МеткоНЕискатели (Undead Robot Bug Crusaders)

То, чего жаждет сердце

Ещё один день и требующая внимания нудная рутина. Хоть говоря по совести, Эпплблум не смогла бы, положа копыто на сердце, сказать, что ей это не нравилось. Да, она предпочла бы поиграть с друзьями, а не работать на ферме, но Эпплблум уже успела полюбить чувство приятного удовлетворения от хорошо проделанной работы, и в такие дни её буквально распирало желание показать себя хорошей работницей. Опять же, с недавних пор она обрела возможность упростить и приукрасить такую вот докуку.

— Сталбыть так, Эпплблум, энтот столб надобно выкорчевать, да только больно уж глубоко он врос в землю. Могёшь подпихнуть его споднизу? — спросила Эпплджек.

— Не вопрос, сеструха, — ответила Эпплблум.

Она осмотрелась и, убедившись, что больше никого рядом нет, сняла свой бант.

— Ладно, почувствовать магию, сосредоточить её в своём теле и погрузиться под землю, — пробормотала она про себя.

Она сосредоточилась и спустя миг ушла под землю. Её мозг вновь едва не разрывался на части от многократно усилившихся ощущений, но земнопонька проигнорировала их, нацелилась на столб и поплыла к нему. Благодаря тренировкам её движения под землёй хоть и были ещё неуклюжими, однако определённо куда более плавными и гладкими, чем раньше. Она проскользнула под столб, перевернулась и что есть мочи толкнула его вверх.

Хотя толчок не запустил столб в небеса и не возымел иного впечатляющего эффекта, столб тем не менее выскочил из земли и повалился набок. Рядом вылезла удовлетворённая проделанной работой Эпплблум.

— Лихо проделано, сестрён. Гляжу, ты уже освоилась с энтим своим земленырством, — посмеиваясь, сказала Эпплджек.

— Спасибо, я тренировалась, — сказала Эпплблум, завязывая свой бант.

— Да уж вижу. Здорово, что ты таки исхитрилась обернуть проклятье себе на пользу, — с улыбкой сказала Эпплджек.

— А як же ж. Я ж одна из Эпплов. И нема таких крепей, чтоб перед Эпплами устояли, — с гордостью ответила Эпплблум.

— Истину глаголешь, — произнесла Эпплджек, берясь отволочь столб подальше.

Едва сестра отвернулась, посмурневшая Эпплблум тихонько вздохнула. Может, за минувшие месяцы земнопонька и привыкла быть гулем, но она солгала бы, сказав, что ей это нравится.

— Ну, кажись, я помаленьку учусь быть чудом-юдом. Отлично, мне ж придётся им пробыть ещё не один десяток лет, — проворчала она себе под нос.

---

— Эх ты, скоро в школу, — удрученно пробормотала Эпплблум.

— Агась, — ответил ей Биг Мак.

Солнце садилось, и брат с сестрой собирали последние за день корзины с яблоками. Эпплблум была подавлена, но стоически пыталась не подавать виду. Ключевое слово — «пыталась».

— Похоже, калитку чинить тебе, — сказала Эпплблум.

— Агась, — ответил ей Биг Мак.

— Прости за это. Ты же знаешь, я не прикрываюсь школой как оправданием, чтоб отлынивать от работы, но как-то так оно и получается, как ни крути, — извинилась она.

— Агась, — ответил ей Биг Мак.

— Вот честно, я не въезжаю, почему вы хотите, чтобы я меньше работала во время учёбы, — сказала Эпплблум. — Я ведь могу и учиться, и помогать вам. По крайней мере, по понедельникам мне всё равно делать нечего.

— Школа важнее, — ответилл Биг Мак. — Если будешь целый день корячиться на ферме, то слишком устанешь, чтоб хорошо учиться.

— Когда ты учился в школе, то вкалывал уж ничуть не меньше, чем летом, — проворчала Эпплблум.

Биг Мак остановился и сурово посмотрел на сестру.

— И ты знаешь почему.

Эпплблум удивлённо моргнула, а затем вздохнула, устыдившись.

— Точно, прости. Я помню, как было тяжело после… ну, ты знаешь, — пробормотала она.

На несколько мгновений повисло молчание.

 — Думаешь… думаешь, они бы меня стыдились? — спросила Эпплблум.

Биг Мак настороженно вскинул бровь.

— То есть… ну, глянь только на меня. Нет, я понимаю, что они приняли бы меня с моим проклятием, как и все остальные, но были бы ли счастливы? — спросила Эпплблум. — Гордились бы, что я пытаюсь жить как раньше, несмотря на проклятие, или разочаровались, что я ухитрилась в него вляпаться?

Биг Мак обнял сестру и некоторое время молча размышлял.

— Думаю, малость и того, и другого, — наконец озвучил он свои выводы. — Больше всего на свете родители хотят видеть своих детей счастливыми и добившимися успеха. Конечно, они б расстроились, что тебя прокляли, но и обрадовались бы, увидев, что ты умудряешься жить и радоваться в полную силу, несмотря ни на что. Это и к гадалке не ходи.

Эпплблум ничего не ответила, но тем не менее, ей стало гораздо лучше.

---

Той ночью Эпплблум долго не могла заснуть из-за разбередивших её сознание мыслей. Она никогда не задумывалась о своих родителях, в основном потому что почти их не помнила. Бабуля Смит иногда упоминала о них, но этим, как правило, дело и ограничивалось.

Нынешняя ночь не стала исключением, и вскоре мысли Эпплблум перетекли в иное, столь же неприятное русло.

«Неужели они смогли бы мной гордиться?» — размышляла она. — «И вообще, правильно ли, что я учусь быть чудовищем? Следует ли мне в принципе тратить время на то, чтобы понять, как правильно быть гулем, или же нужно просто попытаться забыть о своём проклятии? Ведь наверняка есть что-то поудобнее банта. Так может, просто разыскать это «что-то» и притвориться, будто той ночи никогда не было, а я никогда и не была проклята?»

Эпплблум вздохнула. Подобные мысли посещали её далеко не впервые.

«Да ладно, Эй-Би, сколько можно-то?» — ответил ей разум. — «Ты уже полгода как гуль, и все эти дни живёшь так, будто мир рухнул. А меж тем жизнь продолжается, даже если ты и не совсем жива. И у тебя нет права жаловаться. Просто посмотри на своих подруг».

Мысли Эпплблум обратились сперва к Свити Белль, так мало знающей о собственном теле, а затем и к Скуталу, чья раса была порождена всеискажающей злой слизью. Так ей ли жаловаться на судьбу, коль скоро у других проблемы как бы не хуже?

«Ты ведь не одна, Эпплблум», — напомнила она себе. — «У тебя есть друзья, которые знают, как тебе живётся, семья, которая всегда тебя поддержит, и даже два лича, которые смогут научить тебя всему, что надо знать о твоём новом теле. Да, быть проклятой — это отстой, но ведь могло быть и куда хуже».

Эпплблум в очередной раз вздохнула, но теперь с улыбкой.

— И правда, чего мне так переживать? — прошептала она про себя, переворачиваясь на бок и засыпая. — В конце концов, всё не так уж и плохо, и я не должна позволять проклятию мешать мне жить. Ни мне, ни кому-либо из моих друзей.

По крайней мере, уснуть это помогло… кажется.

---

На следующее утро Эпплблум с подругами сидели на кухне Эпплов.

— Ну и?.. Что мы тут делаем? — спросила Свити Белль.

— Эпплджек сказала, что она должна нам о чём-то рассказать, — зевнув, ответила Эпплблум.

Поскольку она всю ночь ворочалась и никак не могла заснуть, то и чувствовала себя неважно. Она не могла ни на чём сфокусировать взгляд, голова кружилась и перед глазами всё как будто плыло. Пони попробовала проморгаться, но ничего не изменилось.

«Блин, надеюсь, я не заболеваю», — подумала Эпплблум.

И почти сразу смекнула что вряд ли. Всё-таки она была достаточно мёртвой, чтобы исключить вариант с болезнью.

Спустя пару томительных минут на кухню вошла Эпплджек.

— Ну что ж, девчата, думаю, пришла пора вам узнать, что творится, — сказала Эпплджек.

Три кобылки непонимающе переглянулись.

— Что ты имеешь в виду под «что творится»? Мы что, готовим для кого-то вечеринку-сюрприз? — спросила Свити Белль.

— Не, энто кой-чего куда как поважнее. Вам пора узнать легенду о скрытой метке! — громко провозгласила Эпплджек.

— Скрытая метка? Это ещё что за дискордня?

— Скрытая метка — это нечто, что есть у кажного пони в Эквестрии, — сказала Эпплджек. — Точно так, как мы получаем наши кьютимарки, мы получаем и скрытые метки. И потому как вы уже получили свои, я наконец-то могу вам рассказать всю правду.

Эпплблум помотала головой, и невзирая на даже не думающее проходить головокружение, попыталась сосредоточиться на рассказе сестры. Похоже, что та собиралась рассказывать о чём-то важном.

— Правду? О чём? — спросила Эпплблум.

— Правду о том, что нормальных пони не существует, — ответила Эпплджек.

Эпплблум удивлённо моргнула, пытаясь осознать услышанное.

— Поверьте, то, что вы гуль, робот и чейнджлинг — это не так уж и странно. Правда же в том, что все пони скрывают что-то подобное, — сказала Эпплджек.

Челюсть Эпплблум упала на пол.

— Погоди, что? Но… но… — заикаясь, начала земнопони, но так и не успела ни о чём спросить.

— У когой-то подобный секрет с рождения, кто-то обращается во что-то иное в течении жизни, но нету ни единого взрослого пони без скрытой метки, — продолжила Эпплджек.

Эпплблум не знала, как к этому относиться. С одной стороны мысль о том, что не было ни одного нормального пони, была очень даже привлекательной, но с другой, это было слишком нелепо, чтобы вот так просто поверить. Но ведь её сестра не стала бы врать… так?

— Серьёзно? Ну и в чём же тогда твой секрет? — спросила Свити Белль.

Фермерша сурово посмотрела на робоединорожку.

— Ну, уж вам-то должно быть понятно, почему никто вам не рассказал, впервые узнавши про ваши секреты, — попеняла ей Эпплджек. — У всех есть свои причины молчать. Кому охота, чтоб их тайны или проблемы были у всех на слуху?

— Ой, прости! — покраснела Свити Белль.

— Что ж, раз уж я вам об этом рассказала, то так и быть, покажу, но только если дальше вас это не пойдёт. Лады? — спросила Эпплджек.

Пока Эпплблум кивала вслед за подружками, в её голове промелькнула мысль: если это нечто столь важное, почему Эпплджек не взяла с них Пинки-клятву?

— Добро, тогда приготовьтесь. Мож, оно будет чуток… неожиданно, — предупредила Эпплджек.

Она завела копыто за спину и вытащила из гривы ленту для волос. Вначале ничего не происходило… но затем из гривы оранжевой земнопони начали расти лозы и листья.

— Ну, сталбыть, я дриада, — объяснила Эпплджек.

При виде этого Эпплблум вновь утеряла едва обретённый было дар речи.

— Но… но… Как? Ты ведь не можешь… ты же… что? — заикаясь, попыталась хоть что-то спросить земнопони.

— Я дриада, дух дерева, — начала рассказ Эпплджек. — Давным-давно, когда я ещё была кобылкой, где-то через пару недель по тому, как вернулась из Мейнхеттена, я наткнулась на странное магическое дерево, растущее на самом краю фермы. Тогда много чего случилось, но в итоге я каким-то мистическим образом оказалась связана с тем древом. С тех пор я наполовину растение.

Эпплблум сообразила, что тут что-то не так.

— Ого. Я всегда думала, что дриады — это только миф, — заметила Скуталу. — Ни один чейнджлинг из нашего улья ни разу не встречал хоть одну из вас.

— Постой, а что насчёт остальных ваших родственников? Биг Мак и Бабуля Смит тоже дриады? — спросила Свити Белль.

— Не-а. Биг Мак — верпони, — сказала Эпплджек. — На счастье для нас всех, кажное полнолуние он оборачивается не волком, а здоровенным красным псом. Помнишь, чего с ним сделал Дискорд? Так от, всамделе он тока вытащил его внутреннюю сущность наружу.

Теперь Эпплблум была стопроцентно уверена, что что-то тут явно не так.

— Постой, но я же просыпалась в полнолуние, и ничего такого не видела! — воскликнула она.

— Ну, он здорово насобачился энто скрывать, — пожала плечами Эпплджек. — Да, а какой секрет у бабули, я без понятия. Единственно, шо она мне сказала, это то, что тока потому и живёт так долго. Как-то я слыхала, как она бурчала, шо ждёт — не дождётся того дня, когда энтот трус вызовет её на бой и сдохнет; того дня, когда она станет «последней», ибо должен остаться только один. Впрочем, покамест он к ней не приближается, она не будет его подгонять.

Это стало последней каплей.

— Ай, да какого сена? — возопила Эпплблум. — Это ж, блин, начало «Горца»! И ты сама сказала, что никому нельзя раскрывать чужие секреты, а затем вот так запросто рассказала нам про секреты Биг Мака и Бабули? Это что, какой-то розыгрыш? Такого не может быть!

И вдруг весь мир вокруг Эпплблум словно застыл. Она удивлённо заморгала и осмотрелась. Её сестра, подруги и даже птицы замерли на месте. Ничто не двигалось.

— Как досадно. Этот сон был весьма занимателен, — будто из ниоткуда произнёс величественный голос.

— Ась? Постойте-ка… принцесса Луна? — спросила Эпплблум, узнав голос.

— Да, это я, — сказала лунная принцесса, возникая рядом.

— Оу… так, значит… мне всё это снится? — со вздохом спросила Эпплблум.

— Да. Хоть на сей раз сон твой куда лучше тех, что снятся тебе обычно. Уж всяко намного лучше, чем сны, в коих ты обращаешься к той роковой ночи, — с улыбкой сказала Луна.

— Да, наверное. Я имею в виду, это куда лучше, чем возвращаться в ту дурацкую деревню, но если честно, у меня уже несколько недель не было кошмаров, — призналась Эпплблум.

— Ты полагаешь это кошмаром? — удивленно спросила Владычица Ночного Светила. — Знаешь, это несколько странно. Воистину, не понимаю я, отчего бы сон сей мог быть неприятен для кого-либо.

— Может, оттого, что мне снится, будто все пони — ненормальные? — саркастически предположила Эппблум. — Знаете, говорят, что сны — отражение тех частей нашего разума, которые мы не осознаём. Что ж, приятно узнать, что какая-то часть меня хочет, чтобы все пони оказались чудищами.

— Напротив. Я полагаю, сон сей лишь показывает, насколько ты добродетельна, — сказала Луна.

— Серьёзно? Как? — удивлённо вскинув бровь, спросила земнопони.

— Юная Эпплблум, тебя постигла поистине ужасная судьба^[1], — Ночная Принцесса подошла к Эпплблум и приобняла её крылом. — Тебе доподлинно ведомо, что проклятие твоё просто так не снять. Сиё бремя тебе нести до конца жизни, а может, и дольше. Твоё сознание столь крепко вцепилось в этот факт, что ты никогда бы не поверила в сон, в котором ты исцелилась, — объяснила она.

— Я знаю, но при чём тут это? — спросила Эпплблум.

— Хоть ты и знаешь, что проклята, но сердцем ты желаешь быть такой же пони, как и все прочие. — Луна печально улыбнулась. — И посему тебе снятся сны, в коих эти грёзы становятся явью. Ты не можешь представить нормальной себя, но можешь вообразить, что ненормальны все остальные. Ибо при таком раскладе ты была бы простой пони наравне с остальными, невзирая на проклятье. Понимаешь? — спросила принцесса ночи.

Эпплблум повернулась к продолжавшей неподвижно стоять сестре. Из её гривы по-прежнему торчали листья и лозы. В тот миг, когда Эпплджек поделилась своим секретом, Эпплблум вместе с замешательством почувствовала и какое-то странное, но приятное облегчение. Почему-то она была рада, что не только она была монстром. Возможно, Луна действительно была права.

— Думаю, да. В конце концов, если нипони не нормален, значит и то, что я гуль — не так уж и странно, так? — спросила Эпплблум.

— Верно, — кивнула лунная принцесса. — Мыслю я, что это твои подруги подкинули тебе сей помысел, раскрыв свои тайны. Ну, а именно сегодня потому, что нынче — первая с той поры ночь, когда разум твой пребывал в должном состоянии, дабы погрузиться в мир грёз и воплотить эту идею во сне.

— Всё это, конечно, интересно, но я так и не поняла, как это доказывает мою добродетельность? — нахмурилась земнопонька.

Луна ласково улыбнулась.

— Эпплблум, помнишь кошмар, что снился тебе в ночь, когда ты стала гулем?

Земнопони покачала головой. В первые несколько недель после превращения всевозможные кошмары её буквально преследовали. Их было множество и были они настолько разнообразными, что в конце концов смешались, образовав жутковатую расплывчатую дымку где-то на границах сознания, о которой она тщетно пыталась забыть.

— Хоть ты и боялась возвращения в ту проклятую деревню, но не это было твоим главным страхом, — повела рассказ Луна. — Более всего страшила тебя мысль о том, что твоё проклятие будет распространяться дальше. В ту ночь тебе приснилось, что твоя семья и друзья исказились, став такими же, как и ты. Это было пугающе, но что ещё хуже, ты почувствовала приятное облегчение, уразумевши, что отныне ты не одинока… а затем ты возненавидела себя за низменные мысли и чувства.

Эпплблум задумалась. Она так и не смогла вспомнить тот сон, хоть этот рассказ и звучал смутно знакомо. Но она вполне могла представить, что случись нечто подобное, она бы так и прореагировала.

— Сей кошмар снился тебе лишь единожды, ибо на следующий же день твоё проклятие было запечатано навеки, — продолжила Луна. — Однако же, некая часть тебя хотела, чтобы тот сон стал явью. Впрочем, не волнуйся об этом. Даже чистейшие сердца хранят в себе частицу тьмы, но тёмный уголок разума, алчущий этого, не смог взять над тобой верх, поелику было то желание слишком себялюбивым.

— Это звучит как-то не слишком добродетельно, знаете ли, — сказала Эпплблум.

— А как же то, что ты превозмогла столь сильные желания? — спросила ночная принцесса. — Далеко не каждому достало бы сил для такого сопротивленья. Подумай же: ежели пуще всего желаешь ты стать нормальной, почему же тебя лишь ныне впервые посетил подобный сон? Несомненно, твои потаённые желания куда чаще влияли бы на твои сны, когда б не одна немаловажная деталь. Сможешь догадаться, какая?

Земнопони призадумалась.

— Я… я не хочу быть нормальной, если из-за этого пострадают другие пони? — предположила Эпплблум.

— Верно, — Луна вновь улыбнулась. — Желать чего-то подобного — естественно. И столь же естественно хотеть, чтобы эти желания стали явью. Но истинно добрый пони никогда даже попытается воплотить эти мечты за чужой счёт. Сей сон — не кошмар, но искра надежды на то, что мир может быть не столь пугающим, как ты считаешь.

Эпплблум улыбнулась. Как и обычно после разговора с ночной принцессой, земнопони не только успокоилась, но и повеселела. Внезапно её голову посетила новая мысль.

— Постойте, но если это не кошмар, то почему вы здесь?

Луна опустила глаза и застенчиво стукнула копытом об копыто.

— Ну… как правило, я не посещаю обыденные сны, но после всего, что с тобою случилось, я решила приглядывать за твоими снами на случай, если один из кошмаров всё-таки проскользнёт. А когда я поняла, что тебе снится… мне стало любопытно, какие же секреты твоё подсознание придумает для других, — покраснев, созналась принцесса.

Эпплблум вновь повернулась к сестре, которая всё ещё была частично растением.

— Ясно. Но скажите: как мой мозг мог придумать что-то... подобное? — спросила она, указав копытом на сестру.

— Этот мир создан твоим подсознанием, а его логика, уж поверь, частенько отличается от привычной тебе. Ну, а теперь, когда ты знаешь, что всё это — сон, не хочешь ли увидеть, какие ещё секреты таит этот мир?

Эпплблум кивнула. Теперь, когда она знала, что это сон, она заинтересовалась.

— Да собссна, почему бы и нет? Думаю, это будет занятно.

Кивнув в ответ, Луна исчезла, растворившись в воздухе, а сон продолжился, будто этого разговора никогда и не было.

— Ну я уж знаю, шо у вас куча вопросов и вы наверняка хотите расспросить всех об этом. Что ж, идите, тока помните, шо не все захотят про то гуторить, особливо припоняшно, — предупредила их Эпплджек из мира снов.

Эпплблум и её сотворённые сном подруги кивнули. Буквально краешком глаза она смогла уловить едва заметное свечение рога Луны.

— Хорошо… Стоп, так ты знаешь секрет моей сестры? — спросила Свити Белль.

Эпплджек нервно потёрла загривок, пошуршав ветками в гриве.

— Ну-у… думаю, ихние секреты я могу вам рассказать. В конце концов, коли я не скажу, вы ж просто пойдёте и начнёте приставать к каждому встречному с расспросами, так? — спросила она.

Эпплблум подумала, что логики в этом умозаключении не было ни на грош, и решила, что Луна вмешивается в сон, направляя его так, чтобы раскрыть как можно больше секретов других пони. И земнопони нисколечко не была против, ведь при таком раскладе ей не придётся почти ничего делать, можно будет просто наблюдать.

— Ну, на сам-деле тело Рэрити лишь глядится телом пони, — сказала Эпплджек. — Не, Свити, в отличие от тебя, она не робот, она поникен, управляемый помёщенным внутрь мозгом. Она грит, шо в детстве приключился какой-то случай со швейной машинкой. Но знаете, я ей не верю. Ну не может швейная машинка изувечить пони аж так, шоб ему пришлось искать новое тело.

Что ж, в этом был смысл, по крайней мере, для сна. Если у Свити Белль тело было искусственным, то и у её сестры, скорее всего, тоже. Хотя вдумавшись, Эпплблум так и не уяснила: каким образом то, чем во сне является Рэрити, отличается от робота?

— Секрет же Рейнбоу Дэш в том, что она и впрямь наполовину радуга, — продолжала Эпплджек. — Её мать была самой что ни на есть взаправдашней радугой. Она умеет питаться солнечным светом також, как обычной едой. Не спрашивай меня, как такое возможно, я сама без понятия. О своём детстве она мало гуторила, сказала лишь, шо ейная мама повстречала ейного папу, когда истребляла робоцыплят^[2].

Эпплблум решила демонстративно пропустить это мимо ушей. Она была уверена, что это отсылка на нечто, виденное ею несколько дней назад, и о чём теперь она пыталась забыть.

— Много лет я думала, что Флаттершай тож дриада, но нет, оказалось, что она…

---

— …Вот, а когда я спросила про Лиру, то была уверена, что Эпплджек скажет, что она из этих… человеков, про которых та всегда рассказывает, но нет. Оказалось, что она русалкопони, — рассказывала подругам Эпплблум. — А вот Бон Бон как раз оказалась человеком. Видать, потому они так и сдружились.

Свити Белль и Скуталу прыснули. Было раннее утро, Эпплблум недавно пришла в клуб и теперь увлеченно рассказывала своим подругам об увиденном ночью.

— Ну, а когда я узнала, что Берри Панч — ягода в виде пони, то подумала, что это самое странное, что я услышала в ту ночь, — сказала Эпплблум. — Да где там. Оказалось, что Руби Панч — это выглядящая как пони бутылка вина, но даже это было не самым странным. Самым странным и глупым было то, что Берри Панч до сих пор не выхлебала свою дочь, потому что, цитирую: «Дискорд побери, она лучший напиток из ныне существующих, и если я отведаю это жидкое золото, то не смогу пить больше ничего!»

Свити Белль и Скуталу вновь захихикали.

— Знаешь, это мило! Ну, то есть мы все знаем, как сильно Берри Панч заботится о Руби, так что это имеет смысл, — сказала Свити Белль.

— Ага, для сна. Эпплблум, серьёзно, некоторые из твоих снов реально странные, — сказала Скуталу, мотнув головой.

— Ну, странные сны намного лучше кошмаров, — пожала плечами Эпплблум.

— И то верно. Но кроме шуток, почему ты не рассказала нам о них раньше? — спросила Скуталу. — Я понимаю, почему ты молчала, пока никто из нас не знал, что ты гуль, но мы ведь уже раскрылись, помнишь? Так почему ты всё равно про это не рассказывала?

— Ну, после того, как я раскрылась, кошмары стали потихоньку проходить, — ответила Эпплблум. — И я решила, что нет смысла бороться с чем-то, что проходит само по себе. Да и как-то неправильно было бы лезть к вам со своими кошмарами, когда у вас своих и без меня хватало.

Подруги понимающе кивнули, хотя Свити Белль сделала это с явной неохотой.

— Ну да, хоть мыслесвязь и может помочь справиться с дурными снами, но у всех чейнджлингов бывают кошмары, в которых их секреты становятся достоянием общественности. Помню, были у меня несколько по-настоящему паршивых до того, как вы узнали, — призналась Скуталу.

— Ну, учитывая сколько ты тянула, я не удивлена, — закатив глаза, сказала Эпплблум.

— Эт ты о чём? — спросила лжепегаска.

— Да там даже слепой бы увидел, как ты нервничаешь. Казалось, ты только и ждёшь, что мы тебя бросим, едва узнаем НЕЧТО, — усмехнулась Эпплблум, помавая копытом.

— Ну, если честно, чего-то подобного я и ждала… — пробормотала Скуталу.

Эпплблум повернулась к Свити Белль, с любопытством изучающей пол.

— Свити, ты в порядке? — обеспокоенно спросила Эпплблум.

Робоединорожка печально посмотрела на подруг.

— Меня кошмары преследуют до сих пор, — призналась она. — Иногда Свити Бот захватывает в них надо мной контроль и начинает нападать на других пони. Или я в них — виновница инопланетного вторжения. Или… — её голос прервался всхлипом.

— …Или там всё идёт намного, намного хуже, — содрогнувшись, тихо продолжила Свити Белль. — Всегда, когда такое случается, приходит принцесса Луна и затем следует пара приятных снов, но потом эти кошмары возвращаются.

Эпплблум ощутила дежавю. Ей вновь стало интересно: где же принцесса Луна научилась так хорошо помогать другим пони бороться со своими страхами? И ещё ей стало интересно, кто создал вчерашний сон — её подсознание, или же сама принцесса? Откинув эти мысли, Эпплблум подошла к Свити Белль и обняла её ногой.

— Всё хорошо, Свити. Это нормально — бояться неизвестного, — сказала Эпплблум. — С того самого дня, как меня прокляли, я пытаюсь найти ответ этой неизвестности. Хоть вначале это и пугает, но поверь мне, потом станет намного лучше. Да, скорее всего, ты всегда будешь чувствовать себя странно, но ведь нет ничего плохого в том, чтобы быть странной.

Свити Белль всхлипнула.

— Я просто… просто хочу знать — опасна я или нет? — прохныкала она.

— Даже если и так, что с того? — спросила Скуталу.

Единорожка непонимающе уставилась на лжепегаску, от удивления даже перестав дрожать.

— Ну что с того, что ты опасна? То, что ты можешь кому-нибудь навредить, не означает, что ты будешь это делать, — растолковала Скуталу. — Я вот могу высосать любовь из вас обеих, но не буду. Твайлайт может своей магией обернуть весь Понивилль в рабство, но не будет. Да блин, принцесса Селестия рулит Солнцем и может выжигать дотла города, но ей такое и в голову не придёт!

Свити Белль снова в задумчивости устремила взгляд в пол.

— И подумай ещё вот о чём, Свити: ты не одна, — успокоила её Эпплблум. — Помни, мы знаем, как ты переживаешь, и хотим помочь. Так что, если что-то случится, рассказывай нам, мы всегда будем рядом.

Свити Белль шмыгнула носом, но всё-таки улыбнулась.

— Я знаю. И недавно твердила себе об этом, — призналась Свити. — Может, я и единственный робот на планете, но я не единственная, кого волнует, кем я могу быть. Я пообещала себе, что не буду из-за этого переживать, но если честно, это не так-то просто.

— Да и не так уж и плохо временами поволноваться, если потом ты сможешь жить как раньше, — сказала Эпплблум.

Свити Белль кивнула.

— И то правда. К тому же, тебе-то наверняка хуже, от меня хоть трупом не пахнет, — с усмешкой подначила она.

— Эй! — нарочито надулась Эпплблум.

— О, ты правда так думаешь? — ухмыльнулась Скуталу. — По-моему, только тебя тут доканывает непонятный внутренний голос.

— Ага. Вот только тебя доканывает весь твой рой. И спорить нечего, тебе хуже всего, — заметила в ответ Эпплблум.

— Ах так? — с наигранной яростью запыхтела Скуталу.

— Дя! — подтвердила Эпплблум.

— Да ну, мы серьёзно опять спорим, кому хуже? — спросила Свити Белль.

— Во-о-от! — сказала Скуталу. — Робот! Робот первым это заметил! Твой мозг настолько превосходит наши, что ты по умолчанию вне конкурса.

— Ой, да ладно! — закатила глаза Свити Белль. — То, что Свити Бот умнее вас, не означает, что мне легче. Как бы из здесь присутствующих только у меня нету никого, кто научил бы меня, как мне быть мной, э?

Весь оставшийся день подруги развлекались, ни на миг не прекращая спор. Удивительно, какими мелкими и незначительными начинают казаться проблемы, если над ними просто посмеяться.

Но, несмотря на спор, кое в чём они были согласны: самым нелепым куском сна Эпплблум был тот, где выяснялось, что Твайлайт — аликорн, притворяющийся единорогом. Такого же просто не могло быть… Правда ведь?

_____________________________________