Fallout Equestria: The Legend of a Mirror lake

Глава 5: Отголоски прошлого

Грифон продолжал приплясывать, пока на площадке под ним потихоньку собиралось целое войско. Пони, грифоны, большой бронированный зверь, на голове у которого тускло светились два обмотанных проволокой рога, а на спине был прикреплен аккумулятор, и еще какие-то непонятные мне существа внешне похожие на пони, но с ужасной морщинистой словно сгоревшей кожей, напрочь лишенной гривы и шерсти, кроме разве что отдельных клочков (видимо это и есть те самые гули-мутанты). Все они были разными, все как один, словно взятыми из фильмов ужасов или жуткого кошмарного сна, который может присниться только в стельку напившемуся пони, имеющему вдобавок серьезные проблемы с психикой. У многих на теле присутствовали грубые протезы крыльев или ног и все были с пирсингом и татуировками, а одежда представляла из себя непонятную смесь из брони и хлама. Каждый из этих бойцов был особенным и кардинально отличался от остальных.

Например, там была желтая единорожка со шрамами и рогатым средневековым шлемом на голове, а еще длинным мечом в облачке магии, которым она яростно размахивала в воздухе. Другой пони был полностью обритым, и все его тело покрывали страшные темно-синие татуировки, среди которых чаще всего встречались картины насилия и убийств. С противоположного края можно было разглядеть жеребца – зебру облаченного в длинный кольчужный плащ с болтающимися между звеньями на веревках большими гайками и консервными банками. И круглыми затемненными очками (какие носят слепые), одетыми у него на глазах. Бронированный монстр, судя по габаритам, был бизоном и благодаря своей толстой черной броне (не уступавшей той, что носили стальные рейнджеры) и ярко светящимся красным светом глазам больше походил на танка или робота, чем на живое существо. Рядом с ним стояли два пони-близнеца с пепельно-серой обуглившейся шерсткой, светлыми гривами и покрытыми ожогами ногами. Первый был крупным земным пони – жеребцом, таскавшим на спине большой кислородный баллон, с висящей на крючке огнеметной трубой с широким раструбом. Вторая близняшка – кобылка-единорог, носила сварочные очки и блестящую жаростойкую куртку. Из своего рога она время от времени выпускала в воздух огненные струйки.

И это лишь малая часть жуткой армии Фениксов, не считая остальных, ужасных и гротескных пони и грифонов, которые если бы решили участвовать в конкурсе на самые страшные костюмы на Ночь Кошмаров то, несомненно бы стали бесспорными победителями.                 

Сейчас они собирались в одну линию, под прикрытием магических щитов, которые поддерживали их волшебники-единороги. Бойцы же потрясая оружием, хрипло кричали и указывали в нашу сторону, кто-то безумно хохотал, давая очереди из автоматов или паля в небо из винтовок. Внезапно весь этот гвалт резко прервал властный окрик, раздавшийся у них за спиной и, Фениксы, замолчав, расступились в стороны, пропуская вперед длинного статного жеребца с черной шерстью. Это был не обычный пони, а самый настоящий конь, высокий и сильный с развевающейся на ветру светло-фиолетовой гривой с голубыми кончиками. Его передние ноги были заменены на протезы, правая по колено, а левая по самое туловище. На конце каждой робо-ноги красовалось по три острых когтя которыми он нетерпеливо постукивал по бетонным плитам.

Презрительно прищурившись, он осмотрел суетившихся и занимающих укрытия врагов, а затем, ехидно усмехнувшись, взял микрофон у идущего за ним следом земного пони с платформой на спине, где стояли два больших потрепанных динамика и громко произнес, обращаясь к рейнджерам:

– Эй вы! Кастрюлеголовые! Безмозглые убийцы Министерства Технологий! Варвары, бредущие под ложным флагом в самую бездну, и чума несущая гибель всей Эквестрии! Слушайте! С вами говорит главнокомандующий великой армии Оплавленных Фениксов – Блэк Хейз! Стоящие рядом с ним солдаты отозвались на это дружными криками и затопали в аплодисментах, одна из кобылок томно посмотрела на него, опираясь передними копытами на ружье, похоже, что среди Фениксов этот силач был очень популярен. – И я пришел сюда, чтобы лично рассчитаться с вами за все ваши преступления, которые вы совершили против нас и нашей великой правительницы. Вас обвиняют в убийствах наших братьев и сестер! В краже нашего имущества! В терроризировании мирных пони! В подлых и циничных попытках захватить их беззащитные города с целью похищения довоенных технологий! В уничтожении разведотряда который погиб здесь меньше месяца назад из-за вашего вероломного удара в спину! А еще… – жеребец, злобно фыркнул прямо в микрофон, отчего в воздухе затрещали помехи, – …в бессовестной краже одной кривой черной ноги у нашего офицера, который должен теперь ходить на мерзком скрипучем протезе, из-за которого все жутко болит и ноет!!! Он со всей силы стукнул робо-копытом по бетонной плите, и та с грохотом разлетелась на куски. Вы, Стальные Рейнджеры – жалкий мусор, подло убивающий всех, кто не принадлежит вашему нелепому ордену! И за это, вы заслуживаете смерть! Он чуть опустил микрофон и, улыбнувшись, что-то сказал своему сопровождающему, а потом вновь обратился к нам: – И хотя, согласно нашим правилам я должен перед боем дать вам возможность перейти на нашу сторону, и отречься от вашего тупого Кодекса, сегодня этого не будет! Вы безумные фанатики все равно не сможете оценить столь великодушного предложения! Поэтому приготовьтесь к гиб…

Справа от него что-то громко взорвалось, прервав его речь. Блэк повернулся и увидел, как несколько его бойцов в панике забегали по кругу, охваченные огнем. Это один из рейнджеров устав выслушивать его обвинения резко выскочил из-за укрытия и, подняв гранатометы на спине так, чтобы снаряды перелетели через щиты, несколько раз выстрелил. Четыре зажигательных гранаты угодили точно в скопление пони, которые теперь с криками катались по земле пытаясь затушить обжигающее их кожу пламя.

– Теперь снайпера! – скомандовал у меня за спиной знакомый голос Хелма, и рейнджер снова дал залп на этот раз в сторону вышки. Сидевший на ней грифон уже собирался в него выстрелить, но увидев угрозу, по-птичьи завопил и, быстро перемахнув через бортик, улетел за спины своих товарищей. 

– Иди к черту вонючий кусок дерьма! Подонок! – продолжил громыхать Хелм (очевидно, что в его костюме тоже был усилитель голоса, позволявший ему наравне с Блэком голосить на всю округу), – мы не склонимся перед вами – ничтожными паразитами! Вы лишь кучка немытых отщепенцев и рейдеры и сейчас мы вас всех уничтожим, а потом пустим ваши примитивные импланты на запчасти!

Блэк, словно дикий зверь злобно ощетинился. Он походил на хищника, которого огрели горящей веткой по морде, когда он уже готов был вцепиться в добычу. Могу даже поклясться, что услышал, как заскрежетали его зубы в микрофон. Резко подняв в воздух коготь на железной ноге, он указал в нашу сторону и громко прокричал: – ВПЕРЕД ОПЛАВЛЕННЫЕ ФЕНИКСЫ!!! УНИЧТОЖИМ НАШИХ ВРАГОВ!!! СОЖЖЕМ ИХ ПОГАНЫЙ ФЛАГ!!!

– ДА!!! – фанатично заорали Фениксы, срываясь с места и, галопом скачя в нашу сторону. Жеребец-зебра немного отстал и, вытащив из-под кольчуги, какой-то маленький пузырек с желтой жидкостью выпил до дна. У него над головой сама по себе сгустилась туча, и засверкали молнии, он поднял голову вверх и, раскинув передние копыта, громко прокричал какое-то непонятное слово. Воздух разразился грохотом боевых труб, от которого Фениксы понеслись, словно одержимые с пылающими огнем глазами. Под прикрытием волшебных щитов, они безостановочно палили по любому, кто пытался высунуться. Не желая угодить под их шальные пули, я быстро отполз за каменную стеллу, на которой стояла статуя принцессы и, укрывшись за ней, закрыл голову копытами, боясь даже высунуться. Тем временем на площади около статуи развернулось настоящее кровавое побоище, которое было настолько страшным, что мне вновь чуть не стало дурно при виде крови и кишок, которые разлетались во все стороны.

Паладины и рыцари, укрывшись за бетонными перегородками и ближайшими домами, отстреливались от нападавших, высовываясь боком из-за углов и выпуская по ним пулеметные очереди. Несколько рыцарей взобрались на крыши и стреляли оттуда. Но Фениксы, по-видимому, хорошо знакомые с их тактикой тут же бросались врассыпную и по двое-четверо продолжали лететь вперед, не переставая стрелять из ружей и автоматов. В каждой такой группе был минимум один единорог державший щит и один боец высовывавший дуло своего оружия через волшебное поле и палящий по врагам из безопасной зоны, не опасаясь за свою жизнь. Немного не добежав до статуи, некоторые Фениксы остановились и издали метнули в нашу сторону бутылки с горючей жидкостью. Одна из них, не долетев пару шагов, взорвалась рядом со мной, и я ощутил жар, исходящий от пылающей лужицы. Рейнджерам в ответ пришлось кидать в них гранаты и запускать мины, чтобы хоть как-то уравнять шансы. Некоторые взрывались у Фениксов за спиной (настолько быстро те бежали), не нанося им никакого вреда, но другие все же попадали в цель. Вот уже несколько групп не заметив мины на земле подорвались, и полетели вверх, раскидывая по площади свои внутренности и окровавленные конечности. Мне на голову упала чья-то белая нога окропленная кровью, отчего я в страхе всхрапнул и захотел отползти подальше, но стелла была очень узкой и я, вынужден был остаться, давясь икотой и смотря на еще дергающуюся в конвульсиях ногу. Тем временем один из Фениксов, тот самый бронированный бизон вырвался вперед и в открытую, безумно ревя, побежал в сторону укрытия, за которым сидели два паладина. Пули бессильно отлетали от его брони и выбивали искры. Обогнув бетонную перегородку он, в ярости обрушился на первого паладина и принялся колотить по нему ногами. Броня пони, словно жестянка со скрежетом стала гнуться и трещать под мощными ударами. Затем, бизон резко согнул голову и, взрезав обшивку, вонзил оба своих рога в беспомощно брыкающего врага. На них тут же заплясали искры, превратившиеся в электрические разряды. Умирающий рейнджер задрожал. По его броне поползли крохотные молнии. В воздухе запахло горелой шерстью.        

– РААААА!!! ПОРВАТЬ ИХ В КЛОЧЬЯ!!! – низким стальным голосом заорал бизон, откидывая жертву в сторону и набрасываясь на второго рейнджера. Тот в ужасе бросился наутек, забыв про свое оружие, и бизон погнался за ним следом в сторону одноэтажной сторожки с выбитыми стеклами.   

– РАЗОРВУ!!! РАЗДАВЛЮ!!! РАЗМАЖУ!!! – кричал бизон, нагоняя паладина который, желая спрятаться, на бегу выбил дверь и залетел в здание. Бизон хотел сделать то же самое, но тут на него сбоку выпрыгнул Хелм с зажатой в копытах металлической балкой. Феникс попробовал затормозить, но было уже слишком поздно, и он на полном ходу врезался головой прямо в балку. Судя по хрусту, у него треснул череп. Хелм тут же подошел к нему и, сорвав копытом шлем, выставил вперед оружие. В морду умирающего врага нацелились сразу двенадцать грозных стволов. Гулко пророкотали пулеметы, выпуская два шнура пуль, и голова бизона превратилась в кровавую кашу. Расправившись с ним, Хелм повернулся к своим бойцам:  

– Внимание отряд Гамма, – скомандовал он сидящим на крыше рыцарям, – немедленно уничтожьте стрелков на правом фланге.

– Так точно сэр! Мы сейчас а... АААА!!! – хотел крикнуть что-то в ответ один из них, но в этот момент на него сверху спикировал грифон и, подхватив когтями, взмыл в небо. Поднявшись достаточно высоко, он отпустил рыцаря, и тот упал прямо на статую, сломав принцессе Луне крыло и окатив меня брызгами крови. 

– Черт! Воздух! Воздух вашу мать! Убейте грифонов! – заорал Хелм, сам поднимая пулеметы вверх, и стреляя по летевшему мимо него грифону, которого тут же изрешетил и тот с предсмертными воплями свалился на землю. Пара паладинов последовала его примеру, выпуская в небо несколько очередей.  

– ОГО! ОБСТАНОВКА НАКАЛЯЕТСЯ!!! ЭЙРФОН, ВРУБАЙ МУЗЫКУ!!! – в ту же секунду прокричал Блэк, и пони с динамиками на платформе выдернул из-за спины какую-то антенну, быстро подключил к своей аппаратуре, и воткнул рядом, а затем надел наушники и нажал на кнопку на болтающемся сбоку пульте. В воздухе тут же загремела закладывающая уши громкая музыка не похожая на те милые композиции, что я слышал по радио у нас в стойле. От нее все паладины тут же схватились за головы. Многие посбрасывали с себя шлемы.

– СОЛДАТЫ, ОТКЛЮЧИТЕ КОММУНИКАТОРЫ!!! НЕМЕДЛЕННО НАДЕНЬТЕ ШЛЕМЫ!!! ЛЮБОГО КТО БУДЕТ С НЕПОКРЫТОЙ ГОЛОВОЙ, Я ЛИЧНО ПРИСТРЕЛЮ НА МЕСТЕ!!! – психанул Хелм, подбегая к одному из паладинов и, рывком нахлобучивая на него шлем. С противоположной стороны другому пони прострелили голову. Похоже, что грифон-снайпер уже нашел себе новое укрытие и теперь, пользуясь создавшейся неразберихой, отстреливал беззащитных врагов.     

Я же все это время лежал, свернувшись калачиком и жмурясь от страха. Это было безумием, даже в сражении с теми бандитами из Бриск Рилла, мне не было так страшно как теперь, но что самое худшее сейчас я был абсолютно безоружным и не мог себя защитить.

– Огнеопасно!!! – внезапно услышал я, громкий визгливый голос позади себя. Я обернулся и увидел ту самую кобылку-близнеца, что стреляла огненными струями. Сейчас она стояла рядом, и ее глаза безумно блестели в предвкушении жестокой расправы, которую она собиралась учинить надо мной. Опустив рог, она выпустила длинный огненный сгусток, который не успей я вовремя подняться и отскочить в сторону, непременно поджарил бы меня до самых костей. С другой стороны на меня тут же полетела еще одна пылающая струя, и я чудом увернулся, откатившись в бок. Это был второй близнец, поджидавший меня слева, на случай если я спасусь от огня его сестры.  

– Проклятье! Скользкая ты жаба! А ну не дергайся! – крикнул он, направляя на меня раструб своего огнемета. Еще один залп и я, уклонившись, вскочил на ноги и, не разбирая дорогу, побежал в сторону ближайшего дома. 

– Дискорд его побери! Он уходит! Зажигалка подпали ему круп! – рявкнул жеребец, демонстративно выпуская в воздух огненную струю.  

– Не волнуйся Фитиль! Он уже покойник! – отозвалась кобылка, скрещивая огонь из своего рога с его, – просто еще не знает этого!   

– Кровь моя пылает! И горит в огне… – нараспев начал Фитиль.

– …все вокруг сжигая, словно на костре! – закончила за него Зажигалка и, расхохотавшись, бросилась за мной.   

Я же, тяжело дыша, скакал вперед, стараясь не упасть и не словить одну из пуль, которые во множестве пролетали мимо. Мне все время казалось, что каждый участник этой битвы хочет подстрелить именно меня, и целится исключительно в мою голову или не защищенное броней тело (даже мой бронежилет будь он сейчас на мне не смог бы уберечь меня от крупнокалиберных пуль). Наконец, я забежал за угол и понесся вдоль дома. Пробежав мимо пустых бочек у стены, я заметил троицу перепуганных писцов, которые всхлипывая, прижимались друг к другу.

– Стой заморыш! Не убегай! Я все равно тебя поймаю! – услышал я голос Зажигалки, догонявшей меня. Пришлось еще ускориться. Из последних сил неимоверным усилием воли подгонял я себя, стараясь не думать об огне и боли, что за ним последует. Выскочив с другой стороны дома, я побежал к стоянке танков. Сзади раздались душераздирающие вопли, похоже, что Зажигалка нашла тех троих и недолго думая, поджарила прямо на месте. Мать твою, ну что за безумная стерва! Впереди показался сетчатый забор, я был уже близко. Но тут мне по задней ноге прилетело камнем и я, споткнувшись, рухнул на землю, больно ударившись подбородком. Безумная кобыла не заставила себя долго ждать и, подскочив ко мне, грубо развернула в свою сторону.

– Ну что?! Добегался?! Я же говорила, что не уйдешь! – восторженно завопила она, пригарцовывая на ходу и, направляя на меня рог, – теперь я тебя поджарю и съем твои уши. 

– Хрен тебе, а не мои уши сука, так просто я не сдамся, – отчаянно крикнул я, передним копытом ударяя ее по ноге и в рывке набрасываясь на нее. Сцепившись клубком, мы покатились в сторону.

– Ох! Вау! Какой дерзкий жеребчик! Хочешь повалить меня, да?! Ну, что ж попробуй! Меня это так заводит! – хохотала она, кусаясь и пытаясь опалить меня огнем, но я, отбиваясь, умудрялся от нее уворачиваться, отчего дорожка вокруг нас покрывалась обгорелыми пятнами, после ее неудачных попыток. В какой-то момент я промахнулся мимо ее головы и она, извернувшись как змея, со всей силы лягнула меня задними копытами точно промеж ног. Ослабив хватку, я откатился в бок. На моих глазах выступили слезы. Подлая дрянь!

– Ха-ха, я победила! И теперь возьму свой приз! – как безумная заголосила она, укусив меня за нос. Встав на ноги, она вновь направила на меня свой рог, светясь как праздничная елка, на День Согревающего Очага. – А знаешь, у меня идея! Ты там что-то говорил про хрен, да? Так вот, я не стану есть твои уши! – продолжила, смеясь, она, – вместо этого я лучше съем твой аппетитный сочный стручок, – она указала на то место, которое я, кашляя, прижимал копытами. – Но для этого его нужно сперва как следует поджарить, аха-ха-ха! На ее роге вспыхнул маленький огонек.

– О, Богиня! Ты представляешь, у меня от этого начался оргазм?! – безумно лыбясь произнесла она, готовясь меня убить. Я закрыл глаза, готовясь испытать последнюю страшную боль в жизни. Но тут в воздухе раздался громкий выстрел и вместо обжигающего огня мое лицо окропили теплые капельки жидкости, а потом сверху грохнулась туша… мертвой Зажигалки?!!

Я медленно открыл глаза. Зажигалка, все также безумно улыбаясь, ничком лежала на мне, ее правое веко резко дергалось, а в голове зияла большая кровоточащая дыра.

– Скорее, бежим отсюда! – услышал я в этот момент невнятный, но знакомый голос сбоку. Я повернулся, ко мне подбежал бледный как полотно Мэтти (похоже, что для него все эти убийства и жестокость тоже были в новинку), со странным пистолетом в зубах, – пистолет для земных пони и пегасов с круглой скобой для рта вместо рукоятки (которую обычно используют грифоны и мы единороги, не нуждающиеся в применении зубов или копыт) и шестью (!!!) барабанными патронниками вдоль трех расположенных пирамидкой длинных стволов. Не удивлюсь, если Мэтти сделал его сам.

– Ну, что разлегся? Давай, нам нужно уходить, пока нас не заметили! – убрав пистолет в большую кобуру сбоку (больше похожую на подстаканник для смузи), крикнул он, протягивая мне ногу, чтобы помочь подняться.

– Что? Кто? – как в тумане пробормотал я, отпихивая мерзкую кобылу в сторону и берясь за копыто.

– Фениксы! Они прорвали нашу оборону и убили множество паладинов! Сейчас они идут в эту сторону в поисках уцелевших, нам нужно сматываться, если мы не хотим умереть!

– Да уходим, – кивнул я, поборов слабость, – но мне понадобится оружие и…

– Не беспокойся, я уже позаботился об этом, – сказал он, распахивая полог своего плаща, у него на боку висела та самая сумка, в которую сложили мое оружие и бронежилет. Но как она к нему попала? Разве ее не убрали в тот ящик?

– Ого, как ты… – хотел спросить я.

– Не важно, потом расскажу, – перебил он, вытряхивая на землю мои вещи, – сейчас нам нужно где-то укрыться, пока не…

БУМ!!!

Позади нас прогремел взрыв, и громкая музыка резко оборвалась. Похоже, что кто-то, наконец, добрался до этой "адской шарманки" и раздолбал ее. Слава Луне, а то у меня от нее уже уши в трубочку сворачиваться стали. Раздались крики. Мы обернулись и увидели, как в нашу сторону бежит истекающий кровью рыцарь, с трудом удерживая в зубах лазерный пистолет, за ним следом несся писец в изодранной дымящейся мантии. Не успели они сделать и пары шагов, как на них сзади набросилась желтая единорожка с мечом. Яростно замахнувшись, она вонзила его острие в спину замешкавшегося писца, а потом сходу, оттолкнувшись от него, рубанула рыцаря, раскроив его голову пополам.  

– Аха-ха! Я Флаттер-рожденная! Покорительница драконов! – закричала она, поднимая над головой окровавленный меч. Мэтти вновь достал пистолет, а я быстро натянул бронежилет и взялся за винтовку, которую к счастью так и не разрядили. Но прежде чем мы успели прицелиться, на кобылу прыгнул, подкравшийся красный коротышка, держащий в зубах армейский нож. Это был тот самый рыцарь, что так сильно не поладил со мной прежде. Он вонзил ей нож между ребер и передними копытами стал углублять его дальше. Кобыла завопила от боли, быстро разворачиваясь и вслепую втыкая меч в то место, где секунду назад стоял рыцарь. Но он ловко увернулся от ее выпада и тут же стукнул по носу. Выкрикнув проклятье, она снова занесла меч для удара.

– Ну, нет, милая, меня так просто не убьешь, – громко прокомментировал он попытку пронзить себя мечом. – Я слишком быстрый для тебя!

– Заткнись карлик, ты еще пожалеешь, что связался со мной! – бросила она дрожащим от гнева голосом.    

– Уже пожалел кляча… – все тем же наглым тоном ответил он, откатываясь в сторону убитых сослуживцев и хватая зубами лазерный пистолет. Повернувшись к ней, он несколько раз выстрелил, прожигая в ее теле сквозные дырки. Несостоявшаяся Флаттер-рожденная повалилась на колени, мучительно зажмурившись, у нее изо рта потекла кровь. Коротышка выплюнул пистолет и громко закончил фразу, – …пожалел, что потратил время на такую пустышку как ты. Тьфу! Мне даже скучно стало.

Он повернулся к ней спиной, желая убедиться, что сзади больше никого нет но, как и в случае со мной забыл проверить, что противник больше не опасен и эта ошибка стала для него роковой. Громко вскрикнув, кобылка из последних сил подняла магией меч и запустила в его сторону. Услышав ее вопль, рыцарь быстро развернулся, но отпрыгнуть уже не успел, и меч вонзился ему точно в грудь. Красный пони удивленно вытаращил глаза, инстинктивно стиснув передними копытами лезвие. На его лице проступила горькая ухмылка, и с булькающим звуком он упал на бок, продолжая смотреть на убившую его кобылу, которая через пару секунд и сама, испустив последний вздох, отправилась вслед за ним в загробное царство Луны. 

– Ну и дела… – сглотнув застрявший в горле комок, сказал я.

– Да, бедняга Битти Клег. Он вечно хотел быть первым, вечно спешил, – покачал головой Мэтти, – и это его погубило… однако мы… мы не можем больше задерживаться здесь. Нам надо идти. Идем пока не подтянулись остальные.

– Идем, – кивнул я, и мы вместе побежали по направлению к танкам.

– Слушай Джек! – на ходу прокричал Мэтти, – хочу тебе кое-что сказать, там, в ангаре я хотел предупредить тебя…

– Да, я знаю, – перебил я его, – ты хотел сказать, что меня убьют, если я впущу вас к себе в стойло!

– Вот именно! Как ты узнал?!

– Это было очевидно! Да и эта ваша Рисайклер мне сразу не понравилась! У нее глаза точь-в-точь как у змеи и эта ее фразочка про демонстрацию дружбы показалась мне какой-то странной!

– Ага, это наша кодовая фраза! Она означает, что мы должны притворяться твоим другом до тех пор, пока ты не расскажешь или не отдашь то, что нам нужно! А потом, когда ты станешь бесполезен, мы должны будем убить тебя!

– Вот-вот именно об этом я и подумал! А что насчет тебя?! Почему ты решил помочь мне?!

– Ну, дело в том, что…

БУМ!!!

Земля вздрогнула, бетонные плиты позади нас разлетелись на тысячи осколков, а у Мэтти посыпались из карманов инструменты от начавшейся тряски. Нас догоняли два Оплавленных Феникса: крепкий земной пони, у которого на спине лежал гранатомет (судя по помятому виду и искореженному фиксатору снятый с мертвого паладина) и грифон, бегущий за ним следом и держащий зажим для рта, при помощи которого он стрелял из гранатомета.    

– Проклятье! Муловы дети! – выругался я, – мы тут словно утки в тире! Нам нужно где-то спрятаться!

– Согласен! К счастью мы уже почти на месте! – тяжело дыша, крикнул Мэтти, мотнув головой в сторону ворот, – укроемся среди танков, а потом, когда все уляжется, ты сможешь сбежать!

– Я?! А как же ты?!

– Я останусь со своими братьями и сестрами! Они конечно бывают, неправы, но они моя семья! Я не могу бросить их! 

– Хорошо, я понял! – кивнул я, – давай поспешим пока эти ублюдки нас не взорвали!

– Не успеют! С гранатометом на спине им ни за что нас не догнать!    

БУМ!!! БУМ!!! БУРУМ-БУМ!!! – пророкотало уже совсем рядом. Грифон выпустил целый шквал разрывных гранат, и только чудом ни одна из них нас не зацепила. Мы подбежали к воротам и, сильным ударом копыт выбили их, залетая на территорию стоянки. Можно было конечно сделать это и через дырки в заборе, но они были слишком узкими. Поэтому ни я, ни Мэтти не рискнули пролезать там, опасаясь застрять в самый неподходящий момент. Мы поскакали вдоль танковых колонн, которые быстро замелькали по бокам. Всего тут было три линии танков стоящих вдоль забора в окружении поддонов с проржавевшими двигателями и пустых ящиков. Проходы между ними были завалены железным мусором.    

– Ох, как бы я хотел, чтобы одна из этих штук была на ходу, тогда бы мы им показали! – вслух посетовал я, стараясь не отставать от своего нового приятеля. Он был намного выносливее и резвее меня.

– Хотя бы одна… – задумавшись, повторил Мэтти, и тут же громко завопил, – эй, постой-ка! А ведь парочка из них действительно исправна! Это дальше с правой стороны. У первого ПС-1 – нет гусениц, но башня и двигатель уже отремонтированы! Мой заместитель его починил во время прошлого визита. Сегодня мы как раз хотели его "обуть" и при помощи твоих батарей завести!

– А другой?!

– Другой… ах, бля!

Очередная канонада. В этот раз более громкая, и судя по звуку больше похожая на взрывы ракет.

– Стальные Рейнджеры займите укрытия! Бегом! Живее! Все собираемся в центре стоянки! Следите за флангами! Поставьте баррикады и заминируйте проходы! Быстрее! Или вы хотите здесь сдохнуть?! – заорал где-то позади Хелм.

Я тут же нырнул за гусеницы ближайшей самоходки и Мэтти последовал за мной. Осторожно выглянув из-за укрытия, я увидел, что на том месте, где раньше были ворота, появилась большая воронка, около которой теперь лежали останки забора и окровавленные куски плоти – все, что осталось от преследовавших нас Фениксов. Со стороны дороги на стоянку забежала дюжина паладинов и три рыцаря. Похоже, что это были последние рейнджеры, которые уцелели в битве. Их вел Хелм. Свой шлем он потерял, на голове была кровоточащая рана, спешно перетянутая бинтом, а на щеке сбоку красовались свежие отметины от когтей. Отбежав подальше от ворот, он приказал своим солдатам занять оборону у центральной линии танков, и пока паладины спешно доставали боеприпасы и перезаряжали оружие, рыцари бегали у двух боковых проходов, закладывая в песок мины. Два паладина подошли к правому проходу и поставили поперек него какую-то стальную пластину. С громким щелчком она тут же раздвинулась и превратилась в невысокую баррикаду, за которую спрятался один из них.    

– Ну, вот! Опять этот урод! – тихо проговорил я, прячась назад, – теперь мне ни за что не выбраться. Стоит только дернуться и меня сразу заметят.

– Не думаю, – отозвался Мэтти сидевший с другой стороны гусениц и высматривавший движение на дороге при помощи мини-бинокля, который висел у него над головой, на многоколенном металлическом штативе, прикрепленным к пластиковому обручу на лбу (так вот что это за штука), – сейчас они будут заняты разборками с Фениксами. Так что, как только начнется перестрелка, ты сможешь сбежать. А я тем временем тихо прокрадусь к своим и попробую им помочь.

– Хороший план, – сказал я, – так и поступим. Давай, спасибо за помощь, ты спас мне жизнь.

– Нет проблем. Надеюсь, ты сможешь выбраться и вернуться к себе в стойло. И прошу, больше не вылазь наружу. Этот мир слишком опасен, особенно для пони из стойла.

– Не скажи, за последние два дня… – хотел возразить я, но тут Мэтти испуганно воскликнул: – Вот дерьмо! Пресвятая Богиня!

– Что?

– Сюда бегут Фениксы! У них КПП!!!

– Что? – вновь повторил, не поняв, я.

– Крупнокалиберный передвижной пулемет, – расшифровал Мэтти, – оружие способное пробить насквозь силовую броню, смотри!

Он пододвинул бинокль в мою сторону, и я увидел, как на дорогу выехала большая повозка, с запряженными в нее гулями. В ее кузове лежал крупный станковый пулемет на двух колесах c пуленепробиваемой перегородкой. Немного не доехав до воронки, повозка остановилась, и на нее запрыгнуло несколько бойцов. Уперевшись в пулемет сбоку, они спихнули его на дорогу и тот слегка подпрыгнув, покатился вперед. К пулемету тут же подбежали два грифона, один в грязной кожаной куртке с закинутым на плечо патронташем другой в бронежилете и армейской шапке с козырьком. К ним присоединились несколько единорогов, создавшие магический щит. Остальные Фениксы построились сзади. Их оставалось еще около двух десятков и среди них был Блэк.        

– Я полагаю, что преимущество теперь не на стороне рейнджеров? – отодвинув бинокль, спросил я, хотя итак уже знал ответ.

– Да, и это плохо, – в отчаянии прошептал Мэтти, прижимая копыто ко рту, – Богиня моя Селестия, что же нам делать?! Они сейчас всех перебьют!

– Нет, если у нас будет какое-нибудь преимущество, – возразил я, спешно придумывая план, способный позволить нам противостоять здоровенной пушке. Не скажу, что я сильно хотел помогать Хелму, мои зубы еще не забыли знакомство с его копытами, но ради Мэтти можно было рискнуть. Да и имея за спиной врагов, убежать будет трудновато. Но что мы можем? Пулемет защищен волшебным полем, а броня паладинов для него ватная… что же… эй, постойте-ка, я придумал!

– Мэтти! – воскликнул я, ухватив его за плечи, – те два танка о которых ты говорил, где они?

– Да тут рядом, в паре десятков шагов от нас, – вскинув бровь, ответил он, – а что ты задум… а! – его мордочка просветлела, – я понял! Отличная идея, вот только, там нет снарядов, нужно принести их.

– Где они? 

– На нашем складе, где ж еще.

– Ну вот, приехали! – разочарованно вскинул я ноги. 

– Хотя постой, – тут же смекнул Мэтти, – есть еще три, в коробке у забора. Когда, мы нашли их, они были сильно помятыми, и Старший писец велела их не трогать. Есть большой риск, что они взорвутся, если ими выстрелить.

– Но в целом они пригодны?

– Да, но я бы не стал их использовать.

– Однако придется, ибо времени у нас мало. Если мы хотим спасти твоих приятелей, нам нужен танк. 

– Хорошо, – кивнул Мэтти, – коробка стоит у забора с правой стороны, – он слегка высунулся и показал на то место, где были боеприпасы, – пока там тихо, ты должен незаметно прокрасться и забрать их.

– Что? Почему я?

– Потому что ты единорог Джек. В чем, по-твоему, я должен нести три тяжелых снаряда? Во рту? – вскинув бровь, сказал он.

– Ладно, убедил, – согласился я, потому что действительно, как бы он их понес? – я пойду, прикрывай меня.

– Постараюсь, давай пока нас не видят.

Я выскочил в правый проход и, быстрым галопом помчался к тому месту, где на поддоне стояло несколько деревянных коробок. И был уже на полпути, когда впереди загремели первые взрывы, и тишину нарушила частая пулеметная очередь: Фениксы и рейнджеры вступили в бой. Точнее первыми открыли огонь ребята Хелма: четверо паладинов укрывшись за большим танком спереди, подкараулили идущих к ним Фениксов и шквальным огнем перебили сразу шестерых. Среди них был Фитиль. Он побежал прямо к нападающим намереваясь изжарить их из огнемета, но стоявший рядом паладин дал очередь по его баллону и тот, взорвавшись, убил Фитиля вместе с прикрывавшим его сзади единорогом, который хотел растянуть щит но, не успев на секунду, сгорел вместе с ним. Остальные были вынуждены отступить и спрятаться между танками. Больше никто не пытался идти напролом, паладины уверенно держали оборону, время от времени выпуская в сторону врага короткие очереди. Но их преимущество быстро улетучилось, когда в проходе показалась бронебойная пушка, защищенная волшебными щитами. Паладины метнули в ее сторону гранаты, но те лишь отскочили в сторону (Фениксы учли свою прошлую ошибку и теперь щит был растянут сразу со всех сторон большой полусферой) и, взорвавшись рядом, вызвали на поверхности лишь легкую зыбь. Грифоны, толкавшие пушку, остановились в паре шагов от танка, за которым укрылись рейнджеры и быстро развернулись в их сторону. В воздухе затрещали оглушающие выстрелы: ра-та-та-та-та!

Корпус танка, словно тонкая деревяшка, стал покрываться сквозными дырками. Даже несмотря на его размеры, он был не способен выдержать столь мощный обстрел, не говоря уже о самих паладинах. Двое из них умерли прямо на месте с прошитой в десятке мест броней, не успев даже пригнуться или отбежать в сторону. Другие по-прежнему оборонялись, но их пули бессмысленно рассыпались о щит, не нанося стрелкам никакого вреда. С левой стороны, раздался очередной взрыв, несколько юрких Фениксов попытались обойти паладинов сбоку, но нарвались на закопанные там мины. Однако их смерть все же отвлекала одного из рейнджеров и он, замешкав, не успел пригнуться и словил целую гроздь пуль пробивших в его доспехе большие отверстия. Грифоны подняли пулемет и покатили дальше, переместив на то место, где сидел последний живой паладин и в упор расстреляли его.

– Мать твою! – прошептал я, упав на живот и пополз к ближайшему танку понимая, что если меня заметят мне хана. Его правый угол как раз граничил с нужным поддоном. Обойдя сзади, я подкрался к одной из коробок, и магией подтянул к себе, выбивая крышку. В ней лежал какой-то жестяной мусор, совсем не похожий на снаряды. Выругавшись, я потянулся к второй коробке.

– Сдохни ублюдок! – неожиданно крикнул кто-то надо мной. Я поднял голову и получил плашмя штыковой лопатой по носу. На танк забрался гуль и, повалив меня на землю, набросился сверху, занося лопату для смертельного удара. Я быстро перекатился в бок и магией вырвал лопату. А затем рубанул ей по колену врага. Он свалился рядом и тут же вцепился зубами мне живот. Заорав от боли, я яростно стал бить его лопатой по голове и последним ударом выбил ему зубы. Гуль наконец-то отпустил меня. Не теряя времени, я вскочил на ноги и стал рубить лопатой как топором.

– Мразь! Подонок! Урод! – вопил я, бешено кромсая его страшную рожу, хотя это было абсолютно излишним, он был уже мертв. Но, не в силах совладать с собой и адреналином, бешено стучавшим у меня в висках, я продолжал бить пока, наконец, не откинул окровавленную лопату, и не упал на круп, в ужасе уставившись на результат своей ярости. Изуродованная голова гуля была разрублена на несколько кусков, ошметки мозга и кровь обагряли песок вокруг и стекали с гусениц. Часто дыша, как зачарованный смотрел я на все это, пока на моих глазах не навернулись слезы. Шмыгая носом, я сполз на землю. Меня пронимал озноб, все тело болело и стыдно это признавать, я вновь поддался страху и панике. Но мне нельзя было раскисать (Мэтти – пони, который не побоялся помочь мне, мог погибнуть) и, продолжая всхлипывать, я подполз к упавшей коробке и открыл ее. Там были те самые заветные снаряды с побитыми стенками и слегка сплюснутым носом. Подняв их в облаке магии, я на дрожащих ногах побежал назад к Мэтти.

Со стороны боя доносились громкие крики и грохотали взрывы. Рейнджеры были еще живы и всеми силами старались не подпускать Фениксов слишком близко. Но их пушка, неуклонно двигавшаяся вперед, уже выкосила половину уцелевших и теперь медленно приближалась к тому месту, где прятался сам Хелм. Еще один взрыв, единорог держащий щит наступил на мину и отлетел в сторону, потеряв ноги. Тут же в шею грифона с патронташем влетела пуля и он, в ужасе схватившись за горло, упал на спину, истекая кровью. На его место встал гуль в обтянутом сеткой шлеме. Я был в шоке. Обе стороны потеряли практически всех бойцов, но все еще сражались. О, Луна, ну что за безумцы!

– Вон! Вон там! – завопил грифон, у пушки стукая по голове своего напарника и указывая в мою сторону, когда я попытался перебежать между укрытиями через проход. Пушка быстро остановилась и развернулась в мою сторону. Загремели выстрелы. Прижав к голове уши, я прыгнул вперед и упал на землю укрытый сожженной самоходкой. Потом быстро встал и рысью побежал ко второй линии танков. Теперь меня закрывали сразу несколько боевых машин, и мне можно было не бояться умереть от выстрела разрывающего пополам. По крайней мере, я очень на это надеялся. Стрельба еще не утихла, но я успел отбежать достаточно далеко и, проскакав с десяток шагов, наконец, нырнул за то место, где меня ждал Мэтти.  

– Пресвятая Богиня, Джек, что с тобой случилось? – ахнул Мэтти, увидев мою залитую чужой кровью вперемешку с потом и слезами физиономию.

– Ничего страшного… ик… побывал в аду, – икая, попытался плоско пошутить я, выставив вперед боеприпасы, – я достал их… ик… достал… теперь покажи мне… ик… где танк. Быстрее, они уже перебили твоих друзей и сейчас идут к нам.

– Перебили? Всех? – повысив голос, спросил он меня.

– Наверное… ик… не знаю. Когда я бежал, уклоняясь от пуль мне некогда было… ик… выяснять, кто жив, а кто нет, но пушка Фениксов еще цела и нам нужно ее уничтожить.

– Если не знаешь то, какого Дискорда ты мне голову морочишь? – грубо ухватив меня за плечи, крикнул он.

– Проклятье Мэтти, я не привык к такому дерьму! – рявкнул я в ответ, вырываясь из его копыт, – я не солдат понимаешь? Я не привык к мясу, трупам и кишкам! Поэтому хватит на меня орать! Я только что раскромсал голову уродливому пони и меня трясет! Так что ради Луны не насилуй мне мозг и веди уже к этому гребаному танку, иначе мы оба умрем! В воздухе зарокотал роторный пулемет. – Вот! Слышал?! Твои стреляют, значит, хотя бы один из них еще жив! И если не хочешь, чтобы его убили нам надо идти!

Мэтти сердито фыркнул, но препираться больше не стал. Поднявшись, мы покинули наше укрытие и побежали назад, стараясь по возможности не показываться в проходе. Пушка еще раз загрохотала, кто-то закричал (интересно, сколько рейнджеров еще уцелело?), но рядом с нами пока что было тихо и мы, оббежав пару искореженных кусков металла засыпанных песком, наконец, остановились перед средних размеров танком с длинной пушкой. Он был весь во вмятинах, зеленая краска на корпусе облетела, но в остальном выглядел целым. Мне в глаза бросились разноцветные куски брони: на бывшем зеленом корпусе красовалась песчаного цвета башня с приваренным к ней белым стволом. Этот танк явно собирали из нескольких других подобных ему (или улучшали запчастями от более новых танков). Как и сказал Мэтти, гусеницы на нем отсутствовали, но башня должна была работать.

– А вот и он, давай залезай вовнутрь, – быстро скомандовал Мэтти, доставая зубами ключи из кармана в плаще и кидая мне. Я поймал их телекинезом, недоуменно уставившись на него.

– А ты куда?   

– Я пока что установлю батарею, – Мэтти откинул полог плаща, с противоположной стороны от той сумки, где лежали мои вещи, у него висела еще одна, вся испачканная мазутом. Открыв ее, он стал выкидывать на землю всякое барахло вроде мотка проволоки и дырявого синего носка. – Есть! – обрадовался он, доставая на свет выцветшую и исцарапанную спарк-батарею, – моя лифная занафка, пофти пуфтая, но на пафу выфтрелоф ее фватит, – проговорил он с батареей во рту, – фейфас фстафлю ее и мофно буфет фтрелять.

– Понял, но я лучше останусь здесь и прослежу, чтобы к нам никто не подкрался, – сказал я, укрывшись за танком с винтовкой наготове, – забраться внутрь я всегда успею, кстати, сколько времени уйдет на установку батареи?   

– Нефолко, нуфно фолько отфрыть крыфку и фсе, – ответил он, заходя сбоку и взбираясь на танк. Положив батарею рядом, он достал из кармана странный механический прибор, с маленькими пластиковыми трубками, кнопками, клеммами и мигающими вразнобой синими лампочками. Спереди на нем было много разных насадок, из-за которых он очень походил на гибрид кухонного комбайна со взбивалкой только вместо венчика там находились посаженные как попало – дрель, шуруповерт и маленькая цепная пила. Не говоря уже о кусачках и ноже, торчащих сбоку и, по всей видимости, свободно выдвигающихся вперед. Крепилось это чудо техники на ногу, для этого под его не закрытым кожухом моторчиком висел специальный кожаный ремешок. Одев на себя это нечто, Мэтти нажал на кнопку сбоку от двигателя и тот с тихим тарахтением, загудел.

– И сейчас я сделаю это благодаря своему портативному мульти-инструменту 3.0, первые два взорвались во время работы, – в его голосе прозвучала гордость вперемешку со смущением: гордость за прибор и смущение за первые две неудачи. 

– Мило, я надеюсь, что "троицу" мы не увидим? – с легкой улыбкой сказал я.

– Не бойся все проверено, я уже не первые… эээ… два дня им пользуюсь, так что проблем быть не должно, – заверил Мэтти, поднося свою "вундервафлю" к корпусу. С тонким жужжанием закрутилась отвертка, вывинчивая удерживающие крышку шурупы.

Пока он возился с батареей, я продолжил высматривать движение среди танков. Без сомнения, скоро Фениксы будут здесь, они видели как я убегал, а кроме того уже наверное спохватились и заметили пропажу своего некрасивого друга, поэтому не уйдут пока не отыщут меня. Особенно сейчас, когда с рейнджерами покончено, а у них самих погибло столько бойцов. Не знаю, как много их осталось, но без огневого прикрытия мы не устоим, тем более, когда у них в рукаве такой козырь как КПП.

– Готово, – замахал копытом Мэтти, – батарея на месте, теперь нам нужно залезть внутрь и зарядить пушку, – он перелез на башню и открыл люк, – и если эти мусорщики рискнут приблизиться к нам, мы…

Внезапно в воздухе прогремел выстрел. Мэтти вскрикнул и, потеряв равновесие, упал вниз. С болезненной гримасой он ухватился за заднюю ногу. Там, чуть выше колена красовалась глубокая рана, которую он старательно прижимал передними копытами пытаясь остановить кровь. Это была моя вина, я отвлекся и не заметил, как с левой стороны к нам подкрался снайпер, – тот самый грифон с механической рукой, что убил Рисайклер. К счастью он стрелял не из своей винтовки (которую, видимо где-то потерял или повредил) она бы наверняка оторвала Мэтти копыто. В своей руке он держал простой мелкокалиберный пистолет, из которого с профессиональной меткостью ранил моего друга. Мэтти очень повезло. Когда грифон выстрелил, он стоял с правой стороны у башни, которая закрывала ему голову и туловище. По-видимому снайпер решил, что мы двое не будем представлять для него никакой угрозы и вместо того чтобы подождать пока Мэтти до конца высунется, предпочел просто ранить его.

– Иха! Прямо в яблочко! – громко закричал грифон, по-ковбойски раскручивая пистолет на пальце, – похоже, что в моем меню сегодня будет свежая конинка!         

– Не дождешься, курица щипаная, – заорал я в ответ и, подняв винтовку пару раз выстрелил. Грифон быстро отскочил за ближайший танк и издал радостный птичий вопль: – УУУ! Кто в меня палит?! Маленький слепой жеребенок?! Он высунулся и выпустил в меня сразу пол обоймы. Не успей я вовремя нырнуть за гусеницу, в моей голове сейчас красовалась бы куча дырок. – Не знал, что в рейнджеры берут слабаков-паралитиков! Ха-ха! Я убью тебя рыцарь, а после пущу твою гриву на воротник!

– Закрой свой наглый клюв! – рявкнул я, выставив вперед винтовку и не целясь, стрельнул в его сторону.   

– Конечно! Я, закрою его… сомкнув на твоей глотке! – захохотал он, и быстро выскочив, побежал ко мне, не переставая стрелять. Я чуть высунулся, пытаясь взять его в прицел, но грифон бежал слишком быстро, отскакивая в стороны, и я лишь впустую истратил практически все патроны. Когда до моего укрытия оставалось всего несколько шагов, он по-кошачьи подобрал ноги, и в прыжке набросился на меня, как раз когда я собирался уже выстрелить. Выбив из облака магии винтовку, он повалил меня на спину, зажимая горло механической рукой.

– Извини дружок. Я люблю повеселиться, но наша с тобой игра подошла к концу, – нарочно растягивая слова, произнес он, медленно сжимая свои железные пальцы, – давай, скажи мне: прощай.  

Бух!

Его робо-рука с искрами разлетелась на две части. Мне на мордочку брызнуло черное масло, а в губу вонзился металлический осколок.

Никем не замеченный, Мэтти тихонько подполз к нам и, дождавшись пока грифон отвлечется, достал свой пистолет и выстрелил ему в руку, отчего та переломилась выше локтя, разбросав  всюду обломки. Острые железные пальцы все еще стискивали мое горло, но хватка чуть ослабла и я, воспрянув духом нанес этому мерзавцу увесистый удар в клюв. Потом еще один! И еще! И наконец, напряг задние копыта и лягнул его точно по "причиндалам". Запищав тонким писком, горе-снайпер выпучил глаза, откатившись в сторону. Теперь был мой черед злорадствовать.

– Ну что, птичка певчая? Подправил я тебе голосок, а? – хрипя, съязвил я, – сделал его мелодичней и звонче? А после напоследок заехал ему в нос, сломав верхнюю часть клюва. Грифон тихо "каркнул" и умолк. Похоже, что я отправил его в нокаут. Теперь можно было снять с себя руку. Быстро ухватившись магией за еще душащие меня пальцы и приложив усилие, я смог, наконец, сбросить ее. Мое горло сильно болело. Рана пульсировала, и била в мозг, а в глотке клокотал кашель.

– Акх-ха! Вот же дрянь, – рассерженно выругался я, осторожно трогая больное место, а потом повернулся к грифону. – Кстати, чуть не забыл, прощай, – прибавил я, отдавая честь копытом и еще раз лягая тяжело дышащего врага с разбитым клювом. По идее мне нужно было тут же прикончить его, потому что даже несмотря на полученные травмы, он все еще был опасен, и неизвестно как скоро мог прийти в себя. Но меня занимала другая более важная проблема – Мэтти. Мой новый друг был сильно ранен, от места с которого он отполз, тянулась длинная кровавая полоса.

– Пресвятая Луна! Мэтти! Прости! Прости меня! Это все моя вина! – запричитал я, пытаясь зажать рану, чтобы остановить кровь. Но она текла слишком быстро, словно была задета артерия. – Что же мне делать?!

– Там… в… в моей сумке… лечебный настой… найди его, – сказал побледневший Мэтти с трудом выговаривая слова.

– Настой? О! Да! Сейчас! Ты только не умирай! – заторопился я, осторожно снимая с него плащ, и придвинув сумку, принялся быстро шарить в ней магией. Вот! Я достал средних размеров пузырек с красной жидкостью, более темной и густой чем та, что я выпил в Бриск Рилле. Перевернув Мэтти на спину, и положив его голову к себе на живот, я быстро сорвал с бутылки пробку, и вылил ему в рот лечебное зелье.  

– Вот так! Держись Мэтти! Сейчас ты быстро пойдешь на поправку, – приговаривал я, с силой встряхивая его, чтобы он не потерял сознание.

– Джек, пушка… – он указал в сторону, откуда доносились голоса. Несомненно, Фениксы услышали нашу с грифоном перестрелку и теперь катили КПП сюда.

– Да, я знаю. Давай, сейчас я тебя подниму, и мы их остановим! – я хотел приподнять его телекинезом, но он со стоном зажмурился от боли, зубами вцепившись в отворот моего комбинезона. Нет, его нельзя было двигать. Пока нельзя. Лечебное зелье уже подействовало, но не до конца. Рана на ноге затягивалась, но по-прежнему кровоточила.   

– Иди, я прикрою… убей их, – еле слышно сказал он.

– Но, я не умею! Я не знаю, что мне делать! – запаниковал я, – я никогда раньше не стрелял из танка! Я не справлюсь один!

– Справишься… просто залезь и поверни ключ на приборной панели… справа возле сиденья… потом, вставь снаряд…

– Но… но…  

– Быстрее Джек… или мы оба умрем… – он едва мог говорить, каждое слово давалось ему с трудом, поэтому я перестал упорствовать и решил рискнуть. Посмотрев на его ногу, я немного успокоился: рана, наконец, закрылась, а значит, скоро зелье начнет восполнять утраченную кровь.

– Хорошо друг, держись, я мигом, – кивнул я, подхватывая магией снаряды (которые сложил возле бортика) и вместе с ними залез в люк.

Внутри было темно и тесно, в воздухе летала пыль, попадавшая мне в глаза и щекочущая нос. Несколько раз чихнув, я протиснулся вперед, зажигая огонек у себя на роге. В центре башни стоял заряжающий механизм, который окружали три жестких сиденья с треснувшим кожаным покрытием. Возле правого – была покрытая ржавчиной приборная панель и какие-то рычаги с круглыми кончиками, возле левого – пара кнопок и монитор с разбитым в центре стеклом. Приглядевшись, я заметил, что ветхая с виду панель была недавно отремонтирована и все кнопки на ней заменили, а внешняя крышка немного не соответствовала по цвету с остальными частями. Осмотрев ее, я увидел щель, куда и вставил ключ. Панель заработала, загоревшись зелеными огоньками, а башню осветили две длинные лампочки, установленные наверху. Из динамиков по бокам раздался дребезжащий, металлический голос: – Запуск. Все системы активированы. Приветствую. Я ПИИ-24 – Протокольный Искусственный Интеллект 24-ого поколения. В мои задачи входят: диагностика и настройка оборудования, помощь и обучение обслуживающего персонала танка, а также выполнение простейших боевых задач. Начинаю предварительную проверку оборудования. Состояние двигателя – норма, состояние корпуса – норма, состояние поворотного механизма башни – норма. Внимание: поврежден рычаг повторного взвода, необходима замена! Внимание: обе гусеницы повреждены, движение невозможно! Внимание: уровень заряда батареи – 18%, необходима срочная замена! Начинаю проверку экипажа. Водитель – отсутствует, командир танка – отсутствует, борт-механик – отсутствует, наводчик – отсутствует, заряжающий – на месте, личность не установлена, в списках Вооруженных Сил Эквестрии не значится. Внимание: состав экипажа не полон! Общая боевая эффективность машины оценивается в 20%! Всем оставшимся в живых членам экипажа рекомендуется срочно покинуть танк! 

– Да, да, я понял, можешь не продолжать, – недовольно буркнул я, разглядывая надписи под кнопками и пытаясь сообразить, что нужно жать. Мой взгляд невольно остановился на выцветшем плакате приклеенном напротив панели, где в интимной позе лежал жеребец обнимавший красную подушку, похоже что раньше наводчиком в этом танке была кобылка, – вместо того чтобы нести всякую чушь лучше расскажи своему "заряжающему" как ему правильно зарядить танк.

– Команда принята. Начинаю загрузку базового обучения для члена экипажа ПС-1. Выбранная тема: "Перезарядка и стрельба из боевой пушки". Желаете прослушать вступление?

– Что?! Нет!!! К Дискорду твое вступление! Просто расскажи мне, как установить снаряд!

– Команда принята. Начинаю обучение: для того чтобы зарядить орудие вам необходимо сесть на место заряжающего с правой стороны и повернуть маленькое колесо под ногами (я быстро сделал это), после этого потяните на себя рычаг расположенный в задней части каморы.

– Что?! Какая еще нафиг камора?! – крикнул я, начиная понемногу паниковать от неспешного рассуждения компьютера, и мысли что враги уже рядом, – ты о чем вообще?!

– Даю пояснение: камора – или зарядник — полость в задней части канала ствола, в которую помещается боевой снаряд при заряжании.

– Кусок доисторического мусора, это крышка! Не проще ли было так, и сказать: возьмись за ручку и отодвинь крышку! Вот и все! Ты – ржавое ведро с болтами! – вспылил я, ударив по перезаряжающему механизму и, потянул магией за рычаг. Крышка отъехала в сторону, открывая дыру, куда мне нужно было запихать снаряд. Что я и сделал, заталкивая более-менее целый снаряд и закрывая за ним крышку.

– Готово! Что теперь?

– После установки снаряда, поверните расположенное в центре зарядника колесо, чтобы плотно закрыть затвор (готово), теперь опустите рычаг затвора расположенный сбоку (готово).

– Внимание! – неожиданно прервал обучение ПИИ, – впереди замечено движение! Устанавливаю координаты: квадрат 23.11, направление юг. Определяю цель: станковый противотанковый пулемет И-11, технология зебр. Я подошел к монитору с левой стороны. Во время поворота ключа он заработал и теперь показывал черно-белое изображение территории перед танком, иногда искажаемое легкими помехами. Со стороны левого прохода к нам двигалась пушка Фениксов, в сопровождении нескольких уцелевших в перестрелке с рейнджерами бойцов. Их было четверо, не считая прихрамывающего Блэка (из правой ноги у него тонкой струйкой шел белый пар) идущего позади всех, грифона с гулем толкающих пушку и единорога держащего впереди волшебный щит. Итого: еще восемь врагов были в строю и уверенно приближались к нам. 

– Ищите! Он должен быть где-то рядом! – услышал я раздраженный голос Блэка (похоже, что после сегодняшней перестрелки с рейнджерами ему придется долго латать свои прибамбасы), – осмотрите тут все! Загляните за каждый танк, каждый камень! Клянусь громом, пока я жив, ни один рейнджер не покинет это место, кроме как по частям!

– Цель обнаружена: пони и грифоны, использующие оружие зебр. Провожу анализ. Определено: предатели, переметнувшиеся на сторону зебр! Отмечены как противники! Начинаю разворот башни для наведения и уничтожения! – вновь подал голос компьютер.

– Нет, погоди! Стой! – хотел остановить его я, но башня уже начала движение и с легким гулом стала поворачиваться в ту сторону, где были Фениксы. 

– Мать твою! Блэк! Посмотри, у них танк! – завопил кто-то из Фениксов.

– Дискордова железяка! Вот только этого мне не хватало! – выругался я, увидев на мониторе, как пушка остановилась и ее стали разворачивать в мою сторону. – Быстрее! Давай! Пора стрелять! – начал торопить я бесчувственный кусок железа (сам не знаю для чего) долбя по монитору.

– Выполнить не могу. Цель вне поля зрения, – холодно отозвался ПИИ.

– Гребаный компьютер! Чтоб тебя…

– За дело Фениксы! Убейте их! Убейте всех, кто там прячется! – скомандовал в этот момент Блэк, – …в клочки разорвало, – осевшим голосом закончил я и упал на пол, прижимая к голове ушки. По танку открыли огонь. Обстрел начался с нижней части, где по идее должен был сидеть водитель (видимо они решили сперва, обездвижить танк, думая, что в нем сидят несколько пони), а потом пушка стала подниматься выше. По башне застучали пули, многие пробили ее насквозь. Пространство вокруг наполнилось оглушающим стальным лязгом и скрежетом.  

– Цель захвачена! Орудие в полной боеготовности! Можно открыть огонь! – объявил в этот момент компьютер.

– ОТЛИЧНО!!! ТАК ЧЕГО ЖЕ ТЫ ЖДЕШЬ?!!! СТРЕЛЯЙ!!! – завопил я, пытаясь перекричать шум выстрелов.

– Извините, выполнить не могу. Данная модель ПИИ не рассчитана на решение подобных задач. В мои основные функции входят: помощь и диагностика, а также обучение экипажа. Для ведения боевых действий необходимо присутствие живого пони.

– ААА!!! ЧУМОХОД НЕДОДЕЛАНЫЙ!!! КУДА МНЕ ЖАТЬ?!!!

– Для выстрела нужно сесть на место стрелка и нажать на большую красную кнопку.

– Ну, конечно, красная кнопка, как я не догадался, – с иронией подумал я, умудряясь в столь неоднозначной ситуации саркастически закатить глаза, – везде и всегда есть красная кнопка. – АЙ, ПРОПАДИ ВСЕ ПРОПАДОМ!!! – уже вслух крикнул я, заранее прощаясь с жизнью, и подползя к кнопке у кресла, стукнул по ней. Башня вздрогнула и заходила ходуном. Раздался громкий рокот, обстрел танка резко прекратился. Снаружи до меня донеслись душераздирающие вопли. Осторожно подняв голову, я подкрался к дырке в корпусе (к одной из нескольких, самой крупной) и выглянул наружу. От некогда грозной пушки Фениксов, которая за несколько минут перебила всех уцелевших рейнджеров и едва не изрешетила меня, теперь осталась лишь горстка дымящегося металлолома разбросанного вокруг свежо-образовавшейся воронки. Фениксы или точнее то, что от них осталось, лежали рядом. Практически все были мертвы. Разорваны и, как и пушка раскиданы по всем углам в виде бесформенных кровавых ошметков. Уцелел лишь Блэк и еще одна кобылка. У Блэка из обеих ног летели искры, а из раны на боку шла кровь. Из спины, у кобылки разодрав в клочья кожаную броню, выпирал железный штырь, торчащий под резким углом, однако ей все же удалось встать на ноги. Похоже, что рана была не смертельной. Поднявшийся вслед за ней Блэк, несколько мгновений топтался на месте пытаясь обрести равновесие, а потом, обвернувшись злобно сжал зубы, уставившись на танк. Похоже, что этот малый даже сейчас не готов был сдаться.

– Компьютер, ты на связи! – обратился я к ПИИ.

– Так точно, – с шипением и помехами ответил, ПИИ из уцелевшего правого динамика, левый был разнесен на куски при обстреле, – согласно предварительной оценке боя: врагу был нанесен значительный ущерб. Вражеские потери составили: шесть убитых и два раненых, выведено из строя одно противотанковое орудие. Внимание: внутренняя диагностика показала множественные повреждения корпуса! Желаете получить подробный отчет?

– Нет, мне и без отчета видно, что сваркой тут не обойтись, – пошутил я, осматривая останки башни, которая стала походить на решето, – лучше еще раз наведись на противника. Цель: черный конь.

– Внимание: главная пушка разряжена, необходима перезарядка! Внимание: оружейная шахта повреждена в нескольких местах, велика вероятность взрыва в момент выстрела! Внимание: поврежден замыкающий механизм! Вступать в бой не рекомендуется. Необходим срочный ремонт!

– Знаю, знаю! Не бойся, стрелять я не собираюсь. Просто наведись на врага.

– Команда принята. Начинаю разворот башни к указанной цели.

Башня загудела и стала опускаться в сторону Блэка, немного повернув ствол.

– Гребаные ублюдки! – воскликнул Блэк увидев это, быстро осмотрелся по сторонам и вновь уставился на башню. Похоже, что моя уловка сработала. Резко подхватив кобылку за шкирку, он взвалил ее к себе на спину, и побежал в сторону забора (пушка медленно последовала за ним). Возле соседнего танка он подобрал еще одного пассажира: грифона-снайпера, который пока мы сражались, успел прийти в себя и теперь незаметно отполз назад. Погрузив его возле кобылки, Блэк стремительно развернулся и галопом ускакал по направлению к выходу, бросив на прощанье:

– Вы заплатите за это рейнджеры! Вы заплатите мать вашу!

– Ага, только не забудь прислать мне счет, – с горьким смешком произнес я, высунувшись из люка и посмотрев вслед убегающему врагу. Перестук его копыт быстро отдалялся и наконец, стих, погрузив округу, в непривычную и напряженную тишину, нарушаемую лишь тихим треском горящих останков в том месте, где несколько минут назад рванула пушка Фениксов.

Наконец, все было кончено. Как и предсказывал Бен: сегодня на этой базе столкнулись две враждующие группировки, которые пришли сюда чтобы убить себе подобных, а после забрать останки нашего трагического прошлого: отвратительные боевые машины, – танки. Эти страшные орудия войны некогда были сделаны пони для одной единственной цели: нести смерть и разрушение всем, кто оказался с другой стороны баррикады. И даже сейчас, когда битва, ради которой их создали, уже сто лет как утихла, они по-прежнему продолжали служить своей ужасной цели. Ради них проливалась кровь, их чинили и восстанавливали, чтобы потом снова убивать, и даже я невольно стал причастен ко всему этому безобразию. С помощью танка я отнял жизнь у шестерых ни в чем не повинных передо мной пони (а точнее у пятерых пони и одного грифона), и ранил двоих, чтобы спасти себя и своего нового друга Мэтти. Конечно, я понимаю, что без этого было нельзя. Они бы просто убили нас, не окажись удача на нашей стороне. Но… все же… две жизни в обмен на шесть смертей, – какая ужасная сделка. Нет, это не Эквестрия. Уже не она. Это не та прекрасная и светлая страна, которую я так сильно желал увидеть. В настоящей Эквестрии, пони решали вопросы мирно, а не при помощи оружия и войн. В этом месте царит хаос, и я невольно стал его частью. Частью жуткого зла, из-за которого когда-то рухнул мир. Частью войны, которая, однажды начавшись, теперь никак не может кончиться. Война. Война не меняется.

Зажмурившись чтобы сдержать появившуюся на мордочке слезу, я тихо вздохнул. Да, если бы кто-то из моего стойла сейчас увидел меня, он бы сказал, что я совсем не похож на героев из книг, которые так любил читать, и чьи приключения всегда хотел повторить. Я не лихой пони-ковбой, путешествующий по пустыне и карающий бандитов из шестизарядного револьвера или космический рейнджер, отважно сражающийся с коварными инопланетянами. Я всего лишь пони из стойла, выбравшийся на поверхность в поисках своей настоящей любви, с которого суровая действительность тут же смахнула его "розовые очки". Кто знает, возможно, это только начало. Очередное разочарование из множества, что в дальнейшем со мной произойдут. Я буду вновь и вновь узнавать о вещах, способных пошатнуть мою хрупкую веру в пони, пока однажды не узнаю что кобылка, которую я ищу, на самом деле просто сказка. Ну, нет! Я не сдамся! Как бы не был жесток этот мир, я не отступлюсь, и буду искать ее! Свою Пинки Пай!

Пару раз встряхнувшись, чтобы прийти в себя, я осторожно вылез из танка и спустился вниз. Там на песке сидел облокотившийся на гусеницы Мэтти, немного бледный и растрепанный, но все же живой и невредимый. Увидев меня, он радостно улыбнулся и пару раз кашлянув, спросил:

– Ушли?

– Ушли. По крайней мере, те, что здесь были. Сколько их осталось на самом деле, и были ли другие, я не знаю, но надеюсь, что на сегодня они уже успокоились и больше не рискнут напасть на нас.

– Я тоже, – отозвался Мэтти, растирая то место, где была его рана. Потом засунул нос в самый глубокий карман своего плаща и достал оттуда конфетку в пестрой обертке, которую тут же развернул и запихал к себе в рот, – а то нам вновь придется выбивать из них дурь и макать носом в грязь, не так ли? Ха-ха! Шутка. На самом деле я бы очень не хотел, чтобы это повторилось. Мне еще никогда не приходилось с кем-либо драться.

– Несколько дней назад, я мог бы сказать о себе то же самое. То есть, мне и раньше доводилось драться, но вот убивать кого-то, никогда.

– Ну да, понимаю, жизнь в стойле совсем не такая как здесь на поверхности. Уверен, у вас все пони живут в мире и гармонии, угадал?     

– Ха, я бы не сказал, что в мире. Да и гармония для нас что-то неслыханное, ведь проблем везде хватает. Но до такого мы еще никогда не доходили. А здесь выходит это обычное дело?

– Скорее естественный ход событий. Обычное дело, – это когда что-то случается время от времени. А второе, – постоянно, по любому поводу и при любых обстоятельствах. То есть, я так думаю. На поверхности я и сам совсем недавно. Об этом месте мне рассказывали наши паладины, которые возвращались с вылазок. В их историях всегда присутствовали жестокие пони с пустошей и беспощадные жители стойл. Ну а сам я бывал здесь всего три раза. И до сегодняшнего дня еще не с кем не воевал.

– Выходит, рейнджеры живут не на пустошах? – спросил я, поморщившись от неприятного ощущения в губе. Потрогав то место копытом, я почувствовал торчащий оттуда твердый предмет. Ай, чертов осколок металлической руки, про тебя-то я и забыл. Вытащив его телекинезом, я прибавил: – а я-то думал, что вы местные.

– Ну, не совсем. Строго говоря, никто из нас не живет снаружи. Сюда мы выходит только для того чтобы собирать уцелевшие технологии и защищать свою территорию, а живем мы уже на базах и в бункерах, которые в большинстве своем расположены под землей. В этом вопросе мы чем-то похожи на вас – жителей стойл. Многие из нас, как и вы рождаются под надежной защитой толстых стен, а после проводят всю свою жизнь, ни разу не выходя наружу. На Пустоши бываю только патрули и штурмовые отряды, а еще сборщики, к которым иногда добавляют внутренний состав.

– Вроде тебя?

– Конечно. Меня назначили в эту группу несколько месяцев назад, когда их технического эксперта убили во время операции в Пэрро-Токо. Хотя, я догадываюсь, что дело вовсе не в этом. 

– Да, а в чем же тогда?

– Ну… как я уже говорил: в свободное от работы время я иногда занимался изобретениями, и это… эмм… скажем так, иногда приводило к неожиданным результатам. Ведь изобретатель он же, по сути, кто – художник или творец, который благодаря своему таланту и воображению мастерит из обыденных вещей нечто великое. Или, по крайней мере, к этому стремится. Некоторые из моих изобретений не всегда работали так, как я рассчитывал. Вот почему мне приходилось их дорабатывать, и пробовать снова и снова пока я не достигал нужного результата. А это, уже нарушало правила Кодекса… и-и-и, нередко приводило к нежелательным последствиям, вроде обрушения мастерской, обесточивания реактора или поджога начальственного хвоста. Мэтти многозначительно возвел глаза к небу и саркастически улыбнулся: – в общем, таким нехитрым способом меня решили держать подальше от вещей, которые способны взорваться или вспыхнуть. Представляешь?

– Да, настоящие звери приятель, – со смешком согласился я, хлопнув Мэтти по плечу. Он тут же поморщился, – ой, прости.

– Не страшно, жить буду. Просто у меня еще болят синяки, которые я получил после того как перестал действовать эликсир. Когда по танку открыли огонь, мне пришлось падать и уворачиваться от пуль, а упал я не совсем удачно, – прямо на торчащий из песка камень. Кхе-кхем… Дискорд его побери! Кстати спасибо за помощь. Не думал, что ты меня не бросишь.

– В смысле? Ты же мне помог. Вот и я, сделал то же самое. Так поступают все нормальные пони.

– Точнее, так поступали нормальные пони, пока не началась война, и не рухнул мир. Сейчас большинство пони, скорее убежало бы и оставило меня на растерзание врагам, чтобы самим успеть смыться.

– Но только не я! – уверенно заявил я.

– Именно, ты оказался не таким. И это здорово. Приятно осознавать, что эти дуболомы паладины были все же неправы и в стойлах еще живут приличные пони. А то, судя по их рассказам, там только и обитают, что кровожадные каннибалы да безумные психи. 

– Да, психи, – тихо промямлил я, потирая затылок и вспоминая мистера Роу бегающего по атриуму с носком на роге и кричащим что это его пятая нога, – ну и фантазеры.  

– Кстати, раз уж пошел такой разговор, не расскажешь мне, зачем ты вышел на поверхность?

– Ну, насчет этого, видишь ли, все дело в том, что я…

– Был изгнан в наказание на Пустошь! Да?!

Мы с Мэтти вздрогнули, и обернулись в сторону голоса. Прямо к нам прихрамывая, подошел не кто иной, как Айрон Хелм собственной персоной. Его броня была сильно измята, а на правом боку зияло множество дырок от пуль, из которых тянулись линии запекшейся крови. Однако сам он выглядел хорошо, шрамы на его лице полностью затянулись, а повязка на голове отсутствовала. Даже раны что должны были быть на боку, судя по всему, его не сильно беспокоили (если вообще там были, похоже, что он тоже глотнул исцеляющего эликсира). Сейчас этот громила стоял рядом со мной и буравил меня недобрым взглядом.

– Айрон Хелм, сэр! Как я рад, что Вы живы! Все в порядке? Есть ли другие выжившие? – быстро поднявшись, произнес Мэтти, встав по стойке смирно, но Хелм, даже не посмотрев на него, вновь обратился ко мне: – так это правда? Тебя выгнали из стойла?   

– Нет, я просто отправился на поиски… – растерявшись, начал я, не зная стоит ли говорить ему правду или что-то выдумать, но он тут же перебил меня, заявив: – значит правда. И не смей отрицать этого! Тебе меня не провести, жалкая подземная крыса! В стойлах никогда не посылают на поверхность охранников, даже если речь идет о жизни и смерти! Для этого у них есть специальные поисковые группы. Поэтому ты лжешь! Я понял это, сразу же, как тебя увидел! Тебя никуда не отправляли! Тебя выгнали на Пустошь в качестве наказания! И ты, как и все тебе подобные занялся мародерством! Ну?! Что молчишь?! Правда уши жжет?!

– Нет Хелм, просто не уверен, что мои аргументы будут что-то для тебя значить, – сухо ответил я, при этом слегка пораженный осведомленности Хелма о том, что творится в стойлах (неужели он узнал об этом от жителей захваченных им бункеров?), – раз уж ты итак уже все для себя решил. 

– Да, мне все о тебе известно, – недобро поблескивая глазами, пробасил Хелм, – кроме одного: за что тебя выгнали. Ты кого-то убил? Обворовал своих товарищей? Он стиснул зубы и с презрением посмотрел на меня: – был пойман за изнасилованьем? Ну? Что же это было?

– Ничего из того что ты перечислил Хелм, – постарался урезонить я этого заносчивого болвана, – на самом деле я оказался здесь…

– Хватит! – рявкнул он, надвинувшись на меня, и его роторные пулеметы с щелчком встали в боевую позицию, поворачиваясь в мою сторону, – не хочу даже слышать твои жалкие оправдания! Ты был изгнан и этого достаточно, чтобы понять какое ты ничтожество! А еще из-за тебя погиб весь мой отряд! Ты слышишь?! ВЕСЬ ОТРЯД!!! Конечно, для дезертира и падальщика это ничего не значит, но я лично знал этих пони и теперь они погибли, и это твоя вина! Если бы не ты, мы бы уже давно ушли с этой базы и не попали бы в засаду! Но тебя охватила жадность, и ты запустил свои алчные копыта в наше имущество! Понимаешь?! Эти смерти на твоей совести! Ты во всем виноват! Из-за тебя я вынужден буду вернуться на базу с одним лишь писцом! И поэтому, я считаю, что будет вполне справедливым, если именно ты ответить за все что тут произошло! Согласно Кодексу, я, как старший командир Стальных Рейнджеров, приговариваю тебя к смерти за мародерство, гибель моего отряда и смерть звездного паладина Рисайклер! Он резко ударил меня в грудь передними копытами, и я отлетел назад. – Ну? Хочешь сказать что-нибудь напоследок? – он ухмыльнулся, – или может, собираешься попросить пощады?  

– Постойте! Подождите сэр! – вмешался Мэтти, встав между мной и Хелмом и выставив вперед ногу, – Вы не можете просто так его убить! Ведь это он спас нас! Он помог мне, и уничтожил пулемет Фениксов! Без него мы бы оба погибли!

– Нет, писец, он спас не нас, а себя. Он убил этих подонков, потому что иначе, они убили бы его. Так что он никакой не герой. Он обычная крыса, спасающая свою жалкую шкуру. И нам с тобой очень повезло. Если бы я не вмешался, он в дальнейшем переключился бы на нас, – холодно возразил Хелм, пытаясь обойти Мэтти сбоку, но тот заслонил ему дорогу, не подпуская ко мне. – Подождите, это еще не все! Когда меня ранили, он дал мне лечебное зелье! Зачем бы ему было это делать, если он хотел меня убить?    

– Потому что ты был нужен ему для отвлечения врага. Разве не понятно? Если бы ты умер, Фениксы напали бы на него. А так, пока ты выступал в роли мишени, он забирался в танк, – все с той же уверенностью продолжил Хелм, делая еще одну попытку обойти Мэтти, – он думал, что ты погибнешь. Однако ты выжил, вот он и решил прикончить тебя лично. Ты что, думаешь, что он просто так с тобой тут общался? Нет, он дожидался благоприятного момента, чтобы потом всадить тебе нож в спину. Но я подоспел вовремя, так что можешь поблагодарить меня за спасение.

– При всем к Вам уважении сэр, это только Ваши домыслы! Вы не можете знать наверняка!

– Нет, это не домыслы, это здравый смысл писец. Я такое уже видел, поэтому мне не нужно дожидаться развязки, чтобы убедиться, что я был прав.

– Но… но сэр, так нельзя! – Мэтти вновь загородил меня, пытаясь удержать паладина, – Стальные Рейнджеры так не поступают! Мы не убийцы! Мы не трогаем заложников! Особенно… эээ… если у них есть полезные сведенья, да! – Мэтти, возбужденно выдохнул, ухватившись за единственную соломинку, которая могла остановить Хелма: его долг, – согласно Кодексу, если у задержанного есть необходимая нам информация мы должны сперва допросить его, а уже после…    

– Довольно писец! Я знаю Кодекс! И могу заверить тебя, что действую согласно его букве.  Этот прохвост был изгнан из своего стойла, поэтому его там никто не ждет. А раз назад его не пустят, то он не сможет помочь нам проникнуть внутрь. Он бесполезен! Что же касается самого стойла, то мне хватит и цифр на комбинезоне этого слизняка, чтобы потом найти в наших архивах его возможное местоположение. Выходит, все, что нам нужно было от него узнать, мы уже знаем, так что нет смысла оставлять его в живых.  

– Но сэр! Прошу Вас, не делайте этого! Я думаю что…

– Сынок, думать не надо! У нас тут с тобой не прогулочка в субботний день, а боевая операция, и я старший по званию! Конечно, я не являюсь твоим прямым командиром, но согласно правилам в случае гибели твоего действующего руководителя именно я имею право отдавать тебе приказы до нашего дальнейшего возвращения на базу. И прямо сейчас я приказываю тебе: не вмешивайся! Повторяю, я принял решение: казнить негодяя виновного в гибели нашего отряда от которого отвернулись даже его собственные сограждане. Он не достоин жалости, и заслуживает только одного – смерти!

– Нет, сэр! Я не позволю Вам этого сделать! Это неправильно! – отважно заявил Мэтти на мордочке, у которого выступил пот. Он не знал, что еще ему следует сказать, чтобы не дать Хелму прикончить меня, поэтому решил действовать напрямую и пошел против него.

– Что?! Ты что спятил?! Писец, ты забываешься! Еще одно наглое слово и я сочту это как измену! – злобно всхрапнув, процедил Хелм, наотмашь врезав жеребцу и откинув его назад, – ты уже итак заработал себе серьезные неприятности, посмев мне перечить, но если не хочешь, чтобы их стало еще больше, то советую тебе немедленно заткнуться и не мешать мне! Когда мы вернемся на базу, у нас будет длинный и неприятный разговор со следующим по рангу Старшим Писцом, так что лучше сиди тихо и не напоминай мне о своем присутствии! Хелм повернулся ко мне.

– Ну, вот и все, подонок. Теперь я сделаю то, что должен был с самого начала.    

С ужасом смотрел я, как начали раскручиваться его пулеметы, готовые в любую секунду нашпиговать меня свинцом. Короткие щелчки становились все громче, сливаясь в свистящий металлический гул, и собирались вот-вот превратиться в оглушающий рокот от выстрелов. Похоже, что на этот раз мне было не выкрутиться и последнее, что пришло мне в голову, была мысль о том, что я так и не успел найти свою милую Пинки Пай. Но внезапно, вместо очереди пулеметов я услышал короткий пистолетный выстрел, прозвучавший откуда-то сбоку. Айрон Хелм, резко дернулся. Из виска в его голове брызнула кровь от попавшей пули, и он как подкошенный рухнул на землю, бросив на меня предсмертный удивленный взгляд.

– Нет! – вслед за выстрелом визгливо крикнул Мэтти, выронив изо рта свой самодельный пистолет, и с ужасом на глазах опустился на круп, – о, Богиня, что я наделал?      

---

Получено достижение: "Full metal pony" (условие — пережить перестрелку на военной базе).

– Эй, ты в порядке? Ну же, давай поешь? – сказал я, протягивая Мэтти тарелку с жареными овощами. Он уже несколько часов молчал, с тех пор как мы спустились в убежище Фениксов, где в дальнейшем планировали провести ночь. Да, это было немного рискованно, я даже думал, что мы наткнемся здесь на Блэка и его дружков, пытающихся зализать свои раны, но на наше счастье они сюда не сунулись и мы могли спокойно расслабиться и перевести дух, пока решали, что делать дальше. На мордочке у Мэтти читалась внутренняя борьба, сопровождаемая приглушенной болью. Похоже, что он еще не до конца был уверен в правильности своего решения, и я не мог его за это винить. Совсем недавно он отказался от всего, что было ему дорого или, по крайней мере, близко. Правда, на мой взгляд, ему не стоило бы сильно об этом переживать, учитывая как недоброжелательны бывают рейнджеры по отношению к своим, но все же он сделал нелегкий выбор, не подчинившись приказу и убив своего командира, ради спасения пони, о существовании которого он узнал всего полдня назад. И хотя никто кроме меня не видел, как он убил Хелма, и ничто не мешало ему вернуться назад, но что-то мне подсказывало, что этим своим поступком он не только решил спасти меня, но и распрощался с прежней жизнью в рядах Стальных Рейнджеров. С жизнью лишенной свободы и всякого смысла. С жизнью, которая крутилась вокруг старого пыльного Кодекса, в котором эти пони видели своего бога и избавление.

– А? нет, спасибо, я не голоден, – подняв голову, тихо прошептал Мэтти, отталкивая носом еду, и вновь сжимая передними ногами задние сидя на матрасе в столовой, где стоял обеденный стол. 

– Ну, не упрямься, – заботливо произнес я, про себя обрадовавшись тому, что он заговорил. Поставив тарелку на стол, я осторожно попытался приподнять его копытами. Мэтти без какого-либо сопротивления позволил мне взять его за бока и подтащить к столу, где я вновь подтолкнул ему тарелку и протянул вилку для еды, – давай, я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но ты не должен грызть себя за то, что там случилось. Лично я считаю, что ты принял правильное решение и вовсе не потому, что спас меня. Я, разумеется, не очень-то хорошо знаком с этой вашей организацией, но все же заметил, что у вас там царила не самая дружественная атмосфера. Да и свободы как таковой никогда не было. Помнишь, ты же сам говорил, что тебе никогда не давали возможности проявить себя. Вот поэтому ты и выстрелил. Решил пойти по собственному пути и устранил того кто никогда бы не отпустил тебя волю. Извини, конечно, за прямоту, но это правда.

Мэтти молча кивнул и, отпихнув вилку, стал неуклюже собирать овощи губами, с все тем же отрешенным выражением на мордочке.

– Вот и отлично, приятного аппетита друг, – потерев копытом плечо, неуверенно сказал я, магией поднимая с переносной плитки (найденной на складе) сковороду с остатками еды и садясь с противоположной стороны стола. Обжаренные консервированные овощи, сухой хлеб, стакан сидра, а на десерт персиковые дольки, – вот и все что мы съели, однако я ужасно проголодался, так что этот простой, но сытный обед показался мне на удивление вкусным, особенно после того сух-пайка, что я ел вчера вечером. Пока я с большим аппетитом уплетал свою порцию, Мэтти вяло ковырялся в пище, но выпив пару стаканов сидра, чуть оживился и после нескольких минут напряженного молчания, спросил:

– Скажи, тебя, правда, выгнали из твоего стойла?  

– Ммм? – озадаченно протянул я, оторвавшись от еды, – что?

– Тебя, правда, выгнали из стойла? – настойчиво повторил Мэтти, нацелив на меня испытующий взгляд.

– А что, это имеет какое-то значение? – спросил я, отодвигая пустую тарелку в сторону и кладя передние ноги на стол.

– Да, имеет, – сказал он, посмотрев мне прямо в глаза, – я хочу понять, кто ты на самом деле. Ради тебя мне пришлось оставить Стальных Рейнджеров и убить одного из самых известных паладинов нашего ордена. Ты прав не все из тех, кого я знал, были добры со мной, но они моя семья, и я отказался от них, чтобы выжил ты. Думаю, что я заслуживаю знать правду.  

– Ну ладно, раз уж тебе так интересно, скажу прямо: меня никто не выгонял из стойла, я сам ушел.

– Почему?  

– Потому что там меня решили подставить и сделали козлом отпущения, – начал я, телекинезом поднимая стакан с сидром и залпом, выпивая его до дна, – кхе-кхем, в общем, расскажу тебе вкратце: в нашем стойле все пони разделены на две группы, которые мы называем блоками: Блок Селестии и Блок Луны. Сам я из Блока Луны. Так вот, в каждой из этих групп имеются свои порядки и правила, за которыми следят наши смотрители. А еще у каждого блока есть свой собственный реактор, ферма гидропоники, жилые помещения и, конечно же, отдельный водный талисман, который дает ему чистую воду. В общем, в нашем блоке, водный талисман оказался испорчен и наш смотритель, под видом беспорядков решил развязать войну между блоками, чтобы потом захватить целый талисман у соседей. Он и наша начальница охраны подставили для этого меня, обвинив в убийстве охранника из другого блока. Они надеялись, что его друзья и близкие будут мне мстить и нападут первыми, благодаря чему потом можно будет провести ответную атаку, прикрываясь заботой о безопасности наших жителей. Сам понимаешь, мало кто захочет пойти за агрессором, если он не придумает достойную причину для начала войны. Ну а после, когда меня обвинили и посадили в тюрьму, мои друзья пришли мне на помощь и вызволили, чтобы мы все вместе смогли убежать на поверхность. Но, к сожалению все пошло не так как мы рассчитывали. И когда дверь уже была открыта, их схватили, а мне пришлось сбежать, оставив их в копытах нашего подлого смотрителя. И сразу же опережая твой следующий вопрос, отвечу: я не хотел бросать их, просто у меня не было выбора, и если бы я мог, я бы спас их. В общем вот таким вот образом я и оказался здесь – на Пустоши.

– Тебя хотели подставить, чтобы устроить беспорядки и захватить водный талисман? – переспросил Мэтти, – но зачем? Это безумие. Неужели нельзя было просто попросить у них помощи и поделить воду из оставшегося талисмана между блоками?

– Эээ… тут все не так просто приятель, – заверил я, покручивая пустой стакан в воздухе, – безумие в нашем стойле – вполне обычное дело. Ведь я забыл тебе рассказать, что оба наших блока с самого основания стойла постоянно враждуют и соперничают. А благодаря изоляции и взаимному недоверию между соседями, которое складывается из-за поклонения разным Богиням, ну ты понимаешь: Селестия, Луна, одна плохая другая хорошая, это противостояние порой перерастает в настоящую паранойю. И практически каждый второй пони у нас уверен, что соседи из другой общины хотят его убить, отравить или на худой конец просто подставить, кхе-кхем… да… в общем по этой причине оба блока предпочитают держаться друг от друга подальше и о какой-либо помощи не может быть и речи. От себя могу только добавить, что я не до конца понимаю, почему в Блоке Селестии до сих пор поклоняются ей. То есть да я, конечно, догадываюсь, что это, наверное, было частью какого-то эксперимента, который в нашем стойле проводила Стойл-Тек. Но она – Богиня Хаоса и Зла, пожелавшая уничтожить наш мир и свою добрую сестру принцессу Луну, и вряд ли кто-нибудь стал бы почитать ее, если бы и сам не был… эм… немного злым. Короче, по-моему, это не очень хорошо – поклоняться такой злодейке как она.

– Подожди Джек, ты сказал Селестия – Богиня Хаоса и Зла? – удивленно вскинув бровь, повторил Мэтти.

– Ну да, а ты что не знаешь? – не менее удивившись, чем он, подтвердил я, – Селестия когда-то грозилась уничтожить мир и поработить всех пони. Она намеревалась остановить движение солнца, чтобы сжечь Эквестрию в жарком пламени, если простые пони откажутся подчиниться ей и не признают своей единственной Богиней. Но ее добрая сестра – принцесса Луна решила вмешаться и, воспользовавшись силой Элементов Гармонии, вступила с ней в бой. Их грандиозная битва длилась несколько часов, во время которой был полностью уничтожен Замок Двух Сестер. Однако магии Элементов оказалось недостаточно. Или же все дело в том, что Луна, будучи милосердной, не смогла уничтожить свою злую сестру даже из чувства долга. В конце концов, Селестия победила ее и заточила на целую тысячу лет на луну. Но даже несмотря на поражение, Луна смогла найти способ спасти невинных пони и помешать коварным замыслам Селестии. С помощью Элементов Гармонии она сделала так, чтобы солнце каждую ночь уступало место луне, пока она сама будет находиться на ней и никогда не задержится дольше, чем нужно. Таким образом, планы Селестии были сорваны. И даже несмотря на то, что она в какой-то степени добилась своего и стала новой правительницей Эквестрии, держащей в страхе обычных пони, через тысячу лет Луна смогла наконец-то освободиться и свергла свою вероломную сестру, взойдя на трон, как законная принцесса. Вот вроде бы и все. А что? Разве у рейнджеров этому не учат?   

– Ну, как сказать. У нас в школах много чему учат, в том числе и о истории древних времен. И я еще помню легенду о том, как Селестия отправила на луну свою младшую сестру, но там все было немного не так, и она была изгнана туда, не потому что хотела спасти Эквестрию, а как раз наоборот, собиралась захватить ее и погрузить в вечную ночь. 

– Пфф, серьезно? Ты что шутишь? Не может такого быть, – фыркнул я, – каждый уважающий себя пони знает, что это именно Луна стала спасительницей Эквестрии, а Селестия хотела ее уничтожить. Разумеется, кто я такой, чтобы осуждать Селестию, ведь может за ее жестокостью стоит какая-то неизвестная мне причина, которая и сделала ее злой. Но все же, это не повод устраивать Испепеляющий Рассвет, способный сжечь все живое. Так что, виновата была Селестия, а не Луна. Я даже удивлен, что ты слышал что-то другое.  

– Не меньше чем я, после того что ты рассказал мне, – возразил Мэтти, – где ты вообще нахватался подобной ерунды? Селестия была Богиней Солнца и защитницей всех нас. А вот твоя версия больше похожа на полный бред.

– Это не моя версия. Это то, что должен знать любой мало-мальски грамотный пони в стойле. И никакой это не бред!

– Извини, но тут ты неправ. Я знаю это, потому что лично читал о случившемся между Селестией и Луной, и ничего подобного там не было.

– Как не было и того, что рассказал мне ты про вечную ночь и захватчицу Луну, – сказал я, – в той книге, что читал я сам.

– Возможно. Но если в вашем стойле есть две группы, каждая из которых верит что их Богиня хорошая, а у соседей плохая, то почему ты уверен, что вам просто не морочат голову, чтобы вы еще сильнее ненавидели друг друга? Ведь это же стойло. Стойл-Тек нередко проводила в подобных местах социальные эксперименты, чтобы проверить как тот или иной опыт отразится на подопытных. 

– Ерунда Мэтти, ты сейчас говоришь как те задиры из Блока Селестии, которые постоянно поддевали меня на посту, а после шли устраивать неприятности нашим гражданам. Если бы ты только видел, что они иногда вытворяли, ты бы не спорил со мной. Вот скажи мне, если Селестия такая хорошая как ты говоришь то, как же так получилось что большинство пони живущих по ее наставлениям стали такими плохими?

– А разве у вас в блоке не было подобных типов? – спросил он, чуть откинувшись назад и скрестив передние ноги на груди, – скажем среди смотрителей или начальников охраны?   

– Хватит Мэтти! Я не хочу больше об этом говорить! Те двое были просто беспринципными негодяями, которым власть ударила в голову, и не имели никакого отношения к простым гражданам, так что не надо тут! – слегка обидевшись, быстро отрезал я, не веря своим ушам. Как может такой хороший пони как Мэтти верить в подобную чушь. Или может, Стальные Рейнджеры тоже поклоняются принцессе Селестии как Богине? Да точно! Мэтти, кажется, упоминал ее, когда мы дрались с Фениксами. Хм, тогда мне не стоит удивляться тому, что большинство рейнджеров оказались такими жестокими и злыми.  

– Ладно-ладно, забудем об этом, – сказал Мэтти, успокаивающе поднимая ногу, – пусть каждый останется при своем мнении. Но я все же думаю, что в вашем стойле, вам рассказывают не всю правду.

– Может и так, но с подобными вещами не шутят друг, – слегка остыв, сказал я, смутившись от своей резкости.

– Кстати, можно мне спросить у тебя еще кое-что?

– Конечно, что такое? – тут же согласился я, стремясь побыстрее "закопать топор войны".

– Если ты сбежал из стойла, потому что тебя обвинили в убийстве, и ты никогда раньше не был на поверхности то, как же тебя занесло сюда? Я думал, что найти эту базу будет довольно сложно, особенно для того кто о ней не знает.

– О, ну тут все просто, меня попросили прийти сюда, чтобы я кое-что нашел.

– Попросили? Кто? Фениксы?

– Нет, не они, это был… эм… но прежде чем я отвечу на этот вопрос, позволь и мне спросить тебя кое о чем: теперь когда все закончилось, какие у тебя планы?

– Планы? Ты имеешь в виду, собираюсь ли я остаться с тобой?

– Ну да. Завтра, когда мы покинем это место, мне важно будет узнать куда ты захочешь пойти: назад к рейнджерам или туда же куда и я? Потому что, скажу тебе честно, мне с вашим орденом совсем не по пути и я не горю желанием подставить того кто доверился мне. Без обид Мэтти не подумай, что я тебе не доверяю, но я не могу рисковать чужой жизнью, беспечно выдавая секреты.

– А, ну тогда все понятно. Что ж, можешь не волноваться Джек: ведь я не могу больше вернуться к своим, потому что по возвращении, меня сразу же отправят под трибунал, который, скорее всего, закончится моей казнью.

– Отправят под трибунал, за что? За то, что ты просто вернулся домой?

– Именно, я же писец, а не рыцарь и у меня согласно Кодексу крайне низкие шансы на то, чтобы выжить в одиночку на Пустоши. Поэтому мое возвращение будет выглядеть очень странным, особенно если остальные пони из моей группы окажутся мертвы. В лучшем случае это будет походить на предательство, а в худшем уже на измену.

– А что, есть какая-то разница?

– Для рейнджеров есть. Первое означает что я удрал с поля боя и оставил своих товарищей погибать, вместо того чтобы драться с ними бок о бок и погибнуть во имя общей цели. За это предусмотрена дезинтеграция и вычеркивание моего имени из перечня личного состава в Кодексе. А второе: я договорился с кем-то из наших врагов на Пустоши и заманил свой отряд в ловушку, где они погибли, а я потом под видом единственного выжившего вернулся назад на базу. И вот тут, если старейшины не подумают на первое, меня ожидает немедленный расстрел и внесение в Кодекс как изменника и предателя, которым в дальнейшем будут пугать новобранцев писарей. Хм, похоже, что ты прав, особой разницы тут нет, так или иначе, меня казнят за нарушение правил. А если еще каким-то чудом узнают про то, что я убил старшего офицера, то наказание будет намного жестче, если такое вообще возможно. Ммм… в общем, как видишь мне назад дороги нет. Для рейнджеров я уже мертв и, лучше мне таким и оставаться, потому что иначе произойдет то, что я перечислил. Или еще хуже: за мной могут отправить ликвидационную группу, чтобы не допустить распространения наших тайн. Так что не переживай Джек, я не смогу никого выдать своим пони, потому что своих пони у меня больше нет.

– Значит, ты пойдешь со мной? – с отлегшим сердцем спросил я, чувствуя прилив радости от того что у меня похоже появился новый друг.   

– Выходит что так, – сказал Мэтти, – мне больше некуда податься, после того что я сделал. А пустоши я знаю плохо, как и ты впрочем. Так что по одному мы, скорее всего, пропадем, а вот вместе, возможно проживем достаточно долго, чтобы стать хорошими друзьями. Плюс ты надежный пони Джек, не убегающий при первой возможности. А еще сорвиголова, которому на пустошах сопутствует удача. С моей стороны было бы глупо отказаться от такой компании.

– Хех, удача? По-твоему пережить несколько перестрелок и с десяток раз оказаться на волосок от гибели за два дня это – удача? – хохотнул я.

– А что нет? Неудачникам обычно хватает одной перестрелки, чтобы упасть с простреленной головой, а вот тебя, похоже, пули боятся, раз ты сидишь здесь, а не валяешься наверху вместе с остальными. В общем как бы там ни было, я готов пойти с тобой и помочь с… эм… в общем с тем, чем ты занимаешься, если ты не против. Я как ты уже знаешь хороший техник. И если тебе нужно будет разобраться с каким-то непонятным прибором или потребуется что-то почить, то ты всегда можешь на меня рассчитывать. Ну как, согласен?

– Ну, разумеется Мэтти! Я всеми четырьмя копытами за! – воскликнул я, подкинув в воздух стакан и протянул ему копыто, – пойдем вдвоем навстречу приключеньям как Пинки Пай и ее друзья! Ну же: дружеский цок, приятель!

– Ага, дружеский цок Джек, – кивнул он со смущенной улыбкой после столь бурной реакции и стукнул своим копытом по моему, – кстати, а что за Пинки Пай? Кобыла-министр из прошлого?

– Ох, – подняв к потолку глаза, иронично вздохнул я, – только не говори, что ты не знаешь про Пинки Пай. Ведь она… 

---

К вам присоединился новый компаньон: Мэтти Фаддл

Параметры S.P.E.C.I.A.L.:

Сила: 4

Восприятие: 7

Выносливость: 5

Харизма: 4

Интеллект: 8

Ловкость: 6

Удача: 5

Базовые способности:

Мастер-ремонтник – годы, проведенные в ремонтных мастерских ордена, дают о себе знать: вам по силам починить практически любое неисправное оборудование или технику, а также оружие и броню. 

Очумелые копытца – вы настоящий гуру в вопросах ремонта! Вы умеете ремонтировать любые предметы, используя их слабое подобие. Починить автомат с помощью пистолета, плазменное оружие с помощью лазерного – какие пустяки. Но как такое вообще возможно? Ответа не знает никто… кроме вас.

Изобретатель – когда вокруг не осталось ни одной полезной технологии, почему бы не сделать ее самому? Изобретения – ваша стихия, вы спокойно конструируете самодельное оружие и броню, а также вспомогательные предметы, используя любые подкопытные средства, превращая их в настоящие технологические чудеса.

Хакер-эксперт – когда нужно взломать защищенный паролем терминал ваши друзья знают к кому обратиться. Конечно, до настоящего мастерства вам еще далеко, но простые и средние терминалы вам легко покорятся.

Морской конек – вы неуловимы как морская лошадка, когда дело доходит до драки. На 25% снижает шанс попадания по вам в ближнем бою.

---

– Слушай, а на что вообще похожа эта плазменная граната? – спросил я, с брезгливостью осматривая распластанного рядом со мной паладина, у которого броню на спине будто вскрыли консервным ножом, – она внешне такая же, как и обычная?  

Прошло несколько часов после того как мы с Мэтти немного отдохнули и как следует, перекусили. За это время я рассказал ему о своей сделке с Беном и о том, зачем на самом деле отправился на Пустошь. Мэтти отнесся к моей затее очень скептически, похоже, что он не верил, что я смогу найти довоенную кобылу-министра, спустя целую сотню лет, но спорить об этом не стал и лишь попросил меня сперва как следует подготовиться, прежде чем я отправлюсь на ее поиски. Как только мы обсудили все наши планы, я предложил ему выйти на поверхность, чтобы поискать среди убитых, что-нибудь, что может нам пригодиться. Я думал, что он будет категорически против моей затеи, и уже готовился убеждать его в важности этого дела. Но к моему великому удивлению он совсем не возражал против мародерства, заявив, что у рейнджеров подобная процедура – в порядке вещей и их еще с раннего детства учат бороться с брезгливостью и при первой же возможности обыскивать убитых, чтобы найти довоенные технологии или полезные припасы. А еще, когда мы поднялись, он показал мне второй танк, который упоминал во время схватки с Фениксами. Это был небольшой броневик, со сдутыми резиновыми колесами, у которого наверху стояла водометная пушка. Такой транспорт в бою был бы не очень полезен, но внутри я нашел неплохо сохранившийся выпуск комикса про "Марэ-Ду-Вэлл и злого гения – профессора Радопесикуса" (коварного алмазного пса создавшего мощный магнит с помощью которого он намеревался передвинуть луну так, чтобы она загородила собой солнце и тем самым погрузила Эквестрию в вечную ночь 9. @_@), поэтому нисколечко не пожалел о том, что залез в него.   

– Не совсем, у обычной овальная форма, а плазменная больше похожа на цилиндр с рожкам на верхушках и прозрачными окошками по бокам, за которыми можно увидеть светящуюся зеленую плазму, – ответил Мэтти, – только не вздумай крутить на ней крышку, если найдешь, а то придется выбрасывать и готовиться к взрыву.   

– Я понял. Не бойся, как работает граната мне примерно известно, я же все-таки бывший охранник, а не какой-то там дикарь из прошлого тысячелетия. Просто мне раньше никогда не доводилось пользоваться гранатами, да и где их в нашем стойле покидаешь?

– Как и мне, однако, я несколько раз видел, как ими пользовались другие во время тренировок. И надо признать взрывались они весьма внушительно. На пустошах, такое оружие может очень пригодиться, если мы столкнемся с монстрами или бандитами или хуже того – с Фениксами.

– Это точно, – согласился я, вытащив из металлического ящика-кармана другого паладина ланчбокс для завтраков, и открыл его. Внутри лежала парочка аккуратно завернутых сэндвичей с огурцами и сметаной, а еще банка Спаркл-Колы. Хороший улов. Потом подошел к крупному жеребцу-фениксу и внимательно исследовал его броню – испачканный армейский бронежилет, с железными пластинами, покрывающими спину и верхние части ног, с наваренными на них как попало шипами, на плече нашивка – феникс, а под ним в круге изображены в ряд три патрона. У самого жеребца справа на побритом носу была татуировка в виде рваной дыры, из которой выползали маленькие пауки, сидящие вдоль всей морды, а в открытом в предсмертном крике рте я заметил три толстых шурупа, которые заменяли ему зубы. – Брр! Ну и отвратительные же типы эти Фениксы! – вслух произнес я.   

– Ага, никогда еще не видел столь омерзительные морды. Даже среди наших паладинов, – усмехнулся Мэтти, отпихивая ногой чье-то разорванное пополам тело, – а ведь среди них попадались те еще крокодилы, но по сравнению с этими ребятами они, пожалуй, потянут на настоящих Мистеров и Мисс Эквестрий. 

– Ха, ну ты даешь! Говоришь прямо как заправский вояка, хотя до этого дня еще никогда и никого не убивал и как я полагаю, не обыскивал. Тебя что совсем, что ли не смущает, чем мы тут занимаемся?

– Говорил же я тебе, нас этому учат. С детства вдалбливают всякие правила и порядки, которые ты должен знать наизусть и быть готовым повторить даже в три часа ночи. А когда тебя еще и наказывают за то, что ты забыл какое-то слово из Кодекса, то ты начинаешь больше бояться ошибок и непослушания, чем какой-то там грязной работы. Я сейчас стараюсь не думать о мертвецах и просто концентрируюсь на поиске полезных припасов. Все что останется у них в карманах, потом сможет забрать себе какой-нибудь мародер и использовать против нас. Так что: "лучше пересилить себя, чтобы потом кто-нибудь не осилил тебя", как говорил этот подонок Айрон Хелм, тьфу, чтоб его Дискорд вздрючил!   

– Ха-ха, воистину друг, – поддержал я, берясь за следующее тело и пробуя по примеру Мэтти не думать о нем... о жирных жужжащих мухах, о тошнотворном запахе, о склизкой покрытой кровью шерсти… твою ж мать!

– Кстати, ты уверен, что этот твой Бен, пони надежный? Он случаем не заодно с Фениксами или какими-нибудь бандитами? А то такие "якобы отшельники" часто являются приманкой для наивных путешественников вроде тебя, без обид, – сказал Мэтти, снимая с лежащего возле дома мертвого рыцаря лазерную винтовку и разглядывая ее. – Эх, нет, преломляющие хрусталики полностью битые, а еще погнут потоковый накопитель, из нее лучше не стоит стрелять, – пробормотал он через пару секунд, – так что я пущу ее на запчасти. И он вновь одел себе на ногу свою отвертку-взбивалку и стал с ее помощью что-то выкручивать.         

– Бен? – я вспомнил, что рассказывая про Бена и нашу сделку, забыл упомянуть, что он зебра, – нет, я не думаю. Хотя он откровенно признался, что симпатизирует Фениксам за то, что они борются с бандитами на дороге. И еще, он не совсем пони.

– Не пони? А кто? Грифон? Или может бизон? – через плечо спросил Мэтти, распихивая детали от винтовки по карманам, а потом направляясь к сцепившимся друг с другом рыцарю и грифону, – да, наверное, бизон. Такое имя вполне подходит для местного бизона, который живет в пустыне.

– Не то и не другое друг, – осторожно поправил я, – Бен не бизон, он – зебра.

– Зебра? – повторил Мэтти, оторвавшись от осмотра убитых и повернувшись ко мне, – ты серьезно?

– Серьезней не бывает. Бен зебра, и очень хороший пожилой жеребец. Поэтому я и решил помочь ему, ну еще и потому, что мне нужны были те шарики, о которых я уже говорил.

– Дискорд тебя побери Джек, – возмущенно бросил Мэтти, приближаясь ко мне, – ты что, не знаешь, что слово "зебра" и слово "хороший" в принципе несовместимы. Теперь понятно, почему он симпатизирует Фениксам. Злодей по крови всегда поддержит тех, кто будет вместе с ним творить недоброе на пустошах. Ты… он… – Мэтти быстро подбирал подходящие слова чтобы указать мне на серьезность моей ошибки, но додумался до самого очевидного, – зебры – наши заклятые враги, ведь это из-за них погибла Эквестрия.

– Скорее из-за разногласий, возникших между пони и зебрами, – слегка напрягшись, ответил я, стараясь звучать как можно более убедительно, – и к которым Бен и прочие современные зебры нее имеют никакого отношения. Нельзя судить о других по цвету их шерсти. Важнее то, что у них "внутри".

– О, и что же, по-твоему, внутри у твоего Бена? Светлая незапятнанная душа? Да пойми же ты Джек, зебрам нельзя верить! Нельзя думать, что они нам друзья или приятели! Они враги! Враги и предатели! Ох! После того разговора про принцесс я уже понял, что у вас в стойле вам промывают мозги, но чтобы такое...   

– Видимо также хорошо их промывали и некоторым бывшим писцам из ордена рейнджеров, которые по непонятным причинам считают, что полоски на шерсти у другого – достойный повод, чтобы его ненавидеть. Ты пытаешься доказать мне, что в стойле всем дурят голову, но при этом сам же не замечаешь как это сделали с тобой. Он хотел что-то сказать в ответ, но я еще не закончил, – Мэтти, зебры, что устроили Конец Света уже сто лет, как мертвы! Причем тут Бен и остальные зебры? Или ты всерьез думаешь, что каждая зебра рождается с винтовкой в копытах и тут же начинает готовиться к великому злу?

– Нет, Джек, но зебры…

– А что зебры? Зебра – это просто еще один подвид нашей расы. И больше ничего, или, по-твоему, полосы на их шерсти делают их особенными?

– Нет, видишь ли…

– Или может, ты думаешь, что они должны отвечать за ошибки своих родителей?  

– Нет, но послушай…

– Послушать что? Что у тебя есть какие-либо стоящие аргументы в пользу того что зебры – настоящие монстры и исчадия Тартара? Или что ты согласен, что ведешь себя сейчас очень упрямо и тупо повторяешь ту чушь, которую тебе вдалбливали в вашем ордене?

Мэтти нахмурил брови, собираясь что-то возразить, но потом видимо все осознал, и смущенно опустив голову, слабо прошептал: – Ладно, Джек, сдаюсь, ты прав.      

– Что прошу прощения? – притворно прислонив копыто к уху, переспросил я.

– Да прав, Дискорд тебя побери, – еще раз повторил Мэтти, более громко, – возможно, на мне сказываются годы жизни в ордене, где не было никакой другой правды кроме той, что записана в Кодексе. Практически на каждом уроке мне и моим сверстникам рассказывали о том, как зебры уничтожили наш мир, и я похоже усвоил это слишком хорошо. Так что, я не буду пока что судить о твоем Бене, как о каком-нибудь негодяе только потому, что он зебра. Однако поверить ему смогу лишь тогда, когда сам увижу его и убежусь, что он достойный жеребец.

– Договорились, – тут же согласился я, – о большем я и не прошу.

– Отлично. Тогда, хм, может, забудем об этом споре и… продолжим искать припасы, пока еще не стемнело?

– А что, мы о чем-то спорили? Такие хорошие друзья. Нее… я такого не помню, – пошутил я.

– Хе-хе, я тоже, – улыбнулся Мэтти, возвращаясь к тем двоим и, подбирая с земли согнутый автомат, попытался с его помощью расцепить их мертвую хватку. Я же решил прогуляться в сторону статуи, где меня чуть не спалили те кошмарные близнецы и поискать что-нибудь там. Проходя мимо погибших, я все еще не понимал, как такое возможно: чтобы пони так жестоко убивали и калечили друг друга, и с сожалением смотрел на растерзанных бедолаг, что валялись здесь повсюду. И тут до меня дошло, что мне уже не так страшно, как тогда когда я убил бандитов в Бриск Рилле, а в душе больше не ощущается того чувства неописуемого зла, которое я испытывал, когда прятался за стелой в разгар боя. Сейчас у меня внутри было холодно и пусто, и лишь слабые отголоски прошлого ужаса по-прежнему доносились из самого дна. В голову пришло неожиданное осознание, перевернувшее все с ног на голову – я изменился, изменился к худшему, и теперь это было необратимо. У себя в стойле я долгие годы прожил среди самых настоящих психов, которые с каждым годом становились все одержимее и безумнее, и меня всегда удивляло, почему я не схожу с ума вместе с ними. Мне казалось, что я просто сильнее их и могу видеть разницу между правдой и вымыслом, но теперь я все понял: за время, что я провел там, меня спасала не моя твердость духа, а вера в лучший мир, который был за дверью. Я думал, что на поверхности меня ждет прекрасная добрая Эквестрия, где пони живут в мире и гармонии, пока в нашем стойле кто-то злой ставит на нас ужасные эксперименты и запугивает сказками про войну. Теперь я увидел ее в реале, и понял что это вовсе не сказка. Это правда. Стена, в моей голове защищавшая разум от всеразрушающего безумия рухнула, и я больше не чувствовал себя в безопасности и не знал за что укрыться, чтобы прямо сейчас не лишиться рассудка. Оставалась лишь вера в нее. В веселую и добрую Пинки Пай.

Площадь перед статуей увиделась мне в новом свете. Я почувствовал, что больше не могу находиться среди всей этой крови и мертвецов, и поспешил убраться подальше, направившись вдоль аллеи, в сторону концертного зала стараясь больше не думать о том, что было за моей спиной. Принцесса Луна на пьедестале мило улыбалась мне, но я был уверен, что ее мордочка быстро бы стала грустной, будь она настоящей.

Когда я дошел до здания концертного зала то отметил, что несмотря на свой обветшалый внешний вид, оно все еще было довольно красивым. Его стены украшали причудливые бетонные завитушки, изображавшие распустившиеся цветы, из центра которых вылетали ноты. Крышу венчал проржавевший полукруглый купол со множеством поперечных балок, куда раньше были установлены стекла, ныне разбитые и, по всей видимости, бесконечными осколками лежащие внизу. Козырек у входа подпирали две резные колонны в форме деревьев, у подножия которых сидели мило улыбающиеся зверьки с обломанными носами и ушками. Я подошел к большой двухстворчатой двери и легонько потянул ее. С громким скрипом распахнулись две тяжелые створки, приглашая меня войти, в тихое полу-мрачное помещение, где когда-то горели огни, и призывно звучала музыка. Оставив свой мешок с вещами у входа, я зашел внутрь, зажигая огонек у себя на роге. Повсюду лежали доски и обломки кирпичей подобно островкам выступавшие из спрессовавшегося и затвердевшего песка. Перевернутые стулья с продавленными сиденьями валялись у стен. На полу были кучи металлических номерков, похожих на те, что выдают в гардеробе, где приходящие пони оставляют свою верхнюю одежду. С левой стороны я заметил ступеньки винтовой лестницы, плавно спускающиеся вниз, а возле несколько стоек с витринами (наверное, раньше там продавались закуски и сладости). В центре прихожая сужалась и переходила в просторную галерею, идущую вглубь здания к красивым арочным дверям, за которыми как я догадался, находился концертный зал. На полу галереи можно было разглядеть фрагменты парадного ковра, который тонул в горах мусора. Вдоль стен висели рамки от картин, а иногда и сами картины, слегка покосившиеся и подпорченные временем, но по-прежнему красивые и радующие глаз. Между картинами на маленьких столиках стояли разбитые светильники. Большинство из них были перевернуты и лежали на полу, в компании кобыльих сумочек, пустых бутылок, пакетиков из-под попкорна и одинокого скелета пони, который прижимал к своей груди облезлую старую швабру. Бедняга.

В воздухе мне подучилась какая-то печаль. Что-то из далекого прошлого, что заставило меня отчаянно захотеть увидеть этот зал в былом его величии. Я закрыл глаза, давая волю своему воображению, и постарался представить себе это место таким, каким оно было прежде. В моей голове мрак постепенно стал таять. Светильники возвращались на поднимавшиеся на ножки столики и зажигались ярким светом озаряющим галерею с прихожей, где суетились болтливые пони, спешащие на концерт, который когда-то должен был здесь состояться. Стекла на витрине вернулись на свое место, за ними показались вкусные пирожные и кексы, а сверху на полках появились пакетики с попкорном. Я подошел к ним и с удовольствием вдохнул сладкий аромат, от которого в животе весело заурчало. В воздухе звенели обрывки музыки, похоже, что музыканты настраивались перед началом. Мимо меня проходили прибывающие гости. Кто-то из них спускался в сторону гардероба (куда вели ступеньки с левой стороны, я не знал, но думаю, что именно там и должен был находиться гардероб), чтобы сдать свою каску или форму. Другие покупали попкорн и сладости и с улыбками обсуждали какие песни сегодня будет исполнять их любимая группа и что, потом им скажет прибывшая на базу кобыла-министр. Они интересовались, будет ли ее выступление слишком серьезным или же она как всегда попытается разрядить атмосферу какой-нибудь веселой шуткой или песней? Я подошел к ним и прислушался. Ближайшая ко мне кобылка пошутила, сказав, что Министр Морали никогда не бывает излишне серьезной. Ее собеседники спросили: считает ли она министра достойной этой должности? И та с улыбкой ответила: конечно же, да, потому что излишняя легкомысленность Пинки Пай, не мешает ей быть одной из самых умных руководительниц во всей Эквестрии. И даже если она захочет спеть песенку в ней все равно будет больше смысла, чем в скучном многочасовом докладе Министра Магии. Ее собеседники дружно согласились с этим и со смехом поспешили на концерт, который вот-вот должен был начаться, потому что в воздухе уже звенел предупреждающий колокольчик, призывающий гостей собраться в зале. Я хотел последовать за ними и тут же споткнулся о скелет уборщика, открыв глаза. Фантомы из моего воображения ушли вперед, растворяясь в возвращающемся на место мраке, их голоса умолкли. Светильники вновь потускнели, упав на пол, а картины покосились и выцвели, покрываясь пылью. Я стоял в пустом и тихом проходе, где сотню лет назад могло происходить то, что я видел. Слегка опешив, я с грустью смотрел на скелет. Увиденная мною фантазия показалась такой правдоподобной, что я на мгновение забыл, где нахожусь и был очень огорчен, вернувшись в реальность.

Не знаю зачем, я тихо запел милую песенку про улыбки и солнечный свет и медленно направился к дверям концертного зала, осторожно распахнув их. Внутри стояло несколько рядов потрепанных красных кресел, спускавшихся вниз к большой полукруглой сцене с разодранной половинкой бархатного занавеса покрытого желтыми пятнами. За ним бесформенной грудой валялись сломанные музыкальные инструменты, среди которых был скелет пони-единорога с простреленным черепом. Старый барабанный пистолет лежал рядом. Воображение вновь взяло верх в моей голове, и я вернулся в прошлое, увидев, как "оживает" это место и наполняется проходящими мимо меня пони, быстро рассаживающимися по своим местам. Зал освещает большая хрустальная люстра, которая в этот момент начинает медленно гаснуть. С тихим шелестом отодвигается целый занавес и в наступившей тишине звучат первые ноты ритмичной музыки. Я делаю пару шагов по направлению к сцене, намереваясь спуститься в первый ряд, чтобы можно было лучше рассмотреть происходящее на сцене. Готовлюсь услышать первую композицию, чьи громкие басы сейчас разорвут мой мозг, но тут чье-то копыто опускается мне на плечо и быстро встряхивает, возвращая к действительности.           

– Эй! Джек! Ты что уснул? – донесся до меня издали голос Мэтти.

– А? Что? – задрожав, пробормотал я, растерянно посмотрев на обеспокоенного Мэтти машущего копытом перед моим носом. За его спиной висел объемный узел с вещами, которые он снял с убитых. Я вздрогнул, не понимая где нахожусь, и куда исчезли музыканты.

– Ты как, я спрашиваю? Ты здесь стоишь уже целых пять минут, уставившись вперед, и я никак не могу привести тебя в чувство. Что случилось? Тебе плохо?

– Эээ… нет… все хорошо, просто я слегка задумался, вот и все, – попытался объяснить я свое поведение, хотя и сам не до конца понимал, что со мной произошло. Неужели мое воображение расшалилось настолько, что у меня начались галлюцинации? Взглянув на сцену, я заметил, что занавес снова был закрыт, а в центре кто-то шевелился. На мгновение из прорези высунулась чья-то мордочка с длинной прямой гривой, и посмотрела на меня.

– М-м-мэт-ти! Ты эт-то видел? – заикаясь, проговорил я, указывая на сцену.

– Видел? – переспросил он, оборачиваясь назад, – что?

– Занавес! Там кто-то есть!

Мэтти включил фонарик на лбу и, поднявшись на сцену, внимательно все там осмотрел, а затем повернулся ко мне: – Нет, тут никого нет Джек, – сказал он, подходя ближе, – и вряд ли кто-то может быть. Смотри: – он осветил заваленный с правой стороны проход – единственный вход на сцену кроме ступенек со стороны зала, – там просто негде спрятаться. Так что попасть наверх можно только спереди, а мимо нас никто не проходил.

– Но, я же видел – занавес был закрыт, и за ним кто-то стоял!

– Джек… – с тревогой произнес Мэтти, посмотрев на меня как на обезумевшего, – …занавес не мог быть закрыт. Его правая сторона сорвана, и затвердев от грязи, лежит на полу уже много лет, так что его нельзя задвинуть. Что с тобой? Тебе нездоровится? Может, нам лучше выйти наружу?

– Эй, я еще не выжил из ума! Не разговаривай со мной как с душевнобольным! Говорю тебе – я точно кого-то видел! – возмутился я, хотя и не был уверен в сказанных мною словах.

– Возможно, но сейчас там никого нет, и я не думаю, что он появится. Пойдем друг. Похоже, что ты немного устал, да я и сам уже валюсь с ног. Так что давай, забирай свои вещи и айда спать. Завтра нам лучше будет выйти пораньше и двинуться к Бену. А то я не уверен, что Фениксы не пришлют сюда подкрепление. 

– Эх, наверное, ты прав, пойдем отсюда, – кивнул я, следуя за Мэтти к выходу. Последний раз, обернувшись назад, я заметил, как в тени на краю сцены сидит какая-то кобылка и, закинув заднюю ногу за ногу, что-то напевает, – и чем скорее, тем лучше, – поторопил я, и быстрым шагом обогнав друга, устремился к выходу.

---

– …не-не, подоги, дальше будет еще интереснее. Когда я закончил калибровку двигателя, его робу засосало в систему охлаждения, и вентилятор разорвал ее на мелкие клочки! И ты представляешь себе, какова была реакция нашего Старейшины, когда Старший Писец пришел к нему с отчетом в обтягивающем комбинезоне послушницы Рейдин, у которой вынужден был срочно его конфисковать! Ха-ха-ха! В общем, с тех пор я больше не ношу робы, особенно те, что с пуговицами, – рассказывал мне Мэтти забавную историю из своего прошлого, пока мы поднимались вверх по склону.

– Ага, не повезло бедняге, – посмеялся я, вытирая пот со лба и бросая взгляд, на затянутое небо, пытаясь определить, где сейчас находится солнце (посмотреть на часы на ПипБаке я не мог, потому что перевязал его бинтами). Песок начинал потихоньку раскаляться, а воды у нас было мало, так что я не хотел застать разгар дня посреди пустыни. Ведь стоит ему подняться достаточно высоко, как оно начнет рвать тучи и нам с нашей поклажей придется очень нелегко. Особенно мне закутанному в несколько одежек.  

Именно по этой причине мы и проснулись с утра пораньше, а затем, распределив все вещи поровну, наконец-то оставили эту проклятую базу, где нам довелось пережить сущий ад и лишь чудом не проститься с жизнью. Когда мы собирались Мэтти предложил мне замаскироваться, потому что мой синий бронежилет из стойла был сильно примечателен. Немного покопавшись на складе, я нашел в одном из сундуков тряпичную коричневую куртку со множеством карманов. Она оказалась достаточно просторной, чтобы ее можно было надеть поверх бронежилета. К сожалению, от нее еще и жутко разило мочой, видимо прежний владелец страдал от недержания или просто забывал ее расстегивать, когда справлял нужду, но выбор был невелик: снимать бронежилет было слишком рискованно, а разгуливать в нем просто так я не мог, поэтому пришлось пересилить себя и натянуть эту противную тряпку. Подпоясавшись веревкой, и накинув на спину сумки, я стал более-менее походить на обычного жителя пустошей (свежие царапины и синяки в моем случае были только кстати). ПипБак как я уже упоминал ранее, я тоже спрятал, воспользовавшись бинтами из аптечки, которые тщательно измазал в крови одного из убитых. Получилась довольно правдоподобная перевязанная рана, ничуть не похожая на дорогой и указывающий на мое стойловское происхождение браслет.

Сам же Мэтти решил остаться в плаще. По его словам такой наряд не слишком выдавал в нем Стального Рейнджера, а удобные складки по бокам и внутренние карманы помогали ему прятать вещи и он ограничился лишь тем, что вспорол со своей спины рисунок ордена и надел на голову выцветшую армейскую кепку, найденную у одного из Фениксов (закрыв ей свой обруч с мини-приборами). Когда все приготовления были закончены, мы отправились в путь.

Поначалу пришлось идти очень медленно, в каньоне нас могла поджидать засада, но на наше счастье нам никто не встретился, и спустя полтора часа мы благополучно вышли за пределы гор и отправились в сторону развилки. Но сперва нам пришлось оставить большую часть своих пожитков у ближайшей скалы. С большими сумками за спиной мы привлекали слишком много внимания и могли запросто попасть в неприятности, если какие-нибудь рейдеры вздумали бы нас ограбить. Так что мы решили спрятать самые громоздкие вещи в тайник, а когда в следующий раз будем проходить мимо забрать их. Оставив себе только то, что может уместиться в паре сумок, мы сложили все остальное за валуном, и тщательно замаскировали кустами. Закончив с этим, мы вышли на дорогу и уже налегке быстрым шагом поднялись к развилке.

– Ну вот, мы и на дороге. Куда теперь? – спросил Мэтти, разминая спину и оглядываясь вокруг.

– Налево, нам нужно будет пройти несколько миль, в сторону дальних гор. Возле одной из них стоит дом Бена, – ответил я, кивая в нужном направлении.

– Ого, если конечно нам дадут пройти эти мили, смотри! – неожиданно воскликнул Мэтти, толкнув меня в бок, и вытащив из-под кепки держатель с мини-биноклем, направил его в противоположную сторону. Оттуда к нам приближалась колонна боевых машин, в центре которой ехал танк со сдвоенной пушкой. Достав свой бинокль, я повернулся туда и рассмотрел сидящих на танке трех грифонов, у одного из которых в руке было что-то вроде подзорной трубы. И сейчас она смотрела прямо на нас.   

– Упс… неприятно это признавать но, похоже, что они нас видят, – сказал я.        

– Проклятье! Видимо, Фениксы прислали подкрепление, – испуганно прошептал Мэтти, пятясь назад, – и что же нам теперь делать? 

– Даже не знаю. Если эти ребята едут сюда чтобы отомстить за вчерашнюю битву, нам с тобой точно не жить, – напрягшись, сказал я, – хотя… хм… возможно, если получится, мы сможем их провести. Ладно, была-не-была надо попробовать, пошли! Убрав бинокль и поправив сумки, я направился в сторону колонны. 

– Эй, ты, что задумал Джек? Хочешь сразу им сдаться?

– Нет. Но пешком убежать от машин, да еще и по песку у нас нет никаких шансов. Нас с тобой быстро догонят и превратят в швейцарский сыр. Однако есть небольшая вероятность, что мы их надуем, если ты будешь мне подыгрывать и делать в точности как я.  

– Подожди, ты о чем?

– Тихо, просто доверься мне, хорошо, – полушепотом попросил я, потому что колонна была уже близко. Впереди всех ехала гражданская машина с наваренными по бокам и вдоль корпуса тяжелыми листами железа и решеткой на лобовом стекле. Ее нос был немного вытянут, а на нем нарисован символ Оплавленных Фениксов. Следом за ней двигалась высокая механизированная повозка, также закованная в броню, и покрытая шипами. На крыше у нее были прожекторы, а с правого боку возвышалась длинная закопченная труба, из которой валил густой дым. Кузов позади, был крытым. Возможно, в нем перевозили припасы, а может быть и бойцов. Следующим ехал танк. На его башне восседал крупный грифон с автоматом, лежащим у него на коленях, который он тут же переложил в правую лапу, когда мы подошли ближе. Двое других сидели спереди и тоже держали наготове оружие. Потом была еще одна гражданская машина не такая бронированная как первая, но более крупная и с большими колесами на высоко поднятой подвеске. И наконец, колонну замыкал узкий броневик на восьми колесах, с пулеметной башней наверху, которая в данный момент целилась в нашу сторону. Вся техника была покрашена в песочные с оранжевыми пятнами цвета и обтянута темно-желтой камуфляжной сеткой. Не доехав до нас с пару десятков дюймов, колонна остановилась и из первой машины к нам вышла бледно-зеленая кобыла-единорог в коротком кожаном жакете, увешанном значками и в солнцезащитных очках.

– Привет, – поздоровался я, поднимая ногу и нацепив на себя самую дружелюбную улыбку, на какую только был способен, – как поживаете?

Кобыла внимательно осмотрела меня, потом Мэтти и наконец, заговорила с легким акцентом, изображая вежливую удивленность (которая не соответствовала ее настороженной походке и тому факту, что под жакетом у нее сам по себе открылся защитных кожух на кобуре): – ну привет, коль не шутишь. Вы ребята кто собственно будете?

– Мы? Обычные путешественники. Идем себе мирно по пустыне и вот наткнулись на вас. Рад познакомиться. В такое замечательное утро большая удача встретиться с легендарными Оплавленными Фениксами, которые столько всего сделали для нашей Пустоши.

– Ну-ну хорош уж шелестеть приятель, лучше скажи, откуда ты и куда идешь, – прервала меня кобыла, чуть сдвигая на нос очки и по кругу, обходя нас. Из машин за ее спиной вылезло несколько пони и грифонов с интересом наблюдающих за нашей беседой.

– Мы с моим другом из небольшой деревушки, что лежит на северо-востоке, а идем мы в Аккорд-Сити, потому что хотим записаться в ваши ряды. Один из ваших солдат во время прошлого визита к нам рассказывал, что вам нужны добровольцы. Вот мы и решили прогуляться. Меня зовут Ридж, а это Банч.

– Вона как, хотите вступить в нашу армию, значит? А что в вашей деревне уж и заняться нечем? – поинтересовалась она, продолжая осматривать нас, а потом как бы невзначай коснулась меня, потрогав бок (надеюсь, она не нащупала мой бронежилет).

– Да, в общем-то, нет, – сказал я, слегка отстраняясь и пытаясь сделать вид, что у меня зачесалось колено, – сейчас у нас особо делать нечего, кроме как скот пасти да с мимо проходящими караванами в карты резаться. Одним словом – скука смертная.

– О, это очень нехорошо, – нараспев произнесла она, – когда такие милые молодые жеребцы страдают от безделья. И как же называется ваша деревня… как там тебя Барч? – внезапно спросила она, обратившись ко мне.

– Ридж, Банч это он, – тут же поправил я, сообразив, что она пытается уличить нас.

– Ой, извини, не запомнила, – небрежно бросила она, – так что же там за деревня у вас? Кстати, раз уж ты упомянул скот, кого вы выращиваете? И заметив мой недоуменный взгляд (а точнее испуганный, потому что я совсем не знал этих мест и кого тут выращивают) пояснила: – просто понимаешь, на обратном пути мы хотим закупить партию мяса, и могли бы сделать это у вас. Нам нужна радсвинина, вы ее разводите?        

– Вообще-то… – начал я, спешно придумывая, что бы такое ответить, но тут меня выручил Мэтти: – …мы выращивает виторогов. Радсвинам у нас было бы неуютно, учитывая какая сушь вокруг нашего Родс-Крика. Поэтому если вы хотите запастись мясом, то лучше возьмите – виторожье. Оно намного лучше радсвинины, да и сала в нем не так уж много.

– Вот как? Ну, я подумаю. В твоих словах, конечно, есть резон. Хотя бекон для воина – как солнце для цветка, а я люблю яичницу с беконом. Что ж, придется поискать в другом месте, – с все той же наигранной жизнерадостностью продолжила она, подходя к Мэтти, и заглянула ему прямо в глаза, – о, какой красавчик. Люблю деревенских лапочек. Ты случаем не из семейки Рори-Нарса? У него насколько я помню, были сыновья подобного окраса.

– Рори-кого? Прошу прощения, но я таких не знаю. Видимо Вы перепутали меня с кем-то другим. Я из семейства Биг Тейла, а Ридж из Редснаутов.   

– Вау! Ну, может быть, могла и перепутать, хотя тебе не стоит волноваться, – проказливо подмигнула она, – ведь и у вас в семье как вижу, есть милашки. Она похлопала Мэтти по плечу и отошла назад, – кстати, мальчики, раз уж вы хотите вступить в нашу армию, то почему бы вам, не сделать это щас? Мы вас возьмем с собой, и увидим, на что вы годны? Согласны?

– А то, конечно же, согласны! – живо отозвался я с притворным энтузиазмом, осознавая, что сильно рискую, принимая приглашение, но отказываться было нельзя, это нас сразу бы выдало, поэтому пришлось согласиться, надеясь, что потом у нас получится как-то убежать от них, – всегда хотел носить крутую форму! А можно мне прокатиться на танке?

– Хах, неизменно популярное желание всех жеребцов. И что вас всех так тянет в эти танки? – ухмыльнулась кобыла, – ну если хочешь, то почему бы нет.

– Простите мэм, не хочу вмешиваться, но нам же нельзя принимать новичков, не прошедших проверку, – подал голос один из бойцов у нее за спиной.

– Ах да, какая жалость, – чуть нахмурившись, произнесла она, отрешенно разводя ногой, – извини друг, но на танке тебе сегодня не поездить. Но не волнуйся, еще успеешь, после того как станешь Фениксом. А затем повернулась к своим: – ладно ребята, похоже, тут мы закончили, по машинам! Ее бойцы быстро расселись на свои места, и в воздухе загрохотали заведенные моторы, – что ж удачи, – вновь обратилась она к нам, – как только доберетесь до столицы обязательно зайдите в бар "Замкнутая Петля", я часто бываю там, а еще там подают отличные кактусовые коктейли. 

– Непременно зайдем. Надеюсь, мы успеем дойти до города к сегодняшнему вечеру, – сказал я, в душе ликуя от того, что наш обман, похоже, удался.

– Боюсь, что вряд ли. Дорога впереди длинная. В лучшем случае вы доберетесь туда только к завтрашнему дню. Я бы действительно взяла вас с собой, вы мне понравились, но согласно нашим правилам каждый новый кандидат должен сначала явиться в Аккорд-Сити и пройти тест на предрасположенность к какой-либо профессии в одном из центров "ЦОК". И только после этого ему будет позволено вступить в нашу армию. А подвозить чужаков, не принадлежащих к нам, я не имею права. Так что удачной вам дороги и можете не остерегаться бандитов. По пути к городу они вам не встретятся. И чуть наклонившись, она прибавила уже более зловещим тоном: – Если, конечно, они не самоубийцы, чтобы лезть на нашу территорию.     

– Мы это учтем, спасибо, – поблагодарил я.

– Не за что. Кстати, у вас вода-то хоть есть?

– Ну, как сказать, совсем немного, если честно, – искренне признался я, доставая из сумки полупустую бутылку с водой и тряся ею в воздухе, – но у нас еще есть бутылка сидра (банку Спаркл-колы найденную у паладина я уже выпил). Уверен, что до завтра нам этого хватит.

– Сомневаюсь ребята, – покачала головой кобыла, – сильно сомневаюсь, скорее вы загнетесь от жажды, чем дойдете до Аккорд-Сити. Но хотите я вам помогу? Я обменяю ваш сидр на две бутылки холодной воды. Она вам больше пригодится, чем выпивка. Идет?

– Конечно, о таком щедром предложении мы и мечтать не могли! – обрадовался я, доставая магией из своей сумки полную бутылку сидра, – вот видишь Банч, я же говорил тебе, что день сегодня будет удачным.

– Угу, твоя взяла, оптимист хренов, – подмигнул Мэтти.

– Эй, Слам! – громко крикнула кобыла, – принеси из походного холодильника две бутылки с водой. Из броневика к нам выпрыгнул синий единорог и быстро подбежал, протягивая мне запотевшие пластиковые бутылки с водой (у меня, наверное, слюнки бы потекли, не будь во рту так же сухо, как и в пустыне). Я отдал ему бутылку сидра и забрал себе воду, с трудом сдерживаясь, чтобы не выпить ее за раз.

– Еще раз благодарю за помощь. Теперь то мы уж точно дойдем до Аккорд-Сити, – радостно воскликнул я, беря кобылу за копыто и с чувством потрясая его, – и все благодаря вам!

– Ага, за вами должок ребята, – высвобождая ногу, сказала она и залезла в подъехавшую машину. Колонна тронулась дальше. – Кстати, передавайте привет Брасчампу, когда увидите его, – прибавила она напоследок, высовываясь из окна, – это наш привратник. Если он вдруг откажется открывать вам ворота, скажите, что вас прислала я – Виви Эйт, и тогда он вас сразу же впустит. Ну, все пока!  

– Увидимся, – громко попрощался я, махая ногой.

– Удачного пути, – крикнул Мэтти, присоединяясь ко мне.

Машины доехали до развилки и развернулись вправо, отдаляясь в сторону холмов, в противоположном от каньона направлении. Они ехали не к нам, и это меня порадовало. Мы с Мэтти какое-то время стояли молча, наблюдая за уменьшающимися на горизонте машинами, а потом, я громко присвистнул и нараспев произнес, с трудом сдерживаясь от смеха: – Ух-ты! Вот это я понимаю – повезло! Не только остались живы, но и запаслись водой! Ха-ха! Я был уверен, что у нас все получится!

– Могло бы и не получиться, не знай, я географию этих мест, – возразил Мэтти, – а еще нам крупно подфартило, что эта дамочка не вздумала нас досматривать. Деревенские жеребцы обычно не носят при себе дорогущие спарк-батареи и кучу электроники. Но на наше счастье все обошлось. 

– Да, это было круто, – согласился я, – кстати, а откуда ты столько знаешь про эти деревни и тех, кто там живет?

– Все просто, – перед отправкой на поверхность все рейнджеры учат наизусть координаты и названия близлежащих поселений, а также то, что там можно найти. Это очень полезно при разведке, а еще помогает нашим шпионам выглядеть более естественно, когда мы отправляем их наблюдать за жителями пустошей. А в случае крайней необходимости мы также можем попытаться заключить с ними сделку. Поэтому очень полезно знать, кто, где живет и что ему нравится. Такие временные перемирия не противоречат Кодексу.    

– Ха, никогда бы не подумал, что стальные рейнджеры заключают сделки с местными. Вы же мизантропони*, – удивился я.   

– Конечно, но представь себе, что в каком-то поселении есть очень важный для нас артефакт, а само поселение – это укрепленная крепость с трехметровой стеной, автоматическими турелями и сотней вооруженных до зубов жителей. И как, по-твоему, мы должны будем его достать?

– Думаю, так как велит вам Кодекс, – с легкой иронией сказал я, – а именно взрывая и расстреливая все, что попадется у вас на пути.

– Хорошая мысль, – улыбнулся Мэтти, – но на самом деле мы не имеем право рисковать бойцами и расходовать ресурсы, если ожидаемая добыча не будет достаточно ценной или не сможет компенсировать возможные потери или испорченное оборудование. Вот почему нам приходится прибегать к дипломатии и приобретать то, что нам нужно через обмен с местными жителями. Так велит Кодекс.    

– Ясно, сплошное лицемерие и хитрые уловки.

– Ну, это как всегда.

– Хах, понятненько. Ну ладно, похоже, что Фениксы отъехали достаточно далеко, и нам с тобой уже можно двигаться дальше.

– Ага, пошли Джек, – согласился Мэтти, одергивая ремешок на своей сумке, – но сперва можно тебя кое о чем спросить?

– Разумеется, ты хочешь попросить у меня воды? – поинтересовался я.

– Нет, об этом даже спрашивать не нужно, – со строгим взглядом произнес Мэтти, хотя с мордочки его не сползла улыбка, – в такое пекло ты должен был предложить мне ее с самого начала, а ну-ка дай сюда воду! И перехватив у меня одну из бутылок, он быстро открыл ее, сделав несколько больших глотков, – я имел в виду кое-что совсем другое.

– И что же тогда ты хотел у меня узнать? Я последовал его примеру и тоже глотнул воды.

– Когда ты договаривался со своим Беном, ты обещал ему принести ровно две батареи и ни одной меньше? 

– Не совсем, мы условились, что я добуду ему столько батарей, сколько смогу найти, а за это он отдаст мне те шарики, и поможет с кое-каким снаряжением.

– Отлично, тогда можно тебя попросить: не отдавай ему все батареи.

– Что? Почему?  

– Джек, это конечно твой выбор, но знай, что на Пустоши такие штуки стоят очень дорого, и их трудно найти, даже наполовину заправленные или неисправные, а у тебя сейчас целых две новеньких спарк-батареи и они полностью заряжены. Ты даже не представляешь себе, какой ценностью они обладают. Многие местные с радостью перерезали бы тебе глотку, если бы узнали что они у тебя в сумке. И ты хочешь просто так их отдать? Нет, я конечно, не говорю, что тебе нужно нарушить уговор, но раз уж о количестве батарей речи не было, то почему бы не оставить одну из них себе? Твой Бен по любому будет в плюсе. Ты же не станешь отрицать, что если бы ты не вернулся он забрал бы себе твои вещи? А так ты отдашь ему ценную батарею в обмен на довоенные шары памяти с сомнительной информацией. Сам понимаешь, сделка не равноценная, так что послушай моего совета и не рассказывай Бену о второй батарее. 

– Хм… возможно ты и прав Мэтти, но что если он не захочет отдавать шарики всего за одну батарею? – спросил я.

– Поверь, захочет, – уверенно заявил Мэтти, – одной батареи ему хватит, чтобы освещать свою хижину долгие годы, а еще за нее можно выручить кучу крышечек, так что с его стороны было бы глупо отказываться от такой сделки. Особенно если вспомнить, что он не умеет пользоваться шарами памяти.

– Пожалуй, ты прав, мне стоит сохранить одну из них для себя, – почесав затылок, согласился я, доставая со дна сумки батарею, и перекладывая ее в другую, где у меня лежали мелкие вещи, которые я приберег лично для себя.

– Мудрое решение Джек. Уверен, что она нам еще где-нибудь пригодится, – одобрил Мэтти, – а теперь давай уже пойдем дальше, если мы не хотим свариться, принимая солнечные ванные посреди песков. Закрутив бутылку и убрав ее в карман, он присоединился ко мне, и мы вместе зашагали в сторону Жуткой Фермы.     

---

– Та-да, а вот и ферма, мы пришли! – торжественно провозгласил я, когда мы с Мэтти, сильно уставшие и порядком взмокшие наконец-то подошли к дому Бена.  

– Какая радость, – довольно пропыхтел Мэтти, скидывая с себя сумки и в изнеможении падая в спасительную тень от ближайшего камня, – О, Селестия, как же жжется твое солнышко.

– Потерпи друг, в пещере будет прохладно, – пообещал я, – сейчас мы заберемся внутрь, и я угощу тебя стаканчиком освежающего сока, а после ты сможешь поваляться на уютном диване. Ух! Ну и жара! Я быстро скинул с себя поклажу, и, крутясь на месте, стал развязывать веревку на животе удерживающую проклятую проссаную куртку. Конечно, эта отвратная тряпица помогла мне сыграть роль деревенского пони, но за последний час солнце смогло разогнать тучи и в наступившей жаре, прогулка по пустыне, да еще в такой одежке превратилась для меня в настоящее испытание. Вдобавок она жутко воняла и неприятно чесалась во время движения, так что нельзя было описать мою радость, когда я наконец-то сбросил ее с себя и запустил в ближайшие кактусы.

– Ох, поскорее бы Джек. А то еще немного и меня можно будет подавать печеным, – жалостливо отозвался Мэтти, подбирая зубами свои сумки и из последних сил волоча их по земле в сторону хижины. 

Фермерский домик выглядел таким же заброшенным и безжизненным, как и пару дней назад, когда я впервые увидел его (эх, всего пара дней, а такое чувство будто миновал уже не один год), но кое-что все же изменилось. Несколько пугал у входа были сорваны и валялись на земле, растоптанные и покрытые дырками от пуль, что показалось мне довольно странным, но крови вокруг не было, кроме той, что на самом деле была краской, так что оставалось надеяться, что с Беном ничего не случилось. А еще несколько стеблей мутировавшей пшеницы кто-то срезал, и ведра с сорняками которые раньше стояли на крыльце куда-то исчезли. Может Бен собирал растения для своего теленка? Но тогда причем тут пугала?  

– Не бойся, я же говорил тебе, что они не настоящие, это просто чучела, – сказал я, увидев, с каким недоверием Мэтти смотрит на одно из них, когда мы подошли к ограде, – нет причин для беспокойства.

– Я знаю, но от этого места у меня мурашки по коже, – ответил он, выпустив изо рта ремешки, чтобы сглотнуть застрявший в горле комок.  

– Так в этом-то все и дело. Бен повесил их здесь, чтобы никто сюда не приходил. Сам знаешь, редкий пони решится заглянуть в подобное место, чтобы проверить, кто на самом деле эти "мертвые ребята", – хохотнул я, пихая ногой одно из чучел, и головой, подталкивая друга вперед, – можешь не волноваться, они не оживут.     

– Хотелось бы верить, – пробормотал он, украдкой бросив недоверчивый взгляд на покачивающуюся игрушку и подобрав свои сумки, галопом поскакал за мной.  

– А вот и вход, но будь аккуратнее, смотри не расцарапай спину, – предупредил я, отодвигая железный лист, за которым зияла дыра с торчащими наверху обломками досок. Мэтти с опаской заглянул во тьму, а затем чутка помедлив, все же лег на живот и заполз внутрь. Я пропихнул ему наши вещи и влез следом, возвращая лист на прежнее место. В доме, я зажег огонек у себя на роге и по знакомому пути повел Мэтти к дальнему чулану, в полу которого был спрятан потайной люк, ведущий в убежище. Пока мы шли, Мэтти с интересом изучал убранство дома, а также фигурки и украшения что стояли на полках или висели на стенах и несколько раз заглядывал в боковые комнаты.

– Ууу! А у этого твоего Бена губа не дура. Хорошую коллекцию довоенного антиквариата он тут насобирал, – восторженно произнес он, подходя к полке с фигурками ослов в военной форме.

– Это точно, я и сам удивился, когда увидел все эти безделицы. Он рассказывал мне, что много путешествовал, когда был молодым. Видимо в то время он их и собрал.

– Да, фигурки конечно знатные, – Мэтти осторожно потрогал крошечного ослика с пластиковым флажком, – для Стальных Рейнджеров такие вещи, конечно, мусор, но я просто обожаю эти милые игрушки из нашего прошлого. Представляешь, в моей комнате собрана целая коллекция из разных фигурок и украшений, которые мне приносили рыцари и паладины. Хе-хе, во время своих вылазок они часто ломали оружие или броню, и чтобы избежать выговора от Старейшины приносили их мне на ремонт, а в обмен, расплачивались такими сувенирчиками. Эх, что же с ними теперь будет? Неужели их выкинут в шахту переработки?  

– Сочувствую тебе друг, – сказал я, по-дружески приобняв его, – у меня ведь и у самого в стойле осталась комната с поделками и фигурками, которые я делал из всякого хлама и которые уже, наверное, выбросили на помойку. Это печально. Но я надеюсь, что со временем ты соберешь себе новую коллекцию.  

– Я тоже, Джек, – вздохнул он и, толкнув еще раз на прощание ослика, пошел за мной, в сторону чулана.

– Давай поступим так – сперва слезу вниз я и подготовлю Бена к тому, что у него гость. А то сам понимаешь, он жеребец скрытный и думаю, не очень обрадуется, увидев, что я привел с собой тебя. Дай мне пять минут, а потом спускайся сам.

– Договорились Джек, через пять минут я слезу, – согласился Мэтти.   

Я открыл люк, и спустился вниз, в плохо освещенное подземное помещение. По моей коже пробежал легкий холодок освежающей прохлады, заставив меня радостно встрепенуться.

– Бен! Эй, Бен! Где ты? Это я, Джек! – прокричал я, поднимая копыто ко рту и осматривая подземелье в поисках зебры.

– Я здесь Джек! Здесь! Подожди, сейчас выйду, – подал голос Бен из ближайшей хижины, – только закончу пересаживать подземные грибы. Что-то громко бумкнуло, дверца домика со скрипом распахнулась, и оттуда вышел Бен в потрепанном фартуке весь перепачканный в земле, – решил пересадить их в новую почву. Эй, а ты знаешь, что эти штуки очень полезные? Они не только вкусные и питательные, но еще и способны выводить волшебную радиацию из организма. Не знаю, как это работает, но это правда, хотя гулям они вряд ли помогут выглядеть лучше. Хе-хе. Плохо только что растут они на… эм… скажем так, не самом приятном удобрении, но ради такой вкуснятины можно и потерпеть. Если хочешь, могу потом дать тебе пару пучков с собой в дорогу. Но запомни они приятные на вкус, но никак не на запах… мда… кстати, как там насчет нашего уговора? Ты достал мне то, что я тебя просил?

– Подожди Бен, вначале скажи мне, что произошло наверху? – спросил я в ответ, садясь рядом с зеброй на стул стоящий возле домика и скидывая на землю свои сумки, – кто-то повредил твои пугала и скосил часть пшеницы. Что там было? На тебя напали?

– Нет, Джек, все хорошо, – сказал Бен, проходя мимо (я зажал нос, от него крепко пахло перегноем) и, вешая свой фартук на железную вешалку около полусгнившего стола, где стояли пустые потрескавшиеся горшки, – это было не нападение. Просто какие-то шалопаи вздумали пострелять по моим пугалам. Неприятно конечно, но что поделаешь. Такое случалось и прежде. Главное, что они не залезли в дом и этого достаточно. А пугала я потом, просто повешаю назад и никаких проблем. Насчет пшеницы, ее собрал я сам. К счастью я выходил под утро до того как приехали эти негодяи. Хотел побаловать своего малыша – теленка Банти. Вчера днем он выучил свое первое слово, и этим словом стало "папа". В честь такого события сегодня вечером я испеку его любимый пирог. Верно малыш? Ты же любишь папины пироги?    

– Му!!! Папа!!! Папа!!! Мууу!!! – весело затараторили головы теленка, резво бегающего в загоне. Каждая из его голов старалась перекричать другую, отчего в пещере гулко зазвучало эхо бесконечно повторяющее "папа", пока теленок, наконец, не выбился из сил и не направился в центр загона, где его ожидала свежая кучка пшеницы. 

– Милый, правда? – улыбнулся Бен глядя на своего маленького воспитанника, – я подобрал его год назад, когда выносил мусор. Какие-то мерзавцы выкинули несчастного Банти в выгребную яму рядом с соседней горой. Но я вовремя заметил, как одна из куч мусора "дышит" и принес его домой. Теперь он в полной безопасности и у него есть папа, который не оставит его в беде.

– Это здорово Бен. Ты молодец, что помог бедному теленку, – у меня на глазах блеснули слезы, которые я тут же незаметно смахнул, – за четыре дня проведенные на поверхности я усвоил, что в этом мире много всякого дерьма, но благодаря таким как ты в нем еще остается и что-то хорошее.

– Не нужно меня идеализировать парень. На моем нимбе много пятен, в том числе и кровавых. Просто я не мог поступить иначе. Он был таким беззащитным. Как вообще у кого-то поднялось копыто выкинуть его словно мусор? Мира касамара тана… кхе-кхем… прости, это лишь часть ругательства на моем языке. В общем, я буду оберегать Банти, пока жив, и пусть он и дальше остается таким же добрым и невинным… до той поры, пока не придет время показать ему, что происходит на Пустоши.

– А ты что, никогда не выводил его наверх? – удивился я.

– Нет. Он был слишком несмышленым, когда я нашел его, и ничего не помнит. Я не хочу, чтобы ему стало страшно от того, что однажды он останется один против ужасов Пустоши. Пусть еще немного подрастет, прежде чем мы вместе с ним поднимемся на поверхность. Эх… ну ладно, не будем об этом, у меня пока что еще есть время подготовить его, и я надеюсь, что не буду делать это во тьме. Так все-таки, как прошло твое первое приключение? Ты принес мне спарк-батареи?

– Да, всего одну. Я нашел ее в подземном бункере Фениксов, но это была та еще авантюра Бен, – ответил я, магией доставая из сумки спарк-батарею и протягивая ее Бену (при этом незаметно потрогав соседнюю сумку), – меня чуть не изрешетила турель. Стальные Рейнджеры хотели узнать, где находится мое стойло, а потом прикончить. Безумная кобыла из Фениксов намеревалась поджарить мой член и съесть его. И в качестве вишенки на торте мне пришлось стрелять из танка и собственнокпытно уничтожить бронебойную пушку с кучей пони и грифонов и все это за два дня. Так что, не скажу, что мне понравилась эта прогулочка, но я свое слово сдержал, а теперь будь добр, сдержи и ты свое.

– Ай-яй Джек, ты так и не понял, в чем была суть твоего похода. Ты сейчас вылитый Банти, такой же наивный и неприспособленный к жизни на Пустоши. Я послал тебя на эту базу, не для того чтобы убить или присвоить твое добро, как ты наверное подумал (– вернее это был Мэтти, – мелькнула у меня в голове мысль), я хотел чтобы ты увидел каково это – жить здесь и чего тут нужно опасаться. Ты считаешь, что я отправил тебя на верную погибель, но пойми, в этом мире по другому нельзя и есть неприятности похуже, чем быть расстрелянным или потерять свое "хозяйство". Пустоши довольно опасное место, и ты, пережив все эти злоключения, теперь это знаешь. Ты научился выживать, а главное понял, как легко тут можно потерять свою душу, – он подошел ко мне и коснувшись копытом моей груди холодно произнес глядя мне прямо в глаза, – когда ты убивал тех кто охотился за тобой, ты впервые по-настоящему ощутил в себе зверя, хочешь ты того или нет. Теперь он на свободе, и только тебе решать будет ли он расти дальше или ты сможешь обуздать его и использовать лишь в случае крайней необходимости. Выбор за тобой. Он отстранился и, взяв батарею в зубы, отнес ее на стол, я же с некоторой растерянностью смотрел на него пытаясь переварить услышанные слова. – Но давай забудем о грустном, – вновь заговорил он, – ты помог мне и выполнил свою часть уговора. Благодаря тебе я и Банти еще пару лет будем жить, не пользуясь свечами. За это я отдам тебе шары памяти и поделюсь кое-каким снаряжением. Я не обманывал тебя, когда говорил что помогу. У меня осталось немного вещей из моего прошлого, и я отдам их тебе, чтобы ты…

В этот момент лестница за моей спиной тихо скрипнула и зашаталась, Мэтти спускался вниз. Я забыл о том, что дал ему всего пять минут. Левое ухо Бена резко задергалось в нервном тике и он, прокашлявшись ворчливо заметил:

– Святые Созвездия, Джек! Когда я говорил тебе что это место нужно держать в секрете, я имел в виду что сюда нельзя никого приводить, – он подошел к Мэтти и внимательно осмотрел его, – а уж тем более никого из Стальных Рейнджеров. Ты хоть понимаешь, что теперь будет?

– Простите сэр, но я могу Вас заверить, что ничего не будет, – сказал Мэтти, – видите ли, я не Стальной…

– Но-но, не пытайся меня надуть приятель. "Я не Стальной Рейнджер", ха! Я на такое не куплюсь. Я прожил на этом свете достаточно долго, чтобы узнать старую робу рейнджера-писца. И пусть ты спорол с нее эмблему, менее заметной она от этого не стала, уж поверь мне. А твоя внешность и ухоженность так и кричит о том, что ты не Феникс и не простой житель, так что можешь не выкручиваться, тебе это не поможет.     

– Кстати насчет Фениксов нам удалось провести их этой маскировкой, – не знаю, зачем прибавил я.

– Наверное, вы нарвались на простофиль, но дело это не меняет, – ворчливо бросил он, топнув передним копытом, – Джек я разочарован. Из-за твоего неумения хранить секреты мне придется уйти отсюда и вместе с Банти рисковать жизнью на пустошах. Или что хуже, убить нашего визитера, чтобы мое убежище и дальше оставалось в тайне. И его смерть ляжет на твою совесть, потому что именно из-за тебя мне придется повесить его на кол.  

– Прошу прощения мистер Бен… сэр, но можно мне закончить, – слегка побледнев, но с все тем же стойким выражением на мордочке попросил Мэтти.

– Ха, ну давай, думаешь как-то разжалобить меня? Или хочешь попросить, чтобы я тебя отпустил?

– Нет, сэр. Я лишь хотел сказать, что не обманывал Вас, когда говорил что я не Стальной Рейнджер. Но я им был. Совсем недавно я был писцом и состоял в группе, которая пришла на военную базу, куда Вы послали Джека. Мы схватили его, а после наш Звездный Паладин решила использовать его, чтобы найти стойло. Не стану Вам врать – мы должны были убить Джека, после того как он нам все расскажет, но я был против и хотел помочь ему. Даже украдкой похитил конфискованные у него вещи чтобы, потом передать их, если я смогу как-то освободить его.

– И ты, разумеется, это сделал, и спас его? – спросил зебра. 

– Да сэр, прежде чем мы вышли с базы нас атаковали Фениксы. Мы с Джеком пережили их нападение и вместе смогли уничтожить их главное орудие, а после когда в живых остался только я и еще один паладин, – герой нашего ордена, я спас Джека. Я ослушался прямого приказа и прикончил этого паладина, когда он хотел убить Джека. И Вы как опытный жеребец, несомненно, много знающий о нашем ордене, наверняка в курсе какое наказание предусмотрено за подобное преступление?

– Смерть. И даже если ты вернешься к своим никому ничего не рассказывая то тебя все равно казнят за попытку дезертирства, – ответил ему Бен, чуть прищурив правый глаз и повернулся ко мне, – Джек, то, что он рассказал сейчас, правда? Все так и было? Он действительно убил одного из паладинов, чтобы спасти тебя?

– Да Бен, он не врет. Если бы не Мэтти, я сейчас лежал бы на той базе весь покрытый дырками от пуль, но он спас меня и раз уж больше не может вернуться к рейнджерам, я предложил ему путешествовать вместе со мной. Он хороший пони и очень надежный. Я чувствую, нет, я знаю, что он не выдаст никому твое убежище, могу за него ручаться.

– И это все? – строго спросил Бен.

– Ну, а еще, мы стали с ним друзьями и… о, он любит чинить вещи и собирать довоенные сувенирчики и игрушки (– Эй! – возмутился Мэтти). Разве настоящий предатель стал бы таким увлекаться?

– Ох, Джек. Как же непросто с тобой и твоей зеленой наивностью, – повернулся ко мне Бен, и губы его чуть растянула слабая улыбка, – но ты же из стойла, что с тебя взять? Однако в этот раз ты не ошибся, этому малому никогда уже не быть рейнджером, так что он вряд ли сможет рассказать обо мне своему ордену. Остается лишь надеяться, что ты также не ошибся и в том, что он хороший пони, потому что иначе, тебе, а главное мне придется дорого за это расплачиваться. Ну, что ж… пожалуй мне придется поверить тебе Мэтти и я… эээ… а где он? Мэтти куда-то исчез, Бен, и я быстро начали крутить головами, и я увидел его возле кухонного стола, где стоял старый радиоприемник. Мэтти взял его в копыта.

– Эй, ты что делаешь? – воскликнул зебра.

– Ничего сэр, просто разглядываю, этот образчик довоенного антиквариата, которым когда-то славились мастера прошлого, – он пару раз развернул радио, изучая его со всех сторон. Его корпус, походивший на горку или верхушку высотного здания, был красивого орехового цвета, передняя панель изобиловала серебристыми кнопками, а в центре располагался динамик закрытый деревянной решеткой. Наверху была нарисована эмблема с тремя разноцветными шариками, – красивая вещь, в те времена технологии были по-настоящему прекрасными.

– Да, это одна из первых моделей "Дугового принцессы", изготовленная Министерством Морали, до того как у них появились летающие приемники. Это радио радовало меня своими песнями долгие годы, – ностальгически протянул Бен, чуть смягчив голос, – но боюсь, что эти славные деньки уже в прошлом. Оно сломалось несколько лет назад, и я не знаю, как его починить.    

– Неужели? – оживился Мэтти, – раз так, это мог бы сделать я! Одну минутку, сперва я его проверю, – он несколько раз энергично встряхнул радио, поднося его к своему уху. Послушав звенящий звук, он довольно фыркнул, и мордочка его радостно засияла, – ну вот, как я и думал, теперь разрешите… Мэтти достал из своего кармана автоматическую отвертку и быстро стал отвинчивать шурупы позади радио.

– Подожди, что ты задумал? – встревожился Бен, подбегая к нему, но Мэтти уже успел снять крышку и, выдвинув из своего обруча на голове крохотную лупу (больше похожую на монокль), заглянул внутрь, – так-так все понятно обычный легкий ремонтик. Несколько компонентов вылетели из своих гнезд, возможно после того как радио упало на пол, плюс оторвался усик транзистора, но не беда сейчас я все исправлю, – он вытащил из отвертки какую-то тоненькую палочку и нажал на одну из кнопок. На конце палочки вспыхнула искра, и Мэтти запихав ее в радио, стал что-то паять.                 

– Раз-два и готово! Пришлось, конечно, пожертвовать зарядом мульти-инструмента, но когда речь идет о починки такого совершенства, экономить на аккумуляторе просто кощунство. Я потом где-нибудь его заряжу. Главное, что радио теперь в полном порядке и сможет прослужить еще добрую сотню лет, если больше никто не будет ронять его на пол, – объявил Мэтти, одевая крышку на место и привинчивая ее, – испытаем его в действии. Он щелкнул по колесику сбоку. Панель засветилась желтым светом, динамик начал трещать, выдавая помехи, – ай, здесь плохо ловится, – заметил он, – хотя чему тут удивляться? Мы же под землей.

– Попробуй возле дома с антеннами, там есть прием – сказал Бен, показывая на большую хижину в углу. 

– Спасибо, – поблагодарил Мэтти и, взяв в зубы ручку радио, поскакал в ту сторону. Там он вновь начал крутить колесико, пытаясь поймать хотя бы одну радиостанцию. – Давай, давай, давай, давай! – пылко повторял он, и глаза его светились азартным блеском.

– «… и чтобы вам не говорили другие, прошу вас, никогда не сравнивайте меня с этим старым и скучным занудой, которого вы можете услышать на другой частоте» – неожиданно заговорило радио. Голос диктора-жеребца был звонким и чистым, излучая веселый оптимизм.

– Оно работает! Да, ты починил его! – обрадовался Бен, постукав друг о друга передними копытами в аплодисментах. Радио тем временем продолжало:

«Да мои дорогие! С вами говорю я – Ди-джей Пон-3! Ведущий самого свободного и самого честного радио на Эквестриских пустошах, и мой голос правды никогда не умолкнет! Я рассказываю вам все, как оно есть, вот уже сто двадцать восемь лет и на этом не останавливаюсь. Ха-ха, многие из вас часто задаются вопросом: ди-джей Пон-3 как же так получилось что ты до сих пор в эфире? Может ты гуль? Аликорн? Или какой-нибудь бессмертный демон, который в перерывах между порабощением мира подрабатывает скромным ведущим на радио, чтобы заработать себе на кофе? И вот что я скажу вам… ха-ха, вы действительно думали, что я открою вам свой секрет? Извините мои дорогие пони, но это тайна. И ей, как и всякой хорошей тайне, положено оставаться нераскрытой, по крайней мере, пока мое радио будет жить, так что можете гадать, сколько влезет, но о моей подлинной биографии не узнает никто. Но не расстраивайтесь, у меня для вас припасено кое-что куда более интересное, чем моя скромная, хотя и очень популярная персона. Да, вы угадали, пришло время новостей! Я сижу здесь в своей комфортной студии в Тенпони-Тауэр и получаю новости со всех уголков Пустоши. Итак, что же у нас сегодня в меню? Рейдеры? Мутанты? Непрекращающаяся война между Рейнджерами и Фениксами? Нет, это все уже давно протухло! Хотите что-нибудь свеженькое, а? Тогда спешу вас обрадовать мои дорогие поняши, у меня для вас припасено кое-что весьма интересное: недавно на руинах Бриск-Рилла случилась небольшая перестрелка. Вы можете спросить у меня: причем тут свежие новости, когда речь идет об очередном неприятном ограблении, которые с завидной регулярностью происходят в этих руинах или на дороге поблизости уже последние четыре года? Так вот слушайте: во время этой заварушки погибла троица неприятных отбросов рейдерского сообщества во главе с небезызвестным Хард Соллом, – редкостным подонком и мозолью на крупе у всех добропорядочных торговцев, что когда-либо водили караваны по трассе «Жаркие Ветерки». Этот омерзительный монстр несколько лет терроризировал добропорядочных пони, что путешествовали по песчаной дороге, которую он охранял с бдительностью сторожевого пса. И самое поганое: он постоянно менял свои укрытия, когда кому-нибудь удавалось подобраться к нему слишком близко. Да, с ним пытались бороться, и множество его нерадивых головорезов погибло в ходе бесконечных перестрелок, как с простыми путниками, так и с серьезными военными организациями, но сам Хард Солл всегда умудрялся выходить сухим из воды и как ни в чем не бывало вскоре возвращался вновь, собирая очередную банду и в полной мере оправдывая свое неприятное имечко. Однако в этот раз, похоже, что он больше не вернется. Из надежных источников мне сообщили о том, что этот недопони наконец-то нашел себе противника по зубам и теперь больше никого не побеспокоит, потому что лежит под землей в глубокой могиле. А, как нам всем известно – мертвые не кусаются. Кстати, насчет могилы я не шучу. Герой, который расправился с этим шакалом, потом похоронил его вместе с дружками прямо у них базе, а после оставил на воротах послание, в котором сообщил, что бандиты мертвы и честные пони теперь могут спокойно ходить по дороге. А еще он написал там свое имя. И как же его зовут, спросите вы? Кто наш новый герой в сверкающих доспехах? Не буду вас томить друзья, его зовут Джеки Пай. Так что мои дорогие жители пустыни Сан-Паломино, если вы когда-нибудь встретите этого малого, скажите ему спасибо. И лично от меня: спасибо тебе Джеки за твой хороший и бескорыстный поступок. Благодаря тебе множество добропорядочных пони теперь смогут без помех передвигаться по «Жарким Ветеркам» и больше не бояться, что кто-то прострелит им голову.

 

Ууу! Да! Новости от Ди-джея Пон-3! Я рассказываю вам правду, какой бы горькой она не была! А теперь традиционное предупреждение от нашего Минздрава: мои дороги пони будьте бдительны, прогуливаясь ночью по пустошам. За последние месяцы увеличилось число похищений, которые происходят строго по ночам, и я говорю вам не о каких-то банальных нападениях рейдеров или бесчинствах наемников. Я имею в виду самые настоящие исчезновения, когда пони буквально растворяются в воздухе окутанные легким серебристым дымом. Исчезают не только простые жители, но и представители серьезных организаций, и как бы тщательно их потом не искали никто так и не смог никого найти. Так что же с ними происходит? Некоторые счастливые очевидцы утверждают, что этих несчастных похищают инопланетяне. Да-да вы не ослышались – инопланетяне! Жители Сан-Паломино рассказывают о том, что перед исчезновением очередного пони они видели странные бесшерстные фигуры с черными глазами без зрачков, которые носили длинные черные плащи. Они появлялись из ниоткуда и напускали на своих жертв серебристый дым. Если это правда, и нас действительно похищают инопланетяне то, что же, Дискорд побери, им от нас нужно? И для чего они уволакивают нас к себе на НЛО? Они нас едят? Ставят опыты? Пытаются скрестить пони и пришельца? Фу, гадость! В общем, что бы они там не делали, советую всем быть осторожными, и если вы вдруг увидите странного бесшерстного пони с черными глазами без зрачков, немедленно убегайте. Если, конечно, не хотите попасть в его инопланетное меню.

 

На этом у меня все дорогие слушатели, а теперь немного музыки. Это композиция от милого джентельпони из прошлого, который рассказывает нам о том, как приятно возвращаться домой, любуясь чудесным солнечным днем и дорогими нашему сердцу мелочами». 

По радио зазвучала красивая мелодичная песенка, которую исполнял жеребец с хорошо поставленным голосом. Он пел о солнечных деньках, об оживленных улицах, о жеребятах которые играли на них и о собаках которые резвились рядом с ними, пока ты шел вперед, наслаждаясь маленькими радостями твоей простой, но счастливой жизни.

– Ого, так ты у нас герой Джеки Пай, – одобрительно произнес Мэтти, подходя ко мне и хлопая по плечу, – а мне об этом не рассказывал.  

– Как и мне… – с нотками огорчения заявил Бен, – …о том, что оставил там эту надпись. Зачем ты это сделал?

– Как зачем? Я тебя не понимаю, – смущенно опустив голову, пробормотал я, – я просто хотел, чтобы все знали, что это место больше не опасно.

– Нет, ты меня прекрасно понял Джек. Зачем ты написал там свое имя?

– Ах это… ну… я как-то не задумывался об этом. Наверное, мне хотелось показать всем, что я существую. А что в этом плохого? Ты же слышал – я герой.

– Да, Джек, ты герой… но для хороших пони. Для тех же, кто негодяй, ты стал врагом, и они возьмут себе на заметку, что на Пустоши появился очередной святоша-рыцарь, от которого нужно избавиться.  

– Да ладно тебе Бен, все будет в порядке, – попытался я урезонить его, хоть и понимал, что он прав, – одно в случайном месте написанное имя погоды не испортит.

– Будем надеяться что так. Однако постарайся больше не допускать подобных промашек. Чем чаще твое имя будет у всех на слуху, тем сильнее злодеи мира сего захотят, чтобы ты исчез. Он произнес это так твердо и решительно, что я неволе почувствовал себя мышкой, попавшейся в мышеловку.

---

– ...как видишь, в твои годы я пережил немало приключений парень, а главное встретился со своей любимой супругой Адджуд. Ох, какая у нее была шейка, просто загляденье, – откинувшись на стуле после обильного ужина, мечтательно протянул Бен, рассказывая Мэтти историю о своих прежних похождениях в джунглях, и о том, как он убил там целую кучу лемуров-мутантов и спас привязанную к дереву молодую зеброчку.

– Ух-ты! Не думал, что у Вас дома встречаются такие монстры сэр, – с неподдельным интересом восхитился Мэтти, слушая историю старого жеребца (или же он просто был слишком вежливым, чтобы обидеть старика). 

– Ай, хватит уже говорить мне "сэр" в каждом предложении, и не нужно больше "выкать". Я тебе не какой-нибудь слащавый вельможа из Восточной Империи Тростника. Называй меня попросту – Бен, – незлобиво проворчал зебра, вставая из-за стола и собирая грязную посуду.        

– Без проблем Бен. Пожалуйста, расскажи мне еще что-нибудь о своей родине? Я долго изучал историю зебр, но признаюсь, записи в нашем ордене слишком недостоверны и притянуты за уши. Там собрано множество заметок о войне и о том, какие пони-герои прославились в военные годы, но практически ничего нет о вашей культуре или быте.

– Хорошо, есть у меня кое-что о нашей культуре, что может тебя заинтересовать. Ты когда-нибудь слышал о Неделе Танцующих Духов? Нет? Она чем-то похожа на вашу Ночь Кошмаров, однако в отличие от нее длится целую неделю, и раньше мы никогда не развешивали на празднике пластиковых монстров или тряпичные привидения, а вызывали самых настоящих ду… – я плотно закрыл за собой дверь хижины, в которой стоял диван и, усевшись на него, наконец-то открыл заветный ларчик с шарами памяти. В свете потолочной лампы они слабо заискрились, пропуская в себя свет.

– Ну вот, теперь-то я узнаю, что за информация записана в этих шариках, – тихо прошептал я, поглаживая копытом идеально отполированный матовый шар, на котором тонкими линиями была вырезана цифра один. Мои ноги заметно задрожали когда я поднес его к своему рогу, мне было страшно от мысли, что я могу ничего в нем не найти и оказаться в тупике. Но сидя на крупе и просто гадая, я бы точно ничего не узнал, поэтому я прикоснулся к шару своим рогом и окутал его облачком магии.

Мой разум словно подхватила невидимая волна и вихрем унесла в далекую даль, а потом резко остановилась, переместив меня в незнакомое место, где я стоял перед зеркалом и критическим взором смотрел на собственное отражение, почему-то показавшееся мне каким-то незнакомым. Судя по колыхающейся тряпичной стенке, за моей спиной я был в палатке, а вещи, что были рядом (вроде документов с печатями на столе, коротковолновой рации у зеркала и прислоненного к армейским ящикам автомата) указывали на то, что эта палатка находилась в военном лагере. Мое отражение пошевелилось, и я вдруг понял, что перед зеркалом стою вовсе не я (хотя странное ощущение того, что это я, меня не покидало), а какая-то бордовая единорожка в военной форме, которую она тщательно разглаживала и поправляла, а после, сняв фуражку с гербом в виде месяца на фоне облаков, причесала гриву. Проведя еще несколько минут перед зеркалом и, по-видимому, убедившись в том, что мой внешний вид теперь полностью соответствует норме, я заговорила, обращаясь сама к себе. Точнее говорила она, не я. Я говорил ее губами, ощущал то же что и она. Я почувствовал, как по моим ногам пробежал легкий ветерок, проникающий через край палатки, но это был не я. Здесь я был лишь безликим фантомом, попавшим в далекое прошлое и смотревшим на него глазами давно умершей кобылы. У меня не было здесь ни своей воли, ни собственного тела, только мысли, которые умещались в чужой голове.      

– Кхе-кхем… полагаю, что можно начинать. Здравствуйте многоуважаемая принцесса Луна, я капитан Транкл Стэнд: вооруженные силы Эквестрии, третий батальон, четвертая рота, и я отвечаю за безопасность этого лагеря, который по приказу Министерства Морали мы начали возводить в самом сердце Вечнодикого леса. Наша миссия строго засекречена и доступ к этим записям имеете только Вы, Ваша сестра – принцесса Селестия и Ваши доверенные кобылы-министры, одна из которых – Пинки Пай, является организатором данной экспедиции. Кодовое название операции: "Зеркальная преграда". В этих шарах памяти, мы запишем для Вас все детали миссии, продемонстрируем этапы развития лагеря, а также успехи, которых я надеюсь, в дальнейшем добьемся. Прошу сюда.

Она вышла из палатки, и моим глазам предстал величественный Вечнодикий лес, которого я никогда до этого в своей жизни не видел. Красивые живые деревья окружали меня со всех сторон, поскрипывая и шевеля ветвями с темно-зелеными листочками на концах. Мои копыта стояли на твердой и немного упругой почве, из которой росла короткая трава, щекочущая мне ноги. В воздухе звонко пели птицы, порхающие среди крон. В мой нос ударил сладкий аромат лесных трав, а в мордочку подул необычайно чистый свежий ветер. Если бы я мог, я замер бы на месте и стал бы любоваться этим лесом, но кобыла в чьем сознании я сейчас находился, была другого мнения.  

– Это наш лагерь. Как видите, пока он только строится, – она махнула копытом, указывая на установленные вокруг палатки и шатры. Среди них ходили пони, которые выполняли различную работу. Кто-то сидел возле непонятных приборов и что-то измерял, другие (в основном единороги) ревя бензопилами, срезали деревья и магией, осторожно подхватывая их, ложили рядом. Справа от меня (точнее от нее) что-то заскрежетало. Она обернулась и увидела, как двое пегасов вместе с сильным земным пони в армейской рубахе поднимают тяжеленую металлическую плиту (видимо будущую стену) ставя ее вертикально. Как только она встала ровно, к ним тут же подошел единорог с гаечным ключом и начал что-то быстро закручивать. Чуть поодаль была установлена турель, которую настраивали два земных пони: один стоял сбоку, нажимая кнопки на терминале, другой водил перед стволом веточкой и следил с какой скоростью, поворачивается к ней турель. Мимо кобылы пробежал единорог, несущий в облачке магии здоровый ящик, и коротко бросив "мэм!" и отдав честь, поскакал дальше. По бокам стояла пара деревянных вышек с дежурившими на них солдатами. У соседней палатки, за столом сидел пони, в розовом комбинезоне и что-то записывал на листке бумаги, скрипя пером. – Но учитывая тот факт, что мы находимся здесь всего каких-то пять дней, прогресс очевиден, – продолжила после осмотра она. – Когда мы пришли на это место, по ориентировке министра Пинки Пай мы тщательно изучили территорию и нашли неподалеку спуск, ведущий в необходимую нам пещеру. Там мы обнаружили подземное озеро, которое и является целью миссии. К сожалению, спуск вниз очень неудобен и извилист, поэтому я решила запросить буровую машину, которая должна уже сегодня приехать в наш лагерь и пробурить вертикальный туннель вплоть до самой пещеры. Потом если все будет хорошо, мы установим в шахте лифт и оградим его железобетонными стенами, создав тем самым первую внутреннюю линию защиты будущей лаборатории, которую ученые из Министерства Морали планируют разместить прямо возле озера. Наши рабочие и солдаты тем временем будут продолжать расчищать местность под будущие постройки и возводить защитный периметр вокруг этого места. Каких-либо инцидентов со времени нашего прибытия сюда пока не произошло, и я Вам обещаю, не произойдет и дальше. Потому что мои пони – это хорошие обученные бойцы, в совершенстве владеющие военным ремеслом и методами выживания в условиях полной изоляции.    

– Капитан Транкл Стэнд! Мэм! Они приехали! – заорал в этот момент один из солдат на вышке. Она обернулась в ту сторону, куда он указывал, и я вместе с ней заметил приближающуюся по свежепроложенной земляной дороге колонну грузовых машин доверху нагруженных ящиками. Позади них медленно тащился большой гусеничный бур с установленным сзади него исполинским инструментом.  

– О, как удачно! – довольно хмыкнула капитан, – похоже, что прокладка шахты начнется в ближайшие несколько часов. Уверена Вам будет интересно на это посмотреть дорогая принцесса.

Следующие часы, несмотря на ее уверения, были довольно скучными. Вместе с Транкл Стэнд я проследил за установкой бура, потом как он с грохотом и скрежетом начал буравить землю. Через три часа заглянул вместе с ней в образовавшееся отверстие. Дальше был обед (я впервые насладился редким тропическим фруктом – манго, который не рос у нас в стойле). После обеда в шахту на веревках спустились четверо пони в противогазах с автоматами, фонариками и маленькими коробочными счетчиками. Через полчаса они вернулись и доложили мне (ей) о том, что внизу все "чисто" и каких-либо очевидных угроз нет. Потом туда спустились пони в розовых комбинезонах, за ними с десяток простых рабочих и солдат. К краю отверстия подогнали большую повозку с лебедкой и на ней понемногу стали опускать ящики с каким-то оборудованием и большие металлические пластины и балки, которые оставшиеся на поверхности пони выгружали из приехавших вместе с буром машин. Наконец к наступлению сумерек все пони вылезли на поверхность и вместе с остальными стали собираться у костров и жарить на ветках зефирки. Но некоторые еще продолжали работать: отгоняли машины туда, где к вечеру установили первые стены, распаковывали и раскладывали по палаткам вещи, кто-то патрулировал периметр лагеря, поправляя на глазах странные толстые очки на резинках. Мы с Транкл Стэнд подошли к ближайшему костру, где сидели три молодых кобылки, весело обсуждающие новую линию моды в бутиках «Рарити для вас» (одна жарила на длинной веточке сразу десять зефирок), и два жеребца играющие на свежесрубленном пеньке в карты. Они встали, чтобы отдать нам честь, но кобыла подняла ногу, давая понять, что это необязательно и они, так и не успев подняться до конца, вновь расселись по местам, возвращаясь к своим занятиями.

– Итак, многоуважаемая принцесса Луна, как Вы можете заметить, дела у нашего лагеря идут просто отлично. С такими темпами мы сможем достроить это место уже к концу следующего месяца, а после приступить непосредственно к самому эксперименту. Согласно прогнозу ученых из Министерства Морали, первые пробные испытания можно будет начинать уже на следующей неделе. Но я попросила их немного подождать и как следует все подготовить, прежде чем они вызовут к себе своего министра и с ее помощью начнут создавать величайшее оружие в истории, которое обеспечит нам победу и поможет ей, так сказать обрести "бессмертие". На этом у меня все. Благодарю вас за внимание и хорошего вам дня принцесса. Капитан Транкл Стэнд, вооруженные силы Эквестрии, третий батальон, четвертая рота. Конец первой записи.    

Я медленно открыл глаза, и положил шар рядом. Голова у меня немного покруживалась, но в остальном я чувствовал себя превосходно, и это было странно. Я провел в прошлом как минимум часов восемь, но почему-то не хотел есть, и меня нисколечки не клонило в сон. Я подошел к двери и распахнул ее. Мэтти по-прежнему сидел за столом, а Бен мыл в тазу посуду и рассказывал ему о Неделе Духов, словно вместо восьми часов тут прошло всего несколько минут. А что если так и было? Я быстро обернулся к шарику, а потом опять посмотрел на друзей. Вот это да! Тут действительно прошла всего каких-то пару минут! Изумительный шарик! Не скажу, правда, что он сильно помог мне. Я так и не узнал, где мне искать Пинки Пай. Но зато услышал кое-что обнадеживающее, – она занималась секретным проектом, который мог сделать ее бессмертной, и для этого отправила в Вечнодикий лес целую экспедицию. Я видел, как там начали строить какую-то лабораторию. А еще она должна была приехать туда сама, а это уже серьезная зацепка. Возможно, в следующем шаре (чей номер был стерт и еле читаем), я найду больше информации об этом.

Вернувшись обратно на диван, я взял второй шарик и поднес его к рогу. Снова резкий рывок, я улетаю вперед и останавливаюсь перед красивым водоемом, которым любуюсь сидя у самого края на пластиковом стуле. Мое зрение немного замутнено, но я все же вижу, как чистая, словно зеркальная поверхность переливается в свете электрических ламп, висящих под потолком или расставленных вдоль берега на штативах. Похоже, что это и есть то самое озеро, о котором рассказывала Транкл Стэнд в первом шаре. Я несколько раз глубоко вздохнул и приглушенно кряхтя, поднялся на ноги. Моя спина тут же неприятно заныла. Закинув назад переднюю ногу, я поводил по больному месту, растирая его, а потом медленно, прихрамывая, подошел к кромке озера и заглянул в него. На меня уставился старый седой единорог ядовито-желтого окраса с поредевшей гривой и обвисшей морщинистой мордочкой. Он был одет в розовый с белой рубашкой халат и носил при себе на цепочке очки, медленно покачивающиеся у него на шее. Несколько секунд смотрел он на свое отражение, уставший, и казалось готовый нырнуть в эти хрустальные воды, а потом отступил назад и, одев на нос очки, заговорил, немного осипшим и гнусавым голосом: – Тиерджик Кричер старший научный сотрудник Министерства Морали, специализирующийся на волшебных зельях и магических ингредиентах. Иными словами маг-зельевар. Мое начальство велело в подробностях рассказать Вам принцесса Луна о разработанном мною эликсире опыта, который помогает выращиваемым здесь образцам, становится сильными и тренированными. А также поведать о том, как я поступил на эту должность, хотя я ума не приложу, зачем Вам это может понадобиться. Ну, ладно… начну с самого начала. Когда-то я был ведущим специалистом в области приготовления магических эликсиров и модификаций уже существующих волшебных заклинаний и работал на Министерство Тайных Наук. Там я разработал теорию о том, что заклинание памяти, которое используют для записи воспоминаний на шары памяти можно применять и в области приготовления эликсиров, если удастся перенести магическую информацию на специальный, тогда еще не открытый мной компонент, который в дальнейшем будет использован при варке снадобий. Министр Твайлайт Спаркл тогда спросила у меня: – в чем заключается смысл твоей идеи? Зачем создавать зелье воспоминаний, если их можно просто переносить на волшебный кристалл? И я ей ответил: что хочу создать не обычное зелье, дарующее выпившему чьи-то воспоминания, а нечто гораздо большее. Я хочу разработать эликсир способный передать опыт какого-либо пони кому-то другому и тем самым обучить его всего за пару глотков тому, на что в прошлом уходили годы упорных зубрежек и тренировок. Но чтобы добиться этого, мне нужно было сперва как-то научиться собирать необходимую информацию прямо из мозга подопытных, потому что заклинание памяти умело лишь копировать воспоминания, а никак не опыт. Долгие годы я совершенствовал это заклинание, пытаясь найти способ перешагнуть через порог простых воспоминаний и углубиться дальше, но у меня ничего не получалось. Какой-то внутренний психологический барьер не давал мне копнуть глубже и ухватиться непосредственно за те части наших мыслей, которые отвечали за опыт, знания, а также такие вещи как мелкая моторика, скорость реакции и практические тренировки. Если бы я смог получить доступ к этим фрагментам я сделал бы их уже не простыми картинками воспроизводимыми в нашем мозгу, пусть и с полным погружением в прошлое, а самым настоящими обучающими записями позволяющими за считанные секунды передавать опыт и знания того чьи мысли записаны на кристалл и в планах на будущее перенесены в зелье. И мне это удалось, когда я решил применить для снижения сопротивляемости психики у подопытных пони, специальный психотропный порошок, получаемый из редкого янтарного кризалита добываемого из желчного пузыря дракона. Препарат очень дорогой и противоречивый, который продают на улицах наркоторговцы и приобретают молодые жеребцы и кобылы, чтобы снять напряжение и войти в состояние эйфории, из-за чего он запрещен во всех уголках нашей страны. Мне пришлось подергать за ниточки на стороне, чтобы наладить поставки необходимого мне порошка у нелегальных дилеров-зебр. Хе-хе я получал будущее средство победы над нашим врагом у него самого. Мне казалось это забавным, тогда и сейчас.

Единорог отвернулся от озера и зашагал в сторону больших стеклянных капсул, где всеми цветами радуги переливалась вязкая жидкость, в которой можно было разглядеть силуэты пони с подключенными к их голове и телу трубками. Это зрелище показалось мне жутким и вдобавок напомнило о том, как я не люблю больницы, но мой носитель был безразличен к подобным вещам и без каких-либо эмоций прошел мимо, медленно обходя столы заваленные оборудованием, среди которых стояли выключенные терминалы и были раскиданы канцелярские принадлежности и бумаги. На деревянных досках над столами висели анатомические рисунки пони с изображением органов и скелета. В специальных подсвечиваемых коробках хранились рентгеновские снимки. Старик приблизился к центру лаборатории, и я смог хорошенько ее рассмотреть (а еще отметил, что даже несмотря на то, что она была размещена глубоко под землей, прямо у самого озера, воздух здесь был на удивление сухим и теплым, очевидно его искусственно подогревали). Каменные стены полностью закрывали металлические пластины, с установленными на них бирюзовыми и белыми квадратами (– как это было в лаборатории безумного ученого Радопесикуса – подумал я). Сверху прямо на потолке висели длинные шахты вентиляции, заканчивающиеся большими шумными вентиляторами, защищенными металлической сеткой. Возле них змеились кабеля и трубки, уходящие во все стороны пещеры и опускающиеся к разным приборам и громко гудящим механическим установкам. В центре пещеры было три медицинских кресла с фиксаторами и неприятными операционными лампами (которые имели по три лампочки расположенные по кругу). У следующего ряда столов заваленных расчетами и непонятными мне формулами стояли открытые коробки, из которых выступали запакованные в бумагу или специальную защитную пленку (ну ту, которая весело хлопает, когда на нее жмешь) счетчики и хрустальные колбы. На стене в дальнем углу висели розовые комбинезоны со стеклянными шлемами-масками, у которых были дыхательные аппараты с фильтрами, крепившимися на бок. В левом углу мигала красная лампочка возле закрытой двери лифта. Пожилой жеребец подошел к последнему столу, где стояли банки с реагентами и мензурки, и магией подобрал одну из банок, доверху наполненную мелкими красными кристаллами.  

– С этим порошком дело пошло быстрее, – продолжил он свою речь, встряхивая банку, – я преодолел мозговой барьер, когда лишил подопытных способности мыслить здраво, и благодаря этому смог наконец-то добраться до необходимых мне фрагментов памяти. К сожалению, во время экспериментов вскрылись неприятные побочные эффекты: испытуемые, у которых мы копировали мысли в девяноста процентах случаев, навсегда теряли свои воспоминания, а у остальных десяти мозг буквально забывал о том, как дышать или перегонять по артериям кровь и подопытные умирали. Вдобавок полученная информация была слишком обширной: на перенесение опыта от одного единственного донора приходилось тратить по тридцать-сорок шаров памяти, что было крайне затратным. А шары памяти, хоть и передавали знания новому владельцу, но при этом все же не давали ему необходимую практику и тренировку, позволяющую немедленно использовать свежеприобретенные навыки в деле, потому что помимо опыта было необходимо еще и подготовить тело, подстроив его под новые возможности. Это сильно осложняло работу, и ставило под сомнение мою теорию. Вдобавок мне пришлось уходить от своей основной специализации и профессиональной направленности, попросту говоря: я не знал, как перевести информацию с шара памяти на компонент эликсира, который я еще даже не разработал. А большое количество смертей и обезумевших подопытных, которых мне потом приходилось сдавать в "дурки", подрывало мою репутацию профессионала. Со всех сторон я был в тупике, но при этом свято верил в свое дело, и поэтому проводил опыты снова и снова в надежде рано или поздно найти ответ и решение этой проблемы. К сожалению, министр Твайлайт Спаркл меня не поддержала и сочла мои эксперименты неэтичными, с позором выгнав с работы и пригрозив уголовным преследованием, если я продолжу проводить свои ужасные эксперименты. Целых два месяца провел я потом на гражданке, не зная чем заняться и куда пойти. Очевидно, министр распустила про меня нелицеприятные слухи, потому что меня нигде не брали на работу. Даже в самых дешевых лабораториях меня гнали взашей несмотря на мой богатейший опыт. Я думал, что моей карьере мага-зельевара и колдуна пришел конец, и вскоре, я окажусь на улице, как самый последний бомж, но тут в мою дверь постучалась удача. Однажды вечером ко мне пришли трое неизвестных пони в плащах и увезли в какой-то темный подвал на окраине моего родного Мэйнхеттена. Там я встретился с министром Пинки Пай, которая попросила меня рассказать ей о моем последнем эксперименте. Я не хотел этого делать, потому что даже несмотря на вероломство со стороны Твайлайт Спаркл все еще верил в тайну эксперимента. Но министр Пинки Пай предложила мне крупную сумму за один лишь рассказ о том, чем я занимался, без каких-либо научных подробностей. У меня не было выбора, я целых три дня ничего не ел, и поэтому уступил ей, рассказав о своих планах изобрести зелье, дарующее пони возможность получать опыт у других. Она внимательно меня выслушала, а потом с улыбкой предложила работу в своем министерстве обещая платить намного больше, чем моя бывшая работодательница. Жеребец осмотрел лабораторию и предметы на своем столе (я откуда-то знал, что это его стол). – И теперь я работаю здесь. У меня снова есть своя лаборатория и подчиненные, а также любые ресурсы, которые мне требуются. После того как я устроился в Министерство Морали мои эксперименты пошли быстрее. Теперь у меня достаточно подопытных, благодаря плененным зебрам, которых каждый день мне привозят на опыты, и чьи безмозглые оболочки сейчас бездумно шатаются в камерах этажом ниже. А кроме того здесь нет никакой этики, и ограничений, поэтому я решил пока что сохранить их, для своих дальнейших исследований. Плюс меня регулярно обеспечивают кристаллами кризалита, ставшими основным компонентом для моего совершенного состава, который я открыл здесь во время очередного неудавшегося эксперимента. Когда один из подопытных сошел с ума и, плюясь слюнями, толкнул меня ногой, я упал на стол, где лежал мелко измельченный психотропный порошок. Он подошел к другой банке с блестящими разноцветными кристаллами, – магическое облако с извлеченной информацией, все еще окружало мой рог, и во время удара потеряло стабильность, выплеснув всю энергию на порошок. Когда я встал, то с удивлением обнаружил, что он изменил свой цвет и стал издавать низкочастотные звуки. Жеребец постукал по банке, и оттуда зазвучали мелодичные попискивания. – Я тщательно изучил изменившийся реагент и понял, что он каким-то образом смог впитать в себя воспоминания подопытного. Возможно, дело было в природе порошка. Драконихи, как всем известно, способны передавать свой опыт новорожденным дракончикам и, по всей видимости, механизм этой передачи как-то записан в их ДНК, а значит в их внутренности и кровь.

Я совершил научный прорыв, и открыл нужный мне компонент для зелья опыта. Мне больше не нужно было записывать мысли на шары, я мог переносить их прямо на порошок, а уже после добавлять в эликсир. И на этом мои открытия не закончились. Вскоре я узнал, что испытуемые, выпив мой эликсир, приобретают помимо опыта также и воспоминания бывшего владельца мыслей, ощущая при этом ложное чувство, что они на самом деле являются их собственными, что в принципе было довольно предсказуемым результатом, но вот то, что сами пони начнут меняться еще и внешне, стало для меня настоящим сюрпризом. В зависимости от того каким был донор, мышцы у испытуемых начинали стремительно расти, а те, у кого была излишняя жировая ткань, худеть прямо на глазах и приобретать атлетическую фигуру. Очевидно, так магический состав пытается подогнать оболочку выпившего его пони под свежеприобретенные знания, делая его практически таким же сильным и ловким, как и самого донора воспоминаний. Идея о том, что результаты можно улучшить, помещая выращиваемые образцы в колбы, и постоянно пропитывать их мышечные ткани моим составом вкупе с регулярным приемом его внутрь, пришла позднее. Думаю, Вас это уже не заинтересует.

Номер разработанного мною состава ЭО-351. Измененный порошок янтарного кризалита я назвал "Тиерджит" в собственную честь. Способ безопасного перенесения воспоминаний на его частицы, не разрушающий память доноров, был открыт немного позднее и уже не мной. Это сделала моя коллега доктор медицинских наук и генетики – Байя Фиттер, которая расскажет Вам об этом в следующем шаре. Сейчас у нее небольшой отпуск и она отправилась на отдых в Джоли Флейк, что на Изумрудном озере. Также спешу Вас предупредить, что она забрала с собой этот шар памяти, сказав, что хочет переписать в нем кое-какие научные несостыковки и добавить туда новые подробности, отредактировав конец записи. Тут голос ученого из типично делового неожиданно приобрел елейные и вкрадчивые нотки, – однако как Вам, наверное, известно записи в шарах памяти нельзя никаким образом отредактировать или поменять и она, скорее всего, захочет переписать отчет заново, уничтожив старую копию вместе с шариком. По крайней мере, я так думаю. Кхе-кхем… но тем не менее, меня немного настораживает тот факт, что она решила забрать его с собой, вместо того чтобы вернувшись из отпуска переписать отчет здесь. Нет, Вы только не подумайте, что я ее в чем-то обвиняю. Мне бы очень не хотелось подозревать свою многоуважаемую и чрезмерно дотошную коллегу в предательстве и работе на зебр, но подобное поведение, если уж быть до конца откровенным, показалось мне чересчур подозрительным, и поэтому я решил поделиться своими сомнениями с Вами принцесса Луна. Надеюсь, что я окажусь неправ. Но все же в нашей работе нельзя допускать излишнюю беспечность, и поэтому я предлагаю Вам проверить Байю лично, прежде чем Вы приедете ко мне в лабораторию и с упреком объявите перед всеми коллегами, что у меня паранойя и я выживший из ума старик. Насколько я помню, у Байи есть своя вилла на острове в центре озера. Ивовая улица, дом 43. Так что, скорее всего Вы найдете ее там, если вдруг решите провести внутреннюю проверку. И еще кое-что: смею Вас заверить, что в случае отставки моей коллеги я вполне способен заменить ее, так как ознакомлен со всеми ее работами и уже месяц как получил третью научную степень в области медицины.

Это был профессор Тиерджик Кричер, научный сотрудник Министерства Морали, в области приготовления магических эликсиров. Запись четвертая. Всего Вам доброго принцесса Луна, прощайте.

Открыв глаза, я мелко вздрогнул, и шерстка моя встала дыбом. Этот мерзкий старикан был не ученым, а самым настоящим маньяком, замучавшим в ходе своих безумных экспериментов множество несчастных пони и зебр. А сколькие из них лишились разума, – ценнейшей части своей личности? И этот гнусный тип пытался подставить свою коллегу, подло настучав на нее в секретном отчете! Пинки Пай, зачем ты взяла к себе на работу это "чудовище" от которого отказалась твоя лучшая подруга? Почему добрая принцесса Луна, так спокойно к этому отнеслась, и получала отчеты о пытках и смерти? Неужели этот эликсир опыта был так важен, чтобы за него расплачивались ни в чем неповинные жертвы? И что за пони выращивались в тех колбах?

На короткое мгновение Пинки Пай увиделась мне не веселой пони из сказок, а суровым и расчетливым министром, спонсирующим бездушные эксперименты и нанимающим к себе на работу аморальных ученых, чтобы воплощать в жизнь свои зловещие планы. Нет! Она не могла! Ее, обманули! Этот старик наверняка солгал ей! И принцессе Луне и мне!!! Все! Теперь я знаю, куда должен пойти, чтобы найти ответы и возможно подсказку, где мне ее искать. Я отправлюсь на эту чертову базу! Но где она находится? Вечнодикий лес довольно большой и очень опасный, если верить тому, что я про него читал. Однако в этом шаре Тиерджик Кричер рассказывал про свою коллегу, у которой при себе была следующая запись, и если мне повезет, то я найду там… координаты базы? Точно! Итак, решено, я пойду… – …к Изумрудному озеру, – вслух закончил я мысль, скрещивая копыта на груди. 

Заметка: Получен новый уровень.

У вас осталось два нераспределенных очка способностей.

 

Пасхалки Безумного стойла:

9. Отсылка к одной из серий Черного Плаща – «That Sinking Feeling», в которой враг Черного Плаща профессор Молиарти вынашивал аналогичный злодейский план и пытался осуществить его похожим способом.  

* Мизантропони – поняшная версия понятия "мизантроп".