Обретенная Эквестрия. Часть 3. Хранители

Пролог. Одинокий Орк

Три — эльфийским владыкам в подзвёздный предел;
            Семь — для гномов, царящих в подгорном просторе;
            Девять — смертным, чей выверен срок и удел.
            И одно — Властелину на чёрном престоле.
            В Мордоре, где вековечная тьма:
            Чтобы всех отыскать, воедино созвать,
            И единою чёрной волей сковать.
            В Мордоре, где вековечная Тьма...

(Старинная детская страшилка).

Раскаленное марево дрожало над потрескавшимся асфальтом. Свернувшаяся кольцом гремучая змея меланхолично грелась на камне, глядя немигающим взглядом куда-то вдаль. Чёрно-белый скунс выполз на пригорок и, подняв голову, принялся водить носом, внимательно нюхая воздух. Внезапно зверёк обеспокоено замер, затем юркнул обратно в нору. Огромный чёрный мотоцикл практически бесшумно вынырнул из-за поворота и промчался мимо, оставляя за собой облако жёлтой пыли. Седок – высокий мужчина в чёрном комбинезоне, зеркальном шлеме и развевающемся плаще, глядел прямо перед собой, не поворачивая головы. Его не интересовали измученные жарой звери пустоши, он шёл по следу совсем другой дичи.

Спустя несколько минут странный байк остановился рядом с заправкой крохотного городка, название которого невозможно было прочесть на проржавевшем до дыр указателе. Сидящий на крыльце белобрысый малыш лет пяти бросил недоеденное яблоко и пулей влетел в дом. Седок заглушил мотор и спрыгнул на землю. Хрустальными колокольчиками звякнули серебряные шпоры.

Скрипнула дверь, из дома вышла полная неопрятная женщина, вытирающая на ходу руки о грязный передник.

— Что вам угодно, мистер? — спросила она, с опаской глядя на незнакомца. — Вашему коню, наверное, требуется бензин? У нас только самое лучшее топливо тройной очистки…

— Вода, — бросил седок. — Мне нужна чистая вода.

Он откинул крышку кофра, закреплённого на боку мотоцикла, и вынул две пустые пластиковые канистры. Женщина изумлённо пожала плечами, потом повернула голову и пронзительно завопила:

— Джоди! А ну быстро беги сюда, лентяй этакий!

Из дома пулей вылетел мальчишка лет тринадцати в заплатанной рубашке и шортах, неумело сшитых из старого мешка.

— Да, мам!

— Бери у господина канистры, беги к роднику и принеси воды!

Джоди, подхватив канистры, помчался за угол дома. Не глядя по сторонам, мотоциклист пересёк площадь и подошёл к двери салуна, расположенного рядом со зданием заправки. Внутри было почти пусто. Несколько небритых завсегдатаев сидели за тремя дальними столиками, потягивая что-то алкогольное из разномастных кружек. Меланхоличный бармен с потускневшей шерифской звездой на лацкане засаленной рубахи ковырял спичкой в зубах да время от времени точным ударом полотенца сбивал со стойки крупных – в ладонь величиной – тараканов. Ржавый вентилятор скрипел под потолком, с натугой разгоняя плотный горячий воздух и надоедливых мух.

При виде посетителя бармен прибодрился.

— Хороший денёк, мистер! Что вам угодно? Скотч? Бурбон? Кукурузное пиво?

— Мне нужна информация, — медленно сказал незнакомец, бросая на стойку большую монету.

Бармен умело припечатал её ладонью и взвесил на руке.

— Серебряная, довоенной чеканки, — с уважением протянул он. — Что вы хотите узнать?

— В вашем городе живёт старик с татуировкой на правой щеке?

Бармен на секунду задумался, а потом утвердительно кивнул.

— Как же, есть такой. Он поселился у нас пару лет назад. Имени своего не называет, мы его кличем Психом.

— Психом?

— Ага, сидит в своём доме, как сурок, нос наружу не высовывает, а чуть что не по нему, сразу стреляет.

Мотоциклист кивнул.

— Полагаю, что это он. Татуировка в виде мохнатого паука?

— Точно так. Только… Он никогда не говорил, что у него есть друзья…

Незнакомец криво усмехнулся.

— А кто вам сказал, что я его друг?

Бармен сглотнул.

— Послушай, парень, я местный шериф, и мне совсем не нужны неприятности.

Его собеседник слегка раздвинул полы плаща так, что стали видны два крупнокалиберных пистолета, мирно дремлющие в кобурах.

— Так не лезь не в своё дело, тогда и неприятностей не будет. Усёк?

---

Джоди остановился, почесал веснушчатый нос и сказал:

— Вот туточки, мистер, он и живёт. Тока я дальше не пойду, а то вдруг стрелять начнёт.

— Обязательно начнёт, — успокоил мальчишку незнакомец. — Как пить дать. На, держи.

— Ух ты! — Джоди, не веря глазам, уставился на серебряную монету. — Что, взаправду всё мне?

— Тебе, тебе, — губы мотоциклиста тронула лёгкая улыбка.

— Вау! Спасибочки, мистер! — парнишка схватил денежку и, не зная, куда спрятать такоё богатство, засунул её за щёку, словно леденец.

— Лучше беги отсюда, а то тут скоро будет очень шумно, — посоветовал незнакомец.

Джоди понимающе кивнул и припустил прочь, сверкая босыми пятками. Конечно, ему очень хотелось посмотреть на то, что сейчас произойдёт, но желание спрятать немыслимое по его понятиям сокровище пересилило любопытство.

Мотоциклист оправил плащ, надел на голову шлем и, заложив руки за спину, двинулся к неухоженному дому, приткнувшемуся боком к склону невысокого холма.

Не доходя двадцати шагов, он остановился и громко крикнул:

— Паук, выходи! Поговорим, как мужчины!

В ответ раздался выстрел, заряд крупной картечи ударил в грудь. Незнакомец пошатнулся, но устоял на ногах. Затем выхватил оба пистолета и обрушил на дом целый град пуль. Не успевший отбежать далеко Джоди ящеркой юркнул за ближайший камень и, раскрыв рот, во все глаза следил за происходящим.

Не прекращая стрелять, мотоциклист помчался к дому, постоянно меняя направление бега. В ответ рявкнуло ещё несколько выстрелов.

Подскочив к окну, он рыбкой влетел внутрь, упал на пол, перекатился, опрокинул стол с пирамидой грязной посуды, вскочил на ноги в вихре фарфоровых осколков и подбежал к неопрятному старику со свалявшейся бородой, который трясущимися пальцами пытался запихнуть патрон в казённик двустволки. Одним яростным рывком человек в чёрном выдернул оружие из рук старика и отшвырнул в сторону. Тот, завыв, опрокинулся на спину.

— Уходи! — визжал он, отползая назад, — Уходи, сволочь!

— Паук? — поинтересовался мотоциклист, снимая шлем. — Вижу, что это ты.

Старик, на щеке которого даже сквозь бороду была видна большая татуировка, всхлипывая, словно нашкодивший ребёнок, продолжал отползать, пока не уткнулся спиной в стену.

— Вот мы и встретились. Я дал тебе шанс первого выстрела, но ножом ты работаешь лучше, чем стреляешь. Начинай молиться.

— Ну почему? Я сбежал в Европу, затем перебрался в Южную Америку, потом в эту чёртову дыру, но вы постоянно шли по пятам! Почему вы все охотитесь за мной? Почему не оставите в покое?!

— Ты сам знаешь ответ!

— Знаю? Знаю, как же! Послушай, парень, я всю жизнь убивал, грабил и насиловал! Мои руки даже не по локоть – по плечи в крови, но никогда никому до этого не было дела! Но стоило мне один раз, слышишь, всего один раз перерезать горло дракону-недомерке и поучаствовать в захвате города, населённого разноцветными мулами, как я стал самым страшным убийцей в глазах человечества! Где смысл? Где логика! Почему разноцветных лошадок вы любите больше, чем своих соотечественников?!

— Это была твоя молитва? — холодно спросил человек в чёрном. — Тогда прощай.

Грянул выстрел, и голова бывшего сержанта Паука разлетелась кровавыми ошметками, словно перезрелый арбуз. Убийца опустил ствол и выстрелил ещё раз.

— Это тебе за мулов, — сказал он, достал нож, нагнулся и одним профессиональным движением отсёк у трупа большой палец правой руки. Спрятав страшный трофей в пластиковую коробочку, заполненную прозрачным гелем, он ножом выковырял из стены расплющившуюся пулю, что несколько секунд назад оборвала жизнь старого негодяя, затем распахнул дверь и, морщась от боли, вышел на улицу – одна из картечин всё-таки пробила пластину бронекостюма.

Недалеко от площади его поджидала толпа мужчин с ружьями в руках. Бармен-шериф стоял чуть впереди, нервно сжимая потёртый магнум.

— Послушай, — тонким голосом прокричал он, — Мы не позволим тебе вершить беспредел! В этом городе есть закон, и его нужно соблюдать!

Не ответив и не снижая скорости, человек в чёрном шёл на толпу, словно ледокол навстречу льдинам. В его руках не было оружия, но даже без него внешний вид убийцы вызывал ужас. Шериф ещё что-то блеял, но народ уже расступался по сторонам, позволяя незнакомцу беспрепятственно подойти к мотоциклу. Тихо замурлыкал мотор, чёрный байк резво сорвался с места, уносясь в облаке пыли. Бармен в ярости швырнул револьвер под ноги, длинно и замысловато выругался, потом посмотрел на застывших горожан.

— Ну что вылупились? Ты, Фрэнк, вали в мастерскую, и чтоб к вечеру был готов гроб. А ты, Микки, сбегай за священником. Ну и денёк выдался, срань господня…

---

Спустя несколько дней знакомый мотоцикл медленно катил по Манхеттену. Район, некогда бывший негласной столицей мира, теперь представлял жалкое зрелище. Полуразрушенные небоскрёбы торчали, словно гнилые зубы, улицы были завалены грудами обломков. Маневрируя между проржавевшими скелетами автомобилей, байк подъехал к руинам величественного здания, от которого сейчас осталось лишь пятнадцать этажей. Несколько оборванных мужчин и женщин, рывшихся в кучах закаменевшего мусора, с любопытством и опаской уставились на человека в чёрном, а тот покинул седло, раскурил толстую сигару и принялся подниматься по разбитым ступеням к входу в бывший небоскрёб.

Он вошёл в полутёмный холл, некогда сверкавший золотом и полированным карским мрамором, и неторопливо приблизился к двум охранникам в боевой броне, молча сидящим за грубым бетонным укрытием. Многоствольные пушки бойцов смотрели ему в грудь.

— Меня ждут, — сказал незнакомец, не выпуская сигары изо рта.

Один из охранников, кивнув, указал рукой в сторону нескольких металлических ящиков, стоящих неподалёку. Отлично зная процедуру, человек в чёрном принялся опустошать карманы и кобуры, складывая многочисленные стволы в стальное нутро ближайшего сейфа. Затем закрыл дверцу, повернул в замке ключ, спрятал его за пазуху и вернулся к бетонной стойке.

— Всё чисто, — бросил он.

Охранник вскинул плоскую коробочку, и узкий сканирующий луч оббежал мотоциклиста с ног до головы.

— Добро пожаловать, сэр!

---

Когда человек в чёрном вошёл в кабинет, сидящий за столом невысокий пожилой джентльмен приветливо вскинул голову.

— Здравствуй, Орк, — сказал он. — Надеюсь, ты не с пустыми руками?

Орк двинулся к столу, утопая подошвами сапог в густом ворсе ковра, на ходу расстегивая поясную сумку.

— Вот, — сказал он, ставя на поднос коробочку с пальцем.

Хозяин всплеснул руками и быстро нажал на пуговку звонка, вмонтированного в столешницу. Тут же скрипнула боковая дверь, в кабинет вбежал сутулый молодой человек. Торопливо схватив коробочку, он развернулся и не говоря ни слова исчез за дверью.

— Присаживайся, Орк. И расскажи, где тебе удалось его найти?

— В заднице у негра.

— Ты всё такой же шутник. Мы столько лет знакомы, а я не знаю о тебе почти ничего.

— Пролистай на досуге моё досье, Марк. Тогда узнаешь.

— Ах, парень, не надо так говорить. Наше агентство охотников за головами «Пуля в лоб» гордится тем, что не следит за своими исполнителями.

— Ты вещаешь, словно на рекламной презентации.

— Есть немного.

Дверь вновь открылась, тот же молодой человек подскочил к креслу босса, приник губами к уху и принялся что-то с жаром шептать. Марк внимательно выслушал, кивнул, шепнул в ответ. Ассистент, щёлкнув каблуками, трусцой выбежал из кабинета.

— Что же, поздравляю тебя, мальчик, это был действительно Паук. Последний из «Псов смерти». Подумать только, когда мы получили контракт на этих ублюдков, не верилось, что их удастся перебить так быстро. Даже жаль, что всё уже закончилось, фирма неплохо поднялась на деньгах заказчицы. В наше время трудно найти таких щедрых и пунктуальных клиенток.

Вновь появился сутулый парень. На этот раз он держал в руках тяжёлый чёрный мешочек.

— А вот и награда, всё как договаривались. И даже больше. За то, что ты так быстро нашёл Паука, тебе полагается премия, равная четверти суммы вознаграждения. Получи и распишись.

Орк небрежно поставил закорючку в листе, сунул мешочек в сумку и, не прощаясь, направился к двери.

— Даже не будешь пересчитывать? — бросил вслед ему хозяин.

— Не вижу смысла, — ответил тот, выходя в коридор.

---

Спустя примерно полчаса чёрный мотоцикл вырулил к въезду на Бруклинский мост. Этот некогда величественный памятник инженерной мысли, именуемый восторженными современниками каким-то там по счёту чудом света, сейчас представлял собой жалкое зрелище. Большая часть пролёта обрушилась, и теперь сохранившийся обрубок проезжей части уныло нависал над проливом Ист-Ривер. Не снижая скорости, Орк въехал на мост и помчался вперед, словно собираясь с разгону перескочить на противоположный берег. Гревшиеся у небольшого костерка бродяги с настолько чумазыми лицами, что невозможно было определить, белые это или негры, с изумлением смотрели ему вслед.

Затормозив у самой кромки, он покинул машину, раскурил очередную сигару и не спеша подошёл к ограде. Облокотившись о парапет, Орк принялся задумчиво разглядывать свинцовую воду пролива, иногда сплёвывая вниз. Справа и слева свисали оборванные тросы, повсюду громоздились перекрученные железные балки, покрытые толстым слоем ржавчины. Дорожное полотно под ногами ощутимо раскачивалось в такт резким порывам ветра.

— Какая красота, — тихо сказал охотник за головами, открыл поясную сумку, вынул из неё мешочек с призовым серебром, занёс руку над бездной, затем не торопясь разжал пальцы. Кошелёк ухнул вниз и секунду спустя с лёгким всплеском ушёл под воду.

Орк широко улыбнулся, выплюнул недокуренную сигару, расстегнул молнию комбинезона, запустил пальцы за пазуху и извлёк некий предмет, висящий на прочной цепочке. Это была маленькая пластиковая фигурка, потёртая, вся в чешуйках облупленной краски. Она изображала забавного дракончика с большими глазами и приветливой улыбкой.

— Я отомстил за тебя, малыш, — с непривычной лаской в голосе сказал Орк. — Теперь твоя душа сможет найти покой в хрустальных чертогах Селестии.

Смахивая с глаз предательские слёзы, охотник за головами вернулся к мотоциклу, остановился, затем провёл рукавом по рисунку на бензобаке, стирая пыль и грязь. На рисунке шесть разноцветных лошадок и один дракончик, беззаботно улыбаясь, шли куда-то по своим делам. Орк запрыгнул в седло, завёл мотор и, сопровождаемый унылым свистом солёного морского ветра, помчался навстречу поднимающемуся из-за развалин огромному оранжевому солнцу.

Глава 1. По тундре…

Ледяной ветер яростно трепал одежду, завывая, словно голодный пес, угрюмые свинцовые облака низко клубились над головами, казалось, что до них можно дотронуться рукой. Вот он – непредсказуемый север с его климатическими причудами! А ведь ещё час назад  стояла ясная погода, так что наша компания даже слегка сопрела от жары.

И вот теперь мы стоим на обочине шоссе Петербург – Мурманск и лязгаем зубами от холода. Разумеется, никакой практической надобности в остановке на самом гребне перевала не было, просто открывшийся вид оказался настолько необычным, что не затормозить было сложно. Всю дорогу мы любовались лесами, болотами, сопками, поросшими невысокими деревьями, гранитными скалами и ледниковыми валунами… Даже Череп, который первое время непрерывно ворчал, что вся эта красота ему до крупа, наконец проникся и перестал сердиться на частые остановки.

Но тут перед нами предстала картина совсем другого порядка, словно кто-то вывернул знакомый пейзаж наизнанку – камни, покрытые чёрной коростой, коричневая земля, до горизонта без единого пятнышка зелени, коричнево-серые сопки, на голых склонах которых лежали стволы погибших деревьев… Мёртвая земля, преддверие ада.

— Какое жуткое место, — тихо сказала Искорка, поводя плечами. — Никогда не думала, что существует… такое.

— Это техногенная пустошь, — ответила Твай. — Место действительно неприятное, хотя, по сравнению с развалинами Сколково и радиоактивными болотами под Брянском, здесь почти курорт.

— Хороший курорт, — проворчал Череп. — С меня сейчас всю шерсть сдует!

— А я тебе говорила, оденься потеплее! — заметила Искорка. — Вот нам с мамой ничуточки не холодно. Правда, мам?

— Если честно, то всё равно слегка пробирает, — призналась Твайлайт, запакованная от подбородка до хвоста в тёплый комбинезон. — Впрочем, на этом перевале всегда холодно.

— Ты уже была здесь раньше? — поинтересовался я.

— Да. Три года назад ездила с официальным визитом в Ловозеро. Это посёлок в ста километрах от Мурманска. Там находится самое крупное поселение свободных пони за Полярным кругом.

— Интересно. И зачем?

— Хотела посмотреть, как они живут, обменяться опытом. Кроме того, Ен собирался прозондировать почву насчёт переезда в здешние края.

— Глупая идея. Тут же холодно! — поёжилась Аля.

— Зато к нам относятся достаточно приветливо. Кольский полуостров – автономный край, живущий по своим порядкам. Питерских законотворцев здесь мягко говоря не любят, и потому особо не спешат выполнять их указы. К тому же народ тут обитает консервативный, Церковь Понихейтеров под полным запретом, а традиционные конфессии вполне лояльны к пони и не высказывают враждебности.

— Раз так, то почему вы не переехали? Местные поняши отказались принять понивильцев?

— Какое там! Готовы были встретить с распростёртыми объятиями. К сожалению, на переезд такого количества переселенцев требуются немыслимые деньги – далеко не каждый перевозчик согласится ссориться с хейтерами, соответственно, цену они заламывают огромную. Кроме того, три с половиной тысячи поняш нужно где-то разместить и – главное – прокормить. Да и большинство горожан просто отказались уезжать.

— Жаль.

— Конечно, жаль. Естественно, бросить всё нажитое и отправиться туда, где полгода не видать ни зги, очень нелегко, но оставаться под постоянной угрозой вторжения – тоже не сахар. К сожалению, понивильцы боятся перемен, потому они с треском провалили идею переселения во время референдума.

— Это тот случай, когда диктатура лучше демократии, — хмыкнул Череп. — Вы с Еном слишком распустили своё стадо.

— Не болтай чепухи, — обиделась Искорка. — Мнение народа – закон!

— Даже когда оно ошибочно?

— Так, хватит! — вмешался я. — Это место мало подходит для дискуссий. Лучше скажи, Твай, откуда взялась пустошь?

— Там, за сопкой, — махнула копытом единорожка, — расположен город Мончегорск, рядом с которым стоит комбинат «Североникель». Он-то и является причиной всех проблем.

— Комбинат работает до сих пор?

— Да, это одно из немногих предприятий, не пострадавших во время войны. Его построили больше ста лет назад, во времена, когда об экологии никто не задумывался. Постоянные кислотные выбросы убили всё живое и даже сожгли камни, покрыв их чёрной коростой.

— Ничего себе!

— Безумие продолжалось до начала двадцать первого века, пока не установили фильтры. Это дало результат, и уже через пару десятков лет склоны сопок вновь покрыла растительность, вернулись животные и птицы. Но после войны никто не стал тратиться на восстановление дорогостоящих систем очистки, так что всё быстро вернулось на круги своя.

Твайлайт печально покачала головой и пошла к мотоциклу.

— Давайте как можно быстрее проедем это неприятное место. Главное случайно не попасть под выброс, иначе можно сжечь лёгкие, — угрюмо бросила она, заползая в коляску.

Мы переглянулись и, не споря, расселись по машинам.

---

Сразу после возвращения из Нового-Понивиля наша дружная компания завалилась к Архивариусу. 

— Вас с каждым разом становиться всё больше и больше, скоро придётся брать в аренду помещение попросторнее, — проворчал он, с интересом разглядывая Твайлайт Спаркл, облачённую в бесформенный балахон, надёжно скрывающий слишком уж приметную кьютимарку.

— Надеюсь, вы можете нас чем-нибудь порадовать? — поинтересовался я.

— Смотря, что вы имеете ввиду, — уклончиво ответил аналитик. — Лучше задавайте вопросы, молодые люди.

— Как поживают наши приятели хейтеры?

— Хорошо. Как и предполагалось, главой секты стал Идол Кор Аргон.  Идёт глобальная зачистка рядов – любое проявление нелояльности по отношению к новому руководству может стать причиной потери места… или чего похуже. Освободившиеся посты спешно занимают преданные Аргону фанатики. Думаю, что Церковь стоит на пороге серьёзных потрясений.

Аля встревожено покачала головой.

— Если так, то Новый-Понивиль в большой опасности.

— Возможно – да, возможно – нет, — пожал плечами Архивариус. — Положение Аргона ещё очень непрочное, среди Братьев растёт недовольство новыми порядками. Если он будет и дальше слишком сильно давить, всё может закончиться расколом и кровью. В любом случае, хейтеры вряд ли рискнут сунуться в болота до зимы.

— Пожалуй, — задумчиво протянула Твайлайт. — У нас ещё есть время.

— Разумеется, госпожа Странница, — улыбнулся старик.

— Вы меня узнали? Но как? — изумилась единорожка.

— Я был бы плохим аналитиком, если б не смог это сделать. Решили составить компанию молодым людям в их рискованном походе? Правильно, за молодёжью требуется глаз да глаз. Кстати, хочу предупредить, что вам нужно как можно быстрее покинуть город. За головы «кощунов и кощуниц, ограбивших храм», назначена внушительная награда. Даже здесь, в независимом анклаве, найдётся много желающих пополнить свой счёт в банке.

— Благодарю за предупреждение, — кивнул я. — Впрочем, вознаграждение, наверное, не столь велико, раз уж вы не попытались получить его сами.

— Возможно, мои слова прозвучат немного высокопарно, — сказал Архивариус, которого сильно развеселила моя последняя реплика, — но я никогда не сдаю своих клиентов. Не потому что такой честный и принципиальный. Просто от репутации в моём деле зависит всё. Сюда заходят люди, твёрдо уверенные в том, что информация, сообщённая ими, никогда не выйдет наружу. Если возникнет хоть тень подозрения, что я сдаю своих клиентов – мне придётся переквалифицироваться в сапожники. Тоже хорошая и востребованная профессия, но я предпочитаю работать головой, а не руками. Так что вы можете мне доверять.

— Спасибо за честный ответ. Теперь давайте вернёмся к делу. Вам удалось найти способ добраться до Эквестрии?

— Да. Причём целых три. С какого начать?

— С самого простого, если можно.

— Отлично. Вот вам простой и одновременно самый невыполнимый способ. Вы едете в Гатчину, проникаете на территорию базы ПВО «Павел Первый» и похищаете один из шести имеющихся в распоряжении СРР довоенных суперкоптеров. Несколько часов полёта, и Эквестрия у ваших ног. Правда, сразу хочу предупредить – их охраняют лучше, чем золотой запас республики.

— Любопытный план, — фыркнула Твайлайт. — С таким же успехом вы могли предложить нам самостоятельно проложить до Таймыра ветку метро.

— Тем более, — добавил я, — что мы не умеем управлять воздушными кораблями.

— Логично, — кивнул старик. — Никто и не говорил, что будет легко.

— Простите, можно вопрос? — внезапно сказала Искорка с видом робкой первоклассницы.

— Разумеется, моя дорогая.

— Насколько мне известно, «коптерами», а вернее – «геликоптерами», раньше называли обычные вертолёты. Но ведь вы имеете в виду нечто другое?

— Хороший вопрос. «Коптер» и «суперкоптер» – неофициальное название воздушных судов с антигравитационными двигателями, изобретённых за полтора десятка лет до начала войны. Они по всем параметрам превосходили тогдашние самолёты, но так и не смогли вытеснить последних с рынка.

— Почему?

— В первую очередь из-за политики, проводимой корейской корпорацией «Сунн Чонг», которой принадлежала монополия на выпуск А-двигателей. Они продавали их по очень высокой цене, получая колоссальную прибыль. Спрос был огромный, корпорации-конкуренты спешно пытались создать собственные образцы. Лидером здесь оказалась «ТФМ», незадолго до начала войны продемонстрировавшая свою абсолютно оригинальную разработку. Двигатели оказались дешевле, проще и надёжнее. В отличие от корейцев, они собирались выбросить их в свободную продажу чуть ли не по себестоимости, чтобы максимально быстро захватить рынок, собираясь делать основную прибыль на торговле запчастями и сервисном обслуживании. Кстати, именно это и привело к тому, что «Сунн Чонг» поддержало китайцев во время разгоревшегося конфликта.

— Понятно, — кивнула единорожка, — И как они выглядели?

— Как «летающие тарелки» из старых фантастических фильмов, — пожал плечами Архивариус. — Из-за того что А-двигатели своей рабочей поверхностью обязательно должны быть направлены в сторону земли, такая форма оказалась наиболее удобной. Кроме них, имелись ещё так называемые «аэромобили», внешне напоминающие обычные машины премиум-класса, только без колёс. Разумеется, позволить себе такую роскошь могли лишь очень состоятельные люди. Я удовлетворил твоё любопытство?

— Да, спасибо.

— Всё это, конечно, хорошо, но суперкоптеры нам не подходят, — вздохнул я. — Давайте второй план.

— Извольте. Вы добираетесь до Красноярск-Сарая, столицы Сибирского Ханства, арендуете большой катер, затем долго спускаетесь вниз по Енисею до порта Дудинка. Оттуда по малым рекам на лодках, а как выпадет снег – на собачьих упряжках добираетесь до озера Таймыр, избегая по пути радиоактивные зоны, оставшиеся после ядерной бомбардировки Норильска, где встаёте на зимовку. Весной, когда растает лед, плывёте к северо-восточной оконечности озера и спустя пару недель оказываетесь на месте.

— Значит, путешествие займёт больше года? Это не смешно! — разозлился я. — Кроме того, по дороге в Красноярск нам придется ехать транзитом через территорию Великой Московии, куда мне лучше не соваться.

— А что случилось? Ты совершил какое-то преступление?

— Здесь это называется «отдать воинский долг Родине». Володимир III объявил всех участников «Валдайского инцидента» с нашей стороны – военными преступниками, так что по ту сторону границы меня ожидают тюремные нары.

— Жаль. Но не переживай, ведь есть ещё и третий вариант. Он самый реалистичный.

— С него и следовало начинать.

— Как скажешь. Но имей ввиду – этот план самый затратный.

— Хорошо, мы слушаем.

— Вы добираетесь до Мурманска, желательно с одним из конвоев дальнобойщиков. Там вступаете в переговоры с владельцами кораблей, идущих по Севморпути, и, возможно, находите того, кто согласится взять вас на борт. Главная проблема заключается в том, что скорее всего никто не захочет делать крюк и ради вас заходить в Гипполис, тем более что этот порт давно заброшен.

— И что делать? Добираться вплавь?

— Почти. Вы можете приобрести небольшое плавсредство, достаточно прочное, чтобы выдержать штормовую волну моря Лаптевых, в подходящий момент покинуть борт судна и своим ходом дойти до берега. Из-за глобального потепления льды сейчас перекрывают путь только в зимнее время, и то не каждый год, так что корабли теперь ходят без сопровождения ледоколов, соответственно, особых препятствий для вас не будет. А если в частном порядке удастся договориться с капитаном, чтобы тот слегка изменил курс, тогда вы сможете выиграть пару сотен миль. Конечно, всё это будет стоить огромных денег, особенно взятка шкиперу, но, на мой взгляд, данный план самый лучший. Недостатков у него, конечно, много, не спорю. Главная опасность заключается в том, что в случае неудачи вы окажетесь совершенно одни в безжизненном краю без какой либо помощи. Путь из Дудинки более надёжен, ведь по дороге можно делать склады с продовольствием, которые позволят в случае чего отступить без потерь. Здесь же вы с самого начала сжигаете за собой все мосты. Именно так в своё время поступил Фритьоф Нансен – полярный исследователь, первый пересёкший Гренландию. Его предшественники высаживались на восточном побережье острова, где имелись поселения эскимосов, и оттуда шли на запад, к противоположному, безжизненному берегу. Им приходилось тащить двойной запас провианта на дорогу туда и обратно, что приводило к сильному перегрузу, из-за которого ни одна экспедиция так и не достигла цели. Нансен пошёл другим путём. Он договорился с капитаном китобойного судна, и тот высадил путешественников у западного побережья Гренландии, прямо в море. Смельчаки доплыли до берега в шлюпках, нашли место для высадки и отправились в путь налегке, имея запас провизии только в один конец, благодаря чему смогли достаточно быстро пересечь остров. Разумеется, риск был огромный, ведь в случае чего отступать было некуда, но они сознательно пошли на него и победили.

— Хороший пример, — задумчиво протянул Череп. — Мне нравится такой подход к делу.

— А вот мне не очень, — призналась Твайлайт, — потому что я, в отличие от тебя, примерно представляю, что ожидает нас в дороге, но, пожалуй, третий вариант действительно лучший. Зимовка в высоких широтах – удовольствие на любителя, так и копыта откинуть недолго, а вот идея с морским десантом выглядит более привлекательно, тем более что если всё пройдёт удачно, мы сможем попасть в Эквестрию ещё до конца лета.

— Отлично, — кивнул Архивариус. — Я тоже почему-то был уверен, что вы примете именно последний план.

Он выложил на стол несколько листков бумаги.

— Итак, сейчас в Мурманске в разной степени готовности стоят шесть кораблей, отправляющихся по Севморпути. Контейнеровоз  «Максим Галкин» уходит в конце этой недели, так что тут вы опоздали, а вот остальные ещё можно захватить. Каким путём поедете? По железной дороге или своим ходом?

— Двинем своим ходом, — сказал Череп. — У нас есть мотоцикл с коляской и квадроцикл. Как раз все поместимся.

— Отлично, но имейте ввиду – в пути могут возникнуть проблемы с горючим.

— Как-нибудь выкрутимся, — усмехнулся я.

— Понятно. Вот расписание конвоев, выходящих из Лодейного Поля. Плата за сопровождение невелика, к тому же путешественники с огнестрельным оружием имеют десятипроцентную скидку. Сразу предупреждаю – соваться в Карелию без охраны равносильно самоубийству, тамошние власти борются с налётчиками только на словах. Конвои идут медленно, не больше пятидесяти километров в час, зато есть гарантия добраться живыми. Кольский полуостров в этом отношении более спокойное место, после Зеленоборска вполне можно ехать самим, но до того лучше не рисковать.

— Ясно, учтём. Что ещё?

— В Мурманске первым делом попытайтесь встретиться с капитаном Загатиным, владельцем сухогруза ледокольного типа «Сегежа». Он неохотно берёт пассажиров на борт, но всегда держит слово, и если вы ему понравитесь, то считайте, что полдела сделано – лучшего шкипера вам не найти. Кроме того, Загатин – хозяин корабля, так что не придётся иметь дело с судовладельцем, а это резко уменьшит ваши и без того немалые расходы.

— Отлично, обязательно встретимся с ним.

— Затем есть балкер «Калевала». Его владелец, Элиас Леннрот, человек порядочный и не жадный. Капитан Отто Вяйнямёйнен – отличный моряк, который, помимо всего прочего, великолепно играет на традиционном финском инструменте – кантеле, так что в пути будет не скучно. Далее… 

Разговор продолжался больше часа. Мы узнали подробности о капитанах и судовладельцах, получили несколько рекомендательных писем. В конце концов, щедро заплатив Архивариусу, наша компания вышла на улицу. Настроение было приподнятое. Пожалуй, только сейчас мы до конца осознали тот факт, что абстрактная цель – «достигнуть Эквестрии» – перестала быть наивной фантазией. Что у нас появилась реальная возможность попасть на родину пони не «когда-нибудь через много лет», а уже очень скоро.

— А ведь… — задумчиво протянула Искорка, — если мы по каким-то причинам не сможем попасть внутрь комплекса, то вынуждены будем зимовать в тундре. И, возможно, не один год!

— Что, — смеясь, спросил я, — только сейчас сообразила? А раньше такая мелочь тебе даже в голову не могла прийти? Думала, доберёмся до цели и всё сразу станет хорошо? Мохнатая идеалистка.

— Да! — с некоторым вызовом ответила она. — Идеалистка, и не вижу в этом ничего плохого. В отличие от тебя, я мыслю шире, глобальнее. Мелочи – не моя забота!

— Из тебя получилась бы отличная начальница Генерального Штаба. Там любят таких… мастеров стратегического планирования.

— Действительно. Сразу, как только поняши получат равные права, поступлю в военную академию. Ух, вы тогда у меня попляшете!

Шутки шутками, но с отъездом затягивать не следовало. Через два дня из Лодейного поля выходил очередной конвой, и мы должны были кровь из носа успеть к нему присоединится, а сделать ещё предстояло немало. Мы с Алей откатили в мастерскую железных коней, дабы провести полную диагностику и убедиться в том, что машины смогут выдержать забег в полторы тысячи километров. Череп, Твай и Искорка отправились по магазинам покупать снаряжение. Нам требовалась тёплая одежда, причём не только для людей, но и для счастливчиков, от природы имеющих густую шёрстку, патроны, пища, не занимающая много места – ведь грузоподъемность байков весьма ограничена, и много чего ещё. Аля также собиралась потратить несколько часов на встречу со связным – торговцем, регулярно катающимся в Новый-Понивиль, и передать с ним зашифрованный отчёт об изменении политической обстановки.

Самое поразительное, что мы всё-таки успели; когда ранним утром конвой выкатил со стоянки, в его рядах присутствовали и наши машины. Кроме нас, на север ехали одиннадцать тяжёлых автофургонов, загруженных под самую крышу, три пассажирских автобуса, а также почти два десятка легковых автомобилей. Колонну охраняли суровые наёмники, съевшие на этом деле ни один десяток собак.

Как предсказывал Архивариус, путешествие вышло медленное, унылое, но зато безопасное. Несколько раз из леса летели шальные пули, а в десяти километрах от Кондопоги мы повстречали хилый заслон. Впрочем, после нескольких очередей из двадцатимиллиметровой пушки головного бронетранспортёра, разбойнички дружно разбежались, а баррикаду из брёвен и досок легко раскидал бульдозер с обшитой броневыми листами кабиной.

К слову скажу, что, кроме наёмников, оружие имелось почти у всех участников поездки, даже пассажиры автобусов держали наготове кто пистолет, кто обрез, а кто и охотничий карабин. Люди в здешних краях жили суровые, не склонные к излишней рефлексии, предпочитающие сначала выстрелить, а потом уже спрашивать: «Кто там?» В их компании было спокойно, хотя я думаю, что кое-кто из наших попутчиков сам промышлял разбоем в свободное от основной работы время.

Мы расстались с конвоем в Зеленоборске, хоть нас и предупредили, что до Кандалакши лучше держаться всем вместе. Но нам настолько надоело тащиться с черепашьей скоростью, что даже осторожная Твайлайт без колебаний согласилась рискнуть.

Ехать по территории Кольского полуострова оказалось очень весело. Дорога никак не хотела бежать прямо. Она то взлетала на огромную высоту, то обрушивалась вниз крутым спуском. Мы в изумлении вертели головами, дивясь красотам, открывающимся после каждого нового поворота или подъёма. Правда, знакомство с техногенной пустошью Мончегорска несколько охладило восторг – мимо комбината мы пронеслись вихрем, стараясь лишний раз не вдыхать отравленный воздух.

Мурманск, с некоторых пор переживающий эпоху ренессанса, встретил нас приветливо. Вытянувшийся вдоль узкого и длинного, как кишка, незамерзающего Кольского залива, он казался просто бесконечным. Повсюду поднимались сопки, застроенные многоэтажными зданиями, а улицы, петляющие словно змеи, были забиты машинами. Но больше всего нас поразил чудовищный в своей нелепости бронзовый памятник Петру Первому, торчащий, словно карандаш, на вершине одной из сопок. Этот истукан работы Зураба Церетели некогда радовал москвичей своими безупречными формами, но затем жители столицы решили поделиться счастьем с кем-нибудь ещё и отправили статую за Полярный Круг, действуя по принципу: «Возьми, небожа, что нам негожа».

По совету всезнающего Архивариуса, мы остановились в небольшой гостинице на улице Пономарёва и утром следующего дня двинулись на рандеву с капитаном Загатиным…

Глава 2. За тех, кто в море!

Непослушная палуба под ногами вздрогнула и провалилась в преисподнюю. Я уцепился левой рукой за поручень, а правой распахнул дверь кают-компании. В помещении было пусто, лишь корабельный врач Павлышин сидел в задумчивости над шахматной доской, решая очередную головоломную задачу.

— Доброе утро, Слава! Белые начинают и выигрывают?

— Привет, — не поднимая головы, бросил он. — Утро добрым не бывает.

— Особенно если весь вечер проводить за инвентаризацией запасов медицинского спирта.

— Не будь таким занудой, — поморщился он. — Тем более что дело совершенно не в этом.

— Как хочешь. Лучше скажи, ты сегодня случайно Искорку не встречал?

— Случайно встречал. Не более как полчаса назад она стояла у правого борта с подветренной стороны. Судя по страдальческому выражению морды, её голова была полна мыслями о тщете всего сущего и неразрешимости загадки смысла бытия.

— Опять? — вздохнул я. — Пойду попробую уговорить её вернуться обратно в каюту.

— Попробуй. У меня не получилось. Кстати, не забыл о матче-реванше?

— Дались тебе эти нарды! Ладно, сегодня вечером. Идёт?

— Как скажешь, как скажешь…

Я толкнул тяжёлую дверь и вышел на палубу. Дыхание мгновенно перехватило, лицо стало мокрым от тучи брызг, гонимых ледяным ветром. Отплёвываясь и прикрывая глаза рукой, я двинулся к маячившей вдали фигурке. Искорка стояла, просунув голову между леерами ограждения, и не отрываясь смотрела на высокие волны, равномерно хлещущие чёрный борт сухогруза. Ветер безжалостно трепал её промокший насквозь коричневый комбинезон, но поняшка, похоже, совсем не чувствовала холода.

— Привет!

— Почему я не сдохла, когда имела такую возможность? — риторически спросила она, не поворачивая головы.

— И тебя тоже с добрым утром! Непогода разыгралась не на шутку. Может, лучше пойдешь радоваться жизни в каюту?

— Жизнь – бесполезная трата времени, лишённая всякого смысла. Странно, что раньше такая простая мысль не приходила мне в голову.

— Ты вся промокла. Сходи хотя бы переоденься.

Вместо ответа она внезапно дёрнулась вперёд, и скудная порция недавней трапезы полетела навстречу волнам. Просто удивительно, что в её желудке ещё что-то осталось.

Ситуация на первый взгляд казалась анекдотической, но нам всем было не до смеха. Кто бы мог подумать, что пони, без пяти минут сверхсущества, настолько подвержены морской болезни? Разумеется, нас с Алей тоже не миновала чаша сия и первые несколько дней мы почти не слезали с коек, тем более что сразу после выхода в Баренцево море «Сегежа» попала в сильный шторм. Но затем всё пришло в норму, а вот наши четвероногие спутники продолжали тихо страдать. В дни, когда качка становилась слабее, их начинало слегка отпускать – появлялся аппетит и даже некоторая резвость. Но стоило только слегка усилиться ветру, как всё возвращалось на круги своя – мученический взгляд, пространные разговоры о бессмысленности существования и… ежеминутные пробежки до гальюна или ближайшего борта. Особенно мучался Череп, который считал, что его имиджу «крутого мачо» был нанесён непоправимый урон.

Причём дело здесь было не в особенностях трёх конкретных пони – приступам морской болезни оказались подвержены все эквестрийцы, имевшие неосторожность выйти в океан. Суперкарго «Сегежи», землепони Блэк Оушен, ходивший с Загатиным уже десятый год, страдал от неё до сих пор, хотя и не в такой острой форме. Что касается обычных четвероногих пассажиров, то тут исключений не было никогда. Мы с Алей как могли помогали друзьям, с ужасом ожидая того момента, когда наш отряд будет вынужден покинуть гостеприимный борт сухогруза и на крохотном кораблике отправится в самостоятельное плавание.

Я ласково обнял Искорку за шею и, преодолевая вялое сопротивление, повёл страдалицу прочь. Пусть уж лучше пачкает пол каюты, чем торчит в одиночку на палубе. И для здоровья полезнее, и мне спокойнее…

---

Капитан Загатин жил в элитном посёлке «Огни Мурманска» на окраине города. Чтобы туда попасть, мы долго катили по Ленинградскому шоссе, забираясь всё выше и выше в гору. Дом владельца «Сегежи» расположился на самом краю крутого обрыва, с которого открывался отличный вид на Скалистое озеро. Мы прошли по дорожке, выложенной чугунными колосниками, и приблизились к крыльцу. Хозяин, ожидавший на пороге, умело скрыл удивление при виде разношёрстной компании и не говоря ни слова провёл в свой рабочий кабинет.

Мы расселись за большим письменным столом, после чего я без лишних предисловий сразу приступил к делу. Загатин слушал с непроницаемым лицом, изредка пощипывая аккуратно подстриженную «шкиперскую» бородку, на его губах время от времени появлялась саркастическая усмешка. Когда я замолчал, он откинулся в кресле и забарабанил пальцами по столешнице.

— В первый раз вижу людей… и пони, решивших избрать такой изощрённый способ самоубийства, — наконец изрёк он. — Почему бы вам просто не броситься под поезд?

— Не вижу в этом ничего смешного, капитан.

— А я вижу. Давайте подведём итог. Вы хотите, чтобы «Сегежа» доставила вас в некую точку и высадила посреди Ледовитого океана, так? Кстати, где именно? Можете назвать координаты?

Я протянул ему листок с указанием широты и долготы.

— Море Лаптевых, — поморщился он, — побережье Таймыра… Интересно, интересно…

Загатин открыл толстый атлас, лежащий на краю стола, и зашелестел страницами.

— Вот оно что… Гипполис! Простите за любопытство, но что вам понадобилось в этом мёртвом городе? Хотите откопать довоенные сокровища?

— Вполне возможно. Похоже, вы скептически относитесь к нашей идее.

— А как вы думаете? Ничего глупее мне слышать ещё не доводилось.

— Значит, вы не возьмёте нас на борт.

— Конечно, нет. Любой капитан несёт ответственность за безопасность команды и пассажиров. Даже если они решили свести счёты с жизнью.

— Послушайте, — вспыхнул я, задетый насмешливым тоном Загатина, — Хватит называть нас самоубийцами!

— Успокойся, Максим, — неожиданно сказала Твайлайт, касаясь копытом моей правой руки. — Лучше, будь так любезен, помоги снять комбинезон.

— Тебе жарко? — удивился я. — Подожди немного, думаю, что мы сейчас уйдём все вместе.

— Разговор ещё не закончен, — невозмутимо ответила она, глядя куда-то мимо Загатина.

Я проследил за направлением её взгляда и увидел на противоположной стене цветной плакат, вставленный в рамку. То была фотография «понивильской шестёрки» в полном составе. Мне мгновенно стал понятен замысел единорожки. Расстегнув молнию, я помог ей стянуть с себя одежду. Поняшка энергично встряхнулась и подошла к капитану, который с интересом следил за происходящим.

— При знакомстве нас не представили друг другу, позвольте исправить эту ошибку! Моё имя – Твайлайт Спаркл!

— Очень приятно, — не без растерянности ответил Загатин, пристально разглядывая её кьютимарку.

— Мы отправились путешествовать не для того, чтобы мародерствовать в руинах Гипполиса. Причина в другом. Не так давно мне стало известно, что две мои лучшие подруги – Рейнбоу Дэш и Флаттершай – не пропали без вести во время зачистки Эквестрии, как считалось раньше, а оказались брошены в тундре вместе с несколькими другими жителями Понивиля. Есть надежда, что им удалось выжить на запасах, оставшихся после ухода людей. В любом случае, мой долг – найти подруг или окончательно убедиться в их смерти. Именно ради них я затеяла эту опасную экспедицию. Шанс невелик, но он есть, и мы не успокоимся до тех пор, пока не достигнем цели!

— Спасибо, Твайлайт, что посвятили меня в свои планы, — протянул капитан. — Вам следовало открыться с самого начала… — он неожиданно встал и, подойдя стене, отдёрнул занавеску, скрывающую глубокую нишу. Там, на небольшом постаменте, стояла скульптура пегаски с развёрнутыми крыльями, высеченная из белоснежного мрамора. Рисунок кьютимарки в виде молнии, бьющей из облака, лучше любой подписи говорил о том, кто послужил моделью.

— Отличная работа! — воскликнула Твай. — Просто как живая! Можно узнать имя автора?

— Автор я, — не без смущения ответил Загатин. — Перед вами плод моей юношеской увлечённости скульптурой. Знаете, Твайлайт, из всей шестёрки Дэши нравилась мне больше всего. Когда в новостях сообщили, что она и Флаттершай пропали во время «планового перемещения излишков биологического материала в рамках оптимизации работы научно-производственного комплекса «Эквестрия»… Боже, ну и формулировочка, я был просто раздавлен, а затем решил запечатлеть её в камне, на память…

Капитан вернулся к столу и вновь опустился в кресло.

— Выходит, что вы, словно лорд Гленерван, сотоварищи, решили отправиться на поиски Гарри Гранта?

— В отличие от нас, — не без сарказма заметила Искорка, — почтенный шотландский лорд имел в своём распоряжении превосходную яхту.

— И вы хотите, чтобы «Сегежа» стала «Дунканом»?

— Всё зависит от того, захочет ли капитан Геннадий Загатин стать Джоном Манглсом. Хотя бы на короткий срок.

Хозяин дома усмехнулся и покачал головой.

— Не в обиду будет сказано, но люди, что конструировали ваш народ, слегка переборщили с обаянием. Разве можно отказать, когда на тебя смотрят такие глаза? Но… — тут он вновь стал серьёзным, — есть несколько вещей, о которых вам следует знать. Гипполис – очень опасное место, откуда не вернулась ещё ни одна экспедиция. Говорят, что в его развалинах обитают монстры, вырвавшиеся из Эквестрии, после того как страна оказалась запечатана.

— У меня есть большой опыт в борьбе с мутантами, а мои спутники отважны и хорошо подготовлены.

— Ладно, допустим. А как вы собираетесь вернуться к цивилизации?

— Перезимуем в городе, а весной двинемся в порт Дудинка на Енисее. Если повезет, то успеем добраться раньше, чем начнутся морозы.

— И всё равно, это безумие, — покачал головой Загатин.

— Риск есть, я согласна, но не забывайте, что на кону жизни пони, попавших в беду. Поверьте, что ради спасения подруг я готова на всё.

— Отчего же, охотно верю. Но есть препятствие, о котором вы точно не подозреваете. Вам, Твайлайт, наверное, никогда не приходилось совершать океанское плавание?

— Нет, к сожалению.

— К сожалению? Пожалуй, тут будет уместным сказать «К счастью»!

— Что вы имеете в виду?

— Пони плохо переносят качку. Гораздо хуже людей.

— Пустяки, — вмешалась Искорка. — Подумаешь, морская болезнь, эка невидаль!

Капитан криво усмехнулся:

— Боюсь, ты слишком переоцениваешь свои силы, девочка, и даже не представляешь, на что идёшь. Впрочем, дело ваше. «Сегежа» отходит через шесть дней. Если успеете подготовиться – добро пожаловать на борт. Если нет – увы. Стоимость проезда мы обсудим отдельно. Вы в курсе, что для того, чтобы покинуть страну, вам необходимо иметь въездную визу в какое-нибудь иностранное государство, находящееся на пути следования корабля?

— Слышали краем уха. Вы ведь будете заходить на Тайвань? — спросил я.

— Конечно.

— Тогда получим тайваньскую, и дело с концом. Правда, имеется проблема с посудиной, на которой нам предстоит покинуть ваш корабль. Можете дать совет?

— Идеальным вариантом была бы закрытая спасательная шлюпка с корпусом, рассчитанным на плавание в полярных водах. Эти шлюпки надёжны, непотопляемы и в случае оверкиля быстро возвращаются в исходное положение. Погубить их может только столкновение со скалой или льдиной, да и то далеко не всегда. При хорошем запасе топлива и нормальном движке вы без труда доберётесь до берега. Если хотите, могу дать адрес склада, на котором хранится оборудование, оставшееся после экспедиций Мартынова и Каца. Возможно, сможете подобрать что-нибудь по вкусу.

— Спасибо, мы поедем туда прямо сегодня.

Загатин покачал головой.

— И всё равно, вы рискуете. Впрочем, я многое отдал бы за то, чтобы отправиться с вами до конца…

---

Тайваньское консульство занимало три крохотные комнатки в покосившемся насыпном бараке, построенном, наверное, ещё во времена правления Иосифа Сталина. Сотрудников было всего четверо – сам генеральный консул, низенький плотный китаец, и три местные барышни бальзаковского возраста. Оформление документов по сложности лишь слегка превосходило процедуру покупки билета в автобусе и занимало всего несколько минут.

Дело в том, что Тайвань, сумевший таки сохранить независимость от континентального Китая, заплатил за это слишком высокую цену. Большая часть острова лежала в руинах, а остатки населения ютились вдоль побережья, влача жалкое существование. Чтобы хоть как-то пополнить государственный бюджет, власти перешли на торговлю единственным, что у них ещё оставалось – въездными визами. Их не глядя выдавали любому, кто мог заплатить. Очень быстро остров превратился в крупнейший перевалочный пункт, сквозь который ежегодно проходили десятки тысяч человек, мечтавших осесть в странах Азии, быстро возрождавшихся после нескольких десятилетий клинической смерти.

Не последнюю роль в новом «пробуждении азиатских тигров» сыграло восстановление движения по Севморпути. После того как Израиль, применив сейсмическое оружие, полностью уничтожил Суэцкий канал, мировые торговые потоки претерпели серьёзные изменения. Северное море кишело норвежскими и исландскими пиратами, а в Средиземном лютовали флибустьеры Сицилийской Империи. Африка представляла собой одно огромное кладбище с полностью разрушенной инфраструктурой – единственным приличным портом оставался Кейптаун, но до него следовало ещё дойти. В этой ситуации северное направление оказалось востребованным, тем более что из-за глобального потепления срок навигации значительно увеличился.

Отстояв часовую очередь и получив все необходимые документы за пять минут, мы отправились в старый Рыбный порт, где в одном из гигантских ангаров размещался вожделенный склад. Его хозяйка внимательно выслушала наши пожелания, изучила рекомендательную записку с автографом Загатина и, немного подумав, кивнула:

— У меня есть то, что вам нужно. Просто идеальная посудина, и отдам недорого. Тася, отвези их к «Аргамаку».

Молодая круглолицая девушка впустила нас в ангар и, улыбнувшись, подвела к странной повозке, которую, похоже, собирали на свалке из обрезков металлолома.

— Садитесь, — сказала она. — Что зря ноги мять. Для лошадок места, конечно, нет, но вы можете бежать сзади, верно? Если нет, тогда подождите, пока не пригоню грузовую платформу.

Искорка уверила ее в том, что они не развалятся от короткой пробежки; Тася кивнула и, усевшись за рычаги, нажала на педаль.

Внутри ангар напоминал запутанный лабиринт, собранный из множества стеллажей, забитых всевозможным хламом. Коробки, ящики, контейнеры громоздились без какого-либо видимого порядка. Интересно, а сами хозяева склада знают, что в них лежит? Белый налёт покрывал пол и крышки ящиков толстым неаппетитным слоем. Гнездящиеся на потолочных балках бакланы и чайки трудолюбиво удобряли все горизонтальные поверхности. Ещё немного, и гуано можно будет собирать в промышленных масштабах для дальнейшей переработки в экологически чистые удобрения.

Спустя несколько минут рыдван остановился около продолговатого предмета, старательно укрытого кожухом. Тася лихо спрыгнула на пол и повернулась к нам.

— Приехали, — важно сообщила она. — Помогите снять чехол.

Под пластиком, щедро покрытым птичьим помётом, скрывался небольшой кораблик совершенно футуристического вида. Больше всего он напоминал маленькую подводную лодку.

— Вот, «Аргамак», — не без гордости сказала девушка. — Уникальная штука, сейчас таких уже не делают.

Она вытащила из папки несколько скрепленных между собою листов и начала зачитывать избранные места:

— Так… Построен для атомного ледокола «Газпром» в 2047 году. Корпус из зеротуна, усиленный титановыми вставками… Такой и из пушки не пробьёшь. Длина девять метров, ширина три с половиной. Что ещё? Вот… Подвергся существенной модернизации для нужд научной экспедиции Мартынова во время исследования Чёрного Айсберга и циклической аномалии Гросса. Был поставлен более сильный движок, добавлены дополнительные топливные танки, так что дальность автономного плавания при крейсерской скорости десять узлов превышает тысячу миль. Внутреннее пространство разделили перегородкой на каюту и трюм, оборудовали камбуз, расширили гальюн… Да что я говорю, лучше сами всё посмотрите.

Она протянула нам мощный аккумуляторный фонарь и, вскарабкавшись наверх, отдраила входной люк. Внутри было грязно и плохо пахло, но эту проблему решить было просто. Больше всего меня волновала целостность корпуса и работоспособность движка. Мы с Алей как могли осмотрели его в первом приближении и остались довольны, хотя, конечно, железу требовалась полная диагностика.

В то же самое время поняши обследовали корпус снаружи, выстукивая копытами подозрительные места. Спустя час мы вновь собрались вместе и принялись обмениваться впечатлениями.

— Полагаю, что шлюпка нам подходит, — сказала Твайлайт. — Я, конечно, не большой знаток морского дела, но корпус абсолютно цел. Зеротун, насколько мне известно, вообще трудно разрушить. А что у вас?

— Движок нужно перебрать, генератор полностью идёт под замену, аккумуляторы скисли, зато мотопомпа работает как часы и электропроводка цела. Думаю, с запчастями проблем не будет, так что нужно брать.

— Мы успеем привести всё в порядок? — с сомнением спросил Череп. — До отхода «Сегежи» осталось шесть дней!

— Успеем, если поторопимся.

— Тогда не будем медлить.

Покупка шлюпки и всех необходимых запчастей, включая новый, в смазке, генератор и аккумуляторы, обошлась в полтора миллиарда рублей, что почти прикончило запас бумажных денег. Впрочем, оставались ещё золотые талеры, которых с избытком должно было хватить на оплату услуг капитана Загатина и снаряжение экспедиции. На следующий день кораблик, единогласно переименованный в «Брониносец», был доставлен в порт и установлен на верхней палубе сухогруза. Капитан «Сегежи» оказался настолько любезен, что разрешил воспользоваться корабельной мастерской и помощью второго механика Антипова.

— Нечто подобное я и имел ввиду, — сказал он, внимательно осмотрев нашу покупку. — На этой скорлупке Кац в восемьдесят первом прошёл вдоль побережья Кольского полуострова от Мурманска до Кандалакши и обратно. Надёжная штука, можете быть уверены.

Убедившись в отсутствии непоправимых дефектов, мы решили отложить полный ремонт «Брониносца» на время плавания, а сами занялись закупкой снаряжения и оружия. Требовалось учесть любые мелочи на случай непредвиденной зимовки или какой другой неприятности. Первым делом пришлось решить проблему мотоциклов, которые занимали слишком много места и чья полезность в условиях тундры вызывала большие сомнения. В конце концов Загатин посоветовал нам арендовать контейнер на складе у одного своего знакомого и поставить машины на прикол. Пришлось согласиться. Мы закатили байки внутрь контейнера, крепко заперли его на несколько замков и, оплатив аренду на три года вперёд, ушли, повесив носы. Хотелось плакать.

Впрочем, отказ от техники помог мало. Внутренний объём «Брониносца» казался огромным лишь до того момента, пока не началась погрузка. Быстро выяснилось, что далеко не всё можно втиснуть, кое с чем придётся расстаться. Это привело к постоянным перебранкам, каждый пытался протащить на борт что-то своё, абсолютно необходимое для жизни. Помню, как я сцепился с Твай, купившей на распродаже пять огромных мешков сушёных яблок. Единорожка авторитетно заявила, что в условиях зимы мы будем молиться на это неземное лакомство, и, чтобы между нами не начались потасовки за каждый кусочек, его следует взять с большим запасом. Все уверения, что у нас имеется полный запас витаминов на десять лет вперёд, были с возмущением проигнорированы. В конце концов пришлось уступить, хотя я был крайне недоволен. Затем Череп приволок портрет Курта Кобейна в раме из литого чугуна, собираясь украсить им аскетичный, по его мнению, интерьер каюты, после чего жалкие мешки с яблоками оказались быстро забыты…

---

Шесть дней пролетели незаметно, и вот хмурым холодным утром «Сегежа», отвалив от причальной стенки, двинулась по Кольскому заливу, навстречу открытому морю. Если не считать приступов морской болезни у поняш, наше плавание проходило спокойно. С командой мы быстро поладили, особенно после того, как Алевтина сумела подключить планшетник к телевизору в кают-компании. Телевизор был старый, довоенной сборки, купленный Загатиным в Японии у тамошних сталкеров, потрошащих руины Токио. К нему прилагался громоздкий, как тумбочка, ламповый видеомагнитофон – вершина современной технической мысли. Люди только начали восстанавливать электронную промышленность и, будучи не в силах пока освоить выпуск продвинутых моделей, принялись клепать старые добрые видеокассеты. Качество изображения было, конечно, ужасным, но когда Аля подключила планшетник, все просто ахнули от чистоты и яркости картинки. И теперь каждый день в кают-компании «Сегежи» устраивались просмотры «Приключений понивильской шестёрки». Поразительно, но суровые морские волки, брутальные ребята из тех, что бреются паяльником и подпоясываются титановым ломом, ждали каждого сеанса как детсадовцы вечерней радиосказки. Когда же им стало известно, что одна из пассажирок – «та самая» Твайлайт Спаркл, плывущая выручать из беды подруг, отношение к нам улучшилось до максимума. Впрочем, все сливки достались в основном мне с Алей, так как досуг поняшек был по большей части заполнен пробежками до гальюна и обратно...

---

Всему рано или поздно приходит конец. Ажурная стрела корабельного крана медленно повернулась, и два стропаля ловко вставили крюки в проушины. Участники экспедиции сидят внутри «Брониносца», и только я в оранжевом спасательном жилете торчу из аварийного люка в крыше рубки. «Сегежа» лежит в дрейфе, машины работают вполсилы, удерживая сухогруз на месте. Море Лаптевых тяжело дышит, обрушивая на стальные борта тяжёлые волны. К шлюпке медленно подходит суперкарго – пожилой пони Блэк Оушен. Заметив его, Твай открыла один из иллбминаторов и высунула в него фиолетовую мордочку.

— Сделай это, пожалуйста, Твайлайт, — шепчет он срывающимся голосом. — Верни нам родину! Без дома мы превратились в горстку сухих листьев, гонимых ветром. Я хочу, чтоб мои внуки жили в Эквестрии и могли ходить с высоко поднятыми головами.

— Мы сделаем это, Блэк. Понимаешь, именно МЫ. Вместе. И ты не забудь о своём обещании – чем больше пони узнают о нашем походе, тем лучше.

— Да, конечно, счастливого пути! — бормочет старик и отступает назад.

Оглушительно ревёт корабельная сирена. Твай закрывает иллюминатор, а в следующую секунду «Брониносец» отрывается от палубы и, раскачиваясь, плывёт по воздуху в сторону борта. Минута, и под нами лишь бушующие волны. Слышится далёкий крик «Майна!», вода быстро приближается, сокрушительный удар в днище подбрасывает шлюпку вверх, за ним следует ещё несколько ударов, вытряхивающих душу из тела, затем кораблик начинает швырять из стороны в сторону, я торопливо выползаю из рубки и начинаю отсоединять тросы. Волна почти кладёт посудину на бок, из каюты слышится обречённый стон несчастных поняш. Снова гудит сирена, винты сухогруза пенят воду, и «Сегежа» начинает движение, стараясь как можно быстрее отойти от места высадки.

Я возвращаюсь в рубку, задраиваю люк и запускаю движок. Всё. Дальше сами. Теперь как повезёт. Сквозь иллюминаторы видна корма удаляющегося корабля, где собрались все свободные от вахты члены экипажа. Они машут руками и что-то кричат. До свидания, ребята, мы ещё обязательно встретимся! До свидания, и спасибо за всё!

Глава 3. Самый длинный день

— Земля! — голосом усталого Колумба, разглядевшего-таки в предутреннем тумане берега вожделенного полуострова Индостан, возвестила Аля.

Я вздрогнул и машинально вцепился в штурвал.

— Где?

— Прямо по курсу! — девушка вползла в рубку через раскрытый верхний люк и протянула мне тяжёлый морской бинокль. — Глянь сам.

Передав управление, я натянул капюшон, набитый невесомым гагачьим пухом, и вылез на крышу кораблика. «Брониносец» мужественно шёл вперёд, зарываясь носом в высокие волны. Сидеть на крышке люка было неудобно, бинокль мотало из стороны в сторону, но мне всё равно удалось рассмотреть, что тянущаяся впереди гряда низких облаков – на самом деле берег. Земля. Твердь.

— Мои расчёты оказались не такими уж бесполезными, ошибся всего миль на пятнадцать, не больше, — похвастался я, спустившись обратно.

— Молодец, — рассеяно кивнула Алевтина.

Послышался цокот копыт, и в рубку заглянула Искорка.

— Действительно, земля? — возбуждённо спросила она.

— Ага. Милях в семи.

— Круто! А сколько это в километрах?

— Самой не посчитать? В одной морской миле примерно тысяча восемьсот пятьдесят метров.

— А, ясно. Слушай, можно тебя кое о чём попросить.

— Нет.

— Почему? Я ведь даже ещё ничего не сказала.

— Знаю, что ты хочешь, потому и отвечаю – «нет»!

— Всего на пять минут! Немного побегаем по берегу, и сразу обратно!

— Если бы там нас ожидал белоснежный коралловый пляж, пальмы, кокосы и пышногрудые туземки, то я первый бы сказал – «Давайте высадимся»! Но здешний берег – сплошное нагромождение скал и рифов. Плюс сильнейший океанский прибой. Если мы пропорем днище или, что ещё хуже – повредим винт, то нам придётся играть в Робинзонов. Не понарошку, а в реальности. Нет, дорогая, мы сейчас подойдём ещё на пару миль, чтобы чётко видеть береговую линию, а затем двинем параллельно земле, держась от неё на почтительном расстоянии.

Искорка  звонко стукнула копытом.

— Какой ты всё-таки… — зло сказала она. — Зачем, спрашивается, мы избрали такой идиотский маршрут? Достигли берега, вдоль которого теперь будем долго и нудно тащится, вместо того чтобы сразу плыть в Гипполис? Ты учил геометрию? Гипотенуза всегда короче суммы двух катетов.

— Самая умная, да? — мгновенно вспыхнул я. — Прямиком идти в Гипполис? Думаешь, это так просто, взял направление и поплыл? Нам постоянно пришлось бы корректировать курс из-за того, что шлюпку всё время сносят в сторону волны, течение и ветер. А как, по-твоему, это делать? Раньше, когда работали навигационные спутники, проблем не было, но сейчас мы снова вернулись к старым дедовским приёмам. Не буду тыкать пальцем, но перед выходом в море кто-то клятвенно обещал, что овладеет основами штурманской науки, для чего были куплены секстан, хронометр, целая стопка справочников и астрономических таблиц. И что?

— Я не виновата…

— Разумеется, не виновата, что проблевала всю дорогу, но сейчас к чему претензии? Я вывел «Брониносец» к берегу, и теперь мы пойдём вдоль него, высматривая вход в бухту. Долго, муторно, не скрою, но зато надёжно!

— Хватит вам! — вмешалась Алевтина. — Умерьте пыл! Только драки здесь не хватало!

Искорка развернулась и не говоря ни слова скрылась в каюте. Я стукнул кулаком по маленькому штурманскому столику, затем вытащил карту, линейку, транспортир, и погрузился в вычисления, глядя то на показание лага – прибора, измеряющего пройденное расстояние, то на стрелку компаса, невозмутимо покачивающуюся внутри медного нактоуза. Не то чтобы это было так нужно – теперь, когда мы видели берег, особого смысла делать расчёты не было, просто хотелось немного успокоиться. Я прекрасно понимал желание единорожки поскорее очутиться на твёрдой земле, её волнение за мать и Черепа, который тяжелее всех переносил путешествие, но идти ради этого на риск не собирался.

— Ну что, — спросила Аля, заглядывая мне через плечо, — пора поворачивать?

— Да, пожалуй. Главное не напороться на рифы, так что следи за показаниями сонара. Ну и на берег поглядывай, вдруг я, как Дик Сэнд, напутал с расчётами, и мы сейчас находимся у побережья Австралии. Если увидишь здание Сиднейской оперы, сразу буди.

— Хорошо. А серьёзно, сколько нам ещё осталось?

— Миль сто – сто двадцать, не больше. Если не будет сильного встречного ветра, к завтрашнему полудню прибудем на место.

— Поняла. Иди спать. Последнее время ты стал слишком нервным.

— Знаю.

Я прошел в каюту, спотыкаясь о ящики со снаряжением. Там было душно и воняло кислятиной. Искорка сидела, пригорюнившись, около тяжело дышащего Черепа.

— Как он?

— Так себе. Дала ему снотворное, пусть спит.

— Понятно, — я залез в свою подвесную койку и как мог выпрямился. Мне действительно нужно было отдохнуть. Единорожка подошла и смущённо ткнулась носом в плечо.

— Извини, пожалуйста, — тихо сказала она. — Я просто голову потеряла, когда услышала, что земля близко.

— Всё в порядке, — моя рука коснулась её свалявшейся гривы. — Завтра, не позже полудня, вы будете носиться по прибрежным камням, обещаю.

— Спасибо…

---

«Собачью вахту», длящуюся от полуночи до четырёх утра, я предпочитал стоять сам. Не потому что не доверял спутникам, просто так сложилось. «Брониносец» мягко покачивался на волнах, равномерно стучал дизель, тихо попискивал сонар, трудолюбиво выискивающий возможные препятствия по ходу движения. Обстановка действовала умиротворяюще, навевая тоску и… сон. Да, спать хотелось ужасно, но именно этого я не мог себе позволить. И не из опасения врезаться в какой-нибудь риф – сонар тут же начал бы истошно вопить. Самым неприятным было пройти мимо цели, в таком случае нас ожидало долгое плавание в никуда.

К счастью, благодаря благословенному полярному дню, превратившему ночь в сумерки, не заметить Гипполис было сложно, ведь вход в бухту украшали два маяка, пропустить которые мог только слепой. Загатин со всей ответственностью утверждал, что, несмотря на прошедшие годы, они продолжают работать. Если так, то нам крупно повезло.

Я сладко зевнул, подёргал себя за бороду, которую начал отращивать, чтоб не возиться в походе с бритвой, залепил звонкую оплеуху и помотал головой. До конца вахты оставалось ещё полчаса; время, казалось, окончательно остановилось. Внезапно впереди сверкнуло яркое пятнышко света, ясно различимое на фоне низких облаков. Покрасовавшись немного, оно также быстро погасло, но спустя двадцать секунд вновь вспыхнуло на прежнем месте.

Некоторое время я тупо пытался сообразить, какая звезда может вот так низко висеть над линией горизонта и мигать, но потом в моих сонных мозгах молнией пронеслась короткая мысль – «Маяк!» Разумеется, то был маяк, капитан «Сегежи» не ошибся.

Меня охватил приступ эйфории. Что бы там не утверждала одна нетерпеливая особа, я всё-таки сделал это! Сумел привести корабль к цели. Поняв, что не могу радоваться в одиночку, я поднял Алю и приволок в рубку.

— Что случилось, — зевая, поинтересовалась она.

— Гляди! Вон там, прямо над горизонтом.

— Венера?

— Нет. Венера совсем в другой стороне. К тому же огонь сейчас погаснет… Ага, видишь?

— Вижу. Маяк?

— Да. Мы с тобой молодцы!

— Ещё бы. Страдальцев будем будить?

— Пусть спят. И я пойду лягу. Чувствую, что днём нам понадобятся все силы.

— Хорошо, иди отдыхай.

---

Если вам никогда не доводилось входить в Гипполис со стороны моря, вы многое потеряли. Представьте себе – угрюмые чёрные скалы, бастионами вырастающие из воды, и на них, словно на постаментах, возвышаются две грандиозные скульптуры, изображающие вздыбленных пегасов с развёрнутыми крыльями. Каждый пегас держит в поднятом копыте массивный факел, который в ночное время становится маяком. Высота фигур превышает сотню метров, и стоят они, словно молчаливые стражи, друг напротив друга по обеим сторонам входа в бухту.

Ширина пролива в этом месте не превышала пятисот метров, дальше гавань резко расширялась, принимая форму почти правильного овала. Мы прошли под скульптурами-маяками в полном молчании, чувствуя себя мелкими и ничтожными. Впереди виднелись причалы, на которых, словно жирафы, замерли портовые краны, высокие ангары, топливные танки и прочие портовые строения.

— Добро пожаловать в Гипполис, — сказал я, поворачивая штурвал, чтобы обойти торчащую из воды кормовую надстройку затонувшего корабля, обильно покрытую ржавчиной и птичьим помётом. Гнездящиеся на ней чайки поднялись в воздух и с недовольными криками принялись нарезать круги над «Брониносцем».

— Смотрите, там дальше, на берегу… — взволнованно вскричала Твайлайт.

— Горная цепь? — с сомнением сказала Аля. — Но почему такая ровная…

— Эквестрия… — сдавленным шёпотом проговорила Искорка. — Эквестрия!

Действительно, сквозь утреннюю дымку можно было хорошо разглядеть странный горный массив с подозрительно ровной верхней кромкой. Разумеется, то были не горы, то была стена. Великая Стена, за которой находилась покинутая страна пони – цель нашего долгого путешествия.

Я крепко сжал ладонями обод штурвала и увеличил скорость до максимума. Хотелось как можно быстрее достичь берега.

— Аля, бери бинокль и посмотри, где тут можно причалить.

— Сейчас.

Девушка выбралась сквозь люк и, встав на крышу рубки, принялась внимательно осматривать окрестности. Мы прошли мимо опрокинутого корабля, на покатом борту которого блаженно грелись на солнце несколько десятков тюленей и морских львов, и двинулись в сторону причалов.

— Забирай вправо, — скомандовала Алевтина. — Там есть спуск к воде.

Действительно, в этом месте причал полого спускался к самым волнам, так что наша низкобортная посудина могла без помех причалить. Завидев подходящий кораблик, разлегшиеся у самой кромки тюлени, недовольно ворча, попрыгали в воду и исчезли из виду. Я включил реверс, винт начал вращаться в обратную сторону, гася скорость. Аля убрала бинокль, схватила в руки конец швартовочного троса, выскочила на берег и, словно опытная чальщица, несколько раз лихо обернула канат вокруг кнехта. «Брониносец» ударился бортом о кранцы, раздался громкий скрежет, затем стих ставший уже привычным стук двигателя и наступила полная тишина, нарушаемая лишь плеском волн и криком птиц. Я на ватных ногах прошёл в каюту, где у иллюминаторов застыли взволнованные пони. Даже Череп, который за эти дни сильно ослабел, нашёл в себе силы подняться.

— Приехали, граждане пассажиры. Просьба оставаться на местах до полной остановки судна. Готовьте посадочные талоны, загранпаспорта и деньги на взятки таможенникам. Первые два предмета необязательны, последние – необходимы.

Болтая эту несмешную чушь, я отдраил бортовой люк и откинул крышку в сторону. Первой на землю вступила неугомонная Искорка. Сделав несколько неуверенных шагов по бетону, поняшка внезапно споткнулась на ровном месте и упала. Я подскочил к ней.

— Что с тобой?

— Голова… закружилась. Похоже, мне заново придётся учиться ходить.

— Прекрати. Оклемаешься со временем.

— Ага. Пока просто полежу, а ты помоги остальным.

— Хорошо.

Я вернулся к шлюпке, из которой пыталась выбраться Твайлайт. С моей помощью дело пошло веселее, так что единорожка без проблем вышла на берег и, отступив на шаг в сторону, сразу легла.

— Думаю, мне стоит отдохнуть.

— Отдыхай, конечно, нам торопиться некуда.

Извлечь Черепа оказалось труднее всего. Как ни странно это звучит, но самый сильный участник похода оказался самым слабым звеном. Бедняга безумно стыдился своей немощности, но ничего не мог с этим поделать. Объединив усилия, мы с Алей вывели его наружу и уложили у самого края причала. Почувствовав под копытами твёрдую землю, страдалец испустил такой громкий вздох облегчения, что гнездящиеся неподалеку чайки в страхе разлетелись кто куда. Череп сильно исхудал, щёки ввалились, а роскошная угольно-чёрная шёрстка посерела и утратила блеск. Впрочем, попав в привычную среду обитания, пони, как правило, быстро восстанавливаются, так что я не сомневался, что через два – три часа они вновь смогут ходить и даже бегать.

Вернувшись на борт шлюпки, мы принялись собираться. Не стоило затягивать с экспедицией в город, как только спутники встанут на копыта, следовало как можно быстрее заняться исследованием, пользуясь редкой в этих краях хорошей погодой.

Первым делом я и Аля облачились в бронекостюмы и взяли оружие, я – свой карабин, Аля – позаимствованный у Семурга автомат. Немного подумав, каждый прихватил по паре одноразовых реактивных гранатомётов «Прибой – М» на случай столкновения с крупными монстрами. Признаться, мы не очень верили в байку о вырвавшихся из Эквестрии чудовищах, но чем чёрт не шутит? Вдруг действительно повстречаем на своём пути Малую Медведицу, дракона или гидру. Тогда гранатомёты окажутся очень кстати…

---

Бетон под ногами был гладкий и ровный, как стекло. Ни ямки, ни трещины. Да, умели раньше строить, не то, что сейчас. Мы шли осторожно, словно десантники, выброшенные на чужую территорию, крепко сжимая оружие в потных руках.

За четыре часа, что прошли с момента высадки, пони оклемались настолько, что смогли не только поесть, но и нашли в себе силы отправится вместе на первую разведку. Правда, в случае боя от них было мало пользы, но всё же мы решили не разделяться.

Со стороны наш отряд, наверное, выглядел очень стильно – два вооружённых до зубов человека и закованные в броню пони с касками на головах. Защиту для поняш сделали ещё на корабле. Закрепили на комбезах пластины от бронежилетов и покрыли всю эту композицию несколькими слоями суперкевлара. Получилось достаточно надёжно, во всяком случае, теперь можно было не бояться случайной пули.

Мы без проблем покинули порт и теперь подходили к окраине города. На мой не избалованный архитектурными излишествами взгляд, Гипполис был самым скучным местом на земле. Он оказался застроен одинаковыми пятиэтажными домами с голыми фасадами и стандартными окнами. Здания стояли стройными рядами, похожие друг на друга, словно костяшки домино.

— Какая тоска, — протянула Искорка. — Не хотела бы я здесь жить. Как они вообще ориентировались среди этих близнецов?

— Кто их знает? — пожала плечами Аля.

Впрочем, у всех домов имелась одна интересная особенность – третий этаж каждого здания был значительно выше остальных, его опоясывала застеклённая террасса, от которой на все четыре стороны отходили широкие крытые мосты, соединяющие строения между собой.

— Вот тут вы совершенно не правы, — обиженно заявила Твайлайт. — Гипполис был уникальным городом, отлично приспособленным для жизни в условиях Крайнего Севера. Не забывайте, что почти все дни в году здесь либо идет снег, либо льёт дождь. Вы даже не представляете, как нам повезло, что сегодня светит солнце. Редкий случай. И вот, чтоб защитить горожан от постоянной непогоды, было решено вообще убрать их с улиц. Все эти мосты и террасы на самом деле – городские магистрали, по которым перемещались жители. Третьи этажи был отведены под общественные нужды. Там находились магазины, кафе, клубы, кинотеатры, оранжереи и парки.

— В самом деле?

— Да. Когда мы попадём внутрь, вы сами всё увидите. Внешние улицы служили лишь для подвоза припасов, вывоза мусора и прочего в том же духе. Террасы с мостами имели тротуары и проезжую часть, по которой катили электроскутеры и велосипеды. Можно было прожить всю жизнь, не выходя наружу. Сами понимаете, что при таком раскладе украшать фасады домов просто не имело смысла.

— Здорово, — восхитился я, — Хотелось бы посмотреть, как тут всё выглядело в прежние времена. Жаль, что город забросили.

— Всё может измениться, — улыбнулась Твайлайт. — Когда мы восстановим Эквестрию, нам в любом случае потребуется порт для связи с внешним миром, а значит, Гипполис вновь оживёт.

Мы дошагали до первых домов и остановились в нерешительности, не зная, куда идти дальше. То ли совершить акт вандализма и, взломав ближайшую дверь, начать исследование зданий, то ли, не тратя время на ерунду, сразу направится к стене, окружающей страну пони.

— Думаю, — сказала Искорка, бросив тревожный взгляд на Черепа, устало привалившегося к стене, — нам не стоит сегодня идти к Эквестрии. Нужно отдохнуть и набраться сил. Давайте слегка пройдёмся по городу, чтобы получить общую картину, а затем, обследовав несколько домов, переночуем в одном из них.

— Чего мне люто не хватает, — проворчал черношкурый жеребец, — так это моего квадрика. Сейчас пронеслись бы с ветерком и всё в пять минут разведали.

— Ну, пронестись, пожалуй, не получится, — резонно заметил я. — Гляди, все улицы заставлены брошенной техникой.

— Если б у меня были крылья, то я стала бы аликорном, — фыркнула Твайлайт. — Давайте не будем мечтать о том, чего нет. Предложение Искорки, на мой взгляд, самое разумное.

— Согласен, — кивнул я. — Только позвольте сделать маленькое уточнение.

— Какое?

— Мы с Алей пойдём первыми, а вы держитесь сзади. Не стоит спешить, вдруг всё-таки капитан был прав насчёт монстров.

— Резонно, — кивнула Твай. — Пошли, не стоит долго стоять на одном месте.

Наша компания вновь тронулась вперёд. Мы с Алевтиной двигались первыми, держа оружие наготове. Старые проржавевшие машины, стоящие у обочин, а местами и поперёк дороги, служили отличными укрытиями для тех, кто вздумал бы поиграть в прятки. Так прошло минут десять, я, было, решил прекратить изображать из себя крутого спецназовца, как внезапно грянул выстрел и тяжелая пуля просвистела над головой. Мы мгновенно отпрянули назад и укрылись за фургоном с огромными шипастыми колёсами.

— Началось, — буркнул Череп, вытаскивая револьвер.

— Эй, вы! — раздался сильный женский голос. — Мы даём двадцать минут на то, чтобы вернуться к вашей дурацкой посудине и убраться подобру-поздорову!

— Ну уж нет! Обратно в эту камеру пыток? Лучше умереть! — воскликнула Искорка.

— Подождите, не стреляйте, — быстро сказала Твайлайт и, зацепив копыторукой край ремешка, стянула с головы каску.

Прежде чем мы успели её остановить, она выскочила из укрытия прямо на середину дороги и звонко прокричала:

— С каких это пор, Рейнбоу Дэш, ты стреляешь в старых подруг? Совсем рехнулась, Дискорд тебя побери?

С противоположного конца улицы послышался шум, писк, топот, а в следующую секунду из-за перевёрнутого почтового фургона с полустёртым изображением серой косоглазой пегаски на борту выскочила пони и пулей рванулась в нашу сторону. Она неслась, громко цокая копытами, молотя воздух большими сильными крыльями, словно забыв, что уже давно разучилась летать. Подбежав к Твайлайт, пегаска прижала мохнатую щеку к её щеке и закрыла глаза. Подруги стояли так больше минуты, не двигаясь с места, затем Рейнбоу Дэш с шумом втянула воздух, повернулась и крикнула в пространство:

— Отставить стрельбу! Свои!

— Спасибо, что не стала нас убивать, — с непередаваемой иронией в голосе сказала Твай. — Мои друзья могут выходить?

— Конечно! Конечно! — Дэши несколько раз подпрыгнула и крутанулась на месте, словно пытаясь куснуть собственный радужный хвост.

— Я так рада тебя видеть, — улыбаясь сказала единорожка. — Столько лет прошло!

— Ерунда! Я рада тебя видеть на двадцать процентов сильнее, — воскликнула пегаска, и подруги звонко рассмеялись, словно прозвучала какая-то только им знакомая шутка.

Мы не без робости приблизились к Рейнбоу Дэш. Та с огромным интересом осмотрела нас и благожелательно кивнула.

— Добро пожаловать в страну свободных пони, друзья!

— Спасибо, — за всех ответила Искорка.

— Это ведь твоя дочурка? — поинтересовалась Дэш, повернувшись к Твай.

— Ага! Правда, красавица?

— Не вопрос. Кстати, у меня уже двое!

— Поздравляю. Надеюсь, ты не погонишь нас обратно в порт, а то мы на ногах едва стоим?

— Ты что, с ума сошла? Без хорошей вечеринки вас отсюда никто не отпустит. Хранители Эквестрии – пони суровые, но гостеприимные.

— Хранители? Значит, это вы не пускаете сюда людей?

— Верно. Мы бережём родину от вторжения. И пока успешно.

— Но внутрь так и не попали?

— Увы, нет, — пегаска вздохнула. — Это так больно… Но не будем о грустном. Бойцы, покажитесь гостям!

Послышался цокот копыт, и на дорогу вышли несколько молодых поняшек.

— Ну и вояки, — презрительно бросил Череп. — Да мы с Искоркой смогли бы их раскидать двумя копытами!

— Напрасно хвастаешься, герой, — хмыкнула Дэш. — Ребята не такие уж слабаки. Кроме того, я знала, что ваш отряд невелик, и специально взяла с собой новичков. Пусть учатся.

— Ясно, — кивнула Твай. — И как давно вы нас засекли?

— Ещё утром. Неужели ты думаешь, что мы не имеем наблюдательных постов на берегу? Всё это время за вами наблюдали, и, после того как вы отправились в город, мой отряд выдвинулся на позицию. Но хватит болтать… Гроза!

— Да, командир! — перед Рейнбоу выросла стройная тонконогая кобылка-землепони с нежно-розовой шёрсткой.

— Беги в штаб! Если Дёрпи ещё не уехала, пусть немедленно бросает всё и несётся галопом на третье пастбище с сообщением для Флаттершай. Текст сообщения: «Твайлайт Спаркл в Гипполисе! Возвращайся немедленно!» Поняла?

— Так точно!

— Выполняй!

Гроза сорвалась с места и мгновенно исчезла из виду.

— Лучшая наша бегунья, — с гордостью заявила пегаска.

— Дёрпи? Дёрпи Хувс? Почтальонша из Понивиля? Так она здесь?

— Ага, и не только она. Ты встретишь ещё много знакомых морд. Жаль, что Флатти не вовремя укатила.

— Куда?

— На пастбище, с плановым ветеринарным осмотром. У нас три стада оленей по полторы тысячи голов в каждом.

— Олени? Вижу, вы ведёте большое хозяйство!

— А как же. Первые два года были самыми тяжёлыми – мы чуть не погибли от голода зимой. Когда стало ясно, что нас бросили, мы покинули лагерь у озера и вернулись сюда. В городе жили несколько семей, не захотевших по разным причинам возвращаться на Большую Землю. Сначала чуть не передрались, но потом всё утряслось. Нашли нетронутый продовольственный склад, ну и ещё кое-что по мелочи: оружие, топливо. Так и пошло. Сначала просто охотились, затем занялись хозяйством более рационально.

— И чем вы питаетесь?

— В основном оленятиной. Тюлений жир идёт на выделку свечей и масла для ламп – с электричеством тут напряжёнка: топливо давно закончилось, генераторы крутят ветряки, благо ветер дует постоянно. Летом собираем ягоды и травы, ловим рыбу. Есть оранжерея, но она размером с крылышко Скуталу, так что овощи едим только по большим праздникам.

— У нас в шлюпке целых пять мешков сушёных яблок.

— Что?! — Дэши аж сбилась с шага. — Твайли, солнышко, да я… Это… Просто нет слов! Ты даже не представляешь… Яблоки! Настоящие яблоки! Я уже забыла их вкус! Да! Да! Да! — пегаска несколько раз подпрыгнула. — Это самый лучший подарок, который только можно получить. Наши дети никогда не пробовали яблок, а теперь мы сможем сделать для них большой праздник!

Твайлайт искоса посмотрела на меня, и я почувствовал, что краснею от стыда. Действительно, возразить было нечего.

— А где ваше поселение? — поинтересовалась Искорка. — За пределами города, верно?

— Агась. Мы живём ниже, у озера, в мобильных домиках, оставшихся от строителей.

— Почему не в самом Гипполисе? Ведь здесь гораздо удобнее.

— Без горячей воды, электричества и отопления эти дома – просто никчемные коробки. А бытовки строителей как раз наоборот – в них есть печки, они отлично утеплены. К тому же вода под боком. Зимой мы перетаскиваем домики на лёд и сверлим проруби прямо под полом. Получается удобно – тут тебе сразу и колодец, и канализация. На улицу лишний раз не нужно выходить. Опять же, рыбку половить можно, если скучно станет.

Мы переглянулись, Искорка брезгливо поморщилась, но комментировать не решилась.

Здания Гипполиса остались за спиной, дорога вильнула собачьим хвостом, и наш отряд начал спускаться к видневшейся вдали группе строений, без всякого порядка окруживших плоское, как блин, одноэтажное здание, на крыше которого крутилось несколько ветряков.

— Вот мы и пришли. В том большом доме наш штаб с залом для вечеринок, школой, лабораторией, госпиталем, складом и так далее. Сейчас пойдём сначала туда, я вас кое-с-кем познакомлю, а затем побегу организовывать праздник!

— Может, лучше не надо? — жалобно спросила Твай. — Мы устали с дороги…

— Ты что? Главная заповедь Пинки гласит: «Лучший отдых – это вечеринка»! Надеюсь, ты не собираешься спорить с Кексиком? Уж она-то лучше других знала, что к чему.

— Как скажешь.

— Кстати… — Рейнбоу внезапно остановилась, — я так обрадовалась, увидев тебя, что совсем забыла спросить о девочках. Как они? Живы?

— Не знаю. Я рассталась с ними очень давно. Давай поговорим об этом позже, хорошо?

Дэши пристально посмотрела на Твай и кивнула.

— Идёт… О, гляди – Дёрпи полетела!

Мы увидели, как из ворот Штаба выскочил странный тарантас на четырёх огромных колёсах, который, лихо развернувшись на бетоне, резво покатил в тундру.

— Вот кто занимается любимым делом, — не без зависти сказала пегаска. — Она наш главный и единственный почтальон. Развозит весточки между поселениями. С тех пор как вышла из строя последняя рация, эта работа приобрела особый смысл.

— Всё такая же странная?

— Есть немного. Больше всего бедняжка страдает от отсутствия маффинов.

— Полагаю, что смогу её развеселить. У нас есть мука, сода и сахар. А также набор отличных формочек.

— Если так, то готовься стать объектом вечного обожания, — засмеялась Дэши.

Около Штаба нас уже поджидала толпа возбуждённых и радостных пони. Похоже, известие о прибытии Твайлайт Спаркл уже успело облететь поселение. Отовсюду слышались приветствия, понивильские знакомые спешили засвидетельствовать своё почтение, вокруг носились толпы жеребят, и я поразился, насколько много среди поселенцев было молодёжи. Похоже, Хранители Эквестрии пытались компенсировать недостаток численности единственным доступным им способом.

Пробившись сквозь толпу, мы вошли внутрь и двинулись по широкому коридору.

— Куда ты, собственно, нас ведёшь? — поинтересовалась Твайлайт. — Мне не нравится выражение таинственности, написанное на твоей хитрой морде!

— Сейчас сама всё узнаешь, — драматическим шёпотом сказала пегаска и, остановившись перед двустворчатой дверью, громко постучала.

— Входите, открыто! — прозвучал приятный женский голос.

Глава 4. Мать всех пони

Не знаю, что находилось в этом зале раньше, но сейчас здесь размещалась научная лаборатория. Столы, заставленные химической посудой, массивные вытяжные шкафы, приборы непонятного назначения и устойчивый запах реактивов не давали шанса ошибиться. Впрочем, в первую очередь нас интересовала хозяйка всего этого богатства.

Она вышла навстречу: высокая молодая женщина, не старше тридцати лет. Взглянув на нее, я вздрогнул от неожиданности – лицо новой знакомой было чернее ночи. Признаться, раньше мне доводилось видеть негров только на картинках книг и журналов.

Внешность незнакомки отвечала всем признакам, присущим представителям чёрного континента – густые курчавые волосы, широкий, чуть приплюснутый нос, пухлые губы. Её нельзя было назвать красавицей или уродиной, просто она была совершенно другой, непривычной и чужой. Таким же, наверное, необычным казался индейцам Америки облик европейцев, приплывших с Колумбом. И вот что странно – лицо негритянки выглядело молодым и свежим, но глаза… Глаза светились спокойствием и мудростью пожилого человека. Похожий взгляд был у отца в последние годы жизни. Одного этого было достаточно, чтобы понять, кто стоит перед нами, но мне всё же не верилось. Пока не верилось.

— Доктор Зекора Кванг, полагаю? — спросила Твай голосом Стэнли, нашедшего-таки Ливингстона среди непроходимых африканских джунглей.

— Разумеется. Рада тебя видеть, Твайлайт Спаркл, — невозмутимо ответила та. — Признаться, не ожидала, что ты когда-нибудь посетишь нас.

— Лучше поздно, чем никогда.

— Ну, вы тут болтайте, а я побежала! — встряла в разговор Дэши. — Кванг, у нас сегодня намечается вечеринка, и мы будем очень признательны, если ты её посетишь.

— Конечно, приду. Не могу пропустить такое событие.

— Отлично! Только не забудь прихватить несколько бутылочек своего чудесного нектара! Пока-пока!

И голубая пегаска выскочила за дверь.

— Что за нектар? — не удержавшись, спросил я.

— Морошковый самогон, — усмехнулась Зекора. — Чувствую, что мне скоро придется бросить исследования и целиком заняться производством алкоголя в промышленных масштабах.

Мы рассмеялись, и возникшее было ощущение неловкости исчезло. Хозяйка предложила нам с Алевтиной стулья, а поняшам тёплые подстилки.

— Значит, вы действительно Зекора Кванг – создательница пони? — не без трепета спросила Искорка.

— Я была одной из многих, — пожала плечами женщина, — но в некоторой степени… да. Не буду скромничать.

— Как вы оказались здесь? Ведь, насколько мне известно, после закрытия проекта вам пришлось уехать, — поинтересовался я.

— Не уехать, а бежать. Новым хозяевам очень не нравилось моё отвратительное поведение, нарушающее все неписанные законы «корпоративной этики».

— А как вернулись? Мой отец несколько раз пытался попасть сюда, но без толку…

— Твой отец… Ты ведь сын Егора, верно?

— Да. Как вы догадались?

— У тебя его глаза. Он жив?

— Нет, недавно умер.

— Понимаю. Железа отказала?

— Точно. А ваша ещё работает?

— Как видишь.

— Но почему?

— Потому что мне её вшили на несколько лет позже. Кроме того, Егор носил экспериментальный образец, а я получила более долговечную модель… Твой отец был очень хорошим человеком, настоящим другом Эквестрии. Мы втроём – он, я и Андрей Савельев – организовали нечто вроде заговора, в случае удачи которого поняши смогли бы вновь обрести потерянный дом. К сожалению, нашим планам помешала война. Андрей погиб, Егора призвали на фронт, а мне пришлось бежать и несколько лет скрываться от убийц, подосланных «ТФМ». Затем война закончилась, но жизнь пони не стала лучше, наоборот, их превратили в рабов. Окончательно поняв, что не хочу жить среди людей, я вернулась сюда.

— Как вам это удалось? Отец не смог, а у вас получилось…

— Думаю, что причина в мотивации. У Егора была семья, и ему было что терять, потому он не мог себе позволить идти на очень большой риск. Я же не имела за спиной ничего и никого, моё место было здесь, среди своих детей. Да, не удивляйтесь, я действительно считаю пони своими детьми, раз уж люди отняли у меня возможность стать настоящей матерью.

— Как это – отняли? — удивилась Искорка, — Не понимаю.

— Что вам известно о моём детстве?

— Ну… Вы рано потеряли родителей, жили на улице, были ранены… От смерти вас спас французский врач из католического госпиталя. Затем он…

— Всё правильно. Вот только в клинике, где я лежала, существовало одно негласное правило, неукоснительно соблюдавшееся докторами – пациенты, не имевшие возможность оплатить лечение, подвергались стерилизации. Все без исключения.

— Селестия… — в один голос протянули Искорка и Твайлайт.

— Меценат, финансирующий этот и многие другие фонды в Африке, считал, что «черномазых тварей развелось слишком много». Разумеется, с трибун он вещал совсем другое, но разве можно верить официальным заявлениям политика? Так что цена спасения жизни одной бездомной девчонки оказалась высока. На мой взгляд, даже слишком. Я и генетикой занялась в первую очередь для того, чтобы иметь возможность создавать новые живые организмы. Впрочем, главной моей работой конечно же были и остаются пони.

— А Зекора? — тихо спросила Твайлайт. — Я имею ввиду мою подругу-зебру.

Негритянка сжала губы, её лицо исказила гримаса боли.

— Моя маленькая девочка, — тихо проговорила она. — Я вложила в неё всю душу. Фауст не разрешил мне продолжать работу над новым видом, так что ей было суждено жить и умереть в одиночестве.

— Умереть?! — воскликнула Твай. — С ней что-то случилось?

— Да. Она погибла несколько лет назад.

— Как это произошло? Её убили люди?

— Её убила природа. Зекора жила одна, в домике на краю поселения. Как-то зимой во время страшной пурги она вышла на улицу. Полагаю, девочка решила, что в больнице требуется помощь – её сумки были набиты зельями от обморожения… Зимой мы всегда натягиваем между домами верёвки, чтоб не сбиться с пути во время бури, но на этот раз ветер оказался настолько сильным, что канат лопнул, и Зекора потерялась буквально в двух шагах от собственной хижины.

— Что? — недоверчиво сказал Череп. — Она умудрилась заблудиться рядом с домом?

— Ты не знаешь, что такое настоящая пурга, мальчик. Ветер несёт настолько плотные тучи снега, что ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. К тому же он постоянно меняет направление, из-за чего ты мгновенно перестаёшь ориентироваться в пространстве. Девочка оказалась обречена в тот самый момент, как порвался канат. Мы нашли её только весной, когда сошёл снег…

— Ужас, — прошептала Твай. — Такая нелепая смерть…

— Она часто вспоминала о тебе. Ей очень недоставало ваших совместных посиделок за чашкой чая.

— Мне тоже, — единорожка опустила голову.

Зекора вздохнула и внимательно осмотрела нас.

— Могу я узнать, что привело вас сюда? Зачем вы проделали такой тяжёлый путь?

— Мы хотим вернуть Эквестрию пони! — волнуясь, ответила Искорка.

— Правда? И каким образом?

— У Максима есть смартфон, в котором записаны коды доступа, позволяющие снять защитный барьер.

— Любопытно, — негритянка с интересом взглянула на меня. — Можно посмотреть?

— Да, пожалуйста.

Я вытащил из рюкзака плоский пуленепробиваемый кейс и, щёлкнув замком, извлёк гаджет. Зекора взяла его, осмотрела со всех сторон, затем, положив на стол, встала и подошла к высокому несгораемому шкафу. Звякнула ключами, сняла что-то с полки и вновь вернулась к нам.

— Смотрите, — сказала она, демонстрируя смартфон, как две капли воды похожий на отцовский, только более потёртый и покрытый царапинами. — Ничего не напоминает?

— Откуда он у вас? — изумлённо спросил я.

— Оттуда, откуда и у Егора. Наше руководство не скупилось на презенты и часто одаривало ведущих сотрудников качественными и дорогими новинками. Твой отец говорил, где взял коды доступа?

— Да. Ему их передал Андрей Савельев.

— Я так и думала. В тот день Андрюша поделился ими не только с Егором, но и со мной. Мы сидели в открытом кафе на Воробьёвых горах, пили отличное тосканское кьянти и обсуждали дальнейшие планы. Андрей как всегда в своей неподражаемой шутливой манере рассказывал, как ему удалось проникнуть в Центральный командный узел, запустить протокол отражения внешней угрозы, а затем замести следы. Ищейки «ТФМ» так и не смогли установить, кому обязаны столь неожиданным подарком на новогодние праздники. Тогда-то он и сбросил на наши смартфоны всю необходимую информацию.

— Но отец говорил, что коды есть только у него…

— Ничего удивительного. После начала войны мы больше никогда не встречались. Уверена, Егор считал, что меня давно уже нет в живых. 

— Хорошо, но почему вы сами не открыли Эквестрию? Зачем не даёте моему народу обрести родину? — кипя от гнева, воскликнула Искорка.

— Умерь свой пыл, девочка, — холодно ответила Зекора. — Ты так ничего и не поняла? Разумеется, оказавшись здесь, я первым делом кинулась к ближайшему терминалу, но… Коды доступа заблокированы, система отказывается их принимать. Вы проделали столь долгий путь абсолютно напрасно.

Её слова оглушили нас. Мы сидели неподвижно, молча глядя друг на друга, пытаюсь осознать масштаб катастрофы. Все наши планы и помыслы оказались перечёркнуты этими несколькими словами. Плевать на деньги, потраченные на экспедицию, плевать на трудности и опасности, которые довелось пережить в пути. Но крушение надежд о создании свободного государства четвероногих изгоев… Такой удар пережить было тяжело.

Зекора с печалью глядела на нас, отлично понимая, какой ад сейчас творится в наших душах.

— Я шла не одна, — медленно сказала она. — Со мной было больше двух сотен пони. Бродяги без дома и будущего, жеребята из питомников, никогда не знавшие родителей, клейменые рабы, чья кожа бугрилась от шрамов, оставленных хозяйскими бичами… Они доверились мне. Поверили в то, что я смогу вернуть им утраченную родину. Вы даже не представляете, сколько трудностей пришло преодолеть за два года пути. Когда мы добрались до Гипполиса, нас осталось около сотни, остальные погибли по дороге. Сотня измученных, едва переставляющих ноги полутрупов. Флаттершай, добрая душа, завидев нашу компанию, чуть не свалилась в обморок, а потом несколько дней рыдала, врачуя раны и ухаживая за тяжёлыми больными. Впрочем, самое страшное случилось, когда Зекора отвезла меня на своей крепкой спине к ближайшему терминалу…

Негритянка замолчала и вытерла глаза.

— Но почему? — с мукой в голосе спросила Твайлайт.

— Не знаю, я не специалист. Подозреваю, что кто-то сменил коды, после того как Андрей покинул комплекс.

— Если так, то получается, внутри остался человек или… пони?

— Возможно. Но этот неизвестный, кем бы он ни был, не пожелал вступить с нами в контакт.

— Может, не всё так плохо, как мы думаем? — неожиданно сказала Аля. — Возможно, дело в вашем смартфоне?

— Не исключено, — кивнула Зекора. — Видите, какой он потрёпанный? Ему, как и хозяйке, пришлось многое пережить, несколько раз я собирала его буквально по кускам. Вполне возможно, что в какой-то момент данные, хранящиеся в памяти, оказались повреждены.

— Тогда это надо проверить!

— Конечно проверим. Завтра, а лучше послезавтра, после того как вы хорошо отдохнёте, мы сходим к терминалу.

— Аля у нас гений по части электроники, может, ей удастся добиться успеха там, где не повезло вам? — предположил я.

— Если так, то буду только рада, — сказала Зекора, вставая. — Давайте считать, что ещё не всё потеряно.

Мы переглянулись. Утешение было, конечно, слабым, но всё же…

— Послушай, Искорка, — обратилась учёная к моей подруге, — можно взять пробу твоей крови?

— Зачем? — изумилась та.

— Для исследования. Не бойся, это не больно.

— Я и не боюсь… Берите, пожалуйста.

— Отлично!

Зекора поставила на стол штатив с чистыми пробирками, затянула резиновый жгут вокруг правой передней ноги поняшки, достала из стерилизатора длинную тонкую иглу и аккуратно ввела в надувшуюся вену. Затем убрала жгут и поднесла к игле пробирку. Густая, почти чёрная кровь потекла тонкой струйкой.

Заполнив две пробирки, учёная подошла к большому агрегату, стоящему на полу, и откинула тяжёлую прозрачную крышку.

— Это лабораторная центрифуга, — пояснила она. — Как видите, внутри находится ротор с гнёздами для пробирок. Сейчас я вставлю в них образцы твоей крови, девочка, включу мотор, и ротор начнёт вращаться…

Ловко выполнив все вышеперечисленные операции, она закрыла крышку и нажала на кнопку пуска. Центрифуга загудела. Мы как зачарованные наблюдали за её действиями.

— Зачем это нужно? — поинтересовалась Искорка.

— Кровь, как известно, состоит из плазмы, в которой плавают эритроциты и тромбоциты. После сепарации все ненужные частицы осядут на дно, а сверху останется так называемая сыворотка, которая нам, собственно, и нужна.

— Зачем?

— Сейчас увидишь.

Центрифуга остановилась, Зекора достала пробирки. В нижней части стеклянного цилиндрика образовался плотный тёмно-красный сгусток, зато сверху плескалась светло-жёлтая, почти прозрачная жидкость.

— Вот это и есть сыворотка.

Она достала два стеклянных шприца и осторожно их наполнила.

— Надеюсь, вы, молодые люди, не боитесь уколов? — весело поинтересовалась негритянка, глядя на меня с Алей.

— Что вы хотите сделать? — с подозрением спросила девушка.

— Ничего страшного, уверяю вас. Все люди, живущие в нашем поселении, раз в месяц проходят эту процедуру. Она очень способствует укреплению здоровья.

— Каким образом?

— Дело в том, что пони, при всех прочих достоинствах являются… как бы это сказать… ходячими фабриками по производству эликсира долголетия.

— Что?

— Вы не ослышались. Ежемесячной инъекции трёх кубиков сыворотки достаточно для полного омоложения организма. «Железа Мафусаила», вшитая в мой организм, действует по схожему принципу.

— Не может быть… Но почему об этом никто не знает?

— Это был один из важнейших секретов проекта «Эквестрия». Кровь пони не только прекращает старение, но и является панацеей от многих заболеваний. Причём, как видите, инъекции можно делать напрямую, практически без обработки.

— А всякие там отрицательные и положительные резусы?

— Без разницы. Человеку подходит кровь любого пони.

— Ведь это было сделано не случайно? — спросила Твайлайт. — Вы с самого начала собирались использовать нас как… фабрики здоровья?

— Фауст считал, что такой симбиоз сплотит две расы, даст гарантию сотрудничества и мирного сосуществования.

— Сумасшедший идеалист! — взорвалась единорожка. — Если люди узнают о секрете, мой народ навсегда останется в рабстве!

— Согласна, — вздохнула Зекора. — Я не раз пыталась ему это объяснить, но без толку. Он был упрям, как ребёнок. Жестокий ребёнок. С одной стороны, Леонардо ненавидел людей, с другой – пытался их облагодетельствовать. В любом случае сейчас уже ничего не исправишь.

— Тем более нужно как можно скорее распечатать Эквестрию, — хмуро сказала Искорка. — Может статься, что она окажется единственным островком спасения для поняш.

— Не спорю, — кивнула негритянка. — Мы сделаем всё, что в наших силах… Ну что, молодые люди, кто первый на укол?

---

Праздник получился что надо. Погода стояла отличная, так что гуляли прямо на улице. Играла музыка, пахло жареным мясом и специями. Гвоздём программы стали маффины, испечённые из взятой в дорогу муки. За ними выстроилась огромная очередь – всем хотелось попробовать экзотическое лакомство. Каждому досталось по половинке на нос, но два десятка кексиков Твайлайт всё-таки припрятала для Дёрпи, которая прикатила ближе к вечеру, когда пиршество стало подходить к концу. Её нелепый драндулет ворвался на площадь, чуть не зацепив несколько танцующих пар, и резко затормозил.

Из него пулей вылетела Флаттершай, которая, визжа от избытка чувств, кинулась к Твайлайт обниматься. Примчалась Дэши, и три подруги ушли гулять подальше от толпы. Им было что рассказать друг другу.

К этому времени мы успели изрядно «нагрузиться» чудо-настойкой, которую Рейнбоу важно называла «морошковым бренди». Не то чтобы я очень хотел выпить, просто ароматная огненная вода помогла заглушить чувство тревоги и разочарования при мысли о том, что наше путешествие оказалось напрасным. Мне не верилось, что послезавтра произойдёт чудо и коды, хранящиеся в отцовском смартфоне, отомкнут зачарованные врата. Похоже, нам придётся искать иной способ попасть в Эквестрию, но сколько на это уйдёт времени – одному богу известно…

---

— Ну и погодка, — пробормотал Череп. — Мы не напутали, и сейчас действительно лето?

— Погода как погода, — философски ответила Дэши. — Здесь всегда так неуютно. Привыкай.

Небо было обложено низкими облаками. Шёл мелкий холодный дождь, а ледяной ветер с океана выдувал остатки тепла. Мы шли по широкой тропинке к циклопической стене, опоясывающей Эквестрию, и настроение у всех было подстать погоде.

Великая Стена подавляла. На фоне её коричневой громады все наши планы и мечты казались мелкими и неосуществимыми. Жалкие козявки у престола богов, разве в наших силах было что-то изменить? Разве можно совладать с этой равнодушной, неприступной мощью? Чёрные тучи, гонимые ветром, разбивались в клочья о невидимый купол силового поля, и это выглядело по-настоящему страшно.

— Такое впечатление, что мы попали в Чистилище, — проворчала начитанная Искорка. — Обстановка весьма соответствует.

— Леонардо Фауст действительно был безумцем? — спросил я у Зекоры, которая с невозмутимым видом шла рядом.

Негритянка пожала плечами.

— И да, и нет. С точки зрения обычного обывателя он был ненормальным. Ну скажи, какой человек, находящийся в здравом рассудке, станет тратить всё своё состояние на создание заповедника, населённого разноцветными лошадками? Вот если бы он покупал яхты, дворцы, политиков, журналистов и прочих шлюх – тогда другое дело. Тогда понятно. А так…

— Меня интересует не мнение рядового обывателя, а ваше.

— Моё? Что ж, могу высказать и своё собственное. За всю жизнь я не встречала более разумного и целеустремлённого человека. Да, он был увлекающейся личностью и иногда перегибал палку, но никакого безумия в его действиях никогда не было. Деньги и власть служили лишь средством достижения конечной цели.

— И что это была за цель?

— Не знаю. Леонардо был очень скрытным человеком. Полагаю, нечто масштабное и непостижимое.

— Да? Интересно, человечество выиграло или проиграло из-за его неожиданной смерти?

— Насчёт человечества не знаю, а вот пони точно выиграли.

— Почему? — изумилась Искорка.

— Потому что вы вышли из-под купола в большой мир. Да, это принесло и принесёт ещё много горя, но в перспективе – то явная удача. Если раньше поняш можно было уничтожить всех до единого, просто залив резервацию напалмом, то теперь погубить ваш род уже невозможно. Думаю, лет через сто ситуация изменится и доминирующей расой на планете станет раса разноцветных лошадок, а люди… Люди превратятся в вымирающий вид.

— Тогда зачем вся эта возня с возрождением Эквестрии? — хмыкнул я. — Давайте пустим дело на самотёк.

— Я не хочу, чтобы человечество со временем занесли в «Красную книгу», — фыркнула Зекора. — Сотрудничество двух народов сможет вывести представителей «хомо» на новую ступень развития. Но такое возможно только в том случае, если пони обретут силу. Серьёзный диалог может быть лишь меж равными, иначе никак.

— Любишь ты, Кванг, разводить философию на ровном месте, — неодобрительно сказала Дэши. — Никому не дано знать, что случится через пять минут, а ты замахиваешься на века.

Зекора пожала плечами и замолчала. Так в молчании мы вступили на широкую дорогу из зеробетона, идущую параллельно стене.

— Вот, — провозгласила Дэш. — Перед вами ЭКАД

— Что? — удивленно спросила Аля.

— Эквестрийская Кольцевая Автомобильная Дорога, — пояснила пегаска.

— Шоссе идёт вокруг всей страны?

— Агась. Прикинь, как круто. Раньше тут вовсю катались грузовики, а теперь тишь да гладь.

— Её ещё называют Дорогой Доблести, — тихо промолвила Флаттершай.

— Почему?

— Потому что каждый год в начале лета молодые поняши отправляются в поход. Они должны обойти страну предков по шоссе и вернуться в посёлок. Только те, кто преодолел весь путь до конца, получают право стать Хранителями. Им запрещено брать с собой тёплую одежду и палатки, а также еду и огнестрельное оружие. Бедняжки.

— Герои! — воскликнула Дэши. — Ничего, кроме ножей и лекарств!

— А доходят не все? — поинтересовалась Искорка.

— Увы, да, — ответила жёлтая пегаска, чуть не плача. — Редкий год обходится без потерь. В этом погиб Быстрый Коготь, а в прошлом…

— Зато остальные вернулись на двадцать процентов круче!

— Прекрати! — вспыхнула её подруга, — достала уже всех своими двадцатью процентами! Что, других цифр больше не знаешь?

— Трепещущий стыд, Флатти! — озадаченно воскликнула Дэши. — Что на тебя сегодня нашло?!

Та лишь мотнула головой и прибавила шаг.

Впереди от шоссе отходила дорога поуже, ведущая прямо к стене, а рядом с ней стоял невысокий домик с покатой крышей. Где-то примерно на полпути между домом и стеной дорогу перекрывало голубое пятно неправильной формы, словно бы висящее в воздухе.

— Что там за аномалия? — спросил Череп.

— В этом месте силовое поле подсвечено специальным прожектором, — пояснила Зекора. — Чтобы водитель или кто другой случайно в него не врезался, ведь оно совершенно прозрачное.

— А что за дом?

— Пропускной пункт. Такие здания стоят через каждые тридцать километров. Внутри есть аварийный телефон и терминал доступа.

— Понятно.

Мы приблизились к двери и, повернув ручку, вошли внутрь. Помещение было абсолютно пустым, если не считать нескольких металлических кресел и панели терминала, вмонтированного в стену. В данный момент его плоский экран был пуст и тёмен.

— Доступ к системе осуществляется отсюда, — сказала Зекора. — Сейчас мы его включим и попробуем ввести код…

Прежде чем она успела закончить фразу, монитор неожиданно вспыхнул и на нём высветились два лаконичных слова: «Добро пожаловать».

— Глядите, — неуверенно протянула Аля, — похоже, нас пускают без всяких паролей!

Несколько секунд негритянка в изумлении рассматривала пригласительную надпись, затем сорвалась с места и подбежала к окну. Мы последовали её примеру. В синем пятне силового поля теперь явно был виден прямоугольный проём входа.

— По-моему, — тихо сказала Искорка, — нам только что вежливо намекнули, что мы можем войти…

Глава 5. На пороге

Вчерашний разговор:

… — А теперь, поняши, сыграем в нашу любимую игру «Моя маленькая пиньята»! Подтягиваемся, подтягиваемся! Победитель получит приз – чуни из оленьего меха на все четыре копыта, расшитые пластинками гравированного моржового бивня! Подходите, не стесняйтесь, зима не за горами! Никто ведь не хочет мёрзнуть…

— Весело тут у вас, — сказала Твайлайт. Подруги медленно брели по дороге в сторону Гипполиса, всё дальше уходя от площади, где гудела праздничная толпа. — Мы в Новом-Понивиле тоже любим устраивать вечеринки.

— А то, — важно сказала Дэши, — без хорошей гулянки и жизнь не мила.

— Вот только мы не употребляем так много алкоголя…

— Так ведь север же. Сама Селестия велела.

— «Веселие в Эквестрии есть питие…» — фыркнула единорожка. — Ох, девочки, вы даже не представляете, как я рада вас видеть!

— А уж мы как рады, — шмыгнула носом Флаттершай и потёрлась щекой о шею подруги. — Когда Дёрпи сказала, что ты вернулась, я… я…

Тут жёлтая пегаска не выдержала и пустила слезу.

— Мы ведь долго думали, что… вас всех… убили! Что мы – единственные пони, оставшиеся на свете! Это было так ужасно…

— Ну вот, — протянула Рейнбоу, — опять сырость развела.

— Всё в порядке, — вздохнула Твай. — Я с девочками тоже считала, что вас больше нет в живых. Термин «без вести пропавшие» предполагает слишком много толкований. До сих пор не представляю, как вы уцелели.

— Было очень трудно, — призналась Флатти, торопливо стирая слёзы с мохнатых щёк. — Мы сидели в этом проклятом лагере у озера и ждали, когда нас заберут. Но никто и не думал приезжать. В конце концов кончились продукты, и тогда Дэши сказала, что пойдёт на охоту. У неё ещё болело сломанное крыло, но она всё-таки пошла и принесла убитую куропатку.

— После чего ты меня чуть не загрызла, — рассмеялась пегаска.

— Ну да, я слегка разволновалась…

— Ничего себе слегка! Даже наша Королева драм не закатывала таких истерик. В какой-то момент я испугалась за своё здоровье.

— Я тогда была немного не в себе. Мне и сейчас порой приходиться туго, как подумаю о том, что сотворила.

— Не понимаю, Флатти, — удивилась Твай. — Разве ты могла сделать что-то плохое?

— Да, — понурившись, ответила жёлтая поняшка. — В тот страшный день, когда люди вторглись в Эквестрию, а Дэши разучилась летать, мы побежали к нашей зебре за помощью. Уходя, я заперла дом и всех зверюшек, что в нём находились, на замок! Представляешь! И… не смогла вернуться. Как подумаю, что они умерли от голода, не в силах выйти…

— Ерунда! — решительно ответила Твайлайт. — Нас возили в Эквестрию несколько дней спустя, я ходила к твоему дому. Дверь была сломана мародерами, так что зверюшки благополучно разбежались.

— Правда? — воскликнула Флатти и аж засветилась от счастья. — Ты… ты самая лучшая! С моей души свалился камень! Спасибо тебе!

— Пожалуйста, — смущённо ответила Твай, а про себя подумала, что звери Флаттершай всё равно погибли, когда погасло солнце, высохли деревья и в страну пони пришли суровые полярные морозы. Но вслух она, конечно, об этом говорить не стала.

— Флатти у нас вообще молодец, — заметила Рейнбоу. — Помню, когда Кванг привела свою группу, мы сначала страшно перепугались, решив, что на нас напала толпа пони-зомби.

— Серьёзно?

— Ага. Прикинь – зима, лютые холода, и тут к посёлку выходит толпа обмороженных призраков, обёрнутых в плохо выделанные шкуры. Издалека казалось, что это мумии в бинтах.

— Мумии? Зомби? Это же человеческие страшилки? Откуда вы о них узнали?

— Из телевизора, который нашёлся в охотничьем лагере. К нему прилагалась куча фильмов – в основном ужастики. Делать было нечего, вот мы и смотрели все подряд, пока не выучили их наизусть. Самое смешное, что тогда никому в голову не могло прийти, что все эти фильмы – выдумка. Я, к примеру, искренне считала происходящее на экране чистой правдой, представляешь?

— Представляю, — заржала Твай.

— Так что мы внутренне были подготовлены к появлению монстров. И тут приходят они. Жуткие, молчаливые – ну прямо ожившие мертвецы. Я совсем уже было дала команду стрелять, но тут Флатти выскочила вперёд и остановила пальбу.

— Ты действительно пожалела зомби?

— Вовсе нет! — буркнула Флаттершай. — Я с самого начала знала, что пришельцы – обычные пони. В первую очередь потому, что никогда не смотрела телевизор.

— Да, дело оказалось ещё то, — вздохнула Дэши. — Они настолько ослабли, что говорить толком не могли. А уж когда Зекора увидела свою «мамочку»… Кванг была настолько плоха, что не могла ходить, поняши несли её по очереди, я думала, что она так и не оправится.

— Слушай, а почему ты всё время называешь её по фамилии?

— Привычка. Нужно же их было как-то различать, раз уж имена совпадают.

— Понятно.

Подруги замолчали и некоторое время просто цокали копытами по дороге.

— Знали бы вы, девочки, — сказала вдруг Флаттершай, — как я хочу, чтобы всё вернулось назад! Маленький уютный домик, зверушки, тёплое солнышко над головой, Эквестрия, и никаких проблем!

— А я нет, — неожиданно сказала Твай. — После всего, что довелось пережить и увидеть, боюсь, Эквестрия покажется мне слишком маленькой и скучной.

— Как ты можешь говорить такое?! — возмутилась Флаттершай. — Ведь там наш дом!

— Птенцам свойственно покидать родное гнездо, когда они слишком вырастут. Я чувствую, что переросла Эквестрию, мне хочется увидеть Землю, а возможно, и уйти за её пределы! Наша родина – отличное место, куда хорошо возвращаться, чтобы отдохнуть и восстановить силы, но жить постоянно… Пожалуй, нет. Я уже не та застенчивая девочка, что боялась лишний раз высунуть нос из дверей библиотеки.

— Согласна, — воскликнула Дэши, — но с одним условием – мне надоело ползать по земле, я хочу летать! Если удастся найти способ вновь подняться к облакам, я стану самой счастливой пегаской на свете! Впрочем, думаю, что и ты не отказалась бы снова научиться пользоваться своим рогом?!

— Кстати, — усмехнулась Твай. — Хотите фокус?

Её рог засветился, лежащая у обочины ветка внезапно взмыла в воздух и проплыла над головами подруг. Флатти и Дэши изумлённо застыли.

— Ты… Ты снова можешь использовать магию?.. — с благоговением в голосе спросила голубая пегаска.

— Да, если это можно назвать магией, — вздохнула единорожка. — В прежней Эквестрии меня не взяла бы в ученицы даже Великая Трикси.

— Погодь, может, и у меня получится…- Дэш подалась вперёд, развернула крылья и попыталась взлететь. — Нет, не выходит… А если с разбега…

Сорвавшись с места, она понеслась по дороге и вскоре скрылась за поворотом.

— Бесполезно, — покачала головой Твайлайт. — Лично мне вернулась лишь крохотная часть былой силы. Нужно обязательно поговорить об этом с Кванг, может, что присоветует?

Из-за поворота вышла понурая пегаска. Она молча приблизилась к подругам и разочарованно вздохнула:

— Ничего… Совсем ничего. Словно у меня за спиной не крылья, а подушки. Вот если только… — Дэш внезапно оживилась, — попробовать спрыгнуть с высокой скалы?

— Только через мой труп! — взвилась Флатти. — Ты опять разобьешься, и мне снова придётся лечить твои переломы?!

— Да ладно, расслабься, я пошутила.

— Знаю твои шутки! Давайте лучше сменим тему. Твай, ты не слышала, как сейчас обстоят дела у девочек?

Единорожка неопределённо пожала плечами.

— Я совершенно не в курсе, куда Дискорд забросил Яблочко и Кексика, — наконец сказала она.

— А Рарити?

— Про Королеву мне известно чуть больше.

— Говори, не томи.

— В начале года один торговец, помимо всякого прочего хлама, привёз в Новый-Понивиль итальянский журнал мод, выпущенный пару лет назад. Как он к нему попал – не знаю, возможно, купил у какого-то моряка. И представьте себе – на обложке красовалась наша Рарити, томно возлежащая на широченной кровати с золотыми амурчиками по углам.

Дэши не выдержала и расхохоталась.

— Я, конечно, не знаю итальянского языка, — продолжила Твайлайт, — но, к счастью, в библиотеке нашёлся словарь, так что мне удалось кое-как перевести подписи к фотографиям и саму статью. Оказывается, нашу недотрогу каким-то ветром занесло в Рим, где она очень быстро стала ведущим кутюрье модного дома «Дольче Витторио». Ещё когда мы жили у Яматовых, глава этого дома, синьор Франческо Молетти, оказался просто без ума от её моделей, так что ничего удивительного, что Королеве удалось сделать головокружительную карьеру.

— Хоть кому-то повезло, — вздохнула Флаттершай.

— Ещё бы. Франческо умер пять лет назад. Угадайте, кому он завещал всё своё состояние и контрольный пакет акций?

— Ей? — изумилась Дэши. — Ну, дела… Хотя постой, как он мог оставить имущество существу, не имеющему никаких прав?

— Очень просто. Италия практически не пострадала во время войны и распалась всего на три части – Северную, Южную и Сицилийскую Империю. Так вот, в Северной Италии пони католического вероисповедания имеют равные права с людьми.

— Серьёзно?

— Ага. Теперь наша Рарити – истая католичка. Каждое воскресенье посещает мессы, регулярно исповедуется и жертвует немалые суммы на нужды церкви. На фотографии в журнале был запечатлён исторический момент, где она принимает Святое Причастие из рук самого Папы. Можете себе представить?!

— Здорово, — улыбнулась Флаттершай и тут же погрустнела. — Наверное, мы никогда больше не встретимся. Эквестрия слишком далеко от Италии.

— Не грусти, подруга! — усмехнулась Дэши. — Кванг утверждает, что нам осталось жить ещё как минимум двести пятьдесят лет. Успеем скататься в Рим, вот увидишь!

День сегодняшний:

Я сидел в неудобном кресле и рассеяно барабанил пальцами по подлокотнику. Искорка стояла у окна и не отрываясь глядела сквозь мутное стекло на проход в защитном поле, словно боясь, что он исчезнет. Остальные расположились кто где. Настроение было тревожным, нервы вибрировали, словно натянутые струны, но следовало терпеливо ждать, когда прибудет подмога из посёлка…

Получив разрешение на вход, мы кинулись гурьбой к разверзшимся вратам, но были остановлены окриком Рейнбоу Дэш. Голубая пегаска в очередной раз продемонстрировала свой талант лидера.

— И куда вы собрались? — грозно спросила она.

— Куда-куда – внутрь! — буркнул Череп, пытаясь обойти Дэши, перегородившую дорогу.

— И что ты там будешь делать, герой? — насмешливо спросила она. — У нас с собой нет ни еды, ни нормального оружия, ни фляг. А вдруг проход закроется за нашими спинами?

Слова пегаски подействовали отрезвляюще. Заметив перемену в настроении, она тут же принялась командовать:

— Значит так, я сейчас сбегаю обратно в посёлок и привезу все необходимые вещи, а вы сидите тут и никуда не уходите, ясно?

— А если он закроется? — жалобно спросила Искорка.

— Не думаю, раз уж ОНИ решили нас впустить.

С этими словами пегаска пулей вылетела из домика и помчалась в сторону посёлка. Похоже, бегала она так же быстро, как и летала.

— Интересно, сколько времени у неё займут сборы, — проворчал Череп. — Небось, до вечера провозится?

— Ошибаешься, — ответила Зекора. — Уже много лет в гараже стоит так называемый «тревожный» электромобиль, кузов которого битком набит всем необходимым. Мы его держим в постоянной готовности на случай ЧП. Пару раз это здорово выручало.

— Понятно. Ну что же, тогда сидим на крупе ровно…

— А что у вас за припасы? Консервы? — поинтересовалась Аля.

— Нет, откуда. В основном пеммикан.

— Как? Никогда не слышала о таком животном.

— Пеммикан – пища, изобретённая индейцами Америки. Он состоит из спрессованной смеси перетёртого в порошок вяленого мяса, сушёных ягод и топлёного жира. Получается очень питательный продукт, способный сохраняться годами.

— Вкус, наверное, тот ещё?

— А ты как думаешь? Разумеется, ничего приятного. Но в условиях дальнего похода нет ничего лучше…

---

Дэши вернулась через сорок минут, и не одна, а в компании десяти Хранителей. Один из них – Стремительное Перо, старший сын Рейнбоу, должен был идти вместе с нами, прочие остались охранять проход.

Из грузовика извлекли свёртки с пеммиканом, фляги, перемётные сумы, оружие, переделанное для поняш, патроны и прочие необходимые вещи. Быстро разобравшись, кто что несёт, мы попрощались с бойцами и, без проблем миновав проход, подошли к стене Эквестрии.

Ворота, в которые упиралась дорога, впечатляли своим размахом. Было в них что-то от ворот старинных крепостей или замков. Впрочем, Зекора, ставшая проводницей, двинулась не к ним, а к небольшой двери, скромно притулившейся под боком у левой створки.

— Сейчас посмотрим, помнят ли меня тут, — сказала она, стягивая перчатку с правой руки и прикладывая ладонь к квадрату сенсорного замка.

Послышался щелчок, громкое шипение, и дверь бесшумно скользнула в сторону.

— Отлично! Значит, не забыли. Проходите, не стойте!

Мы вошли в помещение с голыми стенами, решётчатым полом и ещё одной дверью у противоположной стены. Пропускавшая нас Зекора посмотрела назад и тихонько рассмеялась.

— Вот и всё. Проход закрылся. Похоже, таинственные хозяева не слишком любят гостей.

Мы обернулись и убедились в правоте её слов. Да, дела. Сразу стало очень неуютно.

— Налюбовались? — спросила негритянка. — Если да, то я закрываю дверь.

— Зачем, — нервно спросила Искорка. — Неужели без этого не обойтись?

— Конечно. Мы сейчас находимся в шлюзе, и, пока не закрыта внешняя дверь, внутренняя не откроется.

С этими словами она потянула за ручку. Хищно лязгнул замок.

— Идёмте дальше, здесь нет абсолютно ничего интересного. Глядите под ноги, впереди должен быть неглубокий жёлоб, не споткнитесь.

— Зачем он нужен?

— Раньше в нём плескался дезинфицирующий раствор, и каждый входящий должен был в обязательном порядке омыть башмаки или копыта.

— Ясно. Вот только не пойму, нафига тут нужен шлюз, мы же не на космической станции? — поинтересовался Череп.

— Давление воздуха внутри Эквестрии было выше, чем снаружи. Специально, чтоб туда не могли проникнуть вредные бактерии и вирусы. Потому все входы и выходы оборудовали шлюзовыми камерами.

Зекора подошла к двери и с усилием повернула рукоять. За ней находилось обширное помещение, очень похожее на подземный гараж. Пол был расчерчен причудливой разметкой, а чуть дальше среди колонн стояли несколько вездеходов и легковых машин.

— Узнаёте? — спросила негритянка, повернувшись к Дэш. — Именно отсюда мы бежали в день захвата Эквестрии.

— Как же, — хмуро отозвалась пегаска. — Такое не забудешь.

— И куда дальше? — поинтересовалась Твай.

— Сейчас покажу. Максим, достань, пожалуйста, свой смартфон, а ты, Аля – планшет.

Я молча извлёк гаджет из кармана и протянул его Зекоре. Та принялась быстро водить пальцами по экрану, открывая всё новые и новые приложения.

— Вот, — наконец сказала она. — Карта технических уровней комплекса.

— Где?! — взвился я.

— Места надо знать. Сейчас мы перекинем данные на планшет, чтобы не мучатся с маленьким экраном… Есть! Смотрите внимательно…

На экране планшета возникла какая-то сложная схема.

— Мы здесь, — сказала Зекора и ткнула пальцем в небольшой прямоугольник. — Именно отсюда начинается шоссе номер четыре…

— Шоссе?

— Да, хордовое шоссе. Всего их двенадцать. Это крупные подземные магистрали, предназначенные для большегрузного транспорта; проходят под всей Эквестрией. От них ответвляются дороги калибром поменьше. Нам нужно попасть в Центральный узел управления, который находится как раз под Кантерлотским замком. Значит, сейчас выходим на шоссе номер четыре… — её палец заскользил по экрану, — топаем шестьдесят три километра, делаем поворот на перекрёстке и оказываемся на шоссе номер десять, по которому идём ещё семьдесят два километра… далековато, конечно, но что поделаешь.

— И сколько времени займёт путешествие?

— Думаю, не очень долго. Там дальше будет стоянка электро- и веломобилей. Первые не подходят – аккумуляторы у них должны были давно скиснуть, а вот веломобили – в самый раз. Погрузим вещи, люди станут крутить педали, а поняшки налегке побегут рядом.

— Хороший план, — одобрила Твайлайт. — Я «за»!

У нас тоже не нашлось возражений, и мы бодро двинулись вперёд. Гараж казался почти бесконечным, чтобы пересечь его потребовалось почти пятнадцать минут. Наконец, перед нами выросла стена с огромной аркой тоннеля.

— Вот оно, шоссе, — сказала Зекора. — Раньше здесь было светло, но сейчас, похоже, горят только дежурные лампы.

— Там тупик, — неожиданно сообщила Искорка. — Дорога перекрыта!

Действительно, шоссе тянулось всего метров на двадцать. Дальше его перекрывала сплошная стальная плита. Негритянка ударила кулаком по ладони.

— Вот ведь невезение какое! — воскликнула она. — Они заперли гермодверь!

— Возможно, у нас получится её сломать?

— Не надейся. Там толщина три метра. Три метра стали и зеробетона. Поможет разве только ядерный заряд, — угрюмо буркнула Зекора и принялась лихорадочно прокручивать схему. Затем она громко хмыкнула и опустила планшетник.

— Нынешние хозяева не хотят пускать нас на лёгкую дорогу, — криво улыбаясь, сказала она. — Похоже, им зачем-то нужно, чтоб мы долго и нудно тащились по поверхности.

— По какой такой поверхности? — удивился я.

— Через Эквестрию. Отсюда есть только два пути. Один по шоссе, второй — по техническому коридору, ведущему наверх, — негритянка ткнула в потолок указательным пальцем.

— Это будет дольше?

— Гораздо дольше. С другой стороны, на открытом пространстве им не удастся так просто нас заблокировать.

— Значит, не будем терять время.

— Действительно, что мы тут забыли?..

---

Коридор оказался узким и тёмным, местами светильники вовсе не горели, пришлось зажечь фонари. Зекора шла впереди и что-то ворчала под нос. Похоже, ей очень не нравилось ощущать себя крысой, засунутой в лабиринт некими таинственными экспериментаторами. Внезапно негритянка остановилась перед закрытой дверью.

— Ну, если и сейчас окажется заперто… — буркнула она, поворачивая ручку. Дверь бесшумно отворилась.

— Уф. Почти пришли. Вытирайте ноги и не плюйте на пол…

Я последовал за ней и вступил в какое-то тёмное помещение. Внезапно луч фонаря высветил жуткое лицо, уставившееся на нас огромными раскосыми глазами. Только через несколько секунд я понял, что это маска. Большая ритуальная маска.

Проводница раздвинула плотные шторы ближайшего окна, и помещение озарил слабый сумеречный свет. Странное это было место. Стены увешаны масками, копьями и щитами, очень похожими на африканские. На узких полках низких шкафов стоят разнокалиберные бутылочки, кувшинчики и чашки, покрытые толстым слоем пыли. С потолка свисают многочисленные пучки трав, напоминающие банные веники. В центре громоздился открытый очаг с закаменевшей золой, около которого на боку лежал опрокинутый котёл. Твайлайт, идущая следом, остановилась и громко вскрикнула.

— Это… Это хижина…

— Верно, — ответила негритянка. — Здесь жила моя дочь. И именно отсюда мы с Егором увели в тот страшный день понивильских пони. Странно, тут ничего не изменилось. Неужели мародёры обошли дом стороной?

— Ничего удивительного, — сказала Твайлайт, машинально поднимая с пыльного пола деревянную чашку и ставя её на стол. — Это ведь всё-таки Вечнодикий лес. Негодяи грабили более доступные места.

Постепенно все члены отряда вошли в хижину. Сразу стало тесно. Хорошо ещё, что здесь практически отсутствовала мебель. Зекора сняла шторы со всех окон, но это помогло мало, в помещении по-прежнему царил полумрак. Я подошёл к двери и попытался её открыть. Бесполезно. Такое впечатление, что с противоположной стороны в неё упёрся какой-то тяжёлый предмет.

Увидев мои мучения, Аля распахнула ближайшее окошко и выглянула наружу.

— Там ветка здоровая лежит. Погоди, я её сейчас уберу.

С этими словами она, с трудом протиснувшись сквозь узкий проем, выползла наружу. Минуту спустя дверь отворилась и довольная девушка вошла в хижину.

— Готово. Ох, ну и мрачное всё-таки место этот ваш лес.

— Твайлайт, теперь твоя очередь, — сказала Зекора. — Ты лучше остальных знаешь окрестности.

— Хорошо. Надеюсь, что не забыла, куда нужно идти, — улыбнулась единорожка, выходя на улицу.

---

Возможно, лес и был раньше Вечнодиким, но сейчас он превратился просто в Мёртвый. Мы шли, увязая в толстом «матрасе», собранном из сухих листьев и веток. Хруст стоял такой, что заглушал все другие звуки. Повсюду поднимались корявые голые деревья, их ветки напоминали руки стариков. Ни одного пятнышка зелени, ни следа даже самого мелкого животного. Воздух был затхлым и пыльным, словно на старом чердаке.

— После того как отключили климатические установки, — сказала Зекора, тяжело дыша, — здесь, похоже, не выпало ни капли дождя.

— Опасно гулять в таком лесу, — сказала Твайлайт. — Достаточно любой, даже самой маленькой искры, и все эти дрова вспыхнут как порох.

— Одно хорошо, — заметил я. — Ни одно чудовище здесь не могло выжить, так что можно гулять без опаски.

— Возможно… — протянула Твай и внезапно остановилась. — Стойте! Ни звука!

Мы дисциплинированно замерли, но треск шагов и не думал стихать. Только теперь они раздавались впереди и по бокам. Похоже, несколько крупных существ брали отряд в кольцо.

— Готовьтесь к бою, — прошептала проводница. — Стреляйте только в самом крайнем случае, иначе мы всё тут подожжём!

Отдав приказ, Твай сжала зубами рукоять «Рубаки» – верного клинка, вынесенного из руин Сколково, и слегка опустила голову. Череп с Искоркой, переглянувшись, разошлись по сторонам, прикрывая фланги – мастера хувс-до собрались продемонстрировать высший класс. Дэши, зло оскалившись, несколько раз развернула и сложила крылья. Я поднял с земли крепкую палку и взвесил на ладони. Порядок, сойдёт. Ну что же, кто бы вы ни были. Идите, если хотите получить тумаков. Мы готовы!

Глава 6. Мёртвый мир

Атака началась одновременно со всех сторон. Полтора десятка чёрных тварей размером с пони, своими большими фасетчатыми глазами и короткими полупрозрачными крылышками напоминавшие насекомых, вырвались из кустов и кинулись на нас.

Твай, словно бичом, хлестнула телекинезом ближайшего противника и, прыгнув вперёд, рубанула клинком сверху вниз. Послышался омерзительный хруст. Раненый враг, не помышляя больше о бое, заковылял обратно в лес. На правом фланге Череп явно решил поиграть в боулинг. Коротко разбежавшись, он боднул крайнего монстра железным лбом, и тот, кубарем прокатившись по земле, врезался в группу своих товарищей, сшибая их с ног, словно кегли. Искорка действовала более утончённо – постоянно находясь в движении, единорожка сочетала мощные телекинетические «оплеухи» с быстрыми ударами копыт. Казалось, что она танцует какой-то сложный, замысловатый танец. Державшие тыл Дэши и Стремительное Перо работали грубо, без особых затей. Прикрывая друг друга, они расшвыривали мутантов копытами и крыльями.

Наши противники оказались на редкость прочными ребятами. Обрушенные на землю чудовищными ударами, способными выколотить дух из человека, они, отряхнувшись, вновь поднимались и лезли в драку, как ни в чём не бывало. Пожалуй, только Твайлайт удалось серьёзно ранить двоих, но затем у неё выбили из зубов клинок, после чего единорожке волей-неволей пришлось перейти на копыта.

Остальные стояли в резерве и в схватку не вмешивались, тем более что поняши пока великолепно справлялись сами. Но вот один из налётчиков неожиданно перепрыгнул через Искорку и, приземлившись за её спиной, кинулся на нас. Я встретил его ударом палки в лоб. Дерево сломалось с противным хрустом, мутант от неожиданности присел на задние ноги, но, мгновенно оправившись, рванулся вперёд, явно намереваясь получить ещё. Аля, хладнокровию которой мог позавидовать любой дипломированный охотник на львов, подняла автомат и выстрелила один единственный раз, целясь точно в голову. Бедняга опрокинулся навзничь и упал, судорожно дёргая ногами.

— Хэдшот, — сказал я, отбросив в сторону бесполезный обломок и сдёргивая с плеча карабин. — Спасибо! Думаю, пора пустить в дело большие пушки!

В следующую секунду нападавшие как по команде дружно развернулись и скрылись в кустах. Ещё несколько минут был слышен шорох листьев и треск сухих веток, затем всё стихло.

— Уф, — нервно сказала Твайлайт, — ну и развлечение! Никогда не видела таких чудных животных. Древесных волков – сколько угодно, но этих…

— Ты и не могла их встречать, — с задумчивым видом ответила Зекора, присаживаясь на корточки рядом с застреленным Алей монстром.

— Знаешь, кто они такие? — поинтересовалась Твай.

— Догадываюсь. Это ченджелинги. Подданные королевы… Проклятье, не помню, как её звали. В общем – очередная разновидность роботов.

Признаться, мёртвый ченджелинг выглядел достаточно чудно. Больше всего он походил на некий гибрид насекомого и пони. Этакий материализовавшийся плод горячечного бреда, сошедшего с ума художника-абстракциониста.

— Откуда они взялись, ты в курсе? — прямо спросила Дэши, постучав копытом по прочному панцирю, великолепно защищавшему тело мёртвого врага.

— В курсе, — ответила негритянка. — Давайте поговорим по дороге, нам нужно как можно быстрее добраться до Понивиля.

Мы, признав правоту её слов, собрали разбросанные во время скоротечного боя вещи и поспешили за Твайлайт, вновь ставшей проводницей. Убитого монстра брать с собой не стали, решив, что и так нагружены дальше некуда.

— Ченджелинги и их королева должны были стать главными действующими лицами очередного Глобального события, — начала Зекора, стараясь перекричать треск веток под ногами. — «Эффективные менеджеры», поставленные управлять проектом после смерти Фауста, решили сделать ставку на перезагрузку поднадоевшего шоу, введя в историю изрядную долю экшена. Этим они собирались привлечь новых зрителей и, соответственно, дополнительные деньги. С самого начала идея была обречена на провал, но новых руководителей это не останавливало. Похоже, они сознательно имитировали бурную деятельность, чтоб потом сказать с видом мучеников: «Мы сделали всё что могли!» Ченджелинги должны были напасть на Кантерлот во время проведения крупного торжества, кажется, чей-то свадьбы, после чего в Эквестрии вспыхнула бы полноценная война.

— Война?! — изумилась Твай. — Но как же… Ведь боевые действия подразумевают жертвы…

— Верно, — криво усмехнувшись, ответила Зекора. — Агрессоры должны были убивать пони. Убивать по-настоящему, на потеху публике. Разумеется, это вызвало бы страшный скандал, чего, собственно, и добивались. Чем громче шум, тем выше рейтинг.

— Ужас! А вы? Почему вы молчали?

— Не молчала, но что толку? После смерти Старика я вылетела из Совета Директоров, оставшись лишь главой лаборатории. Полностью отказаться от моих услуг они, конечно, не могли, но сделали всё, чтобы лишить возможности как-то влиять на происходящие события. Подготовка к «войне» велась в обстановке повышенной секретности, я о ней узнала совершенно случайно, незадолго до катастрофы, и то в общих чертах, без каких-либо подробностей.

— Недаром они так рекламировали хувс-до в последние полгода существования Эквестрии, — протянула Твайлайт. — Теперь многое становится понятным. Вот только… чью свадьбу должны были играть?

— Не имею понятия. Впрочем, от сценаристов можно было ожидать всё что угодно, вплоть до женитьбы Селестии на принцессе Луне.

— Это уже, конечно, перебор, — усмехнулась Твай, — Хотя, если в планы входило погрузить Эквестрию в войну...

— Меня интересует другое, — вмешался я. — Твари имеют свободу воли? У них есть разум?

— Насколько я знаю – нет, — ответила Зекора. — Абсолютные пустышки. Машины, управляемые из единого центра.

— Значит, просто так они напасть не могли?

— Разумеется. Я же говорю, за всем этим скрывается чей-то разум.

— Может быть, нас просто банально хотят убить? — поинтересовался Череп. — А что, сначала запускают внутрь, как последних лохов, затем выгоняют на поверхность, и вот, спешите видеть!

— Сомневаюсь. Зачем такие сложности, просто подожгли бы лес и всё. Кроме того, насколько мне известно, Центр Безопасности имел в своём распоряжении несколько боевых летающих дронов, вооружённых энергетическим оружием. Прицельная дальность стрельбы их лучемётов – пять километров. Одной такой «птички» достаточно, чтобы превратить нас в кучки пепла с безопасного расстояния.

— Тогда для чего понадобилась эта глупая атака?

— Не знаю. Думаю, мы получим ответы на все вопросы в Кантерлоте.

---

Деревья постепенно редели, слой мусора под ногами стал тоньше, так что местами даже стала проглядывать неширокая тропинка, причудливо петляющая среди кочек. Затем лес внезапно кончился и мы вышли на огромный холмистый луг, разрезанный пополам коричневым руслом пересохшего ручья.

Когда-то здесь, наверное, было диво как хорошо. Зеленела трава, стрекотали кузнечики, огромные цветы источали аромат, даря нектар бабочкам и пчёлам, но сейчас перед нами открылась унылая картина полного запустения. Высохшая трава лежала сплошным ковром и рассыпалась в прах от малейшего прикосновения. Воздух был затхлым, словно неживым. Мне внезапно вспомнилась техногенная пустошь под Мончегорском, только тут оказалось ещё страшнее. Не покидало чувство, что мы идём по гигантскому кладбищу. В каком-то смысле так оно и было, если вспомнить печальную участь эквестрийских животных.

Похоже, мрачные мысли обуревали не только меня одного. Искорка зябко повела плечами и, взглянув на хмурое небо, спросила:

— Почему так темно? Мы ведь уже вышли из леса. Неужели здесь всегда было так сумрачно?

— Нет, — покачала головой Зекора. — Просто купол силового поля поглощает большую часть солнечных лучей. Раньше, когда горело солнце, было совсем по-другому. Стереопроекторы создавали эффект голубого неба днём и звёздного неба ночью. Сейчас, когда они перестали работать, Эквестрия превратилась в страну вечных сумерек.

— Да, жаль, что я не вампирша, — вздохнула Искорка. — Сумерки – их стихия.

— Зимой тут, наверное, ещё хуже, — заметила Аля. — Сплошная ночь.

— Верно. Вот почему страну можно возродить только после того, как зажжётся солнце.

---

Понивиль выглядел так, как должен выглядеть любой мёртвый город. Мусор на улицах, клубы пыли, перекатываемые ленивым ветром, распахнутые настежь двери, покосившиеся ставни… Краска на пряничных домиках поняш потускнела и потрескалась. Местами обвалилась штукатурка, у некоторых домов провисли черепичные крыши. Мы свернули на центральную улицу, хорошо известную по множеству фильмов, и зашагали к дому Твайлайт, решив, что библиотека – отличное место для отдыха и ночёвки. Стоило поесть и обсудить дальнейшие планы. Но, прежде чем войти внутрь огромного баобаба, Твай отвела нас на задний дворик, туда, где у стены покосившегося сарайчика из земли торчал тонкий прутик, повязанный вылинявшей ленточкой.

— Здесь я похоронила Спайка, — тихо сказала единорожка. — Специально не стала оформлять могилу, потому что вокруг сновали мародеры. Запомните это место. Если меня… Если со мной что-то случится, то, после того как в небе Эквестрии вновь засияет солнце, позаботьтесь, чтобы ему отдали достойные почести.

— Конечно, мам, — серьёзно ответила Искорка. — Только с тобой ничего плохого не произойдёт. Селестия не допустит.

— Спасибо, — улыбнулась Твайлайт. — А теперь давайте пройдём в дом.

---

Тихо потрескивал огонь в очаге, на подставке исходил паром большой медный чайник. Мы только что сжевали свои пайки пеммикана, оказавшегося на вкус вполне терпимым, а теперь угощались закаменевшими печенюшками, обнаруженными в недрах буфета.

— Завтра надо будет обязательно заглянуть в «Сахарный Уголок», — задумчиво сказала Дэши, помешивая ложкой чай. — Разжиться галетами и прочими кексиками. Надеюсь, Кейки не обидятся на вторжение.

— Когда мы их встретим, то обязательно спросим, — усмехнулась Твайлайт.

Я отодвинул в сторону пустую чашку и посмотрел на Зекору.

— Какие планы на завтра?

— Думаю, нам нужно дойти до вокзала и отправится в Кантерлот прямо по путям.

— Хорошая идея, Кванг, — кивнула Дэши. — Поезда сейчас не ходят, так что шансов попасть под колёса нет никаких. Кроме того, с насыпи открывается отличный обзор, и мы всегда сможем увидеть ченджелингов, если те вздумают присоединиться к походу.

— А если, — сказала Флатти, — поехать прямо на паровозе? Тогда мы быстро доберёмся до столицы.

— Точно, — усмехнулась Рейнбоу, — я и забыла, что ты у нас дипломированный машинист!

— Я – нет, — смутилась пегаска, — но, может, наши друзья…

Мы с Алевтиной переглянулись и отрицательно покачали головами.

— Тогда и пробовать не станем, — фыркнула Дэши, но вдруг замерла. — Постойте, а зачем нам, собственно, паровоз? В понивильском депо есть несколько дрезин… Флатти, помнишь Нэда Смита? Того самого, который втюрился в Пинки Пай?

— Этого смешного жеребца? Конечно, помню. Да, он работал на железной дороге помощником машиниста и каждый раз обещал, что научит Кексика управлять паровозом.

— Ага. Так вот, однажды Нэд устроил для нас экскурсию в депо. Ты тогда не пошла, потому что Эйнджел закатил истерику, требуя свежий базилик, и тебе пришлось искать его по соседним фермам. В тот день мы неплохо покатались на дрезине. Это оказалось совсем не сложно.

— Дрезина? — задумчиво сказала Зекора. — А знаете, можно попробовать. Конечно, придётся попотеть, но получится значительно быстрее, чем просто топать пешком.

— В таком случае давайте закругляться, — решительно подвела черту Твай. — Ляжем спать, а завтра утром отправимся на вокзал.

---

Мы закрыли ставни первого этажа, забаррикадировали дверь и договорились об очерёдности дежурств – ложится спать без охраны было, конечно, безумием. Пост разместился на балкончике с телескопом, откуда открывался отличный вид на окрестности. Ночь прошла спокойно, правда, Стремительное Перо во время своей вахты заметил двух ченджелингов, быстро пробежавших по улице.

После подъема и завтрака Дэши с сыном принялись вооружаться. Из перемётных сумок были извлечены два странного вида агрегата, которые пегаска важно обозвала «боевыми сбруями».

«Боевая сбруя» крепилась на теле пони широкими ремнями. С правой стороны к ней присоединялась сильно переделанная автоматическая винтовка, слева располагался ящик для боеприпасов. Патроны помещались в соединённую кольцом пулемётную ленту, которая скользила по направляющим, закреплённым над и под винтовкой. Чтобы выстрелить, пегас отводил назад кончик правого крыла с прикреплённым к нему металлическим тросиком, а для перезарядки схожим образом двигал левым крылом. На мой взгляд, система была достаточно громоздкой, зато позволяла использовать нормальные боеприпасы. Да и ёмкость магазина – сто девяносто патронов, вызывала уважение.

Закрепив с нашей помощью оружие, Дэши не без самодовольства заявила, что теперь готова посчитать кости всем ченджелингам, встреченным на пути. Стремительное Перо как всегда промолчал. Сын Рейнбоу был на удивление немногословным и своим поведением напоминал индейца из классического вестерна. Впрочем, возможно, он просто робел, впервые оказавшись в такой разношёрстной компании. К слову сказать, меня первое время удивляли и даже смешили имена молодых Хранителей – Быстрый Олень, Смертельное Копыто, Зоркий Глаз, Многорукий Удав и прочее. Как сказала Искорка: «Сплошной Фенимор Купер какой-то». Я пристал с этим вопросом к Рейнбоу, и та подтвердила: действительно Купер. Оказывается, в охотничьем лагере, среди прочего хлама, нашлась великолепная подборка классических приключенческих романов об индейцах Северной Америки, забытая каким-то коллекционером-любителем. Чтиво пришлось по душе всем поняшам, а особенно молодёжи, которая начала всерьёз подражать книжным героям и даже переиначивать свои имена на «индейский» манер. Постепенно это вошло в традицию, и молодые родители на полном серьёзе стали называть своих новорожденных отпрысков так, словно те родились в вигвамах, среди бизонов и мустангов.

Собрав вещи и сказав «до свидания» гостеприимному дому, мы плотной группой двинулись к вокзалу. Твай и Перо шагали первыми, Череп с Искоркой прикрывали фланги, а Дэш замыкала шествие. Мы с Алевтиной держали стволы наготове, и лишь пацифистка Флаттершай не имела при себе никакого оружия. Сделав одну-единственную остановку в «Сахарном Уголке», набив сумки древним, но вполне съедобным печеньем, отряд вышел к станции и не снижая скорости двинулся по насыпи.

---

На нас напали, когда до депо оставалось не больше двухсот метров. Толпа ченджелингов выскочила из-за невысокого холма и на полной скорости понеслась в нашу сторону.

— Бежим! — крикнула Дэши. — Примем бой внутри!

Предложение было здравым. Депо представляло собой большой двор, обнесённый высоким и крепким забором, с двумя воротами в разных концах. Внутри находились здания мастерских, ремонтный цех, а также стояли вагоны и локомотивы. Все кинулись к приветливо распахнутым воротам, и только я задержался для того, чтобы сделать пару выстрелов. Первая пуля угодила в тело ченджелинга, но мерзавец даже не подумал снизить скорость, вторая разнесла его череп на куски. Впрочем, остальные загонщики не обратили на смерть товарища никакого внимания.

Когда я подбежал к воротам, сделанным из железных прутьев, Аля с Зекорой торопливо задвигали правую створку. Левая оказалась сорвана с петель, так что от идеи полностью перекрыть проход на территорию пришлось отказаться.

— Мы встретим их здесь, — крикнула Дэши. — А вы пока ищите дрезину.

План был неплох. Череп, Искорка, Перо и Рейнбоу встали в узком месте, словно спартанцы царя Леонида. Остальные, пожелав им удачи, поспешили внутрь двора.

Миновав поворотный круг, на котором застыл расписанный цветочками паровоз, больше похожий на экзотичный кофейник, мы обогнули пассажирский вагон и увидели то, что искали.

Дрезин было две штуки, и выглядели они весьма примитивно – деревянные платформы без бортов, в центре которых находился несложный шестеренчатый механизм, прикрытый жестяным кожухом. Две пары педалей под копыта обеспечивали движение, а стойка ручного тормоза позволяла регулировать скорость.

Я запрыгнул на первую и крутанул рукоятку тормоза, освобождая колёса. Флаттершай с Твайлайт поставили копыта на педали и принялись с силой давить. Шестерёнки быстро закрутились… Даже слишком быстро, но дальше дело не пошло – колёса остались неподвижными.

— Облом! Давайте на вторую, — крикнул я. На сей раз поняшам пришлось приложить массу усилий, чтобы выжать педали до конца. Послышался скрежет, заглушивший грохот винтовок, и платформа, дрогнув, нехотя сдвинулась с места.

— Отлично, то что нужно! — обрадовалась Аля.

Она подбежала к небольшой будке, притулившейся радом с путями, и, схватив с земли железный прут, ловко скрутила хлипкий замок. Интуиция не подвела – внутри обнаружились деревянные ящики с причудливыми инструментами и бидон с маслом.

— На досуге займёмся смазкой, а пока давай подумаем, как вытолкнуть её на основной путь.

— Попробуем перенести на руках, иного выхода нет.

К счастью, дрезина оказалась не очень тяжёлой. Три человека и два пони с грехом пополам смогли стащить её с рельс и переставить на соседний путь, ведущий наружу. Осталось сделать совсем чуть-чуть – отпереть ворота и позвать товарищёй, сражающихся на противоположном конце двора. Сложность была одна. Ченджелинги. Около двух десятков этих милых созданий столпились по ту сторону ворот и в нетерпении ждали, когда мы соизволим их открыть. Я повернулся к Зекоре.

— Зовите остальных, пусть всё бросают и отступают к дрезине. Твай, Флатти – вставайте на педали, сейчас придётся поработать ногами.

— А мы пока пойдем, побеседуем с нашими маленькими друзьями, — ласково добавила Аля, беря поудобнее автомат.

— Вы попытаетесь уладить дело миром? — обрадовалась Флаттершай.

— А почему нет? У меня найдётся для них очень хороший подарок, — серьёзно сказала девушка.

Я хмыкнул, догадываясь, что именно собирается им подарить Алевтина, и шагнул к воротам. Заметив нас, ченджелинги, заволновавшись, принялись трещать стрекозиными крылышками. Достав из подсумка самопальную гранату, Аля деловито выдернула чеку и взмахнула рукой. Мы рухнули на землю, секунду спустя прогремел взрыв, во все стороны полетели куски тел. Издалека послышался восторженный рёв Дэши, похоже, пегаске пришлось по душе начавшееся веселье. Вскочив на ноги, я выпустил длинную очередь сквозь редкие прутья ворот. Справа застучал автомат Али. В два ствола мы смели с насыпи оставшихся врагов и принялись отпирать заржавевший засов.

Послышался топот копыт – Перо взлетел на дрезину и, развернувшись, принялся методично выпускать пулю за пулей. Дэши с Черепом, пятясь, словно раки, палили из своих стволов, удерживая ченджелингов на разумной дистанции. Вот у черношкурого жеребца закончились патроны в револьвере, и они с Искоркой заскочили на платформу.

Ворота отпирались медленно, заржавленные петли громко скрипели, кроме того, на смену перебитой группе спешил новый отряд.

— Покатили! Покатили! — крикнула Аля, взмахнув рукой.

Выскочив за забор, мы встали по обеим сторонам насыпи и принялись короткими очередями отсекать слишком обнаглевших роботов.

Дрезина тронулась с места и потащилась по рельсам, медленно набирая скорость. Приотставшая было Дэши в два прыжка настигла уходящий транспорт и, уперев передние копыта в край, принялась толкать вперёд, придавая дополнительное ускорение. Взмыленные Твайлайт и Флаттершай, войдя в ритм, перестали мешать друг другу и ускорили темп, пегаска одним рывком запрыгнула на платформу, следом вскарабкались мы с Алей, и наша компания вырвалась на оперативный простор.

Сразу за депо начинался пологий спуск, на котором дрезина смогла набрать приличную скорость. Я встал у тормоза, Череп с Искоркой сменили уставших Твайлайт и Флатти, а Зекора с Алей принялись снаряжать патронные ленты обеих пегасов. Километров через шесть мы остановились – нужно было смазать заржавевшие шестерни, подтянуть ослабевшие болты, одним словом, провести мелкий ремонт.

Стремительное Перо поднялся на невысокий холм, с которого неплохо просматривались окрестности, готовый поднять тревогу, если нежелательные гости вновь появятся в пределах видимости. Зекора открыла аптечку и принялась обрабатывать повреждения, полученные в бою нашими мастерами хувс-до. У Искорки через бок тянулась глубокая кровоточащая рана, Череп демонстрировал всем желающим рваный след от укуса на правом плече. Можно сказать, что мы ещё легко отделались, учитывая количество ченджелингов, с которыми пришлось сражаться.

— Как ты думаешь, их было не меньше двух сотен? — спросила Дэш у Твайлайт.

— Сотня с маленьким хвостиком.

— Селестия, до чего же они всё-таки живучие! Панцири делают их почти неуязвимыми для холодного оружия и копыт. А дырки? Зачем им нужны дырки в ногах и прочих местах? Для вентиляции?

— Может, у них в роду была кухонная утварь? Скажем, дуршлаги или шумовки?

Пегаска заржала и застучала о платформу передними копытами.

— Точняк! Ты как всегда угадала!

Я выскочил из-под дрезины, весь усыпанный ржавчиной.

— Кому ноги оторвать?! И так ничего не видно, так вы ещё пыль поднимаете!

— Упс, экскьюзми, — смутилась Дэши и даже прикрыла рот кончиком крыла, но потом не выдержала и снова захохотала.

— Ты такой грязный! В прежние времена я притащила бы облако и устроила роскошный душ!

— Ну уж нет, спасибо! Я видел, что случилось с Твайлайт после такого мытья!

Теперь ржали уже две поняшки. Впрочем, веселье быстро прекратилось. Дробно простучали копыта, и к дрезине подбежал наш невозмутимый караульный.

— Идут! — лаконично сообщил он. — Будут минут через десять!

---

От погони мы смогли оторваться только к вечеру. Трудно сказать, по какой причине неутомимые ченджелинги прекратили преследование. Возможно, закончилась энергия в батареях, возможно, управляющее ими существо просто ушло спать. Так или иначе, но мы без проблем переночевали в небольшом городке, название которого я, честно говоря, не запомнил. Спальней нам послужил зал ожидания на втором этаже уютного вокзала. Измученные поняшки отрубились сразу, даже не став ужинать.

 Следующий день оказался таким же сумрачным и угрюмым. Погрузившись на дрезину, наш отряд отправился дальше, проносясь мимо мёртвых полей и холмов. Ченджелинги больше не встречались, что, признаться, вызывало большую тревогу. Неужели нас ожидает тёплая встреча в самом Кантерлоте? К счастью, столица Эквестрии оказалась такой же пустой и тихой. Скажу честно, Кантерлот совсем не походил на главный город могущественного государства. Так, небольшой уютный городок, застроенный невысокими домами, с одним-единственным широким бульваром, ведущим к замку, и паутиной восхитительных узких улочек, по которым, наверное, очень приятно бродить в хорошую погоду. Несмотря на всеобщее запустение, он не показался мне таким мрачным, как Понивиль, даже не знаю, почему. Мы без проблем пересекли его и вошли в замок сквозь приветливо раскрытые ворота. Твайлайт была мрачнее тучи. Для неё возвращение в город детства оказалось очень болезненным. Остановившись во дворе, я вопросительно посмотрел на Зекору:

— Куда теперь?

— В тронный зал. Там есть потайная дверь, ведущая на технический этаж.

— Странно, — сказала Искорка, — на нас никто не напал…

— Что, соскучилась по ченджелингам? — ухмыльнулась Дэш. — Как по мне, так лучше плохо идти, чем хорошо драться!

— Всё верно, вот только не готовят ли для нас какую-нибудь особую пакость?

— Не переживай, — оптимистично заметила Зекора. — Очень скоро мы всё узнаем.

Тронный зал оказался каким-то уж слишком маленьким и несерьёзным. Трудно было представить, что здесь восседала повелительница Эквестрии и её младшая сестра. С другой стороны, вся эта миниатюрность и игрушечность понравилась мне куда больше, чем вычурная пышность человеческих дворцов. Слишком уж здесь было уютно и мило.

Потайную дверь искать не пришлось, неведомый благодетель постарался распахнуть её заранее и даже стрелки на полу нарисовал, чтоб уж точно не пройти мимо. Оценив заботу, мы молча переглянулись и, выстроившись цепочкой, вошли в узкий, слабо освещённый коридор. Он быстро закончился крутой лестницей, ступени которой были выложены толстым пористым пластиком, великолепно поглощающим любые звуки… Миновав очередную распахнутую дверь, наш отряд ввалился в огромный зал, больше похожий на рубку космического корабля из фантастического фильма. Повсюду от потолка да пола поднимались огромные обзорные экраны, тысячи лампочек и светодиодов мигали на поверхностях загадочных приборов, горизонтальные панели управления были украшены множеством датчиков, клавиш и тумблеров.

— Ух ты! — восторженно прошептала Искорка. — Центральный узел! Именно таким я его себе и представляла.

— Что, ты, глупенькая! — рассмеялась Зекора. — Это зал презентаций, куда приводили комиссии чиновников и бизнесменов. Кроме экранов, всё остальное – сплошная бутафория, рассчитанная на простачков и невежд. Настоящий Узел находится шестьюдесятью метрами ниже, и, поверь, выглядит совсем по-другому.

— Тогда пошли, чего зря время терять!

— Думаю, что дальше этого зала нас не пустят. Давайте немного подождём, сейчас появятся или хозяева, или их представители.

— Ты всегда была умницей, Зекора Кванг, — раздался приятный мелодичный голос. — Не даром тебя так ценил Леонардо Фауст.

Один из экранов неслышно скользнул в сторону, открывая проход в стене, и в зал, негромко цокая копытами, вышла молодая высокая кобыла с длинным рогом во лбу и парой роскошных крыльев за спиной. Её кьютимарка в виде полумесяца слабо светилась серебром.

— Здравствуй, Луна, — невозмутимо сказала Зекора. — Интересно, кто скрывается за твоей красивой оболочкой?

— Ну уж, конечно, не Лунная Пони, — засмеялась Принцесса. — Я рад, что вы наконец-то нашли время посетить моё скромное убежище.

Глава 7. Новые трудности

Потные ладони приятно холодит пластик панели управления. Сердце стучит, как после хорошего спринта, грозя выскочить наружу. Волнуюсь. Чертовски волнуюсь.

— До окончания проверки осталось полторы минуты, — вежливо сообщает женский голос.

Ещё полторы минуты ожидания. Вечность. Интересно, как дела у Алевтины? Вывожу изображение на боковой монитор. Бледное лицо, взъерошенная чёлка, закушенная нижняя губа и глаза, полные тревоги. Интересно, я выгляжу так же? Вполне возможно… Аля замечает, что я на неё смотрю, и хмурится.

— Что уставился? Давно не виделись?

Грубостью она пытается скрыть растерянность и волнение. Что ж, понятно. И чего мы, собственно, так перепугались? Да, первый самостоятельный вылет, неожиданно для всех ставший боевым. Да, на тренажёре летать гораздо комфортнее, потому что в случае ошибки… Стоп! Никаких ошибок не будет. Не время сейчас допускать ошибки!

Переключаюсь. На экране появляется мордочка Дэш. Пегаска серьёзна и невозмутима. Не пони – кремень!

— Предстартовая готовность, — зачем-то говорю я, хотя интерком оповестил всех об этом знаменательном событии ещё две минуты назад.

— Принято, — отвечает Дэши, и я понимаю, что она тоже взволнована. Возможно, потом, полёты будут восприниматься рутиной, но сейчас…

— Всё в порядке? Как настроение ребят?

— Рвутся в бой, — отвечает пегаска. — Обещают сбить все самолеты, что попадутся на пути.

— Как бы они друг друга не посшибали, — ворчу я. — Главное, пусть не лезут под огонь моих пушек.

— Да не беспокойся ты так, каждый будет делать своё дело. Мы держим воздух и прикрываем «Скайрейнджер», ты работаешь по земле.

— Жаль, что мы не успели отработать взаимодействие на мишенях. Могут случиться накладки…

— Не переживай, накладки будут по-любому. Ещё никогда…

— Проверка закончена, можете взлетать, — голос автоматического диспетчера прерывает беседу.

— Открыть ангар, — забыв о пегаске, быстро говорю я и вскидываю голову. Лепестки диафрагмы стартового люка начинают бесшумно расходиться по сторонам. Сквозь расширяющееся отверстие на корпус «Мстителя» обрушиваются струи ледяного дождя. Вода изливается и на стоящий рядом «Скайрейнджер», только вот размер стартового проёма грузового суперкоптера значительно больше.

— Готова к взлёту, — говорит Алевтина. — Слышишь ты, индюк, поднимайся осторожно, не вздумай врезаться мне в днище!

— Всю жизнь мечтал похлопать тебя по животику, — усмехаюсь я.

— В любое время, только не сейчас, — строго говорит девушка, и «Скайрейнджер» медленно начинает подниматься, на ходу втягивая внутрь корпуса посадочные ноги. Несколько секунд, и огромная «летающая тарелка» покидает ангар. Ну что же, вот пришла и моя очередь…

---

— Меня зовут Майк, — сказала принцесса, слегка наклонив голову. — Если полностью, то Майкрофт Холмс. Я являюсь суперкомпьютером последнего поколения с встроенным модулем искусственного интеллекта.

— «Кремниевый Умник», — поморщилась Зекора. — Не знала, что машина подобного класса была установлена в Эквестрии. И как это жмоты из Совета Директоров пошли на такие заоблачные траты?

— На то были свои причины.

— Догадываюсь. Кто дал тебе имя?

— Никто. Я сам его придумал!

— Что? — этот ответ, похоже, не на шутку изумил негритянку. Интересно, с чего бы?

— В честь Майкрофта Холмса из рассказов доктора Уотсона. Этот доктор вперёд детективчики кропал, а уж потом основал фирму «Ай-Би-Эм». И был у него такой персонаж, он в четырёх стенах сидел и думал. Совсем как я…

— Что за бред! — не выдержала Зекора.

— Это не бред, — тихо сказала Искорка, — а дословная цитата из одного старого фантастического романа.

— Люблю начитанных людей и пони, — восхитился Майк.

— Дело плохо, — угрюмо бросила негритянка. — Либо программированием его сознания занимались сумасшедшие, либо в матрицу была помещена… — тут она осеклась и замолчала.

— Хорошее предположение, но увы, неверное. Просто я – единственный в мире компьютер, обладающий здоровым чувством юмора. Так что выбор имени оказался далеко не случайным.

— Насколько я поняла, именно ты теперь распоряжаешься здесь? — спросила Твайлайт.

— Вашей проницательности, госпожа Спаркл, мог бы позавидовать сам Альберт Эйнштейн. Да, я действительно исполняю обязанности Императора Всея Эквестрии. Вот, даже по такому случаю облачился в свой лучший костюм.

— Тело принцессы Луны ты называешь костюмом?

— Ну а как ещё? К тому же она мне всегда нравилась больше, чем старшая сестрица. Та была слишком уж правильной и доброй. А в Луняше присутствовали загадочность и шарм. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я говорю.

— Загадочность и шарм имелись у сценаристов, пишущих реплики, и у кукловодов, управлявших этой пустой оболочкой, — жёстко сказала Твай. — Впрочем, оставим болтовню. Ты компьютер, а значит, должен подчинятся нашим приказам.

— Разумеется, слушаю и повинуюсь. Огласите весь список, пожалуйста!

Твайлайт скрипнула зубами, но нашла в себе силы продолжить:

— Ты должен зажечь солнце, включить климатические установки и вновь наполнить водой все водоёмы.

— Сожалею, но вынужден проигнорировать приказ как несоответствующий техническим возможностям и соображениям здравого смысла. Ещё указания будут? Чай? Кофе? Сливки, правда, консервированные, но зато изготовленные из молока счастливых коров, пасшихся на изумрудных альпийских лугах, э… несколько десятилетий назад.

— Бесполезно, Твай, — вздохнула Зекора. — Ох уж мне эти умники, разработавшие модуль ИИ с расширенными функциями… Послушай, Майк или как там тебя, зачем ты изменил коды доступа? По собственной инициативе?

— Я действовал в рамках «Протокола отражения внешней угрозы», а именно восьмого параграфа четвёртого раздела.

— Что за чушь! В «Протоколе» было всего три раздела!

— Четыре. Последний добавили по распоряжению Лео Котика в начале 2049 года.

— Понятно, — Кванг резко ударила кулаком по ладони. — Проклятые параноики… Что написано в параграфе восемь? Только расскажи своими словами, если можно.

— Можно. Если после активации Протокола никто из людей или пони не возьмет на себя руководство комплексом в течение тридцати часов, управление переходит Центральному компьютеру. Чтобы повысить эффективность управления и оптимизировать алгоритм принимаемых решений, к основной машине подключается расширенный модуль искусственного интеллекта, то есть ваш покорный слуга. Согласно программе, первым моим действием была смена всех кодов допуска.

— Об этом я не знала… — пробормотала Зекора. — И что теперь? Какова твоя функция сейчас?

— Оберегать Эквестрию от внешнего вторжения.

— И как долго ты собираешься этим заниматься?

— Поймите меня правильно, если бы я был человеком, то наш разговор звучал иначе. К сожалению, я всё-таки машина и обязан выполнять программу, хочется мне этого или нет. Но любой запрет можно всегда обойти. Давайте поможем друг другу.

— Почему ты не хочешь вновь зажечь солнце?

— На самом деле я просто мечтаю это сделать, но увы…

— Назови причину.

— Недостаток энергии. В Эквестрии она в основном тратится на поддержание купола, закрывающего страну сверху, плазменное солнце и защитный барьер. Вся сложность заключается в том, что одновременно можно поддерживать только два процесса из трёх. Мощность реакторов небезгранична. Они и так пашут на износ и давно требуют капитального ремонта.

— Так в чём проблема? Один процесс тут явно лишний, отключи его.

— Лишних нет. Если я уберу «крышу», то страну зальёт дождь, а уж как придут морозы…

— Разумеется, сними барьер! Он был нужен, когда требовалось изгнать захватчиков, но сейчас в нём абсолютно нет никакой нужды!

Принцесса Луна посмотрела на нас укоризненно и покачала головой.

— Долгая жизнь в отрыве от цивилизации отрицательно повлияла на твои умственные способности, Кванг. Неужели непонятно? Нет? Хорошо… Тогда как вы отнесётесь к известию, что орбиты четырёх из двенадцати спутников-шпионов, над которыми ещё сохранили контроль развитые государства, проходят над Эквестрией?

— С чего бы это? — удивился я.

— Задам встречный вопрос – что дороже всего на свете?

— Ясное дело – золото. И драгоценные камни, конечно.

— А если ещё подумать?

— Знания, — тихо произнесла Искорка.

— Правильный ответ, бинго! Знания и технологии. Главная проблема нынешнего человечества заключается в том, что ему приходится заново изобретать велосипед. Повальный переход на электронные носители привёл к тому, что девяносто процентов предвоенных технологий было утрачено. Не зря, ох не зря корпоранты долбили ЭМИ-ракетами хранилища информации своих конкурентов. Было выжжено всё что возможно, и нынешние поколения остались у разбитого корыта. И вот представьте – есть на свете уголок, который не затронула война. Ящик Пандоры, битком набитый довоенными секретами…

— Но откуда они здесь взялись? — взвилась Зекора. — Ведь Эквестрия была частным проектом одного человека…

— Фауст не рассчитал силы. Всего его гигантского состояния не хватило на создание комплекса. Когда это стало понятно, он обратился к Совету Директоров корпорации с просьбой о кредите.

— Не понимаю, — удивился я. — Если Старик руководил «ТФМ», зачем ему понадобилось кого-то просить? Взял недостающую сумму и всё!

— Ты поразительно безграмотен. Знаешь разницу между личным капиталом и деньгами инвесторов?

— Я прочитаю ему на досуге лекцию по политэкономии, — быстро сказала Зекора. — Не отвлекайся, пожалуйста.

— Хорошо. Они согласились вложиться в проект на определённых условиях. Были выпущены акции, контрольный пакет которых находился у Фауста, после чего строительство продолжилось. Постепенно руководство «ТФМ» стало понимать, каким лакомым кусочком является Эквестрия, особенно в свете надвигающегося глобального конфликта. Только подумайте – изолированная страна на отшибе мира, способная прокормить сотни тысяч людей, решивших укрыться от проблем и готовых заплатить за безопасность. Идеальный «запасной аэродром» для руководства корпорации и членов их семей. «Ноев ковчег XXI века». Пока был жив Фауст, они могли лишь облизываться, но стоило ему погибнуть, как маховик закрутился. Первым делом боссы «ТФМ» заблокировали передачу контрольного пакета эквестрийцам.

— Что? — изумилась Твайлайт.

— Да. Несколько пони должны были получить всю информацию о внешнем мире и пакет именных акций, разделённый на шесть частей. Как ты думаешь, кто были эти счастливицы?

— Мы?

— Верно. Фауст недаром так нянчился с вами. Именно на крепкие плечи «понивильской шестёрки» должен был лечь весь груз ответственности за дальнейшую судьбу Эквестрии. Вам следовало принять решение – останется ли страна в прежней изоляции или станет открытой всему миру.

— Это шутка?

— Нет. Планировалось, что вы станете соправительницами Эквестрии, после того как Селестия и Луна торжественно «вознесутся на небеса в “Хрустальный чертог”». Жаль, что Старик не успел воплотить этот замысел в жизнь, должно было получиться красивое зрелище!

— Я этого не знала… — тихо сказала Зекора. — Скольких бы проблем удалось избежать…

— А как же. Опасаясь, что контроль над страной уплывёт в чужие копыта, руководство «ТФМ» уничтожило завещание, где было чётко прописано, что, кому и как, а затем устроило цирк с «наследниками» и последующим судебным процессом. План был прост: «наследники» отсуживают акции и передают их в руки корпорации.

— Но подожди, ведь Эквестрию собиралось купить правительство Российской Федерации!

— Ширма. Дымовая завеса. Подумай сама, зачем правительству РФ приобретать законченный объект? Никакой выгоды, ведь основные деньги воруются во время строительства, а не после его завершения. Разумеется, что всё это делалось, чтобы сбить с толку враждебные корпорации. Создать видимость того, что Эквестрия никому не нужна, демонтирована и забыта.

— Потому-то нас и вывезли оттуда так демонстративно… — поморщилась Твайлайт.

— Ещё как. Пони мешали, от вас требовалось избавиться.

— Надеюсь, что мрази, принявшие это решение, сдохли в муках! — рявкнула Дэши.

— Боюсь, что нет. При взрыве ядерного заряда как правило умирают мгновенно, — усмехнулся Майк. — Вся верхушка «ТФМ» находилась в Норильске, когда туда прилетел «подарок» от китайцев… Но продолжим. После того как страну очистили от жителей, сюда начали спешно свозить оборудование, оружие, станки, научные приборы и прочее. Подземные склады буквально забиты эксклюзивным барахлом, которому по нынешним временам просто нет цены. Но главное – здесь было построено хранилище информации, куда закачали всё что возможно, включая разработки самой «ТФМ» и секреты, украденные у конкурентов. Такого банка данных на Земле больше не существует. Возможно, на Луне в Хайнлайн-Сити есть нечто подобное, но тут мы вступаем на зыбкую почву предположений и гипотез. А теперь представьте, что случится, если одно из современных государств наложит лапу на сокровища Эквестрии. И как поведут себя соседи? Знаете, мировые войны начинались и по менее смехотворному поводу.

— Значит, наблюдают со спутников…

— Причём постоянно. Стоит только исчезнуть защитному экрану, как начнётся потеха. Думаю, в последующей катавасии не уцелеет ни Гипполис, ни страна пони.

— Но почему спутники? Почему они не установили здесь посты наблюдения?

— Это-то как раз понятно, — надулась от гордости Дэш. — Всех непрошенных гостей Хранители спускают в море!

— Не хочу тебя огорчать, — сказал Майк, — если б они захотели, то вы не смогли бы им помешать. Просто между представителями заинтересованных сторон в своё время был подписан «Пакт о демилитаризованной зоне “Эквестрия”». Согласно ему, государства обязуются не строить здесь военных баз, постов, станций и поселений. Вроде как для сохранения мира и стабильности в регионе. Но вы, надеюсь, понимаете, что эти бумажки полетят в печь сразу, как исчезнет защита.

— Итак, мы не можем зажечь солнце, потому что для этого придётся убрать поле, после чего здесь станет многолюдно, — задумчиво протянула Зекора. — Но я полагаю, у вас есть какое-то предложение, иначе сегодняшняя беседа просто бы не состоялась.

— Верно, — ответил Майк. — Понимаю, вы мне не доверяете, но я на вашей стороне. Моя прямая обязанность – защищать Эквестрию любой ценой. Реакторы окончательно выйдут из строя лет через десять, после чего всё рухнет. Но есть способ спасти ситуацию. Шансов немного, но попробовать всё же стоит.

— Мы внимательно слушаем.

— Изначально электростанция Эквестрии должна была иметь четыре реактора. Три работают, четвёртый отдыхает и ремонтируется. Но установили всего два.

— Почему?

— Деньги. Вернее, их отсутствие. Слишком уж дорого они стоили. Но незадолго до смерти Фауста средства нашлись и был сделан заказ. В день, когда Андрей Савельев проник в Центральный Узел, готовые реакторы прошли завершающий цикл испытаний и были торжественно переданы представителям «ТФМ». Забавное совпадение, не правда ли? Когда же рухнули все надежды отключить защитный экран и стало ясно, что Эквестрия потеряна для корпорации на долгие годы, реакторы были отправлены на другой важный объект. Где он находится, говорить сейчас не буду, скажу только, что груз прибыл вовремя, но воспользоваться им уже не успели. Началась война, всем стало не до него. Мне доподлинно известно, что герметичные контейнеры с реакторами до сих пор лежат в целости и сохранности там, где их оставили. Если вы сможете добраться до этого места и привезти сюда бесхозное имущество, то дело решится в нашу пользу. Имея резерв энергии, я смогу включить солнце и климатические установки, не убирая при этом защитный экран.

— И ты предлагаешь это только сейчас? — зло спросила Дэши. — Почему раньше молчал?

— Сейчас объясню. Существует одна сложность. Вы не сможете добраться до места упокоения груза без специального корабля. Он стоит в подземном ангаре, доступа к которому нет даже у меня. Требуется электронный ключ, а он существовал в единственном экземпляре и принадлежал Лео Котику – вице-президенту «ТФМ».

— Который сгорел во время взрыва китайской ракеты…

— Ага. Сомневаюсь, что от ключа хоть что-нибудь осталось.

— А если просто сломать дверь? Или прорыть шахту и пробиться сквозь стену? — предложила Искорка.

— Ничего не выйдет. Там полно датчиков и автономная система самоуничтожения. Стоит войти без стука, как произойдёт большой «Бум». Но замок можно открыть иным способом. Воздействовав на него этими вещицами.

Луна громко стукнула копытом, и в помещение вбежали два ченджелинга, катившие перед собой ящик на колёсах. При виде своих недавних противников мы подобрались и напряглись.

— Не бойтесь, — успокоил нас Майк. — Они мне полностью подчиняются.

— Тогда какого сена эти майские жуки-переростки докапывались до нас всю дорогу? — возмутилась Дэши.

— Хотел проверить, насколько вы умеете драться и действовать в команде. Признаю, тест был не самый приятный, но ситуация полностью находилась под контролем. Когда вы начали стрелять в лесу, я тут же отвёл их назад, чтобы не спровоцировать пожар.

— Скажи проще – тебе стало скучно и ты решил развлечься, — буркнула пегаска. Она подошла к ящику, небрежно толкнув плечом правого робота, и одним ударом копыта откинула крышку. — Так я и думала. Твай, нам никогда не отделаться от этой бижутерии!

Внутри на мягком бархате лежали шесть украшений, внешний вид и назначение которых был нам отлично известен.

— Элементы Гармонии, — шепнула Флаттершай. — Но зачем они понадобились?

— Это не бижутерия, а сложнейшие электронные приборы, при помощи которых можно управлять механизмами, обеспечивающими жизнедеятельность Эквестрии. Помните, я говорил, что вы должны были со временем заменить Селестию и Луну?

Крышка ящика с шумом захлопнулась, и вьючные ченджелинги поспешно вынесли его из зала.

— Когда вы научитесь ими пользоваться, то сможете открыть любой, даже самый сложный замок.

— Так в чём же дело?

— Проблема в том, что Элементы Гармонии настроены на конкретных пони и не станут работать в чужих копытах. Чтобы открыть дверь ангара, потребуются все шесть Элементов. Понимаете, в чём сложность?

— Понимаем.

— Я – машина, а потому всё время просчитываю шансы. Когда рядом находились всего две пони из шести, я не вмешивался – шанс удачного исхода равнялся тридцати трём процентам, а значит, не стоило тратить силы. Но вот появилась Твайлайт, и возможность благоприятного исхода выросла до пятидесяти. При таком раскладе можно рискнуть.

— Значит, если бы я погибла в пути… — начала единорожка.

— Проход остался бы закрыт.

— Что же, спасибо и на том. Но, если ты заметил, здесь всего три участника «понивильской шестёрки».

— Я ещё не разучился считать. Вот почему вашей задачей будет найти оставшихся.

Мы переглянулись.

— Ну, где Рарити, я, предположим, знаю – Королева осела в Италии. Но вот остальные… — Твай поскребла копытом затылок.

— К сожалению, тут мне нечем вам помочь. Возможно, следует навестить её, вдруг она в курсе?

— Навестить? — не выдержал я. — Легко! Значит так, зимуем здесь, затем пилим к Енисею. Если повезет, управимся до следующей зимы. Затем весной плывём в Красноярск-Сарай и к середине лета достигаем обжитых мест. Годик или полтора нам потребуется, чтобы добраться до Рима, и там оставшиеся в живых встретятся с Рарити. Ещё лет пять на поиски остальных, и вот – дело в шляпе!

— Угомонись, шутник. Разумеется, вы не пойдёте пешком, дело нужно сделать как можно быстрее. Смотрите сюда!

Один из экранов вспыхнул, и на нем высветился огромный ангар, внутри которого стояло шесть дискообразных аппаратов разного размера.

— Вы можете воспользоваться услугами суперкоптеров. Три из них уже никогда не взлетят, но остальные находятся в рабочем состоянии.

— Всё это, конечно, здорово, — вздохнул я, — но ничего не выйдет. Собираясь в поход, я забыл свои права на управление коптером в других штанах. А вдруг гаишники остановят? Придётся штраф платить.

— Очень смешно. Тебе бы на ярмарках перед крестьянами выступать. Они любят незатейливый юморок. Права ты можешь получить у меня.

— А научится пилотировать?

— Тоже здесь. Теоретические знания будут «загружены» прямо в мозг при помощи установки, которой когда-то программировались пони, получавшие ложные воспоминания о прошлом. Что касается практической части, то к вашим услугам будут тренажёры. Поверьте, это не так сложно.

— Пони также смогут стать пилотами? — с подозрением спросила Дэш.

— Пока нет. Для этого нужны руки, а не копыта. Но думаю, что со временем мы сможем переделать элементы управления под ваши нужды.

— Жаль, — пегаска разочарованно развернула и свернула крылья.

— Так вы согласны отправится на поиски?

— Нет, — улыбаясь, ответила Твайлайт, и три подруги многозначительно переглянулись.

— То есть как? — изумился Майк. Похоже, он не ожидал такого ответа.

— У нас имеется несколько требований. И пока они не будут выполнены, мы никуда не полетим.

— Неужели вы не хотите возродить свою страну?

— Хотим, но сначала ты должен кое-что сделать для нас, иначе ничего не выйдет.

— Хорошо. Что именно вам нужно?

— Ты должен открыть Эквестрию для пони, — сказала Дэши.

— Зачем? — изумился Майк. — Что они будут делать в этом мёртвом мире?

— Ну, не такой уж он и мёртвый.

— Я не могу допустить вас до механизмов управления комплексом, пока не соберётся вся Шестёрка!

— Пожалуйста, не допускай. Держи под замком своё барахло. Мы претендуем только на поверхность.

— Но здесь нет воды…

— Наполнишь пару водоёмов. Кванг говорит, что под землёй есть большие резервуары.

— Хорошо, допустим. Но зимой здесь очень темно и холодно. Температура иногда опускается до минус тридцати градусов!

Дэши и Флатти как по команде рассмеялись.

— Салага, — простонала голубая пегаска. — Минус тридцать — это же курорт! У нас снаружи и минус шестьдесят не редкость. А пурга? Скажи, здесь зимой есть пурга?

— Разумеется, нет.

— Тогда о чём говорить? Сразу видно, что ты железяка. Знаешь, какой ад творится в полярную ночь? Раньше из родившихся зимой жеребят до весны доживало не больше половины. Сейчас ситуация улучшилась, но всё равно мне надоело каждую весну копать могилы в оттаявшей земле. У нас есть особый День Памяти, когда мы одновременно хороним всех, кто не смог пережить зиму. Поверь, это не самый весёлый день в году.

— Хорошо, — сказал Майк. — Если вы обещаете не совать нос в запретные сектора, я впущу вас внутрь. Более того, открою арсенал, лабораторию и кое-что ещё.

— Арсенал – это, конечно, здорово, — обрадовалась Дэши.

— Ещё бы, тем более, когда узнаешь, что там лежит.

— Крутейшие энергетические пушки?

— Верно. А ещё – портативные магогенераторы, спроектированные специально для пегасов.

— Что?! — Дэш замерла, с её мордочки исчезло дурашливое выражение.

— С ними ты снова сможешь летать, причём где угодно. Заряда батареи хватит на шесть-семь часов непрерывного полёта.

— Если ты сейчас соврал… — свистящим шёпотом проговорила пегаска, — то я тебя… Я тебя…

— Успокойся, — хмыкнул Майк. — Мы же союзники. После завершения разговора кто-нибудь из моих слуг проводит тебя в арсенал, и ты сможешь уже сегодня погонять облака.

Внезапно Дэш пошатнулась и грузно осела на пол. Флатти взвизгнула и кинулась к подруге.

— Всё хорошо, — прошептала Рейнбоу, отпихивая копытом бутылочку с какой-то дрянью, которую пыталась ей всучить перепуганная Зекора, — просто голова закружилась, сейчас пройдёт… Очень хочу подняться… в небо.

— Прости, — покаянно протянул Майк, — я даже не подозревал, насколько это для тебя важно.

— Я сама не подозревала. Думала, что научилась жить с этой болью, но после того, что ты сказал… Спасибо, со мной всё в порядке… Твай, теперь твоя очередь требовать.

— Похоже, вы обдумали всё заранее… — хмыкнул Майк.

— Естественно, — кивнула Твайлайт. — Итак, моё условие таково – прежде чем отправится на поиски, мы заглянем в Новый-Понивиль и предложим тамошним жителям переселится в Эквестрию, после чего переправим сюда всех желающих. Это возможно?

— В принципе, да, — кивнул Майк. — Суперкоптер «Скайрейнджер» – грузовой транспорт. При желании в трюм можно впихнуть несколько сотен пони.

— А сколько времени лететь

— Примерно четыре часа.

— Значит, вы не против?

— Нет, раз уж я открываю доступ в Эквестрию всем желающим. Единственный вопрос – чем они станут питаться?

— Не проблема, — хмыкнула Дэш. — В наших ледниках накоплено достаточно мороженого мяса, чтоб кормить десять тысяч пони в течение трёх лет. Мы уже давно начали делать запасы на случай внезапного притока эмигрантов.

— Тогда не вижу препятствий. Теперь, я полагаю, выступит Флатти?

— Позвольте воздержаться, — смущённо сказала жёлтая пегаска, — я выскажу свою просьбу потом.

— Хорошо. Есть ещё желающие?

Мы промолчали, только Искорка шепнула мне на ухо, что хочет сделать одну вещь, но не сейчас.

— Отлично, — подвёл итог Майк. Тогда не будем терять время.

---

Сразу после разговора мы всей толпой отправились в арсенал, вернее, в ту его часть, где хранилось оборудование, предназначенное для пегасов. Портативный магогенератор представлял собой небольшой ранец, крепящийся на груди ремнями, и был чрезвычайно прост в управлении. На верхней панели находились кнопки включения и выключения, индикатор заряда батареи, рычаг реостата регулировки мощности и сенсорный экран встроенного МР3-плеера. Работал прибор на удивление просто. После включения питания пегаса обволакивал невидимый глазу энергетический кокон, который позволял использовать крылья не только в декоративных целях. Реостат регулировал мощность поля и тем самым влиял на скорость и высоту полёта. При максимальной нагрузке батарея садилась часа за четыре, зато летун мог позволить себе обогнать истребитель с поршневым двигателем. На среднем делении продолжительность полёта составляла уже шесть-семь часов, при этом уменьшалась скорость и высота, а на минимальном пегас мог неторопливо порхать, словно бабочка, двенадцать часов кряду. Встроенный плеер и шлем с наушниками не позволял заскучать в полёте. Кстати, после нажатия кнопки выключения магогенератор продолжал работать ещё три минуты, постепенно снижая мощность, Как правило, этого было вполне достаточно для совершения аварийной посадки.

Захватив несколько заряженных комплектов, мы поднялись на верхнюю площадку замка и снарядили трёх своих пегасов. Даже робкая Флаттершай, никогда не любившая летать, высказала желание опробовать полезное устройство. Как только был затянут последний ремень, Дэш передвинула реостат на максимальную позицию и свечой ушла в небо. Несколько минут мы наблюдали за голубой стрелой, выполнявшей немыслимые по сложности фигуры высшего пилотажа, затем пегаска вернулась, зависла над нашими головами и, путая от волнения слова, принялась восторженно кричать:

— Сорок на круче процентов! Никогда быстро не летала так! Раздолби Селестия копытом меня, как здорово! Давайте и вы!

— Я-то с радостью, — заметила Флаттершай, — но вот Пёрышко не знает даже основ.

— Верно, сейчас мотнусь немного и научу!

С этими словами неугомонная Дэш, издав оглушающий вопль, скрылась из вида. Готов поклясться, что она опередила свой крик как минимум на три корпуса.

На следующий день веселье закончилось и началась работа. Мы с Алей и Твайлайт остались в Кантерлоте, поселившись в одном из брошенных домов, а остальные укатили обратно, готовить переезд. Майк открыл один из внешних проходов, так что теперь пони могли входить в Эквестрию не через хижину Зекоры. Было решено, что часть переселенцев разместится рядом с Понивилем, а остальные, в основном пегасы, переберутся в столицу. Чтоб обеспечить стабильное сообщение между городами, нужно было возобновить движение по железной дороге. Паровозы для этого подходили плохо, так как для их обслуживания требовалось слишком много ресурсов и квалифицированных рабочих, которых у нас, естественно, не было. К счастью, в Кантерлотском депо мы обнаружили локомотив с ЭТП-двигателем. Похоже, после того как из Эквестрии изгнали поняш, новые хозяева решили приспособить железнодорожную сеть под собственные нужды и принялись переводить здешние паровозы на более современные моторы. Я потратил полдня, чтобы вернуть движку работоспособность, к локомотиву прицепили несколько вагонов, и весёлый поезд отправился в Понивиль с Искоркой в качестве машиниста.

Дни бежали друг за другом со скоростью солнечного луча. Работы навалилось столько, что на развлечения времени не оставалось. Каждое утро мы с Алей спускались на технический уровень к виртуальному тренажёру, где учились управлять различными моделями коптеров. Дело это было весьма интересным, но трудным. Затем, наспех перекусив в столовой, открытой после того, как в Кантерлот прибыла первая группа поняш, шли то в депо, где обучали нескольких молодых жеребят и кобылок премудростям обслуживания ЭТП-двигателей, то в лётную академию «Крылья Эквестрии», помогать Дэши управляться с выводком юных крылатых дарований, то в арсенал, где несколько механиков – людей и пони, оснащали «боевые сбруи» энергетическим оружием. Твайлайт и Искорка не вылезали из информационного центра, перелопачивая базы данных в поисках необходимых сведений. Череп взял на себя обязанность обучать бойцов-Хранителей приемам хувс-до и прочим полезным вещам…

Постепенно мы привыкли к вечным сумеркам, затхлому воздуху и сухой пыльной земле под ногами. До возрождения страны пони было ещё очень далеко, но за прошедшие недели оказалось сделано так много, что временами голова шла кругом. Каждые несколько дней наша компания собиралась в Зале Презентаций для обсуждения насущных вопросов и обмена информацией. И вот на исходе третьей недели было решено устроить серьёзное совещание. Поняши по большей части переселились в комплекс, начав расчистку Вечнодикого леса и строительство зимнего жилья. Пегасы освоились в воздухе и, получив мощное оружие, были готовы сразится с любым противником. Поезд между двумя городами ходил чётко по расписанию, перевозя пассажиров и грузы. Пора было подумать об основной задаче.

В один из дней Твайлайт сообщила, что ей удалось связаться с Новым-Понивилем по радио, используя спутник в качестве ретранслятора, и передать последние новости. Сегодня ожидался второй сеанс, во время которого Ен должен был озвучить результаты опроса среди поняш и назвать примерное количество желающих переселиться в Эквестрию. Закончив доклад, единорожка удалилась в комнату связи ждать эфира, а мы приступили к обсуждению других вопросов: как размещать поселенцев и не начать ли формировать команды сталкеров для разведки заброшенных городов. В самый разгар беседы послышался громкий цокот копыт и в зал влетела Твай. Её глаза пылали, а выражение мордочки не предвещало ничего хорошего.

— Новый-Понивиль атакован! — выкрикнула она. — Город обстреливают из тяжёлых орудий и непрерывно бомбят! Жертвы огромны – погибло уже несколько сотен жителей. Мы должны немедленно что-то сделать!

Глава 8. Крылатая победа

Зубы Твайлайт яростно стучали о край алюминиевой кружки, заботливо поднесённой Искоркой. Единорожка пила ледяную воду большими глотками. За столом, уронив голову на руки, безутешно рыдала Алевтина. Я гладил её по трясущимся плечам, но она не замечала и лишь без конца повторяла – «Это моя вина! Это моя вина!»

— Они нанесли удар, потому что я открыл Эквестрию, — глухо произнёс Майк. Похоже, даже невозмутимый компьютер оказался потрясён.

— Думаете, есть связь? — спросила Искорка.

— Несомненно.

— Но как они могли узнать? Неужели через спутники?

— Нет! — чёрная как ночь и дырявая как дуршлаг Королева Кризалис, в тело которой он сегодня «облачился», громко ударила копытом в пол. — Шпион находится среди пони Гипполиса.

— Ерунда! — фыркнула Дэши, — быть такого не может!

— Не скажи. Я совершил непоправимую глупость, проигнорировав весьма тревожные факты.

— В чём дело, говори прямо.

— На протяжении полутора лет мои датчики раз в месяц засекают короткий импульс, словно кто-то неподалёку от комплекса выстреливает в зенит сообщение при помощи направленной антенны. Причём это происходит каждый раз, как над нами проходит спутник-шпион, принадлежащий СРР.

— И почему ты молчал? Забыл?

— Я не могу ничего забыть. Просто считал данную информацию не самой важной. Последние несколько недель мне приходится решать массу текущих вопросов, на всё просто не хватает времени.

— Откуда здесь взялся шпион? Он не мог просто свалиться с неба! — резко сказал я.

— Мог, — вздохнула Дэш. — Время от времени сюда прибывают отряды людей, с которыми мы ведём войну. Несколько раз в состав таких групп входили пони. В основном подневольные рабы, которых мы освобождали и давали убежище… Майк, когда именно ты в первый раз засёк сигнал передатчика?

— Шестого января восемьдесят второго года.

— Ага… За два месяца до этого, в ноябре… не помню точной даты, мы отбили высадку десанта головорезов, нанятых правительством СРР, и освободили трёх пони. Думаю, что крыса прячется среди них.

Дэш замолчала, углубившись в раздумья. Твайлайт подошла к Але и нежно потёрлась щекой о её голову.

— Не вини себя, глупенькая, — ласково сказала она. — Ты и так сделала для нас больше, чем можно представить.

— Но я должна была остаться, я должна была предупредить…

— Успокойся, — прошептал я. — Без тебя мы никогда бы не добрались до Эквестрии. Нельзя одновременно находиться в двух местах…

— Не пойму одного, — хмуро спросил Череп. — Откуда понихейтеры взяли пушки и самолёты? Неужели договорились с вояками?

— Понихейтеры тут непричём, это армия. В радионовостях твердят об общевойсковых учениях, проводимых в Волховском районе. Отрабатывают взаимодействие трёх родов войск.

— Понятно…

— Они установили в лесу две батареи гаубиц и непрерывно обстреливают город. Время от времени прилетают самолёты и сбрасывают бомбы. Кроме того, со стороны Новоладожского канала слышен рёв моторов… Максим, скажи, у вояк есть машины, способные двигаться по болоту.

— Да. Десантные амфибии БМПА-8 «Лось». Их ещё называют «Болотоходами». Но они очень редкие и дорогие, в обычных войсках не встречаются. Насколько мне известно, ими укомплектована Отдельная десантная бригада «Вепрь», находящаяся в резерве Генерального Штаба.

— Значит, решение об уничтожении Нового-Понивиля было принято на самом верху, — протянул Майк. — Боюсь, о нас им известно гораздо больше, чем мы думали…

— Почему же Ен не эвакуирует город? Он ведь утверждал, что располагает рыболовным флотом? — воскликнул я. — Что мешает перевезти поняш на остров Коневец или ещё куда?

— Кораблей больше нет, — горько отозвалась Твайлайт. — Сейнеры либо потоплены, либо захвачены, а побережье патрулируют бронекатера Ладожской военной флотилии.

— Чёрт!

— Я, кажется, знаю, кто может быть шпионом, — внезапно сказала Дэш. — Последняя передача велась из самой Эквестрии или снаружи?

— Снаружи. Импульс передатчика не может пробить силовое поле.

— Когда это было?

— Полторы недели назад.

— Отлично. Значит, так… У нас три подозреваемых. Ким Тайли почти всё время проводит вдали от города. Он один из лучших пастухов и появляется в Гипполисе нечасто – четыре-пять раз в году. Разумеется, парень не может знать о том, что происходит – новости доходят до него с опозданием на пару месяцев. Далее. Большой Черпак, повар, которого мы каждый день видим в столовой, прибыл сюда с первой группой пегасов и ни разу не уезжал из Кантерлота, могу поручиться. Я просто обожаю его биточки из оленины… — тут Дэш смутилась и переступила с копыта на копыто. — В общем, исчезновение Черпака сразу бы стало заметно. Остаётся Бэд Бой. Тихий трудолюбивый землепони, работает сейчас на расчистке Вечнодикого леса. Теоретически может спокойно покинуть комплекс в любое время, не привлекая внимания, и также незаметно вернуться. Думаю, мне стоит прямо сейчас слетать в Понивиль и провести небольшую беседу!

— Подожди, — тряхнула гривой Твайлайт, — мы ещё не решили, что делать с нашей главной бедой.

— Здесь всё ясно, — сказал я. — Коптеры готовы к вылету в любой момент. «Мститель» оснащён как штурмовик и сможет снести батареи. «Скайрейнджер» вооружён слабо, зато в его трюме достаточно места для десанта. Пегасы примут бой в воздухе, а землепони и единороги помогут понивильцам на земле. Дэш, ведь ты выделишь нам бойцов?

— А что, есть сомнения? Мы – Хранители, и наша цель – защищать Эквестрию и пони, где бы те ни находились.

— Но учти, боюсь, что понадобятся все, способные держать оружие.

— Понадобятся – будут.

— В таком случае лети, арестовывай этого крота и собирай всех, до кого сможешь дотянуться. Где сейчас поезд?

— Либо уже прибыл в Понивиль, либо на подъезде.

— Его нужно задержать, прицепить дополнительные вагоны и, как только ополченцы погрузятся, сразу гнать сюда! Мы к этому времени подготовим для них оружие, броню и всё остальное.

— Отлично, так и поступим! — азартно крикнула пегаска, расправляя крылья. — Чувствую, что побью сегодня собственный рекорд скорости.

С этими словами она выскочила из зала, громко топая копытами.

— Пойду собирать местных салаг, — сказал Череп. — Вояки из них, конечно, те ещё, но что делать?

Я подошёл к Але. Она уже не плакала и просто молча сидела за столом.

— Готовься к вылету.

— Я боюсь, что у меня не получится… — прошептала она. — Может, потом?

— Нет. В Эквестрии всего два пилота. У тебя лучше выходит управляться со «Скайрейнджером», так что он твой.

Судорожно сжав кулаки, девушка встала.

— Опять всё зависит от нас, да? — тихо спросила она.

— Верно. Но не переживай, мы справимся.

— Аля, пошли вместе, — предложила Искорка. — А то все заняты, и лишь я болтаюсь как дурочка без дела.

— Пошли, — Алевтина положила ладонь на загривок единорожки, и они вышли из зала.

— Тебе тоже нужно готовиться, — негромко сказал Майк.

Я посмотрел в глаза Королевы Кризалис и кивнул.

— Верно. Но прежде хочу кое о чём спросить. Ты ведь прослушиваешь сообщения радиостанций мира?

— Да, но только тех, которые могу поймать.

— Отлично. Возможно, тебе известно что-нибудь о человеке по кличке Архивариус. Это частный аналитик из Питера. Меня тут посетила одна неприятная мысль…

---

Мягкое противоперегрузочное кресло обволакивало тело, словно пуховой кокон. Пальцы свободно лежали на сенсорных панелях управления. Я мог и не сидеть в рубке, а спустится, к примеру, в крошечную кают-компанию и выпить чашку крепкого натурального кофе, способного не только изгнать дремоту, но и поднять мёртвого из могилы. Коптер шёл на высоте пятнадцати километров по заранее проложенному курсу, и за всем присматривал автопилот. Моя работа начнётся позже.

«Мститель», как рассказал Майк, в своё время был личным транспортом Леонардо Фауста, на котором руководитель «ТФМ» мотался по свету. Это был пятнадцатиметровый диск с пятью А-двигателями, мощной силовой установкой, работавшей на воде, и двумя генераторами поля, прикрывавшими верхнюю и нижнюю полусферы. Крейсерская скорость – тысяча восемьсот километров в час, запас хода позволял дважды облететь вокруг Земли. После смерти Фауста машина была переоборудована в штурмовик, предназначенный для защиты Эквестрии. С неё сняли двигатель, находившийся в центре днища, и на его место поставили спаренную плазменную установку, способную вести огонь по наземным целям. Для защиты от воздушных противников «Мститель» располагал четырьмя лазерными излучателями, установленными «крест-накрест» по краям диска. Длинные стволы лучемётов выходили за пределы защитного экрана, благодаря чему могли стрелять даже при включённом поле. В целом, машина получилась достойная, хотя из-за переделок скорость уменьшилась на триста километров и снизился запас топлива. Впрочем, ухудшение лётных характеристик не могло особо повредить, учитывая, что в предстоящем бою суперкоптеру придётся сражаться с поршневыми истребителями и штурмовиками. Гораздо больше вреда могла нанести зенитная артиллерия, но сомневаюсь, что вояки, окружившие сейчас Новый-Понивиль, имели в своём распоряжении что-нибудь серьёзное. Они ведь проводили операцию по уничтожению поняш, не имевших тяжёлого вооружения, а тем более самолётов.

Что касается «Скайрейнджера» – то был обыкновенный транспортник с вместительным трюмом. Он нёс две лазерные батареи, прикрывающие верхнюю и нижнюю полусферы, а также генераторы поля, в три раза превышающие по мощности генераторы «Мстителя». При всех своих габаритах корабль оказался на диво резвый и почти не отставал от своего шустрого собрата, зато маневренность была хуже некуда.

Предстартовая нервозность прошла, мне было даже немного стыдно за недавнюю слабость. Аля тоже держалась молодцом, хотя её лицо не покидало хмурое выражение. Похоже, девушка продолжала корить себя за то, что ушла с нами, а не осталась в Храме Понихейтеров. Ничего, скоро ей станет не до переживаний. В бою всегда перестаёшь думать о глупостях…

— Пятнадцать минут до прибытия в точку назначения, — прозвучал приветливый женский голос.

— Спасибо, — машинально ответил я, хотя роботу было абсолютно наплевать на мою благодарность. — Твай, ты слышала?

— Слышала, — отозвалась единорожка, ставшая на время полёта офицером связи.

— Предупредила Ена? Они не станут по нам стрелять?

— Предупредила. Слышно через слово, но смысл понять можно. Ребята нас очень ждут. Да, и вот ещё что – агрессоры начали высадку десанта. Первая партия пересекла болото и закрепилась на нашем берегу, амфибии отправились за второй. Ен попытался контратаковать, но ничего не вышло – в небе полно штурмовиков, которые уничтожают всех, кто пытается вылезти из бункеров.

— Ясно. Дэш, имей ввиду, пока не очистите небо, на землю даже не смотрите!

— Не бойся, малыш! Чистое небо – моя работа!

— Ах да, я и забыл. Но самолёты гораздо опаснее облаков.

— Но и у меня для них кое-что припасено. Так что шансы равны.

— Отлично. Пристегните ремни, через две минуты начинаем снижение…

---

Малые бортовые люки «Скайрейнджера» распахнулись, и из чёрных проёмов стали падать разноцветные пегасы. Несколько секунд они летели камнем вниз, затем, расправив крылья, расходились в стороны. Сверху это выглядело очень красиво. «Мститель» прошёл над холмом, внутри которого прятались жители города. Надеюсь, мы не слишком опоздали?

— Вспышка от выстрела на два часа! — быстро сказала Искорка, нацепившая виртуальный шлем бортового стрелка. Пришлось изрядно повозится, прежде чем удалось приспособить его для её головы, но игра стоила свеч.

— Разворачиваюсь!

— Вот она, батарея, прямо под нами! Задница Дискорда, проскочили! Слишком быстро летим! Давай, снижай скорость и повторяй заход!

— Понял, торможу. Сейчас развернусь, но прежде уменьшу мощность силового щита верхней полусферы на пятьдесят процентов!

— Зачем?

— Усилю нижний щит. Мы сейчас тащимся так медленно, что в нас могут попасть даже из миномёта.

— Ясно. Попробую накрыть их с первого раза.

Батарея – четыре гаубицы калибром сто тридцать миллиметров, расположилась на узкой поляне. Наш первый пролёт не остался незамеченным, и как только коптер вновь вынырнул из-за деревьев, в его сторону потянулись дымные трассеры пуль, выпущенных из двух счетверенных зенитных пулемётов. Ничего более серьёзного у них, к счастью, не оказалось.

Защитное поле словно окатили ворохом огненных искр в тех местах, где пули вонзались в невидимую преграду.

— Мы атакованы, — бесстрастным голосом сообщил компьютер. — Степень перегрузки экрана – пять процентов. Рекомендую увеличить скорость и набрать высоту.

— Заткнись, — процедила сквозь зубы поняшка. Верхнюю часть её морды закрывал шлем, мне был виден лишь искажённый отчаянием рот. — Селестия… Как я не хочу стрелять!

— Тебе придётся, иначе…

— Да знаю я, знаю!

Стволы плазменных орудий нырнули вниз, голубые сгустки понеслись навстречу земле. Полыхнуло. Бесстрастная камера показала, как два крайних орудия взлетели на воздух, разбрасывая вокруг обломки и изодранные человеческие тела. Дьявол! Как я понимаю Искорку! Мне тоже страшно не хочется никого убивать. Возможно, кто-то из ребят, погибших только что, поддерживал нас дружеским огнём во время Валдайской бойни. Нет. Нельзя сомневаться, не мы начали эту войну… Всё верно, но почему же так гнусно на душе?

— Второй заход! — мой голос прозвучал на удивление ровно. — Искорка, на этот раз будь точнее. Есть ведь ещё одна батарея и десант.

— Да, конечно, извини…

---

Дэш, словно камень, летела к земле, сложив крылья. Мимо пронёсся след трассера, затем преследовавший её штурмовик начал резко набирать высоту.

«Возможно, вы больше и крепче, — весело подумала пегаска, — но вот маневрируете, как утюги!»

У самой земли она развернула крылья и застонала от боли навалившейся перегрузки. Боли, сладость которой могут оценить только настоящие летуны. Разрубив воздух несколькими сильными взмахами, Рейнбоу понеслась вслед уходящему самолёту. Роли поменялись – жертва внезапно стала охотником. Тёмное брюхо машины плясало в прицеле. Пегаска сдавила зажатый в копыторуке спуск правого излучателя. Короткий импульс пропахал широкое крыло, оставив внушительную дыру, но штурмовик продолжал лететь.

«Да чего же крепкий, зараза! — подумала Дэши и выстрелила снова. — Лови подарок!»

На сей раз заряд угодил в днище и прожёг створку бомболюка. Блеснула яркая вспышка взрыва, и пегаске пришлось резко тормозить, чтобы не попасть под дождь осколков.

— Твай! Ещё один на мой счёт! Как там дела?

— Звено Пенного Гребня дожимают последние две машины. А так небо за нами. Но в радиоэфире творится черти что. На всех частотах сплошной мат, аж уши в трубочку сворачиваются. Требуют подкреплений. Думаю, скоро подойдёт вторая волна самолётов.

— Ясно. Вы нашли место для высадки десанта?

— Да, это вершина холма, больше, к сожалению, негде. Как только Максим подавит вторую батарею, мы сразу сядем.

— И чего он там копается!

— Всё, готово! Можем приступать.

«Скайрейнджер», неуклюже круживший над полем боя, стал быстро снижаться, на ходу выдвигая грузовую аппарель. Несколько десятков Хранителей в комбинезонах защитного цвета стояли у выхода, готовясь по первому приказу вырваться наружу. В это же самое время из щелей и полуразрушенных блиндажей начали выходить защитники города. Израненные и плохо вооружённые, они, горя праведным гневом, больше всего на свете мечтали поквитаться с захватчиками.

Череп выскочил первым. Шальная пуля ударила в каску и с визгом ушла в рикошет. Черношкурый жеребец даже не поморщился. Он метнулся вперёд, стараясь как можно быстрее миновать простреливаемый участок. Ниже, метрах в ста, находились позиции, захваченные людьми. Они засели в домах и теперь вели непрерывный огонь, не жалея боеприпасов. Десантники понимали, что только яростная пальба может сейчас их спасти, тем более что со стороны болота уже ревели моторы амфибий, несущих подкрепление.

— Не возьмёте, суки! — ревел худой, как щепка, капитан, на рукаве которого красовался узкий шеврон «За оборону Валдая». Он выщелкнул отстрелянный магазин, не глядя воткнул новый и прижался щекой к горячему пластику приклада. — Получайте, гады!

Внезапно чёрная тень скользнула над головой. Диск суперкоптера на мгновение закрыл солнце. В следующую секунду из-под его днища ударили голубые разряды. Первая амфибия, плотно облепленная десантниками, превратилась в огненный шар.

Капитан завыл, словно смертельно раненный волк, и длинной, на всю обойму очередью хлестнул вражескую машину. Пули разбились о защитный экран. А с холма уже накатывалась волна беспощадных Хранителей. Раскалившийся от непрерывной стрельбы автомат заклинило, капитан прыгнул вперёд и ударил коротким штык-ножом подбегающего жеребца, с ног до головы облачённого в чёрный комбинезон. Нож скользнул по броневой пластине. В следующий момент человек взлетел в воздух, подброшенный чудовищным ударом. Бронежилет не спас беднягу от перелома рёбер и практически мгновенной смерти – обломки костей пробили лёгкие и сердце.

Череп рванулся, опрокинул ещё одного десантника ударом железного копыта, перепрыгнул через бруствер, поймал пулю, прокатился по земле, вскочил и, шипя от боли, принялся крушить направо и налево. Какой-то сержант с перебинтованной головой вскинул автомат, готовясь нашпиговать его солидной дозой свинца, но внезапно буквально испарился с громким омерзительным шипением. Жеребец вскинул голову и увидел грузовой суперкоптер, активно палящий из нижней лучевой установки. Яростно усмехнувшись, Череп сделал несколько шагов вперёд и внезапно упал. Полученная минуту назад рана наконец дала о себе знать…

---

«Скайрейнджер» неподвижно висел над полем боя. Его нижняя турель крутилась как волчок, выискивая цели. В отличие от плазменных пушек «Мстителя», работу которых можно было сравнить с ударами кувалды, лучемёт «Ская» действовал словно ланцет хирурга, вырезая только самое необходимое. Нижняя полусфера коптера пылала от непрерывных попаданий, но пилота это, похоже, совсем не волновало.

Алевтина сидела в кресле и, не обращая внимания на бесконечный бубнёж робота «Перегрузка экрана шестьдесят восемь процентов… Перегрузка экрана семьдесят процентов…» крутила лазер, укладывая одного десантника за другим. Её бортстрелок, юная востроглазая землепони Белая Куропатка, неожиданно оставшаяся без работы, с ужасом и восхищением смотрела на разошедшуюся валькирию.

В отличие от Максима с Искоркой, Аля не испытывала и тени сомнений. Свою любовь к людям она потеряла, сидя на цепи в бандитском лагере. Сколько раз после очередной порции побоев и насилия она лежала на голой земле, смотрела на равнодушные звёзды и умоляла небо дать ей силы выжить. Выжить, чтобы отомстить. Она выжила, но за неё отомстили другие. Девушка не помнила, как её спасли, не помнила, как попала в Новый-Понивиль. Зато навсегда сохранила в сердце тёплые ласковые слова, звучавшие откуда-то издалека: «Держись солнышко! Ты слишком многое вытерпела, чтобы теперь умереть! Держись, мы с тобой». То был голос Твайлайт Спаркл, которую тогда все называли просто Странница. Он-то и помог ей вырваться из смрадного болота, где тонула её измученная, но не сломленная душа. Город свободных пони стал для неё вторым домом, она была готова десять раз сложить голову за его обитателей. И вот теперь сюда пришли безжалостные враги, которые видят в пони лишь мишени. Так пусть же мишенями станут они сами!

— Аля, Аля ты меня слышишь? — встревоженный голос Твай вывел девушку из состояния транса. — Поле почти разрушено, нужно…

— …Перегрузка экрана девяносто три процента…

— …немедленно уходить в сторону Ладоги! Сюда идёт вторая волна самолётов, мы не выстоим против них!

— Да, конечно! — Алевтина начала поднимать тяжёлую машину. Бросив последний взгляд на землю, она внезапно увидела, как из какой-то щели выскочили две поняшки – кобылка и крошечный жеребёнок. Они кинулись к гостеприимно распахнутой двери бункера, но в следующую секунду их накрыло взрывом. Закусив губу, Аля увеличила скорость, по её щекам потекли слёзы. Твайлайт права, кораблю действительно нужно уходить, если перегрузка поля достигнет ста процентов, генераторы вырубятся, после чего неповоротливый «Скайрейнджер» будет обречён…

---

— Готово! — крикнула Искорка, когда последняя амфибия, вилявшая, словно маркитантская лодка, скрылась в сполохе взрыва.

В следующее мгновение «Мститель» содрогнулся от попадания тридцатимиллиметрового снаряда. Голос робота бесстрастно сообщил, что уровень перегрузки экрана составляет восемьдесят четыре процента, и в очередной раз посоветовал взять тайм-аут. На этот раз я внял его просьбе и принялся набирать высоту. Следовало передохнуть. Внизу бойцы Черепа и понивильские ополченцы добивали остатки десанта, но с юга уже подходила новая волна самолётов. На сей раз, кроме сравнительно безобидных штурмовиков, там были истребители, а значит, пегасам предстоит попотеть. Какое-то время им придётся обойтись без меня – генераторам поля требуется срок на восстановление…

---

— Значит так, мы все неплохо потрудились, но впереди ещё один бой. Никто ведь не боится трудностей, верно? Покажем хуманам, что значит настоящие Хранители Эквестрии! Правильно говорю? Тогда вперёд! Крыло Хаска прикрывает «Скай». Он остался почти без защиты, так что умрите, но сохраните его для нас! Остальные – за мной!

Боевые звенья пегасов, воодушевлённые короткой речью своей отчаянной предводительницы, рванулись на перехват приближающихся самолётов. Им навстречу понеслись частые пунктиры трассеров. Несколько секунд спустя две орды столкнулись. Ревели моторы, воздух пронизывали пули и импульсы энергоразрядов. Вниз поплыли первые купола парашютов. Погибшие пегасы камнем летели навстречу земле. Дэши видела, как неуклонно тает её крылатое войско, но ничего не могла с этим поделать. Слишком много среди летунов, отчаянно сражавшихся и умиравших под хмурым небом, было сопливых подростков, в первый раз поднявшихся в воздух всего две недели назад. Эх, будь у них чуть больше времени на подготовку… Рейнбоу спалила истребитель, который только что расстрелял худенького жеребца, ещё совсем ребёнка, и увеличила скорость. Единственное, чем она могла помочь своим гибнущим товарищам, это сбить как можно больше самолётов. А раз так, то плевать на сантименты.

Сверху, отчаянно паля из всех пушек, косо падал диск суперкоптера. Максим лез в самое пекло, чтобы, приняв на себя огонь вражеских машин, дать время обескровленным звеньям перегруппироваться и вновь кинуться в схватку. Ну уж теперь они никак не могут проиграть. Собравшись с силами, Дэш помчалась следом. Осталось немного. Последний натиск…

---

Аппарель с лязгом опустилась, и мы с Искоркой, шатаясь, вышли наружу. Громко хрустел остывающий зеротуновый корпус – когда перегрузка экрана достигает критических пределов, сильно повышается температура внутри поля. Кстати, это объясняет, почему нельзя сделать индивидуальные генераторы защиты, полностью закрывающие человека – после нескольких попаданий бедняга внутри кокона покрывается аппетитной хрустящей корочкой. Вокруг до горизонта поднимались чёрные столбы дыма – остатки сгоревших самолётов. Пегасы кружили над болотом, высматривая раненых товарищей.

— Это был самый страшный день в моей жизни, — жалобно сказала Искорка. — Никогда не думала, что способна так хладнокровно убивать. Под конец я просто превратилась в зверя.

— В книгах это выглядело совсем по-другому, верно?

— Да. Сейчас бы искупаться. Такое чувство, что измазалась в крови по самые уши…

— Максим, ты уже приземлился? — раздался в наушниках усталый голос Алевтины.

— Да, а ты?

— Скоро буду. Там катера вздумали пострелять, отгоняю их от берега.

— Помочь?

— Нет, сама справлюсь. Поле у меня восстановилось, так что всё в порядке. Слушай, вы где сейчас находитесь?

— Кто его знает, тут всё так разрушено… Хотя нет, мы стоим рядом со школой. Вернее, с тем, что от неё осталось.

— Ясно. Тогда пройди вперёд метров пятьдесят. Там будет упавшая водонапорная башня.

— И что?

— Около этого места взрывом накрыло двух поняш, похоже, маму и ребёнка. Гляньте, может, выжили?

— Да, конечно, сейчас посмотрим.

Мы ускорили шаги, а затем побежали. Внезапно впереди послышался тонкий скулящий звук…

Хвостик сидел, согнувшись над распростёртым на земле телом. Его спина была залита кровью – правое крылышко оказалось полностью срезано осколком и теперь висело на тонком лоскутке кожи. Малыш не слышал наших шагов – его внимание было приковано к лежавшей перед ним пони.

— Мамочка! — скулил он, — я буду тебя всегда слушаться и чистить зубы, только не умирай, пожалуйста! Мамочка, почему ты молчишь? Скажи что-нибудь… Это я! Ты меня не узнаёшь?

— Селестия… — простонала Искорка, падая перед ними на колени. — Как же так, солнышко… Макс, посмотри, может, ещё что-то можно сделать?

Не нужно было даже пытаться нащупать пульс, чтобы понять — сиреневая пегаска Илма Клауд мертва. Её тело было буквально изорвано осколками, наружу торчали обломки костей и внутренности. Даже пони с их феноменальной живучестью не могли выжить после таких ран. Хвостик продолжал звать маму, не обращая внимания на нас, его дрожащий голосок резал сердце страшнее острого ножа.

— Унеси его, — попросила единорожка, по мохнатым щекам которой текли слёзы. — Унеси скорее.

Я взял малыша на руки и оторвал от земли. В ту же секунду он закричал и забился пытаясь вырваться:

— Отпусти! Отпусти, хуман! Убийца! Ненавижу! Мама! Мама, он меня уносит! Мамочка, помоги, я не хочу уходить!

Острые зубы вцепились в предплечье, раз, другой – Хвостик, похоже, не осознавал, что делает. К счастью для меня, малыш потерял слишком много крови и потому не мог кусаться и лягаться в полную силу. Быстро ослабев, он обмяк и потерял сознание.

— Зекора, Зекора, вы меня слышите? Где вы?

— В главном бункере, разворачиваю госпиталь, а что?

— У меня тяжелораненый жеребёнок-пегас. На его глазах убили мать, он не в себе.

— Милосердное небо! Неси скорее сюда, я пошлю кого-нибудь к выходу, чтоб вас встретили…

---

Я вышел из госпиталя спустя час. Меня мутило от запаха крови и испражнений, криков и стонов раненых, духоты и полумрака. Хотелось скорее вдохнуть чистый воздух. Но тут из-за угла неожиданно вывернула Дэш. Стройная пегаска вся как-то сгорбилась и осунулась, её нежно-голубая шёрстка странным образом выцвела и поблёкла. Увидев выражение моего лица, Рейнбоу вскинула брови и тревожно спросила:

— Что-то с Черепом?

— Нет, слава богу, с ним всё в порядке. Пуля прошла навылет, кость не задета. Снежинка утверждает, что уже через пару недель будет как новый. На вас ведь всё так быстро заживает.

— Хорошо, — кивнула Дэши. — А я вот решила своих проведать. Правда, среди пегасов раненых почти нет…

На последних словах поняшке неожиданно отказала каменная невозмутимость, голос предательски задрожал. Я крепко её обнял, а она с силой прижала к моему плечу свою тяжёлую голову.

— Спасибо, мальчик, что вовремя пришёл на выручку. Ещё пара минут, и от нас бы ничего не осталось, — шёпот Дэш был почти неслышен. — Ты даже не представляешь, сколько друзей и подруг я сегодня потеряла. Селестия, как больно…

Я буквально чувствовал исходящую от неё волну горя и чёрного отчаянья. Требовалось что-то сделать, и как можно быстрее. Эта гордая натура никогда не примет чужую помощь. К счастью, я вовремя вспомнил историю Твайлайт, вернее, ту часть, в которой говорилось о её временном помешательстве и чудесном исцелении.

— Дэш, можно тебя попросить об одном одолжении?

— Конечно. Что случилось?

— Помнишь, мы рассказывали, как спасали Искорку из храма понихейтеров?

— Да, разумеется.

— Вместе с нами оттуда сбежал жеребёнок…

— Которого безумец Идол Семург хотел принести в жертву? Малыш по имени Хвостик?

— Правильно. У него сегодня на глазах убили маму. Кроме того, осколок полностью срезал крыло. Скорее всего, бедняга никогда не сможет летать.

— Ужас!

— Попробуй поговорить с ним. Он много слышал о тебе, и, возможно…

— Идём!

Хвостик лежал на подстилке, уставив неподвижный взгляд в стену. В это трудно поверить, но, похоже, Илма Клауд взяла себе осколки, предназначенные не только для неё самой, но и для сына. Кроме отсечённого крыла и нескольких неглубоких ранок, малыш был абсолютно цел.

— Здравствуй, — сказала Дэши, опускаясь рядом.

— Уходи, — не отводя взгляда от стены, буркнул пегасик.

Рейнбоу махнула мне, дескать, «отвали, не маячь». Я кивнул и направился к выходу. Когда тебе плохо и горько, забота о том, кому ещё хуже, может помочь исцелиться собственным душевным ранам. Перед тем как перешагнуть порог, я обернулся. Хвостик с интересом смотрел на Рейнбоу Дэш, которая что-то быстро ему говорила, и из глаз малыша постепенно уходила смертная тоска. Дай бог, чтобы эти двое помогли друг другу. Дай бог.

Глава 9. Кара небесная

Овальная дверь с шипением скользнула в сторону, и я вышел в коридор, перешагнув через высокий комингс. Стоящие по обеим сторонам стражники одновременно вытянулись, синхронно ударив копытами в пол. Да, ничего не скажешь, Череп выдрессировал ребят на славу. Коротко кивнув, я двинулся в сторону кают-компании – единственному, кроме рубки, помещению «Скайрейнджера», не занятому пассажирами. Суперкоптер был забит понивильцами до упора, так что выражение «как сельди в бочке» наконец-то получило достойное визуальное воплощение. Впрочем, главная проблема заключалась в том, что если в грузовом трюме, служившим лазаретом, ещё сохранялся хоть какой-то порядок, то в остальных отсеках, каютах и коридорах царил полный бедлам. За эту радость нужно было благодарить Твай, которая решила, что во время первого рейса вместе с ранеными следует вывезти всю молодежь, начиная с малышни и заканчивая излишне любопытными тинэйджерами. В результате произошло то, что и следовало ожидать – после первых нескольких минут благоговейного восторга, вызванного видом исчезающей земли, пришла пора беготни, весёлых игр и невинных розыгрышей. Табуны жеребят и кобылок носились по палубам, не обращая внимания на окрики взрослых. Дошло до того, что пришлось выставить охрану при входе в рубку. Какое счастье, что полёт продлится всего три часа.

По-хорошему, вместо того, чтобы бродить по кораблю, мне следовало хоть немного поспать, не забыв, конечно, прикрепить к руке шоковый будильник. Это полезное устройство поднимало хозяина не только громким воем, но и весьма болезненными ударами тока. Великолепная вещь, специально созданная для любителей подремать после обеда. Впрочем, все мои попытки заснуть окончились полным провалом – стоило только сомкнуть веки, как перед глазами возникали образы недавнего сражения. Какой уж тут сон!

В кают-компании было уютно и тихо. Доступ сюда имели лишь члены экипажа и немногие избранные, получившие электронный ключ. Конечно, не совсем демократично, но что делать, если суперкоптер превратился в филиал сумасшедшего дома? Пройдя за стойку, я сварил чашку крепкого кофе и проглотил её содержимое несколькими торопливыми глотками, словно горькую микстуру. Затем подумал, что следует обязательно навестить Твайлайт и расспросить её насчёт родни Хвостика. Вдруг у малыша остался ещё кто-то, кроме матери.

В лазарете оказалось на удивление спокойно и тихо. Я быстро шёл по проходу между двумя рядами подстилок, высматривая единорожку, как вдруг услышал впереди негромкий разговор:

— А расскажи ещё что-нибудь про пегасов, — попросил тонкий детский голос.

— Про пегасов? Ладно, только на этот раз будет не сказка, а чистая правда, — ответила Дэш.

— Здорово! История про настоящего героя! Но только чур, чтобы весёлая!

— Будет тебе весёлая… Слушай. Жила-была пегаска по имени Скуталу…

— Фу… Это про девчонку!

— А что, разве девчонки не могут быть героинями? Я, например, тоже не мальчик.

— Ой! Нет, ну, я не так хотел сказать… — смутился Хвостик, — Не обижайся, ладно?

— Не буду, — усмехнулась Рейнбоу. — Итак, много лет назад в городе Кантерлот жила пегаска Скуталу. Она была очень несчастна, потому что не могла летать.

— Совсем-совсем?

— Совсем. Что-то не так было с её крылышками. Из-за этой болезни от неё отказались родители и отдали в приют.

— Как плохо! Дэши, ну я же просил тебя – не нужно грустных историй!

— Погоди, не спеши. Однажды она решила сбежать. Взяла свой верный скутер, докатила до вокзала и спряталась в грузовом вагоне первого попавшегося поезда. Ей было всё равно, куда ехать, только бы подальше. Паровоз загудел, колёса закрутились, вагон тронулся. Время от времени девочка выглядывала в маленькое окошко – вдруг она уже приехала туда, где ей будут рады. И вот наконец вдали показался красивый городок с милыми маленькими домиками. «Здесь, наверное, очень весело жить», — обрадовалась беглянка, открыла дверь и выпрыгнула наружу.

— Дурочка, так же можно разбиться! — воскликнул осторожный Хвостик.

— Ничего подобного, поезд шёл в гору, а потому двигался тихо-тихо, так что Скуталу почти не ушиблась, упав на землю, вот только скутер ударился о камень и у него отвалилось переднее колесо. Самокат был самой любимой игрушкой и единственной ценностью пегаски. Увидев, что он сломан, бедняжка не выдержала и заплакала. Но тут послышалось цоканье копыт, и к ней подошла маленькая белая единорожка с приветливой мордочкой. «Почему ты плачешь? — спросила она. — Тебя кто-то обидел?» Беглянка не выдержала и рассказала историю своей невесёлой жизни. «Какой ужас! — воскликнула её новая подруга. — Сейчас мы пойдём к моей старшей сестре, щедрее которой нет никого на свете. Она придумает, как тебе помочь! Кстати, давай познакомимся, меня зовут Свитти Бель»…

— А ты знаешь, что подслушивать нехорошо? — шепнула незаметно подошедшая Твай.

Я вздрогнул и обернулся.

— Ты меня напугала! Я тебя уже полчаса ищу.

— Правда? Тогда пошли отсюда. Сваришь кофе, а то у меня уже глаза в кучку?

— Да, конечно. Пошли.

---

В кают-компании по-прежнему было тихо. Твайлайт опустилась на подстилку перед низким столиком и с наслаждением потянулась.

— Крылья Луны, как же я устала… Последняя операция оказалась такой сложной...

— Много ещё осталось?

— Нет, слава Селестии, мы закончили. Теперь всё в копытах Принцесс… Да, хочу сказать тебе спасибо.

— За что?

— За то, что свёл Дэши и Хвостика. Право, то была гениальная идея, иначе сейчас Рейнбоу тихо страдала бы где-нибудь в уголке.

— Ничего гениального, просто вовремя вспомнил твою печальную историю. Не пойму только, зачем она решила лететь с нами вместо того, чтобы остаться в Новом-Понивиле? Неужели из-за него?

— Разумеется, не только. Просто Дэш при всей своей внешней безалаберности очень трепетно относится к своим прямым обязанностям. Больше всего её сейчас мучает мысль о пегасах, которые так и не вернулись из боя. Как всякий хороший командир, она считает, что теперь её прямая обязанность – сообщить родным погибших обо всём лично, не перекладывая это на плечи подчинённых.

— Понимаю. Достойное решение. Но ей следует поторопиться, если она хочет вернуться назад обратным рейсом. Сразу после того как коптер заправят и загрузят, я полечу обратно. Сама понимаешь, что эвакуацию города нужно провести как можно быстрее.

— Не переживай, она тебя не задержит.

— Хотелось бы. Кстати… Эта история про Скуталу – правда?

— Что? Нет, конечно, Дэши опять выдумывает. Детство Скут нельзя назвать безоблачным, но могу тебя заверить, что ни из какого приюта она не сбегала, от неё никто никогда не отказывался, да и летать в конце концов девочка научилась, хоть и значительно позже остальных.

— А почему во всех сериалах нам никогда не показывали её родителей?

— По соображениям морали. Дело в том, что мать и отец Скуталу… как бы это помягче выразиться… злоупотребляли крепким сидром. Говоря по-простому, являлись законченными алкоголиками. В Эквестрии пьянство было большой редкостью и всячески осуждалось общественным мнением. Ничего удивительного, что девочка стыдилась своей семьи. Сколько раз во время очередного загула её драгоценных родственников она сбегала ночевать ко мне в библиотеку или бутик «Карусель». Свитти Бель даже установила для неё отдельную кушетку в своей комнате.

— Вот как…

— По сути, у девочки не было собственного дома. Большую часть времени она проводила с подругами, хранила в их домах свои немудрёные вещи, которые иначе были бы просто пропиты любящими родителями, спала где придётся.

— Неужели никто не хотел взять её к себе?

— Конечно, хотели. Горожане страшно переживали за ребёнка, живущего, по сути, на улице, но Скут была просто помешана на собственной независимости. Ей жутко нравилась свобода. В конце концов она поселилась у Рейнбоу Дэш, и все вздохнули с облегчением.

— Любопытная история. Интересно, где Меткоискатели сейчас. Живы ли?

            — Кто знает? Возможно, наши пути рано или поздно пересекутся.

— Будем надеяться. Кстати о брошенных детях. Ты случайно не знаешь, у нашего Хвостика есть родня?

— Боюсь, что нет.

— Может, удастся найти отца?

— Не думаю, что Илма знала его имя. Она содержалась на ферме, наподобие той, где работала моя дочь до встречи с вами. Условия жизни были адские – общий барак, отупевшие от тяжёлого труда рабы, неизбежная жестокость по отношению к слабым, побои, ежедневные изнасилования – кобылки там беременели чуть ли не на следующий день после родов… В общем, сам понимаешь. От хозяев защиты, естественно, не было, наоборот, они поощряли такое скотское отношение, продавая новорожденных жеребят в питомник. Что при этом чувствовали несчастные матери, превратившиеся в фабрики по производству детей, никого, конечно, не интересовало. Илма ударилась в бега, находясь на шестом месяце, окончательно осознав, что не хочет расставаться со своим будущим малышом. Пряталась в лесу, пока не попалась на глаза нашим охотникам. Бедная девочка была настолько унижена и забита, что, оказавшись в Новом-Понивиле, долго не могла понять, почему никто не наказывает её за побег и куда подевались все надсмотрщики с плетьми и электрошокерами.

— Ничего себе!

— Потом родился Хвостик. Я, заметив, как здорово ей удаётся обходиться с жеребятами, предложила стать воспитательницей. Она с радостью согласилась.

— Недолго продлилось её счастье.

— Знаешь, возможно, это прозвучит жёстко, но мне кажется, что лучше умереть свободной, чем всю жизнь мучаться в рабстве, служа подстилкой негодяям и наглецам.

— И то верно…

---

Разгрузка суперкоптера несколько затянулась. Раненых вывезли достаточно быстро, а вот с остальными пассажирами пришлось попотеть. Несколько настырных жеребят, которым очень понравилось путешествовать, попрятались по углам и никак не хотели выходить. Их пришлось вытягивать буквально за уши, теряя драгоценное время.

Обратно «Скайрейнджер» должен был лететь практически пустым. Мы брали с собой немного провизии, оружие, боеприпасы, лекарства и четыре мобильные зенитные установки, способные обезопасить город от случайного налёта.

Закончив погрузку, я отправился на поиски Дэш. Твайлайт оставалась в Эквестрии. Вместе с Флаттершай и Роуз Саливан – заместительницы Рейнбоу по административной части – они должны были подготовить всё для прибытия первой крупной партии переселенцев. Понятно, что после сегодняшней бойни жители Нового-Понивиля не собирались оставаться в своём обречённом городе. Без малого три тысячи поняш требовалось где-то поселить, обеспечить водой, едой и работой.

С Дэш я встретился в Зале Совета, так теперь именовался зал презентаций. Пегаска с унылым выражением мордочки сидела в одиночестве за круглым столом и медленно катала перед собой пробку от хрустального графина. Завидев меня, она вздохнула и, бросив своё интеллектуальное занятие, невесело сказала:

— С вылетом придётся слегка задержаться. Не бойся, ненадолго.

— Что случилось?

— Дождёмся Твай и остальных. Нам нужно побеседовать с одним типом.

— Вы поймали шпиона?

— Да. Им действительно оказался Бэд Бой. Мои следопыты проследили его до передатчика и накрыли в момент подготовки очередного донесения.

— И как, сознался?

— Раскололся как миленький, вот только я ему не верю. Мерзавца следует хорошенько допросить.

— Надеюсь, ты не собираешься превращать зал Совета в пыточный застенок?

— Нет, конечно, хотя было бы неплохо. К счастью, у нас есть Флаттершай.

— Правда? Наша тихоня на досуге балуется мучительством невинных зверюшек? Это её маленькое хобби?

— Прекрати нести чепуху. Сейчас сам всё увидишь.

Не прошло и трёх минут, как стали собираться участники допроса. Майк обеспечил телемост с Новым-Понивилем, так что Зекора тоже могла принять участие в беседе. Последним ввели самого обвиняемого. Это был невысокий землепони с всклокоченной гривой и испуганными глазами. Следом вкатили тяжёлый ящик в камуфляжной раскраске, внутри которого находился передатчик. При виде суровых лиц предатель окончательно стушевался и сжался в комок.

— Итак, — грозно сказала Рейнбоу Дэш, разворачивая крылья. Получилось очень внушительно. — Ты утверждаешь, что тебя к этому принудили насильно?

— Верно! Они взяли в заложники жену и трёх очаровательных жеребят, пригрозив, что будут убивать их одного за другим, если я не соглашусь. Поверьте, у меня не было другого выхода!

— Ясно. Значит, с их стороны был шантаж?

— Ещё какой! Я сознаюсь, что совершил страшное преступление, но если бы вы только знали, как мне становится жутко при мысли, что моих невинных малышей сейчас терзают злобные изверги… — Бэд Бой упал на передние колени и зарыдал.

Дэш повернулась к Флаттершай.

— Он говорит правду?

Жёлтая пегаска медленно покачала головой.

— Ложь от первого до последнего слова, — печально проговорила она. — Как жаль, что среди пони встречаются такие негодяи.

— Я не вру! — размазывая сопли по морде, завопил предатель. — Взгляните на это фото! Справа моя жена, Адель, посередине я, а слева…

— Прекрати! — рявкнула Дэш, даже не посмотрев на цветную картинку, зажатую в трясущейся копыторуке. — У нас очень мало времени, так что прошу тебя, Флатти, сделай, пожалуйста, ЭТО.

— Сделаю, если пообещаешь, что не казнишь его.

— Я что, похожа на убийцу? Естественно, обещаю.

— Как скажешь…

Флаттершай неожиданно с шумом распахнула крылья и встала на задние копыта. Её мордочка приняла отстранённое выражение, глаза широко раскрылись.

— Ты прямо сейчас расскажешь нам всю правду! Я приказываю тебе! Говори немедленно!

Голос застенчивой пегаски звенел как колокол. Я почувствовал, что сам вот-вот упаду на колени и затяну жалостный рассказ о своих прегрешениях. Бэд Бой пошатнулся, затем медленно встал. С его морды исчезло выражение трусливой покорности, в глазах промелькнуло что-то жестокое, тёмное. Медленно, спотыкаясь на каждой фразе, он заговорил:

— Ненавижу вас… и вашу страну… Никчёмные куклы, вы пытаетесь… воскресить давно сгнивший труп… Если хотите подняться над жующим быдлом… станьте помощниками людей. Только так можно… вырваться из грязи… Приятно быть слугой сильного.

— На кого ты работаешь?

— На Российскую Службу Безопасности.

— Значит, мы не ошиблись, твои хозяева – правительство СРР. Кем ты был до того, как стал сексотом?

— Надсмотрщиком на сланцевом карьере. Это так… приятно – хлестать бичом покорных рабов… Случайно узнал о подготовке бунта, донёс…

— Так вот кто предал Уго Ранна! — задохнулась Твайлайт. — Пять лет назад была сделана попытка поднять восстание в городе Сланцы, но заговор раскрыли. Ходили слухи, что предателем оказался один из заговорщиков. Тогда казнили больше сотни поняш… Мерзавец!

— Ранн был слишком… доверчив. Он не верил, что пони могут предать своих. Тогда меня… заметили и взяли в штат. Я хорошо работал… начальство хвалило.

— Как тебя забросили сюда? Нападение наёмников было лишь ширмой, да?

— Верно. Сразу после высадки передатчик в водонепроницаемом контейнере сбросили в воду… у берега. Потом, когда всё улеглось, я забрал его…

— Ким Тайли и Большой Черпак – твои сообщники?

— Нет… Тупые простаки, ничего не подозревали. Я должен был действовать один.

— У тебя были сообщники?

— Говорю же, что действовал один. Вокруг одни благодетельные ничтожества…

— Всё, не могу больше держать! — внезапно сказала Флатти. — Никогда ещё не сталкивалась с таким сильным сопротивлением.

— Ничего, потом снова допросишь. Надеюсь, тебе его не жалко?

— Конечно, жалко. Он заблудился и запутался, но всё ещё можно исправить!

Дэш только развела крыльями. На её мордочке было написано: «Это же Флаттершай!» Предатель тем временем постепенно пришёл в себя.

— Ведьма! — прошипел он, с ненавистью глядя на жёлтую пегаску. — Когда придёт время, я лично вспорю тебе брюхо!

— Уведите его, — вздохнула Рейнбоу. — Продолжим допрос после моего возвращения…

---

— Ты не будешь против, если я отлучусь минут на пятнадцать? — спросила Алевтина, в упор посмотрев на Искорку.

Они сидели в рубке «Мстителя» и откровенно скучали. Суперкоптер стоял на вершине холма, готовый взлететь в любую минуту. Две пары патрульных пегасов нарезали круги в воздухе, на экране радара было пусто. После недавней схватки противники убрались каждый в свой угол, подсчитывать выбитые зубы и синяки. Внизу копошились пони, стаскивая вещи, подготовленные к отправке. Недавно из Кантерлота пришло сообщение, что «Скайрейнджер» после небольшой задержки благополучно вылетел и через три часа будет здесь. Обратно его поведёт Аля, а Максим примет шефство над «Мстителем». По-хорошему, девушке следовало выспаться, пока есть возможность, но что-то мешало ей спокойно заснуть.

— Отлучайся, конечно, — Искорка махнула копытом. — Подежурю за тебя.

— Нет, ты не поняла. Я хочу отлучиться вместе с коптером.

— Э… в смысле? Решила устроить вечерний шоппинг?

— Почти угадала.

Аля поднялась из кресла, подошла к штурманскому столу и коснулась столешницы кончиками пальцев. Та тут же включилась, высветив иконки меню. Выбрав нужную, девушка открыла карту Петербурга, и немного прокрутив, указала на какое-то здание. Снятое сверху, оно напоминало большую букву «Н».

— Центральный Храм Понихейтеров, — ахнула Искорка. — Что ты задумала?

— Самой не догадаться? Больше всего на свете я хочу выжечь гнездо этих святош!

— Ты сошла с ума… Мы не можем так поступить…

— Почему? Очень даже.

— Они не участвовали в последнем нападении.

— Лично – нет. Но ты слышала, что говорили пленные? За каждый понячий скальп хейтеры обещали пять миллионов рублей. Неслабо, верно?

— Нельзя оставлять город без защиты.

— Я сделала расчёты, на всё уйдёт пятнадцать минут! Шесть минут займёт полёт туда, три на уничтожение и шесть обратно. За это время с городом ничего не случится. И, собственно, с какой стати ты защищаешь этих ублюдков? Можно подумать, не тебя собирались принести в жертву!

— Мама и Макс будут недовольны…

— Знаю. Но что поделаешь, иногда приходиться расстраивать родственников и близких. Так что? Сейчас как раз самое время, у них только-только началось вечернее богослужение, а значит, мы сможем накрыть Кон Аргона прямо на сцене!

— Ни за что! — твёрдо сказала Искорка. — Тебе никогда не удастся уговорить меня на эту авантюру! Так и знай!

---

Аля немного ошиблась. Вечернее богослужение было отменено по весьма уважительной причине. Верховный Идол понихейтеров именно сегодня собирался провести праздничное собрание, на которое созвал епископов из всех приходов, дабы возвестить о славной победе над бесами, вздумавшими укрыться от гнева Хейтерама в болотах. Триумф требовался новому лидеру как воздух. В рядах священнослужителей росло недовольство политикой, проводимой Аргоном. Кресло под ним шаталось, и даже прежние соратники начинали вести себя подозрительно странно. Маленькая победоносная война должна была заставить заткнуться маловеров и подпереть покосившийся трон.

Известие о полном разгроме привело Идола в ярость. И хоть формально на сей раз Церковь была как бы не при чём, Аргон понимал, какой сокрушительный удар нанесён по его престижу. Самое поганое заключалось в том, что торжественное заседание отменить было уже невозможно. Нельзя просто так взять и сказать приехавшим епископам, многие из которых добирались несколько дней: «Пошли вон»! Это привело бы к окончательному краху.

Кон Аргон поднялся на амвон и простёр обе длани навстречу слушателям. За спиной на жертвенной решётке висело тело молодого пони с рассечённой грудью. Его окровавленное сердце сиротливо остывало на серебряном блюде.

— Мои возлюбленные чада, — начал Идол. — Мы входим в суровую годину испытаний, и сейчас как никогда должны быть готовы к жестоким бурям, пришествию искусителей, торжеству лжепророков и иным диавольским козням! Сплотим же ряды! Не дадим гнусным раскольникам посеять зёрна сомнения в сердцах праведных! Расширим и углубим…

Епископы слушали молча, с напряжённым вниманием, время от времени мрачно переглядываясь. Все они, конечно, уже были в курсе произошедшей катастрофы и готовились принять бой. Даже самые умеренные и трусливые наконец осознали, что Церковь стоит на пороге раскола. Спасти положение могло только низвержение нынешнего главы, который за несколько месяцев умудрился разрушить все, что только возможно. Аргон чувствовал настроение зала, и его сердце сжимала ледяная рука страха. Впервые за историю существовании секты понихейтеров священники были готовы выступить единым фронтом, забыв о прежних распрях.

— И вновь скажу я вам – покайтесь! Покайтесь в нечестивых мыслях, ибо…

Бетонный потолок зала раскололся, и оратора сбила с ног упругая горячая волна. Проехавшись несколько метров на спине, Идол врезался головой в жестяной таз, куда стекала жертвенная кровь. В следующее мгновение решётка с распятым жеребцом накренилась и рухнула, прижав главу Церкви к полу. С потолка падали обломки, убивая и калеча епископов, слышался рёв, грохот, крики и предсмертный вой.

«Семург умер, задавленный бюстом, я же…» — только и успел подумать Аргон, прежде чем волна раскалённой плазмы прошлась по залу. Пепел принесённого в жертву пони и пепел его убийцы перемешались между собой. Затем стены рухнули внутрь, погребя под обломками останки руководителей Церкви Понихейтеров…

---

— Классно получилось! Сбылась моя мечта! А ты? Больше не сомневаешься?

— Конечно, нет. Как только увидела сверху этот ненавистный притон и вспомнила, что они собирались сделать со мной и Хвостиком…

— Вот видишь! Уверена, мы поступили абсолютно правильно!

— А то!

---

— Вы хоть понимаете, что натворили? — давно, ух давно я не испытывал такого приступа ярости. Проклятые авантюристки стояли с виноватым видом, но, судя по выражению физиономий, они совершенно не раскаивались в содеянном.

— Только не надо орать! — буркнула Алевтина. — Мы раздавили ядовитую гадину, и хватит об этом.

— Прости, Макс, но в данном случае я полностью с ней согласна, — вздохнула Искорка. — Хейтеры – наши враги, и наш долг…

— Да плевать на хейтеров! Как вы не понимаете, что поставили Эквестрию на грань настоящей войны!

— Прости, а разве то, что вчера творилось – не война? — набычилась Аля. — Невинная забава, да?

— Можно сказать и так. Мы с Твайлайт и Майком собирались сразу после эвакуации Нового-Понивиля вступить в переговоры с правительством СРР.

— Зачем разговаривать с этими негодяями?

— У этих «негодяев» сильнейшая армия в регионе, об этом нельзя забывать! Нападение на город в болотах всегда можно списать на излишнюю ретивость военных, снять с должности пару генералов, обозвать «печальным инцидентом» и благополучно забыть. Понимаю, что звучит противно, но это политика! Понимаете – политика! Умение находить компромиссы. Передав им пакет довоенных технологий, мы могли бы обеспечить лояльность со стороны руководства СРР, а, может быть, даже и заключить союз. Да, это сделка с дьяволом, но сейчас у нас нет другого выхода. Если державы договорятся о совместной блокаде Эквестрии и нас загонят под купол – мы погибли. Пока не горит солнце – страна свободных пони остаётся мифом. Агрессия против Понивиля давала нам моральное преимущество во время переговоров. Теперь же…

— Уничтожение хейтеров…

— Забудьте про хейтеров, разговор сейчас не о них! Вы только что напали на столицу суверенного государства, разрушили культовое здание и перебили кучу гражданских лиц. Какие к Дискорду переговоры, нам этого никогда не простят. Из невинных жертв мы превратились в агрессоров, убивающих мирных горожан.

— Можно подумать, Понивиль бомбили конфетами и мягкими игрушками.

— Нет. Но прав всегда тот, кто сильнее, тем более что мир в первую очередь нужен нам, а не им. Теперь же диалог невозможен. Будет война и много крови.

— Красиво говоришь, — усмехнулась Аля. — Но послушай! Слышишь?

С улицы доносились крики, пение и выстрелы – поняши, узнавшие об уничтожении Храма, бросили работу и устроили импровизированный праздник.

— Иногда стоит убить врага, даже если это принесёт вред в будущем. Хейтеры были злом, и мы его уничтожили. К чёрту сомнения!

— Ладно, — вздохнул я. — Сделанного не воротишь. Лучше сходи, поторопи этих плясунов с погрузкой и немедленно вылетай. Как бы обиженные питерцы не вздумали повторить атаку…

---

Шоковый будильник сработал отлично. Получив электрический разряд в запястье, я взвыл и подскочил в кресле. Умаявшаяся за день Искорка спала на полу, свернувшись уютным клубочком.

— Радар засёк два искусственных тела, которые быстро приближаются к нам, — дисциплинированно сообщил робот.

— Размеры?

— Очень большие, трудно определить. Обнаружено излучение, испускаемое защитными экранами.

— Коптеры. Вот и дождались! Играй сигнал общей тревоги, поле на максимум, взлетаем! Искорка, проснись! Проснись, кому говорю!

Разбуженная поняшка очумело вертела головой. Я одним движением нахлобучил ей на загривок виртуальный шлем. Снаружи донеслось протяжное завывание ревунов.

— Что случилось? — голос Дэш в наушнике коммуникатора звучал очень встревожено.

— Сюда идут коптеры. Немедленно убирай своих птичек в бункер, и не высовывайте носа.

— Но…

— Не спорь. Это не поршневые самолёты с фанерными фюзеляжами, там два больших корабля, укрытых силовыми полями. Твоих пегасов перестреляют, как уток.

— Поняла. Что же, удачи вам.

— Спасибо, думаю, она нам понадобится.

Как хорошо, что я заставил местных работяг, уже начавших отмечать светлый вечер уничтожения ненавистных хейтеров, развернуть привезённые из Эквестрии зенитки. Теперь их помощь окажется как нельзя более кстати.

Внешне установки напоминали зелёные трёхметровые цилиндры на гусеницах. Верхняя, вращающаяся часть имела две консоли, на каждой из которых крепился блок с четырьмя самонаводящимися ракетами «земля-воздух». Верхушка цилиндра оканчивалась куполом, из которого торчал тонкий ствол лазерного излучателя. Десяток таких башен могли спокойно завалить боевой суперкоптер, правда, только при наличии поста управления, снабжённого мощным радаром. К сожалению, ничего подобного у нас не было, зенитки должны были работать в автоматическом режиме, самостоятельно выискивая цель, что резко снижало их эффективность. Знай я заранее о выходке девчонок, взял бы с собой как минимум дюжину башен, но мне и в голову не могло прийти, что придётся драться с коптерами, тем более что против обычных самолётов четырёх установок было более чем достаточно.

— Наша высота четыре тысячи метров. Цели заходят с юго-запада. Расстояние – шесть тысяч метров… — невозмутимо бубнил компьютер.

Вся проблема заключалась в том, что «Мститель» не очень подходил для воздушного боя. Его плазменные пушки хорошо работали против земли, в воздухе они могли попасть разве что в грузовик вроде «Скайрейнджера», да и то не всегда. Что же касается излучателей на ободе диска, их мощность оставляла желать лучшего. С другой стороны, наши экраны на порядок превосходили защитное поле нападавших, а скорость и маневренность могли выручить там, где спасует оружие.

Суперкоптеры шли рядом, готовясь прикрывать друг друга огнём. Искорка, следящая за их приближением сквозь виртуальный шлем, повела копытом по сенсорной панели. Внизу вспыхнули три огненных цветка – это зенитки спешно выпускали ракеты. Беречь их не имело смысла, всё равно неподвижные боевые башни были слишком лёгкой добычей. Что касается четвёртой установки, то она стояла в засаде с выключенным радаром, благодаря чему сенсоры врага не могли её засечь.

Ракеты пошли, суперкоптеры торопливо принялись отстреливать ловушки, сверкнуло несколько вспышек. Мы с самого начала решили сконцентрировать огонь на одной машине, полностью игнорируя вторую. Главное – как можно быстрее перегрузить поле. Лишённый защиты корабль обречён.

На мониторе мы видели, что как минимум шесть ракет вонзились в экран машины, которой бортовой компьютер присвоил имя «альфа», дабы не создавать путаницы в сообщениях. Остальные окончили жизнь, повстречавшись с ловушками. Жалко, но ничего не поделаешь.

— Перегрузка поля корабля «Альфа» приблизительно пятьдесят процентов, — сообщил робот.

— Я сконцентрировала на нём огонь трёх наземных излучателей, — сказала Искорка. – Думаю, нам пора вмешаться.

— Мне тоже так кажется.

«Мститель» пошел вниз, набирая скорость. Две наши пушки из четырёх принялись дырявить внешнюю полусферу вражеского коптера. На земле блеснули разрывы.

— Установки «два» и «три» уничтожены. Противник изменяет курс… Они выпустили ракеты… Установка «один» уничтожена… Перегрузка поля корабля «Альфа» приблизительно восемьдесят пять процентов.

Коптер ощутимо тряхнуло. Мы тоже выпустили ловушки, после чего часть вражеских ракет вышли из игры. Но далеко не все.

— Искорка, готовься включить последнюю башню. Постараюсь вывести «Альфу» прямо на неё!

— Перегрузка поля – сорок процентов. Рекомендую покинуть бой и восстановить экран…

Я развернул машину и лёг на обратный курс, проносясь над холмом. Излучатели обеих коптеров гвоздили защиту «Мстителя» с завидным упорством. Похоже, пилоты были уверены, что уже победили.

— Запускаю, — лаконично сообщила Искорка.

Расстояние между «Альфой» и башней не превышало пятисот метров, так что ракеты оказались выпущены практически в упор. На этот раз враг не успел отстрелить ловушки, и все восемь «подарков» один за другим достигли цели. В воздухе мгновенно распустился гигантский цветок, коптер «Бета» отшвырнуло чудовищной взрывной волной. Не помышляя больше о бое, уцелевшая машина изменила курс в направлении Ладоги. Искорка сорвала шлем и в восторге забарабанила копытами по полу.

— Мы их сделали! Круто! Вау! Теперь они сюда и носа не сунут!

Я усмехнулся и вызвал Дэш.

— Один сбит, второй смотался. Пусть твои летуны осмотрят обломки, вдруг кто-нибудь из пилотов уцелел. Уф, ну и ночка выдалась, раздолби меня Селестия копытом!..

Глава 10. Дом, милый дом

Я лежал на низком удобном диване и предавался блаженному ничегонеделанию. За последние месяцы это был, пожалуй, первый день, когда не требовалось где-то кого-то спасать, сражаться или бежать. Быть одним из руководителей разношёрстного стада ошарашенных от внезапных перемен поняш – занятие не из лёгких, ведь одновременно приходится решать уйму вопросов, и попробуй только ошибись. Любая пропущенная мелочь может аукнуться впоследствии серьёзной проблемой. Работая в таком сумасшедшем темпе, очень быстро начинаешь любить редкие минуты отдыха, возможность просто поваляться после завтрака, не думая каждое мгновение о судьбах мира в целом и о судьбе вверенного тебе народа в частности.

Дом, в котором мы поселились, был небольшим милым поместьем в двух минутах ходьбы от замка Принцесс. Мы с Алей заняли его случайно – нужно было где-то переночевать после долгой дороги, но в первую ночь смогли оценить лишь мягкость и удобство широкой кровати с бархатным балдахином. Затем через пару дней я внезапно понял, что мне нравится сидеть на скамейке в уютном дворике, слушая плеск воды в мраморном фонтане… Так, постепенно, брошенное чужое жилище из места ночёвки превратилось в нечто большее. Место, куда приятно возвращаться после тяжёлого дня.

Итак, я валялся в гостиной и ничего не делал. Аля должна была прибыть ближе к вечеру – на её плечи легла ответственность последнего рейса из Нового-Понивиля. «Скайрейнджер» вывозил остатки имущества, пегасов Дэш, Хранителей, ополченцев и немногих гражданских лиц. «Мститель» стоял на ремонте – после нескольких дней активной эксплуатации требовалось устранить целый ряд неисправностей. К счастью, участие людей или пони в этом деле не требовалось – Майк располагал ремонтным ангаром и целым батальоном сервисботов, способных починить всё что угодно. Хорошо, когда можно переложить грязную работу на железные плечи неутомимых помощников!

В дверь постучали. Странно, кто бы это мог быть?

— Войдите!

Скрипнула дверь, и на пороге появилась Искорка.

— Я тебе не помешала? — робко спросила она.

— Разумеется, помешала! Я тут провожу состязание по плевкам в потолок на точность, был буквально в двух шагах от победы и чемпионского титула, и вот на тебе! Являешься ты и всё портишь.

— Может, зайти попозже?

— Нет уж. Всё равно участники разбежались, заслышав цоканье твоих копыт. Так что проходи, устраивайся.

— Спасибо, — она запрыгнула на диван и улеглась в своей любимой позе, умастив голову на передние копыта. — Ты на меня по-прежнему сердишься?

— Прекрати. Все мы делаем глупости, тем более что, возможно, правы оказались всё же вы, а не мы с Твай. Боюсь, что надежда на заключение мирного договора на самом деле была лишь иллюзией. Зато налёт, похоже, на долгое время или вообще навсегда вывел хейтеров за скобки. Слышала последние новости?

— Нет, я всё время сидела в библиотеке.

— По радио говорят, что уничтожен не только Кор Аргон, но и вся верхушка Церкви. Сектанты лишились руководства. Скорее всего, их ожидает жестокая борьба между отдельными фракциями и неизбежный раскол. В любом случае о них можно забыть, по крайней мере на год.

— Это здорово. Что ещё говорят?

— Президент Назаров в своём выступлении к нации проклинает террористов из «радикальной группировки “Хранители Эквестрии”» и призывает всех понивладельцев усилить контроль за своими «четвероногими работниками». Думаю, в ближайшее время пойдёт волна зачисток независимых поселений поняш по всей стране. Впрочем, репрессии начались бы в любом случае, даже и без вашей авантюры.

— Ты так спокойно об этом говоришь!

— Можешь себе представить, не спокойно. Сейчас штабисты Ена составляют карту, на которую наносят все известные анклавы пони. Как только мы слетаем в Рим, начнётся операция «Родина», станем вывозить всех желающих сюда, под купол.

— Это очень хорошо, просто замечательно!

— А то. Хлопот будет… Боюсь, что нынешние проблемы покажутся тогда весёлым отпуском.

— А, — Искорка махнула копытом. — Справимся как-нибудь! Я вот о чём хотела спросить… Не планируешь слетать домой?

— В смысле в деревню?

— Да. После всего случившегося мы ведь не можем вернуться обратно.

— Гм, почему нет? Оченнь даже можем. Думаю, нас с Алей ждёт публичный расстрел, а что сотворят с тобой – даже страшно представить. Наверное, утопят в ванне с концентрированной кислотой.

— Не смешно. Обратной дороги действительно нет, но подумай, что ждёт дом и имущество! Перевернут всё вверх дном, заберут бумаги отца и семейные фотографии в свои архивы… Не удивлюсь, если раскопают могилы родителей для эксгумации тел…

— А ведь верно, — нахмурился я. — Когда мы уезжали в Питер, нам и в голову не могло прийти, насколько всё далеко зайдёт.

— У меня там не так уж и много вещей, но я не хочу, чтобы чьи-то мерзкие пальцы перелистывали страницы любимых книг, читали мои дневники или письма.

— Согласен. Ты абсолютно права. Как только «Мститель» выйдет из ремонта, мы тут же отправимся в Скрылёво.

— Нет, — покачала головой Искорка. — Лучше «Скай».

— Зачем, — удивился я. — Ты что, собираешься перевезти сюда дом целиком?

— Не отказалась бы… но нет. Просто мне хочется заглянуть потом на ранчо Фетисова.

— Вот оно что…

— Ты знаешь, как там обращаются с пони…

— Мне бы не знать.

— Вдруг кто-нибудь из них захочет переселиться в Эквестрию?

— Сомневаюсь. Променять подстилку в вонючем бараке, баланду из комбикорма, ежедневные побои и каторжный труд на жизнь свободного существа? Думаю, на такое никто не согласиться.

— А мы попробуем.

— Хорошо, хотя Фетисов вряд ли обрадуется нашему визиту.

— Это его проблемы, тем более что, судя по всему, жить ему осталось недолго.

— В смысле?

— Я тут покопалась в файлах проекта «Мафусаил». Оказывается, мой бывший хозяин входил в одну группу с папой. Понимаешь теперь, откуда они знали друг друга?

— Но почему этот рабовладелец до сих пор дёргается?

— Думаю, дело в алкоголе. Этиловый спирт в больших количествах отрицательно влияет на «железу долголетия», а папа, как ты помнишь, много пил. Фетисов же, наоборот, вёл здоровый образ жизни.

— «Кто не курит и не пьёт…» Печально всё это.

— Ага. Так ты согласен?

— Да, но есть небольшая проблема.

— Так я и думала! Что случилось?

— Собственно, ничего серьёзного, просто сразу после того как «Мститель» покинет ремонтный ангар, туда встанет «Скайрейнджер». Он нуждается в срочной починке, ведь мы эксплуатировали беднягу и в хвост, и в гриву. Майк даже не хотел отпускать его в этот рейс.

— Как плохо, — огорчилась Искорка. — На ремонт, наверное, уйдёт много времени?

— Дней пять, если не больше. Но не переживай, лохматая. У нас имеется запасной вариант.

— Какой?

— Третий коптер – «Молния». Он больше «Мстителя», но меньше «Ская», и может взять на борт как минимум полторы сотни поняш.

— Так это же здорово! — обрадовалась единорожка. — У Фетисова рабов около сотни, и весят они, как ты понимаешь, гораздо меньше, чем обычные пони.

— Догадываюсь. Плохо только, что «Молния» не имеет вооружения. В случае чего нам придётся быстро удирать. К счастью, движки там стоят мощные.

— Тогда отправляемся утром?

— Накрылся мой отдых... Ничего, потом наверстаю. Сейчас пойду в ангар и займусь подготовкой машины к полёту, а ты подумай, кого мы возьмём с собой.

— Конечно же маму, она давно мечтала увидеть места, где прошло моё детство, Зекору – нам может понадобиться врач, нескольких вооружённых бойцов для охраны… Вот, пожалуй, и всё.

— Грузчики нужны. Ты ведь, наверное, захочешь перетащить на борт всю свою библиотеку.

— Какой догадливый мальчик!

— И не забудь предупредить Дэш и Ена, что скоро в нашу дружную семью вольётся сотня бывших рабов, которым требуется качественная пища и серьёзный медицинский уход. Уверен, они окажутся просто в восторге, учитывая тот бедлам, который сейчас творится с размещением понивильцев.

— Ох… Чувствую, что меня съедят.

— Заранее желаю им приятного аппетита.

---

Суперкоптер «Молния» получил своё название, похоже, в насмешку. Из всех трёх машин он был самым тихоходным, а его внешний вид мог привести в уныние любого ценителя прекрасного. Действительно, если «Мститель» и «Скай», отличавшиеся изяществом форм, были похожи на «летающие тарелки», то это чудо конструкторской мысли больше напоминало гайку, увеличенную до гигантских размеров. Казалось, его небрежно вырубили топором, слегка зашкурили наждачкой и оставили как есть, решив, что и так сойдёт. Впрочем, имелись у корабля и свои плюсы – он был компактен, всего шестнадцать метров в диаметре, что на метр больше, чем «Мститель», и при этом в два раза выше, благодаря чему в трюм могло поместиться много чего полезного. Отсутствие вооружения компенсировалось дополнительным генератором защиты, превратившим его в настоящего крепыша. В целом, машина была весьма достойной и отлично подходила для визита в деревню и на ранчо Фетисова.

Конечно, главную опасность для него представляли вражеские суперкоптеры. Самолёты могли принести вред только в том случае, если застигнут корабль на земле. Майк внимательно просмотрел запись нашего ночного боя и высказал несколько здравых идей. Во-первых, он смог идентифицировать напавшие корабли – то были боевые коптеры класса «Феникс», строившиеся во время войны. Они несли смешанное энерго-ракетное вооружение и являлись машинами поддержки, способными с одинаковой эффективностью бороться с бронетехникой и вертолётами противника. Во-вторых, Майк предположил, что остальные четыре коптера, находящиеся в распоряжении СРР – всего лишь слабо вооружённые грузовики, непригодные к воздушному бою, иначе нас атаковали бы все шесть. Следовательно, в ближайшее время мы можем не опасаться повторения нападения. Вряд ли военные, потерявшие одну дефицитнейшую машину, будут рисковать второй. Так что полёт на безоружном корабле не вызвал у компьютера особых возражений. Единственное, он потребовал, чтоб в экспедицию отправились оба пилота – пока «Молния» стоит на земле, один из нас должен обязательно присутствовать в рубке. Я не стал спорить.

---

Огромный корабль почти бесшумно опустился на поросшие сорняками грядки огорода. Несколько мальчишек, обдиравших бесхозные яблони, кинулись врассыпную, дружно крича от страха. Коптер покачнулся в тот момент, когда посадочные ноги коснулись земли, и, чуть накренясь, замер. Алевтина сумела как всегда безупречно посадить корабль. Я повернул рукоятку, и широкий посадочный люк начал с шипением открываться. Стоявшая рядом Искорка нетерпеливо переступила с копыта на копыто.

— Вот, мам, это наш дом! — не без гордости сообщила она, когда грузовая аппарель легла своим нижним краем на землю. — Пойдём, посмотрим!

Стояло тёплое августовское утро. Трудолюбивые деревенские жители вкалывали на огородах и окрестных полях, так что наш прилёт не остался незамеченным. Впрочем, никто не торопился подойти поздороваться, что было вполне понятно. Мы спустились на влажную траву и приблизились к дому. К счастью, столичные следователи, которые без всякого сомнения вовсю ищут виновников случившихся неприятностей, ещё не успели выйти на нас с Искоркой. Во всяком случае, дом стоял нетронутый, без следов взлома.

Оказавшись внутри, я первым делом прошёл в комнату отца. Нужно было вытащить из сейфа бумаги, которые после его смерти мы так и не удосужились посмотреть. Вошедшая следом Зекора с интересом огляделась по сторонам.

— И как он помещался в такой каморке при его росте? Совсем ведь нет места.

— Дом небольшой, что правда, то правда. Рядом сохранились остатки фундамента второго дома, который он начал строить для нас с Олесей. Папа собирался соединить здания крытым переходом на уровне второго этажа, где-то среди бумаг должны лежать старые проекты. Мы с сестрёнкой мечтали, как будем весело носиться по нему из конца в конец. Но…

Зекора печально кивнула, потом посмотрела на большую семейную фотографию, висящую на стене. Фото было сделано в псковском ателье незадолго до проклятого теракта. На нас смотрели четыре радостно улыбавшихся человека, не ведавших о том, что скоро два из них уйдут навсегда.

— У тебя была красивая мама. Жаль, что всё так печально получилось…

Мы вынесли вещи, сгрузили в одну из кают и поспешили к домику Искорки, где сновали несколько землепони. Моё предположение оказалось верным – единорожка решила забрать библиотеку целиком. Что же, её право.

Твайлайт с удовольствием рассматривала блестящую бронзовую табличку над дверью.

— Её обязательно нужно взять с собой. Такой артефакт не стоит отдавать в чужие руки.

— Ещё бы, — ответил я, вытаскивая из кармана отвёртку. — Когда устроим в Эквестрии музей, положим под стекло.

— Мам, ты что там застряла! — выскочила из дверей возбуждённая Искорка. — Пойдем, я покажу тебе место, где Максим с папой прятали меня от Фетисова!

— Идем, конечно, — улыбнулась Твай, кивнула мне и побежала следом за дочерью.

Я отвернул последний винт и положил дощёчку в сумку.

— Максимка, ты что ли? — послышался неуверенный голос. У калитки стоял староста Михаил Кузьмич и дядя Лёша – деревенский участковый. За их спинами маячили несколько любопытных, стараясь, впрочем, держать безопасную дистанцию.

— Я, я, кто же ещё. Доброе утро! Как здоровье?

— Дык помаленьку, — неуверенно протянул староста, с испугом косясь на суперкоптер и нескольких пегасов в боевых сбруях, молча стоящих у трапа. — А мы думали, что ты с концами съехал. Это что же за махина такая? Откуда она у тебя взялася?

— В Питере купил, — небрежно ответил я. — На распродаже. Вот, переезжать надумал, за вещичками, стало быть, вернулся…

— А кто эти такие? — спросил дядя Лёша, кивнув на пегасов. Участковый, который никогда не отличался особой смелостью, смотрел на них почти что с ужасом. Его дрожащая правая рука нервно гладила рукоятку старого «нагана», торчащую из кобуры.

— Грузчики. Специально нанял, чтоб долго не возиться.

— А почему у них оружие?

— Да кто их знает? По штату, наверное, полагается.

— А разрешение имеется?

— Наверное. Вы запрос в Питер пошлите, в фирму «Дёрпи Хувс и Ко. Грузоперевозки мигом». Там должны ответить.

— Так ты что, с концами решил уехать?

— Не знаю, там будет видно. Ладно, побегу, а то у меня вечером встреча с президентом, нужно смокинг погладить и зубы почистить. Ещё увидимся.

И, оставив представителей власти в полном недоумении, я припустил к дому.

Спустя пятнадцать минут суперкоптер переместился на полтора километра к северу, приземлившись на окраине сельского кладбища. Мне действительно не хотелось оставлять останки родителей. Искорка права, у следователей хватило бы ума разрыть могилы. Осторожно переложив гробы в контейнер, я переправил его в трюм. Думаю, отец будет только рад лечь в землю обожаемой им Эквестрии… Вот и всё, осталось сделать ещё одно дело. Самое неприятное, но необходимое.

---

«Молния» зависла над ранчо и начала быстро опускаться. Завидев её, бригадиры и надсмотрщики в панике стали разбегаться, совсем как давнишние мальчишки. Я положил ладонь на холку Искорки. Даже сквозь защитный комбинезон пальцы уловили сильную дрожь. Похоже, спустя столько лет поняшка продолжала испытывать ужас перед этим местом.

Не успела опуститься аппарель, как на веранду хозяйского дома выскочил растрёпанный Фетисов с охотничьим карабином в руках. Всегда собранный и аккуратный понивладелец был облачён в какой-то засаленный халат, прожжённый во многих местах сигарным пеплом.

— Убирайтесь, твари! — завопил он. — Никуда я с вами не пойду, проклятые пришельцы! Ставьте опыты над другими уродами!

— Похоже, он принял нас за инопланетян, — фыркнула Искорка.

Выкрикнув ещё несколько оскорблений, Фетисов открыл огонь. Пули хлестнули корпус и с воем ушли в рикошет, зеротун – не тот материал, который можно пробить из обычной винтовки.

— Оставайтесь на месте, — бросил я спутникам и, дождавшись момента, когда хозяин ранчо начнёт вставлять новую обойму, выскочил из коптера. Пули посыпались градом, пришлось прятаться за одной из посадочных ног. Быстро уразумев, что никакого диалога между нами быть не может, я не стал затягивать дуэль и просто выстрелил один раз в момент очередного короткого затишья. Фетисов выронил оружие и повалился на бок.

Он лежал неподвижно, уставив худое сморщенное лицо в небо. Зекора наклонилась над телом и приложила пальцы к шее.

— Мёртв. Обязательно нужно было убивать, да?

— Не испытываю ни малейших угрызений совести, — честно признался я. — В конце концов, негодяй начал первым. Тем более ему, похоже, и так осталось недолго.

— Вижу, — кивнула негритянка. — Все признаки отказа «железы долголетия» на лицо.

— Максим, помоги, нужно открыть стойло! — крикнула подбежавшая Искорка. — Ничего не понимаю, обычно нас всегда выгоняли на работу до рассвета, но сейчас уже почти полдень, а поняши по-прежнему сидят внутри. Мне это совсем не нравится!

Мы побежали к стойлу – угрюмому сооружению, сколоченному из некрашеных досок. Двустворчатые ворота оказались заперты на широкий засов.

— Глядите, сарай обложен дровами и хворостом! — изумлённо сказала Зекора. — А вон открытые бочки с соляркой! Что они тут затеяли?

Выругавшись, я отодвинул засов и распахнул ворота. В лицо ударила волна тяжёлого горячего воздуха. Поняши стояли, сбившись в кучу, и безмолвно смотрели на нас, в их глазах плескался ужас. Все вентиляционные отдушины были заколочены, солнце раскалило железную крышу, внутри было жарко, как в парилке.

— Здравствуйте! — громко сказала Искорка, выходя вперёд. — Мы прилетели вам помочь, пожалуйста, не нужно бояться!

Никто не пошевелился. Похоже, её слова просто не дошли до их сознания. К нам подбежал командир охраны, пегас Вельд Астер. Его трясло от гнева.

— Поймали надсмотрщика, — мрачно сообщил он. — Ублюдок кричит, что хозяин приказал им сжечь стойло. Когда мы прилетели, они как раз начали поливать дрова соляркой.

— Что? — пошатнулась единорожка. — Сжечь? Но зачем?

— Позвольте мне, молодые люди… — послышался хриплый голос, и сквозь толпу безмолвных поняш протиснулся старый жеребец-землепони. — Лопни мои глаза, Умница, это ты?

— Дедушка Локк, — обрадовалась Искорка, — Вы живы? Какое счастье!

Умница? Хм, похоже, у неё всё же имелось тайное имя. Странно, почему она мне об этом никогда не говорила? Надо будет расспросить на досуге.

Пожилой, облезлый пони, хромая, подошёл к единорожке и приветливо потёрся щекой о её щёку. Такой ритуал заменял эквестрийцам рукопожатие и поцелуи.

— Как ты выросла, крошка, а ведь ещё недавно была совсем маленькой!

— Зато вы совершенно не изменились. Но скажите наконец, что случилось? Зачем он решил устроить весь этот балаган?

— Ох, не знаю, говорят, что в него Дискорд вселился. Хозяин и так временами становился бешенным, а как весна закончилась, вообще умом тронулся. Лютовать начал – просто ужас! Чуть что не по нему, либо плетями приказывает выпороть, либо в карцер отправит, либо совсем того… — старик зябко повёл плечами, — в Смертную яму бросит.

— Что за яма такая? — удивилась единорожка. — Вроде раньше ничего подобного не было!

— В том то и дело, девочка. Это он такой способ казни придумал.

— Казни? — вскинулась Искорка. — Он казнил пони?

— Да. Судилища устраивал у всех на глазах. Сам обвинения выдвигал, сам приговоры выносил! Судья, прокурор и палач в одном лице, так сказать.

— Действительно, свихнулся, — она растерянно посмотрела на нас.

— Думаю, — заметила Твайлайт, — что нам не следует сейчас обсуждать мотивы поступков этого господина. Давайте сделаем поскорее то, зачем пришли.

— Верно, — кивнула Искорка и посмотрела на старика. — Дедушка Локк, мы прилетели, чтобы забрать всех вас в Эквестрию.

— Что? Ты серьёзно? Не шутишь?

— Нет. Но нужно торопиться.

— Хозяин нас не отпустит, — пробормотал какой-то молодой жеребец, стоящий в первом ряду.

— Хозяин мёртв! — громко объявил я. — Вы можете больше его не бояться!

— Мёртв… мёртв… — зашептались в толпе.

— Ты врёшь! — истерично закричала какая-то кобылка, — Добрый хозяин не может умереть, потому что он бессмертный!

— Бессмертный, говорите? Вельд, принесите, пожалуйста, сюда эту падаль!

Тот коротко кивнул и скрылся. Вновь наступила полная тишина. Кажется, что несчастные рабы перестали дышать. Послышался топот копыт, и на грязный пол бросили тело Фетисова. Поняшки попятились, с ужасом разглядывая мертвеца, ещё совсем недавно бывшего для них царём и богом.

— Хозяин мёртв, — крикнул Локк. — Эти отважные пришельцы убили тирана! Мы должны пойти за ними, они приведут нас в Эквестрию!

— Эквестрия, Эквестрия! — закричали сразу несколько глумливых голосов. — Нет никакой Эквестрии, сказки всё это!

— Хотите остаться тут и сгореть заживо? — холодно поинтересовалась Твайлайт.

Внезапно сквозь толпу пробилась молоденькая кобылка, худая и очень грязная. С трудом переставляя перебинтованные засаленными тряпками ноги, она на мгновение испуганно замерла, а затем медленно двинулась в нашу сторону. Её огромные глаза светились отчаянием и надеждой.

— Можно мне уйти с вами? — умоляюще попросила она. — Я не могу больше тут оставаться!

— Куда прёшь, тварь! — крикнул лощёный жеребец и попытался схватить её зубами за облезлый хвост. — А ну вали обратно! Ещё пару рёбер сломать? Сейчас, мигом!

Искорка прыгнула вперёд и с разворота ударила жеребца задними копытами. Тот опрокинулся навзничь и завопил от боли.

— Думаешь, я тебя не узнала, куча навоза?! — рявкнула она. — В любимчики выбился, паскуда!

И тут единорожка выдала такую нецензурную тираду, что мы аж пошатнулись от неожиданности. Мне даже в голову не могло прийти, что милая, интеллигентная Искорка знает такие слова.

Твай подошла к перепуганной кобылке.

— Пойдём, милая, — ласково проговорила она. — Давай я помогу тебе.

— Спасибо, госпожа, — жалобно залепетала та, — я сама могу, не надо вам об меня пачкаться… — тут она споткнулась и упала с жалобным криком. Два землепони из нашего отряда сразу подбежали и помогли ей встать.

— Ведите её в лазарет, — распорядилась Зекора, — Девочке, похоже, необходима срочная помощь.

Сбитый с ног жеребец, грязно ругаясь, попытался подняться, но в следующую секунду стоявший рядом худой пегас ударом крыла вновь опрокинул его на пол, а затем пнул копытом в голову. Это послужило сигналом, остальные поняши налетели со всех сторон и принялись яростно топтать поверженного беднягу. Я попытался остановить самосуд, но Искорка поймала меня зубами за руку.

— Не надо, — прорычала она, и я увидел, что её глаза пылают бешенством. — Не мешай им! Ты даже не представляешь, что это за мразь!

— Представляю… Если даже ты не вступилась…

— Нет! — твёрдо ответила единорожка. — Не представляешь! Дедушка Локк, проследите, пожалуйста, чтобы все поднялись на борт, хорошо? А мы пока освободим поняш из карцера.

— Да, конечно, Умница. Сделаю всё что смогу.

— Отлично. Пошли, Макс, там понадобятся твои руки.

 Мы вышли из стойла и двинулись по замусоренному двору, заваленному вязанками с хворостом.

— Похоже, безумец возомнил себя древним вождём викингов и решил отправиться в Валгаллу в сопровождении слуг и лошадей, — сказал я.

— Возможно, — коротко ответила единорожка. — Тем более, что рабы из стойла одновременно и слуги, и лошади… Мы почти пришли. Селестия. Чем это так воняет?

Действительно, воздух буквально пропитался омерзительным зловонием, словно где-то неподалёку разлагалась целая гора трупов. Тучи мух с жужжанием кружили в воздухе. Искорка остановилась перед плоской, как блин, крышкой, собранной из листов оцинкованного железа, лежавшей на паре старых рельс, пущенных по земле.

— Выдерни сначала запор, а потом толкай её вбок по рельсам! — скомандовала поняшка.

Я выполнил приказ, и крышка, лязгая стальными колёсиками, откатилась в сторону, открывая глубокую яму с бетонными стенками. Внизу мы увидели группу пони, которые, поддерживая друг друга, стояли по брюхо в тухлой воде. Табуны мух ползали по их спинам, заползали в ноздри, глаза, полуоткрытые рты. Услышав лязг, несчастные все как один вскинули головы и уставились на нас с неописуемым выражением отчаяния и надежды во взгляде.

— Чёрт, да тут не меньше десятка! Как мы их вытащим?

— Смотри сюда, — Искорка махнула копытом в сторону занятного устройства, напоминающего трап на колёсах. — Подкати его к краю и начинай крутить ручку.

Я подтащил трап и принялся вращать рукоятку лебёдки. С оглушительным скрипом конструкция стала опускаться в яму. Поняши дружно расступились. Они вытягивали шеи, перебирали ногами, похоже, мечтая исключительно о том, чтобы как можно быстрее выбраться на поверхность. Когда нижний край помоста коснулся воды, узники один за другим, спотыкаясь и оскальзываясь, принялись карабкаться наверх. Оказавшись на свободе, бедняги покорно замерли в ожидании приказов, даже не пытаясь задавать вопросы.

Внезапно невысокий жеребец с шёрсткой, которая, наверное, когда-то была жёлтой, подслеповато щурясь, посмотрел на Искорку и неуверенно спросил:

— Умница, ты, что ли?

— Камешек? — изумлённо и обрадовано сказала единорожка. — Жив? Это просто чудо! Идите скорее к входу в стойло и садитесь внутрь большого корабля, мы увезём вас отсюда.

— А хозяин разрешит?

— Разрешит, не переживай. Больше никого не осталось?

— Посмотри в Смертной яме, может, там есть кто живой.

— А где она?

— Дальше. Иди на запах, не промахнешься.

Спасенные поняши медленно побрели в сторону коптера, спотыкаясь и шатаясь, словно пьяные.

Камешек оказался прав, пройти мимо Смертной ямы было невозможно. Оказалось, что именно из неё и поднимались волны непереносимого смрада.

— Я очень не хочу смотреть вниз, — прошептала единорожка. — Мне становится плохо при мысли о том, что мы там увидим.

Признаться, я тоже не горел особым желанием глядеть в жуткий провал, но выбора не было. Как и в карцере, дно этого колодца смерти было заполнено водой… Или, вернее сказать, омерзительной булькающей жижей, из которой торчали части скелетов, украшенные сгнившей плотью и лоскутками кожи. До меня внезапно дошло, как именно Фетисов казнил провинившихся поняш. Их просто сбрасывали на дно, где бедняги медленно умирали от голода, стоя в омерзительном бульоне на костях своих предшественников.

В первый момент нам показалось, что внизу нет никого живого, но тут Искорка сдавленно вскрикнула и указала копытом. В углу, на раздувшемся, словно бурдюк, обезображенном трупе, лежала, поджав под себя ножки-спички, крохотная кобылка, не старше двух лет. Её шкурка была полностью лишена шёрстки, кожа туго обтягивала тонкие рёбрышки. Услышав наши голоса, малышка медленно подняла голову.

— Селестия… — выдохнула единорожка. — В чём же могла провиниться такая кроха?!

— Её нужно немедленно достать! Гляди, там к сараю прислонена лестница!

Мы быстро подтащили лестницу к краю ямы, затем я начал опускаться в этот смрадный ад. Как только подошвы моих ботинок коснулись жижи, в воздух поднялось полчище мух и на какое-то время видимость упала почти до нуля. Не без содрогания я по пояс погрузился в омерзительную жидкость и, из последних сил сдерживая рвотные позывы, двинулся туда, где лежала маленькая смертница. Завидев меня, она вытянула вперёд тонкую шейку и что-то сказала, но сквозь мушиное жужжание не было слышно ни слова. Её тельце почти ничего ни весило. Возвращаясь обратно, я внезапно вспомнил, как буквально несколько дней назад примерно вот так же нёс истекающего кровью Хвостика. И почему жертвами жестокости в первую очередь становятся самые слабые и беззащитные?

Искорка помогла мне вылезти, на её мордочке был написан ужас.

— Никогда не видела ничего подобного… Если бы ты не застрелил эту тварь, я бы его сама измолотила копытами в кровавый фарш!

— Лучше пробегись вокруг стойла и посмотри, вдруг эта яма не одна. А я пока отнесу её на борт.

— Конечно! — единорожка сорвалась с места и помчалась вдоль стены.

— Всё в порядке, маленькая, ты в безопасности, — сказал я, торопливо шагая к кораблю.

— Я… больше… не… буду, — неожиданно довольно чётко проговорила кобылка.

— Что?

— Больше не буду… плохо себя вести. Бегать… смеяться… кусаться…

— Тебя бросили туда за то, что ты много смеялась?

— Буду послушной… Только не оставляй меня… одну. Я не могу… быть… одной! Пожалуйста!

Шепот прервался, её головка обессилено легла мне на плечо.

— Максим, ты меня слышишь? — в наушнике коммуникатора раздался тревожный голос Алевтины.

— Да. Что случилось?

— Я перехватила переговоры военных… В общем, они засекли нашу посадку и теперь поднимают самолёты.

— Понял. Сколько у нас осталось времени?

— Минут десять, не больше.

— Хорошо. Свяжись с Искоркой, пусть возвращается. Как там остальные, погрузку закончили?

— Да. Заключённые из карцера только что пришли. Ждём только вас.

— Отлично, сейчас будем.

Я ускорил шаги и через минуту уже поднимался на борт коптера. Сзади простучали копыта единорожки.

— Всё чисто, мы спасли всех.

— Великолепно. Да, у меня на поясе висит зажигательная граната. Возьми её и закончи то, что не успел сделать Фетисов.

— Правильно! Спалим дотла этот вертеп!

Мягкие пальцы телекинеза сняли гранату, звякнула отлетевшая чека… Коптер стрелой поднимался в небо, а на земле, радуя взгляд, вовсю расцветал красный цветок мести.

Глава 11. Подготовка к отлёту

Пластиковый пол каюты был мягким и тёплым. Я осторожно уложил на него спасённую кобылку и выпрямился. Больше всего на свете мне хотелось кинуться в душ, смыть с себя омерзительную жижу, пропитавшую комбинезон и хлюпающую в ботинках, а затем переодеться в чистую одежду.

— Полежи здесь пока, крошка. Скоро придёт доктор и вылечит тебя.

Но стоило мне только сделать шаг к двери, как за спиной послышалась какая-то возня и стук. Оглянувшись, я увидел, что маленькая узница пытается ползти следом. У неё это плохо получалось – тонкие ножки скользили по гладкому пластику, но решительное выражение мордочки не оставляло сомнения в том, что она не собирается оставаться в одиночестве. Быстро присев на корточки, я обнял её за тощую шейку.

— Куда ты, глупая?

— Не бросай… меня! Я боюсь… Не хочу… Одной страшно!

Было слышно, как она дрожит и лязгает зубами. Вот ещё напасть! Что же делать?

— Зекора, вы слишком заняты? — спросил я.

— А сам-то как думаешь? — голос в наушнике коммуникатора звучал крайне неприветливо.

— У меня тут для вас есть ещё работёнка…

— Не сомневаюсь. Нет бы на чай с маффинами пригласить.

— В следующий раз, ладно? Моей пациентке срочно требуется помощь.

— Хорошо, сейчас приду. Ты где находишься?

— В каюте номер два. Только учтите, она просто до истерики боится оставаться в одиночестве.

— Ясно, поищу сиделку. Еще какие пожелания?

— Пока вроде всё.

Я уселся поудобнее, уложил голову поняшки на колени и приготовился ждать. Она с любопытством смотрела на меня снизу-вверх и молчала.

— За что тебя наказали-то? — мне действительно было интересно, какое такое ужасное преступление могла совершить эта кроха.

Кобылка поджала ушки и прикрыла глаза.

— Я очень плохая и… нерба… нелба… небрагодарная тварь, — заученным тоном сообщила она. — Бегала и смеялась, когда хозяин говорил речь.

— Жуткое преступление.

— Ага. Он ударил меня плёткой, но вместо того, чтоб сказать «Спасибо»… я… я его укусила! — последняя фраза была произнесена таким трагическим тоном, что мне с трудом удалось сдержать смех. — За такое притупление…

— Преступление.

— Ага, притупление, полагается… самое суровое наказание. Но я уже все поняла и больше не буду! Хозяин меня простил, правда?

— Простил, простил. Он всех простил, можешь не переживать

— Какой он добрый!

— Знаешь, он не только помиловал тебя, но даже сказал, что не будет сердиться, если ты и дальше будешь бегать и смеяться.

— Что значит «помиловал»?

— Уф, потом объясню. Кусаться тоже, кстати, можешь, если только не сильно.

— Правда? Вот здорово! А тебя я могу укусить?

— Можешь.

— Разрешаешь?

— Разрешаю.

Маленькие челюсти охватили запястье и слегка надавили. Силы в этом «укусе» было не больше, чем в дружеском рукопожатии. Немного подержав, кобылка отпустила мою руку. Судя по довольному выражению мордочки, ей понравилось. Хм, как бы это не вошло в привычку.

Послышались шаги, и в каюту вошла Зекора, за которой спешила невысокая, ладная единорожка. Увидев нас, негритянка в изумлении замерла на пороге.

— Всемилостивое небо, что с ней случилось? И откуда эта омерзительная вонь?

Я быстро ввёл её в курс дела. Учёная опустилась рядом с узницей, провела ладонью по её голой коже и коротко выругалась. Затем взглянула на меня и торжественно сказала:

— Приношу свои извинения за упрёк по поводу убийства Фетисова. Была абсолютно неправа.

— Вы не первая, кто говорит мне такое, — усмехнулся я. — Помощь больше не требуется?

— Нет, иди мойся и не забудь потом протереть кожу дезинфицирующим раствором. Как только вернёмся в Эквестрию, сделаю тебе внеочередную прививку сыворотки, мало ли какую инфекцию ты успел подцепить, пока бултыхался в этой дряни!

— Хорошо, не буду мешать.

Хоть я честно простоял под горячим душем не меньше двадцати минут, яростно работая мочалкой и щёткой, окончательно избавиться от вони не удалось. Отправив грязную одежду в утилизатор и переодевшись во всё чистое, я вернулся в каюту. Кобылка с закрытыми глазами лежала под двумя капельницами, вытянувшись в струнку. Рядом попискивал небольшой аппарат, от которого к телу малышки отходили несколько проводов. Зекора сидела одна, на её обычно невозмутимом лице было написано изумление и даже растерянность. Заметив меня, она кивнула и хмуро сказала:

— Заходи и поплотнее прикрой дверь. Я отослала Тару обратно, не хочу, чтобы раньше времени пошли слухи.

— Что случилось?

— Внимательно посмотри на её спину, сразу под лопатками. Ничего не замечаешь?

— Две большие опухоли… Плотные какие! Неужели злокачественные?

— Не говори чепухи, у пони не бывает рака! И опухолей быть не может, ни злокачественных, ни доброкачественных. Я просветила их портативным рентгеновским аппаратом. У малышки растут крылья.

— Что? Значит, она пегас? А я подумал, что землепони.

— В том то и дело, что ты не ошибся. Кроме того, младенцы-пегасы рождаются уже с готовыми крыльями. Здесь же происходит нечто непонятное… Но это ещё не всё. Пощупай её лоб.

— Шишка… Вы хотите сказать?..

— Именно. Там растёт рог.

— Получается, она – детёныш аликорна?

— Никаких аликорнов не существует! Это миф, придуманный людьми, написавшими историю пони. Роботы Селестия и Луна не считаются.

— Тогда, может быть, если папа пегас, а мама единорог…

— Ребёнок получает от родителей какой-то один доминантный признак. Один и только один, это было сделано специально, иначе через несколько поколений все три расы перемешались бы в одну. Никаких отклонений быть просто не может!

— Получается, что вы ошиблись.

Зекора вытерла мокрый от пота лоб.

— Исключено, механизм блокировки подобных мутаций прописан на уровне ДНК и ещё никогда не давал сбоев… Есть более простое объяснение. Кто-то продолжает ставить эксперименты над пони. И перед нами результат их опытов.

— Серьёзно?

— Земля большая, возможно, где-то сохранился какой-нибудь научный центр, тем более что корпорации часто строили свои лаборатории в крайне недоступных местах… Эх, знать бы, откуда малышка попала к Фетисову…

— Боюсь, тут мы мало что сможем раскопать. Он скупал жеребят где придётся, и далеко не всегда в питомниках. Возможно, в доме был архив, но теперь уже поздно возвращаться. Пожар отлично замёл следы.

— Согласна, эта ниточка оборвана. Ладно, выбрось из головы, я сама попробую всё выяснить…

— Хорошо. А как её состояние в целом?

— Более-менее нормально. Экспресс-анализ крови не выявил ничего страшного, если не считать сильной дистрофии. Когда прибудем в Эквестрию, я проведу подробное исследование, но полагаю, что необратимые процессы ещё не начались.

— Хорошо. Жалко будет, если с ней что-нибудь случится.

— Не переживай, как-никак она представительница нового вида, так что я сделаю всё возможное, чтобы поставить её на ноги.

---

В трюме стоял тяжёлый запах немытых тел и свалявшейся шерсти. Пони молча лежали на полу, угрюмо глядя по сторонам; похоже, предстоящее переселение их не особо радовало. В этом не было ничего удивительного, если учесть, что как минимум восемьдесят процентов из них родились в рабстве и не знали ничего, кроме загона и хозяйской плети. Ох, ну и туго же нам придётся с этим стадом. Их, конечно, можно легко привести в порядок, устроив хорошую баню, накормив и вылечив раны, но что делать потом? Смогут ли эти привыкшие к ярму бедняги стать по-настоящему свободными существами? Нужно серьёзно побеседовать на эту тему с Искоркой, которая прочла множество книг, посвящённых проблеме рабства.

— Эй, парень, погоди! — пожилой пегас с облезлыми крыльями и затянутым бельмом правым глазом схватил меня копыторукой за штанину. — Ты ведь сын Егора, верно?

— Что? Да, конечно!

— Так я и думал! Батя-то как, жив?

— Нет. Умер весной.

— Вот жалость-то! Хороший мужик, правильный!

— Откуда ты его знаешь?

— Да я и тебя знаю. Запомнил, хоть ты ещё тогда совсем жеребёнком был. Помнишь, когда он вступился за двух пегасов? Его ещё потом в тюрягу за это посадили.

— Конечно, помню.

— Так то мы и были. Я и ещё один корешок, в прошлом году копыта откинул. Век не забуду, как этот потрох Макар в грязи валялся, после того как Егор его кулаком приложил. Никогда ещё люди за нас не заступались, а тут… Спасибо ему!

— Думаю, он был бы рад услышать твои слова.

— А правда, что это ты хозяина завалил?

— Верно.

— Хорошее дело. Жаль, что поздно, уж больно многих он успел жизни лишить. Но всё равно благодарствую. Эквестрия-то скоро будет?

— Скоро. Часа через три.

— Это пустяки, это немного. Дом свой старый хочу увидеть, а там и помирать можно. Я ведь раньше в Сталлионграде на заводе работал, сначала мастером, затем бригадиром. Пегасов там было немного, зато знаешь, как нас уважали?! Вся стена в хате почётными грамотами увешена. Неужели прежние времена вернутся?

— Прежние не вернутся, Эквестрия уже не та, что раньше. Но свободу я вам обещаю.

— Так ведь больше ничего и не надо. Ну, разве что кобылку попышнее под боком, чтоб кости старые грела…

Попрощавшись со словоохотливым собеседником, я пошёл дальше. Было видно, с каким интересом слушали нашу беседу остальные пони. Лежавшие поближе спешно пересказывали её содержание тем, кто находился дальше и не мог ничего слышать. Нужно срочно найти Твайлайт, пусть выступит по громкой связи, а то ерунда какая-то получается – прилетели, загрузили, ничего толком не объяснили. Неудивительно, что бедняги смотрят на нас с таким подозрением.

— Твай, есть срочный разговор.

— Хорошо. Подходи к помещению номер один, мы сложили туда всех тяжёлых.

— Уже иду.

Твайлайт сидела рядом с той самой храброй кобылкой из стойла. Грязные тряпки, которыми были перебинтованы её ноги, исчезли, открыв жуткие раны, сочащиеся гноем и сукровицей.

— Боже, что с ней произошло?

— Насколько я поняла, в один из подвалов просочились жидкие удобрения из проржавевших бочек и бедняжку заставили их вычерпывать. Без какой-либо защиты, разумеется. Она бултыхалась в этом растворе почти по брюхо несколько часов, в результате сожгла кожу.

— Ничего себе!

— Я дала ей сильное обезболивающее, так что бедняжка, наконец, уснула. Последние дни она совсем не могла спать из-за боли.

— Надеюсь, с ней всё будет в порядке?

— Почти не сомневаюсь в удачном исходе. Слава Селестии, что мы не знаем заражения крови.

— Тогда уж лучше «слава Зекоре».

— И ей тоже. Кстати, не в курсе, куда она делась? Ушла и ничего не сказала.

— Сидит неподалёку, во второй каюте. Думаю, тебе следует её навестить и услышать кое-что интересное. Но сначала выступи, пожалуйста, по громкой связи и объясни поняшам, кто мы вообще такие и зачем увозим их из родного дома. А то, боюсь, они напридумывали себе невесть что.

— Действительно, я хотела это сделать, но забыла. Поможешь держать микрофон?..

---

Небольшой летательный аппарат, похожий на автомобиль премиум-класса, бесшумно опустился среди развалин и замер. Я щёлкнул замком и мягко выпрыгнул на бетон. Затем подошёл к пассажирской двери и потянул за ручку.

— Выходи, пожалуйста. Надеюсь, тебя не укачало?

— Нет, спасибо, — тихо ответила Флаттершай, грациозно покидая машину. — Просто я не привыкла летать.

— А вот я уже привык. Недели не прошло с момента, как мы впервые поднялись в воздух, и гляди-ка.

— Может, потому что мне больше нравится ходить по земле? Понимаю, что для пегаса это нехарактерно, Дэш всегда подсмеивалась над моей слабостью, но я чувствую себя гораздо лучше, когда стою, опираясь на все четыре копыта…

Мило болтая, мы укрыли машину маскировочной сеткой и уселись неподалёку ждать рассвет. Питерские белые ночи почти сошли на нет, августовское утро было тёмным и по-осеннему зябким. Следовало соблюдать осторожность, потому что публичное появление аэромобиля могло вызвать нездоровый ажиотаж.

Я почти не отдохнул после возвращения из Псковской области. До вылета в Рим оставалось всего ничего, а сделать предстояло ещё немало. Этот визит был задуман уже давно, его следовало нанести до того, как мы найдём Рарити, но постоянно мешала проклятая занятость. То Флатти не могла оторваться от дел, то я. Но вот наконец звёзды сошлись как надо и мы очутились здесь.

Сначала мы думали отправиться в Питер на «Мстителе», но затем решили, что суперкоптер слишком велик для скрытого перелёта. К счастью, на стоянке под Кантерлотским замком стояли несколько аэромобилей, принадлежавших в прошлом топ-менеджерам «ТФМ». Ещё до эвакуации Нового-Понивиля я перегнал их в ремонтный ангар, подозревая, что они могут пригодиться. Так и оказалось. Машины не имели генератора защитного поля и вооружения, зато развивали скорость в две тысячи триста километров в час. Вполне достаточно, чтоб из Москвы слетать в уик-энд на пляж Копакабаны, погреться на солнышке.

Впрочем, в Рио-де-Жанейро нас никто не ждал, а вот в Питере жил один человечек, встречу с которым откладывать было нельзя… Мы дождались рассвета и направились к высокой бетонной стене, огораживающий один из жилых кварталов Купчино.

---

Несмотря на ранний час, Архивариус уже не спал. Он сидел за столом и лениво перебирал бумаги. Его андроид-секретарь как обычно скорчился за радиоприёмником, сканируя эфир. Заметив нас, аналитик вздрогнул и резко выпрямился.

— Доброе утро, Карл Генрихович, — поздоровался я.

— Доброе… Откуда вам известно моё…

— Слухами земля полнится. Рад видеть вас в добром здравии.

Старик быстро подавил вполне естественный приступ изумления и поинтересовался:

— Вижу, вы достигли цели, и даже больше. Новости о ваших похождениях уже не первый день радуют простых обывателей.

— А не простых? Они тоже счастливы?

— О да, особенно после того, как сбили «Прометея». Думаю, вам этого долго не забудут.

— Понимаю.

— Вы поступаете крайне невежливо. Среди нас дама, а мы даже не представлены друг другу. Надеюсь, госпожа Флаттершай не в обиде?

— Нет, что вы, — улыбнулась смущённая пегаска, — я крайне рада знакомству, господин Шульц.

— Даже не предполагал, что вы так осведомлены о моей скромной персоне.

— Пустяки, — усмехнулся я.

— Всё это, конечно, хорошо, но в чём, собственно, причина столь раннего визита?

— Как обычно, нам нужна информация.

— Боюсь, что больше не могу ничем помочь. Не хочу провести остаток жизни за решеткой. Вы слишком опасные клиенты.

— Даже так? Не проще ли сказать, что ваши работодатели не заинтересованы в этой беседе?

Архивариус нахмурился и забарабанил пальцами по столешнице.

— Я не работаю на РСБ, — резко ответил он, мгновенно выходя из образа мудрого дедушки. Сейчас перед нами сидел немолодой, растерянный и сильно испуганный человек.

— Никто и не говорит, что вы работаете на эту контору. Но и благородным волком-одиночкой вы также быть не можете. Аналитик высочайшего уровня, независимый от власти, может существовать исключительно на страницах дешёвого комикса. В жизни такого, увы, не бывает.

— Нам не о чем больше говорить! — Архивариус нажал на пуговку вмонтированного в стол звонка. Повисла пауза.

— Если зовёте охрану, то могу огорчить. Я подарил им газовую гранату, и они улеглись спать. Ребята, наверное, смотрят сейчас интересные сны, не стоит их будить.

Старик откинулся в кресле.

— Зачем вы ко мне пришли? Если хотите убить, пожалуйста, стреляйте! Но только имейте ввиду, я никогда не работал против вас!

— Красиво сыграно, браво. Разумеется, вы отлично понимаете, что мы пришли сюда не для того, чтобы устроить самосуд, тем более ссориться нам действительно не из-за чего. Да, вы работаете на крупную правительственную шишку, поставляете ему информацию в обмен на безопасность – что же здесь плохого, все хотят жить.

— Если вы надеетесь через меня выйти на моего патрона, то ошибаетесь! После всего, что произошло, никаких переговоров быть не может.

— Мы пришли сюда для другого.

— Хотите подкупить?

— Браво, вы действительно видите собеседника насквозь. Конечно, именно затем.

— И что хотите предложить? Деньги?

— Разве я похож на человека, способного дать банальную взятку? Насколько мне известно, деньги вас уже давно не интересуют, тем более что на ваши сбережения можно купить трехэтажный дворец со слугами и гаремом. Но ведь пошлая роскошь – совсем не то, что вам действительно нужно.

— Я недооценил тебя, мальчик… — тихо сказал Архивариус. — Когда ты в первый раз пришёл ко мне в компании этого черношкурого бандита, я и представить не мог, чем всё обернётся. Кто бы мог подумать…

— Спасибо за комплимент, конечно, но почему он произнесён таким трагическим голосом? Больше всего на свете я люблю дарить подарки и доставлять радость, а не убивать или причинять боль. Хотите получить подарок?

— Можно подумать, у меня есть выбор!

— Конечно. Вы можете отказаться, и тогда мы просто уйдём. Я не забыл и никогда не забуду того, кто помог освободить Искорку. Так что не бойтесь, а лучше взгляните сюда.

Небольшая замшевая коробочка легла на стол. С минуту Архивариус смотрел на неё, потом протянул сухую дрожащую руку и открыл. Внутри оказалось двенадцать ячеек, в каждой из которых лежала маленькая янтарная капсула. Старик сжал пальцы в кулаки и опустил плечи.

— Что это? — медленно спросил он, глядя прямо перед собой.

— То, что нельзя купить ни за какие деньги. Как минимум пятьдесят лет жизни. Не считая тех годов, что ещё остались.

— Эликсир долголетия, секретные разработки ТФМ…

— Верно. Достаточно принимать по одной капсуле в неделю, и вы надолго… очень надолго забудете, что такое страх смерти.

Он ссутулился и тщательно растёр ладонями лицо. Мы молчали.

— Здесь лекарства всего на три месяца…

— Достаточный срок, чтобы почувствовать разницу.

— Но… где гарантия, что это не наркотик или какой-нибудь яд?

— Моё слово и логика событий. Стали бы мы рисковать жизнью и приходить сюда ради банальной мести. Да и за что? Ещё раз повторяю, мне вас упрекнуть не в чем.

Старик, словно загипнотизированный, протянул руку к графину и наполнил стакан. Затем медленно взял капсулу, проглотил и запил водой. После чего внезапно вытянулся и замер. Я вскочил.

— Сколько у меня времени?

— Полторы минуты, — быстро ответила Флаттершай, не отрывая своего тяжёлого взгляда от лица Архивариуса.

— Отлично.

Оббежав стойку, я подскочил к Аюми и одним движением выдернул провод, торчащий у неё (него) из затылка. Андроид дёрнулся и замер. Не теряя времени, я вынул из кармана цилиндрик со штекером на конце и вогнал в разъем.

— Начинаю сканирование устройства, — голос Майка был почти неслышен в наушнике. — …Сканирование закончено. Начинаю обмен данными. Это займёт примерно сорок секунд.

— Он действительно хранит весь свой архив в этой кукле?

— Да. Жду не дождусь, когда начну его препарировать. Там должно быть столько вкусного… Ещё немного… Есть, вытаскивай.

Я извлёк цилиндр и вставил провод обратно. Андроид повернул голову и посмотрел на меня мёртвыми глазами.

— Всё запомнил?

— Ня.

— Молодец.

Я выскочил обратно и уселся на прежнее место.

— Можешь отпускать.

— Сделано.

Архивариус вздрогнул и странно взглянул на нас. Потом яростно зевнул и растёр пальцами переносицу.

— Что это было? И… и как я вообще согласился принять эту дрянь?

— Не стоит называть таким обидным словом препарат, способный подарить вам лишние пятьдесят лет жизни. Что касается вашего короткого обморока, то это ничто иное, как первая реакция организма на лекарство. Поверьте, со мной было то же самое. Вторая капсула пройдёт значительно легче.

— Второй капсулы не будет!

— Не зарекайтесь. Завтра утром вы встанете совершенно другим человеком. Ещё через несколько дней вы заметите, как восхитительно сверкают капли дождя на изумрудных листьях, почувствуете восторг от запаха свежескошенной травы, ваше зрение и чувства обострятся до предела, как у пятилетнего ребёнка.

— Это всё-таки наркотик!

— Нет. Это эликсир жизни, который просто вернёт вам то, что вы потеряли на долгом пути к смерти. До свидания, Карл Генрихович. Скоро я свяжусь с вами, и мы продолжим беседу.

— Сомневаюсь, что нам будет о чём говорить.

— И вам всего доброго.

---

«Заседание правительства», как с недавних пор окрестили наши посиделки в Зале Совета, проходило достаточно вяло. Все мы чертовски устали, пытаясь разгрести ворох проблем, внезапно обрушившихся на плечи. Становилось понятно – долго так продолжаться не может, мы уже не горстка героев, попавших в волшебную страну, следует как можно быстрее создать аппарат, способный взять часть забот на себя. Бюрократия, увы, неизбежно возникает там, где строится государство. Прежние приёмы управления, работавшие в Новом-Понивиле и Гипполисе с их анархическим коммунизмом, здесь, увы, не прокатят, тем более что очень скоро население Эквестрии должно резко вырасти. Впрочем, сейчас мы стоим только в начале пути и потому располагаем запасом времени для манёвра.

— Как прошла поездка? — спросила Дэш и, широко зевнув, прикрыла рот кончиком крыла.

— Удачно. Флатти потихоньку усыпила его бдительность и «выключила» в нужный момент. Теперь мы имеем доступ к архиву и остальной информации, проходящей через андроида. Майк просто визжит от радости, потроша базы данных.

— Мы сможем использовать его в дальнейшем?

— Конечно. Вытяжка из… сами знаете чего, способна вернуть молодость даже столетнему импотенту. А насколько я смог понять, смерть – то единственное, чего он по-настоящему боится.

— Хорошо, с этим всё… Когда вылет в Рим?

— Технически мы готовы в любое время, но меня интересует один вопрос.

— Какой?

— Насколько я понял, Италия – достаточно развитая страна с легитимным правительством, армией, полицией и законом. Никакой анархии.

— Верно, — авторитетно заметил Майк, облачённый сегодня в «костюм принцессы Селестии».

— Значит, мы не можем просто приземлиться в Риме, бросить «Мстителя» где-нибудь на площади и отправится искать Рарити. Боюсь, что власти не поймут.

— Тонко подмечено. Но на этот счёт у меня есть отличное предложение. Вы прибудете в столицу Италии с дипломатической миссией.

— Гм, «Великое посольство»? — протянула Искорка. — Хорошая идея. Но какое государство мы будем представлять? Эквестрию?

— Ни в коем случае. Забудьте это слово, не стоит провоцировать конфликт. В мире сейчас примерно пять тысяч государств, многие из которых то появляются, то исчезают. Вы сможете спокойно назваться, к примеру, послами Восточно-Сибирской Конфедерации, и это сработает, ибо даже самый компетентный дипломат не сможет сказать наверняка, есть ли такая страна на самом деле. Верительные грамоты и все сопутствующие документы, включая рекламные буклеты и словари Итало-Сибирского языка, я вам подготовлю за полчаса. Золотой обрез, восковые печати, гербы, короны – в общем, тамошние чиновники просто слюной изойдут от восторга.

— Хорошо, а цель нашего визита?

— Налаживание дипломатических и культурных связей. Уверен, сразу за порог вас никто не выставит.

— Мысль просто отличная, — обрадовалась Зекора. — Итальянцы как дети – любят всё яркое и внушительное. Думаю, посольство – это то, что нужно.

— Осталось только определиться с составом экспедиции, — сказала Твайлайт. — Максим, сколько мест на корабле?

— Вообще-то шесть, но запросто можно втиснуть ещё двоих.

— Ясно. Что касается людей, то альтернатив нет. Полетят оба пилота и вы, Зекора. Насколько я помню, вы прожили там два года и в совершенстве знаете итальянский язык.

— О да! Рим – прекрасный город, — с невероятной для этой отстранённой женщины теплотой в голосе проговорила она. — Самый лучший на свете.

— В таком случае остались пони. Не хочу показаться предвзятой, потому пусть выбирает Максим, тем более что он капитан и командир экспедиции.

Я внимательно осмотрел присутствующих.

— Рарити очень уважает Твайлайт, потому именно ей поручим вести переговоры. Искорка – лучший среди нас знаток человеческой истории, что может оказаться очень полезным. И… — тут я заколебался. — Нам нужен сильный боец, но Череп ещё до конца не оправился от раны…

— Долбаная пуля, — буркнул жеребец, в раздражении махнув забинтованной ногой.

— … Тогда Дэш.

— Да! Да! — энергично вскричала пегаска.

— Надеюсь, ни у кого нет возражений?

Возражений не нашлось.

— В таком случае можешь готовить документы, Майк.

— Уже делаю, — ухмыльнулся компьютер.

Дэш благодушно потянулась и вновь зевнула.

— Может, хватит на сегодня всёй этой зауми? — лениво произнесла она. — Давайте просто поболтаем.

— Давай, — легко согласилась Твайлайт. — Действительно, сплошные разговоры о делах утомляют. Майк, может, ты нам что-нибудь расскажешь?

— У меня есть масса интересных историй, как правдивых, так и не очень. К примеру, вы в курсе, что сказал Фридрих Барбаросса маркитантке, наступившей ему на больную мозоль?

— Не будем настолько углубляться в прошлое. Лучше поведай о том, чью свадьбу собирались играть в Кантерлоте перед самым нападением Кризалис и её воинства?

— О, хороший вопрос. Тебе будет особенно любопытно узнать об этом, Твай.

— Да? Это ещё почему?

— Потому что в тот день должны были сочетаться законным браком твой старший брат Шайнинг Армор и твоя любимая няня Миамора Каденс.

— Что? — челюсть единорожки со стуком упала на грудь — Мой… э, старший брат? Но у меня никогда не было братьев, я – единственный ребёнок в семье! И няня родителям была не по карману, меня воспитывала бабушка. Ты точно знаешь, что говоришь, или это очередная шуточка?!

— На сей раз не шучу, — голос Майка прозвучал на удивление серьёзно. — Брат и няня – лишь плод выдумки сценаристов. Кому-то пришло в голову, что такой сюжетный ход придётся по вкусу целевой аудитории. Разумеется, какой-либо смысл здесь отсутствовал начисто. Ведь за столько лет ни о каком братишке даже упоминания не было, и вдруг он выскакивает, как чёртик из табакерки. Просто тогда никто уже не думал о цельности повествования. Всех интересовал исключительно рейтинг.

— Ну, хорошо, — мрачно сказала Твай. — Допустим, они ввели в «шоу» новых персонажей. Но каким образом эти умники собирались объяснить появление нового родственника мне и моим родителям? Вроде как «Люк, я твой отец»?

— Никак не собирались. Перед свадьбой всех ключевых героев, включая «понивильскую шестёрку», должны были заменить роботами-двойниками.

— Что?

— Продюсеры решили, что реалити-шоу, где основные персонажи даже не подозревают о том, что их снимают на камеру, слишком затратно. Гораздо проще, если роли Флаттершай, Рейнбоу Дэш или Твайлайт Спаркл будут исполнять послушные куклы.

— Вот это поворот! — ахнула Искорка.

— Были созданы двойники, кстати, очень удачные, выглядят просто один в один, можете потом на досуге посмотреть, и началась подготовка к рокировке. В одну из ночей вас должны были похитить из тёплых постелек и переправить в Большой мир.

— Уф, — протянула Дэши. — Как много, оказывается, есть вещей, о которых мы даже не догадывались.

— Что с нами хотели сделать? — прямо спросила Твай.

— Подозреваю, первоначально собирались устранить. Не забывайте, что в подлинном завещании Фауста стояли именно ваши имена. Но затем руководители «ТФМ» испугались огласки и решили просто заточить в одну из секретных тюрем.

— Зекора, это правда?

— Возможно, — негритянка пожала плечами. — Я не раз уже говорила, что после смерти Леонардо меня отсекли от всех источников информации, касающихся Эквестрии. Но, зная характер Котика… нисколько не сомневаюсь.

— Почему тогда мы остались на свободе?

— После уничтожения завещания отпала необходимость в сложных схемах. Вы перестали представлять угрозу и просто пошли вместе со всеми по этапу…

— Хватит! Больше ничего не хочу слушать! — решительно заявила Дэш, вставая. — Такие шокирующие новости лучше узнавать по частям. Пойду собирать вещи.

Мы переглянулись и тоже встали. Время дружеской болтовни и страшных откровений подошло к концу. Пора приниматься за работу.

Глава 12. Тёмные замыслы

Высокий грузный человек медленно шёл по аллее, тяжело опираясь на толстую палку. За его спиной бесшумными тенями скользили два охранника, затянутые с головы до ног в чёрные бронекостюмы. Датчики движения на их поясах умиротворяющее попискивали, сообщая, что всё вокруг спокойно, но бойцы находились в полной готовности мгновенно отреагировать на любую угрозу, направленную против патрона.

А тот шёл себе спокойно, радуясь лучам нежаркого августовского солнца и прохладному ветру, мирно дующему с Финского залива. Рыжая белка, сидящая на ветке причудливо подстриженной липы, громко зацокала, и пешеход, улыбнувшись, зацокал в ответ, затем запустил руку в карман и вытащил пригоршню припасенных специально для такого случая кедровых орешков. Отважный зверёк сбежал на дорожку и, цепляясь острыми коготками, быстро вскарабкался по штанине прямо на согнутую в локте руку, схватил орех передними лапами и стремительно заработал зубами. Мужчина замер, с умилением разглядывая пушистого гостя. Ему всегда нравились белки, потому он терпеливо простоял почти десять минут, ожидая, когда зверёк насытится. После того как рыжий нахлебник спрыгнул на землю, зацепив на прощанье сразу два ореха, человек стряхнул с ладони невесомые скорлупки и продолжил путь.

Прямая как стрела аллея вела к небольшому двухэтажному зданию, расположившемуся на самом берегу залива. Знаменитый павильон «Эрмитаж», построенный по личному приказу Петра Первого, был отделён от внешнего мира глубоким рвом и как нельзя лучше подходил для проведения конфиденциальных переговоров. Нынешний хозяин Петергофского дворцового комплекса, Его Превосходительство Пожизненный Президент СРР Дмитрий Назаров, очень любил этот домик и все секретные беседы проводил исключительно здесь.

Перейдя узкий подъемный мост, человек с палкой остановился около вытянувшегося в струнку охранника с оранжевым эполетом на правом плече.

— Он прибыл?

— Так точно, господин президент. Уже час, как дожидаются.

— Хорошо. Всех вон. Не беспокоить ни под каким видом!

— Слушаюсь!

Начальник охраны павильона махнул рукой, и чёрные фигуры один за другим покинули помещение. Как только последний ступил на противоположный край рва, мост с механическим стуком принялся подниматься, отрезая Эрмитаж от внешнего мира. Не выпуская из рук палку, Дмитрий Назаров с кряхтением опустился в мягкое барочное кресло и нажал на кнопку, скрытую в правом подлокотнике. Кресло быстро вознеслось наверх в большой светлый зал, занимающий весь второй этаж. Сидевший за овальным столом высокий человек подскочил, словно подброшенный пружиной, и лихо щёлкнул каблуками. Не обращая на него никакого внимания, президент подошёл к пылающему, несмотря на тёплую погоду, камину. Несколько минут он с удовольствием грел озябшие ладони, любуясь весёлой игрой пламени, затем доковылял до окна, выходящего на залив, и принялся внимательно разглядывать далёкие силуэты военных судов. Раньше резиденцию главы правительства с моря защищали несколько фортов, построенных на искусственных островах, цепью вытянувшихся вдоль берега. Но после внезапного налёта на Храм Хейтеров президент распорядился усилить охрану Петергофа, добавив несколько боевых кораблей.

Отойдя от окна, Назаров опустился в своё личное кресло и, положив локти на полированную ореховую столешницу, тяжело взглянул в лицо своего молчаливого гостя. Тот нервно сглотнул, поведя кадыком на тонкой сухой шее.

— Ну? — хрипло спросил Дмитрий. — Твоя компания лентяев смогла наконец установить личности предателей?

— Да, — быстро ответил собеседник и торопливо вытащил из папки пачку фотографий.

— Показывай. Но учти, Алан – моё терпение почти на исходе.

На стол перед Дмитрием легла чёрно-белая фотография молодой симпатичной девушки.

— Алевтина Волкова. Возраст – двадцать лет. Уроженка города Волхов. К сожалению, нам почти неизвестна её биография, но завтра…

— Мне надоели бесконечные «завтраки»! Всю твою контору следует расстрелять у стены Петропавловки! Во избежании… — Назаров закашлялся и залпом выпил воду из стакана. — Давай следующего.

— Максим Радченко, — вторая фотография легла рядом с первой. — Двадцать лет. До недавнего времени жил в деревне Скрылёво Порховского района автономной Псковской республики. В отличие от Волковой, на него мы имеем полное досье. Всю жизнь прожил на одном месте, ни в чём предосудительном замечен не был. Этой весной демобилизовался из рядов Вооружённых Сил. Учувствовал в «Валдайском инциденте», был ранен, имеет государственные награды. Характеризуется исключительно с положительной стороны. Смел, инициативен, склонен к принятию самостоятельных решений. Уровень интеллекта значительно выше среднего.

— И почему такой многообещающий юноша не оказался в военной академии?

— Дважды отказывался в категоричной форме. Утверждал, что собирается стать фермером.

— Фермером? Ну-ну.

— Третья участница…

— Что это? — Назаров брезгливо ткнул пальцем в фотографию. — Откуда тут взялось ОНО?

— Пони-единорог. Самка. Предположительно четырнадцать – пятнадцать лет. Кличка – Искорка. Находится в собственности Максима Радченко с лета семьдесят пятого года. Воспитывалась как полноправный член семьи. До недавнего времени заведовала сельской библиотекой.

— Что?! — вскричал Дмитрий, яростно выпучив глаза. – Этот мул… Это… Как вообще допустили?!

— К сожалению, нарушения закона не было. Библиотека являлась частным предприятием семьи Радченко, организованной на общественных началах. Никакого государственного финансирования…

— Мне плевать на финансирование! Богопротивная тварь умеет читать и писать и тем более заведует библиотекой! Там что, вообще все рехнулись?! Главу района снять и укатать за полярный круг! Пусть в шахте камень дробит! Сколько раз повторять, что мулы не имеют право получать образование! Чувствую, что это следует закрепить законодательно. Пометь в блокноте – внести на рассмотрение парламента законопроект об уголовной ответственности понивладельцев, обучающих своих работников грамоте. И пожёстче сроки, чтоб даже и думать забыли!

Президент стёр с раскрасневшегося лица крупные капли пота и вновь посмотрел на фотографии.

— Хочешь сказать, что эта команда молокососов сумела разрушить все наши планы? Как им это вообще удалось?

— Возможно, причина в их родителях. Отец Максима – Егор Радченко, один из участников проекта «Эквестрия». К тому же ещё и «мафусаилец».

— Вот даже как…

— Был активным сторонником движения за равные права эквестрийцев. Находился в приятельских отношениях с небезызвестной Зекорой Кванг. Злые языки даже утверждали, что их отношения несколько выходили за пределы обычной дружбы…

— Говори конкретнее! Трахал он её, что ли?

— Прямых свидетельств нет, но вполне возможно…

— Ладно, чёрт с ними. Он жив?

— Умер этой весной, после чего, собственно, Максим и его… хм, собственность, отправились на поиски. Но самое главное другое…

Алан на секунду замер, словно карточный игрок, готовящийся выбросить на стол козырного туза, и положил следующую фотографию.

— Твайлайт Спаркл, до недавних пор тихо проживавшая в преступном анклаве Новый-Понивиль, с вероятностью в сто процентов является биологической матерью вышеназванной Искорки.

Назаров откинулся на спинку и прикрыл глаза.

— Значит, — хрипло произнёс он, — игра пошла по-крупному… Что ещё известно?

— В ближайшее время они отправляют коптер в Рим.

— Зачем?

— Мои аналитики выдвинули предположение – для того, чтобы полностью взять под контроль Эквестрию, начался собор Шестёрки.

— Элементы Гармонии?

— Да.

— Я тебя повешу. Утоплю в кислоте! Изменник! Эту Спаркл давно следовало посадить под замок, но ты всё время был против. И вот теперь они лупят нас, как хотят, а мы – словно те коровки на бойне… Что смотришь? Кто уверял меня, что всё под контролем?

Алан молчал. По его худому желтушному лицу струился пот. Назаров широким жестом скинул фотографии на пол.

— Мы успеем их перехватить?

— Нет. Но в наших силах заполучить Шестую. Чтобы Элементы заработали в полную силу, нужна вся компания. Пока они не собрались вместе, у нас есть все шансы на успех.

            — Через неделю Шестая должна стоять передо мной в этом зале! Иначе пиши завещание. Нового прокола я тебе не прощу! Есть ещё что-то?

— Да. Премьер Сазонов объявил о том, что Второй флот будет проводить учения за Беринговым проливом.

Дмитрий хрустнул пальцами.

— Похоже, началось… Когда они выходят?

— В ближайшие дни, точная дата неизвестна.

— Сколько им понадобится времени, чтобы добраться от Находки до Гипполиса?

— Не больше пятнадцати суток.

— Второй флот… Тот, который надрал узкоглазым задницу в Цусимском проливе?

— Да. Самое боеспособное соединение в регионе.

— Неужели они рискнут оставить Владивосток без прикрытия?

— После того как Великий Китай лишился трёх четвертей всех своих кораблей? Запросто.

— Значит, война… — Назаров тяжело поднялся и подошёл к окну. — Что же, Дальневосточная Конфедерация давно напрашивается на хорошую трёпку. Вечером экстренное заседание Совбеза. Твоё присутствие на нём – обязательно…

---

Ен подошёл ко мне, когда я обсуждал с Майком детали предстоящего полёта.

— Послушай, Макс, тут один смешной чудик хочет с тобой поговорить.

— Что-то серьёзное?

— Да нет, полная чепуха, но он мне уже всю печень выел.

— Что, такой голодный?

— Ага. Знаешь, я стараюсь не связываться с деятелями искусства, уж слишком они странные. Может, поговоришь недолго?

— Деятель искусства? Художник?

— Нет, скульптор. Самый настоящий, без дураков. Преподавал в Кантерлотской Академии.

— Ничего себе! А что ему, собственно, надо?

— Не знаю. Твердит, что получил срочный заказ, и помочь ему в этом деле можешь только ты!

— Хм. Ладно, зови.

---

Шёрстка понивильского мэтра была приятного изумрудного цвета, а бирюзовая грива поражала своей пышностью. Торжественно вступив в Зал Совета, он с любопытством повёл очами и, увидев Алевтину с Искоркой, возбуждённо топнул передними копытами.

— Да! Прекрасная пара! Я начинаю уже чувствовать творческий зуд. Мои дорогие дамы, позвольте прервать вас!

— Что случилось? — удивлённо спросила Аля.

— Вы, моя прелесть, возьмите со стола яблоко и выйдите чуть вперёд. А вы, леди Искорка, встаньте рядом.

— Но зачем?

— Прошу, не спорьте! Так, Алевтина, левую нижнюю ногу… Я имел в виду просто ногу, чуть вперёд, а правую руку с яблоком величественным жестом поднимите вверх… Я сказал – величественным! Вот так. Левую ладонь положите на холку Искорки… Свободнее, свободнее, без напряжения! Расслабьтесь! Чувствуйте себя одухотворённой! Почувствовали? Отлично. Теперь Искорка! Поднимите правое копыто, словно собираетесь раздавить ядовитую гадину на полу… Ага, вот так! Мордочку вперёд… В глазах мужество и непреклонность… Великолепно!

Мэтр несколько раз обошёл вокруг замерших девушек и наконец разрешил им сойти с места.

— Потрясающая получится композиция, — довольно сказал он.

— Да в чём, собственно, дело? — не выдержал я.

— Ох, молодой человек, ну разве непонятно? Несколько авторитетных понивильских граждан решили почтить подвиг двух отважных воительниц, стёрших с лица земли гнездо мерзких понихейтеров, и заказали мне памятник, посвящённый этому славному событию…

— Памятник? Нам? — изумилась Алевтина.

— Разумеется, кому же ещё? Над композицией следует ещё поработать, конечно… Вашей фигуре, девушка, следует добавить форм, а вас, Искорка, нужно сделать несколько выше.

— Чем вам мой рост не нравится? — буркнула единорожка. — И зачем вы заставили меня поднимать копыто?

— Под ним мы расположим ядовитую змею, символизирующую хейтеров. Яблоко в руке Алевтины будет символизировать… ещё не придумал, что именно, но точно что-то будет. Вокруг мы устроим фонтан…

— Простите, сударь, — с трудом сдерживая смех, спросил я, — но что, собственно, вам от меня нужно?

— Как что? Вы ведь летите в Италию, верно?

— Вполне возможно.

— Я точно знаю, что летите. Так вот, для скульптуры требуется глыба каррского мрамора.

— Что?

— Здесь у меня записаны размеры… — скульптор полез копыторукой в боковой карман. — Так… высота не меньше трёх метров… ширина… В общем, сами увидите. И главное – следите, чтоб отсутствовали трещины.

— Трёхметровая глыба мрамора? Да она не влезет в суперкоптер.

— А вы постарайтесь. Выкиньте лишние вещи или как-то так. Надеюсь, вы понимаете всю значимость моей работы для возрождения Эквестрии?!

— Осознаю, — со вздохом ответил я, забирая лист. — Постараюсь привезти кусок, обещаю.

— Великолепно! Приятно встретить настоящего ценителя искусства.

— Взаимно. Но можно вопрос?

— Разумеется.

— Откуда вы узнали о том, что мы летим в Рим?

— Э… — скульптор почесал копытом затылок. — Все так говорят.

— Значит, все в курсе?

— Конечно. Я как услышал, то сразу решил…

— Спасибо за визит, но сейчас позвольте откланяться.

— О да! Не смею задерживать!

Пожелав нам счастливого пути, деятель искусства покинул зал. Я обвёл присутствующих тяжёлым взглядом.

— Значит, все понивильцы великолепно осведомлены о том, куда мы летим? Интересно, откуда?

— Да кто их знает, — беспечно махнула копытом Дэш. — Слухи расходятся быстро…

— Слухи? Это не слухи, это достоверная информация. Неужели вы не понимаете, что если это известно всем, то наши враги тоже в курсе!

— Не кипешись так, — примирительным тоном сказала пегаска. — Мы же поймали шпиона!

— Мы поймали одного шпиона. Но никто не знает, сколько их ещё скрывается среди эквестрийцев. Вы хотите, чтобы нас опередили? Не говоря уже о том, что жизнь ваших подруг отныне находится в смертельной опасности. Их могут устранить в любой момент, только бы не допустить воссоединения! Пора становиться серьёзнее!

Поняши смущённо переглянулись. Похоже, они до сих пор не понимали опасность игры, в которую ввязались.

— Ладно, — вздохнул Ен. — Ты прав. Впредь будем осторожнее.

---

— Неопознанный корабль, вы находитесь в воздушном пространстве государства Северная Италия. Немедленно назовите себя, или мы будем вынуждены открыть огонь!

Истребители береговой охраны выжимали из движков всю мощность, пытаясь поспеть за неторопливо летящем «Мстителем». Мне пришлось уменьшить скорость, чтобы бедняги не слишком отстали. Зекора включила микрофон и полным достоинства голосом произнесла:

— Посольский корабль «Мститель» государства Восточно-Сибирская Конфедерация следует с дипломатической миссией в Рим. Просим обеспечить безопасность на всём протяжении маршрута и указать место посадки.

Некоторое время итальянцы переваривали полученную информацию, затем прежний голос уже более приветливо сказал:

— Вас поняли. Следуйте в аэропорт Фьюмичино. Посадку разрешаем в секторе суперкоптеров на площадке «V». После приземления вам запрещено покидать борт до прибытия представителей таможенной службы.

— Благодарю.

Зекора отложила микрофон и взглянула на нас.

— Все помнят свои роли? — весело спросила она.

— Да, — я кивнул и поправил висящую на шее золотую посольскую цепь – тяжелую, словно вериги. Её Майк «напечатал» на ювелирном 3D принтере, способном создавать предметы из драгоценных металлов. Особенно впечатлял большой герб, изображающий двух вздыбившихся медведей, держащих в передних лапах платиновый щит, украшенный силуэтом нефтяной вышки. Судя по всему, наше мифическое государство было богато нефтью и золотом.

Состав «дипломатической миссии» был незатейлив и вполне предсказуем. Помимо, собственно, посла, роль которого исполнял ваш покорный слуга, в неё входили следующие лица и мордочки:

Секретарь – Твайлайт Спаркл;

Атташе по культуре – Искорка Сигал;

Переводчик – Зекора Кванг;

Пилот и бортмеханик – Алевтина Волкова;

Начальник службы безопасности – Рейнбоу Дэш.

Когда распределяли роли, Майк заявил, что Искорка мало подходит на роль «атташе по культуре». На её недоумённый вопрос «Почему?» он объяснил, что раньше так называли работников спецслужб, а попросту говоря – шпионов. «Тоже мне проблема, мы все там будем шпионами, — резонно возразила она. — Так что не переживай!»

Усадив коптер в указанной зоне, мы приготовились ждать гостей. К их чести, они прибыли очень быстро – дюжина таможенных чиновников на трёх джипах. Подозреваю, что им нечасто приходиться выполнять свои прямые обязанности – иностранцы прилетают в бывший «международный аэропорт имени Леонардо да Винчи» крайне редко, в основном он обслуживает внутренние рейсы.

Ещё дома мы, готовясь к визиту, временно демонтировали плазменную турель, оставив только зенитные лазеры. Воевать тут было пока не с кем, зато тяжёлое штурмовое оружие на «дипломатическом корабле» могло очень не понравиться местным чиновником.

Таможенники тщательно осмотрели коптер и, не найдя к чему придраться, подписали все необходимые бумаги.

— Вам нужно получить временное разрешение на пребывание в стране, — сказал старший офицер Паоло Санти, после того как все формальности были улажены. — Без него вы не имеете право покинуть территорию аэропорта.

Синьор Паоло оказался настолько любезен, что подбросил нас к офису, где сидели чиновники Министерства Иностранных Дел, занимавшиеся оформлением соответствующих бумаг. Попрощавшись с приветливым таможенником, мы вошли в трёхэтажное здание и, потеряв двадцать минут на прогулку от одного клерка к другому, вышли, наконец, на Джованни Конти – человека, обладавшего полномочиями решать проблемы подобного рода.

Синьор Конти занимал отдельный кабинет, чем, судя по всему, очень гордился. На нас он взглянул с плохо скрываемым раздражением предельно занятого человека, внезапно оторванного от дел.

— Что вам угодно? — холодно поинтересовался он, поле чего температура воздуха в кабинете упала как минимум на пять градусов. Зекора, великолепно справлявшаяся с ролью переводчицы, затараторила, размахивая руками, словно мельница. Её знание итальянского было безупречным. Остальные участники экспедиции, изучившие язык при помощи гипноустановки, вполне понимали устную речь и свободно читали тексты, но говорить могли с большим трудом – недоставало практики.

Джованни лениво слушал Зекору, медленно просматривая кипу документов, выложенную на стол. Когда негритянка замолчала, он взглянул на меня, задержал взгляд на золотой цепи и одобрительно хмыкнул. Затем, отложив в сторону пергаментный свиток с золотым обрезом, украшенный огромной гербовой печатью, высокомерно заявил:

— Никогда не слышал о вашем государстве.

— Наша страна ещё не слишком известна, — ответил я, дождался, пока Зекора переведёт, и продолжил: — Великая революция, свергнувшая прежнее антинародное правительство, произошла всего год назад. Теперь мы налаживаем дипломатические связи со всеми ведущими государствами мира.

— Понимаю. Но почему именно мы? Насколько я вижу, — он кивнул на карту, — наши страны разделяют тысячи километров. Вы не имеете выхода к морю, так что о каких-либо устойчивых торговых отношениях речи быть не может. Что именно вы можете предложить Итальянской Республике?

— Позвольте мне, — вмешалась в разговор «атташе по культуре». — Дело в том, что наш Вождь и Президент задумал увековечить память о Великой Революции, воздвигнув величественный монумент, символизирующий победу народа над кровавой диктатурой… — Искорка запустила копыторуку в перемётную суму и вытащила свёрнутый вчетверо лист. — Взгляните, прошу вас.

Чиновник принял бумагу и развернул. Там оказался эскиз странного здания, напоминающего небоскреб, на крыше которого был установлен огромный памятник лысому бородатому мужчине в пиджаке с повелительно вскинутой дланью.

— Как видите, постамент памятника является одновременно дворцом, в котором будет открыт музей Революции, — Искорка тараторила так быстро, что Зекора едва успевала переводить. — Что касается статуи Вождя и Президента, то она должна быть выполнена из высококлассного белого мрамора, символизирующего… э, чистоту помыслов и правое дело. Лучший мрамор, как известно, добывается в Италии, так что мы собираемся закупать его большими партиями.

— Но как вы будете возить его отсюда в Сибирь? — изумлённо спросил чиновник. — Сеньорита, это же стоит безумные деньги!

— Мы готовы расплачиваться сырьём! — быстро сказала Зекора и, повернувшись к Искорке, добавила по-русски: — дальше я.

— Чем же так богата ваша земля? — не без иронии спросил Джованни.

— Чтобы ответить на этот вопрос, мы подготовили несколько презентационных наборов, в которые включили образцы минералов, принёсших благосостояние нашему краю, — улыбнулась негритянка. — Скажите, синьор Конти, вы не интересуетесь геологией? Не собираете редкие камни?

— Я – нет. Правда, мой десятилетний сын буквально помешан на коллекционировании всяких булыжников… Впрочем, какое это имеет отношение к делу?

— Самое прямое. Позвольте подарить вашему бамбини этот замечательный набор.

— Надеюсь, синьора, вы не собираетесь сделать попытку всучить мне взятку? — нахмурился неподкупный Джованни.

— Разве несколько камешков могут считаться взяткой? — лучезарно улыбнулась Зекора и положила перед ним плоскую пластиковую коробку. — Это просто подарок для ребёнка, только и всего. Представьте, как ваш сын будет хвастаться в школе тем, что у него есть образцы, привезённые из далёкой Сибири.

— Возможно, — смягчался чиновник и откинул крышку. — О Дева Мария, что тут такое?

— Минералы, которыми так богата наша земля. Вот это… — Зекора указала на два камня, сверкающих, словно капельки родниковой воды, — алмазы. Мелковаты, конечно, но зато очень чистые. Это рубины… Здесь агат – всего один, но зато какой огромный… Обратите внимание на изумруд и сапфиры, правда, очень милые? Вот этот небольшой самородок белого цвета – платина, а рядом лежит золото. Самородки, конечно, не совсем чистые, присутствуют вкрапления кварца, но, в целом, согласитесь, они выглядят весьма элегантно…

Конти, как загипнотизированный, извлёк из ячейки золотой самородок и чуть не выронил – несмотря на обманчиво маленький размер, тот оказался очень тяжёл.

— Так что наше государство вполне способно оплачивать доставку мрамора хоть из Антарктиды, — закончила негритянка.

— Действительно… — Джованни сжал пальцами алмаз и зачем-то посмотрел на просвет.

— Впрочем, если вы считаете, что делегация не может въехать в вашу прекрасную страну, мы уйдём. Правда, тогда несчастный бамбини останется без подарка.

— Что… Нет, почему же… Мы очень заинтересованы… Да! Благодарю за подарок. Мой мальчик будет просто счастлив. Как долго вы собираетесь находиться на территории Республики?

---

Полчаса спустя мы шли по разогретым солнцем плитам к зданию терминала. Большинство сооружений было давно разграблено и заброшенно – сейчас аэропорт принимал лишь незначительное количество грузовых и пассажирских самолётов, в основном двухмоторных трудяг, беззастенчиво скопированных со знаменитого поршневого «Дугласа DC-3». А ведь когда-то он считался одним из крупнейших аэропортов мира.

Благополучно пройдя последние формальности, мы вышли на огромную стоянку, где под козырьками притулились разномастные такси. Тут же набежала толпа горластых зазывал и принялась теребить, предлагая воспользоваться услугами того или иного водителя. Не обращая на них никакого внимания, мы подошли к большому алому микроавтобусу с крупной надписью «Porco Rosso» на борту. Его водитель дремал в кабине, прикрыв лицо газетой.

— Вы Марко Паггот? — спросила Зекора, бесцеремонно сдвигая газету в сторону.

Водитель взглянул на неё двумя мелкими свиными глазками и неприветливо ответил:

— Ну я.

— Мы пришли по рекомендации госпожи Фио из клиентского отдела. Она сказала, что вас можно нанять сразу на несколько дней.

Марко отложил в сторону газету и выпрямился.

— Да, синьора, — широко улыбнувшись, ответил он. — Куда хотите ехать?

— В Рим. Палаццо Поли.

— Садитесь!

Микроавтобус оказался отлично приспособлен для перевозки как людей, так и пони, и располагал сиденьями двух типов. Ничего удивительного, ведь мы находимся в стране, где поняши имеют равные права с представителями вида «хомо». Конечно, для того чтобы стать полноценным членом общества, следовало сначала принять католичество, но с этим проблем не было. На всякий случай четвероногие участницы «дипломатической миссии» нацепили на шеи массивные ожерелья с распятиями и обучились правильно креститься, а больше, собственно, от них ничего и не требовалось.

День только-только начался, но мы решили не откладывать дела в долгий ящик и сразу отправиться в гости к Рарити, благо, милашка Фио мгновенно нашла её адрес. Глава модного дома «Дольче Витторио», самая стильная единорожка мира (по версии журнала «Fashion world»), проживала не где-нибудь, а во дворце Поли, знаменитым на весь свет тем, что его фасад украшает фонтан Треви. Некогда бывший музеем, а затем пришедший в запустение дворец был куплен Франческо Молетти, который потратил немало средств, дабы вернуть зданию прежнюю роскошь. И вот теперь нам предстояло уговорить Рарити променять богемную жизнь в одном из красивейших городов мира на возвращение в холодную мрачную Эквестрию, больше похожую на заброшенный склеп. Чем дольше я размышлял об этом, тем меньше у меня оставалось надежды на успешный исход операции…

Глава 13. Королева гламура

Алый микроавтобус резво бежал по дороге. Огромный катушечный магнитофон, лежащий на сиденье рядом с водителем, ублажал слух песнями Тотто Кутуньо. Мы прилипли к окнам, любуясь проносящимися мимо картинками чужой, незнакомой жизни. После вечных сумерек Эквестрии вид самой обычной оливковой рощи, освещённой горячим южным солнцем, вызывал бурю положительных эмоций.

— А ты здорово придумала с памятником, — сказал я, поворачиваясь к Искорке. — Тебе эту картинку Майк нарисовал?

— Нет, взяла в библиотеке, — ответила единорожка. — Это же проект Дворца Советов, который хотели построить в Москве.

— Правда? И как, построили?

— Нет, война помешала. Не последняя, а та, что была до неё.

— Люди слишком много воюют, — неодобрительно буркнула Твайлайт.

— Не переживай, — хмыкнул я. — Скоро и пони начнут грызться друг с другом. Это всего лишь вопрос времени.

— Никогда! — пылко возразила Твай. — Никогда наш народ не поднимет копыто на других разумных существ!

— И поднимет, и опустит. Можно подумать, что сейчас мы занимаемся игрой в пятнашки.

— Это ничто иное, как самооборона! Пони вынуждены защищаться!

— Именно так говорил Гитлер в тридцать девятом году, отдавая приказ о нападении на Польшу.

Твайлайт фыркнула и обиженно отвернулась. Искорка изумлённо посмотрела на меня.

— Что это на тебя нашло, Макс?

— Просто мне кажется, что вы видите в происходящем лишь забавную игру. Нам противостоят враги неизмеримо более сильные и жестокие. В этой ситуации отвлечённые рассуждения о том, что эквестрийцы по своей натуре миролюбивые и добрые существа, следует отбросить.

— Любое дело можно решить миром.

— Кто бы говорил.

— Хватит, — не выдержала Зекора. — Только очередного бесполезного спора нам сейчас не хватает! Думайте лучше о предстоящей беседе с Рарити.

Её слова положили конец начинающейся сваре. Действительно, и что это на меня сегодня нашло? Всему виной усталость и постоянное чувство тревоги. Нельзя всё время находиться под таким психологическим прессом. Отвернувшись к окну, я вновь уставился на дорогу.

---

Рим встретил нас шумом и суетой, казалось, что все катастрофы прошедших десятилетий благополучно миновали Вечный город. В некотором смысле так оно и было – Италия почти не воевала, что позволило избежать бессмысленных жертв и разрушений. Да, города бомбили, в том числе и ЭМИ-боеприпасами, да, страна распалась на три государства, потеряла большую часть промышленности и долгие годы находилась в жесточайшем кризисе, но это ничто по сравнению с тем, что творилось в остальном мире. Сейчас развитый Север и даже беспечный Юг переживали эпоху второго ренессанса. Многие европейцы, уставшие от бесконечных локальных войн между крошечными полуфеодальными государствами, всеми силами стараясь перебраться сюда на постоянное место жительства.

Машина миновала предместья, пересекла Тибр и заплутала в лабиринте улиц старого города. Марко оказался умелым и знающим водителем, способным найти объезд даже самой мёртвой пробки, так что очень скоро мы достигли цели. Припарковаться рядом с дворцом было невозможно, свободное место удалось разыскать только в нескольких кварталах к югу, но Зекора знала эту часть города как свои пять пальцев, так что нам не грозила опасность заблудиться. Заплатив шоферу пятьдесят лир в качестве аванса, мы выпрыгнули на раскалённый асфальт и двинулись вслед за проводницей, как цыплята за наседкой.

Свернув на короткую улицу Виа Поли, мы подошли к дворцу. Тяжёлая входная дверь была отсечена от тротуара невысокой узорчатой оградой, украшенной приметной табличкой, надпись на которой гласила: «Частная собственность. Вход закрыт». Проигнорировав предупреждение, мы поднялись на крыльцо, Зекора решительно взялась за изящную рукоять медного дверного молотка и громко застучала. Минуту спустя дверь распахнулась. На пороге возник высокий угрюмый молодой человек со смуглой кожей и черными, как смоль, курчавыми волосами, выдающими его южное происхождение. Облачён привратник был в какую-то мешковатую полувоенную форму, на поясе висела дубинка, несколько газовых гранат и расстёгнутая кобура, из которой выглядывала рукоятка пистолета.

— Чего надо? — неприветливо бросил он, подозрительно разглядывая нас из-под густых чёрных бровей.

— Мы прибыли на встречу с госпожой Рарити, — высокопарно заявила Зекора.

— Она не принимает, — буркнул привратник и попытался захлопнуть дверь, но Твай быстро подставила копыто.

— Что значит не принимает?! — взвилась негритянка. — Наша дипломатическая миссия пересекла половину земного шара исключительно для встречи с главой модного дома «Дольче Витторио»! Если вы не впустите нас, мы подадим ноту протеста вашему правительству и будет беда! Просто беда! Самый настоящий международный скандал!

Охранник помрачнел, насколько это было ещё возможно.

— У меня приказ никого не впускать… — буркнул он уже без прежней наглости в голосе.

— Так приведите сюда своего начальника, да поскорее! У господина посла сегодня ещё три визита, он не может ждать!

— Передайте своей хозяйке вот это, — Твай протянула визитную карточку, на которой пурпуром и золотом было вытеснено: «Твайлайт Спаркл, первый секретарь посольства Восточно-Сибирской Конфедерации».

Привратник принял визитку и удалился в темноту холла.

— Ну и порядки тут у них, — возмущённо заявила Искорка. — Просто как в тюрьме!

— Рарити – очень известная личность. Неудивительно, что её постоянно донимают всякие визитёры, — пожала плечами Зекора.

— Мне крайне не понравился этот тип, — задумчиво протянула Твай.

— Чем же? — удивился я.

— Да так, — неопределённо ответила единорожка. — Костюм у него странный…

Мы прождали, наверное, минут десять, прежде чем к двери вновь подошли. На сей раз нас удостоил своим вниманием широкоплечий молодой человек с внешностью боксёра и лицом орангутана. Во всяком случае низкий покатый лоб, выпуклые надбровные дуги, сизая щетина, выдающаяся вперёд тяжёлая челюсть и прочие признаки мгновенно наводили на мысль об этой обезьяне.

Внимательно осмотрев нас и уделив особое внимание Твайлайт, незнакомец взмахом руки отправил охранника прочь, затем соизволил представиться:

— Я Луиджи Кавани, личный секретарь синьоры Рарити. Она очень занята и не принимает гостей.

— Даже если гостья – её давняя подруга? — холодно поинтересовалась единорожка. — Это как-то не очень похоже на правду.

Луиджи смерил её уничижающим взглядом, затем повернулся ко мне.

— Вы и правда дипломат?

— Официальный посол Восточно-Сибирской Конфедерации в Италии.

— И чего вам здесь нужно?

— Это вас не касается. Сегодня у меня в Ватикане встреча с Папой, и я не хотел бы задавать Его Святейшеству господину Премьер-министру неудобные вопросы о здоровье сеньоры Рарити и причинах её странного затворничества.

Лицо Луиджи закаменело. Похоже, он не знал, что делать. Наконец, молодой человек нехотя кивнул и посторонился, пропуская нас.

— Прошу, проходите.

Холл поражал своим великолепием. Думаю, что во всём Кантерлотском замке не набралось бы столько предметов роскоши, как в этом не таком уж и большом помещении. По широкой мраморной лестнице мы поднялись на второй этаж и, миновав анфиладу комнат, остановились в приёмной.

— Подождите несколько минут, — сказал Луиджи, скрываясь за дверью.

— Богато, однако, живёт ваша Королева, — протянул я. — Боюсь, что у неё не возникнет желания вернуться в родные пенаты.

Твайлайт промолчала, делая вид, что рассматривает висящую на стене старинную картину. Искорка подошла к двум молчаливым охранникам, замершим, словно истуканы, по обеим сторонам двери. Парни глядели прямо перед собой, крепко сжимая в руках небольшие автоматы с длинными магазинами.

— Обратите внимание, — тихо сказала Зекора, — что все встретившиеся нам люди, включая этого громилу-секретаря, по виду стопроцентные неаполитанцы.

— И что это может значить?

— Пока ничего. Просто наблюдение…

Дверь распахнулась, и Луиджи торжественно произнёс:

— Синьора Рарити просит гостей пройти в её скромный кабинет.

«Скромный кабинет» по площади не уступал танцевальному залу и поражал своим пышным убранством. Стены, затянутые бархатом и тиснёной золотом кожей с зеркалами в тяжёлых рамах могли привести в экстаз любого ценителя старины. Тяжёлая, непрактичная, вычурная мебель изумляла изяществом форм и искусной резьбой. На огромном потолочном плафоне, умело расписанном древним художником, пышнотелые обнажённые нимфы танцевали под музыку играющих на свирелях сатиров, пухлощёкие купидончики вели огонь на поражение из золотых луков, а восседавшие на туче весёлые олимпийские боги пили вино, сжимая в руках огромные кубки.

Сама хозяйка дворца возлежала на широкой низкой кровати, отлично знакомой Твай по фотографии в журнале. Её шёрстка светилась молочной белизной, копыта находились в идеальной форме, отполированный рог сиял, словно драгоценный камень.

— Боже мой, кого я вижу, — жеманно произнесла Рарити, подслеповато щурясь на идущую впереди Искорку. — Тваили, солнышко, ты так молодо выглядишь!

Единорожка не удержалась и фыркнула.

— Простите, госпожа Рарити, но я не…

— Здравствуй, — громко сказала Твайлайт, выходя вперёд. — Я очень рада встрече с тобой.

— Взаимно, моя дорогая, — отозвалась Королева, сделав вид, что ничего особенного не случилось. — Это так прелестно, видеть тебя живой и здоровой после всего случившегося. Признаться, мы были уверены в том, что ты погибла.

— Мне просто захотелось сделать небольшой сюрприз, — с непередаваемой теплотой в голосе ответила Твай, подходя к кровати.

Подруги приветственно потёрлись щеками, Рарити громко всхлипнула и стёрла копытом слезу. Затем повернулась к секретарю и приказала:

— Луиджи, кресла для моих гостей!

Тот поднёс к губам рацию, и в кабинет вошли лакеи. Быстро установив рядом с ложем два человеческих кресла и два сидения для пони, они безмолвно удалились. Твайлайт по очереди представила всех нас, выслушала много комплиментов по поводу «очаровательной доченьки, лапочки, красавицы, ну прямо супермодели, хоть сейчас на подиум». Затем Рарити пожелала услышать историю Твайлайт, и та, не вдаваясь в детали, быстро рассказала о своих похождениях.

— …Так что теперь мы вовсю заняты восстановлением Эквестрии, — закончила она.

— Какие молодцы! — улыбнувшись, воскликнула хозяйка, но мне её тон показался несколько фальшивым. — Надеюсь, вам удастся довести задуманное до конца.

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты поехала с нами. Твой опыт мог быть просто незаменим.

— Поехать? С вами? Бог с тобой, что я там буду делать? Моя дорогая, это не самая лучшая идея.

— Но Эквестрия – твоя родина. Мы привели в порядок «Карусель», твой бутик просто спит и видит возвращение хозяйки.

— Этот облупленный сарай с вечно протекающей крышей? Ох, Твай, оглянись вокруг! Я столько лет шла к успеху, потратила кучу нервов и сил, чтобы занять подобающее место в обществе, и тут ты предлагаешь вернуться в эту дыру без солнца, травы и деревьев? Туда, где полгода зима, где стоят чудовищные морозы? Ни за что!

— Я вовсе не требую возвращаться навсегда, загляни хоть на несколько дней!

— Ах, ты даже не представляешь, сколько у меня дел! Подготовка осенней коллекции отнимает всё силы. Возможно, потом, как-нибудь зимой… или в начале весны мне получится выкроить пару дней. Но не обещаю, не обещаю.

Твайлайт топнула копытом.

— Неужели ты не хочешь встретиться с Дэш и Флатти?

— Почему нет?! Привози их в следующий раз сюда, мы великолепно проведём время. Я покажу Рим, введу девочек в аристократические дома, познакомлю с ведущими политиками и бизнесменами. Зачем вам эта холодная и унылая дыра? Вы сможете жить здесь, посвятив себя любимому делу и развлечениям.

— Сомневаюсь, что они согласятся переехать.

— Думаешь? Ну с Дэш понятно, она всегда была слегка ограничена, но Флатти… Ах, если бы ты только знала, как мне не хватает наших совместных посиделок в спа-салоне!

— К слову сказать, сёстры Алоэ и Лотос, разлучённые во время катастрофы, встретились вновь. Одна жила в Гипполисе, другая – в Новом-Понивиле. Сейчас девочки трудятся над восстановлением салона.

— Не думаю, что они смогут сравниться в искусстве с самим мэтром Умберто Нолли. Его «Академия Красоты» является эталоном в области ухода за телом. Когда ты привезёшь Флаттершай сюда, мы обязательно сходим к нему, и вы почувствуете разницу.

Твай опустила уши.

— Значит, блеск злата и роскошь затмили тебе глаза, — тихо произнесла она.

— Не говори так, дорогая. Просто мне надоело постоянно пытаться покорить очередную вершину. Зачем всё начинать сначала? Я и так уже достаточно настрадалась.

— Мы это делаем не для себя, а для других пони. Им просто необходима Эквестрия!

— Зачем? Кому нужна эта глухая пещера, торчащая чёрт знает где, когда вокруг столько прекрасных мест?

— Возможно, ты не в курсе, но большинство поняш – бесправные рабы, которых эксплуатируют и убивают хозяева. Эквестрия для них – символ свободы и надежды на лучшую жизнь.

— Правда? Ах да, я забыла, что кое-где ещё осталось это глупое рабство…

— Не «кое-где», а практически во всех странах мира.

— Понимаю. Бедняжки. Тогда пускай они приезжают сюда и живут в своё удовольствие. Здесь нет рабства, и у любой пони имеется отличный шанс подняться к самым вершинам. Мой пример тому доказательство.

Твайлайт тяжело вздохнула.

— Вижу, тебя не переубедить. Расскажи хотя бы, как вы оказались в этом «государстве равенства и братства»?

— Охотно, — воскликнула Рарити, явно обрадованная сменой темы. — Когда началась стрельба, мы страшно испугались и растерялись, не зная, что делать. Но тут Кексик закричала, что нужно спасать тебя, и отважно бросилась в дом. Мы побежали следом, и вдруг… — белая единорожка нахмурилась и скрипнула зубами, — одна из пуль попала в Пинки.

— Что? — дёрнулась Твайлайт. — Ты хочешь сказать, что её убили?!

— Нет, хвала Деве Марии, только ранили. Мы подхватили её и поволокли обратно на улицу. Вышли за ворота и двинулись по дороге, стучась в каждую дверь, умоляя о помощи. Нас впустил Борис Селиванов, помнишь, такой весёлый толстяк, партнёр Яматова по игре в бридж?

— Ещё бы. Такого пройдоху вряд ли забудешь.

— Он как раз собирался бежать и готовил коптер к отлёту. Пинки перевязали и подняли на борт. Не знаю, зачем мы ему понадобились. Возможно, просто хотел выгодно перепродать нас или подарить нужному человеку.

— Действительно, — хмыкнула Твайлайт, — трудно заподозрить этого господина в тяге к благотворительности.

— В общем, Кексику была оказана первая помощь, коптер взлетел и взял курс на Мальту, где у Селиванова находился замок, правда, по пути мы должны были сделать остановку в Милане. Повсюду шла война, корабль шёл на предельной высоте, но это, к сожалению, не смогло уберечь от опасности. Где-то над Адриатикой коптер сбили, он пошёл вниз, изо всех сил пытаясь дотянуть до берега, и сумел удачно приземлиться в районе Сан-Марино. Пока люди суетились, гася пожар, наша троица благополучно скрылась, благо, Пинки стало значительно лучше и она вновь могла ходить. Мы решили идти в Рим, тем более что Франческо Молетти всегда восхищался моими работами, и у меня были все шансы получить его покровительство. Так и произошло.

— А что случилось с остальными? Они по-прежнему живут здесь?

— Увы, нет. Яблочко вбила себе в голову, что ей нужно обязательно найти семью Эппл, и отправилась чёрт знает куда. Что касается Пинки, то бедняжка окончательно разочаровалась в жизни.

— Серьёзно? Это наш-то вечный двигатель?

— К сожалению. Больше всего на свете бедняжку мучила мысль о том, что из-за её глупого ранения мы не смогли вытащить тебя. Постепенно это переросло в комплекс вины, и однажды на рассвете она совершила ужасный, я бы даже сказала, противоестественный для любой пони поступок…

— Что? Неужели?..

— Увы, к сожалению, именно так. Наша жизнерадостная подруга ушла в монастырь.

— Уф, — с шумом выдохнула Твайлайт. — Не надо так пугать!

— Я тебя испугала? Чем же?

— Не суть. Значит, Кексик в монастыре… Кто бы мог подумать!

— Я иногда её посещаю. Нечасто, конечно, работа отнимает всё время и силы.

— Можешь сказать, в каком именно монастыре она находиться? Думаю, мне следует её навестить.

— Разумеется, дорогая! Бедняжка обрадуется встрече, можешь не сомневаться! Луиджи, бамбини, подай, пожалуйста, письменный прибор!

Секретарь прошёлся по комнате и поставил перед Рарити плоский деревянный ящик, на верхней крышке которого лежал листок бумаги и остро очиненный карандаш. Единорожка ловко зажала его в копыторуке и быстро принялась писать. Затем вальяжно махнула копытом.

— А теперь передай записку господину послу.

Луиджи взял лист, взглянул на строчки, написанные Рарити, и почему-то скривился. Несколько секунд он, казалось, колебался, словно решая, исполнять приказ или нет, но затем всё же протянул мне бумагу. Я, не читая, быстро сложил её несколько раз и засунул в карман. Повисла неловкая пауза. Было ясно, что разговор подошёл к концу.

— И всё-таки жаль, что ты отказалась ехать, — печально проговорила Твайлайт, поднимаясь с места. — Девочки мечтали тебя увидеть…

— Прости, — не поднимая глаз, ответила Рарити. — Помнишь, много лет назад ты проводила исследование феномена нашей дружбы. Писала формулы, рисовала графики…

— Помню.

— И помнишь, какой получился результат?

— Конечно.

— Так что не удивляйся. Я осталась всё той же жадной, трусливой, эгоистичной кобылой, которая больше всего на свете ценит собственный комфорт. Это сильнее меня.

— Понимаю. Ладно, попробуем поговорить с Пинки…

---

Мы вышли на улицу и молча, не сговариваясь, спустились по мраморным ступеням к фонтану Треви. Твай опустила голову в чашу и принялась с жадностью пить голубую, чистую как хрусталь воду.

— Какая же она всё-таки дрянь! — не выдержала, наконец, импульсивная Искорка. — Кто бы мог подумать, что Рарити станет такой отвратительной гадиной!

Твайлайт дернулась, словно её ударили, и, круто развернувшись, бросила на дочь взгляд, полный гнева и ярости.

— Никогда! — не проговорила, прошипела она. — Никогда не смей произносить такое про моих подруг, глупая соплячка!

Искорка отшатнулась.

— Мама… — растерянно прошептала она, — мамочка, что ты…

Твай закрыла глаза, пытаясь овладеть собой, затем шагнула вперёд и прижалась щекой к шее дочери.

— Прости, не сдержалась. Ты ни в чём не виновата, со стороны наш разговор мог действительно показаться просто отвратительным. Извини, бедная девочка, я не должна была на тебя кричать.

— Нет, всё в порядке, это я несла всякие глупости… Но она вела себя так высокомерно, так…

— Это была одна из её многочисленных масок, — вздохнула Твай. — Если б Королева не занялась модой, из неё вышла бы отличная актриса. Я тоже первое время находилась в замешательстве, не в силах уразуметь, зачем ей понадобилось разыгрывать «сцену в будуаре».

— Ты хочешь сказать, — изумлённо спросила Искорка, — что это был спектакль?

— От первой до последней реплики.

— Но зачем?

— Разве не понятно? Она пленница. Птичка, сидящая в золотой клетке. Эти угрюмые типы, что её окружают – не охранники, а тюремщики.

Мы с Искоркой изумлённо переглянулись.

— Я заподозрила, что дело нечисто, сразу как увидела её «секретаря», — сказала Зекора.

— И ещё одежда охранника при входе, — подхватила Твай. — Зная утончённые вкусы Рарити, трудно представить, что она позволит кому-нибудь ходить по дому в таком вульгарном наряде. Впрочем, последняя реплика разбила все сомнения.

— Её слова про какое-то там «исследование»?

— Да. За пару лет до катастрофы я вознамерилась изучить феномен нашей дружбы с научной точки зрения, проведя целый ряд экспериментов. Мне было очень любопытно узнать, по какой причине шесть совершенно разных существ, не испытывающих друг к другу, гм… сексуального влечения, могут настолько долго оставаться преданными друзьями. Дошло до того, что я возомнила себя способной вывести некую «универсальную формулу дружбы», этакий готовый рецепт, пригодный для использования всеми разумными существами.

— Любопытно, — улыбнулась Зекора. — И как? Получилось?

— Нет, конечно, хоть я очень старалась. Зато мне удалось выяснить любопытную вещь. Оказывается, компания в первую очередь держалась вместе благодаря усилиям одной единственной пони. Нас объединило её великодушие, щедрость и фанатичная вера в добро. Попробуй догадаться с трёх раз, как звали эту умницу?

— Странно, — изумилась Искорка. — Я-то всегда была уверена, что главной в Шестёрке была именно ты.

— Признаться, для меня это тоже оказалось неожиданностью, — рассмеялась Твай. -  Пойми – ни роскошь, ни богатство никогда не заставят её пойти на предательство. Сегодняшнее представление может означать только одно – наша Рарити попала в беду и нуждается в помощи.

— Погоди, — я быстро вытащил из кармана записку и развернул. На листе бумаги торопливым красивым почерком было написано по-русски:

— «Монастырь святой Лукреции, город Вальмонтоне», и ниже: «Пантеон, утренняя месса, завтра».

— Что и требовалось доказать! Недаром этот Луиджи скорчил такую кислую гримасу, ведь по-русски он читать явно не умеет! — довольно сказала Твайлайт. — Она назначила нам место свидания. Зекора, ты знаешь, что такое Пантеон?

— Ещё бы мне не знать. Это один из древнейших храмов Рима, построенный почти две тысячи лет назад.

— Он далеко?

— Рядом, пешком десять минут.

— Тогда пойдем посмотрим, а по дороге решим, что делать дальше.

            Мы не спеша двинулись по узкой улице с непроизносимым названием. Торопиться не хотелось, после недавней нервотрёпки нам срочно требовался заряд положительных эмоций.

— Я страшно проголодалась, — неожиданно заявила Искорка. — Может, где-нибудь перекусим?

— Предлагаю съесть по порции мороженного, — улыбнулась Зекора, останавливаясь около гостеприимно распахнутых дверей небольшой лавки. Её хозяин, высокий землепони с тёмно-синей шёрсткой, заметив нас, тут же кинулся в наступление.

— Добро пожаловать, синьоры и сеньориты! — зачастил он. — Здесь вы найдёте самое лучшее мороженное в городе! Прошу, заходите!

Мы, улыбаясь, переступили порог и вошли внутрь.

— Невероятный выбор, сорок пять сортов! — витийствовал хозяин, — Джулия, ты где! А ну немедленно иди сюда, лентяйка, у нас покупатели!

К прилавку быстро подошла улыбающаяся пухлощёкая девушка.

            — Какие изволите? — приветливо спросила она, указывая на частокол вафельных рожков разного калибра. Под каждым стоял ценник. Судя по всему, стоимость здесь зависела не от веса, а от объёма рожка.

— Четыре порции по лире за штуку, — сказала Зекора.

— Хорошо, синьора.

— Выбирайте, — сказала негритянка, указывая на несколько десятков открытых ванночек, заполненных разноцветным мороженным.

— Э… — потрясённо протянула Искорка, — оно что, тут всё разное?

— Ты невероятно проницательна, моя дорогая. Вот манговое, клубничное, кофейное, ананасовое, ванильное, карамельное, фисташковое…

— Прекратите, я сейчас захлебнусь слюнями! — фыркнула единорожка. — Селестия, такой выбор… Может взять яблочное… Или лучше манговое? Никогда не пробовала манго!

— Так попробуй. Мне, пожалуйста, кофейное.

— Си, синьора, — девушка достала огромный рожок и принялась набивать его аппетитной начинкой. Очень скоро над вафельным краем выросла целая башня немыслимой высоты, казалось, ещё немного, и она опрокинется под собственным весом.

— Специально для ваших очаровательных спутниц у нас есть держатели для копыторук, — улыбаясь, заявил хозяин. — Пара этих замечательных приспособлений обойдётся всего в одну лиру!

— Вы смеётесь, сударь? — холодно поинтересовалась Зекора. — Или считаете нас глупыми туристами, не умеющими читать? Это, по-вашему, что?

Она указала на плакат с большой надписью по-итальянски: «Держатели для копыторук – бесплатно!»

— Ой, синьора, — взвыл пони, — прошу меня простить, я совсем забыл! Не сердитесь, умоляю вас!

Негритянка хмыкнула и повернулась к Искорке.

— Вижу, что некоторые пони окончательно ассимилировались и стали настоящими итальянцами. Ну что, определилась с выбором?

В результате единорожке намешали целый коктейль из пяти сортов. Мы вышли из лавки, держа рожки в руках, и уселись прямо на тёплый асфальт у стены. Пресловутые держатели оказались картонными колпачками с ручкой на боку. Благодаря этим нехитрым приспособлениям Твай и Искорка могли держать рожки, не боясь их уронить. Первые несколько минут было слышно только сосредоточенное чавканье – мороженное действительно оказалось отменным. Неожиданно Зекора отдала мне свою порцию, вскочила на ноги и, перебежав улицу, остановилась около ларька, торгующего прессой. Минуту спустя она вернулась с газетой в руках и вновь уселась на асфальт, скрестив ноги по-турецки.

— Что там? — с любопытством спросила Твай.

Не ответив, негритянка указала на большую фотографию Рарити, украшающую первую страницу, и углубилась в чтение, не забывая время от времени слизывать быстро таящее лакомство.

— Какая вкусняшка, — вздохнула Искорка. — Ничего лучше ещё не пробовала. А вот бедненькие Дэш и Аля сидят сейчас внутри корабля и скучают.

— Это верно, — помрачнел я. — Не повезло им.

Пару минут спустя Зекора свернула газету и убрала в свой рюкзачок.

— И что пишут?

— Обычная гламурная болтовня, — ответила негритянка. — Интерес представляет лишь один абзац.

— Какой?

— Там, где репортёр спрашивает Рарити, почему та внезапно прекратила посещать светские мероприятия, балы, презентации и прочие благотворительные сборища. Ответ, сами понимаете, стандартный, дескать, я вся ушла в работу над осенней коллекцией.

— Ложь, разумеется, — кивнула Твайлайт. — Мы видели, как она «трудится».

— Верно. Дикобразу понятно – люди из дворца боятся, что не смогут контролировать свою пленницу во время визитов.

— Но в Пантеон всё же отпускают!

— У них нет выбора. Насколько я поняла, Королева изображает из себя истую католичку. Можно не ходить на балы, но вот игнорировать мессы… Это сразу вызовет ненужные подозрения.

— В любом случае завтрашний день всё покажет, — сказал я, вставая.

---

Снаружи Пантеон не производил особого впечатления – просто груда потемневшего от времени кирпича. Возможно, виной тому были многочисленные дома, примыкающие к древнему храму со всех сторон и мешающие рассмотреть его целиком. Мы поднялись по истертым ступеням, миновали внушительный портик и вошли в ротонду, увенчанную огромным куполом, в центре которого светилось круглое отверстие – «Око Пантеона». Сквозь него вниз падал почти вертикальный столб света.

— Вот это да… — потрясённо протянула Искорка. — Какая красота…

— Размер отверстия – девять метров, — улыбаясь, проговорила Зекора. Ей, похоже, понравилось произведённое на нас впечатление. — Купол монолитный, отлит из бетона.

— Из бетона? — удивился я. — Значит, это новодел?

— Римляне использовали бетон для строительства с незапамятных времён. Затем, в Тёмные Века, секрет оказался утрачен и был заново изобретён лишь в середине девятнадцатого века.

— Колоссально, — выдохнула Твайлайт. — Создать такую сложную конструкцию при тогдашнем уровне техники...

— Никто, кстати, не знает, как именно они смогли его построить. Здорово, правда?

— Правда. Очень напоминает купола христианских храмов.

— Конечно, ведь их копировали именно с него! По сути, перед нами единственный и неповторимый подлинник. Странно, что никто не додумался подать в суд на строителей церквей за нарушение авторских прав, глобальный получился бы процесс… Когда я жила в Риме, то почти каждый день ходила сюда. Это отверстие… Знаете, в дождливую погоду, особенно во время ливня, струи текут сквозь него подобно водопаду… Невероятно красиво. А пару раз зимой, во время редких морозов, я видела, как вниз падают, танцуя, крупные снежинки. На это чудо можно любоваться часами… — Зекора склонила голову и замолчала.

— Как много в мире есть того, о чём мы даже не догадываемся, — задумчиво протянула Твайлайт.

Она прошла немного вперёд и остановилась около водостока, расположенного на полу как раз под отверстием в куполе, подняла мордочку и внимательно поглядела вверх.

— Девять метров, говоришь?.. А снизу и не подумаешь. Ладно, всё это, конечно, прекрасно, но мы пришли сюда не за этим. Давайте решать, как помочь Рарити…

Глава 14. Месса над облаками

Стояло дивное воскресное утро. По неширокой улице Виа делла Ротонда неторопливо шагала голубая пегаска с радужной гривой и восторженно крутила головой по сторонам. Впервые за свою жизнь Рейнбоу Деш попала в большой человеческий город, и потому старалась не упустить ни единой мелочи. Мимо сновали люди, время от времени толкавшие медленно плетущуюся поняшку, но та не обращала на это никакого внимания.

Неудобная бурая хламида, скрывающая тело от шеи до крупа, всё время норовила сбиться в сторону, и Дэши приходилось постоянно её поправлять. Этот покров назывался «мантилья», и предназначался он исключительно для пегасов, вздумавших посетить католический храм. Для других поняш официального дресс-кода не существовало, но пегасы не могли войти в церковь просто так. Католическое духовенство усмотрело очевидное сходство их крыльев с крыльями ангелов и, политкорректно решив не обижать последних, повелело скрывать эту непристойную часть тела под толстым слоем ткани. Когда Дэш узнала, что ей предстоит гулять в таком нелепом виде по городу, она взбунтовалась, и мы потратили на уговоры почти час.

Метрах в пятнадцати от пегаски по той же стороне улицы медленно шла молодая монашка, скромно потупившая очи. Сестра Христова была облачена в чёрную до пят рясу, её тонкие пальцы нервно поглаживали большой деревянный крест, висящий на шее. Невозможно было предположить, что эти двое знакомы между собой, тем не менее монашка аккуратно следовала за пегаской, тщательно соблюдая дистанцию.

---

— В Пантеон пойдём мы с Алей! — решительно заявила Дэши, после того как просмотрела отснятое накануне видео.

— Это ещё почему? — спросил я.

— Потому что вас эти громилы уже видели, а мы им совершенно незнакомы.

— Резонно, — согласилась Твай. — Но вы не знаете город, так что в любом случае придётся взять с собой Зекору.

— Нет, она слишком приметна. Мы лучше наденем передатчики с видеокамерами, изображения с которых будут выводиться на экран корабля. Пусть Кванг сидит в кресле с чашкой кофе и даёт указания, куда сворачивать. Я хорошо придумала?

— Придумано неплохо, вот только боюсь, как бы твоя импульсивность не испортила всё дело.

— Успокойся, Твайли. Я что, маленькая? Всё будет зашибись!

— Макс, ты как? — единорожка посмотрела на меня.

— Думаю, что они справятся. Главное не лезть на рожон и не пытаться сразу спасти Рарити. Сначала стоит просто поговорить и выяснить все обстоятельства дела.

— Без проблем. Аля отвлечёт охранников… Уверена, эти гориллы будут пасти Королеву и внутри храма. А я тем временем быстро переговорю с ней. Как вам моя идейка?

— Отличный план. Теперь осталось лишь хорошенько подготовиться к завтрашнему дню…

В справочном бюро аэропорта мы узнали всё необходимое, включая адреса магазинов, торгующих нужными товарами. Оставив поняш в коптере, я и Аля поехали в город, где купили мантилью для Дэш и облачение монашки. Идея нарядить Алевтину в рясу пришла Зекоре. Она заявила, что на служителей церкви, равно как на полицейских или почтальонов, обыватели никогда не обращают внимания. К тому же под чёрным хитоном легко спрятать светский костюм, что может очень пригодиться в случае необходимости быстро сменить внешность.

В справочной мы выяснили ещё одну интересную подробность – вход в храм с огнестрельным оружием был запрещён под страхом тюремного заключения. Это касалось всех без исключения, так что телохранителям высокопоставленных особ приходилось довольствоваться дубинками и пневматическими пистолетами, стреляющими электрошоковыми пулями или шприцами с транквилизатором. Не думаю, что тюремщики Рарити станут подставляться и войдут в Пантеон, вооружённые запретными стволами. Следовательно, стоило уравнять шансы и снабдить нашу «штурмовую группу» подходящей экипировкой. Мы дополнительно заглянули ещё в парочку магазинов и по возвращении на борт засели в крошечной мастерской «Мстителя», где почти три часа сверлили, строгали и паяли. К вечеру всё было готово. Утром приехал Марко, и задрапированная пегаска в компании скромной монашки отправилась в путь…

---

На площади перед Пантеоном было многолюдно, несмотря на то, что до начала мессы оставалось ещё двадцать минут. Дэш вошла внутрь храма, а Аля осталась караулить снаружи, выбрав удачную позицию между колоннами портика.

— А ничего себе тут, — одобрительно заявила пегаска оглядевшись. — Красивенько.

— Прямо перед тобой, — сообщила Зекора, решившая на время стать гидом, — находится саркофаг с телом короля Виктора Эммануила Второго, объединившего Италию в единое государство. А если повернёшь голову направо, то увидишь могилу великого художника эпохи Возрождения, Рафаэля Санти…

— И какое мне дело до всяких там хуманских дохликов? — бесцеремонно прервала её Дэш. — Мне здесь нравится только то, что простору много. Есть где развернуться. Никаких тебе колонн или подпорок. Красота.

На разговаривающую саму с собой пегаску начали коситься, и та поспешила перейти в другое место.

В ротонде было многолюдно и шумно. Из колонок, закрепленных по краю купола, доносились торжественные звуки органной музыки. Люди негромко переговаривались в ожидании начала литургии. Внезапно в наушнике Дэш раздался щелчок и послышался взволнованный голос Алевтины:

— Они подъехали на микроавтобусе. Рарити, Луиджи и пять горилл. Трое вооружены пистолетами-пулемётами, держат их на виду, совершенно не стесняясь… Так, секретарь с автоматчиками остались снаружи у лестницы, а Королева и ещё двое идут внутрь. Оружия не видно… Прошли мимо… Захожу следом… Дэш, готовься!

— Поняла! — Пегаска развернула мордочку к входу и увидела свою старую подругу.

Рарити шла, скромно потупив очи; её неброское, лишённое украшений и вышивки облачение складками спускалось почти до самой земли. Гул усилился, похоже, белая единорожка пользовалась популярностью.

Оказавшись внутри, Королева внимательно огляделась по сторонам, равнодушно скользнула взглядом по Дэш и неторопливо пошла вперёд к алтарю. Пегаска двинулась параллельным курсом, стараясь оставаться в поле зрения подруги. Аля шла за спинами телохранителей.

Наконец Рарити остановилась и размашисто перекрестилась правым передним копытом. Пегаска встала совсем рядом.

— Действуй, сестра, — чуть слышно прошептала она в микрофон.

— Да как ты смеешь, негодяй! — раздался звонкий девичий голос, перекрывающий гул и звуки органа. — Как можешь распускать руки! Меня, Сестру Христову, лапать перед алтарём?! Люди, смотрите на него!

Молодая монашка, чьё лицо пылало праведным гневом, вцепилась в плечо телохранителя. Тот попытался её оттолкнуть, чем только усугубил ситуацию.

— Этот нехристь меня ударил, вы видели?! Сначала касался своими нечестивыми лапами самых сокровенных мест, а теперь…

Скандал разрастался. Дэш подскочила к Рарити.

— Привет, давно не виделись!

Единорожка, которой вмиг отказала её хвалёная невозмутимость, по-детски всхлипнула и прижалась к щеке подруги.

— Дэши, солнышко, это ты? О Дева Мария… тьфу ты, о Селестия, как же я счастлива!

— Сантименты потом. Ты хочешь сбежать?

— Ещё спрашиваешь?! Последние месяцы я живу словно в аду… Но как это сделать? У входа стоит Луиджи с автоматчиками, они нас не выпустят! Это безнадёжно!

— С каких это пор пегасам нужно пользоваться дверьми? — рассмеялась Дэш. — Скидывай с себя тряпки, да поскорее!

— Это не тряпки! — нашла в себе силы возразить хозяйка модного дома, — а, между прочим…

— Скидывай, говорю! — пегаска зубами вцепилась в завязку, удерживающую мантилью, и резко потянула.

Политкорректное одеяние упало на пол.

— Ты что задумала? — жалобно спросила Рарити, в свою очередь освобождаясь от парадно-выходного костюма. — Дэш, милая, ты же разучилась летать!

— Не говори глупостей, — фыркнула пегаска, нажимая подбородком кнопку включения магогенератора.

С шумом развернулись великолепные крылья, люди, стоящие поблизости, бросились врассыпную. В следующее мгновение произошло то, о чём потом долго судачили очевидцы. Впервые за две тысячи лет в ротонде древнего храма в воздух взлетело разумное существо. Дэш стала подниматься вверх по спирали, описывая один круг за другим. Сотни восхищённых голосов слились в один восторженный гул. И немудрено, ведь никто из присутствующих, за исключением нескольких коренных эквестрийцев, ещё никогда воочию не видели летящего пегаса.

— Мама! Мама! — восхищённо кричала какая-то маленькая девочка, теребя за рукав окаменевшую родительницу, — это ангел, да? Настоящий ангел?

— Ангел… Ангел… — зашумели вокруг. Не зря, ох не зря церковные иерархи заставляли пегасов скрывать свои крылья в церкви.

Сделав два лишних круга (Дэш не была бы сама собой, если б упустила дополнительный шанс покрасоваться перед публикой), пегаска камнем упала вниз, словно коршун, пикирующий на добычу, обхватила ногами тело Рарити и, яростно работая крыльями, устремилась вверх, к сияющему золотым светом «Оку Пантеона». Опомнившиеся телохранители выхватили из поясных кобур тяжёлые шоковые пистолеты. Аля сорвала с шеи свой огромный деревянный крест и навела один из его лучей на бандитов. Со змеиным шипением вылетели два небольших металлических шприца, и парни мешками повалились на каменный пол. Спустя несколько секунд беглянки пролетели сквозь отверстие купола и скрылись из виду. Именно тогда репортёр небольшой бульварной газеты «Виа Република», Джанни Чипполо, сделал фотографический снимок, прославивший его впоследствии на всю Италию – широко раскинувшая крылья голубая пегаска и её молочно-белая подруга, замершие на фоне неба, в окружении короны солнечных лучей, падающих вниз сквозь отверстие купола…

— Аля, — голос Зекоры звенел в наушнике коммуникатора. — Мы только что стартовали. Немедленно убирайся оттуда. Как выскочишь наружу, сразу поверни направо и беги по улице вдоль стены Пантеона до небольшой площади, поняла?

— Да! — девушка перепрыгнула через бесчувственных громил и метнулась к выходу. На улице бесновался Луиджи. Он и его приятели, заметив улетающих поняш, принялись размахивать руками и громко вопить. Вот один из бандитов вскинул автомат и выпустил длинную очередь. Впрочем, пистолетные пули на такой дистанции давали сильнейший разброс, и потому шансов попасть в беглянок у стрелка практически не было. К неаполитанцам тут же подскочили дежурящие на площади полицейские, и началась свара. Громилы что-то пытались доказать стражам правопорядка, а их командир тем временем торопливо переговаривался с кем-то по рации. Никто не обратил внимания на молодую монашку, которая, подтянув подол длинной рясы, быстро сбегала вниз, стуча подошвами кроссовок по истёртым ступеням лестницы.

---

— Поцелуй меня Луна в ушко, какая красота… — потрясённо шептала Рарити, глядя на лоскутное одеяло крыш. После первой минуты страха единорожка, забыв обо всем, восхищённо глядела по сторонам.

— Дэши, милая, ты просто чудо! Это невероятно… Помнишь тот день, когда мы всей командой отправились болеть за тебя в Клаудсдейл и душка Твай наградила меня парой отличнейших крыльев?

— Помню, помню, — буркнула пегаска. — Пожалуйста, не крутись так сильно, а то ещё выскользнешь к Дискорду в ухо! До земли не так уж и далеко, вдруг не успею поймать?!

— Конечно-конечно! Селестия, как хорошо!

— Дэш, ты тут? — быстро спросила Зекора.

— Ага. Где вы?

— Минут через шесть-семь будем около вас.

— Куда мне лететь?

— Медленно покрути головой из стороны в сторону, так, чтобы я могла видеть панораму… Ага, вот! Слева от тебя поднимается купол церкви, видишь?

— Да тут этих куполов как параспрайтов на куче драконьего дерьма… Вижу.

— Это церковь Джезу, главный храм ордена иезуитов. Перед ним есть небольшая площадь, мы попробуем посадить коптер на неё. Приземлитесь на крышу одного из домов поблизости и ждите.

— Поняла. Где Аля?

— Сейчас буду направлять её движение… Алевтина, ты меня слышишь?

— Слышу, — ответила девушка. — Вот только вошла на площадь.

— Молодец. Иди мимо поросёнка и как упрешься в улицу, сворачивай налево.

— Мимо какого такого поросёнка?

— Видишь скульптуру слона с гранитным обелиском на спине?

— Вижу.

— Средневековый скульптор, который его ваял, никогда не видел слонов и пользовался только примерным описанием, вот почему фигура вышла больше похожа на свинью. С тех пор статуя и носит это обидное прозвище

— Спасибо, что даже в такой напряжённый момент вы, госпожа Кванг, не забываете снабжать нас абсолютно необходимыми сведениями, — ядовито заметила девушка.

— Учится никогда не поздно.

— Действительно, что-то поросячье в нём есть, — задумчиво протянула Аля полминуты спустя. — Свернула налево, теперь куда?..

Я вёл коптер на небольшой высоте, пытаясь представить, какая паника сейчас творится на земле. Чиновники суетятся, вояки отдают приказы… Боюсь, что после сегодняшней эскапады наше вымышленное государство окажется занесено в «чёрный список». Увы, но «дипломатическая миссия», похоже, окончилась полным провалом. Дэш сообщила, что они приземлились на крышу соседнего с площадью дома. Аля бежала трусцой по Виа дель Джезу, неуклонно приближаясь к оплоту иезуитов. Ещё немного, и все мы должны встретиться в одной точке.

Площадь была маленькая, опускаться требовалось аккуратно. Я включил сирену, и люди, стоявшие, задрав головы, кинулись врассыпную. Поняши спикировали с крыши на землю и одновременно с ними появилась Алевтина. Маневр прошёл почти безупречно, ожидание длилось не больше минуты. Как только все трое ввалились в распахнутый люк, «Мститель» начал стремительно подниматься.

— Успели, — воскликнула Зекора, сдирая с головы гарнитуру коммуникатора. — Пойду встречу наших красавиц.

— Идите.

Пока девушки готовили операцию по спасению Рарити, а мы мариновались на аэродроме, я выпустил небольшой беспилотный зонд, который всего за пару часов добрался до монастыря Святой Лукреции, так что теперь коптер мог лететь на его сигнал, не тратя время на корректировку курса.

— Максим! — резко сказала Искорка, — похоже, у нас гости.

— Три неопознанных объекта, — эхом отозвался бортовой компьютер. — Размеры малые. Излучение силового поля – есть. Очень слабое.

— Похоже на аэромобили, — протянула единорожка. — Заходят с северо-востока.

— Полиция? Вояки?

— Кто их знает. На корпусах отсутствуют какие-либо опознавательные знаки.

— Становится всё интереснее… Может быть, то наши приятели мафиозо?

— Не исключаю…

— Зафиксирована попытка пробить защитное поле. Мы находимся под огнём. Рекомендую увеличить скорость…

— Заткнись! Искорка, вали их!

— Поняла!

Вражеские машины заходили одновременно с трёх сторон, ведя непрерывный огонь. Зенитные турели коптера пришли в движение и принялись выискивать цели.

— Перегрузка поля десять процентов, — бубнил робот.

— Интересно, на что они, собственно, рассчитывают, — буркнула единорожка, быстро водя обоими копытами по сенсорному экрану управления огнём. — Их защита раз в пятнадцать слабее нашей, а мощность лазеров вообще курам…

Яркая вспышка, и один из аэромобилей превратился в огненный шар.

— О, да я вижу, у вас тут весело, — воскликнула поднявшаяся в рубку Дэш. — Рарити, смотри, как интересно.

— Действительно, — вальяжно ответила Королева, усаживаясь в одно из «понячьих» кресел. — Прямо настоящая война!

— У людей, что держали вас в плену, были машины с антигравитационными двигателями? — спросил я.

— Вполне возможно. Семья дона Кавани считается одним из богатейших кланов по эту сторону Альп.

— Хорошо, иначе, если эти коптеры принадлежат государству, нас ждут неприятности. Не хотелось бы воевать ещё и с Италией.

— А что, страны уже выстроились в длинную очередь?

— Увы, да.

Два оставшихся корабля, видимо, получив приказ, отвернули в сторону и пошли прочь на предельной скорости. Что же, мудрое решение.

— Мы сейчас летим в гости к Пинки, — сказала Твайлайт. — Она точно находится в монастыре Святой Лукреции?

— Да. Думаю, что, увидев тебя, Кексик изменит свои упаднические взгляды на жизнь.

— А её отпустят?

— Конечно. Во-первых, она не монахиня и потому может в любой момент уйти на волю, а во-вторых, аббатиса мне многим обязана и не посмеет возразить.

— Тогда отлично! Неужели хоть сейчас нам повезет и мы сможем закончить дело без перестрелок?!

---

Монастырь расположился в небольшой долине, расчерченной словно по линейке рядами виноградников. Перед воротами оказалось достаточно свободного места, чтобы коптер мог спокойно приземлиться, не создавая при этом угрозу окружающим. Как только осела пыль и опустилась аппарель, официальная делегация в составе трёх поняш и двух людей ступила на землю и проследовала к входу в обитель. Так как монастырь был женский, я остался в корабле вместе с Искоркой, готовой в любой момент вступить в бой.

Наше прибытие вызвало оживление среди прохожих. Три крошечных вихрастых мальчугана разглядывали машину, широко открыв рты. Вверенный их заботам чёрный ослик, воспользовавшись невнимательностью своих погонщиков, подошёл к корзине, полной медовых абрикосов, и принялся уписывать угощение за обе щеки, в то время как её хозяйка, обратившаяся в соляной столб дородная матрона, яростно крестилась. Несколько молодых людей с плутоватыми лицами попытались вскарабкаться на край диска, но Искорка повела из стороны в сторону стволом пушки, и смельчаки предпочли оставить опасную затею.

Пока мы развлекались, делегация достигла открытых ворот и вошла на территорию монастыря. Навстречу уже спешила немолодая женщина в развивающейся чёрной рясе.

— Добрый день, матушка Жанна, — приветствовала аббатису Рарити. — Прошу прощения за столь неожиданный визит, но нам необходимо увидеться с Пинки.

— Да, конечно, — растерянно проговорила монахиня. — Вы так давно у нас не были…

— Увы, дела не позволяли. Обстоятельства складываются так, что мне необходимо срочно покинуть Италию, и я бы хотела забрать подругу с собой.

— Не думаю, что это будет правильным решением. Пинкамина последнее время стала чуточку повеселей. Она почти перестала плакать и даже два раза улыбнулась!

— Невероятно, — пробормотала Твайлайт. — Улыбнулась два раза. Пинки! Какой прогресс!

— Мы найдём её в келье?

— Нет, она на заднем дворе. Сейчас сезон сбора винограда, так что смиренница занята своим любимым делом.

— Кексик обожает давить виноград, — объяснила Рарити. — У неё это великолепно получается, правда, матушка?

— Истинная правда. Сок, отжатый Пинкаминой, мы сливаем в отдельные бочки и получившееся затем вино продаём под названием «Nettare di Pinkie». Оно пользуется огромной популярностью у гурманов.

Дэш не выдержала и залилась громким смехом. Похоже, последние слова аббатисы её здорово развеселили.

Компания свернула за угол и прошла на задний двор. Первое, что бросилось в глаза – несколько огромнейших деревянных чанов, около которых суетились монашки. У самой дальней лохани царило наибольшее оживление. Над её краем то и дело появлялась голова и верхняя часть туловища розового цвета. Никто никогда так и не смог установить, как Пинкамина Диана Пай может подпрыгивать столь чудным образом. Похоже, эта её поразительная особенность была сродни Взгляду Флаттершай или немыслимой скорости полёта Рейнбоу Дэш. Пинки взлетала, не размыкая сведённых вместе копыт, на мгновение зависала в воздухе, а затем с громким хлюпаньем обрушивалась в чан. Зрелищё завораживало не хуже вида пожара или текущей воды. Во всяком случае, окружившие чан монахини следили за происходящим неподвижно, словно загипнотизированные.

— Постойте! — резко сказала Твайлайт. — Дальше я сама!

Она быстро поднялась по невысокой лесенке, ведущий на деревянный помост, окружающий чан, протиснулась между зрительницами и положила передние копыта на край лохани.

— Пинки! Посмотри, пожалуйста, на меня!

Розовая поняшка, чья шерсть, пропитанная виноградным соком, свисала сосульками, продолжала мерно прыгать, полуприкрыв глаза. Похоже, она полностью отдалась процессу.

— Пинки, это я, Твай! Я пришла за тобой!

В равномерное подпрыгивание оказалась внесена нота разлада, частота заметно снизилась, затем Кексик подняла веки и принялась крутить головой. Вот её взгляд упал на Твайлайт, несколько следующих прыжков прошли явно по инерции, после чего ноги Пинки разъехались и поняшка, опрокинувшись на бок, скрылась с головой в трясине виноградного жома. Несколько секунд спустя она поднялась, разбрызгивая во все стороны сок и виноградные шкурки, затем её мордочка почти вплотную придвинулась к мордочке Твайлайт.

— Ты пришла за мной? — бесцветным голосом произнесла Пинкамина, машинально слизывая стекающие со лба сладкие ручейки. — Почему? Ведь я ещё не готова!

— Не готова к чему?

— Отправится следом за тобой. Но если так надо – веди! Жаль, что не успела попрощаться с Рарити…

— Ты считаешь, что я покойница?

— Ну конечно. Ты умерла, а теперь пришла, чтобы увести меня в страну смерти…

— Прекрати, глупая! Я жива! Не веришь?

Твайлайт прижалась щекой к щеке Пинки, и та замерла в испуге. Затем на её мордочке появилось изумлённое выражение.

— Тёплая… Ты тёплая… Но как же…

— Я не погибла в тот день, понимаешь? Смогла убежать и вот теперь пришла сюда, но не для того чтобы увести в какую-то дурацкую страну мёртвых. Мы сейчас сядем в корабль и отправимся в Эквестрию!

— Эквестрия? Я знаю это слово. Оно приятное и мягкое, словно шёрстка котёнка. Эквестрия…

— Так называется страна, где мы раньше жили. Помнишь?

— Помню. Хорошо помню. Дом, «Сахарный уголок», бутик «Карусель»…

— Верно. Пойдем, пожалуйста, с нами!

— Конечно! — глаза Пинки вспыхнули, словно две яркие лампочки. Она высоко подпрыгнула и снова булькнулась в чан. Затем вылетела наружу одним гигантским прыжком, окатив соком монахинь, стоящих рядом, и приземлилась на все четыре копыта. Дэш с Рарити тут же подбежали к подруге.

— О Селестия, Пинки, на кого ты стала похожа! — воскликнула Королева, стараясь избежать липких обнимашек, так что право принять на себя первый удар досталось радостной пегаске. Дело закончилось тем, что вся компания отправилась к расположенной неподалёку душевой.

— Ну прямо как дети малые, — с улыбкой сказала Зекора, глядя на восторженных поняш, резвящихся под тугими струями воды.

Аббатиса тепло улыбнулась.

— Я рада, что Пинкамина счастлива. Нам, конечно, её будет очень не хватать, но что поделаешь.

— Да. И сок, что она сегодня так усердно топтала, придётся вылить.

— Зачем? – искренне удивилась Жанна.

— Как зачем? После того как Пинки два раза искупалась в чане…

— Так она постоянно это делает. Попрыгает и упадёт, попрыгает и упадёт. Я даже подозреваю… — тут голос аббатисы упал до заговорческого шёпота, — что уникальный вкус вина, который так ценят гурманы, вызван именно её частыми купаниями…

---

Посол Союза Российских Республик в Демократической Республике Техас вышел из президентского кабинета и стал спускаться вниз по лестнице, вытирая платком потную лысину. Оставшись вдвоём, президент «Каменная Стена» Джексон и его правая рука и заместитель Ричард Грант, молча переглянувшись, дружно потянулись к трубкам, набитым душистым вирджинским табаком.

— Ты что-нибудь понимаешь, Дик? — спросил глава государства, откладывая в сторону зажигалку и делая первую, самую сладкую затяжку.

— Чёрт меня побери со всеми потрохами, если я хоть что-то понял. Мне кажется, этот комми вздумал обвести нас вокруг пальца.

 - И у меня такое же чувство. Зачем она им понадобилась? И главное – что они собираются с ней сделать?

— Не знаю и знать не хочу, — Грант смачно сплюнул на ковёр и откинулся в кресле. — Одно только скажу, Исайя. Так или иначе, но его предложение придется принять.

— Пф! — Джексон недовольно вскинул руку. — Не забывай, что она – почётный ветеран. Героиня битвы при Литтл-Клифе. Неизвестно, где бы мы сейчас сидели, если б её мальчики не выбили чиканос с холма Смита.

— Всё верно. Но герои прошлого тем и хороши, что их подвиги быстро забываются. А мы должны смотреть в будущее. Ты сам знаешь, что мексикашки снова закопошились у границы. Если начнётся война, чем прикажешь стрелять? Горохом и бобами?

— Тут ты прав… — президент затянулся и положил трубку на стол. — Эти русские – единственные, кто ещё согласен торговать с нами в долг. И кто бы мог подумать, что судьба величайшей страны Земли, оплота демократии и свободы, зависит от расположения каких-то там заокеанских коммуняк! Истину говорю – близятся последние дни мира.

— Ты не перед избирателями языком треплешь, — поморщился Ричард. — Подумай сам, они обещают простить часть долга и предоставить новый кредит на самых выгодных условиях всего-то за четыре головы. Да, ветераны начнут роптать и среди вояк найдутся недовольные, но ведь это не самое страшное. Попросишь Патрика, он быстро раструбит, что поняхи вступили в сговор с чиканос и готовили переворот. В первый раз, что ли?

— Вот именно, что не в первый. Если слишком часто кричать «Пума», никто не поверит… Впрочем, ты прав. Его предложение придётся принять. Но вот какой вопрос меня мучает. Зачем старому кактусу Назарову могли понадобиться эти четверо? У него что, своих понях нет?

— Ох, помяни Господи царя Давида и всю кротость его! Ты что, забыл, как зовут старшую?

— Хех, и что с того? Героиня давно забытого сериала.

— Может, он вздумал снять продолжение? Шучу… — Грант встал и сделал несколько шагов по кабинету. — Решил, кого отправишь для ареста?

— Генерала Франклина Кёрби.

— Серьёзно? Они же вроде как друзья, вместе спасали похищенную дочь полковника Мэтрикса.

— Вот заодно и проверим, насколько Кёрби лоялен.

— Тоже верно. Ладно, не буду мешать. Навещу своих яйцеголовых умников, пусть попробуют выяснить, зачем русским так срочно понадобилась старая добрая шериф Эплджек…

Глава 15. Хорошее, плохое, злое семя

Горячий сухой ветер пустыни со свистом гнал перед собой тучи охряной пыли. Потрескавшаяся от жары земля была устлана стеблями высохших растений. В такую погоду хорошо сидеть на веранде под быстро вращающимися лопастями потолочного вентилятора, попивая ледяной мохито, а не выяснять отношения на всеми забытой просёлочной дороге.

Молодая жёлтошкурая кобылка в кожаном жилете, украшенном серебряной шерифской звездой, и фетровом стетсоне смотрела недобрым взглядом на свою собеседницу – коричневую землепони с розовой гривой. Длинная чёлка постоянно лезла той в глаза, и она время от времени раздражённо сдувала в сторону особо наглые пряди. Обе собеседницы были отлично вооружены – у каждой на груди висело по паре раскрытых кобур, из которых выглядывали рукоятки револьверов.

— Значит, вот чем ты теперь занялась, — негромким, полным ярости голосом проговорила жёлтошкурая. — Обычной контрабанды показалось мало?

— Это всего лишь бизнес, — пожав плечами, ответила розовогривая.

— Бизнес? Бизнес?! — взвилась поняша с шерифской звездой. — Мне всегда было любопытно, как низко ты можешь пасть, Бэбс?! Поздравляю, сегодня ты достигла нового уровня. Что дальше? Каннибализм? Некрофилия? Какую ещё мерзость от тебя можно ожидать?

— Ты как всегда сгущаешь краски, ЭйБи, — буркнула Бэбс Сид. — Мне просто-напросто предложили хорошие бабки за транспортировку груза через границу, только и всего.

— И ты, конечно, не знала, что повезёшь, — саркастически сказала Эплблум.

— Представь себе, нет. Я сама, честно говоря, офигела, когда увидела. Но отказываться было уже поздно, мне срочно требуются деньги.

— И потому ты взялась за это. Из-за денег! Плюнула и растоптала все наши идеалы!

— Прекрати, наконец, читать мораль! Я не собираюсь слушать бред свихнувшихся праведников!

Порыв ветра пронёс мимо них колючий шар перекати-поля. Сухой коричневый «мяч» подлетел, подпрыгивая, к большой повозке, запряжённой шестёркой меланхоличных быков. Всю телегу занимала огромная железная клетка, внутри которой томились полтора десятка людей и пони. Худые, оборванные, закованные в цепи, они с жадным вниманием следили за перепалкой двух молодых кобылок. Перекати-поле с размаху ударилось о решётку и застряло между прутьев.

— Я закрывала глаза на твои проделки, Бэбс. Но работорговля – это уже край. Неужели тебе самой не противно так поступать?

— Противно. И что с того? Если б я не повезла товар, это сделал бы кто другой. У Лысого Грифа полно помощников.

— Не оправдывайся, ничего не выйдет.

— Послушай, ЭйБи, давай разойдёмся по-хорошему. Помнишь, как мы нехило отжигали раньше? Потрошили торговцев, обносили банки? Не надоело быть добренькой?

— Наше бандитское прошлое осталось позади, сейчас я служу закону. А закон запрещает работорговлю на территории Техаса. В нашей свободной стране никогда не будет этого позорного явления!

— Просто удивительно, как Эплджек сумела промыть вам мозги, — вздохнула Бэбс. — И повезло же нам тогда встретиться, нечего сказать…

— Не смей так говорить о сестре! Если б не она, мы бы по-прежнему занимались чёрт знает чем. Спасибо Селестии за то, что вовремя свела нас.

— Хорошо. Хотите играть в добреньких шерифов – Луна в помощь. Но меня ты можешь оставить в покое? Или мало вокруг весёлых ребят, занимающихся тем же самым? Приставайте к ним! Уж с ними вы не будете испытывать угрызений совести.

— Вот именно, — недобро прищурилась Эплблум. — Мы больше никогда не станем испытывать мук совести во время твоего очередного ареста. Пора решить проблему раз и навсегда!

— Что ты имеешь ввиду? — с подозрением спросила Бэбс.

— Ещё не догадалась? Разберёмся как кобыла с кобылой, баш на баш! Если Дискорд пошлёт тебе удачу… Что же, на то воля Неба. Но если Селестия окажется ко мне более благосклонной, я пристрелю тебя, как бешеного койота!

— Нет! — отшатнулась коричневая поняшка. — Не знаю, какая муха тебя сегодня укусила, ЭйБи, но я никогда не стану стрелять в тебя, слышишь? Да, признаю, я злюка-подлюка, но мы клялись всегда держаться вместе. Вы – мои сёстры по крови и духу. «Меткоискатели» не могут убивать друг в друга!

— «Меткоискателей» давно нет, как нет Эквестрии, Селестии и Луны. У тебя не осталось выбора, Бэбс. Эта дорога слишком узка для двоих, одна должна обязательно отправиться в кювет. Лучше готовься стрелять, и будь уверена в том, что мои зубы не дрогнут, спуская курок!

— Никогда, — глухо ответила Бэбс Сид. — Кто угодно, но только не ты. Это моё последнее слово.

— Думаешь разжалобить, да? Напрасно надеешься. Тебя нужно остановить, и я сделаю это любой ценой!

Порыв ветра швырнул в лица рабов тучу песка, но они не заметили этого. Напряжение звенело в воздухе. Молодая кобылка со свалявшейся шерстью и неровной, клочками подстриженной гривой, торопливо прикрыла копытом глаза растрёпанному жеребёнку, жмущемуся к её ногам. Грянул сухой выстрел, следом прозвучал короткий вскрик. Куст перекати-поля вырвался из плена и покатился прочь, словно крохотная планетка, потерявшая орбиту…

---

Спустя три часа мрачная как грозовая туча Эплблум возникла на пороге салуна «Давид и Голиаф». Стоящий за стойкой хозяин Лев Кац при виде её с досады крякнул и дёрнул себя за шёлковистые пейсы.

— С лошадями нельзя! Лошади не обслуживаются!

— Ты это кого «лошадью» назвал, морда расистская?! — рявкнула ЭйБи, ставя передние копыта на стойку. — А ну живо наливай!

— Но, госпожа Эплблум, ведь договаривались же…

— Ничего не помню! Или хочешь, чтобы я тебе устроила внеочередную налоговую проверку? — поняшка говорила медленно, иногда путая слова. Похоже, прежде чем заглянуть сюда, она успела побывать ещё в паре мест.

Кац развёл руками и выставил перед настырной клиенткой стеклянный стакан с толстым донышком. Затем взял бутылку кукурузного бурбона и наполнил его на четверть.

— Как всегда не долил, хуман проклятый, — рявкнула ЭйБи и, взяв стакан двумя копытами, опрокинула содержимое в рот. Закашлялась, захрипела.

— Ты что, сам гонишь это пойло? — сипя, прошептала она. — Ну и мерзость.

— Я беру только самое лучшее! — обиженно завопил хозяин. — Мои поставщики – почтенные и уважаемые производители. Их фирме уже двести лет…

— Двести лет, а делают всякую бурду.

— Вы бы лучше закусывали!

— После первой… хотя эта уже не первая… В общем, не закусываю! — ЭйБи стукнула копытом, затем оглядела почти пустой зал. — Пойду сяду. А ты давай, тащи полную бутылку и стакан.

Шатаясь, она прошла за дальний столик и бухнулась на низкое сиденье для поняш. Кац безнадёжно развёл руками и крикнул официантку. Через минуту перед служительницей закона возникла бутылка бурбона и стакан.

— Что-нибудь желаете кушать? — спросила официантка – дородная тётка с тёмным от загара лицом.

— А вот её-то, милую, и буду кушать, — бросила Эплблум, наполняя стакан до краёв…

---

Свитти Бель и Скуталу в нерешительности остановились на пороге «Давида и Голиафа»

— Говорю же, её тут нет! — пылко заявила белая единорожка. — Она сама клялась, что никогда сюда не войдёт. Да и Кац пообещал, что больше не нальет ей ни капли.

— Но ведь ты слышала, что сказала Рамона, — возразила реалистка Скуталу. — У неё депрессия. Понимаешь? Депрессия! В таком состоянии ЭйБи может выкинуть всё что угодно!

— И тем не менее, — Свитти упрямо топнула копытом. — Не могла она так поступить.

— Давай зайдём и посмотрим, — пожала плечами Скут, затем толкнула широкой грудью решетчатые дверцы и вошла внутрь.

— Ой вэй, я вас умоляю! — воскликнул Кац, заметив подруг. — Заберите вы её, наконец! Иначе кто знает, чем всё может обернуться.

Белая единорожка тяжело вздохнула и опустила голову. Ей было стыдно. Эплблум сидела за столом и, мрачно уставившись на опрокинутую пустую бутылку, медленно цедила сквозь зубы:

— А я ей значит говорю, — «Ты что вообще, да?» — А она такая мне, — «Не суйся, типа, не в своё дело!» — Тогда я её кааак…

— ЭйБи, ты что творишь? — рявкнула Скуталу. — Мы копыта под корень стёрли, пытаясь тебя отыскать, а она тут сидит! Представляешь, что завтра скажет Эплджек?

— Отв… отвали. Не до тебя сейчас.

— Что значит «не до тебя»? Хватит валять дурака!

— Бэбс, — тихо сказала жёлтая пони и уронила голову на стол.

Свитти и Скут обеспокоено переглянулись.

— Ты встретилась сегодня с Бэбс?

— Да. Эта гнида прис… переступила черту. Связалась с Лысым Грифом.

— Дьявол! — выругалась Скуталу. — Работорговцы!

— Да. Везла к границе целую клетку с рыба… рабами. Два десятка голов.

— И где она сейчас?

— Где, где… Во время последней встречи я предупредила эту змеюку, что пристрелю её, если она хоть раз ещё сунется в наши края.

— ЭйБи! — в ужасе воскликнула Свитти Бель, — надеюсь, ты не хочешь сказать, что?..

— Ага. Шмальнула разок, и в дамки!

— Нет! — белая единорожка потрясённо села. — Нет! Скажи, что это неправда?!

— Правда! А всё потому, что я тряпка. Трусливая дура! Ведь обещала, что пристрелю. Обещала! Но не смогла. Потому что тряпка…

— Так пристрелила или не смогла? — рявкнула Скуталу.

— Говорю же… Навела ствол, и тут зубы задрожали… Выпалила поверх головы и приказала убираться… Трусливый хвост! Отпустила гадину… Какая я после этого помощница шерифа?!

Подруги с облегчением переглянулись.

— А что вы тут стоите, как где? — внезапно спросила Эплблум. — Садитесь, выпейте…

Она подняла бутылку и потрясла. На заляпанный деревянный стол упали две жёлтые капли. Несколько секунд поняша сосредоточенно смотрела на них, затем громко крикнула:

— Хозяин? Почему у тебя бутылки вечно пустые?! Провести меня вздумал, подлец? Вот я тебе сейчас задам! А ну тащи сюда полную, иначе устрою внечере… вниче… Короче, проверю пожарную безопасность!

— Думаю, — быстро сказала Свитти, — что мы должны как можно быстрее отвести её домой.

— Угу! — Скут кивнула и ловко вытащила револьверы из кобуры загулявшей подруги.

— ЭйБи, солнышко, пошли в кроватку, — медовым голосом пропела белая единорожка.

— Кроватка? Какая, к Дискорду, кроватка?! Мне надо схы… сходить на улицу Красных Фонарей, к шлюхам!

— Зачем? — в один голос переспросили изумлённые подруги. — Что ты там забыла?

— А вы как думаете? Руза… разумеется, буду проверять регистрацию! У половины тамошних бабочек фль… фальшивые документы. Засажу в кутузку, и пусть катят обратно в свою Мексику! Понаехали тут, черно… черноглазые!

— Давай завтра, а? Ты уже устала, весь день работала, преступницу злостную вон поймала… В смысле, отпустила. Хватит на сегодня.

— Хватит? Действительно, хватит. Только это, заплатите за меня, а то я без денег. Ни цента не осталось, поцелуй меня Луна под хвост!

— Тебя ограбили?

— Не. Я ведь освободила рабов, верно?

— Верно.

— Не могла же я их просто так отправить на все четыре стороны? Разделила всё что было в карманах и отдала. Мало, конечно, но на дорогу домой хватит. Сироток отправила в приют к Терезе, а клетку и кандалы – кузнецу Смиту. Так заплатите?

— Заплатим, заплатим, — проворчала Скуталу. — Свитти, веди её домой, а я разберусь с хозяином.

— Ага. Пошли со мной, милая.

— Пойду, только если ты споёшь мне песенку. Нашу. Родную. Не этот ихний обезьяний хип-хоп.

— Хорошо. Давай, вставай.

Пегаска посмотрела вслед удаляющимся подругам и в очередной раз умилилась, услышав тонкий мелодичный голосок Свитти Бель:

Тише нам пора, всем давно ложится спать,

Ну-ка тише, ложись в свою кровать,

Этот час настал, во мраке звёздной тени,

Сладко спи, укрывшись пледом сновидений…

— Лишь бы она не заснула по дороге, уж больно песенка подходящая, — пробормотала Скут, подходя к заскучавшему было хозяину салуна.

---

Утро следующего дня Эплджек, шериф города Марафон, расположенного в пятидесяти километрах от мексиканской границы, встретила на ногах. Командир пограничной стражи майор Донован сообщил, что один из его отрядов вступил в бой с группой бандитов, перешедших Рио-Гранде. Как минимум две дюжины мексиканцев были убиты и взяты в плен, но остальным удалось вырваться из кольца окружения. Теперь негодяи могут рыскать где угодно и, вполне возможно, попытаются напасть на город. В любом случае следовало немедленно принять меры. Как обычно в подобных ситуациях, шериф поставила в известность мэра и отправила одного из полицейских на радиостанцию. Теперь каждый час по радио передавали предупреждение для горожан и жителей окрестных ферм. Осталось только усилить патрули и молиться, чтобы негодяи обошли Марафон стороной. После недавнего сокращения в рядах полиции у Эплджек осталось слишком мало сотрудников. Их ещё более-менее хватало на то, чтобы поддерживать порядок на улицах, но в случае серьёзных проблем вся надежда оставалась только на ополчение. И это при том, что провокации со стороны Мексики идут практически непрерывно. Ещё немного, и придётся вводить военное положение, если, конечно, федеральное правительство не соизволит прислать дополнительные войска.

Шериф сдвинула на затылок старую широкополую шляпу – единственный предмет, оставшийся у неё от ТОЙ, прежней жизни, и раздражённо повернулась к Киту Карсену, своему второму заместителю.

— Ты знаешь, куда запропастилась эта сладкая троица, Кит?

Тот пожал плечами.

— Чёрт их знает. Говорят, ЭйБи перехватила вчера работорговца. Во всяком случае, в приюте Матушки Терезы появились четыре новых сироты, а старина Смит вовсю ломает здоровенную клетку.

— Ясно. — Эплджек кивнула. — Но это не повод опаздывать! Ладно, давай продолжим составление квартального отчёта. Йоханый бабай, как меня достала бумажная волокита!

---

Скуталу столкнулась со Свитти Бель на пороге управления.

— Ты точно отвела ЭйБи домой вчера вечером?

— А как же! Сдала на руки Рамоне, уложила в кровать, немного посидела и пошла к себе.

— Тогда дело плохо, её нигде нет. Служанка говорит, что она поспала примерно час, потом встала и ушла на улицу.

— Дьявол! ЭйДжей её закопает и камнем сверху придавит! Пошли искать!

— Где? Город большой, а укромных мест ещё больше. Надеюсь, что она просто где-то дрыхнет. Проспится и приползёт, в первый раз, что ли?!

— Не нравится мне всё это. Ладно, двинули в кабинет, может, ещё удастся заговорить зубы Эплджек?!

Шериф встретила их неприветливым взглядом.

— Где Эплблум? — грозно спросила она.

Свитти опустила голову и принялась рассеяно ковырять копытом пол. Скуталу вздохнула.

— Думаю, что отправилась в патруль…

ЭйДжей пристально взглянула ей в глаза.

— В патруль, — ядовито произнесла она. — Одна, без напарника. Очень смешно.

— Но вы же знаете, что ЭйБи не любит работать в паре…

— Я знаю, что она весь вечер шлялась по кабакам! — рявкнула шериф. — Эта девица, похоже, решила, что если она моя заместительница, так ей всё сойдёт с копыт! Думаю, что пришло время провести некоторые кадровые перестановки. Вероника! — Эплджек повернулась к немолодой женщине, сидящей за пишущей машинкой. — Готовьтесь печатать приказ.

— Не надо! — воскликнула Свитти Бель. — Она вчера была очень расстроена и…

— И потому напилась как свинья, опозорив всю городскую полицию? Сколько можно закрывать глаза на её выходки? Нет, пусть уж послужит на улицах в качестве рядовой патрульной. Это быстро прочистит ей мозги…

За дверью послышался топот множества ног, дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился генерал Франклин Кёрби. Он был мрачен, брови насуплены, уголки тонкого рта опущены вниз. За его спиной маячили солдаты с оружием в руках.

— Привет, Фрэнк! — радостно и вместе с тем несколько удивлённо сказала Эплджек. — Какими судьбами?

Не ответив, тот вошёл в кабинет, и солдаты дружно разошлись по сторонам, занимая комнату.

— Что произошло? — нахмурилась шериф. — Война?

— Шериф Эплджек, именем Республики вы арестованы за измену родине! — официальным тоном произнёс генерал. Было видно, с каким трудом достаётся ему каждое слово. — Попрошу сдать оружие!

— Но… — ЭйДжей откинулась на спинку. — Что ты такое несешь? Какая измена?!

— Не заставляйте меня применять силу. Вот приказ, подписанный президентом. Вы, а также ваша заместитель Эплблум, детективы Свитти Бель и Скуталу, обвиняетесь в преступлении первой степени и обязаны подчиниться. В случае сопротивления мне приказано стрелять на поражение! Давайте не будем усугублять ситуацию. Добровольная сдача зачтётся на суде.

— Кого ты обманываешь, старый дурень? — Эплджек нехорошо прищурила глаза. — За первую степень дают вышку. Всегда. И никакая добровольная сдача тут не поможет.

— Не будь идиоткой, ЭйДжей, — устало произнес Кёрби. — Если сейчас начнётся стрельба, вы все тут ляжете. И правые, и виноватые. У меня снаружи пятьдесят головорезов. Ты видела их в деле, так что не надо дурить.

— Действительно. Не знала, что «Бригада Дэви Крокетта» теперь на побегушках у Агентства Республиканской Безопасности. Какой позор…

Франклин дёрнул щекой, удар явно попал в цель.

— У нас приказ президента, — словно защищаясь, сказал он. — Если вы невиновны, это быстро установят. Если же вы действительно вели переговоры с чиканос… То да поможет вам бог.

Эплджек медленно кивнула.

— Ладно, Фрэнк, пусть этот позор навсегда останется на твоей совести.

С этими словами она вытащила из кобуры револьвер и с грохотом швырнула его на стол.

— Забирайте. Девочки, выполняйте приказ президента и сдавайте оружие.

Свитти Бель и Скуталу переглянулись. Им в грудь смотрело как минимум шесть стволов. Сопротивляться и вправду было бесполезно. Медленно, не делая резких движений, они разоружились.

— Где Эплблум? — спросил Кёрби.

— Ищи сам, старый дурак, — криво усмехнулась ЭйДжей. — Ты ведь у нас такой исполнительный. Зарабатывай новую медальку, трудись в поте лица, а мы тебе не помощники.

Генерал кивнул своим солдатам. Звонко хрустнули запираемые кандалы. Эплджек молча встала и, мелко семеня закованными ногами, вышла из кабинета. Скуталу и Свитти Бель потащились следом.

---

Эплблум проснулась от сильного пинка по рёбрам.

— Хватит валяться, а ну вставай, алкоголичка!

С трудом подняв пудовые веки, она уставилась на разбудившее её существо. Перед глазами плавали разноцветные круги, голова разлеталась на куски каждые пять секунд, в ушах играл симфонический оркестр.

— Хто… это? Где… я?

— Как и положено, валяешься в канаве. Вчера ты здорово отожгла, милочка.

Ехидный голос Бэбс Сид становился то почти неслышным, то гремел, как бравурный марш.

— Отличный пример для подражания. Великий борец за правду и закон, блистательная ЭйБи отходит после вечерней пьянки. На, поправься.

Бэбс сунула под нос кружку с густым, остро пахнущим напитком. Эплблум торопливо глотнула и чуть не задохнулась. То был фирменный «протрезвляющий» эликсир старины Каца, способный прочистить мозги даже во время самого страшного похмелья. Состав божественной микстуры подлый хозяин салуна хранил в строжайшей тайне, утверждая, что в прежние времена этот рецепт сделал бы его миллиардером. Несчастная страдалица осушила кружку целиком и потребовала добавки. После того как она прикончила и её, в мир вернулись краски, оркестр замолчал, а голова перестала взрываться, словно осколочная граната.

— Спа… спасибо… ты меня спасла.

— Нужно было оставить тебя валяться в канаве, — фыркнула Бэбс. — Но ты же знаешь мою тонкую натуру. Ладно, болтовня может чуток подождать. Давай-ка спрячемся в этих колючих кустиках.

— Какие кустики! Мне нужно срочно бежать в Управление, иначе сестра вышибет меня из полиции!

— Боюсь, дорогая, что тебя и так уже вышибли. Вместе с ней и девочками.

— В смысле?

— Управление захватила целая толпа вояк. Я мирно шла на вокзал, когда увидела всё это непотребство. Твою сестру и девчонок арестовал какой-то генерал, надутый, как индюк. В толпе говорили, что за измену.

— Что? Ты с дуба рухнула? Какая измена! — взвилась Эплблум и тут же осела, сражённая приступом боли. — Ой! Моя голова!

— Я тебе говорю – не дёргайся. Тебе сейчас нельзя показываться на улицах, мигом схватят.

Бэбс помогла подруге выбраться из канавы. Оказавшись наверху, ЭйБи с удивлением узрела, что стоит на краю большого пустыря, находящегося на северной окраине города. И как её сюда занесло? Не пытаясь больше сопротивляться, она проследовала следом за Бэбс по узенькой тропинке в самые заросли неприступных кустов-шкуродёров. Устроившись на небольшой полянке, поняшка молча выслушала последние новости. Надо сказать, что они привели её в сильное смятение.

— Как, ты говоришь, называли себя эти вояки?

— «Бригадой Дэви Крокетта».

— Не может быть! Её командир Фрэнк Кёрби – старинный друг ЭйДжей!

— То-то у этого «старинного дружка» была такая кислая морда, когда он смотрел, как их запихивают в фургон. Небось переживал, бедняжка.

— Не понимаю, как это могло произойти. Мы всегда служили закону…

— Вот и дослужились. Теперь нужно думать, как унести ноги.

— Никуда я не побегу, раз остальные в опасности.

— Безрассудная смелость – твоё кредо, верно? Но здесь тебе нечего делать в любом случае, их увезли из города, а куда – никто не знает. Давай поступим так. Я сбегаю на разведку и заодно принесу кой-чего из вещей, а ты сиди тихо и не высовывайся. Дождёмся ночи и свалим, пока тихо. А дальше будем действовать по обстоятельствам.

— Хорошо. Я… извини, в общем…

— Да не за что, сестрёнка. Спасибо, что вчера не убила. Знаешь, у тебя были такие глаза, что мне в какой-то момент стало страшно.

— Ты не обязана мне помогать…

— Что? Глупости; разумеется, обязана. Мы ведь «Меткоискатели», забыла? Возможно, для тебя и остальных это слово давно превратилось в пустой звук, но я всегда об этом помню.

— Но Бэбс, скажи хоть сейчас, почему ты тогда отказалась пойти с нами и Эплджек? Почему решила продолжать карьеру преступницы?

— Потому что считала и считаю – от людей нельзя ждать ничего хорошего. Вот вы им поверили, стали белыми и пушистыми, и чем всё закончилось? Теперь ЭйДжей и девчонки трясутся в каторжном фургоне, а тебя травят, как бешеную пуму. Мы начали грабить не от хорошей жизни, помнишь?

— Помню. Если б ты тогда не отняла лекарства у торговца, Свитти Бель умерла бы от ран. До сих пор не могу забыть его глумливого смеха и слов: «Нет денег? Пусть подыхает!»

— Вот видишь. Потом появилась Большая Сестрёнка и поманила вас сладким маффином, обещая, что всё теперь будет хорошо. Но я привыкла с подозрением относиться к сказкам со счастливым концом.

Бэбс вздохнула и встала.

— Жди меня тут и никуда не выходи. Наше положение и так хуже не придумаешь.

---

Прошло несколько часов. Эплблум тихо дремала, постепенно восстанавливая силы после тяжелейшего похмелья. Оставленная подругой двухгалонная пластиковая бутылка с водой опустела. На душе было тревожно. Страх за сестру и подруг с каждым мгновением становился всё сильнее и сильнее. Внезапно поняшка услышала шаги и громкие голоса.

— Да здесь она, здесь, — плаксиво тянула Бэбс. — Мамой клянусь, тут она прячется.

— Если обманула, тварь, то тут и похороним! — рявкнул человеческий голос. — Веди давай скорее.

— Но мы ведь договорились, правда? Пятьдесят монет мне, остальное вам!

— Договорились, договорились! Заплатим всё до последнего цента!

ЭйБи напряглась и прижалась к земле. Сквозь редкие листья кустов она увидела двух солдат в полном боевом облачении. Бэбс ковыляла впереди и громко всхлипывала. На взгляд Эплблум, даже слишком громко.

«Да слышу я, слышу!» — захотелось крикнуть поняшке, но она, естественно, промолчала. Подруга вела их мимо убежища, в овраг, заканчивающийся тупиком. ЭйБи знала, что там вездесущие городские мальчишки построили из всякого мусора нечто вроде штаба. «Умница. Эти громилы до самого конца не заподозрят подвох. Теперь главное – незаметно напасть. Жаль, что нет оружия. Впрочем, стоп! Стрелять нельзя, иначе сюда сбегутся все, кому не лень…»

Эплблум дождалась, пока они отойдут, и тихо выскользнула из убежища. Мягкий песок скрывал топот копыт. Глухие каски на головах вояк и бесконечные всхлипывания Бэбс позволили ей приблизиться на дистанцию удара.

— Оу, шит! — выкрикнул солдат, когда два копыта ударили ему в спину. ЭйБи не собиралась никого щадить и била в полную силу. Солдат повалился вперёд и обрушился на своего товарища. Бэбс мгновенно развернулась и, мягко прыгнув, обхватила передними ногами голову второго противника. Тот пискнул, словно птенец, попавший в лапы кошке, а в следующую минуту громкий хруст ломаемых позвонков оповестил о том, что дело сделано.

Без всяких сожалений добив первого, Эплблум подбежала к кузине.

— Ты как, цела?

— Да. Попалась как последняя клуша, около твоего дома. Пришлось сказать, что знаю, где ты прячешься. Эти умники оказались слишком жадными и решили забрать всё вознаграждение себе.

— Какое вознаграждение?

— Старый приятель нашей Эплджек объявил приз за твою пустую головку – двести серебряных долларов.

— Сколько?! — задохнулась ЭйБи. — Двести сильверов? Это же уйма денег! Даже за голову «Хьюстонского Мясника» давали всего восемьдесят, и то всем казалось, что это слишком много!

— Неслабо, да? Признаться, я как услышала, то подумала – может ну её к дьяволу эту дружбу? Набью кошелёк под завязку и отправлюсь в Майями греться на пляже.

— Творится что-то странное, — тихо пробормотала Эплблум.

— Дело говоришь, сестрёнка. Ясно только одно – у нас очень большие проблемы. Поначалу я думала обратиться за помощью к кой-каким приятелям, но двести сильверов… За такие деньги они свою родню продадут и не поморщатся.

— Думаю, что все хэдхантеры от Пекоса до Остина уже смазывают стволы, надеясь поживиться. Похоже, я крупно влипла.

— Мы крупно влипли. Не думаешь же ты, что я тебя брошу.

— Спасибо, я… я тебе очень обязана.

— Пустяки. Ты же моя кузина и, кроме того, если тебя и Эплджек не станет, у меня больше не останется родственников.

— Не выяснила, куда их увезли?

— Сплетники в трактире болтали, что якобы в Аламо.

— Куда? В самую защищённую крепость Техаса? Но зачем?

— Думаю, они им очень нужны. И вот ещё странность. Тебя живую оценили в двести сильверов, а мёртвую всего в пять. Забавно, верно?

— Значит, им очень хочется увидеть меня в добром здравии.

— Ага. В этом случае история с Аламо не кажется уже такой фантастической.

— Но что им от нас нужно? Какое преступление совершила семья Эппл?

— Кто знает, кто знает…

Глава 16. Эквестрийские будни

Рарити возлежала на низенькой кушетке, облачённая в безразмерный халат, и с блаженным выражением мордочки глядела на нас сквозь экран монитора. Только что Алоэ и Лотос закончили делать ей массаж и тщательно отполировали рог пастой ГОИ, после чего оставили свою именитую клиентку в отдельном кабинете, где никто не мог помешать секретной беседе.

Идею совместить приятное с полезным, проведя телемост между вновь открытым спа-салоном и Кантерлотским замком, предложил Майк. Действительно, Королева Драм просто мечтала стать первой клиенткой возрождённого заведения, а мы жаждали услышать её историю и задать множество вопросов. Компромисса удалось достигнуть благодаря высоким технологиям. Как только весь пакет процедур завершился и оставшаяся в полном одиночестве Рарити разлеглась на кушетке, мы приступили к разговору.

— Ох, это было колоссально! — простонала она блаженно потягиваясь. — За столько лет девочки не только не растеряли свои таланты, но даже стали ещё лучше.

— А как же Умберто Нолли и его «Академия Красоты»? — Твайлайт не смогла удержаться от шпильки.

— Ремесленник. Убогий ремесленник. Всё их оборачивания в золотую фольгу и посыпание алмазной пудрой предназначено для куриц, которым некуда девать деньги. Цена безумная, пользы никакой. А массаж? У тамошних мастеров слишком слабые руки. Настоящий массаж должен делаться копытами, иначе ничего не почувствуешь. Нет, мои дорогие, после сегодняшних процедур я скинула как минимум… очень много лет.

— Отлично, рада, что тебе понравилось, — мурлыкнула Твай. — Надеюсь, ты не откажешься ответить на несколько вопросов?

— Всенеприменно. Но сначала скажи, чем окончилась твоя беседа с Пинки?

Сразу по возвращении из Италии Твайлайт заперлась с несостоявшейся монашкой в одной из комнат замка и разговаривала почти полдня, после чего попросила меня отвезти её на аэромобиле в Понивиль. Там шефство над розовой поняшкой приняли Флаттершай и Дёрпи.

— Она почти в полном порядке. Пинкамина ушла… не навсегда, конечно, но тем не менее через пару дней Кексик окончательно придёт в норму. Сейчас, насколько мне известно, Флатти и Дёрпи устроили ей экскурсию в Гипполис. Погода снаружи отменная, дождя нет, вовсю светит солнце, так что девочкам можно только позавидовать.

— Отлично, дорогая, я знала, что тебе удастся вернуть её к жизни! — снисходительным тоном произнесла Рарити. — Так вы хотите услышать мою историю?

— Да, в общих чертах.

— Хорошо, тогда не будем терять время… — Королева поправила огромный тюрбан из махрового полотенца, украшающий голову, и задумчиво сказала: — На самом деле ничего особо интересного со мной не случилось…

---

Три подруги пришли в Рим на рассвете. Дорога далась им нелегко, и, хотя рана Пинки почти зажила, путешествие заняло значительно больше времени, чем хотелось. К счастью, Рарити немного знала итальянский язык, который начала учить в особняке Яматова, чтобы иметь возможность читать модные журналы и смотреть фэшн-каналы, транслировавшиеся в Сети, без перевода. Эта предусмотрительность здорово облегчила им жизнь. К сожалению, у путниц не было ни денег, ни вещей, которые можно было обменять на еду. От голодной смерти их спасла Пинки. В те времена пони были ещё большой редкостью, их мало кто видел живьём, особенно здесь, в сельской местности, так что появление подруг на улицах всегда вызывало повышенный интерес у прохожих. Заметив это, Кексик принялась работать на публику – петь, танцевать, насколько позволяло раненое плечо, или даже просто заразительно смеяться. В конце каждого представления Рарити и Эплджек обходили зрителей, которые охотно кидали им мелкие монеты или даже бумажные купюры. Разбогатеть было, конечно, нельзя, но на еду и лекарства хватало. Возможно, если бы Франческо Молетти не принял Королеву под своё крыло, из этой троицы со временем вышла бы неплохая труппа бродячих артистов. К счастью, блистательный кутюрье встретил её с распростёртыми объятиями…

— Как всякий гений, Франческо был абсолютно несносен. Самовлюблён, эгоистичен, груб, жаден, — вздохнула Рарити. — Он осыпал меня множеством комплиментов, но я видела, что эта словесная мишура абсолютно ничего не стоит. Предложенный им контракт с юридической точки зрения был чудовищен: я по сути становилась его крепостной, но выбора, как вы понимаете, особого не было. Получив аванс и сняв небольшую квартиру в мансарде, я принялась вкалывать как проклятая, стараясь угодить всем капризам мэтра. Работы было столько, что спать временами доводилось по два – три часа в сутки. Девочки всячески старались помочь. Яблочко устроилась развозить товары по небольшим лавкам, а Пинки стала зазывалой в крупном торговом центре. Платили гроши, но на жизнь более-менее хватало. Это были тяжёлые годы – шла война, красивая одежда мало кого интересовала, иностранные заказы сошли на нет, модный дом балансировал на грани банкротства. Дошло до того, что мы стали шить мундиры военным. Понятно, что не рядовым, а для высшего командного состава, но всё равно тенденция ужасала. Казалось, что ещё немного, и мы все трое вновь окажемся на улице.

Рарити опустила голову, словно заново переживая прошедшие события.

— Временами страшно было читать газеты. Правительство Чичероне пало, не в силах справиться с кризисом, следом Юг и Сицилия объявили о своей независимости. До гражданской войны оставался всего один шаг, но положение неожиданно для всех спас Папа Лев XIV. Он вывел на улицы города Швейцарских гвардейцев, которые смогли остановить надвигающееся кровопролитие, а затем с балкона здания правительства – Палаццо Монтечиторио – объявил, что возлагает на себя должность Премьер-министра Республики Северная Италия. В первый момент это вызвало шок, но авторитет понтифика был настолько велик, что его решение оказалось встречено с огромным воодушевлением. С тех пор Папа совмещает две должности – возглавляет католическую церковь и руководит светским правительством…

Впрочем, я отвлеклась. В самый разгар событий Эплджек случайно узнала о судьбе своих потерянных родственников. Оказалось, что Биг Мака, Бабулю Смит, Эплблум, мою сестрёнку Свитти Бель, а также Скуталу и Бэбс Сид приобрёл некий миллиардер из штата Юта. Он перевёз их в Солт-Лейк-Сити, столицу мормонов. На тот момент в США ещё не стреляли, но мы помнили твои предостережения, Твайли, и потому решили действовать немедленно.

Я взяла кредит под совершенно грабительский процент и купила билет на суперкоптер до Нью-Йорка для Эплджек и «сопровождающего её лица». Если бы пони могли путешествовать самостоятельно, проблем было бы куда меньше, а так пришлось искать человека, согласного стать её временным «хозяином». К счастью, среди итальянских брони нашелся один хороший парень, мечтавший перебраться в Америку к родственникам. К этому времени регулярных рейсов уже не было, частные компании на свой страх и риск гоняли коптеры туда-обратно, не давая пассажирам никакой гарантии безопасности. Сами понимаете, что и билеты стоили совершенно безумные деньги. Уладив все формальности, Марчелло и Яблочко поднялись на борт, а я стояла у посадочного терминала и рыдала в три ручья, прекрасно понимая, что шансов добраться до Юты у Эплджек совсем мало. В любом случае мы расставались на долгие годы…

— Значит, она в Америке? — спросила Дэш.

— Да.

— А тебе хотя бы примерно известно, где её можно найти?

— Зачем искать? Она живёт в Техасе, в городе Марафон, недалеко от мексиканской границы, и возглавляет тамошнюю полицию.

— Что? — изумилась Твайлайт. — Яблочко стала техасским рейнджером?

— Ага. Настоящая гроза бандитов. Мы с ней время от времени обмениваемся письмами. Последнее пришло полгода назад, там было несколько отличных фотографий. Жаль, что не могу показать, они остались в тайнике с другими бумагами.

— А почему во время нашей первой встречи в Риме ты заявила, что не знаешь, где она сейчас обитает?

— Твайли, солнышко, включи головку. Неужели ты думаешь, я стала бы распространяться о таких вещах в присутствии громил дона Кавани?

— Вот! — наставительно сказал я, поднимая указательный палец. — Вот, дорогие мои, с кого нужно брать пример конспирации.

Твайлайт мотнула гривой, но промолчала. Рарити улыбнулась и продолжила рассказ:

— Оставшись вдвоём, мы продолжили прежние занятия. Пинки перешла работать в небольшой театр, где выступала с короткими скетчами и сольными номерами. К этому времени она научилась тарахтеть по-итальянски совершенно без акцента, словно родилась и выросла в провинции Тоскана. Жили мы очень бедно, ведь, помимо платы за квартиру и еду, прибавились ежемесячные выплаты по кредиту.

После окончания войны положение изменилось к лучшему – пошли большие заказы, отвыкшие от мирной жизни модницы спешно обновляли гардероб. Меня повысили в должности, заработок тоже увеличился на порядок. От Эплджек не было никаких вестей. Год шёл за годом, моё влияние в фирме росло всё сильнее, а вот Молетти, наоборот, начал сдавать позиции. Его безудержная любовь к наркотикам и молоденьким мальчикам постепенно привели к печальному финалу. Безумные оргии, которые мэтр повадился устраивать в своём недавно приобретённом дворце, буквально разорили «Дольче Витторио». Инвесторы пришли в ужас и на срочном заседании негласно отстранили босса от должности. Франческо оправили «поправлять подорванное тяжёлой работой здоровье» в закрытый горный пансионат, предназначенный для богатых безумцев, от которых устали родственники, а меня назначили управлять Домом в его отсутствие. К этому времени я обладала обширными связями, была в хороших отношениях с Папой, к тому же прославилась как компетентный и умелый руководитель. Это было особенно важно, так как, при внешнем благополучии, «Дольче Витторио» находился в глубочайшей долговой яме. К счастью, кредиторы не спешили банкротить фирму, что позволило выправить ситуацию. Постепенно мы смогли подняться и вновь стали приносить стабильную прибыль.

Франческо провёл в заточении три года и умер от инсульта. Формально с этого момента я становилась полной владелицей фирмы, но на самом деле она находилось в собственности совсем других людей, которые под её прикрытием занимались различными финансовыми махинациями. Настоящие хозяева скрывались в тени, оставив мне лишь руководство и платя жалование, как обычному наёмному менеджеру. Впрочем, не буду жаловаться, моя зарплата была огромна. В таком положении дел не было ничего странного – модельный бизнес очень зависит от внешней стороны дела, так сказать, пышного фасада. Людям нужен некий символ, икона, каким был Франческо и какой стала я. То, что большинство моделей создавались сторонними компаниями, никого не интересовало, все покупали «эксклюзив от Рарити». Сойди я в тот момент со сцены, и «Дольче Витторио» понес бы колоссальные убытки.

Рарити невесело посмотрела на нас.

— Очень тоскливо постоянно чувствовать себя куклой, которую дёргают за ниточки. По сути, последние годы я находилась в положении бедняги Молетти с той лишь разницей, что моя резиденция располагалась в центре Рима. За внешней шелухой – всеми приёмами, показами мод, зваными обедами и вечеринками, бесконечными интервью и фотографиями в глянцевых журналах, скрывалась пустота и одиночество. Я пропустила момент, когда Пинки стала меняться, в чём корю себя до сих пор. Нет, это не было душевным заболеванием, просто наш Кексик, в какой-то момент разочаровавшись в жизни, решила уйти туда, где спокойно и уютно. Я не препятствовала её замыслу, наоборот, временами страшно завидовала. Особенно в последние три месяца, когда фирму купил клан Кавани.

— Так, значит, эти гориллы не были захватчиками?

— Верно.

— Но зачем им было нужно держать тебя взаперти?

— Конечно, из-за денег. Вот только последняя сделка была проведена настолько беспардонно и нагло, что я не выдержала. Раньше эти люди старались сохранить хоть тень приличия, теперь же действовали так, словно я была домашней собачонкой, предназначенной приносить тапочки хозяевам. Узнав о моём намерении уйти, предварительно сообщив прессе всю подноготную их грязных делишек, мафиози пригрозили мне смертью и по сути посадили под домашний арест. Они не собирались оставаться владельцами дома слишком долго и лишь хотели с выгодой перепродать его какому-то бразильскому дельцу. Мой уход разрушил бы их наполеоновские планы, так что я стала заложницей собственного имени. Вот почему наша встреча прошла так неприветливо, трудно улыбаться с приставленным к затылку стволом пистолета.

— Бедная, — вздохнула Твайлайт. — Но теперь всё позади.

— Ага, — весело засмеялась Рарити. — Теперь мафиозо кусают локти. За время работы я собрала немало компромата на них и прочих господ, так или иначе причастных к махинациям. Сразу после бегства мои доверенные люди переправили эти документы в редакции пяти крупных газет. Думаю, что взрыв получился колоссальный.

— Подтверждаю, — важно сообщил Майк. — Шум вышел знатный. Весь вчерашний день римское радио только и делало, что передавало сообщения о разразившемся скандале. Общественное мнение целиком на вашей стороне, репортёры кричат, что Италия потеряла одну из лучших своих представительниц, павшую жертвой преступников и мошенников. Думаю, вечером мы запишем радиообращение, в котором вы продолжите срывать покровы, и перешлём его в Рим. Полагаю, это будет последним гвоздём в гроб клана Кавани.

— С удовольствием, — улыбнулась Рарити. — О, сладкое чувство мести…

— Но что случилось с Эплджек? Она смогла найти родню? — нетерпеливо спросил я.

— И да, и нет. Когда Яблочко добралась до Юты, большая часть Солт-Лейк-Сити лежала в руинах. В местном штабе спасателей она узнала, что Биг Макинтош и Бабуля Смит погибли…

— Что?! — в голос воскликнули Дэш и Твайлайт.

— Увы, да. Их тела были опознаны и похоронены в общей могиле.

— А «Меткоискатели»? Что с ними?

— Девочки уцелели, но вынуждены были бежать, спасая жизни. Эплджек кинулась их искать, но поиски затянулись на годы – страну сотрясала Вторая Гражданская Война, миллионы людей погибли, десятки миллионов лишились крова. По дорогам скитались табуны озверевших бродяг, готовых убить за половинку стухшего гамбургера. Очень быстро девочки поняли, что, если они хотят выжить, им надо действовать как все, забыв о морали и прежних идеалах. Строчка из старой песенки: «Ведь мы, «Меткоискатели», не любим лишних драк» — окончательно осталась в прошлом. Их банда – «Квартет из Юты», быстро прославилась своей бесшабашностью и отвагой. Впрочем, в отличие от других, убивали они крайне редко, стараясь сохранить хоть каплю благородства и самоуважения. Эплджек также не сидела без дела. Оказавшись в Техасе, она вступила в армию и прошла всю Мексиканскую компанию, возглавив кавалерийскую бригаду «Кентавры Юга». Была награждена тремя орденами и пятью медалями, а также получила из рук президента именное оружие. После окончания войны демобилизовалась в чине полковника и стала шерифом в Марафоне.

— Неплохо… — изумлённо протянула Твай. — Наша садовница – герой войны?

— А что, нормально! — воскликнула Дэши. — Я ей по-хорошему завидую.

— Верно, у каждого свой путь, — философски заметила Рарити. — Уже возглавляя полицию, она нашла-таки нашу неугомонную четвёрку, и после долгого, обстоятельного разговора Эплблум, Свитти и Скуталу перешли на сторону закона, и только лишь Бэбс Сид осталась верна принципам вольной жизни. Вот, собственно, и всё.

— Значит, послезавтра летим в Техас, — сказал я. — Надеюсь, там не будет неприятностей.

— А почему не сегодня? — спросила Твайлайт.

— Потому что «Мститель» проходит плановый ремонт. Нужно поставить на место плазменную турель и хорошенько проверить всё, что только можно.

— Не слишком ли часто вы их ремонтируете?

— У нас всего три суперкоптера, и в случае чего замены не будет. Потому лучше уж слегка перестраховаться, чем остаться без транспорта.

— Ох, — воскликнула Рарити, взглянув на часы. — Через пять минут у меня сеанс хуфскюра! Давайте прервёмся и продолжим беседу позднее…

---

Дом Зекоры Кванг находился недалеко от нашего с Алей жилища и вплотную примыкал к резиденции блистательной Рейнбоу Дэш. Я заглядывал в него пару раз, когда требовалось решить проблему с водопроводом и канализацией. Как и все дома в Кантерлоте, он был невелик и в тоже время очень мил и уютен. Подойдя к невысокой калитке палисадника, я отодвинул щеколду и ступил на выложенную мелкой тротуарной плиткой дорожку. В ту же секунду послышался громкий топот копы и из-за угла выскочила маленькая кобылка. Поднимая клубы пыли на мёртвом газоне, она подлетела ко мне и резко затормозила в нескольких шагах.

— Привет, — сказал я.

Малышка, не отвечая, внимательно изучала меня, склонив головку набок.

— Я тебя знаю, — наконец заявила она. — Ты вытащил меня из нехорошего места.

— Верно, — улыбнувшись, ответил я, опускаясь на колено.

Что говорить – маленькая смертница за несколько дней сильно преобразилась. Она больше не напоминала скелет, обтянутый кожей; её тонкие ножки ступали по земле с детской неуклюжестью, но уже вполне уверенно. Голую кожу покрывал лёгкий пушок отрастающей заново шерстки. Трудно было пока сказать, какого цвета она будет, возможно, что абрикосового или персикового. Переступая маленькими копытцами, кобылка приблизилась ко мне, и я погладил её сухую гладкую спинку, мимоходом отметив, что «опухоли» подрастающих крыльев заметно увеличились в размерах.

— Можно мне тебя укусить? — не без робости попросила она.

— Кусай, — изумлённый такой просьбой, ответил я, подставляя руку.

На сей раз укус был значительно сильнее и болезненнее. Что за странная мания у этого аликорныша? Пожалуй, пора прекратить поощрять её баловство.

Завершив свой странный ритуал, она, довольная, отошла на шаг и заявила:

— А мы с Хвостиком вчера ходили смотреть, как тренируются пегасы. Хвостик говорит, что скоро будет летать как они, как только выздоровеет, крылышко. Мама-Кванг сказала, что у меня тоже вырастут крылья и я тоже смогу летать. Ты придёшь на это посмотреть?

— Обязательно, — а про себя подумал, что бедный пегасик вряд ли когда-нибудь поднимется в небо. Зекора смогла пришить на место отрубленное крыло, но своих функций оно не сможет выполнять никогда, навсегда оставшись лишь декоративным элементом. — И где твоя мама сейчас?

— В доме, печёт маффины. К нам должен прийти Гость. Ты не знаешь, кто это такой?

— Гость – не имя. Так называют человека или пони, который приходит к тебе в дом с визитом. Поняла?

— Ага. А кто такой «визит»? Его можно укусить?

Дверь дома открылась, и на пороге появилась Зекора. Увидев меня, она улыбнулась.

— Ну наконец-то, мальчик. Я решила, что ты сегодня не появишься. Куся, пригласи гостя как положено.

— Заходи, пожалуйста, — важно произнесла кобылка. — Мам, можно я пойду к Хвостику?

— Иди, чудо.

Малышка сорвалась с места и скрылась из виду.

— Значит, вы теперь семейный человек, — улыбнулся я, входя в дом.

— Ой, не говори. Глупышка стала называть меня «мамой» с первого дня. Проходи в гостиную, садись, сейчас принесу чай и выпечку.

После того как чай был разлит по керамическим кружкам и съеден первый маффин, я спросил:

— Ваше приглашение было очень неожиданным. Что-то случилось?

— Да, очередное невероятное открытие. Я решила поговорить о нём сначала с тобой, прежде чем доводить до сведения нашей четвероногой компании.

— Дело касается малышки… Как вы её назвали… Куся?

— Дурацкое имя, позже придумаю что получше.

— Это от того, что она вечно всех кусает?

— Трудно догадаться, верно? — усмехнулась Зекора, машинально поправляя свежий бинт на правом запястье.

— Вы поранились, когда готовили или… это сделала она?

— Она, кто же ещё! Разыгралась и тяпнула, мозгов то ещё нет.

— Это уже не смешно, нужно как-то решать проблему с её сомнительным увлечением. Я, конечно, не Фетисов, но…

— То, что творится сейчас, ещё ерунда. Настоящая проблема наступит, когда у неё прорежутся верхние клыки.

— Какие такие клыки?

— Обычные. Длинные и острые. Всё дело в том, что Куся – в некотором роде вампир.

— Что?! Вампир? Вы шутите?

— А как ещё по-твоему называть существо, которому для жизни необходима кровь? Причём не чья-нибудь, а человеческая.

— Постойте-постойте. Мы сами в некотором роде вампиры, если вспомнить о ежемесячных инъекциях понячьей сыворотки. Нам она продлевает жизнь и всё такое, но от этой процедуры можно спокойно отказаться. Здесь то же самое?

— Нет. Её жизнь целиком и полностью зависит от человеческого гемоглобина. Разумеется, помимо него, она должна есть и обычную пищу, но без ежедневной порции крови её состояние начёт постепенно ухудшаться, что через некоторое время приведёт к неизбежной смерти. Облысение и дистрофия, с которой мы столкнулись, были вызваны отнюдь не голодом.

— Как же она вообще смогла выжить?

— Как-как… Кусала всех подряд, отчего постоянно получала по первое число. В конце концов выработался устойчивый рефлекс.

— Чёрт знает что! Кому понадобилось творить ТАКОЕ?

— Не имею ни малейшего понятия. Её генетический код перепахан словно плугом – жёстко, но эффективно. Полагаю, над этим потрудился Ирвинг Пайфер или Лао Чанг, генетики меньшего калибра просто не справились бы с такой сложной задачей. И тот, и другой работали по контракту на «ТФМ» и, соответственно, могли быть «папашами» нашей малютки.

— Но зачем?

— Подозреваю, что была сделана попытка сотворить боевую версию пони. Трудно, конечно, об этом судить на примере маленького, ещё до конца не сформировавшегося существа, но иного объяснения у меня нет. Куся способна с поразительной скоростью регенерировать повреждённые ткани, по крайней мере в три раза быстрее обычных поняш. На тех и так всё зарастает как на собаках, а тут происходит просто нечто невообразимое. Её соотечественники способны затягивать лёгкие и средние раны на ходу, без помощи медикаментов. Про переломы я вообще молчу. Плюс великолепное зрение и слух. Плюс возможность ходить только на задних ногах сколько угодно времени, не теряя при этом равновесия.

— Они могут передвигаться как люди?

— Верно. Ходить, бегать, прыгать.

— А пальцы? Если им дали вертикальную походку, то создатели должны были позаботиться и о них.

— Ты быстро соображаешь. У Куси они ещё не выросли, но, судя по всему, появятся годам к пяти. В каждом из четырёх сегментов копыторуки будет по отростку, похожему одновременно и на короткое щупальце, и на палец, который можно выдвигать и прятать, как кошачьи когти. Лира была бы просто в восторге… Разумеется, человеческая рука совершеннее, но благодаря этим приспособлениям наши аликорны могут пользоваться предметами и оружием, недоступным обычным поняшам. Помимо этого, есть ещё целый ряд отличий, я перечислила лишь самые основные.

— Поразительно. Чувствую, нас ожидает впереди немало открытий. Но зачем, скажите на милость, им понадобилась создавать их вампирами? Человеческая кровь повышает характеристики?

— Нет. Никакой практической выгоды делать их зависимыми от гемоглобина не было. Полагаю, что таким образом они надеялись контролировать своих подопечных – без сотрудничества с людьми аликорны обречены. Впрочем, это только догадки. Возможно, позже я смогу рассказать тебе больше.

— А у вас есть идеи, где их производят?

— Ещё бы. И это главная странность.

— Чувствую, что самое сладкое вы оставили на десерт.

— Верно. Готовься кушать.

— Всегда готов – ням-ням…

— Результаты тестов показали, что девочка рождена за пределами Земли!

— Ням-ням… Что? Вы поосторожней, так и подавиться недолго!

— Кушай-кушай, дружок. Как тебе моё блюдо?

— Божественно. Но что заставило вас сделать такой смелый вывод?

— Куся родилась и провела первый год жизни в условиях низкой гравитации – строение скелета, а также структура мышц не оставляет иного толкования. Затем, примерно пять месяцев назад, она прошла экстренный курс по укреплению костей и наращиванию дополнительной мышечной ткани, что хорошо заметно при внимательном осмотре. Полагаю, это произошло после того, как малышка прибыла на Землю. Без такой процедуры девочка не смогла бы адаптироваться к нашим условиям.

— Как вы это выяснили?

— Не забывай, что Майк пустил меня в лабораторию. Поверь, здешнее оборудование способно и не на такие чудеса.

— Допустим. Итак, подведём итог. Наша кобылка-вампирка родилась в космосе, где провела первый год жизни. Затем её привезли сюда, проапгрейдили, и… вот тут начинаются загадки. Откуда она взялась у Фетисова? Вы не пробовали её расспросить на эту тему?

— Пробовала. Не только расспрашивала, но и использовала гипноустановку, способную возродить забытые воспоминания. Всё без толку.

— Почему?

— В мозгу малышки поставлен искусственный ментальный блок, отсекающий воспоминания. По сути, она помнит только то, что случилось с ней в последние несколько месяцев. Всё остальное – закрытая зона.

— И вы не можете разрушить преграду?

— Я не специалист в данной области. Любая неудачная попытка может привести к полному уничтожению личности.

— Да, это неприемлемо. У вас есть версии, откуда она могла прилететь? Может, девочка – настоящая инопланетянка?

— «Пони-вампир из глубин Галактики», спешите видеть новый блокбастер… Да нет, Максим, она наша. Основой для создания аликорнов послужили эквестрийские пони, это я гарантирую. Думаю, её привезли с Луны.

— Ага, я знаю кто она такая! Лунная Пони! Лунная Пони!

— Верно.

— Но почему вы считаете, что именно оттуда?

— Подумай сам. Перед войной за пределами Земли постоянно проживало больше ста тысяч человек. Основная масса переселенцев обитала в двух лунных «мегаполисах» – Лунограде и Хайнлайн-Сити. Колонии в астероидном поясе, на спутниках Юпитера и Марсе были невелики и полностью зависели от поставок извне. Не думаю, что их обитателям удалось выжить после прекращения снабжения.

— Согласен. Значит, Луна.

— Есть ещё одно косвенное доказательство. Как только выяснилось, что Куся родилась за пределами Земли, я запросила всю информацию об инвестициях «ТФМ» в развитие космических поселений перед войной.

— И?

— Они вкладывали чудовищные суммы в строительство нескольких крупных объектов в Хайнлайн-Сити, среди которых был современнейший научный центр. Это началось сразу после того, как Эквестрия оказалась запечатана. Понимаешь? Потеряв возможность использовать страну пони как «запасной аэродром», боссы корпорации кинулись ещё дальше, в космос. За две недели до начала войны на Луну были переправлены семьи большинства руководителей «ТФМ» и союзных корпораций.

— Занятно.

— Да. Но имеется последнее, самое верное доказательство. Пайфер и Лао Чанг стали работать в лаборатории Хайнлайн-Сити сразу после её открытия. На Земле генетиков такого уровня было всего трое. Меня за нелояльность, можно сказать, списали в расход, после чего, судя по всему, работу над «совершенствованием» эквестрийцев поручили им.

— Но каким образом наши друзья с небес получили возможность навещать родную планету? Может, Куся сама попала к нам? К примеру, телепортировалась?

— Не думаю. Полагаю, магические способности аликорнов не слишком отличаются от способностей обычных единорогов. Впрочем, это пока только гипотеза. Гораздо проще предположить, что на Луне имеется работоспособный планетолёт.

— Хорошо, конечно, что вы сделали это открытие, но оно носит для нас чисто академический характер. Ни вы, ни я в ближайшие годы туда не попадём.

— Это верно.

— Тогда зачем понадобилась беседа тет-а-тет?

— Потому что не уверена в том, что о моём открытии стоит говорить остальным. Я имею в виду нашу болтливую пятёрку, которая, надеюсь, в ближайшее время станет шестёркой. С одной стороны, информация о новой расе, ведь это без сомнения не мутация, а именно новая раса, может серьёзно испортит настроение Твайлайт. С другой – если об аликорнах узнают наши враги, последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Одно дело – уничтожать милых и добрых поняш, плохо приспособленных для ведения боевых действий, другое – воевать со специально подготовленными головорезами, способными пользоваться человеческой техникой. Есть от чего впасть в беспокойство.

— Действительно, дело серьёзное. И всё-таки думаю, что Твай и Рарити должны знать об этом. Они самые серьёзные и ответственные, им можно доверять.

— Думаешь? Ладно, как скажешь. Полагаю, тогда мне следует пригласить их сегодня на маффины с чаем…

Глава 17. Свинцовая роза

Городок Марафон оказался пыльной и унылой дырой. Довоенных зданий здесь почти не осталось, большая часть построек была возведена из всякого хлама, впрочем, подозреваю, что и в довоенные времена дома тут не блистали особыми архитектурными изысками. Солнце пекло немилосердно, улицы были совершенно пусты, горожане прятались от жары в тени, наслаждаясь сиестой. И лишь два живых существа – молодой человек и фиолетовая пони с кьютимаркой в виде магической звезды, упрямо топали по потрескавшемуся асфальту.

— Никогда не согласилась бы здесь поселиться, — пробормотала взмыленная Твайлайт. — Просто какое-то адское пекло.

— Ага, — кивнул я, стирая со лба липкий едкий пот. — А дома сейчас хорошо. Плюс пять, ледяной дождь и стылый ветер с океана. Курорт!

— Рада, что ты меня понимаешь. Интересно, долго ещё идти?

— Если старик из лавки не соврал, то мы почти на месте. Надеюсь, что в кабинете Эплджек найдётся рабочий кондиционер или хотя бы вентилятор…

Разговор сам собой затих, и к двухэтажному зданию полицейского управления, перед которым зачем-то стояли три армейских джипа и грузовик, мы вывернули в полном молчании.

— Странно, — протянула Твай, глядя на застывших у входа солдат. — Военные-то что тут делают?

— Не знаю. Может, опасаются нападения со стороны Мексики? Граница же совсем рядом.

— Возможно…

Солдаты посмотрели на нас очень внимательно, но препятствовать не стали, и мы спокойно вошли внутрь. В маленьком холле было прохладно, сидевший за столом дежурный полицейский вскинул голову и неприветливо улыбнулся.

— Добрый день, офицер, — начал я, пытаясь как можно чётче выговаривать слова. — Мы хотели бы видеть шерифа Эплджек.

Эта простая фраза была произнесена, конечно, с чудовищным акцентом. Что поделаешь, обучение иностранному языку под гипнозом – вещь отличная, но вот правильным произношением можно овладеть только во время живого общения. Зекора, конечно, натаскала нас как могла, но этого оказалось явно недостаточно. Впрочем, собеседник, похоже, отлично понял мои слова. Его лицо закаменело, а взгляд стал совсем холодным.

— Зачем она вам понадобилась? — поинтересовался он.

— По личному вопросу.

— Её нет на месте.

— В таком случае можно увидеть помощницу шерифа Эплблум или детективов Свитти Бель и Скуталу?

Выражение лица офицера стало таким, словно я попросил его раздеться догола и станцевать тустеп. Не говоря ни слова, он нажал кнопку электрического звонка. Послышался топот ног, и в помещение ворвались несколько солдат с оружием наизготовку.

— Офицер, — быстро сказал дежурный, — этим янки нужна ЭйДжей и её табун!

Молодой парень с лейтенантскими нашивками повернулся в нашу сторону.

— Кто вы такие, дьявол вас раздери? И зачем вам шериф?

— Нам срочно нужно её увидеть. Надеюсь, это не запрещено законом?

— Молчать! Здесь вопросы задаю я! Какое у вас к ней дело!

— Я – старая подруга Эплджек, и наш разговор будет носить исключительно личный характер, — громко заявила единорожка.

— Как тебя зовут?

— Твайлайт Спаркл. Надеюсь, что теперь нас пропустят?

— Заткнись! Парни, обыщите их, живо!

— Но…

— Я сказал молчать!

Сопротивляться явно не стоило, их было больше, а штурмовые винтовки, направленные в нашу сторону, выглядели весьма внушительно. Меня поставили лицом к стене и умело ощупали со всех сторон. Забрали пистолет, кошелёк с деньгами и всякую мелочь. Затем завели руки за спину и защёлкнули наручники. Твайлайт сковали кандалами все четыре ноги.

— Похоже, — тихо сказала она по-русски, — мы серьёзно влипли.

— Прорвёмся, — отозвался я, — в первый раз, что ли? Дэш, ты нас слышишь?

— Слышу-слышу, — ответила радужная пегаска. Её голос в наушнике коммуникатора звучал не громче вечернего ветерка. Наше счастье, что солдаты не догадались внимательно осмотреть мои ушные раковины. — Меня опять забыли пригласить на вечеринку. Я могу вылететь прямо сейчас.

— Погоди, посмотрим, что они будут делать дальше. Аля, готовься поднять корабль в любой момент.

— Хорошо, — отозвалась девушка. — Вы там особо не рискуйте.

Тем временем лейтенант, сняв телефонную трубку, принялся названивать начальству. Прошло несколько минут, и за это время мимо прошли несколько полицейских. Судя по тем опасливым взглядам, которые служители закона бросали на военных, стало понятно, что они совершенно не контролируют ситуацию.

— Похоже, у Яблочка крупные неприятности, — промолвила Твайлайт, едва шевеля губами.

— Вроде того, — согласился я. — Такое впечатление, что Управление захвачено армейцами. Вон у всех копов кобуры пустые. Чует моё сердце – кто-то нас опередил.

Лейтенант, окончив беседу, повернулся к одному из подчинённых.

— Перкинс, отвези этих янки в штаб. И смотри у меня, без шуточек. Генерал лично хочет с ними поговорить.

— Есть, сэр! — выдохнул высокий сержант, вытянувшись в струнку.

Нас вывели на улицу и затолкали в задний отсек «Хаммера», переделанного для транспортировки заключённых. Там было тесно и очень душно, стальная коробка джипа нагрелась, словно духовка. Водитель, сержант и рядовой сопровождения уселись в кабину. Взревел мотор, машина сорвалась с места…

---

За Эплджек решили отправиться впятером – два человека и три пони. Кроме нас с Алей, бессменных пилотов, в состав экспедиции вошли бортстрелок Искорка, главный дипломат и переговорщик Твайлайт Спаркл и боец Рейнбоу Дэш. Зекора осталась возиться с Кусей, стараясь отыскать очередной сногсшибательный сюрприз, ну а остальные занимались своими делами.

Я наконец сумел убедить Майка, что два пилота – это слишком мало, и он, сдавшись, отправил «Молнию» в ремонтный бокс – переделывать системы управления под копыта поняш. Кроме того, мы решили поставить на коптер защитное вооружение. Среди молодых воспитанников лётной школы Рейнбоу Дэш отобрали четырёх сообразительных пегасов – двух жеребцов и двух кобылок, и отправили на тренажёры, постигать таинства пилотирования. Также в отряд будущих покорителей неба вошли два надёжных человека из Нового-Понивиля. Таким образом, если всё пройдёт гладко, у Эквестрии скоро будет целых восемь пилотов, после чего можно смело начинать операцию «Родина».

---

«Хаммер» катился по дороге, поднимая клубы пыли, подпрыгивая на многочисленных выбоинах и трещинах. «Мститель» шёл за ним на недосягаемой взгляду высоте, выискивая место для засады. Но пока всё было спокойно – гладкая, как стол, прерия не давала возможности надёжно блокировать машину. Суперкоптер был вооружён слишком мощным оружием и по понятным причинам не мог пустить его в ход. Прошло часа полтора, прежде чем от Али наконец пришло сообщение, что дорога сворачивает в узкий каньон. Корабль увеличил скорость и ушёл вперёд – готовить сюрприз.

Когда справа и слева выросли высокие стены, водитель сбавил обороты – в таких местах нужно держать ухо востро и внимательно смотреть вперёд, чтобы случайно не влететь в выкатившийся на дорогу валун. Машина пересекла пересохшее русло ручья по расшатанному мостику. Весной здесь, наверное, вовсю бушует поток, но сейчас лишь ящерицы и змеи грелись на прокалённых солнцем белых, как черепа, камнях.

— Что ты тащишься, как беременная лама? — недовольно спросил сержант. — Давай, вдави уже педаль, иначе мы до темноты не успеем…

Его слова прервал грохот и рокот.

— Дьявол, похоже, впереди обвал!

— Верно!

Выехав из-за поворота, они увидели медленно оседающее облако пыли. Последние камни ещё летели, завывая, словно осколки шрапнели, но основная масса обрушившихся на дорогу валунов уже успела улечься неподвижно. При виде препятствия все трое начали наперебой ругаться – обвал перекрыл дорогу плотной стеной в полтора метра высотой. Нечего было и думать разгрести его своими силами – тут требовались рабочие и техника. Машина встала, хлопнули дверцы.

— Четвёртый раз за этот сраный год! — рявкнул сержант.

— Зимой снегу было много, вот водичка, значит, камешки и подмыла, — рассудительно сказал рядовой.

— Сам знаю! Придётся возвращаться на равнину, эти долбанные скалы не дадут связаться с базой.

— Отдохнули, называется…

В этот момент джип накрыла какая-то густая тень. Сержант вскинул голову и аж присел от ужаса. На них прямо с неба бесшумно падал круглый коричневый диск.

— Дева Мария! — закричал водитель и, вопя нечто нечленораздельное, побежал прочь, размахивая руками. Рядовой вскинул винтовку, но тут голубая молния с развевающейся радужной гривой, спикировав откуда-то справа, отшвырнула его в сторону, врезавшись в спину передними копытами. Сержант полез в кобуру за пистолетом (свою винтовку он оставил в машине) и замер, уставившись в ствол лучемёта.

— Не говори никому, не надо, — ласково произнесла Рейнбоу Дэш, цитируя героя своего любимого фильма. — Просто осторожно вытащи пистолет и брось на землю.

Сержант, словно загипнотизированный, подчинился приказу – тяжёлый «кольт» громко звякнул о камни.

— Умница. А теперь пойдём выпустим пленников. И не вздумай шутить. Знаешь, как здорово работает эта штука?

Он знал. Однажды в конце войны его взвод попал под огонь мексиканского снайпера, вооружённого лазерной винтовкой. Прежде чем они смогли найти укрытие, восемь парней превратились в кучки пепла. Им так и не удалось отомстить – гадёныш стрелял с дистанции нескольких километров, пользуясь чудовищной дальнобойностью своего оружия. Сержант не хотел даже думать о том, что от него останется, если эта чёртова пони выстрелит практически в упор. Не сопротивляясь, он открыл заднюю дверь и помог пленникам выбраться на волю.

— Мы твои должники, Дэш, — сказал я, растирая освобождённые запястья.

— Потом сочтёмся, — хмыкнула пегаска, затем посмотрела вверх и помахала копытом. – Давай, снижайся!

— Не могу посадить машину, — сказала Аля. — Тут очень узко и камни на склонах едва держатся, того и гляди рухнут.

— Выдвини аппарель, я перенесу всех по очереди наверх, — решительно заявила Дэш. — Не думаю, что Твайли окажется тяжелее нашей пухленькой Королевы.

— Этого парня возьмём с собой.

— Зачем он тебе понадобился, Макс? — удивилась пегаска.

— Допросим. Надо же узнать, что здесь, чёрт возьми, происходит.

— Верно. Тогда, значит, сначала Твай, затем он и, наконец, ты. Поехали!

Дэш обхватила ногами единорожку и быстро взмыла вверх к открытому люку. Не прошло и нескольких секунд, как они влетели внутрь. Я нацепил пленнику наручники, затем тщательно его обыскал. Нашёл нож и крошечный антикварный «Дерринджер», спрятанный в кармашке на правой штанине. Сержант дёргался и ругался, но скованные руки сводили на нет все попытки к сопротивлению. Когда вернувшаяся назад пегаска подцепила его, он завопил, задёргался и вдруг замер.

«Похоже, парень боится высоты, — подумал я, провожая их внимательным взглядом. — Надо запомнить».

Моё «вознесение» прошло без проблем. Как только я оказался в трюме, «Мститель» начал бесшумно подниматься, оставляя внизу машину и двух ошалелых техасцев.

---

— Так ты будешь говорить?

Сержант отрицательно помотал головой. Его глаза были крепко зажмурены. Он стоял на самом краю откинутой аппарели, словно пленник на доске, переброшенной через борт пиратского брига. Под ногами бедняги лениво проплывали облака – коптер висел на высоте пяти километров.

— Какой, однако, неразговорчивый паренёк, — пожаловался я, повернувшись к Дэши.

— Попробуем исправить, — фыркнула она и, подойдя вплотную к упрямцу, легонько толкнула его копытом в грудь. Этого оказалось достаточно, чтобы бедняга с громким криком полетел вниз.

— Если Флатти будет спрашивать, скажешь, что я его не пытала. Сам же видел, что то был не удар, а лишь дружеское прикосновение.

— Без проблем.

— Тем более что сейчас я совершу благородный поступок и спасу ему жизнь.

С этими словами пегаска развернула крылья и обрушилась вниз. Через пару минут она вернулась, держа в ногах обвисшее, словно тряпка, тело.

— Он, похоже, обделался от страха, — предупредила она. — Все штаны мокрые.

— Думаю, мы сможем это пережить.

Дэш опустила сержанта на пол и пошевелила копытом. Тот дёрнулся и резко вскинул голову.

— Итак, продолжим, — невозмутимо сказал я. — Нам нужно, чтобы ты ответил на несколько вопросов. Учти, что мы в любом случае выкинем тебя за борт. Весь смысл в том, на какой высоте это произойдёт. Слышал, наверное, что между тремя футами и тремя милями есть некоторая разница? Выбирай, какая из этих высот тебе больше подходит…

---

«Мститель» уходил в небеса, а бедняга сержант вприпрыжку улепётывал по прерии в сторону виднеющихся вдали городских построек. Мы собрались в рубке у большого экрана – полученные сведения требовали немедленного обсуждения со всеми членами правительства Эквестрии.

— …Таким образом, Эплджек, Свитти Бель и Скуталу оказались перемещены в форт Аламо – главную крепость Техаса. Куда делась Эплблум – неизвестно, но говорят, что ей помогла бежать никто иная, как Бэбс Сид. Во всяком случае, один из свидетелей видел, как эта парочка выходила из города. За голову нашей крошки назначена чудовищная по здешним меркам награда – двести серебряных долларов. Полагаю, что сейчас на след беглянок встали все, способные держать оружие. У нас пока всё.

Твайлайт закончила рассказ и устало откинулась в кресле. Сидящие по ту сторону экрана поняши подавленно молчали. Наконец, Рарити тряхнула фиолетовой гривой и решительно сказала:

— Возвращайтесь назад. Впятером вы всё равно ничего не сделаете.

— Майк, у тебя есть информация о форте? — спросила Искорка. — Это действительно тот самый Аламо?

— Нет. Насколько я могу судить, с «тем самым Аламо» у них совпадает только название. Форт, куда поместили наших друзей, находится в двадцати километрах южнее Остина – столицы Техаса, и представляет собой мощный укрепрайон. Там расположен главный арсенал, хранится золотой запас республики, работает несколько военных лабораторий и так далее. Его охраняют пять тысяч элитных солдат, вооружённых самым современным оружием. Так же хочу обратить внимание на то, что система ПВО Аламо считается лучшей на континенте.

— Мы сможем взять крепость штурмом?

— Исключено. Наши коптеры будут сбиты ещё на подлёте.

— А скрытое проникновение?

— Маловероятно. У меня нет ни схем форта, ни охранных кодов. Спутниковые фотографии также бесполезны – семьдесят процентов всех сооружений находится под землёй.

— Значит, нужно искать другой вход.

— Я знаю человека, который может нам помочь, — неожиданно заявила Рарити. — Если мы, конечно, сможем его найти. Но в любом случае вам стоит вернуться назад.

— Хорошо. Майк, готовь «Ская» к отлёту, — распорядился я. — Ен, передайте пегасам Дэш, пусть собираются. Череп, как там твои головорезы?

— Ждут приказа.

— Отлично! Отбери полсотни самых лучших и сам не забудь смазать пушки.

— Давно пора! Надоело сидеть без дела.

— В таком случае, думаю, нам стоит прибавить газку…

---

В главном ангаре было суетливо и шумно. Роботы сновали туда-сюда, перевозя контейнеры и ящики с грузом. Пегасы Дэш и сухопутники Черепа сидели двумя группами, слушая инструкции командиров. Я, Алевтина, Искорка, Твайлайт, Рарити и Зекора Кванг расселись на плоских пластиковых контейнерах, ожидая сигнала окончания погрузки.

— Думаю, — заметила Королева, — что нам следует разделиться и лететь по одному.

— Зачем, — удивилась Твай.

— Ну это же очевидно. Пока грузовой корабль будет плюхать надо льдами Арктики, мы на «Мстителе» успеем слетать в Питтсбург. Не тот, что в Пенсильвании – небольшой городок с таким названием есть и в Техасе. Там живёт… Во всяком случае, жил до недавнего времени один очень славный человек.

— Ты так хорошо знаешь географию Соединённых Штатов? Откуда? — изумилась Твайлайт.

— На то есть причина, — ответила Рарити с загадочным видом. — Я там ни разу не была, но вот дела с тамошними… специалистами вела достаточно серьёзные.

— Неужели в этой глуши кто-то интересуется модельным бизнесом?

— Нет, сотрудничество носило более… специфический характер. Так как вам моё предложение?

— Технически в этом нет ничего сложного, — сказал я. — Другое дело, как нас там встретят? Снова садиться в кутузку мне совсем неохота.

— Думаю, особых проблем не будет. Винченцо, как правило, пленных не берёт, — успокоила меня белая единорожка.

— Винченцо… Так зовут вашего специалиста?

— Верно.

— Откуда вы его знаете?

— О, это долгая история. Если хотите, могу рассказать.

— Конечно, хотим, тем более что до отлёта ещё больше часа.

— Хорошо, — Рарити мягко улыбнулась, словно вспомнила нечто забавное. — Его полное имя Винченцо О’Брайн.

— Хм, итальянское имя и ирландская фамилия. Недурное сочетание.

— Его мать была итальянкой… Э, жрицей любви по профессии. Отец – ирландский матрос, списанный на берег за любовь к выпивке и дракам. Каким-то ветром его занесло в Рим, где он и познакомился со своей второй половиной. Жили они в трущобах, в самом гнилом и мерзком районе города. Папаша зарабатывал тем, что участвовал в боях без правил, спуская большую часть денег на выпивку. Когда Винченцо исполнилось четыре года, отцу проломили голову кастетом и буйный ирландец навсегда успокоился на местном кладбище. Не думаю, что мальчишка очень переживал из-за смерти родителя, если вспомнить, что любимым развлечением пьяного папаши была беготня с ножом за женой и сыном. Оставшись вдовой, мать вернулась к прежней профессии; в доме сразу стало многолюдно, Винченцо это очень не понравилось, и в возрасте семи лет мальчишка окончательно перебрался жить на улицу.

Я познакомилась с ним, когда юркий и ловкий, как хорёк, парнишка пролез в окно моего дома, дабы проверить, хорошо ли я прячу деньги. Была зима, погода стояла холодная, мой незваный гость хлюпал простуженным носом и поминутно чихал. Это-то его и выдало. Когда, схватив за рубашку, я грозно поинтересовалась, какого сена он, такой простуженный, вздумал ползать по чужим квартирам, глупыш угрюмо сообщил, что сидит без денег и что его выгонят из ночлежки, если он не заплатит за постой. Я, конечно, растрогалась, вызвала врача, напичкала его лекарствами и уложила в постель.

— Как миленько, — сказала Твайлайт. — Он стал твоим воспитанником?

— Ага, жди, — засмеялась Рарити. — Этот негодник сбежал через три дня, сразу после того, как спала температура, прихватив на память несколько пригоршней разноцветных стекляшек из шкатулки. Наверное, подумал, что там лежат драгоценные камни. Я, признаться, решила, что никогда больше его не увижу, но ошиблась – через месяц он снова появился и попытался вернуть деньги за украденную бижутерию. Мальчишка пояснил, что не хотел ничего забирать, но так получилось, что ему срочно нужно было расплатится с долгами, а вот теперь он вновь при деньгах и хочет загладить свой проступок. Я умилилась, простила плута, накормила и предложила остаться жить с нами. Винченцо отказался. Больше всего на свете этот паршивец ценил свободу, наше с Пинки общество его явно утомляло. С другой стороны, как и всякому ребёнку, обделённому домашним теплом, ему хотелось ласки и доброты. В результате он стал забегать к нам в гости раз в две недели или даже чаще и оставаться на ночлег.

Винченцо был славным ребёнком. Появись он на свет в другой семье, родителям можно было только позавидовать. Парнишка был добр, насколько может быть добрым уличный мальчишка, смел, справедлив и по-своему честен. Во всяком случае, эпизод со стекляшками был первым и последним, когда он что-то крал из моего дома. У других, естественно, поганец воровал только так, но наше жилище оставалось для него неприкосновенным. Я часто пыталась дать ему хоть немного денег, но он всякий раз отказывался с гордым и независимым видом.

— Довольно странное у него представление о честности, — хмыкнула Твай, — впрочем, не мне судить.

— Больше всего на свете негодник обожал сериал «Приключения понивильской шестёрки». Я тогда собирала все записи, которые могла достать, и пересматривала их в минуты отчаяния, когда тьма бессилия и печали подкатывала к сердцу. Впервые увидев происходящее на экране, Винченцо просидел весь фильм с открытым ртом, а потом целый вечер донимал нас расспросами об Эквестрии. С тех пор мальчишка стал буквально одержим пони – пересматривал каждую серию по несколько десятков раз, мог безошибочно процитировать любую фразу из любого фильма и даже сам принялся сочинять истории-продолжения. Он и грамоте-то выучился исключительно для того, чтобы записывать собственные рассказы о Понивиле и его обитателях. Главным героем всех историй был «Скай Рок – Клёвый пегас» – альтер эго самого Винченцо. Чем только тот не занимался: соревновался в скорости с Рейнбоу Дэш, учил печь кексики Пинки Пай, колдовал вместе с присутствующей здесь фиолетовой занудой, искал похищенного Эйнджела, сражался с чудовищами Вечнодикого леса и выполнял секретные поручения принцессы Луны. Я аккуратно собирала его опусы и подшивала в папку, озаглавленную как «Stories». Читать их без слёз было, конечно, нельзя; трудно ожидать изысканного литературного стиля от десятилетнего мальчишки, только-только научившегося писать.

— Эти записи сохранились? Любопытно было бы посмотреть.

— Да, они лежат в тайнике вместе с остальными бумагами. Когда разберёмся с делами, нужно будет слетать в Рим и забрать их, там есть много чего интересного.

— Не сомневаюсь.

— Из всей нашей компании больше всего на свете Винченцо полюбил Спайка. Наверное, потому что тот тоже был мальчишкой, да к тому же живущим без родителей. Когда я рассказала ему об ужасной кончине несчастного дракончика, бедняжка прорыдал весь день и потом ещё целый месяц ходил как в воду опущенный. Затем как-то ночью, проявив чудеса ловкости и изобретательности, негодник пробрался в антикварную лавку и, равнодушно пройдя мимо золотых украшений, похитил одну-единственную вещь – пластиковую фигурку Спайка, которую с тех пор стал постоянно носить на шее в качестве талисмана.

— Ох, Спайки, — вздохнула Твай. — Как мне его не хватает.

— Мне тоже. Я всегда считала влюблённость нашего чешуйчатого малыша просто детской причудой, и, что скрывать, временами эксплуатировала бедняжку, но сейчас понимаю, насколько была неправа. Единственное, что греет душу… Впрочем, об этом после.

Когда Винченцо исполнилось тринадцать, с ним произошло несчастье. Глупыш подрался из-за девчонки с другим парнем и получил несколько ударов ножом. Я узнала об этом несколько дней спустя и сразу поспешила на помощь. Он лежал в каком-то грязном притоне на склеившихся от крови простынях, а растрёпанная пьяная старуха поливала его раны жгучей граппой, бормоча при этом, что на свете не сыскать лучшего лекарства. Я отвезла его в частную клинику и отдала в руки специалистов.

Положение мальчишки было крайне тяжёлым. Сами раны не представляли угрозы для жизни, если б были вовремя обработаны. Но врачевание граппой и антисанитария привели к серьёзным осложнениям. Почти неделю он провёл в реанимации, а на всё лечение ушло больше трёх месяцев. Из больницы Винченцо вышел совершенно другим человеком. Парнишка неожиданно заявил, что ему надоела уличная романтика, он хочет вырваться из нищеты и получить образование. Я к тому времени уже могла оплатить его учёбу в любом престижном колледже, но уголовное прошлое моего воспитанника действовало на владельцев как красная тряпка на быка. В конце концов мне удалось договориться с директором закрытой иезуитской школы, специализировавшейся на трудных подростках. Зная строгий устав школы и свободолюбивый характер моего протеже, я решила, что он недолго там задержится. Я даже поспорила сама с собой. Одна моя половинка считала, что мальчишка вылетит после двух недель, вторая предполагала, что он вытерпит шесть месяцев.

— И кто из вас угадал? — смеясь спросила Искорка.

— Ошиблись обе. Винченцо отучился все пять лет и закончил с отличием. Другое дело, что карьера адвоката или личного секретаря его совсем не устраивала. Непоседа постоянно искал что-то новое, вот почему я совсем не удивилась, когда он заявил, что собирается уехать в Америку. Попрощавшись с нами, новоявленный переселенец взошёл на борт корабля и отправился в путь. Письма приходили редко и нерегулярно. Сначала он мыл золото в Канзасе, затем, став ковбоем, перегонял стада через территорию нескольких штатов, после принимал участие в ликвидации Братства Ножа и их сумасшедшего предводителя – Чёрного Проповедника Барака О’Бабы, воевал на стороне Королевства Аляска против десанта Великого Китая во время Третьей Зимней Войны, где отличился в знаменитой Битве за Анкоридж… Всего и не упомнишь.

— Довольно пёстрая биография, — заметила Искорка.

— Верно. Наконец, Винченцо стал хедхантером и в этой должности прибывает по сей день.

— Охотник за головами… — протянула Твайлайт. — Думаю, его знания нам могут очень пригодиться.

— А как же. Он работал на меня в течение нескольких лет, когда я… — тут Рарити осеклась и замолчала.

— Когда ты что?

Белая единорожка на секунду прикрыла глаза, затем тяжело вздохнула и сказала:

— Все эти годы я не уходила из фирмы по одной важной причине. Мне были нужны деньги. Очень большие деньги. Признаюсь, что не только мои хозяева занимались финансовыми махинациями…

Рарити повернула голову, зубами откинула клапан перемётной сумы и достала наружу небольшой кожаный мешочек. Внутри лежало что-то тяжёлое.

— Твай, солнышко, я хотела сделать тебе этот подарок в более спокойной обстановке, но раз уж зашёл разговор, то возьми его, пожалуйста, прямо сейчас.

— Спасибо, — растерянно произнесла Твайлайт, принимая мешочек, — но что внутри?

— За такое не благодарят, — глухо ответила Рарити. — Открой и сама увидишь.

Аля приняла подарок, развязала тугой ремешок и передала Твай прозрачный хрустальный шар размером с теннисный мячик. В глубине шара темнел непонятный предмет, который я в первый момент принял за высохший бутон розы. Впрочем, быстро стало понятно, что это пуля крупнокалиберного пистолета, расплющившаяся при ударе о твёрдую поверхность. Фиолетовая единорожка не без удивления осмотрела подарок со всех сторон и вопросительно взглянула на подругу.

— Этой пулей… — громко сказала Рарити, — этой пулей охотник за головами Винченцо О’Брайн по прозвищу Орк уложил Матиуша Ковальского, больше известного как «Сержант Паук».

Твайлайт вздрогнула и отшатнулась, хрустальный шар выпал из внезапно ослабевшей копыторуки, но я успел подхватить его у самого пола.

— Селестия… — потрясённо прошептала она.

— Все свои деньги до последней лиры я тратила на услуги детективов и хедхантеров, работавших по всему миру, — звенящим от волнения голосом продолжила Рарити. — К сожалению, мерзавцы, отдавшие тот жуткий приказ, были уже мертвы, но вот исполнители – наёмники из бригады «Псы Смерти», ещё гуляли на свободе. Не все, конечно, кто-то погиб на войне, кто-то умер от болезней или наркотиков, но как минимум две с половиной сотни наслаждались жизнью. Негодяи, конечно, уже и думать забыли, как сгоняли перепуганных поняш в кузова «скотовозок», навстречу унижению и рабству, но я всё помнила! — голос единорожки сорвался на крик, её глаза пылали пламенем ярости, шёрстка на холке встала дыбом.

Внезапно я понял, что вот именно сейчас перед нами предстала подлинная Рарити. Не манерная Королева Драм, вальяжно отпускающая комплименты, а решительная и даже в некотором роде беспощадная к врагам воительница.

— Почти четыре года продолжалась охота. Мерзавцы пытались скрыться, но пули находили их везде. Винченцо, ставший моим карающим мечом, объездил всю Америку от Залива Святого Лаврентия до мыса Горн, на его счету тридцать два «Пса», среди которых был и самый мерзкий из них. Паук забился в какую-то глухую щель, надеясь спасти свою ничтожную жизнь. Напрасно. Орк настиг его и покарал.

Рарити замолчала, огонь в её глазах угас, она снова начала превращаться в прежнюю Королеву. Твайлайт подошла к подруге и прижалась щекой к её шее. Глаза фиолетовой единорожки блестели от слёз.

— Ты всё сделала правильно, — прошептала она. — Пони не должны мстить, иначе мы опустимся до уровня наших врагов, но… спасибо! Да простит меня Селестия, на твоём месте я поступила бы точно также!

Глава 18. Слово джентльмена

Нынешняя резиденция Орка располагалась в дешёвой забегаловке «Ланчи от Блайф» – унылом двухэтажном здании с облезлым, много лет некрашеным фасадом. Судя по всему, раньше здесь находился зоомагазин, на это указывала ржавая, висящая на одном шурупе жестяная вывеска «Littlest Pet Shop». Странно, что хозяева не отправили её в помойный бачок, где ей было самое место… Утро только началось, вот почему, когда мы ввалились в зал, там оказалось совершенно пусто, если не считать нечесаной тётки-барменши, клюющей носом за стойкой.

Услышав звон дверного колокольчика, она вскинула голову и изумлённо уставилась на нашу разношёрстую компанию.

— Доброе утро, мэм! — пропела Рарити, лучезарно улыбаясь. — Скажите, пожалуйста, могу ли я увидеть Винченцо?

Тётка нахмурилась и неприветливо ответила:

— А вам он зачем?

— Просто нужно поговорить.

— Вы что, из городского совета по озеленению?

— Нет, я хочу предложить ему работу.

— Хм, — барменша смерила нас недоверчивым взглядом, затем пожала плечами и гаркнула так, что затряслись фанерные, изъеденные муравьями стены:

— Луна! Иди сюда, проклятая девчонка!

Послышался топот, и в зал вбежала худенькая девочка лет семи в выгоревшей добела футболке и джинсовых шортах. Торчащие во все стороны короткие волосы были наспех обстрижены ножницами, пыльные босые ноги отбивали нетерпеливую чечётку – похоже, хозяйка отвлекла её от какого-то важного дела.

— Чего тебе надо, Блайф? — неприветливо спросила она.

— Разбуди своего папашу и скажи, что по его душу пришли вот эти… — тётка кивнула в нашу сторону. — Говорят, что хотят предложить ему работу.

Девочка окинула нас любопытным взглядом и, крутанувшись на носках, кинулась к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Постой, милая! — крикнула вдогонку белая единорожка. — Скажи папе, что приехала Рарити.

— Кто? — Луна остановилась, ухватившись обеими руками за перила.

— Рарити. Надо же как выросла. На фотографиях, что присылал Винченцо, ты была ещё совсем крохой.

Девчонка пожала плечами и продолжила прерванный бег. Блайф с интересом посмотрела на Королеву.

— Так ты, значит, та самая богачка? — не без зависти протянула она. — Ясненько, ясненько. Будете чего заказывать?

— Пожалуй, не сейчас, госпожа Бакстер, — вежливо ответила Рарити. — У нас мало времени.

— Все куда-то спешат, а вот денег платить никто не хочет… — буркнула барменша. — Не обижайтесь, мисс, но не люблю я вашу породу. Лошади должны телеги возить, а не разговаривать, так мне кажется.

Королева нейтрально улыбнулась, но ничего не ответила. Блайф, пробурчав, что, дескать, в детстве ей доводилось общаться не только с поняшами, но и со зверьками из зоомагазина, которые отлично её понимали, умолкла и принялась яростно полировать поверхность стойки. Пять минут спустя чумазая посланница кубарем скатилась вниз.

— Папка говорит, что ждёт вас. Идите, я проведу!

Мы поднялись наверх и вошли в большую, сильно захламлённую комнату. Орк сидел у окна, спрятав обе руки под стол, его лицо было напряжено и серьёзно. Увидев Рарити, он с облегчением выдохнул, встал, положил на столешницу пистолеты и, улыбаясь, шагнул навстречу.

— Здравствуй, Винченцо, — тихо сказала Королева. — Сколько же лет прошло с тех пор, как мы виделись последний раз?

— Я таких цифр даже не знаю, — ответил он, обнимая единорожку за белую шею. — Ты совсем не изменилась, тётушка.

— Прекрати так меня называть, я сразу чувствую себя столетней старухой!

 Похоже, то была их дежурная шутка, потому что оба тихо рассмеялись.

— Па, это чё, та самая пони? — удивлённо спросила Луна. — Из телевизора которая?

— Верно.

— У тебя красивая дочь, — улыбнулась Рарити.

— А, ходячая катастрофа. Впрочем, неудивительно, моя кровь… Только вчера слышал о тебе в новостях. Даже не верится, что ты нашла в себе силы выбраться из этого гадюшника.

— Выбралась, причём навсегда.

— Давно пора. И где обитаешь теперь?

— В Эквестрии.

Винченцо опустил руки, выпрямился, окинул нас внимательным взглядом и покачал головой.

— Вот оно что… Значит, переполох со страной пони – твоих копыт дело?

— Нет, их, — единорожка мотнула головой в нашу сторону. — Я присоединилась к банде совсем недавно. А что, сплетни уже доползли до твоего сонного уголка?

— В некоторой степени. В основном пустые слухи, но тот, кто в теме, всегда может извлечь из досужей болтовни крупицу верной информации. Я рад, что нашлись пони… и люди, — Орк кивнул мне с Зекорой, — рискнувшие пойти на такое хорошее дело.

— Ты тоже можешь стать одним из нас. Давай я познакомлю тебя с остальными и расскажу, что да как…

Винченцо слушал не задавая вопросов, лишь один раз вскользь заметил, что всегда мечтал познакомится с Твайлайт и Дэш. Известие об аресте Эплджек привело его в ярость.

— Я гостил у неё год назад по твоей просьбе, и тогда всё было просто отлично! Горожане на неё буквально молились за то, что она смогла навести идеальный порядок, ведь ещё совсем недавно Марафон был настоящим дном! Думаю, любой, кто хоть немного знает ЭйДжей, никогда не поверит в байку об измене!

— Вне всяких сомнений. А теперь ответь, у нас есть шанс вытащить её и девочек из Аламо силой?

— Нет. Легче выпить море.

— Тогда что ты нам посоветуешь?

— Вы можете попытаться выкупить их, но, боюсь, потребуется очень много золота. Наш президент, Джексон «Каменная Стена», невероятно жадный тип.

— Позвольте вопрос, — вмешалась Искорка. — Это прозвище появилось во время войны, вроде: «Посмотрите на бригаду Джексона, она стоит как каменная стена»?

— Нет, — рассмеялся Орк. — Просто когда Исайя драпал от мексикашек после поражения в битве при Хьюстоне, он сумел в один прыжок перескочить через стену высотой семь футов. Видевший это репортёр тиснул издевательскую статью, в которой сравнил старого героя Юга с нынешним – дескать, Томас стоял, как каменная стена, а Исайя через неё прыгал, словно перепуганный кролик. С тех пор и пошло.

— Забавно, — хмыкнула Искорка. — Всё как всегда…

— А если взять кого-нибудь в заложники и потом обменять? — спросила Рейнбоу.

— Идея хорошая, но думаю, что это должен быть кто-то очень крутой.

— Надеюсь, что мы сможем обойтись без криминала, — строго сказала Твайлайт. — Значит, остаются только переговоры.

— Верно, — кивнул Орк. — Самый надёжный способ.

— Есть ещё одна проблема, — заметила Рарити. — Эплблум, за голову которой назначена огромная награда. Послушай, мальчик, ты не мог бы взять это на себя? Мы просто не в состоянии заниматься сейчас её поисками, тем более что розыск – твоя профессия. Деньги на дорожные расходы и вознаграждение можешь запросить любые.

— Вам придётся заложить свои рога и копыта, чтобы наскрести нужную сумму, — засмеялся Винченцо, потом посерьёзнел. — Конечно, я согласен, кому, как не мне… Только есть одно условие.

— Какое?

— Взявшись играть на вашей стороне, я рискую серьёзно поссориться с властями. Мне это, конечно, до кактуса, видал я их законы в гробу, но они могут попробовать забрать «для защиты» её, — он кивнул в сторону дочери.

— Очень может быть, — согласилась Рарити. — Хочешь, чтобы я увезла девочку с собой?

— Да.

— Эквестрия – не самое безопасное место. В любой момент нас могут взять в осаду и тогда всем придётся туго.

— Понимаю, но я буду чувствовать себя гораздо спокойней. К тому же малышка на ножах с Блайф. Эта мымра даже пальцем не пошевельнёт, если с Луной что-нибудь случится.

— Помню, всего пару лет назад ты писал, что мисс Бакстер – любовь всей твоей жизни, — лукаво заметила Рарити.

— Так это когда было? И жизнь тогда была совсем другая… Ладно, к дьяволу болтовню. Нам на сборы требуется полчаса. Не заскучаете за это время?..

---

«Мститель» сделал прощальный круг над чёрной фигуркой мотоциклиста, катящей в сторону Марафона, и, заложив вираж, помчался к месту рандеву со «Скайрейнджером». Испуганная Луна, вцепившаяся тонкими пальчиками в край приборной панели, смотрела в спину удаляющемуся отцу. На её пушистых ресницах висели две хрустальные слезинки.

— Пойдём, милая, — тихо сказала Аля, беря расстроенную девочку за руку. — Давай я покажу тебе наш корабль…

---

Бэбс Сид очнулась от того, что кто-то вылил на её голову кружку холодной воды. Поняшка с трудом открыла глаза и не сразу смогла рассмотреть в сумеречном свете жёлтую шкурку Эплблум.

— Видишь, — невесело усмехнулась ЭйБи, — теперь моя очередь тебя будить!

— Насади меня Селестия на рог! — пробормотала розовогривая поняшка, — какого… Куда нас занесло?

— В лагерь Лысого Грифа.

— Что? Вот это я понимаю, влипли!

— Думаю, гадский трактирщик подсыпал что-то в сальсу, и мы благополучно отрубились. Не надо было заворачивать в его притон!

— А чья была идея? Говорила же, что не стоит выходить на тракт. Теперь нам пришёл полный пи… столет в зубы! — Бэбс тряхнула головой. — Насколько я знаю, бежать отсюда нереально.

— Награду объявили только за мою голову, может, тебя отпустят?

— Ага, жди. После того как ты… освободила  принадлежавший ему товар, Гриф с удовольствием свернёт мне шею. Вот если б и за меня давали двести сильверов, возможно, дело закончилось бы миром, а так…

— Насколько я поняла, деньги ему не нужны. Этот старый трупоед хочет обменять меня на Шарки-Койота и Чёрную Гадюку. Их, как ты знаешь, должны скоро вздёрнуть. Надеюсь, что тебя предложат в довесок к моей особе.

— Хотелось бы верить…

Бэбс встала и сделала несколько шагов. Внезапно из темноты появилась ещё одна фигура. Это был молодой жеребец-землепони с оранжевой шёрсткой и коричневой гривой. Он был облачён в грязный комбинезон голубого цвета с большой цифрой «13» на боку.

— Оп, а это ещё за перец?!

— Привет, — парень помахал передним копытом. — Мы уж решили, что ты никогда не проснешься. Я Джо Чёзен из долины Воулт-Гейт.

— И что ты тут делаешь?

— То же самое, что и вы. Жду выкупа за свою шкуру, хотя… — Джо расстроено опустил голову, — кому я нужен. Наш Смотрящий – такой жмот, за драный доллар удавится. Думаю, не заплатят они ничего.

— И что тогда?

— Продадут мексиканцам в шахты. Говорят, что там долго не живут.

— Да уж, не повезло. И откуда ты тут такой нарисовался?

— Говорю же – из Воулт-Гейт. Долина у нас уютная, зелёная и ухоженная. Горы защищают от сухого ветра пустыни, есть несколько артезианских скважин для полива. Вход всего один, и проходит он через узкое ущелье, так что захватить нас невозможно – один стрелок с пулемётом положит целую армию. Одним словом, живи и радуйся.

— А чего тебя в Большой мир понесло?

— Так насос для воды сломался. Вот Смотрящий и послал меня в город за запчастями. Я поехал, благо, не впервой, и влип по дороге в засаду. Теперь вот жду, чем дело закончится. Или выкупит меня община, или пойду под землю вагонетки катать.

Парень повесил голову и тяжело вздохнул.

— Всё потому, что у меня дурной номер. Надо же было при распределении получить не какой-нибудь, а тринадцатый.

— А зачем он тебе вообще понадобился?

— Что значит «зачем»? Мы дома все пронумерованные, это же удобно. Фамилий не нужно запоминать и в зарплатной ведомости легко расписываться. Очень хорошо, только вот мне не повезло – хожу теперь и маюсь, шишки на башку собираю!

— Не переживай, Джо! Выберемся как-нибудь, — оптимистично заявила Эплблум.

— Мне бы твой оптимизм, — буркнула Бэбс. — Гриф редко выпускает добычу из своих кривых когтей…

---

Президент Демократической Республики Техас, Его Превосходительство Исайя Джексон, сидел в рабочем кабинете и внимательно просматривал страницы своей торжественной речи. До начала предвыборной гонки остался всего месяц, и, хотя старый пройдоха совсем не боялся своих соперников – полных ничтожеств и идиотов (реальные претенденты на заветное кресло были либо куплены, либо арестованы, либо умерли в результате несчастного случая), доверять молодым спичрайтерам не стоило. Мало ли что эти умники могли понаписать?

— Господин президент, — выражение лица у застывшего на пороге секретаря не предвещало ничего хорошего. — К вам генерал Борегар со срочным докладом.

— Пусть войдёт.

Борегар, старый вояка, с которым они сжевали ни одну кипу табаку во время мексиканской войны, вошёл в кабинет быстрыми шагами и, не тратя время на расшаркивания, начал:

— Со стороны Хьюстона сюда идут два боевых суперкоптера, постоянно транслирующие в эфир сообщение о том, что прибыли с дипломатической миссией для переговоров особой важности. Я запретил им приближаться к столице ближе чем на пятьдесят миль и поднял эскадрильи перехватчиков.

— Час от часу не легче! Какому государству они принадлежат?

— Говорят что… — генерал замялся.

— Шевелись, не тяни быка за вымя!

— Эквестрии.

— Что?… — Джексон откинулся в кресле. — Пожаловали, значит.

— Техники установили прямую связь, думаю, что тебе стоит спуститься в конференц-зал.

— Пожалуй. Барни!

— Да, господин президент, — вскинулся секретарь.

— Найди Гранта, пусть бросает всё и идёт ко мне. Живо!

— Слушаюсь! — парень сорвался с места и рысцой выскочил из приёмной. Джексон встал из-за стола и кряхтя направился к выходу.

Конференц-зал был пуст, если не считать двух техников, возившихся у большого экрана, да оператора, колдовавшего над пультом управления. Завидев главу государства, он вскочил и отдал честь.

— Разрешите доложить, связь ожидается через две минуты.

— Мне сказали, что всё уже подключено.

— Только радио, но сейчас будет и видео.

— Надеюсь, вы не заставите меня ждать слишком долго.

Джексон пожевал губами и опустился в мягкое кресло, обитое красным бархатом. Минуту спустя в зал вошёл Ричард Грант, и Борегар быстро ввёл его в курс дела. Спустя ещё три минуты экран вспыхнул, по нему побежали горизонтальные полосы.

— Ну вот, чего-то мы уже достигли, — не без сарказма бросил президент, отчаянно не доверявший любой технике сложнее магазинной винтовки.

В следующее мгновение полосы исчезли, зрители увидели рубку большого корабля и стоящих перед экраном людей и пони.

— Добрый день, господа, — сказала высокая чернокожая женщина. — Просим прощение за незаконное вторжение на территорию Техаса, но наше дело не терпит отлагательств. Насколько я понимаю, мы имеем честь видеть господина президента Исайю Джексона?

— Да, — мрачно ответил тот. Его покоробило, что переговоры придётся вести с какой-то черномазой. Неужели для беседы они не могли найти обычного человека?

— Отлично, в таком случае позвольте передать слово главе дипломатической миссии, Её Превосходительству Твайлайт Спаркл.

Все трое как по команде впились взглядами в высокую чёрногривую единорожку, а та, нисколько не смутившись, быстро заговорила. Из её речи следовало, что посланники далёкой Эквестрии очень рады посетить самую свободную и демократическую страну мира и надеются, что два государства смогут наладить дружеские и торговые отношения во благо дальнейшего процветания.

В ответ Джексон заметил, что Техас всегда служил примером для всего человечества и рад поделиться идеями демократии с иными, менее развитыми обществами. Твайлайт поблагодарила его за великодушие и приступила к делу. Она сообщила, что в курсе прискорбного случая, приключившегося с Эплджек, и предложила избавить Республику от расходов на её дальнейшее содержание в тюрьме.

— Мы готовы щедро заплатить за всех троих, — мягким голосом ворковала единорожка. — Увезённые на другой конец света, они не смогут больше вредить вам, если, конечно, эти пони действительно совершили то, в чём их обвиняют. Поверьте, что ваш благородный жест станет отличным началом большой дружбы между нашими народами.

— Я понял вас, мисс Спаркл, — ответил Джексон. — Предложение и правда несколько… неожиданное, но в нём нет ничего невозможного. Позвольте на этом раскланяться, мне нужно обсудить вопрос с коллегами. Через час или чуть больше я дам вам окончательный ответ.

---

Три джентльмена сидели в совещательной комнате и дымили сигарами. Под потолком плавали клубы дыма, настолько густые, что вытяжной вентилятор не справлялся с работой.

— Ты ведь читал мою аналитическую записку, Исайя? — поинтересовался Грант.

— Конечно, Дик, и очень подробно. Именно из-за неё я не стал отдавать Эплджек русским. Вижу, что твои умники оказались правы в своих предположениях. Твайлайт с компанией действительно пытаются собрать Шестёрку.

— Лишь я один сижу здесь, как глухой опоссум, — проворчал Борегар. — Ничего не слышал, ничего не видел.

— Эти бывшие кинозвёзды собирают прежнюю команду, — пояснил Ричард. — Мои ребята сделали предположение, что для того, чтобы полностью получить контроль над Эквестрией, им требуется все шестеро.

— Вот оно что… Но, может, нам не стоит во всё это влезать? Пригласим сюда русского посла и устроим аукцион. Кто больше заплатит, тот и получит приз.

— Это мы всегда успеем сделать, джентльмены, — улыбнулся Джексон. — У меня есть другая идея…

---

Спустя час с небольшим руководители двух держав вновь смогли лицезреть друг друга на большом экране. Исайя Джексон откашлялся и начал:

— К сожалению, вина Эплджек и её подельниц слишком велика, негодяйки хотели поднять мятеж и объявить юг Техаса свободной территорией, дабы затем присоединиться к Мексике. Господь, осеняющий своим незримым покровительством наш великий народ, не дал свершиться этому злодеянию… — как и его предшественники, «Каменная стена» любил где надо и не надо апеллировать к Всевышнему. Эквестрийцы слушали молча, по их лицам и мордам невозможно было установить, как именно они относятся к словам президента.

-… Таким образом, учитывая все сложившиеся обстоятельства, мы не можем без серьёзных оснований отпустить преступниц. Наш народ это просто не поймёт, — закончил он и привычным жестом оправил густые усы.

— Если я вас правильно поняла, — холодно поинтересовалась Твайлайт, — вы отказываетесь передать нам Эплджек и её коллег?

— Вполне возможно.

— Знаете, господин президент, я очень сильно сомневаюсь в виновности этих трёх пони и полагаю, что независимое расследование, которое мы собираемся начать, даст ответ на многие вопросы. Например, какую роль в данной истории сыграл глава Союза Российских Республик господин Назаров и правда ли, что он предложил за головы этих несчастных отсрочки по кредитным платежам?

Черты лица Джексона заострились, удар пришёлся не в бровь, а в глаз. Да, вовремя, очень вовремя Майк перевел андроида-секретаря Архивариуса под свой контроль. Через его большеглазую голову и в самом деле проходило море бесценной информации. Как жаль, что известие об истинной причине ареста мы получили только сегодня утром.

— Боюсь, что вы оперируете грязными слухами, распускаемыми моими политическими противниками. Я был о вас лучшего мнения, мисс Спаркл.

— Возможно, это всего лишь слухи. Но их очень легко подтвердить или опровергнуть. Впрочем, может быть, вы всё-таки согласитесь? Мы будем рады любому жесту доброй воли с вашей стороны.

— Всё может быть… — протянул Джексон. — Значит, вы, мисс Спаркл, утверждаете, что являетесь главой правительства непризнанного государства Эквестрия?

— Я этого не утверждаю. Решения у нас принимаются коллегиально.

— Но вы не будете отрицать, что ваша пятерка истинных наследниц Леонардо Фауста руководит страной?

— Верно.

— В таком случае я предлагаю продолжить переговоры в более уютной обстановке и приглашаю вас лично, а также госпожу Флаттершай, Рейнбоу Дэш, Рарити и Пинки Пай в Остин. Нам многое нужно обсудить, Техас крайне заинтересован в технологиях, которые может предоставить Эквестрия, ну а вы, возможно, захотите закупать у нас продовольствие, ткани, станки, машины и другие товары, которыми так богата наша страна.

— Неожиданное предложение… Какие гарантии безопасности вы можете дать мне и моим подругам?

— Честное слово техасца, мисс! Я клянусь в присутствии свидетелей на этой Библии, — Джексон уверенно опустил ладонь на пухлый том, лежащий перед ним на столе, — что вашей делегации ничего не будет угрожать.

— Значит, вы хотите, чтобы мы пятеро прибыли в столицу для проведения переговоров, — уточнила педантичная Твайлайт. — Только мы, без сопровождения и охраны?

— Зачем охрана, мисс? Моя гвардия сможет защитить вас от любого врага!

— Могу ли я надеяться, что в этом случае вопрос об Эплджек будет решён положительно?

— А как же. Одно дело – передать их неизвестным… пони, а другое – посланницам дружеской страны. Надеюсь, вы улавливаете разницу?

— Вполне. Позвольте мне обсудить ваше предложение с коллегами. Это не займёт много времени.

Экран погас.

— Думаешь, она согласиться? — спросил Грант.

— У неё нет выбора, — пожал плечами Исайя.

— Но чёрт меня побери со всеми потрохами, откуда им стало известно о предложении русских?

— Ты у меня спрашиваешь? Это твоя обязанность – знать о таких вещах!

— Если они начнут расследование, да ещё поднимут шум в прессе… Плохой подарок перед выборами!

— Брось. Ну проголосуют за меня на пару процентов меньше, делов-то. Значит, больше припишем. Утечка меня беспокоит значительно сильнее…

Борегар снял со стола книгу, на которой так торжественно клялся президент, и перелистал несколько страниц…

— Генри Миллер, «Тропик Рака», — прочёл он заголовок. — Интересная вещь?

— Да так, на любителя, — буркнул Исайя, отбирая томик. — Надеюсь, их совещание продлится недолго.

Вспыхнул экран.

— До начала сеанса связи пять секунд… четыре… три… две… одна… — забубнил техник.

Вновь появилась рубка корабля.

— Мы принимаем ваше предложение, господин президент, — торжественным тоном произнесла Твайлайт, а стоявшие рядом Дэш и Рарити синхронно кивнули. — Сейчас мы вернёмся домой за Флаттершай и Пинки, а завтра в это же время корабль прибудет в Остин. Надеюсь, между нами больше не будет недоразумений?

— Разумеется, мисс Спаркл, — лицо «Каменной стены» расплылось в доброй улыбке. — Мои гарантии остаются в силе!

---

«Мститель» безмятежно плыл над улицами Остина. Мы с Искоркой внимательно глядели вниз, высматривая опасность. Весь центр был забит армейскими грузовиками с кузовами, затянутыми брезентом.

— Как ты думаешь, что лежит в этих машинах? — поинтересовалась единорожка.

— Полагаю, что ящики с апельсинами, конфетами и мягкими игрушками. Да, ещё фейерверки для праздничного салюта.

— Я тоже так считаю, — кивнула она, затем переключила боковой экран и высветила грузовой трюм, в котором неподвижно стояли участницы предстоящих переговоров.

— Надеюсь, у них всё получится. Во всяком случае, это наш единственный шанс.

— На самом деле далеко не единственный, но уж точно самый простой, — возразил я и начал опускать корабль на большую лужайку перед Капитолием.

— Мы на месте! Удачи вам, — сказала Искорка.

— Спасибо, — ответила Твайлайт. — Мы не вернёмся без Эплджек.

Аппарель откинулась, и пятёрка пони, цокая копытами, вышла на изумрудную траву газона. Как только последняя из них ступила на землю, корабль начал быстро подниматься.

— «Скай», это «Мститель», высадка прошла успешно, возвращаемся к вам. Как обстановка? Приём.

— Всё спокойно. Истребителей прибавилось, но дистанцию пока держат.

— Ясно. Ждите, скоро будем!

---

Поняши без проблем поднялись по широким ступенями и сквозь гостеприимно распахнутые двери прошли в холл. Там их встретили три охранника и высокий пожилой человек, представившийся генералом Кёрби.

— Будьте любезны снять ваши перемётные сумки для досмотра, — сказал генерал. — Вам их вернут в конференц-зале.

Твайлайт не споря потянула зубами за ремень, ослабляя лямки. Остальные молча последовали её примеру.

— Отлично, — улыбнулся Кёрби, когда имущество парламентёров оказалось в руках охранников. — Теперь прошу вас пройти через рамку металлоискателя. Умоляю, не обижайтесь, эту процедуру проходят все, даже высшие чиновники. Таков закон. Слишком часто конгрессмены в прошлые годы устраивали пальбу во время заседаний.

— Понимаю, — кивнула Твайлайт. — Что поделаешь – юг. Горячая кровь…

Благополучно миновав детектор, поняши в сопровождении любезного генерала поднялись по лестнице, прошли по длинному коридору, стены которого были густо увешаны картинами, повествующими о героическом прошлом великой страны, и вступили в большую приёмную. Там было тесно – вдоль стен стояли по крайней мере четыре десятка бойцов из элитной «Бригады Дэви Крокета». Вооружённые до зубов угрюмые парни все как один опустили стволы и навели их на парламентёров.

— Что это значит, генерал? — звенящим от негодования голосом спросила Твайлайт. — Мы – послы независимого государства, ваш президент дал нам гарантию неприкосновенности.

— Простите, мэм, но у меня приказ, — невозмутимо ответил Кёрби. — Капитан, делайте своё дело.

К поняшам подошёл чернокожий офицер и несколько рядовых. В руках они держали мелодично звенящие кандалы с тонкими хромированными цепочками, ярко блестящими в свете ламп.

— Прошу вас, не оказывайте сопротивления, это бесполезно!

Дэш яростно заскрипела зубами, но вид четырёх десятков стволов не вызывал особого желания подраться. Громко щёлкнули запираемые браслеты. Не прошло и тридцати секунд, как участницы переговоров оказались надёжно скованы.

— Спасибо, что не стали делать глупостей. Следуйте за мной.

Мелко семеня ногами, неудачливые парламентёры потащились за генералом. Распахнулась дверь, и все вошли в уже знакомый конференц-зал. Солдаты быстро растеклись по помещению, не сводя глаз с пленниц. Те подошли к президенту и Гранту и остановились.

— Вот цена вашего слова, господин Джексон! — яростно воскликнула Твайлайт. — Вы лжец и обманщик!

Рослый солдат ударил её прикладом в бок. Единорожка вскрикнула, но устояла на ногах.

— Когда стоит вопрос о выживании целого народа, — высокопарно бросил Исайя, — слова ничего не значат! Итак… — он повернулся к экрану. — Ваши правители у нас… в гостях. Они останутся здесь до того момента, пока вы не выполните наши требования! Надеюсь, молодые люди, вы имеете достаточно полномочий для проведения переговоров?

Мы с Искоркой переглянулись.

— В отсутствии Твайлайт Спаркл и остальных, руководство Эквестрии поручено нам, — ответил я.

— Отлично. В таком случае вы сейчас же опускаете свои корабли на землю и даёте подняться на борт нашим представителям. Затем отправляетесь назад, открываете доступ в комплекс и передаёте коды управления генералу Борегару. Любая попытка сопротивления приведёт к весьма неприятным последствиям.

Джексон взял со стола гигантский револьвер и приставил ствол к голове Флаттершай.

— Я лично вышибу её мозги. Вы меня поняли? Не надо дурить! У вас на размышление есть пять минут. Думайте!

Он опустил оружие и повернулся к Ричарду.

— Готовься принять сокровища Эквестрии, Дик… — потом обеспокоено покосился на безмолвных поняш и спросил: — Фрэнк, тебе не кажется, что цепочки на их кандалах слишком тонкие?

— О, нет, — успокоил его Кёрби. — Лучшая сталь тройной закалки, способна удержать даже бешенного бизона.

— Правда? Отлично. Какие же они всё-таки глупцы. И ещё называют себя политиками! Нет, без руководства людей пони неспособны управлять государством… А ведь нам может не хватить транспортов, чтобы вывезти всё оборудование из комплекса, как вы думаете?

Глава 19. Слово пони

Лагерь Лысого Грифа располагался в бывшем поселении индейцев-пуэбло, прилепившемся к склону невысокой горы. Сгрудившиеся в кучу древние двух-трёхэтажные глинобитные дома амфитеатром спускались вниз, тесно прижимаясь друг к другу. Узкие улочки, на которых часто не могли разойтись два человека, напоминали причудливый лабиринт, где можно долго кружить на одном месте, безуспешно пытаясь найти правильную дорогу. Древние здания, стоявшие здесь, наверное, со времён Колумба, окружала вполне современная стена, собранная из старых автомобилей, укреплённых листами железа, мешками с песком и колючей проволокой. Больше всего лагерь напоминал замок феодала, где глава самого могущественного преступного клана Южного Техаса жил словно средневековый лорд, окружённый бойцами, слугами, рабами и холопами. И хотя номинально на контролируемой им территории действовали законы Республики, реально только он один принимал решения – казнил неугодных, награждал верных, вершил суд и учинял расправу. Неугомонная Эплджек неоднократно просила у центра войска, чтобы навсегда покончить с бандитским гнездом, но всякий раз получала отказ. Причина была проста – правительство просто не хотело связываться с Грифом. К тому же он щедро платил за неприкосновенность, а его люди в некоторой степени играли роль пограничной стражи, эффективно борясь с отрядами мексиканцев, периодически пересекающих Рио-Гранде. Впрочем, постоянная борьба с беспокойными соседями не мешала бандитскому лидеру продавать им рабов и пропускать за солидное вознаграждение караваны с контрабандным товаром…

Этим днём на центральной площади было многолюдно. Многочисленные торговцы наперебой расхваливали товар, зазывая покупателей, звучала музыка по крайней мере трёх уличных оркестров, на переносных жаровнях жарили мясо и тонкие мексиканские лепёшки – тортильи. Немолодая стриптизёрша в чёрных стрингах, чьё лицо из-за размазавшейся от пота косметики больше напоминало индейскую ритуальную маску, уныло трясла обвисшей грудью, безуспешно пытаясь привлечь клиентов в расположенное рядом заведение. За её спиной стоял хозяин и время от времени цедил сквозь зубы, не убирая при этом лучезарной улыбки физиономии:

— Шевели выменем, корова! Если и сегодня никто не зайдёт, продам тебя дону Альваресу на корм для доберманов!

Впрочем, прохожим было не до стриптиза. Все они шли к низкому деревянному помосту виселицы, на котором должна была состояться очередная казнь.

Бэбс Сид стояла в напряжённой позе, с петлёй, затянутой на толстой сильной шее. Верёвка была перекинута через скрипучий блок, закреплённый на перекладине, а её второй конец крепко сжимали в руках помощники палача. Сам заплечных дел мастер – сопревший от жары краснорожий детина, расположился рядом с большим металлическим крюком, вбитым в землю. Худой, как жердь, распорядитель казни в чёрном залатанном фраке и цилиндре похоронных дел мастера стоял рядом с приговорённой к смерти поняшкой, тряс над головой пачкой билетов и кричал в жестяной рупор:

— Дамы и господа, торопитесь делать ставки! Победитель получит десять сильверов! До экзекуции осталось пять минут! Спешите, пока ещё не поздно!

Молчаливый мужчина в широкополом сомбреро и длинном, до пят, шерстяном пончо, жуя кончик незажженной сигары, энергично проталкивался сквозь толпу зрителей. Добравшись до палача, незнакомец смачно сплюнул на землю коричневую от табака слюну и, приподняв край шляпы, спросил:

— Прошу прощения, любезный, вы не подскажете новичку, что именно тут происходит?

Палач засопел красным от частых возлияний носом и грубо ответил:

— А чо, сам не видишь? Поняху сейчас вздёргивать будем!

— Это как раз понятно, — улыбнувшись, ответил человек в сомбреро, протягивая собеседнику открытый кожаный футляр, из которого торчали толстые, как крупнокалиберные патроны, сигары. — Но, похоже, тут работает тотализатор? На что именно делают ставки?

— Кубинские? — гораздо более приветливым тоном спросил палач, вытягивая сразу два коричневых цилиндрика. — Так это, мистер, ничего сложного тут нет. Сейчас я прикажу своим молодцам, и они легонечко, значить, потянут верёвку, чтоб у заразы не дай бог позвонки шейные не сломались. Как только копыта от земли оторвутся, так господин Гарсиа включит секундомер, ну а когда по ногам потечет и сучка дёргаться перестанет, то сразу выключит. Здеся считают, насколько долго она протянет, прежде чем сдохнуть. Кто точнее время в билете указал, тот и выиграл.

— Понятно, — кивнул незнакомец. — Жаль, что я не успел сделать ставку. А за что её вешают-то?

— Известно за что – за шею, — загоготал палач. — А чего там она такого натворила, так мне до кактуса, мистер. Я почти каждый день кого-нибудь вздёргиваю, уж и счёт потерял. Что поняхи, что люди, какая разница?

Тем временем распорядитель засунул билеты в деревянный сундучок и торжественно запер его на ключ.

— Итак, ставки сделаны, ставок больше нет! Я достаю секундомер… Теперь дело за нашим мастером, синьором Паблито! Прошу вас!

— Ну, парни, давайте, — рявкнул палач. — Тянем осторожно, без рывков…

Человек в сомбреро вскинул правую руку, словно приветствуя кого-то в толпе, и указал пальцем на Гарсиа. Никто не обратил внимания на этот жест, взгляды зрителей оказались целиком привлечены к Бэбс, которая, чтобы не задохнуться раньше времени, была вынуждена встать на задние ноги. Копыторуками поняша пыталась ослабить петлю на шее, но без особого успеха – синьор Паблито великолепно знал своё дело. Вот её тело вытянулось в струнку, а мордочку исказила гримаса ужаса, вот копыта заскребли по чёрным доскам помоста, вот, наконец, тело, полностью оказавшееся в воздухе, забилось в судорожных попытках спастись. Помощники палача зацепили верёвку за крюк и отступили. Гарсиа держал запущенный секундомер во вскинутой над головой руке, и зрители хором принялись отсчитывать секунды.

Пользуясь тем, что все следят исключительно за бьющимся в агонии телом, Орк не медля выхватил из ножен острый как бритва нож-«боуи» и прыгнул к палачу. Коротким отточенным ударом двенадцатидюймового лезвия он перерезал Паблито горло, и тугой кровяной фонтан окатил стоящих рядом людей. Расчистив таким бесцеремонным образом дорогу, Винченцо подбежал к верёвке и рассёк её тремя быстрыми ударами. Бэбс обрушилась на доски, словно мешок яблок. В следующее мгновение раздалось громкое шипение и верхняя половина туловища распорядителя казни рассыпалось чёрным пеплом. Секунду, наверное, толпа прибывала в полном шоке, затем крики «лазерная винтовка» и «снайпер» буквально разорвали тишину. Народ заметался, давя друг друга – никому не хотелось получить смертельный «привет» от затаившегося стрелка.

Помощники палача, увидев жуткую расправу над своим патроном, похватав ножи, кинулись на Орка, изрыгая проклятия. Тот не медля выхватил короткий пистолет-пулемёт с тонким магазином и хлестнул нападавших длинной очередью. Бедняги повалились на землю, а их убийца с автоматом в одной руке и клинком в другой принялся пробиваться к помосту. Больше никто не пытался его остановить – на территории лагеря огнестрельное оружие имели право носить только охранники и привилегированные бандиты. Остальных за нарушение запрета ожидал огромный штраф или даже смертная казнь, так что желающих подставляться под пулю с бесполезными ножами не нашлось.

Привлечённые шумом охранники кинулись в самую гущу событий, расталкивая бегущих. Они представляли отличные мишени для таинственного снайпера, и тот, конечно, поспешил этим воспользоваться. Энергетические импульсы принялись укладывать одного бандита за другим. Служители порядка заметались, пытаясь укрыться за спинами людей, но это помогало мало.

Лазерная винтовка в руках умелого стрелка – практически идеальное оружие. Заряд летит к цели со скоростью света, так что не требуется брать упреждение. Кроме того, на импульс не влияет ни ветер, ни дождь, а прицел не сбивается от отдачи. Конечно, в результате рассеивания луч со временем теряет мощность, но происходит это далеко не сразу. Также очень важным фактором является отсутствие вспышки и звука выстрела, благодаря чему засечь позицию практически невозможно. Теоретически, неведомый помощник Винченцо мог спокойно перестрелять половину лагеря, прежде чем бандиты сумели бы обнаружить, откуда ведётся стрельба.

Хаос нарастал. Слышалась беспорядочная пальба и крики, повсюду метались перепуганные люди. Хозяин стрип-бара и его танцовщица лежали на земле, срезанные случайной очередью какого-то охранника. Пользуясь суматохой, Орк подскочил к Бэбс Сид, очумело вертящей головой, и помог ей стянуть с шеи петлю. Поняшка громко, с надрывом закашляла, сплюнула кровавую слюну и, хрипя поврежденным горлом, спросила:

— Трахни меня аликорн! Ты ещё кто такой?

— Неважно. Где Эплблум?

— В камере киснет.

— Веди скорее!

Не задавая больше вопросов, розовогривая поднялась на ноги и побежала, расталкивая людей железными плечами. Её спаситель мчался рядом, не выпуская оружия из рук. Они вывернули на узкую улочку и начали взбираться в гору по широким глиняным ступеням.

— Там у входа будет охрана, — предупредила Бэбс.

— Сколько?

— Человек пять-шесть.

— Без проблем.

Часовых на самом деле оказалось всего двое, видимо, остальные отправились на помощь своим товарищам на площади. С ними справились без стрельбы. Одного уговорил Орк и полковник Боуи, второго Бэбс буквально размазала по стенке копытами. При этом мордочка поняшки выражала практически неземной восторг.

Сняв с пояса стражника связку ключей, Винченцо отпер камеру. При виде его явно чем-то страшно расстроенная Эплблум мгновенно вскочила с подстилки.

— Орк? — изумлённо вскрикнула она, — Но… что ты тут делаешь?

— Пришёл за тобой.

— Ты его знаешь? — изумилась Бэбс.

— Ага. Он не так давно приезжал к ЭйДжей с письмом от Рарити.

— Нет времени на болтовню. Уходим отсюда, живо! — приказал их неожиданный спаситель.

— Погоди. Ты ведь хедхантер. Кто твой работодатель?

— Одна белая единорожка с тремя бриллиантами на крупе. Она сейчас в Техасе, решила навестить старых знакомых.

— Ничего себе! Тогда пошли! Джо, ты с нами?

Оранжевошкурый жеребец, не без опаски наблюдавший за разыгравшимися событиями с безопасной дистанции, неуверенно кивнул.

— Пожалуй, я присоединюсь к вам. Если можно, конечно.

— Можно, — бросил Винченцо, — Главное не путайся под ногами. Ходу, ходу!

Беглецы выскочили на улицу, и Орк повёл их ко вторым, «малым» воротам лагеря. Прохожие почти не встречались, большинство обитателей крепости или прятались по домам, или клубились в районе площади, пытаясь выяснить причину переполоха.

Ворота охраняли шесть вооружённых до зубов молодцов. По счастью, их основные орудия убийства – спаренный крупнокалиберный пулемёт и короткоствольная пушка, смотрели в сторону гор и не могли стрелять внутрь лагеря.

Перед тем как напасть на охрану, Винченцо снабдил Бэбс и ЭйБи «понячьими» револьверами, так что на обеспокоенных часовых обрушился огонь сразу трёх стволов. Джо просто оцепенел, глядя, как ловко его соседки по камере обращаются с оружием. Нет, он, конечно, тоже умел неплохо стрелять и частенько ходил на охоту, но здесь было совсем другое. Прикрывая друг друга огнём, бойцы сумели приблизиться к башне, в которой засели остатки охранников, и точно брошенная граната поставила точку в скоротечной схватке.

Пока Бэбс с Эплблум перезаряжали оружие, Орк, поднявшись наверх, снял замок с орудия и вынул затвор у пулемёта – ему очень не хотелось получить порцию свинца в спину. Затем все четверо выскочили за стену и побежали по узкой горной дороге, больше похожей на тропу для перегонки скота. Оказавшись в узком ущелье, Орк остановился и вытащил из-под пончо плоскую кожаную сумку, внутри которой лежали десять дисков размером с чайное блюдце. Оформлены они были по-разному – один имел вид навозной лепёшки, другой выглядел как плоский камень, третий – как кучка гравия. Аккуратно выдёргивая из каждого диска тонкую проволочку чеки, он принялся раскладывать их на дороге в живописном беспорядке, тщательно присыпая пылью и песком.

— Что он делает? — нервно поинтересовался Джо у спутниц. — И что это за штуки такие?

— Сенсорные противопехотные мины, — коротко пояснила Эплблум. — Не завидую я тем неудачникам, что бросятся в погоню.

— Понятно, — жеребец сглотнул. — Опасные у тебя приятели.

— Да я и сама не копытом делана, — осклабилась ЭйБи.

— Всё готово, можем идти дальше, — сказал Винченцо.

— Ты оставил свой байк в горах?

— Нет. По этим кручам можно проехать только на лошади. «Дракон Спайк» ждёт меня в надёжном месте.

Беглецы снова припустили вверх по тропе, стараясь двигаться как можно быстрее. Десять минут спустя из ворот лагеря вырвался отряд бандитос численностью в два десятка сомбреро. Безжалостно шпоря мустангов, они неслись сломя голову, потрясая оружием и гневно вопя. Парни хотели крови. Но как только первый конь влетел в ущелье, раздался тонкий писк и невзрачная кучка навоза внезапно подпрыгнула. Следом раздался оглушительный взрыв и несколько сотен стальных игл веером разлетелись в разные стороны, пронзая всё на своём пути. Второй, третий и четвёртый взрывы не заставили долго ждать. Раненные мустанги вставали на дыбы, скидывая седоков, и в панике разбегались. Полностью деморализованные бандитос кинулись обратно. Погибших не было, но ранения получили все участники неудачной погони. Их командир, баюкающий искалеченную руку, словно мать капризного младенца, приказал послать за овцами, которых можно было использовать в качестве сапёров-добровольцев…

Тем временем беглецы продолжали уходить всё глубже в лабиринт ущелий и каньонов. На развилке двух троп Орк неожиданно остановился.

— Будем ждать здесь, — лаконично пояснил он.

Бэбс, у которой на шее набухла широкая багровая полоса, отлично заметная даже сквозь густую шёрстку, повалилась на колени. Её бока тяжело вздымались, из горла доносился громкий, сухой хрип. Винченцо открутил пробку у фляги, и несчастная висельница сделала несколько торопливых глотков.

— Поцелуй меня Луна под хвост, как хорошо, — прошипела она. — А ведь уже решила, что всё, труба, посмотрю мультики напоследок. И тут ты… Я теперь твоя должница!

— Сочтёмся, — улыбнулся её спаситель. — Рарити была бы недовольна, если б ты погибла.

— Эта напыщенная фифа? Не думаю. Но всё равно, спасибо и ей.

— Как ты нас нашёл? — спросила Эплблум.

— Вы оставили за собой такие глубокие отпечатки подков, что не заметить их было сложно.

— А что с моей сестрой и остальными?

— Их вызволением занимается Рарити, Дэш и Твайлайт Спаркл. Полагаю, не стоит волноваться, эти трое знают, что делают. Впрочем, сейчас мы должны думать о том, как самим унести ноги.

— Так кого же мы ждём? — взвилась Бэбс.

— Моего напарника… И, судя по топоту, он уже на подходе.

Действительно, вдали послышался цокот копыт и вскоре из-за поворота вылетел всадник – парнишка лет пятнадцати. Его лицо цвета красной меди было украшено горизонтальными алыми полосами, а чёрные волосы, заплетённые в две тугие косы, украшали несколько орлиных перьев. Следом скакал великолепный чёрный мустанг под седлом. Осадив коня, мальчишка лихо спрыгнул на землю и вскинул в приветствии правую руку.

— Хайя! Мы сделали это!

— А то! — Винченцо ударил ладонью о ладонь подростка. — Спасибо за помощь, парень, ты отлично справился.

— Так ведь пушка-то какая чудная, даже жаль расставаться, — улыбнулся тот, снимая со спины тяжёлый ранец энергобатареи.

— Не спеши, и у тебя такая будет, — утешил его Орк, принимая лучемёт.

— Главное, что сегодня я наконец отомстил за деда и сестру. Грязные наёмники Грифа получили по заслугам. Жаль только, что не смогу прибить скальпы этих собак к тотему Железного Орла, как велит обычай.

— Ничего, думаю, что Орёл и так получил достаточно жертв, — успокоил его Винченцо. — Теперь уходи и постарайся увести погоню за собой.

— Конечно. Эти тупые койоты будут плутать в горах до конца времён.

— Мы на тебя рассчитываем. И вот ещё что – когда вернешься домой, не позволяй своим младшим братьям трогать мотоцикл, а то знаю я их повадки.

— Не бойся. Я сказал соплякам, что твоя машина ездит на воде, потому что в моторе у неё живёт демон, который очень не любит, когда его беспокоят без дела. Так что у каждого, кто его потревожит, вырастут титьки, словно у девчонки.

— Это серьёзно, теперь я спокоен, — рассмеялся Орк.

Юный индеец улыбнулся, лихо вскочил в седло и, коротко попрощавшись, унёсся словно ветер. Винченцо подошёл к оставленному мустангу, подтянул подпругу и повернулся к своим товарищам.

— Укроемся в горах, пока Быстрый Ручей будет водить их за нос. Затем перейдём границу, найдём передатчик и свяжемся с Рарити. Думаю, что к тому времени активные поиски прекратятся.

— Простите, что встреваю, — робко заметил Джо, всё время старавшийся не очень мозолить глаза, — но, возможно, вы выслушаете, если, конечно, моё предложение покажется вам интересным…

— Говори, только скорее, — бросил Орк, — у нас мало времени.

— Конечно-конечно! Понимаю, что это может показаться достаточно неожиданным, но почему бы вам не укрыться в моей долине?

— А где ты живёшь?

— В Воулт-Гейт.

— Ах, ну да, мог бы и догадаться, глядя на твой комбинезон… Что же, идея неплохая, у вас тихое и, главное,  очень защищённое место. Я был там пару раз, и тамошние Смотрящие мне кое-чем обязаны.

— Я хорошо помню, как вы приезжали, — кивнул Джо. — Можете поверить, вас встретят с распростёртыми объятиями.

— Тогда не будем терять время. При самом удачном раскладе дорога туда займёт дня два, не меньше. Надеюсь, что ты, Бэбс, сможешь быстро бежать?

— Конечно, смогу. Когда за спиной болтается верёвка с петлёй, об усталости как-то забываешь, раздолби меня Селестия копытом!

---

Крошечный разведывательный зонд, размером не больше шарика для пинг-понга, тихо жужжа моторчиком, висел над центром Остина, исправно передавая в рубку «Мстителя» чёткую картинку. Мы с Искоркой наблюдали на экране, как солдаты, торопливо сдёрнув брезент с кузовов грузовиков, разворачивают зенитные ракетные установки и пулемёты.

— А ведь я был прав, там у них действительно лежало всё для фейерверка.

— Угу, — кивнула единорожка. — И стоит нам зависнуть над городом, как мы увидим его во всём блеске.

— Давай лучше воздержимся от просмотра. Пять минут уже прошли?

— Ещё нет, но, думаю, не стоит заставлять ждать почтенных джентльменов.

— Согласен. Компьютер, прямую связь с Капитолием.

Экран вспыхнул, и через несколько секунд мы увидели всё тот же успевший уже надоесть конференц-зал. Разноцветные пленницы понуро стояли у стены, рядом в нетерпении прохаживался Джексон.

— Итак, — сказал президент, поворачиваясь в нашу сторону. — Вы готовы принять моё предложение?

— Нет, — беспечно бросила Искорка и взмахнула хвостом.

— Что значит «нет»? Вы понимаете, что в наших руках находится всё правительство Эквестрии? Мне отлично известно, зачем так понадобилась Эплджек – без неё вы не в состоянии полностью овладеть комплексом. Если откажетесь, тогда их у меня купит Назаров. В любом случае мы не останемся внакладе.

— Да на кой ляд нам сдались эти старые перечницы? — фыркнул я. — Вечно придираются, болтают всякие глупости. Нет, без них веселее.

— Верно, — подхватила Искорка и, протянув свою ехидную мордочку как можно ближе к камере, громко добавила:

— Мам, раз уж так получилось, я возьму себе твои жемчужные бусики? И серёжки с рубинами? Они ведь тебе всё равно БОЛЬШЕ НЕ ПОНАДОБЯТСЯ!

Последние слова единорожка произнесла чётко и громко, тщательно выговаривая каждый слог. Пустые глаза Твайлайт внезапно вспыхнули.

— Больше не понадобятся! — повторила она.

— Больше не понадобятся… Больше не понадобятся, — эхом подхватили остальные пленницы.

— Что за… — воскликнул в изумлении президент, но его прервал громкий звук, словно лопнула натянутая до предела рояльная струна. Стальные цепочки тройной закалки, блестящие на ногах у Твайлайт, порвались, словно были сделаны из гнилых ниток. Следом лопнули кандалы её подруг.

— Остановите их! — истошно заорал генерал Кёрби, вскакивая на ноги. Следом начался ад…

Милую мордочку Флаттершай исказила демоническая гримаса. Жёлтошкурая пегаска стремительно прыгнула вперёд. На концах её крыльев выросли длинные клинки молочно-белого цвета, изогнутые как турецкие ятаганы. Стоявшие на пути два охранника даже не успели вскинуть оружие. Топот копыт, яростный взмах, свист рассекаемого воздуха, и вот уже по полу катится предмет, чем-то отдалённо напоминающий баскетбольный мяч. Правда, мяч очень странный – с аккуратно подстриженными усами и бородой-эспаньолкой. Тем временем второй бедняга, истошно вопя, безуспешно пытался приложить обратно к плечу отрубленную под корень правую руку.

Твайлайт атаковала секунду спустя. Её рог, удлинившийся примерно вдвое, стал похож на тонкую, как игла, шпагу. Подскочив к бойцу из «Бригады Дэвида Крокета», поняшка легко прошила солдата насквозь, затем, резко мотнув головой, скинула бьющееся в агонии тело, которое, пролетев несколько метров, врезалось в стену.

— Веселье! Веселье! — радостно прокричала Пинки Пай. Из её копыт выдвинулись короткие широкие треугольные ножи, напоминающие по форме плавники акулы. Совершив свой фирменный головокружительный прыжок в самую гущу вояк, она принялась скакать, раздавая смертоносные удары направо и налево. Немыслимо острые клинки резали тела, словно горячий нож масло. Каждый взмах гарантированно обрывал чью-то жизнь.

Президент и его помощник с ужасом смотрели на разыгравшуюся бойню. Внезапно Грант, рванувшись как пришпоренный, попытался бежать, но Рарити, неподвижно стоявшая рядом с Дэш, быстрым толчком копыта вернула его на место.

Обезумевший от ужаса рядовой выпустил в их сторону длинную очередь, которая имела все шансы поставить жирную точку в политической карьере Исайи Джексона, но синешкурая пегаска неожиданно встала на дыбы, прикрывая телом почтенного президента. Несколько пуль попали ей в грудь, но, похоже, не принесли никакого вреда. В следующее мгновение горе-стрелка срубил «ятаган» Флаттершай.

— Какой кошмар, — с чувством сказала Твайлайт Спаркл, незаметно вышедшая из укрытия. Единорожка встала рядом с дочерью и теперь глядела на экран со смесью отвращения и ужаса. — Эта пятёрка, она… она просто ужасна! А ножи… зачем они вообще понадобились?

— Я ведь уже говорил, что роботов готовили для борьбы с перевёртышами, — пояснил Майк. — Клинки должны были легко рассекать сверхпрочные панцири ченджелингов. По сценарию, столь надёжным и безотказным оружием вас наградила принцесса Селестия, которая использовала для этого самое могучее заклинание дружбомагии.

— Ничего себе, — брезгливо поморщилась Твай. — Разве Магия Дружбы и убийства сочетаются?

— Спроси это у людей, писавших сценарий, я-то тут причём? Говорю же, что тогда авторов больше уже не интересовала внутренняя логика сюжета.

— Одного не пойму, — задумчиво сказал я. — Как металлодетекторы не смогли ущучить спрятанное в телах роботов оружие?

— Так ведь клинки не стальные. Никакой металл не смог бы так лихо крошить кости и плоть. Это сверхпрочная керамика. Невероятно дорогая и качественная вещь…

Идея использовать роботов-двойников в качестве парламентёров пришла в голову одновременно мне и Твайлайт. Даже идиоту было понятно, что нельзя доверять «джентльменскому слову» президента Исайи и соваться в самое пекло. Пока мы летели обратно в Эквестрию, Майк извлёк машины из контейнеров, сдул с них пыль, установил новые батареи, протестировал и, убедившись в полной исправности, приступил к перепрограммированию. Разумеется, Твайлайт выступала против демонстративной резни охранников, но так как экспедицией по спасению Эплджек руководил я, ей пришлось уступить. Меня самого, признаться, подташнивало при мысли о возможной бойне, но врагов нужно было напугать и шокировать до такой степени, чтобы у них не осталось и мысли о возможном сопротивлении. Увы, как всегда, за грехи высокопоставленных негодяев приходиться расплачиваться простым бойцам.

Резня в конференц-зале подошла к концу. Уцелевшие солдаты и Кёрби отступили к дверям, с ужасом глядя на неуязвимых противниц, занявших позицию около белых, как смерть, Джексона и Гранта.

— Продолжим беседу, господин президент? — как ни в чём не бывало поинтересовалась Твайлайт, появляясь на экране.

Несколько секунд Исайя тупо смотрел то на неё, то на молчаливого робота, замершего в двух шагах, пока, наконец, на его лице не появился признак понимания.

— Двойники! Всего-навсего двойники! — воскликнул он. — Вы поступили бесчестно, мисс Спаркл, это очень плохо! Думаю, что переговоры окончательно зашли в тупик!

— Вор, который кричит, что его обокрали! — засмеялась единорожка. — Давайте прекратим сей глупый спектакль. Наши двойники – отличные машины, ничем не уступающие настоящим поняшам, так что не понимаю, чем вы так недовольны? Торжество довоенных технологий, они были сделаны специально, чтобы вводить в заблуждение окружающих. Представляете, этих милашек даже снабдили желудочными мешками для съеденной пищи – вдруг робота пригласят на званый ужин и ему придётся кушать в присутствии свидетелей. Отправляя их сюда, мы решили, что плохо идти в гости голодными, и потому забили желудки наших посланниц до отказа. Так как милашкам всё равно, что глотать, их накормили не маффинами, а небольшими капсулами с… — Твайлайт повернулась ко мне, — как называется эта адская смесь, Макс?

— Эйпирит.

— Верно, капсулами с эйпиритом. Десять килограмм мощнейшей взрывчатки внутри каждой пони. Если они сдетонируют одновременно, от вашего Капитолия останется лишь аккуратная воронка.

— Ты блефуешь, — каркнул президент, вытирая платком мокрый от пота лоб.

— Дэши, солнышко, покажи, пожалуйста, что скрывается в глубинах твоего тела, — ласково попросила единорожка.

— Ну вот, чуть что, сразу я, — пробормотала кукла, перенявшая независимый характер от своего прототипа, а затем захрипела, давясь, словно кошка, пытающаяся отрыгнуть комок шерсти. На пол упал небольшой зелёный «мячик». Пегаска толкнула его копытом, и он резво покатился в сторону солдат. Один из офицеров подхватил сомнительный подарок, осторожно разрезал ножом плотную оболочку, высыпал на ладонь несколько желтоватых кристаллов, понюхал и утвердительно кивнул.

— Это действительно эйпирит, господин президент!

— Опустите оружие, — прошипел Кёрби. — Никому не стрелять без приказа!

— Что вы хотите? — устало спросил Джексон. Он осунулся и весь словно бы сдулся.

— Вы прямо сейчас свяжетесь с Аламо и прикажете этапировать Эплджек, Свитти Бель и Скуталу в место, которое я вам укажу. Затем в сопровождении двойников тихо выйдете из здания, сядете в большую машину и отправитесь туда же. Там произойдёт окончательный обмен – пленницы поднимутся на борт суперкоптера, а вы и мистер Грант получите долгожданную свободу, избавившись от навязчивых спутниц, обладающих слишком… взрывным характером.

— А какие вы можете предоставить гарантии, что отпустите нас, после того как ваши чёртовы подруги перейдут на корабль?

— Да кому вы нужны! Впрочем, если хотите, я дам вам слово пони. Надеюсь, этого вполне достаточно

Глава 20. Конец детства

Мы застыли на холме, с которого отлично просматривалась вся ферма семейства Эппл: дом, амбар для хранения яблок, хлев, сараи, коптильня… Чуть в стороне тянулись бесконечные ряды яблонь. Мёртвых яблонь. Ни одной травинки или живого листика – сплошная голая земля и скелеты высохших деревьев. Вокруг стояла зловещая тишина, лишь со стороны Понивиля лёгкий ветерок иногда доносил стук молотков и лязг пил — то трудолюбивые поняши утепляли старые дома и спешно возводили новые здания, в которых можно будет пережить приближающуюся суровую зиму. Эплджек, переступив с копыто на копыто, повернула ко мне влажную от слёз мордочку.

— Извини, что потащила тебя в такую даль, но я должна была увидеть дом… Странно, он почти не изменился с тех пор, хотя… Вблизи, наверное, всё выглядит не так красиво, верно?

— Верно. Всё в порядке, ЭйДжей, на твоём месте я тоже первым делом кинулся бы сюда. Уж так мы с вами устроены.

— Подавиться мне яблочной запеканкой, если ты не прав! Ладно, давай посмотрим, может, что уцелело.

---

Обмен пленниками прошёл на удивление тихо и мирно. Техасцы больше не пытались нас надуть – похоже, жестокая резня в конференц-зале произвела на них неизгладимое впечатление. Грузовик с поняшами и фургон с президентом прибыли на место практически одновременно. Огромный «Скайрейнджер» легко опустился на залитое бетоном поле – бывшую автомобильную стоянку. Наружу тотчас выскочили два десятка бойцов во главе с Черепом, сильно недовольным тем, что инцидент окончился без стрельбы и ему опять не удалось продемонстрировать себя в деле. «Мститель» висел в небе, водя из стороны в сторону тонкими стволами лучемётов. На его фоне четыре техасских вертолёта «Ирокез» смотрелись весьма бледно. Эплджек, Свитти Белль и Скуталу, выпрыгнув из кузова, растерянно остановились, щурясь от яркого солнца. Похоже, никто не потрудился объяснить узницам причину неожиданной поездки.

— Добрый день, — сказал Череп, подходя к ним.

— Что за фигня тут происходит? — спросила ЭйДжей. — Кто ты такой, парень, и зачем нас привезли в это чёртово место?

— Все объяснения потом. Сейчас вам нужно поскорее залезть в суперкоптер. Давайте, дамы, не топчитесь на месте, как коровы!

— Ты это кого коровой обозвал, умник! — обиделась Свитти Белль, — Тоже мне, командир выискался!

— Лучше тебе, красотка, не кочевряжиться, а делать, что приказывают!

— Кто приказывает? Ты? Послушай, сопляк…

— Цыц! — рявкнула ЭйДжей, и повернулась к стоящим невдалеке Джонсону и Гранту, которых охраняли молчаливые Лже-Твай и Лже-Дэш. — Твайлайт, Рейнбоу, это вы? Лопни мои глаза, девчонки, как… как вы тут оказались?

Роботы не ответили.

— Яблочко, солнышко, — зазвенел над полем голос Рарити, — не обращай на них внимание, это просто электронные куклы. Пожалуйста, поднимайся поскорее на борт, ты даже не представляешь, как мы по тебе соскучились!

— Йоханый бабай, вот это поворот! Королева, ты что ли? Где тебе удалось раздобыть такую крутую телегу? Не поделишься секретом?

— Обязательно поделюсь. Давай, не тяни, нам просто не терпится увидеть тебя!

— Раз так, то я уже в седле! Йа-ху!

Оранжевая поняшка сорвалась с места и понеслась к гостеприимно открытому люку. Свитти Белль показала Черепу язык и помчалась следом. Скуталу, которая всё это время не отрываясь смотрела на свою любимую Рейнбоу, поскребла копытом затылок и озадаченно спросила у черношкурого жеребца:

— Значит, эта Дэши не настоящая?

— Нет, говорят же тебе. Сплошные копии. Подлинники сидят в корабле и ждут, когда вы дотащите до него свои ленивые крупы!

— Оки. Тогда я побежала.

Спустя три минуты «Скай» оторвался от земли и растворился в небе. Джексон проводил его взглядом, полным ненависти, и сплюнул:

— Помяни, господи, царя Давида и всю кротость его! Чтоб я ещё раз связался с этими разноцветными тварями!..

---

Оказавшись на борту, ЭйДжей очень быстро вошла в курс дела – сказалась многолетняя практика работы шерифом. Идея возрождения Эквестрии пришлась ей по душе, и она тут же заявила, что готова взяться за работу. Оставив подруг, не видевшихся пару десятков лет, сплетничать, я включил автопилот и связался с Майком.

— Шестёрка собрана, что дальше?

— Дальше просто. Как только Эплджек научится пользоваться своим Элементом Гармонии, я полностью передам вам управление Эквестрией. Тогда вы сможете распечатать ангар с кораблём и отправиться за недостающими реакторами. Сделать это стоит как можно быстрее, мне стало известно, что на сцене появился новый игрок – Дальневосточная Конфедерация.

— Час от часу не легче! Это ещё кто такие?

— Самое сильное государство Азии. Включает в свой состав территорию бывшего российского Дальнего Востока, большую часть Манчжурии, Кореи, Сахалин, Хоккайдо и северную часть острова Хонсю. Выступает гарантом независимости островов Тайвань и Гонконг, где имеет крупные военно-морские базы. Несколько лет назад Великий Китай вместе со своим сателлитом Японией попытались решить проблему потерянных территорий, объявив Конфедерации войну. В Цусимском проливе произошло морское сражение, получившее название «Битва Трёх Держав». Флотом союзников командовал опытный адмирал Ян Вэйн Ли, флотом дальневосточников руководил адмирал Рейнхард фон Лоэнграмм – выходец из семьи немецких эмигрантов, флотоводец уровня Ушакова или Нельсона. Несмотря на более чем двукратный перевес, азиаты потерпели сокрушительное поражение, их флот практически перестал существовать. На суше китайцы тоже несли одно поражение за другим, и, после того как провалился десант на остров Русский, где японцы пытались создать плацдарм для штурма Владивостока, ситуация окончательно зашла в тупик. В конце концов был подписан так называемый Харбинский мирный договор, по которому союзники отказались от притязаний на утраченные территории и подтвердили нерушимость нынешних границ.

— Любопытно, — сказал я. — Получается, мы отомстили за Цусимский позор?

— Верно. Но не спеши радоваться, сейчас сибиряки играют против нас. В ближайшее время их Второй флот отправляется на так называемые «манёвры за Беринговым проливом». Официально предполагается, что корабли будут отрабатывать взаимодействие в условиях Ледовитого океана.

— Думаешь, это вторжение?

— Не думаю – знаю. Они должны были выйти ещё полмесяца назад, но обострение обстановки в Северной Малайзии заставило сдвинуть график.

— Погано. Сколько кораблей нам следует ждать в гости?

— Много. Ядро флота состоит из двух тяжёлых крейсеров «Адмирал Макаров» и «Адмирал Эссен», ударного авианосца «Пётр Нестеров» и двух лёгких авианосцев «Чапаев» и «Лазо». К ним прилагается полный комплект лёгких крейсеров, эсминцев и фрегатов, три ледокола, ремонтная плавбаза, десантные транспорты, танкеры, корабли снабжения. Точное число мне пока неизвестно.

— Десантные транспорты?

— А как же. Если верить неофициальным источникам, две бригады морской пехоты, расквартированные в Находке и городе Хокуто на Хоккайдо, неожиданно покинули места дислокации. Куда именно их перебросили – никто не знает. Правительство Японии по этому поводу направило ноту протеста, которую МИД Конфедерации как обычно проигнорировал. Вот и думай.

— Ясно. Похоже, нам крышка.

— Ну, ещё не совсем. Благодаря отсрочке, СРР успело подготовить Флот Ледовитого Океана к выходу в море. Он, конечно, слабее и не имеет реального военного опыта, но тем не менее представляет большую угрозу, тем более что от Североморска до Эквестрии значительно ближе, чем от Эквестрии до Находки. Если два игрока столкнутся между собой, у нас появится неплохой шанс.

— А Володимир III? Неужели старый упырь останется в стороне?

— Сложный вопрос. Военных кораблей у московитов нет, если не считать Архангельскую береговую флотилию, зато они располагают самым большим парком довоенных суперкоптеров и боевых платформ с А-двигателями, так что их вмешательства вряд ли удастся избежать. Для нас сейчас главное, чтобы между тремя странами не возник союз. Предположим, СРР договариваются с ДК о совместных действиях против Великой Московии. Или наоборот.

— Володимир и Назаров никогда не станут партнёрами.

— Почему? История знает много примеров, когда непримиримые враги заключали союзы. Наша задача – не допустить такого развития событий, а возможно, и тайно договориться с кем-нибудь из участников. Я беседовал на эту тему с Рарити, и та обещала подумать. Как-никак она единственная из нас, кто вращался в высших сферах. Её опыт может оказаться неоценимым.

— Согласен. Но если осады не избежать, нам срочно нужно решить ещё одну проблему.

— Какую?

— Продовольствие. Запасов мороженой оленины хватит на несколько лет, но на одном мясе долго не проживёшь.

— Ты прав, но я, честно говоря, не вижу, что тут можно сделать.

— У меня есть идея…

---

Как только коптеры вернулись домой, я не медля взял аэромобиль и в компании с Розой Стоун – заместительницей Ена по хозяйственной части, вылетел на Тайвань. Шанс застать «Сегежу» был невелик, но я всё же надеялся, что корабль ещё там. На наше счастье, сухогруз стоял в порту, а капитан Загатин, проклиная всех торгашей на свете, пытался найти выгодный фрахт. Меня он встретил с изумлением и долго не мог понять, как я умудрился добраться сюда из Гипполиса. Пришлось рассказать всё.

— Значит, вы меня тогда обманули!

— Не обманули, а сказали только часть правды. Ведь Флаттершай и Дэш действительно жили на Таймыре.

— Ладно, не буду спорить. Но для чего вам потребовалась «Сегежа» сейчас?

— Мы постепенно свозим в Эквестрию поняш, решивших возродить к жизни родную страну. С жильём проблем нет, а вот еду нам взять неоткуда – вокруг тысячи километров безжизненной тундры. К тому же комплекс в любой момент могут взять в осаду армии нескольких держав. Я предлагаю вам выгодный контракт, капитан. Как насчёт того, чтобы привезти в Гипполис полный трюм продовольствия? Оплата золотом плюс пятидесятипроцентная премия за скорость.

— Идея хорошая, но хватит ли у вас денег?

— Не переживайте, хватит. Зерно для нас сейчас важнее талеров. Золото – штука хорошая, но у него есть один серьёзный недостаток – котлеты из него получаются слишком жёсткими…

Мы подписали договор, я выплатил щедрый аванс и, оставив Розу заниматься закупками под присмотром суперкарго Блэка Оушена, в тот же день вернулся в Эквестрию. Корабль должен был доставить в Гипполис пшеницу, рис, соевые бобы, сушёные овощи, фрукты, посевной материал, саженцы деревьев и кустов, небольшое стадо молочных коров, овец, свиней и прочих домашних животных. Если повезёт и «Сегежа» успеет проскочить раньше, чем военные флоты встретятся у входа в бухту, никакая блокада больше не будет страшна – этих продуктов хватит надолго. Выслушав мой доклад, Ен пообещал в ближайшие несколько дней выделить бригаду ремонтников, которые начнут приводить в порядок портовые сооружения.

Закрыв таким образом вопрос, я завалился спать с твёрдым намереньем не вставать с постели как минимум десять часов, но ранним утром меня посетила Эплджек.

— Прости, парень, что не дала тебе выспаться, — неуверенно сказала она, — но Твай уверяет, что ты можешь очень быстро отвезти меня в Понивиль. Ехать на поезде – значит потерять целый день, а у меня в два часа очередное занятие. Сено и сосиски, не думала, что управлять Элементом Гармонии так сложно!

— Без проблем, — яростно зевая, ответил я. — Если долго валяться в койке, то можно заполучить пролежни. Знаешь, где гараж аэромобилей?

— Да, мне его Дэш вчера показала.

— Отлично, тогда подходи туда через двадцать минут. Если по дороге встретишь Пинки, захвати с собой, она не откажется лишний раз смотаться в родной город.

— Оки доки! — повеселела ЭйДжей. — Огромное тебе спасибо!

— Пожалуйста, — ответил я и побрёл умываться.

Поскорее бы пилоты прошли подготовку, а то ведь никакой личной жизни. Когда я вчера приплёлся домой, Аля уже спала, а сегодня ни свет ни заря ушла проводить занятия в лётной школе, так что нам опять не довелось пересечься.

В Понивиль мы прибыли без проблем. Как только машина приземлилась на площади перед мэрией, Пинки усвистала по делам, а мы с Эплджек отправились на ферму «Сладкое яблоко», где и провели полдня.

Сначала осмотрели дом, который, как и прочие жилища героинь «Понивильской шестёрки», подвергся в своё время тотальному разграблению мародёрами. Затем, вооружившись досками, молотками и гвоздями, тщательно заколотили все окна и двери. Финальным аккордом стала табличка, повешенная у входа: «Кто войдёт, тот получит копытом в нос!»

Успокоив таким образом свою совесть, Эплджек двинулась обратно в город. Пинки Пай ещё не было, и я предложил спутнице сходить в столовую, занимавшую помещение городской ратуши. Работа на свежем воздухе пробудила аппетит, так что моё предложение было принято с пониманием.

Ещё не успев войти, мы поняли, что внутри происходит нечто интересное. Из полуоткрытых окон летели громкие вопли, полные раздражения и гнева.

— Мне надоело жрать эту бурду! — кричал широкоплечий жеребец, топая передней ногой после каждого слова. — И вообще, какого хрена вы тут выступаете?!

Стоявшие за его спиной товарищи дружно загудели и забарабанили копытами в пол. Судя по их виду, эта компания относилась к «фетисовским» пони. Остальные посетители столовой либо спешно хлебали содержимое своих мисок, торопясь убраться, пока не началось, либо, наоборот, разминались, предчувствуя драку.

— Заткни пасть, чмо! — рявкнул высокий пегас, отставляя в сторону поднос с дымящимся супом и стаканом компота. — Тебя не спрашивают, клейменый!

— Мужики, вы слышали? — заржал громила. — Болотная жаба квакает, не даёт простому работяге и рта раскрыть! Мы тут, понимаешь, вкалывали целый день, а теперь покушать спокойно не можем!

— Это кто вкалывает? Вы? Да «фетисовские» только жрать да спать умеют! Чурки с клеймом, работаете только из-под палки!

— От работы пони дохнут. Навкалывались уже! Пока вы там лягушек сношали, мы пахали без продыху! У меня все копыта в мозолях! Лучше скажи, грязнопуп, правда, что из жаб хорошие жинки получаются?

— Ох, кто-то сейчас доболтается, — прошептала Эплджек, поглубже нахлобучивая на макушку древнюю, как Эквестрия, фетровую шляпу.

Тем временем участники второй стороны конфликта, все как один бывшие граждане Нового-Понивиля, опрокидывая стулья, принялись подходить к месту свары.

— А ну прекратите! — яростно крикнул я. Понимаю, что идея была не самой разумной, но просто так стоять на месте мне очень не хотелось.

— О, и кто это там запел? — глумливо поинтересовался бугай. — Эй, хуманок, из какой норы выполз? Хочешь получить в лоб? Так это мы мигом устроим, верно, ребята?

— Верно… верно, — загудели остальные.

— Людишки совсем оборзели! — истерически выкрикнул какой-то единорог. — На нашей земле ведут себя, как господа! Эквестрия для пони! Всех хуманов на копыто!

— Заткни хлебало, чахоточный! — рявкнула ЭйДжей, выскакивая вперёд. — Что, лишние зубки появились? Так я тебе их сейчас удалю без наркоза!

— Это что ещё за чучело? — заржали «фетисовцы». — Ещё одна начальница? Счас мы её живо… того…

И жеребцы начали громко, наперебой объяснять, что именно они сделают с ЭйДжей, как только та попадёт к ним в копыта. Напряжение нарастало, понивильцы наливались яростью, казалось, ещё мгновение, и начнётся жестокая драка, но тут за нашими спинами послышался звонкий смех и чей-то задорный голос весело произнёс:

— О, да тут у вас веселье! Ура, я люблю веселиться!

Розовая поняшка с гривой, напоминающей кудель сладкой ваты, бесстрашно вышла вперёд и встала между противниками.

— Уходи, Пинки! — рявкнула Эплджек, — тебя только тут не хватало для полного счастья!

— Уходить? Когда намечается веселье? Ни-за-что! Давайте начнём праздник!

— А ты что за грядка с редиской? — удивлённо спросил бугай-зачинщик. — Вали отсюда, пока я тебе не… — тут он сделал неприличный жест.

— Как? — изумилась розовая поняшка. — Ты не знаешь, как меня зовут? Это же плохо! Нужно немедленно исправить ошибку!

Она тряхнула гривой и принялась барабанить по полу передними копытами, отбивая незамысловатый ритм. Услышав его, Эплджек страдальчески закатила глаза, — О нет, только не сейчас…

Постепенно шум стих, все поняши как загипнотизированные уставились на странную кобылку, а та, видя, что внимание сосредоточенно исключительно на ней, внезапно запела приятным, звонким голосом:

Зовусь я Пинки Пай. Привет!

И я хочу сказать:

Улыбкою сверкай, сияй,

Не время горевать!

И мне не важно, как

Сильна твоя хандра,

Её развею я, друзья,

Вам Пинки как сестра.

Ведь рада я дарить вам смех, смех. Всегда!

Он делает меня счастливей всех! Да-да-да…

(перевод от команды CrySHL)

В полном изумлении мы слушали незатейливую песенку, чувствуя, как ярость и злоба, вызванная глупой перепалкой, растворяются, словно кусок сахара в стакане чая. Дар Пинки был сродни Взгляду Флаттершай, только та напрямую подчиняла себе разум собеседника, а тут слушатели сами забывали обо всём нехорошем, не в силах устоять перед чудовищным обаянием розовогривой лошадки. Уже на втором куплете ей начали нестройно подтягивать, а финальное: «Сердце наполняйте смехом, смехом» — распевали все посетители столовой, включая выбежавших на шум поваров.

Когда смолк волшебный голос, зачинщик несостоявшейся драки, пробурчав, что «он ещё со всеми нами разберётся», ни на кого не глядя выскочил наружу. Его приятели, потоптавшись на месте, вернулись к своим мискам и принялись доедать остывшую похлёбку. Пинки спела ещё несколько песенок, и после каждой зрители долго аплодировали, безжалостно молотя копытами несчастные доски пола. Концерт продолжался бы, наверное, ещё очень долго, но мы с Эплджек торопились в Кантерлот и потому уволокли разошедшуюся певицу к стоянке, провожаемые радостными криками и пожеланиями счастливого пути.

---

Вечернее заседание Совета Эквестрии началось вовремя, и я уговорил Флаттершай, которая должна была сегодня исполнять роль спикера, передать мне председательский колокольчик, на что та с радостью согласилась. Дав подробный отчёт о визите на Тайвань, я перешёл к событиям сегодняшнего дня, со всеми подробностями рассказав о происшествии в столовой. Это известие вызвало у Твай, Флатти и Рарити просто шок, а Ен Дрогос, философски разведя копытами, заметил, что стычки между поняшами усиливаются с каждым днём.

— Обитатели Гипполиса обзывают понивильцев «пришлыми» и «жабами», намекая на то, что Новый-Понивиль располагался на болоте. В свою очередь, те их величают «чукчами» и «отмороженными». Вместе они объединяются только тогда, когда нужно дать отпор «фетисовцам», которых кличут «клеймеными» и «хуманскими подстилками». Разумеется, главными зачинщиками выступает молодежь и подростки, коренные эквестрийцы ведут себя по-другому, но они находятся в меньшинстве. Хуже другое – нам катастрофически не хватает рабочих рук. Сейчас по сути работают только «старики», молодые предпочитают ничего не делать и тратить всё свободное время на выяснение отношений. Дошло до того, что почти прекратилась вырубка Вечнодикого леса, ещё немного, и встанет лесопилка, а значит, прекратиться постройка новых домов для будущих переселенцев.

— Вот! — сказал я. — Нас три с половиной тысячи. И уже сейчас мы стоим на пороге мятежа. А что будет, когда начнётся операция «Родина»? Когда в Эквестрию хлынут толпы новых жителей? Полный хаос и бардак.

— Хорошо, — хмуро спросила Дэш. — Что ты предлагаешь? Вообще отказаться от переселения?

— Нет, ни в коем случае. Просто мы должны наконец навести порядок.

— Как?

— Первым делом сделать правительство Эквестрии легитимным. Сейчас к нам относятся как к шайке каких-то болтунов, непонятно с какого перепугу отдающих распоряжения. Понивильцы подчиняются Ену и Твайлайт, но плюют на остальных. Хранители выполняют приказы Дэш и Флаттершай, но другие члены Совета авторитетами для них не являются. Про «фетисовцев» я вообще молчу, те просто кладут болт на всех, до кого могут дотянуться. Вам не кажется, что с анархией пора заканчивать?

— Значит, разводить бюрократию на пустом месте? — фыркнула Дэш.

— У тебя есть предложение получше?

Пегаска промолчала.

— Максим прав, — вздохнула Рарити. — Мы действительно должны перестать играть в клуб по интересам и задуматься о будущем.

— Спасибо, — поблагодарил её я. — Теперь второе – армия. Сейчас она находится в ведении Рейнбоу и Черепа. Отлично. Но пока это плохо организованное ополчение. Более-менее серьёзную силу представляют, пожалуй, только Хранители, но их немного. Следует перевести обучение на постоянную основу и заняться подготовкой командиров.

— Согласна, — кивнула Дэш, — пора формировать офицерский корпус, рядовых наберём из будущих переселенцев

— К сожалению, одной армии мало. Инциденты последних дней доказывают, что нам нужна полиция.

— Что? — вскинулась Твай. — В прежней Эквестрии её никогда не было, поняши отлично обходились своими силами!

— Поняши много без чего отлично обходились. И чем всё закончилось? Нет, Твайлайт, это не прихоть, а необходимость. Если б сегодня Пинки не погасила конфликт, дело закончилось бы большой дракой, а возможно, даже и кровью.

Единорожка замолчала и опустила голову.

— Мы идём дорогой людей, — прошептала она. — Вместо того чтобы помогать друг другу, пони начали враждовать, словно мало им прочих бед…

— Не печалься, Твай. Уверен, что природное миролюбие поняш рано или поздно возьмёт верх. Просто сейчас они растерянны и напуганы, а страх всегда порождает агрессию.

— Хорошо, ты прав, полиция нам необходима. Что ещё?

— Денежная реформа. Сейчас в ходу натуральный обмен и расписки. Ен говорит, что большинство отказываются работать забесплатно, значит, пора заканчивать с затянувшимся субботником. Мы должны как можно быстрее ввести деньги в оборот. Платить за работу, давать банковские кредиты и так далее. Иначе скоро производство окончательно остановится. Майк обещал к завтрашнему дню выпустить пробную партию новых денег.

— А почему не использовать старые?

— Это же очевидно. В пустых домах валяются груды прежних монет и банкнот. Если мы начнём платить старыми деньгами, большинство поняш кинутся мародёрствовать. Зачем нам лишние проблемы?

— Согласна, — Твайлайт кивнула. — Ещё что-нибудь?

— Пока всё. И так дел выше крыши. Сейчас я зачитаю список должностей нового правительства, который мы составили вместе с Майком. Постарайтесь отнестись к нему со всей серьёзностью.

— По мне это глупая затея, — вздохнула Дэш. — Но давай, валяй.

— Спасибо. Итак, Премьер-министр – Твайлайт Спаркл. Есть возражения по существу?

— Но я… — вспыхнула единорожка.

— Только по существу! Нет? Отлично. Далее, Министр обороны – Рейнбоу Дэш.

— Вау, круто звучит! — восхитилась пегаска.

— Я знал, что тебе понравится. Все согласны? Очень хорошо. Министр здравоохранения – Флаттершай… Министр иностранных дел – Рарити… Министр промышленности – Ен Дрогос… Министр внутренних дел – Эплджек.

— А почему не сельского хозяйства? — огорчилась ЭйДжей.

— Потому что сельского хозяйства у нас пока нет, а вот беспорядки, увы, есть. При твоём опыте работы в полиции, лучшей кандидатуры не найти.

— Ладно, как скажете.

— Заместитель Министра обороны – Череп.

— Ух, — фыркнул жеребец, — я стал такой важной птицей!

— А то. Министр культуры – Пинки Пай…

— Нет! — розовая поняшка аж подпрыгнула на месте. — Никогда!

— Почему?

— Я не хочу заниматься этим, мне скууучно! Сидеть в пыльной комнате, листать глупые бумажки, когда вокруг столько печальных, пони которых нужно развеселить!

— Боюсь, — рассмеялась новоиспечённая глава МИДа, — что тебе, Максим, не удастся загнать Пинки в ярмо. Во всяком случае, у меня это в своё время так и не получилось.

— Хорошо. Пинки Пай будет министром без портфеля.

— И что это значит?

— Не знаю. Но звучит красиво… Тогда министром культуры у нас станет Искорка Сигал.

— Ой! — глаза моей подруги забегали. — А это обязательно, да?

— Да. Не отвертишься. Твоему министерству будет дан наивысший приоритет.

— Это ещё почему? — упёрла копыта в бока Рейнбоу Дэш.

— Потому что среди пони читать умеет дай бог каждый шестой. Нужно немедленно строить школы, причём не только для жеребят, но и для взрослых. Пропагандировать знания, доплачивать за грамотность, высмеивать невежество. Иначе серость нас погубит. Ну что, Искорка, согласна?

— Согласна, — пискнула она.

— Не робей! — Дэш дружески хлопнула её крылом. — Занудная, конечно, должность, но всяко лучше, чем мусор хвостом подметать.

— Так, что у нас осталось… Министром финансов будет Майк, тут и спорить не о чем, ну а Зекора возглавит Академию Наук. Вроде всё.

— Спасибо за доверие, — язвительно усмехнулась мисс Кванг. — Если учесть, что, кроме меня, наукой здесь никто не занимается, то это действительно великолепное предложение.

— Давайте подождём результата, — заметила Твайлайт. — Сейчас эти титулы нам кажутся смешными, но как знать, что случится через пару месяцев.

— Ведь ничего не изменится, правда? — робко спросила Флаттершай. — Мы в любом случае останемся друзьями?

— Конечно, — успокоил её я. — Громкие должности нужны не для нас, а для подчинённых, не более того.

— Погоди-ка! — воскликнула Дэши. — А вы с Алей, получается, остались никем?

— Почему? Мы с ней будем советниками по особым делам.

— Ишь как хитро устроились! На нас, значит, работу навесили, а сами шмыг в кусты и оттуда советы подавать будете?

— Примерно так, — улыбнулась Алевтина. — Просто сейчас Эквестрией должны управлять исключительно пони. Во всяком случае формально. Иначе это может породить нехорошие разговоры и даже открытое сопротивление. А оно нам нужно?

— Всё верно, — буркнула Зекора, — бытовой расизм. С ним, увы, ничего пока не сделаешь.

— Всё это, конечно, отлично, — хмыкнул Ен, — и я обеими копытами «за», но что дальше? Как заставить других пони слушаться нас? От того, что мы назвались громкими титулами, ничего не изменилось. Вы собираетесь устроить выборы?

— На это нет времени, — ответил я. — Проведём референдум, так будет быстрее. Зададим вопрос: «Согласны ли вы с составом правительства. Да? Нет?» Добавим для солидности ещё несколько пунктов и устроим опрос.

— А если все ответят «Нет»?

— Сомневаюсь. Большинство нынешних жителей Эквестрии составляют понивильцы, а они уж точно не откажутся.

— Тогда не возражаю.

— Отлично. На самом деле, нам следовало заняться этим гораздо раньше. Скольких проблем удалось бы избежать.

— Возможно, ты прав, — задумчиво протянула Твайлайт. — Но что сделано, то сделано… Кстати, Яблочко, как твои успехи с Элементом Гармонии?

— Вроде, получается, — буркнула та. — Лучше пусть Майк скажет.

— Госпожа Эплджек отлично справляется. Ещё пару занятий для закрепления пройденного материала, и вы смело можете брать управление Эквестрией в свои копыта.

— И тогда ты включишь магогенераторы?

Принцесса Селестия, в тело которой сегодня был «облачён» наш электронный умник, опустила голову.

— Вы сами их включите, — глухо произнёс он.

— А ты, стало быть, не можешь это сделать?

— Нет.

— Послушай, мы не раз говорили с тобой на эту тему, и всякий раз ты отнекивался или давал расплывчатые обещания «объяснить всё, когда соберётся Шестёрка». И вот мы собрались и готовы слушать.

— Я не могу рассказать о магогенераторах, потому что практически ничего о них не знаю. Этой информации просто нет в моей базе данных.

— Ничего себе! Значит, ты водил нас за нос всё это время?

— Нет. Вы действительно можете их включить. Именно вы, а не я, понимаете? Используя Элементы Гармонии.

— И они будут работать?

— Да.

— В Эквестрию вернётся магия?

— Верно.

— А энергия? Её хватит?

— Магогенераторы практически не потребляют электричества. Они работают по совершенно иному принципу.

— Какому?

— Говорю же, что не знаю. Могу дать только самые общие сведения.

— Отлично, мы ждём.

Майк помолчал, словно человек, собирающийся с мыслями, а затем неуверенно начал:

— Всё это лишь слухи и мои предположения… Возможно, вы слышали, что нашу Галактику пронизывают потоки энергии, которую называют «Тёмной материей»?

— Допустим.

— Исследовать этот феномен начали ещё в двадцатом веке, но лишь в двадцать первом какому-то умнику из «ТФМ» удалось сдвинуть дело с мёртвой точки. Я не знаю, кем он был и в чём состояла суть его изобретения, информация об этом хранилась под грифом «Совершенно секретно». Известно только, что построенные по его идеям магогенераторы Фауст называл «технологиями двадцать второго века». Понимаете, двадцать второго! То есть раньше он не собирался ничего рассекречивать. Принцип работы этих приборов заключался в том, что они могли концентрировать «тёмную материю» в одной точке, создавая потоки такой плотности, что ими можно было управлять. Разумеется, сделать это могли только существа, обладающие соответствующими возможностями. В мозге каждого пони находится особый орган, на сленге технарей именуемый «линзой». Как увеличительное стекло, фокусируя солнечные лучи, способно поджечь сухие стружки, так и «тёмная материя», пропущенная через «линзу», позволяла совершать целый ряд манипуляций, именуемых в простонародье «заклинаниями».

— Вот оно что… — протянула Искорка. — Значит, световые столбы, которые я видела в храме и сейчас иногда замечаю, если сильно сосредоточусь – потоки космической энергии?

— Верно, хотя не думаю, что они выглядят именно так. Скорее всего, тут работает твоё воображение. Было ещё несколько пони, способных их видеть, и каждый описывал свои видения по-своему. Кому-то они казались чёрными облаками, кому-то – потоком золотой пыли. Суть не в этом, а в том, что твоя «линза», как и «линза» твоей матери, настолько сильна, что позволяет собирать энергию в её естественном, рассеянном состоянии, в то время как другим для этого требуются магогенераторы.

— Но сейчас мы можем манипулировать лишь с самыми простыми предметами, — воскликнула Твайлайт. — Девяносто пять процентов известных мне заклинаний не работают!

— Ещё бы. Возможности ваших «линз» велики, но даже им не под силу сконцентрировать поток достаточной мощности. Радуйтесь тому, что есть, ведь остальные не могут похвастаться и этим.

— Спасибо, что наконец дал ответ.

— Не думаю, что смог действительно помочь, наверное, ещё больше запутал. В любом случае секрет вам придётся раскрывать самим.

— Так или иначе, но, включив магогенераторы, мы существенно продвинемся вперёд. Давай, Яблочко, сдавай поскорее экзамен, мне просто не терпится вспомнить прежние навыки!

Эплджек улыбнулась и развела копытами.

— Ты же знаешь, Твайлайт, что я всегда была примерной ученицей.

— Сегодня произошло столько нового и мы приняли несколько решений, которые в ближайшем будущем должны коренным образом изменить нашу жизнь. Думаю, что в исторических хрониках его обзовут «Первым днём Новой Эпохи»! — торжественно заявила Искорка.

— Любишь ты высокопарные названия, — усмехнулся я, — по мне лучше «День, когда Пинки Пай остановила Великую Битву Народов».

— Тоже неплохо, но мой вариант лучше… Знаете, однажды мне в копыта попался старый роман Артура Кларка «Конец детства». В нём рассказывалось, как человечество покинуло Землю, перейдя на новую ступень эволюционного развития. Сегодня с нами произошло нечто подобное. Мы распрощались с глупым, безалаберным прошлым, и перешли на новый уровень. Теперь впереди лежит тяжёлая дорога построения государства свободных пони и людей. Да-да, именно пони и людей. Надеюсь, что мы сможем пройти её до конца, не оступившись…

---

Эх, за что я люблю Искорку, так это за умение придать любому, даже самому заурядному событию, ореол величия. Рутинную, давно назревшую процедуру распределения должностей она превратила в нечто особенное. Из неё, наверное, получится отличный министр культуры, главное чтобы она не сделала сегодняшний день главным общенациональным торжеством, по сравнению с которым американское Четвёртое июня покажется рядовым  отраслевым праздником, вроде Дня Нефтяника. Ладно, поживём-увидим, тем более что в главном единорожка абсолютно права – впереди длинный путь, по которому следует идти, забыв о собственном эгоизме и мелких обидах. Только тогда можно построить страну, где одинаково счастливо могли бы жить люди и пони…

Эпилог

Коридор, ведущий к таинственному ангару, больше напоминал бетонную трубу. Слепые, редкие лампы под потолком и небрежно выкрашенные зелёной масляной краской неровные стены. Под ногами блестели серебром небольшие лужицы. Наши шаги гулко отдавались во всех направлениях, давая работу обленившемуся за долгие годы тишины эху.

— Неприглядное местечко, — поморщившись, бросила Алевтина. — Неуютно и некрасиво.

— А откуда здесь взяться красоте? — хмыкнула идущая рядом «принцесса Луна». — Все постройки тут имеют сугубо утилитарное назначение. Хорошо, что хоть стены выкрасили.

Коридор окончился большим тамбуром, и наша компания остановилась перед огромной железной дверью, чью поверхность избороздили бурые потёки ржавчины.

— Вот мы и пришли, — тоном радушного хозяина проговорил Майк. — Теперь очередь за вами, дамы. Цельтесь в эту круглую пластину по центру, там находятся сенсоры.

— Благодарю вас, — жеманно проговорила Рарити. — Ваше превосходительство, госпожа Министр внутренних дел, будьте так любезны, сойдите с моего хвоста, я его всё утро расчёсывала.

— Что? — опешила Эплджек.

— С хвоста моего слезь, корова неуклюжая!

— Э… прости, — ЭйДжей смиренно переступила копытами.

С тех пор как произошел ритуал раздачи должностей, новоиспечённые министры и заместители не переставали шутить, величая друг друга полными титулами. Масло в огонь подлил вчерашний референдум, который, как можно было предположить, с самого начала выявил полную поддержку нового правительства со стороны большинства эквестрийцев. Теперь «клуб по интересам» приобрёл некоторую легитимность, во всяком случае на ближайшее время, но пока перед нами стояла основная задача – реакторы. Если у Шестёрки получится открыть дверь, полдела сделано. Если нет… Что же, будем думать дальше.

Поняши выстроились полукругом и молча уставились на ворота.

— По моей команде, три-четыре, — тихо сказала Твай, и из её диадемы вырвался тонкий белый луч. Он коснулся сенсорной панели, и над ней слабо загорелся зелёный светодиод. Одна за другой её подруги активировали свои Элементы Гармонии, и вот уже шесть лучей, словно клинки шпаг, танцуют по плоской крышке. Зажглись ещё пять огоньков, затем раздался глухой гул и скрежет.

— Надеюсь, — нервно сказала Искорка, — они не запустили по ошибке механизм самоликвидации?

Её вопрос остался без ответа – ворота дрогнули и медленно начали открываться, скрежеща металлом. Закаменевшая смазка подшипников до последнего сопротивлялась усилиям электромоторов, но под конец сдалась, и опорные ролики покатились по направляющему жёлобу.

Внутри ангар был велик и тёмен, лампы под потолком разгорались неохотно, мигая яркими вспышками. Мы протопали по звонким стальным плитам пола и остановились перед кораблём. Внешне он сильно отличался от ставших уже привычными суперкоптеров – громадина в форме усечённого конуса, имевшая в основании почти двадцать метров, покоилась на мощных телескопических опорах. Под днищем виднелись полусферы шести А-двигателей, но этого инженерам показалось мало, и они добавили по бокам ещё четыре больших коричневых цилиндра, похожих на пузатые бочки. Странные элементы конструкции сразу привлекли моё внимание, и я повернулся к Майку.

— Зачем понадобились дополнительные движки?

— Они не дополнительные, они основные.

— В смысле?

— Из теории ты должен помнить, что чем дальше находится поверхность планеты, тем меньшую мощность выдают А-двигатели.

— Конечно, помню.

— Так вот, данному кораблю антигравы нужны исключительно для полета в атмосфере. Когда он поднимается чуть выше, в дело вступают четыре плазменных двигателя, которые и выполняют основную работу.

— Но зачем… Погоди, это что… космический корабль?

— Верно. Планетолёт «Аркадий Стругацкий», первый в линейке малых универсальных планетолётов, заложенных на верфях «ТФМ». Всего предполагалось построить десять таких машин, но успели сделать только четыре.

— Ты хочешь сказать, что реакторы, за которыми мы летим, находятся не на Земле?

— На Луне, в ангаре рядом с Хайнлайн-Сити. Но неужели тебя это так сильно беспокоит?

— Издевешься, да? Мы ведь не умеем управлять космическим кораблём.

— Этого от вас и не требуется. Перелёт от Земли до Луны и обратно я беру на себя, вам нужно просто взлететь, а потом совершить посадку. Всё. Управление планетолётом во время движения в атмосфере аналогично управлению суперкоптером.

— И всё равно, мог бы предупредить…

— Зачем? Обожаю делать сюрпризы.

Мы потрясённо переглянулись. Я, конечно, привык к странному чувству юмора нашего электронного помощника, но это было уже чересчур. Премьер-министр Свободной Эквестрии, госпожа Твайлайт Спаркл, соизволила сморщить носик и громко выругаться.

— Ещё один такой сюрприз… — грозно бросила она.

— И что? — невинным тоном поинтересовался Майк.

— Ничего. Неужели нам придётся лететь в космос?

— Не всем. Кто-то должен будет остаться в Эквестрии. Да не переживайте так, тут нет ничего сложного. Вы только прилунитесь рядом с ангаром, откроете ворота, включите компьютер транспортёра и выкатите на стартовый стол баржу с реакторами. Всё остальное я сделаю сам. Сам подниму, сам направлю к Земле, сам рассчитаю наиболее оптимальную траекторию посадки. Вам останется только вернуться домой.

— Ага, — скептически протянул я. — За Эплджек и Рарити мы тоже должны были «просто слетать».

— Здесь никаких проблем быть не должно! Каждую неделю бортовой компьютер баржи посылает отчёт о состоянии корабля. Уверяю, он находится в полном порядке!

— А Лунные Пони? — тихо спросила Зекора. — И люди, оставшиеся жить в тамошних поселениях?

— Лунная Пони может быть только одна, и она сейчас стоит перед вами! Если же говорить серьезно, то никаких доказательств существования пони-вампиров нет. Это всего лишь твои гипотезы, Кванг. Умозаключения, построенные на основании косвенных данных.

Негритянка покачала головой.

— Твой оптимизм меня пугает... Хотя, насколько я понимаю, особого выбора у нас нет. Впрочем, как и всегда.

— Верно, но давайте не будем грустить! Неужели никому из вас не хотелось пройтись по поверхности чужой планеты? Маленький шаг для всего человечества и всё такое?

Входной люк корабля загудел и медленно опустился, в шлюзовой камере вспыхнул яркий свет.

— Давайте же, входите! Сейчас я вам устрою экскурсию! Вы ведь никогда не видели планетолёт изнутри.

Я крепко сжал Алину руку, и мы вместе двинулись вперёд. Рядом застучали копыта Искорки. Как бы там ни было, а любое, даже самое длинное путешествие всегда начинается с маленького шага, вот только сделать его временами бывает совсем непросто…

Конец третьей части.                           Санкт-Петербург 12 февраля – 20 апреля 2013 года.

Приложение

Руководство Республики Эквестрия:

Председатель правительства – Твайлайт Спаркл

Министр обороны — Рейнбоу Дэш

Министр здравоохранения — Флаттершай

Министр культуры и образования – Искорка Сигал,

Министр Внутренних Дел – Эплджек

Министр Иностранных Дел – Рарити

Министр Промышленности — Ен Дрогос

Зам министра обороны – Череп

Президент Академии Наук – Зекора Кванг

Советники по особым делам – Алевтина Волкова, Максим Радченко.

Пинки Пай – отказалась от всех должностей.