Новая игра Селестии

3

Выхожу с рынка — и толпы пони, как по волшебству, пропадают: улицы жилой части Понивиля теперь кажутся пустынными. Даже странно… сама собой приходит мысль, что и вправду всепони на рынке собрались.

Теперь, когда мой мозг не занят интенсивным поиском безопасного пути в толпе — а это сложная задача, учитывая размеры пони — сами собой в голове возникают другие мысли.

Кажется, я перенял привычку Твайлайт к составлению списков: вроде бы я сделал всё что хотел, но в голове сама собой запустилась проверка выполнения стадий квеста. Так, поговорил со всеми — есть. Купил продукты — есть. Всего два пункта — и почему мозг создал для них отдельный список?

Неподалёку раздаётся болезненное шипение — я резко поворачиваю голову налево к переулку, мимо которого проходил. Лучи от висящего в зените солнца пробиваются в щель между выступающими над узким переулком крышами домов и рисуют на брусчатке ярко сияющую полосу. На свет вступает, покачиваясь и спотыкаясь, знакомый розовый силуэт.

Помочь Пинки Пай. Вот о чём я забыл.

Впрочем… она же сама сбежала и бросила меня у Рэрити? И чем бы я помог, если она так и не сказала в чём именно ей нужна помощь?

— Ой, ашшш… ай-ай!

— Пинки, что с тобой?

— Да всё в порядке, Нонни! — Пинки Пай выходит из переулка, ковыляя на трёх лапках, четвёртая поджата к животу. — Ты всё сделал?

— Всё, только тебе не помог, Понки.

— Больше не нужно! — хихикает она, зачем-то зажмуриваясь. — Уже поздно.

Как это — «уже поздно»? Пару часов назад было рано, теперь уже поздно? Но важнее другое…

— Что с твоей ногой?

Выпускаю из рук сумки, подбегаю к пони и опускаюсь рядом с ней на колено. Пинки отшатывается, но даже у великолепной вечериночной пони есть проблемы со скоростью передвижения на трёх ногах, особенно когда к тебе спешит взволнованный друг.

— Да ничего серьёзного, — хихикает она, когда убежать не получается, — просто я попыталась уклониться, когда надо было отскакивать!

Угу, ничего серьёзного, ври больше. Меня всегда поражало, под какими невероятными углами пони способны сгибать свои ноги, я тихонько предполагаю, что у них вместо суставов стоят шаровые шарниры, но я ни разу не видел, чтобы понячья нога изгибалась в таком месте.

— Честно-пречестно, ничего серьёзного! — настойчиво произносит она, вытягивая повреждённую ногу. — Не переживай!

— Угу, — добавляет Свити Белль, появляясь из переулка, — у неё сейчас всё пройдёт.

С подозрением перевожу взгляд с одной пони на другую и обратно.

— Эпплблум?

— Чего? — третья кобылочка выходит из переулка, безуспешно пытаясь спрятаться от моего взгляда за Пинки. Какого?..

Впрочем, я успеваю заметить, что у неё теперь есть кьютимарка. Оранжевый щит.

— Тебе с этим нужна была помощь, Пинки Пай?

Пони выглядит смущённой — возможно, потому, что я не очень-то часто обращаюсь к ней по её настоящему имени.

— Мо-о-о-ожет быть? — отвечает она, на секунду задумавшись. — Может, да, может, нет…

— Ты заметил? — спрашивает Свити Белль, выступая вперёд и указывая лапкой на подружку.

— Да. Поздравляю, я вовсе не хотел испортить тебе такой торжественный день, но…

Поняшка опускает голову и смущённо ковыряет копытцем землю.

— Да ладно… — тихо произносит она.

С чего это она так скромничает? Где радостные вопли?

— Не то чтобы я заслужила её… — продолжает маленькая земнопонька, — просто так получилось…

— Ладно… — перевожу взгляд на старшую пони и её раненую ногу, — а вот кто мне объяснит, что случилось с Понкой… И почему она сейчас нормально стоит на ноге, которая минуту назад была сломанной?

Да, Пинки Пай с широкой улыбкой машет мне лапкой, вполне уверенно опираясь при этом на ту ногу, которую раньше поджимала к животу.

Свити Белль оглядывается на подружку, явно не зная, что мне ответить.

— Потому что… потому что на ней быстро заживает? — шёпотом пытается подсказать ей Эпплблум.

— Ахем… не знаешь, почему у меня такое чувство, словно ты меня обманываешь?

— И правда, почему? — Пинки ободряюще прикасается носом к личику маленькой яблокопони. — Ты же сказала сейчас абсолютную правду!

Эпплблум негодующе фыркает, уклоняясь от ласки.

— Пожалуйста, объясните же мне кто-нибудь, что тут происходит?

— Ну она же сказала! — радостно отвечает розовая пони, внезапно обнимая меня за шею и повисая на передних лапках. — На мне быстро заживает!

— Что, и переломы ног?!

Наверное, я в чём-то не прав. Она бы не смогла висеть у меня на шее, держась сломанной ногой. Отчаявшись, просто глажу её по гриве:

— Когда-нибудь ты мне всё расскажешь, Понка.

Она жмурится от удовольствия и мурлычет:

— Мо-о-ожет быть…

— И поскорее.

Улыбка пропадает с её лица, она разжимает лапки, но прежде чем успевает упасть на землю, я торопливо обхватываю её и прижимаю к себе.

— Может быть…

— Сегодня?

— …может быть…

— Дай Пинки-клятву, что сегодня, до заката. Я просто устал, что все что-то от меня скрывают!

Она мотает головой, кучерявая грива щекочет мой подбородок.

— Мне ещё жеребят по домам отводить! — возражает она.

— Но они…

— Их сёстры уже беспокоятся!

— Моя сестра беспокоится? — тревожно отвечает Эпплблум. — С чего это?

— Возможно, потому что ты убежала, не сказав ни слова? Не стоило так поступать, Эпплблум!

— Но… я…

— Зато твоя сестра беспокоится о тебе! — горько произносит Свити Белль, отворачиваясь. — Можешь отправляться домой, если хочешь, а мне надо…

— …вернуться домой, к сестре, которая так тебя любит, что просто сходит с ума от волнения.

Да, я слегка преувеличиваю, но это срабатывает.

— Что? — в голосе маленькой единорожки звучит паника.

— Отведи их по домам, Понка. Но поклянись Пинки-клятвой! Сегодня.

Аккуратно опускаю пони на землю — не важно, насколько быстро заживает её нога, всё равно лучше быть осторожным.

— Это сделает тебя счастливым, Анон? — осторожно спрашивает она.

— Да.

— Тогда у меня просто не остаётся выбора… — Пинки слабо улыбается, потом тихонько хихикает. — Через Солнце на Луну, кексик в глаз себе воткну!

— И, Эпплблум…

— Да?

— Поздравляю.

Яблочная поня выглядит так, словно готова упасть и разреветься. Может быть, это моё умение говорить неподходящие слова в неподходящий момент, но как можно огорчиться поздравлению с получением желанной кьютимарки?

— Разве же ты не этого добивалась? — слова выскочили из моего рта сами, как продолжение невысказанной мысли, но почему-то вслух.

— Не знаю! — ответила земнопонька, опасливо оглядываясь на Свити Белль. — Я… я боюсь, что Скуталу…

— Не беспокойся, вы всё равно лучшие друзья, и я абсолютно уверен, что она тоже скоро найдёт свою кьютимарку.

Свити Белль облегчённо улыбается. Эпплблум внезапно зажмуривается, и из её глаза вытекает слезинка. Одна.

— Отведи их домой, Понки.

Пинки Пай необычно серьёзно кивает, потом — вот это уже привычнее — с широкой улыбкой отдаёт старинный воинский салют, стукнув себя копытцем по груди, и подталкивает жеребят.

— Увидимся позже, Нонни!

— Конечно, дай только мне час-другой, чтобы пообедать.

— О, обед! — с голодной гримасой Пинки Пай облизывается. — Кто хочет кушать? Ты голодна, Свити Белль? Давай забежим в Сахарный уголок за кексиком! Хочешь кексик, Эпплблум? Разумеется, ВСЕ ХОТЯТ КЕКСИК!

Улыбаясь, я подбираю свои сумки, запихивая обратно выкатившиеся из них овощи, и направляюсь в сторону замка. Чёрт, я теперь тоже хочу кексик, но присоединяться к Пинки и жеребятам будет неуместно.

Впрочем, пускай лопают свои кексики. Мне их не раз и не два давали в качестве десерта, когда я сидел в подземной камере Кантерлотского Дворца. По повелению Селестии.

Чёртова солнцезадая сука.

Серьёзно, я очень не хочу столкнуться с ней где-нибудь в дворцовом коридоре во время поездки в Кантерлот. Будь моя воля, я бы просто бросил спальный мешок в укромном углу здания, где будет проводиться конвент, но Твайлайт не позволит мне избежать встречи с её любимой наставницей.

Впрочем… Твай ведь проговорилась, что Сестрички будут очень заняты, так что, возможно, всё не так уж и плохо. Раскланяться, сказать «Здрасте!», прикинуться лояльным подданным, ни в коей мере не планирующим революцию с целью посадить СВОЮ личную принцессу на трон…

Ладно-ладно, последнее, пожалуй, всё же преувеличение… хотя… В общем, всё будет зависеть от того, насколько назойливой в этот раз окажется Селестия. Хорошо, что там поблизости будет Вуна — тогда на моей стороне будут целых три принцессы, когда начнётся скандал. А он начнётся, я здраво оцениваю свою способность сдерживаться в разговоре, как раз между тем моментом, когда я пошлю Селестию нахер, и тем, когда я предложу свой в качестве конечной цели маршрута.

Как она вообще решилась выпустить меня из подземелья и сочла безопасным для своих маленьких подданных?

Глубокий вдох, выдох… Надо успокоиться и перестать фантазировать о том, чтобы заявиться во дворец и устроить скандал. Анон, ты не альфач, ты бета. Давай, иди корми жену обедом, а потом предложи ей какую-нибудь помощь в её делах.

Хех, прав Биг Мак, я подкаблучник.

Пожалуй, надо будет заняться бронёй Императора… как будто я вообще хочу участвовать в косплее. Да и на конвент ехать…

Иногда… ладно, буду честным, постоянно… я ощущаю, что меня просто несёт по течению. Что я не распоряжаюсь своей жизнью. Я не просил переносить меня в этот мир, я не просил билет на КантерКон. Я не просил Твайлайт влюбляться в меня… и точно никого не просил о том, чтобы у меня возникли ответные чувства.

Кажется, единственный момент, когда я сам распоряжаюсь своей судьбой — это во время игры. Наверное… наверное именно из-за этого меня постоянно тянет ломать чужие сюжеты, нарушать планы Мастера, чтобы самому решать, куда направить свою жизнь.

В реальной же жизни… я NPC?

Вот так всегда, если у меня появляется свободное время, чтобы подумать о своей судьбе, я впадаю в слезливую сентиментальность.

Надо думать о чём-то другом, чтобы не вспоминать о том, какой я неудачник, какая Селестия сука… Обед? Надо решить, что мне приготовить из купленного — что-то горячее? Холодное? Погода вроде становится чуть теплее, но ночью всё равно будет холодно… Значит, печёный картофель на ужин, а на обед пусть будет салат.

Иду, размышляя, какие продукты использовать в каком кушанье; разумеется, это всё ерунда, когда начну готовить, наверняка передумаю и сделаю всё по-другому, но размышления помогают занять мозги по дороге к замку Твайлайт.

На крыльце знакомая серая фигура собирается постучать в дверь, замерев с поднятой в характерном движении лапкой.

Дерпи.

Странно, я никогда не видел на ней этого голубого плаща, и что-то долго она мнётся перед дверью. Не решается постучать?

— Привет, Дерпи!

Она громко вскрикивает и шарахается от меня, прижимаясь спиной к двери.

— З… Зомби-и-и-и! — пегаска торопливо роется в своей сумке; она мне письмо принесла, что ли? Впрочем, от Дерпи можно ожидать чего угодно.

Гм… а вот появления из сумки массивного пистолета я всё же АБСОЛЮТНО не ожидал.

— Нафига?!

Я даже не пытаюсь уворачиваться — ствол смотрит градусов эдак на сорок пять левее меня.

— Твой плащ — ты что, на КантерКон собралась? Так до него ещё неделя, и он в другом городе!

— Это… это… ЗАМОЛЧИ, ЗОМБИ!

— Ты чего, я не зомби!

С чего она вообще это решила?

— Я видела тебя вчера! — визжит она, пистолет перед ней гуляет из стороны в сторону. — Ты был мёртвым и окровавленным!

— Ах, это…

Ну да, окровавленным я был, но что, пони не имеют представления о носовых кровотечениях?

— Глупая, глупая Дерпи…

Выждав момент максимального отклонения ствола от направления на меня, делаю шаг вперёд и забираю пистолет из её копытец.

МАССИВНЫЙ, ХОЛОДНЫЙ, МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ, НАСТОЯЩИЙ ПИСТОЛЕТ, ЧЁРТ! ЧЁРТ, ЧЁРТ!

Я думал, это игрушка, не могло быть иначе… И вообще — я ни разу не видел здесь пистолетов!

Да, но киви и аниме здесь есть, как бы я этому ни удивлялся.

В тот момент, когда моя рука ощутила холодную тяжёлую сталь, я чуть не выронил пистолет, и только через несколько секунд до меня дошло, что надо бы посмотреть повнимательнее. Это реально пистолет. Земной, очень знакомых, классических очертаний, в голову само приходит название «Кольт».

— Как ты вообще собиралась стрелять? У тебя же пальцев нет!

— Пожалуйста… — её ноги подкашиваются, она шлёпается на крыльцо, — пожалуйста… не ешьте меня… у меня дочка…

— Не собираюсь я тебя есть, Дерпи!

Но… почему она вдруг начинает плакать?

Зажмурившись — точно это даёт ей какую-то защиту, пегаска продолжает прижиматься к двери, рыдать и невнятно умолять пощадить её.

Опускаюсь на колени — обычно встревоженные пони успокаиваются, если я перестаю возвышаться над ними, но в данном случае это не помогает. Она замолкает, чувствуя моё приближение, и продолжает жмуриться и хлюпать носом.

— Я не зомби.

— Ты был мёртвым… — шепчет она, отвернувшись от меня.

— Нет, у меня просто кровь из носу текла. Твайлайт случайно стукнула меня крылом по лицу, вот у меня кровь и пошла. В остальном со мной всё абсолютно в порядке.

Она опасливо приоткрывает один глаз. Тот, который обычно смотрит прямо.

— Ну что, я выгляжу мёртвым?

— Н… нет…

— Я пытаюсь съесть тебя?

— Нет…

Сую руку в карман, достаю пару битсов и протягиваю ей.

— Держи, — она принимает монеты дрожащим копытцем, — отправляйся в Сахарный Уголок, купи себе маффин и отдохни немного.

— Я… не могу… — она пытается отдать мне монетки. — Надо доставить почту, иначе…

— Если кто-нибудь будет жаловаться, скажи ему поговорить со мной, а лучше — сразу с принцессой.

Дерпи жалобно хныкает, не сдвигаясь с места.

— Забери свой пистолет, — неохотно протягиваю ей оружие.

Она качает головой.

— Нет… ты же сам сказал, что я не смогу выстрелить, — пробормотала она. — Я хотела только напугать, но…

Слава богам, что я удержал покерфейс, увидев в её лапках пистолет.

— Откуда ты вообще добыла его? Я не знал, что в Эквестрии делают пистолеты!

— Не делают… — тихо ответила пегаска. — Мой… друг… дал его мне.

— Понимая, что ты не сможешь им воспользоваться? Какой-то не очень хороший у тебя друг.

— Наверное, только поэтому он мне и дал… Оставь себе.

Я встал и отошёл на шаг, давая Дерпи возможность подняться.

— И ты не прав, — твёрдо сказала она, поправляя на себе плащ, — он самый лучший друг, о котором вообще стоило бы мечтать.

Пегаска замолчала, неуверенно глядя на меня разъезжающимися глазами.

— Он сказал, что приближается нечто… монстр… и что пистолет пригодится… — она внезапно начала вытирать слёзы с лица, — и я подумала что монстр — это ты, ты же человек…

Похоже, Ариана не так уж и преувеличивала…

— …но я не могу им воспользоваться.

Дерпи внезапно отвернулась, её плащ хлопнул на ветру, и подняла голову к темнеющему небу, словно пытаясь увидеть там какой-то знак.

— Он сказал, что приближается буря…

— Любой, кто умеет читать, может прочесть план погоды…

— Нет, я о другом… Ты же видишь, я специально надела свою одежду для плохой погоды…

Так вот что это за плащ.

— Я думала, он поэтому и дал мне… пистолет? Но во всей Эквестрии только ты способен пользоваться этим оружием, только такой монстр… — Дерпи снова залезла в сумку, вытащила конверт и протянула его мне, глядя в сторону. — Вот, почта.

Стоило мне взять конверт из её копытец, она хлопнула крыльями и устремилась вверх и в сторону от замка.

Завтра, да, ЗАВТРА, надо будет заказать установку уличного почтового ящика. Ни разу не слышал, чтобы у замка был уличный ящик, но похоже это необходимо.

Стою и смотрю в небо на странную, ломаную траекторию полёта Дерпи. В основном в сторону Сахарного Уголка, но как-то очень неуверенно. Впрочем, я её понимаю: с одной стороны, хорошо бы разнести почту до начала дождя, с другой — маффин же!

Отпираю дверь и захожу, осторожно опуская пистолет на ближайший столик. Чёрт, продукты! Выскакиваю и хватаю сумки, сочувственно размышляя об овощах на самом дне. Очень надеюсь, что это не помидоры, потому что тогда мне придётся завтра же снова отправляться за покупками.

Внезапно ощущаю острую потребность запереть за собой дверь — неизвестно, кто там ещё может оказаться на улице.

Отношу продукты на кухню, Твайлайт нигде не видно. Наверное, до сих пор работает в кабинете.

— ЭЙ, ТВАЙЛАЙТ!

Нет ответа.

Даже если мой вопль долетел до неё, она, наверное, по уши в книгах. А может, просто заснула — книги, они такие…

Стараясь ступать потише, поднимаюсь и направляюсь к кабинету. Дверь скрипит, но недостаточно громко. Твайлайт действительно спит. Голова на столе, вокруг стопки книг, множество листков, исписанных мелкими каракулями её почерка — похоже, принцесса явно приложила все усилия, чтобы побыстрее справиться с заданием. Но стопка из пары дюжин толстенных книг, до которых явно ещё не дошли её копыта, очень убедительно показывает бессмысленность надежды на скорое завершение работы.

— И как Селестия могла подумать, что Твайлайт справится за неделю?

— Она и не думала, — сонным голосом ответила Твайлайт, слег­ка при­под­ни­мая го­лову и на­шари­вая чаш­ку, чтобы с ра­зоча­рова­ни­ем об­на­ружить, что она пус­та… как и кувшин. — Она рассчитывала, что я начну ещё в начале прошлой недели.

Принцесса отодвигает скамью и встаёт, слегка покачиваясь.

— Сколько ты так просидела?

— Не знаю… — Твайлайт оглядывается и хмурится, не обнаружив поблизости часов. — Сколько сейчас времени?

— Полвторого, а может уже два.

— Угу-у… А во сколько ты ушёл?

— К чёрту подробности. Ты проработала весь день без перерыва?

— Ну, пока не уснула, — ответила она с улыбкой. — А как твой день прошёл?

— Странно.

— Чем именно странно? — уточнила Твайлайт, обходя стол, чтобы потереться о мои ноги.

— Давай за обедом расскажу?

Надо собраться с мыслями.

— Ну-у… ладно, — печально ответила аликорна. — Займёшься обедом, пока я тут приберусь?

— Разумеется.

— Я скоро спущусь.

Оставив принцессу заниматься делами, беру пустой кувшин и спускаюсь на кухню. Быстро раскладываю по местам овощи — к счастью, ничего не придётся выбрасывать, корнеплоды довольно прочные, и начинаю готовить пару салатов, в первую очередь используя помявшиеся плоды.

Твайлайт так и не спустилась, когда я всё приготовил, так что беру миски, кувшин со свежей водой и отправляюсь наверх.

Она в кабинете и снова работает. Я захожу, она передёргивает плечами и виновато произносит:

— Извини… я подумала…

— …что прочитаешь ещё пару страниц?

Аликорна молча кивает.

— Так я и знал. Не беспокойся, я понимаю, что у тебя много работы.

— Спасибо.

Она благодарно улыбается, когда я осторожно, чтобы не намочить многочисленные бумаги, наполняю её чашку.

— Так… твой день? — напоминает Твайлайт, принимая от меня миску с салатом.

— Ну-у… — глубоко вдыхаю. — Эпплблум получила свою кьютимарку!

— Что? — принцесса поднимает лицо от миски, листик салата свисает с её губ.

— Но не похоже, чтобы она была этому рада.

— Ну, такое бывает, — грустно ответила Твайлайт. — Иногда… изредка особый талант оказывается не тем, о чём пони мечтала.

Вопросительно поднимаю бровь.

— Как это вообще возможно?

— Ну, у тебя разве не бывает такого: такого – ты хорошо умеешь что-то делать, но не любишь этим заниматься?

— Э-э-э… у меня хорошо получается быть мудаком.

— Что, и тебе это не нравится? — смеётся в ответ любимая, прикрывая рот копытцем. — А я думала, ты этим просто наслаждаешься!

— Ну, иногда. Или часто. Ладно, давай сделаем вид, что я сказал о чём-то более подобающем, а потом признал твою правоту.

Твайлайт наклонилась над столом и поманила меня копытцем.

— Знаешь, что мне однажды рассказала Черили? — театральным шёпотом произнесла она. — Маленькой кобылочкой она всё время мечтала о том, как вырастит прекрасный цветник. И стоило расцвести первому посаженному ею на клумбе цветку — БАМ! — кьютимарка!

— Но… она работает школьным учителем!

— Вот именно.

— И какое отношение школа имеет к цветам?

— Никакого, — ответила она, выпрямляясь.

— Слушай, а почему мы шепчемся?

— На случай внезапного вторжения Пинки Пай, — принцесса сделала жест копытом в сторону закрытого окна.

— Да, хороший повод.

Твайлайт ухмыльнулась.

— Ну, я всё объяснила?

— Да, пожалуй. Вот только… Как у Пинки может за пару минут срастись явно сломанная нога?

— Ну, тут как обычно: «Это же Пинки».

Твайлайт передёрнула плечами, явно не желая задумываться над безумием, непрерывно происходящим вокруг её розовой подружки. И даже не переспросила про сломанную ногу.

— Да, кстати, она от меня сбежала до того, как я посетил половину наших друзей.

Твайлайт молча закатила глаза.

— Ну да, «Это же Пинки». Впрочем, не беспокойся, я всех посетил и передал ЭйДжей листовку с приглашением.

— Как дела у Рэрити?

— Похоже, готова рухнуть и рассыпаться в прах.

— Плохо, — нахмурилась Твайлайт. — Я, конечно, подозревала, что она чересчур много на себя навалила, но чтобы настолько… Мы сможем ей чем-нибудь помочь?

— Нет, я спрашивал, и она ответила, что собирается завтра утром везти Свити Белль в Кантерлот на прослушивание и берёт с собой незаконченную работу. Но она предположила, что некая Коко сможет ей там помочь.

— Ах, Коко! — ушки Твайлайт встали торчком. — Будет здорово, я бы хотела снова её встретить. Она такая классная!

— К слову о помощи разным пони… я могу как-нибудь тебе помочь?

Твайлайт с набитым зеленью ртом просто покачала головой.

— Точно?

— Да, там всё взаимосвязано, это не та работа, часть которой можно кому-то поручить. Это… — она словно потеряла мысль, виновато улыбаясь. — В общем, мне придётся изучить весь кодекс законов, а потом…

— Я понял, понял. Но может хоть книги для тебя переносить? Или ещё что?

— В этой крошечной комнате? Нет смысла!

— То есть я просто буду мешаться у тебя под ногами…

— Извини… — она нахмурилась. — Ещё что-нибудь интересное сегодня было?

— Ну… меня чуть не убили.

— ЧТО?!

— Погоди, это надо проиллюстрировать. Подожди меня тут.

— Но… как?!

— Сейчас вернусь!

Я выскочил из кабинета, оставив позади разгневанную принцессу, и кинулся вниз. Пистолет, разумеется, лежал там, где я его положил. К счастью, таким предметам не свойственно самопроизвольно отращивать ноги и убегать. Ну, как правило.

— Что это?! — воскликнула Твайлайт, когда я бросил его на стол.

— Ты знаешь, что это такое. Кое-кто сегодня направлял его на меня.

Ну, честно говоря, на воздух в полутора метрах левее меня, но не суть.

— КТО ПОСМЕЛ?! ДА Я ЕГО, БЛЯ, УБЬЮ!

— Это не важно.

— Да какого Дискорда?! — она вскочила, упираясь передними копытцами в край стола. — Кто-то пытался тебя убить!

— Не пытался, на самом деле. Меня боятся.

— ПОЧЕМУ?!

— Потому что я человек.

— Ох… — она обмякает, опуская подбородок на стол.

— Обычно понивильские пони достаточно широких взглядов, но тем не менее, иногда… Почему вообще некоторые пони так боятся людей?

Твайлайт нахмурилась, ей явно не хочется говорить об этом.

— Я… у меня нет достоверных данных. Это всё мифы и легенды, ну, как про Лунную Пони.

Интересно, из-за этого ли Луна настолько хорошо ко мне относится?

— А вкратце сможешь объяснить?

— Я бы не хотела, — покачала головой принцесса, — давай я закончу предыдущие дела, а потом уже начну выяснять.

— Ладно, но клянусь всеми богами, если ты покажешь мне изображение Статуи Свободы или произнесёшь «Великая Грибная Война»^[28], я насру тебе на стол!

— Это… очень странная и необычная угроза, Анон…

— Объяснить?

— Н… нет! — отчаянно затрясла головой Твайлайт. — Тогда пропадёт вся… эээ… таинственность?

До чего же она у меня вежливая…

— Тем лучше, мне Эпплджек ещё не рассказала ту историю…

— Погоди! — ушки аликорны встали торчком. — Это про минотавров?

— Да! А ты откуда знаешь?

— ЭйДжей и её родственники упоминали как-то эту историю, но ни разу не рассказывали до конца, — ответила она заинтересованно, — я просто не сразу поняла, когда ты об этом заговорил.

— Слушай, если уж я не могу помочь тебе с твоей основной работой, то может хоть эту историю смогу для тебя выяснить?

Твайлайт опечаленно покачала головой.

— Я даже не представляю себе с чего начать.

Ощущая, что из меня словно выпустили весь воздух, шлёпаюсь на сиденье.

— Я понимаю, что ты хочешь помочь…

— Но Спайк тебе помогал!

— Да, Спайк понимает принцип моей работы, — хмурясь, ответила принцесса. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя… бесполезным… — она сама поморщилась от того, что произнесла, — но у тебя вроде бы были собственные проекты?

Ага, сравнила — я мастерил всяческие технические мелочи просто чтобы убить время.

— …и ты говорил, что у тебя массу времени займёт изготовление костюма Императора, не меньше недели…

У неё прямо-таки умоляющие нотки в голосе прорезались.

— …но, может быть, я хоть как-нибудь смогу…

Твайлайт, отведя взгляд, тихонько застонала.

— Да, ты права, мне надо заняться бронёй. Приложить все усилия, чтобы она смотрелась шикарно.

Протягиваю руку и глажу любимую по гриве.

— …я же не хочу разочаровать Рэрити?

Аликорна посмотрела на меня сквозь чёлку.

— И кроме того, кто знает, когда следующему пони захочется потыкать в меня стволом, а у меня будет броня!

Я торопливо встал, прежде чем Твайлайт успела снова раскричаться, ухватил свою миску — в её миске ещё осталась еда — и устремился к двери.

— Какое отношение это имеет к…

— Я вернусь через несколько часов и приготовлю ужин. Хорошо тебе поработать! — и захлопываю дверь за собой.

После чего минуту, наверное, стою, прижавшись спиной к стене, ожидая… чего? Что она позовёт меня, попытается извиниться, попросит…

О чём?

Извиниться — за что?

Это не её вина, что Спайк — хороший помощник, а я — это… я.

Но могла же она хотя бы сделать вид…

Ничего не произошло. Никто не позвал меня вернуться. Никто не сказал, что я нужен. Никто не сказал, что будет по мне скучать.

Ну что же, буду делать то, на что гожусь: например, помою тарелки.

Впрочем, это совсем не заняло времени — с бессмысленной работой я справляюсь быстро.

В приоткрытое окно залетают резкие порывы ветра, небо темнее, чем положено по времени, но дождь пока не начался. Если я отправлюсь прямо сейчас, то успею добраться до хибары раньше, чем польёт. Или никуда не идти? Я же сказал, что приду готовить ужин, а дождь, если уж начнётся, то не закончится раньше чем к утру?

С другой стороны, я сказал, что займусь костюмом.

Она сказала мне заняться костюмом.

В холодильнике есть всяческие остатки от предыдущих трапез, Твайлайт не останется голодной, если я сегодня вечером не вернусь.

Было бы вежливо сообщить ей, что я ухожу, но она так занята своими делами, что, пожалуй, я не стану её отвлекать. Снимаю с крюка куртку, машинально протягиваю руку к столику, чтобы взять пистолет, потом вспоминаю, что оставил его наверху. Чёрт, она же говорила, что пони пропадают, и оружие в кармане придало бы мне дополнительную уверенность, но…

Ладно, ходил я раньше без ствола в кармане, зачем сейчас это менять? А если на меня нападёт какой-нибудь безумный монстр, я… я его нахер пошлю!

Натягиваю куртку и устремляюсь к своей родной хибаре. На полдороге меня настигает дождь; на полдороге я вспоминаю, что уходя, не запер за собой дверь.

Дождь не такой уж и сильный, практически морось, я могу вернуться назад… Но я продолжаю идти вперёд. Понивиль вполне безопасный город. Возвращаться назад, чтобы запереть дверь, как и возвращаться назад, чтобы забрать со стола пистолет, просто бессмысленно.

Я же сказал своей принцессе, что буду работать над костюмом, так что вернуться назад… просто не могу.

Не могу.

Всё, что я способен дать ей — мою верность, и не выполнить задание, которое она доверила мне, наверное, просто нельзя. Да, правильно, нельзя. Она будет разочарована.

Дождь из мороси внезапно превращается в ливень. Чёрт, я думал, что успею дойти, я всегда думаю, что у меня больше времени, чем есть на самом деле. Такой вот я. С недостатками.

Что же, аргумент в пользу того, что костюмом и правда надо заняться.

К тому моменту, когда я останавливаюсь перед дверью и начинаю шарить по карманам в поисках ключа, я уже мокрый насквозь. Ключ поворачивается в замке, наверняка издавая щелчок — который я не слышу за шумом ливня.

Захожу, захлопываю и запираю дверь, вешаю куртку на крюк…

Там нет крюка, но я об этом не вспомнил, куртка падает на пол, в небольшую лужицу грязной воды. Половина воды натекла с куртки, половина стекает с меня.

Хорошо, что я не перенёс свои вещи в замок — у меня есть сухая одежда, чтобы переодеться.

Развешиваю куртку на спинке стула, стоящего возле обеденного стола, другой стул… да где же он, куда я его поставил? Ладно, не важно. Снимаю рубашку, которую мне сегодня утром принесла Пинки, кидая её сразу в корзину для грязного белья, опа… Ну будем считать, что почти попал.

Теперь снять штаны… Кто это зевнул? НЕ Я!

— Э-э… Кто здесь?

— П… приве-ет, Но-онни… — с моей кровати поднимается сонная Пинки Пай. — Наконец-то ты вернулся…

Те слова, которые я произнёс после, записывать не следует. Из цензурных соображений. Я их произнёс, не думая. И не следил за тем, чтобы не повторяться.

К счастью, моя любимая сумасшедшая подружка, похоже, ещё недостаточно проснулась, чтобы принять всё на свой счёт.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?

Ещё раз зевнув, земнопонька соскакивает с кровати и с удовольствием потягивается.

— Глупенький Нонни, — хихикает она, — ты же меня заставил произнести Пинки-клятву!

— Да, как-нибудь сегодня, но не сейчас же?!

— А если не сейчас, то когда? — невинно ответила она. — В сутках не так уж много часов…

— Но… я тут полуголый торчу!

Её глаза вмиг становятся заметно больше — кажется, она заметила состояние (отсутствия) моей одежды, только когда я сказал об этом вслух.

— Э-э-э-это неприлично, Нонни! — пискнула она, прикрывая лицо согнутыми лапками, — НЕМЕДЛЕННО НАДЕНЬ ОДЕЖДУ! ИЛИ СНИМИ!

Опускаю взгляд на штаны, которые держу в руках. С них слегка капает дождевая вода, ни за что не стану их натягивать обратно. Перевожу взгляд на Пинки — она дышит часто и поверхностно, словно у неё паническая атака. Нет, устраивать стриптиз для Пинки Пай я точно не буду.

— Отвернись, пожалуйста. Мне нужно надеть сухую одежду.

— Переодеваться в одной комнате с другой пони? — вскричала она, внимательно разглядывая меня. — У тебя вообще есть стыд?

Копаясь в одёжном шкафу, я смотрю на неё уголком глаза — нет, она не отвернулась. И не держит свои лапки, которыми «прикрывает лицо» так, чтобы они реально мешали ей смотреть.

— Это что, правда хуже, чем увидеть меня совсем голым?

— ДА!

Чёрт, возможно, реакция Рэрити, когда я застал её полуодетой, не была преувеличенной.

— А как насчёт… глядеть своей партнёрше в лицо… во время…

— ПОЧЕМУ ТЫ СПРАШИВАЕШЬ У МЕНЯ ТАКОЕ?!

— Потому что вы, пони, удивительно странные.

— НО ПОЧЕМУ — ЭТО?!

— Ну, Твайлайт…

— МНЕ НЕ НУЖНО ЭТОГО ЗНАТЬ!

Я замолкаю и торопливо меняю трусы. Ладно, от моей задницы не убудет.

— …я не сказала «замолчи»… — тоненько пропищала Пинки, когда я натянул сухие штаны.

— Сказала.

— Я сказала, что мне не нужно этого знать, — она показала мне язык, — но очень хочется…

Вздыхаю, добывая из шкафа футболку и натягивая её на себя.

— Ну, теперь не скажу, поскольку знаю, что у вас, поней, это табу. И вообще, ты почему не отвернулась?

— ПОТОМУ ЧТО ТЫ НЕ ЗАСТАВИЛ МЕНЯ!

Закрываю шкаф и оборачиваюсь к ней.

— Теперь объясни, что, чёрт возьми, ты тут делаешь.

Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

— Значит, Твайлайт… лицом к тебе?..

Игнорируя вопрос, оглядываюсь и всё-таки нахожу второй стул, без висящей на спинке мокрой куртки. Пинки Пай снова запрыгивает на мою кровать, я устраиваюсь на стуле перед ней.

— Это важно?

— Ну… да. Очень.

— Почему?

Пинки Пай, со счастливой улыбкой, отводит взгляд. Странно, у неё глаза полны слёз, кажется…

— Она ведь очень тебя любит… да?

— Я… да, наверное.

— Не будь таким дурачком! — хихикает Пинки, с преувеличенным вниманием разглядывая что-то на потолке. — Разумеется, любит. Иначе она не стала бы… ну ты понял…

Похоже, собственные мысли или слова так рассмешили вечериночную пони, что она, хохоча, принимается кататься по кровати.

— А может быть, ей просто захотелось новых впечатлений?

— Мо-о-ожет быть… — Пинки краснеет столь интенсивно, что её щёки из розовых становятся багровыми. — Мо-о-о-о-о-о-ожет быть!

— Но при чём здесь это?

Пони трясёт головой, при этом её пышная курчавая грива мотается в разных направлениях, кроме того единственного, в котором движется сама голова.

— Я к этому и веду! Ты что, не можешь просто принять, что она тебя любит?

— Ладно-ладно, чтобы поддержать разговор, я готов признать это.

Земнопонька громко вздыхает, закатывая глаза.

— Опять ты ударился в самоуничижение! — простонала она. — Ты всё время кидаешься из крайности в крайность: то ты всемогущий бог, то…

— Никто.

Она раздражённо кивает.

— Это, несомненно, смешно…

— Нет, на самом деле, — не соглашается она, — уж я-то разбираюсь в смешных вещах! — она молниеносным движением добывает откуда-то казу^[29] и дудит, подтверждая своё заявление.

— Если она и правда меня любит, почему она тогда всё время… всё время…

Не то чтобы я сомневаюсь, что Твайлайт любит меня — в глубине души я это точно знаю. Но признать? В присутствии других пони? А что, если я ошибаюсь?

— Легко впадает в отчаяние?

Да, именно. Киваю.

— Потому что она доверяет тебе, глупыш! — хихикает Пинки. — Она абсолютно тебе доверяет!

— И что?

Пинки Пай, со стоном, делает жест «рукалицо». Ну, «копытомордочка», не важно.

— Если какая-нибудь фоновая пони заявит тебе, что ты бесполезен, что ты почувствуешь?

Пожимаю плечами.

— Ничего. Какое дело мне до слов фоновых пони?

— А если это скажу я?

— Сочту глупой шуткой.

Пинки Пай грустно улыбается.

— А если Твайлайт?

Я… как-то не получается ответить. Чересчур больно от одной только мысли.

— Вот видишь? — тихо произносит Пинки, ласково поглаживая моё колено копытцем. — Твайлайт любит тебя, а ты — её.

— Пинки, я уже устал от этого. Если ты не хочешь объяснять, давай я займусь своими делами.

— Подожди! — она практически запрыгивает мне на колени. — Почему ты любишь её?

— Не знаю. Просто люблю!

Я сердито вскакиваю, стряхивая её обратно на кровать и опрокидывая стул.

— Или объясни мне, какого чёрта происходит в городе, или выметайся. Твайлайт сказала мне заняться костюмом…

Кобылка спрыгивает с кровати, стремительным движением оказываясь возле кучи моих «технических артефактов», сваленных в углу хибары.

— Я же обещала, что помогу тебе!

Стук и лязг моих… будем честными, бесполезных железяк, заглушает её слова, потому что к середине третьего слова она уже по грудь закапывается в кучу технохлама.

— Вот, нашла!

Разнообразные детали начинают раскатываться по комнате, когда Пинки зубами вытягивает из глубины кучи какой-то элемент моих неудавшихся доспехов. Вытащив кирасу с прикреплённым к ней рукавом, она с удивлением смотрит на мятую, заржавленную железку.

— Эта штука для тебя важнее твоей принцессы? — тихо произносит она, слегка тыкая копытцем в мятую жесть.

— Я же сказал, она сама послала меня заняться этим.

— А ещё она сказала не оставлять её… — грустно произносит Пинки, хлюпая носом и вытирая глаз согнутой лапкой, — но ты именно это сейчас сделал, понимаешь?

— Какое отношение это имеет…

Именно эти слова Твайлайт произнесла, когда я уходил.

Земнопонька громко вздыхает, задумчиво катая копытцем взад-вперёд кусок брони.

— Я не бросил её, я просто пошёл делать то, что она мне сказала! Чтобы быть… хоть насколько-то… полезным!

— Знаешь, для меня это звучит как-то неубедительно… — бормочет себе под нос Пинки Пай, — а для тебя?

Она вытаскивает из кучи какую-то — уже не помню, зачем и для чего я её сделал — штуку и задумчиво играет с ней, ожидая моего ответа.

— Нет… — произносит она, не дождавшись. — Ты здесь потому, что она обидела тебя.

Пинки Пай подходит ко мне, снова поглаживая по ноге копытцем.

— Она бы не стала…

— И ты тоже, но ведь получилось, — она вздыхает, потом поднимается на задние лапки и обхватывает меня за пояс передними, крепко прижимаясь ко мне. — Иди домой, Нонни… — это звучит невероятно, для самой громкой обитательницы Понивиля, тихим шёпотом. — Иди домой.

— На улице дождь… и что насчёт твоей Пинки-клятвы?

— Есть более важные клятвы…

Кряхтя от усилия, Пинки начинает толкать меня в сторону двери.

— Иди! Домой! — кричит она, когда я начинаю упираться. — Ты не бесполезен! Не для неё!

— Я дома! Мой дом здесь!

— Нет!

Угу, это просто… жилище. Сам же так решил пару дней назад.

— Её замок — тоже не мой дом!

Подхватив пони за бока, я отрываю её от земли и, без помех в два шага оказавшись возле кровати, шлёпаюсь задом на одеяло. Пинки прижимается к моему боку.

— Я спросил Твайлайт о том, не стоит ли мне забрать отсюда свои вещи, и она однозначно ответила… Зачем я вообще здесь, Понка?

— Да, зачем ты здесь? — она тихо хихикнула. — Тебе надо бы…

— Нет, зачем я нужен здесь? Почему я вообще здесь, если всё, что я делаю, только причиняет боль?

— Ты не…

— Дерпи сегодня тыкала в меня пистолетом. Она была напугана. Боялась меня… Откуда она вообще могла добыть пистолет?

— Это не…

— Я знаю, это не ты, Понка. Она проговорилась, что оружие ей дал какой-то друг… Но дело не в этом.

— Это просто…

— Я просто пытался помочь чем-нибудь Твайлайт, и она прогнала меня из замка, потому что я мешался ей под ногами. Я именно поэтому сейчас здесь — моё присутствие раздражало её.

Наклоняюсь вперёд, поддерживая голову двумя руками. Почему-то удерживать её прямо стало неожиданно трудно. И ещё стало трудно сидеть. Если бы Пинки не поддерживала меня сбоку…

— Если я ей так мешаю, лучше мне побыть здесь.

— Иди домой… — шепчет мне на ухо земнопонька.

— Надо, да. Если всё, что я делаю, лишь приносит ей боль, мне надо отправиться домой. Найти дорогу обратно в мой мир. Просто… убраться отсюда.

— Нет! — кричит Пинки, внезапно с ужасом в голосе. — Нет, ты ей обещал!

— А ты обещала мне…

Мои руки почему-то мокрые — наверное, от дождя протекла крыша? Не удивительно, эта хибара такая дерьмовая…

— Ты не должен оставлять её! — кричит Пинки, торопливо оглядываясь по сторонам. — Иди! Сейчас!

— Ты же сама сказала…

— ИДИ! СЕЙЧАС! — она сталкивает меня с кровати. — ИДИ ДОМОЙ, ПРЯМО СЕЙЧАС!

Я каким-то чудом ухитряюсь остаться на ногах после её неожиданно сильного толчка.

— Твоя принцесса нуждается в тебе! Иди домой, сейчас же! — дыхание пони шумное и неритмичное, зрачки невероятно огромные. — Иди домой!

Я нужен Твайлайт? Моё сердце внезапно пропускает удар.

— Ты…

— СЕЙЧАС ЖЕ!

От её вопля запертая на ключ дверь сама собой распахивается настежь — Пинки Пай и её мультяшные чудеса…

Делаю два шага к двери и вдруг осознаю, что иду один.

— Ты идёшь, Понки?

— Мне есть чем заняться! — улыбается мне Пинки Пай. — Увидимся завтра, Нонни!

Делаю шаг к двери.

— Там дождь…

— Эпплблум… — внезапно тихо стонет Пинки. — Пожалуйста?

— При чём здесь?..

Я не заканчиваю фразу, потому что прямо под моим взглядом в сплошной стене дождя образуется туннель, дождь словно обтекает невидимую стеклянную трубу.

— Что такое?

— Магия!

Ну да, магия, чем это ещё может быть?

— Серьёзно, что…

Она внезапно пинает меня в зад, пытаясь удержаться на ногах, я выскакиваю наружу.

— ИДИ ДОМОЙ! — дверь с громким хлопком закрывается прямо у меня за спиной, и как я ни дёргаю её, отказывается открываться. Наверное, Пинки Пай держит её с той стороны.

Похоже, у меня просто нет выбора — надо идти в этот проход, созданной самым странным чудом из всех чудес, виденных мною в Эквестрии.

— …иди вперёд… — шепчет дождь, — …я не удержу… долго…

Да, если я и не NPC, всё равно меня ведут. Управляют. Чёрт тебя побери, Пинки.

Меня тащат по рельсам. Ненавижу эти рельсы.

Но иногда… иногда этот путь ведёт именно туда, куда мне надо дойти.

Подавив желание выскочить из туннеля под дождь, я всё-таки устремляюсь вперёд, сначала просто из желания понять, что же происходит, а потом… мне становится любопытно. Среди струй дождя появляются… и одновременно звучат шумом капель… слова.

— …страшно…

— …боюсь…

— …безопасность…

— …обещание…

— ТОРОПИСЬ!

— Какого чёрта, что это за колдунство устроила Пинки Пай? — я едва слышу свой голос сквозь странный шум говорящего дождя.

— …я выбрала…

— …спасать всех…

Так, мне лучше молчать. Не стоит злить судьбу. Или что там ещё меня сейчас ведёт. Впереди, в странном грозовом мареве, уже видны кристаллические стены замка. И в это время невидимый щит из видимых слов начинает давать трещины — раз за разом на моё лицо попадают сначала мелкие, затем всё более крупные капли.

— …прости…

И тоннель исчезает.

Холодный дождь обрушивается на меня, словно надо мной лопнул мешок ледяных кирпичей. Одежда мгновенно промокает насквозь. Единственное, что я вижу в мареве дождя — блестящие кристаллические стены замка.

Мой персональный Астрономикон.

Дверь… я оставил дверь не запертой. Она открыта.

Боже, она открыта.

Вбегаю внутрь, торопливо оглядываясь в поисках чего-нибудь… хоть чего-нибудь, что можно было бы использовать как оружие.

— Прива, Анон!

— Эпплблум?!

Маленькая земнопонька сидит с закрытыми глазами и дрожит.

— Я думаю… — произносит она запинаясь, — думаю, я сделала глупость…

— Бл… что случилось?

Ух, я вовремя сумел поймать себя за язык!

— Почему ты в моём… в замке Твайлайт?

— Я вымоталась… — вяло произносит она, захлопывая книгу, засунув между листов карандаш вместо закладки. — Можно я посплю здесь, на диване?

— Ну, я…

Я не могу выгнать её на улицу, под дождь. Даже такой бессердечный монстр как я не способен на некоторые виды злодеяний.

Закрываю дверь, не забыв на этот раз запереть замок.

— Да, но здесь есть гостевые комнаты…

— Забей, на диване нормально… — устало произносит она. — Я и правда та-а-ак обломилась…

— Ты о чём?

Наклоняюсь и беру вялую жеребёнку на руки — вместе с книгой, которая тут же начала вываливаться из копытец.

— Кажется, ты не так уж много сумела прочесть.

— Не-а… не много…

— Ла-а-адно. Сначала забежим в библиотеку, позвонишь сестре и скажешь, что остаёшься у нас.

— Да-а-а-а…

Кажется, она отрубилась через несколько секунд после того, как оказалась у меня на руках, но проснулась сразу же, как я опустил её на библиотечную скамейку и потянулся за телефоном.

— А здесь классно… — промурлыкала она, — ещё бы одеяло…

Подхватываю оставленный Твайлайт на соседней скамье плед и набрасываю на кобылочку.

— Ты сумеешь…

— Иди.

— Ты говорила, что сделала что-то…

— Иди.

Неохотно кивнув, оставляю жеребёнку наедине с телефоном.

Твайлайт…

В кабинете её нет. Пистолет валяется на столе, похоже никто не прикасался к нему с того момента…

С того момента, как я ушёл.

Значит, если её нет ни здесь, ни в библиотеке… медленно и осторожно открываю дверь в мою… в её спальню.

Твайлайт лежит, свернувшись, поверх одеяла. Она плакала — её шкурка стала того характерного серого цвета, которым она всегда окрашивается, когда принцесса плачет.

— Эй, Твайлайт, я…

— Отъебись… — шепчет она в подушку.

— Не могу. Я пообещал.

— Ты уже нарушил обещание. Уйди.

— Не могу, прости.

— Почему ты здесь? — спрашивает принцесса, когда я сажусь рядом с ней на кровать, капли воды с моей одежды оставляют тёмные пятна на одеяле. — Почему ты вообще здесь?

— Меня Пинки Пай прислала.

Она гневно фыркает и шарахается от моей руки, когда я пытаюсь прикоснуться к её плечу.

— Вот так вот мой кольтфренд заботится обо мне? — сердито стонет она, прижимая подушку — мою подушку! — к груди. — Я настолько жалкая?

— Нет… Я…

— Тебе просто нравится быть мудаком, — вздыхает она, пытаясь сдержать рыдания. — Я поняла, я всего лишь очередная грёбаная игра, которую тебе захотелось сломать. Поздравляю, Анон, ты победил. Как всегда.

— Прекрати, Твай…

— Ты меня вообще любишь?

Она раскрывает одно крыло, прижимая им к себе подушку. Мне кажется, или края перьев почернели?

— Да, конечно.

— Тогда зачем? — стонет она. — Рассказываешь мне, что чуть не умер, отпускаешь шуточки о том, что это может случиться ещё раз, и просто уходишь? Я… не могу…

Она дрожит, её крыло трясётся.

— Я не могу.

Что-то со светом? Нет, её перья явно чернеют!

— Твайлайт, ты как?

— Плохо!

— Как я могу это исправить?

— Кто тебе сказал, что ты можешь? — всхлипывает Твайлайт. — Просто убирайся. Уходи. Найди себе другую игру. Рэрити точно будет не против…

— Не надо… Не надо делать вид, что в этом виноват кто-то ещё.

— Кто тогда?!

— Я, разумеется. Только я.

Она не отвечает, вообще не шевелится. Не пытается ни заговорить, ни заплакать.

— Я виноват… Я просто… просто не понимал, зачем… Почувствовал себя бесполезным.

Твайлайт тихонько всхлипнула.

— Всё, что я делал — мыл посуду. Готовил еду. И… — на этот раз она не стала уклоняться от моей руки, когда я осторожным движением убрал гриву с её лица. — Что я способен для тебя сделать? Зачем я тебе вообще нужен?

— Дружба… нет, любовь не держится на том, что ты выполняешь для другого работу, — тихо ответила принцесса. — Она держится на… не знаю. Я, бля, не знаю. Но от этого не должно быть настолько больно. Я… я…

— Если ты правда хочешь, чтобы я ушёл…

— Я… я нахрен сломалась!

Твайлайт дрожит под моей рукой, из её зажмуренных глаз текут слёзы. На её гриве, прядь которой я держу в руке, невероятным образом появляется чёрный цвет.

— У меня даже друзей не было до того… до того, как принцесса Селестия прислала меня сюда! — содрогаясь от рыданий, стонет она. — Для того, чтобы я завела друзей, потребовалась опасность возвращения Найтмэр Мун! С чего я решила, что хоть кто-нибудь, даже монстр вроде тебя, сможет меня полюбить?!

— Потому что я смог.

— Почему?! — с болью в голосе произносит она.

— Потому, что иногда… когда угодно судьбе… когда правильно сходятся звёзды… иногда… — она дёрнулась, когда я осторожно погладил её по щеке, — иногда у меня получается сделать тебя счастливой.

— Ты хотел сказать, что это я делаю тебя счастливым? — удручённым голосом ответила принцесса. — Иногда, когда у меня получается не испортить всё?

— Я сказал именно то, что хотел сказать.

Глаза Твайлайт слегка приоткрылись, ровно настолько, чтобы бросить на меня подозрительный взгляд.

— Почему?

— Потому, что я беспокоюсь о тебе, Твайлайт. Потому что люблю тебя, и делать тебя счастливой, клянусь, самое важное в моей жизни.

— Тогда почему…

— Потому что я неудачник, Твай.

Она дёрнулась.

— Я был неудачником дома, остался неудачником здесь, и ничто на свете этого не изменит. Я не хотел причинить тебе боль, но ухитрился сделать это и теперь очень сожалею. Мне лишь остаётся надеяться, что когда-нибудь я научусь делать так, что смеяться ты будешь чаще, чем плакать.

Твайлайт робко улыбнулась, на её сером лице появился намёк на сиреневый цвет.

— Это единственный повод? Потому что ты хочешь, чтобы я была счастлива?

— Может ли быть повод лучше?

Ложусь на кровать, прижимаясь лицом к её плечу:

— Без тебя… моя жизнь бессмысленна. Не хочу снова так жить… Так что если я здесь для того… если у меня получится… делать тебя счастливой, то да, для меня такое вполне достаточно.

Принцесса тихонько хихикает и, наклонив голову, прикасается губами к моему лбу.

— Что?

— Без Императора не будет ничего, и у нас не будет предназначения… — чуть нараспев произносит она и снова слегка хихикает, прежде чем опять коснуться моего лица губами.

— Где ты это вычитала?

— Ты произнёс это, когда начинал игру по Deathwatch.

— А, ну да.

Перекатываюсь на живот и залезаю поглубже на кровать.

— Я люблю тебя, Твайлайт.

— Потому что я твой Император? — хихикает она.

— Нет, это ересь, но я всё равно тебя люблю.

— И я тебя люблю, — отвечает она, прикасаясь губами к моим губам. — Нам, наверное, стоит завести какое-нибудь эмоциональное «стоп-слово»^[30]…

— Я подумаю над этим… а сейчас ты не будешь против, если я сниму с себя мокрую одежду?

Она качает головой и начинает, не поднимаясь, крутиться на постели, чтобы забраться под простыни.

— И сухое одеяло, пожалуйста, — произносит она с усталой улыбкой эмоционально вымотанного чело… пони.

— И ужин? Я собирался приготовить печёный картофель…

Раздеваюсь, ожидая ответа от Твайлайт. Сырую одежду просто сваливаю на пол в углу у двери — здесь нет корзины для грязного белья, вот ещё одна вещь, которую нужно исправить.

Завтра.

— Твайлайт?

— Нет. Одеяло.

Оставшись в одних трусах, стягиваю одеяло с кровати и добавляю его к куче одежды в углу, потом достаю из шкафа чистое. Встряхнув его за углы, накидываю на кровать, светло-голубая плотная ткань плавно опускается на простыни, словно волна инея.

За окном к шуму дождя добавляется звяканье градин об стекло, непогода усиливается.

— Просто не могу поверить, что ты вернулся… — шепчет Твайлайт, переворачиваясь ко мне лицом. Она снова прижимает к себе мою подушку, громко втягивая воздух носом, обнюхивает её и наконец кладёт в изголовье.

— Мы же вроде бы уже…

— Прошёл под таким дождём, — поясняет принцесса, зарываясь головой в подушку. — Ты, наверное, замёрз…

Адреналин и эмоции отвлекали меня, но теперь… да, точно, замёрз.

— Немножко. Но если переодеться в сухую одежду и погреться у тёплой кухонной плиты, то…

— Замолчи и иди сюда, — Твайлайт крылом приподнимает край простыни, — я тебя согрею.

Сажусь на кровать и глажу рукой передний край её крыла — прямо за моей ладонью серые перья превращаются в сиреневые, словно просто поворачиваются другой стороной.

— К нам пришла Эпплблум и чуть не уснула на диване, я отнёс её в библиотеку, чтобы она могла позвонить…

Принцесса издаёт вздох человека настолько усталого, что ему всё пофиг, и схватив телекинезом, затаскивает меня под простыню. При этом раздаётся удивлённый вскрик, но это точно не я, так как пищать таким тоном было бы совсем не по-мужски. Нет, это точно не я.

Твайлайт прижимается лицом к моей груди и тихо шепчет:

— Я так боялась, что придёт Спайк и по ошибке постирает твою подушку… Глупо, правда?

Я глажу её по гриве, под моей ладонью к ней возвращаются привычные цвета.

— Почему тебя это напугало?

— Я подумала, что никогда больше не почувствую твой запах…

Она обхватывает меня за шею передними ногами, крепко прижимаясь, и пропихивает заднюю ногу между моими.

— И тогда всё, что у меня останется в доказательство того, что ты вообще существовал — несколько постиранных футболок и разбитое сердце…

— Я обязательно вернусь, моя принцесса. Обязательно.

— Ты не хотел бросать меня, — шепчет она в мою шею, — но это не означает, что кто-то не сможет забрать тебя у меня…

— Я же сказал, я обязательно вернусь. Я всегда буду с тобой.

— Ты не сможешь, если ты… если… — она хлюпает носом, пытаясь удержаться от рыданий.

— Обязательно, что бы там ни запрещали законы жизни и смерти.

Приподнимаю её лицо за подбородок и добавляю, глядя в огромные глаза:

— Обязательно, — после чего целую кончик её носа, и она хихикает.

— Твой монстр обязательно вернётся.

— Не надо было мне называть тебя так… — стонет она, — это несправедливо…

— Это не прозвучало как оскорбление, по крайней мере, не в мой адрес.

— Нет… — она подгибает передние ноги и обхватывает сама себя. — Прости…

— Ну, я действительно другой… — обнимаю и прижимаю её к груди, она тихонько пищит.

— Нет…

— Но всё правильно. Я доволен тем, что я не пони.

— По… почему?

— Любила бы ты меня, беспокоилась бы обо мне, если бы я был одним из обычных горожан?

— Разумеется… разумеется, я… — она нерешительно гладит мою грудь копытцем, — разумеется, я всё равно любила бы тебя…

— Мы бы вообще встретились?

— Как-нибудь…

— Ты так думаешь?

Ласково глажу её шею и плечо, снова превращая серую шёрстку в сиреневую.

— Я почти готов простить Селестии все те ужасы, которые она со мной делала, поскольку мы встретились исключительно из-за неё. Из-за того, что она поручила тебе перевоспитать этого монстра.

— Можно подумать, что это вообще требовалось…

— Ну, с Гаджетом ты мне помогла!

Она внезапно начинает смеяться:

— Я бы обязательно встретила тебя, если бы ты был пони!

— Э?

— «Любовь всегда найдёт дорогу!»^[31] — произносит Твайлайт и целует меня.

Угу…

— Ты нашла на планшете музыку?

— Ага! — хихикает она.

Хорошо, что некоторых вещей на моём планшете всё-таки совсем нет.

Пожалуй, в моей зависимости от планшета виновата Селестия: больше месяца я провёл в подземной камере, не видя никого, кроме тех пони, что приходили меня допрашивать. И Солнцезадой, каждый день спускавшейся ко мне чтобы зарядить мой планшет… Или восстановить, когда в очередном припадке гнева я разбивал его об каменную стену. Айпад стал моим единственным окном в мир, в далёкий, утраченный мною мир Земли…

Так что когда меня передали на воспитание Твайлайт, я воспринял это лишь как перевод в более просторную камеру с меньшим по росту надзирателем.

…с маленьким таким симпатичным сиреневым надзирателем, который отобрал у меня планшет и постепенно помог осознать, что я всё-таки свободен.

— Спасибо, что помогла мне понять, чем является этот мир.

Твайлайт удивлённо смотрит на меня, не понимая, о чём я вдруг заговорил.

— И чем же?

— Это мой дом.