Марсиане
Сол 316-318
"Амицитас". Полёт 3. День миссии 320
"Арес III" Сол 316
[08:35] СИСТЕМА: ОШИБКА – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Невозможно отобразить.
[09:36] СИСТЕМА: ОШИБКА – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Невозможно отобразить.
[10:37] СИСТЕМА: ОШИБКА – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Невозможно отобразить.
[11:38] JPL: получено вчерашнее сообщение о сопротивлении магии. Сегодняшнее сообщение "всё в порядке" получено кодом Морзе. Отсюда всё выглядит нормально.
"Амицитас". Полёт 3. День миссии 321
"Арес III" Сол 317
[08:35] СИСТЕМА: ОШИБКА – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Невозможно отобразить.
[09:36] СИСТЕМА: ОШИБКА – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Невозможно отобразить.
[10:37] JPL: получено сегодняшнее сообщение "Всё в порядке". Здесь без изменений.
На этот раз Марк прочёл две главы целиком. Никто из них – ни пони, ни Файрбол, ни даже Драгонфлай – не нашёл в себе сил взяться читать в свою очередь. Они слушали от сцены с Предводителем Назгулов у разрушенных ворот Минас-Тирита и до песни с перечислением погибших, слова которой Марк прочитал звучным голосом.
Драгонфлай чувствовала свою собственную печаль и печаль пони, и даже печаль Файрбола, который обычно не имел особых проблем с насилием и смертью в человеческих историях. Она была шокирована тем, что Марк не чувствовал того же самого – для него это была просто история.
Ещё более она была шокирована тем, что сама была шокирована.
Подождав минуту, чтобы пони озвучили свои обычные комментарии после чтения, и услышав вместо них лишь потрясённое молчание и пару всхлипываний со стороны Старлайт Глиммер, Марк произнёс:
– Большую часть своей взрослой жизни автор был профессором лингвистики и древней литературы. Он специализировался на трудах своих предков, живших за тысячу лет до него – тех из трудов, что ещё сохранились, то есть. В большинстве своём они были похожими на эту песнь в конце, прославлявшими смерть в битве и оплакивавшими павших.
– Кто… будет… про-слав-лять смерть… в битве?
Это предложение, очевидно, потребовало каждого грамма концентрации, которую смогла собрать Спитфайр, но каждое слово звучало как удар под дых.
– Мои предки, – сказал Марк. – И предки Толкина. Народ Рохиррим он придумал на основе народа, называемого англосаксами. Они в конечном итоге стали ядром нации под названием Англия. А моя семья происходит от английских переселенцев. И англосаксы фактически поклонялись войне. Вообще-то, они были частью более широкой культуры, которая считала, что единственная достойная смерть может быть только в битве. Если тебе не повезло умереть от болезни или от старости, то потом ты будешь вынужден примкнуть к силам зла в Последней битве перед концом света.
– Это, – веско сказал Файрбол, – капец.
– Битва Пяти Воинств была не такой ужасной. Хельмова Падь была не такой ужасной. Даже битва при Хогвартсе была не такой ужасающей, – добавила Черри Берри.
– И он написал это так, потому что ему нравилась война? – спросила Драгонфлай.
– Нет. Совсем наоборот, – сказал Марк. – Он писал, пытаясь синтезировать миф, подобный тем, которые он изучал, но он также хотел показать войну настолько ужасной и отвратительной, насколько мог в то время. Видите ли, когда он был молодым – примерно в половину моего возраста – случилась великая война, в которой приняли участие страны всего мира. Одноклассники Толкина и он сам вызвались идти на войну. И Толкин видел ужасные вещи, а после был ранен – я точно не помню как, но он больше года лечился в больнице. И из всех его одноклассников в живых остался только он.
Потрясённая тишина после этого откровения лежала столь плотно, что, казалось, могла бы задушить ферму – по крайней мере так показалось Драгонфлай. Она и высказалась первой:
– Знаете, когда нас отбросило на сотни километров назад в Бесплодные земли силой любви, мы всегда немного удивлялись, что никто из нас на самом деле не умер. Некоторых дезертиров мы так и не нашли, и у кого-то были сломаны кости или крылья от удара, но никто не умер. И, конечно же, мы позаботились о том, чтобы не убивать пони. Это было бы расточительно, – она подняла своё копыто и помахала им в сторону компьютера, с которого читал Марк. – Но это? Это? Все эти люди. И даже орки. Сколько из них решили прийти сами? А у скольких кто-то стоял с кнутом за спиной?
– В её словах есть смысл, – сказала Старлайт. – Ни один вид не является от природы злым. Хотя Драгонфлай заставляет нас иногда сомневаться.
– Эй! Я работаю над этим! Флаттершай что, уже преодолела свой страх перед толпой?
– Прежде чем мы совсем уйдём в эту сторону, – сказал Марк, – я должен заметить, что Толкину изрядно досталось от будущих поколений за всю эту идею, что некоторые расы изначально являются порочными. Многие авторы даже специально писали книги, в которых орки, гоблины и все прочие не являлись исключительно подлыми кровожадными ублюдками. Но, чтобы дать немного контекста… окей, помните мои объяснения про "Сэнфорда и Сына"? То шоу было снято через двадцать лет после публикации этих книг. И Толкину было тогда почти шестьдесят лет. И, в общем… он вышел из поколения с… хм, скажем так, у них существовали предрассудки по некоторым вопросам.
– Я всё ещё утверждаю, что вашему виду нужна хотя бы одна бессмертная принцесса, – пробормотала Старлайт.
– Я хочу на минутку поговорить об Эовин, – вмешалась Черри Берри. – Она всё это время выдавала себя за Дернхельма? Она решила поехать на битву? Она сознательно решила сделать это? Почему?
Марк на минуту задумался.
– Ну, это немного объяснено в книге, – сказал он, – но ты вряд ли поймёшь без знания культурного фона. Взгляни на это так. Во-первых, она была знатной девушкой из Рохана. Но поскольку Рохиррим – это культура воинов, а воин в ней – это работа только для мужчин…
На этом месте Спитфайр фыркнула, да так сильно, что хватило бы на целую лошадь.
– Да, я знаю, но так было в моей культуре около двух тысяч лет, – сказал Марк. – Её братья и другие родственники – мужчины, хочу заметить – наслаждались правом ездить в походы, совершать подвиги и покрывать себя славой. Ей же досталось сидеть дома и смотреть, как её дядя выживает из ума под действием чар Червеуста. После смерти Эовин не удостоилась бы даже имени на надгробной плите, если только двое мужчин не развязали бы войну за право жениться на ней. Но она хотела быть столь же великой, как и они. Тем более что, как им казалось в то время, и их народ, и всё остальное, что было хорошего в мире, должно было погибнуть.
– Это. Капец, – повторил Файрбол.
– Нет, никакой не капец, – возразила Драгонфлай. – У чейнджлингов так же.
– В самом деле? – спросил Марк. – Как это?
– Все лучшие из лучших в улье идут в инфильтраторы. В конце концов, не каждый чейнджлинг может взять и по-настоящему раствориться среди пони… только самые умные и хитрые. Я пробилась туда, но только потому, что была достаточно быстра, чтобы стать курьером. Конечно, всегда нужны рабочие особи, чтобы выполнять другую работу – охранять, ухаживать за личинками, обслуживать улей и всё такое… но всегда есть ощущение, что ты не настоящий чейнджлинг, если не крадёшь любовь у пони.
– Я почти уверена, – сказала Старлайт, – что если бы население Рохана состояло из любвесосущих насекомых, то мистер Толкин уже об этом бы упомянул.
– Это не идеальное сравнение, – признала Драгонфлай. – Но подумайте о том, каково это быть воспитанной в качестве одной из лучших чейнджлингов, сильной, умной, идеальной в маскировке и подражанию голосам, а затем тебе говорят, что ты должна сидеть дома и заботиться о дряхлой королеве или защищать престарелых дронов и личинок. И это в то время, когда все остальные уйдут на свадьбу. Я бы обязательно нашла способ пойти в рейд со всеми, если бы знала, что мне это сойдёт с копыт.
Чейнджлинг обвела всех взглядом и продолжила:
– А Эовин? Она одна из… так, дайте сообразить… ну, одна из трёх… ВСЕГО ТРЁХ! Всего три персонажа женского пола во всей этой истории, у которых вообще есть ИМЯ! – Она сделала паузу. – Подождите, нет, четыре, я постоянно забываю жену двоюродного брата Бильбо, как там её зовут. Но в любом случае очевидно, что она хочет сделать что-то важное, что-то, что люди будут помнить, но никто не позволяет ей этого! Никто не даёт ей даже шанса! – она повернулась к Черри и сказала: – И я знаю, ты понимаешь это, босс! – Чтобы подчеркнуть сказанное, она указала на одно из своих собственных крыльев, которое уже не выглядело таким сморщенным, как в тот момент, когда она только-только вышла из кокона.
Черри кивнула.
– Итак, она пошла на войну, – сказала она, и по её мордочке стекла слеза. – Бедная девушка. Она ведь умрёт на больничной койке, верно?
– Этак мы ударимся в спойлеры, – предупредил Марк.
– Я знала! Она там умрёт!
Драгонфлай решила прекратить это до того, как их командир впадет в истерику как романтическая пони.
– Нет, такого не будет, – сказала чейнджлинг, стараясь говорить как можно более безразлично. – Могу поспорить, что она застрянет в госпитале бок о бок с каким-нибудь раненым солдатом... может быть, даже с этим Фарамиром. Автор наверняка подстроил его ранение именно для этого. Они будут вместе проводить всё своё время и влюбятся друг в друга, потому что люди в больницах только этим и занимаются.
Это сработало. Слова подловили собравшуюся заплакать Черри посреди начальной стадии, и розовая земнопони уставилась на чейнджлинга в полном недоумении.
– Что? – спросила она. – Откуда у тебя взялась такая… глупая-преглупая идея?
– Из коллекции дурацких любовных романов в мягкой обложке, которые насобирала моя королева, – ответила Драгонфлай. – Только когда мы вернёмся домой, не говори ей, что я у неё их заимствовала.
Не то чтобы чейнджлинг сама верила хоть слову из того, что наговорила. Нет, она считала, что с Эовин всё кончено, и, вероятно, в одной из следующих двух-трёх глав их ждёт трагическая сцена у постели, в которой она уйдёт из жизни. Казалось, что мелодраматическая гибель (шипение) в войне – это правильно.
В конце концов, если Ремус Люпин и Нимфадора Тонкс так и не получили своё долго и счастливо в целой серии книг, написанных для маленьких детей, почему это должно было произойти с одержимой войной суицидальной психопаткой?
– Но это не может быть Фарамир, – заметила Старлайт. – Разве он не умирает? Разве Денетор не собирается его кремировать?
– Что значит…
– Сжечь дотла!
– Эй, не нужно переходить на личности!
Марк вмешался, прежде чем недопонимание успело перерасти в нечто большее.
– В следующей главе мы вернёмся к Пиппину, – сказал он. – И мне кажется, что это хорошее место, чтобы прерваться, надеть скафандры и вернуться в Дом на обед.
"Амицитас". Полёт 3. День миссии 322
"Арес III" Сол 318
[08:26] СИСТЕМА: ОШИБКА – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Невозможно отобразить.
[09:27] СИСТЕМА: ОШИБКА – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Невозможно отобразить.
[10:28] СИСТЕМА: ОШИБКА – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Невозможно отобразить.
[10:42] СИСТЕМА: ОШИБКА – Потеря сигнала – Зонд в режиме получения данных.
[10:48] СИСТЕМА: Получен сигнал – Чат восстановлен.
[10:50] СИСТЕМА: ОШИБКА – Потеря сигнала – Зонд в режиме получения данных.
[11:00] СИСТЕМА: Истекло время ожидания сеанса (ошибка потери сигнала, ошибка повторного получения 600 секунд)