Хроники Постапокалипса: Иномирье

Глава №13 - Неизвестный Сталлионград

[1], [2], [6], [7] — нецензурная брань и грубости на большерозском (аналог русского) языке;
[3] — лошадь (с геррского языка);
[4] — геррский язык — аналог немецкого языка в Эквусе;
[5] — выродок (с геррского языка).

======== АЛЬФА И СКИВ ========

Они успели в самый последний момент. На площади перед пирамидой без сознания лежала аквамариновая кобыла, в которой Альфа тут же опознала сбежавшую пять лет назад Летти. На некотором отдалении от нее распростерлась Роза, по ней невозможно было сказать точно, жива она или нет. Видок у серой единорожки с практически целиком седой гривой был, откровенно говоря, потрепанный.

Скив телепортировался прямо к телу сестры и попытался обнаружить признаки жизни, но не преуспел. Пульс отсутствовал, дыхания не было. Единорог применил простейшее заклинание из арсенала некроманта, позволявшее определить, полностью ли жизнь покинула тело, чтобы констатировать факт смерти.
На счастье Скива, что-то глубоко-глубоко внутри теплилось, душа еще оставалась здесь, но времени осталось… да что там, его практически не было!

Альфа же пыталась привести в чувство Летти, но преуспела в этом не больше некроманта.

— Быстро, составляем магический круг, мне потребуется вся твоя магия, чтобы вытащить ее, на счет три! Раз, два, три! — и они оказались внутри пентаграммы, наложившейся на землю так, что тело Розы оказалась ровно в середине.

Скив закрыл глаза, максимально сконцентрировался и начал плести длинное, сложное и очень ресурсоемкое заклинание из высшей некромантии. Альфу пробрала дрожь от творящейся рядом черной магии такой силы. Магия Хаоса по сравнению с тем, что творил брат Розы, выглядела еще относительно безобидно. Правда, смотря какое из заклятий Хаоса использовать в этом сравнении.

От напряжения на морде единорога вздулись вены, сам он покрылся потом, шипел от боли, приносимой магическим откатом, о котором Скив упомянул вскользь в ночь перед их путешествием в пустыню. Альфа терпела, хотя ей было не по себе от такого количества отнимаемой у нее силы через пентаграмму. Сколько продолжалась борьба за жизнь Розы ни Альфа, ни Скив не могли впоследствии сказать даже примерно. Им казалось, что дневное и ночное светила успели сменить друг друга на небосводе несколько раз.

Некромант выругался на незнакомом языке, он явно проигрывал борьбу, но сдаваться не собирался даже теперь. Альфа перебросила через пентаграмму практически все свои силы, оставив только необходимый минимум для поддержания магического инструмента.

От того, что пошло в ход, единорожку даже замутило. «Не хватало только этого» — мимоходом подумала она, осознавая, что даже брошенные в бой последние резервы могут ни на грамм не приблизить благоприятный исход.

Рискуя погасить пентаграмму, Альфа телепортировала к себе амулеты Старсвирла, нацепила их на себя и хорошо известной ей формулой привела их в действие:

— Повелители Хаоса семи миров! Дайте мне свою силу без остатка!

Стало значительно легче. И все, что давали амулеты, Альфа через пентаграмму отправляла Скиву. Некромант продолжал работать. Стремительно строя невероятно трудную и сложную сеть заклинаний высшей некромантии вкупе с чем-то совершенно незнакомым, единорог трудился, не позволяя себе ни секунды передышки.

— Я пуста! — выкрикнула Альфа спустя какое-то время, когда перестала ощущать присутствие магии. Амулеты закрыли канал, пентаграмма перестала существовать секундой позже, когда единорожка по инерции отдала Скиву последние крохи своих сил.

Жеребец снова выругался, сжав зубы, из его носа на песок капала кровь, а сам он успел осунуться. Альфа магически выгорела и не могла оценить, близок ли некромант к победе или нет.

— Я сумел! — вдруг громко заорал он, глядя невидящими глазами в небо.

Его рог погас, и Скив стал медленно оседать на песок, теряя сознание. И в тот же миг Роза, до того момента лежавшая без движения, судорожно вдохнула воздух и зашевелилась.

— Он сумел… — добавила Альфа, не зная, что ей делать. Она впервые за долгое время пребывала в полной растерянности. Два пони в бессознательном состоянии и едва живая Роза, открывшая глаза, но еще не полностью вернувшаяся разумом в материальный мир. Такой растерянности Альфа не испытывала даже когда ее боевая подруга пропала однажды днем больше двух недель тому назад. Тогда просто возникли крупные проблемы у нее и Скива. Пришлось покинуть некрополь и прятаться, хотя два «Демона» могли уничтожить небольшую армию.

Самым важным событием стало «обратно в некрополь», немедленно подхваченное интуицией. И вот оно — возвращение, обошедшееся в итоге длинной магической схваткой без погибших.

— Несколько дней колдовать не смогу, — вздохнула Альфа.
— Простите меня все, — еле слышно прошептала Роза.

Серошкурая единорожка подошла к лежащей навзничь пони. Разум все еще не был целиком подвластен Розе, а взгляд демонстрировал полное отсутствие понимания происходящего.
Оставалось только ждать.

======== КЛОД, РОДАС И ОСТАЛЬНЫЕ ========

Внезапно в квартиру вернулся Син. Аликорн был серьезен, как никогда. Клод хотел было язвительно поинтересоваться, чего же этот важный персонаж снова удостоил их своим вниманием, но увидев взгляд Кардинала, прикусил язык.

— Не время для шуток. Нам нужно обезвредить ближайшую установку, а потом… — но Сина заглушили вопли явно съезжающих с катушек кобыл.
— ЗАТКНИТЕСЬ! — рявкнул аликорн, сверкнув рогом.

Все трое оказались связаны и с кляпами во рту. Но это не помешало им мычать и дергаться. Аликорн удовлетворенно кивнул и продолжил:

— Итак, перед тем, как нас так грубо прервали, я хотел сказать, что нам придется прямо сейчас идти уничтожать пси-установки в городе. Часть работы сделали Роза и Лина в свое время, но тогда работала лишь одна такая, под чье воздействие они и умудрились угодить.
— Откуда они здесь вообще взялись?! И на кой хрен нужны? — возмутился Родас.
— Я не знал, что они существуют, до недавнего времени. Но благодаря моему информатору, этот пробел восполнен, — ответил Син.
— И кто же он? — на этот раз не удержался от вопроса Клод.

Произошедшее в следующее мгновение до крайности удивило и пегаса, и одноглазого жеребца — аликорн малость смутился.

— Это моя дочь, — произнес он, отводя взгляд янтарных глаз в сторону.
— Она тоже… ну, знаешь, как ты? — пришла очередь Родаса смутиться.
— Да, я — как он, — произнес сзади него чей-то незнакомый женский голос.

Клод развернулся вместе с Родасом и вытаращил глаза – в гостиную зашла кобыла-аликорн. Ее лиловые глаза сверкнули весельем, она наблюдала за реакцией друзей. И только Син выдохнул с явным облегчением.

— Батя, ты же знаешь, меня khuy [1] так просто убьешь, — произнесла аликорн, ввернув какое-то слово на незнакомом языке, — как и тебя, кстати, тоже, напомню. Если ты вдруг забыл об этом.
— Шейд, я ж просил тебя всегда только об одном — быть осторожной, — ответил Син, подойдя к дочери.
— Что такое… khuy? — с заметным трудом попытался повторить слово на незнакомом языке с ужасным акцентом Клод.

Аликорны кисло улыбнулись, а Родас в это время имел возможность воочию убедиться, что они одной крови — Шейд продемонстрировала улыбку точно такую же, что и Син. Оба аликорна при этом не смотрели друг на друга, их интересовал одноглазый жеребец, изрядно смутившийся такой ответной реакции.

— Мне кажется, сейчас не лучшее время для уроков большерозского, — заметил Кардинал, убирая улыбку с морды.
— Я тебе потом покажу, что это такое, — подмигнула Шейд, а потом посерьезнела, аналогичным образом стирая следы веселья со своей мордочки.
— Четверых хватит для уничтожения установок? — проникся этим пегас.
— Разделимся попарно. Поскольку вы оба ничего не знаете о них, то считаю необходимым пойти с Родасом. Дочь, ты идешь с Клодом, — распорядился Син.

Клод только приложил копыто ко лбу. Он одновременно был зол на себя за этот дурацкий, совершенно не к месту и не ко времени, вопрос, и смущен необычностью этой кобылы песочного цвета с лиловыми глазами. Было в ней нечто завораживающее. Жеребец понимал, что ему, мягко говоря, жопа. Ультима и Дастра порвут его на ремни, образно говоря, когда освободятся.

Однако белый аликорн с черной мордой будто прочел мысли жеребца с черной повязкой на глазу.

— Этих троих мы не оставим без присмотра. Я имел смелость позаботиться об этой проблеме. Вскоре сюда прибудут те, кому и придется приглядеть за пострадавшими от пси-воздействия, — произнес он.
— А пока мы ждем… Пальба накануне днем — это тоже из-за этой шняги? — неопределенно помотал передней ногой Родас.
— Да, но активна была другая установка. Нам эта, как ты сказал, шняга, не будет грозить. У меня и Шейд есть артефакты, позволяющие минимизировать подобного рода засирание мозгов извне. А вы с Клодом устойчивы к этому от природы, раз не слетели с катушек, как ваши незадачливые спутницы, — покивал Син.
— Аномальные зоны с разными свойствами — чьих копыт дело? — не удержался от вопроса пегас.
— Я не знаю, — потирая подбородок копытом, призналась Шейд.

Кардинал же молча помотал головой, мол, не имею представления, откуда они взялись. По крайней мере так подумалось Родасу. Возможно, белый аликорн имел в виду что-то иное.

К вящему неудовольствию Сина, его дочь вскоре начала игриво подкалывать Клода, который уже минут через десять не знал, куда деваться. Дастра и Ультима яростно мычали сквозь кляпы и пытались даже ползти к попавшему в неловкое положение пони. Пегас же только хмыкал, пытаясь сдерживать рвущийся наружу смех.

Так прошло еще около получаса, Кардинал сходил на кухню, а потом подошел ко входной двери. Через несколько секунд в нее постучали.

— Вот так надо было, а не камнем, — с легкой укоризной заметил он, открывая дверь.

На лестничной площадке стоял Эпплсвит, с двух сторон поддерживаемый медсестрами, которые и помогали жеребцу все это время проходить реабилитацию. Сложно было сказать, что кобылы были довольны таким поворотом событий.

— Какого хрена?! — обратился к Сину Клод, сумевший отмахнуться от заигрываний со стороны Шейд.
— Во-во, он же на ногах с трудом стоит! — поддержал друга Родас.
— Ничто не мешает ему проходить реабилитацию в более комфортных условиях, чем в больнице или где-то еще в не самом подходящем для этого месте, — невозмутимо заметил аликорн, наблюдая за тем, как медсестры помогают Эпплсвиту войти в прихожую.

Клод лишь прошипел сквозь стиснутые зубы какое-то страшное проклятие. Пегас был согласен с этим. Власть имущие и через двести с лишним лет нифига не изменились, для достижения своих целей готовы использовать любые средства, прикрываясь отговорками.

Шейд ушла показать медсестрам, куда положить жеребца, Син снова отправился на кухню. Одноглазый жеребец тяжело вздохнул, с заметным трудом пытаясь успокоиться. Родас подошел к окну и с тоской уставился в серое, затянутое тучами, небо. Ему уже все успело осточертеть в глубине души. И вместе с тем давняя выволочка от Розы, произошедшая, казалось, в другой жизни, все еще имела силу. Крылатый жеребец не желал выглядеть трусом в глазах друзей, прикрываясь таким словом, как «благоразумие». В безумном мире после Катастрофы порой приходилось поступать противоположным образом.

— Мне показалось, или Шейд и впрямь с тобой заигрывала? — попытался пегас разрядить гнетущую атмосферу, воцарившуюся в гостиной.

Даже взбесившиеся кобылы заткнулись, будто проникнувшись этой атмосферой, и уже не пытались шуметь и куда-то пытаться ползти. Одноглазый жеребец косо поглядел на друга, но ничего не произнес. На самом деле у Клода в душе было настолько дерьмово, что он удивился даже, как умудрялся не замечать этого. Он был убит Алабуруку, потом вернулся в мир живых, потерял глаз, к нему пристали две поехавшие кобылы, пытающиеся поделить его. Теперь еще Шейд, с которой не ясно, то ли она шутит, то ли всерьез. И с ней же идти мозгозасирающие шняги уничтожать в паре.

— Пиздец, — коротко высказался Клод, вложив в это слово всю свою злобу, которая искала выхода за последние… несколько лет?

Пегас посмотрел на своего друга и отвернулся, будто сообразив, что одноглазого пони, прошедшего через столько дерьма, включая собственную смерть, сейчас лучше не трогать. Это было, пожалуй, самым лучшим решением крылатого жеребца за весь этот сложный день, который еще даже не закончился.

Выдвинулись еще через двадцать минут. Все это время Син и Шейд консультировали медсестер касаемо оставленных на их попечение Ультимы и Дастры. Обе кобылы, кажется, то ли смирились со своей участью, то ли просто пси-установка отключилась на какое-то время.

Белый аликорн закрыл входную дверь своей квартиры на ключ, после чего достал из-под плаща еще один такой же и отдал его своей дочери.

— Это на тот случай, если вы с Клодом закончите раньше нас и доберетесь первыми. Ну, да помогут нам все, кто только может, — напутствовал он и первым стал спускаться вниз.

Родас неопределенно покивал головой и направился следом. За пегасом пошли и Клод с Шейд. На улице они разделились — Кардинал и пегас направились на юго-восток, а дорога кобылы и одноглазого пони лежала на север.

Клоду пришлось признать — из него ходок по городу откровенно слабый. Не в последнюю очередь из-за потерянного в той страшной аварии глаза. Сталлионград изменился, и теперь тут приходилось смотреть не только в оба, но еще и слушать не только город, но и себя. А вот Шейд вела его вполне профессионально, обходя ловушки и попутно кратко описывая и иногда даже показывая, что они из себя представляют.

— Вот эта, — аликорн указала копытом на опору освещения, с которой свисало нечто похожее на водоросли, — зовется «мочалкой». И лучше бы под ней не проходить — можно начисто лишиться гривы. Волосы выпадают пучками, после чего больше никогда не отрастают.
— Мда, — коротко буркнул понь, размышляя над одним интересовавшим его вопросом.

Вдалеке послышалась стрельба. И менее, чем через минуту, снова воцарилась тишина.

— С востока донеслось, — определила Шейд.
— Такой вот вопрос у меня возник. Как в нашем случае можно определить, работает установка в данную минуту или нет? У тебя артефакт, а я, как неожиданно выяснилось, на редкость невосприимчив к пси-излучению, — поинтересовался Клод.
— В этом нет необходимости. Мы приходим, уничтожаем оборудование, необходимое для функционирования это хрени, и уходим, затем проделываем тот же самый цикл со второй установкой, а после возвращаемся домой. Нет ровным счетом никакой разницы, будет эта долбаная пси-установка работать в момент ее уничтожения или нет. Не заморачивай себе голову ненужными вопросами, — такова была отповедь дочери Сина.

Поначалу Клод не хотел себе в этом признаваться, но он чувствовал, что кобыла-аликорн говорит отнюдь не все из того, что следовало бы сказать. «Наверняка и Кардинал всегда поступает так же» — подумал жеребец.

От размышлений его отвлек чувствительный тычок копытом в бок. Шейд недовольно поглядывала на своего спутника, а потом сказала:

— Под ноги себе смотри, да о высоком не думай на ходу. А то можешь сгинуть с концами, навсегда и окончательно.

И затем кобыла указала на странную переливающуюся всеми цветами радуги лужу. При этом вокруг не было грязи, только пыль. Аликорн подняла камень и швырнула его в непонятную преграду, возникшую на их пути. То, что произошло потом, поразило Клода. Камень исчез с концами, по воде не пошли круги, как это должно было быть.

— А куда делся камень? — изо всех сил стараясь не повышать голос, хотя его так и подмывало громко воскликнуть, спросил одноглазый жеребец.
— В том вся и штука, что он исчез в никуда. Вопреки всем законам физики, на первый взгляд. Правда, я придерживаюсь мнения, что это может быть телепорт. Но вот куда такие телепорты-аномалии ведут, мне проверять совсем не хочется. И если бы я тебя не ткнула копытом в бок, ты бы как раз и проверил, на мою голову… — ответила Шейд, окончив фразу тяжелым вздохом.

Обойдя ловушку, которая так и называлась — «радужная лужа» — спутники продолжили свой путь. И через полчаса неторопливой прогулки среди разрушенных зданий, аномальных зон разной степени опасности и посиделок в кустах, когда совсем рядом вдруг раздались выстрелы, а после они обнаружили три свежих трупа, кобыла-аликорн и одноглазый земнопони добрались до ничем не примечательных развалин здания. Цвет его стен спустя двести с лишним лет уже невозможно было определить… Ввиду того, что от стен мало что осталось.

И только теперь Клод ощутил сильное беспокойство. Несколько секунд он боролся с искушением вытащить пистолет и попытаться пристрелить свою спутницу, но сумел в итоге остаться полноправным хозяином своего разума, без навязчивых приказов извне. Нет, ему все еще пытались внушить убить Шейд, но теперь это ощущалось как малопонятное бормотание где-то на задворках сознания.

Клод обернулся к своей необычной спутнице, чтобы поделиться своими мыслями об этом месте. Но слова застряли в его глотке, когда он обнаружил, что смотрит прямо в винтовочный ствол.

— Вниз! — резко приказала Шейд и выстрелила, едва жеребец убрал свою голову с линии огня.

Оказалось, что позади него метрах в пяти стояла фигура пони в черном балахоне с обрезом дробовика-«горизонталки» в магическом захвате. После выстрела неизвестный упал, а Клод на какое-то время потерял возможность слышать что-либо, поскольку аликорн открыла огонь на поражение прямо у него над головой.

Слух вернулся к жеребцу еще примерно через полчаса, хотя и не до конца. Он вынужден был найти себе укрытие такое, чтобы его никто не потревожил. Услышать приближение врага сквозь писк в ушах было совершенно невозможно. Шейд в это время зачищала окрестности от любой возможной живности, включая вероятных коллег первого убитого.

Первое, что сказал Клод, когда наконец смог услышать хоть что-то кроме писка, было почти целиком сплошь из нецензурных выражений в адрес производителей оружия, не утруждавших себя установкой хороших глушителей.

— Да не расстраивайся ты так, — попыталась утешить его крылато-рогатая кобыла.
— Иди в жопу. Лишить меня на время слуха было твоим способом показать, что я в бою совершенно бесполезен, не так ли? — огрызнулся на нее Клод.
— Знаешь что, мой дорогой? — не осталась в долгу Шейд, — в подземелья ты pizduesh’ [2] первым и зачищаешь всю территорию строго в одно рыло, пока я буду чесать жопу копытом или заниматься чем-нибудь еще. Задолбал! Если бы не я, ты бы сейчас мог вообще здесь не стоять! Этот khuy с обрезом собирался проделать немало дырок прежде всего в твоей шкуре, открыв огонь дуплетом. Патроны у него были с картечью, на такой малой дистанции разлет этой самой картечи минимален.
— Какой я тебе дорогой? — недопонял Клод.
— Я все сказала, — отрезала кобыла-аликорн.
Она и впрямь уселась на землю, демонстративно отвернувшись от своего спутника.
— Да и хрен с тобой, один управлюсь, — махнул на нее копытом одноглазый жеребец, поправляя свою многострадальную черную повязку, прикрывающую пустую глазницу.

Клод первым делом обыскал убитых, и нашел у одного из них пистолет с глушителем, другой модели, нежели чем у него самого. К счастью, оба пистолета использовали один и тот же тип патронов, так что земнопони лишь пополнил их запас.

Поскольку Шейд напрочь отказалась контактировать с ним, в частности, показав, где же находится вход в подземные помещения, то Клод направился искать его самостоятельно, прочесывая окрестности максимально внимательно.

И в итоге он обнаружил вход всего в двадцати метрах от явно обидевшейся и потому сидевшей к нему спиной кобылы. Густо росшие кусты между развалин домов прекрасно скрывали спуск, как оказалось, в подвал того дома, к которому они с Шейд изначально пришли. Здесь не было ничего интересного — бетонные обшарпанные стены, несколько пустых бочек и всякий мусор под ногами. В дальнем углу обнаружилась узкая лестница, что вела на несколько пролетов вниз. И вот тут-то Клод, спустившись на два пролета, начал жалеть, что не уговорил-таки аликорна прикрыть ему спину. Где-то сзади и сверху послышались голоса, свидетельствовавшие о крупных неприятностях. Сражаться на два фронта у Клода не было ни возможности, ни желания, ведь едва откроется стрельба, внизу поймут, что столь громкий шум неспроста и тоже придут поздороваться. Это равносильно самоубийству. Но жеребец все равно решил продать свою жизнь подороже, коли у него не осталось другого выбора. Он даже начал подниматься обратно наверх, стараясь шагать по ступенькам как можно тише. Но до верхней площадки Клод не добрался — над ним раздались крики, мат и ураганная стрельба. Земнопони замер. В голове промелькнула безумная мысль, но рассчитывать на то, что эта мысль правдива, он не стал. И зря.

Стрельба умолкла всего через минуту, снизу послышался топот, а сверху голос Шейд, еле слышимый на фоне громких шагов:

— Сюда иди.

Клод послушался. Картина, что предстала перед ним наверху, оказалась малоприятной — стены подвала были в крови, вдобавок пять трупов «украшали» интерьер содержимым своих черепных коробок.

К оружию убитых понь не притронулся. Шейд фыркнула и растянула губы в ухмылке, приготовившись стрелять на поражение. Топот стал значительно громче — противники вот-вот окажутся в подвале и тут начнется еще одна ураганная перестрелка. Земной пони достал пистолет и приготовился к бою. Так получилось, что именно Клод начал бой, сделав первый выстрел. Преимущество было на их с Шейд стороне. Лестница же была достаточно узкой, поместиться там могли одновременно лишь двое с некоторыми затруднениями.

Враги же оказались не столь глупы, как надеялась аликорн, открывая огонь. Убить удалось лишь одного, второй отступил. Атака захлебнулась, толком не начавшись. Даже Клод понимал, что позиционная война не годится в их ситуации, даже с учетом того, что в их распоряжении было оружие убитых ранее, еда, патроны и даже парочка упаковок бинтов. И в то же время, ни он, ни Шейд не могли знать, а сколько всего могло быть у их противников. Мало ли, целый склад?

— Позиционная война — не для нас, — еле слышно выдохнула Шейд, склонившись к уху своего спутника.
— План есть? — в тон ей осведомился Клод.
— Нет, — честно призналась аликорн, — в противном случае план был бы прост донельзя. Светошумовая граната и хладнокровный расстрел тех, кто не сумел вовремя спрятаться от этой гранаты.

Может быть, Шейд бы сказала что-то еще, но ее прервали самым невежливым образом — с лестницы в подвал влетела осколочная граната. По крайней мере, Клоду этот вариант пришел в голову первым. Аликорн же не сплоховала — отправила «подарок» обратно. Послышались крики ужаса, потонувшие в грохоте взрыва. Клодовы уши испытали очередное потрясение, он даже не помнил, как оказался в какой-то квартире.

И только намного позже, когда ему стало легче, Шейд рассказала ему о произошедшем в подвале:

— У них с собой было дохрена взрывчатки. И граната активировала цепную реакцию, судя по тому, что начался обвал. Не удивлюсь, если у них там вся лаборатория была заминирована. Так или иначе, но одна установка уничтожена.
— Ценой моего слуха, — пожаловался Клод.
— Не ной, — строго сказала аликорн.
— Моя кузина тебе задницу надерет, если узнает, что по твоей милости я еще и слуха лишился наполовину, — угрюмо посулил жеребец.
— Я ее не боюсь, — Клоду на мгновение показалось, что Шейд произнесла это неуверенным тоном.

Видимо, слышала все-таки о деяниях Розы и имеет хотя бы примерное представление о том, на что способна единорожка.

— Лучше объясни, каким это образом ты вытащила меня из больших проблем в первый раз? Когда я оказался между двумя отрядами вооруженных недругов? — Клод попытался перевести беседу в другое русло.
— Трудно не заметить, когда мимо тебя прутся пятеро вооруженных придурков, даже не пытавшихся поглядеть по сторонам, — фыркнула аликорн, — а когда я проследила, куда они направились, то смекнула, что пришла пора тебя спасать. Пошла следом и устроила им кровавую баню. Остальное тебе известно. Ну и второй раз — телепортировалась подальше от обвала вместе с тобой. Отец меня по голове не погладит за растранжиривание ценных кадров в условиях дефицита таковых в этом регионе.
— За это спасибо тебе, — ответил Клод.
— Спасибо на хлеб не намажешь, — загадочным тоном произнесла Шейд.

По спине жеребца побежали мурашки. От этой фразы за версту несло такой двусмысленностью, что одноглазому пони стало не по себе. Особенно, когда он вспомнил про Ультиму и Дастру, которым такое «спасибо» определенно не понравится. И одновременно он попытался успокоить себя тем, что вряд ли аликорн позволит им себя одолеть.

Клод украдкой глянул на кобылу. Она чистила винтовку, что-то тихонько напевая себе под нос, временами прядая ушами, если ее беспокоили звуки вокруг. Жеребец вдруг заметил, что Шейд довольно симпатичная. И тут же мысленно обматерил себя за это. И за то, что окончательно запутался. Интерес к нему проявляли и Дастра, и Ультима, и теперь еще Шейд. Одноглазый пони приложил копыто к морде и едва сдержался, чтобы не выругаться в голос.

Внутренние голоса в голове Клода шептали ему совершенно противоположные вещи. Что-то про «отымей всех троих» и «держись подальше от кобыл, целее будешь». Он даже заткнул копытами уши — не помогло. Зато в сон он провалился подозрительно легко и сам не понял, как умудрился заснуть.

На следующее утро Шейд призналась своему спутнику, что наложила на него усыпляющее заклинание:

— Тебе требовался отдых, — настойчиво повторяла она раз за разом в ответ на вялые попытки Клода протестовать, — или ты хочешь, чтобы твоя кузина надрала мне задницу за то, что я поступила дважды весьма опрометчиво и навредила твоему здоровью?

Жеребцу пришлось признать ее правоту. Одновременно он отметил, что ему полегчало после всех перенесенных накануне приключений. Но вот слышать Клод все равно стал хуже. Взрывы и стрельба в замкнутом помещении без защиты для ушей никогда особенно не были полезны для здоровья.

— Раздобудь-таки глушитель для винтовки, — посоветовал он спутнице во время завтрака.

Шейд неопределенно махнула копытом, мол, если понадобится — добуду, а до той поры терпи меня, как есть, другого выбора, дескать, у тебя нет.

После завтрака они покинули квартиру, оказавшуюся на третьем этаже многоэтажного когда-то жилого дома и направились ко второй установке. И снова Шейд продемонстрировала себя отличным проводником, обнаруживая аномальные ловушки на их пути и грамотно обходя их. Клод же тяготился мыслями о том, как ему поступить. Не было у него уверенности ни в одном из нескольких вариантов дальнейшего развития событий. Это угнетало даже больше ухудшения состояния собственного слуха, что для такого, как он, очень нехорошо. Врага подпустить к себе из-за того, что не услышал его приближение — смерти подобно в буквальном смысле.

======== СИН И РОДАС ========

Аликорн и пегас добрались до первой пси-установки подозрительно легко, ввязались в скоротечный бой, прижав с фланга каких-то пони в балахонах. С ними перестреливалась группа исследователей города, после уничтожения противников они поблагодарили за помощь Сина и Родаса. Вскоре они направились по своим делам, а дуэт из аликорна и пегаса затаился в кустах. Кардинал не зря чуть ли не силой затолкал своего напарника в густые заросли, потому что всего через несколько секунд откуда-то справа от них на открытое пространство выбрались еще несколько пони в балахонах, вооруженные чем попало.

Покрутившись вокруг, поглазев на убитых в недавней перестрелке собратьев, они разделились на две равные группы и отправились в разные стороны. Аликорн долго молчал, явно собираясь с мыслями, в то время как у Родаса язык так и жгло от желания задать целую кучу вопросов.

— Похоже, эти бомжики и впрямь имеют отношение к пси-установкам, — пробормотал наконец Син.
— Ты видел этих в балахонах и ранее? — немедленно спросил пегас.
— Видел. Но не придавал этому особого значения. Что поделать — ошибся. И на аликорна бывает проруха… — ответил Кардинал, но не закончил фразу.

И было от чего.

На открытое пространство неожиданно выскочил единорог, облаченный в весьма подходящую для прогулок по Сталлионграду экипировку, удерживая телекинезом винтовку с глушителем. Выждав пару минут, жеребец уверенным шагом направился прямо в те самые кусты, из которых совсем недавно вышли «балахоны». Вскоре из-под земли донесся какой-то шум и все смолкло.

— Кто это был, интересно? — не удержался Родас от вопроса, весьма подходящего к данной ситуации.
— Я этого пони не знаю. Нужно запомнить, как он выглядит и потом поинтересоваться у Шейд, вдруг она во время своих походов по окрестностям встречала такого единорога, — задумчиво произнес Син.

Воцарилось недолгое молчание, нарушенное тем, что аликорн внезапно переместил себя и своего напарника подальше от того места, где они находились.

— Что проис… — начал было возмущаться пегас, но его прервал Кардинал, властно взмахнув копытом.

И через пару секунд они ощутили легкий подземный толчок, эпицентр которого находился, судя по поспешности действий аликорна, в опасной близости от того места, где они прятались. Син Сиикер выглядел малость взволнованным. Родас понял, что интуиция спасает Кардинала от гибели явно не так уж и часто.

— Обычно я стараюсь не бывать настолько беспечным, — будто прочитав мысли напарника, обронил аликорн и потер свою черную морду ногой.
— Похоже, этот единорог имеет те же цели, что и наша команда, так, может, найдем его и попробуем с ним поговорить? «Балахоны»-то тоже определенно преследуют какие-то цели, — предложил пегас.
— Я не удивлюсь, если он поймет наши намерения неправильно и наверняка попробует убить нас, — вздохнул Син.
— А может и не попробую, — раздался с крыши двухэтажного здания чей-то голос, — ваша милая беседа меня несколько позабавила.
— Кто ты? — громко спросил Родас.

Неизвестный собеседник помолчал какое-то время, а потом сказал:

— Странно, что ты не выдвинул требование показаться вам на глаза, как это бывает обычно в такого рода ситуациях. Хоть кто-то не следует дурацким книжным канонам. Что же, отрадно, отрадно.
— Зубы заговариваешь? — тихо поинтересовался Кардинал, закрыв глаза.

Пегас сперва не понял, зачем его напарник это сделал, а потом его осенило — аликорн магией осторожно прощупывал пространство там, откуда доносился голос, с целью понять, с кем же они имеют дело.

— Заговариваю, — и Родас в ту же секунду ощутил прикосновение холодной стали к своему горлу.
— Эй, Дракон, ты чего? — совершенно неожиданно на «сцене» появились те самые исследователи города, которым аликорн и пегас не так давно помогли, — эти двое от придурков в балахонах нам помогли отбиться!
— Ну раз так, то ладно, — и нож у горла пегаса исчез, Родас смог спокойно выдохнуть, толком не успев даже испугаться столь неожиданной угрозе собственной жизни.

Как оказалось, он и Кардинал действительно имели дело с тем самым единорогом, проникшим в лабораторию, где находилась пси-установка.

— Начнем сначала, — нейтральным тоном произнес Син, — что это был за подземный толчок?
— Взорвал пси-установку. Вам-то двоим какое нахрен дело? — вяло огрызнулся по ходу ответа единорог.
— У нас общие цели, нам нет смысла враждовать, — все таким же нейтральным тоном продолжал аликорн.
— Ну вот, пошли книжно-канонные попытки меня разговорить, — фыркнул Дракон.
— Ничего подобного, пси-установки мешают не тебе одному, — влез в разговор Родас.
— Тебя не учили, что в разговор взрослых лезть без спроса — плохо? — насмешливо поинтересовался единорог.

Пегас дернулся, как от пощечины. Зло зыркнув на оппонента, крылатый жеребец отошел в сторону и занялся осмотром своего оружия, даром что не сделал из него за этот поход ни единого выстрела.

— На чем мы остановились, Pferd [3]? — продемонстрировал знание геррского [4] языка Дракон.
— На том, что ты, Abartling [5], поможешь уничтожить еще одну пси-установку мне и моему напарнику, коего лучше не злить почем зря, — сделал ударение на еще одном геррском словечке Син.
— А не пошел бы ты нахер с такими предложениями? Я с цирком уродов не работаю, — заявил единорог, после чего присоединился к другим исследователям Сталлионграда. Он вместе с ними исчез во вспышке, телепортировавшись в другое место.
— Вот сучонок, — язвительно бросил Родас.
— Не у всех пони бывает покладистый характер, согласен, — у Сина мнение о Драконе сложилось весьма двоякое.

Хоть характер у единорога оказался весьма дрянной, но в то же время он несколько раз за разговор показывал, что явно не прочь читать книги самых разных направлений – начиная художественной литературой времен до Катастрофы и заканчивая словарями иностранных слов. Аликорн сомневался, что в Гермэйнии спустя двести с лишним лет осталось в живых так уж много носителей языка, чтобы понь сумел что-то у них напрямую перехватить. Да и до той страны еще добраться надо суметь, что в условиях постапокалипсиса представляет определенные трудности. Так что Син был уверен — геррский язык единорог приобрел из словарей. Их всяко проще раздобыть, нежели чем добраться до бывшей Гермэйнии.

Так или иначе, но до второй действующей пси-установки на маршруте им с Родасом все равно топать. И лучше бы не задерживаться, потому что ночевать где-то в городе за пределами родной квартиры Кардиналу очень не хотелось.

— Поднимайся, напарник, нас ждет дорога, — скомандовал Син.

Пегас неохотно поднялся на ноги, было заметно, что эти мотания по городу ему несколько осточертели. С другой стороны, возвращаться к бесящимся Ультиме, Дастре и Белле, крылатому жеребцу тоже не особенно хотелось. Но выбор у Родаса попросту отсутствовал, поэтому он последовал за аликорном, стараясь идти строго по следам более опытного напарника. Пусть Кардинал и не обладал навыками проводника, бродящего по заброшенному городу годами, но он имел острый глаз, мгновенно анализировал ситуацию, подмечал мелочи, что определенно сглаживало разницу в опыте.

— Другое дело — моя дочь… Она родилась и выросла в этом городе, она чувствует Сталлионград лучше меня, — заметил Син в ответ на вопрос Родаса о том, насколько велика разница в опыте отца и дочери по выживанию в таких местах.
— А ты откуда родом? — спросил пегас.
— Я родился в коренной Эквестрии, еще до Катастрофы, в Мэйнхеттене. Поэтому, окажись я там снова, смог бы даже там жить, пожалуй, — почесал затылок Кардинал, — но ближе мне все-таки Сталлионград. Тут я обрел настоящее счастье. Но тут его и потерял, сильно позже… А потом неожиданно родилась Шейд. Мы с женой первые годы жили в окрестностях города, несмотря на то, что в самом центре столицы ССР была взорвана бомба с тем самым нейропаралитическим газом, убивавшим все живое, что имело неосторожность вдохнуть отравленный воздух, — неожиданно для самого себя разоткровенничался аликорн.
— Маски спасли вас, — утверждающе произнес Родас.
— Дитзи случайно повредила свою маску. Я ничего не успел сделать — через минуту она была уже мертва, в ее медленно стекленевших глазах был ужас. Она поняла, что совершила роковую ошибку, но осознать это до конца уже не смогла. И мне до сих пор больно. Прошло две сотни лет, а я все убиваюсь из-за смерти жены. Мне сложно об этом говорить, но я должен высказаться, иначе это сведет меня с ума, — морду Сина исказила гримаса, словно от зубной боли.

Но пегас знал, что боль та совершенно другого плана. Он уже далеко не в первый раз слышал истории с печальным концом, становился свидетелем смерти друзей, сам испытывал эту боль. Он хорошо понимал Сина, каково ему пришлось много лет назад, как случившееся гложет его до сих пор. Родас мог лишь слушать своего напарника. И попытаться поддержать, коли уж обычного скрытного аликорна пробило на откровения.

— Я забрал Шейд и отправился на юг. Дорога привела меня в Новый Мэйнхеттен, где я поначалу обосновался. Находиться между двумя крупными мертвым городами мне тоже не очень понравилось, буду откровенен. Особенно, если Мэйнхеттен в хорошую погоду был виден из окна любого дома в городке. К счастью, небоскребы в островном городе начали рушиться уже после того, как я перебрался еще дальше на юг, в Филлидельфию, а потом и в Бэлтимэйр, где со временем стал тем, кем меня знают — Кардиналом, настоящим лидером Восточной Конфедерации. Дальше наши пути с дочерью разошлись. Я остался руководить кланом, а она отправилась обратно на север, в Сталлионград, надо думать. Наверное, дочь хотела навестить могилу своей матери, — голос Сина стал глухим.
— Родные живы в наших сердцах, пока мы о них помним, — произнес Родас простую истину.
— Я пытался забыть жену, но иногда она приходила ко мне во снах и с укором смотрела на меня. Это страшно… очень страшно. Я просил у нее прощения, но она никак не реагировала на это. И все прекратилось лишь в тот день, когда настала и моя очередь навестить могилу Дитзи. Случилось это не так уж и давно, но зря я столько времени откладывал поездку сюда. Шейд скучала по мне, но покидать Сталлионград не хотела, чувствовала, что ей лучше не оставлять родной город. Неспроста, чувствую я. Неспроста, напарник. «Балахоны» и пси-установки связаны между собой. Это не к добру, — произнес Син и замолчал.

Пегас счел за лучшее не задавать больше никаких вопросов, ведь он и так услышал гораздо больше, нежели чем вообще мог себе представить. Одно он знал точно — аликорну должно стать гораздо легче после разговора по душам.

======== ШЕЙД И КЛОД ========

По дороге не происходило ровным счетом ничего примечательного. Впрочем, одноглазому жеребцу и без того скучно не было. По идее, раз уж он идет ведомым, то должен хотя бы интересоваться, не сел ли им двоим кто на хвост. Клод даже обратился к своей спутнице по этому поводу, но получил ответ, уложившийся ровно в два слова:

— Я сама!

Земной пони лишь покачал головой, но все равно старался хоть как-то следить за обстановкой, даже имея проблемы со слухом и всего-то один глаз. О скверной истории, в которой он потерял второй, вспоминать не хотелось. Клод знал, что рассказывать ее не будет никому, если будут спрашивать, как так вышло, что он стал одноглазым. «Когда-нибудь я придумаю красивую историю на этот счет. А сейчас надо как можно быстрее покончить с этими погаными пси-установками и вернуться домой» — размышлял он.

— Как думаешь, Клод, у нас возникнут проблемы на второй точке? — неожиданно спросила Шейд, отвлекая своего напарника от раздумий.
— Скорее всего, — коротко ответил он.

Но не успели аликорн и земнопони сделать после этих слов хотя бы шаг, как перед ними телепортировался какой-то единорог, а после всех немного тряхнуло. Клод не устоял на ногах и покатился по земле, чудом не угодив ни в одну из возможных смертоносных ловушек на его пути.

— Та-а-а-а-а-а-ак… — насмешливо протянул единорог, — одноглазый неуклюжий и аж целая самка-аликорн! Развелось же в Сталлионграде всякой швали.
— Рогатую шваль вижу перед собой, — огрызнулась Шейд прямо ему в морду.

Клод между тем поднялся на ноги и стал доставать пистолет с явным намерением прикончить единорога. Тот, разумеется, заметил телодвижения земного пони и глумливо произнес:

— Боюсь. Так боюсь, что прямо сейчас могу телепортироваться тебе за спину, мгновенно достать нож и перерезать твою глотку. И не испытаю при этом ни капли угрызений совести.
— Постой-ка, — вдруг нахмурилась Шейд, — это не тебя ли Драконом кличут?
— А тебя ebet [6]? — хмыкнул тот, — я Дракон, а вас обоих как звать, даже не хочу и знать. Катитесь, откуда пришли, пока я тебя, самочка, не trakhnul [7] в жопу, а твоего напарничка просто не грохнул в качестве благодарности за твою тугую попку.
— Точно Дракон, — прищурилась аликорн, — только ты грозишься всех выебать, поубивать и затем снова выебать, но при этом известен ты во многом лишь склочным характером, многочисленным угрозами и в то же время неплохо знаешь город. Неплохо. Но лучше меня его не может знать никто.
— Тебе слова не давали, — огрызнулся Дракон, а потом добавил:
— Да ну вас обоих в жопу.

И телепортировался прочь.

— Вот ведь khuy, — выругалась Шейд.
— Кажется, теперь я начинаю потихоньку понимать этот язык, — пробурчал Клод еле слышно.
— Большерозский. Так он называется. И носителей его в изменившемся мире осталось не так уж и много. Поэтому ругаться на нем удобно, не всякий поймет, что было сказано, эквестрийский все больше в ходу на территории бывшей Эквестрии, ССР и Кристальной Империи, да и не только там, — с заметным удовольствием пояснила спутница Клода.
— Понятно. Но что Дракон делал в округе, мне интересно, — жеребец переключился на дела более насущные.
— Не знаю, только вот нам по-прежнему нужно добраться до второй в нашем списке пси-установки и уничтожить ее, — покачала аликорн головой задумчиво.
— Тогда пойдем. Чем раньше начнем, тем быстрее и закончим, — предложил Клод.

Шейд согласилась. Но до цели они не дошли по причине возникшего препятствия на их пути, имевшего вид явно копытотворный. Аликорн мгновенно вспомнила, как их тряхнуло. Сопоставила простые факты и пришла к выводу, что это Дракон уничтожил пси-установку. Но поделиться мыслями не успела, Клод не хуже нее сориентировался в ситуации, сказав:

— Что же, теперь все ясно, что единорог тут делал. Так или иначе, но НАМ здесь находиться незачем. Обратно как — пешком или телепортируешь?

Шейд сверкнула рогом, Клода на мгновение ослепило яркой вспышкой, и через несколько секунд они оказались во дворе, можно сказать, родного дома. Напарники подошли ко входу в подъезд, и сзади них на долю секунды что-то вспыхнуло.

— Наконец-то дома, — раздался голос Сина.
— Привет, отец, как сходили? — повернулась к нему аликорн.
— Могли бы не ходить. За нас всю работу сделал некий пони по прозвищу Дракон, — вздохнул Кардинал.
— Мы его тоже повстречали. Как собеседник он так себе. Но вторую установку уничтожил тоже он. А вот с первой… Есть риск, что Клод останется глуховат на оба уха. Стрельба в опасной близости, стрельба в замкнутом помещении… Не знаю, будет ли от медсестер, что сидят у нас дома, толк, — неожиданно созналась дочь Сина в некоторых своих поступках.
— А я ей говорил — найди глушитель, — не удержался и Клод.
— Ладно, давайте пройдем в дом и там поговорим о том, что же будет дальше, — вмешался Син.

======== ЧУТЬ ПОЗДНЕЕ ========

По возвращении домой все они первым делом перекусили. Клод и Родас навестили Эпплсвита, но медсестры дружно заявили, что он отдыхает. Друзьям пришлось уйти. К кобылам зайти они долго не могли решиться, пока дочь Сина не подошла к ним и не предложила свою помощь.

Но пегас и земной пони опасались практически напрасно — Ультима, Дастра и Белла почти что пришли в себя, выглядели кобылы помятыми во всех смыслах. Это не было удивительным — пси-излучение способно и не на такое, как заметила Шейд. И тут же игриво подмигнула Клоду. Земнопони судорожно сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну, стараясь при этом смотреть куда угодно, но не на аликорна и не на навязавшихся в подруги чейнджлинга и земную пони. И именно по этой причине жеребец даже краем глаза не видел, как Ультима с Дастрой наградили крайне неодобрительными взглядами Шейд. Но аликорн, судя по всему, твердо вознамерилась не ограничиться одними только намеками.

Их прервал Син, появившись в комнате, и позвал в гостиную, где, по его словам, нужно обсудить текущие дела и решить, как быть дальше. Первой слово взяла именно дочь Кардинала.

— Итак, пси-установки уничтожены не без помощи Дракона. Но остается проблема в виде «балахонов», каким-то образом связанных со всей этой гадостью. Так или иначе, именно за единорогом вероятнее всего откроют охоту остатки этих пони в балахонах. Подгадил Дракон им преизрядно, чтобы они оставили его в живых, — произнесла Шейд.
— «Балахонов» надобно добить? — спросил Родас.

Аликорн кивнула.

— К тому же, не стоит забывать, зачем НАС сюда прислали, — вмешался и Клод, — нам надо запустить СталАЗ и обеспечить наших работодательниц армией.
— И кто же поручил вам такое дело? — не удержался Син от вопроса.
— Королева Кризалис и Флерри Харт, — таков оказался ответ земного пони.

Шейд ахнула, а Син дернулся, как будто ему залепили пощечину.

— Боардорская королева чейнджлингов пережила всемирный апокалипсец, — немного зловеще произнес Кардинал.
— Я и не знала, что дочь Шайнинг Армора и Кейденс выжила! — удивилась вслух аликорн.
— Обе живы и здоровы. По крайней мере, когда мы отправились сюда. В любом случае, они собирались просить у тебя помощи, Син, в противостоянии с некой Табитой, занявшей руины Кантерлота, — на этот раз вмешался Родас.
— Мне нет дела до Кантерлота. Проблем на своей собственной территории хватает выше крыши, уж поверь мне, — покачал головой Сиикер.
— Тогда такой вопрос. Разведчики хоть раз близко к Кантерлоту подходили? Изучали, что на территории соседей творится? — неожиданно инициативу перехватил Клод.
— Нет. И нет. Хочешь сказать, этой Табите может приспичить устроить экспансию на восток, прямиком на земли Восточной Конфедерации? Сомневаюсь, что она настолько наивна. Я, знаешь ли, без дела не сижу в пределах своих владений, — тон Сина из нейтрального сделался холодным.
— В общем, Флерри и Кризалис передать, что помощи от Восточной Конфедерации ожидать не стоит? — Родас уже понял, к чему идут эти переговоры.
— Странно, что ты, весь такой осторожный из себя, внезапно игнорируешь возможную опасность, — не отставал Клод, не замечая попыток пегаса вынудить его попридержать поней в разговоре с главой крупного клана.
— Поверь мне, друг мой одноглазый, если Табита рискнет-таки захватить хотя бы маленький кусочек моих земель, то потом ее войска попросту умоются такими кровавыми слезами, что она еще и контрибуцию военную выплатит добровольно, — осклабился Син.
— Господа! — вмешалась Шейд, — давайте решим еще один небольшой вопрос прежде, чем устроим перерыв. Уверяю, много времени это не займет.
— Слушаем, — ответил за всех Кардинал.
— Во что превращается Сталлионград, ваши мнения?
— Да хрен знает. Какие-то разномастные ловушки, от безобидных на вид до смертельных, стоит лишь угодить в нее. Город, похоже, меняется. В свой прошлый визит сюда, несколько месяцев тому назад, ничего подобного и близко не было, — озадаченно проговорил Родас.

Клод лишь молча развел копытами. Он хотел сходить к медсестрам и узнать насчет своего слуха. Этот вопрос его волновал больше, чем все прочее. С потерей глаза пришлось смириться в свое время, но вот с порчей слуха жеребец категорически не хотел соглашаться. Чувствовать себя неполноценным было не очень во все времена, а он и так уже ощущал себя нецелым. И не очень-то хотел, чтобы эта негативная тенденция в отношении конкретно него продолжала распространяться.

Син лишь буркнул что-то вроде «Произошло нечто такое, раз Сталлионград стал меняться в такую сторону», разведя передними ногами в разные стороны. Ему, судя по всему, тоже было не до увлеченных попыток разобраться в предмете вопроса. Аликорна что-то тревожило, но он пока не мог понять, что конкретно. «Балахоны» лично за ним вряд ли бы пошли, он в разрушении пси-установок участия не принял никакого, как и Родас. А вот Шейд и Клод… Они успели выполнить часть работы до того, как на сцене неожиданно появился Дракон и за сутки уничтожил три объекта из четырех. И что же все-таки для Сина было не так? Он поднял глаза к потолку и тяжело вздохнул. Шейд моментально отреагировала на этом коротким заявлением: «Перерыв господа. Через час собираемся снова здесь, есть еще пара моментов».

Клод, услышав это, тут же отправился к медсестрам. Жеребец надеялся, что его недуг или пропадет сам, или же его можно вылечить. Кобылы предложили ему пройти осмотр, на что он согласился. Чем больше единственные имеющие отношение к медицине пони знают о том, что с его слухом не так, тем лучше.

— Я так понимаю, проблемы начались в результате воздействия чрезмерно громких источников шума в опасной близости от Вас? — поинтересовалась первая медсестра после осмотра.
— Да. Сперва у меня над головой стреляли из винтовки, вскоре после этого довелось находиться в закрытом помещении, где велась крайне интенсивная перестрелка. В результате я стал слышать хуже. И совсем недавно появился шум в ушах, — поведал Клод.
— Давайте проверим, с какого расстояния Вы отчетливо слышите звуки, — предложила вторая медсестра.

Одноглазый земной пони покивал, и вместе с медсестрами вышел в коридор. Одна из них осталась стоять рядом с Клодом, а вторая встала в другом конце и принялась говорить. Жеребец поморщился и помотал головой, дав понять, что практически не слышит речи медсестры. Она подошла немного ближе, на расстояние примерно четырех метров и повторила процедуру. На этот раз Клод очень хорошо слышал, что она говорит, и кивнул ей.

— Вторая степень посттравматической глухоты. Не фатально, но доставляет неудобства. В принципе, в существующих условиях избавить Вас от проблем со слухом возможно. Потребуются ноотропные препараты, которые восстанавливают мозговое кровообращение, точнее, циркуляцию крови в сосудах головного мозга, а также витаминные комплексы, — сделала вывод первая медсестра.
— Еще неплохо было бы провести курс физиотерапевтических процедур, но в условиях, в которых мы находимся, функционирующее оборудование в больнице найти не получится. Это в случае, если хоть одна таковая в Сталлионграде уцелела после катаклизма, — добавила вторая медсестра.
— Вы можете написать мне список необходимых препаратов? — попросил Клод с мрачной решимостью.
— Конечно, конечно. Зайдите через час, к тому времени мы составим для Вас этот список, — ответила первая медсестра.
— Спасибо, — поблагодарил ее одноглазый жеребец и вернулся в гостиную, где сидел только Родас.
— Остальные где? — спросил Клод.
— На кухне, отдыхают и чаевничают. Ты как? — поинтересовался пегас.
— Выяснил, что с моим слухом. Немного печально, но вылечить можно. Всего-то нужно достать лекарства, список которых мне дадут примерно через час, — ответил земной пони.
— Я даже знаю, где их можно найти, — улыбнулся Родас.
— Да? И где? — оживился Клод.

И пегас рассказал ему про крайне полезную аномалию, расположившуюся на складе Сталлионградского автомобильного завода.

— Суть в том, что там появляется абсолютно любой предмет, который загадать может абсолютно любой пони, — рассказывал крылатый пони.
— То есть если я приду туда, загадаю мысленно те самые препараты, то они потом там появятся? — переспросил Клод.
— Именно так. После собрания решим, как тебе помочь с твоей бедой, — заверил своего друга Родас.
— Спасибо, дружище! — от всей души поблагодарил пегаса одноглазый земнопони.
— Да еще пока что не за что, — подмигнул крылатый жеребец, а потом, понизив голос, спросил:
— А как ты поступишь с Ультимой и Дастрой? Я знаю, что они вроде успокоились, хоть и выглядят малость пришибленными.
— Да, в себя они еще не пришли до конца. Нет, друг мой, я не знаю, что мне с ними делать. И не знаю, к кому обратиться… — покачал головой Клод.
— Ничего, думаю, все образуется, главное в это верить, — заявил Родас.

На некоторое время в комнате повисло молчание — каждый думал о чем-то своем. Тишину внезапно оборвала перестрелка, что началась где-то вдалеке. Пару раз до жеребцов донеслись звуки взрывов, а потом стрельба стала мало-помалу приближаться к площади, на краю которой стоял дом Сина.

— Так, что-то мне это не нравится, — в гостиную вошел хозяин квартиры.

Выражение морды суровое, винтовка наготове. Аликорн аккуратно встал у окна и выглянул краем глаза. Понаблюдав за окрестностями, он вернулся в центр комнаты.

— Кто стрелял? — к Сину, Клоду и Родасу присоединилась Шейд.
— Пока что не знаю. Да и не так это важно, ведь даже если победитель из текущей схватки заявится сюда и попробует начудить… Мало ему не покажется, — мрачно посулил Кардинал.
— Ладно, вернемся к нерассмотренным нами темам, — покивала Шейд, — во-первых, кто отправится в Имперский город, чтобы известить Флерри Харт и Кризалис об официальном ответе от истинного лидера Восточной Конфедерации?

Клод с Родасом переглянулись.

— Вы съездите? — малость посмурнела дочь Сина.
— Не доверите же вы это дело Ультиме или Дастре? — резонно возразил пегас.
— Когда? — спросил Кардинал.
— Послезавтра утром. На завтра у нас с моим крылатым другом имеются дела личного характера, — туманно ответил Клод, по привычке поправив свою глазную повязку черного цвета.
— Это какие же? — повышенным тоном поинтересовалась Шейд, но, заметив взгляд своего отца, слегка осадила поней, пробурчав, что на самом деле это не ее дело.

Впрочем, одноглазый земной пони и так не собирался уточнять. Не обязательно же прям всем-всем-всем знать, куда он с Родасом собирается отправиться завтра.

— И второй вопрос, — опередил Син свою дочь, — что со Сталлионградским автомобильным заводом? Я слышал, он снова начал выпуск продукции. Конкретнее обрисуйте ситуацию.
— Это так. Раз Восточная Конфедерация отказала в союзе и любой помощи, на что Флерри и Кризалис рассчитывали, то в ход пошел заранее продуманный план по восстановлению СталАЗа. Грузовики, выпущенные на заводе, составят основу армии Королевы и принцессы. Против Табиты любые средства хороши, — неожиданно хорошо поставленным голосом выдал пегас.
— И далась вам эта Табита… — еле слышно произнесла Шейд.
— Далась. Но это вопрос уже решенный, предлагаю к нему не возвращаться, — ответил Клод.

На этом импровизированное собрание окончилось, его участники разошлись по комнатам кто куда. Клод, найдя укромный уголок, позволил своим мыслям пуститься вскачь. Время текло, а он все рисовал в голове различные картины. Погрузившись в себя, жеребец не заметил, как наступил вечер. Он вздрогнул, когда около него кто-то прокашлялся.

— Ужинать будешь? — рядом с ним стояла Шейд.

Земной пони кивнул и направился за аликорном на кухню, стараясь не смотреть на ее бедра и ягодицы. Он догадывался, чем все может закончиться. И очень не хотел, чтобы этот вариант действительно осуществился. Вряд ли Син одобрит действия дочери. Не говоря уж о порче более-менее наладившихся отношений с белым аликорном, имевшим черную морду и янтарный цвет глаз, не характерный для этой расы.

На кухне сидели все остальные, за исключением Эпплсвита и ухаживавших за ним медсестер. Белла едва заметно улыбнулась, Ультима и Дастра прожгли взглядами Шейд, Син и Родас кивнули. Клод занял свободное место, положил себе еды и принялся за ужин без особого аппетита. Эти попытки Шейд затащить его в койку жеребцу покоя не давали. В какой-то момент одноглазый земной пони был готов принять наиболее невероятную версию из всех — его специально околдовала Королева Кризалис в момент интима с ней. Но сразу возникал резонный вопрос: зачем ей это надо? Как Клод ни бился над разгадкой — действительно интересных вариантов ответа так и не нашел. Ерунду вроде «ради развлечения» жеребец даже не стал рассматривать, потому что не верил, что верховный чейнджлинг станет делать что-либо просто так. Любое действие, по мнению Клода, преследовало свою определенную цель.

За ужин никто не произнес ни слова, что только устраивало земного пони. Разговаривать не хотелось, да и тем для разговора не было, все обсудили ранее, на импровизированном собрании.

После ужина Клод сразу пошел спать, брякнулся на кровать и крепко заснул. Однако вскоре проснулся от того, что кто-то идет к нему, едва слышно ступая копытами по полу. Он мысленно простонал, опасаясь худшего. И, увы, не ошибся.

— Как насчет того, чтобы провести ночь вместе? — шепнула Шейд на ухо жеребцу.
— Ты с ума сошла, — еле слышно, практически одними губами ответил он ей.
— Вовсе нет. Эти две, как я поняла, тебе покоя не давали. Странная земная пони, профукавшая свою снайперскую винтовку, что вообще противоречит неписаному кодексу снайпера. И стервозная чейнджлинг, чьи цели мне совершенно не ясны, — добавила на словесное поле битвы пару весомых аргументов аликорн.
— Дастру я спас от изнасилования и смерти в Имперском городе, — трудно было совмещать тяжелый тон и низкую громкость слов, но Клод смог-таки это сделать, — она привязалась ко мне, а стервозность всего лишь черта характера, причем, вероятно, не естественная.
— Хочешь сказать, что и я могу быть стервой? — шепот Шейд вынуждал Клода нервно прядать ухом.
— Именно, — прошептал как отрезал жеребец.
— А я не хочу быть такой. Я хочу другого — помочь тебе скинуть груз с плеч, который ты взвалил на себя, — шепот кобылы неожиданно стал сочувственным.

Клод аж поразился. То ли в дочери Сина пропадала недурственная такая актриса, то ли Шейд действительно чувствовала, что ему требуется помощь. И чуть было не согласился, но страх все-таки удержал его от поспешных решений. Понь решил послушать, что еще скажет ему аликорн, найдет ли она еще аргументы, способные вынудить его изменить свое мнение.

Но, похоже, она все уже решила. О том, что именно произошло между ними дальше, Клод не стал бы рассказывать даже Родасу, даже наедине. Сопротивляться жеребец не стал, чтобы не будить остальных. Вот только ему самому это казалось весьма притянутым за уши. Пикантности же происходящему добавляла кромешная темнота, ставка делалась на слух, обоняние и тактил. В какой-то момент Клоду даже почудилось, что по коридору скользнуло нечто белое. Понь испугался, что шума они подняли слишком много и их спалили, но нет, никто так и не пришел посмотреть, кто же не дает спать порядочным пони.

После всего жеребец просто провалился в сон, измотанный, но впервые за много дней очень довольный.

А вот утро… Утро началось со скандала.

— Какого хрена?! — громко поинтересовалась Дастра, обнаружив Шейд спящей рядом с Клодом.
— Нифига себе, друг, ну ты и отчебучил! — внес свою реплику и Родас, пришедший вместе с Беллой посмотреть на источник шума.
— Хоть бы убрали за собой, — почему-то печально произнесла Ультима.

Клоду показалось, что именно ей хотелось побыть с ним вот так наедине, но потом до него дошел истинный смысл слов кобылы. Он приподнялся — и, черт, покрывало было действительно испачкано результатом ночных приключений!

— Где Син? — спросил он у пегаса.
— На ваше с Шейд счастье, его нет дома. По-моему, он еще ночью ушел, — взмахнул копытом Родас.

Клод похолодел. Так вот чей силуэт почудился ему в разгар интересной ночи! Если он видел их вдвоем, это просто труба.

И в этот момент в гостиной что-то хлопнуло. От этого звука Шейд открыла глаза и еле слышно сказала:

— Отец вернулся.

Остальных тут же как будто ветром сдуло, а через несколько секунд в комнату заглянул Син.

— Проснулась? Это хорошо. Ходил ночью разведать окрестности, — сказал он, упреждая все вопросы и упорно не замечая пытавшегося съежиться Клода.
— Вчерашняя перестрелка? — поняла Шейд.
— Именно. За завтраком расскажу, что мне удалось узнать, — Кардинал зевнул, даже не пытаясь соблюдать этикет.

И кому вообще нужен этикет в постапокалипсисе посреди умершего, но тем не менее обитаемого города? У Клода не было даже здравых предположений на эту тему, а потом он предпочел встать с кровати и пойти поесть. На пятно, оставшееся после ночного приключения жеребец упорно старался не смотреть.

Шейд же вытянулась, расправив крылья, и сквозь ресницы достаточно благосклонно смотрела на земного пони.

— Странно, что ты вновь не поинтересовался, что же такое khuy. Расскажу сама — это то, на чем я ночью так аккуратно скользила, совершая поступательные движения, — ласково проговорила аликорн.
— Уроки большерозского? — в комнату снова заглянул Син, — не очень вовремя, все только вас и ждут.

Было заметно, что ночная прогулка утомила янтарноглазого жеребца — он выглядел невыспавшимся и малость потрепанным.

Клод покивал, а Шейд поднялась на ноги, широко зевнула, затем хлопнула крыльями пару раз и сверкнула рогом. Жеребец скосил глаза — пятно на покрывале исчезло. Аликорн протиснулась мимо одноглазого земного пони, попутно слегка толкнув его своим боком, и отправилась на кухню. Клод вздохнул и встретился с Сином взглядом.

— Не парься, — произнес Кардинал, — просто не парься.

И пошел на кухню, оставив жеребца в растрепанных чувствах. Проще говоря, сбитым с толку. Но подумать об этом не успел — с кухни донесся крик, дескать, если Клод сейчас же не придет, то завтрак пойдет добывать себе сам.

Оказалось, что кричала Дастра. Завидев своего спасителя, она ухмыльнулась. Земного пони аж передернуло от мелькнувшей в ухмылке плотоядности. Ультима точно с ней поделилась. И, вероятнее всего, не только с ней. В итоге завтрак в глотку Клоду банально не полез. Он через силу доел свою порцию, совершенно не слушая, о чем говорил Син, и отправился собираться. Одевшись и собрав снарягу, жеребец направился к выходу из квартиры, но ровно через пару шагов замер, прислушиваясь к разговору, доносившемуся из коридора.

— Вам проводник точно не нужен? — реплика принадлежала Шейд.
— Нет, спасибо, думаю, мы сами справимся, — уверенно ответил Родас.
— Ну как хотите, — немного разочарованно ответила аликорн и удалилась в гостиную, судя по цокоту копыт.

Клод же стукнул себя по лбу — вот же он растяпа! За списком лекарств к медсестрам вчера он так и не зашел, начисто забыв об этом! Так что вместо выхода на лестничную клетку понь отправился именно к кобылам, ухаживавшим за Эпплсвитом.

Постучавшись и получив разрешение войти, Клод поинтересовался насчет лекарств и извинился за то, что вчера не зашел, сославшись на собственную забывчивость. Судя по взглядам медсестер, они тоже знали о ночных делах. Жеребец лишь мысленно проклял чрезмерно болтливый язык Ультимы и возрадовался тому, что ни она, ни Дастра, ни Шейд с ним и Родасом не пойдут.

Откланявшись и пряча листок в карман своей куртки, Клод направился теперь уже точно к выходу. Там стоял Родас и чесал копытом свою непослушную гриву.

— Пошли что ли? — предложил пегас.

Клод согласился. Пришла их провожать только Белла, очень долго уговаривавшая быть своего мужа как можно более осторожным. Тот спорить с ней не стал, пообещал вернуться живым и здоровым, затем поцеловал фестралку-полукровку на прощание так крепко, что на мгновение Клод себе представил подобный поцелуй в его исполнении с Шейд.

И тут же подловил себя на мысли, что думает так совсем не об Ультиме и не о Дастре. «Может, это потому что она хочет меня захомутать? Или это она искренне?» — вновь начал сомневаться Клод.

Покуда он размышлял, мимо него и Родаса с Беллой промчалась Ультима, едва не раскидав их в разные стороны. Земная пони выскочила на лестничную клетку и сломя голову понеслась по ступенькам вниз. Пегас и фестралка моментально сообразили, в чем может заключаться опасность и кинулись обратно в квартиру, в один голос выкрикнув:

— Балкон!

Клод же бросился следом за Ультимой. Но отставал от нее с каждым лестничным маршем все больше, поклажа в переметных сумках и пистолет в кобуре не способствовали быстрому преодолению расстояния. Еще не успев спуститься на первый этаж, он услышал вскрик снаружи. Остаток пути он пробежал так, как будто у него открылось второе дыхание.

Выскочив наружу, жеребец резко затормозил — всего в десяти шагах от него расположилась крайне коварная аномальная ловушка, которую Шейд назвала «радужной лужей». Клод похолодел, вспомнив слова аликорна о том, что может происходить с вещами, попадающими туда. Не то чтобы Ультима была ему так уж дорога, но забвение такого рода, какое могло ожидать бывшую снайпершу…

Сама же кобыла, судя по всему, даже не поняла, от чего ее спасли. Сидела в сторонке от аномалии на крупе и часто моргала, во взгляде не было ни единого намека на осмысленность. А чуть дальше стоял Родас и ругался, тяжело дыша. Белла парила на высоте примерно третьего этажа, помахала Клоду копытом, затем взлетела повыше и скрылась из виду за крышей.

Через несколько минут во дворе стояла Шейд и взглядом профессионального специалиста по аномальным зонам разглядывала «радужную лужу». Не удержавшись, аликорн кинула туда сломанную сухую ветку от дерева — предмет исчез в «луже», поверхность ловушки от этого ничуть не изменилась.

— Похоже, некоторых надо запирать и постоянно следить за ними, — проговорила Шейд медленно и отчетливо, чеканя слова непререкаемым тоном, — вот какого рожна ты ломанулась на улицу, а?

Но продолжавшая глупо хлопать глазами Ультима ничего не ответила, все еще не придя в себя.

— Еще только овоща не хватало… — еле слышно буркнула аликорн, но ее, не взирая на проблемы со слухом, все-таки услышал Клод, тут же сделавший вид, что он абсолютно глухой.
— Она, наверно, расстроилась, что их с Дастрой якобы альфа-самец, это самое, ночью-то не спал… — неловко вставил свою реплику пегас, с трудом подыскивая слова.

Клод чуть не фейсхуфнул. Да мог бы и не стараться, раз все обо всем уже знают! Но Родас на правах их дружбы попытался быть скромнее, даже если ему была известна правда.

— Понятно. Самоубийца, значит. Камикадзе, — отчеканила Шейд, поднимая телекинезом Ультиму и направляясь с ней к подъезду.

Сказать, что аликорн была рассержена — ничего не сказать. Однако Клод не понимал, что могло стать причиной. А потом в его голову пришла мысль настолько крамольная, что он тут же попытался забыть ее, но не вышло. «Она не рада, что Ультима выжила благодаря крайне своевременному вмешательству Родаса!» — проиграл борьбу жеребец, раз уж смог выразить мысль конкретными словами с конкретной интонацией.

— Ну и денек… — фыркнул пегас, подождав, пока из подъезда донесется хлопок входной двери на пятом этаже, а после сплюнул прямиком в «радужную лужу», абсолютно равнодушно принявшую плевок вслед за сухой веткой.
— И не говори. Создалось впечатление, что Ультиму кто-то сперва подтолкнул к попытке суицида, а потом рассердился, когда кобыла оказалась спасена тобой, — озвучил Клод еще более крамольную версию своей мысли.
— У нас нет улик против дочери Сина. Расследовать этот случай я не хочу. Мне попросту противно ковыряться в чужом грязном белье. Своего, мать его ети, навалом. Ладно, потопали. Медленно и аккуратно, не спеша и осматриваясь. Иначе рискуем попасть в беду, и тогда нас самих уже никто, скорее всего, не спасет, — Родас взглянул в чистое голубое небо с редкими облаками и направился к выходу со двора.
— Слушай, а о чем Син утром говорил? Я его не слушал, — вспомнил Клод.
— Вчерашняя пальба — это Дракон воевал с отрядом «балахонов», шедших покарать неверных в лице нашей разношерстной компании, — почти беззаботно ответил пегас.
— Фанатик воевал против других фанатиков… Мда, — высказался одноглазый жеребец.
— Пока он незаметно для самого себя охраняет наши задницы от неприятностей, меня его терки с собственным разумом абсолютно не волнуют, — отмахнулся Родас.

Клод не стал развивать эту тему. Пегас поддержал это решение. Они молча направились в сторону завода, стараясь максимально сконцентрироваться на главной задаче — дойти без происшествий. Вляпаться в какую-нибудь гадость — последнее, чего хотелось бы обоим. Но это был неизвестный для них Сталлионград. Изменившийся Сталлионград. Не в лучшую сторону, судя по всему. Только Родас бывал здесь ранее и еще помнил, как по городу можно было спокойно пройти из конца в конец, наискосок и вообще любым мыслимым маршрутом. Но не теперь.

Двигались они гораздо медленнее, чем могли бы. В этом городе ныне самое главное правило звучало так — не спеши и осмотрись. Последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми.

— Слушай, а где вы транспорт-то оставили? — вспомнил вдруг Клод спустя несколько часов напряженного похода.
— Оставили? — погруженный в поиск ловушек, Родас даже не сразу понял, о чем его спросили.
— Ну да, а иначе что вы могли сделать с дефицитным в Сталфорде, как я понял, видом транспорта? Сжечь? Утопить? Взорвать? — одноглазый понь засыпал своего друга вопросами.
— В последний момент выскочили из грузовика, он провалился в крупную «радужную лужу», которую мы приняли за масляное пятно. Интуиция подсказала, мол, если не покинем кабину, рискуем исчезнуть без следа. К счастью, уцелели все, но часть припасов канула в небытие. Ну а оружие свое Ультима профукала уже позднее, об этом я уже рассказывал, — увлекся немного пегас.
— Ну вы даете, блин, — покачал головой Клод.

По пути друзья больше ни о чем не разговаривали. Дорога на первый взгляд казалась недлинной, но временами приходилось закладывать виражи, петлять в поисках оптимального маршрута через образовавшиеся кое-где целые поля аномальных ловушек.

К заводу выбившиеся из сил жеребцы вышли поздним вечером. Оба устали настолько, что даже не среагировали толком на зажужжавшую турель, повернувшую пулемет в их сторону. К счастью, охранная система узнала обоих, и друзья беспрепятственно прошли на территорию завода СталАЗ. Родасу показалось, что прошло несколько недель, а то и месяцев с момента, когда он вместе с Беллой отправился исследовать город. А на самом деле миновало меньше недели. Но плотность событий оказалась такова, что время будто растянулось.

Клод же думал только об ужине и о том, чтобы придавить постель минут на шестьсот. На склад он решил пойти завтра утром, на свежую голову, и добыть нужные лекарства для лечения своего многострадального слуха. Жеребец все еще немного злился на Шейд из-за того, что эта ленивая аликорнья задница не удосужилась обзавестись глушителем. Он бы и рад ее ненавидеть, но дочь Сина дала прошлой ночью Клоду то, чего ему так, откровенно говоря, не хватало.

— Нифига себе! — от размышлений одноглазого пони отвлек своим громким восклицанием Родас.
— Что такое? — покрутив головой, не понял Клод.

В темноте лично он ничего толком не видел, а фонарь включить не догадался.

— Какого хрена цех обрушенный стоит? Что тут произошло? — продолжал пегас.
— В смысле? Он разве не таким и должен был быть после двухсот лет запустения… — недоговорил Клод, бросив взгляд правее.

Родас посмотрел туда же. И в сердцах плюнул на грязный потрескавшийся асфальт. Бросил пару нецензурных фраз, на что в ответ справа донесся такой же отборный мат, а потом тот же голос спросил:

— Вы кто еще нахрен такие? Катитесь отсюда, пока дырок в бошках не понаделал!
— Я первый, кто это место нашел! — крикнул в ответ пегас.
— А ну-ка… Родас, ты чтоль? — спросили из темноты.
— Он самый.
— А что ты там-то забыл?
— В темноте заплутал немного. Последние дни выдались насыщенными, до сих пор в себя прихожу, — буркнул крылатый пони.
— Так сюда проходи. Ты один? — продолжал расспросы голос в темноте.
— С другом. Ты его вряд ли видел, но зато я его хорошо знаю. Проблем не будет, к тому же он здесь бывал однажды, — ответил Родас и направился в ту сторону, откуда звучал голос неизвестного Клоду жеребца.

Одноглазый земной пони последовал за своим крылатым другом. Их встретил единорог в годах, державший в копытах снайперскую винтовку, да не простую, как мог сходу оценить оружие пегас. А Клод смекнул, что сторож неспроста не воспользовался телекинезом — в темноте свечение слишком хорошо заметно. И если единорог знает это, значит он точно успел повоевать. Неважно, когда и с кем.

Сторож отвел друзей в цех, и вернулся на улицу. Казалось бы, зачем излишние меры предосторожности, если территория завода ограждена бетонными забором и турелями? Видимо, единорог с винтовкой знал больше, чем Клод и уж подавно, чем Родас.

Но ни тот, ни другой не стали задумываться над этим, равно как и обсуждать это за импровизированным ужином, после которого оба улеглись спать. Долгий переход, полный опасностей, вымотал одноглазого земного пони и пегаса так сильно, что сон сморил их практически моментально.

Утром Клод проснулся сам, кое-как разлепил глаза и широко зевнул. Оказалось, Родаса уже не было на месте. Спросонья идей, куда пегас мог подеваться, у жеребца не возникло. Он поправил свою повязку, прикрывающую пустую глазницу, позавтракал все той же немудреной пищей и только начал подумывать, у кого бы спросить дорогу на склад, как в цех ввалился немного потрепанный пегас.

— О, вот ты-то мне и нужен! — громко произнес Родас.
— Слушай, а ты где пропадал-то? — начисто проигнорировал земной пони реплику друга.
— Неважно, пошли на склад, я тут задумал кое-что… грандиозное, на мой взгляд, — отмахнулся крылатый понь и чуть ли не бегом направился к выходу.

Перед складом пегас притормозил, но входить внутрь не стал. Вместо этого он закрыл глаза и заметно напрягся. Клод наблюдал за происходящим с некоторым недоумением. Текли минуты, ничего не происходило, земнопони откровенно заскучал, как вдруг за дверью раздался жуткий грохот, от которого друзья подпрыгнули.

Родас рывком открыл дверь и ворвался внутрь. Клод не последовал за ним.

— Мать моя Селестия! — раздалось изумленное восклицание пегаса.
— Что там? — отозвался лишний раз возблагодаривший себя за осмотрительность жеребец.
— А ты зайди!

Но Клод лишь ограничился тем, что заглянул через дверной проем. Увиденное заставило его удивиться как никогда раньше. На складе оказались некоторые фрагменты от угодившего ранее в «радужную лужу» Матадора. Того самого, на котором он с Ультимой и Дастрой добрался до Сталлионграда несколько дней тому назад. На бетонном полу лежали фрагменты кабины, рама, к которой крепился кузов и выхлопная труба. Судя по грохоту, эти отнюдь не легкие железки свалились из ниоткуда с некоторой высоты.

— Ты что загадал?! — все еще изумленный Клод не удержался от самого банального в данной ситуации вопроса.
— Угодивший в ловушку Матадор, — ответил все же справившийся с эмоциями Родас.

Земной пони переваривал произошедшее минут десять, бродя вокруг останков грузовика и что-то бормоча себе под нос. Пегас не стал ему мешать. В конце концов Клод прекратил наворачивать круги по складу, в центре которого лежала груда металла, некогда бывшая Матадором.

— Я свое на сегодня загадал. Тебе лекарства нужны были, если я ничего не забыл? — напомнил своему другу пегас.
— Да, точно, — Клод достал бумажку, на которой был написан перечень наименований лекарственных средств, полученных жеребцом накануне от медсестер.

Крылатый жеребец отправился к рабочим, которые занимались сборкой Сталазов, оставив одноглазого жеребца одного, дабы не мешать ему, так как знал, что в момент загадывания чего-либо, внутри склада должен находиться только один пони. Остальным желательно в этот момент находиться подальше, чтобы не возникло каких-либо ненужных осложнений.

Клод пришел примерно через час, его сумки, переброшенные через спину и закрепленные ремешками на животе, заметно топорщились. Причем Родас хорошо видел, что его друга гложат сомнения. С одной стороны, тому хотелось побыстрее вернуться в уютную квартиру Сина и пройти курс лечения, а с другой, земной пони не очень хотел вновь видеть Дастру, Шейд и Ультиму. Но раз уж назвался грибом, полезай в кузов. То есть, поезжай в Имперский город передавать ответ Королеве Кризалис и Флерри Харт, которую принцессой язык назвать не поворачивался ни у Клода, ни у Родаса. В конце концов, не каждый аликорн имеет столь высокий титул? Шейд тоже не королевская особа, как и Син.

Впрочем, Родас считал, что глава Восточной Конфедерации не был с ним откровенен до конца. Да и не особенно стремился осуждать его за это, ведь у каждого есть разные причины что-то недоговаривать или вообще врать напропалую, плевав на возможные последствия.

Клод вздохнул, отвлекая пегаса от мыслей. Потом поморщился и прикусил губу, напряженно что-то обдумывая. И, помолчав, произнес:

— Честно говоря, я и Кризалис видеть не хочу. Ведь моя с ней интимная связь стала косвенной причиной тому, что Роза нас покинула. Я себя за это до сих пор не могу простить. Лучше бы головой подумал, а не хером.
— Ты не мог знать, что так все обернется. Ни один ныне живущий пони не способен на такой фокус, как предвидение вообще всего. Каждого действия, каждого сказанного слова, ведь вариантов возможного развития событий увеличивается до абсолютно неприличного количества, я таких цифр-то даже не знаю! — Родас попытался немного отвлечь друга от подобных мыслей.
— Тогда как быть? Мне ни назад, ни вперед не хочется двигаться, — снова вздохнул Клод.
— Оставайся здесь в таком случае. В Имперский город и обратно попробую сам добраться. Если повезет, уговорю Лину и Чева присоединиться к нам. Хватит им там сидеть, я так мыслю, — определился с дальнейшим планом пегас.
— Договорились, — кивнул Клод.

Через час Родас покинул территорию завода и отправился на запад. Его Сталаз еле протиснулся в ворота, земной пони начал гадать, что делать, если эта махина вдруг застрянет, но обошлось. Ну а ему самому предстояло изучать предписания лекарств, и начать их принимать самостоятельно. Вряд ли пегас сумеет обернуться за пару-тройку дней. Неделя – наиболее реалистичный прогноз, какой мог дать одноглазый жеребец.

Ноги понесли Клода обратно на склад. Что-то тянуло его вновь взглянуть на останки Матадора, попавшего в аномальную ловушку. Простое ли это было любопытство, или же, быть может, интуиция подала знак?

======== РОЗА, СКИВ И ОСТАЛЬНЫЕ, ПУСТЫНЯ СМЕРТИ, ДРЕВНИЙ НЕКРОПОЛЬ ========

Возвращаться в свое тело оказалось для меня процессом необычайно трудным. Примерно таким же, как и пытаться привыкнуть к отсутствию тела в привычном понимании. Я прекрасно понимала, что не рассчитала своих сил, но не знала, как смогла вернуться.

Лежать на холодном песке было неудобно, мозг отчаянно сигнализировал о том, что мне стоит подняться на ноги, в противном случае я рисковала серьезно простудиться и вдобавок ко всему еще и застудить спину. И, честное слово, понимание было, а вот тело свое я ощущала очень и очень отдаленно. Ноги мне не повиновались практически совсем, хорошо хоть моргать получалось достаточно легко.

Поваляться на песке и все-таки простудиться мне не дали. В поле зрения возникла Альфа, попытавшаяся взвалить мое тело себе на спину, но ей это никак не удавалось. Я с трудом разлепила губы:

— Почему… не магией?
— Все ушло на помощь Скиву, чтобы он вернул тебя, — слегка растерянно ответила единорожка, будто до конца не осознавая происходящее, находясь в состоянии «не от мира сего».

С пятой попытки Альфе все же удалось перенести меня в ее грузовик. Она включила печку, настроив в качестве источника потребления внутренний генератор, а не двигатели. Аккумулятор, как я поняла, моей сестре по оружию сажать не хотелось.

Через несколько долгих минут кобыла притащила Скива, пребывавшего без сознания. Единорог был бледен, заметно исхудал, словно его не кормили долгое время. Уложив моего брата на свободное спальное место, Альфа вновь покинула «Демон». Я сначала задалась вопросом, что же она там забыла. А когда к нам со Скивом присоединилась Летти, тоже оказавшаяся в глубоком нокдауне, я все поняла, вопросов больше не было. Кроме одного – а что теперь?

Продолжение следует...