Ящик

– Вон на той глянь, лампочка мигает, могло и не сработать.

Этому голосу пони дала имя “Начальник”, потому что его она услышала сначала. Она не помнила точное значение слова, но сопоставила в уме его произношение с некоторыми другими словами. Стенки Ящика глушили звуки извне, но Начальник показался ей уставшим и отчаявшимся.

– Да он помятый весь, наверное тоже каюк… Ай. Ай-ай-ай!

Второй голос она назвала “Вторником”. По той же нехитрой причине: он был вторым. Голос Вторника звучал бодрее и тоньше. Обычно голоса извне были грубыми и низкими, поэтому пони решила что Вторник болен.  

– Ты чего айкаешь, на проволоку наступила? – спросил Начальник, приближаясь.

– Тут это, это самое! – крикнул Вторник откуда-то слева от Ящика. Он крикнул так громко что стенка Ящика ощутимо завибрировала, а пони вздрогнула от испуга и тут же смутилась: она не привыкла к каким-то эмоциональным реакциям без указующего сигнала Лампочки. А Лампочка светилась ровным красным светом и даже не подмигивала. Это было странно и необычно.

Нет, пони конечно могла думать о всяком своём, например она часто воображала как выглядит Ящик снаружи, или пыталась представить какого цвета её собственный хвост. А еще она однажды изловчилась и лизнула собственную переднюю ногу когда забыли подтянуть крепление. Но сейчас пони отчетливо чувствовала как от испуга холодеют ноги, и это оказалось очень новым и волнующим ощущением.

– Сено-солома… – выдохнул Начальник где-то совсем рядом, – болторез сюда тащите! А ты ничего не трогай!

Мир её Ящика был маленьким, тесным и неизменным. По большей части в нём царила темнота, рассеиваемая только слабым светом Лампочки, располагавшейся прямо и чуть сверху. Лампочка казалась такой близкой, что пони часто пыталась дотянуться до неё Носом или кончиком Рога, но из-за креплений это никогда не удавалось. Про крепления какой-нибудь Ноги могли забыть, но про голову не забывали никогда. Хотя, пони старалась не превращать Достижение Лампочки в навязчивую идею, как в случае с правой Ногой и Языком. Нога на вкус оказалась пыльной и немного солёной, это было разочарованием.

В свете Лампочки пони могла видеть переднюю часть Ящика и две своих передних Ноги в специальных ремнях-креплениях. Степень свободы креплений позволяла ей вытянуть Ноги немного вперёд или подогнуть под себя, однако, как ни крутись, невозможно было дотянуться даже до нижней части шеи. Те кто изобретал эти штуки явно знали своё дело.

Пони тоже хотела что-нибудь изобрести. Путём длительных раздумий и сопоставлений фактов она определила самое эпохальное изобретение которое сделала бы в первую очередь, будь у неё возможность. Оно называлось Чесалка Для Носа, и напоминало палочку с четырьмя зубчиками. ЧДН она увидела во сне, и там этой штукой тыкали в  землю другие пони. Пони придумала что это приспособление можно сделать меньше, и взять в левое копыто чтобы можно было дотянуться до Носа и почесать его. Левая Нога двигалась легче Правой, а Нос чесался постоянно, особенно после уколов, поэтому ЧДН была изобретением номер один.

Целую вечность назад, когда пони еще толком не осознала где находится, прямо перед её Носом была закреплена Полезная Штука, о которую можно было почесать Нос, и даже Щеки, и даже осторожно положить Подбородок в минуты покоя. Но потом Лампочка загорелась желтым, и в бок больно кольнуло, в общем, всё было как обычно. После чего Ящик сильно ударился обо что-то, Полезная Штука с лёгким звоном отломилась и некоторое время валялась по полу Ящика, пока её совсем не убрали.

– Смотри-ка, действительно разрядник не сработал, – удивился Начальник, – видишь вот этот проводок к блоку аккумуляторов? Вот тут под панелью он идёт вот сюда, потом наверх, и там к этой гадкой штуковине. Обычно по ней поступает сигнал, и срабатывает разрядник. И кирдык. А тут не сработал…

– Чудо, не иначе. – стенка Ящика снова завибрировала от высокого голоса Вторника. Пони захотелось сильнее прижаться к стенке левым боком чтобы отчетливее ощутить эту вибрацию, но, после того как загорелась желтая лампочка некоторое время назад, тело пони плотно стянули крепления и даже ногами двигать было решительно невозможно.   

– Да… Чудо. – согласился Начальник, – Сколько тут этих ящиков? Пятьдесят?

– Я насчитала тридцать девять. Может за холмом есть, но там всё ещё опасно.

– Один из тридцати девяти. Мы не можем позволить себе терять так много… Их. – последнее слово Начальник произнес на выдохе. – Посмотри там, рядом с гашеткой, должна быть табличка с номером и всем остальным.  

– Нету таблички, отвалилась, – сообщил Вторник, обойдя ящик сзади, – ой, кажись тут дверка не закрыта. Сейчас я её отогну ножиком…

– Убери копыта оттуда! – от внезапного крика пони вздрогнула и чуть не прикусила Язык, которым в это время пыталась дотянуться до Носа, – Тебе же ясно сказано что разрядник на взводе, а ты лезешь! Заденешь проводок и он… Она… Короче тот кто вот там… У него же мозги поджарятся.

– Это кобылка. Я успела глянуть, – похвастался Вторник с некоторым ехидством, – вроде голубенькая. И хвост белый. Но пахнет оттуда конечно – полный...  

– Потрясающее открытие, – с желчью произнёс Начальник, не дав Вторнику закончить фразы, но затем добавил более мягко: – больше так не делай. Ну где, силос им в глотки, шляются эти увальни с болторезом?..  

В Ящик попало несколько лучиков света, когда Вторник на миг открыл дверцу где-то позади. Пони видела свет Снаружи и раньше, особенно много его было во время купания: в эти редчайшие минуты голова принудительно опускалась креплениями в самое нижнее положение. Затем сверху лилась мокрая прозрачная жидкость, скорее всего вода, а по телу начинало гулять что-то жёсткое и чуть-чуть царапающее. Это было даже немного приятно, за исключением моментов когда дергали за хвост, а потом что-то противно жужжало и скребло по макушке, отчего голова потом сильно чесалась некоторое время.  

Со временем пони заметила что в свете Снаружи цвет шерсти на Ногах становится немного другим. “Голубенький”, вот как, оказывается, он назывался. А её грива, оказывается, была белой. Ответы на Главные Загадки в мире Ящика появлялись крайне редко, и пони даже немного улыбнулась, узнав решение одной из них. Конечно, она и раньше слышала разговоры Снаружи Ящика, но их смысл ускользал от понимания: фразы были короткими, отрывистыми, и по-большей части состояли из непонятных слов.

Вообще, пони знала как назывались все цвета, но не могла сопоставить эти названия с реальными цветами, как ни пыталась. Даже цвета которыми могла в разное время гореть Лампочка она называла наобум, и наверняка всё перепутала. Хотя “голубенького” среди них точно не было.

Подобно названиям цветов, в уме пони вертелись тысячи умных слов, она знала как они звучат, и даже, наверное, могла бы их прочесть, но что они означали она не помнила. Она знала что если освободиться от креплений то можно передвигаться на своих ногах, но не помнила как. Она знала что можно разговаривать, но не могла произнести ни слова, как ни пыталась. У пони было много времени на тренировки, но вместо слов изо рта выходили только хрипы и шипение, как будто для производства звуков ей не хватало чего-то важного. Зато она научилась громко цокать Языком, за что частенько её Ящик получал удары Снаружи. Она знала что можно махать хвостом, сидеть, кричать, шевелить задними ногами, смеяться, рисовать, обнимать… Не то чтобы она скучала по этим занятиям, но пони определённо хотела попробовать что-нибудь, в случае если ей доведется оказаться Снаружи Ящика.

– Как думаешь, – вполголоса сказал Вторник спустя какое-то время, – она нас понимает? Ну, то о чём мы говорим. Она ведь не с рождения там, в смысле, она может говорить?

– Жеребят они туда давно не суют, – деловито ответил Начальник, – слишком много мороки, да и негде им их достать. Проще взять готового единорога, обколоть специальной химией чтобы остались только базовые функции, а потом подключить к разряднику. А там уже хоть в ящик, хоть еще куда, главное чтобы рог наружу торчал, да гашетку нажимать можно было.

– Базовые... эээ… функции? Так она там это, невменяемая?

– Ты где таких слов нахваталась? Вообще, всякое бывает. – чуть подумав, ответил Начальник, – Говорить она точно не может, после инъекций голосовые связки совершенно перестают работать. Никто не знает навсегда ли, вроде писали что можно восстановить какой-то терапией, но этим сейчас никто не занимается, есть и более важные дела. Хотя, если она в сознании, она нас слышит. Правда, понимает ли... В любом случае это не важно, мы достанем её как только эти брюхоногие принесут, наконец, болторез!

Последнюю фразу Начальник буквально прокричал, явно обращаясь к кому-то очень далёкому.

– Может у этого есть ключи, или еще что-нибудь? – донёсся голос Вторника снова откуда-то сзади, после чего явно послышался удар по чему-то мягкому.

– Нет у них ключей, им не выдают, – Начальник тоже переместился куда-то к задней части Ящика, – хотя пошарь у него в сумке, или как это называется. Там наверняка еда припрятана, или еще что-нибудь полезное. Только мне покажи прежде чем себе хватать.

– Ну и туша. Отлично подходит чтобы таскать такой тяжеленный ящик с пони. Ой.. А он же живой… – вдруг затаив дыхание сообщил Вторник.
– Что?
– Я сумку с него потащила, а у него бок вот так вот, дрыг-дрыг, и нога.
– Это рефлекс. – быстро сказал Начальник, – Ройся давай, коль взялась. Да не боись, он прямо под заклинание попал, вон у него глаза дымятся. А пока ищешь... – Начальник закряхтел, как будто поднимая что-то тяжелое. Может так оно и было, – ...пока ищешь я к нашим схожу, и дам пинка кое-какой неторопливой заднице.

– А мне что делать?
– Что хочешь. Только... – он сделал многозначительную паузу, – Ничего. Не. Трогай. И поглядывай по сторонам. Слышу, за холмом всё еще дело идёт.

– Ла-адно, – протянул Вторник.

Вслед за этим пони услышала мягкий шелест удаляющихся шагов. Как только звук стих, по стенке Ящика тут же легонько постучали.

По стенкам часто наносились различные удары Снаружи, например когда она слишком увлекалась тренировками цоканья Языком, или когда Ящик поднимали вместе с ней. А однажды нечто ударило в Ящик так сильно, что проделало в нём небольшую сквозную Дыру с неровными оплавленными стенками. Пони в это время была под действием желтого света Лампочки и даже не поняла когда это произошло. Через эту Дыру было бы очень удобно смотреть Наружу, если бы Дыру быстро не заткнули.

Поэтому пони не особо удивлялась стуку Снаружи, пока он не повторился, и Вторник не спросил где-то совсем рядом, вплотную к стенке “Ты там живая?”. От неожиданности пони навострила Уши и замерла, даже забыв вдохнуть. К ней кто-то обращался! С ней разговаривают! Она знала что когда к тебе кто-то обращается то нужно вступить во Взаимодействие и Ответить, но как это сделать решила не сразу. Она могла бы постучать копытом по дну или стенке ящика, но копыта были сильно стянуты креплениями, еще с тех пор как Лампочка загорелась желтым. Пони решила поцокать Языком, но Язык от волнения вдруг совсем перестал слушаться, и вместо цоканья стали получаться какие-то тихие чавкающие звуки, которые конечно же не было слышно Снаружи. Потратив несколько секунд на бесплодные попытки, и даже случайно прикусив Язык, пони замерла. Снаружи ничего не было слышно,и от этого у неё еще сильнее похолодели ноги, а в районе живота появилось какое-то странное нарастающее напряжение. Она не смогла ответить, и, скорее всего, её Собеседник решил что она не хочет Общения. Но она очень-очень хочет!

Никогда раньше, по крайней мере на её памяти, пони не испытывала настолько сильных собственных эмоций. Она начали дёргать ногами в бесплодных попытках выбраться из креплений, и одновременно попыталась кричать. Конечно же кричать она не могла, вместо крика из горла полился какой-то хрип вперемешку с шипением.  

– Эй. Эй! Что с тобой!? – голос Вторника звучал совсем не так жизнерадостно и легко, как раньше. Таких интонаций пони вообще раньше не слышала, – Ты что, задыхаешься? Так, погоди, сейчас я тебя оттуда достану! Где там, он говорил, идёт проводок к разряднику..?

По левому боку Ящика начало что-то скрести, а затем послышался легкий звон, похожий на тот, когда отломилась Полезная Штука.

– Кому нужны болторезы, у меня ножик есть, я сама сделала! Когда достанем тебя оттуда, я тебе тоже сделаю! – нарочито громко тараторил Вторник, продолжая скрести по Ящику снаружи, – Ага! Вот это всё. Хм. К разряднику. А это к гашетке и аккумуляторам… Если я правильно понимаю схему которая тут нацарапана, значит если обрезать вот этот жгут, то откроется дверка для кормёжки. А там и до тебя недалеко...

Пони уже плохо слышала и не особо пыталась понять о чем говорил Вторник совсем рядом. Она находилась в очень странном состоянии: ею завладели эмоции которых она не знала и не понимала. Мир Ящика был прост и понятен: ты находишься на месте, а вокруг тебя происходят редкие События. Тебя кормят серым скользким кубиком, иногда скребут чем-то царапающим и поливают водой, иногда открывают разные дверцы с разных сторон. В свою очередь, от тебя требуется только неподвижно лежать и не цокать Языком, а еще послушно наклонять голову когда крепления мягко, но настойчиво подсказывают что нужно это сделать. Сейчас она находилась именно в таком положении, с наклоненной вперед головой, потому что Лампочка только недавно зажигалась желтым.

У пони уже начала болеть шея, потому что никогда раньше состояние готовности перед желтым сигналом не длилось так долго. Может быть, про неё просто забыли? Было бы очень неудобно жить дальше в таком состоянии, потому что Ноги крепко привязаны, а видеть можно только пол Ящика и немного стенок по бокам. Но провести остаток жизни в таком положении пони было не суждено, потому что слева вдруг распахнулась небольшая дверка, и одновременно с этим свет Лампочки сменился с красного на ярко-желтый.

Иногда в мире Ящика случалось так, что он начинал раскачиваться, дёргаться и трястись, хотя устройство креплений не давало пони удариться о стенки. Часто, когда такое происходило, Снаружи доносились пугающие, резкие и громкие звуки, это ей не очень нравилось, но, в сущности, это всё было неважно. Единственным, что имело значение в эти мгновения была Лампочка. Если она сменяла тусклое красное свечение на ярко-желтое, значит наступал момент когда пони должна была действовать. Она не знала как у неё это получалось, но когда она впервые осознала себя в Ящике, она уже это умела, и знала когда это нужно делать – когда скажет Лампочка.

Нужно было расслабить всё тело и вспомнить, что там, за пределами стенок Ящика, есть кто-то, кто хочет уничтожить её. Сделать так чтобы её не существовало. Тогда пони переполняло странное, горькое чувство, которое мгновенно собиралось на кончике Рога и срывалось с него ярким светом, уносясь куда-то Наружу. Пони знала, что какое-то время после этого будет лежать, обессиленно повиснув на креплениях, но Лампочка могла загореться снова, и тогда она должна была снова вспомнить про это плохое, что хотело заставить её исчезнуть. Пони не хотела исчезать, ей нравилось существование, ведь она могла думать о всяком, изобретать в уме разные штуки, или представлять как куда-то идёт. Поэтому под желтым светом Лампочки она расслаблялась и просто думала о том что не хочет прекращать думать.

Даже когда Лампочка моргала слишком часто – обычно это случалось, когда Снаружи доносилось особенно много шума, а сам Ящик раскачивался сильнее обычного. В этих случаях через какое-то время у неё переставал получаться свет, а в Роге накапливалось болезненное жжение. Однако, если не сделать свет несколько раз подряд после желтой Лампочки, то пони тут же получала от Ящика довольно болезненный укол в бок и после этого её всю трясло, но свет становилось делать особенно легко. Ей даже немного нравились эти моменты. Скоро Рог будет невыносимо болеть и жечься, а еще ей ужасно захочется спать. Но именно в эти моменты пони думалось лучше всего, и она часто вспоминала названия и значения всяких хороших вещей, например что такое рисование или травинка.

– Вот эти два болта, давай, живо! Навались! И р-раз!

– ...Мне правда очень жаль, очень-очень!
– Навались! Теперь вот этот!.. Ты понимаешь что если бы я оказался на пару-тройку дюймов правее – она бы меня испарила?

– Зато у тебя магический шрам красивый теперь на весь бок…

– Я тебе щас как дам! Шрам у неё красивый! Сказал же не трогать ничего! Теперь вот эти два! Взяли!

– А за холмом никого не задело?

– Десятифутовая дыра в стене мельницы! Вычтем из твоего жалования! Когда хозяева вернутся. А теперь отошли все! Ох, хоть бы разрядник не сработал…

Лампочка в этот раз очень долго не меняла цвет, и у пони всё хуже и хуже перестало получаться то, что она должна была делать. После того как свет на её Роге погас, пони немного зажмурилась, ожидая укола в левый бок, и снова обрадовалась тому, что после укола сможет повспоминать всякие хорошие вещи. Однако укола не произошло.

Лампа вдруг погасла – не сменила свет на привычный красный, не начала быстро мигать желтым, а погасла совсем. Это было настолько ошеломляющей переменой что пони так и не смогла решить как на неё реагировать. Ящик бы окутала темнота, если бы дверка слева не была чуть приоткрыта. Снаружи слышались громкие крики, однако они совсем не были похожи на те, что она слышала раньше.

Спустя мгновение Ящик сильно вздрогнул, сверху раздался громкий щелчок, и вся верхняя стенка вдруг просто исчезла. Одновременно с этим сила креплений ослабла настолько, что пони с непривычки упала и ударилась о пол.

Прежде чем потерять сознание, она, насколько позволяли привыкшие к полутьме глаза, смотрела вверх, в небо. И даже увидела птичку.