Дом Восходящего Солнца

Глава 1. Прогулка

– А это что такое? – указал я напротив, через дорогу. Этот массивный комплекс – что-то среднее между ухоженным парком и ионическим храмом – я заприметил еще из окон дворца. Сейчас я впервые оказался вне стен замка, во всяком случае, с ясной головой, и мог разглядеть его получше.

– Дом Восходящего Солнца, самая большая конюшня в Эквестрии, – ответил Ки Пег – пони, шедший рядом со мной.

– Теперь тебе придется объяснить, что такое конюшня, потому что в моем мире это слово явно значит что-то другое.

– У людей не бывает конюшен? – удивился Ки Пэг.

– Есть, конечно, но мы так называем строение, в котором держат лошадей.

– Вы называете дома – конюшнями?

– Да нет. Помнишь, в моем мире есть только один вид разумных существ, люди. Мы живем в домах, а лошади живут в конюшнях.

– Точно. Все время забываю, что у вас там только одна разумная раса, – ответил Ки Пег.

– Так что такое конюшня и почему в Кантерлоте она такая громадная и помпезная? – я сделал попытку вернуть своего друга к теме разговора.

– Конюшня это место, где кобылицы могут провести время с жеребцом за плату. Еще там ведут родословные – некоторые кобылицы очень придирчиво относятся к выбору отца своего жеребенка. А большая и помпезная она потому, что это королевская конюшня Кантерлота. “Основана Короной во имя улучшения нации”, – в его голосе зазвенели официальные нотки, которыми он обычно пользовался только на службе.

– Так это государственный конезавод?!

– Не, совсем нет.

– Пег, ты когда нибудь меня доконаешь.

– Да, да. Догоняй. Пойдем уже на рынок, попробуем найти тебе работу по вкусу.

Пег с нетерпением ждал этого дня. Это был наш первый свободный выходной вместе, и он собирался помочь мне подыскать новую работу и заодно показать город.

– Я очень ценю твое участие, но не думаю, что люди в принципе могут получить кьютиметку, – ответил я.

Ки Пег положил копыто мне на колено. Он делал так, когда хотел показать, что говорит серьезно.

– Мы все будем более чем рады, если ты продолжишь работать с дворцовой стражей, но это явно не твое призвание. Тебе надо поискать свой талант вне стен дворца.

Он был прав, может мне повезет и я найду что-то более интересное. Два месяца назад эта работа стала моей тихой гаванью, местом, где я был занят и чувствовал себя полезным, и мог постепенно привыкнуть к своей новой родине. Но если я останусь дворцовым мальчиком на побегушках еще немного то я, наверное, сойду с ума от скуки.

– Пег, ты меня больше не любишь? – я нежно положил руку ему на холку и легонько помассировал между лопаток.

*Бац!*

– Ай! Чувак, только не по бедру! – я прохромал к фонарному столбу, чтобы мне было на что опереться. – Наши ляжки не такие крепкие, как у вас.

– Прости. Ты цел?

– Плечо, – я похлопал себя по руке, – это наше самое крепкое место.

*Бац!*

– Пег, сейчас ты узнаешь, каково быть скаковым пони!

Ухмылка на лице Пега не предвещала мне ничего хорошего. Мы были знакомы всего пару месяцев, но за это время стали практически братьями.

---

– Юные ковбои, вперед! – со смехом орал я. Пег брыкался, как настоящая лошадь, но небольшой размер пони позволял мне крепко обхватить его туловище ногами.

Ки Пег все еще улыбался до ушей, даже вставая на дыбы.

– Посмотрим, как ты будешь смеяться после встречи с вон тем деревом!

Несколько прохожих пони остановились поглазеть на наше спонтанное представление. На минутку я испугался, что они подумают, будто я напал на Ки Пега, но когда он устроил мне такую встряску, что я едва не взлетел в воздух, моя способность оставаться в седле была вознаграждена криками поддержки и громким топотом.

Мы бы собрали приличную толпу, если бы продолжили еще немного, но Ки Пегу наконец пришло в голову покататься по земле. Он весил не меньше девяноста килограмм, и это быстро завершило наше дуракаваляние. Наши зрители исчезли так же быстро, оставив около нас на земле несколько монет.

Ки Пег помогал мне подняться на ноги, когда я заметил, что одна из зрительниц все еще смотрит на нас, а точнее, на меня.

– Это что-то новенькое. Очень интересно, – сказала она, когда наши глаза встретились.

– Эээ… Привет? – я помахал рукой подошедшей кобылице. Она была из этих более одноцветных “земных” пони. На фоне ее гривы и шерсти цвета голубиной крови ярко выделялись зеленые глаза.

Со стороны Ки Пега послышался какой-то сдавленный звук. Даже я назвал бы кобылицу красивой, а по реакции Пега можно было с уверенностью сказать, что по стандартам пони она была воплощением сексуальности.

Она обошла вокруг меня и заговорила снова:

– Меня зовут Руби Харт. Я заведую Домом. Почему бы тебе не заглянуть ко мне в офис на чашечку чаю?

Она повернулась к конюшне и даже не посмотрела, следую ли я за ней.

Взгляд, который вперил в меня Ки Пег, просто кричал “Чувак!”. Когда я пожал плечами и потряс головой, он начал подталкивать меня лбом в сторону кобылицы.

– Даже не вздумай сбежать, — раздалось сзади его шипение.

Я решил, что это было эквивалентом приглашения в усадьбу Плейбоя.

– Руби Харт, а мой друг может пойти со мной? Он мой гид, а я всё еще плохо разбираюсь как тут все устроено.

В ответ Руби, не останавливаясь ни на минуту, махнула копытом, предлагая следовать за ней.

Следом за Руби мы пересекли лужайку, прошли под колоннадой мраморного здания и, проследовав крытой галереей, попали во внутренний дворик. Тут множество жеребцов из всех трех племен были заняты разнообразными спортивными упражнениями. Несколько кобылиц наблюдали за их дружескими играми и упражнениями, стоя в одном из углов гимназиума. Изредка они перешептывались, указывая на кого-то из табуна жеребцов.

Я бы с удовольствием остался тут и поиграл в юного натуралиста, но наше путешествие быстро подошло к концу. Мы оказались в просторном но довольно обычном офисном помещении.

– Присаживайтесь, – Руби Харт указала на тюфяки, лежавшие на полу. – Хотите чаю или кофе?

Она внимательно смотрела, как я усаживаюсь на тюфяк, скрестив ноги по-турецки. Я уже привык к этому. Пони было трудно вообразить, что я могу складываться таким образом.

– Кофе, черный, – попросил я.

– А мне чай со сливками, пожалуйста, – добавил Ки Пег.

Через некоторое время Руби Харт вернулась, неся поднос с напитками, и поставила его на низкий столик около нас.

– Простите, я не знаю ваших имен, – сказала она, усаживаясь напротив меня.

– Меня зовут Шейн, а это мой друг, Ки Пег.

Она кивнула и сделала глоток из своей чашки.

– Я никогда не видела существ, похожих на тебя. Ты похож на сатира и минотавра, но явно ими не являешься.

Я воспринял ее любопытство как приглашение, и пустился в очередной раз рассказывать о людях и нашем родном мире, о своем бедном легком самолетике и как он оказался запутанным в такелаже эквестрианского воздушного судна. Ки Пег продолжил рассказ с того места, когда меня доставили в замок, и рассказал как он оказался в должности моей няньки.

– Так ты не сможешь вернуться к себе домой?

– Так сказала сама Селестия, – ответил Ки Пег.

Официальность соскользнула с лица Руби.

– Мне так жаль, – она поднялась и подошла, чтобы обнять меня. Обычное дело для пони. Сперва это немного пугало, но я уже привык к такой реакции.

– Ничего. Единственный ребенок, родители давно умерли, и я даже ни с кем не встречался.

– Все же, – Руби продолжала держать меня.

– Ну, я уже здесь, и это теперь мой новый дом.

Именно такой ответ Руби, похоже, и хотела услышать. Она напоследок крепко меня сжала и вернулась на свое место.

– Хорошо. Мне жаль, что ты застрял так далеко от своей родины. Но у тебя здоровое отношение к ситуации, – она сделал паузу, чтобы снова наполнить наши чашки. – Я позвала тебя сюда потому, что думаю, Дому не помешает немножко экзотики. Я думаю, ты...

– Стой, стой, – я вскинул руки вверх в удивлении. – Я думал это, ну незнаю, простое любопытство...

Руби Харт прервала мой протест взмахом копытца.

– Да, и любопытство тоже. Но кроме того я бы хотела предложить тебе стойло. Если наша анатомия совпадает, конечно.

– Предложить мне что?

Руби посмотрела на Ки Пега в поисках помощи. Что-то явно потерялась, преодолевая культурный барьер.

– Я никогда не видел его без одежды, но он разок отпустил пошлую шутку, так что, думаю, у него все, что надо, на месте, – пожал плечами Ки Пег.

– Хм, да. Я тоже млекопитающее. Ничего близкого если сравнивать длину, но думаю по толщине примерно то же… – ошеломленно ответил я.

– Может, получится. Давай, пойдем в гимназиум, я хочу посмотреть на тебя без одежды, – Руби отхлебнула кофе и поднялась.

“Я прохожу собеседование на работу проститутки. Или проститута?” подумал я. С тех пор, как я попал сюда, я старался на все смотреть без предвзятости, но тут я достиг своего предела. Я посмотрел на своего друга. Не знаю, что я ожидал увидеть, но точно не вежливую улыбку. Я перевел взгляд на Руби, которая стояла у входа, держа дверь открытой.

– Ты хочешь нанять меня, чтобы я занимался сексом с пони? – выдавил я.

– Ну да, – Ки Пег ответил за нее.

– Если ты выглядишь нормально без этой одежды, и если физиология подходит, то да, – добавила Руби.

– Но… Я думал это для размножения...

Со вздохом Руби снова закрыла дверь и села рядом со мной.

– Да, это наша основная задача: предоставить каждой кобылице самого подходящего жеребца для продолжения рода. Но это также место, где девочки могут выпустить пар. Ты наверное уже заметил, что кобылиц раз в пять больше, чем жеребцов. Иногда им непросто найти пару, и мы в этом помогаем. Мне показалось, что ты можешь добавить немного экзотики, которой нам тут не хватает.

– О...

– Ну как, согласен? Ты вообще находишь нас достаточно привлекательными для спаривания? Я знаю, что межвидовое влечение не само собой разумеющееся чувство. Я не обижусь, если ты скажешь нет. Но хочу сказать тебе, что думаю кобылицы найдут тебя интересным. Во всяком случае, я нахожу.

Я думал, Ки Пег меня снова ударит, но он всего лишь положил копыто мне на руку.

– Он может подумать над этим денек-два? – спросил он за меня.

– Если он в принципе заинтересован. Я никуда не спешу.

– Я думаю вы симпатичные, и часто красивые существа. Мне кажется я даже могу представить себя в отношениях с кем-то из вас. Но мне не очень нравится идея потерять свою пони-девственность в… конюшне.

– Девственность? – Руби так произнесла это слово, будто слышала его впервые.

– Что это? – спросила она, обращаясь к Ки Пегу за переводом. В ответ он только пожал плечами.

В последние месяцы я уже не раз сталкивался с таким непониманием. Хотя то странное колдовство, которое позволяло мне говорить на их языке и понимать его работало на удивление хорошо, некоторые слова и идеи путались, особенно когда контекст был расплывчат. Иногда приходилось пускаться в долгие объяснения.

– Если ты никогда не имел сексуального контакта, то ты девственен. Ну знаешь, чист, – я попытался объяснить надеясь, что контекст позволит им понять меня.

– А, ты имеешь ввиду неопытен. Но при чем тут чистота?

Я замахал руками, будто пытаясь поймать смысл.

– Непорочен, чист от похоти, секса, – наконец нашелся я.

– Не понимаю, – удивилась Руби.

Ки Пег засмеялся.

– Это все еще лучше, чем тот раз, когда он пытался объяснить, что такое стэ-ик, – он запнулся и направил копыто в сторону Руби. – Никогда его об этом не спрашивай. Ты не хочешь этого знать.

– Хм… – Руби снова повернулась ко мне и снова перешла к делу. – Так что ты решил?

– Мне надо подумать. Завтра вечером я зайду и дам свой ответ. Хорошо?

– Отлично. Надеюсь, ты дашь мне хотя бы осмотреть себя, – Руби поднялась, чтобы проводить нас к выходу.

Глава 2. Обеды и Прыжки

Попрощавшись с Руби, мы вернулись на запланированный нами маршрут, только теперь я был погружен в размышления, а Пег разгорячен и озабочен, что было довольно забавно наблюдать.

– Скажи, а просто жеребцу найти кого-нибудь на перепихон? – решил я нарушить молчание.

– А? Это ты о сексе? – он был немного удивлен внезапностью вопроса. – Да практически каждый вечер можно найти охочую кобылку, если ты готов потратить немного времени в баре.

– Ты точно собираешься сегодня в бар, – сказал я с ухмылкой.

– А то. Надо выпустить пар перед тем, как возвращаться на работу.

– А тут недалеко от дворца есть бар, который ты любишь?

– Да, а что?

– Я бы пошел с тобой, но неплохо бы чтобы бар был достаточно близко. Тогда я смогу сам вернуться, даже если пропущу парочку. Не хочу путаться у тебя под ногами.

Это заставило Ки Пега задуматься.

– Хорошо. Значит, вечером мы идем пить. Но должен предупредить, к тебе будут приставать.

– Ясно, не оставлять свой стакан без присмотра.

– Почему… – тут мы повернули за угол и Пег остановился на полуслове.

– А вот мы и пришли! – позабыв о своем вопросе радостно воскликнул он.

Витрины магазинов уступили место припортовому рынку. Скалы тут поднималась отвесно по обе стороны от нас, создавая закрытую от ветра гавань, идеальную для захода летающих кораблей. Десятки их были пришвартованы у причалов, давая работу ремесленникам и купцам, живущим на этой террасе Горы.

Не смотря на то, что я жил на подобном корабле несколько дней, у меня никогда не было возможности рассмотреть его как следует. Ки Пег обратил внимание на то, как я уставился в их сторону.

– Давай сперва пройдемся по порту. Может быть, корабль Норд Стара все еще тут, – сказал он и начал двигаться в сторону причалов.

– А кто это?

Пег показался мне слегка задетым, но потом улыбнулся.

– Точно, ты же не понимал эквестрийского. Норд Стар это капитан корабля, в который ты врезался.

– А, так вот как его зовут. Я звал его Стар Бак.

– Хм, а крутое имя. Почему ты его так назвал?

– Его метка похожа на то, будто он пинает звездочку. В моем мире есть литературный персонаж с таким именем. Правда это не самое счастливое имя.

– Тогда лучше не рассказывай ему. Даже другие воздухопони называют его суеверным, – Ки Пег покачал головой.

Мы медленно шли вдоль причалов, и это дало мне время разглядеть корабли во всем их великолепии.

Поработать в порту грузчиком сперва показалось мне неплохой идеей, до того, как я увидел, что пони с легкостью тащат грузы, которые мне вряд ли удалось бы даже сдвинуть с места. Может быть, я пригодился бы на борту корабля, членом экипажа? Будет здорово посмотреть на новые места, познакомится поближе с этим новым огромным миром, вернуться в воздух. А может быть мне даже удастся восстановить мой самолетик.

– Хочешь, я проверю не возьмут ли тебя на борт?

Это оторвало меня от мечтаний и я посмотрел вниз, на Ки Пега. Его уши опустились и он имел слегка грустный вид.

– Нет, я достаточно попутешествовал. Сперва мне нужен дом, куда можно вернуться.

Надо заметить, что пони очень эмоциональные существа. Даже самые крутые из них довольно нежные внутри.

Оказалось, что корабль Норд Стара, “Магнолия”, уже вышла в небо; ее возвращение ожидалось не раньше, чем через несколько недель. Мы посвятили остаток времени, гуляя по прилегающей промзоне. Название меня несколько рассмешило. Пони настолько доиндустриальные существа, насколько это возможно. Хотя не похоже, чтобы они сильно страдали от отсутствия массово произведенных товаров, я бы сказал, что они даже счастливее без них.

Оптовики не могли предложить мне никакой работы, но зато я нашел любопытное место среди ремесленников. Маленькая стеклодувная мастерская привлекла мое внимание. В дальнем конце промзоны располагалось несколько стекольных мастерских, и в одной из них делали разные декоративные поделки – подносы, вазы и фигурки. Маленькие фигурки, выставленные там, особенно заинтересовали меня.

Эта техника называется лампворк.

Дома, раньше, я знавал одного старика, который приезжал к нам на ярмарку ремесел. Он делал маленьких стеклянных дракончиков и единорогов в своей мастерской и мне очень нравилось наблюдать за ним, его работа просто гипнотизировала меня. Он произвел на меня такое впечатление, что много лет спустя я даже взял курс работы со стеклом в своем колледже. Я успел сделать только вступительный курс до того, как моей студенческой карьере пришел конец, так что все, чему я успел научиться – это не устраивать пожар в мастерской.

Ки Пег заметил мое любопытство и быстренько познакомил меня с хозяином. Оказалось он ищет себе помощника на осень, когда спрос на его товар обычно подскакивает. Он попросил меня сделать что-нибудь, и мне удалось смастерить маленькую плоскую миску с рваными краями. Она была ужасна, но все таки можно было понять, что это должно было быть. Хозяин выглядел удовлетворенным и сказал мне зайти снова в конце следующего месяца. Так как у меня не было метки стекольщика, он не мог обещать мне место. Как я понял, когда жеребята получают метку, они имеют приоритет, но он сказал, что место мое если такого жеребенка не найдется.

Итак, у меня было предложение работы. Что-то более нормальное, чем работа племенным жеребцом. Разделавшись с этой заботой, Ки Пег и я почувствовали зверский голод. Мне было очень любопытно, что за еду можно попробовать вне дворцовых стен. Я попытался объяснить, что такое придорожная забегаловка, когда на лице Пега появилась хитрая улыбка.

– Ну теперь я точно знаю, где мы обедаем.

Я последовал за Ки Пегом на окраину порта, где широкая дорога огибала Гору и где, как мне сказал Пег, находился вокзал. Непрерывный поток груженых телег заставил нас идти по узкому тротуару, прижатому к скале. Мы уже были практически за городом, и только изредка встречали домики, цепляющиеся к скале.

Движение в воздухе было даже интенсивней, чем на земле, и присутствие нескольких грифонов в вышине заставляло меня нервно поглядывать на небо. Инстинкт делал невозможным игнорировать хищную птицу достаточно большую, чтобы позавтракать человеком. В воздухе было немало и ночных пегасов. Мое первое знакомство с ними было довольно неудачным, но с тех пор я успел подружиться с несколькими из них.

– Надеюсь, тебе понравится, – слова Ки Пега вернули меня на землю. Мы направлялись к чему-то, что можно было бы назвать придорожным трактиром, если бы он не был прилеплен к обрыву, как какая-то средневековая башня. Это великолепное местоположение резко контрастировало с ветхим, разваливающимся зданием.

Когда мы вошли, казалось, послышался скрип сорвавшейся с дорожки иглы проигрывателя. Ни одного пони не было внутри, только примерно дюжина грифонов расположились за столиками. Я уже сталкивался с несколькими из представителей этой расы с тех пор, как попал сюда. В экипаже Стар Бака был один, во дворце время от времени появлялся один или два, и немало их крутилось в порту и на рынке, но теперь я попал в их родное гнездовище.

Грифоны могут быть довольно пугающими, должен честно сказать. Я был немало удивлен когда грифон, занимающий место за стойкой, назвал Ки Пега по-имени и указал нам на столик. К моему облегчению остальные посетители вернулись к своим тарелкам и стаканам сразу после этого.

– Кто твой друг? – бармен, подойдя к нашему столику, спросил с тяжелым акцентом.  

– Он был в той штуке, что запуталась в “Магнолии”, – ответил Ки Пег.

– А, я слышал об этом от Монсуна. Я Клиппер, рад знакомству, – он выудил меню из стопки салфеток и положил передо мной.

– Мне как всегда, – сообщил Ки Пег, пока я изучал меню.

Это была креольская кухня, с мясом! Точнее, с морепродуктами, но и это неплохо. Я уже три месяца не ел мяса.

– Рыба на гриле и устрицы, запеченные с травами, пожалуйста, – я чуть не подпрыгивал на стуле.

– Ты его не часто выпускаешь на улицу, а? – Клиппер пихнул Пега в бок.

– Он уже давно как мог идти, куда хочет, – оборонялся Ки Пег, – он сам хотел, чтобы я сперва показал ему город.

Когда старый грифон исчез на кухне я заметил, что на лице Пега светится улыбка до ушей.

– Что? И кстати, что ты тут ешь так часто, что тебя знают по имени?

– Первый раз я прихожу сюда с другом и он не плюется, глядя в меню, – сказал он, очень довольный моим энтузиазмом. – Обычно я беру раковою похлебку.

Хотя это и называлось похлебкой, блюдо Пега было скорее похоже на гумбо. Очень неплохое гумбо. Жареная рыба тоже была отличная, и я получил море удовольствия, показывая Ки Пегу как есть устриц. Раньше он никогда их не пробовал под предлогом что “они выглядят скользкими”.

После вкусной еды и медленной прогулки домой мы наконец вернулись в нашу квартиру. Немного вздремнув перед предстоящим вечером я проснулся как раз, чтобы оказаться свидетелем ритуала подготовки к вечеру в исполнении своего друга. Ки Пег – сержант королевской гвардии, и обладает полным набором тараканов, присущим военным его ранга. Мне было интересно, как же он представляет себе подготовку к свиданию. Оказалось вся разница между его обычной придирчивостью к своему внешнему виду и днем свидания заключалась в хорошей выческе. В объяснение он сказал что-то в роде того, что линять на дам это плохой тон.

Мне было тяжело смотреть, как Ки Пег пытается вычесать себя сам. Он утверждал, что отлично справится, и что все время делает это сам, но мне было просто больно смотреть. Все равно, что наблюдать, как кто-то пытается лизнуть свой локоть. Наконец я не выдержал, преодолел его сопротивление, отобрал щетку и сказал ему стоять смирно.

– У тебя так хорошо получается, – со вздохом сказал Ки Пег через некоторое время.

– Я вычистил не одну лошадь, – ответил я, продолжая работать над ним так, как будто он был просто одним из моих коней.

– Тебе надо соглашаться на работу у Руби Харт. Кобылки будут платить добавку за такое, – голос Пега звучал немного сонно.

– Пег, я что, типа ласкаю тебя?

– Ага.

– Ну спасибо, что предупредил.

Ки Пег посмотрел на меня с ухмылкой:

– Я пытался намекнуть тебе.

– Просто заткнись и держи свои копыта при себе.

Мы закончили приводить себя в порядок как раз, когда взошла луна, и пришло время покинуть нашу маленькую квартирку на территории дворца. До бара “Стена” и правда было рукой подать – стена замка служила одной из стен заведения. Внутри было что-то среднее между пабом и офицерским клубом. Все выглядело настолько знакомо, что я направился прямиком к столику в углу на автопилоте.  

– Куда это ты собрался? – остановил меня Ки Пег.

Я заторможенно указал на столик.

– Нет, нет, – сказал он мотая головой и чуть ли не смеясь, – сегодня мы сидим за барной стойкой.

– Точно. Мы на витрине. Какие у тебя правила насчет девочек дома? Не хочу оказаться третьим лишним.

Ки Пег на секунду задумался. Видимо я спросил о чем-то, о чем он никогда не думал.

– Эм… Не на ковре?

Мы немного похлопали глазами, глядя друг на друга, пока наконец Ки Пега не озарило.

– О! Я, кажется, понимаю, что тебе мешает. Давай если ты уйдешь отсюда позже, ты подождешь часик перед тем, как возвращаться домой.

Уверен, что было еще множество нюансов, но и это было неплохо для начала. Получив свой урок этикета, я решил расслабится и плыть по течению. Мы заказали немного еды и кофе. Пег показал мне нескольких завсегдатаев бара.

И вот, примерно через пол часа после того, как мы сели, оно случилось. Бармен передал ему напиток и сказал, указывая на желтую единорожку, сидящую за столиком с подругами, что это “от вон той леди”. Я был свидетелем этому сотни раз, правда, я всегда находился со стороны столика. Так и есть, дальше все развивалось как по нотам. Пег послал кобылице благодарную улыбку, и через некоторое время она подошла и села рядом с ним. Потом он присоединился к ней и ее подругам за столиком, и еще через пару часов после начала ритуала пара выскользнула из бара наружу.

Я засек время. Я никуда не спешил, но мне не хотелось прийти домой не вовремя. В вихре обнимашек Ки Пег познакомил меня с половиной бара, включая и столик, за которым сейчас недоставало желтой единорожки. Кажется, он пытался познакомить меня с одной из девочек, но я пресек эту попытку на корню.

Я болтал с каким-то молодым жеребцом когда мое внимание привлек звук удара стекла о барную стойку с другой стороны. Я обернулся на звук и встретился глазами с пегасом, смотрящим прямо на меня. Не успел я хоть как-то прореагировать, как она придвинула стопку в мою сторону.

Я оказался перед выбором. Отказаться, и возможно обидеть ее, или принять выпивку, не будучи в ней заинтересованным – то есть показать себя последней задницей. Не знаю почему, но я взял стопку. Там оказался неплохой ржаной самогон, хотя я никогда не был ценителем.

– Привет. Меня зовут Блю Скай, – представилась она.

– Шейн, – ответил я. – Заранее прошу прощения, я тут новенький.

Голубые с отливом крылья, аметистовая грива, золотые глаза – он производила впечатление. Я не мог не залюбоваться переливами синей радуги на ее крыльях.

Мое внимание не осталось незамеченным. Она немного расправила перья, так, чтобы они лучше смотрелись на фоне ее бока.

– Ага, я слышала, – сказала она с ухмылкой.

Я решил, что самое время сделать еще глоток своего напитка.

– Ах, да?

Скай засмеялась:

– Это моя сестра вытащила тебя из твоего летательного аппарата и спустила на палубу.

– О, вот как. Передай ей, что я очень сожалею. Я не знал...

– Ничего страшного, она бывалая птичка. Ты был напуган. Расскажи мне лучше о своем аппарате.

– О моем самолете? – переспросил я.

– Да, о той штуке, на которой ты влетел в такелаж, – сказала она, придвигаясь ко мне поближе.

В которых раз я пустился в рассказ о последних часах своего полета. На этот раз я опустил всю часть о человеческой культуре, но рассказал подробнее о своем самолете и о том, как он работает. Ее очень впечатлило, как я пережил шторм в таком маленьком летательном аппарате и, выпив еще пару стопок, мы стали обмениваться байками о полетах. Оказалось она работает на воздушном корабле. Они стояли в порту последние пару недель и выходили в небо завтра в обед.

До меня дошло, что я выпил уже пять стопок примерно тогда же, когда дошло, что я слишком прижимаюсь к Скай.

– Наверное, мне пора домой. Уже прошел час? – произнес я запинаясь и ища взглядом часы.

– Прошел час с чего? – поинтересовалась Блю Скай.

Найдя часы я был поражен тем, что уже почти полночь.

– Ого, как поздно, – сказал я, вставая. Подъем – хорошая проверка того, много ли ты выпил. К счастью я не был пьян, а всего лишь немного выпимши. Блю Скай тоже поднялась, и она выглядела более трезво, чем я себя чувствовал. Она ничего не сказала и не вела себя так, будто последует за мной, но явно чего-то ждала.

– Я… Уф. Если… Хочешь проводить меня домой? – спросил я. Я чувствовал себя немного виноватым. Ее корабль улетал завтра, а я занял весь ее последний вечер. Я должен был хотя бы предложить. Ну, я же почти серьезно рассматривал работу в конюшне сегодня утром. Пора начинать ассимилироваться.

– Пошли, – Скай оставила кучку монет на стойке и радостно улыбнулась мне.

Только дойдя до квартиры я обнаружил дыру в своем плане.

– У меня нет презервативов… – сказал я, открывая дверь.

Скай посмотрела на меня, наклонив голову:

– Сейчас не сезон.

Ее ответ заставил меня задуматься. У них были циклы. Интересная новость.

– А, прости, я еще плохо в этом разбираюсь, – сказал я, открывая дверь и впуская ее внутрь. Меня немного беспокоила тема болезней, но шанс того, что что-то окажется заразным казался мне довольно слабым сквозь мою алкогольную дымку.

В квартире было тихо. Я посчитал, что Ки Пег с подругой уже спят или она уже ушла. Скай терпеливо проследовала за мной в мою комнату, но стоило мне закрыть дверь, как она поднялась на дыбы и прижала меня к стене страстным поцелуем.

Это было… очень приятно. Так меня не целовали уже очень давно. За такой страстью легко было забыть о мелких биологических различиях. Я нашел руками ее крылья и она посчитала это сигналом перенести действие на кровать. Когда мы устроились на кровати она стала пощипывать мою шею, что тоже было неплохо, но волшебство уже развеялось. Внезапно все мое внимание заняла мысль, давно не дававшая мне покоя. Моя отвлеченность не осталась незамеченной.

– Что-то не так? – спросила она. В ее тоне звучала настороженность.

– Нет. Я просто задумался… Могу ли я потрогать твои крылья?

На мой вопрос Скай ответила немного смущенной улыбкой. Она кивнула, подобрала ноги под себя и расправила свои прекрасные крылья. Я сел, скрестив ноги, на кровати и подвинулся к ней вплотную. Пробежав рукой по позвоночнику я нашел основание крыла, а вторую руку положил на локоть крыла.

Я покачал крыло, ощущая движение суставов и мыщц. Она хмыкнула. Кажется, крыло подсоединяется через седловой сустав к нижней средней части лопатки. Мышцы под крылом были толстыми и жесткими. Похоже ей нравилось, когда я касался ее, и я прервал свои исследования, чтобы помассировать вокруг лопаток. В награду мне крылья расправились на всю длину; в таком виде они закрывали всю мою постель. В ответ она протянула копытце и взяла мою ступню.

Пока мои руки были заняты массажем, глаза не могли оторваться от ее перьев. Цвет и текстура завораживали меня. Я машинально начал вести по маховым перьям пальцами, выпрямляя и укладывая их.

Когда мое любопытство было наконце удовлетворено, я наклонился и провел по щеке кобылки рукой.

– Ты прямо как… – начал было я, но она уже глубоко спала. Похоже, мои прикосновения были успокаивающими, а не возбуждающими. Протянув руку к лампе я повернул маленький кристаллик внутри, и комната погрузилась в темноту. Я пытался придумать, как мне лечь, не разбудив ее, когда вдруг она притянула меня к себе, обняв ногами и накрыв крылом. Зажатый между стеной и Блю Скай, я оказался в западне.

Как оказалось, объятия пегаса – кратчайшая дорога ко сну.

Глава 3. Начало

Не знаю, что именно нас разбудило – утреннее солнце или запахи приготовляемого кофе. В любом случае проснулись мы одновременно.

– Извини… Я задремала, – сказала Скай, садясь. – Твой массаж отлично расслабляет.

– Надеюсь я не слишком разочаровал вечером, – я соскользнул с кровати и встал.

– Немного, но я не жалуюсь. На тебе так удобно спать, – она улыбнулась и чуть-чуть двинула плечами.

– И вообще, – ее копытце ласково провело по выпуклости на моих штанах, заставив меня отшатнутся на шаг, – похоже, ты, как и я, ранняя пташка.

В моем мозгу начали прокручиваться какие-то оправдания, но они так и не дошли до моих губ. Она расстегнула и сняла с меня штаны до того, как я успел что-то сказать. Довольно впечатляюще, если учесть, что она сделала это без рук.

Ки Пег был не менее впечатлен, когда открыл дверь.

– Завтрак почти готов… – он моргнул, переводя взгляд с меня на Скай. Я помахал ему рукой. Скай его просто игнорировала, все еще пытаясь разобраться, как же снимаются мои трусы. Он медленно, не говоря ни слова, исчез в дверном проеме и закрыл за собой дверь.

Прохладный ветерок дал мне знать, что с трусами покончено. Последовавшее оценивающее “Хмм...” не очень-то льстило моему эго.

– Ну что, сработает? – спросил я с надеждой.

– Торчит под странным углом… О! Я бы кое-что попробовала! – она стала толкать меня к кровати. – Ложись на спину.

Я представил эту странную, сюрреалистическую картину со стороны и чуть не рассмеялся. Я был готов переспать с ней вчера, и с тех пор ничего на самом деле не изменилось. Хотя затуманенная алкоголем логика уже не имела надо мной власти, этого нельзя было сказать о моем пенисе. Я довольно активный парень в сексуальном плане, и это не изменилось только от того, что я попал в какую-то страну пони-Оз. Вчерашнее знакомство с конюшней только утвердило меня в мысли, что я должен адаптироваться к жизни тут и учиться принимать мой новый дом таким, какой он есть.

Меня и раньше тянуло к энергичных девчонкам, и Скай попала точно в точку, когда начала игриво толкать меня на кровать. Когда она оказалась надо мной на кровати, я провел рукой по контуру ее тела:

– Я никогда не был с пони.

Скай замерла. Блеснула ухмылка и мордочка приблизилась вплотную к моему лицу. Ее горячее дыхание и хитрая улыбка пробудили во мне непреодолимое желание поцеловать ее.

– Я буду стараться произвести хорошее первое впечатление, – прошептали губы.

Я схватил полную ладонь гривы и притянул ее голову к себе. Губы и языки соединились, каждый из нас спешил попробовать своего инопланетного партнера. Прошлый вечер был полон пропитанной алкоголем похотью и одиночеством. Сейчас властвовали любопытство и жажда доставить удовольствие. Язык Скай тянуло к моим зубам, а я исследовал ее чуткие губы. Я видел, как пони пользуются пером, держа его губами, и почерк у них был частенько получше, чем у меня.

Нет ничего плохого в том, чтобы лежать прижатым к постели, но у меня начало появляться ощущение, что я веду себя уж слишком похоже на бревно. Я был довольно стеснен в движении, и все, что я мог делать – это ласкать ее шею и бедро.

Оторвавшись от поцелуя, Скай выпрямила ноги и поднялась надо мной.

– Направляй, – бросила она и начала опускать круп. Я был немного испуган ее внезапным приказом, но рефлексивно схватил то, что надо и направил туда, куда надо.

Так я узнал еще немного об анатомии пони; судя по ощущениям, кобылицы и женщины устроены примерно одинаково там, внизу. Не уверен, был ли я разочарован или, наоборот, испытал облегчение от этого факта.

– Как ты там? – спросила Скай.

Она сидела на мне верхом, уперев выпрямленные передние ноги по обе стороны от меня, и работала бедрами. Это было здорово, но мне хотелось тоже как-то участвовать.

– Что мне делать? – прямо спросил я, не переставая гладить ее везде, куда мог дотянуться.

– Просто получай удо… – мои пальцы нашли клитор, и Скай запнулась.

– ...вольствие, – выдохнула она. – Так тоже можешь делать.

Обычно меня надолго не хватает, особенно если месяц или два не было никакой разрядки, но сейчас я был больше поглощен созерцанием прекрасной пегаски. Одна моя рука была занята ее клитором, а вторая неустанно исследовала тело.

Толчки Скай становились все прерывистей, ее спина выгнулась а крылья медленно вытянулись на всю длину. Лазурный купол накрыл меня, и это великолепие очень отвлекало, но движения горячего тела вели меня к очевидному концу.

Стало практически невозможно сдерживаться под напором пульсирующих объятий ее облегающих стен. К счастью, ее восторженная гримаса была знаком, что она тоже близка. Я перешел от нежных кругов вокруг клитора к энергичным движениям туда-сюда и Скай взорвалась оргазмом. Она негромко застонала, тело затряслось и задрожало. Эти бессознательные рывки столкнули и меня в пропасть оргазма, я крепко прижал ее к себе свободной рукой и, наконец, кончил.

Она упала мне на грудь и я обнял ее обеими руками. Тяжело дыша, мы лежали в посткоитальной прострации. Отличный секс, немного странный, но все равно отличный. Не знаю почему, но это напомнило мне о колледже. Думаю, виновата скудно обставленная, но душная комната, и знание того, что мой товарищ по общежитию за стенкой все слышит.

– Это было… прикольно, – сказала она и скатилась на кровать рядом. – Я хочу есть.

Я встал и залез в шкафчик в поисках полотенца.

– Тебе нужно полотенце? – я протянул ей одно.

Лицо Скай приняло задумчивый вид, а потом она просто заглянула себе между ног.

– Не, не надо, – сказала она, поднимаясь. – Это даже удобно, ты не очень много выдаешь.

– Правда? Дома все мои подруги убеждали меня в обратном, – я небрежно обтерся; позже можно будет принять душ. Мне вспомнилась конюшня, пока я одевался. Скай с интересом наблюдала за этим процессом, и я решил спросить напрямую:

– Мне тут предложили работу в жеребца в конюшне. Как думаешь, стоит соглашаться?

– Да.

Мда, это было несколько лаконично. Когда я открыл дверь, звуки с запахами напомнили мне что все, что я ел вечером – это закуски в баре. Какими бы они не казались вкусными, жареные луковые колечки это всего лишь жареные луковые колечки.

– Эй Пег, что ты готовишь? – но Ки Пег ничего не готовил. Он ухмылялся мне, глядя поверх газеты.

Моя кобылка оказалось на кухне первой. Скай наклонила голову набок в удивлении, а потом просто села на пол.

– Баттер Крим! Все следующие три месяца мне придется есть твою стряпню. Только не говори, что последний мой завтрак на суше тоже дело твоих копыт.

– Веди себя хорошо, или я тебе желтки взболтаю, – ответил голос с кухни.

– Я так и знала! Ты это специально делаешь! – Скай обиженно надулась.

Я обменялся взглядом с Ки Пегом, не очень понимая, что происходит. На мгновение повисла тишина, но тут же от смеха разлетелась вдребезги.

– Так вы знакомы? – я последовал за Скай на кухню и увидел, что кобылки обнимаются.

Завтрак превратился в какой-то странный вариант двойного свидания. Оказалось, наши подруги работали на одном судне – Баттер была коком, а Скай –  такелажником. Их корабль выходил сегодня в полдень, и у нас оставалось не так уж много времени. Закончив завтрак мы вместе отправились в порт. Они пригласили нас подняться на борт, и мы успели немного посмотреть корабль до того, как им пришла пора браться за работу. Мы задержались в порту специально, чтобы помахать им вслед пока корабль покидал гавань.

Было здорово. Воздушные корабли под парусами – великолепное зрелище. Скай сказала, что хотела бы повидать меня снова, когда вернется из плавания. Мы снова пообедали в грифоньем трактире, и на этот раз я заказал гумбо. Единственное, что омрачало мое настроение, это предстоящий разговор с Руби Харт. Я обещал сообщить ей свое решение, и должен был сказать, что нашел другую работу.

Мы направились к Дому кружным путем. Ки Пег был тверд в своем намерении показать мне как можно больше до того, как ему придется заступать завтра на дежурство. В торговом районе я снова встретил судьбу.

Тут было множество городских магазинов, с витринами и вывесками, но встречались также и более скромные ларьки. В одном из таких ларьков были выставлены разные стеклянные финтифлюшки, и они показались мне похожими на те, что делали в мастерской, где я собирался работать. Я захотел остановиться и посмотреть. Несколько пони было занято тем же и они было насторожились при моем появлении, но быстро пришли к выводу, что я достаточно цивилизованное существо, которое можно безопасно игнорировать.

Или так мне показалось. Одна маленькая единорожка-жеребенок настолько увлеклась покупкой, что не заметила меня сразу. Это была статуэтка голубого пегаса с радужной гривой, и она отправилась в короткий полет к земле, когда кобылка внезапно заметила меня и отпрянула в удивлении.

Я чувствовал себя последним злодеем. Бедняжка чуть ли не плакала, глядя на осколки цветного стекла. Я  присел рядом и сгреб осколки, собираясь показать их продавцу и попробовать купить ей такую же фигурку, но что-то в ее глазах заставило меня замереть. Она смотрела на сломанную статуэтку в моих руках, и на ее лице застыло выражение, которое невозможно описать словами.

Когда ее рог зажегся и на стекле в моих руках запрыгали искорки, я превратился в камень. Даже когда раскаленное дожелта стекло чиркнуло меня по пальцу, я не двинулся, зачарованный тем, что происходило. Кусочки выстроились, соединились расплавленными краями, швы разгладились. Волшебство немного потускнело в моих глазах за два месяца, что я провел тут, но сейчас у меня перехватило дыхание.

Когда восстановленная фигурка выплыла из моих ладоней, мне повезло увидеть еще одно чудо. Все вокруг выдохнули, как один, когда жеребенок вспыхнул вдруг ярким белым светом. Свет вскоре померк, и никто не выглядел особенно удивленным, кроме самой маленькой единорожки; все они затопали и радостно закричали. Только потом я заметил у единорожки метку, которой там только что не было.

Она заметила, что произошло, примерно одновременно со мной, и снова выронила фигурку. К счастью, я успел поймать ее на этот раз. Когда веселье улеглось, она подошла, чтобы обнять меня, и я вернул ей ее пегаса. Каждый из нас отправился своей дорогой: она – делиться радостной новостью с семьей а я – размышлять, что же делать теперь, когда вакансия стеклодува, похоже, оказалась закрыта.

Был ли я разочарован? Немножко, но нельзя слишком грустить, если стал свидетелем такого чуда.

– Как ты? – спросил меня Ки Пег.

– Нормально. Это очень важное событие для вас, пони, да?

– Получить метку? Да, это же твое предназначение, вся твоя жизнь...

– Наверное здорово, когда судьба напечатана на рукаве вот так.

Ки Пег ограничился кивком.

Не успел я оглянуться, как обнаружил себя в офисе Руби Харт.

– Ну, Шейн, что ты решил?

Я открыл рот, уже готовый произнести заученные строки, но понял, что они теперь не имеют смысла. Я все еще мог просто отказаться, но уже не хотел. Я немного обвыкся с идеей работать жеребцом, хотя она все еще пугала меня.

Почему?

Казалось, Ки Пег готов взорваться. Я чуть ли не всерьез ожидал, что он накинется на меня и начнет гонять кругами по дворику, как одного из своих новобранцев. Его волнение было почти вещественным, и было трудно не поддаться ему. Я закрыл глаза и сосредоточился на происходящем. Если бы я все еще был дома, я бы без сомнений согласился. Даже просто ради того, чтобы поработать так годик. Единственным препятствием для меня было то, что они выглядели, как лошади. Хотя это не сильно помешало мне со Скай. Да и до этого я уже понял, что пони казались похожими на пони лишь при беглом поверхностном взгляде.

Так что же меня держало? Публичный дом, казалось, не самое лучшее место для работы. Но сержант Ки Пег, эквестрийская королевская гвардия, сидел рядом со мной и похоже думал, что я выиграл в лотерею.

– Оплата, жилищные условия, контракт найма? – спросил я.

– Жеребцы неплохо зарабатывают, по тому, что я видел, – вмешался Ки Пег.

– Твоя плата основывается на ставках. Ты ограничен одной встречей в день, четыре дня в неделю. Иногда ты можешь провести с клиентом всю ночь. Эти встречи заканчиваются в полдень следующего дня, и остаток дня у тебя свободен. Кобылицы делают ставки на встречи, и чем ты популярнее, тем больше ты будешь получать. Наши наименее востребованные племенные жеребцы зарабатывают примерно столько же, сколько рядовые гвардейцы.

– По поводу жилья – мы предоставляем стойло. Я могу тебе показать тебе одно из пустующих, если хочешь. Контракт у нас стандартный, одинаковый для всех нанимателей.

– Хорошо, я клюну.

– Пожалуйста, не надо, – Руби слегка отодвинулась.

Ки Пег расхохотался:

– Он говорит, что согласен попробовать.

– О, – Руби расплылась в улыбке, – Отлично!

Глава 4. Демонстрация

Значит, когда они говорят “стойло”, они имеют ввиду роскошную квартиру. В этой трехкомнатной квартире было две спальни, одна из которых была вроде как спрятана. Оказалось, большинство жеребцов предпочитало иметь личную спальню, скрытую от клиентов, и отдельную рабочую спальню. Так же там была просторная гостиная с выходом во внутренний дворик с садом. Я даже представить себе не мог, сколько бы это стоило дома. Не успел я осмотреть все как следует, а Ки Пег уже начал планировать вечеринку на новоселье.

Потом мне показали обе купальни, рабочие и отдельные, предназначенные только для собственных нужд жеребцов. Я бы назвал это спа, но они называли это купальнями.

После этой небольшой экскурсии мы вернулись в гимназиум, и Руби с Ки Пегом уставились на меня в молчаливом ожидании.

Хочу заметить, что у пони странное видение личного пространства. Мне, бывало, клали голову на колени пони, с которыми я был едва знаком. Но они при этом прекрасно понимают, когда надо дать человеку немного подумать.

− Значит, раздеваться на виду у всех − произнес я вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.

− Если что, все во дворце считают странной твою тягу закутываться в такое количество одежды, − подал голос Ки Пег. И это немного помогло.

Сперва рубашка, затем обувь и носки. Я аккуратно сложил свою новую одежду и поискал место, куда ее пристроить. Я был поражен тем, как пони смогли сделать одежду для кого-то настолько чуждого им. Только одно они не смогли освоить − нижнее белье. К счастью, когда-то я переболел сурвайвализмом, и научился сворачивать полоску ткани в набедренную повязку фундоси. Такая повязка нравилась мне больше, чем европейский стиль, более походило на обычные трусы, хотя к жгуту сзади надо немного привыкнуть.

Я снял штаны, сложил их поверх остальной одежды и остался в одном фундоси.

− Эмм… − протянул я, оглядывая свою завороженную аудиторию. − Я пока оставлю это, пока я… эм, занимаюсь спортом. Довольно неудобно, когда все болтается. Могу снять, но потом мне снова придется одеваться.

Руби пробежала оценивающим взглядом по контурам моего тела.

− Нет, так даже лучше. Ты так экзотичнее выглядишь; пробудить интерес − как раз то, что нам нужно. Потом мы сделаем тебе такую же, но из красной ткани.

Когда я прошел во двор несколько жеребцов посмотрели на меня с любопытством, но, похоже, все они были готовы меня увидеть. Я сделал несколько разогревающих упражнений. Последнее, что мне сейчас нужно − это повредить связку. Заодно это позволило мне немного успокоить нервы. Меня только что отправили поиграть с незнакомыми соседскими детьми и выставили на аукцион на рынке в одно и то же время.

“Сейчас или никогда” подумал я. Подтягивания показались мне наиболее человеческим упражнением и я отправился прямиком к чему-то типа турника. Хотя дома некоторые друзья считали меня качком, я никогда особо не любил подтягивания, и сделал сейчас несколько только ради моих зрителей.

Тут я заметил на земле набивной мяч и отправился прямиком к нему. Неподалеку от мяча болтался в воздухе любопытный пегас. Я улыбнулся ему, крикнул “Лови!” и метнул мяч в его сторону.

Он ухмыльнулся и поймал мяч передними ногами. Пони не казался недовольным, скорее наоборот, похоже он был рад поработать с этим новым, странным чужаком. Мы перекидывались мячом до тех пор, пока я не начал уставать. Когда пегасу пришлось нырнуть вниз, чтобы поймать мяч, он решил прервать упражнения и приземлился рядом со мной.

− Давай я покажу тебе, что тут и как, − он указал мне следовать за ним и направился в глубину гимназиума.

Вскоре я вошел во вкус; было здорово снова заниматься в качалке, все три месяца после аварии у меня не было такой возможности. Спиннер оказался неплохим парнем. Мы страховали друг друга по очереди, делали парные упражнения и я думать позабыл о своих зрителях. Час пролетел незаметно, как обычно бывает в качалке, и моя почти полная нагота совершенно перестала стеснять меня, позабытая среди этой греческой архитектуры и летней погоды. Не помешало и то, что у Спиннера оказался талант фитнесс тренера. Вполне логично, учитывая нескончаемый запас энергии пегаса и его непоколебимую веру в способности ученика. Он без труда заткнул бы за пояс любого гуру самосовершенствования.

Пока я пытался отдышаться после очередного спринта, Спиннер постучал мне по плечу.

− Руби хочет с тобой поговорить, − он указал в угол площади. − Да и мне тоже пора идти, принять душ перед встречей. Еще увидимся.

Спиннер улетел, и у меня появилось время оглядеться. Ки Пег и Руби ждали меня в углу. На другом конце площади оживленно переговаривались несколько кобыл. Они смотрели в след Спиннеру, но мне удалось поймать и на себе несколько любопытствующих взглядов.

Боязнь сцены вернулась ко мне с удвоенной силой, и я быстро зашагал в сторону своей одежды.

− Мне надо кое-что сделать, и я вернусь за тобой где-то через часик, хорошо? − сообщил мне Ки Пег как только я поднял стопку своей одежды.

− Хм, окей.

− Вскоре увидимся, − подмигнул он и направился к выходу.

Я остался один на один с Руби и в воздухе повисла неловкая тишина.

− Как я... смотрелся?

− Хорошо, − ответила она отвлеченно улыбаясь. − Но я в основном разглядывала как на тебя реагируют кобылицы.

− О, и как?

− Две кобылицы уже даже пытались на тебя поставить.

− Правда? Значит, я принят?

− Скоро узнаем. Давай вернемся в офис.

Я пожал плечами и, решив не одеваться, последовал за ней. Мне все еще было трудно поверить, что я делаю это. Хотя, почему бы и нет? Три месяца назад я не мог поверить своему счастью, когда мне удалось остаться в живых после того, как мой самолетик затянуло в грозовой фронт. Потом я врезался в воздушный корабль, набитый разумными лошадьми. Думаю, вполне нормально ожидать дальше любых сюрпризов.

Кстати о сюрпризах. У меня в памяти всплыла пара вопросов, которые я должен был задать Руби.

− Эм, Руби Харт… Прости если что, но… У пони бывают венерические болезни?

− Да, случается, ну и что?

Я не знал, как продолжать после такого наивного ответа. Я просто замер на месте на пару секунд.

− Понимаешь, в моем мире от этого можно умереть...

− О звезды! − Руби замерла на полушаге. Похоже, она была шокирована моим ответом. − О нет. Кроме простуды самое худшее, чем ты можешь заразиться, это сонная болезнь или… пара-вши.

Руби вздрогнула и потрясла головой, как будто пытаясь вытряхнуть неприятные мысли.

− Но мы держим зап-яблочное масло всегда под рукой на случай этого, а сонная болезнь проходит сама за неделю или две, ничего страшного, если о тебе есть, кому позаботиться.

Значит моно и вши были самой серьезной опасностью? Звучало относительно безобидно. Если уж кому доверять в деле венерических болезней, так это заведующей национальным публичным домом.

− Дом позаботится о медицинском уходе в случае, если я что-нибудь подцеплю?

− Конечно! − Руби улыбнулась и мы снова двинулись в направлении офиса.

Когда мы вошли, Руби закрыла дверь и принюхалась.

− От тебя пахнет луком.

− Извини, я вчера объелся жареными луковыми колечками в баре. Я их очень люблю, но на следующий день запах так и прет из моих пор. Я пойду в душ, − я повернулся, намереваясь отправиться в местное спа.

− Нет, это не страшно. Я не хотела сказать, что это плохо. Запах дикого лука довольно приятен.

− Да? Ну, значит мне повезло, − нет, серьезно, это были отличные новости. Я воняю луком, стоит мне съесть его даже чуточку. − Ну, а что теперь?

− Если тебе нужно в уборную, то это вон там, − она указала копытом.

− Если честно, то нужно, − я оставил одежду на журнальном столике и отправился по коридору.

Чувство сюрреалистичности происходящего снова навалилась на меня, когда я вернулся. Шторы были задернуты, отрезая комнату от внешнего мира, и только лампы освещали помещение мягким светом. Все подушки были собраны в кучу, в некое подобие кровати, в центре которого восседала Руби Харт.

− Эм… Что теперь? − спросил я. Думаю, я был похож сейчас на оленя, застывшего в свете фар мчащегося грузовика. Я знал ответ, только одно было бы сейчас логичным. В конце концов, для этого меня и нанимали.

− Сперва давай посмотрим, что у тебя там под одеждой, − сказала она, указывая на мою повязку.

Еще вчера я бы наверно поперхнулся при этих словах. Но с тех пор я успел подцепить в баре кобылку на одну ночь. Я сделал глубокий вдох и снова повторил про себя свой новый девиз “почему бы черт возьми и нет”. Я развязал узел, державший повязку, отбросил ее в сторону и подошел к краю ложа.

− Хмм, нет оболочки?

− Нет, и бакулюма тоже нет, − я постарался поскорее закончить с уроком анатомии. − Он твердеет от давления крови, и это бессознательный процесс.

− О, как рефлекс на возбуждение? − она жестом пригласила меня лечь рядом на подушки. − А симулировать можно?

− Нет, не очень, − я сел рядом. − С чего начнем?

− Как хочешь. Задействуй интуицию.

− Массаж спины меня еще никогда не подводил, так что ложись на живот.

Она подогнула ноги и легла, а я уселся верхом, стараясь все же опираться больше на ноги, а не на ее спину. Я положил руку на холку кобылки, начал массировать плотные мышцы спины и был вознагражден − она опустила голову на подушки и издала что-то вроде мурчания. Я начал делать массаж, то опускаясь ниже, к лопаткам, то поднимаясь выше, к шее. Чтобы дотянуться до головы мне пришлось наклониться довольно сильно вперед, и я воспользовался этим и куснул ее за ушко. К счастью, похоже это универсальная эрогенная зона. Когда мои губы коснулись уха, спина пони немного выгнулась в ответ.

Тихие стоны и подрагивания не позволяли сомневаться, что я все делаю правильно, и я начал тоже заводиться. Пора было переходить к более решительным действиям. Она издала обиженное ржание, когда я с нее слез и устроился рядом, но этот короткий протест быстро утих, стоило мне провести пальцами сквозь шерсть ее метки.

Единственной причиной сделать это послужили несколько грубых шуток, которые я случайно услышал в раздевалке гвардейцев. Но за любой грязной шуткой должно что-то скрываться, иначе она не была бы шуткой, так? Понятия не имею, почему у них там эрогенная зона; думаю, это скорее социальное, чем физиологическое, но я могу только строить догадки. В любом случае я добился желаемого эффекта. Не нужно быть знатоком шуток чтобы понять, что значит задранный хвост.

Одной рукой я продолжал гладить ее бок, а другой провел по окружности крупа. Любопытство толкало меня действовать немного быстрее, чем наверное следовало. Немного подразнив, хотя особой нужды в этом небыло, так как она была и так достаточно возбуждена, я засунул в нее большой палец и начал искать маленькую твердую область на гребне лобковой кости. И вот она − точка джи. Всхрап был мне сигналом, что у пони она не менее чувствительная, чем у женщин. Тогда я вытянул указательный палец и начал массировать клитор и точку джи одновременно, не прекращая гладить ее бок свободной рукой.

Со временем всхрапывания превратились в стоны, а подергивания − в спазмы. Я прекратил гладить ее и сосредоточился на стимуляции. Когда стенки влагалища крепко сжались вокруг моего пальца я понял, что она уже очень близка. К этому времени Руби уже лежала на боку на подушках и мне не надо было придерживать ее рукой. Я собрал пучок гривы в кулак и потянул − еще одна догадка, построенная на еще одной грязной шутке.

С некоторыми женщинами совершенно непонятно, когда их настигает оргазм, а другие трясутся, будто их ударило током. Не знаю, что было нормой для кобылиц, но Руби явно принадлежала ко второй категории.

Когда последние отголоски оргазма утихли, я обнял ее и провел пальцами по шерстке. Я был взведен до предела, но мне нужно было понять, чего она ожидает, перед тем, как приступать к чему-либо новому.

− Что это было? − наконец спросила она.

− Предварительные ласки? − ответил я.

− Странно ты понимаешь слово “предварительные”, − она подняла голову и посмотрела на меня.

Я не был уверен, как к этому отнестись:

− Эм, прости?

− Нет, нет, нет. Это было восхитительно. Обычно, чтобы достать эти точки я обращаюсь к игрушкам.

Она перевернулась, чтобы оказаться ко мне лицом, и провела по моему эрегированному члену копытцем.

− Мы все еще не проверили, подходим ли мы друг другу.

− Ты точно готова продолжать?

Руби улыбнулась и поднялась на ноги.

− На этот раз просто трахни меня, я выдержу, не бойся, − сказала она, поворачиваясь ко мне задом.

Я много чего нахожу привлекательным в женщинах, и даже кое-что в кобылицах, но энтузиазм заводит меня всегда.

Я встал позади нее и опустился на колени. По высоте получилось практически идеальное соответствие, и я просто подполз немного ближе и взял ее за бедра. Она поощрительно ахнула, когда почувствовала на себе мои руки. Я подался вперед, не отрывая взгляда от ее набухших, влажных губ. Немного подразнил ее, следуя контурам половых губ, я взялся покрепче и с легкостью вошел в нее.

Она застонала, почувствовав мое первое движение. Было гораздо удобнее овладевать пони в такой позе, чем я думал. Никогда не был фанатом позы по-собачьи, она всегда казалась мне жутко неудобной. Для Руби же похоже это было самым естественным способом. Ничего удивительного, конечно.

Второй акт был менее интересным, чем первый. Руби делала это скорее ради меня, но все же надеюсь она тоже получила удовольствие. Я точно получил. После того, как я кончил, мне очень хотелось обнять ее и немного вздремнуть, но у нее были другие планы, и наши посткоитальные объятия продолжались всего несколько минут.

− Ты все еще хочешь получить стойло? − спросила она, поднимаясь.

− Да, думаю да.

− Значит оно твое, − она протянула копыто, чтобы помочь мне встать.

− Бумаги будут готовы завтра после полудня. Приходи к вечеру, или на следующий день, и мы поможем тебе перебраться.

− Окей, − внезапный переход к делу немного охладил мой пыл. Я начал собирать свою одежду. − Мне надо будет сообщить во дворце, что я ухожу.

− Конечно. Обычно принято предупреждать за месяц, но думаю вы легко договоритесь.

Хорошо, что Руби объяснила все это и мне не пришлось спрашивать. Я повернулся к ней и увидел, что она смотрит на меня, улыбаясь той странной улыбкой. Я подумал, что понятия не имею, в чем же собственно состоит ее талант. Метка Руби Харт − рубиновое сердечко − никак не проясняла этот вопрос.

− Добро пожаловать в Дом Восходящего Солнца, − сказала Руби и изобразила легкий поклон. − Иди приведи себя в порядок в купальне. Если Ки Пег захочет к тебе там присоединиться, я укажу ему путь. Для гостей закрыты рабочие помещения, в других помещениях они могут находиться с сопровождением. В остальном наше основное правило, касающееся друзей − “не мешай клиенту получать удовольствие”. А, кроме этого, в стойле не может находиться больше восьми пони, но это уже правила пожарной безопасности.

Совсем не строго. В моем старом общежитии в колледже правила были пожеще этих.

− Спасибо, − сказал я и поклонился в ответ. Комичность ситуации заставила меня рассмеяться. Руби казалась довольной моим хорошим настроением, и тоже рассмеялась, хотя не знаю, что именно она нашла смешным. Смех бывает заразительным.  

Я начал было натягивать на себя одежду но это внезапно показалось мне глупым и, сверкая голой задницей, я отправился в спа.

Глава 5. Почта

Я дотащился до купален и нашел их совершенно пустыми. Видимо время было не самое популярное. Я засунул свои вещи в шкафчик и прошел, сверкая задницей, мимо бассейна, джакузи и сауны, пока не наткнулся на душевые. Это было просторное общее помещение с разноцветным мозаичным полом и несчетным количеством душевых головок. Я взял бутылочку жидкого мыла “для шкуры” с полочки и, немного помучавшись с кранами, добился приятной температуры воды.

Мое лицо было все в пене когда я услышал цокот копыт, эхом зазвеневший по душевой зале. Надеюсь, это Ки Пег.

— Ау? — спросил незнакомый голос.

Я поспешил смыть мыло с лица и посмотреть, кто же это пожаловал.

— Привет, меня зовут Шейн. Я только начал, — приветствовал я коренастого земного пони, который разглядывал меня, стоя в дверях.

Этот массивный гнедой жеребец выглядел один в один как шотландский пони, которого с самого детства тренировал лично Шварцнеггер.

— А! Я уже слышал о тебе. Плоушер, очень приятно, — его строгое лицо расплылось в дружелюбной улыбке. Он подошел ко мне и привычным движением включил и направил на себя два душа.

— Я надеялся, что тут кто-то будет, — сказал он, начиная намыливаться.

— Кстати, а почему здесь так пусто?

— Обычно в это время парни только начинают, или как раз заканчивают встречу. Если только не выпадает раннее свидание, как у меня. Тебе потереть спину? — он взял щетку и выглядел так, будто ждет только кивка, чтобы начать меня намыливать.

Интересно, есть ли тут говорящие бараны? Я так часто чувствую себя бараном перед воротами, что легко вписался бы в коллектив.

Плоушер решил, что я его не понял, многозначительно помахал щеткой в воздухе а потом попытался изогнуться и потереть себе спину.

МакЗдоровяк был не из тех пони, с которыми мне хотелось бы допустить какой-то социальный промах. Я решил просто соглашаться со всем и посмотреть, куда это меня заведет.

— Конечно… — сказал я и опустился на колено так, чтобы он мог дотянутся до моей спины. — Поэтому тут общая душевая, а не отдельные кабинки?

Плоушер начал тщательно, не слишком грубо и не слишком мягко, тереть мне спину. Мне бы наверное даже понравилось, не будь я так напряжен.

— Ага, плюс сплетни, — ответил он, после того, как моя спина была натерта до блеска. Несомненно он ожидал, что я отвечу ему тем же — он положил щетку рядом со мной, вышел из под потока воды и встал, опустив голову и немного расставив ноги.

Я выдавил чуть-чуть мыла на щетку, начал тереть ему спину и немного успокоился. Такое положение вещей было для меня гораздо более привычным.

— И что, какие последние сплетни?

— Ты.

— Это плохо?

Плоушер молчал пока я не закончил и не вернул щетку на место, и ответил только вернувшись под душ смывать пену.

— Не, похоже ты всем нравишься. Мы тут делали ставки, что получится, когда к тебе придет кобыла в гоне.

Пока он стоял под душем у меня было время поразмышлять над его словами. Я автоматически предполагал, что у нас не может быть генетической совместимости, но откуда я это знал? Этот мир полон химер, и не очень-то старается следовать привычным мне законам природы.

— Интересный вопрос, — произнес я вслух, закрывая кран.

— Ну, мы это рано или поздно узнаем, — Плоушер тоже закрыл свой душ. — Двинем в джакузи?

— Отличная мысль.

Не успели мы выйти из душевой как я услышал знакомый голос Ки Пега.

— Смотри-ка! — окликнул он, направляясь к нам. — Наконец-то ты избавился от одежды.

После краткого представления я поспешил загнать обоих пони в джакузи. Одно дело разгуливать голышом по душевой, и совсем другое — просто стоять и болтать на холоде. Плоушер побыл с нами всего несколько минут. Сидеть слишком долго в горячей воде “плохо сказывается на качестве спермы”, что, видимо, верно, но я как то не привык об этом думать. Надеюсь, мне не придется заботиться об этом и в дальнейшем.

После того, как Плоушер нас покинул, мы помокли еще немного, но вскоре решили, что и нам пора отправляться домой. Выдались сумасшедшие выходные, и мы оба хотели провести остаток вечера в тишине, желательно с хорошей книгой. Мы решили пообедать в солдатской столовой, о чем я позже пожалел; там давали ромашковые бургеры. Ромашковые бургеры можно назвать съедобными лишь условно, да и то только если залить их большим количеством острого соуса.

Когда я проснулся следующим утром Ки Пега уже не было дома. Мне и самому пора было отправляться на работу, и поэтому я наскоро позавтракал сухими хлопьями. Хлопья тут замечательные, один из немногих продуктов, которые намного лучше того, к чему я привык дома.

Всего через несколько минут я уже входил на территорию дворца, готовый приступать к доставке писем и посылок. Сегодня мне нужно было подать просьбу об увольнении. Я с ужасом ожидал этого момента. Свою работу я получил по специальному указу самой Селестии. Получалось, только одна пони могла принять мое увольнение. Точнее, наверное две, но Луна пугала меня гораздо больше.

Для первых нескольких часов каждого дня у меня уже сложилась определенная рутина; письма сюда, посылки туда. Записка-другая из одного крыла дворца в другой. Я был единственным служащим несуществующего дворцового почтового отделения. После того, как я начал собирать всю исходящую корреспонденцию в одном месте к концу дня, мне удалось завоевать симпатии и настоящих почтовых служащих. Но это позже, сейчас я был занят передачей записок.

Обычно где-то перед вторым завтраком в моих руках оказывалась коробка или свиток, адресованные “в кабинет Селестии”, и сегодня не стало исключением. На этом я и строил свой план, ведь иначе мне пришлось бы назначать официальную аудиенцию с ее двором.

Как только я показался из-за угла стражники, охранявшие кабинет, разыграли наш обычный ритуал. Они делали вид, что не замечают меня, пока я не оказался прямо напротив них. Приблизившись, я громко объявил о своем прибытии, одновременно представляя им два свитка и коробку, доставленные из южного крыла. Они тщательно “проверили” почту и только после этого позволили мне подойти к дверям.

Я постучал, как обычно, и начал отсчитывать про себя:

4

3

2

1

— Посол Шейн, пожалуйста войдите, — послышался голос Селестии.

Посол. Немногие пони знали об этом титуле, и еще реже меня так называли. Какой-то древний закон требовал, чтобы все дружественные пони цивилизации были представлены послом. Этот титул не давал мне никаких привилегий, кроме того, что я считался гражданином Эквестрии; всегда думал, как неплохо было бы иметь двойное гражданство.

Селестия читала что-то, сидя за своим столом. Я продолжал вести себя как обычно. Положив почту на краешек стола я вежливо поклонился — примерно так, как меня научил мой сенсей по кенпо лет пятнадцать назад.

На публике, или в присутствии Луны, я бы встал на одно колено, но Селестия всегда казалась мне немного раздраженной, когда ей низко кланялись в менее официальной обстановке. Я это довольно быстро заметил, и видимо это расположило ее ко мне.

— Я слышала ты нашел новую работу, — ее слова повисли в воздухе на пару секунд, — в моей конюшне.

Это было сильное утверждение. Не “конюшня”, или “кантерлотская конюшня”. Ее конюшня. Обычно Селестия говорила так только о своих подданных. Она пила из той же самой чашки со времен написания “Магна Карта”, и называла ее просто “та чашка”. Я уже говорил, что очень стараюсь ничего в ее кабинете не задеть?

— Да, принцесса. Я как раз хотел спросить, как мне завершить мои дворцовые обязанности.

Глядя на мое чрезмерно серьезное лицо, Селестия не могла сохранять свой строгий взгляд. Она не рассмеялась, но в ее голосе мне послышался смешок.

— Я и представить себе не могла, что это то, чем ты займешься. Я просто не знала, что сказать когда Руби Харт спросила о тебе.

Упоминание Руби Харт меня заинтересовало — сама она ничего не говорила о Селестии.

— Руби Харт боялась не совершила ли она ошибки, пригласив тебя на… интервью. Она пришла ко мне за разрешением после того, как первый раз поговорила с тобой, — ответила Селестия на мой незаданный вопрос.

— И вы не возражаете?

— Это немного выходит за рамки предназначения моей конюшни, но я ее понимаю. Пока ты доставляешь моим пони радость, я ничего не имею против.

И вот снова, “моя конюшня”. Это было интересно.

— Простите, Принцесса, но вы редко называете вещи “своими”. Почему конюшня получила такой титул?

Селестия бросила на меня странный взгляд и улыбка наконец достигла ее губ. Она посмотрела мне в глаза и ответила:

— Это был подарок. Когда-то там располагался мой личный гарем жеребцов.

Ее слова застали меня врасплох и кажется я даже издал какой-то смешной звук, потому что она по-настоящему рассмеялась.

— О, прости, ты выглядишь таким удивленным… Все это было в очень давние времена, сейчас конюшни служат всей Эквестрии, — продолжила она когда немного успокоилась.

— Я все еще учу вашу историю. Там довольно много страниц, — надо было как можно быстрее сменить тему. Выражение Селестии не оставляло сомнений в том, что она отлично видит мое неудобство. — Так как мне подать мой рапорт об увольнении?

— Устного заявления достаточно. Я решила перевести пони из почтовой службы тебе на замену. Служащие дворца теперь слишком избалованы личным почтальоном. Он придет завтра утром и будет твоим помощником, пока не скажешь, что он полностью вник в суть дел. После этого можешь быть свободен.

— Спасибо за все, Принцесса, — сказал я и снова поклонился. Взяв аккуратную стопку исходящей почты я сделал шаг назад, к выходу. Селестия кивнула в ответ и вернулась к своему чтению.

Получив это официальное разрешение, я повернулся, чтобы уходить. Моя рука уже коснулась дверной ручки, когда она снова заговорила:

— Мне будет не хватать бесед с тобой. Может быть, я как-нибудь навещу тебя. Чтобы… поговорить.

Я не нашел ничего лучше, как снова поклониться, и выскользнул из комнаты. Оба стражника тщательно делали вид будто совершенно ничего не подслушали, но сдавленный смешок, вырвавшийся у одного из пони, не оставлял места для сомнений. Я решил, что лучше сохранять молчание и просмотрел почту Селестии перед тем, как положить ее в сумку. Там в основном была внутренняя почта и несколько писем, которые надо было доставить в почтовое отделение. Одна посылка даже предназначалось принцессе Луне.

Луна не была из моих любимых адресатов, но нет нужды волноваться — я всегда оставлял предназначенную ей почту с ее стражниками. Может быть Строберри будет на дежурстве. Я все еще должен ему пять монет.

С этими мыслями я продолжил свою работу. Я отложил почту Луны на потом; в любом случае ее двор открывал свои двери незадолго до конца моего рабочего дня. Если бы не это, я бы доставил ее почту первым делом в надежде, что она еще спит. Я слышал, что сестры очень мало спят, но было редкостью встретить Луну раньше трех дня.

Когда я наконец добрался до ее дверей и мне повезло — Строберри был на месте, ну а другого стража я не знал.

— Почта пришла. И еще у меня есть для тебя деньги, — сказал я. — А я думал, это должно было быть клубничное вино, а не клубничный самогон. У меня от него печень отвалилась.

— Не моя вина, что ты такой слабак, — Строберри сделал шаг навстречу. Одним кожаным крылом он принял посылку, а в другое я вложил ему деньги.

Я засмеялся. Вино было отличное. Мне наверное следовало понять, какое оно крепкое, перед вторым бокалом. Я собирался растянуть остаток бутылки на неделю или две.

Строберри осмотрел коробку и передал ее мне обратно.

— Эта печать значит, что посылка должна быть доставлена лично в копыта принцессы Луны. Ты должен сам передать ей посылку.

Второй страж без дальнейших разговоров дважды постучал в дверь.

Черт… Селестия меня подставила.

— Войдите, — прогремела Луна с другой стороны.

При звуках ее голоса мое сердце провалилось вниз. Хотел бы я сейчас оказаться где угодно, только не здесь. Но работа есть работа, сейчас уже было поздно отступать. Строберри сочувственно глянул на меня и открыл дверь. “Я не должен бояться. Страх убивает разум” повторял я про себя, входя в это логово дракона.

Я переступил порог и из прихожей оглядел комнату. В то время как рабочий офис Селестии был похож на кабинет профессора, покои Луны выглядели, как роскошная гостиная. Красное дерево и серебро были, похоже, ее любимыми материалами. Если бы я узнал, что по вечерам тут собираются для игры в покер под джазовую музыку, я бы ничуть не удивился. Когда я вошел, Луна стояла спиной к двери, чего Селестия никогда не делала. Принцесса работала над чем-то, склонившись над столом.

Я не стал ждать, пока она обернется и обратит на меня внимание. Не отходя далеко от дверей я опустился на колено и протянул посылку.

— Почта, ваше высочество.

— Встань, — сказала она и, подхваченная магией, посылка выплыла из моих рук. Я встал, опираясь на ногу, колено которой стояло на полу, что позволило мне сделать незаметный шаг назад, к двери. Луна раздраженно глянула на меня; видимо, мой маневр не остался незамеченным.

Коробка зависла, покачиваясь, у нее над головой.

— Ты все еще меня настолько боишься? — внезапно спросила она.

Честность понимается тут немного по-другому, гораздо более всеобъемлюще. Ты говоришь правду или нет, мотивация, стоящая за ложью, не имеет значения. Проигнорировать вопрос не представлялось возможным, и поэтому я постарался найти наиболее приемлемый правдивый ответ.

— Да...

Получилось менее красноречиво, чем я рассчитывал.

Уголки губ ее рта слегка, еле заметно, опустились. Впервые видел я на лице Луны такие эмоции. Непроницаемая маска спала, посылка опустилась на пол, а в ее взгляде промелькнуло что-то похожее на взгляд обиженного щенка.

— Прости, что накричала на тебя тогда. Но ты с таким жаром объявлял меня злой сестрой, пока я несла тебя… Это задело старые раны.

Мне надо бы рассказать, как я встретил Луну. Это случилось сразу же после того, как меня сняли с воздушного корабля и доставили во дворец. К тому времени я был совершенно уверен, что попал в страну Оз и Селестия была местным аналогом доброй колдуньи. И тут, практически сразу после того, как Селестия наложила на меня заклятие вавилонской рыбки, появилась Луна со своими стражниками. Я устроил довольно неприличную сцену...

— И как мои фестралы простили тебя за “уродливых летучих обезьян”, я прощу тебя за ведро воды и вопли “растай, злая колдунья, растай!”

Судя по выражению ее лица, она пыталась найти в ситуации что-то смешное, но у нее не очень-то получалось.

Хорошо, сцену я устроил просто безобразную. Я очень сожалел об этом позже, особенно когда мне объяснили кто такая Луна и что она пережила. Мне оставалось только надеяться, что слово “ведьма” не имеет точного перевода на эквестрийский.

— Я очень сожалею, принцесса Луна. Я был тогда не в себе.

— Из всех пони я должна бы лучше всех понимать тебя. Я ценю просьбу о прощении, которую ты мне написал. Мне следовало ответить.

Мне стало легче. Впервые я находился рядом с Луной и не чувствовал, будто она с трудом сдерживается, чтобы не вышвырнуть меня в ближайшее окно.

— Покончим с извинениями. Давай посмотрим, что использовала сестра, чтобы привести тебя сюда, — ее волшебство снова подхватило коробочку и разорвало обертку. Она некоторое время смотрела на содержимое перед тем, как показать его мне. Из коробки плавно выплыли четыре прекрасные рубиновые туфельки.

Я прыснул от смеха. Видимо Селестия успела пересказать Луне сюжет “Волшебника Изумрудного города”, и зараженная моим смехом, принцесса тоже рассмеялась. Мы смеялись, пока слезы не потекли у нас из глаз. Отойдя от сеанса смехотерапии мы немного поговорили. Луна собиралась передарить туфельки кому-то по имени Кейденс — она считала, что ей больше подходит такой подарок.

Потом принцесса показала мне то, над чем работала, когда я пришел. Оказалось это был мотор моего легкого самолета. Трудно было поверить, что “Барон” выжил; я был уверен, что его снесло за борт, но оказалось он так застрял в такелаже, что понадобилось немало труда, чтобы вытащить его оттуда. Когда корабль вернулся в порт, Луна забрала самолет для изучения, и в данный момент он хранился недалеко от того места, где я было не получил работу стеклодува. Она сказала, что вернет его, как только я попрошу. У меня не было слов для благодарности. Пройдет немало времени перед тем, как я смогу даже просто осмотреть неполадки, но немного везения и я снова подниму его в небо. В конце концов, в моем распоряжении целый мир инструментов и материалов, нужны лишь деньги, чтобы их приобрести.

Мое настроение, казалось, перекинулось и на Луну, и она заставила меня объяснить ей, как работает мотор моего самолета. Я провел немалую часть вечера обучая ее основам починки моторов. Техника показалась ей странной и не имеющей практической пользы, но ей было интересно учиться из чистого интереса.  

Когда я наконец добрался до дому, Ки Пег немало посмеялся над этой историей. Стать жертвой одной из схем примирения Селестии означало, что я официально принят своим во дворце.

Интерлюдия: Маленький красный барон

Скрип дерева выдернул Барона из затянувшейся дрёмы. Брезентовое покрывало, которым он был укрыт, засветилось от ворвавшегося в амбар солнечного света. В нем зажглась надежда, но он старался не поддаваться этому чувству раньше времени. Барон внимательно слушал, как открылась одна створка дверей, а за ней вторая. “Только Пилот открывает обе створки.” Брезентовое покрывало соскользнуло в сторону, сдернутое руками Пилота. Прохладный утренний воздух и яркое синее небо ждали их снаружи.  

Пилот подсоединил аккумулятор, и по проводам Барона растеклось тепло. Пять галлонов драгоценного бензина заполнили бак. Сегодня ему повезло — авиационный. Затем Пилот начал свой степенный ритуал. Его руки прошлись по всем краям и поверхностям, каждый болт и каждый трос были обследованы, каждый прибор проверен и откалиброван. Только когда Пилот будет удовлетворен результатом проверок, башмаки будут убраны из под колес. Пилот знал Барона лучше всех, лучше, чем Барон знал себя сам. Он построил Барона с тщанием и любовью. Заботливые руки Пилота — его первое воспоминание. Барон полюбил Пилота до того, как полюбил небо.

Колеса освободились от державших их башмаков, и руки Пилота вытолкали Барона на солнце. Рядом бродили несколько животных из тех, что носили Пилота на своей спине; они разбегутся, когда заработает мотор. Пилот наступил на крыло и скользнул на свое место. Он закрепил себя ремнями, пятиточечная упряжь не отпустит его, пока Пилот не отстегнётся сам; Барон и Пилот стали одним целым. Наконец Барон позволил радости захватить себя — его ждал день в воздухе.

Пилот дотронулся до радио, переключая его на передачу взлетного кода. Он подсоединил наушники и заговорил. Иногда он говорил  с другими Пилотами, но ему редко отвечали, когда они были еще на земле.

— Ну что, Барон, готов полетать? — спросил его Пилот.

Конечно он готов, и его ответ зазвучал, когда ключ зажигания наконец повернулся в замке. Его оживший мотор заревел во всю мощь по команде Пилота. Когда-то мотор принадлежал машине по имени Жук, но теперь бился в груди у Барона. Фоккер-этажерка, построенная в 21-ом веке — Барон был молодым самолетом со старой душой.  

Животные бежали, когда они начали выруливать к длинному плоскому участку в нижней части поля. Закрылки Барона зашевелились, его мотор взревел в последней проверке, Пилот отпустил тормоза и они начали разгон. Пилот сильно, преодолевая сопротивление гравитации, потянул рычаг и не отпускал его, пока поток воздуха не оторвал колеса Барона от земли. Под командой Пилота Барон забирался в небо, отдавая подъему все свои силы. Только когда они оказались над облаками, Пилот сбавил обороты двигателя.

Перед тем, как набрать еще высоты, они немного поиграли среди облаков. Они занялись своим любимым состязанием: Пилот пытался увести его в сваливание, а Барон вопреки этому старался остаться в воздухе. Обычно Пилоту удавалось немного притормозить его, но Барон всегда восстанавливал полет. После игры они отправились в ленивый полет над соседними фермами, время от времени разворачиваясь для того, чтобы сделать круг над какой-нибудь силосной башней.

Во время одного из таких кругов погода вдруг повернула против них. Синее небо исчезло, полностью скрытое сердитыми облаками, которые только недавно были такими редкими и белыми.

— Гроза. Нам пора домой, — сказал Пилот.

Пилот надавил на рычаг управления двигателем и Барон начал разгонять свой мотор. Он должен бы был расстроиться от того, что их день так внезапно прерван, но что-то подсказывало ему — им грозит настоящая опасность. Такая несвойственная ему хладнокровность пугала Барона, но он чувствовал, что Пилот тоже ощущает что-то подобное. Ветер тут был слишком ровным, неживым.

У Барона не было времени, чтобы как следует подумать над этим. Спокойствие превратилось в безумие. Он попал в восходящий поток, но такой, какого никогда прежде не встречал. Не дружелюбное движение воздуха, облегчающее набор высоты. Это была непреодолимая, скрежещущая сила, которая несла его прямо в небо. Даже сопротивляясь со всех сил Барон не мог вырваться из ее объятий, и при всем своем умении Пилот не мог вывести Барона из этого потока. Их затягивало в темную массу облаков, и альтметер крутился как бешеный: шесть тысяч, восемь тысяч, одиннадцать тысяч футов. Мотор и плоскости управления со всех сил боролись с восходящим потоком, но ни пропеллер, ни элероны не могли преодолеть его сверхестественную силу. Пилот установил радио код 7700 и что-то сказал, но ни ответа, ни помощи от других Пилотов не последовало.

Барон вздрогнул, когда что-то ударило его по крылу. Не успел он понять, что это было, как удары посыпались один за другим, пробивая дыры в его брезентовой коже. Пилот вскрикнул от боли, и Барон почувствовал, как он пытается сжаться, спрятаться от атаки, но ремень держит его в кресле.

Это был лёд. Не снег, а ледяные снаряды летели в него. Двадцать тысяч футов, ледяная атака только усиливается. Пилот закрыл голову папкой, которую держал под сидением, оставив управление полетом на Барона. Двадцать восемь тысяч футов. Слишком высоко. Барон никогда не думал, что может забраться чересчур высоко, но вот это произошло. Лед кончился, но пропеллер с трудом цеплялся за холодный, разреженный воздух, и мотору не хватало кислорода.

Сорок восемь тысяч футов, Пилот не двигается. Барон должен был помочь ему. Он закричал от бессилия. Полумертвый мотор и порванные крылья не могли помочь ему спасти его Пилота, его друга. Шестьдесят тысяч футов.

Белый свет обжег кожу Барона, взрыв сотряс его фюзеляж. Барон боялся молний, он знал, что эта мощь может легко уничтожить его. Он ждал второго удара, но ничего не происходило. Воздух замер в звенящей тишине. Чернильное облако все еще окружало их, но теперь он мог действовать, мог спасти Пилота.

Вниз, вниз, наклонился Барон. Он не мог сдвинуть рычаг управления двигателем с той позиции, где его оставил Пилот, но он мог приказывать своим крыльям. Воздух перестал держать его и альтметер закрутился со свистом; он падал. Плотное облако сменилось туманом, и Барон заставил крылья поймать поток воздуха. Пилот все еще не двигался. Он был жив, он должен был быть живым. Барон понятия не имел где они находились. Гладь воды простиралась от горизонта до горизонта, а топлива оставалось один последний галлон.

Что-то позвало Барона. Не голосом и не радио, но что-то звало; небесный путешественник, как и он сам. Он встречал другие воздушные суда, на земле и в воздухе, но они не были похожи на него. Они не знали своего Пилота, не знали самих себя.

Барон потянулся к голосу. “Помоги мне! Мой Пилот поврежден!“ позвал он. У него не было голоса, не было слов, но он мог говорить. “Сюда” раздалось в ответ.

Следуя бессловесному голосу, Барон помчался, раздвигая небо. Надо, чтобы голос был близко; у него не было топлива, чтобы улететь далеко и скоро он не сможет держаться в воздухе. Его воля была крепка, но без бензина мотор все равно заглохнет.

Тень в тумане привлекла его внимание. “Я поймаю тебя”, сказал ему голос. Он никогда не видел подобных летающих машин. Больше амбара, с громадными паутинами веревок, натянутыми между разными его частями. Он знал, что должен сделать. Барон направил нос на сети и с ходу влетел в другую машину. Он заставил свой пропеллер крутиться как можно дольше, запутывая его в бесконечных ярдах веревок.

Мир потемнел. Его разбудил мягкий голос: “Ты в безопасности, вы оба в безопасности”, пропел он. У этого летательного аппарата было множество Пилотов, Барон видел, как они смотрят на него с любопытством и страхом. Они были похожи на животных, на которых катался Пилот, только значительно меньших размеров. Одна из них взмыла в воздух, как птица, и приземлилась на его крыло. Ее ноги рвали израненную ткань крыла, но ради спасения своего Пилота Барон был готов был терпеть и не такое.

Она тянула, но ремни крепко держали тело. Она начала возиться с застежкой, и когда наконец смогла решить эту головоломку, звук расстегивающегося замка был для Барона лучше любой музыки.

“Теперь отдыхай. Он в безопасности”, сказал голос. Эти слова успокоили Барона. Темнота обняла его, и последнее, что он видел, это как Пилота опускают на пол странного корабля.

Глава 6. Селестия, что ж меня ждёт?

Перевод: преимущественно Smikey
Редактура моя.

Когда на следующий день я пришёл во дворец, меня уже ждал долговязый земной пони в униформе почтовой службы.

— Привет. Меня зовут Лонг Страйд, — представился он.

— Я Шейн. Как я понимаю, ты будешь тут вместо меня. — Я взял сумку для почты и перекинул её через плечо. — Надеюсь, твой талант это ходьба. Ходьба — процентов девяносто этой работёнки.

— Так и есть! — воскликнул он, явно обрадованный тем, что я угадал его любимое занятие.

— О, вот как. Ну, нам пора идти. А чем ты занимался до этого?

— Возил почтовый городской фургон в Балтимэйре. Пять миль в каждую сторону, через весь город, — гордо ответил Страйд, вышагивая рядом со мной.

Удары его копыт звучали как-то непривычно. Я глянул вниз и оказалось, что он носит подковы. Не что-то декоративное, как у принцесс, а настоящие, прямо как земные, подковы.

— Ну, тут примерно то же самое, — ответил я, с интересом наблюдая за его походкой, — только тут ты будешь делать круговой маршрут по четыре раза в день, и без фургона. Круг начинается и заканчивается у почтового отделения. Почтальон приходит в два, ты, наверное, это и так знаешь, но большая часть корреспонденции всё равно не покидает стен дворца.

Хорошо, когда есть с кем поговорить во время всех этих блужданий по дворикам и галереям дворца. Страйд просветил меня по поводу подков. Большинство считало их неудобными. С ними было неудобно брать вещи копытами, но они были необходимы для тяжёлой работы или долгих переходов.

Долгими они, кстати, считают любые походы дальше, чем на пять миль. Я всё время забываю, что как раз люди отличаются хорошей выносливостью, и хотя любой жеребёнок обгонит меня на спринтерской дистанции, только самые спортивные и выносливые пони могут пробежать десять миль без остановки. Летающие пегасы не в счёт, конечно.

Бо́льшую часть первого дня я знакомил Страйда со всеми, вводил в курс дел и слухов и показывал коридоры и лестницы дворца. Когда мы наконец добрались до почты Селестии, он немного меня повеселил. В целом Страйд неплохо держался, и мне даже удалось убедить его не падать ниц перед принцессой.

На второй день в Министерстве фестивалей и празднеств нам выдали посылку, адресованную Луне. Скоро пони будут отмечать что-то под названием “День огней середины лета”, и Луна была хозяйкой праздника в Кантерлоте.

— Обычно я передаю почту, адресованную Луне, её страже, — сообщил я Страйду по дороге к Лунному кабинету.

— Фестралам? — Страйд замедлил шаг. В его голосе звучал испуг.

— Обычно да. А что такого?

— Я никогда не встречал фестралов. — Страйд огляделся по сторонам и знаком показал мне подойти поближе. Я тяжело вздохнул но всё же сделал, как он просил.

— Они едят мясо. Сырое мясо, — сказал он шёпотом.

Пони обожают распускать слухи, я уже говорил, да?

— Лонг Страйд, какая чепуха. Я хорошо знаю нескольких фестралов. Никогда не видел ничего подобного. Пойдём, я вас познакомлю.

Когда мы подошли, я увидел, что Строберри снова на посту. Не лучший пони для первого знакомства, но и не худший вариант.

— Привет, Строберри, — я помахал ему рукой, — это мой сменщик, Лонг Страйд.

Строберри с удивлением посмотрел на меня:

— Ты что, увольняешься?

— Ага, меня взяли в Дом восходящего солнца, жеребцом.

Если честно, я думал, он надо мной посмеётся, но Строберри посмотрел на меня с недоверием.

— Тебя? — переспросил он.

— Фактор новизны, так мне сказали.

Строберри почесал подбородок и смерил меня взглядом:

— Хм, что-то в этом есть.

От Строберри было трудно ожидать чего-то большего.

— Тут что-то из Министерства фестивалей, — я передал ему пакет.

Он осмотрел посылку и положил на столик позади себя.

— Спасибо. Не будь таким затворником. В этот день я как раз не работаю. Может, смотаемся на фестиваль вместе?

— Отлично, договорились, — я повернулся к почтальону. — Видишь, Лонг Страйд, совершенно нормальные пони.

Он смущённо улыбнулся и кивнул стражникам:

— Приятно познакомиться, — сказал он немного более уверенно, чем несколько минут назад.

Я рассказал Страйду пару историй о фестралах, о моей первой встрече с ними и терпимости, которую они проявили. Жеребец слегка оживился, и к тому времени, как мы добрались до почтового отделения, он явно стал спокойней относиться к идее ежедневных контактов с ночными пони.

Окончив рабочий день и сделав это доброе дело, я отправился домой. Я решил, что завтра распрощаюсь со старым местом службы, и поэтому заскочил в Дом и оставил записку Руби, сообщая, что собираюсь вскоре перебраться к ним.

---

Было немного грустно вешать сумку на крючок в последний раз. Лонг Страйд был смышлёным парнем, и после трёх дней введения его в курс дела мне уже не было  никакого смысла оставаться здесь и дальше.

— Ну, я пошёл домой, — голос жеребца оторвал меня от меланхолических мыслей.

— Доброго пути. Ещё увидимся, — я помахал ему рукой.

Я собрал немногие личные вещи и тоже направился к двери, но на выходе мне преградила путь знакомая кобыла.

— Я знаю, что рабочий день уже закончился… Но можешь, пожалуйста, отнести это в столовую? — Миссис Хувз делала всё возможное, чтобы просьба прозвучала как можно жалобнее.

— Да, без проблем. Мне как раз по дороге, — я взял у неё посылку.

Коридоры дворца, которыми я шёл, по большей части пустовали. Был тот час, когда двор Селестии ещё не совсем закончил работу, а двор Луны ещё и не начинал. С ощущением, что что-то не совсем так, я открыл дверь в столовую.

— Сюрприз! — заорали десятки пони. Мне следовало бы ожидать такого поворота, но я оказался совершенно не готов. Только поэтому я взвизгнул, как маленькая девочка.

Я застыл в дверях и смотрел на них с раскрытым ртом. Строберри и Ки Пег успели организовать настоящую прощальную вечеринку. Что-то подобное пони устраивают постоянно — немного украшений, ваза с пуншем, выпечка, овощные закуски. Я был свидетелем кучи таких вечеринок и в парочке из них успел даже поучаствовать. Когда Шорт Брэд стала матерью, закатили такую, что перед ней померкли все предрожденьческие вечеринки, которые я когда-либо видел. Но эта была исключительной: первой, что пони устроили в мою честь.

Видимо я слишком надолго застрял в дверях, потому что вскоре почувствовал, как Лонг Страйд подталкивает меня головой в зад в сторону толпы ожидающих пони. Потом я выяснил, что он отвечал за то, чтобы я не потерялся по дороге. Только и надо было заставить меня сделать первые шаги, и я сразу пришёл в себя и с радостью устремился в сторону компании. Но не успели мы приступить к обнимашкам, как все пони дружно посмотрели мне за спину и поклонились; обернувшись, я немедленно последовал их примеру.

— Поднимайтесь и не обращайте на меня внимания. Я пришла за пуншем, — Луна выглядела так, будто ей нужен кофе, а не фруктовый пунш.

Она обошла наш табунчик по краю, набрала себе кружку пунша и немного овощных закусок. Усевшись за ближайший свободный столик, она отхлебнула добытого напитка и с подозрением уставилась в кружку.

— Строберри, не одолжишь мне ту бутылку, что всегда держишь при себе? — обратилась Луна к своему стражнику.

— Хмм... — протянул Строберри. Не уверен, был ли он смущён из-за того, что Луна знала о его привычке носить с собой вино при исполнении, или просто потому, что принцесса попросила поделиться с ней личной выпивкой. В любом случае он вскоре выудил бутылку откуда-то из гривы.

Этот фокус всё ещё ставил меня в тупик. Когда я об этом спрашивал, пони смотрели на меня с таким видом, будто я спросил их, как научиться пи́сать.

Когда бутылка оказалась в ее мерцающей ауре, Луна легко вытащила пробку и вылила содержимое в вазу с пуншем. Набрав кружку, Луна опробовала результат.

— Так гораздо лучше, — улыбнулась она.

Принцесса пробыла с нами совсем недолго, пожелала мне удачи на новом месте и сказала, что у неё есть для меня маленький подарок, который она пришлёт мне позже. Сославшись на то, что Ночной двор её уже заждался, Луна взяла с собой ещё одну кружку пунша и оставила нас.

Набрав себе тарелку еды и взяв кружку особенного пунша, который оказался совсем неплох, я постарался поговорить с каждым из присутствующих. Не раз и не два меня заставили пообещать, что я буду регулярно наведываться в гости. В конце концов Ки Пег усадил меня и мы приступили к распаковке подарков.

Получился отличный вечер в дружеской компании, и мне стало немного грустно от того, что я не смогу видеть их каждый день. Не успела эта мысль укорениться в моем сознании, как в комнату вошла Селестия, словно специально для того, чтобы задавить мою меланхолию в зародыше.

— Мне сказали, что тут можно получить кусочек торта? — эти слова больше подошли бы жеребёнку, заблудившемуся в поисках коробки с печеньем. Мы не могли сдержать смех. Пройдя сквозь группу собравшихся, Селестия положила рядом со мной коробочку с подарком и направилась в сторону кексов.

Я поднял нарядную коробку и обнаружил ярлычок, извещающий, что это от Луны и Селестии. Я стал разворачивать упаковку и постарался сохранить его на память. Казалось бы, монолитный брусок дерева, бывший внутри, привёл меня в недоумение. Я вертел в руках эту головоломку пока наконец не надавил на нужное место и сдвинул крышку коробки в сторону. Полностью открыв футляр, я обнаружил внутри опасную бритву. Лезвие было из полированной стали, а ручка сделана из какого-то кристалла, который, казалось, поблёскивал в темноте.

— Спасибо! Огромное спасибо! — сказал я, пряча бритву обратно в футляр. Это был самый прекрасный подарок, какой я только мог себе вообразить, я чуть было не прыгнул на Селестию с объятиями.

Не то, чтобы мне так уж нужно было бриться, но та скудная растительность, которая всё же обсела моё лицо, просто выводила меня из себя. Я нашёл какие-то ножницы, и ничего, чем можно было бы по-настоящему побриться. Не знаю, откуда они вообще узнали, как выглядит опасная бритва.

Селестия пила уже третью чашку пунша, когда кто-то сообщил ей, что Луна добавила туда вино.

То ли она уже знала об этом, то ли ей было всё равно, но она взяла четвертую. Так я узнал, что Селестия становится довольно болтливой, когда немного выпьет. Три книжки по истории, которые я взял в библиотеке, мне теперь не пригодятся. Было любопытно видеть Селестию в таком состоянии. Она провела с нами весь вечер и даже помогла убрать в конце, когда пришло время расходиться по домам.

И вот настал день переезда. Ненавижу переезды, но с другой стороны мне никогда не помогала переезжать упряжка лошадей.

Точнее, пони, но даже Строберри и Ки Пегa было более, чем достаточно. Они как раз отправились забрать тележку, чтобы перевезти все мои пожитки, хотя сундук, который мне вчера подарил Ки Пег, оказался моим самым габаритным имуществом. Похоже, у каждого пони был такой, они хранили в них свои личные вещи. Почти всё, чем я владел, как раз в него и поместилось. Вчера вечером я уже сложил туда одежду, осталось только собрать несколько книг и безделушек, которые скопились у меня за прошедшие пару месяцев. Но перед этим надо бы опробовать самый ценный из моих подарков. Я взял шкатулку с бритвой и отправился в душевую.

Я взбил немного мыльной пены и приступил к ритуалу бритья опасной бритвой. Я не брился так уже много лет, но тут нечего особо помнить, это гораздо проще, чем кажется со стороны. Я принял горячий душ, тщательно побрился и был готов к переезду. Пони с тележкой всё ещё не вернулись, и я пока упаковал оставшиеся вещи в сундук, а что не поместилось перенёс поближе к дверям.

— Что ты сделал со своим лицом? — была первая реакция Ки Пега, когда он вернулся.

— Я наконец-то сбрил этот мох с губы. А где Строберри?

Ки Пег поизучал моё лицо ещё некоторое время.

— Он ждёт снаружи. Впрягаться в эту телегу не самое простое дело.

Не желая их слишком задерживать, я запер сундук и помог Ки Пегу отнести его в тележку. Дорога до Дома была тиха и спокойна. Я шёл за тележкой в задумчивости, и вдруг меня кольнула неожиданная мысль:

— Я же понятия не имею, как даже купить еду, — сказал я вслух.

Оба моих грузчика остановились.

— Что? Ки, он что, вообще не выходил из комнаты?

— Не, — Ки Пег закрыл лицо копытом.

Строберри покачал головой и снова двинулся вперёд.

— Значит, сегодня пойдём на рынок.

Распаковка не заняла много времени. Всё, что мне понадобилось сделать, это затащить сундук и прочие вещи в спальню и расставить туалетные принадлежности. Напомните мне, чтобы я рассказал, что представляет собой их “туалетная бумага.”

Когда я вернулся в гостиную, Ки Пег копался на кухне а Строберри нигде не было видно, но дверь, ведущая в садик, была настежь распахнута.

— Чем вы тут занимаетесь?

— Неплохая кухня, — заметил Ки Пег, — особенно мне скрытый бар нравится.

— Скрытый что? — Я перегнулся через Ки Пега, чтобы посмотреть, что он там нашёл. И правда, то, что я принял за обычный кухонный шкафчик, скрывало небольшой бар.

— Хм… Надо будет и в винный магазин заглянуть.

— Так, бери свои сумки и деньги, на обратной дороге зайдём на рынок. — Из садика, оставляя грязные следы на полу, появился Строберри.

— Строберри, посмотри на пол! Что ты делал снаружи? — К счастью, тут везде лежал паркет, и убрать грязь будет несложно. Но всё же он мог хотя бы вытереть ноги о коврик снаружи.

— Выдрал несколько сорняков, — ответил он, продолжая идти как ни в чём не бывало. Я хотел было спросить, не вырос ли он в амбаре, но передумал.

Я помогал Строберри запрячься в тележку, когда нас нашла Руби Харт.

— Уже перебрался? — спросила она.

— Да, мы сводим его на рынок, купим еды и всякой всячины для дома, — ответил за меня Ки Пег.

— Отлично. Ничего, если я начну записывать на тебя клиенток через две недели?

— Я вообще думал, что начну прямо сходу, так что — конечно.

Руби подошла ближе, с улыбкой покачивая головой.

— До того, как ты сможешь принимать клиенток, нам надо сделать ещё много чего.

Я не мог удержаться, чтобы немного над ней не подшутить. Я протянул руку и почесал её за ушком.

— О, меня ждут индивидуальные занятия с самой красивой кобылой в Кантерлоте?

С довольной улыбкой Руби наклонила голову.

— Лесть тебе не поможет, но продолжай стараться. Я отправлю несколько книг, которые тебе надо прочесть. А ещё я хочу, чтобы ты сходил на свидание или два перед тем, как принимать клиенток. Мальчики, сможете ему с этим помочь?

Мне не очень-то понравились улыбки, которыми обменялись мои друзья.

— Договорились, — ответил я и убрал руку, отчего Руби наградила меня недовольным взглядом.

Она уже развернулась, чтобы уйти, но снова взглянула на меня:

— Можешь начинать тренироваться в гимназиуме, когда тебе будет удобно. Помни, там ты получаешь ставки, так что чем раньше начнёшь, тем лучше.

— Постараюсь запомнить.

Она ответила улыбкой и, взмахнув хвостом, направилась обратно к административному зданию.

— Пойду верну телегу и догоню вас на рынке, — сообщил нам Строберри и потрусил к воротам.

Продуктовый рынок был больше похож на сельскую ярмарку и показался мне почти привычным. Я ожидал чего-то необычного, но легко мог бы представить себе, что это наш еженедельный рынок на площади. Мы пришли немного поздно. Всё уже было основательно перебрано, но это значило что можно было купить больше за те же деньги. Пони говорили мне, что в маленьких городах чаще пользуются бартером, но тут в Кантерлоте больше в чести наличка.

Что подводит меня к ещё одной теме: деньги пони, биты. Не могу сказать, что до конца в них разобрался.

— Три бита за полпуда моркови, это много или мало? — спросил я Ки Пега.

— Ты же зелень не ешь, предложи ему два бита и скажи, чтобы оставил ботву себе.

Я передал продавцу три монеты и взял морковь вместе с ботвой. Я не прочь иногда поторговаться, но не хочу просить о таком странном одолжении. Кроме того, я могу отдать зелень кому-нибудь из друзей.

Когда я упаковывал морковку в сумку, рядом приземлился Строберри. Я мог собой гордиться, ведь я даже не подпрыгнул.

— Вернул повозку?

— Ага. Уже были у прилавка с лесными ягодами?

— Нет, а что?

— Ну, тогда за мной, — Строберри приглашающе помахал крылом, — я познакомлю вас со своей семьёй.

Я обменялся взглядом с Ки Пегом — на это стоило посмотреть. Мы последовали за нашим приятелем и оказались в дальнем конце рынка. В затенённом уголке мы остановились перед небольшим закутком, где две пони стояли за прилавком, похожим на витрину-холодильник.

Строберри прошёл за прилавок и прижался шеей к более взрослой кобыле чёрно-коричневой масти.

— Мама, сестрёнка, это Ки Пег и Шейн. Ки Пег стражник, а Шейн будет работать в Доме восходящего солнца.

Я опёрся на Ки Пега, почесал в затылке и выдавил:

— Эмм… Привет.

— Здравствуйте, — сказал Ки Пег.

При звуках моего голоса оранжево-жёлтая кобылка с чёрной гривой съёжилась и как будто бы попыталась спрятаться за прилавок, а её мать посмотрела на меня с любопытством.

— Меня зовут Вайлд Харвест, а это моя дочь, Винтер Сквош. Подозреваю, что Строберри тебе о нас ничего не рассказывал.

Строберри скорчил кислую рожу, и мы засмеялись.

— Давно хотел узнать, как фестрал мог получить такую метку, — сказал Ки Пег.

Вайлд Харвест приобняла Строберри за шею, и его лицо расплылось в улыбке.

— Он мне как родной. Не знаю, кто от него отказался, но теперь это мой сын.

Строберри был приёмным, это интересно. Я взглянул на Ки Пега, но тот лишь пожал плечами. Я подошёл к витрине и посмотрел на то, что было в ней выставлено. Свежие ягоды и какие-то травы. Довольно необычно видеть, как пони продаёт больше одного вида продуктов.

— А каков ваш особый талант? — спросил я кобылу.

— Поиск диких ягод и съедобных растений. Не всё можно выращивать. Да и дикие версии культивируемых видов имеют другой вкус, обычно они жёстче, плотнее. Некоторые пони говорят, что у них странный вкус, но многим нравится.

— Никогда не думал, что растительную пищу можно добывать как дичь, но вы правы. Я всегда предпочитал дикую чернику.

— Что такое “дичь”? — спросила Вайлд Харвест.

— Ну знаете, дичь...айше извиняюсь, кажется, это невозможно перевести на эквестрийский, — я напустил на себя самый глупый вид и оглядел слушателей. Похоже, купились. Мало кто, кроме Ки Пега, знает о моей диете, и мне не хотелось бы слишком распространять эту информацию. Чтобы сменить тему разговора, я указал на яркую кучку ягод и спросил:

— Сколько за эти?

— Два бита, — автоматически ответила Винтер Сквош. Наши взгляды встретились, и её копыто застыло на полпути к прилавку. Она явно нервничала, и не желая пугать её ещё больше, я сделал шаг назад. Обычно пони быстро привыкают ко мне, но время от времени попадаются и те, кто не может совладать со своими инстинктами. Наверное, так же я реагирую на грифонов.

Строберри протянул копыто и достал мои ягоды.

— Эй, сестрёнка, как собираешься провести завтрашнюю Ночь огней середины лета?

— Да просто хочу посмотреть на огни. А что? — ответила Винтер, обернувшись к брату, но продолжая следить за мной уголком глаза.

Я передал деньги Вайлд Харвест и с недоверием уставился на Строберри, который невозмутимо продолжил:

— Шейну нужно сходить на свидание. Ты должна его пригласить.

Ага, вот прямо так и сказал. Винтер нервно хихикнула, но кроме неё, никто, казалось, не обратил на эти слова особого внимания.

— Я думала, он работает в Доме? — удивилась Вайлд Харвест.

— Официально ещё нет, — ответил за меня Ки Пег.

— О, замечательно! Наконец-то сможешь надеть это платье.

— Мам!

Что ж, это знакомо.

— Боюсь, рядом со мной ей будет не по себе, — сказал я, пытаясь выпутаться из сложившегося положения.

— Ерунда, — фыркнул Строберри. — У неё дома есть ручной волк. Он такой страшный, что по сравнению с ним ты просто зайка.

— Эй, Кустик не страшный.

Вайлд Харвест покачала головой.

— Дорогая, Кустик довольно пугающий. Милый, но пугающий.

Винтер посмотрела на меня с некоторой опаской. Мне показалось, что она сравнивает меня со своим волком.

—  Мне не помешает кто-нибудь, с кем я смогла бы пойти… — нерешительно пробормотала она.

— Буду рад составить тебе компанию, но если не хочешь, я не обижусь, — сказал я, убирая ягоды.

— Ну, если ты не против, мы могли бы поужинать вместе, а потом посмотеть на огни.

Честно говоря, не ожидал, что она вообще согласится пойти куда-нибудь со мной.

— Где ты хочешь встретиться?

— Я могу зайти за тобой в семь.

Ого, и правда свидание. Ну или типа того. Правда немного странно, что Строберри сосватал мне свою сестру.

— Значит, у нас свидание, — улыбнулся я кобылке.

Интерлюдия 2

Шейн вошёл в конюшню и, почесав в затылке, остановился; все стойла были пусты.

— Эй, есть тут кто? — он попытался привлечь хоть чьё-нибудь внимание, но тщетно — ответом был лишь далёкий стрёкот цикад. Закрыв за собой двери, он двинулся вперёд между пустующими стойлами. Может быть, там дальше кто-нибудь найдётся?

Но в комнатке за стойлами он обнаружил лишь аккуратно сложенное сено. Пол был неестественно чист, что вкупе с нетронутой упаковкой подкормки для лошадей придавало окружающему оттенок нереальности. Шейн вытер пот, огляделся в последний раз и вышел наружу. Свежий ветерок принёс ему небольшое облегчение. Вокруг никого: ни животных, ни людей, лишь старая ржавая ограда и колышущаяся трава. Он решил сходить на пруд; если повезёт, он найдёт там Джона, удящего рыбу, ну а если нет, то хотя бы несколько лошадей. В жару они часто отдыхали в тени возле воды. Оседлав одну из них, будет гораздо проще осмотреть окрестности.

Казалось, не прошло и секунды, как он оказался на берегу пруда. Не было ни лошадей, ни людей; вода была абсолютно спокойна. Не видно было даже кошек и собак. Его внимание привлёк старый амбар. Может, сломался трактор, и сейчас все пытаются его починить? В который раз… Он подошёл поближе и убедился, что трактором и не пахло, да и вообще всё выглядело так, словно тут никого не было уже давным-давно. Ни в амбаре, ни на чердаке. Хоть самолёт на месте, уже хорошо. Он угробил целый день на то, чтобы вернуть мотор на место… стоп, а зачем он вообще его вытаскивал? Закрыв амбар, он направился в сторону дома. Может, хоть там удастся кого-нибудь застать?

До дома было не близко, нужно было пересечь всё поле, да ещё и перелезть через ограду. Он ненавидел лазить через колючую проволоку, это было то,  научиться чему он так никогда и не смог. Он уже было повернулся к амбару спиной, как его внимание привлёк какой-то звук.

Одинокая лошадь наблюдала за ним, стоя у дальнего угла здания. Встретившись с ней глазами, Шейн щёлкнул языком. Она навострила уши и двинулась вперёд, не сводя с него взгляда. Глаза кобылы сверкнули, и он подумал, что она не только красива, но и наверняка умна. Он никогда её раньше не видел, наверное, это была выставочная лошадь, которую её хозяин держал у Джона.

Она была вороной масти, стройная, но не худая; её шёрстка блестела, словно натёртое маслом чёрное дерево. В этой лошади было что-то волшебное. Шейн вырос на приключениях Зорро, чей конь — Торнадо — всегда был для него примером идеального скакуна. Когда-то он даже пытался упросить маму купить ему чёрную лошадку; она по-доброму посмеивалась над ним, думая, что сын хочет поиграть в Зорро. Впрочем, мама прекрасно его понимала: когда она сама была девчонкой, её лошадь была точной копией Триггера, знаменитого коня из вестернов.

Кобыла подошла ближе, и он восхитился её аллюром. У неё была поступь и уверенность боевого коня, она словно хотела подойти и заговорить с ним. Обычно он не садился на чужих лошадей, но искушение было слишком велико. Он дождался, когда кобыла подошла ближе, зашел слева и, положив ей руку на холку, запрыгнул на спину. Лошадь растерянно заржала, но даже не попыталась взбрыкнуть или встать на дыбы, чего он слегка опасался.

— Хорошая девочка, — сказал Шейн, успокаивающе гладя её по шее. Устроившись поудобнее, он слегка подтолкнул её рукой и ступнёй.

Кобыла машинально шагнула вперёд, а затем повернула голову и посмотрела ему в глаза. Фраза “Ты что, серьёзно?” читалась в её взгляде и движениях ушей так явно, что Шейн почти поверил, что она сказала это вслух.

— Боишься, что совсем тебя заезжу? — с улыбкой спросил он и похлопал её по холке. Он снова подтолкнул её, чтобы заставить перейти на бег, и она сорвалась в такой галоп, что он чуть не полетел на землю. С трудом выпрямившись, человек рассмеялся. Её ход был таким ровным, что отсутствие стремян почти не мешало. Наклонившись вперёд, он позволил ей бежать куда вздумается.

Они проскакали почти половину пастбища, и он начал потихоньку направлять её к дому. Сначала она сопротивлялась, но вскоре поняла, чего он от неё хочет. Когда они подъехали к ограде, он пустил её шагом. Была бы эта лошадь его, он заехал бы и за ворота, но на чужой было как-то неловко. Когда до ограды осталось всего ничего, он легонько потянул кобылу за гриву, чтобы остановить. Что ж, это было весело, но пора бы и разобраться, куда это все подевались.

Лошади умеют проявлять эмоции; по еле заметным особенностям их поведения можно узнать о чём они думают или что собираются сделать. Некоторые из этих намёков способен понять любой умный и наблюдательный человек, другие — лишь тот, кто достаточно времени провёл среди лошадей. Но есть и такие, которые может почувствовать лишь самый опытный наездник.

Так вот, эта кобыла собиралась перепрыгнуть через ограду, и он никак не мог ей помешать. Она прянула вверх, и его тело отреагировало автоматически — годы практики взяли своё. Это был впечатляющий прыжок. В тот краткий миг, когда они были в воздухе, он подумал, что, возможно, эту лошадь тренировали для скачек с препятствиями.

Когда они приземлились, он пожалел, что у него не было стремян; впрочем, на родео его заднице приходилось и похуже. Отъехав от забора метров на десять, он заставил её притормозить. Соскользнув на землю, он удивился: лошадь не вспотела и даже не запыхалась. Погладив её по морде, он снова оглядел кобылу, словно какое-то инопланетное существо. В его голове словно раздался неслышный звоночек. То, на что он смотрел, было не совсем тем, что он видел.

И дело было не только в лошади. С тех пор, как он вошёл в конюшню, весь мир казался каким-то странным: слишком тихим, слишком неподвижным…  слишком пустым. Зачем он вообще туда попёрся? И если уж на то пошло, как он вообще очутился на ферме?

Он оглянулся, чтобы посмотреть, не стоит ли на подъездной дорожке его грузовик. Но он не увидел не только грузовика, но и самой дороги — лишь непаханые поля почти до самого горизонта. Вот дом был на месте, но и с ним было что-то не то. Он обошёл его, кобыла следовала за ним, держась неподалёку. Уставившись на конюшню, в которой прошло его детство и юность, Шейн… Нет, это неправильно. Он вырос в доме, а не в конюшне. А есть ли вообще какая-то разница? Никак не вспомнить.

В замешательстве он поднялся на крыльцо. Поскольку дверь была открыта, он вошёл без стука. В доме пахло отборным сеном и готовящейся едой.

— Эй, есть тут кто? — позвал он.

— Мы на кухне, — ответил знакомый голос.

Пройдя между пустующими стойлами, он вошёл в комнатку за ними. Ки Пег как раз накрывал на стол. Селестия уже сидела в своём кресле, поднеся к губам стакан чая со льдом. Опустив его, принцесса улыбнулась:

— Добро пожаловать домой.

---

Шейн распахнул глаза. Сев в постели, он утёр с лица обильный пот. В комнате было душно; перед сном он забыл раскрыть окно.

— Ну и бредятина, приснится же такое, — проворчал человек.

---

Луна с интересом наблюдала, как к её копыту постепенно возвращается прежняя форма, а вокруг неё таяли остатки сновидения.

— Людям снятся такие странные сны…

Глава 7. Первое свидание

Редактор: Fogel

Мою первую ночь на новом месте можно было назвать неплохой, если бы не чувство лёгкого одиночества. Я успел привыкнуть к жизни бок о бок с соседями, но, конечно, привыкну и к их отсутствию. Хорошо ещё, Ки Пег уговорил Строберри перебраться в мою комнату. Мне было легче от того, что, несмотря на мой переезд, тот не остался один. Пони очень подвержены стадному инстинкту, они не любят жить поодиночке. Но обитатели Дома восходящего солнца обречены на это, что считается одним из величайших недостатков работы жеребцом в конюшне.

Руби принесла мне книги, о которых говорила утром. Среди них было пособие по репродуктивной системе пони, история Дома, а также небольшая стопка любовных романов.

Также она более подробно ознакомила меня с принятыми в Доме правилами: по большей части — вполне очевидные вещи, плюс обычная вежливость. Единственной сложностью стала довольно запутанная этика налаживания отношений за пределами конюшни. Но и её можно было свести к одной простой инструкции — работа и личная жизнь ни в коем случае не должны пересекаться.

Закончив свою лекцию, она выдала мне три корзинки, наполненные странными маленькими пакетиками. В содержимом одной из них я с уверенностью опознал презервативы, остальное было совершенно незнакомым.

— Средства контрацепции? — спросил я, перебирая таинственные упаковки.

— Да, они различаются по принципу действия, и ты обязан всегда держать их на виду. Но которое взять и брать ли вообще, решает только кобыла.

— Не хочешь показать, как ими пользоваться? — ухмыльнулся я.

— Наверное, чуть позже смогу выкроить время, — сказала она с притворным безразличием, но её выдали навострившиеся уши. — Если сам к тому времени не разберёшься.

— Сегодня у меня тренировочное свидание. — Я попытался изобразить свой самый грустный взгляд. Её ушки чуть опали, но всё же не до конца.

— Что ж, я уверена, ты с этим справишься. И вообще, не думаю, что тебе они так уж понадобятся.

Как только она ушла, я поставил корзинки на кофейный столик и попытался выяснить, что в них такое. В конце концов, это моя работа, и я обязан разбираться в реквизите. Протянув руку, я взял единственную знакомую на вид упаковку и раскрыл её, чтобы посмотреть, чем он отличается от наших.

Хотел бы я поближе познакомить вас с самой деморализующей штукой из всех, которые я когда-либо имел честь держать в руках: презервативом для пони. Хорошо хоть диаметр был примерно такой, как и ожидалось, но когда я развернул его, оказалось, что длиной он с мою руку до самого локтя. Похоже, придётся мне узнать, как извлечь максимум пользы из того, что имеешь. Впрочем, пока ничто не жаловался, уже хорошо.

Из следующей корзинки я достал что-то похожее на конфету в обёртке. Внутри оказалась большая таблетка, от которой прилично воняло химией. Я мог лишь предположить, что это вагинальный спермицид. Но последняя корзинка так и осталась для меня загадкой. В ней были аккуратно упакованные стеклянные флакончики, закрытые вощёными пробками. Жидкость внутри светилась зеленоватым светом, струясь и закручиваясь, даже если флакон никто не трогал. Самое что ни на есть волшебное зелье. Интересно, кому это нужно выпить, мне или ей? Ладно, придёт время — узнаю. Открывать флакон я не рискнул, хотя мне до смерти хотелось разобраться с его зачарованным содержимым. Не стоит баловаться магией, не получив хоть какую-нибудь инструкцию.

Конечно, я хотел узнать об их магии как можно больше. Какой мальчишка не мечтал летать на драконах и метать во врагов огненные шары? Стоп, а ведь драконы тут водятся. Ну, так или иначе, магия этого мира была настоящей, и я собирался от души с ней поиграться.

Взяв книги, я задумался, что бы прочитать в первую очередь. За последние несколько дней книги по истории успели мне порядком надоесть, так что пока я отложил её в сторону. Пособие по анатомии мне показалось интересным, но описание было суховатым, и просмотрев несколько иллюстраций, я тоже отложил его, решив прочесть через день или два.

Таким образом, оставались лишь непристойные — хотя на самом деле, скорее, романтические дамские романы, если судить по обложкам, конечно:

“Забытое облако”. Одинокая кобыла находит затерянный город, населённый бессмертными жеребцами-пегасами. Думаю, пока воздержусь; групповуха, это как-то не моё.

“Ученик колдуньи”. Окид Глоу берёт в ученики юного жеребчика. Сможет ли она не смешивать работу с удовольствием? А что, можно и глянуть. Магия куда интереснее романтики.

“Наша прерия”. Табунчик земных пони застолбил участок на самом краю… Ладно, мне уже интересно. Отношения в табуне, об этом стоит узнать побольше.

Последняя книга выглядела посвежее других. “Сумерки: меж Днём и Ночью”. Руби сказала, что добавила её из-за того, что это новый бестселлер. На обложке между Луной и Селестией красовалась совершенно незнакомая мне кобыла-аликорн. Не успел я раскрыть книгу, чтобы прочитать аннотацию, как в дверь постучали.

— Иду! — отозвался я.

Открыв дверь, я обнаружил за ней пару почтовых кобыл и маленькую почтовую же тележку.

— Шейн? — Спросила та, что была без упряжи. Я кивнул.

— Куда его поставить? — продолжила она, показав на ящик, лежащий в повозке. — Он тяжёлый.

Обойдя тележку я посмотрел, от кого посылка. Оказалось, от Луны. Положив книгу, я начал ковыряться в ящике, пытаясь добраться до содержимого.

— О, классная штука, — сказала запряжённая в повозку кобыла, глядя на книгу. — Докуда успел дочитать?

Одна из досок треснула, и я почувствовал знакомый запах смазочного масла.

— Да мне её только что принесли. — Заглянув в ящик, я понял, что не ошибся: это был двигатель от моего самолёта. — Как раз пытаюсь решить, что выбрать — её или “Нашу прерию”. Поможете мне оттащить эту штуку в спальню?

— “Прерия” — это сплошные переживания и никакого действия, — сказала почтальонша, выпутываясь из упряжи. — Не вопрос. Спихни свой ящик с тележки, и мы оттащим его внутрь.

Втроём мы без труда отнесли посылку в мою комнату. Дав каждой пони по несколько бит, я проводил их и поспешил осмотреть мотор. Да уж, чтобы вновь запустить его, придётся превратить мою комнату в мастерскую. Впрочем, топлива нет, так что всё это бессмысленно. В итоге я решил разобраться с ним позже — был почти полдень, и если я хочу пообедать с Ки Пегом, когда тот закончит свою смену, нужно поторапливаться.

Накинув рюкзак, я направился к двери. Надо будет немного прогуляться по Дому и как следует изучить это место. Может быть, мне стоит устроить званый обед и пригласить на него кого-нибудь из жеребцов. Придётся спросить Ки Пега, как по обычаям пони лучше представиться моим коллегам и соседям.

Выйдя на улицу, я понял, что время ещё есть, и решил по дороге заглянуть в один интересный магазинчик, который приметил накануне. Он назывался “Всё для ухода” и был совсем недалеко от Дома. Он был похож на место, где мне определённо стоило побывать, а то и купить себе что-нибудь.

Колокольчик над дверью возвестил о моём прибытии. Я не смог сдержать улыбку — это место было похоже на супермаркет в викторианском стиле.

— Чем могу помочь? — спросила маленькая единорожка.

Бегло осмотрев полки, я понял, что не ошибся насчёт магазина. Щётки, гребни, скребницы, попонки… кстати, кружевные, но ничего такого, что я мог бы назвать непристойным.

— Мне нужен набор для груминга, — чуть помедлив, сказал я.

— Груминга? — Похоже, это слово показалось ей немного грубоватым.

— Простите, я имел в виду… — Подойдя к полке, я взял красивую щётку; щетина на ней была блестящей и мягкой. — Одну такую, ещё одну пожёстче, триммер и гребень.

— А, вам нужен набор “Кобылья краса”. — Единорожка оживилась и подбежала к одной из полок. — У нас как раз осталось несколько штук.

Краса так краса, почему бы и нет. Я опустился на колено рядом с пони и взял один из ящичков. Это был красивый деревянный футляр, напомнивший мне тот, в котором моя бабушка хранила столовое серебро. Внутри было всё, о чем я просил, плюс рашпиль для обработки копыт и несколько штуковин, которые были мне совершенно незнакомы.

— Это наш лучший набор, — с гордостью сообщила продавщица.

Да, набор был замечательный: из розового дерева и серебра. Не знаю, из чего они делают ворс для щёток, но мне почему-то кажется, что о конском волосе не может быть и речи. В ящичке нашлась и пара банок, одна с надписью "блеск для шёрстки", другая с косметическим маслом. С блеском я уже был знаком, а вот с маслом предстояло ещё разобраться.

— И почём он?

— Шестьдесят пять бит.

— Шестьдесят и доставка в моё стойло в Доме.

Кобыла моргнула, взглянула на меня повнимательней и пожала плечами.

— Договорились.

---

Помахав нескольким знакомым пони, я направился в замок. Миновав пару коридоров, я оказался там, где мы договорились встретиться, сел на скамейку и достал из рюкзака “Сумерки”. Можно убить сразу двух зайцев: дождаться друга и почитать то, что было велено.

Где-то к середине второй главы у меня возникло чёткое ощущение, что кто-то читает через моё плечо. Я обернулся и увидел озорную улыбку Селестии.

— Ничего себе, Шейн, никогда бы не подумала, что у тебя обо мне такие фантазии.

— Я, уф… это домашнее задание.

— Какое похвальное усердие! — В глазах аликорна зажглась искорка приятного удивления, но быстро угасла, уступив место задумчивому выражению. — Впрочем, мои предпочтения сильно отличаются от того, что написано в этой книге. Так что, опасайся солнечных ожогов.

Нужно срочно сменить тему. Загнув уголок страницы, я закрыл книгу.

— Значит, эта Твайлайт Спаркл тоже настоящая пони? — спросил я, показав на фиолетового аликорна с обложки.

— Да, и, поверь мне, лучше бы ей никогда не видеть, как ты загибаешь уголки, — ответила она, открывая книгу и разглаживая страницу телекинезом. Откуда-то выплыл маленький клочок бумаги и скользнул между страниц, прежде чем книга захлопнулась сама по себе. Должно быть, она заметила, что сотворённое на моих глазах волшебство ошарашило меня — я чувствовал, что Селестия с трудом сдерживает хихиканье.

— Твой друг скоро придёт, церемония закончилась несколько минут назад, — сказала она. Не добавив больше ни слова, принцесса одарила меня прощальной улыбкой и отправилась по своим делам.

И верно, не прошло и пары минут, как я заметил неторопливо приближающегося Ки Пега. Слипшаяся от пота шёрстка подсказала мне, что он только что снял форму.

— Готов набить желудок? — спросил его я.

— Ага, и желательно поплотнее.

Мы оказались в местечке под названием “Мягкий туф”. Это было популярное заведение, где можно пообедать; одно из немногих, о которых я узнал до того, как отважился выйти за пределы дворца. Мисс Хувс обедала тут по крайней мере раз в неделю, и она всегда приносила мне один из их знаменитых молнияблочных смузи.

Я до сих пор не могу взять в толк, почему коктейль из ростков пшеницы и яблок был в радужную полоску. Самое жуткое в нём то, что сколько его не взбалтывай, цвета всё равно не смешиваются!

Усевшись за столик, я взял меню. Ки Пег, мурлыкая под нос, выбирал, что будет на обед, но для меня все его блюда были похожи на то, что остаётся после стрижки газона.

— Как твоя работа? — спросил я, копаясь в меню в поисках хоть чего-то съедобного. Хмм, ростки люцерны с тофу в красном чили, вроде неплохо.

— Сегодня был выпускной, — с довольной улыбкой ответил он. — Это всегда весело.

— И когда ты получишь новую партию жертв?

Подошла официантка, и мы прервали беседу. Я заказал карри, а Ки Пег — что-то похожее на то, что я обычно вытряхивал из газонокосилки.

Когда мы поели, я заказал смузи на вынос, и мы начали готовиться к вечеру. Дух фестиваля уже витал в воздухе. На перекрёстках появились тележки с едой, а также маленькие повозки, торгующие бумажными фонариками. Пони натягивали верёвки с разноцветными светильниками везде, куда могли дотянуться.

— Когда сядет солнце, будет очень красиво, — сказал я, глядя, как пара пегасов развешивают фонари.

— Это же Праздник летней ночи. Жаль, что тебя не было с нами месяц назад, на Празднике летнего солнца.

Наверное, мне и правда не стоило отсиживаться дома. Кажется, Селестия была разочарована тем, что я не пришёл. Я сделал себе мысленную заметку — в следующем году обязательно сходить посмотреть, как она поднимает солнце.

Мы вернулись ко мне домой, чтобы подготовиться к нашим свиданиям. Одна из королевских садовниц пригласила Ки Пега, и всё было куда серьёзней, чем у меня. Камелия была и главной садовницей чайного сада и частью небольшого табунчика земных пони. Удавшееся свидание могло подарить моему другу не одну подружку, а целых четыре.

Принять душ, вздремнуть, привести себя в порядок; вот скоро и семь. Я помахал на прощание буквально лоснящемуся Ки Пегу, отправившемуся на встречу со своей возможной подружкой в соседнюю чайную. Пожалуй, с тем блеском для шёрстки я немного переборщил. Мне даже показалось, что жеребец стал похож на пластиковую игрушку, и я предложил смыть лишний блеск, но ему, похоже, нравилось и так.

Взяв книгу, я решил почитать, чтобы скоротать время. Как раз закончилась очередная глава, когда раздался стук в дверь. Похоже, признание Твайлайт Спаркл Луне в любви придётся отложить до завтра.

Винтер встретила меня застенчивой улыбкой.

— Привет, — сказала она, теребя подол жёлтого платья. Она обладала той восхитительной красотой, которая сразу заставила меня вспомнить старшеклассниц и школьные выпускные.

...и неспроста.

— Винтер Сквош, сколько тебе лет?

— Шестнадцать, а что? — она посмотрела на меня снизу вверх.

Моя рука непроизвольно попыталась захлопнуть дверь у неё перед носом.

— Я тебя в два раза старше. Серьёзно, ровно в два раза.

— И что такого? — пожав плечами, спросила она.

На пару секунд я прикрыл глаза. Не думаю, что её мать не знает, где она, с кем и зачем.

— Прости, у меня снова культурный шок, — пробормотал я, шагнул за порог и закрыл за собою дверь.

— Итак, с чего начнём? — спросил я. Встав рядом с ней, я по привычке хотел предложить ей руку, но понял, что это плохая идея.

— Давай сходим в парк развлечений.

— Показывай дорогу, — улыбнулся я и внезапно почувствовал себя довольно глупо из-за того, что не знал, куда девать свои руки, и как вообще пары должны держаться вместе.

До парка было несколько кварталов. Это был обычный земельный участок, из тех, что власти отвели под парки и ярмарки; его нельзя было использовать ни для чего другого. Он располагался между горой и замком, примерно часа три в день освещался солнцем, и с него открывался прекрасный вид.

Несмотря на всё оживление, царящее на улицах, мне было любопытно взглянуть как развлекаются пони. По пути я наблюдал за другими прогуливающимися парами, решившими насладиться последними лучами вечернего солнца. Как я ни старался, я не смог отличить влюблённых от обычных друзей, за исключением нескольких пар с цветами, пристроенными за ушками.

— А зачем эти двое носят цветы? — спросил я. Винтер посмотрела на меня, а затем перевела взгляд туда, куда я показывал рукой.

— Это говорит о том, что друг для друга они особенные пони.

— То есть… это типа брака или просто долгих отношений?

— Это значит, что они не вступают в отношения ни с кем, кроме своего табуна.

Как интересно.

— У людей, живущих на тропических островах, есть схожий обычай.

Услышав мои слова, Винтер оживилась.

— Надо же, а они земные человеки, как ты, или из других племён?

Я не сразу понял, что она имела в виду.

— Все люди — одного племени. Просто от города к городу обычаи сильно отличаются.

Это не совсем так, но будь я проклят, если смогу придумать лучший способ это объяснить. Я уже пытался рассказать Ки Пегу о цветах кожи, но только сбил его с толку, и мне совсем не хотелось объяснять это ещё раз. Вместо этого по дороге в парк я рассказал Винтер о том, как человеческие пары гуляют, держась за руки.

Человеческие пары… Господи, неужели я тут уже так долго, что начал говорить о себе подобных в третьем лице?

Как бы там ни было, она нашла этот обычай довольно милым. Кобылка рассказала мне, что у пегасов есть похожая привычка класть крыло на спину своей половинке во время совместных прогулок, но для первого свидания это было слишком интимно. Учитывая эмоциональность пони и то, как они любят телесный контакт, было странно, что они не придумали своего аналога человеческого жеста. С другой стороны, а что они могли поделать? Они ведь ходят на всех четырёх конечностях.

Свернув за угол, мы вошли в парк и остановились, глядя на аттракционы. Если бы Норман Роквелл нарисовал ярмарку, она получилась бы точно такой же, вплоть до колеса обозрения на заднем плане. Развлечения отличались, но звуки колокольчиков, лопающихся воздушных шаров и крики зазывал были прямо как дома. Киоски, торгующие тортиками и яблоками в карамели, источали знакомые ароматы, которые всегда заставляли меня вспомнить детство. Закрыв глаза, я позволил звукам и запахам взять меня в плен; всего лишь на миг, но я и правда вернулся в округ Генри.

— Ты в порядке? — с беспокойством спросила Винтер, глядя на меня снизу вверх.

— Ага. Небольшой приступ ностальгии. Хочешь яблоко в карамели?

— Спрашиваешь!

Очередь была длинной, но двигалась быстро. Те пару минут, что мы простояли в ней, я глазел на аттракционы и шоу, правда без объяснений Винтер большая их часть была мне не совсем понятна. Просто удивительно, как, несмотря на все отличия, они были похожи на наши. Взять хотя бы ярмарочный силомер. У него тоже были башня, колокольчик и взлетающая вверх шайба, вот только наковальня крепилась вертикально — её не лупили молотом, а лягали копытами. По-моему, он был таким же надувательством, что и наш.

— Как-то летом мне довелось работать в таком же парке аттракционов, — сказал я Винтер, когда наша очередь вновь сдвинулась на шаг вперёд.

— Правда? — с довольно смущённым видом спросила она.

— Получил травму на родео и не смог выступать, так что пришлось поработать зазывалой на одном аттракционе, вот прямо как этот, — я показал на силомер.

Глядя на меня, Винтер склонила голову набок, и её уши изогнулись под странными углами.

— А всё-таки, каков твой особый талант?

А, вот она о чём. Этот разговор подождёт, сначала получим наши яблоки. Мы уже были у прилавка с приветливо улыбающейся пони соловой масти в шляпе стетсон.

— Привет, народ! Что будете? — спросила она с тягучим южным акцентом,  в то время как её напарница — ослепительно-розовая кудрявая пони — металась туда-сюда, обмакивая яблоки в различные сорта карамели.

Я открыл было рот, чтобы сделать заказ, но Винтер опередила меня, наклонившись к прилавку и опустив на него несколько монет.

— Ты ведь можешь есть овес, верно? — спросила меня она.

— Ага.

Кобылка улыбнулась мне и посмотрела на соловую пони.

— Дайте, пожалуйста, два дроблёных овса и пару яблок в карамели из сорго.

Забрав свои покупки, мы начали выбираться из очереди, но я остановился и обернулся к соловой кобыле.

— Где ты взяла свою шляпу? — спросил я. — У меня была такая же, но потерялась.

— Эээ… На рынке Эпплузы? — ответила та, принимая деньги у пони, стоявшей за мной в очереди.

— Спасибо, — поблагодарил я и припустил за своей спутницей. Винтер направлялась к скамейке, чтобы спокойно перекусить — есть на ходу она вряд ли бы смогла.

Жуя свой первый кусочек яблока, я наблюдал, как она расправляется со своим. Это было и правда вкусно: хрустящее кислое яблоко и сладкая липкая карамель. Я не торопясь наслаждался лакомством, давая себе время подумать, как ответить на её вопрос.

— У нас нет знаков отличия, — сказал наконец я, оторвавшись от яблока. Я не съел ещё и половины, а Винтер своё уже почти прикончила. — Но я думаю, моим талантом всегда было чинить вещи.

К этой мысли я пришёл, благодаря Ки Пегу. Это ведь он постоянно расспрашивал меня о каждой моей прошлой работе и о всех хобби, какие у меня только были. Так мы это и выяснили.

— Хмм… — хмыкнула Винтер, доедая яблоко. — Довольно полезный талант.

— Впрочем, тех, кто умеет всё и понемногу, у нас обычно не ценят.

— А здесь они редкость, поэтому для них всегда найдётся работа, — уверила она, отбрасывая оставшуюся от яблока палочку. — Давай сыграем в какие-нибудь игры, я постараюсь тебе что-нибудь выиграть.

— Звучит занятно. А пока суть да дело, расскажи мне о своём домашнем волке — Кустике.

Глава 8. Не раскачивай лодку

Редактор: Fogel

Прижимая к груди огромного плюшевого паука,  Шейн придержал свободной рукой дверцу кабинки колеса обозрения.

— Спасибо, — сказала Винтер и зашла внутрь. Она подождала, пока он сядет, прежде чем решиться занять своё место. Забавная манера человека ходить на двух ногах ставила её в тупик: она никогда не могла догадаться, в какую сторону он двинется. Когда работники аттракциона закрыли за ними дверь, она опустилась на сиденье рядом со своим кавалером. Он, конечно, был милым, но слишком уж молчаливым. Странно, но когда он наконец заговорил, то, казалось, специально повёл разговор о ней.

— Ты ведь не собираешься раскачивать кабинку, правда? — с довольно мрачным видом спросил он.

— Нет, — ответила она и ткнула себя копытцем в грудь. — Земная пони.

— Хорошо, — успокоился он и откинулся на спинку сиденья. — Отсюда должен быть очень красивый вид.

— Угу,  — пробормотала кобылка, стараясь взять себя в копыта, когда кабинка внезапно закачалась: колесо обозрения приняло новых пассажиров. Как и большинство земных пони она не очень любила высоту, но Шейн, казалось, был рад прокатиться на этом аттракционе. Закрыв глаза, она опустила подбородок ему на колени. Это были приятные тихие минуты, и они позволили ей ненадолго забыть о том, что она, вообще-то, находится в воздухе; по крайней мере, до тех пор, пока она не окажется достаточно высоко, чтобы узнать, стоило ли вообще это затевать. Колесо снова дёрнулось, когда в очередную кабинку забралась целая компания хихикающих кобылок.

— Ты как, в порядке? — спросил Шейн, тёплой рукой обнимая её за шею. Его тонкие пальцы аккуратно ласкали напряжённые мышцы между её ушками.

— Просто расслабилась. Это очень приятно.

Так она и лежала, наслаждаясь его вниманием, пока колесо не прекратило дёргаться и не перешло к плавному непрерывному подъёму. Кобылка с неохотой села и прислонилась плечом к плечу своего кавалера. Колесо потихоньку завершало свой первый круг, а они любовались открывшимся видом. Солнце как раз собиралось садиться, они отлично рассчитали время.

— ПРЕКРАТИ СЕЙЧАС ЖЕ! — Громкий крик из кабинки, находившейся выше, испортил всю идиллию.

Подняв глаза, они увидели пегаску, наполовину свесившуюся через край. С ехидной ухмылкой она, смеясь, раскачивала кабинку, за бортик которой отчаянно цеплялся земной пони.

Качнув кабинку ещё раз, пегаска фыркнула:

— Не трусь. У меня ещё никто отсюда не па…

Закончить ей помешала пара задних копыт, выпнувших кобылу наружу. Кувыркнувшись в воздухе, она расправила крылья и зависла на месте. Потирая плечо, пегаска впилась взглядом в переставшую раскачиваться кабинку, оставшуюся в полной власти нервно смеющегося земного пони.

— Это нормально? — спросил Шейн, положив руку кобылке на холку. Она наклонилась к нему, прижавшись ещё теснее, и кивнула:

— Ага, более-менее.

Глава 9. Ночь огней

Игрушечный паук, выигранный Винтер, был нашим единственным трофеем. Мы покинули парк, когда до заката оставалось всего несколько минут. Казалось, все горожане дружно решили выбраться на прогулку. Странно, но атмосфера вечеринки совсем не ощущалась, скорее они смахивали на толпу туристов, собравшихся вокруг сомнительной достопримечательности. В воздухе определённо чувствовалось ожидание.

Я опустил руку на спину Винтер, чтобы не потерять её в толпе, и, беззастенчиво воспользовавшись преимуществом своего роста, огляделся вокруг. Расположившиеся на травянистых холмиках пони не сводили глаз с заходящего солнца. Они явно чего-то ждали.

— А что будет на закате? — спросил я. — Фейерверк?

— Нет, фейерверки будут в полночь. На закате мы запускаем небесные огоньки. Ты присоединишься?

— Хм… — Опять я завяз в культурных различиях. Присмотревшись получше к одному из торговцев у нас под боком, я увидел, что он продаёт разноцветные маленькие бумажные фонарики. Купив такой, пони отходили в сторону и что-то писали на нём одолженным у продавца пером прежде чем поспешить к месту ожидания. Без сомнения, это были обычные летающие фонарики, но что и зачем на них писали — загадка.

— Что они на них пишут?

Услышав мой вопрос, Винтер аж подскочила. Наверное, она уже забыла, насколько сильно я отличаюсь от пони.

— Прости. В этот вечер мы посылаем фонарики тем, кто умер. Пони пишут на них имена своих ушедших близких и на закате отпускают в небо.

— Это… очень мило. Знаешь, я возьму один. Подожди минутку.

— Я пока найду, где присесть, — сказала Винтер, направляясь к ближайшему фонтану.

Пробираться сквозь толпу было неловко. Я и в обычных-то обстоятельствах иногда забывал, что не стоит перешагивать через пони (они этого терпеть не могут), а сейчас половина из них в ожидании заката ещё и улеглась на траву. Так что я был паинькой и аккуратно обходил их, пока не оказался в очереди у одной из тележек с фонариками. Пони подходили к ней, платили один бит и называли цвет. Это был отлаженный процесс: как только покупатель получал сложенный бумажный фонарик, он не теряя ни секунды отходил в сторону и его место занимал следующий.

— Красный, — сказал я жеребцу, когда мой бит звякнул о прилавок. Я взял сложенный фонарик и отошёл в сторону, дожидаясь, когда освободится перо. Когда пришла моя очередь писать, мне стало немного неловко за свой почерк. У пони нет рук, а пишут они намного красивей, чем я.

Когда я сел рядом с Винтер, она, наморщив от усердия нос, попыталась прочесть, что я написал. У заклинания вавилонской рыбки есть одна забавная особенность — поскольку оно наложено на меня, я могу читать, что пишут пони, но не наоборот.

— Чьё это имя? — спросила кобылка.

— Моей мамы. Когда она умерла, мне было двенадцать, — ответил я, вертя фонарик в руках. — Как вы их зажигаете?

— Там есть верёвочка, просто потяни за неё и всё. Можно спросить, что случилось?

— Она упала с лошади и ударилась головой, — привычно сказал я. Мне задавали этот вопрос не в первый раз, и я уже не задумывался над ответом.

— Она что?

Ну вот, теперь придётся объясняться.

— В моём мире есть животные, очень похожие на земных пони, но размером с Селестию. Мы держим их, чтобы ездить на них верхом на большие расстояния. — Я уже успел понять, что простые объяснения лучше всего. Не стоит упоминать об экипажах или даже о том, что в эпоху автомобилей лошади — не более чем хобби.

— Значит, ты мог бы оседлать Селестию?

Не знаю, чем я подавился, но кашель получился знатный. Пока я не восстановил дыхание, Винтер хлопала меня по спине.

— Прости, — сказала она, — я не имела в виду…

— Нет-нет, всё в порядке. Просто она может вывернуть меня наизнанку, если захочет, так что я даже подумать не смею о том, чтобы прикоснуться к ней, не то что на неё забраться.

На этот раз закашлялась Винтер. Она тоже немного покраснела, но я не собирался спрашивать почему. По земле побежали тени, я обнял её, и мы стали смотреть, как солнце падает за горизонт. Дома я не понимал, чего такого романтичного в закатах, но здесь в них и правда что-то было. Сидеть вместе со всем городом и смотреть, как заходит солнце, тоже довольно волнующе.

Очень скоро луна заняла в небесах своё законное место, и пони начали зажигать фонарики. Как по мне, сцена была довольно мрачная: торжественная тишина и сотни пони, освещённых разноцветными огоньками. Я тоже зажёг свой фонарь, держа его так, чтобы он наполнился горячим воздухом. Первые огни засияли над толпой ещё до того, как мой как следует разгорелся, но вскоре и он присоединился к растущему числу светящихся воздушных шаров в ночном небе.

Какое-то время не было видно ничего, кроме огней, они были буквально повсюду. Затем они медленно начали подниматься ввысь. Прижавшись друг к другу, мы с Винтер смотрели, как воздушные шары взлетают в небо.

— Расскажи мне о своём родном мире, Шейн, — попросила она.

— Он показался бы тебе ужасно скучным. В нём нет магии, а мой вид — единственные разумные существа на свете.

Следующий час я потратил на то, чтобы рассказать Винтер о мире, откуда я пришёл. Вообще-то было довольно мило. Обычно я стараюсь избегать этой темы в разговорах с пони. Когда я закончил, уличная вечеринка была уже в полном разгаре. Неподалёку играл небольшой оркестрик, и пара десятков пони решили устроить танцпол прямо посреди мостовой.

— Может, потанцуем? — спросил я, показав на толпу. Винтер улыбнулась и чуть не подпрыгнула от радости.

— Давай!

Подходя к толпе, танцующей под медленную музыку, я думал, как мы сможем это сделать. Забавно было смотреть, как танцуют пони. У некоторых неплохо получалось, у других — не очень. Мне показалось, что в целом их движениям не хватает определённой грации. В конце концов, они были четвероногими.

Впрочем, кое-кто танцевал, стоя на задних копытах. Это больше напоминало акробатику, чем танец, хотя некоторые могли держаться так довольно долго. Наверное, это немного похоже на умение стоять на руках. Так или иначе, это навело меня на мысль.

— Хочешь, я научу тебя танцевать как в моём мире?

— Было бы здорово, — с улыбкой сказала она, подходя ближе.

— Хорошо, тогда встань на задние ноги и поставь левое копыто сюда, — сказал я, похлопав себя по правому плечу. Как только она это сделала, я взял её второе копыто в правую руку, а другую положил ей на талию. Пытаясь занять правильное положение и не потерять равновесие, Винтер переступила копытами.

— Как-то оно не слишком удобно…

— Ага, но ты быстро научишься. Теперь смотри на мои ноги и двигайся точно так же.

Основной танцевальный шаг или, проще говоря, “коробочка”, был первым танцем, которому я научился в жизни. Он может быть и простым, и сложным, всё зависит от вашего желания.

— Назад, вбок, вместе, вперёд, вбок, вместе, — повторял я, показывая Винтер движения. К её чести, она выучила его быстрее, чем я в третьем классе.

Не прошло и минуты, как мы уже двигались в такт музыке.

---

— Это было весело! — сказала Винтер, когда мы вернулись к нашей прогулке. — Как насчёт перекусить?

— Не откажусь. Что бы ты хотела?

После того, как я научил её танцевать по-нашему, она уговорила меня попробовать один из танцев пони. Конечно, выглядел я наверняка нелепо, но всё равно это было весело. А ещё довольно утомительно, так что я успел не на шутку проголодаться.

— Я знаю один секретный ресторанчик, идём со мной, — сказала Винтер с озорной улыбкой.

Да, совсем не как у людей. Надеюсь, это просто в обычаях пони — чтобы кобыла сама выбирала место для романтического ужина. Винтер уверенно вела меня вперёд, и хотя мы время от времени останавливались, чтобы полюбоваться гирляндами или очередным уличным актёром, вскоре я снова очутился возле замка. Мы остановились у довольно непримечательной двери, укрытой замковой тенью, в той стороне, которая в основном была застроена заведениями, обслуживающими стражников.

— Мы друзья Луны, — сказала Винтер, громко постучав в дверь. Та отворилась, и перед нами предстал фестрал с довольно скептическим выражением лица.

— Чем могу помочь?

— У вас найдётся пара свободных мест? — спросила кобылка. Фестрал обернулся и посмотрел назад.

— Заходите, — сказал он, уступая дорогу.

Это был ни дать ни взять дешёвый кабак, разве что никто не бренчал на пианино. Зато мы увидели изящную кобылку-фестрала, играющую на каком-то струнном инструменте. Пройдя между столиками, мы собрали богатый урожай удивлённых взглядов.

У барной стойки было несколько свободных мест. Опустившись на одно из них, Винтер похлопала по плечу сидящего рядом фестрала.

— Привет, братец.

Только тут я узнал Строберри.

— Что вы здесь делаете? — спросил он, бросив на нас потрясённый взгляд.

— Я решила угостить Шейна рисом.

— Так он… — Фестрал смущённо огляделся по сторонам.

— Ага, — сказала Винтер, хлопнув его по плечу. — Ки Пег рассказал мне, как однажды водил его в то грифонье место.

— Хм… Вы вообще о чём? — решил вмешаться я.

— Извини, — сказала Винтер с милой улыбкой. — Недавно Строберри познакомил меня с рисом, и я подумала, вдруг он и тебе придётся по вкусу.

Я был почти уверен, что заклинание перевода дало сбой, но я всегда не прочь попробовать новую еду.

— Конечно, закажи мне что-нибудь, вдруг понравится.

Подсев к стойке, я завёл с Винтер и Строберри непринуждённую беседу. Чтобы скоротать время, пока готовилась еда, я заказал себе крепкий сидр. Мы обсуждали, как прошло наше свидание. Это несколько развеяло магию вечера, но Винтер настаивала, что до сих пор ей всё очень нравилось. Судя по всему, моя ошибка была в том, что я был слишком сосредоточен на ней. Хорошему жеребцу всегда есть что рассказать о себе. Что, как ни странно, не должно составить для меня особого труда, просто нужно отказаться от привычной модели поведения — уделять девушке как можно больше внимания.

Несколько минут спустя жеребец-фестрал поставил перед нами тарелки. Чтобы поверить в то, что я вижу, мне пришлось несколько раз моргнуть.

— Будь я проклят, вы и правда едите сырое мясо, — пробормотал я. Услышав мои слова, Строберри испуганно пригнул голову, но, казалось, никто больше не обратил на них внимания.

— Знаю, это выглядит странно, но ты попробуй, — сказала Винтер. В ответ я улыбнулся, старательно обнажив зубы:

— О, ещё как попробую. Я уж думал, что больше никогда их не увижу. —  Наклонившись, я схватил одно из суши и отправил в рот. Оно было удивительно свежим. В нём было немного приправы, которую я не узнал, но в целом вкус был очень знакомый. — Обожаю эти штуки, — едва успев прожевать, довольно сказал я.

— Ты что, уже ел их раньше? — растерянно спросил Строберри. Винтер улыбнулась.

— Ага, в моём мире это считается деликатесом.

— Наверное, тебе не стоит рассказывать об этом большинству пони, — сказала кобылка, беря порцию со своей тарелки.

Глава 10. Заходи и будь как дома

Редактор: Fogel

Несмотря на все усилия, апартаменты по-прежнему казались недостаточно чистыми.

До прихода моей первой клиентки оставалось всего несколько минут, а квартира всё ещё не была окончательно готова. А я-то думал, что, встав в шесть утра, до полудня всё успею! Как назло, вчера я забыл пополнить запасы мини-бара. Пришлось бежать с утра на рынок, и я угробил на это целый час, вместо того, чтобы потратить его, пытаясь заставить моё одеяло висеть на спинке кровати ровно.

ТУК-ТУК

Чёрт, она уже здесь. Я сделал глубокий вдох и заставил себя улыбнуться.

— Сейчас открою!

Улыбка сползла с моего лица, когда я вбежал в свою рабочую спальню. Всё было как-то криво, всё не на месте; устрою тут завтра полную перестановку. Подвинув прикроватную тумбочку немного влево, я решил, что лучше уже не сделаешь, и бросился в прихожую.

“Глубоко вздохни и расслабься”, — сказал я самому себе, помедлил секунду и распахнул дверь. О своей гостье я знал лишь, что это единорожка по имени Лемон Кейк.

— Привет, — сказала пастельно-жёлтая кобыла с гривой и хвостом цвета слоновой кости. На первый взгляд она показалась мне гораздо старше Винтер, но моложе мисс Хувс. Отступив в сторону, я придержал для неё дверь.

— Рад тебя видеть. Заходи.

Лемон непринуждённо улыбнулась и прошла мимо меня в гостиную. Похоже, ситуация её ничуть не смущала; подойдя к дивану, она уселась на него как у себя дома.

— Хочешь что-нибудь выпить? — закрыв за ней дверь, спросил я.

— Если можно, что-нибудь холодного, — ответила она с приветливой улыбкой. Единорожка показалась мне довольно милой. Я всё ещё с трудом разбирался в нюансах кобыльей привлекательности, но, думаю, большинство пони сочли бы Лемон заурядной.

Зайдя на кухню, я достал кувшин с чаем, сделанным ещё накануне вечером, и наполнил наши стаканы. Вернувшись в гостиную, я попытался припомнить то, чему учил меня Спиннер: “Сперва обязательно спроси, чего она хочет. Держись непринуждённо, но не форсируй события”.

— Вот, пожалуйста, — сказал я, присаживаясь на диван. Она взяла у меня стакан своей магией и пригубила напиток. Кобыла ненадолго задумалась, а затем одобрительно хмыкнула и сделала большой глоток. Похоже, сладкий чай по рецепту моей бабушки пришёлся ей по душе. Кстати сказать, у меня были лишь эквестрийские ингредиенты, поэтому на то, чтобы воссоздать этот вкус, мне пришлось потратить несколько недель.

— Итак, что тебя сюда привело?

Лемон сделала ещё глоток и опустила стакан на предусмотрительно принесённую мною подставку. Она молча обвела взглядом квартиру, заставив меня слегка смутиться оттого, что я не везде успел прибрать.

— В последнее время мне было как-то одиноко.

Это, конечно, ещё не ответ.

— Очень жаль, — сказал я, поставив стакан, чтобы уделить ей всё возможное внимание. В ответ она лишь пожала плечами, и от её былого веселья не осталось и следа.

— Моя соседка по комнате устроилась на работу, о которой давно мечтала, но её график совершенно не пересекается с моим, так что я её почти не вижу. А у моего старшего брата несколько месяцев назад родились близнецы, и я боюсь, что теперь я и вовсе не смогу с ним видеться.

Я мягко положил руку ей на колено.

— Если хочешь, мы можем погулять в саду, или тебе больше нравится здесь?

— Я бы хотела побыть какое-то время с тобой. Хотела бы почувствовать себя… желанной гостьей.

Что ж, с этим уже можно работать. Мне было любопытно, почему она выбрала именно меня, а не одного из жеребцов, но я, конечно, не стал спрашивать. Скорее всего, потому, что я самый дешёвый. Устроившись поудобнее на диване, я похлопал себя по коленям.

— Хочешь, я поглажу тебе спинку?

Несмотря на всю свою показную меланхолию, кобыла навострила ушки.

— Конечно.

Лемон устроилась у меня на коленях, затем подложила под голову подушку, когда я провёл пальцами по её шёрстке. Я старался гладить её как можно ласковей, но не выходя за пределы невинного массажа. Когда я начал почёсывать кобылу, я заметил, что она линяет; её ярко-жёлтый подшёрсток давно нуждался в хорошей скребнице. Было интересно видеть, как белый верхний слой шёрстки приглушал яркий нижний, отчего их общий цвет выглядел пастельным.

Через несколько минут мне показалось, что она заснула. Она оплатила ближайшие восемь часов, так что я решил, что позволить ей немного поспать на мне — способ потратить это время ничуть не хуже любого другого.

Раз уж я взялся за груминг, я решил не оставлять без внимания и её гриву. Она слегка спуталась, так что я расчесал её пальцами. У меня ушло примерно полчаса на то, чтобы справиться с большей частью узлов дремлющей у меня на коленях кобылы. Я старался не разбудить её, но когда добрался до чёлки, она всё-таки проснулась.

Лемон пошевелилась, лениво улыбнулась мне и ткнулась носом в руку, а затем села, всё ещё не слезая с колен. Секунду или две мы смотрели друг на друга в тишине, а потом она меня поцеловала. Не страстно, но крепко и прямо в губы. Я не очень понимал, что делать дальше, но, к счастью, она заговорила до того, как нам стало неловко из-за моей нерешительности.

— Спасибо. Мне этого как раз и не хватало, — сказала она, покидая мои колени и садясь рядом.

Мимо моего лица проплыл по воздуху небольшой клочок спутанных волос, и у меня возникла идея, чем можно занять мою клиентку.

— Я кое-что придумал, — вставая, сказал я. — Пойдём.

Потянувшись, прежде чем спрыгнуть с дивана, Лемон потрусила за мной в ванную для гостей. Она казалась немного смущённой, пока я не достал из шкафа набор для ухода за шёрсткой и волосами.

— О, какой красивый набор! — восхитилась кобыла. По-моему, она пыталась скрыть от меня своё нетерпение.

— На самом деле, я им ещё ни разу не пользовался. — Достав скребницу, я показал в сторону кабинки. — Пошли в душ, там нам будет удобнее.

Душевая кабинка была достаточно большой, чтобы в ней спокойно могла поместиться пара пони, так что у меня не должно было возникнуть проблем с вычёсыванием Лемон.

Кобыла улыбнулась и открыла дверь. Войдя внутрь, она с нетерпением посмотрела на меня. Я хотел было войти следом, но остановился; к гадалке не ходи, если останусь в одежде, вымокну насквозь.

— Думаю, мне следует раздеться.

— Как интересно, — сказала Лемон, подавив смешок.

Я снял носки, рубашку и брюки, сложил и положил всё на полку. Я не спешил; казалось, Лемон была очарована моим невольным стриптизом, а я всё ещё не привык вот так спокойно раздеваться при посторонних. Хотя теперь, когда я начинаю постепенно адаптироваться, я думаю, что мне, возможно, придётся как-нибудь прогуляться на рынок голышом, просто чтобы проверить, сильно ли это меня смутит.

Вздохнув поглубже, я снял с себя остатки одежды и положил поверх остального.

— Нет оболочки? — спросила она, глядя мне между ног.

— Да, считай, что нет, — ответил я, включая душ. — Расскажи, каков твой особый талант. — Сделав воду приятно горячей, я отрегулировал насадку так, чтобы струйки падали ей на середину спины.

— Я пекарь. Почти все члены моей семьи так или иначе связаны с выпечкой. — Она довольно мурлыкнула, когда я начал втирать в её шёрстку специальный шампунь. — О, как чудесно.

— Это часто так — когда у всей семьи есть общий талант? — спросил я.

— Давным-давно это было для пони в порядке вещей, но времена меняются. — Взяв скребницу, я начал вычёсывать отмершие  волосы. Лемон вытянула шею и издала мягкое ржание.

— О звёзды...

— Ты в порядке?

— Не то слово. Просто ты в этом очень хорош.

— Рад, что тебе нравится. — Довольный тем, что не сделал ей больно, я продолжил свою работу. Дело было в общем-то привычное, разве что пони не такие большие.

Мне всегда нравилось мыть и расчёсывать лошадей, но ухаживать за Лемон было ещё приятнее. Её женственное тело и тихое довольное мурлыканье позволили забыть о наших различиях. Опустившись на колени рядом с ней, я стал гладить её тело, одновременно работая скребницей. Инструмент был не из самых жёстких, так что я даже рискнул пройтись по шее кобылы и внутренней стороне бедра.

— Семьи со схожими талантами не редкость, но это и не правило, — сказала она, как только я закончил. Открыв глаза, единорожка посмотрела на волосы, набившиеся в решётку слива. — Всё было настолько плохо?

— Ты оказалась довольно пушистой пони.

При этих словах на лицо Лемон вернулись одиночество и грусть.

— Прости.

— Тебе не за что извиняться. — Отложив скребницу в сторону, я обнял кобылу. Невольно задев её за живое, я допустил бестактность и хотел загладить свою вину до того, как сморожу ещё какую-нибудь глупость. Взяв шампунь для гривы, я подумал, что делать дальше. — Ты не против, если я помою твой хвост? — Мне показалось, что будет невежливо сделать это без спросу, даже несмотря на довольно интимную обстановку.

— Конечно не против, — ответила Лемон, приподнимая хвост гораздо выше, чем требовалось для мытья.

Вытряхнув на ладонь немного шампуня, я втёр его ей в хвост. Она стригла его довольно коротко, юбка хвоста была лишь немного длиннее его основы. Костистый отросток подёргивался в моей руке, время от времени нерешительно пытаясь обвить мою кисть. Совсем не как у лошадей, которых мне доводилось мыть дома: гибкая, почти хватательная конечность, которая выглядела неуклюжей только из-за маскирующих её пушистых волос.

Намылив хвост, я решил, что душ смоет с него шампунь и без моего участия; искушение подтолкнуло меня к тому, чтобы сблизиться с ней ещё больше.

— Закрой глаза, — попросил я, прежде чем приступить к её гриве. С хвостом я не позволял себе лишнего, но уж гриву-то нужно было хорошенько помассировать. К тому же было бы неплохо поддразнить её ещё немного. У нас впереди был долгий день, и я хотел, чтобы перед тем, что может случиться между нами вечером, она как следует завелась.

Отступив в сторону, я закинул ногу ей на спину и чуть-чуть перенёс на неё свой вес. Кобыла напрягла ноги, и я почувствовал, как её задравшийся хвост упёрся мне в поясницу.

— Так нормально? — спросил я, втирая пену в её гриву.

Она немного поёрзала подо мной, и я было забеспокоился, но увидел на её мордочке дурашливую улыбку.

— Только и делаешь, что дразнишься, — со смехом сказала она, слегка вильнув крупом. — Странно, что ты вроде как на мне, но при этом не сзади.

Проведя пальцами по шее и вокруг ушей, я в конце концов приблизился к основанию её рога. Мне вспомнились “Сумерки: меж Днём и Ночью”, и я решил кое-что проверить. Там была одна сцена с участием Луны, Твайлайт и Селестии, описанная, по-моему, слишком уж подробно.

Мои пальцы скользнули мимо её ушей, и я нащупал рог. Он оказался просто твёрдой костью, как я себе его и представлял, но на ощупь был скорее рогом оленя, чем банальной коровы. Там, где он переходил в череп, он расширялся и исчезал под жёстким колечком шкуры. Большим и указательным пальцами я погладил место, где кость сменялась плотью. Лемон ахнула, и её колени подогнулись. Я едва успел сдвинуть колени, не позволив ей рухнуть на пол.

— Это было чересчур, да?

— Нет, просто... слишком неожиданно. — Подобрав под себя ноги, она направила душ себе в лицо. — Где ты этому научился?

— Вычитал в одной романтической книге.

— Давай приберёжем это до тех пор, пока я не лягу, а то ещё свалюсь и сломаю себе что-нибудь.

Её слова придали мне сил, и я захотел посмотреть, чего ещё я смогу от неё добиться. Улыбнувшись, я опустился на колени у её шеи и прижался к ней, почти коснувшись губами её уха.

— Я думаю, мы можем это устроить, — жарко шепнул я, проводя пальцами сразу за чувствительным местечком.

К чести кобылы, на этот раз её колени не подогнулись, но я услышал весьма многообещающий стон. Всё ещё ухмыляясь, я встал и открыл дверь кабинки.

— Давай сполоснёмся и будем обсыхать, — сказал я, доставая расчёску-триммер.

— Ага… Сполоснёмся… — пробормотала она, поворачиваясь так, чтобы оказаться под обеими лейками душа разом.

Закончив, она отступила назад и позволила мне сделать то же самое. Выключив душ, я снова поднял триммер и жестом пригласил её подойти поближе.

— Давай сгоним с тебя всю эту воду.

— Незачем. — Жёлтое сияние скатилось с её рога, пробежало по телу, и каскады воды хлынули с шёрстки на пол.

— Это удобно.

— Так можно высушить и кое-что поинтереснее. — Её рог засиял вновь, и она шагнула ко мне.

Когда по мне прокатилась волна её магии, я почувствовал всей кожей характерное покалывание; стало щекотно, и я закрыл глаза, буквально слыша, как с меня стекает вода. Я открыл их аккурат вовремя, чтобы увидеть, как Лемон с коварной улыбкой берёт в рот весь мой наполовину вставший член.

Её язык не знал пощады, думаю, не стоит и говорить, что мою эрекцю уже никто бы не назвал неполной. Кобыла посмотрела на меня с игривой улыбкой и слегка наклонила голову. Приглушенное хихиканье сказало мне, что она прекрасно понимает, что сейчас я в полной её власти. Я уже хотел предупредить, что долго так не продержусь, но она неожиданно остановилась.

— Вот теперь мы квиты, — с ухмылкой сказала она. Повернувшись ко мне крупом, она вышла из душа, зазывно покачивая бедрами.

Не желая заставлять даму ждать, я тоже вышел из кабинки и положил инструменты для груминга обратно в коробку.

— Пойдем в постель, я собираюсь тебя расчесать, — сказал я, взяв мягкую щётку и блеск для шёрстки.

Мы удобно устроились на кровати, она ложилась то на один бок, то на другой, пока я разглаживал её вьющуюся шёрстку и гриву. Эти несколько минут расчёсывания и обнимашек были тихими и очень интимными. Я был немного удивлён, как сильно изменилась её масть после вычёсывания и душа. Жёлтый цвет сменился с пастельного на более подходящий её тезке — лимону, а грива из цвета слоновой кости стала белоснежной.

Всё это время она старательно держала свой рог недалеко от моих рук, безмолвно умоляя продолжить начатое в ванной. Когда с грумингом было покончено, я больше не смог игнорировать её умоляющий взгляд. Сделав вид, что немного стесняюсь, я прижался к её спине и провел пальцами по подбородку и ушам. Решив наконец, что достаточно её подразнил, я дал ей то, что она хотела.

Повернувшись так, чтобы можно было положить обе руки ей на лоб, я обнял кобылу.

— Так значит, это приятно? — коварно спросил я, массируя основание её рога чуть ли не всеми десятью пальцами сразу.

Она лишь простонала в ответ. Вывалившийся изо рта язык и закатившиеся глаза лучше всяких слов сказали мне, что я на правильном пути. Я был готов поклясться, что её давно никто так не ласкал. Прошло всего несколько секунд, прежде чем она начала дёргаться и показывать другие признаки неумолимо надвигающегося оргазма.

Конечно, можно было поиграть с единорожкой подольше, не дав кончить так быстро, но впереди был ещё целый день, а завтра меня ждала новая клиентка, так что нужно было держать темп.

Жёлтая аура, потрескивающая вокруг её рога, заставила мои пальцы онеметь. Я надеялся, что это хороший знак, да и любопытно было посмотреть, чем всё закончится. Прижимаясь к ней так крепко, как только мог, я позволил ей прижаться ко мне, когда её подёргивания сменились полноценными спазмами разрядки; кобыла извивалась в моих объятьях, а её магия наконец погасла.

Пока она пыталась отдышаться, мы лежали, не разрывая объятий. Я поймал себя на том, что играю с острым кончиком её рога, ощупывая еле заметные неровности на его поверхности и изучая его форму. Она, казалось, ничего не замечала, и я подумал, что рога мне нравятся всё больше и больше.

— На что это похоже?

— На самый настоящий оргазм, только прямо у тебя в мозгу. У пегасов есть что-то похожее с крыльями, и у земных пони тоже есть что-то своё, но мне никто так нормально и не объяснил. Лишь что-то насчёт дополнительных ощущений.

— Это... интересно. Но я имел в виду, каково это — пользоваться магией?

— О. Хм... Зависит от того, что ты делаешь. Иногда ты вообще ничего не чувствуешь, это просто происходит. А иногда это похоже на попытку сосчитать что-то в уме. И вообще, я есть хочу.

Это прозвучало так неожиданно, что я рассмеялся.

— Хорошо, куда бы ты хотела сходить? У тебя такая шикарная шёрстка и грива, что мне было бы просто стыдно не прогуляться с тобой по городу. — Соскользнув с кровати, я остановился рядом с кобылой, чтобы быстро её поцеловать. — Погоди минутку, я оденусь.

Лемон отправилась в ванную вместе со мной и с любопытством наблюдала за тем, как я натягиваю трусы. Я уже застегивал брюки, когда она подошла немного ближе, чтобы рассмотреть рубашку, которую я ещё не успел надеть.

— А ты можешь пойти со мной без этого?

— Почему бы и нет? — Что ж, похоже, я проведу свой маленький эксперимент раньше, чем думал. Я оставил рубашку на полке и последовал за Лемон в главную комнату.

— Я легко обгораю на солнце, так что придётся нам по возможности держаться в тени, — сказал я, открывая дверь в яркий летний день.

Глава 11. В саду, где...

Редактор: Fogel

Вот что я вам скажу насчёт того, чтобы полуголым слоняться по городу: по сравнению с тем, что я пережил за последние несколько месяцев, — ничего особенного. Когда я работал на ферме, было почти то же самое. Лучше вообще об этом не думать. Впрочем, надо будет посетить этот рынок в Эпплузе, шляпа мне бы не помешала.

— Ты можешь есть бутерброды с маргаритками? — спросила меня Лемон.

— Нет, — соврал я, не моргнув и глазом и очень надеясь, что больше никогда не буду иметь с ними дело. — Я ем салат, тофу, хлеб, макароны и почти все фрукты.

— Вообще никакой травы?

— Она мне не по зубам. Хотя ростки и молодые побеги пшеницы очень вкусные.

— Хмм… — Лемон ненадолго задумалась. — Ладно, есть одно местечко, куда мы можем пойти.

Мы шли по улице, почти прижавшись друг к другу, моё бедро касалось плеча кобылы, а руку я положил ей на холку. Сейчас моей задачей было сопровождать её, словно молодая эскортница знаменитого рок-музыканта, так что я старался изо всех сил. Иногда на нас бросали взгляды, хотя не так уж и часто, но Лемон, казалось, буквально купалась в этих редких знаках внимания.

Она привела меня в небольшое заведение, где подавали хумус. На вкус он был ничего, но настолько тщательно растёртый, что мне невольно захотелось чего-нибудь хрустящего. Пока мы ждали, когда подадут наш заказ, я хотел было немного развязать Лемон язык и расспросить её о работе, но вспомнил урок, что преподала мне Винтер, и решил вместо этого рассказать ей о том, где я вырос. По-моему, я слишком много болтал о себе, но ей, кажется, было и правда интересно. Она тем временем выдумала игру: во время моего рассказа пыталась обвить хвостом мою ногу, чтобы сбить меня с мысли; несколько раз ей это удавалось.

Выйдя на улицу, мы отправились обратно в Дом, но я ещё не был готов вести её в свою комнату — мы уже успели здорово возбудиться, так что стоит нам оказаться за закрытыми дверями, нас уже ничто не удержит. Не то, чтобы я был так уж против быстрого секса, но мне хотелось, чтобы её день стоил затраченных денег. Я решил, что спокойная, тихая прогулка вдвоём поможет нам немного успокоиться, прежде чем мы придём ко мне домой и набросимся друг на друга.

Войдя в ворота, я слегка подтолкнул Лемон, чтобы та сошла с дорожки и направилась в сторону раскинувшихся садов.

Здесь, на горе, земля стоила дорого, так что сад был не очень большим, всего-то в пару гектаров, но благодаря тщательному дизайну он казался в три раза больше. Густая растительность не давала возможности видеть дальше, чем на несколько метров, а извилистые дорожки заставляли посетителей каждый раз чувствовать, что они открывают для себя новые неизведанные уголки.

Мы бродили по саду довольно долго. Пожалуй, даже немного дольше, чем я изначально планировал. Чтобы полюбоваться деревьями, кустами и цветами, вторая половина дня подходила лучше всего. Было ещё тепло, но солнце стояло достаточно низко и уже не пекло как в полдень. Идеальное место и время, чтобы просто поболтать и насладиться обществом друг друга. Скорее всего, этот сад был специально создан для романтических прогулок.

Обогнув увитую розами ограду, мы оказались перед небольшим ручьём, журчание которого слышали уже некоторое время. Земля была вся покрыта густым клевером, а маленькую поляну окружали усыпанные цветами деревья мимозы.

— Ого, а тут красиво, — оглядываясь вокруг, сказал я.

— Не хочешь присесть? — спросила Лемон, подогнув под себя ноги.

— С удовольствием, — улыбнулся я. Усевшись рядом, я прислонился к ней, и мы вместе уставились на бегущую по камешкам воду.

Вскоре Лемон чуть шевельнулась, и я опустил голову. Наши губы встретились, но это был не тот лёгкий поцелуй, что раньше; он был глубоким и изучающим. Её напор меня немного удивил, но, разумеется, я был не против. Она снова шевельнулась, и копыто толкнуло меня на землю. Как ни странно, первое, о чём я подумал: как же мягко лежать на клевере.

Укус в плечо вернул мои мысли в нужное русло. Это была не пони, а просто клубок чистейшей похоти, и, похоже, я в нём крепко запутался. Пока мы целовались, я изо всех сил пытался расслабиться, но мысли о том, как бы нам не скатиться в ручей и как бы не попасться кому-нибудь на глаза, мне здорово мешали.

Хотя это всё равно было здорово. Катаясь по земле, мы изучали тела друг друга. Она удостоила меня страстным стоном, когда я прижал своё колено к точке, расположенной в небольшом пространстве между её сосками и лобковой костью. Для людей это обычный петтинг, подростки называют его “сухой ездой”, но, похоже, для пони это продвинутая сексуальная техника. Одним лёгким движением я мог ласкать и соски, и клитор. Почувствовав её влажное тепло, я подумал, что когда мы встанем у меня на штанах будет мокрое пятно, но я решил считать его наградой за хорошо проделанную работу.

В разгар особенно продолжительного поцелуя я решил проверить то, что вычитал в любовном романе. Дотянувшись до основания хвоста, я сильно сжал её репицу. Лемон резко втянула воздух.

— О звёзды!

На миг я подумал, что всё испортил. Она вырвалась из моих объятий, словно я причинил ей боль. Я испуганно застыл на месте, и тут она развернулась и подставила мне свой зад с высоко поднятым хвостом.

— Трахни меня. Немедленно! — крикнула она, глядя на меня через плечо. В её взгляде было что-то пугающее. Я привстал, чтобы осмотреться, не следит ли кто за нами.

— А может, мы...

— Прошу… — В её глазах застыла мольба. Конечно, я был совсем не против, но я нервничал из-за того, что кто-то может нас увидеть. Лемон прекрасно поняла мои колебания. Она одарила меня дьявольской улыбкой и качнула бёдрами.

— Всё в порядке, здесь постоянно кто-нибудь трахается.

Что ж... не убьют же меня за это? Даже не вставая с земли, я мгновенно скинул одежду и пристроился позади кобылы, почти так же, как тогда с Руби; я схватил Лемон за задние ноги, чтобы выпрямиться, и  она напряглась в предвкушении.

Как ни странно, я почувствовал лёгкую ностальгию. Прошло больше десяти лет с тех пор, как я занимался такими вещами на улице или в машине. Когда я в последний раз оголял свою задницу в парке, мне ещё нельзя было покупать алкоголь. Не то чтобы в те годы я занимался этим так часто, но это было одно из немногих мест, где мы могли побыть наедине. Интересно, что с ней стало потом? Последнее, что я о ней слышал — она переехала вслед за своим парнем в Вайоминг.

Ладно, хватит витать в облаках, у меня тут кобыла, и её нужно как следует покрыть. И, судя по всему, она вот-вот потеряет терпение. Её набухшие губки были такими влажными и скользкими, что я легко вошёл в неё по самые яйца с первого же толчка. Это оказалось так приятно, что я даже замер на какую-то секунду. Её нутро было таким горячим, что почти причиняло боль. Я чувствовал, как по моим ногам текут её соки. Для меня всё это было слишком уж быстро. Войдя в единорожку до предела, я замер, позволив себе немного расслабиться.

Казалось, Лемон была счастлива лишь оттого, что я в ней — она что-то бессвязно бормотала, а я почёсывал ногтями её хребет, а потом и кьютимарку. Как только моё возбуждение немного утихло, я схватил её за бёдра и толкнулся изо всех сил.

— Да! — крикнула она сквозь зубы и подогнула передние ноги, отчего её задница задралась ещё выше.

У меня появилось пространство для манёвра, чем я не замедлил воспользоваться. Я положил одну руку на основание её хвоста, и кобыла застонала. А когда другой рукой я начал ласкать клитор, она пронзительно взвизгнула. Я быстро понял, что сегодня узнал о Лемон Кейк кое-что новое: во время секса она была очень шумной.

Она уже сама толкалась крупом мне навстречу, словно пытаясь двигаться вместо меня; я понял намёк и сделал ответное движение.

— Сильнее! — закричала Лемон.

Я ускорил темп, по-прежнему не отпуская её хвост и продолжая ласкать клитор, входя в неё как можно глубже; наши бёдра громко шлёпали друг о друга. Я никогда ещё не слышал от пони таких звуков: глубоких, звериных и дико возбуждающих. Поляну заполнили стоны и взвизгивания Лемон, а также влажное хлюпанье. Вот что хорошо в шумных партнёршах — ты всегда знаешь, нравится им то, что ты делаешь, или нет. Я стал двигаться медленней, но прижимаясь к ней вдвое сильнее с каждым толчком. Поскольку ласки клитора возбуждали её уже не так сильно, я перешёл к соскам.

Ещё кое-что о Лемон: у неё оказались очень чувствительные соски. Когда я сжал один из них между большим и указательным пальцами, я чуть не оглох от её крика. Её тело напряглось и задрожало в моих объятиях. А ещё мои колени вдруг стали очень мокрыми.

Когда её оргазм закончился, Лемон бессильно плюхнулась на бок, увлекая меня за собой, отчего мой член выскочил наружу.

— Ох, это было замечательно! — задыхаясь, пробормотала она. Прижавшись ко мне, кобыла уткнулась носом мне в шею и провела копытом по груди. Увидев, что я всё ещё возбуждён, она бросила на меня обеспокоенный взгляд.

— Так ты не кончил? — спросила она.

— Да всё в порядке, — ответил я и поцеловал её в нос. Тоже мне, беда какая. Конечно, мне очень хотелось кончить, но с этой проблемой мне помогут мои руки или завтрашняя клиентка.

— Не говори ерунды, — сказала она и улыбнулась. Поднявшись на копыта, единорожка снова села у меня между ног. Не теряя времени она снова взяла в рот мой член. Это было просто волшебно, я не выдержал и застонал. Кобылы умеют делать ртом такие вещи, которые ни один человек даже вообразить себе не может, и это происходило со мной прямо сейчас.

Я корчился от наслаждения, а её глаза улыбались; затем её рог засветился. Мне сейчас было не до любопытства, а то я обязательно спросил бы, что она задумала. Впрочем, я узнал это через пару секунд, когда почувствовал покалывание в районе задницы, а затем пульсирующее давление на простату.

На этом связные мысли у меня закончились. Мои бёдра начали непроизвольно двигаться, а спина выгнулась. Я чувствовал приближение оргазма, но, казалось, прошла целая вечность, прежде он наступил. Непрерывно нарастающее наслаждение стало почти болезненным, прежде чем очередное движение её головы стало для меня последней каплей. И даже когда я начал кончать ей в рот, она не перестала ласкать меня, что-то тихо мурлыча от счастья.

Она дождалась, когда я перестану дёргаться, подняла голову и улыбнулась:

— Ну, как тебе?

— Невероятно! — выдохнул я, всё ещё не совсем придя в себя. — Ну ты даёшь!

Она хихикнула, а затем придвинулась, чтобы положить голову мне на грудь. Мы лежали в обнимку, пока не начали клевать носом, то засыпая, то просыпаясь.

— Что ж, — сказала наконец Лемон, поднимаясь на ноги. — Мне пора домой. Спасибо тебе за чудесный день.

Усевшись, я попытался понять, сколько сейчас времени. Солнце ещё не зашло, так что не могло быть намного больше шести.

— У тебя ещё есть пара часов. Я могу угостить тебя каким-нибудь коктейлем или чаем.

Я стал подниматься, и она с улыбкой снова ткнулась носом мне в шею.

— Спасибо, но я в порядке. У меня ещё осталось несколько дел, которые нужно закончить сегодня.

— Ну хорошо, — сказал я, надевая сандалии и собирая одежду. — Позволь мне хотя бы проводить тебя до ворот.

— Было бы неплохо, — с тёплой улыбкой сказала кобыла.

Было приятно видеть, что от её печали не осталось и следа. Свернув штаны и нижнее белье, я взял их в одну руку, а другую положил Лемон на спину.

— Ты решил не одеваться?

— Неа, всё равно надо будет заскочить в душ.

По пути к воротам мы миновали несколько жеребцов и их клиенток. Они одарили нас понимающими взглядами, улыбками и дружелюбным хихиканьем. Лемон, казалось, восприняла всё это как комплимент, так что я сделал то же самое.

Попрощавшись с единорожкой у ворот, я подождал, пока она скроется из виду, а затем отправился в купальню. Проходя мимо Руби, я подумал, что она обязательно что-нибудь скажет о том, что я голый, но, что бы она там ни подумала, кобыла решила оставить это при себе.

Зайдя за главное здание я услышал какие-то стоны, доносящиеся из рабочей купальни. Для Дома такие звуки не были чем-то необычным, вот только голос был не один, их было даже не два… Любопытство взяло верх, и я решил посмотреть.

Заглянув в открытую дверь, я тут же получил свою награду — зрелище и запахи полноценной групповухи, находящейся в самом разгаре; одна кобыла и около пяти жеребцов. Я попытался незаметно улизнуть, но сзади раздался знакомый голос:

— Привет, Шейн! — Это был Спиннер. — Я слышал, с твоей первой клиенткой всё прошло хорошо.

— Ага, думаю, половина Кантерлота тоже это слышала. — сказал я, отходя от двери. Спиннер засмеялся и хлопнул меня крылом по спине.

— Мы то и дело слышим всякие крики. Бедный Клэй Шу, однажды он обслуживал оперную певицу. — Пегас покачал головой. — Он оглох на одно ухо на целую неделю.

— Блин. — Я поморщился.

— Во-во. Как бы там ни было, я собираюсь присоединиться к этой вечеринке улучшения породы. А ты?

Я рискнул снова заглянуть за дверь. Новый жеребец как раз забирался на кобылу. Кажется, ей определённо это нравилось, так что ему не оставалось ничего другого, как со всем рвением продолжить.

— Улучшения породы?

— А, ты ведь ещё ни разу… Забудь. Да, участие в них добровольное. Хотя они — одно из обязательств Дома. Если кобыла хочет забеременеть, то раз в год, пока она в охоте, ей может быть предоставлен один бесплатный день в Доме.

— Который в итоге превращается в оргию?

— Не всегда, — как-то слишком уж бодро ответил пегас.

— Спасибо, я пас.

— Нет проблем. Увидимся. — Развернувшись, он чуть ли не вприпрыжку побежал занимать очередь.

Оставив за спиной это буйство жизни, я наконец-то добрался до душевой. В ней уже мылись несколько жеребцов, беззаботно переговариваясь между собою. Положив одежду на полку, я присоединился к компании.

— Эй, парни, — сказал я, вставая с ними под душ. — Кто-нибудь хочет после работы заглянуть в бар?

Глава 12. Родственные души

Редактор: Fogel

Наступил мой первый выходной, и я решил потратить его с пользой. Сегодня вечером мы с Ки Пегом собирались потусоваться, но до наступления темноты оставалась ещё куча времени, и я твёрдо намеревался провести его, пытаясь привести в порядок свой самолёт.

Я думал, что придётся угробить весь день на двигатель, но когда прошлой ночью я наконец распаковал его, я обнаружил, что благодаря Луне он в лучшем состоянии, чем был, когда она его нашла. Ничем, кроме магии, невозможно объяснить, как она сумела так его отчистить, и я понятия не имею, как она умудрилась сделать новые сальники.

Всего-то и осталось — присоединить карбюратор, прикрутить генератор, вставить свечи зажигания да добавить ко всему этому куцую проводку.

Водрузив двигатель на тележку, я направился к зданию, в котором, по словам Луны, хранился мой самолёт. Если мне повезло, ящик с инструментами всё ещё на борту. Ну а если он умудрился выпасть, придётся отправиться по магазинам и кое-что купить.

Идти было не так уж и далеко, нужно просто добраться до причалов дирижаблей. Принцесса устроила там что-то вроде склада, чтобы хранить в нём вещи, вроде бы и нужные, но не требующиеся вот прямо ежедневно. Так или иначе, погода была прекрасная, чего бы не прогуляться?

Когда я оказался на месте, я застал там одинокого, явно скучающего стражника, расхаживающего вдоль здания.

— Привет, Шейн, — поздоровался он. Голос показался мне знакомым, но, не видя его метку из-за доспехов, я понятия не имел, кто это такой.

— Как дела? — спросил я, изо всех сил притворяясь, что его узнал.

— Мы успели по тебе соскучиться. Жаль, что ты заходишь так редко.

Мне стало немного стыдно.

— У меня потихоньку всё налаживается. Скоро смогу навещать вас почаще, парни.

Сверкнув зубами, он улыбнулся, повернулся к зданию и жестом пригласил следовать за ним.

— Дай угадаю, ты здесь из-за этой своей штуковины?

— Ага, ей просто нужно немного любви. Посмотрим, сможет ли он снова подняться в небо.

Пройдя вдоль всего здания, мы остановились у раздвижных дверей на его дальнем торце, и стражник достал ключи.

— Вот мы и на месте.

Мы открыли двери, и утренний свет озарил останки моего самолёта. Его полотняная обшивка была вконец погублена, а капот смят, но что-то вдруг заставило меня улыбнуться и рассмеяться.

— А на свету он смотрится довольно круто, — сказал стражник, подойдя ближе, чтобы взглянуть на мой несчастный самолёт.

— То ли ещё будет, когда я его починю. — Затащив тележку внутрь, я оставил её около носа Барона и попытался оценить повреждения. — Старые боевые самолёты... Для моего мира они были чем-то, наиболее близким к понятию "магия".

— Тогда я оставлю вас наедине, — рассмеялся стражник. — Свистни, если что понадобится.

— Спасибо! — крикнул я в ответ, поднимая с пола пропеллер и проверяя, нет ли на нём трещин. К счастью, он оказался прочнее, чем я думал; веревка, в которой он запутался, не причинила ему никакого вреда. Вот о капоте, лежащем рядом с ним на полу, такого не скажешь; он был буквально всмятку. Я подумал, что хоть и смогу поправить его с помощью молотка, но он уже никогда не будет таким, как прежде. Вытащив его наружу, я сделал себе пометку: поискать кузнеца, который сделает мне новый.

Схватив ближайшую стремянку, я приставил её к самолётному носу и взобрался наверх. Постучав по бензобаку, я убедился, что был прав — тот оказался совершенно пуст. Пробежав пальцами по креплениям двигателя, я проверил, нет ли где поломок. К своему облегчению, я обнаружил, что пони Луны действительно сняли его, ничего не повредив. Я остановился, чтобы посмотреть, что ещё они отсоединили, но, похоже, они больше ничего не тронули. Хотя нет... спинка моего сиденья была опущена.

Спрыгнув вниз я подошёл к кабине, чтобы выяснить, что они там натворили.

Я нашёл ящик на своём месте, и мне слегка полегчало. Крышка была не закрыта, но быстрый осмотр моих инструментов показал, что ничего не пропало.

Аккумулятор они тоже отсоединили, но что действительно привлекло моё внимание, так это рюкзак, заткнутый в отсек для вещей. В отличие от остального, он казался нетронутым.

В тот день я отправился налегке, но телефон не забыл. И что ещё важнее, я захватил с собой зарядное устройство. Подключив аккумулятор обратно к самолёту, я с радостью обнаружил, что напряжение в норме; ничего удивительного, что не прошло и нескольких секунд, как я уже смотрел на экран загрузки телефона.

...И индикатор отсутствия сигнала.

Ну а чего я, собственно, ожидал?

Оставив телефон заряжаться, я порылся в рюкзаке, чтобы посмотреть, чем я ещё богат. Немногим, если честно. Моё аварийное радио было следующим, за чем я протянул руку. Я покрутил динамо-машину несколько секунд, а затем взялся за настройку, пробежавшись по всем частотам: ничего, кроме помех.

Засунув многоцелевое, но бесполезное сейчас устройство обратно в рюкзак, я рухнул в кресло пилота, не забыв поднять спинку.

А ведь это была моя последняя надежда. Вздохнув, я проверил управление. Руль высоты и элероны были в порядке. Руль направления не отклонялся влево.

— Похоже, мы застряли здесь, приятель, — сказал я, похлопав Барона по ручке управления двигателем. Может быть, в конце концов что-то и произойдёт, но я уже пробыл здесь слишком долго, чтобы у меня оставалась жизнь, к которой можно было бы вернуться. Скорее всего, меня уже объявили мёртвым — всё моё имущество продали или выбросили; а если и нет, то это случится очень скоро.

Закрыв глаза, я заставил себя собраться и выбрался из кресла.

— Как бы там ни было, здесь интереснее, верно?

Взяв телефон в руки, я начал просматривать содержимое. Теперь это было единственное, что связывало меня с прежней жизнью. Запустив плеер, я включил режим случайного воспроизведения, а затем вновь открыл отделение за сиденьем.

Теперь у меня была музыка, и я вернулся к подсчёту того, что ещё угодило со мной в этот мир: смена одежды, упаковка лакомства для лошадей, карманный набор инструментов, бутылка воды, протеиновый батончик, подседельник, немного верёвки и нож. Взяв его в руку, я бросил на Барона извиняющийся взгляд.

— Извини, здоровяк, но я должен раздеть тебя до каркаса.

Было чертовски больно срезать это полотно. Я потратил несколько дней на то, чтобы натянуть его, но теперь оно было изодрано в клочья, а мне нужно проверить находящиеся под ним стальные трубки, нет ли в них скрытых повреждений.

Через час я уже смотрел на голый каркас Фоккера в масштабе три четверти. Прошло много времени с тех пор, как я видел его таким, но жаловаться было глупо. Больше всего досталось рулю направления, но я мог это исправить.

Нужно было поменять и кое-какие распорки, но всё остальное нуждалось лишь в косметическом ремонте. Всего-то и дел: привести в порядок хвост, заменить обшивку, раздобыть немного проводки, закрепить двигатель, сделать новый капот, найти топливо, и мы снова поднимемся в небо.

Двигатель...

Мне удалось убедить Плоушера помочь мне погрузить эту штуку на тележку, но теперь мне придётся тягать его самостоятельно. Всё бы отдал за пару крепких копыт!

— Привет? — донёсся снаружи кобылий голос. — Я ищу Шейна.

— Я здесь, — ответил я, двигая тележку к столу.

— Ого! — раздался тот же голос уже у меня за спиной.

Я мимоходом подумал, что надо бы оглянуться и проверить, кто это тут шастает…

Ничего себе, целая принцесса.

— Принцесса Спаркл, — я опустился на колено.

— Нет-нет. Встань, и можно просто “Твайлайт”.

— Как скажешь, — сказал я, вставая и стараясь не улыбаться. Прочитав об этой кобыле довольно длинную книгу, я был немного взволнован тем, что мне предстоит познакомиться с ней лично.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— В общем, да. — Она неловко улыбнулась мне, а затем посмотрела на мой самолёт. — Я просто хотела встретиться с тобой и задать несколько вопросов.

Я был немного смущён, но, конечно, если уж принцесса захотела познакомиться с пришельцем, надо пойти ей навстречу.

— Где мы побеседуем? — спросил я, посмотрев, не пришёл ли с ней Спайк, но она была одна. Досадно. Я хотел увидеть дракона.

— Можно и здесь, — сказала она, переводя взгляд с самолёта на меня. — Я не хочу тебе мешать. — Затем она заметила двигатель, и её глаза заблестели. — Это и есть тот самый взрывной двигатель, о котором мне рассказывала Луна?

Посмотрев на мотор, я на миг задумался, а потом сообразил, что она имела в виду двигатель внутреннего сгорания.

— Да, это он.

— Можно посмотреть? — спросила принцесса, шагнув вперёд.

— Конечно. — Я пожал плечами и жестом пригласил её подойти поближе. — Я тут как раз пытался придумать, как мне засунуть его обратно в самолёт.

Твайлайт нахмурилась и уставилась на большой кусок металла.

— Похоже, он тяжёлый.

— Ага, и это чуть больше, чем я могу поднять. Думаю, надо приставить тележку к самолёту и… — Я отпрыгнул назад, когда двигатель воспарил в воздух.

— Извини, — сказала Твайлайт, когда он проплыл мимо моей головы. Я не в первый раз видел, как пони используют телекинез, но всё равно был поражён, что она двигает металлическую громадину словно пёрышко. — Где он должен находиться?

— ...ну, или так. Погоди, сейчас принесу инструменты. — Протянув руку сквозь рёбра Баррона, я вытащил ящик и поспешил к стремянке. — Спасибо за помощь.

— Не за что, — ответила Твайлайт, кивая головой в такт звучащей из телефона песне. — Что это за язык? — спросила она, когда я вернулся с набором трещоточных ключей.

— Это песня из моего мира. Так звучит мой язык без заклинания перевода. — Похоже, ей нравился Лед Зеппелин, так что пришлось накинуть ей пару очков за хороший вкус, хотя переводить для неё «Песню иммигранта» я, конечно, не собирался. Взобравшись на стремянку, я жестом велел ей поставить двигатель на место.

Почти не веря в такую удачу, я вставил болты на место и начал их затягивать. Толкая двигатель, магия Твайлайт несколько раз мигнула, и принцесса пробормотала что-то об интерференции, но думаю, он просто оказался тяжелее, чем она думала.

— Можешь отпускать, — сказал я, затянув последний болт.

Спустившись со стремянки, я отправился за карбюратором и обнаружил, что Твайлайт стоит, уставившись на мой телефон.

— Какой маленький фонограф.

Она наклонилась вперёд, чтобы рассмотреть его поближе, но я взял его в руки.

— Это всё, что у меня осталось от родного мира. Только из него я могу услышать голоса людей, если этого захочу.

Твайлайт моргнула.

— Прости, я не хотела...

— Да нет, всё в порядке, — перебил я. Отсоединив телефон от зарядного устройства, я уселся на пол, держа его в руке. — На самом деле я хотел бы кое-чем с тобой поделиться. — Я неловко рассмеялся. — Извини. Я веду себя слишком бесцеремонно. Просто мне кажется, что я знаю тебя и Спайка.

Твайлайт села рядом, пристально глядя на телефон.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я…

— О… Ты читал ту книгу, да? — Твайлайт закрыла лицо копытом.

— Книгу?

Твайлайт застонала.

— Я всё ещё не могу поверить, что она её написала.

— Ты знакома с Баттерфлай Тач?

— На самом деле её зовут не так, но да, она моя очень близкая подруга.

Я собирался показать ей фотографии своего мира, но, рискнув сделать ставку на то, что Баттерфлай скопировала характер "Твайлайт" с оригинала, я решил, что лучше сначала познакомить её с калькулятором.

И это было правильно. Я посоветовал ей использовать мягкую часть копыта, чтобы работать с сенсорным экраном, и не прошло и пары минут, как она уже копалась в логарифмических функциях. Затем я показал ей несколько фотографий, в основном не с фермы. Я знал, что если она увидит слишком много, мы увязнем в бесконечных вопросах.

— Если нажать “назад”, ты вернёшься на рабочий стол и сможешь открыть музыку, вот так, — сказал я, объясняя, как пользоваться телефоном.

— Да сколько их у тебя? — спросила принцесса, прокручивая список песен. Выйдя из плеера, она заметила иконку в виде книги и ткнула в неё копытом. — Тут и книги есть? — Она уже успела наложить на себя заклинание вавилонской рыбки, так что переводчик ей был не нужен.

— Не так уж много, десяток или типа того. Ещё есть несколько звукозаписей, на которых люди читают вслух, и несколько снятых на камеру лекций по истории. — Я имел в виду аудиокниги и подкасты, но не нашёл лучшего способа объяснить эти понятия.

— Это потрясающе.

Снова нажав “назад”, я зашёл в подкасты и задумался, не удалить ли часть лекций. Я сомневался, стоит ли Твайлайт знать о самых тёмных временах человечества.

— Но есть одна проблема, — сказал я, решив оставить файлы в покое.

— Какая проблема?

Оставив Твайлайт на минутку с телефоном, я отправился за аварийным радиоприёмником и зарядным кабелем.

— Если с ним хоть что-то случится, я потеряю всё. Его резервная копия находится в другом мире.

— Ох… — Твайлайт посмотрела на телефон в своих копытах.

— И поэтому я хочу заключить с тобой сделку, — сказал я, положив перед ней радио и кабель. — Если ты сможешь скопировать для меня все фотографии, книги и звукозаписи, хранящиеся на этом телефоне, я с радостью отдам его тебе.

— Серьёзно?!

— Как телефон он здесь бесполезен, мне просто нужно его содержимое. А вот ты, может, и найдёшь ему другое применение.

— Для меня помочь тебе — большая честь. Я не знаю, сколько на это уйдёт времени, но я сделаю всё, что смогу.

— Я тебе верю, — сказал я. — Снова сев, я показал ей, как использовать ручную динамо-машину радиоприёмника для зарядки телефона, а затем рассказал о ещё нескольких его функциях. Самое главное, я объяснил ей, как ничего в нём не стереть.

Потом мы ещё немного поболтали. Я показал ей самолёт, рассказал о том, как построил Барона всего за два лета, а она дала мне отличный совет, где я могу достать ткань для новой обшивки, и даже где можно купить неплохую швейную машинку, пусть и не новую.

Эти несколько часов пролетели незаметно, мне было весело, и после того, как я поговорил с ней о доме и поделился некоторыми воспоминаниями, я почувствовал, что на душе полегчало, и что у меня появился настоящий друг.

— Что ж, мне пора возвращаться в Понивилль, — сказала Твайлайт.

— Ничего, у меня тут столько работы, что скучно не будет.

Взяв телефон и зарядное устройство, она опустила всё в седельную сумку.

— Наверняка у меня будет куча вопросов. Ничего, если я тебе напишу?

— Не вопрос, — ответил я, доставая гаечный ключ, чтобы снова присоединить карбюратор. — Пиши или заходи, когда захочешь. — Тут я понял, что только что сморозил, и зачастил: — Чтобы поговорить, а не чтобы… ну, это... То есть, я хотел сказать...

Твайлайт засмеялась, прерывая мою безудержную болтовню.

— С этим у меня и так всё хорошо, но я зайду к тебе чтобы выпить чая и побеседовать.

— Жду с нетерпением, — помахав ей на прощание, сказал я, и мы расстались.

Глава 13. Вечер и утро

Редактор: Fogel

Вам когда-нибудь доводилось продуть, играя в бильярд с пони?

Вот и мне никогда.

— Восьмой шар, боковая луза, — объявил я перед тем, как сделать удар.  Щёлкнув по битку, я отправил его через весь стол. Не прошло и секунды, как восьмёрка угодила куда было заказано.

Сержант Пейтрал застонал и выложил на стол двадцать бит.

— Поверить не могу, что ты сделал меня в пул.

Глотнув из стакана, я забрал выигрыш.

— А я не могу поверить, что в него играют представители вида, не имеющего больших пальцев. Из меня игрок вообще-то так себе.

Чтобы оглянуться на меня, Ки Пегу пришлось откинуться на спинку стула.

— Это такая особая игра для единорогов. Её придумали, чтобы они могли оттачивать навыки работы с копьём в небоевой обстановке.

— Умение играть в неё стало предметом гордости для остальных племён, — кивнув, дополнил Голд Ланс.

Это был тот самый стражник, что охранял склад. Я предложил ему присоединиться к нам с Ки Пегом после смены, и он согласился. Похлопав его по спине, я шагнул к стойке.

— Какое твоё любимое пиво?

Ланс почесал подбородок.

— Пожалуй, портер “Сокровище драконов”.

Положив свой выигрыш на барную стойку, я подтолкнул монеты к жеребцу с пивной кружкой на кьютимарке.

— Бармен, один славный малый, сержант Пейтрал, хочет угостить меня виски, а всех остальных — “Сокровищем драконов”.

Крепкий земной пони окинул монеты быстрым взглядом, затем кивнул и выставил на стойку целую батарею кружек.

---

Наверное, когда я проснулся на куче стонущих пони, мне стоило бы удивиться, но мне было не до того. Я просто слишком много выпил. Не до отключки, конечно, но до старого доброго состояния, когда приходится хвататься за траву, чтобы не свалиться со слишком быстро кружащейся планеты. За доказательство вполне могло сойти добротное похмелье, доставшееся мне в награду за вчерашние подвиги.

— Староват я для этого, — просипел я, пытаясь продрать слипшиеся глаза. Оглядевшись по сторонам, я попытался понять, где нахожусь. Вместе со мной на полу лежали пять или шесть жеребцов, причём каждый из нас использовал другого в качестве подушки. Моя голова уютно устроилась на бедре Ки Пега, а на моих ногах развалился Плоушер. В куче спящих пони я также разглядел Голд Ланса.

С некоторым трудом я вспомнил, как привёл парней к себе домой. Бар закрылся, и нас попросили на улицу, поэтому я предложил позависать у меня часок-другой. А потом я вспомнил, как уговаривал их заночевать прямо на полу, потому что все были слишком пьяные, чтобы добраться до дома.

Важно ведь не действие, а намерение, правильно?

Покрутившись так и эдак, я попытался выбраться из-под здоровенного коняги, но безрезультатно. Я вспомнил, как он и ещё несколько жеребцов присоединились к нашей вечеринке, когда мы плутали по территории Дома, пытаясь отыскать мою комнату.

— Просыпайся, — сказал я, тряся его за плечо. — Мне надо в туалет.

Массивный пони застонал и медленно сел.

— Который час?

— Без понятия. Я отдал принцессе свой телефон.

— Что отдал? — спросил другой пони. Думаю, это был тот парень, у которого я выиграл двадцать бит в бильярд.

Не потрудившись ответить, я с трудом встал и посмотрел на часы.

— Уже восемь.

Эти слова подействовали на гостей похлеще ведра ледяной воды. Под бормотание и проклятья по поводу клиенток, что будут уже через час, или опоздания на дежурство, комната вмиг опустела. Остались только Плоушер, я и так и не проснувшийся Ки Пег.

— Он в порядке? — спросил Плоушер, потыкав Ки Пега копытом. — Он вообще живой?

— У него сегодня выходной. Встанет когда захочет, и ни секундой раньше.

— Хм… — Жеребец окинул комнату взглядом. — Моя клиентка придёт только к трём, и не знаю, как ты, а у меня похмелье. Ты как насчёт перехватить яичницу и кофе в кафешке вниз по дороге?

— Звучит заманчиво. — Стараясь избегать резких движений из-за головной боли, я подложил подушку под голову Ки, а затем накинул на него одеяло. — Дай только в ванную зайду. Ты можешь воспользоваться гостевой. В ящике под раковиной есть новые зубные щетки.

Плоушер неосторожно кивнул и поморщился.

— Спасибо, — пробормотал он и медленно потрусил в ванную для гостей.

Прошло несколько минут, и я почувствовал, что обретаю человеческий облик. Голова раскалывалась по-прежнему, но, по крайней мере, я уже мог видеть и моё дыхание перестало быть настолько мерзким, что я и сам морщился.

Выйдя на шумные утренние улицы, мы направились в закусочную. Яркий свет и гомон спешащей куда-то толпы лишь ухудшили наше состояние, но пуститься бегом, чтобы поскорее спастись от них, мы, конечно, не могли — боялись, головы лопнут.

— Далеко ещё?

Плоушер фыркнул и ткнул копытом куда-то вперёд. Понадеявшись, что это означает, что идти осталось недолго, я покорно плёлся за ним. Мы миновали лавку с пончиками, где нас чуть не стошнило от их сладкого запаха, затем повернули за угол и спустились по лестнице куда-то в подвал.

Когда мы открыли дверь, звонка мы не услышали. В подземной закусочной царили полутьма и гул усталых голосов ночной смены, возвращающейся с дежурства, и утренней, ещё только готовящейся заступить на службу. Это была типичная забегаловка в лучшем смысле этого слова: ухоженная, хоть и немного обшарпанная, вдоль стен выстроились столики, окружённые диванчиками с высокими спинками. У задней стены расположилась безукоризненно чистая кухня, наполняющая помещение звуками и запахами готовящегося завтрака.

— Садитесь где хотите! — крикнула нам кобыла, чей голос сразу напомнил об алкоголе и сигаретах. Переведя взгляд на жеребца, бывшего у них за повара, она быстро оттарабанила ему на своём общепитовском жаргоне длинющий список коротких слов.

Всё было до боли знакомо. Если постараться не замечать пони, можно легко представить, что я снова дома, сижу в своей любимой забегаловке, где привык завтракать. Повернувшись к столикам, мы направились к одному из них, расположенному в тёмном углу. Мы оба думали, что он свободен, но обнаружили там кобылу, которую я меньше всего ожидал здесь увидеть.

Луна читала утреннюю газету, держа магией чашечку кофе. Рядом с ней на столе стояла тарелка с недоеденным омлетом.

— О, принцесса, доброе утро! — сказал Плоушер, на корню пресекая мою жалкую попытку незаметно удалиться.

Выглянув из-за газеты, Луна искренне улыбнулась жеребцу, затем заметила меня, и её улыбка чуть дрогнула.

— Плоушер, Шейн, можете сесть за мой столик.

Луна вела себя абсолютно непринуждённо, и это показалось мне странным. Я не заметил рядом с ней ни одного стражника, а её корона была отодвинута на край стола. Однако моего приятеля это, похоже, не беспокоило. Ответив принцессе всего лишь кивком, он сел напротив неё.

Следуя его примеру, я быстренько сел и схватил меню. Видимо, принцессам тоже иногда хочется расслабиться после смены.

— Вам что, нехорошо? — спросила Луна, окидывая нас изучающим взглядом.

— Мы, это… — я запнулся. Слишком уж похоже было на то, как я когда-то признавался маме в своих грешках. — Прошлой ночью мы выпили чуть больше, чем нужно.

Луна тихонько фыркнула.

— Да не смутит вас похмелье. У Нас их тоже было изрядно… Да, кстати об этом. Плоушер, на этой неделе ты нужен мне для карточной вечеринки.

— Карточной вечеринки? — Я перевёл недоумевающий взгляд с Луны на Плоушера.

— Что вам принести? — спросила официантка, возникнув словно из ниоткуда. Не обращая никакого внимания на принцессу, она посмотрела на нас так, словно мы уже целый час копаемся с заказом.

— Кофе, драники с сыром и три порции яичницы, — ответил Плоушер.

Записав заказ, кобыла посмотрела на меня.

— А вы?

Стиснув руками затылок, я попытался немного ослабить боль.

— То же самое, но вместо кофе апельсиновый сок.

Кофе можно выпить и позже, но сначала мне нужно восстановить баланс жидкости. Очень хотелось бекона, но с этим уже ничего не поделаешь.

Пожав плечами, кобыла повернулась, пролаяла наш заказ повару, а затем отошла, чтобы наполнить чей-то бокал.

— Так что, карточная вечеринка? — спросил я, возвращая разговор в нужное русло. Луна кивнула.

— У Плоушера чудесный голос. На этой вечеринке он будет петь. Баром раньше заведовал Барли Мэш, но несколько месяцев назад он ушёл на пенсию.

— Это тот жеребец, которого ты заменил в Доме, — пояснил Плоушер, отвечая на мой незаданный вопрос. — Он накопил достаточно денег, чтобы открыть бар в Мэйнхэттене.

— Мы слышали, его дела идут неплохо, — добавила Луна.

— Знаете, — Плоушер ткнул копытом в мою сторону, и я вдруг почувствовал, что сейчас у меня начнутся проблемы, — а Шейн довольно неплох в том, что касается коктейлей.

— Неужто? — Луна окинула меня довольно скептическим взглядом.

— Да, вчера вечером он готовил для нас довольно вкусные напитки. Пара стражей оказалась на полу, прежде чем они поняли, что сбило их с ног.

Очевидно, пони никогда не сталкивались с коктейлем “Лонг-Айленд”. А он так похож на обычный чай со льдом… Когда я вспомнил, как три стражника высосали почти целый кувшин, я покачал головой.

Откусив кусочек омлета, Луна хмыкнула.

— Ты не против на этой неделе поработать барменом для меня и моих друзей? В этом нет ничего особенного.

— Конечно не против, но мне надо глянуть моё расписание. — Луна и Плоушер рассмеялись.

— Мы работаем в королевской конюшне, — сказал он. — Принцессы обслуживаются вне очереди.

Прежде чем я успел ляпнуть очередную глупость, перед нами бесцеремонно плюхнули наши напитки, а кофе Луны долили до верху.

Мне пришло в голову, что такие вот закусочные должны быть неким универсальным уравнителем: перед официанткой все равны. Что принцесса, что рабочий, что вообще пришелец — уровень обслуживания не менялся. Я пробыл рядом с Селестией достаточно долго, чтобы понимать, что она радовалась любому шансу смешаться с толпой. Возможно, это было место, где Луна могла позволить себе то же самое.

— Спасибо, Кэрол, — сказала Луна, благодарно кивнув кобыле, прежде чем сделать глоток свежего кофе. — Ты уже осмотрел свою летающую машину?

Похоже, она решила сменить тему; я был только за.

— Ещё вчера, и большое вам спасибо за то, что почистили двигатель, — ответил я, прежде чем взяться за сок.

Поёрзав на стуле, Луна сложила и убрала газету.

— Это была забавная головоломка, и Мы... Нам с Селестией было бы интересно посмотреть, как ты на ней летаешь.

— Надеюсь, что смогу раздобыть горючее.

Почесав подбородок, Луна задумчиво наблюдала, как нам с Плоушером несут наш заказ.

— Я могла бы заколдовать его, чтобы он не нуждался в топливе.

Хмм... Магия. Я о ней как-то не подумал.

— Спасибо, но я бы предпочёл сделать всё сам.

— Но мне совсем не трудно, — возразила Луна.

Я поёжился. Непросто сказать такое принцессе.

— Молви без опаски. Здесь и сейчас можешь забыть о моём титуле, — сказала кобыла, видя мою нерешительность.

Закрыв глаза, я вспомнил, как начал собирать каркас самолёта. Мои руки задвигались сами по себе, словно вспоминая бесчисленные часы, которые они провели за сварочным аппаратом.

— Ну, просто мне не нравится, когда другие делают что-то с Бароном. Это мой рёбенок. — Тут я вспомнил, как двигатель в первый раз провернул пропеллер, и на моём лице расплылась глупая улыбка. — Я собрал его в одиночку до последнего винтика, и я хочу, чтобы так оно и оставалось.

Ответом мне была тишина, которая меня немного напугала. Открыв глаза, я обнаружил, что Плоушер смотрит на меня довольно раздражённым взглядом, а Луна — с сентиментальной улыбкой.

— А… Работа для души. Понимаю, — сказала она, вытаскивая маленький блокнот и что-то записывая. — Думаю, я знаю, что тебе нужно. Я пришлю тебе несколько книг. — Убрав его, Луна отодвинула тарелки, а затем встала и надела корону. — А теперь, если вы не возражаете, мне нужно удалиться и лечь спать. Мы желаем вам обоим всего хорошего. Увидимся через несколько дней.

Мы с Плоушером встали и поклонились.

— Когда она не на службе, это совсем другая кобыла, — сказал я, когда Луна ушла, и сел, чтобы наконец насладиться завтраком. Жеребец фыркнул.

— Ты даже не представляешь себе, насколько.

Глава 14. Понедельник

Редактор: Fogel

Новая неделя. Новые клиентки. Я неплохо провёл три выходных дня, но пора возвращаться к работе. На этой неделе меня ждёт карточная вечеринка Луны, где я буду смешивать коктейли, но для начала меня посетит земная пони по имени Рэг Долл.

Это был самый обычный утренний сеанс. В папке с информацией о клиентке я нашёл несколько бит, чтобы покрыть мои расходы на обед, но никаких записей о будущей гостье; значит в Доме она будет в первый раз.

Пройдя на кухню, я потратил некоторое время на приведение обстановки в порядок, а заодно подумал над тем, что мне приготовить.

Я как раз заканчивал вытирать барную стойку, когда лёгкий стук возвестил о прибытии моей первой на этой неделе клиентки.

— Уже иду, — отозвался я. Остановившись на секунду, я быстренько навёл в гостиной последний марафет и подошёл к порогу. Выпрямив спину и продолжая улыбаться, я открыл дверь.

— Привет...

Я моргнул. Кобыла моргнула в ответ.

— Ты в порядке? — Она была похожа на бездомную собаку. Непонятного возраста, и такая худая, что виднелись рёбра; мало того, я заметил на её теле несколько язв.

— Ага...

Я повидал всяких пони, худых и толстых, но впервые встретил такую, которую не мог назвать иначе как отощавшей. Ей была нужна горячая еда и медицинская помощь, а не жеребец. Если бы дома я увидел лошадь в таком состоянии, я избил бы её хозяина до полусмерти, забрал бы её к себе домой и пусть бы он только посмел кому пожаловаться на это.

— Давай, заходи, — сказал я, открывая дверь пошире. Она вздрогнула, но затем кивнула и последовала за мной.

— Чувствуй себя как дома. —Я взял листок с её данными и просмотрел его ещё раз: девятнадцать лет. Странно, но делать нечего. — Не хочешь чего-нибудь поесть?

Она была не то что голодной, она умирала с голоду: я видел это в её глазах.

— Нет… Я в порядке. Хотя не отказалась бы чего-нибудь выпить.

По пути на кухню я наблюдал за ней краем глаза. Она была нервной кобылой; вместо того, чтобы сесть на диван, она устроилась на коврике. Открыв холодильник, я достал немного сладкого чая и веточки мяты. Раз она отказывается от пищи, дам ей хотя бы немного мяты и сахара. Я ещё не встречал пони, которая отказалась бы от мяты, совсем как лошади у меня дома.

— Вот, держи, — сказал я, возвращаясь к ней в гостиную. — Сладкий чай по семейному рецепту. Подожди минутку, я сейчас вернусь. — Оставив её с чаем, я пошёл в свою ванную и взял аптечку первой помощи, входящую в набор обязательных для каждого стойла вещей.

Долл уже выпила половину чая и как раз жевала мяту, когда я вернулся.

— Что это? — глядя на меня с опаской, спросила она.

— Просто набор для первой помощи, — ответил я, садясь рядом с ней. Открыв коробку, я отобрал несколько вещей, более-менее знакомых на вид, а затем повернулся к пони. — Ты можешь подхватить инфекцию, если всё не очистить должным образом.

Я был уверен, что лучше было бы, не обращая внимания на её проблемы, принять кобылу такой, какая она есть, и заставить чувствовать себя желанной, но я не мог отказать ей в помощи. Она слегка поморщилась при первом прикосновении тампона, смоченного перекисью, но как только я стал наносить мазь — расслабилась. Было бы неплохо наложить на её язвы хоть какие-нибудь повязки, но, скорее всего, рано или поздно мы окажемся в душе, и тогда я просто смажу их заново.

— Так чем бы ты хотела сегодня заняться? — спросил я, чтобы нарушить неловкое молчание.

— О… Да чем угодно, на твоё усмотрение.

Ещё один нехороший звоночек. У этой кобылы были серьёзные проблемы. Придётся действовать с осторожностью. Как работник Дома я был обязан развлекать её в течение дня, но был ведь и моральный долг — помочь тем, чем могу.

После того, как вечером Долл уйдёт домой, я спрошу Руби о том, что нужно делать, если я пойму, что моя клиентка подвергалась жестокому обращению.

— Какой твой особый талант? — спросил я, переводя взгляд на её кьютимарку — тряпичную куклу, иголку и нитку. Повернув голову, кобыла одарила меня искренней улыбкой.

— Я делаю мягкие игрушки для жеребят.

— Правда? Похоже, это весело.

— Думаю, так и есть, — кивнула Долл. — Их весело шить, а жеребята их просто обожают.

Мы немного посидели в тишине, пока я заканчивал очищать последнюю рану. Я чувствовал, что эта пони какая-то необычная, но пока я ухаживал за ней, это ощущение почти исчезло.

— Ну что, так лучше? — спросил я, отложив аптечку и задвинув её под кофейный столик. Долл слегка потянулась.

— Да, теперь хорошо. — Она допила чай, а затем замерла, стиснув пустой стакан в копытах. Кобыла выглядела почти смущённой.

— Ты как?

— В порядке. — Поставив стакан, она осмотрела смазанную язву, а затем подняла глаза на меня. — Кажется, я проголодалась. — Наклонив голову, она бросила на меня самый жалостный взгляд. — Ты можешь чего-нибудь приготовить?

Так мило, что уже чересчур; мне даже пришлось рассмеяться.

— Конечно. Кажется, я знаю, что тебе нужно.

Долл уселась на табурет у кухонного стола и следила за каждым моим движением. В её взгляде читалось любопытство и голод, которые казались почти хищными, но маленькая истощённая пони вряд ли представляла какую-нибудь угрозу.

Что было нужно Рэг Долл, так это немного целебного питания. Таким образом бутерброды и томатный суп вполне годились. Мурлыкая старую песенку, которой научился у бабушки, я достал чугунную сковородку, хлеб, сыр и масло. Пока сковородка нагревалась, я резал хлеб и думал, как лучше всё приготовить. Жаль, что здесь не продают хлеб в нарезке, как и консервированный суп, который можно было бы просто открыть и разогреть. Хорошо ещё, что у меня есть банка томатной пасты, которую я купил на фермерском рынке, и немного овощного бульона, оставшегося со вчерашнего вечера.

Прошло немного времени, и вот я, ухмыляясь как идиот, уже снимаю поджаренный сыр со сковородки. Запах просто восхитительный. Когда мои друзья болели, они все ели сэндвичи с сыром и томатный суп. Это была пища, которой я по праву гордился.

— Кушать подано, — сказал я, ставя тарелку с хлебом и сыром перед кобылой.

Я приготовил себе сэндвич и положил на тарелку. Похлёбка вроде удалась. Бутерброды от местных ингредиентов только выиграли, но вот она...

— Ты вложил в них просто кучу любви, — мурлыкнула Долл, откусив первый кусочек.

Усевшись напротив, я поставил на стол свою тарелку и её чашку с супом.

— Ага. Даже когда я бывал на мели, одной из немногих вещей, которыми я всегда мог порадовать своих друзей, была готовка.

Какое-то время мы беззаботно болтали. Я привычно рассказывал клиентке одну смешную историю из своей прежней жизни за другой и наблюдал, как она скромно откусывает кусочек за кусочком. Через некоторое время я заметил, что она старается как можно меньше пользоваться правым копытом, но я был уверен — левшой она не была.

— Что с твоим правым копытом?

Подняв правую переднюю ногу, она слегка подвигала ею взад и вперёд.

— Ах, это… Я... недавно на неё упала. Уже не больно, но она немного затекает.

Упала, как же. Похоже, этот вечер закончится тем, что Ки Пегу придётся внести за меня залог.

Долл сделала глубокий вдох, словно наслаждаясь лучшим ароматом в мире. Схватив миску с супом, она поставила её перед собой.

— Как вкусно пахнет, — сказала она, помешивая его ложкой.

— Ага, хотя он получился не совсем таким, как я хотел. Может, тебе помассировать ногу после того, как поешь?

Долл навострила ушки.

— Было бы здорово, если ты не против, — сказала она, не поднимая глаз от тарелки.

Доедая свой бутерброд, я обдумывал одну идею. В общей рабочей бане были настоящие массажные столы. Не говоря уж о том, что Долл не помешало бы как следует отмокнуть.

— Значит, так и сделаем. Можно даже сходить в баню и сначала немного попариться.

При этих словах Долл застыла, я буквально почувствовал, как её охватывает ужас.

— А... разве там не будет других пони?

— Может, и будут, — ответил я, пытаясь немного её успокоить. — Если не хочешь, мы не пойдём.

Отодвинувшись от стола, Долл кивнула:

— Я лучше побуду здесь.

Ладно, с этим не вышло. Собрав грязную посуду, я отнёс её в раковину.

— Но предложение помассировать тебя всё ещё в силе. Приляг пока на диван, я скоро буду.

Я ненадолго сделал вид, что занят на кухне; как раз хватит времени, чтобы Долл устроилась поудобнее и успокоилась. Как только я увидел, что она расслабилась, я вошёл к ней и опустился на пол, встав рядом с ней на колени.

— А теперь дай мне взглянуть на твою ногу, — сказал я, поглаживая её плечо одной рукой, а другой беря за копыто. Сначала она немного стеснялась, но, как и раньше, довольно быстро перестала.

Этот массаж никто не назвал бы эротическим, я всего лишь искренне пытался ей помочь, но польщённая моим вниманием кобыла тихо мурлыкнула, и я решил, что это хороший знак.

Бедняжка. Я понимал, через что ей пришлось пройти, и мне было очень не по себе. Мне хотелось бы забрать у неё всю её боль и позволить ей забыть обо всём; хотя бы на сегодня.

Растягивая и разминая удивительно жёсткие мышцы, я призадумался. У меня в руках была робкая и страдающая агорафобией кобыла, которую весь день нужно чем-то развлекать, и я понятия не имел, как мне это сделать.

Немного подвинувшись назад, Долл поглубже устроилась на диване.

— После такой хорошей еды так и тянет прилечь...

— Можем перебраться на кровать. Вздремни, если хочешь.

При этих словах ушки Долл развернулись в мою сторону, а вскоре за ними неторопливо последовала и голова.

— Было бы здорово, — сказала она с сонной улыбкой.

Ласково коснувшись кобылы, я помог ей встать на копыта и повёл в рабочую спальню. Я даже устроил для неё небольшое представление, перестелив простыни и тщательно задёрнув шторы.

— Сейчас вернусь, — пробормотал я извиняющимся тоном. Мне нужно было пописать, а заодно я хотел прихватить книгу с прикроватной тумбочки, чтобы почитать после того, как она уснёт.

Выходя из комнаты, я оглянулся назад, и моё сердце сжалось. Свернувшись калачиком на кровати и подложив под голову подушку, Долл смотрела на меня печальными испуганными глазами.

Я засмеялся, чтобы снять напряжение, и улыбнулся кобыле.

— Я просто хочу в туалет. — Казалось, это объяснение её успокоило, и она кивнула, а затем поглубже зарылась в одеяло.

Не прошло и нескольких минут как мне полегчало, и я разжился книгой, которую спрятал за спину. Сев на край кровати, я засунул её под подушку и стянул носки.

— Ты спишь в одежде? — спросила Долл, и в её голосе прозвучало искреннее любопытство.

— Нет, обычно без, — ответил я, не успев забраться под одеяло.

Кобыла одарила меня тёплой улыбкой, пренебрежительно махнув копытом.

— Тебе не обязательно ради меня весь день ходить при параде. Если хочешь, можешь спать как тебе удобнее. — Её лицо на миг стало грустным, а глаза словно уставились на что-то очень далёкое. — Расслабься. Будь самим собой.

Проведя рукой по её гриве, я улыбнулся. Наверное, надо было что-то сказать, но я так ничего и не придумал. Я просто молча смотрел, как она закрыла глаза и уютно устроилась на подушке.

— Спать в одежде неудобно, — сказал я наконец, давая себе хоть какой-то повод встать и раздеться.

Моим предыдущим клиенткам было интересно смотреть, как я раздеваюсь,  кому больше, кому меньше, но Долл, похоже, даже не потрудилась открыть глаза. Я было подумал, что ей на меня наплевать, но эта глупая мысль исчезла без следа, стоило мне скользнуть к ней под одеяло. Не успел я даже подложить под голову подушку, как кобыла прижалась к моему боку — прижалась так отчаянно, словно умирала от холода и я был её единственным спасением.

Как только я улёгся, я обнял её, а она уткнулась мордочкой мне в шею и грудь. Она была такой милой, так прижималась ко мне, что я не мог не погладить её свободной рукой. Я не знал, какие лишения и беды ей довелось пережить, но сейчас я был готов защищать её сон.

Вскоре её дыхание стало тише, а затем превратилось в чуть слышное похрапывание. Потянувшись за книгой, я ухитрился раскрыть её одной рукой. Я начал читать “Ученика колдуньи” несколько дней назад, и мне очень нравилась смена ролей между юным жеребчиком и его наставницей.

Но не успел я прочитать и пары страниц, как тусклый свет и уютное посапывание спящей рядом кобылы сделали своё дело. Я честно пытался не заснуть, но сдался, незаметно задремав и получив книгой по лицу. Я бросил её под кровать, не забыв заложить нужную страницу, и наконец-то уснул.

Глава 15. Нечто новое

Редактор: Fogel

Тёплое дыхание, коснувшееся моего уха, выдернуло меня из дрёмы. Вокруг было тихо, мирно и сонно, и я покрепче прижал Долл к груди. Похоже, она тоже почти проснулась, но была не против полежать ещё немножко. Стараясь не совершать лишних движений, я поцеловал её в кончик носа.

В ответ она счастливо вздохнула и провела копытом по моей ключице, а затем подняла голову и поцеловала меня в шею.

— Привет, — сказала кобыла, открыв заспанные глаза.

Мы снова поцеловались, и на этот раз её мягкие губы не спешили покидать мою кожу. Копыта и руки нежно скользили по нашим телам. Медленные поцелуи слились в один долгий поцелуй, который всё длился и длился. Не взрыв необузданной страсти, а непрерывные прикосновения в попытке изучить друг друга.

Скользнув рукой ей за голову, я перекатился на бок, прижав пони к подушке поцелуем. Кобыла крепко обняла меня передними ногами и развела задние, словно приглашая меня улечься между ними.

Инстинкты взяли верх, и я решил последовать её примеру. Прервав поцелуй, я обнаружил слегка удивлённый взгляд Долл, направленный на мои руки, блуждающие по её груди. Вовремя вспомнив особенности кобыльей анатомии, я опустил одну руку туда, где были соски, а другой стал ласкать ей шею и ухо.

Мурлыкая от счастья, она начала покусывать мои плечи, продвигаясь к шее, и у меня покраснели уши. Ноги Долл сомкнулись вокруг моих, прижимая мои бёдра к её. Моя животная часть была за то, чтобы взять её не медля ни секунды, но я сопротивлялся. Пока я решил сосредоточиться на разгорающемся у неё между ног пожаре. Проведя пальцем по гриве, я поцеловал кобылу в подбородок, а затем в губы. Словно повторяя за мной, она крепко прижала меня к себе и страстно поцеловала в ответ.

Извиваясь в объятиях друг друга, мы играли и ласкались; наконец моё сердце не выдержало её робких намёков — она отчаянно хотела, чтобы я поскорее оказался в ней. Скользнув рукой по пояснице Долл, я немного приподнял её бёдра, что позволило мне войти в кобылу до самого конца одним медленным плавным движением.

У неё вырвался долгий шипящий звук, исполненный дикого удовольствия, и она выгнула спину, улыбаясь до ушей. Снова позволив нашим глазам встретиться, я наполовину вышел из неё, а затем позволил ей надавить на мою поясницу копытами, чтобы вернуть мой член обратно. Я слегка расслабился, чтобы она сильнее почувствовала мой вес, и наши губы снова встретились в озорном поцелуе; в это время наши бёдра успели найти свой собственный неспешный ритм.

Наши сладострастные забавы растянулись почти на час, но вот стоны и всхлипывания Долл подсказали мне, что её оргазм совсем близко. Я и сам уже держался с трудом — чтобы кончить, мне было достаточно просто перестать себя контролировать.

Неторопливо входя в неё как можно глубже и выходя обратно, я приподнялся и наблюдал, как кобыла подо мной извивается и стонет. Когда её лицо исказила гримаса, а ноги напряглись, я ускорил темп, что тут же толкнуло меня за грань.

Мы содрогнулись от оргазма, но когда Долл дёрнулась и прижалась ко мне, её шёрстку охватило зелёное пламя. Когда оно погасло, под ним обнаружилось что-то чёрное и блестящее. Спустя миг до меня дошло, что я только что по самые яйца засадил насекомому.

Страсть какому милому, но, как ни крути, насекомому.

— Эээ… — Слов у меня не осталось, одни эмоции.

Долл в замешательстве взглянула на меня, потом на себя. Её новое лицо не отличалось особой выразительностью, но я почувствовал, как её захлестнул ужас.

— О нет… — всхлипнула она.

Отодвинувшись от неё, я сел рядом на кровать. По-моему, больше всего на свете ей сейчас хотелось убежать и спрятаться, стыдясь того, что я увидел её такой. Положив руку ей на бок, я погладил её лоснящуюся, хотя и довольно твёрдую кожу.

— Ты в порядке?

Она уставилась на меня и пару секунд не отводила взгляда, а затем сделала несколько долгих, ровных вдохов.

— Ты меня не боишься? Не считаешь, что я мерзкая?

Я заставил себя рассмеяться:

— Нет. — Придвинувшись ближе, я подхватил её на руки и усадил себе на колени. Раньше она была маленькой, но теперь показалась мне просто крошечной. — Грифоны — вот те да, страшные. А ты очаровательная.

— Ты ведь не знаешь, кто я такая, верно? — спросила она, устраиваясь в моих объятиях.

— Просто какая-то пони-оборотень. Летучие пони, морские пони, бэтпони… — Я на секунду умолк, чтобы мысленно хихикнуть. Строберри терпеть не мог, когда его так называли. — Вас, пони, каких только не бывает. Я почитаю о твоих сородичах завтра.

Долл вздрогнула.

— Нет! — Она соскочила с моих колен, её снова охватил зелёный огонь, и она опять стала похожа на худенькую земную пони. Помолчав секунду-другую, она собралась с мыслями. — Я имею в виду, тебе не стоит никому об этом рассказывать. Чейнджлинги… В Кантерлоте нам не рады.

— Не рады? — То, что пони чураются целого народа, буквально переворачивало все мои представления, полученные здесь. Опустив голову, Долл кивнула.

— Если обо мне узнают, мне придётся переехать и создать себе совершенно новую личность.

— Но почему?

— Большинство из нашего народа живёт в Улье, которым правит королева. Это далеко не лучшая кобыла на свете. Она принесла пони много бед.

— И поэтому ты живёшь отдельно?

Долл грустно кивнула.

— И не я одна. Сбежавших из улья довольно много.

Проведя рукой по её щеке, я приподнял пони за подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Тогда твоя тайна умрёт вместе со мной.

— Правда? — Она подняла на меня сияющие глаза. — Обещаешь?

— Обещаю.

Маленькая кобыла бросилась вперёд и обняла меня изо всех сил.

— Спасибо!

— Но…

Разорвав объятия, она слегка нахмурилась.

— Что?

— Мне нужно, чтобы ты честно мне кое о чём рассказала. — Положив руку кобыле на плечи, я посмотрел ей в глаза.

— Ладно, — сказала она с серьёзным кивком.

— Тебя кто-то обидел?

— Обидел? — переспросила Долл, и её лицо в замешательстве сморщилось. — С чего ты взял?

Опустив взгляд на её копыто, я указал на одну из язв.

— Ой. — Долл хихикнула и, почему-то смутившись, немного поёрзала на месте. — А я-то думала, с чего это ты так взялся обо мне заботиться, стоило мне прийти. — С зелёной вспышкой она снова превратилась в насекомоподобную пони. — Таков наш настоящий облик, — сказала она, поднимая дырявую ногу.

Взяв её копыто в руку, я осмотрел его. Как ни странно, оно и правда выглядело здоровым.

Когда я отпустил её, зелёное пламя вернуло Долл облик земной пони, но на сей раз это заняло чуть больше времени. Думаю, потому что она сосредоточилась на своей магии, контролируя процесс.

— Я не всегда могу наесться досыта, поэтому обычно мои превращения получаются так себе, — сказала она, протягивая мне безупречно здоровое копыто. Спустившись с кровати на пол, она глубоко вздохнула. — Я… Я уже давно не чувствовал себя так хорошо, но мне, наверное, пора. Спасибо тебе.

— Для этого я здесь и нужен, — сказал я и встал. Взглянув на часы, я увидел, что вообще-то её сеанс уже час как закончился. — Если хочешь, ты можешь ненадолго задержаться и съесть ещё супа.

На полпути к двери Долл весело рассмеялась:

— Я уже несколько месяцев так не наедалась! В меня просто ничего уже не лезет.

Я почесал в затылке: она ведь, по правде говоря, почти ничего и не съела.

— Ну, ты можешь записаться ко мне когда захочешь, — сказал я, придерживая для неё дверь.

Она улыбнулась и кивнула.

— Тогда до встречи.

С этими словами кобыла повернулась и пошла обратно к своей повседневной жизни, какой бы та ни была.

Слегка ошарашенный, я постоял в дверях. Я был измотан, как физически, так и морально, но меня не покидало то тёплое чувство, которое остаётся после хорошей тренировки или сделанного доброго дела. Так что, несмотря ни на что я улыбался. Повернувшись, чтобы вернуться в комнату, я заметил на своей двери записку.

Похоже, в офисе меня ждала посылка.

Закрыв дверь, я надел брюки и сандалии. Сегодня мне нужно провести некоторое время в гимназиуме, как для тренировки, так и для привлечения клиенток, поэтому я не стал надевать рубашку, отправляясь за своей посылкой. Надеюсь, это была та шляпа, которую я заказал.

В офисе я увидел Руби, заполняющую какую-то отчётность.

— Как прошёл твой сеанс? — спросила она, отрываясь от работы. — Ты выглядишь так, будто на тебе пахали.

— Разнообразно, но неплохо.

На лице Руби появилось озабоченное выражение.

— Знаешь, все твои клиентки в восторге от того, что ты отдаёшь им себя целиком и без остатка. Я ценю, что ты такой жеребец, но, может быть, тебе стоит иногда и отдыхать? Если хочешь, можно сократить твоё рабочее время до трёх сеансов в неделю. Скорее всего, ты даже в деньгах особо не потеряешь.

Чтобы успокоить её, мне пришлось улыбнуться. Подойдя к столу, я почесал где ей всегда нравилось — между ушками.

— Я очень ценю твою заботу, но всё в порядке. Чашечка кофе и пробежка, и я буду как новенький.

Позволив своим ушам безвольно повиснуть, Руби ткнулась головой навстречу моей ладони.

— Хорошо, но дай мне знать, если захочешь изменить своё расписание.

— Буду иметь в виду. — Убрав руку, я обошёл конторку, чтобы глянуть входящую почту.

— Ты видела моё добро? — спросил я, перебирая стопку конвертов.

— А как же, — с готовностью отозвалась Руби. Я поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть улыбку, озарившую её лицо. — Длина слегка подкачала, но толщина что надо, и ты хорошо с ним управляешься.

Я покачал головой, не способный даже на стон.

Кобыла хихикнула, как будто только что лично придумала шутку про член, а затем указала на не замеченную мною корзину. — Оно вон там.

Что бы это ни было, это определённо была не шляпа. А ещё эта штука весила целую тонну: попытавшись вытащить из корзины, я её чуть не уронил. Марок на ней не было, только записка, что посылку из дворца нужно доставить прямо в Дом.

— Да, один вопрос, надеюсь, гипотетический, — сказал я, кладя бандероль на угол стола. Прекратив писать, Руби навострила уши:

— Да?

— Если когда-нибудь мне покажется, что моя клиентка стала жертвой домашнего насилия, что нужно будет сделать?

Руби заёрзала на стуле и с беспокойством посмотрела на меня.

— Ты думаешь, что твоя клиентка подверглась жестокому обращению?

— Нет-нет, — сказал я, протестующе подняв руку. — Просто кое-что из того, что она сказала, навело меня на мысль, что я не знаю, как нужно поступать в таких случаях.

Не совсем правда, но и не ложь.

— Даже если это будут лишь подозрения, ты должен подать отчёт после сеанса. Так бывает очень редко, но мы иногда замечаем больше, чем большинство пони. Два, максимум, три раза в год. — Руби закрыла глаза, печально покачав головой. — Пони приходят сюда, чтобы сбежать от жизни: стать центром чьего-то мира, хотя бы на несколько часов.

— А что будет после того, как я подам отчёт?

— Настанет черёд Стражи и Эквестрийской службы душевного здоровья. — Руби вздохнула, позволяя грусти немного отступить. — Сначала проводится негласное расследование, а затем при необходимости принимаются меры. Это очень эффективная программа, она здорово помогла многим жеребцам, кобылам и жеребятам.

Забрав свою таинственную посылку, я шагнул к двери.

— Рад это слышать. Что ж, пойду выпью кофе, а потом загляну в гимназиум.

Уходя, я подумал, что здорово испортил Руби настроение. Надо бы завтра сделать для неё что-нибудь приятное. Может быть, приготовить ей немного овсяного печенья с шоколадной крошкой? На ходу я распаковал бандероль и обнаружил в ней три тщательно завёрнутых здоровенных талмуда. На мгновение я растерялся, но потом прочитал названия.

“Введение в теорию магии”.

“Как зачаровывать предметы не будучи единорогом”.

“Големы: теория и практика”.

Ну ни хрена себе! Кто-то прислал мне книги по магии! Ободрав оставшуюся упаковку, я нашёл записку с личной печатью Луны:

“В этих книгах ты отыщешь знания, необходимые, чтобы поднять твой самолёт в небо”.

Прижимая книги к груди, я огляделся вокруг, словно ожидая, что кто-то вот-вот выхватит их у меня из рук. Глупость, конечно. Наверное, эти тома были прямо из публичной библиотеки. Открыв один, я посмотрел на обратную сторону обложки: конечно же, к ней был приклеен кармашек для учётных карточек. Надпись на штампе гласила: “Королевская библиотека Кантерлота".

Стало быть, это из библиотеки при колледже. Его территория была довольно внушительной, и я всегда чувствовал себя там не в своей тарелке. Мне уже доводилось доставлять почту в деканат, но у меня никогда не хватало смелости исследовать весь кампус.

Мне очень хотелось запереться в своей комнате и читать всю ночь напролёт, но мне действительно нужно было заняться упражнениями. Мне не заплатят, если меня не увидят. Направляясь к тренажёрам, я заметил одного из жеребцов Дома, флиртующего с кобылой в кафе, выходящем окнами на гимназиум. И такой жеребец был не один. Они брали не внешностью, а обхождением, и знали, как использовать свои сильные стороны.

Я взглянул на книги у себя в руках, и меня осенила блестящая идея. Зайдя в кафе, я занял самое бросающееся в глаза место, какое только сумел найти.

— Что тебе принести, Шейн? — спросил бариста.

— Чашку кофе и тот салат, который мне так понравился, — ответил я, дружески помахав Стоун Гринду. Двадцать лет назад он работал жеребцом, но занял место управляющего в кафе, как только оно открылось; с тех пор он здесь.

Отложив остальные книги в сторону, я открыл “Введение в теорию магии”.

---

Спустя две чашки кофе, салат и немного сладкой выпечки я начал понимать о чём написано в первой главе. Вернувшись назад на несколько страниц, я в четвёртый раз уставился в раздел о гибком приложении воли.

— Над чем корпишь? — спросила кобыла рядом со мной.

— Да вот, пытаюсь научиться магии.

Подняв глаза, я увидел высокую длинноногую единорожку, изучающую мою мини библиотеку. Её белые, цвета слоновой кости, шёрстка и грива, казалось, светились в лучах вечернего солнца. От голубых с белыми крапинками глаз было не отвести взгляд, впрочем, как и от её ног.

Всё-таки, я пробыл здесь слишком долго…

— Ты можешь пользоваться магией? — спросила она.

Откинувшись назад, я жестом пригласил её сесть рядом с собой.

— В моём мире вообще нет магии. Но так как я теперь здесь, я хотел бы немного подучиться.

Она приняла моё предложение сесть рядом, и на её лице появилась удивлённая улыбка.

— Так ты учишься самостоятельно?

— Скорее, пытаюсь. Хотя этот материал довольно объёмистый.

— И всё равно это впечатляет, — сказала она, подвинув к себе магией книгу, чтобы прочитать страницу, на которой я застрял. — Кстати, я Сильвер Лайт.

— Я Шейн. — Вновь опустив глаза, я заметил, что её кьютимаркой была открытая книга с лежащим на ней кусочком мела. — Ты учитель?

— В начальной школе, — с улыбкой кивнула кобыла. Перевернув страницу, она придвинула том немного ближе. — Сколько же лет этой книге? — Раскрыв обложку, единорожка пару секунд изучала её, а затем присвистнула. — С тех пор было уже восемь переизданий.

Она отложила книгу с озадаченным выражением на лице, и я рассмеялся:

— Вряд ли я заметил бы между ними разницу, — сказал я, возвращаясь к странице, на которой остановился. — Для меня всё это в новинку. Я пока так и не понял, о чём тут написано, — сказал я, указывая на один абзац.

— Хм… — Сильвер на мгновение уткнулась в страницу. — Это всего лишь расплывчатые представления о том, как массовое сознание может влиять на способность индивида изменять окружающий мир. Это не так важно, пока ты не доберёшься до продвинутых вещей. В последнем издании “Закон стадного разума” даже не упоминается.

— Как ни странно, в этом есть смысл. — Придвинувшись ближе к Сильвер, я перевернул страницу обратно на то место, где закончил. — Ты можешь рассказать вот про это? — Сильвер улыбнулась:

— Извлечение тонкого тела? Это просто. Вот как я обычно учу этому на уроках.

Интерлюдия: Ночные посиделки

Редактор: Fogel

Открывая дверь в свой новый дом, Твайлайт улыбнулась. Принцесса всё ещё иногда скучала по уюту, даримому старым деревом, но не до такой степени, чтобы променять на него замок. Войдя в гостиную, она сняла седельные сумки и начала распаковывать вещи. Поскольку сегодня вечером её посетят Селестия и Луна с официальным неофициальным визитом, она хотела создать идеально неформальную обстановку. Несколько бутылок дешёвого вина и немного фруктов выплыли из сумки; принцесса отложила их в сторону, чтобы позже приготовить сангрию. За ними последовали закуски, от обычных до самых экзотических. Остановившись на миг, Твайлайт оглядела комнату. Что-то было не так.

Слишком уж тихо.

— Спайк?

Она ожидала застать его дома. Когда ответа не последовало, кобыла почесала подбородок.

— Где же он…

Она пересекла комнату и наконец услышала слабый звук. Это была странная мелодия, доносящаяся из подвала; её играло устройство, которое дал ей Шейн.

Благодаря опыту и знаниям Винил, на копирование всех аудиозаписей должна была уйти примерно неделя. Этим утром Твайлайт оставила её и Спайка внизу. Винил ушла несколько часов назад; принцесса даже и предположить не могла, что Спайк всё ещё работает.

— Спайк? — спускаясь по лестнице, она снова позвала его, заглушив приставучую мелодию.

— Я здесь, — отозвался дракон.

Следуя за музыкой, Твайлайт обнаружила его, склонившимся над телефоном, подключенным к аппарату Винил. Рядом лежал его блокнот, заполненный какими-то записями, но сейчас дракончик, казалось, просто читал что-то с экрана.

— Нашел что-нибудь интересное? — спросила кобыла, поднимая забытый им блокнот. Он был исписан смесью эквестрийского и родного языка Шейна.

— Вообще-то, да. — Взяв свои заметки, парящие в облачке магии Твайлайт, он добавил несколько неразборчивых строк. — Я потихоньку учусь читать на его языке без помощи магии, а эта книга по истории и правда интересная.

Наложив на себя заклинание перевода, Твайлайт смогла оценить труды Спайка по достоинству: это был довольно подробный словарь, снабжённый заметками о грамматике.

Спайк перестал писать. Твайлайт улыбнулась помощнику и посмотрела на него так, словно ожидала найти в нём что-то, чего он ещё не заметил.

— Что? — спросил дракон, оглядывая себя со всех сторон. — Я что-то на себя пролил?

— Нет, — рассмеялась Твайлайт и легонько обняла своего друга. — Просто я была почти уверена, что увижу на твоём боку кьютимарку. — Сев рядом со Спайком, Твайлайт посмотрела через его плечо на мелкий текст на экране смартфона. — Итак, что ты узнал?

— Ну, пока я пытаюсь разобраться с произношением. Запись, которую мы продублировали, немного помогла, но это довольно мудрёный язык. По-моему, напоминает грифоний. Я бы очень хотел встретиться с Шейном и попросить его научить меня правильно читать эти буквы.

— Он говорил, что хочет с тобой познакомиться, — кивнула Твайлайт. — Я уверена, что мы могли бы устроить вам встречу где-то через пару недель. Ты мог бы передать ему его музыку. — Просматривая то, что читал Спайк, Твайлайт наклонила голову. — Эта книга об истории?

Нетерпеливо повернувшись к экрану, Спайк кивнул.

— Ага. И притом довольно объёмная. Потребуется много времени, чтобы её скопировать. — Посмотрев на свою лапу, Спайк поджал коготки, словно их свело от одной только мысли о том, что придётся столько писать. Похлопав его по спине, Твайлайт ободряюще улыбнулась:

— Я собираюсь нанять нескольких пони из кантерлотских архивов, они всё сделают за тебя.

— О, здорово! — хихикнул дракон.

Уже направляясь к лестнице, чтобы подняться наверх, Твайлайт оглянулась на Спайка, успевшего вернуться к работе.

— Когда дойдёшь до конца страницы, отключи эту штуку от машины Винил и принеси наверх. Я собираюсь показать Селестии и Луне один из фильмов. Мы будем очень рады, если ты составишь нам компанию.

— Конечно, Твай!

---

Твайлайт возилась с устройством Шейна, слушая как позади неё Спайк устраивается поудобнее с ведёрком попкорна, Луна говорит что-то о том, что неплохо было бы и поделиться, а Селестия фыркает, макая в бобовый соус очередной чипс.

Сделав ещё один глоток сангрии, принцесса в последний раз проверила оба заклинания: увеличения изображения и усиления звука. Ей потребовалась пара попыток, чтобы настроить их правильно, но теперь все присутствующие могли без проблем видеть и слышать то, что проигрывает маленькое устройство.

Проведя копытом по экрану, она разбудила телефон и ткнула в значок, открывая коллекцию видео.

— Всего четыре штуки. Как думаете, есть что-нибудь интересное? — спросила Твайлайт, отступая назад, чтобы другие могли видеть названия и рисунки, обозначающие каждый фильм.

Вспышка магии Луны дала ей и её сестре возможность читать названия. Селестия в раздумии сделала глоток фруктового вина из своего бокала.

— О чём может быть фильм под названием “Дюна”? Песок — это скучно.

— А вот тут что-то интересное, — Луна ткнула копытом в магическую проекцию. — Как сердце может быть холодным? Я голосую за этот.

— Да, по сравнению с другими он явно выделяется, — согласилась Селестия.

— А мне вообще без разницы, — сказал Спайк и захрустел попкорном.

Нажав на значок воспроизведения, Твайлайт медленно отошла назад, чтобы убедиться, что всё работает правильно.

— Это что, мюзикл? — спросила Луна, когда человеческие персонажи запели свою бодрую песенку.

— Ой, глядите, оленёнок-карибу и человеческий жеребчик, — с широкой улыбкой сказала Селестия. — Какая прелесть.

---

Не зная, куда девать глаза, Спайк и Твайлайт сидели, погрузившись в неловкое молчание. Они старались не отрываться от фильма хотя бы для того, чтобы не пялиться на кучу рыдающих принцесс на другом конце дивана.

Луна вытянула шею, чтобы лучше видеть убегающую из замка и преследуемую льдом буквально по пятам принцессу со светлой гривой.

— Дура… — всхлипнув, шепнула она ей, а может быть, себе.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я его выключила? — спросила Твайлайт сестёр. В ответ Луна шмыгнула носом, а Селестия накрыла её спину крылом.

— Он прекрасен, и я должна увидеть, чем всё закончится.

Не отрывая заплаканных глаз от проекции, Селестия кивнула в знак согласия, передав Луне несколько салфеток из своей коробки. Она несколько раз открывала рот, чтобы заговорить, но смогла издать только резкий хриплый звук.

Наблюдая за сюжетом, они вновь погрузились в молчание. К счастью, слёзы аликорнов вскоре сменились довольными улыбками, когда принцесса с рыжей гривой отправилась на поиски сестры.

---

Глядя на то, что вытворяют человек и северный олень, Селестия не удержалась от смеха.

— Он напоминает мне Шейна.

— Если ты имеешь в виду, — хихикнула Луна, — что они оба глупые и легко смущаются, то не могу не согласиться.

— Забудьте о человеке, — сказала Твайлайт, наливая себе очередной бокал. — Я хочу знать, так ли горячи карибу на самом деле.

Только когда эти слова сорвались с её губ, Твайлайт поняла, что сказала их вслух. Луна и Селестия медленно повернули к ней головы, сначала с выражением недоверия, а затем веселья.

Даже в полутьме Спайк видел, как по лицу Твайлайт разливается румянец.

— Олени как-то не мой конёк, — преувеличенно серьёзно ответила Селестия.

— Это потому, что тебе нравятся изнеженные жеребцы с тонкими костями, — фыркнула Луна, шутливо толкнув сестру носом.

— По мне так лучше хорошая беседа, чем широкая грудь и крепкие бёдра, — уточнила Селестия. — Но я сообщу Кейденс, что у нас есть доброволец на должность нового посла к северным оленям.

Глядя поверх спины сестры, Луна встретилась взглядом с Твайлайт, и та ясно прочла в глазах ночной принцессы, что уж она-то приняла бы это предложение во что бы то ни стало.

---

Когда фильм подошел к концу, сёстры разорвали объятия и встали. Селестия принялась собирать разбросанные тут и там использованные салфетки при помощи магии.

— Это было замечательно! Большое спасибо, Твайлайт.

— Воистину, — согласилась Луна, пытаясь прикрепить на место подлокотник дивана, павший невольной жертвой предательства принца. — Хотя это оставило меня довольно опустошённой.

Селестия кивнула.

— Мы не доставим лишнего беспокойства, если заночуем сегодня у тебя? — Выбросив салфетки в мусорное ведро, она подошла к сестре, чтобы укрыть её крылом. — Вино и старые сердечные раны так утомляют, что о столь позднем возвращении домой даже думать не хочется.

Широко улыбнувшись, Твайлайт взволнованно кивнула.

— Конечно оставайтесь! — Немного успокоившись, она задумалась над тем, что может им понадобиться.

— Я имею в виду… Если вы не против спать в обычных комнатах. У меня ещё не было времени переделать их в королевские покои.

— Нам доводилось спать на траве, укрывшись лишь ночными небесами, — с улыбкой заверила её Луна. — Я уверена, что в твоём доме нам будет сухо и тепло.

— Первая дверь по коридору направо, —  ткнув лапой в сторону лестницы, сказал Спайк, ковыляя к себе в комнату. — Увидимся утром, ваши понейшества.

Твайлайт нахмурилась и открыла рот, чтобы отчитать помощника, но кончик крыла Селестии заставил её умолкнуть.

— Спокойной ночи, Твайлайт. Мы устроимся сами. Не надо так суетиться.

— Хорошо — ответила она, и её разочарованный взгляд сменился лёгкой улыбкой. — Тогда до завтра?

— До завтра, — кивнула ей Луна, направляясь к лестнице.

Глава 16. Приготовления

Редактор: Fogel

Ходя из комнаты в комнату и распахивая настежь двери, чтобы утренний ветерок помог мне быстрее закончить уборку, я то ли мурлыкал, то ли напевал какой-то старый мотивчик. До вечеринки Луны оставалась ещё куча времени, собственно, в запасе у меня было всё утро.

— Есть кто дома? — донёсся с порога знакомый голос.

— Ки! Давай заходи! Как прошла твоя неделя?

— Весьма неплохо, — ответил мой друг, чуть ли не вприпрыжку вбегая в комнату. — Решил вот заскочить к тебе и спросить, не хочешь ли ты с утра пораньше перекусить.

— Я так понимаю, с тем садовым табунчиком у тебя всё пучком?

Ки Пег ухмыльнулся во весь рот.

— Вчера вечером они пригласили меня поужинать, а потом я остался на ночь.

— Расскажешь мне это за завтраком, — сказал я, стараясь не рассмеяться и не обидеть друга. — Но сначала мне нужно сделать кое-что по дому. А ещё надо обязательно заглянуть в винный магазин перед сегодняшней вечеринкой.

— Вечеринкой принцессы Луны?

— Ага. Сегодня с утренней почтой мне притащили здоровенный мешок бит и список того, что мне может понадобиться. — Закончив выметать мусор и кучу волос в заднюю дверь, я вернулся, чтобы атаковать клочья пыли, укрывшиеся под диваном. — Я уже купил с утра немного имбиря и ягод у Вайлд Харвест, но мне ещё нужно несколько сортов необычного алкоголя и тоники для коктейлей.

— Хмм… — Ки почесал подбородок. — Если бы я закупался для принцессы, я бы отправился в Старый Кантерлот.

— А это где? — спросил я, обходя Ки Пега, вежливо отошедшего в сторону. За последние несколько недель я немного продвинулся в исследовании города, но повидал пока не больше его четверти.

— Недалеко от вокзала. — Подойдя к шкафу, Ки выудил из него швабру и ведро. — Давай помогу. В Старом городе ничего быстро не делается, так что чем раньше мы туда доберёмся, тем лучше. — Оттащив ведро на кухню, он начал набирать в него воду. — Мои курсанты почти весь день проведут в классе, но мне нужно будет вернуться до того, как они разойдутся по домам.

Несколько минут мы молча занимались уборкой, прежде чем я вновь поддался старой привычке напевать за работой первое, что придёт на ум.

— Ты вроде говорил, что в твоём мире лошади не умеют разговаривать? — спросил Ки, бросив на меня странный взгляд.

Я ненадолго смутился и замер, прежде чем рассмеяться про себя. Оказывается, я напевал песню Мистера Эда — говорящего коня, героя сериала начала шестидесятых.

— Это просто глупая песня. — Я заново пропел вступление, на этот раз подчеркнув ту часть, где говорилось что “никто не может разговаривать с лошадью”.

Ки уловил смысл, но это, казалось, только смутило его ещё больше.

— Так этот Мистер Эд был единственной говорящей лошадью в мире?

— Нет, Мистер Эд был обычной лошадью в телевизионной комедии. Это немного похоже на те пьесы в нескольких частях, что ставят странствующие труппы, про которые ты мне рассказывал. — Я очень хотел посмотреть такое выступление. По слухам, было очень весело, но этих артистов нечасто видели в больших городах. Насколько я мог судить, их пьесы были похожи на старые кукольные спектакли с собачкой Тоби.

— Так мог он говорить или нет?

— Нет, они просто мазали ему дёсны арахисовым маслом. — Я засунул палец в рот, чтобы наглядно продемонстрировать как. — Бедный конь начинал шевелить губами, чтобы добраться до лакомства, а актёр за сценой читал его реплики. Всё вместе выглядело так, будто он говорил.

Ки Пег уставился на меня с совершенно непроницаемым выражением на морде.

— И что люди видели в этом такого смешного?

— Ну, вообще-то Мистер Эд был нормальным парнем. Смешным был его хозяин.

Ки покачал головой и вернулся к уборке.

— Я понял: лучше не спрашивать. Живая марионетка — это немного больше, чем я хочу знать о твоём мире.

Не прошло и двадцати минут, как мой дом обрёл первозданную чистоту.

— Ну вот, теперь можно и в Старый Кантерлот, а то уже не терпится туда заглянуть. — Схватив рюкзак и новенькую шляпу, я направился к двери.

— Он не такой уж и особенный, — сказал Ки, выходя за мной на улицу. — Это просто часть города, основанная единорогами, так что большинство тамошних магазинов рассчитано на них.

— А как там насчёт хорошо поесть?

Жеребец пожал плечами:

— Есть несколько модных, дорогих заведений, но ни одно из них я тебе не посоветую. Впрочем, по пути будет “Крыло и Коготь”. Вот туда можно и заглянуть.

Ммм… Грифоний ресторан. Совсем другое дело!

— Отличная идея.

Закрыв за собой дверь, я устремился за Ки. Утро было чудесное, но, похоже, к полудню установится настоящая жара. Я был рад, что теперь у меня есть новый стетсон. Лёгкие солнечные ожоги не сходили с моего носа и шеи уже целый месяц. Впрочем, жарких дней осталось не так уж много: по слухам, пони уже начали готовиться к осени.

В ресторане нас встретили как завсегдатаев, которыми мы, кстати сказать, и являлись. Грифоны меня всё ещё здорово нервировали, но Клиппер был хорошим парнем.

Пока мы поглощали закуски, Ки быстренько рассказал о свидании со своими четырьмя новыми подружками и о входящем в их табунчик ещё одном жеребце. По словам Ки, тот был парень что надо, но он скоро переезжает поближе к семье. Одна из кобыл собирается отправиться с ним, но остальные останутся. Конечно, все переживали из-за грядущей разлуки, но в целом все пони по-прежнему оставались друзьями.

К тому времени, как принесли основные блюда, мы перешли к нашей обычной болтовне о работе и замковых сплетнях.

— Кстати, — сказал Ки с набитым ртом (он только что откусил здоровенный кусок сэндвича с креветками). Жуя и одновременно собираясь с мыслями, он бросил на меня извиняющийся взгляд. — Можно довольно странную просьбу? — еле успев проглотить, спросил он.

— Эээ... Просьбу? — Я очень надеялся, что это никак не связано с сексом.

— Кое-кто из моих курсантов спрашивал, не придёшь ли ты как-нибудь на тренировку.

Ну, такого я точно не ждал.

— А зачем?

— Я сказал им, что когда-то ты укрощал диких лошадей, — с дьявольской усмешкой объяснил мой друг. — Они хотят проверить, сможешь ли ты справиться и с ними.

— Ну спасибо. И лошадей я как раз не укрощал. — Вообще-то я укрощал телят, но здесь это посчитали бы избиением малолетних, так что эту деталь я решил опустить.

— Ой, да ладно. — Ки сделал паузу, чтобы откусить ещё. — Как ни крути, они совсем не готовы к драке с другими видами. Даже просто посмотреть на лёгкий спарринг и то было бы полезно.

Обдумывая его предложение, я поболтал ложкой с своём супе гамбо. Это было бы весело.

— Мне нужна неделя, чтобы попрактиковаться с лассо. Если ты попросишь Селестию или Луну дать своё разрешение, то я в деле. Кроме того, мне понадобится шлем и защита для рёбер. Я уже не такой резвый, как когда-то.

— Супер! — обрадовался Ки Пег.

— И я уже не так молод как раньше, на всех меня не хватит. Выбери троих.

— Они будут состязаться за это право, — с ехидной ухмылкой сказал жеребец.

— И как бы мне не пришлось потом брать отгул, чтобы подлечиться…

— Не забывай, что ты посол, а значит, сможешь воспользоваться королевским медицинским центром, — сказал Ки с торжественным кивком. — Доктор Стэйбл — лучший медик Эквестрии.

— Ладно. — Вернувшись к своему гамбо, я молча прикончил его, раздумывая как провести остаток дня. Вечеринка Луны начинается только в семь, но мне нужно прийти на час раньше, чтобы всё приготовить. Заодно не помешает заранее побриться и принять душ.

— Итак, какой алкоголь тебе нужен? — спросил жеребец, прервав мои раздумья.

— Я и сам не знаю. Все основные компоненты я уже купил у Коппер Кеттла, но мне нужно несколько бутылок чего-нибудь экзотического. Тысячелетний ром, выдержанный в логове дракона... Ну, или типа того.

— Как насчёт чего-нибудь такого, что мы гоним у себя в горах? — спросил Клиппер у меня за спиной. Когда он подошёл, чтобы встать у нашего столика, я не сразу смог понять, что у него на уме. Клюв не очень подходит для выражения эмоций. Мне говорили, что грифоны используют для этого крылья, но я пока ничего такого не заметил.

— А что в составе? — спросил его я.

— Ничего, кроме сладкой кукурузы, — сказал Клиппер, немного распушив перья от гордости. — Это старый грифоний рецепт, но мой друг гонит эту штуку в Эпплузе. Вода и кукуруза там отменные. — Не сводя с меня глаз, он зашёл за барную стойку. — Я держу небольшой запас под прилавком, хочешь попробовать?

— Не откажусь. — Встав из-за столика, я подошёл к бару.

Из-под прилавка грифон извлёк кувшин с широким горлышком. Когда он вытащил затычку, я увидел под ней мерцающую кристально-чистую жидкость.

— Только не пей залпом, — сказал Клиппер, протягивая мне рюмку. Он хотел угостить и Ки Пега, но тому пришлось отказаться; строго говоря, он всё ещё был на службе.

Я сразу понял, что это самогон, и запах только подтвердил мои подозрения. Опрокинув рюмку, я почувствовал приятный кукурузный привкус и лёгкий холодок во рту, прежде чем знакомое жжение охватило моё горло.

— Классная штуковина! — Честно говоря, так оно и было. Мне доводилось пить разный самогон, хороший и не очень, и этот явно был из лучших.

На вечеринку принцессы Луны тащить его, конечно, ни к чему, но он напомнил мне о доме.

— Сколько за кувшин? — спросил я, нашаривая в кармане деньги.

— Для тебя? — Грифон на секунду задумался. — Пять бит, и скажешь принцессе обо мне что-нибудь хорошее.

Я рассмеялся.

— Вот блин, меня втягивают в политику. — Достав биты, я отсчитал пять монет плюс то, что был должен за еду. — Значит, замётано.

Оставив “Крыло и Коготь”, мы вернулись на дорогу, ведущую к железнодорожному вокзалу. Я собирался было научить Ки Пега одной старой народной песне на мотив гимна “Когда прибудет колесница”, но передумал.

Я услышал поезд раньше, чем увидел. Он прибыл, когда мы как раз одолевали последний поворот к Старому городу. Это было и правда чертовски круто. Самый настоящий паровоз. Однажды я катался по кругу на старенькой Клондайк Кэти, но это было много-много лет назад.

— Куда на нём можно доехать? — спросил я, наблюдая, как пони покидают спальные вагоны.

— Да считай куда угодно, — ответил Ки. — Даже в Кристальную империю.

— Ничего себе! — Надо будет как-нибудь раздобыть расписание, может, куда-нибудь и съезжу на денёк-другой.

Следуя за толпой, мы вступили на широкие улицы Старого города. Оглядываясь по сторонам, я заметил магазин одежды, рекламирующий вещи, сделанные на заказ. Надо будет зайти туда, когда буду здесь в следующий раз.

— “Настойки и тоники” прямо по курсу, — сказал Ки, напомнив мне, зачем я вообще рискнул забраться так далеко. — А потом надо будет заглянуть в “Кантерлотскую винокурню”.

Догнав Ки, я залюбовался архитектурой старого города. Здесь чувствовался простор и лёгкий налёт древности, что сразу напомнило мне Сент Огастин или Нью Орлеан. Причудливые здания были куда изящнее, чем в рыночном районе. Кое-где между домами я заметил небольшие участки тщательно подстриженной травы; пони сохранили их вместо того, чтобы застроить всё наглухо.

Когда мы завернули за угол, моё внимание привлёк довольно странного вида магазинчик. Над его дверью была вывеска в форме книги, увенчанная шляпой волшебника.

— Хочу зайти туда на минутку, — сказал я, показав на книжную лавку.

Ки озадаченно посмотрел на меня и пожал плечами.

— Можешь не торопиться. Я буду в “Сёдлах и попонах”. Нужно заказать несколько вещей.

— Там и встретимся, — махнув ему рукой, сказал я и вошёл в магазин.

Внутри было тесновато: я не смог полностью выпрямиться, да и проходы были довольно узкими; мне стало интересно, как пони сами умудряются в них не застревать. Популярные книги стопками лежали на столах, а новенькие, свеженапечатанные, ютились на краях захламлённых полок. Я посмотрел на них, а затем мои глаза остановились на задней стене. Там, на массивных застеклённых витринах из тёмного дерева, стояли аккуратные ряды старинных томов.

Приблизившись, я всем телом почувствовал исходящую от книг невидимую ауру.

— Ищете что-то конкретное? — спросил старый жеребец, стоящий за прилавком.

Опустившись на колени, я попытался прочитать названия книг через защитное стекло.

— У вас есть что-нибудь о магии тех, кто не родился единорогом?

Жеребец улыбнулся и сразу подобрел, став похожим на доброго дедушку.

— Кое-что найдётся. — Отойдя от прилавка, он присел рядом со мной и достал несколько ключей. — У меня есть книги по магии зебр, минотавров и грифонов. — Отперев витрину, он ждал моего ответа.

— Минотавров? — спросил я с некоторым испугом. Я ещё не слышал упоминаний об этих чудовищах. Впрочем, в каком-то маленьком городке к югу отсюда не так давно объявился медвежук…

— Да, сэр, — ответил пони, не обращая внимания на мои переживания. — У них очень своеобразная магия.

Это двуногие существа с настоящими руками; если в этом мире и есть магия, которую я могу освоить, то это она.

— И сколько стоит?

— Сорок пять бит.

Дороговато, конечно, но раз в месяц я мог себе такое позволить. Библиотечные книги мне рано или поздно придётся вернуть, зато эта станет моим первым личным учебником магии. Кивнув в знак согласия, я встал и подошёл к кассе, пока продавец искал книгу и вновь запирал витрину.

Дожидаясь старого пони, я взял стоявшую у кассы книгу, изданную в подарочном стиле. Она называлась “Кто есть кто в Эквестрии”. Внутри неё я обнаружил кучу красочных иллюстраций, снабжённых небольшими заметками о каждом из населяющих эту страну созданий. Одно изображение особенно привлекло моё внимание: злобно выглядящее существо, наполовину пони, наполовину насекомое. Хотя с экстерьером автор и не ошибся, нарисованное им страховидло имело мало общего с Рэг Долл.

“Чейнджлинг: паразит, питающийся эмоциями” прочёл я чуть ниже. Из дальнейшего было совершенно понятно, что они были опасными монстрами, которых следовало избегать.

— Тоже понравилась? — спросил жеребец, заходя за прилавок. — Я сделаю вам скидку в пять бит, если возьмёте обе.

— Согласен, — сказал я, даже не взглянув на ценник.

Жеребец кивнул, а затем упаковал мои книги, пока я отсчитывал деньги.

Выйдя на улицу, я направился вверх по дороге. Магазин, про который говорил мне Ки Пег, было трудно не заметить — деревянная карусельная лошадка, стоящая у входа, была облачена в роскошный доспех, в котором было бы не стыдно сойтись на копьях с самим королём Артуром. Я как раз собирался открыть дверь, когда Ки опередил меня с другой стороны.

— О! — Мой друг чуть не споткнулся, пытаясь меня не задавить. — Не ожидал, что ты так быстро закончишь. — Обретя равновесие, он вышел наружу. — Готов пополнить свой бар?

Поправив рюкзак, я улыбнулся ему и кивнул.

— Показывай дорогу.

Глава 17. Вечеринка Луны, часть 1

Городские часы пробили пять, напомнив мне, что нужно торопиться. Я засунул свой любимый набор инструментов в старый рюкзак и, перед тем, как застегнуть его, дважды перепроверил бутылки и припасы для вечеринки. Оба магазина, в которые меня сводил Ки Пег, оказались ужасно интересными, и, потратив почти все деньги, что прислала мне Луна, я наконец уверился в том, что теперь у меня есть всё необходимое, чтобы скрасить досуг принцессы-аликорна и её гостей.

Вечеринка должна была начаться не раньше семи, но я собирался прийти за час до начала, так что времени осталось аккурат чтобы принять душ, побриться и как следует приодеться. Мне очень не помешал бы строгий костюм, но делать нечего, придётся довольствоваться сменой одежды, которую я нашёл в самолёте: синие джинсы, рубашка на пуговицах и ремень. Можно сказать, это был мой типичный наряд для свиданий, так что, надеюсь, он не покажется Луне слишком уж повседневным.

Закончив мыться и прихорашиваться, я решил, что сделал всё возможное, чтобы было не стыдно предстать перед принцессой, и направился к двери, прихватив увесистый рюкзак. Меня ждала спокойная прогулка. Вечерний Кантерлот всегда был тихим местом; ночная жизнь ещё не началась, а утренняя суета давно закончилась.

В замке я немного задержался, чтобы по пути к личным покоям Луны поболтать с несколькими знакомыми пони.

— Привет, Строберри, — сказал я, махнув ему рукой. Я не ожидал, что сегодня вечером он будет дежурить у апартаментов принцессы. — Тебе поменяли расписание?

Всё ещё сохраняя довольно непроницаемый вид, жеребец кивнул мне, а затем расслабился.

— Я поменялся сменами. На следующей неделе мой друг устраивает рыбный пикник, так что я вышел сегодня, чтобы заработать выходной.

— Рыбный пикник?! — рассмеялся я. — Ого, я ходил на такие, приятно вспомнить.

— Что, правда? — просиял Строберри, открывая мне дверь. — Думаю, я мог бы пригласить и тебя.

— Замётано, только не удивляйся, если я помогу готовить.

Мой друг закатил глаза и ухмыльнулся, а затем сделал приглашающий жест.

— Ты пришёл раньше всех. Принцесса Луна скоро будет.

Зайдя внутрь, я обнаружил, что покои хорошо освещены, но в них нет ни души, отчего я никак не мог избавиться от ощущения, что без спроса зашёл в чужой дом. Я увидел небольшой помост, которого тут раньше не было. На нём стоял микрофон, и я решил, что здесь и будет выступать Плоушер, что только подогрело моё любопытство: я давно хотел послушать, как он поёт; вспоминая огромного, мускулистого жеребца, было трудно представить его на сцене.

Аккуратно обследовав комнату, я наконец обнаружил у задней стены видавший виды складной бар. Он был очень красив: из красного дерева и бронзы с затейливыми инкрустациями из серебра и агата. За долгие годы службы он приобрёл благородную патину, придавшую его, в общем-то, изысканному виду некий оттенок суровости.

Осторожно, чтобы не добавить новых царапин, я отодвинул его от стены и начал раскладывать барную стойку.

Я почти закончил заполнять бар, когда звук хлопнувшей двери возвестил о том, у меня появилась компания. Подняв глаза, я убедился, что это Луна.

— Принцесса. — Я поклонился.

— Вольно. Сегодня здесь это неуместно, — сказала она. В мерцающем облачке магии Луна принесла с собой миску чего-то похожего на смесь хрустяшек для вечеринки — сухарики, чипсы, печеньки и так далее. Я заметил, что на принцессе не было ни одной из её обычных регалий.

Поставив закуски на середину стола, она подошла, чтобы осмотреть бутылки, которые я выставил в ряд на барной стойке. Не удостоив вниманием ви́на и более крепкие напитки, кобыла перевела взгляд на одну из двух упаковок пива.

— Кофейный эль? — спросила она, поднимая бутылку телекинезом.

— Это тёмный эль, сваренный с кофе. Что-то похожее есть и в моём мире, — сказал я, бросив свои дела, чтобы отдать всё внимание принцессе.

Одним уверенным движением, выдающим немалый опыт, Луна сковырнула с бутылки пробку и сделала хороший глоток. Она на мгновение задумалась над вкусом и одобрительно кивнула.

— Неплохо.

Сделав второй глоток, она снова кивнула, как бы соглашаясь с собственным мнением.

— Там есть ведёрко со льдом, — сказала принцесса, постучав копытом по стойке. — И если не хватит, один из стражников принесёт ещё с кухни.

Заметив на полу мой старый рюкзак, она скосила на него глаз, а затем, наклонившись, коснулась копытом.

— Странная материя. Могу я взглянуть на него поближе?

— Конечно. Он сделан из нефти, но я не могу сказать, каким образом, — ответил я. Не прошло и секунды, как она уже зарылась в него по самые уши, время от времени выныривая, чтобы получше разглядеть то, что обнаружилось внутри.

— Мята. Дикая, судя по запаху, — сказала Луна, копаясь в украшениях и тониках для коктейлей. — Розовая соль. Из Хрустальной Империи, я полагаю?

Я кивнул в ответ. Я очень гордился этой находкой и надеялся, что смогу использовать её, чтобы познакомить Эквестрию с коктейлем “Маргарита”. Если, конечно, крепкий напиток из сока одного колючего растения Пустошей сможет заменить текилу.

— Всё это выглядит довольно соблазнительно. — Открыв боковой кармашек, Луна вытащила пластиковый пакет, который я сперва не узнал.

— А это что? Что-то из твоего мира? — спросила она.

Это была упаковка с лакомствами для лошадей, о которых я совершенно забыл.

— Это что-то вроде конфет. Наверное. — Я никак не мог придумать, как сказать кобыле, что они такое на самом деле.

— Пахнет восхитительно.

Я открыл рот, чтобы возразить, но не успел придумать ничего путного до того, как она закинула одно из них в рот.

— Ммм… — пробормотала принцесса. От восторга её уши встали торчком, она упоённо жевала, забыв обо всём на свете.

Опустив мой рюкзак на пол, Луна запила лошадиное лакомство пивом.

— Они восхитительны. У тебя есть рецепт?

Взглянув на упаковку, я увидел, что на ней указан состав.

— Вроде того, но с первого раза может не получиться.

У меня дома их делала одна семья амишей, живущая по соседству. Думаю, их рецепт будет не так уж сложно воспроизвести.

Луна улыбнулась мне и кивнула.

— Я бы сочла за одолжение, если бы ты передал рецепт на кухню.

Встав, она отошла в другой конец комнаты, не забыв захватить пиво с собой.

— Мне нужно закончить несколько дел, прежде чем начнут прибывать девочки. Не буду тебе мешать, — сказала она перед тем, как уйти тем же путём, каким пришла.

Когда дверь за аликорном захлопнулась, я моргнул. Это была не та суровая и неприступная принцесса Луна, наводившая на меня оторопь последние несколько месяцев. Мне уже доводилось замечать проблески чувств под её непроницаемой маской, но здесь было что-то совершенно иное.

Вздохнув, я вернулся к своим делам. Травы, фрукты, тоники, соль и сахар — все они нашли своё пристанище в баре. Открыв потайную дверцу, я обнаружил внутри серебряное ведёрко со льдом.

Строберри предложил наколоть ещё льда, но, честно говоря, заняться мне было нечем, и я решил сделать всё сам. Кроме того, нужно было приготовить какой-нибудь простой сироп, и мне не хотелось беспокоить поваров из-за такого пустяка.

По пути на кухню я встретил несколько знакомых пони, во всяком случае, знакомых если не в лицо, то мастью и кьютимарками. Наверное, есть только трое пони, которых я смог бы наверняка узнать в лицо. Не считая принцесс, конечно, но они так сильно отличались от остальных, что их я узнал бы даже в темноте.

Как бы там ни было, поболтать подолгу не получилось. Вечеринка Луны была достаточным оправданием, чтобы не терять времени попусту.

— А, вот и ты, — поприветствовал меня Плоушер, когда я вернулся в покои принцессы. — Я стучался к тебе, но ты уже ушёл.

— Хотел прийти пораньше. — Я был немного удивлён, что он не приоделся к вечеринке. Пони не видели ничего особенного в том, чтобы разгуливать голышом, но вроде бы для особых случаев они предпочитали наряжаться. С другой стороны, будь у меня такие мышцы, как у Плоушера, моим лучшим костюмом была бы нагота.

Мой друг пожал плечами.

— Да всё нормально. — Пройдя за мной за стойку бара, он быстро осмотрел мои припасы. — Ничего себе… Почти ничего знакомого.

— В основном я пытаюсь воссоздать то, что делают в моём мире. И ещё немного экспериментирую.

— Да? Надо будет заглянуть к тебе разок-другой. — Взойдя на свою импровизированную сцену, Плоушер взял стопку листов и пролистал их. — А ещё я хочу тебя кое о чём спросить.

— Да? И о чём же?

Взяв один лист, он показал его мне. Было слишком далеко, чтобы прочитать текст, но я понял, что это нотная запись.

— Моя подруга помогает извлекать музыку из какой-то твоей штуковины. Она перевела несколько песен и прислала одну мне. Ты не против, если я спою её позже?

Я моргнул, а затем тупо уставился на Плоушера. Недели не прошло с тех пор, как я отдал Твайлайт свой телефон, а песни моего мира уже пошли по рукам. Плоушер немного смутился, переводя взгляд с меня на листок бумаги в своём копыте.

— Если ты не хочешь, тогда я…

— Нет-нет, всё круто. Я просто не ожидал, что так скоро услышу здесь что-нибудь из своих любимых песен.

— А! — расслабился Плоушер. — Моя подруга — наш постоянный клиент, её особый талант — электронная музыка. Принцесса Твайлайт наняла её, чтобы скопировать музыку с твоей штуки. Это большой секрет, но когда я рассказал ей о тебе…

Ладно, похоже, всё в порядке. Меня больше удивило то, что у пони вообще есть электронная музыка.

— Она перевела её для тебя? — Мне как-то не очень хотелось, чтобы Плоушер спел Луне песню Чейнсмокерс “Ближе” в дословном переводе.

— Ага, — усмехнулся жеребец, переворачивая страницу и читая на обороте. — Принцесса Твайлайт сначала подумала, что это какое-то заклятье.

Заклятье? Кажется, я понял, что это за песня.

— Ну надо же! А как она… Нет, не говори. Пусть этот будет сюрприз.

Глава 18. Вечеринка Луны, часть 2

Принцесса Луна подошла к непарадной двери своих покоев и остановилась, услышав, как Плоушер распевает гаммы, готовясь к выступлению. Она по достоинству оценила непринуждённый тон его глубокого, хрипловатого голоса, зная, что стоит ей войти, тот станет профессионально-официальным.

Когда жеребец закончил распеваться и принялся обмениваться шуточками с Шейном, Луна открыла дверь и вошла, левитируя рядом с собой собственнолично приготовленные закуски.

— Добрый вечер, — поприветствовала она обоих приятелей, расставляя миски и подносы с едой по их обычным местам.

— Луна, — слегка кивнув, ответил Плоушер.

Шейн напрягся и, похоже, еле удержался от поклона.

— Принцесса, — сказал он наконец и взмахнул рукой. Ей пришло в голову, что всё, что надел сегодня человек, было из его родного мира. Почти облегающая одежда придавала ему более суровый и решительный вид, чем обычно. Ей также понравилась серебряная пряжка на его ремне. На ней было выбито изображение земного пони, вставшего на дыбы и готового к драке, прекрасная демонстрация воинского духа, хотя Луну и терзало подозрение, что сам ремень был сделан из кожи.

— Шейн, Плоушер. Угощайтесь. — Плоушер и так знал, что он такой же гость, как и девочки, но Луна хотела сказать это ради человека. Что-то подсказывало ей, что тот будет ходить голодным всю ночь, если она не разрешит ему поесть.

Подойдя к шкафу, Луна вытащила колоду карт и блокнот для записи игры. Она едва успела вписать в него пять имён сегодняшних игроков, когда раздался стук в главную дверь.

— Добрый вечер, — раздался глубокий немолодой голос Мери Харт, вошедшей не дожидаясь приглашения.

— Привет, Мери! — обрадовался Плоушер, подходя к кобыле, чтобы её обнять. — Ого! Ты принесла шоколадные пирожные!

Луна поцокала языком в притворном раздражении, но её выдавала ухмылка, проглядывающая из-под хмурой гримасы.

— Я же велела тебе ничего сегодня не готовить.

— Так велит моя кьютимарка. — Мери ухмыльнулась, позволив Плоушеру стащить пироженку. — Я буду печь даже для собственных похорон, если придумаю как. — Решительной походкой, на первый взгляд, не очень подходящей кобыле её лет, она пересекла комнату и подошла к Шейну.

— А ты будешь? — спросила она человека с такой бесцеремонностью, словно тот был одним из её собственных внуков. По лицу Шейна скользнула тень, но через миг от неё не осталось и следа.

— Ещё бы! Спасибо.

Дождавшись, пока он возьмёт из коробки пирожное, кобыла поставила её на барную стойку и заняла своё место за карточным столом.

Что-то в поведении Шейна привлекло внимание Луны. Человек глубоко вздохнул и закрыл глаза, прежде чем откусить кусочек и медленно его прожевать. Принцесса подумала, что мысленно он был уже не здесь, а в каком-то далёком-далёком месте и времени. Ей показалось, что эти мгновения для него почти священны, и она почти ожидала, что, открыв глаза, он произнесёт имена своих близких, которых больше нет. Вместо этого он застенчиво улыбнулся ей и принялся протирать и без того безупречную барную стойку.

Секунды не прошло, как раздался ещё один стук. Луна подняла глаза и увидела, как один из стражников открывает дверь, делая тем самым официальное приглашение кобыле из Седельной Арабии, стоящей по другую сторону.

— Дезерт Спринг, рада, что ты снова с нами, — с улыбкой сказала Луна.

На гостье не было её обычных регалий — седла и уздечки, только изящная седельная сумка.

— Приятно вернуться, — ответила Спринг, слегка кивнув принцессе, а затем улыбнувшись Плоушеру. На полпути к своему месту рядом с Мери, она остановилась, увидев человека.

— Это Шейн, — упредила её вопрос Луна. — Он прибыл из очень далёких мест.

— О. — Спринг улыбнулась и ему, а затем подошла поближе. — Я Дезерт Спринг, королева-супруга Джампинг Мауса из Седельной Арабии, рада знакомству.

— Взаимно, — ответил он, с небольшим поклоном. Оглядев кобылу с профессиональным интересом, человек спросил:

— Хотите выпить, Дезерт Спринг?

Луне показалось, что при переводе этой фразы заклинание вавилонской рыбки сработало как-то неправильно, но она никак не могла понять, в чём именно.

Кобыла кивнула, улыбаясь, как будто ей сделали комплимент. Она на мгновение вернула Шейну изучающий взгляд, прежде чем заговорить.

— Выпить было бы неплохо. Только не крепкого.

Шейн встал за стойку, а Дезерт Спринг уселась рядом с Мери.

Кобылы завели лёгкий разговор ни о чём, ожидая, когда появятся последние две подруги из их группы. Мери только что закончила рассказывать о новом бизнесе своего сына, когда перед Спринг возникла исходящая паром чашка.

— Кофе? — спросила Луна.

Спринг улыбнулась тёмному напитку, вдыхая его насыщенный запах.

— Ты умеешь варить арабский кофе? — Сделав осторожный глоток, Спринг одобрительно хмыкнула. — Неплохо. Что в нём за напиток?

Шейн немного выпрямился и буквально засветился от похвалы.

— Коричный ликёр.

Уши Луны в замешательстве опустились, и она повернулась на стуле, чтобы посмотреть на человека, стоящего за барной стойкой.

— А как ты вообще сварил кофе?

Шейн ухмыльнулся, словно знал лучший секрет на свете.

— Я захватил с собой немного зёрен, привезённых прямо из Арабии. — Взяв другую чашку, он провел пальцами по её краю, оставив на стекле слабо светящийся лазоревый след. Вода в чашке тут же закипела. — Кто ещё хочет кофе?

Луна рассмеялась.

— Вижу, ты занимался. Я впечатлена, и да, я буду кофе, но только без ликёра.

Это был “Кипяток”, одно из заклинаний, которые каждый жеребёнок-зебра знает едва ли не с рождения. Полезная штука, правда мало кто из пони потрудился его выучить.

— Мне посчастливилось найти наставника, потратившего на меня несколько часов, — сказал Шейн, переливая кофе из одной чашки в другую. — Она мне очень помогла.

— Привет! — раздался весёлый голос Сан Файр, когда розово-жёлтая кобыла ворвалась в комнату. — Мы не очень опоздали? — Как всегда буквально лопаясь от переполняющей её энергии, она вприпрыжку подбежала к столу и плюхнулась на своё место рядом с Мери. Ее растрёпанная солнечно-жёлтая грива всё ещё колыхалась даже после того, как остальные части тела розовой пони обрели относительный покой.

— Мы пришли бы раньше, — сказала Жизель, с грацией балерины входя в комнату. От клюва до лап каждое движение гибкой маленькой грифонши, казалось, было отрепетировано заранее, чтобы подчеркнуть следующее. — Но Санни пришлось спасать меня от затянувшегося разговора с Блюбладом.

— Он всё ещё преследует тебя? — спросила Спринг, поднося кофе к губам.

Заняв своё место рядом с Санни, Жизель сгорбилась, опустив подбородок на стол.

— Да. Между ним и Тангом...

— О, привет! — радостно закричала Санни, махая Шейну, успевшему при виде грифона занять что-то вроде оборонительной позиции за стойкой. — Я тебя раньше не видела. Ты новый бармен?

— Эээ... Привет, и да, — ответил Шейн, переключая своё внимание с Жизель на Сан Файр.

— О, здорово, — сказала Жизель, со вздохом выпрямляясь. — Будь добр, смешай мне что-нибудь покрепче.

— Мне что-нибудь солёненького, — кивнула Санни.

— А мне просто немного вина, — сказала Мери и встала, чтобы взять его самостоятельно.

Шейн решительно кивнул и взялся за дело. Откупорив бутылку, он передал её Мери, а затем начал рыться в содержимом бара.

Взяв карты в копыта, Луна перетасовала колоду.

— Ну что, начнём игру?

Плоушер завёл граммофон, заиграла музыка, и вскоре к ней присоединился его сильный, глубокий голос. Принцесса не в первый раз удивилась тому, что этот жеребец получил метку, связанную с сельским хозяйством, а не с пением.

— Сегодня нас нечётное число, так что на команды делиться не будем. Я сдаю первой, — сказала Луна, в последний раз перетасовав колоду.

— Меня устраивает, — ответила грифонша.

Взяв свой блокнот, Луна посмотрела на Спринг рядом с собой.

— Тогда первая ставка твоя.

Вскоре игра пошла всерьёз, и Шейн молча разносил заказанные напитки. Подняв чашку с помощью магии, Луна сделала глоток. Арабский не был её любимым кофе, но иногда ей хотелось чего-нибудь нового.

Жизель выудила веточку мяты, плавающую в её неприятном на вид жёлто-коричневом коктейле. Лёгким движением она положила её на салфетку перед Санни.

— Наслаждайся, — сказала она, беря стакан в лапы.

Пискнув от восторга, розовая кобыла кинула мяту в рот и принялась упоённо жевать.

— Вкусняшка.

Сделав глоток своего напитка, Жизель попыталась оценить вкус.

— По-моему, Барли что-то такое делал, — сказала она, а затем прикончила почти весь стакан в один глоток. — Довольно неплохо. — Поставив стакан, она взяла карты, которые ей раздали в этом раунде. — А что у тебя, Санни?

Засунув нос в стакан, края которого были покрыты соляной корочкой, Санни понюхала светло-зелёный напиток.

— Пахнет вкусно…

Поднимая свой стакан, Луна не могла не заметить, что Шейн с тревогой ждет её вердикта. Поднеся коктейль к губам, она сделала глоток, а затем ещё один.

— О, хорошая штука! — Повернув голову, она слизнула немного соли с края стакана. — Что в нём?

Шейн ухмыльнулся, словно гордый отец.

— Один крепкий напиток из листьев растения Пустошей и немного настойки горького апельсина. Остальное — просто сок лайма.

— Кстати о Пустошах, — Луна немного задумалась, перебирая карты. — Сегодня утром я получила отчёт твоей сестры. Она должна вернуться до конца недели.

— Ура! — Санни захлопала в копыта. — А принцесса Селестия задержит меня ещё на две недели.

— Что, на этот раз командировка затянулась? — спросила Спринг.

Санни пожала плечами, как бы намекая, что не имеет права вдаваться в подробности.

— Ну… — Жизель поморщилась. — Надеюсь, ты вернёшься через пару лун.

Спринг улыбнулась, отложив карты.

— Я лично попрошу Селестию, чтобы ты вернулась к премьере Жизель. У неё главная роль в “Принце Виндиго”.

— О! — воскликнули Луна и Санни хором и повернулись к миниатюрной грифонше с широкими улыбками.

— Ты получила главную роль? — спросила Мери.

— Ага… — прохрипела Жизель, задыхаясь в сокрушительных объятиях Санни. Даже Плоушер сделал паузу в своей песне, чтобы сердечно поздравить танцовщицу.

— Шейн, — скомандовала Луна изо всех сил притворяясь серьёзной. — Выпивку для всех. Включая тебя и Плоушера.

— Будет сделано, — сказал Шейн, отходя от стойки на шаг, чтобы осмотреть содержимое. — Ммм… Неловко просить, — сказал он, доставая большой кусок имбиря и стальную чашку. — Но не могла бы одна из вас, леди, произнести заклинание, чтобы выжать из него сок?

Луна открыла рот, чтобы сказать, что она сделает это, но тут же поняла, что Санни уже успела выжать корень буквально досуха.

— Спасибо… — вздрогнув, сказал Шейн, и пересчитал пальцы, прежде чем выбросить отжимки.

Несколько секунд спустя шипение бутылки с содовой возвестило о том, что его работа закончена.

— Надеюсь, это сработает. Мне пришлось заменить имбирное пиво свежим имбирём, — сказал человек, раздавая бокалы с пряно пахнущим содержимым. — Этот коктейль называется "Тьма и буря". Наверное, мой любимый напиток.

Судя по его виду, это было подходящее название. Взяв свой бокал в копыто, Луна подняла его в честь Жизель.

— За мою любимую грифоншу! Чтобы ты танцевала ещё много-много лет!

Повторив за ней эти слова, все поднесли бокалы к губам. Крылья Жизель затрепетали: она была смущена, но очень счастлива.

— Спасибо вам всем.

— Из-за этого у меня могут быть проблемы… — Прокомментировал Плоушер, глядя на свой бокал.

— Ага, — согласилась Мери. — Ядрёная штуковина.

Шейн сделал глоток, и его слегка передёрнуло.

— Всё в порядке… Ром и правда хорош, но он был бы лучше с имбирным пивом.

Луна вынуждена была согласиться с Плоушером. Это был сладкий и очень пряный напиток, со множеством тонких ароматов, которые полностью скрывали алкоголь.

— Если ты сможешь сделать его ещё лучше, тогда я позабочусь о том, чтобы в следующий раз у тебя было имбирное пиво.

---

— Не возражаешь, если я попробую глоточек? — спросила Луна, увидев бокал экзотического вина, который Плоушер только что поставил на стол. Прошло очень много времени с тех пор, как она пила вино из кристальных ягод, но на самом деле это был просто предлог чтобы, потянувшись за бокалом, прислониться к жеребцу.

Плоушер улыбнулся, но сделал вид, что ничего не заподозрил.

— Конечно, — сказал он, пододвинув вино немного ближе, но не настолько близко, чтобы ей не пришлось тянуться.

Не потрудившись отодвинуться после того, как бокал оказался у неё в копытах, Луна прислонилась к мускулистому жеребцу и сделала осторожный глоток. Вино было хорошим, почти так же, каким она его помнила. Хотя это был один из тех напитков, которые, по её мнению, пахли лучше, чем были на вкус. Вновь подняв бокал, она остановилась, прежде чем поднести его к губам. Принцесса наслаждалась его насыщенным ароматом, вполуха слушая рассказывающую что-то Дезерт Спринг и с улыбкой наблюдая, как Шейн суетится вокруг Мери, пытаясь всячески ей угодить.

К девяти вечера игра была почти забыта, и ей на смену пришли бесконечные путанные истории, тянущиеся одна за другой. К большому удовольствию Луны, человек постепенно расслабился, всё чаще задерживаясь за столом между Санни и Мери вместо того, чтобы неподвижно торчать за стойкой. Наверное, подумала она, виной тому была пара пропущенных им стаканчиков, но может, и взаимопонимание, которое установилось у него с Мери. У этой кобылы было множество знакомых пони, которых она неофициально считала своими внуками, и Луна, как и Селестия, входила в их число.

— И вот, не проходит и трёх дней, как они возвращаются и говорят, — Спринг остановилась, захихикав над собственной историей. — А, так тебе был нужен мул?!

Луна фыркнула.

— Это напомнило мне… — начала она, всё ещё посмеиваясь; её голос уже звучал слегка неразборчиво. На мгновение она сделала паузу, чтобы собраться с мыслями, когда Плоушер перестал изображать из себя её надёжную подпорку и вернулся на сцену. Она сразу заскучала по его теплу, стоило ему встать, но ей было приятно смотреть, как он двигается.

Луна моргнула, вытряхивая посторонние мысли из головы.

— Однажды я была в большом зале, когда двор моей сестры вышел на обед. Очевидно, Блюблад здорово проголодался и попытался рвануть вперёд, чтобы раньше всех занять очередь.

Мери хихикнула, уже понимая, к чему клонит принцесса.

— И вот… — Луна повернулась лицом к Жизель. — Блю так спешил, что не заметил скользкий пол и протянул копыта, — Луна вытянула передние ноги, изображая падение, — плюхнувшись прямо на живот. Пять минут встать не мог.

Все захихикали. Жизель смеялась до слёз.

— Зачем вы так натираете полы? — спросил Шейн, как только стих смех. — Даже я хожу там с осторожностью, и я понятия не имею, как вы, пони, вообще держитесь на ногах.

Спринг пила острый томатный коктейль.

— Это заставляет пони ходить с поднятой головой и медленными, осторожными шагами; зато никто не спешит и не толкается.

— О… — Шейн подошёл к Жизель и заменил её пустую бутылку из-под пива на полную, совершенно не заметив, как грифонша кокетливо взмахнула крыльями. — Звучит разумно.

— Эй, Шейн… — небрежным и чересчур размашистым движением Санни отодвинула от себя пустую чашку. — Сделай мне самый странный напиток, который ты знаешь.

Шейн встал, но на его лице проступило лёгкое беспокойство.

— Хорошо, но боюсь, что потеряю одного клиента. Кому ещё что-нибудь приготовить?

Подойдя поближе, чтобы лучше наблюдать за работой человека, Луна сказала:

— Я тоже выпью на посошок. Сделай мне что-нибудь мятное.

— Одна мятная вкусняшка для принцессы, — ответил Шейн. Поставив маленький стаканчик на стойку, он смешал в нём сливки, мяту и немного ликёра.

— Самый странный… — Шейн окинул взглядом ингредиенты и просиял. Ещё один невысокий стаканчик оказался на стойке, и он добавил в него порцию чего-то прозрачного, а затем очень осторожно налил вторую порцию столь же прозрачного напитка.

Подойдя с двумя стаканами и какой-то бутылкой к столу, Шейн сначала поставил напиток перед Луной, затем перед Санни.

— Выглядит скучновато, — сказала Санни, хмуро оглядев совершенно прозрачный коктейль.

Шейн капнул в него несколько капель кремово-белого ликёра из бутылки, которую принёс с собой.

Все кобылы дружно уставились на напиток, причём некоторые из них покраснели. Санни захихикала, как школьница, рассказывающая свой первый пошлый анекдот.

— Выглядит так, словно ты кончил в мой стакан, — сказала она, наклоняясь вперёд, чтобы было лучше видно.

— Ты тоже можешь выпить, Шейн, — сказала Луна и пригубила свой коктейль, по вкусу похожий на конфету. Ей понравилось, что он оказался достаточно пикантным, но не слишком крепким. — Скоро придёт время расходиться, так что тебе больше не нужно нас обслуживать. Просто расслабься с нами напоследок.

Шейн напрягся. Она ожидала, что он начнет протестовать, но, потратив минутку на то, чтобы протереть барную стойку, он налил себе двойную порцию молнияблочного бренди.

— Честно говоря, я уже слегка нагрузился. Я пробовал всё на ходу. — С бокалом в руке он сел между Мери и Санни.

Луна заметила, что Шейн едва удержался, чтобы не опустить ладони на спины кобыл рядом с ним, и подавила смешок. Спустя миг он просто взял свой бокал обеими руками, как будто ему нужно было чем-то их занять.

Жизель легонько подтолкнула Санни кончиком крыла. Та навострила уши, глядя в сторону своей лучшей подруги и понимая, что грифонша далеко не так пьяна, как притворяется. Между ними состоялся некий короткий разговор, но он был бессловесным.

— Выпей и ты, Плоушер, — сказала Луна.

Жеребец подмигнул ей и остановился, не допев.

— Для моей последней песни у меня есть кое-что особенное, — сказал он, перебирая ноты. — Это песня из мира Шейна. Её перевела принцесса Твайлайт. Или, скорее, её дракон.

— О? — оживилась Луна. Шейн казался немного неуверенным, но все остальные с нетерпением ждали приобщиться к лирике иного мира.

— О, вот она! — Положив страницу на пюпитр, Плоушер сменил пластинку граммофона на другую с медленным тяжелым ритмом и глубокими басами. Допив остатки своего коктейля, он на мгновение кивнул в такт музыке, прежде чем сделать глубокий вдох.

— Я наложу на тебя чары… — пьяным, но громким голосом начал он.

Луна ухмыльнулась, встретив знойный взгляд Плоушера. Это была простая песня, но забавная в его исполнении. Не то, что могло бы застрять у вас в голове, в отличие от той, что была в фильме — она поймала себя на том, что рассеянно напевает её почти каждый день с тех пор, как услышала впервые.

Когда песня закончилась, Луна огляделась и увидела, что её подругам это экзотическое представление явно пришлось по вкусу, а вот Шейн выглядит довольно смущённым.

Человек устроился поудобнее на своей подушке.

— Ну как?

— Мне понравилось, — ответила Луна. Используя крыло, она подтащила запасную подушку поближе к своей и похлопала по ней, приглашая Плоушера присоединиться.

— Так поют о любви в твоём мире? — спросила Мери.

Шейн расслабился, сдерживая смех.

— Нет. Не знаю, как бы вы её назвали, но эта песня вообще не о любви.

— Эй, Спринг, — Встав на копыта, Сан Файр взяла свой напиток. — Ты принесла фотографии своего жеребёнка? — спросила она, обходя стол, чтобы сесть рядом с Дезерт Спринг. Та улыбнулась.

— А как же! — Изогнув шею, она начала рыться в седельных сумках в поисках маленького альбома.

Воспользовавшись освободившимся местом, Жизель подвинулась, чтобы сесть рядом с Шейном, сделав вид, что смотрит на альбом, который Спринг выложила на стол.

Когда закончили обсуждать жеребенка Спринг, Луне пришло в голову, что алкоголь явно добавил Шейну дружелюбия. Не то чтобы он был сильно пьян, но она видела, что он еле удерживается от того, чтобы начать ласкать Мери или Жизель у всех на виду.

Когда Жизель расчётливо подвинулась так, чтобы его рука легла ей на спину, он рассеянно провёл пальцами по её шёрстке, прежде чем спустя миг отдёрнуть руку. Придвинувшись ещё немного ближе, Жизель игриво подтолкнула его локтем, намекая на продолжение.

Нервное напряжение уступило место мягкой улыбке, когда он вернул свою руку на место. Наблюдая за тем, как эти двое придвигаются всё ближе и ближе друг к другу, Луна вспомнила, что и она сидит рядом с жеребцом, и тоже придвинулась ближе.

— Что ж… — Мери Харт поднялась на ноги. — Думаю, пора на боковую.

Спринг кивнула.

— И правда, завтра у меня напряжённый день. Сан Файр, ты можешь переночевать в моем номере, если не хочешь идти домой. — Встав, она убрала свой альбом. — Спасибо за гостеприимство, Луна. Это был чудесный расслабляющий вечер с друзьями. — Повернувшись к Шейну, она кивнула ему. — Приятно было познакомиться.

Присоединившись к остальным, Луна направилась к двери, чтобы проводить подруг.

— Я рада, что вы приятно провели вечер.

Шейн на мгновение растерялся, и Луна уже хотела спросить его, не хочет ли он заночевать во дворце, когда Жизель поддержала его крылом.

— Тебя проводить до дома? — спросила грифонша.

Переводя взгляд с него на Жизель, Луна поняла, что человек не был пьян, он просто не знал, как ему поступить.

— Ты не обязан ничего делать, — сказала Луна. — Я сказала тебе ещё час назад, что на сегодня твоя служба Дому закончена.

— О! — просиял Шейн, а затем опустил взгляд на Жизель. — Конечно, я был бы рад компании.

Слегка распушив крылышки от радости, грифонша вышла с человеком из комнаты.

Остались только Луна и Плоушер. Принцесса стиснула передние копыта.

— Сегодня вечером я совершенно свободна. Не хочешь составить мне компанию в моих покоях и выпить чашечку кофе?

Жеребец улыбнулся и подошёл, чтобы встать рядом.

— Было бы здорово.

Глава 19. Что было дальше

Редактор: Fogel

От бёдер Жизель было невозможно отвести взгляд. При каждом шаге грифонши её позвоночник и хвост извивались и танцевали, буквально погружая меня в транс, словно удав кролика. Мягкие задние лапы ступали крест-накрест, отчего мне сразу вспомнились кошкодевочки, которыми я увлекался, когда был подростком.

А ещё я был изрядно пьян. Этот радужный бренди врезался в меня, словно грузовик или как минимум фургон, запряжённый четвёркой пони. Впрочем, всё не должно было быть столь печально: после прогулки на открытом воздухе и контрастного душа я буду трезв как огурчик.

Я поймал себя на мысли, что мне очень нравится хвост Жизель. Он казался мне гораздо женственней, чем хвосты пони. "Интересно, как выглядит то, что скрывается под ним?"

Возможно, я даже сказал это вслух, так как Жизель оглянулась на меня как раз тогда, когда эта мысль пришла мне в голову. Я был почти уверен, что она заметила, как я на неё пялюсь. Она посмотрела на меня через плечо, причём пушистый кончик её хвоста продолжал танцевать в своём собственном ритме, и её взгляд заскользил по моему телу, прежде чем остановиться на промежности. Я хотел уже пошутить насчёт того, что мои глаза находятся несколько выше, но она заговорила прежде, чем я смог подобрать слова.

— Твой пояс — это трофей? — спросила она.

— А? — Посмотрев вниз, я вспомнил, что на мне был мой старый ковбойский ремень. — Ага, так и есть, — ответил я и улыбнулся. Когда-то он довольно много для меня значил.

Замедлив шаг, Жизель пошла рядом со мной, разглядывая пояс.

— Эта кожа такая толстая… Огромная, должно быть, была зверюга.

Кожа? О чёрт.

— Ну… Вообще-то, трофей — это пряжка, ремень шёл с ней в комплекте. Я не убивал животное, из которого он сделан.

— А… — Жизель казалась немного разочарованной.

— Я выиграл пряжку, став лучшим наездником на диких лошадях у себя в штате, — объяснил я. Не совсем точное описание, но наверняка самое простое. — Хотя и охотиться на оленей мне тоже доводилось.

— Ты ездил на диких лошадях и охотился на оленей? — Она явно мне не поверила. Я кивнул с чуть большим энтузиазмом, чем того требовали обстоятельства, и, остановившись, гордо выпятил живот, чтобы она смогла получше рассмотреть пряжку.

— Да. Видишь лошадь?

Жизель придвинулась ближе, и её клюв оказался слишком близко или чересчур далеко от моих причиндалов; пока я и сам не мог решить.

— В твоём мире езда на диких лошадях — это спорт? — спросила она, по-видимому, окончательно мне поверив.

— Ага, но не очень популярный.

— Не очень? — удивилась она, снова трогаясь в путь.

— Нет. Сомневаюсь, что в моём округе в соревнованиях участвовала хотя бы сотня человек. А зрителей никогда не набиралось больше тысячи.

— Хм… — Жизель, чуть опустив крылья, шла рядом со мной. — Но в своём штате ты был лучшим? — Она произнесла слово “штат” так, словно змея прошипела.

— Да, но когда я добрался до национального уровня, я почти сразу вылетел.

— О! — По её лицу было видно, что она меня понимает. — Это всё ещё довольно неплохо.

Мы замолчали, а вокруг нас был пустынный ночной Кантерлот. Из далёкого квартала развлечений доносился шум, но там, где мы шли, было тихо, как в могиле.

— Так значит, ты охотился? — спросила грифонша.

— Немного. Вставать в такую рань… Думаю, оно того не стоит.

— А вот я до сих пор не знаю, каково это — вернуться с добычей. — К моему удивлению, в её голосе послышалось сожаление.

— Не скажу, что мне так уж нравилось охотиться. Разве что мясо… Это я люблю.

— Я думаю, так и должно быть, — кивнула моя спутница.

Переходя улицу, я с удивлением обнаружил, что мы уже у самого Дома. Жизель придвинулась чуть ближе ко мне, теперь при каждом шаге её крыло касалось моей ноги. Она шла так близко, что моя рука случайно нащупала её шею. Мне было приятно касаться её шелковистых перьев. Не успев сдержаться, я тут же машинально провёл по ним ладонью.

— Прости, — сказал я, засовывая руки в карманы. — Мне просто очень захотелось тебя погладить.

— Я заметила.

Хихикая, Жизель затанцевала впереди. Её длинные ноги переступали в отточенном ритме, и она постаралась, чтобы я наверняка смог разглядеть всё, что обычно скрывал её хвост. Гибкий, подвижный танец закончился позой, так и зовущей подойти поближе, а её крылья распахнулись, словно два боевых веера.

— Ого! — выдохнул я, ошарашенный этим зрелищем.

Крылья дрогнули, а затем одно из них вытянулось, чтобы ткнуть кончиком самого длинного пера мне прямо в нос. Жизель засмеялась и расслабилась; похоже, моё замешательство её здорово развеселило.

— У тебя чудесные глаза, — сказала она, глядя на меня снизу вверх. Хотя её клюв был таким же невыразительным, как и всегда, я всё ещё чувствовал, что она мне улыбается.

Покачав головой, я собралась с мыслями.

— Мои глаза?

Жизель снова придвинулась ко мне. Когда она убедилась, что её шея находится достаточно близко к моей руке, лёгкий толчок дал мне понять, что пора идти дальше.

— У тебя глаза хищника, но они не холодные, — ответила она. — Зоркие и смотрят прямо вперёд, но всё равно выразительные. У пони глаза слишком большие и широко поставленные. Из-за этого они всегда выглядят как-то по-детски.

— О. Ну ладно, спасибо.

Прогуливаясь по парку при Доме, мы обошли стороной парочку, обнимающуюся на одеяле и любующуюся звёздами. Мне показалось, что я узнал в жеребце одного из своих коллег по Дому, но это могла быть и просто случайная пара. Так или иначе, мы решили не нарушать их уединения.

— Хочешь зайти? — спросил я, отпирая дверь. — Завтра у меня выходной, так что сегодня я могу лечь попозже.

Крылья Жизель распахнулись чуть шире и наклонились вперёд — жест, который я расценил как нетерпение.

— Конечно, — ответила она ничего не выражающим, скучающим тоном, явно не соответствующим языку её тела. Открыв дверь, я позволил ей войти первой.

— Хочешь воды или чая? А ещё у меня есть немного вчерашнего лимонада.

— Будь добр, принеси лимонада, — ответила грифонша и направилась в гостиную, оглядываясь по сторонам. — А здесь мило.

— Спасибо. Я стараюсь, чтобы здесь было лучше, чем в моих старых квартирах, — сказал я, скидывая ботинки, прежде чем двинуться к холодильнику.

Усевшись на мой диван, она устроилась поудобнее, распушив перья.

— Ну, профессионалу важно правильно себя подать, — сказала она, приглаживая несколько выбившихся пёрышек, когда я присоединился к ней с двумя большими стаканами лимонада.

Взяв стакан в руку… то есть, в лапу, она отхлебнула напиток. Несколько секунд мы сидели в тишине, устраняя последствия уже дающего о себе знать обезвоживания, а затем Жизель прикончила свою порцию одним последним глотком.

Отставив пустой стакан в сторону, она встала и снова принялась расхаживать по комнате.

— Ты знаешь… — Она замолчала на мгновение, сбитая с мысли зрелищем моей рабочей спальни. — У меня есть теория, что многим пони не чужд фетиш на хищников.

— Что, правда? — Встав, я пошёл посмотреть, что Жизель делает в спальне. — Не могу сказать, что сталкивался с этим, — сказал я, переступая порог.

— А вот я постоянно, — хихикнула Жизель где-то совсем рядом со мной.

Когтистые лапы вцепились в мой пояс и с неожиданной силой потянули меня на кровать. Размахивая руками, я каким-то образом умудрился приземлиться на неё сверху, не причинив никому из нас вреда.

— Привет, — сказал я и улыбнулся маленькой грифонше. Её канареечно-жёлтый клюв занял буквально всё моё поле зрения.

Этот лоснящийся клюв так и просил, чтобы его потрогали. Издалека он грозно посверкивал, словно оружие, но с расстояния в несколько сантиметров был больше похож на леденец. Протянув руку, я провёл по его краешку и с удивлением обнаружил, что он тёплый и податливый; не та холодная кость, которой я ожидал коснуться.

— Знаешь, ты могла бы просто попросить меня гладить тебя почаще.

— Я думала, так будет веселее, — ответила она, зажмурив глаза от удовольствия, когда я провёл пальцами в том месте, где клюв переходил в плоть.

Её гибкие ноги обвились вокруг моей талии. Посмотрев вниз, я увидел, как её ловкие руки… нет, всё-таки лапы, расстёгивают мою рубашку. Ладони прошлись по моей груди, отполированные когти коснулись мышц.

Положив одну руку на голову Жизель, я позволил другой поиграть с её крылом. Я хотел поцеловать её, но вместо этого, следуя лёгкому намёку, прижался щеками к её щекам. Тяжело дыша, мы исследовали тела друг друга. Когда моя рубашка наконец-то упала на пол, грифонша заметно оживилась. Оттолкнув меня нежным прикосновением, она оглядела мою грудь и руки.

Воспользовавшись предоставленной возможностью, я тоже посмотрел на неё. Блестящие перья и гладкая шёрстка Жизель плотно прилегали к жилистым мышцам.

Потянувшись к моей руке, Жизель переплела наши пальцы вместе, прежде чем притянуть меня обратно к себе.

— Ну как, нравится вид? — спросила она.

— Ещё бы, — кивнул я. Потянувшись вниз свободной рукой, я провёл ногтями по внутренней стороне её бедра. — А тебе?

— Ещё нет. — Отпустив мою руку, она одним движением расстегнула мой ремень, а вторым — брюки. Прежде чем я успел раскрыть рот, чтобы предложить свою помощь, её задние ноги отбросили моё нижнее бельё и одежду к дальней стене, оставив меня в одних носках. Секунду спустя их тоже как не бывало.

Что ж, ей удалось меня удивить.

— А ты очень… гибкая.

— С моей работой по-другому никак. — Как будто желая доказать свою правоту, она небрежно закинула ногу за голову.

— Поразительно. — Перекатившись на бок и проведя пальцами вниз по телу Жизель по направлению к влажному пятну, которое я заметил чуть раньше, я смог рассмотреть её киску во всех подробностях. Она была плотно сжатой и на вид очень узкой. Её упругие маленькие холмики разделялись очаровательной линией, которая словно умоляла, чтобы её изучили поподробнее.

При виде моей обнажившейся плоти, Жизель замурлыкала, а её хвост начал нервно подёргиваться.

— Так что там насчёт хищного фетиша? — спросил я, сверкнув зубами в улыбке и встретившись с ней взглядом.

Прижав клюв к груди, Жизель посмотрела на меня расширившимися глазами.

— О да…

Рванувшись вперёд, я схватил её за запястья и прижал к кровати. Издав звериное рычание, грифонша выбросила вперёд ногу, которая была у неё за головой, и положила её мне на плечо.

— Ой… — Жизель чуть поёрзала, проверяя крепость моей хватки. —  Что ты собираешься со мною сделать? — спросила она, и её бёдра похотливо вздрогнули.

Я ухмыльнулся, оскалившись словно волк, и переместил оба запястья грифонши в одну руку, держа их скрещенными над её головой.

— Съем тебя, — прорычал я и игриво укусил её за ногу.

Жизель захихикала и напрягла мышцы, а я продолжил покусывать её ногу. Высвободив лапы из моей хватки, она положила их мне на голову.

— Если собираешься меня есть, начни с того, что повкуснее, — сказала она, подталкивая меня вниз.

Пытаясь не сдаваться так сразу, я держал грифоншу за ногу, наслаждаясь каждым сантиметром этой восхитительной конечности и неторопливо продвигаясь от лодыжки к внутренней стороне бедра. Исследовать длинную, стройную ногу танцовщицы было одно удовольствие. Не торопясь, я старался ничего не пропустить, одновременно прикусывая зубами самые нежные места: хихиканье и стоны служили мне вознаграждением.

Когда мои губы ощутили влагу, я остановился, чтобы получше рассмотреть представшее предо мною сокровище. Обхватив Жизель двумя руками, я аккуратно раздвинул её тугие лепестки большими пальцами, раскрывая их в стороны. За складками я обнаружил достаточно знакомый вид, хотя у меня и возникли сомнения, что я смогу здесь поместиться.

Склонившись вперёд, я лизнул нежную плоть, а затем остановился, чтобы пососать напряжённый бугорок. Жизель зарычала как кошка, её лапы слепо шарили в поисках чего-нибудь, за что она смогла бы ухватиться. Грифонша непроизвольно задвигала бёдрами взад и вперёд, а я чередовал долгие облизывания с нежными посасываниями. Прижав два пальца к основанию её вагины, я толкнул их внутрь. Влажная плоть очень неохотно расступилась, отчего я ещё больше засомневался, что у нас получится полноценный секс. Решив не ограничиваться оральными ласками, я согнул пальцы, чтобы помассировать её особое место. Даже если секс нам не светит, я хотя бы дам ей как следует оттянуться.

Лежавшая передо мною Жизель извивалась и корчилась, закатив глаза и издавая бессвязные звуки.

— Я сейчас… — прохрипела она, задыхаясь, а затем внезапно оттолкнула меня лапой. — Погоди пока…

Схватив меня за руку, она снова притянула меня к себе, лицом к лицу, но затем быстро скатилась с кровати.

— Сейчас вернусь! — крикнула она, исчезая в гостиной.

Я уселся на кровати, довольно возбуждённый, хоть и несколько ошарашенный, и уже хотел было крикнуть, что ванная не в той стороне, но прежде чем я успел открыть рот, Жизель вернулась, держа в клюве синий флакон.

— Одну секунду, — быстро пробормотала грифонша, срывая печать. Залпом проглотив содержимое, она отбросила пустой флакон в сторону и подбежала к кровати. — Никаких котят, — сказала она, укладываясь на спину с распростёртыми крыльями.

— Ты в этом уверена? — спросил я, склоняясь над ней.

— Как никогда. — Ноги Жизель обхватили меня, притягивая наши бёдра друг к другу.

Близость наших возбуждённых тел будоражила мою кровь. Мне хотелось взять её немедленно, мне так не терпелось войти в неё, что мой позвоночник выгнулся дугой, но я сдержался. Я не мог вынести даже мысли о том, чтобы причинить ей боль.

— Я не уверен, что мы совместимы там, внизу — сказал я, прижимая Жизель к себе и пытаясь успокоиться.

Бёдра Жизель подались мне навстречу, её тело изогнулось, и вот головка моего члена оказалась прижата к её влажному теплу.

— Вот сейчас и проверим, — сказала она, притягивая меня пятками к себе.

Кончик самой чувствительной части моего тела оказался в тесном горячем плену, и меня пробрала дрожь. Грифонша зашипела и слегка ослабила давление на мою поясницу. Не желая ни к чему принуждать Жизель, я слегка отстранился, заодно поцеловав её в то место, где клюв сменялся перьями.

Какое-то время мы просто лежали, лаская друг друга. Горячие прикосновения и потирания щеками разжигали наше желание. Мне следовало бы слезть с неё, но затуманенный гормонами мозг настаивал на контакте, да и Жизель, казалось, хотела этого не меньше.

Во время особенно сильного приступа страсти её ноги снова сжали меня, побуждая войти. Жизель застонала, и с последним толчком я действительно оказался внутри неё.

— О, какая приятная боль, — простонала она, прижимаясь плотнее. — Ты можешь войти глубже?

Не в силах говорить, я кивнул. Расслабившись, я позволил себе перенести свой вес на партнёршу. Наши бёдра встретились, когда я полностью погрузился в Жизель, уткнувшись головкой в шейку матки, и смог наконец чуть-чуть расслабиться.

—Да! — прорычала грифонша, её глаза были совершенно дикими.

Увидев, что ей понравилось, я почти вышел из неё, чтобы тут же вернуться обратно. Мне пришлось делать это очень медленно, стараясь не обращать внимания на стоны Жизель, умолявшей, чтобы я двигался быстрее. Я чувствовал буквально каждую неровность её любовной пещерки, и любое резкое движение грозило испортить мои планы сделать так, чтобы наша близость продлилась как можно дольше.

Клюв коснулся моей шеи, побуждая поднять голову. Зоркие, страстные глаза встретились с моими, и я больше не мог отвести от них взгляда. Нос к клюву, мы тонули в глазах друг друга. Чередуя нежные прикосновения и отчаянные объятья, мы негромко стонали и что-то бормотали друг другу, наслаждаясь каждым ощущением.

Но вот взгляд Жизель остекленел и расфокусировался, она смотрела на меня, но уже ничего не видела. Улыбнувшись, я наконец задвигался так быстро, как она хотела.

Наши глаза всё ещё были прикованы друг к другу. Жизель дёрнулась и распахнула крылья, каким-то образом умудрившись обнять меня ещё крепче.

— Ммм… Шейн! — выкрикнула она, впиваясь когтями мне в спину и отчаянно цепляясь за меня, словно не желая мириться с тем, что мы ещё недостаточно близки.

Боль от когтей, царапающих мою спину, была восхитительна. До сегодняшней ночи я даже не сознавал, как сильно скучал по этому. Хотя у меня хватило ума мысленно сказать Жизель спасибо за то, что её коготки были отполированы до блеска. Застонав в экстазе, я вцепился в её перья и потянул.

Бёдра Жизель внезапно напряглись, и её содрогающаяся плоть сжала меня ещё теснее. Этого оказалось более чем достаточно, чтобы моё зрение затуманилось, и меня тоже настиг оргазм.

— Жизель… — прошептал я. Наши тела корчились от наслаждения, а мы не видели ничего, кроме глаз друг друга.

Когда мир перестал расплываться, я улыбнулся тёплым глазам, всё ещё смотрящим в мои. Мы обмякли, позволив нашим телам расслабиться и сплестись вместе, прервав зрительный контакт лишь для того, чтобы снова прижаться щеками. Мы долго лежали неподвижно, тяжело дыша и обнимая друг друга, время от времени вздрагивая в приступах посткоитального блаженства.

Мне показалось, что прошло не меньше часа, и моя рука начала затекать, так что мне пришлось скатиться с Жизель на кровать.

— Это был хороший секс, — сказал я, медленно и осторожно выходя из неё. На мне и на огромном мокром пятне на простынях оказалось немного крови, но, похоже, беспокоиться было не о чем. Как джентльмен я позаботился о том, чтобы самому лечь на мокрое, избавив от этого партнёршу.

— Значит, для первого раза я сделала всё как надо? — пробормотала Жизель, сворачиваясь калачиком рядом со мной.

— Первого… — Опустив взгляд на миниатюрную грифоншу, я моргнул. — Ты раньше… Ты никогда до этого не занималась сексом?

— Неа.

— Я… — Положив руку на Жизель, я поправил несколько выбившихся пёрышек. — Спасибо.

— За что? — спросила она, открывая один глаз.

Дотянувшись до выключателя, я погасил свет.

— Это человеческие заморочки. Не обращай внимания. И да, это было здорово.

Уютно устроившись в постели, я обнял Жизель, и она положила голову мне на плечо. Она вцепилась в меня так крепко, словно боялась, что я могу куда-нибудь исчезнуть, и накрыла крылом. Я почувствовал навалившуюся усталость и притянул её ближе. Мир начал погружаться в сон, но тихий звук вернул меня к действительности.

— Жизель, ты что, мурлыкаешь?

— Умолкни и спи давай.

С трудом сдержав смех, я так и сделал.

Глава 20. Утро

Редактор: Fogel

Тихое позвякивание посуды на кухне и запах кофе вырвали меня из объятий сна. Открыв глаза и обнаружив, что в постели кроме меня никого нет, я был немного разочарован, но мысль о том, что Жизель готовит мне завтрак, сразу меня утешила. Я вылез из кровати и потянулся. Мне хотелось пить, а ещё сильнее — пи́сать, но в остальном я чувствовал себя прекрасно. Хотя во рту было так погано, что моё дыхание вполне могло послужить оружием массового поражения.

В гостевой ванной мокрые стены душевой кабинки и несколько переставленных флаконов подсказали мне, что Жизель успела побывать здесь первой. Стало быть, на совместный душ сегодня можно не рассчитывать, так что я решил просто по-быстренькому ополоснуться. Увидев, что она распаковала новую зубную щётку, я решил присвоить её себе. Неожиданно мне пришло в голову, что у Жизель нет зубов. Мне вдруг очень захотелось посмотреть, как она чистит клюв; в следующий раз надо будет постараться встать вместе с ней.

После приятного, хотя и одинокого душа моё дыхание больше не несло угрозы для жизни, а все следы засохших телесных жидкостей были смыты. Я почувствовал себя совершенно отдохнувшим и решил, не утруждая себя одеванием, пойти и посмотреть чем же таким на кухне занимается Жизель.

— Привет, красавчик, — увидев меня, сказала грифонша. Её глаза на мгновение скользнули по моему телу, а затем вновь обратились к столу. — Ты вовремя. Завтрак как раз готов.

Я не смог сдержать улыбку: Жизель как будто сошла с плаката, висящего на стене студенческой общаги. Её шёрстка и перья всё ещё не высохли, а на груди красовался кухонный передник.

— Итак, что тут у нас? — спросил я, садясь за стол, где меня уже ждали две чашки кофе.

Наклонившись вперёд, я смотрел, как она перекладывает что-то со сковородки на тарелку.

— Драники с сыром, — сказала грифонша, протягивая мне тарелку. Я уже начал немного понимать, какие эмоции выражают её крылья, и сейчас она явно улыбалась. — И яйца. Надеюсь, ты их любишь хорошо прожаренными.

— Вообще-то, такая глазунья — моя любимая. — Взяв вилку, я попробовал картофельные оладьи. — Очень вкусно, — едва успев прожевать, похвалил я.

— Здорово! — Перья на шее Жизель слегка распушились. Обойдя стол, она отбросила передник в сторону и уселась рядом со мной.

Почти весь завтрак прошёл в уютной тишине, мы неторопливо лакомились домашней едой, запивая её кофе. Я легко мог вообразить себе, что я снова дома, если бы не тихое клацанье клюва Жизель.

— Ты как после вчерашнего? — спросил я, показав взглядом на её круп.

Жизель поёрзала на стуле.

— Немного побаливает, но ничего такого. У меня скоро репетиция. Уверена, стоит как следует размяться, так и вовсе замечать перестану.

— Это хорошо, — улыбнулся я. — Кстати, спасибо, что приготовила завтрак. Было очень вкусно.

— Это меньшее, что я могла для тебя сделать. — пожала плечами Жизель.

Подчищая драником оставшийся на тарелке желток, я собирался с духом.

— Не хочешь поужинать со мной на этой неделе?

— Ты приглашаешь меня на свидание? — скосив на меня глаз, спросила грифонша.

— Ага. — Я помолчал, пока не прожевал всё, что было во рту, и не запил кофе. — Тебе приходилось бывать в “Крыле и Когте”?

Жизель рассмеялась:

— Ты ходишь в “Крыло и Коготь”?

— Там хорошая кухня, — сказал я, пытаясь защитить понравившееся заведение.

— Не сомневаюсь. — Она подцепила вилкой последний кусочек драника с сыром. — Но я знаю место, которое чуть лучше подходит для первого свидания. Как насчёт сходить туда?

— Звучит заманчиво! — сказал я, собирая грязные тарелки. Сегодня была суббота. Прикинув свой график на следующую неделю, я выяснил, что у меня занят вечер, утро, ещё одно утро, а потом целая ночь. Затем снова мои обычные выходные. Рыбный пикник Строберри намечался в среду, и я не собирался его пропускать. Я был свободен сегодня и завтра, но назначать свидание так скоро казалось немного преждевременным, да и над Бароном следовало поработать.

— Было бы неплохо вечером во вторник или в пятницу, а в следующие субботу и воскресенье — вообще в любое время.

— Давай в субботу. Как раз успеем отдохнуть.

Я повернулся к Жизель, встретился с ней взглядом и улыбнулся.

— Буду ждать с нетерпением. Мне стоит принарядиться?

— Немного, но ничего официального. — Встав в центре гостиной, Жизель проделала несколько упражнений, напоминающих разминку, пока я мыл посуду.

Что ж, думаю, это ещё один повод пойти и прикупить себе ещё немного одежды. Я собирался приобрести ткань для обшивки Барона, заодно можно будет заглянуть в тот магазинчик, где шьют на заказ.

— Где ты хочешь встретиться?

— Хм… — Закончив разминку, Жизель взяла ручку и бумагу и что-то нацарапала. — Вот мой адрес. Я закажу столик на семь. — Она снова потянулась, на этот раз не удержавшись от зевка, и виновато опустила глаза. — Мне нужно на репетицию, пока я не опоздала.

— Да, мне тоже, наверное, пора заняться делами. — Я поспешил вытереть руки, проводил Жизель до двери и вышел вслед за ней в свет дня.

Сегодня в Доме было шумно. Весь комплекс, казалось, был полон смехом, прогуливающимися парами и поцелуями, как застенчивыми, так и не очень. Когда мы коридорами Дома проходили вдоль его величественных колонн, Жизель придвинулась немного ближе, так что её крыло снова коснулось моей ноги. Положив руку ей на шею, я начал перебирать пальцами перья, пока не коснулся нежной кожи под ними.

Миновав гимназиум, мы наконец вышли на открытое пространство. Как только мы оказались рядом с дорожкой, ведущей от главного входа, Жизель немного ускорила шаг, чтобы обогнать меня, а затем повернулась ко мне лицом.

— Дальше я лучше по воздуху. Если опоздаю, мало мне не покажется. — Она вновь окинула взглядом моё тело, напомнив мне, что я всё ещё голый. — Надеюсь, ты не забудешь о нашей маленькой встрече? Я ведь знаю, сколько симпатичных кобылок каждый день стучится в твою дверь.

— Об этом можешь не беспокоиться, — усмехнулся я. — Свою первую грифоншу я вряд ли забуду.

Её крылья затрепетали, а затем распахнулись во всю ширь. Один взмах, и она уже стоит на задних лапах. Теперь, когда она была всего на голову ниже меня, её крылья заполнили всё моё поле зрения.

— Как насчёт того, чтобы повторить? После ужина, конечно.

— До следующей субботы, — не в силах сдержать улыбку, сказал я.

Ещё один взмах крыльев, и Жизель уже высоко в небе. Издав ястребиный крик, она быстро исчезла из виду.

— Ну, думаю, вот и ответ на мой вопрос, — раздался голос Руби у меня за спиной.

— Какой вопрос? — спросил я, обернувшись к ней и всё ещё улыбаясь.

— Я собиралась спросить, можешь ли ты иметь дело с клиентками других видов, — пояснила она, возвращая мне улыбку. — Или, в твоём случае, клиентками, которые не пони. Иногда здесь бывают и такие.

Ну, полагаю, после Рэг Долл и Жизель возражать будет глупо.

— Конечно, — ответил я, направляясь в ближайший тенёк. — Пока они достаточно взрослые, я в деле.

— Разумеется, мы не обслуживаем несовершеннолетних, — закатила глаза Руби, следуя за мной обратно к Дому. — И кстати, тебе нужно пройти медицинское обследование, причём до конца следующей недели.

Брр. Что-то не очень хочется. Когда я только прибыл сюда, не прошло и месяца, как Селестия обследовала меня вдоль и поперёк, но теперь мне придётся регулярно проходить медосмотр на тех же основаниях что и всем остальным жеребцам.

— Я бы предпочёл побыстрее с этим покончить. Могу я пойти прямо сейчас?

— Если хочешь. — Руби, казалось, заметила моё смущение. Замедлив шаг, она положила копыто мне на ногу и ухмыльнулась. — Мы могли бы вернуться в офис и попрактиковаться. Поиграть в “доктора”, пока ты немного не пообвыкнешь.

— Спасибо, — рассмеялся я, — но со мной всё будет в порядке. — Я завернул за угол и направился в сторону своей квартиры. Моя маленькая нудистская вылазка была безобидной и интересной, но сейчас мне очень хотелось надеть штаны.

— Уверен? — Руби снова пристроилась рядом. — После того, как я с тобой закончу, ты будешь ждать визитов к врачу с нетерпением.

— Ни капли в тебе не сомневаюсь. — Остановившись у своей двери, я почесал её между ушками. Она и правда была хорошенькой кобылкой. Не просто симпатичной, а поразительно красивой. — Может, тебе стоит как-нибудь устроить мне профессиональную аттестацию? Убедиться, что я на должном уровне?

На этот раз рассмеялась Руби. Повернувшись, она окинула меня томным взором.

— Не искушай меня, — преувеличенно серьёзно сказала кобыла. Когда она направилась обратно в офис, её строгий взгляд сменился улыбкой.

Не прошло и пяти минут, как я оделся и направился в лечебницу. В моей сумке звякали биты — на обратном пути я собирался кое-что прикупить.

Наша лечебница в основном предназначалась для клиенток: любая кобыла, нуждающаяся в услугах акушера-гинеколога, могла получить их тут бесплатно. Но для жеребцов Дома она была готова предоставить и более широкий спектр медицинских услуг.

Моя первая и единственная встреча с медициной пони была немного травмирующей. С другой стороны, при этих невесёлых обстоятельствах я и познакомился тогда с Ки Пегом. Его вызвали, чтобы высвободить меня из подвесного потолка, в котором я застрял.

Когда я приблизился к дверям клиники, призраки не столь отдалённого прошлого оставили меня, впрочем, как и моя улыбка. Мне очень не хотелось сегодня иметь дело с врачами, но деваться было некуда. Я вздохнул, а затем открыл дверь.

К счастью, внутри было довольно привычно. Я зарегистрировался и уселся дожидаться вызова напротив двух кобыл. Казалось, они не обратили на меня ни малейшего внимания, поэтому я решил просмотреть стопку журналов.

— Привет, Шейн!  — Судя по голосу, это был жеребец.

Я поднял глаза от “Лучшего пастбища” и увидел рысящего ко мне Спиннера.

— Тебе сегодня тоже на обследование? — спросил я пегаса.

— Ага! — улыбнулся он. Быстро зарегистрировавшись, он сел рядом со мной. — Есть хоть один свежий журнал?

— Ну… Разве что о новых направлениях в моде, возникших после возвращения Луны.

— Я хожу сюда уже третий год, — фыркнул Спиннер,  — и мне ещё ни разу не попадался журнал, провалявшийся тут меньше четырёх лет.

— Похоже, так повсюду, — рассмеялся я. — Даже у себя дома я…

— Шейн, — раздался голос медсестры.

Я сделал глубокий вдох и поднялся.

— Моя очередь. Надо будет пересечься на следующей неделе и немного потренироваться вместе. Мне нужно поработать над своим прессом.

— Замётано! — помахал крылом пегас. — Пока!

Этот жеребец был чертовски хорошим тренером. Когда он со мной закончит, я, наверное, с трудом смогу ходить. Помахав Спиннеру в ответ, я последовал за медсестрой в маленькую комнату.

— Доктор Фрост Хувс будет через минуту, — сказала медсестра, закрыв за собой дверь и оставив меня одного.

Знакомое шуршание бумаги, которой был накрыт смотровой стол, напомнило мне о кабинете школьной медсестры. Здесь вместо стола была странная штуковина, узкая и немного выпуклая в центре. Изучив металлические выступы, торчащие по её краям, я решил, что это хитроумное приспособление было таким, чтобы на него мог взобраться пони. А узким оно было для того, чтобы пациент мог свесить копыта на пол или, скорее, вдеть их в металлические стремена, сделанные так, чтобы оставить задние части копыт открытыми.

Разрешив эту загадку, я огляделся, чтобы посмотреть, какие ещё странности я мог бы здесь обнаружить, чтобы скрасить себе ожидание. Моё внимание привлёк плакат, похоже, из разряда просветительских, на котором было схематично изображено строение репродуктивной системы кобылы. Он назывался “Хромосомное отторжение у пони и ты”, что пробудило моё любопытство. Я уже читал об этом в брошюре, которую дала мне Руби. У примерно пятидесяти процентов кобыл происходит отторжение мужских эмбрионов. В случае двойного рецессивного наследования это делает кобылу совершенно бесплодной.

От нечего делать я начал читать пояснения, набранные более мелким шрифтом, но тут раздавшийся стук в дверь возвестил о появлении моего доктора.

— Войдите, — сказал я.

— Здравствуйте, — рассеянно произнёс пастельно-голубой жеребец. Казалось, что планшет, парящий в облачке магии, интересует его куда больше, чем я. Что, кстати, было довольно непривычно.

Закрыв дверь, он отложил планшет и наконец обратил на меня внимание.

— Как вы сегодня себя чувствуете? — спросил он с неподдельным интересом.

— Очень даже неплохо.

Кивнув, он подошёл поближе, рассматривая меня со смесью любопытства и замешательства.

— Рад слышать. У вас есть зуд или сыпь?

— Нет, только плечи немного обгорели на солнце.

Доктор Фрост поднялся на задние копыта и облокотился передними на стол.

— Хм… — задумчиво произнёс он.

— Что-то не так?

— Эээ… нет. Просто... Вы очень высокий.

— Хотите, чтобы я лёг?

Жеребец навострил уши.

— А вы как, не против?

Пожав плечами, я улёгся на спину на этом странном смотровом столе. Мне было неудобно в этой позе, но терпеть было можно. Теперь, когда наши глаза оказались на одном уровне, доктор, казалось, почувствовал себя намного уверенней.

— Я собираюсь просканировать вас магией, вы не против? — спросил он с ноткой беспокойства в голосе.

Я кивнул, но сжал кулаки. Я ненавидел магическое сканирование — ощущение было такое, словно под кожей ползают червяки. Мне вдруг пришло в голову, что я так и не извинился как следует перед той медсестрой. Надо бы отправить ей открытку да несколько бит в придачу…

Доктор взял магией с полки странное приспособление. Я затаил дыхание, когда почувствовал колючее касание гудящего магического поля, и ждал когда покалывание превратится в неприятную возню под кожей, но этого так и не произошло. Когда доктор провел устройством вдоль моего бока, я не выдержал и захихикал.

— Простите, если щекотно, — сказал доктор.

— Всё в порядке. Просто это ощущение запомнилось мне гораздо более неприятным. Я даже как-то расслабился.

— Я посмотрел вашу медицинскую карту. В прошлый раз вы плохо отреагировали на активную магию, поэтому я применил магию пассивную. Не так эффективно, но достаточно неплохо.

— О. Что ж, спасибо.

— Пожалуйста. — Убрав странное устройство, он вытащил нечто гораздо более знакомое. Не дожидаясь, пока меня попросят, я наклонил голову, чтобы ему было удобнее заглянуть мне в ухо.

— Хм... — Обойдя меня, он заглянул в другое ухо. — Уши чешутся? — спросил он, убирая отоскоп.

— Немного. Пока вы не спросили, я даже не замечал.

Сунув копыто в ящик стола, он вытащил маленькую бутылочку.

— У вас ушные клещи. Используйте это три раза в день. Возвращайтесь, когда бутылка опустеет.

Я поднял голову, посмотрел на лекарство, и меня передёрнуло от отвращения.

— Фу.

Моя реакция, казалось, смутила врача.

— У вас никогда раньше не было клещей?

— Нет! Разве вы не можете просто использовать свою магию, чтобы удалить их? Например, прямо сейчас.

Доктор добродушно рассмеялся.

— В этом нет ничего особенного. У каждого пони бывают ушные клещи. И да, мы избавимся от них, но капли не дадут вылупиться новым.

— О, хорошо.

Внезапно я проникся большим сочувствием ко всем лошадям, которых мне приходилось пичкать средствами от гельминтов. Вот кстати…

— Нужно ли мне беспокоиться о кишечных червях? В моем мире они были настоящим бичом для лошадей.

— Вы ели траву прямо с корня?

— Нет.

Сделав шаг назад, доктор поднял голову и посмотрел на меня.

— Тогда, если, конечно, вы не видите их в своём стуле, с вами всё в порядке. А теперь мне нужно, чтобы вы встали и сняли одежду.

— Конечно. — Сев, я начал было снимать рубашку, но остановился. Жеребец всё ещё пристально смотрел на меня, и это немного нервировало.

— Простите, вы могли бы ненадолго отвернуться?

Казалось, доктор был несколько сбит с толку. Я думал, он собирается спросить меня зачем, но вместо этого он вежливо повернулся ко мне задом.

Когда я начал раздеваться, я обнаружил, что мое беспокойство насчёт обнажения начинает возвращаться. Хотя это была скорее общая неприязнь к тому, чтобы позволять докторам заглядывать в места, где не светит солнце. Я потратил немного больше времени чем обычно, чтобы сложить свою одежду, а затем глубоко вздохнул и успокоился.

— Готово, — сказал я, больше для того, чтобы убедить самого себя, чем давая сигнал доктору.

Обернувшись, он начал экзекуцию и закнчил её довольно быстро и профессионально. Честно говоря, это был менее болезненный опыт, чем в тот раз, когда я проходил через подобное дома. Чёрт возьми, копыта доктора даже не были холодными, несмотря на его имя.

— Ну, вот и всё, — сказал врач, засовывая ватную палочку, которой он брал мазок, в маленький контейнер. — Сейчас придёт медсестра, промоет вам уши, и вы свободны.

— Спасибо, — одеваясь, ответил я.

— Мы дадим знать, если у вас будет положительный результат на что-нибудь.

Открыв дверь, доктор оставил меня дожидаться медсестру в одиночестве.

Промывание ушей оказалось столь же “приятным”, как и все медицинские процедуры. Устрашающе выглядящий шприц впрыснул мне в уши успокаивающее лекарство с чуть большим давлением, чем я мог бы посчитать комфортным. Впрочем, не такая уж большая цена за то, что через несколько дней я избавлюсь от этих клещей.

Выйдя на улицу, я уставился на маленькую бутылочку с каплями для ушей. Иной мир, иные заботы. Я засунул её к своим вещам, а затем отправился покупать одежду, прежде чем навестить Барона. Я твёрдо решил не вылезать из ангара до самого вечера воскресенья.

Глава 21. Рыбный пикник

Редактор: Fogel

Сегодняшняя клиентка была просто душечкой, но я всё же был рад отдыху, наметившемуся после работы. Помахав ей на прощанье, я закрыл дверь и отправился прибираться в спальне.

Собрав постельное бельё и подготовив его к стирке, я опрыскал всё средством от клещей, которое дал мне пони из департамента по борьбе с вредителями. Оказывается, я должен был делать так с самого начала, но никто не потрудился мне об этом сказать. На всякий случай он заодно опрыскал всю мою квартиру, попутно рассказав об основах гигиены, которым пони учатся буквально с детского сада.

Закончив, я быстро принял душ, оделся и вышел за дверь.

— Привет, Шейн, — окликнул меня Строберри, когда я подошёл к кафе, уютно расположившемуся во дворе Дома. Он тут же выскочил из-за стола и чуть ли не вприпрыжку кинулся ко мне. — Ну что, пойдём? — Не дожидаясь ответа, жеребец наклонил голову и повёл меня за собой.

Я молча пошёл за ним, гадая, что за колючка попала ему под хвост, и дожидаясь, пока он успокоится. Я прожил рядом с лошадьми бо́льшую часть своей жизни и знал, как выглядит испуганный пони. И лишь когда мы отдалились от Дома на целый квартал, он начал постепенно расслабляться, всё больше напоминая того ворчливого фестрала, к которому я привык.

— Мужик, ты в порядке?

Строберри оглянулся на меня. Его растерянный хмурый взгляд сменился застенчивой улыбкой.

— Да. Просто там, — мотнул он головой назад, — было немного неуютно. Слишком много кобыл смотрели на меня, словно я добыча.

Хм... не ожидал такого.

— Да, они могут быть немного назойливыми. Скажи спасибо, что никто не укусил тебя за задницу.

Строберри засмеялся.

— Будь так, я бы улетел оттуда сломя голову.

Тут уже и я рассмеялся, а затем на секунду задумался.

— Знаешь, а ведь я никогда не видел, как ты летаешь.

Жеребец посмотрел на меня и расправил крылья. Взмахнув ими, он подпрыгнул и, на миг зависнув в воздухе, опустился на землю.

— Та-да…

Я с улыбкой покачал головой.

— Если бы у меня были крылья и я мог бы спать на облаках, не думаю, что мои ноги когда-нибудь снова коснулись бы земли.

— Я знаю таких пегасов. — Строберри повернул за угол и вступил на извилистую дорожку, ведущую в гору. — А вот мне нравится чувствовать свой вес. — Проходя мимо чьей-то клумбы, он чуть заступил за её край. — Нет ничего лучше, чем зарыть копыта поглубже в жирную почву.

Дальше мы шли молча, а и без того крутая тропка всё сужалась и сужалась. Похоже, что обитатели домов, мимо которых мы проходили, чаще прилетали к их порогу по воздуху, чем приходили пешком. Подъём был не опасен, но под ноги я на всякий случай старался смотреть.

— Ну, вот и пришли, — сказал Строберри раньше, чем я ожидал. Мы остановились перед расщелиной в горе, похоже, естественного происхождения. Хотя называть её пещерой было всё же неправильно. Вход в расщелину был перекрыт стеной из шлифованного дерева, а там где возле самой земли он сужался, была установлена стеклянная дверь, обрамлённая затейливой каменной резьбой.

— А тут стильно…

Я последовал за Строберри ко входу. Он стукнул один раз, а затем открыл дверь.

— Ночная смена, наверное, ещё не проснулась, — прошептал он.

Я ожидал увидеть за дверью каменные стены, но вместо этого мы оказались как будто в прихожей дома хоббита. Пара фестралов кивнула нам в знак безмолвного приветствия. Они выглядели так, словно ещё только собирались лечь спать или только что проснулись. Вольготно развалившись возле маленького столика, они грызли какие-то фрукты, читая газету.

— Уютно тут у вас, — прошептал я. Короткий коридор вывел нас в огромное, тускло освёщенное помещение; что-то вроде гостиной, но чем-то немного напоминающее казарму. Однако несколько разбросанных игрушек говорили о том, что здесь живут дети.

Когда мы шли через комнату, я понял, что то, что поначалу я принял за груду постельного белья в углу, на самом деле было десятком пони, спящих друг на друге. Приглядевшись внимательнее, я заметил в тёмных углах ещё больше кучек спящих фестралов. Если всё это чуть сбрызнуть кровью и подкинуть немного мух, будет готовая декорация к фильму ужасов о кровавой резне, а то и об атаке зомби, если уж на то пошло.

Я был немного встревожен, если не сказать больше. Инстинкты подсказывали, что мне здесь не место, и я определённо не должен будить этих спящих созданий.

— Не волнуйся, — шепнул мне Строберри. — Они привыкли, что через спальню постоянно кто-то шастает.

Я кивнул, но приложил дополнительные усилия, чтобы двигаться беззвучно.

Мы прошли через занавес, и жуткое безмолвие осталось позади. Из-за тяжёлой двери в конце длинного коридора доносились голоса и музыка.

— Ого… — Вновь оказавшись на солнечном свету, я вздрогнул. Когда мои глаза привыкли, я обнаружил, что нахожусь в задней части амфитеатра. Или, по крайней мере, того, что когда-то им было. Врезанный в склон горы огромный полумесяц теперь служил фестралам задним двором. — Похоже, раньше здесь был театр, — сказал я, констатируя очевидное. Строберри кивнул.

— Принцесса отдала его ночным пони после того, как был построен новый.

Я посмотрел на большущую сцену, а затем на бескрайнее небо, раскинувшееся прямо за ней.

— Немного жаль, что я не посмотрел здесь ни одной постановки.

Я водил нескольких клиенток в новый театр, конечно, “новый” по кантерлотском меркам — я был почти уверен, что ему не меньше сотни лет. Это было милое местечко, примерно такое, каким я и представлял себе старую оперу.

— Дважды в год мы тут как следует прибираемся, — послышался кобылий голос. —  Перед тем как пригласить пони на Найтмер Найт и представление в честь дня Согревающего Очага.

Я не совсем узнал заговорившую со мной ночную пони. Её метка была знакома, но я не помнил, чтобы мы с ней общались.

— Меня зовут Жасмин Бриз, — сказала она с небольшим поклоном.

— Шейн, — кивнул я в ответ.

Я заметил, что её улыбка стала немного шире, когда она посмотрела на Строберри.

— Рыбу ещё разделывают, но пиво уже охладилось. Хочешь выпить по кружечке со своим другом?

— Конечно, — ответил жеребец.

Жасмин повела нас в более населённую часть амфитеатра, раскачивая бёдрами явно сильнее, чем обычно. Не в мою честь, конечно, но я всё равно не мог оторвать от них глаз. Впрочем, Строберри, казалось, ничего не замечал.

На сцене нас поприветствовало ещё несколько фестралов. Пони, в котором я узнал одного из ночной стражи, завёл разговор с моим другом, а я решил последовать за своим носом, влекомый знакомым запахом разогретого масла.

В сторонке я обнаружил нескольких пони, наблюдающих за фритюрницей. Рядом с ними был стол с аккуратно расставленными мисками с мукой и подносами, на которых должно остывать готовое блюдо. Я как раз собирался пойти и взять себе пива, когда кобыла и жеребец приземлились с корзиной разделанной рыбы.

— Вам помочь? — спросил я.

Жеребец с кьютимаркой в виде поварёшки бросил на меня любопытный взгляд.

— А ты занимался этим раньше?

— Много раз, — улыбнулся я.

Кивнув, повар пригласил меня к столу.

— Тогда помоги Мун Шэдоу с панировкой.

Мы с фестралом спокойно обваливали рыбу в муке, пока повар опускал уже подготовленные тушки в кипящий жир, а другой пони держал тарелки наготове. У нас получился просто образцовый маленький конвейер. Когда звуки и запахи на миг вернули меня домой, я не смог удержаться от улыбки. Сезон жареной рыбы всегда был моим любимым временем: еда, родео и ярмарочные аттракционы.

— Как там твоя летающая машина? — спросил Мун Шэдоу.

Я моргнул.

— Эээ… Неплохо.

Он рассмеялся.

— Я был одним из тех, кто помогал выпутывать её из такелажа. Это довольно интересная штука. Мой дядя тоже работает на верфи дирижаблей. Он говорил, что ты недавно заходил и купил на неё ткань.

— О! — Я искренне улыбнулся фестралу. — Спасибо тебе за спасение Барона.

Пока мы болтали, мои руки двигались словно сами по себе, равномерно покрывая рыбные тушки слоем муки.

— И да, эта ткань великолепна. Думаю, скоро он снова поднимется в небо.

Почуяв запах готовой рыбы, подошли несколько новых пони, и мы перекинулись с ними парой слов. Строберри принёс мне кружку пива и немного погодя тоже присоединился к нашему разговору.

Невдалеке я заметил Жасмин, разговаривающую с несколькими кобылами, и, кажется, они неплохо проводили время, выпивая и закусывая.

— На твоём месте я подошёл бы и приударил за Жасмин, — подтолкнул я друга.

Строберри посмотрел на меня, как на идиота, и покачал головой.

— Ни за что.

— А чего так? У неё уже кто-то есть? Мне показалось, что она не прочь.

— Неа, — ответил за него Мун Шэдоу, отхлебнув пива. — Сейчас у неё никого нет. Она состояла в небольшом табунчике, но когда её перевели сюда из Нью Пегасуса, они с ней не поехали.

— Вот видишь! — Я ухмыльнулся Строберри и снова подтолкнул его. — Свободна, и недавно в городе. Лови момент!

Мой толчок заставил жеребца сделать к ней несколько шагов, но дальше он не пошёл.

— Я ей не ровня. Нам всё равно не о чем будет поговорить.

— Ладно, — вздохнул я. — Тогда пока доделай это. — Я подтолкнул несколько оставшихся рыбок к своему другу.

Вымыв руки в специально поставленном ведёрке с водой, я направился к группе кобыл. Обернувшись, я увидел на лице Строберри беспокойство, а на лице Мун Шэдоу ухмылку.

Когда Жасмин и её подруги меня заметили, я помахал им рукой.

— Как ваше… — Я хотел сказать “ничего”, но обо что-то споткнувшись, издал нечто среднее между невнятным восклицанием и проклятьем.

Уже летя на землю, я услышал хныканье, заставившее меня забыть о собственных проблемах. Существо, запутавшееся в моих ногах, было жеребёнком. Я извернулся и совершенно не грациозным образом плюхнулся на живот, зато юный пони при этом совершенно не пострадал.

— Энбарр! — отругала Жасмин жеребчика. — Смотри куда идёшь!

Жеребёнок испуганно посмотрел сначала на Жасмин, потом на меня.

— Ты в порядке? — спросил я, взмахом руки показав кобыле, что со мной всё хорошо.

Он кивнул, но, попытавшись наступить на заднюю ногу, поморщился.

Наверное, я довольно сильно его пнул, когда споткнулся.

— Иди сюда. — Я сел и похлопал по земле перед собой. — Дай я тебя посмотрю.

Он сделал было шаг, но остановился. Я был достаточно странным существом, чтобы стоило дождаться разрешения от взрослого. Когда Жасмин одобрительно кивнула, он, прихрамывая, подошел ко мне чуть ближе.

Я поднял жеребёнка одной рукой. Держа его словно кошку — сунув руку под живот, я убедился, что ничего не сломано.

— Сколько тебе лет? — спросил я, чтобы немного его отвлечь.

— Четыре, — ответил он. Решив, что я не представляю опасности, он повернул голову, чтобы лучше видеть Жасмин. — Я почти летел, сестрёнка! — радостно крикнул малыш. — Я прям чувствовал, как у меня легчают копыта.

Похоже, он отделался небольшим синяком, поэтому я поставил его обратно на ноги.

— Всё ещё учишься летать?

Энбарр ухмыльнулся и кивнул. Я грустно улыбнулся ему в ответ.

— Я скучаю по полётам. Надеюсь, мы оба скоро поднимемся в небо.

Маленький жеребёнок в замешательстве склонил голову.

— Ты тоже можешь летать?

— Вроде того. — Я потрепал гриву Энбарра и похлопал его по холке, а затем встал.— Твой брат? — спросил я Жасмин.

Она кивнула. Мы улыбнулись, глядя как Энбарр расправил крылья и снова начал бегать взад и вперёд, притворяясь, что летит.

— Как бы там ни было… — Я собрался с мыслями и вернулся к своей первоначальной задаче — играть роль сводника для Строберри. — Мне тут стало вдруг любопытно, как ты получила такую кьютимарку?

Жасмин пристально посмотрела на меня.

— Я выращиваю ночные цветы, а что?

У меня возникло чёткое ощущение, что я слишком уж близко подошёл к деликатной теме.

 — О, круто. — Я показал на Строберри, который сейчас был как никогда похож на оленя, застывшего в свете фар. — Мой друг посадил для меня несколько тыкв. Они сейчас все в цвету, глаз не оторвать.

— Его метка означает садоводство? — удивилась Жасмин.

— А что ещё может означать земляничная плеть? — Я не дал ей времени ответить на этот вопрос. — Вам двоим нужно обменяться опытом. Я знаю, что у него были проблемы с лунными цветами, которыми он недавно обсадил свой почтовый ящик, — затараторил я, жестом приглашая кобылу следовать за мной.

— Да? — Мы направились в сторону моего друга, и Жасмин начала рассказывать что-то о калийных удобрениях. Я кивал, но слушал её вполуха. Вокруг нас, широко расправив крылья, бегал Энбарр, наклоняясь всем телом вперёд и нарезая круги.

— Эй, Строберри, — позвал я, когда мы подошли к столу с рыбой, — Жасмин знает, что не так с теми бедными цветами, которые ты оставил умирать у дороги.

Прежде чем Строберри успел сказать хоть слово в своё оправдание, я привлёк внимание Энбарра.

— Хочешь покататься на самолёте?

— А как это?! — взволнованно спросил он, прекратив играть в полёт.

Я поднял маленького жеребёнка одной рукой и держал его, как огромный бумажный самолётик. Он сразу всё понял и ухмыльнулся от уха до уха. Оставив Жасмин разговаривать наедине со Строберри, я заметил, что и Мун Шэдоу под шумок перекочевал к группе жеребцов неподалёку.

Держа хихикающего Энбарра над головой, я трусцой устремился вперёд, то опуская, то поднимая руку. Сначала он беспорядочно хлопал крыльями, но быстро нашел правильный ритм. Вскоре его крылья начали цепляться за воздух, и я почувствовал, как он становится легче.

Я медленно поднял жеребчика повыше, а затем убрал руку.

Он ничего не заметил. Всё ещё хихикая, он пролетел прямо мимо Мун Шэдоу.

— Эй, Энбарр! — окликнул его я. — Ты летишь.

Улыбаясь во весь рот, жеребёнок оглянулся на меня широко раскрытыми глазами. К сожалению, это движение полностью выбило его из равновесия. Однако удача была на его стороне — один из жеребцов уже бросился вперёд, чтобы поймать его, когда тот начал падать.

— Я сделал это! Я летел! — ничуть не пострадав от падения, воскликнул он, как только его копыта снова оказались на земле.

Поймавший Энбарра жеребец улыбнулся и похлопал его по плечу.

— Молодец. Теперь тебе просто нужно немного потренироваться.

Мун Шэдоу кивнул и снова посмотрел на меня.

— А ты довольно неплохо ладишь с жеребятами. Странно, что тебя до сих пор не захомутала какая-нибудь кобыла.

У меня вырвался нервный смешок.

— Ну… Может, когда-нибудь потом, не знаю. — От запаха рыбы у меня заурчало в животе. — А сейчас давай поедим.

— В большой семье не щёлкай клювом, — сказала Жасмин позади. Я повернулся и увидел её и Строберри с несколькими тарелками и кучей пива, прихваченными явно в расчёте на всех.

— О, спасибо! — Я снял с их спин несколько тарелок и бутылок и помог им донести добычу до ближайшего столика.

Рыба была вкусной, а хашпаппи — обжаренные во фритюре шарики из кукурузного теста — восхитительными. Если бы я закрыл глаза, то мог бы представить себя дома.

— Ты в порядке? — спросил Мун Шэдоу.

— Ага. Просто… В моем родном городе мы каждый год устраивали большой рыбный пикник. На него приходили тысячи людей. Ради него мы даже отпускали детей из школы.

— Звучит внушительно.

— Это было весело. — Я пожал плечами.

На другом конце стола Жасмин полностью завладела вниманием Строберри, рассказывая ему о цветах. Мне нужно было сменить тему, поэтому я заговорил об этой паре.

— Похоже, они поладили.

Не прекращая жевать, Мун Шэдоу кивнул.

Глядя на флиртующих пони, я задумался, и мне в голову пришла странная идея.

— Кстати… У фестралов всегда рождаются жеребята-фестралы, или это бывает пятьдесят на пятьдесят?

— Когда как, — ответил жеребец. — Обычно жеребёнок наследует племя матери, но случается, что и у пегаски рождается фестрал. Думаю, именно так и появился на свет Строберри.

— Хм. А как насчёт не-пони? Существуют ли гиппогрифы?

— Раньше, когда я чаще путешествовал, я встречал кое-кого. Хотя не могу сказать, как это работает. — Секунду Мун Шэдоу пристально смотрел на меня, а затем сказал: — Мне будет интересно посмотреть, какой ребёнок родится в конце концов от тебя. Надеюсь, он будет выглядеть лучше, чем минотавр.

Я поковырялся в своей тарелке, а затем пожал плечами.

— Главное — был бы здоровым.

Не могу поверить, что обсуждаю это. То, как будет выглядеть мой будущий отпрыск. Думаю, это неизбежно. Рано или поздно какая-нибудь из моих клиенток забеременеет, случайно или нет. Но вот хочу ли этого я?

На другой стороне стола Энбар, уже покончивший со своей порцией, заметил, что я тоже прекратил есть, и улыбнулся.

— Может, ещё поиграем в самолёт? — спросил он, взмахивая своими крошечными крылышками.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Да запросто!

Глава 22. Кукольный домик

Редактор: Fogel

Всю дорогу от Дома до склада, служившего Барону импровизированным ангаром, я едва не прыгал от радости. Вчера мне удалось сделать на удивление много. Ещё утром мой самолёт был форменным скелетом, а к вечеру он был почти обшит заново.

Я лихорадочно трудился до глубокой ночи — магия оказалась штукой затягивающей. Новая обшивка Барона выглядела куда лучше прежней, при этом я потратил на неё всего одни выходные, а не целый месяц, как в прошлый раз. Волшебная швейная машинка гарантировала идеальные швы. Полумагический шёлк, казалось, был готов принять любую форму, какую я пожелаю, и когда обшивка была готова, чтобы натянуть её на рёбра Барона потребовалось всего одно несложное заклинание.

— Доброе утро, Голд Ланс, — помахал я рукой, приветствуя стражника, мимо которого держал путь.

— И тебе того же, — ответил жеребец. — Теперь он выглядит гораздо лучше, — Ланс кивком указал в сторону ангара. — Когда он сможет взлететь?

— Ну… — Я снял шляпу, чтобы почесать в затылке. — Если бы у меня было нужное топливо и смазочное масло, то, думаю, на следующей неделе. Но чего нет, того нет, так что всё зависит от того, насколько хорошо магия может работать в двигателе, и сколько времени мне потребуется, чтобы понять, как это сделать. До сих пор я экспериментировал лишь с заклинаниями, которые требуется проговаривать вслух, но вырезание глифов и прямое приложение воли меня ещё немного пугают.

Ланс кивнул.

— Я уверен, что он у тебя полетит ещё до Забега Листьев.

— Хотелось бы надеяться, — рассмеялся я.

Мы ещё немного поболтали, а затем я извинился и решил, что пора приступать к намеченной на сегодня работе. Я помахал Лансу на прощание и побрёл вдоль ряда складов, пока не добрался до своего временного ангара.

На этот раз мне легко удалось сдвинуть двери в стороны, и склад озарился утренним светом.

— Хм… — Я покачал головой. Этой ночью кто-то разрисовал у самолёта хвост. Я, правда, уже передумал наносить на него изображение Железного креста, что там красовалось раньше, но пока понятия не имел, чем же его заменить.

Казалось, мне стоило бы разозлиться на непрошеную помощь, но клочок голубого неба над зелёным полем был слишком красив. Одинокое пушистое облако делало картинку похожей на сон наяву, отчего моя тоска по полётам только усилилась. Я подумал пару секунд и кивнул.

— Тебе идёт, — сказал я, похлопав Барона по крылу. Я словно ударил по туго натянутому барабану, а не по обшивке, и это заставило меня улыбнуться ещё шире.

Моей сегодняшней заботой был капот. Вообще-то эта часть самолёта несёт чисто декоративную функцию, так что, думаю, я мог бы доверить её ремонт кому-нибудь ещё. У меня было искушение просто выбросить его и забыть, но я не мог заставить себя этого сделать. Без него Барон просто выглядел… неправильно. Кроме того, мне всё ещё предстояло сложное зачаровывание двигателя. Оно должно было занять недели, если не месяцы, и до сих пор у меня были лишь общие предположения о том, как это сделать.

Тем не менее, я придумал, на чём можно проверить свои способности. Вдохновение пришло ко мне, когда я подметал пол: волосы. Подшёрсток пони, скапливающийся буквально под каждым предметом мебели и в каждом углу. Каждый день я тратил добрый час на то, чтобы его вымести. Волшебный робот-пылесос был бы идеальной пробой пера в магической автоматизации. Фантазии о маленьком механическом создании, вечно убирающем мою квартиру, избавляя меня от надоевших волос, переполняли меня. Я буквально чувствовал, как он ждёт, когда его построят. Это был тот же самый нестерпимый творческий зуд, который впервые побудил меня сделать Барона.

— Пойду я, надо уже починить эту штуку, — сказал я, наклоняясь, чтобы поднять смятый металл. — Я вернусь позже, чтобы закончить с твоей новой тканью.

Взвалив капот на плечо, я на прощание похлопал Барона по крылу, за что был немедленно вознаграждён вонзившимся в ладонь мощным разрядом статического электричества.

— Блин, чувак… — Я потряс рукой, чтобы вернуть ей чувствительность. Это случилось уже, наверное, раз так в пятый. Шёлк не казался таким электризующимся, по крайней мере пока я его растягивал, но как только я начал подгонять его к каркасу, он стал отзываться вихрем голубых искорок на каждое прикосновение.

Может быть, его надо обработать антистатиком? У пони ведь есть такое? Когда я приду забирать свою новую одежду, надо будет спросить продавщицу, знает ли она, как избавить ткань от лишнего электричества.

С капотом на плече я отважно внедрился в торговый квартал Кантерлота. Лу́на рекомендовала тамошний магазин под названием “Медь и Медник”. Предполагалось, что в нём делают лучшие котелки и баки в городе, а если учесть, что капот был весьма похож на огромное ведро, только без донышка, с ним они точно справятся.

Я нашёл этот магазин недалеко от места, где полупромышленная зона переходила в доки дирижаблей, недалеко от маленькой стекольной мастерской, куда я чуть не устроился на работу. В прошлый раз, когда я приходил сюда, мне было не до достопримечательностей, так что сейчас я, избавившись наконец от капота, решил немного осмотреться.

Этой части города было немало лет, она была чистой и ухоженной, но без той помпезной древности, присущей Старому Кантерлоту. Её обитателями были пони явно практичные, но тем не менее искренне любящие и бережно хранящие свой квартал.

Я остановился, чтобы поглазеть, как бондарь сколачивает бочку, а затем отважился спуститься в узкий переулок, сплошь занятый мастерскими каретников. Я с улыбкой рассматривал ярко раскрашенные фургоны и тележки, пока не заметил узкий магазинчик, втиснувшийся между двумя мастерскими. Простая вывеска с надписью “Кукольный домик” заставила меня подойти поближе.

Вывеска была непритязательной, но гора мягких игрушек в витрине представляла собой настоящий карнавал красок и разнообразия. Пони, грифоны, драконы и существа, названий которых я даже не знал, все улыбались мне и, казалось, умоляли с ними поиграть. Внутри магазинчика знакомая маленькая кобыла держала в зубах довольно большого плюшевого кролика. Рэг Долл заставляла игрушку танцевать и подпрыгивать, отчего кобылка, стоящая перед ней, хохотала так, что я слышал её даже через стекло.

Позади жеребёнки двое улыбающихся взрослых пони захихикали и положили несколько монет на прилавок. Долл ещё немного поиграла с кобылкой, а затем заговорила с её спутниками, осторожно упаковывая игрушку в коробку.

Не желая пугать покупателей, я отошёл от окна, сделав вид, что заинтересовался синим фургончиком-вардо, выставленным на продажу по соседству. На самом деле это была довольно крутая повозка. Боковая стенка была приделана на петлях и могла становиться своего рода сценой. Я чуть не пропустил как семейство покинуло магазин, но всё ещё хихикающая кобылка напомнила мне о себе.

Вернувшись к окну, я увидел, как Долл разыгрывает кукольное чаепитие Селестии и яка. Она всё ещё была слишком худой, но выглядела уже немного лучше, чем в первый раз, когда я её встретил. Я хотел постучать в стекло, но она увидела меня первой.

Сверкая глазами, она побежала к двери.

— Привет! — обрадовалась кобыла. Когда она оказалась снаружи, её внезапный порыв сменился беспокойством. — Всё в порядке?

— Лучше не бывает, — кивнул я с улыбкой. — Я осматривал город и случайно нашёл тебя. Решил зайти поздороваться.

Рэг Долл расплылась в улыбке.

— О! — Она загарцевала на месте, словно пытаясь двигаться во всех направлениях одновременно. — Ты хочешь, чтобы я показала тебе окрестности?

Я рассмеялся. Она была такой милашкой.

— Не, я и сам разберусь. Не надо закрывать из-за меня магазин.

Она сделала вид, что обиделась.

— Сейчас затишье, и я не прочь прогуляться.

По старой привычке я протянул руку, чтобы утешить грустное маленькое создание. На полпути я остановился, но Долл прянула вперёд и уткнулась лбом мне в ладонь. Я увидел, что она снова улыбается, и всё-таки решился её погладить.

Я рассмеялся, но тут же умолк, когда одним маленьким местечком глубоко внутри себя, которое я научился осознавать совсем недавно, почувствовал некое касание, словно зуд или покалывание. Это ощущение было похоже на магию, но всё же другое.

— Ты кормишься мною, верно? — В книге, которую я как-то купил, было сказано, что чейнджлинги должны подпитываться чужими эмоциями, но не объяснялось, как они это делают.

Долл застыла. Она встретилась со мною глазами, в которых читался страх, и кивнула.

— Только тем, что ты сам излучаешь в окружающий мир. Прости…

— Нет, нет… — Я присел на корточки, чтобы мои глаза оказались как можно ближе к её. — Я доверяю тебе. Я просто хотел убедиться, что это то, что я чувствую.

— Так ты не злишься?

— Ни капельки. Просто будь со мной немного аккуратнее, чем в прошлый раз. Тогда мне до самого вечера дико хотелось спать.

— Прости, — повторила она, но уже гораздо бодрее. — Работы считай что не было. Я умирала с голоду.

— Вот как… — Теперь мне было понятно. Должно быть, она продаёт игрушки не ради денег, а за любовь, которую жеребята дарят её неодушевленным созданиям.

Я снова встал и почесал её между ушками.

— Знаешь что? Мне нужны детали для одного проекта: я хочу создать маленького голема. Хочешь сходить со мной за ними в Старый Кантерлот?

— Детали для голема? — переспросила Долл, наклонив голову.

— Ничего особенного. Я мог бы собрать его из любого мусора, но хотелось бы, чтобы он производил впечатление. Его части должны быть интересны сами по себе.

Долл усмехнулась.

— В Старом Кантерлоте с тебя три шкуры сдерут. Если тебе нужно что-то интересное, ты можешь купить это здесь, и намного дешевле, — сказала она, махнув копытом в сторону части района, которую я ещё не успел изучить.

— Хорошо. Будешь моим проводником?

Долл чуть не запрыгала от радости.

— Конечно! — В мгновение ока она перевернула вывеску своего магазина с “Открыто” на “Закрыто” и заперла дверь. — Здесь много маленьких торговых переулков. Все, кто занимается одним делом, стараются держаться вместе. В этом продают повозки, а вон там — всякое стекло, — сказала она, труся впереди меня.

— А как ты оказалась в переулке каретников? — спросил я. Она посмотрела на меня с грустной улыбкой.

— Этот магазин принадлежал одному жеребцу, который занимался обивкой карет. Когда я впервые приехала в Кантерлот, старый Квилт Кушн взял меня на работу. Он знал, кто я такая, но всё равно оставил магазин мне.

— О. Мне жаль. Похоже, он хороший парень.

Она ненадолго замолчала.

— Он был хорошим парнем. Все пони считали, что я его дочь; он никогда не поправлял их. И я всё ещё занимаюсь обивкой карет. Конечно, игрушки делать веселее, но обивка — это то, чем я зарабатываю свои биты.

— Но ведь биты не могут тебя накормить. Почему бы тебе не продавать только игрушки, или не найти место побольше?

— Он был лучшим в Кантерлоте, а я его единственная ученица, — гордо выпрямившись, ответила Рэг Долл с озорной улыбкой. — Кто-то же должен унаследовать его ремесло. Я бы не хотела, чтобы Селестия разъезжала в карете с коряво простроченной обивкой.

— Я ездил в её карете, — усмехнулся я. — Ты хорошо поработала.

Мы бродили из переулка в переулок, и Рэг Долл без устали рассказывала мне обо всём, что мы видели. Мы затеяли игру, оценивая витрины, мимо которых проходили, восхваляя лучшие из них и высмеивая неудачные. Примерно через час непринуждённой прогулки Долл остановилась перед узким проходом между двумя громадными зданиями.

— Ну, вот и пришли. Переулок Мэйнден: здесь продают антиквариат со всего света, — сказала она.

Мне уже доводилось проходить мимо этого места, но тогда я принял узкий промежуток между двумя зданиями за какой-то служебный проезд.

С возбуждённой улыбкой Долл жестом пригласила меня следовать за ней.

— Ты уверена, что нам туда надо? — спросил я. Мощёная булыжником дорожка извивалась и круто спускалась вниз, по обеим сторонам не было ничего, кроме отвесных кирпичных стен.

— Гляди.

Не успела она закончить, как вызывающий клаустрофобию проход вывел нас на широкую улицу, вдоль которой выстроились магазинчики, торгующие зельями, порошками и пилюлями, экзотическими даже по кантерлотским меркам. Толпа здесь тоже была другой. Мы увидели нескольких пони, но, казалось, основными местными обитателями были зебры.

Словом, это было похоже на расположившийся в японском квартале Лос Анджелеса Косой Переулок, каким тот был бы, если события книги о Гарри Поттере происходили бы в Западной Африке.

Я ухмыльнулся и отправился исследовать базар. Беспорядочные груды экзотических предметов будоражили моё воображение. Мой будущий голем перестал быть чисто умозрительным проектом и начал обретать реальные черты.

— Это место идеально!

— Согласна, — улыбнулась вслед за мной Рэг Долл.

Я метался от прилавка к прилавку. За палаткой с кипящими зельями я нашел на одном лотке спрятавшуюся между резными тыквами маленькую маску ли́са. Ярко раскрашенная, с резкими чертами лица, она была слишком мала даже для жеребёнка. Лишь взяв её в руки, я уже знал, что ей суждено стать головой будущего голема.

Да, лис, кем же ему ещё быть, как не лисом? Я заплатил зебре за столиком и решил забраться в переулок поглубже.

Болтая с Долл, я копался то в одной груде вещей, то в другой. Во всех было чем поживиться, но больше ничего такого, что бы меня зацепило, не попадалось.

— Ничего не нашёл? — спросила моя спутница.

— С маской мне здорово повезло, — сказал я, рассеянно ощупывая её края и оглядываясь вокруг. — Но я, по правде говоря, надеялся на…

В огромной куче ковриков что-то блеснуло. Кусок отделанной серебром бронзы словно звал меня, умоляя подойти ближе.

Следуя импульсу, я пересёк забитое толпой пространство, чтобы освободить гладкий металл из его войлочной тюрьмы и рассмотреть получше.

Долл встала на задние копыта, чтобы поближе взглянуть на то, что я держал в руках.

— Что это? — спросила она.

— Похоже на защиту для шеи от старого шлема, — ответил я. Потрескавшаяся и помятая, она была набрана из сотни маленьких пластинок; её тонкая гравировка поистёрлась, но всё ещё была прекрасна. Подвижная, гибкая броня текла в моих руках, как вода, её сотни сочленений упорно отрицали свой возраст. Давным-давно он служил какому-то воину, а теперь станет телом моего создания.

— Ценители древностей сразу видны, — сказал продавец, стоявший за прилавком. — Богатый доспех из седой старины.

Судя по ухмылке на морде этой зебры, мне предстояло заплатить кругленькую сумму.

— Сколько?

— За редкий, ценный столь товар заплатишь ты…

Стоящая за моей спиной Рэг Долл откашлялась.

Жеребец растерянно перевёл взгляд с меня на Долл, а затем, вновь встретившись со мною глазами, расплылся в искренней улыбке.

— Пять бит.

— Ты уверен? — спросил я, отдавая ничтожную сумму за посеребрённый доспех. Продавец кивнул.

Пока мы не отошли подальше, я держал рот на замке.

— Ты ведь знакома с этой зеброй?

— Он не зебра.

— О! — Я рассмеялся. Мне и в голову не приходило, что мы встретим ещё одного чейнджлинга. — Сколько же вас тут?

— Из тех, кто живёт здесь постоянно, мы единственные, но иногда мы прячем других, только что сбежавших от королевы.

— Подземная железная дорога? — спросил я, оглядывая последние несколько прилавков на улице. Встретив недоумённый взгляд Долл, я пояснил: — Так в моём мире назывались те, кто помогал беглым рабам обрести свободу. Если тебе понадобится помощь, дай мне знать.

Долл остановилась.

— Ты серьёзно?

— Конечно. — Я жестом показал ей, что хочу вернуться ко входу в переулок. — Кстати, спасибо, что привела меня сюда.

— Пожалуйста, — ответила Долл, переходя на рысь, чтобы меня догнать. — Ты ведь в курсе, что помогая мне, ты можешь нажить себе большие проблемы?

— Догадываюсь. — Напомнив, что сегодня я так толком и не поел, мой желудок протяжно заурчал. Долл рассмеялась.

— Хочешь перекусить? Поблизости есть очень неплохое заведение с зебринской кухней. Я угощаю.

Опустив голову, я посмотрел на маленькую кобылку и ухмыльнулся.

— Ловлю на слове.

Глава 23. Свидание с грифоном

Редактор: Fogel

Прикрыв ладонью глаза от клонящегося к западу, но всё ещё яркого летнего солнца, я посмотрел на адрес, который мне написала Жизель, а затем снова на дом из белого мрамора. Архитектурный стиль изящно вырезанного из тяжёлого камня здания с достоинством сообщал мне, что оно принадлежит старинному и богатому роду, как и постройки по соседству. В общем-то я и не задумывался о том, где живёт моя подруга, но искать её в этом районе мне бы и в голову не пришло.

Я перепроверил адрес ещё пару раз, а затем подошёл к окованной железом дубовой двери с тяжелым бронзовым молотком, отлитым в виде помеси лошади и птицы. Древний гиппогриф сурово уставился на меня, когда я, приблизившись, осмелился схватиться за кольцо, которое тот держал во рту.

— Рад познакомиться, мистер Марли, — вспомнив одну книгу из своего детства, сказал я, прежде чем использовать его, пару раз как следует стукнув в дверь.

Не успело затихнуть эхо, как дверь отворилась с той стороны, и я встретился взглядом со старым седым жеребцом в чёрном костюме и с непроницаемым выражением лица.

— Вы разговаривали с дверным молотком? — удивлённо моргнув, спросил он.

— Ага…

— Его имя Доктор Уизерстоун. — Открыв дверь пошире, он невозмутимо отступил в сторону. — Полагаю, это у вас свидание с Леди? Я дам ей знать, что вы прибыли. Располагайтесь в гостиной.

Следуя за приглашающим жестом дворецкого, я прошёл в уютную маленькую смежную комнату, заполненную изящной мебелью и тяжёлыми книжными полками. Я уселся, держа руки на коленях и усердно стараясь ни к чему не прикасаться и даже не давить всем весом на стул: мне словно слышался голос  моей мамы, предупреждающий меня, чтобы я ничего не сломал. Но вот зеркалом на стене я всё же воспользовался.

Наконец-то я получил свою новую одежду. Портниха потрудилась на славу, и хотя мой наряд явно демонстрировал следы влияния эквестрийской моды, он практически ничем не отличался о тех, что можно было найти в моём мире на полках какого-нибудь известного магазина.

Ей даже удалось сшить мне что-то вроде трусов. По крайней мере, они были удобными, если не обращать внимание на их дизайн.

Я как раз закончил оправлять рубашку, когда меня прервал голос Жизель.

— Хорошо выглядишь. Готов?

— Спасибо, — улыбнулся я. На ней было милое летнее платье из лёгкой ажурной ткани кремового цвета. — Ты тоже выглядишь превосходно.

Её крылья чуть шевельнулись от счастья.

— Пойдем, пока мой папа не решил устроить тебе допрос, — быстро сказала она.

При мысли о старом грифоне, выпытывающем у меня, не собираюсь ли я жениться на его дочери, а если нет, то почему, меня коснулся холодок почти забытого подросткового страха. Я вскочил со стула и кивнул.

— После тебя, — сказал я, открывая перед ней дверь.

Оказавшись на улице, я позволил Жизель взять инициативу на себя.

— Итак, куда мы направляемся?

Грифонша пошла медленней, пока не поравнялась со мной; её крыло задевало мою ногу при каждом втором шаге.

— В маленькое укромное местечко недалеко от дворца.

— Да? — Я попытался представить себе заведение рядом с дворцом, которое не было бы баром или кафе быстрого обслуживания, но ничего не шло на ум.

На ходу я опустил руку на спину Жизель и уютно пристроил меж её крыльев.

— Как твоя работа? — Спросила грифонша.

— Ну… — Не то чтобы она не знала, чем я занимаюсь, но всё равно я почувствовал себя неловко. Опустив голову, я поймал её взгляд, полный напускной скромности, и понял, что она лишь дразнит меня. — Работы хватает, но с тобой никому не сравниться.

Крылья Жизель сложились вместе, на мгновение сжав между собой мою руку.

— Это хорошо.

— А как у тебя? — спросил я.

— Брр… — Её плечи поникли. — Я просто света белого не вижу. У меня такое ощущение, словно я живу в репетиционном зале.

Остаток пути я потратил на то, чтобы расспросить Жизель о том, как обычно проходит её день. Она поведала мне о типичной жизни спортсменки с тщательно спланированными тренировками, упражнениями и даже питанием. Наша сегодняшняя вылазка оказалась для неё единственным выходным за всю неделю.

К моему удивлению, мы оказались не возле дворца, а прямо в нём. Я хотел было снова спросить её, куда мы идём, но решил просто подождать и всё увидеть самому. Вместо этого я рассказал Жизель о своём новом проекте "голем" и о том, что я надеюсь вскоре вновь поднять Барона в небо.

— Ну, вот и пришли! — объявила моя спутница, когда мы приблизились к небольшой изысканной арке в кирпичной стене задней части королевского сада.

— Понятия не имел, что здесь что-то есть, — моргнув и оглядевшись, удивился я.

Занавеска цвета индиго служила дверью, скрывая то, что находится по другую сторону. Однако она не могла замаскировать запахи. Внезапный взрыв аппетитных ароматов заставил мой желудок заурчать.

Хихикнув, грифонша приподняла крыло.

— Я надеялась, что здесь ты ещё не бывал. — Повернувшись, она отодвинула занавеску, оставив меня в саду одного.

Я ухмыльнулся и тоже шагнул внутрь, горя желанием увидеть, куда же нас привела Жизель.

Спустя миг я очутился в патио, которое, казалось, свисало с кантерлотской горы, не обращая внимания на силу тяготения. Почти невесомый интерьер из белого мрамора с золотой отделкой каким-то образом создавал ощущение прильнувшего к каменному склону заблудившегося облака. Нельзя сказать, что здесь было слишком уж просторно, но и тесноты не ощущалось — места было вполне достаточно для нескольких десятков расставленных повсюду столов и изящного павильона в центре, охватывающего блистающую чистотой кухню, где хозяйничали пегасы в белых жилетках.

Я покрутился на месте, чтобы получше рассмотреть открывшийся вид. Мне показалось, что это место не всегда было таким, то же чувство вызывал бы у меня модный бар,  устроенный в помещении старого кирпичного завода. Дворцовая стена полностью отделяла патио от остальной части Кантерлота, за исключением одной маленькой двери. Видимо поэтому я был здесь единственным бескрылым существом.

— Надеюсь, тебе понравится, — сказала Жизель и жестом пригласила следовать за ней. — Давай займём столик поближе к краю. Оттуда потрясающий вид.

Я улыбнулся и кивнул.

— А что тут было раньше?

Жизель устроилась за столиком прямо на самом краю. Хиленькая оградка, казалось, была единственным, что защищало посетителей от случайного падения.

— Кажется, Вандерболты его для чего-то использовали, но никто уже не помнит, для чего. У пегасов здесь был ресторан задолго до того, как я переехала в Кантерлот.

— Мадам, сэр, — поприветствовал нас сизый пегас, когда мы заняли свои места. Он дал каждому по меню, а затем наполнил наши бокалы водой со льдом.

— Хм… — задумчиво произнес я, просматривая меню. На самом деле в нём не было ничего особо экзотического, разве что такие блюда, как крабовый салат со смесью зелени и киноа с яйцами-пашот. Но тем не менее, официант уделил время на объяснение происхождения и качества всех, даже малейших ингредиентов.

— А я-то ожидал увидеть здесь какие-нибудь маленькие порции не пойми чего, вроде тех, что можно попробовать в ресторанном ряду.

Жизель хихикнула.

— Ну, если ты хочешь тёртую варёную морковь на подушке из ростков пшеницы, мы можем уйти и отправиться туда.

— Ну уж нет, — вслед за ней засмеялся я. — Я не любитель еды, которая успевает раствориться в набежавшей слюне.

Когда официант вернулся, я решил заказать острую закуску из маринованной рыбы с проростками, а Жизель выбрала киноа. Это была добротная пища. Что-то вроде того, чего я ожидал бы от летней кухни. Похоже, когда дело доходит до еды, пегасы больше внимания уделяют качеству, нежели подаче. Кроме того, думаю, они кое-что понимают в полётах после слишком обильного употребления углеводов.

Здесь было очень красиво: и воздушный интерьер ресторана, и вид с высоты птичьего полёта на бескрайний синий небосвод, распростёршийся над Эквестрией. Я увидел несколько пушистых облаков, но по большей части небо было ясным.

— А грифоны могут ходить по облакам? — спросил я.

— Конечно! — оживилась Жизель. — Хотя мы не умеем управлять погодой, как пегасы, в остальном мы можем делать всё, что и они. Тебе приходилось бывать на облаках?

Я засмеялся.

— Нет, для меня они ничем не отличаются от воздуха. Я словно земной пони.

Жизель пренебрежительно махнула лапой.

— Для этого есть специальное заклинание. Я часто вижу земных пони на облаках. Да что там пони, я знаю семью минотавров, которая живёт в Клаудсдейле.

На мгновение у меня мелькнула мысль о том, чтобы прогуляться по облаку. Она была как увлекательной, так и пугающей.

— Десерт? — спросил наш официант, видя, что мы закончили с едой.

Немного посоветовавшись, мы решили заказать на двоих порцию печёных молнияблок.

— Знаешь, чем лучше всего заняться после такого ужина? — спросила Жизель, отправив в рот очередной ломтик карамелизированного фрукта.

— И чем же?

Потянувшись, она откинулась назад, и предзакатный свет придал её стройному телу более чувственные нотки.

— От души понежиться в горячих источниках.

Я улыбнулся. Вечерело, и стало прохладнее, да и посмотреть на купающуюся Жизель было бы неплохо.

— Согласен. Я слышал, на горе есть несколько источников, но я ни разу ни на одном не бывал.

Крылья Жизель изменили положение, и в её позе появилось что-то хищное.

— О! Тогда я покажу тебе своё любимое место.

Оставив на столе кучку монет, мы неторопливо направились обратно в сад.

— Ну, куда нам теперь? — спросил я.

Жизель указала на отвесные скалы прямо над дворцом.

— В основном вверх. — Она на миг умолкла. По-моему, перспектива бесконечного подъёма по крутым лестницам радовала её не больше, чем меня. — Ты не против, если я просто отнесу тебя туда?

Более молодая и безрассудная часть моего разума обрадовалась идее полёта на грифоне. Старшая моя часть, знающая, что травмы от падений уже не заживают так быстро, как раньше, буркнула, что мне как минимум понадобится седло.

— Ты уверена, что я не слишком для тебя тяжёлый?

— Ага! Давай залезай уже. — Жизель гордо расправила крылья, приглашая меня сесть на то место, где они обычно прикрывали спину.

— Хмм… — Я стоял весь в сомнениях, пытаясь понять, хорошая это идея или не очень.

В голосе Жизель появились дразнящие нотки.

— Не трусь. Это ведь ты вечно ноешь, что скучаешь по полётам.

Я подумал ещё немного и решил, что это будет весело.

— Ну ладно, только учти, если я свалюсь и умру, мой призрак будет преследовать твою задницу целую вечность!

Грифонша закатила глаза.

— Призраков не существует. А теперь поехали.

Мне потребовалось чуть больше времени, чем ожидала Жизель, чтобы устроиться так, чтобы нам обоим было удобно.

— А может, ты просто понесёшь меня в лапах?

— Неа, сегодня ты поедешь на грифоне. — С этими словами Жизель резко оттолкнулась от земли.

При этом прыжке моё очко сжалось так, что попади в него уголь, он превратился бы в алмаз. За то долгое мгновение между тем, как она подпрыгнула, и тем, когда её распахнувшиеся крылья приняли наш вес, я успел нешуточно так запаниковать.

— Ты в порядке? — спросила Жизель.

Я нервно рассмеялся.

— Ага.

Это был довольно неровный полёт. Каждый взмах крыльев сопровождался мигом падения, за которым следовал сильный толчок вверх. И всё же Жизель казалась уверенной в себе и контролировала ситуацию. Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на ритме её полета, старательно отгоняя мысль о том, что мы вообще в воздухе, и просто надеясь, что мне поможет десятилетний опыт родео. Вскоре я осмелился открыть глаза и осмотреться.

— Ты точно там в порядке? — снова спросила Жизель.

Мы уже были гораздо выше городских зданий и направлялись к скалам над дворцом.

— Да, просто мне нужна пара секунд, чтобы привыкнуть.

По мере того, как мы набирали скорость и высоту, полёт Жизель становился ровнее; она больше парила, чем махала крыльями. Однако летели мы недолго, и к тому времени, когда я по-настоящему освоился, Жизель уже готовилась к приземлению. Должен признать, идея влететь прямо в пещеру вызвала у меня некоторые сомнения.

— Мне нужно наклониться или типа того? — спросил я, когда мы приблизились к скалам.

— Просто постарайся не кувыркнуться задницей через голову.

Я бы не назвал это грубой посадкой, но мне определённо стоило последить за равновесием после приземления до самой остановки.

— Ха! — обрадовалась Жизель. — Держу пари, ты никогда так не летал!

— Первый раз ехал на ком-то пернатом, — рассмеялся я. Когда мои глаза привыкли, я понял, где мы находимся. Мебель, отделанная золотом и серебром, была расставлена вокруг пары естественных водоёмов, освещённых вечерним светом, падающим сквозь природный проём в каменном потолке пещеры; один бассейн источал манящее тепло, другой был тих и прохладен. Вкусы Селестии и Луны прослеживались буквально во всём.

— Жизель, это королевские купальни?

— Ага! — оживлённо произнесла грифонша. — У меня есть постоянное приглашение. Стражники меня знают.

Словно в ответ на наше вторжение простая деревянная дверь со скрипом отворилась. Из комнаты позади неё повалил густой пар, а когда он рассеялся, мы увидели Селестию; её эфирная грива опала и прилипла к шее. Корона и пейтраль отсутствовали, из-за чего принцесса показалась мне странно обнажённой.

— Шейн, Жизель! —  Селестия улыбнулась. Она ненадолго вернулась в комнату, и я услышал, как она с кем-то разговаривает, но не смог разобрать ни слова. Однако загадка быстро разрешилась, когда мгновение спустя Селестия вышла вместе с Руби, идущей следом.

— О, привет! — Я повернулся, чтобы представить свою спутницу. — Руби, это моя подруга, Жизель. Жизель, это моя начальница, Руби.

— Твоя начальница? И это всё, что я для тебя значу? — сказала Руби, старательно притворяясь обиженной, но её улыбка всё испортила.

После обмена любезностями мы узнали, что Руби и Селестия часто уединяются, чтобы поболтать в сауне под предлогом обсуждения рабочих вопросов.

— Кто хочет как следует погреться в ванне? — спросила Руби, воспользовавшись паузой в светской беседе.

Решив принять приглашение, Жизель одним движением избавилась от платья, сбросив его на соседний стул, сияя от радости повернулась к горячему бассейну и грациозно нырнула. Её силуэт мелькнул под водой, когда она с впечатляющей скоростью пересекла бассейн и всплыла на другой стороне.

Руби последовала за ней и, отыскав место, где можно сесть так, чтобы над поверхностью возвышалась одна голова, погрузилась в воду со своей обычной чувственной грацией.

— Я всё ещё немного разгорячённая после сауны, — сказала Селестия, растянувшись на каменной полке прямо за Руби и свесив копыта в тёплую воду по обе стороны от кобылы. Это была гораздо более непринуждённая и расслабленная поза, чем любая из тех, в которых я когда-либо её видел.

Мне пришло в голову, что я никогда по-настоящему не думал о Селестии как о той, с кем можно заниматься сексом, но сейчас она напомнила мне зрелую, но всё ещё очень привлекательную женщину, и на это было сложно не обращать внимание.

И вот, как раз тогда, когда я изо всех сил старался не пялиться на принцессу, я осознал силу взглядов трёх кобыл. Жизель, Руби и Селестия смотрели на меня, и на их лицах читалось ожидание.

— Ты к нам присоединишься? — спросила грифонша.

— Ага, — с улыбкой ответил я, пододвинув стул, чтобы опереться на него, когда буду снимать носки. Я на мгновение замер, осознав, что собираюсь купаться голышом в компании своей подруги, начальницы и принцессы. Но это, наверное, было даже не самое странное из того, что я делал на этой неделе, поэтому, мысленно пожав плечами, я начал раздеваться.

— Они милые, — сказала Жизель, когда я снял джинсы.

Я поднял глаза и увидел, что она пристально смотрит на меня, её удивленный взгляд был прикован к моим новым трусам, в то время как Селестия и Руби принялись демонстративно разглядывать что-то на другой стороне комнаты.

Я решил немного подразнить её и встал, чтобы моё новое приобретение было лучше видно.

Они были фантастически удобны, но у меня не хватило бы смелости надеть их в моей прежней жизни. Облегающая просвечивающая ткань цвета слоновой кости оставляла мало места для воображения, так как почти ничего не скрывала, а золотая отделка придавала моей заднице куда более рельефный вид, чем на самом деле. К счастью, месяцы занятий в тренажёрном зале со Спиннером в качестве тренера привели меня в лучшую форму, чем когда либо в жизни, и придали достаточно уверенности, чтобы предстать в одном белье в цветах Селестии перед тремя кобылами.

— Нравятся? — спросил я. — Я не разбираюсь в эквестрийской моде. Руби, что думаешь?

Жизель кивнула, когда остальные кобылы повернулись ко мне лицом. Увидев хищную ухмылку Руби, я понял, что она ещё выскажет мне всё по этому поводу. Селестия просто одарила меня нейтральной улыбкой.

— Определённо притягивает взгляд, — прокомментировала принцесса.

Я мысленно пожал плечами. Отчасти я надеялся привлечь её внимание, но полагаю, Селестия видала вещи куда интереснее моей скромной персоны. Не дожидаясь повторного приглашения, я нагишом шагнул в тёплую воду. То плывя, то идя вброд, я подобрался к Жизель, чтобы сесть рядом с ней. Мы болтали, наслаждаясь купанием. Селестия, подняв кучу брызг, скатилась в воду вскоре после меня. Руби сообщила мне о некоторых намеченных в Доме мероприятиях, Жизель похвасталась тем, как хорошо складывалась её постановка, а принцесса даже немного рассказала о некоторых запутанных торговых связях между Эквестрией и народом яков.

Но вот на нас опустилась уютная тишина. Прижавшись к Жизель, я закрыл глаза и рассеянно напевал себе под нос какую-то старую песню Луи Армстронга.

— Легка на ход ты, светлая карета, — негромко подпела мне Селестия. — Явилась и несёт меня домой…

Я моргнул и в замешательстве уставился на принцессу.

Селестия, с тем же удивлением на лице, что и у меня, наклонила голову.

— Что, я где-то ошиблась?

Я покачал головой.

— Почти нигде. Просто у нас речь идёт о колеснице. Здесь тоже поют эту песню?

Принцесса лукаво улыбнулась.

— Когда ты работал в замке, ты постоянно напевал её под нос. Думаю, половина персонала знает её наизусть.

Я рассмеялся.

— Моя бабушка была бы счастлива узнать, что я научил её любимой песне нескольких единорогов. Надо будет как-нибудь испечь для тебя её овсяное печенье с шоколадной крошкой.

Селестия навострила уши.

— Луна упоминала, что угощение из твоего мира было довольно вкусным.

— Ага, — ответил я, старательно скрывая смущение. — На самом деле это были лакомства для домашних животных. Она съела одно, прежде чем я успел её остановить.

Все три кобылы разом рассмеялись.

Мы поболтали ещё немного, прежде чем Жизель толкнула меня лапой. Кокетливый взгляд сказал мне, что она надеется немного побыть наедине. Так что, извинившись и оставив Руби и Селестию наслаждаться спа в одиночестве, мы удалились.

— Как насчёт слетать ко мне домой? — спросила грифонша.

— Хм… — Сделав вид, что обдумываю это предложение, я любовался огнями раскинувшегося под нами Кантерлота, небрежно поглаживая пальцами перья на её шее. — Обеими руками за, ведь я не пытался прокрасться в дом своей подруги мимо её отца с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.

Жизель закатила глаза.

— Запрыгивай, — сказала она, поднимая крылья, чтобы я снова сел ей на спину. — До самого моего дома можно просто спланировать как на салазках.

Я подчинился, и миг спустя Жизель спрыгнула с балкона. На этот раз я знал, чего ждать, поэтому просто расслабился под ритм взмахов её крыльев. Без двигателя и пропеллера, ревущих под боком, я и правда на время полёта смог погрузиться в тишину городских огней, лежащих подо мной. Ночной воздух был по осеннему холоден, из-за чего безоблачное небо было кристально чистым. Я рассмеялся словно мальчишка. Тихо паря между звездами вверху и оживлёнными огнями внизу, я чувствовал весь мир как очарованный небесный странник.

— Что тут смешного? — спросила Жизель поддразнивающим тоном.

— Именно так я и представлял себе полёт, когда был ребёнком.

Жизель на мгновение оглянулась на меня через плечо, прежде чем снова сосредоточиться на полёте.

— Ты хотел бы прогуляться по облаку в следующие выходные?

Я представил, что сижу на облаке и наблюдаю, как далеко внизу по городской улице движутся повозки и пони.

— Конечно! Было бы здорово. Мне нужно будет купить зелье или что-то вроде того?

Жизель вновь повернулась ко мне одним блестящим глазом.

— Нет, я всё сделаю сама.