Играем вечером, ведёт Анон

Эпилог

Твайлайт/Анон

— …и ты говоришь о?..

Твайлайт улыбается мне с любовью во взгляде.

— А как ты думаешь, что это значит? — отвечает она, накрывая мою ладонь второй лапкой, зажимая её между копытцами.

— О, Я ЗНАЮ, Я ЗНАЮ!

— НЕ СЕЙЧАС, ПИНКИ!

Свободной рукой я указываю на сидящую на другой стороне стола Флаттершай; та вскрикивает от испуга. Черили кивает мне и обнимает пегаску, прикрывая её рот лапкой.

Твайлайт ласково сжимает мою ладонь.

— Я говорю о… — произносит она медленно, подбирая слова, — не хочешь ли ты… ну…

Она крепко зажмуривается.

— ПоехатьсомнойнаКантерКон! — выпаливает она всю фразу в одно слово.

Лира смотрит на мою любимую принцессу вытаращенными глазами, внезапно забыв про сумку и книгу, зажатые в копытцах.

— КантерКон? — восклицает она. — ДА, КОНЕЧНО!

— Я абсолютно уверена, что она спрашивала не тебя! — закатывает глаза Черили.

Твайлайт стремительно покраснела и опустила голову, так что грива накрыла её лицо.

— Я не против, — сказала она в пол, — но…

— …но найти жильё в Кантерлоте в это время абсолютно невозможно, — договорила за неё Трикси. — Всё, что есть, уже сдано по огромной цене.

Твайлайт вывернулась из моих рук и панически вскинулась перед столом, упираясь передними копытцами в край.

— Нет же, нет! — воскликнула она.

— Конечно же да, Твайлайт Спаркл, — ответила Трикси, повторяя позу принцессы. — Трикси пыталась заработать во время конвента, и там, где не смогла найти место она, не найдёт никто!

— Нет! — повторила Твайлайт. — Вы сможете остановиться во дворце!

Лира подпрыгнула, радостно завопив, и всё-таки выпустила из копыт седельную сумку, содержимое которой рассыпалось по полу.

— Мы отправимся в Кантерлот! — радостно закричала она, победным жестом воздевая лапку.

— Ты уверена? — неохотно произнесла Берри Пунш. — Не думаю, что принцессы ждут нас в гости…

— Ну да, конечно! — перебила её Твайлайт. — Совсем никто не хочет посетить королевский замок во время КантерКона, когда город переполнен «нежелательными личностями»…

Она каким-то непонятным мне образом умудрилась изобразить лапками кавычки.

— Но принцессы…

— …не возражают против проведения конвента, — подмигнула Твайлайт, — иначе зачем бы они согласились проводить его в своём городе? Так что они не будут возражать, если я приглашу вас.

Ну разумеется, принцессы не возражают против конвента, особенно если, как я предполагаю, именно Селестия и написала правила Burrows&Basilisks.

Берри Пунш вздохнула, запихивая свои вещи в седельные сумки.

— Я попробую отпроситься с работы, — проговорила она счастливым голосом и встала, — но сейчас мне пора отправляться домой, я уже спать хочу. Анон, это было увлекательно, предупреди меня, если соберёшься ещё что-нибудь вести.

Слова земнопоньки словно подтолкнули всех остальных игроков, они начали торопливо распихивать вещи по сумкам, Черили собирала со стола пустые тарелки и кружки.

Из соседней комнаты сквозь шорох бумаги и стук собираемых в кучки кубиков доносились голоса.

— Ну что, готова отправиться домой, Пинчи?

— Да, мам. Только приберёмся…

— Я уберу! — это уже Пинки Пай. — Вы обе выглядите совсем усталыми!

— Ну я-то точно, — отвечает Берри Пунш, — но это было здорово! Спасибо за помощь, Пинки Пай!

— Мне в удовольствие! — моя замечательная безумная подружка с её замечательным безумным энтузиазмом…

Слышен звук отворяющейся наружной двери и цокот копыт по брусчатке.

— Мам… — голос Берри Пинч становится всё тише по мере того, как мама с дочкой удаляются от двери. — Если бы тебе предложили загадать желание, что бы ты пожелала?

— Мне не о чем желать, у меня уже есть ты…

С хлопком закрывшейся двери их голоса затихли.

Твайлайт помогла собрать вещи Флаттершай в сумки, но когда пегаска попыталась встать на подгибающиеся ноги, её начало качать из стороны в сторону, словно лодочку в шторм. Лишь помощь Трикси, поддержавшей её копытцем, спасла Флаттершай от немедленного падения на пол.

— Ты совсем пьяна… — простонала Черили. — Может, проспишься у меня на диване?

— Нет-нет! — ответила Флаттершай, качая головой ровно с такой силой, чтобы её не стошнило. — Я не хочу тебя стеснять…

Она шагнула — и практически повалилась, вновь повиснув на Трикси.

— Добрая и Великодушная Трикси отвезёт её домой! — вздохнула единорожка, затаскивая пегаску к себе на спину.

— Ты уверена? Она живёт чёрт знает где…

— Это по пути Трикси, — отозвалась та, собирая в сумку оставшиеся вещи.

— То есть ты живёшь где-то поблизости?

— Я… — она слегка отвернулась, чтобы скрыть неловкость. — Трикси та местность по пути.

— Флаттершай… Ты не против? — спросила Твайлайт. — Мы с Аноном могли бы…

Пегаска высунула язык и фыркнула в нашу сторону.

— Я думаю, можно считать, что это «да».

Твайлайт хотела было возразить, но Лира обняла её с пьяной фамильярностью.

— Не беспокойся, Трикси таскала меня домой много раз! — заявила единорожка моей принцессе. — И абсолютно точно не убила меня. Даже не изнасиловала. Вроде бы.

Фыркнув, Трикси без единого слова вышла за дверь, унося на спине полубессознательную Флаттершай.

— И кроме того, — добавила Лира, — у Трикси есть фургон, а Флаттершай точно не способна сейчас куда-либо дойти.

Выпустив из копыт Твайлайт, она закинула на спину сумки:

— Пока, принцесса! И да, Анон?

— Что?

— Мне очень понравилась сюжетная линия! — она хлопнула меня копытом по заду и убежала, хихикая.

— Это… должно вызвать у меня ревность? — пробормотала Твайлайт, в обалдении глядя вслед Лире. — Она же не видела тебя без…

Черили демонстративно кашлянула, перебивая принцессу, и движением головы указала на соседнюю комнату, где через проём были виды Эпплблум и Скуталу, разговаривающие с Эпплджек.

— Да, — виновато улыбнулась Твайлайт, — извини.

Я собрал всё своё имущество и встал, проводя рукой по загривку Твайлайт.

— Ну что, пойдём?

Она оглянулась на оставшийся после нас беспорядок, который предстояло разгребать Черили, но учительница покачала головой.

— Завтра школа закрыта, — пояснила она, — так что я займусь всем с утра.

— Извини, что я притащил столько дополнительных гостей…

— Это нормально, более чем, — ответила она. — Всем было весело, и это единственное, что достойно внимания.

— Да, пожалуй.

Черили слегка подтолкнула меня копытцем, и я, осознав намёк, повёл свою принцессу к дверям.

— Спасибо, что позволила мне провести эту игру, я получил массу удовольствия.

Черили проводила нас до соседней комнаты.

— И спасибо, что позволила жеребятам пробыть здесь весь вечер, — добавила Эпплджек, прощальным жестом приподнимая свою шляпу и подталкивая Меткоискательниц к двери.

Пинки Пай вышла следом за нами и прощально махала учительнице через сужающуюся щель закрывающейся двери.

Пару минут мы ещё простояли на пороге, болтая ни о чём. В конце концов Пинки подошла к Твайлайт и слегка подтолкнула её плечом.

— Ита-а-а-а-ак? — произнесла розовая пони, многозначительно шевеля бровями.

— Да, Пинки, ты приглашена. И ты, Эпплджек. Все вы.

— Все? — с надеждой спросила Скуталу. — Было бы круто провести время… не здесь…

Твайлайт нагнулась и ласково коснулась носом её лица.

— Конечно, — сказала она. — Только, пожалуйста, спроси своих родителей.

Скуталу сердито фыркнула, уголки её рта опустились:

— Зачем?

— Скуталу, они твои родители, — ласково ответила Твайлайт. — Я знаю, ты не часто с ними видишься, но вдруг у них что-то запланировано?

— И что? — пегасочка раздражённо фыркнула и повернулась спиной к принцессе. — Мне не важно, что они скажут.

— Эй! — Твайлайт протянула лапку и снова повернула жеребёнка лицом к себе. — Даже я иногда спрашиваю разрешения у родителей!

— Но ты же принцесса! — воскликнула Скуталу. — Ты же можешь делать всё, что захочешь!

Моя любимая принцесса нервно хихикнула, зачем-то оглянувшись на меня.

— Нет… не всегда.

Эпплджек вытащила пегасочку из объятий Твайлайт.

— Я организую, она спросит у родителей, — произнесла оранжевая фермерша. — Но пока что этим двум кобылкам пора отправляться в постель.

Попрощавшись, пони разошлись в разные стороны. Пинки Пай в два прыжка исчезла за углом, Эпплджек повела жеребят к ферме «Сладкое яблоко». Эпплблум бежала рядом со старшей сестрой вполне охотно, но вот Скуталу ей приходилось практически тащить.

— Так…

Мы с Твайлайт смотрели, как исчезают из вида наши друзья, и вот уже лишь мы вдвоём стоим посреди тёмной улицы.

— Не хочешь рассказать мне, в чём собственно дело?

Твайлайт подошла ко мне, потом прошла мимо, направляясь к замку.

— Я думаю…

— О чём?

— КантерКон проходит в Кантерлоте… — произнесла она, растягивая слова, явно ожидая что я закончу фразу за неё.

— Я догадался — по названию и по упоминанию о королевском замке, в котором ты пообещала нам жильё.

Твайлайт остановилась, глядя мне в лицо и дожидаясь, пока я подойду к ней.

— А знаешь, кто есть в Кантерлоте? — спросила она игриво, слегка хлестнув меня по ноге хвостом.

— Селестия?

В упор не понимаю, к чему она ведёт; но если не получается быть умным, хоть изображу умника…

— Ну да, и она тоже! — ехидно улыбается Твайлайт. Внезапно мне приходит в голову, что умника я изобразил зря.

— Но я не об этом! — она потёрлась об мою ногу столь настойчиво, что я чуть не потерял равновесие. — Я хочу познакомить тебя с моими родителями…

Твайлайт чуть не упала, когда я внезапно шагнул в сторону, в тёмный переулок, очень скупо освещённый далёким фонарём.

— То есть пока наши друзья будут развлекаться на конвенте, мне придётся проводить время с твоими родственниками?

— Эй, не будь букой! — упрекнула она, снова прижимаясь к моей ноге. Я привычно опустил руку, проводя пальцами по её спинке. — Там ещё и брат будет!

— Несмотря на КантерКон?

— Благодаря КантерКону! — ответила она с улыбкой.

Мы подошли к зданию с большим, далеко выступающим над улицей балконом, закрывшим нас от лунного света. Мне показалось, или Твайлайт слега поёжилась, внезапно оказавшись в почти полной темноте?

— Ну да, Кейденс сказала. Мы с ней сегодня очень мило поболтали…

Твайлайт вдруг замерла, со страхом глядя на меня. Её лицо едва различимо в темноте, лишь поблёскивают отражённым светом огромные глаза.

— Вы… о чём вы разговаривали?

— О том, о сём… Мне, например, показалось, что она не особенно одобряет игры…

Твайлайт нервно рассмеялась, опасливо оглядываясь по сторонам. Я уже не первый раз обращаю внимание — пони боятся темноты. Похоже, именно поэтому на улицах Понивиля по ночам абсолютно пусто.

Недостаточно света — недостаточно безопасности.

— Шайнинг Армор рассказывал мне, они несколько раз спорили об этом, — ответила Твайлайт слегка ненатуральным тоном, явно используя разговор чтобы отвлечься от подступающей паники.

Провожу рукой по её шее, надавливая чуть сильнее, чем обычно. Несколько секунд продолжается неловкая пауза.

— Я…

— Да, Твайлайт?

Она слегка ахает, когда моя ладонь оказывается под её челюстью.

— Что ты хотела сказать?

Твайлайт молчит, её голова слегка подёргивается в моей руке.

Делаю шаг назад, увлекая послушно следующую за мой принцессу в глубину тени под балконом.

— Серьёзно надеюсь, что мы из-за этой темы ссориться не станем.

Наклоняюсь, обнимая принцессу левой рукой, ласково, но крепко. Правой начинаю гладить её по спине, слегка задерживая ладонь на основании хвоста, перед новым поглаживающим движением.

— Они… не то чтобы ссорились… — отвечает она, беспокойно шевелясь в моих руках.

Она не делает попыток вырваться, но и стоять неподвижно у Твайлайт не получается. Темнота, отсутствие прохожих… никого нет поблизости, кроме меня…

— Они скорее…

Она замолкает, когда я крепко прижимаю её к себе.

— А мы? Ты явно была чем-то недовольна последнее время…

Твайлайт пытается повернуться ко мне, но ей мешают мои руки; тогда она просто наклоняет голову, глядя мне в лицо одним глазом.

— Ты говорила о жертвоприношении, о том, что я увлечён жестокостью и смертью… Ты действительно столь нелестного мнения обо мне?

— Нет, но…

— Ты не принимаешь меня всерьёз?

— Нет!

— Всё, что я делал этим вечером — пытался дать тебе то, что ты хотела, — наклоняюсь к её голове и шепчу ей в ушко: — Именно это я делаю всё время, с тех пор, как мы подружились. Но почему-то каждый раз это плохо кончается и причиняет боль нам обоим.

Принцесса, похоже, почти на грани паники.

— Уже… совсем поздно… может пойдём домой? — просит она, начиная выворачиваться из-под моей левой руки.

Спустя пару секунд выпускаю её, оставляя левую ладонь лежать на её фланке.

— Всё что захочешь, принцесса, — целую её в кончик носа. — Но в этот раз тебе придётся очень сильно попросить.

— ЧТО?!

— Тише, принцесса. Ты же не хочешь никого разбудить? — целую её снова, на этот раз в губы.

— Очень попросить? — произносит она раздражённо, как только заканчивается поцелуй. — Что это значит?

— Это значит… Мне всерьёз кажется, что тебе нравится боль.

Она смотрит на меня с совершено обалделым видом.

— …что тебе нравится, когда я делаю тебе больно…

У неё аж рот открывается.

— Иначе почему у меня это получается так легко?

— Потому что я тебе ДОВЕРЯЮ! — она встаёт на дыбы и сильно толкает меня в плечи обеими передними копытцами. От неожиданности я теряю равновесие и неслабо прикладываюсь об находящуюся позади стену. — Я доверяю тебе всем сердцем. Зачем бы я ещё предложила тебе встретиться с моими родителями?

Кое-как поднимаюсь с земли и остаюсь сидеть на корточках, потирая плечо, на которое пришёлся основной удар о стену.

— Я думал об этом. И честно, не очень понимаю, что для вас, пони, это означает. Мы же… встречаемся… всего лишь неделю?

Твайлайт смеётся — СМЕЁТСЯ — надо мной. Не знаю, что уж я ожидал, но точно не такой вот реакции.

И теперь её черёд гладить меня по лицу копытцем. Она обнимает меня лапкой за шею и притягивает к себе в объятия. Неуверенно отвечаю, обнимая её — уже более осторожно — обеими руками за плечи.

— Когда мы с тобой познакомились? — спрашивает она, не отрывая губ от моей щеки.

— Около года как…

— И сколько времени ты с тех пор провёл со мной?

Едва ли хотя бы день проходил без того, чтобы я не увидел мою принцессу. Иногда мы проводили вместе по несколько минут, иногда… весь день…

— Меньше, чем мне бы хотелось.

Я кожей ощущаю её улыбку, когда она прижимается лицом к моей щеке.

— Вот именно, — шепчет она и крепче прижимает меня к своей груди, я чувствую тёплое дыхание на моей щеке… — Я не люблю, когда мне делают больно, — прижимается ещё крепче. — Нипони такое не любит. Но быть с тобой… оно того стоит.

Ой.

Чёрт.

— То есть в прошлую ночь…

— …мне очень понравилось, — Твайлайт хихикает мне на ухо. — Только давай не будем делать это привычкой. Особенно не в присутствии кого-нибудь ещё…

ЧЁРТ…

— Не то чтобы… — она вдруг лизнула мою шею, — мне не нравилась сама идея… — она снова хихикнула и завозилась в моих объятиях. — Может быть… — снова тихий смешок, на этот раз слегка неуверенный, — когда-нибудь я и… очень попрошу. Но не этой ночью.

Моя драгоценная принцесса вздыхает с сожалением.

— Не этой ночью, — повторяет она. — Не время и не место.

Да, мой собственный стиль применили против меня. Чёрт, я вчера действительно ошибся.

— …и, кажется, я уже исчерпала весь сегодняшний запас храбрости.

— Боишься, что нас заметят?

Твайлайт качает головой, её грива щекочет мою шею:

— Я боюсь лишь одного — потерять тебя.

— И ещё темноты.

Она фыркает, чуть отстраняясь, чтобы смотреть мне в глаза.

— Того, что обитает в темноте, — поправляет она. — Случались… исчезновения…

Она морщится от воображаемой боли.

— Не бойся, моя маленькая принцесса… — я глажу её по гриве, по спине, стараясь успокоить. — Я буду тебя защищать.

Она улыбается, на её лице борются между собой счастье и страх.

— Я знаю… — произносит она грустно. — Ты пообещал, что никогда не оставишь меня.

Я целую её снова и снова.

— Да.

— Но это не означает, что тебя не смогут у меня отобрать.

Её тело дрожит в моих руках.

— Я не знаю, что я буду делать без тебя… — она шепчет так тихо, словно боится собственных слов. — Я не знаю, смогу ли… смогу ли жить без тебя…

— Я обещал…

— Ты не можешь обещать то, над чем не властен! — перебивает она, в её глазах стремительно набираются слёзы. — Однажды…

— Да, я могу, — нежно беру её лицо в руки и снова целую. — Не важно, что там запрещают законы жизни и смерти, я всегда буду с тобой.

Она изображает смешок, пытаясь сморгнуть слёзы.

— Обещаешь?

— Я уже пообещал.

Флаттершай/Трикси

— Ну, мы уже?

— Я предупреждала, что если ты спросишь Трикси ещё раз, она заставит тебя слезть и идти пешком! — раздражённо ответила Трикси, не переставая, однако, перебирать ногами. Фургон двигался вперёд, как ему и положено, и вместе с ним жёлтая пони. — И держи голову над землёй; Трикси уже исправляет одну твою ошибку и не хочет вытирать вторую.

Флаттершай тихонько застонала, трава и цветы бежали перед её взором с тошнотворной торопливостью.

— Кажется, меня мутит от этого зрелища… — тихонько прошептала она.

— Тогда закрой глаза и не смотри!

Пегаска зажмурилась и попыталась вслушиваться в постукивание копыт и скрежет колёсных ободьев по камням, чтобы отвлечься от тошноты.

— Ну, мы уже?

— Почти.

Пегаска отозвалась слабым стоном, фургон двигался, слегка покачиваясь… а потом остановился.

— Можешь вылезать.

— Но я… — простонала Флаттершай. — Молчала же…

— Всё, ты уже дома, — Трикси вылезала из упряжи, чтобы помочь пьяной пегаске спуститься на землю.

Флаттершай открыла глаза — перед ней была массивная деревянная дверь её коттеджа.

— Ой…

— Поторапливайся, Трикси не хочет стоять тут всю ночь!

— Прости… — прошептала Флаттершай, принимая помощь единорожки в вылезании из фургона.

Трикси с неудовольствием фыркнула:

— Помочь тебе зайти внутрь? — раздражённо произнесла она, нерешительно выпуская Флаттершай из своих копыт.

Флаттершай покачнулась, но сделала несколько шагов вперёд. Как-то она ухитрилась открыть дверь коттеджа и ввалиться внутрь.

До половины зайдя в дверь, пегаска обернулась:

— Ну?

— Что «ну»? — резко ответила единорожка. — Трикси отдыхает перед тем, как продолжить путь. Не беспокойся, она здесь не задержится.

— Ой… — Флаттершай слегка лягнула пол передним копытцем, чуть не упав в процессе. — Я подумала, может, ты хочешь провести ночь…

Единорожка торопливо сделала два шага назад, тряся головой:

— Великая и Могучая Трикси не пользуется тем, что кто-то напился! — она топнула копытом для внушительности.

— Да, ты… ты пользуешься, — ответила Флаттершай чуть более смелым голосом. — Я была на твоих выступлениях… тех, что возле бара… на фестивалях… — голова опустилась, розовая грива волной накрыла лицо. — Воспользоваться тем, что кто-то напился — практически часть твоей работы…

Флаттершай снова лягнула пол.

— Может… может Трикси понимает, что и пьяным нужно развлечение! — закричала в ответ единорожка. — И пьяные щедрее платят за её драгоценное время! Но она никогда… НИКОГДА не станет…

— Ах, вот о чём ты подумала! — тихо хихикнула Флаттершай, покачиваясь на месте. — Не смущайся, я тоже.

— Но…

— У меня есть гостевая комната… — пегаска сделала шаг вперёд. — Она точно удобнее, чем подстилка в фургоне.

На следующем шаге Флаттершай споткнулась о придверный коврик и чуть не упала, вынудив Трикси рефлекторно сделать несколько шагов вперёд, чтобы поддержать её.

— Ну? — снова повторила пегаска.

— Трикси не нуждается в благотворительности! — ответила единорожка, делая несколько шагов вперёд. Теперь она стояла на пороге, и лишь край широких полей её шляпы был внутри дома.

Её лицо ощущало тепло. Да, в коттедже не горел камин, и дом выстыл… но там всё равно было теплее, чем на улице. Теплее, чем на подстилке в фургоне.

— Трикси может…

— Это не благотворительность, — Флаттершай вздохнула и сделала шаг в сторону единорожки. — У тебя были фанаты и последователи, и платные слуги… но… — она чуть подняла голову и взглянула на Трикси сквозь гриву, её глаза были полны сочувствием. — Насколько давно у тебя был друг? — спросила она, делая ещё шаг вперёд и покачиваясь на ходу.

— Трикси не требуются…

Голова Флаттершай снова опустилась.

— Это не благотворительность, — снова произнесла пегаска, глядя себе под ноги. — Это доброта. И каждый пони нуждается в доброте, хотя бы изредка…

Жёлтая пони попыталась сделать ещё один шаг, споткнулась и упала на колени. Впрочем, она тут же начала подниматься, но Трикси уже сделала ещё несколько шагов к ней. Теперь передние копытца Трикси стояли уже на полу коттеджа.

— Спасибо, что довезла меня до дома, — произнесла пегаска, выпрямляясь. — Я не уверена, что добралась бы сама.

Она сделала пару шагов и шлёпнулась на диван, подтягивая себе под голову подушку.

— Чересчур устала, посплю здесь… — пробормотала Флаттершай, закрывая глаза. — Гостевая комната на втором этаже… слева. Останешься ты или уйдёшь, пожалуйста, прикрой дверь…

Трикси оглянулась — позади была ночь, холодный фургон, тонкий набитый сеном матрас — то, что уже несколько лет было у неё вместо дома.

Она не сожалела, это её выбор — жизнь странствующего мага, но…

Одиноко.

Холодно.

И это не благотворительность — она заплатила за постой, доставив пьяную пегаску домой.

— Я останусь, — прошептала Трикси спящей пегаске, закрывая за собой дверь. Голубая магическая аура подняла сложенное рядом с диваном покрывало, опуская его на спину Флаттершай.

Пегаска улыбнулась в подушку, слыша стук копытец Трикси на лестнице.

— Видишь, Твайлайт? — прошептала она неслышно. — Я же говорила, что она не такая уж плохая…

Свити Белль

— Ну что, удачный был вечер? — спросила Эпплджек у идущих рядом с ней по дороге к ферме Эпплблум и Скуталу.

— Угу, — безучастно произнесла Эпплблум.

Фермерша поморщилась — обычно её младшая сестрёнка была куда более разговорчивой.

— Но согласись, у Анона игра удалась! — попыталась она оживить разговор. — Во что они играли?

— Вроде бы Анон называл это «Deathwatch». Да, Скуталу? — уже более оживлённо ответила Эпплблум. В её походке появилась упругость.

— Ага, — ответила пегасочка, — игра про Космодесантников.

— Вот сено… — проворчала старшая из сестёр. — Прямо аж жалею, что поторопилась отказаться. Всегда хотела сыграть Космодесантником.

Жеребята промолчали.

— Анон постоянно о них вспоминал, — продолжила она. — По крайней мере, в разговорах с нами. А вам он про них рассказывал?

Эпплблум фыркнула и пихнула плечом Скуталу, пытаясь привлечь внимание мрачной подружки.

— Помнишь, когда мы делали броню? — рассмеялась маленькая земнопонька. — Как он рассчитывал хоть что-нибудь видеть с такими огроменными наплечниками?

Эпплджек захихикала вместе с сестрёнкой.

— Да уж, выглядит смехотворно, но… Я бы сыграла разок. Потому что звучит всё очень увлекательно. Ну, кроме истории создания.

— Чё? — вопрос вырвался изо рта Скуталу помимо воли. Со вздохом она продолжила: — Нет, нам он ничего такого не рассказывал.

— Пожалуй, это и к лучшему, — заключила Эпплджек, хмурясь.

— Почему это? — опасливо спросила Скуталу.

— Потому что тот, кто в этой игре изображён вождём, — проворчала Эпплджек, — делал своих суперсолдат из детей.

Свити Белль застонала от боли в груди, каждое движение, каждый вдох приносили новую боль.

«Возможно, это перелом рёбер».

Впрочем, поскольку раньше Свити рёбер не ломала, она не была полностью в этом уверена. Но такой боли она никогда ещё не испытывала, это точно. Маленькая пони тихонько застонала, прижимаясь лицом к земле. Сначала ведь было не так больно, на адреналине, а сейчас, после победы, она едва могла пошевелиться.

Но зато остальные теперь в безопасности?

Да?

Маленькая единорожка прикусила губу, пытаясь сдержать слёзы, когда попытка подняться на ноги не удалась. Что-то было серьёзно не так, ей показалось, что она ощутила скрежет трущихся друг о друга обломков костей.

— Наверное… — она отчаянно зажмурилась, ощутив, как что-то внутри неё рвётся, как будто попытка спрятаться от всего мира могла спрятать её от боли.

Но вышло только хуже.

— Не беспокойся, — ответил радостный голосок. — Совсем скоро тебе станет гораздо легче.

Единорожка не ответила, говорить было чересчур больно. Даже дышать она старалась неглубоко, чтобы не усиливать боль движениями грудной клетки.

«Я не виновата, — сказала себе Свити Белль, — просто не повезло. В другой раз будет легче».

Но какая-то более честная часть её сознания не согласилась. Наоборот, могло быть куда хуже, и ей сейчас именно повезло.

Непроизвольно, удивляясь сама себе, Свити Белль издала жалобный стон. И тут же напряглась в ожидании неизбежной вспышки боли…

— Вот видишь? — произнёс голос. — Твоё тело уже исцеляется.

Внезапно Свити Белль поняла, что голос прав — грудь ещё болит, но вместо острой боли там теперь тупая, затихающая с каждым вдохом. Единорожка открыла глаза, осматриваясь в тёмной аллее.

Вот — два ярких красных пятна во тьме.

Она пыталась увидеть следы того ужаса, в котором только что пребывала, но вокруг были лишь привычные деревья и кусты; безумные цвета и очертания вражеского логова куда-то исчезли. Вокруг снова был Понивиль.

Она вздохнула снова, на этот раз облегчённо. Все живы, она сумела спасти троицу земнопони, забредших в ловушку.

Свити Белль сделала шаг вперёд, и её нога за что-то зацепилась. Рефлекторно она бросила взгляд вниз — и в первый раз за эти минуты посмотрела на себя.

— Ох, нет… — прошептала она. — Святая Селестия, пожалуйста, нет!

И всё-таки расплакалась.

Её платье — то самое платье, что с такой любовью сшила старшая сестра — было испорчено. Сейчас она смотрела только на высокие сапожки на передних ногах, светло-зелёный бархат разорван и окровавлен. И она даже не помнила удара, пришедшегося в это место, в отличие от того момента, когда эта…

…эта ТВАРЬ…

…хлестнула её по заду.

Свити Белль содрогнулась, вспоминая ту боль.

— Почему ты плачешь? — спросил голос. — Не может быть, чтобы тебе всё ещё было больно…

— Платье, — ответила единорожка. — Моё платье испорчено!

— И что?

— И что?! — Свити сердито топнула копытцем. — Моя сестра целый день работала над этим платьем!

Красные глаза вопрошающе наклонились, но Свити Белль знала, что если бы она видела лицо существа, выражение на нём было бы то же самое, что и всегда.

— Если для тебя это настолько важно, зачем ты тогда носишь его?

— Потому что для меня это действительно важно! — Свити Белль встряхнула головой, пытаясь вернуть себе ясность мышления. — Когда я загадала желание, когда я стала звездой — она сшила это платье для меня!

— Ты думаешь, что это платье связано с твоим долгом? — в голосе прозвучали нотки недоверия. — Никак не могу понять ход ваших мыслей, пони…

— А мне кажется, что я никогда не пойму тебя! — ехидно ответила единорожка. — И как я теперь это объясню?

Она отважилась бросить ещё один взгляд на свои рваные сапожки, на переливающуюся зелёную ткань, так хорошо подходящую под цвет её глаз.

— Почему бы тебе не попробовать исправить всё с помощью магии?

— И как? — простонала она. — У меня едва хватает силы, чтобы поднять метлу…

— Не с помощью единорожьей магии, — ответил голос. — Ты теперь волшебное существо, вспомни!

Голос прав, она теперь может настолько больше, настолько…

Свити Белль закрыла глаза, сосредоточиваясь на мелодии, на том, что она хочет сказать.

Она запела — песню сожаления и обновления. Музыка, покидая её губы, становилась осязаемой силой, впитывающейся в порванную ткань, и вместе с изменением тона менялось платье, восстанавливаясь, очищаясь, приходя в гармонию с гармонией песни.

Свити Белль позволила мелодии затихнуть — всё, что надо, было сказано, всё, что было порвано — исправлено.

— И не так уж было сло…

— Это всегда будет так тяжело? — перебила единорожка, в первый раз за всё это время бросая взгляд на собеседника.

— Разумеется, нет, — ответил тот, выходя из густой тени. Его алые глаза не стали ничуть менее пугающими, когда стало видно, что они принадлежат небольшому, пушистому, ослепительно белому кошкообразному существу. — По мере набора опыта, ты станешь более уверенно пользоваться своими способностями.

— А если я просто не доживу до того, как наберу этот опыт?

— Ну… — ответил зверёк. — Вместе с друзьями сражаться безопаснее, чем в одиночку.