Fallout Equestria: Хроники Дитзи Ду
Глава 4. Недоразумение
"Они — не зомбопони.”
Боль!
Я думала, что “больно” было, когда я попала под удар мегазаклинания рядом с Клаудсдейлом, упала вместе с тележкой и сломала себе ноги. Но я ошибалась. В меня никогда раньше не стреляли, и поэтому я не ожидала, что это будет ТАК больно. Эти двое были вооружены самой большой винтовкой, которую я когда-либо видела. Я думаю, что мой ужасный душераздирающий вопль слышали все пони от Мейнхэттена до Кантерлота. Его прервала Мэй, схватившая меня за копыто, чтобы залить исцеляющее зелье прямо мне в горло.
У нас было полно целебных зелий, но Мэй потянулась к сумке и вытащила только одно, влив его сразу за предыдущим. Она не пыталась восстановить свой антирадиационный щит, больше беспокоясь о зияющей дыре в моей ноге. Прежде, чем она хоть что-то сделала, Мэй остановилась, вглядываясь в отверстие, пробитое мощным выстрелом. Даже если учесть эффект от зелий, моя рана всё равно, казалось, затягивается с неестественной скоростью. Также, я, казалось, видела слабое зелёное свечение, исходящее из раны.
Несмотря на кажущуюся быстроту регенерации раны, Мэй всё же заставила меня выпить дополнительное целебное зелье. У меня не было возражений, хотя боль утихла до того, как я закончила пить второй пузырёк. Я была очень благодарна ей за заботу, хотя я не завидую тому ублюдку, который прострелил мою ногу, особенно если он собирался ещё раз это сделать.
— Какого сена они делают? — задыхаясь, спросила я. Попытка подняться на копыта не увенчалась успехом, моя нога, по-моему, оказалась против. Взглянув на неё, я увидела, что плоть вокруг раны была запятнана кровью. По крайней мере, я всё ещё кровоточила, как обычный пони.
— Я не знаю, — ответила Мэй, выглядя отягощённой. — Мы тихо и спокойно подходили к башне, а они ни с того, ни с сего вдруг начали стрелять по нам?!
— Я несказанно рада, что заметила их, — пробормотала я, снова пытаясь подняться. — Этот выстрел мог попасть кому-то из нас в голову.
— Учитывая, что мой рог светился, я, вероятно, была наилучшей мишенью. — Мэй по-прежнему не использовала свой антирадиационный щит, по-видимому, не желая, чтобы свет привёл снайпера к нам.
Как ни странно, радиация и вправду не оказывала на нас реального влияния. Хотя детектор излучения в ПипБаке Мэй практически кричал в панике, я не чувствовала никакой разницы. Возможно, длительное воздействие радиации дало нам некоторую устойчивость. Я не жаловалась, но я также не хотела стать первой подопытной жертвой, ценой собственной жизни доказавшей, что я ошибалась.
— Что же нам теперь делать? — Поспешно спросила я. Что бы мы ни планировали сделать, я хотела решить этот вопрос до того, как интенсивное излучение радиации ухудшит наше состояние, если это, конечно, возможно.
— Ну, — размышляла Мэй, — они больше не стреляют в нас, так что, возможно, мы просто напугали их. В таком случае, мы должны попытаться поговорить с ними. Я ведь проделала весь этот долгий путь не для того, чтобы меня пришили какие-то там суеверные снайперы.
— Как же ты собираешься говорить с ними? — спросила я. Возможно, я смогла бы взлететь на тот балкон, чтобы сказать им пару ласковых, но я не подберусь слишком близко, если они опять начнут стрелять.
Прежде, чем я смогла упомянуть об этом Мэй, её рог загорелся, когда она прочистила горло. Затем она обратилась к пони на балконе магически усиленным голосом. — Пони охраны Министерства Тайных наук! Это Мэйфлауэр Кьюр, исследователь заклинаний Министерства Мира и медик, требующий, чтобы вы немедленно прекратили огонь! Код авторизации: Спаркл-Альфа-Дэш, 2-2-7.
От такого громкого голоса Мэй, у меня зазвенело в ушах. Я бы не удивилась, если бы оказалось, что каждый пони, находящийся в башне, где бы он ни был, услышал это. Это несколько напоминало Королевский Кантерлотский голос Принцессы Луны, который она демонстрировала в Ночь Кошмара более тридцати лет назад. Я улыбнулась, вспоминая эту ночь с любовью. Однако это было не время и не место для подобной ностальгии.
Была долгая пауза, и мы с Мэй затаили дыхание. — Выходи, чтобы мы тебя видели! — раздался голос из башни. Он тоже был достаточно громким, чтобы расслышать его, но совсем не похожим на магически усиленный крик Мэй. — Медленно!
Я подарила Мэй слабую улыбку, потому как рада, что ей удалось сказать что-то убедительное, но мне всё равно не нравились обстоятельства, в которых мы оказались. Даже если мы пойдём осторожно и медленно, у пони на балконе всё ещё была мощная винтовка, и на самом деле ничто не мешало им сделать ещё один выстрел. Они полностью проигнорировали "разумную осторожность" из той трансляции Тернтейла, даже если мы и выглядели, как зомби.
Мэй, казалось, разделяла мои опасения, но она была полна решимости попасть в башню. Перед тем, как выйти из-за опрокинутой тележки, рог Мэй снова загорелся. Мы снова были окутаны полусферическим барьером, этот защитный купол был ядовито-зелёного цвета, вместо розового антирадиационного. От радиации он тоже защищал, но не сильно.
Медленно, мы с Мэй покинули наше укрытие. Я всё ещё ковыляла от выстрела в ногу, поэтому я наклонилась к Мэй для поддержки. Можно было бы воспользоваться крыльями, чтобы снять вес с бедра, но я предполагала, что внезапное хлопанье может спугнуть пони на балконе и вызвать внезапную стрельбу.
Когда мы вошли в зону видимости со стороны балкона, я сфокусировала взгляд на пони, стоящих на нём. Они целились в нас из винтовки, но, к счастью, не стреляли. Пока что. Мы продолжали идти, пока не дошли до обвалившихся медных букв.
Мэй обратила свой взор к пони в защитных костюмах, опуская щит вокруг нас, чтобы ещё раз магически спроецировать свой голос. — Пони Министерства Тайных Наук! Мы пришли к вам с новостями и помощью! Мы просим аудиенцию у Тернтейла и возможность отдохнуть.
Пони посмотрели друг на друга, предположительно размышляя над словами Мэй. Затем тот, кто не держал нас на мушке, поднял мегафон к участку антирадиационного костюма, за которым должен был быть рот. — Вы можете вернуться туда, откуда пришли. Мы не собираемся впускать сюда парочку зомбопони. А теперь проваливайте, пока мой приятель снова не начал стрелять.
— Я боюсь, что у вас есть серьёзные заблуждения относительно меня и моего друга, — настаивала Мэй, её магически усиленный голос затмевал обычный мегафон. — Мы не зомби. То, от чего мы страдаем, является результатом длительного воздействия магической радиации. Мы не заразны и не собираемся есть ваши мозги. Даже думать о таком смешно.
— Мутанты, зомби, гули, ревенанты, мне всё равно, как вы себя называете, — заявил пони с мегафоном. — Ты не попадёшь сюда. У нас достаточно проблем и без пары монстров.
— Но мы и не монстры, — прорычала Мэй, теряя прежнюю вежливость. — Мы пришли сюда, чтобы помочь!
Пони лишь хихикнул в ответ. — Вы хотите помочь? Это щедро. — Обладатель мегафона обменялся взглядами со снайпером, затем повернулся к нам. — Хорошо, тогда, вот как мы поступим. Воды у нас предостаточно, благодаря паре талисманов, но наши запасы провизии и медикаментов почти исчерпаны. Ты принесёшь нам еду и лекарства, тогда и поговорим.
Не дожидаясь дальнейшего ответа, снайпер сделал предупредительный выстрел. Пуля прошла в нескольких дюймах от нас, выбив в воздух кучку пепла. От этого мы с Мэй начали кашлять, что ещё больше усугубило шероховатость в горле. Мы решили отойти от башни до того, как у снайпера появилась идея сделать ещё один, более точный выстрел.
— Ты им веришь? — спросила Мэй. Мы покинули окрестности башни полчаса назад, но она всё ещё злилась из-за того, как они с нами обошлись. — Мы первые живые пони, которых они увидели за пределами башни, и они даже не захотели нас выслушать.
Я не ожидала, что в башне нас ждал самый тёплый прием на свете (тот факт, что меня подстрелили — не в счёт), но то, что они полностью отвернулись и наплевали на нас — было оскорбительно. Я была бы просто безумно счастлива просто рассказать им наши новости о Кантерлоте и уйти, но они не позволили нам сделать даже это. Кроме того, задача, которую они поставили перед нами, была глупой; вся еда в городе исчезла так же легко, как и любые живые существа.
Однако; — На самом деле, да, — сказала я, отвечая на вопрос Мэй. Она остановилась и уставилась на меня. Я указала на свой косой глаз, который скатился, как по сигналу. — Мне не привыкать, что меня судят по внешнему виду.
— Это совершенно другое, — протестовала Мэй. — Апокалипсис начался девять дней назад. Ещё не время для подобной дискриминации. Если бы у них не было винтовки, направленной на нас, я бы вытащила их с балкона для прочтения строгой лекции.
Я покачала головой. — Пони подобного типа никогда не меняются. Не имеет значения, что происходит вокруг них, они всегда найдут способ чувствовать себя лучше по сравнению с другими. Флаттершай научила меня, что единственный способ справиться с такими пони — это просто не слушать их, игнорировать.
Мэй вдруг перестала бежать и упала на корточки. Она повернулась и посмотрела на меня так, как будто увидела призрака. — Ты... знала Флаттершай?
Я тоже остановилась, оглядываясь на Мэй. Это действительно так шокировало её? — Да, — сказала я, не зная, как ещё ответить. — Вообще-то, я была лично знакома с каждой Министерской кобылой, когда они ещё жили в Понивилле. — Я никогда не задумывалась об этом; до войны они все жили нормальной, спокойной жизнью.
Мэй по-прежнему выглядела изумлённой. — Я несколько раз сталкивалась с Флаттершай, но она всегда была слишком занята или робка, чтобы разговаривать. Я также помню, как видела её, когда она была в модельном туре; задолго до того, как началась эта ужасная война.
— Помню такое, — заметила я. — Это было примерно в то время, когда Спаркл-Кола впервые поступила в продажу. Бьюсь об заклад, она бы не получила такой популярности, если бы Флатти не снялась для её рекламы.
Мэй усмехнулась, а затем улыбнулась мне. — Можешь рассказать мне что-нибудь ещё о Флаттершай? Или про кого-нибудь из них, если уж на то пошло.
Я прижала копыто к подбородку. — У меня не сильно много историй о тех временах, а из их личной жизни — нет ни одной. Я никогда не была в их близком кругу, я просто доставляла почту. Время, которое я проводила с Флаттершай, было на самом деле случайностью. По-видимому, она искала возможности попрактиковаться в напористости и пыталась вразумить пару хулиганов, высмеивающих моё косоглазие. Это не особо сработало, так что мы просто оставили их и немного поболтали.
Мэй коротко фыркнула, смеясь над этим; — Флаттершай? Смелая? Это как сказать, что Твайлайт Спаркл может опоздать куда-нибудь.
Я ухмыльнулась Мэй. Затем я рассказала ей об инциденте с "Мисс Смартипэнтс", в результате которого, я подралась с бывшим Мэром Понивилля из-за заколдованной тряпичной куклы, потому что Твайлайт Спаркл забыла вовремя отправить очередной отчёт о дружбе Принцессе Селестии. К тому времени, как я закончила рассказ, Мэй уже каталась со смеху. Смех был подпорчен тем же хриплым оттенком, но всё же это был самый приятный звук, который я слышала со времён падения мегазаклинаний. Я не могла оставаться в стороне.
— Ох, Селестии ради, — воскликнула Мэй, вытирая слёзы. Спустя пять минут, она, наконец, перестала смеяться. — Не думаю, что у тебя в запасе есть ещё подобные истории?
— Несколько, — ответил я. Тем не менее, было кое-что более насущное, что я хотела спросить, прежде чем рассказать ей ещё парочку весёлых историй о Понивилле. — А что мы, всё же, собираемся делать с узлом МТН?
— Естественно, мы поможем им, — коротко ответила Мэй. — Вне зависимости от их плохого обращения с нами, эти двое сказали, что у них мало еды и лекарств. Сейчас, МТН — одно из самых важных мест, оставшихся в Эквестрии, и если, кто там есть, умрут от голода, то мы все обречены.
— Хорошо, это я ещё могу понять, но вопрос о том, где нам добыть припасов и медикаментов, остаётся открытым. — Я знала, что заявляю очевидное, но надеялась этим побудить Мэй рассказать мне, что она запланировала.
— Главный Госпиталь Мейнхэттена, — торжественно заявила Мэй. — Это Мейнхэттенский штаб для Министерства Мира. До падения мегазаклинаний, я работала именно там. Я даже не знаю, смог ли он уцелеть, но если да, то лучшего места с медикаментами нам просто не найти. Если нам повезет, то и еды там раздобудем.
— Есть ли шанс, что там есть выжившие? — В конце концов, это же был Министерский узел, как и здание МТН. Возможно, у него была своя магическая защита.
Мэй покачала головой: — Сомневаюсь, больница находится намного ближе к центру города. Даже если бы там была защита, она не была бы столь же эффективной.
Мэй и я бродили по руинам Мейнхэттена в размеренном темпе. Большую часть времени она внимательно слушала мои рассказы о Министерских кобылах. Я была не против ими поделиться, хотя, меня немного затошнило, когда я вспомнила про тот инцидент с "плохой выпечкой". Я всё ещё хотела слопать свежий, неиспорченный маффин. Мэй, услышав эту историю, поморщилась, тоже пострадав от пищевого отравления, однажды в молодости.
В перерывах между моими историями, Мэй включала радио в своем ПипБаке, чтобы услышать от Тернтейбла свежие новости. Лично я задавалась вопросом, мог ли он слышать усиленный крик Мэй и, возможно, поменять своё мнение о наших попытках помочь. На этот раз, на радиоволне мы наткнулись на самый конец песни Сапфир Шорс. Она была моей любимой певицей, и это совпадение показалось странным.
— Это была Сапфир Шорс со своей песней “Солнце не может прятаться вечно”. Видимо, наши блуждающие по облакам друзья не услышали скрытое сообщение, таящееся в этой песне. Не могу их за это винить, ведь здесь ужасный беспорядок.
Я остановилась, внимательно слушая речь Тернтейбла. Я не слышала ничего о других пегасах, после падения мегазаклинаний. Рейдер предполагал, что они закрылись облаками, чтобы защититься от радиации, но я задалась вопросом, не узнал ли Тернтейл что-то более конкретное. К сожалению, не было ни слова об этом, он просто продолжил своё вещание.
— Говоря о солнечном свете, у меня есть луч надежды на то, что хоть понибудь меня слушает. Сегодня пришло сообщение от Стойл-Тек! Несмотря на потерю национальной коммуникационной сети, этот маленький инженер из небольшого городка Понивилля, по-видимому, настроил свой терминал на прямую передачу к нашему терминалу. Качество передачи немного портилось, но само сообщение — ясное.
Мы с Мэй с надеждой переглянулись. Гизмо прорвался. Тернтейбл запустил записанное сообщение, в котором отчётливо слышалось, как Гизмо пытался говорить по радио максимально громко, так как его заглушал шум помех
Дззззррр- — — Хорошо, я думаю, теперь оно работает. Это младший инженер Стойл-Тек Гизмо. Это заняло некоторое время, но я подключился к центральной сети Стойл-Тек. Протоколы безопасности уровня Омега были успешно запущены и активированы, по крайней мере, в восьмидесяти шести процентах работающих Стойл. Также я могу сказать, что Стойла 1, 2, 8, 12, 15, 21, 24, 29, 32, 37, 63, 78, 89, 91, 99 и 101 были заполнены и запечатаны. Я посмотрю, смогу ли я найти ещё какие-нибудь данные, но пока что это всё, что мне известно. О, и если М — - — дзззр.
Голос Гизмо угас за громким треском помех. По-видимому, он больше не мог поддерживать трансляцию. Тем не менее, тот факт, что ему удалось пройти через всё это, был благословением. Даже лучше было то, что Стойло 29 было в списке успешно запечатанных. Мэй выглядела более счастливой, чем я видела её с тех пор... да, никогда. Тернтейбл снова продолжил трансляцию спустя минуту.
— Хотел бы я услышать ещё хоть каплю из его рассказа, прежде чем связь прервалась, но его слова были лучшей новостью, которую я получил с тех пор, как я занял этот пост. Мало того, что Стойл-Тек выполнил своё обещание, так у нас ещё есть подтверждение того, что им удалось спасти огромное количество жизней. Если у понибудь есть семья, которая должна была быть в одном из этих Стойл, можете быть спокойны, услышав эту новость.
— Хочу выразить свою личную признательность за данную информацию: в Стойле 29 было место, зарезервированное для моей тётушки Скретч. Так точно, уважаемые кобылки и джентльпони, Ди-Джей ПОН-3 жива! Этому маленькому инженеру Стойл-Тек я выражаю глубочайшую благодарность. Похоже, у нас всё-таки есть надежда. Спасибо, малыш, следующая песня посвящается тебе.
Эта песня — была самой оптимистичной из всех шлягеров в арсенале Тернтейбла, спетая самой Пинки Пай. Она была о том, что нужно улыбаться даже в трудные времена и, кажется, была более подходящей для данного момента, чем для любого другого отрезка времени последних нескольких дней, что мы слышали её по радио. Хотя Мэй и я стояли, окруженные пеплом бесчисленных мёртвых пони, посреди воронки от взрыва, находящейся в центре Мейнхэттенских руин, мы были счастливы.
Мы слегка расстроились, когда песня закончилась, но продолжили идти в сторону Мейнхэттенского Госпиталя. Гизмо выполнил свою часть работы, и теперь пришло время сделать нашу. Я надеялась, что мы найдём всё, что нужно пони из МТН, ради Тернтейбла и других пони, которым удалось там выжить. Даже ради этих двух придурков-охранников.
Мы продолжили путь, за это время по радио успело прозвучать ещё несколько песен. Я надеялась, что когда-нибудь Тернтейбл сможет расширить свой ассортимент, хотя, наверное, у него не будет такой возможности, если мы с Мэй не найдём хоть какие-то запасы. Кстати, довольно удачно, что мы с Мэй спокойно переносим радиационное облучение, иначе все бы они могли умереть с голоду. Хотя, и без этой привилегии, мы бы нашли способ им помочь.
От собственных размышлений, меня отвлекло мягкое свечение, которое уловил мой косой глаз. Повернувшись к свету другим глазом, я увидела торговый автомат со Спаркл-Колой. Ну, или то, что от него осталось. Передняя часть машины была уничтожена взрывом мегазаклинания, а вторая половина машины, стоявшая лицом к городу, была покорёженной и расплавленной. Несмотря на это, два ряда бутылок с содовой остались нетронутыми.
Я подошла к автомату, несколько удивлённая тем, что он в основном остался неповреждённым. Я думала, что свет исходил от самой машины, но оказалось, что так светилась именно газировка. В то время, как один из рядов Колы был с обычным, морковным вкусом, другой был совсем свежей новинкой на рынке, РАД Спаркл-Кола (Это как копытом промеж глаз! Со вкусом РАДиски!), которая излучала мягкое розовое свечение.
Крушение моей старой тележки стоило мне возможности попробовать новый напиток (он разбился вместе с ней), и казалось, что это будет вкусно. Я вытащила две бутылки из автомата и повернулась к Мэй. Она ухмыльнулась мне и левитировала одну из бутылок к себе (свечение её магии почти идеально соответствовало свечению, исходящему от бутылки). — Ты знаешь, что радиация, содержащаяся в ней, очевидно, не полезна для организма. Не знаю, как им вообще пришла в голову идея сделать её одной из составляющих напитка.
— Я не думаю, что нам стоит беспокоиться об этом, — ответила я. Учитывая все обстоятельства, мне кажется, что теперь обычная Спаркл-Кола была так же облучена, как и РАД Кола. Как хорошо, что радиация не приносит вреда нашим мутировавшим телам.
Я зажала верхнюю часть бутылки в зубах и использовала язык, чтобы отщёлкнуть крышку бутылки. Я тихо взвизгнула, когда маленькая металлическая крышка задела мой язык, почти заставив меня бросить бутылку. Я поставила её на землю и выплюнула крышечку. Проклятую штуку можно было использовать как шрапнель. Мэй накинулась на меня и указала на автомат. Открывалка для бутылок была прикреплена к его неповреждённой стороне. Я сделала фейсхуф.
Не обращая внимания на ржание Мэй, я снова взяла бутылку в зубы и задрала голову, чтобы сделать глоток. Я немного обрызгалась, набрав в рот слишком много. Тем не менее, на вкус оказалось очень даже неплохо. Газировка была тёплой, как я и ожидала, но вкус редиски всё равно хорошо сохранился. Как... Ух ты! И правда, как копытом промеж глаз. Внезапно, я почувствовала себя более бодрой и энергичной, чем я была с тех пор, как мы покинули Понивилль. Я быстро опустошила содержимое бутылки, а затем посмотрела на Мэй, которая пила её гораздо медленнее.
— Я признаю, — сказала она между глотками, — неплохо сшибает. Я просто не очень люблю редиску.
—Я… — то, что я собиралась сказать, было прервано громкой отрыжкой. Возможно, мне не стоило пить газировку так быстро.
— Как некультурно, — саркастически отрезала Мэй.
Я тихо хихикнула в ответ, немного смутившись. — Я выпила её слишком быстро. — Эх.
— Ага. — Рог Мэй загорелся, когда она пролевитировала себе несколько бутылочек обычной Спаркл-Колы. Она передала мне РАД и открыла обычную для себя, положив ещё пару бутылок в свои сумки.
Я осушила бутылку в то время, как Мэй выпила только половину своей, прежде чем схватить ещё несколько штук из автомата и положить их в мои сумки. Несмотря на то, что еда и напитки, казалось, имели меньшее влияние, чем раньше, я всё ещё наслаждалась подобными мелочами, по мере возможности. Похоже, я ещё долго буду жужжать, как пчёлка, от этих газировок.
Когда мы с Мэй уже собирались идти, в воздухе раздался ужасный визг. Прежде, чем я смогла понять, откуда он взялся, полоса зелёно-золотого света пролетела мимо нас. Мы с трепетом смотрели на то, как огромная, царственная и величественная птица остановилась прямо перед нами. Она смотрела на нас оценивающим взглядом. Языки ядовито-зелёного огня вырвались из её клюва, и радиационный фон вокруг неё превысил её собственные размеры, по крайней мере раз в десять.
Какое-то время я находилась в шоке от происходящего, и лишь затем, я поняла, как всё это было странно. Всё живое в городе, кроме тех пони, находящихся под защитой башни МТН, должно было быть сожжено. Эта птица прилетела сюда уже после взрыва? Или ей каким-то чудесным образом удалось выжить? Последнее, как бы странно это ни звучало, казалось больше походило на правду; существо страдало от радиационного кровотечения.
— Что ж, я справлюсь, — услышала я, как Мэй бормотала рядом со мной. Она пыталась издать впечатляющий свист, но её разложившиеся губы не позволяли ей этого сделать. — Феникс.
Это был феникс?! Я однажды видела его, когда Принцесса Селестия привела своего питомца на вечеринку в Понивилле. Тем не менее, её феникс был великолепного ало-золотого цвета (по крайней мере, после того, как он омолодился), а не ярко-зелёного с бледно-золотыми вкраплениями, как у этого существа. Он также не был достаточно радиоактивным, чтобы заставить ПипБак Мэй испускать постоянный писк без остановки между щелчками. Мог ли он быть поражён магической радиацией, как мы с Мэй?
Мэй, казалось, была полностью очарована фениксом-мутантом. Она сделала шаг вперёд и заговорила с ним. — Привет п...
Прежде, чем она успела договорить, птица издала ещё один оглушительный визг и спикировала на нас, открыв клюв и облизываясь собственным пламенем. Я оттолкнула Мэй в сторону, врезавшись в автомат со Спаркл-Колой. Пролетая над тем местом, где мы стояли несколько мгновений назад, феникс изверг широкий поток яркого зелёного пламени. Оно было того же цвета, что и маленькие костры, всё ещё горящие вокруг города. Жар огня заставил меня вздрогнуть, но, к счастью, никто из нас не пострадал напрямую. Зелёный феникс сделал в воздухе петлю, возвращаясь к нам и сердито визжа.
— Беги! — закричала я, пытаясь заставить свои копыта двигаться. К счастью, Мэй без колебаний последовала моему совету.
Мы бежали со всех ног, пока радиоактивный феникс начал снова стрелять по нам. Половина снесённого торгового автомата засветилась ярко-зелёным цветом, прежде чем превратиться в лужу расплавленного металла и стекла. Шипение едкого пара прекратилось, когда испарилась вся оставшаяся Спаркл-Кола. Будучи громадной и дышащей огнем, эта птица была ещё и быстрой. Она в секунду догнала нас, и нам пришлось резко свернуть в переулок, чтобы не поджариться.
— Я не понимаю, — крикнула Мэй, когда мы бежали по новой улице. — Фениксы не должны быть такими агрессивными.
— Может быть, мы зашли на его территорию, — спросила я. Посмотрев через плечо, я увидела, что Феникс снова следует за нами.
— Фениксы не территориальны, — возразила Мэй. — А если бы и были, то мы находимся в миле от Мейнхэттенских садов. Здесь они не должны быть агрессивными.
— Это действительно так важно сейчас?!
Подумав о том, какой завораживающей эта птичка может быть для таких пони, как Мэй, я была более обеспокоена тем, что она пыталась сделать из нас барбекю. Я очень надеялась, что она не приняла нас за падаль. Мы нырнули через улицу, когда ещё одна волна пламени взорвалась ближе, чем мне хотелось бы. На этот раз волна жара поразила несколько открытых стальных балок на углу здания, деформируя их. Угол строения издал металлический визг, когда балки согнулись, опасно смещая надстройку над ними.
Несмотря на скорость и мощь существа, у нас был небольшой шанс. Феникс замедлялся, когда начинал дышать огнем, этого времени всегда было достаточно, чтобы позволять Мэй уворачиваться от огня и уходить из зоны поражения. Но не всё длится вечно, поскольку однажды ему всё-таки удалось попасть по моему крупу, заставив меня закричать от невыносимой боли. Тот же самый поток пламени, опалил те немногочисленные пряди хвоста Мэй, что уцелели после мутации.
Несмотря на нашу возможность уворачиваться от птицы (большую часть времени), мы по-прежнему были на взводе. Я была несказанно рада дополнительной энергии, полученной от Рад Спаркл-Колы, иначе мы бы уже сгорели. Но у нас до сих пор не было возможности защитить себя от птицы. Я полагаю, что пистолет Гизмо, хотя и был увеличен, но не причинил бы ей большого вреда. Это в том случае если пули вообще долетят, а не расплавятся от жара и радиации.
Если мы хотели уйти отсюда живыми, его необходимо было сбросить с хвоста. Это было почти нереально, учитывая его скорость. На секунду, мне пришла идея заманить феникса и увести его в сторону, но это, вероятно, приведёт к тому, что меня превратят в пепел. Кроме того, ничто не помешает ему возобновить погоню за Мэй. Даже если бы это сработало, она никогда бы не дала мне услышать конец всей этой удивительной истории.
У Мэй были свои планы. Она вытащила магией Тот Самый Пистолет из кобуры, а затем выскочила обратно на улицу. Она произвела два выстрела в направлении огненной птицы, но либо промахнулась, либо пули не оказали реального воздействия. Шум стрельбы, казалось, напугал существо, заставив его ненадолго зависнуть в воздухе. Воспользовавшись случаем, мы с Мэй дали дёру, убегая по той же улице.
Когда мы пробегали под птицей, Мэй выстрелила ещё три раза. Она порхала в воздухе, давая нам шанс вырваться вперёд. Наша удача длилась недолго; как только птица поняла, что мы больше не стреляем, она снова набросилась на нас. Мэй зачехлила пистолет в кобуру, не успев перезарядиться. Мы просто достигли угла главной улицы, когда ещё один взрыв огня вспыхнул позади нас.
Во вспышке адреналина, я вытолкнула Мэй обратно на главную улицу. Поток пламени поразил и без того искривлённые металлические балки здания, мимо которого мы проходили, они стали ярко светиться по мере их дальнейшего нагревания. Стоял ужасный визг металла, когда ослабленные балки прогнулись под весом здания, которое они поддерживали. Когда строение начало опрокидываться, балки, которые не были расплавлены, стонали и гнулись от растущего на них давления.
Здание рушилось намного медленнее, чем я ожидала. Рвущийся, как гнилые нитки, металл, разрушающиеся балки, крошащаяся штукатурка и разбивающееся стекло смешались в единую какофонию. Как и раньше, ужасный шум напугал феникса. Он порхал в замешательстве, улетая от падающей конструкции. Я хотела воскликнуть от радости, поскольку решила, что крушение знания не является такой уж проблемой для нас, поскольку была рада тому, что феникс всё же убрался восвояси.
К сожалению, моё веселье прекратилось, когда я поняла, что здание собирается раздавить Мэй. У нас было мало места, чтобы избежать коллапса, и здание падало всё быстрее и быстрее, теряя всё больше опор и накреняясь. Хуже того, здание закручивалось, пока падало, как будто оно хотело отомстить мне за то, что я виновата в его разрушении.
Прежде, чем я успела что-то сделать, Мэй схватила меня своей магией и прижала к себе. Она взглянула на разрушающееся здание и толкнула меня на несколько футов. Затем, её рог засветился ещё ярче, и она укрыла нас своим магическим щитом. Его цвет изменялся по мере того, как увеличивалась толщина и яркость купола. Мэй застонала от напряжения, удерживая щит, когда здание приземлилось на нас.
Мэй показала мне путь к одному из окон здания, выжженный деревянный каркас которого раскололся об её щит. Осколки стекла выбиты по краям. Несколько стульев и столов упали с пола здания, разбившись о наш щит и развалившись. Взорвавшийся терминал ударился о щит, подпрыгивая почти комично вниз по стороне. Дождь из мусора продолжался несколько секунд.
Мэй поддерживала своё заклинание барьера в течение целой минуты, позволяя любому оставшемуся мусору из здания упасть на землю. Здание немного потемнело, когда Мэй опустила щит, его свечение обеспечивало почти столько же света, сколько легкий солнечный свет, проникающий с дальней стороны здания (теперь обращённой к небу). Мэй тяжело дышала, но, по крайней мере, мы выжили.
Мэй повернулась ко мне, тыкая копытом мне в грудь. — Не смей! Делать так! Снова! — Произнося это, она каждый раз, по-видимому для подтверждения серьёзности своих слов, тыкала в меня копытом.
А я не собиралась возражать.
С неохотой, Мэй позволила мне пролететь вместе с ней сквозь разрушенное здание. Это был сложный полёт, мои крылья были в очень плохой форме, но мне удалось его завершить. Когда мы приземлились, зелёного феникса уже нигде не было видно. Я была счастлива, ведь это означало, что больше мне не придётся разрушать городские постройки. Мы шли вдоль перевёрнутой стороны здания, пока не достигли края, прыгая обратно на улицу.
Теперь, когда нам ничто не угрожало, мне стало интересно узнать об облучённом фениксе, напавшем на нас. — Как ты думаешь, откуда он взялся?— Спросила я.
Мэй, казалось, тоже думала об этом, но была более осведомлена в этом вопросе. — Мейнхэттенские сады, — ответила она с уверенностью. — Там было размещено большое количество экзотических и редких существ, в том числе несколько фениксов.
— Их не убило мегазаклинанием? — Как всё остальное.
— Да, но ты же помнишь, что фениксы обладают исключительными свойствами.— Я помнила об этом, ведь питомец Селестии вспыхнул пламенем, а затем воскрес из пепла. — Неважно, своим собственным процессом перерождения или внешними источниками, огонь не может убить феникса.
Это имело определенный смысл; жар-бомбы, по сути говоря, были тем же огнём. — Хорошо, но как насчёт остального? Огненное дыхание, радиационный щит и агрессия не входят в ту же книгу трюков.
Мэй пожала плечами; похоже, у неё не было ответов на этот вопрос. — Моя лучшая догадка заключается в том, что сочетание жар-бомбы и магической радиации изменило Феникса, когда он был ещё кучкой пепла. Или он мог смешать свой пепел с чем-то другим во время процесса возрождения. Было бы интересно узнать об этом раньше, если бы у меня была такая возможность.
Мне стало не по себе от заявления Мэй. Ужасно, что мегазаклинания убили так много пони. Теперь их последствия портили всё, что уцелело. Я всё больше была рада откровению Гизмо о том, что Стойла были успешно запечатаны, даже если он ещё не подтвердил все из них. По крайней мере, понибудь смог бы жить вдали от этого ужаса.
В то же время, на поверхности могли оставить нечто вроде патруля, чтобы присматривать друг за другом, когда понибудь вдруг вздумает играть не по правилам. Дальнейшее путешествие по городу прошло без происшествий, и мы добрались до Мейнхэттенского Госпиталя поздно вечером. К сожалению, от него мало что осталось.
Госпиталь, казалось, пережил взрыв мегазаклинания, а вот небоскрёбу через дорогу не так сильно повезло. Башня упала прямо на вершину узла МинМира, разрушив добрую половину здания под ней. Здесь, бывшая больница обвалилась до четвёртого этажа под собственным весом, верхние этажи были разрушены обломками упавшего здания. Уцелело меньше половины от трёх этажей, где можно было найти припасы; а это меньше пятой части здания.
К счастью, остатки здания были достаточно прочными и, похоже, не подвергались вероятности дальнейшего обрушения. Мне уже хватило на сегодня падающих зданий. Главный вход в больницу рухнул, заставив нас лезть через соседнее окно. Удивительно, но стекло всё ещё было неповреждённым, хотя и покрылось трещинами паутины. Мэй левитировала кусок мусора, используя его, чтобы разбить стекло и позволяя нам войти внутрь.
Интерьер больницы удивительно хорошо сохранился. Однако, он был тусклым, все лампочки сгорели, лопнули либо перестали работать от недостатка энергии. Рог Мэй зажёгся магией, позволяя лучше рассмотреть, что происходит вокруг нас. От увиденного, мы закричали в один голос.
Бывший центр Министерства Мира был заполнен трупами. Прямо перед нами лежали обугленные тела двух единорогов в одинаково обожжённых форменных платьях, розового и жёлтого цветов. Всего в нескольких футах отсюда, в полуразрушенном инвалидном кресле, сидела мёртвая пациентка-земнопони. Отвратительное зрелище, так как её глаза вытекали прямо из глазниц. Видимо, вокруг этого здания стояла защита, однако, она лишь сделала смерть пони внутри здания более ужасной.
Впервые за долгое время, запах смерти достиг моего носа. На протяжении всех наших путешествий, я привыкла к запаху моей собственной гнилой плоти, но такая концентрация горелого металла, дерева, плоти одновременно, не заставила себя долго ждать и сильно ударила мне в нос. Не спасал даже запах лекарств и антисептиков. Я быстро развернулась, высунула голову в окно и меня вырвало на покрытый пеплом тротуар. РАД Спаркл-Кола была намного хуже по вкусу, уже после того, как побывала в животе.
Мэй умудрилась быть немного более собранной, чем я. Что означало, что она могла сдерживать рвоту, пока я — нет. Когда стошнило и её, она вернулась к двум мёртвым медсёстрам перед нами. Она перевернула их платья копытом, дабы прочитать их именные бирки. Одна из них была чересчур выжженной, чтобы прочитать надпись, но на другой было написано "Баттеркап". Мэй упала на колени. Я думаю, она что-то знала.
— Забавно, — сказала Мэй, несколько слезинок потекли из её глаз. — За день до взрыва меня поставили работать в ночную смену. Я попросила Баттеркап прикрыть меня, потому что у меня была сильная мигрень, и я собиралась выйти в её смену следующим утром. Я шла на работу в то время, как взорвалось мегазаклинание.
Я была шокирована. Казалось, что, как и в моём случае, причина того, что Мэй оказалась вдали от мегазаклинания, была чистой воды случайностью. Подобно пегаске, оставшейся немного позади меня, сгоревшей до смерти, её подруга умерла вместо неё. Совпадение? Или мы были специально отобраны для демонстрации проклятия, свидетельствующего об уничтожении Эквестрии?
— Может нам стоит похоронить её? — спросила я, чувствуя, что эта пони была ей близка. Очень близка, как я позже узнала.
Мэй встала и покачала головой: — Пойдем, у нас есть живые пони, которым по-прежнему нужна наша помощь. Если бы мы останавливались всякий раз, чтобы рассмотреть всех тех пони, кто был уже мёртв, мы бы шли сюда целую вечность.
Я кивнула, но в душе я была не согласна с Мэй. По крайней мере, пони в других частях города были кремированы, а не просто оставлены гнить там, где смерть настигла их. — С чего начнём?
— Как повезёт, — сказала Мэй, намеренно отводя взгляд от тела Баттеркап, — мой офис и лаборатория находятся на третьем этаже. Я держала там несколько припасов, и мой ключ тоже должен быть там. Как только мы найдём его, то сможем открыть все медицинские ящики, оставшиеся в здании, при условии, что они заперты. Как только мы добудем лекарства, мы посмотрим, осталось ли что-нибудь съедобное в кафетерии. На каждом этаже также есть сейф, хотя они в основном использовались для хранения бумажных копий записей пациентов.
Мэй знала планировку здания, так что я позволила ей идти вперёд. Мы обошли самый дальний зал первого этажа, стараясь не нарушать покой мёртвых пони. Некоторые из них были сожжены больше других, сгорев с головы до копыт. Мы добрались до лестницы, которая, к счастью, оказалось целой. Рядом с ней был лифт, который явно был в пути, когда рушилось здание. Двери были выбиты ударом груза, который лежал скомканный, как раз под рамой. Оборванный кабель лежал на вершине всей этой кучи.
— Гизмо, наверное, починил бы его, — заржала Мэй. Я слабо улыбнулась.
Лестница была достаточно прочной, чтобы выдержать нас обоих, хотя осыпавшийся сверху строительный мусор пробил в ней несколько отверстий. Дойдя до третьего этажа, мы обнаружили, что лестница полностью обрушилась, блокируя дальнейшее восхождение. Часть этажа выше обвалилась, и нам пришлось протиснуться под завалом, чтобы пройти в коридор. Камни перекрыли один из проходов, но Мэй нашла путь к другому. Хотя потолок заскрипел, обломки осели достаточно, чтобы мы могли избегать дальнейшего коллапса до тех пор, пока стены не начнут рушиться.
В конце коридора (или, по крайней мере, на его середине, прежде, чем другая половина здания была раздавлена), находился офис Мэй. Дверь держалась на честном слове, а окно было разбито. Мэй оттолкнула её в сторону, в результате чего, она выпала прямо из рамы. Она пожала плечами и зашла внутрь. Там был письменный стол, несколько шкафов, розово-желтый металлический ящик с бабочкой и лабораторный набор, стоящий в углу.
Мэй с созерцанием взглянула на набор. — Думаю, то, что я просто взгляну, никому не повредит.
Безо всяких объяснений, Мэй подошла к лабораторному столу. Она магией взяла микроскоп, а также пару пинцетов и несколько стеклянных пластинок. Используя пинцет, она вырвала кусочек гнилой кожи со своей передней ноги. Мэй осторожно поместила его между стеклянными пластинами, а затем подсунула под линзу микроскопа.
Я молча смотрела, как она в течение нескольких минут крутила ручки на микроскопе, иногда бормоча "вижу" и "хм". Наконец, она подняла глаза от микроскопа и, вздохнув, повернулась ко мне лицом. — Ничего, о чём я ещё раньше не догадывалась, — заявила она. Я могла только предположить, что Мэй говорила о нашем состоянии. — Очевидно, это мутация, вызванная сильным радиационным воздействием, но мне нужно оборудование получше, чтобы сказать об этом точнее.
— Может быть, пони из МТН будут так счастливы, что мы принесём им припасы, что позволят тебе использовать их, — предположила я. Мэй слегка улыбнулась в ответ.
Она поставила микроскоп и подошла к своему столу, затем распахнула несколько ящиков и положила всё, что нашла в свои сумки. Два целебных зелья, баночка таблеток, три ингалятора и несколько шприцев. Она сорвала ключ с цепочки, висевшей на её шее, вытащила мешок с монетами, осторожно встряхивая его. Она выглядела так, будто собиралась оставить его, но пожала плечами и сунула его в сумки.
— Планируешь подкупить пони из башни, если все остальные планы не сработают? — Спросила я с раздражением.
— Нет, только если они не принимают бутылочные крышечки, — ответила Мэй насмешливо фыркнув. — Я собирала их в качестве хобби в то небольшое свободное время, которое у меня было. Они мне очень дороги.
Я кивнула, улыбнувшись. Мэй подошла к аптечке и, открыв её, достала ещё четыре целебных зелья, пару пакетов Антирадина и ещё несколько шприцев. Мы покинули её офис и исследовали каждую комнату, оставленную нетронутой на третьем этаже, извлекая всё содержимое из медицинских ящиков. Мы повторили этот процесс в палатах на втором этаже. Мэй, на мгновение, останавливалась у каждой палаты, чтобы натянуть одеяла на головы всех пациентов, умерших в своей постели. Если же они спали во время падения мегазаклинаний, это было бы хоть какое-то милосердие.
К тому времени, когда мы вернулись на первый этаж, сумки Мэй были загружены всевозможными медицинскими принадлежностями, включая скобы, мази и большое количество магически зачарованных бинтов. Но всё ещё оставалась проблема с едой. К счастью, кафетерий также не пострадал и трупов там было намного меньше. Вероятно, это связано с тем, что бомба взорвалась после окончания завтрака. Там было несколько холодильников и кладовых, которые, несмотря на свой обугленный внешний вид, хранили в себе много чего интересного.
Прежде, чем я вошла в кухню кафетерия, Мэй вытянула копыто, перегородив мне путь. — Здесь есть что-то живое, — сказала она, взглянув на большой холодильник. Она пристально смотрела на него, несмотря на то, что дверь была плотно закрыта.
— Как тут может быть хоть что-то живое? — спросила я, возможно, немного громче, чем я должна была, учитывая, что поблизости может быть нечто враждебное.
— Может, и нет, — сказала Мэй. Она показала мне свой ПипБак. — Эта вещь обладает детектором, который может обнаружить близлежащие формы жизни и определить, являются ли они враждебными, по отношению к тебе, или нет. Однако я не была уверена, что он работает должным образом.
— Почему?
— Он должен показывать всё живое в приличном радиусе вокруг нас, — отметила Мэй. Она злобно вздохнула. — Кроме того, датчик здоровья на этой штуковине перестал регистрировать показатели моих жизненно важных органов несколько дней назад. Как будто, я уже умерла.
Это было странно. — Может быть, мутация сбивает его с толку, — предположила я, хотя, возможно, у Мэй были более верные догадки.
— Может быть, — сказала она, просто соглашаясь с моими словами.
Оставив эту тему в покое, она осторожно шагнула в сторону большого холодильника. Через несколько футов, она открыла дверь магией, позволив свету из её рога проникнуть внутрь. С того места, где я стояла, можно было рассмотреть ещё один труп в большом холодильнике, который при жизни, по-видимому, залез туда и заперся, в надежде пережить взрыв. Он выглядело странно гнилым для трупа, лежащего в холодильнике (холодно как-никак).
Мы с Мэй подскочили, когда труп зашевелился, медленно поднимаясь на копыта. Зомбопони! Подождите-ка, я проверила себя, нет, не зомби. Понибудь вроде Мэй и меня, мутировавший от радиации, но выживший. Возможно, пребывание в холодильнике во время взрыва обеспечило ему небольшую дополнительную защиту. Не-зомби медленно вылез к нам, его походка застыла от затяжного холода.
Мэй шагнула вперед, поднимая копыто. — С тобой всё в порядке? — Спросила она.
Пони не отреагировал, просто продолжая медленно идти навстречу нам. Оно подняло свою — нет, он поднял свою голову, слегка уставившись на нас двоих. Он остановился, оглядываясь по сторонам, язык выпал из его рта. Тихий, нечленораздельный, булькающий шум вырвался из его горла. Несмотря на то, что он находился в том же физическом состоянии, что мы с Мэй, у этого пони, казалось, было явно не всё в порядке с головой. Возможно, он страдал от повреждения мозга из-за отсутствия свежего воздуха?
Прежде, чем мы смогли придумать, как помочь бедолаге, он издал душераздирающее рычание и набросился на нас. Его движения были по-прежнему замедленными, давая нам шанс легко уйти с пути. Мутировавший жеребец был неспособен быстро развернуться, и тем самым ударился головой об кладовую, сломав её двери. Он попятился назад, обломки дерева вонзились ему в лицо.
Столкновение с кладовой абсолютно не подействовало на зомбопони, и он, развернувшись в нашу сторону, начал тупо пускать слюни. Мэй вытащила пистолет из кобуры и направила на него. — Оставайся на месте, — приказала она. — Я не хочу его использовать.
Зомби не придал этому значения и снова набросился на неё. Мэй поморщилась, и я услышала щелчок пистолета. — Черт! — крикнула она, прыгая в сторону от атакующего жеребца. Она никогда не перезаряжала оружие.
Рог Мэй загорелся, она левитировала один из мешков из нагрудного патронтажа и вытащила оттуда новый цилиндр с патронами. Затем, она вытащила барабан из пистолета, рывком выкинув из него пустые гильзы. До того, как Мэй успела перезарядиться, зомбопони внезапно атаковал её, заставив магию дрогнуть, и она выронила пистолет и пули. Она издала пронзительный крик боли, когда он жестоко укусил её за плечо. Тёмная кровь сочилась из раны, смешиваясь с пеной изо рта.
Я должна была действовать быстро, иначе зомби-жеребец оторвал бы Мэй ногу. Я подбежала к нему сзади, намереваясь оттолкнуть его от неё, но была остановлена сильным ударом заднего копыта. Удар отбросил меня к соседнему прилавку, попутно с грохотом сбивая со стола разделочную доску и нож. Я осторожно потерла затылок, уже чувствуя, как образуется шишка. А ещё мне выбили зуб.
Болезненный плач Мэй вновь привлёк моё внимание, зомби по-прежнему пытался сделать из неё закуску. Действуя инстинктивно, я схватила зубами ручку ножа, упавшего на пол. Лезвие всё ещё было довольно острым. Я подпрыгнула в воздух, планируя над его задними копытами, и спикировала прямо сверху; удар вырвал плечо Мэй из зубов жеребца. Не колеблясь, я вогнала нож прямо ему в макушку. Он проник в его череп с отвратительной лёгкостью, и хлюпающий хруст кости сигнализировал о ближайшей смерти зомбопони.
Жеребец ужасно закричал и пнул меня, отшвыривая от себя. Я приземлилась примерно возле того же угла, наблюдая, как он начал биться в конвульсиях, и через несколько мгновений — упал. Я подлетела к Мэй и потащила её к ближайшему кабинету. Рана в её плече была отвратительной, и я быстро обыскала её сумки, чтобы найти целебное зелье. По крайней мере, на этот раз у нас не было недостатка в них.
Плечо Мэй начало быстро зарастать, когда зелье вступило в силу. То же, что и тогда у меня, слабое зелёное свечение вспыхнуло вокруг её плеча. Мэй хрюкнула, когда зелье завершило свою работу, а затем осторожно вернулась в вертикальное положение. Она поморщилась в попытке пошевелить плечом и попыталась сбросить с него вес. Её рог загорелся, и она завела плечо назад, исправляя растяжение связок, вызванное первоначальным прыжком зомби.
После того, как она закончила ухаживать за собой, Мэй бросила взгляд на теперь уже безжизненный труп жеребца, пытавшегося сожрать её. — Ты… — начала она, остановившись и поняв очевидное.
От её слов, я тоже стала пялиться на покойника. Я убила кого-то. Странное ощущение накатило на меня. Я держалась подальше от всего, что было связано с войной именно потому, что не хотела никому навредить, но сейчас я сделала именно это. Он даже не был врагом Эквестрии, я только что убила одного из своих! Правда, он был диким, ненасытным и, вероятно, невменяемым, но он всё ещё был либо сотрудником Министерства Мира, либо пациентом. Я холодно вздрогнула, и мне пришлось сесть, чтобы отдышаться. Я не понимала, как сильно задыхалась.
Мэй подошла к жеребцу, его мёртвые глаза безучастно смотрели на неё. Своей магией она удалила нож из его черепа, а затем, закрыла веки. Она склонила голову над ним, затем повернулась ко мне. — Спасибо, — сказала она. Я не была уверена, что хочу слышать благодарность за это в свой адрес. — Я уверена, что он страдал, и не было ничего более гуманного, что я могла бы сделать для него в этих обстоятельствах. — От этих слов, легче мне не стало. — Пошли, поищем тут что-нибудь.
Я была рада вернуться к обыску шкафчиков, кладовых и холодильников, отвлекая свой разум от ужасных мыслей. Не хотелось бы начинать думать о том, кем он был и как попал в холодильник. Я хотела сосредоточиться на том, ради чего мы сюда пришли, и на пока что живых пони, которые рассчитывали на нас.
В кафетерии мы нашли огромное количество консервов, всевозможных коробочек и баночек, еды было достаточно, чтобы пони из МТН продержались довольно длительное время. К сожалению, всё это было испорчено магической радиацией и заставило ПипБак Мэй истошно трещать. За полторы недели с момента падения мегазаклинаний, радиация успела просочиться в незащищенные здания, портя при этом пищу. Содержимое холодильника было в более хорошем состоянии, так как он был закрыт, но лишь немного лучше.
К счастью, похоже, Министерство мира было готово к подобному стечению обстоятельств. Мэй подготовила талисман, найденный на втором этаже, который, как она утверждала, мог быть использован для очистки небольшого количества магической радиации. По её словам, в нём содержатся те же самые заклинания, что легли в основу Антирадина. Учитывая количество собранной пищи, мы сможем очистить запасы только один раз.
Это создавало дополнительные проблемы. Как только заклинание очищения закончит свою работу, радиация снова начнёт просачиваться в пищу. С такой концентрацией радиации вокруг, это не займет много времени. Кроме того, транспортировка продуктов питания обратно в Министерство Тайных Наук будет сложной задачей. Телекинеза Мэй хватит только на то, чтобы поднять примерно половину всех собранных нами вещей, но это означало, что мы останемся незащищенными от радиации. Поддержание её антирадиационного щита и телекинеза вместе сократит массу, которую она сможет нести, до одной восьмой части всех наших вещей.
Фактически, это означало, что нам придётся прогуляться по улицам Мейнхэттена туда и обратно раз восемь. Мало того, что это заняло бы безрассудное и нелепое количество потраченного времени, но также, сверху на все проблемы накладывались угрозы появления на нашем пути подобных зомби и фениксов, мешающих выполнению наших планов. И это ещё не всё: еда, которую мы оставим в здании, снова начнёт поглощать радиацию. Я также не была уверена, что в любой момент это здание не возьмёт и не рухнет.
— Жаль, что у нас нет тележки, — пробормотала Мэй, глядя на наши припасы.
Я застонала и опустилась на круп. Я сморщилась, осознав, что села на простреленную часть ноги. Подожди-ка... вот оно! — Возможно, у нас есть кое-что, что может помочь нам. — Я напомнила ей об опрокинутой повозке, за которой мы укрылись, когда пони из МТН начали по нам стрелять.
— Это может сработать, отличная идея, — с улыбкой заметила Мэй. — Как ты планируешь притащить её сюда? — Я ухмыльнулась и взмахнула перед ней своими крыльями. — Оу, да.
Перед тем, как вернуться к МТН, чтобы забрать тележку, я помогла Мэй переместить всё это добро на улицу. Я не хотела, чтобы оно пропало, если здание вдруг обрушится, пока меня не будет. Мы аккуратно сложили их посреди улицы, затем я улетела. Я летела, наслаждаясь шансом вернуться в родную стихию. Помогло и то, что я знала город сверху намного лучше, и смогла бы быстро добраться до повозки и вернуться назад.
Когда я пролетала над Мэй, мой глаз скосился вниз, и я на несколько секунд увидела её. Она левитировала что-то из своих седельных сумок и подносила ко рту. С такого расстояния было трудно сказать, что это было, но оно было похоже на один из ингаляторов, которые Мэй нашла в своём офисе. Она глубоко вдохнула его содержимое. Я предположила, что это какое-то лекарство от астмы. Она правда думала, что это поможет справиться с першением в горле? Сделав пометку в голове, чтобы спросить её об этом, когда вернусь, я полетела в сторону центра МТН.
Мне удалось добраться до башни всего за десять минут. Воздух был действительно единственным способом перемещения, в чём мне бы очень хотелось убедить Мэй. Я облетела здания вокруг, избегая балкона, на котором были охранники, и села под железной дорогой на дальней стороне. Оттуда я прогарцевала к перевёрнутой повозке. Потребовалось немного усилий, но мне удалось перевернуть её в вертикальное положение.
Я подошла к передней части тележки, намереваясь пристегнуться. К сожалению, жгут был растрёпан в клочья, половина его вообще сгорела. Но я очень не хотела, чтобы что-то подобное останавливало меня. Используя ремни моих собственных седельных сумок и немного лоскутного шитья, я смогла создать нечто такое, что будет достаточно хорошо держаться вместе и поможет тащить тележку. Надеюсь, моё приспособление также сможет выдержать вес Мэй и еды; но у меня больше не было ничего получше в моем распоряжении.
Я прокатила тележку по земле, чтобы сначала проверить жгут. Было немного сложно, так как одно из колёс отсутствовало, в результате чего ось шумно царапала землю. Тем не менее, импровизированная упряжка держалась, и отсутствующее колесо в воздухе не будет такой уж проблемой. Пройдясь под монорельсом, я взлетела, оставляя башню позади себя.
Мне потребовалось немного больше времени, чтобы вернуться в больницу с тележкой, тянущейся за мной, но зато всё прошло без приключений. Я приземлилась на улице, тормозя перед Мэй, лежащей посреди дороги рядом с кучей еды. У неё был странный, рассеянный взгляд, смотрящий в никуда; её зрачки были расширены, и на её мордочке расплылась глупая довольная улыбка. Она почти не заметила, что я вернулась.
— Смотри, что я нашла, — весело объявила я.
Мэй моргнула и покачала головой, сосредоточив своё внимание на мне. — Хорошая работа, — сказала она с усталостью. Её голос по-прежнему звучал грубо, поэтому, по всей вероятности, ингалятор не помог.
Я улыбнулась ей, затем кивнула в сторону припасов. — Не против положить их в тележку? Хотелось бы отправиться в дорогу прямо сейчас.
— Ну, конечно же.
Рог Мэй загорелся, и она погрузила все коробки и банки в тележку за несколько раз. Когда всё было погружено, она залезла следом и активировала антирадиационный талисман. Я обернулась и посмотрела на светящийся талисман. Кучу с едой озаряло мягкое зелёное сияние. Когда процесс был завершён, талисман вспыхнул и сломался, заставив Мэй вздохнуть и выкинуть его.
Сразу после этого, она создала щит вокруг повозки, покрывая всё наше содержимое и нас самих. Щёлкающий шум от её ПипБака прекратился, как только мы были защищены от радиации. Без промедления, я начала натягивать жгуты тележки, не желая больше заставлять охранников МТН ждать. Менее, чем через минуту, мы были в воздухе, концентрация Мэй на щите, к счастью, удерживала её от жалоб.
Мы достигли узла МТН рано вечером. Я специально зависла в воздухе прямо перед балконом, чтобы показать двум охранникам, что мы привезли для них, но их не было. Вместо этого, был только один охранник, и выглядел он немного меньше, чем те двое, что были днём. Он направил винтовку на нас так же, как и они, но, по крайней мере, он не начал стрелять сразу. С этого расстояния, я могла чётко видеть его лицо через куполообразный шлем его костюма. Он выглядел смущённым.
— Эй, там, — крикнула я ему. — Специальная доставка для пони из Мейнхэттенского узла связи МТН.
Молодой жеребец таращился на меня. По-видимому, предыдущие охранники не удосужились сообщить ему, что они послали нас найти еду и медикаменты. Я поставила тележку у главного входа, не отводя глаз от пони-охранника. Я отсоединила жгуты, а потом полетела обратно на балкон. Младший охранник казался немного испуганным, когда я приземлилась рядом с ним, но любопытство было сильнее его.
— Ты одна из тех зомбопони, о которых говорил Тернтейбл, — прямо заявил кольт.
Я сделала фейсхуф. — Нам явно нужно своё название, — пробормотала я, не желая ассоциировать себя с жеребцом-каннибалом, которого я мысленно отметила как зомби. — Сейчас это не важно, у нас есть еда и лекарства специально для вас. Охранники, которые были здесь до тебя, сказали, что вы нуждаетесь в них.
Жеребец в ОЗК смотрел на меня, как на сумасшедшую. — Эм... Думаю, они просто пытались от вас избавиться. — Что? — Это место было спроектировано, как надёжное убежище от мегазаклинаний; еды у нас куда более, чем достаточно. Увидев растущее раздражение на моём лице, он быстро добавил: — Не то, чтобы твой подарок будет бесполезным. На самом деле, мы нуждаемся в большом количестве лекарств. Несмотря на то, что мы залатали дыры в нашей магической защите, есть ещё несколько пони, страдающих от радиационного отравления. Не говоря уже о тех, что пострадали при изначальном повреждении башни взрывом. Плюс, эта еда здорово разбавит наш рацион.
Мне полегчало, но лишь немного, я была безумно обижена на этих придурков-охранников за то, что они отправили нас хрен пойми куда. — Что ж, я рада, что это не оказалось пустой тратой времени. Теперь, мне и моей спутнице нужен отдых. У нас также есть некоторые новости по поводу Кантерлота и других поселений, которые нужно передать Тернтейблу.
Охранник скривился. — Я... не думаю, что могу это допустить. — Он поднял переднюю ногу, оснащённую встроенным в костюм ПипБаком, который начал истошно трещать, когда им провели рядом со мной. — С тем количеством радиации, которое ты излучаешь, я удивлён, что ты до сих пор не светишься. Нашего обеззараживающего средства не хватит для того, чтобы полностью очистить вас и позволить войти в башню, не подвергая никого опасности воздействия радиации. Если мы пустим вас, понибудь может серьёзно пострадать.
Я чувствовала, будто моё сердце сжали в тиски. Я не жалела о том, что искала эти припасы, но мне стало больно слышать о том, что моё присутствие может представлять опасность для здоровья других пони. Со строгим взглядом я посмотрела на охранника, хотя мой глаз снова скосился, из-за чего это выглядело уже комично. — Хорошо, но могу ли я тебе довериться? Ты сможешь передать Тернтейблу кое-какую информацию? Это действительно важно.
Новичок кивнул: — Разумеется. Это меньшее, что я могу сделать.
После того, как я рассказала обо всём, что знала, молодому охраннику, я вернулась к Мэй с инструкциями от него. Я привязалась к тележке, внутри которой всё ещё была Мэй, поддерживающая антирадиационное заклинание, и подлетела с ней к противоположной стороне здания, где разгрузочная зона была забита множеством больших, потрёпанных вагонов. Я затащила телегу в пустой отсек и была удивлена, увидев тех самых охранников, достающих еду и лекарства из нашей тележки. Они, казалось, были удивлены не меньше меня, что мы так быстро управились с их заданием.
Мэй оставила небольшое количество медикаментов для нашего собственного использования, на случай, если мы наткнёмся на понибудь по дороге в Понивилль. Кроме того, я сохранила для нас немного еды, а много нам и не надо, учитывая нашу редкую потребность в ней. Я надеялась, что мы сможем очистить всё от радиации, поглощённой к тому времени, как вернёмся в Понивилль, иначе мы просто не сможем там остаться.
Мы с Мэй провели ночь в пустом здании через дорогу от центра МТН. Все эти путешествия изрядно потрепали нас, и мы были очень уставшими, так сладко я не спала уже очень давно, примерно с падения мегазаклинаний. Я почувствовала облегчение, что мой сон обошёлся без ночных кошмаров, впервые за полмесяца. Мэй повезло меньше, так как воспоминания о разрушенном госпитале, наполненном трупами, наполнили её ночь ужасами. Мне показалось, что она выкрикивала имя Баттеркап один или два раза.
Мы проснулись рано утром, и, после небольшого завтрака, начали готовиться к отбытию из Мейнхэттена. Мы двигались медленно, не желая чрезмерно напрягаться после событий предыдущих дней. К счастью, город, казалось, был готов отпустить нас без происшествий. По мере того, как мы отдалялись от города, уровень радиации наших собственных тел начал медленно падать.
Когда мы проходили через Фетлок, Мэй мягко улыбнулась, благодаря Гизмо зная, что где-то там в безопасности, в Стойле 29, были её брат и племянник. Она включила трансляцию Тернтейла, желая убедиться в том, что наши новости дошли куда надо.
— Доброе утро, поняши, я надеюсь, что вы все хорошо выспались. А теперь советую вам слушать внимательней, потому как у меня для вас появились свежие новости. Помните, как вчера я говорил вам о тех зомбопони, замеченных в окрестностях Мейнхэттена? Оказывается, что они не заражённые, сумасшедшие мертвецы, а довольно щедрые скромняги.
Я поморщилась, вспоминая настоящего зомбопони из больницы. Надеюсь, это был единичный случай.
— Вчера пара этих пони, невзирая на руины Мейнхэттена, отправилась на поиски продовольствия и медикаментов, которые они любезно пожертвовали для нас, всех обитателей центра МТН. Вместе с этими припасами, у них были новости о городах и поселениях за пределами Мейнхэттена. Теперь, к сожалению, я перехожу к печальной ноте. Эти двое прошли долгий путь от самого Понивилля, откуда они мельком увидели нашу бывшую столицу — Кантерлот. Как бы грустно это ни звучало, но одно из мегазаклинаний разрушило его, ударив по самому центру. Однако, есть немного надежды на то, что Стойло 1, о котором вчера рассказал нам наш маленький инженер Стойл-Тек, было успешно заполнено и запечатано. Мои молитвы обращены к Принцессам, для которых это Стойло, к слову, и было предназначено.
— Не хочется оставлять вас на столь грустном моменте, и поэтому, я приберёг для вас хорошую новость напоследок, о ней я тоже узнал от этой парочки не-зомбопони. Как я уже упоминал, они прибыли сюда из Понивилля, который, как они утверждают, сохранился практически в первозданном виде и опустел оттого, что всё его население эвакуировалось в находящееся там же Стойло. Если вы в силах добраться туда и вам необходимо какое-то место для отдыха, где нет избыточной радиации, потратьте ваше время и приходите в Поннивиль, поверьте, оно того стоит. Также, от других источников стало известно, что небольшое поселение Эпплуза является относительно безопасным убежищем. Кажется, что маленькие города — это именно те места, где нужно быть прямо сейчас, и это факт.
Заметка: Обновление статуса!
Текущее состояние: Гуль, умеренное облучение.
Ясность рассудка: Высокая.
Новая способность: Как копытом в глаз! (Ур. 1) — Вам очень нравится РАД Спаркл-Кола! Кроме того, количество радиации, содержащееся внутри, полезно для вашей омерзительной физиологии. В дополнение к обычным эффектам, потребление Рад Спаркл-Колы временно даёт + 1 к ловкости.
Перевод: Julia_Craft93
Редактор: Shade Past