Дружба миров
Приоткрывшиеся секреты
Следом за Косыгиным почти сразу подъехал Иван Александрович Серов. Заходить в кабинет, где шли переговоры, он не стал, лишь несколько минут смотрел внутрь через щель в приоткрытых дверях. Полковник Литовченко вызвал из кабинета академика Келдыша. Они с Серовым обменялись рукопожатием.
– Надо же, – негромко произнёс председатель КГБ, – детская сказка вдруг оказалась реальностью.
Последний час вся охрана была как на иголках. Особенно волновался, почему-то, всегда невозмутимый офицер-моряк, таскающий «ядерный чемоданчик»:
– У нас неприятности. Ремонт вашей установки задерживается...
– Специалисты делают всё возможное, но поймите, там вся первичная обмотка расплавилась! – шёпотом пояснил академик. – У нас есть запасная, но её невозможно просто взять и заменить, надо разобрать пол-установки, чтобы до неё добраться!
– Я понимаю, но дело даже не в установке, – сказал Литовченко. – Капитан первого ранга Петров объяснит лучше.
– Товарищ Келдыш, я знаю, что у вас есть допуск высокого уровня, но эта информация предельно секретна, – «капраз» покосился на Серова.
– Говорите, – коротко приказал председатель КГБ. – Президент Академии Наук – в курсе.
Петров положил «ядерный чемоданчик» на стол. В его крышке было вделано стёклышко, под которым светился янтарно-жёлтый огонёк.
– Видите? Обычно он светится зелёным. Станция АТР (Автоматический телефонный ретранслятор) внутри чемодана постоянно в сети радиотелефонной связи, либо я могу подключить её к телефонному кабелю. Но если АТР теряет сигнал радиотелефона Первого секретаря, система «Периметр» переходит в режим повышенной готовности. Перед тем, как спуститься в ваш бункер, где стоит опытная установка, Первый секретарь задал длительную задержку, поэтому АТР пока не послала сигнал тревоги на командный пункт системы. Но когда задержка закончится...
– Понятно... Отключить чемоданчик с АТР от системы, разумеется, нельзя?
– Ни в коем случае! Система трактует потерю связи как один из признаков возможной ядерной атаки.
– Ясно. Чем нам грозит режим повышенной готовности? «Периметр» ведь не начнёт стрелять в автоматическом режиме?
– Нет, конечно... Прямо сейчас – ничем, но если мы не вернём Первого секретаря до вечера, генералы начнут задавать вопросы, куда он делся. Хуже другое. Алгоритмы «Периметра» постоянно усложняются и их интеллектуальные возможности наращиваются. Сейчас «Периметр» не только обеспечивает автоматическое нанесение ответного удара, он ещё и следит за безопасным функционированием социалистического строя. То есть, если сигнал от радиотелефона Никиты Сергеевича не будет получен в заданное время, система ждёт ещё несколько часов, и, если сигнал так и не поступит, она посчитает, что произошёл государственный переворот. Это заложено в алгоритме по прямому приказу Первого секретаря. Так сказать, своего рода страховка на случай попытки переворота...
– И что тогда?
– Система берёт на себя командование отрядами специального назначения «Гром». Посылает кодированные сигналы. Комиссары отрядов специального назначения вскрывают конверты с приказами. Отряды «Гром» переходят на нелегальное положение и начинают выполнение боевых задач.
– Что ещё за «Гром»?
– Это наш аналог спецотрядов «Гладио». Слышали про такие?
Лицо академика вытянулось:
– Да...
– Задачи отрядов «Гром» – предотвратить государственный переворот и возможную реставрацию капитализма. Путём физической ликвидации вероятных заговорщиков. Но конкретные приказы в этих конвертах – мне неизвестны. Не мой уровень. Мне лишь объяснили общие принципы работы системы, в этой её части.
– Ох-х... И как можно это отменить?
– Если отряды «Гром» уйдут на нелегальное положение – никак. Они будут действовать полностью автономно, до завершения выполнения боевой задачи.
– Понятно. А можно как-то имитировать сигнал телефона Первого секретаря, чтобы обмануть АТР?
– В его отсутствие – никак. То есть, сигнал имитировать можно, но там сложное шифрование, АТР его не примет.
– Чёрт подери... А если, скажем, самолёт Первого секретаря попадёт в авиакатастрофу?
– Именно на этот случай. Первый секретарь опасался, что авиакатастрофа может быть подстроена. Кстати, если вы заметили, сейчас он, по большей части, ездит поездом. В том числе, по этой причине.
– М-да... Ох, и припекло, видать, Никиту Сергеевича, если он такую защиту навертел...
– Защита, на самом деле, намного более серьёзная, эшелонированная, и включает в себя не только отряды «Гром», но и перехват «Периметром» всего управления Вооружёнными силами, при необходимости. Но для этого нужно выполнение ещё целого ряда условий, которые сейчас явно не выполняются, – пояснил Серов. – В частности, отсутствует определённая риторика на телевидении и радио, упоминания реформ, рыночной экономики, «перестройки», «приватизации» и ещё целого ряда терминов. Если «Периметр» обнаружит подобные ключевые слова в передачах СМИ, он полностью берёт командование на себя, анализирует ситуацию и вот тогда уже... возможны любые варианты, вплоть до ударов оперативно-тактическими средствами по резиденциям и местам дислокации лиц, которых система сочтёт виновными в подготовке реставрации капитализма.
– Оперативно-тактическими? Спецбоеприпасами, что ли?
– Об этом мне неизвестно, но спецбоеприпасами – вряд ли, – ответил моряк. – Как вы знаете, у нас уже есть высокоточные средства наземного, морского и авиационного базирования.
– То есть, условно говоря, если какой-либо партийный чиновник начнёт болтать о «приватизации» и «рыночной экономике», то ему в окно прилетит крылатая ракета? – академик, сбледнув с лица, опустился на стул.
– Я не уполномочен освещать подробности, но в целом вы поняли ситуацию правильно, – подтвердил капитан 1 ранга.
– Что-нибудь да прилетит, – подтвердил Серов. – Что именно – будет выбирать система «Периметр», исходя из характера цели. Может прилететь ПТУР, управляемый артиллерийский снаряд, или что-то помощнее.
– Я немедленно звоню академику Лебедеву, – президент Академии Наук взялся за телефон, набрал номер. – Сергей Алексеич? Здравствуйте. Келдыш беспокоит. Вы безотлагательно нужны нам на объекте 423. Вас встретят и проводят. Приезжайте немедленно.
Пока ждали Лебедева, Косыгин и принцесса Селестия прервали затянувшиеся переговоры, решив немного передохнуть. Им принесли чай со сладостями, а потом принцесса попросила:
– Нельзя ли выйти на улицу, немного подышать воздухом?
Среди охраны из 9 Главного Управления возникла лёгкая паника. Серову пришлось вмешаться. Он представился принцессе, и попытался честно объяснить ситуацию:
– Ваше Высочество, дайте нам немного времени, мы сейчас найдём транспорт, в котором вы не будете привлекать внимания, и отвезём вас туда, где вам понравится. Место, где вы сейчас находитесь – это научно-исследовательский институт и опытный завод, промышленная зона. Гулять тут негде. К тому же, поймите правильно, для местных жителей вы выглядите... я прошу прощения... как очень красивое животное. Могут возникнуть непредвиденные ситуации, если вы меня понимаете...
– Вы имеете в виду, что я могу кого-то напугать? – удивилась принцесса.
– Скорее, кто-то может повести себя неадекватно по отношению к вам.
Он отдал распоряжение, «особисты» забегали, и вскоре подогнали мини-автобус «Юность», с занавешенными окнами. Фиолетовая спутница принцессы на прогулку не рвалась – она была полностью увлечена интереснейшей беседой с Бартини и Фоком. Они уже по десятому разу стирали мел с доски, испещряя её множеством формул. Их беседа, похоже, зашла глубоко в дебри физики, где и заблудилась.
В разгар беготни приехал академик Лебедев, и столкнулся в дверях с принцессой:
– Ох... что это? Единорог?
– Аликорн, к вашим услугам. Селестия, принцесса Эквестрии.
– Э-э... Лебедев... Сергей Алексеевич... очень приятно познакомиться...
Академик никак не ожидал, что на секретном объекте его встретит говорящая рогатая лошадь с крыльями, и в первый момент был в шоке. Ему сунули в руку стакан чая, и он залпом выпил половину.
– Надо было спирта налить, – пошутил Серов.
– Теперь я поняла, какую реакцию вы имели в виду, – принцесса повернулась к Серову и мило улыбнулась. – Видимо, моя внешность для вас так же непривычна, как ваша для меня. В первый момент мы тоже сильно испугались. Знакомьтесь, это моя ученица, Твайлайт Спаркл, принцесса дружбы, – Селестия представила её академику.
Фиолетовая принцесса церемонно шаркнула ножкой и растопырила крылышки.
– Очень рад знакомству, Ваши Высочества... – Лебедев всё ещё не отошёл от лёгкого шока.
– Товарищ Серов, машина для нашей гостьи подана, – доложил Литовченко.
Косыгин, на которого вся эта кутерьма свалилась совершенно неожиданно, в соответствии с протоколом поехал проводить принцессу на прогулку, не прерывая переговоров, уже оказавшихся весьма продуктивными. Пришедший в себя Лебедев, тем временем, рассказал, в чём проблема с пропавшим телефоном Первого секретаря:
– Чтобы дать какую-либо команду на АТР, например, задать задержку в связи, Первый секретарь должен набрать на цифровой клавиатуре телефона личный пароль, который периодически меняется. Пароль передаётся в зашифрованном виде. К нему прибавляется код, который прошит в микросхему постоянной памяти в телефоне. Этот код никто не знает, он генерируется случайным образом в момент прошивки микросхемы. При смене пароля АТР в «ядерном чемоданчике» запоминает пароль и код в виде хэшированного числа... ну, в общем, в зашифрованном виде. Поэтому из памяти АТР этот пароль тоже извлечь невозможно.
– М-да... задали вы нам задачку, – Серов мрачно почесал в затылке.
– Вся система задумана так, чтобы было как можно сложнее её обмануть.
– Оно понятно! Но, похоже, мы сами себя перехитрили... Нужно как-то связаться с Первым секретарём, но как?
Возглас Никиты Сергеевича привлёк внимание нескольких пони. К нему подошли Эпплджек, Лира и Старлайт Глиммер.
– У тебя неприятности, сахарок? – бархатный голос рыжей фермерши подействовал на него успокаивающе. – Может, мы сможем чем-то помочь?
– Помочь? Даже не представляю... – Первый секретарь решился прямо рассказать собеседницам причину своего беспокойства, понимая, что если кто-то и сможет ему помочь, то только эти забавные говорящие лошадки. – Когда я спускался в подземный бункер, где стояла опытная установка, я задал задержку связи моего телефона с базовой станцией, потому что в бункере сигнал телефона не проходит. Если я не свяжусь с базовой станцией в установленное время, система безопасности поднимет тревогу, решив, что меня захватили или свергли. Из-за этого может даже начаться гражданская война. У нас ещё есть несколько часов, но потом...
– Ох... ничего себе! – узкие вертикальные зрачки Ирис от удивления стали круглыми. – И как это можно предотвратить?
– Мне надо как-то передать в мой мир сигнал вот с этой штуки, – Хрущёв вытащил из внутреннего кармана свой «телефон Судного Дня». – Проблема в том, что сигнал шифруется очень хитрым способом, как мне объясняли.
– О-о! Какое невероятное электромагическое устройство! А можно мне посмотреть, как оно устроено? – Ирис умоляюще смотрела на Первого секретаря. – Возможно, я смогу вам помочь. У меня есть устройство для радиосвязи.
– Сделайте милость! Если получится – вы меня очень выручите.
Разумеется, в другой ситуации Никита Сергеевич ни за что не передал бы спецтелефон кому-либо постороннему. Но сейчас у него не было другого выхода.
– Только здесь, мне кажется, не самое удобное место для изучения такого сложного прибора. Пойдёмте в замок принцессы Спаркл? – предложила Старлайт. – Там не так шумно, да и вам надо будет где-то остановиться на ночь.
До замка было минут 15 шагом. Вместе с ними отправились Эпплджек и Рэрити. Пинки была занята гостями, Флаттершай вызвалась помочь ей с уборкой, а Рэйнбоу Дэш перебрала пунша и тихо заснула в уголке. Ирис повесила на спину свои тяжёлые сумки с инструментами, и шла рядом с Первым секретарём, пропустив остальных вперёд.
– Вы мне хотели рассказать про этот ваш проект «Ковчег», – напомнил Хрущёв. – Если не передумали, конечно.
– Да, – Ирис говорила очень тихо, почти шептала ему на ухо. – Это было очень давно. Чтобы помочь расам пони осваивать новые земли, десять тысячелетий назад был запущен проект «Безопасный мир». Примерно через сто лет учёные создали нас. Искусственно выведенный гибрид земных пони, единорогов и ещё одной, вымершей сейчас расы – гексагондрагонов. Изначально гибриды были задуманы как боевые единицы, оружие, обладающее разумом, но лишённое свободы воли, запрограммированное на подчинение.
– Что-то вроде универсальных солдат? – уточнил Никита Сергеевич.
– Можно и так сказать... Но что-то у учёных пошло не так, и с какого-то момента боевые единицы обрели свободу воли и способность самостоятельно размножаться. Возможно, кто-то внёс изменения в программу, собиравшую генетический код боевых единиц. Мы вдруг осознали себя. Те, кто обладал свободой воли, назвали себя «эквиридо» – «свободные».
Вначале это никому не мешало. Несколько столетий учёные пытались разобраться, почему так получилось, и какую пользу можно из этого извлечь. Тем временем среди нас тоже начали появляться свои учёные, инженеры, врачи. Мы разделились на 7 Кланов, по числу основных профессий, и стали ещё одним, полноценным народом пони. Но вскоре начался Великий Катаклизм, когда из Тартара вырвались создания Хаоса. В попытках отразить и остановить их натиск погибли сотни тысяч «боевых единиц» и «свободных». Следы тех боёв до сих пор ещё видны в Кристальных горах. Тогда орды Хаоса удалось остановить, но война на этом не закончилась.
У нас неожиданно началась эпидемия безумия. Кланы начали враждовать между собой. Одни боевые единицы нападали на других. Безумие охватило не всех, но многих. Наши учёные поняли, что для сохранения вида необходимо принимать срочные меры.
Тогда биолог по имени Санфлауэр собрала сохранивших рассудок специалистов из разных кланов, и мы ушли в подземный комплекс, где смонтировали систему жизнеобеспечения, криокамеры, и хранилище генофонда. Решено было лечь в анабиоз и переждать, пока эпидемия утихнет сама собой. Проект получил название «Ковчег».
Но что-то в программе дало сбой, и вместо ста лет мы проспали более семи тысяч восьмисот лет. Я – одна из выживших.
– Невероятно, – так же тихо прошептал Первый секретарь. – У вас были такие технологии?
– Да. Тогда пони были очень развитой расой. То, что я вижу сейчас – бледная тень того, что было, – с горечью констатировала Ирис. – Например, мы научились записывать сознание пони в машины для хранения данных, и пересаживать сознание в другое тело. У каждого из нас есть комплект артефактов и ограничитель, управляющий моторикой тела в случае, если основное сознание отключится. В памяти ограничителя записана вторая, резервная личность, из библиотеки.
Все когда-либо жившие эквиридо записали свои личности в дата-центр проекта «Древо», а оттуда наши операторы скопировали их в дата-центр нашего «Ковчега».
– Что-о? Невероятно!! Ох, Ирис, как жаль, что я не встретил вас на пару лет раньше! Мы потеряли очень умного и талантливого человека, великого учёного и мудрого организатора. Он умер от болезни сосудов. С вашими технологиями мы могли бы его спасти.
– Возможно... – она задумалась. – Не знаю, смогли бы мы переписать его сознание и память в другое тело, либо вылечить его собственное тело. Вы всё же очень сильно отличаетесь от нас. Но мы могли бы сохранить его знания и опыт.
– Вот это да! – Никита Сергеевич был потрясён. – Выходит, вы намного обогнали нас!
– Уже нет, – с горечью ответила Ирис.
– И сколько вас всего, выживших?
– Тысяча сто девяносто семь. Три криокамеры отказали, – отведя взгляд в сторону, ответила Ирис. – И ещё много генетического материала в хранилище. Хватит на несколько десятков тысяч жеребят. От анабиоза проснулись пока не все, потому что нам нечем их кормить. К сожалению, среди погибших оказалась глава нашего проекта, доктор Санфлауэр. Теперь я заняла её место, как старшая по должности.
– И что вы намерены делать? – спросил Хрущёв.
– Ещё не придумала... Наверное, будем понемногу будить остальных, начиная с врачей. Проснувшиеся очень слабы, им нужен примерно месяц, чтобы восстановить форму, под присмотром врача. Сейчас мы разбудили лишь нескольких техников и медиков, чтобы проверить все системы и подготовить остальных к пробуждению.
– Вам понадобится помощь. Вы не думали обратиться к властям?
– Думала. Но мне немного страшно... – ответила Ирис. – От меня сейчас зависит будущее нашего народа. Я не знаю, как отреагируют сёстры-принцессы, когда узнают, что в их владениях появился целый отряд пришельцев из далёкого прошлого, о которых все и думать забыли.
Я не нашла упоминаний о нас ни в одном здешнем учебнике. Все они начинаются примерно с таких слов: «Вначале был кровавый Хаос, в котором жили предки пони, и каждый день их жизни был наполнен страданием, и Дискорд был властителем и средоточием сего Хаоса...». О цивилизации, которая была до прихода Волны Хаоса, здесь никто не помнит. Что, если они просто пошлют Гвардию, чтобы раз и навсегда избавиться от нас?
– Насколько я понял Эпплджек и остальных, здешние правительницы добры и отзывчивы, – заметил Никита Сергеевич. – Хотя, конечно, я вас понимаю, на ваших плечах сейчас очень большая ответственность. Рисковать будущим своего народа – я бы тоже не решился. Хотел бы я вам помочь, но, пока наши учёные не откроют проход, и я не смогу вернуться домой – от меня тоже мало толку.
За разговором они подошли к замку. Старлайт магией открыла тяжёлую дверь. Никита Сергеевич с интересом рассматривал величественные высокие интерьеры. Ученица принцессы провела их в зал, где вокруг круглого стола стояли 6 каменных тронов с высокими спинками.
– Вот тут вам будет удобнее, располагайтесь. Вам что-нибудь нужно для работы?
– Бумага или пергамент, побольше, перо с чернилами или карандаш, – попросила Ирис.
Старлайт принесла бумагу и карандаш, Хрущёв выложил на стол телефон. Ирис коснулась его стилусом, и в воздухе засияла увеличенная схема «внутренностей» прибора.
– Ух ты, какая интересная магия! – Старлайт, Эпплджек и Рэрити с интересом разглядывали светящееся объёмное изображение, висящее над столом.
– Там внутри, по-моему, вот в этой штуке, зашифрован серийный номер прибора, – Хрущёв указал на одну из микросхем на плате. – Мне наши специалисты объясняли и всё показывали, правда, я большую часть не понял, но тыкали они вот в этот квадратик.
– Какая тонкая работа! – восхитилась Ирис, сфокусировав магию стилуса на микросхеме. – Это тоже своего рода магический кристалл. Только в нём впечатано сложнейшее заклинание, выраженное математическим образом. Вот, видите, эти проволочки целы, и магия проходит их свободно, а такие же проволочки рядом пережжены сильной электрической магией.
– Точно, мне так и объясняли, насчёт проволочек! – вспомнил Никита Сергеевич. – Ирис, зарисуйте их, или запишите в виде нулей и единиц. Единица — целая проволочка, ноль – сгоревшая.
Ирис начала записывать длинную последовательность нулей и единиц, вскоре исписав половину бумажного листа.
– Вот. Это – содержимое того кристалла, если записать его цифрами. Теперь его надо как-то переправить вашим учёным.
– Э-э... Вообще-то, у принцессы Спаркл есть магическое зеркало, через которое она и я ходили в мир людей... – неуверенно произнесла Старлайт. – Но люди в том мире выглядели иначе, чем вы, – она посмотрела на Первого секретаря, пытаясь понять, что не так.
– Возможно, вы ходили в другую страну или в другое время? – предположил Хрущёв, убирая телефон и бумагу в карман.
– Может быть...