Дикие

Эпилог

Гладкий овальный камень, охваченный золотистой магией, медленно погрузился в снег. Небольшой холмик перед ним – тело мёртвого жеребца в земле. В ряд слева от него лежало ещё несколько десятков таких же, идеально сочетающихся по длине и с такими же гладкими надгробьями. Отличались лишь имена. На многих из них на месте, где должна быть дата рождения, было пусто. Дата смерти же везде совпадала.

— Это всё, — наконец проговорила Принцесса Селестия и обернулась к большой группе пони, стоящих перед маленьким кладбищем. – Здесь, — её магия очертила круг на снегу перед центральными могилками размером немногим меньше телеги, — вы можете оставить что-то на память погибшим. Магия не даст пропасть, быть украденной или как-то испортиться ни одной из вещей, которая будет лежать в этом кругу. Как только вы будете готовы – мы отправимся в Кристальную Империю на поезд до Кантерлота. Там нам будет удобнее решить, где каждый из вас найдёт свой новый дом.

Принцесса медленно попятилась в сторону от круга, давая место для выживших стрелков. Количеством они превосходили погибших в несколько раз, но ни о какой толкотне не шло и речи – все подходили аккуратно, один за другим, чтобы оставить книгу, подсвечник или ещё какую-нибудь безделушку.

Солнечная правительница тем временем направилась к стоящему в сторонке от могил Рэку. Возможно, он был один из тех немногих, у кого пожар уничтожил вообще все вещи, которые лежали в скудно обставленной хижине, которую он так долго называл домом. Его взгляд был направлен на мрачные Якетские горы. Привычного чёрного прохода у подножия больше не было – магическим образом поднятая скала закрыла её навсегда.

— Рэкшен? – обратилась она к жеребцу, останавливаясь возле него.

— Деревня целителя, — бросил Рэк. – Когда парень пошёл с Глэйдом, в болотах осталась куча жеребцов и кобылок с детьми.

— Я послала магическую весточку в Кантерлот, — заверила Принцесса. – Капитан Свиф уже отправил в Глухое Заболотье несколько отрядов пегасов. Они доставят небольшую группу магов-единорогов, и вместе они обеспечат желающим безопасное перемещение в Кантерлот. Там мы разберёмся с их новым домом, как и с вашим.

— Ясно.

— Ты чем-то обеспокоен, Рэкшен, — заметила Принцесса, говоря ровно настолько тихо, чтобы слышал его только вороной пони.

— Только тем, что какие-то твари могут ещё быть живыми, — отозвался стрелок, не отводя взгляда от гор. – Я не видел ни одного голема в их гнезде.

— Даже если кто-то и остался в живых, мы об этом узнаем, — мудро заметила Принцесса. – Чары уже дали нам чёткое представление, где расположены выходы из пещер. Они же дадут нам знать, если кто-то выйдет оттуда. Мы, или, в крайнем случае, лучшие маги Эквестрии после нас, сразу же отправятся туда для нейтрализации угрозы, заранее при этом получив точную информацию о том, что их может встретить. Но я думаю, что, скорее всего, после событий в глубинах пещер из них не выжил никто. Тебе не о чем беспокоиться, Рэкшен.

— Знаю, — буркнул вороной.

Принцесса Селестия не торопилась отходить. Она знала, что жеребец хочет сказать что-то ещё. Она перевела спокойный взгляд на горы в ожидании этого «чего-то».

— Всё же настолько просто, — наконец выговорил Рэк. – Чарами пробежаться по всем туннелям, найти выходы. Отправить отряд, если кто-то вылезет.

— Разумеется, при условии, что мы знаем, с чем имеем дело, — подметила Принцесса.

— Хм…

Какое-то время жеребец всё так же окидывал взглядом горы. Принцесса решила ещё подождать.

— Что было бы, если бы они пришли к вам с миром? – спросил Рэк, в голосе которого внезапно пропала вся мрачнота, сменившись на любопытство, смешанное с непониманием. – Как бы вы отреагировали?

— Это насчёт того диалога, который был у тебя в голове? – приподняла бровь солнечная правительница.

— Вы мне своими чарами все мозги прожужжали, пока мы обратно топали, — фыркнул вороной. – Небось после появления этой шишни у меня на крупе это стало проще делать. Не будь этого диалога у меня в голове – вряд ли бы я спросил.

Принцесса задумчиво всматривалась в скалы. Ей нужно было подумать над ответом.

— Для этого легче представить, что было бы, если бы они действительно договорились о своей спокойной жизни, территории и телах с кладбищ. Позволь опустить момент морали и традиций оставлять умерших под землёй на вечный покой, и допустить, что остальные существа остались бы в пещерах или были бы ликвидированы. Представим ситуацию, где только пантеры поднялись бы на поверхность. Их популяция продолжила бы расти, но в какой-то момент их стало бы так много, что количество тел, нужное им для размножения за определённый период времени, в итоге бы превысило количество пони, уходящих в мир иной за то же время. Я думаю, что они, в разрез словам, услышанным тобой, не стали бы жертвовать своим размножением, а принялись бы за живых. Тогда им противостоять было бы в разы сложнее, потому что их на тот момент стало бы больше, как и вариантов для их выживания.

— Вы действительно думаете, что они бросили бы всё ради своего размножения? – отозвался Рэк.

— У меня есть на то веские поводы, — кивнула Принцесса. – Для достижения своей цели они были готовы на всё. Я признаю, что, в частности, и я виновата, что не отдавала должного внимания этой проблеме. Но они эту проблему создали, не так ли? Жизни невинных пони, Рэкшен, на их совести. Вариантов развить идею со стремлением к миру множество, не только через насилие.

— Вроде у них не было выбора, — ответил Рэк.

— Позволь, но я навскидку могу тебе назвать достаточно вариантов развития нашего с ними диалога, если бы они пришли к нам напрямую и выложили бы всё как есть. Не получилось бы  к нам – так к Твайлайт и её подругам. Путей можно придумать действительно много, Рэкшен, но у всех их есть определённый нюанс – пантеры должны были бы идти на какие-то уступки, ограничения. Разумеется, мы бы не предоставили им все кладбища ввиду различных опасений. И сразу хочу отметить, что они бы не добились действительно заметного роста своей популяции. Я даже не говорю про то, что брать тело мёртвого, ушедшего в другой мир пони – это ненормально. Я просто хочу тебе показать, что вместо мирного варианта, окружённого различными запретами и ограничениями, они предпочли тот путь, который приведёт их к полному контролю нашей расы. Ведь тогда никто их не будет останавливать, а если и попытается, то у него в какой-то момент кончатся силы, в то время как силы пантер будут расти с каждым погибшим жеребцом или кобылкой.

— А ведь говорили, что хотят мира. Даже когда я спросил, почему они не нападали всей толпой – заявили, что не хотят бессмысленных смертей.

— Я думаю, они лишь хотели, чтобы ты так решил, — слегка наклонила голову Принцесса, подняв взгляд на чёрные тучи. – Всё это время они наверняка опасались, что мы остановим их. Даже если бы они действительно преодолели бы вашу линию обороны, добрались бы до Кристальной Империи и других городов – рано или поздно, но мы бы узнали о них и принялись бы за их ликвидацию. Но благодаря их плану мы, стремясь как можно скорее избавиться от них, оказались в их гнезде, где они, как оказалось, могут заживлять свои раны. Собственно, теперь понятно, почему им так нужно было, чтобы мы пришли за ними вглубь гор.

— Но мне-то зачем всю эту чушь втирать? Почему бы мне, например, голову не оторвать?

— Потому что в тебе они на тот момент видели угрозу.

— Я такой же обычный жеребец, как десятки тех, которых они убили, — фыркнул Рэк, поворачиваясь к правительнице и немного задирая голову, чтобы смотреть прямо на её лицо. – Что им от меня было нужно? Что остановило их разорвать моё горло или что-то ещё?

Повернув голову в сторону жеребца, Принцесса Селестия дёрнула своим гладким подбородком в сторону чёрного лезвия копья, древко которого торчало из-за пояса жеребца, и заговорила:

— Пожалуй, они не просто так не трогали тебя в пещерах. Видимо, они что-то знали про это оружие, чего не знали мы. И, возможно, они предполагали, что ты это тоже знаешь. Побоялись, что ты можешь поступить как-то… Из ряда вон, так сказать. Поэтому они попытались убедить тебя в том, что всё в их плане уже решено, и что ты ни на что не повлияешь – чтобы остановить их отказался ты сам. Не через принятие их плана – так через потрясение от того, что не сработал наш. Возможно даже, что они хотели бы сами заполучить это оружие – ведь его энергия вернула тебя к жизни. Поверь мне Рэк, даже мы с сестрой на такое не способны.

Рэк снова задумчиво уставился на горный пейзаж. Принцесса Селестия последовала его примеру.

— А если бы я знал, что реально умеет это копьё? – поинтересовался он. – Я же кинулся на них всё равно. Неужто они этого не ждали?

— Наверное, на твоём месте никто бы не кинулся, — отозвалась Принцесса Селестия. – Эквестрия – страна добра и любви. Простой пони даже и в мыслях себе представить не может, что есть такие создания, которые живут за счёт чьей-то смерти. Не говоря уже о ситуации, когда даже принцессы, то есть мы, не знаем, что делать. Это безысходность, Рэкшен. В такой ситуации не остановиться в ужасе оттого, что происходит вокруг тебя, а броситься на обидчика, просто забыв обо всём… Если они изучали нашу расу, то вряд ли ожидали такого. Будь на твоём месте кто-то другой, кто знает – может быть, веку аликорнов пришёл бы конец. Скорее всего, я обязана тебе жизнью, как и остальные.

Рэк лишь невесело хмыкнул.

— Когда я задыхался от выстрела, — пробуровил он, — я чувствовал, что всё, конец… Будто бы моргнул, а потом резко – вернулось дыхание, и я уже жив. На крупе эта штука, Пронзатель уже без шара. Эта… Это время, пока я был мёртвый. Его как будто бы и не было. Будто бы я просто пропал на этот момент. Меня не стало, а потом я вернулся.

Он ещё раз посмотрел на правительницу.

— Что значит «вечный покой»? – спросил он. – Остаётся ли что-то от нас после смерти, кроме никому не нужного трупа? Ведь когда ты закрываешь глаза – ты видишь темноту… Или ничего. Но, может тогда, после смерти не будет ни тебя, ни самого понимания того, что вокруг темнота… Может, не будет даже никакого ничего?

— Трудно сказать, Рэкшен, — заговорила Принцесса Селестия, на этот раз не переводя взгляд на жеребца. – Если действительно подробно рассказать тебе, что происходит по ту сторону – ты сойдёшь с ума, пытаясь это понять. Есть книги, более-менее приземлённо рассуждающие об этом, есть определённые понятия, которые были сооружены за достаточно длительное время. Если тебе интересно, ты можешь найти такие.

— Я похож на пони, интересующегося книгами? – буркнул вороной.

— Не похож, — согласилась белая пони. – Но ведь и стрельба по существам из пещер – не твоё призвание. Ведь тогда у тебя была бы кьютимарка, связанная с подобным ремеслом, ведь так? Может быть, чтение книг тебе даже понравится.

Наступила ещё одна пауза. Толпа сбоку от двух пони возле могил редела – отдавшие честь отходили назад, чтобы не мешать остальным.

— К слову, ты так и не высказал, где хочешь жить, — заметила Принцесса. – Многие уже сказали свои предпочтения, и мы сделаем всё возможное, чтобы расположить каждого там, где он захотел. Вы все этого заслужили. Но ты, я так понимаю, ещё не знаешь, где жить?

— Пока не решил, — бросил жеребец. – Но хочу куда-нибудь, где тихо и… И не жарко. Пустыни мне по горло хватило.

— Немалая часть твоих друзей выбрала Понивиль, — отметила солнечная пони. – Там очень хороший климат, очень добрая атмосфера.

— Ага, — отозвался вороной.

— К тому же, тебе там будет удобнее освоиться рядом со старыми друзьями, с которыми ты жил здесь… И с новыми, с которыми недавно познакомился.

— Да, Рэкшен! – внезапно раздалось сбоку от жеребца.

Принцесса Селестия отошла в сторону, чтобы не загораживать Рэку шестерых кобылок, подошедших к нему справа и мило улыбающихся ему. Повернушись к ним, жеребец приметил, что у Рарити, стоящей возле Флаттершай, было забинтовано заднее копытце, но это ей не мешало держать такую же добрую мину, как и у остальных. А заговорила с жеребцом Принцесса Твайлайт:

— Мы сделаем всё возможное, чтобы тебе было комфортно в Понивиле. Тебе понравится! Ты найдёшь новых друзей, начнёшь новую жизнь.

— Устроим супер-крутую вечеринку! – заявила Пинки Пай, радостно подпрыгивая.

— Выпьем сидру за возвращение! – усмехнулась Эпплджек.

— Грех не соглашаться, а? – отозвалась Рэйнбоу, взлетая над остальными.

— Если ты, конечно, захочешь, — заключила Твайлайт, вместе с остальными уставившись добрыми глазами в его сторону.

Рэк посмотрел на них хмурым взглядом. В его серых глазах не читалось ни той доброты, ни того радушия, которое ему предлагали эти милые кобылки. Он рассматривал кобылок неприятным, нехорошим взором, в котором, может быть, не было злости, но и доброте не было места. Вороной не отводил от кобылок своего хмурого бесстрастного взгляда, от которого улыбки потихоньку сползали с мордашек кобылок. Лицо Твайлайт из радостного и приветливого из-за мрачноватого взгляда Рэка медленно перешло во встревоженное, а затем – в слегка потерянное. Лёгкий ветерок слегка шевелил его взъерошенную тёмно-синюю гриву, а тёмные тучи сгрудились будто бы над ним одним, отгораживая его  от остальных чуть более заметной тенью.

— Воздержусь, — наконец сказал жеребец. – Поселюсь в каком-нибудь мелком поселении. Максимум, город типа Филлидельфии или Балтимэра. Подальше от центра страны.

Кобылки, видимо, даже не готовились к такому ответу жеребца. Несколько секунд они стояли в ступоре. Первая опомнилась Твайлайт.

— Мы… — запоздало начала она. – Мы будем навещать тебя!

— Ага, — безразлично бросил Рэк.

— Мы обязательно поможем тебе… Устроиться в новом доме…

— Благодарен, — сухо ответил жеребец.

В прострацию от ответа Рэка впала, казалось, даже Принцесса Селестия. Вороной покосился на жеребцов, количество перед могилами которое сильно поубавилось. Прошёлся глазами по ряду снежных холмиков. В душе стало нехорошо. Что-то заставило желание объясниться пересилить всю его натуру.

— Я хочу оставить все старые воспоминания позади, — проговорил он. – Всё, что происходило до сегодняшнего дня. Может быть, что рядом не будет ребят, — Рэк глазами дёрнул в сторону стрелков. – Может, это будет и к лучшему.

— Мы понимаем, — поспешила заверить Твайлайт жеребца.

Возможно, она хотела что-то ещё сказать в знак своего соучастия, но жеребец после её фразы фыркнул настолько выразительно и привычно для себя, что лишние слова так и остались в голове кобылки.

В это время перед могилами оставалось лишь несколько жеребцов. К кругу, едва ли заполненому на треть всякими вещами, подошёл Тинк. Плащ укрывал худоватое тело от ветра, и лишь голова не укрывалась зелёный капюшоном, а грустные глаза некоторое время смотрели на могилы. Его правое копыто держало за блестящее дуло револьвер.

— Я знал этих жеребцов совсем недолго, — говорил пони-врач скорее себе, чем окружающим, но так, что остальные могли его слышать. – Но даже мне, недалёкому целителю, понятен тот героизм, с которым они защищали простых пони от страшной угрозы. Наверное, многие из них даже и не задумывались об этом, толком и не знали, насколько простые жители Эквестрии в долгу перед ними. Просто брали ружьё в копыта и стояли до последнего. Наверняка за некоторыми из них было… Не самое светлое прошлое. Но… Но то, что они добились для нас спокойной жизни в будущем – в этом… Я не могу в этом сомневаться.

Тинк опустил взгляд на свой револьвер.

— Мой отец пытался бороться с этой угрозой, — проговорил пони с пятном на лице. – Изучал чёрных существ, их повадки. Скорее всего, его погубила та же напасть, что и этих жеребцов. Мы так и не смогли найти его тело. Этот револьвер – немногое, что осталось от него. С этими существами покончено, и поэтому я… Я хочу оставить его здесь. В знак того, что мой отец погиб не зря… И что теперь он может быть спокоен…

Кое-как проговаривая слова, белый пони, немного пригнувшись, протянул дрожащее копыто вперёд и положил револьвер в белый снег. Выпрямившись, он аккуратно попятился в сторону от круга, давая место остальным нескольким жеребцам.

Во время слов Тинка висела полная тишина. Все, словно в ступоре, слушали слова жеребца, на первый взгляд кажущегося хрупким и слабым, но который считал спасение жизни своими копытами за рабочий случай, будь то сложнейшая операция или геройство на болотах в окружении врага. В то же время на могилах стрелков он оставил, наверное, самое дорогое, что у него было.

После того, как целитель отошёл от могил, Рэк перевёл взгляд на торчащее из-за ремня копьё, в лезвии которого зияла пустота. Хмурый взгляд уставился на острое лезвие, которое так часто погружалось в плоть различных тварей. Жеребец вздохнул холодный воздух сквозь сжатые зубы.

Когда последние жеребцы отошли от могил, вороной, пройдя мимо кобылок, удивлённо оглянувшихся на него, направился к кругу. Провожаемый взглядами всех пони вокруг, он остановился перед чертой, описанной Принцессой Селестией.

Зубами Рэк ухватил Пронзатель за древко у самого лезвия и дёрнул немного вперёд, после чего правым копытом крепко взял его и вытащил из-за пояса. Уперевшись в снег левым свободным у самой линии, он занёс оружие для удара в центр круга и, резко выдохнув, вонзил его по самое лезвие.

Жеребцы и кобылки заворожённо смотрели на слегка покосившееся копьё. Хмурый жеребец же не остановился. Он достал из кобуры коротыш и раскрыл крышку. Из приклада в круг упало несколько патронов. Так и не закрыв его, вороной кинул его в снег возле остальных предметов. Затем вытащил из кармашка на поясе ещё штук пять пуль и так же бесцеремонно бросил их около копья.

Он отошёл назад от кучки предметов, и после этого жеребцы снова окружили её. Следуя примеру вороного, каждый из стрелков доставал своё оружие и, опустошая его от снарядов, кидал в кучку, над которой возвышалось винтовое древко Пронзателя. Один за другим коротыши заполняли пространство в кругу. Небольшой кусочек был свободен, но его практически полностью заполнил чарострел, который аккуратно опустила на землю магия трёх единорогов, одним из которых был Боб.

Принцесса Луна и Принцесса Каденс стояли позади толпы, ожидая жеребцов. Кроме этой церемонии прощания, ничто уже не держало их от отправления в Кристальную Империю. И к ним постепенно один за другим подходили жеребцы. Присоединились Элементы Гармонии, подошла Принцесса Селестия. Снова толпа пони перед могилами стала редеть.

Когда уже казалось, что все пони закончили с прощанием, и когда большой отряд сделал пару шагов вперёд, всех остановил негромкий голос Фауми. Все удивлённо остановились и обернулись в сторону могил.

Глэйд всё ещё стоял там, в десятке метров от остальных. Длинная винтовка, прикладом стоящая в снегу и зелёным копытом удерживаемая от падения, не была брошена жеребцом в снег. Он стоял крупом к отряду, задумчиво разглядывая мощное оружие.

— Эй, сына! – окрикнул его Боб, выходя из толпы в сторону молодого жеребца. – Чего задумался?

— Я… — неуверенно проговорил пони. – Не знаю. Оставить винтовку… По сути, это же ей всё и решилось, так?

— Ой, да брось, — махнул копытом амбал. – Чтобы в этой всей истории основную роль играла чья-то пушка? Не, ну верно я говорю, а, Рэк?

Амбал покосился на жеребца, который даже не ответил ему мрачным взором, как он это обычно любил делать.

— Это твоё дело, Глэйд, — спокойно заметил вороной. – Но Боб так-то прав. Не зря пантеры именно тебя туда притянули.

— Я ж убил тебя, — уголок рта молодого пони дёрнулся в смущённой улыбке.

— Оно стоило того, — ухмыльнулся вороной.

Теперь уже и Глэйд улыбнулся.

— Догоняй, — хмыкнул Боб, уже поворачиваясь в сторону пути к Кристальной Империи.

Большой отряд продолжил неспешное движение вперёд. Даже Фауми потихоньку пошла за ними. Глэйд снова посмотрел на винтовку. На этот раз у него не было сомнений. Копыто отпустило цевьё, и оружие с лёгким стуком упало на кучу коротышей.

Глэйд развернулся и побежал догонять отряд.