Учитель заклинаний

Знакомый незнакомец

Утро началось для Флёрри с устранения последствий вчерашней истерики. Она проснулась ни свет, ни заря, с покрасневшими от слез глазами и тяжело бьющимся сердцем. Голова болела, как будто её долго били обухом топора. Уснуть не получалось. Соскользнув с кровати, принцесса побрела в ванную комнату, мрачно думая о том, что отец как всегда был прав. Она ещё слишком мала, чтобы изучать магию, способную уничтожать что-либо.

Пол, устланный перьями из несчастной подушки, которая попалась ей под горячее копыто, был выпачкан сажей и завален осколками. Флёрри повела взгляд дальше и наткнулась на разбитую в крошево лампу. «Знали бы родители, сколько раз она вот так «разбивалась», — подумала Флёрри. — Я не могу совладать со своими эмоциями, с собственной силой, потому что я не знаю как. Почему мне нужно скрывать ото всех этот бардак? Почему я не могу хоть раз в жизни быть… собой?»

Флёрри зажгла рог (лоб под ним всё ещё тянуло), и осколки завертелись в вихре золотого телекинетического поля. Лампа снова стояла на полке. Лишь едва заметные трещинки выдавали недавнюю катастрофу.

Комнату заполнило сияние, сравнимое разве что с солнечным светом. Все, что было сломано, разрушено или разбито, завертелось в воздухе, трещащем от магической ауры, и срослось. Флёрри умела успешно заметать следы. Она слишком ценила то, что имела. Каждая истерика выливалась в неконтролируемую злобу со швырянием вещей по комнате. А когда пелена гнева спадала, маленькая принцесса долго плакала, укачивая в копытах останки вещей. «Правы, — выла она, стряхивая с копыт крошево кристаллов, — они как всегда правы!»

Одинокое существование разъедало душу Флёрри с самого детства. И если раньше она не понимала, почему родители не выпускали её из замка, то теперь, прочитав множество книг, найденных в библиотеке, примерно представляла. Все романы, рассказывающие о принцессах или принцах, отправляющихся в путешествие, так или иначе, говорили об их одиночестве. Только среди равных они могли найти друзей, которые не стали бы заглядывать им в глаза и в рот, чтобы не пропустить момент, в который нужно засмеяться. Флёрри не понимала, почему родители решили, что среди её предполагаемых друзей могут оказаться такие алчные пони. Ведь её тетя, Твайлайт Спаркл, окружила себя семью кобылками и драконом, не имеющими ничего общего с королевской кровью.

Или дело в том, что свой титул она получила уже после того, как обзавелась друзьями?

Но даже если и так, почему родители думают, что мир настолько плох? Почему ей нельзя любить хоть кого-нибудь, теплое, живое существо, которое она могла бы назвать своим другом? Нельзя же всю любовь вылить в собаку?

На псарне у Флёрри были любимчики — большие кристальные овчарки, всегда радующиеся её приходу. Она с детства возилась с ними, играла в вольере, пока не случилось…то, что случилось. Мама всегда говорила ей, что Флёрри не виновата, что она просто защищалась, но кровь успела запечься и отмывалась с едва розовых копыт долго. Они успели заледенеть, когда вода, наконец, стала чистой.

Она же сейчас смыла слёзы, вернула ясность рассудка. Флёрри вытерлась пушистым полотенцем, взмахнула крыльями и вышла в уже блестящую комнату. Голубые простыни из сатина растянулись по кровати, шторы впустили солнечный свет. Снежинки на стенах заиграли бликами, наполняя пространство игривым движением солнечных зайчиков. Флёрри вздохнула с облегчением и взглянула в зеркало. Зелёные глаза всё так же покрывала красная сетка от выплаканных слёз.

— Больше никаких истерик, — твёрдо сказала себе аликорночка, и отражение повторило её слова. — Никаких эмоций. Никаких слёз. Полный самоконтроль.

Убедившись, что выглядит достаточно спокойно и уравновешенно, принцесса левитировала расческу и принялась приводить гриву и хвост в порядок. Масла и маски укладывали непослушные кудри, придавая им блеск и объем. Флёрри очень любила масло из кровавых апельсинов — ей нравились цитрусовые в принципе. Одним из любимых лакомств были лимонные пироги. Родители всегда посмеивались над тем, как она иногда торопилась и набивала полный рот этих пирогов, но со временем Флёрри перестала так делать — свое действие возымел королевский этикет.

Закончив с волосами, кобылка встала и, бросив оценивающий взгляд на свое отражение, осталась полностью удовлетворена. Идеальный внешний вид. Строгость и упорядоченность.

«Но это не я, — мысленно вздохнула Флёрри. — Эта идеальная пони — совсем не я».

Она вышла из комнаты. Яркие блестящие кристаллы распространяли мутный свет сами по себе, и его нельзя было перебить светильниками, как бы не старались родители. Ей нравилось идти по коридору и представлять себя путешествующей по кристальной пещере охотницей за сокровищами. Но сейчас не было желания ни фантазировать, ни изображать веселье. С каждым шагом спокойствие перерастало в уныние и безразличие. В очередной раз она провалилась, не смогла ничего изменить.

«Никаких эмоций, помнишь?» — сказала она сама себе. Впрочем, её настроение от этого не улучшилось. «Какой смысл контролировать себя и держать лицо, если никто не видит?»

В столовую она вошла с небольшим опозданием, за которое тут же извинилась. Родители сидели напротив входа, но Флёрри сразу заметила, что что-то не так. Кресло, стоящее спиной к ней, было кем-то занято.

— Доброе утро, Флёрри. Как спалось? — улыбнулась ей мама и указала на стул. Флёрри сделала ещё пару шагов и остановилась, чувствуя чужое присутствие. Кого могли пригласить на королевский завтрак? Санбёрст сидел в своем кресле, погруженный в очередную книгу и отчаянно делающий вид, что он не волнуется. Так он вел себя только в присутствии Старлайт… или новых пони.

— Немного не выспалась, — решила не лгать Флёрри. — Что-то случилось?

— Да, милая, — Шайнинг Армор говорил с недовольством в голосе, как будто его заставили есть лакричные палочки, кои он никогда не любил. — Твоя мама решила за нас двоих, что…

Кейденс наградила его таким красноречивым взглядом, что даже Флёрри стало неуютно.

— В общем, мы решили всё же дать тебе возможность научиться чему-то новому. Поэтому у тебя будет новый учитель.

Стул, стоявший к ней спиной, вдруг отодвинулся практически бесшумно, и возле стола возник статный белоснежный единорог с изящным и тонким телосложением. Флёрри часто-часто заморгала, пытаясь проанализировать ситуацию. Сердце билось с ритмом очередного хита Винил Скретч, а щеки аликорночки залил внезапный и необъяснимый румянец.

Черный облегающий пиджак, похожий больше на фрак, подходящий больше чопорному старику, нежели молодому жеребцу, сидел на единороге идеально. Из-под аккуратно подстриженных щеток выглядывали крупные стальные копыта, слегка выбивающиеся из образа изящности и тонкости. Флёрри подумала, что такие копыта скорее больше подходят тяжеловозам-земным пони, нежели магам. Тем не менее, первое обманчивое впечатление тут же развеялось — эластичные мышцы, лежавшие под лоснящейся шерстью, были признаком если не физической силы, то крепости. Флёрри перевела взгляд и застыла в оцепенении: голубые, как лед, глаза завораживали. На секунду ей почудился красноватый отблеск, но от этого они стали только более притягательными. Дыхание замедлилось до одного тихого вздоха в короткую секунду, пока единорог смотрел на неё с любопытством и снисходительностью.

Знакомый взгляд. Как будто она уже касалась его копыт встречалась с ним, когда черная аура лишила кислорода была маленькой.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем единорог заговорил.

— Позвольте представиться, ваше высочество, Ксандор Валтум. Ваши родители пригласили меня быть вашим учителем, чему я несказанно рад.

Флёрри неловко сглотнула и судорожно выдохнула, пытаясь убедить себя в том, что мурашки, поднимающие её шерсть, последствие прохладного воздуха в столовой.

— З-здравствуйте, Ксандор, — проговорила она, пытаясь совладать с голосом. — А… мы с вами не встречались раньше?

— Не далее как вчера, ваше высочество, вы врезались в мое плечо. Не извиняйтесь, — единорог тут же махнул копытом, предугадывая порыв Флёрри. — Вы уже сделали это вчера. Но, наверное, наша беседа затянулась, а вас ждет завтрак.

Флёрри медленно прошла к своему месту и села, уткнувшись носом в тарелку. Ксандор сел сразу после неё.

— Совсем забыла спросить, — Кейденс лучезарно улыбнулась, подбадривая Флёрри, — Ксандор, ваши комнаты вас всем устраивают?

— Да, ваше высочество, всё идеально, — единорог почтительно кивнул, подхватывая вилку телекинезом. Флёрри удивилась нетипичной для его внешности расцветке — красная аура бросала блики на кристальную поверхность стола и превращала его в изумительную пляску цветов. «Хотя, — подумала аликорночка, — у отца тоже светлая шерсть и глаза, а его аура — малиновая. Почему я вообще удивилась?»

если мама и папа не чувствуют этой ауры, должна ли я сказать им

— Расскажите подробнее, как именно и с какой частотой будут проходить ваши занятия, — попросила Кейденс, бросая на мужа, откровенно скучающего за столом, предупредительные взгляды.

— Я думаю, двух занятий в неделю для начала хватит, — Ксандор ловко орудовал приборами, разрезая вафли с шариками мороженого. — Одно занятие — теория, одно — практика. Не волнуйтесь, практика никому не помешает. Всё будет под полным контролем, даю слово, что никто не пострадает.

— Хотелось бы верить, — невесело усмехнулся Шайнинг Армор. — На ваших уроках можно будет присутствовать?

— Боюсь, что нет, принц, — Ксандор поднял взгляд, и Флёрри, случайно перехватившая его, покраснела от восхищения — действие, какое он оказал на отца, ей только снилось. Шайнинг на секунду застыл и побелел, как будто за спиной Ксандора было что-то, чего он испугался. Ни о какой недовольной спеси дальше не могло идти речи. — Ваше присутствие будет смущать мою ученицу, а моя задача — добиться максимального усвоения материала.

Флёрри заметила, как подрагивает от ярости нога отца в сгибе локтя, и прижала уши. Она чувствовала себя виноватой. Но любопытство и восхищение единорогом, так искусно поставившим на место её отца, взяли верх.

— А-э, — все перевели взгляд на Санбёрста, вдруг начавшего издавать звуки, помимо шелеста страниц и монотонного треска ауры. — Прошу меня извинить, м-мне надо проверить библиотеку. Я-я совсем забыл о времени.

— Конечно, Санбёрст, — Кейденс благосклонно кивнула, и рыжий единорог пулей вылетел из зала, чуть не опрокинув стул и краснея от неловкости. Кристальное сидение подхватила красная аура, предотвращая падение.

— Я ведь правильно понимаю, что Санбёрст — кристальник принцессы? — спросил Ксандор, гася рог. Кейденс кивнула, улыбаясь.

— Изначально мы хотели просить Твайлайт оказать нам эту честь, но, к сожалению или к счастью, обстоятельства сложились так, что им стал Санбёрст. Он очень сведущий теоретик.

— В день её кристаллизации Флёрри показала весь потенциал своих способностей, — Шайнинг Армор снова подал голос, но в этот раз просто констатировал факт. — Потому я и усомнился в вашей… квалификации.

Флёрри стыдливо отвела глаза. Ей много рассказывали о том, как она воплем разбила Кристальное Сердце, и ей было неловко. Родители, конечно, не ругали её за это… но очень часто приводили в качестве аргументов, отказывая ей в просьбе нанять учителя.

Она подняла взгляд на Ксандора. Он перехватил его и улыбнулся — впервые за всю их беседу.

Флёрри завороженно застыла, чувствуя, как наливаются румянцем щеки. Ксандор улыбался только губами, не обнажая зубов, и столько тепла было в этом легком движении, что аликорночка растаяла. Это была улыбка, которую она не встречала никогда в жизни; она создавала ощущение, что её поняли ровно настолько, насколько она хотела быть понятой.

Флёрри скромно улыбнулась в ответ. Ксандор чуть качнул головой, закрывая глаза, и снова посмотрел на её отца. Теплота исчезла из его взгляда и образа. Снова дохнуло холодом.

— Уверяю вас, я не хвастаю достижениями и не обладаю тщеславной натурой. Если я говорю, что сумею справиться с магией аликорна — значит, я сумею это сделать.

Шайнинг Армор все же наградил учителя ещё одним подозрительным взглядом, но больше голоса не подавал.

Весь остальной завтрак Флёрри молчала. Она внимательно слушала расспросы матери, ответы Ксандора и впитывала в себя его голос, как губка. Пленительный баритон с хрипотцой обволакивал её. Кобылка невольно краснела каждый раз, когда пересекалась взглядом с единорогом. По счастью, ни мать, ни отец этого не замечали.

В конце концов, она не выдержала.

— Я сыта, — она отложила вилку с легким «дзынь» и встала из-за стола. — Большое спасибо.

— Флёрри, ты же ничего не съела.

— Я правда не голодна больше, мам, спасибо.

— Первое занятие будет сегодня вечером, Ваше Высочество, — догнал её голос Ксандора. — Я буду ждать вас в Кристальных садах в шесть.

— Вы говорили, что вам хватит и маленького класса, — Шайнинг Армор прищурился, вглядываясь в лицо учителя, но Флёрри мотнула головой, приближаясь к двери и выскальзывая в коридор. — А теперь переносите занятия в сады?

— Первое занятие будет практическим, — донеслось до стремительно пунцовеющей Флёрри. — Должен же я знать, на что способна моя ученица.