Просто поговорить с ней...

…тук…тук…тук…

Со стоном открываю глаза. Сквозь занавеску пробиваются первые лучи солнца. Кажется, она с каждым разом приходит всё раньше…
— Уходи, Флаттершай!
Через несколько секунд из-за двери тихонько доносится:
— Пожалуйста? Я всю ночь тренировалась…

Тренировалась?
Господи, что она придумала на этот раз?

С ещё более жалобным стоном отрываю тело от такой замечательной, тёплой и мягкой кровати, на подгибающихся со сна ногах ковыляю к двери, открываю её и вижу стоящую на улице Флаттершай.

Стоящую.
Слегка покачивающуюся.
Или не слегка. Словно после немалой такой дозы виски.
Потому что стоит она на задних ногах, передние неуклюже висят вдоль туловища.

— …неплохо для того, у кого нет стоп…
На её лице немедленно вспыхивает радостная улыбка.
— Тебе понравилось?
— Ну, я не могу так ска…
— Хождение на двух ногах — твой фетиш? — она опускает взгляд и краснеет. — Теперь я понимаю, почему ты всегда ходишь в штанах…
— Нет, Флаттершай, — тяжело вздыхаю. — И вообще, встань как положено пони, пока ты не шлёпнулась и не ушиблась.

Она делает шаг вперёд, вскрикивает и делает вид, что споткнулась и падает, настолько замедляя падение крыльями, что на самом деле едва приминает траву. С преувеличенно жалобным стоном она подгибает лапку и произносит:
— Ох Анон, моя нога… болит… кажется, я её потянула… Ты не мог бы отнести меня к доктору?
Слегка пихаю «больную» лапку носком туфли, Флаттершай издаёт короткий писк.
— Да всё с тобой в порядке. Может, ты всё-таки дашь мне поспать? Пожалуйста?

Отступаю назад, чтобы захлопнуть дверь, но останавливаюсь от звука жалобного вопля:
— Анон, подожди!
Заметив, что я замер, она стонет:
— Может быть, твой фетиш — игра в доктора?
— Иди домой, Флаттершай!

Захлопываю дверь и сквозь щёлку между занавесками смотрю, как она медленно уходит, грустно повесив голову. Самое печальное — она мне очень нравится… когда не пристаёт ко мне. Может быть, когда-нибудь мне удастся просто поговорить с ней…

---

Просто поговорить с ней.

Никак не могу перестать думать об этом. Уже даже спать не хочется. А вдруг поможет? Если честный, откровенный разговор всё исправит? Флаттершай явно не в себе, так что всё может закончиться полной задницей, ну а вдруг? Только представить себе — не просыпаться на рассвете от трёх тихих ударов по двери?

Чёрт… выспаться. Нормально выспаться. Я уже не могу вспомнить, когда просыпался не на проклятом богами рассвете.

С другой стороны, в одиночку общаться с существом, которое обоснованно подозреваешь в сумасшествии, явно небезопасно. Нужен помощник. Кто-то, способный её контролировать. Флаттершай однажды уже слетала с катушек во время разговора со мной, и повторять такое приключение меня совершенно не тянет. Я уже убедился, самым жёстким образом, что проиграю. Выдержать такой взгляд… Это надо быть как минимум драконом, наверное.

Но… кого позвать?

Это должен быть кто-то, кто хорошо относится к нам обоим; не заинтересован в романтических отношениях со мной; достаточно силён, чтобы в крайнем случае физически сдержать Флаттершай…

---

— Эй, привет, Эпплджек! — кричу я сразу от ворот фермы Сладкое Яблоко.
Из-за отдалённый группы яблонь долетает ответ:
— Приветик, Анон! Ща погодь минуту, кое-что надо сделать…

Она обходит очередное дерево в поисках упавших яблок или ещё зачем-то — не знаю, но главное, что через минуту Эпплджек уже трусит мне навстречу по аллее. Покачивая двумя полными яблок корзинами, она встречает меня на полдороге.

— Как дела, Анон? Не часто ты забираешься в нашу глушь!
— Да как обычно. Пытаюсь понять, зачем я вообще тут нужен, да периодически отгоняю Флаттершай.

Яблочная пони ухмыляется в ответ.

— Ох, она настойчивая! Я и не видела её столь увлечённой с тех пор, когда она утихомиривала бедняжку Малую Урсу, когда та убежала от мамы.
Поднимаю бровь.
— И как, вышло?
— Ну… — она пожимает плечами, очень забавный жест в исполнении пони. — Поскольку Урсы на нас больше не нападают, наверное да.
— Интересно, это предзнаменование?
— Пред…чего?
— Забей. Слушай, я собственно из-за Флаттершай пришёл. Поможешь мне с ней?
Ушки Эпплджек встают торчком.
— Что ты задумал?
— Да ничего хитрого. Просто хочу с ней откровенно поговорить… но боюсь, что она опять озвереет, поэтому мне на всякий случай нужен союзник.
Она наклоняет голову, глядя на меня одним глазом:
— Это на какой такой всякий случай?
Не зная, куда деть глаза от неловкости, опускаю взгляд и тру шею.
— Ну ты знаешь, как на неё иногда находит… Просто побудь рядом, если что.
В её взгляде появляется беспокойство, она словно тихонько произносит «Оу!» и оглядывается на ряды яблонь.
— Очень надеюсь, что тебе это нужно не прямщас. У меня ещё есть чем заняться…
— Не горит, пока что. Но хотелось бы…
Она хихикает.
— Лады, давай встретимся у неё в восемь вечера?
— Замечательно, ЭйДжей. Спасибо!
— Не проблема! Мне самой хотелось бы, чтобы вы поладили!

---

Нервно переминаюсь с ноги на ногу.

Я чересчур, опасно близко к дому Флаттершай.

Меня даже видно из окна, скорей всего.

Ощущение, как на войне, и враг вот-вот перейдёт в атаку.

Где эта чёртова Эпплджек? Уже 20:15…

А она обычно не опаздывает.

Дверь коттеджа открывается, к моему ужасу… но это не Флаттершай.

Из двери выходит Эпплджек.

— Чёрт…
Фермерша трусит в мою сторону, её уши подёргиваются, хвост резко качается из стороны в сторону, она явно нервничает.
— Извини, Анон… она же в первую очередь моя подруга… Так что я с ней часок поговорила…

Ну, собственно, а чего ещё можно добиться попыткой поделиться секретом с Элементом Честности? Ладно, может, всё ещё получится как надо.

Успокаивающе улыбаюсь.
— Ну и как она? В настроении меня выслушать?
Видя, что я не сержусь, Эпплджек оживляется.
— Знаешь, да! Флаттершай вообще жутко рада, что ты для разнообразия не планируешь в очередной раз кричать ей «Убирайся!». Я предупредила её, чтобы вела себя спокойно и не испортила такой редкий шанс! — она нервно переступила и добавила: — Я смогла её убедить, чтобы она попросила Дискорда не обращать на происходящее внимания. Подумала, что тебе это придётся по душе.
С каждым словом Эпплджек моя улыбка становится всё шире.
— Знаешь… я аж испугался, когда ты вдруг появилась из её дверей, но теперь очень рад, что ты смогла обо всём заранее договориться.
Подхожу и глажу её по холке.
— Спасибо, подруга. Я тебе очень благодарен!
Она слегка краснеет.
— Да ладн, ерунда…

---

Зайдя вслед за Эпплджек в коттедж, вижу Флаттершай, свернувшуюся в клубок на кровати.

Выглядит спокойной… хотя, судя по тому, как подёргивается её хвост, она, скорее всего, нервничает, но изо всех сил сдерживается.

Кстати, я ни разу не был у неё дома. Хотя… один раз я здесь проснулся. Очнулся от наркотического сна, точнее, и убежал с воплями как только понял, куда меня притащили.
Вот уж было забавно…

Теперь у меня есть возможность осмотреться. Мило и уютно, как и положено для нормального понивильского дома. И ещё, на удивление приятно пахнет. Ну то есть пони существа чистоплотные, часто моются и крайне редко по-настоящему воняют. Но всё равно слегка пахнут, что естественно, лошадьми.
А в домике Флаттершай пахнет… свежим горным воздухом с лёгкой ноткой какого-то растительного запаха… кедровой древесиной пахнет, пожалуй. Внезапно этот запах вызывает воспоминания о доме.

— …Анон?
Вздрогнув от голоса Эпплджек, хлопаю глазами и прихожу в себя. Фермерша с волнением смотрит на меня.
— Ты в порядке, друг? А то что-то ты внезапно остановился и в стену смотришь…
— Да… да, спасибо, я в порядке.
Снова оглядываюсь и, увидев скамью, показываю на неё рукой.
— Флаттершай, можно я здесь сяду?

Она медленно кивает головой и не отрываясь смотрит, как я присаживаюсь. Стоит мне усесться, она тихонько издаёт не то хнык, не то стон.

Да, я уже предчувствую, что сейчас будет… очень интересно.

Эпплджек лишь дёргает ухом. Потом запрыгивает на кровать к Флаттершай, и обе смотрят на меня с ожиданием.

Начинать разговор сразу с самого сложного кажется… как-то неловко, что ли, и мне приходит в голову попробовать просто поболтать.
— Как ты… как твои дела?
Глаза Флаттершай широко распахиваются, она открывает рот, чтобы ответить, но звучит лишь тихий писк.
Эпплджек ласково пихает её носом; Флаттершай сглатывает и тихонько шепчет:
— Я… я в порядке… А-а…а ты, Анон?
— И со мной всё хорошо. Очень приятно иметь возможность просто поговорить.
— Я рада, — Флаттершай нервно улыбается.
— Хорошо. Я очень надеюсь, что мы сможем так же и продолжить — хорошо и с радостью.
Она немного сдвигается со своего места на кровати, мой нос ощущает лёгкий мускусный запах. Наверное, это от одного из её питомцев.
Вздыхаю.

— Знаешь, я просто не знаю, как всё это выразить… но сейчас попробую.
Эпплджек слегка гладит её лапкой по спине:
— Если не сможешь говорить, просто пихни меня, и я скажу всё что нужно вместо тебя!
Флаттершай неуклюже кивает.
— Ладно… Итак, Флаттершай, ты пытаешься… гм… выведать мой фетиш практически каждый день в течение… Господи, сколько уже? Год? Полтора?
— Год и три месяца… на вчерашний день, — шепчет в ответ она.
— Ох… да. Я предполагаю, ты почему-то считаешь меня чрезвычайно привлекательным?

Ушки Флаттершай прижимаются к голове; Эпплджек придвигается поближе и обнимает её лапкой за плечи, успокаивая… и явно готовясь удержать.

— Лестно, конечно, но знаешь, это всё очень странно. Ты либо устраиваешь разные трюки, чтобы попытаться меня трахнуть, либо выведываешь информацию, которая, как ты думаешь, пригодится тебе для соблазнения.
Она открывает рот, словно собираясь отвечать, но не произносит ни звука. И тяжело дышит.
— …ты в порядке?
Она быстро кивает, но продолжает пыхтеть. Я делаю глубокий вдох, чтобы продолжить говорить, и снова чувствую мускусный запах. Уже сильнее.
— Честное слово, Флаттершай, ты умница и красавица, вот только иногда начинаешь очень странно себя вести…
Она краснеет и опускает взгляд на свои копытца.
— Но я… просто не могу выносить, когда ты вдруг начинаешь на меня набрасываться. Это мне очень не нравится. И даже если ты выведаешь мой фетиш, мне всё равно неприятно, когда ты правдами и неправдами лезешь к моему, как ты называешь, «обезьяньему кончику».
Флаттершай тихо бормочет что-то.
— Что-что?
Эпплджек с озорной улыбкой произносит:
— Она поправила тебя: не «обезьяний кончик», а «сладкий обезьяний кончик»!
Флаттершай смотрит в сторону и краснеет ещё сильнее.
Я не выдерживаю и улыбаюсь, но тут же усилием воли заставляю своё лицо принять нейтральное выражение. Мне надо договариваться с Флаттершай, а не смущать её.

Этот мускусный запах явно становится всё сильнее.

— Так вот что я хочу сказать… Ты мне нравишься, и я бы хотел проводить время с тобой… но как друг. Может быть, когда-нибудь в будущем наши чувства изменятся… но не сейчас…
Она поднимает взгляд, её губы дрожат.
— Н-но… Анон, я не могу… посмотри на меня… мне очень тяжело быть рядом с тобой и… Как я могу быть просто другом?!
Она резким движением прячет лицо между лапок; Эпплджек снова успокаивающе гладит её.
— Флаттершай, я не понимаю. Что случилось?
Эпплджек вдруг произносит резким тоном:
— Анон, ну не делай вид, что ты совсем тупой. Зачем ты мучаешь бедняжку?
— Мучаю?

Я присматриваюсь внимательнее. Судя по движению боков, она тяжело дышит. И хотя в комнате совсем не жарко, её шерсть вся мокрая от пота. Но всё же не достаточно мокрая для того, чтобы от этого на покрывале появилось влажное пятно.

…вокруг задней части её тела.

…и мускусный запах становится совсем сильным.

Только тогда до меня доходит.

— Господи, Флаттершай, настолько плохо?
Она поднимает голову и смотрит на меня огромными, полными слёз глазами.
— Это отвратительно, да? Я знаю… — по её щекам начинают течь слёзы, и она снова отворачивается. — Ты сказал, что тебе неприятно… Ты, наверное, меня ненавидишь. Если хочешь, уходи, я пойму…
Я на полном серьёзе подумал, не поступить ли именно так; но если я уйду, проблема останется. Случится одно из двух: либо она просто успокоится и продолжит вести себя всё так же навязчиво, либо впадёт в глубокую депрессию.
Учитывая, насколько все любят Флаттершай, это точно оттолкнёт от меня тех немногих друзей, которых мне удалось завести в этом мире.

Вот ведь дерьмо…

— …ты бы хотела, чтобы я сейчас ушёл?
Долгая пауза. И затем:
— …нет.
Вздыхаю.
— Слушай, Флаттершай. Мне неприятно только одно: когда ты лезешь ко мне в штаны. Больше ничего. Ты не отвратительна, я не ненавижу тебя. И я очень хочу, чтобы мы могли жить нормальной жизнью… — задумываюсь, подбирая слова. — Ну, по крайней мере, ты будешь жить нормальной жизнью, а я попробую быть нормальным настолько, насколько у обезьяны получится в этом грёбаном лошадином Понивиле.
Она издаёт не то кашель, не то смешок.
— Я вижу, как тебе тяжело, и очень хотел бы помочь.
Она резко вскидывает голову с торчащими ушками.
— Нет, не так.
Ушки слегка опускаются, но она всё равно смотрит мне в лицо.
— Может быть… если у тебя такое происходит, когда ты… возбуждена… То если мы будем встречаться в другие дни, ты привыкнешь ко мне и выработаешь… когда-нибудь… способность сопротивляться?
Она вздрагивает, но не опускает голову.
— Но если… если это будет продолжаться?
— Мы что-нибудь придумаем. И кроме того, не сомневаюсь, что остальные друзья нам с удовольствием помогут. Так ведь, ЭйДжей?
— Да без вопросов, дружок! Я уже сказала, что буду рада, если вы помиритесь, и вся наша компания, несомненно, тоже!

Не могу сдержать улыбку. Как же хорошо получается, однако!

— Так что, Флаттершай, станешь моим другом?
Она переводит взгляд с меня на Эпплджек и обратно, её глаза поблёскивают лишней влагой, но голос уже более уверенный:
— Да, я бы хотела.

---

Новый день начинается как предыдущие — с трёх тихих ударов по двери на рассвете.

Чёрт побери Флаттершай.

Сквозь дверь доносится тихое:
— Я только хотела пожелать тебе доброго утра, друг!
Выбираюсь из кровати, открываю дверь и вижу вполне нормально выглядящую Флаттершай.
Нормально стоящую на всех четырёх ногах и… да, разумеется, не отрывающую взгляда от моих трусов.
С другой стороны, сам виноват, не стоило выходить к ней в одних трусах…

— А я уж было начал надеяться, что смогу нормально выспаться…
Флаттершай слега вздрагивает и с видимым усилием переводит взгляд на моё лицо.
— Я думала… за два года, что ты здесь… ты привыкнешь вставать раньше?
— Никогда! Так можно я пойду посплю?
— Д-да… Я подумала… может, ты бы хотел позавтракать?
— Разумеется! Через три часа.
Она вздыхает и принимает очень милый обиженный вид.
— Ладно, соня. Я вернусь, с блинчиками!
— Пригласи кого-нибудь ещё, ладно? Помнишь, мы договорились, что не станем оставаться наедине друг с другом?

Я шагнул назад и собрался было, как обычно, захлопнуть дверь, но заметил, как Флаттершай заранее испуганно сжалась.
…и закрыл дверь аккуратно, совершено без звука.
Она явно пытается измениться, мне надо соответствовать.

Через привычную щёлку между шторами наблюдаю, как она, постояв полминуты, пружинистой походкой удаляется в сторону своего дома.

---

Тук-тук-тук.

Ух, какой был сон…

— Ладно, иду!
На этот раз не забываю натянуть штаны. В течение первых секунд Флаттершай явно выглядит разочарованной, но быстро приводит выражение лица в порядок.
— Вот, уже девять часов утра! Будешь блинчики?
— Помнишь, я просил пригласить ещё кого-нибудь из друзей?
— Ну я же в порядке! И вообще, я просто забежала отдать тебе завтрак, не более того.

Она протягивает мне тарелку со светло-золотистыми… гм… практически ярко-жёлтыми блинчиками, по цвету и форме очень напоминающими заднюю часть тела одной моей знакомой пони.

Ох же ж блин… блинчики…

— Флаттершай, обязательно надо было делать их именно такой формы?
Она опускает взгляд на тарелку и довольно убедительно изображает удивление.
— Ой! Это… я случайно!

Демонстративно хихикаю.

— Нет, серьёзно! Я хотела их выбросить и начать сначала, но вдруг поняла, что у меня кончилось тесто. И.. и я подумала, что слегка неудачные блинчики всё же лучше, чем совсем без блинчиков…
— И необычно яркий жёлтый цвет тоже случайно получился?
Она отводит взгляд.
— Я могу приготовить другие…
— Нет, всё нормально, — вздыхаю. — На самом деле важен только вкус, с остальным смирюсь.
Протягиваю руку за тарелкой.
Флаттершай удивлённо смотрит на меня, потом широко улыбается и издаёт тихий радостный писк. А когда тарелка оказывается у меня в руках, она нежно проводит по моей руке копытцем — тут же опасливо отступая и прижав ушки.
— Я… я надеюсь, что тебе понравится! — она подпрыгивает и торопливо улетает.

Кстати, блинчики оказались очень вкусные.

---

Стучусь в дверь библиотеки, открывает Спайк.

— О, Анон, привет! Какими судьбами?
— Привет, Спайк. Твайлайт дома?
Со второго этажа доносится голос Твайлайт:
— Спайк, кто пришёл?
— Угу, теперь и сам слышу.
Спайк подмигивает и кричит в ответ:
— Это Анон!

Раздаётся взволнованный вскрик, Твайлайт слетает вдоль лестницы, хватает меня магическим полем, затаскивает в дом, закрывая дверь сразу за моей спиной, приземляет на пол прямо перед ней и засыпает стремительной чередой вопросов, уставившись мне в лицо горящими от энтузиазма глазами.

— Эпплджек рассказала мне, что вы сделали вчера вечером! Я просто поверить не могу, что ты решил всё-таки подружиться с Флаттершай! Ты уже разговаривал с ней? Она тебя снова разбудила? Как она себя вела? Почему ты передумал? Ты не нервничаешь? Я знаю, она ведёт себя словно одержимая, тебе, наверное, тяжело? Мы все о вас беспокоимся! У тебя есть план действий? А то я уже составила… Анон, почему ты смеёшься?

Не в силах произнести ни слова от хохота, делаю руками успокаивающие жесты.

— Да-да, Твай, успокойся, пожалуйста! Я пришёл специально для того, чтобы поговорить о ней, не надо меня допрашивать!
Слегка смущённая Твайлайт отступает, затем приносит магией стул и предлагает мне сесть.
— Я принесу чай. Похоже, вам есть о чём поговорить! — и Спайк скрывается на кухне.
Твайлайт виновато улыбается.
— Извини, я так взволнована, мне очень хочется, чтобы вы подружились, а Эпплджек была такая занятая, сказала мне несколько слов и сразу убежала… Ой, я опять?..

Снова пытаюсь прекратить смеяться.
Твайлайт, вообще-то, самый близкий из моих понивильских друзей, и мне очень нравится наблюдать за ней, когда она впадает в свой «раж поиска информации». Надо сказать, это достаточно частое зрелище, но мне пока не надоедает.

Но ей определённо надо научиться расслабляться. Надо на эту тему пообщаться с Три Хаггер…

— Ну, в общем, не столь уж многое пока произошло, мы же разговаривали всего лишь часов двенадцать назад.
— Да-да, но что именно было вчера вечером? Мне нужны подробности!

Рассказ, многократно прерываемый вопросами Твайлайт, затянулся почти на час.
Принесённый Спайком чай оказался чрезвычайно уместным.
Твайлайт была совершенно счастлива, когда узнала, до чего и как именно мы с Флаттершай договорились.

Узнав, что Флаттершай приготовила для меня завтрак, Твайлайт обрадовалась.
— Здорово! Не многие знают, но Флаттершай на самом деле талантливый повар, и это замечательно, что она использует свои самые лучшие умения тебе на пользу.
— Да, блинчики были просто объедение. Вот только были бы они не в форме задницы…
Твайлайт покраснела.
— Задницы?
— Да, такие вот странные блинчики. Флаттершай пыталась убедить меня, что это ошибка.
Лавандовая пони рассмеялась:
— Ну в итоге вам обоим понравилось?
— Да, и меня особенно порадовала возможность всё-таки поспать утром.
— Знаешь, а давай сегодня вечером встретимся втроём, просто пообщаться?
— Хорошая идея! У тебя сегодня свободный вечер?
— Спайк, где моё расписание на сегодняшний день?
— Сейчас!

Дракончик добыл откуда-то свиток, Твайлайт развернула его прямо в воздухе.

— Я не планировала ничего, кроме учёбы… но это даже важнее!
— Общение со мной важнее учёбы? Принцесса Твайлайт, вы оказываете мне честь!
Она хихикнула.
— Только зайди за мной перед тем, как отправиться к Флаттершай.
Встаю и изо всех сил изображаю великосветский поклон.
— Разумеется, Ваше Высочество!
…после чего получаю хлопок свитком по голове, со словами «Вот этого не надо!» и, смеясь, покидаю библиотеку.

---

Тук, тук, тук. Теперь моя очередь стучать.

Я некоторое время раздумывал, потребуется ли мне телохранитель, чтобы занести Флаттершай тарелку из-под блинчиков, и в итоге решил, что, пожалуй, обойдусь.
Ну серьёзно, постучаться, отдать тарелку и уйти, что может случиться?
И кроме того, сегодня утром она вела себя необычайно сдержанно.

Из-за двери слышится негромкий шорох и затем тихое «Иду!».
Флаттершай открывает дверь и застывает, явно поражённая тем, что я сам к ней пришёл.
— Ох, Анон! А я тут… Я… убирала беспорядок, который устроил Энджел…

Снова ощущаю свежий кедровый аромат, так напоминающий мне о доме.
Погружённый в воспоминания, молча протягиваю ей тарелку.

Она нервно улыбается.
— Тебе понравилось? Я понимаю, могло не понравится, это нормально. Я не обижусь, разумеется еда не всем нравится одинаково… Я не самый лучший повар, я знаю… просто интересно, тебе понравились блинчики?
— Они были очень вкусные. Большое тебе спасибо!
Её крылья слегка приоткрылись, она переступила на месте.
— Серьёзно? Я так рада! Пожалуйста, Анон, скажи, и я с удовольствием ещё что-нибудь тебе приготовлю!
Погружённый в воспоминания о доме, машинально делаю шаг вперёд. Удивлённая Флаттершай сдвигается в сторону, пропуская меня.
Внезапно я всё-таки возвращаюсь в реальность и, хлопая глазами, смотрю на пегаску.
— Извини, я задумался. Твой дом пахнет так… Ну… мне этот запах кое-что напоминает.
Флаттершай радостно улыбается.
— О, это, наверное, мой шампунь! Я сама готовлю его из собранных в лесу растений; этот запах успокаивает моих маленьких друзей, и я моюсь каждый день, чтобы запах не ослабевал.
Она слегка взмахивает крыльями и я ощущаю, что кедровый запах действительно становится интенсивнее.
— Да, именно этот запах. Из-за него зверушки так тебе доверяют?
Пегаска покачала головой и робко улыбнулась.
— Нет, разумеется! Это только малая часть.
— Расскажешь?
— Конечно! К каждому живому существу надо искать подход, они все разные, даже если принадлежат к одному виду. У каждого собственная личность! Приятный запах помогает, но всё равно надо уметь их понимать.
Она повернулась, указывая на что-то внутри дома.
— Когда я встречаю в лесу нового друга, иногда он сразу подходит ко мне и мы можем познакомиться, но часто приходится целыми днями внимательно изучать его и добиваться доверия, прежде чем он согласится хотя бы немного приблизиться.

Опять отвлечённый воспоминаниями, я захожу и бормочу:
— Это куда сложнее, чем я думал…
Флаттершай улыбается:
— Конечно. Каждая из моих зверушек… я знаю их имена, какую они любят еду, насколько следует быть с ними осторожной… и всё такое.
Она идёт по комнате, указывая на разнообразные клетки и домики.
— Некоторые маленькие зверушки легко привыкают ко мне, с другими даже после долгого знакомства приходится обращаться очень аккуратно, чтобы они не испугались и не спрятались на несколько дней…

Она дошла до дальней стены комнаты и продолжила, слегка опустив ушки:
— Меня очень расстраивает, когда я ухитряюсь напугать нового друга, и приходится практически всё начинать с начала.

Флаттершай поворачивается ко мне, и её глаза внезапно распахиваются от изумления.
Погружённый в свои воспоминания, я не просто зашёл в дом, но и последовал за ней до жилой комнаты.

Секундная пауза, и мы произносим одновременно:
— Ох, я заболталась…
— Извини, мне не следовало…
Одновременно замолкаем и просто смотрим друг на друга.

Потом пегаска ёжится и садится на пол, опустив голову.
— …мне надо идти.
Она кивает, и я отправляюсь на улицу, но останавливаюсь в дверях, чтобы обернуться.

Флаттершай смотрит мне вслед, закусив губу, на её глазах слёзы.
Жалобным голосом она произносит:
— Ты ведь придёшь ещё?
Морщусь, отворачиваясь, но внезапно вспоминаю её слова о том, как опасно пугать новых друзей, и отвечаю:
— Разумеется.

---

— …и вот я стою посреди жилой комнаты и слушаю, словно это говорит обычная милая пони, а не грёбаная Флаттершай!

Я расхаживаю из стороны в сторону по библиотечной комнате, Твайлайт поворачивает голову, следуя взглядом за моими лихорадочными движениями.

И меня бесит широкая улыбка на её лице!

— Словно это обычная милая пони, из которой получился бы хороший друг?
Я шлёпаюсь на ближайшую скамью.
— Твай, ты не видела её так, как довелось мне. Это не милая пони, это монстр, когда в её голове что-то перемыкает. Или наоборот, не перемыкает, не знаю.
С привычной грацией Твайлайт подлетает к полкам и начинает что-то искать среди книг.

Вваливается Спайк и приносит чашки с чаем.
— Спасибо, Спайк. У меня в голове сейчас такая каша… И твой чай очень помогает прийти в себя.
Он усмехается.
— Не меня надо благодарить! Это чай из личных запасов Флаттершай, она специально заказала его для меня и Твайлайт!
Нахмурив лоб, я наклоняюсь вперёд.
— Подожди, она…

— Вот!
Твайлайт отходит от полок, окружённая сиреневым магическим ореолом книга опускается на стол перед нами. Читаю надпись на обложке: «Горячая кобылка, или всё об эстральном цикле, что вы хотели знать, но стеснялись спросить»^[1].
— Серьёзно, Твай?
Слегка покраснев, она отвечает:
— Готова поспорить, что Флаттершай становится реально невыносимой на месяц-полтора, а потом более-менее нормальной весь год?
Вытаскиваю из памяти все «забавные трюки» Флаттершай, которые честно старался забыть. После долгой паузы произношу:
— А знаешь… Ты, пожалуй, права.

Твайлайт поворачивается к Спайку:
— Извини, не мог бы ты оставить нас одних? Ты ещё немножко молод для того разговора, который мы вынуждены будем сейчас вести.
— А-а-а-а, я ненавижу, когда меня так прогоняют во время интересного разговора! — обиженно произносит Спайк, выходя из библиотеки. Твайлайт тихо хихикает.

Когда за ним закрывается дверь, Твайлайт берёт книгу и начинает читать вслух.

— Сезон размножения у кобыл приходится на период с середины весны до ранней зимы. В межсезонье шанс начала охоты невелик, но статистически заметен. Наибольшая вероятность начала репродуктивного периода приходится на разгар лета и начало осени. Типичными признаками охоты являются приподнятый хвост, повышенное мочевыделение, снижение физической активности, уменьшение длительности концентрации внимания, раздражительность, чувствительность к прикосновениям и… — ушки Твайлайт дёрнулись, она покраснела, — «мигание» половых губ.

Твайлайт поднимает взгляд от книги.

— Соответствуют ли эти признаки тому «монстру», в которого, как ты говоришь, превращается Флаттершай?
— Да, к моему огромному разочарованию, я узнаю ВСЕ эти признаки, — я многозначительно смотрю на Твайлайт, она густо краснеет и опускает глаза.

Избегая моего взгляда, она открывает книгу на другой главе.

— Кобыла, не планирующая обзаводиться жеребёнком, должна принимать травяной сбор, описанный в таблицах 24-В и 24-С в виде чая или порошка соответственно. В случае однократного приёма раз в три дня эта формула значительно снижает интенсивность симптомов охоты.

Книга захлопывается и улетает на стол.

— Э-э-э… и какое отношение это всё имеет ко мне?
Твайлайт закатывает глаза.
— Совершенно очевидно, что Флаттершай перестала принимать Охлаждающий чай!
— То есть она… что это вообще значит?
— Ну, это… блин, Анон, ты что, действительно не понимаешь, что это значит?
По тому, каким тоном это было произнесено, получается, что я полный придурок. Мне это реально не нравится, так что я отвечаю, возможно, несколько более резко, чем планировал.
— Откуда бы мне это знать? Я, видишь ли, родился, вырос и провёл всю свою жизнь, за исключением последних полутора лет, в немножко другом мире!

Твайлайт вздыхает и садится на пол передо мной.

— Ты прав, извини. Это просто… настолько основополагающие знания, и я машинально решила, что ты не можешь не знать.
Несколько раз щипаю себя за переносицу, чтобы успокоиться. Я провёл в этом мире больше года, но до сих пор не знаю чего-то «настолько основополагающего»?
— Ладно, Твай, и что именно я не знаю?
— Та смесь, про которую сказано в книге, называется «Охлаждающий чай». Его пьют все до одной кобылы в Эквестрии, он есть у любого доктора, у любой матери, и порцию его можно заказать почти в любом кафе.
Её рог вспыхивает сиреневым ореолом, с полки мне в руки слетает небольшой мешочек.
— Разумеется, есть и у меня. Эта смесь очень важна для каждой кобылы.
Заглядываю в мешочек: там буро-зеленоватый порошок с кусочками не до конца перемолотых сушёных листиков, источающий приятный мятный аромат.

Твайлайт тем временем продолжает, смущаясь всё больше и больше:
— Видишь ли, Анон, Охлаждающий чай предотвращает начало эстрального цикла… охоты… ну или, по крайней мере, сильно уменьшает проявления… И это очень важно, потому что… потому что жеребцы не способны не реагировать на кобылу в течке, а кобыла не хочет сопротивляться их вниманию. Такова наша биология.
— Как-то очень по-сексистски это всё звучит…
— Нет, это надо понимать абсолютно буквально: любой жеребец в присутствии охочей кобылы вообще не способен думать ни о чём, кроме совокупления, а кобыла в разгар охоты… чрезвычайно возбуждена…
Твайлайт, кажется, с удовольствием провалилась бы сквозь пол от смущения.
— Я это узнала… на собственном опыте, не из книг… без Охлаждающего чая даже брат и сестра, даже родитель и потомок… если достаточно взрослая… испытывают инстинктивную тягу друг к другу… которой практически не способны сопротивляться…

Отчаянно трясу головой, пытаясь прогнать неуместные мысли.

— Ну то есть Флаттершай постоянно хочется трахаться; какое отношение это имеет ко мне, если я не пони?
Твайлайт, явно тоже пытаясь отвлечься, начала расхаживать из стороны в сторону.
— Ты упускаешь важную деталь. Использование Охлаждающего чая с древних времён является необходимейшей частью нашей жизни. Привычной до автоматизма. И есть только один повод для кобылы сознательно избегать приёма этого зелья.
Она остановилась и посмотрела на меня в упор.
— Если кобыла всерьёз вознамерилась организовать пару.
Я досадливо морщусь.
— Твайлайт, я это уже понял. Она многократно и абсолютно откровенно заявляла, что хочет меня трахнуть.
Она снова качает головой.
— Когда хотят просто развлечься разок-другой, ради приятных ощущений от совокупления, ведут себя совершено по-другому.
— То есть ты хочешь сказать, что ей нужен… постоянный партнёр?
— Да! — раздражённо отвечает Твайлайт. — Супруг!

Качаю головой.
— Вот уж… серьёзное недопонимание…
Твайлайт замирает на полушаге, она явно ожидала совершенно другой реакции на свои слова.
— Чего?
— Видишь ли, для нас, людей, возникновение настоящей любви — процесс не быстрый. У нас нет биологически обоснованного сезона размножения^[2] и соответственно необходимости торопиться; и мы серьёзно надеемся найти пару на всю жизнь. Поэтому образование пары происходит очень романтично и после длительного ухаживания. Ну, как правило.

Твайлайт с заинтересованным видом наклонила голову, переход обсуждения с понячьих обычаев на человеческие явно резко улучшил её настроение.
— О каком порядке длительности ухаживания ты говоришь? Сколько у вас проходит времени между принятием решения о начале ухаживания и созданием семьи?
— Если всё происходит быстро — месяцы, но бывает и несколько лет.
Твайлайт снова задумчиво меряет библиотеку шагами.
— Теперь многое становится понятным. Очень резкое, быстрое нарастание внимания… Это…
Твайлайт оборачивается ко мне.
— Это объясняет, почему действия Флаттершай кажутся тебе сексуальным преследованием.
— Кажутся?! Твайлайт, ЭТО И ЕСТЬ СЕКСУАЛЬНОЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ во всей красе!
Она делает опасливый шаг назад.
— Анон, честно, все её действия вполне в пределах нормы. Она приходит к тебе и демонстрирует, что находится в состоянии эструса. Для стороннего наблюдателя её действия выглядят открытыми и романтичными, а ты держишься холодно и отстранённо…

Остолбенело хлопаю глазами. По её словам, виноват я?! На чьей она вообще стороне?!

Твайлайт задумчиво продолжает, не обращая внимания на мою реакцию:
— Единственная реально странная шутка из устроенных ею, это когда она тебя опоила усыпляющим зельем и разбудила у себя дома. Я думаю, она просто не могла понять, что делать с «жеребцом», который абсолютно не реагирует на запах охочей кобылы…
Наконец заметив мой взгляд и словно споткнувшись об него, она чуть приседает и опасливо спрашивает:
— Анон, с тобой всё в порядке?
Изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие, откидываюсь на спинку стула и несколько секунд глубоко дышу, рассматривая свои руки, не позволяя им сдвинуться с коленей. Потом поднимаю взгляд и тихо, но жёстко произношу:
— То есть ты сейчас мне объясняешь, что всё это время… вся та хрень, которая со мной происходила… это всё было объяснением в любви со стороны Флаттершай?
Твайлайт неуверенно переступает на месте.
— Д-да, именно так…
— И не простым объяснением, а самым прямым, открытым и романтичным по меркам пони?
Она прикусывает губу и кивает.
Изо всех сил тру лицо обоими руками.
— И всё это время, когда я надоедал тебе жалобами на то, как меня достали приставания Флаттершай, ты просто слушала и ничего не объясняла?
Она слегка кривит рот.
— Я просто думала, что Флаттершай тебе не нравится.

Сидеть на месте я уже не могу. Кипящий в крови адреналин подбрасывает меня и заставляет сделать шаг в сторону принцессы.

— И ты думала, что я такой злобный и жестокий говнюк, способный пинками выгонять с порога влюблённую в меня кобылку?
Она отступает на несколько шагов.
— Но я…

И сдерживать голос тоже не получается.

— Она ведь приходила просить твоей помощи? Сколько раз она прибегала сюда, рыдая, ПОЖАЛОВАТЬСЯ НА МОЁ БЕССЕРДЕЧНОЕ ОТНОШЕНИЕ?
— В-всего… несколько… раз…
— ВСЕГО?!
Воздеваю руки к потолку.
— ВЕ-ЛИ-КО-ЛЕП-НО! Самая лучшая, самая добрая и дружелюбная пони во всей Эквестрии считает меня безжалостным мерзавцем!
Твайлайт больше некуда отступать, она уже стоит, прижавшись спиной к стене.
— А-анон, она…
— И сама чёртова принцесса дружбы тоже, иначе какого дьявола она не заявляет мне, что я злобный и бессердечный?! Разве что она и правда думает, ЧТО Я ТАКОЙ И ЕСТЬ?

Я стою, слегка наклонившись над Твайлайт, и ору ей прямо в лицо.

— И даже при том, что я обращаюсь с ней как с дерьмом, ОНА ВСЁ РАВНО ПРИХОДИТ КО МНЕ, потому что любит меня! И ТЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ ГОВОРИШЬ?!

Глаза Твайлайт зажмуриваются, рог вспыхивает ослепительно-сиреневым светом.
Земля исчезает из-под моих ног, стены бешено вертятся вокруг, и через секунду крепкий удар спиной об пол вышибает воздух из моих лёгких; впрочем, каким-то волшебством моя голова не впечатывается в твёрдое дерево. Сиреневая магия снова поднимает меня с пола и грубо швыряет на скамью.
Всё тело горит, я никак не могу успокоить дыхание.

Твайлайт стоит в центре комнаты, передние ноги широко расставлены, полностью развёрнутые крылья торчат под углом к потолку. Направленный на меня рог охвачен сиреневым пламенем.
Но лицо…
Я ожидал увидеть на её лице злую гримасу, а там сожаление и боль.

Медленно, она делает шаг вперёд.
Я пытаюсь что-то сказать, но моя челюсть не подчиняется мне.
Глаза Твайлайт блестят от слёз.
— Ты прав, Анон. Прости меня, я не справилась.
Она отворачивается.
— Я не справилась, как принцесса, не смогла вовремя понять тех, кто живёт рядом со мной.
Она закрывает глаза.
— Я не справилась, как учёный, не смогла изучить тебя и твою культуру.
И снова подняв на меня взгляд, она произносит:
— Но самое главное, я не справилась как твой друг и друг Флаттершай.
Твайлайт садится на пол передо мной, крылья прижаты к бокам, рог больше не светится, голова опущена.
— Пожалуйста, прости меня.

Я изо всех сил пытаюсь осознать, что же сейчас произошло. От эха эмоций меня колотит, смотрю на свои руки — они трясутся.
Если бы она не остановила меня — что бы я наделал?
Медленно перевожу взгляд на сидящую у моих ног принцессу.
Я должен ей больше, чем кому бы то ни было.
Она мой лучший друг во всём этом чуждом мире.
Сидит, зажмурившись, опустив голову, ей явно плохо…
Делаю несколько глубоких вдохов, ощущая, как успокаивается лихорадочное возбуждение.
Наклоняюсь к ней и ласковым прикосновением к подбородку поднимаю к себе её лицо.
Всё ещё перехваченным горлом произношу:
— Разумеется, я прощаю тебя. Ты мой лучший друг…
Твайлайт жалобно улыбается, затем вдруг кидается вперёд и, поставив копытца на мои бёдра, прижимается лицом к моему плечу. Осторожно обнимаю её за плечи и шею, притягиваю к себе.
Её крылья медленно раскрываются, а затем окутывают нас сиреневым облаком.
У меня в горле всё ещё сидит жёсткий комок, и она несомненно слышит, какое сбивчивое у меня дыхание.
Но будь я проклят, не стану я плакать в гриву пони!

Проходит, наверное, несколько минут. Постепенно моё дыхание успокаивается, но я продолжаю держать Твайлайт в объятиях, пока она, издав тихий вздох, не складывает крылья.
Выпускаю её из рук, она делает шаг назад и смотрит на меня.
Шёрстка на её лице, особенно вокруг глаз и носа, влажная.
Опустив взгляд, она неловко произносит:
— …неудобно получилось.
Тру кулаками глаза, пытаясь прояснить зрение.
— Прости, что накричал на тебя. Мне не следовало злиться, ты, в общем-то, ничего плохого не сделала. Я сам во всём виноват.
Твайлайт поднимает лапку и гладит копытцем моё колено.
— Мы все совершаем ошибки. Мне следовало осознать происходящее между вами давным-давно.
Избегая встречаться со мной взглядом, она добавляет:
— Наверное, я чересчур увлеклась работой принцессы и не уделяю друзьям должного внимания.
— Может быть… но тем не менее, я не должен был так взрываться.

Тяжело вздыхаю, следующие пару минут мы сидим в тишине.
Наконец я ловлю её взгляд и произношу:
— Всё же… Флаттершай.
Она вздыхает в ответ.
— Ну и что ты думаешь?
Пожимаю плечами.
— Сначала я подумал, что надо просто уговорить её возобновить приём Охлаждающего чая и всё, проблема будет решена. Но если она действительно любит меня, как ты утверждаешь, это ничего не изменит.
Твайлайт качает головой.
— Нет.
— Тогда, возможно, единственное, что мне остаётся это… как-нибудь… разочаровать её, чтобы она перестала меня любить.
— Анон, ты же сам сказал, что как бы плохо ты с ней ни обращался, она всё равно продолжала приходить. Думаешь, ты сможешь заставить её передумать?
Пожимаю плечами:
— Не знаю, а что ещё можно сделать?

Твайлайт внезапно густо краснеет и отворачивается.
— Ты чего?
— Ты всегда можешь… удовлетворить её… — произносит она тихо.
Усмехаюсь и тоже отворачиваюсь.
Твайлайт произносит уже настойчивее:
— Подумай об этом, Анон! Может, дашь ей шанс?
Складываю руки на груди и ворчливо отвечаю:
— Твай, я не люблю её. Для меня это будет просто трах.
Она снова подходит ко мне вплотную.
— А ты уверен? Несколько минут назад ты орал, что она самая лучшая и самая добрая.

Поймала меня на слове, да?

Злобно смотрю в ответ:
— Так скажет вообще любой, кто хоть раз говорил с ней!
Она отвечает таким же взглядом:
— Но я же вижу, что весь твой гнев был из-за того, что ты наконец почувствовал, как жестоко с ней обошёлся!
Закатываю глаза.
— Ещё бы не почувствовать, я в конце концов порядочный человек!
— И это тебя настолько разъярило? Такая сильная реакция бывает только из-за тех, о ком беспокоишься!

Откинув голову на спинку сиденья, гляжу в потолок и устало произношу:
— Твай, ну как я могу влюбиться в пони? Я же человек…
— Но ты дружишь со многими пони, — я ощущаю порыв ветра, и она, взлетев, снова оказывается в моём поле зрения. — Почему ты уверен, что не сможешь любить?
Слегка усмехаюсь.
— Эй, это нечестно! Ты не даёшь мне как следует погрустить!
— И не дам! Никогда!
Её рог вспыхивает, и моя голова вынуждена повернуться вслед за ней, когда она снова опускается на пол.
— Вдвойне нечестно!
Кожу на лице начинает щипать, сиреневая сила растягивает мои губы в преувеличенной улыбке.
Не получается удержаться от смеха.

Ну погоди же…

— Втройне нечестно! Ты доигралась!
С места прыгаю в её сторону — Твайлайт пытается увернуться, но не успевает.
Одна рука под попу, вторая — перед передними ногами, подбородком прижимаю одно из её крыльев и поднимаю её в воздух.
Она испуганно пищит, свободное крыло разворачивается во всю длину.
— Эй, Анон!
Маниакально хохоча, я принимаюсь кружиться на месте, одновременно щекоча пони всюду, куда достают пальцы.
— Анон! Нет! Я ЖЕ ПРИНЦЕССА!

Её рог начинает светиться и я успеваю зажмуриться, чтобы не ослепнуть. С громким БАМПФ! она исчезает из моих рук. Открыв глаза, я снова вижу её стоящей посреди комнаты в боевой позе, с распахнутыми крыльями и окутанным магическим свечением рогом.

— Изыди! Изыди, монстр, пока я не отправила тебя в Тартар!
Откуда-то стремительно прилетает окружённый сиреневой аурой свиток и со звонким ПОМ! шлёпает меня по голове.
Издав в сторону висящего в воздухе свитка злобное шипение, поворачиваюсь к ухмыляющейся Твайлайт:
— Ладно! На этот раз ты победила… Но я ещё вернусь!

…и под хихиканье принцессы спасаюсь бегством через входную дверь.

---

Когда я добрался до дома, стресс от непростого разговора всё же догнал меня.
Я пару часов просидел на кровати, раздумывая. И глядя в стену.
Вот ведь чёрт.

Поднялся, чтобы размять ноги, и внутренние органы вдруг резко вспомнили о необходимости работать. Пока я срочно избавлялся от отходов, а потом закидывал в себя новое сырьё на переработку, мой мозг внезапно осознал, что уже принял решение.

С новообретённой решимостью выхожу на улицу. По дороге к домику Флаттершай замечаю стоящую на балконе Твайлайт. БАМПФ! — и она уже рядом со мной.
— Как ты себя чувствуешь? Ты несколько часов просидел дома, скоро уже закат!
— Чувствую себя как говно, но надо… Знаешь, отец мне говорил, что смелость — не в отсутствии страха, а в способности двигаться вперёд несмотря на страх.
— Ты боишься Флаттершай?
Останавливаюсь, глядя себе под ноги.
— Твай, я весь на нервах… — поднимаю взгляд на неё, — но чёрт меня побери, если я дам своим тупым ошибкам испортить мне жизнь. Или кому бы то ни было, раз уж на то пошло. Не похоже, чтобы тот портал, который закинул меня в Эквестрию, планирует когда-нибудь снова возникнуть и выкинуть меня обратно, так что мои проблемы необходимо решать…
— То есть планы собраться втроём — отменяются?
Пожимаю плечами.
— Давай пока отложим. Мне надо поговорить с ней, а там посмотрим.
Твайлайт улыбается.
— Я очень надеюсь, что у тебя всё получится. Хочешь, я пойду с тобой для поддержки?
Нагибаюсь и глажу её по шейке.
— Я благодарен тебе… но, надеюсь, справлюсь сам. Всё будет хорошо.
— Я верю в тебя, Анон. Иди, восстанавливай дружбу.
— Ну если я хоть немного разбираюсь в дружбе, то смогу довести дело до всеобщего удовлетворения…

Прижимаю её к себе и двумя руками массирую ей загривок.

— Ум-м-м… если ты не прекратишь прямо сейчас, мне придётся заставить тебя заняться удовлетворением меня…
Отшатываюсь, поднимаюсь и вижу у неё на лице ехиднейшую ухмылку.
— Не беспокойся, я имела в виду всего лишь массаж!
После чего я получаю шутливый тычок копытом в задницу и напутствие:
— Иди, там самая лучшая, замечательная и дружелюбная пони очень нуждается в помощи!
БАМПФ! — и она исчезает.

---

По традиции, трижды негромко стучу в дверь.

Изнутри доносится тихое «Минуточку!», и через пятьдесят три секунды дверь отворяется.
— Привет.
Флаттершай издаёт тихий писк и прижимает копытце к губам.
— Анон? Но ты…
— Можно войти?
Оторопев на секунду, Флаттершай снова издаёт тихое «ой!» и пропускает меня в дом.
— Конечно, Анон! Пожалуйста, заходи, располагайся! Тебе не холодно? Может быть, принести поесть? Попить? Я могу разжечь очаг…
Делаю останавливающее движение рукой.
— Всё в порядке, Флаттершай. И если мне что-то потребуется, я обязательно тебе об этом скажу.
Флаттершай медлит с удивлённым выражением на лице, но закрывает дверь и проходит в комнату вслед за мной.

Я опускаюсь на скамью, как вчера. Одним хлопком крыльев Флаттершай перелетает на кровать, как вчера.
После чего я наклоняюсь к ней и глядя прямо в глаза, твёрдо произношу:
— Флаттершай, прими Охлаждающий чай. Прямо сейчас.
Пегаска вся напрягается от изумления, глаза широко открываются, она хочет что-то сказать… но вместо этого медленно опускает голову на кровать.
— Ох… да… Но Анон, я не хочу.
— Только сегодня, ладно? Мне хочется поговорить с тобой, и мне надо, чтобы ты себя контролировала.
— Но, Анон…
— Без обсуждения. Либо сейчас ты встанешь и выпьешь Охлаждающий чай, либо я встану и уйду.

Она тут же взлетает прямо с кровати и исчезает в соседней комнате.
Через пару минут она возвращается, пешком и с опущенной головой.
— Не горюй так. Он же действует всего три дня?
Она мрачно смотрит на меня:
— А потом ты опять потребуешь принять его.
— Нет. Это единственный раз, когда я именно потребовал.
Она замирает, глядя на меня.
— Ты хочешь сказать…
— Увидим.

Её крылья с шорохом приоткрываются, потом она запрыгивает на кровать.
— Хорошо, Анон.
— Через сколько времени начинается действие зелья?
— Почти мгновенно. Около минуты — и наступает максимальный эффект.
Смотрю на сложенные на коленях руки, глубоко вдыхаю. Сейчас мне потребуется вся моя сила духа.

Потом, одним движением, встаю и опускаюсь рядом с ней на левую половину кровати. Её голова справа от меня, передние копытца чуть касаются моего бедра.
Теперь, когда я сижу совсем рядом с пегаской, кедровый аромат ошеломительно приятен.
Опускаю руку ей на загривок… и чувствую, что моя рука дрожит.
Флаттершай замерла в ошеломлении, но от моего прикосновения поднимает голову и смотрит мне в лицо.
— А-а-анон?!
Нежно глажу её по спинке.
— Флаттершай, прости меня.
— Н-но тебе не за что…
— Я сделал очень неверный вывод в отношении тебя из-за непонимания эквестрийской культуры.
Она тихонько стонет; сдвигаю руку ближе к её шее и круговыми движениями глажу плечи.
Глубоко дышу, стремясь сохранить самоконтроль, не отрывая взгляда от её сияющих глаз.
— Тебе стоит поблагодарить Твайлайт. Именно она объяснила мне всё — о тебе, о твоих чувствах… о моих дурацких действиях…

Тяжело вздыхаю.
— Я очень паршивый друг…
Флаттершай жалобно пищит:
— Д-друг?
Я задумываюсь… Сам пока не уверен.

Она, разумеется, обращает внимание на мои колебания, тут же приходит к неверному выводу и горестно опускает взгляд.
Да, мне только что, вот секунду назад доказали, что я действительно паршивый друг. Способный одной секундой молчания в нужный момент раздавить любую надежду.
Осознание этого помогает прийти к решению.
Свободной рукой ласково поднимаю её голову, чтобы снова видеть глаза.
— Да, Шай. Друг.

Моя очередь отводить взгляд. Да, Шай, стыдно.

— Мы с Твайлайт долго говорили о разнице между культурой пони и людей. Особенно о различиях в романтических отношениях.
Её ушки нервно подёргиваются, но я продолжаю.
— Не стану утомлять тебя пересказом мелких деталей, но в целом, из-за того, что у людей нет сезона размножения, зато есть привычка выбирать одного супруга на всю жизнь, мы сближаемся медленно и осторожно. По сравнению с обычаями пони…
Снова вздыхаю.
— Если говорить прямо, я воспринимал твоё поведение как грубое, назойливое и агрессивное, практически как сексуальное преследование и попытку изнасилования.
Удерживаю её голову, не давая ей отвести взгляд.
— Теперь, Флаттершай, я понимаю. Не могу сказать, разделяю ли я твои чувства, но понимаю. Мне стыдно за то, как я обращался с тобой. Мне очень-очень стыдно, и я надеюсь, что ты простишь меня. И что мы сможем остаться друзьями.
Наступает долгая пауза, Флаттершай осознаёт, что именно я ей сказал… и в её глазах загорается надежда.
— Ты… правда?
Киваю, и в следующую секунду её лицо просто озаряется счастьем. Она вскидывается, обнимает меня за плечи передними ногами и прижимается лицом к моему левому плечу, грива розовой волной накрывает моё лицо.

Я напрягаюсь, не понимая, как мне реагировать на такое проявление близости. И в этот момент слышу тихие всхлипывания.
Тут же обнимаю её, одной рукой за шею, другой чуть ниже основания крыльев, и прижимаю её к груди. И, несмотря на все попытки сохранить бесстрастность, сам чувствую стеснение в горле и слёзы на глазах.

Сдавленным голосом произношу:
— Я очень надеюсь, что ты простишь меня.
Она обнимает меня ещё крепче.

Так мы и сидим, долгое, долгое время.
Голова Флаттершай на моём плече, всхлипывания всё реже и тише.
Моё лицо в её гриве, и этот великолепный кедровый аромат…
А когда мы устали от объятий, я просто откидываюсь на спину, она устраивается поперёк моей груди.
Её крылья расслабляются, она приоткрывает их, накрывая меня тёплым, пушистым одеялом.
Весь стресс этого дня, приятный запах, нежное тепло… я сам не понимаю, в какой момент проваливаюсь в сон…

---

Просыпаюсь от птичьего гомона и щекочущего прикосновения к лицу.

— Э-э-э… чё?
Мне в лицо бьёт солнечный луч, и в середине этого луча, словно окружённый множеством искорок, силуэт какой-то пушистой зверушки. Некомфортно близко к моему носу.
Сажусь, потягиваюсь, тру глаза… и вижу на постели, там где минуту назад была моя голова, маленького кролика. Глядящего на меня тяжёлым взглядом.
— Что?
Он тычет лапкой в сторону кухонной двери.
— Мне туда идти?
Кролик демонстративно поворачивается ко мне спиной, спрыгивает с кровати и устраивается на маленькой постельке неподалёку.

Зеваю, чешу голову в попытке перезапустить полусонные мозги, потом всё же набираюсь решимости и встаю с кровати.
Прохожу за дверь и вижу маленькую, уютную кухоньку. Перед плитой на задних ногах стоит Флаттершай и что-то готовит на небольшой сковородке.

На пегаске надета моя рубашка.

Опускаю взгляд.
…по крайней мере штаны на мне.
— Шай.
Она подпрыгивает, опускается на все четыре копытца и торопливо поворачивается в мою сторону.
— Ох! П…привет, Анон! Выспался?
Зеваю и сквозь зевок произношу:
— Почему на тебе моя рубашка?
— Э… ну… ты весь вспотел ночью, так что я сняла её с тебя… и не знала, что с ней делать… и так приятно пахнет… я просто… — она виновато опускает голову. — Отдать тебе?
— Да, пожалуйста. Прохладно, а шерсти у меня нет.

Пегаска печально вздыхает, потом начинает пытаться копытцем расстегнуть единственную пуговицу, на которую сумела застегнуть рубашку. Посмотрев несколько секунд на её мучения, наклоняюсь и одной рукой расстёгиваю непослушную пуговицу.
Она замирает и смотрит широко распахнутыми глазами, потом медленно поднимает одну переднюю ногу, слегка расправляет прижатое тканью крыло и вытаскивает ногу из рукава; повторяет то же самое с другой стороны. И протягивает мне рубашку, висящую на кончике полностью расправленного крыла.
Когда я надеваю рубашку, она, кажется, не может оторвать взгляда от того, как я быстро и просто справляюсь своими пальцами с застёгиванием пуговиц.

— Флаттершай, твоя плита…
Она бросает испуганный взгляд на моё лицо, потом торопливо поворачивается и хватает сковородку.
— Хочешь… ты хочешь б-блинчиков?
— А ты пообещаешь, что они будут круглыми, а не в форме твоей попы, как в прошлый раз?
Она замирает, потом хватает со стола нож и делает несколько быстрых движений на сковородке.
— …да?

Вздыхаю.

— Спасибо, я буду блинчики. У тебя есть здесь стол?
— Да, на веранде. Подожди меня там, я закончу через минутку.
Поворачиваюсь, чтобы выйти с кухни, и примерзаю к полу.

Там, блин, медведь.
…но он меня, кажется, не заметил.
Медленно отступаю и натыкаюсь спиной на зад Флаттершай, возящейся у плиты.

Она пищит от неожиданности, а я, не оборачиваясь, не отрывая взгляда от зверя, шепчу:
— Флаттершай, я знаю, ты дружишь со всякими животными, но… почему у тебя на кухне сидит медведь?
Она снова опускается на четыре копытца рядом со мной и хихикает:
— Это же Гарри! Не бойся, он очень милый!
Я в обалдении смотрю, как она подходит к огромному медведю и начинает с ним сюсюкать, словно со щеночком, а он аккуратно поднимает её, нежно обнимает и потом снова опускает на пол.
Хихикнув при виде выражения ужаса на моём лице, Флаттершай возвращается к плите.
— Ты же не испугался, Анон? Не бойся, здесь никто тебе не повредит!
Набравшись решительности, прохожу мимо медведя обратно в жилую комнату; он игнорирует меня.

Выхожу во двор и устраиваюсь за небольшим столиком с миленькими сиреневыми подушечками вместо скамеек.
Через минуту на стол внезапно приземляется миниатюрная оранжевая птичка. Несколько секунд глядим друг на друга.
— Э-э-э… привет?
Она чирикает.
— Флаттершай умеет с вами разговаривать… Это работает только с ней или ты способна и меня понимать?
Птичка делает несколько шажков по столу в мою сторону и снова чирикает.
— Вот только я тебя не понимаю, к сожалению. Похоже, это всё-таки исключительно для Флаттершай.
Моя собеседница наклоняет головку, рассматривая меня крошечным чёрным глазом.
— Да… поскольку я не понимаю тебя, я даже не могу понять, ответила ты «да» или «нет»… Извини, это конечно глупо, но не могла бы ты долететь вон до того сучка и вернуться обратно? Прямо на это же место?
Птичка вспорхнула, сделала вираж вокруг ветки и тут же снова оказалась на столе, ехидно поглядывая на меня.
— Ух блин, ты и правда нормально меня понимаешь.
Птичка что-то прощебетала.
— Извини, всё-таки я тебя не понимаю. Но спасибо, что поболтала со мной.

— Анон, ты познакомился с Констанс?
Это вышла во двор Флаттершай, неся на спине, между крыльев, две тарелки с блинчиками.
— Если именно эта оранжевая красотка — Констанс…
Та чирикнула.
— …то да. Наверное. Я уже выяснил, что она меня понимает, а я её — нет.
Флаттершай аккуратно переставила тарелки на стол и коснулась птички носом. Птичка ответила длинной переливчатой трелью. Рассказывает всё о наших попытках пообщаться?
Пегаска хихикнула.
— Ты ей понравился, она была не против немножко полетать для тебя. И ей тоже хотелось бы уметь с тобой разговаривать.
— Да… спасибо?
Птичка сорвалась со стола и приземлилась мне на плечо, потеревшись головой о шею.
Пегаска пододвинула свою подушку, так что между нами осталось не более метра, и передала мне тарелку.

Да, на этот раз блинчики просто круглые.

Достаю из кармана свёрток со столовыми приборами — пони крайне редко используют вилки, так что я уже научился носить свой комплект с собой.
Откусываю кусочек — блинчик ещё вкуснее вчерашнего, к тому же только что со сковородки.
Флаттершай сидит настолько близко, обстановка такая мирная и спокойная, что я, сам того не замечая, начинаю разговаривать так же тихо, как это делает она.
— Очень вкусно!
Она чуть краснеет и откусывает кусочек блинчика со своей тарелки.

Пару минут едим в тишине, потом мне приходит в голову завести разговор.
Именно так поступают друзья, да?
— Твайлайт мне сказала, что ты здорово готовишь. Сможешь однажды приготовить что-нибудь кроме блинчиков?
Она подняла голову и сглотнула.
— Ох, да, конечно! Обычно я готовлю жареные или тушёные овощи, супы… Но если тебе хочется что-то определённое, то приготовлю всё, что попросишь! Я очень-очень постараюсь! — она стеснительно улыбнулась и добавила: — Я приготовлю всё что угодно, только скажи…

Мечтательно закатываю глаза.

— Как давно я не ел лапши…
— Ой… я не знаю, что это такое.
— Ну, это типа… как бы сказать… типа хлеба. Готовишь тесто, с яйцами, но не добавляешь дрожжи, оно не должно подниматься. Раскатываешь в тонкий блин, режешь этот блин на узкие полоски и печёшь или варишь с разными другими продуктами.
— Мне, наверное, придётся попросить совета у мистера и мисс Кейк. Я не очень хорошо умею готовить из хлебного теста…

Мы завершаем трапезу в тишине под пение птичек.
Констанс аккуратно спрыгивает с моего плеча, чтобы не зацепить по лицу крыльями, и взлетает.
…и несколько минут просто сидим рядом.

Обдумываю следующие слова, прикидываю время.
— Знаешь, Шай, вот честно… Последние двенадцать часов были спокойными и приятными, благодаря тебе. Сейчас мне надо идти, но я очень надеюсь, что в следующий раз будет так же здорово.
Она густо краснеет, прячет взгляд и шепчет что-то совершенно неразборчивое.
— Ты в порядке?
Через пару секунд она поднимает взгляд, лазурные глаза влажно поблёскивают.
— Я… мне очень нравится, когда ты рядом. Приходи, пожалуйста, поскорее.
Нежно улыбаюсь.
— Я обещаю, что приду, но не завтра и, наверное, не послезавтра. У Твайлайт наверняка накопилась целая гора заданий.
— Понимаю. И если могу чем-нибудь помочь…
— Если вдруг… я попрошу, но особенно об этом не думай. Большая часть того, что мне поручают, требует использования этих вот обезьяньих пальцев.
Верчу пальцами у неё перед носом, она хихикает.
— Ну… я пойду?

Она торопливо кивает, прижав передние копытца к груди. Затем, внезапно, прежде чем я успеваю среагировать, она наклоняется, коротко целует меня в щёку и стремительно улетает.
Ошеломлённый, я лишь прикладываю ладонь к свежепоцелованной щеке.
Флаттершай опускается на крыльцо, оборачивается, видит меня держащегося за щёку, густо краснеет и убегает в дом.

С ветки надо мной весело чирикает Констанс.
— Эй, это моё дело!

---

Я иду к Твайлайт, ветер треплет мою рубашку.
Она всё ещё пахнет кедром.
Я думаю о Флаттершай…
…и о доме.
Гм… в первую очередь о Флаттершай, получается?
Наверняка это потому, что мы только что общались.

Из-за входной двери слышны голоса, но когда я стучу в дверь — у меня получается вполне узнаваемый, отличающийся от стука понячьим копытцем, характерный звук — голоса внезапно стихают.
…явно говорили обо мне.
Твайлайт отворяет дверь, позади неё видны Рэрити и Эпплджек.
На лице принцессы неловкая улыбка.
— Ой… привет, Анон! Что ты хотел?
— Ну, я уже пару дней не выполнял твоих поручений, так что я решил заняться делом и разгрести кучу, пока она тебя не засыпала!
— А, ну да. Конечно же… Проходи, мы найдём, чем тебе заняться.
Захожу, и вижу в комнате ещё и Рэйнбоу Дэш с Пинки Пай.
Они собрались без Флаттершай и, скорее всего, говорили обо мне.
…наверняка обо мне и Флаттершай.

Твайлайт копается в куче писем с просьбами о помощи, которые получает от пони со всего города. Раньше она была готова послать меня с поручением сразу же, как я открывал дверь, но сейчас она внимательно перечитывает каждое письмо. Как будто я не знаю, что каждое письмо уже прочитано как минимум дважды, расклассифицировано по дюжине параметров и уложено в соответствующую стопку.
Она тормозит.
Все остальные нервно переминаются. Прижатые ушки, подёргивающиеся хвостики, ускользающие взгляды, закушенные губы…
Пинки так вообще заметно вибрирует от с трудом сдерживаемой энергии.

Громко вздыхаю.

— Так, девочки, я не слепой и вижу, что вам очень хочется поговорить. Спрашивайте!
Пять взглядов скрещиваются на мне, секундная пауза… и все они начинают говорить одновременно.
— Так вы что, поладили?
— Вы провели ночь вместе?
— Вы помирились? Вот здорово!
— Дорогуша, у тебя на голове не волосы, а воронье гнездо!
— ВЕЧЕРИНКА В ЧЕСТЬ НОВЫХ ЛУЧШИХ ДРУЗЕЙ!!!!!!
С нескольких сторон прилетают облака конфетти.

Как обычно, восхищаюсь крепостью сна Спайка.

Сажусь на ближайшую скамью и терпеливо жду, когда стихнет какофония перекрывающихся голосов.
Каким-то образом у меня перед носом возникает перевёрнутое лицо Пинки, она добывает откуда-то кексик и запихивает мне в рот.
Через пару минут до всех доходит, что я не отвечаю, и шум постепенно затихает.
Пинки раскачивается вниз головой, зацепившись за потолок хвостом, и выдувает невероятно длинную ноту из игрушечной свистульки.
Все ждут, когда же в её лёгких иссякнет воздух, но наверняка лишь я один поражаюсь, сколько времени продолжается это ожидание.

Наконец наступает тишина, все присутствующие снова делают вдох… и я успеваю поднять руки и рассмеяться.

— Ох пожалуйста, девочки, один вопрос за один раз! Твай, ты первая.
Она нервно дёргает ушками.
— Мы не ошибаемся, ты действительно провёл ночь у неё?
— Да, пока мы разговаривали, я пригрелся и заснул. Проснулся, встретил её уже на кухне, получил порцию блинчиков, на этот раз круглых, как положено… — произнося последние слова, я многозначительно посмотрел на Твайлайт, она покраснела и отвела взгляд. — И сразу после завтрака отправился сюда. Эпплджек, твоя очередь.
— Ну так чё, вы будете друзьями, или ты просто пытаешься стряхнуть её с хвоста, изображая доброту?
— Честно, ЭйДжей, от неё зависит. Последние двенадцать часов с ней были восхитительно мирными и приятными, если она сможет продолжать в этом духе, мы будем друзьями, может быть даже лучшими… А если вернётся к своим… странностям… В общем, увидим.
Она улыбнулась.
— Лады, сахарок, по мне так сойдёт!

Поворачиваюсь к Рэйнбоу Дэш. Она взлетает и повисает некомфортно близко перед моим носом.
— Тебе бы лучше хорошо обращаться с Флаттершай, ясно? А если забудешь, придётся иметь дело со мной, понял?! Не связывайся с пегасами, парень!
Широко улыбаюсь и протягиваю руку, чтобы бупнуть её по носу. Хлопнув крыльями, она уворачивается от моего прикосновения.
— Эй, Дэш, ты меня знаешь. До тех пор пока она ведёт себя нормально, ничего не случится. А если что… значит это она начала первой…
— Ла-а-адно… — она грозно тычет копытцем в мою сторону. — Но я буду следить за тобой!
Она отлетает в сторону и повисает рядом с Пинки Пай, всё ещё свисающей с потолка.

Пинки кидает в неё кексиком.
Где она их держит?! С кексика даже обсыпка не стёрлась!

Перевожу взгляд:
— Рэри, твоя очередь.
Она вежливо откашливается, неуверенно оглядывается…
— Я надеюсь, что не чересчур откровенна, но когда жеребец остаётся на ночь у кобылки, а утром ходит с такой взъерошенной гривой… это обычно… надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.
Я хмурюсь.
— В первую минуту нашего разговора я убедил её выпить Охлаждающий чай. Потом мы говорили. Я задремал. Мы позавтракали. Всё.
— Ну-у… ладно, дорогуша, позволь мне…
Её рог засветился, и я ощутил, как волосы шевелятся у меня на голове.
— Вот, куда лучше! И раз уж я начала…
Её рог снова окутался волшебным светом, и на этот раз я ощутил шевеление рубашки и штанов.
— И тогда уж…
— Рэрити!
Она бросает на меня пронзительный взгляд и поджимает ушки.
— Ох, да, дорогуша, это можно и потом.

— Понки, давай вопрос. Вопрос, а не кексики и конфетти!
— Ау-у-у…
— Мы потом устроим вечеринку. Обязательно.
Она хихикает.
— Да, именно это я и хотела сказать!
Она снова забирается на потолок, а потом исчезает за стеллажом.
Эти стеллажи вмонтированы в стену, к слову.

Твайлайт делает шаг вперёд.
— Анон, мы очень рады, что ты помирился с Флаттершай. Мы все очень волновались, — она делает жест в сторону остальных пони. — Ты наш друг, и нам больно было видеть твою размолвку с Флаттершай, а мы не могли понять, как же тебе помочь.
Все присутствующие пони тем или иным способом выражают своё согласие. Твайлайт подходит ещё ближе и смотрит мне в лицо.
— Я очень надеюсь, что вы будете дружить. Пожалуйста, говори нам, если мы можем чем-то помочь тебе.
Я протягиваю руку, чтобы погладить её по шее, и она прижимается к моей ладони.
— Я тоже очень надеюсь, что всё будет хорошо. У меня не так уж много друзей, но Флаттершай — единственная пони, с которой возникли такие проблемы… Чёрт, да я даже с Трикси нормально общаюсь! Я чувствую, что если смогу дружить с Флаттершай, то вообще всё вокруг будет хорошо!
Принцесса чуть повела носом.
— От тебя даже пахнет её запахом…
— Ну-у… я думаю, она прижималась ко мне, когда я спал.

Они вполне проживут без информации о том, что Шай стащила мою рубашку.
…или о том, как мы обнимались.

Рэйнбоу Дэш приземляется и, подойдя ко мне, произносит:
— Я рада за тебя, но раз уж мы всё обговорили, мне нужна твоя помощь. Если Твайли не против, чтобы я забрала себе первое место в очереди.
Твайлайт обернулась к стопкам писем.
— Ну, у меня есть несколько дел…
— Круто! Давай, Анон, ты не пожалеешь!
— Н-но, Дэш, подожди!
Пегаска уже тащит меня к двери; я виновато оглядываюсь на Твайлайт, та закатывает глаза.
— Ох, ладно. Но верни мне его через час-два, пожалуйста.

Через минуту Дэш на ходу произнесла:
— Знаешь, мы уже давно друзья… Я хочу попробовать кое-что, в чём нипони не может мне помочь, только ты, — она остановилась и неуверенно потёрла копытцем шею. — Ты для меня столько сделал… это наименьшее, чем я могу отплатить.
С опасливой улыбкой спрашиваю:
— Что ты задумала?
Прежде чем ответить, она вдруг огляделась по сторонам и, убедившись, что нас никто не видит, повернулась ко мне боком, присела и опустила крылья.
Я пару секунд тупо смотрел на неё, прежде чем до меня дошло, что она предлагает.
— Эээ… подожди, я правильно тебя понял?
— Давай, это будет забавно!
— Дэш, я, конечно, польщён, но ты точно потянешь мой вес?
Она подняла голову и очень мило прорычала:
— Ты хочешь сказать, что я слабачка? Да я самая крутая пегаска во всей Эквестрии!
Она встопорщила крылья и пристукнула задним копытом.
— Ну давай же, тупица!

Это конечно круто, но когда я перенёс ногу над её спиной и встал над нею, меня ещё раз поразило впечатление, какие всё-таки миниатюрные создания эти эквестрийские пони. Никакого сравнения с земными лошадьми.
Дэш, конечно, крута как дюжина крутых яиц разом, но размером она лишь немного побольше, чем крупная собака.

Пегаска осознала, что я всё ещё беспокоюсь о ней и, фыркнув, внезапно выпрямилась, приложив меня по заднице плечами и оторвав мои ноги от земли.
— Ой!
— Эгей, держись! Готов поспорить, ты так быстро в жизни не двигался!
— Держаться за…
Она оттолкнулась ногами и с силой взмахнула крыльями, инерция рванула меня назад.
— А-А-А-А! Блин!
Я сумел дотянуться и вцепился в её гриву.
Зависнув в воздухе, Рэйнбоу повернула голову и бросила на меня мрачный взгляд.
— Эй, осторожнее!
— Да за что же мне ещё держаться?!
— Обхвати меня ногами за плечи, тупень!
Я так и сделал, скрестив лодыжки под её шеей, она согнутыми ногами покрепче прижала мои ноги к себе.
— А теперь отцепись от моей гривы, маньяк!

Постепенно я сумел заставить свои пальцы разжаться.
Она снова двинулась вперёд, всё быстрее, пробивая насквозь небольшие облака.
Чувствовалось, что мой вес серьёзно ей мешает, поскольку летела она ничуть не быстрее, чем средний пегас, но даже при этом через минуту мы достигли значительной высоты.
Уменьшив скорость, Рэйнбоу перешла в планирование, мне удалось расслабиться и начать получать удовольствие от полёта. Я даже отклонился назад, слегка расслабив ноги, и опёрся локтями об её круп.

— Итак, какая собственно тебе нужна была помощь?
— Да в общем-то никакой. Мы с тобой давно не отрывались вдвоём, вот я и решила провести с тобой немного времени, а заодно и показать, что такое пегасий полёт.
Она выгнула шею.
— Я частенько прилетаю сюда, просто чтобы расслабиться, отдохнуть, планируя над облаками.
— И что, мой вес не мешает тебе расслабляться и отдыхать?
— Не-а! То есть обычному пегасу помешало бы, но с моей тренированностью планирующий полёт совсем не требует усилий, даже с дополнительным весом!
Она довольно вздохнула.
— Я могу лететь так часами, с такой высоты и с таким ветром я продержусь в воздухе часа три, не пошевелив крылом!
— И далеко мы заберёмся, если ты эти три часа будешь лететь по прямой?
— Вот не знаю… До Эпплвуда, может быть?

Следующие несколько минут полёт продолжался в тишине, но потом Рэйнбоу произнесла:
— Слушай… я знаю Флаттершай много лет…
— Ага, начинается…
— Засохни. Так вот, она шикарная кобылка и замечательная подруга, но выражать свои чувства не умеет совершенно, так и не научилась с детства. И ни разу я не видела её такой увлечённой, Анон. Даже с новой зверушкой.
— О, это лестно. Зверушка.
— Ох, ну ты понял?!
— Э-э-э… нет. Не понял. Знаешь, просто скажи то, что хочешь сказать.
Рэйнбоу Дэш нерешительно оглянулась на меня.
— Анон, я думаю, Флаттершай в тебя влюблена.
Тяжело вздыхаю.
— Она не просто хочет тебя трахнуть, а по-настоящему, серьёзно любит тебя.
— Я знаю, Дэш… Мы с Твай это обсуждали. Как ты объяснишь кому-то вроде Флаттершай, что не испытываешь ответных чувств?
— Но… а ты уверен? Ты хотя бы дал ей шанс?
— Нет, но… понимаешь, когда я думаю о ней, всё, что приходит на ум… это…

Мысль куда-то ускользнула.
Я намеревался сказать что-то вроде «просыпаешься и в ужасе видишь, что ты голый, а она нависает над тобой…», но вместо этого сами собой возникли совсем другие воспоминания.
Мягкая, удобная постель.
Пушистое, тёплое крыло.
Свежий горный воздух с ароматом кедра.
Птичьи трели.
Удивительно вкусные блинчики.
Наклоняю голову, оттягиваю край воротника и подношу к носу.
Кедр.
Флаттершай.
…нет, не дом.
Именно Флаттершай.
— Блин…

Снова откидываюсь назад, на спину Рэйнбоу.
Она, ни слова ни говоря, отворачивается и глядит вперёд.
И снова несколько минут полёта в тишине.
Всё так же лёжа на спине, опускаю руку и глажу бок Рэйнбоу.
Тут же чувствую, как вздрагивает её задняя нога с этой стороны.
Ухмыляюсь и второй рукой глажу другой бок.
Крылья пегаски задрожали, её слегка мотнуло в воздухе.
— Э-эй, полегче! Я их использую, эти мускулы!
— Ладно-ладно, значит потом. Я теперь должен тебе, и думаю, массаж тебе понравится.
— …и что ты думаешь?
— О чём?
— Флаттершай.
— …ещё думаю.
Она хихикает.
— Ладно, Анон. Думай.

Полёт продолжается. Лежу и тихонько поглаживаю бок уже привыкшей к этому Рэйнбоу Дэш. И думаю.
Пытаюсь понять, боюсь ли я Флаттершай. Люблю ли я её. Доверяю ли ей.

Через несколько минут пегаска со вздохом заявляет:
— Ладно, давай возвращаться, а то Твайлайт на меня наорёт…
Со стоном снова принимаю сидячее положение, но прежде чем обхватить ногами плечи Рэйнбоу, наклоняюсь к ней, обнимаю сзади и прижимаюсь щекой к её макушке.
Она трясёт головой.
— Э-эй, ну-ка прекрати!
Тихонько шепчу ей на ухо:
— Да ладно, вокруг нипони, признайся, тебе ведь нравится…
Ушко дёргается и задевает меня по носу.
— Если ты хоть кому-нибудь расскажешь… — угрожающе рычит Рэйнбоу.
— …то Флаттершай меня убьёт.
Через секунду до Рэйнбоу доходит, и она смеётся.
— Да уж, точно!
— Ты хороший друг, Рэйнбоу. Спасибо, что притащила меня сюда. Ты классно притворяешься, но я чувствую, что тебе нелегко.

Она поворачивается, глядит мне в глаза… а потом фыркает прямо в лицо.
Хохоча, усаживаюсь нормально и снова крепко цепляюсь ногами.
Пегаска начинает пикировать.
Я наклоняюсь вперёд, отворачивая лицо чуть в сторону, её грива бьётся у меня над плечом.
Хотя мы забрались достаточно высоко, уже через минуту летим почти над самой землёй. Пегаска переходит от пологого спуска к спиральному, постепенно снижая скорость.
— Что, и всё? А напугать меня тем, что мы вот-вот на полной скорости врежемся в землю?
— Я крута, но знаю свои пределы. Мы и так очень быстро снизились, и если бы не сопротивление, которое создаёт твоя толстая туша, то скорости хватило бы для радужного удара. Выходить из такого пикирования надо осторожно, знаешь ли!
Потом она оборачивается и подмигивает мне:
— А кроме того, это не интересно, если ты ожидаешь заранее…

Земля всё ближе, и я обнаруживаю, что Рэйнбоу за полгорода облетает коттедж Флаттершай.
…это правильно.

Приземляемся возле библиотеки, и я слезаю.
— Наш полёт будет обсуждать весь город?
Она ёжится.
— Пожалуй, нет. Мы быстро взлетели и спустились, а в полёте я старательно пряталась за облаками. Я буду удивлена, если кто-то заметил.
Но уже поднимая лапку, чтобы постучаться, она оборачивается ко мне и, опустив взгляд, произносит:
— Только ты не рассказывай остальным, ладно?
— Не проблема, Дэши.

Она стучит в дверь, и почти тут же появляется Твайлайт.
— О, вы уже вернулись! Сделала, что хотела?
Я открываю было рот, но Рэйнбоу торопливо заявляет:
— Ага! Спросила пару советов по моим новым трюкам, тренировкам и всё такое. Возвращаю, забирай его себе!
И тут же, хлопнув крыльями, стремительно улетает.

---

Устало топаю домой.

Я правильно предположил, что у Твайлайт скопилось немало заданий; за весь день я не сделал и половины.
То, что она мне поручает — это просьбы о тонкой физической работе от пегасов и земнопони, которую обычно выполняют единороги при помощи своего телекинеза. Но конкретно для меня находятся задания, для выполнения которых требуется залезать в тесные и тёмные места, где единорог просто не увидел бы, что надо делать.

Похоже, телекинез вне поля зрения волшебника — очень сложное занятие, и во всём городе на такое способна разве что сама Твайлайт. За каждое задание Твайлайт платит мне по несколько монет, ещё иногда перепадают чаевые. Не то чтобы это были большие деньги, но я трачусь практически только на еду, да и вообще мне, как правило, совершенно нечем заняться. Я старательно пытаюсь быть приветливым, но большинство пони чувствуют себя неуютно рядом со мной.

…и я теперь понимаю, насколько широко известно о том, как именно я обходился с Флаттершай.

Досадливо морщусь.
В голову приходит мысль зайти к ней и ещё раз извиниться, но усталость намекает, что я уже почти дома, и хорошо бы просто отдохнуть.
В почтовом ящике что-то есть.
На привязанном к свитку ярлыке надпись красивыми эквестрийскими буквами, «Моему другу, Анону».
Захожу в дом, разворачиваю необычно тяжёлый свиток и вижу внутри два небольших мешочка.
Отложив их, начинаю читать:

«Привет, Анон.

Я сегодня заходила к Твайлайт, и Спайк рассказал, что ты постоянно нахваливаешь чай, который он заваривает. Так что я посылаю тебе немного такого же, в красном мешочке. Разумеется, если ты не захочешь возиться, я пойму. Но если захочешь — он очень крепкий, так что заваривай недолго. А в синем мешочке другой сорт чая, мой любимый, я очень надеюсь, он понравится и тебе. Его меня научила заваривать мама, когда я была ещё совсем маленькой. Он не крепкий, так что заваривать его нужно подольше. Если он тебе не понравится, ничего плохого, но если захочешь попробовать — готовь его по утрам, вечером такой чай не пьют.
Очень надеюсь увидеть тебя завтра.

Твой друг, Флаттершай».

Смотрю на мешочки и размышляю. Любимый чай Флаттершай?
Достаю из красного мешочка щепотку, завариваю себе чашку и опускаюсь на кушетку.
Покой, вкусный чай… мысли.

Я действительно доверяю Флаттершай, похоже.
Неделю назад к любому подарку от Флаттершай я отнёсся бы с большим недоверием, а уж к съедобному…
Заглядываю в полупустую чашку чая.
Ну да, вот доказательство.

Получается, мы реально можем быть друзьями? Теперь, когда я понимаю причины её поведения, когда я извинился и она приняла мои извинения…
Да, я смогу называть её другом.
А смогу ли я полюбить её?
Пока не знаю.

…но уже не могу с уверенностью ответить «нет».

Почти час мучаюсь этой мыслью, пока… внезапно придя в себя, выпрямляюсь. Я, оказывается, практически заснул сидя, с пустой чашкой в руке.
Со вздохом, раздеваюсь и забираюсь под одеяло.
Утро вечера мудренее.

---

Просыпаюсь, ощущая себя прекрасно выспавшимся.
За окном ярко светит солнце, на часах почти одиннадцать.
Гым… Флаттершай не стала меня будить.
Я что, разочарован?
Нет, конечно же, просто надеялся на очередные блинчики.
Да-да, всё из-за блинчиков.
Такие вкусные…

Умываюсь, бреюсь и отправляюсь завтракать.
Что у меня есть? Шарю в холодильнике, в хлебнице…
Блин, хочу блинчики.
Внезапно вспоминаю про вчерашнее письмо и мешочки с чаем.
Через минуту готова чашка того чая, который готовила её мама, который «вечером не пьют».
Ну-ка…

Удивительно пресный, разочаровывающий вкус…
…хотя нет, вкус становится ярче, и через несколько секунд уже трудно сказать, что же именно я чувствую. Цветочный аромат, ягодный, какой-то очень воздушный и чистый…

Да, именно чистый.
Словно лёгкое облачко и лучи весеннего солнца над цветущей яблоней.
Сам не понимаю, что именно это всё означает… но почему-то уверен, что вкус именно такой.
Осторожно делаю второй глоток.
Удивительно, аромат исчезает… чтобы через несколько секунд появиться опять, обновлённым.
Чашка словно убеждает меня не торопиться и по минуте наслаждаться каждым глотком.
Тело наполняется бодростью, разум ясен и пронзителен.
Будит куда лучше, чем даже крепкий кофе… кстати, кофе в Эквестрии, похоже, неизвестен, в Понивиле я не нашёл ни зёрнышка.

Великолепный подарок.

---

День проходит совершенно без заметных событий. Не отвлекаясь на приключения типа вчерашнего полёта на Рэйнбоу верхом, я справляюсь с заметной частью оставшихся заданий.
Но, соответственно, выматываюсь настолько, что хочется просто вернуться домой и уснуть.

Вот только за пиццей зайду.
Хотя пони практически никогда не едят мяса, местная пицца нравится мне не меньше, чем земная.

Добравшись домой, обнаруживаю в почтовом ящике свиток с красивым почерком Флаттершай на ярлыке.
Шлёпнувшись на кушетку, одной рукой беру кусок пиццы, другой разворачиваю письмо.

«Дорогой Анон.

Ты так обижаешься, когда я прихожу рано утром, что я решила дать тебе как следует выспаться.

Когда я говорила с Твайлайт, она сказала что ты ещё не приходил; потом — что ты уже ушёл работать. Я не обижаюсь, ты очень занятой и ответственный работник.

Может быть, завтра получится поговорить?

Я надеюсь, что чай тебе понравился, но если ты забыл про него, я совсем не буду расстроена.

Твой друг, Флаттершай».

Вспоминая кучу писем на столике у Твайлайт, я понимаю, что и завтра сил для похода в гости у меня не будет.
Помыв руки, достаю пустой свиток, перо и чернильницу.

«Привет, Шай!

Прости, что я не смог до тебя добраться сегодня, и завтра тоже вряд ли смогу».

В этот момент до меня доходит, что Флаттершай получит письмо не раньше завтрашнего утра, так что я аккуратно отрываю исписанную часть свитка и начинаю заново.

«Привет, Шай!

Прости, что я не смог до тебя добраться вчера, и сегодня тоже вряд ли смогу. Не знаю, рассказала ли тебе Твайлайт, но я сильно отстал от своего графика работы и теперь изо всех сил нагоняю. Надеюсь, к завтрашнему вечеру справлюсь.

Ты говорила, что не против приготовить что-нибудь вкусное для меня, может, я зайду к тебе поужинать? Если не получится встретиться, напиши мне завтра утром.

Да, спасибо за чай. Я и раньше знал, что чай из красного мешочка великолепен, спасибо Спайку, но чай по рецепту твоей мамы, из голубого мешочка… это было что-то потрясающее. Великолепный вкус и светлая голова с самого утра. Теперь мне хочется пить такой чай каждое утро!»

На секунду задумываюсь и подписываю письмо: «Твой друг Анон».

Пишу на ярлычке «Флаттершай» и поднимаю флажок на почтовом ящике, чтобы Дерпи увидела наличие почты для доставки.

Закидываю остатки пиццы в холодильник и обрушиваюсь в постель.

Спать…

---

Снова никто меня не разбудил, и я великолепно выспался.

Но, как и ожидалось, работы масса. Когда войду в график, надо будет попросить Твайлайт слегка уменьшить мою нагрузку. Потому что пока я занят старыми заданиями, успевают появиться новые, по несколько штук каждый день.
Когда я вечером докладываю о завершении последнего задания, стопка не отработанных писем выглядит не намного толще, чем обычно. Пожалуй, я почти расправился с задолженностью. Ещё один день потогонки, и всё вернётся на привычные рельсы.

Дома меня ждёт новое письмо от Флаттершай.
Запихиваю остатки вчерашней пиццы в сделанную Твайлайт по моему заказу волшебную разогревательную печку и разворачиваю свиток.
Её плавный почерк выглядит сегодня несколько менее ровным, словно она пишет дрожащим копытом.

«Ах, Анон, я так рада! Тебе действительно настолько понравился мой чай? Я добуду для тебя столько, сколько захочешь! И так здорово, что ты сможешь прийти ко мне на ужин.

Я помню, ты говорил про… лапашу? Я спросила у Кейков, они, к сожалению, тоже не знают рецепта для такого блюда. Но не беспокойся, я приготовлю кое-что очень вкусное! Тебе понравится, обещаю!

Люблю, Флаттершай».

Вымотавшись за день, я не сообразил, что именно прочитал, пока не доел пиццу.
Подбираю свиток и перечитываю. Угу, «люблю»…
Тяжело вздыхаю.
Вот она, дружба.
Ох, не хочу даже думать сейчас, чересчур устал.

Всё, спать.

---

Даже слегка удивительно снова проснуться от тройного стука в дверь.
С отработанным за много дней стоном поднимаюсь, бросая по дороге взгляд на часы.
Четверть десятого, кстати. Мне всё-таки дали выспаться.
Надеваю штаны, ковыляю к двери, открываю, бормоча:
— Флаттершай?
Но только проморгавшись от яркого утреннего солнца, понимаю, что за дверью никого нет, лишь накрытая крышкой тарелка стоит на крыльце.

Заглядываю под крышку — блинчики.
С улыбкой возвращаюсь в дом.
Великолепный утренний чай, наконец-то блинчики… шикарное начало дня.
Интересно, почему Флаттершай не дождалась меня на крыльце?

---

Распахиваю дверь в библиотеку с радостным воплем: «ЗАКОНЧИЛ!».
Спайк вскрикивает от удивления, Твайлайт лишь улыбается:
— Что, это было последнее задание?
Захожу в библиотеку и закрываю за собой дверь.
— Ну разве что кто-нибудь приходил за последний час… Нет?
Она захлопывает книгу и с улыбкой подходит ко мне.
— Не-а! Ты и правда всё сделал.
Издаю ещё один радостный вопль и потрясаю кулаком в воздухе.
Со стола взлетает небольшой, но довольно пухлый мешочек.
— Вот тебе премия, иди и развлекайся. Ты столько всего сделал за последние дни, что точно заработал вознаграждение!
Робко улыбаюсь.
— Твайлайт, это премия за то, что я разобрался с работой, которой сам же позволил накопиться за несколько дней?

Подсвеченный сиреневой магией мешочек тычется мне в грудь.

— Я плачу тебе столько, сколько считаю нужным, и за то, за что захочу!
Пожав плечами, беру мешочек — магическая аура гаснет.
— Хорошо, хорошо! Я точно не стану уговаривать тебя платить мне поменьше!
Она хихикает, я засовываю мешочек в карман.
— А знаешь, что будет вечером?
Её ушки слегка дёргаются.
— Нет… и что же будет?
Ну, сейчас будет очередной поток возбуждённых вопросов.
— Я сегодня иду ужинать к Флаттершай!

Как ни странно, её лицо на секунду становится бесстрастным, она магией берёт со стола календарь и бросает на него взгляд.
— Анон, ты понимаешь, что три дня уже прошли?
— Какие три дня?
Её ушки прижимаются к голове, она отводит взгляд.
— Три дня с тех пор, как она принимала Охлаждающий чай.
Через пару секунд вспоминаю, чем именно важны эти три дня, и со стоном тру глаза.
— Ох чёрт… и что же мне теперь делать? Я уже договорился на вечер…
Она наклоняет голову:
— Почему бы просто не попросить её принять следующую дозу?
Шлёпаюсь на стул рядом с Твайлайт.
— Я пообещал, что больше никогда не стану требовать этого. Разумеется, я могу просто попросить, но сомневаюсь, что она согласится.
Твайлайт гладит меня по руке копытцем.
— Может быть, всё будет не столь уж и плохо?
Недоверчиво смотрю на неё.
— Серьёзно, Анон, действие Охлаждающего чая заканчивается не мгновенно, так что она сохранит большую часть самоконтроля. Возбуждение будет возвращаться к ней постепенно, в течение двенадцати часов.
— Даже если я вечером успешно сбегу от неё, то к утру она уже снова станет полноценным похотливым монстром.
— Ну тогда тебе придётся что-то придумать этим вечером. Или вежливо убеди её принять следующую дозу, или… сделай что-нибудь ещё.

Мрачно смотрю на её.

— Твай, ты же понимаешь, что существует всего один вариант «чего-нибудь ещё»?
Она слегка краснеет.
— Я понимаю. Но может быть, ты не станешь так торопливо отказываться?
Порывисто вскакиваю.
— Сидеть здесь и обсуждать одно и то же в очередной раз — бесполезно. Надо поговорить с ней.
Наклоняюсь к Твайлайт, глажу её по шейке.
— Я благодарен тебе за помощь, но этот вопрос придётся решать нам двоим.
Она прижимается лицом к моей руке.
— Я понимаю. Помни, если что — я помогу.

---

Принимаю душ и надеваю свежую одежду. Ничего роскошного, чёрные штаны и зелёная рубашка.

Шагая по дороге к коттеджу Флаттершай, я ощущаю, что нервничаю. В предыдущий раз такого не было. Тогда всё шло по моим правилам. Я знал, зачем иду и что буду делать.
Сегодня же… Я не знаю, в каком состоянии Флаттершай, и не предполагаю, как мне следует себя вести.
Чёрт, я даже не понимаю, каковы мои чувства к ней.

Так что когда я стучусь в её дверь, моя рука слегка дрожит и стук, пожалуй, выходит более громким, чем обычно.
— Иду!
Через несколько секунд дверь распахивается, и у меня не получается сдержать восклицание.
Она тоже приоделась для этого вечера. Небольшая заколка в форме бабочки украшает её гриву, на ней надето свободное зелёное, с голубым узором, платье и очень миленькие зелёные накопытники в цвет.
Флаттершай смотрит на меня, потом хихикает и поворачивается из стороны в сторону, демонстрируя платье:
— Тебе нравится?
Только тут до меня доходит, что я стою, остолбенело вылупившись на неё.
— Э-э-э… это… Да, очень мило. Тебе идёт! Я просто… ну, очень удивлён.
Она снова хихикает, слыша мою запинающуюся речь, и слегка краснеет.
— Заходи, пожалуйста. Ужин уже почти готов.

Она уходит в глубину дома, тихо постукивая накопытниками, я прохожу следом.
В большой комнате стоит небольшой стол, повинуясь её жесту, я сажусь возле него на плюшевую подушечку.
В доме полумрак, окна занавешены, светильники, похоже, притушены. Слышится негромкое чириканье птиц, уже привычный кедровый запах… Всё это действует успокаивающе и расслабляюще, я чувствую, что напряжение предшествующих минут постепенно отпускает меня.
Флаттершай останавливается рядом, её ушки и хвост слегка подёргиваются.
— Я налью чай. Ты хотел бы обычный, из красного мешочка, или заварить другой? Ты его ещё не пробовал!
Интересно, из-за чего она так нервничает? Оба варианта чая, которыми она меня угощала, были великолепны, так что я решаю подыграть ей.
— С удовольствием попробую новый, если он такой же успокаивающий, как тот, что из красного мешочка.

Она кивает и удаляется на кухню, почти тут же возвращаясь с подносом, на котором стоят чашки, кувшин с кипятком, плошка с мёдом, ситечки и розовый мешочек. Она начинает опускать поднос на стол, но я, заметив как закачался кувшин, перехватываю его и аккуратно ставлю.
— О, спасибо, Анон!
Она указывает лапкой на поднос.
— Эту чайную смесь в розовом мешочке я составила сама; она очень успокаивающая и имеет полезные свойства.
Подозрительно кошусь на неё:
— Что за полезные свойства?
Её ушки снова чуть подёргиваются.
— Да мелочи, улучшает работу сосудов и прочее. Но важнее всего, у этого чая самый лучший аромат из всех, что я когда-либо пила.

Пару секунд подумав, принимаю решение доверять ей. Я же в любом случае буду есть приготовленную ею еду.
Она удивительно ловко наполняет ситечки чайными листьями и заваривает чай. Как у неё это получается с копытцами?
Когда она отходит, беру в руки розовый мешочек, заглядываю в него и нюхаю. Приятный цветочный аромат кажется смутно знакомым.

Флаттершай возвращается из кухни с небольшой тарелкой, на которой лежат два ломтя арбуза.
Присев за стол, она объясняет:
— Это закуска, арбуз с мёдом и корицей. На вкус может показаться немного странным, но в небольшом количестве очень приятно.
Протягивая мне больший ломоть, она добавляет:
— И чай уже должен был завариться. Попробуй.
Добавляю в чай немного мёда и делаю пробный глоток.
— А знаешь, мне нравится! Тот, что из красного мешочка, всё же лучше, но и этот неплох! Из чего он?
Она тоже отпивает из своей чашки.
— В основном женьшень и гибискус, и ещё нескольких травок понемножку.

Делаю ещё глоток, опускаю чашку на стол и с некоторой опаской беру арбуз.
Никогда раньше не пробовал арбуз с корицей, поэтому откусываю совсем немного, но на удивление вкус оказывается очень приятным.
— Ты права, странно, но очень вкусно!
Она обрадованно пищит, глядя, как я вгрызаюсь в ломоть, и начинает обкусывать свой.
К тому времени, как я расправляюсь с ломтём, у неё остаётся ещё больше половины.

— Основное блюдо уже готово!
Она уносит тарелку, я снова остаюсь один, но теперь уже не волнуюсь, а просто сижу, с удовольствием прихлёбывая чай.
Через несколько минут Флаттершай приходит с двумя неглубокими мисками на спине.
Когда я получаю свою порцию и заглядываю в миску, обнаруживаю, что там красиво выглядящий салат, украшенный ароматной пастой.
Пока я достаю собственную вилку, она садится и рассказывает:
— Это мой собственный рецепт, салат из рукколы, варёной моркови и печёной спаржи, приправлен пастой из кедровых орехов, авокадо, базилика и трюфелевого масла.
В обалдении я слегка присвистываю.
— Ничего себе… это реально дорогие компоненты…
Она смущённо опускает глаза.
— Мне хотелось, чтобы тебе понравилось.

В голове вертится какая-то смутная мысль об этих растениях, но на поверхность выходить не желает. Явно не опасность, но что-то…

Пожав плечами, накалываю кусочки кушанья на вилку. Вкус… просто фантастический.
Восхищённо смотрю на Флаттершай:
— Обалдеть как вкусно!
Флаттершай, смущённая похвалой, подбирает кусочки зелени со своей тарелки.

Я атакую салат словно Пинки Пай новый тортик.
Флаттершай смотрит на меня с умилением:
— Ух ты, тебе реально понравилось?
Прожевав полный рот салата, жадно смотрю на полупустую миску и отвечаю:
— Мой папа говорил, что лучшая похвала для шеф-повара это молчание клиентов. В смысле, они чересчур заняты едой, чтобы говорить.
Хихикнув, снова набиваю рот великолепной зеленью. Флаттершай широко улыбается, её крылья слегка раскрываются.

Несмотря на величину порции, через пару минут моя миска уже пуста.
Мысль, что я упускаю какую-то важную деталь происходящего, продолжает меня беспокоить.

Потягиваюсь, поднимая руки над головой, и только попытавшись откинуться на спинку, запоздало вспоминаю, что сижу на подушке, а не на стуле. Успеваю выставить локти, но коленом громко прикладываюсь об нижнюю часть столешницы.
Встревоженная Флаттершай тут же взлетает над столом и испуганно смотрит на меня сверху:
— Ох, Анон! Ты не…
Со смехом поднимаюсь и сажусь обратно на подушку.
— Не беспокойся, всё в порядке. Просто вдруг забыл, что сижу не на стуле, и попытался откинуться на спинку.
К счастью, мой удар по столу ничего не разбил и даже не перевернул.

Флаттершай опускается обратно на свою подушечку, постепенно успокаиваясь, и даже начинает смеяться вместе со мной.
— Ну что, перейдём к десерту?
Киваю.
— Пока что всё было удивительно вкусно. Не сомневаюсь, что и десерт будет великолепным!

Она густо краснеет, забирает миски и убегает на кухню.
Через минуту возвращается с двумя мисочками:
— Вот, ванильно-шоколадный пудинг с дроблёным миндалём.
Зачерпываю полную ложку.
— Как и ожидалось, объедение. Спасибо, Шай!

Съедаю ещё ложку пудинга, следующую… и беспокоившая меня мысль всё же ухитряется достичь моего сознания.

Шоколад — афродизиак.
…ваниль, миндаль — тоже.
А так же спаржа, авокадо, трюфели. Арбуз, корица, и да, разумеется, женьшень, который был в чае.
Про другие продукты я ничего такого не знаю, но не буду сильно удивлён, если афродизиаком окажется каждый компонент сегодняшнего ужина.

Смотрю на Флаттершай — она явно заметила выражение моего лица и теперь выглядит напуганной.
Тихо и спокойно произношу:
— Флаттершай, почему ты выбрала именно эти продукты?
Она прижимает ушки и скулит:
— Я… они мне нравятся, хорошо сочетаются… Очень хотелось угостить тебя…
Тихо вздыхаю от накатывающего на меня разочарования.
— Не надо меня обманывать. Какое у большинства… а может и у всех этих продуктов общее свойство?
Она мрачно смотрит в пол.
— Они… все… помогают… помогают увеличить возбуждение… желание…
С отчаянием в голосе произношу:
— Так я и знал… Флаттершай, мы же договаривались, что ты будешь вести себя как друг и не станешь пытаться устраивать мне неприятные сюрпризы.

В её глазах блестят слёзы.
— Но… но Анон, я не хочу, чтобы… неприятно… Я просто подумала, что может быть… если ты чувствуешь ко мне хоть что-то… это поможет… но не планировала… ой!
Она отчаянно мотает головой и галопом выбегает из комнаты.

Яростно фыркнув, вцепляюсь в волосы обеими руками.
Да уж.
Я думал, что мы продвинулись по пути к нормальной жизни, а теперь всё вернулось на исходную.
Пусть она и не насильница, которой я её считал, но всё равно пытается обманом добраться до моих штанов.
Со стоном задаю себе вопрос: «Ну и что же мне теперь делать?»
Просто продолжать игнорировать её действия? Пробовал уже, и много это дало?
Изо всех сил пытаюсь загнать под контроль эмоции, делаю ещё глоток чая.

Из соседней комнаты доносятся жалобные всхлипывания.
Вспоминаю, что за последнюю неделю выяснил об её чувствах и своём поведении.
Может быть, я снова что-то неправильно понимаю?
Что она бормотала перед тем, как убежать?
Пожалуй…

Пожалуй, она реально считает, что просто пытается подстегнуть уже существующий интерес, а не навязать новый.
Если я правильно понимаю её слова.

Ох, чёрт. Похоже, я действительно опять её не понял. И снова обвиняю её в разных страшных грехах, словно сам только что не мучился совестью после предыдущей, аналогичной ошибки.
Она, наверняка, говорит правду.
Если бы у неё были планы вырубить меня или накормить каким-нибудь наркотиком, она бы с лёгкостью сегодня это сделала. Я же не смотрел, как она готовит, она могла бы подсыпать всё, что угодно.
Так что она вполне могла воспользоваться моим доверием.
…впрочем, она именно так и поступила. Но чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что особенно обижаться на неё не стоит.

Природные афродизиаки не вынуждают тебя кидаться на любую женщину, они лишь усиливают существующее возбуждение.
Если я не испытываю в отношении неё желания, ничего не произойдёт.
Если испытываю — оно проявится сильнее.

Я ведь не испытываю желание в отношении этой крылатой лошадки? Так ведь?
…ох, как меня достала эта неопределённость!

Закрываю глаза и начинаю фантазировать.

Вот я иду за ней в её комнату, глядя как покачивается подол её платья.

Вот мы сидим на краю кровати, я обнимаю её и прижимаю к себе.

Вот её копытце гладит моё бедро, а я провожу ладонью по пушистому крылу.

Вот мы ласкаем друг друга, тёплыми и нежными пальцами и копытцами.

Вот она наклоняется надо мной, пытаясь расстегнуть пуговицы на рубашке, её дыхание щекочет мою шею.

Вот она спускает с меня штаны, я поднимаю её платье, открывая округлую мягкую попу с приподнятым хвостом.

Вот мои пальцы прикасаются к горячей влажной тайне…

…ох чёрт…
…мои штаны чудовищно мне тесны.

Но не может же такого быть?
Она же, бля, лошадь!
Злобно смотрю на бугор, натягивающий ткань штанов.
И ведь не обвинишь в этом подсыпанную в еду химию.
Я сам только что пришёл к выводу, что на пустом месте афродизиаки желание не порождают.
А это место — явно не пустое. Переполненное, скорее.

Чисто для проверки, снова закрываю глаза и представляю, что люблю её.
Не в смысле «трахаю», а в смысле «живу с ней вместе».

Вот я дарю ей подарки, она улыбается и радостно пищит.

Вот мы лежим на постели и обнимаемся, под моей ладонью тёплая, шелковистая шёрстка…

Вот мы на свидании, обнимаемся и целуемся прямо на улице, у всех на глазах.

Вот я называю её своей женой.

…моё сердце трепещет, дыхание спирает.
Ну что, получил я ответ?
Больше нет нужды лгать самому себе. И ей.

Я захожу в её комнату.

Кровать, примерно полуторная по земным меркам; камин, несколько жёрдочек и скворечников на стенах, маленький письменный стол и полочки с книгами. Всё очень милое и приятное для глаза.
Флаттершай лежит на кровати, накрыв лицо копытцами.
Её пёрышки взъерошены, грива спутана.

Сдавленным от волнения голосом шепчу её имя.
— Шай?
Её ушко слегка дёргается, и всё.
Я начинаю говорить, тихо и медленно.
— Прости меня, Шай. Я снова ничего не понял. Я снова обвинил тебя в том, что ты не делала. Снова подумал о тебе хуже, чем ты есть.
Её ушки разворачиваются в мою сторону, я делаю шаг вперёд.
— Плохой я друг, да?
Она издаёт очень тихое ржание. Ещё один шаг вперёд.
— Но… знаешь, я думал… Эти несколько дней. И сейчас. Думал о тебе. Думал о нас.
Её крылья приподнимаются, хвост шевелится.
Делаю ещё шаг.
— Я… всё никак не мог понять, как же я к тебе отношусь.
Её голова приподнимается, коротко взблескивает глаз и снова прячется за подушкой.
Я уже стою возле самой кровати.
— Помнишь, я говорил, что для человека всё это происходит непривычно быстро? Но вот…
Я сажусь на край кровати, она слегка шевелится, поворачиваясь ко мне.
— Флаттершай…
Моя рука опускается на её спину. Спина дрожит.
Пытаюсь заговорить, сглатываю, пытаюсь снова.

— Я… я думаю… Я тебя люблю.

Её тело вздрагивает, ушки встают торчком.
Хвост мотается из стороны в сторону.
Она медленно приподнимается, её нижняя челюсть заметно дрожит.
Мне вдруг становится плохо видно, потому что в моих глазах, оказывается, полно слёз.
Со сдавленным вздохом она кидается на меня.
Её ноги и крылья обхватывают меня, а мои руки обнимают её спину.
Она плачет, уткнувшись в моё плечо, а я прижимаю её к груди, сильнее и сильнее, точно пытаюсь прижать к самому сердцу.
Её крылья дрожат, копытце гладит меня по спине. Потом она чуть-чуть отстраняется и смотрит мне в лицо, неуверенно, испуганно.
Я и сам не уверен, мой взгляд переходит с её глаз на губы и обратно.
Потом, положив ладонь ей на затылок, ласково притягиваю её к себе, и первый поцелуй получается солёным из-за слёз, смешавшихся на наших губах.
Я опускаюсь спиной на кровать, она забирается сверху.
Её передние ноги обнимают меня за плечи, одна задняя нога упирается в моё бедро, вторая прижимается к моему боку.
Мы снова целуемся, потом она плачет, вжимаясь лицом мне в грудь.
Мои слёзы постепенно высыхают, я лежу и прижимаю её к себе. Молча, потому что говорить сейчас просто не могу.
Глажу шейку, крыло… она прижимается носом к моей шее…

И я просто держу её, поглаживая за ушком, пока всхлипывание не затихают.
Она поднимает голову, и мы улыбаемся друг другу.
Её грива взъерошена.
Шёрстка на лице мокрая.
Платье перекрутилось и задралось.
Перья на крылышках торчат в разные стороны.

Она невероятно красивая.

Кончиком пальца глажу её щёку, это вызывает слабую улыбку.
Неуверенно она поднимает копытце к моей щеке.
Ушки прижаты, губа закушена, она ведёт копытцем по моей щеке, по шее, по груди, одновременно ласкает и разглядывает.
Она снова прикасается губами к моей шее, потом пытается расстегнуть пуговицу на рубашке — я рукой помогаю её копытцу.
Потом она ложится щекой мне на грудь, и я внезапно чувствую, как тёплый язычок прикасается к моему соску.
Я невольно дёргаюсь, она в ответ тихо хихикает.
Её задняя нога сдвигается, и я уверен, она чувствует… ну, тот самый бугор. Он сейчас, несомненно, очень заметен.

Внезапно она поднимает голову, взгляд снова полон неуверенности:
— Я… это же… не чересчур быстро? Я сделаю всё, что захочешь, Анон… Только… очень боюсь тебя напугать…
Больше нет нужды лгать — я так решил ещё несколько минут назад.

Снова целую её.
И не разрывая поцелуй, поворачиваюсь вместе с ней на бок.
Когда моя рука прикасается к её бедру, Флаттершай издаёт тихий писк.

---

Я просыпаюсь от громкого стука. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на часы…
И вижу сердитого кролика, сидящего на письменном столе.
Со стоном спрашиваю:
— …сколько времени?
Кролик тыкает лапкой прямо верх.
— Что, полдень?
Он кивает и ещё несколько раз бьёт лапкой по столешнице, издавая тот самый громкий стук.

Поворачиваюсь на бок и на секунду чувствую вспышку былого страха, обнаружив рядом с собой жёлтую пони…
А потом вспоминаю.
Как мы лежали рядом, обнимались и просто говорили.

Как мы обнимались и…
…чувствую, что краснею.

Глажу великолепную розовую гриву.
— Шай?
Она медленно поворачивает голову, мило морщится от солнечного света, зевает… и замечает меня.
Её глаза распахиваются, с жалобным писком она вцепляется в меня, что-то бормоча.
— Э… доброе утро? Ты чего?
Она смотрит на меня влажными от слёз глазами:
— Я… это мне не приснилось?
Улыбаюсь и глажу её по щеке.
— Нет, Шай. Я здесь.

Её глаза затуманиваются, пока она, явно, тоже вспоминает произошедшее, а потом отчаянно краснеет.
Хихикнув, целую её в щёчку.
Кролик снова стучит по столу.
— Эй, Шай, всё в порядке. Я никуда не денусь. А вот твой кролик, наверное, проголодался.
Она слабо улыбается:
— Да, Анон.
Скатывается с кровати, поднимается на ноги и медленно идёт к выходу.
— Пойдём, Энджел. Покушаем фруктов, расчешем твой хвостик…
Оборачивается и хихикает, заметив мой заинтересованный взгляд. На секунду задрав хвост, выходит вслед за кроликом.

Вылезаю из кровати, совсем не удивляясь тому, что полностью голый.
Собираю по комнате одежду, надеваю её и выхожу, встречая Флаттершай на кухне.
Энджел ест овощи из вызывающе красивой чашки, Флаттершай тем временем накручивает шёрстку его хвостика на бигуди.
— Анон, будешь блинчики?
Жалобно улыбаюсь.
— Мне сейчас нужен протеин. Очень нужен…
— Яйца подойдут? Ещё можно приготовить рыбу, но за ней надо идти на рынок…
— Яйца — это здорово!

---

Поворачиваюсь к Флаттершай.
— Ты готова?
Слегка поёжившись, она выпрямляется и храбро кивает.

Стучу в дверь библиотеки.
— Привет, друзья!
— И тебе привет, Спайк!
Он оборачивается и певуче кричит:
— Твайла-а-айт! Догадайся, кто пришё-о-л!
Твайлайт высовывает голову из-за угла, ахает и с громким БАМПФ! исчезает.

Нервно хихикаю.
— Куда это она?
Спайк пожимает плечами.
— Чтоб я знал. Проходите, располагайтесь.

Я сажусь на подушку, Флаттершай рядом на пол, положив голову мне на бедро.
Спайк поднимает бровь, но ничего не произносит.

Через минуту раздаётся громовое БАМПФ! и в комнате появляются Твайлайт и все остальные девчонки разом.
Твайлайт поворачивается ко мне, остальные почему-то шатаются из стороны в сторону и стонут.
Глаза Твайлайт становятся огромными, взгляд перебегает с моего лица на Флаттершай, лежащей головой на моём бедре.
Остальные девушки приходят в себя… и тоже замирают, рассматривая нас.

Торопливо поднимаю руку.
— Девочки, пожалуйста, не надо града из вопросов, как в прошлый раз. Не хуже меня знаете, что в этом случае будет с Шай.
Они кивают и медленно расходятся по комнате, находя удобные места, чтобы сесть или прилечь.

Рэйнбоу взлетает, тут же опускается рядом с Флаттершай и обнимает её крылом.
Эпплджек произносит:
— А вы ничё так, мило смотритесь…
Рэрити добавляет:
— И очень заметно, что кто-то снова провёл ночь не в своей постели, — многозначительно глядя на мою взъерошенную шевелюру.
Рэйнбоу Дэш ёрзает на месте:
— Признаюсь, мне интересно, что с вами произошло.
Пинки вибрирует, широко ухмыляется и пищит.
Твайлайт просто… смотрит, не отводя взгляда.

Поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Флаттершай.
— Ну, по правде… — перевожу взгляд обратно на Твайлайт. — Я всё-таки понял, что люблю её.

Пинки с радостным визгом подпрыгивает до потолка, грохочет выстрел вечериночной пушки.
Рэрити прижимает копытце к груди:
— Ох, как это замечательно!
Эпплджек улыбается:
— Рада за тебя, парень!
Дэш хлопает Флаттершай крылом:
— Молодец, девчонка!

А Твайлайт…
На её лице появляется широкая улыбка, в глазах блестят слёзы радости.
Она подходит, поднимает Флаттершай с пола и крепко обнимает нас обоих, устроив голову на моём плече. Дэш, сидящая слева от Флаттершай, прижимается к ней и обнимает её и меня крылом. Пинки, рикошетом отскочив от стены, прижимается ко мне справа.
Эпплджек, обращаясь к Рэрити, произносит:
— Пошли, подруга! — и они протискиваются в общий круг.
Прижатый к Флаттершай, в общем объятии с её… нет, с нашими подругами, я абсолютно счастлив. На ощупь найдя её копытце, крепко сжимаю — и слышу короткое радостное ржание в ответ.

Да, вот теперь всё точно хорошо.

---

Глядя в зеркало, застёгиваю манжеты бледно-жёлтой рубашки и поправляю светло-зелёный галстук.
Ещё раз тщетно пытаюсь пригладить торчащие волосы.
Вздыхаю.
Ладно, по крайней мере, ей мои волосы нравятся.

Позади меня открывается дверь, Твайлайт произносит:
— Анон, ты готов? Мы уже почти начинаем!
Надеваю чёрный пиджак и поворачиваюсь:
— Ну, как я выгляжу?
Она ухмыляется.
— Очень мило. Рэрити постаралась, создавая для тебя привычную одежду.
— Твоё платье тоже замечательное.
Она улыбается, её рог окутывается сиреневым светом и я ощущаю, как одежда слегка сдвигается вокруг меня.
Складываю светло-жёлтый носовой платок и устраиваю его уголком наружу в пиджачном кармане точно так, как меня учил в своё время дедушка.
— Всё, я готов.
Она поворачивается, и я вслед за ней выхожу в коридор её нового замка.

Да, последние несколько месяцев были ОЧЕНЬ странными. Но с Флаттершай рядом, с друзьями, помогавшими мне, с наконец-то привыкшими ко мне жителями Понивиля я всё-таки понял, как хорошо, что я здесь живу.
Разумеется, я переехал к Флаттершай, и хотя у меня нет её таланта в общении с животными, они привыкли ко мне и даже слушаются… ну, кроме говнюка Энджела.
Да, совершенство недостижимо.

Следуя за Твайлайт, я замечаю, что лихорадочная активность подготовки, которая так поразила меня утром, уже закончилась.
Всё готово.

— Стыдно признаться, Твай, но я нервничаю.
Она поворачивается и улыбается.
— Не беспокойся. Это самый счастливый день твоей жизни, я тебе гарантирую!
Она поворачивается к одной из абсолютно одинаковых дверей.
— Ну вот мы и пришли, Анон. Готов?
Тру лицо обоими руками, вздыхаю. Опускаю руки по швам и киваю.

Её рог на секунду окутывается ореолом, ничего не происходит… а затем дверь плавно отворяется.
Длинный, высокий зал, который я видел лишь мельком, совершенно изменился.
С потолка доносятся птичьи трели. Разнообразные лесные зверушки вежливо стоят вдоль стен. Полы, колонны, занавеси — всё выглядит так, словно мы на лесной поляне.
Под потолком висят настоящие облака, которые притащила Рэйнбоу Дэш; они размещены так, что сквозь потолочные окна свободно пробивается солнечный свет, и всё выглядит так, словно сверху вообще нет свода, лишь настоящее небо.
В центре зала, по сторонам застеленного зелёной дорожкой прохода, стоят две группы пони, улыбающиеся лица обращены ко мне.
Многих из них я узнаю, это понивильцы, но немало и обитателей других поселений, пришедших посмотреть на свадьбу иномирного пришельца.
Ступая в такт музыке, я иду по проходу к центру зала; рядом идёт Твайлайт, моя лучшая подруга, самая близкая к понятию «моя семья» обитательница этого мира.
Впереди видна красивая арка, скорее выросшая, чем возведённая, на небольшом возвышении.
По бокам от неё стоят с одной стороны Пинки Пай, Рэрити и Спайк, с другой — Эпплджек и Рэйнбоу Дэш, все разодетые в красивые платья и один милый драконий костюмчик.
Я останавливаюсь возле арки, рядом с Рэйнбоу Дэш; Твайлайт проходит на середину, широко разворачивая крылья — теперь уже не подружка, а Принцесса-Аликорн.

Она величественно улыбается мне и поворачивается к собравшимся пони.
В первом ряду я вижу Зефира и миссис Шай.
Птичьи трели стихают, все собравшиеся смотрят в сторону дверей в противоположной части зала.
Ещё несколько десятков птичек влетают в открытые окна, рассаживаясь на специально размещённых для них жёрдочках. И начинают петь громкую и самую радостную мелодию из всех, которые я когда-либо слышал.

Двери открываются, в зал входят Флаттершай и мистер Шай.
Я не могу удержаться от восхищённого вздоха^[3].
Я никогда ещё не видел её такой красивой.

Вперёд выскакивают Меткоискательницы.
Свити Белль магией раскатывает рулон светло-зелёной ткани, создавая для невесты персональную дорожку; Скуталу и Эплблум идут за ней, разбрасывая розовые лепестки.

Флаттершай и мистер Шай начинают двигаться вперёд, отец прикрывает дочь расправленным крылом. У меня просто не получается сдержать слёз восхищения.
Музыка становится всё громче, и вот они останавливаются у края возвышения. Мистер Шай прикасается губами к щеке Флаттершай, поворачивается ко мне, кивает и складывает крыло, отступая на свободное место рядом с миссис Шай.
Флаттершай изящно поднимается на возвышение и останавливается напротив меня, музыка завершается высокой, звенящей нотой, и наступает тишина.

Принцесса Твайлайт улыбается нам, поднимает голову и произносит магически усиленным голосом:
— Жители Эквестрии! Мы собрались сегодня ради празднования знаменательного события! Когда Анонимуса затянуло в наш мир случайным порталом, случилась паника. Мы никогда не видели такого существа, как он, а единственное похожее было ужасом, о котором мы предпочли бы не вспоминать. Но он проявил себя добрым и благородным, и я предложила ему остаться с нами, в Понивиле, там, где он пришёл в наш мир. Потребовалось время, чтобы он привык к нашей жизни, но я приложила все усилия, доступные Принцессе Дружбы, и мои друзья помогали мне. Но никто из нас не знал, что в этот момент было посеяно семя любви, и Флаттершай проведёт весь следующий год, пытаясь завоевать его сердце. Постепенно Анонимус узнал наши обычаи и принял усилия Флаттершай так, как они были задуманы — как признание в любви! А затем, к нашей радости, он нашёл в себе ответное чувство! И теперь, спустя несколько месяцев, мы собрались, чтобы восхвалить силу любви, для которой не бывает преград!

Повернувшись ко мне, она продолжает:
— Анонимус, принимаешь ли ты эту пони как свою кобылу, свою особенную, которую будешь любить до конца жизни?
— Да!
Она поворачивается к Флаттершай:
— Флаттершай, принимаешь ли ты этого человека как своего жеребца, своего особенного, которого будешь любить до конца жизни?
Сдавленным, тонким голоском она произносит:
— Да!
Твайлайт оборачивается к Спайку:
— Перья!

Во время подготовки к свадьбе я узнал, что важным обычаем у пегасов является обмен перьями; обсудив это со множеством пегасов, я по совету Зефира пришёл к решению — изготовить «перо» из собственных волос. Рэрити признала, что это возможно, и за следующие несколько часов потратила потрясающее количество усилий для изготовления искусственного пера. Результат, впрочем, смотрелся великолепно — словно настоящее перо, но созданное из костяной палочки и примерно половины волос, нашедшихся у меня на голове.

Спайк выступил вперёд, поднимая бархатную подушечку, на которой лежали маховое перо Флаттершай и моё импровизированное «перо».
Я склонился перед Флаттершай, глядя ей в глаза — ещё одно отступление от стандартной церемонии, необходимое из-за нашей разницы в росте.
Перья озарились сиреневой магией, когда Твайлайт подняла их с подушечки. Моё перо устроилось в розовой гриве Флаттершай, её — приземлилось у меня за ухом.
Глаза Флаттершай сияли сквозь едва сдерживаемые слёзы, я широко улыбнулся ей.

Над нашими головами прозвучал волшебный голос Твайлайт:
— Объявляю вас семьёй!

Флаттершай тихо всхлипнула, я прикоснулся губами к её губам, целуя теперь уже свою законную жену, а вокруг раздавались радостные крики и стук копыт по полу.
Я выпрямился, и, держа руку на спине Флаттершай, повёл её по проходу. Волшебная аура распахнула дверь во двор, и мы, ошеломлённые счастьем, вышли из зала, повинуясь подсказкам сохранившей здравое восприятие Твайлайт.

Потом мы устроились за столом, пробуя какие-то кушанья; Пинки и Винил Скрэтч начали весёлую часть праздника, пони подходили к нам, поздравить или просто поговорить со странным человеком.

Через несколько минут к нам снова подошла Твайлайт с официально распахнутыми крыльями; остальные пони уважительно расступились.
Склонившись к нам, она тихо проговорила:
— Я так рада за тебя, Анон. Последнее время мы не очень много общались, но на самом деле я никогда не переставала обращать внимание на твою жизнь; никогда с тех пор, как случайно притащила тебя в Эквестрию.
Принцесса виновато улыбнулась и продолжила:
— Я понимаю, что ты скучаешь по своей планете, по семье и родственникам, и поэтому очень рада, что ты всё же нашёл здесь своё счастье. Ведь я, по приказу принцессы Селестии, с первого дня считала тебя моим подданным, а мне самой плохо, когда мои подданные страдают.
Твайлайт потёрлась носом о мою щёку.
— С Флаттершай, со мной и моими друзьями, тебя ждёт долгая и счастливая жизнь в Эквестрии.
Я лишь кивнул, обрадованный приветливыми словами принцессы.

Она обернулась к моей жене.
— И ты, Флаттершай… мне всегда было очень приятно проводить время с тобой и твоими зверушками, но именно теперь ты наконец стала настоящей взрослой кобылой.
Твайлайт наклонилась к её уху и прошептала так тихо, что её слова были едва слышны за праздничным шумом и гомоном:
— Разумеется, Анон мужчина, а не жеребец, но если вам захочется обзавестись собственными жеребятами… В Кантерлотской библиотеке я видела книгу с заклинанием, которое поможет решить вашу проблему. Так что приходи, когда примешь решение. Не сомневаюсь, что из тебя получится замечательная мама!
Флаттершай густо покраснела, я сидел в полном обалдении, а принцесса, хихикнув от такого зрелища, повернулась и отправилась к гостям. Впрочем, сделав несколько шагов, она обернулась и посмотрела на меня через плечо.

— Анон, если у тебя когда-либо возникнут проблемы, в решении которых потребуется моё личное участие, немедленно скажи мне. Это ведь моя обязанность — заботиться об единственном человеке Эквестрии!
И с этими словами, сложив крылья, Твайлайт убежала в толпу празднующих пони.

Ошеломлённый, я повернулся к Флаттершай — но она была столь же удивлена странными словами подруги.
Так что ну их, эти тайны. Есть вопрос поинтереснее.
— Значит, жеребята?