Марсиане

Сол 366

"Амицитас". Полёт 3. День миссии 372

"Арес III" Сол 366

– Это глупо.

– Я не собираюсь об этом спорить, – ответил Марк, работая гаечным ключом, в то время как Файрбол держал сопло двигателя (одного из тех, которые они сняли с посадочной ступени МВМ) вверх ногами над его обычной точкой крепления на двигателе "Амицитас". – Но если мы не хотим, чтобы эта штука перевернулась в воздухе, мы должны это сделать.

Файрбол не мог с этим поспорить. Сначала они просто подумали отправить ракетный двигатель, как он есть, все одну и четыре десятых тонны. В конце концов, у Марса ведь была настолько разреженная атмосфера, что её сопротивление можно было не учитывать, верно? Затем Старлайт Глиммер передала им цифры, полученные в ходе испытаний в Эквестрии, в частности, при запуске, который доставил Кризалис к новому гигантскому орбитальному кораблю. Марк сделал несколько быстрых приблизительных подсчётов и выяснил, что испытательный объект, вес которого составлял примерно восемь процентов от стартового веса корабля, использовавшегося во время полета Кризалис, покинет площадку с ускорением около семидесяти G…

…или, если выразить это в метрах в секунду, почти семьсот метров в секунду за секунду, если бы они использовали ту же систему. Даже с более умеренной системой, которую рекомендовала Твайлайт Спаркл, испытательный объект преодолеет марсианскую скорость звука уже примерно через две трети секунды после старта.

Файрбол знал, что он дракон скромного интеллекта, но даже он видел здесь две проблемы. Во-первых, любая способность Марса сбивать полёт с курса воздушным сопротивлением вступила бы в действие практически сразу, и поэтому двигатель должен был быть хотя бы слегка аэродинамичным, если они не хотели, чтобы он упал прямо им на головы в виде нескольких до боли тяжёлых кусков.

Во-вторых, даже при наличии аэродинамического обтекателя, который они пытались соорудить, только идиот согласился бы стоять где-то поблизости от того места, откуда эта штука стартует.

Всё это было очевидно. Но надевать сопло двигателя на саму камеру сгорания задом наперёд, чтобы открытый конец большей частью накрывал внутренности двигателя, было похоже на того пони — а ведь на каждой вечеринке такой пони найдётся – который думает, что это самая уморительная вещь на свете, если надеть абажур на голову. Снова.

Да, это был способ сэкономить на запчастях, хотя это теперь было не настолько актуально, поскольку они больше не собирались привинчивать эту ракету и двух её сестёр к МВМ "Арес IV", но вам не надо быть драконом, чтобы понять смысл накопления полезных материалов во враждебном, непредсказуемом мире.

И да, материал, из которого было сделано сопло, был специально разработан для того, чтобы противостоять огромным температурам, трению воздуха и всему, с чем пони, драконы или невменяемые чейнджлинги могли его столкнуть.

Всё это было правдой, и всё равно это выглядело глупо.

– Ну, вот и всё, – сказал Марк, резко дотягивая последний болт своим ключом с трещоткой. – Пойдём внутрь и сделаем ему носовой конус и стабилизаторы.

Для запуска они притащили двигатель в зону "Эпсилон", к востоку от пещерной фермы. Это не было абсолютной гарантией того, что вращение планеты с запада на восток предотвратит попадание двигателя в Дом в случае аварии, но это уменьшало шансы на это. Любой осечке в системе запуска потребуется немалая помощь, чтобы преодолеть скорость вращения Марса.

Что касается пещерной фермы и зоны "Эпсилон"… ну, они могут вынести прямой удар лучше, чем Дом. Метры земли и камня в любом случае дадут фору купольному холсту по ударопрочности.

Файрбол и Марк тут же скинули с себя скафандры, не тратя времени даром, как только в шлюзе закончился цикл смены давления. Внутренняя температура пещеры сравнялась теперь с температурой в Доме, и клапан в водонагревательной системе постепенно закрывался, по мере того как дополнительные солнечные кристаллы по всей пещере делали свою работу. Кроме того, без скафандров тут было просто комфортнее.

– Эй, Старлайт! – крикнул Файрбол. – Мы возьмём батарею на две минуты поля.

– Зачем? – спросила единорожка, не отрываясь изучая свои рисунки на планшетах, чтобы убедиться, что она чётко представляет себе все поправки, которые надо будет сделать при накладывании заклинания на кристалл для пробного запуска. Она даже не обернулась на крик Файрбола.

Дракон чуть было не использовал слово на эквестрийском, но затем, благодаря нескольким эпизодам из совершенно разных сериалов, в которых упоминалось или показывалось, как это делается, вспомнил английское.

– Сварка, – сказал он. Спасибо, глупое человеческое телевидение.

– Возьмите одну из аметистовых батарей, – сказала Старлайт. – Я осушила их позавчера, поэтому там менее десяти процентов заряда. На две минуты должно хватить.

– Хорошо.

Большинство батарей были из чистого кварца, так как основная часть кристаллов, достаточных по размеру для этой цели, были из кварца, но была и пара больших кусков аметиста, которые они обрезали и превратили в батареи, и их было легко отличить от остальных. Файрбол поднял одну, не обращая внимания на то, как всё казалось немного тяжелее, чем следовало, несмотря на марсианскую гравитацию, и понёс её туда, где Марк выложил пять кусков окрашенного в розовый цвет металла – первоначально фрагменты тонкого внешнего корпуса "Амицитас".

– Ладно, – сказал Марк, беря маркер и рисуя фигуру, приблизительно похожую на треугольник, на одном из кусочков металла и оставляя прямоугольную законцовку, которую можно будет отогнуть и прикрутить к двигателю. Затем он передал последний кусок металла Файрболу. – Ты уверен, что справишься с этим? Я помню первый тест ровера.

– Ничего не случится, даже если нет.

– Верно. Сейчас попрошу Старлайт, чтобы она мне их вырезала, и сразу вернусь.

Файрбол посмотрел ему вслед. Да, строго говоря, магия Старлайт была куда более эффективной при резке. Это было хорошо для стабилизаторов. Но носовой обтекатель требовал несколько иной работы.

Файрбол прикрепил антенны к клеммам батареи, щёлнул выключателем и ощутил поток чистой магии, исходящей от батареи при каждом всплеске и гудении радужных дуг. Прокашлявшись пару раз, чтобы снова зажечь внутреннее пламя для поджига, а затем сжал губы трубочкой так сильно, как только мог, вдохнул через ноздри и выплюнул свое самое сильное, самое горячее пламя прямо на кусок металла перед ним.

Оно было не таким горячим, как у того огромного дракона в книге о Плоском мире – ни у одного из драконов не было такого горячего пламени. А если бы было, то гораздо больше драконов бросали бы вызов Селестии в битве за её трон, и сейчас, без сомнения, у них была бы целая куча драконов на луне или множество прекрасных "скульптур" драконов, расставленных по королевским садам Кантерлота.

Если уж на то пошло, он не мог долго поддерживать пламя даже дома, не говоря уже о том, чтобы делать это здесь, поэтому действовать надо было быстро. Фаербол быстро вырезал круг из металла – не идеально, но довольно близко к нужной форме. Затем он вырезал клин из него – как будто отрезал большой кусок от пиццы. Всё это заняло около минуты.

Ммммм… пицца с малахитом и анчоусами. Он закажет пять таких в ту же минуту, как снова ступит на Эквус. Запишет их на счёт Твайлайт Спаркл, Кризалис или Эмбер, смотря что окажется проще, прямо перед тем, как подаст заявление об уходе сразу всем троим.

Нет. Соберись. Резка завершена, но тебе всё равно ещё нужно проварить шов.

Металл внешней оболочки был достаточно тонким, чтобы дракон мог легко согнуть его лапой. Файрбол сделал это, соединив развёрнутый клин так, чтобы его края перекрывались друг с другом. Вуаля, и приблизительная форма конуса была готова. Он смял шов в нескольких местах своими когтями, чтобы края зацепились друг за друга, а затем снова выдохнул пламя, но на этот раз не такое жаркое, хотя и близкое к тому. Аккуратно передвигая пламя вверх и вниз по шву, он удерживал металлические края как можно плотнее, расплавляя перекрывающий край так, чтобы он, плавясь, соединялся с нижележащим.

Вот. Две минуты с мелочью, и у него был металлический колпак. Конечно, он был не слишком ровным по краям, и немного шире, чем свободное пространство над срезом перевернутого сопла двигателя, но это уже было сделано специально – излишки можно будет загнуть вокруг краёв, а затем закрепить на раструбе двигателя. До тех пор, пока вес был достаточно сбалансирован, и пока общая форма была достаточно острой, чтобы проходить более или менее прямо через разреженный воздух Марса, это было приемлемо.

Вот если бы он реально планировал покататься на этой штуковине, он был бы намного аккуратнее. Чёрт, он бы, наверное, доверил эту работу Старлайт, Драгонфлай или Марку, а сам бы нашёл место в уголке и тихо сидел там, пока его не попросят что-нибудь поднять. Но сейчас нужно было просто закинуть кучу хлама на орбиту. Ничего сложного в этом не было.

– Ага. Да, это сойдёт. – Марк вернулся с четырьмя только что нарезанными стабилизаторами. Сейчас у Старлайт был включён собственный генератор поля, и она начала зачаровывать девять маленьких бустерных блоков и три маленьких целевых кристалла для тестового запуска.

Файрбол выключил свой – он всё равно уже начал искрить, исчерпав запас энергии.

– Как ты получаешь столь горячее пламя? – продолжил человек, откладывая все, что принес с собой, чтобы лучше рассмотреть носовой конус.

– Хорошо подумать. Тогда сделай больше давления в дыхание, – сказал Файрбол. – Больше давление значит более горячее пламя. Большой огненный шар для повыпендриваться, как автомобильная авария в ТВ-шоу – не очень жарко. Очень крошечный пламя, быстрый и много воздух – очень жарко.

– Ха, – Марк бросил на Файрбола взгляд, который дракон не мог истолковать. Он только надеялся, что он не означает "если ты умрёшь, чур я делаю вскрытие". – Хорошо, давай взвесим всё это. В конце концов, нам нужно знать, какой вес мы добавляем к полезной нагрузке.

Файрбол покачал головой. Таковы были люди. Они найдут способ бросить кирпич в солнце с расстояния в двести миллионов километров, но потом добавят туда математики, науки и прочего хлама, чтобы превратить всё в скуку.

Затем он подумал о том, как вели свои дела пони и чейнджлинги, а затем о том, как вели дела драконы, и как различные комбинации этих дел занесли его сюда, и наконец решил, что немного скуки он вполне может пережить.

– Я пойду и возьму весы, – сказал он.