Обратная сторона медали

Герой отправляется в другую страну, где ему предстоит встретить старых знакомых. Эта поездка решит его дальнейшую судьбу.

Принцесса Селестия DJ PON-3 ОС - пони

Две чашки чая

Флаттершай ищет совета Рарити в том, что ей делать со своей безответной любовью... но у Рарити имеются свои собственные секреты, из-за которых она не лучшая кобылка у которой стоит спрашивать совета по этому поводу.

Флаттершай Рэрити Биг Макинтош Черили

Мечта

Исполнившаяся мечта одной кобылки...

Другие пони

Конец игры

Мир исчез, остались лишь две пони. Одна – сидит и смотрит. Другая – приходит и уходит. Не порознь, но и не вместе. Первая корпит над последней загадкой мироздания, вторая скитается во внешней тьме. Но они не покидают друг друга. Твайлайт Спаркл вершит невозможное. В бессчётный раз. И она непременно добьётся успеха, ведь он близок как никогда.

Твайлайт Спаркл ОС - пони

Бессмертие Эбби

"Я никогда и не мечтала о бессмертии. Не думала, не нуждалась в нём. Жила обычной жизнью… Но по-видимому у судьбы были другие планы на мой счёт. Мне страшно вспоминать собственный возраст. Я слишком долго живу на Свете… но, знаете, когда-нибудь даже бессмертию наступит конец…"

Принцесса Селестия

Equestria 2014

2014_год. Ядерный удар унёсший жизни миллиардов людей. Лишь немногие счастливчики смогли спрятаться в спасательных бункерах. Одни из них это Дима и компания его друзей. В 2009_году они нашли подземный комплекс, но не стали в него спускаться. Теперь же догадки по поводу комплекса прояснились - это был полноценный бункер для спасения от радиоактивных осадков и ядерного взрыва, причём построенный в Советское время после Второй Мировой. Ребята приводят в порядок бункер и запускают туда людей, которым не хватило места в других комплексах. Затем на вылазке в город они попадают в электро-магнитную аномалию которая забрасывает их в неизведанные дали, в неизведанный мир, в котором им предстоит освоиться. В этом заключается эта история...

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Принцесса Селестия Принцесса Луна Человеки

Хорошая кобылка

Не стоит засыпать на работе, иначе принцесса Селестия...

Принцесса Селестия ОС - пони

Дотянуться до солнца

Селестия. Двенадцатилетняя кобылка. Реально смотрящая на мир голодранка, на шее которой — маленькая сестра, которую нужно оберегать и кормить. Но еда закончилась. Слишком долго зима царит в этих землях, и теперь им грозит голод. Скептик в Селестии понимает, что ей не сдвинуть солнце. Но маленькая кобылка в ней продолжает верить… и делает попытку.

Принцесса Селестия Принцесса Луна

Последняя тарелка

Это дневник земного пони по имени Карамель, который пережил одну из самых страшных зим в истории Эквестрии.

Дерпи Хувз Карамель

Выбор за тобой

Что делать, если призвание быть писателем навеки запечатлено твоей кьютимаркой, но муза покинула тебя уже давно и, кажется, навсегда? Помощь может прийти оттуда, откуда ты и не ждал... Иллюстрация к рассказу от Holivi

ОС - пони

Автор рисунка: BonesWolbach

Или его оттенки

Она давно пришла к одному выводу.

Старый дом, с высокими белыми зданиями, нравился ей больше. Там всё было ярче: сверкало, блестело, переливалось. Там с ней больше общались и относились как к взрослой — а она уже взрослая. Там… в Ист-Кантерлоте или в Кантерлот-Ист?

Она их всё время путала, но миссис Полански на это никогда не сердилась, а другие жеребята никогда над ней не смеялись. Если не вспоминать Руби… но Руби всё же исключение из общего правила, что радовало, поскольку пони она была не из приятных. Миссис Полански один раз обронила что-то про «семейные проблемы», но это же чепуха какая-то. Семья у неё дома, а вот сама Руби — в школе. Почему же не «школьные проблемы»?

В Мейнхэттене жило много пони, подобных Руби, жило средь высоченных угрюмых домов, в просветах между которыми покрывало свинцовых туч с яркими заплатками неба смотрелось ещё тусклее, темнее и мрачнее. Так. Всё так, подумалось ей. Мир не окрашен в оттенки серого. Его, серого цвета, и в природе-то не существует. Это лишь компромисс между чёрным и белым, пустота без индивидуальности, куда каждый вкладывает свой смысл.

Здешние взрослые этого не понимали.

Другие жеребята оказались ничего, и на какой-то момент ей удалось забыть. На какой-то момент она стала одной из них. Только до тех пор, конечно, пока не пришла тишина.

Как бы объяснить…

Всё началось с музыки. Сколько бы она ни старалась, сколько бы ни учила чёрно-белые листы, каждый раз у неё получалась лишь тишина. Обычно школьный класс не утихал ни на минуту, и учитель, чьё имя выучить ещё предстояло, имел над юнцами не больше власти, чем над погодой.

За окном вечно дождило.

Тишина никогда не опускалась на класс, и оттого тот вакуум, пустота, лишённое звуков пространство, возникавшее во время каждого её выступления, было не столько прекращением возни и болтовни из вежливости, а скорее пропастью, отделявшей её от остальных. Она пыталась поделиться переживаниями с мамой, но не смогла.

Взрослые никогда не понимают.

Скоро тишина стала её преследовать, и ощущение оторванности усилилось. Пони вели себя странно, по-другому начали относиться к ней: более мрачно, менее открыто. Как старательно мама расписывала ей картину другой жизни — целое полотно волшебных новых мест и знакомств; совсем не это мама обещала. Ей не хотелось перемен и этого «другого». Ей хотелось, чтобы всё снова стало как прежде.

И как должно было быть. Может, она недостаточно хороша? Надо ей стать лучше, тогда уйдёт и тишина. Разве не так устроено в мире?

Да. Так. Если ты хорош в чём-то, то и относятся к тебе хорошо!

И так она стала учиться извлекать из себя свой собственный звук, а преподаватель — ярче иссиня-чёрного блеска во тьме — стал ей показывать, как исполнять песню дождя, и гроз, и рассвета после ночной бури и, когда надо, песню тишины.

Как же там это слово… Она вечно его забывала, а буквы ей ничего не говорили. Закорючки на бумаге, бесформенная и безликая чернота на белой пустоте, не несли ни грана смысла.

— Пусть родник журчит меж камней. Попробуй ещё раз… Вот так, да.

— Представь мышку, она крадётся. Осторожно, тихо. И снова. Да, да, прекрасно! А теперь громче!

— И плавную каденцию. Как это? Ну, представь, что ты волшебница, а смычок — твоя волшебная палочка: взмахни ею.

Она дорожила этими предзакатными встречами, запоминая, как играть, держаться и сохранять осанку, как вылавливать из чёрно-белых рукописей цвет и смысл себя.

Каждый раз под конец года администрация устраивала для родителей концерт в самом большом, мрачном и тоскливом корпусе школы, где она и остальная ребятня собирались по вторникам, подолгу сидя в позе каменных статуй. Мероприятие всегда казалось ей бессмысленным. Всё равно родителям не особо много дела до остальных жеребят, а игрой своих отпрысков они успели насладиться дома.

Взрослые такие странные.

Однако она была вместе со всеми: сидела в затенённом ряду с краю зала и вслушивалась в шелест дождя. Он, говоря начистоту, был приятнее игры некоторых.

А затем настала её очередь, и она поднялась на сцену и, покинув тьму, выступила под свет софитов и заняла место на табурете, отчего её пепельно-серая шерсть залоснилась только ярче. Так. Она начала медленно, нерешительно, но стойкая уверенность, что она играет — ну, будем честны — чуточку лучше остальных, постепенно укреплялась в ней.

Родник.

Мышка.

Каденция.

И тут она доиграла.

В то мгновение она не заметила.

Это журчал родник! Тихо прокралась мышка, и плавным взмахом пропела каденция!

Закончив, она посмотрела на зал, и тишины не было, но больше всего её поразило другое: взгляды, как будто увидевшие нечто непривычное, лица, натягивающие фальшивые маски, чтобы скрыть эмоции. Раздались неловкие аплодисменты — как-то чересчур вымученно, чересчур рьяно.

В то мгновение она забылась в себе.

Только потом, когда учитель музыки отвёл её маму в сторонку, она заподозрила что-то неладное. Из-за угольно-чёрной двери до неё, стоящей в коридоре, долетали обрывки диалога:

— Восхитительная… Виртуозно… Усердно старается… Сменить класс… В новую школу… Настаиваю, однако… В пятницу?

Ей не хотелось снова переезжать. Не хотелось тускнеть и становиться другой. А хотелось ворваться в комнату, выпалить, что они не понимают, объяснить, как она начала практиковаться, только чтобы пони перестали коситься, чтобы они снова заговорили, а тишина наконец сгинула. Но в то же мгновение некая пружинка вдруг щёлкнула у неё в голове, и она словно окаменела, в глазах померкло, а собственное тело показалось чужим. Парализованная закрадывающимся пониманием, что не может шелохнуться, она силилась превозмочь себя, но каким-то образом делала только хуже.

Дверь белого цвета захлопнулась, лишь чёрная осталась впереди.

А снаружи, над сводчатой крышей концертного зала, продолжал накрапывать дождь.

Комментарии (5)

0

Мда, не для меня такие произведения, не могу уловить некоторые эмоции\мысли автора и его персонажей, изза этого понимаю слишком прямо
Но, все же, спасибо за перевод

hoopick
hoopick
#1
+2

Уф, понемногу пробуждаюсь от летне-осенней спячки, решил немного размяться.
А мне, пожалуй, такая "странная" проза особо нравится среди прочих. Тут только на середине почувствовал что-то неладное, после чего повторно перечитал комменты на Фимфикшене — выяснилось, что Октавия страдает от селективного мутизма.
А вообще спасибо за прочтение :)

doof
doof
#2
+1

Как рассказ настроения — очень и очень. В довольно маленький объём текста этих эмоций поместилось довольно-таки немало. Спасибо за перевод.

dahl
dahl
#3
+1

Как же мне нравятся рассказы с философским уклоном и размышлениями.
Когда читал, постоянно вспоминались произведения из Ноктюрна небесных твердей, а больше всего: Элегия запустения, Забытый и Эхо пенумбры.
Спасибо автору и переводчику!

Dream Master
Dream Master
#4
+1

Атмосферная вещь. Правда, короткая, из-за этого не успеваешь как следует этой атмосферой проникнуться. Но достаточно годная всё равно.

makise_homura
makise_homura
#5
Авторизуйтесь для отправки комментария.