Магистика
Глава 6. Городские исследования.
– Пинкииии! Принеси мне соли пожалуйста, она в пакете! – Рэрити спешно развязав кружевной фартук, вбежала в комнату. – Пинки! Ну вот опять ус… – Рэрити оглянулась по сторонам, но розовой пони здесь уже не было.
«На рынок я ее вроде не посылала. В ателье? Тоже нет. Твай мы договорились начать искать завтра… Ну ладно, все равно мне надо подготовиться», – Рэрити задумчиво оглядела комнату, стоящие чемоданы, и вскрикнув подпрыгнула на месте.
– Она даже не распаковала вещи! Да что же это такое! – вскрикнула неизвестно для кого Рэрити и уже через секунду на диване валялись открытые сумки, сплошь набитые вещами.
Ранним утром Пир как обычно вышел в таверну «Плоть от плота» в паре шагов от своей квартирки. Он работал вышибалой, а точнее – догонялой. Такую профессию пришлось вводить, специально для пегасов, которые не расплачивались за ужин и выпивку, то и дело норовя улизнуть куда-нибудь на небо. Конечно в остальной Эквестрии таких редко где встретишь… А тут каждый второй. Когда единорог-статист принес администратору отчет о потерях, тот сгрыз себе все подковы на копытах, и немедленно вызвал к себе в кабинет вышибал. К сожалению, их доводы оказались железными – земные пони летать не умеют. Администратор подумал недельку, послушал вопли единорога, талдычащего с пеной у рта что-то про «статистическое исследование» и «средний взвешенный показатель», плюнул на все и ввел отдельную должность. И надо сказать, влетая в крыло очередного пегаса и прижимая его к земле, Пир не жалел, что пошел сюда. А что, платят хорошо, выпивка бесплатно, да еще и хорошие отношения с Берти Бопом, который надо сказать, был не последней личностью в Триксвилле. Единственный минус – Пир стал неразговорчивым. Работа-выпика-дом, дом-работа-выпивка. Но сегодняшнее утро выдалось немного хлопотнее, чем обычно.
– Странный город. Почему все кафе называются барами? А почему здесь постоянно тучи? А кем ты работаешь? Столько пегасов вокруг, могли бы и разогнать! Гнать тучу, крылья мучать, для пегаса нет дней круче! – Пинки прыгнула высоко в воздух и приземлилась на мостовую, в ту же секунду взорвав большую хлопушку из конфетти. Они осели на носу у «собеседника», который от них брезгливо отмахнулся.
– Да чего вообще надо?! – пегас с серой шкуркой, такими же серыми глазами и полосатой, взвинченной гривой, не выдержал и закричал. Эта сумасшедшая розовая пони преследовала его уже пятнадцать минут, а теперь еще и какие-то хлопушки взрывает! Первые минут пять он вообще не понимал, что она обращается к нему, потом усиленно делал вид, что не замечает – пегас страдал легкой формой социофобии. Но такое терпеть был явно не намерен.
– Эй ты! Да ты, я к тебе обращаюсь! – но Пинки уже упрыгала в конец улицы, чтобы посмотреть, что будет дальше, и вдруг пропала из виду. Высунулась она уже из соседнего фонарного столба, чуть не сбив раздраженного пегаса с копыт.
– Ты какого черта меня преследуешь?!
– Я? – Уточнила Пинки повернув голову.
– Да!
– Преследую? – Пинки хрустнула шеей почти на сто восемьдесят градусов.
– Да!
– Тебя? – Она закружилась волчком и упала на мостовую, удивленно моргая.
– Тьфу! – Пегас перешел на галоп, ему нужно было быть на рабочем месте уже через пять минут.
– Я преследую? Ого, он почти назвал меня детективом! – Пинки прислонилась к мутному фонарному столбу и скорчила пафосную мину. – Эй, приятель, я бы на твоем месте не переходил мне дорогу. Ты спрашиваешь почему? «Почему» ты спрашиваешь?! – Пинки метнула взгляд на фонарный столб, который играл злого парня. – Потому что у меня в роду не было зебр, ха! Советую тебе смеяться, потому что эта шутка последняя, которую ты услышишь… – Пинки замахнулась и звонко ударила копытом по дребезжащему фонарю.
– Эй! А где же пегас? – Пинки запоздало оглянулась по сторонам и поняла, что единственный собеседник исчез в коридоре поворотов. – Подождии, ты так и не рассказал кем работаешь, и почему в этом городе никто не чистит тучиии! – что есть мочи закричала Пинки и понеслась вслед за ним, тыкаясь в сотни ответвлений и мостовых.
«Наконец-то отделался. Дискорд побери, да что они о себе возомнили, эти земные?! Носятся и там и тут, пьют наш сидр, сидят в наших тавернах, играют в наш…. покер?», – Пир задумался, пытаясь вспомнить, кто же все-таки изобрел покер, как вдруг его с ног снесла розовая лавина, ткнувшись густой шевелюрой прямо в нос.
– Привеееет! Слушай, почему ты так быстро убежал и ничего мне не сказал?
– Да зачем ты за мной ходишь?! – Пир расправил крылья от негодования. – Что тебе нужно?!
– Да ничего, просто мне не с кем поговорить, я смотрю и тут тебе не с кем поговорить, и вот нам таким обоим не с кем поговорить, а это значит…
– Проваливай! – он толкнул Пинки, и та впечаталась в стенку здания стоящего неподалеку. На глазах поняшки навернулись слезы.
– Но, но…
– Проваливай говорю! У меня впереди полный рабочий день! Скажи спасибо, что мы не встретились в таверне, там бы я бы не посмотрел, что ты кобылка! – пегас сердито запахнул плащ.
– Я всего лишь хотела!.. – обычные крики сошли в бессвязное лепетание.
– Хотела, я не хотел! Вали-вали по-добру по-здорову, а то вышибал с работы позову!
– Ну и… Ну и не очень-то хотелось, мистер грубиян! – Пинки насупилась и сердито вытянула мордочку. Правда, через секунду она уже плакала, сползая по стенке, а шерстка на ее мордочке стремительно темнела.
«Отлично», – довольный собой он поскакал прочь, но в последний момент зачем-то обернулся и застыл как вкопанный. На работе он привык быть грубым со всеми пони, а вне работы редко с кем общался. И вот теперь, первая же встреча обернулась слезами. «Дискорд, почему они всегда обижаются? Почему нельзя как на работе, просто отвязаться от пони и все? Ну вот, она уже плачет. Ладно, Пир, прекращай играть крутого парня, и прояви хоть немного сочувствия, в конце-концов она не виновата, что ты со своей работой посадил все нервы».
– Не расстраивайся, – Пир вернулся присел около Пинки и протянул ей копыто. Она подняла заплаканные глаза.
– Я принимаю извинения только обнимашками.
– Что?!
– Я принимаю извинения только обнимашками! – Пинки радостно вскочила и крепко стиснула стушевавшегося пегаса.
– Ну, это уже ни в какие!.. А, ладно… – пегас закатил глаза, пока Пинки крепко его обнимала и терпеливо ждал. Сам захотел.
– Покажешь мне свою таверну? Покажешь?! Покажешь! – Пинки скакала вокруг него, с жгучим блеском в глазах.
– Покажу, покажу, – попытался улыбнуться Пир. Он сам не знал что происходит и почему он это делает, но по крайней мере это хоть как-то его развеяло. Последний раз он шел на работу с таким настроением месяца четыре назад – зарплату выдали вовремя. Внезапно, утреннее солнце закрыла громоздкая тень.
– Уииии, смотри, смотри, дирижабль!
Да, мимо Триксвилля иногда ходили дирижабли, маршрутом из Кантерлота в Мейнхеттен. В самом Триксвилле – как и в других городах, по типу Понивилля и Эпллузы – воздушные экипажи предпочитали не останавливаться. Но этот зачем-то завис около вышки. Несколько скольнувших веревок, давали понять что его команда решила задержаться в городе.
До таверны они дошли быстро, Пир бежал галопом, а Пинки прыгала рядом и что-то быстро-быстро рассказывала. Он все еще не понимал, зачем взял ее с собой, и почему ее общество не раздражало, но отбросил эти вопросы на потом.
– Здоров, Ди! – пегас отбил крыльями приветствие знакомому в комбинезоне, который пронзительными карими глазами покосился на спутницу. В следующую секунду, он уже сердито двинулся к ней. – Она со мной, – Пир подставил одно из копыт в грудь товарищу. Тот молча кивнул.
Утренняя таверна была уныла и немного отдавала сыростью. Она находилась в небольшом переулке, куда было довольно непросто добраться, если не знать дороги. Поэтому утром в этих деревянных покосившихся стенах мало кто отдыхал. Зато вечером она набивалась до отказа – дешевая выпивка, завсегдатаи с пачкой отменных историй о прошедшем дне и уютная домашняя атмосфера привлекала многих гостей. На стенах висели различные портреты великих пони, с латунными табличками, на которых были выбиты высказывания. Около многих приземистых столиков были потухшие факелы, они же висели вдоль резной лестницы на второй этаж. Это и был один из секретов дешевизны таверны – хозяева не платили за электричество, да и вообще, судя по всему, урывками вели смету. Пинки проскакала к одному из столиков, за которым никого не было. Прямо над ее головой висел здоровенный портрет какой-то пони-пиратки, но Пинки не стала заглядываться, а с разбегу плюхнулась на сиденье.
– Уиииии!
– Пир, она точно с тобой? – коренастый земной, со шрамом через оба глаза и опаленным, перевязанным желтой ленточкой копытом, облокотился на стойку. Ленточка скакала вверх-вниз; он то и дело подбрасывал пару игральных костяшек.
– Точно, не парься. Подцепил на улице, – с видом мачо подмигнул ем Пир.
– Доо, подцепил, – растянулся в улыбке земной, которого, к слову звали Корпиан, или просто Корпи.
– Дискорд побери, Корпи, все бы тебе съязвить, балдень! Ну окей, она просто привязалась ко мне, а сама в городе недавно – почему бы не показать таверну?
– Так бы сразу и сказал. А то «подцепил», «она со мной», – хохотнул Корп и тыкнул его в крылья. – Давай, добрая душа, иди развлекай гостью.
– Пошел ты! – дружески огрызнулся Пир.
Губы земного едва заметно дернулись, и стали напоминать дуги его же шрамов. Пегас закатил глаза – он знал к чему это все шло. Кости в который раз взлетели в воздух, но теперь Корпиан не спешил подставлять копыто.
– Не меньше десятки на «пошел я»! – рявкнул он так сильно, что дрогнули бокалы неподалеку. Ди, стоящий у выхода, даже ухом не повел.
– Корррпи…
– Ух ты, одиннадцать! – он завороженно уставился на окончившие крутиться кубики, как будто только рад был «пойти». – Пир, ты прям как в воду глядел! Пошел я. Надо было три кидать… Черт, точно, я же забыл восьмигранные кости у старушки Бенкс! – Корпиан так сильно хлопнул себя по лбу, что прочего поня уже бы вырубило. Но этот лишь почесал затылок, и нахмурился. Правда сразу же ухмыльнулся, и подкинул кости, ловко поймав их в карман. – Хах, а ведь без вас бы и не вспомнил. В который раз убеждаюсь… Ладно, скажете Бобсу, что я на рынке!
Пегас приложил крыло к голове и двинул верхней частью оперения, как бы отдавая мини-честь. Выглядело это пожеланием удачного пути, но сам Пир в это вкладывал что-то между «давай иди, отмажу» и «мда, совсем с ума сошел со своими костяшками». Без клиентов делать было особо нечего, и он подсел к Пинки, уставшей носится по помещению и теперь разглядывающей картины за столиком.
– Ну-э… А как тебя зовут?
– Пинки!
– А как… – но Пир не успел задать свой вопрос.
– Мы приехали сюда на поезде, вернее на воздушном шаре. Вернее приехали на поезде, а на воздушном шаре прилетели! А ты знаешь какие большие воздушные шары?! И такие красивые! Воздушные шары недаром шары, они большие и красивые, а были бы треугольники – были бы узкими и некрасивыми. А ты давно работаешь? А кем? Ох, если б я работала в таверне я бы делала коктейли! Вжух-вжух! Это было бы таааак круто, я бы могла крутить эти бутылки с сидром и так, и так! А у вас есть бутылки, которые можно крутить?..
Понивилль тихо спал, позволяя ночи окутать себя своими красками и развесить гирлянды из звезд. И только окна покосившейся избушки на окраине разрезали темноту призрачным светом.
– Без лишних фраз садись за стол и говори, зачем пришел? – резко бросила Зекора. Она не была заспанной, видимо, этой ночью ей было не до сна и без случайного гостя.
– Оу, узнаю свою давнюю знакомую Зекору, – хохотнул зебр с горящими глазами, лицо которого скрывала тень. Хотя уже секунду спустя свечи выхватили его морду. Скрывать ему было особо нечего. Горящие глаза, на проверку оказались мутноваты и пьяны, полосатая грива толстыми дредами спадала на плечи, а шкура топорщилась, будто он чувствовал опасность поблизости. Хотя по его дерзкому, поведению, это и не скажешь…
– Я видела…
– …и видел я. Тебе скажу я не тая, – перебил Зекору гость, и в ее глаза мелькнула яростная искорка, – но я хочу тебе сказать, я притащился не играть.
Последние слова он произнес довольно жестко, презрительно суша зубы. Зекору сильно раздражали чужие рифмы, особенно плохо составленные, и пони это прекрасно знал. Оглянулся на многочисленные маски, висящие на стенах, притопнул копытом по деревянному полу; скользнул взглядом по странным рисункам.
– Твои?
Зекора нехотя кивнула.
– Ладно, в конце концов, мы здесь не за тем, чтобы вспоминать давние обиды, – его глаза перестали придирчиво блуждать по комнате, и остановились на множестве бутылей около камина. Зекора проследила за его взглядом и неодобрительно хмыкнула, когда он достал парочку похожих и поставил их на стол.
– Почему ты еще не уехала из Понивилля, если знаешь про знамение? Его оно коснется в первую очередь – наконец спросил он. Взгляды их пересеклись. Где-то сзади, в остальной комнате, которой не было сейчас для этой парочки, засвистел чайник. Но не успела Зекора протянуть копыто к чашке, как зебр ловким движением отодвинул чашку на пару сантиметров в сторону, и копыто Зекоры прошло по воздуху.
– А-а-ап, тебя не учили отвечать на вопросы? – добавил он издевательски-мягким тоном. – И пожалуйста, я не зритель. Можно и не в стихах, – последняя фраза была сказана с очевидным сарказмом.
– Священный свет и древний род, своих традиций не прервет, – гневно отрезала Зекора и продолжила, – пока знаменье Красных Птиц не тронет кончиков ресниц Хранительницы Двух Основ – моя судьба во тьме лесов.
– А ты уверена, что не будет слишком поздно?
– Уверена что будет. Но… Тебе-то уж не все равно? – дрогнули уголки губ зебры.
Молодой жеребец заерзал. Шерсть до сих пор не улеглась, нить разговора медленно терялась под призрачными фразами Зекоры. Пестрота масок, блики, все смешалось в один хоровод лихорадочных пятен. Он мотнул головой. От ароматических палочек слегка вело голову, разговор ускользал из его копыт.
– Я не знаю, зачем ты это делаешь, – усмехнулся путник и резко поднялся со стула, грузно поднявшись на все четыре копыта, – но я пришел только сказать. Знамение близиться и вряд ли обычная зебра вроде тебя сможет его остановить. Да мы даже смысл не до конца знаем. Какого Дискорда тебе понадобились во все это вмешиваться? Цикл Элементов Гармонии… Зелье Открытых Глаз… Одна история невозможней другой, просто! Отдавай, в общем, деньги за Бездонники, и я сваливаю.
– Хоп, – в копыто пролетел пузатый кожаный мешочек с битами, изящно перевязанный тонкой веревочкой. Пони нетерпеливо порвал узел и пересчитал. Ухмыльнулся, и сунул его куда-то за пазуху.
– Почему не стихами? – насмешливо донеслось из-за уже полузакрытой двери.
– Не стоит рифмы даже грамм, такой напыщенный… мужлан, – бросила Зекора вслед.
– Не думай, что я так молод и прост, Зебра Страны Маленьких Лошадей.