Проблемы и сложности попытки назначить свидание Твайлайт Спаркл
05. Крайне непристойное поведение
Селестия с улыбкой на лице пробудилась от хорошего сна. Она спрыгнула с кровати, солнце поднялось вместе с ней и начался новый день.
День будет хорошим, она знала это. Она чувствовала это, когда, напевая, расчесывала свою летящую гриву. Она чувствовала это, когда надевала свои регалии и убеждалась, что сидят они правильно. Она чувствовала это, когда практически вприпрыжку прошла по залам дворца, кивая расставленным по пути гвардейцам. Она чувствовала это, когда занималась повседневными делами, даже на скучных встречах. Она чувствовала это, когда сидела за столом, потягивая дневной чай.
И она почувствовала – буквально, физически – как это чувство уходит, когда услышала громкое «Уиииии!», за которым показалась розовая аликорн.
— О, Богини! Это чудесно! – воскликнула принцесса Ми Амора Каденза, прыгая по комнате. – Это правда?! Так наконец нашла особенного для себя пони и тебе нужна моя помощь, чтобы признаться в любви?!
С некоторым усилием Селестия удержалась от того, чтобы прижать переднее копыто ко лбу. То, что во все это ввязалась Луна – уже было плохо. Она позабыла о способности сестры взять любую ситуацию, неважно, насколько неловкую или неудобную, и сделать все в тысячу раз хуже. В списке пони, которых Селестия хотела бы уведомить об этой ситуации, была конкретно одна, во всей Эквестрии, которая находилась на последнем месте после ее сестры. И Луна умудрилась найти эту пони и тут же вызвать ее во дворец. Это было чрезвычайно впечатляюще – прямо как сверхспособность.
— То, что ты сказала – верно, в общем плане, — ответила Селестия, стараясь не скрипеть зубами. – Луна… добавила что-то ещё? Вроде, кто этот пони?
— Нет! Она сказала, что оставит это тебе. Так кто это?
Селестия облегченно выдохнула про себя. Единственная тактичная косточка в теле Луны дала знать о себе.
— Предпочту умолчать. Не обижайся и я извиняюсь, но я бы пока хотела держать это при себе. Но совет был бы крайне ценным.
— Могу я предположить? – и прежде, чем Селестия ответила, Кейденс продолжила. – Хойти Тойти!
Селестия слегка улыбнулась.
— Нет. Но к вопросу о…
— Фото Финиш!
— Я, конечно, позволила ей сделать непристойные фотографии со мной для ее «личной коллекции», но нет. А теперь…
— Дерпи Хувс!
— Я даже не знаю, кто это! Послушай…
— Брейберн! Не, стоп, это, считай, кто угодно в Эквестрии.
Закатив глаза, Селестия предпочла молчать и пить чай, дожидаясь, пока младшая принцесса выпустит пар.
— Твайлайт Спаркл!
Аликорны много сильнее прочих пони, но мало кто догадывается, что не только большие размеры дают им эту мощь. Магия, что наполняет и питает их тела, тоже придает им сил. Магическая мощь аликорна растет с возрастом, и Селестия, как старейшая из аликорнов, была одним из сильнейших физически существ на планете. Она могла двигать горы лишь мускулами груди.
И потому фонтан чая из ее рта прошелся по стене, как вода из установки под давлением. Там, где некогда была фреска, изображающая восход солнца над Кантерлотом, теперь красовался голый камень, залитый чаем.
— Ты права, это глупо. Прости, что даже предположила, — слегка хихикнула Кейденс. – То есть, это же Твайлайт. Твоя собственная ученица, которую ты вырастила чуть не с жеребячьего возраста.
— А-ага, — сумела выдавить Селестия.
— Ну, хватит с этим. Пойдем! Начинается твой первый урок!
— Ч-что?! – вскрикнула Селестия, выволакиваемая из комнаты. – Я думала, ты просто скажешь мне, что делать! Дашь мне совет, как оставаться уверенной, разговаривая с Тва… пони, которую я люблю! И я не могу просто так оставить Эквестрию без принцессы ради собственных эгоистичных устремлений!
— Об этом не беспокойся, я все уладила с твоими советниками. Знаешь ли, с повседневной рутиной они и сами справятся. Ты слишком много работаешь и тебе надо отдохнуть! И ты была вдали от романтики слишком долго! Тебе нужен опыт из первых копыт!
— «Гарцующий пони»? – произнесла пегаска, которую совершенно точно звали Санни Скайз, а не Селестия, смотря на вывеску здания, перед которым стояла. Что-то в ней – то ли неон, то ли то, как пони на ней, казалось, танцевала – было подозрительным.
— Именно, — ответила единорожка, которую, несмотря на все возражения Селестии, звали Лави Дави. – Это один из лучших клубов Кантерлота. Но я не удивлена, что ты о нем не знаешь.
— Да, это несколько не моя часть города. В нем ничего такого – просто не принцесса «схожу в клуб и потанцую».
Селестия оглянулась на хихикнувшую Кейденс.
— Что?
— Ничего. Ладно, пойдем.
— А маскировка обязательна? – спросила Селестия, когда они вошли. – Я знаю, что присутствие принцесс может вызвать переполох, но это все же не причина…
Она остановилась с отвисшей челюстью при виде сцены перед ней. «Гарцующий пони» было верным названием – пони на сцене определенно гарцевали, а также выделывали множество других вещей хвостами и бедрами. И она поняла, что ее беспокоило в вывеске – танцующая там пони, казалось, держалась за невидимый столб. Тут же столбы были более, чем видимы. И пони использовали их не только для танцев.
— Кейденс! – прошипела Селестия, обернувшись к ухмыляющейся пони рядом. – Ты притащила меня в частный клуб?!
— И хороший! – возразила Кейденс, кивком головы позвав Селестию за собой, что та с неохотой сделала. – Как я говорила, один из самых популярных в Кантерлоте.
— Я думала, ты будешь учить меня о любви, а не похоти, — пробурчала Селестия.
— Не будь ханжой, тетушка. Похоть – значительная часть любви. Конечно, не будет любви, если ты не ценишь разум и личность избранника, но есть причина, почему есть любовь с первого взгляда.
Они заняли места у центральной сцены и заказали напитки, чтобы влиться и расслабиться. Особенно это нужно было Селестии, которой было несколько неуютно.
— Кажется, тебе по душе эта кобылка, — с хитрецой произнесла Кейденс и Селестия, покраснев, быстро отвернулась. У земной пони была шкурка практически очень знакомого оттенка фиолетового.
— Но и жеребцы тебя заинтересовали, — продолжила Кейденс. – Неужто ты?..
— И то и то верно, — ответила Селестия, смотря вниз и краснея все сильнее. – Через несколько тысяч лет интересы становятся шире и осознаешь, что привлекательные черты есть у обоих полов…
— Не надо объяснять. Принцесса Любви, помнишь? И это обо всей любви. Фактически однажды, в летном лагере…
Она вдруг замолчала, когда сцену залил яркий свет, а танцовщицы и танцовщики начали уходить за занавес.
— О, нет, я знала, что стоило узнать программу на сегодня, — простонала она под нос.
— В чем дело? — спросила Селестия.
— Эм, ну, знаешь… иногда тут дают... особые выступления. С… костюмами и тому подобным, танцовщицами, одетыми, как… знаменитости, и все такое.
— О. Так они одеваются, как гвардейцы, медсестры или знаменитости, вроде Сапфир Шорз?
— Да, вроооде того.
Единорожка, вышедшая на сцену, была высокой, стройной и с белой шерсткой. Конкретный цвет ее гривы было сложно определить, так как ее пряди были либо покрашены в разные цвета, либо там применялись накладки. Эффект был поразительным, а вид — странно знакомым. Причина стала понятной, когда кобыла сделала шаг вперед и слегка повернулась, явив накладные картонные крылья и метку, тщательно зарисованную изображением солнца.
Что. Это. Все. Значит.
— Спокойнее, Селестия, спокойнее, — торопливо заговорила Кейденс. — Это просто тематическое шоу! Пони любят видеть знаменитых пони, пони, которых они любят и уважают, танцующими, эм, соблазнительно.
О, они у меня потанцуют.
— Я сказала, успокойся, — Кейденс положила принцессе копыто на плечо и потянула обратно на диванчик. — Думаешь, тебя одну тут изображают? Та, кто должна быть мной, едва на меня похожа. Слишком низенькая. У Твайлайт тут тоже уже есть артистка-имитатор, и, вроде бы, она хороша.
Мысль о Твайлайт, танцующей так перед довольными, вожделеющими пони, успокоила Селестию лучше, чем что-либо сказанное Кейденс. Вернее, не столько успокоило, сколько дало другую тему для обдумывания. Фактически, если подходить объективно, это даже льстит. Она предположила, что стоит разобраться, почему ее пони нравится такое.
И тут на сцену из темного угла выступила темно-синяя пегаска с прикрепленным к голове рогом.
Да я тут к демонам их всех поубиваю!
— Так, слушай, — сказала Кейденс, удерживая вырывающуюся пони рядом. — Я же говорила, что их много! Хочешь узнать о других?
— О, уверена, это будет интересно, — фыркнула Селестия, успокоившись и откинувшись на спинку диванчика, скрестив ноги на груди.
— Ну, мне, в целом, понравилась танцовщица, изображающая Найтмер Мун… — Кейденс обернулась на поперхнувшуюся Селестию. — Ой, да ладно! Ты видела ее бедра? Я даже рада, что мы не кровные родственники…
Снова поперхнувшаяся Селестия.
— Так, думаешь, это плохо? А представь, каково было мне, когда я пришла и увидела танцовщицу, одетую как Кризалис?
Тут Селестия захихикала, а Кейденс закатила глаза.
— Ладно, смейся, — ответила она, а потом вспомнила кое-что интереснее. — Говоря о прошлых злодеях, мне понравился танцовщик Сомбры. С дымогенераторами и картонными кристаллами тут сотворили просто чудеса… а вот Тирек мне не зашел.
— Да как они вообще смогли?! — вскрикнула Селестия, позабыв о танцовщицах, изображающих ее и сестру.
— Торс, руки и голова из папье-маше. Дырки для зрения где-то в районе сосков, думаю — за освещением не видно.
Два замаскированных аликорна рассмеялись.
— Видишь? В этом нет ничего дурного, — добавила Кейденс. — Это совершенно естественно и даже льстит, по-своему.
— Может быть, — нехотя признала Селестия. — Хотя и рада, что ты не рассказала о танцовщике Дискорда.
— А. Эм, такого тут нет, — нервно прокашлялась Кейденс. — Он… на самом деле, сам для этого является.
— Меня сейчас стошнит, — объявила Селестия. — Тебе лучше отойти в сторонку.
— Мы кони, нас не может стошнить, — указала Кейденс.
— Я — всемогущий аликорн. Если я пожелаю, чтобы меня стошнило, то воля моя будет исполнена. Струя будет великой и могучей. Об этом даже сложат стихи.
— Просто смотри шоу, ладно? Танцовщицы действительно хороши, если ты дашь им шанс и уделишь внимание.
Селестии пришлось признать, что они были весьма умелы. Их гибкие, спортивные тела легко струились, пока они сплетались на сцене, не столько танцуя, сколько дополняя движения друг друга. На самом деле, это было как наблюдать танец луны и солнца в небе. Селестия обнаружила себя странно тронутой этим аспектом танца, когда танцовщицы подошли к центральному столбу и начали крутиться на нем. Встав на задние ноги, они взялись за столб и начали…
ЧТО ОНИ ТАМ ТВОРЯТ ДРУГ С ДРУГОМ?!
Залитая солнечным светом улица была тиха и спокойна. Фактически, до ночи она не была особенно оживленной. Но этот покой пал, когда дверь “Гарцующего пони” с грохотом отворилась.
— НИЧЕГО, КРОМЕ ПРАХА! — проревела пегаска, уволакиваемая из клуба и дальше по улице единорожкой, прилагающей к тому все свои магические и физические силы. — МЫ ОБРУШИМ СЮДА МОЩЬ СОЛНЦА, СОТРЕМ СИЕ НЕЧИСТОЕ ЗАВЕДЕНИЕ С ЛИЦА КОРОЛЕВСТВА НАШЕГО! ВЫ ПОЗНАЕТЕ ВСЮ ЯРОСТЬ, КОЕЙ Я БЫЛА НЕКОГДА СЛАВНА…
Селестия замолчала, когда Кейденс утащила ее в переулок и ударила по лицу копытом.
— За что?
— Мне нужно было сделать что-то, чтобы ты не вела себя, как безумная, — вздохнула и закатила глаза Кейденс.
— Ты, вообще, видела, что творили там эти танцовщицы? – закричала Селестия, указывая копытом в направлении, откуда они ушли. – Там была я, моя сестра, и мы… мы…
— Да, я это видела. А еще я видела «себя», делающую то же самое с Кризалис. И это – не упоминая Сомбру и Тирека. Хммм, хотя танцоры Сомбры и Тирека вместе… кхем! Не суть. Тебе нужно научиться контролировать себя.
— Конечно же. Нам не нужен сопутствующий урон – перебьем только пони в клубе. Невинные не пострадают.
— Да хватит уже! – потребовала Кейденс. – Ты последняя, кому на это надо возмущаться.
— И что же это должно означать? – проворчала Селестия, спровоцировав у племянницы злой вздох.
— Ты помнишь… — начала медленно Кейденс, смотря прямо и немного в сторону, чтобы не встречаться взглядом с Селестией. – Как я, еще подростком, жила у тебя в замке, а тебе постоянно приходилось отвлекаться на тот или иной кризис? Я как-то начала обыскивать твои покои… и в матрасе нашла тетрадку с написанной тобой историей. На обложке было написано «Принцест – это винцест»…
— Эй, знаешь, что будет лучше всего? Жить дальше и забыть, что это вообще было, — торопливо сказала Селестия и порысила вниз по улице.
Когда вернусь – спалю ее, — подумала Селестия. – Или… спрячу получше.
Какое-то время они шли молча, Селестия была впереди.
— Хочешь поговорить об этом? –спросила Кейденс, когда они свернули за угол.
— Нет, — кратко ответила Селестия.
— Уверена? Я Принцесса Любви – и это означает, всех видов любви…
— Я написала это давным-давно. С изгнания Луны прошло лишь несколько лет, и я подумала, что все могло быть иначе, если... неважно, это просто глупая история. Поэтому, давай просто… забудем это.
— Хорошо, хорошо, — Кейденс сумела помолчать минутку, но все же заговорила. — Эм, извини, что прочитала твой рассказ. Я понимаю, что влезла в твое личное пространство…
— Не беспокойся об этом, — грубовато ответила Селестия.
— Знаешь, а написано было действительно хорошо. У тебя талант к прозе…
— Я сказала, хватит об этом, — прорычала Селестия, кивнув в сторону улицы. — А теперь идем, я хочу вернуться в замок до…
— Нет, нет, нет! — Кейденс ухватила Селестию за копыто и потащила в обратную сторону. — В моем списке есть еще клубы!
— Е-еще?! После той катастрофы?!
— Они не все такие, — твердо ответила Кейденс, таща за собой стенающую пегаску. — А теперь идем. Мне еще многому надо тебя научить!
— Слава Богиням, все закончилось, — простонала Селестия, падая на пол в своих покоях и позволив маскировке соскользнуть. — Думаю, мне уже дурно от трясущихся вокруг понячьих задниц. Ты мне как-то умудрилась устроить передозировку.
— Ой, хватит жаловаться, — Кейденс, естественно, была свежей, как роза. После дневных... похождений у нее даже энергии прибавилось. — Когда тебе комфортно в окружении чужих тел — это первый шаг к тому, что тебе будет удобно в своем. А это — первый шаг к тому, чтобы быть достаточно уверенной, чтобы признаться любимому пони в своих чувствах.
— Это тело видело восход и закат империй. Некоторые оно воздвигло, а другие же закатило. Мне совершенно удобно в своем теле.
— Отлично! — стукнула Кейденс копытам друг о друга. — Тогда у тебя не будет проблем с обсуждением игрушек, которые я заготовила на сегодняшнюю ночь! Начнем с простого, с обычных игрушек из резины и пластика, а потом уже перейдем к штучкам интереснее, вроде…
По мере того, как Кейденс описывала своих “маленьких помощников”, глаза Селестии становились все шире и шире. А потом была яркая вспышка.
— ...весь фокус в том, чтобы расслабиться, потому что иначе, когда ты будешь их вытаскивать, они…
Кейденс замолчала, осознав, что была телепортирована в гостевую комнату и говорит с зеркалом. Она вздохнула, покачала головой и закатила глаза.
— Тетушка такая старомодная! Я даже сочувствую тому пони, в которого она влюбилась.
— Племянница моя такая развратная! Сочувствую Шайнинг Армору, — Селестия на секунду замолчала и пожала плечами. — Если он сам не по этому делу, я думаю.
Она перестала ходить по комнате и заставила себя сесть на балконе, чтобы попытаться расслабиться. Что, как всегда, сработало. Очень немногие вещи делали ее счастливее, чем любование Кантерлотом, гордостью ее жизни.
Ну, одной из гордостей, подумала она, представив Твайлайт.
Успокоившись, она заставила себя обдумать прошедший день. Он был… неплох, как она могла предположить. Было открытием обнаружить, что некоторые пони считают ее кем-то вроде богини секса. Само число стрип-клубов, названия которых как-то отсылали к ней или ее сестре, было раздражающим — но и лестным. Она немного хихикнула, вспомнив клуб “Полная Луна”. Жаль, она не могла рассказать о нем Луне.
Более того, осознала Селестия, дневные приключения чудесным образом повысили ее уверенность касательно Твайлайт. Как минимум, знала она, какой бы стыд она ни испытает, признаваясь в своих чувствах, он будет бледной тенью того, что с ней происходило сегодня.
Стук в дверь заставил ее поднять голову.
Странно… Не узнаю стука, — подумала она, пересекая спальню. — Кто может стучать в мои личные покои, кого я не знаю?..
— Да? Кто… — слова застряли в ее горле, когда дверь открылась и явила маленького аликорна.
— Привет, Селестия, — произнесла Твайлайт Спаркл.