Зимняя пора

Глава 38

— Ну давайте попытаем счастье! — начал я трясти кулак, в котором находилось пару игральных кубиков. — Кто подскажет мне число?! — смеясь, сложил я обе ладони, наблюдая за тем, как сотни персон в деловых смокинга наблюдают за моим жестом.
— Семь! — кто-то выкрикнул из толпы.
— Семь?! А цвет? Давай, милая, скажи мне: красный или черный? — поднял я зажатый кулак к носику стоящей рядом единорожки с завитой желтой гривой.

Понюхав, а следом, лизнув мои костяшки, она сначала мило фыркнула, после чего забавно подняла на меня свои большие и выразительные глаза.
— Ну пусть будет… красный.
— Так и быть! Семь красные! — изящно кинул я игральные кости на рулетку, после чего в целом зале воцарилась гробовая тишина.

Как бы это волшебно не звучало, но кости крутились по рулетке гораздо дольше, чем это принято. Сначала они, переворачиваясь, делали по всему игральному столу кругообразный танец, после вообще каким-то невиданным образом балансировали на острие, не решаясь остановиться. И только тогда, когда те приземлились в красный слот, в сумме образовав число «7»… весь зал буквально взорвался бурными аплодисментами, веселыми криками и нескончаемым шумом, в котором переплетались и поздравления, и короткие словесные перепалки и, естественно, вопросами тех, кому не удосужилось видеть это издалека.

Заведение, в которое притащил меня Дискорд, представляло собой громадный гостиничный комплекс с десятками развлекательных секций: бары, рестораны, аквапарк, спорт площадка, кинотеатры и, естественно, казино, в котором я без тени смущения тратил и то, что у меня было и то, чего у меня вовсе не было.

Город Лас-Пегас был абсолютно другим миром, совсем не похожим на те места, что я видел ранее. Здесь постоянно что-то происходило. На место провинциального застоя вставал безбашенно-карнавальный атрибут. В Понивилле все, кого не встретишь, были милыми, спокойными, размеренными. Здесь же была совсем обратная сторона монеты. Большинство хоть и в столичных смокингах, в котелках, да моноклях, а кобылки в вызывающих ярких платьях, но все это не было частью какого-то формального представления. Неудивительной была картина, когда несколько таких персон с бокалами в магическом сиянии прыгали в фонтан и под громкую живую музыку на весь павильон начинали плескаться, нередко переходя к более раскованному представлению. Или же кто-то, уже изрядно напившись, просто бродит в обнимку с приятелями по коридору, подпевая актерам со сцены. Я же, как всегда, уже успел собрать вокруг себя с десяток подобных персон, играя в старую добрую рулетку. Уже который кон мне выпадает загаданное мною число, из-за чего фишек в кармане становилось все больше и больше. Хотя это не удивительно, учитывая то, в компании кого я пришел на это представление.

Дискорд же в это время сидел где-то вдалеке за барной стойкой в своем ярком оранжевом смокинге и о чем-то говорил с барменом, потирающим бокалы. В один момент мы даже издалека с улыбкой взглянули друг на друга, а позже вообще подняли в приветственной манере бокалы.
— Семь красные, господин Джеймс выиграл, — улыбнулся мне крупье с длинными черными усами, пододвинув мне еще одну стопку фишек.
— Как у вас это получается? — улыбнулась мне незнакомая кобылка модельной внешности.
— Это совсем просто, — улыбнулся я, отпив из бокала. — Главное движение руки. Вот, смотри. Выставляешь запястье таким образом, чтобы…

Кобылка, стоявшая справа начала с улыбкой осматривать свое копытце, иногда переводя взгляд на меня.
— Совсем забыл, что у вас не руки. Давай попробуем вместе, — похлопал я себя по коленям.
— Вы хотите, чтобы я…
— Не урчи, давай попробуем вместе, — взял я ее под бока, усадив на колени спиной к себе. — Теперь дай мне свои копытца, а крупье пусть подаст нам два игральных кубика.

Со стороны все выглядело довольно раскованно. Усадив кобылку себе крупом на колени, я нагнулся вперед так, чтобы перенести вес на левую руку, которая легла ей на бок, а правой провести по ее правому переднему копыту, в котором уже было два игральных кубика.
— И вы думаете это получится? — засмеялась она.
— Конечно, а как иначе? Теперь смотри, — погладил я ее передние «ножки». — На самом деле, секрет не только в движении. Ты должна думать о числе, и цвете. Что это у нас будет?
— Давай… — с улыбкой задумалась она, поерзав своим крупом. — Три… красные.
— Вероятность один к пятидесяти, — сглотнул крупье, слушавший нашу беседу. — Вы уверены?
— Ставлю пятьсот бит и… эту красотку, — засмеялся я, опустив горсть фишек на стол.
— Эй! — забавно улыбнулась понька на моих коленях.
— Шучу-шучу, милая. В крайнем случае рассчитаемся натурой, — подмигнул я ей, получив в ответ игривую ухмылку.
— Ставки приняты, кидайте кубики.
— Запомни, — шепнул я ей на ушко, которое мигом дернулось, пощекотав мне нос. — Думай о трех красных. И желательно еще обо мне. Иначе ничего не выйдет. Просто бросай.
— Поможешь? — выгнула она копытце так, чтобы я взял его в свою ладонь.
— На удачу, — поцеловал я его, прежде чем мы, держась вместе, кинули кубики на рулетку, которые тут же начали плясать самый необыкновенный танец.

Как и в предыдущий раз кубики долго летали по всему полю, не решаясь остановиться, будто их подталкивало что-то невидимое. Остальные же персоны, собравшиеся вокруг игрального стола, смотрели на все это так, будто они видят нечто удивительное и «волшебное». И именно в этот момент я решил перевести взгляд на барную стойку, за которой сидел Дискорд, медленно щелкая коготками, и, как-то странно улыбаясь. Когда же я вернулся к игре, я понял, что… кубики уже остановились. А именно в красной зоне, образовав в сумме число… три.

В это же мгновение словно произошел апокалипсис. Все начали громко переговариваться, топать копытцами, а та кобылка, что сидела у меня на коленях, быстро развернулась и заключила меня в теплые объятия, начиная наклонять то вправо, то влево.
— Да как ты так? Мы выиграли?! — посмотрела она мне в глаза.
— Конечно, — спокойно ответил я. — Я же говорил, все дело в движении руки. Надо, чтобы запястье было…
— Лоза! — подбежала к нам кобылка яркого синего окраса. — Тебя ищет Барри. Я сказала, что ты где-то на верхнем ярусе, а пока здесь тебя ищу. Ой… — перевела она взгляд на меня.
— Божечки, точно, — соскочила с меня красивая земная пони в платье. — Я тогда сейчас… — развернулась она в мою сторону, не решаясь что-то сказать.
-…меня зовут Джеймс. Надеюсь, нам удастся позже выпить по чашечке кофе, — подкинул я пару фишек.
— Конечно, — смущенно ответила кобылка, развернувшись с подругой в обратную сторону.

Я же тем временем проводил ее взглядом, и только после, дав крупье несколько фишек в качестве благодарности, двинулся в сторону барной стойки.
— Уже крутишь скоротечные романы? — обнял меня за плечо, неожиданно возникший Дискорд.
— Курортный роман — это курортный роман. И все, что происходит здесь остается только здесь, — присел я за свободный барный стул. — Или ты никогда не крутил ничего не стороне?
— Обижаешь, — присел он рядом, образовав у нас в руках пару полных бокалов, а напротив бармена небольшую горстку монет. — Мне не одна сотня лет.
— И только спустя столько времени ты встретил ту самую, — чокнулся я о его бокал.
— Ты это… о ком? — сделал Дискорд вид, будто не понял меня.
— Да брось ты. Одно дело, когда я делаю вид, будто ничего не понимаю. Но совсем другое дело, когда ты… — с улыбкой указал я на него ладонью.

Дискорд немного призадумался. Как всегда, его выражение мордахи было до невозможности трудно прочитать, ведь частота смены его настроения всегда приближалась к движению миллисекундной стрелки.
— Знаешь, а ведь… — задумался он, но тут же развернулся ко мне, начиная саркастично махать своими лапами. — Нет уж, Джеймс. На меня твоя «пагубная» аура не действует. Думаешь, сможешь дурачить меня также, как и всех остальных?
— Да брось, — легонько улыбнулся я, начиная крутить бокал. — Я еще ничего такого не делал…
— Вон… из моей… головы, — начал он наигранно массировать свои виски. — Кто здесь Дух Хаоса: я или ты?
— Ты-ты, конечно, — пригубил я пол бокала. — Я всего лишь маленькая ошибочная переменная… ошибка…
— Это еще мягко сказано, — обвел Дискорд весь павильон взглядом. — У тебя в голове перемешано столько бессмысленной чепухи, что даже страшно представить, есть ли здесь хоть кто-нибудь, кто отказался бы лечь с тобой в одну постель. И даже не смотри на меня.
— Это все вырвано из контекста, — начал я причмокивать. — За что ни возьмись, все лишено смысла. Проект, вся эта белиберда…
— Вот и остановимся на том, что это белиберда, — перебил он меня, махнув лапой. — Ты еще более безумен, ведь я хотя бы знаю, где прямо сейчас нахожусь и что делаю.
— И что же? — безразлично спросил я, держа бокал. — Пьешь?
— Играю в карты.
— Чего?

После сказанного, Дискорд указал коготком куда-то в зал. Как оказалось, за одним из дальних столов сидела копия Духа Хаоса в темном плаще, которая спокойно раскладывала пасьянс. Секундой позже та заметила нас и с улыбкой помахала в нашу сторону, в ответ на что сам Дискорд помахал ей в ответ.
— Видишь, о чем я говорю? — как само собой разумеющееся сказал он.
— До твоего уровня безумия мне еще далеко, — сделал я еще пару глотков. — Для меня ведь прошлое, это как связующее звено. На основе тех событий я строю длинную логическую цепочку, чтобы понять, как я пришел к этому, — провел я указательным пальцем вдоль барной стойки.
— И как успехи? — пожал плечами Дискорд.
— Да так… не очень, — облокотился я. — Не так-то легко сосредоточиться, когда ты оказываешься в волшебном мире, где каждый первый отвечает тебе взаимностью; где постоянно происходит что-то удивительное и приходиться уже жить так, будто этого «до» и не было…
— Очень удивительно… — с сарказмом хмыкнул Дискорд. — Встретить любимую, которая очень похожа на ту, что ты уже когда-то давным-давно встречал… занять должность, которая очень похожа на ту, что ты когда-то занимал… влиять на всех так, как это было прописано по условиям твоего проекта… и… жить так, как ты, наверное, никогда и не жил…
— Думаешь удивить меня своей всевидящей способностью? Думаешь я сам не обращаю на все это внимания? — помахал я ладонью перед своими глазами.
— Тогда чего же ты ждешь?
— Знаешь, я уже понял, что сколько бы я не пытался прояснить эту ситуацию, ничего внятного я не получу, — встал я из-за стойки, поправив пиджак. — Все целенаправленные попытки что-то узнать разбиваются о скалы моего разума. Ведь всякий раз, как меня настигали обрывки из прошлого, я находился довольно-таки далеко от прямых вопросов о смысле всего происходящего.
— Может это и есть тот случай? — загадочно обвел Дискорд все помещение своим взглядом. — Мы сейчас довольно далеко от Академии и Твайлайт, которая должна была передать тебе… тот самый конверт.
— А откуда ты…
— Джеймс, ты меня правда обижаешь, — артистично прислонил Дискорд лапу к своей груди. — Мне казалось ты знаешь, с кем имеешь дело.
— Так это все ты?
— Брось, — махнул он лапой. — Мне в отличии от тебя есть, чем заняться. Это ты у нас любитель бегать по строкам и создавать запутанные нити, из которых не так-то просто выбраться. Считай, ты обычный герой романа, который потихоньку перерастает в триллер.
— И-и-и? — подошел я к нему ближе.
— А что ты хочешь? — развел он лапы. — Ты сопротивляешься сам себе и не удивляйся, что по ходу этого интересного сюжета ты будешь сам себе подкидывать интересные детали и зацепки, которые только сбивают с толку.
— Дискорд, мать твою, ты можешь говорить внятнее?
— Прости, но мне также приходится переживать весь этот сюжет, — сжал он лапы. — Ответ, как я и говорил, лежит прямо на поверхности. Но вопрос остается тот же… где ты находишься прямо сейчас?
— Знаешь… пойду поищу, — с сарказмом махнул я рукой, направившись обратно в зал.
— Только следи за временем, — послышалось позади его эхо.

Взглянув на часы, стрелки которых застыли на времени «4:43», я на секунду поймал себя на мысли, будто вот-вот произойдет что-нибудь экстраординарное. Хоть и атмосфера веселья и алкогольной беззаботности старались отодвинуть эти мысли в сторону, я понимал, что нужно обязательно быть начеку. А давалось это довольно трудно с учетом того, насколько хорошо были прописаны общие отвлекающие алгоритмы, которые принадлежали то ли этому миру, то ли мне самому.

Если все повторяется раз за разом, значит это либо результат того, что я ищу не в том месте, либо наоборот там, где нужно, но в подсознании стоит толстый непроницаемый барьер, защищающий меня от того, чего мне знать или вспоминать не стоило. В любом случае я был уже рад хоть одной маленькой зацепке, а значит теперь я примерно понимаю, в каком направлении двигаться.

Я уже давно понял, что целенаправленные попытки что-либо здесь прояснить никогда не приводят к значительным результатам, а это значит лишь то, что сейчас единственное, на что я могу действительно повлиять — это на состояние моей печени.

Дискорд, свойственными ему, безумными речами, хоть и загрузил меня. Но я быстро опомнился, ведь я же не просто так напросился на то, чтобы меня отвезли куда-нибудь подальше. Расправив плечи, я с довольной улыбкой направился обратно в зал, где происходила самая настоящая суматоха. Кто у игровых автоматов, кто за столиками прямо под сценой. Кто фотографировался в огромной компании напротив фонтана; кто…прямо в самом фонтане. Жизнь кипела такая, что Кантерлоту и Понивилю оставалось лишь тихонько пыхтеть в сторонке.

Особенно забавляла картина, где жеребцы в темных смокингах, да зажатой меж зубов самокруткой, с огромнейшим пафосом пускают густые клубы дыма, пока сидящие рядом кобылки о чем-то мило хихикают. Все пили, веселились, танцевали. А сама музыка в исполнении какой-то музыкальной группы на сцене была настолько выразительной, что новоприбывшие гости из другой секции этого гостиничного комплекса чуть ли не на входе, начинали плясать забавную самбу.

Пройдя так еще пару рядов, я приметил впереди милую поньку, которая на подносе в магическом сиянии разносила бокалы со знакомым содержимым. В тот момент, когда она прошла мимо меня, я ловко потянулся рукой к этому подносу и взял с него один из бокалов. Но совсем не обратил внимания на то, что прямо позади нее шла еще одна довольно-таки знакомая персона, с которой я и столкнулся секундой позже, немного расплескав содержимое прямо на пол.
— Ой, простите меня… что ж… здравствуйте снова, — мило улыбнулась земная пони в тонком платьице.
— Лоза, я правильно понимаю?
— Да, все верно. А вот ваше имя я…
— Джеймс, — присел я на колено, поцеловав ее копытце. — Мы ведь еще должны поделить с вами выигрыш?
— Ну, если вы настаиваете, — попыталась она скрыть за своей челкой раскрасневшиеся щечки. — Я на самом деле не очень предпочитаю азартные игры, это ведь все мой…
— Пройдемте, — погладив ее по шее, повел я ее в сторону столиков у сцены. — Сядем, поговорим…

Когда мы присели за один из столиков недалеко от подиума, а официант принес нам пару меню, собеседница неожиданно продолжила.
— Я ранее никогда не встречала таких интересных…
— Вы тоже не скучная.
— Да я не об этом, — рассмеялась Лоза, положив копытце мне на руку. — Откуда вы?
— Издалека. Это очень долгая и скучная история. И уверяю, она точно не для этого заведения, — улыбнулся я. — Вы ведь здесь не одна?
— Я здесь… с мужем и нашими общими друзьями.
— И он не против, что вы сейчас в компании другого молодого человека? Может это прозвучит удивительно, но по меркам нашего мира я отношусь к мужскому полу.

В ответ на услышанное кобылка звонко рассмеялась, прикрыв ротик своим копытцем.
— Вы точно не кобылка, — отсмеялась она.
— И что меня выдало? — улыбнулся я, когда официант поставил нам на стол пару бокалов.
— Наверное голос и… шикарные фланки, — поиграла она ресничками. — К тому же не часто можно встретить кобылку, отменно играющую в рулетку.
— А как же вы? — раскрыл я ладонь.
— Это не считается. Тут, как вы говорили, главное движение этих ваших…
— Рук, — растопырил я пять пальцев. — И да, это не самое главное.
— А с кем пришли вы? — улыбнулась Лоза.
— С другом… — огляделся я по кругу. — Мы прилетели из Понивилля. Так-то я в Эквестрии совсем недавно и представляйте, насколько сильный культурный шок я испытываю, глядя на все это.
— По вам не скажешь, что вы очень растеряны. Наоборот по виду складывается впечатление, будто вы привыкли ко всем этим «причудам», — отпила она немного из бокала.
— Это все мой пиджак и уложенная щетина, — провел я рукой по щеке. — На самом деле я человек домашний и уж точно предпочел бы всему этому спокойный вечер в кругу кружки сидра и горящего камина.
— А что же вы тогда делаете здесь? — нагнулась она ближе.
— У меня нет выбора… — также нагнулся я к ней. — Можно сказать, что все это заранее спланированная… командировка… вы ведь так и не ответили, как к этому отнесется ваш муж?
— Мой муж занимается проектировкой школ в Мэйнхэттоне, — вытащила она из маленькой сумочки небольшой лист. — Вы ведь правда… Посол Академии Дружбы?
— Я…

После услышанного возникло ощущение стремительно отдаляющейся камеры, будто все это происходило совсем не со мной. А также в придачу тихий закадровый голос «Пожалуйста, пристегните ваши ремни безопасности»… Чувство дежавю также напомнило о себе, из-за чего в голове все сильно помутнело, а музыка и голоса превратились в режущее эхо. Я опустил обе ладони на стол и заметил, что пальцы начали теребить по дереву так, будто я что-то пишу на печатной машинке. Вместе с тем я никак не мог переварить то, что она сейчас сказала. Будто это было каким-то далеким и нереальным воспоминанием, хоть я и помнил предыдущие события.

Кобылка же в лице не изменилась, словно на секунду время застыло, и мне дали возможность собраться с мыслями. И только я снова открыл рот, как все вернулось на свои места. С новыми красками заиграла музыка, начали доноситься отчетливые голоса, а пальцы перестали играть странный вальс по столешнице.
— Вы сказали… посол? — выгнул я бровь.
— Знаю, сейчас не самое удачное время для решения деловых вопросов, но мы очень хотели с вами кое-что обсудить. Мы остановились в этом отеле на седьмом этаже, — вручила она мне маленькую визитку с загнутым уголком. — Как только у вас будет время, зайдите, пожалуйста, к нам на чашечку кофе, — мило улыбнулась она.
— Если на чашечку кофе, — положил я визитку в внутренний карман пиджака, в котором я также что-то нащупал, но не придал этому особого внимания. — Я подойду.
— Очень рада, — встала она из-за стола, а следом и я. — Как скоро вы сможете к нам подойти?
— Только предупрежу своего коллегу, что ненадолго отлучусь и сразу к вам.
— Я буду вас ждать, — с улыбкой развернулась она в обратную сторону и только в последнюю секунду я заметил, как выражение ее мордашки на мгновение приняло зловеще-безумные нотки. Наверное, показалось.

Когда ее фигура скрылась в толпе, я молниеносно взглянул на запястье и с удивлением обратил внимание на то, что секундные стрелки очень медленно, но начинают идти вперед, что окончательно выбило меня из колеи. Я тут же, проталкиваясь через толпу, направился обратно в сторону барной стойки, где виднелась оранжевая спина этой хитрой змеюки. Головная боль начала усиливаться, руки немного трястись, да и вообще теперь было отчетливое ощущение того, будто все это очередной кошмарный сон.

Когда же я вышел к барной стойке и настойчиво развернул персону в оранжевом пиджаке к себе, оказалось, что это уже был какой-то жеребец коричневого оттенка, что глядел на меня заплывшими глазами, и от которого сильно веяло алкоголем.
— Ой, — икнул он. — Здра-сь-те. Может вы хотите выпить?
— Нет, спасибо, — огляделся я. — Вы случайно не видели здесь Драконикуса… Дискорда?
— Дискорда? — обратился ко мне бармен. — Боюсь, что больше его в эти заведения пускать не станут.
— Это почему?
— Он не единожды ранее к нам заскакивал и все кончалось тем, что все игровые автоматы оказывались полностью пустыми. Отныне вход для него закрыт.
— Вот бы мне так везло, как это типчику, — высказался один из завсегдатаев.
— И ты все бы здесь пропил и в итоге деньги снова бы вернулись сюда, — ответил кто-то из гостей.
— Ладно, в любом случае спасибо, — кивнул я.
— Вы не останетесь?
— Боюсь, что нет. Подскажете, как выйти обратно в гостиницу? — показал я бармену ту самую визитку, что вручила мне кобылка.
— Сейчас идете к выходу, — указал он копытом в обратную сторону. — Не доходя до него, поворачиваете направо, там дверь-переход. Точно не пропустите.
— Спасибо.
— И еще, Джеймс, — окликнул меня бармен. — …следите за временем, у вас его не так много…

После этой фразы абсолютно все сидевшие за барной стойкой начали с неестественно-перекошенной улыбкой синхронно показывать на запястье своих копыт, что вызвало у меня откровенный ужас и сильную дрожь по всему телу. В игравшей по всему павильону музыке начала проскальзывать фальшь и какой-то струнный скрежет, чем-то напоминавший эмбиент. Я же, не теряя и секунды, быстрым шагом направился в сторону выхода.

Главные двери, на удивление, оказались перекрытыми какой-то красной лентой. А вот справа и была та самая дверка, что вела в гостиницу, так как несколько павильонов были связаны между собой. Народа на входе больше не было. Стало тихо и пусто. И, только развернувшись обратно, это догадка полностью подтвердилась, ведь весь зал оказался абсолютно пустым и… нетронутым.

Столики с белоснежной скатертью, убранная барная стойка и пустующая сцена, на которой вроде только что выступали какие-то артисты. Было очень тихо. Мои шаги вызывали очень звонкое эхо, так как акустика была очень хорошей. Спиной назад, я шел обратно к этой боковой двери, надеясь, что скоро весь этот кошмар закончится. Но он не кончался.

Выставив руку назад, я толкнул дверь и вошел спиной назад в уже темное помещение, также не сводя глаз с зала впереди. Когда же я оказался в следующем помещении, дверь спереди тут же закрылась, оставив меня в абсолютной темноте. Справа и слева были стены, поэтому я рефлекторно начал искать что-нибудь похожее на тумблер выключателя света. Сначала ничего похожего я не мог найти, но в итоге, нащупав нечто похожее, я переключил тумблер в активное положение и наконец-то зажегся свет.

Оказался я в каком-то очень длинном коридоре. Точнее это был гостиничный коридор, словно я только-только вышел из лифта. Судя по табличке это был седьмой этаж и именно сейчас, я решил достать из внутреннего кармана пиджака ту самую визитку, на которую сам так и не удосужился взглянуть.

С одной стороны, она была абсолютно пустой, но с другой уже красовалась до боли жуткая надпись — «Апартаменты №34» и маленькая пометка ручкой у самого уголка «добро пожаловать домой…» со смайликом в конце. Увидев это, я скомкал эту визитку и бросил ее на пол, притоптав ногой. Я был уже по горло сыт этими попытками свести меня с ума.

Деревянные двери по левую и правую сторону шли по порядку. Справа двадцать восьмая, слева двадцать девятая и так далее. Я шел дальше, пытаясь отыскать эту злосчастную комнату. Но в итоге я чуть не взвизгнул от неожиданности, когда из комнаты под номером тридцать три задом наперед вышла какая-то горничная, таща зубками какую-то тележку, набитую скомканным бельем. Сначала она сама не обратила на меня внимание, но, когда повернула голову, сама чуть не пискнула, подпрыгнув на месте так, что ее белая мини юбочка не секунду оголила все то, что у нее было под бархатным хвостиком.
— Ой, вы меня так напугали, — отдышавшись, прислонила она копытце к своей груди.
— Извините, — подошел я ближе. — Кажется я немного заблудился.
— А что вы ищете? — уже спокойнее спросила она.
— Комнату номер тридцать четыре, — показал я ей визитку. — Она ведь на этом этаже?
— Да. Я ведь… как раз собралась там убраться, — закинула она пару полотенец себе на спину. — Ждете гостей?
— Скорее ждут меня, — пошел я с ней вровень.
— Кто?
— Кобылка… Лоза, если не ошибаюсь.

Услышав это, горничная тут же остановилась и взглянула на меня так, будто я неудачно пошутил.
— Лоза? Это ведь… ваша комната, — взглянула она на меня, а я снова ощутил себя в лице какого-то закадрового героя.
— Лоза — это название нашего отеля.
— А… точно… я просто немного выпил, — неуклюже посмеялся я, ощущая легкое головокружение. — А у вас случайно не будет клю… — порыскал я в карманах, неожиданно достав знакомую связку. Хотя ранее ее точно в кармане не было.
— Ла-дно, — протянула она, подозрительно осматривая меня с ног до головы. — Вам еще требуется уборка?
— Нет, спасибо, — воткнул я ключи в замочную скважину. — Если что, я повешу табличку.
— Хорошо, — подхватив тележку, пошла она дальше по коридору, при этом провожая меня взглядом.

Закрыв за собой дверь, я оказался в полной темноте, ибо свет был везде выключен. Даже из коридора я не успел толком разглядеть, что внутри, ибо входил в номер спиной назад. Но по привычке протянув руку к правой стене, я нащупал тумблер, дернул его вверх и как только включился свет…

Я обнаружил себя стоящим в коридоре собственной квартиры… Коридор освещался яркими солнечными лучами, что исходили из комнаты по правую руку. Шока не было. Лишь странное чувство безысходности и неимоверной усталости. Я был все также в костюме. Прямо в туфлях я пошел вперед. Первая комната справа была залом, в котором стояло пару шкафов, диван, и небольшая тумбочка со стационарным телефоном сверху. Далее мой кабинет, а слева знакомая кухня. Осматривая все это, я не понимал, мне кричать изо всех сил или же просто сесть на пол, обреченно вслушиваясь в эту тишину. Был день, судя по ярким солнечным лучам за окном. Но он был… словно мертвым. Не было привычного городского гула, людских голосов или же шелеста ветра, который заставлял бы колыхаться шторы из-за приоткрытого окна.

Пытаясь прислушаться хоть к чему-нибудь, я медленно побрел в комнату, прямиком к столу. Лампа была, на удивление включена, а небольшой лист тетради с коротким предложением «как вдруг вдалеке я замечаю что-то», так и резал глаза…

Часы, остановившиеся на отметке «4:43», больше не тикали, поэтому от греха подальше я снял их с запястья и убрал в первый выдвижной ящик. И только после этого я присел за стол, начиная разглядывать первую страницу этого злосчастного «дневника».

Фраза «как вдруг вдалеке я замечаю что-то…» была связующей. Ранее я видел ее только на листе, но теперь она каким-то образом появилась на первой странице незнакомой мне тетради. Черная обложка без каких-либо пометок, погнутые уголки и еще с сотню похожих листов внутри. После долгого разглядывания, я снова вернулся к первой странице и кроме этой непонятной фразы не заметил ничего странного. Но продолжалось это фальшивое спокойствие ровно до того момента, как я решил перевернуть дневник на вторую страницу…

И вторая, и третья, и все последующие страницы были полностью исписаны корявым почерком с бесконечными зачеркиваниями, пометками на углу и чернильными пятнами практически на всех строках. Если бы я смотрел на это издалека, то наверняка бы принял все это за обычную черную кляксу. Но вглядевшись в предложения внимательней… я ощутил самый необыкновенный ужас, который когда-либо испытывал… Пронумерованные главы с текстом, состоящим из прямой речи и слов автора. Я уже готов был с криком сорваться с этого места, но никак не смог удержаться от того, чтобы начать читать вслух один из этих отрывков…

«Это место имело несвойственную другим местам некую индивидуальность: любой оказавшийся здесь в равных условиях оценивал «дары природы», неважно, будучи на пороге гибели или по умыслу инициатора. Была в нем какая-то магия, искупляющая, помогающая сквозь боль и нескончаемый холод отчиститься от груза, тянущего вниз; от пороков, от боли совестных проступков; либо просто забыть, закопав грехи на столько глубоко, что даже метели сквозь толстую кромку ледяной плоти будет их не найти.»

Перелистнув несколько страниц, я принялся вслух читать дальше.

«Осмотревшись по сторонам, у меня возникло ощущение, будто все было настолько миниатюрным, будто этот городок был специально построен в качестве декораций для какого-нибудь короткометражного мультфильма. Белоснежный снег, расстилающийся по красивым узким улочкам, красивые металлические фонари, расставленные на углу каждого переулка.»

И еще с десяток страниц…

«Королевские покои принцессы были даже гораздо больше того зала, где я разместился вместе с Флитфут позавчера. Но была одна общая черта. Это красивый балкон, с которого открывался вид на всю Северную Столицу. На балкон вела застеклённая дверь, украшенная выгравированными на ней белоснежными кристаллами. Композицию довершали бархатные шторы лавандовых тонов.»

И еще пару страниц…

«Ты помнишь, что произошло?»

Увидев эту корявую надпись на полстраницы, я закрыл тетрадь и с криком выкинул ее из комнаты, надеясь, что скоро весь этот кошмар скоро закончится. Но вслед за этим из зала послышался звон стационарного телефона, который лишь прибавил масла в огонь. Больше с чувством злости, нежели страха, я побрел обратно и, когда я оказался прямо у комода, я совсем не удивился, что поверх него лежала та самая тетрадь. Звон так и продолжался, поэтому секундой позже я поднял трубку.
— Джеймс на телефоне…
— Q B L B H… — начал по буквам зачитывать незнакомый мужской голос.
— Извините, абонент временно недоступен…
— E R Z R Z O R E…
— Але, вас не слышно, — борясь с сильным тремором, пытался я придать ситуации комичную изюминку.
— G U N G L B H Q V R…
— Дискорд говорил, что это тринадцатый рот… — задумался я вслух. — Тринадцатый рот… шифр Цезаря, точно!
— Семь, три, четыре, — сменился мужской голос на женский, из-за чего я немного отвлекся. — Семь, три, четыре… семь, три, четыры… семь, три, четыре… Q B 7 L B… 3 H… E R Z O 4… R E 7… — смешались оба голоса в один, из-за чего начались сильные помехи.

В эту же секунду я быстро побежал в комнату и вернулся обратно уже с карандашом и маленьким стикером. По памяти я стал записывать эту последовательность букв вместе с цифрами, хоть и на комоде уже лежала черная тетрадь. Я уже молился Богу, чтобы я успел все это записать. И в тот момент, когда я изящно вычертил последнюю цифру… голоса смолкли, а секундой позже из трубки вообще начали доноситься короткие гудки, означающие, что разговор наконец-то окончен.

Вернувшись взглядом к тетради, меня неожиданно осенило, что нужно делать. Перелистнув с десяток страниц, я остановился на следующем абзаце:

«В игравшей по всему павильону музыке начала проскальзывать фальшь и какой-то струнный скрежет, чем-то напоминавший эмбиент. Я же, не теряя и секунды, быстрым шагом направился в сторону выхода…»

Далее шло длинное многоточие, поэтому, взяв в руки карандаш, я принялся писать дальше, не обращая внимания на то, что свет за окном начал понемногу меркнуть…