Фоллаут: Эквестрия. Обречённые

Глава 10. Остановка перед прыжком

Ситарнос – второй по величине город архипелага, размещался на берегу обширной лазуревой бухты в северной части острова Хортуг. Громко кричали чайки, проносясь над головой маленькими чёрно-белыми ракетами, натужно скрипел рангоут пришвартованных у причала судов. Шон и Типпи сняли комнату в небольшой чистой гостинице, поужинали на открытой веранде уютного ресторанчика и теперь неторопливо прогуливались по набережной, любуясь закатом.
— Можешь сказать хоть сейчас, куда это ты так поспешно умчалась, задравши хвост, сразу после того как «Мидия» бросила якорь? — с лёгкой усмешкой поинтересовался Мур. — Или это секрет?
— Да нет никакого секрета, — хмыкнула единорожка, тряхнув гривой. — Просто боялась, что не успею в ратушу до закрытия.
— В ратушу?
— Ну да. Кстати, завтра утром не забудь принять душ и причесать патлы, нам предстоит обширная культурная программа.
— Хочешь отвести меня в местную художественную галерею?
— Нет, сначала мы пойдём на поклон к бюрократам, потом в храм.
— Зачем?
— Зарегистрировать и освятить наш брак, разумеется.
Шон остановился и в полном изумлении уставился на кобылку.
— Прости, не понял.
— Странно, что столь большой мальчик не знает значения такого простого слова. Брак – это когда кобылка и её кольтфренд, решив, наконец, официально оформить свои отношения, идут в…
— Прекрати, пожалуйста!
— Фи, даже пошутить нельзя. Расслабься, наш союз будет исключительно формальным. После того как вернёмся в Эквестрию, разбежимся по своим делам. Неужели ты всерьёз готов отнестись к глупой бумажонке, написанной нетвёрдым копытом полуграмотного полосатика из мэрии?
— Всё это понятно, но зачем?
— Уф, как с тобой сложно. Шон, милый, ну подумай сам. Мы собираемся ехать ко мне домой на миленький, но сильно изолированный островок, где сплетни распространяются со скоростью света. Если ты припрёшься в качестве моего «друга», то тебе придётся зарегистрироваться у наместника, который, в свою очередь, обязан будет уведомить начальство о прибытии на остров чужака. Оно нам нужно?
— Понятно.
— А став моим законным супругом, ты избежишь проверки. Зебры очень консервативны, для них институт брака является священным и крайне ответственным делом. Именно благодаря этому мне и удалось так легко стать подданной Цезаря. Иногда глупые древние традиции приносят реальную пользу.
— Значит, завтра мы станем мужем и женой?
— Только по законам империи, дорогой женишок, в Эквестрии никто ничего не узнает.
— Всё равно любопытный опыт. Ещё ни разу не стоял у алтаря.
— Поверь, ты немного потерял. Зато, как отмучаемся, сразу отправимся отмечать женитьбу. Знаю я тут один милый ресторанчик с отличным шеф-поваром и богатым винным погребом. А вечером, после банкета, нас ожидает романтическое морское путешествие.
— Ты смогла взять билет?
— Да, шхуна выходит после заката, с отливом.
— И когда ты всё успела?
— Просто бегаю быстро и не скуплюсь на, э… скромные подарки для господ клерков. Как правило, получив несколько лишних солеев, они начинают работать гораздо быстрее. Никогда не задумывался над природой сего загадочного феномена?
— Не только задумывался, но даже собирался писать диссертацию. Да вот война помешала.
— Правда? Бедняжка. Кстати, а как, собственно, ты умудрился стать… продавцом детских игрушек? Или это секрет?
— От любимой невесты у меня нет и не может быть секретов. Ещё в институте все студенты, направлявшиеся на стажировку в Зебрику, проходили соответствующий инструктаж…
— Ничего себе! Вы должны были одновременно учится и шпионить?
— Не шпионить, а собирать информацию. Это немного разные вещи. От нас не требовалось проникать под покровом ночи на территории военных баз или закрытых институтов и копаться в сейфах, похищая Жутко Секретные Планы. Просто прислушиваться к разговорам, отслеживать настроение в обществе, внимательно читать и анализировать местную прессу. И отправлять в консульство ежемесячные отчёты. Как видишь, ничего незаконного.
— А полосатики знали?
— Разумеется. Их студенты занимались у нас тем же самым.
— Интересно, а мой отец…
— Нет, — Шон отрицательно помотал головой. — Насколько мне известно, его неоднократно пытались привлечь к сотрудничеству, но он постоянно отказывался. У него имелись собственные принципы.
— Скорее уж фирменное упрямство, — хмыкнула Типпи. — А теперь скажи, на кого ты… вернее мы, работаем. Что за контора? Один из департаментов Министерства Морали?
— Нет, к МинМору мы не имеем никакого отношения. Бери выше, наш работодатель – секретная служба, подчиняющаяся непосредственно принцессе Луне. Организация небольшая, зато очень эффективная. Мы первыми получаем доступ к техническим и магическим новинкам, создаваемым Министерствами, и потому всегда отлично оснащены. Это, знаешь ли, очень помогает в работе.
— Догадываюсь… — Типпи остановилась у края причала и с меланхоличным видом уставилась на торчащий из-за края горизонта краешек заходящего солнца. — Значит, после того как началась война, ты…
— Сначала меня призвали во флот, и я даже успел принять участие в двух морских сражениях, но затем неожиданно отправили в столицу, и госпожа В…
— Кто?
— Главу службы все зовут «госпожой "В"». Её настоящее имя никому не известно. Так вот, она предложила мне сложную и интересную работу на благо всея Эквестрии. В то время организация как раз расширяла штат, ей требовались образованные пони. Мой талант к языкам и фотографическая зрительная память оказались очень востребованы. После года подготовки в разведшколе я стал полевым агентом. Вот, собственно, и всё…
— …что ты можешь мне рассказать. Интересно, каков процент правды в твоей истории?
— Определённо больше пятидесяти.
— Да? Ладно, поверю, я всегда была доверчивой кобылкой… — Типпи с рассеянным видом поковыряла копытом потрескавшийся бетон набережной. — Пошли в гостиницу, а? Я чего-то устала. Слишком много прозвучало страшных откровений за один короткий день.
— В нашем номере всего одна кровать. Хочешь, чтобы я лёг на полу?
— Прекрати. Этим вечером я лучше засну в объятьях малознакомого пони, чем опять полночи прорыдаю в подушку. Тем более что мы с тобой теперь жених и невеста.
— Сама же говорила, что это всего только игра, — ехидно подколол Шон.
— Вот и поиграем немного. Поскачем друг на друге. Ты против?
— В таком деле я всегда «за».
— Нисколько не сомневалась, мистер Супершпион. Если верить фильмам, не в ваших правилах спать в одиночку…

Два дня спустя рейсовая шхуна без каких-либо проблем доставила их на Гулас. Дом встретил молодожёнов тишиной и прохладой.
— Ох, сено и кости, как же я устала, — пробормотала единорожка, скидывая с плеч сумки с вещами. — Всё-таки здорово вернуться в любимую берлогу. Пусть и ненадолго, — грустно добавила она.
Шон огляделся по сторонам и присвистнул.
— А ты неплохо устроилась, — уважительно протянул он.
— Знаю. На самом деле это первое жилище, которое я с полным правом считаю своим настоящим домом, понимаешь? Съёмные хижины, квартира на биостанции и особняк в Эпплсид так и не стали родными, а здесь… Здесь я чувствую себя хорошо и уютно. Даже не представляю, как смогу всё бросить.
— Но ты ведь уже решила…
— Решила и отступать не намерена. Но всё равно грустно. Ладно, хватит печали, давай располагайся, муженёк, а я пока приготовлю что-нибудь по-быстрому.
— Святые слова.
Покончив с обедом, Типпи очистила стол, а затем с важным видом водрузила на него толстую книгу альбомного формата.
— Мой покойный муж говорил, что это самый подробный атлас Империи. Здесь, в этом фолианте, имеются карты всех островов и проливов нашего архипелага, включая необитаемые атоллы и рифы.
— Приложение к «Зебританике» в двенадцати томах, — уважительно кивнул Мур. — Над его созданием трудились лучшие картографы империи. Как давно он был издан?
— Двадцать шесть лет назад, — ответила Типпи, взглянув на титульный лист. — Не думаю, что с тех пор что-то сильно поменялось.
— Согласен.
Шон склонился над книгой и принялся листать плотные желтые страницы.
— Вот, общая карта архипелага. Мы сейчас находимся здесь, — он чирикнул копытом по листу, — в северо-западной его части. Давай примерно прикинем, где именно наши полосатые враги станут взрывать свою бомбу.
— Вот тут, — быстро сказала Типпи, — находится остров Курук.
— Это на котором военная база? Знаю. И что?
— До недавнего времени я постоянно плавала туда собирать раковины… — единорожка без утайки поведала напарнику о событиях полуторанедельной давности.
— Сколько, ты сказала? Двести морпехов? Две полные кентурии «Морских коньков»… — протянул Шон
— Плюс перфект в качестве нового начальника, куча учёных с оборудованием и этот самый, как его… радар. Не замечаешь ничего подозрительного? Похоже, они собираются проводить испытания прямо там.
Шон покачал головой.
— Не думаю.
— Почему?
— Смотри сюда. Курук – остров вулканического происхождения, имеет крайне сложный рельеф – высокую гору в центре и аж три отходящих от неё хребта, способных погасить любую взрывную волну. А им нужно максимально открытое пространство, дабы можно было замерить мощь взрыва, а также примерный радиус поражения. Думаю, для испытаний больше всего подходит крупный атолл, лишённый естественных преград.
— Но зачем тогда на Куруке монтируют оборудование?
— Для наблюдения с дальней дистанции, полагаю. И если это так, то мы, похоже, нашли отправную точку. Давай посмотрим, какие атоллы находятся по соседству…
Две головы склонились над атласом.
— Атолл Байкини, — наконец заявил Мур, поднимая взгляд.
— Уверен?
— Гляди сама. Он лежит в сорока шести милях от Курука, между ними нет других островов и рифов, а значит, ничто не помешает наблюдателям.
— Возможно.
— Далее. По другую сторону от Байкини в тридцати двух милях расположился риф Астарнос с маяком и метеостанцией. Ещё одно укромное местечко, где можно развернуть оборудование вдали от посторонних глаз. И, наконец, с третьей стороны торчит необитаемый островок Лудус с высоким пиком потухшего вулкана, на вершине которого грех не воткнуть пару-тройку приборов.
— Один из торговцев месяца полтора назад рассказывал, что видел стоящий около Лудуса военный корабль, — мрачно буркнула Типпи. — Похоже, ты прав, но меня смущает то, что Байкини населён. Гляди… — она перевернула несколько страниц и ткнула в карту, на которой оказался изображён остров, напоминавший по форме разорванный бублик. — Здесь деревня, и тут. Если верить сноске, там живёт почти полторы тысячи пони и зебр. Информация, конечно, старая, но не думаю, что с тех пор численность населения сильно изменилась.
— Значит, перед тем как начать испытания, они должны будут всех их куда-нибудь выселить.
— Верно. Но ни о чём подобном не слышно, а ведь переселение такого количества островитян невозможно скрыть.
— Думаю, это произойдёт в самый последний момент, за два-три дня до начала испытаний. Чтобы не раскрыть тайну раньше времени.
— Если только так. Ладно, давай посмотрим другие варианты…

Прокорпев над картами часа три и так и не придя к единому мнению, молодожёны покинули дом и отправились гулять по деревне. Сначала Типпи повела Шона к общественному колодцу, где всегда можно было встретить деревенских кумушек, самозабвенно перемывающих кости соседям. Сегодняшний день не являлся исключением, у колодца стояли сразу три кобылки, которые, забыв про вёдра и ползающих в пыли собственных чумазых жеребят, чесали языками. Заметив приближающуюся парочку, они как по команде заткнулись и уставились круглыми от удивления глазами.
— Добрый день, — мурлыкнула единорожка. — Бонни, дорогая, ты наконец-то подстриглась? Молодец, и полугода не прошло. Сиби, тебе невероятно идёт это ожерелье. Новый любовник подарил? Липси, твоя дочурка опять грызёт какую-то дрянь. Ты бы забрала, а то придётся животик лечить.
— Типпи, душечка, — всплеснула копытами Сиби, главная деревенская сплетница. — Уже вернулась? Мы не ждали тебя так рано. А что за красавец рядом с тобой? Познакомишь?
— Конечно, солнышко. Девочки, знакомьтесь, это мой муж.
Грохнуло опрокинутое ведро, выплеснув поток ледяной воды. Крошка Флаффи, которая последние десять минут сосредоточенно мусолила отчаянно чешущимися дёснами кусок высохшей как камень навозной лепёшки, ошалело затрясла мокрой гривой, опрокинулась на спину и громка заревела, суча тонкими, как спички, ножками. Впрочем, Липси не обратила никакого внимания на завывания дочурки. Её полный зависти взгляд, как и взгляды остальных двух товарок, обратился на молодого, статного жеребца, что скромно стоял рядом с шизанутой выскочкой Рюгг.
— Эм… очень приятно, — протянула Сиби. — Так неожиданно…
— Но я ведь не раз и не два говорила, что в Сулуланде у меня есть суженый. Вот мы наконец решили пожениться, — сладким, как патока, голосом пояснила Типпи.
— Это… просто невероятно, поздравляю тебя, лапочка, — сочным басом провозгласила Бонни и полезла обниматься.
— Побегу, у меня там, наверное, похлёбка переварилась, — пробормотала Сиби, подхватила ведро и, дёрнув за гриву своего чумазого отпрыска, прорысила в сторону дома.
— Ну что разоралась, тварь! — вспомнила наконец о дочери Липси. — Опять вся извозякалась! А ну пошла мыться, скотина!
Дав малышке для ускорения хорошего пинка, кобылка спешно покинула место беседы. Бонни, пробормотав что-то о «молоке, которое вот-вот сбежит», умчалась так стремительно, что напрочь забыла о сыне, который, не заметив дезертирства любимой мамаши, уселся в центре лужи и принялся сосредоточенно лепить куличики из грязи и пыли.
— Куда это они все? — изумился Шон. — Неужели их так напугала моя причёска?
— Расслабься, — засмеялась Типпи. — Болтушки побежали по соседям, дабы первыми сообщить невероятную новость о том, что «эта больная на всю бошку Рюгг наконец окрутила городского хахаля».
— Сурово тут у вас. И кстати, о каком это «суженном из Сулуланда» ты только что упомянула?
— Всего день женаты, а уже ревнуешь? Не стыдно?
— Ни капли.
— Врёшь, конечно.
— Может, и вру. Но всё же?
— «Суженный из Сулуланда» – это моя стандартная отмазка для местных обормотов, мечтающих окольцевать молоденькую богатенькую вдовушку. В первые два года после смерти Аллана и дня не проходило, чтобы какой-нибудь красавец с гнилыми зубами не лез ко мне свататься. Пришлось импровизировать на ходу. Можешь поверить, наша женитьба станет главной темой для разговоров на ближайшие полгода.
— Как всё серьёзно. Ну, куда теперь пойдём?
— К старосте. Сообщим приятную новость, покажем документы, он внесёт тебя в списки жителей деревни. Особо много не болтай, старый пень терпеть не может умников.

Визит к представителю власти прошёл без эксцессов. Правда, когда старик спросил, какой профессией владеет новичок, Типпи испугалась, что Шон брякнет нечто вроде «морской биолог» или «эквестрийский шпион», но тот скромно сообщил, что он столяр. Это известие настолько обрадовало старосту: «Рыбаков-то у нас, мил государь, полно, а вот столяров ни одного нету», — что всё остальное прошло как по маслу.
— А ты и правда столяр? — поинтересовалась кобылка, когда они двинулись обратно к дому. — Не врёшь?
— Зачем мне врать? Нас в разведшколе заставили овладеть какой-нибудь мирной профессией на выбор, дабы в случае заброски на вражескую территорию было проще слиться с толпой работяг. Это ведь только в фильмах шпионы из кабаков да казино не вылезают, а в жизни всё иначе. Я всегда любил работать с деревом, так что выбрал столярное ремесло.
— Хорошо. Но учти, если мы здесь застрянем надолго, тебе придётся открыть мастерскую, иначе местные проходу не дадут.
— Разумеется, открою. Сразу, как только родные пришлют из Сулуланда рабочие инструменты.
— Ах ты хитрец…

Но застрять на острове им не дали. Следующим утром обитатели деревни оказались разбужены оглушительным рёвом корабельной сирены. Типпи и Шон проснулись в кровати с тяжёлыми головами и первые несколько минут не могли понять, что происходит. Предыдущий вечер выдался бурным, ибо единорожка устроила небольшой сабантуйчик для знакомых. Вечеринка получилась что надо, весёлая и шумная, а после молодожёны полночи тестировали на прочность супружескую кровать, подвергая её всяческим хитроумным механическим нагрузкам. Ничего удивительного, что донёсшийся с моря рёв вызвал некоторый сумбур в их размягчившихся от излишеств мозгах. Тихо ругаясь, единорожка сползла на пол, вылила на загривок кружку холодной воды и, пошатываясь, вышла на веранду.
— Нифига себе, — хрипло пробормотала она, облизнув пересохшие губы. — Это что, за нами припёрлись?
Рядом появился отчаянно зевающий Шон, который, часто моргая, принялся смотреть в том же направлении.
— Нет, — глубокомысленно заявил он наконец. — Припёрлись за всеми.

Недалеко от берега, занимая почти всю бухту, стояли два корабля – узкий и хищный эсминец и несуразная лоханка с закопчённой трубой и изящными, как у утюга, обводами корпуса. На рыжем от ржавчины боку можно ещё было рассмотреть силуэт краба, намалёванный красной краской.
— Про вояк ничего не могу сказать, а корыто – одна из рыболовных плавбаз, принадлежащих фирме, которая, ты не поверишь, называется «Рэд Крэб компани», — протянула единорожка. — Интересно, что им здесь нужно?
— Сейчас узнаем, — Мур махнул копытом в сторону моря. — Гляди, они отправили делегацию.
Действительно, подпрыгивая на волнах, к берегу спешил узкий длинный катер. Типпи проводила его долгим внимательным взглядом, затем сказала:
— Давай умоем морды и сходим на пляж, может, узнаем что-нибудь.
— Поддерживаю.

Когда через несколько минут они вновь вышли из дома, на берегу уже было многопонно. Посмотреть на пришельцев сбежались все жители деревни. Катер заглушил мотор и ткнулся острым носом в песок. Сначала в воду спрыгнули два матроса, которые шустро протащили судёнышко на пару метров вперёд, затем на берег сошёл примипил в парадной форме, следом выскочили трое морпехов. В толпе возбуждённо зашумели – далеко не каждый день их захудалый островок посещали столь важные персоны (примипил – первый кентурион легиона).
— Кто здесь главный? — резко бросил примипил.
Вперёд, непрерывно кланяясь, выкатился староста.
— А где виджигирейнт? — недовольно спросил офицер.
— Я за него, блистательный господин. Прежний наш наместник, господин Цосс, в Зебрику изволили отбыть, а нового так и не назначили, вот я и…
— Понятно. Иди за мной.
Примипил отвёл старосту в сторону, а легионеры и матросы выстроились цепью, дабы защитить разговаривающих начальников от лишних ушек. Шон пожал плечами и вытащил из сумки пластиковый карнавальный обруч, украшенный парой искусственных цветов. Надев его на макушку и повернув цветы в сторону беседующих, он замер, полуприкрыв глаза.
«Интересно, — с некоторым раздражением подумала Типпи, — у него там что, минизавод по производству шпионских штучек спрятан? Надо будет глянуть на досуге».

Разговор продолжался минут пять, после чего староста, мелко кивая головой, повёл офицера в сторону усадьбы Цосса. Морпехи пошли следом, а моряки, столкнув с песка катер, отправились обратно к эсминцу. Шон сдёрнул игрушку и серьёзным взглядом посмотрел на Типпи.
— Значит так… — голос его звучал тихо и жёстко, — на острове вводится военное положение. Пока на две недели. Рыбакам запрещено выходить в море под страхом расстрела. Денежная компенсация за упущенную прибыль будет выплачена в полном объёме. Далее. В деревне оставят гарнизон – четырёх офицеров и тридцать легионеров. Их содержание ляжет на плечи общины. Офицеры поселятся в доме прежнего наместника, солдат определят на постой в дома жителей. В первую очередь заселят хижины, стоящие у моря…
Супруги как по команде посмотрели на дом Типпи.
— Вот же ж… — вырвалось у единорожки.
— И главное. На острове разместят двести пятьдесят беженцев… — Мур понизил голос до шёпота, — с атолла Байкини. Восемьдесят здесь, а остальных в других деревнях.
— Поздравляю, — кисло сказала единорожка. — Ты угадал. И как они объясняют причину переселения?
— Очень просто. Якобы учёные установили, что через несколько дней на Байкини начнётся извержение вулкана.
— Извержение вулкана. На коралловом атолле. Ага, щаз! О Небо, они что, более правдоподобной отмазки придумать не смогли?
— А зачем? Тут главное дать объяснение. А степень правдоподобия их не колышет.
— Понятно. Значит, будем уходить сегодня ночью.
— Согласен. Вот только вернуться обратно мы уже не сможем.
— Само собой.
— У меня появилась безумная идея… Только чур не пинай копытом.
— Излагай, умник.
— Твоя «Молния» может доплыть до Сингая?
Типпи поскребла затылок.
— Теоретически да… Благодаря своей прочности, она способна пережить даже самый сильный шторм, но…
— Но?
— Сейчас начало осени, сезон штормов на носу. А во время шторма лёгкая скорлупка может быть отнесена Дискорд знает куда. От архипелага до Копытобланки примерно полторы тысячи миль по прямой, но, если нас начнёт швырять по всему океану, путь значительно удлинится. Мы умрём от голода или жажды раньше, чем достигнем берега. А если мачта сломается? Нет, риск очень большой.
— Ясно, оставим это на самый крайний случай, тем более что, оказавшись в океане, мы не сможем ориентироваться в пространстве. Разве только по звёздам.
— А в твоей сумке нет игрушки, способной точно определить наше местоположение? Например, какой-нибудь куклы, которой нажимаешь на животик, а она вместо «Мама» говорит: «Ваши координаты: тридцать семь градусов пятьдесят минут северной широты и сто пятьдесят два градуса четырнадцать минут западной долготы».
— Про секунды забыла.
— Отбросим за ненадобностью.
— Увы, таких игрушек "Харсбор" ещё не выпускает.
— Ну, таки я тебя могу утешить. У меня есть и секстан, и хронометр, и астрономические таблицы вместе с картой океана.
— А пользоваться ты ими умеешь?
— Обидеть хочешь, да?
— Даже не думал.
— Смотри, а то укушу. В любом случае как запасной вариант твоя идея вполне осуществима. Надо будет хорошенько подумать.
— Подумай. А я пока пройдусь за этой парочкой, — он указал в сторону удаляющихся старосты и примипила. — Вдруг что ещё полезное услышу.
— Давай.

Оставшись одна, Типпи тяжело вздохнула. Разумеется, идея Шона – чистое безумие, вот только… Похоже, у них и вправду нет иного выхода. Кроме того, так не хочется бросать «Молнию»… Единорожка фыркнула и тряхнула гривой. Стоп! Не стоит уподобляться Аллану. Если понадобится, она уйдёт из дома с гордо поднятой головой, не взяв с собой ничего! Разве только что гранатовую заколку леди Унны. И томик стихов Балронда. И «счастливое» весло. И, конечно, любимую подушку. И… Всё, хватит! Типпи раздражённо топнула копытом и огляделась по сторонам.

К этому времени большая часть толпы успела разбрестись кто куда. К берегу причалили несколько катеров, из которых выпрыгивали довольные легионеры, а от ржавой плавбазы медленно шли пять больших рыбачьих баркасов, битком набитых мрачными переселенцами. Внезапно внимание единорожки привлёк знакомый голос. Она взглянула и не поверила своим глазам – по пляжу в компании двух офицеров шёл Лучиано, как всегда шумный, весёлый и крайне довольный жизнью. Почувствовав на себе пристальный взгляд, младший кентурион обернулся, на мгновение сбился с шага, но тут же взял себя в копыта. Типпи решительно подошла к офицерам и обратилась к старому приятелю низким чарующим голосом:
— Простите, господин легат, но, может, хоть вы ответите на вопрос бедной, напуганной кобылки?
— К вашим услугам, puella decora, — галантно оскалился он, — спрашивайте, не стесняйтесь.
— Премного благодарна, — единорожка потупила взгляд и несколько раз взмахнула пушистыми ресницами. — Просто хотелось бы узнать, о блистательный воин, будут ли погромы?
Спутники Вискотти переглянулись и громко заржали, а он сам наклонился вперёд:
— Вообще-то не планировались, но для вас, mea infantem, я готов устроить погром в любое удобное время.
— Тогда приходите, как освободитесь. Я живу вон в том доме. Мы с мужем будем рады принять вас, когда пожелаете.
— Обязательно… — важно ответил жеребец и двинулся дальше.

Шон вернулся часа через полтора, мрачный и усталый. На немой вопрос единорожки он лишь раздражённо мотнул гривой.
— Не узнал ничего важного; только то, что беженцев поселят на пустыре рядом с деревней. Сейчас там расчищают площадку и разбивают лагерь – ставят палатки, копают выгребные ямы…
— Понятно. А что корабли?
— Вечером уйдут.
— У нас могут возникнуть проблемы с бегством, если в доме поселяться солдаты.
— Верно. Правда, у меня в запасе есть хорошее снотворное…
— Погоди, возможно, удастся решить дело миром, — улыбнулась Типпи и рассказала про Лучиано.
— Думаешь, ему можно доверять? — с сомнением в голосе спросил Мур.
— Он не сдал меня, когда имел такую возможность.
— Самая лучшая характеристика, которую кобылка может дать жеребцу.
— Смейся-смейся. В любом случае его помощь будет нелишней. А теперь пошли паковать вещи.

Войдя в лодочный сарай, Типпи первым делом подтащила стремянку к чердачному люку и, ругаясь сквозь зубы, принялась карабкаться наверх. Затем вниз полетели какие-то пыльные тюки, согнутые под разными углами бамбуковые дуги и прочий хлам. Закончив бомбардировку, она спустилась и сложила добычу в одну кучу.
— Ты собираешься взять с собой эту гору хлама? — недоверчиво спросил Шон.
— Да.
— Но что это?
— Долго объяснять. Скажем так – маскировочная система. Впрочем, подробности потом, лучше помоги запихнуть это всё как можно компактнее.

Затем пришло время провианта. Они погрузили на борт пять больших жестянок с водой и три ящика, доверху набитых прессованными брусками пищевого рациона.
— Похоже, ты близко к сердцу приняла мою безумную идею о путешествии через океан на маленькой лодке, — хмыкнул Мур.
— Мы можем, конечно, обманывать себя и строить красивые планы, но чем дольше я думаю, тем яснее понимаю, что это единственный разумный выход, — пожала плечами Типпи. — И не надо делать вид, что сам так не считаешь.
— Какая ты всё-таки проницательная, одуреть можно.

Помимо припасов, Типпи погрузила запасной парус и запасную мачту, которую привязала к поперечинам, держащим балансир катамарана, рыболовные снасти, сеть и сачки для ловли планктона. Затем вернулась в дом и, скрипя зубами, принялась отбирать предметы, которые обязательно хотела забрать с собой. Закончив, она склонилась над получившейся кучей и стала выбрасывать из неё всё лишнее. Шон тем временем смазывал колёса тележки, на которой катамаран должен был выкатиться из сарая.
Когда сборы завершились, Мур скептически осмотрел «Молнию» и сказал:
— По-моему, ты слишком погорячилась с минимализмом, в лодке осталось полно места. Давай возьмём ещё еды и…
— Места-то как раз совсем немного.
— Не понимаю тебя.
— Прежде чем идти к Байкини, мы сплаваем ещё кое-куда. Нужно забрать «Черепашку».
— Прости, что?
— «Черепашку». Чёрную лодочку, мечту контрабандиста, на которой я добиралась до Курука. Погрузим её на борт.
— Но зачем?
— Затем. Она совсем маленькая и такая легкая, что я могу плыть на ней со скоростью в два-три узла, вообще не используя вёсел, только силой магии. Есть для этого одно не очень сложное заклинание.
— Ого! И как долго ты можешь его поддерживать?
— Пару часов. Всё зависит от погоды и встречного течения. При благоприятных условиях за один заход можно пройти миль пять. Думаю, воды вокруг атолла будут кишеть кораблями, а на "Черепашке" мы сможем проскользнуть в любую щель.
— Тогда возражения снимаются.

Спустя примерно час в дверь постучали. Сильно и решительно. Типпи поспешила открыть. На пороге стоял Лучиано собственной персоной. Коротко кивнув, он вошёл в помещение, огляделся по сторонам и улыбнулся.
— Клянусь Четырьмя звёздами, здесь есть, что погромить.
Затем повернулся к Шону.
— Привет… Ты действительно новый муженёк крошки Ти?
— Да, — быстро сказала единорожка. — Мы поженились на днях.
— Ты всегда была шустрой…
— Ну, я же не раз говорила тебе, что у меня в Сулуланде живёт кольтфренд.
— Говорила. Но, если честно, я считал эту болтовню одной большой отмазкой. Впрочем, в любом случае поздравляю.
— Спасибо.
— Что-то мне подсказывает, что приглашён я сюда не за тем, чтобы весело отпраздновать свадьбу, верно?
— Верно. Дело в том, что мы собираемся уехать в Сингай. Здесь стало слишком опасно, Курук закрыт, мой бизнес накрылся медным тазом…
— Да, неприятная ситуация. И когда отчалит ваш пароход?
— Не пароход. Мы уходим сегодня вечером, на «Молнии».
Лучиано вскинул голову и уставился на Типпи.
— Ты совсем рехнулась? Плыть через океан в крохотной скорлупке?
— Она не крохотная!
— Хорошо, в гигантской скорлупке! В сезон штормов!
— Это опасно, я знаю, но иного выхода нет.
— Дело твоё, конечно, ты кобылка взрослая, хоть и больная на всю голову. Но что в таком случае тебе нужно конкретно от меня?
— К нам на постой, скорее всего, определят несколько легионеров. Ты не мог бы сделать так, чтоб то были ребята, согласные отвернуться на десять-пятнадцать минут?
— Хех, запросы у тебя… — он помолчал. — В моём манипуле есть парочка оболтусов, готовых за небольшую плату ненадолго ослепнуть.
— Сколько им заплатить?
— Тысячу солеев. По пятьсот монет на круп.
— А тебе?
— Да ладно. Считай это моим свадебным подарком.
— Ты можешь забрать все, что понравится в доме. В любом случае больше сюда я не вернусь… — сказав это, Типпи почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Не вернусь. Не вернусь… За всеми этими сборами и хлопотами она совсем забыла, что собирается покинуть своё обжитое гнёздышко. Навсегда. Дом, где она провела столько долгих счастливых лет. И что впереди? Неведомая холодная Эквестрия, в которой, если честно, она-то и не жила никогда толком. Чужой, по сути, народ. Стоит ли сомнительное возвращение на родину всех нынешних и будущих потерь? Единорожка тряхнула гривой – не время предаваться паническим мыслям, особенно если учесть, на какой риск они собираются пойти, буквально сунув голову в пасть огнедышащего дракона. По сравнению с этим подвигом, даже грядущее плаванье через океан может показаться беспечной поездкой на пригородном поезде.
— Погром с добровольного разрешения хозяев? — рассмеялся Лучиано, прервав невесёлые раздумья Типпи. — Полагаешь, меня могут прельстить все эти вазочки и кружевные салфетки на комодах?
— Нет, конечно, но я знаю то, что тебе действительно придётся по душе, — улыбнулась кобылка и, подойдя к ближайшему ящику, откинула крышку. Кентурион в восторге уставился на батарею пыльных бутылок.
— Вот это я понимаю, дворец сокровищ, — с воодушевлением воскликнул он. — Пожалуй, в здешней навозной куче действительно можно найти пару-тройку жемчужин.
— А как же! Надеюсь, в компании с этими милашками твоё пребывание в нашей дыре пройдёт приятно и незаметно!