Дружба миров
«Мы уходим, уходим, уходим, уходим…»
– Принцесса, мы их нашли! – серый пегас, начальник дворцовой стражи, почтительно поклонился принцессе Солнца. – Если вы хотите застать их – необходимо поспешить. Демикорны собираются покинуть свой комплекс. Рядом с ним под погрузкой стоит человеческий поезд, и мои разведчики случайно услышали, что этот поезд – последний.
– Спасибо, Тенакс! Прикажи подать мой экипаж и отряд сопровождения, – распорядилась Селестия. – И… возьмите с собой орифламму. Но – в чехле.
При этих словах серый пегас вздрогнул. Его передёрнуло, по спине явственно пробежал холодок.
– Принцесса… Вы уверены?
– Мы должны быть готовы к любому повороту событий, Тенакс.
Через несколько минут с полётной площадки замка поднялась золотая воздушная колесница принцессы и взяла курс на север. Её сопровождал небольшой отряд королевской стражи, состоявшей из пегасов.
Принцесса Луна проснулась через несколько часов. Проходя через Зал Памяти, и увидев опустевшую хрустальную витрину, где хранилось древнее боевое знамя Эквестрии, ночная принцесса пришла в ужас:
– Где орифламма?
– Принцесса Селестия отправилась в северные горы и приказала взять орифламму с собой, – доложил стражник.
– О, небеса! – Госпожа Ночи вздрогнула. – Она повела войска?
– Нет, только небольшой отряд личной охраны. Но Гвардия получила приказ быть готовыми к погрузке в эшелоны.
– Я немедленно лечу туда! Э-э-э… а куда, собственно?! – Луна несколько секунд была в замешательстве. – Ладно! Её солнечный круп я отыщу где угодно!
Место для посадки колесницы в горах отыскать было непросто – местность внизу представляла собой мешанину серых скалистых склонов, отвесных обрывов и бесплодных каменных осыпей. Принцесса Селестия очень давно не бывала в этих местах, но помнила, как давным-давно по этим краям прокатилась смертоносным катком армия Сомбры, направляясь к Сталлионграду. Тогда на её пути встали последние из демикорнов. Все они погибли, защищая свои подземные комплексы. Бесноватый король и его маги охотились за технологическими чудесами древней расы, в поисках чудо-оружия, которое позволит ему сокрушить неприступные стены города-государства, ставшего технологическим центром Эквестрии. Желаемого они не получили, только напрасно сложили головы. Понёсшая тяжёлые потери во время штурмов многочисленных подземных крепостей, армия Сомбры получила тогда смертельный удар под стенами Сталлионграда.
Принцесса встряхнулась, отгоняя страшные воспоминания, и расправила огромные белоснежные крылья:
– Садитесь вон там, у подножия гор, здесь я долечу сама.
Она взлетела прямо с колесницы, пегасы из личной охраны пристроились клином позади. Рядом летел разведчик из отряда, нашедшего цель, он показывал дорогу. С высоты Селестия увидела длинный грузопассажирский состав, стоящий на рельсах, проложенных в узкой долине. Рельсы упирались в стальную раму портала. Вдоль состава, на узком перроне между рельсами и склоном горы, толпились демикорны, рассаживаясь по вагонам. Входа в комплекс не было видно, похоже, что замаскированные ворота уже снова были закрыты и запечатаны.
Не желая появляться внезапно, упав, как снег на голову, принцесса и сопровождающий её отряд стражи приземлились на противоположном склоне долины. Их заметили. От вершины противостоящей горы отделилась тёмная точка. Приближаясь, она увеличивалась, вот уже принцесса смогла разглядеть демикорна аквамаринового цвета, с тёмно-синей гривой, без доспехов и оружия, только в традиционных браслетах на передних и задних ногах.
Стража перестроилась, прикрывая собой принцессу. Демикорн, распахнув на торможении широченные драконьи крылья, приземлилась в нескольких десятках метров в стороне.
– Ждите здесь, – оставив стражу на месте, принцесса приблизилась к демикорну, осторожно ступая по неровным камням.
– Здравствуй, Светлая.
Голос демикорна был низким, приятным и спокойным. В нём не чувствовалось ни капли угрозы.
– Здравствуй. Тебя зовут Ирис? – спросила Селестия.
– Индиго Ирис, старший инженер проекта «Ковчег», – коротко отрекомендовалась демикорн.
– Почему, Ирис? Почему вы решили уйти? – спросила принцесса. – Почему не пришли ко мне, посоветоваться?
– Зачем ты обидела Залог Договора, Светлая? – вопросом на вопрос ответила Ирис.
(см. «Осколок прошлого. Диксди.» гл. 13 https://ponyfiction.org/story/1321/chapter/13/)
– Я… – принцесса смутилась, опустив глаза, но всё же решила сказать правду. – Я… испугалась. Её появление всколыхнуло древние воспоминания… Кровь, огонь, боль. Битвы и смерть. Я испугалась, что всё это может повториться.
– Повториться? Светлая, она же всего лишь одна несмышлёная кобылка! В те времена, что ты вспомнила, она была жеребёнком! Да и сейчас – какой вред она могла бы причинить целому королевству, с Гвардией и Ночной Стражей? Ничего, кроме пользы! Она всего-то хотела раз в жизни посмотреть на живого аликорна, увидеть своими глазами ту, кому она поклонялась, как самому чудесному существу в Эквестрии…
– Да… Это моя вина. Я очень, очень перед ней виновата, – принцесса Солнца опустила голову, потом вновь взглянула в узкие, как щёлочки, окаймлённые тонкой золотой линией зрачки прозрачных синих глаз демикорна.
– Луна, сестра, успокоила меня, позаботилась о ней, дала ей патент королевского артефактора Эквестрии, – продолжила принцесса. – Сейчас Диксди Дуо – уважаемый учёный, доктор магических наук. Я читала её монографии о древних артефактах демикорнов и об исследовании подземных руин под Кристальной Империей.
– Комплекс «Алый». Место рождения нашей Богини. Я тоже читала её книги.
– Да. Это место наполнено древним знанием. Жаль, что сохранилось так мало.
– На мне лежит ответственность за безопасность последних из моего народа, – прямо, не увиливая, объяснила Ирис. – Я не могла рисковать и ставить наше выживание в зависимость от настроения одного правителя… уже однажды нарушившего древний договор.
– Понимаю… Но… может быть… Может, ещё не поздно решить иначе? – спросила Селестия. – Я гарантирую вашему народу неприкосновенность, пока вы будете соблюдать законы Эквестрии.
– Нет, Светлая. Мы сделали свой выбор, – демикорн покачала головой. – Люди дали нам то, в чём мы нуждались – безопасность. Они построили для нас новый дом. Для нас и наших жеребят. Мы уже перевезли и смонтировали на новом месте наше оборудование. Инкубационные камеры уже работают. Яйцеклетки из первой партии совершили первое деление. Они живут! Наш народ возродится из пепла древних войн. Ты опоздала, Светлая. Наш поезд отходит. Прощай.
Демикорн мощным толчком задних ног оттолкнулась от склона и взвилась в небо, распахивая широкие крылья. Она спланировала в долину и приземлилась на перрон, скрывшись за вагонами.
Рядом с принцессой Солнца полыхнула яркая белая магическая вспышка. Раздался негромкий хлопок. Принцесса Луна издалека увидела сестру, разговаривающую с предводительницей демикорнов, и телепортировалась к ним, опоздав всего на несколько секунд. В этот момент внизу, внутри стальной рамы, родилось зелёное свечение. Из воздуха соткался светящийся муаровый прямоугольник, по которому сверху вниз пробегали волны зеленого сияния.
Поезд свистнул, дёрнулся. Волна грохота пробежала по составу от локомотива до последнего вагона, и длинная «змея» из зелёных и коричневых вагонов тронулась с места. На небольшой скорости состав втянулся в зелёное свечение. Последний вагон скрылся, и изумрудное сияние погасло.
– Сестра? Что она сказала?
– Что я нарушила древний договор... обидев Диксди Дуо, – смахивая слёзы, ответила Селестия. – Она права... к сожалению. Я пыталась... хотела попытаться отговорить её, убедить не уезжать... Но она не послушала. Сказала, что всё уже решено и поезд ушёл.
– Ты сделала большую ошибку, сестра. Очень большую. Не сейчас. Тогда, – принцесса Ночи привыкла преподносить правду жёстко, как есть. – Сдержи ты тогда себя в копытах, сейчас мы могли бы иметь доступ к технологиям демикорнов, и разговаривать с людьми на равных. А теперь что мы можем им предложить в обмен на их замечательные товары? Энергетические кристаллы, сладкую морковку и яблоки?
– Да-а... да, сестра, ты права...
Селестия горестно вздохнула, низко опустив голову. Даже её грива, обычно плавающая в воздухе, как невесомое разноцветное облако, сейчас бессильно обвисла волной однотонных розовых волос.
– Ладно, не убивайся так! – Луна ласково дотронулась своей магией до сестры. – Посмотрим, как пройдут наши переговоры. МЫ много беседовали с лидером людей, Никитой, и хоть он показался НАМ слегка недалёким, но настроен он был мирно и доброжелательно.
На новом месте демикорнам, привыкшим к холодным горам и подземным тоннелям, было непривычно тепло. Выжившие радостно жмурились под такими непривычными лучами тёплого солнца, радовались самым простым вещам – густой зелёной траве, листве деревьев и кустарников, широкой реке, в которой можно было даже купаться. В этом мире было сложнее накапливать магию, но, как оказалось, один из её видов, электромагию, здесь использовали невероятно широко и передавали по проводам.
В первое время их попросили быть осторожнее и не выходить далеко за пределы построенного для них микрорайона. Строительство экспериментального завода и НИИ ещё продолжалось. Персонал, помогавший демикорнам монтировать оборудование, уже был проинструктирован и не опасался необычных гостей, но вот местных жителей из лежащего неподалёку городка на тот момент, по известной советской привычке всё засекречивать, ещё ни о чём не предупредили. И это иногда приводило к неожиданным последствиям.
Большинство демикорнов ещё проходили реабилитационные процедуры. Те специалисты, что уже могли нормально двигаться и питаться, были заняты монтажом оборудования. Первыми запустили «искусственные матки», инкубационные камеры, где уже начали развиваться будущие малыши. Но среди демикорнов были и свои оригиналы, непоседы и просто любопытные, которым не терпелось осмотреться в своём новом мире.
Кранберри вышла из своей квартиры, поднялась по лестнице и вышла на плоскую крышу пятиэтажки. Часть крыши занимала теплица, другая часть была отведена под лётную площадку. Центр обработки данных ещё не запустили, и ей, как оператору вычислительных машин из клана Свитка, предоставили свободное время. Она решила полетать, а заодно, может быть, почерпнуть новых впечатлений и идей для своих маленьких смешных рассказов.
Паря на длинных распахнутых крыльях в упругих потоках воздуха, она сделала круг над стройкой, где копошились фигурки людей и демикорнов, крошечные при взгляде с высоты, а затем скользнула к городку людей. Их просили лишний раз не соваться туда, но Кранберри мучало любопытство. Она облетела вокруг городка, запоминая его план, затем приземлилась на первом попавшемся пустыре и решила пройтись по улицам пешком, понадеявшись на утро рабочего дня, когда большинство жителей на работе. Вот только демикорн не учла, что это было утро понедельника.
Людей на улицах было действительно совсем мало, городок был небольшой, рабочий. Она вышла с пустыря в пустынный переулок, дошла до угла, и тут услышала голоса группы людей. Они стояли у входа в какой-то магазин, с нетерпением ожидая открытия. Кранберри несколько минут размышляла, стоит ли пытаться выйти и познакомиться, и как на неё могут среагировать незнакомые люди. И тут она услышала, как один из ожидающих рассказывает другому какую-то байку. Писательница прислушалась.
– ...и вот сидят они с Васьком, значит, на том пригорочке, как водится, выпивают, закусывают, то да сё, заболтались, и вдруг видят перед собой белую лошадь, небольшую такую, с длинным тонким рогом! И грива у неё разноцветная, да не простая, а плывёт по ветру, прямо как облако, а глаза фиолетовые, да такие огромные! И она им что-то говорит!
– Да иди ты! Это сколько же выпить надо, чтобы такое примерещилось!
– Открывай уже! Время! – кто-то из ожидающих громко крикнул и нетерпеливо забарабанил кулаком по двери.
Кранберри была жутко заинтригована. Выходило, что эти трое людей видели принцессу Селестию! Больше ни у кого не могло быть такой гривы! Ей ужасно хотелось услышать продолжение, но тут дверь открылась, и люди всей толпой ввалились в магазин. В тот момент демикорн забыла об осторожности. Она вышла из-за угла и вошла следом.
Магазин был маленький и плохо освещённый. Яркая лампа горела только над кассой, освещая ряды бутылок на стеллаже позади прилавка, отделявшего часть помещения. За прилавком стояла невысокая, но упитанная женщина, простого вида, в сером фартуке поверх неброского платья. Мужики, выстроившись в очередь, смотрели на бутылки, не замечая Кранберри.
– Простите, – сказала демикорн. – Я случайно услышала ваш рассказ про белую лошадь... Так чем дело-то кончилось?
Очередь повернулась к ней, и ей в нос ударил тяжёлый запах перегара.
– Ф-фу... Как вы в такой атмосфере вообще дышите?... – удивилась Кранберри. – Давайте немного озона для свежести добавим, – предложила она, включая свои артефакты, и расправила крылья, чтобы помахать ими и выгнать несвежий воздух.
В мёртвой тишине упала на пол и звонко разбилась поллитра...
Перед мечтающими в понедельник утром опохмелиться мужиками стояла жуткого вида красная лошадь с чёрной гривой, и широченными чёрными крыльями, как у гигантской летучей мыши, с ног до головы увешанная светящимися в полумраке по кромкам зеленовато-голубым светом браслетами, испещрёнными множеством угловатых сияющих символов и разноцветных огоньков. По браслетам и между ними, змеясь, прыгали электрические искорки.
На лбу у «лошади» грозно торчал длинный, мощный, слегка изогнутый рог с окованной сталью задней кромкой. На кончиках рога и крыльев мерцали огни Святого Эльма. За ушами двигались высокие перепонки на костяном каркасе, похожие на маленькие крылышки. Позади извивался в воздухе похожий на змею длинный шипастый хвост с костяной стрелкой на конце, украшенный чёрной волосяной кисточкой. Хвост, казалось, жил собственной жизнью. На левом бедре «лошади» громко тикал здоровенный будильник, на нём вспыхивали и гасли угловатые «буквы».
– …баный в рот, мужики, это что?
– Бл@... – упавшим голосом произнёс кто-то из очереди. – Так вот ты какой, п..дец…
Продавщица, хотя и была лицом материально ответственным, сбежала первой, шагнув назад, в подсобку, и выскочила на улицу через заднюю дверь.
В этот момент «будильник» громко зажужжал шестеренками, из него выбились и заклубились в воздухе струйки оранжевого дыма, быстро оседающего на пол мелкой, быстро желтеющей пылью.
На беду в очереди оказался молодой парень, только что демобилизовавшийся со службы в ракетной части, где их строго гоняли по мерам безопасности при заправке ядовитых компонентов топлива. Увидев знакомый оранжевый дым, парень рявкнул:
– Мужики! Никому не дышать! Это азотный тетраоксид, ядовитый жутко! Если вдохнуть – всё, п..дец! Бежим!
Он поднял крышку оставшегося бесхозным прилавка, и вся очередь дружно ломанулась через подсобку на улицу, прихватывая на бегу бутылки с полок. Хватать на бегу аккуратно не получалось, магазин наполнился звоном бьющегося стекла...
– Ох, как нехорошо получилось... – до Кранберри только сейчас дошло, что она натворила. – Ой-ёй, и ключей нет, закрыть нечем, тут же весь товар растащат... А, нарисую-ка я охранные знаки!
Как оператор из клана Свитка, она была немного знакома с символьной магией. Демикорн ловко начертила на дощатом полу пентаграмму, вписав в неё соответствующие случаю руны. Вот только, будучи расстроенной собственной оплошностью, сделала пару ошибок...
О дальнейших событиях Никите Сергеевичу докладывал через месяц председатель КГБ Серов:
– В общем, местных алкоголиков два дня разыскивали дружинники с милицией и собирали по чердакам и подвалам. Итог: пятнадцать ужравшихся с перепугу в хлам алкашей увезли в дурку, двоих с трудом откачали. Украдено 30 бутылок водки, ещё с десяток разбито во время бегства.
Продавщица, Иванова Марья Павловна, после инцидента ушла из торговли и ударилась в религию. Добровольно сдала материальные ценности на сумму 250 тысяч рублей, наворованные в период предыдущей трудовой деятельности, стала вегетарианкой и похудела на 20 килограммов, зато внезапно обрела голос и теперь служит регентом церковного хора.
Один из алконавтов, протрезвев, тоже уверовал, и теперь проповедует остальным участникам инцидента. По последним данным, они организовали секту свидетелей Адской Тетраоксидной Лошади.
– И какие у этой секты религиозные догмы? – поинтересовался Хрущёв.
– Пока не до конца выяснили, но они все дружно бросили пить, и их «духовный лидер» яростно проповедует за отказ от употребления алкоголя.
– Вроде бы правильная секта, – одобрил Никита Сергеевич.
– Винный магазин с того дня считается проклятым местом, и его пришлось закрыть, – продолжил председатель КГБ, – потому что на полу нарисована светящаяся пентаграмма, и если кто-то входит, то из пентаграммы появляется жуткое чудовище, похожее на кошмарного костяного дракона, встаёт на дыбы, размахивает хвостом и ревёт дурным голосом: «Стой, проклятый расхититель социалистической собственности!». Ревёт, причем, так, что стёкла дрожат. Немудрено, что все местные этот дом обходят за километр.
Первый секретарь откинулся в кресле, захлёбываясь от хохота:
– А что... лошадь?
– С демикорна Кранберри участковый взял объяснительную, – ответил Иван Александрович.
– Участковый?
– Ага. Ну, он первый с делом разбирался… Жалко мужика, молодой ещё, а поседел весь… Он в магазин зашёл, а там эта х..йня как вылезет из пентаграммы... Не успели предупредить.
Демикорн искренне раскаивается в своей неосторожности и заверяет, что у неё не было никакого злого умысла. Вот что пишет, – он положил перед Хрущёвым лист бумаги:
«Я, Кранберри Астерана, оператор вычислительных машин из клана Свитка, по сути произошедшего сообщаю следующее», – прочитал Никита Сергеевич. – Ага... летала, приземлилась... так, «...услышала, как за углом, в группе местных жителей кто-то рассказывает интереснейшую историю с участием особы, похожей по описанию на принцессу Селестию.» То есть, выходит, тот случай с Селестией – это была, так сказать, «лёгкая версия»…
– Ага. Так сказать, версия «лайт», – подтвердил Серов. – А этот случай – версия «дарк». Я бы даже сказал – «гримдарк». К счастью, без смертей, зато чёрного юмора хватает.
«Будучи автором юмористических рассказов», – продолжил читать Первый секретарь, – «я собираю подобные истории, и была заинтригована настолько, что совершенно потеряла осторожность...» Гы! «Заверяю, что не замышляла ничего плохого, и лишь хотела дослушать интересную историю.
Желая защитить магазин от расхищения товара, я начертила на полу охранный символ, вызывающий при неавторизованном вторжении в охраняемый периметр изображение демикорна нулевого поколения в рудиментарном теле, и озвучивающий голосовое предупреждение...»
– Это, видимо, та самая пентаграмма, – пояснил Серов.
«...К сожалению, я в спешке неправильно задала время действия заклинания, и оно будет действовать несколько месяцев вместо нескольких часов...» Ха-а! «Я очень сожалею, что мои импульсивные действия привели к столь ужасным последствиям для этих людей и нанесли ущерб социалистической собственности. Вместе с тем, прошу учесть, что ограничитель демикорнов эффективно выводит из организма большинство известных ядов, и у нас не принято намеренно отравлять организм ядовитыми жидкостями, вызывающими распад клеток головного мозга. Поэтому действия разумных существ в состоянии алкогольного опьянения или под действием изменяющих сознание веществ, в нашей культуре являются темой шуток и юмористических сюжетов. Как автор юмористических рассказов, я просто не могла пройти мимо столь характерных типажей.» У-хаха! Так она, выходит, про алкоголиков пишет? – Никита Сергеевич оторвался от объяснительной. – А, вспомнил, мне же про неё Ирис рассказывала! Как там… Клан Солёного Огурца и Змеевика…
– Угу, я пару её рассказов прочитал, в переводе, – кивнул Серов. – Смешно написано, хотя многое непонятно.
– Так, дальше… «Я, конечно, слышала о т.н. «похмелье», и связанным с ним ощущениях, но понятия не имела об особенностях такого человеческого состояния, как «белая горячка», а также о характере галлюцинаций, тем более – об ассоциациях, которые мог вызвать мой хвост...» Блеск!
– Они сначала решили, что к ним дружно пришла «белочка», – пояснил Иван Александрович.
– Угу, а это оказалась лошадка, – Хрущёв, посмеиваясь, дочитал объяснительную: «С моих слов участковым Петровым В.В. записано верно. Кранберри Астерана» Дата, подпись.
В качестве подписи под текстом объяснительной была написана строчка рун.
– Подписи у них интересные, – сказал Серов. – Если она к подписи свой браслет подносит, руны светятся. А если другая свой поднесёт – остаются тёмные.
– М-да… Вот видишь, до чего лишняя секретность доводит… Надо же было с местными жителями разъяснительную работу провести! – посетовал Первый секретарь.
– Наша недоработка, признаю. Полковник, что приём демикорнов организовывал, посчитал, что раз их микрорайону дали статус закрытого города, то надо всё наглухо засекретить, и местным жителям приказал ничего не сообщать. А то, что эти лошади летают, да ещё и выглядят жутко, как-то не учёл.
– И вот как теперь им налаживать отношения с местными? – спросил Хрущёв.
– Да у них уже прекрасные отношения! – заулыбался Иван Александрович.
– Это как? – изумился Первый секретарь.
– Когда эти алконавты бросили пить, к проходной строящегося НИИ целая делегация пришла, их жёны, дети… с цветами, с яблоками, с тортиками! Охрана их остановила, а они попросили позвать «ту лошадку с будильником, что в винный магазин зашла», – поведал Серов. – Типа, поблагодарить. Ну, охрана тоже из местных, но с допуском, там городок небольшой, все всех знают. Передали кому-то из демикорнов, минут через десять вышла эта самая Кранберри…
– И как?
– Пара ребятишек, помладше, описались, но остальные – нормально. Так, сбледнули с лица поначалу… Женщина, что поход организовала, довольно бойкая, объяснила, что их мужья пить перестали, и демикорну цветы вручила. И тортики, с яблоками. От лица благодарной общественности…
– А она что?
– Кранберри цветы съела, поблагодарила, и сказала, что очень вкусные. А потом позвала всех к себе, пить чай с тортиками.
– Цветы съела? – изумился Никита Сергеевич.
– Ну, а чо, она же, всё-таки, лошадь!
– И что, они пошли?
– Да, Кранберри попросила охрану их пропустить в жилой комплекс, там секретного оборудования всё равно нет. В общем, они там до вечера чай пили, с тортиками, она им свои рассказы читала, и про демикорнов рассказывала, а они ей – про нашу страну, про жизнь, с точки зрения народа, – продолжал Серов. – Короче, расстались они лучшими друзьями, Кранберри даже ребятишек на спине катала, и ходила с ними фотографироваться.
– Фотограф не обмочился? – поинтересовался Первый секретарь.
– Нет, его заранее предупредили и валерьянки налили, – ухмыльнулся председатель КГБ. – Её рассказы я ей посоветовал слегка подредактировать, непонятки убрать, и послать в журнал «Крокодил». В редакцию я вчера звонил, они как раз первую пару рассказов получили, читали вслух, там вся редакция под столами валялась.
– Надо её в Союз писателей принять, – предложил Никита Сергеевич.
– Примем. Я ещё в общество «Знание» позвонил, – добавил Серов. – И с Кранберри договорился, что она будет выступать с лекциями о вреде пьянства перед алкоголиками в ЛТП. Учитывая внешность докладчика, половина аудитории бросит пить ещё до начала лекции.
Первый секретарь приехал в каширский НИИ спецтехнологий сам, чтобы лично убедиться, что демикорны устроены удобно. Вместе с ним приехали ещё несколько человек из руководства страны. Среди них выделялся пожилой человек в военной форме, с пышными усами. Ирис встретила правительственную делегацию на проходной института.
– Здравствуйте, Ирис! – Никита Сергеевич с улыбкой приветствовал свою необычную знакомую. – Вот, приехал посмотреть, хорошо ли вас устроили. И ещё дело у меня к вам.
– Устроились хорошо, жаловаться не на что, – Ирис улыбнулась, она действительно была довольна тем, как радушно их приняли.
– Вот и отлично! Я вам одного товарища привёз, – продолжал Хрущёв. – Хочу назначить его ответственным за наше с вами взаимодействие, – он с удовольствием представил Ирис усатого пожилого военного. – Вот, знакомьтесь, маршал Будённый, Семён Михайлович, очень большой любитель и знаток наших, земных лошадей. Я его уже предупредил, что вы – не простые лошади.
– Да уж вижу! – прогудел Будённый, с интересом разглядывая демикорнов. – Удивительно... Нам бы в Первую Конную таких лошадок, ужо мы белым задницы надрали бы...
Ирис провела гостей по залам и лабораториям института, где уже заканчивался монтаж оборудования, рассказывая обо всех работах, уже проводящихся в стенах НИИ.
– А вот здесь – инкубационные камеры, здесь мы растим первое поколение наших жеребят после выхода из анабиоза, – рассказала инженер.
– И скоро прибавление ожидается? – тут же спросил Первый секретарь. – Через год примерно?
– Уже меньше, – заулыбалась Ирис.
– На крестины пригласишь? Или как у вас это называется, когда имена жеребятам дают?
– День жеребят… Пригласим, конечно, как же иначе? – демикорн радостно закивала.
– Вот и договорились, – улыбнулся Никита Сергеевич. – Теперь вот ещё какое дело. Важное. Вы теперь – часть многонационального советского народа, с определёнными правами и обязанностями. Вот, чтобы вы своими правами могли пользоваться, в ближайшее время каждый из вас получит паспорт гражданина Советского Союза. Вот такой, – он достал из внутреннего кармана пиджака свой паспорт и показал Ирис. – А жеребята будут получать свидетельства о рождении.
– Ой… – инженер даже не знала, как реагировать. – Спасибо. А зачем он?
– Как зачем? Прежде всего, его надо предъявить на выборах в Советы всех уровней, когда голосовать приходите. Ещё – в Сберкассе, чтобы сберкнижку завести и деньги с неё получать. Ну, на работу вы и так уже устроены, но в отделе кадров тоже надо будет всё по закону оформить, трудовые книжки завести, – спокойно, с улыбкой, рассказал Первый секретарь.
– Понятно… Получается, это вроде наших жетонов допуска. Только их не предъявляют, а прикладывают... Это что же, мы теперь вместе со всеми можем голосовать на ваших выборах? – уточнила Ирис. – Я читала, как ваша политическая система устроена, но никак не думала, что мы получим те же права, что и люди.
– А как же иначе? Каждый гражданин Советского Союза имеет право избирать и быть избранным в органы власти, – пояснил Никита Сергеевич. – Более того, давай-ка, дорогая Ирис, пиши заявление в партию. А я тебе рекомендацию напишу. Мне в Президиуме ЦК от вашего народа представитель нужен. Кандидатский стаж мы тебе покороче оформим, чтобы не затягивать. А у вас какая-то политическая система, внутренняя, есть? – спросил Первый секретарь. – Как у вас решения, касающиеся всех, принимаются?
– Общим голосованием. Нас же совсем мало пока, – ответила инженер. – Мы даже не по Кланам сейчас обсуждаем и голосуем, а все вместе.
– Прямая демократия, значит. Это хорошо, – одобрил Хрущёв. – Мы сейчас тоже к этому идём, но нас много, из-за этого свои сложности.
Она подписала уже составленное заявление, как привыкла, рунами на инитиумнарском. Никита Сергеевич бережно спрятал бумагу в свою папку. Паспорта всем демикорнам выписали в течение недели. Выдавал их лично маршал Будённый. Семён Михайлович был крепко удивлён столь неожиданным поворотом своей карьеры.
– Я, конечно, лошадей очень люблю, – несколько озадаченно признался он Ирис. – Но никогда не думал, что смогу с ними разговаривать, как с равными, да ещё и паспорта им выдавать. Не, я понимаю, конечно, что вы – не обычные наши лошади. Но вот смотрю я на тебя, а вижу-то всё равно лошадь! Ты уж не обижайся на старика, если где что не так ляпну…