Селестия

Отметки

Почти месяц прошел со времени того инцидента со "смехом", прежде чем Соларии довелось узнать нечто неожиданное о проживающих в деревне пони на праздничном событии, которое простолюдины называли "вечеринкой".

Едва не запнувшись несколько раз о табуны галопировавших повсюду жеребят, она все-таки сумела пробиться к знакомой фигурке Лулу.

– В чем причина этого мероприятия? Я не могу припомнить ни одного события, которое требовало бы подобного собрания, – спросила она, оглядывая творившуюся вокруг анархию. Помимо жеребят, многие взрослые также нашли возможность покинуть на время свою работу и сейчас как раз помогали с декорациями, либо же просто общались с остальными присутствующими.

– У Клауди и Шкипера появились отметки! – заявила Лулу, словно это все объясняло. – А у Панси метка полностью изменилась! Обычно у нас ежегодно проходит вечеринка, на которой празднуется получение отметок и их изменение, но, как мне кажется, благодаря тебе у нас появилась возможность провести ее в этом году гораздо раньше! – широкая улыбка покрытой шрамами единорожки была заметна даже из глубины ее плаща.

Солария хотела было продолжить расспрашивать ее о странном мероприятии, но последняя фраза привлекла внимание замаскированного аликорна.

– Из-за меня? Почему ты так считаешь?

"Когда я была на троне, никаких вечеринок не проводилось…"

– Из-за твоей отметки! – жизнерадостно провозгласила Лулу. – Ты пришла к нам, очень усердно работала, и это позволило полевым командам начать брать перерывы! Кроме того, все говорят о том, как всё начинает таять, а это означает, что солнце постепенно становится все ближе, а значит, у полевых команд еще больше времени для того, чтобы всем помогать, и поэтому у нас появляется возможность провести эту вечеринку!

"Оттепель… но это невозможно! – Солария мысленно потянулась к небесам и к контролируемому ей небесному телу, и она едва не пошатнулась от внезапного открытия. – Оно действительно приближается к планете! Я все еще контролирую его орбиту, но дистанция моим командам не подчиняется! Путешественник… твоя смерть будет медленной и мучительной, когда я, наконец, сниму это проклятие, – несмотря на то, что это обещание она давала уже далеко не в первый раз, ярости в нем было гораздо меньше, чем обычно. – Хотя утрата даже толики контроля весьма неприятна… с этой переменой я все же могу смириться. В конце концов, она изрядно облегчит жизнь всех в деревне".

Эта праздная мысль заставила Соларию переместить свой взор на остальных собравшихся на деревенской площади пони. Многие из взрослых как раз либо снимали свои теплые одеяния, либо уже остались в простых жилетах. Жеребята же вовсе резвились без одежды, весело галопируя вокруг.

– Лулу, почему ты не проводишь время со своими сверстниками? – спросила Солария с непритворным любопытством в голосе. – Я заметила, что местные пони собираются в группы, основанные на работах, общих интересах и одинаковых возрастах. Но ты почти все свое время проводишь либо со мной, либо со Старсвирлом, что выглядит немного странным.

Улыбка кобылки слегка увяла.

– Ну, остальные жеребята считают, что я… жутковатая. Я почти никогда не выходила из дома до тех пор, пока Старсвирл не обучил меня заклинанию обнаружения, которое позволяет мне чувствовать то, что находится вокруг. Я думаю, мои глаза пугают их, как и то, что мне не требуется видеть пони, чтобы знать, где они находятся. Мне кажется, они считают меня кем-то вроде привидения, – поколебавшись, она торопливо добавила: – Они не злые и не подлые. Никто меня больше не дразнит с тех пор, как я научилась создавать самонаводящиеся снежки при помощи заклинаний телекинеза и притягивания!

Образ Лулу, окруженной десятками снежков и карающей своих врагов, словно миниатюрная версия самой Соларии, заставил замаскированного аликорна усмехнуться.

– Они просто не могут оценить то, каким величием окружено твое будущее, Лулу. Но однажды они осознают свою ошибку, – ее улыбка постепенно сошла на нет, когда ей на ум пришел еще один вопрос. – Лулу, почему тебе хотя бы не снять этот тяжелый плащ? Тебе должно быть весьма жарко под ним.

Радость полностью исчезла с лица кобылки, и ее поникшая голова полностью исчезла под капюшоном.

– Я не могу, – тихо произнесла она.

– Почему? – с любопытством спросила Солария, но ответа от кобылки так и не поступило. Заметив, как Лулу все сильнее и сильнее съеживалась от ее взгляда, она решила не давить на нее. Вместо этого Солария мысленно проглядела ее разговор с кобылкой и едва не закрыла лицо копытом, вспомнив одну весьма и весьма интересную деталь, о которой та обмолвилась. – Ты говорила, что целью этой вечеринки является поздравление тех, кто получил свои отметки, но ты также упоминала, что у кого-то она… изменилась?

– Ага! У некоторых пони уже были кьютимарки, но они начали меняться! – энергично начала объяснять Лулу, на лице которой вновь появилась привычная жизнерадостность. – Но это случается все реже и реже, и Старсвирл думает, что это происходит из-за того, что магия, контролирующая отметки, наконец, начинает устаканиваться. У всех обладающих кьютимаркой она бы уже успела измениться, а у тех, кто ее получает только сейчас, она оказывается просто невероятно потрясной!

"Сколько же раз одна-единственная кобылка будет сокрушать сами основы того мира, что я пыталась построить? Она явно делает это нарочно!" – вздохнула Солария, признавая свое поражение. Начав осторожно оглядывать находившихся вокруг пони, она едва не закрыла лицо копытом от своей невнимательности.

На площади присутствовало более дюжины смертных и теперь, взглянув повнимательней, Солария не могла не заметить невероятное разнообразие отметок на их боках. Да, некоторые из тех, что она ожидала увидеть, также присутствовали, такие как связанные с аграрным делом и физическим трудом метки у земных пони, но на каждую из них приходилось не меньшее количество более… необычных. Пегас с коротко подстриженной гривой и песочными часами на боку беседовал со Смарт Куки и Кловером, отметки которых соответствовали их именам. Пара наиболее активных жеребят обладала подпрыгивающим камнем и облаком. Даже у Панси была нелепая метка в виде мыльных пузырей.

"Что они должны означать?! – мысленно прокричала Солария. Напрашивавшиеся выводы были более чем ошеломляющими. – Система отметок была разработана для того, чтобы предоставить каждому пони его предназначение! Как эта деревня продолжает функционировать без четко определенных ролей?!"

От дальнейших попыток понять смысл того, что она видела, ее отвлекла знакомая остроконечная шляпа, мелькнувшая в окне общинного дома. Сделав медленный и глубокий вдох, она произнесла:

– Лулу, я ненадолго отойду поговорить со Старсвирлом, хорошо?

– Не уверена, что он будет в настроении для разговоров. Старсвирл сказал, что будет что-то исследовать, и он никогда не хочет ни говорить, ни что-либо делать, когда погружен в свои книги, – ворчливо ответила Лулу.

– Я скоро вернусь, и, возможно, ты сможешь показать мне этот знаменитый "торт", который тебе столь сильно нравится, – предложила Солария, и кобылка широко улыбнулась в предвкушении. Удостоверившись, что малышка осталась в приподнятом настроении духа, замаскированный аликорн пробралась через толпу и вошла в общинный зал.

Старсвирл занял стол в углу, всю поверхность которого усеивали разнообразные исследовательские материалы. Книги стопками располагались на стульях, а каждый свободный дюйм стола был завален как минимум тремя слоями свитков. Сам же единорог пребывал в глубокой задумчивости, невидящим взглядом смотря на свою работу. Его отрешенность от окружающего мира была столь велика, что он никак не отреагировал, когда Солария подошла и посмотрела из-за его плеча на объект столь пристального внимания.

Лежавшие перед единорогом схемы заклинаний и магические матрицы были невероятно сложны и явно лежали вне простой манипуляции окружающим пространством, которым ограничивалось большинство чар. Одно из незавершенных заклинаний немало удивило Соларию, поскольку оно закладывало основание для устранения установленной ей жесткой системы контроля над отметками, дарованных трем племенам.

– А… – протянула она, наконец, когда осознание снизошло на нее.

Дальнейшее изучение, однако, было резко прервано, поскольку Старсвирл заметно подпрыгнул на месте и резко развернулся, прежде чем заметить стоявшую перед ним кобылу.

– Во имя солнца, дитя! Неужели тебе никогда не говорили не подкрадываться к другим пони? Да, со времен падения прошло уже несколько лет, но у некоторых из нас боевые рефлексы все еще на взводе. Тебе мог быть причинен вред!

Замаскированный аликорн тут же стушевалась, будучи пойманной с поличным. Несколько раз она молча открывала рот, пытаясь все объяснить, но затем Старсвирл остановил ее, вздохнув и устало улыбнувшись.

– Я приношу извинения за то, что повысил голос на тебя. Мне казалось, что ты будешь снаружи, радуясь вместе с Лулу теплой погоде, – произнес жеребец, посмотрев на свои заметки, а потом вновь вернув свой взгляд к Соларии. – К слову, тебе, часом, ничего не известно о причинах погодных изменений?

– Нет, не известно, – поспешно ответила она. Возможно, слишком поспешно, поскольку приподнятая бровь единорога практически достигла края гривы. Ничуть не смутившись, Солария продолжила: – Но ты прав, у меня действительно имеется вопрос. Лулу только что объясняла мне причину этого собрания, и отметки, которыми обладают некоторые из пони, не подходят… не являются теми метками, которые я ожидала бы увидеть.

Пару секунд Старсвирл продолжал сверлить Соларию своим всезнающим взглядом, после чего кивнул:

– Полагаю, этого стоило ожидать. С этими холодами на улицу никто не выходил без теплой одежды, и потому у тебя не было возможности увидеть происходящие изменения. Ты ведь знакома с типичными для каждой расы отметками, верно? И объяснение Лулу лишь прибавило вопросов? – когда замаскированный аликорн кивнула, он повторил ее жест, после чего на миг приостановился, собираясь с мыслями.

– Кловер был первым, насколько мне известно. Ты ведь не думала, что три клеверных лепестка были обычной меткой для боевых магов до исчезновения Соларии? – начал Старсвирл и едва заметная усмешка появилась на его лице, когда он увидел растерянный взгляд собеседницы. – Кловер был оставлен умирать после одной из битв, и потерял сознание. Очнулся же он под заботой нашей дорогой Куки. И строго между нами, по его словам, увидев впервые эту кобылу, он почувствовал, что череда его неудач, наконец, подошла к концу. И когда он сумел подняться с кровати, выяснилось, что его метка изменилась. С тех пор он отринул свою прошлую жизнь ради той, что имеет сейчас.

"Нет… это… это просто не имеет смысла! Если ты обладаешь способностью избавиться от магической отметки, зачем тратить время и усилия на нечто столь бессмысленное, как символ удачи?" – мысленно удивилась Солария.

– Боюсь, я не понимаю. Ты смог избавить его от метки, но…

Старсвирл, подняв копыто, остановил ее:

– Полагаю, я должен быть впечатлен, что тебе удалось столь многое понять из моих незавершенных записей, но ты права лишь отчасти, – единорог посмотрел на свою работу и переместил их вниз стопки. – Я пытался найти способ сломать систему отметок и освободить нас от кастовой системы Соларии, когда узнал о любопытном случае Кловера. Вскоре после этого взрослеющие жеребята начали получать метки, значительно отличавшиеся от ожидаемых, – повернувшись обратно к собеседнице, он беспомощно рассмеялся. – Похоже, эта система сама пошла вразнос и без моего вмешательства. Если метки изменяются сами по себе, то разработка заклинания, заставляющего их меняться, становится довольно глупой.

Завершив объяснение, Старсвирл на миг замолчал и посмотрел на Соларию одним из своих подозрительных взглядов.

– К слову, ты пробудила мое любопытство, Санни. Ты вправе отказаться отвечать на этот вопрос, но все же я обязан его задать: является ли твоя отметка той, что ты получила изначально?

– Д-да! Конечно она является! – заявила Солария со всей уверенностью, какую только смогла изобразить, поежившись под взором жеребца.

"Он задал этот вопрос, потому что не знает ответа или же, наоборот, потому что знает его?" – пронеслась в ее голове паническая мысль.

– Да, так я и думал, – кивнул единорог, отпустив кобылу из хватки своего взгляда. Вернувшись за стол, он задумчиво посмотрел на свои записи. – Мы наблюдаем этот феномен лишь в течение пары лет, опираясь едва на дюжину юных пони и жеребят. Пока что сказать этого наверняка я не могу, но все же существует некое соответствие между отметкой и навыками ее обладателя. И все в конечном счете сводится к пяти… но пяти недостаточно, не так ли? Есть что-то еще… что-то, что я упускаю.

Когда взор Старсвирла отпустил ее, Солария вновь сделала шаг вперед и взглянула из-за плеча на его работу.

– Пяти? Это как-то связано с теми чертами, что ты описывал ранее? Честность, верность, – ее слова постепенно сошли на нет, пока она оглядывала десятки лежавших перед ней заклинаний, некоторые из которых были уже отчасти завершены, другие же пребывали лишь в теоретическом виде. Путешествие во времени, раскрытие истинного потенциала, заклинание перевода и просто горы материалов по каким-то "Элементам Гармонии" покрывали каждый свободный клочок бумаги. К сожалению, дальнейшее изучение было прервано грохотом распахнувшейся двери.

– Санни, Санни! Ты должна попробовать это, это вкусно! – прокричала Лулу, галопом мчась к Соларии вместе с летевшей следом за ней тарелкой, на которой лежал тот самый загадочный "торт". Без дальнейшего промедления торт был запущен прямо в лицо замаскированному аликорну, прежде чем остановиться и терпеливо зависнуть в дюйме от ее лица.

"Похоже, кобылке просто не терпится дать мне попробовать этот "торт". Возможно, мне стоит пойти у нее на поводу и посмотреть, почему он приводит ее в подобный восторг", – подумала Солария и попробовала предложенное угощение. Потом еще раз. И еще. Затем она взяла в рот кусок побольше.

– Лулу, скажи… там, часом, не осталось еще этого "торта"? – спросила она, доев принесенную кобылкой сладость.

– Да, он еще есть! Но нам надо поторопиться, пока его весь не съели! – радостно провозгласила Лулу и затем бегом помчалась на улицу. – Из-за хорошего урожая они сделали целую кучу различных вкусов и начинок! Там есть клубника и…

Солария не отставала от кобылки ни на шаг и широко улыбалась. Все беспокойства о том, что именно Старсвирл задумал, были мгновенно забыты и отложены на потом. Сейчас мысли псевдоединорожки занимала лишь добыча еще одной порции этого сладкого кондитерского изделия, которое смертные, судя по всему, тщательно скрывали от нее в течение всех лет ее правления.