Божественная «защита» гиперопекающей Селестии

Пейнтбол

День невидимой брони в Эквестрии.

Ползя сквозь густую траву, я внимательно следил за своей жертвой. Моё дыхание под маской было абсолютно беззвучным, и ни единый листок не шелохнулся, выдавая моё присутствие. К счастью, этого также хватило, чтобы избавиться от этого самопровозглашённого «защитника» меня любимого. С тех пор, как я попал в эту страну, полную поней пастельных цветов, их лидер втемяшила себе в голову, что просто обязана от всего «защитить» меня. Проблема лишь в том, что в 99% случаев она «защищала» меня от абсолютно безопасных и безвредных вещей.

Отбросив ненужные сейчас отвлёкшие внимание мысли, внезапно обнаружил, что моя цель исчезла, и только тихо выдохнул сквозь зубы.

— Нечё отвлекаться, Антон, если хошь меня достать, — раздался язвительный голос Эпплджек, и, обернувшись, я обнаружил целящийся в меня ствол в каком-то метре от себя.

От очереди снарядов я увернулся, тут же откатившись в сторону, подхватил свою пушку и тут же с раздавшимся тихим «пшуф» пальнул в рыжую фермершу в ответ, заставив ту отскочить, уклоняясь от снаряда. Тут же вскочив на ноги, я спрятался за стволом дерева и осторожно выглянул в поисках противника.

— Эм-м-м… Не обижайся на меня, Антон… — послышался тихий голосок Флаттершай, тут же выдавший её местоположение.

Отскочив в сторону, уклоняясь от её выстрелов, я мгновенно поднял своё оружие и, прицелившись, сделал один-единственный выстрел, угодивший жёлтой пегаске прямо в её метку и сбивший ту с копыт.

— Мож, она была лёгкой добычей, но я те ща покажу, кто из нас тут охотник! — крикнула в запале ЭйДжей, выскакивая из-за куста и паля из пейнтбольного ружья.

Время, казалось, замерло, пока я смотрел, как снаряды приближаются ко мне, однако на попытку увернуться мышцы словно закаменели, отказываясь двинуться. Однако меня они так и не достигли, будучи остановленными всего в полуметре от меня вдруг выпрыгнувшим из ниоткуда огромным белым пятном, что приняло предназначавшиеся мне шарики краски на себя.

Не теряя ни секунды, пока противник придёт в себя, поднимаю свою пушку и стреляю в фермершу, делая несколько точных попаданий подряд. Затем перевожу взгляд на лежащую у моих ног с видом умирающего лебедя Селестию с несколькими красными отметинами на её алебастровой шёрстке.

— Кха-кха, Ан… кха-кха, Антон, это ты?.. кха-кха… — донёсшийся до меня голос сумасбродной кобылы с каждым словом становился всё тише и тише, а её грива и хвост постепенно утрачивали свой привычный блеск и эфирность. — Прости, я не вижу тебя… кха-кха… в моих глазах — тьма. Силы покидают меня. Похоже, что это конец, Антон… кха-кха… Я хочу, чтобы ты знал, что я… кха-кха… ни о чём не жалею. Это была достой… кха-кха… достойная жизнь для принцессы. Я люблю тебя, Антон. Прошу… кха-кха… отомсти за мою смерть… кха-кха… пусть моя жертва не… кха-кха... не будет напрааааа… — на последнем слове глаза Сел страдальчески закатились, и её голова медленно опала на мои ботинки.

Окружающие поньки молча и в каком-то единодушном порыве дружно фэйсхуфнули и возвели очи горе.

Думаю, абсолютно пофигистичному выражению моего лица в этот момент мог бы позавидовать любой профессиональный игрок в покер. Лишь где-то на периферии сознания пронеслась отстранённая мысль, что даже легендарный Станиславский, глядя на чудачества твоей вечно неугомонной «мамочки», сказал бы «Верю!».

— Селестия, прекращай дурачиться и поднимайся уже. Это всего лишь краска.

— А откуда мы можем знать, что она не станет стрелять камнями или ядом? — тут же начала меня отчитывать Селестия, поднимаясь на копыта.

— Она — одна из самых твоих доверенных пони, — попытался обратиться я к голосу разума. — Да ей даже в голову не придёт мысль вредить мне!

— Это могла быть и не она, — возразила алебастровая аликорн. — Вдруг пони-будь подменил её шарики краски, пока она не видела?

Я лишь вздохнул и, закинув свой пейнтбольный автомат на плечо, направился домой, так как я был обнаружен, что значило, что игра теперь официально закончилась.

Грёбаная чрезмерно опекающая принцесса.

Одежда

Для нас, современных людей, носить одежду практически постоянно вполне привычно и естественно, более того, оказавшиеся без одежды люди, попав, например, на необитаемый остров, всё равно пытаются сделать себе её подобие из тех же листьев, что подтверждается рассказами людей, спасённых из подобных ситуаций. Пони тоже иногда носят одежду, но отнюдь не всё время и скорее как аксессуар, а не как необходимость. Поэтому какое-то время спустя, заметив, что Антон ходит в одежде постоянно не снимая, окружающие поньки начали беспокоиться, что из-за всей этой носимой им одежды он может заболеть из-за недостатка витамина D.

День недостатка и в то же время явного переизбытка солнца в Эквестрии.

Покончив с освежающим и бодрящим утренним душем, скидываю с себя мокрое полотенце и натягиваю чистую одежду, готовясь встретиться с очередной глупой выходкой Селестии, которую та выкинет ради твоей «защиты». Пару минут спустя я вышел из дому под яркие тёплые и ласковые лучи утреннего солнца и направился на работу.

К счастью, никаких происшествий и «нежданчиков» по дороге не произошло, и вскоре меня поприветствовал стоявшая в дверях шеф. Работал я в небольшом ателье, коим владела молодая кобылка — единственном месте, где мне Селестия «позволила» работать. Почему единственном? Потому что в любом другом месте было «слишком много опасностей», естественно, воображаемых, но… попробуйте переспорить правителя целой страны с тысячелетним опытом заговаривать зубы, да ещё и страдающую (хотя, как мне кажется, скорее «наслаждающуюся») гиперопёкой! Тут даже попытка убедить её в абсолютной безопасности даже самой безопасной работы (выбери я оную) будет сродни подвигу. И с большим трудом, но добиться этого я всё же смог…

— Утро доброе, Антон, готов к работе? — спросила встречающая меня кобылка.

— Ага, — ответил я. — И спасибо, что терпишь излишнюю… навязчивость Селестии.

— Ничего такого, — ответила она, — к тому же то, что единственный в мире человек работает у меня весьма полезно для бизнеса.

Проследовав за шефом, я продолжил работу над текущими проектами — придуманной ею линейкой одежды. Правда, она хотела, чтобы я сам придумал свою линейку, но… ну… в общем не моё это — дизайны одежды придумывать.

Утро за работой пролетело незаметно, но только мы решили прерваться на обед, как прозвенел колокольчик от входной двери.

— Анто-он? Ты зде-есь? — буквально пропела Селестия, заходя в ателье.

«Ну зашибись, — мысленно проворчал я, — теперь-то что?»

— Здесь я, здесь, — ответил я ей.

Несколько мгновений спустя широко улыбающаяся Селестия появилась из-за угла.

— Антон! Тебе нужно перестать постоянно носить на себе столько одежды, иначе заболеешь из-за недостатка витаминов.

— Селестия, я же тебе уже объяснял…

— Ой, только не надо мне тут эту ерунду опять рассказывать, — отмахнулась белая кобыла, оборвав меня на полуслове, — тем более я прекрасно знаю, что твоему телу нужна энергия, даруемая солнцем.

— Я и так с тобой каждый день вижусь, мне хватает.

Она хихикнула и шагнула ближе.

— Это так мило, но тебе необходимо немного энергии настоящего солнца.

Внезапно со вспышкой её рога с меня буквально слетела футболка, и я вдруг ощутил леденящий ужас от осознания того, что она хотела сейчас сделать.

— С-Селестия, мне нужна одежда для соблюдения приличия!

— Ой, да брось, мы все здесь почти всё время ходим голыми, так чего же ты так боишься? — сказала она, сдёргивая с меня штаны, отчего я чуть не свалился вместе со стулом, на котором сидел.

Испугавшись того, что последует за этим, я вцепился в свои трусы как утопающий за соломинку… вот только это оказалось бесполезным, так как эта дурная белая крылорогая кобыла попросту телепортировала их с меня — и я внезапно ощутил лёгкий освежающий бриз там.

На долгие пару секунд в помещении воцарилась оглушающая тишина, обе кобылы замерли, уставившись на твои причиндалы — пока я не подорвался и, схватив свёрток ткани и прикрыв пах, не выскочил на улицу.

— Я позже заплачу за ткань, шеф! — крикнул я в дверях, после чего на полной скорости рванул домой.

Грёбаная чрезмерно опекающая принцесса.

Простуда

Ни один болеющий обычной простудой пони понятья не имеет на то, как организм Антона может отреагировать на иномировую для него заразу.

День сезона простуд в Эквестрии.

Сегодня день очередного еженедельного моего визита к Селестии в её замке. Зачем они нужны, если я и так с ней ежедневно вижусь? Вот и я не знаю, но попробуйте-ка её переубедить…

В общем, пока я шёл по улице в сторону замка, то заметил одну странность: несмотря на то, что сегодня был выходной день, поней вокруг было куда меньше обычного. Но даже так, завидев кого знакомого, я с ним или с ней здоровался или просто махал рукой, приветствуя на расстоянии. К счастью, по пути неожиданностей не случилось, и, наконец добравшись до замка и немного поболтав со стражниками, я вошёл внутрь. Неожиданности обнаружились внутри.

Дойдя до дверей тронного зала, я с удивлением обнаружил их запертыми, так что пришлось искать альтернативный способ попасть внутрь. Развернувшись и пройдя до кухни, решив перехватить пару бутербродов, внезапно обнаружил дверь кухни также запертой. В недоумении почесав затылок, я продолжил свой путь, дёргая по дороге одну дверь за другой, убеждаясь при этом, что все они также были запертыми. Что более странно, я прекрасно слышал, что за некоторыми из них находились пони.

За сценой, что произошла далее, я мог лишь наблюдать с разинутым ртом: дальше по коридору я заметил горничную, что вышла из-за одной из дверей и, повернув голову, заметила меня — и мгновением позже неведомая сила втянула её обратно, и вслед за нею тут же захлопнулась дверь.

Помотав головой, подхожу к только что захлопнувшейся двери.

— Эй, ты там? — позвал я горничную, постучавшись в вышеупомянутую дверь.

Однако в ответ раздалось приглушённое неразборчивое мычание, вдобавок как только я протянул руку к дверной ручке, а ту вдруг окутала белая аура, не давая её коснуться.

— Ну зашибись… — раздражённо выдохнул я вполголоса и продолжил свою охоту за Селестией и поиски двери в место её основного обитания.

Наконец после долгого и извилистого пути я всё-таки добрался до заветной двери «служебного» входа в тронный зал и толкнул её. Та с негромким скрипом распахнулась, открыв моему взору практически пустое помещение, единственными обитателями которого в данный момент были Селестия и четвёрка стражей.

— О, как раз вовремя, — ответила принцесса. — Я уж испугалась, что ты заблудился по дороге.

— Со всеми этими запертыми дверьми, Солнцезадая? — обратился я к ней по данному мною ей прозвищу. — Ну-ну.

— Ой, это всего лишь небольшая перепланировка, — беспечно отмахнулась та.

— Что-то не помню, что в перепланировку входит закидывание горничных в комнаты и запирание их там твоей магией.

— А разве у тебя на родине не так делают? — спросила она с выражением (явно наигранным) шока.

Однако прежде чем я успел ей ответить, один из стражников кашлянул — и тогда всё и случилось.

Рог Селестии вспыхнул золотисто-белым, и тут же вокруг меня вспух огромный магический пузырь, а стражи рванули вперёд и встали в защитную формацию с четырёх сторон от пузыря.

Раздражённо вздохнув, я упёр руки в боки и уставился на белую кобылу.

— Селестия, блин…

— Мы не можем позволить тебе заразиться, — виновато улыбнулась та, — мало ли что с тобой может случиться.

— То есть прошлые четыре простуды уже не считаются? — будь твои слова ядом, его бы хватило на небольшой городок.

На эту реплику Селестия лишь стыдливо покраснела до кончиков ушей. Но прежде чем она успела ответить, она вдруг… чихнула. В шоке вытаращившись на меня, словно не веря, что её предал собственный организм, она спустя какие-то пару секунд вдруг взяла и телепортировалась прочь. И конечно же, я оказался запертым в огромном магическом, защищающем от простуды шаре, словно какой-то хомяк.

Грёбаная чрезмерно опекающая принцесса.

Солнечный ожог

Думаю, каждый из нас порой не прочь поваляться под жаркими лучами летнего солнца и чуток позагорать. И, думаю, каждый хоть раз в жизни под солнцем, да обгорал. Кто ж знал, что, когда я обгорю в своём новом месте обитания, одной солнечной заднице придёт в её дурную рогатую голову «притушить» солнце…

День внезапно понадобившегося алоэ в Эквестрии.

Сегодня Селестия решила вытащить свою сестру и Элементы, а также одну известную мне королевскую чету на пляж. И, конечно же, меня сия участь также не минула.

Ярко светило солнце над головой, ещё одно радостное солнце возлежало на полотенце, предаваясь праздности… Всё вокруг было ярким, радостным и до ужаса безопасным, так что, к счастью, строгий (и, как по мне, абсолютно не нужный) надзор со стороны одной ленящейся особы надо мной не требовался.

— Эй, Антон, не хочешь погонять в волейбол? — помахала мне Дэш, порхая у волейбольной сетки. — Нам тут одного не хватает.

— Ага, если только Солнцезадая не думает, что это «сли-и-ишком опа-а-асно, у-у-у-у»! — я не сдержался от того чтобы не постебать одну гиперопекащую принцессу.

В ответ она недовольно зыркнула, при этом слегка покраснев, и повелительно махнула копытом, мол, «Дозволяю». Дэш и Эпплджек на эту сценку захихикали, в отличие от Пинки, моей будущей сокомандницы, что не отводила взгляда от мяча.

— Ну что, девчонки, вам лучше готовиться к проигрышу, верно говорю, Пинки? — задиристо выпалил я.

— А-агашеньки! Мы с Тоней точно победим! — вот же ж Пинки! В который раз уже моё имя коверкает…

— Ха, мечтайте! — самоуверенно заявила ЭйДжей. — У нас с Дэш лучшая команда по эту сторону от Эпплузы!

Ухмыльнувшись, я поднял мяч и подкинул для пробы.

— Ну, посмотрим, кто кого! — ответил я и, вновь подкинув мяч, ударил по нему, начиная матч.

Игра выдалась долгой и напряжённой, обе стороны выкладывались на полную, не жалея сил, ладоней, крыльев, копыт и мяча и буквально зубами выгрызали победу друг у друга. Тем не менее, как бы близко ни шли команды в начале, всё же сыгранность и немалые тренировки наряду с куда более впечатляющей физической подготовкой оказались решающим преимуществом, благодаря которому команда из быстрой и ловкой радужногривой спортсменки и крепкой и сильной блондинистой фермерши одержали сокрушительную победу в этом достойном анналов истории дружеском матче между купанием в реке и лежанием на нагретом жарким солнцем песке…

— Спайк, захлопнись, комментатор хренов! — я с трудом поднялся и потянулся, чувствуя лёгкую боль в усталых мышцах, а затем направился к всё также принимающей солнечные ванны солнечной принцессы.

Опустошив чуть ли не наполовину бутылку воды, я практически рухнул на расстеленную подстилку и, несмотря на ощутимо припекающее солнце, не заметил, как задремал. Во сне я даже и не заметил, как пролетело время… пока вдруг не проснулся и не сел рывком от обжигающей боли в спине!

— Ядрёна кочерыжка, — присвистнула ЭйДжей, — Антон, да ты ж ща краснее нашего Маки!

Стиснув зубы от жжения в плечах и спине, я скосил взгляд на краснючее плечо и невольно цыкнул языком.

— …лядь, всё же обгорел.

Секундой позже прямо передо мной возникло обеспокоенное лицо Селестии:

— Антон, что случилось?

— Да блин, слишком долго проторчал на солнце, вот и обгорел.

— О-обгорел на солнце?.. — ошарашенно спросила она дрожащими губами, вдруг испугавшись, похоже, того, что ненароком навредила.

— Если слишком долго просидеть под солнцем, то у человека обгорает кожа из-за жёстких солнечных лучей, — объяснил я. — В результате получается солнечный ожог.

В ту же секунду рог белой аликорны вспыхнул — и всё вокруг погрузилось во мрак из-за того, что она опустила солнце. Тем не менее, луна отнюдь не спешила показываться из-за горизонта, чтобы осветить всё вокруг своим серебристым светом, знаменуя наступление ночи, отчего окружающие стали в недоумении переводить взгляды то на одну, то на другую принцессу, то на очень тёмное небо. Мрак разгонял лишь свет от рогов тех, у кого они были.

Я же только вздохнул.

— Поздно уже, можно было и не убирать солнце, — обратился я к Солнцекрупой.

— Но ведь…

— Согласен, лазить под солнцем с обгоревшей спиной мне совсем не в кайф, но уж до дома могу и потерпеть, — ответил я, ненароком скривившись. — Да и не так уж это для меня опасно.

Неловко улыбнувшись, принцесса кивнула мне, и через секунду из-за горизонта медленно и даже как-то робко и осторожно появилось солнце, возвращаясь на положенное ему сейчас место.

Грёбаная чрезмерно опекающая принцесса.

Плаванье

Не, я понимаю, что люди всё же похожи на обезьян, но это не значит, что мы, как и обезьяны, плавать не умеем! А вот кое-кому белому с крыльями и рогом это я объяснить забыл…

День спасательства на воде в Эквестрии.

Сегодня был очередной жаркий солнечный денёк в Эквестрии, так что я решил выбраться в бассейн и освежиться, а заодно вдоволь наплаваться. На плечо было небрежно накинуто белоснежное, мягкое словно пух полотенце, а с другого свисала сумка с плавками, пара бутылок воды, резиновые тапочки и прочая необходимая для отдыха в бассейне мелочёвка.

Быстро переодевшись в плавки в раздевалке, я с предвкушением вышел к бассейну. В прохладной воде плескались от мала до велика пони всех рас и расцветок. Обозрев окружающий пейзаж, я подошёл к лежанке, скинул на неё полотенце, занимая ту, а рядом кинул и сумку с вещами, а затем направился к вышке с парой трамплинов, преисполненный желания показать этим поням, кто здесь босс и как должен нырять настоящий мужЫк.

Когда я залез на доску-трамплин и встал на её край, та немного прогнулась под моим весом, так что я немного раскачался на ней, чтобы набрать необходимую для прыжка энергию, а затем, сильно оттолкнувшись, сделал сальто вперёд и практически идеально, словно олимпийский спортсмен, вошёл в воду. Нырнув за счёт инерции до самого дна, я с помощью сильных медленных гребков поплыл вдоль оного.

Всё было просто замечательно, пока внезапно некая сила не рванула меня резко к поверхности, а мгновением позже я обнаружил себя уже висящим в полуметре над водой! Ещё пара секунд — и всё та же сила быстро, но бережено опустила меня на пол возле ближайшего края бассейна.

— Нет, я не дам тебе утонуть, Антон! — раздался прямо надо мной голос Селестии с такими хорошо мне знакомыми нотками её гиперзаботы, мягко перерастающие в лёгкую панику, а мгновением позже я увидел её приближающееся к моему лицо, и судя по её выражению, она уже явно готовилась сделать мне искусственное дыхание!

— Даже и не думай об этом, балда Солнцезадая! — раздражённо ответил я, отталкивая её мордаху от себя подальше.

— Но…

— Люди, вообще-то, уже тысячи лет как плавать научились.

Не найдя что сказать, она с растерянной извиняющейся улыбкой отошла в сторону, давая мне возможность спокойно встать. Окружающие пони смотрели на вас двоих с недоумением, на что я только и смог что покачать головой.

Грёбаная чрезмерно опекающая принцесса.

Партнёрши

Примечание:
Между этой и предыдущей главой был ещё один фрагмент. Однако ввиду тематики и описываемых в ней событий, что абсолютно не вписываются в дух предыдущих глав я решил не переводить её, вместо этого о событиях, что в ней произошли я написал в виде воспоминаний персонажа в начале этой главы. Можете мне поверить, это явно лучше того, что там было.

Я уже говорил о том, что этой дурной крылорогой кобыле в её дурную башку приходят только дурные мысли? В общем, неделю назад этой наглой и беспардонной вуайеристке пришла в голову очередная не менее «гениальная» идея. Нет, я понимаю, что в ихней Эквестрии кроме меня людей нет, отчего она внезапно обеспокоилась о выживании людей как вида в целом. Так вот, эта балда не нашла ничего лучше как предложить скрестить меня с другими разными видами и посмотреть, у кого из них родится потомство, а ещё лучше если наши дети родятся людьми или будут на них похожи. И естественно, это бы потребовало опытов и проверок. Естественно, я тут же открестился от подобного, не желая становиться чем-то средним между мальчиком по вызову и подопытной крысой. Однако эта языкатая Солнцезадая всё же заставила меня пойти на компромисс и предложила для начала исследований мне… сдать семя.

Кое-как согласившись на это и потратив полчаса и кучу нервов на то, чтобы объяснить ей, что и сам прекрасно справлюсь и помощь мне не нужна, я всё же уединился в отдельной комнате и приступил к процессу собственноручного извлечения материала, так сказать… чтобы в самый критический момент обнаружить этот самый «материал» висящим в воздухе в окружении знакомой золотисто-белой ауры! Который, вдобавок, через пару секунд исчез в не менее знакомой магической вспышке! Грёбаная подглядывающая, чрезмерно опекающая принцесса!

После того, что эта кобыла отколола, я был всю эту неделю весьма зол и обижен на неё, хотя когда сегодня настало время очередного еженедельного визита к ней в замок, я всё же уже, так сказать, немного подостыл, и желания ей по-дружески пожать шею уже не возникало. К тому же я надеялся, что хотя бы сегодня обойдётся без её сумасбродных идей. Ага, размечтался…

День воплощения идеала женщины в Эквестрии.

Как я уже говорил, после произошедшего на прошлой неделе весьма неприятного и даже немного жуткого случая Селестия в очередной раз пригласила меня в замок. Как оказалось — для проведения какого-то тестирования. Если честно, эта её оговорка про «тестирование» меня ой как насторожила, но после того, как Селестия чумела меня убедить, что это всего лишь небольшой соцопрос, объективных причин отказываться приходить у меня, вроде как, больше не осталось.

К тому же, она пообещала заплатить за участие. Не скажу, что я прямо такой уж жадный до ихних этих «битсов», но и без них в Кантерлоте, мягко говоря, не очень комфортно жить, это вам не какие-нибудь Понивилль или Эпплуза, где с этим нет такой уж проблемы.

Как только я пришёл, Солнцезадая потащила меня в какую-то комнату с большим столом, на котором валялось что-то ещё, что я сразу не разглядел.

— Ну и что за тест ты там придумала? — задал я вопрос, усаживаясь на стул там, где она показала.

— Всё просто, — невозмутимо ответила Селестия. — Я дам тебе несколько подборок фотографий кобылок, в каждой подборке кобылки будут одной расы, например, только пони или минотавры. Всё что от тебя требуется — расположить их в порядке от самой для тебя привлекательно до самой не привлекательной.

— Эм-м-м… А зачем? — задал я логичный вопрос, пытаясь сообразить, в чём здесь подвох. Ну не может здесь не быть подвоха! — Разве это не… странно как-то?

— Нет-нет, ничего такого! — тут же поспешила меня заверить солнцезадая принцесса. Даже слишком поспешила. — Это для того, чтобы сравнить, что наши виды считают привлекательным и насколько наши точки зрения совпадают или различаются.

— Ну-у… ла-а-адно, логично, — нехотя всё же соглашаюсь. — Но ведь если что-то привлекательно для твоих поней, то не значит, что то же самое будет привлекательным для тех же минотавров, даже смотри вы на какую-то третью расу, так ведь?

— Вот именно! — широко улыбнулась белая кобыла. — Но сейчас не это важно. Вот, держи первую подборку, — и она пододвинула телекинезом кучку фотографий.

Вздохнув, я стал рассматривать тех, кто был изображён на фотографиях. В первой стопке оказались кобылы пони основных трёх рас всех цветов, размеров, форм, начиная от худых (а пару можно было и вовсе тощими назвать) и заканчивая довольно пухленькими вроде уже знакомой мне миссис Кейк из Понивилля, и даже возрастов, отчего я даже возмутился, когда сначала увидел кобылку, которая явно была жеребёнком-школьницей, судя по пропорциям, а потом почти подряд наткнулся на двух откровенных старух, и при взгляде на одну из них мне невольно подумалось, что даже древнеегипетские мумии по сравнению с ней будут выглядеть молодыми и красивыми! Что интересно, у всех у них были замазаны кьютимарки, чтобы, таким образом, хоть как-то сохранить тайну их личности.

Как только я закончил с первой стопкой, Селестия тут же пододвинула мне следующую. На этот раз с фотографий на меня смотрели разнообразные грифины. Затем последовала стопка с минотаврихами, какими-то чёрными полупонями-полужуками с дырявыми ногами и крыльями, несколькими ланями, мышепонями — кажется, их фестралами называют… блин, да там даже были кучка фотографий с тёлками коров, бизонов и яков!

— Ну и для соблюдения чистоты эксперимента, — сказала белошкурая кобыла, когда я наконец-то закончил перебирать последнюю стопку, уже в мыслях желая, чтобы этот бредовый тест поскорее закончился, — есть последняя группа, правда, в ней очень мало фотографий.

И передо мной легли ровно четыре фотографии. Думаю, вы уже догадались, что за группа была на них изображена.

Аликорны.

— Это точно не какой-то хитрый способ заставить меня признать тебя самой красивой среди аликорнов? — с подозрением уставился я на невозмутимую представительницу последней группы.

— Нет, конечно же, — изобразила та оскорблённую невинность, — но я буду весьма польщена, если ты и правда так думаешь.

Мне не оставалось ничего иного кроме как тяжело вздохнуть, сравнить лежащие передо мной последние четыре фотографии и рассортировать их согласно условию теста.

— Знаешь, меня лишь один вопрос беспокоит, — решился я всё же спросить, когда последние фотографии были подхвачены бело-золотистой аурой, — как ты вообще набрала кандидаток, чтобы сделать эти фотографии?

— Ой, всё просто, — отмахнулась беззаботно она, — это все те кобылки, которые согласились пройти тестирование, чтобы выяснить может ли их раса выносить человеческого жеребёнка.

О последнего заявления у меня просто челюсть отпала, а левый глаз невольно задёргался. Но прежде чем я пришёл в себя достаточно, чтобы что-то сказать, эта Солнцезадая подхватила все остальные фотографии и покинула помещение.

Вот же ж!.. Грёбаная хитрая, чрезмерно опекающая принцесса.

«Неожиданное» свидание

Помните недавнее заявление Селестии? Да-да, то самое, насчёт детей. Так вот, я, конечно, потом высказал этой дурной кобыле всё, что о её этих «гениальных идеях» думаю, надеясь, что на какое-то время это заставит её хотя бы немного отодвинуть эти и им подобные планы в сторону, а в идеале — и вовсе забыть хотя бы на пару лет. Как же я ошибался насчёт этой солнечной задницы…

День свахи в Эквестрии.

Что ж, сегодня был ещё один неплохой рабочий день. Солнце уже постепенно клонилось к горизонту, символизируя наступление вечера, так что босс уже закрыла на сегодня ателье, и я, попрощавшись с ней, направился в находящееся неподалёку кафе, чтобы поужинать.

Всё в этой стране было прекрасно, если бы не одна проблема. Даже с посильной помощью Селестии достать мясо в этой стране непуганых травоядных пацифистов было той ещё проблемой. К счастью, в этом кафе в меню также присутствовала рыба, что хоть как-то могло компенсировать этот недостаток.

Хоть время уже и близилось к вечеру, посетителей там было не так уж и много, так что не успел я занять своё привычное место, как к моему столику уже процокала официантка.

— Что будете сегодня заказывать? — спросила она с приветливой улыбкой.

— Жареного лосося и пранцузский салат, будь добра, — привычно улыбнулся я ей в ответ.

— Спасибо за заказ, вскоре всё будет, — записала она в блокнот заказ и упорхнула.

Пока дожидался свой заказ, я бездумно бродил взглядом по залу и в какой-то момент заметил, что кафе стало быстро заполняться посетителями, и довольно быстро свободных мест за столиками практически не осталось. В какой-то момент официантка принесла мой заказ, и я уже собирался приступить к еде, как взгляд мой зацепился за неожиданно контрастирующую на фоне ярких разноцветных поней чёрную фигуру чейнджлинга, что вошёл в этот момент в ресторан.

Слегка удивившись неожиданному посетителю, я уже через пару секунд выбросил мысли о нём, всецело сконцентрировавшись на стоящих передо мной блюдах. Однако не успел я даже поднести ложку ко рту, как был внезапно прерван тем самым чейнджлингом, подошедшим к моему столику.

— Прошу прощения, — подал…а голос чейнджлинг, оказавшаяся кобылкой, — но вы не против, если присяду к вам? А то все столики вокруг заняты…

— А? А, да не, присаживайся… — пожал я плечами, и чейнджлинг тут же с улыбкой уселась на соседний стул.

Сосредоточившись на еде, я краем глаза отметил приход официантки, что приняла заказ моей невольной соседки и удалилась, оставляя нас наедине. Пара минут прошла в молчании, я наслаждался ужином, чейнджлинг дожидалась заказа. Уже заканчивая с едой, я вдруг заметил, как чейнджлинг стала как-то то ли нервно, то ли смущённо водить копытом по столу. Я уж было хотел спросить, всё ли в порядке, как она сама ко мне обратилась:

— Извините, это же вы тот человек, да? Антон, если не ошибаюсь? — Я кивнул её словам, и она, слегка улыбнувшись, продолжила: — Знаете… если вы, эм-м-м… не заняты, вы не против прогуляться со мной немного? Тогда мне будет не так страшно, если я буду не одна такая необычная здесь…

— Ну… Я, правда, не планировал куда-то идти сегодня, но пройтись с тобой и показать немного окрестности могу.

На мои слова чейнджлинг улыбнулась шире и радостнее, и в этот момент её мордашка показалась мне знакомой.

— Хм-м-м… — пробормотал я вполголоса. — Забавно, но, кажется, я тебя уже где-то видел, вот только где и когда?

Широкая улыбка чейнджлинга вдруг стала какой-то немного нервной. Я же, задумавшись над ускользающим знакомым образом, прошёлся рассеянным взглядом по помещению кафе и внезапно наткнулся на то, чего тут быть не должно и что дало ключ к разгадке. В паре столиков от нашего один из посетителей сидел, отгородившись от нас газетой. Вот только над газетой торчал знакомый мне длинный белый витой рог, а по бокам торчала пара белых крыльев, вдобавок газету держала знакомая бело-золотистая аура.

Тяжело вздохнув — ну да, а кого ещё я ожидал обнаружить в этом замешанном? — я махнул официантке, собираясь оплатить счёт.

— Вспомнил я… Ты одна из кандидаток, да?

Чейнджлинг тут же очень мило, но абсолютно неуместно пискнула и, покраснев, а точнее, позеленев до кончиков ушей, пулей вылетела из кафешки.

Подошедшая парой секунд спустя официантка принесла мне счёт… и мой, и чейнджлинга.

Переведя взгляд на столик, из-за которого только что торчал длинный рог Селестии, я её там, конечно же, уже не обнаружил. Ну зашибись, мне теперь ещё и за нас обоих платить.

Грёбаная чрезмерно опекающая принцесса-скряга.

«Ненавязчивая» сваха

Честно говоря, я от всей души надеялся, что больше таких явных «случайных» встреч, перерастающих в «неожиданные» свидания, не говоря уже о каких-то ещё более наглых до безобразия случаях, в ближайшее время не предвидится. О, как же я ошибался…

День желания вернуть себе свой журнал в Эквестрии.

То подстроенное этой солнечной задницей свидание было лишь первым «неожиданным совпадением» в череде всего, что последовало после. Уже буквально со следующего дня вокруг меня всё чаще и чаще стали появляться те самые кобылы (и не только, потому как назвать ту же минотавриху кобылой у меня язык не повернётся) с тех самых фотографий с теста, причём чем «привлекательнее» они были мной отмечены в том дурацком тесте, тем чаще я на них натыкался!

Более того, буквально через пару дней в соседний с моим дом въехала (вот так совпадение! (сарказм)) минотавриха, которую я поставил второй в списке, так мало того — окно в её ванную (вот так совпадение! (дважды сарказм)) оказалось ровно напротив окна в мою гостиную! Вот клянусь, это точно эта дурная Солнцезадая так перекрутила своей магией соседний дом, чтобы моё окно оказалось прямо напротив её душевой, да ещё и чтобы ничего не мешало моему обзору!

Ну да болт с ней, с этой Селестией, сегодня вышел новый выпуск ежемесячника «Минотавры-горничные», так что всё, что я сегодня хотел — это хорошенько расслабиться и спустить напряжение — если вы понимаете, о чём я. Так вот, только я нашёл картинку посимпатичнее и спустил штаны, как со стороны садовой двери раздался стук.

Спешно натянув штаны обратно и гадая, кого там нелёгкая принесла, да ещё так не вовремя, я направился в сторону двери, что вела во двор, и, распахнув её, обнаружил за ней… свою соседку.

— Добрый день, Антон, — сказала она приятным грудным голосом. — У тебя не будет занять полкило муки? А то я хотела маффинов напечь, начала заводить тесто и не рассчитала с мукой…

Знаете, от чего первое время хотелось биться головой о стенку? Местные жители независимо от расы почти всё время ходят голыми. И это относится ко всем расам. И ладно те же пони, грифоны и другие ходящие на четырёх ногах расы — практически у всех из них всё прикрывается хвостом и ногами, ладно драконы — из-за своих особенностей у них там всё под чешуёй прячется, но я, честно говоря, просто офонарел, когда впервые увидел голых минотавров и минотаврих, расхаживающих так, словно это в порядке вещей, и не меньшее офигение вызвала реакция местных на подобный вид — а вернее, её полное отсутствие. Конечно, какое-то время спустя я привык к этой их привычке, однако, к счастью, как я уже рассказывал ранее, это никак не повлияло на моё собственное желание ходить без одежды, а точнее — на отсутствие этого желания.

К чему я это веду? Да, собственно, к тому, что эта самая моя соседка, как всегда, пришла ко мне голой, отчего я прекрасно мог наблюдать, как её груди четвёртого с половиной размера покачивались при каждом её движении.

— А… Будет, конечно, — ответил я и приглашающе махнул рукой в сторону кухни: — Заходи, сейчас дам.

Минотавриха счастливо улыбнулась и зашагала перед тобой в сторону кухни, причём её ничем не сдерживаемая грудь слегка подпрыгивала при каждом шаге. Оказавшись на кухне, я достал небольшой короб с мукой и протянул ей и тут же оказался в её дружеских объятьях, прижатый к её массивным молочным мини-фермам, после чего она, помахав на прощанье, направилась к выходу.

— Я тебя позже свежими маффинами угощу! — обернулась она на пороге прежде, чем покинуть мой дом.

Закрыв за ней заднюю дверь, я вернулся обратно в комнату, чтобы вернуться к прерванному занятию, когда внезапно обнаружил, вернее, не обнаружил мой новенький, только сегодня купленный журнал. Быстрые поиски вокруг стола, на который я бросил журнал, оказались безрезультатными, а так как желание разрядиться никуда не делось, всё, что я смог так это тяжело вздохнуть и достать старый журнал.

Тем же вечером после хорошего ужина я наслаждался чтением книги о приключениях местного Индианы Джонса в «юбке», когда заметил, как моя соседка зашла в ванную. И нет, как оказалось, она не душ принимать собралась — на ней был надет очень открытый и укороченный наряд горничной с белым чепчиком, белым коротеньким передником поверх коротенькой, едва прикрывавшей ей задницу юбочки, белыми чулками на подвязках — и никакого намёка на трусы, в чём я через несколько секунд и убедился, когда она нагнулась, чтобы почистить душевую, выставив всё, что у неё под тем подобием юбки было, мне на обозрение.

Отведя от «прелестей» соседки взгляд, я краем глаза заметил, как из-за угла показалась прядь прекрасно знакомой тебе поблескивающей и переливающейся бледной радугой эфирной гривы.

Сложить два и два было уже несложно.

Грёбаная чрезмерно опекающая подглядывающая принцесса.

Грифонье барбекю

Сколько я ни высказывался этой солнечной заднице, что мне не нужны её наглые и порой откровенно беспардонные попытки свести меня с местными самочками, толку от этого, увы, практически не было. Ладно я уже привык к выходкам, что моя соседка-минотавриха откалывала, ладно участницы «теста» порой то подсаживались ко мне в ресторане, то «случайно» встречались по дороге, предлагая проводить меня и приседая на уши, а то и вовсе стучались ко мне и предлагали то опрос пройти, то заполнить заявку на получение места в убежище на случай войны (как по мне, это был один из самых бредовых планов, придуманных, вне всякого сомнения, одной белой задницей). Однако когда поселившаяся недавно дальше по улице группка грифин, зная мою всеядную натуру, а также сложности с добычей мяса в Эквестрии, пригласила меня на барбекю, я не стал отказываться, думая, что хотя бы они не станут участвовать в безумных планах этой дурной рогокрылой лошади. Я таки ошибался…

День барбекю охреневания в Эквестрии.

Как всем известно, барбекю означает мясо, а как я уже упоминал, в Эквестрии с этим проблемы, так что когда грифоны пригласили меня на барбекю, отказываться от их щедрого предложения у меня никаких причин не было. Конечно, чтобы не показаться плохим гостем, я и сам притащил немного мяса, купленного вчера у так удобно и вовремя объявившегося периодически приезжающего торговца-грифона (хотя, как мне кажется, я тут едва ли не единственный, кому нужны его услуги, и не удивлюсь, если он тут появляется по «просьбе» Селестии), а заодно принёс бутылку неплохого вина. Подойдя к двери и постучавшись, услышал, как меня позвали откуда-то из-за угла, поэтому, пройдя пару шагов вдоль дома и невысокой ограды, дошёл до калитки, возле которой меня встретила радостная грифина.

— Привет, Антон, а мы как раз только-только разложили жарить мясо, — поприветствовала меня грифина.

— О, а я как раз тоже немного захватил, можно будет добавить, — сказал я, показывая пакет.

— Отлично! — обрадовалась она. — Мяса много не бывает!

Она тут же забрала пакет с мясом и повела меня на задний двор, где уже сидели несколько грифонов, а также тех, кого я тут ну никак не ожидал встретить — пару пони и, что стало ещё большей неожиданностью, Селестию.

— О, не ожидала тебя тут увидеть, Антон, — удивилась белая рогокрылатка, поднимаясь и подходя ближе.

— Знаешь, тебя я тут тем более увидеть не ожидал, всё же это барбекю, на нём мясо готовят, а зная вас, травоядных… — я был удивлён не меньше, хотя при виде Солнцезадой у меня стали закрадываться смутные подозрения, да и естественность её удивления вызывала некоторые сомнения.

Раздавшееся сбоку шипение привлекло внимание, и, повернув голову, я обнаружил внушительную кучку порезанного на куски мяса, уже разложенного и успешно жарящегося на гриле. Витавший в воздухе аромат жарящегося мяса, приправленного острыми грифоньими специями, был просто божественным, отчего полностью завладел моим вниманием, отрывая от разговора с Селестией. Невольно я сделал глубокий вдох, ощущая, как аромат пропитывает меня насквозь.

— Похоже, один человек уже не может дождаться! — с улыбкой подразнила меня стоящая за грилем грифина.

Я смог лишь кивнуть, невольно облизнувшись и не сводя с содержимого гриля глаз, не обратив внимания на то, что остальные здесь присутствующие тоже облизнулись, только почему-то смотря в область… моих причиндалов.

Заметив вино у меня в руке, Селестия пролевитировала несколько бокалов и предложила:

— Ну, раз ещё не готово, так почему бы нам не скрасить ожидание за бокалом вина?

Со всех сторон послышались одобрительные реплики, так что, откупорив бутылку, я стал разливать вино по посуде, передавая наполненные бокалы в лапы, копыта и магическую ауру присутствующих. В итоге ещё до того как мясо приготовилось, мы приговорили уже полбутылки, так что пока готовившая грифина раскладывала мясо по тарелкам, я вновь наполнил бокалы.

Как только я буквально вгрызся в переданное мне мясо, его аромат накрыл меня с головой словно тёплое одеяло.

— Налетай, народ! — провозгласила белая аликорн и сама подала пример, откусывая кусок мяса.

Все тут же приступили к еде, и на дворе повисла тишина, прерываемая довольными возгласами и негромкими разговорами. Кто-то включил приятную музыку на чём-то вроде граммофона, вокруг царила приятная расслабляющая атмосфера, все присутствующие наслаждались отдыхом… пока я не стал замечать нечто странное и подозрительное в их действиях.

По абсолютно непонятной мне причине что пони, что грифины раскраснелись и стали бросать на меня сначала просто короткие заинтересованные взгляды, однако через каких-то пару минут взгляды уже стали откровенно плотоядные и недвусмысленные. Могло показаться, что они напились, вот только… это могло быть правдой, если бы ту бутылку мы распили на двоих или троих — но не на девятерых же! Там даже по полтора бокала не было на каждого!

Взращённая на почве общения с этой солнечной задницей и откалываемых ею выходок паранойя буквально взвыла, сигнализируя о том, что здесь что-то не так, но я всё же решил у неё уточнить:

— Эм-м-м… Селестия, мне кажется, или с ними что-то не так?..

— Так ты не чувствуешь этого? — крылорожка казалась удивлённой. Это меня насторожило, так как я почуял признаки явно приближающейся подставы.

— Чувствую что?

Внезапная нехорошая догадка возникла у меня в мыслях, и я, поднеся тарелку с недоеденным куском мяса к носу, подозрительно принюхался. И среди аромата мяса и специй я уловил один подозрительный запах, показавшийся смутно знакомым…

В этот момент одна из стоящих рядом грифин не выдержала и, сбив меня на землю, стала тереться пахом о мою рубашку, оставляя явственно заметные мокрые разводы. Переведя ошарашенный взгляд с этой течной птицекошки на стоящую в метре от меня Солнцезадую, я увидел, как та на моих глазах покраснела — и тут же телепортировалась восвояси, оставляя меня наедине с этими явно перевозбуждёнными самками! И словно в доказательство моих мыслей к валяющемуся на земле мне подлетела ещё одна грифина и стала тереться о мою ногу.

Всё, что я смог сделать так это раздражённо вздохнуть и выругаться сквозь зубы.

Грёбаная чрезмерно опекающая и подсыпающая наркоту принцесса.

Гроза, часть 1

Момента про то, как ГГ сбежал (или не сбежал) в оригинале не было, так что я решил взять вариант из комментариев к прошлой главе на Фикбуке, где ему помогают сбежать две поньки (допустим, одна земная, вторая единорог, так что первая их растолкала силой, вторая — телекинезом, да и другую магию использовала).

С той подставы от Селестии, когда я едва смог отбиться от этих сдуревших самок, прошло пять дней. Самое удивительное, что отбиться мне помогли… те самые сидевшие в сторонке две поньки. Правда, как оказалось, они это сделали, чтобы я достался им одним — что они и продемонстрировали, как только захлопнули за мной дверь моего дома. К счастью, я выяснил интересный факт: если схватить поньку определённым образом за загривок, она, словно котёнок, внезапно становится какой-то покорной и почти не пытается вырваться. Собственно, именно так я этих двоих и выкинул пинком под круп. К счастью, те не обиделись, более того — извинялись потом за своё поведение, недопустимое по современными нормам морали.

Когда я попал в этот мир зефирных лошадок, меня очень многое удивляло, что было для них обыденностью, тогда как для нас, людей, казалось невероятным, а то и вовсе бредом. Например, я был в шоке, когда узнал, что поньки не предсказывают погоду — они её создают. Когда я впервые увидел, как пегас тащит облако, я только и мог что застыть на месте с отвисшей челюстью, провожая толкавшего огромный кусок неожиданно плотного, не рассыпающегося на ходу облака расширившимися глазами. Так что я не сразу привык, что вместо порой довольно неточного прогноза погоды у них расписание погоды на две недели, а то и на месяц вперёд. Правда, как оказалось, и у них порой накладки бывают, отчего погодники могут в любой момент принести скорректированное расписание — что, собственно, и произошло вчера вечером, когда взмыленный пегас-погодник принёс изменённое расписание. Зря я сразу не посмотрел это расписание, ой, зря…

День, когда грянул гром в Эквестрии.

Поднявшись рано утром, первым делом я решил проверить, какая погода была запланирована на сегодня. Судя по расписанию, нас сегодня ждал очередной тёплый солнечный денёк. Удовлетворённо кивнув своим мыслям, я хотел было начать собираться на работу, когда заметил лежащий на столе листок. Я тут же вспомнил о вчерашнем визитёре и решил посмотреть, что же там такого в расписании погоды изменилось. И был неприятно удивлён изменениями: оказалось, что на следующие несколько дней была внезапно запланирована сильная гроза с громом, молнией, проливным дождём и нехилыми такими порывами ветра.

Вздохнув, я выглянул в окно, ведущее на улицу. И я тут же заметил признаки того, что поньки готовились к внезапной грозе: у большинства окружающих домов были захлопнуты ставни на окнах, горшки с цветами были убраны или их как раз убирали, как и всякие открытые светильники, тканые навесы и прочие вещи, могущие пострадать от сильного ливня. Все эти приготовления свидетельствовали об одном: буря и вправду будет нешуточной.

Я подошёл к двери и заглянул в почтовый ящик. В нём помимо пары рекламных флаеров я обнаружил — вот так неожиданность! (сарказм) — письмо от Селестии. Кинув флаеры на стол, даже не взглянув на них, я открыл письмо. Если опустить всё лишнее и говорить по существу, то Солнцезадая приглашала меня сегодня к ней, предлагая перенести еженедельный визит на сегодня, чтобы не топать в замок под проливным дождём. И хоть своевременность этого письма и была несколько подозрительной, я не мог не согласиться, что подобное решение действительно будет разумным. К тому же, несмотря на всю назойливость и все эти подставы мне стало любопытно, что же эта дурная кобыла отколет на этот раз. Так что, накинув ветровку и обувшись, я побрёл к замку, по пути наблюдая за носящимися по небу пегасами с кусками облаков в копытах.

Пока я шёл, чёрные грозовые облака, порой сыпавшие короткими разрядами молний, постепенно заполняли небеса, и к моменту, как я добрался до замка, они заполнили собой уже где-то четверть неба над городом.

— О, вот и отлично, — пробормотал я себе под нос. — Как раз успею заскочить в замок, поздороваться, сказать, что у меня всё в порядке и дойти до дома прежде, чем эта гроза начнётся.

Поднимаюсь по замковой лестнице, наверху меня приветствует пара стоящих у дверей стражей, и один из них тут же повёл меня в тронный зал, притом что я тут уже не раз бывал и прекрасно знал дорогу. Я даже предлагал стражнику не ходить со мной, объясняя, что и сам дойду, но в ответ услышал «Не положено» и «Приказ принцессы Селестии».

В тронном зале я обнаружил Селестию, что как раз давала какие-то указания группе поней, так что я решил подождать. Пару минут спустя присутствующие поньки поклонились и направились на выход, и в этот момент рогокрылка помахала мне.

— Антон! Рада, что ты пришёл, — сказала она. — А мы как раз обсуждали способы, как лучше всего распространять семя.

— Сильный ветер и всё такое?

— Ну да, ветер… — ответила Селестия, на секунду отведя взгляд. Хм, подозрительно.

— Ладно, о чём ты хотела поговорить сегодня? — спросил я белошкурую аликорну.

— Ну, по ряду причин пришлось запланировать грозу на ближайшие три дня, и я беспокоилась, приготовился ли ты к ней и всё ли у тебя есть дома…

Я задумался, почёсывая подбородок, и, прикинув оставшиеся припасы, сообразил, что и холодильник, и кладовка практически пусты, так что мне пришлось бы сегодня-завтра сходить закупиться продуктами, но с учётом этой грозы…

— Хорошо, что напомнила, у меня как раз продукты кончились, надо будет по рынку пройтись. Но эта гроза все планы испортила…

— Вот и отлично! — обрадованно улыбнулась солнцезадая кобыла. Правда, в ответ на мой прищуренный взгляд и поднятую бровь она тут же поправилась: — То есть, это плохо, так как рынки уже закрылись, да и даже так ты бы не успел купить продуктов до того, как начался бы шторм. А того, чтобы ты три дня голодал я допустить ни в коем случае не могу, поэтому настаиваю на том, чтобы ты эти дни, пока гроза не кончится, пробыл здесь, в замке.

— Но…

— И даже не пытайся, я не приму отказа! — не дала мне даже возмутиться или отказаться Селестия и стала меня подталкивать своей магией. — Идём, я покажу тебе твои покои.

Смирившись со своей участью, я перестал упираться и через несколько метров сам последовал за этой белой задницей в сторону гостевых покоев. «Ладно, всё, вроде, не так уж и плохо, по крайней мере, эти дни я проведу в тишине и покое» — пришла в голову мысль, пока я шёл в сторону комнаты, в которой буду обитать ближайшие пару дней.

Наконец мы остановились перед одной из казавшимися одинаковыми дверей, и Селестия указала на неё головой.

— Вот твоя комната на время, пока не утихнет буря, — сказала она и приоткрыла дверь. — Развлекайся. Ой, я хотела сказать — располагайся.

Обернувшись к белой аликорне в попытке прочесть на её мордашке, какой подвох и где меня может ждать, особенно с учётом последней оговорки, но так и не увидев никаких признаков оного, я толкнул дверь и сделал шаг внутрь и только потом осмотрелся. И только пару секунд спустя понял, что совершил худшую в жизни ошибку.

Большая комната была чуть ли не целиком заставлена кроватями, на и возле которых находились едва ли не все из кандидаток с тех фотографий из «привлекательной» половины списка, включая даже мою соседку.

Прежде чем я смог осознать происходящее и выйти из ступора, Селестия втолкнула меня магией в комнату и заперла дверь. Обернувшись, я успел увидеть, как двери вспыхнули бело-золотой аурой, запирая меня внутри с кучей этих уставившихся на меня самочек.

Вот же ж грёбаная хитрая, чрезмерно опекающая принцесса!

Гроза, часть 2. Душ

День дружеского душа в Эквестрии.

Да уж, ну и попадалово. Из-за абсолютно не вовремя организованной грозы и манипуляций этой солнцезадой дурной кобылы я оказался в западне наедине с большинством самочек, с которыми эта самая Солнцезадая решила меня свести. К счастью, до крайностей не дошло, однако даже так из-за излишне навязчивой во мне заинтересованности и попыток ухаживания этих самых самочек бо́льшая часть ужина оказалась на мне, а не во мне. В итоге пришлось отправиться в душ, попутно отбиваясь от надоедливых извинений и предложений помочь.

В ванной я быстро стянул с себя испачканную одежду, радуясь, что заляпать они умудрились только футболку, открыл кран в душе и, дождавшись, когда вода нагреется, зашёл под такой приятный поток и, расслабленно постояв с минуту, стал тереть себя мочалкой.

Из-за того, что живу я один, я уже привык не запирать за собой дверь в ванную. Конечно, у такой привычки, как и у любой другой, есть как положительные, так и отрицательные стороны, и то, что случилось, является следствием именно отрицательной её стороны. Стоя лицом к стене, на которой была закреплена душевая лейка, я не мог видеть того, как дверь в ванную медленно и тихо отворилась, и внутрь проскользнула моя соседка. Из-за шума текущей воды я услышал тихий цокот её копыт только тогда, когда она подошла ко мне практически вплотную. На раздавшиеся практически за спиной тихие шаги я резко развернулся — и тут же её руки обняли меня, и я оказался прижатый её весом к стене, а её шикарная объёмная грудь прижалась к моей груди столь крепко, что я прочувствовал её всю до мельчайших деталей.

— Я подумала, что тебе не помешает помощь в душе, — сказала она и потёрлась своей грудью вверх-вниз.

Я раздражённо выдохнул и потянулся, чтобы схватить наглую минотавриху за плечо, но она внезапно сделала шаг назад, и я невольно промахнулся и схватил её за одну из грудей. Дальнейшее произошло практически рефлекторно: почувствовав в ладони объёмную мягкость, я слегка сжал её, вызвав у соседки негромкий стон.

— Ой, извини, — я резко отдёрнул руку и тут же отвернулся, — и можешь выйти, а?

Однако, вопреки ожиданиям, я вдруг почувствовал, как её упругие холмы прижались к моей спине и вновь начали тереться вверх-вниз.

— Но я могу помыть тебе спинку, а ты помоешь мне, — сказала она мне на ухо. — И если хочешь, мы можем помыть друг другу не только спины…

Внезапно её рука опустилась с груди по животу вниз — и это подействовало на меня практически как красная тряпка на быка. Резко обернувшись, я схватил её за руки и оттолкнул от себя.

— Ты перешла черту, — процедил я сквозь зубы и стал выталкивать её к двери. — Попроси ты по-хорошему, я, может, и не стал бы отказываться принять душ вместе с тобой, но своими действиями ты только что просрала эту возможность.

Дотолкав минотавриху до приоткрытой двери и вытолкнув её прочь из ванной, я оказался ничуть не удивлён мелькнувшему в ведущих из моей комнаты в коридор дверях разноцветному хвосту Селестии, что тут же скрылся за этими самыми дверями.

Когда я уже закрывал дверь, соседка вдруг схватила меня за руку.

— Прости, — негромко сказала она с явными нотками сожаления в голосе, смотря при этом в пол; лицо её при этом было виноватым и расстроенным, — Селестия сказала мне…

Я лишь тяжело вздохнул и накрыл ладонью её рот, прерывая извинения, а затем потрепал по голове.

— Я понимаю, просто… будь собой и не слушай глупых советов сделать что-то, что тебе самой не нравится.

Она несмело улыбнулась и кивнула, и я тут же закрыл дверь в ванную, хоть желание принимать душ после подобного у меня пропало напрочь.

Грёбаная чрезмерно опекающая, нахальная и беспардонная принцесса.

Гроза, часть 3. Мышепоня

Неожиданно, но, как оказалось, оставаться здесь наедине с этими кандидатками может быть не так уж и плохо. Конечно, пришлось какое-то время потратить на то, чтобы втемяшить паре особо назойливых самок, что тебя они не интересуют в таком плане, тем более здесь и сейчас, да ещё и при всех, но в итоге всё вроде как мало-помалу устаканилось. Большинство остальных же были вполне себе нормальными и адекватными и не кидались на меня с желанием в глазах, более того — многие из них вели себя довольно скромно, что ещё раз утвердило меня в мысли, что во всей их назойливости и в их попытках залезть ко мне в штаны виновата одна белая солнцезадая лошадь.

К моменту, как я вышел из душа, кстати, часть самочек разных рас как-то незаметно рассосались. Их действия вызвали у меня небольшое недоумение, однако разгадка оказалась простой: тех, кто ушёл, я не интересовал, а были они здесь, чтобы… поесть и подзаработать, а заодно составить мне компанию за ужином, хотя скорее — видимость толпы. Так что мой отказ расстроил их скорее в финансовом плане, а не в каком-то ещё.

Тем не менее, количество оставшихся, тех, кому я был действительно интересен в романтическом плане, оказалось немалым. И они действительно оказывали мне знаки внимания, а не просто дурачились, как некоторые во время ужина. И одной из них оказалась Эхо.

Эхо была одной из Ночных стражей, мышепони или, как их раса называется официально, фестралкой, которая была приставлена ко мне личной телохранительницей после того, как она согласилась стать кандидаткой. Первое время мы практически не виделись и не общались, однако она сменила свой график работы и перешла в дневную смену, чтобы проводить со мной время. И как по мне, это было очень мило с её стороны.

Уже наступил вечер, но гроза всё не утихала. Частые вспышки молний освещали комнату несмотря на свет от нескольких свечей и горящего очага, однако гром, что интересно, хоть и раздавался довольно близко — всё же Кантерлот стоял на горе, не был столь оглушающим, пробирая до глубины души, как это было порой в родном мире. Я сидел в кресле в спальне и читал в неверном свете свечей. Вот в затянутом густыми тучами ночном небе сверкнула очередная молния, вслед за ней прогрохотал гром — а через пару секунд в балконную дверь постучали.

Я тут же поднялся с кресла, подошёл к балкону и распахнул дверь, впуская мокрую до шерстинки ночную поню. Привыкшая патрулировать город по ночам фестралка теперь была вынуждена выполнять свои обязанности днём, возвращаясь со смены вечером, после заката.

— Привет, — поздоровался я с Эхо, протягивая мокрой пони полотенце. — Как патруль? Что-нибудь интересное случилось?

— Да не, ничего такого, — ответила она и, немного отряхнувшись, благодарно кивнула и принялась довольно неуклюже вытираться. — В такую погоду нипони даже собаку из дома не выгонит, не говоря уже, чтоб им самим бродить под таким ливнем.

Смотря на то, как мышепоня не очень успешно вытирается, я не выдержал, выхватил из хватки её крыла полотенце и принялся вытирать её собственноручно. От моего неожиданного прикосновения Эхо застыла, напрягшись всем телом, но почти тут же расслабилась и всецело отдалась более приспособленным для действий вроде вытирания кого-то рукам. Кажется, я даже услышал что-то вроде мурлыканья, словно от большой кошки.

— Ну, вот и всё, — сказал я, заканчивая свою работу — и тут же получив от благодарной поньки награду в виде по-домашнему тёплой улыбки.

— Спасибо, Антон, — сказала фестралка, — знал бы ты, какая это морока — вытираться самой…

В этот момент резкий порыв холодного и влажного ветра ворвался сквозь незапертую балконную дверь и мгновенно потушил свечи и камин, погружая тем самым комнату во тьму.

— Пойду закрою дверь, — сказала Эхо, и я услышал негромкий цокот её копыт, раздавшийся со стороны балкона.

Я же в этот момент двинулся наощупь в сторону, где, насколько я помнил, были ближайшие ко мне свечи — и буквально через пару шагов обо что-то споткнулся и грохнулся на пол!

— Да машу ж вать, грёбаная погода! — выругался я и постарался выпутаться из стула и кучки подушек, которые так неудачно на меня свалились после моего жёсткого падения.

К счастью, через секунду я услышал щелчок запираемой балконной двери, а ещё через пару секунд хорошо видящая в темноте Эхо подскочила ко мне и помогла подняться из этой кучи малы. Как только я оказался на ногах, то услышал, как фестралка процокала немного от меня, а затем в темноте зажёгся небольшой огонёк, что спустя пару секунд разгорелся, освещая пространство вокруг тусклым подрагивающим светом. С зажжённой свечой я быстро вновь разжёг камин и с усталым вздохом уселся напротив него.

— Антон, ты в порядке? — спросила Эхо, садясь на подушку рядом со мной. — Я чую кровь…

Обратив внимание на саднящую руку, я обнаружил небольшую ссадину, что слегка кровила.

— Да ерунда, просто царапина, — ответил я, продемонстрировав руку кобылке.

В следующий момент она сделала то, чего я никак не ожидал: её мягкий нос прошёлся вдоль моей руки, дойдя до ссадины — а в следующий момент я ощутил, как её влажный и слегка шершавый язык прошёлся вдоль раны, слизывая кровь.

— Э-эй, ты чего делаешь? — ошарашенно спросил я поньку, невольно отдёргивая руку.

— Ой, извини, — немного отпрянула мышепоня, — я подумала, ты специально мне предложил…

— Фестралы пьют кровь?! — вытаращил я на сидящую рядом со мной представительницу кожистокрылых пегасов глаза.

— Ну, что-то вроде того, — смущённо ответила Эхо. — Не то чтобы нам это было нужно, но нам нравится её вкус.

— А-а… — задумчиво протянул я, а затем вновь поднял руку и протянул ссадиной к фестралке. Последняя посмотрела на меня с удивлением, после чего тепло улыбнулась.

— Спасибо, Антон, — промурлыкала она и вновь лизнула ранку.

Пока мышепонька «зализывала» мне рану, я положил вторую руку ей на голову и слегка потрепал за ушами, устраиваясь при этом поудобнее и расслабляясь. Наконец Эхо закончила и посмотрела мне в глаза:

— Может, я могу что-то для тебя сделать, Антон? — спросила она. — В качестве благодарности?

— Да не, не надо, — отмахнулся я и улыбнулся ей в ответ.

Эхо ещё несколько мгновений просидела не шелохнувшись, затем, осмотревшись вокруг, вдруг резко приблизилась к моему лицу и чмокнула в щёку, после чего подскочила и буквально вылетела из комнаты, оставляя меня осоловело моргать глазами в сторону исчезнувшей в дверях ночной поньки.

— Ещё раз спасибо, Антон! — донёсся до меня её голос из гостиной, и я вновь остался наедине с самим собой в большой пустой комнате.

Гроза, часть 4. Письмо

Затянувшаяся гроза за окном размыла границы дня и ночи, из-за чего проснулся я сегодня чертовски рано, если верить висящим на стене часам. К счастью, выбираясь из кровати, я обнаружил, что всё ещё остался единственным её обитателем.

Правда, как оказалось, выйдя в гостиную, я обнаружил, что был не единственным, кто так рано проснулся — Моркка, единственная оставшаяся Алмазная сука из всех, уже тоже была на ногах — или на лапах? — отряхивая шкуру после сна.

— Чё-т ты раненько, Антон, — прокомментировала она моё появление, натягивая жилетку.

— Да уж, похоже, — ответил я. — Эта гроза мне все внутренние часы посбивала.

— Хм, а мне норм, — пожала плечами сука. — Когда всю жизнь живёшь под землёй, солнце не особо важно. Так что я всегда знаю, сколько времени.

— Хо-о-о-о… — понимающе кивнул я. — Чем займёшься в такую рань?

— Как всегда пойду прогуляюсь, — просто ответила она и направилась к двери. — Люблю гулять с утра, это помогает проснуться.

— Не против, если я присоединюсь?

В ответ Моркка лишь пожала плечами, так что мне пришлось ускориться, чтобы нагнать её.

Коридоры в столь ранний час, окромя изредка встречавшихся стражей или слуг, были пустынны и тихи, так что никто и ничто не мешало нашей спокойной прогулке.

— Это… Скажи, а как ты здесь оказалась? — попытался я хоть как-то разогнать висящее меж нами молчание.

— Из-за тебя, — ответила Моркка. — Принцесса пони искала сук, что могут выносить твоих детей, и я сказала «да».

Знаете, я, конечно, заметил, что Алмазные псы отчасти в силу характера, отчасти из-за в среднем более низкого интеллекта по сравнении с большинством остальных рас и, как следствие, более простого социального поведения весьма прямолинейны в разговоре и зачастую из-за этого кажутся хамами и грубиянами, вываливающими на собеседника правду прямо, без приукрас и попыток смягчить неприятные или неудобные темы. Однако даже так от подобного её заявления я едва себе не отвесил смачный фейспалм, сдержавшись в последний момент, и вместо этого лишь потёр виски двумя пальцами, при этом тяжело вздохнув.

— Ну да, а как же, и почему я не удивлён? — пробормотал я вполголоса. — У Селестии тонкости как у кирпича.

— Зато она добрая, — ответила алмазная сука. — Дала мне встретить тебя, даже если ты не хочешь спариваться. Все большие кобели глупые, а молодые грубые. Ты большой и милый, и ты мне нравишься.

От её подкупающей честности я невольно улыбнулся, а затем поднял руку и почесал у неё за ухом.

— Спасибо за твои слова, мне очень приятно, — сказал я.

Её губы растянулись в улыбке, и Моркка слегка прижалась к моей руке, и так мы и продолжили идти. Так мы и продолжали бродить по замку, порой негромко переговариваясь и узнавая больше друг о друге, чтобы скоротать время до завтрака.

Тем временем одна не замеченная парочкой из человека и Алмазной суки солнечная принцесса наблюдала за ними из-за слегка приоткрытой двери.

После завтрака каждый из нас, включая и остальных проживавших со мной самочек, занялся своими делами. Я же, просидев пару часов за книгой, направился в сторону тренировочного зала стражи, куда периодически хожу с тех пор, как меня сюда занесло, чтобы держать себя в форме и не набрать вес. Пока шёл, кинул взгляд в окно на всё ещё не прекращавшийся дождь. Хоть сегодня ближе к вечеру дождь по расписанию уже должен был закончиться, однако, глядя на обложившие всё небо едва ли не чёрные тучи и всё ещё вспыхивавшие порой то тут, то там молнии, в это как-то с трудом верилось.

Тренировочный зал встретил меня гулким эхом моих шагов. К счастью, я всё же оказался в нём не единственным посетителем — минотавриха Кибела, моя соседка, которая недавно по наущению Селестии запёрлась ко мне в душ, также заглянула на огонёк, чтобы выполнить пару-тройку упражнений. К обеду я уже был неплохо так пропотевшим, а в мышцах чувствовалась приятная усталость, так что я по-быстрому ополоснулся под душем и направился в столовую. Коя, к моему вящему изумлению, не считая небольшой группки стражей с горничными и пары гостей, что сидели за столом, оказалась аномально пустой для обеднего времени.

После обеда, так как делать было практически нечего, я оккупировал библиотеку, зарывшись в некоторые труды по истории Эквестрии, где и планировал оставаться вплоть до самого ужина. И как раз перед этим самым ужином одна из горничных мне вдруг принесла письмо и, не сказав ни слова, спешно удалилась. Так как на письме никаких признаков печати или иных знаков, свидетельствующих об отправителе, обнаружено не было, я тут же развернул его и стал читать.

Антону

Я с радостью составлю тебе компанию после ужина, о чём и хотела предложить лично, но оказалась слишком занята делами, так что решила отправить тебе это письмо.

Буду ждать тебя в третьей комнате на втором этаже, если считать от тронного зала.

Моркка

Письмо, если честно, мне показалось несколько подозрительным — всё же Алмазные псы редко использовали сложные слова и построения фраз, так что было немного странным получить подобное письмо от неё — однако я выбросил эти мысли из головы, отдал библиотекарю книги, что читал, и направился на ужин.

Картошка со стейком — вещь простая, но сытная. Поужинав, я направился по адресу, указанному в письме Моркки. Дойдя до нужной комнаты, встретив при этом по дороге лишь нескольких пони, я распахнул двери и вошёл внутрь. А оказавшись внутри, я стал понимать, что что-то было не так. Стены комнаты были ярко-красными, словно маки, по комнате были расставлены ароматические свечи, а посредине оказалась королевских размеров кровать с балдахином. Чувствуя очередную подставу, я шагнул назад…

Не успел. Двери мгновенно захлопнулись за моей спиной, едва не ударив по плечам, и отказались открываться, когда я подёргал за ручку, пытаясь повернуть оную. Понимая, что этот путь точно закрыт, я решил осмотреться в поисках иного варианта. Однако окна оказались запертыми, да и прыгать со второго этажа, учитывая высоту их потолков под десяток метров? Не, я не самоубийца. Вентиляций тут точно не водилось — по крайней мере, подобных тем, что я не раз видел в фильмах ещё там, в своём родном мире. Иных же выходов из комнаты я так и не обнаружил.

— Селестия, задницу твою рогатую налево! — крикнул я, продолжая оглядываться. — На кой ты это делаешь?

Однако вопрос мой остался без ответа, лишь эхом отразившись от окружавших меня стен. Всё, что я мог в этой ситуации так это сесть на край кровати и ждать.

И ждать.

И ждать…

Внезапно одна из дверей распахнулась, и в комнату вошла Моркка с признаками недоумения на лице.

— Стой! Держи дверь! — тут же крикнул я, вскочив с кровати, однако прежде чем алмазная сука успела отреагировать, дверь вновь захлопнулась.

«Зашибись». Дверь вновь заперта, и всё, что я мог, так это сесть обратно на кровать и, тяжело вздохнув, раздражённо провести руками по волосам.

— Ты что-то хотел, Антон? — спросила меня Моркка, с непониманием смотря на мои действия.

— Я вообще-то пришёл из-за письма от тебя, правда, подозреваю, что за всем этим стоит Селестия.

— Я тоже получила от тебя письмо.

Я снова тяжело вдохнул и, поднявшись, подошёл к двери.

— Селестия, хватит придуриваться, — сказал я в дверь. — Выпусти нас.

— Повеселитесь там, голубки! — буквально пропел донёсшийся до нас из-за двери голос этой рогокрылой солнечной задницы.

Грёбаная чрезмерно опекающая принцесса.

Странное чувство

Стоя у двери и сверля её взглядом, я ощутил, как моя рука невольно дёрнулась, будто сжимая нечто объёмное, напомнив мне, из-за чего я здесь. Причина, по которой я сейчас торчал напротив этой двери, была откровенно идиотской, и я прекрасно это понимал, но…

«Я дотронулся лишь один раз… Так почему же это ощущение казалось таким родным, словно я вновь оказался дома?»

Словно отвечая на мой вопрос, моя рука опять сама по себе сжалась. Я лишь тяжело вздохнул, глядя на подобную реакцию собственного тела, и распахнул дверь в гостиную, в которой проживала вся та группа самочек. К счастью, никого из них кроме одной сейчас в комнате не было, более того, именно она мне как раз и нужна была.

— О, Антон, привет, — поприветствовала меня Кибела, вскакивая с кресла. — Кого-то искал?

— Как раз ты мне и нужна, — ответил я, с трудом подбирая слова. — Я бы хотел тебя… попросить… об услуге, так, наверное.

— Конечно, проси что угодно, — просияла минотавриха.

Подойдя к ней вплотную, не решаясь высказать просьбу вслух, я наклонился и прошептал её ей на ушко. Реакция не заставила ждать: Кибела густо покраснела и на пару секунд отвела взгляд, но потом всё же твёрдо взглянула мне в глаза и кивнула.

— Л-ладно, но почему? — спросила она. — Мне казалось, тебя это не интересует.

— Даже не знаю, как это объяснить… — я растерянно почесал в затылке. — Наверное, это напомнило мне мой родной мир, тот, из которого я попал в эту вашу Эквестрию.

Всё ещё красная, хоть уже и не столь густо, перестав напоминать свёклу, минотавриха кивнула.

— Так, эм-м-м… как ты хочешь сделать это? — спросила она.

— Наверное, лучше всего, если ты сядешь мне на колени, — сказал я, присаживаясь на ближайшую кровать. — Думаю, тебе так будет удобнее.

Её лицо озарилось широкой счастливой улыбкой (на секунду я даже вспомнил знакомство с одной кудрявой розовой бестией и невольно содрогнулся, к счастью, Кибела этого, похоже, не заметила), и она тут же заняла предложенное место и прижала руки к бокам:

— Конечно, удобно! Думаю, эта поза подходит для этого лучше всего.

Я сделал глубокий вдох, окончательно собираясь с духом сделать то, на что всё-таки решился, а затем поднял руки и положил их минотаврихе на живот, ощущая под пальцами весьма заметные мышцы пресса — отличительная черта обоих полов их расы. Затем я медленно повёл ладони вверх, чувствуя, как она слегка вздрогнула от движения моих рук. Я закрыл глаза и полностью сосредоточился на ощущениях, которые получал от своих рук, а затем, повернув кисти, поднял их ещё немного выше, достигнув её выдающейся объёмной груди и ощутив их впечатляющий вес. Руки, уже живя своей жизнью, немного пожонглировали ею, словно приноравливались к их весу, а затем поползли выше, и через пару мгновений я ощутил под пальцами её маленькие, но твёрдые сосочки. Поглаживая одну её грудь ладонью вверх-вниз, другой же я мягко сжал эту восхитительную гору мягкой, упругой плоти, на что Кибела негромко застонала — и тут же накрыла себе рот ладонью. Не оставив её реакцию без внимания, я мягко потянул её за один сосок.

— Я совсем не против того, что ты тоже наслаждаешься этим, — прошептал я ей на ухо, отчего она вздрогнула так, словно по ней пробежался табун мурашек. — Более того, я рад этому, даже если ты делаешь это для меня.

— Тогда, может, ты хочешь, эм-м-м… пососать их? — повернулась ко мне вполоборота вновь раскрасневшаяся донельзя Кибела.

— Ну, раз предлагаешь, то не стану отказываться, — ответил я, убирая руки с её обворожительных холмов.

Минотавриха тут же спрыгнула с моих колен, чтобы тут же сесть на них обратно, но уже лицом ко мне, расставив ноги в стороны. Я вновь взялся руками за её объёмные прелести и одну из них слегка приподнял — и через секунду её сосочек оказался у меня во рту. Обхватив тот губами, я прошёлся по нему языком, заставив Кибелу застонать, а затем слегка сжал губами и потянул — и был несказанно удивлён, когда тонкая струйка тёплого молока ударила мне в рот.

Рефлекторно сглотнув, едва при этом не подавившись от неожиданности, я отстранился и посмотрел с недоумением на партнёршу — и обнаружил, что она покраснела до самых кончиков ушей и закрыла ладонями свои глаза.

— У меня с самого того теста семени вырабатывается молоко, и я… — едва не пропищала она в смущении.

— Достаточно было просто предупредить об этом, и нечего так смущаться, — улыбнулся я Кибеле, успокаивая ту.

Минотавриха выглянула из-за своей ладошки и, увидев мою успокаивающую улыбку, несмело улыбнулась в ответ и кивнула. Я же с удовольствием вновь прильнул к её молочным горам, дабы насладиться его удивительным сладковатым вкусом…

* * *

Час спустя я полулежал развалившись на лавочке в саду, переваривая неожиданный «второй обед», при этом впервые с момента попадания в этот мир чувствуя себя по-настоящему дома. Мыслями же я был далеко — в голове моей всплывали образы из детства: небольшое ранчо за городом, ароматы сена, свежих, только с грядки, овощей и печенья, что только выдернуто из духовки, добрая улыбка бабушки, а также стакан тёплого парного молока, что всегда ждал меня всякий раз, как мы садились за стол…

Мои тёплые воспоминания о детстве прервал негромкий приближающийся цокот копыт. И звук этот был каким-то странным, словно у того, кто его издавал, были проблемы с координацией или же он просто прихрамывал.

— Антон, ты здесь? — раздался голос зовущей меня Селестии.

— Здесь я, здесь, отдыхаю на скамейке, — отозвался я, не открывая глаз.

Странный неровный цокот стал приближаться целенаправленно к моей лавке, на которой я и предавался воспоминаниям, так что я открыл глаза и посмотрел на того, кто меня побеспокоил. Увиденное заставило меня поднять брови: Селестия, если можно так выразиться, ковыляла по-понячьи, при этом почему-то расставляя задние ноги куда шире обычного.

— Эм-м, Селли, что с тобой? — спросил я с недоумением и толикой заботы.

Белая кобыла проковыляла ко мне и неловко забралась на свободную часть скамейки рядом со мной.

— Да вот, у меня тут проблемка одна возникла, и я надеялась, что ты не откажешься помочь мне с нею, — ответила Селестия.

— Что за проблема? — уточнил я, почему-то чувствуя приближающуюся подставу.

— Ну, я заметила, как тебе нравится большие вымечки, поэтому… — вновь спрыгнув со скамейки, солнцезадая повернулась ко мне крупом и отвела в сторону хвост, являя взору моему пару своих белых вымячек меж её задних ног, разбухших до размеров небольших дынь, что покачивались при малейшем её движении, при этом с её видневшихся снизу сосков что-то капало.

— Э-эм-м… Неа, к этому я не прикоснусь, — открестился я от этой убившей всю ностальгию по дому рогокрылой дурынды и, почти вскочив со скамейки, я быстрым шагом направился в замок, не оглядываясь назад, несмотря на прилетевший мне в спину её мягкий умоляющий голос:

— Пожалуйста, Антон, они очень чувствительные…

Грёбаная чрезмерно опекающая, недопонимающая принцесса.