Fallout:Equestria: Виват, Литтлпип!

Глава восьмая

Весёлая поездочка
Тормоз находился в том вагоне?..

Наконец-то! Я вырвалась из кошмарной реальности!
О, Пресвятые Богини, как же приятно ходить по этой маленькой деревне, полной счастливых пони, что окружали меня и являли свои улыбки, полные искренней радости, настоящие улыбки! Это было поистине прекрасно! И как же бунтовал моей разум против того, что видели и слышали мои глаза — ведь если внешне меня окружали благодать и счастье, то в душе я чувствовала боль. Поистине невыносимую боль, ведь я знала, что эти все эти пони давно уже мертвы. Их больше не существует. Все они мертвы, были сожжены, обратились в прах, сгнили в Стойлах! Лишь моё сознание поддерживало их существование, помогая забыть все, отдохнуть от реальной серой жизни и просто наслаждаться… Или не моё?..
Но почему? Зачем я позволяю себе такую роскошь, не говоря уже о недавних событиях, той яростной и кровавой бойни между пони? Как я могла находиться тут, в сладостной фантазии, когда наяву пони страдают, умирают, стараются просто выжить?!
Это всё ложь, подумала маленькая пони где-то в глубине моей головы. Меня обманывают.
Все вдруг стало совсем другим. В груди моей медленно нарастала тревога, она же уверенно прогрызала свой путь в моё сознание, и каждая мысль о моих друзьях ей в этом помогала — ведь я не знала, что с ними…
Внезапно, все вокруг резко осветилось ярким зелёным светом. Даже отражённый от стен домов, деревьев и земли, он слепил мои глаза немалой болью, буквально сжигая их, отчего я начала громко кричать… Нет, вопить! Что же такое яркое вспыхнуло, что кто-то был ослеплён, а остальные с ужасом смотрели куда-то за мной? Почему я все ещё могу видеть? Мои догадки мне очень не нравились, ведь вариантов было совсем не много, и скорее всего, сейчас…
Миг — все объято пламенем, зелёным пламенем вездесущей смерти, забирающей пони одного за другим. Картина бегающих с криками агонии кобыл и жеребцов, покрытых зелёным огнём, могли довести пироманьяка до эйфории, но во мне лишь смешивались ужас, боль и сострадание. Они бежали, эти обречённые на смерть пони, бежали ко мне, словно я была лучиком света и могла спасти их, но как бы мне не хотелось этого сделать, я не могла двигаться, не могла убежать, но они падали прямо под мои копыта, тянулись и сгорали до самого пепла, что вмиг уносился ветром смерти.
Я не могла смотреть на это, не было сил моих видеть дальше картину столь ужасных страданий, мне так хотелось проснуться, даже закрыв глаза вид никак не изменился, как бы сильно я не пыталась их закрыть — все бегут ко мне за спасением, которое все равно не смогут получить, обречённые, хватались за каждую веточку, пока тонули в пепле.
Могильный холод пробивал сквозь броню, сквозь тьму и страх, я чувствовала этот мёртвый ветер, шедший откуда-то со спины. Обернувшись, я увидела…

Дитзи! Это была она, и она была жива! В том смысле, что она ещё не стала гулем, обычная живая пони, она смотрела куда-то… В сторону? Моя попытка подбежать к ней в надежде спастись из этого кошмара не увенчалась успехом, копыта отказывались доставить меня туда, а вместо слов вышел лишь сдавленный, едва слышный писк, но этого было достаточно! Пегаска застыла, медленно повернула голову… Там не было глаз, лишь две чёрные дыры, направленные прямо на меня и заставляя трястись от ужаса этого бездонного, проживающего насквозь душу взгляда. Каждое её движение было слишком медленным, длинною почти в вечность, её копыто потянулось ко мне, притом она что-то шептала… Как бы я не старалась, у меня не получалось разобрать этот шёпот. Через секунду сама Дитзи была прямо в шаге от меня, но стоило ей коснуться моей щеки, как прямо на моих глазах от зелёного пламени плоть слезала с её копыт, тела и морды, вся плоть, все мышцы — всё это сползало словно густая слизь, а оставшийся скелет превратился в пыль, очень густую и тёмную пыль, что уходила от меня куда-то прочь.
Наконец мёртвая хватка ужаса отпустила меня, и я могла повернуть свою голову в направлении улетевшей пыли своей важной песчинки, в попытках дотянуться до этой линии частиц копытом, хоть малую её часть иметь с собой, но не вышло. Было слишком поздно, слишком далеко.
— Д-дитзи, п-подожд-ди…
С отчаянием и дрожью в голосе я мямлила, чувствуя, как от вида уходящего облака мои глаза наполняются слезами, но я не хотела её отпускать! Я пыталась бежать за ней, но постоянно нечто мешало мне, что-то не давало мне нормально бежать, раз за разом хватая за копыта, от чего лишь ползком я добиралась до уходящей от меня Дитзи, до тех пор, пока не свалилась куда-то, несколько секунд ощущая свободное падение и истошно крича, ровно до самого момента столкновения о землю, но я не чувствовала боли, только душевная боль потери Дитзи, не сравнимой с каким-то ударом о хлюпающую землю.
—Литтл… Пип?..
Но нет, она только что позвала меня! Я слышала сзади её голос!
Нет, сзади её не оказалось, голос был везде! Лишь пылающая Старая Эплуза была за моей спиной, такая яркая от огня, и такая мёртвая, очень скоро готовая оставить от себя лишь сгоревшие руины когда-то счастливых мест…
Мне хотелось плакать, просто лечь и пускать слёзы от своего ничтожества и такой страшной потери, но нельзя! Нельзя сдаваться! Я нужна своим друзьями!
Стоило мне встать на копыта в намерении пойти туда, к своим друзьям, как горящий городок сам приплыл ко мне. Я была прямо на том месте, где произошёл подрыв ворот, свет во всем сне в миг погас, лишь охваченная пламенем часовня позволяла мне видеть разрушенный дом, где были они… Мои друзья!
Я рванула туда изо всех сил, к ним! Я так боялась, так волновалась, но с ними все в порядке! Сквозь тёмные, мелькающие силуэты пони я бежала туда, стараясь не слушать многочисленные голоса, не слышать это мёртвое эхо вокруг, словно оно пыталось забрать меня, поглотить всей своей тьмою, нет, я не дамся тебе…
Я была там, и они тоже! Вельвет, Кетер, Травка, Каламити и Эвер с Кири- все они были там и… Смотрели вверх? Я проследила за их взглядами, и увидела вагон. Он был над ними и не двигался, но мой рог внезапно сам загорелся…
Одна лишь Вельвет опустила на меня свои полные слёз глаза, тихо прошептав:
— П-прошу… Не на…
Вместе с этими словами вагон начал падать вниз, но так медленно, словно я сама его опускала, притом против своего желания! Любая попытка как-то его отодвинуть или хотя бы замедлить лишь ускорила его, до самого удара…
Последние что я видела — это молящий взгляд Вельвет, чьи глаза уже были переполнены слезами.
— Литтлпип, зачем?! — все звуки стихли, в жалобный шёпот моей любимой подруги эхом расходился по этому проклятому миру, но тут же раздался сильный грохот упавшего вагона, упавшего прямо на моих друзей!
Я как можно быстрее подбежала туда в попытках магией убрать вагон, но ничего не вышло, даже в отчаянии попытка поднять его копытами не увенчалась успехом…
Я медленно скатилась с металла на землю в отчаянии, теперь не просто плача, а рыдая, рыдая по потере Дитзи, рыдая по своим друзьям, которых сама только что убила, вместо того что бы спасти. Я буквальном захлебывалась слезами от горечи столь ужасных потерь и поражений, лежа в луже крови из-под вагона.
— Почему?! Зачем?! — голоса моих друзей быстро звучали в темноте, что вновь готова была меня поглотить, мучая голосами своих друзей.
Мне хотелось покончить со всем этим… Я не могу терпеть это, не могу продолжать этот путь. Я не хочу быть одна, понимая, что сама избавилась от друзей… Я не могу. Прямо сейчас мой клинок был выдвинут, прямо сейчас холодное лезвие было на моём горле…
— С-сел… Лест-тия… Я-я…не с-смог-гла… —
Под гнетом тьмы и голосов я пыталась сделать это, пыталась наконец успокоить свою душу, но кто-то не хотел этого, что-то мне запрещало. И сквозь неё явственно проступал образ твари, что заставила меня убить моих! Друзей!
Это нужно было закончить! Это можно было закончить! Одним махом, одним движением — раз и навсегда! Я подняла ногу с блестевшим лезвием и вонзила его себе в шею… Вонзила бы. Потому что мой удар по самой себе был отбит резко и безжалостно.

Нет! Ночь кошмаров не желала меня отпускать так просто. Как я не силилась, моё копыто с силой отвело в сторону, не давая мне покончить с собою и со своими мучениями. А потом… А потом мне на плечо аккуратно легло чужое копыто.
Этот жест, которого пугаются даже взрослые пони, если его совершат внезапно и в столь ужасающей обстановке, внезапно меня обнадёжил. Прикосновение было лёгким и дружественным, оно развеяло мрак и вырвало меня из когтей тяжёлого сна.
Веки мои поднялись, копыта перестали дрожать. Я вернулась в реальность. Или, скорее, в эту демоническую пародию на реальность, заражённую ядом Пустоши и сдобренной Найтмер Мун. Но не это важно, важно лишь то, что со мной рядом, на скомканных простынях, небрежно накинутых поверх старого матраса, лежала моя особенная. Её одной хватило бы, чтобы дать мне мотивацию держаться дальше. Но я вспомнила, что у меня были и друзья. И целая куча пони, ждущих моей поддержки…
— Перед тем, как ложиться спать, принято раздеваться, — дождавшись адекватности в моих глазах, Хомейдж отпустила мою ногу с выпущенным клинком. — Это касается и боевых костюмов.
— Прости… — я понурилась, осознавая, как бы подвела всех, если бы совершила то, к чему меня принуждали. И если бы я погибла в горьком одиночестве, зарезав себя во сне. — И спасибо… Звучит банально, но… ты незаменима.

Тиски кошмара разжимались.

— Да как же, — хмыкнула ди-джей, вновь укладываясь на свою половину постели, что мы вместе с комнатой арендовали в Новой Эплузе. — Одна пиздаболка, других слов нет, сейчас от моего имени плюёт занудные мрачные глупости в эфир. Как я ей хочу выдрать хвост и в глотку ей засунуть, чтобы она замолчала… Прости, Литтлпип, — она взглянула на меня. — Этот ДиДжей меня убивает.
Приподнявшись и снимая с себя — от дисгармонии подальше — доспехи и вызывая одобрительно-слащавые позыркивания особенной, я протянула:
— Эпплузе мы уже помогли… Недешёвой ценой множества жизней хороших пони мы навсегда угомонили плохих. Возможно, наступил черёд исправить Мэйнхеттен, а? Если я правильно помню обрывки этой гнойной хуйни, — я подмигнула кобылке. — Эта шалава засела там.
— О, я была бы рада перебить вещание этой шлюхи… — чуть улыбнувшись, Хомейдж прикоснулась копытом к моему ушку. — Но день на отдых и восстановление, надеюсь, у нас есть? А теперь позволь я помогу тебе уснуть без кошмаров!
Вот оно, вот оно это прекрасное чувство! Этот замечательный момент, когда ты только начала просыпаться, твои глазки все ещё закрыты, тебе так хочется спать дальше… Но ты уже достигла точки невозврата. Именно эти секунды я скрасила нежной шерсткой кобылки, которую я так аккуратно обнимала, своим носом медленно потёрлась об её щеку, попутно вдыхая прекрасный аромат. Кажется, сейчас я впаду в эйфорию…
Кайфовала я так довольно долго, даже успела проснуться, и казалось бы, проснулась первой именно я. Только приятное чувство превосходства длилось недолго:
— Не жарко столько о меня тереться? — сладкий и бодрый голосок заставил меня немного дрогнуть, но мне было что ответить:
— Смотря чем и где… — ответила я, повернувшись и подарив крупу Хомэйдж не очень сильный шлепок. О Луна, откуда во мне столько смелости?!
— Чш-ш… — На такую смелость единорожка прикрыла мой рот копытцем, теперь тихо шепча прямо в моё ушко:
— Да, ты заслужила секс, и много… Но не тут, — так близко она мне это говорила, так сладко, что у меня пошли мурашки по телу. Копыто опустилось, но только я собралась что-то сказать, так мокренький язычок ласково пришёлся по моим губкам. Не тем что мне так хотелось, но это тоже было приятно! Я не упущу такой возможности, чтобы…
Хвать!

Своими губами я схватила этот шальной язычок, получая теперь удовольствие ещё и от немного офигевшей мордашки моей любимки. Думала, меня хватит только на это? А вот нет!
Моё копыто быстро легло ей на затылок, не сильно прижимая её губы к моим, позволяя мне начать наш сладкий поцелуй, и казалось бы, наконец я доминирую! Нет, Хомэйдж не растерялась, как мне этого хотелось, черед секунду она сама жалась ко мне и вторгаясь своим языком на мою территорию — но так просто я сдаваться не собиралась. Сама вжала свой язык в её, будто пыталась вытиснуть наружу, но после её усмешливого фырка моё орудие в миг было объято лазутчиком и выведено из строя. Я проиграла. Проигран бой, но не война! Я пылала жаждой взять реванш, но сил не было на сопротивление, и мне осталось лишь отдаться завоевательнице!
Но Хомэйдж оказалась столь коварной особой… Создав мне иллюзию грядущего разгрома в районе моего крупа, и усыпив бдительность, она воспользовалась моментом покинуть наше поле боя.
Мне так хотелось её круп, так хотелось целовать ещё и ещё, но, благо, имелись силы взять себя в корыта и не позволить возбуждению захватить мой рассудок, поэтому я отпустила возлюбленную в знак своей адекватности, на что получила пару лёгеньких хлопков. Прелестно.
— Ты пока приди в себя полностью, а я пойду и соберу наших друзей — её тихие слова едва дошли до меня, ведь моё сердце билось так сильно, что отдавало в ушах. — Они как раз завтракают, но мой десерт гораздо слаще, — напоследок её хвост прошёлся по моей мордочке от уха и до носика, и она ушла.
Минута за минутой, я лежала на своей спине и ждала своего прихода в норму, зачем-то поглаживая шерсть на своей грудке… А ведь мягкая…

Собраться мы все решили в нашем с Хомэйдж номере, ведь мы должны были обсуждать свои дальнейшие планы, и лишние уши никому не нужны. Кетера пришлось подождать — зелья исцелили его рану, но единорог пропадал где-то по своим делам.
А когда он пришёл, я убедилась, что сплю с кобылой, чья коварность просто неизмерима!
В мирной Эквестрии Хомэйдж стала бы психологом. Нет, точно! Понятно, что вжившись в образ DJ-PON3 моя единорожка приобрела способности ко лжи и манипуляциям, но я и представить себе не могла, что она применит их на нас! А Хомэйдж не представляла, а применила — когда я была расслаблена её усилиями ещё в номере, Вельвет и Каламити успели насладиться друг другом, а вот Кири и Кетер ещё недостаточно оправились от боя, а потому не могли возражать. Пока все стояли за обшарпанным столиком, кудрявая единорожка зачем-то уселась в углу.

Хомэйдж посмотрела на нас, проверяя, все ли тут, и после заявила:
— Мы должны отправиться в Башню Тенпони сегодня же!
Ещё чувствуя нашу близость, я только недоуменно посмотрела на неё. Мы вернулись в Эплузу сутки назад, в нашей памяти ещё гремели выстрелы работорговцев и крики пони, кошмары во сне и наяву преследовали меня — но сил возражать не было.
— С какой целью? — задал вопрос Кетер, поправляя седельную сумку. Каламити и Вельвет переглянулись, Кири быстро оглянулась на мою кобылку и тут же сделала вид, будто рассматривает обстановку номера, хотя они все были здесь стандартны — пол, потолок, кровать и тумбочки. Лишь Эвер взглянул на Хомэйдж с пониманием и медленно кивнул.
— Я сегодня опять слушала передачу этой гадины, — голос Хомэйдж неприятно изменился, но не из-за магии, а из-за озлобленности. — Она сообщила о массовой резне мирных пони у границ Мэйнхеттена с таким восторгом, будто бы рассказала о шумной вечеринке! С этим нужно заканчивать.
— Как к этому относится поездка в Тенпони? — спросил Кетер.
— Я знаю, как, — ответила за Хомэйдж я. — Есть причины, по которым Хомэйдж в моём мире вещала из Башни, — я повернулась к ней. — Но разве теперь ты сможешь устроиться там? Тебя в этом мире не очень-то любят…
— Пока не любят, — заметила единорожка. — Я же не собираюсь всем говорить о том, что я — это ДиДжей! А когда мои передачи снова зазвучат в эфире, никто не посмеет тронуть Голос Пустоши. Поверь мне, я знаю.
— Каков был Тенпони в вашем мире? — задал следующий вопрос Кетер.
— А каков он в вашем? — спросила я. — Если Понивилль так изменился… Не остались ли на месте Мэйнхеттена безжизненные руины?
— Нет, — покачал головой единорог. — Башня Тенпони на месте, но живут там очень разномастные личности.
— В каком смысле? — подала голос Вельвет.
— Там обосновались пони, грифоны, даже зебры, — поведал Эвер и последнее слово заставило нас всех переглянуться. — Много наёмников всех мастей, много чудовищ и монстров, да ещё и группы аликорнов.
Воспоминания о битве неприятно погладили меня против шерсти.
— Знаем, сталкивались, — бросил Каламити. — А с Тенпони-то чего?
— Крепость, — промямлила Кири. — Очень высокая и почти на каждом этаже — турели, пулемётные балконы и…
— Это ты хватила! — прервал её Эвер и продолжил. — Но защита там и вправду сильная. У Тенпони есть собственная охрана. Говорят, оружие они понабрали с военных складов, но точно могу сказать, что автоматов и снайперских винтовок достаточно. Несколько десятков турелей, как подвесного типа, так и турелей-башенок, в основном лазерные или пулемётные, но есть и плазменные… Монорельсовый подход охраняет группа единорогов, имеющих на вооружении настоящие тяжёлые пулемёты. Когда пару месяцев назад работорговцы попробовали туда сунуться, их ожидал такой привет, что мало кто копыта унёс.
— Но с боезапасом у них туго, без причины открывать огонь не станут, — добавил Кетер.
Фью! Мне кажется, или Тенпони в этом мире неимоверно закрутел? Если здесь существует и Красный Глаз, то он наверное все зубы сточил, пока пробовал раскусить этот орешек…
— А внутри? — поинтересовалась Вельвет.
— Самый настоящий мини-город. Магазины, спальные номера, спа-салон и прочее. Удовольствие не из дешёвых, но и бедняков там хватает — лишние стволы всегда пригодятся, особенно с учётом повышенной активности рейдеров. Так что за службу вполне могут дать коврик, ужин и десяток крышечек в день.
Да уж, не очень-то подробные сведения. Нам стоит проверить всё самим, если мы хотим разобраться во всех делах Нового Мира.
— По твоим глазам вижу нашу новую прогулку, — вдруг отчётливо произнёс Кетер. Я смущённо забросила копыто на затылок, закрывая глаза и стараясь придать своей мордочке самое что ни на есть невинное выражение:
— По сравнению с битвой в Эплузе это действительно будет прогулка!
— Осмотр достопримечательностей, — уточнил Эвер и повернулся к своему громадному товарищу. — Тогда им потребуется экскурсовод.
— Вы с нами поедете?! — воскликнула Вельвет. До меня только тогда дошёл смысл слов крылатого и я уставилась на них. Неужели и вправду согласятся?!
— Мы единственные, кто знает откуда вы, — Кетер немного наклонился к Вельвет, смотря ей в глаза пронзительным взглядом. — Скажи мне, Вельвет Ремеди. Каков твой шанс зайти в случайное стойло, и найти там пони, которым известна самая страшная правда мира? Которые поверят тебе, и которые по своему желанию пойдут за тобой? Мал. Слишком мал, не правда ли?
— Я никуда не поеду, — неожиданно вставила Кири.
Мы все обернулись к ней. Кобылку трясло.
— Почему? — осторожно спросила я — Что-то не так?
— Я не самоубийца. Хотите сгинуть в тех руинах? Да вообще идти к ней так далеко через отравленные земли? Идите. Может это никто не заметил, но у меня нет магии, — теперь уже голос белой единорожки начал дрожать.- И возможно даже не будет! Я и так была недоединорогом, но моя причуда помогала мне выживать. Теперь даже её нет! Как я буду так жить? Я же ничего без магии не умею… Да я даже стрелять теперь не смогу! Я абсолютно бесполезная земная пони с наростом на лбу!

После этих слов она закрылась копытцами и зарыдала, поджимая хвостик. Вельвет болезненно охнула и подскочила к единорожке, тем самым лишив меня возможности сделать то же самое.
— Ох, дорогая, не всё так плохо! — ободряюще сказала она, пододвинув свою мордашку на уровень мордочки Кири. — Это обычная, хотя и очень серьёзная перегрузка. Не переживай — сразу после того, как мы вернулись в Эплузу, я уже побывала в «Гарцующем Пони» и мы с Мэджикмэйн придумали, как тебе помочь.
Пока Вельвет обнимала Кири и что-то шептала ей, Каламити резко навострил уши к двери, неужели нас подслушивают? Мне очень не хотелось именно здесь устраивать допрос возможного шпиона, просто потому, что мы на мирной территории.
— Зашибись! — изрёк Каламити и как бы случайно переместился к двери, не прекращая говорить. — Слышьте, а у греющей уши Грин тож планов нет?
Прежде, чем земная пони успела отбежать, пегас распахнул дверь и представил нашим удивлённым взорам зелёную кобылку. Та смущённо отошла назад в коридор и прижалась крупом к стене. Замечательно! Хотя бы наша знакомая.
— Терь у нас есть два варианта — либо шлёпнуть её, либо взять с собой, — закончил довольный Каламити и поправил шляпу.
Травка в свою очередь спрятала мордашку за копытами, но при этом хитро взглянула на нас в щёлку между них. Эх… Ну куда ты лезешь, девочка?
— До Мэйнхеттена на своих копытах нам не дойти, — объявил Кетер, который, вроде, совсем не обратил внимание на молодого медика. — Собирайте пока вещи, я навещу здешних машинистов. Попрошу у них поезд.
— Разве железная дорога до Мэйнхеттена не разрушена? — удивилась Вельвет.
— Частично разрушена, — согласился единорог. — Но лучше хотя бы немного сократить путь для своих ног, использовав колёса.
Да, в этом он был прав. Но я не могла не спросить:
— А разве нам дадут целый поезд?
— С высокой долей вероятности, — уверенный тон Кетера развеял все сомнения. — Благодаря нашей помощи, Новая Эплуза отныне не имеет в списке проблем соседство с работоровцами. Это чего-то значит?

— Да ничего это не значит, — отмахнулся один из четырёх земных пони-машинистов, к которым мы обратились за помощью. Ну или тягловых пони, называть их можно как угодно. А по сути своей называть их надо сволочами.
С поездом проблем не было — локомотив и вагон нам выдали под расписку, оказалось, что и раньше группы пони арендовали поезда. Правда, только для рейсов от Новой до Старой Эплузы. Нашли мы и одного тяглового, готового нам помочь за то, что мы сполна отомстили работорговцам за замученную до смерти его жену, погибшую пару лет назад. И всё. Я, конечно, не претендую на звание героини, перед которой все должны падать ниц, но даже после того, как я сняла плащ и продемонстрировала свои доспехи, тягловые своё решение не изменили.
— Никто вас до Мэйнхеттена тащить не будет, — продолжал самый разговорчивый. — Это охренеть далеко! И охренеть, как опасно.
— Так мы и не до самого города едем, а подвезти просим, — возмутилась я, стараясь не выглядеть смешно в контрасте с невозмутимым гигантом-Кетером. Только мы вдвоём и составили делегацию к тягловым. — Между прочим, мы не на прогулку едем! И заплатить сможем!
— Да по мне хоть гору крышек насыпьте, а сверху золотой поезд поставьте! — ответил машинист. — Гули на таком пути все разбегутся, а дорогу даже тягловой пони не вынесет. Надо останавливаться, поезд наделает при этом много шума, и на вашу остановку сбегутся рейдеры и работорговцы со всей округи!
— Не осмелятся, — строго ответил Кетер.
— А ты что, неуязвимый? Или у тебя патронов немерено, кольт? — жеребец достал из кармана замызганного жилета ещё более грязный носовой платок и высморкался в него. — Порвут вас! И нас заодно!
— Не порвут, — фыркнул единственный тягловой, согласившийся бежать с нами. Это был каштановый земной пони с короткой, но густой гривой.
— Это уже твоё дело, Холдрок. Хочешь — скачи с ними, а других нечего зазывать. Не вешай трупы на чужие души.
— У тебя больно упадническое настроение, — заметил Холдрок.
— Ты слишком самоуверен, — а это произнёс другой тягловой из компании говорливого. Значит, у них всех одно мнение. — Вот и веди этих придурков в мантикорскую задницу, а я на такое не пойду!
Если бы не Кетер, сделавший шаг вперёд, я бы направила свою магию на этого урода и пару раз треснула бы его башкой об пол, подняв перед этим метров на десять вверх… Но единорог ничего ему не сделал, лишь загородил от меня.
— Хорошо, — не оборачиваясь на земных, произнёс он. — Мы уходим.
— Ну и чёрт с вами! — высказался вдруг Холдрок и повернулся к нам. — Идёмте. Попробуем выпросить у сторожевиков пару гулей.
Мы не стали спорить, но как только вышли, Кетер озвучил мои опасения:
— Запрягать гулей крайне не надёжно. Со временем они разбегутся.
— Да, это дикие гули, — согласился земной и окинул Кетера внимательным взглядом. — Но если не хочешь брать их, придётся бежать на своих копытах. И тащить вагон, когда как локомотив будет служить нам защитой от огня и мутантов.
— Много ли пони нужно? — поинтересовалась я, и тут же разъяснила: — Вещей у нас нет никаких, кроме тех, что мы можем унести на себе. Всего отправляются восемь пони, из них трое — жеребцы… Правда, двое из них пегасы.
— Ты, Кетер, любого земного пони переплюнешь! — усмехнулся тягловой, оценив размеры моего друга, и, скорее всего, предпологая хорошие мышцы под плащем и бронёй. — А вообще-то мысль здравая. Пегасы могут сменять друг друга… Плюс я, плюс Кетер… По идее, и кобылки тоже способны помочь, но лучше сейчас зайдём к одному моему знакомому и попробуем уговорить его. Четверых пони нам хватит для того, чтобы катить поезд и всех пассажиров.
— Кобылы пусть будут сидеть у бойниц с оружием наготове, — хмуро произнёс Кетер. Как будто пребывал в полной уверенности, что оружие нам понадобится.
После разрешения главного вопроса, я предложила Кетеру провести Кири до ближайшего МТН, пока Холдрок уговаривал своих друзей помочь нам. По словам Кетера, ближайший терминал находился всего в километре от Новой Эплузы, и топать нам долго не придётся.

Привычный тембр с коробящим содержанием речей потерял высокомерность. Сегодня он звучал обеспокоенно и недовольно:

«Здорово, овцы, бля. Кроме как нежными вкусными овцами, вас никак не назвать! Нет! Даже звания вкусных вы не достойны! Это надо было — просрать целый город высратой кучке в двадцать недоёбков! Старую Эплузу просрали, дебилы! Там работорговцы дрочили или на толкане срали всем своим блядским поселением?! Пиздец, блять… Меня больше всего уебало, что выебали этих пиздюков такие мудацкие суки, что им даже ссыкатно своим реальным именем погоняться! Литтлпип! Ты слышишь? Эти всратые пиздоблудки захерили твое имя! Хер Дискордов, не осталось больше на Пустошах ничего ценнее репутации! Разхерачь их, сестра, чтоб жопа у них порвалась от их хероты, и чтоб другие не подъёбывались к твоим достижением! Отомсти им, сестричка!»

После того, как прозвучало это сообщение, в вагоне повисла мёртвая тишина. Хомэйдж с тяжёлым вздохом положила спрайтбота на сиденье рядом с собой и посмотрела на нас.
— Ты поняла, что происходит, Литтлпип? — глухо спросила она.
— Полная задница, — ответил вместо меня Каламити, и он был в этом абсолютно прав. Я присела на своё место напротив единорожки и попыталась сосредоточиться, но мысли путались и разбегались, словно растревоженные радтараканы.
— Кем я стала в этом мире?
Вопрос у меня вырвался непроизвольно. Я даже не думала над его смыслом, и ответа не ждала. Если уж другая Хомэйдж стала такой, какой мы её услышали, то значит, и другая я изменилась. И на память пришла давным-давно увиденное отражение, пони в зеркале, обречённое на гибель чудовище, отобравшее множество чужих жизней.
— Постарайся не обращать внимания на её выпады, — донёсся до моего уха голос Грин Глейз — подсев к моей единорожке, она утешительно взяла её копытце в свои. — Это чудовище отравляет надежду всех жителей Пустоши, но теперь у них может появиться новая. Твоя подруга — словно пони из Старой Эквестрии.
— Только с револьвером, — хмыкнул Кетер, выходя из-за лестницы, которая спускалась от люка, врезанного в середину крыши вагона, к полу. — Это мне не нравится. Пройди за мной, Пип, я кое-что приготовил для тебя. Пока была в отключке, измерил твоё копыто, так что — должно подойти.
Заинтересованная, я последовала за жеребцом в конец вагона. Сюда Кетер положил какой-то ящик, я думала, что продуктовый — но сняв деревянную крышку, единорог продемонстрировал мне, что этими продуктами можно накормить любого рейдера.
— Единственный в своём роде, — жеребец подал мне окрашенную в тёмную матовую краску штурмовую винтовку с оптическим прицелом, вместительным магазином, который при этом был сварен ещё с одним точно таким же, и удобной копытоятью. — Приклад с амортизацией позволит добиться идеального баланса при умелом обращении, удлинённый ствол позволит уверенно стрелять немного дальше. Как мне известно, эта модель называется «Патриот», ограниченная серия для какого-то особого полка против зебр.
Я приняла винтовку магией, затем осторожно взяла в копыта. Копыто в копытояти лежало как влитое, никогда прежде я не ощущала такого удовольствия от удержания оружия.
— В дополнение к «Макинтошу» — самое то, — продолжал говорить Кетер. — все детали в отличном состоянии.
— А как с отдачей? — поинтересовался Каламити, смотря на моё новое оружие с диким интересом, наверное по памяти сравнивая с обычной, заводской.
— Нету, — я недоверчиво взглянула на единорога, но один его вид говорил о том, что в его сомневаться не стоит. Каламити хмыкнул.
— Как эт нету?
— Утяжеленный ствол и компенсатор значительно упрощают контроль над оружием, но что убирает отдачу по ощущениям окончательно — мой секрет.
Ага, секрет. Но по ощущениям она действительно была тяжелее обычной, если память мне не изменяла.
— Магией, как ещё? — заметила Вельвет. — Я слышала о таких заклятиях, они использовались для револьверов-зубников.
— Здесь более совершенная, — с чувством гордости ответил Кетер. — Никакой зубник не сравнится.
— Спасибо, — поспешила я поблагодарить единорога. — Патроны для него — те, что в ящике?
Наш тяжеловес магией рога вытащил из ящика два патрона, однотонные, с рыжей головкой.
— Здесь два типа боеприпасов. Этот обыкновенный, этот — трассирующий, поможет проследить за траекторией пуль, если вдруг прицеливание выйдет из строя. Десять дополнительных магазинов на тридцать пять, в обычных магазинах, что на двадцать четыре, трассирующие…

Чёрт… Этот пони снова закидывает меня боеприпасами!

В последнем совещании в нашем номере мы определили, что менять жеребцов будем каждые четыре часа: сначала поезд потянут Холдрок и его друг, земной пони Лидер — крепкий красный жеребец с пепельной гривой — которым компанию составят Эвер и Каламити. Затем, до привала, тягловыми станут Холдрок, Кетер, Лидер и Эвер, пока Каламити будет оглядывать небеса. После привала его сменит Эвер, а сам жеребец потащит поезд. Все кобылы станут стрелками — на Вельвет и Травке левый и правый борт, меня посадят на крышу, Хомэйдж, в случае нападения, окажет помощь жеребцам в локомотиве. Кири, увы, пока что не боец.
Сам поезд нам достался достаточно неплохой: его локомотив представлял собой металлический клин на колёсах, со многочисленными изгибами, так что можно было надеяться на то, что пули его не пробьют, срикошетят. Внутри локомтива прорезано отверстие, в котором поскачут жеребцы, причём основная работа будет на тех, кто скачет впереди — а значит, на земнопони и Кетере. Вагончик небольшой, но тоже хорошо защищённый, причём нижняя часть бортов защищена лучше, там слой стали толще, как раз от мин и прочих дорожных сюрпризов. Вооружения поезд не нёс, но нам хватит и того, что есть у нас. Во всяком случае, на это хотелось надеяться…
— Аккуратнее с нею, — на прощание произнёс Кетер, обращаясь к Вельвет, которой он доверил свою старую снайперскую винтовку. И прошёл к локомотиву, куда после него направились и все остальные тягловые пони.
Я воспользовалась паузой, чтобы набить свою сумку патронами для кетерского автомата. Как только с этой операцией было покончено, я приоткрыла задвижку стрелковой амбразуры и взглянула на станцию: провожающих нас набралось не так, чтобы очень много, но табун всё же собрался значительный. Многие из них пришли сюда только ради того, чтобы посмотреть на странных пони, весть о которых уже разносилась по Пустоши.
Посмотреть было на что: сначала эти пони спасают пленённых пони от рейдеров и отводят их в безопасное место. Затем появляются в Старой Эплузе и вычищают этот гадюшник, а теперь собираются отправиться в Мэйнхеттен. Да уж, мы наверняка произвели на них впечатление. А какая у нас команда, если смотреть со стороны? Я — маленькая пони в удивительных доспехах со знаками самих Богинь. Кетер — тяжеловес, подобных которому редко встретишь на стороне добрых пони. Каламити и Эвер — пегасы, причём мутация Эвера не менее удивительна, чем задорный характер или пушки Каламити. Кири, которая всегда тенью следовала за отрядом, но теперь отдыхает в Гарцующем после подвига, Вельвет, старающаяся подбодрить всех и каждого, и Грин, которая больше смахивает на её ученицу. Хомэйдж, вступившая в борьбу с копией из этого мира… Да, если подумать, то она единственная, кто не производит никакого особого впечатления, хотя делает едва ли не больше всех нас. Об её тайной личности и известно в этом мире лишь нам…

— Эй! «Гарцующий» вызывает Маленькую Пони и её друзей!
Эти слова прозвучали так неожиданно, что сначала я подумала, что мне послышалось. Но наши кобылки уже сгрудились возле спрайтбота Хомэйдж, который взмыл в воздух и вещал голосом Дорис:
— Маленькая Пони, если ты меня слышишь, ответь! — продолжал он. — Я очень надеюсь, что этот узконаправленный сигнал сейчас получает Дама с Рацией.
— Дама с Рацией слушает! — включилась в разговор Хомэйдж. — «Гарцующий», мне не нравится этот позывной.
— Слава Богиням! — прозвучал ответ. — Рада слышать тебя! А где Маленькая Пони? Мы все были очень обеспокоены, узнав, что её ранили!
— Я здесь! — я подбежала к спрайтботу. — Привет, «Гарцующий»! Вы что, тоже в эфире?
— Пока нет, но очень надеемся скоро выйти на широкую аудиторию! Пока я пользуюсь защищённым соединением, направленным только к вам, но так как Гадкая Рогатая может нас слышать, я пользуюсь этими именами. Что у вас происходит? Мы слышали, что вы уничтожили работорговцев в Старой Эплузе?
Конечно же, уничтожение такого места, как Старая Эплуза, должно было распространиться по Пустоши на околопегасьей скорости.
— Ага, в пух и прах разнесли! — подмигнула мне Вельвет. — А как у вас дела?
— В моём уютном гнёздышке всё в порядке! У нас даже появились новые гости, причём один из них — барпони. Мы выделили ему комнату в нашей ба… В нашей части дома, так что когда приедете, приятно удивитесь! И будьте осторожны на своём пути, помните… Слушаете? Так вот: в гриве водятся блохи!
Я сдержала смешок. Дорис явно заигралась в шпиона, но название для Мэйн-хеттена она выбрала подходящее*! И едва я додумала эту мысль, как поезд вдруг дёрнулся и двинулся вперёд, постепенно набирая скорость.
— Мы ещё сможем связаться! — торопливо выкрикнула Хомэйдж. — У нас появились новые друзья, которые помогут Маленькой Пони установить связь!
— Мы тоже на этом надеемся! — донёсся голос Виззбада. Моё сердце дрогнуло и я не выдержала — подскочила к единорожке, оттёрла её боком и закричала прямо в приёмник:
— Удачи, друзья! Береги себя, «Гарцующий»!
— И ты тоже береги себя, Маленькая Пони! Помни, мы все ждём вас! И надеемся, что ещё сможем обсудить с ваши приключения за чашкой чая!
Чай… Дорис отключилась, оставив всех моих друзей в приподнятом настроении, а я наоборот, расстроилась. Когда-то, наверное, на третий год моего заключения в башне П.О.П. Селестия призналась мне, что из напитков ей больше всего хотелось бы снова выпить чашечку чая. С любимой сестрой…
— Литтлпип, тебе пора занять боевой пост, — вернула меня к действительности Вельвет. — Да и нам всем. Кажется, мы покидаем Эплузу.
— С чего ты взяла? — удивилась Грин. Впрочем, единорожка была права — мы почувствовали, как наш поезд притормаживает, а значит, мы останавливались перед воротами Эплузы. Когда я сдвинула крышку люка и выглянула наружу, то убедилась в этом — мы как раз двинулись вперёд между распахнувшихся массивных створок. Несколько пони-охранников помахали нам копытами, то ли исполняя обычный ритуал прощания, то ли прослышав, что на этом поезде поедет именно моя команда. Как бы то ни было, большинство пони оставались благодарны нам за уничтожение работорговцев.

По счастью, возле Эплузы беспокоиться нам было не о чем. Наблюдатели со стен обеспечили нам достаточное прикрытие, а после уничтожения Старой Эплузы работорговцы уже не угрожали нам. Рейдеров же здесь не могло быть по причине наличия работорговцев — хотя эти фракции и могут сотрудничать, я уже давно убедилась в том, что и те, и другие не упустят случая перестрелять друг друга. Наши жеребцы увеличили скорость — поезд помчался заметно быстрее, но наши жеребцы пока что лишь пробовали свои силы. Вскоре скорость снизилась.
— Как долго нас смогут тащить в таком темпе?
Я наклонилась — внизу стояла Грин Глейз.
— Четыре часа, не больше, — ответила я. — Нельзя давать жеребцам уставать. На случай битвы они должны сохранять свои силы.
— Я не была так далеко на востоке, но знаю, что дороги здесь не ремонтировали десятки лет, — Грин положила копытце на лестницу и вопросительно посмотрела на меня. Вздохнув, я подвинулась, позволяя ей высунуться рядом.
— А почему ты вообще отправилась с нами? — спросила я. — Я могу понять твоё желание избавиться от работорговцев, но ты принесла бы больше пользы в «Гарцующем»…
— Ты так думаешь? — земная опёрлась на крышку люка. — А я вот так не считаю. Папа справится со всеми пострадавшими, что придут туда, но дело в том, что пони сначала должны добраться до лагеря. А я хочу помогать пони везде и всюду, где их не встречу.
Эх… Бедная, наивная пони. Вельвет и то была гораздо более приземлённой.
— Глупо, — заметила я. — Знаешь, я могу тебе рассказать много всего о том, что на Пустоши нужно думать, кому помогать. Однажды… Нет. Я даже не хочу вспоминать.
Да, вспоминать мне не хотелось. Но где гарантия, что я не встречусь с теми же негодяями из Арбы или Мэйнхеттена в Новом Мире?
— Я знаю, что ты многое пережила, — произнесла кобылка и положила копытце на мой наплечник. — Литтлпип, ты… Ты словно инопланетянка. Или, даже не знаю, героиня из сказок для жеребят…
— В каком-то смысле так и есть, — подмигнула я ей. — Но я не зазнаюсь.
Земнопони кивнула.
— И правильно. Нет ничего хуже, чем переоценить саму себя, уж я-то знаю. Если бы ты не пришла за мной на тот завод…
Она неожиданно потянулась ко мне и чмокнула в щёку. А потом смущённо зажмурилась и съехала по лестнице вниз, оставив меня в одиночестве и удивлении. Богини, хорошо, что Хомэйдж ничего не видела!

К концу небольшого привала я посетила наш локомотив, доверив Вельвет вести наблюдение с крыши поезда. Жеребцы как раз начинали впрягаться — пока они надевали специальные ремни и упряжи, я быстренько оглядела локомотив. Он намного отличался от довоенных поездов, похоже, это была разработка Пустоши. Многочисленные шестерни были призваны облегчить работу тягловым пони, зато здесь не было ничего, хотя бы немного напоминающего котёл для угля или дров. В передней части локомотива стояло нечто вроде ванны, в которую жеребец мог запрыгнуть и вести огонь из оружия, закреплённого на турели. Впрочем, пулемёта здесь не было, Кетер установил свой собственный. По бокам — амбразуры для стрельбы, возле которых стояли подставки для оружия. И пульт с небольшим количеством кнопок, каждая размером как раз под копыто пони.
— Я — в дозор, — объявил Каламити, стоявший у входа и проверявший крепежи своих винтовок. Хорошо, что наши пони бежали размеренно — шерсть жеребца слегка спуталась, но не взмылилась.
— Будь осторожнее, — попросила я его.
— Не в первый раз, не трясись, — он отсалютовал жеребцам хвостом и вышел. То же самое сделала и я, поскольку как ни остро зрение Вельвет, мои очки и ПипБак всё равно гораздо лучше любых глаз. За четыре часа мы проехали не такое уж и большое расстояние, но теперь до самой Эплузы нам предстоит быть настороже.
Впрочем, до второго привала никаких особых приключений не было. Мы, правда, слышали перестрелку вдали, а по спрайтботу попали на передачу каких-то вояк, но вмешиваться не стали. У нас свои цели. Эвер, сменившего Каламити, внимательно оглядывал местность, я настроила свои очки на сумеречное зрение: из-за затянутых тучами небес вечер и ночь обещали быть очень тёмными. Ещё полчаса после привала мы двигались дальше, когда Эвер неожиданно спикировал вниз.
— Остановитесь! — кричал он. — Остановите поезд!
Тягловые перестали переставлять копыта и поезд затормозил. Эвер бомбой упал в мой люк, едва успев снизить скорость для приземления, и при этом ещё умудрился крылом втащить меня внутрь вагона.
— Что случилось? — спросила я, едва удержавшись на лестнице, когда как жеребец побежал через весь вагон, к локомотиву.
— Там на путях запас взрывчатки! Кто-то приготовил нам тёплую встречу!
Он ещё не договорил, а по борту уже забил смертоносный ливень. Помянув Найтмер, Селестию и прочих, я слевитировала винтовку перед собой и поспешила снова подняться на крышу. Воспользовавшись системой прицела — темнота сгустилась, да и после тусклых лампочек вагона зрение было совсем никудышное — я сначала подняла оружие Кетера над головой, и только убедившись, что врага в непосредственной близости нет, рискнула высунуть голову.
Вечер плавно переходил в ночь, но нам это было на копыто. Через мгновение я заметила вспышку, а очки высветили зелёные контуры притаившегося стрелка, который через секунду сменил цвет на красный. Продолжая держать винтовку повыше, я снова воспользовалась прицелом, наведя оружие на светящуюся фигуру, и произвела выстрел.
Винтовка Кетера при стрельбе издавала сухие плевки, почти не ударявшие по ушам, а отдачи у неё действительно почти не было. Результат стрельбы ничем не отличался от стрельбы из любого другого автомата: фигура дёрнулась и завалилась на бок. Я тут же нырнула в люк, убрав на всякий случай и винтовку, чтобы кто-нибудь особо меткий не взял её на прицел по моему телекинезу.
— Двое сзади! — предупредила Вельвет.
Снова высунув оружие, я услышала свист пуль над головой, но автомат не убрала. Использовав функцию рентгена, я почти с удовольствием отметила бежавшие к нам фигурки. В мгновение ока ПипБак обработал информацию о расстоянии, перенёс её на очки, а я воспользовалась ею, дав длинную и смертоносную очередь. Бежавший слева пони по инерции ещё проскакал вперёд и тут же разлёгся на земле. Другой поспешно отвернулся, пустив по вагону очередь, правда, на бегу он смог попасть по нему только парочкой пуль.
Из локомотива донесся жуткий грохот — жеребцы тоже открыли огонь.

Засада!

— Не дайте им добраться до путей! — предупредил Эвер, возвращаясь в вагон. На крупе у него висела сумка, а сам он был покрыт сетью защитного заклинания. — Подвинься, Литтлпип!
Я уступила пегасу взлёт — тот быстро вскарабкался по лестнице, замер у самого люка, а затем резко выскочил вверх и тут же взлетел, уклоняясь от вражеского огня. Очки показали мне его фигуру, а спустя мгновение до наших ушей донёсся его злобный крик «Получайте!» и взрывы осколочных гранат. Воспользовавшись запасами Кетера, Эвер превратился в бомбардировщик, который сеял смерть с небес. Классная идея!
Появление у нас пегаса смутила противников. Вельвет и Грин Глейз тоже открыли огонь, вынуждая врагов держаться подальше от нашего огрызающегося поезда. ПипБак ярился, демонстрируя мне красные точки противников, но я больше полагалась на очки, показывающие мне их разбегающиеся силуэты. Вскоре Эвер приземлился на крышу и спустился к нам.
— Отбились, — сообщил он радостную новость. Я уже была готова облегчённо выдохнуть, но Хомэйдж не преминула снова испортить всем настроение:
— Ещё нет. Вспомните сообщение этой гадины, — она кивнула на спрайтбота. — Это не конец.
— То есть?! — взвизгнула Грин Глейз. — С чего ты это взяла?
— А много ли поездов ходят в Мэйнхеттен? — пояснила Хомэйдж. — И эта бомба не для кого-нибудь случайного, она для нас!
— Да, ты права, — неожиданно согласилась с ней Вельвет. — Но что же делать? Если они ушли, то где гарантия, что они не вернуться с чем-нибудь тяжёлым? Вроде… — она вздрогнула. — Гранатомёта.
— С нас и обычного энергомагического оружия хватит, — заметил Эвер. — Литтлпип, ты хорошо разбираешься в взрывчатке?
— Ну… — я быстро вывела на экран ПипБака свои способности. — По идее, могу попробовать.
— Тогда ты и займёшься, — решил пегас. — Нужно убрать с путей подарки наших друзей.
— Сделаю, — кивнула я, и быстро заменила магазин, перевернув его и вставив прикреплённый. — Только через верх выбираться опасно. Давайте спустимся через отверстие для тягловых в локомотиве?
Эвер вдруг рассмеялся. Я удивлённо взглянула на него — чего же смешного?
— Голова у тебя работает, молодец! — похвалил он меня. — Да. Спускайся через локомотив, и убери взрывчатку с пути.
— А мы с Эвером займёмся небесами, — добавил Каламити. И он принял это решение как раз вовремя!

Пока пегасы взлетали, я и спустились в локомотив, где Кетер и земнопони вели плотный огонь, защищённые защитным заклинанием. Они даже внимания на меня не обратили, впрочем, я быстро спрыгнул на рельсы и поползла между колёс. Снова раздалась стрельба и удары пуль о броню поезда — враг перешёл ко второй атаке. По счастью, под поездом высмотреть меня было совсем не легко, а ответного огня открывать я не собиралась, этим занимались жеребцы. Зачем облегчать врагу работу?
А вот и «Бомба», которую Эвер то ли высмотрел острым пегасьим зрением, то ли нашёл благодаря своему техническому оснащению. Во всяком случае, ничего необычного в сюрпризе для путников не было: бомба представляла собой обычную связку динамита, скреплённую к тому же с металлическим яблоком гранаты. И не простым — легонько просвечивала зелёная искорка, играющая внутри «фрукта». Всё взрывное устройство отметилось очками, быстро подсчитавшим мне количество динамитных шашек и показав, что в комплект входит плазменная граната. Хитро… Особого вреда самому поезду такая взрывчатка может и не нанесёт, а вот рельсы разворотит, и под откос спустит.
— Гады, — лаконично заметила я сама для себя. И добавила. — Смогу ли убрать?
Я очень надеялась, что в очках была какая-нибудь система «помощи молодому саперу».
Я подползла к бомбе, положив свое оружие рядом, теперь разглядывая гранату. Вроде просто — убрать гранату, и не будет взрыва…
Но зря я смотрела на взрывчатку, потому что как раз в этот момент восклицательный знак в самой верхней части очков начал быстро мигать, и стоило мне поднять взгляд, как очки показали силуэт летящего пегаса, заметного по причине свечению энергомагического оружия, и это точно был не Каламити!
Силуэт резко направился вниз, когда сам Каламити подлетал к моей позиции, и наверняка враг собирался сбить моего друга!
— Сверху Каламити! Сверху! — прокричала я другу, который как раз пролетал над нами. Стоило ему слушать моё первое слово, как он резко развернулся, выставив пушки вверх стволами, и выстрелил. От отдачи пегаса едва не ударило об землю, но он успел развернуться, пробежал чуть вперёд и снова взмыл в воздух. Молодец! Зато противник закувыркался в воздухе, начиная падать куда-то в темноту.
— Анклав! — в тот же момент крикнул Эвер, пролетая мимо поезда.
— Анклав?! — с долей испуга громко переспросил Лидер, что был в локомотиве и помогал отстреливать мразоту.
Меня этот выкрик словно током пробил! Подняв голову, я задействовала очки на максимум и обомлела: три пегаса с магическим вооружением атаковали наших крылатых. В то же время наземные силы, похоже, почувствовали своё превосходство и возобновили атаку на поезд. Но как, откуда здесь взялись анклавовцы?!
С крыши нашего вагона забило пламя — кто-то из кобылок выбрался наверх и открыл огонь по вражеским пегасам, в то время как наши разлетелись в разные стороны, уводя за собой противников. Воздух пронзили яркие лучи энергомагического оружия. Дело дрянь!
Нужно скорее обезвредить бомбу, чтобы наконец уехать! Вагон долго против такого оружия не продержится…
Наверное, свечение моего рога привлекло незваных гостей — в меня наконец-то полетели первые пули, хорошо ещё, что я вовремя отодвинулась. Очки угодливо очертили силуэт пони метрах в пятидесяти от меня — я нажала копытом на спуск автомата после быстрого наведения на его злобную рожу и прижала уши, когда очередь прикончила врага.
— Группа стрелков на два часа! — Кетер, оказавшийся под поездом, вёл огонь из-под колёс. А в указанном направлении количество помеченных пони с каждой очередью уменьшилось, при том создавался нужный шумовой эффект, а вот у меня не было на это права: перевернувшись на спину и услышав, как гравий скрежещет по доспехам, я прицелилась в фигуры над своей головой. Очередь стоила мне добрую треть магазина, но своё дело сделала — летевший прямо за Каламити пегас наткнулся на пули и скувыркнулся с небес.
Пора уже заняться этой чёртовой взрывчаткой!
Я ещё раз посмотрела на гранату, которую вполне можно взять — и отсоединить, вопрос лишь в вероятности того, как она себя после этого поведёт… Я полминуты думала о возможном варианте избавится от неё, остановившись на том, чтобы просто её оторвать и выкинуть в ебеня!

После этого «яблоко», которое как-то подозрительно замерцало, улетело в сторону группы врагов. Граната взорвалась лишь на полпути, но зато это заставило противником завалиться на землю, похоже, ожидая других сюрпризов. Теперь нужно было убрать сам динамит, так что я решила просто взять его с собой: все равно тут нету какого-либо детонатора, просто жирная куча динамита. Лафа!
Кетер, уже лежавший под поездом, заметил меня и удовлетворённо хмыкнул. Не став ждать, пока я объявлю ему, куда убрать свою жирную единорожью задницу, он сам забрался в локомотив, уступая мне дорогу.
— Давайте убираться отсюда! — всё же не сдержалась я, взобравшись следом. Так приятно обломать этих идиотов, просто уехав! Тягловые земнопони без вопросов принялись крепить упряжи, а я прижала автомат к боку и ворвалась в вагон, едва не столкнувшись с Каламити. В тот же миг в люк вагона влетел Эвер:
— Эй, с дороги! — предупредил тот. — Убираемся отсюда, пока мы их, а не нас! — он усмехнулся, посмотрев на кучку из единорожки и пегаса. — Живы? А анклавовцы — нет! Я последнего скота в ад отправил!
— Как бы нам за ним не последовать, — глухо проговорила Грин Глейз. — Это же настоящая засада!
Я взглянула на Хомэйдж. Та сидела, откинувшись на спинку сиденья и стараясь не тревожить левую переднюю ногу, которую умело бинтовала Вельвет. Сёстры, так вот, наверное, кто вёл огонь с крыши вагона!
— И сделана она была для нас, — проговорила я, едва сдерживая звериное рычание.
Поезд дёрнулся и наконец-то сдвинулся с места. Ещё некоторое время по задней части вагона стучали пули, затем жеребцы разогнались, и мы вырвались из клешней засады. Выкусите, лохи!

— Откуда, блядь, здесь взялись пегасы?!
Я могла бы быть чуточку более сдержанной, потому что от моего вопля Грин Глейз испуганно поджала копыта, а Вельвет переглянулась с Хомэйдж. Даже Кири устало подняла на меня голову и посмотрела замутнённым взглядом, но на неё орать не имело смысла. Из всех кандидатур на «боксёрские груши» наиболее подходящим казался Эвер, который как раз отдыхал после битвы, я выбрала своей целью именно его.
— С какой стати пегасы спустились к нам из-за облаков?! — выпалила я.
— У меня ровно две рабочих теории, — отвечал рогатый со своим постоянным спокойствием и не глядя на меня, а продолжая посматривать в амбразуру. — Интересовать эту братию могут либо я, либо ты. В первом случае они всё никак не могут признать, что я не пегас, и потому должен отвечать за мнимое предательство. Во втором случае Анклав уже попал под влияние Найтмер.
Моя злоба поостыла. Слишком серьёзное предположение выдал Эвер. Но чтобы столько пони сразу оказались под влиянием демона? Нет. Если убивший Мэриленд робот был запрограммирован, то с Анклавом такого не могло быть! Казалось…
Только вот в случайность нашей встречи со старыми друзьями я не верила. Слишком уж хорошее совпадение выходило, и работорговцы засаду устроили, и Анклав к ним на помощь пришёл. Не видела я и того, чтобы они друг по другу открывали огонь. Обе фракции Пустоши целились только в нас.
— Да, очень уж вовремя они подоспели именно за тобой, притом прямо с работорговцами! — заметила Грин.
— Но откуда они тогда знают о нашем отбытии? Не ждали же несколько дней, надеясь на удачу? — Вельвет тоже подключилась к обсуждению.
Ответ на вопрос был прост до ужаса. Но мои путавшиеся мысли опередил Эвер:
— Кто-то нас сдал.
Да, он сказал то, что я сама хотела, но не полностью. Наше отбытие происходило не самым тихим образом, пожалуй, как минимум четверть Эплузы знала о нас. В той толпе наверняка мог быть шпион… И как его тогда узнать? Эх, не удивлюсь, если у меня из ушей пар пойдёт!
— Литтлпип, пойдём, тебе стоит успокоиться, — ласковый голос Хомэйдж если и не мог мгновенно отрезвить меня от злости, то отгородить от новой, более сильной волны гнева, похоже мог.
Я посмотрела на протянутое копытце, прошлась взглядом от него до обеспокоенной мордашки. Мне было больно видеть Хомэйдж такими эмоциями на мордашке, и я знала, из-за чего они были.

Мы прошли в другой вагон, уединяясь ото всех на матрасе между ящиками, где мне предстояло успокоиться. Ласковые поглаживания любимого копытца, прикасающегося к моей гриве, действительно успокаивали — медленные, плавные, нежные, они отгоняли любую тревогу. Сейчас, лёжа головой на мягких бёдрах Хомэйдж я вспомнила свою жизнь в Стойле. Моя особенная пони давала мне ту ласку, которую я никогда не получала от родной матери, эту светлую и тёплую нежность, за которой я со слезами подглядывала у других жеребят, и вот снова я возвращалась к тем больным сердцу воспоминаниям. Слишком больно понимать, что для своей матери ты пустое место, даже тогда, когда ты героически спасаешь родной дом после ухода из него.
Перешедшие из гнева в печаль такие мысли тупым ножом кромсали сердце, причиняя уже другую боль, оставляя другие шрамы от ранений на душе. Их нельзя залечить, просто выпив зелье, нельзя было спрятаться за бронёй.
Умиротворенная мордашка надо мной начала быстро размываться и терять всю чёткость. Даже не помню, когда я в последний раз плакала, но очень скоро ощущала идущие вниз слёзы.
— Пип?..
Конечно, она не могла этого не заметить.
— Я… Прости. Вспомнила о своей матери…
— Не нужно продолжать, я знаю… Вельвет рассказывала о том случае, когда Стальные Рейнджеры пришли в твоё стойло, — Хомэйдж вздохнула, посмотрев впереди себя. — У меня матери и вовсе не было. Я росла одна, потому мне не понять такую… Потерю.
Я вытерла слезы, теперь снова любуясь родным мне ликом, но теперь с сочувствием. Одно дело иметь мать, знать, что она у тебя есть и она рядом, и другое, когда ты совсем одна. Есть разница в моем случае?
— Тебе нужно быть сильной, Литтлпип, — вдруг произнесла кобылица. — Селестия не зря выбрала тебя.
— А что мне ещё делать? Валяться в капсуле, как минталка в банке? — попробовала пошутить я, но Хомэйдж говорила совершенно серьёзно. Я поняла это, когда она продолжила свою мысль, словно и не слышала моего ответа:
— Только подумай… Ведь всё могло быть так. Вот так… И над Эквестрией тучи, и мы с тобой — совершенно другие. Найтмер Мун не может создать новый мир — она извращает старый, делает его уродливой калькой с реальности. Литтлпип. Мы должны это остановить.
Да, не получится у нас сегодня мордочкотыканья.
— Найтмер только что натравила на нас Анклав Пегасов. Не кажется ли тебе, что силы несколько неравны?
— А когда было иначе? — взгляд Хомэйдж, казалось, пронзил меня насквозь. — Нам всегда приходилось драться меньшим числом. Но мы смогли изменить наш мир.
— И думаешь, что сможем этот? В нашем мире не было Найтмер.
— Я верю, что здесь мы найдём не только новых врагов, но и новых друзей, если сумеем их разглядеть. А пока что — лучше отдохни и восстановись. Дорога продолжается, не нужно никуда скакать… Во всяком случае, до следующей засады, — усмехнулась Вельвет.
А потом подбодрила так, как могла лишь она. Запела одну из наших любимых мелодий, сочинённых уже после войны:

В мире не вечны копыта творения,
Даже надежды рассыпятся в прах.
Ноше страданий не сделаться менее,
Наши мечты остаются в мечтах.

Если бы воля моя воплотилась,
Я бы не действовал, как эгоист.
Тяжесть законов сменил бы на милость,
Каждый бы стал благочестив и чист.

Только тогда воцарится гармония
И расцветёт нежной дружбы огонь.
Только тогда добродушные пони
В свете Принцесс возвратятся домой.