Иногда вещи не то, чем кажутся

Просьба

— Ну мам, ну можно мистер Бриттл сегодня заночует в доме, пожа-а-а-алуйста? — тоненьким голоском взмолила Пич Блоссом уже пятьдесят седьмой раз за этот вечер.

— Нет. — в пятьдесят седьмой раз ответила Персика, шагавшая по дому. — Ему место в амбаре.

— Но почему-у-у-у-у? — продолжала завывать её дочь, следуя за ней через кухню и зал. — У нас же есть гостевая спальня. Там куда удобнее, чем в амбаре.

— Я не позволю такой твари, как он, пачкать кровати в моём доме. — проговорила Персика, расчёсывая гриву. — Да и он сам не жаловался на условия. Запомни, Пич Блоссом, лучшее — враг хорошего.

Неделя прошла с тех пор, как Персика обнаружила чейнджлинга в своём амбаре и позволила ему остаться. Напряжение в атмосфере потихоньку сходило на "нет". Хэйбеас помогал по дому настолько, насколько позволяла ему раненая нога, а Персика лишь изредка одаривала его сухими саркастическими замечаниями. По всему было видно, что он выздоравливал, но до полного восстановления пройдёт ещё немало времени. Однако крылья его уже не выглядели столь изуродованными, и уже где-то через месяц он снова сможет летать.

— Может я ему хотя бы остаток пирога перед сном отнесу? — продолжила Пич Блоссом, указывая копытцем на кусок десерта на столе. — Я считаю, он заслужил за всю ту помощь по дому.

— Нет. — покачала головой Персика. — Ты уже полчаса как спать должна, Блоссом. Завтра в школу рано вставать. Давай, дорогая, иди чистить зубки и ложись.

— Хорошо, мама... — Пич отвернулась с мрачным выражением на своей мордочке.

Персика наблюдала здоровым глазом за тем, как её дочь заковыляла вверх по лестнице с понурой головой. Сердце кобылицы кровью обливалось от такого зрелища. Тот факт, что она сама своими словами довела дочь до такого состояния, заставил её вздохнуть и проворчать:

— Ладно, я отнесу, если ты так этого хочешь.

— Правда? — Пич Блоссом мгновенно развернулась на лестнице; на её лице сияла улыбка.

— Ох... Правда. — согласилась её мама, зашагав к столу и положив кусок пирога на тарелку. — Я уложу тебя когда вернусь.

— Спасибо, ма! — воскликнула Пич слишком уж радостно и побежала наверх.

Ругнувшись себе под нос, Персика вышла из дома в укутанный ночным покрывалом сад в сторону амбара. Под аккомпанемент скрипа дверных петель и вошла внутрь, где Хэйбеас, почти полностью скрытый в тенях, поднял голову с кучки сена и увидел силуэт кобылы.

— Оу, эмм... Здравствуйте? В-вы что-то хотели, мисс Персика? — неуверенно спросил он спустя небольшую паузу. Персика же, подойдя ближе, положила тарелку с угощением перед ним.

— Я тут пирог персиковый испекла, и вот, кусок остался. Я подумала, что ты тоже захочешь. — пробубнила она. — Считай это благодарностью за помощь по дому.

— Спасибо, мисс Персика. — ответил он практически сразу, слегка поклонившись.

— Не за что, чейнджлинг.

Повернув голову, глаз её поймал плуг, свисавший с потолка на толстых канатах. Вот уже три дня Персика думала наконец применить его по назначению. Она глубоко вдохнула.

— Пока я тут, могу я кое о чём тебя спросить?

— Разумеется. — сказал он. — О чём же?

— Я тут сделать кое-что хочу. — начала кобыла. — Огород развести, но времени поле вспахать нет вообще.

Перепончатые уши Хэйбеаса навострились.

— Ваша дочь рассказывала об этом! Погодите... Вы меня об этом попросить хотите?

— Я просто хочу узнать, сможешь ли ты тягать вот этот плуг. — она указала копытом на конструкцию. — Лишняя пара копыт мне точно не повредит. Но только если ты уверен, что справишься. Не хватало мне, чтоб ты надорвался и провёл здесь ещё больше времени.

— Я... думаю, что смогу. — ответил он, подняв любопытный взгляд на инструмент. — Проблем возникнуть не должно. Задние ноги же целы.

Персика закусила губу, прежде чем едва заметно улыбнуться.

— Я буду... благодарна, чейнджлинг. — произнесла она мягким тоном, и было направилась к выходу, как вдруг зазвучал голос Хэйбеаса.

— О, Персика, я тоже хочу кое-что сказать.

Та обернулась и спросила:

— И что же?

Размышляя над формулировкой своего вопроса, Хэйбеас поковырял землю здоровым копытом.

— Я тут заметил стойки с бронёй в зале, когда мы недавно убирались. С тех пор они не выходят у меня из головы. Ведь теперь я понимаю, кем вы были, пока Пич Блоссом не появилась на свет.

— На что ты намекаешь, чейнджлинг? — переспросила Персика, подняв бровь над видящим глазом.

— Вы ведь были... рыцарем? Королевским, из Кантерлота, верно? Всё указывает на это. Броня в зале, да и с вилами вы обращаетесь с смертоносной грацией копья... Вы воин, с кем нужно считаться.

Ответом послужил взгляд Персики, полный неконтролируемого веселья. Её щёки надулись от попытки сдержаться, и когда уже Хэйбеас подумал, что её голова лопнет, раздался гром смеха, эхом раздавшийся по тишине амбара. Это застало Хэйбеаса врасплох и заставило его занервничать. Через некоторое время Персика успокоилась и смахнула слезинки с глаз.

— Нет! Не была я рыцарем. Не была и не буду. Я была... кое-кем другим. Дела мои были несколько... "грязнее", если ты понимаешь, о чём я.

— Не понимаю. — произнёс Хэйбеас, приходя в себя. — Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать поподробнее?

— Может в другой раз. — усмехнулась кобыла, отмахнувшись. — А теперь, будет лучше, если все мы ляжем спать. А особенно ты...

— Это не та тема, от которой можно вот так просто уйти! — твёрдым голосом заявил Хэйбеас. — Пожалуйста, расскажите!

— В другой раз. — ответила кобылица с нотками раздражения в голосе.

— Но...

— Спокойной ночи, Хэйбеас. — Персика завершила разговор злобным взглядом в его сторону, с тихим скрипом открывая дверь амбара. Сделав шаг наружу, она услышала несколько слов.

— Вы меня по имени назвали. — произнёс он мягким голосом. Персика заметила тёплую улыбку на его лице, но всё же, несмотря на её искренность, нашла её раздражающей.

— Возможно. — проворчала она. — Не зазнавайся.

Этот комментарий не помешал Хэйбеасу ещё сильнее растянуть свою ухмылку, что ещё сильнее разозлило Персику. Наконец она покинула чейнджлинга, хлопком двери дав понять, что не хочет его больше слышать.

Да, Персика была суровой, упрямой, и иногда очень даже пугающей, но Хэйбеас знал, что её отношение к нему потихоньку улучшается. Он раз за разом доказывал ей, что ему можно доверять, и он чувствовал разгорающийся внутри него от мысли, что он успешно переубеждает ту пони, что когда-то хотела его убить.

И всё же, что-то тенью нависало над ней. Что-то тёмное, дурное и несколько... меланхолическое. Чейнджлинги от природы могли чувствовать эмоции других существ. И по всему тому, что он мог увидеть, Хэйбеас понимал, что что-то ужасное произошло в её прошлом, но что именно, понять не мог. Однако шрам кое на что намекал.

Эта мысль не давала покоя, но тут нос уловил аромат персикового пирога, и живот заурчал. Он повернул голову и увидел десерт, находившийся перед ним. Смакуя каждый кусочек, он доел этот несравненно вкусный и наполненный любовью пирог прежде чем лечь и уснуть.