Так держать, Менуэт, так держать!

Глава 7

Мне необходимо рассказать вам о самом крупном успехе в своей жизни. Я провела две недели на корабле с Винил, Октавией, Трикси, Инки, Лирой, моим любимым братом Тайм Тернером, не столь любимой новоиспеченной невесткой Розой и их жеребенком — моим племянником — Ганнибалом. Дорогая Принцесса Селестия, ну кто вообще называет своего ребенка Ганнибалом? Подпись: Менуэт Романа Тернер. Подруга Берришайн Андромеды Панч и Беатрикс Синдереллы Луламун.

Как бы то ни было, я провела две недели в этой кунсткамере и не убила никого из них, корабль не утоп, и я все еще в здравом уме.

А это было непросто. Я до сих пор злюсь после разговора с братом. Ну, "разговор" — неправильное слово. Мы немного повздорили.

— Почему ты не сказал мне, что женился? — ору я на него.

Братец нервно оглядывается по сторонам. Видишь ли, он знаком со мной с самого рождения, поэтому знает, что иногда лучше спрятаться. Однако, сейчас он решил, что контратака будет более продуктивна.

— Может, если бы я знал, где ты, я бы тебе об этом сообщил! — кричит он.

Гадство. Я вообще-то хотела навестить его после возвращения из Мэйнхэттена, но потом позвонила Винил, а дальше ты знаешь.

— У тебя было одиннадцать гребаных месяцев до рождения жеребенка! Ты что, не мог меня найти?

Бинго! Он нервно переступает с ноги на ногу.

— Ну... я не знал, понравится ли тебе...

Я бью себя копытом в лоб. К счастью, прежде чем я успеваю сказать что-то, о чем пожалею, дверь моей каюты распахивается, и за ней обнаруживается Винил. Ее грива вся спутанная, по всей шерстке заметны следы губной помады, а запах духов Октавии даже забивает запах травки.

— Привет, чуваки, — говорит она. — Можете вести себя немного потише?

Увидев наши взгляды, она пятится. Прежде чем мы до нее добрались, единорожка успевает юркнуть в свою каюту. Тайм тоже сбежал от меня. Может, он думал, что раз Винил не осталась с нами и не позволила себя побить, то я пристукну его, чтобы снять стресс. Кто знает, может, я бы так и поступила...

Ну, я этого делать не стала и, как видишь, вообще никого не убила, чем очень горжусь. Ладно, пора валить с этого корабля и посмотреть, что же нам может предложить Пранция.

Я неплохо знаю Эквестрию и полагаю, что ты ее тоже знаешь. Мэрсель слегка похож на Эквестрию. Ключевое здесь слово “слегка”. Поскольку это довольно большой и важный порт, в Мэрселе собралась как бы не половина цивилизованного мира. Пони, грифоны, зебры, минотавры, карибу, кирины и целая куча смесков, которые неизбежно появляются, когда целая толпа возбужденных представителей разных видов находится на не таком уж большом пространстве.

Пока я стою на пирсе и ошеломленно смотрю на толпу, Трикси идет сквозь нее как ледокол. Она все еще не оправилась от морской болезни и только окончившейся охоты (хотя, если судить по некоторым жеребцам в толпе, запах ее гормонов все еще заметен), но это не мешает ей делать то, что ей удается лучше всего. Ага, именно это — она всех бесит.

— Назад! — кричит фокусница. — Великая и Могучая Трикси здесь!

Видно, что мы больше не в Эквестрии. Реакция толпы, мягко говоря, довольно неоднозначная.

— Was ist los?¹ — спрашивает бэтпони в кожаных штанах, когда Трикси разливает его пиво.

— A ta czego tak drze pizdę?² — серый земной пони поворачивается к своим спутникам, внимательно наблюдая за единорожкой.

— ¡Me cago en la leche de tu puta madre!³ — кричит здоровенный черный минотавр, когда Трикси умудряется отдавить ему копыто, из-за чего он уронил свой двуручный топор на какого-то грифона.

— Merde!⁴ — восклицает грифон, когда топор пролетает в считанных сантиметрах от его головы.

— Sacrebleu!⁵ — добавляет другой грифон.

— Chuj wie. Chyba mówi, że zaraz jakaś Wielka i Potężna Trixie tu przylezie i mamy stąd wszyscy wypierdalać⁶, — философски замечает спутник серого пони. Или, по крайней мере, мне так кажется, потому что я разобрала только “Трикси” и два ругательства.

— ¡La caballa loca!⁷ — кричит минотавр в спину фокуснице.

— Żebym ja jej zaraz nie wypierdolił⁸... — ладно, это звучит угрожающе. Я бегу за Трикси, сказав Инки и Винил делать то же самое, и извиняюсь перед всеми, кого вижу. Наконец, мы догоняем единорожку где-то рядом со складами.

— Ты в порядке, Трикси? — спрашиваю я. Минотавр и кучка серых земных пони все еще наблюдают за нами. Не очень хороший знак — нападать они вроде не собираются, но у минотавра есть топор.

— Трикси последние две недели только блевала и мастурбировала. Попытайся угадать.

— Можем мы вернуться и попрощаться с остальными? — спрашивает Винил, высматривая в толпе Октавию. Хм, я бы тоже не отказалась поговорить с Грэйс, и, думаю, что Инки с Коко тоже провели бы час или около того, не разговаривая друг с другом. Но, с другой стороны, я более чем рада, что моя невестка где-то там потерялась.

— Мы можем подождать их здесь, — говорю я, внезапно заметив, что Фото Финиш тоже пробивается через толпу, как и Трикси несколько минут назад. Реакция толпы почти такая же, за исключением того, что она столкнулась с парой зебр.

— Как ни хотел ты идти по пути — вечно есть тот, кто мешает пройти...

— Чтобы сделать трюк такой, надо быть совсем пиздой...

— Schiess doch, Unterpferde!⁹ — кричит на них Фото Финиш.

Зебры смотрят друг на друга.

— То, что она сейчас сказала, разве она нас не оскорбляла? — говорит один из них другому.

— О да, брат мой, пойдем и... и... плевать, — они бросаются к Фото Финиш. Коко прячется за судорожно сглатывающую Грейс.

— Będzie wpierdol… — говорит один из серых земных пони, который оказывается стоял рядом со мной. — Stawiam dychę na zebry.¹⁰

Я не поняла слов, но тон абсолютно понятен.

— Ставлю десятку на Грейс Маневиц, — говорю я ему.

— Кто такая Грейс? — спрашивает он, глядя на меня. Акцент у него довольно сильный, но все понятно. — Полагаю, ты говоришь не об этой старой ведьме?

— Нет, это ее ассистентка. Блондинка в очках. Она нормальная... — объясняю я.

— Когда тебя зовут Маневиц, ты просто обязана быть нормальной... — усмехается жеребец.

Тем временем рядом с нами падает какой-то потерявший сознание пони. Я смотрю в толпу. Зебры с кем-то дерутся, но я не могу разобрать детали из-за пыли. Минотавр бросил топор, слишком длинный, чтобы использовать его в толпе, и только что разбил бочку с вином о чью-то голову. Ай.

Вдруг кто-то выскакивает из пыльного облака. Точнее, двое. Они подбегают ближе, и я узнаю в них Грейс и Коко. Грейс тяжело дышит, ее грива вся растрепанная, а очки слегка сдвинуты набок. Коко, напротив, выглядит невредимой.

— Как ты?

— Я знаю крав-магу, — быстро отвечает Грейс. — Валим отсюда!

А чего я еще ожидала?

— А что насчет Октавии и Фото?

— Когда я видела Октавию в последний раз, она пыталась задушить минотавра виолончельной струной. На Фото мне насрать, — отвечает Грейс. — Думаю, они присоединятся к нам позже.

Я пожимаю плечами. Она явно хочет, чтобы ее уволили.

— Кроме того, нас ждет экипаж, — тихо говорит Коко, указывая на самую сутенерскую повозку, которую я когда-либо видела.

Она длинная, белая, и ее тянут шесть белых пони с блондинистыми гривами. Я до сих пор думаю, что кто-то где-то устроил фабрику по клонированию. Блин, да я даже встретилась однажды в баре со своим двойником. Я была слегка пьяна и отмудохала ее, приняв за чейнджлинга.

Интересно, кто же это был настолько великодушен, что прислал за нами такую шлюхотачку? Ладно, пойдем поглядим. Мы стоим строем. Грейс и я впереди, Винил с Трикси позади нас, а Инки с Коко в арьергарде. От Коко не было бы никакого толку, если бы нам действительно пришлось драться, но Инки — как и все ее сестры — это настоящая армия из одной кобылы, если кто-нибудь посмеет на нее напасть.

Мы идем к экипажу, и Грейс стучит в дверь.

— Кто там? — спрашивает кто-то изнутри. Я ожидала услышать пранцузский акцент, но этот звучит куда грубее, больше похоже на акцент некоторых бэтпони.

— Я помощница Фото Финиш, — отвечает Грейс. — Она и Октавия будут позже, но она сказала доставить технический персонал в особняк.

Ладно, значит теперь мы технический персонал. Работенка как раз по мне. Неважно, показ мод, концерт или что-то еще, я в деле. Знаешь, я раньше была администратором и техником музыкальной группы “Радиоактивные жеребята”. Почему-то они так и не снискали популярности.

Кроме того, быть администратором — то еще удовольствие. Несколько месяцев я таскала телегу, битком набитую оборудованием, по всей Эквестрии.

Дверь открывается, и мы садимся в экипаж. Интерьер, ну, розовый и мягкий. Сиденья обиты розовым шелком, который также украшает стены и пол. Нафиг психологию: я чувствую себя внутри гигантской вагины.

Гигантской роскошной вагины. Здесь есть пранцузское шампанское, виноград из Найталии, бананы из Зебрики, виски из Сколтленда, крекеры с арахисовым маслом и во главе всего — водка из Поньши.

Стоп. Кажется, я кое-что забыла. Возможно, это как-то связано с белой кобылой-земнопони с голубыми глазами, очень светлой гривой и меткой в виде сердца с восточным символом удачи. Она лежит на одном из диванов и смотрит на нас, совершенно сбитая с толку.

К своему удивлению, я понимаю, что знаю ее. Она, если я правильно помню, известная... модель. Ее фотографии — очень важная часть моей коллекции пор... я имею в виду, коллекции художественных фотографий молодых кобыл.

— Фы технический персонал? — спрашивает она.

— О да... — соблазнительно подмигивает Винил. — Если хочешь, я могу продемонстрировать тебе свои технические навыки...

Видимо, она тоже чувствует, что все мы внутри огромной пизды и интерпретирует это по-своему.

— Мошет быть, посше, — отвечает белая кобыла, с любопытством разглядывая диджейшу. Гадство. Если я правильно помню ее биографию (да, я действительно читала ее, после того как закончила кло... в смысле, восхищаясь красотой моделей), то Винил в ее вкусе. Я имею в виду, что диджейша не совсем белая единорожка — ее шерсть более или менее совпадает по цвету с разбавленной мочой, что особенно заметно, когда она находится рядом с кем-то, на самом деле, белоснежным. Как сейчас, например. Она сидит рядом с нашей хозяйкой, и ее копыта медленно приближаются к ней. — Где Фото Финиш?

— Ей пришлось пойти... э-э-э... припудрить носик, — говорю я. Надеюсь, она не очень хорошо разбирается в эквестрийских идиомах. — Она присоединится к нам позже.

— Gut. Кстати, меня софут Арианна. Фы хотите фоды? С гасом или бес? — спрашивает она, неуверенно глядя на нас. Чем ближе к ней приближается Винил, тем сильнее ее акцент. Думаю, она не привыкла видеть так много незнакомых пони в своей вагине. Я имею в виду, в экипаже.

— Это называется "газированная" и "простая”, милая... — воркует диджейша. — А я предпочитаю виски.

— Мне простую, — невозмутимо отвечает Грейс. — У меня плохие предчувствия насчет газа.

Арианна смотрит на нее, и вдруг на глазах у нее выступают слезы.

— Это из-за моей метки, да?

— Ну... — фокусница смотрит на ее круп дольше, чем следовало бы. — Трикси считает, что она может быть... противоречивой...

— Я всегда могу сшить тебе платье, чтобы прикрыть ее... — бормочет Коко.

— И я сорву его с тебя, потому что мне все равно... — мурлычет Винил, наклоняясь ближе к нашей хозяйке. Внезапно белое копыто бьет ее по морде, заставляя отступить. Ух ты, не ожидала такого Blitzkrieg.

Инки с любопытством разглядывает метку.

— Что это такое? — наконец спрашивает она.

— Я одолжу тебе учебник по истории, как только мы окажемся в безопасном месте, — отвечаю я, прежде чем повернуться к Арианне. — Метки ничего не значат. Все дело в том, кто ты на самом деле.

К счастью, Винил умеет разрядить напряженную атмосферу.

— Эй, что это? — спрашивает она, указывая на бутылку чего-то белого, стоящую в баре. И почему я не удивлена, что это привлекло ее внимание?

— Это кумыс, — отвечает Арианна. — Mein Freund из Копытского Союза прислал мне несколько бутылок. Это помогает при ein Katzenjammer¹¹...

— Я не уверена, что это, но уверена, что у меня это есть, — отвечает Винил. — Можно?

— Конечно.

Винил открывает хитро запечатанную бутылку, демонстрируя большой опыт в употреблении всяких подозрительных жидкостей, и делает большой глоток.

— Неплохо, — говорит она. — Из чего его делают?

— Кобылье молоко, — отвечает Арианна.

Ладно... Впервые вижу, как Винил выплевывает что-то белое, попавшее ей в рот.

Наша сутенерская вагина-экипаж останавливается. Слуга-зебра открывает дверь. Мы выходим из нее, чтобы увидеть... эм-м-м ... еще более сутенерский, к счастью, менее вагино-подобный особняк. Он большой и абсолютно жуткий.

Я наклоняюсь к Грейс.

— Эм-м-м... зачем мы здесь?

— Подготовить шоу Октавии, — отвечает она. — Думаю, она доберется сюда... рано или поздно... Коко позаботится об одежде. К счастью, она уже здесь... Но так как у них здесь довольно большой зал, нам нужно подключить все динамики.

— Динамики? — спрашивает Винил. Пока никто не смотрел, она свистнула бутылку виски и теперь дезинфицирует себе горло. — Я прекрасно в них разбираюсь. Могу подключить с закрытыми глазами.

— Ладно, — говорю я. — Мне это тоже по плечу, и при этом электрический стул случайно не получится, так что я тебе помогу. А ты, Трикси?

— Трикси может устроить шоу на случай, если Октавия погибнет в драке, которую мы начали... — отвечает фокусница.

— Драка, которую ты начала... — невозмутимо произносит Грейс.

— Трикси думает, что все началось с Фото. Ей не следовало называть их die Unterpferde...

Арианна останавливается и смотрит на Трикси.

— Я больше не такая! — кричит она, снова на грани слез.

— Да, конечно... — бормочет Грейс.

— Какая, такая? — спрашивает Инки.

— Я же сказала, что расскажу тебе позже, — говорю я и поворачиваюсь к Арианне. — Пожалуйста, простите моих друзей. Иногда они проявляют нетерпимость.

— Я нетерпима к нетерпимости, — говорит Грейс.

— Я ничего не имею против фас, я ненафижу “Die Unterpferde”, — Арианна вздыхает. — Кстати, может кто-нибудь сказать мне, что значит “погибнет”?

Грейс и Трикси неуверенно смотрят на нее, первая пытается осмыслить то, что только что сказала Арианна, а вторая медленно понимает, что ее манеру изъясняться может быть трудно понять не-носителю языка.

— Ну, Трикси опасается, что Октавия может уме...

— Может застрять в дорожной пробке! — кричу я. Мне бы не хотелось расстраивать пони, которая может применить против нас какое-нибудь Wunderwaffe.

— Пробка? Я знаю пробки от бутылок, но не дорошную пробку... — удивленно говорит Арианна. — Кроме того, это зфучит... Как вы это гофорите? Протифоестестфенно?

— Это не такая пробка, — говорю я, пытаясь вспомнить свое раннее детство, когда я учила пфердский. — Я имею в виду... эм-м-м... Verkehrsstau...

— Ah, ja, — бормочет Арианна. — Sprichst du Pferdisch?

— Nein, — отвечаю я на всякий случай. Мы идем к особняку. Сад большой, так что это займет некоторое время. Здесь много зебр, а также несколько пони, как кобыл, так и жеребцов. Очень, очень сексуальных жеребцов. Я должна заставить себя не думать своими “прелестями”. Один взгляд на Трикси убеждает меня, что у нее та же проблема.

— Погоди... — говорит Грейс, глядя на Арианну так, словно видит ее впервые в жизни. — Ты же сама ein Unterpferd! Ты земная пони!

Арианна внезапно останавливается. Она медленно поворачивается к Грейс, ее голубые глаза полны слез. Гадство. Она может разозлиться. Надеюсь, какая-нибудь художественная академия не выгонит ее в ближайшее время, а не то она завоюет половину мира. Начиная с моей жалкой задницы.

— Я знаю... — произносит Арианна. — Я всегда хотела быть белым единорогом... Они такие величественные...

Позади нас рыгает Винил.

— Мне очень жаль... — говорит она. — Не следовало смешивать эту молочную штуку с виски. Как думаете, кто-нибудь станет возражать, если я поблюю в этих шикарных кустах?

Она указывает на ряд тщательно подстриженных кустиков. Я боюсь, что они завянут, если к ним кто-то хотя бы прикоснется, не говоря уже о более плотном взаимодействии.

— Успокойся, — говорю я, видя, как глаза Арианны расширяются. — Разве ты не можешь воспользоваться туалетом, как все нормальные пони?

— Боюсь, будет еще хуже... — бормочет Винил. — И я люблю делать это на свежем воздухе, когда ветер холодит мою...

— Довольно! — кричит Трикси. Мы уже действительно добрались до особняка и вошли в него, поэтому желания диджейши слегка запоздали. — Винил, ты будешь испражняться в туалете! Веди себя как настоящий белый единорог! Не разбивай розовые очки бедной Арианны!

— Мое что ты хочешь разбить? — спрашивает Арианна, поднимая брови.

— Я бы лучше ее вишенку чпокнула... — бормочет Винил. — Но сначала мне надо... Где здесь туалет?

— Этот коридор, третья дферь налефо, — говорит Арианна. Когда диджейша уходит, она спрашивает:

— Что она хочет сделать с моей фишенкой? У меня аллергия на фишни!

— Не волнуйся, это была метафорическая вишенка, которой у тебя все равно нет, — говорит Трикси.

Все смотрят на нее. Я имею в виду, все, кто знает, что за вишенку имела в виду Винил, что исключает Арианну и Коко. Инки, судя по ее румянцу, знает. Но она, в конце концов, постоянно общается с нами.

— Чего? — спрашивает фокусница. — Мы все взрослые кобылы! Каждая из нас была с жеребцом!

— Я нет... — тихо говорит Инки. — И ты знаешь, что я предпочитаю кобыл...

— Я... Я тоже предпочитаю кобыл... — говорит Коко еще тише, глядя на пол под копытами. — И я никогда... как это...

— Может... эм-м-м... выпьем вместе... — Инки обхватывает копытом Коко. Чего? Она определенно тусуется с нами слишком долго. Скоро она станет как Винил.

— С шеребцом? — спрашивает Арианна, игнорируя тот факт, что Инки только что сделала первый шаг на пути к большей открытости. — Если это означает то, что я думаю, то я никогда не доходила даше до фторой базы!¹² Я фам не экфестрийская шлюха!

Какого сена? Она не знает, что значит "погибнуть", но знает про базы? Даже я про них не знаю! И вспомни, мы сейчас в стране, где про бейсбол вообще никто не в курсе. И они думают, что хуффбол — это та игра, которая у нас называется “соккером”.

Тем более, что они все ошибаются. Единственный настоящий хуффбол — это оатстралийский хуффболл, копыта вниз. Любой, кто думает иначе, получит в лоб крикетной битой.

Винил возвращается из туалета.

— Я что-то пропустила? — спрашивает она.

— Арианна так и не прошла вторую базу, — бормочет Грейс. Винил недоверчиво смотрит на нее. Знаешь, когда дело доходит до бейсбола, Винил принимает только хоум-раны¹³.

— Знаешь, мы можем вместе поиграть в бейсбол, — говорит диджейша, подходя к Арианне. Я смотрю на Грейс — ее каверзная ухмылка убеждает меня, что она нарочно это сказала.

— Пойду подключу динамики, — быстро говорю я. Прежде чем я успела покинуть помещение, я слышу звук копыта, соприкасающегося с мордой Винил и крики на пфердском. Как я уже говорила, немного его я знаю, но тут не совсем поняла, хочет ли Арианна трахнуть ее или пристрелить.

Наконец-то я могу заняться тем, что умею. Подключение динамиков таким образом, чтобы они работали правильно, и все могли все слышать — это отличный способ расслабиться, по крайней мере для меня. Прежде чем Винил ко мне присоединяется (она не хочет говорить о том, как ей удалось избежать гнева Арианны), мне удалось подключить всё и дважды проверить. В конце концов, всякие технические проблемы случаются, особенно, когда речь идет об электронном и техномагическом оборудовании. Например, сбой радио чуть не привел к войне между Эквестрией и Империей Грифонов.

На самом деле, это был не совсем сбой. Несколько лет назад нам с Берри нечего было делать, и мы решили вступить в эквестрийскую армию. Веселые были времена. Это было сразу после нового закона “О религиозной свободе для военнослужащих“. Ну, знаешь, типа, если ты славишь Солнце, то тебе дают дополнительный выходной в день летнего солнцестояния и тому подобное. Берри сказала им, что она последовательница минотаврийского культа бога вина Диониса, поэтому ей можно бухать раз в неделю. Я зарегистрировалась как культистка Найтмэр Мун, поскольку это включало право на оргию раз в месяц. Жаль, я была единственным культистом Найтмэр Мун в нашем подразделении. Оргии это не так весело, когда ты одна.

Так или иначе, наша военная карьера была недолгой, но довольно насыщенной. Вскоре после появления Кристальной Империи, нас послали туда на учения. Были выданы бутафорские винтовки, которые могли оглушать противника, а единорогов обучили оглушающим заклинаниям. Мы должны были отправиться на север от Кристальной Империи и вступить в бой с отрядом кристальных пегасов, которые притворялись грифонами. Ну мы и отправились. Половину нашего отряда оглушили, и мы готовились “пасть смертью храбрых” в бою “не на жизнь, а насмерть”, когда началась метель. Позже мне сказали, что пегасы эвакуировали оглушенных, но два взвода, в том числе и мой, заблудились.

Мы попытались вызвать помощь по радио, только чтобы обнаружить, что у нашего связиста — Берри Панч — была скверная привычка менять радиодетали на водку. Знаешь, она была действительно преданной последовательницей Диониса, и бухать раз в неделю ей было мало. Короче, мы отправились не на юг, как нам казалось, а на север. Примерно через день мы столкнулись с патрулем грифонов. Они не заметили нашего приближения, а потом мы их оглушили. Мы понятия не имели, что во время своего путешествия умудрились пересечь границу и теперь находились в анклаве грифонов в двадцати милях к северу от Кристальной Империи. Мы всерьез думали, что перехватили авангард грифонского вторжения.

Поскольку никто из офицеров не был настолько туп, чтобы заблудиться в метели, с нами не было настоящего командира. Или возможно, они тоже заблудились, но не там, где мы.

Я смутно помнила лекцию о планах Эквестрии на случай вторжения — пересечь границу, закрепиться на местности и ждать прибытия основных сил. Поскольку я была чуть менее тупой, чем остальные бойцы, меня в военно-полевых условиях повысили до сержанта, и я повела наш отряд дальше на север.

Пройдя две мили, мы увидели небольшую крепость грифонов. Ну, если честно, то очень маленькую крепость: две сторожевые башни, стена, казарма, два крупнокалиберных пулемета и двадцать грифонов, которым было так скучно, что они завалились спать, даже не выставив часовых. Когда они проснулись, то все уже были связаны и заперты в казарме, а мы пытались связаться с Эквестрией. К сожалению, инструкция к их рации была на грифонском, а конструкция раздражающе неинтуитивной. Я сломала ее за две минуты.

Тем временем до кого-то в Империи Грифонов дошло, что их крепость на промороженном севере внезапно перестала отвечать на вызовы. Их воздушный патруль пытался бомбить крепость, когда увидел там пони, но промахнулся. К счастью для нас, император Эдгар XVI решил, что нет смысла начинать войну из-за этого сортира в жопе мира, и вместо этого послал дипломатическую ноту Принцессе Селестии, спрашивая ее, какого хера, там происходит.

Затем Принцесса Селестия послала запрос Принцу Шайнинг Армору, интересуясь, какого хера он вторгся в анклав грифонов на промороженном севере, который, согласно мирному договору 784 года от заточения Дискорда, является частью Империи Грифонов, и ни одному пони даже посрать там не разрешается без личного письменного одобрения Принцессы. Принц Шайнинг Армор почесал в затылке и послал письмо командующему армией Кристальной Империи полковнику Тангстен Харту, спрашивая его, кто — ебать его в сраку — начал войну с Империей Грифонов. Затем полковник отправился к капитану Флэшу Сентри, задав ему почти тот же вопрос.

Капитан Флэш Сентри ответил, что в душе не гребет, но склонен выказать беспокойство, потому что во время учений пропали два взвода бойцов. Причем не обычных взвода, а набранных из самых отъявленных идиотов во всей армии, которых, в случае войны, не жалко было бы послать на самоубийственную миссию. Полковник Тангстен Харт кивнул и отправил письмо Принцу Шайнинг Армору, сказав, что в душе не гребет, но там по окрестностям бегает кучка идиотов, и что капитана Флэша Сентри необходимо повысить до штабного офицера. Принц Шайнинг Армор отправил письмо Принцессе Селестии, в котором заявил, что в душе не гребет, но считает необходимым сделать проверку интеллекта обязательной при приеме в ряды эквестрийской армии. Принцесса Селестия вздохнула, закатила глаза, а затем отправила письмо императору Эдгару XVI со словами “трахни меня, если я знаю, приятель”.

Тем временем за нами послали спасательный отряд во главе с Флэшем Сентри. Они едва пересекли границу анклава, как попались на глаза патрулю грифонов, который принял их за силы вторжения. Это была, вероятно, единственная битва в истории, когда обе стороны хотели сдаться друг другу. Однако грифоны первыми поняли, что тут что-то не так, и поэтому Флэш Сентри и его пони стали военнопленными.

Император разозлился и отправил Селестии письмо, в котором сообщил, что собирается долбануть по тому району мегазаклинанием. Селестия послала длинный и дипломатичный ответ, который, если коротко, сводился к следующему: “Иди нахрен! Это твоя территория. Хочешь долбануть мегазаклинанием? Давай долби!”. Второй спасательный отряд был отправлен, чтобы спасти первый спасательный отряд, который был послан, чтобы спасти нас. Флэша Сентри они не нашли, но зато нашли нас. Вовремя. У нас кончилась водка, нашим грифонским военнопленным было скучно, не говоря уже о том, что там было жутко холодно. Серьезно, однажды ночью я пошла отлить, и моча замерзала, не долетая до земли.

Так или иначе, они объяснили нам, что происходит, и мы, воспользовавшись их радио, связались с грифонами. Наконец, после недели дипломатической еботни, я и Шайнинг Армор подписали мирный договор с грифонским генералом по имени Невермор, в котором говорилось, что мы обязуемся отступить с их территории и провести обмен военнопленными. Через день после этого, я уже была гражданской пони. Не знаю почему — в конце концов, я всего лишь выполняла приказы.

— Эй, может, поставить здесь вертушки? — спросила Винил. Погрузившись в воспоминания, я не заметила ее.

— Зачем им вертушки? — спрашиваю я, глядя на нее, как на идиотку. Ну, если честно, я на нее всегда так смотрю.

— Ну знаешь... На случай, если Окти не придет, я могу включить музыку...

— То, что ты исполняешь, не музыка, — говорю я. — Музыку можно слушать.

— Эй! — восклицает диджейша. — Ты же слушаешь дабстеп!

Я вздыхаю.

— Ты можешь танцевать под дабстеп. Это звучит хорошо, только когда ты находишься в клубе с толпой других пони вокруг тебя. Когда ты хочешь слушать его в одиночестве, это так же весело, как анальная мастурбация наждачной бумагой.

— Никогда не пробовала, — бормочет единорожка. — У тебя тут нет наждачной бумаги?

— Винил?

— Ну?

— Иногда я не уверена, шутишь ты или на самом деле настолько тупая...

— Я тебе не скажу. На самом деле, я потерянный Элемент Неожиданности, — ухмыляется Винил.

— Значит, у тебя есть какие-то скрытые глубины? — спрашиваю я.

— Не знаю, насколько скрытые, но что глубокие это точно, — говорит диджейша, махнув хвостом. — Я ухитрилась засунуть туда тридцатисантиметровый ди...

Селестия свята. Этот мысленный образ будет меня преследовать.

— Извини, но мне это не интересно...

— Зря. Ты когда-нибудь проверяла, насколько у тебя глубокая?

Прежде чем я успеваю ответить, из соседней комнаты доносится какой-то шум. Вскоре я различаю два голоса, один с характерным пфердским акцентом, а другой — более мягкий, с изысканным тембром. Он звучит изящно, хотя его владелец явно не в лучшем настроении.

— Я просто не могу этого понять! Мне пришлось драться с грязной матросней, когда ты увезла долбаный технический персонал? Да у нас даже нет технического персонала!

— Schiess doch! Никто не будет кричать на меня в мой собстфенный Haus!

— Что ты сказала?

Винил качает головой.

— Злая Окти... Я прям потекла...

— Смотри не устрой короткое замыкание. Я тут все подключала не для того, чтобы ты устроила пожар своими вагинальными выделениями.

— NEIN, DU FOTZE! DU KANNST MIR NICHT SAGEN WAS ICH ZU TUN HABE!!!¹⁴

Винил автоматически пригибается, прикрывая голову. Должна признать, я тоже ожидала начала стрельбы.

— Похоже, Арианна тоже в плохом настроении... — говорю я. — Оставайся здесь и ничего не трогай. Я попытаюсь заключить мирный договор.

К сожалению, мои попытки остановить два урагана по имени Октавия и Арианна были примерно так же успешны, как и действия оатстралийских воинов в битве при Галлипони. Хотя мне, по крайней мере, удалось изменить направление их гнева.

— Отвали! — кричит Октавия, когда я заканчиваю лекцию о мирном сотрудничестве между народами.

— Verpiss dich!¹⁵ — добавляет Арианна.

— С удовольствием, — бормочу я и ухожу.

Так как я не в настроении болтать с Винил, то поднимаюсь наверх, чтобы найти Трикси, Инки, Грейс, Коко или кого-то еще, кто будет общаться со мной, не крича на каком-то иностранном языке. Я иду по этим безвкусным, отделанным мрамором коридорам, открывая разные двери. Похоже, здесь живет не только Арианна. В одной из комнат я вижу модель, нюхающую кокаин, в другой — грифониху и жеребца-зебру, занимающихся сексом, а в третьей — Инки и Коко.

Похоже, они черпали вдохновение у соседей. Они сидят на кровати, воротничок Коко валяется на полу, мордочки у обеих красные, и они напряженно смотрят друг на друга.

Я гляжу на них в неловком молчании, затем делаю шаг назад. Когда я уже собираюсь закрыть дверь, Инки говорит:

— Эм-м-м... ты не могла бы остаться с нами? У нас проблема...

— Если вы хотите, чтобы я осталась и смотрела, как вы это делаете, то мне придется отклонить ваше предложение, — отвечаю я. — В первый раз достаточно неловко даже без свидетелей...

Помню свой первый раз. Я молодая и почти невинная. “Сахарный уголок”. Карамель, похищающий мою девственность своим большим... Пинки Пай! У нее вообще стыда нет. На самом деле она сказала нам, что мы все делаем неправильно, и спросила, может ли она тоже поучаствовать. Когда мы отказались, она заставила нас прибраться на кухне. А это не так просто, когда сперма сочится из твоей тугой, но уже не очень девственной киски. Знаешь, когда Пинки к нам ворвалась, Карамель как раз и кончил.

Я и правда считаю, что эта мелкая розовая цыганка наложила на меня какое-то проклятие. С тех пор в моей сексуальной жизни куда больше падений, чем взлетов.

— Да... Насчет этого... — говорит Инки. — Мы...

— Мы не знаем, как... — бормочет Коко, избегая моего взгляда.

— Именно. Я не уверена, как это сделать... эм-м-м... с другой кобылой... — добавляет Инки.

— Ну, у меня нет опыта в этом вопросе... — говорю я. Нет, правда, тот случай с Берри Панч не считается. Мы были пьяны, она думала, что я жеребец, а я думала, что она жеребец... Не говоря уже о том, что трахать друг друга пивными бутылками — это совсем не то, что я бы им рекомендовала. — Я думаю, вам следует действовать так же, как вы делали, эм-м-м... в одиночестве.

— У меня на ферме был камень интересной формы... — говорит Инки.

— Э-э-э... однажды я засунула катушку ниток в свою киску... — еле слышно шепчет Коко.

— Ладно, — я киваю и встряхиваю гривой, словно учитель, гордящийся успехами своих учеников. — Думаю, вам надо найти какие-нибудь игрушки. Может, вам стоит их у Арианны попросить?

Тут я вспоминаю, что Арианна, скорее всего, отправит их обратно наверх с каким-нибудь Wunderwaffe в задницах.

— ...или, может, вам стоит импровизировать. Только не используй ничего, что может сломаться. Если уж совсем ничего не найдете, помните: копыта — ваши лучшие друзья.

С этими словами я выхожу из комнаты и закрываю дверь.

Самое время, чтобы найти Трикси. Думаю, она не нашла достаточно храброго жеребца, что польстился бы на ее Великий и Могучий Круп, так что мы можем выпить и поплакаться друг другу на наши жалкие жизни. Я вздыхаю и бегу в соседнюю комнату, надеясь, что найду ее там.

Ну, я ее нашла. С двадцатью жеребцами. Когда они меня видят, то все направляют свои стволы в мою сторону. И, к сожалению, без всяких эвфемизмов. Я имею в виду настоящие стволы, которые стреляют пулями, и которые могут убить тебя быстрее, чем ты вспомнишь слова своей матери о том, что кончишь на дне реки с бетонными подковами. Трикси стоит посреди толпы, связанная и с кляпом во рту.

— Аккуратней, — говорит один из жеребцов. — Если она выстрелит магией в чьи-нибудь яйца, превратите ее в фарш.

— Что вы здесь делаете? — я решаю, что теперь моя очередь задавать тупые вопросы.

— Ваша подруга — Фото Финиш — сказала, что новый технический персонал мисс Октавии подозрительно похож на пони, которых ищет мой кузен-идиот Бакио делла Морте, — отвечает жеребец.

Трахните меня пивной бутылкой... Мы в Пранции, а Найталия совсем рядом. Бакио делла Морте из Нейталии, так что, ясен хер, у него здесь полно родственников!

— Так что ты собираешься делать? — спрашиваю я, отчаянно пытаясь придумать какой-нибудь способ сбежать. Жаль, но моя единственная надежда — Винил. — Убьешь нас?

— Нет, конечно, — жеребец усмехается. — Вы сперли деньги у моего кузена и сумели достаточно долго скрываться... Вы доказали, что можете быть весьма полезны...

— Э-э-э... Чего?

— Все просто, мисс Тернер, — говорит он, изо всех сил стараясь выглядеть как мафиозо из старых фильмов. Это непросто, так как он сильно похож на своего кузена. — Мы сделаем вам предложение, от которого вы не сможете отказаться...