Хуффилдский рубеж

Глава третья.

…Тула Рула не плакала. Розовая кобылка уже проревела добрых полчаса, когда пробиралась через кусты, и ещё часа два или три плакала тихо, смахивая испачканным копытцем слёзы с мордочки. Она устала и проголодалась, в разноцветную гриву забились ветки — и всё-таки девочка упорно шла вперёд — вперёд, подальше от Понивилля. И от того кошмара, что там происходил. Шли часы, стемнело, кустарник давно сменился редким леском, а тот, в свою очередь, уступил место обширным полям, поросшим вереском и редкими деревьями, и усеянным норами кроликов. В одну такую нору Тула Рула и угодила задней левой ногой. Взвизгнув, кобылка вытащила ногу — однако наступать на неё стало больно, и с каждым шагом всё больнее. Обессиленная девочка доковыляла до росшего неподалеку деревца и присела под него. Нечего и думать было, чтобы продолжать путь. Кое-как устроившись, кобылка постаралась расположить ушибленную ногу так, чтобы она меньше болела. Насколько она могла понять — при всей слабости своих медицинских познаний — ничего сломано или вывихнуто не было. А ушиб, надеялась девочка, со временем пройдёт. Ночевать всё равно придется в поле, хорошо ещё, что ночи теплые. Тула Рула свернулась калачиком, стараясь устроиться удобнее. Едва лишь ей это удалось, как на кобылку снова нахлынули неприятные воспоминания. Ничто ведь не предвещало того кошмара, который обрушился на Понивилль. Тула Рула, её подруга Коконат Крим и ещё несколько жеребят играли на окраине города. Всё было так хорошо, и вдруг… Кобылка замотала головой и зажмурилась, стараясь отогнать воспоминания, но не тут-то было: безжизненное лицо Коконат Крим с горящими зелёными глазами немедленно встало перед ней. Вздрогнув, Тула Рула замотала головой, отгоняя жуткое ведение.

“Ну и что… — попыталась она успокоить себя — мало ли чего случалось раньше? В наш Понивилль вторгалась Найтмер Мун, Дискорд, ужасный Тирек, чейнджлинги, Штормовая армия…”

Но в том-то и дело, что до сих пор все эти беды мало касались Тулу Рулу и её близких лично. В самом деле, Найтмер Мун она даже и не увидела; проделки Дискорда, при всём их безумии, бывали приятны (Коконат Крим на полном серьёзе рассчитывала, что, раз уж теперь Дискорд стал всем другом, он будет устраивать шоколадный дождь хотя бы раз в неделю); пока лорд Тирек громил центр Понивилля, Тула Рула с родителями пряталась в подвале (хотя тогда тоже было страшно); о том, что треть города была “подменена”, девочка узнала только задним числом… наконец, учинённый солдатами Короля Шторма погром той улицы, на которой жила кобылка, почти не коснулся (хотя и тогда было страшно). Но одно дело, когда страшно вместе с семьей и друзьями… и совсем другое — когда одной в лесу (пусть даже это и не совсем лес). Уж в этом-то она теперь была уверена твёрдо. А тем более, если ты знаешь, что твои мама и папа, подруги… да вообще, множество знакомых пони сделалась бездумными марионетками со святящимися глазами. Но при всех своих страхах Тула Рула, конечно же, скоро уснула. Шутка ли, столько шла без отдыха и пищи.

Когда она проснулась, уже было светло. Кобылка с сожалением убедилась, что нога всё ещё болит. К этому добавилось бурчание в пустом животе. Тула Рула задумалась, что же ей делать. Вдруг какая-то большая тень — больше пегаса — пронеслась по земле рядом с ней. Испуганная девочка сжалась в комок, забыв про больную ногу, в её голове метался рой мыслей:

“А если я ошиблась, и это Вечнодикий Лес? А это мантикор летит? Или ещё какое чудище?”

Как не близко был Вечнодикий Лес к Понивиллю, Тула Рула не так уж много о нём знала. Особенно в смысле тамошней фауны. Большинство её знаний прибывали на уровне жеребячьих страшилок про мантикор-пожирателей жеребят, по степени правдоподобия находившихся где-то около Безголовой Лошади, “Не заходите в сарай Флаттершай” и “Потолок весь в крови, дверь шатается…” Но уже спустя несколько секунд всё разрешилось — в нескольких шагах от кобылки приземлились две пегаски. Они летели так близко друг к другу, что девочке со сна почудилось, что тень принадлежит одному существу. Пегаски были облачены в лётные комбинезоны Военно-воздушных сил, и внешне были очень похожи — обе стройные и мускулистые, с фиолетовой шерстью. Видимое различие состояло в том, что у одной была бело-голубая грива, у другой же грива была голубой, да ещё и с розовым бантиком, плохо вяжущимся с военной экипировкой. Пегаска с голубой гривой заговорила первой:

— Всё в порядке, малышка! Не бойся, мы хотим тебе помочь. Ты из Понивилля?

Тула Рула радостно закивала головой, и, бормоча что-то невнятное, попыталась приблизится к пегаскам. В результате она оказалась на земле и едва не лишилась чувств. Следующие пару минут она плакала, уткнувшись носом в шею голубогривой пегаски. Вторая девушка тем временем открыла медицинскую сумку и начала осматривать кобылку.

— У неё сильный ушиб ноги, вдобавок к нервному истощению. Придётся вколоть ей успокоительное.

Крыльевые пальцы пегаски ловко вытащили из стерильного пакета шприц с успокоительным и одним выверенным движением воткнула иглу в круп кобылки.

— Ладно, сестрёнка. С девочкой всё ясно. Вытаскивай ремни, нести её будем вместе.

— Это точно — согласилась вторая пегаска — чем скорее она окажется в Кантерлоте, тем лучше. Может, хоть что-то станет понятно…

Фэйри Голд отпил глоток кофе и протёр усталые глаза. Снова послышался приглушенный расстоянием и бархатными портьерами грохот пушек: артиллерия продолжала вторую тренировку. Далеко не столь длинную, как первая: теперь стоило подумать об экономии боеприпасов. Однако, по расчётам артиллерийских командиров, большая часть расчетов уже неплохо пристрелялись, а недостатки в расположение орудий были устранены. Если бы Сомбра привёл к Хуффилду хоть что-то, похожее на обычную армию, то его солдатам бы пришлось очень несладко. Но полный провал всех разведывательных действий не давал надежды даже на то, что Сомбра идёт именно через Хуффилд. В конечном итоге, даже само предположение о том, что его первой целью является Кантерлот, почти не на чём не основывалось.   

— Вам нужно отдохнуть, сэр — заметила вошедшая в кабинет командующего Твайрли Стич.

— Да, наверное… — рассеяно отозвался Фэйри Голд, и, резко крутанув головой, чтобы разогнать сонливость, произнёс уже обычным тоном: — Я отдохну часа два. Если случиться что-то, немедленно доложить.

— Слушаюсь, сэр! — отчеканила кобыла и вышла из кабинета.

Проводив её взглядом, Фэйри Голд перебрался из кресла на диван. Вопреки тому, что, казалось, он должен будет уснуть, едва коснувшись головой подушки, единорог обнаружил, что сон, полминуты назад наливавший свинцом голову, вдруг куда-то отступил. Подозревавший что-то такое Фэйри Голд усмехнулся и поднял телекинезом толстую книгу, лежавшую на краю стола. Он начал читать её чуть меньше месяца назад, но дело двигалось довольно медленно: дело в том, что это было, как сообщала набранная на гравированном и раскрашенном титульном листе надпись “Vies de Fleshus Magnus, de Titus Quintus, et de Flaminius l'Zebricain, translatées de ponilatin par Guy de Guyrgouyn”, которое волей-неволей пришлось читать именно так, в старом пранцузском переводе, а не на современном эквестрийском, за что, конечно, “спасибо” нужно было сказать самому Флэшу Магну. Командующий вновь порадовался, что живой герой древности остался в Кантерлоте, и не ошивается сейчас вокруг штаба с каким-нибудь гениальным планом. Идея же использовать старинное жизнеописание античных полководцев в качестве снотворного оказалась весьма удачной: прочитав лишь полстраницы, генерал почувствовал, что засыпает, и едва успел закрыть книгу и опустить её на край дивана, как сон сомкнул его веки.

Проснулся он от негромкого голоса Винд Рэйна.

— Сэр, к вам особый курьер… — адъютант явно делал акцент на слове “особый”.

Эту изящную серебристую пегаска с кудрявой синей гривой Фэйри Голд сразу же узнал: то была одна агентов-связных Секретной Службы. Пегаска отсалютовала генералу и положила на его стол запечатанный конверт.

— Сэр, срочное сообщение от Мадам D. Очень срочное.

— Благодарю, флай-энсин. — Фэйри Голд поднял конверт телекинезом — Можете идти.

— Слушаюсь, сэр! — ещё раз отдав салют, флай-энсин исчезла так же быстро и тихо, как появилась.

Радость командующего относительно того, что Секретная Служба наконец дала о себе знать, почти мгновенно испарилась, когда он вчитался в присланный отчёт.

“Секретная служба И.В., отдел государственной безопасности.

Командующему Кантерлотской группой войск Лт.Джэн. Фэйри Голду.

Срочно. Секретно.

Сэр, довожу до вашего сведенья, что нам удалось получить показания свидетелей о произошедшем в г. Понивилле. Согласно показаниям двух свидетельниц (см. приложение), так называемый “Король Сомбра”…”

Командующий откинулся на спинку кресла, монокль выпал из его глаза. Не в силах сдержать волнение, он воскликнул:

— Ничего себе… Дискордовы потроха! Что же выходит: в паре десятков… а то и просто в паре миль от наших позиций находится маг, способный подчинить разум сотен и тысяч разумных существ, вдобавок, он уже это сделал с населением Понивилля. Похоже, что и наша разведка тоже пропала из-за этого… А, и вишенка на торте: этот Сомбра, если верить Мадам D, победил хвалёную Принцессу Дружбы и её подруг…

Овладев собой, Фэйри Голд отложил доклад и задумался.

“Если всё настолько серьёзно, то возведённая нами оборонительная линия теряет смысл. Необходимо немедленно снимать войска с позиций и отступать к Кантерлоту. А там…”

Тишину ночи разорвали почти одновременно раздавшаяся из оперативного отдела звонки доброго десятка телефонов. Командующий вскинул голову и на мгновение застыл в кресле, будто не веря своим ушам, а потом кинулся к двери. Но навстречу ему уже бежала Твайрли Стич:

— Сэр, вся линия докладывает, что появилась большая масса неизвестных. Вероятно, это неприятель. Дежурный уже объявил общую тревогу.

В подтверждение этим словам с улицы раздался рёв сирены и звуки горнов. Следом послышались топот копыт и лязг оружия. Фэйри Голд закрыл копытом лицо.

— Не вериться даже. Будто в бульварном романе… Они специально ждали, когда я прочитаю доклад?..

К тому времени, как командующий и чины его штаба добрались до командного пункта 2-й Кантерлотской тяжелой дивизии,  который должен быть и его полевым КП, на позициях уже стало тихо — почти весь личный состав уже занял положенные ему места. Сотни биноклей и десятки стереотруб были направлены в ночь. Хоботы орудий, окруженных такими же, как они, неподвижными расчётами, серели в полумраке в ожидания приказа. Холодные стволы пулемётов были готовы по первому слову выплеснуть через амбразуры лавину огня и стали. Каждый квадратный фут на добрую милю вперёд простреливался благодаря педантично рассчитанным секторам обстрела, делая наступления с любого участка очень опасным. В траншеях за заграждениями замерли солдаты тяжелых и стрелковых частей, готовые встретить врага пулями, дробью и копьями. За их спинами эскадроны лёгких дивизий были готовы отразить прорыв линии или попытку обойти рубеж с флангов, а пегасы ждали только приказа, чтобы взвиться в небо и обрушится на любого врага… Или всё-таки не на любого? Рубеж казался неприступным, и Фэйри Голд ощущал непрошенную гордость за проделанную работу. Но теперь он знал, что все эти приготовления не стоят и обрезаного бита. Однако в голове единорога уже созрело что-то, похожее на решение этой проблемы.

К командующему подскочил командир дивизии — молодой единорог с холёным аристократическим лицом. Его сопровождала начальник штаба дивизии — изящная единорожка с заплетённой в толстую косу гривой.

— Сэр, какие будут приказы?

— Ожидайте приказов. — коротко ответил Фэйри Голд, и, найдя взглядом Сильверсвипа, приказал ему:

— Отдайте приказ включить все прожекторные установки.

— Но сэр, по боевому расписанию…

— Выполняйте приказ!

— Слушаюсь, сэр!  — пожилой земнопони приложил копыто к козырьку фуражки, и поспешил к узлу связи, чтобы отдать необходимые распоряжения. Пятью минутами позже он вернулся, и, вытащив из кармана часы, сказал:

— Ещё две минуты, и все прожектора заработают.

Действительно, вскоре яркие прожекторные лучи разрезали ночной мрак… и высветили тёмную массу, застывшею в неполной миле от рубежа. Прильнувшие к биноклям и стереотрубам в ужасе отшатнулись, увидев, из кого состояла эта масса. Послышались крики —  “Селестия, защити!”, “Этого не может быть!”, “Что это?” и просто “Ужас! Ужас!”…

И, конечно, многие взгляды обратились к командующему Фэйри Голду, надеясь, что он знает, что делать. Единорог распорядился:

— Включите все динамики. Я должен обратиться к защитникам рубежа.

— Сэр?

— Скорее, выполняйте, дорога каждая секунда!

Прошла далеко не одна секунда, но вот, наконец, голос единорога, усиленный десятками динамиков, загремел над траншеями, блиндажами и артиллерийскими позициями:

— Воины Эквестрии! Мои товарищи, вы видите теперь, какой неприятель противостоит нам. Вы видите, что бесчестный тиран-чародей ведёт на Кантерлот тысячи наших сородичей — от стариков до малых детей. Разве я имею право приказать вам стрелять в них? А если бы и приказал, а вы бы подчинились — чем бы это нам помогло? Да Сомбра только того и ждёт, чтобы мы обезумели от страха и обратили оружие, которое дано нам для защиты Эквестрии… нашего народа… против самого нашего народа! Нет, не бывать этому! Но если он ждёт так же и того, что бы мы поползли к нему на коленях, умоляя о пощаде, то он и здесь ошибается! Соратники! Я, ваш командующий, приказываю вам  — оставьте позиции и рассейтесь по полю. Заставим Сомбру побегать за нами. Наш народ всегда был силён ногами, так пусть же ноги помогут нам опять! Пока в силах маневрируйте, уходите из-под действия тёмной магии! Иначе мы не можем помочь нашему народу. Элементы Гаромонии освящают наш путь… — Фэйри Голд не мог не подумать, что в этих его словах хватает банальности, но он чувствовал, что они исходят от сердца — Вы помните? Верность, Честность, Щедрость, Доброта, Смех и Магия! — было похоже, что и с противоположной стороны тот единственный разум, что был свободен, обратил внимание на речь эквестрийского военачальника: ряды зеленоглазых марионеток двинулись вперед — Пока в силах, не сдавайтесь, заставьте Сомбру потратить на вас побольше времени. Верьте — древняя магия не оставит Эквестрию! Да здравствует Эквестрия! — выдохнул единорог в микрофон. На несколько секунд воцарилась тишина, а потом её прорезал голос, а уже спустя мгновение все — адъютанты, штабные офицеры, телефонисты — кричали “ Да здравствует Эквестрия!”, и клич этот, расходясь в разные стороны, прокатился по всему Хуффилдскому рубежу.  

— Разрешите начинать вывод войск с рубежа, сэр? — обратился к Фэйри Голду Баньер де Руж. Рядом с начальником штаба встал, ожидая того же приказа, лощеный командир дивизии.

— Разрешаю! — отдал Фэйри Голд последний приказ.

Вновь взревели горны, ночь прорезали свистки и топот копыт. Взводы и роты начали покидать позиции. В небо взялись пегасы, среди которых, подобно настоящим молниям, пронеслись “Вондерболты”: Спитфайр была полна решимости дорого продать Сомбре свою волю. Хотя командующий не тешил себя надеждой, что всем защитникам Хуффилдского рубежа удастся вырваться на свободное пространство до подхода марионеток Сомбры, за большей их частью чародею и его слугам ещё придстояло побегать. А каждая лишняя минута работала против Сомбры. К Фэйри Голду обратился по-прежнему неподвижно стоящий у стереотрубы Сильверсвип.

— Жаль, сэр, что я староват для догонялок. А вот вам лучше бы поторопится.

— Вы правы, генерал. Да хранит вас Селестия.

Отдав салют, Фэйри Голд поспешил к выходу с командного пункта.