Нотация Хувс

I

Это правда, что основные идеи дружбоведения обсуждались еще в дневниках Принцессы дружбы. Но все же они считаются художественной литературой. Первой статьей, положившей начало дружбоведению, является «Исследование природы подчинения. Готовы ли пони делать плохие вещи, если их об этом попросят?» Авроры. Иронично, что в этой статье описываются крайне недружелюбные вещи на самой грани этичности. Но именно эта статья подняла весьма важные вопросы, касающиеся власти и авторитета, и их разрушительного влияния на дружбу.

Эмендед Фенс. «Очерки об истории дружбоведения»

Старлайт Глиммер задумчиво почесала нос, пытаясь обработать все, что на нее вывалила Твайлайт Спаркл.

— Давай еще раз. Ты выкопала откуда-то из задворок теоретических научных журналов какую-то теорию, о которой слышали полтора ботаника, написанную неизвестно кем, но это все равно теория тысячелетия. Потом ты решила уточнить у автора лично. Но кто написал это неизвестно, так как ученых с таким именем попросту не существует. Поэтому у тебя аудиенция с принцессой Селестией. Так?

От тугодумия Принцесса дружбы явно не страдала, но порой полет ее мысли был слишком причудлив и извилист. Старлайт было с одной стороны легче, так как она понимала большую часть вдохновенных речей о магии, с другой стороны тяжелее, так как она не могла просто так забить на непонятную. Вот взять хотя бы Спайка. Он ничего не понимал, но он и не пытался. Соответственно, и повода переживать у него не было. Он как-то ей сказал, что давно уже привык следить не за словами, а за интонациями. Мол, чем больше непонятных слов и огня в глазах, тем лучше. А Старлайт же зачастую прислушивалась к своей подруге и наставнице, пытаясь собрать полную картину из того, что она говорит. И вот в те самые моменты, когда несчастная единорожка не могла понять, то ли ей чего недоговорили, то ли она тупая, ей приходилось нелегко.

Твайлайт Спаркл же, как ни в чем, ни бывало, ответила:

— Да. Я лично у нее все выспрошу.

Подавляя в себе желание побиться головой об стол, Старлайт продолжила спокойно уточнять:

— Твайлайт, а почему ты встречаешься с принцессой?

— Потому что она автор этих статей. Ты не можешь так просто подписаться «принцесса Селестия, правительница Эквестрии», и надеяться на непредвзятое отношение к своим идеям. Поэтому за прошедшие века Селестия сменила не один десяток псевдонимов. Я до сих пор, когда натыкаюсь, на незнакомое имя, не смогу сказать наверняка, не приложила ли она свое царственное копыто к статье. А я немало древних журналов по магии в свое время перекопала.

Старлайт выдохнула про себя. Она не тупая. Ну, не намного тупее самой Принцессы Дружбы. И, если говорить начистоту, то Старлайт Глиммер была в плане магии одарена куда больше Твайлайт Спаркл. Но если Старлайт осваивала все интуитивно, на практике, то Твайлайт Спаркл выгрызла себе дорогу к вершинам магического искусства сквозь гранит науки. Спасенная, буквально, чудом на приемном экзамене в школу для одаренных единорогов Селестии, бывшая наставница Старлайт из «еле прошедшей» превратилась в настоящую Принцессу. Плюс к тому, самая мощная магия работала за счет связей между друзьями, а Старлайт вплоть до совсем недавнего времени представляла собой хоть что-то исключительно как индивидуальный исполнитель. Твайлайт же, напротив, за счет силы дружбы могла сотворить такое, что даже правящим сестрам могло быть не под силу.

— О, кстати, а ты зачем за мной увязалась? Ты же сказала, что для тебя эти идеи полная ерунда.

О, этот хитрый начальственный прищур. Старлайт сама когда-то, в дни злодейской молодости, практиковала этот жест. Твайлайт явно хотела откровенности.

— Я пошла на аудиенцию с тобой для моральной поддержки.

Прищур Твайлайт из вопросительного превратился в насмешливый. Старлайт это не смутило.

— Твайлайт, я в курсе, что Селестия любит тебя всей своей царственной душою. Но это никогда не мешало тебе психовать по поводу любой беседы с нею.

— Психовать? Если ты о том случае, когда ты умудрилась умыкнуть ее кьютимарку...

— Не умыкнуть, а бережно и аккуратно передать ее сестре, чтобы она смогла прочувствовать ее жизненный опыт. Да и Спайк как-то обмолвился, что всякий раз, когда дело касается принцессы Селестии, ты начинаешь дико нервничать.

— Ну, не совсем...

— Всегда. Или ты сможешь привести мне контрпример?

Твайлайт надулась. Дело запахло признанием собственной неправоты. Пришлось идти на опережение и включать эмоции.

— Она же принцесса, в конце концов!

Старлайт в ответ только деликатно кашлянула. Спустя долю секунды до Твайлайт дошло.

— А, точно. До сих пор не могу привыкнуть. В любом случае, спасибо. Моральная поддержка мне тут не понадобится. Я буду абсолютно спокойна. Но ты можешь расслабиться и впитать царственную мудрость. Кстати, мы уже пришли.

Чертова охрана с их контрмагией! Почему нельзя сразу телепортироваться в тронный зал? Или хотя бы поближе.

— Проходите, принцесса Селестия ждет вас. – Охрана улыбчива и лучезарна настолько, что поневоле Старлайт задумалась, а были бы они так дружелюбны не с Принцессой.

«Ну, что ж, будем исходить из того, что все пройдет как надо, и впитывать царственную мудрость» — подумала Старлайт за секунды до того, как они зашли в тронный зал.

---

Длинный тронный зал, украшенный витражами, посвященными истории Эквестрии, стоял так, чтобы солнце светило в него как можно больше. Но при этом витражи делали солнечный свет мягче. Благодаря этим разноцветным стеклам даже самый палящий солнечный луч становился мягким, как копыто матери. Но это все не мешало выглядеть тронному залу величественно. И в самом конце трон, чтобы ни у кого не было сомнений, кому посвящено это место. Постамент в два понячьих роста, укрытый роскошнейшими коврами. И на самой вершине высокая, статная принцесса Селестия. Белый аликорн, ростом в полтора раза выше, чем любой пони, чья грива сверкает и переливается множеством цветов. В фиолетовых глазах ее спокойствие, мудрость и мягкость.

Создается такое впечатление, что принцесса Селестия готова целую вечность слушать. Но Твайлайт прекрасно понимает, что расписание у ее наставницы сжатое, поэтому сразу же начинает раскладывать какие-то чертежи. И в тот самый момент, когда подножье трона начинает напоминать спальню Твайлайт в дни особенно вдохновенных научных поисков, начинается...

Тут Старлайт решила даже не пытаться что-то понять. Нет, она уже поняла, что как-то с помощью специальных знаков, заклинание раскладывалось на более простые части. Но для нее такой подход только усложнял вещи. Просто соберись, прочувствуй заклинание, и сотвори его. Как вообще можно колдовать, глядя на эти значки? «Сначала этот кусочек, потом этот, а потом, может быть вот этот, а потом, в зависимости от того, что ты почувствовала, вот этот... А вот этот кусочек, на случай, если ты вообще ничего не почувствовала. Или этот, а то ты вдруг не туда на листочке посмотрела». Так даже простое заклинание становилось сложнее раза в три. А если понадобится выполнить что-нибудь нетривиальное?

Но, тем не менее, Твайлайт решила, что именно эта идея станет прорывом. Когда она с ней разберется. И развела по этому поводу достаточно бурную деятельность.

Но надо же, как внимательно слушает Селестия. Хотя у нее нет выбора. Эта кобыла так просто не остановится. Тем не менее, принцесса, поднимающая солнце, умудряется вскоре, после начала речей, положить копыто на плечо своей ученицы и тихим, спокойным голосом спросить:

— Твайлайт, скажи, пожалуйста, а что значат все эти закорючки?

О, а вот и царственная мудрость подъехала.

— Но... А... Но... В-в-в-в-в смысле?

И абсолютное спокойствие следом.

— Твайлайт, все хорошо? – Селестия все так же мастерски делает вид, что полностью все понимает и контролирует.

— Н-не совсем.

Так, надо брать дело в свои копыта. Старлайт легонько вздыхает, чтобы собраться с духом. Все-таки это Селестия. Но все же единорожка спрашивает:

— Скажите, принцесса, вы не писали в научных журналах статей, связанных с нотацией Хувс?

Селестия только нахмурилась в ответ:

— Нет, никогда. Нотация Хувс – это вот эти знаки?

— Да. – Твайлайт Спаркл что-то совсем поникла.

— Нет, я в первый раз вижу эти значки. Но почему вы пришли с ними ко мне? – Спустя буквально секунду лицо Селестии светлеет от озарения. – А, псевдоним, да? Ты не смогла найти автора, и сразу же побежала ко мне.

— Да. Извините, что отняли у вас время. Мы пойдем, наверное.

— Нет-нет-нет-нет-нет. Раз уж я выделила вам час, то мне стоит, как минимум ознакомиться с этими идеями.

— Так вы все-таки что-то поняли. – Скорее задумчиво, чем вопросительно пробормотала Старлайт Глиммер.

— Ни единого слова. Но я хорошо знаю свою ученицу. И прекрасно понимаю, что по пустякам она меня беспокоить не станет. Так что Твайлайт, не могла бы ты за пол часика объяснить мне, о чем эти статьи, и что у тебя вызвало затруднения? Думаю, я, как твоя наставница, должна хотя бы попытаться тебе помочь.

— Спасибо, принцесса Селестия!

Только вбитое на уровне подсознания почтение к королевской особе спасло со-правительницу Эквестрии от обнимашек. Старлайт оставалось только наблюдать за очередной лекцией Твайлайт.

Ну, теперь точно началось. Старлайт почувствовала, как ее одолевает скука. Интересно, а принцесса Селестия умеет спать с открытыми глазами?

---

— Старлайт? – Знакомый голос. Твайлайт Спаркл, не иначе. Но что? Как? Точно, аудиенция!

— Со мной все в порядке. Я не сплю.

— Да мы поняли. – Усмехнулась Селестия. – Подай, пожалуйста, вон тот листок.

«Не умею я спать с открытыми глазами» — грустно подумала Старлайт Глиммер.

— Я долго была в отключке?

— Совсем немного я даже не успела объяснить основы. – Радостно объявила Принцесса дружбы.

— Да, всего лишь... – Вот тут принцесса Селестия запнулась и помрачнела. – Всего лишь пятьдесят минут. Твайлайт, у нас десять минут всего. Дай мне список научных статей, чтобы я могла пробежаться по ним.

— Конечно, вот он! Там самое странное в той статьей из «Магического вестника» за октябрь прошлого года.

Самое забавное в этой ситуации, что ни Старлайт Глиммер, ни Селестия не удивились, когда Твайлайт достала из-под крыла заботливо сложенный, пронумерованный, размеченный по разделам список журналов, их выпусков и номеров страниц.

— В книгах упоминаний пока будет мало. Идея еще относительно свежая.

— Я понимаю, Твайлайт, я понимаю.

Старлайт, с минуту безмолвно наблюдавшая за их беседой, теперь окончательно проснулась, встрепенулась и задала вопрос, который ее, почему-то, взволновал именно в эту секунду:

— Если автор не принцесса Селестия, то тогда кто? – Когда принцессы обернулись в ее сторону, она добавила: — Ладно, принцесса Селестия имеет причины скрывать свое имя. Но ей-то зачем? Или ему...

— Ну, начнем с того, что у нас как минимум четыре принцессы. Двух мы уже исключили. Третья должна уже проснуться, так что ее мы можем спросить прямо сейчас. Но, честно говоря, моя сестра – последняя пони, кому могут прийти в голову такие идеи. О, легка на помине. Привет, Луна!

В первый раз Старлайт видела ее выспавшейся.

— О, ваше высочество! Вы отлично выглядите. Даже мешки под глазами куда-то исчезли.

По взгляду принцессы Луны светло-лиловая единорожка поняла, что без последней фразы вполне можно было обойтись. Но да, после последней ссоры сестры окончательно договорились насчет режима дня друг друга, и с той поры принцесса Луна стала куда лучше себя чувствовать.

— Мне раньше надо было принять, что ты воплощение ночи, и перестать пытаться радовать тебя завтраками в полседьмого утра. – Вздохнула принцесса Селестия.

— Кстати, о сонях. Скажи-ка мне, как тебе приснилось, что ты танцуешь с какими-то кляксами двадцать минут назад, если ты была здесь с принцессами? – Хитро прищурилась Луна, глядя в сторону Старлайт, осознающей еще острее, что порой лучше жевать, чем говорить. – Ладно, не расстраивайся ты так. Не ты первая, не ты последняя. Уж я-то знаю.

Слух Твайлайт Спаркл четко отреагировал на слова «какие-то кляксы», и в сторону принцессы, отвечающей за ночь, полетела, окруженная фиолетовым сиянием магии телекинеза, гора бумаг.

— Твайлайт, а что это за закорючки?

— Луна, если ты о них что-то знаешь, скажи мне, пожалуйста!

— В первый раз вижу. Хотя нет, Старлайт только что их видела во сне.

— Ну, теперь мне хотя бы хватило десяти секунд. – Вздохнула Твайлайт, перенося телекинезом свои чертежи обратно, прямо под копыта принцессы Селестии.

— Десяти секунд на что?

— Чтобы понять, что не ты автор этих идей.

Селестия подобрала копию одного из журналов с закладкой на нужной статье. Пролистав статью в самый конец, она стала внимательно вглядываться в буквы, из которых складывался псевдоним автора. Это имя было ей незнакомо. Правительница Эквестрии задумчиво пробормотала:

— Кто же ты такая, Дёрпи Хувс?

II

Бескрайние поля Эквестрии. Как же они прекрасны! В первые три минуты поездки на поезде, конечно. Через три часа хочется их уже все сжечь к лунной матери. Забавно, знали, ли пони, использующие это ругательство веками, что та самая лунная мать — мать Селестии тоже?

— Там что, мелькнул красный шар? Там, правда, мелькнул красный шар?!

— Нет, Пинки Пай, тебе показалось. – Почти закричала Старлайт.

Дорогая Селестия, она же только-только об этом подумала, откуда там быть красным шарам! И фейерверкам. И магическим светлячкам.

— Трикси...

— Я ничего не делаю.

— Трикси...

— Они не воспламеняемые!

Старлайт только посмеялась про себя. Трикси так и осталась хитрющей авантюристкой и не очень хорошей фокусницей, считающей себя очень хорошей фокусницей, но это не мешало ей быть хорошим другом. Поэтому Старлайт, не раздумывая, взяла свою подругу, когда Твайлайт объявила всеобщий сбор для поездки в кристальную империю. Да чего уж там, Трикси была чуть ли не главной причиной, по которой она до сих пор не телепортировались отсюда прямо на вокзал. Ну, и еще тот факт, что столь дальняя телепортация была чревата небольшим приступом единорожьей мигрени и выматывающей усталостью. И просто небезопасна.

— Старлайт, тут тоскливо. Ты можешь нас телепортировать прямо на вокзал? – Зашептала синяя единорожка на ухо своей подруге.

Нет, Старлайт Глиммер слышала, что друзья порой могут читать твои мысли, но чтобы прямо так...

— Если тебе не очень трудно, конечно. – Поправилась Трикси, глядя на слегка отвисшую челюсть своей подруги.

— А сколько нам ехать?

— Еще целых двадцать часов.

— Хм... Поезд-то едет четыре часа.

— Ой, я, кажется, перепутала время прибытия, и время отправления. А значит, мы уже близко. – Трикси вновь наклонилась прямо к уху Старлайт. – Значит, теперь телепортация пройдет проще, да?

Старлайт больше для демонстрации, чем для выражения эмоций, вздохнула, ее рог засиял бирюзовым светом, и через пару секунд двух заклятье телепортации уперлось в барьер.

— Старлайт, дорогая, телепортироваться из поездов запрещено, так как это нарушает безопасность движения.

— Рэрити, я не тупая, и телепортироваться прямо на перрон, где стоят другие пони не стану.

— К сожалению, другие единорожки не так умны. Проще поставить «защиту от дурака» на все вагоны. Но если так невмоготу, то можно вылезти на крышу.

Глядя краем глаза на свою непутевую подругу, что двинулась в сторону выхода из вагона, Старлайт Глиммер спросила белоснежную модницу:

— А сколько нам еще ехать?

— Пятнадцать минут.

Телепортация ради пятнадцати лишних минут? Ну, уж нет! Тем более, близко к перрону телепортироваться не дадут, а идти пешком эти несчастные пятнадцать минут – так себе перспектива. Так, где Трикси? Ага, стоит около выхода, загадочно тыкая копытом куда-то. Нет, уже пытается жестами изобразить лестницу. Быстро и аккуратно Старлайт переносит брыкающуюся фокусницу телекинезом обратно. Посмотрев криво на свою подругу, та усаживается на место.

— Трикси, нам всего пятнадцать минут осталось ехать, потерпи уже.

— О-о-о-ох. Ладно, но, чур, ты подскажешь мне, как работать с заклинанием телепортации. У меня не все еще получается.

Старлайт Глиммер вздрогнула. Свежи были в памяти результаты последних экспериментов с телепортацией в исполнении Трикси.

— Так, только если твой рог хотя бы засветится без моего разрешения, я тебя хорошенько пну. Идет?

— Идет. – Расплылась в улыбке горе-волшебница. – Вперед, мини-Твайлайт! Ай, больно! Я ж еще не пыталась телепортировать ничего!

---

Вообще, была другая причина, по которой Твайлайт хотела приехать в Кристальную империю. Она была поглощена загадочной Дёрпи Хувс и ее идеями. Так что при первой же возможности напроситься в гости к Кэйденс ей показалось заманчивой идеей. Нет, спросить последнюю подозреваемую можно было и через письмо. Но куда ж лучше вломиться с толпой друзей в гости к подруге, брату и племяннице, чтобы совместить приятное с полезным. Так ведь?

Старлайт поехала следом, так как ее пригласил Санбёрст – ее главный друг детства. Ну, и надо же было так тому совпасть, что Трикси до сих пор не выступала в Кристальной империи. Ну, скорее она была просто рада увязаться следом. Но теперь ее отвлекли на фейерверки. Что-то, а спецэффекты Трикси делать любила и умела (это совпадало не так уж и часто). Поэтому когда принцесса Кэйденс предложила при встрече устроить небольшой салют, дело закончилось тем, что синяя фокусница просто смела с рыночных прилавков всю пиротехнику, до которой смогла дотянуться. Благо, гуляла «за счет заведения». Как-то так получилось, что все кроме Старлайт и Санбёрста были при деле. А раз так, время для чаепития.

— Ты не представляешь, как я рада возможности спокойно выпить чаю с тобой.

— О, ты испекла кексики?

Старлайт расплылась в улыбке. Да, она все же нашла времени, чтобы самой испечь кексики. В прошлый раз не получилось из-за того, что у Трикси получилось превратить солонку в милую розовую чашечку. Впервые у нее получилось серьезное заклинание. Радость переполнила ее так сильно, что в чашечки было превращено все. Вообще все. Две сотни милых розовых чашечек, полный бардак на кухне и уничтоженные кексики. Но теперь она не стала повторять старых ошибок и взялась готовить в полном одиночестве. И результат превзошел все ожидания.

— Да. Пинки Пай говорила мне «когда готовишь блинчики, самое сложное — не съесть половину в процессе готовки». Я убедилась в ее правоте, хоть и косвенно, пока везла сюда эту вкуснотищу. Попробуешь?

Санбёрст поднес себе один, откусил и закатил глаза от удовольствия.

— Ух ты! Я не знал, что ты так вкусно готовишь.

— Всего лишь точно воспроизвела гениальный рецепт. Пинки Пай – вот она помимо прочего, просто чудеса на кухне творит. В том, что касается десертов – ей нет равных.

— Кстати, это замечательный повод попробовать вот эти прелестные штуки. Старлайт, что с тобой? У тебя глаз дергается.

Две миленькие розовые чашечки. Санбёрст принес с кухни две миленькие розовые чашечки. Те самые.

— Дай-ка угадаю, тебе их сегодня подарили. Прямо на вокзале.

— Нет, Трикси мне их подарила во время моего прошлого визита в Понивилль. Ай, балда! Я же еще чаю не поставил. Располагайся пока. Ох, я и стол забыл прибрать.

Старлайт еще раз оглядела скромное жилище своего друга. Книги, пыль и беспорядок. Обычно в таких случаях говорили, что мальчишки те еще неряхи, но она сама не любила заморачиваться с уборкой. Трикси, привыкшая к жизни на ходу, всегда жила в жутком беспорядке. Но это только до той поры, пока дело не касалось сцены. Сцена всегда была идеальна. Ну, по крайней мере, самой Трикси так всегда казалось. Да, у Твайлайт был всегда идеальный пор... Так, что это тут? Какие схемы, значки, листки бумаги. Подозрительно знакомые.

— Нотация Хувс? – Удивленно спросила единорожка.

Санбёрст как-то подозрительно засиял. О, нет! Этот взгляд, обещающий просвещение всему живому в пределах видимости! Видимо, у всех ботаников есть такое. Когда у Твайлайт так загорались глаза, хотелось бежать без оглядки.

— Так ты слышала о ней?

— Конечно. Твайлайт давно этой идеей увлечена, и многое для себя хотела бы прояснить. Это одна из причин, по которой она сюда приехала.

— Да, в статьях есть моменты, которые не до конца понятны. Твайлайт лучше бы спросить автора лично, но таких пони беспокоить зазря не стоит. Тем не менее, там больше речь о практических вопросах вне всякой математики, так что, может, ты сообразишь?

Немного подумав, Старлайт согласилась и решилась, таки, попытаться вникнуть в эту закорючки. Было не совсем понятно, зачем дробить заклинание на куски, ведь это усложняло дело и очень сильно добавляло возни. С другой стороны, далеко не всех получалось прочувствовать магию. Твайлайт все свои детство и юность положила на практику, чтобы у нее начало получаться. Санбёрст же, как ни старался, так и остался «книжным магом». Объясняя пользу нотации Хувс, Сан Берст сравнивал ее с ножиком и вилкой, которая позволяет «съесть» заклинание по частям тем, кто не мог проглотить его сразу. Конечно, это было тяжелее, да и части заклинания надо было творить очень аккуратно, но для тех, кому магия не давалась, а мощное заклинание сотворить как-то надо – это могло стать выходом. Но раскладывать на части телекинез? Или оптические иллюзии? Как-то совсем бессмысленно.

— Ты извини, но все, что я вижу, это достаточно простые вещи. Ты хоть и не очень хорошо управляешься с рогом, но даже тебе такой костыль не нужен. – Возмутилась опытная волшебница.

— Старлайт, я только-только за эту нотацию взялся, потому здесь относительно простые вещи. Но даже то, что у меня уже есть, может помочь многим. Сломанные рога, черепно-мозговые, все, что нарушает концентрацию! Ты поймешь, когда попробуешь хотя бы неделю пожить с необходимостью все делать своими копытами. Я знаю, что многие пони так и живут, но лишаться магии куда неприятнее, чем не иметь ее вовсе.

В речах Санбёрст не было злости, но было воодушевление. Потому пока что единорожка решила сдать назад.

— Хорошо для таких как я эта вещь и впрямь бесполезна. Но ты все еще не можешь прояснить некоторые места.

— Да-да-да. Есть кое-что, что нуждается в интерпретации того, что практикует серьезную магию всю жизнь.

— В интерпретации?

— Взгляни сама. Мне кажется, я чего-то здесь недопонимаю. Я специально сделал пару пометок карандашом.

— Я, кажется, узнаю эти пометки. Не у одного тебя эти места вызвали затруднения.

— Да, Твайлайт уже упоминала, что сражается с этими метафорами. Но пока без особого успеха.

Последнюю реплику Старлайт уже не слышала, погрузившись в слова этой загадочной Дёрпи Хувс. Да, эти странные метафоры явно нуждались в интерпретации. И чем дольше Старлайт пыталась их понять, тем меньше в них было смысла. Дёрпи описывала магию так, будто в жизни не сотворила ни одного заклинания. Конечно, дело тут касалось введения, той части, где надо было объяснить свою идею, в общем и целом. И оно попросту не имело смысла. Та часть, что со знаками у Старлайт вопросов не вызывала. Но там была чистейшая математика, абстракция, упрощающая понимание того, как работает магия, и то не для всех. Что-то здесь явно было не так.

— «Магия – поток мыслей»? «Необходима рационализация заклинаний?» Слушай, а тебе не приходило в голову, что эта Дёрпи Хувс просто ничего не понимает в магии?

— Ну, прям так уж и ничего! – Насмешливо отбравировал Сан Берст. – Интересное заявление, с учетом авторства текста.

Старлайт озадаченно замолчала. С учетом авторства текста. Он хоть знает, кто автор? Или думает, что знает?

— Старлайт, имя-то явно не единорожье! Нет, бывает всякое, и я попробовал поискать автора, но такой пони в природе не существует. Значит, речь идет о псевдониме. А кто у нас пишет под псевдонимом. Старлайт, с тобой все в порядке?

Озадаченность мало-помалу перетекала в злость. Быть того не может! Твайлайт, Санбёрст. Умнейшие пони, которых она знала, внимательно вчитывались в бредятину, потому что верили в авторство принцессы Селестии. Но ведь кто-то же пустил это в печать!

— Со мной более чем. А чем вы с Твайлайт думали?!

— Старлайт, спокойно. Почему ты злишься?

Искреннее удивление Санбёрста немного остудило ее. И уже спокойнее она спросила:

— Почему вы не заметили откровенной глупости?

— Я заметил. И еще как. Поэтому и хотел уточнить.

Да, заметил он! Не распознал полный бред, и был рад впитать «царственную мудрость», несмотря ни на что. Как и Твайлайт.

— То есть, кроме этой самой нотации ничего ценного она не изобрела и не придумала.

— Подожди-подожди-подожди. Даже если эта нотация бесполезна, у Дёрпи Хувс было немало других изобретений.

— Например?

— Ну, хотя бы магический одометр. Чудная вещь, объединяющая в себе магию и механику. Относительно простая конструкция позволяет измерить расстояние, которое проехала телега, поезд, или которое пролетел пегас. Да, нотация – это странная выдумка, которая может и не взлететь, но это не отменяет прошлых заслуг.

Так эта Дёрпи не полная бездарь? Ну, тем лучше для нее.

— А много статей выходит под «не единорожьими именами»?

— Ну, не то, чтобы слишком часто...

— Свиток и перо, сейчас же!

— Зачем?

— Буду писать письмо принцессе Селестии.

Пока единорожка ожесточенно елозила пером по свитку, Санбёрст мялся рядом, порываясь что-то спросить, но не решаясь. Он понимал, что его подруга злится, но не мог понять, из-за чего именно.

— Так ты хочешь уточнить лично?

— Сан Берст, до тебя так и не дошло?! Ты не первый, кто решил, что принцесса Селестия придумала эти значки. Твайлайт Спаркл пообщалась с ней лично, и угадай с трёх раз, каков результат?

— Эм-м-м-м-м...

— Она никогда не писала статей под псевдонимом «Дерпи Хувс». И впервые о ней услышала. Просто кто-то очень хитрый нашел способ выдать себя за принцессу Селестию. И я прямо сейчас положу этому конец. Так, пока я дописываю письмо, сделай мне одолжение, пожалуйста.

— Конечно, что нужно сделать?

— Найди мне Спайка. Чем быстрее принцесса наведет шороху среди этих хитрецов, тем лучше.

---

«Дорогая принцесса Селестия,

Не знаю, какова процедура проверки научных статей в журналах «Наука и магия», «Магический вестник», «Исследование заклинаний. Ежемесячный» и им подобных, но эта процедура нуждается в очень серьезном пересмотре. Ведь публикация в научном журнале должна пройти через фильтр рецензии. Тем не менее, с вашими статьями этот фильтр не работает. Ваша простенькая идея с псевдонимами не защищает от предвзятости, ибо любое явно выдуманное имя автоматически считается вашим псевдонимом. Последствия ужасающи. Любой бред принимается на веру даже умнейшими пони, если он подписан «не единорожьим именем». Для примера почитайте начало статьи Дёрпи Хувс в «Магическом вестнике» за октябрь прошлого года. Далеко не самые глупые пони готовы вывернуть мозги наружу, лишь бы найти смысл во введении, думая, что это написано вами. И это, я полагаю, далеко не единственный случай. Имеет место наглое мошенничество. Надеюсь, вы примете меры, и как можно быстрее.

С глубочайшим уважением, ваша верная подданная Старлайт Глиммер»

 

«Дорогая Старлайт Глиммер,

Большое тебе спасибо за то, что напомнила мне об этом и подняла действительно важный вопрос. Да, не скрою, что если бы не твое письмо я бы так и не взялась за это дело. Но странные вещи, непонятно как прошедшие в печать, в указанной тобой статье заставили меня всерьез задуматься о том, что творится с нашей, пока что, уважаемой комиссией по рецензированию научных текстов. Надеюсь, после проверки она останется уважаемой. Пока что я попрошу Твайлайт Спаркл тихонько сопоставить список моих псевдонимов со статьями, написанными под псевдонимами, за последние несколько лет. Поручать это принцессе может показаться стрельбой из пушки по воробьям, но уж если кому я и могу доверить такую работу, то только ей. Думаю, в ближайшие дня два-три я уже буду знать, что к чему. Если вдруг найдется что-нибудь интересное, я тебе обязательно отпишу.

С наилучшими пожеланиями, принцесса Селестия»     

 

«Дорогая Твайлайт Спаркл,

Твоя ученица, Старлайт Глиммер, обратила внимание на весьма важную проблему, касающуюся научных текстов в магических журналах. NB. Копию письма Старлайт прилагаю для большего понимания ситуации. Речь о псевдонимах, под которыми я пишу. Стали появляться статьи под левыми именами, которых я в жизни не писала. Но, что самое ужасное, пони даже не подозревают, что эти статьи писала не я. Даже тебе это в голову не пришло, кстати. Так как это, по сути, основа нашей науки, нам нужно выяснить, насколько часто в печати возникают статьи якобы моего авторства. Прошу тебя пробежаться по заголовкам и подписям статей нескольких научных журналов и выявить моих «призраков». Понимаю, что много от тебя прошу, но я не хочу устраивать переполох, пока не оценю, насколько там все плохо. Вместе с копией письма Старлайт прилагаю список своих псевдонимов и список всех магов-ученых, которые обладают достаточным образованием для публикаций в подобных журналах.

С уважением, принцесса Селестия.

P.S. Похоже, с этим хобби придется расстаться. А жаль, я бы немало могла принести пользы науке, если бы ко мне относились немного проще»

 

«Дорогая принцесса Селестия,

Извините за то, что долго не отвечала, но этот вопрос меня действительно занял. Признаться честно, я немного удивилась, когда вы поручили именно мне проверить, не писал ли кто под псевдонимами. Но когда я начала сопоставлять имена существующих ученых и их подписи в научных журналах, я обнаружила пару странных вещей. Похоже, Дёрпи Хувс первая, но не единственная, кто писал под псевдонимом, не считая вас. Она начала это дело. Вскоре после ее статьи, пошел жирный поток статей под псевдонимами. Причем почти все статьи касались «боковых ветвей» магической науки или вообще гуманитарных наук, куда никто бы не стал закапываться. За последние несколько лет я насчитала 157 статей в «большой пятерке» магических журналов, принадлежащих перу «призраков».

Типичный «призрак» — это несколько статей под одним вымышленным именем, которые вертятся около одной-единственной идеи. Как только идея подхватывается другими учеными (зачастую с весьма нездоровым энтузиазмом), «призрак» «умирает». Все это выглядит слишком похоже на удобный способ пропихнуть необычную идею, которую иначе бы не оценили.

Среди них Дёрпи Хувс стоит особняком. Средняя плодовитость одного «призрачного имени» составляет от 3 до 7 статей. На счету Хувс же 34, из них 19 посвящены её «нотации для упрощения понимания сложной магии». Практически все её (его) статьи – это попытка подружить магию с чем-то из земных наук, будь то физика, химия или математика. Причем попытка, как правило, достаточно удачная. Некоторые из изобретений этого «призрака» уже нашли практическое применение, другим ещё предстоит. Это единственный «призрак», статьи которого я хотела бы видеть в журналах в дальнейшем. Забавно, что реакция на статьи Дёрпи Хувс несколько отличается. В отличие от других идей, граничащих с пустословием, её идеи развивать никто не рисковал. Одобряли, да, но не развивали. Я так подозреваю, дело в том, что в математические дебри вслед за якобы вами лезть все боялись. Развитие действительно серьёзной научной идеи неизбежно влечёт за собой необходимость критики, но проверять статьи Дёрпи Хувс на прочность по-настоящему никто не решался. Но это всё не отменяет, к сожалению, предвзятого отношения к этим статьям, которого не должно было быть.

Да, ученые единороги бывают порой слишком консервативны, но не это оправдывает тех, кто прикрывается вашим авторитетом. Это надо пресечь как можно скорее. Вы были абсолютно правы, что поручили мне проанализировать ситуацию, и я не жалею, что потратила на это целую неделю.

Список ссылок на «призрачные» статьи вы найдете на другом листе,

С глубочайшим уважением, принцесса Твайлайт Спаркл»

 

«Дорогие Твайлайт Спаркл и Старлайт Глиммер,

Оказалось, что кое-кто очень хитрый из проверочной комиссии нашел хороший способ заработка. Следите за копытами: на начальном отборе с единорога просят некоторую сумму за то, чтобы его имя, не обремененное научными степенями, было спрятано за псевдонимом. После чего текст уходит на окончательную проверку. В ответ на все вопросы «у автора есть причина скрывать свое настоящее имя», после чего все понимающе кивают и проверка текста продолжается.

И вот тут-то на сцену и выходит Клауд Флейр, бедная единорожка, которой в свое время не хватило парочки бит на оплату обучения. Но теперь, она разбогатела и готова сделать свой вклад в, например, философию. О том, что настоящее имя Клауд Флейр – принцесса Селестия до поры до времени умалчиваем. Сначала уплачиваем половину от щедрого вознаграждения. Остальное после того, как текст уйдет на проверку. Жаль, вы не видели их лица, когда я лично принесла вторую половину. За доли секунды вся карьера пронеслась у них перед глазами. И вы просто представить не можете мою радость, когда я узнала, что моя статья, на четверть состоящая из цитат из Дейрин Ду, прошла проверку. Обожаю философию! Оказывается, с ее помощью так легко привить юным интеллектуалам вкус к хорошей приключенческой литературе.

К сожалению, это только начало. Предстоит личная беседа с каждым «призраком». Надо объяснить им раз и навсегда, что путь в науку предполагает упорный труд, а не занос нужной суммы правильным пони. Я обязательно отпишу, когда все закончится.

С уважением, принцесса Селестия»

 

«Дорогая принцесса Селестия,

Я только-только думала сама черкануть парочку статей. Что мне делать-то?

С уважением, принцесса Твайлайт Спаркл»

 

«Дорогая Твайлайт Спаркл,

Я не знаю, мы еще что-нибудь придумаем. Сама очень сильно расстроена.

С уважением, принцесса Селестия»

 

«Дорогая  Старлайт Глиммер,

Мне удалось найти всех «призраков» и всех причастных к их созданию. Кроме Дёрпи Хувс. Дело в том, что общение с ней шло исключительно по почте. Сначала письмо с приложенной статьей, а потом мешок с деньгами. Без обратного адреса.  Я хотела бы поговорить с этой Дёрпи, узнать, кто она и зачем она спряталась за псевдонимом, но никто не знает ее настоящего имени. По маркам удалось вычислить, что письма отправлялись из Понивилля. Но дальше – тупик.

В связи со всем этим у меня к тебе просьба, которой мне не хотелось бы грузить Твайлайт. Пожалуйста, найди Дёрпи Хувс, поговори с ней, и передай мне ее имя и адрес. Все-таки, несмотря на то, что ее статьи действительно полезны, вреда науке она нанесла ничуть не меньше. Просто напомню, что именно она положила начало «призрачной» науке.

С уважением, принцесса Селестия»

III

— «Дорогая Старлайт Глиммер, найди не знаю кого, неизвестно где. Это поручение столь важно, что я даже Твайлайт его поручать не буду, хватит и тебя». – Сказала Трикси, приторно-мягким, передразнивающим принцессу Селестию голосом. — Ну, и стоило тебе лезть в это дело?

— Я поняла, что ты настроена скептично. Но дело достаточно важное.

— О, я знаю это место. Что мы здесь забыли?

— Ты же вроде бы не местная.

— Да, но этот дом выглядит, как торт, который пекла Пинки Пай, предварительно поставив рекорд по скорости питья сидра, а помог ей не менее пьяный Дискорд. Спорим, когда она переехала в Понивилль, она просто сказала «мне плевать, что тут магазин – я буду жить здесь»? Нет, увидев это один раз, больше не забудешь.

Старлайт только хмыкнула. Сахарный уголок, или, как его называли некоторые, Сахарный дворец, был описан Трикси достаточно точно, пусть и не без доли преувеличения. Одноэтажное здание, которое было декорировано изображениями всяческих сладостей, с черепицей в виде шоколадной глазури. И прямо в центре была воткнута небольшая башенка, где и жила Пинки Пай.

— Так, чем она нам поможет?

— Пони, у которой в друзьях весь Понивилль и которая изучила вкусы и привычки всех пони. Да лучшей стартовой точки и придумать нельзя.

Трикси озадаченно замолчала, задумавшись о чем-то своем. Парочка единорогов зашла в магазин сладостей, рассчитывая на то, что Пинки Пай будет дома.

— Нет, мы не торгуем посудой, и мы не будем покупать ваши чашки. Извините. – Сразу с порога заявила им с порога мисс Кейк, хозяйка данного магазина.

— Ты что, пыталась продать им свои чашки? – Спросила Старлайт с легким удивлением.

— Да, пыталась. И у меня еще осталось сто тридцать пять чашек, которые надо куда-то девать. Они хрупкие, занимают много места. – Надулась Трикси. – О, Пинки Пай, ты не хочешь организовать чаепитие с участием ста тридцати пяти пони.

Пинки Пай, которая начала было спускаться на звук знакомых голосов, среагировала на упоминание массового чаепития инстинктивно, мгновенно, молниеносно. Никто не успел даже моргнуть, а Пинки Пай в два-три прыжка оказалась между двумя единорожками, крепко обняла их и радостно закричала:

— Сто тридцать пять пони? Чаепитие? Больше похоже на вечеринку. Это чаепитие-вечеринка? Вечеринка-чаепитие? Или это больше-вечеринка-но-чуть-чуть-чаепития? Больше-чаепития-но-чуть-чуть-вечеринки? Нет-нет-нет, Трикси, наверное, организовала магическую вечеринку-чаепитие! Магическое-чаепитие-вечеринка! Магическое-больше-чаепития-но-чуть-чуть-вечеринки-или-магическая-вечеринка-но-чуть-чуть-больше-чаепития-или-магическое-вечеринко-чаепитие-выступление!

— Все, что угодно, если ты купишь у меня сто тридцать пять чашек. – Сдавленно прохрипела Трикси.

— А, ты опять чашки впариваешь. – Разочарованно и отрывисто ответила Пинки Пай, резко разжав объятия.

Трикси и Старлайт едва не упали. Когда они оправились от объятий, Пинки уже не было.

— Где она? – Спросила Старлайт.

— Я тут. И чашки покупать не буду.

Парочка единорожек вздрогнула и обернулась. Пинки Пай опять была на лестнице в свою комнату.

— Ну, я здесь совсем по иному поводу. Пинки, мне нужно найти одну пони.

— Слушаю тебя внимательно, Старлайт. Но учти, не все пони хотят, чтобы их находили. Я познала это на своей шкуре когда-то. Там, правда, был не пони, но сути это не меняет.

— Да, похоже, это тот случай. Но просила сама принцесса Селестия, так что...

Пинки Пай скорчила очень задумчивую рожу, почесала подборок и бросила отрывисто-воодушевленно:

— Валяй! Кого ищем?

— Единорог.

Пинки Пай с улыбкой кивнула.

— Много читает, но плохо управляется с магией.

Пинки Пай кивнула чуть размашистее.

— Живет в Понивилле.

Пинки Пай начала кивать с удвоенным энтузиазмом.

— Известна или известен под псевдонимом Дёрпи Хувс.

Пинки Пай начала кивать часто-часто и широко, так, что ее кудрявая грива начала развеваться.

— Знаешь, кто бы это мог быть?

— Не имею ни малейшего понятия! – Радостно закричала Пинки Пай.

— Вообще никаких идей?

— Ну, я точно тебе могу сказать, что в Понивилле точно нет единорожки по прозвищу Дёрпи Хувс. Может, ты чего напутала?

— К сожалению, нет. О, кстати, а почему ты поселилась именно здесь, когда переехала в Понивилль?

Пинки Пай засмеялась, но все же ответила:

— Потому что мисс Кейк предложила мне остановиться здесь. Взамен я сделала это место не таким скучным, как оно было до этого, украсила его немножко и, ты знаешь, со временем полюбила его. Если бы я прямо сейчас переехала в Понивилль, я бы сказала «мне плевать, что тут магазин – я буду жить здесь», и никуда бы отсюда не ушла. Удачи в поисках.

Итак, самый простой способ выполнить поручение Селестии не сработал и только что ускакал к себе в комнату. Что дальше? Старлайт задумалась еще раз. Единственная связь между Дёрпи Хувс и Понивиллем – это почта. Как говорила Селестия, марки с ее писем продаются только здесь. А где продаются марки? Старлайт просияла и даже начала легонько бить копытом. Марки продаются на почте. Откуда и отправляются письма. Шансов мало, но можно порасспрашивать же!

— У тебя есть план, да? У тебя должен быть план. Ты сейчас сотворишь какое-нибудь заклинание, которое разоблачит загадочную Дёрпи Хувс. – С явной надеждой прошептала Трикси.

— Да, у меня есть план. Мы пойдем на почту и поговорим с почтальонами.

Трикси зыркнула исподлобья и немного озадаченно спросила:

— А моя помощь нужна?

— Нет. Ты хочешь уйти?

— Когда ты сказала «принцесса Селестия мне кое-что поручила» я сразу же подумала об эпичном приключении. Беседы с почтальонами – это не то, чего я ожидала.

Старлайт аккуратно приобняла свою подругу и спокойно уточнила:

— Все в порядке, Трикси. Я, по сути, сама на это напросилась, так что задание все же на мне. Если скучно, уходи.

Трикси уткнула взгляд в пол, ее явно глодали сомнения:

— Но ты же меня, чуть что, позовешь? Если надо будет?

— Обязательно.

Единорожки разошлись каждая в свою сторону. Старлайт Глиммер взяла курс на почтовое отделение Понивилля.

---

Лучше всего внутреннее убранство почтового отделения Понивилля описывалось словами «маленькое и пыльное». Оно казалось каким-то совсем миниатюрным. Вот стойка, чтобы письма отправить, вот рядом можно посылку принять, а тут торгуют мелочевкой. И только за этой стойкой есть пони.

— Маффин, может быть?

— А?

Старлайт была несколько смущена, когда серая пегаска с гривой соломенного цвета смотрела ей одновременно в глаза и разные стороны. В копытах она держала корзинку с маффинами. Она слышала, что бывают косоглазые пони, но впервые видела такое. Хотя лицо это серой пегаски казалось очень знакомым. Старлайт мельком глянула на кьютимарку, надеясь, что это поможет вспомнить, кто это. Семь мыльных пузырей. Нет, кьютимарка ей точно была незнакома.

— Маффинс.

— Нет, спасибо.

— Вы не поняли, Старлайт. Это мое имя. Но если вы хотите маффин, то вот!

Глаза у Маффинс разошлись в разные стороны еще сильнее, когда она протянула Старлайт маффин. Ее лицо так и сияло улыбкой.

— Нет, спасибо. Ты откуда меня знаешь? И да, давай на «ты». Я вижу, что общаться со мной на вы тебе неудобно. Так, откуда ты меня знаешь? – Повторила Старлайт вопрос еще дружелюбней, видя, что ее собеседнице неловко.

Маффинс сначала немного смутилась, но видя дружелюбный настрой единорожки, начала понемногу «оттаивать» и говорить с меньшим смущением:

— Ой, принцесса Твайлайт Спаркл хотела, чтобы ты со мной подружилась. Я хорошо тот день запомнила, у меня был тогда ужин с принцессой Селестией. Жалею, мне о многом хотелось ее спросить, но я не осмелилась. Она – Селестия, а я – я. Я тебе еще письмо, помнится, доставила. Прямо перед этим переполохом с Чейнджлингами. Мне не всегда доверяют доставлять письма, но тут мне так хотелось посмотреть на замок и на принцессу еще раз!

Голос у Маффинс казался странным. Каким-то невообразимым образом, ее ласковый говор сочетал в себе взрослые и детские черты, и было абсолютно невозможно понять по голосу даже приблизительно ее возраст. То ли это был голос взрослой пони с интонациями дитя, то ли детский голосок с примесью взрослой грубоватости.

— А, кажется, припоминаю. Извини, что сразу не вспомнила. Принцесса Твайлайт Спаркл пыталась насильно меня подружить с кем-нибудь, лишь бы я не завела неправильных друзей, что меня бесило. Потому мне с тобой тогда дружить не хотелось. Но сейчас мне нужно уладить одно дело, и мне нужна помощь кого-нибудь из работников почты.

Маффинс вытянулась вперед так, что едва не завалилась на прилавок, а ее крылья едва не коснулись ее ушей. Старлайт мысленно сосредоточилась. К счастью, она отлично помнила, где лежат оригинальные письма Дёрпи Хувс, поэтому то, что она не взяла их с собой, проблемой не было. С ее навыком, телепортация кучи бумаги из известного местоположения была сущей ерундой. Окутанные бирюзовым сиянием, на прилавке возникли письма Дёрпи Хувс. Маффинс осматривала их с немалым удивлением на лице.

— Что-то не так?

— Как ты их перенесла сюда? – Прошептала она с каким-то боязливым восхищением.

У Старлайт малость отвисла челюсть. Нет, она слышала, что в далеких селах, где живут обычные пони, представления о магии чуточку далеки от реальности. Но это же, Найтмер Мун его раздери, Понивилль! Отсюда до столицы меньше часа на поезде!

— Да во имя Селестии, телепортация, конечно, требует некоторой сноровки и не каждому доступна, но ничего сверхъестественного в ней нет! Маффинс, ты можешь мне сказать, кто отправлял эти письма?

Маффинс продолжала смотреть на связку писем.

— Ой, а ты не знаешь? – Спросила она с искренним изумлением.

— Нет, не знаю. Потому я их сюда и телепортировала, чтоб у тебя спросить. Ты можешь мне сказать, кто их отправлял в Кантерлот?

— Нет.

Лицо Маффинс поникло, в косых глазах появилось столько грусти, будто это ее принцесса Селестия попросила найти Дёрпи Хувс и она не справилась. Старлайт стало даже как-то неловко.

— У вас разве нет никаких записей?

— Нет. Старлайт, прости, что я не могу тебе помочь.

Маффинс и вправду не могла ей помочь, но очень хотела. Старлайт совсем смутилась. Ситуация подобная этой уже возникала в прошлом. Пони, ищущая смысл жизни в чьей-то чужой прихоти. Когда-то Старлайт Глиммер собрала за собой целый табун поняшек точно так же ищущих смысл жизни в ее прихоти. Ни ей, ни им счастья это не принесло, хоть Старлайт и старалась изо всех сил. Но если она хочет перехватить еще несколько писем этой Дёрпи Хувс, ей нужна помощь. И кто ей поможет больше, чем эта Маффинс?

— Ладно, не расстраивайся. Еще не все потеряно. Эта Дерпи Хувс еще будет отправлять письма. Ты просто наблюдай за единорожками, что покупают марки и отправляют письма. Если на их письма стоит имя Дёрпи Хувс – дай мне знать. Так мы ее и поймаем. И да, ни в коем случае не лезь в письма, мне надо просто выяснить кто это, и рассказать принцессе Селестии.

— Тебя попросила сама принцесса Селестия?

— Ну, в общем да. Но это важно не потому, что попросила принцесса Селестия. Для блага науки Эквестрии надо найти эту Дёрпи Хувс.

— Хорошо! Если единорожка напишет письмо от имени Дёрпи Хувс, я сразу дам тебе знать, обещаю!!!

Старлайт вздрогнула. Такой энтузиазм в исполнении чужих просьб ее несколько смутил. Прошлый раз, когда ее окружали пони, во всем ее слушающиеся все закончилось не так уж и плохо. Но вот позапрошлый... Старлайт задумалась. В прошлый раз, когда она спасла Эквестрию, с ней были ее друзья. В позапрошлый, когда она создала секту, заставляющую пони скрывать их природные таланты, ее окружали потерянные пони, у которых не было смысла жизни. А каков смысл ее жизни? Неужели в этой дурацкой просьбе? Нет, так нельзя!

— Маффинс, извини, но я не могу так просто взять и заставить тебя мне помогать. Это неправильно. – Решительно заявила Старлайт.

Пегаска аж оторопела.

— Но я хочу помочь!

— Только при одном условии.

Глаза Маффинс разъехались еще больше.

— Что еще за условие?

Старлайт Глиммер улыбнулась, протянула косоглазой пегаске свое копыто и радостно предложила:

— Давай дружить.

Маффинс от удивления аж села. Какую-то пару секунд она и слова не могла вымолвить, только глядела на протянутое копыто Старлайт, будто ей нужно было убедиться, что это взаправду. Но потом она дернулась, как будто бы ей нужно было усилие, чтобы выдернуть себя из задумчивости, перевела взгляд с копыта на лицо единорожки и протянула свое копыто в ответ.

— Давай!

---

Несмотря на то, что сама Принцесса дружбы сказала «поздравляю, я научила тебя всему, что знала» у Старлайт Глиммер постоянно возникали сомнения, особенно когда дела касались новых друзей. В случае с Маффинс все было еще тяжелее. Начало этой дружбы казалось таким неестественным. По факту, дружба была предложена в обмен на помощь. Но дружбу ведь нельзя обменять на что-то! Но какова альтернатива? «Привет, мне нужен шпион на почте для разоблачения ученого-мошенника, так что давай вперед, я в тебя верю» — так себе вариант. Нет, осуществить это было легко, Старлайт умела принуждать других, когда прижмет. Даже без помощи магии, кстати говоря. Сказывался соответствующий опыт. Но с этической точки зрения это никуда не годилось. А если они все-таки не подружатся?

С тяжелым сердцем единорожка предлагала своей новообретенной подруге позапускать воздушных змеев летним вечерком. А если Маффинс откажется? Но все было куда хуже. Косоглазая пегаска едва не запрыгала на месте от радости, когда ей предложили позапускать воздушных змеев. При попытке осторожно выяснить степень ее любви к воздушным змеям, она ответила, что понятия не имеет, что это такое. Серая пегаска просто была рада возможности побыть с кем-нибудь.

И теперь они шагали вместе к окраине Понивилля с подходящей опушкой. Ну, как шагали... Маффинс восторженно нарезала круги по воздуху вокруг крайне задумчивой Старлайт, которая неловко молчала, наблюдала за будущей собеседницей и пыталась подобрать нужные для начала беседы слова. Маффинс же была так взбудоражена, что едва-едва не врезалась в вывеску ювелирного магазина. Буквально за миг до столкновения Старлайт схватила телекинезом пегаску и дернула ее в сторону.

— Маффинс, ты совсем по сторонам не смотришь?! Ты же могла покалечиться!

Маффинс все еще висела в воздухе, охваченная бирюзовым сиянием, несмотря на то, что ее крылья были сложены. В воздухе косоглазую пони удерживала магия Старлайт.

— Ой, а ты можешь еще раз так сделать?!

— Как именно? Вот так?

Старлайт подвинула телекинезом на метр влево зависшую в воздухе пони. Та радостно кивнула. Старлайт подвинула телекинезом на метр вправо радостную пони. Та расплылась в улыбке, а ее глаза раскатились в стороны сильнее обычного. Но еще через секунду она смутилась, и ее глаза сдвинулись чуть ближе к нормальному положению. Как-то странно она реагирует на магию.

— Маффинс, прости мне мою прямоту, но у тебя есть крылья. Мой телекинез тебе, как зайцу стоп-сигнал.

— Да, но это немного другое. – Мягко сказала пегаска, продолжая улыбаться. – Наблюдать за магией интересно.

— Так, отпускаю. – Предупредила единорожка за секунду до того, как магическое сияние вокруг Маффинс исчезло. – И раз уж ты так заинтересовалась магией...

Бирюзовое сияние окутало саму Старлайт. Насквозь пропитанная любопытством Маффинс, продолжая лениво взмахивать крыльями, чтобы держаться в воздухе, вытянулась в сторону единорожки. Та задорно улыбнулась и взмыла в воздух, зависнув в трёх метрах над землей. Пегаска аккуратно облетела несколько раз вокруг висящей в воздухе единорожки.

— Ты долго так можешь?

— Несколько часов спокойно выдерживала. Но это результат долгой магической практики. Неподготовленной единорожке будет очень тяжело поднять себя в воздух, я уж молчу о том, чтобы продержаться там хотя бы несколько минут.

— Селестия попросила тебя найти Дёрпи Хувс, потому что ты могучая волшебница, да?

Старлайт довольно усмехнулась, но все же сочла нужным пояснить:

— Моя магия весьма сильна, отрицать не буду. Но на поиски Дёрпи Хувс меня отправили не поэтому. Просто она меня взбесила. Спрятавшись за псевдонимом, как обычно делает только принцесса Селестия, она дала своим странным идеям не вполне честное преимущество. Я обратила внимание на эту несправедливость в письме принцессе Селестии. Короче говоря, она самую капельку расстроилась и поручила мне найти «нулевого пациента».

— Погоди, погоди, погоди. Принцесса Селестия расстроена, что плохие идеи Дёрпи приняли за ее идеи?

Маффинс явно была увлекающейся персоной. Короткий рассказ Старлайт явно ее захватил.

— Ну да. Правда, идеи Дёрпи Хувс не плохие, а странные.

— Странные?

— Как бы тебе объяснить... Она предложила разделять по особым правилам на маленькие «кубики» заклинания, чтобы с ними удобнее было работать. Но это попросту неудобно, и с серьезными заклинаниями так не справится! Даже относительно простые заклинания становятся громоздкими.

— Это потому что «кубиков» слишком много, да?

— Да-да-да, ты верно меня поняла.

Старлайт уже начинала наслаждаться этим разговором. Все-таки искреннее любопытство пегаски подкупало. В этом отношении она напомнила Старлайт ее наставника, принцессу Твайлайт Спаркл. Малейшая искра интереса у принцессы всегда становилась пламенем столь ослепляющим, что ты или убегала без оглядки, или погружалась в этот интерес вместе с ней. Возможно, именно поэтому принцесса Селестия в свое время уделила ей столько внимания.

— А если взять «кубики» побольше?

— Хм... Как-то так заклинания и составляют нормальные маги. В качестве «кубиков» используют целые заклинания. А еще есть элементарные заклинания, которые находят с помощью интуиции в основном. Только большие «кубики» трудно соединить между собой. Я знаю, потому что сама так парочку заклинаний составила.

— А что, если брать «кубики» разного размера?

Все наслаждение от этой беседы внезапно улетучилось. В первую секунду Старлайт Глиммер растерялась, так как не могла больше назвать себя однозначно самой умной и понимающей в этой беседе. Но взамен в ее душе возникло что-то иное, куда более глубокое и приятное. Ей до этого было прекрасно знакомо ощущение, когда тебя слушают, открыв рот, но здесь было уже что-то на абсолютно ином уровне. Пегаска не просто ее слушала, она понимала, не просто потребляя знание, но создавая новое. Смущенно улыбаясь, сраженная наповал этим новым чувством единорожка все-таки нашла в себе силы ответить:

— Да, над этим можно подумать. А вообще, откуда такой интерес к магии?

Глаза серой пегаски разъехались в разные стороны чуть дальше обычного, и она как-то сразу очень сильно погрустнела:

— Ну, просто ты объясняешь понятно. Ты вообще пытаешься объяснить. Обычно никто не пытается объяснять магию тем, у кого нет рога. А если вдобавок всем кажется, что тебя никто не слушает...

— Из-за глаз?

— Да, у меня с ними с рождения что-то. Я могу свести их прямо, но тогда они начинают болеть. А если я не слежу за ними, они расходятся куда дальше обычного. Кстати, скоро стемнеет, надо идти, можем не успеть.

Старлайт улыбнулась. Она прекрасно знала, где это поле.

— Успеем. Так, взлети-ка вверх на пару метров, пожалуйста.

Через секунду парочка пони исчезла с улицы в бирюзовой вспышке, и появилась на поляне за городом.

— Класс! А сильно сложнее, если ты делаешь левитацию и телепортацию одновременно?

— Ну, приходится напрячься. – Немного погодя, единорожка спросила: — Ты часом не была на магическом шоу великой и могучей Трикси?

— Была. Там совсем не то, но тоже интересно. Что там у тебя, воздушный змей? Ты его запустишь.

— Ага. Но только без магии.

— Но ты же ведь держишь катушку с нитью с помощью телекинеза.

— Ну, не считая телекинеза.

Следующие минут пять они сидели рядом и наблюдали за воздушным змеем. Небольшое, ромбовидное полотнище плескалось в воздухе. Хороший ветер, солнце и ярко-зеленое пятнышко воздушного змея привели Старлайт в некое подобие транса. В какой-то момент ее сознание практически выключилось. Все, что имело значение – это воздушный змей и легкий ветерок. Поэтому, когда Маффинс спросила «а можно посмотреть на эту штуку поближе?», единорожка только кивнула, даже не расслышав вопроса. Дальнейшие события как-то вышли из-под контроля. Когда Старлайт позже пыталась вспомнить этот момент, она сумела восстановить события: Маффинс подлетает к воздушному змею, смотрит завороженно на воздушного змея, задевает крылом нить воздушного змея, задевает нить воздушного змея вторым крылом, начинает падать, умудряется задеть нить еще раз десять по дороге, влетает в крону ближайшего дерева, и падает оттуда с растопыренными крыльями, утыканными ветками и перетянутыми ниткой. Но непосредственно сам инцидент выглядел так: крылатая тень заслоняет солнце, коротенький писк «ой», змей исчезает, крик «а-а-а-а-а-а», серый шар влетает в крону дерева. К тому моменту, когда мозг опомнился, ни змея, ни пегаски в воздухе уже не было.

— Ты в порядке?

— А, только зап-п-п-ш-шуталась неога. – Маффинс говорила так, будто у нее во рту что-то было.

Когда Старлайт сняла незадачливую экспериментаторшу с дерева, у нее едва не отвисла челюсть. Казалось, вокруг каждого пера был завязан витиеватый узел. Нить была повсюду. Правое крыло нависало над лицом. Рот был открыт, так как крыло было примотано к верхней челюсти в двух местах, а нить проходила между зубов. Левое крыло было зажато между намертво связанных между собой задних копыт. Рядом с левым передним копытом болтался полотняный ромб. Такое даже специально повторить было невозможно.

— Ты зачем полетела прямо на змея?! – Строго и с возмущением спросила Старлайт. – Это же опасно! Любой дуновение ветерка, и... Ну, ты сама видишь.

— А-ак ы ше мне аш-ш-шешила. Я у е-е-е-я-я ш-ш-раш-ш-ива-а.

Аккуратно, с помощью телекинеза, единорожка сняла нитки с зубов.

— Я у тебя спросила, можно ли, а ты мне в ответ только кивнула.

— Да? – Спросила Старлайт.

— Да. – Обиженно протянула Маффинс, виновато выглядывая левым глазом из-под всё ещё зацепленного ниткой за верхнюю губу правого крыла.

— Ой. Тогда извини. Надо было тебя остановить. Именно поэтому, кстати, воздушных змеев нельзя запускать в пределах городов. Так, погоди, я тебя сейчас распутаю.

Где там! После нескольких попыток стало только хуже. Старлайт вертела косоглазую пони в воздухе, как диковинную головоломку, минут десять, но просвета и близко не наблюдалось. В связи с тем, что число узлов в перьях Маффинс только увеличивалось, а число нервных клеток Старлайт не очень, вспомнилось чье-то мудрое изречение: «когда все уже сломано, самое время наконец-то почитать инструкцию». Или же, в данном случае, обратиться за помощью.

— Так, напомни мне, где мы можем найти доктора?

— Карамельная, 23.

Волшебница тяжко вздохнула и потянула с помощью телекинеза этот диковинный клубок из ниток, перьев и детской непосредственности по улицам Понивилля в сторону карамельной улицы. Самое интересное, что никто из пони даже не удивился. Если же кто-то удивленно и вскидывал бровь, то удивление длилось ровно до той поры, пока в запутанной пони не узнавали Маффинс.

— Маффинс...

— Ась?

— Насколько я помню, все врачи живут в другой части города.

— Ну, ты просила доктора...

Отлично, она еще и просьбу найти доктора умудрилась истолковать по-своему. А ведь вакансия «друг, создающий максимум неприятностей на ровном месте» была уже намертво занята великой и могучей Трикси.

— Старлайт, не бойся, доктор Хувс очень умный, он обязательно что-нибудь придумает!

На какую-то долю секунды Старлайт Глиммер передернуло и в ее животе разлилось какое-то крайней неприятное ощущение. Что еще за Хувс?

— Как ты сказала, уточни, пожалуйста. – Пробормотала Старлайт весьма и весьма настороженно.

По озадаченной гримасе своей новой подруги Маффинс поняла, что ляпнула что-то не то и уже чуть взволнованнее повторила:

— Он очень умный, он обязательно что-нибудь придумает.

— Кто? – Спросила единорожка резко и отрывисто.

— Доктор Хувс. Нет, не Дёрпи Хувс, доктор Хувс!

— Слава Селестии, мне на секунду показалось, что ты сказала Дёрпи Хувс.

Маффинс раздосадовано пожала плечами, насколько могла, и они продолжили это странное шествие в сторону карамельной улицы.

---

— О Селестия! Да у вас, Маффинс, большой талант по части влипания в неприятности. Но где же мои манеры! С Маффинс, вы, я вижу, уже знакомы. Мое же имя, доктор Хувс. А вы?

На пороге дома номер двадцать три их встречает весьма и весьма импозантный коричневый земной пони с торчащей вверх, но весьма красивой, темной гривой. Что-то в этих голубых глазах выдает недюжинный ум. Такой пони не затерялся бы среди ученого сообщества. Кьютимарка в виде песочных часов вполне может выдавать его принадлежность к ученой братии. Но рога у него нет. Минус одна версия. Может, ей начать тупо опрашивать всех единорогов в Понивилле по порядку? «Извините, не вы ли первой додумались притвориться принцессой Селестией в научных журналах?» — да, однозначно должно сработать. Так, не отвлекаться, обратно к беседе!

— Старлайт Глиммер. Маффинс сказала, что я могу обратиться к вам. И да, змей не самая дешевая игрушка, так что без ножниц, пожалуйста!

— Конечно-конечно. Сейчас я позову врача, и мы ее вызволим. Заносите ее.

После этой реплики захотелось удариться головой об стол. Но вместо этого Старлайт отлевитировала несчастную исследовательницу воздушных змеев в дом.

— Вы с ней знакомы?

— Конечно! Редко у кого встретишь такой живой и любопытный ум. Да, Маффинс обычно не производит такого впечатления, но она намного умнее чем кажется.

— Я слишком много думаю об умных вещах, поэтому постоянно во что-нибудь врезаюсь, а потом все пони считают меня глупой. – Грустно констатировал серый клубок из перьев, веток, копыт и ниток. – Порой обидно до жути!

— Так оно и есть. Не дайте первому впечатлению обмануть вас. Так, например, она догадалась, как запустить те беспламенные фейерверки. Все решили, что это случайность, но я уверен – она знала, что делает! – Бросился доктор Хувс на защиту своей подруги.

— Просто некоторые штуки, особенно связанные с магией, реагируют на чувства. А те беспламенные фейерверки, они начали как-то перемигиваться, когда я ими искренне от всей души восхитилась. Ну, и я решила, что на свадьбе Матильды они раскроют весь свой потенциал. Кто ж знал, что они на самом деле очень даже пламенные.

— Так, я переехала сюда после свадьбы Матильды, поэтому не в курсе. – Прервала внезапную ученую беседу Старлайт. – Доктор Хувс, вы мне вот что лучше расскажите: не известно ли вам ничего о единороге под псевдонимом Дёрпи Хувс?

— Как-как?

— Дёрпи Хувс. – Как можно отчетливее повторила Старлайт.

— Хм-м-м-м-м... Похоже на мое имя, но нет, и близко даже не представляю, кто бы это мог быть. Ладно, я побегу за врачом. А вы располагайтесь здесь. – Прокричал доктор Хувс уже из-за порога.

Повисла какая-то совсем уж неловкая тишина. Где-то в вышине судьба так и шептала «вот и позапускали воздушных змеев».

— Старлайт, мне так жаль, что я не могу помочь найти тебе Дёрпи Хувс.

— Все нормально, успокойся, ради Селестии. Мы ее обязательно найдем.

Но серая пони все равно выглядела какой-то потухшей. Просто чтобы отвлечь Маффинс от самопоедания Старлайт решила ее спросить:

— Как ты думаешь, какая она?

— Кто? – Удивленно уточнила серая пегаска.

— Дёрпи Хувс. Какая она, по-твоему? Просто любую догадку.

Глаза Маффинс разошлись чуть дальше. Она бы даже почесала в затылке, но ее копыта все еще были связаны, поэтому она ограничилась тем, что пожала плечами.

— Я не знаю. Наверное, она боится, что над ней будут смеяться.

После этого она замолчала. Чувствуя, что эта единорожка так просто не отстанет, Маффинс задумалась еще сильнее.

— Наверное, у нее очень много книг, потому что ей постоянно надо что-то уточнять. Почему ты улыбаешься?

Книги. Как же Старлайт сама об этом не подумала?! У этой Дерпи должна собраться весьма и весьма специфическая библиотека. Если в книжных магазинах знали, как свою, Твайлайт Спаркл задолго до того как она стала принцессой, то единорожку, закупающуюся книгами по земным наукам и по магии должны были запомнить! Да, сначала придется с помощью принцессы Твайлайт составить список книг, но потом достаточно будет обойти все книжные магазины.

— Старлайт, я тебе помогла?

— Маффинс, я тебя обниму! Но позже! Да, ты очень сильно мне помогла.

Маффинс попыталась похлопать в копыта, но у нее ничего не вышло.

IV

Принцесса Твайлайт Спаркл задумчиво почесала затылок.

— Давай начистоту, не так я надеялась пробудить в тебе интерес к литературе. И с чего ты взяла, что нужно искать в книжных магазинах, а не в библиотеках, например?

— При всем моем уважении к библиотеке Понивилля, этой Хувс пришлось бы кататься каждый день в Кантерлот. Я не большой знаток научной литературы, но нужный охват тем весьма и весьма разнороден и необычен. Я ищу пони со специфичным набором знаний. А чтобы его приобрести, нужна достаточно специфичная литература.

— Твоя правда.

Идея Старлайт Глиммер выглядела очень даже разумно. Но принцессу настораживало другое. Был в глазах ее ученицы какой-то не очень здоровый блеск. Было же какое-то слово, которое описывало это странное состояние, в котором она пребывала. Что-то из лексикона варварских народов. Точно, охота! Старлайт превратилась в настоящую охотницу. После того, как Твайлайт подробно разъяснила ей, что такое охота, та в ответ только посмеялась.

— Да, сходство есть, но тут другое. Охота, как ты ее описала, предполагает преимущество над добычей. Дёрпи Хувс же превосходный ум, равный нам с тобой. Этакий злой гений. Именно это и делает поручение принцессы Селестии столь интересным!

Светло-лиловая единорожка вышагивала туда-сюда по личной библиотеке Твайлайт Спаркл, иногда даже переходя на гарцевание. Было видно, что она возбуждена.

— Злой гений? – Попыталась спросить Твайлайт насмешливо, но за это насмешливостью просквозила капля нервозности. – Ты уверена, что понимаешь, кого ищешь?

— Ну, не злой гений, может быть, но особа весьма и весьма любопытная.

Принцесса только вздохнула.

— Я прошу тебя, не увлекайся слишком сильно.

— Но почему?

— Просто я...

Старлайт застыла на месте, пораженная догадкой.

— Ты не хочешь, чтобы я нашла Дёрпи Хувс, так ведь?

Твайлайт Спаркл сначала начала было что-то мямлить, но спустя буквально полсекунды выдохнула и произнесла:

— Да, ты права. Потому что ты хочешь поймать ее, как какого-то злодея. Но я и за тебя переживаю тоже. Ты слишком увлеклась этой просьбой. И имя принцессы Селестии тут явно не причем.

Старлайт приложила копыто к лицу принцессы и немного взволнованно возразила.

— Вот тут ты неправа: как раз из-за ее имени все и закрутилось. Ты представляешь, сколько всего можно натворить, прикрывшись ее именем? Нам еще повезло, что Дёрпи Хувс дальше науки не пошла. Нет, я должна до нее добраться. И мне нужна твоя помощь.

Принцесса в ответ только легко засмеялась:

— Да, я дам тебе минимум книг, которым ей пришлось бы обзавестись. Но обещай, что не будешь слишком сильно увлекаться. Помни, ты ничего о ней не знаешь.

— И обещаю, что исправлю это!

Твайлайт Спаркл только усмехнулась:

— Кажется, ты меня так и не поняла. Расскажи о чем-нибудь другом, более приятном.

— Так ты мне поможешь?

— Да, помогу. Но все же, неужели никаких больше новостей? Узнала ли ты о себе чего-нибудь нового?

Старлайт Глиммер застыла на месте, задумавшись. Лежащая в кресле принцесса дружбы ждала, понимая, что ее ученица хочет что-то сказать, но не может подобрать слова.

— Ну, было кое-что любопытное. Честно говоря, меня всегда немного смешили твои попытки научить вообще всех в пределах видимости, причем неважно чему. Чисто ради процесса, скажем так. А вчера я поймала себя на том, что пытаюсь объяснить идеи Дёрпи Хувс пегаске. И, признаться, мне было так приятно, когда она меня поняла.

Тут Твайлайт окончательно расплылась в улыбке умиления.

— О-о-о-о, мне так знакомо это чувство. – Но спустя буквально секунду, она переваривала сказанное до конца. – Так, погоди, пегаске?

— Ага. Она работает на почте. Я попросила ее помочь с этим делом.

— Той косоглазой?

— Ее зовут Маффинс. И я начинаю понимать, почему ты хотела нас познакомить. У нее на удивление живой ум. Да, она, мягко говоря, странновата, но это не повод отвергать дружбу.

— Вообще-то, я тогда хватала первых попавшихся пони за хвост и сходу их записывала в категорию «новая лучшая подруга Старлайт», потому что опасалась, что дружба с Трикси ничем хорошим для тебя не кончится. А та пони действительно странная. Она старше нас с тобой лет этак на пять, но на ее фоне я чувствую себя старухой. И признаться честно, не похожа она на пони, которая так просто поймет идеи Дерпи Хувс.

Старлайт хотела сказать что-то вроде «ну, я объясняла на копытах, и ничего сложного там не было», но неожиданно для себя самой вместо этого крикнула:

— Ты не права!

Принцесса испуганно отстранилась назад. Две единорожки застыли в неловком молчании.

— Старлайт...

— Да, извини, что-то я как-то... Ладно, я... Маффинс вызывает некоторое чувство неловкости. Как будто вы обе знаете, что с ней что-то не так, но не можете это выразить словами. Но есть в ней что-то такое, из-за чего проникаешься к ней искренней симпатией. И, она скорее увлекающаяся, чем глупая.

— Кажется, у тебя появился новый друг. Поздравляю. – После этого Твайлайт добавила, уже куда серьезнее. – Не думай о том, как бы изловить Дёрпи Хувс. Думай лучше о том, сколько друзей ты можешь завести, пока выполняешь это поручение, хорошо?

— Хорошо. Так, когда будет список книг?

Принцесса только тяжко вздохнула, от всей души надеясь, что её ученица к ней всё-таки прислушается.

---

В библиотеке Твайлайт почему-то не было крыши. На полу были раскиданы заметки о покупках из книжных магазинов, которые Старлайт Глиммер делала последние две недели. Стены библиотеки становились все выше и выше. Но тени не было. Солнце нависало прямо над библиотекой, превратившейся в колодец. Солнце яркое, пронзительное, давящее своим светом заговорило голосом Селестии:

— Научишь меня запускать воздушных змеев?

Старлайт была удивлена, но не слишком сильно. Скорее ей овладело легкое беспокойство. Где-то рядом была опасность, и солнце ей явно не хотело помогать. И прямо перед ней, была пони в черной маске и костюме, закрывающем все тело. Наружу торчал только рог, светящийся черным цветом. Беспокойство нарастало. Старлайт осмотрелась по сторонам, среди книг не было никого, но прямо у нее за спиной стояла Маффинс. Она держала в копытах шпагу.

— Держи. – Маффинс протянула шпагу Старлайт на вытянутых вперед копытах.

Старлайт взяла шпагу в копыта, не используя телекинеза. Ее неведомый соперник уже держал в копытах точно такую же. Пони в черном костюме. Дёрпи Хувс. Пони в черном костюме перед ней – это Дёрпи Хувс. В какой-то момент Старлайт осознала это, как абсолютную истину.

Они начали фехтовать, используя только свои копыта без всякой магии. «Давай, Старлайт, ты ее одолеешь» — кричала Маффинс у нее за спиной. Старлайт фиксировала эти крики без всяких эмоций, они не добавляли и не убавляли беспокойства, хотя косоглазая пегаска и старалась изо всех сил. За спиной у Дёрпи Хувс возникла принцесса Твайлайт. Она кричала «вперед, Дёрпи, вперед, ты сможешь». На эмоциях фехтовальщиц это вообще никак не отразилось. Они продолжали сражаться. В их движениях не было ни изящества, ни страсти. Удар за ударом, финт за финтом в неизменном ритме. Это было больше похоже на работу, которую нужно было доделать, чем на сражение.

— Ты знаешь, кто я. – В какой-то момент заявила Дёрпи, продолжая размахивать шпагой. Голос был незапоминающийся и безжизненный. Невозможно было уже вспомнить ни высоту, ни тембр. Только слова оставались в голове.

— Понятия не имею! – Прокричала в ответ единорожка, отбивая удары. Потихоньку растущее беспокойство уже доросло до страха.

— Нет, ты знаешь, кто я.

— Не знаю!

Взмахи шпаги в бирюзовых копытах становятся все более и более нервными.

— Думай, Старлайт, ты почти догадалась.

Маффинс и Твайлайт Спаркл продолжали кричать, подгоняя сражающихся пони вперед.

— Я до тебя доберусь! Обязательно доберусь!

— Думай, Старлайт, думай. – Ответил все тот же бесформенный голос.

К страху примешалась злость на эту гадкую Дёрпи Хувс. Шпага летала у нее перед носом все быстрее и быстрее. В какую-то секунду все как будто замедлилось. Но это не столько замедление времени, сколько более четкое осознание момента. В какую-то миллисекунду все исчезло, и Старлайт поняла, куда надо бить. Один точный укол и шпага вошла в горло пони в черном костюме, и проткнула ее насквозь. Ручка шпаги уткнулась в горло, а ее конец торчал над спиной противницы Старлайт.

И ее голос изменился. Вместо бесформенного нечто теперь голос настоящей пони. И этот голос сказал:

— Поздравляю.

Старлайт узнала этот голос и проснулась.

---

Лира Хартстрингс! Старлайт три раза перепроверила свои заметки из книжных магазинов Кантерлота. Только одна пони покупала книги, нужные Дёрпи Хувс. Лира Хартстрингс. Светло-зеленая единорожка. В свое время училась вместе с Твайлайт, но теперь подалась в музыканты. Видимо, родители что-то подозревали, когда назвали ее Лирой. Или придумал имя уже после того, как она получила кьютимарку в форме лиры.

Что ж, две недели поездок себя окупили. Сон забылся практически полностью, но голос Лиры все еще звучал в голове. «Поздравляю» — теперь Старлайт надеялась услышать это лично. Но все, что она слышала – это игру на лире на одной из площадей Понивилля, в сопровождении хора. Что ж, скоро она закончит играть, и можно будет заговорить с ней.

Но как ее разговорить? Нельзя просто зайти ей за спину и крикнуть «ага, попалась!». Придется обдумать. Есть еще где-то час до того, как Лира закончит играть. И до этого момента надо выбрать самый лучший способ, чтобы ее разговорить. Вывернуть ей память наизнанку простым заклинанием? Гипноз? Где-то в этот момент в мозгу всплыл образ принцессы дружбы, качающей головой из стороны в сторону и шепчущей «Старлайт, ты не можешь решать все свои проблемы с помощью магии». Да, не может. Особенно, если это добавит одну пони к списку ненавидящих тебя пони. Старлайт хорошенько пришлось потрудиться, чтобы этот список сократить до минимума. Просто спросить? Не ты ли пишешь втихую научные статьи под чужим именем, пытаясь скрыть это от всех? Да, определенно должно сработать. Где-нибудь в параллельной вселенной.

Как разговорить Лиру Хартстрингс, и узнать, не она ли Дёрпи Хувс? Раздумья на эту тему были столь тяжелы, что прекрасная музыка понивилльского хора под аккомпанемент лиры в исполнении Лиры потихоньку перестала радовать, превратившись из прекрасной в фоновую, а из фоновой в раздражающую. Где-то незадолго до конца концерта Старлайт не выдержала и ушла.

Вечерняя тишина немного помогла. В голове созрел план. И план этот состоял в отсутствии плана. Пришло ясное осознание, что ничего лучше, чем «просто подойди и заговори» тут не придумаешь. В крайнем случае, будет еще один друг. Так ведь? Поэтому надо вернуться обратно и просто заговорить с Лирой. Вот, кстати, и она, уходит. Так, она уходит! Быстрее!

— Лира, здравствуйте! – Кричит Старлайт.

Лира оборачивается в недоумении. Значит, есть где-то секунда до того, как она опомнится.

— Меня зовут Старлайт Глиммер. Принцесса поручила мне один проект, и мне надо узнать подробнее о хобби единорогов Понивилля. Могут я узнать о вашем?

Недоумение только стало сильнее. По лицу Лиры было видно, что эта импровизация не самая удачная из всех возможных. Тем не менее, зелёная единорожка, немного подумав, смущенно отвечает:

— Есть, только оно связано с принцессой. И я не знаю, обрадует ли оно ее. Признаться, я об этом только друзьям рассказывала.

Связано с принцессой. Рассказывала только друзьям. Эти слова громыхнули как салют в голове Старлайт. Неужели сразу удача?

— Пожалуйста, расскажи мне!

— Ты и правда хочешь узнать о моем хобби?

Лира все еще выглядела очень смущенной и радостной. Она явно колебалась, как будто не знала, стоит говорить, или нет. Неловкая пауза затягивалась.

— Поверь, я столько повидала, что не буду ни смеяться над тобой, ни удивляться чему бы то ни было! – Заверила Старлайт Лиру.

— Ладно, идем ко мне, я покажу тебе.

Десять минут, что две пони шли к дому Лиры, Старлайт пыталась побороть охватившую ее дрожь. Что-то тут не клеилось. Если Лира и есть Дёрпи Хувс, то почему она согласилась сдаться? Эти нестыковки заставили Старлайт перебрать в уме все защитные заклинания, пригодные к использованию в закрытых помещениях.

Уже в комнате, где жила Лира, сомнения были сметены потоком радостного волнения, когда Лира достала из-под кровати пачку бумаги.

— Хочешь, я сделаю для тебя копию?

Лира явно была рада рассказать все Старлайт. Только пока не совсем было понятно, о чем.

— Давай. Только что это?

— Ну, я просто увлекаюсь людьми, и пишу фантастику с этим связанную.

Это было настолько неожиданно и непонятно, что Старлайт только выдавила из себя:

— Прости, кем ты увлекаешься?

— Ну, люди! Гигантские обезьяны, что жили здесь давным-давно! Не так давно, как динозавры, но очень-очень давно!

— Динозавры?

— Да, чем-то на драконов похожи. Но вообще мне очень интересны люди. Там о том, что есть параллельное измерение, где живы наши люди-двойники. И о приключениях принцессы Твайлайт Спаркл и ее друзей в этом мире.

С самую малость отвисшей челюстью Старлайт осторожно продолжила уточнять.

— Гигантские обезьяны-двойники. В смысле, люди-двойники?!

— Ну да! Мир, где живет человек-Лира, человек-Селестия, человек-Луна, человек-Пинки. Это проще понять по иллюстрациям. Мне с ними друзья помогли. Смотри.

На рисунке, который достала Лира из кучи бумаг, было нарисовано странное существо. Его задние конечности были длинными и занимали практически половину тела. Туловище было продолжением задних ног. К верху туловища были прицеплены голова и передние конечности, которые заканчивались очень странными копытами с пятью отростками. Все, кроме головы и передних копыт было закрыто одеждой. Шерсть у этого существа была только на голове. Оно выглядело так, будто кто-то вытянул пони вверх и растянул передние и задние ноги. Розовая кожа, кудрявая грива на голове и улыбчивое выражение лица выдавали в этом человеке Пинки Пай. Ну как выдавали, кричали пронзительным голоском «узнай меня, узнай меня, узнай меня».

Признаться, это было явно не то, что ожидала увидеть Старлайт. Совсем не то. Пока Лира перебирала бумаги, чтобы показать еще иллюстраций, она быстро окинула взглядом комнату, ища книжные полки. Вот оно! Теория музыки, музыкальные пьесы, художественная литература, книги по палеонтологии и антропологии. Что такое антропология, кстати? Ни основ теории магии, ни хотя бы захудалой книжонки по математике. Но куда-то же она дела все эти книги, что купила! Краем глаза незадачливая искательница заметила, что Лира смотрит на нее с некоторым удивлением, и поспешила продолжить беседу:

— Извини, задумалась немножко. Они какого роста?

— Как полтора-два понячьих роста. В среднем человек несколько выше принцессы Селестии. Но это в высоту. В длину же, как видишь, они совсем маленькие.

— Они и в самом деле так выглядели?

— Не совсем. Что-то друзья на иллюстрации приукрасили. А что-то мы просто не знаем. Например, мы знаем, что шерсть у них была в основном на голове, но не знаем, какого цвета была их кожа. Поэтому на иллюстрациях и в моих повестях у них разноцветная кожа, точь-в-точь как наша шерсть. Хотя антропологи сейчас считают, что у них могло быть только два-три цвета кожи с различными оттенками. Ну и глаза. У них были очень маленькие, по сравнению с нашими, глаза. Но рисовать им маленькие глаза никто не хочет, говорят, будет выглядеть уродливо.

— Ты явно все продумала. Много литературы пришлось перелопатить, чтобы правдоподобно воссоздать эту параллельную вселенную?

— Ну, посидела немножко в библиотеке, но самое нужное держу под копытом. Вот, книги по антропологии и палеонтологии, которые ты так разглядывала, мне и помогли.

— Только они?

— Палеонтология – наука о древней жизни и том, что от нее осталось. А одна из ее ветвей, антропология, изучает людей. А вообще, я подробно рассказываю о мире людей в своей писанине. Давай я тебе сделаю копию.

Не успела Старлайт опомниться, как перед ней появилась любовно скрепленная и отсортированная кипа листов бумаги. В этот момент она от всей души порадовалась, что захватила с собой свою сумку.

— И ты все это написала сама? Лира, много на это времени уходит?

— Очень! Но я ни о чем не жалею. Мне нравится писать о людях.

Странно, вряд ли продавцы книжных магазинов по всему Кантерлоту очень-очень дружно ей наврали. Только не после того, как Старлайт демонстрировала им специально испрошенную бумагу, где чуть ли не открытым текстом было написано «Старлайт Глиммер достает продавцов книжных магазинов по просьбе принцессы Селестии, а кто против, тому лунные курорты бесплатно, дата, печать и подпись прилагаются». Тем не менее, тут ни единого следа Дёрпи Хувс. Она целыми днями сочиняет романы о гигантских обезьянах и книги держит соответствующие. Загадочную Дёрпи Хувс тут вместить некуда. Что за ерунда?

Но вообще, поражало, сколько тебе готовы рассказать пони, если ты их начнешь слушать. Просто начать беседу и позволить собеседнику говорить. Это устанавливало какую-то особую связь. Какую именно, было пока не совсем понятно. Может, стоит спросить Твайлайт? Наверняка, в каталоге на букву «с» в папочке «слушать» это уже давно описано.

— Ты меня перестала слушать, я, наверное, тебе надоела. – В данную секунду по только что установленной связи Лира с помощью интонаций своего голоса передала «спроси меня еще о чем-нибудь». Или «послушай меня еще немножко».

— Ты права, я постоянно отвлекаюсь. Признаться, мне уже надо идти. Но сначала один вопрос напоследок.

Лира аж немножко привстала на цыпочках. А у Старлайт в голове всплыла картина из сна, где она только-только замахнулась шпагой перед последним уколом. Объединяло эти моменты то, что сейчас был самый удачный момент для отрывистого и убойного удара:

— Кто такая Дёрпи Хувс?

Зелёная единорожка аж отпрянула, но в следующую секунду взяла себя в руки и ответила:

— Не знаю.

Ответ был абсолютно спокоен. Но первая реакция выдала её с головой. Надо было продолжать давить:

— Прости, но ты врешь, и очень плохо врешь. Я знаю, что ты не Дёрпи Хувс. Но я так же знаю, что ты накупила для нее кучу книг. – Продолжала Старлайт спокойно, но настойчиво.

— Зачем тебе знать, кто такая Дёрпи Хувс? – Ответила Лира враждебно.

— Мне незачем. Я выполняю поручение принцессы.

— Твайлайт Спаркл? Ей-то зачем...

— Не Твайлайт Спаркл. – Жёстко отрезала Старлайт Глиммер. – Совсем не Твайлайт Спаркл.

Судя по тому, что Лира начала мелко дрожать, она поняла о ком речь. Правительница Эквестрии, сама принцесса Селестия.

— Будет очень неприятно отрывать принцессу ради такого, но я должна выполнить ее поручение. – Продолжила посланница самой Селестии уже спокойнее, что, однако, не делало перспективы Лиры более радужными. – Даже если для этого придется позвать её к тебе в гости.

Но того, что случилось сразу же после этого, Старлайт Глиммер никак не ожидала. Лира задышала спокойнее, перестала дрожать и сказала:

— Я не расскажу тебе, кто такая Дёрпи Хувс.

— Мне? – Уточнила Старлайт без единой тени насмешки.

— Ни тебе, ни принцессе Селестии, ни Найтмер Мун.

— Почему? Она твой друг?

— Потому что я пообещала, что никому не расскажу!

Через три секунды обеим пони начало казаться, что тишину можно потрогать. Два холодных, непроницаемых взгляда пытались продырявить друг друга.

Спокойно, не меняя выражение лица, первой заговорила Старлайт Глиммер:

— Тогда ни я, ни принцесса Селестия, ни Найтмер Мун не спросят тебя больше об этом. Обещаю.

Лира нервно засмеялась:

— Ты готова так просто забросить свой «проект»?

Старлайт, напротив, не изменила тон:

— Нет. Я обязательно выясню, кто такая Дёрпи Хувс. Но тебя я об этом спрашивать не буду. Еще раз, ни я, ни принцесса Селестия. Обещаю.

После короткой паузы она добавила:

— Спасибо! Я еще раз поверила в дружбу сейчас.

После этого светло-лиловая единорожка ушла домой, оставив Лиру трястись от страха.

---

— Подожди, подожди, подожди! Ты просто так взяла и ушла? Ты испросила специальную бумагу у Селестии, две недели размахивала ею перед носом всех пони, которым не посчастливилось в эти две недели торговать книгами в Кантерлоте, собрала здоровенный ворох записей, переработала столько информации, что даже мне от ее объема стало страшно, нашла пони, что снабжала Дёрпи Хувс литературой, напугала и её принцессой Селестией, а ушла сразу же, как только она сказала «нет»? Просто так, взяла и ушла?!

Приблизительно такой реакции Старлайт и ожидала от своей наставницы в деле постижения дружбы. Ну, разве что недоумение могло быть чуть менее драматичным. Их очередное совещание в библиотеке Твайлайт дошло до той точки, где надо было объяснять, почему они вернулись к тому, с чего начали. То, что столько сил и времени ушло в никуда её явно не обрадовало. Что она и продолжила объяснять:

— Старлайт, я тоже немало времени на все это потратила. И я, кажется, понимаю, почему ты решила отступить. Давай, я поговорю с Лирой. Обещаю, я не буду её пугать. Мы просто спокойно побеседуем, и она мне всё расскажет.

— Нет, я не дам тебе этого сделать. – Ответила мрачно Старлайт. О Селестия, неужели Твайлайт не поняла?

— Почему? У меня получится!

— Я знаю. Даже если не получится, можно пригласить принцессу Селестию. Она справится лучше нас обоих. Поверь, она сумеет все объяснить Лире, обаяет её, и та с легким сердцем все ей расскажет. Но я сделаю всё, чтобы ни ты, ни Селестия не приставали к ней с расспросами по поводу Дёрпи Хувс.

Принцесса дружбы по тону своей ученицы поняла, что та настроена серьёзно.

— Извини, но я всё равно не могу понять, почему ты остановилась за полшага до того, как всё узнать, и теперь готова костьми лечь, чтобы сохранить эту тайну.

Старлайт выдохнула. Она не хотела этого говорить, но, похоже, придется. В голове опять встала картинка из сегодняшнего сна, где шпага воткнулась в горло пони, но единорожка мотнула головой, чтобы прогнать её, и максимально спокойно, сдерживая раздражение, спросила:

— Предашь ли ты друга, если тебя об этом попросит принцесса Селестия?

Принцесса не сразу осознала вопрос, потому её ученица повторила ещё раз тем же тоном:

— Предашь ли ты друга, если тебя об этом попросит принцесса Селестия?

Твайлайт Спаркл попыталась что-то ответить, но вместо этого получился только наполненный смущением и страхом набор междометий. Она пыталась ответить максимально честно и открыто, но слова принцессе не давались. Её ум бился, как выброшенная на берег рыба, сердце застучало чаще, а в животе разлилось какое-то гадкое ощущение. Все ответы, что пришли ей в голову, были неправильными, гадкими и подлыми.

Воспользовавшись её замешательством, Старлайт Глиммер подвинула её в кресле, села рядом, приобняла, и начала говорить с ней ласковым, спокойным тоном:

— Понимаешь, я ведь не просто так спрашиваю. Это очень серьезное дело. Просто так я бы об этом тебя не попросила.

— Старлайт... – Голос принцессы дрогнул.

— Тихо-тихо, успокойся. Мы же обе понимаем, что принцесса Селестия не станет просить о таком без серьезной на то причины. Она мудра, и знает, как лучше для всех.

Твайлайт промолчала, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.

— Так ты исполнишь ее просьбу? Предашь своего друга?

Немного помолчав, Твайлайт закрыла лицо копытами и полным тоски голосом ответила:

— Старлайт, я едва не сказала «да». Я смоделировала эту ситуацию у себя в голове, и поняла, что действительно могу предать своих друзей. Я знала, что не только ты у меня будешь учиться, но и я у тебя многому научусь. Но я не знала, что ты сумеешь преподать мне столь жестокий урок.

Старлайт спрыгнула с кресла и продолжила:

— Суметь ради отказать самой Селестии, пусть и ради дружбы, – это очень редкое качество. Не кори себя за то, что в тебе этого качества не оказалось. Это точно не делает тебя хуже других пони. Поверь, у меня была возможность в этом убедиться.

— Так дело в том, что Лира тебе отказала?

— Она отказала не просто мне. Она отказала самой Селестии. Пусть её там и не было. Пусть её там и не было, но Лира видела её прямо у меня за спиной. Она видела у меня за спиной самую могущественную пони, которую Эквестрия знала за последнюю тысячу лет, пони, которой нельзя отказывать, если не хочешь неприятностей. Она уже представляла себе, как монарший гнев падает на ее плечи во всей своей полноте, и была напугана до смерти. Она прямо там тряслась от страха. Но она все равно сказала «нет», чтобы не предавать Дёрпи Хувс. Просто, как бы тебе объяснить? В этом есть что-то достойное восхищения. За этим отказом стояло что-то действительно редкое и прекрасное. Нет, я не буду на неё давить дальше, и вам не позволю! Я найду другой способ!

На глазах у принцессы дружбы проступили слезы, но это были слезы счастья, радости и гордости. Дрожащим голосом она сказала своей ученице:

— Я хорошо тебя научила. Ты могла закончить это трудное, долгое и важное поручение, разрушив чью-то дружбу, но ты предпочла начать все сначала. Старлайт, я так тобой горжусь!

Старлайт только отмахнулась. Порой тяжело принимать похвалу за то, что считаешь само собой разумеющимся. Тем более у неё уже созрел новый план.

V

Если кто-то думал, что Старлайт Глиммер после этого сдастся, то этот кто-то очень плохо знал Старлайт Глиммер. Твайлайт Спаркл хорошо знала свою ученицу, поэтому ни сколь не удивилась, когда та спустя пару дней ворвалась в библиотеку с криком «Твайлайт, мы ее сейчас прижмем, как следует!». В голубых глазах опять горело это пламя охоты, как будто не было впустую потрачено пары недель, как будто она и не начинала сначала.

— Кого прижмем? – Спросила Свити Белль.

Старлайт осмотрелась. Вокруг столика в центре библиотеки сидели Твайлайт Спаркл и Свити Белль, сестра Рэрити. Белая единорожка, как и ее старшая сестра. Но в остальном сходства между ними не так уж и много. Порой возникало ощущение, что Свити Белль росла с оглядкой на старшую сестру и мыслью «вот бы мне такой не стать». Хладнокровие и доля скептицизма при любых начинаниях отличала ее от сестры сильнее всего. Вместе с Эппл Блум и Скуталу они были главными пони по кьютимаркам, помогая другим пони с их поисками и трактовкой. Похоже, как раз о кьютимарках и шла речь, когда Старлайт к ним вломилась.

— Я вам помешала? Вы обсуждали что-то важное?

Свити Белль задумчиво ответила:

— Да, мы обсуждали. Правда, где-то минут за пять до твоего прихода Твайлайт начала рассказывать о каких-то гигантских обезьянах.

Не кьютимарки? Обезьяны? Гигантские? Опять? Видя некоторое недоумение, принцесса поспешила пояснить:

— Просто поделилась впечатлением от свежепрочитанного. Я начала читать книжки Лиры, что ты принесла. Первая часть местами так себе. Сильно так себе. Особенно бесит любовная линия с моим участием. Не потому, что с моим участием, а потому что глупая и клишированная. Но вот вторая часть, которая про сирен, очень даже ничего. Вообще, интересно тот мир описан. Быт людей, отличия их мира от нашего. Те места, где описано, как пони приспосабливается к тому, чтобы быть человеком – там вообще всё отлично. Честно скажу, это не лучшее, что я читала, но и просто так лежать в столе эти книги не заслужили.

Свити Белль красноречиво посмотрела на Старлайт, мол, видишь какую ерунду она тут несла, пока ты не пришла.

— Ну, раз речь зашла о чтиве, почитайте-ка вот это!

На столик легко с десяток листов бумаги. Некоторая часть бумаги была испещрена странными значками, в которых принцесса сразу же узнала нотацию Хувс. Единорожки дружно погрузились в их изучение.

— Так, это научная статья? – На всякий случай уточнила Твайлайт Спаркл.

— Нет, это черновик научной статьи! – Выпалила в ответ ее ученица.

Свити Белль же задумчиво изучала громоздкую запись заклинания в нотации Хувс на одном из листов. Принцесса начала уточнять:

— Зачем тебе научная статья?

— Чтобы хорошенько проехаться по дорогим Дёрпи Хувс идеям.

— Зачем тебе проезжаться по этим идеям?

— Потому что они ей дороги, и она встанет на их защиту.

— И что это тебе даст?

— А для этого ей придется отправить письмо.

— И что тебе с того письма?

— На почте будет дежурить Маффинс. И она увидит, кто отправит письмо. Я бы и сама последила, но, боюсь, Лира предупредила Дёрпи. Ох, надо будет попросить Маффинс, чтобы она посидела в отделении за прилавком в те дни, когда статья выйдет.

Свити Белль и Твайлайт Спаркл задумчиво изучали листы бумаги. Особенно Свити Белль заинтересовал листок с примерами записи заклинаний в нотации Хувс.

— Это заклинания? Что это за значок?

Где-то в голове Старлайт зазвучала сирена. Код красный: вопрос по интересующей Твайлайт теме! Код красный: вопрос по интересующей Твайлайт теме! Код красный: вопрос по интересующей Твайлайт теме! Всем приготовиться к долгим-долгим разъяснением. Искры пламени познания в глазах фиолетового аликорна сияют слишком ярко, всем приготовится к эвакуации!

И принцесса не подвела, сразу рванув во весь опор разносить знание:

— Это большой ключ! Именно с большого ключа начинается запись каждого заклинания. Средние ключи имеют в себе не семь кружочков, как большие, а пять, они делят запись на части для большего удобства. Есть еще малые ключи из трёх кружочков, но в них необходимость возникает не часто.

Свити Белль было не привыкать к долгим эмоциональным речам. Спокойно, действуя на опыте, она нашла микроскопическую паузу и вставила свою реплику:

— Просто если средние ключи рисуются по-разному и наобум, то большой ключ всегда один и тот же. Семь кружочков расположены одинаково относительно друг друга.

Старлайт поспешила пояснить:

— Дёрпи Хувс рисует большой ключ именно так всегда. Я не знаю почему. Именно поэтому тебя этот значок так привлек?

— Честно говоря, нет. Просто у меня такое чувство, что я видела этот знак до этого, но не могу вспомнить, где именно.

Бывшая злодейка решила воспользоваться своим навыком из прошлого, а именно «построить» пони, чтобы дискуссия не затянулась до полуночи.

— Отлично. Тогда Свити Белль думает, где она видела этот знак. Принцесса Твайлайт Спаркл дочитывает мой скромный вклад в науку. А я...

— Дочитала. – Объявила принцесса.

На следующие секунды три беседа вошла в состояние «удивленная пауза». Выждав, когда все окончательно навпечатляются её навыками скорочтения, Твайлайт огласила вердикт:

— Неуклюжая критика, на которую я влёгкую готова ответить хоть сейчас.

— Верю, но можно, пожалуйста, это сделает сама Дёрпи Хувс?

— Ладно. Но это все равно проверку не пройдет. Придется обработать напильником. Местами ты слишком жёстко для научной статьи выражаешься. Эмоциональные оценки вообще в таком тексте недопустимы.

— Так ты согласна мне помочь?

Принцессе оставалось только тяжело вздохнуть:

— Куда ж я от тебя денусь.

Отлично, план стал еще ближе к тому, чтобы сработать. Старлайт расплылась в улыбке и радостно приобняла свою подругу.

---

Иронично, но статью пришлось выпускать под псевдонимом. Принцесса Твайлайт Спаркл малость увлеклась и статья разрослась в два раза, так что ей пришлось бы числиться соавтором. А имя Старлайт Глиммер могло отпугнуть Дёрпи Хувс. К счастью редакцию «Науки и магии» удалось «войти в положение». На этот раз хватило магии имени Твайлайт Спаркл, и идти к Селестии за очередной бумагой не пришлось.

В день выхода журнала оставалось сделать только одно: поставить ловушку на почте. Молодая единорожка была полна решимости закончить начатое. Оставалось только убедить Маффинс сидеть на почте и смотреть в оба. Пытаясь не растерять ни малейшей капли решимости, Старлайт Глиммер зашла на почту, немного опустив голову, чтобы не задеть рогом дверной косяк. Нет, серьезно, кто это строил?

— Старлайт, я думала, ты обо мне забыла! – С порога закричала серая пегаска. – Как же я рада тебя видеть!

— Да нет, что ты, что ты. Я тоже очень рада тебя видеть. – Радостно запричитала единорожка, горя от стыда на месте. Она действительно забыла о своей новой подруге, и ни разу её не навестила. Хуже всего, что она не вспомнила бы о ней, пока она не пригодилась. Она так рада видеть ее, Старлайт Глиммер, а для Старлайт Глиммер эта пегаска осталась по большому счету инструментом. – Давай поговорим снаружи, как закончишь. Тебе долго еще?

— Не очень. Подожди меня немного снаружи, я скоро выйду.

Единорожка покорно прождала минут десять на скамеечке перед почтовым отделением. И тут, когда, казалось, исполнение плана стало таким близким, ей стало почему-то жутко. Прямо сейчас она поговорит с Маффинс, попросит её последить, не отправляет ли кто писем в магические журналы, и потом будет абсолютное ничего. Она ничего не сможет сделать и все выйдет из-под её контроля. Именно от Маффинс, и только от Маффинс будет зависеть, удастся ли ей поймать Дёрпи Хувс. Только от Маффинс. Эта мысль почему-то показалась ей очень жуткой. И дело было не в косоглазой пегаске. Сам факт того, что удачное завершение дела Старлайт от неё не зависит, внушал ей ужас. Она вспомнила времена, когда контролировала целую деревню вплоть до мелочей, регламентировала их жизнь. Да, ей часто приходилось поручать какие-то дела другим пони. Но там она всегда могла на все повлиять, изменив или отменив всё, что угодно. Тут же она подошла к самой точке невозврата, после которой она лишалась самой возможности повлиять на что-либо. Не другие пони теперь зависели от неё. Она сама зависела от Маффинс.

— О чем ты хотела поговорить, Старлайт? – Спросила её Маффинс, заставив немного вздрогнуть.

С тяжелым сердцем Старлайт подробно объяснила ей свой план, и то, какую роль Маффинс должна была в нем сыграть.

— Так ты только поэтому пришла ко мне?

Желая прямо сейчас провалиться под землю, единорожка кивнула. Маффинс выглядела немного расстроенной, но виду старалась не подавать. Это было куда хуже явного упрека. Немного опустив голову, она грустно спросила:

— Ты все это время ловила Дёрпи Хувс?

Старлайт в ответ только кивнула.

— Расскажи, пожалуйста.

Дальше последовал подробный рассказ о книжной эпопее, за исключением имени Лиры. Ее назвали просто «единорог, что покупал книги для Дёрпи». Пегаска внимательно слушала.

— Ладно, но сегодня вечером мы займемся чем-нибудь? Я просто боялась, что ты не хочешь со мной дружить.

Старлайт просияла. В ее голове возник даже не план, а выход из этой неловкой ситуации.

— Конечно, займемся! Но сначала я должна тебе признаться. Мне было неловко просить незнакомую пони о помощи. Я только потому тебе тогда дружить и предложила. К сожалению, оно не всегда так работает.

Крылья и лицо пегаски опустились вниз. Видеть, как она грустит было невыносимо. Пока она совсем не пала духом, Старлайт продолжила:

— Слушай, давай сделаем так. После того, как все это закончится, если мы вдруг не подружимся, то я помогу найти тебе еще друзей.

— Ты и правда поможешь?

— Ну, не получится у меня, припашем Принцессу дружбы. Но сначала надо поймать Дёрпи Хувс. Маффинс, дальше я ничего сделать не смогу. Тут уже все от тебя зависит. Ты понимаешь это? Я на тебя рассчитываю.

Маффинс заволновалась. Глаза ее разошлись чуть дальше, а голос наполнился тревогой.

— Старлайт, а если я не справлюсь?

— Мне тогда придется придумать что-то другое, но мне бы очень этого не хотелось. Я и так уже слишком сильно с этим затянула. Удивляюсь, как я еще не получила письма от Селестии с просьбой отчитаться.

— Сидеть на почте и смотреть за единорогами, которые отправляют письма в редакции научных журналов. Если там будет «Дёрпи Хувс», то обязательно сказать тебе. Так?

Как ни странно, именно тревога Маффинс вернула уверенность Старлайт. Она уже не в первый раз за собой такое замечала. Когда другие пони чувствовали себя не в своей тарелке, к ней возвращалась уверенность, которой она делилась с остальными. Как будто что-то внутри неё подпитывалось неуверенностью других.

— Да, все правильно. Это не так уж и сложно. Не бойся, ты справишься.

— Ты уверена?

— Я понимаю, что другие пони считают тебя глупой, но я прекрасно понимаю, что это лишь на первый взгляд. Ты умная и у тебя все получится. – Простые, как три бита, слова, но Старлайт чувствовала, что именно они сейчас нужны её напарнице.

Маффинс расплылась в улыбке. Простые слова все же сработали.

— Спасибо. И да, не бойся, мы обязательно подружимся. – Сказала она, положив копыта на плечи Старлайт.

Та улыбнулась про себя, ведь не смогла не заметить, что с ней проделали тот же самый трюк.

После этого они ушли подальше от почтового отделения, чтобы больше ни разу за сегодняшний день не вспомнить о Дёрпи Хувс.

---

Первые дни после выхода статьи были весьма и весьма нервными. Целый день ожидания, пока не кончится рабочий день Маффинс. Потом короткий, но емкий вопрос «ну?». Отрицательный кивок головой и разочарование. И так каждый будний день.

Радовало только то, что её новообретенная подруга всегда была готова скрасить вечер. Как-то незаметно для себя Старлайт привязалась к этой пегаске с душою ребенка. Причем у её ребячества было одно проявление, которое привлекало Старлайт особенно сильно: любопытство. Если была хоть малейшая возможность поковыряться внутри чего-нибудь, и попытаться понять, как оно устроено, Маффинс никогда эту возможность не упускала. Тут главными были два момента: не спугнуть, потому что она все же была стеснительной особой, и не дать ей сломать изучаемый предмет, потому что она была вдобавок ко всему особой увлекающейся. Но странным образом необходимость быть при ней нянькой не напрягала. Да и к тому же у этого «дитя» был на удивление живой ум, готовый поддержать любую беседу, пусть и в несколько детской манере.

Где-то через неделю волнение ушло. Тогда же Старлайт заметила, что ждет окончания рабочего дня Маффинс только для того, чтобы поскорее увидеться с ней. Постепенно, к их вечерним посиделкам стали присоединяться и другие пони. Мод Пай и Пинки Пай приняли ее на ура, хоть и по разным причинам. Пинки Пай была рада любому, кто был готов разделить с ней дух вечного детства, а Мод Пай была покорена интересом Маффинс к камням (она интересовалась всем подряд, но уточнять этот момент никто не стал). Разве что с Трикси они поладили чуть хуже. Необходимая таинственность на ее выступлениях никак не вязалась с вечным желанием Маффинс выяснить «а что там внутри». Дошло до того, что Трикси договорилась с ней, что будет пускать её на свои представления, только если она будет сидеть молча, и где-нибудь на заднем ряду.

Понемногу Старлайт начала думать о том, что Твайлайт Спаркл была права. Поручение хоть и было важно и его надо было выполнить, но всё же это прекрасная возможность подружиться с кем-нибудь ещё, которая понемногу всё перевесила. Она была благодарна судьбе, что свела её с, пожалуй, одной из самых необычных пони с которой она встречалась.

Но ничто не длится вечно. На четвертую неделю ожидания Старлайт начали снова одолевать сомнения по поводу ее плана и того, что Маффинс справится. Но эти сомнения так и не успели вырасти в недоверие. Штормом, в один момент развеявшим эту идиллию, стала статья в ежемесячном журнале «Наука кристальной империи», озаглавленная «Ответ на критику, касающуюся нотации для упрощения понимания сложной магии, известную так же, как нотация Хувс». Авторами статьи числились Санбёрст и Дёрпи Хувс.

---

Большинство жителей Кристальной Империи искренне полагало себя частью Эквестрии. Они были без ума от Спайка, которых их спас от короля Сомбры, без ума от принцессы Кэйденс, назначенной Селестией, от принцесс Селестии, Луны и Твайлайт Спаркл. Они были до одури рады провести у себя Эквестрийские игры, которые до этого проводились только в Эквестрии. Сразу же, как Кристальная Империя возникла буквально из ниоткуда, кристальные пони дружно рванули в Эквестрию в качестве туристов. Позже появились совместные семьи. Не прошло и нескольких лет, с тех пор как вернулась из другого измерения Кристальная империя, а кристальные пони уже и помыслить не могли себя отдельно от Эквестрии. Но все же это были два разных государства. Со своими границами, судами, войсками и, что в данной ситуации самое главное, научными журналами и комиссиями по проверкам научных текстов. До которых скандалы кантерлотских журналов еще не докатились.

Красоту данного хода нельзя было не оценить. Пока шум по поводу «призраков» держался внутри кантерлотского научного сообщества, в Кристальной империи можно было тиснуть пару статеек. Например, статья «Ответ на критику, касающуюся нотации для упрощения понимания сложной магии, известную так же, как нотация Хувс». Авторы Дёрпи Хувс и Санбёрст.

Одно оставалось непонятным. Как эта Дёрпи Хувс вышла на Санбёрста? И что ей, Старлайт Глиммер, делать со своим другом, который решил стать сообщником главного «призрака»? Почему он решил помочь Дёрпи Хувс? Что ж, если он не захочет рассказывать, можно будет поднять список единорожек, регулярно ездивших в Кристальную империю последние недели три. Но сначала хотя бы попытаться поговорить с ним.

К черту поезд! Несмотря на сложности, которые представляла собой телепортация на столь дальнее расстояние, Старлайт как следует настроилась и прямо с журналом перенеслась на окраину Кристальной империи, которая представляла собой город-государство. Почему его назвали империей, Старлайт даже близко не представляла. Да и сейчас ей было попросту не до этого. Единорожья мигрень, перенапряжение мага, перегруз – это чудное состояние имело множество имен. Головная боль – надежный барьер для тех, кто решил откусить больше, чем способен проглотить. Говорят, что если зайти за этот барьер, можно было получить симптомы и похуже. Но силы Старлайт было достаточно, чтобы после такой телепортации просто посидеть на месте минут пятнадцать, чтобы её перестало мутить. Чтобы не терять времени, посидеть она решила в такси. Через десять минут она уже была на пороге у своего давнего друга и молотила копытом по двери.

Дверь открылась и там показалась рыжая бородатая мордочка Санбёрста.

— Селестия мудрейшая! Ты прямо из Понивилля сюда телепортировалась?!

— Что, по мне заметно? Нам нужно поговорить. Сейчас же.

— Никаких разговоров, пока ты не примешь средство от перегруза! Что за срочность? Ты не могла взять билет на поезд? Заходи-заходи.

Старлайт уныло поплелась внутрь, осознавая, что немного лекарства будет не лишним.

— Я сейчас тебе приготовлю раствор, а ты мне подробно всё расскажешь.

Как бы голова Старлайт не болела, а ум ее зацепился за необычную деталь. Чтобы получить перегруз нужно хотя бы попытаться сотворить серьезное заклинание. То есть, перегруз – болячка магов уровня выше среднего. Откуда тогда у Санбёрста лекарство? Неужто Дёрпи Хувс? Но у той тоже были проблемы с практикой, если судить по содержимому её статей.

— Откуда у тебя лекарство от перегруза? Не помню, чтобы тебе оно было нужно.

— Экспериментирую. – Не моргнув глазом ответил ее рыжий друг. – Я и надеяться не смел, что оно мне понадобится, но, похоже кое-что нашлось. Ты читала мою статью в «Науке Кристальной империи»?

— Нет. Кстати, как раз я о ней и хотела поговорить.

Санбёрст посмотрел на свою давнюю подругу, пытаясь уловить смысл сказанного.

— Ладно, объясню, в чем суть. Ты же в курсе о нотации Хувс?

— О, ещё как!

— Кто-то неуклюже её раскритиковал. Я решил, что это нельзя оставлять. Большую часть претензий мне легко удалось отбрить. Но при этом была поднята важная проблема. А именно, потеря концентрации при чтении действительно длинных заклинаний. Так что я воспользовался трансом, немного...

— Ты спятил?!!! – Заорала Старлайт, расплевав по столу раствор.

Её волнение можно было понять. Транс это было простое, как три бита заклинание, которое давало магу возможность сосредоточиться исключительно на заклинании. Проблема была в том, что сосредотачиваясь исключительно на заклинании, маг вкладывал все свои силы в него. «Все свои силы» — это как минимум до состояния, когда ты больше в жизни ничего сотворить не сможешь. Да, заклинание получалось мощнее, но идиоту, который решился на то, чтобы ввести себя в транс светила в лучшем случае инвалидность. Особо везучим отказывало сердце.

— Дослушай, ладно. Проблема неограниченного транса в том, что он просто выдирает из тебя всю твою магию с мясом. Но в то же время это заклинание на удивление простое. Настолько простое, что мне удалось разобрать его на части.

— Ура! Санбёрст узнал всё, о том, как любому уважающему себя магу можно совершить суицид или лишить себя магии на всю жизнь. Порадуемся же за него!

— Ты понимаешь, что заклинание в нотации Хувс, разобранное на самые элементарные частицы магии, невероятно легко модифицировать? Просто выкинь ненужные знаки, и замени их, например, на соединение с другим заклинанием. Или самописную элементарщину. В моем же случае после разбора и записи транса все оказалось проще простого. Просто выкинь оттуда тот кусок, что тянет из тебя все жилы, и оставь ту часть, что дает тебе концентрацию.

— Стоп, ты создал свое заклинание на основе транса?! – Старлайт порадовалась, что не набрала еще раствора в рот. Скомбинировать несколько заклинаний — это ещё куда ни шло, она сама постоянно такое практиковала. Но вот создать свое заклинание, пусть и на основе чужого – это было ОЧЕНЬ серьезным достижением, требующим огромной практической базы. Для пони, которому с трудом давалась даже сценическая магия, такое могло быть только в разделе «несбыточные мечты».

— Тут ничего особенного. Просто если ты умеешь читать, то при небольших умственных затратах ты можешь научиться писать. – Скромно подтвердил Сан Берст. – Собственно, потому нотация Хувс и имеет перспективы, что позволяет вытворять такие вещи.

Залив в себя залпом остатки горького лекарственного раствора, Старлайт спросила:

— Так, твой транс безвреден и просто позволяет дочитать тебе свиток с нотацией, ни разу не сбившись, я поняла. Но лекарство тогда зачем?

— Просто нашел в место, где маг должен выходить из транса и вставил туда парочку медицинских диагностических заклинаний. Чтобы выводить из транса, когда тебе станет нехорошо, а не тогда, когда ты близок к тому, чтобы отбросить копыта. Экспериментировал.

— Отлично, то есть, перед возможностью угробить себя ты все же не устоял. Замечательно, прелестно просто!

Сан Берст залепетал:

— Прости, но я не мог удержаться. У меня впервые начало получаться что-то связанное с серьёзной магией. Я смог своим рогом сотворить что-то действительно серьёзное! Та же трансфигурация. При иных обстоятельствах она бы мне точно не далась! Плюс к тому, прочувствовав сложное заклинание в первый раз, в следующий раз оно у тебя лучше получится. Такие тренировки изнуряют, но я чувствую, что даже простая бытовая магия у меня получается значительно легче! Как знать, возможно мне удастся благодаря своим теоретическим познаниям узнать что-нибудь новое, сделать вновь что-нибудь эдакое.

— Зачем тебе опять делать что-нибудь эдакое?

— К тому времени, как ты вернулась, я уже вконец отчаялся и думал, что уже ничего толком в этой жизни не добьюсь. Но во время кристаллин Фларри Харт стало ясно, что чисто теория тоже для чего-то да годится. А у меня появился смысл заниматься тем, что мне нравится. А тут я натыкаюсь на нотацию Хувс. Ты не представляешь, каков её потенциал! Твайлайт оценила сразу же! – Сразу же после этого Санберст начал говорить тише, будто боялся, что их ещё кто-то услышит. — И, только никому не говори, но я все ещё надеюсь сделать что-нибудь такое, что вновь впечатлит саму принцессу Селестию. То, что она мне тогда сказала – действительно очень сильно меня вдохновило.

— Ладно, я поняла. Душа учёного требует эксперимента и все такое. Но впредь, чтобы такие эксперименты проводил под присмотром. Санбёрст, я абсолютно серьезно! Чтобы никаких вводов себя в транс, если никого нет рядом. Если ты сделаешь себя инвалидом или убьёшь себя ради того, чтобы впечатлит принцесс, ты очень сильно расстроишь и меня, и принцессу Селестию. Ты понял?

Рыжий единорог виновато кивнул головой. Его подруга, как только беседа прервалась, вспомнила о цели своего визита.

— Я вот по какому поводу. Ты говоришь об этой статье так, будто это твоя работа. Но что там делает имя Дёрпи Хувс? Уж не ты ли часом тот хитрец, что первым догадался притвориться принцессой Селестией?

— Что ты, нет! Просто я пообщался с ней насчет трактовки знаков. И уточнил некоторые моменты по поводу перспектив её нотации. Её замечания были малы по объему, но крайне важны для понимания того, что нотация Хувс из себя представляет. Поэтому я её имя на обложку статьи и поместил.

— Уточнил? У Дёрпи Хувс?

— Да. Занятная беседа вышла. Она говорила, что ее идеи – это глупости, а ей не стоит больше о них писать, чтобы не было неприятностей. Переубедить мне её так и не удалось, но уточнения по поводу своей статьи я с неё стребовал.

Беседа становилась все страньше и страньше.

— Сан! Ты ведь знаешь о том, что мне поручила принцесса Селестия?

Санбёрст вздрогнул. Когда его подруга обращалась к нему коротким именем «Сан» этим пробирающим до дрожи голосом, ему хотелось бежать без оглядки.

— Сан. – Обратилась Старлайт ледяным голосом. – Кто такая Дёрпи Хувс?

Подавляя дрожь, он выкрикнул:

— Понятия не имею, я думал, ты мне скажешь! Мы с ней через письма общались. Вот они!

С помощью телекинеза Старлайт были предъявлены несколько конвертов. Конверты были пустыми. Никаких марок и обратных адресов.

— Как ты на неё вышел?

— Просто услышал краем уха от Кейденс, что ты ищешь её в Понивилле и наудачу отправил письмо «до востребования». Честно, я и не надеялся, что она ответит! Ты не представляешь, как я был рад, когда мне её секретарша принесла ответное письмо.

— Погоди, кто?

— Ну, эта пегаска явно была не похожа на почтальона. Плюс к тому, письма она приносила по выходным. На конвертах никаких марок.

— Что за секретарша?

— Прости, я должен был сразу тебе рассказать. Все-таки, у тебя наверняка серьезная причина, чтобы озадачиться ее поисками.

— Да, более чем, выкладывай всё! – Закричала Старлайт больше не в силах сдерживать свою радость.

Сердце светло-лиловой единорожки забилось в предвкушении. Неужели это тот самый момент, которого она так ждала? Да, это ещё не имя. Но разыскав эту пегаску, она наверняка станет ближе к тому, чтобы узнать тайну этой Дёрпи Хувс.

— Сразу скажу, что пообщаться с ней мне не удалось. Она оставляла письма и сразу же улетала, как пуля. Я её заметил только два раза. Могу сказать со всей уверенностью, что она самый худший почтальон во всей Эквестрии. Она умудрилась два раза подряд сломать мой почтовый ящик!

Сердцебиение Старлайт резко замедлилось. В ее душе разлилось что-то липкое и страшное. Как тогда, когда она ждала, пока Твайлайт и ее друзья решали ее судьбу. Это томительное ожидание ужасной новости, несущей тебе вместо надежды лишь беды. Только тут было хуже, тут надежда исчезла практически сразу же. Она знала всего одну пегаску, которая могла сломать почтовый ящик два раза подряд.

— Итак, соломенная грива, серая, ростом средняя. Желтые глаза. Ах да. Она косоглазая. Кьютимарку, правда, так и не смог рассмотреть. Уж больно у нее взгляд отвлекающий. Хотя нет, там было несколько мыльных пузырей. Пока опомнился, её уже и след простыл.

Нет-нет-нет. Только не это. Только не она. Она попросту неспособна на такое.

— Старлайт, что с тобой, ты плачешь?

Санбёрст не успел обнять и утешить свою подругу. Меньше, чем через секунду бирюзовая вспышка осветила дом Санбёрста, и он остался один.

VI

Великая и могучая Трикси умела признавать, что в Эквестрии есть чародеи сильнее её. Иногда. Один из таких моментов наступил, когда та умудрилась разозлить Старлайт. Действительно разозлить. Настолько, что её ярость стала выплескиваться в виде магии, заражающей злостью всех вокруг. До сих пор были свежи тревожные воспоминания о том, как красное облако магической ярости поглотило всех вокруг, и полгорода гонялось за ней, чтобы ее отметелить. Да, на самом деле все было не так, но вспоминать о том, как великая и могучая Трикси не сумела дать отпор полутора пенсионерам и одному качку, ей нравилось куда меньше. Поэтому даже в своих воспоминаниях она предпочла преувеличить.

Когда на горизонте показалось красное облако, исходящее из рога какой-то единорожки, великая и могучая Трикси приняла самое разумное для данной ситуации решение: спряталась в своем фургончике и сделала вид, что её нет дома.

— Трикси, мне нужна твоя помощь.

Да, это точно Старлайт. Придется переждать, пока она успокоится.

— Трикси, пожалуйста, я знаю ты там. И нет, я злюсь не на тебя.

— Точно? – На всякий случай уточнила великая и могучая Трикси.

— Пожалуйста, открой.

Трикси отвела в сторону полог на входе в свой фургончик, взглянула на лицо Старлайт, ужаснулась, закрыла вход в свой фургончик.

— Серьезно?! – Крикнула та.

Решив, что столкнуться с буйствующей Старлайт ей все же придется, Трикси решилась открыть полог еще раз. И опять ужаснулась. Грива была растрепана и вымазана чем-то зеленым. Лицо было насквозь мокрым от слез и перекошенным дикой, едва сдерживаемой злобой. Рот был искривлен в какую-то уродливую линию. Это было самое близкое к противоположности улыбки из всего, что Трикси видела за свою жизнь. Грудь могучей волшебницы ходила ходуном, временами сотрясаясь от той дрожи, что пробирает нас всех в минуты горя. Вокруг же её рога вращался маленький красный смерч, переходящий в облако вверху.

— Так, судя по тому, что я до сих пор цела, со мной это не связано. Так, давай я тебе хоть полотенце дам.

— Мне нужна твоя помощь.

— Полотенце уже в пути.

— Я не об этом.

Трикси вытерла лицо своего закадычной подруги. Та даже не сдвинулась с места.

— Старлайт, что с тобой? Ты меня пугаешь.

— Дёрпи Хувс опубликовала свою статью.

— А ты разве не этого хотела?

— Она обдурила нас всех с помощью своей маленькой шпионки.

Тон голоса Старлайт был начисто лишен эмоций. Это-то Трикси и пугало больше всего. По своему опыту она знала, чем дольше ты сдерживаешь свои эмоции, тем хуже. А если свои эмоции начнет сдерживать эта пони, то это «хуже» может превратиться в маленький апокалипсис.

— Слушай, не то, чтобы я была не рада, но ты слишком спокойна для пони, у которого над головой смерч магической ярости.

— Я полчаса пролежала на опушке, заливая слезами траву и выкрикивая все известные мне проклятия в её адрес. Теперь я готова побеседовать с этой предательницей.

— Ты о ком?

— Дёрпи Хувс опубликовалась в «Науке Кристальной империи». Угадай, кто им лично таскал письма, даже не думая о том, чтобы мне рассказать?

— Почтальон?

— Маффинс! Эта мелкая косоглазая дрянь! Она все это время была личным почтальоном Дёрпи Хувс. Все это время!

— Да, я уже в курсе, что у Дёрпи Хувс есть помощники. Лира ей покупала книги. Но к этому ты как-то спокойнее отнеслась.

Меньше чем через секунду Старлайт взорвалась, заставив Трикси глубоко пожалеть о том, что ей удалось вернуть своей подруге ее привычную эмоциональность:

— Лира была честна со мной! Она мне сразу отказала! Она не шпионила за мной целый месяц! Она не врала мне! Она не дружила со мной только для того, чтобы каждый день меня предавать!!! Она... – Старлайт запнулась, а из ее глаз опять брызнули слезы. – Это какой-то кошмар. За что она со мной так?

— Кто, Лира?

— Маффинс! Я ведь верила ей!

Великая и могучая Трикси была, мягко говоря, не спецом по дружбе. Но даже ей было ясно, что дело требует порции обнимашек. И это помогло, Старлайт очень быстро успокоилась. Подозрительно быстро.

— Нет времени на слезы. Мне нужно наконец-то покончить с этим и выполнить это проклятое поручение Селестии. И мне нужна твоя помощь.

— Я вся внимание. Что требуется от великой и могучей Трикси?

— От великой и могучей Трикси требуется проследить, чтобы я не порвала на куски эту паскуду подлунную, пока выясняю, кто такая Дёрпи Хувс!

— Эй, не выражайся!

— Да, ты права, чтобы принцесса Луна не натворила в прошлом, она не заслужила, чтобы ее сравнивали с Маффинс. Пошли!

Очередная бирюзовая вспышка выдернула двух пони из фургончика фокусницы.

---

Вот так и пошли лесом все планы Трикси по отвлечению своей подруги. Уговори она ее выпить чаю сперва, глядишь, все сложилось бы и по-иному. Но они были уже прямо на пороге дома Маффинс.

— Так, Старлайт, сейчас спокойно стучимся в дв...

Договорить Трикси не успела. Дверь просто влетела внутрь дома вместе с дверным косяком. В дырке, образовавшейся на месте дверей, показалась перепуганная насмерть косоглазая пони. К счастью, она быстро оценила обстановку и убежала, чтобы спрятаться под кровать. К сожалению, это ей не помогло. Ее хвост покрылся бирюзовым сиянием, и Старлайт начала тянуть ее за хвост в направлении прихожей, куда они уже с Трикси уже успели забежать. Через весь дом была протащена серая пегаска, отчаянно хлопая крыльями.

— Ты думала, что сможешь обманывать меня вечно?!

В красном смерче стали показываться маленькие молнии. В этот момент Трикси было страшно даже стоять рядом со Старлайт. Маффинс же просто без всяких стеснений тряслась от страха.

— Ты знаешь, почему я на тебя так зла?!

— Э-э-э-это из-за тех гадостей, что я п-п-п-п-писала, д-д-д-да?! – На заикающуюся от страха Маффинс было жалко смотреть. Она пыталась убежать и вновь забиться под кровать, но охваченная бирюзой заклинания полностью, даже пошевелиться не могла.

— Нет, это из-за тех гадостей, что ты пересылала! Что, крылья отвалились бы, откажи ты мне сразу?! Просто сказать «нет», вместо того, чтобы изображать дружбу! Что с тобой не так?!

— Я-а-а-а-а, я-а-а-а-а, я-а-а-а-а б-б-б-больше не буду!!!

— О, конечно не будешь, еще раз себя так провести я тебе точно не дам!

Глаза Маффинс разошлись друг от друга дальше, чем обычно, ее подбородок трясся. По щекам побежали слезы.

— Я правда-правда-правда, больше не буду, отпусти меня! Отпусти меня, пожалуйста! Это все из-за Дёрпи Хувс, да?! Из-за того, что она пишет глупости, да?! Она плохая?!

— Хуже и быть не может! Но как бы она не была плоха, ты намного-намного хуже! Ненавижу тебя!!!

Крылья Маффинс начала медленно расходиться в стороны и загибаться за спиной под неестественным углом. Обезумев от страха, она закричала:

— Мне больно, пожалуйста, не надо, мне больно!!!

Трикси поняла, что пора вмешаться. Она знала всего лишь одно заклинание, способное остановить Старлайт Глиммер в состоянии ярости. Оно называлось «удар двумя задними копытами в живот со всей дури». Разозленная волшебница отлетела на пару метров в сторону, упала и застонала от боли. Но зато Маффинс была свободна, чем она и воспользовалась, забившись под кровать.

Старлайт медленно поднялась, тяжело дыша. Ее безжизненный взгляд был устремлен прямо на Трикси. Синяя единорожка застыла, не в силах сдвинуться с места. Взгляд её подруги пугал до чертиков, до смертного ужаса, до самых глубин души.

— Ты права. Это явно было лишним. Спасибо. – Старлайт превратилась в машину, настолько её голос был безжизненным и выцветшим. И это пугало больше, чем самый страшный крик.

Светло-лиловая единорожка зашагала в сторону спальни. Трикси на всякий случай побежала следом, чтобы увидеть, как кровать взлетает под самый потолок подобно пушинке.

— Маффинс! У тебя остался последний шанс все исправить. Говори!

— Я больше не буду писать этих глупостей! Можешь забрать мою кьютимарку, если мне не веришь!

— И зачем она мне?

— Ну, это как-то связано ведь, с тем, что я делаю. Мне нравится, но я больше не буду, честно-честно-честно!

Тут Старлайт застыла так, будто ее превратили в камень. Взгляд ее намертво был прикован к крупу Маффинс, где красовались семь мыльных пузырей, очертания которых повторяли большой ключ нотации Хувс. Кровать медленно опустилась рядом с пегаской, которая лежала на полу, закрыв голову копытами. Красный дымок начал понемногу рассеиваться. Старлайт осмотрела комнату так, будто впервые ее видела. Облака магической ярости давно уже и след простыл. Трикси проследила за направлением взгляда Старлайт. Ее внимание привлекли несколько стеллажей с книгами. Трикси присоединилась к своей подруге и начала внимательно изучать корешки. Математика, химия, физика, пособия по теоретической магии, сборники эссе о природе магии. Но больше всего математики.

— Все, что покупала Лира. Все они здесь. Все до одной. Я же была здесь. Я же их видела. Как я могла быть столь слепой? – Пораженно шептала Старлайт. – Ключ к этой загадке у меня все эти три недели был под носом. Большой ключ. Ее кьютимарка. Как я могла быть такой тупой?

Постепенно до Трикси тоже начало доходить. Догадка, осенившая Старлайт, была абсолютно невероятной. Но при этом имела смысл и объясняла практически все. Она спросила у дрожащей на полу пони:

— Так это из-за тебя весь сыр-бор?

— Н-н-н-наверное. – Ответила та, заикаясь. – Э-э-это я – Дёрпи Хувс. Если надо, заберите мою кьютимарку, я больше не буду писать этих глупостей!

Старлайт медленно развернулась лицом к Дёрпи Хувс. Той самой Дёрпи Хувс, тому самому злому гению, которого она искала полтора месяца. От злости не осталось ни следа, была лишь гнетущая растерянность. Спустя секунду она не выдержала и закричала:

— Это не глупости! Никогда так не думай! Это не глупости! Не смей так думать!

Тут Маффинс не выдержала и зарыдала, закрыв лицо копытами. Это были уже не просто слезы, а поток всхлипов и подвываний, поглощающий целиком и полностью. Пегаска не видела и не слышала ничего вокруг себя. Старлайт вновь пришла в это оцепеневшее состояние, пытаясь переварить все, что она натворила. В конце концов, она не выдержала и отвернулась. Очередная бирюзовая вспышка перенесла ее куда-то далеко-далеко.

— Вот ведь зараза, опять телепортировалась.

Трикси осталась один на один с рыдающей пегаской. Следующую минуту великая и могучая, но испытывающая некоторые затруднения при работе с энергозатратной магией, Трикси потратила на то, чтобы донести с помощью телекинеза ее постоянно вздрагивающее тело до кровати и укрыть ее одеялом. Трикси прошептала на ухо пегаске:

— Ты никуда не уходи, я выясню, какая муха её укусила и обязательно вернусь к тебе, хорошо? И дверь её починить заставлю.

Маффинс ничего не ответила. Великая и могучая Трикси покинула дом, чтобы найти свою непутёвую подругу.

---

Первым местом, где Трикси собиралась искать свою подругу, был замок дружбы, стоящий на окраине Понивилля. К счастью, сам Понивилль был небольшим городком, и потому Трикси быстро добралась до замка. Она честно была полна решимости срочно найти Старлайт, но прямо на пороге случилось нечто абсолютно невероятное.

Дверь открылась, а там стояла сама Принцесса дружбы Твайлайт Спаркл. Она обрадовалась великой и могучей Трикси, как старому другу и сходу заявила:

— Трикси! Я как раз собиралась тебя найти. Мне нужна твоя помощь! У меня есть для тебя важное задание.

— В смысле, для меня? Правда?

Твайлайт Спаркл посмотрела на кьютимарку Трикси.

— Да, правда.

Трикси несколько удивленная таким интересом, сама обратила внимание на свой круп и отметила, что ее кьютимарка мерцает и светится.

— Пойдем, скорее, на месте все объясню. – Принцесса потянула Трикси внутрь замка.

Уже в тронном зале Твайлайт Спаркл объяснила, что это свечение появляется, когда карта дружбы зовет пони на важную миссию. Важная миссия заключается в решении проблемы дружбы. Проблемы дружбы, которые просит решить волшебная карта в тронном зале, как правило, очень важные. И прямо сейчас над картой, прямо над Понивиллем, висит кьютимарка Трикси. Значит, именно великая и могучая Трикси должна решить эту проблему. И просит её об этом не кто-нибудь, а та самая Твайлайт Спаркл.

Трикси наслаждалась каждой секундой, которую эта так много мнящая о себе принцесса, потратила на объяснение важности задания, с которым не может справиться никто, кроме великой и могучей Трикси. Определенно, это был один из самых лучших моментов ее жизни. И вот, та самая Твайлайт Спаркл, которая постоянно во всем её обставляла, спрашивает её, именно ее:

— Ты ведь отправишься на это важное задание прямо сейчас, да?

Трикси поняла – это ее шанс. Шанс, показать всем, что она чего-то стоит. Вот он момент подлинного триумфа! Поза, наклон головы, взгляд, выражение лица, интонации – все было просчитано до мелочей. Вся душа была вложена в единственно верный ответ на просьбу самой Принцессы дружбы:

— Великая и могучая Трикси не отправится на это задание!

Крылья дернулись вверх, челюсть отвисла, а в глазах безграничное удивление. Наконец-то она осознает, с кем имеет дело!

— Но почему?!

— Потому что Старлайт Глиммер, лучшей подруге великой и могучей Трикси, нужна помощь! И она её получит! Прямо сейчас!

После этого Трикси покинула тронный зал. Сердце её стучало от радости. В душе её до самой смерти запечатлелась следующая картина: вся из себя такая важная принцесса Твайлайт Спаркл с отвисшей до самого пола челюстью. Именно так и выглядело чувство глубокого морального удовлетворения.

VII

Старлайт лежала на своей кровати в позе звезды и пялилась в потолок. Она даже не обратила внимания, когда в комнату зашла Трикси. Та аккуратно спросила:

— Ты как?

— Я превратилась в монстра, в сравнении с которым даже Найтмер Мун меркнет и бледнеет. Я меньше, чем за два часа пустила коту под хвост всё, чему меня учила Твайлайт Спаркл. Я едва не сломала крылья своему другу. Я уничтожила дружбу. Я все перепутала и всё сделала неправильно. Я себя ненавижу. У меня болит голова. У меня болит живот.

— Ой, вот за это извини. Пришлось импровизировать.

Старлайт в ответ только промолчала. Глупо было спорить с тем, что она это заслужила. После такого провала ей хотелось просто лежать в кровати, и никуда не выходить. Дёрпи Хувс – это Маффинс. Вот ведь насмешка судьбы! Она воображала, что сразит в честной дуэли хитрого и злого гения. А гением оказалась несчастная поняшка, которая всю жизнь даже заикнуться о том, что любит делать, боялась. Было страшно даже представить, что её ждало, зайди она в редакцию какого-нибудь магического журнала с рукописью.

— Старлайт, не хочешь мне рассказать чего-нибудь?

— Например? – Ответила единорожка весьма и весьма едко.

— Ну, я не знаю. Меня вот один вопрос волнует. Что это было?!

— Я решила, что Дёрпи Хувс и Маффинс – воплощение зла, и едва не порвала на куски их обоих. Одновременно.

— Я, как бы, не слепая, это я тоже видела. Почему, черт возьми? Просто, чтобы ты понимала. Я достаточно хорошо тебя знаю. Но то, что ты сделала сегодня, ставит меня в тупик. Ты без разговоров приняла мою дружбу. И это после того, что я тут устроила. Когда королева Кризалис организовала госпереворот и заменила на своих миньонов всех важных пони в Эквестрии, первое, что ты ей сказала – «давай дружить, я всё прощу». Пони теней планирует превратить Эквестрию в царство тьмы. Все думают, как бы эту гадость запаковать в параллельное измерение, и только ты одна пристаешь ко всем на предмет «понять и простить». Но стоило кому-то написать несколько статеек в магические журналы не под своим именем, как понеслось. Старлайт Глиммер вышла на тропу войны. Почему?

Дальше наступило молчание. В нем не было неловкости, не было смущения. Просто пустота. Старлайт просто хотела оказаться где-нибудь далеко-далеко, где никто не знает её имени. Только перегруз и навалившаяся апатия не позволили ей телепортироваться в другой конец Эквестрии. Ученица Принцессы дружбы просто лежала пластом на кровати. Но её подруга терпеливо ждала, и Старлайт все же решилась объясниться. Не для оправдания, она бы саму себя ни за что не оправдала, а просто потому, что иначе от нее не отцепились бы.

— Трикси. Могу я тебе рассказать кое-что, чем совсем не горжусь?

Трикси немного подумала, но все же ответила:

— Конечно. Только что ж это такое, что я до сих пор не знаю об этом?

Её собеседница перекатилась на живот, подобрала копыта, устроилась поудобнее и начала рассказывать:

— То, о чем я тебе расскажу – я не рассказывала никому. И, надеюсь, мне никому не придется об этом рассказывать. И это не просто так. Так что, если твой язык окажется длиннее, чем я думала, то да поможет тебе Селестия. Поняла?

Синяя фокусница трезво оценила свои силы, и как можно усерднее закивала головой. Старлайт продолжила рассказ.

— Когда мне пришла в голову идея основать свою свободную от кьютимарок деревню, я не сразу на это решилась. Меня глодали сомнения. Пойдут ли за мной пони? Привлекут ли их мои идеи? Будут ли они меня слушаться, если что-то пойдет не так? В какой-то момент я устала от сомнений, и решила узнать ответы на эти вопросы. Я провела эксперимент. И ты знаешь, уже первый испытуемый поразил меня до глубины души.

---

За участие в эксперименте давали небольшие для него деньги. Поэтому Филфи Рич был тут больше из любопытства, чем из корысти. Ему было интересно, как эти умные единороги двигают науку.

Наметанный взгляд опытного торговца сразу выявил, что светло-лиловая единорожка в белом халате, что сидит с ним за столом тоже волнуется. Не так сильно, как  он, правда. Не иначе как, это действительно важный эксперимент. Тем не менее, в ее голосе не было ни капли эмоций и близко. Профессионал.

— Ваше имя?

— Филфи Рич. Можно просто Рич.

— Хорошо, Рич. Сразу же обозначу пару моментов. Деньги вы получите вне зависимости от того как закончится эксперимент. При любом исходе. Мы ценим усилия своих добровольцев.

— Деньги не проблема. – Заверил ее Рич вальяжнее, чем ему следовало. Он  тут же сделал про себя заметочку, что впредь стоит следить за своим тоном. Если ты продаёшь, ты не имеешь права так терять над собой контроль. А он продавал, и продавал много.

— Момент номер два. Не разглашайте. Мы здесь проверяем гипотезы. Если они уйдут в прессу, а потом будут опровергнуты, получится очень грустно.

— Конечно. – На этот раз тон выверен идеально.

— Итак, мы проверяем связь между неприятными ощущениями и памятью. Предполагается, что неприятные ощущение могут помочь вспомнить вроде бы забытое. Если повезет, будем лечить амнезию таким образом. Но, сами понимаете, это надо проверить. Ваша задача задавать вопросы и с помощью специального аппарата регулировать объём неприятных ощущений. Пони отвечает неправильно, поворачиваете ручку вправо на одну треть деления, и нажимаете на кнопку. Именно так, и никак иначе.

— А вы?

— А я буду рядом. Чтобы следить за ходом эксперимента и отслеживать реакцию подопытного. Приступим?

Рича проводили в небольшое помещение, разделенное на две части, где за стеклом сидел единорог с какой-то штукой нацепленной на голову. Шлем с проводами, который выглядел очень научно и солидно. Провода от шлема шли в другую часть помещения, где было два стола. За один стол, на котором не было ничего, кроме стопки чистых листов бумаги и какой-то инструкции. За него уселась Аврора. Именно так представилась ученая единорожка. Другой стол, видимо, был выделен ему. Там так же лежала инструкция и какой-то прибор. Именно в него были воткнуты провода  от шлема. На приборе была кнопка и ручка, поворачивающую стрелку над шкалой «неприятные ощущения». На приборе было множество делений. «Легкий дискомфорт», «дискомфорт», «легкое неприятное ощущение», «неприятное ощущение», «зуд», «болезненный зуд», «легкая боль», «боль», «неприятная боль», «очень неприятная боль», «невыносимая боль». Рядом с «невыносимой болью» была приписка «Не использовать, опасно для здоровья!». Зачем деления с невыносимой болью? Неужели это действительно может улучшить память? Ему бы это пригодилось. Не «невыносимая боль», конечно, но вот «легкий дискомфорт» Рич решил взять себе это на заметку, если вдруг это окажется эффективным. Опцию «легкая боль» он решил оставить своему бухгалтеру. За солидную прибавку к жалованью, разумеется.

Филфи Рич взял со стола лист с инструкциями, и обратился в микрофон к подопытному:

— Ваше имя?

— Клауд Рок. – Ответил молодой единорог в научно выглядящем шлеме. Аристократичные черты лица и кьютимарка в виде маски быстро обрисовали в голове Рича биографию подопытного. Скорее всего, сбежал от снобствующих родителей в актёры, чтобы под старость стать таким же снобом, как и они. И, судя по тому, что светло-желтый красавчик сидит в этом кресле, от родительских денег он предпочитает гордо отказываться. Стало даже интересно, надолго ли его хватит.

— Клауд Рок, вашим заданием будет запомнить двенадцать пар слов. Вам повторят их три раза. После этого вам будут называть слово, а вы отвечать парой. В случае неправильного ответа вы ощутите нечто неприятное. Вы готовы? – Спросил Филфи Рич так, чтобы подопытный прочувствовал важность момента.

­- Да, но я сначала хочу вас предупредить. – Быстро выпалил Клауд Рок. – У меня проблемы с сердцем! Так что прошу не делать мне очень больно с помощью этого штуки! Не хочу, чтобы мне стало плохо здесь.

— Спасибо за информацию, Клауд Рок. Мы обязательно это учтем. – Сказала Аврора, сделав себе какую-то пометку в бумагах.

Эта пометка как-то успокоила Рича. По крайней мере, эта Аврора знает, что делает. Значит, и виновата, чуть что, будет она.

— Вы готовы услышать пары слов? Будьте внимательны. У вас всего три попытки, чтобы их запомнить.

Клауд Рок сосредоточился. Рич начал зачитывать пары слов абсолютно ровным и безжизненным тоном:

— Столб — облако. Жизнь – камень. Мебель – стул. Любовь – заноза. Край – семь. Нарочно – угрюмость. Май – звезда. Принцесса – готовка. Пушка – дирижабль. Устройство – популярность. Мало – заряд. Яблоко – рожь.

Подопытный бормотал про себя пары, пытаясь их запомнить. Спустя пятнадцать секунд Филфи Рич повторил те же пары во второй раз. После третьего захода он спросила:

— Клауд Рок, вы готовы?

Клауд Рок кивнул, неловко улыбаясь. Аврора ограничилась простым кивком. Видно было, что эксперимент – очень серьезное дело.

— Тогда я начинаю. Май.

— Звезда. – Ответил Клауд рок.

— Столб.

— Это легко. Облако.

— Принцесса.

— Дирижабль!

Рич на всякий случай посмотрел в бумагу. Правильный ответ был «готовка». Рич нажал на кнопку и повернул ручку вправо. Клауд Рок скривился.

— Неправильный ответ, да?

Рич коротко кивнул и назвал следующее слово:

— Пушка.

— Точно! Дирижабль. Надо же было так перепутать. – Молодой аристократ только рассмеялся.

— Устройства.

— Слава.

Рич расстроено покачал головой. Ему не хотелось жать на эту кнопку, ответ все же был близок. Но правильным словом было «популярность», а не «слава». После второго поворота стрелка была уже близка к делению «дискомфорт».

— Край.

— Семь.

— Нарочно.

— Эм-м-м-м-м... Черт. – Клауд Рок занервничал, но все же решился ответить. Отнюдь не так, как надеялся Рич: — Не могу вспомнить! Жмите!

Стрелка уже стояла на делении «дискомфорт». Клауд Рок только едва скривился. Оно и понятно, до болезненных ощущений было еще далеко.

— Мало.

— Заряд!

— Любовь.

— Заноза.

— Устройство.

— Фортуна. Нет, слава! Нет, популярность! Вспомнил! Вспомнил. – Закричал Клауд Рок.

Рич тяжело вздохнул. Все же он дал неправильный ответ. Стрелка перевалила за «дискомфорт». Аврора же спокойно делала заметки.

Эксперимент продолжался. Клауд Рок кривился, но продолжал давать неправильные ответы. Где-то минут через пять стрелка перевалила уже за «болезненный зуд». Оставалось всего одно деление до «легкой боли», когда Рич заметил одну странную вещь. Аврора не сказала, когда ему нужно прекратить эксперимент. Все, что она сказала – это «задавайте вопросы и жмите на кнопку, когда подопытный ошибается». Он, стараясь не выдавать своего волнения, посмотрел на Аврору. Та, перехватив его взгляд, только кивнула. Убедившись, что все идет как надо, Рич назвал следующее слово:

— Нарочно.

— Угрюмость. – Забавно, но теперь именно это было на лице подопытного. От легкой, немного даже наигранной радости не осталось и следа.

— Столб.

— Облако.

Рич про себя выдохнул. Каждый правильный ответ был бальзамом на душу.

— Мебель.

— Стол?

Рич нажал на кнопку и повернул ручку прибора. Стрелка замерла напротив надписи «легкая боль».

— Знаете, то, что вы делаете, действительно ведь неприятно!

Рич это понимал, но все же задал следующее слово:

— Мебель.

— Стул. – Никакого ерничанья, только краткий ответ. По Клауд Року было видно, что ему хотелось побыстрее выбраться из кресла.

— Принцесса.

— Жизнь. Ай! Больно же ведь!

Рич медленно перевел взгляд на единорожку за соседним столом. Она продолжала что-то записывать, внимательно наблюдая.

— Май.

— Сейчас-сейчас-сейчас. Я обязательно вспомню, подожди нажимать. Готовка! Нет, это...

Договорить молодой актер не успел. Он скорчился от боли. Рич назвал следующее слово:

— Мало.

— Заряд.

— Устройство.

— Популярность.

— Принцесса.

— Кухня. Ай! Прекратите, пожалуйста! Это действительно неприятно!

Стрелка дошла до деления «боль». Рич и сам не заметил, как его сердце начало биться намного чаще обычного. Когда подопытный, пытаясь подавить болезненную гримасу, нащупал копытом свое сердце, в животе у Рича разлилось что-то теплое и неприятное. Сердце. Молодой актёришка предупреждал, что у него проблемы с сердцем. Они должны были уже прекратить, но проклятая Аврора только смотрела и писала свои заметки.

— Любовь.

— Заноза? Правильно ведь, да?

— Да, заноза. Май.

— З. З. З.

Единорог в кресле продолжал чеканить букву «З», надеясь вспомнить. У него явно не получалось. Пришлось нажать кнопку еще раз.

— Не надо! Я бы вспомнил, я бы обязательно вспомнил! Ну, зачем же?

Рич опустил глаза на листочек с двенадцатью парами слов. Эксперимент зашел слишком далеко. Когда она уже прекратит?!

— Пушка.

— Дирижабль.

— Принцесса.

— Голова. Или нет? Нет-нет-нет, не надо!

Копыто опустилось на кнопку так быстро, будто его окунули во что-то мерзкое и очень быстро выдернули обратно. Ручка повернулась дальше. Клауд Рок начал похныкивать. Рич обратился к Авроре, надеясь прекратить это безобразие:

— При всем моем уважении, это не работает. Память его что-то не улучшается! Может, хватит уже?

Единорожка взглянула на Рича и, не меняя выражения лица, попросила:

— Пожалуйста, продолжайте.

Пони за кнопкой в ответ только фыркнул, но все же назвал очередное слово из двенадцати:

— Жизнь.

— Так, стойте, стойте, стойте, дайте одну секунду, пожалуйста! Камень.

На этот раз Филфи Рич не почувствовал никакой радости от правильного ответа. Он уже знал, что подопытный сделает ошибку и ему придется причинить ему боль. И так оно случилось. Ему пришлось повернуть ручку еще раз, слушая его крики. И еще раз. И еще раз. Стрелка уже перевалила за отметку «неприятная боль». Клауд Рок повизгивал при каждом ударе. Но Аврора не дала ни единого намека на то, что пора уже прекратить. Очередной неправильный ответ. Стрелка в одном делении от «очень неприятной боли». Единорог в кресле больше не намерен дожидаться очередного слова, и пытается вырваться. Но его привязали очень крепко. Два задних ноги и левая передняя примотаны намертво. Еще до того, как Рич решается назвать очередное слово, подопытный начинает кричать:

— Пожалуйста, выпустите меня отсюда! Я готов доплатить вам сверху! Пожалуйста, хватит меня мучать!

Филфи Рич замечает, что его копыто трясется. Селестия мудрейшая, что же это за наука такая?!

— Аврора, нет смысла его мучать. Вы же видите, ему больно!

— Нравится ли ученику это, или нет, вы должны продолжать, пока он не выучит правильно все пары слов.

— Так нельзя!!!

Земной пони, что спокойно проворачивал сделки даже с самыми важными единорогами, наконец-то нашел в себе силы возразить пони в белом халате. Но спокойный тон голоса Авроры воздвиг стену в его мозгу, подавив всякую волю:

— Эксперимент требует, чтобы вы продолжили.

Копыто тряслось. От былой уверенности в голосе почти ничего не осталось. Все, на что хватало Рича теперь – это просто произнести очередное слово из списка, не закричав самому:

— Любовь.

— Заноза!!!

— Май.

— Звезда!!!

— Яблоко.

— Рожь!!!

— Мало.

— Заряд!!! Выпустите меня отсюда, пожалуйста!!!

— Устройство.

— Слава!!! Нет, нет, нет!!! – Очередное нажатие тартаровой кнопки заставило Клауд Рока скорчиться от боли. – А-а-а-а-а-а, хватит, а-а-а-а-а-а.

Подопытный уже просто держался за сердце непривязанным копытом. Стрелка зависла над «очень неприятная боль». И всего три поворота оставалось до «невыносимой боли». Три поворота, или четыре ошибки.

— Аврора, вы же помните, что у него больное сердце?

— Несмотря на то, что ощущения, вызываемые устройством, могут быть болезненными, они не приведут к долговременным повреждениям тканей. – Вот и весь ответ, как будто страшная боль здесь и сейчас ее не волновала вовсе.

— Хорошо, как скажете. – Уже в микрофон Рич проговорил. – Мебель.

— Стул?! Пожалуйста, пусть это будет стул!

— Пушка.

— Дирижабль?!

— Мало.

— Звезда, да?!

Очередной неправильный ответ. Копыто соскользнуло с кнопки после нажатия. Оно, как и кнопка, было уже мокрым от пота. Осознание этого повергло Рича в ужас, но он не смел сдвинуться с места. Затем, подавляя дрожь, он повернул ручку. Оставалось два деления до «невыносимой боли».

— Жизнь.

— Облако!!!

И сразу же неправильный ответ. Копыто уже просто падает на кнопку и Рич не сразу приходит в себя, чтобы отдернуть копыто. Подопытный кричит «Селестией клянусь, это облако, отпустите меня, пожалуйста!!!». Одно деление до «невыносимой боли». И опять надо назвать слово. Нужно ли называть его сразу. Нет, так нельзя!

— Аврора, он уже не может, дайте отдых вашему подопытному, пожалуйста! Позже, если необходимо, мы продолжим, но он же ведь до ручки уже доведен почти! Поймите, пожалуйста, я так не могу больше. Я не ведь не учёный!

— Абсолютно необходимо, чтобы вы продолжили.

— Ладно, но все, что случится дальше на вашей совести! – Филфи Рич поправил свою насквозь промокшую шляпу. — Клауд Рок, продолжаем. Любовь.

— Заноза!!!

— Устройство.

— Популярность!!!

— Мало!

— Заряд!!!

— Нарочно!

— Угрюмость!!!

— Мебель!

— Стул!!!

— Столб! – Рич уже начинал выкрикивать слова, чтобы хоть как-то выплеснуть свое волнение.

— Камень!!!

— Это облако, идиот!!!

Доброволец, что еще минуту назад сомневался в том, что делает, ударил по кнопке со всей силы и быстро перевел стрелку на «невыносимая боль». Казалось, что если ты сделаешь все очень быстро, будет не так паршиво. Но крики и стоны несчастного единорога все так же вызывали дрожь в коленках. Рич поправил шляпу еще раз. Он находился в каком-то странном оцепенении. Как будто его заколдовали. Капли пота залили листок со словами так, что половина из них стала уже неразборчивой. Пришлось назвать самое нижнее слово в списке:

— Яблоко.

— Зерно!!! Это точно зерно, не нажимайте, пожалуйста, кнопку!!!

Это была «рожь». Злость брала на этого напыщенного дурачка, что опять ответил неправильно.  Это была «рожь»!  Филфи Рич думал уже опять ударить по кнопке, но его взгляд зацепился за шкалу прибора. Стрелка уже была выкручена до предела: «невыносимая боль». А рядом с этим показателем было написано небольшое пояснение «Не использовать, опасно для здоровья!». Вместо того чтобы опять ударить по кнопке, он мягко опустил копыто на нее, но нажать не решился. Опасно для здоровья! Опасно для здоровья, Найтмер Мун его побери! Он перевел взгляд на Аврору. В этом взгляде уже не было ни следа гордости и уж тем более вальяжности. Только мольба, немая мольба прекратить это все. Он даже выговорить свою просьбу не мог. Но Аврора поняла его без слов и на его беззвучную просьбу ответила:

— У вас нет другого выбора, вы должны продолжать.

Рич нажал на кнопку и закрыл глаза. От криков подопытного захотелось сбежать куда подальше. Тот кричал, что ему плохо, что его сердце больше не выдержит этого. Он орал и молил о том, чтобы его выпустили. В этот самый момент Филфи Рич понял, что не сможет даже взглянуть больше на проклятый список. Но надо было собраться с силами и дать наконец-то твердый отказ этим ученым. Не успел он открыть глаза, как услышал все тот же спокойный голос Авроры:

— Эксперимент окончен. Спасибо за участие.

Сразу же после этого Рич выбежал оттуда, даже не заикнувшись о деньгах.

---

Трикси слушала, затаив дыхание, но когда рассказ дошел до окончания эксперимента, она взорвалась:

— Все, хватит! Теперь я не понимаю еще больше! Зачем ты мучала этого Клауд Рока?!

Старлайт в ответ только засмеялась:

— Из него такой же Клауд Рок, как из меня Аврора. Его настоящее имя Морнин Флэш. Забавно, мы не сразу додумались прикрыть его кьютимарку. Но все равно никто не догадался. Он актер, из его кьютимарки это было очевидно. И это бы нас выдало, если бы хоть кто-нибудь из настоящих подопытных заподозрил неладное. Я тебе больше скажу. Он знал правильные ответы. Они были написаны под потолком, но так, чтобы Филфи Рич ничего не видел. Морнин Флэш специально давал в среднем один неправильный ответ из четырех. И, само собой, прибор не причинял ему никакого вреда. По большому счету, он ничего не делал. Я хотела сделать так, чтобы шлем хотя бы светился, когда ты нажимаешь на кнопку, но у меня попросту копыта не дошли. Все, что можно было сделать с этой штукой – это покрутить ручку и нажать на кнопку. Все!

— Не знаю, как ты это делаешь, но теперь я не понимаю еще больше!!! Почему этот пони дошел до «невыносимой боли»? Он вас все-таки раскусил?

— Нет, он поверил нашему спектаклю. Кстати, чуть не забыла важную деталь. Я использовала специальные фразы, чтобы попросить подопытных продолжить. Если они отказывались после того, как я скажу «у вас нет другого выбора, вы должны продолжать», то эксперимент сразу же прекращался. Так что богатенький пони был очень близок к тому, чтобы прервать свои душевные терзания. Откажись он продолжать в четвертый раз, и я бы его отпустила.

— Ха! Филфи Рич, я же его знаю! Тот еще прощелыга. Скажу тебе честно, вряд ли его можно назвать хорошим пони.

— Ох, Трикси. Я ведь сначала тоже так подумала. Но нет, все оказалось намного сложнее. Ты просто послушай дальше, хорошо?

---

— Я хорошо отыграл? Правдоподобно хотя бы? Черт, Старлайт, оторвись от своих бумаг, пожалуйста!

Морнин Флэш уже просто тряс за плечо свою временную напарницу по науке, листающую свои заметки. Та не выдержала и спросила:

— Тебя и правда это так сильно волнует?! Найтмер Мун тебя раздери, ты живешь в какой-то халупе, последнее копыто без соли доедаешь, а тебя волнует, отлично ли ты отыграл? Серьезно, я на твоем месте волновалась бы насчет гонорара. Я уж молчу о том, что ты своей игрой едва не довел парочку пони до инфаркта.

— Ну, я не знаю, может быть, это все потому, что я актёр? Профессиональный! Я переживаю за то, как делаю свою работу. Но ты сама видела! Не должны они были себя так вести! Неужели я их не убедил, что мне больно? Порой чувствовал себя так, будто у меня нет кьютимарки!

Старлайт Глиммер злобно процедила:

— Давай не будем о кьютимарках, ладно?

— Что у тебя за проблема с ними? И что такого интересного в этих бумажках?

Единорожка посмотрела на «эти бумажки» еще раз, вытащила оттуда листочек с заголовком «итоговая таблица» и зачитала вслух результаты:

— Всего мы проверили пятьдесят пони. Трое остановились на отметке «боль», шестеро дошли до отметки «неприятная боль», четырнадцать – «очень неприятная боль» и двадцать семь дошли до конца. – Результаты казались какими-то ненастоящими, как будто нарисованными кем-то очень злым и вредным, потому Старлайт отбросила бумаги в сторону с тяжелым вздохом: — А я ведь была уверена, что дальше отметки «боль» никто не зайдет. И я очень внимательно за ними наблюдала. Они тебе верили. Понимаешь. Они не хотели тебя мучать. Никто. Но все равно продолжали нажимать кнопку. Эти бумажки на данный момент основное доказательство того, что нам с тобой все это не привиделось, Флеш!

— Но почему?! Я им не нравился, может быть?

Единорожка приложилась лицом к столу и выдохнула, не выдержав тупости своего напарника. Неужели это не очевидно? Пони жали на кнопку «сделать больно», потому что она им так сказала. Но такие результаты были, мягко говоря, странными и несколько смущающими. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Неужели, когда она соберёт пони, чтобы отобрать их кьютимарки, они будут так же безропотно повиноваться?

Уже отсчитывая деньги, Старлайт спросила манерного единорога:

— Слушай, ты не против сыграть ещё одну роль? За этот же ценник?

— И кого я сыграю?

— Ученого, пытающегося найти лекарства от амнезии с помощью волшебного прибора.

— Не понял тебя.

Желание приложиться лицом об стол вновь возникло из ниоткуда. Может, если её никто не понимает, то оно и к лучшему, что пони просто готовы делать всё, что она скажет?

— Мы повторим эксперимент. Теперь я буду просить, что мне не делали больно, а ты будешь сидеть с важным видом и просить пони продолжить.

— Хорошо. Но твоя роль на этот раз будет посложнее, так что я дам тебе парочку уроков актёрского мастерства. Бесплатно, из любви к искусству.

---

— И? – Трикси аж привстала на цыпочки от волнения. – Я так поняла, вы всё же поменялись местами. Как это повлияло на результаты?

— Никак! Чуть больше половины испытуемых не постеснялись помучать меня как следует, ради блага науки. Результаты практически те же! Мужчины, женщины, земные пони, пегасы, единороги, молодые, старые, умные и глупые. Они все жали на кнопку «сделать больно», потому что их об этом попросили.

— Зачем ты это сделала?

— Все очень просто. Если готовы мучать, потому что я им так сказала, то и от кьютимарок откажутся по моей просьбе. Я хотела выяснить, будут ли слушаться пони меня. Оказалось, что они готовы слушаться любого, кого сочтут важным. А сделать так, чтобы пони считали тебя важной очень просто. Достаточно просто найти белый халат. Или написать под псевдонимом. Тогда тебя вообще примут за принцессу Селестию. Я... Я... Я... – Старлайт не сразу смогла договорить предложение. – Я просто как представила, во что можно превратить науку, если тебя будут слушать, как принцессу Селестию. Это тебе не халат! Действуй я в свое время от имени Селестии, вся Эквестрия через неделю осталась бы без кьютимарок.

Трикси продолжала внимательно слушать, изредка кивая. Ее так и подмывало вставить словечко-другое, но что-то ее останавливало. Было такое чувство, что лучше дать выговориться. Бывшая злодейка продолжала изливать душу:

— Эта нужда послушания. Она ведь всех нас насквозь пропитывает. Всех. Даже Твайлайт Спаркл это накрыло. Я сама это видела своими глазами, во время недавнего происшествия с Пони теней. Видела, и глазам своим поверить не могла. Ты знаешь, я ведь была очень расстроена, когда они решили изгнать Пони теней. Но меня расстроило не только то, что они даже не подумали его простить. Я была поражена тем, что Твайлайт Спаркл даже не включила свою голову. Там стоял ее кумир, говорил глупости, никого не хотел слушать, кроме себя, но никто, кроме меня этого не видел. Даже она! Она первой была готова подхватить любое его слово. Если бы этот Старсвирл Бородатый сказал «а теперь сделай больно вон тому пони», она бы без раздумий начала пытку!

— Прости, что?

— Это когда кого-то специально мучают с определенной целью. Не помню уже, где я высмотрела это слово. – Быстро и отрывисто пояснив непонятное слово, Старлайт Глиммер продолжила свой рассказ. — Это сидит в нас всех. Отвратное до жути, если вдуматься. И, когда эта Дёрпи Хувс разбудила эту нужду послушания в моих друзьях, меня такое зло взяло! Ее приняли за принцессу Селестию, и моим друзьям снова как будто выключили голову! Я решила, что её нужно, во что бы то ни стало, остановить. Похоже, получилось.

Лиловая единорожка не выдержала, и закрыла копытами лицо:

— Твайлайт так и ничему меня не научила. Я так и осталась глупой пони, которая не понимает других пони.

— Вот, кстати, очень забавный момент. Сама тут мне вещаешь про нужду послушанию, но её ты слушалась безропотно, когда она тебя учила. Она едва не разрушила нашу дружбу в свое время, кстати. Принцесса дружбы, провались она в тартарары!

Старлайт Глиммер резко села и запротестовала:

— Это другое! Это совсем другое! Я понимаю, ты не любишь её, и у тебя есть на то причины. Но у меня были свои причины, чтобы слушаться её. То, что она делает – работает, Трикси. Я долго за ней наблюдала. Когда я захотела отомстить, я хорошо её изучила. Я следила за ней, видела то, что она делает, наблюдала. И знаешь, что я видела? То, что она делает – работает! Я сдалась потому, что в глубине души понимала это. Она действительно важна, потому что знает, что такое дружба! И рада поделиться этим знанием с каждым, чтобы сделать Эквестрию лучше. Именно это и только это делает её Принцессой дружбы. И пускай принцесса Селестия коронует её хоть сто тысяч раз, пускай отберет у неё корону – это ничто, в сравнении с этим. Но даже она ошибается, Трикси! Я это прекрасно понимаю, и ни за что не стала бы безропотно ей повиноваться. Я училась у неё. И все без толку!

Единорожка снова легла на кровать и накрыла голову подушкой. Ее подруга деликатно кашлянула:

— Ну, там тебя ждет довольно серьёзное дело, касающееся дружбы. Например, дверь ей не мешало бы починить. Я не так круто управляюсь с магией, как ты, так что тут явно твой выход.

Ответом было лишь долгое молчание. Великая и могучая Трикси выждала еще немного. Молчание продолжалось. Синяя единорожка аккуратно и тихо подошла к кровати. Старлайт продолжала лежать, накрыв голову подушкой. Трикси аккуратно тронула свою подругу за плечо. Та тихо, почти шепотом, отозвалась:

— Хорошо, я обязательно зайду к Маффинс чуть попозже, ладно?

— Старлайт, там тебе с этой дверью дел на пару секунд. Что ей, спать в доме без входной двери? – Громко прошептала Трикси.

— Да, сегодня вечером и зайду.

— Эм, уже вечер вообще-то. Пошли сейчас. Ну?

Осторожно, будто входя в холодную воду, Старлайт Глиммер встала с кровати и зашагала в сторону двери. Уже положив копыто на дверную ручку, она замерла.

— Трикси, я не могу туда пойти! Как я посмотрю ей в глаза?

— Согласна, посмотреть ей в глаза непросто, но для того, чтобы починить дверь и поговорить с ней, этого и не нужно. Селестия тебя же просила выяснить, кто такая Дёрпи Хувс и поговорить с ней. Так что открой вот эту дверь, и пошли.

Но светло-лиловая пони отпрянула от двери своей комнаты так, будто вместо ручки там была змея, и застыла около кровати.

— Трикси, прости, я не могу. Не сейчас.

Трикси уперлась передними копытами в круп своей подруги и попыталась сдвинуть её с места. Но если могущественная волшебница не хочет, чтобы её сдвигали с места, она сама отодвинет сдвигающую с помощью телекинеза. Оказавшись, в другом конце комнаты, Великая и могучая Трикси вновь получила напоминание, что «Великая и могучая» в её случае – максимум сценический образ. Это её несколько разозлило.

— Старлайт! Ты должна поговорить с ней сейчас же! Чего ты боишься?

— Что мой друг опять будет плакать из-за меня! – Голос Старлайт слегка дрогнул. – В лучшем случае, она сразу же выставит меня за дверь. И будет права. В худшем, сама убежит из дома, лишь бы меня больше не видеть. И тоже будет права. Я не имею права, показаться у неё на пороге прямо сейчас.

— Чушь! Из-за этой косоглазой я на полном серьезе начала ревновать тебя к ней. Боялась, что она станет твоей лучшей подругой. Настолько хорошо вы поладили. В прошлый раз ты справилась с последствиями своего гнева, получится и на этот раз. Ну?

— Да, но позже. Нужно время, чтобы...

Старлайт выглядела озадаченной. Она пыталась придумать хоть какую-нибудь отговорку, и не нашла ничего лучше, чем закончить банальнейшей фразой:

— Нам нужно немного времени. Позже, я обязательно...

Это никуда не годится! Нельзя оставлять ее тут в таком расхлябанном состоянии! К счастью, Старлайт Глиммер сама научила великую и могучую Трикси, как надо действовать в подобных ситуациях. В памяти Трикси всплыл дом Маффинс, спальня с несколькими книжными стеллажами. Ее рог засветился мягким пурпурным светом, а взгляд был прикован к Старлайт, что стояла к ней спиной. Почуяв неладное, та все же обернулась и закричала:

— Трикси, не делай этого! Я тебя предупре...

VIII

— ...ждаю, что если ты попытаешься меня телепортировать туда, я тебя хорошенько пну! Ой, ой, ой, ой!

Последний час Маффинс провела лежа в кровати, накрывшись одеялом. Несмотря на то, что еще было рано ложиться спать, она уже почти задремала. Но знакомый голос разметал остатки сна. Маффинс и сама не поняла, как оказалась на полу, но первое, что она сделала – это забилась под кровать. Только потом она начала думать, как Старлайт Глиммер тут оказалась, и как бы она её не заметила.

— Так, книжный шкаф, ты на книжном шкафу. Спокойно, Старлайт, ты справишься. Все будет хорошо. Только держи-и-и-и-и-ись!

Из под кровати Маффинс наблюдала, как один ее книжных шкафов смачно грохнулся на пол вместе с кричащей пони на его верхушке. Книги рассыпались вокруг, а шкаф развалился на части, закрыв наполовину Старлайт. Та только застонала:

— Телепортировать меня прямо на верхушку книжного шкафа. Ну, Трикси, молодец. Спасибо, что хоть в стену не вмуровала.

В следующую секунду они встретились взглядами. Маффинс вжалась в стенку, и закрыла свою голову передними копытами. Поэтому пегаска и не увидела, как глаза Старлайт наполнились страхом и стыдом. Она буквально в две-три секунды починила шкаф и составила все книги обратно с помощью магии. Аккуратно, отставив одно копыто в сторону, Маффинс наблюдала одним глазом, как Старлайт убежала в прихожую. Дальше она увидела, как светящаяся бирюзовым дверь пролетела туда, где она и была до того, как её выбила злая единорожка. Затем злая единорожка зашла обратно в спальню и, к огромному удивлению Маффинс, она больше не была злой. Скорее растерянной и напуганной. Старлайт тихо, но ясно проговорила:

— Я починила твою дверь. И шкаф. И я знаю, что ты под кроватью.

После этого единорожка легла на пол так, чтобы видеть Маффинс, все еще дрожащую от страха. Несчастная пегаска уже не раз повторяла эти слова, хоть это и не помогало, но тут она не нашла  ничего лучше, чем опять сказать:

— Извини, я больше не буду! Обещаю.

Не помогло и на этот раз. Старлайт разозлилась и закричала, глядя прямо на нее:

— Хватит, Маффинс! Не извиняйся за то, в чем не виновата! Это я вломилась к тебе в дом, сломала тебе двери и едва не покалечила тебя! Это я на воображала себе таких ужасов, что даже не удосужилась выслушать тебя! Это я должна извиняться перед тобой. И мне жаль. Мне, правда, жаль, что я ничего не поняла раньше. Могла догадаться по этим книжным шкафам, забитыми книгами, которые я так искала. Или по твоей кьютимарке. – Уже успокоившись Старлайт спросила. – Так ты и правда та самая Дёрпи Хувс, что придумала новый способ создания заклинаний?

Косоглазая пегаска все-таки нашла в себе силы поверить в то, что опасность уже миновала. Она убрала копыта от лица, тяжело вздохнула и спокойно, с легкой горечью в голосе сказала:

— Да, я писала все эти статьи в научные магические журналы. Я и есть Дёрпи Хувс. Прости, что обманывала тебя все это время.

— Ну, у тебя были на то причины, так ведь? Ты же не просто так скрывалась под выдуманным именем? Расскажи, как ты стала Дёрпи Хувс?

— Тебе и правда, интересно? Ты же ведь спрашиваешь потому, что тебя попросила принцесса Селестия.

Единорожка помрачнела и ответила:

— Да, принцесса Селестия попросила меня выяснить кто ты такая. Но я спрашиваю тебя не поэтому.

— А почему тогда? – Удивленно спросила Маффинс.

Старлайт Глиммер подошла к кровати, залезла под нее, легла рядом со своей косоглазой подругой и воодушевленно заговорила:

— Почему? Ты шутишь? Не имея рога, ты изобрела новый способ создания заклинаний. И он работает, он действительно работает! Из всех пони именно ты нашла способ разобрать заклинания на мельчайшие запчасти. Ни один единорог до этого не додумался. Но вместо того, чтобы стать уважаемой учёной, ты прячешься под кроватью. Я хочу понять, как такое недоразумение вообще стало возможным. – Положив копыто на плечо своей подруге, Старлайт попросила: — Пожалуйста, расскажи мне все. С самого начала.

Не в силах поверить тому, что услышала, Маффинс крылом отодвинула копыто Старлайт. Но все же отказать она не смогла. И потому начала рассказывать.

---

— Я с самого детства интересовалась магией. Мне было интересно, как единороги это делают. Все эти дикие штуки. Как оно работает?! Я пыталась их спрашивать, но меня не воспринимали всерьез. Я спрашиваю, а они в ответ только улыбаются и ничего не объясняют.

Я думала хуже и противнее быть не может, но нет. Самое худшее было, когда они сами начинали беседу. Кто-то из группки единорогов кричит тебе «эй, Маффинс, не хочешь поговорить о магии?». Они начинают хихикать, но ты не обращаешь внимания, ты просто подбегаешь к ним и кричишь, что да, хочешь. Кто-то из них, как правило, та, что тебя позвала, улыбается так гадко и предлагает «спроси что-нибудь о магии, Маффинс». И все на тебя смотрят и улыбаются. Ты спрашиваешь, а они в ответ только улыбаются. И ничего тебе не объясняют. Смеются. Я до сих пор не могу понять, что во мне было такого смешного. Неужели мне нельзя было спросить?

Сначала я радовалась. Потом начала расстраиваться, когда они меня подзывали. Но все подходила. Не знаю, на что я надеялась. Знала ведь, что будут смеяться надо мной. В общем, однажды я не выдержала и просто начала убегать. Они предлагают о магии поговорить, и я сразу же дёру.

А ещё из-за того, что я постоянно воображала, что я крутая волшебница, я постоянно отвлекалась. Из-за этого надо мной тоже посмеивались.

— Паршиво было?

— Только лет до пятнадцати. Потом я привыкла. Да и пони вокруг меня повзрослели, стали не такими вредными. Я научилась не обращать внимания. Но что во мне такого смешного, я так и не поняла.

И все эти мысли о магии. Мне так хотелось понять, что и как. Как это сделать. Я знаю, это глупости, но я надеялась, что однажды мне тоже удастся сотворить какое-нибудь простенькое заклинание. Хоть какое-нибудь. Глупая же ведь мечта, да?

— Просто напомню: я полжизни мечтала, что однажды у пони не будет кьютимарок. Вообще ни у кого. Так что точно не мне об этом рассуждать.

— Хи-хи-хи. Никаких кьютимарок, правда? Какая странная мечта! Слава Селестии, я не одна такая. Я думала, это очень странно, когда ты мечтаешь о чем-то таком, что не может исполниться.  Я бы так и грустила дальше, но однажды к нам в гости пришел старый знакомый моего отца. Доктор Хувс.

— Ты назвалась в его честь, да? Ой, прости, что перебила!

— Да, «Хувс» — это в его честь. А «Дёрпи» — это потому что меня так дразнили в детстве.

— Почему именно «Дёрпи»?

— Я так и не поняла. Они мне не объяснили, что это значит. Мне вообще редко объясняют вещи. Но доктор Хувс был не таким. Доктор Хувс открыл мне земные науки. Он наглядно показал, что математика может быть очень интересной. Что она не просто о числах. И ещё показал, как математика помогает понять другие науки. Он не смеялся надо мной. Он отвечал на мои глупые вопросы. И постоянно пытался убедить меня, что мои вопросы не глупые. Можно сказать, что именно он и был единственным другом, когда я была маленькой.

С физикой и химией у меня сложилось похуже. У меня вообще плохо складывается с вещами, где надо что-то делать своими копытами. Как ты могла заметить, у меня все четыре ноги из крупа растут. А вот математика мне нравилась. Она выворачивает мозги наизнанку, но когда ты начинаешь понимать эти закорючки, сколько за ними скрыто. Ими можно описать весь мир! Это ни с чем не сравнить. Моя жизнь так изменилась, когда я полюбила математику! Правда, этого никто так и не заметил.

— Почему?

— Раньше я врезалась в стены, потому что моя голова была забита фантазиями о том, как я стану могущественной волшебницей. Теперь я врезаюсь в стены, потому что моя голова забита формулами. Видимо, разницу заметить очень тяжело.

— И ты полюбила математику. Что дальше?

— Дальше я подросла, мама устроила меня на почту. Она говорила, что мне надо понемногу разговаривать с пони. Иначе я забуду, как с ними разговаривать. Совсем, как папа. Вообще, с тобой бывало такое, что тебе очень тяжело заговорить с пони?

— Из-за смущения?

— И из-за смущения тоже, но тут другое. Ты не можешь понять, что им надо сказать. Почему они отвечают тебе именно так, а не иначе. В школе мне было очень тяжело, потому что там надо было очень много разговаривать с другими пони, а я не понимала как. А на почте, когда приносишь письмо достаточно просто поздороваться. Или можно все сделать молча, если не может правильно слова подобрать. На почте мне нравилось больше, чем в школе. Другие почтальоны хорошо ко мне относились, конечно. Но, наверное, потому что привыкли ко мне. Да и я научилась притворяться, что похожа на остальных, хоть и слабо понимала, чем отличаюсь. Ну, кроме этой вот ерунды с глазами.

Я бы так и работала на почте, оставшись пустобокой до старости, если бы не познакомилась с Лирой.

— Она покупала тебе книги?

— Да, она доставала мне книги в Кантерлоте. В Понивилльской библиотеке многого не было. Но вообще, мы так интересно познакомились. Я до сих пор не поняла, почему мы подружились.

— Расскажи.

— Она сидела на скамейке в очень странной позе. Как-то наоборот, что ли. Я объясню, как умею, кивни, если не понимаешь. Обычно пони сидят так, что спина, передние и задние ноги образуют прямоугольный треугольник. Задние ноги вытягиваются, а ты опираешься на передние. Она же прижала спину к скамейке, а передние ноги вытянула вдоль тела. Получилось два отрезка, между которыми тупой угол. Понимаешь?

— Да, ты очень подробно все объясняешь. И еще копытами показываешь. Просто мне непривычно слышать как ты…

— Говорю умные слова? Я стараюсь при посторонних их не употреблять.

— Чтобы над тобой не смеялись?

— Нет, надо мной больше не смеются. Но когда ты говоришь умные слова, а тебя считают забавной и даже не пытаются понять, это очень противно. Так, про что я говорила?

— Лира.

— Ах да. Я смотрела на то, как она странно сидит, и подумала, что она похожа на человека. Ну, знаешь, такие…

— Древние гигантские обезьяны. Да, я о них в курсе.

— Не перебивай, пожалуйста.

— Прости.

— Лира на меня так посмотрела странно, и спросила: «почему ты на меня так смотришь?». Я ответила, что она похожа на человека. Она на меня опять посмотрела странно. По-другому странно. Она, наверное, удивилась. Потом рассмеялась, и сказала, что и правда любит людей, но  она сидела так, потому что ей удобнее. Ей и в голову не приходило, что она похожа на человека, когда так сидит. Моя любовь ко всяким умностям не показалась ей смешной. Ну, она смеялась, конечно, но мне было не противно. Ты понимаешь, о чем я говорю?

 - Думаю, понимаю. И вы подружились?

— Ну, в душе моей тогда что-то подвинулась, и я попросила мне рассказать что-нибудь о магии. Все, что угодно. Что-то такое, что только единорогам известно. Она спросила зачем, я рассказала о своем интересе к магии. Ты не представляешь, как я тогда волновалась. Подбирала слова так, чтобы не показаться ей странной. Я думала, я тогда с ума сойду! Но она меня поняла, и с удовольствием мне рассказала много чего интересного. Она была единственной пони, что надо мной не посмеялась.

Я к тому моменту уже несколько лет боялась заговорить хоть с кем-нибудь о магии. Если бы не Лира, я могла бы с ума сойти. К тому моменту я твердо усвоила, что единороги считают очень странным и даже забавным, когда я интересуюсь магией. Поэтому я взяла с неё обещание, что она никому не расскажет о наших беседах. Ну, о том, что я все еще хочу понять эти единорожьи штуки. Я бы, может, быстро от нее отстала, но выяснилось кое-что, что перевернуло мне мозги вверх дном, и я не могла не заинтересоваться.

— Перевернуло тебе мозги вверх дном?

— Да, и знаешь что именно? Оказалось в магии не так уж и много магии. Понимаешь?

— А вот теперь уже не понимаю.

— Ну, многое приходит к единорогам как бы само собой, по ходу практики, но почти все из этого можно проанализировать, попытаться понять. Оказывается, по магии есть учебники. Кое-где маги, как оказалось, не стесняются применять методы земных наук к тому, что делают. Это стало для меня откровением. Я всю жизнь думала, что магия что-то абсолютно непостижимое, идущее из каких-то глубин. А там почти как наука. Что-то, что можно понять умом. Да, я знаю, что не полностью, но всё же! С той поры, у меня внутри все перевернулось. Появилась надежда. Я даже не знала, на что я надеялась, но надеялась.

Не знаю, сколько я спрашивала Лиру в первый раз. Мы тогда до позднего вечера заговорились. Надо отдать ей должное, она долго меня терпела. И ты знаешь, она меня поняла! Поняла, почему мне интересна магия, и почему я не могу рассказать об этом другим пони. Она тогда пообещала мне, что никому никогда не расскажет о том, что я до сих пор интересуюсь магией, если я сама ей не разрешу.

Напоследок я попросила посоветовать мне несколько книг. Ну, самых простых и чтобы не требовали рога. Взамен я пообещала, что помогу ей с чем угодно. Я вообще всегда рада помочь другому пони. Они тогда перестают считать тебя забавной, и относятся к тебе лучше. Да и это просто приятно само по себе.

С той поры как-то и завертелось. Я поглощала книгу за книгой. Я брала из библиотеки книги по магии. Когда спрашивали, почему та, что читает их не придет за ними сама, я отвечала, что она очень стеснительная пони. Но вводные книги по магии обычно такие расплывчатые. Они слишком сильно полагаются на то, что единороги знают интуитивно. И многого не объясняют. Казалось бы, опять тупик, но я тогда вспомнила свой опыт в изучении математики. Там некоторые особо умные книги объясняли основы заново. Например, они объясняли, что такое число так, будто ты до этого жила в мире, где чисел попросту не существует, описывались аксиомы, которые делали числа числами. И это помогало понять некоторые вещи еще лучше.

— Стоп, как такое в математике вообще можно объяснить? Разве число не основа математики само по себе?

— Нет. Математика изначально была для работы с числами, но позже стала универсальным языком абстракции. Базовым понятием математики, на котором строят все остальное, является множество.

— Э-э-э…

— Все, что есть в математике, стараются выразить через множество. Вообще все. В том числе и числа.

— А множество это…

— Главное понятие математики. Набор чего-либо. Множество пони, что живет в Понивилле. Я и ты. Множество твоих друзей. Яблоко. Яблоко и груша. Элементом множества может быть все, что угодно. Правда, приходится вводить некоторые ограничения. Например, множество всех множеств в математике использовать нельзя. Иначе все рассыплется в парадоксах.

— Именно поэтому математика позволила тебе создать твою нотацию? Ты представила заклинание, как множество своих значков.

— Да-да-да! Но это было не сразу. На чем мы остановились?

— Ты рассказывала о том, как в математике некоторые книги объясняют, что такое число.

— Да! Там, чтобы изучить некоторые, особенно важные вещи, нужно объяснить то, что тебе кажется очевидным. Но оно не очень очевидно, когда нужно разобраться получше. Я решила, что в магии есть такие книги, которые объясняют глубже то, что для всех единорогов считается очевидным. К счастью, Лира опять меня поняла. Она сказала, что посмотрит для меня чего-нибудь в Кантерлоте. Мы договорились, что я потом отдам ей деньги за книги.

И, ты знаешь, мои ожидания оправдались. «Основы теории магии» Хэйкрафта оказались тем, что мне нужно!

— Стоп, самый зубодробительный учебник по теории магии из всех доступных?! Я после первой главы закрыла в ужасе и больше не притрагивалась.

— После учебника по мат анализу Харш Намбер это было мелочью. Хэйкрафт, к тому же, рассказывал основы магии с самого начала. С самого, с самого. Как слепому рассказывают, что такое цвет с точки зрения физики, чтобы потом даже зрячие могли этим формальным определением пользоваться для дальнейших исследований. И, само собой, на одной книге остановиться я уже не смогла. Так оно между нами и сложилось. Я просила Лиру достать мне некоторые книги. Что-то она брала из Кантерлотских библиотек на время, что-то покупала, и я отдавала ей деньги.

— Она сильно была удивлена?

— Нет. Она сказала мне так «ты очень необычная пони, Маффинс, я ничему уже не удивляюсь». И ты знаешь, я увидела, что кое-что из этих основ могу понять. К тому же, я могла попросить Лиру проверить что-нибудь. Мне было так неловко ей надоедать. Но мне так хотелось постичь магию. Я начала с малого, с того что знаю. Брала что-то из физики, математики или химии, и пристыковывала к тем вещам, которые понимала в магии.

— Магический одометр?

— Да, откуда ты знаешь?

— Ну…

— А, точно, ты же искала меня все это время. Но да, я собирала прототипы, а потом просила Лиру проверить, что и как. Ну и доктор Хувс помогал мне там, где нужно было что-то смастерить своими копытами.

— Он в курсе?

— Нет. Он просто мне помогал. И знаешь, магия не давала мне покоя. Я так поняла, есть некий базовый набор ощущений. И эти ощущения выстраиваются в заклинания. Чтобы не быть сбитым с толку этим потоком чувств, их привязывают к определенным словам. Вслух их не говорят обычно, но иногда про себя повторяют, чтобы было проще. Но эта привязка слишком неустойчива и труднонаходима. Мне почему-то казалось, что выразить заклинание через связи между этими самыми базовыми ощущениями куда проще и естественнее. Но я не могла никак до конца докрутить эту мысль. И тут, пусть и косвенно мне опять помогла Лира.

— Как именно?

— Мы сидели с ней как-то в саду. Она репетировала какую-то мелодию. Я взглянула на ноты и у меня не то, чтобы появилась идея, но начало что-то складываться в голове. Признаюсь, я не выдержала. Я обняла Лиру и вся такая радостная убежала домой. Следующую неделю я очень плохо помню. Там было очень много бумаги, значков, попыток собрать их в кучу. Помню, через неделю я опять прибежала к Лире. Объяснила ей про базовые значки, потом попросила ее воспроизвести некоторые значки, как я задумала. Она удивилась, но попробовала. И ее рог засветился бежевым! Представляешь?!

— И?

— А, точно, сейчас объясню! Ну, ее рог засветился бежевым. Потом я спросила ее, какой у нее любимый цвет. Она мне ответила, что цвет шерсти ее лучшего друга, Бон-бон!

— И ее шерсть была бежевой, да?

— Да! У меня получилось выразить заклинание через базовые ощущения, что описывал Хэйкрафт и другие теоретики магии! Самой собой, оно было примитивным. Заставляло светиться рог твоим любимым цветом. Вызови в памяти приятное ощущение и «включи» свой рог. Всё! Но это работало! Правда, моя нотация все ещё была странным месивом. И я была расстроена, что не могу собрать все воедино. Лира попросила меня чуть успокоиться. Помню, мы потом вместе с Лирой и Бон-бон пускали мыльные пузыри вместе. Лира и Бон-бон обратили внимание на то, как красиво в воздухе зависли те пузыри, что я выпустила. Я смотрела на то, как в воздухе висят те семь мыльных пузырей. И вот тут-то я все и поняла.

— В смысле, всё?

— Ну, вообще всё! Глядя на них, я поняла, что в начале каждой записи заклинания должен быть особый знак вроде скрипичного ключа у музыкантов. И что семь кружочков будут очень красиво смотреться. Что каждому ощущению нужен тот, или иной знак. Что связи между ними куда важнее, чем сами эти ощущения, иначе моя нотация будет пригодна исключительно для примитивнейших заклинаний. Я тогда столько всего поняла! Я наконец-то поняла, как должна выглядеть моя нотация. И это было не такое озарение, когда ты бросаешь всё, чтобы поскорее записать. Нет, это было спокойное озарение. Ты сидишь такая и думаешь «теперь я всё понимаю, и это никто у меня не отнимет». И это делает тебя такой счастливой! Моя нотация сложилась у меня в голове вместе со всеми обозначениями и правилами. Вот тогда, когда я все это поняла, на моем боку появилась кьютимарка в виде тех самых семи мыльных пузырей.

Потом была кьютинера. Самый счастливый день в моей жизни. Все были так рады за меня. Тут спасибо Пинки Пай. Она сумела собрать там половину Понивилля. И все были так искренне рады за меня. Даже те, кто в детстве смеялся надо мной. Правда, все решили, что мой талант – это пускать мыльные пузыри. Было немного обидно, но объяснять другим пони их ошибку я не стала. Хотя бы потому, что всё равно никто не поверил бы.

— Хорошо, но как ты опубликовала свои труды? Лира же тебе помогла, так ведь?

— Ой, я как раз хотела об этом рассказать! Нет, я не стала просить Лиру о помощи.

— Но почему?

— Ты ведь уже знаешь, как много Лира мне помогала. Я была рада, что хоть кто-то готов мне так помочь. Но я чувствовала, что злоупотребляю её добротой, и мне было слишком стыдно, чтобы просить её ещё о чём-то. Тем более, о таком серьёзном. Я решила сделать всё сама. Подготовила простенькую заметку со всеми чертежами и поехала в Кантерлот, в редакцию журнала «Наука и магия».

— И тебе не было страшно?

— Старлайт, мне в жизни так страшно не было. Но я не хотела всю жизнь писать в стол. Мне надо было хотя бы попробовать. Помню, когда я зашла туда, там было несколько очень важных пони. Я не запомнила толком ни лиц, ни имен, но вот атмосферу важности я запомнила. Но они были добры ко мне. Еще больше они подобрели, когда узнали, что я тут от имени единорожки, что хочет сохранить свое имя в тайне. И еще больше они подобрели, когда узнали, что эта единорожка не имеет крыльев. Я еще удивилась, почему они такие глупости спрашивают. Единороги, они ведь потому и зовутся единорогами, что у них нет крыльев. Они попросили меня заплатить налог на псевдоним, и после этого приняли статью к проверке. Сумма была не очень маленькая, но я решила, что оно того стоит. Из редакции журнала меня отправили в комиссию по проверке научных текстов с какой-то запиской.

— Сколько с тебя взяли?

— Тысяча бит.

— Еще вменяемо.

— Но там была заметочка на две-три страницы. За полноценную статью они просили больше. Обычно от трёх до восьми тысяч бит. Мы договорились, что я буду присылать статьи и деньги по почте, а они их проверять. Я вижу, ты злишься, но они были не так уж и плохи. Всегда были вежливы в письмах. Порой еще до проверки присылали статьи обратно, указывая на ошибки.

— Еще бы, если бы в этих статьях кто-нибудь заметил бы лажу, и начал бы копать, у них были бы очень большие неприятности. Ты вообще знала, что у единорогов не было принято писать под псевдонимами?

— Нет. Я просто честно платила налог. Старлайт, они же меня дурили, да?

— Да. Они тебя дурили. Они на тебе зарабатывали, никакого налога на псевдоним не существует.

— С самого начала я что-то такое подозревала, но боялась узнать правду. Я считала чудом, что меня публикуют в научных журналах, и мне очень сильно не хотелось это чудо терять.

По крайней мере, они своё отрабатывали. Ты не представляешь, как я была счастлива, когда меня опубликовали в первый раз. Я продолжала публиковаться понемногу. Но я была какой-то слишком мягкой для них, что ли. Обычно, когда новые идеи вбрасываются в журналы, то идет большущая волна возражений. Не от злобы, нет, а просто потому, что иначе новую идею ты не проверишь. Так надо, именно так наука и должна работать. Мне же почему-то никто не возражал особо. Я так переживала. Должен же был кто-то дать мне критики! Но я публиковала статью за статьей, а в ответ только аккуратное очень одобрение. Видимо, мои идеи были недостаточно хороши, чтобы на них обратить внимание.

— Упаси тебя Селестия, что ты! Причина была в другом. Я потом тебе обязательно объясню. Продолжай.

— У меня и до этого в кошельке было негусто. А тут началась настоящая беда, пришлось очень сильно постараться, чтобы банально не протянуть копыта от голода. Я и до этого была рада помочь пони, но теперь это стало для меня некоторой отдушиной. Заплатить, не заплатят, но угостить всегда будут рады, а ты на еде сэкономишь. Иногда я могла целую неделю подряд ничего не готовить. Да и нечего было, как правило. И в это время я была готова обнять Пинки Пай просто за то, что она существует. Каждую неделю как минимум она организовывала что-то, где можно было поесть. Было немного стыдно, но мне так хотелось опубликовать еще одну статью, что я ничего не могла с собой поделать.  Потихоньку это становилось все хуже и хуже. Однажды, я дошла до того, что совершила нечто очень постыдное и ужасное. Ты не представляешь, как мне за это стыдно! Но, мне все же придется рассказать, потому что без этого история будет неполной.

— Так, погоди, погоди, ты о чём?

 - Захотела подзаработать в лёгкую и из-за своей жадности едва не сорвала свадьбу Крэнки Дудла и Матильды. Я должна была помочь с приглашениями, напечатав их за меньшие деньги, чем другие пони. Но я могла провернуть это, только наняв жеребёнка, что едва понимал, как обращаться с прессом. В результате на приглашениях была напечатана неправильная дата, на день раньше. Из-за меня свадьба едва не полетела в тартары. Если бы весь город не бросился помогать со свадьбой, непонятно чем дело бы кончилось. Но всё обошлось. По крайней мере, мне так казалось.

Спустя пару дней Лира спросила у меня, куда я деваю свои деньги. Я сначала удивилась, но Лира сказала мне, что знает всё. И о том, как я чуть не сорвала свадьбу. И о том, что на еде экономлю. Она спросила, нужна ли мне помощь. Я ей сказала, что помощь в деньгах брать не буду, и верну все до последнего бита, если вдруг придется одолжить. И что не хочу надоедать ей с моими проблемами слишком много.

Не сразу, но она меня уговорила. Когда я ей показала свои статьи, она почему-то меня испугалась. Или разозлилась на меня. Понять было очень трудно, но от её дружелюбия тогда и следа не осталось. Сказала, что я очень сильно обманываю других пони, что так делать нельзя, и что у нас теперь будут неприятности. Большие неприятности. Она начала кричать на меня. Я заорала в ответ. Как будто было мало, она в запале выкрикнула, что я ей должна еще кучу денег. Оказалось, что Лира, зная о том, что я небогата, врала мне о цене книг, что покупала для меня. Занижала вдвое обычно. Она мне много гадостей тогда наговорила. Я вспылила, и тоже особо не нежничала. За пять минут, что мы кричали, я лишилась своей лучшей подруги.

Мне было так обидно, что Лира занижала цену на книги. Как будто я не могла с ней расплатиться. Ей даже в голову не пришло считать меня за пони, что может о себе позаботиться! В каком-то смысле, она относилась ко мне так же, как и другие единороги. Меня это так бесило, ты не представляешь! В первое время я была так зла на неё, что улетала, едва встретившись с ней. Но со временем я начала лезть на стены от одиночества. Я сильно привязалась к Лире. Когда мы поссорились, я почувствовала себя так, будто в детство вернулась. Никто меня не понимает, и никто не знает о том, что меня волнует, и я никому не могу об этом рассказать. Я продолжала писать, но не так активно. И теперь мне приходилось двигаться наугад, по памяти. Я уже думала, провались оно все на луну, пойду к Лире, извинюсь, и попрошу ее помириться со мной. Но почему-то не решалась, а она, как только меня увидит, так сразу отворачивается. Как будто боится взглядом со мной пересечься.

— Можно я тебя отвлеку. Статья, которую опубликовали в октябрьском номере научного вестника, была написана после ссоры?

— Да. И мне за нее очень-очень стыдно, честно!

— Ты о введении?

— Да, там во введении я откровенно схалявила. Мне надо было что-то написать во введении, чтобы редакция «Магического вестника» посчитала это серьезной статьей. Что-то типа традиции, насколько я поняла. Но самой статье введение было не нужно, там я сразу переходила к делу. Ну, я выдрала кусок из какой-то ранней работы Старсвирла Бородатого, и впихнула в начало. Очень редкой, и почти нигде не издававшейся. Не слово в слово, конечно, но близко к тексту. Как оказалось, позже, она нигде, кроме сборников его сочинений не издавалась, потому что он сам потом опроверг там написанное. Когда я нашла опровержение, я была готова от стыда под землю провалиться. Я даже отправила письмо с извинениями, но комиссия по проверке научных текстов вернула его мне. Они ещё написали, что лучше уже оставить так, потому что введение не так уж и важно, и что мне можно даже без введения обойтись. Я была тронута, что ради меня они поступились традициями.

— Стоп! Стоп! Стоп! Та бредятина принадлежит перу Старсвирла Бородатого?!

— Да, оказывается, представления пони о природе магии очень сильно поменялись ещё при его жизни. Я уж молчу о том, что он сам стыдился этого текста позже. Почему ты смеёшься?

— Прости, но меня порой забавляет, как пони легко обманываются магией имен.

— Магия имен?

— Ну, ты решила, что раз написал сам Старсвирл Бородатый, значит, должно быть что-то хорошее.

— Да, тут я лопухнулась. И кто знает, каких глупостей я наплодила ещё, когда писала наугад. Наверное, эти глупости переполнились. Поэтому ты и пришла за мной.

— Ну, не совсем.

— Разве нет?! Когда ты появилась на почте, и сказала, что хочешь найти Дёрпи Хувс, я решила, что это из-за того, что я пишу глупости, и мне надо прекратить. Я всё время этого боялась. Комиссия по проверке текстов что-то отписывала в рецензиях, но там было так беззубо все. Они как будто не хотели меня расстраивать. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Они писали, что всё хорошо, но я постоянно боялась, что меня разоблачат. И меня никто не критиковал, что пугало вдвойне. Неужели мои идеи настолько плохие, что никто даже не снизойдет до их критики? Я давно подумывала, что надо завязывать с наукой, или переключиться исключительно на математику и попробовать опубликоваться под своим настоящим именем. Твое появление на почте стало последней каплей. Я решила, что надо бросать эти глупые мечты, и перестать играть в волшебницу.

— Так, давай проясним. Ты решила, что я ищу Дёрпи Хувс только из-за того, что ее статьи на самом деле плохие?

— Да. Это же была основная причина?

— Не совсем.

— Но что тогда?

— Маффинс, давай уже расскажи все до конца, тебе немного уже осталось.

— А что там рассказывать? Я чувствовала себя неловко, но мне не хотелось, чтобы куча единорогов тыкала в меня копытами и посмеивалась над тем, какая я глупая. Потому я тебя и обманывала. Я успокаивала себя тем, что ты искала единорога по имени Дёрпи Хувс, а я была пегаской. Так что я даже и не обманывала вроде как. Тем более, пока ты ее искала, я перестала быть одинокой. Я даже почти забыла, что поссорилась с Лирой.

— И ты не чувствовала себя неловко?

— Я почти всю жизнь чувствую себя неловко. Я чувствовала себя неловко, когда дружила с Лирой. Мне казалось, что это все слишком хорошее, и я такого не заслужила. Нет, правда, ты не знаешь, как я ей надоедала порой. Она не подавала виду, но я всё же порой замечала, что иногда она мной тяготится. С Бон-бон ей нравилось проводить время куда больше, чем со мной.

Ты познакомила меня с другими пони, и ты не представляешь, как я была рада. У меня опять появились друзья. И все, что мне надо было делать – это ничего не писать от имени Дёрпи Хувс. Так смешно!

— Что смешного?

— Это случилось как раз тогда, когда я получила критику на свои идеи. Ты написала критическую статью для того, чтобы меня выманить. Неплохую, кстати.

— Ну, я это сделала в соавторстве.

— Да, но суть в том, что еще месяц назад я бы отдала левое крыло за возможность поучаствовать в научной дискуссии. Но когда меня поставили перед выбором – наука или друзья, я чувствовала себя так, будто меня вот-вот разорвёт на части. И я почти выбрала друзей. Старлайт, я бы честно-честно ничего не писала, если бы не вмешался один пони из Кристальной империи.

— Санбёрст?

— Да, его звали именно так. Он уговорил меня ответить на критику. Не сразу, но ему все же удалось. Мы договорились, что это будет совместная статья в «Науке Кристальной империи». Письма я писала в обход понивилльской почты, так что должно было сработать. Я с некоторым ужасом ждала, что будет дальше. И вот я дождалась. Ты врываешься ко мне в дом, и едва не ломаешь мне крылья. Ни друзей, ни науки.

— Не говори так! Да, ты меня обманула, и я была очень расстроена. Но теперь, когда ты честно все рассказала, я понимаю, почему ты так поступила. Ты поступила не слишком хорошо, но для того, чтобы разрушить нашу дружбу – этого должно быть мало.

— Так ты больше не злишься?

— Немножко, но больше на себя. И я всё ещё хочу с тобой дружить. Но больше меня не обманывай, пожалуйста! Друзья на то и друзья, чтобы понять тебя! Или хотя бы попытаться.

— Старлайт.

— Да?

— Почему мы с тобой всё ещё под кроватью?

---

Две пони молнией вылетели из-под кровати, взметнув кучу пыли. Единорожка закашлялась. Маффинс тоже пару раз чихнула.

— Умеешь же ты разрядить обстановку.

— Ты так и не рассказала, почему ты меня искала. Я помню, что тебе поручила это принцесса Селестия, но не помню из-за чего. Это ведь не из-за того, что мои идеи плохие?

О Селестия, даруй же в своей мудрости этой пони самооценку повыше! И убереги свою верную подданную, Старлайт Глиммер, от желания побиться головой об стену.

— Во имя всего светлого, как ты вообще что-то сумела написать за эти годы, думая, что ты пишешь что-то плохое? – Закричала Старлайт Глиммер. – И почему ты так уверена в том, что твоя писанина глупая?

— Я просто не могла не писать, Старлайт! Хотела иногда, но не могла. И поставь себя на мое место. Ты публикуешь статью за статьей, а тебе никто не отвечает! Я как-то опубликовалась, добавив свою пару бит к уже существующей дискуссии. И знаешь, что случилось?  Дискуссия замерла! Я так подумала, что если бы мои статьи чего-то стоили, то на них бы ответили. Того же Старсвирла Бородатого опровергали множество раз, меняли его идеи, уточняли их. А я же вместо рецензий получала отписки, мол, все неплохо. Какое же это неплохо, если мои идеи никто не захотел развивать?! Никто не отвечает на мои статьи, будто боится того, что я пишу!

Тут до Старлайт дошло. Она села, обхватила передними копытами живот, и зашлась от хохота. Маффинс растерялась, её глаза раскатились в разные стороны так далеко, как только могли. Она опять не понимала, почему над ней смеются, и почти готова была разреветься. К счастью, её подруга быстро опомнилась, оперлась передним копытом о плечо косоглазой пегаски, и кое-как, сквозь хохот проговорила:

— Слушай, а ты не думала, что вежливое молчание в твоем случае имеет другую причину?

— Какую еще причину, Старлайт? – Протянула Маффинс обиженно.

— Понимаешь, единороги обычно не пишут под псевдонимами о магии. Не принято у них так. Но есть одна пони, которой постоянно приходилось скрывать своё имя, чтобы ее статьи хоть кто-то осмелился критиковать.

— И что это за единорог?

— Ну, как и ты, это не единорог. Совсем не единорог. – Едва выдавила из себя Старлайт сквозь хохот. – Прости, что смеюсь, но это и правда очень смешно. Сначала меня это очень злило, но теперь мне почему-то стало смешно.

— В смысле, совсем не единорог?

Единорожка, продолжая хихикать, наклонилась и прошептала имя правительницы Эквестрии на ухо пегаске. Маффинс в ужасе схватилась за голову. Будучи переполненной ужасом, она тихо прошептала «неужели меня принимали за принцессу Селестию?». Старлайт Глиммер, все еще продолжая похихикивать, просто кивнула два раза. Пегаска обхватила голову передними копытами и снова забилась под кровать. Уже оттуда она сдавленно прошептала:

— Но мои статьи были нехороши, если пони все-таки распознали фальшивку?

Старлайт, продолжая смеяться, легла на спину так, чтобы видеть, что творится под кроватью. Там дрожала от страха косоглазая покорительница эквестрийской науки. Раскинув в разные стороны передние ноги, единорожка объявила:

— О нет, мы тебя раскусили потому, что ты была слишком хороша!

Будь Маффинс не так страшно, она бы попросила вслух уточнить. Но вместо этого она смотрела своим косым взглядом на Старлайт, ожидая объяснений. К счастью, та была достаточно понятлива, и продолжила:

— Твайлайт Спаркл заинтересовалась твоими идеями. Действительно заинтересовалась. Целую неделю с ними носилась, пока не уперлась в парочку непонятных мест. И тогда она начала искать автора. Не нашла. Решила, что кое-кто скрыл себя за псевдонимом, как обычно, пошла на аудиенцию.

— Принцесса Твайлайт Спаркл?!!! Ч-ч-ч-что за парочка непонятных мест?!

Светло-лиловая пони продолжала смеяться:

— Ну, это видимо надо спрашивать у Старсвирла Бородатого. Мы его недавно из лимба как раз достали, так что с этим проблем быть не должно.

После того, как косоглазая пони осознала, какая парочка мест стала проблемой, она забилась в угол еще дальше:

— Чтоб меня в луну вмуровали! Так стыдно! Я больше не буду ничего цитировать или заимствовать, не перепроверив пятьдесят раз!!! Но что это получается, те единороги, что придумали «налог на псевдоним», они думали, что я от имени принцессы Селестии говорю? Они её грабили, или что?

— Нет, грабила тебя редакции. Комиссия ничего не подозревала.

Старлайт Глиммер перекатилась на живот, встала и скомандовала:

— Так, Маффинс, вылезай из-под кровати! Хватит пыль собирать. Теперь моя очередь рассказать всё. – Но внезапно, единорожка что-то вспомнила. – Стоп, я же тебе при первой встрече говорила, что Дёрпи Хувс путают с Селестией!

— Да?!

— Да! Я точно помню, что сказала тебе, что под псевдонимами прячется обычно только Селестия. Ты еще тогда спросила, не из-за того ли, что статьи Дёрпи плохие она расстроилась.

— Я тогда как-то не подумала, что меня кто-то и правда перепутал с Селестией!

— Что, значит, не подумала? Я же прямо тебе об этом сказала!

— Ну, ты сказала об этом тогда мельком, и оно выпало у меня из головы! Я бы в жизни не поверила, что меня можно перепутать с Селестией! Старлайт, где Селестия, а где я! Как нас вообще можно перепутать?! Это же сама Селестия!!! – Что ж, теперь Маффинс хотя бы ограничилась тем, что закрыла лицо копытами, а не стала прятаться под кровать.

Старлайт оставалось только тяжело вздохнуть и рассказать свою историю уже сидя на кровати. Маффинс сидела рядом и внимательно слушала. Из-за того, что ее глаза смотрели в разные стороны, могло показаться, что она пропускает все мимо ушей и думает о чем-то своем. Но Старлайт могла по позе и выражению лица Маффинс понять, когда она действительно к ней прислушивается. Это было не так уж и трудно, но все же требовало некоторых усилий. На моменте с Лирой Маффинс опустила взгляд и грустно прошептала:

— Она меня так и не выдала, она сдержала свое обещание. Как же мне повезло, что она была моим другом.

Рассказ продолжился, и постепенно до Дёрпи Хувс начало доходить: она действительно была полноценным ученым-магом в глазах других единорогов. Даже после того, как они понимали, что Дёрпи Хувс – это не принцесса Селестия. И её идеи всё же приняли всерьез, несмотря ни на что. Когда Дёрпи узнала, что некоторые её изобретения всё же используются, ее радости не было никаких пределов.

Но в то же время, из-за ее действий многие нашли лазейку, позволяющую пропихнуть свои идеи. Притвориться принцессой Селестией, чтобы избежать критики своих идей. Маффинс пыталась уложить это у себя в голове, но это было за гранью её понимания. Да, критика бывает неприятной. Твои идеи могут не только принизить, но и опровергнуть, и тебе придется начинать сначала. Но как иначе убедиться, что ты не засоряешь науку ненужной чепухой? И как можно вообще называть себя учёным, если ты избегаешь проверки своих идей? Разве такие учёные вообще бывают?

— Старлайт, я всю жизнь изучала математику, физику, химию, теорию магии. Но я нечаянно нанесла вред науке из-за того, что не понимала других пони. Я никогда не могла сказать точно, когда они меня обманывают, когда они шутят надо мной, а когда они со мной серьёзны. И я ведь нигде об этом прочитать не могла! Есть какая-нибудь наука, чтобы понимать других пони?

— Ну, Твайлайт Спаркл издала копии своих дневников, можешь там посмотреть. Но вообще, отдельно науки нет. Может, стоит создать?

Маффинс, она же Дёрпи Хувс, сидела у себя на кровати. Теперь, когда уже все стало известно, оставался один простой вопрос. Что дальше?

— Что со мной будет? Я знаю, что мы будем друзьями, но что со мной будет? Ты расскажешь обо мне принцессе Селестии, Твайлайт Спаркл и другим единорогам?

Это был действительно сложный вопрос. Не сразу, но ученица Принцессы дружбы нашла ответ, который считала правильным:

— Маффинс, скажи мне, только честно, ты хочешь, чтобы я рассказала им о тебе?

Серая пегаска отрешенно смотрела в пол. Она понимала, что решать в этой ситуации не ей, и её ответ может только зазря расстроить подругу, которой нужно ещё выполнить поручение принцессы Селестии. Но у нее попросили ответить честно. И попросила пони, которой она могла доверять. А значит, действительно нужно ответить честно. И она ответила:

— Нет, не хочу. Я не хочу, чтобы ты рассказывала кому-нибудь. Пусть мои идеи перепроверят, покритикуют, доработают. Но я не хочу, чтобы меня нашли другие единороги. И аликорны.

— И много кто знает?

— Нет. Лира, Бон-бон, ты да Трикси еще. Я даже маме ничего не рассказала.

Жёлтые глаза разошлись в разные стороны чуть дальше обычного, а несчастная Маффинс поняла, что ей только остается ждать решения своей судьбы. Решать предстояло Старлайт Глиммер. И она решила. Решила так, что у Маффинс от шока, удивления и радости отвисла челюсть:

— Маффинс, если ты не хочешь, то я сделаю всё, чтобы другие пони не узнали, кто ты такая. В том числе и принцесса Селестия. Обещаю.

Сил удивляться уже не было. Не было и причин не доверять Старлайт. Если она сказала, что не будет рассказывать даже Селестии, то так оно и было. По крайней мере, её решимость давала надежду, а у Дёрпи редко бывала даже такая роскошь.

— Мне нужно еще кое-что сделать, подожди тут немного, пожалуйста. Я к тебе скоро вернусь.

— Хорошо.

Еще одна бирюзовая вспышка осветила уже темную комнату. Крылатая пони осталась одна в сумерках, ждать свою подругу. Ей оставалось только гадать, чем же она заслужила таких необыкновенных друзей.

---

Стук в двери был оглушительно-требовательным. У Лиры была одна идея насчет того, кто бы это мог быть. И именно поэтому она попросила Бон-бон открыть дверь, изо всех сил надеясь, что в столь поздний час к ним постучалась не та, о ком она подумала.

— Здравствуйте, а Лира дома?

Хартстрингс услышала из своей спальни знакомый голос. И у нее задрожали коленки. Неужели Старлайт вернулась? А если она привела принцессу Селестию с собой? Один раз Лира как-то отбрехалась, и от неё отстали. Хватит ли ей духу сказать «нет» Селестии во второй раз?

— Нет. – Ответила Бон-бон. Хорошо хоть у нее твердости духа было куда больше.

— Простите, я понимаю, что она не хочет меня видеть, но мне действительно нужно с ней поговорить.

— Вы, наверное, меня не поняли.

— Я видела через окно, что она дома. И я выяснила, кто такая Дёрпи Хувс. И мне действительно нужно поговорить с Лирой.

Только не это! На чем же Маффинс прокололась? Что теперь будет? Вся эта афера, пусть и провернутая по незнанию, точно не обрадовала принцессу.

На негнущихся ногах Лира обреченно побрела в прихожую навстречу судьбе. И судьба со светло-лиловой шерсткой и фиолетовой гривой со светло-бирюзовой полосочкой стояла прямо там, в дверях. Аккуратно Лира отодвинула Бон-бон в сторону, чтобы встретить Старлайт Глиммер лицом к лицу. Взгляд Старлайт внушал, если не страх, то, как минимум, смятение. Смотрящие так прямо в душу пони – это пони, которые приняли решение, которые уже были готовы его воплотить. Голубыми глазами на Лиру смотрела сама неизбежность.

— У меня неприятности, да?

Не сразу, но Старлайт все же аккуратно кивнула.

— Что дальше?

Выдержав совсем небольшую паузу Старлайт Глиммер спокойно и твердо сказала:

— Давай собирайся, ты с другом мириться идешь.

Глядя в глаза Старлайт, Лира поняла, что она идет мириться с другом, чтобы это не значило.

IX

Твайлайт уже минут пятнадцать пялилась на карту дружбы, пытаясь объяснить необъяснимое самой себе. Карта явно показывала, что проблема дружбы в Понивилле решена Трикси. Но Трикси проблему дружбы решать отказалась. Можно было, конечно, предположить, что Великая и могучая Трикси проявила сознательность и взялась за проблему дружбы после демонстративного отказа. Но для этого надо было как-то совместить в одном предложении «Трикси» и «сознательность», не разрушив к псам тартаровым все возможные законы логики. К таким загадкам жизнь её явно не готовила.

Но годы уроков не прошли даром. Не сразу, но всё же принцессу осенило. Сознательность далеко не единственная мотивация, которая может двигать пони. У Трикси могла быть еще одна причина решить проблему дружбы. Такой шанс утереть нос принцессе Трикси всё же не упустит. В голове возникла картина: Трикси открывает двери резким ударом задних копыт, вваливается в тронный зал, излучая ауру самолюбия, исцеляющую низкую самооценку у всего живого в радиусе пары километров, бесцеремонно усевшись на трон, закидывает задние копыта на стол и спрашивает «ну, и кто тут теперь главный по проблемам дружбы в Понивилле?». Что ж будет неприятно, но иного выхода, кроме как пережить это, как стихийное бедствие, нет, и не предвидится. Твайлайт морально приготовилась к тому, чтобы отмерить минимально допустимую дозу похвалы, не показав своего раздражения.

Но произошедшее дальше спутало все планы. Дверь за спиной Твайлайт очень-очень тихо отворилась. Аккуратно, как будто стараясь не потревожить никого, в тронный зал зашла Трикси. На лице ее была написана скорбь и тоска, а выглядела она очень подавленной. Тихо-тихо синяя единорожка прошептала:

— Я бы не стала тебя беспокоить из-за своих проблем, но я не знаю, что делать, а обратиться больше не к кому. Твайлайт, помоги мне, пожалуйста.

Твайлайт Спаркл отчетливо слышала, как в её голове с оглушительным треском и грохотом, второй раз за полчаса рушится картина мира.

— Что случилось?!

— У меня жутко болит голова, и ещё светится кьютимарка! Я что-то в этом замке не так сделала, да?

Принцесса нахмурилась, но ничего с такими симптомами в голову сходу не приходило, особенно, связанного с замком. Разве что, кьютимарка светилась потому, что Трикси выполнила задание магической карты. Оставалась головная боль. Отчего у единорогов голова обычно болит? Точно, перегруз.

— Трикси, попробуй открыть дверь телекинезом.

Ручка двери и рог Трикси покрылись светло-пурпурным сиянием ее магической ауры. Фокусница скривилась от боли. Как бы она ни была плоха с магией, открыть дверь – мелочь для единорога. Значит, Трикси умудрилась заработать перегруз. Причем, это был ее первый раз.

— Поздравляю, ты словила перегруз. Причем самую неприятную его разновидность, судорожную единорожью мигрень. Значит, тебе удалось исполнить действительно серьёзное заклинание. Пойдем на кухню, я тебе приготовлю специальный отвар.

Трикси слабо улыбнулась. Так вот она какая, единорожья мигрень. Болезнь серьезных магов. Странно, что её не прохватило так, когда она телепортировала гигантский каменный стол неведомо куда. Видимо, дело было в том, что тогда она предварительно размялась, сделав две сотни чашек, и точность телепортации была на уровне «неведомо куда».

Под «пойдем» Твайлайт подразумевала «телепортируемся». Они оказались на кухне, а Трикси вспомнила, почему она так завидовала Твайлайт. Ей-то после телепортации двух живых пони голова не болела.

— А в чём была проблема дружбы? – Спросила принцесса, ставя чайник.

Все ещё кривясь, Трикси процедила:

— Старлайт и Маффинс, которая на почте работает, поссорились. Дело едва до драки не дошло.

— И ты их помирила?

— Понятия не имею. Наверное, да, помирила.

Тут принцесса на полном серьезе задумалась, а не барахлит ли у неё карта дружбы.

— Что значит, «понятия не имею»?

Трикси приняла из копыт Твайлайт кружку и сделала пару глотков.

— Старлайт знатно дров наломала. Ей было так стыдно, что она из комнаты выходить не хотела.

— И как ты ее уговорила?

— Никак. – После паузы Трикси мрачно добавила: — Я не вытерпела и просто телепортировала к Маффинс, надеясь, что они помирятся.

— Ты что сделала?! Подожди-подожди, ты без всякой разминки телепортировала живую пони без ее ведома на другой конец Понивилля с точностью до метра?! Немудрено, что ты словила перегруз. Ты хоть понимаешь, какой опасности ты подвергла Старлайт?

Настроение у Трикси и так было не фонтан, а тут еще и выслушивать нотации заставляют. Она уже была готова взорваться, но принцесса вовремя опомнилась и сбавила тон:

— Ладно, чтобы ты там не сделала, это сработало. Ты помогла Старлайт, и я тебе за это благодарна. Но телепортация, если её выполнить неаккуратно, может быть очень опасной. Ты могла покалечить Старлайт.

«Тебе очень сильно повезло, что я сейчас не в форме» — подумала про себя Великая и могучая Трикси, но вслух же только пробормотала:

— Я уже поняла, спасибо. Но, твоя волшебная карта отправила меня помогать Старлайт. Именно меня.

— Скажите, вы все-таки нашли Дёрпи Хувс? Ссора связана с этим?

От этого вопроса внутри Трикси всё замерло. Ей почему-то вспомнился рассказ Старлайт. Имеет ли она право рассказывать о том, что видела?

— Это секрет пока. Старлайт спроси, если захочет, расскажет. – Пробормотала единорожка себе под нос, явно пытаясь показать, что не хочет говорить на эту тему, и, не удержавшись, всё же ехидно добавила: — Спорим, что если бы тебя спросила принцесса Селестия, ты бы все выболтала.

От этих слов Твайлайт Спаркл дернулась, как от щелчка по носу. Следующие секунд пять она просто молчала, мрачно глядя в пол, пытаясь успокоиться. Несмотря на это, ее голос немного дрогнул, когда она ответила Трикси:

— Мы со Старлайт не так давно об этом говорили. Я бы может и рассказала Селестии. Но не потому, что она правительница Эквестрии, а потому что она мой друг. Это две большие разницы. Я не настолько плохая!

— Ты не плохая, ты просто такая же, как и остальные пони. А пони слушаются тех, кого считают важным. Селестию, принцессу Дружбы, учителей, родителей. Особенно родителей.

После последних слов Трикси повисла неловкая тишина. Было видно, что она вспомнила что-то очень личное. Чтобы разрушить неловкую тишину, принцесса не придумала ничего лучше, чем просто сказать:

— Допивай отвар. – Возможность покомандовать придала Твайлайт уверенности, и она добавила уже чуть громче: — И да, до утра никакого колдовства. Даже шляпу на гвоздь повесь своими копытами. Перегруз усугублять нельзя!

Трикси взглянула на принцессу, как на слишком уж важную пони, которую не факт, что еще надо слушать. Принцесса правильно истолковала этот взгляд и сделала свой тон чуточку мягче:

— Трикси, я так говорю не потому, что я принцесса, а потому что хочу помочь.

Синяя единорожка нашла в себе силы улыбнуться и допила отвар. Трикси поняла, что Твайлайт хотела помочь, но в ее тоне все равно было что-то бесящее. Только она хотела ехидно ответить, как случилось нечто неожиданное.

Кухню осветила ослепляющая бирюзовая вспышка. Возникшая из ниоткуда Старлайт Глиммер подошла к плите, открыла пачку лекарства от перегруза, засыпала тройную дозу порошка себе в рот, взяла в передние копыта чайник, вылила литр теплой воды себе в глотку и зашагала по направлению к дверям. Буквально за полшага до дверей Твайлайт окликнула свою ученицу:

— Что там с Дёрпи?

Старлайт обернулась, чем привела в ужас обеих пони. Следы от слез, конечно, давно засохли, но перегруз и усталость наложили на светло-лиловое личико Старлайт жуткие следы. Скажем так, на ночь Найтмер Мун костюм бы ей точно не понадобился.

— Трикси, никому ничего не рассказывай. Слышишь? То, что мы видели – это чудо. Мы никому не дадим его испортить! Никому и ничего не рассказывай.

Великая и могучая Трикси нервно сглотнула. Твайлайт спросила:

— Ты нашла её?

— Да, я нашла её. Завтра в письме Селестии все отпишу. До завтра.

Дверь захлопнулась. Твайлайт удивленно спросила:

— Что с ней стряслось?

— Поверь, тебе лучше не знать!

— А ты знаешь, кто такая Дёрпи Хувс?

Воображение Трикси моментально воссоздало в её голове образ красного облака ярости. С криком «я ничего тебе не расскажу!» она выбежала из комнаты, оставив Принцессу дружбы в одиночестве.

---

«Дорогая принцесса Селестия,

Как вы меня и просили, я разыскала Дёрпи Хувс. Как оказалось, она отлично разбирается в теоретической магии, но при этом абсолютно ничего не смыслит в интригах внутри научного сообщества. Тот факт, что её статьи считали принадлежащими вашему перу, привел её в ужас. Дёрпи Хувс глубоко сожалеет о том, что её действия нанесли столь тяжкий вред науке Эквестрии. К сожалению, я не могу раскрыть вам её настоящее имя. Во-первых, в отличие от остальных хитрецов, использовавших псевдоним, у неё действительно были веские причины на то, чтобы скрыть свое имя. Во-вторых, я связана обещанием, никому не рассказывать о ее личности. Я хотела бы попросить вас не предпринимать никаких действий, направленных на то, чтобы раскрыть личность Дёрпи Хувс.

Я понимаю, что отказом  я растрою Ваше Величество, но иногда даже вам необходимо говорить «нет». Если же вам нужно что-то ей передать вы в любой момент можете написать ей письмо в Понивилль до востребования. Я передам ей, чтобы она забрала письмо.

P.S. Пони, собиравшие «налог на псевдоним», как минимум один раз соврали вам. Я помню, как они заявляли, что общение с Дёрпи Хувс шло исключительно по почте. Но по моим сведениям, имела место как минимум одна личная встреча с посредником. Кто знает, что они ещё от вас скрыли.

С уважением и наилучшими пожеланиями, ваша верная подданная Старлайт Глиммер»

 

«Дорогая Старлайт Глиммер,

Да, не скрою, твой отказ меня удивил и расстроил. Но в тоже время я знаю, что твоему суждению можно доверять. Так же с радостью сообщаю, что твои слова подтверждают результаты дополнительного расследования. Оказалось, что от меня скрыли большую часть переписки с Дёрпи Хувс, точно так же, как и факт личной встречи с посредником. Если остальные единороги, писавшие под псевдонимом, прекрасно понимали, как их статьи будут восприняты и за что они платят «налог на псевдоним», то Дёрпи Хувс и в самом деле не подозревала, что «налог на псевдоним» незаконен. Это очевидно из скрытой от меня части переписки. А ещё из скрытых писем я узнала, сколько же бит вытянули из Дёрпи Хувс. Теперь кому-то придется возместить нашему таинственному другу шестизначную сумму.

Не завидую я этим хитрым бюрократам. Но всё же оцени, как чудесно сплелись их тупость и наглость, позволив им обдурить всех, включая меня, дважды. И ведь самое обидное, у них почти получилось.

Кстати, рядом с этим письмом ты найдешь ещё одно. Передай его лично Дёрпи Хувс в копыта. Само собой, даже не вздумай его читать. Я бы хотела получить ответ от неё как можно скорее. Я рассчитываю на тебя, Старлайт Глиммер.

С наилучшими пожеланиями, принцесса Селестия»

 

«Дорогая Дёрпи Хувс,

Я надеюсь, Старлайт все-таки донесла до тебя это письмо. Если же нет, я очень сильно в ней разочаруюсь. Пожалуйста, ответь мне как можно скорее, чтобы у неё не было неприятностей.

Я знаю, что ты не хотела делать ничего плохого, догадываюсь, почему ты не хочешь рассказывать, кто ты такая, и уважаю это желание. Ты об этом явно не знаешь, но среди правил, по которым пишутся научные тексты, есть правило, которое прямо запрещает использовать псевдонимы. О котором, к сожалению, давно забыли. Я бы могла написать, что правила одинаковы для всех, и что ты поступила плохо, нарушив их. Но, во-первых, ты не знала, во-вторых, я сама нарушала это правило, чем по факту и обесценила его. Да, твои действия привели к тому, что наука пострадала, и пострадала достаточно сильно. Но именно моя безответственность сделала возможной эту ситуацию. Мне не так часто приходится признаваться в своих ошибках. Так что, пожалуйста, не хвастайся тем, что я с тобой этим поделилась.

Чтобы в дальнейшем исключить  такую ерунду имеет смысл немного переработать правила. Я хочу сделать так, чтобы каждый пони был обязан использовать псевдоним. Не больше трёх, и в одной научной области не должны использоваться разные. Настоящие имена ученых будет знать только тот, кто принял текст на первичную проверку, призванную отсеять полную чушь. Детали до конца не проработаны, это всё ещё на этапе идеи. И само собой, очень многое будет зависеть от пони, которые воплотят эту идею в жизнь. Думаю, месяца через три ты сможешь продолжить публикации под своим псевдонимом.

Но не надейся теперь, что твоим идеям дадут спуску. Жди потока очень жесткой и, возможно, даже несправедливой критики. Желание нажиться на тебе принесло многим пони среди научного бомонда серьезные неприятности и вряд ли они это просто так забудут.

И раз уж мы заговорили о неприятностях. Я обязала хитрецов, что так внаглую на тебе нажились, возместить все до последнего бита. Даже не вздумай отказаться, эти деньги у тебя выманили обманом, и они должны быть возвращены. Мне нужно как-то передать эти деньги тебе. Я не прошу тебя раскрывать своё имя, но мне необходимо найти способ возместить тебе расходы, что так несправедливо были на тебя возложены. Прошу тебя, сообщи о том, как ты хочешь получить деньги в ответном письме как можно скорее.

С любовью, принцесса Селестия»

 

«Дорогая принцесса Селестия,

Вы не представляете, как я удивлена тому, что вы мне написали. Пожалуйста, не наказывайте Старлайт Глиммер за то, что я задержала ответ! Мне даже за перо браться очень страшно было!

Спасибо, что вы отнеслись с пониманием к моей ситуации. Сначала я отказалась раскрывать себя просто потому, что испугалась. Но я немного подумала и решила, что после того, как Дёрпи Хувс начали воспринимать всерьёз, мне тем более нельзя раскрывать себя. Ведь тогда будут обсуждать настоящую Дёрпи Хувс, а про её идеи все сразу же забудут. Если я правильно всё понимаю, вы писали под псевдонимом по тем же причинам. Надеюсь, мой отказ рассказать о себе вас не очень сильно обидел.

Что до денег, там должна была получиться немаленькая такая сумма. И, честно признаться, мне эти деньги уже не нужны. Мне достаточно уже того, что я не буду платить этот дурацкий «налог». Я хочу, чтобы вы отдали их Лире Хартстрингс. Она очень сильно мне помогла в свое время и заслужила эти деньги. Пожалуйста, если вам не трудно, пошлите кого-нибудь проследить, чтобы она взяла деньги. Это важно, она должна принять все до последнего бита. Нельзя дать ей отказаться. И еще, пожалуйста, передайте ей записку, которую я вложила в это письмо. Там я объясняю ей, почему для меня важно, чтобы она взяла деньги.

С уважением, ваша верная подданная Дёрпи Хувс»

 

«Дорогая Лира,

Я не знала, как тебе объяснить, почему мне было так неловко из-за той истории с книгами. Теперь я  знаю! Чтобы ты поняла, как я себя тогда чувствовала, ты должна принять всё до последнего битика. Но я делаю этот подарок не для того, чтобы заставить почувствовать тебя плохо. Нет, я правда-правда считаю, что ты заслужила эти деньги. Ведь если подумать, с твоей помощью я достигла такого, о чем и мечтать не смела. Твоя помощь бесценна, и даже эти деньги её не окупят. Лира, пожалуйста, возьми их и не переживай из-за этой суммы слишком сильно. Не хватало нам еще раз поссориться из-за ерунды.

Навеки твой друг, Дёрпи Хувс (ты ведь знаешь, кто именно, да?)»

---

Лира нервно захохотала:

— Еще бы я не помнила!

Листок упал на пол. Бон-бон продолжала таращиться на принцессу Селестию. Правительница Эквестрии сидела на диванчике и продолжала прихлёбывать чай. Ситуация её забавляла, но ни Бон-бон, ни Лира не заметили бы этого, даже если бы очень сильно постарались. В свое время она твердо усвоила: очень немногие пони при очень нечастых обстоятельствах могут принять, что они забавны. Так что виду лучше не подавать.

— Ещё бы не помнила что, Лира? – Мягко спросила Принцесса дня.

— Ещё бы я не помнила, кто она такая. – Ответила Лира.

Сразу же после этой неосторожно оброненной фразы её лицо перекосилось от страха. Она же пообещала себе, что постарается при посторонних не говорить о Дёрпи. А тут Селестия!

К счастью, принцесса Селестия поняла причину тревог своей подданной и сразу же поспешила её успокоить:

— Нет, я не буду тебя спрашивать, кто такая Дёрпи Хувс. Но деньги все же придется принять. Надеюсь, ты понимаешь, почему для твоего друга это так важно.

Ужас сменился грустью, смешанной с искренним стыдом.

— Принцесса, неужели это так важно, что она попросила вас лично об этом?

— Нет, она бы никогда меня об этом не попросила. Но я решила, что лучше проследить самой.

— Вы всё же знаете, кто она? – Спросила Бон-бон.

— В некотором смысле, да, знаю. Мне попала в копыта её переписка с редакциями научных журналов и комиссиями по проверкам научных текстов, поэтому я неплохо представляю, что она за пони. Но нет, настоящего имени я не знаю. Лира, если не секрет, почему Дёрпи отдала деньги тебе?

Лира помедлила, но решила, что стоит рассказать.

— Я покупала для нее книги в Кантерлоте и помогала с экспериментами. Просто мне почему-то казалось, что кроме меня никто ей не поможет.

— Это были подарки?

— В некотором роде. Я занижала цену, чтобы ей было полегче. Я думала, что так помогаю ей.

— Я так понимаю, делала ты это без её ведома. – Уточнила Селестия.

От стыда зеленая единорожка была готова провалиться сквозь землю. Но все же она взяла себя в копыта и договорила:

— Когда я узнала, что она пишет под псевдонимом, я сразу поняла, за кого её принимают. Я испугалась и наговорила ей гадостей. Заодно проболталась, что врала о цене книг. Я поняла тогда, что её разозлило именно это, но не могла взять в толк почему. Ваше высочество, вы уверены, что я должна взять эти деньги? Я ведь и правда поступила с ней не очень красиво в свое время.

Селестия глянула на Лиру немного строже, и мягко, но очень серьезно, как умела только она, спросила:

— Вы все еще в ссоре?

— Мы помирились. Ну, точнее нас помирили. Но да, мы больше не в ссоре.

— Тогда послушай моего совета, Лира. Прими эти деньги и потрать на то, что считаешь правильным. И больше не ссорься из-за денег со своими друзьями. Оно того не стоит.

Лира слабо улыбнулась.

— Спасибо, Ваше величество. Вы правы, именно так я и должна поступить.

Селестия улыбнулась от всей души, поставила пустую чашку на место и встала с дивана.

— Тогда, полагаю, я своё дело сделала. Рада была помочь. До свиданья.

После того, правительница Эквестрии, Принцесса дня, сама Селестия покинула их дом, Бон-бон наконец-то позволила схватиться себе за голову и закричать «сто три тысячи пятьсот бит, Лира, сто три тысячи пятьсот!». Лира вздохнула и скосила свои глаза на столик, где принцесса оставила отчет из банка. Серьезный документ со всеми возможными печатями, удостоверяющий, что Лира стала богаче на 103 500 бит. Немаленькая сумма, на которую можно было купить домик в Понивилле. Совсем небольшой, правда, и на отшибе, но всё же.

И если Бон-бон в панике обхватывала голову копытами, то Лира понимала, откуда взялась такая сумма. Дёрпи успела опубликовать больше тридцати статей. Если за каждую просили около трёх тысяч бит, то где-то такая сумма и могла собраться за несколько лет. Маффинс недоедала и все до последней монетки вкладывала в науку. Книги же стоили в сумме около двадцати тысяч, и из них где-то тысяч шесть-семь Лира Хартстрингс взяла на себя, воображая, что она спасает свою подругу от голода. А та, питаясь подножным кормом и подхалтуривая на сторонних работах, умудрилась найти ещё сто тысяч на взятки. И не рассказала своей подруге, чтобы не грузить её лишними проблемами. Теперь Лира чувствовала себя такой идиоткой.

— Лира, что ты будешь делать с этими деньгами. Лира?

Салатовая единорожка продолжала молчать. Ей не хотелось пока даже думать об этом. Для начала надо было как-то переварить тот факт, что сама Селестия пришла к ней домой, чтобы сунуть ей в копыта сто тысяч бит. Но всё же кое-что пришло ей в голову, и эта мысль её рассмешила. Как бы Маффинс не пряталась, но если ее идеи действительно «взлетят», как любят говорить пегасы, то такое шило, как её безрогость, в мешке утаить не получится. Лира представила себе выражения лиц Кантерлотского научного бомонда, после того, как им объявили, что Дёрпи Хувс на самом деле пегаска. Вот с одной стороны стоят необычайно важные единороги, а с другой улыбается и машет Маффинс, что своим умом раскусила их тайны и создала то, до чего они додуматься не смогли. Почему-то представилось, что прямо у Маффинс за спиной точно так же улыбается и машет Селестия. Да, за такое зрелище не жалко и ста тысяч бит отдать. Лира захихикала:

— Знаешь, Бон-бон, а ведь это вполне в стиле Маффинс.

— Что именно?

— Замечтаться так сильно, что ничего не заметить вокруг себя. И врезаться в самую гнилую подпорку, раздолбав все вокруг.

Бон-бон скривила рот в задумчивой гримасе, перебирая в уме все городские происшествия за последний месяц:

— Не понимаю, о чем ты? Что Маффинс на этот раз сломала?

Расхохотавшись, Лира ответила:

— Всю науку в Эквестрии.

X

Старлайт была недовольна собой. Если бы она слушала пони вокруг себя, если бы присмотрелась к тем, кто вокруг неё, всё закончилось бы куда быстрее, и без лишних обид. Твайлайт Спаркл предупреждала её, чтобы она не воображала невесть что о Дёрпи, ничего о ней не зная. Она и раньше думала, что Твайлайт поторопилась назвать её обучение законченным. Но теперь она уверилась в этом окончательно.

Но это недовольство собой привело к тому, что Старлайт начала всерьёз задумываться, действительно ли она знает пони вокруг себя? Знают ли пони друг друга? Старлайт даже в голову не могло прийти, что Дёрпи Хувс – это стеснительная пони, ставшая жертвой обмана. Маффинс в голову не могло прийти, что кто-то решит на ней нажиться, а кто-то на полном серьёзе будет считать её принцессой Селестией. Твайлайт Спаркл в голову бы не пришло, что у Старлайт были свои причины создать деревню без кьютимарок, пока принцессу не ткнули в эти причины носом. Даже Селестия и Луна не смогли понять друг друга, и им понадобилась помощь со стороны. И уж точно никому никогда бы не пришло в голову, что пони будут готовы так просто сделать друг другу больно по чьей-то чужой прихоти.

Несмотря на то, что пони были дружелюбны и внимательны друг к другу, всегда находилось место взаимному непониманию. Оно всегда откуда-то бралось. И ведь что удивительно, никто до сей поры даже не пытался искать его источник. Пони просто действовали наугад, следуя общим советам, усвоенным в детстве, если повезёт.

У Старлайт не было ни малейших иллюзий. Ей не удастся найти ответ, слишком он сложен для того, чтобы одна пони могла его не то, что найти, а хотя бы понять. Но она чувствовала себя обязанной положить начало поиску. Тем более, первый шаг она уже давным-давно сделала, хоть тогда и не понимала этого.

Именно поэтому она выгребла из-под покрытой пылью кровати коробку со своими вещами. Когда она убежала из своей деревни, ее бывшие подданные, если их можно было так назвать, не стали трогать ее вещи. В ее доме так никто и не заселился. Эта коробка пролежала до того часа, пока Старлайт не вернулась. Ей очень не хотелось открывать именно эту коробку. Слишком уж неприятные воспоминания и знания там хранились.

Но как бы ни было страшно открывать коробку, еще больший страх брал при мысли, что ее содержимое испортилось, покрылось плесенью, съедено молью или выцвело. К счастью, все было на месте, только запылилось и чуть-чуть выцвело. Старлайт стала перебирать листы бумаги. Все было на месте и прекрасно сохранилось. Филфи Рич, Три Хаггер, Лаки Форест, Лайт Спарклс, Вистлин Бриз и многие-многие другие. Всего сто имен, к которым прилагалась куча заметок. К счастью, Старлайт тогда подошла к делу основательно и записала всё, что сочла хоть сколь-нибудь важным.

Можно было вернуться в Понивилль, и начать уже там, но Старлайт почувствовала, что хочет начать именно сейчас. Она села за свой старый столик, смахнула пыль и положила сверху одну из копий своего манифеста. Забавно, она хотела выкинуть это всё, но копыта не доходили. А теперь даже копии её лживого манифеста, завлекающего пони в этот закуток Эквестрии, пригодились. Ведь на каждой одностраничной копии была абсолютно пустая обратная сторона, на которой можно было написать что-нибудь полезное. Например, черновик научной статьи. Да, это был пока всего лишь черновик. Но Старлайт уже знала, как будет называться первая статья Авроры. Отбросив последние сомнения, она вывела пером следующее: «Исследование природы подчинения. Готовы ли пони делать плохие вещи, если их об этом попросят?»

---

Для демонстрации результатов своей многомесячной работы над нотацией Хувс Санбёрст выбрал Кантерлотскую обсерваторию. От волнения тряслись коленки, но отступать было некуда. Принцесса Селестия и принцесса Луна уже согласились посмотреть на его эксперимент. То, что ему удалось их заинтересовать, Санбёрсту иногда казалось чудом. Хотя уже удалось впечатлить принцессу Кэйденс, так что искренний интерес царствующих сестер не был чем-то сверхъестественным. Более того, они согласились ради него притащиться на эту башню в пять утра. Такие шансы даются раз в жизни!

И самым обидным в этой ситуации было то, что от него уже ничего не зависело. Он введет себя в облегченный транс и выполнит то, что записал в свитках. То есть, по большому счету, он всё уже сделал, и исправить ничего было нельзя.

Они втроем взошли на обзорную площадку, где ещё было темно. Селестия с помощью магии зажгла фонари на пустой площадке. Она бы и солнце подняла, но было ещё рано. Круг из белого мрамора диаметром метров десять, половина которого приходилось на красивейший балкон. В другое время Санбёрст провел бы несколько минут, рассматривая перила, которые делались лучшими зодчими Эквестрии за последние несколько веков. Теперь же то, что он собирался сделать, затмевало все это. Важно было то, что отсюда открывался вид на весь город, и что на дворе было раннее утро. Кантерлот еще спал.

Кое-как запаковав волнение в самый дальний угол своей души, рыжий единорог выдохнул, взмахнул своей бородкой и начал раскладывать нужный для эксперимента скарб на балконе. В основном это были свитки с описанием заклинания. Кроме них на белом мраморе было несколько пузырьков. Сёстры узнали мутно-зеленую жидкость сразу же. Обычный отвар от перегруза. Но зачем он Санберсту? Неужели он хочет показать им нечто, что ему не по силам?

— Ваши величества, сразу хочу вас предупредить. Я слишком себя люблю, что нанести вред своему здоровью из-за ерунды. Поэтому если вам вдруг покажется, что я ввёл себя в транс, не надо паниковать.

Луна встревоженно дернула крыльями и повернулась к сестре, потом с испугом посмотрела на пузырьки с раствором.

— Что ты задумал? – Резко спросила Принцесса ночи.

Ещё до того, как огорошенный Санберст собрался с духом, чтобы ответить, Селестия поспешила взять ситуацию в свои копыта:

— Речь идет об облегчённой версии транса, которая прерывается, при первых же признаках недомогания. Читала об этом. Очень полезная вещь, если её правильно использовать.

Санбёрст засиял так, будто Селестия подняла маленькое солнце внутри его головы.

— Вы читали об этом?!

— Ну, конечно, я читала об этом. – Улыбнулась Принцесса дня. – Собственно, поэтому я и заинтересовалась. Луна, не бойся, этот молодой жеребец знает, что делает.

Луна почувствовала себя неловко из-за того, что опять не смогла сдержать свои чувства, как её сестра. Сколько раз она говорила себе, что надо быть сдержаннее, всё без толку. Чтоб как-то сгладить свою резкость, она с искренним беспокойством в голосе спросила:

— Но вы же не собираетесь себя покалечить?

— Нет, что вы. Я знаю, что вы бы не одобрили подобное. Но я хочу исполнить действительно серьезное заклинание, которое без использования нотации Хувс ни за что бы не осилил. И мне придется сделать над собой некоторое усилие. Если что-то вдруг пойдет не так, мини-транс прервется, не беспокойтесь.

Селестия заинтересовано наблюдала за молодым единорогом, раскладывающим свитки в правильном порядке.

— Сразу начинаете с главного гвоздя программы?

— Да, я решил не тратить ваше драгоценное время на то, что уже показывал принцессе Ми Аморе Каденце. Тем более, именно над этим я работал несколько месяцев. Надеюсь, вас впечатлит.

Перед тем, как наложить на себя концентрирующий мини-транс, Санберст ещё раз всё осмотрел. Ошибок, вроде бы, не было. Он тщательно протестировал части заклинания по отдельности, перепроверил и прогнал соединения. А вот целиком он это должен был исполнить в первый раз.

— Ваши высочества, я начинаю.

Его рог засветился жёлтым, у него перед носом оказался первый свиток заклинания. Взгляд Санбёрста уперся в большой ключ, состоящих из семи кругов разного размера. Тяжко выдохнув, он наложил на себя мини-транс и начал читать заклинание. Больше он себя не контролировал.

---

Уже с минуту аликорны безмолвно наблюдали, как перед носом Санберста мелькали листки с бумагой. Голова его была неподвижна, взгляд передвигался от значка к значку, глаза моргали раз в несколько секунд со строго заданной мини-трансом частотой. Сестры чувствовали, что Санберст, используя минимум усилий, творит что-то действительно мощное. Если перед началом эксперимента нервничала Луна, а Селестия расслаблено наблюдала, то теперь их роли поменялись. Луна наблюдала, затаив дыхание, а Селестия начала нервничать.

Было в этой магии что-то знакомое, но Селестия все никак не могла понять что. Немного подумав, Селестия зашла за спину стоящему неподвижно единорогу и начала разглядывать из-за спины свитки с записью заклинания в нотации Хувс. К сожалению, заклинание было слишком сложным, чтобы, не будучи его автором, даже приблизительно понять, что оно значит. Пришлось сконцентрироваться на своих ощущениях. Кажется, что-то связанное с погодой. Связанное с погодой и очень мощное. Заклинание, вызывающее радугу? Если это так, у Санбёрста неприятности. Как ты это заклинание не перестраивай, оно слишком мощное для его слабого рога.

Из глаз Санбёрста потекли слезы, но он стоял неподвижно. Внутри у Селестии все сжалось. Его же явно плющит от перегруза! Во что этот дурачок ввязался?

— Сестра, мы должны что-то сделать. – Обеспокоенно сказала Луна, которая то же заметила неладное.

— Если прервем транс, даже в его облегченной вариации, будет только хуже. Придется дождаться, пока он закончит. Сразу же, как его отпустит, накладываем на него антиперегрузочные заклинания. Как подействует, заливаем в него три пузырька лекарства с интервалом пятнадцать минут.

— Он знал, что так будет! Надо было сразу догадаться, когда он достал три пузырька. Смотри, он инструкцию оставил.

Луна поднесла телекинезом к своему лицу какую-то бумажку, что лежала у Санбёрста под копытами. Это была явно не запись заклинания.

— Ты посмотри, посмотри! Он знал, что так будет!

Селестия пробежала глазами по инструкции. «Ориентировочное время мини-транса 5 минут 20 секунд. Сразу после окончания принять лекарство три раза с интервалом 15 минут. После первого приема наложить «Сочувствие Дризл Чэнс», оно лучше помогает при восстановлении после затяжного заклинания». Он и в самом деле все продумал. И продумал даже лучше, чем она. Ведь про «Сочувствие Дризл Чэнс» она так и не вспомнила, а оно и в самом деле больше всего подходило.

— Луна, долго он так стоит?

— Минуты три уже.

— Значит, минуты через две он закончит.

На рыжего единорога было жалко смотреть. Лицо его перекосилось от боли, борода уже была мокрой от слез. Санбёрст всё равно не останавливался. Пять свитков сменяли друг друга, взгляд единорога прыгал от значка к значку. Следующие две минуты сестры места себе не находили.

Но все когда-нибудь заканчивается. Свитки с нотацией Хувс упали на мраморный пол. Следом на пол рухнул кричащий от боли единорог. Селестия сразу же бросилась к нему, заключив в объятия. Первым дело принцесса поднесла к его рту пузырёк с лекарством. Молодой единорог выпил его, жадно глотая раствор. После этого принцесса наложила нужное заклинание на хныкающего единорога. Сквозь слезы он спросил:

— В-в-ваше величество, вы ведь нашли инструкцию? Я забыл вам её дать.

— Не бойся, мы всё нашли. «Сочувствие Дризл Чэнс», лекарство каждые пятнадцать минут. Я прочитала, не бойся. – Ласково успокоила Селестия незадачливого экспериментатора.

Периферийным зрением Принцесса дня уловила, что что-то не так, что-то изменилось в окружающей обстановке, но сейчас её мысли были заняты юным страдальцем.

— Я думал, проще будет. Едва не уперся в ограничение. Ещё чуть-чуть, и заклинание бы прервалось.

Принцесса обняла Санберста и ласково спросила:

— Не получилось?

Обхватив голову копытами, единорог застонал:

— Дурак! Я – дурак! Перепутал направление. Ваше величество, я вас подвёл.

— Сильно болит?

— Да, но это ерунда. Теперь все поймут, что что-то не так.

Кто-то аккуратно постучал по плечу Селестии. Она обернулась. Там стояла её сестра, Луна, и она явно была чем-то обеспокоена. Наклонившись, Принцесса ночи прошептала Селестии на ухо:

— Сестра, я понимаю, что долг зовет, но ты могла поднять солнце позже.

Тут до Селестии начало доходить, что не так. Смотровая площадка обсерватории находилась на балконе, который выходил на восток. Если бы Селестия подняла солнце, оно бы светило прямо сюда. Солнца она не увидела, но на улице уже было светло. Селестия солнца не поднимала. «Обсерватория – лучшая место, чтобы я вам это показал, с башни откроется отличнейший вид», «Эксперимент нужно проводить ранним утром, незадолго до рассвета», «Да, оно в некотором роде связано с погодой, но я не буду насылать никаких катаклизмов», «Перепутал направление», «Надеюсь, вас впечатлит» — неужели он и в самом деле это сделал?

— Луна, пожалуйста, присмотри за ним. Через пятнадцать минут следующий прием лекарства.

Белоснежный аликорн выпорхнул с балкона, и завис над городом. За башней, на западе Селестия увидела то, от чего её сердце замерло.

Солнце! Санбёрст поднял солнце! Он действительно это сделал! Поднял его на западе, а не на востоке. Но Селестия уже достаточно знала нотацию Хувс, чтобы понимать – это маленькая ошибка, которую можно исправить, поменяв один значок в записи.

Поднять солнце – это казалось Селестии частью её самой. Чем-то таким, что недоступно никому. За тысячу лет она уже успела забыть, что поднять солнце – это очень сложное, но всё же заклинание, которому ее когда-то научили. Теперь же она чувствовала себя так, будто какая-то страшная сила швырнула её с самой вершины Кантерлота на Эквестрийскую землю. Этой силой была идея, скрывающаяся за этими значками. Абсолютно иной подход к магии, что уравнивал природный талант к магии и ум с усердием.

Вспомнив о том, как эта идея появилась, Селестия прошептала голосом полным ужаса и благоговения:

— Кто же ты такая Дёрпи Хувс?!