Грехи прошлого: Зимние колокола

Глава 1. Дом для каникул

Отредактированная версия.
Полистал оригинал и пробежался ещё раз по тексту. Исправил пару мест (Fogel)

– Возможно, мне стоит почаще надевать корону. Она действительно великолепна, хоть и выглядит несколько пафосно.

Дин-дон!

Рарити отвернулась от своего магазинного зеркала и послала ответную улыбку улыбающейся пони, что прошла в дверь.

– Доброе утро, Эпплджек. Ты здесь для подгонки?

Эпплджек кивнула:

– Агась, для того самого. Хотя я до сих пор не вижу в этом особого смысла. Мы же носили эти костюмы в прошлом году, и не похоже, что мы резко выросли за это время. Мы слишком старые для такого.

Рарити сняла корону и накидку принцессы Платины. Сложив плащ в аккуратный свёрток, она уложила весь набор на стол, прежде чем взять в копыта другой костюм. Это был коричневый наряд с огромными пуфами на плечах и большой коричневой шляпой с белым пером – потрясающий костюм для актёра играющего в спектакле на день согревающего очага Смарт Куки — секретаря канцлера Пудинхэда.

– Эпплджек, за год могло случиться многое, особенно такой напряженный, что был у нас.

Рарити махнула копытом в сторону небольшой платформы в центре бутика.

– А теперь пошли. Чем скорее мы начнем, тем скорее все закончим.

– Ну, думаю с этим не поспоришь – признала Эпплджек.

Она взобралась на небольшой подиум и с помощью Рарити быстро надела пышный костюм своего героя. Затем Рарити начала подтягивать, тыкать и подпихивать, изучая, где костюм не подходит. Она размахивала блокнотом и карандашом, быстро делая пометки.

– Нормально сидит в груди, но рукава немного тесноваты, да и строчка на спине нуждается в исправлении, – пробормотала Рарити. – В общем, примерно то, чего я и ожидала. Я слышала от Рэнбоу Дэш, что ты использовала всё свободное время этой зимой, чтобы тренироваться для весеннего родео.

– Рэнбоу Дэш была здесь?

– Да, все уже были, – сказала Рарити, осматривая перо на шляпе Эпплджек, прежде чем почесать затылок. – В конце концов, ведь у нас всех есть костюмы для представления, и нам всем требуется небольшая подгонка. К счастью, менять особо нечего. Твайлайт, Спайк и Пинки Пай по-прежнему идеально вписываются в свои костюмы. А с учетоутром, о,что вечно лопает Пинки – это просто чудо. Рэйнбоу Дэш нужно увеличить прорези для крыльев, а Флаттершай наоборот – ушить по краям, она снова похудела. Ох, чего бы я не отдала за её метаболизм!

Эпплджек слегка хихикнула.

– А что насчет тебя?

– Мы не будем говорить обо мне – твердо сказала Рарити.

Она положила блокнот и повернулась к Эпплджек.

– Кроме того, я уже закончила. Ты можешь снимать свой костюм.

– Ну, это было быстро, – признала Эпплджек.

Она начала снимать костюм и вскоре отдала Рарити грубо скомканную кучу одежды с шляпой, лежащей поверху. Рарити слегка поморщила нос, но всё равно приняла костюм в объятия своей магии и начала аккуратно складывать все части костюма, прежде чем уложить его обратно к остальным.

Эпплджек взяла свою старую шляпу и одев себе на голову порысила к двери.

– Ну, спасибо ещё раз, Рарити, что позаботилась о наших костюмах. А мне надо бежать и попытаться перехватить Твай…

Рарити быстро повернулась к Эпплджек и выгнула бровь.

– Но Твайлайт уже уехала.

Остановившись в дверях, Эпплджек оглянулась на подругу.

– Но я думала, что они со Спайком и Никс не покинут город, по крайней мере, до завтрашнего утра.

– Нет-нет, – Рарити приподняла календарь со стены и повернула его так, чтобы Эпплджек могла его видеть. – Они уехали сегодня утром. Видишь ли, Твайлайт повезла Никс и Спайка в Кантерлот – она хочет именно сегодня нормально представить Никс своим родителям. И только после этого уже принцу Шайнингу Армор и принцессе Каденс…

– Думаю, ты знаешь этих двоих достаточно хорошо, чтобы просто называть их Шайнинг и Каденс.

– Мы все можем быть хорошо знакомы с ними, Эпплджек, но это не значит, что мы не должны проявлять к ним толику уважения, – сказала Рарити. – Так вот, как я уже говорила, они прибудут в Кантерлот только завтра. Затем они проведут остаток дня и весь послезавтрашний день за тем, что, как мне сказали, является их семейными традициями: будут выбирать лучшие поленья для Согревающего Очага, колядовать и тому подобное. А уже потом, утром в канун Согревающего Очага, ты, Пинки Пай, Рэйнбоу Дэш, Флатершай и я появимся в Кантерлоте. У нас во второй половине дня будет генеральная репетиция спектакля и представление тем же вечером. После этого мы все устраиваем в замке большую вечеринку по случаю Согревающего Очага вместе с нашими семьями и принцессами. И, наконец, на следующий день мы возвращаемся на поезде в Понивиль.

– Вау, Рарити, ты все это запомнила?

– Можешь поблагодарить за это Твайлайт – сказала она, опуская календарь на стену. – Она рассказывала меня о расписании чаще, чем я могу сосчитать.

– Но зачем такое планировать? Это самое веселое время в году, оно не должно следовать правилам и графику. Дискорд возьми, да большая часть удовольствия от Дня Согревающего очага – это просто побыть с семьей и делать всё, что хочешь. Ни самого расписания, ни необходимости всё планировать. Только жаркий огонь и вкусная еда.

Рарити поморщилась – её живот негромко заурчал.

– Пожалуйста, ни слова о еде.

– Почему? Ты что, не ела? – поинтересовалась Эпплджек.

– Ела, но давай просто скажу, что я пытаюсь опередить ежегодный набор веса в канун Дня Согревающего Очага. Кроме того, отвечая на твой предыдущий вопрос – я думаю, что Твайлайт имеет все основания беспокоиться об Очаге в этом году. В конце концов, она впервые со времени… инцидента, везет Никс в Кантерлот. И она впервые представляет Никс остальной части своей семьи. Это деликатная ситуация. Или, по крайней мере, Твайлайт считает, что она таковой будет.

Эпплджек коснулась копытом подбородка и почесала его.

– Ну, лягать-колотить, думаю, что это имеет смысл. Я не могу винить её родителей за беспокойство, так же,как не могу слишком уж злиться на бабулю Смит – она всё ещё не любит,когда Никс гуляет с Эплблум.

Эпплджек вздохнула и покачала головой.

– Я люблю её до смерти, но временами, когда у нее найдётся повод, бабушка может быть крайне упрямой, прям, что твой мул.

– Думаю, что яблоко от яблони не далеко падает,– тихо произнесла Рарити.

– Ты что-то сказала?

– Ничего, – невозмутимо ответила Рарити. — И да, переживания её родителей конечно важный момент, но я лично больше беспокоюсь о всех других пони. В последний раз, когда я была там, на осеннем сезоне моды, до меня доходили некоторые слухи.Пони понемногу узнают, что принцессы не заперли Никса в каком-то далеком подземелье, и, насколько я слышала, они не слишком довольны подобными новостям.

~~~

– ...Всю ночь три пони поддерживали огонь дружбы, рассказывая друг другу истории и распевая песни, которые, конечно же, и стали теми зимними колядками, которые мы поем по сей день. В конце концов, жаркий огонь, пение и смех добрались до предводителей и их тела начали оттаивать, а вместе с ними стали оттаивать и их сердца.

– Три предводителя согласились разделить прекрасную землю и после всего пережитого жить в гармонии. Уже все вместе они назвали свою новую землю Эквестрией!

– Очень хорошо Спайк – похвалила Твайлайт.

Она улыбнулась и подняла глаза от сценария, который держала в копытах.

– Это было прекрасно. Хотя… Ты не думаешь что акцент немного грубоват?

– Но это самое классное – возмутился Спайк с фальшивым брейтиш-акцентом.

Он встал на сиденье вагонной лавки и принял драматическую позу.

– Именно этот акцент привносит на сцену колорит былых времен. Это то, что очаровывает и привлекает пони, это то, что привносит больше жизни в историю и больший веса в её послание дружбы и гармонии.

– И, кроме того, – продолжал Спайк, возвращая голосу нормальное звучание, – я выучил этот акцент у пони, которая была рассказчиком до меня, а она была лучшей рассказчицей на представлениях, сама принцесса Селестия так сказала.

– Ну, а мне нравится – сказала Никс, отрываясь от чтения книги «Сборник старых и новых рассказов Согревающего Очага».

Спайк засмеялся и указал когтем на Твайлайт.

– Ха, двое против одной! Акцент побеждает!

– Хорошо, хорошо – хихикнула Твайлайт.

Она убрала сценарий, а затем, используя свою магию, начала счищать часть наледи образовавшуюся изнутри окна, создавая не большую проталинку. Зима воцарилась в Эквестрии, и сегодня было особенно холодно. Даже в отапливаемом поезде Твайлайт, Никс и Спайк были закутаны в шарфы, пытаясь бороться со сквозняками, исходящих от окон.

Применив толику магии тепла, Твайлайт избавилась от наледи на части окна и посмотрела наружу, где обнаружились быстро приближавшиеся высокие башни Кантерлота и последний туннель перед ними.

– Похоже, мы почти на месте.

– Тогда я пойду и возьму горячий шоколад в вагоне-ресторане, – сказал Спайк, спрыгивая со своего места.

– Но на вокзале есть кофейня.

– Да, а в кофейне будет длинющая очередь, Твайлайт – сказал Спайк. – Не знаю, как ты, но я бы предпочел не стоять на морозе.

– Хм, хорошая мысль, – признала Твайлайт.

Она быстро выхватила несколько бит из седельной сумки, что была спрятана под сиденьем и перебросила их Спайку.

— Давай, иди и возьми горячий шоколад на всех нас.

Спайк кивнул и побежал в сторону вагона-ресторана. Твайлайт проследив как он уходит, начала собирать свои вещи. Сложив в седельные сумки маленькие пакеты с закусками, что они взяли в дорогу, она взглянула на Никс, намереваясь сказать ей, что стоит убрать книгу и приготовиться к выходу из поезда.

Но Никс уже больше не читала свою книгу. Вместо этого она стояла у окна и смотрела в дырочку, которую очистила Твайлайт от изморози, за тем, как поезд несёт их к Кантерлоту.

– На что ты смотришь, Никс?

– Я пытаюсь разглядеть вокзал, – призналась она, прижимаясь носом к стеклу. – Ты сказала, что твой папа встретит нас на платформе.

– Да, но я не думаю, что отсюда можно увидеть станцию, – сказала Твайлайт. Она использовала свою магию, чтобы очистить ещё одну дырочку в окне и тоже посмотрела на Кантерлот. – Кроме того, ты даже не знаешь, как выглядит мой папа.

– Я знаю, но... Я все еще хочу посмотреть, смогу ли я его угадать.

Никс прижалась щекой к окну, напрягая глаза, чтобы попытаться разглядеть вокзал. Затем она отпрыгнула, застигнутая врасплох внезапной темнотой, когда поезд нырнул в последний туннель перед станцией.

Твайлайт хихикнула, когда Никс оправилась от испуга.

– Как насчет того, чтобы сесть на другую сторону вагона и помахать ему, когда мы подъедем? Это звучит как план?

Никс кивнула, и вскоре они оказались по другую сторону прохода. Твайлайт почти полностью очистила стекло, и Никс прижалась к нему мордочкой.

Твайлайт, глядя на Никс, не могла не улыбнуться. Она все еще нервничала по поводу приезда в Кантерлот, но, в конце концов, почувствовала, что преимущества поездки перевешивают риски. Она не хотела, чтобы Никс была чужой для остальных членов её семьи, она хотела, чтобы Никс знала своих бабушку и дедушку, дядю Армора и тетю Каденс.
Она просто хотела, чтобы они все вместе могли разделить тепло Согревающего Очага.

Из раздумий Твайлайт выдернул яркий свет, появившийся за окном — поезд вырвался из тоннеля и вернулся в белый, зимний мир, в который превратилась Эквестрия. Поезд замедлял ход, прибывая на станцию. Башни Кантерлота возвышались над ними, простираясь до серого, затянутого облаками неба — похоже, метеорологический патруль готовился к очередной метели. Твайлайт была рада, что она захватила их теплые куртки – шарфы, которые на них сейчас были, совершенно не собирались согреть их в такую погоду.

– Эй, кажется, я вижу станцию, – сказала Никс.

Она так сильно прижималась лицом к стеклу, что, скорее всего, пугала пони, которые случайно смотрели на проезжавший мимо поезд. – Вау… На платформе целая куча пони.

– Правда? – сказала Твайлайт наклоняясь, чтобы посмотреть в окно. – Этот поезд отправляется назад в Понивиль только через час. Почему тут так...

Твайлайт застыла с вытаращеными глазами. Она быстро оттащила Никс от окна, щелкнула зажимом и прикрыв его шторами, осторожно выглянула наружу. Никс была права: на платформе была огромная толпа пони, но они не были пассажирами, ожидающими поезда. Нет! Это были пони в модных шляпах, с блокнотами, камерами и значками прессы.

Это были репортёры!!!

~~~

– Так вы уверены, что этот источник надежен, Колум?

Бежевый единорог кивнул головой и перекинул языком зубочистку что держал во рту на другую сторону. — Да, узнал прямо от слуги в замке. Твайлайт Спаркл и Найтмер Мун в этом поезде.

– Но… я думал, что принцессы лишили её магии и засадили в какую темницу,– засомневался фотограф-пегас Квик Снап.

– Ну, официальное объявление, которое мы же и напечатали в нашей газете, было, и я цитирую: «У Найтмер Мун была изъята вся её сила и власть. Она помещена под надзор к пони, которая способна гарантировать, что она больше никогда не будет угрозой для Эквестрии. Пони, которой принцесса Селестия безоговорочно и полностью доверяет». Кто знает, может быть, мы все просто слышали то, что хотели услышать тогда. Тем не менее, вы не можете игнорировать слухи, курсирующие в Понивиле.

– Вы имеете в виду те, которые утверждают, что Найтмер Мун бегает на свободе? – быстро спросил Квик Снап.

– Из того, что я слышал, она преобразилась и теперь выглядит как кобылка, бегает себе с другими кобылами и кольтами.Я даже слышал, как один пони сказал, что брат их друга видел, как она ходила в школу, и что она каким-то волшебным образом изменила свою кьютимарку.

– Должно быть, это куча тухлого сена. Ни один учитель в здравом уме не разрешит Найтмер Мун учиться в её классе, и уж ни один пони не может изменить свой знак отличия.

Колум фыркнул.

– Парень, она аликорн. Они не играют по тем же правилам, что я или ты. В конце концов, если бы я мог использовать магию любви, как эта принцесса Ми Аморе Каденза, я бы женился на богатой модедли, и мне не пришлось бы шнырять по Кантерлоту каждый день в поисках горячих историй.

– Так ты хочешь сказать, что хочешь быть принцессой? — подколол его Квик Снап.

– Будь уверен, только бок о бок с тобой – ответил на это Колум.

Он повернул голову и улыбнулся, когда он, как и многие другие репортеры на платформе, увидел свет в далеком туннеле.

– Теперь, давайте подберёмся к краю платформы, прежде чем нас затёрли. Будь готов сфотографировать её и Твайлайт. Я хочу, чтобы они были вместе в одном кадре.

Колум и Квик присоединились к растущей толпе репортеров, которые держались так близко к краю платформы, как только позволяло их безрассудство. Они подняли свои камеры и вытащили блокноты. Репортеры прочистили глотки, готовые попытаться перекричать друг друга, чтобы получить то, что может оказаться эксклюзивной сенсацией.

Поезд прибыл на станцию, его вагоны загремели, когда стали тормозить и наконец встали. Локомотив выпустил пар и, наконец, двери вагонов стали открываться. Из поезда вышли несколько пони и репортёры уделили внимание каждому: там была пара старых кобыл, которые вышли вместе, потом жеребец с женой и детишками, и их немедленно облепила стая репортёров. Они смотрели на одного за другим, пытаясь обнаружить Твайлайт Спаркл или Найтмер Мун размером с жеребёнка.

Но ни той ни другой они так и не увидели. Последний пассажир вышел. Поезд был пуст и бригады уборщиков стали одна за другой заходить внутрь, готовя пассажирские вагоны к возвращению в Понивиль. Репортеры посмотрели друг на друга, а затем разошлись, не готовые отказаться от инстинктов, которые они оттачивали на протяжении многих лет, работая в газетном бизнесе. Твайлайт Спаркл ускользнула от них, и на самом деле это означало только одно: имелась история, подробности которой было необходимо раскопать.

~~~

Две старые пони, которые вышли вместе, медленно спустились по ступенькам железнодорожного вокзала и добрались до тротуара. Одна явно была крайне рада приближению дня Согревающего Очага — у неё была ярко-красная шапочка с подходящим в тон жилетом поверх темно-зеленой блузки. Она улыбнулась и залихватски свистнула такси. Но, на удивление, она не стала ждать, пока другая старушка последует за ней в повозку. Нет, она приехала в Кантерлот одна и уехала с вокзала ровно так же.

На тротуаре осталась стоять другая старая пони.Она была в плотном платке завязанном поверх капюшона и была весьма горбата, но если присмотреться внимательно, то можно было заметить что горб шевелился. Большая часть её мордочки была завернута шарфом, но те, кто мог бы заглянуть в её глаза, могли бы заметить, что они были живыми и яркими как у молодой пони.

Пони на мгновение огляделась вокруг, затем усмехнувшись сама себе, медленно похромала в сторону синего жеребца, что стоял на тротуаре, наблюдая за теми, кто выходил со станции. Это был взрослый единорог возрастом ближе к среднему, хотя ещё и не совсем достиг этой черты. У него была темная синяя грива и пара полумесяцев на кьютимарке. Этого пони звали Найт Лайт.

Замаскированная Твайлайт Спаркл продолжала играть роль старой кобылы, пока хромала в сторону своего отца. После того как убедилась, что она была достаточно близко, она посмотрела вокруг, проверяя нет ли поблизости других пони и только после этого она попыталась привлечь его внимание.

– Пст… Папа…

Найт Лайт быстро повернул голову, мигнул несколько раз, глядя на мнимую старушку что столь тихо подкралась к нему.

– Извините, я вас знаю?

– Это я, – сказал Твайлайт.

Используя минимум магии, она приспустила свой шарф и открыла нос.

– О, – сказал он кратко хихикнув. — Извини, я не узнал тебя в этом наряде.

Его улыбка исчезла, когда он вновь посмотрел на одежду Твайлайт.

– И почему ты все это напялила?

Твайлайт нервно оглянулась на станцию и снова вернула свой шарф на место.

– Там куча репортеров на платформе. Они ждали нашего поезда, и, ну, я могла подумать только об одной причине такого столпотворения, учитывая то, что в поезде почти не было пассажиров.

Найт Лайт кивнул, понимая беспокойство дочери. Он тоже оглянулся на станцию и увидел, как несколько репортеров вышли через парадную дверь. Они бросали быстрые взгляды вокруг, как будто искали что-то или кого-то, поэтому, прежде чем уйти, Найт Лайт положил копыто на плечо Твайлайт, а затем прочистив горло заорал чуть ли не на всю привокзальную площадь:

– Вот ты где, мама! – крикнул он, язвительно произнося свои слова, как будто он разговаривал с кобылой, которая была слабослышащей. – Ты должна рассказать мне всё о своей поездке, пока мы едем на такси домой. Эй, такси!

~~~

Опасаясь других репортёров, Твайлайт оставалась в своей маскировке, пока такси не остановилось перед их домом — к счастью, они жили недалеко от станции. Трехэтажный дом остался, по большей части, таким, каким она его и помнила, за исключением крыши, которая была заменена незадолго до её отъезда в Понивиль. Это был один из многих подобных таунхаусов расположившихся террасами вдоль улицы в элитном квартале.

Это был богатый район. Не самый причудливый в Кантерлоте, как поместья и особняки возле дворца, но он был близок к сердцу столицы. Школа одаренных единорогов Селестии, как и лучшие магазины центра города, находилась всего в нескольких кварталах от их дома. В целом, это было, да и всегда будет идеальным местом для её семьи.

Найт Лайт на мгновение задержался у такси, заплатив жеребцу за поездку, а Твайлайт уже стояла в конце дорожки, ведущей к их входной двери. Дом уже был в своем лучшем виде: гирлянды и нити зачарованного, светящегося стекла свисали с карнизов, окон и крыши, на двери висел венок, и все это покрывал белый, пушистый снег. Твайлайт сомневалась, что она могла бы найти более гостеприимное и радушное место во всей Эквестрии, по крайней мере, лично для неё.

– Твайлайт! – заскулил Спайк.

Горб маскировки зашевелился.

– Мы можем уже войти внутрь? Здесь становится жарко.

– Её горб только что заговорил? – спросил таксист, приподняв бровь.

– Да – невозмутимо ответил Найт Лайт, как будто в этом не было ничего необычного. – А вот ваши биты и можете оставить себе лишние.

Вид весьма щедрых чаевых быстро привлёк внимание жеребца-таксиста к Найт Лайту– Благодарю вас, сэр, и желаю вам счастливого вечера Согревающего Очага.

Найт кивнул и помахал жеребцу на прощание, прежде чем тот тронулся с места. Затем он повернулся и направился к Твайлайт, которая с готовностью поддержала видимость, что он помогает пожилой кобыле добраться до двери.

– Мне вот интересно: а не там ли прячется Спайк? Как поживаешь, сынок?

– Мне будет лучше, когда мы войдем внутрь, – ответил Спайк, когда Твайлайт и Найт Лайт начали подниматься по ступенькам к входной двери.

Вскоре они оказались внутри, и вспышкой магии Твайлайт преобразила шаль и капюшон которые она носила в их первоначальную форму — тёплое зимнее пальто.

Через мгновение она уже освободила застёжки пальто спереди и окончательно сняла его. На ней были седельные сумки, а Спайк и Никс распластались поверх них у неё на спине. Через несколько мгновений они спрыгнули, и Спайк подошел к двери, слегка приоткрыв её, чтобы вдохнуть немного холодного воздуха и охладить лицо, Никс стояла позади него, отодвинувшись на шаг и улыбалась, довольная, что они оба вылезли из той печки, в которую превратилась изнанка пальто Твайлайт.

– Дай-ка я возьму твое пальто, сказал Найт.

Он взял одежду и магией повесил её на ближайшую вешалку, прежде чем повернуться и закричать на весь дом:

– Вельвет, дорогая, они здесь!

– Я сейчас спущусь! – сказала мама Твайлайт с лестницы. – Я просто убирала вещи!

Найт хихикнул и покачал головой.

– Твоя мать просто не может быть рада гостям, если она знает, что наш дом не идеален.

Затем он повернулся к Твай, и его улыбка просто расцвела, когда она сняла седельные сумки.

– Но ты знаешь это не хуже меня. А теперь, давай, обними этого старого жеребца.

Твайлайт была счастлива сделать это. Она поднялась и обняла отца хихикая, когда он обнял её в ответ. Затем пара расступилась, позволив Найту повернуться и улыбнуться Спайку.

– А как поживает помощник моей дочери номер один? – спросил он, протягивая копыто. – Все ещё избавляешь мою дочь от проблем?

Спайк взял копыто Найта Лайта в свои когти и пожал его, тоже смеясь, а после ответил:

– Чаще, чем это можно представить.

– Что ж, приятно видеть вас обоих. Как у вас были дела после свадьбы?

– Вообще-то, папа, тебе нужно поздороваться еще с одной пони, – сказала Твайлайт.

Она отошла в сторону, улыбаясь и махнула копытом от отца к Никс, которая стояла позади Твайлайт и пытаясь остаться незамеченной.

– Папа, это Никс. Никс, это твой дедушка, Найт.

На мгновение улыбка Найт Лайта ослабла. Он внимательно осмотрел Никс, и она с тревогой отступила под его пристальным взглядом. Она отвела взгляд, уставившись на свои копыта и почесав одну переднюю ногу другой, но его взгляд оставался неизменным. Затем он сделал шаг вперед, возвышаясь над ней, как и большинство взрослых пони.

– Никс, – сказал он спокойным, но внушительным тоном, заставляя её поднять глаза и встретить его взгляд.

Затем он наклонил голову и вытянул вперед копыто, поднеся его к ее голове.

– Что это у тебя за ухом?

Через мгновение он вернул свое копыто, которое теперь держало маленькое праздничное печенье. Он так заразительно улыбнулся, что Никс непроизвольно улыбнулась в ответ и взяла печенье. Затем Никс откусила один кусочек и её улыбка стала расти, пока не стала угрожать растянуться до ушей.

— Это вкусно! – это все, что она могла сказать сквозь рот набитый ароматным крошевом.

– Это секретный семейный рецепт, который придумал мой дедушка, – сказал Найт Лайт, подняв голову. – Он был королевским поваром, и не один пони не выходил из этого дома без печенья.

– Эй, а как насчет меня и Твайлайт? – спросил Спайк.

– На кухне целая тарелка печенья, – заверил Найт Спайка. – На самом деле, почему бы тебе не взять и не отвести Никс туда? Вы можете взять себе по печенью, а в холодильнике найдётся немного молока для вас двоих.

– Звучит неплохо, – сказал Спайк, ведя Никс на кухню. – Может быть, на этот раз я действительно получу удовольствие.

Найт приподнял бровь, наблюдая, как Спайк и Никс проходят мимо гостиной, а затем в двери кухни. Он оглянулся на Твайлайт, которая, чуть слышно, посмеивалась улыбаясь.

– Он немного расстроен, что я заставила его бросить горячий шоколад, что он купил в поезде.

– Ну, он ведь дракон, который любит горячий шоколад, – сказал Найт Лайт.

Он повернулся, чтобы тоже пойти на кухню, но Твайлайт попридержала его за плечо. На её лице была улыбка благодарности и надежды.

– Да, милая?

– Спасибо, что делаешь это для Никс. Значит ли это...?

Найт поднял копыто и положил его на плечо Твайлайт.

– Послушай, милая, я всё ещё не думаю, что именно ты должна заботиться о ней. Ты должна веселиться со своими друзьями, заканчивать учебу у принцессы Селестии и, возможно, найти кого-то особенного, как и твой брат. Ты слишком молода, чтобы заботиться о кобылке, не говоря уже о кобылке-аликорне.

Затем он улыбнулся.

– Но это не причина портить день Согревающего Очага тебе или ей. Давай просто насладимся этими несколькими днями и поговорим об этом позже.

Твай снова обняла отца.

– Спасибо, папа, но я все равно думаю, что смогу переубедить тебя, прежде чем мы сядем на поезд до Понивиля.

Стук по лестнице вырвал их из объятий друг друга и вскоре копыта Твайлайт с любовью обернулись вокруг другой пони. Белая кобыла средних лет с выцветшей пурпурно–белой гривой и симпатичной кьютимаркой, состоящей из трёх звёзд.

– Мама, – с нежностью произнесла Твайлайт, крепко сжимая Вельвет. – Как дела? Ты закончила свою новую книгу?

– Это труднее чем кажется. Мне осталось лишь отполировать последнюю пару глав, – призналась Вельвет с усталым вздохом. – И мне нужно сделать это как можно скорее, а то издатели начинают терять терпение.

– Не волнуйся, я уверена, что ты справишься. Ты всегда так делаешь, – заверила её Твай. – И я жду не дождусь, чтобы прочитать её.

– Ты получишь её первой, прямо из-под пресса, как всегда, – заверила Вельвет, прежде чем оглядеть не такую уж просторную прихожую. – Я думала, ты приедешь с…

– Они на кухне, – подсказал Найт Лайт.

Вельвет кивнула, повернулась и подкравшись к кухонной двери заглянула туда на мгновение, чтобы мельком посмотреть что там творится. Затем она вернулась туда, где стояли её дочь и муж.

– Не знаю почему, но я думала, что кобылка-аликорн будет больше. И где её маскировка? Я думала, мы договорились, что когда вы поедете, она переоденется.

– Мы это сделали и она у меня с собой. Я просто не заставляла её носить это в поезде, – сказала Твайлайт прежде чем подтащить левитацией и открыть седельные сумки, показывая лежащее внутри. – Видишь, здесь всё в полном порядке, и на нём все чары, я тебе обещаю.

Вельвет рассмеялась.

– Прости, я не хотела сомневаться в тебе, милая. Я просто хотел убедиться.

Затем она подошла к Найту, улыбаясь и подталкивая дочь за плечо.

– А теперь давай принесем печенье и нам и проследим, чтобы Спайк и Никс не испортили себе аппетит перед ужином.

~~~

– Ну вот, пожалуйста.

Никс медленно вошла в комнату. Твайлайт шла за ней след в след. Она увидела симпатичную, оформленную в синих тонах комнату, книжную полку, забитую самыми разнообразными книгами по магии, аккуратно прибранный рабочий стол, кровать, шкаф, старый сундук с игрушками, который долгое время играл место хранения всё тех же книг. Это место не так уж и отличалось от того что было у них в библиотеке, но в то же время это было удивительным и чудесным местом.

Это была детская спальня Твайлайт.

Никс медленно обошла вокруг, разглядывая книги на полке. Затем она подошла к окну и выглянула наружу. На улице было темно. Большие белые, липкие хлопья падали с неба и покрывали Кантерлот свежим слоем снега. Во всех домах на улице горели маленькие, зачарованные огоньки, заставляя каждый дом сиять яркими, праздничными красками. Это был вид, который любой мог увидеть на лицевой стороне открытки в честь дня Согревающего Очага.

– Так красиво, – сказала Никс, продолжая смотреть в окно.

– Да, зимой Кантерлот очень прекрасен, – признала Твай, усаживаясь у окна рядом с Никс. – Хотя, признаюсь, большую часть времени я использовала это окно для изучения звезд в телескоп и не смотрела на улицу. И все же, тебе было весело сегодня?

Никс кивнула, вспоминая этот день. Они покрыли глазурью ещё немного печенья, чтобы тарелки не оставались пустыми, когда утром прибудут Каданс и Шайнинг Армор, потом они сделали перерыв в работе на кухне, чтобы поиграть на заднем дворе с Твайлайт и Спайком. Затем с помощью Найт Лайта они построили зимнего пони и поиграли в снежки – Твайлайт и Никс объединились против Спайка и Найт Лайта. Вельвет же довольствовалась тем, что сидела и наблюдала за ними с крыльца. Она больше любила нежаркое лето и не была большим поклонником снега.

Потом было совместное приготовление ужина и настольная игра в гостиной. Так что, в конце концов, это был веселый день, по-настоящему веселый, и он стал лишь лучше от мысли, что она, Твайлайт и Спайк будут жить в старой спальне Твайлайт.

– Ладно, – сказала Твайлайт. Она подняла переднее копыто и обняла им Никс. – А знаешь что? Завтра будет только лучше, когда сюда приедут Шайнинг и Каденс.

— Ты уверена? – спросила Никс, прислонив голову к Твайлайт.

– Конечно.

– Когда вы разговаривали с Рарити, это звучало совсем не так.

Твайлайт слегка нахмурились. Она приходила к Рарити, чтобы проверить подходит ли ей костюм для выступления и взяла Никс с собой. Они с Рарити говорили о поездке в Кантерлот и о её опасениях по поводу обиды брата на Никс. Всё это время Никс должна была быть в другой комнате и играть со Свити Бель, но, очевидно, это было не так.

– Никс, тебе не следует подслушивать разговоры других пони, – сказала ей Твайлайт, прежде чем вздохнуть и потереться носом о её макушку. – И я знаю, что сказала Рарити, но я знаю и своего брата. Он всегда защищал меня, но он кроме всего прочего умный мальчик. Как только у него появится шанс узнать тебя поближе, я уверена, что он придет в себя и станет твоим «ТЛДДН».

Никс повернулась к Твайлайт и подняла бровь.

– Моим… кем?

– «Твой Лучший Друг и Дядя Навсегда», – сказала Твай, вздохнув и покачав головой. – Почему не один пони не понимает мои аббревиатуры?

Никс слегка хихикнула от вида разочарованной Твайлайт. А потом снова прислонила голову к её плечу. Зевок настиг её, а ее глаза начали непроизвольно закрываться. Заметив это, Твайлайт с тёплой улыбкой заставила Никс встать на ноги и подойти к старой, большой двуспальной кровати Твайлайт, в которой было более чем достаточно места для них обоих.

Твайлайт осторожно положила Никс под одеяло по правое копыто и нежно поцеловала её в лоб. Погасив свет, она медленно выскользнула из комнаты, спустилась вниз, чтобы хоть немного посидеть и поговорить с матерью и отцом, в то время как Спайк делал то, что делал всегда: съел слишком много печенья и спал на диване.

~~~

Вовласти тьмы морозной ночи, снег мельтешил и плясал в свете фонаря решительно и с неугасимой энергией несущегося по рельсам поезда. Паровоз бороздил снег легший было на рельсы, расчищая путь вагонам, что грохотали позади него. Большинство окон вагонов были тёмными — пони пытались уснуть, но были и освещенные, проливая тёплый свет из купе поезда на чистый белый снег.

Среди окон, которые еще светились, были и те, что принадлежали последнему вагону поезда. Этот вагон сильно отличалась от других – если другие были сделаны так, чтобы с возможным удобством разместить не менее дюжины пони, то последний был предназначен лишь нескольких. Там, где другие пони были вынуждены спать на тех же местах что сидели, последний вагон располагал для этого отдельной кроватью.

Это был частный, королевский вагон, и в настоящее время он был занят королевской парой: Шайнинг Армором и Принцессой Каденс.

Каденс и Шайнинг лежали на мягком ковре в центре вагона, нежно прижимаясь друг к другу и уже подумывали пойти в постель. Они смотрели, как горит огонь в камине их апартаментов на колёсах и насладжадались теплом что он дарил. Шайнинг поднял в воздух кусочек сельдерея, последний из большой миски сельдерея с клубникой, что он лично принес из вагона-ресторана.
Каденс открыла рот и издав слабое, удовлетворенное мурлыканье, когда сельдерей коснулся её языка. Она пожевала его, наслаждаясь хрустящим вкусом, прежде чем проглотить. Затем она снова открыла рот и высунула язык, приглашая Армора положить на язык еще один кусочек, но Шайнинг, мог лишь рассмеяться и поднести своей магией пустую чашку.

– Прости, но это был последний.

– Ох….

Каданс притворно надулась, но потом наклонилась, и прижался к шее Шайнининг Армора.

– Шайни, не мог бы ты принести ещё из вагона-ресторана?

– Тебе не кажется, что с тебя хватит? Это была твоя третья миска.

Каденс выдвинула нижнюю губу и посмотрела на мужа большими умоляющими глазами.

– Но Шайни…

Он засмеялся, наклонился и осторожно поцеловал жену в губы.

– Извини, но тебе придется подождать до утра свою закуску.

Она хихикнула в ответ и ответила на его поцелуй. Затем она наклонилась к его плечу, сосредоточившись на огне в печи.

– Будет приятно снова увидеть твоих родителей. Я не разговаривала с ними со свадьбы.

– Я знаю, что они с нетерпением ждут нас. Я думаю, они все ещё удивлены, что ты хочешь остаться со мной в моей старой спальне, а не в гостевых комнатах замка.

Каденс засмеялась и игриво высунула язык.

– Ну, может, я и принцесса, но я еще и их невестка, и мне нужен нормальный опыт невестки. Это значит, что я буду есть столько печенья, сколько захочу, помогать готовить ужин, играть в настольные игры и спать в твоей старой спальне, где я точно смогу найти какую-нибудь смущающую тебя старую игрушку или стопку комиксов, в общем нечто такое, что ты бы не хотел мне показывать.

– Ты имеешь в виду, как тогда когда в прошлом месяце я нашел твой старый дневник? Тот, в котором ты писала когда ещё сидела с Твайлайт? Что же это была за запись, которую я прочел?... «Дорогой дневник, Шайнинг Армор вернулся с игры Хот Бол со своими друзьями, как раз тогда, когда я нянчилась с Твайлайт. Он выглядел таким горячим и...»

Рог Кэйденс озарился магией и мгновение спустя подушка слетевшая с кровати шлепнулась на затылок Шайнинга. Затем пара издала смех сменившийся поцелуями, прежде чем они вернулись к наблюдению за огнём в камине.

– Надеюсь, ты хорошо проведешь время, Каденс, – сказал Шанинг. – Просто будь осторожна в доме.

– Почему это мне нужно быть осторожной?

– Твайлайт привезёт Никс.

Каденс села и посмотрела мужу прямо в глаза.

– Армор, мы уже говорили об этом. Не думаю, что у нас есть хоть малейшие причины считать Никс опасной. Селестия и Луна простили её за то, что она сделала. Мало того, она жила с Твайлайт последние несколько месяцев, и не было никаких признаков проблем.

– Я знаю, знаю. Селестия и Твайлайт сказали мне то же самое, но... Ты помнишь свадьбу, не так ли? Твайлайт нутром чуяла, что что-то не так. Именно из-за этого чувства Кризалис и отправила её в пещеры под Кантерлотом, что в конечном итоге позволило тебе сбежать.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Ну, у меня просто тоже есть ощущение, что я не могу доверять Никс, – объяснил Шайнинг. – Когда она была Найтмер Мун, она промыла мне мозги, чтобы я возглавил оккупацию Кантерлота. А что, если бы она заставила меня выследить тебя? Что, если бы она куда-то тебя изгнала, и это потому, что я смог тебя найти? Я не смог защитить тебя, как должен был...

– И... и я просто хочу быть осмотрительным.

– Тогда будь им – сказал Каденс. – Но не будь настолько осторожным, чтобы испортить день Согревающего Очага. Твайлайт очень хочет, чтобы вы с Никс поладили.

– Я знаю, и обещаю, что постараюсь.

Каденс улыбнулась и поцеловал Шайнинга в губы.

– Отлично. А теперь, давай спать. Твайлайт и твоя мама, вероятно, запланировали весь день на завтра, и нам понадобится вся наша энергия.

– Ты иди, – сказал Шайнинг, наблюдая, как она встает. – Я буду через несколько минут.

Каденс кивнула и медленно скользнула в постель, оставив Армора возле камина. Он повернул голову и его рог засиял, когда он открыл клапан седельной сумки, что стояла у двери вагона. Он достал несколько папок и по воздуху перенёс туда, где лежал. Большую часть он просто оставил рядом с собой, но одну так и оставил висеть открывшись и читая бумаги содержащиеся внутри.

Психологическая оценка

Форма B5-Страница 2

Фамилия, Имя, Отчество, (Если Применимо):
Шайнинг Армор

Звание:
Принц

Врач:
Доктор Браин Труст.

Резюме эксперта и соответствующие замечания:
Повторное обследование принца Шайнинг Армора.

Обследование проводится по просьбе Шайнинг Армора после недавнего инцидента, связанного со вторым пришествием Найтмер Мун.

После тщательного обследования, мое мнение, это...

Глава 2. День с семьей

Эта глава опоздала на 4 дня. Прошу прощения за это. Было много работы и я не успевала заянться переводом. Данная глава переведена Fogel. Я лишь подправляла некоторые поправки в переводе слов и предложений. Большое спасибо за помощь друг!

P.S. Постараюсь (!) каждый понедельник публиковать по 1 главе.

Твайлайт Вельвет носилась из одного угла кухни в другой. Она одновременно мыла посуду в раковине и в то же время она совала голову во все шкафы и смотрела над ними, быстро составляя мысленный список покупок.

– Отлично, давай поторопимся и закончим с этим. Мы уже скоро должны встречать Каденс и Шайнинга на вокзале.

– Вельвет, милая, расслабься, у нас полно времени, – призвал её Найт Лайт, прежде чем сделать ещё один глоток своего кофе.

– Ну, на самом деле у нас всего четырнадцать минут, — поддержала маму Твайлайт, взглянув на часы. – Поэтому, вероятно, мы должны начать закругляться.

— Ты не помогаешь Твайлайт — отрезал Найт Лайт.

Никс подавила тихий смешок, съев ещё немного хлопьев – вся семья собралась за кухонным столом на завтрак. Вельвет быстро схрумкала рогалик и теперь суетилась над раковиной, пытаясь домыть испачканную посуду. Найт Лайт спокойно сидел, пил кофе и просматривал утреннюю газету. У Твайлайт на тарелке были тосты с желе, которые она ела, запивая всё это апельсиновым соком и обсуждая расписание для их семьи на сегодня. Спайк, сидевший рядом с Никс, закатывал глаза.

– Они всегда такие? — поинтересовалась у него Никс.

— Да, – подтвердил Спайк, ткнув ложкой в миску. – Откуда ты думаешь, Твайлайт всего этого набралась?

Никс снова хихикнула и, наконец, доела свои хлопья. Мгновение спустя опустевшая миска была унесена магией Вельвет и нырнула в тёплую мыльную воду кухонной раковины. Пять минут спустя они все уже собрались возле входной двери, готовясь к походу на вокзал. Шарфы были надеты, как и седельные сумки и пальто — прошлой ночью выпал глубокий снег и воздух был холодным. Ни один пони этим утром не рискнул бы выйти на улицу без тёплого пальто.

– Хорошо, все готовы?

– Да, — ответила Никс, весело подпрыгнув. Она была в новёхонькой куртке, что Твайлайт накануне забрала из бутика Рэрити и улыбалась от уха до уха. Она всё ещё немного беспокоилась на счёт встречи с Шайнингом Армором, но в тот момент Никс больше всего хотела выйти на улицу и поиграть со свежим снегом покуда они идут до железнодорожного вокзала.

– О, Никс, дорогая, я думаю, что ты кое-что забыла, — сказала Вельвет с натянутой улыбкой на губах.

– Я? — удивилась она, прежде чем оглянуться на свою куртку. – Что же это?

– Ну ... – начала Вельвет, прежде чем взглянуть на Твайлайт. – Дорогая, не могла бы ты?..

Твайлайт вздохнула и, кивнув, нежно коснулась копытом плеча Никс. Они отошли от входной двери почти до кухни, прежде чем Твайлайт открыла свою седельную сумку и не вытащила знакомую повязку на голову, заставив Никс улыбнуться.

– Я думала, что потеряла её! Где ты её нашла?

– Я не нашла её, Никс, это я у тебя её и позаимствовала. Мне нужно было наложить на неё некоторые заклинания, — объяснила Твайлайт.

Улыбка Никс сменилась хмурым взглядом. – Ты имеешь в виду заклинания вроде тех, что были на моих старых очках?

– Я знаю, ты больше не хочешь прятаться под маскировкой, но Никс, ты же видела вчера всех этих репортёров. Они были на вокзале, только потому, что узнали, что ты едешь сюда со мной. Я не знаю, как они узнали и я собираюсь поговорить об этом с принцессой Селестией, когда у меня будет такая возможность. Тем не менее, это не отменяет того факта, что они были там.

– И я не хочу, чтобы они или кто-то ещё испортил для тебя вечер Согревающего Очага лишь потому, что они не желают забывать о том, что произошло, — объяснила Твайлайт. – Я хочу, чтобы ты хорошо провела время. Я хочу, чтобы ты могла пойти с нами, когда мы пойдем выбирать поленья и петь колядки. Но чтобы это произошло, тебе нужно надеть эту маскировку.

– Мне придется носить её всё время?

Твайлайт покачала головой. – Нет, не всегда. Когда мы здесь или на заднем дворе, ты можешь снять повязку с головы. Надо просто носить ее, когда мы выходим на улицу к другим пони.

– Но что насчет вечеринки в честь Согревающего Очага? Мои друзья будут там, и я не хочу носить маскировку рядом с ними, — сказала Никс присаживаясь на задние ноги и скрестив передние перед собой.

Твайлайт закусила губу. – Ну, вечеринка будет в замке, и мы знаем всех пони, что будут там. Поэтому... – она кивнула. – Ладно, договорились, тебе не обязательно носить эту штуку на вечеринке. Но сейчас, пожалуйста, надень её.

Никс вздохнула, но наклонилась вперед и кивнула. – Хорошо.

Твайлайт осторожно надела повязку на лоб Никс, используя свою магию, чтобы уложить на место несколько случайно выбившихся прядей гривы. Она и её мать планировали семейную встречу Согревающего Очага еще с Ночи Кошмаров, и это было той частью, что её мать потребовала практически ультимативно. Это была эволюционно новая маскировка Никс – это уже было не просто жилетом скрывавшим её крылья и очками прятавшими глаза, это было заклинание иллюзии для всего тела, такое же, как и то, что лежало на доспехах королевских стражей.

Магия активировалась в тот же момент, как повязка оказалась на голове Никс. Казалось, что холодная дрожь растеклась по её позвоночнику. Её черная шерсть побелела, зрачки округлились, а крылья, казалось, просто исчезли и, вскоре, она выглядела как совершенно другая кобылка. Единственными вещами, которые оставались теми же, были её грива и кьютимарка.

Как только Никс почувствовала, что заклинание сработало, она открыла глаза. – Как я выгляжу?

– Гораздо больше похожа на Рарити, чем я могла предполагать, — призналась Твайлайт с легким нервным смехом. – Но, я полагаю, это я получила за то, что не пыталась переписать ту часть заклинания, что меняет цвет шерсти королевских стражей, на что-то иное, нежели белый. Затем она наклонилась и слегка прижалась к Никс. – Но спасибо за терпение. Обещаю, как только мы начнем веселиться, ты забудешь про всё это.

– Ну же, давай, — сказала Твайлайт улыбаясь. – Пойдем и встретимся с твоим дядей Шайнингом и тётей Каденс.

~~~

– Солнце светит! Веселье кругом! Постучи копытом и махни хвостом!

Поезд прибыл вовремя, и, разгрузив свой багаж, Шайнинг Армор и Ми Аморе Каденца с радостью приветствовали пони, что их ждали. Каденс и Твайлайт прочитав свой стишок рассыпались в хихиканьях и крепко обнялись. В нескольких шагах Армор обнял Вельвет и Найт Лайта, приветствуя своих родителей тем единственным способом, которым лишь мог любящий сын.

— Как прошла поездка? — поинтересовалась Твайлайт, когда её объятия с Каденс закончились.

– Ужасно долго, – ответила она, расправляя крылья. – Поездка в королевском вагоне прекрасна, но я не могу долго сидеть на одном месте. Это мне слишком напоминает то долгое время, что мне пришлось провести среди драгоценных камней в пещерах под Кантерлотом.

– Какие ещё пещеры с драгоценными камнями? Где?

Каденс повернула голову, и посмотрела на маленькую кобылку в зимней куртке, стоявшую рядом с Твайлайт. Ее шерсть была белой, а чёрная грива выбивалась из-под повязки подходящей по цвету к её глазам.

– О, привет? Кто это у нас?

– Каденс, это Никс, — ответила Твайлайт.

– Но я думала…

– Это благодаря повязке, — пояснила Твайлайт и бросила быстрый взгляд на свою мать. — Я позже объясню, зачем всё это. Ну, а ты как?

– Нормально, — ответила Каденс, когда семейство двинулось с платформы. – Шайнинг Армор устроил себе неделю отдыха и просто расслаблялся после того, как Селестия и Луна вернули себе трон. Я понятия не имею, как им удалось привести Кантерлот в порядок так быстро. Это место было сумасшедшим домом после Найт… — Каданс резко оборвала себя и застенчиво улыбнулась. – Я имею в виду, после того, как Никс покинула трон.

– Это, правда было так плохо? – спросила Никс с беспокойством в голосе.

Каданс смущенно улыбнулась.

– Ну, ладно, я думаю, это было не столь ужасно. Шайнинг Армор заставил гвардейцев позаботиться о том, чтобы Кантерлот был в безопасности, а я приложила все усилия, чтобы справиться с аристократами. Я думаю, они все просто волновались, что ты передумаешь и захочешь вернуть трон, по крайней мере, до момента возвращения Селестии и Луны.

– Но, в конце концов, все ведь получилось, не так ли? — сказала Каденс, пытаясь говорить оптимистично. – Селестия и Луна вернулись, тебе предписали быть с Твайлайт, а мне не пришлось использовать армию повстанцев, которую я набрала.

Никс сделала беспокойный шажок назад. – Вы набрали армию?

Каданс снова поморщилась. – Ну, я…

– Да, она это сделала, – сказал Шайнинг Армор, подходя к ним.

– Но я рада, что мне не пришлось её использовать, – быстро добавила Каданс, быстро ткнув Шайнинг Армора в бок. – А теперь, дорогой, почему бы тебе не поздороваться с Никс? В конце концов, она твоя племянница.

Шайнинг Армор посмотрела на Никс, та посмотрела на него, и мгновение они просто смотрели друг на друга. Никс слабо улыбнулась, но линия губ Шайнинг Армора лишь сжалась.

– Привет, — было всё, что он сказал ей, прежде чем повернуться к Вельвет. – Мама, вы уже ходили выбирать поленья для очага?

– Нет, но это наша следующая остановка, — заверила своего сына Вельвет. – В конце концов, Каденс сказала в своем письме, что она хотела бы насладиться всеми нашими праздничными традициями, и я не хотела бы отказать моей любимой невестке в возможности провести идеальный праздник Согревающего Очага.

– Разве она не единственная ваша невестка? — спросил Спайк с сарказмом в голосе.

– Да, но это не меняет того факта, что она моя любимая, – быстро ответила Вельвет. – Тем не менее, нам лучше побыстрее привести в порядок наши гривы и хвотсы. Мы же хотим успеть всё сделать до полуденного ажиотажа.

Шайнинг Армор кивнул и взял рогом их с Каденс багаж.

– Надеюсь, вы не против, если мы сначала зайдем домой. Просто хочу сбросить все эти сумки.

Вельвет и Шайнинг Армор пошли прочь, Найт Лайт и Спайк последовали за ними в нескольких шагах позади и это оставило Каденс, Твайлайт и Никс одних на платформе.

– Мне очень жаль, Твайлайт, он был вот таким последние несколько дней, — сказала Каданс.

– Нет, всё в порядке, я знала, что есть немалый шанс, что он будет именно таким, — сказала Твайлайт, прежде чем опустить голову и прижаться к Никс. – Но всё будет хорошо. Я знаю, что мы достучимся до него. Не так ли, Никс?

– Если ты так говоришь, то конечно, — ответила она, хотя в её словах и прозвучало откровенное сомнение.

~~~

– Привет, добро пожаловать в лесопилку Джека и Деревянный Торговый Центр. Если вы ищете дерево на праздник, посмотрите на ели вдоль дальней стороны. Свежесрубленные и идеально подходящие для любой гостиной. А, если же вы придерживаетесь более традиционных взглядов, то изучите наш прекрасный выбор поленьев от "Радуги спектра". Я гарантирую, у нас отличный выбор всех цветов, какой бы вы не искали.

Ламбер Джек, владелец так называемого торгового центра, улыбнулся, приветствуя очередную семью. Это был земной пони с шерстью цвета коричневой коры и с огромной пилой на кьютимарке. На нем была красно-черная клетчатая рубаха и вечная улыбка. Своим сильным, глубоким голосом он перекрывал шум толпы и часто наполнял воздух своим громким смехом.

Повернувшись к соседней улице, он наблюдал, как е го магазину подъезжает большая карета-такси, если конечно можно было назвать магазином кусок парковочной площадки на кольцевом основания Кантерлота, но это ничуть не подрывало ни настроения, ни репутации Ламбера Джека – любой пони знал что если ты хочешь дрова или праздничное дерево хорошего качества, то Ламбер Джек именно тот жеребец что вам нужен.

Он смотрел, как открылась дверь наёмной кареты, а затем он выбросил свои передние ноги вверх и его улыбка стала настолько широкой, насколько позволяли его щёки. – Аааа! Найт Лайт! А я-то всё думал когда же наконец увижу твою старую виторогую голову.

– Я тоже рад тебя видеть, Джек, — сказал Найт Лайт. — Хотя ты и выглядишь немного тяжелее, чем прошлой зимой.

– А что стоит ожидать от таких холодов, друг мой? Ведь Ламбер Джек стоит на улице весь день, ему нужен жирок, чтобы не замёрзнуть. Он игриво хлопнул себя по животу, не прилагая усилий, чтобы скрыть, что он был увесистым пони. Затем он подошел к карете и, протянув копыто, помог выйти изнутри Вельвет.

– Но, друг мой, твоя жена живет явно лучше меня. Вы выглядите так же прекрасно, как всегда, Твайлайт Вельвет, — сказал Ламбер Джек, прежде чем нежно похлопать её по копыту.

– Я надеюсь, что дела идут хорошо, Джек?

– О да, очень хорошо, — заверил он её прежде, чем повернуться, чтобы поприветствовать следующего пони, спускающегося из кареты. – Принцесса Ми Аморе Каденца, вы делаете большую честь старому жеребцу, посещая его скромный торговый центр деревьев и дров. А, Шайнинг! Клянусь, ты становишься всё больше и больше с каждым разом, когда я вижу тебя, и главное, в хорошем настроении. Ты большой и сильный, не сравнить, конечно, с Ламбер Джеком, но ты растёшь. А что я могу сказать? Я не смогу уйти из магазина пончиков в Кантерлоте, даже чтобы спасти свою жизнь.

– И Спайк тут, мой маленький друг-дракон. Я надеялся увидеть тебя в ближайшее время. У меня закончились спички, зато есть куча растопки, которую мне нужно сжечь на заднем дворе. Она в большой красной бочке из стали. Да ты знаешь её. Если ты сможешь дать мне пламя, я могу дать тебе это.

Ламбер Джек полез в карман своей куртки и достал синий драгоценный камень размером с монету, который он бросил в ожидающие когти Спайка.

– Эй, огонь – это то, с чем я могу справиться, — гордо сказал Спайк, взяв драгоценный камень и направившись к задней части заполненной древесиной площадки.

– Уж это-то я знаю, ты спалил почти половину моего товара, когда первый раз пришёл сюда с Твайлайт, — рассмеялся Ламбер Джек. – Ах, но это всё же приятное воспоминание. Затем он повернулся к карете и с широкой улыбкой принял следующую кобылу из двери в свои крепкие медвежьи объятия. – И Твайлайт Спаркл, мой маленький спаситель. Спасибо, что нашла ту книгу лесных долгоносиках. Мои деревья, мои дрова, сам праздник Согревающего Очага спасены благодаря тебе и твоему замечательному мозгу.

– С-спасибо, Джек, — сказала Твайлайт между вздохами. – Н-н-но я б-ббольше не могу...

– Извини этого старого дровосека, иногда он не осознаёт собственных сил, — сказал Ламбер Джек, быстро опуская Твайлайт.

Он использовал копыто, чтобы стряхнуть щепки и опилки что переместились с его рубашки на шерстку Твайлайт. А затем он оглянулся на карету и глаза его загорелись как у ребёнка, который только что увидел новую игрушку.

– А это кто?

Никс попыталась отступить обратно в карету, но Ламбер Джек оказался гораздо проворнее чем выглядел, несмотря на его размер и крепкое телосложение он схватил Никс за заднюю ногу и вытащил ее из кареты, удерживая её вверх тормашками и разглядывал, склонив голову на бок.

– Найт Лайт, ты забыл мне сказать, что у тебя с Вельвет будет ещё один жеребенок? Я бы отправил подарок.

– На самом деле, Никс моя, — сказала Твайлайт, осторожно поднимая копыто, как будто она отвечала на вопрос в школе.

– Это, это твоя? — удивился Ламбер Джек, указывая копытом на замаскированную Никс. – Но ты такая молодая, Твайлайт. Почитай, ты всё ещё сама по себе почти жеребёнок. Как ты можешь иметь такую взрослую кобылку? Кроме того, что за имя такое, Никс? Никс это не хорошее имя. Нет, нет ... ее шерстка слишком белая для этого. Нет, я назову её Маленькая Снежинка.

– Но меня зовут Никс, — запротестовала та.

– Первое, что тебе нужно знать, Маленькая Снежинка, это то, что Ламбер Джек всегда знает лучше, — сказал он, перевернув её в правильное положение и положив себе на спину. – Спросишь почему? Потому что я Ламбер Джек. Это же так просто. Теперь, Маленькая Снежинка, это первый раз, когда ты собираешься выбрать полено для Согревающего Очага?

– На самом деле это вообще мой первый день Согревающего Очага, но мое имя не…

– Первый день Согревающего Очага?! Твайлайт, где ты откопала Маленькую Снежинку, из какой магии ты её выковырнула?!

Ламбер Джекед рассмеялся над своей шуткой, а Твайлайт смогла лишь нервно хихикнуть. Впрочем, Джек ничего этого не заметил. Вместо этого он развернулся и понес Никс непосредственно на территорию торгового центра.

– У такого взрослого ребёнка должен быть не только его первый в жизни день согревающего Очага. Пойдем, Маленькая Снежинка, ты услышишь Потрясающую Историю Очага от Ламбер Джека.

– Но я уже знаю её, — возразила Никс. Она попыталась спрыгнуть со спины Ламбер Джека, но он заблокировал её попытку лишь поворотом головы. Все это время Твайлайт бежала позади, нервно следя за парой.

– Да неужели! Тогда скажи Ламберу Джеку, что ты знаешь.

– День Согревающего Очага, это праздник основания Эквестрии. Это тот день, когда лидеры трех пони-племен согласились жить вместе, в гармонии и дружбе после того, как почти замерзли в копытах Вендиго.

Ламбер Джек оглянулся на Твайлайт.

– Ах, она такая же умная, как и ты. Затем он вернул внимание к Никс. – Но скажи мне, Маленькая Снежинка, почему тогда пони покупают мои особые поленья и ставят мои деревья у себя в домах?

– Я не знаю. Наверное, потому, что они красивые?

– Аха-ха-ха-ха, НЕТ! Ламбер Джек резко обернулся, почти сбросив Никс со своей спины. Он поднял копыто, чтобы нежно погладить ветку ближайшей ели. – Деревья, это старая традиция земных пони. В холодную зиму, в день солнцестояния, самый короткий солнечный день, земные пони нашей старой родины приносили вечнозеленые растения, такие как эта прекрасная ель, в свои дома. Вечнозеленые растения, в представлении земных пони, были хранителями весны. Они выдержали сильный холод зимы, не заснув как все другие растения и деревья. А потом, когда наступало время весны, вечнозеленые пробуждали все остальное растительное царство.

– Я не знаю как, — добавил Ламбер Джек, пожав плечами. – Деревья, ведь у них нет ртов, чтобы кричать. Но они все равно пробуждают все другие деревья и растения. Лично я думаю, что они тянутся к ним корни. Ламбер Джек знает, что нельзя уснуть, когда кто-то дёргает тебя за ногу.

– Но деревья это не для твоей семьи, — быстро сказал Ламбер Джек. Он побежал прочь от выставленных на продажу елей на другую сторону участка, где были большие, но аккуратно организованные кучи дров. Рядом с каждой кучей был установлена небольшая жаровня в которой горел образец полена. Однако, огонь там не был обычных красных и апельсиновых оттенков.

Нет, пламя было радугой цветов. Некоторые костерки были зелеными, некоторые были синими, но больше всего было горящих розовыми оттенками. И среди этих розовых огней Джек, Никс и Твайлайт и смогли увидеть всю остальную их семью.

– Дорогой, что насчёт этого? — Спросила Вельвет, указывая на один из розовых костерков, следуя с Каденс за Найт Лайтом.

– Нет, цвет слишком отдаёт цветом лосося, — сказал он, коротко взглянув.

– А как насчет этого? Он хорошо выглядит, — сказала Каденс, указывая на другое пламя.

– Хмммм… близко, но нет. Он слишком оранжевый.

– Но он же розовый, — запротестовала Каденс, глядя на Шайнинга. – Там нет апельсиновых оттенков, не так ли?

Шайнинг засмеялся и положил копыто на плечо Каденс.

– Поверь мне, если мой отец говорит, что есть оранжевый, то там есть оранжевый.

Ламбер Джек засмеялся и указал копытом на остальных членов семьи Твайлайт и Никс.

– Видишь, это именно то, о чём я говорю. Для твоей семьи, Маленькая Снежинка, Ламбер Джек может предложить только одну вещь. Традиционное полено для Согревающего Очага.

Он быстро поднес Никс к одному из костров, где нежно горел малиново-розовый огонь. Он низко наклонился, позволяя себе и Никс насладиться теплом, исходящим от огня.

– Так ты говоришь, что знаешь историю Согревающего Очага, да? Тогда ты ведь знаешь и о знаменитом пламени очага, да? Заклинание, наложила... о, как её звали?

– Кловер Мудрая? – бойко сказала Твайлайт.

Ламбер Джек топнул копытом и улыбнулся.

– Да, она. Это заклинание, этот огонь — это то, что удержало лидеров трех племен и их помощников живыми в холодной пещере. Это также то, что отогнало Вендиго. Вот таким образом, для семей, в недавно основанной Эквестрии, стало традицией всю ночь сжигать дрова с кануна Дня Согревающего Очага по сам День Согревающего Очага. Они делают это, чтобы поддерживать огонь дружбы, семьи и гармонии, гарантируя, что Вендиго никогда не вернется.

– Но, почему большинство из них розовые? — спросила Никс, оглядываясь по сторонам.

– Ах, Маленькая Снежинка, это потому, что огонь в той старой истории был розовый. А ещё, это потому, что дедушка дедушки Ламбер Джека обнаружил, что некоторые деревья в Радужной гороной цепи горят разными цветами. Так что да, по-настоящему традиционный огонь Согревающего Очага — простой розовый, но простого розового недостаточно для Согревающего Очага — для тех кто жаждет лишнего праздничного настроения, Ламбер Джек продаёт поленья, которые горят и розовым, и голубым, и зеленым, и белым. В этом году у Ламбер Джека даже есть поленья, которые горят пурпуром. Но те уж очень редкие. Но тебе я дам на них хорошую скидку.

– Спасибо, Джек, — сказала Твайлайт, пользуясь возможностью вернуться в разговор. Она подняла Никс с его спины и поставила на заснеженную землю. – Но ты же знаешь моего отца. Именно он выбирает цвет и всегда хочет традиционный розовый.

– Ах, но именно за это я очень и люблю твоего отца, — пошутил Ламбер Джек, когда трио двинулось к той части участка, где сосредоточилась большая часть горящих розовым поленьев. Они могли видеть оставшуюся часть семьи, стоящую позади Найт Лайта рассматривавшего трио розовых костров. – У него очень проницательный взгляд. Он выберет самый лучший розовый цвет, а после того, как он выберет, я могу смело поднять цену на эти поленья и сделать приличную сумму на этом.

– Вот этот! — объявил Найт Лайт, указывая на один из костров. – Ламбер Джек, дай нам четыре дюжины этих поленьев.

Ламбер Джек засмеялся, поднял копыто и хлопнул Твайлайт по спине.

– Что я говорил, а? Я бы мог поцеловать твоего отца за это.

Затем он побежал к остальной семье, поворачиваясь и крича на одного из пони, который на него работал в торговом центре.

– Эй, Твайн Кнот, возьми свою ленивую задницу и принеси моему лучшему клиенту четыре дюжины из кучи тридцать два. А потом нарисуй новый ценник для тридцать второй кучи. У нас теперь есть наш премиум класс, ах-ха!

Когда Ламбер Джек ушёл, чтобы заключить сделку, Твайлайт положила переднее копыто себе на спину и принялась растирать место, где её ударили. Тем не менее, сквозь боль она улыбалась.

– Это было здорово.

– Но он подвесил меня вниз головой и назвал Маленькой Снежинкой! — пожаловалась Никс.

– Он сделал то же самое и со мной, когда я впервые приехала сюда, и он сделал это с Шайнингом тоже. Мне помнится, что то старое имя, которым он меня наградил, было Виноградина. — Твайлайт снова захихикала. – Нет, подожди, это была Башковитая Виноградина.

Никс склонила голову в сторону и посмотрела на Ламбера Джека, который сокрушал Найт Лайта в своих медвежьих объятиях.

– Значит, он так поступает с каждым пони?

– Ну, он делает это с каждой маленькой кобылкой или жеребёнком, когда те впервые приходят сюда, — объяснила Твайлайт, продолжая тереть спину. – Я просто думаю, что так он знакомится с ними. И я знаю наверняка, что он любит рассказывать маленьким кобылам и жеребятам историю о том, почему деревья и горящие разным цветом поленья используются в качестве украшения для Согревающего Очага.

– Ну, я думаю, было довольно весело узнать об этом, — призналась Никс, начиная улыбаться.

– Как весело? Просто весело и всё? Моя дочь, мисс «Люблю узнать всё обо всём», нашла только такое удовольствие? – игриво спросила Твайлайт ткнув Никс в нос.

Никс хихикнула и отскочила назад на несколько шагов, спасаясь от атаки Твайлайт на её нос.

– Ладно, ладно, это было очень весело, — призналась она.
Затем она слегка подпрыгнула, и её озарила улыбка вдохновения.

– Эй! А я могу взять тоже полено для Очага?

– Ну, мой отец немного ревнует к камину. Мы разве что можем положить туда поленья, которые он выбирает. Твайлайт хитро улыбнулась и, наклонившись ближе к Никс, сказала:

– Но если ты выберешь цвет очень быстро и если мы сможем найти достаточно маленькое полешко, то мы сможем сжечь его в гриле, что стоит у нас на заднем дворе.

Даже с такими ограничениями по размеру и времени, Никс запрыгала от радости и быстро унеслась выбирать цвет, что заставило Твайлайт бежать за ней, улыбаясь когда копыта поднимали снежные облачка с земли. Неподалёку Найт Лайт и Ламбер Джек обменивались историями, случившимися за этот год, покуда его рабочий, Твайн Кнот, складывал и увязывал почти пять десятков поленьев, которые были заказаны.

~~~

Колум с угрюмым видом и склонив голову сидел на скамейке в парке. Из его губ торчала палочка, и хотя это был всего лишь праздничный леденец, он не был столь невинным как казалось с первого взгляда — язык Колума гневно облизывал его превращая леденец в острый и опасный инструмент для неожиданного удара. Он размышлял о своем редакторе, редакторе, что устроил ему и Квик Снапу разнос за то, что они отправились встречать поезд, но вернулись без захватывающей истории.

– Ну же, Колум, – произнёс Квик Снап поднимая фотоаппарат и делая ещё один снимок. – Редактор хотел, чтобы мы осветили этот фестиваль, а мы не сможем этого сделать, если ты не возьмёшь интервью, хотя бы у нескольких из этих пони.

– Редактор может утопиться в баке с чернилами, мне всеровно, — проворчал Колум. Он распрямился не вставая со своего места и махнул копытом в сторону фестиваля. –Кантерлотский Фестиваль Согревающего Очага это не заголовок сенсации, Квик Снап, нам крупно повезёт, если мы вообще попадём на страницы газеты с этим слащавым мусором. О, смотри, маленький жеребёнок выиграл мягкую игрушку принцессы Селестии. О, это имеет такие политические и культурные последствия. Наше общество никогда не будет прежним!

Колум было поднявшийся плюхнулась обратно на скамейку, возобновив свои попытки превратить леденец в шило.

— Квик Снап, нам ничего не светит, если мы не найдём реально стоящий материал для газеты.

Квик Снап закатил глаза и отвернулся, чтобы возобновить съемку. Он сумел сделать динамичный кадр жеребца, бросающего снежок в пирамиду бутылок и хотел было снять жеребёнка идущего назад и приготовившегося выкинуть какую-то фигню свернутую из длинного воздушного шарика, когда он заметил некое движение на заднем плане. Это нечто было достаточно большим, чтобы быть обычной пони и по большей части было розовым.

– Эй… эй, Колум! — произнёс Квик Снап, пытаясь привлечь внимание напарника, не повышая голоса.

– Чего? Снова жеребёнок пролил свой горячий шоколад в снег?

– Кажется, я только что видела принцессу Ми Аморе Каденцу!

Колум прямился, пожевал леденец, а потом выплюнул его в соседний мусорный бак и встал со скамейки.

– Ну, принцесса и её свадьба могут быть вчерашними новостями, но это всё же лучше, чем все эти сопливые придурки.

Он жестом предложил Квик Снапу последовать за ним и рванул, ловко лавируя между фестивальными киосками.

– Заряди свежий рулон пленки. Может, нам повезет, и мы поймаем её с другим жеребцом. Ничто так не продает газету, как всплывшие неприятности в семейном раю.

~~~

Язык Каденс непроизвольно вырвался у неё изо рта, а живот издал шумное ворчание, когда она посмотрела на ларьки и палатки с едой на Кантерлотском фестивале Очага. Пироги, пирожные, густые супы, связки перца чили, клубника в шоколаде и многие другие праздничные блюда и лакомства звали её подобно морским сиренам. Ей потребовалось все её самообладание, чтобы не уронить свой титул принцессы, помчавшись вперёд.

– А теперь, все пони, запомните, — произнесла Вельвет, чтобы привлечь внимание всего семейства, — у нас есть только час, прежде чем нам надо будет бежать на колядки. Возьмите что-нибудь перекусить, а потом мы встретимся за этим столом. И не портите себе аппетит – сегодня вечером мы собираемся на званый ужин, организованный моим издателем, и я хочу, чтобы мы очистили наши тарелки, когда мы там будем, чтобы ненароком никого не оскорбить. Понятно?

– Мы всё поняли, дорогая, — заверил её Найт Лайт, прежде чем положить копыто на плечо Шайнинга. – Давай, я видел там карамельные яблоки. Позволь твоему старику купить тебе одно из них.

– А можно и мне тоже яблоко в карамели? — спросила Никс, радостно подпрыгивая.

– Мне кажется, что у тебя сегодня и так достаточно сладостей, — отчитала её Твайлайт, — или ты думаешь, я не заметила весь тот сахар, что ты получила от Спайка, который положила в свои хлопья сегодня утром? Или ту конфету, что Ламбер Джек дал тебе, прежде чем мы покинули его торговый магазин?

Никс улыбнулась, неуверенно рассмеялась и попыталась изобразить невинность, но Твайлайт просто закатила глаза. Она использовала свое копыто, чтобы мягко ударить Никс в бок, направляя её в сторону от ларька с карамельными яблоками.

– Пошли, я вижу ларёк, где продают свежие фруктовые салаты. Мы будем есть это. Каденс, пойдёшь с нами?

Взгляд Каденс задержался было на пироге так и привлекавшем её взор, но затем она вздохнула и взяла под контроль свой аппетит.

– Конечно, мне бы стоило взять что-то полегче, после того плотного завтрака, что у меня сегодня был, — сказала она, вставая рядом с Твайлайт.

– Мама, ты идешь? — поинтересовалась Твайлайт.

Вельвет покачала головой и уселась за стол.

– Нет, твой отец купит мне что-нибудь, и одному из нас стоит остаться здесь, чтобы присмотреть за столом.

В этот момент другая семья направилась было в сторону их стола, но Вельвет быстро обернулась и твердым голосом бросила:

– Занято!

– Ладно, — сказала Твайлайт с нервным смехом. – Повеселись хоть так.

– Я не припоминаю, чтобы твоя мама хоть на один праздник была в таком напряжении, — прошептала Каденс, когда они вместе с Твайлайт и Никс направились к фруктовой лавке. – Это ведь не из-за меня, а?

– Нет, – незамедлительно ответила Твайлайт.

Затем она оглянулась через плечо и обнаружила, что Вельвет использует свой стальной взгляд, чтобы отпугнуть ещё одну семью от их стола.

– Ну, отчасти это может и быть из-за тебя, но это не всё. Её издатель начинает понемногу нажимать на неё, чтобы она поскорее заканчивала свою последнюю книгу, а она застряла на последней паре глав.

Слегка подпрыгнув, Никс вскочила на спину Твайлайт, а затем наклонилась в сторону, вытянув голову мимо шеи Твайлайт.

– Твоя мама пишет книги?! А я читала что-нибудь из них?

– Зови её бабушкой, Никс, — поправила её Твайлайт, прежде чем покачать головой. – И нет, ты не читала ни одной из её книг. Она пишет мистические романы для взрослых пони и эти книги немного более серьёзные, нежелив чем то, что тебе стоит читать.

–Но я ведь читала такие книги, когда была большой пони, — пожаловалась Никс. – Почему я не могу продолжить сейчас их читать?

– Ну, потому что ...

Твайлайт хотела попытаться поспорить, но эти слова застряли, словно каша у неё во рту. Снова возраст Никс не давал ей покоя. Ведь когда-то Никс была взрослой кобылой, и, если она уж читала подобные романы раньше, то не было никакого смысла удерживать её от них теперь. В то же время, она снова стала физически и морально юной кобылкой. Но все же…

– Не лучше ли прочитать старые книги, что хранятся в спальне Твайлайт? — спросила Каденс с хитрой улыбкой на губах, когда они с Никс и Твайлайт встали в очередь у фруктовой лавки. – У неё их там десятки. И я реально готова держать пари, у неё всё ещё есть та книга о Смарти Пантс.

В одно мгновение Никс перепрыгнула со спины Твайлайт на Каданс.

– Существует книга о Смарти Пантс?! — спросила она нетерпеливым тоном.

– О да, Вельвет написала это специально для неё, — ответила Каданс, прежде чем взглянуть на Твайлайт. – Ты ведь помнишь эту книжку, а? Я, наверное, прочитала её тебе раз сто.

Твайлайт улыбнулась и кивнула покраснев.

– Я помню её и она всё ещё у меня… Ух!

Она немного споткнулась, когда Никс приземлилась ей на спину во второй раз.

– А я могу её прочитать?!

Твайлайт рассмеялась.

– Да, можешь, Никс, но только если ты слезешь с меня.

Никс мгновенно покинула спину Твайлайт и встала в очередь рядом с ней, стараясь быть вежливой и вести себя как можно лучше, в то же время, подпрыгивая от переполнявшего её энтузиазма.

Хитрая улыбка Каденс росла, покуда очередь продвигалась вперед, приближая трио к прилавку. Она наклонилась к Твайлайт и прошептала:

– Я все ещё вспоминаю это.

В результате чего и она, и Твайлайт разразились тихим смехом.

ВСПЫШКА

– Принцесса Каденца! Твайлайт Спаркл! Здесь! Посмотрите сюда!

ВСПЫШКА

Твайлайт и Каденс споткнулись, моргая и пытаясь избавиться от пятен в глазах. Никс просто нырнула под Твайлайт. Вспышка исходила от камеры, и вскоре две пони и кобылка подверглись кроме нападения на их глаза и слуховой атаке. Пегас-фотограф кружил вокруг них, как муха вокруг мусора, снимая так быстро, как только позволяла его камера. Бежевый репортер-единорог кричал, держа магией карандаш и блокнот.

– Твайлайт Спаркл! Когда вы прибыли в город?! Вы специально прятались от журналистов на железнодорожной станции Кантерлота?! Что на самом деле случилось с Найтмэр Мун?! Кто эта маленькая кобылка?!

ВСПЫШКА

– Принцесса Каденца! Это ребенок, которого вы и Шайнинг завели вне брака?! Была ли ваша королевская свадьба не чем иным, как свадьбой под дулом дробовика? Вы набрали лишний вес?!

ВСПЫШКА

– Детка! Детка! Да-да, именно ты, маленькая кобылка! Кто ты?! Ты унаследовала этот белый цвет от Шайнинга Армора?! Кто твой папочка?!

ВСПЫШКА

ШРУХ

Фотограф и репортер внезапно оказались заключенными в розовой сфере, когда Шайнинг Армор прискакал на помощь. Его брови нахмурились, и он фыркнул носом, словно разозлёный бык. Репортер и фотограф улыбались и махали ему, но кроткий жест не отговорил Шайнинга от его намерений. Сопровождаемая вспышкой магии из его рога, сфера устремилась в небо.

Сферический щит двигался и крутился подобно злой пчеле, перетряхивая внутри себя репортера и фотографа, пока не рухнул в огромную груду снега. Он исчез с глухим хлопком, выбросив двух пони в груду грязного, мокрого снега, который был счищен с улиц Кантерлота. Их падение в грязную слякоть было разбавлено парой криков и мокрых шлепков.

Шайнинг фыркнул в последний раз, выражая свое раздражение, и как раз повернулся, чтобы взглянуть на Каденса и Твайлайт, когда примчались Вельвет и Найт Лайт.

– Твайлайт, дорогая, ты в порядке? — спросила Вельвет.

– Да, у меня все хорошо.

– А ты как, Каденс? — спросил Шайнинг, подходя к своей жене.

– Я в порядке, — заверила она его. – Они просто напугали нас, вот и всё.

– Зачем они это сделали? — спросила Никс, медленно вылезая из-под Твайлайт. Она всё ещё терла глаза, пытаясь избавиться от плавающих перед ней пятен, вызванных вспышкой.

– Вероятно, они преследовали меня, — сказала Каденс. – Эти пони-папарацци обожают беспокоить принцесс. Прошло много времени с тех пор, как я с Шайнингом были в Кантерлоте.

– Нет, это не твоя вина, – произнёс Шайнинг Армор, осторожно поднося копыто к её щеке. Он перевел взгляд в сторону Никс и на мгновение уставился на нее. – Я уверен, что они преследовали кого-то другого.

Никс вздрогнула, сделала шаг назад и опустила голову. Свирепый взгляд Шайнинга, возможно, и был кратким, и никто другой, видимо, не заметил его, но Никс получила это сообщение громко и ясно.

Глава 3. Ужин в Пранцестоне

У меня накладка со временем. Загрузили курсовой работой и семинарами. Освобожусь после 20 — 22 апреля и начну переводить.

07.04.19

Глава 3

Ужин в Пранцестоне

(отель "Грацующий камень")

— Хорошо, все смотримся последний раз! Твайлайт поправь своему брату гриву, она криво выглядит. Дорогой, поправь галстук. Он косо сидит. Хорошо? Так ведь? Нет, подожди, у Никс на щеке пятно. Один момент... вот. Хорошо. Подожди, Каденс, поправьте свою корону. О, и дорогой, ты можешь проверить, что у меня всё застёгнуто? Застёгнуто? Хорошо. Ладно, быстрая проверка. Я нормально, ты нормально, ты нормально, ты нормально, ты нормально и ты тоже нормально. Отлично, у нас всё хорошо. Давайте сделаем это на три. Один, два, три...

Вельвет открыла дверь кареты и вышла на тротуар в своём темно-фиолетовом вечернем платье. Найт Лайт шёл позади неё и был одет в пиджак и галстук. Шайнинг Армор был облачён в свою военную форму, включавшую в себя и фамильный герб любимого дядюшки. Каденс вышедшая на шаг позади него была при всех своих королевских регалиях, как и Селестия с Луной на большинстве вечеринок и мероприятий что они посещали. Следующими из экипажа вышли Твайлайт и Спайк – она была в парадном платье, а он в в том же смокинге что носил на свадьбе.

– Ну же, Никс, мы опоздаем, – воззвала Вельвет в глубину кареты, прежде чем снова попытаться поправить галстук Найт Лайта.

Никс немедленно вышла из кареты, хоть и была нахмуреная – Рэрити сделала ей замечательное платье для официального вечера и оно ей очень нравилось, но вернувшись домой после колядок, они с Твайлайт с удивлением обнаружили, что Вельвет выбрала совершенно другую одежду для кобылки. Одежду, которая, как она заявила, идеально подойдет для ужина с издателем.

Это было платье способное свалить Рэрити в обморок – оно было праздничного ярко-красного цвета и с присобаченным на спине бантом размером раза в два больше того, что Эппл Блум носила в своей гриве. У платья были белые оборки по краям рукавов, а задняя часть постепенно сходила в большой и широкий подол в форме колокольчика. Ткань была плотной и от нее постоянно зудела кожа. А ещё в нём не было прорезей для крыльев и Никс, уже в который раз была уверена, что прямо сейчас растянется на полу, потому, что её задние копыта постоянно путались подоле платья. И, наконец, её повязка была обернута красной ленточкой, чтобы соответствовать остальной одежде.

Единственной хорошей вещью в этой ситуации было то, что здесь не было её друзей, способных увидеть её в таком виде. Скуталу точно никогда не позволила бы ей забыть такого.

– О, Никс, ты выглядишь душкой, – сказала Вельвет, словно не замечая хмурого взгляда кобылки. Затем она быстро возглавила их группу и повела по улице со словами: – Ну же, давайте, мы не хотим опаздывать!

А вот то, куда они «не хотели опаздывать», оказалось в новинку. Освещенный множеством огней, омываемый звуком праздничной музыки и болтовней множества пони, это был один из самых известных отелей Кантерлота – Пранцестон. Среди гостей, которые останавливались в его прекрасных апартаментах, значились высокопоставленные лица, поп-звезды и даже сама принцесса Селестия, в тот момент, когда часть замка перестраивалась в соответствии с современными строительными нормами.

В тот вечер в самом большом бальном зале «Пранцестона» проводился бал Согревающего Очага для крупнейшего в стране издательства «Эквестрия публикэйшен». Эта компания издала многие произведения литературы, как классические, такие как трилогия «Табун Кольца» так и её недавний сюрприз: серия о Дэринг Ду. Также именно они публиковали серию мистических романов Твайлайт Вельвет, серию, обычно стоявшую почти на пороге, но так и не попадавшую в списки бестселлеров.

Жеребцы у входа в отель распахнули перед семейством двери, и они вошли в удобно продуманную обстановку отеля. Ярко-красный ковер тянулся перед ними к огромной ели Согревающего Очага, которое простиралась до потолка фойе, на высоту нескольких этажей. Пони в добротных костюмах и платьях сновали по всему помещению. Некоторые бездельничали в креслах, читая вечернее издание газеты, другие регистрировались у стойки ресепшена, а третьи ещё только пытались смешаться с первыми двумя группами и толпились вокруг.

Семейство, однако, не задержалось подивиться красоте вестибюля и возглавляемые Вельвет, они быстро оказались у дверей большого бального зала. Как и фойе, бальный зал был украшен всеми доступными способами, принятыми для Согревающего Очага: венки висел на каждом настенном светильнике, а гирлянды свободно свисали между венками. Столы в бальном зале были покрыты пёстрой смесью красных и зеленых скатертей, и на каждом из них красовалась плоская праздничная ваза со свечой по центру.

– Имя?

Распорядитель отеля, официант-единорог с тонкими усиками, скользнул к семейству, стоило им пройти в дверь. Он держал магией планшет и карандаш и терпеливо дожидался ответа.

– О, Твайлайт Вельвет со своей семьей. Приглашение на семерых.

Распорядитель пролистал бумаги, прикреплённые к планшету, а затем быстро поставил галочку на одной из страниц. Повернувшись, он показал карандашом внутрь помещения: – стол номер двенадцать. Ужин будет подан через час. Закуски на фуршетных столиках. Не стесняйтесь общаться с гостями, пока вас не попросят сесть за ваши столы.

– А кто ещё сидит за столом двенадцать? – спросила Вельвет, вытягивая шею, чтобы попытаться увидеть список у официанта.

Официант приподнял бровь и, осторожно переместил свой планшет подальше от любопытных глаз Вельвет. Затем он сам заглянул в список. – Помимо вашей группы, за столом 12 закреплены места, отведённые для Принт Пресс и двух её гостей.

– А где сидит Эдит Марк?

Официант снова пролистал свой список. – Мистер Марк и его гости размещены за третьим столом.

Вельвет улыбнулась и слегка подпрыгнула, а затем быстро повернулась к своей семье, чтобы вести их дальше.

– О, это великолепно. Давайте все сядем. И помните, вы должны пользоваться услугами со стороны столовой утвари и всегда использовать салфетку.

Глаза всех закатились от нотации Вельвет, но семья всё же направилась к двенадцатому столу. Сели они тоже подобающим образом: Найт Лайт и Шайнинг Армор помогли Вельвет и Каденс устроиться на красных диванных подушках, пока Твайлайт подзывала официанта, чтобы тот принёс небольшую дополнительную подушку для Никс, чтобы и ей было удобно сидеть за столом. Они заняли большую половину десятиместного стола и стали ждать, пока прибудут и рассядутся большинство остальных гостей.

– Вельвет, могу я поинтересоваться, кто эти Эдит Марк и Принт Пресс? – спросила Каденс немного поёрзав на своём месте и устраиваясь поудобнее.

– Эдит Марк – исполнительный редактор моей издательской компании, а Принт Пресс – её президент – тихо ответила Вельвет, поправляя несовершенство раскладки среди своих столовых приборов из серебра. – У нас никогда не было возможности быть с ней за одним столом на праздничных банкетах в компании.

– Так почему же мы… – спросила Каденс, прежде чем осечься, а затем она продолжила нейтральным тоном: – Вельвет, единственная причина, по которой мы сидим за этим столом, это не потому, что Принт Пресс хотела поужинать с принцессой, а если конкретно, то со мной?

– Нет, нет, – быстро заняла оборону Вельвет, начав складывать салфетки на столе, словно оригами из стандартных треугольников в более сложных журавликов. – Она просто очень хотела разделить с нами этот ужин и узнать, как у меня дела с книгой. Видите ли, Эдит Марк отклонил последние два варианта моих финальных глав книги, но я не уверена, что он знает, как оно лучше.

Она засмеялась сквозь зубы, нежно потянув скатерть, удаляя любые возможные складки с её поверхности.

– Почему ему не нравятся эти главы? – спросила Никс, поднимая копыто и снова почесываясь сквозь платье.

– Ну, Эдит Марк просто считает, что я сделала финал слишком уж предсказуемым. Я имею в виду, что это ведь мистический роман, а я уже написала всю остальную часть истории, так что на самом деле, там есть только один финал имеющий смысл. Но он настаивает на том, что мне нужно просто придумать что-то более хорошее, – она снова рассмеялась, когда она непроизвольно поправлять серебряные приборы окружающих пони. – Да, что-то получше, ничего не меняя в остальной части романа. Ну, да, вообще никаких проблем.

Затем Вельвет подняла глаза, и её натянутая улыбка снова приобрела естественный вид. Она встала из-за стола и быстро отошла.

– О, вот идет Принт Пресс и её семья. Пожалуйста, все сядьте прямо, я скоро вернусь.

Принт Пресс оказалась кобылой-единорогом впечатляющего роста, возвышавшейся над Твайлайт на несколько дюймов. Ее шерсть была бледно-голубой, а грива – чёрной. Платье так же чёрного цвета идеально подходило ей, и она выглядела так, словно собралась на шикарную вечеринку с коктейлями, а не банкет в честь вечера Согревающего Очага. За ней следовал её муж-единорог, одетый в смокинг с бабочкой и их дочь, как и родители – единорог и одетая в очень знакомое красное платье.

– Я очень благодарна, что мы можем насладиться этим вечером в компании с вами, миссис Пресс, – любезно сказала Вельвет, когда она шла с Принт Пресс и её семьей к столу. – Банкет выглядит прекрасно, как никогда.

– Ну, банкет на Согревающий Очаг помогает продвигать единство в компании и хорошее настроение. Это, да отдел кадров вечно не отстающий от меня с требованием предоставить им больше свободы по манипуляции бюджетом, – ответила Принт Пресс, когда квартет подошел к столу.

Принт Пресс с мужем заняли места рядом с Вельвет, а их дочь направлялась к Никс, подтверждая то, что Твайлайт и другие заметили ещё на расстоянии.

На двух кобылках были платья, которые были практически одинаковыми.

Платье дочери владелицы издательства отличалось от платья Никс лишь нюансами, но в общем дизайне два платья были двумя спичками из коробка. Впрочем, дочь Принт Пресс носила платье явно лучшего качества, чем Никс и там, где Никс со своей белой шерстью выглядела как красно-белая мятная палочка, натуральный зелёный цвет шерсти дочери Принт Пресс органично дополнял красный цвет платья.

– Госпожа Пресс, вы, безусловно, знаете моего мужа, Найт Лайта, – сказала Твайлайт Вельвет, переведя разговор на свою семью. – И, конечно, вы знаете этих голубков любви – моего сына, Шайнинга Армора и его жену, принцессу Ми Амора Каденца.

– Каденс, этого будет вполне довольно, – поправила та.

– О, посмотрите на неё, – проворковала Вельвет, нежно обхватив плечи невестки. – Такая скромность для принцессы. О, и, конечно же, моя дочь Твайлайт, её помощник-дракон Спайк и моя внучка Никс. И посмотрите, она одета в такое же платье, что и Грин Инк. Скажите мне, что здесь есть фотограф, потому что эти двое выглядят так мило вместе.

«Внучка», – подумала Принт Пресс, прежде чем сфокусировать взгляд на Каденс.

– Я понятия не имела, что вы с Шайнингом Армором были парой так долго. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но чтобы у вас была столь взрослая кобылка, вам нужно было её завести задолго до вашей свадьбы.

– На самом деле, – поправила её Твайлайт, приподнимаясь со своего места: – Никс это мой ребёнок. Точнее, я её удочерила. И, мама, могу я поговорить с тобой минутку наедине?

Прежде чем у Вельвет появилась возможность ответить, Твайлайт магией выдернула свою мать из-за стола. Они пересекли комнату, подошли к дальней от столов стене и там Твайлайт холодно посмотрели на свою мать.

– Не хочешь ли ты ещё раз рассказать мне, как ты выбрала это платье для Никс?

– О, дорогая, уверяю тебя, это просто совпадение…

– Мама?

– Твайлайт, у нас были уже было обсуждение этих твоих параноидальных подозрений…

– Мама!

Вельвет подняла копыто и осторожно помахала им, пытаясь дать знак дочери замолчать. – Ладно, признаюсь, я видела, как Принт Пресс покупала это платье для Грин Инк в магазине Хойти Тойти и я купила его версию, пошедшую для массового рынка. Но Твайлайт…

– Так значит, это всё же ты виновата в том, что так запутала меня дома и лишь затем, чтобы Никс была в таком же наряде, что и Грин Инк? Твайлайт вся сжалась, словно пружина, и нахмурила брови. – А что на счёт всех тех твоих рассказов о том, как ты часами выбирала его, обойдя десяток магазинов и купив его в последнем? О том, что ты купила его лишь для того, чтобы Никс чувствовала себя желанным гостем?

– Дорогая, пожалуйста, пойми, Принт Пресс – единственная кобыла в компании, которая может игнорировать решения Эдит Марка. Я пыталась проскочить мимо двух шашек на доске, но с третьей ничего у меня не получалось. Но если Принт Пресс даст зеленый свет одному из моих черновиков, то я, наконец, могу сдать книгу для печати. Это моя единственная ночь, когда я могу поговорить с Принт Пресс так, чтобы Эдит Марк меня не саботировал в её глазах.

– И поэтому ты, чтобы сделать это, продаёшь свою невестку и внучку?!

– Не читайте мне лекции, Твайлайт Спаркл, я все ещё твоя мать, – отрезала Вельвет – её нрав начал себя показывать. – Кроме того, разве это так много, чтобы попросить хоть немного поддержки у своей семьи? Ты знаешь, сколько у меня было неприятностей с тех пор, как Эдит Марк получил повышение? С того момента, когда он стал исполнительным редактором, мне стало все труднее и труднее публиковать мои работы.

– Так попроси у нас помощи открыто, а не обвиняй во всём этом! – отрезала Твайлайт и её голос начал набирать громкость. – Во всяком разе, Никс одела бы это платье, если бы ты только объяснила нам зачем!

– О да, так же, как она стремилась носить свою повязку, – сказала Вельвет. – И это ведь другое дело. Вот почему она не носила её в поезде, когда вы приехали сюда? Вы могли бы избежать всех этих фотографов на вокзале, если бы ты только заставила её надеть её.

– Что ж, уж извините за то, что Никс не должна больше прятаться, как прежде!

– Простите, мадам?

– Что ещё?! – в два голоса закричали Твайлайт и Вельвет, глядя на пони, который к ним приближался.

Это оказался один из официантов и в настоящий момент он левитировал поднос в своей магии. Большинство других пони от такого крика выронили бы тяжелый груз тарелок с едой, но официант даже не вздрогнул.

– Прошу прощения, но мы собираемся разносить первое блюдо. Вы можете вернуться к вашему столу.

Две кобылы бросили друг на друга короткие взгляды, фыркнули и побежали мимо официанта к столу, чтобы занять свои места. Вельвет снова улыбалась и расхваливала платье Принт Пресс, Твайлайт же пыталась восстановить дыхание, но не могла не морщить нос от раздражения, когда она смотрела в сторону своей матери.

~~~

Первое блюдо было умело подано на столы сотрудниками отеля. Это был салат и, как вспомнила Никс, это был такой же салат как тот, что ей подавали во время её краткого царствования над Эквестрией. Он был украшен спаржей, помидорками черри, дольками апельсина и всё было полито уксусной заправкой малинового цвета. Единственная причина, по которой Никс знала обо всем этом, заключалась лишь в том, что она принялась читать маленькое меню, свёрнутое и спрятанное под её тарелкой, вместо того, чтобы просто съесть этот салат.

Оторвав взгляд от меню, Никс посмотрела через стол – основной разговор шел между Твайлайт Вельвет и Принт Пресс. Они разговаривали, смеялись, а большинство остальных лишь слушали и комментировали, когда это было необходимо. До сих пор тема книг не поднималась – всё, о чём они говорили, это было то, как семья издателя проводит эти праздники.

– Ну же, Никс, ешь уже свой салат.

Она слегка поморщилась от мягкого, словесного понукания от Твайлайт, прежде чем взглянуть на салат. Она ненавидела необычную еду. Шеф-повар сделал всё от него зависящее и ожидал, что это будет съедено в том виде, каком оно было подано. В этом вопросе не было абсолютно никакого выбора. Шеф-повар превратил еду в какое-то художественное произведение, и, хоть ей не очень нравилось, как оно было выстроено, копаться в нём было бы оскорблением для шеф-повара и считалось абсолютной невоспитанностью на модных обедах. По крайней мере, этому-то Рэрити её научила.

Ну, вот почему они не могли просто заказать, что им хочется? Почему все пони вынуждены есть одно и то же? Почему шеф-повар должен следить за тем, чтобы на каждом кусочке салата была бы жгучая приправа? Никс может быть и понравился бы этот салат, если бы не соус.

Тем не менее, пустой желудок может быть весьма мощным мотиватором.

Потерпев поражение, Никс убрала меню назад под свою тарелку и взялась за приборы, но сделала это вовсе не магией – к сожалению, её магия всё ещё не была достаточно надёжной, чтобы поднимать и манипулировать посудой как заправский единорог. Так что ей предоставили обеденные пинетки – одетые на передние ножки маленькие тканевые носочки, к которым было прикреплено столовое серебро. Это были прекрасные обеденные инструменты для земных пони и пегасов, у которых не было возможности применить заклинание левитации.

Напялив пинетку с вилкой на правое копытце, а с ножом на левое, Никс ещё раз с сомнением посмотрела на салат, прежде чем ткнуть вилкой в листочки. Насадив их на зубцы, она поднесла инструмент ко рту, положила салат в рот, прикрыла губы и вздрогнула, когда вкус соуса коснулся её языка.

Это было столь же ужасно, как она и ожидала.

Прикрыв глаза, Никс боролась с желанием выплюнуть листья обратно на тарелку, но нет, из своих занятий с Рэрити, она знала, что это не подходящее поведение для правильной кобылы, и это, несомненно, был тот случай, когда уроки Рэрити были применимы.

Наконец, Никс пережевала салат достаточно, чтобы проглотить, а потом быстро обхватила губами соломинку в стакане с водой и сделала большой глоток. Соломинка была сродни тем же пинетками и была для удобства гостей-пони или пегасов, поэтому ей не пришлось балансировать с посудой в своих копытах.

– Хммм.

Тихое хмыканье раздалось слева от Никс, от дочери Принт Пресс – Грин Инк. Она сидела с идеальной осанкой, поднимая вилку к своим губам и успешно доставила очередной кусочек салата себе в рот. Тем не менее, несмотря на, казалось бы, невинный взгляд Грин Инк, Никс-то всё понимала. Она слишком много раз слышала такой же раздраженно-издевательский «Хмф» от Даймонд Тиары.

– Что? – не могла не спросить Никс.

– О, ничего такого, – надменно произнесла Грин Инк. – Я просто никогда не видела единорога, который вынужден использовать обеденные пинетки.

– Это не моя вина. С тех пор как моя магия ослабела...

Никс осеклась и стала нервно осматриваться по сторонам, пока разум, спотыкаясь на каждом шагу, пытался найти приемлемый в данной ситуации ответ.

– Так как я... ну... ударилась головой — она улыбнулась и кивнула. – Да, я выпала из тележки, что тянула моя подруга – Скуталу. Она слишком резко повернула за угол, когда решила подвезти Эппл Блум, Свити Белль, меня и Твист до нашего клуба.

– О, так ты состоишь в клубе – спросила Грин-Инк, не прилагая усилий, чтобы спрятать удивление в своём голосе.

– Да, я состою в Клубе Искателей Меток. Это клуб, который создали Эппл Блум, Скуталу и Свити Бель для пони, что пытаются найти свою кьютимарку. У нас с Твист уже есть свои, но мы всё ещё в клубе, потому, что можем помочь другим членам получить их.

– Понятно, – сказала Грин Инк, поднося ещё одну порцию салата ко рту.

– А что насчёт этого платья? Твоё так же зудит, как у меня? – спросила Никс, пытаясь использовать их разговор как повод больше не есть салат.

– Нет, но опять же, оно не состряпано на скорое копыто.

Никс нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Мое платье, – сказала Грин Инк, пока она шевелила листочки салата вилкой, – это оригинал. Он был разработан Хойти Тойти для меня, как подарок для моей семьи – компания моей мамы помогает мистеру Тойти публиковать и распространять его каталоги мод в течение всего года.

Грин Инк на мгновение посмотрела на Никс, прежде чем снова сосредоточиться на еде.

– Твое платье это совсем другое дело – всего лишь дешевая подделка, сделанная кем-то, кто лишь пытался скопировать моё. Вероятно, они сделали сотни таких из какой-то дешевой красной тряпки, которая попалась им под копыто в то время. Позволь я угадаю, ты сама его выбрала?

Никс нахмурилась.

– Нет. Вельвет выбрала его для меня. На самом дел, у меня есть платье, которое мне нравится гораздо больше. Рэрити сделала его специально для меня – она лучший дизайнер одежды в Понивилле.

– Я слышала о Рэрити, – прокомментировала Грин Инк. – Подруга моей матери, тоже дизайнер одежды, говорит, что Рэрити – бездарность, которая добилась успеха лишь потому, что делает свои платья в такой захолустной дыре как Понивилль.

— Эй! – произнёс Спайк, присоединяясь к разговору с угрюмым выражением. – Рэрити делает одни из лучших платьев во всей Эквестрии. Она даже делала свадебное платье для Каденс и всех прочих подружек невесты.

– Могу поспорить, что она попала туда только потому, что она друг вашей семьи, а не потому, что она хороша на самом деле.

– Возьми свои слова обратно! – закричали Никс и Спайк практически в унисон.

– Вы, двое, вы что творите?!

Никс и Спайк обернулись, услышав нагоняй в голосе Вельвет. Все сидящие за их столом, а также и за некоторыми другими, смотрели на них. Вельвет выглядела особенно ошеломленной, как будто она только что поймала их за совершением ужасного поступка, уж никак не меньше чем кража или пинок под зад щенку.

– Мне очень жаль, Пресс Принт, – быстро сказала Вельвет, вставая со своего места.

Она оказалась позади Никс и Спайка почти мгновенно. Секунду она смотрела на них, прежде чем снова взглянуть на Принт Пресс извиняющимся взглядом.

– Эти двое обычно так хорошо воспитаны, обычно они так не кричат. Должно быть, они просто капризничают – мы были на ногах сегодня весь день.

– Ну, я полагаю, что дети всегда будут оставаться детьми, – сказала Пресс Принт, глядя на свою дочь, хотя её ровный голос и прояснил, что она не находила ничего смешного в этой ситуации.

– Ну, я думаю, что было бы в интересах всех пони, если бы я просто отвела этих двоих за детские столы в углу. Давайте, оба.

– Детский столик? Брось, Вельвет, я не сидел там с тех пор…

Каменный, холодный взгляд Вельвет быстро заставил Спайка замолчать. Он улыбнулся и встал со своего места.

– Ну, и что они подают за детский стол в этом году?

– Они что, подают там что-то другое? – немедленно спросила Никс, выхватив свое меню из-под тарелки. Она пролистала пару страниц, содержащихся внутри, и увидела в самом конце список того, что подавалось в детском углу. Детям приготовили томатный суп, за ним бутерброд с картофелем фри, а затем, на десерт, миску с мороженым. Мороженое, где она сама могла бы выбрать вкус.

Это была настоящая, а не причудливая еда и там она действительно могла выбрать хотя бы часть меню!

– Мама, я правда не думаю, что им нужно идти за детский стол, – сказала Твайлайт, поднимаясь с подушки.

Она осторожно подошла к Никс и немного оттащила её от Вельвет.

– Я уверена, что она больше не сделает ничего такого. Ты ведь не сделаешь, Никс?

– Я на самом деле могу просто пойти туда?

– Зачем тебе туда идти? – удивилась Твайлайт.

– Потому что... – начала она, прежде чем взглянуть на Грин Инк. Затем она наклонилась и прижала копытцем одну сторону рта: – Потому что Грин Инк очень уж похожа на давно потерянную сестру Даймонд Тиары и я не хочу сидеть рядом с ней. И да, там подают настоящую еду!

Твайлайт изогнула бровь, но затем хихикнула, и слегка прижалась к Никс. – Хорошо, тогда иди и повеселись, но не доставляй неприятностей и слушайся Спайка. Мы придем за вами, когда закончим здесь.

Никс улыбнулась, кивнула присутствующим и отступила к Вельвет, которая была немало удивлена, увидев, что Никс готова идти к детским столам. Тем не менее, она с улыбкой лично отвела Никс со Спайком и быстро оставив их там, вернулась к разговору с Принт Пресс.

Да, возможно, эта пара и была несколько великовозрастна для детской зоны, где основная масса была из кобылок и жеребят, что ещё не сумели развить способность усидеть неподвижно достаточно долгое время. Но пока Спайк дулся, Никс только улыбалась и с нетерпением ждала подачи её добротного, простого, без изысков, томатного супа.

~~~

Основное блюдо было подано на двенадцатый стол вскоре после ухода Никс и Спайка за детские столы. Оно состояло из мелко обжаренных морковных котлеток выложенных вдоль ризотто с карамелизованным луком и тушёной эскаролой. Оно пахло восхитительно и быстро стало темой общей беседы за столом, что отвлекло их от предыдущей темы о том, насколько снежной должна быть зима в Кантерлоте в этом году.

Но когда уже у всех была возможность прокомментировать еду, разговор снова ушел в новом направлении. На этот раз, это случилось по инициативе Принт Пресс, которая, после аккуратного утирания губ салфеткой, посмотрела через стол на Шайнинг Армора и принцессу Каденс.

– Итак, ваше высочество…

– Пожалуйста, Каденс это будет нормально. Правда.

– Да, конечно. Мне было просто любопытно, как вы двое живёте в Кристальной империи. Последние новости, что я слышала о ней, были ещё за несколько месяцев до того дела с Найтмер Мун. Она всё ещё будет включена в Эквестрию как новое владение?

– Да, это так, – с кивком подтвердила Каденс. – После того, что там произошло, принцесса Селестия и принцесса Луна подумали, что было бы лучше, если бы Шайнинг и я были назначены принцем и принцессой империи.

– Я никогда не понимал, почему в Эквестрии так много принцесс и принцев, – прокомментировал муж Принт Пресс. – Всё это выглядит очень запутанным.

– В некоторой степени да, но это же традиция, – сказала Твайлайт, опуская вилку. – Структура смоделирована по той же системе лордов и леди что и на прародине, где королевский род вели единороги. Лорды и леди управляли меньшими участками земли и клялись в верности суверенным правителям королевства. В современной Эквестрии эта система сохраняется, но лордов и леди теперь называют принцами и принцессами, в то время как принцесса Селестия и принцесса Луна технически являются высшими принцессами, поскольку они являются независимыми правителями всего королевства.

– Но зачем использовать то же обозначение?

– Это потому, что старые королевские рода не были слишком уж заинтересованы в том, чтобы отдавать свою власть, даже тем двум пони, что победили Дискорда. Но если называть каждого пони принцами и принцессами, то это звучит так, будто любой из старых королевских фамилий способен занять трон Эквестрии, в том случае если принцесса Селестия и принцесса Луна когда-либо не смогут продолжить правление.

Твайлайт слегка хихикнула.

– Я не думаю, что они ожидали, что эти же принцессы всё ещё будут править через несколько сотен лет.

– Ну, если ни что иное, то Эквестрия уж точно королевство традиций, – добавила Пресс Принт, прежде чем снова взглянуть на Шайнинга и Каденс. – И Кристальная Империя, насколько я слышала, просто бесподобна.

– Она очень красивая – признала Каденс. – Хотя возможность видеть сквозь пони требует некоторого привыкания.

– Могу себе представить. Должно быть, было трудно покинуть это королевство, когда началась эта проблема с Найтмер Мун. Честно говоря, я был очень удивлена, узнав, что вы двое вернулись в Кантерлот.

– Ну, это было отчаянные времена, – объяснил Шайнинг. – Хоть в страже и было несколько пони, которые были обучены налагать заклинание барьера, но ни один из них не был моего уровня, а у того пони, что заменил меня здесь, в замке, и вовсе произошел своего рода нервный срыв при мысли о том, что ему предстоит противостоять Найтмер Мун.

Пресс Принт сделала глоток воды, а затем поставила стакан на стол.

– Но зачем вы Каденс проделали весь этот путь, лишь для того, чтобы отбыть вскоре после прибытия?

– Я пришла с Шайнингом, чтобы попытаться помочь, – ответила Каденс. – Но в конечном итоге, принцесса Селестия решила, что лучший способ, которым я могу помочь делу, это переправить Элементы Гармонии в Понивиль. Она чувствовала, что для Твайлайт и её подруг лучше иметь их у себя, если они вдруг понадобятся, а после этого я вернулась в Кристальную Империю. В конце концов, это наша вотчина, и Кристальные пони очень волновались, что Найтмер Мун поработит их, как некогда король Сомбра.

– Этим Кристальным пони очень повезло, что у них есть двое таких пони как их принцесса и принц, – похвалила Принт Пресс. – Впрочем, вы должны простить мое любопытство, но я просто вынуждена спросить. Как они отреагировали, когда услышали?

– Услышали о чём? – встрепенулся Шайнинг.

– Извините, что подняла это, но мы с Баррелом говорили об этом по дороге сюда, – сказала она, указывая на своего мужа. – Нам было просто интересно, как именно отреагировали ваши подданные, когда услышали, что это их принц был тем, кто захватил Кантерлот для Найтмэр Мун. Насколько я помню, газеты называли вас Тираном Армором.

Шайнинг Армор нахмурился, линия его челюсти заострилась.

– Я ценю ваше беспокойство, но Каденс объяснил им то же самое, что было написано в каждой газете в Эквестрии. Все, кто был связан с «Детьми Найтмер», находились под влиянием магии, управляющей разумом. Мы не были сами собой.

– Это не то, что слышала я, – сухо прокомментировала Пресс Принт, взяв в копыто стакан воды. – Если честно, то я знакома с мудрейшими из единорогов в школе Селестии – моя компания издает для них ряд учебников. Мы долго обсуждали природу проклятия, которое поражало Детей Найтмер. Да, это было проклятие, которое могло превратиться в полномасштабный контроль над разумом, но для большинства оно сделало только одну очень простую вещь: оно меняло только одну очень простую часть разума пони.

– И что же это было? – спросила Твайлайт, не в силах скрыть свое любопытство.

– Всё, что оно сделало, это поменяло местами в сознании пони Найтмер Мун и принцессу Селестию. На самом деле это весьма любопытно: вся любовь и уважение пони к принцессе Селестии сфокусировались на Найтмер Мун, и наоборот, вся наша ненависть и страх перед Найтмер сосредоточилась на принцессе Селестии. Это было не сложнее, чем если бы эта пара поменялась местами за обеденным столом.

– Но разве эффект не был потрясающим? – спросила Пресс Принт. – Я имею в виду, Шайнинг Армор мог бы послужить прекрасным примером того, что может сделать такое небольшое изменение. Внезапно добрый, благородный принц Кристальной Империи, так долго бдительно охранявший Кантерлот, стал его завоевателем. Защитник обернулся против нас, в городе был введён комендантский час и в любой час ночи стало просто опасно выйти на улицу.

– Любое нарушение вызывало радикальные последствия. Нет-нет, конечно до повешений или обезглавливаний дело не дошло, нет, ничего подобного, но очень многие весьма важные пони узнали, как выглядят интерьеры подземелья Кантерлота. Тот же Хойти Тойти жаловался на это, наверное, несколько недель после всего этого.

– Вот почему мне и было любопытно, как вас снова приняли в Кристальной Империи, – пояснила Пресс Принт. – В конце концов, я могу только предполагать каким именно образом слух о Тиране Арморе, мог неприятно напомнить вашим подданным о предыдущем правителе – короле Сомбре.

– Шайнинг, это не Сомбра, – жестко сказала Каденс, нахмурив брови. – И Кристальные пони великолепно знают это. Они знают, что это был не настоящий Шайнинг Армор. Настоящий Шайнинг Армор это честный, добрый, верный и доблестный жеребец, за которого я и вышла замуж.

— Каденс, нет необходимости так кипятиться, – сказала Вельвет, пытаясь успокоить свою невестку. – Пресс Принт просто проявила естественное любопытство. Она не имела в виду ничего такого.

– Да, лишь обычное любопытство, – сказал Найт Лайт, хотя его собственные губы и были слегка неодобрительно сжаты. – На самом деле, мне сейчас вот что интересно: Принт Пресс, я знаю Бастиона Йорсета – мы с ним старые друзья, и я знаю, что он тот единорог, который собственно и возглавлял исследование заклинания воскрешения, что сотворили Дети Найтмер. Фактически он стал, в некоторой степени, главным исследователем всего, что было связано с возрождением Найтмер Мун. Я думаю, ему было бы очень интересно узнать, кто именно в школе Селестии мог так много рассказать вам о… Уй!

Найт Лайт вздрогнул и быстро опустил взгляд, увидев, как Вельвет твердо притопнула копытом.

– О, дорогой, – сказала она, – нет необходимости начинать суд инквизиции. Я уверена, что у любого, кто рассказал Принт Пресс о случившемся, была для того веская причина, и я знаю, что она та пони, которой можно доверять на хранение любой секрет. А теперь, почему бы нам не поговорить о чём-нибудь более приятном?

– Разумеется, – сказала Пресс Принт, закрывая глаза и поднося стакан с водой ко рту. – Я не хотела затрагивать такие деликатные темы. Я не хотела выказать неуважение – нам с мужем было просто любопытно, в основном потому, что мы ничего об этом не видели в газетах и ничего не слышали от наших друзей. Мы просто не были уверены, что в той ситуации отсутствие новостей было лучшей новостью. В конце концов, Найтмэр Мун и была той, кто избавил всех пони от своего благословения. Но кто знает? Возможно, она и оставила там кое-что про запас.

– Там ничего не осталось, – твердо сказал Шайнинг. – Все Дети Найтмэр были поголовно осмотрены физически и ментально лучшими врачами и психологами Эквестрии, чтобы убедиться, что не осталось ни малейших следов проклятия. Принцесса Луна лично следила за этим процессом.

– А вы уверены, что все пони были проверены?

Шайнинг Армор на мгновение отвела взгляд от Принт Пресс и его взор заскользил по столу, прежде чем снова посмотрел на неё. – Да, все пони были проверены.

~~~

Твайлайт и большая часть её семьи встали из-за стола. Десерт был съеден, застольная часть банкета закончилась. Теперь для тех, кто решил остаться, будут поданы коктейли с соками, а оркестр будет играть ещё несколько часов, давая пони возможность пообщаться и поговорить с теми, кто не сидел с ними за одним столом. Семья Твайлайт не планировала оставаться на эту часть – было уже довольно поздно, а им нужно было вставать рано утром.

Поэтому, они стали желать всем окружающим спокойной ночи, Твайлайт и Каденс пошли за Никс и Спайком к детским столам, а остальные немного отошли от стола, давая возможность Вельвет поговорить наедине с Принт Пресс.

– Это был действительно прекрасный вечер, и было приятно провести его в кругу семьи.

Принт Пресс кивнула и покачала копыто Вельвет, хотя её собственные губы при этом оставались плоскими и строгими – ни улыбки, ни хмурого взгляда.

– И да, об этом. Вельвет, вы можете прекратить этот спектакль прямо сейчас.

Твайлайт Вельвет почувствовала, как её живот сжался, но она продолжала улыбаться.

– Ч-что вы имеете в виду?

– Вельвет, когда ты принесла известие, что твой сын и его жена присоединятся к нам на банкете, я признаю, что была заинтригована. Да, я хотела увидеть королевскую пару у себя, поэтому я и согласился разделить стол с вашей семьей. Принт Пресс нахмурилась. – Но я также чувствовала что-то гнилое во всём этом. Знаете ли вы, сколько желающих стать нашими авторами, потворствуют и льстят мне, пытаясь опубликовать свои книги? Не проходит и недели, когда мне не приходится метафорически иметь дело с кем-то вроде такого, а однажды, мне буквально целовали копыта, чтобы попытаться получить то, что они хотели.

– Но я хотела предоставить вам кредит доверия. Я-то думала, что ни один из моих уже состоявшихся авторов не опустится до лести и взяточничества только для того, чтобы опубликовать свою книгу. Я думала, вы просто хотели привести всю свою семью на банкет. Но... ты разочаровала меня, Твайлайт Вельвет, – холодно сказала Принт Пресс.

– И это был не только твой сын или его жена. Я задавала все эти назойливые и переходящие грань вопросы специально. Я специально подняла тему «Тирана Армора», я сделала это потому, что хотела узнать, действительно ли ты позволишь своей семье разозлиться на меня. Я хотела, чтобы ты позволила им накричать на меня, разозлиться, потому что это была бы естественная реакция на те комментарии и вопросы, которые я озвучивала.

– Но нет, ты подвергла их жесткой цензуре, всё, чтобы не испортить обед. Ты сказала своей невестке успокоиться, и я знаю, что ты сделала что-то, что ранило твоего мужа, что-то такое, чтобы он не вздумал оскорбить меня. Да-да, ты сделала всё, что в твоих силах, чтобы ужин прошел как можно более гладко, даже когда я преднамеренно стала худшим гостем за столом.

Принт Пресс слегка наклонилась к Вельвет, и холодный огонь был в её глазах.

– Ты что, действительно думаешь, что я из тех кобыл, которых такая очевидная попытка может склонить на твою строну? Ради Селестии, да даже твоя дочь поняла, что ты творишь, когда увидела похожее платье, а ведь мы обе знаем, до какой степени она может быть социально невежественна.

– Ннн-но-но Ппринт Пресс, – заикаясь, начала Вельвет. – Эдит Марк отверг мой…

– Эдит Марк – это не тот, кто отверг черновики твоих последних глав. Это была я, – без обиняков заявила Принт Пресс и голос её звучал как ледяной кнут, замёрзший из горькой правды. – Да, Эдит Марк читал главы и оставлял свои комментарии, но он приносил их мне для окончательного просмотра. Вельвет, эта твоя новая книга была бы твоей лучшей. Она могла быть той, что приведёт тебя к вершине списка бестселлеров, как ты всегда этого и хотела, но для этого, ты должна сделать сильную концовку. Ты должна убедиться, что окончание книги так же хорошо, как и все остальные её части, иначе рецензенты разорвут тебя. Я знаю, что ты можешь сделать это, и поэтому для последних глав я не приму от тебя ничего, кроме абсолютно лучшего.

Принт Пресс отвернулась от Вельвет, направляясь к уже открытому бару, но остановилась и посмотрела через плечо.

– И да, Вельвет, попробуй выкинуть что-нибудь подобное снова, и я разорву твой контракт в клочья. Ты была с нами долгие годы. Ты знаешь это лучше меня. Ты знаешь лучше меня, что мне не нужно публиковать книги авторов, которые прибегают к таким мерам, раз они недостаточно уверены в своих силах.

Прежде чем продолжить свой путь к бару, она ещё раз оглянулась и добавила:

– Через неделю, твой новый черновик должен будет лежать на столе Эдит Марка. Доброго вечера, Вельвет.

Твайлайт Вельвет стояла ошеломленная, с открытым ртом, когда Пресс Принт с приотставшим на несколько шагов от неё семейством ушла. Тут же рядом с ней появились Шайнинг Армор и Найт Лайт – они могли различить даже на расстоянии, что дела пошли хуже некуда.

– Ты в порядке, дорогая? – участливо спросил Найт Лайт.

– Это... это была она. Она была той, кто отверг мои варианты, – сказала Вельвет, слегка дрожа. – Я думала, что это был Эдит Марк. На всех предыдущих проектах именно Эдит Марк всегда рецензировал мою работу – Принт Пресс больше не читает черновиков, она слишком занята. Вот почему у компании есть такие редакторы, как Эдит Марк. Принт Пресс больше не нужно читать черновики...

– Все будет хорошо, – снова повторил Найт Лайт и с помощью Шайнинга повёл Вельвет к двери.

– Но она видела их. Она сказала, что ей не нужны льстецы... она сказала, что разочарована. Она ждёт следующий вариант через неделю после наступления нового года, а я даже не начинала другого варианта. Да я просто не знаю как его начать! Я ни за что не сделаю этого вовремя, и тогда Принт Пресс уничтожит мой контракт. Я никогда больше не опубликую ещё одну книгу. Я буду вынуждена вернуться к работе официанткой, а нам придётся переехать, ведь мы больше не сможем позволить себе оставаться в своём старом доме.

– Вельвет, милая, ты накручиваешь себя. Обещаю, что все не будет так плохо. Найт Лайт посмотрел на сына. Шайнинг, пожалуйста, отведи всех остальных к такси, и ждите нас. Думаю, было бы лучше, если мы, как только доберёмся домой, уложим твою маму в постель.

Шайнинг кивнул и быстро поскакал прочь, пока Найт Лайт продолжал уверять Вельвет, что всё будет хорошо, всё то долгое время, что они медленно шли до выхода.

~~~

Колум прижимался к стене, стараясь сделаться как можно тоньше. Он остановился на мгновение, а затем выглянул из-за угла.

Ночь опустилась на Кантерлот. Колокола в часовой башне прозвонили полночь, улицы были практически пустынны, а из облаков на землю стекал свежий слой снега, освежая белое одеяло, покрывавшее большую часть Кантерлота. А в отдалении Колум уже видел пункт их назначения: железнодорожную станцию Кантерлота.

– Ты и правда думаешь что это хорошая идея?

Колум вернул голову из-за угла здания и, перебросив зубочистку на противоположную сторону рта, посмотрел на Квик Снапа.

– Вчера Твайлайт Спаркл увернулась от нас на вокзале, а теперь, с ней эта маленькая кобыла и принцесса Каденс. Конечно, у принцессы мог быть ребенок до свадьбы, но не настолько взрослый. Что-то тут не складывается, а когда что-то не складывается, наверняка есть история, которая просто умоляет раскрыть её.

– А теперь давай, покуда горизонт чист.

При этом Колум завернул за угол и быстро поскакал по улице к железнодорожной станции. Квик Снап последовал за ним воздухом, медленно летя рядом со своим партнером по новостям. Железнодорожная станция была практически вся неосвещённая, только изредка в окнах парочка могла заметить вспышки света – это охранник совершал обход, но они уже знали про него. Большую часть дня, после того, как они передали своему редактору пухлый пакет с отчётом о празднике Согревающего Очага, они разбирались с этим вокзалом.

Их материал должен был быть помещен на пятой странице газеты, и то, только в том случае, если на конкурсе выпечки, освещаемое другой парой репортёров, не случилось бы что-то более интересное. Если же это произойдет, они окажутся на восьмой странице, после раздела комиксов.

Но это уже не имело значения. Колум знал, что должна быть настоящая история, и у него было преимущество. Он и Квик Снап подошли к вокзалу, поднялись по лестнице, проскользнули под навес, который защищал входную дверь в чистоте от снега и дождя. Затем они прижались к стене по обе стороны двери.

– Ну, и как мы попадем внутрь? – прошептал Квик Снап.

– Легче лёгкого, – ответил Колум, осторожно жонглируя маленьким камешком, что подобрал на улице. Он подошел к двойным дверям, быстро что-то проверил на их ручках, потом вернулся к Квик Снапу и, лукаво усмехнувшись, просто поднял копыто и постучал в двери.

– Ты чего?! Это и есть твой план?! Мы просто стучим в…

– Тише!

Пара услышала приближающийся стук копыт охранника и звяканье его ключей. Замок на двери щелкнул, и Квик Снап приготовился, что его сейчас изловят, но… дверь открылась к ним, совершенно скрывая их из виду, когда охранник вышел наружу и помахал своим фонарем.

– Кто здесь?! – крикнул охранник.

Колум только улыбнулся на это и легким движением швырнул маленький камешек на улицу, подальше от того места, куда смотрел охранник. Камешек стукнулся в фонарный столб и дежурный охранник быстро махнул фонарем в том направлении. Он вышел из-под навеса крыльца, спустившись на несколько ступенек, ведущих к тротуару.

– А ну, покажись!

– Извини, не покажусь. Но что насчет небольшого снежка? – прошептал Колум, направляя магию вверх. На козырьке, что защищал дверь, уже образовалась просто огромная куча снега, и Колуму не потребовалось слишком много магии, чтобы обрушить его. Снег рухнул, словно небольшая лавина, заставив охранника громко взвизгнуть, прежде чем снести его с оставшихся нескольких ступеней и похоронить в снежном плену, оставив наружи лишь отчаянно дрыгавшиеся в воздухе задние ноги.

Квик Снап только мгновение мог насладиться этим удивительным зрелищем, прежде чем Колум ткнул его в бок.

– Давай уже, – сказал он, забирая ключи от вокзала с пояса охранника, – пошли туда, пока он не выкопался.

~~~

Колум и Квик Снап быстро добрались до операционных залов вокзала и, воспользовавшись ключами, которые они сняли с охранника, незамедлительно нашли путь к папкам с документами. Все железнодорожные станции в Эквестрии обязаны были вести журналы пассажиров и проданных билетов и хранить их в течение, по крайней мере, года, на случай, если записи потребуются в ходе судебного разбирательства. На станции Кантерлота большинство записей хранились в подвале, но отправлялись туда только через неделю после появления на свет.

Недели с интересующей их даты не прошло, поэтому, с торжествующей улыбкой, Колум открыла шкаф в кассах станции и начал просматривать записи с поездов за последние несколько дней.

– Посмотрим. Понивиль... Понивиль... Понивиль... Понивиль... А-га, вот записи. Колум вытащила папку с жесткой корочкой из шкафа, и метнулся к ближайшему столу. Квик Снап последовал за ним в нескольких шагах позади и с развёрнутыми в неподдельном интересе вперёд ушами. Колум уселся, открыл папку и начал просматривать записи, покуда его язык игрался зубочисткой.

– Отлично, они были в первом поезде. Так что это будет вот эта пачка. Посмотрим. Декларация обслуживающего персонала, отчёт по использованному углю, отчет машиниста о поездке... ага, пошли пассажирские списки.

Колум улыбнулся, постукивая копытом по колонке имен.

– И вот она, прямо здесь – три билета, купленные одновременно и оплаченные утвержденным порядком с королевского счёта для путешествий.

– Ну, и что это значит? – спросил Квик Снап.

– Твайлайт Спаркл личная ученица принцессы Селестии. Если у какого пони, прибывшего вчера этим поездом, и есть номер утверждённого правительством королевского счёта для поездок по стране, то это уж точно была она.

Квик Снап раздраженно прянул ушами.

– Опять же, что это значит?

– Не будь столь дремучим и смотри, – жестко сказал Колум, снова постукивая по бумаге копытом. – Она купила три билета. Это один для неё, один для её помощника дракона, и ещё третий. Для кого был третий билет?

– Для одной из её подруг?

– В таком случае она бы не пыталась избегнуть встречи с нами, – сказал Колум, оглядываясь на фотографа. – Нет, я бы поспорил на своё правое копыто, что это была та белая кобылка, что мы видели вчера. Каденс находилась под пристальным вниманием общественности до и во время свадьбы. Рано или поздно мы бы неизбежно увидели ребёнка, если бы они с Шайнингом завели его вне брака. И я тут немного посчитал: Каденс и Шайнинг начали встречаться, когда эта малышка уже должна была родиться, а до этого у Каденс не было других столь близких друзей.

– Таким образом, раз эта кобылка не принадлежит Каденс и Шайнингу, то она должна принадлежать Твайлайт, – улыбнулся Колум, кивая головой. – Да, да... это и должна быть Найтмер Мун.

– Но разве у Найтмэр Мун не чёрная шерсть?

– Безусловно, магия маскировки очень трудна, но и Твайлайт Спаркл не лыком шита. Она могла создать заклинание, чтобы изменить цвет шерсти пони. И кто знает, насколько могущественна сама Найтмэр Мун? Она ведь могла изменить её и сама.

– Извини, Колум, но это слишком даже для тебя. Откуда ты можешь это знать?

– А я и не знаю, – сказал Колум, начав складывать отчеты о поездах обратно в папку. – Но это цель, которую я намерен преследовать, потому, что если я прав, то эта история станет венцом моей карьеры. "Найтмер Мун пробралась в Кантерлот!" Нет, он слишком длинный... "Найтмэр Мун в Кантерлоте!" Да, вот это будет заголовок. Он поднял папку своей магией и понёс её в направлении шкафа для хранения документов. – А теперь погаси этот фонарь и давай двигать отсюда. Охранник всё ещё должен искать свои ключи в снегу и мы спокойно пройдём за его спиной на расстоянии в несколько шагов. Потом я брошу его ключи в кучу снега, он найдет их, и, в конце концов, он даже не заподозрит, что мы были здесь.

– Селестия, как же мне нравится, когда идет снег! – с гордостью произнёс Колум, ставя записи на место и закрывая шкаф.

Глава 4. Фотографии

Большое спасибо Fogel за главу!

На следующее утро, насупленные Твайлайт и Шайнинг ждали под дверями спальни своих родителей. Вельвет была практически в неуправляемой истерике когда они вернулись домой с банкета – она непрерывно перечисляла все вещи, которые им придётся продать, когда они из-за неё потеряют дом. И она продолжала это делать, несмотря на то, что она и Найт Лайт погасили ипотечный кредит за многие годы до того. Дом принадлежал им, а Найт Лайт уже заработал достаточно, чтобы быть способным оплачивать проживание и налоги.

Но пытаться убедить Вельвет в этом, было всё равно, что пытаться уговорить змею отрастить ноги и станцевать чечётку.

Дверь в спальню открылась, из неё выскользнул Найт Лайт и аккуратно прикрыл дверь за собой.

– Она не ложилась спать до полуночи, – сказал он, зевнув. – Но, в конце концов, я её успокоил – чашка чая и семейный фотоальбом, это срабатывает всегда, когда она так накрутит себя.

– Но, – продолжил он, – сегодня она не сможет много сделать, а это значит, что мы сами должны убедиться, что всё, что нужно сделать, будет сделано. Твайлайт, ты хорошо знаешь, где твоя мать любит держать свой список дел. Ты можешь проверить и посмотреть, что нам нужно доделать, чтобы быть готовыми к завтрашнему дню?

Твайлайт кивнула и быстро развернувшись, ушла, пока Шайнинг оглядывался, чтобы посмотреть на дверь спальни.

– Я никогда раньше не видел мамы в столь ужасном состоянии.

– У неё было что-то такое до твоего рождения, – сказал Найт Лайт, стоя рядом со своим сыном. – Она так волновалась, что впервые станет матерью, да она просто была в панике, потому, что считала, что будет ужасной матерью, и ты будешь расти, ненавидя её. А когда ты вырастешь, то обязательно вступишь в банду и в конечном итоге попадешь в тюрьму лет на десять.

– Но да, прошло прилично времени с тех пор, как у неё последний раз было столь ужасное состояние, – признался Найт Лайт, разворачиваясь.

Шайнинг последовал за ним и вскоре пара шла вниз бок о бок.

– Закончить эту книгу, это для неё навязчивая идея. Я думаю, она боится, что это конец её карьеры. Знаешь, она всегда хотела написать настоящий бестселлер, о котором будут говорить все пони, но её книги снова и снова терпели неудачу. Я не говорю, что мы не благодарны судьбе за все её успехи. Благодаря всему этому, мы смогли завести хороший дом для тебя и Твайлайт. Твоя мать просто всегда хотела написать книгу, которую будут обсуждать все, но после многих лет бесплодных попыток и неудач, я думаю, что она уже почти смирилась с тем, что просто не создана как автор бестселлеров.

Найт Лайт выдавил улыбку.

– Но не беспокойся о своей матери. Дай ей время отдохнуть и поправиться и она станет такой же, как прежде, заставляя нас повиноваться так, будто мир перевернётся с ног на голову, если мы не сделаем всё, что ей будет угодно. А теперь давай позавтракаем, пока твоя сестра не нашла список дел Вельвет.

~~~

♫ Огонь дружбы живет в наших сердцах ♫

♫ Пока она горит, мы будем едины ♫

♪ Мы встретим каждый год, каждый сезон ♪

♫ Мы встретим их вместе без страха (мы никогда не будем бояться) ♫

♪ Пока у нас есть друзья ♪

♫ Мы примем все как должное ♫

♪ Земные пони строят и пожинают то, что посеяли ♪

♫ В то время как единороги создают волшебство ♫

♪ Пегасы управляют небесами высоко над нами ♪

♫ Эквестрия живет нашей заботой и нашей любовью (нашей заботой и любовью) ♫

♪ Мы разные по форме, наши души едины ♪

♫ Круг друзей, который никогда не будет разрушен. ♫

♪ Огонь дружбы живет в наших сердцах ♪

♫ Пока она горит, мы будем едины ♫

♪ Хотя ссоры возникают, их немного ♪

♫ Смех и пение помогут нам (помогут нам) ♫

♪ Мы — круг друзей — пони ♪

♫ Друзьями  мы будем до самого конца ♫

Каденс, Шайнинг, Найт Лайт и Твайлайт присоединились к аплодисментам доставшимся пони певших хором под аккомпонимент колоколов в центре Кантерлотского рынка. Пони объединили свои голоса со звоном многочисленных колоколов разного размера, создавая богатую музыкальную гармонию, которая, казалось, заполняла каждый уголок рынка. Это было прекрасное представление, и каждый член семьи оценил выступление хора несколькими битами в ведёрко для пожертвований – в конце концов, выступление проводилось как благотворительная акция для наименее удачливых обитателей Кантерлота.

Их четвёрка развернулась и направилась непосредственно на рынок – им предстояло совершить простое дело, дабы завершить список Вельвет. Список, который обеспечит безпроблемное прохождение завтрашнего кануна дня Согревающего Очага. Они уже успели выполнить некоторые задачи, обозначенные там: докупили ещё один удлинитель для обеденного стола, так, чтобы его хватило для всех, также был куплен совершенно новый набор тарелок и стаканов вместе с праздничным комплектом салфеток. Теперь они перешли к самому большому пункту в списке, что привел их на Кантерлотский рынок.

Они должны были пойти за едой.

На следующее утро, когда друзья Твайлайт прибудут из Понивиля, Вельвет запланировала большой праздничный обед. Это было бы самое большое число пони, что их семья когда-либо втискивала в свой дом. Впрочем, для этого времени года, это скорее было традицией, когда слишком много членов семьи и друзей сидели за одним столом.

– Хорошо, как только мы закончим с оставшимися покупками, всё что нам останется сделать, это забрать пироги заказанные мамой в пекарне и всё будет завершено, – сказала Твайлайт.

Она закончила очередной просмотр контрольного списка и сунула его обратно в седельную сумку, а на её губах появилась улыбка.

– Мама будет очень счастлива, когда увидит, что мы обо всём позаботились.

– Твайлайт, ты не будешь возражать, если мы остановимся здесь перекусить, а? – спросила Каденс с несколько смущенной улыбкой. – Из-за этой прогулки я проголодалась.

Твайлайт слегка хихикнула и кивнула.

– Конечно, мы можем перехватить что-нибудь, пока мы здесь, на рынке, и съесть это за столами возле хора с колоколами. Я не знаю об остальных, но я не буду против того, чтобы посидеть там и послушать их немного больше. Они создают такую прекрасную музыку.

– Ну, давай же, Твайлайт, ты можешь признаться в этом хоть нам, – подразнила её Каденс. – Ты просто хочешь услышать, как они поют про снежного пони.

– Ничего подобного, – запротестовала Твайлайт, хотя румянец на её щеках и сказал иное.

– Не знаю, Твайлайт, – сказал Шайнинг, немного пройдя вперёд.

Ему было поручено нести новые тарелки и стаканы, которые они купили, и это было не самым легким грузом.

 – Разве мы не должны постараться вернуться домой как можно быстрее? Мы дома оставили Спайка наедине с Никс.

– Шайнинг, Спайк уже не тот маленький дракончик, каким он был раньше. Правда, он не настолько взрослый, чтобы планировать мальчишник, но он достаточно взрослый, чтобы присмотреть за Никс, пока нас нет. В конце концов, он постоянно остаётся с ней в Понивиле, когда мне нужно заниматься своими поручениями. — Твайлайт рассмеялась и недоверчиво покачала головой. – Я до сих пор не знаю, о чем думала Селестия, когда она попросила Спайка спланировать твой мальчишник.

– И, кроме того, твоя мама тоже там, – заметил Найт Лайт. – Она может отходить от своих накруток, но если что-то пойдет не так, то она сразу же подпрыгнет с постели, чтобы помочь им. Я тебе это твёрдо обещаю.

Шайнинг хоть и раздраженно, но кивнул в знак согласия и сосредоточился на своей части списка покупок. В конце концов, чем быстрее они делают покупки, тем раньше они смогут перекусить, а чем раньше они поедят, тем скорее они смогут уйти отсюда и соответственно раньше вернуться домой.

И чем раньше они вернутся, тем быстрее он сможет убедиться, что Никс не сделала что-то со Спайком или Вельвет.

~~~

Вельвет, откинувшись на кровати, пыталась отследить тонкие линии мазков, оставшиеся после того, как они покрасили потолок. Рядом с ней лежал их семейный фотоальбом и пустая чашка из-под чая – всё так же, как накануне вечером. Найт Лайт не мог её успокоить до полуночи, но даже после этого она не могла уснуть примерно до трех часов ночи. А потом её сон дважды прерывали кошмары: в пять и в семь. В первом кошмаре она была похоронена под грудой книг, а в другом у неё забрали буквально всё – дом, семью, потому, что Принт Пресс отобрала у неё контракт. После столь ужасных видений она не могла снова заснуть еще как минимум час.

Это был практически идеальный список для худшего ночного отдыха, который ей удалось пережить за последние десятилетия.

Примерно в одиннадцать она проснулась сама по себе, но не обнаружила поводов немедленно встать с постели. Она взглянула на часы, стоявшие на соседствующем с кроватью ящике комода. Был уже почти полдень – половина дня уже была потрачена впустую. Она никогда не сможет закончить свой список дел вовремя. Друзья Твайлайт приедут и обнаружат стол пустым, и им всем придётся сходить в какю-нибудь дешёвую забегаловку быстрого питания, чтобы пообедать в канун Согревающего Очага. А уж после такого, друзья отвернутся от Твайлайт, она потеряет всякую уверенность в уроках дружбы, которые она проходила. А там и Селестия отрекётся от такой ученицы как Твайлайт и когда придёт Дискорд или ещё ко…

Тук-тук-тук-тук

Разум Вельвет выпал из очередной спирали, которой она себя накручивала. Она немного приподнялась в кровати и посмотрела на дверь, которая медленно открылась. На мгновение она напряглась, увидев пару змеиных глаз, смотрящих на неё из тьмы коридора, но потом снова расслабилась, когда услышала из коридора знакомый голос Никс.

– Вельвет, мы со Спайком приготовили обед. Хочешь чего-нибудь?

Поначалу Вельвет собиралась ответить Никс отрицательно, но, в тот же момент, её живот восстал против разума и издал громкое, умоляющее ворчание. Вельвет немного покраснела и положила копыта на живот, пытаясь успокоить его мольбы. Но было уже поздно. Никс сделала шаг в комнату, демонстрируя, что у неё на спине лежит поднос. Хотя всё выглядело просто – пара бутербродов и стакан воды, но выглядело это аппетитно.

– Да, – сказала Вельвет, наконец, признавая своё поражение перед животом. – Пожалуйста, просто поставь это сюда.

Никс кивнула, распахивая дверь чуть пошире, прежде чем поднести поднос к постели Вельвет. Та, в свою очередь, осторожно переместила семейный фотоальбом подальше на кровати и поставила свою пустую чашку из-под чая на тумбочку. Затем, она подняла поднос со спины Никс и положила его рядом с собой на кровать на освободившееся место.

– Это бутерброды с салатом, сельдереем и огурцом, – с улыбкой сказала Никс. – Спайк сказал, что они твои любимые.

Вельвет осторожно подняла первый из двух бутербродов и, разделив куски хлеба, улыбнулась.

– Он даже порезал огурцы повдоль, как это принято для маринованных огурчиков в сэндвиче… именно так, как мне нравится.

Вельвет снова закрыла сэндвич и немного откусила. Она могла лишь ощутить намек на заправку для салата, скрытую под зеленью и намазанную на нижний кусок хлеба столь тонко, словно это была изморозь. Да, Спайк определённо помнил, какие сэндвичи ей нравились. Маленький дракон всегда был таким замечательным помощником, он всегда пытался заставить её улыбнуться.

Тем не менее, прежде чем Вельвет открыла рот, чтобы снова откусить, она посмотрела в сторону и обнаружила, что Никс так и стоит там, наблюдая, как она ест.

– Никс, дорогая, что ты делаешь? – не могла не спросить она.

– Спайк хотел, чтобы я убрала посуду, когда вы закончите – он хотел сразу же помыть её.

– Ну... ладно, – произнесла Вельвет, снова открывая рот, чтобы откусить второй раз, но так и не смогла – было что-то несколько тревожное в том, что кто-то смотрел, как ты ешь, жуешь, глотаешь и роняешь крошки с хрустящего хлеба, поджареного на драконьем огне.

– Никс, – наконец сказала Вельвет, – возможно, тебе пока стоит заняться чем-нибудь ещё, кроме как наблюдением за тем, как я ем. Например...

Вельвет оглядела комнату, пытаясь найти что-то, что могло бы отвлечь молодую кобылку. Затем её взгляд остановился на одной вещи, которая была легкодоступна и обеспечивала хорошее переключение интереса.

– Как насчет этого? – спросила Вельвет, подняв в воздух семейный фотоальбом.

Никс улыбнулась и вскочила на кровать столько сильным прыжком, что Вельвет на мгновение запаниковала и была вынуждена схватить стакан с водой, угрожавший упасть с подноса содрогнувшегося от силы приземления Никс. Впрочем, Никс и думать не стала о беспорядке, который она чуть не устроила. Она просто улыбалась, с нетерпением глядя на альбом.

– У вас тоже есть такой?!

– Что ты имеешь в виду? – спросила Вельвет, осторожно опуская стакан с водой обратно на поднос.

– Скрапбук! Твайлайт показала мне тот, который ты для неё сделала. В этом тоже есть кусочки скорлупы Спайка, как у неё?

Вельвет слегка хихикнула, двигая книгу ближе к краю кровати.

– Нет, Никс, но это потому, что это не скрапбук. Это наш семейный фотоальбом. Мы используем эту книгу только для фотографий. Я сделала скрапбуки для всех остальных, но сюда попадают только особенные фотографии.

Вельвет снова подняла стакан с подноса, прежде чем предложить Никс подвинуться поближе. Как и предполагала Вельвет, Никс спрыгнула с кровати, посылая сквозь матрац ударные волны, которые, вероятно, опрокинули бы стакан. Как бы то оно там ни было, Никс вскоре обосновалась рядом с Вельвет, усевшись на одной из подушек в изголовье кровати, в то время как Вельвет попридержала фотоальбом перед ней своей магией.

Вельвет открыла первую страницу и показала копытом на единственную фотографию, где Найт Лайт стоявший на коленях, предлагал Вельвет обручальное кольцо.

– Моя мама всю жизнь хранила такой альбом. Там было множество фотографий, но она всегда держала место на первой странице пустой – оно предназначалось для фотографии, которую она не могла получить. Для фотографии того вечера, когда мой отец сделал ей предложение.

– Хотя я и не помню, чтобы я это делала, но видимоя я сама, а может моя мама рассказала эту историю Найт Лайту

Вельвет улыбнулась, осторожно коснувшись старой фотографии.

– Да, он должен был услышать это от одной из нас, потому что в ту ночь, когда он делал мне предложение, он заранее позаботился о том, чтобы там был фотограф. А потом он купил мне этот альбом и поместил фотографию на первую страницу. Это было все равно, как если бы он снова попросил меня выйти за него замуж.

Вельвет позволила копыту еще немного задержаться на фотографии, прежде чем убрать его назад. Затем она осторожно перевернула страницу и указала на следующую фотографию.

– Это Найт Лайт и я в день нашей свадьбы. Он был так красив в своем смокинге, несмотря на то, что его бабочка продолжала кособочиться. Клянусь, я всё ещё думаю, что он это делал нарочно, просто чтобы я подходила к нему поближе и он мог украсть лишний поцелуй.

Вельвет взяла один из бутербродов и откусила кусочек, акуратно жуя, пока Никс просматривать фотографии.

– А где была свадьба? – спросила Никс, когда начала замечать повторяющуюся обстановку на заднем фоне фотографий. – Похоже, вы все стоите на улице.

– Ну, там мы и стоим, – признала Вельвет. – У нас была свадьба в «Саду водопада». Это парк рядом с тем местом, где самый большой из водопадов Кантерлота переливается через край города. Там один из самых красивых видов во всей Эквестрии. Может быть, не так шикарно, как свадьба в замке Кантерлот, но я бы, ни за что не обменяла ее, ни на что другое.

Вельвет ещё раз откусила от своего бутерброда, когда перевернула страницу. Быстро прожевав и проглотив, она указала на другую фотографию:

– Это мы с Найт Лайтом и наша первая совместная квартира. Это было такое крошечное место, что я даже не знаю как мы умудрились прожить там так долго, но это было лучшее, что мы могли тогда себе позволить – в то время, я всё ещё пыталась опубликоваться хоть где-то, поэтому он был единственным, кто у нас зарабатывал реальные деньги.

– О, а это фотография того времени, когда мы только-только переехали в этот дом, – сказала Вельвет, указывая на другую фотографию. — Мы думали, что переезжаем в особняк, после долгой жизни в этой маленькой квартирке, но... ну, нам нужна была площадь, чтобы расти.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Никс.

– Ну, взгляни поближе на эту фотографию, – сказала Вельвет, указывая на себя. — Что-нибудь замечаешь?

Никс покачала головой.

— Что у тебя глупая стрижка гривы? – спросила она, указывая на очень большую, пушистую гриву Вельвет, которая выглядела почти как пчелиный улей.

Вельвет засмеялась и кивнула.

— Ну, да, но многие кобылы тогда носили свои гривы в начесе. А ты заметила ту маленькую выпуклость, с которой торчит мой живот? Эта выпуклость и была Шайнинг Армором.

Озорная улыбка понимания вспыхнула на лице Никс. Так ты была беременна!

– Да, была, – сказала Вельвет, когда еще раз откусила от своего бутерброда.

Однако это был лишь небольшой кусочек, так что она могла продолжать говорить.

– О, я тогда так волновалась. Я не знаю, смогла бы я пройти через всё это без Найт Лайта. Он такой крутой и спокойный под давлением обстоятельств. Это одна из причин, по которой я и вышла за него замуж. Но, тем не менее, ты будешь удивлена, насколько быстро могут пролететь одиннадцать месяцев.

Снова была перевёрнута страница и глаза Никс расширились, когда она недоверчиво посмотрела на новую фотографию.

– Это действительно Шайнинг Армор?

Вельвет кивнула, глядя на фотографию с материнской улыбкой на губах. Она выглядела на фотографии просто ужасно: истощённая, грива в полном беспорядке, но что ещё можно было ожидать от кобылы, которая только что родила? Тем не менее, в её передних копытцах, свернувшись калачиком на груди, лежал маленький белый жеребёнок.

– Да, это он сразу после рождения. И, если мы перевернем несколько страниц...

Несколько движений магии, и Вельвет добралась до страницы, которую искала. Страница началась с фотографии Шайнинга Армора и Найта Лайта, идущих в поход, но вместо неё Вельвет обратила внимание Никс на четвертую фотографии на странице. Вельвет снова выглядела ужасно, но кроме неё на фотографии было ещё что-то. Малюсенький жеребенок с лавандовой шерсткой и едва наметившейся пурпурной гривой.

Глаза Никс стали широкими, как обеденные тарелки. Она была потрясена фотографией.

– Это... это правда?

– Да, это Твайлайт, – сказала Вельвет с теплой улыбкой. – Трудно поверить, не так ли?

Никс могла только кивнуть головой, когда Вельвет перевернула страницу альбома. На фотографиях размещённых на следующей странице было множество других воспоминаний из времени когда Твайлайт была маленькой. Вот та, где её держит старший брат – Шайнинг. А вот та, где она устроила бедлам из морковного пюре. Другая, где она постарше и собирается идти в детский сад для единорогов. И ещё одна, где Твайлайт выглядывает из того, что лучше всего можно было назвать фортом из книг.

– Эй, смотри, это же Смарти Пантс! – вскрикнула Никс, указывая на фотографию Твайлайт, впервые держащую эту куклу.

Вельвет приподняла бровь, обернувшись, чтобы посмотреть на Никс.

— Ты что-то знаешь о Смарти Пантс?

– Да, Твайлайт отдала её мне! – сказала Никс.

Вельвет не пыталась скрыть шок, когда её челюсть отвисла.

– Она это сделала?!

– Ну, на самом деле, она не совсем сама отдала её мне, – с тревогой призналась Никс. — Я нашла Смарти Пантс в сундуке в библиотеке, когда что-то убирала, а Твайлайт рассказала мне о ней. И я знала, что Твайлайт не хочет, чтобы я трогала Смарти Пантс после этого, но... но я хотела поиграть с ней. Поэтому, после того, как Твайлайт уложила меня в кровать, я вытащила Смарти Пантс из сундука. Я только хотела немного поиграть с ней, но потом я... я просто заснула.

Улыбка Никс снова обрела силу, когда она посмотрела на Вельвет.

— Но на следующее утро Твайлайт сказала, что я могу её оставить себе! — Никс слегка покраснела. – Ой, я имею в виду, мама сказала, что я могу оставить её.

– Мама? – повторила Вельвет, пытаясь освоиться с этой мыслью.

Никс кивнула, оглядываясь на фотоальбом.

— Да, Твайлайт просила меня звать её так, ведь удочерение было официально завершено. И я знаю, что она моя мама, она лучшая мама на свете, но с тех пор, как она меня нашла, я всегда называла ее Твайлайт. И...

– Это оказалось немного странно называть её как-то иначе, не так ли? – сказала Вельвет, на что Никс ответила кивком.

– Я знаю, на что это похоже, – сказала Вельвет, положив копыто на плечо Никс. – Мать Найт Лайта хотела, чтобы я стала звать её мамой сразу же после нашей свадьбы, хотя технически она была просто моей свекровью. Но... дело в том, что она сделала это не для себя. Она этого сделала, вовсе не потому, что ей нравилось, когда ее звали мамой. Нет, она сделала это, чтобы я чувствовала себя желанной, чувствовала, что я действительно являюсь частью семейства – Найт Лайта.

– Так ты называешь её мамой? – спросила Никс.

Вельвет покачала головой, когда смешок сорвался с её губ. – Нет, и по сей день я всё ещё использую её настоящим именем, но это нормально, потому что я знаю, что она всё ещё считает меня настоящей дочерью, а не просто невесткой.

Когда они возобновили просмотр фотоальбома, улыбка Никс стала шире, и она немного наклонилась к Вельвет, чувствуя себя теперь более комфортно. Тем не менее, когда Вельвет перевернула страницу, Никс взглянула на неё.

– Э… Твайлайт говорила, что я должна называть тебя бабушкой или бабулей, но я не стану этого делать, если ты этого не хочешь.

Вельвет немного напряглась. По правде говоря, она и Найт Лайт уже несколько месяцев как пытались договориться по поводу Никс. Они оба считали, что Твайлайт была слишком молода, чтобы заботиться о кобылке. Не было также забыто и то количество метафорического груза, что Никс тащила за собой – тень того, что она совершила, будет тем, что будет нависать впредь над Никс десятилетиями, а то и столетиями, и это обременило бы любого, кто примет заботу над ней.

А ещё Вельвет, ощущала, что Твайлайт делает всё не в том порядке, каком положено: для начала пони должна встретиться с симпатичным жеребцом, затем сходить с ним на свидание, потом ещё не раз сходить на свидание, затем обручиться, пожить вместе некоторое время, чтобы посмотреть, выйдет ли у них хоть что-то, а уж затем выйти замуж и только тогда, вместе, завести и воспитывать детей. Это был заведенный порядок и только так всё и должно было быть – это же было просто как список дел, а Вельвет знала, что её дочь способна следовать пунктам контрольного списка.

Но Твайлайт отдала Смарти Пантс, что, как считала Вельвет, не произойдёт никогда. До этого она сама пыталась отдать Смарти Пантс. Она попыталась пожертвовать игрушку на благотворительность, когда Твайлайт перестали с ней играть, но Твайлайт этого не допустила. Более того, после этого инцидента, Твайлайт забрала Смарти Пантс с собой в школу Селестии и держала у себя в комнате, просто чтобы быть уверенной, что никто её не отдаст без её ведома.

Тем не менее, Твайлайт отдала Смарти Пантс Никс, и это был жест, который говорил о многом.

– Знаешь что, Никс? Можешь называть меня бабушкой, если хочешь, – сказала Вельвет, положив копыто на спину маленькой кобылки и нежно обняв её.

Затем она снова обратила свое внимание на фотоальбом, перевернув несколько страниц.

—  Вот, позвольте мне показать тебе фотографию с первой Ночи кошмаров Твайлайт. Она была одета как книга и была такой милой.

~~~

– Спайк, Никс, мы вернулись! – крикнула Твайлайт в глубину дома, когда они с Каденс, Найт Лайтом и Шайнингом, вошли отягощенные тяжелонагруженными седельными сумками с мороза,.

– Как все прошло? – откликнулся Спайк с кухни.

– Великолепно! Мы выполнили все пункты из списка мамы.

Как будто откликнувшаяся при её упоминании, Вельвет высунула голову из кухонной двери. Широкая улыбка вспыхнула на ее лице, когда она помчалась к дочери.

– О, спасибо! Я так переживала, что никогда не смогу обойти все места, что были в этом списке, после моего столь позднего подъема. Ну, вы купили нужный сорт арахисового масла для начинки стеблей сельдерея, Твайлайт? Оно должно быть плотным, иначе эти маленькие изюминки не будут похожи на муравьев на бревне.

– М-мама? – заикаясь произнесла Твайлайт. – П-почему ты не в своей постели?

– Ну, давай не сейчас, – сказала Вельвет, роясь в сумках Твайлайт. – Ты что, честно говоря, ждала, что я проведу весь день в постели, ждала, да?

– Да, – хором произнесли Твайлайт, Найт Лайт и Шайнинг.

Вельвет вздрогнула и покраснела, потом на её лице появилась легкая улыбка.

– Хорошо, я признаю, я, вероятно, не смогла бы встать по своей воле, но когда Никс принесла мне обед, который приготовил Спайк, я стала показывать ей фотоальбом, и это было именно то, что меня взбодрило. — Вельвет повернулась и крикнула назад в кухню: – Никс, протри со стола!

– Хорошо, бабушка!

Улыбка вспыхнула на лице Твайлайт и в её голосе прозвучала надежда.

– Мама, это значит?..

– Не забегай вперед, Твайлайт, – твердо сказала Вельвет, понизив голос. — Я всё ещё согласна с твоим отцом, но... — Вельвет позволила легкой улыбке подкрасться к ее губам. – Но она милая кобылка и я не вижу никакого вреда в том, чтобы пока она является частью нашей семьи, дать ей тут возможность чувствовать себя желанной.

– А теперь, – рявкнула Вельвет, прежде чем быстро перейти к другим делам, – Нам нужно всё убрать, особенно продукты. Проходите на кухю. Шевелите ляжками! Левой! Правой! И раз-два-три!

Твайлайт и Каденс рассмеялись, а Найт Лайт закатил глаза. Вельвет вернулась в нормальное настроение и управляла домом так, словно от такого насколько быстро они уберут продукты, будет зависеть существование Эквестрии. Шайнинг, однако, не разделял весёлого настроения его сестры и жены. Нет, его брови нахмурились, а челюсти сжались, когда волосы в его гриве стали дыбом.

– Давай, Шайнинг. Мы должны вымыть эти новые тарелки, прежде чем убрать их, – позвала Вельвет с кухни.

– Извини, я просто вытирал копыта, – ответил он, прежде чем с вымученной улыбкой шагнуть в сторону кухни.

~~~

– Вот, мама, позволь я помогу тебе.

– Хватит, Шайнинг, – сказала Вельвет, отмахиваясь от сына, поднимая несколько чистых тарелок и укладывая их в шкаф. – Ты трясёшься надо мной с тех пор, как вы вернулись домой. Я в полном порядке, правда.

– Ты уверена? У тебя не кружится голова или ещё что?

— Шайнинг, я в порядке, – твердо повторила Вельвет, поднимая поднос, наполненный печеньем и кружками с горячим шоколадом. — И я действительно ценю всю твою помощь на кухне, но я не дряхлая кобыла, которая всё уронит лишь потому, что она просто забыла, что несла что-то в своей магии. Если кому-то и нужна твоя помощь, то это твоему отцу, – сказала она, идя к двери кухни. — Он всё ещё суетится над камином и не остановится до тех пор, пока кто-нибудь не скажет ему, что поленья выглядят идеально.

Шайнинг кивнул и последовал в нескольких шагах позади матери – остальная часть семьи давно уже собралась в гостиной, завернувшись в уютные пледы. Твайлайт сидела с Никс и Спайком в маленьком кресле. Каденс села на диван, грея место для себя и Шайнинга, Найт Лайт был у камина, сосредоточенный на тщательной подгонке и укладке поленьев в топке.

– Почему он ещё не зажёг огонь? – спросила Никс, пока она вместе со Спайком и Твайлайт продолжали наблюдать как работает Найт Лайт.

– Он всё ещё трудится над тем, чтобы поленья были выложены правильно, – ответила Твайлайт.

– Но неужели так трудно сложить дрова?

– Очень трудно, Никс, – ответил Найт Лайт, не сводя глаз с того, что делал. Огонь идеального Согревающий Очага – это традиция моей семьи. Если поленья не сложены правильно, огонь не будет достаточно жарким или он может быть недостаточно ярким или мы сможем увидеть части поленьев сквозь пламя. Нет, совершенный огонь в Согревающем Очаге должен выглядеть как волшебный, горящий прямо из воздуха и скрывать собой дрова.

– Так когда же это будет? – спросил Спайк, слегка дрожжа. – У меня уже щёки замёрзли.

– Не сильно долго. Минут десять… ну, пятнадцать максимум. А теперь, Шайнинг, иди сюда и подержи мне это полено.

Спайк застонал и погрузился поглубже в свой плед, когда Шайнинг подошел к отцу, держа несколько поленьев, а Найт Лайт аккуратно распаковывал и раскладывал растопку.

– Эй, Твайлайт, а пока мы будем ждать, мы можем сжечь то маленькое полешко, которое я получила? – спросила Никс.

– Это неплохая идея, – признала Твайлайт, когда они с Никс встали с кресла. Завтра вечером у нас будет представление, а на следующий день мы будем на празднике у принцесс. Так что это, наверное, лучшее время. Поднимись по лестнице и возьми его, а я пока возьму наши пальто и встречу тебя у задней двери.

Никс кивнула и немедлено побежала вверх по лестнице, чтобы найти тот маленький и тоненький кусочек дерева. В то же время Твайлайт надевала своё пальто, оглядываясь на остальных членов семьи.

– Кто-нибудь хочет присоединиться к нам?

– Ни в коем разе, мне и так холодно, – сказал Спайк, закутывая себя в пледы оставленные в кресле, словно в кокон.

– Нет, мы должны подготовить этот очаг, сказал Найт Лайт. Шайнинг, подвинь это немного... двигай, а теперь держи его там.

– Я думаю, что лучше просто посидеть здесь и немного снять напряжение, если не возражаешь, – сказала Вельвет, прежде чем сделать глоток горячего шоколада, проверяя не остыл ли он.

– А что на счёт тебя, Каденс? – спросила Твайлайт, надев ботинок.

Каденс кивнула, поднимаясь со своего места.

– Конечно, звучит заманчиво.

– Ты уверена? – спросил Шайнинг, отводя взгляд от камина. – Снаружи холодно.

– Да, уверена. Я не видела ночного Кантерлота с самой свадьбы, а если замёрзну, то прижаться к тебе на диване перед камином будет ещё приятнее.

Каденс извлекла пальто из шкафа и одновременно ухватила печенье с подноса, который Вельвет принесла с кухни.

— Просто позовите нас, когда будете готовы зажечь огонь.

~~~

При каждом вздохе, изо рта Твайлайт стоявшей перед их семейным стареньким угольным грилем, клубился пар. Никс стояла с Каденсом укутанные падающим снегом в пушистые одеяла и ждала обещанного жаркого пламени. Полешко, которое Никс выбрала на складе Ламбера Джека, было помещено туда, где полагалось быть углю, поэтому Твайлайт убрала мешавшую металлическую решётку, на которой по идее должна была готовиться еда. Теперь гриль стал ни чем иным, как стоящей на высоких ножках жаровней.

– Ладно, поехали, – сказала Твайлайт, делая несколько шагов назад.

Небольшая волна магии из её рога, и полено окуталось теплым малиновым пламенем. Но вскоре после зажигания, пламя начало менять цвет: большинство языков пламени стало белыми и лишь некоторые были праздничного, ярко-красного цвета.

Никс и Каденс подошли к Твайлайт, поближе к огню и наслаждались его теплом на добиравшемся до них.

– Это хорошее пламя, – прокомментировала Каденс, наблюдая как локоны красного пламени смешиваются с белыми, а затем она глубоко вздохнула и улыбнулась, когда свежий запах мяты проник в её ноздри. – Он даже пахнет приятно. Вроде как конфета.

– Вот почему я и выбрала его, – сказала Никс. – Это напоминает мне ту конфетку, которую дала мне Твист, тогда, когда она мне действительно была нужна.

– Что ты имеешь… – спросила было Твайлайт, но увидела, как Никс наклонила голову в сторону и резво развернула уши вперед.

– Вы что-нибудь слышали?

Каденс и Твайлайт посмотрели в том же направлении, что и Никс, внимательно слушая настороженными ушами. Двор был тих, лишь гладкий снежный покров. Там и тут было несколько курганов, где снег собрался грудами, но в остальном всё выглядело нетронутым.

– Подожди, мне кажется, я тоже это слышу, – сказала Каденс с улыбкой.

Она повернула голову и немного подала её вверх.

– Это звучит как колокольчики.

Твайлайт кивнула и указала копытом.

– Должно быть, это с колокольни в замке. Это самые большие и громкие колокола во всем Кантерлоте. Могу поспорить, что они уже начали играть праздничные гимны, как они это делают каждый год. Твайлайт улыбнулись и кивнула во второй раз.

– Да, ты слышишь это? Они играют «Согревающий очаг». Огонь дружбы живет в наших сердцах. Пока он горит, мы будем едины!

Каденс хихикнула, когда она опустила голову до уровня головы Никс. Хоть она и сказала в ухо кобылке, но достаточно громко, чтобы Твайлайт тоже слышала.

– Твайлайт без ума от колоколов.

– Нет у меня никакой слабости к колоколам, – попыталась защититься Твайлайт. – Быть без ума от колокольной музыки подразумевало бы, что у меня наличествует нездоровая или неестественная одержимость ими. Нет, мне, конечно, нравятся колокола, особенно в это время года, но не до такой же степени.

– Почему это? – спросила Никс.

– Для меня колокола представляют дух сезона, – признала Твайлайт, улыбнувшись, закрыла глаза и откинула голову назад, чтобы ей было легче слышать музыку. – Звон одинокого колокола не выведет мелодию. Только когда множество разных колоколов, больших и маленьких, собираются вместе, они могут создавать музыку. Они играют рождественские гимны, словно поют небо и ветер.

– Это как легенда Согревающего Очага, – продолжила Твайлайт. Ни один вид пони не мог бы создать это королевство. Только когда все три племени стали сотрудничать, родилась Эквестрия. Разные рода пони, большие и маленькие, собрались вместе, чтобы бороться с трудностями во имя мира и гармонии .

– И это единственный инструмент, на котором ты умеешь играть, – поддразнила её Каденс.

– Я могу играть и на других инструментах, – запротестовала Твайлайт, бросив хмурый взгляд в сторону своей старой нянечки.

– В самом деле? Назови хоть что-нибудь ещё.

– Я могу петь.

– Это не считается.

– Ещё я могу играть на треугольнике, – сказала Твайлайт.

Каденс закатила глаза, и смешок соскользнул с её губ.

– Ладно, Твайлайт, как скажешь.

Тут уже и Никс присоединилась к хихиканью, и вскоре к ней присоединилась и сама Твайлайт, когда поняла, насколько глупо она себя ведет. Трио некоторое время делило между собой смех, прежде чем вернуться к наблюдению за тем как горит эта хвойная конфетка и продолжать слушать звон колоколов, что приносил ветер.

– Девочки! – позвал Найт Лайт. – Мы готовы!

Твайлайт посмотрела через плечо и закричала:

– Хорошо, мы идем!

– Иди внутрь и забери Никс с собой, а я потушу огонь, – сказала Каденс.

– Ты уверена?

– Да, это займет всего минуту.

Твайлайт не нужно было просить дважды. Она с Никс быстро отступили в тепло дома, а Каденс меж тем подошла к грилю, размышляя, как бы лучше потушить огонь. В конце концов, она остановилась на варианте использования небольшой магии. Она завернула полено и пламя в воздухонепроницаемый пузырь, а затем терпеливо ждала, пока огонь выжгет оставшийся там кислород и вскоре там остались лишь ярко тлеющие угли. Каденс удовлетворенно кивнула и закрыв гриль крышкой, побежала обратно в дом.

~~~

Найт Лайт понюхал свою кружку горячего шоколада, вдыхая сладкий аромат, прежде чем взглянуть на всю свою семью. Прекрасно сложенный, но всё ещё тёмный камин ждал лишь небольшой искры. Тем не менее, Найт Лайт откашлялся и с улыбкой заговорил. Нельзя зажигать огня без речи.

– Для тех, кто не знает, это традиция, которая пришла от моего отца и отца моего отца, и заключается в том, что в ночь кануна Дня Согревающего Очага вся семья собирается вместе, чтобы зажечь традиционный Согревающий Очаг. Мы зажигаем Огонь, которым мы будем наслаждаемся в эту мирную ночь накануне всех праздников, театрализованных представлений и вечеринок, всем тем, что будет нас радвать в течение следующих нескольких дней .

И в этом году я рад приветствовать двух новых пони в нашем доме поддержавших эту традицию. Во-первых, красивая и заботливая жена моего сына. Многие знают её только как принцессу Ми Амора Каденца, но мы знаем её как Каденс, лучшую няню и лучшую невестку, которую могла когда-либо попросить наша семья .

– Слушайте, слушайте! – крикнул Спайк, когда Каденс покраснела и уткнулась носом в шею Шайнинг Армора, а он в ответ улыбнулся и мягко поцеловал её в лоб, на что остальные пони посмотрели с улыбками.

– Я также рад приветствовать Никс, – сказал Найт Лайт, глядя в сторону кобылки. – Она появилась... и довольно сильно напугала нас в начале этого года, но время Согревающего Очага – это время прощать и забывать. Настало время для земных пони, единорогов, пегасов и аликорнов собраться вместе в духе гармонии. Итак, давайте все соберемся, согреем наши желудки горячим шоколадом, согреем копыта этим огнем и согреем наши сердца дружбой и гармонией. Ура!

– Ура! – ответили все пони Найту Лайту, поднимая свои кружки с горячим шоколадом.

В то же время Найт Лайт повернулся и коротко взмахнув рогом, отправил крошечное огненное заклинание в сердце аккуратно уложенных им поленьев. Огонь быстро разросся и как только поленья разгорелись, янтарное пламя стало празднично-розовым, идеально имитируя легендарный огонь дружбы из истории Согревающего Очага.

– Великолепно, как всегда, Найт Лайт, – сказала Вельвет, когда её муж сел рядом с ней на диван, и пара прижалась друг к другу под пледом.

– Спасибо, дорогая, сказал он, прежде чем нежно поцеловать ее. Затем семья устроилась поудобнее, чтобы провести уютный вечер у огня. Горячий шоколад был сладким и таял во рту, а печенье было просто восхитительным. Ничего не нужно было говорить. Небыло никакой наигранности, это было просто время посидеть, расслабиться и отдохнуть.

До того момента, пока Найт Лайт подняв глаза не увидел столб розового огня на заднем дворе.

~~~

– Иди внутрь и забери Никс с собой, а я потушу огонь.

– Ты уверена?

– Да, это займет всего минуту.

Каденс затушила огонь и несколькими секундами позже с негромким стуком закрыла за собой дверь в дом. Задний двор дома остался недвижимым. Единственным звуком был отдаленный звон колоколов до тех пор, пока не раздался приглушенный звук. Хруст и треск снега, раздавленного под копытом, стал танцевать по ветру. Затем из-под снежного покрова на заднем дворе начала подниматься пара новых курганов.

Колум протолкнул копыто сквозь снег и вслед за ним сам быстро вылез на поверхность отряхивая налипший на него снег. Каждая пядь его тела была защищена от холода тёплой одеждой: куртка, ватные штаны, ботинки, лыжная маска и очки заставили его выглядеть словно пони собравшего встретиться с тудрой замерзшего севера. И Колум был не одинок. Ещё одна куча снега, начавшаяся подниматься на заднем дворе, оказалась Квик Снапом. Одет он был так же, хотя и с прибавлением рукавиц на крыльях.

– Они были очень близко, – прошептал Колум, медленно продвигаясь к дому семьи. Он усмехнулся и глянувшись назад бросил на снег свою магию – отпечатки копыт, что он оставлял, начали всплывать, выравниваться, словно на него никогда и не наступал. – Селестия, до чего же я люблю, когда идет снег.

– Знаешь, что я буду любить? Горячий шоколад. Не меньше галлона! – заныл Квик Снап, дрожа своими крыльями облачёнными в рукавицы. – Да ради Милой  Луны, у меня снег в куртке!

– Тссс, – произнёс Колум, оглядываясь через плечо на Квик Снапа. – Ты что, хочешь сорвать всё наше прикрытие?

– Да! – был немедленный ответ Квик Снапа. – Колум, мы проторчали здесь несколько часов и нам вообще пришлось нырнуть в снег, когда вышли эти кобылы. И для чего? Мы ничего нового не узнали об этой кобылке.

– Разве ты не слышал их? Ты что, вообще не слушал?

– Нет, я не слышал. У меня уши снегом заложило.

– Кобылку зовут Никс, – с нажимом произнёс Колум, и на лице у него расцвела улыбка. – А когда у репортера есть имя, он может провести исследование. Мы можем проверить школьные реестры Понивиля. Мы можем проверить правительственные реестры для публично поданных документов. О, да я из этого могу выкопать просто кучу грязи!

– Тогда давай, пойдем, и проделаем всё это в хорошем теплом кабинете, – сказал Квик Снап, проваливаясь в снег рядом с Колумом.

– Через какое-то время, – заверил его Колум, продолжая двигаться к дому. – Я хочу чуть дольше послушать о чём они говорят.

Квик Снап застонал, но уже заранее понимал что спор ему не выиграть: Колум уже произнес заклинание подслушивания и пристроился у задней двери, слушая, о чём говорит семья. Это оставило полузамёрзшего Квик Снапа на его собствём собственном попечении и, после непродолжительной дрожи в куче снего, его глаза обратились к грилю.

Метнувшись к нему, Квик Снап обнаружил кусок полена что жгли эти три кобылы и как он обнаружил, оно всё ещё было достаточно целым. А ещё он увидел несколько продолжавших светиться угольков. Это был дар с небес и Квик Снап осторожно взмахнул крылом над полешком. Тлеющие угли светились ярче с каждым взмахом, и, наконец, с торжествующей улыбкой Квик Снап снова раздул пламя.

– О, милое тепло, – прошептал он, поднося копыта к огню, но только лишь для того, чтобы обнаружить как полено внезапно поднялось из гриля.

– Ты соображаешь, что ты творишь?! – рыкнул Колум, удерживая горящее дерево в своей магии.

– Пытаюсь предотвратить обморожение!

– Квик Снап, ты идиот, они же увидят пламя!

– Тогда я уберу гриль из-под окна! Брось, Колум, – умолял Квик Снап. – Я уже не чувствую своих крыльев!

– Ты всё ещё такой желторотик в нашем деле! Нет, я тушу этот огонь немедленно! — сказал он, повернувшись и отбрасывая кусок дерева через плечо в сторону приличного сугроба посреди двора.

Он намеревался загасить это полешко и убедиться, что Квик Снап не сможет его зажечь вновь.

Но вместо того, чтобы погрузиться в снег, полено, с металлическим лязгом, отскочило: вмятина на снегу оставленная поленом выявила металлическую сетку – полено отскочило от старого шезлонга оставленного страдать от стихии на улице и похороненного в куче наметённого снего. Сильный удар заставил полено лететь в совершенно другой угол двора.

А именно в ту кучу дров, что семья Спаркл купила для Согревающего Очага.

Небольшое полешко упало у подножия горки поленьев и закатилось под тент защищавший их от сырости. Без промедления тент заполыхал – хоть материал из которого он был сделан, хорошо защищал поленья от влаги, но также он был весьма горюч. Тент полыхнул словно вспышка и вскоре жаркое пламя расползлось и на дрова, что он защищал.

Огонь изменил цвет с ярко-оранжевого до идеального розового пламени Согревающего Очага, а его языки поднималось всё выше и выше, по мере того, как огонь становился жарче и жарче.

Дверь в дом распахнулась, заставив Квик Снапа и Колума отпрыгнуть. Первым за дверью оказался перепуганый Найт Лайт с отвисшей челюстью. Он помчался прямо к огню, в его глазах плясала паника и они были прикованы только к огню. Какофония ударов копыт, раздававшаяся из задней двери дома, подсказывала, что и остальная семья не сильно от него отстала.

В этот момент всеобщей паники, Колум ухватил Квик Снапа в свою магическую хватку и бросился за дальний угол дома. Они бежали даже то время, пока он накладывал заклятья на их следы в снегу, заставляя их снова выправляться. Через несколько секунд, не оставив никаких следов, они исчезли, оставив семью Спаркл наводить порядок.

Глава 5. Подготовка к постановке

Большое спасибо Fogel за главу!

– Я так рада, что все смогли придти!

Твайлайт широко улыбнулась и отошла от двери на улицу – её друзья, приехавшие из Понивиля, шагали через порог с приличествующими в данном случае улыбками. Твайлайт по очереди забирала у каждой её седельные сумки, поднимая их своей магией и давая подругам возможность как можно быстрее освоиться с обстановкой.

– Брось, сахарок, – произнесла Эпплджек. – Мы рады, что вы открыли нам двери своего дома и пригласили на обед, но где же кухня? Возможно, вы принимаете нас, но я не позволю тебе и твоей семье приготовить абсолютно всё.

– Я тоже! – воскликнула Пинки Пай, помчавшись за Эпплджек. – Выпечка – это моя любимая часть любого праздника. Я могу сделать так много вкусных угощений! В пряничных домиках будут печенье, леденцы и пряничные пони. О, и мы должны построить пекарню из пряников для пряников, чтобы у пряничных пони были свои крошечные пряники. Ведь пряничные пони тоже заслуживают того, чтобы отметить праздники!

– Возможно, не так много сладостей, – прокомментировала Рарити. – Лично я бы предпочитала не получать на обед ничего, кроме салата. Я надеюсь, что это никого не обидит.

– Разумеется, – заверила её Твайлайт.

– Да, особенно потому, что это означает, что нам достанется больше, – произнесла Рейнбоу Дэш, активно тряся головой, пытаясь вытрясти несколько снежинок запутавшихся в гриве. – Итак, что нам надо сделать?

Твайлайт тихонько рассмеялись и начала расставлять седельные сумки аккуратным рядком вдоль стены.

– Ну, кроме того, чтобы готовить обед, ты можешь сесть и…

– Сидеть? Ну уж нет!

Рейнбоу Дэш выписала в воздухе игривую петлю.

– Я и так просидела всю поездку на поезде! Сидела и играла в карты с Эплджек и теперь мне надо расправить крылья.

– Ну, я думаю, ты могла бы помочь накрыть на стол. Из кухни в столовую нужно многое перенести.

Рейнбоу Дэш мгновение обдумывала этот вариант, почёсывая подбородок копытом, а затем улыбнулась и кивнула.

– Конечно, я могу справиться с этим. Вот посмотрите, я установлю этот стол в рекордное время.

– Ты вообще хоть знаешь, как накрывать на стол? – спросила Рарити, скептически изогнув бровь.

– Конечно! Кладёшь вилки с одной стороны, а ножи и ложки – с другой. Легкотня.

– Уверяю тебя, это не легкая работа, – твердо сказала Рарити, когда та намылилась в сторону кухни, бывшей в противоположной стороне от столовой. – И я не собираюсь позволять тебе высмеивать важность правильной сервировки мест. Ты должны перетаскать всё, что нам потребуется, из кухни и комнат, А я выложу всё это на стол.

– Шла бы ты, Рэрити, – буркнула Рэйбоу, закатывая глаза, но последовала за модным дизайнером.

Твайлайт хихикала глядя за тем как пара исчезает из поля зрения, а потом оглянулась на Флаттершай. В зубах у пегаски был коричневый бумажный пакет, который она осторожно опустила.

– Надеюсь, ты не будешь против, но я принесла кое-что.

– О, Флаттершай, тебе не нужно было ничего приносить, – сказала Твайлайт и направив свою магию внутрь сумки извлекла предмет в форме колокольчика.

"Колокольчик" был из плотно спрессованых семян, скрепленных чем-то похожим на мед.

– Что это? – не могла не спросить Твайлайт.

– О, это запечённые семена для птичек в форме колокольчика. Я называю его птичьим колоколом, – пояснила Флаттершай. – Вешаешь его снаружи и маленькие птички могут сесть на него и выклёвывать семена из меда. Мне нравится их делать и развешивать на улице накануне дня Согревающего Очага. Они такие праздничные, и это приятное маленькое угощение для птиц, которые не улетают на юг зимой. Знаете, зимой им приходится много работать, чтобы найти себе еду, так что для них это очень хорошая вещь. И мои птички всегда говорят, что им больше нравятся семена когда их запекают в мёде, вот как тут.

– Это так мило, Флаттершай, спасибо, – сказала Твайлайт, когда она повернулась и пошла к задней двери. – Пойду и повешу. Можешь устраиваться в гостиной или помочь на кухне, в зависимости от того, что тебе хочется.

Флаттершай кивнула и сделала несколько шагов за Твайлайт. Она остановилась у двери, ведущей на кухню, и сунула голову внутрь. Кухня была, безусловно, шумной. Эпплджек и Пинки Пай уже устроились и работали плечом к плечу с Твайлайт Вельвет, чтобы помочь приготовить обед. Она также увидела Рарити и Рейнбоу Дэш в столовой – у них как раз была небольшая дружеская перепалка относительно того, какой набор тарелок использовать. В одном из наборов были тарелки большего размера и в них помещалось больше еды, что, по мнению Рейнбоу Дэш, было весьма важно, Рарити же считала, что другой набор выглядел более празднично. И среди всей суматохи подготовки к обеду, ещё и Найт Лайт и Шайнинг Армор тоже были на кухне – в тщетной попытке избежать беспорядка, способного возникнуть в процессе приготовления столь большого обеда, они непрерывно мыли, ополаскивали и сушили посуду по мере её загрязнения.

В общем, Флаттершай осталась в уверенности, что прочие пони, уже побеспокоились по поводу обеда, и ушла в гостиную, обнаружив там Каденс сидевшую в кресле и улыбавшуюся вошедшему пегасу.

– Флаттершай, как у тебя дела?

– О, я в полном порядке, спасибо, что спросили. А как ваши дела?

– Меня Вельвет выставила с кухни, – признала Каденс со смешком. – А в остальном у меня все хорошо.

– И почему тебя выгнали? – поинтересовалась Флаттершай, усаживаясь на диван. – Вы что-то пролили?

– Вроде того, — призналась Каденс. – Я продолжала бить рогом по шкафам, когда пыталась склониться над кухонным столом, а это вызывало у меня непроизвольные выплески магии. И вот, когда я случайно швырнула яйцо, Вельвет отправила меня сюда.

– Ой мамочки! Ваш рог в порядке? Вам было больно?

– Не переживай о ней, Флаттершай, – сказала Твайлайт, стряхивая копыта, когда она вернулась со двора, где повесила колокольчик для птиц. – Удар по рогу нарушает магию единорога лишь на несколько мгновений, но до тех пор, пока нет трещин или разрывов, с ним всё будет в порядке.

– Ты уверена? Я имею в виду, что я не знаю слишком много о рогах единорога, но я знаю, что один из моих маленьких пушистых друзей однажды потянул лодыжку. Вначале это выглядело неплохо, но он не успокоился и потом всё стало гораздо хуже. После этого ему пришлось пробыть в покое целую неделю. А пони, особенно принцесса, никогда не должна терять свою магию.

– Я в порядке, Флаттершай, гарантирую, – заверила её Каденс. – Вот, я докажу это.

С этими словами принцесса повернула голову, сосредоточившись на куче поленьев, что занимали угол комнаты. Похоже, чтобы освободить для них место, было поспешно выброшено что-то из мебели. Рог принцессы осветился, и из кучи поднялось одно единственное полено. Каденс перевернула и покрутила его несколько раз, прежде чем положить обратно.

– Видишь, моя магия в порядке.

– Ну, это хорошо, – признала Флаттершай, вздохнув с облегчением.

Однако её глаза снова упали на дрова.

– Если вы не возражаете, то я хочу спросить, почему все эти поленья сложены внутри?

– Обычно мы их складываем на заднем дворе, но… — Твайлайт нахмурилась, вздохнула и покачала головой. – Но что-то случилось прошлой ночью. Дрова почему-то загорелись. К тому времени, как мы выскочили на улицу, горела уже вся куча и пламя было высотой с наш дом.

– Кто-нибудь обжёгся? – спросила Флаттершай.

Твайлайт покачала головой.

– Нет, и, как ты видишь, мы даже смогли сохранить дрова. Шайнинг обернул их воздухонепроницаемым щитом и задавил огонь. Это было действительно быстрое решение с его стороны. Тем не менее, после того, что случилось, папа не рискнул потерять дрова для Очага снова, поэтому мы перетащили их внутрь.

– Тебе стоило быть здесь прошлой ночью, – добавила Каденс, высунув язык. – Весь дом пропах дымом, прежде чем Твайлайт сегодня утром нашла очищающее заклинание в одной из её старых книг.

– Разве вы не имеете в виду ту книгу, которую я нашел? – крикнул Спайк.

Флаттершай, Каденс и Твайлайт повернули головы, глядя на лестницу – Спайк и Никс спускались по ступенькам, Никс при этом несла на спине коробку, которую Спайк помогал удерживать.

– И да, мы нашли подсвечники, которые хотела Вельвет. Где мы должны…

– Кто-то сказал «подсвечники»? – немедленно спросила Рарити, высунув голову из кухонной двери.

Она оттащила коробку подальше от Спайка и Никс и, открыв волшебством клапан, извлекла один из подсвечников.

– О, это изысканный набор, и он будет прекрасно сочетаться с серебром, которое я уже поставила.

– Рарити, ты в самом деле думаешь, что нам нужны эти подсвечники? – спросила Твайлайт, глядя на неё через спинку дивана. – Это лишь обед в честь Согревающего Очага дома у моих родителей. Это не такое фантастическое событие.

– Ну, я полагаю, это правда, – признала Рарити, прежде чем улыбнуться и закрыть крышку коробки. – Но, поскольку Никс со Спайком прошли через все трудности, связанные с их поиском, я просто собираюсь пойти чуть дальше и расставить их. Никто не должен ставить в них никаких свечей, но стол с ними будет выглядеть просто невероятно!

– И, говоря о... – Рарити на мгновение втянула голову обратно в кухню, а затем снова заглянула в гостиную, неся стопку тканевых салфеток к кофейному столику. – Флаттершай, дорогая, не могла бы ты сложить салфетки? Ты всегда делаешь такие красивые сумочки для складывания столового серебра, и, они будут идеально сочетается с остальным обрамлением стола.

– Конечно, Рарити, я была бы рада помочь.

– Спасибо, Флаттершай! – произнесла Рарити и, напевая, исчезла на кухне, чтобы распаковать и отправить подсвечники в столовую.

Разумеется, Спайк последовал за ней, готовый предоставить любую помощь.

Между тем Никс подошла к дивану и, вскочив, уселась рядом с Твайлайт.

– Ты знаешь, как складывать салфетки? – спросила она у Флаттершай.

Флаттершай тихонько кивнула, наклонившись вперед. Она расправила крылья и взяла первую тканевую салфетку своими удивительно цепкими пегасьими крыльями и начала складывать.

– Это просто то, чему я научилась.

– Как твое необъяснимое умение шить? – спросила Твайлайт.

– О, ну, да, видимо так, – призналась Флаттершай, немного покраснев.

Никс вытягивала шею, пытаясь разглядеть из-за Твайлайт, как работает Флаттершай.

– А ты можешь научить и нас?

Флаттершай сначала взглянул на Никс, а затем посмотрел на Твайлайт и Каденс.

 – О... ну, я не знаю. Я уверена, что могу сложить их все сама. Вам не нужно беспокоиться.

– Не похоже, что мы будем делать что-то еще, – прокомментировала Твайлайт, взяв магией салфетку. – Это будет весело, верно, Каденс?

Каденс кивнула в знак согласия, подбирая себе собственную салфетку, для складывания. Никс тоже воспользовалась своей магией, хотя ей и потребовалось некоторое время, чтобы стабилизировать её. Тем не менее, салфетка была достаточно легкой, чтобы удерживать её в воздухе, и поэтому все три пони-волшебницы смотрели на Флаттершай с нетерпеливыми улыбками.

Флаттершай, в свою очередь, посмотрел на них и улыбнулась.

– Ну, если вы действительно хотите знать, первое, что вам нужно сделать, это сложить салфетку пополам, как книгу, а затем повернуть складкой от себя. После этого...

~~~

Пока семья и друзья Твайлайт наслаждались обедом, другой пони в десятый раз отставлял от себя пустую кофейную чашку, снова забывая, что она давно уже пуста. Колум сидел среди кипы бумаг в Центральном архиве Кантерлота, хранилище многих и многих важных документов королевства. Юридические документы, учредительные документы, свидетельства о рождении, свидетельства о смерти, свидетельства о браке, свидетельства о полномочиях на выдачу свидетельств и многие другие документы можно было найти на полках Центрального Офиса Записей.

Колум пролистывал эти записи с тех пор, как офис открылся этим утром, и теперь играл против времени – в канун дня Согревающего Очага офис закрывался в час дня и будет закрыт весь следующий день. У него заканчивалось время, и непрерывное тиканье стареньких часов в читальном зале напомнило ему, что время продолжает мчаться вперед. Он боялся звона этих часов, как самой смерти, и это было из-за того простого факта, что он был очень близко.

Он выудил все общедоступные записи, которые он мог найти. У него были записи об усыновлении, свидетельствующие о том, что Твайлайт Спаркл была законным опекуном Никс. У него были школьные записи, свидетельствующие о зачислении Никс в начальную школу Понивиля как в прошлом, так и в этом учебном году. Но ему не хватало того, что ему действительно нужно – веских доказательств.

Да, он мог бы выступить раньше срока. Он мог написать статью с тем, что он уже знал и тем, что лишь предполагал, и этого было бы достаточно, чтобы получить первую страницу. Но нет... нет, он должен копать глубже. Он мог бы выкопать настоящую грязь, такую, которая бы гарантировала, что от его истории не отмахнутся как от какой-то бульварной истории не имеющей под собой абсолютно ничего. Ему просто нужно что-то, чтобы доказать, что то, во что верила вся Эквестрия, было откровенной ложью. Что-то, что доказывало бы, что Найтмэр Мун не находилась в какой-то тюрьме в дальних странах. Что-то, чтобы доказать, что она просто жила в Понивиле как дочь Твайлайт Спаркл, и что она могла свободно гулять в поле полном цветов с жеребятами и другими кобылками, если это ей действительно нравилось.

Но множество раз замахнувшись на это, он постоянно промахивался. Он рассчитывал найти свидетельство о рождении, показывающее, что Никс родилась менее года назад, но всё, что он смог найти, это свидетельство о гражданстве. Он пытался найти форму смены имени, фиксирующую смену её имени с Найтмэр Мун на Никс, но не нашел ничего, кроме дохлой бабочки, завалившейся между папками.

– Сэр, мы закрываем через десять минут.

Колум наделил клерка подошедшего к нему сзади отвратным взглядом.

– Это значит, что у меня есть ещё десять минут. Перестань дышать мне в шею!

Клерк на мгновение посмотрел на Колума, а затем отвернулся и пробормотал что-то о пропавшем обеде в честь Согревающего Очага. Колуму, впрочем, было всё равно, даже если Клерк потеряет ногу, если это позволит ему остаться ещё на десять минут. Офис закрывается в час после полудня. Полдень миновал почти час назад и это означало, что у него всё ещё было десять... нет, уже девять минут на то, что он должен был сделать.

– Давай, Колум, думай! Тут должна быть какая-то запись. В этом стоге сена должна быть игла. В этом саду должно быть золотое яблоко. Где-то должен быть след. Дууууммааааай!

Колум начал массировать виски, перебирая в голове разные идеи. Он проверил все нормальные записи. Он искал во всех обычных местах, и он ничего не нашел. Должно быть хоть что-то, но теперь он должен был решить, где искать. Где ему искать в высоченных штабелях шкафов и картотек, которые, казалось, растянулись в бесконечность во всех направлениях, как пугающий лабиринт. Где ему искать в огромном Центральном архиве, который занимал целый городской квартал и спускался на несколько этажей в землю. Где ему искать среди миллионов, если не миллиардов записей?

Он задумался над тем, что знал о правлении Найтмэр Мун, но ничто не выделялось для него. Записи о её восхождении и её пребывании на троне будут упоминать о ней как о Найтмэр Мун. Записи, которые он смог получить за текущее время, именовали её Никс. И это была проблема. Не было такого момента, когда в записях Никс и Найтмэр Мун рассматривались как одно и то же. Не было ничего эквивалентного бланку формы изменения имени.

Разве что...

Разум Колума зацепился за что-то, в последней отчаянной надежде. Он вскочил со своего места и помчался среди пачек записей, выискивая знакомый закуток. Он повернул вправо, налево и ещё раз вправо. Он скакал со всей скоростью, которую могли дать его копыта, и заскользив по полу остановился перед табличкой с описанием содержимого в торце стеллажа.

Его рог засветился и он начал просматривать записи, когда к нему примчался клерк с пачкой бумаг, что он бросил после себя.

– Сэр, мы закрываем через пять минут. Вы не можете больше брать записи!

– Просто дай мне секунду.

– Сэр, вы не можете...

– Еще одну…

– Сэр! Вы не можете…

Колум ненадолго оглянулся, затем быстрым ударом копыта выбил бумаги из удерживающей магии клерка. Они широко разлетелись, и клерк вскрикнул, пытаясь воспользоваться своей магией, чтобы собрать страницы, прежде чем они скроются под полками. В то же время Колонм использовал драгоценные секунды, которые он получил, чтобы продолжить искать запись, о которой он молился.

А потом он улыбнулся.

~~~

– Убирайся!

Колума выбросили из входной двери Центрального Офиса Записей в кучу снега, и клерк внутри с треском захлопнул двери. Тем не менее, несмотря на снег, обжигавший ему хребет, Колум улыбался. Он выбрался из объятий сугроба, улыбаясь от уха до уха, прежде чем плюхнуться на круп и скатиться по мягкому снегу, который только что смягчил его жесткую посадку на каменную мостовую Кантерлота, вниз.

– Веселишься?

Колум поднял голову и одарил улыбкой Квик Снапа, который стоял рядом с вздёрнутыми бровями.

– Да! Да, это я! – ответил Колум, выбираясь из снега.

Он скользнул ближе к Квик Снапу и положил копыто на плечо своему партнёру.

– И понимаешь, не без основания. Потому что ты знаешь, что я там нашёл? Я получил доказательства, которые нам нужны, чтобы широко раскрыть это дело.

– Что ты нашел? – спросил Квик Снап, не в силах скрыть своё любопытство.

– Я нашел официальное, подписанное принцессами письмо о помиловании.

Колум слегка подпрыгнул, не в силах сдержать свою энергию.

– О, это всё, Квик Снап! Письмо о помиловании содержит имя Никс, это её помилование, но преступление, которые там описываются, были преступлениями Найтиэр Мун. Там описано нападение на дворец, нападение на принцесс, переворот и кража Элементов Гармонии. И зачем Никс нужно помилование за эти преступления, если только она не...

Колум протянул переднюю ногу к Квик Снапу, тихонько покачав копытом и хитро улыбнулся – он предлагал своему партнёру заполнить последний пробел и Квик Снап кивнул в знак понимания.

– О да, я понял. Зачем Никс нужно письмо о помиловании, если только она и не есть Найтмэр Мун?

– Точно! – почти пропел Колум. – О, это история всей моей жизни, и мы собираемся её опубликовать. У нас теперь есть почти всё, что нам нужно. У нас есть история, у нас есть доказательства. Теперь нам нужна только одна вещь.

– Что же это?

Колум обошёл вокруг Квик Снапа, дабы оказаться со своим партнёром лицом к лицу. Его улыбка оставалась широкой, но неудовлетворённые амбиции в его глазах сменились на радость торжества. Он поднял копыто и положил его на плечо Квик Снапа. – Нам, мой дорогой друг, нужна фотография.

– Но у нас есть её фотографии, – заметил Квик Снап. Мы получили их на фестивале, когда увидели её с Каденс и Твайлайт Спаркл.

– На фестивале она была в маскировке. Я не знаю, как она это сделала, но это не отменяет того, что нам надо, а нужна нам фотография в её натуральном цвете шкурки, которую мы видели прошлой ночью. Вот что скрепит все эти материалы в идеальную упаковку. Если мы хотим, чтобы газеты действительно продавались, мы должны уметь сказать и показать правду.

– Но как мы получим эту фотографию? Если она действительно Найтмэр Мун, я сомневаюсь, что Твайлайт Спаркл просто так оставит её без присмотра.

– Это правда, – признал Колум с кивком, хотя его улыбка и не ослабла, но он скинул ногу с плеча Квик Снапа. – Но, как гордо сообщает наша собственная газета, Твайлайт Спаркл и её друзья будут исполнять свои роли в крупнейшем в Кантерлоте представлении на день Согревающего Очага. К ним также присоединится и королевская чета Каденс и Армор. А какие любящие родители не будут смотреть, как их дети исполняют такую трогательную сказку?

– К чему ты клонишь?

– То, к чему я клоню, довольно просто, Квик Снап, – тихо сказал Колум, понизив голос до шепота. – Со всей её семьей и всеми друзьями её приемной матери, вовлеченными в театрализованное представление в замке, кто будет присматривать за Никс?

~~~

– Великолепно. Теперь и выхода нет! Мы в ловушке! – фыркнула Рейнбоу Дэш, махнув копытом в левую сторону сцены, где из-за занавеса выкатили большой участок декорации. Хоть он и был деревянным, но выглядел как толстый, твердый лед, непроходимый как скала.

– Рарити раздражённо подняла копыто и обвинительно указала в собеседников. – Вы двое заслуживаете этой ужасной судьбы. Вы ничего не сделали, кроме как спорили и сражались друг с другом!

– Вы тоже дрались, ваше высочество, – стала пререкаться Рейнбоу Дэш.

– Да?! Я дралась не так сильно как ты! – Пинки Пай отпускала колкости как школьная задира, неподвижно стоя в заранее определённом месте сцены.

Пока она говорила из-под деревянных досок у ног кобылы поднимались окрашенные в голубые тона куски стекла с зазубренными краями. Стеклянные панели медленно поднимались, создавая впечатление, что Пинки Пай, Рарити и Рейнбоу Дэш медленно замерзали.

– Как нелепо! Единорог никогда не прекратит сражаться! – резко взмахнула головой Рарити.

– Это просто потому, что вы, жалкие единороги, знаете, что никогда не выиграете! – закричала Рейнбоу Дэш, когда стекло продолжало подниматься из-под сцены. – Земные же пони и вовсе тупицы!

И с этими словами стекло окончательно встало на своё место и Ренбоу Дэш застыла как можно неподвижнее. Её рот был даже открыт, как будто она была поймана в середине крика. Из зала это выглядело так, будто она была мгновенно заморожена.

– Пегасы – животные! – закричала Рэрити, прежде чем и её стекло встало на место.

– Единороги – снобы! – добавила Пинки Пай, последний, финальный крик трех кобыл, сыгравших роль вождей племён. В то же время Твайлайт, Апплджек и Флатершай продолжали играть свои роли. Они отступили от своих друзей, медленно двигаясь к центру сцены, где они наткнулись друг на друга. Они вздохнули с облегчением только на мгновение, но затем взвизгнули и напряглись, когда из воздуха над ними донесся "ужасный звук". Это был настолько ужасный звук, что грозил заморозить кровь в их жилах.

– Ууууу-Ууууу-Ууууууу!

– Стоп!

Селестия поднялась со своего места и пошла по центральному проходу театральных кресел, которые были собраны в одном из самых больших залов Кантерлотского дворца. Она подошла к сцене, где несколько знакомых лиц повернулись, чтобы посмотреть на неё. Это была генеральная репетиция театрализованного представления на день Согревающего Очага, которое у Селестии само по себе было любимейшим способом отпраздновать наступление нового сезона. Она дала начало традиции театрализованных представлений и, когда она могла выкроить время, она всегда сама была режиссёром представления.

Пока что генеральная репетиция театрализованного представления шла хорошо. Костюмы и декорации были в порядке. Каждый пони помнил свои роли. Её верная ученица великолепно играла Кловер Умную, и все друзья Твайлайт также превосходно исполняли свои роли. У всех них был талант, который Селестия с гордостью готовилась представить всему Кантерлоту.

Впрочем, были и те, немногие кому актёрское мастерство не было естественным.

Один взмах её огромных крыльев перенес Селестию на подмостки. Сцена, которую они играли в данный момент, была, возможно, самым мрачным моментом театрализованного представления: лидеры трех племен замерзли во льду, Твайлайт, в роли Кловер, готовилась заметить и подробно рассказать всем о существовании виндиго. В этом году виндиго должны были играть Шайнинг Армор и Каденс.

И это, к сожалению, было частью проблемы.

– Каденс, Шайнинг, не могли бы вы подойти?

Королевская пара спустилась на сцену. Каденс держалась в воздухе на своих крыльях, а Шайнинг Армор удерживался заклинанием левитации, созданным единорогом скрытым кулисами. Они оба были загримированы как виндиго: призрачная раскраска в зимних тонах, а главное, их естественный рост, заставляли их выглядеть куда как более угрожающими по сравнению с остальными актерами на сцене.

— Что-то не так? – спросила Каденс, когда её копыта коснулись пола.

– Просто одна мелочь, – заверила Селестия, прежде чем взглянуть на всех остальных. – Вы все можете не стесняться и сделать перерыв на несколько минут. Мы долго не задержимся.

Твайлайт, её друзья, остальные актеры и работники сцены кивнули и начали расходиться со своих мест на театральной площадке. Некоторые пошли за кулисы, чтобы посидеть, отдохнуть и выпить воды. Другие просто задержались среди сцены и обсуждали то, как проходила репетиция.

– Каденс, – начала Селестия, снова сосредоточив внимание на племяннице. – Боюсь, что твое исполнение виндиго несколько несовершенно, особенно в звуке.

– Ну, я никогда не слышала, как звучит настоящий виндиго, – призналась Каденс.

– Не беспокойся, это совершенно естественно, и я уверена, что ты сможешь его выполнить. Но, тем не менее, позвольте мне дать тебе небольшой пример.

Селестия сделала несколько шагов назад, а затем заняла твердую позицию на сцене, как будто она сама выступала.

– Звуки призраков, что вы издавали ранее, хорошо бы подошли для историй рассказываемых маленьким жеребятам и кобылкам у костра, и я уверена, что ты и применяла их в то время, что работала нянечкой. Но звук, который издает виндиго, более натуральный, более инстинктивный, чем этот. Да, они духи, но это духи лошадей. Ты должна исторгнуть визг из глубины груди. Сделай его почти... гортанным.

Селестия откинулась назад, перебирая передними ногами в воздухе и исторгла ржание, которое перепугало некоторых пони на сцене, которые до этого не обращали внимания на то, что там происходит. Это был дикий звук, который мало кто ожидал услышать от обычно приятно звучавшей солнечной принцессы. Тем не менее, Селестия обладала столь богатым голосом, как будто это был прекрасный инструмент. У неё был идеальный контроль, и она смогла довести его до конца, позволив своим передним копытам вернуться на сцену с твердым стуком.

Короткое представление было встречено аплодисментами всех присутствующих пони, перед которыми Селестия вежливо поклонилась.

 – О, спасибо, — сказала она, прежде чем оглянуться на Каденс. – Надеюсь, это даст тебе представление о том, что я хочу услышать.

Каденс и Шайнинг кивнули, отправляясь на тренировку, пока Селестия шла среди других актеров. Она делала комплименты, когда это было уместно, и давала советы там, где они были необходимы. Она была так же искусна в руководстве, как и в преподавании, насколько Твайлайт могла это оценить. Она была кобылой ренессанса, хотя приобрести опыт во многих  увлечениях много легче, если для этого у тебя есть века вечной молодости.

– Твайлайт, – произнесла Селестия, приближаясь к своей ученице, которая просматривала копию сценария. – Приятно видеть, что ты помнишь свою роль так же, как и в прошлом году.

– Спасибо, принцесса, – сказала Твайлайт с вежливым поклоном. – Хотя то ржание, которое вы только что продемонстрировали, заставляет большинство из нас стыдиться. Вы действительно хороши в этом. Почему бы вам самой не принять участие в представлении?

– Я бы не возражала против выхода на сцену, но, как и у всех пони, у меня есть свои обязанности. Есть пони, которых я должна встретить и приветствовать на приеме перед театрализованным представлением. Есть пони, с которыми я должна сидеть во время шоу. Это становится настолько ужасным, что я даже не могла несколько лет режиссировать, и, к сожалению, я и в этом году не смогу по-настоящему насладиться исполнительским составом. У меня будет только немного времени, чтобы появиться перед Луной, и меня будут ждать в другом месте.

– Но не переживай, – сказала принцесса Селестия, заметив, как на лице Твайлайт начинает появляться недовольство. – Единственное, что у меня есть в моем расписании на завтра, это праздник. У меня не было возможности познакомиться с семьями твоих друзей, но я с нетерпением этого жду и это.

– Я уверена, что все пони так же хотят встретиться с вами, принцесса, – сказала Твайлайт, и её хмурый взгляд превратился в облегченную улыбку.

Селестия слегка усмехнулась.

 – Да, что, правда, то, правда. Тем не менее, где твои мама с папой? Со всей остальной частью твоей семьи и друзьями, я удивлена, что они не сидят и не смотрят за репетицией.

– После обеда дом был... сущей катастрофой, поэтому они остались, чтобы хоть немного прибраться, – призналась Твайлайт. — Моя мама настаивает на том, чтобы все мои друзья остались в нашем доме, и она пытается подготовиться. Будет интересно, если моя старая спальня будут забита кучей пони, но это должно быть очень весело. Это будет хорошая вечеринка в честь Согревающего Очага, хотя я и надеюсь, что на сей раз Рарити и Эпплджек не притащат сук от дерева, разбив в моей спальне окно.

Селестия слегка хмыкнула.

– Да, было бы впечатляющим подвигом, если бы им удалось проделать это и на сей раз.

– Я обещаю, мои мама и папа будут здесь задолго до представления, чтобы присмотреть за Никс, и ещё раз спасибо за то, что позволили ей посидеть с вами во время репетиции, – успокаивающе произнесла Твайлайт.

Пара обернулась и посмотрела на кресла в зале, где Никс сейчас внимательно разглядывала сценарий.

 – Никс понравится Кантерлот? Все идет хорошо?

– У нас было несколько неприятностей, – призналась Твайлайт, – но в целом всё идёт довольно гладко.

Селестия кивнула и пошла к краю сцены.

– Приятно слышать. Тем не менее, это ведь репетиция, так что давай вернемся к этому делу, не так ли?

~~~

– Хорошо спасибо!

Квик Снап махнул копытом выходя из парадной двери Парти Фаворс Ренталс. Это была десятая контора проката, которую он посетил в Кантерлоте. И в каждой он говорил и делал почти одно и то же: он входил и поговорив с секретарём интересовался не оказывает ли их компания какие-либо услуги замку для театрализованного представления "Согревающего Очага". Девять из десяти сказали что нет, говорили, что у них во дворце вообще никаких дел нет, но, в конце концов, он попал в яблочко. Парти Фаворс Ренталс собирались предоставить столы и скатерти для приема перед театрализованным представлением.

Взлетев, фотограф-пегас пролетел над Кантерлотом хоть и, соблюдая правила воздушного движения, но при этом пытался пересечь город как можно быстрее. Он обгонял, подныривал, подрезал повозку, запряженную пегасом, и, в конце концов, приземлился на скользкой площадке перед кафе. Заскочил внутрь, весь дрожа но улыбнулся, когда начал погружаться в теплый, с запахом поджаренного хлеба воздух уютного кафе.

Колум встал со стула и мгновенно оказался рядом с Квик Снапом, с весёлой улыбкой на губах.

– Что ты нашёл?

– Парти Фаворс Ренталс, – ответил Квик Снап, направляясь к столу Колума, где пегаса дожидались горячий шоколад и праздничная булочка с корицей. – Замок арендует у них столы для приема, скатерти, вазы в центр стола и жеребца для работы в баре с соками.

Колум стукнул копытом по столу, а затем осторожно толкнул Квик Снапа на своё место и подтолкнул булочку с корицей и горячий шоколад ближе.

– Хорошая работа. Я просто хотел для начала посмотреть на тебя. Это вполне имеет смысл. Они были той компанией, которая занималась всей обстановкой на свадьбе жирафов в парке Сильвер Лайнинг, а на приеме будет присутствовать делегация жирафов – наша газета опубликовала заметку об их прибытии пять дней назад. Столы и стулья с пропорциями жирафа у этой фирмы, вероятно, лучшие в городе, если вообще не единственные.

Квик Снап поднял булочку с корицей, жадно впиваясь зубами в теплый, влажный хлеб и облизнул глазурь, прилипшую к его верхней губе.

– Но, – сказал он с набитым ртом, – почему это важно?

– Ах, это, Квик Снап, вот то, где я был бесподобен, – сказал Колум и его рог начал светиться.

Из-под стола всплыли многочисленные коричневые бумажные пакеты с одинаковым логотипом: три аккуратных шляпки выстроились в аккуратный дугообразный ряд и были увенчаны подписью «Маскарад».

— Давай посмотрим, – сказал себе под нос Колум. «Радужное обрамление», «Галерея» и «Вечеринка на прокат»  –  нет. «Цвета маскарада»  – нет. «Аренда супер классных вечеринок» – я вообще не могу поверить, что они всё ещё в бизнесе. Вот кто додумается назвать свой бизнес «супер классным»? Это просто... Я не знаю, это просто неправильно. Подожди-ка. Ага, вот они!

Колум уронил остальные сумки, сохранив в своей магии лишь одну. Затем он вытащил её содержимое и разложил на столе. В сумке оказалось две униформы, сочетавшие ярко-красный и белый цвета – характерная униформа сотрудников Партии Фаворс Ренталс.

– Я прошёлся мимо дома Твайлайт Спаркл и единственными пони, которых я там видел, были Найт Лайт и Твайлайт Вельвет и они одевались, как будто готовились к выходу. И теперь, если моя интуиция права, они будут присутствовать сегодня вечером на представлении, чтобы понаблюдать за своими детьми, как любящие родители. Из-за всего этого делаю вывод что никого не будет дома, а это значит, что и Никс, скорее всего, будет в замке, либо за кулисами, либо будет сидеть с Найт Лайт и Твайлайт Вельвет.

– Хорошо, но для чего нужна эта форма?

– Она наш билет в замок, – ответил Колум, прежде чем взглянуть на часы на стене, которые показывали два часа. – Время нас поджимает, но, если мы быстро наденем эти костюмы, мы сможем перехватить службу доставки. Как только мы их встретим, мы говорим, что нас послал... с кем ты разговаривал в офисе?

– Кобыла по имени Роза Стрингс.

– Мы скажем, что Роза Стрингс послала нас, чтобы помочь им. Типа, прибавить темп, чтобы сделать работу быстрее, чтобы они могли вернуться домой к своим семьям и вечеринкам. Они не будут ставить это под сомнение, не за это им платят. И тогда мы просто войдём во дворец вместе с остальной командой доставки.

– А что тогда? Не будут ли охранники несколько подозрительными, если увидят пару пони, которые, как предполагается, накрывают столы, но вместо этого прерывающих репетицию?

– Да, конечно, – сказал Колум, прежде чем поднять вторую сумку с костюмами, улыбаясь от уха до уха. — Но для этого они и нужны.

~~~

– Это было прекрасно, все были хороши. Хорошо, у нас ещё есть время, чтобы пройти через это ещё один раз. По местам, пожалуйста.

Актеры театрализованного представления только что закончили петь гимн Согревающего Очага, и занавеси были закрыты. Первая дневная репетиция завершалась, и, теперь, у них оставалось время лишь для ещё одного пробного прогона. После этого все актеры и постановочная группа должны были насладиться ужином, который готовили повара замка, в то время как Селестия отправится на прием, проводимый в другом крыле замка. А уж сразу после приёма настанет время запускать пони на приготовленые им места.

Но сначала они должны были пройти ещё одну финальную репетицию, последний шанс убедиться, что у них все готово. Селестия откинулась назад, расправляя затекшие крылья и шею, и нежная улыбка украсила ее губы.

– В этом году должно выйти ещё одно хорошее выступление, особенно сейчас, когда Каденс и Шайнинг отрепетировали свои вопли виндиго. Ты согласна?

Никс с улыбкой подняла взгляд от сценария, который ей дали.

– Да, теперь они звучат намного лучше.

– И если уж говорить о том, как идут дела у всех пони, то, как твои? Твайлайт говорит, что тебе понравился канун дня Согревающего Очага здесь, в Кантерлоте?

Никс кивнула. – Да, понравился. В первый день, когда мы приехали сюда, мы сделали кучу забавных вещей с бабушкой Вельвет и Найт Лайтом. Затем, после того, как мы забрали Каденс и Шайнинг Армора с вокзала, я встретила этого действительно странного, огромного пони по имени Ламбер Джек. После этого у нас был шикарный ужин в отеле. А вчера бабушка Вельвет показала мне семейный фотоальбом, и Найт Лайт приветствовал меня и Каденс речью. А этим утром Флаттершай показала мне, Твайлайт и Каденс, как складывать салфетки.

Селестия улыбнулась и тихонько хихикнула, отмечая, что Никс, похоже, всё же веселится. Тем не менее, она обнаружила, что был один пони, который, похоже, никак не общался с Никс, по крайней мере, так тесно, как остальные члены семьи Твайлайт. Возможно, именно поэтому Твайлайт и почувствовала, что у них были какие-то проблемы.

–  А Шайнингом Армором ты делала что-то интересное?

Улыбка Никс немного увяла, и она покачала головой.

– Нет... не совсем, но это нормально. Он просто был слишком занят. Вчера он помогал бабушке Вельвет на кухне почти весь день, а вчера вечером помогал Найт Лайту укладывать поленья в камине. А за день до этого он был вынужден остановить каких-то репортеров, которые досаждали нам на фестивале Согревающего Очага.

– Понятно, – кивнула Селестия. – Это позор.

– Это действительно настоящий позор, сестра.

Селестия и Никс обернулись и увидели, как Луна шагает по центральному проходу между сидений.

– Надеюсь, вы не против вторжения, я просто хотела посмотреть, как идут дела.

– Это не вторжение, Луна, и дела идут хорошо, – произнесла Селестия, наблюдая, как её сестра устраивается с другой стороны от Никс. Две королевские сестры возвышались над кобылкой, словно два могучих дуба, стоящих по обе стороны от маленького цветочка. – Мы проводим ещё один прогон перед сегодняшним вечером и Никс помогает мне убедиться, что все пони придерживаются сценария.

– Да, – подтвердила Никс. – Я не могу участвовать в таких пьесах, как Твайлайт, Спайк, Каденс с Шайнингом, но я всё ещё могу помочь.

– Обидно, что нет роли для кобылки. Ты очень хорошо играла в своей школьной постановке на весеннем фестивале, – прокомментировала Луна.

Никс расправила уши, и ее брови выровнялись, когда она посмотрела на Луну.

 – Вы имеете в виду, когда я играла вас?

Селестия не смогла удержаться от смеха, когда комплимент Луны вернулся к ней самой, выведя её из состояния равновесия.

– Ну, да... Я полагаю, что ты и не знала тогда, что ты в то время и правда была Найтмэр Мун. — Луна рассмеялась. — Но это не умаляет твоего таланта и ты по-прежнему хороша. Бьюсь об заклад, ты бы сыграла так же хорошо, как я или Селестия. Да, я уверена, что ты...

– Все хорошо, Луна, мы всё понимаем, – сказала Селестия, пытаясь успокоить свою сестру и наклонив шею вниз, опустила голову до уровня Никс: – Тем не менее, Никс, если ты действительно хочешь продолжать помогать нам со спектаклем, я уверена, что мы смогли бы найти что-нибудь для тебя за кулисами. Почему бы тебе не поговорить с режиссером Куртом Коллом и не спросить его, есть ли что-нибудь, что ты можешь сделать? Твайлайт должна знать, где он.

Никс кивнула и, встав, помчалась в сторону сцены, оставив позади все еще слегка взволнованную Луну и тихо посмеивающуюся Селестию.

– Сегодня днем ты выглядишь немного напряжённой, Луна, – поддразнила её солнечная принцесса.

– А виноват наш так называемый племянник, – сказала Луна, потирая голову. – Я не думала, что мне удастся найти такой голос жеребца, чтобы меня он раздражал до такой степени. Я бы охотнее послушала скрип копыт по грифельной доске, если бы взамен мне больше не приходилось слушать его.

– В чем дело?

– Блюблад пришел с требованием доложить ему, почему одна из нас не будет сегодня вечером на его вечеринке в честь Согревающего Очага.

Настала очередь Селестии вздохнуть и потереть голову. Небольшая головная боль сразу начала формироваться в области за её рогом, как это всегда бывало только от одной мысли о том, что ей придётся иметь дело с Блюбадом.

– Я объяснила ему, что должна присутствовать на официальном приеме в честь Согревающего Очага. Я сказала ему, что будут присутствовать высокопоставленные лица из Зебрики, Дромедара и Седельной Аравии, которые намного важнее его друзей из высшего общества.

– Да, и он не забыл об этом, – объяснила Луна. — Он просто пришел спросить, почему мы обе должны быть на приеме. Он хотел знать, почему одна из нас не сможет прийти на его ужин, в то время как другая будет иметь дело с дипломатами.

– Иногда я начинаю сомневаться а не было ли у Блюбада в родне какого упрямого быка. Он более упрямый, чем любой пони, которого я когда-либо знала, – прокомментировала Селестия, прежде чем взглянуть на сцену, – за исключением, пожалуй, лишь, Шайнинга Армора.

– Что он натворил? – спросила Луна с поднятой бровью.

– Судя по всему, он избегает Никс, – сказала Селестия.

Улыбка на ее губах пожухла и она не сводила глаз с занавеса, скрывавшего на сцене Шайнинга и остальных актеров и постановочную группу.

 – Это, да ещё как мне стало известно, существует немалый шанс, что он прошёл повторную психологическую проверку.

– Он боится, что какая-то часть Благословения Найтмер осталась?

– Понятия не имею. Я даже не знаю, прошёл ли он эту повторную проверку, – призналась Селестия. – Всё, что я знаю, – это то, что доктор Брэйн Траст, жеребец, чьи навыки заключаются в обнаружении и удалении магии, изменяющей мозг, отправился в Хрустальную Империю, ответив на вызов Шайнинга Армора. Доктор Брейн Траст был тем врачом, который лечил Шайнинга после вторжения чейнджлингов и недавнего инцидента с Найтмэр Мун. Нет никакой другой причины, по которой Шайнинг захотел бы видеть доктора Траста специально.

– Возможно, это было просто превентивно, – предположила Луна. – Шайнинг может просто хотеть убедиться, что его больше не заколдуют.

– Я не виню Шайнинга за излишнюю осторожность. Любой пони будет осторожен с тем, что может изменить магией твоё мышление после того, через что он прошёл. Я просто надеюсь, что он не позволит осторожности превратиться в страх и паранойю, и я надеюсь, что он не сделает то, о чем будет сожалеть, – сказала Селестия и небольшая доля вины отразилась на её обеспокоенном лице.

~~~

– Убедитесь, что высокий стол там поместится. Он должен быть в центре комнаты, чтобы дипломат чувствовал себя комфортно и не ударился головой о низко висящие украшения.

Пара пони, судя по красно-белым униформам, принадлежавших к Партии Фаворс Партии Ренталс, кивнула и потащила высокий стол к указанному месту. На приёме предполагался только фуршет – не особо сложный набор закусок, позволяющий посетителям театрализованного представления грызть фрукты, мелкую выпечку и наслаждаться прекрасными соками из разных стран в ожидании начала шоу. Для принцесс это был шанс встретиться и пообщаться с послами – важным моментом обеспечения прочных дипломатических отношений с другими народами Эквестрии.

Столы двигались как по маслу – четыре команды по двое пони в каждой, работали почти в идеальной гармонии. Пара устанавливала стол, накрывала его скатертью, помещала в середину праздничную вазу и снова возвращалась к тележке, чтобы повторить процесс. И хоть там было несколько десятков столов, но команды работали усердно и эффективно.

За одним исключением.

Одна из команд, временные сотрудники, присланные для ускорения работы, была несколько неопытна по сравнению с другими пони. Они боролись с раскладкой стола и частенько им требовалось две, а то и три попытки чтобы поместить скатерть точно в центр стола. Тем не менее, они справлялись со своей ролью, до тех пор, пока пегас из этой пары не заорал так, будто его гидра раздавила:

– Аааа!

Распорядительница, которая в тот момент организовывала расстановку кресел, крутанулась на копытах и с паникой в глазах поскакала к ним.

– Что случилось?!

– Извините, извините, – потеряно бормотал единорог из этой пары держа копыто поднятым. – Я уронил стол на его крыло.

– Ты, тупица! – рявкнула хозяйка, используя собственный рог, чтобы поднять стол. Пегас вздрогнул, споткнулся и его крыло обвисло. В глазах у него были слёзы.

– Я не чувствую его! – сказал пегас, с паникой в голосе.

– Вот только этого не хватало, – ругнулась распорядительница. Развернувшись, она рявкнула глазевшим на них: – Эй, кто-нибудь, оттащите этого болвана в лазарет!

– Я могу это сделать, мисс, –  сказал единорог, двигаясь рядом со своим другом и накладывая на него заклинание левитации. – Я знаю путь до лазарета.

— Знаешь? – прорычала распорядительница. – Откуда? Ты что, был там уже раньше?

– На самом деле, да. Я несколько неуклюж в использовании магии, стоит на улице хоть немного похолодать. Врачи говорят, что это потому, что мой рог не получает достаточно крови.

Единорог постучал по его рогу, как будто пытаясь доказать, что холод делает его менее функциональным, чем обычно.

 – Но да, я помню, как туда добраться. Обойти внешний зал до входа в сад. Затем пройти в дверь с левой стороны комнаты. После этого пройти мимо кухни и далее следовать по указателям.

– Это... это верно, – признала хозяйка, хмыкнула, покачала головой и пошла от пары. – Извиняюсь, но вы не пойдёте туда без сопровождения. Ты! – указала она на ближайшего охранника. – Отведи их в лазарет.

Охранник кивнул, быстро подходя к двум неуклюжим пони. Единорог принес извинения, но они остались незамеченным, поскольку хозяйка быстро поскакала обратно к столу с очень высокой столешней. Это дало возможность парочке развернуться и уйти. Пегас весь съежился, его крыло было обмякшим. Сопровождающий их охранник провел их мимо нескольких патрулей, но когда группа достигла перекрестка, пегас споткнулся и упал, стеная от боли.

– Подождите, сэр, – позвал единорог удалявшегося охранника.

– В чем проблема? – спросил охранник, развернувшись и подбегая обратно туда, где рухнул пегас.

– Мое крыло... болит ещё хуже, чем раньше! – выдавил пегас сквозь стиснутые зубы. – Я не могу двигаться.

– Сэр, оно выглядит хуже. Я думаю, что оно изгибается как-то неправильно.

Охранник взглянул на единорога, а затем на пегаса. Он наклонился в попытке осмотреть крыло поближе, но только для того, чтобы почувствовать внезапную боль в крыле, словно его ущипнули. Инстинктивно он взъерошил пуховые перья и взглянул на единорога рядом с собой, но не заметил ничего подозрительного.

Не видя ничего угрожающего, он вернулся к изучению пегаса. Но, когда он попытался найти признаки того, что крыло и правда выгнуто как-то неверно, он почувствовал себя странно. Внезапно по всему его телу разлилась усталость и дрёма. Он не мог удержаться от зевка. Переступив, он споткнулся об собственное копыто, словно отпахал тройные сверхурочные и вскоре охранник окончательно рухнул спящей кучей посреди пола.

Единорог улыбнулся, увидев спящего охранника, и выдернул маленькую иголку, которую до этого он прятал в униформе. Несколько месяцев работы в качестве иностранного корреспондента в королевстве, где нападения диких зверей были более обыденным делом, чем здесь, означали и несколько месяцев изучения и применения искусства использования дротиков с транквилизаторами для защиты от всего, что хотело попробовать пони на вкус.

– Ого, что в нём было?

– Просто небольшой коктейль, которому меня научил пони по имени Дюльмен. Большая доза может уложить и мантикору, но доза, которую я только что ему дал, должна удержать его подальше от нас до конца ночи. На самом деле он должен быть счастлив и благодарен нам: охранники сейчас так перегружены, что я сомневаюсь, что кто-нибудь из них отказался бы от дополнительного сна.

Единорог бросил использованную иглу в горшок растения стоявшего неподалёку, а затем ткнул в пегаса. В одно мгновение якобы сломанное крыло стало будто новеньким, гибким и готовым к полёту.

Когда у пары отпала необходимость в дальнейшем обмане, они схватили охранника и вытащили из зала, затолкав в первую же пустую комнату, которую они смогли найти. Затем они побежали по коридорам замка, срывая на бегу с себя части своей униформы и засовывая их любые выдвижные ящики или цветочные горшки которые им удавалось найти. Под униформой обнаружилась рваная и залатанная ткань одежды, что они носили под ней. В то же время, единорог надел шляпу, чтобы спрятать свой рог, а пегас спрятал свои крылья под жилетом.

Вскоре пара уже выглядела как два земнопони-крестьянина из давних времён.

– Теперь запомни, Квик Снап, – шепотом сказал Колум. – Если нас найдут охранники, мы говорим, что мы из театрализованного представления, и заблудились, разыскивая ванную. – И не разговаривай ни с кем за кулисами. Нам не нужен никто, внезапно понявший, что мы не из их коллектива.

– Да, я понял, я понял. Но тебе реально надо было оттаптывать мне ногу?

– А как ещё ты собирался заорать? Ты же ужасный актёр.

~~~

Прием в фойе замка был замечательным событием. Праздничное угощение, как здоровое, так и сладкое, сочеталось с многочисленными соками из Эквестрии и других королевств. Компания была в целом приятной, а уж присутствовавшие там дипломаты были тем ещё зрелищем. Был даже жираф, одно из немногих существ, превосходящих принцессу Селестию в росте.

Но теперь пришло время для представления. В дверь распахнулась, и пони ворвались внутрь и среди них Твайлайт Вельвет и Найт Лайт. Вельвет была на шаг впереди, прижимаясь плечами к другим пони, когда она пыталась пробиться в толпе. – Почему нельзя просто распределить места? Почему это всегда должен быть этот безумный захват? Мы будем сидеть сзади в таком темпе.

– Дорогая, мы получим хорошие места, – заверил Найт Лайт, и он был прав. Вскоре пара нашла себе место, где можно присесть. Они оказались близко, но не слишком к сцене и не так недалеко от центра зала. Перед ними оказалась парочка достаточно низкорослых пони, чтобы их представление о спектакле не было ничем загорожено. В целом, места были прекрасны, и Вельвет начала улыбаться и расслабилась.

– Привет, Вельвет. Я должна была понять, что ты будешь здесь.

Улыбка исчезла с лица Вельвет, когда она посмотрела вправо. Принт Пресс и её муж сели рядом с ними, выглядя такими же чопорными и совершенными, какими они были на банкете издательства. На самом деле, Принт Пресс, казалось, была одета в то же самое черное платье, которое контрастировало со многими пони в зале, одетыми или в повседневные или пёстрые праздничные наряды.

– Принт Пресс, что вы здесь делаете? – не могла не спросить Вельвет.

– То же что и вы – хочу увидеть театрализованное представление. Хотя, возможно, я не настолько заинтересована в этом опыте.

Вельвет с тревогой посмотрела на Найт Лайта, который ответил ей широко открытым взглядом глаза в глаза. Затем она усмехнулась себе под нос и постаралась изо всех сил улыбаться.

– Да, мы с нетерпением ждем выступлений Твайлайт, Шайнинга и Каденс. Кстати, где ваша дочь?

– У нее есть няня, – ответила Принт Пресс, прежде чем взглянуть на сиденье за Найт Лайтом. – Никс тоже осталась с няней?

– Ну, вообще-то нет, она за кулисами. Она собиралась сидеть с нами, но потом для неё нашли способ помочь с театрализованным представлением в составе группы постановки.

– О, я смотрю, ей повезло.

Вельвет кивнула и похихикала над этим, но потом, когда разговор увял, она не находила себе места, чувствуя что должна сказать хоть что-то, но в то же время ей не хотелось ещё больше усугублять гнев Принт Пресс. Пока всё шло хорошо, но попытка форсировать разговор могла принести больше вреда, чем пользы. Но она по-прежнему всё ещё сидела бок о бок с Принт Пресс!

– Так... – начала Вельвет, не в силах удержать себя от попыток поддержать разговор, – Я на счёт банкета. Я просто хотела сказать, что мне очень жаль.

– Извинения приняты, – категорически заявила Принт Пресс.

– Просто я так волновалась за книгу и…

– Вельвет, я же сказала, что Ваши извинения приняты.

– Я знаю, я просто чувствую себя так глупо. Я должна была знать…

– Вельвет, прекращайте свои попытки извиниться – с легким нажимом в голосе сказала Принт Пресс. – Я больше не схожу с ума. Более того, я больше не расстроена этим. Баррел, – сказала она, указывая на своего мужа, – заставил меня понять, что я была излишне резка. Итак, давайте просто забудем, что произошло прошлым вечером?

– Но, значит ли это, что вы всё ещё продолжаете ждать новый черновик последних глав через неделю после нового года? – спросила Вельвет, пошатнувшись, как будто её сиденье было маловато.

– Это что, проблема?

– Ну...

Она отвела взгляд, стиснула зубы и простенала себе под нос нечто неразборчивое, испуганная, что собирается сделать нечто настолько глупое. Тем не менее, она набралась смелости, вздохнула и снова посмотрела на Принт Пресс.

 – На самом деле, сейчас в городе вся моя семья и у меня не было шанса взяться за написание. В конце концов, это ведь праздники. Есть ли шанс, что я смогу получить еще одну неделю?

– Да, у вас может быть дополнительная неделя, – успела сказа Пресс Принт, прежде чем немного подскочить.

Затем она оглянулась и взглянула на мужа, который и ткнул её в ребра. Она восстановила самообладание и снова посмотрела на Вельвет.

– На самом деле, после нового года, назначьте встречу у моего секретаря. Мы сядем и поговорим об окончании вашей книги, на тот случай, если у Вас возникнут проблемы с последними несколькими главами.

– Конечно, я обязательно это сделаю, – сказала Вельвет, улыбаясь и оглядываясь на Найт Лайта. Он ответил ей улыбкой, но затем она заметила, что он наклонился вперед: он смотрел мимо неё, и когда она повернула голову вправо, то увидела, что он смотрит на Баррела, мужа Принт Пресс. Баррель, казалось, тоже обратил на это внимание, потому что он взглянул на Найт Лайта и слегка улыбнулся.

Хоть это и был тихий обмен, но он был таков, что заставил Вельвет тихонько рассмеяться. После такого она не могла не прислонить голову к плечу Найт Лайта, даже если это и было лишь на несколько мгновений. Бывали времена, когда он заставлял её на стену лезть своим спокойствием. Было время, когда она просто ненавидела, каким спокойным и собранным он казался, особенно когда ей хотелось паниковать. Но были и такие случаи, когда она была действительно счастлива, что у неё был такой замечательный муж, который мог оставаться на якоре среди бушующего океана.

А теперь, лишь бы вот только Твайлайт нашла своего особого пони.

Глава 6. Подслушанный разговор

Мне просто надоело ждать

– Пять минут до занавеса!

Состав и команда театрализованного представления суетились, стремясь сделать последние штрихи. Макияж был доведен до совершенства, костюмы были подогнаны, реквизит и декорации были перемещены на исходные позиции, окна были закрыты, а распорядитель сцены быстро справлялся с любой проблемой, пытавшейся рухнуть на его многострадальную голову. В целом все шло так гладко, как можно было только надеяться при живом выступлении.

Ну, за исключением того факта, что Флаттершай пряталась за костюмами висевшими на стойке с колёсиками и не желала выходить на сцену.

– Флаттершай, дорогая, я обещаю, что это не так уж плохо.

Пегас высунула нос, и это был действительно только нос, между парой костюмов. – Но ты сказала, что это выглядит так, как будто здесь больше пони, чем в прошлом году.

– Только на одного или парочку, я тебя уверяю.

– Правда? – сказала Пинки Пай, когда она оказалась рядом с Рэрити. – Похоже, их тут намного больше, чем это. Спорим, есть еще минимум пятьсот сорок два сверх того, особенно если учесть, что пони сидят и на балконе, который они поставили.

Флаттершай захныкала. – Они поставили ещё и балкон?!

– О да, и он почти полон! Вот почему я сказала, что там легко может оказаться на пятьсот сорок два пони больше. Я была так взволнована, когда увидела балкон, побежала туда и в итоге пересчитал все тамошние места, а там было пятьсот пятьдесят пять мест. И держу пари, что некоторые пони все ещё заходят. Пинки Пай кивнула и слегка подпрыгнула на своих копытах. – Просто куча пони, держу пари, это будет такой же фулл-хаус, как и в прошлом году... ну, разве что теперь будет еще на пятьсот пятьдесят пять пони больше.

С очередным хныканьем Флаттершай спряталась за стойкой с костюмами, а Рэрити бросила многообещающий взгляд на Пинки Пай, а затем быстро возобновила свои попытки вытащить Флаттершай.

– Полагаешь, нам стоит попытаться помочь?

Твайлайт покачала головой. Она стояла с Эпплджек в нескольких десятках шагов, наблюдая за разворачивающейся сценой вокруг вешалки для костюмов. – Всё, что я могу сделать, чего не может сделать Рарити, – это попытаться вытащить Флаттершай с помощью моей магии левитации, а мы все прекрасно знаем, как хорошо это прошло в прошлый раз, когда мы устроили театрализованное представление.

– Да уж, – признала Эпплджек со смехом, – я полагаю, мы должны просто довериться Рэрити, учитывая, что именно она сумела заставить Флаттершай стать моделью.

– Три минуты до занавеса!

Твайлайт и Эпплджек повернулись на голос, который выкрикивал предупреждения. Никс расхаживала с часами, висящими у неё на шее, и кричала настолько громко, насколько позволял голос. Это было зрелище, заставившее Твайлайт улыбнуться. – Я рада, что принцесса Селестия поинтересовалась, может ли Никс помочь с постановкой, даже если ей просто придётся оставаться за кулисами.

– Да, это было мило с ее стороны, – признала Эпплджек, поправляя шляпу от костюма, которая не совсем подходила к её голове. – Как называется работа, которую поручил ей режиссер?

– Менеджер времени, – ответила Твайлайт. – Она должна проверять, что мы начнём вовремя, что антракт не будет длиться слишком долго, и что все мы будем предупреждены, хотя бы за пять минут, прежде чем нам предстоит оказаться на сцене.

– А она знает, что большинству спектаклей не нужен менеджер времени?

– Да, знает, конечно же, но это её не останавливает, – хихикнула Твайлайт и наклонилась к Эпплджек. – На самом деле, как мне кажется, она хочет доказать, что менеджер времени и правда может помочь постановке пройти более гладко.

– Ну, или это, или доказать режиссеру, что она способна на большее, чем просто смотреть на часы, – ответила Эпплджек со смешком.

– Одна минута дол занавеса! Спайк, ты готов?

Две кобылы не могли удержаться от смеха, когда Никс убежала трусцой прочь, когда убедилась, что Спайк был на сцене и готов. Тем не менее, и им нужно было уже довольно скоро оказаться по своим местам и после пары быстрых слов с пожеланием удачи, Эпплджек и Твайлайт смешались с другими актерами и актрисами, готовящимися выйти на сцену.

В то время как многие из исполнителей оказались на своих местах, одна пара осталась вне их суеты. Один из них отчаянно читал сценарий, другой же неторопливо подправлял грим, скрывая тот факт, что просто наблюдал в зеркало за тем как пони проходили мимо.

– Оу, ооохх! Ооох. Охо-ох-ох!

– Что ты делаешь? – прошептал Колум, не сводя глаз с зеркала.

– Я пытаюсь выучить мои слова, – ответил Квик Снап. – В спектакле есть одна сцена, где почти все пони должны быть на сцене. Если мы не будем говорить согласовано со всеми остальными пони, они догадаются что происходит.

– Ты имеешь в виду ту часть спектакля, где три лидера встречаются, чтобы обсудить нехватку продовольствия?

– Да, именно ту, – сказал Квик Снап, когда он снова посмотрел на страницу.

– Ты подразумеваешь ту часть пьесы, в которой на сцене, если смотреть фактам в лицо, нет никаких пони, кроме Рэрити, Пинки Пай и Рэйнбоу Дэш?

– Но у нас там есть роль. Посмотришь?– Квик Снап держал сценарий перед глазами Колума, используя свободное копыто, чтобы указать на изучаемую им строчку. Это была даже не настоящая роль. Это был звуковой эффект, вздох. Они должны были лишь несколько раз вздохнуть. Им не требовалось ничего говорить, и тот факт, что Квик Снап запаниковал в преддверии этого вздоха, заставил Колума повернуться и бросить на него холодный взгляд.

– Серьезно? – прошептал Колум. – Мы вторглись в замок. В любой момент кто-то может понять, что мы вообще не из их компании, а ты репетируешь вздохи?

– Если мы не будем правильно играть свои роли, какой-нибудь из пони поймёт, что что-то здесь не так. А теперь давай, репетируй свою роль.

– Ты что, забыл, зачем мы проникли сюда? – спросил Колум, прежде чем оглянуться на отражение в зеркале. Он наблюдал за тем, как Никс проскакала со сцены, возвращаясь в раздевалку, когда шкивы, поддерживающие занавес, завертелись. Представление начиналось, и оно началось, как и всегда – с великолепного рассказчика, снова сыгранного в спектакле Спайком, повторившего свои вступительные слова.

– Нет, но мы всё равно не можем добраться до неё прямо сейчас. Нам придётся подождать до вечеринки.

– Нам придётся снять костюмы и отдать их постановочной группе, Квик Снап. Нас тогда точно опознают, поэтому, мы должны сделать снимок прямо сейчас.

– Но у неё всё ещё её белая шерсть, – возразил Квик Снап, оглядываясь через плечо на Никс, которая снова смотрела на часы, свисавшие с её шеи. – Мне казалось, ты говорил, что мы должны сфотографировать её, когда ее шкурка станет её натурального цвета.

– Да, но я наконец-то понял, как Твайлайт маскирует её. Я наблюдал, как она поправляла повязку Никс и раньше, когда она чуть не свалилась, потому, что она так счастливо подпрыгивала. Бьюсь об заклад, на моё левое копыто, что повязка на голове и является базой для иллюзии. Мы её снимем у неё с головы и сможем получить нашу фотографию.

– Ты не знаешь этого наверняка, и кроме того, как ты собираешься заставить её снять это?

– Я и не собираюсь. Я собираюсь снять её сам – сказал Колум. Как только она останется одна, я отведу её в угол, сниму повязку, а ты сделаешь фотографию. После мы уберёмся и спрячемся.

– Но, ты не можешь этого сделать!

Колум резко повернул голову в направлении Квик Снап. – Не хочешь снова этим заниматься?

– Колум, она же просто кобылка, ты не можешь просто запихнуть её в угол и сорвать с неё эту повязку.

– Она не кобылка, или ты не помнишь, что я нашел в публичных архивах письмо о её помиловании? Она – Найтмэр Мун.

– Да, но...

– Не заблуждайся на её счёт, – отрезал Колум, положив копыто на плечо фотографа. Она может выглядеть мило и невинно, но это не так. Это Найтмэр Мун, и вся Эквестрия заслуживает знать правду. Это история века, и у нас есть шанс её раскрыть.

– Тогда давай разберемся по-порядку, – решил поспорить Квик Снап. – Давай подождем и застигнем её, когда она сама снимет эту повязку у себя дома, вместо того, чтобы пытаться снять её здесь. Я имею в виду, что если она закричит, то рядом с нами немедленно окажутся охранники замка, три принцессы и в придачу единорог самый одаренный волшебством со времен Старсвирла Бородатого, и все они рухнут нам на головы, как стая лесных волков.

– Разве ты не слышал, Дискорд тебя побери, "это часть плана"? Конечно, она будет кричать, но это то, что мы должны сделать. Эквестрия заслуживает знать правду, – сказал Колум, подчеркивая свою решимость ударом копыта.

– Ты одержим больше обыкновенного, – сказал Квик Снап. Быстро взмахнув крыльями, он снял камеру, которую скрывал под своим костюмом, и поставил ее на столик зеркального трюмо. – И я не собираюсь помогать тебе в физическом нападении на кобылку, даже если бы у нас и был шанс сбежать после такого.

– Теперь ты сам по себе.

С этими словами Квик Снап повернулся и пошел к выходной двери. Хоть Колум и был на несколько шагов позади, но используя свою магию, он схватил Квик Снапа за хвост. – Если ты меня сдашь…

– Я не собираюсь останавливать тебя, Колум, – резко сказал Квик Снап. Он оглянулся назад и сильно потянул свой хвост, вырывая его из магии Колума. – Я просто больше не собираюсь помогать тебе.

– Хорошо, я надеюсь, что тебе понравится всю оставшуюся жизнь фотографировать на свадьбах и милые парочки. Ты знаешь почему? Потому что мы с тобой закончили все дела, и ты можешь забыть о совместной подписи.

– Можешь оставить её себе, – сказал Квик Снап, прежде чем сделать еще один шаг и вскоре он вышел из входной двери, оставив Колума накручивать себя самостоятельно.

Колум, однако, не стал задерживаться. Он не позволил уходу своего фотографа и друга, с которым он был неразлучен два года, отвлечь его. Он не мог позволить этому помешать его планам. Не сейчас, когда он настолько близок к цели. Он вернулся к гримировальному столику, взял камеру и начал заталкивать её под собственный костюм. Он раскроет историю сам. Он разнесёт эту историю столь широко, что каждый пони узнает правду. Каждый пони будет знать об издевательстве над справедливостью, которое совершили за закрытыми дверями их собственные принцессы. Он получит фотографию Никс, в которой он столь нуждался и теперь лишь ждал, пока все пони, которые могут поспешить ей на помощь, окажутся на сцене.

Он ждал сцены появления Виндиго.

~~~

Никс аккуратно вытянула голову через край, глядя вниз с мостков, висевших над сценой. Она была там с Шайнингом и Кадэнс и наблюдала за тем, как разыгрывается сцена в пещере. Рэйнбоу Дэш протолкала Флаттершай через всю сцену, и, используя свое копыто, нарисовала линию в воображаемой грязи. Вскоре все они начнут драться, кричать, а вскоре после этого лидеры замерзнут.

В целом, для того, чтобы сцена разыгралась, потребуется около минуты, может быть, две, прежде чем Кадэнс и Шайнинг Армор должны будут вступить, и Никс привела к их начальной точке, что было несложно, с таким хорошим запасом времени.

– Никс, будь осторожной, если не хочешь упасть.

Никс, быстро убрав голову от края, посмотрела на Каденс, когда принцесса взлетела с мостков, словно перышко на ветру. Она заняла свою позицию, осторожно махая крыльями, чтобы случайно не потревожить занавес или какую-либо часть декораций. Шайнинг Армор тоже поднялся в воздух, хотя его полету и помогал жеребец-единорог, смотрящий на них из-за кулис.

Затем наступил момент, момент, когда Каденс и Шайнинг должны были проявить себя. Никс прикусила губу, но затем улыбнулась, когда Каденс показала себя намного лучше, чем во время дневных репетиций. Высвободив весьма качественный вой виндиго, она и Шайнинг спустились на сцену. Этот звук вызвал дрожь вдоль позвоночника у многих зрителей. Хоть он и не был столь хорош, как у Селестии, но гораздо лучше, чем те звуки, которыми пользовалась ранее Кадэнс и годные лишь пугать малышей.

И, несмотря на предупреждение Кадэнс, Никс снова высунула голову через край мостков, улыбаясь от уха до уха, наблюдая за продолжением представления разворачивающегося ниже. Твайлайт обняла Флаттершай и Эпплджек в центре сцены, когда огни начали тускнеть и сжиматься, как будто холодная, замораживающая хватка магии виндиго приближалась к ним.

Темнее и темнее становилась сцена, пока Твайлайт, Эпплджек и Флаттершай исполняли свои роли. Казалось, опасность вырисовывалась всё ближе и ближе. Никс много раз видела эту сцену за этот день, но она всё ещё была напряженной, по крайней мере, по её меркам. Вскоре остался только один прожектор, и пони, управляющий им, сжимал луч на трех кобылах чуть ниже.

Когда мостки немного сдвинулись, Никс вздрогнула и быстро отошла от края. Инстинктивно она оглянулась через плечо, и её сердце пропустило удар при виде жеребца позади неё. Он был одет как один из актеров, как земной пони, но она могла ясно видеть свечение его рога. Это же свечение начало обвиваться вокруг ее повязки, а пони ещё и поднимал что-то, висевшее у него на груди.

– Больше не надо прятаться, Найтмэр Мун.

Произнесённое вслух её прежнее имя вызывало панику у Никс. Она повернулась и побежала, пытаясь убежать так быстро, как её копыта могли нести её. Повязка соскользнула с её головы, сорванная магией этого странного жеребца. Как снег сдувается с поверхности при сильном ветре, так белый цвет её шерсти, за которым она пряталась, исчез, обнажив её естественный, угольно-чёрный цвет.

Однако для жеребца её повязки было мало. Никс почувствовала вибрации в мостках и услышала стук копыт по металлу. И это было ещё хуже. Режиссер дюжины раз предупреждал их, чтобы они не бегали по мосткам.

Почему? Да потому, что они были временными. Вся сцена была временной, точно так же, как и балкон, который так волновал Пинки Пай. Они должны были стоять в холле замка только для театрализованного представления Согревающего Очага, а вскоре после этого, их бы снесли. Они не должны были выдерживать такое же напряжение и нагрузки, как на постоянной сцене, и Никс почувствовала, как мостки слегка дёрнулись под копытами.

Небольшой крен мостков заставил её преследователя споткнуться, а последствия его падения заставили и Никс споткнуться и удариться об ограждение. Тем не менее, она быстро восстановила равновесие на своих копытах и продолжила бежать, но она не могла не слышать и не чувствовать, как жеребец возобновил свою погоню. Его тяжелые копыта ударяя, посылали волну вибрации одну за другой через металл, всё больше и больше ослабляя то, что ещё оставалось от несущей конструкции. Никс свернула за угол, следуя по дорожке подвесного прохода. Это была конструкция в виде замкнутого прямоугольника и в конечном итоге дорожки должны были слиться вместе, возле лестницы ведущей обратно в гримёрки. Именно туда и бежала Никс, она надеялась найти там хоть кого-нибудь, кто бы ей помог. Но жеребец всё ещё преследовал её. Она чувствовала, как дёрнулись мостки, когда он буквально вслед за ней повернул за угол, и в этот момент, паникуя, Никс не могла не оглянуться назад.

Это была ошибка. Жеребец поднял штуковину, которую он нес. Никс услышала щелчок, а затем по её глазам ударила ярчайшая вспышка. Она закричала и крепко зажмурила глаза от боли, но по-прежнему продолжала скакать изо всех сил. Край мостков встретил её весьма быстро, и Никс перемахнула через этот край. Инстинктивно, стоило Никс почувствовать, что её копыта теряют контроль над твердой поверхностью, она расправила крылья и её маленькие махалки, оглушительно хлопая, попытались удержать её в воздухе, но у них ещё не было необходимых сил.

Звуки и грохот металла понеслись через зал. Вопль "Хвост дёргается!" наполнил воздух, заставив Твайлайт и её друзей броситься врассыпную, ещё до того, как фонари, подвешенные на мостках, начали падать на сцену. Каденс схватила Шайнинга в объятья своей собственной магии и улетела прочь от крушения. Зрители замерли в ужасе. И лишь пони управляющие прожекторами быстро врубили свои установки на полную мощность и ширину луча, осветив всю сцену.

Мостки рухнули на сцену, словно метеор. Они расколол древесину подмостков, прорубив зияющую дыру и даже повредив не слишком толстый камень плит под ними. Направляющая, поддерживающая занавес, имела с мостками общие точки крепления и поэтому тоже сломалась. Огромные, тяжелые полотнища красной ткани упали, скрыв куски рухнувшего металла, а заодно и утянули за собой все венки и фонари, которыми была украшена сцена снаружи.

Это была катастрофа, которая заняла всего лишь несколько секунд, но, для тех зрителей в зале, что её наблюдали, казалось, что она происходила в замедленном темпе.

Пыль начала оседать, и по залу разлилась тишина. Кажется, что все пони затаили дыхание, их умы пытались осознать то, что они только что видели. Прожекторы сфокусировались на упавших мостках покрытых занавесом, как будто одеяло натянутое на мёртвого пони в больнице.

Была абсолютная тишина, кроме единственного звука.

Негромкий, медленно умирающий звук обнаружился над сценой и один из прожекторов переместился, чтобы сосредоточиться на нём. Это была веревка, на которой была подвешена деревянная луна. Веревка потихоньку раскачивалась взад-вперед, как маятник дедушкиных ходиков, норовивших вот-вот остановиться. Прожектор опустил луч по верёвке вниз, осветив луну, которая чудесным образом всё ещё держалась на месте.

Той, кто сидела на вершине луны, крепко цеплялась за веревку, со слёзами страха в глазах, была Никс.

~~~

Принцесса Луна проскользнула назад из зала, где проходил приём и где, в данный момент, Селестия пыталась приободрить и успокоить пони, которые были в зале. Зал представления, был полной противоположностью и был под полным контролем королевской охраны. Медики проверяли всех пони, которые были на сцене в момент катастрофы. К счастью, никто не пострадал, за исключением одного жеребца, который был найден среди обломков мостков. Он был без сознания, у него было разбито колено и выбит зуб, но его уже доставили в медицинское отделение замка для оказания помощи.

Принцесса Луна произнесла несколько добрых слов пони, мимо которых она проходила. Некоторые из актеров и актрис обнимали друг друга, чтобы почувствовать себя хоть чуточку комфортнее, в то время как другие цеплялись и кутались в одеяла, предоставленные им охраной замка. Многие дрожали – их разум и тело пытались понять, насколько опасно близко они подошли к той черте, что отделяла их от серьезных травм или даже смерти.

Но никто не казался более испуганным, чем Твайлайт. Она была рядом со сценой, среди того, что по идее, должно было быть первыми рядами зрительного зала и крепко держась за Никс, завёрнутую в одеяло и тихо плакала. Друзья Твайлайт, помощник номер один, брат и невестка сидели поблизости, но она, казалось, не замечала их, как и остального мира вокруг неё. Она просто крепко прильнула к Никс, как будто кобылка исчезла бы, если бы она отпустила ее, хоть на мгновение.

– Твайлайт, – мягко сказала Луна, не желая пугать её, – Как у вас с Никс дела?

– Мы обе в порядке, сказала она, пытаясь успокоить дрожь в своём голосе. Я покинула сцену до падения мостков, ну, и Никс тоже не пострадала.

– Приятно слышать, – сказала Луна, хотя не могла заставить себя улыбнуться. – Я рада, что никто из вас не пострадал. Но я вынуждена спросить, что произошло?

– Кто-то погнался за мной по мосткам! – крикнула Никс, практически рыдая.

– Кто?

– Я не знаю!

Луна опустила голову и заговорила тихим, нежным, словно легкий ветерок теплой летней ночью голосом: – Все в порядке, Никс. Обещаю, теперь ты в безопасности. Луна посмотрела на Твайлайт. – Ты не против, если я заберу её на несколько секунд? Охране требуются показания и, я думаю, что для всех пони было бы лучше, если они поговорят с ней.

– Могу ли я пойти с вами? – спросила Твайлайт.

– Конечно. На самом деле, я собиралась позвать и всех твоих друзей. У меня тут поблизости, в комнатке отдыха слуг, прибраны кое-какие остатки с приема. Я полагаю, что каждый пони почувствует себя намного лучше, когда у него будет возможность что-нибудь съесть и выпить, а это позволит мне лучше понять всю историю в изложении каждого.

– Твайлайт кивнула, не в силах отрицать, что предложение съесть сейчас что-то сладкое, звучит весьма кстати. Она позволила Никс вырваться из её объятий, прежде чем встать самой. Твайлайт собрала остальных своих друзей и вскоре группа последовала за Луной, уход, который не остался незамеченным.

– Куда они идут? – спросил Шайнинг.

– Принцесса Луна, вероятно, просто хочет поговорить с ними, – ответила Каденс, не сводя с него глаз, пока Шайнинг используя мочалку из махровой ткани, пытался стереть с её лица грим виндиго. Сам Шайнинг всё ещё был в полном костюме, но настоял на том, чтобы сначала помочь ей, прежде чем попытаться снять и свой грим. Это был добрый жест, оценённый Кадэнс. Они были ближе всего к мосткам, когда те решили рухнуть, ближе всех к тому, что их могло раздавить. Это было несколько тревожно.

– Ты, как всегда, бесподобна, – сказал Шайнинг с легкой улыбкой.

– Спасибо, милый. А сейчас, позволь и мне оттереть твое лицо. Каденс взяла у него мочалку и опустила её в миску с водой, которую принес Шайнинг, чтобы облегчить процесс чистки.

– Спасибо, – сказал Шайнинг, отталкивая тряпку копытом. – Но на самом деле я бы хотел пойти и посмотреть кое-что.

– Посмотреть на что?

Шайнинг встал, мгновение потянул затёкшие ноги, а затем повернулся и побежал к сцене.

– Я не уверен, что это был несчастный случай.

Каденс не могла не изогнуть бровь. Она тоже поднялась на копыта и последовала за Шайнингом на сцену. Несколько охранников стояли на страже, ещё несколько осматривали вещи. Технически, они должны были быть единственными на сцене, но никто из них не стал возражать против присутствия Каденс или Шайнинга Армора, когда они обошли вокруг упавших мостков.

Шайнинг вытянул голову назад, используя свой рог, чтобы исторгнуть луч света. Он освещал потолок над сценой и сосредоточивался на тех местах, где ранее были закреплены мостки. – Каденс, можешь поднять меня туда, чтобы я оказался поближе?

– Конечно, – ответила она, прежде чем использовать свою магию. Вскоре Каденс подняла Шайнинга вверх, позволяя ему плыть над стропилами сцены, пока он, пользуясь светом своего рога, внимательно осматривал множество бывших опорных точек мостков. Пока он работал, он ничего не говорил, но растущее недовольство на его лице беспокоило Каденс.

Двадцать минут спустя Шайнинг кивнул Каденс, и она стала его опускать. – Ну, что ты нашёл? – спросила она.

– Многие анкеры, которые крепили мостки, были порваны или вырваны, – ответил Шайнинг, приземлившись на сцену. – Ну, это имеет смысл. Они же рухнули.

– Да, но не сами по себе, – сказал Шайнинг Армор. – Помнишь, как во время репетиций несколько работников сцены проверяли безопасность мостков, пока мы ждали продолжения? Если бы мостки могли упасть просто так, они бы обязательно заметили, что что-то не так. Нет, я думаю, что мостки были снесены.

– Но кто бы это мог сделать? – не могла не спросить Каденс. – Кто бы это мог сделать так, что ни единый пони этого не заметил?

– Никс могла, – холодно сказал Шайнинг.

Челюсть Каденс отвисла в шоке от слов, которые только что вышли из уст её мужа. Одним быстрым движением она встала рядом с ним и принялась шёпотом его ругать: – Шайнинг, та, о ком ты говоришь, это ведь твоя племянница!

– Нет, она мне никто, – сказал Шайнинг.

Каденс оглянулась вокруг, обнаружив, что несколько охранников были в пределах слышимости. Затем она снова посмотрела на Шайнинга, молча показав, чтобы он следовал за ней. Они вышли за кулисы, в гардеробную. Некоторые зеркала на гримировальных столиках были разбиты под воздействием того что произошло на сцене, да и на полу валялось немалое количество необходимых для макияжа предметов оказавшихся там в тот же момент. Тем не менее, это место давало паре то уединение, которое, по мнению Каденс, им было столь необходимо.

– Отбросим пока тот маленький комментарий, что ты добавил последним, как Никс могла оборвать мостки? – спросила Каденс, разворачивая копытами голову Армора к себе.

– Она могла бы это сделать это так же, как и ты – своей магией, разумеется, – ответил Шайнинг. У аликорна достаточно силы, чтобы легко оторвать все эти болты.

– Какая магия? У неё были проблемы с подъемом салфетки сегодня утром.

– Каденс, не ведись на всю эту туфту. Эта кобыла – всё ещё Найтмэр Мун, и она пытается саботировать этот праздник Согревающего Очага с тех пор, как попала сюда.

– Когда это она пыталась что-то саботировать?!

– О, я не знаю, может быть это был тот маленький матч по перекрикиванию на банкете, который она устроила с дочерью Принт Пресс? Или те поленья для Согревающего Очага моего отца, что загорелись после того, как Никс спросила у Твайлайт, может ли она выйти на улицу и сжечь ту маленькую деревяшку, которую получила от Ламбер Джека. А может теперь это происходит, когда она почти убила тебя и разрушила любимейшую традицию принцессы Селестии?

– Это безумие, – сказала Каденс, подняв копыто и положив его на плечо Шайнинга. – А пожар, вероятно, начался потому, что я не правильно погасила полено.

– Или потому, что Никс отвлекла вас двоих и бросила этот кусок горящего дерева в кучу поленьев.

Каденс открыла рот, чтобы возразить, но только чтобы вспомнить, что Никс и правда отвлекла их на мгновение. Она сказала, что что-то слышала, заставила их отвести взгляд от гриля. Однако Каденс покачала головой. – Нет, то, что слышала Никс, это был отдалённый колокольный звон. – Это безумие! – твердо повторила она, прежде чем оглянуться на Шайнинга. – Послушай себя. Зачем Никс портить праздник Согревающего Очага?

– Чтобы снова завладеть всеми нами, – твердо сказала Шайнинг. Когда я во второй раз встретился с доктором Брейном Трастом для моего нового обследования, я спросил его, могу ли я хоть как-то защитить себя от повторного промывания мозгов. Он рассказал мне несколько контрзаклинаний, но он также рассказал мне, как вообще работают заклинания контроля сознания.

– Нелегко повлиять на хоть на какого-то пони. Тебе надо быть очень талантливым волшебником-единорогом, чтобы попробовать большинство из этих заклинаний, и у большинства из них будут симптомы, если ты попытаешься наложить их на кого-то, кто психически здоров, как те головные боли, которые я испытывал из-за королевы чейнджлингов. Но доктор Брейн Траст ещё сказал, что есть и другие заклинания, которые работают куда как более тонко и не требуют столько магии для сотворения.

– Но чтобы заставить их работать, – продолжал Шайнинг, – нужно сломать пони.

– Что ты имеешь в виду, говоря "сломать"? – спросила Каденс.

– Сломай их мышление, как у моей мамы оно сломалось после банкета. Помнишь, она была практически прикована к постели, когда мы уходили на рынок. Она тогда была психически уязвима, а когда мы вернулись, она сказала, что чувствует себя намного лучше, потому что Никс пришла и провела с ней время. Это мотивация Найтмэр Мун. Она пытается разрушить праздник Согревающего Очага, в надежде сломить нас, чтобы она потом снова могла промыть нам мозги.

– Шайнинг, ну сам подумай об этом. Если это правда, то почему с Твайлайт за последние несколько месяцев не случилось ничего ужасного?

– Да потому, что у Твайлайт уже промыты мозгами. И промыты они с тех самых пор, как начался весь этот беспорядок.

– Значит, ты считаешь, что мне промыли мозги?

Шайнинг и Каденс обернулись, увидев Твайлайт, стоящую в промежутке между занавесками, которые отделяли гардеробную от остальной части сцены. Её брови были нахмурены, а челюсти сжаты. В последний раз она так неодобрительно смотрела на Шайнинга, когда ей пришлось узнать о его свадьбе из приглашения на бумажке.

– Твайли, я думала, ты с принцессой Луной.

– Да, но она закончила с нами разговаривать, поэтому мы вернулись в зрительный зал.

– А где Никс? – спросила Каденс, вытягивая шею, чтобы посмотреть сквозь Твайлайт. – Она не слышала?..

– Нет, я велела ей посидеть с Рэрити, пока я искала вас двоих, – ответила Твайлайт. – А теперь, кто это мне промыл мозги?

– Шайнинг считает, что Никс стала причиной несчастного случая, – объяснила Кадэнс, бросая свой неодобрительный взгляд на мужа.– Твайлайт на мгновение замерла, прежде чем её губы издали рычание. – Ты что, с ума сошёл?!

– Это именно то, о чем я ему и говорила, – пробормотала Каденс себе под нос.

Шайнинг сделал твердый шаг вперед и ноздри его распахнулись в гневе – Не набрасывайся на меня как раньше, или ты что, уже забыла про Детей Найтмэр?

– Это был Спел Нексус, Шайнинг, – возразила Твайлайт.

– Это было Спел Нексус, контролируемый частицей Найтмэр Мун.

– Той частью, которую Никс уничтожила!

– А кто может это проверить? – спросил Шайнинг. Какие у нас есть доказательства того, что это действительно произошло так, как сказала Найтмэр Мун? Откуда мы знаем, что она не оставила эту свою часть себе?

– Она спасла Понивилль! Она выпустила принцессу Селестию и принцессу Луну! Она отдала трон!

– А откуда ты знаешь, что это не было частью ее плана? – спросил Шайнинг, прежде чем указать на Кадэнс. – Сторонники Найтмэр Мун знали, что Каденс сплотила вокруг себя восстание. Кристальное сердце вынесло Короля Сомбру в забвение, кто сказал, что оно не могло бы сделать то же самое и с ней? Даже если бы это не могло произойти, Каденс могла бы начать восстание ко всему королевству, как только бы она или кто-нибудь ещё нашёл бы способ перемещения Солнца и Луны. Правление Найтмэр Мун никто никогда не собирался принимать безропотно.

– Но, – продолжал Шайнинг, – что, если Найтмэр Мун решила подождать? Что если она фальсифицировала своё раскаяние, чтобы попытаться снова вступить во власть, но на этот раз так, чтобы никто не оспаривал её прав? Кто станет бунтовать, если принцесса как бы сама отдаст свой трон, как только утвердится в своё власти снова?

– Шайнинг, вся эта твоя теория основана на идее, что Никс пыталась промыть нам мозги и что она уже промыли мозги Твайлайт, – сказал Каденс. – С Твайлайт ничего не случилось с тех пор, как Никс вернула трон. У неё не было психического расстройства, так как же именно Никс могла промыть ей мозги?

– Найтмэр Мун не промывала мозги Твайлайт за последние несколько месяцев. Это произошло ещё прошлой весной, когда Спел Нексус использовал каплю крови Твайлайт, чтобы вернуть Найтмэр Мун.

– Что?! – взревела Твайлайт.

– Подумай об этом! – крикнул Шайнинг в ответ. Я прочитал все отчеты, Твайли. Ты сказала следователям, что взяла Найтмэр Мун в свой дом, потому что не была уверена, кто она такая, что не хотела отправлять ее к Селестии, не будучи уверенной, что она на самом деле была Найтмэр Мун. Почему ты принялась заботиться сначала о ней самой, а потом и ради неё?

– Что, если всё это было вызвано заклинанием промывания мозгов, созданным Спелом Нексусом или может даже самой Найтмэр Мун? Что если кровь предназначалась для того, чтобы дать Найтмэр Мун возможность контролировать тебя и влиять на твои решения? Насколько я понимаю, единственная причина, по которой ты заботишься о ней, единственная причина, по которой ты не видишь очевидной опасности, это заклинание!

– Шайнинг! – воскликнула Каденс.

– Знаешь, это имеет смысл, Каденс! – крикнул он ей в ответ. Когда мне промывала мозги королева чейнджлингов, я игнорировал всё, что казалось мне неправильным. Я просто думал, что нервничал из-за свадьбы.

– Но Твайлайт нельзя было промыть мозги и заставить любить Никс!

– И это мне говорит аликорн, который может раздавать любовь, словно дешёвенькие конфетки на день Сердец и Копыт! – крикнул Шайнинг своей жене. – Вы двое просто не желаете этого признавать. Единственная причина, по которой Твайлайт заботилась о Найтмэр Мун, единственная причина, по которой она и сейчас заботится о ней, это заклинание!

– ЗАТКНИСЬ!

Рог Твайлайт засветился, а ее грива и хвост буквально поплыли на невидимом ветру от огромного притока магии, вызванного яростью охватившей её. Но прежде чем она излила эту ярость, Твайлайт развернулась и принялась топать всеми ногами. Она топала и крутилась. Некая часть её разума видела логику в словах Шайнинг. Спел Нексус был выдающимся единорогом, а Селестия скрыла все записи касающиеся заклинания воскрешения и пони, которые хоть что-то знали об этом, поклялись хранить это в тайне. Не было никакого способа точно узнать, что же именно должна была сделать та капля крови в ритуале. Но затем разум Твайлайт снова вернулся на привычные пути. – Нет! – крикнула она, продолжая топать и разворачиваясь назад к Шайнингу Армору. – Мне всё равно, что ты там себе надумал! Мне всё равно, что ты тут говоришь! Я до сих пор не могу простить себя за то, что позволила принцессе Селестии убедить меня, что Никс была опасна, и я не собираюсь сейчас сомневаться в ней.

– Но Твайли, – попытался возразить Шайнинг, стоило Твайлайт повернуться и потопать на него.

– Никаких "Твайли", Шайнинг! – крикнула она, отойдя к шторам. – Никс – моя дочь, нравится тебе это или нет. И до тех пор, пока ты не исправишь своё отношение, я не хочу, чтобы ты был рядом с ней или со мной! Она оглянулась назад, слезы текли из её наполненных яростью глаз. – Мы с Никс возвращаемся домой, в Понивилль. Надеюсь, у вас будет счастливый праздник Согревающего Очага!

Твайлайт больше не оглядывалась. Она распахнула шторы, планируя вернуться на сцену и оттуда в зал, но только лишь, чтобы обнаружить очень ошеломленную Рарити, стоявшую с другой стороны. Наступила минута молчания, когда два единорога обнаружили присутствие друг друга. Твайлайт начала торопливо пытаться вытереть слезы. – Р-рарити?! Что ты здесь делаешь? – Мы пришли за тобой. Охранники попросили всех пони уйти, чтобы они могли взять зал под охрану.

– Мы? – спросила Твайлайт, приподняв бровь.

Рэрити кивнула, начиная оглядываться через плечо. – Почему?.. Ну, да, мы с Никс… Рарити замерла. Никс была рядом с ней, стараясь быть поближе, после того что случилось. Но теперь её не было. В мгновение ока Рарити и Твайлайт выскочили на сцену. Они остановились на самом краю сломанных досок, глядя в зрительный зал, который был практически пуст. Охранник выводил нескольких последних пони из дальних дверей. Спайк и остальные их друзья ждали вместе с Твайлайт Вельвет и Найт Лайтом в первом ряду.

Но Никс нигде не было видно.

Рарити, – начала Твайлайт с дрожью в голосе. – Сколько вы с Никс успели услышать?

Глава 7. Зуб и Камера

Ночь в Кантерлоте была прохладной – идеальная ночь для большинства мероприятий, в канун празднования дня Согревающего Очага. Было достаточно тепло для того, чтобы пони могли выйти на улицу и отправиться на вечеринку или семейный ужин. Однако в воздухе всё же разливался довольно сильный морозец, достаточный для того, чтобы, как только пони добирались до места назначения, то единственное что им хотелось сделать, это зайти туда, где было тепло, и насладиться большой кружкой горячего какао.

Но для некоторых пони их прогулка по уличному холоду не обещала быть короткой, и её края пока видно не было. Дрожа, Эпплджек поправила свою шляпу так, чтобы она осела хотя бы на уши и подтянула куртку пытаясь поплотнее её запахнуть вокруг тела. Куртка принадлежала одному из слуг замка и была на пару размеров больше чем надо, но она не жаловалась.

Прямо сейчас у нее, да и у всех прочих пони была более серьёзная проблема, чем плохо прилегающая одежда.

Остановившись на гребне очередного холма в садах замка, Эпплджек подняла копыто ко рту и крикнула в воздух: – Никс!

Скрип копыт в снегу позади неё заставил Эпплджек взглянуть в ту сторону. Она была в паре с Твайлайт Вельвет, которой, вероятно, стоило бы остаться в замке. Её грива была растрепана, и она была перекачанным шаром нервной энергии и испуга. Это так напоминало Твайлайт, когда та пугалась, что опаздывает с отчетом о дружбе, что не надо было никаких доказательств, что они действительно мать и дочь.

Эпплджек ждала, наблюдая за тем, как Вельвет медленно поднимается на холм. Каждый ее шаг был трудным и медленным, как будто её копыта были обуты в цементные туфли. – Давай, Вельвет. Ты та, кто должна быть у нас в лидерах. Ты ведь знаешь территорию замка гораздо лучше, чем я.

– Извини, – произнесла Вельвет, наконец, добравшись до вершины холма. Она была укутана в собственное пальто, правда макияж, который она нанесла ради приёма перед спектаклем, был смыт сначала слезами страха, а затем мокрой тряпкой.

– Послушай, Вельвет, никто из нас не подумает о тебе плохо, если ты захочешь остаться внутри, – сказала Эпплджек. – У нас здесь множество глаз. Мы обязательно найдем её.

– Нет, я хочу помочь в её поисках, – упрямо возразила Вельвет, делая шаг вниз от вершины холма. – Я ведь тоже переживаю за неё.

Вельвет и Эпплджек подошли к беседке, которая была одной из многих достопримечательностей в садах замка. Это было похоже на сцену из поздравительной открытки – беседка и окружающая земля были покрыты толстым пушистым снежным одеялом, но пространство под крышей беседки было чистым. Это было место, в которое пара с радостью вошла, и их копыта застучали по дереву, когда они попытались стряхнуть снег хотя бы с ног.

– Никс! – снова позвала Эпплджек, и её голос присоединился к множеству других голосов в ночи. Рэйнбоу Дэш и Каденс вились в воздухе вместе с охранниками-пегасами, а Рэрити с Найт Лайтом возглавляли поисковые партии с другой стороны замка. Снаружи также находились ещё как минимум дюжина отрядов охраны, которые ещё тщательнее прочесывали территорию замка в планомерном поиске, начавшемся почти сразу, как только Твайлайт поняла, что Никс исчезла.

Ну и конечно же, Пинки Пай…

– Эй, Эпплджек! Ты знаешь, что выглядишь глупо кверху ногами?

Конечно же, Пинки Пай искала единственным способом, которым она владела в совершенстве: абсолютная случайность. Эпплджек и Вельвет уже однажды пересекались с розовой устроительницей вечеринок, но теперь она оказалась на крыше беседки, свесив голову над краем.

– Эй, Пинки, кто-нибудь уже нашел её? – спросила Эпплджек.

– Не, не нашли, – ответила она и на мгновение её улыбка ослабла, но вскоре она вновь обрела силу. – Но мы найдем её, я знаю, мы обязательно её найдем. Я лучший игрок в прятки в Понивилле и…

Снежок промелькнул в воздухе и расплескался по мордочке Пинки, заставив её упасть с крыши беседки вместе с небольшой снежной лавиной. Вельвет, которая и бросила снежок, просто тряслась от ярости. – Безопасность моей семьи для тебя просто игра?!

– Стоп! – приказала Эпплджек, быстро вставая между двумя пони. Она повернулась к Вельвет и положила копыто ей на плечо. – Послушай, сахарок, поведение Пинки Пай не означает никакого неуважения. Она помогает в поиске, как же, как и все мы, но делает всё по-своему. И поверь мне, я бы поставила на Пинки Пай, что это именно она первой найдёт Никс.

Вельвет коротко фыркнула, но кивнула, хоть и нахмурившись. Эпплджек успокаивающе похлопала её по плечу и снова повернулась к Пинки Пай. – Эй, ты в порядке?

Пинки Пай выскочила из кучи снега, как конфетти из хлопушки и кивнула. У неё была снежная борода и большие, густые снежные брови, но она не пыталась стряхнуть их, улыбнувшись в ответ Эпплджек. – Да, я в порядке, как тюк сена.

– Тогда давай, вернемся к поиску, – попросила Эпплджек.

Пинки Пай поднесла к голове копыто, салютуя Эпплджек. – Вы получите от меня это, мой капитан! Затем она застегнула свою куртку и прыгнула в кучу снега, предоставив Эпплджек смотреть, как от кучи движется взрыхлённый след – признак того, что Пинки рыла туннель под покровом снега.

– Как она может быть такой... счастливой? – спросила Вельвет, подходя к Эпплджек.– Я думаю, что часть Элемента Смеха имеет к этому какое-то отношение, – прокомментировала Эпплджек с легкой улыбкой на губах. – Но не поймите её неправильно. Она так же волнуется, как и все мы, и так же старается найти Никс. Дискорд, да если бы не она и её "Пинки Чувство", эти мостки наверняка прихлопнули бы и меня и остальных наших друзей.

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь, как кто-то прокричал "Хвост дёргается!" до того, как всё начало рушиться?

Вельвет вынуждена была подумать об этом, но потом кивнула. – Да, помню.

– Это была Пинки. У неё есть шестое чувство, которое говорит ей, когда что-то должно произойти, и вот она почувствовала, что что-то должно было упасть. А живя в Понивилле, когда у Пинки-что-то-там-дёргается, тебе лучше прислушаться.

– Но что, если бы она не закричала? Твайлайт, Шайнинг и Каденс... Все вы были на сцене. И если бы эти мостки обрушились на вас, вы все могли бы…

– Сахарок, – сказала Эпплджек, стараясь быть помягче, насколько она вообще это могла, – Я знаю, что почти случилось и я, вероятно, не буду спать целую неделю из-за того, что почти произошло. Но мы не можем изменить это, и мы не можем думать об этом прямо сейчас. Никс всё ещёе отсутствует, и мы должны помочь найти её. А теперь давай, пойдём и будем смотреть.

~~~

Молча, словно луна? в небе, Лу?на стояла посреди театрального зала, который оказался практически заброшен, когда начались поиски Никс. Мостки всё ещё лежали единой разбитой кучей, символом испорченного приятного во всех остальных отношениях вечера. Она наблюдала, как Шайнинг Армор используя свою магию, трудился, пытаясь, навести хотя бы видимость порядка, складывая к стене зала разобранные, а то и оторванные им части.

Луна попросила, чтобы Шайнинг остался, чтобы расследовать несчастный случай, пока она будет присматривать за всем и Шайнингу не понадобилось много времени, чтобы понять причину, скрытую под удобоваримым объяснением. Он не стал возражать против наказания выпавшего ему и покорно пошел на работу, начав разгребать и разбирать упавшие мостки и разрушенную сцену. Тем не менее, Луна не просила Шайнинга остаться при ней исключительно в качестве наказания – она также хотела услышать его личное мнение. А ещё, она чувствовала, что будет лучше дать Твайлайт и Каденс успокоиться.

Ни одна из них не желала видеть, не то что разговаривать с Шайнингом в данный момент.

– И ты считаешь, что кровь, взятая у Твайлайт во время первоначального заклинания, каким-то образом использовалась, чтобы околдовать её?

Шайнинг кивнул, стиснул зубы и оторвал кусок металла от обломков. – Да, – тихо сказал он, прежде чем бросить кусок в кучу, которую он сформировал за сценой. – Я искал это в архивах хрустальной империи. Это трудно сделать, но такой тонкий контроль сознания может быть очень эффективным и его трудно обнаружить, в основном потому, что он не наложен непосредственно на пони, которым вы хотите управлять. Это накладывается на что-то другое, на то, что вам хочется, чтобы он сломал, защищал или даже на себя, если желаете чтобы он о вас заботился.

– Да, – подтвердила Луна, – такая магия существует. Твоя сестра вызвала немалый шум в Понивилле с заклинанием "Хочу — беру", которое, правда, является гораздо более экстремальной версией того, что ты мне тут описываешь. Но, Шайнинг, ты действительно чувствуешь, что выбрал лучшее время, чтобы рассказать о своих страхах?

– Нет. Я, наверное, выбрал самое неподходящее время, – со вздохом сказал он, бросая в кучу еще один кусок. – Я пытался дождаться окончания праздников. Я хотел, чтобы это было хороший праздник Согревающего Очага для Каденс, и я знал, что этого не произойдет, если я попытаюсь поговорить с Твайлайт о Никс. Я знал, что она разозлится. Но когда эти мостки рухнули, когда Никс пыталась причинить вред Твайлайт и Каденс, я просто... я просто не мог больше ждать.

– Ты всё ещё полагаешь, что именно Никс – та, кто вызвала обрушение мостков?

– Кто бы ещё это мог быть?! – спросил Шайнинг, делая паузу в своей работе. – В зале было темно, когда это произошло. Если бы это был кто-то из зала, мы бы увидели свечение их рога. А Никс была на мостках в полном одиночестве. Она поднялась туда со мной и Каденс и все ещё была там, когда мы приступили к своей роли в сцене внизу.

– Быть в нужном месте в нужное время недостаточно, чтобы осудить кого-то за преступление, Шайнинг. Как предыдущий капитан гвардии, ты знаешь, что нам нужны доказательства.

Шайнинг повернулся к груде, его рог яростно засветился, когда он попытался поднять особенно большой кусок обломков. – Ну, если она использовала магию, то вы, как и я, прекрасно знаете, что пытаться найти доказательства этого, это всё равно, что попытаться найти иглу в…

Шайнингу удалось, наконец, извлечь большой кусок мостков из сцены. Но вместо того, чтобы сразу же убрать его, он сделал паузу и поднял голову. – Что это такое?

– Ты что-то нашёл? – спросила Луна, быстро шагая по подиуму. Она посмотрела на обнажившуюся большую дыру в сцене – доски раскололись от удара, и сквозь дыру они увидели ещё больше обломков мостков, попавших под сцену. Но то, что привлекло внимание Шайнинга, было не на полу под ними. Он опасно висело на расколотом куске досок некогда составлявших саму сцену.

Луна с большой осторожностью подняла маленький предмет, обернув его в свою магию. Это была камера с шейным бандажом, и это была не семейная камера, которую можно было использовать для съемки отпуска или дня рождения. Это был аппарат профессионального уровня и до недавних событий он явно пребывал в хорошем состоянии.

– Шайнинг, – спросила Луна, – ты не замечал за кулисами никого с камерой?

– Нет, – ответил он и его рог снова засветился. – И посмотрите, в видоискателе что-то есть.

Луна не могла не изогнуть бровь. – Где?

– Та часть, через которую надо смотреть, – сказал Шайнинг, когда его магия извлекла предмет, который был зажат между обломками треснувшего стекла видоискателя. Он был маленький, белый, и на нем были крошечные капельки крови. – Это... зуб?

Луна забрала у Шайнинга Армора и зуб, и камеру держа их в своей магии. Она пристально посмотрела на оба предмета, её брови медленно нахмурились. Ей казалось, что она знает происхождение зуба, и поэтому была большая вероятность, что она знала и кому принадлежала камера. Но, чтобы быть совершенно уверенной, ночная принцесса начала плести свою магию вокруг обоих предметов.

– Что вы делаете, принцесса?

– Я использую одно заклинание, – пояснила Луна, продолжая творить магию. – Твоя сестра использовала такое же заклинание, чтобы найти под землёй расположение Замка Ночного Камня, и я хочу выяснить, кому принадлежат эта камера и зуб.

– А вам карта разве не нужна?

– Это для современной версии заклинания поиска. В прошлом тысячелетии, когда Эквестрия не была так хорошо нанесена на карту, обычно использовалось более простое заклинание поиска. Эти зачарованные предметы не смогут сказать нам точное местоположение, но они укажут нам правильное направление.

Луна повернулась к Шайнингу и с негромким предупреждением, надела ему скобу камеры на шею и закрепила её на месте. – Бери камеру и иди туда, куда она тебя поведёт. Поймай того пони, на которого она укажет. Этот пони знает что-то о том, что произошло этой ночью.

– Но как она может привести меня к какому-нибудь… – спросил Шайнинг, но только чтобы почувствовать, как она дёрнула его за шею – камера немного покачнулась вправо, хоть и не достаточно, чтобы причинить ему боль или заставить Шайнинга сдвинуться с места, но, камеру словно кто-то подталкивал, пытаясь заставить его сфотографировать что-то конкретное. – А, не берите в голову.

– Такая сила реакции на моё слабое заклятие, указывает на то, что пони, которому принадлежит эта камера, всё ещё рядом с замком, – сказала Луна, продолжая удерживать зуб в своей магии. С небольшой вспышкой, словно звездочка, вспыхивающая на небесах, Луна создала маленькую стеклянную сферу вокруг зуба. Затем она исполнила заклинание поиска и на зубе, заставив его подлететь к одному краю сферы, указывая путь вперед и немного вверх.

– И, кажется, что этот зуб принадлежит совсем другому пони, который даже ближе. Шайнинг, когда ты задержишь владельца камеры, тащи его в медицинское отделение и не стесняйся допрашивать его по дороге.

– Вы уверены, что хотите, чтобы именно я начал допрос?

Луна расправила крылья и спрыгнула со сцены, приземлившись на полу ниже. – Да, я хочу именно этого, потому, что лучше всего любая истина доходит, если открываешь её для себя сам.

~~~

– Никс?! Никс?! Ты здесь?!

Твайлайт промчалась через входную дверь дома её родителей, как только она сумела её отпереть. Она поскакала в гостиную, ее рог полыхал светом, и она коротко огляделась на предмет наличия хоть каких-нибудь признаков Никс. Затем она бросилась на кухню, оттуда она поскакала в столовую, а оттуда вернулась в гостиную и поднялась по лестнице на верхний этаж дома. Все это время она звала Никс, надеясь услышать какой-нибудь ответ.

– О нет, похоже, она не здесь, – произнесла Флаттершай. Она и Спайк прошли через парадную дверь дома, медленно двигаясь в темноте – Твайлайт не удосужилась зажечь хотя бы единственный фонарь или свечу, полагаясь на свою магию, чтобы осветить себе путь. Спайк и Флаттершай, однако, не могли полагаться на ту же самую магию – Твайлайт уже мчалась наверх.

В конце концов, Спайк пробирался сквозь тьму и нащупал камин. Дракону было несложно зажечь поленья, и вскоре розовое пламя разлило свет и тепло по всей комнате. Если бы все пошло так, как планировалось, вся семья и все друзья Твайлайт вернулись бы домой, все огни в доме были бы зажжены, были бы игры, смех, угощения, а возможно, и одна-две смущающие истории.

Но теперь всё это казалось далекими мечтами.

Флаттершай осторожно закрыла дверь, как только Спайк зажег огонь, а затем вошла в гостиную. – Как ты думаешь, она не может оказаться на заднем дворе?

– Это не так, – сказала Твайлайт, входя через заднюю дверь и сбивая снег с копыт.

– Подожди, разве ты не поднялась наверх? – спросил Спайк, указывая пальцем через своё плечо.

– Я поднялась, но Никс там не было.

– Но тогда как ты…

– Я пролевитировала себя в окно, – ответила Твайлайт, закрывая черный ход. – Мне показалось, что заметила, как что-то движется в снегу, и я не захотела терять время, спускаясь по лестнице. Н-но... это была только тень вот от этого. Она подняла маленькую, полусгоревшую палку в своей магии, которая дрожала, как будто она вот-вот уронит её. Губы Твайлайт тоже дрожали, как будто она не знала, улыбаться ей или хмуриться при виде этой палки.

Но Флаттершай знала, что делать. Она положила крыло на спину Твайлайт и быстро провела кобылу на диван. И это было удивительно вовремя, потому что ноги Твайлайт быстро теряли свою силу, и она рухнула на мягкие подушки дивана, растрепав свою гриву, когда её нервы окончательно не выдержали.

– Всё будет хорошо, Твайлайт, мы её найдем, – успокаивающе сказала Флаттершай.

– Да, Флаттершай права, – добавил Спайк, заставив себя улыбаться и придав голосу уверенности. – Каждый пони помогает искать её, даже охранника замка. Мы обязательно найдем её.

– Но где ещё она может быть?! – спросила Твайлайт, крича на пару, как будто она пыталась перекричать огромную толпу. – А что, если мы не найдем её достаточно быстро?! На улице и так холодно, а становится ещё холоднее. Конечно, это не снежная буря, но, если она будет слишком долго оставаться на снегу, у неё может появиться переохлаждение, а то и обморожение! Твайлайт стиснула зубы и рухнула головой в диванную подушку. – Зачем? Почему это всё должно было случиться?

– Ты ничего не могла поделать, – заверила ее Флаттершай.

Твайлайт твердо покачала головой. – Я могла заметить, что что-то не так с Шайнингом. Я должна была это заметить. Он был так молчалив рядом с Никс, он почти не говорил с ней. И он задал маме все эти дурацкие вопросы, когда мы вернулись с покупками. Мне следовало поговорить с ним сразу после того, что случилось на станции.

Твайлайт подняла голову только для того, чтобы снова отбросить её на подушку. – И он не может быть прав! Он не прав! Это вовсе не из-за заклинания контроля над разумом! Почему он вообще так сказал?!

– Он просто волнуется, Твайлайт, – сказала Флаттершай, мягко и нежно произнося слова, несмотря на крики Твайлайт. – Работа брата – заботиться о том, что происходит с его младшей сестрой. Да, может быть, он немного... переусердствовал, но разве ты не делала то же самое во время подготовки свадьбы, когда думала, что Каденс это исчадье зла?

– Но я-то была права! Та Кадэнс и была злом! Она была злой, пожирающей любовь, контролирующей разум Королевой чейнджлингов! Ты говоришь, что считаешь, что он может быть прав?!

Спайк выставил вперёд свои ручки в защитной позе, когда Твайлайт кинула на него и на Флаттершай убойный взгляд.

– Погодь, это не то, о чём мы говорим.

– Тогда что именно ты пытаешься мне сказать?!

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на всё это с точки зрения Шайнинга, – пояснила Флаттершай, подняв копыто и осторожно положив его на плечо Твайлайт. – Он просто обеспокоен тем, что то, что случилось с ним, происходит и с тобой, но в конечном итоге он поймёт.

– Но что, если он этого не сделает? – спросила Твайлайт. – Я не хочу, чтобы Никс росла, когда её единственный дядя ненавидит её, и я не хочу, чтобы это разрушило мою дружбу с Шайнингом. Я просто хочу, чтобы мы были семьей, как мы всегда были, но что если…

– Твайлайт, всё будет хорошо. Ему просто нужен шанс познакомиться с Никс, как он был нужен и всем нам.

– Но что, если он не даст ей шанс?– Он даст, – снова сказала Флаттершай, и в её голосе прозвучали уверенность и нежная.

– Всё будет хорошо.

– Но что, если…– Все будет хорошо.

– Но…

– Всё будет хорошо.

Простая уверенность в голосе Флаттершай заставила её слова звучать так, как будто они были абсолютными фактами, и, как обычно, факты внесли некоторый мир в сознание Твайлайт. Она слегка улыбнулась, молча поблагодарив Флаттершай, прежде чем повернуться к Спайку. – Отправь письмо принцессе. Скажи ей, что мы не нашли Никс здесь, в доме, и спроси её, что, по её мнению, мы должны делать дальше.

Спайк кивнул и быстро побежал прочь, чтобы найти перо и кусок пергамента, в то время как Флаттершай осталась с Твайлайт, продолжая вселять в неё силы и надеясь, что и правда всё будет хорошо.

~~~

– Он полетел туда!

Квик Снап тяжело накренился, сделал самый крутой поворот, на который был только способен и продолжил полёт над самой землёй. Он задыхался и выкладывал всю силу, которую он только мог выдавить из своих крыльев. Он закладывал виражи на перекрестках сразу в двух плоскостях и делал всё возможное, чтобы оторваться от охранников-пегасов, преследовавших его по горячим следам.

Но они настигали. Каждый раз, когда он оглядывался через плечо, они, казалось, становились всё ближе и ближе. Он был почти в двух кварталах от замка, когда Шайнинг Армор вышел из ворот с парой охранников по бокам. Квик Снап всё ещё не был уверен, откуда Шайнинг узнал, где он прячется, ожидая, когда Колум выйдет. Но, так или иначе, Шайнинг точно знал, где нужно искать, и именно так началась вся эта погоня.

Снова оглянувшись, Квик Снап увидел, что охранники стали ещё ближе. Ещё несколько минут, и они смогут его поймать. И это если его крылья не отвалятся от усталости первыми. Он не был летуном-спортсменом. Он не был безрассудным смельчаком или гонщиком. Он был фотографом, которому, правда приходилось каждый день нарезать множество кругов по Кантерлоту, но и урезать при этом свою порцию сена.

Тяжело дыша через рот, Квик Снап сделал еще один поворот в случайную улицу. Теперь ему не нужно было оглядываться назад – он слышал хлопки крыльев стражников и они были совсем рядом. Он не мог их победить. Он должен был сделать что-то еще. Что бы сделал Колум? Он был тем, кто всегда изобретал план, как тот, что был на вокзале. Да, Колум заманил бы стражников под крышу и сбросил снег или обманом заставил бы их врезаться в снежного пони.

Пуф!

Возможно, это был и не был план качества Колума, но бросить снежок – это было всё, что смог придумать Квик Снап. И каким-то чудом это сработало. Один из двух стражей, преследовавших его, тот, которому он залепил снежком в морду, упал на заснеженную землю и застрял в снежной крепости построенной какими-то жеребятами.

Это оставило только одного стражника, и Квик Снап подхватил еще один накопытник снега, когда выписал очередной крутой поворот. Он не знал, как земные пони жили, пользуясь только своими копытами. Единорог мог собрать снежок своей магией. Пегас мог использовать свои крылья, но земные пони были ограничены только своими копытами. Тем не менее, несмотря на сложность попытки соорудить снежок только копытами, Квик Снап приготовил еще один ледяной шарик для оставшегося стражника.

Впрочем, он не бросил его сразу. Стражник ведь будет ожидать этого. Нет, Квик Снап продолжал лететь, пытался сбежать силой своих крыльев. Охранник продолжал нагонять, а потом он это и почувствовал – его схватили за заднее копыто.

– Стой! Во имя… Пфффффт

Квик Снап пригвоздил и второго стражника в нос мокрым снежком, который он приготовил. Охранник отстал, кашляя и отряхаясь от снега, который влетел ему в рот, и пытаясь копытами протереть глаза. Это было всё, что было нужно для Квик Снапа. Он нырнул в узкий переулок, пролетел совсем немного и спрятался за какими-то мусорными баками. Он сидел, пытался успокоить дыхание и напрягал уши.

Он услышал, как крикнул стражник, которого он только что ударил и услышал, как другой голос ему ответил. Он осмелился выглянуть. Один из стражников взлетел с улицы и поднялся ввысь, собираясь разыскать его сверху, считая, что он по-прежнему будет лететь. Но уж один урок Квик Снап выучил у Колума – ты должен оказаться там, где тебя никто не будет искать. Раз в тот момент гвардеец ожидал, что он будет в небе, то он сложил крылья, поднялся на копыта и пошел пешком.

Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить свое сердце. Покачав головой, встрепенул крыльями и продолжил свой путь в дальний конец переулка и даже позволил себе лёгкую улыбку – он сбежал от стражи, и теперь всё, что ему нужно было сделать, это пойти домой, лечь спать и просто забыть о Колуме.

Но просто забыть о Колуме было сложно.

Добравшись до конца переулка и выйдя на улицу, Квик Снап сфокусировал взгляд на отдаленном замке. Он светился в чистом ночном воздухе, как прекрасно наряженное дерево Согревающего Очага, но Квик Снап не мог видеть эту красоту в данный момент. Всё, что он мог видеть, всё, о чём он мог подумать, это был беспорядок, который Колум, вероятно, устроил в замке.

– Что ты сотворил в огромном мире Эквестрии, Колум? Ты ведь лишь собирался сфотографировать её.

– Кого?

Квик Снап вздрогнул и расправил крылья. Он даже не хотел оглядываться назад и видеть, какой из стражников догнал его, но прежде чем он успел оторваться от земли, его окружила розовая аура. Он врезался в магический барьер и на мгновение застрял там, прежде чем упасть на мягкое снежное одеяло, которое покрывало улицу. – А не вчерашний ли ты фотограф?

Квик Снап откинул голову назад, а затем ему пришлось бороться с желанием материться, когда он понял, что поймавший его жеребец был ни кем иным, как Шайнингом Армором.

– Кто, я?! – возмутился Квик Снап, как будто вопрос Шайнинга был шуткой. – Нет, у меня просто типичная морда и распространенный цвет шерсти. И да, я знаю минимум пятерых пони в Кантерлоте, у которых такая же кьютимарка как у меня. Если вам интересно, их зовут... они... ну... Квик Снап натянуто рассмеялся, пытаясь в это время выдумать фальшивые имена. Шайнинг всё это время смотрел на него и его взгляд становился всё более тяжёлым с каждой секундой.

– Ну, и кто же они?

– Они... да никто. Квик Снап повесил голову в знак поражения. Он просто не мог выдумать ложь, как это ловко выходило у Колума.

– Значит, это ты тот пегас, который на днях преследовал мою жену и сестру со своей камерой?

– Да, – признался Квик Снап, слегка кивнув головой.

– И я так понимаю, это принадлежит тебе. Шайнинг приоткрыл маленькую дыру в своем барьере, а затем бросил что-то внутрь. Квик Снап вынужден был вытянуть копыта, чтобы поймать и поднять предмет. Это была его камера, хотя она и видала лучшие дни. В видоискателе была дыра, корпус был разбит, а линза треснула.

– Что с ней произошло? – не мог не спросить Квик Снап.

– Она была найдена среди обломков.

Квик Снап посмотрел на камеру и недоумённо посмотрел на Шайнинга. – Обломков чего? – спросил он с беспокойством и легкой паникой в голосе.

– Это с театрального представления. Какой-то пони обрушил подвесные мостки вниз, на сцену, чуть не убив несколько очень важных пони, включая меня и мою жену. И на месте происшествия мы нашли твою камеру. Шайнинг шагнул ближе к барьеру, используя свою высоту, чтобы нависнуть над Квик Снапом. – Итак, ты хочешь объяснить, что произошло, или ты предпочитаешь, чтобы я сразу арестовал тебя за участие в этой измене?

– И-измена?! Н-но я ничего не делал! Это всё был Колум. Он… Квик Спап заткнул себе рот копытом, но ущерб уже был нанесен.

~~~

– И как там наш пациент, доктор?

Селестия стояла возле одной из кроватей в медицинских палатах замка, осматривая единорога, найденного в обломках мостков. Он получил множество ударов в этом крушении, но отсутствующий зуб и несколько ушибленных ребер были наихудшими из его травм, хоть он также страдал и от этих многочисленных ушибов и порезов в других местах. Вероятно, он просто спал, хотя случайные стоны единорога давали понять, что его сон и был беспокойным.

– Мы провели ему с некоторые процедуры, чтобы убедиться, что он стабилен, и быть уверенными, что он не получил каких-либо опасных внутренних повреждений. Чуть позже мы приступим к излечению ушибленных рёбер и восстановлению пропавшего зуба. Это определенно не произойдет в одночасье, но он должен довольно скоро поправиться.

– А вы нашли при нём какие-нибудь документы? – спросила Селестия, не сводя глаз с единорога.

– Нет, ничего такого. А почему вы спрашиваете?

– Я просто хотела узнать, есть ли у него адрес, чтобы мы могли сказать его семье, что о нем здесь заботятся, – сказала Селестия, улыбнувшись, повернувшись лицом к врачу. – Ещё раз спасибо за заботу об этом пони, доктор Физика. Я вернусь через час.

С этими словами Селестия повернулась и грациозно вышла из комнаты, позволив себе прикусить губу, когда она выскользнула за дверь. Часть её души была счастлива, что пони полностью восстановится. Всё могло бы быть гораздо хуже, если бы на него обрушилась какая-то более тяжелая часть этих мостков. Да, она была счастлива, но в то же время что-то было не так.

– Сестра, что ты здесь делаешь?

Знакомый голос отвлек Селестию от её мыслей и заставил её повернуться и нежно улыбнуться Луне, когда та подошла. – О, Луна, я просто проверяю раненого пони. Он должен полностью выздороветь, хоть его и привезли сюда без сознания и сейчас он очень слаб.

– Понятно, а что с Никс? Были ли хоть какие-либо признаки её?

– Она точно не в замке или прилегающей территории, и Спайк прислал письмо, в котором говорится, что они также не нашли её в доме Твайлайт. Я приказала расширить поиск, включив в него улицы вокруг замка, и попросила стражников установить контрольно-пропускные пункты, чтобы убедиться, что Никс не выскользнет из Кантерлота.

– Ты действительно веришь, что она попытается покинуть город?

– На данный момент, я не знаю, – призналась Селестия, вздыхая, когда она покачала головой. – Весь этот вечер был полон неожиданных осложнений. Затем она снова улыбнулась и посмотрела на Луну. – Но меж тем, что ты здесь делаешь, Луна? И где Шайнинг Армор?

– Когда он убирал на сцене, он нашёл фотоаппарат с застрявшим в видоискателе зубом. Полагая, что он нашел улику, я наложила на камеру заклинание поиска и послала Шайнинга найти её владельца. Затем я взяла зуб и сделала с ним то же самое. Луна подняла зуб, который всё ещё находился внутри магически созданной стеклянной сферы. Он был обращен к одной стороне шара, указывая на дверь, отделявшую принцесс от медицинских палат. – Это и привело меня сюда.

Селестия повернулась и посмотрела на дверь так, будто её взгляд был способен проделать просеку в лесу, чтобы она могла взглянуть на единорога в соседней комнате. – Я знала, что что-то тут не так, когда не узнала этого пони.

– Что ты имеешь в виду?

– Я поставила спектакль, Луна, и я не была бы хорошим режиссером, если бы я не знала свою труппу артистов и сценическую команду, – сказала Селестия. – Да, возможно, я не могу произнести имена каждого крестьянина-пони, не видя его лица, но я точно знаю две вещи: во-первых, во время этой части представления на мостках не должно было быть никаких пони, даже Никс, во-вторых, я не помню, чтобы видела этого жеребца ни на одной из наших генеральных репетиций сегодня утром.

– Таким образом, у нас есть жеребец, которого мы не знаем, и он был на мостках, где ему быть не положено и у него была камера или с ним был кто-то с камерой. Всё это очень подозрительно, – сказала Луна, снимая с зуба заклинание.

– Да, это так, и если бы у меня было время, я бы подождала, пока этот пони проснётся и сама бы получила ответы от него. Селестия вздохнула и медленно выдохнула, чтобы успокоить свой краткий всплеск гнева. – Но у меня нет времени. Твайлайт скоро вернётся из своего дома вместе Флаттершай и Спайком, и я хочу помочь своей ученице с поиском Никс. Я думаю, что многим ей обязана.

– Сестра, разве ты не сказала, что единорог без сознания? – спросила Луна.

– Нет, без сознания он был, когда его принесли сюда. В конечном итоге, он пришёл в себя, но доктор Физика дала ему анестетики общего действия. Она решила, что единорогу лучше всего будет спать... Селестия замолчала. Мысль возникла у нее в голове, и это вызвало улыбку на её губах, когда она посмотрела на принцессу ночи. – Так ты имеешь в виду?..

Луна только молча кивнула.

– Очень хорошо, – сказала Селестия, поворачиваясь, чтобы уйти. – Я с удовольствием оставлю этого единорога в твоих способных копытах. Пожалуйста, отправьте сообщение, когда ты сможешь найти что-нибудь полезное, а я сделаю то же самое, если мы сможем найти Никс.

~~~

Квик Снап сидел, молча наблюдая, как Шайнинг Армор пробежался копытом по гриве. Он сидел на противоположной от принца стороне стола, в одной из комнат замка отведенной для допроса. До сих пор ему удавалось уклоняться и избегать большинства вопросов Шайнинга. Он был вынужден назвать свое настоящее имя, особенно когда Шайнинг понял, что оно было выгравировано на крышке камеры. Он также вынужден был признать, что единорогом, с которым он был, когда устроил засаду на Каденс и Твайлайт, был Колум.

Кроме этих моментов, Квик Снапу удалось избежать по-настоящему компрометирующих вопросов, но Шайнинг выглядел так, словно не собирался сдаваться.

– Почему вы ждали под стенами замка?

– Я был под стенами? – нервно спросил Квик Снап. Он пытался сидеть неподвижно, но не мог удержаться от того, чтобы не елозить копытами – ему казалось, что он просто взорвется, если не будет делать ими хоть что-нибудь.

– Да, ты там был, – подтвердил Шайнинг. – Постовые у ворот сказали, что видели, как ты часами слонялся возле стен.

– Я действительно слонялся без дела? Я просто думал, что стою там, наслаждаясь видом на замок. Это действительно прекрасное зрелище в это время года.

– Но разве ты не говорил, что постоянно живёшь в Кантерлоте последние нескольких лет? – спросил Шайнинг.

– Да, говорил.

– Тогда почему ты раньше не видел замок?

– Ну, это же не значит, что я не могу смотреть на него, не так ли? Квик Снап смог на мгновение успокоить свои нервы, охотно стал продвигать то, что могло бы стать обходной дорожкой на допросе. – Я имею в виду, что вот туристы всё время приезжают в столицу, чтобы посмотреть на него. Это одна из замечательных достопримечательностей Эквестрии, которая находится прямо на нашем заднем дворе. Мы должны наслаждаться этим больше, чем кто-либо ещё, но большинство жителей в Кантерлоте, просто никогда не находят времени для этого. Тот пони, с которым я работаю в газете, даже близко не видел замок. У него просто никогда не было причин приезжать в эту часть города.

Шайнинг Армор вздохнул и почесал лоб. – Да, я понимаю. Обидно, но ты всё ещё не ответил на мой вопрос. Почему ты...

– Принц Армор?

Шайнинг вздрогнул, и Квик Снап увидел, как в горле принца зарождается крик. Но Шайнинг так и не закричал. Он сохранил самообладание и повернулся, чтобы посмотреть на стражника, который только что просунул голову в приоткрытую дверь, ведущую из комнаты для допросов. – Что там?

Стражник крыльями приподнял конверт. – Они всё сделали.

– Ч-ч-что сделали? – невольно спросил Квик Снап, пытаясь вытянуть шею, чтобы увидеть, что там держит стражник.

– Спасибо, – произнёс Шайнинг, быстро забирая конверт своей магией. Он подождал, пока стражник закроет дверь, а затем снова повернулся к Квик Снапу. Он осторожно открыл конверт и начал медленно вынимать его содержимое. Квик Снап распознал то, что держал Шайнинг почти мгновенно. Это были фотографии, фотографии, несомненно, распечатанные с плёнки из его камеры.

– Ты не плохой фотограф, Квик Снап, – похвалил Шайнинг, глядя на фотографию в верхней части стопки. Затем он осторожно вытащил фотографию и бросил её на стол, как будто он был крупье за карточным столом в Лас-Пегасусе. Фотография покрутилась на хорошо ухоженном столе и остановилась прямо у копыт Квик Снапа. Он не мог не сглотнуть нервно, чувствуя, как его сердце замирает.

Перед ним лежала фотография Каденс и Твайлайт, стоящих ошеломленными, в то время как Никс спряталась под копытами Твайлайт. Это была фотография, которую он сделал, когда они с Колумом устроили засаду на семью Шайнинга на празднике Согревающего Очага. Нервно рассмеявшись, Квик Снап открыл было рот, пытаясь отрицать, что фотография была его. Он попытался несколько раз, но каждый раз его язык немел. Как будто его рот был высохшим колодцем. Независимо от того, сколько раз он открывал и закрывал челюсть, он просто не мог придумать слов.

Шайнинг наблюдал за этим, принимая молчание как признание вины, прежде чем перевести взгляд на следующую фотографию в стопке. Он недолго смотрел на неё, прежде чем бросить и её на стол, в пару к первой. Это была еще одна фотография из их засады, на этот раз более крупным планом Каденс с Колумом пристающим с вопросами к Твайлайт на заднем плане.

И как бы Квик Снап не хотел, чтобы это прекратилось, фотографии просто продолжали появляться, а куча на столе продолжала расти. Шайнинг бросил все фотографии из засады на стол, а затем начал показывать и некоторые другие снимки, сделанные Квик Снапом. Тут была фотография, на которой они возвращались с ужина в отеле и фотография, на которой они отправлялись за покупками на следующий день. Единственная фотография его матери, проскальзывающей на улицу, чтобы проверить почтовый ящик. И фотография их дома, сделанная тем же вечером когда загорелись дрова на заднем дворе.

Квик Снап благодарил все свои счастливые звёзды, что не сфотографировал задний двор. Это, без сомнений вызвало бы у Шайнинга обоснованные сомнения, а не был ли он с Колумом причастными к произошедшему пожару.

Но оставалась ещё одна фотография, единственная из всех, на которую продолжал смотреть Шайнинг. Квик Снап не знал, что может быть на той фотографии. Последняя фотография, которую он помнил, была именно та, что Шайнинг бросил на стол последней. Может быть, он случайно нажал на камеру? Это был бы не первый раз, и эти фотографии всегда были немного непонятными. Даже ему, опытному фотографу, иногда приходилось долго смотреть на одну из этих случайных фотографий, чтобы понять, где и когда она была сделана.

Но что-то было не так. Шайнинг не выглядел растерянным, словно он смотрел на фотографию, на которой не мог отличить головы от хвоста. Нет, он выглядел... трудно было сказать точно. Он был немного рассержен, но выглядел так, словно не мог поверить тому, что видел. Это было похоже на то, как выглядел Колум, когда Квик Снап показал ему снимок балерин-бизонов, которая была сделана во время атаки Дискорда на Эквестрию.

Наконец, через несколько напряженных минут Шайнинг отвел взгляд от фотографии и посмотрел на Квик Снапа, заставляя дрожь проползти вниз по позвоночнику пегаса. – Хорошо, больше никаких игр. Я хочу, чтобы ты рассказал мне всё, что ты знаешь об этой фотографии, или следующий пони, который будет задавать тебе вопросы, будет прокурором, в тот момент, когда тебя будут судить за измену. Ты меня понял?

Квик Свип кивнул, нервно сглотнув, и тут Шайнинг Армор положил последнюю фотографию на стол. Квик Снап наклонился и мгновенно понял, что фотография не была его работой. Фокус отсутствовал, и изображение было нечетким из-за неустойчивого положения камеры во время снимка. В центре верхней части фотографии был также виден бежевый шарик, который должен был быть подбородком Колума. Первое правило использования камеры висящей на шее, "держите голову поднятой!".

Но когда Квик Снап отстранился от недостатков фотографии, его дыхание остановилось. Это была фотография Никс. Он смог сразу узнать её по ее метке и гриве. Её повязка на голове исчезла, а её белая шерсть стала угольно-чёрной. Её сфотографировали посреди галопа, когда она оглядывалась на камеру. Её крылья расправлялись так, словно она собиралась взлететь, а её глаза с вертикальным разрезом зрачка ярко сверкали в свете вспышки камеры.

И выражение лица кобылки было просто ужасным. Она была так напугана, как будто её преследовала лошадь без головы.

– Ну же? – нажал Шайнинг.

– Я... я не делал этого, – сказал Квик Снап, используя свои крылья, чтобы поднять снимок. – Колум должно быть. Он был просто... просто так убеждён, что все пони должны знать правду о том, что Найтмэр Мун не была заключена в тюрьму, как верили многие из нас. Конечно, он серьезно относится к своей работе, но... я никогда не видел его таким решительным. Я... я не должен был оставлять его одного.

– Что ты имеешь в виду?

Квик Снап вздохнул, всё ещё глядя на фотографию. – Колум хотел… Ему нужна была фотография Никс с ее чёрной шерстью, чтобы сделать свою историю. Короче, мы разработали план проникновения в замок. Первое, что мы сделали, это подобрались к пони, которые доставляли столы для приема. После этого мы...

~~~

Многие пони ожидают, что для того, чтобы получить способность ходить по стране снов, требуется какое-то сложное заклинание или ритуал. Они полагают, что это требует долгого, сложного заклинания и жертвы из фруктов и овощей по сезону, на каком-нибудь давно забытом алтаре.

Но для Луны войти в мир снов было не сложнее, чем повернуть голову.

Как будто она делала определённое мускульное усилие. Луна приглушила образы и звуки медицинского отделения их замка, отодвинула замерший мир реального и позволила сфокусироваться миру снов. Это была неземная смесь из ночных фантазий и кошмаров, кружившихся вокруг неё подобно звёздам на ночном небе. Луна видела множество таких точек света позади себя, представлявших собой множество спящих умов в Кантерлоте.

Но один сон был намного ближе, чем все остальные, этот сон парил в комнате, в которой она только что стояла. Это был сон таинственного единорога, и Луна шагнула к нему. Ощущения были такие, будто она вошла в океан, и каждый шаг заставлял её погружаться в глубины сна. Она делала это с изяществом и вздрогнула лишь один раз, когда прохладный воздух сна коснулся её кожи. Поверхность сна, мерцающая подобно водной глади отражающей полную луну уже почти достигла её головы, но она не вздохнула и не закрыла глаза как то делает пловец, она просто продолжала пробираться все глубже и глубже.

Короткое время она парила в невесомых течениях, пока сон пытался усвоиться с её присутствием. Она почувствовала, как копыта касаются твердой земли, и вскоре она уже вошла в свою роль. Именно так она обычно и рассматривала сны, как ни кто иной, как сторонний наблюдатель, наблюдатель, скрывающийся за маской какого-то из аспектов сна пони. За юной Скуталу она наблюдала из-за силуэта кобылы на луне.

Впрочем, для этого сна она была одной из тысяч – ещё один член безликой толпы пони, которые были не более чем силуэтами. Это была общая черта снов. Разум пони создавал только то, что было важно, только проявлял детали, в которых он нуждался. Для сна единорога он должен был быть в толпе пони, но каждому из пони не было необходимости иметь свое лицо, имя или кьютимарку. Важна была толпа, а не конкретные пони внутри неё.

И то, куда смотрела толпа, тоже казалось важным. Все глаза были направлены вверх, и Луна посмотрела в том же направлении, когда начала замечать свое окружение. Они были в Кантерлоте, в самом большом из дворов замка. Взоры толпы были сосредоточены на балконе, на том же самом балконе, где Шайнинг и Каденс впервые приветствовали мир как муж и жена.

И над всем этим в небе висело зрелище, которое Луна никогда не видела лично. Над Эквестрией сияла луна, но на ней был темный силуэт царственной кобылы с длинным рогом: то был силуэт Лунной кобылы на диске луны.

Движение на периферии её зрения, заставило Луну оглянуться на балкон, где она увидела знакомого жеребца, подходящего к краю перил. Специально для него был установлен магический мегафон, и вскоре его голос заполнил всю окружающую ночь. – Кобылы и Джентпони Кантерлота! Я, Шайнинг Армор, исполняющий обязанности Капитана Гвардии Кантерлота, обязан объявить, что Принцесса Луна и Принцесса Селестия потерпели поражение.

Тихий ропот эхом отозвался среди толпы, хоть и не был истинным – пони в толпе окружающей Луну, не произносили слов по-настоящему, только бормотали и ржали, имитируя звук разговора. Но сквозь посторонние шумы, Луна услышала один единственный настоящий голос. Она посмотрела в его сторону и увидела единственного пони в толпе, который был не просто силуэтом. Единорог, в сон которого она и вошла, стоял в нескольких шагах, слушая слова Шайнинга Армора с выражением полного недоверия.

– Они потерпели поражение от копыт Найтмэр Мун, которая прошлой ночью разбила стражу замка, прежде чем проникнуть в тронный зал. Там она одолела принцессу Селестию в единоборстве, а затем и принцессу Луну, дождавшись её возвращения. Обе принцессы теперь находятся в заключении на солнце и луне соответственно.

Луна начала пробираться ближе к единорогу, продолжая меж тем слушать Шайнинга Армора. Эта была та речь, о которой она слышала от некоторых сотрудников замка. Это была речь, которую Шайнинг произнес перед всем Кантерлотом, когда Никс пришла к власти, одно из многих подобных заявлений, сделанных по всей Эквестрии.– Найтмер Мунтем тем самым объявила себя Королевой Эквестрии, – продолжил Шайнинг Армор, его голос звучал угрожающе. – И пусть будет известно, что большая часть Королевской гвардии Кантерлота, включая меня, поклялась в верности нашей новой королеве и присоединилась к благословению, которое разделяют Дети Найтмэр. Также знайте, я лично обеспечу поддержание правопорядка. Любые попытки восстания будут наказаны.

Шайнинг прервался, в результате чего Луна посмотрела в сторону своего зятя и охранников, окружающих его. Хотя их черты и были расплывчаты с самого начала сна, её внимание сосредоточилось на деталях внешнего вида Шайнинга Армора. Теперь Луна могла заметить, что Шайнинг и все те, кто стоял на балконе, разделяли одну общую особенность. Их глаза выглядели точно так же как глаза Найтмэр Мун.

– Наконец, – произнёс Шайнинг, – Пусть будет известно, что Найтмэр Мун объявила, что Эквестрия видела свой последний восход солнца. Эта ночь будет длиться вечно.

Теперь Луна стояла рядом с единорогом и могла слышать его крик, слившийся с всеобщим криком толпы, пытавшийся опротестовать слова, которые они только что услышали. Выглядело это так, как будто весь Кантерлот был готов восстать в этот момент, но оказалось, что Шайнинг Армор предвидел это. С резкими цокотом и твердыми взглядами большая часть королевской гвардии Кантерлота окружила и двинулась сквозь толпу. Пегасы патрулировала небо и так же были готовы обрушиться на толпу. Всё это было частью демонстрации силы Шайнинга.

– Теперь вы все должны вернуться в свои дома! – кричал Шайнинг. – Сейчас в Кантерлоте действует комендантский час. Ни один пони не должен выходить на улицу с десяти часов вечера до пяти часов утра. Любой, кто нарушит это правило с сегодняшнего дня, столкнется с длительным пребыванием в подземельях.

Угроза тюремного заключения при новом режиме Найтмэр Мун была достаточно серьёзной угрозой. Толпа поникла и под строгим взглядом замковой стражи начала мирно расходиться. Казалось, что единорог, за которым следовала Луна, тоже плывет по течению. Казалось, он всё ещё не мог понять, что происходящее было реально, но все же он двинулся с толпой к воротам.

– Давай, двигайся!

Во сне отчетливо прозвучал другой голос, новый голос, и единорог, и Луна посмотрели на его хозяина. Это оказалась кобыла, и, хотя она не была пони с крыльями летучей мыши, как прочие, но она всё же носила темно-синие цвета лунного стража. Её лицо, её нос, глаза, кьютимарка, всё было в четком фокусе. Это была пони, которую единорог знал очень хорошо, пони о которой он заботился в меру своих сил. Только так она могла появиться в его сне.

– Клеар Кут?! – закричал единорог, пробираясь сквозь толпу. В конце концов, он освободился от движущихся тел, и Луна последовала за ним в нескольких шагах. Он попытался приблизиться к стражнице которую называл Клеар Кут, но вскоре был заблокирован другим солдатом, который был безликим силуэтом, как и все остальные.

– Клеар Кут! Клеар Кут!

Наконец, кобыла, казалось, признала его существование. Она повернулась, чтобы посмотреть на него, но хмурое выражение на её лице не исчезло. Она подошла к нему и оттолкнула другого охранника с дороги. Её глаза сверкали бирюзой, как и у всех остальных стражников, и её взгляд, казалось, грозил пробить дыру в коже единорога.

– Что ты творишь? – начал было единорог. – Ты что, поклялся в верности Найтмэр Мун?! Ты с ума сошла?! Она такая же мерзкая, как и те чейнджлинги, что устроили нападение посреди свадьбы! Ты возвращаешься со мной домой немедленно!

Единорог попытался схватить Клеар Кут за копыто, но она отреагировала на это так, как учили её на тренировках в охране. Через несколько мгновений она прижала единорога к земле и резко заорала на него, роняя слова со своего языка словно кинжалы.

– Ты возвращаешься домой. Введен комендантский час, а я на дежурстве.

– Принцесса Луна?

Голос из реальности достиг ушей Луны, и она начала выпутываться из сна. Сцена, которую она наблюдала, исчезла, вид и звуки медицинской палаты замка снова оказались в центре её внимания. Она посмотрела на кровать, на единорога, который всё ещё терпел этот беспокойный сон, а затем повернула голову и увидела Шайнинг Армора, стоявшего рядом с ней. – Ты смог найти владельца камеры? – спросила она.

Он кивнул. – Да, и я смог получить от него некоторую информацию, как только мы распечатали плёнку из его камеры. Он и его партнер Колум работают журналистами. Они пытались написать статью о том, что Никс, а точнее, Найтмэр Мун, не заперта в тюрьме, а вместо этого бегает себе на свободе. Последние несколько дней они преследовали мою семью и даже смогли найти письмо о помиловании на имя Никс. У них уже была вся история, но Колум настаивал на том, что им нужна фотография Никс в её натуральном черном цвете, чтобы пони поверили, что это правда.

– И как они собирались получить эту фотографию? – спросила Луна, поворачиваясь к принцу.

– Квик Снап, владелец камеры, сказал, что их план состоял в том, чтобы проникнуть в замок, спрятаться среди массовки театрализованного представления и сфотографировать Никс без маскировки. Но когда они поняли, что у Никс по-прежнему оставалась повязка на голове, когда она была и за кулисами, Колум заговорил о том, чтобы поймать Никс где-нибудь, где она будет одна и содрать повязку силой.

Луна нахмурила брови, переводя взгляд на единорога в кровати. – И это именно то, что они сделали?

– Нет, – ответил Шайнинг, качая головой. – Вернее, фотограф не знает. Когда Колум заговорил о насильственном снятии повязки, Квик Снап отказалась идти дальше. Он оставил свою камеру Колуму и в одиночку покинул замок. Затем он дожидался пока Колум не выйдет. Собственно, до тех самых пор, пока мы его и не арестовали.

– Тогда позволь мне спросить тебя об одном, Шайнинг. Ты, вообще, узнаешь этого единорога?

Шайнинг подошел к Луне и посмотрел на единорога, найденного среди обломков. У него уже были свои подозрения о том, кем был этот единорог, но, посмотрев на него, Шайнинг убедился наверняка. – Да. Он и Квик Снап были теми, кто напал на Каденс и Твайлайт на днях. Его имя должно быть Колум.

Луна кивнула. – Да, то, что сказал тебе фотограф, совпадает с тем, что сказала мне Никс. Она сказала, что на неё напали какие-то пони, когда она была на мостках. Этот единорог, Колум, имел какое-то отношение к тому, что происходило на сцене, если он, на самом деле, и не является непосредственным виновником всего этого.

– Но какова была его мотивация? – спросила Шайнинг Армор. – Квик Снап сказал, что Колума конечно могла захватить его работа, но он также сказал, что никогда не видел, чтобы Колум зашел так далеко в погоне за сенсацией. И почему только он рискнул быть арестованным и предстать перед судом за нарушение границы замка?

– Иногда мы и сами не понимаем наших мотивов, Шайнинг Армор, – произнесла Луна, повернувшись, и продвигаясь к двери. – Я иду на смотровую башню, и я бы хотела, чтобы ты присоединился ко мне после того, как выполнишь для меня одно поручение.

– Что же это? – поинтересовался Шайнинг.

– Среди Лунной стражи есть пони по имени Клеар Кут. Сегодня вечером она должна быть на дежурстве. Найди её и скажи, что её брат здесь, в медицинском отделении, и что у него большие, очень большие проблемы.

Глава 8. Ложь колоколов

– Давай! Давай! Давай! Давай! Давай!

Ламбер Джек широко улыбнулся, когда голоса скандирующие его имя стали смешиваясь с гулким звуком, исходящим из его горла. Затем он с триумфальным стуком грохнул пустую кружку обратно на стол рядом со столь же пустой тарелкой. Отзвучали поздравления и не менее звонкие одобрительные похлопывания по спине, биты сменили копыта хозяев – Ламбер Джек обошел в соревновании другого пони. Но его противник, сын товарища по лесному бизнесу, всё ещё продолжал пытаться допить свой горячий шоколад. Он просто пытался его допить и делал это доблестно, однако был обречён на неудачу – он откинул голову слишком далеко назад, его стул качнулся, и вскоре молодой претендент рухнул на пол, вызвав рёв смеха, который заполнил магазинчик Донута Джо.
И никто не смеялся громче, чем сам Ламбер Джек.

– Вот видишь, не стоит тебе бросать вызов Ламберу Джеку, потому что Ламбер Джек всегда побеждает. Он повернулся и помахал копытом Донут Джо. – Ещё один раунд!

– Извини, Джек, но это был последний звонок, помнишь?

Обычно магазинчик Донута Джо уже был бы закрыт, как и большинство других мест в столице. Но, то, что происходило сегодня, уже стало традицией: все пони продававшие дрова и деревья в Кантерлоте, собирались вместе в канун дня Согревающего Очага. Они приходили сюда есть пончики, пить горячий шоколад и вообще хвастаться чем и кем угодно. Они рассказывали истории о том, сколько деревьев они срубили, о самом большом дереве, которое они свалили, и о том, сколько денег они заработали в Кантерлоте в этом году за срубленные деревья. И каждый год Донут Джо оставлял свои двери открытыми только для них, наслаждаясь их компанией и их щедро сыплющимися советами.

Но рано или поздно даже такая вечеринка должна была закончиться.

– Ну, ты и так слишком добр к нам, Джо. Ты остаёшься открытым допоздна, но всё же останавливаешь нас, прежде чем у нас лопнут животы. Давайте же послушаемся Донута Джо, лучшего производителя пончиков в Эквестрии!

Приветствия владельцу раздались в магазине пончиков, прежде чем пони начали рыться в битах, чтобы оплатить свою долю вечеринки. Ламбер Джек сделал то же самое, но для начала он помог молодому жеребцу подняться с пола. Затем он положил копыто ему на шею и ткнул копытом в сторону одного из старших пони в их шумной толпе.

– Свифт Чоп, у тебя хороший сын. Хорошая голова и крепкая спина, но он должен научиться не раскачиваться на деревьях, которые слишком велики для него. И да, Ламбер Джек, уж очень толстое дерево! Разве не так?!

Приветствия и смех согласия заполнили магазин пончиков, заставляя Ламбера Джека снова смеяться, когда младший жеребец отстранился и бросился в туалет, чтобы избавиться от переполнявшего его желудок шоколада. После того как были оплачены все доли, празднование конца года у поставщиков праздничных деревьев и дров Эквестрии завершилось. Они вывалились на улицу, и вначале все шли по главной аллее, продолжая петь, подбадривать друг друга шутками и веселиться в морозце ночи Согревающего Очага.
Но, по мере того как они проходили перекрёстки, то одна, то другая часть их группы отрывалась уходя по улицам ведущим к ожидающим их кроватям. В конце концов, и Ламбер Джек тоже был вынужден свернуть, отпустив несколько шуток, прежде чем повернуть налево, в то время как остальная толпа продолжала идти всё по той же улице. Болтовня его друзей растворилась в спокойной зимней тишине. Единственный звук, который доносился до ушей Ламбер Джека, был звук хруста снега под его копытами и негромкий шум его собственного дыхания.
А ещё он мог расслышать колокола. Сначала это был звон местной колокольни, когда она пробила наступление очередного часа, но когда звук её колокола утих, он услышал мелодию, исходящую от колоколов в башнях замка Кантерлот – они играли Гимны Согревающего Очага и Ламбер Джек не мог не улыбнуться и не начать подпевать знакомым с детства мелодиям. Будучи массивным пони, у него никогда не было лёгкости в ногах, однако ему вполне хватало качать головой в ритм с музыкой и просто наслаждаться спокойствием. Да, он был большим и неистовым лесным жеребцом, лесорубом, но он также умел ценить тихие, безмятежные мелодии, будь то звуки природы или гимны основания его нации.

– Хмммм хмм хмм хмммм хмммм хмммм

Повернув за угол, Ламбер Джек порысил вниз по улице, которая уводила его прочь от замка и мелодии его колоколов. Было пустынно, как и на большинстве прочих улиц, однако снег выглядел так, будто его недавно потревожили. И хоть разум Ламбера Джека отвергал подобную возможность, не было ни единой причины, чтобы по улице не прошёл кто-то еще, и он начал в шутку удивляться и раздумывать, кто бы это мог быть. Может быть, это был жеребец, который нёс подарок какой-нибудь милой кобыле? Возможно, это был отец, возвращавшийся домой после долгой командировки в свою семью? Может быть, это был...

– Ой.

Если бы там был какой-нибудь другой пони, то Ламбер Джек, возможно, и не обратил бы внимания на слабый визг боли. Но в безмолвном уединении улицы тихий звук выделялся настолько, что он остановился и посмотрел вниз. Рядом с ним стояли невысокие вечнозеленые кустарники, которые отделяли зону отдыха в кафе от тротуара. Только это не имело бы значения, но Ламбер Джек что-то заметил. Он заметил, как что-то похожее на хвост исчезло под кустом.

– Что это? – не мог не спросить себя Джек, когда он повернулся и подошел ближе к кустам. Он опустился и посмотрел под ветви. Пара глаз, светящихся в свете уличных фонарей, ответили на его взгляд, но затем они исчезли. Резкое движение и нечто чёрное метнулась вдоль кустов, пытаясь сбежать.

– О, иди сюда, киска, кис-кис-кис. Тебе не нужно бояться, котенок, кис-кис-кис. Ламбер Джек принесет тебе немного тёплого молока. Впрочем, сладкие слова Ламбер Джека резко контрастировали с тем фактом, что он ломился прямо сквозь кустарники в погоне за существом лохматым не меньше, чем Большая Медведица из вечнодикого леса. Тем не менее, тварь под кустами оказалась шустрой, и ей удалось опередить его. Она метнулась и заползла под иголки вечнозеленых насаждений, но Ламбер Джек не сдавался. Он загонял существо к каменной стене магазина торговавшего сукном, который и граничил с кафе. А затем, когда существо оказалось загнанным в угол, он опустил копыто и поднял его в воздух.

– Ах, тебе не нужно бояться маленький котёнок. Ламбер Джек никогда не будет...

Затем он посмотрел на это существо и смущенно вскинув брови, глядя на черную, борющуюся с ним кобылку, которую он теперь держал вверх тормашками.
– Да ты никакая не кошка!

~~~

– Это не было правдой! Он был не прав! Это не было правдой! Он был не прав! Это не было правдой! Он был не прав! – Никс повторяла эти слова про себя снова и снова, когда бежала, пытаясь задушить слезы, текущие из её глаз, и страх, растущий в её сердце. Она слышала, какие причиняющие боль секреты хранит Шайнинг Армор. Она слышала, то, что он думает о том, что именно она пыталась сделать с Твайлайт, и это ранило ещё больше. Но ничто не причиняло боль настолько, как то, что он сказал о Твайлайт.

Твайлайт заботились о ней только из-за заклинания.

Это снова и снова напоминало ей Детей Найтмэр. Спел Нексус и все те, кто последовал за ним, уважали и восхищались ею лишь из-за благословения, но в тот момент, когда она сняла заклинание, они все отвернулись от неё. Все они покинули замок в тот день, оставив её, чтобы вернуться к своей обычной жизни и семьям. Никто из них по-настоящему не заботился о ней. Никто из них не волновался, что с ней будет.

В тот день ни одна душа не осталась рядом с ней.

Но это было не так с Твайлайт. Нет, этого не может быть. Она не поверила бы этому. Тем не менее, страх охватил её разум. Что, если Шайнинг был прав? Что если любовь и забота, проявленные Твайлайт, были вызваны, лишь заклинанием, которое искорёжило её разум и сердце? Что произойдёт, если это заклинание будет снято? Твайлайт заставит её… уйти?
Как демоны из какого-то темного уголка мироздания, возвращались воспоминания. Той ночью... той ужасной, ужасной ночью. Никс взывала к Твайлайт, но Твайлайт не остановила Селестию. Она плакала и умоляла, но Твайлайт не отвечала. Она умоляла ту кобылу, которую она называла матерью, спасти её, но та ничего не сделала.
Но сейчас, если Шайнинг был прав и заклинание будет снято, будет ещё хуже. Твайлайт не будут сидеть, сложа копыта. Никс была уверена, что Твайлайт выгонит ее, используя любые доступные средства. Твайлайт станет такой же, какой она была, находясь под влиянием Детей Найтмэр. У нее будут эти холодные, бессердечные глаза, и она будет говорить слова, которые режут глубже, чем любой кинжал.

Все, чего она хотела, единственное, чего она когда-либо хотела, это просто остаться с Твайлайт!

Резкий звон колокола оторвал Никс от её мыслей. Она споткнулась на заснеженной улице, но сумела удержать себя на ногах прежде чем упасть. Она глубоко вздохнула, пытаясь отдышаться только сейчас поняв, что даже не заметила как потерялась и начала осматриваться. Она не обращала внимания на то, куда она шла. Она бежала, чтобы бежать. И теперь, когда она огляделась, в её животе стало собираться дурное предчувствие. Она не узнавала улицу или магазины на ней. Она бежала, бежала и бежала и теперь... теперь она не знала, где она.
Еще один резкий звук колокола заставил Никс посмотреть вверх. Это были не колокола замка Кантерлот, хотя она всё ещё могла слышать, как они вдалеке играют гимны. Вместо этого это оказалась маленькая колокольня, отзвонившая очередной час. Тем не менее, Никс посмотрела на эти колокола, как будто они играли вместе с колоколами замка, как будто они были ещё одними членами его лживого хора.
Один колокол не делает музыку. Только когда множество разных колоколов, больших и маленьких, собираются вместе, они могут создавать гармонию. Они играют колядки, как будто поют небо и ветер.
Это как легенда Согревающего Очага. Ни один из народов пони не мог в одиночку обосновать это королевство. Только когда все три племени работали вместе, родилась Эквестрия. Различные виды, большие и маленькие, собрались вместе, чтобы столкнуться с трудностями во имя мира и гармонии.
Слова Твайлайт произнесённые прошлой ночью только раздражали Никс. Гимны, весь этот праздничный сезон, обещали единство между пони. Они обещали хорошее время с семьёй и друзьями. Они обещали теплые встречи, смех и радость. Они обещала мир и согласие и… никакой ненависти.
Но все это казалось мечтой, которая никогда не осуществится.
Слезы потекли по щекам Никс, когда она посмотрела на колокольню, даже когда она замолчала. Ей не хотелось ничего, кроме как вырывать каждый колокол из каждой башни в Кантерлоте и бросить их через край города отделявший его от пропасти. Она хотела сделать последнюю песню, которую они пропоют, какофонией падения на землю лежавшую далеко внизу. Она хотела заставить их прекратить петь. Она хотела, чтобы они перестали петь те песни, которые обещали то, чего у неё никогда не будет. Она хотела помешать им проповедовать счастье, которым она никогда не будет наслаждаться, если только не промыть мозги всем пони в Эквестрии.

Она просто хотела, чтобы они остановились.

Она рухнула в снег и подняла копыта, чтобы заткнуть уши. Но прежде чем она смогла это сделать, она услышала что-то ещё. Она ахнула и развернула уши, поднявшиеся торчком, себе за спину. Звук становился всё ближе, и чем громче он становился, тем сильнее напрягалось тело Никс.

– Хмммм хмм хмм хмммм хмммм хмммм

Какой-то пони, вот-вот готовый показаться из-за угла ближайшего здания, норовил подпевать колоколам. Опасаясь повторения того, что произошло на мостках над сценой, Никс вскочила на копыта. Её первым побуждением было бежать, но пони был слишком близко и если она просто побежит по улице, кто бы то ни был, он увидит её. Не было времени бежать, она могла только спрятаться.
Она огляделась, чтобы найти место, где спрятаться, но обнаружила только один вариант: шпалера кустов. Ей не понравилось такое убежище, уж слишком они напоминали ей кустарник в вечнодиком лесу, где она начала свою короткую жизнь. Но она закусила губу, закрыла глаза и нырнула в объятия вечнозеленых кустарников, а затем боролась с желанием немедленно выскочить обратно на улицу.
Некоторое время она слышала только напевание, но потом раздался хруст копыт по снегу. Они всё ещё приближались, и с каждым шагом становилось всё громче и громче для Никс, словно пасть какого-то жуткого зверя, пережёвывавшего кости. Она оставалась совершенно неподвижной, как будто одно лишь движение могло бы разрушить её укрытие. Она не смела дышать, даже когда её легкие начали гореть от недостатка воздуха. Даже малейший писк мог выдать ближайшего пони её присутствие. Она должна была молчать. Она должна была просто молчать и ждать пока он пройдёт. Тогда она могла бы...

– Ой.

Никс сунула копыто в рот, но было уже слишком поздно. Проходящий мимо пони наступил ей на хвост, который торчал из-под кустов и внезапный всплеск боли заставил тихий визг вырваться из её рта. Инстинктивно она дотянулась копытом и втянула хвост под куст, но непоправимое уже произошло – пони, проходивший мимо, развернулся, подошел ближе, наклонился и заглянул под куст.
Их глаза на мгновение встретились, прежде чем Никс побежала. Как будто её преследовал тот же самый пони, который напал на неё на мостках, она стала пробираться сквозь толщу кустарников. Впрочем, и пони погнался за ней, топая прямо через кусты. Она запаниковала, дыхание участилось, и в голову ударили последствия гипервентиляции. Она слышала, как пони что-то ей говорил, но ей было всё равно, что это было. Она просто пыталась убежать.
Но кусты не были похожи на мостки. Они не соединялись в кольцо, позволяя ей вечно убежать от преследователя, и они закончились. Никс остановилась, чтобы не врезаться в твердую каменную стену в дальнем конце кустарника.
И тогда она почувствовала, как чьё-то копыто схватило её за заднюю ногу.
Её подняли наверх и вернули под свет уличных фонарей Кантерлота. И все же она не колебалась ни минуты. Она начала биться, крутиться и цепляться в объятиях этого пони. Она взмахнула крыльями и попыталась пнуть его. Но все её попытки сбежать были тщетными – у пони была сильная хватка. Она не могла вырваться, как бы она ни старалась.

– Да ты никакая не кошка!

Никс перестала дрыгаться от этих слов, произнесенных голосом, который она теперь узнала. Это был Ламбер Джек, и на мгновение она была рада его видеть. Он был милым, хотя и немного эксцентричен, когда она и Твайлайт приехали с остальной семьей для покупки дров. Но... но теперь она не была замаскирована. Теперь он мог видеть её черную шерсть и её настоящие глаза, и, тут она перепугалась того, что он может сделать, видя всё это, и она возобновила свои попытки убежать.

– Ну, теперь-то, малышка, Ламбер Джек уж точно не сделает тебе больно, – сказал он, пытаясь успокоить ее.

– Просто оставь меня в покое!

Её крик только заставил Ламбер Джека изогнуть брови ещё сильнее и склонить голову на бок. Он притянул её поближе к своему носу и посмотрел на неё пристальным взглядом. – Погодь, да мы же знакомы. Да... да, я знаю тебя. Хоть ты и выглядишь по-другому, но Ламбер Джек узнаёт эту кьютимарку и этот голос. Он остановился на мгновение и осторожно отодвинулся от Никс, как будто он разглядывал, насколько крупной и спелой была дыня на распродаже. – Я также узнаю и эти твои убойные взгляды. Ты... Маленькая Снежинка?

– Это не моё имя! – крикнула Никс.

– Да, это ты, Маленькая Снежинка, – сказал он, вынося Никс обратно на улицу и посадив её на тротуар. Это была возможность, которую Никс попыталась было использовать. Она попыталась развернуться и побежать, как только её копыта оказались на земле, но Ламбер Джек снова поймал её и снова поднял вверх ногами за одну из её задних ног.

– Теперь, ты пытаешься сбежать? Скажи мне для начала, почему ты вся вне себя? Где Твайлайт? Она вообще знает, где ты? Да она должно быть места себе не находит.
Сопротивление Никс стало спадать, по мере того как силы покидали её ноги, и слезы навернулись на глаза.

– Нет! Она не! На самом деле, нет! Ей всё равно, потому что Шайнинг прав!

– Чего?! Ламбер Джек видел Твайлайт. Она заботится о тебе так же, как я о деревьях, – сказал он, снова опустив Никс. Что заставляет тебя говорить такие ужасные вещи? О чём вообще говорит Снежинка?

~~~

– Я не могу поверить, что ты сделал это! Ты с ума сошел?! Ты понимаешь хоть, сколько законов ты нарушил?! Ты понимаешь, что чуть не убил себя? Клянусь Солнцем и Луной я никогда не думала, что ты можешь быть таким…

Шайнинг Армор закрыл дверь в медицинскую палату, приглушая крики, исходящие от Клеар Кут. Он нашел её на зубчатых стенах с биноклем, помогающую в розысках Никс. Однако она не задержалась там надолго – в тот момент, когда она поняла, что натворил Колум, она поскакала в медицинские отделение так быстро, как только её копыта могли нести. А уж когда она ворвалась в палату, то не раздумывая, принялась бить Колума по затылку копытом.
Раздался очередной крик, и Шайнинг решил, что лучше всего будет извиниться и уйти, но вздрогнул, услышав, как что-то грохнуло в больничной палате, так и не решился открыть дверь – доктор и медсестры были слишком заняты у постели больного, пытаясь помешать Клеар Кут выбить последние зубы изо рта Колума, решил он.
Даже здесь, когда он развернулся к выходу, её крики заставляли Шайнинга съеживаться. Он не хотел бы оказаться на острие её гнева, но в то же время он предпочел бы, чтобы на него сейчас орали, нежели то, что он сейчас получил. После того, как Твайлайт поняла, что Никс сбежала, были составлены быстрые планы по её поиску. И в течение этих нескольких минут Твайлайт и Каденс отказывались говорить с ним.
С другой стороны, разве он мог обвинить их?

"И это мне говорит аликорн, который может раздавать любовь, словно дешёвенькие конфетки на день Сердец и Копыт!"

Шайнинг поморщился и вытолкнул глупость, которую он сказал из своей головы. Вместо этого он сосредоточился на своём пути вперед. Он проходил по коридорам, поднимался по лестницам и, в конце концов, достиг одной из самых высоких башен в той части дворца, с которой он был очень хорошо знаком. Во время его свадьбы, Селестия и Луна по очереди наблюдали за всем городом через телескоп, установленный на перилах балкона башни. Они бдительно следили за опасностью, исходящей извне или с улиц города.
На том же балконе Шайнинг и нашёл принцессу Луну, хотя она и не смотрела в телескоп. Вместо этого она стояла подобно статуе со сложенными крыльями и слегка откинутой назад головой. Её глаза были закрыты, и нежный свет исходил от её рога – она была в трансе, выполняя какое-то неизвестное заклинание, но открыла глаза, как только Шайнинг вышла на балкон.

– Ты нашёл Клеар Кут?

– Да. Она сейчас… разговаривает со своим братом, – сказал Шайнинг, подходя к принцессе. – Кто-нибудь смог найти Никс?

– Нет, – ответила Луна, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него. – Охрана, однако, расширила зону своих поисков, а Твайлайт сейчас пытается совершить заклинание в доме ваших родителей. Хотя, у неё возникли с этим проблемы – единственный предмет в Кантерлоте, имеющий достаточную личную значимость для Никс, чтобы быть способным принять участие в заклинании, это её повязка на голову, но она до сих пор похоронена где-то среди обломков мостков.

Шайнинг развернул своё тело, готовясь вернуться обратно в замок. – Полагаю, это означает, что вы хотите, чтобы я вернулся вниз и поискал её?

– Нет, – сказала Луна, оглядываясь на Шайнинга. – Несколько пони уже убирают обломки в поисках повязки, а пара стражей была отправлена в Понивилль, чтобы забрать какой-то плащ из их дома, который, как уверена Твайлайт, станет жизнеспособным предметом для заклинания поиска.

– Тогда, почему вы попросили меня найти вас, ваше высочество?

– Ты здесь по двум причинам. Во-первых, чтобы ты мог помочь с поиском, – ответила Луна. Она указала на телескоп балкона, который был отрегулирован так, чтобы он был на высоте, более подходящей для среднего пони. – Селестия присоединилась к Кадэнс и Рейнбоу Дэш, желая играть более активную роль в поиске. Поэтому я бы хотела, чтобы ты занял её место.

– А вторая? – спросил он, подходя к телескопу.

– Чтобы задать тебе один вопрос: Почему ты сомневаешься во мне?

Нахмуренный Шайнинг отвернулся от перил, но на его губах было заметно смущение. – Что вы имеете в виду?

– Полагаю, ты этого не понял, – сказала Луна, присаживаясь. – Тогда позволь мне объяснить. Ты заявил, что Никс промыла мозги Твайлайт. Ты заявил, что она готовит заговор против Эквестрии, что она планирует узурпировать мою власть и власть моей сестры с помощью обмана и закулисной магии. И меж тем, Шайнинг Армор, я была той, кто поверил Никс. Я был той, кто дал ей второй шанс.

– А также, это именно я наблюдала за проверками, которые гарантировали, что благословение Детей Найтмэр было уничтожено. Я была той, кто выбрала лучших врачей, чтобы осмотреть тебя, твою сестру и всех, кого касался этот яд. Я также была той, кто избавил Никс от её силы и вернула ей вид жеребёнка, но всё же ты веришь, что у неё есть магия, способная выполнить эти наикрутейшие акты промывания мозгов.

Голос Луны был спокойным и нежным, как прохладный вечерний ветерок летом. И все же в её словах безошибочно читалось подводное течение – принцесса Луна точно не была счастлива, и Шайнинг почувствовал, как холод пробежал по его позвоночнику, когда она сфокусировала на нём свой взгляд.

– Итак, позволь мне спросить ещё раз: Почему ты сомневаешься во мне? Что ты знаешь такого, что я не знаю? Есть ли что-то, что ты ещё должен мне сказать, какое-то доказательство, которое ты обнаружил и которое до сих пор держал при себе?

– Я… начал Шайнинг, пытаясь донести что-то, о чем он не сказал принцессе Луне, когда они были внизу, пытаясь расчистить сцену. – У меня больше ничего нет. Я просто... я знаю...

– Ты не знаешь, Шайнинг. Ты думаешь, ты веришь, но если бы ты знал, то у тебя были бы неопровержимые факты, и вот тогда бы ты смог убедить меня и твою сестру в том, что то, что ты говоришь – правда, – сказала она. – Я надеялась, что ты увидишь и поймёшь это после допроса Квик Снапа и уже уяснишь для себя, что Никс, вероятно, не была той, кто вызвал разрушение мостков.

– Я был неправ в этом моменте, – признал Шайнинг. – Но это вовсе не значит, что Твайлайт не промыли мозги, чтобы она заботилась о Никс или того, что она что-то не планирует. Я чувствую это своей интуицией.

– Интуитивное чутьё может быть мудрым, – признала Луна. – Это может защитить нас в опасных ситуациях и может быть руководством, когда наш ум не знает, что делать. Инстинкт, однако, видит мир через тонированные линзы, окрашивая наше восприятие, как реальности, так и нас самих.

– Твайлайт однажды сделала то же, что и ты, Шайнинг. Она пошла на поводу у своих инстинктов, уверявших, что Кадэнс злобно себя вела и даже обнародовала свои обвинения на генеральной репетиции. И ты, и моя сестра, и друзья Твайлайт, все отреагировали так же, как и любой нормальный пони. Ты ей не поверил.

– Но, в конце концов, Твайлайт оказалась права.

– Да, – кивнула Луна. – Да, но позволь мне спросить тебя об этом, Шайнинг Армор? Смог бы ты простить её за то, что она испортила день вашей свадьбы с Каденс, если бы она ошиблась? Что, если бы Каденс была настоящей Кадэнс, а её вспыльчивость и грубое поведение были результатом предсвадебных волнений? Если бы Твайлайт была не права, ты бы смог когда-нибудь простить её по-настоящему?

Луна не дождалась ответа и продолжила говорить с той же силой в голосе: – Это опасно, предъявлять обвинения или заявления о виновности или невиновности без веских доказательств, Шайнинг Армор. Ты играешь в азартную игру, но в отличие от пони, которые играют в карты или в кости, ты можешь потерять гораздо больше, чем просто биты, если ты ошибёшься.

– Но разве вы не ведете такую же игру, полагая, что Никс невиновна? – спросил Шайнинг.

– Может быть, но не без веских доказательств и показаний. Я говорила с пони окружающих Никс и слышала о том, как она спасла Понивилль. Я была той, кто говорила с ней, прежде чем принимать решения, и я была той, кто избавил её от её магии. Всё это поддерживает сторону невиновности Никс. Да, я могу ошибаться, но сейчас я уверена в своем решении.

Луна опустила голову вниз, опуская свой взгляд на уровень глаз Шайнинга. – Ты всё ещё так уверен в себе, Шайнинг? Узнав о причастности Колума к падению мостков, обнаружив истинные и веские для тебя доказательства, ты всё ещё уверен, что прав?

Шайнинг открыл было рот, чтобы подтвердить, что он, на самом деле, так же уверен, как и прежде, но... правда была в том, что он уже не был так уверен. Теория, которая казалась настолько сильной и неоспоримой во время его путешествия на поезде из Хрустальной империи, теперь казалась почти надуманной. Он слишком во многом обвинял Никс, но, как и указала Луна, доказательств просто не было.

– Твое молчание говорит о многом, – прокомментировала Луна, прежде чем снова встать. – Тем не менее, независимо от твоих сомнений или твоих убеждений, на данный момент в наших интересах, каковы бы они ни были, нужно быстро найти Никс. Займи свой пост у телескопа, Шайнинг, а я тоже возобновлю собственный поиск.

Это была простая истина, которую Шайнинг не мог отрицать. Если он был прав, важно было найти Никс, прежде чем она смогла бы промыть мозги кому-нибудь ещё. Если он ошибался, им нужно было быстро найти её только потому, что она была невинной кобылкой на морозе. Поэтому он повернулся к телескопу и приник к окуляру, когда Луна закрыла глаза и возобновила свое заклинание.

~~~

Ламбер Джек снял свою фланелевую клетчатую рубашку и накинул её на плечи Никс. Они сели на скамейке в парке, пока Никс рассказывала Джеку, что произошло. Временами Ламбер Джек не был лучшим слушателем. Не раз то, что говорила Никс, ему что-то напоминало, и беседа после этого уходила в сторону, когда он рассказывал ей свою подходящую к месту историю. Никс не была уверена, пытался ли он подбодрить её или нет, но, в конце концов, Джек всегда возвращался к исходной теме и спрашивал её, что случилось дальше.
Но вот она закончила. Она рассказала ему, как она и Рарити случайно подслушали, о чём говорил Шайнинг, и на этот раз у Ламбера Джека не нашлось ни шуток, ни баек. Он просто сидел с Никс, глядя на снег, пытаясь уместить в голове то, о чём ему рассказали.

– Шайнинг, что, прямо так и сказал это?

Никс кивнула, пытаясь стереть слезы со своих щёк. – Именно это он и сделал.

Ламбер Джек покачал головой и поднялся со скамейки. Он сделал несколько неуклюжих шагов вдоль по улице продолжая смотреть на землю, как будто уронил ключ. Он несколько раз оглянулся на неё, открывая рот, словно что-то собирался сказать, но потом качал головой и снова смотрел на землю.

И в конце концов, Никс первой не выдержала молчания. – Ты думаешь, что он прав, не так ли? Он должен быть прав. Зачем ещё Твайлайт...

Ламбер Джек быстро обернулся и вернулся к скамейке. – Не думай о таких вещах, Маленькая Снежинка.

– Но…

– Нет! – сказал Ламбер Джек, его голос звучал с силой, соответствующей его воспитанному горами телу. – Я признаю, я просто лесоруб. Спроси меня, как наточить топор и я расскажу тебе одну семейную тайну. Спроси меня, как определить, какого цвета будет пламя из конкретного дерева и я бы посоветовал тебе взглянуть на корни и листья. Спроси меня, как бороться с медведем, я бы рассказал тебе, как пригвоздить его одним движением. Но Ламбер Джек – просто пильщик леса, просто земной пони. Я не знаю о всех этих магических вещах.

– Но ты знаешь, что ещё знает Ламбер Джек? Я знаю, что ты никогда не должна терять надежду. Он вернулся к Никс и полез в карман своей рубашки, которая всё ещё была накинута на Никс и достал две фотографии. Обе они были несколько потёрты, с загнутыми углами, одна явна была старше другой, но обе были в хорошем состоянии.

– Знаешь, мне действительно повезло. У меня прекрасная жена, и я могу продолжить замечательные семейные традиции вальщиков леса в Рейнбоу Рейндж. Я был благословлен рождением дочери. Он перевернул фотографию, позволяя Никс увидеть её. Ламбер Джек держал маленького пони, который казался таким крошечным по сравнению с ним.

– Она не была большой горной кобылой, как её прабабушка. Нет, она такая же умная кобылка, как и моя жена. Но, тем не менее, она пыталась заставить Ламбер Джека испытывать за неё гордость. Она помогала мне пилить деревья, старалась продолжить традицию. Но потом... потом произошёл несчастный случай. Ламбер Джек перевернул фотографию, слегка вздохнув, прежде чем сфокусироваться на более новой из двух фотографий. – Моя маленькая кобылка, она оказалась под грудой бревен. Потребовался час, чтобы вытащить её, а затем ещё час, чтобы доставить её в больницу. Потом... потом ожидание. Врачи говорят, что мы ждали четыре часа, но это было похоже на дни.
Мы с женой ждали, ждали и ждали. В какой-то момент доктор даже сказал, что надо готовиться к худшему. Но знаешь что? Я не готовился к этому. Я надеялся и верил в мою умную маленькую кобылку. Я сказал своей жене, что наша дочь будет жить, получит хорошее образование и найдет свою любовь.

– И что же случилось в конце? – спросила Никс.

Ламбер Джек улыбнулся и показал ей вторую фотографию. Это была молодая кобыла в одеждах выпускника, которая улыбалась Ламберу Джеку и другой кобыле постарше. – Ламберу Джеку действительно повезло, потому что моя дочь выжила. Она получила хорошее образование. Она получила хорошую работу с другими умными пони. Она заставляет меня гордиться, даже если она и не пилит деревья.

– И, может быть, она была бы в порядке, даже если бы Ламбер Джек сдался, но я не хотел рисковать этим шансом. А теперь, Маленькая Снежинка, на счёт тебя. Ты боишься Шайнинга, верно? Ну, так иди и скажи ему, пусть сначала попробует доказать! Тогда ты сможешь жить каждый день так, как будто он никогда не говорил ничего такого. Верь, верь всем своим сердцем, что Твайлайт действительно заботятся о тебе по своей воле, Маленькая Снежинка, и ты в любом случае не пожалеешь.

Никс немного подняла голову, глядя на развёрнутую грудь Ламбер Джека и уверенную улыбку. И... она не могла немного не улыбнуться. Эта маленькая улыбка была всем, что нужно было видеть Ламбер Джеку. Одним быстрым движением он поднял Никс и громко рассмеялся. Затем он уронил Никс себе на спину, продолжая смеяться, когда он направил свои шаги в направлении замка.

– Видишь ли, надежда делает всё лучше, а теперь, Маленькая Снежинка, позволь нам вернуть тебя в замок. Твайлайт должно быть ужасно себя чувствует.

– А как же Шайнинг? Я... я не...

– Ба, да ты слушаешь Ламбера Джека? Может быть, Шайнинг и единорог, а Ламбер Джек, возможно и не знает всей премудрости магии, но вы знаешь, что? Я думаю, что он совершенно неправ. Кровь для промывания мозгов пони? Да кто слышал о таком? Единственное, что я слышал о кровопролитии, это что кровь слишком уж пачкает хорошие рубахи и объединяет семьи.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Никс.

– Кровь гуще воды, Маленькая Снежинка. Кровь моего отца течет в моих венах. Кровь моего деда течет в его венах. А в его венах текла кровь моей прабабушки. А она была таким вальщиком леса, что готова была посрамить даже Ламбер Джека. И, я спрашиваю тебя, те культисты использовали кровь в ритуале? Я говорю тебе то, что ты сказала мне. Это была кровь Твайлайт. Итак, Ламбер Джек считает, что Шайнинг неправ. Ламбер Джек думает, что капля крови Твайлайт все ещё течет в твоих венах.

Никс уставилась на Ламбер Джека, её разум нуждался лишь в мгновении, чтобы переварить идею, которая только что была ей представлена. Она не думала об этом так. Это была противоположность тому, чего боялся Шайнинг. Так же, как кровь могла быть использована для какой-то темной цели, кровь, возможно, была важным компонентом её новой жизни. Что, если это всё ещё было её частью? Что если она была не просто приемной дочерью Твайлайт?

Что если она была настоящей дочерью Твайлайт?

Это... это была такая странная мысль, но она начала целиком заполнять разум Никс, как тепло от огня, заполняет холодную комнату. Шайнингу больше не нужно будет её бояться, если Ламбер Джек был прав. Ни один пони больше не сможет забрать её от Твайлайт. Найт Лайт и Вельвет стали бы её настоящими бабушкой и дедушкой, а Каденс – настоящей тётей.
Никс, в тот момент, казалось, всему миру было бы лучше, если бы она действительно была дочерью Твайлайт.

– Ты... ты на самом деле думаешь, что это правда? – спросила Никс, её голос слегка дрогнул от волнения.

Ламбер Джек пожал плечами. – Я не знаю. Это имеет смысл для меня, но то что имеет смысл для меня не всегда правильно. Тебе нужно спросить кого-нибудь вроде принцесс или Твайлайт. Тебе нужно будет спросить кого-нибудь, кто знает ответ, как, например, у меня пони спрашивают, как лучше защитить дрова от влаги.

Это было правдой. Если бы она хотела знать наверняка, ей пришлось бы спросить кого-нибудь, кто знал, что кровь делала в ритуале. Но кто бы это мог быть? Никс не думала, что Твайлайт знает. Принцессы, конечно, могут знать, но если они и знали, то решили не говорить никому. Помимо них, Никс на самом деле не знала ни одного пони, который знал об исходном заклинании воскрешения. Ни одного пони, кроме...

– Спел Нексус...

Ламбер Джек остановился и повернул голову, чтобы он мог смотреть на Никс. – Что это было?

– Спел Нексус! Никс спрыгнула со спины Ламбер Джека. – Он создал заклинание, которое создало меня. Он знает, что должна была делать кровь. Я должна пойти и спросить его!

Она повернулась и помчалась прочь, но Ламбер Джек быстро её поймал. Он поднял её над землёй за одну из её задних ног и снова держал перед собой кверху тормашками.

– Эх, Маленькая Снежинка! Твайлайт мне голову оторвёт, если я не отвезу тебя прямо назад. Ты представляешь, как она должна переживать?

– Я... может быть... – признала Никс и её уши прижались к голове. Независимо от того, было ли это вызвано заклинанием или нет, Твайлайт должна была нервничать. Никс могла почти представить её, ходящую взад и вперёд. Она не сможет сидеть на месте, а её грива будет в полнейшем беспорядке. Это был мысленный образ, который разрывал сердце Никс. Она не хотела заставлять Твайлайт волноваться.
А ещё она даже не знала, где живёт Спел Нексус. Когда она была королевой, он останавливался в Замке Ночного Камня, и поэтому она понятия не имела, где находится его дом в Кантерлоте. Тем не менее, если она найдет его, он ответит на все вопросы. К счастью или несчастью, но она, по крайней мере, точно будет знать, прав ли Шайнинг.
И она узнает, была ли Твайлайт её настоящей матерью.

– Пожалуйста, Ламбер Джек, – наконец ей удалось сказать, отчаянно глядя на огромного пони. – Можете ли вы помочь мне найти его? Вы сами сказали, что, когда у вас есть вопрос, вы должны спросить пони, который знает ответ. Спел Нексус знает, что кровь Твайлайт сделала в этом заклинании.

Ламбер Джек опустился на колени, опустив Никс на землю, а затем опустился ещё ниже, чтобы она и он могли смотреть друг на друга глаза в глаза.

– Но Маленькая Снежинка уверена, что она готова к тому ответу, что найдётся у Спел Нексуса? Это может быть совсем не тот ответ, что ты ждёшь. Ты можешь услышать, что Шайнинг прав.

Никс нервно отвела взгляд. Она не думала об этом, но... она всё ещё хотела знать. Она должна была знать. И... и Твайлайт тоже заслуживает того, чтобы знать. Как бы она ни ненавидела идею о том, что Твайлайт больше не будет заботиться о ней, ей ещё больше не нравилась идея, что Твайлайт находится под заклинанием. Это заставило её задуматься о том, какой была Твайлайт после того, как она спасла её от петли палача. Напомнило ей, как она испугалась, что она её потеряла в том заклинании.
А ещё это помогло ей понять, какой страх должен был испытывать Шайнинг Армор.

– Да, мне нужно знать.

– Хорошо, – сказал Ламбер Джек, вновь поднимаясь на ноги. Затем он снова подхватил Никс и мастерски забросил себе на спину. – Пойдем, поговорим с этим Спел Нексусом.

– Спасибо, – сказала она, прежде чем осмотреться. – Итак, с чего же нам начать? Я знаю, что Спел Нексус был директором школы Селестии для одаренных единорогов. Так что, может быть, если бы мы начали...

– Мы пойдём вот этой дорогой, – сказал Ламбер Джек, когда он развернулся и порысил по улице.

– Почему именно этой? – спросила Никс, стараясь не упасть со спины Ламбер Джека.

– Потому, что Ламбер Джек продает древесину не только семье Маленькой Снежинки. Потому что Спел Нексус заказывает дрова и дерево ещё до праздников и потому, что именно я и доставляю всё это в поместье Спела Нексуса. Мы идем этим путём, Маленькая Снежинка, потому что этот путь и ведёт к дому Спела Нексуса.

Глава 9. Вопросы магии

Путь Никс и Ламбер Джека привел их в более богатую часть Кантерлота, где небольшие дома уступили место экстравагантным поместьям. Как прекрасные кобылы на конкурсе красоты, каждый дом в ночь Согревающего Очага старался затмить своих соседей своим праздничным убранством. Гирлянды, венки, свечи, ели и волшебные огни, которые заставляли поместья сиять ярче уличных фонарей. В одной усадьбе были даже колядующие, которые запели, когда мимо проходили Никс и Ламбер Джек. Вероятно, им платили за это до самой поздней ночи.
Это было и красиво, и пугающе одновременно. Глаза Никс не могли освоиться со всем этим великолепием сразу, но это не помешало ей попробовать. Сидя на спине Ламбер Джека, она наклоняла голову то так, то этак, пока он шел и с удовольствием хвастался, какие из наиболее крупных деревьев из стоявших тут были проданы именно им и в каких поместьях сжигали дрова, которые он нарубил.
Они прошли школу Селестии для одаренных единорогов по пути к дому Спел Нексус. Кампус был не так хорошо освещен или украшен, как дома, которые его окружали, но в изяществе его оформления было своё очарование. У каждого фонарного столба в университетском городке был венок, а некоторые из деревьев, которые естественно росли на территории, были украшены, даже те, которые и не были вечнозелеными. А ещё были студенты, медленно прогуливающиеся по дорожкам, в основном парочки, которые использовали холод в воздухе как предлог для того, чтобы держаться поближе друг к другу.

Дом Спел Нексуса находился недалеко от университета, и, пожалуй, его было трудно обнаружить. Это было темное пятно среди светящихся огнями домов окружавших его. Никаких уличных украшений. Единственным признаком того, что вообще хоть кто-нибудь был дома, был слабый свет, пробивающийся изнутри нескольких окон. Это было зрелище, которое заставило желудок Никс сжаться, и в её голове стало появляться острое желание всё забыть и вернуться домой к Твайлайт.
Она не видела Спела Нексуса с того самого дня, как избавила его от благословения. Никс даже не знала, что с ним случилось. Он был такой же жертвой, как и все остальные, но между тем он был началом всего этого. Он был первым из Детей Найтмэр, и он был тем, кто распространял так называемое благословение.
Именно Спел Нексус разработал заклинание воскрешения, которое дало ей жизнь.

– Ты уверена, что ты этого хочешь? – спросил Ламбер Джек.

Никс мгновение облизывала губы, но затем посмотрела на него и кивнула. – Да.

Ламбер Джек ответил ей кивком. Он пошёл к входной двери, но, пока он это делал, его глаза блуждали по тёмной усадьбе. – Знаешь ли, это просто позорище. Ламбер Джек обычно продавал большое, просто гигантское дерево Спелу Нексусу. Его дом был одним из лучших, и вон там... – произнёс он, показывая на фонтан, сейчас заметённый снегом. Тропинка, ведущая к входной двери усадьбы, обвивалась вокруг фонтана, и, пока они проходили мимо, Ламбер Джек не мог отвести от него глаз.
– ...У Спела Нексуса всегда было великолепное, огромное пылающее волшебством сердце над фонтаном. Это сердце согретое пламенем Очага, копия заклинания, созданного Кловер Умной. Это было одно из самых лучших украшений, которое когда-либо видел Ламбер Джек. Уж не знаю, почему он не поставил его в этом году.

Никс немного поникла – она подозревала, что это было из-за неё и Детей Найтмер. Благословение, которое охватывало его, было одним из самых обширных. Едва ли был хоть дюйм его тела, который не был бы пропитан ядовитой магией. Что если это навсегда изменило его? Что если он всё ещё страдал? И что, если ещё осталось что-нибудь? Никс, когда она была королевой, потратила все свои силы, чтобы отбить от него это демоническое облако ревности и ярости. Если бы она попыталась отогнать его сейчас, то она не смогла бы защитить даже себя.
Даже сама идея поговорить со Спелом становилась все менее и менее привлекательной. Никс даже открыла рот, чтобы спросить у Ламбер Джека, могут ли они, вот так, просто пойти и поискать Твайлайт. Но она опоздала. Ламбер Джек уже добрался до двери, и своими большими копытами постучал три раза. Удары эхом раздавались из-за двери, как будто в доме никого не было.
И все же вскоре из дома донесся шум шагов.
Дверь распахнулась, свет изнутри вылился в ночь. Пони, пришедший к двери, не был Сплом Нексусом. Это был старый жеребец-единорог, у которого не хватало множества волос на полагающихся им местах, но его грива была хорошо подстрижена и откинута назад, хвост был правильно почищен, а его монокль был кристально чистым, точно так же, как монокль, который был его кьютимаркой.

– Мистер. Ламбер, – сказал он, выкатывая слова изо рта, словно они были идеально сформированными жемчужинами. – Как я уже заверил вас, когда вы справлялись вчера, нам больше не нужна ель. Если у вас есть такая, которую вы просто не можете продать в своём магазине, то вы не найдете ей места в этом доме.

Ламбер Джек засмеялся и осторожно ударил этого пони в дверью в плечо. – Ах, Пропер Этикет, ты всегда так удачно шутишь. Ламбер Джек никогда не сможет продать все свои деревья, даже если он и будет вынужден попробовать продать одно из них в качестве спасения Спелу Нексусу.

– Тогда почему вы здесь? – задал вопрос Пропер Этикет, поправляя монокль.

– Да вот, нашел снежинку среди снежинок, – сказал Джек, поворачиваясь боком. – Она хочет увидеть Спел Нексуса.

Пропер Этикет несколько мгновений смотрел на Никс, его лицо все ещё оставалось идеальной маской самообладания. Никс встречала Пропера Этикета до этого – он приходил в Понивилль, в замок Ночного Камня раз или два, чтобы принести вещи из усадьбы Спел Нексуса, а заодно и новости из оккупированного Кантерлота. Он был пони, которого она никогда не видела, ни улыбающимся, ни нахмуренным, он был дворецким с такими навыками и опытом, что она ожидала, что он скорее будет работать на принцесс.
В течение нескольких долгих мгновений трио просто стояло там, и с каждой секундой Никс всё больше боялась, что дверь захлопнется прямо перед их с Джеком носами. Но, в конце концов, Пропер Этикет отступил назад и слегка поклонился. – Пожалуйста, войдите.

Джек не заставил себя просить дважды. Он ворвался в дверь, не прилагая усилий, чтобы вытереть копыта о коврик перед тем, как войти в фойе дома. Именно там он и Никс и обнаружили единственное украшение Согревающего Очага, которое можно было найти во всей усадьбе. Это было одинокое маленькое деревце, украшенное просто, но элегантно золотой мишурой, нежно светящимися огнями и звездой.

– Ага, ты правильно её развернул, – с улыбкой сказал Ламбер Джек, крутясь вокруг ёлочки. – Пожалуй, я и сам не смог бы сделать это лучше. Ну, может быть, немного меньше гирлянд, но в остальном очень хорошо.

– По крайней мере, хоть кому-то это понравилось, – сказал Пропер Этикет, прежде чем подойти к Ламберу Джеку и сосредоточить внимание на Никс, которая все ещё ехала на спине лесоруба. – Мисс Мун, Спел Нексус сейчас в своем кабинете. Должен ли я представить его вам?

– Д-да, – ответила она, осторожно спрыгивая со спины Ламбер Джека. – Но, пожалуйста, моё имя Никс, а не Найтмэр Мун.

– Конечно, мисс Никс. Мистер Ламбер, пожалуйста, не стесняйтесь устраиваться, чтобы вам было удобно, но я прошу, попытаться противостоять искушению прикоснуться к ели. Она не требует дополнительного украшения или корректировки.

Вызывающий тон Пропер Этикета заставил Ламбер Джека быстро отдёрнуть копыто от украшений и невинно улыбнуться, словно жеребёнок, которого поймали носом в баночке с печеньем. – Конечно. Это прекрасное дерево. Я не мог бы сделать его лучше, даже если бы я к этому стремился, даже если некоторые украшения и можно было бы повесить немного получше.

– Мистер Ламбер, это вопрос мнения. Теперь, что касается вас, мисс Никс. Пожалуйста, следуйте за мной.

~~~

– Что ты хочешь, Этикет? Я занят.

– Да, многочисленные бутылки и коробки из под еды на вынос, свидетельствуют о том, насколько именно вы были заняты с тех пор, как в последний раз вы позволили мне здесь прибрать. Тем не менее, вы можете воспользоваться этим кратким моментом, чтобы привести себя в порядок, сэр.

– И почему это?

– У вас гость.

– Я не желаю видеть никаких пони.

– Я понимаю это, сэр. Ваши привычки за последние несколько месяцев сделали это совершенно ясным. Однако, это одна из тех пони, которых, как я чувствую, вы, возможно, захотите увидеть.

– Я не хочу видеть вообще никаких пони.

– Но, сэр…

– Я не хочу видеть никого!

– Но…

Раздался грохот книг и стекла, обрушившихся на пол. – Я не желаю видеть никаких пони, Этикет! Кто в здравом уме захочет меня видеть? А если это снова принцесса Селестия, скажи ей, что мой ответ всё ещё нет!

– Это не принцесса Селестия, сэр. Это мисс Никс.

Последовавшая долгая пауза заставила Никс с тревогой переместиться с копыта на копыто. Пропер Этикет оставил её за пределами кабинета, чтобы предварительно зайти и поговорить со Спел Нексусом. То, что она услышала из-за двери, не было приятным разговором. Но, теперь, всё утихло. Затем раздались шаги, приближающихся к двери.
Никс отступила, как только Пропер Этикет вышел из кабинета. Он оставил дверь за собой открытой и, даже не глядя в сторону Никс, начал спускаться по коридору к фойе. – Спел Нексус сейчас тебя примет.

– А как насчет вас? – спросила Никс, глядя, как дворецкий уходит.

– Спел Нексус пожелал видеть тебя с глазу на глаз, – ответил он, прежде чем из коридора со стороны фойе раздался шорох и хихиканье. – А теперь, Вы должны извинить меня, потому что я должен убедиться, что мистер Ламбер не пытается украсить фойе или переместить ель в другое место.

С этими словами Пропер Этикет исчез в сторону шума издаваемого Джеком в фойе, оставив Никс в покое перед потрескавшейся дверью кабинета, и она не могла не сглотнуть нервно. Опять мысль о том, чтобы повернуть назад и просто отправиться к Твайлайт, пришла ей в голову, но она отбросила её. Она хотела получить ответы и вот место, где она их получит. Перебирая ногами, больше похожими сейчас на желатин, она открыла дверь и вошла в кабинет.
Она не знала, чего она ожидала, когда входила в кабинет. Спел Нексус хвастался, что до её воскрешения это был нервный центр Детей Найтмэр. Он говорил о своих секретных книгах, спрятанных за книгами обычными, о секретных встречах, происходивших внутри, он даже хвастался, что сами его исследования были одной из стадий величайшей ошибки Селестии, когда он убедил её собственнокопытно отдать ему собственное поражение и она так ничего и не заподозрила.
Однако одно было очевидно. Она не ожидала, что тут будет такой беспорядок.
Книги, которые когда-то аккуратно заполняли полки, были свалены на полу и использовались в качестве столов для десятков пустых стеклянных бутылок, которые заполняли комнату. В воздухе пахло гнилыми фруктами и ароматами давно немытого тела, запах, который усугублялся жаром от очага. И перед этим огнем, откинувшись в кресле, сидел Спел Нексус.

Выглядел он ненамного лучше, чем комната.

Жеребец, который некогда был теневым вожаком Детей Найтмэр, теперь выглядел так, будто он не появлялся на улице неделями, под глазами его нависали мешки от недосыпания, грива доходила до плеч, а его чёлка без малейшего признака промежутка скрывала глаза, некогда поджарое тело украсилось объёмистым животом. Куча пустых бутылок, грязной посуды и коробок из-под еды на вынос загромождала стол возле его стула. Даже его галстук, который когда-то аккуратно был повязан на его шее, пострадал от такой жизни – он лежал на краю стола, сморщенный и запятнанный, как будто его использовали вместо салфетки.

– С-спел Нексус?

– Был какое-то время назад, – сказал он, не оборачиваясь, чтобы взглянуть на неё. Он просто продолжал наблюдать за огнем в своем камине. Подняв пустую бутылку в своей магии, он поднёс её к губам и опрокинул, пытаясь вытряхнуть несколько последних капель сока изнутри. Только когда он был абсолютно уверен, что там пусто, Нексус поставил бутылку на стол, рядом с дюжиной других. – Прости меня, если я не встану и не поклонюсь своей бывшей королеве, но я думаю, что мы оба знаем, что это больше не нужно.

– Н-нет... я полагаю, что нет, – сказала Никс, когда она подошла ближе к Спелу Нексусу, вынужденно маневрируя в беспорядке комнаты.

– Итак, что привело тебя в Кантерлот? Где твоя дорогая мама, Твайлайт? Я удивлен, что она позволила тебе оказаться ближе ста футов от меня.

– Твайлайт не знает, что я здесь, – призналась Никс, когда подошла к его стулу настолько близко, что почувствовала жар от огня на мордочке.

– Тогда я полагаю, что сейчас гвардейцы принцессы Селестии помогают тебя разыскивать. Проперу Этикету придётся потрудиться, выслеживая после них грязь на его безукоризненно чистых полах – сказал Нексус, используя свою магию, чтобы со стуком подбросить свежее полено в огонь. – Он всегда был таким аккуратным чудаком. Это делает его отличным дворецким, но в последние несколько месяцев ему стало больно быть у меня под боком.

– Так чем же я обязан этой чести? – спросил он, поворачивая голову и наблюдая поверх спинки стула за Никс сквозь щели в своей косматой, неопрятной гриве.

– Я... – Никс облизнула губы и изо всех сил пыталась успокоить голос. – Я хотела задать вам вопрос о заклинании, которое создало меня.

– Почему ты хочешь знать о чем-то подобном? – поинтересовался он, отводя взгляд от Никс, и откинувшись на спинку стула.

– Шайнинг Армор думает, что вы что-то сделали с Твайлайт – призналась Никс, осмеливаясь подкрасться поближе к стулу, обходя стопки коробок, которые были сложены в высокую, внушительно выглядящую башню. – Он думает, что единственная причина, по которой Твайлайт забрала меня в библиотеку после того как нашла в лесу, заключается в том, что вы наложили на неё заклинание.

Тихий смешок сорвался с губ Спел Нексуса. – Я знаю, о чём думает миляга Шайнинг Армор: заклинание "Хочу-беру". Очень сильное маленькое заклинание, которое заставляет любого просто влюбиться в конкретный предмет лишь бросив на него мимолётный взгляд. Чтобы ограничить такое заклинание широкого спектра действия так, чтобы оно дало определенный эффект воздействия только на определенную кобылу... ну да, видимо это была бы детская игра.

– Фактически, от отчасти и именно поэтому "хочу-беру" и запрещено к применению вне контролируемой учебной среды. Несколько веков назад одному жеребцу удалось таки изменить это заклинание, чтобы оно работало только на кобыл, а затем он применил его к себе. Он думал, что это поможет ему быть замеченным и назначать свидание на каких-нибудь фестивалях или танцульках.

– Да уж, он был прав. Заклинание сделало именно то, что он хотел, – сказал Спел Нексус, поёрзав на стуле, чтобы почувствовать себя более комфортно. – Но это также означало, что каждая кобыла в деревне захотела встречаться с ним. Вскоре после этого в городке вспыхнул бунт. Кобылы дрались друг с другом, и самой принцессе Селестии пришлось прибыть в город, чтобы навести порядок.

– Судя по тому, что я прочитал, жеребец, который наложил это заклинание, после этого так и закончил жизнь в безбрачии.

– И кстати, Твайлайт, – продолжал Спел Нексус: – вообще-то, она должна была предстать перед судом за тот хаос, который она вызвала, создав это заклинание. Принцесса Селестия, однако, была доброжелательна как никогда. Она как всегда применила дух закона, который был не совсем буквой, и превратила инцидент в урок для своей ученицы. Да, она всегда всем всё прощает. Она любит давать второй шанс...

– Хотя иногда пони даже не заслуживает того, чтобы находиться в той же комнате, что и она, – тихо сказал он, повесив голову и норовя погрузиться в стул.

– Так вы это сделали? – нажала Никс, приблизившись ещё на один шаг. – Вы использовали кровь из Твайлайт, чтобы наложить на неё заклинание, чтобы она позаботилась обо мне? Пожалуйста, мне нужно знать.

Спел Нексус медленно повернул голову, но не для того, чтобы взглянуть на Никс. Вместо этого он сосредоточился на полу, используя свою магию, чтобы переместить несколько коробок из-под еды, как будто он надеялся найти какой-то оставшейся несвежий кусок. Ему даже удалось найти какое-то, печенье с предсказанием. Он осторожно расколол его пополам и сунул обе части в рот, читая меж тем маленький кусочек бумаги, содержавшийся внутри.

– Тебя посетит старый друг. Нексус усмехнулся и бросил клочок в камин, продолжая жевать. – Иногда эти штуки просто жуть наводят.

– Вы меня слышали? – спросила Никс, делая ещё один шаг вперед. Теперь она была уже наравне с его стулом. – Вы наложили заклинание на Твайлайт?

– Нет, я этого не делал, – сказал он категорически, прежде чем поднести копыто ко рту, и поковыряться между зубов. – Я не накладывал заклинаний на Твайлайт Спаркл.

В этот момент Никс исторгла вздох, который она задержала, даже не осознавая этого. На её лице появилась улыбка, и она начала пританцовывать. В буквальном смысле, она начала танцевать, так как волнение, переполнявшее её, требовало выхода. Шайнинг был неправ. Шайнинг был неправ! Шайнинг был неправ! И это означало... это должно было означать, что прав был Ламбер Джек.

– О, спасибо, Спел Нексус! Спасибо! Спасибо! Спасибо! – кричала она, подпрыгивая на всех копытах разом. – Шайнинг больше не должен бояться меня. Никто не должен! Я могу вернуться к Твайлайт, и мы сможем стать настоящей семьей. У меня могут быть настоящие бабушка и дедушка, настоящий дядя и настоящая тетя. Она низко присела, а затем взлетела в воздух, когда её крылья развернулись, попытавшись отведать вкус своего первого полёта.

– Я настоящая дочь Твайлайт!

– О чём ты говоришь?

Никс чуть не споткнулась, когда приземлилась, и ей пришлось перебирать ногами, чтобы удержаться в вертикальном положении. Она оглянулась на Спел Нексуса, который сидел, наклонившись вперед в своем кресле и пребывал в полном замешательстве, написанном в чертах его морды. – Кровь в заклинании, – ответила она ему. – Ламбер Джек считает, что Шайнинг Армор был неправ, и что кровь в заклинании сделала Твайлайт моей настоящей матерью. И, поскольку вы только что сказали, что Шайнинг неправ, то значит прав Ламбер Джек.

Никс начала улыбаться и снова подпрыгивать на копытах. – Я настоящая дочь Твайлайт, а не только её приемная. И это делает множество вещей лучше. Я имею в виду, если я настоящая дочь Твайлайт, то это объясняет, почему мне не нравится быть королевой. Наверное, поэтому я тоже люблю читать книги. Во всем этом так много смысла, это…

– Знаешь, ни единый пони никогда не спрашивал меня об этой крови, – прервал её Спел Нексус, как будто не слышал ни слова из ликовании Никс. – Принцесса Селестия и Бастион Йорсет, они были слишком заняты грандиозными теориями, стоящими за заклинанием. Мысль о том, что единорог смог оживить пони с помощью магии, заставила принцессу поволноваться, а Бастион и вовсе почти захлебнулся слюнями. Он так увлёкся теорией магии, что совершенно не удивительно, что у него нет жены. Он женат на своей работе.

– Опять же, я не из тех, с кем можно поболтать.

На некоторое время Нексус умолк, уставившись в потолок и облизывая губы в надежде что-нибудь выпить. Но, не имея в копыте ни сока, ни воды, он снова посмотрел на Никс и продолжил говорить. – Но принцесса Селестия почувствовала облегчение, а Бастион был разочарован, когда я сказал им правду. Заклинание, твоё заклинание... это не было настоящим воскрешением. Я не создал жизнь. Я просто собрал воедино то, что Элементы Гармонии разорвали на части, как какую-то умодробительную головоломку.– Видишь ли, Элементы никогда не разрушают. Таким образом, они не уничтожили Найтмэр Мун. Они её просто оторвали... Они оторвали тебя от Луны, как... как почерневшую кожуру банана, который изнутри всё ещё можно съесть. У тебя когда-нибудь был банан? Я сам вот не слишком их люблю. Мне не нравится их текстура, но я слышал, что принцесса Селестия наслаждается ими за завтраком. Она разрезает их и добавляет в свои зерновые хлопья.
Спел Нексус слегка усмехнулся, когда он поднял металлическую кочергу с помощью заклинания левитации и ткнул в кучу поленьев, в результате чего она развалилась и рухнула. – Представляешь, принцесса ест хлопья на завтрак. У королевского шеф-повара должен был произойти припадок, когда она попросила чашку хлопьев из сена с нарезанными бананами.

– Но какое это имеет отношение к крови в заклинании? – спросила Никс.

Спел Нексус молча кивнул, признавая вопрос Никс, прежде чем его глаза зациклились на большом портрете на стене, его портрете, который он едва ли узнал. – В любом случае, когда Элементы Гармонии отторгли Найтмэр Мун, они оставили после себя… клочки. Именно в этих клочьях я и нашел всё, что нужно, чтобы сделать живую кобылу. У меня были эмоции. У меня были воспоминания. У меня были частицы, осколки... саженцы из самых мрачных частей собственной души Луны, из-за которых и взросла ревность, которая заставила её попытаться захватить трон.

Нексус снова откинул голову, отводя взгляд от своего портрета и снова сосредотачиваясь на Никс. – В конце концов, даже Элементы Гармонии не могут очистить кобылу от тысячелетнего зла и силы зловещих планов, не совершив нескольких ошибок. Ты не можешь отхватить за считанные секунды кусок, которого желаешь, не прихватив немного больше того, что ты хотел. Это напоминает мне о том случае, как мне однажды подстригли гриву. Парикмахер спешил, потому что ему нужно было успеть на поезд и…

– Но если у вас и так было всё, что было нужно, то зачем вы похитили Твайлайт? – спросила Никс, остановив Нексуса, прежде чем он смог перейти на другую тему.

– Сначала у меня были гораздо более грандиозные намерения, – признался Нексус. Он медленно поднялся с места, осторожно положив копыта на пол, прежде чем подойти ближе к камину. Он использовал свою магию, чтобы снова поднять кочергу и теперь бездумно подталкивал светящиеся угли.

– Я объявил остальным Детям Найтмэр, какую силу это даст нашей недавно воскресшей королеве. Я сказал им, что уверен, что смогу использовать кровь, чтобы дать неуязвимости Найтмэр Мун против Элементов Гармонии. Я дал им множество обещаний, и у меня было множество теорий.

– Но ничего из этого не осуществилось.

Нексус тихонько рассмеялся над собой, пока рисовал фигуры в пепле камина, фигуры, напоминающие тиару Элемента Магии Твайлайт. – Я был таким наивным. Элементы и их магия не похожи ни на что в мире. Попытка дать Найтмэр Мун, дать тебе, иммунитет от их эффектов была... обречена. Это всё равно, что просить пони, который никогда не видел ни капли воды, построить дамбу, чтобы остановить наводнение. Да, я полагаю что пони, который поймёт магию, лежащую в основе Элементов, будет объявлен одним из величайших умов нашего времени.

– Но... этот пони не я.

Никс осмелилась подвинуться на несколько шагов ближе к Спелу Нексусу, чувствуя, что он чего-то избегает. – Но тогда что же сделала кровь?

– Когда я не смог получить иммунитет, я сделал кровь символом. Ведь нельзя утверждать, что это не было поэтично. Найтмер Мун возродилась от крови её врага. Это было то, что со временем превратилось бы в легенду. Через тысячу лет пони говорили бы о сотнях, тысячах принесенных в жертву их темной королеве. Это было сродни боевому лозунгу для Детей Найтмэр, наша королева стала похожа на феникса с черными перьями.

– Спел Нексус, что же сделала кровь? – спросила Никс, приближаясь, пока она не оказалась рядом с его стулом. – Вы продолжаете говорить мне, что она должна была сделать, что вы хотели, чтобы она сделала, но что она сделала в реальности?

Спел Нексус с легким щелчком заставил кочергу упасть на камень камина. Затем он начал просматривать свои книги в поисках конкретного тома. – Ты уверена, что не хочешь услышать больше подробностей об остальной части заклинания? Волшебный порошок зебр был особенно очарователен.

– Нексус, что сделала кровь?

– А как насчет магии фигур, таких как линии, используемые в твоём заклинании? – спросил он, поднимая книгу с полки и раскрывая её. – Вот видишь, круги…

– Нексус! Что сделала кровь?!

Он на мгновение замолчал, держа в своей магии книгу, которую он снял с книжной полки. Нексус вздохнул, закрыл том и вернул его на место и повернулся к Никс. Это был первый раз, когда он посмотрел на неё с тех пор, как она вошла в его кабинет.

– Это была... еда.

Никс склонила голову в сторону, и её мысли зацепились за простое короткое высказывание, которое только что пришло от Спел Нексуса. – Как кровь может быть пищей?

– Ну, может, еда – не совсем то слово, – сказал Спел Нексус, возвращаясь на свое место. – Но это было именно то, что она сделала. Кровь была переливанием. Это была небольшая искра жизни, чтобы заставить твоё сердце снова начать биться, когда ты ещё была размером с мяч для гольфа. Она поддерживала тебя в течение нескольких коротких минут, прежде чем твоё тело стало достаточно устойчивым, чтобы выжить и начать самостоятельно притягивать магию.

– Да, Шайнинг Армор совершенно не прав, но Ламбер Джек тоже не прав. Ты... Нексус остановился на мгновение, пытаясь успокоить дрожь в своём голосе, когда он снова сел. – Внутри тебя не осталось ни малейшей частицы крови Твайлайт, она вообще не имела длительного эффекта. Ты не имеешь с ней кровного родства. Её родители не твои настоящие бабушка и дедушка, а Шайнинг не твой настоящий дядя.

– Ты… связана с Твайлайт не более чем комар, который укусил её шею.

Как тонкий стакан, надежды, которые наполняли грудь Никс, словно десятки бабочек, разбились и начали рушиться, оставляя пропасть боли. – Н-нет! Ламбер Джек сказал...

– Ламбер Джек ничего не знает о магии. Спел Нексус снова опустился на стул. – Это было неправильно с его стороны вкладывать подобные идеи в твою голову.

– Но, это бы всё исправило. Шайнингу Армору больше не нужно будет бояться меня. Никому не нужно будет бояться. Никс опустилась на пол, потирая глаза, пытаясь остановить наворачивающиеся слезы. – Я просто хочу быть её дочерью. Это всё, что я хочу. Почему никто не может понять это? Я больше не хочу ни причинять боль, ни пугать. Я просто хочу жить с Твайлайт в библиотеке и играть с моими друзьями.

– Ну, ты не единственная, кто хочет, чтобы всё было по-другому! – вскипел Нексус, разразившись раздражением, когда он взял пустую бутылку со своего стола. – Всё, что я хочу, это вернуть всё назад, всё это! Я бы хотел, никогда не обманывать Селестию, заставив отобрать тебя у Твайлайт. Хочется, чтобы я никогда не замышлял против неё. Хочется, чтобы она никогда не приносила мне эти проклятые клочки для изучения. Я хочу, чтобы все эти клочья Найтмер Мун и всё прочее, что было связано с этим бардаком, просто... просто... Недолгая вспышка гнева Нексуса иссякла, и он поставил пустую бутылку обратно на свой столик, опустившись на стуле. – ...просто исчезло.

– Исчезло, – повторила Никс, поднимаясь на ноги. Она не пыталась сдержать слезы, и они свободно текли по её щекам, когда она повернулась, чтобы посмотреть на Нексуса. – Вы такой же плохой, как и Шайнинг. Вы оба просто хотите, чтобы я исчезла, как какой-то плохой сон, как кошмар. Но... я не хочу уходить. Я знаю, что я была плохой, но я не хочу уходить. Я просто хочу остаться с Твайлайт. Почему вы не можете просто позволить мне остаться? Я ведь не причиню никому вреда, когда буду с ней, не так ли?

Спел Нексус выпрямился на своем стуле и почти панический взгляд отразился в его глазах. – Я... я не имел в виду...

– Нет! Вы имели в виду именно то, что сказали! – отрезала Никс. – Так же, как Шайнинг имел в виду именно то, что он сказал! Почему вы не можете просто оставить меня в покое? Почему никто не может оставить меня в покое?! Я не делаю ничего плохого! Я больше не Найтмэр Мун! Я хорошая кобылка, Твайлайт так и сговорит!

– Я хорошая кобылка, – повторила Никс, опускаясь на пол, на подкашивающихся ногах прямо перед камином. – Я уже не плохая. Я больше не хочу никого обижать, так почему... почему все пони пытаются меня забрать от неё?

Никс сглотнула слезы, плача, продолжая спрашивать, Спела Нексуса, почему. Она спросила, почему Шайнинг сделал то, что он сделал. Она спросила, почему единорог напал на неё на мостках. Она просто продолжала спрашивать, спрашивать и спрашивать, пока силы не начали покидать её голос.
Это был долгий и трудный день, и, когда Никс почувствовала, что её силы на исходе, она перестала пытаться заставить Нексуса объяснить. Вместо этого она просто лежала и плакала, пытаясь понять, как день Согревающего Очага, начавшийся так хорошо, кончается столь ужасно. Она пыталась это обдумать, пыталась понять, но это было слишком много для неё.
Никс плача засыпала на полу кабинета, а Нексус оставался на своем стуле, словно неподвижная статуя. Только когда её крики прекратились, он посмотрел на неё, и только когда он был абсолютно уверен, что она заснула, он поднялся со своего места. Он подошел к ней и осветил рогом, когда подоткнул ей чистую подушку и накинул одеяло с ближайшего дивана. Он устроил Никс максимально комфортно, не разбудив её, а затем пересек комнату.
Подойдя к двери кабинета, он потянул за верёвочку рядом с ней. В ответ он услышал, как колокольчики зазвонили в глубине дома, и вскоре дверь в кабинет распахнулась.

– Вы звонили, сэр? – спросил Пропер Этикет.

– Да... я звонил, – подтвердил Нексус, проталкивая мимо дворецкого в коридор. – Пожалуйста, последи за ней и убедись, что она никуда не исчезнет.

– Могу я спросить, куда вы идете, сэр?

– Я иду, чтобы найти Твайлайт Спаркл, прежде чем я скажу ещё что-то такое, что окончательно разобьёт сердце этой маленькой кобылке.

~~~

– Я нашла её.

Шайнинг Армор оторвал голову от окуляра телескопа и вновь посмотрел на Луну. Она всё ещё была в своем волшебном трансе. Её глаза всё ещё были закрыты, а её рог всё ещё нежно светился, но он был уверен в том, что услышал. – Где она?

– Я ещё не знаю её точное местоположение, – сказала Луна, когда свечение её рога стало ярче. Она уснула, и ей начинает сниться сон. Это первый шаг к её поиску, но я не могу определить её точное местонахождение только из сна. В ландшафте грез нет никаких ориентиров, только бесконечное море огней, которые смещаются и меняются, когда пони погружаются в их сны. Я могу найти любой сон в пейзаже, но только Никс может сказать мне, где она спит.

– Так вы собираетесь войти в её сон?

Луна слегка кивнула. – Да, я в него углубляюсь, пока мы говорим. Улыбка на её лице исчезла. За исключением... течение её сна... бурное. У неё кошмар. Там снег, бесконечный снег. Я проявляю... но... нет, подожди... почему все пони кричат на меня? Нет, я не сделала ничего плохого. Нет! Нет! Я не плохая пони, я не плохая...

– Принцесса Луна! – закричал Шайнинг. Подскочив к ней и положив копыто ей на плечо он крепко её встряхнул и это вернуло Луну к реальности. Она открыла глаза и резко вздохнула, как будто она затаила дыхание под водой. – Что случилось?

– Что-то, что делает проникновение в сон Никс очень трудным, – сказала Луна, поднимая копыто к голове. Когда я вхожу в сон пони, я должна сначала стать частью сна. Я должна слиться с представлениями в голове спящего, прежде чем я смогу действовать. Когда я вошла в сон Колума, я стала участницей толпы. Вот несколько месяцев назад, к примеру, когда я вошла в сон юной Скуталу, я стала лошадью без головы. Только после того, как я стану частью сна, я смогу проявить себя как свое истинное я и поговорить со спящим.

– Так что же тогда пошло не так? – спросил Шайнинг.

– Когда я вхожу в сон, мое сознание притягивается к той части сна, которая наиболее похожа на меня, чтобы позволить разуму спящего с легкостью принять мое присутствие. Если бы кому-нибудь снился сон, в котором я уже играю роль, я бы просто взяла этого двойника себя. Вот в этом, однако, и проблема.

– Никс снится, что она снова стала Найтмэр Мун, – объяснила Луна, когда ей удалось успокоить дыхание и восстановить самообладание. – И когда я вхожу в её сон, это проявление, к которому и обращается мое сознание. Однако моя магия не дает мне возможности узурпировать спящего. Если я и спящий станем привязанными к одной и той же сущности в ландшафте снов, я стану не чем иным, как отражением его мыслей и чувств.

Луна встала со своего места на балконе, двигаясь к краю перил, чтобы посмотреть на город. Затем она начала ходить туда и сюда, а её глаза были сосредоточены на перилах балкона. Она глубоко задумалась, и Шайнинг Армор сидел и молча смотрел, пока Луна не обернулась и не посмотрела на него.

– Есть только одно решение. Тебе придется войти в её сон вместо меня.

Шайнинг Армор не мог не взглянуть на принцессу Луну, пусть и на мгновение, но как на сумасшедшую предлагающую безумный план. – Я... вы не можете говорить это серьёзно. Вы хотите, чтобы я был тем, кто входит в её сон? Разве я не последний пони, которого она хотела бы увидеть?

– Да, – ответила Луна категорически. – Твайлайт Спаркл, Каденс или даже твои родители лучше подошли бы для того, чтобы успокоить сон Никс и заставить её рассказать нам, где она. Однако кошмары очень неустойчивы. Если сон станет уж слишком травмирующим, Никс может проснуться и не сможет снова заснуть после такого ещё несколько часов. Даже за то время, которое потребуется, чтобы связаться с Твайлайт и она сюда телепортируется, Никс может проснуться, и мы упустим этот шанс.

– Но…

– Да, я знаю, ты не собираешься этого делать для Никс, – сказала Луна, садясь перед Шайнинг Армором и её рог уже светился. – Но если бы не она, то ты бы сделал это для своей сестры? Она не обретёт душевное равновесие, пока Никс не будет найдена, и если ты хочешь вернуть её доверие, чтобы она могла хотя бы выслушать твои страхи, то помощь в поиске Никс станет шагом в правильном направлении.

– Кроме того, разве мы не пришли к соглашению раньше? Неважно, верны ли твои опасения или нет, но в твоих же интересах быстро найти Никс. Не поэтому ли ты оставался здесь, используя телескоп для поиска на улицах внизу, пока я искала в мире снов?

Шайнинг Армор открыл рот, чтобы возразить, но затем выругался себе под нос, когда понял, что Луна загнала его в угол. Быстро найти Никс было важно, чтобы не дать ей возможность промыть мозги другим пони или потому, что она была невинной кобылкой, потерявшейся холодной зимней ночью. Был ли он прав или нет, нравилось ему это или нет, но это был самый быстрый способ найти Никс, который им сейчас представился.

– Хорошо, я сделаю это, – наконец согласился Шайнинг, садясь перед Луной.

– Очень хорошо, я рада, что ты нашёл для себя причину.

Шайнинг посмотрел вверх, скрестив глаза, наблюдая, как светящийся рог Луны приближается к его лбу. – Ну... как именно это работает?

– Во-первых, Шайнинг Армор, все, что тебе нужно сделать, это расслабиться, – сказала она, её голос стал успокаивающим и тихим, как колыбельная, которую напевала мать. – Слушай звук моего голоса. Сосредоточься на чём-то ещё. Просто слушай мои слова. Пусть они проскользнут в твои уши и скатятся по твоему телу, пока не дойдут до твоих копыт. Да, почувствуй, как мои слова скатываются к твоим копытам, а затем возвращаются к твоему позвоночнику. Дыши глубоко и медленно в соответствии с ритмом и плавностью моих слов. Вниз... и вверх. Уходи... и входи. Да, дыши глубоко и слушай звук моего голоса. Ты хочешь спать, спать и видеть сны. Слушай мои слова и знай, что когда ты заснёшь, то будешь контролировать свой сон. Твой сон будет ясным, потому что это первый шаг в этом путешествии. Да, просто слушай звук моего голоса. Вдохни и выдохни. Почувствуй, как слова катятся по твоему телу. Да, я уже чувствую, что твои глаза становятся тяжелыми. Почувствуй себя желающим видеть сны, потому что ты должен войти в пейзаж снов только так, как это может нормальный пони.

– Да, слушай мой голос и… спи. Она слегка стукнула своим рогом его в лоб. – Прислушайся к моему голосу, позволь себе видеть сон и позволь мне проводить тебя оттуда.

У Шайнинга не было никаких шансов против слов Луны и тонкой магии в её голосе. Его веки набрякли, затем закрылись. Мир рухнул, темнея, когда его сознание погрузилось в сон. Ему казалось, что он тонет в воде, медленно опускаясь, но он мог без проблем дышать.
В конце концов, земля устремилась ему на встречу мягким клоком травы, который постепенно становился все больше и больше, по мере того как он к ней приближался. Как будто он поднимался из черноты вокруг него, его сон начал обретать форму. Он видел голубое небо и облака. Он видел знакомые лица и узоры. Когда его копыта коснулись дороги, он увидел Хрустальную империю, сияющую во всей своей красе. Он был у городских ворот, возле хрустальных шпилей, которые стояли, чтобы поприветствовать всех путешественников, приходящих с вокзала, и попрощаться с пони, направляющимися по тому же пути назад.

– Я действительно сплю? – не мог не спросить Шайнинг. Земля выглядела столь естественно под его копытами, в воздухе пахло цветами, распустившимися на кустах хрустального ягодника. Всё было так прекрасно.

– Да, – сказала Каденс, выходя из-за дерева. Но в тот же момент внешность Каденс стала менялась: розовые, пурпурные и желтые цвета её гривы и шерсти сменялись насыщенным синим, её тело изменилось в своём строении, изменились и тонкие нюансы её лица. К тому времени, когда она достигла того места на дороге, где стоял Шайнинг Армор, Каденс превратилась в принцессу Луну.

– И теперь, когда ты находишься в пейзаже снов, – продолжила Луна, поворачиваясь лицом к приветственным вратам Хрустальной империи, – я соединю твой сон со сном Никс, чтобы ты мог войти в её кошмар и попытаться успокоить его.

– И как мне это сделать?

Луна распахнула крылья, и её рог осветился, когда она сфокусировала взгляд на арке. – Это, Шайнинг Армор, то, что тебе придется выяснить для себя самостоятельно. Именно в этот момент она выпустила свою магическую ауру голубой энергии, излившейся из её рога на замко?вый камень в арке. Драгоценные камни начали резонировать со светом, и с ослепительной вспышкой в арке появилась анфилада огромных белых дверей.
Эти двери открылись по собственной инициативе и открылись они в черноту пространства. Ледяной ветер дул в его сон с той стороны дверей, неся с собой несколько заблудившихся снежинок, которые быстро таяли на земле пейзажа сновидений Шайнинга. Луна отошла в сторону и снова посмотрела на Шайнинга. – Путь открыт, – сказала она, прежде чем расправить крыло. – Я больше ничего не могу сделать.

Шайнинг нервно сглотнул и медленно, очень осторожно пошёл к двери. Это начинало казаться очень плохой идеей, как тогда, когда он решил подкрасться к Кадэнс, когда она читала очень страшную историю. Он подошел к краю и его передние ноги были менее чем в дюйме от мира, который был сном Никс. Затем он несколько секунд постоял на краю, просто глядя на то место, где дорога Хрустальной империи внезапно сменялась снегом, который покрывал землю за дверями.

– Что-то случилось, Шайнинг Армор?

– Что, если это ловушка? – спросил он, глядя на Луну и отступив на шаг от края двери.

– Ловушка?

Шайнинг кивнул. – Я вхожу в мысли Никс. Кажется, это отличное место для неё, чтобы поймать меня и промыть мне мозги, и я бы предпочел не промывать себе мозги в третий раз.

– Твои опасения понятны, но Никс не может этого сделать, пока ты в её кошмаре. Она могла бы сделать это только в том случае, если бы ей удалось войти в твой сон, а я обещаю, что буду стоять на страже и гарантировать, что она не войдет в это пространство без твоего разрешения.

– Но что, если она…

– Шайнинг Армор, – кратко прервала его Луна.

– Да ваше высочество?

– Войди в сон Никс, прежде чем я тебя туда закину.

Шайнинг засмеялся и шагнул к Луне, предполагая, что та шутит. Тем не менее, вскоре он обнаружил, что магия принцессы левитирует его с земли. Мгновение спустя его швырнуло в открытый дверной проем, панический крик сорвался с его губ, когда он взлетел в воздух, подобно искусно брошенному мешку набитому листвой. Он врезался в сновидение Никс, снег обеспечил мягкую посадку, а заодно холод и мокроту спине Шайнинга.

– Я думал, ты шутишь! – крикнул он в ответ Луне, поднялся на копыта и стряхнул снег с шерсти и гривы. Он зажег свой рог, пытаясь заглянуть в темноту, но вокруг него смотреть было не на что. Была только покрытая снегом земля и тьма во всех направлениях. Он сделал несколько шагов вперед и повернулся, чтобы спросить Луну что делать, если что-то пойдёт не так.
В этот момент он и увидел башню. Дверной проем, обеспечивавший проход к его собственному пространству сна, был встроен в основание высокой белокаменной колокольни, которая тянулась на несколько этажей в небо. Она была массивна и легко могла оказаться больше, чем та колокольня, которая играла колядки во дворце Кантерлот. Меж тем башня и её колокола молчали.
Но сам сон не был тихим. Вместо музыки, которую он ожидал услышать от колоколов, раздавались гневные крики с противоположной стороны башни. Это были звуки толпы, и судя по звуку большой толпы очень злых пони. И над ним раздавался крик одного пони, хотя он пока и не мог разобрать слов.
Прячась, на тот случай, если это была ловушка, которой он боялся, Шайнинг Армор подошёл к краю башни. Он прижался к камню, а затем медленно двигался вдоль края, пока не достиг первого угла. Он кратко выглянул, применяя навыки, отточенные за годы обучения в охране, а затем двинулся за угол и продолжил свой путь, продолжая обнимать стену, по мере того как звук толпы становился всё громче. Тот одинокий громкий голос тоже стал яснее.

– Найтмэр Мун, даже, несмотря на все представленные доказательства, ты всё равно утверждаешь что невиновна. Разве ты не чувствуешь, что давно пора признаться в том, что ты сделала? Не пора ли признать, что ты промыла мозги всем пони Эквестрии, чтобы в будущем поколении они дали тебе трон, которого та так жаждешь? Разве не пришло время признать, что ты промыла мозги всем пони, чтобы они поверили, что ты не представляешь угрозы?

– Нет! Я не промываю мозги никому! Я не злая! Я больше не Найтмэр Мун!

– Тогда почему ты до сих пор похожа на неё?

Шайнинг достиг второго угла колокольной башни имевшей в плане квадратную форму и высунул голову за угол. Теперь он мог видеть, что происходит. Перед башней стояла толпа, разъяренная толпа пони с факелами. Большинство из них были безликими, странными тенями, которые, как он знал, были пони, но в них не было никаких определяющих черт.
Но были некоторые, кого он узнал, среди стоявших около края. Он увидел, свою мать, отца и Каденс стоявших впереди и кричавших вместе с остальной толпой. Их брови были нахмурены, как и выражение морд в целом. Он никогда не видел их такими раньше, но они были не единственными такими. Среди толпы он увидел подруг Твайлайт, некоторых из них сопровождали молодые кобылки.
И у всей толпы взгляды были устремлены вверх. Перед ними стояла привратная сторожка, не касающаяся замковой стены хоть и с зубцами защиты. Она была высокой, сделанной из темного камня, и над её зубчатыми стенами возвышалась большая деревянная платформа, которую могли видеть все пони. Над ней имелась веревка, прикрепленная к конструкции из толстых деревянных бревен.

Платформа была помостом палача.

И на этой платформе были всего двое пони. Одним из них была Найтмэр Мун. Она была без доспехов, и вокруг её шеи уже была затянулась петля палача. Её кьютимарка тоже была другой. На месте луны с фиолетовым фоном, Шайнинг Армор увидел знакомый синий щит.
Тем не менее, кровь Шайнинг Армора замерзла в его венах, когда он увидел другого пони стоявшего с Никс на платформе. Это был жеребец крепкого солдатского телосложения. Это был жеребец с белой шерстью и синей гривой. Это был жеребец с изображением на кьютимарке щита с шестиконечной звездой в центре и тремя меньшими звездами над ним. Это был жеребец с голосом, который Шайнинг знал лучше, чем кто-либо другой. Это был жеребец с лицом, которое он видел каждый раз, когда утром смотрел в зеркало.
Жеребец на платформе был собственным двойником Шайнинга Армора в пространстве сна Никс.
Это был ужасный факт, который усугубился, когда разум Шайнинг оценил всю сцену. Он был тем, кто охранял Никс. Он был тем, кто заводил толпу внизу, только усиливая их жажду крови. Он был тем, кто поигрывал верёвкой вокруг шеи Никс и подталкивал её ближе к краю.
В этом кошмаре, когда весь мир повернулся против неё, Никс видела в нём лишь своего палача.

Глава 10. Гимн колоколов

– Нет, остановитесь... Я больше не Найтмэр Мун!

Хотя просьбы Никс и прозвучали на всё мрачное пространство её кошмара, никто из гневающейся толпы не обратил на них внимания. Некоторые из пони даже швыряли снежки, бившие Никс в голову, в то время как двойник Шайнинга Армора из сна Никс продолжал свои обвинения. Всё это время настоящий Шайнинг Армор мог только максимально откинувшись назад с недоверием наблюдать за кошмаром, разыгрывающимся перед ним.

– Это что, она действительно так меня видит? – спросил сам у себя Шайнинг Армор. Затем он покачал головой и отошел от угла колокольной башни, позволяя Никс и разъяренной толпе исчезнуть из его поля зрения. – Нет, Шайнинг, держи это под контролем. Это должно быть уловка. Я не веду себя так. Я никогда не был таким. Я никогда... не был таким. Я ни разу…

♪ Дружбы огонь в сердцах наших пылает ♪
♫ И пламенем своим нас вместе собирает ♫
♪ Дружбы огонь в сердцах наших пылает ♪
♫ И пламенем своим нас вместе собирает ♫

Уши Шайнинга повернулись, привлеченные пением. Он повернулся, чтобы посмотреть на башню, и вскоре сосредоточился на том месте, откуда раздавалась песня. Это было соседнее окно, одно из многих, рассеянных по высоте башни. Сама башня, казалось, стала выше, и он не помнил, чтобы она достигла такой высоты раньше. Тем не менее, его интерес был больше сосредоточен на пении пони – это был знакомый голос, и ведомый инстинктом брата, он вскочил в окно и пробрался внутрь башни.
Проникнув через окно, он приземлился на копыта, немного споткнувшись от жесткого приземления на каменном полу. Интерьер башни был почти не меблирован. На стенах были металлические крепления, в которых были закреплены факелы, и эти факелы освещали единственную длинную лестницу, которая вилась по внутренней стене квадратной башни и поднималась до самой вершины. Источник пения исходил от пони у подножия этих ступеней, и она отчаянно пыталась взобраться на них, хотя она и была прикована к стене за ошейник, сжимавший её горло.

– Твайлайт! – закричал Шайнинг Армор, бросаясь в сторону двойника своей сестры. – Что ты тут делаешь?

– Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает. Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает.

– Твайлайт? Твайлайт?! – снова закричал он, пытаясь вытащить её из странного транса. Да, он знал, что это не его настоящая сестра, но все же... он находил то, что видел, слишком тревожащим, чтобы это игнорировать. Его сестра в цепях поет, как бешеная кобыла. Почему Никс снится такое? Какую цель это имеет? – Твайлайт, хватит!
Его последний крик, казалось, вернул Твайлайт из сна разум, и она обернулась, чтобы на мгновение взглянуть, а затем бросилась на него. Её передние ноги обвились вокруг его шеи. От неё разило запахом давно немытого тела, а её грива была жирной и немытой. Это было зрелище, от которого он отчаянно хотел уйти, но Твайлайт из сна держала его крепко, продолжая визжать свою песню.

– Земные пони строят и жнут они зерно. Единорогам магией помочь всем суждено. Пегасы в небе носятся — за тучами следя. Живёт Эквестрия, Родина, расы все любя.

Хватка Твайлайт усилилась, угрожая окончательно передавить горло Шайнинга. Он закашлялся, пытаясь сделать хоть один нормальный вздох, но Твайлайт продолжала визжать и давить.

– Хоть мы по форме разные, но духом мы одни. Друзей наш круг не лопнет, как ты не потяни. Дружбы огонь в сердцах наших пылает. Дружбы огонь в сердцах наших пылает. Бывет, мы и ссоримся, но редко идём врозь. Пропитаны мы песнями и шутками насквозь.

Твайлайт продолжала душить Шайнинга, её хватка стала настолько сильной, что ни один вздох не мог проникнуть в его легкие. Он начал биться, пытаясь освободиться, но сила Твайлайт из сна крепко его держала.

– Мы пони, пони, пони и круг наш нерушим. В кругу друзей, друзей своих навечно сохраним! На вечно! До конца! Конец!!! Шайнинг начал терять сознание и в своем отчаянном порыве он призвал свою магию. Вокруг него сформировался жемчужно-розовый щит, отбросивший Твайлайт обратно в угол комнаты. Мгновение спустя щит Шайнинга обрушился – всё его внимание было сосредоточено, чтобы отдышаться. Его легкие жадно всасывали воздух, которого они были лишены, и, когда он пришел в себя, Шайнинг посмотрел на кошмарного двойника своей сестры.
Твайлайт из сна свернулась в том углу, где она приземлилась. Она снова пела, но как испорченная пластинка. Она повторяла одни и те же строки снова и снова, исполняя искаженную версию строк из рождественского гимна.

– Бывает, мы и ссоримся, но редко идём врозь. Молчащие колокола не видят нас насквозь. Молчащие колокола не видят нас насквозь. Молчащие колокола не видят нас насквозь.

Молчащие колокола? – спросил Шайнинг Армор, делая несколько осторожных шагов ближе к двойнику из сна. – Что там на счёт колоколов?

Твайлайт из сна снова посмотрела на Шайнинга, но вместо визга и атаки, казалось начал исчезать угол комнаты. Как будто часть реальности просто исчезала, исчез угол башни, словно дым на ветру. Шайнинг снова мог видеть пространство за пределами башни усыпанное снегом, и там он увидел дом своих родителей. Это был их задний двор, и он увидел трех пони, стоящих рядом с их старым грилем, смотрящих на маленькое полешко, горящее красным и белым пламенем, так напоминающим мятные палочки.
Это были Каденс, Твайлайт и Никс, и все они напрягали уши, словно пытаясь что-то услышать.

– Подожди, мне кажется, я тоже это слышу, – услышал он голос улыбавшейся Каденс. – Это звучит как колокольчики.

Твайлайт кивнула и указала копытом в сторону чего-то едва видимого на таком расстоянии. Едва видимый, в темноте, словно далекий небесный город в небе, плыл Кантерлотский дворец и именно на него указывала Твайлайт. – Должно быть, это с колокольни в замке. Это самые большие и громкие колокола во всем Кантерлоте. Могу поспорить, что они уже начали играть праздничные гимны, как они это делают каждый год.

Шайнинг наблюдал, как росла улыбка Твайлайт, когда она кивнула головой и закрыла глаза. – Да, ты слышишь это? Они играют в "Согревающий очаг". Огонь дружбы живет в наших сердцах. Пока он горит, мы будем едины!

Привычный смешок его жены отвлёк взгляд Шайнинга от Твайлайт, и он увидел, как она наклонилась, стала игриво шептать Никс что Твайлайт без ума от колоколов.

– Нет у меня никакой слабости к колоколам, – попыталась защититься Твайлайт. – Быть без ума от колокольной музыки подразумевало бы, что у меня наличествует нездоровая или неестественная одержимость ими. Нет, мне, конечно, нравятся колокола, особенно в это время года, но не до такой же степени.

Никс и Каденс ещё раз хихикнули, прежде чем Шайнинг увидел, как Никс сделала шаг в сторону Твайлайт. – Почему это? – спросила она.

– Для меня колокола представляют дух праздника. Звон одинокого колокола не выведет мелодию. Только когда множество разных колоколов, больших и маленьких, собираются вместе, они могут создавать музыку. Они играют рождественские гимны, словно поют небо и ветер.

– Это как легенда Согревающего Очага, – продолжила Твайлайт. Шайнинг продолжал слушать ту точку зрения, которую ему предложил сон Никс. – Ни один вид пони не мог бы создать это королевство. Только когда все три племени стали сотрудничать, родилась Эквестрия. Разные рода пони, большие и маленькие, собрались вместе, чтобы бороться с трудностями во имя мира и гармонии.

Видение, исторического экскурса для Шайнинга стало угасать и угол колокольной башни начал возвращаться, словно вырастая из снега. Двойник Твайлайт из сна тоже вернулся, хоть и с красными от слез глазами. Она медленно поднялась с пола и похромала назад к основанию лестницы, даже когда цепи, которые связывали её ошейник с ножными кандалами со стеной, натянулись.

– Я сказала ей, что колокола представляют дух праздника. Я сказала ей, что её будет приветствовать вся моя семья. Но её не приветствовали далеко не все пони. Ей сказали, что наша любовь была только заклинанием. Гимны были для нее всего лишь ложью. Она больше не хочет их слышать... она не хочет слышать, как они насмехаются над ней. Она захотела, чтобы колокола замолчали. Но один из моих любимейших моментов праздника, именно колокола. Я хотела, чтобы она наслаждалась ими так же, как и я. Я хотела, чтобы у неё был счастливый праздник Согревающего Очага, такой, к которому мы все так привыкли.

Твайлайт из сна достигла нижней ступеньки, и она с Шайнингом завершили полный круг. Она снова начала петь, натягивая и натягивая цепи, которые привязывали её к стене и мешавшие ей подниматься по ступенькам.

– Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает. Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает.

– С нас хватит твоей лжи! Пришло время прийти в себя и признать правду! Признай, что ты сделала! Признай, что ты промыла мозги этим пони, чтобы они позаботились о тебе. Признай свои планы узурпировать трон!

– У меня нет никаких планов! Я больше не Найтмэр Мун! Я хорошая пони!

Сознание Шайнинга Армора было атаковано со всех сторон зрелищами и звуками кошмара Никс. Он прижал уши, закрыл глаза, стиснул зубы и попытался отогнать крики и пение. Он пытался закрыться от всего этого. Это... не то, что он хотел. Это было не то, что он хотел сделать. Этот жеребец снаружи... этот Тиран Армор... он был не тем, кем был он. Он только что испугался Твайлайт. В конце концов, у него были все основания бояться. Никс – Найтмэр Мун. Ведь если отбросить её положение и сменившееся имя, она всё ещё была той же кобылой, которая захватила Эквестрию.

Он имел полное право бояться, не так ли?

– Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает. Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает.

Шайнинг посмотрел на Твайлайт Спаркл из сна и с дрожащими копытами приблизился к ней. Она даже не заметила его. Её глаза, все её мысли и усилия тела были сосредоточены на подъеме по ступеням, на извлечении звука из молчавших колоколов на вершине башни. Он протянул копыто, чтобы дотронуться до двойника своей сестры, но затем отдёрнул его и начал подниматься на башню.

– Не волнуйся, Твайлайт, я буду звонить в эти колокола.

~~~

Это было долгое восхождение на башню, но, в конце концов, небольшой вспышкой магии Шайнинг Армор открыл люк наверху лестницы. Он поднялся на последние несколько ступенек и вошёл в помещение на вершине колокольни. Это было внушающее благоговение зрелище. Тут было так много колоколов, блестящих в свете несуществующей луны. Все они выглядели так, будто о них хорошо заботились, полировали и ухаживали, как за лучшими колоколами во всей Эквестрии.
Тут были колокола любого размера, от тех, что были не больше его копыта, до тех, которые были больше, чем даже мантикора, но размер был не единственным, что отличало большинство из колоколов. На поверхности каждого, даже крошечного колокольчика, было выгравировано изображение пони. На одной стороне башни он увидел пять колоколов украшенных изображениями Эпплджек, Рейнбоу Дэш, Рэрити, Пинки Пай и Флаттершай. Напротив них, на колоколах, которые были немного больше, он обнаружил лица четырех кобылок. Троих из них он опознал как кобылок раскидывавших цветы на его свадьбе, четвертая была кобыла с кудрявой гривой и большими очками в оправе.
Он увидел изображения принцессы Селестии и принцессы Луны и увидел колокол, на котором гордо позировал Ламбер Джек. Он даже увидел маленький колокольчик с изображением Спела Нексуса. У каждого колокола было изображение какого-то пони, хотя и были те, кого Шайнинг не смог найти. В частности, он не мог найти колокол с изображением Твайлайт на нём.
Однако ему удалось обнаружить ещё одну лестницу, ведущую с первого уровня колоколов.
Поднявшись по этим деревянным ступеням, Шайнинг вошел на второй ярус колоколов в башне. На этом этаже он нашел пять колоколов, самых больших из всех, которые он видел. Четыре окружали его – по одному на каждую сторону башни. На этих колоколах он увидел знакомые изображения своей матери, Твайлайт Вельвет, его отца, Найтлайта, его жены Каденс, и там был даже колокол с его изображением на нём.
А над всеми ними, свисая с перекрытия на вершине башни, был самый большой колокол. И на изнаночной стороне этого колокола Шайнинг Армор мог видеть выгравированную Твайлайт, улыбавшуюся ему с любовью и состраданием.

– Ладно... время сыграть немного музыки, – сказал Шайнинг. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы найти веревку, которая соединялась с колоколом Твайлайт, и с улыбкой он побежал к ней и схватил веревку в свою магию. Он взглянул на колокол, на мгновение, прикинув его гигантский размер, прежде чем оглянуться на веревку. Он приготовился, усилил свою магию и потянул.
Но верёвка не сдвинулась с места.

– Давай же! – крикнул он, дергая и дергая за веревку. Он схватил веревку своими копытами и попытался потянуть. Он даже взял веревку в зубы, чтобы попытаться заставить колокол зазвонить, но всё, что ему удалось получить, это заболевшие зубы и небольшой ожог от веревки на его языке.

– Хорошо же, – сказал он себе, отступая от веревки. – Может быть, я должен начать с меньшего колокола?

Оглянувшись вокруг, взгляд Шайнинга в конечном итоге остановился на веревке, соединенной с колоколом, на котором было нанесено его собственное изображение. В отличие от всех других колоколов, на этом, казалось, был слой пыли. Как будто колокол не звонил некоторое время, но, когда Шайнинг поднял веревку в своей магии, он мог заметить, как колокол вздрогнул и немного пошевелился. Он сделал небольшой пробный рывок и был удивлен, насколько это легко. Как будто этот колокол, колокол с его изображением, ничего не весил. Все, что нужно, это один хороший рывок и…

– Отпусти веревку, немедленно.

Шайнинг развернулся, позволив веревке упасть из власти его магии. Он даже не слышал, как кто-то другой подошел к нему сзади. Со стороны лестницы не раздавалось ни звука копыт, ни скрипов досок. И все же, каким-то образом, позади него появился пони, пони, который держал меч в заклинании левитации и в глазах у него плескалось намерение убивать.

Это был его собственный двойник из сна.

Шайнинг медленно повернулся, не желая делать резких движений, когда его двойник приблизился, держа клинок наготове. Сам клинок, казалось, блестел, словно жаждущий крови, и в глазах его клона не было пощады. Было одно и только одно предупреждение.

– Зачем? Тебе не нравятся гимны Согревающего Очага? – спросил Шайнинг, осторожно усмехаясь и следя за клинком своего двойника.

– Колокола прокляты, – сказал двойник, медленно обходя настоящего Шайнинга и держа свой меч поднятым. – Когда они звучат, пони, изображенным на них, промывают мозги, заставляя поверить, что Найтмэр Мун – невинная кобыла. Это скрывает её истинную форму, и я не позволю тебе возобновить её заклинания, прежде чем мы наконец сможем положить ей конец.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Шайнинг.

Двойник закончил кружить вокруг Шайнинга, приблизившись к веревке ведущей к колоколу, несущий их общий портрет. Одним быстрым движением его меча веревка была перерезана и оставлена падать на пол. Двойник снова сосредоточил свое внимание на Шайнинге Арморе, удерживая его на кончике меча. – Иди к краю.

Шайнинг не протестовал, обойдя свой колокол. Четыре колокола, которые представляли его, Каденс и его родителей, висели по краям башни, установленные посреди больших арочных проемов в стене. Это давало колоколам всё пространство комнаты, в которой они могли качаться, а также позволяло их музыке легко заполнять пространство за пределами башни. Это, однако, также означало, что в стенах было четыре зияющих проёма, и Шайнинга подталкивали к краю одного из них. Его передние ноги почти вышли за край, и он мог посмотреть вниз, чтобы увидеть злобную толпу и виселицу внизу.
Никс всё ещё кричала о своей невиновности, а толпа всё так же продолжала игнорировать её крики.

– Сейчас, я не знаю, кто ты, – сказал двойник, тыкая мечом в заднюю часть его шеи. – Но если ты заколдован ею, то я хочу, чтобы ты посмотрел. Твою хозяйку сейчас постигнет та же участь, что и короля Сомбру. Мы собираемся положить ей конец раз и навсегда.

Даже без Шайнинга Армора из сна на помосте, виселица начала выполнять свою работу. Деревянный столб, на котором держалась веревка, начал расти, натягивая петлю палача и заставляя Никс изо всех сил пытаться освободиться.

– Да, всё скоро закончится. Она больше никогда не бросит свою тень ни на чей порог. Она больше не будет промывать мозги другим пони, особенно Твайлайт. Она не сделает мою сестру злой, только не в мою вахту.

– Вот почему ты это делаешь? – спросил Шайнинг Армор, оглядываясь на своего двойника.

– Конечно, почему ещё я буду это делать? Зачем ещё ей промывать мозги всем пони? Она хочет взять верх, и для этого ей нужно получить пони на своею сторону. Она должна сделать их злыми, как и она сама!

Это было похоже на то, как смотреть в зеркало у себя дома. Шайнинг Армор узнавал стоящего перед ним двойника, но слова, исходящие из его рта, звучали, как фальшивая нота из пианино. Он... он никогда не думал об этом, никогда не говорил. Да, это имело смысл. Именно это случилось с ним и со всеми остальными, кого благословили Дети Найтмэр.
Но... он никогда не боялся, что Твайлайт перейдёт на сторону зла. Эта мысль никогда не приходила ему в голову. Он только боялся, что ей промыли мозги на любовь к Никс, и что сама Никс все ещё имела дурные намерения. Он боялся, что Никс заберет Твайлайт и запрёт её в каком-нибудь подземелье. Он боялся, что Твайлайт снова притащат к виселице, и на этот раз ни один пони не спасет её. Он был... он был...
Правда сразила Шайнинга Армора, словно грузовой поезд. Его ноги были похожи на желе, и он должен был сделать неуверенный шаг, чтобы не упасть. Он отвел взгляд от двойника и меча, который угрожал отрубить ему голову от тела, и вместо этого посмотрел на пол. – Вот чего я боялся.

– О чем ты там бормочешь?! – рявкнул двойник.

Шайнинг Армор подняла голову, пока он не смог взглянуть на своего двойника с глазу на глаз. – Я пытался защитить Твайлайт. Я пытался уберечь её от Никс, потому что боялся, что ей промыли мозги, как и мне. Но... это не то, чего я действительно боялся. Я не боялся самой мысли, что Твайлайт промыли мозги. Мне было страшно, что Никс заберет её. Я боялся потерять Твайлайт.

– Я боюсь потерять свою сестру.

– Эй, она моя сестра! – рявкнул двойник ещё раз. Он поднес свой меч к шее Шайнинга Армора, прижав кончик к основанию подбородка. – Да и какая разница? Промывание мозгов Твайлайт, это то же самое, что и потерять её.

– Да, возможно, это так, – признал Шайнинг Армор, – но есть несколько способов потерять кого-то, о ком ты заботишься. Есть также много моментов, когда ты можешь бояться потерять кого-то, хотя у тебя и нет причин бояться. Твайлайт знает это лучше, чем большинство пони.

– Что ты имеешь в виду? Твайлайт никогда не теряла никого! – крикнул двойник.

– Нет, но она думала, что теряет меня, – объяснил Шайнинг. – Она была так зла, когда приехала в Кантерлот на свадьбу. И, во время всех приготовлений, она увидела, что Каденс ведет себя плохо. Она увидела, что королева чейнджлингов наложила на меня заклинание, и она боялась. Она боялась, что потеряет меня из-за кого-то злого.

– Перестань говорить, что Твайлайт твоя сестра! Она моя! – выплюнул двойник.

– И Твайлайт, – продолжил Шайнинг Армор, игнорируя протест своей копии из сна. – Она так боялась. Она была так уверена, что меня забрала эта злая кобыла, что она ворвалась на генеральную репетицию свадьбы и обвинила Каденс. И я был так зол на неё из-за этого. Я был так зол, что она заставила мою невесту плакать, что она пыталась испортить наш особый день. Я не был уверен, что хочу снова увидеть Твайлайт после того, что она сделала.

– Но Твайлайт в конце концов сумела доказать что была права! Она нашла настоящую Каденс в хрустальных пещерах и привела её на свадьбу. Потом мы с Каденс победили чейнджлингов вместе с их королевой, а Твайлайт научила доверять её интуиции.

– Да, она это сделала. Твайлайт нашла доказательства в конечном итоге и всё это время я был уверен, что со мной будет так же. Я был уверен, что найду доказательства, которые мне нужны, чтобы раз и навсегда доказать, что Никс пыталась забрать Твайлайт. Но... Шайнинг оглянулся через плечо и посмотрел на сцену внизу. Толпа снова бросала снежки в Никс, в то время как петля оставалась на её шее.... Я не смогу найти доказательств, если их не существует.

– Есть доказательства! – крикнул двойник, опустив меч и размахивая копытом в воздухе. – Твайлайт заботится о Найтмэр Мун как о дочери. Ты сам сказал, что единственная причина, по которой она вообще заботится о Найтмэр Мун, это заклинание.

– Но есть гораздо более простое объяснение того, почему моя сестра взяла Никс к себе, – сказал Шайнинг с гордой улыбкой на губах. – Она растет так же, как и я. Мы всегда будем братом и сестрой. Ничто и никогда не изменит этого, но мы уже не глупые жеребята, которыми были когда-то. Я вырос, чтобы стать капитаном стражи и мужем удивительной кобылы. И Твайлайт, она тоже выросла в такую удивительную кобылу. Она лучшая ученица Селестии, она герой Эквестрии, а теперь она ещё и замечательная мать.

– И пока не появятся реальные доказательства, подтверждающие обратное, пришло время поддержать мою сестру и вести себя, как настоящий дядя со своей племянницей.

– Нет! – выплюнул двойник, подняв меч над головой. – Твайлайт – моя сестра! Она не твоя! Она моя! Я не позволю тебе или Найтмэр Мун увести её! Я не позволю тебе заменить меня, чтобы она могла заколдовать всех остальных! Теперь ты пойдешь и присоединишься к своей хозяйке на виселице или я тебя зарублю прямо здесь!

– Мне бы хотелось, чтобы ты попробовал!

Как бешеный пёс, сорвавшийся с цепи, двойник бросился на Шайнинг Армора. Он поднял свой меч и взмахнул им. Острый край был нацелен, чтобы найти пристанище в его шее. Смертельное намерение в атаке двойника было похоже на яд на клинке. Меч, однако, не нашел ни плоти, ни кости. Вместо этого он лязгнул по магическому щиту, заставляя двойника споткнуться и прижать уши.

– И, кстати, если бы ты был настоящим мной, тебе даже не понадобился бы этот меч, – сказал Шайнинг Армор, поёрзав копытами о пол. Магия тянулась от его рога к плечам, на которых он сформировал пару полупрозрачных, розовых щитов в форме воздушных змеев.

– Я настоящий Шайнинг Армор! А ты подделка! Ты не заберешь Твайлайт!

Снова двойник атаковал, но на этот раз Шайнинг Армор сделал то же самое в ответ. Но вместо того, чтобы столкнуться со своей копией, Шайнинг поднырнул, позволяя мечу удариться о его щит, пока он пробегал мимо. Он был готов бороться с этой кошмарной версией самого себя, но не хотел делать это так близко к колоколам. К колоколов, висящих в больших проемах в стенах башни, больших проемах, через которые было бы так легко выпасть, если тебя выбьют из равновесия.
С прочным основанием под копытами в центре башни Шайнинг повернулся лицом к атакующему. И двойник атаковал. Ревя как мантикора, двойник вытянул меч, направив наконечник прямо в сердце Шайнинга. Шайнинг подставил плечо под атаку, позволив магическому щиту, который он разместил на правом плече, принять удар, и острый лязг стали меча по его магии ударил по ушам.
Он ответил на атаку своим собственным ударом магии из рога. Он нацелился на меч двойника, чтобы попытаться обезоружить его, но его клон отразил атаку, как будто он махал газетой в воздухе.
Таким образом, и начался их танец, каждый двигался, чтобы попытаться победить другого с помощью тактики, которая была такой же разной, как и их сознания. Шайнинг Армор прикрывался своими щитами, блокируя атаки и используя любую, пусть и краткую возможность, чтобы выстрелить лучом магии в своего противника. Двойник же двигался как безумный пони, одержимый яростным духом войны. Он нырял и уворачивался от ударов магии или отражал их мечом, прежде чем снова дико атаковать Шайнинга Армора и бил своим лезвием по щитам.
Какое-то время они были равны, каждый получал одинаковое количество атак и блокировок ударов своего противника. Но битва начала выходить из-под контроля Шайнинга в пользу его кошмарного клона. Земля, на которой вы стоите в бою, так же важна, как тренировки, броня или заклинание. Если вы можете занять господствующую высоту, вы получите преимущество над своим противником. Если вы можете поддерживать устойчивую стойку, вы можете быть неподвижным, как кирпичная стена.
Это было то, где Шайнинг Армор обрёл проблему.
Двойник рассекал оборону, разрывал его защиту и делал выпады. Он размахивал мечом по горизонтали, вертикали и диагонали. Шайнингу приходилось двигаться, чтобы встречать эти удары, приходилось перемещать свои щиты, чтобы заблокировать смертельный клинок. Между тем, когда он не мог изменить свою позицию достаточно быстро, в то время, когда он был немного медленнее своего двойника, он оступался. Он был вынужден делать шаг назад, чтобы поддержать свою защиту, и в то же время он этим жертвовал возможностью собственной атаки.
Его били в ответ, и с каждым шагом, что он сдавал, он только больше отдавал инициативу своему двойнику. Удары становились быстрее и быстрее. Меч летал по воздуху, словно его носил торнадо, крутясь и вращаясь так быстро, что Шайнинг почти не надеялся его отбить. Он должен был обратить свою магию на своего противника. Он должен был попытаться вывести свою кошмарную копию из равновесия и самому перейти в наступление.
Но двойник не был настоящим пони, из плоти и крови, который, по крайней мере, вздрагивал бы, когда его ударяли магией. Он был частью кошмара. Он сбрасывал эти удары со счетов, как будто они были ничем. Он нанёс удар в плечо, но всё, что ему удалось сделать, это опалить его шерсть. Он ударил в колено, но двойник только разозлился и начал размахивать мечом с ещё большим стремлением убить.
Исход боя казался тем мрачнее, чем дольше он продолжался, Шайнинг не знал, что произойдет, если он позволит себе умереть, пока он был гостем во сне Никс. По правде говоря, он не хотел этого выяснять, но ситуация становилась все более ужасной, поскольку он был вынужден уворачиваться от своего кошмарного клона. Ему приходилось делать шаг назад, ему приходилось уходить и оставлять свою позицию, чтобы он мог защищаться от нападения двойника. Он продолжал двигаться назад. Он продолжал отступать.
До тех пор, пока идти стало некуда.
Двойник размахнулся, нанося горизонтальный удар наискось. Шайнинг сдвинул плечевой щит и он взял на себя основной удар, но сила удара заставила его споткнуться. Он попытался сделать ещё один шаг назад, но почувствовал, как его заднее копыто не почувствовало земли и провалилось в бездну. Он вскрикнул и попытался вернуться, покуда три его копыта изо всех сил пытались удержать его в вертикальном положении. Он осмелился оглянуться назад и увидел, как долго ему придётся падать. Его прижали к краю башни, к одному из огромных проёмов, в котором свисал колокол с его изображением. Это было то же самое место, где началась их битва – пара сделала несколько полных кругов по верхнему этажу колокольни.
Он поставил заднее копыто на выступ, пытаясь отодвинуться от края, однако, ему не дали такого шанса. Всплеск движения на периферии его зрения заставила Шайнинга Армора взглянуть вверх. Его двойник поднял меч в бок и теперь замахнулся им. Меч прорезал воздух, и его путь пролегал так, чтобы он погрузился в голову Шайнинга Армора. Не было времени поднимать щиты на плечах, не было времени, чтобы вызвать какое другое заклинание. Он даже не мог отступить, ведь отступать было некуда, поэтому он сделал единственное, что мог – он пригнулся. Он опустил голову, опустив её под лезвием так, что оно пролетело в воздухе над ней. Он почувствовал, как острый край коснулся его гривы и кажется, даже срезал некоторые пряди волос, а затем тот продолжил свой путь в воздухе, пока не остановился.
С мощным лязгом меч ударил в его колокол, заставив его прозвучать в единственном числе. Шайнингу пришлось вздрогнуть и прижать уши от громкого звука, который угрожал оглушить его своим объемом. Но его боль казалась ничем по сравнению с тем, что переживал его двойник. Шайнинг Армор из кошмара Никс упал, уронив меч и прижал копыта к ушам. Он кричал, как будто пытаясь повторить тон колокола своим собственным голосом.
Это был шанс, которого искал Шайнинг Армор. С хрипом он подтянул заднее копыто и поднял все четыре над землёй. Колокол все ещё звенел, всё ещё давая ему несколько драгоценных секунд защиты от нападавшего, и в это время его взгляд упал на землю. Он посмотрел и немедленно нашел веревку, которую обрезал его двойник, и быстро поднял её туда, где она была привязана к колоколу.
Он начал завязывать узел, покуда колокол гудел. Его двойник начал восстанавливаться, спотыкаясь, он пролевитировал к себе свой меч. Шайнинг услышал крик, вопль из слов ненависти. Его интуиция солдата подсказывала ему повернуться лицом к нападающему, который, несомненно, сейчас обрушился на него. Но он этого не сделал. Он закончил завязывать веревку, а затем дернул её одним крепким рывком.
Колокол, на котором было его изображение, взметнулся по большой дуге, словно огромный маятник. Язык колокола, врезался в его бок, и колокол снова издал свой звук. Его двойник закричал и упал на пол, корчась от боли причиняемой ему звуком колокола, но Шайнинг Армор продолжал звонить и звонить в колокол. Внизу звон колокола заставил замолчать разгневанную толпу. Они все и даже Никс подняли глаза. Все они смотрели и слушали, как он качается и поёт в пустую ночь сна Никс.

...колокол... это...

Шайнинг Армор оглянулся и улыбнулся, когда увидел, как Твайлайт из сна поднялась на последние ступеньки, соединяющие верхний уровень колокольни с нижним. Цепи, которые были вокруг её шеи, исчезли, а тон её голоса был теперь гораздо менее маниакальным.

– Правильно, Твайлайт! – крикнул Шайнинг, а затем указал копытом. – Я играю песню на пару с колоколом. Почему бы тебе не взять эту веревку и не помочь мне?

Твайлайт из сна повернулась, посмотрела на веревку и следуя по ней как по путеводной нити, дошла до места, где та соединялась с самым большим колоколом башни, тем, который висел над ними и носил её изображение на её внутренней части. Она смотрела на него несколько секунд. Улыбка появилась на её губах, когда её рог светился и она схватила веревку заклинанием, потянув её. Колокол над ними пропел свою ноту и благодаря его огромному размеру, это было вдвое громче, чем у колокола Шайнинга Армора. Тем не менее, два колокола не боролись за господство.
Как и участников хора, их голоса начали сливаться в приятную гармонию.

– Это оно! Вот и все! Шайнинг взбодрился, не обращая внимания на крики своего извивающиеся двойника, когда он подбежал к краю башни и посмотрел на толпу внизу. – Эй, все пони! Идите к башне!

Толпа, которая кричала в ярости и швыряла снежки, казалось, успокоилась. Они сделали, как их просили, проходя через дверь и поднимаясь по ступенькам. Шайнинг Армор встретил их наверху и начал направлять каждого пони к колоколу, на котором было их изображение.
И с каждым колоколом, который присоединился к гармонии, Шайнинг Армор начал видеть всё больше улыбок. Воздух становился все теплее, темнота, окружавшая башню, прояснялась, сначала до серовато-серого, но была на пути к тому, чтобы стать ярким и чисто белой. А виселица внизу, на которой стояла Никс, исчезала. Она превращалась в снег и исчезала на ветру.
И когда все колокола начали играть вместе, пони из сна Никс начали петь. Их голоса тоже соединились в гармонии. Это был радостный звук, наполнивший пространство и заставивший всех пони улыбаться, когда они пели. Даже Шайнинг Армор присоединился, не в силах отрицать их энергию, когда он оглянулся и увидел свою семью на верхнем ярусе колокольни. Каждый дергал за веревку своего колокола.
Твайлайт, Каденс, Найт Лайт, Твайлайт Вельвет, они все были там... или, может быть, это он был с ними. Да... это было так. Они пытались сделать этот праздник счастливым днём Согревающего Очага. Они были готовы принять Никс. Это было совсем не то, с чего начал он.
Они всегда пели песни и наслаждались праздником. А он только что присоединился.
Он присоединился и он повысил голос вместе с другими и пел громко, насколько позволяли его легкие.

?Дружбы огонь в сердцах наших пылает?
?И пламенем своим нас вместе собирает?
?Бывет, мы и ссоримся, но редко идём врозь?
?Пропитаннымы песнями и шутками насквозь?
?Мы пони, пони, пони и круг наш нерушим?
?В кругу друзей друзей своих навечно сохраним?

~~~

С последним ударом колоколов глаза Шайнинга ослепило белым. Свет, казалось, исходил отовсюду, и на мгновение он не мог почувствовать землю под копытами. Но затем сон начал возвращаться в фокус. Он снова стоял в снегу, но уже не внутри башни. Вместо этого он обнаружил, что сидит посреди улицы в Кантерлоте и смотрит на колокольню скромного размера, на которой играли гимн Согревающего Очага.
Ни одного из других пони, которые играли вместе с ним на колоколах и пели, нигде не было видно. Все они исчезли, но он всё же был не один. С ним, на пустой улице, была одна пони. Она сидела, глядя на башню, как и он. Похоже, она даже не заметила, что он был там, но всё быстро изменилось, когда Шайнинг Армор подошел к ней сзади.

– Никс, мы всюду искали тебя.

Никс быстро повернула голову и посмотрела на Шайнинга, который сел рядом с ней. Она смотрела на него в замешательстве, как будто не узнала его. Но с другой стороны, она никогда не видела его, когда он ей улыбался.

– И ты искал меня?

– Каждый пони искал, – весело ответил Шайнинг Армор. – Твайлайт, Каденс, мама, папа, Эпплджек, Рарити, Пинки Пай, Флаттершай, Рейнбоу Дэш и даже принцессы помогали.

– Но ведь и ты помогал им?

Шайнинг Армор кивнул. – Да, помогал. Я помогал принцессе Луне. Нам даже удалось поймать того пони, который преследовал тебя на мостках.

– Но... Никс подняла копыто и указала на нос Шайнинга Армора. – Ты помогал искать меня? Я думала...

– Я знаю, я знаю, – признал Шайнинг Армор. Он опустился, не обращая внимания на холод, пробирающийся от снега к животу, и улёгся на земле. – Никс, я сожалею обо всём, что я сказал и сделал за последние несколько дней. Я знаю, что ты ничего не делала, чтобы преднамеренно попытаться причинить вред Твайлайт, и я прошу прощения за то, что подозревал тебя. Мне также жаль, что ты подслушала меня. Я не знаю наверняка, что это заклинание сделало с кровью Твайлайт, если оно вообще что-то сделало, но…

– Я знаю, что оно сделало, – сказала Никс, глядя вниз на свои копыта, прежде чем пнуть комок снега. – Я нашла Спела Нексуса и спросила у него. Он не накладывал заклинание на Твайлайт и не делал с ней что-либо другое.

– Так вот, куда ты пошла, – сказал Шайнинг Армор, прежде чем улыбнуться. – Тем не менее, это хорошие новости, не так ли? Ты доказала, что я неправ.

– Да, полагаю.

– Тогда что не так?

– Я просто... она вздохнула, используя свое копыто, чтобы нарисовать круг на снегу. – Ламбер Джек заставил меня подумать, что кровь в заклинании сделала меня настоящей дочерью Твайлайт, но Спел Нексус сказал, что это неправильно. Он сказал, что кровь Твайлайт была просто пищей для меня.

– Как это она могла быть едой?

– Я не знаю, – проскулила Никс, прежде чем пнуть кривой круг, что она нарисовала до этого. – Он был действительно сбит с толку, и после он больше не разговаривал со мной. Он просто... он просто захотел, чтобы я ушла.

– Похоже, я не единственный, у кого проблемы с Согревающим Очагом, – прошептал Шайнинг, прежде чем поднял копытом подбородок Никс. – Послушай, если то, что сказал Спел Нексус правда, то единственное, что это означает, это то, что ты не биологическая дочь Твайлайт, но это не значит, что ты не её настоящая дочь.

– Да, это так.

– Нет, это не так, – возразил Шайнинг, сохраняя улыбку на лице. – Быть связанным с кем-то ещё и кровными узами, это не то, что создает семью. Всё, что имеет значение, это то, что вы заботитесь друг о друге. Просто посмотри на свою тетю Каденс. Она не связана кровью со мной или с кем-либо из моих родственников, но мы все считаем её частью нашей семьи.

– Это потому, что она твоя жена.

– Точно, – сказал Шайнинг одним решительным кивком. – Мы муж и жена. Каденс и я так сильно любим друг друга, что хотели стать частью одной семьи, и именно это Твайлайт в некотором роде и сделала для тебя. Ты помнишь в начале этого года, когда Твайлайт отправилась в Кантерлот и оставила тебя дома со Спайком?

Никс кивнула. – Да уж, помню. В те выходные бабуля Смит засунула меня под корзину с яблоками.

– Хорошо... да, в те выходные, – подтвердил он, хотя понятия не имел, действительно ли они говорили об одних и тех же нескольких днях. – Твайлайт рассказала тебе, что она делала в Кантерлоте?

– Она подала документы, чтобы усыновить меня.

Шайнинг Армор кивнул и улыбнулся. – Вот как она о тебе заботится, Никс. Она так сильно тебя любит, она не хотела, чтобы кто-нибудь забрал тебя от неё. Она хотела, чтобы ты, да и все остальные знали, что она видит себя твоей матерью, а тебя своей дочерью. Вот почему она заполнила формы усыновления, даже после того, как принцесса Луна постановила, что ты и так должна остаться с ней.

– Потому, что она хочет быть твоей настоящей матерью.

Никс фыркнула, когда она переместилась в копытах. – Ну, написано в какой-то там бумаге, что я настоящая дочь Твайлайт, и что?

– Юридически, да... Но вот юридически, это единственное что говорится о том что мы с Каденс женаты. Но ведь это больше, чем это. Жениться или подать документы на усыновление – это вовсе не то, что делает пони настоящей семьей. Семьёй их делает то, что происходит потом. Что действительно определяет семью, так это любовь, которую они разделяют, и время, которое они проводят вместе.

Шайнинг слегка подтолкнул Никс, заставив её взглянуть на него. – Разве у вас не было хорошо проведённого времени, когда ты была здесь, в Кантерлоте?
Никс отвела взгляд от Шайнинга и её взгляд упал на колокольню, которая все ещё играла колядки. – Полагаю… я смотрела тот альбом с Вельвет, а Найт Лайт вытащил печенье из-за моего уха и приветствовал меня в своей речи. И мы с Кадэнс научились у Флаттершай складывать салфетки.

– И держу пари, у тебя множество приятных воспоминаний связанных с Твайлайт, не так ли?

Никс нетерпеливо кивнула, когда на её губах появилась улыбка. – Множество!

– Какое твое любимое воспоминание?

– Моё самое любимое? Никс поджала губы, высунула язык и поднесла копыто к подбородку. Она подумала несколько хороших минут, несколько раз покачав головой, как будто не обращая внимания на воспоминания, которые боролись за место фаворита. Наконец, Никс улыбнулась и снова посмотрела на Шайнинга, хотя это была не пылкая улыбка ребенка, который собирался рассказать вам о дне в парке. Это была более мрачная ухмылка.

– Это было, когда я проснулась после сражения со всеми этими монстрами в Понивилле. Я была ещё взрослой и Твайлайт убедила меня, что мы должны освободить принцесс. Мне было страшно, что они собираются отправить меня обратно на Луну. Твайлайт обещала, что не позволит им, но я все ещё была напугана, поэтому я спросила ее, можем ли мы… немного подождать, можем ли мы провести какое-то время вместе на случай... если мне пришлось бы уйти.

– И ты сделала это?

Никс кивнула. – Мы сделали. Она сказала, что Эквестрия может и подождать несколько часов. Она нашла нам на кухне что-то поесть, а потом она выбрала для нас историю, которую мы могли бы прочитать вместе. Сначала мы по очереди читали, но потом начали читать диалоги смешными голосами. А потом... когда я начала уставать из-за моих травм, она просто позволила мне положить голову ей на ноги, пока она заканчивала рассказ. Мы прочитал всю книгу вместе, от корки до корки. Твайлайт позаботилась о том, чтобы у меня осталось последнее хорошее воспоминание, на случай, если меня отправят на Луну.

– Это то, о чем я и говорю, Никс. Именно такие вещи доказывают, что Твайлайт есть и всегда будут твоей настоящей матерью. Именно такие вещи делают Кадэнс твоей настоящей тётей и делают моих родителей твоими бабушкой и дедушкой.

– И делает тебя моим настоящим дядей, верно?

Шайнинг Армор хоть и смеялась но с тревогой отвёл взгляд. – Я не знаю об этом. Я не думаю, что мы действительно хорошо провели это время вместе, Никс.

– Но мы ведь будем это делать, не так ли? – спросила Никс, улыбаясь, когда она поднялась на копыта и подошла ближе к Шайнингу.

– Да, я полагаю, будем, – ответил он, вставая. – На самом деле, я хочу тебе кое-что показать.

Шайнинг Армор махнул Никс, чтобы она последовала за ним, и они пошли к колокольной башне. Они обошли её дальнюю сторону, и именно там они обнаружили большую открытую дверь. Свет проливался через дверь на снег, и воздух наполнялся запахами весны. Никс пришлось на мгновение прикрыть глаза, когда она впервые заглянула в дверь, но затем на её губах появилась широкая улыбка, когда она смогла увидеть то, что лежало на противоположной стороне двери.

– Вот это да!

– Никс, добро пожаловать в Хрустальную империю, – сказал Шайнинг Армор, проводя Никс через дверной проем. Их копыта наследили снегом сначала по теплой грязи, потом и траве.

– Но... как мы...

– Позволь мне объяснить это.

Никс и Шайнинг Армор повернулись и посмотрели в сторону дороги, где улыбаясь, стояла принцесса Луна. – Молодец, Шайнинг Армор. Ты проделал замечательную работу, успокаивая сон Никс.

Никс огляделась между двумя более высокими пони, её бровь изогнулась в замешательстве. – Я сплю?

Принцесса Луна лишь раз кивнула. – Да, Никс, так и есть. Вот так Шайнинг Армор и я смогли тебя найти. Как принцесса ночи, я включаю в свою сферу интересов и царство снов. Я наблюдала за этим царством, когда ты заснула и смогла ощутить, как твой сон обретает форму.

– Так значит, всё это лишь мой сон?

– Нет, – сказала Луна, качая головой. – Этот сон о красоте Хрустальной империи, это сон Шайнинга Армора. Я соединила ваши сны дверью, через которую ты только что и прошла. У тебя был кошмар, Никс. Я пыталась войти в твой сон напрямую, чтобы успокоить тебя, но не смогла сделать это безопасно. Поэтому вместо этого я погрузила в сон Шайнинга Армора. Это позволило мне связать его сон с твоим, что в свою очередь позволило ему успокоить твой кошмар.

– Зачем вы всё это сделали?

– Все пони ищут тебя, Никс, и беспокоятся о твоей безопасности. Нам нужно знать, где ты спишь, чтобы мы могли прийти за тобой.

– Кстати, – сказал Шайнинг Армор, на мгновение, прервав принцессу. – Никс до этого упоминала Спела Нексуса. Я думаю, что она может быть с ним.

– Да, последнее, что я помню, как говорила со Спелом Нексусом в его усадьбе. Ламбер Джек нашёл меня на улице и помог мне добраться туда.

– Ламбер Джек? – спросила Луна, прежде чем взглянуть на Шайнинга Армора. – Ты знаешь этого Ламбер Джека?

– Да, он друг семьи, – пояснил Шайнинг.

Луна кивнула, когда она пошла к дверному проему, обрамленному приветственной аркой Кристальной империи. – Ну, в таком случае мы получили ответ, который искали. Никс, если хочешь, вернись в свой сон. Мне нужно разбудить Шайнинга Армора, чтобы мы могли прийти в усадьбу Спела Нексуса и отвезти тебя домой.

Никс подошла вслед за Луной к двери и посмотрела на холодный зимний пейзаж, который лежал прямо за порогом. – А мне это обязательно? Я бы хотела увидеть побольше Хрустальной империи.

– Обещаю, когда-нибудь ты увидишь настоящую Хрустальную империю, – заверил её Шайнинг Армор. – Но сейчас Твайлайт действительно беспокоится о тебе и она не перестанет переживать, пока мы не вернём тебя к ней.

– Хорошо, – сказала Никс, когда она вошла в дверь. Затем она остановилась и снова посмотрела на принцессу Луну. – Вы уверены, что это не просто странный сон? Я ведь не проснусь в поместье Нексуса в полном одиночестве, не так ли?

– Мы будем там, до того, как ты проснёшься, Никс, – заверила Луна. – Но, если ты этого действительно хочешь, у меня есть способ, которым ты можешь доказать себе что всё, что мы сказали – правда. Это трюк, который я обнаружила тысячи лет назад, когда только начинала понимать свою власть над снами.

– Что за хитрость?

Луна ткнула в сторону Шайнинга Армора копытом. – Скажи Шайнингу Армору то, что он не мог узнать иным путём, что-то личное для тебя и что знаешь только ты. Затем, когда вы встретитесь в реальном мире, тебе нужно будет только спросить его о том, что было сказано здесь, в царстве снов. Если он сможет ответить на него правильно, то ты будешь знать, что всё это не было выдумано лишь твоим сознанием.

Никс кивнула, а затем замолчала на несколько секунд, пока думала. Она улыбнулась и посмотрела на Шайнинга. – Ты помнишь то полено, которое Твайлайт купила для меня у Ламбер Джека, ну, то, которое горело пламенем столь похожим на мятную палочку?

– Да, я помню.

– Причина, по которой я выбрала это полешко, заключается в том, что оно напомнило мне о моей подруге – Твист. Она делает лучшие мятные палочки. Однажды она дала мне одну такую, когда я... когда я действительно нуждалась в этом. Никс посмотрела на Луну. – Это подходящая вещь, чтобы сказать ему?

– Это было прекрасно, – подтвердила Луна, когда её рог начал светиться. – Спокойной ночи, Никс, мы увидимся, когда ты проснешься.

После этого Луна закрыла мост между двумя снами, позволив кристаллическим воротам империи вернуться в нормальное состояние, когда Никс и её покрытый снегом сон исчезли из виду. Затем она посмотрела на Шайнинга, гордо улыбаясь. – У тебя хорошо получилось.

– Ей было гораздо труднее, – сказал Шайнинг Армор, с небольшой усмешкой. – У неё был жуткий кошмар.

– Мне жаль, что я не смогла тебе помочь, но я не могу переходить между сновидениями, когда соединяю два или более разума. Я должна оставаться в одном сне, как опорная точка для магического моста.

– Я думаю, это имеет смысл. Вы не можете пересечь мост, когда вам приходится самой его и удерживать – сказал Шайнинг Армор. – Однако я хотел поговорить с Вами о другом.

– О, и о чём же…

Рот Луны залепил влажный и жутко холодный снежок, прилетевший ей прямо в нос. Она на мгновение застыла, словно камень, чувствуя, как замерзшая вода скользит по её щекам и даже по языку. Должно быть, снег появился из сна Никс, но этот факт мало помогал успокоить дрожь, разливающуюся вдоль позвоночника принцессы. Она медленно открыла глаза и посмотрела на Шайнинга Армора, который самодовольно улыбался, покуда свечение его рога исчезало.

– Это было тебе за то, что швырнула меня сквозь дверь.

Глава 11. Диван и хаос

– Ну же! Ну же! Да... да... Да... Да... О, НЕТ!

Твайлайт топнула всеми копытами и бросила волной магии красное платье через плечо. В гостиной дома её родителей происходила катастрофа, похожая на торнадо и землетрясение, которые решили устроить танго. Мебель была растолкана к стенам, а на полу валялось множество бумаг. Это был абсолютный беспорядок, но у беспорядка была цель.
Все бумаги, которые валялись на полу, были картами. Тут были карты Кантерлота и Понивилля. Были карты Эквестрийской железнодорожной сети и торговых путей, используемых дирижаблями. Были подробные карты каждой дороги, выходящей из Кантерлота. Были карты, которые Твайлайт никогда не видела и карты таких маленьких городков, что она даже не слышала о них.
Тем не менее, все карты, которые она выложила, были только половиной того, что ей было нужно для успешного проведения заклинания. И была ещё одна вещь, в которой она нуждалась, – что-то очень важное для Никс, чтобы получить твёрдую связь. Идеальной вещью для этого была бы повязка Никс, но никто так и не увидел эту повязку после крушения сцены.
Поэтому, пока пара охранников летела в Понивилль за сокровищницей Никс, Твайлайт отчаянно пытались подобрать всё что угодно, что она, Спайк и Флаттершай могли отыскать в доме. Они испробовали ту одежду, которую она упаковала для Никс. Они попробовали несколько салфеток, которые Никс помогла сложить Флаттершай и Каденс. Она даже попробовала это уродливое красное платье, которое купила Вельвет, но все это было напрасно.
Все, что она сумела подтвердить, это то, что Никс все ещё в Кантерлоте.

– Спайк, что дальше?

– Мы не смогли найти что-то ещё, – сказал Спайк, стоя вместе с Флаттершай за спиной Твайлайт.

– Как насчет седельных сумок Никс?

– Ты уже пробовала их, – сказал Спайк, указывая на седельные сумки, которые были брошены в кучу со всеми другими предметами, которые не дали Твайлайт желаемых результатов.

– Как насчет платья, которое сделала Рарити, которое Никс не одела из-за платья, которое купила моя мама?

– Ты тоже это попробовала, Твайлайт, – сказала Флаттершай.

– Ну... а как же... Тьфу! Ну должно же тут быть хоть что-то!

Как будто отвечая на крик Твайлайт поднявшийся до небес, трио услышало стук какого-то пони. Твайлайт оказалась на ногах в секунду и проскакала мимо Флаттершай и Спайка, а затем резко открыла дверь в передней. Там, на крыльце, оказалась пара королевских стражей.

– Наконец-то! – сказала Твайлайт с облегченной улыбкой на губах. – Я не знаю, что заставило вас двоих возиться так долго, но я рада, что вы здесь. А теперь дай мне это. Она выжидающе протянула копыто.

Пара охранников посмотрела друг на друга, а потом оглянулась на Твайлайт. – Что дать Вам, мисс Спаркл?

Улыбка Твайлайт рассеялась, сквозь зубы вырвался вынужденный смех. – О, ха-ха-ха, очень забавно, господа. А ещё пони говорят, что вы, королевские стражники, никогда не шутите. Тем не менее, это не подходящее время для этого. Дайте мне книгу, пожалуйста.
– Но у нас нет никакой книги, мисс Спаркл.

– У вас нет... Тогда почему вы здесь?! Мне нужен тайник Никс, если я собираюсь её найти! Она хранит свой плащ меткоискателя в этой книге и... вся эта книга заполнена вещами, которые я мог бы использовать для своего заклинания поиска! Вот почему Селестия послала вас за ней! Вот почему я сказала вам, где именно Никс хранит её! Так чтобы вы могли взять это и принести мне! А теперь давайте мне её!

– У нас нет этой книги, мисс Спаркл!

– Тогда какого вы здесь делаете?! – закричала Твайлайт, несомненно, разбудив некоторых соседей.

– Мы пришли сказать, что Никс нашли. Она находится в поместье директора школы Селестии для одаренных единорогов, где в настоящее время проживает Спел Нексус. Принцесса Селестия в настоящее время находится в пути, и мы должны сопроводить… УФФ!

Как камень, выпущенный из катапульты Твайлайт использующая свою магию, чтобы протолкаться сквозь стражу выскочила на улицу. Её копыта елозили и скользили по снегу, но она не позволяла этому замедлить её. Она призвала свою магию и начала телепортироваться. Выполняя заклинание снова и снова, она начала вылетела на улицу, подобно выстрелу из арбалета, преодолевая куски пространства в считанные секунды.

– Твайлайт! Твайлайт, подожди! – закричал Спайк, перепрыгивая через сбитых охранников и устремляясь бегом вдоль улицы.

– О, мне очень жаль, – сказала Флаттершай, зависая над охранниками. Я уверена, что Твайлайт не хотела этого делать. Она просто очень беспокоится о Никс. Тем не менее, большое спасибо, что пришли и сказали нам, что кто-то нашел её. Я бы помогла вам выбраться из снега, но мне нужно догнать Спайка и Твайлайт. Я надеюсь, что вы не возражаете. Мне очень жаль, и я уверена, что Твайлайт тоже сожалеет и... ну... извините, –
с этими словами Флаттершай поднялась повыше и первым делом догнала Спайка. Она подняла его в своих копытах и устремилась в небо. Твайлайт уже была в нескольких кварталах впереди, и Спайк и Флаттершай следовали за яркими вспышками её телепортационных заклинаний в сторону усадьбы Спела Нексуса.

~~~

Принцесса Селестия спустилась со своими личными охранниками, приземлившись во дворе усадьбы. Она всегда любила праздничные украшения Спел Нексуса, и вид поместья, лишенного всякого веселья и света, заставил принцессу нахмуриться. В течение нескольких месяцев она пыталась поговорить со Спел Нексусом о том, что случилось, но тот стал отшельником в своем собственном доме. Пропер Этикет всякий раз отказывал ей в визите, когда она приходила, а в школе Спел Нексус взял длительный отпуск.
Учитывая это, было более чем удивительно то, что пара стражников догнала её в небе и доложили, что Спел Нексус помахал им и сказал, что Никс сейчас у него дома.

– Где Нексус? – спросила Селестия.

– Он здесь, ваше высочество.

Селестия и её личная охрана повернулись, заметив пару охранников, планирующих с неба и несущих Спела Нексуса между собой. В последний раз она видела его в тот день, когда привела его обратно в поместье после того, как он заперся в темнице. Он был несколько неухожен, но ничего такого, что не могли бы излечить ванна и хороший сон. Но теперь его грива была длинной и неопрятной, он набрал вес, и было трудно сказать, когда он принимал ванну в последний раз. Всё выглядело так, будто он просто бросил заботиться о себе.
Ей нужно будет снова поговорить с Пропер Этикетом, как только Никс вернется к Твайлайт.

– Спасибо, господа, – сказала Селестия охранникам, прежде чем перевести взгляд. – Хотелось бы, чтобы мы видели друг друга при лучших обстоятельствах, Спел Нексус.

Он даже не посмотрел в сторону Селестии, вместо этого поднял копыто и указал на свой дом. – Никс должна быть внутри. Я попросил Пропера Этикета, чтобы она не покидала кабинет.

– Как она попала сюда? – спросила Селестия, позволяя Нексусу вести её и её охранников к двери. – Я не знала, что она знает, где ты живешь.

– Она и не знала. Её сюда привел другой пони по имени…

– Убирайся, ты! Двери усадьбы распахнулись, и в воздухе с визгом пролетел мощный и плотный пони в клетчатой рубашке, врезавшийся в заснеженную лужайку. В нескольких шагах позади от этого пони оказался Пропер Этикет, который выглядел не так хорошо, как обычно – несколько прядей его гривы были не на своем месте, а его монокль треснул.

– Эй, я не виноват, что ты не знаешь, как ухаживать за деревом, – крикнул крупный пони, поднимаясь из снега.

– Мой уход за деревьями безупречен! Даже если это не так, это не ваш дом, чтобы просто так отрубать ветки дерева, за которое вам уже заплатили!

– Это плохие ветки!

– Это моё решение, мистер Джек. Любое ваше пожелание, которое вы имели по уходу и украшению этого дерева, закончилось, когда оно было куплено. На самом деле, я мог бы прикрепить это дерево к потолку и украсить его, как прекрасную люстру.

– Это не то, что ты можешь сделать с деревом! – крикнул Ламбер Джек, когда он кинулся назад к двери. Снег полетел с его шерсти и рубашки, когда он побежал. – Дерево должно стоять на земле, а не свисать с потолка!

– Знаете что? Вот именно, я собираюсь повесить его на потолок. Да, это будет выглядеть просто замечательно, удивительно, уникально, и вы ничего не сможете поделать, чтобы остановить меня!

– Не вгоняйте Ламбера Джека в искушение научить вас правильно обращаться с деревом, избивая вас по голове этим самым деревом и вашими маленькими липкими шариками!

– Эти украшения были импортированы из лучших...

– Джентельпони, могу я вас прервать?

Твердый, но спокойный голос принцессы Селестии выдернул Пропера Этикета и Ламбер Джека из их маленького спора, заставив их понять, что они оказались в присутствии своей солнечной принцессы. Пропер Этикет быстро откинул несколько всклоченных нитей гривы и вежливо поклонился, пока Ламбер Джек просто опустился на колени.

– Мне ужасно жаль, сэр, – сказал Пропер Этикет, глядя на Нексуса. – Я не хотел смущать вас перед её высочеством. Я просто пытался удержать эту скотину от уничтожения дерева.

– Ламбер Джек, не уничтожал его! – запротестовал дровосек, выпрямившись. – На нём есть плохие ветки. Я просто обрезал дерево так, чтобы оно выглядело наилучшим образом.

Спел Нексус вздохнул и покачал головой. – Принцесса Селестия, позвольте мне познакомить вас с Ламбер Джеком. Он…

– Продает деревья и дрова на день Согревающего Очага, – прервала его Селестия. – Джек, разве ты со своими друзьями не должен сейчас сидеть в пончиковой у Джо, с едой и выпивкой на всю ночь?

– Ах, ежегодная вечеринка закончилась, – ответила Ламбер Джек. – Я возвращался в гостиницу, когда нашел Маленькую Снежинку.

– И почему ты привел Никс сюда, Джек?

– Я собирался отвезти её обратно в замок, но после разговора она спросила, могу ли я привести её сюда. Ей надо было задать вопрос Спелу Нексусу, и она была очень решительна.

– А Никс всё ещё здесь? – спросила Селестия, поворачиваясь, чтобы взглянуть на Пропер Этикета.

– Да ваше высочество. Ваша сестра и Принц Шайнинг Армор прибыли несколько минут назад, и я проводил их в кабинет. Именно тогда я и услышал грохот из фойе и обнаружил, что этот скот пытается отрубить ветку с дерева.

– Это не рубка! Это стрижка!

– Джентельпони, пожалуйста, – сказала Селестия, пытаясь не дать паре перейти к другим аргументам. – Луна и Шайнинг Армор все ещё наверху с Никс?

– Шайнинг Армор с Никс?! Все головы повернулись, когда Твайлайт проскакала по тропинке. Она остановилась возле Селестии, её тело по-прежнему сыпало искрами магии от её последнего заклинания телепортации. В отчаянии она кинула взгляд туда и сюда между присутствующими пони. – Как он вообще узнал, что она здесь?! Кто пустил его увидеть Никс?! Он единственная причина, по которой она сбежала! Он не должен быть рядом с ней сейчас!

– Успокойся, Твайлайт Спаркл. Теперь все в порядке.

Все пони, стоявшие перед нижней ступенькой крыльца, повернулись и увидели через открытую дверь поместья, как принцесса Луна спускается по лестнице в фойе. Она спускалась со второго этажа, Шайнинг Армор шёл в нескольких шагах позади лунной принцессы, а впереди них обоих неслась Никс. Маленькая кобылка уже была на полпути вниз по лестнице и бежала так быстро, как её копыта могли нести её, а на её губах цвела яркая улыбка.

– Никс!

Твайлайт оттолкнула Пропер Этикета, побежала в усадьбу и встретила Никс на полпути через фойе. Пара крепко обняла друг друга, и Твайлайт пыталась не расплакаться.

– Я так волновалась! Ты в порядке?! Что мы могли подумать? Ятакпереволновалась! Никогдабольшетакне делай! Кактывообщесюдапопала?! Зачемтывообщесюдапришла?! Почемутытутбыласшайнингом?! Онтебечтотоговорил?! Яобещаюеслионвздумал…

– Твайлайт, ты меня раздавишь!

Твайлайт ослабила свою хватку, позволив Никс на мгновение откинуться назад и отдышаться. Тем не менее, пара вскоре возобновила свои объятия. – Извини, – сказала Твайлайт, – я просто беспокоилась о тебе.

– Уверяю тебя, Твайлайт, тебе почти не о чем было беспокоиться. Насколько я слышала, Никс была в хороших копытах большую часть вечера, – сказала Луна, когда она и Шайнинг Армор достигли нижней части лестницы. Твайлайт, однако, не расслабилась от слов лунной принцессы. Вместо этого она поднялась на копыта и расположилась так, что встала между Никс и Шайнингом.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Твайлайт. – Ты боялся, что Никс снова собирается промыть мозги Спел Нексусу и возродить Детей Найтмэр? Ты собирался арестовать её или…

– Нет, не собирался, – мягко сказал Шайнинг Армор. Он попытался сделать несколько шагов вперед, но это заставило Твайлайт напрячься, как будто она боялась, что он в любой момент собирается попытаться вырвать Никс.

– Тогда держу пари, что ты оказался здесь, чтобы убедиться, что принцессе Луне не промыли мозги. Не так ли? Ты хотел убедиться...

– Уверяю тебя, Твайлайт, у Шайнинга таких намерений не было, – сказала принцесса Луна. Она тоже попыталась сделать шаг вперед, но паранойя Твайлайт двигалась как неуправляемый поезд. Твайлайт оттолкнула Никс назад, когда её взгляд скользнул туда-сюда между её братом и принцессой.

– Я думаю, что он ясно дал понять свои намерения в замке. Он был холоден с Никс с тех пор, как он только сошел с поезда из Хрустальной империи. Весь этот беспорядок его вина, и Никс сбежала только из-за того, что сказал он!

– Я знаю, Твайлайт. Ты…

– Прямо сейчас я не желаю слышать это, Шайнинг, – отрезала Твайлайт. Она подтолкнула Никс и повела её к входной двери усадьбы. – Это была долгая ночь, и всё, что я хочу сделать, это вернуть Никс обратно в дом.

Но… Шайнинг быстро захлопнул рот, когда Твайлайт обернулась, чтобы взглянуть на него, и любые другие его слова в знак протеста застряли у него в горле. В конце концов, он мог только повесить голову, следуя за сестрой в дверь, пройдя мимо Селестии, её охранников и Спел Нексуса, которые прекрасно понимали всю неразумность идеи остановить Твайлайт в данный момент.

~~~

Легкий стук в дверь таунхауса сорвал Рарити с её места на диване. Она побежала к двери и осторожно приоткрыла её, прежде чем улыбнуться. – О, нам было интересно, куда вы двое ушли. Где Твайлайт? Разве вы не с ней были?

Флаттершай и Спайк вошли в дверь, ступили на приветственный коврик и вытерли копыта и ноги соответственно, после чего Рарити закрыла дверь. – Да, так и было, но когда стражники сказали нам, что нашли Никс, она телепортировалась без нас, – ответил Спайк. Мы добрались только до половины дороги, к усадьбе Спел Нексуса, когда столкнулись с ней, идущей уже назад с Никс и Шайнингом Армором.

– Хорошо, я рада слышать, что Никс воссоединилась с Твайлайт, но почему с ними и Шайнинг Армор?

– О, я знаю, почему! – воскликнула Пинки Пай, встревая в разговор с высоко поднятой ногой, словно она была кобылкой пытавшейся привлечь внимание учителя в начальной школе. – Бьюсь об заклад, потому что у них был большой разговор по душам и теперь они снова лучшие друзья, и мы можем устроить большую вечеринку "Никс нашлась!". Просто отпустите меня за моей праздничной пушкой, и у меня будет готовая вечеринка через…

Флаттершай осторожно вытянула крыло, чтобы коснуться плеча Пинки Пай. – Э-э... Я не думаю, что Твайлайт сейчас в настроении для вечеринки.

– Почему ты так говоришь, дорогая?

Дверь в дом распахнулась позади квартета, в результате чего Флаттершай исторгла тихое «ееп». Она вскочила, и оказалась стоящей на спине Пинки Пай, а все четверо оглянулись на дверь. Оказалось, что это Твайлайт открыла дверь, и теперь стояла в стороне, позволяя Никс войти внутрь. Шайнинг Армор последовал за ними несколькими шагами позже.

– Девочки, вы можете сделать мне одолжение? Мне нужно, чтобы вы присмотрели за Никс на несколько минут. Кроме того, когда мои родители и Каденс вернутся, скажите им, чтобы они прошли на кухню.

– Зачем, дорогая? – спросила Рэрити, когда она и остальные отступили назад, позволив Твайлайт с идущим на несколько шагов позади Шайнингом пройти мимо.

Твайлайт открыла кухонную дверь, позволяя Шайнингу Армору войти первым. – Потому что пришло время всем нам серьезно поговорить. После этого Твайлайт последовала за Шайнингом на кухню, толкнув за собой дверь резким ударом, из-за которого Флаттершай наконец потеряла равновесие и упала со спины Пинки Пай. Вспышка магии от Рэрити спасла Флаттершай от удара о пол, но не смогла удержать улыбку на лице Пинки Пай от набежавшего хмурого взгляда.

– Но... каждый пони должен быть счастлив. Мы нашли Никс, не так ли?

– Мы так и сделали, Пинки Пай, – сказала Рэрити, ставя Флаттершай на копыта. – Но, похоже, нам придется подождать до завтрашней вечеринки Согревающего Очага, чтобы по-настоящему отпраздновать это.

~~~

Каденс, Найт Лайт и Твайлайт Вельвет вернулись домой с Рейнбоу Дэш и Эпплджек. Все пятеро были счастливы, когда прошли через дверь. Они были счастливы, что Никс была найдена, и, возможно, в равной степени счастливы, что, наконец, доберутся до кроватей. Был уже поздний вечер, и их умы и тела жаждали комфорта, предлагаемого подушками и сладкими снами.
Но Рэрити встретил их у двери. Она направила Каденс, Найтлайта и Вельвет на кухню, где их уже ждали Твайлайт и Шайнинг. В то же время Рэрити забрала с собой Эпплджек и Рейнбоу Дэш. Пять подруг не хотели вмешиваться в семейные дела, и они также чувствовали, что подержать Никс в комнате Твайлайт, где они будут отдыхать, было лучшим способом убедиться, что она не подслушает дискуссию грозившую пойти на повышенных тонах.

Тем не менее, до сих пор всё было тихо. Пять пони сидели за кухонным столом. Шайнинг Армор был один на одном из концов стола, в то время как его родители, сестра и жена сидели за дальним концом, уставившись на него с хмурым выражением. Это было мучительное молчание, царапавшее сознание подобно наждачной бумаге.

– Просто скажи нам, почему, Шайнинг, – наконец спросила Вельвет. – Мы всего лишь пытаемся понять. Почему ты сказал это Никс?

– Я не знал, что она подслушивала, когда я это сказал, – сказал Шайнинг Армор, пытаясь защитить себя.

– Почему ты вообще так сказал? Я думала, что мы воспитали тебя лучше, чем это?

– Я знаю, и мне жаль. Я не хотел вызывать все это, и я не хотел, чтобы все вышло так. Я бы не сказал тех вещей, которые сказал, если бы мостки не рухнули на наши головы. Я просто... если бы Пинки не закричала, Твайлайт и Каденс могли попасть в неприятности. Я искал кого-то виноватого и…

– И ты думаешь, что это было нормально обвинять Никс? – взорвалась Твайлайт.

– Нет... ну, да... Твайлайт, я думал, что она была единственной там, наверху.

– Но она там не была одна! Её там преследовал единорог и…

– Я знаю, – твердо сказал Шайнинг Армор. – Мы с Луной отыскали того единорога, что преследовал Никс на мостках. Он оказался репортёром, тем же репортёром, который устроил засаду на вас с Каденс, когда мы обедали на фестивале. Ты помнишь его, верно?

Твайлайт и Каденс посмотрели друг на друга, а затем снова посмотрели на Шайнинга. – Почему репортёр преследовал Никс на мостках? – спросила Твайлайт.

– Он хотел написать статью о Никс. Он хотел, чтобы все пони узнали, что принцессы позволили всем пони уверовать, что Никс была заключена в тюрьму, в то время как по факту она жила с тобой в Понивилле. Он был совершенно уверен, что сможет сфотографировать Никс без её маскировки, чтобы убедиться, что его история будет воспринята всерьез. Он хотел, чтобы пони знали, что угроза Найтмэр Мун всё ещё реальная.

– Похоже, что ты с ним неплохо бы поладил, – отрезала Твайлайт. – Я уверена, что вы двое могли бы часами обмениваться теориями заговора о том, как Никс пытается захватить Эквестрию.

– Твайли, извини, – подчёркнуто произнёс Шайнинг Армор, стараясь выразить как можно больше искренности в своих словах. – Я знаю, что все испортил.

– Ты испортил? Правда испортил? – спросила Твайлайт, наклоняясь вперёд. – Потому что, я так не думаю. А что, если кто-то ещё нашел бы Никс, кто-то, кто так же боится ее, как и ты? Этот пони мог причинить ей боль! Хуже того, если бы она осталась на снегу, она могла бы получить обморожение или переохлаждение. Она могла умереть!

– Я знаю, я знаю, сказал Шайнинг Армор,– вставая со своей подушки. Он повернулся и посмотрел в кухонное окно на задний двор. – Я понял, Твайлайт. Я все испортил! Кажется, это всё, в чем я преуспел. Я позволил жуку-переростку промыть себе мозги. Я позволил заблокировать свою магию какой-то одержимой кристаллами тени. А теперь, что хуже всего, я устроил всё это, потому что я позволил моим собственным страхам одолеть меня. Я должен был доверять принцессам. Я должен был доверять тебе, Твайлайт.

– Тогда почему ты так и не сделал? – спросила Твайлайт.

– Я... я был напуган, – признал Шайнинг Армор, не в силах заставить себя посмотреть на Твайлайт. – Я испугался, что потеряю свою младшую сестру, и я подумал, что это потому, что Никс заберет тебя. Но... это не совсем то, почему я был напуган. Ты личная ученица принцессы Селестии, Твайли. Ты носитель Элемента Магии, а теперь мать, которая прошла через Тартар ради своей дочери. Я думаю... мне просто трудно понять, как столь удивительной кобыле как ты, вообще нужен старший брат.

– Я подумал, что со всем тем, что я натворил, ты не захочешь больше такого старшего брата как я, даже если он тебе и нужен.

Шайнинг услышал стук копыт позади него. Он отвернулся от окна и увидел, что Твайлайт встала из-за стола. Её уши были прижаты к голове, нос был сморщен и она ходила по кругу. Каждое падение копыта вонзалось в землю, как будто она выплескивала свою агрессию на пол, лишь бы удержаться от того, чтобы наброситься на него.
Твайлайт ворчала, пыхтела и бормотала что-то себе под нос. Время от времени она пристально смотрела в сторону Шайнинга, но это продолжалось не дольше мгновения, после чего она возвращалась к своему хождению и бормотанию. Она говорила тихо, словно не хотела, чтобы кто-нибудь понял, что слышит её спор с собой. И это точно был спор. Твайлайт время от времени повышала голос и постоянно поворачивала голову то влево, то вправо, так как будто она разговаривала с пони по обе стороны от неё.
Это длилось несколько томительных минут, прежде чем Твайлайт, наконец, вернулась на свое место за столом. Найт Лайт обеспокоено протянул было копыто, но Твайлайт отмахнулась от него, прежде чем сосредоточиться на Шайнинге Арморе. – Я… Я понимаю, что ты говоришь, Шайнинг и ты всегда будешь моим старшим братом, даже если я прямо сейчас хочу превратить тебя в кактус. Я просто... Я думаю, что потребуется время, прежде чем я снова смогу тебе доверять, особенно в вопросах касающихся Никс.

Шайнинг медленно сел за стол и кивнул. – Я знаю.

– Тем не менее, спасибо, что помог Луне найти Никс, – сказала Твайлайт. – А теперь давай, нам всем лучше лечь спать. Это была долгая ночь, и мы не хотим быть уставшими на вечеринке Согревающего Очага в замке.

Пять пони кивнули и встали из-за стола. Найт Лайт и Вельвет были первыми кто вышел, Твайлайт отстала от них на несколько шагов. Лишь Каденс задержалась у двери, чтобы на мгновение оглянуться на Шайнинга. Он осмелился улыбнуться, думая, что у неё найдётся для него доброе слово.
Однако Каденс несколько долгих секунд просто смотрела на него, и казалось её взгляд прожигает до самой глубины его души. А потом она раздражённо развернулась и затопала по лестнице. Громкий стук двери наверху, немедленно дал понять Шайнингу, что ночь он собирается провести на диване.

~~~

Шайнинг Армор застонал и перевернулся на диване, изо всех сил пытаясь устроиться поудобнее в темноте гостиной. Он принес запасное одеяло и подушку из шкафа в прихожей, и, пока он пытался заснуть, в доме постепенно становилось всё тише и тише. Он все ещё слышал, как со стороны лестницы доносятся голоса. Звучало так, будто Твайлайт, её друзья и Спайк все ещё не спали. Он также несколько раз слышал свое имя, явный признак того, что они, вероятно, о нем говорили.
Но даже эта болтовня со временем утихла, и дом стал по-настоящему тих. Было мирно и спокойно. Это была настоящая Ночь Согревающего Очага, но даже тогда сон не приходил к Шайнингу. Он мог только лежать, глядя в потолок и думая о Каденс. Вот почему он сказал это ей? Он всё ещё не знал. Да, он был зол в то время. Да, вы иногда говорите то, что не имеете в виду, когда злитесь. Да, он, вероятно, сказал единственную возможную глупость своей жене, но он не имел в виду это.
Он никогда не скажет ей ничего подобного. Он ведь любит её.
По крайней мере, он чувствовал, что добился некоторого прогресса у Твайлайт после разговора на кухне. Но Каденс… он никогда раньше не видел её такой злой. Она всегда была лучом солнца для него. Той, кто заставлял его и Твайлайт улыбнуться. Вид такой Каденс, заставил его перепугаться больше, чем Королева Кризалис и Король Сомбра вместе взятые.

– Дядя Шайнинг, ты здесь?

Услышав тихий голос, Шайнинг отвлекся от своих мыслей. Он сел на диване и произнес заклинание света на свой рог, наполнив комнату нежным белым светом, и он смог увидеть Никс. Она спускалась по лестнице, на её спине лежала небольшая подушка. – Да, я здесь, но что ты делаешь внизу? Разве ты не должна быть в комнате Твайлайт вместе со всеми остальными?

– Райнбоу Дэш уж очень громко храпит, а Пинки Пай продолжает издавать эти странные скрипучие звуки. Я думаю, что она спит на куче воздушных шаров, – сказала Никс, когда она достигла нижней части лестницы и начала обходить край дивана. – Могу я поспать здесь с тобой?

– Ну, я не знаю Никс, – сказал Шайнинг, даже когда кобылка уже вскочила на одно из соседних кресел. – Твайлайт, вероятно, не хотела бы, чтобы ты была здесь со мной. По-крайней мере сегодня. У меня все нормально... ну, это сложно описать. У меня неприятности и…

– Ты наказан?

Шайнинг сидел, на мгновение ошеломленный, и думал об этом слове. Ему не позволили спать в собственной постели, его семья была недовольна тем, что он сделал, и, если бы Каденс поступит так, ему, вероятно, придётся чистить весь хрустальный замок с помощью зубной щетки. Да, – сказал он со смехом. – Я думаю, что я наказан.

Никс легла в кресло, в которое она запрыгнула, положив голову на подушку, которую она принесла вниз. – Это из-за всего того, что ты сказал? – спросила она сквозь зевок.

– Да, за это.

– Это глупо, – сказала Никс, глядя на него поверх подушки.

– Почему это глупо?

– Потому, что я больше не злюсь на тебя из-за этого, а ведь это обо мне ты говорил все эти вещи.

–Почему же ты не злишься? – поинтересовался Шайнинг и тут странная мысль пришла ему в голову. – Ты убежала, когда услышала, как я это говорю, но когда мы говорили во сне, ты не убегала.

–Я… я действительно не знаю, – сказала Никс, прежде чем зевнуть. – Я знаю, что мне что-то снилось, прежде чем ты меня нашёл. Это всё так туманно, но я помню, как слышала звон колоколов. А ещё я помню, что это ты звонил во все эти колокола, и ты улыбался, когда делал это. Думаю, после этого ты не выглядишь таким уж страшным.

– Ну, я рад, что ты больше не боишься, – сказал Шайнинг, вставая с дивана. Но я всё ещё наказан, Никс. Тебе следует вернуться наверх, пока тебя тут не нашла Твайлайт.

– Но это так глупо, – сказала она, уже начиная засыпать оказавшись подальше от храпа Рейнбоу Дэш. – После всего, что я сделала, Твайлайт не наказывала меня, а всё, что ты сделал, так это сказал злые слова. Ты никогда не делал ничего плохого.

– Да, но я взрослый пони и должен был знать лучше, как и что говорить, – сказал Шайнинг, подходя к креслу, которое Никс назвала своей новой кроватью. – А теперь, давай вернем тебя в кровать.

Никс застонала и обхватила подушку передними ногами. – Но Рейнбоу Дэш такая громкая. Она даже хуже Спайка, когда у него был драконий грипп.

Рог Шайнинга Армора уже осветился магией в намерении поднять Никс и с помощью левитации и отнести её обратно в комнату Твайлайт, но в конце концов маг вздохнул и направил свою магию в другое место. Он взял небольшое одеяло, которое обычно висело на спинке кресла скорее в качестве украшения, и прикрыл им Никс. Затем он повернулся, пошел обратно к дивану и лег обратно в обнимку со своим одолженным одеялом и подушкой.

– Ладно, но если Твайлайт спросит тебя, то ты прокралась сюда уже после того, как я заснул. Договорились?

Но ответом Шайнингу Армору были только легкие звуки дыхания и он обнаружил, что глаза Никс уже закрылись. Это был длинный день для молодой кобылки, да и для всех остальных он тоже был длиным. Теперь он обнаружил, что его собственные веки тяжелеют – разговор с Никс дал ему некоторое облегчение и вскоре он тоже опустил голову.
Магия на роге Шайнинга исчезла, когда сон одолел его, а вместе с ней исчезло и простенькое заклинание света. Но не весь свет покинул комнату – на лестнице, подобно маяку в ночи, ещё оставалась одинокая искра света на кончике рога лавандового единорога. А под этим светильником улыбалась развернувшейся перед ней сценой Твайлайт. Она задержалась лишь на мгновение дольше, наблюдая, как её дочь и брат мирно спят, а затем повернулась и вернулась в свою комнату.

– Спи спокойно, ТЛДДН (Твой Лучший Друг и Дядя Навсегда прим. пер.).

~~~

– Ваше Высочество, мисс Флаттершай приехала немного раньше и хочет поговорить с вами. Должны ли мы её впустить?

– Да, конечно, – ответила принцесса Селестия, прежде чем снова сосредоточиться на слугах замка, которые переносили ледяную скульптуру в центр фуршетного стола. Она следила за последними приготовлениями к вечеринке Согревающего Очага, которая должна была состояться в бальном зале замка Кантерлот. Все украшения были на месте, вся еда доставлена, а с вокзала стали прибывать приглашённые пони. Все поезда были в графике, и кареты ждали, чтобы доставить семьи всех пони, когда они прибудут. Все складывалось в соответствии с планом, и Селестия была уверена, что это принесет облегчение душе Твайлайт.

– Доброе утро, принцесса Селестия.

Солнечная принцесса повернулась и улыбнулась Флаттершай, когда желтая пегаска выбежала из двери. – Доброе утро и тебе. Я надеюсь, что каждый пони смог выспаться после того, как так поздно лёг спать этой ночью.

– Я думаю, что большинство всех пони, так и сделали, ответила Флаттершай. – Хотя, вот поэтому я здесь, немного пораньше. Когда я ушла, Рарити все ещё была в ванной, а Рейнбоу Дэш даже не встала с постели. Я думаю, что каждый из этих пони немного опоздает, но я надеюсь, что всё будет в порядке.

– А как же Шайнинг Армор? – спросила Селестия, вспоминая, как он, Никс и Твайлайт покинули усадьбу Спел Нексуса прошлой ночью.

– Принцесса Каденс несколько… в общем заставила его спать на диване, – тихо сказала Флаттершай.

– Ооооооооо, дисгармония в супружеском раю. Ведут себя именно так, как мне больше всего нравится, хотя я думаю, им требуется не падать духом и сплотиться.

Селестия и Флаттершай повернулись и посмотрели на ледяную скульптуру, которую слуги только что закончили собирать. Статуя, за несколько минут до того, была прекрасно вырезанным Очагом Согревающим Сердца(Идея не видится слишком уж удачной, если вспомнить что именно против льда этот очаг и боролся прим.пер.). Но теперь ледяная скульптура выглядела как тропический остров. Основание было изрезано грубой текстурой напоминающей песок, сверху это было усеяно ракушками и морскими звездами. Пара высоких пальм стояла, покачиваясь в несуществующем морском ветре, хотя они и были сделаны изо льда. А в гамаке висевшем между деревьями лежала машущая и улыбающаяся ледяная статуя Дискорда.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Селестия, с таким видом, будто её внезапно поразила ужасная головная боль.

– Расслабьтесь, мисс Саншайн, сказала Дискорд, вылезая из гамака. Когда он отошёл от скульптуры, лед, который составлял его тело, растаял, заменив его обычной мешаниной из плоти. В то же время ледяная скульптура начала изменяться и изгибаться, возвращаясь к форме, которой она была несколько минут назад. Затем он вытащил из воздуха свиток, развернув его, чтобы показать подготовленный список, усеянный наугад зелеными галочками, красными кругами и несколькими грубыми рисунками солнечной принцессы.

– Несмотря на все ваши усилия, направленные на то, чтобы отправить меня в четыре конца этого очень круглого мира, я всё ещё пытаюсь наверстать упущенное в делах у себя на родине. Кроме того, моя дорогая подруга Флаттершай пригласила меня на эту праздничную встречу, – сказал Дискорд, прежде чем щелкнуть когтем. Через мгновение он, Селестия и Флаттершай были в пижамах закрывавших всё тело и лежали в трёх огромных кроватяхй, разного оттенка розового цвета. У Селестии и Флаттершай были бигуди, а у Дискорда была маска для лица из клубничного варенья.

– Тем не менее, пришло время для лакомого блюда. Я хочу услышать все детали. Что сделал Шайнинг, чтобы попасть в собачью конуру? Это было скандально? И кого я должен пригласить на выпускной? Честно говоря, я и правда разрываюсь между собой и собой. Дискорд подняла пару фотографий, каждая из которых изображала его самого. На одной он выглядел как ботан из шахматного клуба, на другой же был в кожаной куртке плохого парня.

– Дискорд, – сказала Селестия, пытаясь удержать свой нрав под контролем, пока она магией убирала бигуди из своей гривы. – Я не знаю, лучшее ли сейчас время для столь длинных историй.

– Селестия, дорогуша, твоя грива никогда не будет выглядеть невероятно, если ты не оставишь их хотя бы на ночь. Ещё один щелчок его когтя, и Дискорд заменил бигуди в гриве Селестии. Хмурый взгляд начал морщить черты солнечной принцессы, но прежде чем она смогла поднять голос на Дискорда, заговорила Флаттершай.

– Может быть, есть способ, которым мы могли бы быстро рассказать тебе, что произошло и таким образом, у Селестии останется время, чтобы убедиться, что все готово к вечеринке?

– О, я полагаю, что такой способ есть, способ которым мы могли бы сделать это быстро, – сказал Дискорд, начиная дьявольски улыбаться, глядя на Селестию. – Как насчет киномонтажа похода по магазинам в поисках нового имиджа?

Прежде чем Селестия смогла возразить, это уже началось. Казалось, время для неё и Флаттершай устремилось вперёд. Они были в Кантерлоте, ходили по бутикам и магазинам одежды. Селестия примеряла одежду, шевелила головой и кивала Флаттершай и Дискорду. Все это время Флаттершай рассказывала Дискорду о том, что произошло. Вернее, она чувствовала, как её рот двигается, но ничего не слышала, кроме странной бодрой музыки в её ушах.
Но почти сразу, как только это началось, трио снова оказалось в бальном зале. У Селестии и Флаттершай были сумки с покупками, а сама Селестия была одета в прекрасное новое платье Согревающего Очага, которое представляло собой смесь светлых синих и белых оттенков, которые хорошо сочетались с её шерсткой и голубым цветом гривы.

– Должен сказать, это звучит так, будто все пони здесь хорошо поработали, чтобы создать какой-то праздничный хаос в мое отсутствие, – сказала Дискорд, плавая в воздухе, слегка откинувшись назад. – Дрова загораются, нервы срываются, декорации падают, проблемы в королевских семействах и большой здоровущий дровосек по имени Ламбер Джек. Всё, что было нужно для финала, это гражданское восстание вилок за ужином. Если бы вы справились с этим, я бы с радостью отдал вам все мои личные похвалы.

– О, Дискорд возьми, я чувствую себя щедрым. Дискорд крутанул запястьем, создавая из воздуха наклейку, которую он гордо приклеил ко лбу Флаттершай большим пальцем. – Я даю тебе золотую звезду за усилия.

– Только не говори об этом так легкомысленно при Твайлайт – посоветовала Селестия, складывая сумки с покупками, которые до того она левитировала.

– О, нет, я достаточно умен, чтобы понять, что Твайлайт будет в состоянии разгневанного ястреба, – сказал Дискорд, осматривая свой собственный орлиный коготь и изучая красный лак, который теперь украшал его когти. – Кстати, вы, пони, наконец-то позволите мне встретиться с Никс сегодня? Я не могу начать посещать Клуб Анонимных Злодеев, пока меня не представят другому коллеге-реформатору-злодею.
Дискорд улетел, заняв место за одним из столиков в зале с двадцатью копиями самого себя в различных нарядах. – Здравствуйте, меня зовут Дискорд.

– Привет, Дискорд, – дружно ответили двадцать его копий.

– Я с гордостью сообщаю, что теперь я провел шестьдесят один день без какого-либо особо злостного хаоса и что оспа из драгоценных камней, которую я подсунул этой толпе драконов, шестьдесят два дня назад, как раз прошла.

Слова ободрения и счастливых улыбок раздались от двадцати клонов, каждый из которых пытался поддержать первоначального Дискорда. Один даже предложил ему объятие, которое он с радостью принял со слезами на глазах.

– Видите ли, – заявил оригинальный Дискорд, – КАЗ(Клуб Анонимных Злодеев) это все для групповой терапии. Только благодаря обсуждению наших проблем мы можем достичь настоящих прорывов. Затем он щелкнул пальцами, заставив группу поддержки исчезнуть, когда он направился обратно к Селестии и Флаттершай. – Но, поверьте мне, последнее, что любой пони хочет, это чтобы я разговаривал сам с собой. Даже я бы сошел с ума от такого.

– Я думаю, что смогу убедить Твайлайт в этом, – сказала Флаттершай. – Но ты должен вести себя как следует. Хорошо?

– Ну, конечно, Флаттершай, – сказала Дискорд, когда с небольшим хлопком и вспышкой магии надел прекрасный смокинг и изящный цилиндр. – В конце концов, я перевоспитан и, таким образом, вполне способен быть достойным гражданином на высших общественных мероприятиях. Затем он улыбнулся и протянул лапу к желтому пегасу. – Если, конечно, мне разрешат вывести часть хаоса из моей системы заранее. Хочешь присоединиться ко мне для полета вокруг Кантерлота? Мне хочется бросить несколько снежков со снежинками со вкусом ежевики, а потом, может быть, оживить несколько снежных пони и пусть они поют как квартет парикмахеров.

– О, а они могут петь колядки? – спросила Флаттершай, подпрыгивая в воздух, чтобы парить рядом с Дискордом. – Я думаю, что всем пони это понравится.

– Я собирался заставить их петь застольные песни с Изумрудных островов, но я полагаю, что колядки тоже могут быть веселыми.

~~~

– Бэбс!

Эппл Блум пронеслась к дверям бального зала, где в этот момент в самом разгаре была вечеринка Согревающего Очага. Твайлайт, её друзья и её семья успели прибыть вовремя, и теперь другие родственники, которые ехали в разных поездах, прибывали одни за другима. Первыми прибыли семьи Рэрити и Эпплджек. Потом прибыли родители Рейнбоу Дэш и Флаттершай из Клаусдейла. Потом приехали родители Пинки Пай с её сестрами.
Но даже близких родственников оказалось недостаточно. С разрешения Селестии приглашения были разосланы гораздо большему числу пони, пятеро из которых оказались родственниками семьи Эппл: тетя и дядя Оранж, а также Бэбс Сид и её родители.

– Привет, Кус, – воскликнула Бэбс, обнимая Эппл Блум. – Похоже, прошла вечность с момента нашей последней встречи.

– Я знаю! И не могу поверить, что прошло всего несколько месяцев. Я так рада, что ты смогла приехать.

– Ну, за это я могу поблагодарить тетю и дядю Оранж, – сказала Бэбс, оглядываясь на них. – Они были теми, кто заплатил за билеты на поезд, чтобы я с родителями могла быть здесь.

– Правильно "мы с моими родителями" – поправила тетя Оранж.

– Не могу вспомнить, сколько раз ты говорил мне это, – сказала Эпплджек, привлеченная к разговору счастливыми криками Бэбс и Эппл Блум. – Приятно видеть вас двоих, особенно после того, что произошло на нашем слёте.

– О, не беспокойся об этом Эпплджек. Мы как бы то оно ни было, замечательно провели время, – сказала успокаивающе взмахнув копытом тетя Оранж. – Мне просто жаль, что мы немного выпали из всего этого в конце и не смогли помочь закончить покраску сарая. Это нормальное занятие, но вне наших обычных дел. Она вздохнула и покачала головой. – Всё же жаль, что мы не доделали его для семейной фотографии. Клянусь, мы там почти похожи на зомби.

– Зомби! Где?!

– Пинкамина Диана Пай, что мы тебе говорили на счёт того, чтобы прерывать подобным образом разговоры других пони?

Так же быстро, как Пинки Пай припрыгала при упоминании о зомби, её мать – Мэй Пай оттащила её туда, где стояла остальная её семья, несмотря на то, что Инки и Блинки Пай хихикали, а её отец изо всех сил пытался удержаться от улыбки.

– Ну, вам не нужно беспокоиться ни о какой тяжелой работе здесь, – заверила их Эпплджек, посмеиваясь над выходками Пинки Пай. – Сегодня нас не ждёт ничего, кроме хорошо проведённого времени с друзьями и семьей. Тем не менее, почему бы нам не уйти от дверей? Я познакомлю вас с принцессами, а затем вы сможете перекусить. О, и если вы увидите какие-нибудь пирожные, пробегающие мимо, обязательно сообщите об этом кому-нибудь обслуживающих пони. Эти маленькие штуки поотрастили ноги, и мы пока не смогли изловить их все.

– Как это пирожные отрастили ноги? – спросила Бэбс.

– Дискорд посчитал, что погоня за нашим десертом была бы хорошим способом для всех нас сохранить вес после праздника. Он слышал, как Рарити жаловалась на это. Хотя, должна сказать, я удивлена, что он не сделал чего-то большего.

~~~

– Было приятно наконец встретиться с твоими родителями, Флаттершай, – сказала Твайлайт, когда пара кобыл стояла возле ледяной скульптуры в форме сердца, наблюдая, как Свити Белль, Скуталу и Эппл Блум представляли Никс Бэбс Сид. Во время праздника сбора урожая Никс помогала Твист с участием в фестивале "Конкурс изготовителей конфет и леденцов" и они настолько были заняты, что пропустили эскападу остальных меткоискателей.
Учитывая всё, что при этом произошло, Твайлайт, вероятно, испытала облегчение от того, что Никс пропустила это мероприятие.

– Они тоже были рады встретиться с тобой, Твайлайт.

– Ты действительно пишешь им по письму каждую неделю?

– Я стараюсь, – ответила Флаттершай, прежде чем сделать быстрый глоток из чашки с пуншем, которая стояла на соседнем столе. – Иногда приключения, которые у нас временами случаются, усложняют это, но я не хотела бы, чтобы они волновались. Я в нашем семействе первый пегас живущий на земле, поэтому они вечно боятся, что меня что-то зацепит.

– В Клаусдейле не так много диких животных, а?

– Всё, о чем мы действительно должны беспокоиться, это драконы, но если мы получим предупреждение заранее, мы сможем отогнать наши дома, прежде чем дракон даже попадет в это место.

– Хорошо, я рада, что родители Рейнбоу Дэш, и твои тоже, смогли это сделать. Приятно наконец узнать, что Дэш получила свою радужную гриву от своего отца.

– О, я это уже знала, но с другой стороны, мы знаем друг друга ещё с лётного лагеря. Флаттершай снова сделала паузу, потягивая пунш и грызя печенье. Затем она прочистила горло и оглянулась на Твайлайт. – Вообще-то, есть кто-то, кто хочет встретиться с Никс, если это будет нормально. Я имею в виду... ну, кроме того, что он сотворил с пирожными, он и правда ведет себя лучше обычного. Он даже помог принцессе Селестии выбрать платье, которое на ней надето.

Твайлайт нахмурилась и опрокинула чашку с пуншем, решительно выпив одним глотком всё, что там ещё оставалось от фруктового угощения, прежде чем поставить чашку на стол. – Нуууу... ладно. Но один коготь, лапа или копыто за линию, и Элементы Гармонии будут наименьшим, что всего его будет беспокоить.

– Наконец-то, а то я боялся, что ты собираешься прождать до конца вечеринки, прежде чем спросишь.

Дискорд, уменьшившийся до размера меньше мыши, выскочил из уха Флаттершай. Он широко улыбнулся и прыгнул в гриву Флаттершай, используя её как длинную горку, чтобы добраться до пола, где он быстро вырос до своего нормального размера.

– Я также должен сказать, Флаттершай, твои уши безупречны. Я не знаю, как ты умудряешься держать их в чистоте. У меня вот всегда проблемы с вещами, что попадают в мои.

Ударив по голове, Дискорд вытряхнул из уха колоду карт, которая высыпавшись из его головы и превратилась на столе рядом с Твайлайт в карточный домик бросающий вызов гравитации. – Вот видишь, никогда не знаешь, что выскочит из моей головы.

– Бьюсь об заклад, ничего не получится, если твоя голова снова будет из камня, – прорычала Твайлайт.

– Вот теперь, Твайлайт, он на себя похож, – сказала Флаттершай, прежде чем обратить своё внимание на драконеквуса. – И, Дискорд, как ты думаешь, можешь смягчить это, чуть-чуть до того, как придёт Никс?

– Ну, конечно! – сказал он, щелкая пальцами и заставляя карточный домик быстро складываться в аккуратную колоду. Затем он поклонился Твайлайт. – Тебе это больше нравится, Твайлайт?

– Да, – признала Твайлайт, хотя тон в её голосе и показал, что она предпочла бы сказать "нет". Тем не менее, после легкого, ободряющего кивка Флаттершай, Твайлайт повернулись, и побежала прочь, вернувшись через несколько минут, со следовавшей за ней Никс. – Никс, это Дискорд. Дискорд, это Никс. Никс, поздоровайся.

– Привет.

– Вот, теперь ты её встретил, – сказала Твайлайт, прежде чем попытаться увести Никс. –Теперь мы можем…

– Постой, Твайлайт, – сказал Дискорд, опуская голову и поднимая остальную часть своего тела в воздух. Линия его губ стала плоской – редкий момент, когда он не смеялся или улыбался творя волшебство хаоса. – Просто позволь мне хорошенько на неё взглянуть.
Никс немного отстранилась от маниакального взгляда драконекуса, который, казалось, смотрел прямо сквозь неё на что-то, скрытое глубоко внутри. Тем не менее, через несколько мгновений улыбка Дискорда вернулась, и он встал прямо. – Надо отдать тебе должное там где это следует, ты забрала из этого всё удовольствие, Твайлайт.

– Что ты имеешь в виду?

Дискорд исчез и появился, зависнув над землей и обвившись вокруг Никс и Твайлайт. Он мягко постучал по голове Твайлайт, прежде чем сделать то же самое с Никс. – Вы слышали это? Они звучат одинаково, а это означает две вещи. Во-первых, вы обе величайшие из яйцеголовых. Во-вторых, вы обе веселите меня примерно так же, как хорошо организованная и каталогизированная коллекция марок.

Повесив голову, Дискорд улетел и приземлился рядом с Флаттершай. Он положил лапу на лоб, изображая драматическую позу, которой гордилась бы даже Рэрити. – И все мои планы по захвату Эквестрии с помощью Найтмэр Мун, когда она станет немного постарше, провалились.

– Он шутит, – заверила Флаттершай, прежде чем Твайлайт смогла на него заорать.

– Да, я полагаю, что так и есть, – сказал Дискорд, с грустью в голосе и улыбкой на губах. – И, возможно, это величайший хаос. В конце концов, кто бы мог ожидать, что Лунная Кобыла и Дух Хаоса когда-нибудь изменят свои жизненные пути, а всё благодаря этим вашим маленьким глупым пони и глупой мумбе-юмбе, которую вы называете дружбой.

Твайлайт начала улыбаться, сначала искренне, а потом своей дьявольской улыбкой. – Ну, так значит, ты говоришь, что…

– Нет! Нет! Я не говорю этого! Я определенно этого не говорю!

– Но на самом деле, это звучит так, словно ты хочешь это сказать, – дразнила Твайлайт. –Да ладно, всё ведь хорошо, ты среди друзей, верно, Флаттершай?

– Она права, – согласилась Флаттершай тоже улыбаясь. – Ты ведь знаешь, что хочешь это сказать.

– Нет, не знаю. Я и первый раз не хотел это говорить. Ты не можешь ожидать, что я…

– Скажи это, – сказали Флаттершай и Твайлайт в один голос.

– Нет!

– Скажи это.

– Я не собираюсь…

– Скажи это.

– О… о! – издал Дискорд, скрестив передние конечности и раздул щеки. Он взглянул на трех пони под ним и вздохнул. – Хорошо. Дружба – это магия. Вы счастливы?

– Да, – кивнули с хихиканьем Твайлайт, Флаттершай и Никс.

– Да, да, смейся. Могу поспорить, что ты никогда не заставляла её болтать эту чепуху, – проворчал Дискорд, указывая на Никс, прежде чем начал растекаться по полу превращаясь в украшения в каменной кладке. – А теперь, если вы извините меня, я должен подтвердить свой хаосизм, прежде чем вы решите заставить меня сложить копыта и спеть песню о том, какие буквы есть в слове "веселье".

С этими словами Дискорд промелькнул, передвигаясь по полу, и исчез в толпе. Впрочем, вскоре трио услышало визг и характерный смех Дискорда, прежде чем он взлетел в воздух, а за ними последовала Радуга Дэш, хотя её шерсть и грива были цвета розовой жевательной резинки вместо их обычного радужного цвета.

– Вернись и измени нас!

– Рейнбоу Дэш, зачем мне это делать сейчас? Пинки Пай, кажется, наслаждается, не так ли, Пинки Пай?

– Ещё бы! Посмотрите на мою гриву! Это как конфеты из радужной ваты! Пони на вечеринке развеселились, когда она подпрыгнула вслед за Рейнбоу Дэш и Дискордом, ведь её тело было теперь окрашено как у Рейнбоу.

– Твайлайт, помнишь, когда я впервые встретила Пинки Пай то сказала, что она немного странная? – спросила Никс.

– Я помню.

– Дискорд – это совершенно иной вид странности, не так ли?

– Никс, ты и половины этого не знаешь, – ответила Твайлайт, когда они наблюдали, как Флаттершай помчалась вслед за трио, желая успокоить ситуацию, прежде чем она окончательно вырвется из-под контроля.

Глава 12. Примирение

Я в таком размере стихи не пишу, поэтому надо или из первых глав прямой перевод поставить сюда, или отсюда туда.

– Это побежало туда!

– Хватай!

– Оно слишком быстрое!

– Оно под стол заскочило!

Скуталу и Свити Белль нырнули под буфетный стол, скользя на животах, и исчезли под скатертью. Пара гналась за одним из пирожных на ножках, созданных Дискордом. Небольшие, квадратные пирожные были невероятно быстры, несмотря на их короткие и приземистые ножки. В начале вечеринки Дискорд заставил несколько десятков из них сбежать, и хоть к настоящему моменту большинство из них были настигнуты, но Скуталу и Свити Белль посчастливилось найти одну, прячущуюся за столиком с напитками. Пирожное побежало, как только его обнаружили, и пара кобылок пробиваясь сквозь толпу, помчалась за ним по горячим следам.

— Ты схватила его? – спросила Свити Белль, как только поняла, что потеряла пирожное из виду.

Скуталу торжествующе улыбнулась и подняла передние ноги. Между её копытами, извиваясь в попытке убежать, было зажато пирожное. – Да, я его ухватила.

– Подруга, я надеюсь, что оно столь же вкусное, как это расписывала Бэбс.

– Должно быть лучше, – сказала Скуталу, когда они с Свити Белль расположились под столом. – Мы преследовали эту штуку по всей вечеринке.

– Интересно, что делает его таким вкусным? – спросила Свити Белль, используя свое копытце, чтобы ткнуть в пирожное, которое в ответ пнуло её своими короткими ногами. – По мне так это обычное пирожное. Я даже не вижу той клубники, которую, как говорила Бэбс, она пробовала.

– Это должно быть волшебство Дискорда. Он дал этой штуке ноги. Бьюсь об заклад, ему заодно было очень легко сделать его вкуснее. А теперь, как ты хочешь разделить его? Сверху вниз через центр, чтобы у каждой из нас была одна нога, или я должна сломать его по-другому? Я не буду против получить обе ноги.

– Я не знаю, Скуталу. Посмотри на него, – сказала Свити Белль, наклонившись, чтобы посмотреть на пирожное поближе, на то как оно дрожало и боролось в хватке Скуталу. – Это страшно. Может быть, мы не должны его есть? Может быть, мы должны просто отпустить его?

— Отпустить? – возмутилась Скуталу, отстраняясь, чтобы отдалить пирожное от Свити Белль. – Ты серьезно? В конце концов мы прошли через всё, чтобы получить его?! А если мы отпустим его, то кто-то другой просто съест его.

– Но Скуталу, – заскулила Свити Белл. – Просто посмотри на это. Оно такое милое.

– Свити Белль, это пирожное, пусть и с причудливыми ножками. Оно не милое, оно вкусное. Тем не менее, раз ты его есть не хочешь, то я сама могла бы съесть его целиком …

– Что?! Нет уж! Я помогала тебе поймать его. Я заслуживаю кусочек!

Скуталу улыбнулась, как кошка с загнанной в угол мышке. – О, так ты всё же хочешь съесть его?

– Я… хорошо… я просто…, – Свити Белль надула щеки, словно задержка дыхания позволила бы её мозгу быстрее работать. Тем не менее, как только на щеках появился румянец, она выдохнула и кивнула. – Ладно, просто дай мне половинку без ног.

Скуталу кивнула и начала дергать пирожное своими копытцами, улыбаясь в предвкушении, когда пирожное начало ломаться пополам. Тем не менее, прежде чем дело было доведено до логичного финала, громкий стук раздался со столешни над ними. Свити Белль подпрыгнула, а Скуталу вздрогнула. Ей удалось разорвать пирожное пополам, но две части вылетели из её копыт и упали на пол. В одно мгновение половина с ногами поднялась и побежала. Другая половина тоже не стала задерживаться – ей понадобилось всего лишь мгновение, чтобы вырастить свои собственные ноги, прежде чем сбежать.
Свити Белль и Скуталу, вероятно, даже могли бы услышать болтовню и смех двух половинок пирожного, но вместо этого их глаза были сосредоточены на столешне над ними. За стуком последовали два голоса, и пони, которым они принадлежали, разговаривали вовсе не мило.

– Но Каденс…

– Я не хочу это слышать, Шайнинг Армор.

– Но я же извиняюсь. Я не имел в виду…

– Не ври мне, Шайнинг. Ты имел в виду каждое своё слово.

– Но…

– Просто оставь меня в покое, Шайнинг.

Скуталу и Свити Белль подкрались ближе к краю стола, осторожно подняв скатерть как раз вовремя, чтобы увидеть, как Каденс уходит от стола, оставляя Шайнинга с одним копытом в воздухе. Шайнинг, однако, не пошел за Каденс, вместо этого он вздохнул, повернулся, и пошел в противоположном направлении с низко повисшей головой.

– Ого, что с ними случилось? – спросила Скуталу.

– Я не знаю. Они были так счастливы на своей свадьбе, – сказала Свити Бель, когда она и Скуталу вылезли из-под стола. – А ты видела, как они танцевали на приеме, когда Твайлайт пела? Это было так романтично.

– Ну, сейчас между ними романтикой и не пахнет. Принцесса Каденс выглядит такой же злой, как моя мама, когда мы вернулись с вечеринки по случаю дня рождения Твист. Я была арестована на месяц за то, что пробралась в замок Никс. Тем не менее, наше пирожное убегает, – сказала Скуталу, обернувшись, и стала осматривать пол. – Нам лучше поторопиться, если мы…

Свити Белль схватила Скуталу за плечо, развернула и ухватила копытцами за щёки. – Как ты можешь думать о пирожных в такое время?!

– Легко. Я голодна и мы гонялись за этой штукой последние пятнадцать минут.

– Но Скуталу, что, если принцесса Каденс и Шайнинг Армор будут злиться друг на друга?! Свити Белль помедлила, ахнула и сунула нос поближе к Скуталу. – Что делать, если они разведутся?! Мы разбрасывали цветы на их свадьбе! Если они разведутся, то никто и никогда не попросит нас раскидывать цветы на их свадьбе или стать подружками невесты, а может… мы даже никогда не сможем выйти замуж!

– И если они разведутся, хрустальные пони будут грустить. А если хрустальные пони будут печальны, то что-то может снова захватить хрустальную империю. И если это произойдет, то то, что вступит во ею во владение, может после прийти и в остальную Эквестрию. Элементы Гармонии потерпят неудачу. Дискорд снова станет злым! Это будет конец света, какого мы не видели!

– Мы должны это исправить! – закричала Свити Бель, треся Скуталу.

Скуталу подняла копыта и осторожно отодвинулась от Свити Белль. – Хорошо, во-первых, ты слишком много времени проводишь со своей сестрой. Во-вторых, что нам с этим делать? Мы всего лишь две кобылки.

– Ты права! Нам нужна помощь! – воскликнула Свити Белль, топнув копытом. – Пришло время меткоискателям стать хранительницами брака! Бегом, к детскому столу!

С этими словами Свити Бель помчалась прочь, скача по залу к низкому столу, где в этот момент болтали и ели Никс, Бэбс и Эппл Блум. Скуталу последовала за ней, но только после того, как остановилась и навалила себе в тарелку печенья с фуршетного стола.
Ведь две половинки пирожного, вероятно, уже давно сбежали.

~~~

– А что на счёт хрустальных пони, которые хотят изменить цвет своего дома? Они используют магию или они просто красят их? Это должна быть специальная краска, иначе хрустальные дома не будут выглядеть так красиво. А из чего эта краска сделана? Они используют сок кристаллических ягод для её изготовления? А какая ещё кристаллическая еда у вас есть? У вас есть хрустальная пшеница? Вы используете её, чтобы сделать хрустальный хлеб? А какой вкус у хрустального хлеба? Он вам нравится больше чем обычный хлеб? А как он выглядит?

– О, посмотри, мне кажется, что принцесса Селестия зовет меня туда. Мне ужасно жаль, просто дай мне минутку, и я сейчас же вернусь, чтобы ответить на все твои вопросы. Каденс не стала ждать ни секунды после произнесения этих слов, чтобы быстро сбежать от Свити Белль, которая в течение последних пятнадцати минут извергала бесконечный поток вопросов о хрустальной империи, её пони, её традициях и... всём остальном.

Она пыталась убежать раньше, пыталась уйти вежливо, но Свити Белль продолжала за ней следовать. Так она и ходила по комнате, пока не оказалась рядом с внешними дверями бального зала, и её всё ещё преследовала маленькая кобылка-единорожка. Двери, однако, были спасением для Каденс. Обманом направив внимание Свити Белль в дальний конец зала, она выскользнула наружу в прохладный полуденный воздух Кантерлота.
Никогда она так не ценила тишину садов.
Она сделала несколько успокаивающих вдохов. Она позволила зимнему холоду заполнить её легкие, чтобы он успокоил её разум и тело. Свити Белль была просто кобылкой, она не могла быть безумной. А ей сейчас просто нужно было отдохнуть от всех этих вопросов. Да, просто короткий перерыв. Может быть, кружок вокруг сада?

– Принцесса Каденс? Я думала, что вы сказали, что принцесса Селестия зовёт вас? Почему вы тогда вышли на улицу, если она внутри? Это традиция хрустальной империи?
Нет, не может быть. Этого просто не может быть. Сделав несколько панических скачков, Каденс спустилась с каменной веранды в сад. Она пошла по хорошо выметенной тропинке среди засыпанного снегом пространства, улыбаясь, когда звуки вечеринки и вопросы Крошки Белль остались позади неё.
Сады были очень красивы зимой. Честно говоря, они были прекрасны в любое время года, но каждый сезон походил на разные платья на одной и той же потрясающей кобыле, кобыле, которая могла заставить всё выглядеть хорошо. Снег и сосульки блестели на солнце. Небо было безоблачным, щебетали немногие оставшиеся на зиму птицы. Мир был в гармонии и беззаботен.
Она продолжала идти по дорожке, единственной чистой дорожке насколько хватало её глаз. Да, через сады Кантерлота было несколько тропинок, но по какой-то причине все остальные дорожки выглядели так, будто они не были подметены. На самом деле, если говорить честно, выглядело это так, будто кто-то перенёс сметённый снег обратно на дорожки, но какой пони пойдет на такие труды, чтобы подмести дорожки, а потом снова засыпать некоторые из них? Это казалось глупым, и Каденс решила, что подобные глупости ей лишь мерещатся.
Дорожка, по которой она шла, в конце концов, привела её к одной из самых укромных частей королевских садов, где Луна и Селестия любили выпить после обеда по чашечке чая, когда их графики позволяли им это. Небольшая, но густая роща деревьев скрывала беседку от остальной части сада, приватное место передышки для принцесс, которые двигали солнце и луну. А ещё это было то место, где при случае она играла с Твайлайт. Обычно это было перед тем, как Твайлайт должна была получить очередной личный урок с принцессой Селестией.
Следуя по изгибам единственной почищенной тропинки, Каденс вошла в беседку, оглядываясь, в то время как в её голове всплывали приятные воспоминания. Похоже, тут шли какие-то работы. Брезент скрывал нижнюю часть крыши беседки, и тут и там были натянуты какие-то веревки. Возможно, они её перестраивали, а может это был лишь ремонт.

– Э… Каденс?!

Хрустальная принцесса повернулась и ощетинилась, увидев Шайнинга Армора и Никс, идущих по дорожке позади неё. Шайнинг Армор замер на месте и отвел взгляд от Каденс.

– Извини, мы не знали, что ты здесь. Никс просто хотела увидеть сады. Мы оставим тебя…

– Оставим? Но мы же только вышли! – возмутилась Никс, идя вперед, пока она не оказалась на полпути между Шайнингом и Каденс. – Кроме того, я не против, если Каденс пойдёт с нами.

– Но я против, – сказала Каденс. – Никс, я не знаю, принял ли тебя Шайнинг или нет, но я всё ещё злюсь на то, что он сказал. А теперь я возвращаюсь в…

– Каденс? Вы здесь? Я хотела узнать больше о кристальной кукурузе в початках! – крикнула Свити Бель с дальней стороны зарослей деревьев, окружавших беседку. Каденс почти сразу припала к земле, как будто на неё охотился какой-то убийца. Затем она повернулась и в панике помахала копытами и Шайнингу и Никс. – Быстро сюда, пока она вас не увидела!

Никс и Шайнинг сделали, как их просили, быстро забравшись в беседку. Некоторое время они оставались неподвижными, слушая, как крики Свити Белль становились всё громче, а затем тише. Всё время Шайнинг смотрел на жену в замешательстве, не зная, почему она прячется от маленькой кобылки. А Никс, делала всё возможное, чтобы не улыбаться тому, как шли дела.
Не обращая внимания на Шайнинга или Каденс, Никс повернулась и кивнула в сторону части деревьев, окружающих беседку, в ту сторону, где пара глаз смотрела на них в ответ. Несколько секунд раздался звук царапанья, звук иглы устанавливаемой на начало пластинки, а затем меж деревьев заиграла музыка. Очень громкая, джазовая, танцевальная музыка, которая заставила Никс, Кадэнс и Шайнинга буквально подпрыгнуть на месте.

– Что происходит?! – крикнула Каденс, когда музыка внезапно прервалась. Раздалось шебуршание среди стволов деревьев рядом с беседкой, и, если внимательно прислушаться, они могли различить несколько детских голосов. Но прежде чем Кадэнс и Шайнинг Армор смогли сосредоточить внимание на прозвучавшей музыке, раздалось нечто гораздо более успокаивающее и, возможно, романтичное.
Маленькие бумажные сердечки, привязанные к ниткам, упали с края крыши беседки. Они висели на месте, мягко поворачиваясь и раскачиваясь. Затем веревки вокруг трио задвигались. Как оказалось, они были прикреплены к брезенту, который покрывал нижнюю часть крыши беседки и когда его сдвинули с места, на них начала падать омела. Каденс, Шайнинг Армор и Никс полностью скрылись под внезапно хлынувшей зеленью праздничного растения. Никс повернулась и хмуро взглянула на кусты.

– Вы должны были привязать их на нитки, как сердечки.

– Катушка с ниткой запуталась, – сказала Скуталу, когда она и Бэбс Сид высунули голову из-за ствола ближайшего дерева. В то же время Эппл Блум свесила голову с края беседки, на которую она забралась, чтобы в нужный момент сбить бумажные сердечки.

– Это... это то, что я думаю? – спросил Каденс, начиная понемногу дрожать.

– Ага, это омела! – подбодрила их Эппл Блум, несмотря на то, что кровь прилила к её голове свесившуюся с края крыши. – Свити Белль и Скуталу подслушали, как вы ссорились, и поэтому мы решили попытаться помочь вам помириться.

– Да, и мои мама и папа всегда лучше ладят после поцелуев, – сказала Скуталу.

– Мои тоже, – добавила Бэбс Сид.

– Омела! – завопила Каденс, а потом завизжала во всю силу своих лёгких. Она выскочила из беседки, таща за собой множество кусочков омелы, прежде чем прыгнуть в снег. Затем она начала отчаянно кататься, покрывая себя белым пухом, как будто от этого зависела её жизнь. Вскоре к ней присоединился и Шайнинг Армор, быстро отбрасывая магией любые кусочки омелы, что Каденс утащила на себе из беседки.

– Я что-то упустила? – спросила Скуталу, когда они с Бэбс вышли из-за деревьев. – Разве они не должны были целоваться и мириться?

Да, какого сена вы творите? – спросила Бэбс.

– Мы пытаемся смыть масло омелы! – крикнул Шайнинг, бросая заклинание левитации, полное снега, в Каденс.

– А зачем ты это делаешь? – спросила Эппл Блум.

– Потому что у Каденс аллергия на омелу!

– У неё ЧТО?! – в унисон закричали все четыре кобылки.

~~~

– Где вы вообще нашли столько омелы?

Никс уставилась на свои копыта. Сейчас она, Твайлайт, Найт Лайт и Вельвет, ждали у медицинских палат, сидя на подушках, предоставленных им одним из сотрудников замка. Несмотря на все усилия Шайнинга и самой Каденс по стиранию масла омелы снегом, Каденс стало плохо. Шайнинг Армор после этого не терял ни секунды – он поднял своей магией жену и помчался назад в замок. Он прошел сквозь удивлённую толпу как нож сквозь масло, игнорируя удивленные крики, вызванные его действиями, и отнёс Каденс к врачам замка.

– Это всё было в ящике шкафа стоящего возле бального зала, – ответила Никс. Мало у кого из пони на вечеринке было время, чтобы услышать о случившемся, и ещё меньше времени прошло прежде чем Никс и её друзей утащили в сторону каждая из их семей. Все они столкнулись с похожими вопросами о том, как и что они натворили. Но все они столкнулись с одной и той же простой истиной: все они оказались в беде.

– Мы просто пытались помочь им помириться, – сказала Никс в двадцатый раз. – И мы собирались развесить омелу, но Скуталу сказала, что найденная нами нитка почему-то запуталась. Мы бы не сделали этого, если бы знали, что у неё аллергия. Нам так жаль!

– Я знаю, сказала Твайлайт, притянув Никс за плечо и обняв её. Она казалась немного уставшей, такой, какой она как обычно и казалось, после одной из эскапад меткоискателей. Однако Твайлайт была искренней. – Вы просто помогали твоим тёте и дяде, но, возможно, в следующий раз, спросите какого-нибудь пони, прежде чем преподностиь такие сюрпризы. Хорошо?

Никс кивнула и сосредоточилась на двери в медицинскую палату. – Хорошо. Твайлайт. А с Каденс всё будет хорошо?

– Не волнуйся. У нее просто будет зуд и она немного... опухнет на день или два.

– Опухнет?

~~~

Каденс застонала, открыв глаза, когда она пошевелилась в кровати. Она чувствовала боль во всём чём можно, но возможно, это было лучше, чем то, что она чувствовала несколько минут назад. Доктор дал ей что-то, чтобы прекратить зуд, такую маленькую таблетку, которая заставила её собственную магию действовать как успокаивающее средство для её же тела. Но меж тем это означало, что она не сможет управляться с заклинаниями так же хорошо, как обычно, но главное, это приносило приятное облегчение от зуда, от которого она иначе не знала бы куда деться.

– Эй, как ты себя чувствуешь?

Каденс медленно повернула голову, её тело было тяжелым и напряженным. Помимо зуда, омела, как правило, заставляла её немного опухать. Не так сильно, что бы это представляло опасность для жизни, разве только если бы она целенаправленно съела эту ерунду. Однако этого было достаточно, чтобы она выглядела так, будто с кем-то подралась. Подралась или съела все праздничные угощения и набрала фунтов десять на наиболее крупной части её тела.

Над ней, мягко улыбаясь, стоял Шайнинг.

– Я чувствую себя опухшей, – надув губы произнесла Каденс.

– Ну, опухла немного, – произнёс он с небольшим смешком. – Но доктор сказал, что к завтрашнему вечеру у тебя всё уже будет хорошо. Шайнинг повернул голову и поднял стакан воды рядом с Каденс. Прямо перед её губами повисла соломинка, и Каденс с удовольствием выпила. Она осушила половину стакана, прежде чем прекратить и позволить Шайнингу Армору поставить его обратно на ближайший стол.

– Могу я предложить тебе что-нибудь ещё? Вечеринка всё ещё продолжается, если ты хочешь что-то с буфетной стойки. Я даже готов сбегать за одним из тех пирожных на ножках, если ты захочешь.

– Я не настолько голодна, – тихо сказала Каденс, позволяя своим глазам вернуться обратно к изучению потолка.

– Нет, я не могу себе представить, каково оно тебе сейчас, – сказал Шайнинг, перенося подушку ближе к кровати и садясь на нее. – Тем не менее, может, есть что-нибудь, что ты хочешь? Ещё одну подушку?

– Доктор сказал что-нибудь ещё?

Шайнинг Армор покачал головой. – Нет, всё, что он на самом деле сказал, это то, что тебе скоро станет лучше, и тебе не о чем беспокоиться. Твоя аллергическая реакция носит только косметический характер, и все будет хорошо.

Каденс вздохнула с облегчением и положила передние ноги поверх одеяла, прикрывая живот. – Это хорошо. Я волновалась. У меня никогда раньше не было такой ужасной реакции.

– Ну, у тебя и никогда не было столько омелы на голову сразу. Помнишь, что случилось в первый раз, когда мы ещё не знали, что у тебя аллергия? Твайлайт пытались развесить украшения, и уронила кусочек омелы тебе на спину. После этого ты провела весь следующий час, пытаясь почесаться о любой предмет в доме.

Каденс хихикнула, прежде чем слегка вздрогнуть. Улыбка всё ещё причиняла боль её губам, но они всё ещё хранили эту улыбку. – Да, я помню. Твайлайт отыскала кучу техник, которые используют медведи, чтобы почесать спину. Тем не менее, спасибо, что вытащил меня оттуда, Шайнинг.

– Что ещё я должен был сделать? – спросил он, слабо улыбаясь, прежде чем отвести взгляд. Комната наполнилась неловкой тишиной. На самом деле никто не имел наготове слова, которое можно было бы произнести. Каденс злилась, но трудно злиться, когда все твое тело болит. Да и Шайнинг уже до этого извинился не меньше дюжины раз. И всю эту дюжину раз она не хотела слушать его, но знала, что он сожалеет.

– Каденс…

– Шайнинг…

Они пыталась заговорить одновременно, пытаясь нарушить эту тишину, но оба снова замолчали, опасаясь, что прерывают свою половинку. Затем раздался тихий смешок, сначала у Шайнинга, а потом и у Кадэнс.

– Извини меня…

Снова, пара была поймана на разговоре в унисон, и они снова хихикнули. Каденс двинула передней ногой, и задержала копыто Шайнинга, пока она смотрела на него. – Ты обещаешь, что никогда больше не будешь таким тупым, и будешь выслушивать меня, когда я скажу, что тебе стоит кому-то доверять?

Он кивнул, пожимая её копыто в ответ. – Я обещаю.

– Хорошо, – сказала она, ещё раз съежившись от боли, что причинила ей улыбка. – Потому что я хочу жареное мороженое с фруктами.

Шайнинг засмеялся, прежде чем наклониться вперед и нежно поцеловать Каденс в лоб. – Конечно. Всё, что ты захочешь. Говори, что ты желаешь?

– Правда, всё что угодно? – поддразнила его Каденс. – Ты будешь приносить мне завтрак в постель целую неделю?

– Со всем, что я имею, я готов приносить тебе завтрак в постель хоть месяц, – с радостью сказал он.

– Копытный массаж?

– Так долго, как ты пожелаешь.

– Ну... я думаю, это только начало, – сказала Каденс. Кроме того, я думаю, что дел у тебя будет более чем достаточно в течение следующих нескольких месяцев. Мне понадобится много помощи. У нас будут, и совместные занятия, и книги, что нам предстоит прочитать. Будет много работы по подготовке.

– Подготовки к чему?

Каденс улыбнулась сквозь боль и, притянув копыто Шайнинга Армора к своему животу, задержала его там. – Я хотела сказать тебе кое-что. Ты заметил, что именно я ела в последнее время и что я временами хотела весьма странных вещей?

– Теперь, когда ты упомянула об этом, я полагаю, что обращал внимание.

– А ты помнишь, что на прошлой неделе я ходила к врачу?

– Да, это из-за того, что ты набрала немного веса. Ты реально переживала по этому поводу.

– Ну, это не совсем так. Я немного прибавила в весе, но переживала я ещё потому, что произошла задержка.

– И ты нервничала потому, что задержалась и опоздала на встречу?

– Нет, это у меня задержка, – подчеркнула Каденс.

– Я ничего не понимаю, сказал Шайнинг Армор, изогнув бровь. Затем его разум внезапно соединил всё, что сказал Каденс. Пристрастие к странной еде, прибавка в весе, особый вид "задержки" какой бывает лишь у кобыл. – Подожди... ты? Как долго?

Каденс только кивнула. – Доктор говорит, что около месяца.

Шайнинг повернулся, сосредоточившись на покрытом одеялом животе Каденс, когда он нежно потер его копытом. Несколько секунд он молчал, а улыбка на его лице росла дюйм за дюймом. Наконец, она стало настолько большой, насколько позволяли его губы, и тогда он взорвался. Он подпрыгнул и стал кружиться, как кролик. Он вопил, он кричал, и он танцевал, не заботясь, кто его слышал или видел.

– Шайнинг Армор, что происходит?! – спросила Твайлайт, когда она, Найт Лайт, Вельвет и Никс ворвались в комнату при звуке его крика.

– Твайли! У нас с Каденс будет жеребёнок!!!

У Вельвет и Твайлайт отвисли челюсти. Они посмотрели на Каденс, затем снова на Шайнинга. Затем они повторили это ещё дважды, глядя взад и вперед между этими двумя, прежде чем взглянуть друг на друга. Они застряли в этой спирали и не могли поверить в то, что им тут сказали.

– У моего брата жеребёнок?

– У моего сына жеребёнок?

– Я собираюсь стать тётей?

– Я собираюсь стать бабушкой?

– У них будет жеребёнок?

– У них будет жеребёнок?!

Твайлайт и Вельвет улыбнулись, поднялись на задние копыта и крепко обняли друг друга, приветствуя это дело настолько громко, насколько позволяли их голоса. Они скандировали и пели: – У них будет жеребёнок! У них будет жеребёнок! У них будет жеребёнок!

Найт Лайт был несколько более сдержан, но и он едва сдерживал слезы, когда подошел к своему сыну. Сначала они трясли копытами, но затем Найт Лайт притянул Шайнинга в крепкие объятья. Никс обнимала всех четверых, пытаясь осмыслить тот факт, что у неё теперь будет двоюродная сестра(Какая наивная, ведь может быть и двоюродный брат). Она всех подбадривала и говорила обо всем, что они будут делать вместе, о том, как она и её двоюродная сестра станут лучшими друзьями, такими как Эппл Блум и Бэбс.
Это превращалось в какофонию. Пять одновременно аплодировавших пони, а Каденс могла только с улыбкой откинуться назад. Твайлайт и Вельвет скакнули к Найт Лайту и Шайнингу, а Никс с радостью присоединилась к ним. Вся семья делила крепкое объятие, откидывала головы назад и кричала так громко, что в замке почти не было пони, который не мог бы их не услышать. – У Каденс жеребёнок!

~~~

– Ты это слышал? Это звучало так, будто кто-то кричит о жеребёнке?

Колум сердито посмотрел на Квик Снапа со своей кровати. После того, как его состояние стабилизировалось, его перевели в другую комнату. По крайней мере, так ему сказали. Большую часть времени он спал, страдая от одного из своих самых страшных кошмаров, которые он пережил за последнее время. Всё, что он знал, это то, что проснулся тем утром и обнаружил, что живет в маленькой, хорошо охраняемой комнате с пони, который нанес ему удар в спину.

– Всё, что я слышу, это стукача, который не может держать рот на замке, – прошипел Колум, прежде чем взглянуть на потолок.

Квик Снап закатил глаза и сдвинулся, чтобы устроиться поудобнее. Он сидел в единственном кресле в комнате, читая единственный оставленный им журнал. Вся другая мебель была убрана. Регулярно приходила медсестра, чтобы проверить Колума и охранники сопровождали Квик Снапа в ванную, когда он просил об этом. Во всех остальных случаях пара была заперта.
Перестук копыт за дверью заставил Квик Снап отвести взгляд от журнала, в то время как Колум не удосужился даже повернуть голову. В комнату вошла кобыла, пегас ночной стражи в полном вооружении. Она сняла свой крылатый шлем, убрав тем самым часть маскирующих чар, внедрённых в металл. Шёрстка вокруг её головы стала светло-бежевой, а грива стала светлой блондинкой.

– Что за новости, Клеар Кут? – спросил Квик Снап, вставая с кресла, и направился к сестре Колума.

– Кроме того факта, что у вас всё ещё большие проблемы? – сказала она, не прилагая усилий, чтобы приукрашивать свои слова или правду, стоящую за ними. – Хорошая новость в том, что Никс была найдена прошлой ночью. Никто пока не спрашивал Твайлайт Спаркл, принца Шайнинга Армора или принцессу Ми Амор Каденцу, хотят ли они выдвинуть обвинения. Но даже если они в итоге и позволят вам сорваться с крючка, а это больше, чем вы заслуживаете, то всё ещё есть длиннющий список обвинений против вас.

Клеар Кут вытянула одно из своих крыльев, считая обвинения по перьям. – Для начала вас обвиняют в том, что вы взломали систему охраны и проникли в замок, напали на королевских стражников и повредили имущество. Также вас изучают на предмет вашего возможного участия в случае взлома на вокзале. Охранник там вспоминает о том, как был похоронен в снежной лавине парой пони, соответствующих по описанию твоему и Квик Снапа.

– А как насчет адвоката? – спросил Колум, садясь на кровати. – Я знаю свои права.

– Вы получите своего адвоката. Кто-то уже назначен на это дело. Только знаете ли вы, что думает этот адвокат? Он думает, что вам обоим нужно просто признать себя виновными, потому что в противном случае будет только хуже. Вы идёте под суд...

– И правда выплывет наружу, – твердо сказал Колум. – Каждый пони, наконец, узнает правду, что Найтмер Мун жива, здорова и бегает себе на свободе. Им ведь придётся предъявить фотографию, которую я сделал в качестве доказательства и тогда их секрет будет раскрыт.

– Ты что, реально собрался превратить это в какое-то медиа-шоу, Колум? – спросил Квик Снап. – Ты что, реально столь одержим? Да нас могут запереть на всю оставшуюся жизнь! Да они нас могут просто изгнать!

– Никто из присяжных не осудит нас, когда услышит, что принцессы нам лгут.

– А это не будет суд присяжных, Колум. Это будет судебный процесс и вашим судьей будет лично принцесса Селестия. Принцесса продвинула это дело прямо в верхний уровень судебной системы, главой которой она и является. И, если она захочет, она может потребовать не освещать в новостях ход следствия и суда.

– Н-нет! – сплюнул Колум, пытаясь встать с постели, но только застонал и откинулся назад. Он все ещё был избит из-за обрушения мостков. – Она не может этого сделать! Каждый пони заслуживает знать!

– Ты прав, – сказала Клеар Кут, положив копыто на плечо своего брата. Её лицо все ещё было твердым, но копыто обнадеживало. – И принцессы с этим согласны. Вот почему они готовы заключить сделку.

Квик Снап уставился на Клеар Кут с мгновенно вспыхнувшей надеждой в глазах. – Ч-что сказали принцессы?

– Принцесса Луна предложила сделку. Это ваш единственный шанс избежать судебного преследования в полном объёме.

– Мы не собираемся делать никаких...

– Заткнись, Колум! – закричал Квик Снап, прежде чем снова сосредоточиться на Клеар Кут. – В-в-в чём суть?

– Квик Снап, если ты признаешь себя виновным на суде, принцессы согласились не предъявлять более серьёзные обвинения за то, что ты натворил на территории замка. Ты по-прежнему будешь осуждён за проникновение на вокзал, но принцесса Селестия готова отнестись к этому без излишнего пристрастия. Изрядный штраф, общественные работы, но никакого тюремного заключения.

– Тогда я виновен! – крикнул Квик Снап. – Я скажу это прямо сейчас. Я виновен! ВИ-НО-ВЕН!!!

– Ты, слизень бесхребетный...

– Он принимает правильное решение, Колум, – бросила Клеар Кут своему брату. – И тебе лучше выслушать условия сделки, которую они предлагают тебе.

– О, а что у меня за сделка? – спросил Колум с сарказмом в голосе. – Должен ли я сказать, что мне жаль? Должен ли я проложить пару дорог?

– Психоневрологическое лечение в психиатрической клинике Винтер-Ридж.

– Они пытаются посадить меня в психушку?! – взревел Колум. – Я не сумасшедший! Я единственный здравомыслящий в королевстве. Этой твари нельзя доверять! Она снова захватит нацию. Да она…

– Ты хочешь отправиться в тюрьму? – закричала Клеар Кут, подтягивая брата в сидячее положение, а потом схватив его за плечи. – Хочешь стать мучеником за самообман? Колум, тебя, так или иначе, запрут. Из всего этого ничего не выйдет, если учесть всё, что ты натворил и кого ты подверг опасности. Это либо психиатрическая больница, где у тебя есть шанс выздороветь и получить свободу, либо настоящая тюрьма, из которой тебе не удастся уйти раньше срока.

– Я не пойду в психушку! Я не спятил! Я не сумасшедший...

– Я знаю, – произнесла Клеар Кут и её голос звучал твердо, когда она сжимала копытами плечи своего брата. – Я знаю, но ты одержим, и отправка тебя в тюрьму только усугубит ситуацию. Принцессы дают тебе шанс выздороветь, а не выбрасывать из-за этого свою жизнь на помойку. Поэтому, пожалуйста, сделай это для меня.

Колум стиснул зубы и проклял всё и вся себе под нос. Он изо всех сил пытался вырваться из хватки Клеар Кут. Наконец он обмяк. Он опустил голову и очень тихо сказал: – Хорошо... но только для тебя.

– Спасибо, – сказала Клеар Кут, помогая Колуму откинуться на кровати. – Вам нужно будет подписать свои признания и признания вины. Завтра придет пони, чтобы позаботиться об этом. Колум, ты пока отдыхай в постели. Квик Снап, можешь выйти. Принцессы не хотят держать тебя и дальше вдали от семьи на день Согревающего Очага. Охранники снаружи наденут тебе волшебный браслет слежения. Ты не можешь покинуть Кантерлот, но, по крайней мере, можешь пойти домой. Но возвращайся сюда в девять утра. Минутой позже и сделка будет расторгнута. Понял?

Квик Снап твердо кивнул. – Да, конечно.

– Хорошо, а теперь убирайся отсюда. Мне нужно поговорить с моим братом.

Пегас-фотограф не заставил себя просить дважды, он мгновенно скрылся за дверью, оставив Клеар Кут и Колума в покое. Клеар Кут пододвинула подушку к кровати, и некоторое время сидела тихо. Колум просто смотрел в потолок, словно не желая даже признавать её присутствие. Тем не менее, Клеар Кут осталась, и, вздохнув, чтобы успокоиться, она начала:

– Колум, тебе снятся кошмары?

~~~

Праздник Согревающего Очага возобновился, как только пони поняли, что с Кадэнс все в порядке, и все стало ещё лучше, когда они услышали хорошие новости. Большинство присутствовавших пони захотели немедленно пойти прямо в медицинские палаты, чтобы поздравить счастливую пару, однако несколько мудрых слов от Селестии, оставили всех в бальном зале, и вечеринка продолжилась, как это было до того – разговоры, смех, а при случае и беспорядочные, но в целом безобидные махинация от Дискорда.
Тем не менее, с приближением конца дня, пони начали расходиться. Они ушли пообедать и провести последние несколько часов праздника в непритязательном, тихом уюте семьи. Врачи замка дали разрешение Каденс уехать домой вместе с остальными членами семьи Твайлайт, и вскоре в королевском бальном зале остались только Луна и Селестия.

– Йее-х-хуу!!!

Ну да, разумеется, за исключением, Дискорда, который гарцевал на Дереве Согревающего Очага, словно объезжая мустанга. Гордая сосна была согнута, её украшения трепетали, когда она вскидывалась, опрокидывалась и неслась неслись вокруг бального зала. Столы, стулья и все остальное, что возникало на пути, отпрыгивало словно на пружинках, хромало в сторону или откатывалось в страхе могли прыгать, хромать и откатываться в страхе. Это был чистый и честный хаос, и счастливые крики Дискорда давали понять, что он наслаждается этим. Дерево, однако, оказалось слишком норовистым для драконеквуса и Дискорд с воплем полетел после особо сильного удара, упав на пол возле копыт Селестии и Луны.

–Вот же! Я был так близок к тому, чтобы сделать восемь секунд, – сказал он, держа пальцы на своей когтистой лапе меньше чем на дюйм между собой. Затем он опустил лапу к земле, прикрыв другой лапой глаза. – Думаю, я никогда не буду звездой родео.

– Разве звезда Родео не будет шагом вниз от повелителя хаоса? – спросила Луна.

– Луна это, было бы правдой, если бы они были взаимоисключающими, – сказал Дискорд, поднимаясь в воздух, обвиваясь вокруг принцессы. – Но это не так. Я могу выполнять свои обязанности как супергероический носитель хаоса в этом чрезмерно упорядоченном мире, а также отправиться за голубой лентой победителя на родео. А после этого я могу поехать соревноваться в конкурсе Мисс Эквестрия. Дискорд оделся в ниспадающее платье с блестящей тиарой. А ещё на нём был белый пояс с надписью "Мисс Эквестрия". Слова были написаны с ошибками, а года указанного вслед за титулом и вовсе не существовало.

– С моей красивой внешностью и выигрышным характером, я точно нацеливаюсь на корону.

– Не знаю, разве победителям подобных конкурсов обычно не нужны волосы? – спросила Селестия, улыбаясь.

– О, только посмотрите, у кого оказывается есть чувство юмора! Это чудо Согревающего Очага! – сказал Дискорд, обвиваясь вокруг принцесс ещё раз. Но, когда он снова всплыл в поле зрения, из его спины шеи и затылка выросли невероятные светлые волосы до плеч. Он лились и переливались, как жидкое золото, и Дискорд медленно пробежался по ним когтями, прежде чем улыбнуться принцессам. – Вы что думаете, слишком круто?

Луна хихикнула про себя, а Селестия покачала головой и закатила глаза. – Это очень по тебе, Дискорд.

– Ну, тогда мне просто придется это изменить, – сказал он, щелкая пальцами и возвращаясь к нормальному виду. – Это разрушило бы мою репутацию, если бы я вышел в том виде, который ты одобрила.

– Если уж мы говорим об одобрении, я тут всё хотела спросить тебя о кое-чём, касающемся омелы.

– На самом деле, Селестия, если ты хочешь получить от меня поцелуй, всё, что тебе нужно сделать, это просто попросить. Дискорд выгнулся и его обычно тщедушное тело внезапно налилось мышцами. – Я знаю, что я гвоздь с большой шляпкой.

– Меня больше интересует та коробка с омелой, в которую смогли проникнуть кобылки, – сказала Селестия. – Та омела, которая закончила тем, что кобылки её вывалили на Каденс.

– Знаешь, Селестия, не каждый маленький кусочек хаоса, который случается, – это моя вина, – сказала Дискорд, прикладывая коготь к своей идеально вылепленной груди, как будто эти слова ранили его гордость. – Я имею в виду, откуда мне было знать, что планировали эти кобылы? Вряд ли бы украшения с ели мне бы об этом рассказали. И чем я виноват в том, что слуги твоего замка решили поставить ящик со свежей омелой, лестницу, большой брезент, красную строительную бумагу, ножницы, веревку и несколько ярдов ниток в шкафу прямо через зал от бального зала?

–Значит, говоришь, что не имеешь к этому никакого отношения? – спросила Луна.

– Ну, может быть, не совсем так, – признался Дискорд и его мышцы сдулись, как воздушные шарики, когда он немного усмехнулся. – Тем не менее, я должен отдать должное там, где должен. "Меткоискатели создатели хаоса" отлично справились с поставленной задачей. О, и выражение их мордашек, когда Шайнинг сказал им, что у Каденс аллергия, было просто бесценным! Хотелось бы, чтобы у меня была фотография.

Дискорд протянул руку, схватил свой рог лапой и резко дернул и тот переместился по его голове словно рычаг, а изо рта выскочил белый квадрат из толстой бумаги с изображением. Он взял мгновенный снимок в свой коготь и начал трясти его в воздухе, прежде чем протянуть его принцессам. – Ага, вот и он. Это для фотоальбома.

– Да, во всяком случае, этот праздник Согревающего Очага был незабываемым, сказала Селестия, когда Дискорд вытащил книгу из беспорядка в своём ухе. Он начал листать страницы в поисках идеального места для размещения нового снимка.

– Ваше высочество, ужин будет подан на закатном балконе, как вы и просили.

Селестия и Луна оба повернулись, глядя на слугу, который стоял в дверях бального зала. Селестия мягко кивнула жеребцу и улыбнулась. – Спасибо. Мы будем там через несколько минут.

Слуга ответил кивком и поспешно отступил. В то же время Дискорд закончил помещать фотографию в свой фотоальбом. Он резко закрыл его, прежде чем он испарился в воздухе, как будто он был сделан только из дыма. – Ну, я думаю, что и мне следует отбыть. Наслаждайтесь спокойной ночью, прежде чем я вернусь к своим обязанностям. Так что прощайте, Ариведерчи, Алоха и…

– Но, Дискорд, мы собирались просить тебя присоединиться к нам, – сказала Луна.

Дух хаоса остановился, оставив черные следы в воздухе. Затем он обернулся, заставляя солнцезащитные очки появляться на глазах, чтобы он мог снять их в недоумении. – Ты шутишь. Ты должно быть шутишь. С чего бы это я, Дискорд, должен хотеть ужинать с вами двумя, скучными и столь любящими порядок принцессами?

– Это же праздник Согревающего Очага, и я думаю, что даже мы трое можем на сегодня отложить в сторону наши разногласия, – сказала Луна, прежде чем мягко подтолкнуть Селестию в бок. – Верно, сестра?

– Да, – сказала Селестия, хотя было очевидно, что эта идея не вполне её увлекала. – Флаттершай считает, что нам нужно лучше познакомиться как друзьям. Кроме того, мы сказали шеф-повару приготовить твоё любимое блюдо.

– Но он не знает моего любимого, – сказала Дискорд, приземлившись рядом с принцессами.

– Конечно, именно поэтому мы и сказали ему угадать. Это будет сюрпризом для всех нас.

Дискорд улыбнулся, исчезнув на мгновение, чтобы появиться между двумя принцессами. Его звериная лапа висела над плечом Селестии, а когтистая – над Луной. – О, вы двое действительно знаете, как заставить дух хаоса чувствовать себя желанным гостем. Я собирался объехать город, распространяя свой уникальный бренд праздничного очарования, но вы заставили меня передумать. Мы поужинаем, а я обеспечу развлечение. Как насчет циркового феерии на трёх аренах разом?

Дискорд кивнул самому себе и поплыл к двери. – Да, я сделаю закуски из клоунады и акробатики, а основное блюдо я подам дикими животными. Я буду скромным мастером арены, подающим не просто вкусные блюда, а фантастические кулинарные подвиги и мастерство.

– А потом мы будем есть десерт, тихо болтать и наблюдая закат с балкона. Дискорд приземлился у двери, положил когти на ручку и осторожно открыл ее, прежде чем оглянуться на принцесс.

– Ты хочешь просто так сидеть и говорить? – спросила Селестия.

– Ну, нет, не совсем, но я думаю, что сегодня у меня уже была справедливая доля хаоса. Как научила меня Флаттершай, компромисс – важная часть любой дружбы.

Селестия хихикнула, когда они с Луной прошли через дверь. – Осторожно, Дискорд, ты звучишь как поздравительная открытка.

– Фу, я знаю, но я просто не могу с этим поделать! Когда твой первый друг кобыла, похожая на Флаттершай, это въедается. Прежде чем ты успеваешь заметить, у тебя будет маленький суетливый кролик, и ты покрасишь себя в желтый цвет. Нет, вы можете это себе представить? Я, и во всем желтом? Это нелепо! В то же время, сладкая розовая вата на другой чаше весов…

~~~

Твайлайт улыбалась сидя за своим столом, пустой свиток отдыхал в лунном свете, льющемся из окна. Было уже поздно, и все остальные спали. Каденс пустила Шайнинга Армора обратно в их комнату. Хоть он и спал на полу, но это было другое – просто он хотел отдать Каденс всю кровать, пока она не почувствует себя лучше. Её родители были в своей комнате, а её друзья остались в замке – им и их семьям принцессы предоставили апартаменты, поэтому её семье не надо было пытаться втиснуть ещё дюжину пони в их дом. Наконец, Никс и Спайк спали позади нее. Они уснули в течение нескольких минут после того, как их уложили в постель.
Тем не менее, после всего, что произошло, Твайлайт чувствовала, что необходимо написать отчёт. И вот она села за свой стол. У нее был свежий свиток, свежая бутылка чернил, перо, дополнительное перо, запасная бумага на случай разбрызгивания чернил и несколько других предметов первой необходимости. Она опустила перо в чернила и осторожно опустила его на свиток.

Дорогая принцесса Селестия,
Во время этого праздника Согревающего Очага, я узнала…

Постукивание по окну отвлекло Твайлайт от её отчета о дружбе. А за окном она увидела знакомое, хотя и удивительное зрелище: Филомена трепетала крыльями за стеклом и её яркие перья резко контрастировали с черным, пестрым звездным небом и заснеженной землей. Твайлайт быстро распахнула створку, позволяя Филомене влететь, прежде чем закрыть окно и не дать ворваться вслед за птицей холодному ночному воздуху.

– Что ты здесь делаешь? – не могла не спросить Твайлайт, и на удивление она быстро получила ответ: Филомена разжала одну из своих когтистых лап и уронила пару свитков, которые она принесла. Один был отмечен печатью Селестии. Другой же носил печать Школы Селестии для Одаренных Единорогов.
Филомена подтолкнула свиток личной печатью Селестии клювом, и Твайлайт быстро поняла намек. Сначала она открыла этот свиток, быстро прочитав небольшую записку содержавшуюся внутри.

Дорогая Твайлайт,
Один мой старый друг попросил меня передать этот свиток тебе. Надеюсь, ты не против, что я использовала Филомену вместо Спайка. Я могу только предположить, что маленький дракон уже спит, и я бы не хотела его будить. Я также не вижу никакого вреда в том, чтобы позволить Филомене размять крылья.
Счастливого Согревающего Очага
С уважением,
Принцесса Селестия
Постскриптум: Когда увидишь Флаттершай, скажи ей, что я благодарю её за её предложение. Это был удивительно приятный вечер, а цирк был очень хорош.

– Цирк? Какой ещё цирк? В Кантерлот в это время года не бывает цирков, – прошептала Твайлайт. Она посмотрела на Филомену, как будто надеясь, что феникс может дать ей какой-то ответ. Однако она просто подтолкнула следующий свиток ближе к Твайлайт.

Твайлайт не знала от кого этот второй свиток, в основном потому, что она не знала, кого Селестия считает другом. Однако она, не собиралась грубить и начала читать заметно более длинное сообщение со второго свитка.

Дорогая Твайлайт Спаркл,
Прошло много лет с тех пор, как я написал последнее подобное письмо, сообщая кому-то, чему я научился. Тогда я регулярно писал Селестии, я был немного старше вас, и письма всегда были о моей работе. Мой талант заключается в создании новых заклинаний, и тогда едва ли проходила неделя, когда я не придумал бы какой-то новой теории или не придумывал, так как я нащупывал, какую-то революционную технику в искусстве заклинаний.
Тем не менее, я думаю, пони никогда не бывает слишком стар, чтобы учиться, и сегодня я усвоил новый урок. Иногда пони делают ошибки. Иногда ты проливаешь стакан молока. Иногда ты спотыкаешься и роняешь что-то, потому, что ты не смотришь, куда ты идёшь. А иногда ты не столь осторожен, как следовало бы, имея дело со странным, опасным, волшебным материалом.
Да, я сделал большую ошибку, и в течение последних нескольких месяцев я был уверен, что это ошибка, которую я не могу исправить. И я был прав в некоторой степени. Я ничего не могу поделать, чтобы вернуть всё к тому виду, как оно было до этого. Невозможно отменить то, что было сделано, и я не могу это исправить.
Я не могу это исправить, потому, что ничего и не сломано.
Когда Никс пришла в мою усадьбу, мы поговорили. Она спросила о заклинании, о том, что ваша кровь сделала в ритуале. Она надеялась, что это каким-то образом сделает вас её биологической матерью. К сожалению, заклинание работало не так, но я коснусь этого чуть позже. Сначала я хочу сказать, что Никс ударила по моим нервам, и в итоге я ей кое-что сказал.
Я рассказал ей, как бы мне хотелось, чтобы ничего этого не случилось. Чтобы я никогда не создавал того заклинания, которое и создало её, чтобы мне никогда даже не давали клочков Найтмэр Мун. Я хотел, чтобы она просто ушла.
Именно по реакции Никс на мои слова я понял, чего я действительно хотел. Да, я допустил ошибку, которая могла бы обречь всю Эквестрию на вечную ночь. Но, так или иначе, все по-прежнему обстоит хорошо. По правде говоря, все просто удачно сложилось. Эквестрия не стала хуже для жизни чем была, когда принцессы вернулись на трон.
И Никс получила возможность вести жизнь, свободную от гнева и ненависти, которые определяли её как Найтмэр Мун.
Поэтому я прошу прощения у вас с Никс за всё, что я сказал, и что могло её расстроить. Я не был собой в последнее время, но я полагаю, что потрясение настигшее меня в моем поместье в тот вечер помогло мне вернуться на правильный путь.
Я также должен извиниться за то, что расстроил, а возможно и запутал Никс с моим объяснением заклинания, которое её создало. Я желаю, чтобы она знала правду в её самой чистой форме, и я надеюсь, что мне повезет, объяснив это письменно, а не облекая в слова своим ртом.
Несмотря на её желания, Никс не связана с вами кровью. Заклинание было разработано для поэтапной работы. Первым этапом было создание тела для размещения всего, что будет Найтмэр Мун. Вот где ваша кровь вошла в игру. Это было переливание крови, подобное тому, которое делается больному пони в больнице. Ваша теплая, живая кровь была искрой, которая помогла зажечь сердце, которое формировалось внутри того, что впоследствии стало телом Никс.
И это было именно в тот момент, когда принцесса Селестия прервала нас.
Если бы заклинание продолжалось в обычном режиме, оно работало бы до тех пор, пока тело Натмэр Мун не было бы завершено. Тогда заклинание сформировало бы разум Найтмэр Мун, соединив эхо её воспоминаний и эмоций, которые остались в клочках её старого тела. После этого заклинание сосредоточилось бы на её душе. Ни один пони не может создать душу с нуля, но её можно вырастить.
В клочках остались лишь несколько крошечных соскобов духа Луны, фрагменты той части её души, где впервые зародилась её ревность. Я разработал заклинание, чтобы использовать эти кусочки в качестве семян. Разум, который заклинание уже собрало, будет действовать как направляющие шпалеры, направляя растущую душу так же, как наши собственные души растут и изменяются в соответствии с жизненным опытом, с которой мы сталкиваемся.
Честно говоря, заклинание было очень тесно основано на существующих исследованиях роста и развития жеребят.
Но, как мы оба знаем, все пошло не так, как планировалось. Заклинание было прервано, и поэтому я могу только догадываться, что произошло после этого. Это основано на том, что я знаю и на том, во что я верю. Часть заклинания, связанная с телом Никс, была в состоянии без проблем закончить себя самостоятельно. Физически она Найтмэр Мун.
Однако часть заклинания, касающаяся её разума, почти полностью провалилась. В момент её рождения у Никс было очень мало воспоминаний, даже её общие знания были разбиты на куски. Она была чистым листом, как настоящий новорожденный, она была почти полностью невежественна по отношению к окружающему её миру.
Что касается её души, то ей оставалось расти только естественно. Без ума, без воспоминаний, чтобы действовать как шпалера, она могла свободно принимать любую форму, какую хотела. Вот почему, как я полагаю, Никс разделяет с вами некоторые черты, такие как ваша любовь к книгам и ваше любопытство. Она отражается с вас, как и любой другой ребёнок, берущий пример с матери, и ваша душа выглядит для неё как образец для подражания.
Оглядываясь назад, я не думаю, что у меня была надежда превратить Никс в настоящую Натмэр Мун после того, как она провела с вами даже неделю.
Тем не менее, я прошу вас заверить Никс, что у неё нет причин грустить. Вы не можете быть её биологической матерью, но, тем не менее, вы её истинная мать. И она должна гордиться этим, как я думаю. Каждая её часть произошла от Найтмэр Мун: разум, тело и душа. Она была Найтмэр Мун, когда родилась. Тем не менее, с толикой удачи и большой любовью от вас, она выросла в нечто гораздо большее.
Итак, в конечном итоге, я думаю, урок, который я усвоил, состоит в том, что иногда ошибки могут привести к удивительным вещам, вещам, которые вы никогда не могли себе представить, и которые были бы просто невозможны в противном случае.
Я желаю вам, Никс, и вашей семье счастливого праздника Согревающего Очага и весёлого Нового года.
С уважением,
Возвращающийся директор школы Селестии для одаренных единорогов
Спел Нексус

Твайлайт слегка улыбнулись, когда её глаза поднялись от свитка. Она положила его на стол, где она не сможет забыть его на следующее утро. Затем она почесала Филомену под клювом, прежде чем позволить фениксу вылететь из окна и улететь в направлении замка.
Понаблюдав за Филоменой, пока она не исчезла из виду, Твайлайт отошла от окна и своего стола. Она пересекла комнату и подойдя к своей старой кровати, скользнула под одеяло как можно тише, не желая побеспокоить Никс, которая спала на противоположной стороне, или Спайка, который отключился и теперь спал в торце кровати.
Она медленно опустила голову, закрывая глаза, но улыбка все ещё оставалась на её губах. Путь был неровным, и, может быть, один или два раза она беспокоилась, что знакомство Никс с её семьёй было ошибкой. Но, в конце концов, все произошло к лучшему. Никс была счастлива, её семья была счастлива, у Каденс был жеребенок. В общем, это был довольно хороший праздник Согревающего Очага.
Начинаясь задремать, Твайлайт позволили её глазам окончательно закрыться. Она слушала только тишину комнаты. Она услышала дыхание Спайка и Никс, но также и другой звук. Звук, похожий на колыбельную, уносящую её в страну приятных снов.
Это были колокола кантерлотской башни. В течение последней ночи чудесные колокола пели изо всех сил. Большие колокола звенели, как гром, маленькие звенели, как шепот, но вместе они образовывали величайший хор, гордо исполняя гимны Согревающего Очага. Они пели для всего Кантерлота, для всей Эквестрии, давая всем понять, что огонь дружбы ярко горит в королевстве пони. Что три племени все ещё едины, и что магия дружбы и семейных уз жива и здорова.

Дружбы огонь в сердцах наших пылает
И пламенем своим нас вместе собирает
Мы год встречаем новый, как каждый Новый Год
В него войдём без страха, с защитой от невзгод
Пока друзья все с нами, нам беды не страшны
Решим мы все проблемы, пока мы все дружны
Земные пони строят и жнут они зерно
Единорогам магией помочь всем суждено
Пегасы в небе носятся — за тучами следя
Живёт Эквестрия, Родина, расы все любя
Хоть мы по форме разные, но духом мы одни
Друзей наш круг не лопнет, как ты не рвани
Дружбы огонь в сердцах наших пылает
Дружбы огонь в сердцах наших пылает
Бывет, мы и ссоримся, но редко идём врозь
Пропитаннымы песнями и шутками насквозь
Мы пони, пони, пони и круг наш нерушим?
В кругу друзей, друзей своих навечно сохраним
Конец