Уцелевшая (все главы)

Одна

Вокруг висела тишина. Такая, которая обычно не предвещает ничего хорошего.

Я открыла глаза и медленно оглядела всё то, что попадало в поле зрения. Я лежала под упавшей поклажей, усыпанной осколками стекла, а сам вагон завалился на один бок, пропуская через разбитые окна сочащиеся струйки песка. Я застонала и пошевелила конечностями, вздрогнув, когда они дали о себе знать. Я вздохнула и с усилием поднялась на ноги, стараясь не причинить себе ещё больше вреда.

Так что же здесь произошло? Я напряглась, пытаясь развеять повисший в голове туман. Сначала я спала, затем меня разбудило письмо от Твайлайт, а потом… потом были яркая вспышка и ударная волна, после которой все внезапно затихли. Может быть, меня просто оглушило, или же…

О, нет! Только не это! Другие пассажиры!

Я подалась вперёд, собираясь немедленно начать поиски. Копыта едва меня слушались, превозмогая острую боль. Но лечение пока подождёт. Я должна отыскать остальных пони и убедиться, что они в порядке. Для начала был отодвинут в сторону упавший багаж, так как под ним мог оказаться кто-то придавленный. Несмотря на сухость в горле, я попыталась позвать кого-нибудь, но никто не откликнулся. А пока я суетилась, где-то в районе живота всё сильнее и сильнее закручивался клубок страха. Где остальные? Что с ними случилось? Приноровившись немного к наклонности пола, я один за другим обследовала все пассажирские вагоны и даже вагон-ресторан, но каждый оказался совершенно пуст, если не считать сумок, еды и других вещей, разбросанных повсюду.

Грудь спёрло, дыхание сбивалось. Что если я так долго была без сознания, что никто меня не заметил? Они все вместе пошли за помощью? Сколько я пролежала? Я выбралась наружу под палящее солнце и, превозмогая боль, неуклюже побежала к вершине ближайшей дюны, а затем оглянулась назад. Пони нигде не было видно. Я осмотрела горизонт, надеясь углядеть там силуэт или же дорожки следов, ведущие от поезда, но всё, что я видела — это лишь небо и песок. В отчаянии я стала звать на помощь, но ответа так и не последовало.

Страх душил меня всё сильнее. Я звала снова и снова, пока не заболело горло, и я не закашлялась, опустившись на песок. Все ушли, но я-то всё ещё здесь.

Я побрела назад к поезду, наблюдая за тем, как слёзы падают на песок и тут же исчезают под палящим зноем. Как они могли меня оставить? Может, не заметили? Как давно они ушли? И куда?

В голове нарастала пульсирующая боль, и я безвольно упала в тени опрокинутого вагона. В глазах всё померкло, и сейчас я хотела только, чтобы зловещая тишина пустыни сменилась успокаивающими лесными звуками. Я стонала от тупой боли в черепе и вздрагивала, потому что остальные мои повреждения начинали жечь и ныть, напоминая о себе.

Я вяло приподняла голову, чтобы посмотреть, какие из них наиболее серьёзны. При крушении я получила множество порезов и ушибов, но мне повезло, ведь могло быть намного хуже. Порезы давным-давно закрылись и начали понемногу заживать, но монотонное зудение предупреждало, что они могут открыться вновь, если я не буду предельно осторожна. Сквозь шерсть виднелись многочисленные синяки, которые причиняли боль при каждом случайном движении. Я надеялась, что другие пассажиры не сильно пострадали, но тот факт, что они ушли в такой спешке, говорил, скорее, об обратном. Но разве в поезде не было аптечки, чтобы хотя бы оказать им первую помощь до прибытия спасателей?

Я осторожно встала на копыта, прислонившись передней ногой к поезду, когда начала кружиться голова. Нужно найти аптечку. Несколько раз вдохнув и выдохнув, я заставила себя залезть обратно в вагоны, на сей раз ища кухню. Набор первой помощи по-прежнему висел на стене, и я удивилась тому, что никто им так и не воспользовался. Ни бинты, ни болеутоляющие оттуда взяты не были. Я подняла копыто и потёрла им лоб, понимая, что с размышлениями пока лучше повременить, а после сняла комплект со стены, открыла его, проглотила пару пилюль и уселась посреди разбросанной еды и забытых вещей, стараясь не думать о том, что выглядит для меня чересчур бессмысленным.

Следует ли мне оставаться здесь? Так было бы безопаснее. Здесь есть пища, вода и укрытие. К тому же поезд — отличный ориентир для поисковой группы. Я могу ждать её несколько дней, прежде чем кончатся продукты, но как же другие пассажиры? Как насчёт ушедших пони? Я взглянула на оставленные вещи. Тут были одеяла, фляги и другие предметы, которые взяла бы с собой уходящая группа, но их почему-то бросили. Почему они это сделали?

Но как бы то ни было, у этих пони, скорее всего, не хватит еды и воды на целую группу. Находясь вдали от цивилизации, они могут оказаться в серьёзной опасности. Внутри всё оборвалось.

Я кивнула себе, приняв решение. Мне тоже нужно идти. Я должна убедиться, что с ними всё в порядке. Мой взор, поблуждав немного по вагону, вскорости отыскал мои сумки.

Палящий зной пустыни достиг своего пика. Я стремительно рассекала воздух, держась лишь на несколько копыт над землёй, чтобы в случае чего не пришлось высоко падать. Крылья ныли и протестовали, но заставить меня остановиться им пока не удавалось. Пилюле удалось притупить боль, но ужасное ноющее чувство продолжало терзать мои нервы. Нужно успеть найти остальных до наступления заката и убедиться, что с ними всё хорошо. Я надеялась, что они направились по рельсам либо в Эппалузу, либо в Додж Джанкшин. Но так как на песке не было видно никаких следов, я не могла быть в этом абсолютно уверена. Я знала лишь то, что долгое время провела без сознания, а к тому времени, когда очнулась и обнаружила себя в одиночестве, любые следы должно было замести песком.

Я могла бы вернуться в Эппалузу, тем более что до неё от места крушения было явно ближе, чем до Доджа Джанкшина, но боялась, что если некоторые пони всё же направились в другую сторону, то к тому времени, когда я доберусь к шерифу Сильверстару и отправлю за ними спасателей, они могут оказаться в чудовищной опасности. И если судить по забытым в поезде припасам, у них вряд ли хватит воды, чтобы продержаться больше одного дня. А если все действительно пошли к Эппалузе, то я просто полечу к Доджу Джанкшину и, добравшись туда за пару дней, по крайней мере, буду уверена, что никто в пустыне не остался.

В поезде я собиралась наспех. Мои сумки были начисто вытряхнуты, а затем наполнены медикаментами и кое-какой едой, что я нашла в поезде. Ещё я взяла с собой две фляжки, до краёв наполненные водой. Одна из них была моей, подаренной в Эппалузе, а другая отыскалась среди вороха предметов, рассыпавшихся повсюду, когда поезд сошёл с рельс.

Подо мной проносились шпалы, а глаза и ушки всё время были настороже. Порой я замечала невдалеке едва уловимое движение, и на мгновение мне казалось, что это пони лежит там на песке. За доли секунды я в ужасе поворачивала туда голову, но обнаруживала лишь пробегающую мимо ящерицу или взлетающего стервятника, который затем начинал парить высоко надо мной.

Пока ещё тот факт, что я до сих пор не нашла ни одного пони, приносил мне только облегчение, но совсем скоро оно может смениться волнением. Возможно, они даже пошли не по дороге, а решили где-нибудь срезать. Так или иначе, у меня нет времени на обследование большей территории. Надеюсь, это не станет моей роковой ошибкой.

Я решила остановиться и ненадолго прилечь в тени. Крылья просто отказывались нести меня дальше, а в горле было сухо, так что мне нужно попить и отдохнуть. Я отыскала тёмное пятно у подножия небольшой столовой горы и аккуратно приземлилась. Как только мои копыта коснулись поверхности, ушибы под моим весом снова заныли.

Я сбросила свой скарб, открутила крышку фляги и вылила воду в пылающее горло. Зажмурившись на несколько секунд, я попыталась расслабиться в надежде восполнить хоть немного энергии перед дальнейшим перелётом.

Неподалёку кто-то опустился. Точнее, опустились. Открыв глаза и оглядевшись, я заметила на скале двух стервятников, которые даже не скрывали, что следят за мной. Продолжая пить, я внимательно их разглядывала. Эти птицы терпеливо, почти не шевелясь, наблюдали за моими действиями. Вернув крышку фляги на место, я встала и направилась к ним.

— Простите, вы случайно не видели пони, идущих в этом направлении? — спросила я у них.

Пернатые недоумённо переглянулись, а затем снова повернулись ко мне и отрицательно покачали головами.

— Вы уверены? Совершенно ни одного пони, бредущего по пустыне?

Они снова покачали головами.

— Что ж. Всё равно спасибо! — я отошла от них и начала собираться.

Если животные их не видели, значит, они либо ушли далеко вперёд, либо вообще здесь не проходили. Но как бы то ни было, я продолжаю путь. Одно из двух: или я всё же найду кого-нибудь по дороге, или доберусь до Доджа Джанкшина одна. И чем скорее, тем лучше.

Я в последний раз сделала большой глоток из фляги и взвалила на себя сумки. Несколько раз хрипло выдохнув, я поднялась навстречу дневному солнцу и продолжила свой путь за бегущими через пустыню рельсами. На этот раз стервятники за мной не последовали.

Жуткий нескончаемый вой терзал мои уши, отражаясь эхом от стен пещеры, в которой я пряталась. Глянув в сторону выхода, я увидела лишь красноватое покрывало клубящегося снаружи песка. Уж лучше слушать вой… Я посмотрела на один из порезов, открывшийся и забившийся песчинками. Находиться там, посреди бури, было ужасно…

Она появилась из ниоткуда. Поначалу в пустыне было тихо и безопасно для полёта. Но внезапно, прежде чем я что-нибудь поняла, поднялся ветер и бросил песок мне в глаза. Я упала в дюны, порвав ремешок одной из фляг и потревожив некоторые из порезов. Встав на копыта, я подняла и убрала фляжку, не дожидаясь, пока она затеряется в песке, и побежала сквозь бурю, ища укрытие. Рёв ветра оглушал. Тысячи песчинок царапали и грызли кожу, застилали глаза, превращая всё, что было дальше моего носа, в непроглядный туман.

Раньше я никогда не была в песчаной буре, и поэтому не ожидала, что она начнётся так внезапно. Из-за невозможности видеть и лететь, а также удушающего действия песка, это казалось ещё хуже, чем впервые учиться плавать.

Обнаруженная в подножии одной из столовых гор пещера стала для меня даром свыше, и я готова была целовать песок в приступе благодарности, но его и без того приходилось всё время выкашливать. Я пряталась здесь весь оставшийся день, по крайней мере, по моим подсчётам.

По меньшей мере, три дня я провела уже в пустыне и даже не была уверена, приблизилась ли к Доджу Джанкшину и пассажирам. Если бы я осталась в поезде, мне бы не пришлось так туго из-за этой песчаной бури. У меня было бы убежище. Но разве могла я остаться там, зная, что целая куча пони скитается по пустыне? А что если буря застигла их прямо сейчас, а укрыться им негде?

Крылья рвались в путь, но я не могла себе этого позволить. Меня огорчало, что теперь, когда мои крылья готовы действовать, а не прижиматься к бокам, я ничего не могу делать, кроме как ждать. Буря слишком сильна, и те несколько минут, что я боролась с ней, не красили мысли о том, чтобы делать это ещё дольше.

Я должна сидеть и ждать. Я должна быть спокойной, уверенной и терпеливой. Буря скоро пройдёт, и тогда я найду пропавших пассажиров живыми и здоровыми. Никаких волнений и никаких забот.

Но разве после трёх дней полёта и пешего хода я не должна была хоть кого-то увидеть? Сложно представить большую группу бредущих пони, которые вдруг обгоняют пегаса. Даже если они ударились в паническое бегство. Нет, за такое время расстояние между нами должно было уже исчезнуть. Может, я с ними разминулась? Выбрала не тот путь? Я всё время следовала за рельсами. И, возможно, удалилась от них непозволительно далеко. Хотя я всегда держала их в поле зрения, ведь они были единственным моим ориентиром. Даже ночью я держалась вблизи них, не доверяя своим знаниям навигации по звёздам, полученным в лётном лагере. Если кто-то из пассажиров владел такими знаниями, они могли значительно сократить маршрут и быть всё ещё впереди меня.

Я уронила голову на передние ноги. Факт остаётся фактом. За три дня я не увидела ни одного пони. Одна из моих фляг пуста, и в другой вода тоже подходит к концу. Если бы не это неприятное чувство в моём животе, я уже осушила бы и её.

Если даже с двумя флягами у меня был недостаток воды, то у других пассажиров она уже кончилась или скоро кончится. В поезде, наряду с едой и лекарствами, были оставлены и несколько фляг. Меня до сих пор беспокоило, почему они оставили так много вещей. Должно быть, они решили пойти налегке и взяли всего понемногу, но с чего бы им уходить столь быстро, не захватив с собой хотя бы вдоволь воды?

Тупая боль в черепе заставила меня сжать голову копытами и зажмуриться. Теперь это уже не имеет значения. Этим пони как никогда нужна помощь, и я, возможно, единственная, кто достаточно близко, чтобы им помочь.

Я подняла голову и уставилась на пещерный свод. Что если уже слишком поздно? Что если я их не найду?

Моя грудь замерла, перестав дышать. Сердце ухнуло куда-то вниз, а по телу прокатилась дрожь.

«Дыши ровнее, — шептал мой разум. — Только не волнуйся. Буря скоро утихнет. С другими всё будет хорошо, вот увидишь!»

Я попыталась привести дыхание в порядок, но мне не хватало воздуха. Глаза зачесались, и я крепко зажмурила их, чтобы успокоиться.

«Посчитай-ка свои вдохи. Раз… Два… Три…»

Постепенно дыхание восстановилось. Две бессонные ночи позади напомнили о себе, и я не сделала ничего, чтобы помешать им унести меня куда-нибудь подальше отсюда. Куда угодно, даже в лишённый сновидений сон.

Безмятежность встретила меня вместе с пробуждением. После стенания бури этот контраст особенно меня угнетал.

Я подняла голову и огляделась, убедившись, что по-прежнему одна. Посмотрев в сторону входа, я увидела бьющий в каменную стену яркий свет. Буря прошла. Пришла пора двигаться дальше.

Я зевнула и кое-как встала на ноги. Какое-то время ушло на то, чтобы убедиться в сохранности моего имущества и попить. Нервы или не нервы, но я не рискну заработать обезвоживание. Хотя, если в ближайшее время не найти место, где можно наполнить фляги, такое вполне может случиться.

Я выглянула наружу, опасаясь того, что может меня там поджидать. Осторожность никогда не бывает лишней. Прикрыв глаза, я, наконец, вступила в полуденный свет и оглядела раскинувшийся вокруг меня пейзаж. Железную дорогу всё ещё было видно, но только совсем чуть-чуть, а на горизонте исчезали остатки бури. Взлетев, я направилась высоко в небо, делая при этом круги, чтобы определить направление.

Крылья дёрнулись, когда мой взор упал на очертания города. Рельсы вели прямо туда, мимо садов и селений, расположившихся поблизости. Это был Додж Джанкшин. Вот оно, моё спасение!

Я бросилась в сторону города. Наконец-то! Я вернулась в цивилизацию! Но на этом мой долг не закончен. Сначала я должна найти шерифа и сообщить ему о крушении поезда. Надеюсь, пассажиры пришли сюда ещё до меня, и поисковая группа не понадобится. Додж Джанкшин — большой город, и я не провела там достаточно времени, чтобы в точности знать дорогу. Я даже не знаю, где находится пост шерифа. Может, вместо этого стоит пойти на станцию? Там должно быть много пони, которые дожидались поезда из Эппалузы. Они, наверное, знают, что нужно делать.

Дома становились ближе и больше. Ни один из них на пост шерифа не походил, но зато было видно станцию. Возле платформы стоял поезд. Это хорошо. Значит, можно поскорее отправить сообщение в Кантерлот. Второго зачарованного свитка для Твайлайт у меня не было, поэтому обычное письмо — это наилучший вариант. Она, должно быть, волнуется обо мне, обо всех нас. Если тот взрыв потряс всю Эквестрию, остальные девочки тоже пытались бы узнать, что со всеми всё в порядке.

Я была настолько близко, что уже могла разглядеть стоявший на платформе багаж, но никто его почему-то не грузил. Мои глаза обежали взглядом улицы Доджа Джанкшина. Они тоже были пусты. А паровоз на станции на самом деле не дымил и не шипел паром. Я свернула вправо и полетела над улицами и крышами, пытаясь высмотреть внизу хотя бы одного единственного пони. Разве я не должна, по крайней мере, слышать какие-нибудь звуки?

Город подо мной выглядел опустевшим. Покинутым. Дома были мрачными и безмолвными, и ни единого звука из них не доносилось. Если бы сейчас было вечернее время, то, возможно, это было бы нормально, но не в разгаре дня же, правильно?

Комендантский час? Полуденная сиеста? Очередная песчаная буря? Я мельком глянула влево и вправо и нахмурилась, когда увидела ясное небо на горизонте. Мои крылья наклонились и опустили меня на главную дорогу, с которой тут же поднялась в воздух пыль вперемешку с песком. Я стояла посреди молчащей улицы и оглядывала мрачные строения, расположенные вокруг. Только ветер дышал мне в уши и скрипел петлями приоткрытых дверей и оконных ставен. Совсем не похоже на мою последнюю поездку в Додж Джанкшин.

Они что… на самом деле…

— Нет… — пробормотала я, чувствуя, как округляются глаза. Этого просто не может быть.

Здесь никого не было.

— Нет! — завопила я, сорвавшись в галоп.

Я звала на помощь, отказываясь верить тому, что видела. Барабанила в двери, заглядывала в разбитые окна, но никого нигде не было. Мои крики превратились в неразборчивое рыдание, а ноги отказывались слушаться. Я упала в грязь и с плачем уткнулась в копыта. Здесь никого не было. Додж Джанкшин, самый оживлённый городок в этой части Эквестрии, был заброшен. Дома стояли одинокие и пустые, и никого кроме меня не осталось.

Все пропали.

Не было никаких пассажиров, потерявшихся в пустыне. Не было никаких пони, ждущих в Додже Джанкшине. Да и в Эппалузе, наверняка, тоже никого не было. Когда магическая волна накрыла землю, она не просто столкнула поезд с рельс и повредила дома. Она всех с собой забрала. Остались только вещи, говорящие о том, что их хозяева ещё совсем недавно были здесь.

Но почему я до сих пор здесь?

Я приподняла голову и только тогда заметила, что мои копыта неосознанно роют землю. Почему я осталась? Почему именно я?

Я судорожно выдохнула. Свиток! Я спала, когда Твайлайт отправила мне ответ через Спайка. Я вовремя проснулась, чтобы увидеть, как он взрывается над моей головой. Он превратился в нечто магическое и сконцентрировал свою энергию на мне. А потом… потом…

Я зажмурилась, но картинка, представшая в моей голове, была столь же яркой, как и та ужасная волна, что пришла несколькими секундами позже…

А что же Твайлайт? И Спайк?

Я потёрла глаза копытом. Если Твайлайт отправила мне защитное заклинание, то, вероятно, она отправила его и другим, применила на себе, а может, даже защитила весь Кантерлот. В моём сердце засиял огонёк надежды. У неё могло быть достаточно времени, чтобы спасти столько пони, сколько возможно. Мои подруги, вероятно, прямо сейчас держат путь назад в Кантерлот. И я тоже должна туда добраться. Если я смогу найти остальных, то всё будет хорошо. Твайлайт знает, что делать. Она знает, почему это случилось.

Я поднялась на копыта и посмотрела вперёд. За чертой города виднелось множество железнодорожных путей, ведущих из Доджа Джанкшина. Я смотрела на тот, что шёл в Понивиль. Домой. Затем взглянула вниз, на свои копыта, грязную, скатавшуюся в комки, гриву и печально вздохнула. Фляги были пусты, грива и хвост сделались чересчур неудобными, а впереди было ещё одно долгое путешествие. Я должна подготовиться.

Я направилась назад, в центр города, заставляя себя напевать бодрую мелодию и пытаясь отыскать дом, который не выглядел бы слишком мрачным и пугающим. По пути оказалась парикмахерская с широко распахнутой дверью. Внутри была заметна пара потёртых кресел, стоявших перед двумя большими зеркалами. Я осторожно просунула голову внутрь и огляделась. Это место выглядело так, будто никто не заходил сюда уже несколько дней. Если бы не тонкий слой песка, покрывающий всё вокруг, создавалось бы впечатление, что парикмахерская только-только открылась и ждёт своего первого посетителя.

Скрип в тени потревожил мой слух.

— З-здравствуйте, — прошептала я, ухватившись за надежду, что осталась не совсем одна.

Я вглядывалась в темноту, ожидая ответа. Спустя томительную минуту безмолвия моё сердце ёкнуло, но, тем не менее, я продолжила разговор, осторожно заходя внутрь.

— Не хочу вас тревожить, но мне, эм, нужна вода, и я подумала, что можно наполнить здесь свои фляжки.

Тишина вокруг меня походила на стаю голодных волков.

— А… ещё я хотела бы позаимствовать какие-нибудь ножницы, если вы не против. Мои грива и хвост стали слишком длинными и грязными, чтобы их так оставлять. Я сама их подстригу!

Я огляделась, надеясь в душе, что кто-нибудь выйдет из тени, но никто не появился. Наполненная тишиной комната пугала меня, и я уже начала отступать назад через дверной проём, когда мой взгляд упал на стоящий справа от меня проигрыватель. Ещё раз оглядев парикмахерскую, я пододвинулась к аппарату. Пластинка была на месте, хоть и покрытая слоем песка. Я легонько сдула песчинки и повернула ручку.

— Ничего, если я включу какую-нибудь музыку? — обратилась я к тёмным уголкам комнаты. — Я не стану вас долго беспокоить, обещаю!

Я поместила иглу в начало записи, и вскоре комната наполнилась звуками труб, начинающих бодрый джазовый ритм. Затем я переместилась к зеркалу и взглянула на своё отражение. Глаза опухли и покраснели от слёз, которые так и не успели высохнуть. Я посмотрела на колтуны и грязь в своей гриве, на ленту с торчащими из неё поломанными перьями. Вот как я забочусь о подарке племени бизонов. Вздохнув, я опустила взгляд на прилавок. За то время, пока я копалась в шкафчиках и ящичках в поисках расчёски, трубы сменились пением жеребца. Сев в кресло парикмахера и закрепив расчёску на своём копыте, я занялась спутавшимися прядями.

Отражение отвечало мне таким же безучастным взглядом. Постаравшись его чуточку смягчить, я выдавила из себя улыбку.

— Не волнуйся, Флаттершай. Как только ты доберёшься до Кантерлота и найдёшь остальных, всё будет хорошо. Вот увидишь!

Моё отражение поникло, и я заметила новые слёзы в его глазах. Взгляд медленно опустился к полу и к украсившим его маленьким капелькам.

— Всё будет хорошо.