Ponyhammer: Повелитель Ночи
Действие первое: Талант к убийству: Глава пятая
Радостный стук копыт об копыта наполнил воздух, стоило нам вернуться.
— Мы их вздернули! Всех и каждого!
По-своему мы отомстили, пусть и не в полной нашей мере. Но сейчас даже такая простая мелочь была чистым яблоком в луже гуано. Мне нужно было сдать доспехи на очистку и калибровку Эбони и КлирНайту. У нашего технопони и прислуги понабралось еще работы окромя старой, и старый Клир скорее всего будет вне себя от злости, когда узнает.
Раны на крыльях зажили, останутся лишь легкие шрамы в напоминание, но пройдут дни, и даже они затянутся, как и любая малая рана. Говоря о шрамах, мне на глаза попался ДэсМарк, сталкивающий голову с Кригом, стараясь не зацепить его рогом. Радар, похоже, прекратил топиться в наркотиках, потому как следов приёма не было. «Северная Пыль» не оставляет долгих следов принятия. Теперь не оставляет.
Он устремился ко мне, разглядывая труп, и очень огорчился, когда я бросил его на землю и стало ясно, что головы нет.
— Не вышло?
Чего ты ждал, Радар? Что я захвачу его живым? Что я рискну всем ради твоей пустой мести? Похоже, этого ты и ждал, и я тебя подвёл.
— Как Глайдер?
Он поежилися и принялся рассматривать труп.
— Хорошо, она стабильна, и некоторое время пребывания в апотекарионе её поднимет.
— Что планируешь делать?
— Думал освежевать и повесить на лобовую броню. Я слишком долго оставлял свою машину чистой.
Это было бы ошибкой: череп на пике можно быстро убрать. Это было странно слышать от него. Радар был с нами… просто потому что был, поэтому он «Радар», поэтому он радист. Но, кажется, скоро кровь воина взыграет в нём, и, может быть, мне придётся подчищать за ним следы.
— Повремени; сделай, но спрячь. Сейчас у нас нет возможности быть самими собой.
Он улыбнулся и вцепился в меня взглядом.
— Хочешь всё вернуть, Мастер Когтя?
Повременил с фразами, сначала Флаувэр.
— Если получится. Но у меня есть возможности. По крайней мере я на это надеюсь.
Вглядевшись в него, я почувствовал, что всё наладится. Его радость от этих слов была удивительной и заразительной, но пока у него есть надежда и та, кто его поддержит. У меня есть задача: не подвести его.
Все подбросили Крига над землёй под тройное «ура» и его смех. Никого не смущало, что победа не наша, а принадлежит Шрамам. Мы себя показали, и им этого достаточно.
Я в скорости покинул их: моё присутствие и такая радость от Радара могут посеять ненужные слухи и разговоры, а я не могу приказать им всем просто молчать или отрезать языки. Просто не хочу.
Прислуга живет в подземных помещениях, соединённых сетью туннелей, которая позволяет им быстро двигаться по помещениям и выполнять поручения и задачи с максимальной безопасностью даже во время боя. Биг Макинтош особо озаботился шаблоном строительства, так что я бы совершил грех, не попросив схемы для своей роты. Вот и сейчас, обустроенная нами база на мягком грунте могла выдержать массивную атаку и дать нам время на перегруппировку и отступление. Хотя, буду честен, если бы этот красный гигант узнал, что мы заменили укрепленные точки и окопы на ловушки и дополнительные пути побега, он бы не обрадовался. Вспоминая этот скандал, который он устроил своей сестре, когда узнал о небольших корректировках для удобства…
Я учуял труп, проходя мимо. И не то чтобы я был удивлён, правда, так нагло, когда мы на передовой… Слуги, похоже, тоже чувствуют, что у нас слабеет хватка. Ведь на них тоже распространяется «понижение бессердечности и жестокости». А они, в отличие от легионеров, были неиндоктринированными преступниками.
Очевидно, кто-то решил использовать боевую ловушку на среднего минотавра или мантикору для расправы над другой. Колья были смазаны концентрированным ядом и дурманом из экстракта «Меланжа», расширяющего сознание и действующего как легкий усилитель ощущений, так что она должна была вопить на этих кольях около минуты, и вопить так, что её услышит весь лагерь. Она была насажена животом, а не крупом или вниз головой. Она не могла так упасть на эти колья, учитывая их размеры и тот факт, что она пегас, а крыло сломано только одно, причем сломано весьма небрежно какой-то трубой. Значит, вероятно, это не был земнопони или пегас: пегасы не любят ломать друг другу крылья из солидарности. Хотя, может, у кого-то садизм проявился.
Слуг на каждый легион приходилось очень много, перед Долгой Ночью в столичный регион прибыло огромное число пони по программе интеграции жизни: бэт-пони, зебры… Я слышал, что были даже кирины, правда, все чейнджлинги пропали, когда об этом объявили… Никто так и не понял, почему, да и по ним никто не плакался. Так что с массовой мобилизацией на каждого громопони нашлось минимум по одному-двум помощникам для мелких вещей вроде готовки еды и по пять сверх меры на общую работу на поле боя. Кто-то же должен был копать окопы, защищать базу и готовить еду? Хотя со вторым они справлялись так себе: выданное оружие было в основном слабым пулевым оружием личного характера, и легионы сами снаряжали свою прислугу, если хотели. Или помогали им. У нас их просто игнорировали. Никто не хотел работать на преступников и пресмыкаться перед ними. Так что набрали таких же. Другое дело, что некоторых набирали бандами, и периодически им надо было напоминать, что здесь всё еще царит гармония.
Радар и ему подобные долго мусолили голову всем, что это рабство, и сами брались за работу. Особенно их любили кидать копать окопы: это неблагодарное для бэт-пони занятие, однако он воспринимал это стоически, «мы не можем эксплуатировать их». Вот только они здесь по своей воле, хотя стоит сказать, что их в основном меняют как подковы: очень немногие выдерживают фронтовой быт.
Я собирался заглянуть на «нижний рынок», по факту — «чёрный». Это было что-то вроде магазина диковинок. Банды обычно собирали безделушки и другие вещи и перепродавали их кому-нибудь. Это избавляет от необходимости лично копаться в мусоре и способствует внутренней экономике, однако кто-то похоже был страшно взвинчен, потому что когда я вошел, мне в лоб прилетела пуля из пистолета. Зуд от попадания будет еще долго досаждать… Полагаю, их напугал взятый с собой труп. Я увидел Эбони, которая между делом крутилась тут и там в своём комбинезоне, от которого даже среди многих других я чувствовал запах медикаментов. Все мигом прижались к земле и взвели свои накопытные пистолеты, ножи и всё остальное в ожидании того, что сейчас начнётся стрельба. Хорошо, они учатся. Ненавижу, когда гражданские не отвечают на команду «ложись» и попадают под удар. Бьёт по репутации.
Однако всё смолкло сразу же, как все поняли, в кого стреляли. Стрелка мигом повязали его же товарищи и вытолкали вперёд. Один из них, дрожа с этим самым пистолетом в зубах, подошёл ко мне, выходящим к ним навстречу. Оба были земнопони из инженерной группы, и, судя по одежде и меткам, принадлежали к одной банде. Шестёрка и приближённый… Похоже, не видел этой банды раньше. Наверное, новое формирование из какого-нибудь города, который повоевал с другим легионом на другом конце страны. Судя по шрамам и побитости, это были солдаты, но не похоже, что из кого-то сильного.
— П-простите, господин! О-он не разобрал! Мы не привыкли видеть вас без брони! — залепетал он, пытаясь оправдаться. Чушь: на базе мы стараемся ходить в ней как можно меньше, они не могли нас не видеть без неё. Эбони прошмыгнула сквозь тихую толпу подобно призраку. Много незнакомых лиц. Похоже, у нас недавно обновлялся состав прислуги. Гладий прошёлся по сухожилиям на передних копытах, повалив стрелка на колени. До этого он стоял, похоже, не сильно понимая, в какую ситуацию попал; он, казалось бы, попытался ударить в ответ, но Эбони ушла мне за спину так же быстро. У неё, очевидно, были другие дела, так что я кивнул ей, и она снова растворилась в толпе.
Земнопони прошипел сквозь зубы, но поднял голову и продолжил смотреть; он может умереть от кровотечения, но у нас достаточно времени, чтобы поговорить о вещах. Я аккуратно положил тело рядом и проговорил:
— Если у неё есть друзья или родственники, заберите её и похороните.
— Мама! — послышалось из толпы. Молодая кобылка, едва-ли три года как получившая кьютимарку, выбежала ко мне и принялась осматривать тело, стараясь не зареветь при мне на всю округу. Кто-то помог ей унести тело, а я сделал заметку, что мне нужно будет заняться этим позже. Редко когда увидишь семью в наших рядах, её нужно перенаправить в центр реабилитации.
— Сделал сиротой, надругался перед смертью, попытался скрыть, испортил имущество Легиона, подорвал нашу безопасность…
О втором думать не хотелось, это просто было неприятно, но запах от соития на трупе был настолько мне очевиден, что это было просто раздражающе. К счастью, кроме меня никто это вероятно не учует.
— И ты думаешь, что после этого я поверю, что он просто меня «не признал»? Говори, у тебя есть шанс оправдаться.
Он не шолохнулся. Народ тем временем старался продолжить свои дела, но всё еще не отрывал взгляда: кто-то пользовался и пытался работать по кошелькам, а единороги — по карманам.
— Эта сучка, что подрезала мне ноги, кем-то, говорят, прикрыта, каким-то ублюдком из ваших. Пришлось прирезать её подружку. Проблемы?
Обезумел от страха, не только от того, что выстрелил, выстрел только отключил последние чувства самосохранения, и он пытается хотя бы умереть с достоинством и говорит, что думает. Интересно, с кем это он сражался…
— Кто прислал тебя сюда?
— Не знаю, распределили и всё тут, давай, доставай свой топор и руби уже. А потом сделай одолжение и вскройся.
Жеребец сложил голову, ожидая удара. Топор, значит? Много кто может быть, но по эффекту и не знающий нас… Пожиратели Смеха, вероятно. Но это неважно, он думает, что он умрёт за это мгновенно… Легион Пинки Пай решает дело одним взмахом и не думает.
Я повернул взгляд на слегка ошарашенного, но радостного помощника, похоже, он надеется, что вся вина ляжет на безумца рядом, и я был готов его обрадовать.
— Проследи, чтобы он выжил, найди Эбони или кого-то из других слуг старших легионеров. Отведите к СкаллРиверу и скажите, что у него есть новый подопытный для новых инструментов. До этого проследите, чтобы он временно заменил конец сточных систем и его рацион был полон в этом вопросе.
Если об этом узнает Принцесса, или хотя-бы Флауэр, я могу успешно положить голову на плаху, но им об этом знать совершенно не обязательно, ни одной из них не было под Ноктюрном. Они не знают полностью, насколько могут стать свободными, а старые слуги расскажут им, что ждёт непослушных.
Интересно, что придумает СкаллРивер.
Так постоянно и происходит: отправился поговорить с Эбони с глазу на глаз, и вот тебе результат: она утешала эту сироту и одновременно что-то сверяла в планшете данных, который я ей выдал. Я наблюдал с крыши своей кельи и читал их диалог по губам ради профилактики, одновременно выслав на планшет Эбони распоряжение отправить эту кобылку в центр прямо к Флаттербэт по моему запросу. Флаттер склонна отдавать им приоритет.
За этим процессом я думал о том, в какой-же ситуации мы все оказались. Если ошибка Соарина проявится яро, то это может стоить всего. Если Лас-Пегасус знает, кто сжёг Ноктюрн, то моё имя и моя рота могут стать гробом в дипломатической миссии. Меня нужно срочно отозвать от этого статуса и передать его Флёр. С этой мыслью я связался с ней, вернувшись в свою комнату, однако входящий вызов прямо от Принцессы Луны и Принца Сангвиниса заставили меня остудить мой пыл и подготовится к строгому отсчету. Несмотря на то, что я уже не Мастер Когтя, я всё еще… обладаю некоторой возможностью к личному диалогу с Принцессой, пусть теперь и очень скомканному. Для этого у меня даже был личный голо-проектор, которым я пользовался только в двух случаях.
Возможно, многие скажут, что новая могучая форма принцессы сделала её еще более божественной… Я с ними согласиться не мог. Пусть мы и народ воинственный, ночь всегда была матерью, не военачальником, и то, как она становится им, каждый раз отдавалось горечью. Я не уверен, что это мнение разделял кто-то еще. Это, похоже, было не так. Потому я затолкал это как можно глубже. Последнее, что нужно ей слышать, так это то, что я считаю её слишком… далёкой от нас, теперь, далёкой. Рядом стоял Сангвинис, который, похоже, только что вернулся из битвы. Глаза кричали о том, что он успокаивает жажду крови, эти вены от его глаз… Проектор не показывал её во всей красе, но тёмно-синий фильтр справлялся с тем, чтобы не порочить её внешность. Величественная и благородная в своей форме принцесса Ночи, высокая, элегантная и утончённая… Ее можно было назвать неземной, что в какой-то степени было правдой. О ней сложно говорить конкретными словами, мне только остаётся купаться в лучах её величия сквозь попытки жалкой машины имитировать ее.
Многих наполняет желание проявить себя в моменты, когда Матриарх, и тем более Принцесса смотрит на тебя. Это становится манящей идеей, и тебе только и остаётся держать себя в руках. Меня же взгляд оставлял словно набором костей, скелетом, которому нечем и нечего скрыть.
— Принцесса желает услышать отчёт, сержант.
Сангвинис исполняет роль ее голоса, когда считает, что она не должна тратить время на разговор с кем-то, не заслужившим это. Интересно, зачем он пригласил меня, если продолжает это делать.
— Не стоит тратить время на формальности, Принц, сейчас это личный разговор. Вальдес, я хочу знать состояние вашей роты и ее готовность вступить в бой при Сталлионграде и Лас-Пегасусе.
Значит, нас хотят передислоцировать ближе к Лас-Пегасу? Сталлионграду? Он же на другом конце Эквестрии! Нас ждёт тяжелый марш-бросок после этой операции. Сангвинис зарычал и взглянул куда-то за пределы зоны захвата камеры.
— Принцесса, мне нужно знать, каков официальный отчет, чтобы сделать соответствующие поправки.
Она смотрела на меня сверху вниз, пока я пытался уследить за происходящим за пределами моей комнаты, но мои уши словно заложило. Подумать только, когда-то это было синонимом слову «ослепнуть», но именно это ощущение я сейчас и испытывал.
— Доклады от ваших легионов разнятся, поэтому я высылаю новые машины класса «Сикаран». Они уже прекрасно показали себя в основных ротах и других легионах как более универсальные машины и превосходящие их в устранении быстрых целей. Я хочу знать, почему я это сделала и по чьей наводке…
Причина и наводка? Соарин, тут и думать не надо.
— …Но что важнее, я хочу знать, почему я вынуждена была выслушать это предположение. Почему вы не находитесь в Лас-Пегасусе? Каковы дальнейшие ходы?
Да, это было проблемой, мы не получили посольства, и по факту мы лишь обменялись фактами и мыслями. Но вопрос в том… Это мы не попросили или нам не дали сами по себе?
Вспоминая это сейчас, я понимаю, как легко нас провели: быстро несколько действий, проверки и провокации — и вот мы уже на взводе и не хотим ничего обсуждать. Даже Флёр этого либо не заметила, либо промолчала по какой-то причине.
— Мы продолжим настаивать на наших намерениях, Принцесса.
Её это не устроило, движение скулы показало мне это, но это… переход в улыбку?
— Флёр в своем докладе подала мне несколько мыслей. Для тебя, как для ведущего дипломата, у меня есть новое задание. Вам предстоит трудная работа, но я уверена, что вы справитесь и выполните ее. Флёр уже всё знает, Соарин продолжит действовать в своей манере, и вам предстоит этим воспользоваться…
Я прокашлялся, очень аккуратно, и она дала мне голос, пусть и подтвердила это только внезапная тишина и кивок Сангвиниса.
— Принцесса… Вы должны выдать Флёр статус ведущего этой миссии.
Она следила за каждым моим словом, это было видно по глазам, у меня же от этого взгляда бешено забились сердца.
— Как вы… знаете, Ноктюрн был… известен Лас-Пегасусу, моё дальнейшее выполнение этой задачи ставит ее под угрозу.
Воздух застыл в глотке, я едва не выдохнул и не показал свое волнение более явно, чем она видит. Улыбка не спадала с её лица, и это нервировало еще больше.
— Эти мысли уже были высказаны другими и куда более высокими лицами, чем Префектор и Капитан, и, как я уже говорила, я уверена, что мои дети способны выполнить это лучше других. Если это будет нужно, восьмая рота вычистит помои этого города, как любая другая, и я думаю, что бывший Мастер Когтя заставит их больше подумать о… последствиях.
Улыбка спала с ее лица, когда она вернула взгляд на меня, а не куда-то вверх. А я не совсем понимал, где нахожусь, я словно чувствовал что-то другое, но это было во мне, внутри. Это было… я слышал это чувство как… корысть.
— Солнечная Принцесса запретила нам….
— Селестия может думать о политике и мире сколько хочет. Но вот мой приказ, сержант: действуйте так, как считаете нужным, согласно вашим моральным и идеологическим понятиям. Лас-Пегасус должен войти в состав Эквестрии малой кровью. Но что считать малой, я оставляю на вас и Принца Сангвиниса.
Всё это так кормило это чувство, что я не знал, что думать, пока отрезвляющий удар в виде Сангвиниса не освежил мою голову. Мы ответили хором, не знаю как Сангвинис, но для меня это был рефлекс.
— Будет исполнено.
На этом передача завершилась, а я, чтобы успокоиться, посмотрел на свой планшет, где увидел новое сообщение от Сангвиниса с очень интересным заголовком:
«Тебе повезло».
Новость о технике немного обрадовала Крига и других танкистов в желании обкатать новые машины, про “Сикаран” слышали, но мы его пока не пробовали. Однако, если верить слухам о его точности и скорострельности, нам они скоро пригодятся. Криг был со мной, когда я решил заглянуть в столовую и узнал о том, что транспорты прибывают уже сегодня, и мы сможем уже завтра начать их испытание после калибровки. Мне же больше не давало покоя сообщение Сангвиниса, ибо не в его привычках говорить об удаче. Что такого могло произойти, что он поскупился на такое выражение?
В попытках отвлечься от этого я осматривался вокруг, пытаясь разглядеть что-то стоящее внимания, но этого, к несчастью, не было. Везде просто обычная рутина: где-то там снова дерутся Третий и Пятый Когти, и я теперь не могу их разнять. Кто-то просто занимается хуфрестлингом, я не насчитал несколько отделений с тех пор как мы проиграли, значит, кто-то не выкарабкался. Но Скалл сделал всё, что было в его силах, если верить отчётам Эбони, правда, мы потеряли в боеспособности и нам нужны новые медикаменты как можно скорее.
Внезапно поднялся шум. Странно знакомый звук летящей авиации прошелся по ушам, а вокруг начали бегать обычные пони и занимать оборонительные позиции, даже повара достали лазерные винтовки и порысили в сторону укрытий под возгласы, что кто-то ещё голоден, остальные же прятались по бункерам или окопам, пока легионеры начали в общем гоготе выходить на стартовую площадку для авиации. Криг навострил уши и, дернув ухом, принялся прослушивать, что происходит. По его морде мне казалось, что нас атакуют, но учитывая, что сирена не включена, значит, всё пока нормально. Я принялся слушать, следом за ним вставляя в ухо передатчик — иногда даже мне нужно прекратить поток информации.
— “ШтормИгл” “Крылья Огня”! Немедленно прекратите набирать скорость! Вернитесь в построение!
Если судить по частоте это это был кто-то из Пятнадцатой Роты Лунных Пони, наверное наши танки, однако вскочил с места под хохот падающего со стула Крига я по другой причине, я что-то пробурчал даже сам толком это не разобрал и похоже это звучало смешно. Однако если я не знаю что порой говорю не значит что я знаю кое-что другое.
Это мой “ШтормИгл”!
Его превратили во что-то гротескное, перемазанное синими и белыми красками с древнеэквестрийкой цифрой “Восемь” на лбу, она там и раньше была, вот только теперь она была нарисована поверх чего-то другого. Тот, кто совершил такой вандализм заслужил достаточно караулов, чтобы отморозить себе все рёбра, даже если он громопони. Как прикажете выполнять на этом штурмовые операции? Он для этого предназначен, а не для того, чтобы его жеребята перекрашивали! Меньше, чем “Тандерхуфф”, больше оружия, меньше места и всё для того, чтобы выбрасывать меня в бой с выбранным отделением, а теперь с него сняли ракетные системы и лазерные пушки, остался только бедный прожектор и лобовой тяжелый болтер… зачем его сюда привезли?!
Под возмущенные возгласы ДэсМарка, я выхватил у него бинокль, пытаясь разглядеть, что за пятно находилось прямо на корпусе с чем-то позолоченным сверкающем на солнце — это был саксофон, и несколько легионеров вокруг меня даже подтанцовывали под ритм музыки, которая, похоже, играла на радиоканале, так что я поспешил подключиться.
Помимо невнятных криков знакомых голосов, музыки, играющей от саксофона и поющих в разнобой пони, я услышал чёткий крик о помощи.
— Сержант Вальдеса на канал срочно! Они угрожают разбить самолёт о посадочную площадку!
Ему вторил певчий голос кобылки с явным восточным акцентом.
— Это называется посадка малыш! Привыкай! Срубай ремни! Будем учить тебя высаживаться прямо в пекло! Вызовите кто-нибудь Крига и его сквадрон! Мне нужен заградительный огонь из восьми штурмовых орудий и пары лазок!
Вопли протеста раздались вместе с новым припевом под аккомпанемент какой-то религиозной музыки органа.
Вся эта комбинация делала ровно одну вещь — она сказала мне, НАСКОЛЬКО Санвигинс
взбешён, что перешёл на такое слово как “удача”.
— Восьмой Коготь, вернуться в построение и прекратить заполнять каналы связи без соответствующего приказа.
Музыка затихла мгновенно, а пятно испарилось, свалившись в открывшийся люк. “ШтормИгл” вернулся в построение, едва оно его догнало, и некоторые пони начали расходиться, в основном те, чьи обязательства не требовали срочного вмешательства. Остальные же в предвкушении ждали возвращения этой пачки отбросов, которую иногда именуют как “Отделение Ужаса”, или Восьмой Коготь.