← Глава 19: Размышления поутру Глава 20: Деревянные проблемы →

Школа — это магия

Интерлюдия 2: Возвращение домой

Удобно расположившись в мягком, уютном кресле, Эмили Смит исполняла ставший столь привычным за многие годы для неё ритуал — читала утреннюю газету. Годы пощадили её, да и жизнь была к ней весьма благосклонна. Лишь недавно отпраздновав своё шестидесятилетие, Эмили честно могла признаться, что ей во многом повезло. В финансовом плане проблем не возникало — её большой дом на шесть спален тому подтверждение. Что куда важнее, у неё крепкая любящая семья — вот её девятилетняя внучка, развалившись на ковре, смотрела мультики по тевизору. Правда, мать девочки и дочь самой Эмили пока что не проснулась, но об этом не стоило беспокоиться.

В соседней комнате Оливия, мать Эмили, возилась с компьютером. Пожилая женщина, которой уже было за восемьдесят, вовсю игнорировала стереотип о бабульках, которые даже с калькулятором не могут управиться, и неплохо разбиралась в современных технологиях. Правильнее даже будет сказать, что и мать, и внучка Эмили знают об этой машинерии и электронике даже больше самой Эмили.

Удивительно, но именно компьютер стал причиной создавшейся напряжённой ситуации в семье. На одной из BBS¹ Оливия обнаружила данные о ньюс-группе и IRC-чат, в которых обсуждалось, что магия реальна, однако тщательно скрывается от обывателей. Сколько Эмили себя помнила, её мать всегда утверждала, что магия существует. Теперь же, когда она обнаружила группу единомышленников, уверенность Оливии в своей правоте лишь окрепла. Конечно, это вряд станет проблемой — разве что Оливия решит научить свою правнучку Эми этим всяким колдунским штучкам. Правда, в свете открывшейся информации Эмили смогла по-новому взглянуть периодически случающиеся странные ситуации, которые с недавних пор иначе как «магический выброс» и «спонтанная магия» в семье и не называли, так что теперь девочка с нетерпением дожидалась письма о зачислении в волшебную школу на своё одиннадцатилетие, которое ей принесёт сова. Серьёзно, она действительно ждала сову!

Так что, не считая мелких разногласий из-за магии-шмагии, Эмили радовалась тому, что аж четыре поколения обожаемой ею семьи в мире и согласии жили под одной крышей. Печалило лишь то, что мужчин в этом доме уже давно не было. Отец умер много лет назад, муж также покинул её уже почти четыре года как. Также раздражало то, что дочь так и не вышла замуж и родила Эми не в законном браке. К счастью, ей не пришлось пережить ту душевную травму, что пережила сама Эмили в юности.

Сидя в кресле, наблюдая за внучкой и размышляя об увеличении семьи, Эмили невольно вздрогнула, когда раздался неожиданный звонок в дверь.

— Я открою! — Эми тут же вскочила с пола и ракетой умчалась к двери.

Несмотря на то, что ей уже тыщу раз говорили не открывать самой двери, а дожидаться взрослых, девочка всё равно обожала оказываться возле дверей раньше всех, чтобы, когда их распахнут, первой увидеть гостей. Эмили даже организовала установку на двери тугой щеколды. Четырёхлетняя Эми, правда, очень быстро научилась отодвигать её ручкой швабры, но хотя бы на пару минут это задерживает маленькую егозу.

Эмили подошла к входной двери как раз тогда, когда Эми уже собиралась её открыть.

— Эми! — воскликнула Эмили, спеша к внучке. — Сколько тебе раз говорить так не делать?! А что если за дверью незнакомые дяди, только и ждущие, чтобы похитить маленькую девочку и продать в Африку на плантации?!

Конечно, про Африку, как и про другие страшилки для детей Эмили преувеличивала, но всё же отчасти она оказалась права: за дверью стояли двое незнакомцев. Хотя стоит отметить, что ни один из них не выглядел потенциальным похитителем. Первым из них был невысокий мужчина, такой миниатюрный, что его можно было бы спутать с гномом, водись они в реальной жизни. Второй оказалась девочка лет двенадцати на вид. Она выглядела до боли знакомой, правда, Эмили, как ни силилась, так и не смогла вспомнить ни где она эту девочку видела, ни кто она, ни почему так знакомо выглядит.

— Да? — спросила Эмили, награждая незнакомцев приветливой улыбкой.

— Доброе утро, — сказал коротышка тоном, что хоть и был бодрым, но ясно показывал, что обсуждаться будет нечто серьёзное. — Я — профессор Флитвик, и прошу прощения за столь ранний визит, однако можете сказать, Оливия Уоррен здесь проживает?

— Бабуля! К тебе гости! — крикнула Эми, почесав нос, прежде, чем Эмили успела сформулировать ответ на заданный вопрос.

Вздохнув из-за беззаботности и бездумных действий внучки, Эмили жестом пригласила гостей заходить, не желая заставлять их ждать за дверью. Конечно, её дочь была категорически против приглашения в дом незнакомцев, однако Эмили отказывалась быть грубой и негостеприимной в угоду иллюзии безопасности.

Пока гости дожидались её матери, Эмили внимательно их рассматривала. Низенький профессор, выглядевший, словно уменьшенная карикатура на профессора какого-нибудь ВУЗ-а, спокойно стоял с лёгким беспокойством на лице. Девочка же нервно переминалась с ноги на ногу, осматриваясь вокруг, словно старалась запомнить каждую деталь. Эмили могла поклясться, что та даже несколько раз глубоко вздохнула, словно пытаясь запомнить витавший в доме запах. От этого чувство, что эту девочку она должна знать, только усиливалось, пока внезапно Эмили не осознала, что она выглядит точь-в-точь как её собственная дочь в таком же возрасте. Её муж что, заделал ребёнка на стороне, и теперь эту девочку, годящуюся Эмили во внучки, стоит считать доказательством его неверности?

— Кто там, Эмили? — наконец-то показалась Оливия, вырывая ту из размышлений.

Вместо ответа Эмили указала рукой на гостей, предлагая им самим представиться.

При виде стоящих в фойе людей Оливия сдавлено ахнула, накрыв ладонями рот.

В ответ глаза девочки удивлённо расширились, и она произнесла то, что мало кто мог ожидать:

— Ты ещё жива?

— Миртл? — спросила Оливия голосом, полным надежды, желания и неверия в происходящее.

Эмили обернулась посмотреть, не соизволила ли её дочь наконец-то подняться, чтобы узнать, кто к ним пришёл, и краем глаза заметила, как девочка, видимо, являвшаяся Миртл, кивнула.

Всхлипнув, Оливия, несмотря на почтенный возраст, кинулась к девочке и, упав на колени, сжала ту в крепких горячих объятьях.

— Но как? Как? — спросила она дрожащим голосом. — Они сказали, что ты погибла!

— Так и было, — ответила девочка, улыбаясь сквозь текущие по щекам слёзы. — Но я поправилась.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Что же случилось? Он не мог сказать наверняка, что случилось.

Сначала было ощущение движения, словно он мчится сквозь пространство и время. Затем… затем не было ничего — ни звуков, ни света. И никаких других ощущений от всех остальных чувств.

Он был один-одинёшенек посреди пустоты.

Наедине с мыслями.

Он не мог сказать, как не сошёл при этом с ума.

Всё, что ему оставалось — лишь ждать.

И он ждал.

Постепенно, со временем он стал ощущать тепло. Да, это точно было тепло.

И он ждал, окружённый теплом.

Время шло, и он внезапно обнаружил свой палец.

И он сидел, окружённый теплом, сосал палец — и ждал.

Прошло ещё больше времени. Его одолела скука, и он взбрыкнул ногой. Оказывается, у него были ноги. Пинок натолкнулся на преграду, однако он не смог ни увидеть, ни осознать, чем она могла быть.

И он сидел, окружённый теплом, сосал палец, периодически пинался — и ждал.

Стоп, это что, музыка?

А затем он пережил сильнейшую травму в своей жизни. Он чувствовал давление, сильное давление, что словно выталкивало его куда-то, а ещё он больше не чувствовал тепла.

Обеспокоенный потерей, он закричал. Он слышал, как кричит. Его крик совсем не напоминал голос, который он помнил как принадлежащий ему.

Свет тоже вернулся, правда, не в полной мере. Он видел возвышавшиеся над ним цветные кляксы и слышал голоса. Он слышал слова.

Он попытался позвать эти голоса, чтобы сообщить им, что он здесь, однако вместо этого раздалось лишь ещё больше криков.

— Поздравляем, у вас мальчик, — услышал он голос.

Затем он почувствовал движение, и потерянную теплоту заменила новая, ещё более приятная.

— Вы думали, как его назовёте? — спросил тот же голос.

Затем он впервые услышал всё чётко и ясно:

— Мы сначала хотели назвать его Вильямом, но он больше похож на Николаса.

Да! Всё правильно! Его зовут Николас!

Он не заметил, как его стал одолевать сон. Но это неважно. Теперь у него появились возможности. Когда твоя голова на плечах, это порождает массу возможностей!

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

— И вы серьёзно думаете, я поверю, что эта девчушка — моя давно покойная тётя?

Дочь Эмили, наконец-то проснувшись, обнаружила свою семью и пару незнакомцев в гостиной за казавшимся на первый взгляд серьёзным разговором.

— Будь я на вашем месте, я бы тоже не верил, — согласился коротышка, назвавшийся профессором. — Ситуаций подобной этой никогда ранее не происходило, так что мы тоже в растерянности и с трудом представляем, как с ней справиться.

— Однако вы всё же решились появиться у нас на пороге, с этими нелепыми заявлениями?

— А как ещё мы могли сообщить семье о её воскрешении? — пожал плечами Флитвик. — Посылать подобные известия совой мне кажется верхом чёрствости.

— Совой?! — буквально взвизгнула дочь Эмили. — Так вы один из тех психов, считающих, что магия существует?! Надеюсь, хоть вы не начнёте, как бабуля, рассказывать моей дочери сказочки о том, что она отправится в волшебную школу.

— О? — Флитвик вопросительно взглянул на женщину. — У неё уже бывали магические выбросы?

— Вот только ещё и вы не начинайте этот бред!

Флитвик смерил ярящуюся женщину взглядом прищуренных глаз, затем посмотрел на девочку, знакомящуюся с Оливией и Эми. В следующий миг он вытащил палочку и отточенным движением взмахнул ей, и в воздухе внезапно возникла прозрачная сфера. Дочь Эмили испуганно отпрянула и уставилась на сферу, силясь вымолвить хоть слово, тогда как мужчина сделал взмах палочкой, и сфера, повинуясь его жесту, проплыла по воздуху к её дочери.

Увидев перед собой сферу, Эми взволнованно воскликнула «Ух, ты, мыльный пузырь!» и тут же схватила её. От её прикосновения прозрачная сфера вдруг стала глубокого синего цвета и неярко засияла.

С довольной улыбкой Флитвик повернулся обратно к женщине.

— Что ж, полагаю, ей и вправду придёт письмо из Хогвартса, когда ей будет одиннадцать. И прошу прощения, мисс, но вы, кажется, так и не представились.

— Миртл, — ответила дочь Эмили, наблюдая за тем, как её ребёнок играется с явно волшебной сферой. — Меня зовут Миртл.

Ну, что сказать… ситуация вышла весьма неловкая.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Ярко освещённая пещера была богато украшена, демонстрируя важность и влиятельность тех, кто в ней находились. Собравшись вокруг каменного круглого стола, множество гоблинов обсуждали отчёт, что только что зачитал один из них.

— Сколько уже не в наших руках? — спросил один из них.

— Семь были проданы, не успели мы выставить их на продажу. Знай мы раньше, то не стали бы их продавать на общих условиях.

— Кроме того, у изначальных хозяев есть ещё десять в их хранилище, — торопливо добавил ещё один гоблин.

— Что оставляет нам всего пять.

— Постарайтесь выкупить обратно уже проданные, — скомандовал первый гоблин. — И уговорите первоначальных владельцев продать оставшиеся.

— Они назначили своего представителя.

— Значит, уговорите его или её.

— А что, если у них больше, чем мы думаем?

— У них не может быть больше, чем сейчас, иначе мы бы об этом уже услышали.

— Я хочу, чтобы все они были под контролем гоблинов.

— Это может спровоцировать новую войну.

— Значит, так тому и быть.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Сидя на своём троне, она читала документы, парящие перед ней в облаке золотистой магии.

— Похоже, всё в порядке, — сказала она, левитируя стопку бумаг своей помощнице. — Будь добра, убедись, что я буду указана в списке её поручителей, и извести комитет, что скорейшее решение этого вопроса будет как нельзя кстати.

Её помощница молча поклонилась и тут же поспешила из зала выполнять поручение. Обычно на процедуру усыновления требуются годы, причём даже для самых влиятельных пони. Пони в комитете по усыновлению печально известны своей привычкой тянуть с решением до последнего — видите ли, долгий процесс якобы должен помочь как нетерпеливым родителям, так и усыновляемому ими жеребёнку, дабы избежать большой ошибки в их жизни — а вдруг характерами не сойдутся, или выяснится что-то плохое о жеребёнке или приёмных родителях? В результате в целом правильное начинание стало камнем преткновения для множества родителей, особенно тех, кто хотел усыновить жеребчика, из-за чего в стране до сих пор остаются приюты в каждом городе, иногда — и по несколько.

Однако всё меняется, когда поручителем выступает принцесса — для комитета это всё равно, что приказ «Немедленно утвердить, не задавая лишних вопросов». И хоть принцесса никогда в жизни не скажет подобного, эффект абсолютно тот же самый.

Помощница радостно хмыкнула, представляя, как подгорит у некоторых бюрократических пони.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Алтарь Утренней Свежести не принёс ожидаемого комфорта, когда Эмма взяла кофейник с его почётного места и налила себе чашку кофе. Вздохнув, она в который раз перечитала письмо. Если она правильно поняла содержимое письма, её дочь по собственному желанию стёрла себе фрагмент памяти. Гермиона писала, что она помнит, как была счастлива оттого, что ей стёрли память, помнит, что сама на это решилась, но совершенно не помнит, что же было стёрто. И не получи Эмма письмо от школьной медсестры, поясняющее, что именно было стёрто, то уже бы штурмовала ворота Хогвартса с требованием вернуть ей дочь.

Та обыденность и лёгкость, с которой они обсуждали стирание памяти её дочери, настораживала и даже пугала. Факт, что её дочь оказалась в группе, что воскресила призрака, настораживал ещё больше. Они в школе без году неделя, а уже занимается воскрешением мёртвых. Что дальше? Зомби? Вампиры?

Так, ей срочно нужно написать в школу и потребовать, чтобы её дочь не включали во всякие сомнительные ритуалы, связанные с мёртвыми. К своему стыду, Эмма помнила, что в одном из сообщений в той ньюс-группе упоминали некромантию. Как она могла не обратить на это внимания?

С другой стороны, её дочь, похоже, обзавелась друзьями. Благодаря одному только этому событию можно считать, что вся затея с оживлением трупа того стоила. Гермионе всегда было сложно заводить друзей, и услышать о том, что за пару дней она завела сразу нескольких, в числе которых настоящие единорог и феникс — это было словно музыка для её ушей. Эмма была более чем согласна, чтобы Гермиона вляпывалась в разные не слишком опасные неприятности, если в процессе она сможет завести настоящих друзей. Вдобавок, её дочь слишком уж зацикливалась на следовании правилам и вере во всемогущих и всезнающих взрослых. Может, хоть подобные ситуации, в которые она будет попадать со своими друзьями, помогут ей осознать, что не всегда те, кто обладают силой и властью, их заслуживают. Иначе осознать реалии жизни заставит сама жизнь, и сделает это жестоко и беспощадно.

Вздохнув, Эмма отложила письма и направилась в спальню разбудить мужа на работу. А то была у Дэна вредная привычка засыпать снова после того, как его разбудить и не поднять сразу…

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Запах сгорающего жира, распространявшийся от одинокой свечи, горящей в её скромном кабинете, никак не улучшал её настроения.

Она была буквально раздавлена.

Она была раздавлена из-за этой грязнокровки, не проявляющей должного уважения к уважаемым родам волшебников.

Отдать десять процентов имущества — это не так уж и страшно, однако теперь, когда Фаджа лишили его кресла, она всё равно что лишилась работы.

Учитывая, с каким позором Фаджа вышвырнули с должности, она могла быть уверена, что вряд ли когда сможет занять должность столь же лёгкую и влиятельную, как раньше.