Реабилитация
Глава XIII
Пять разных пони собрались в небольшой комнате с бело-зелёными стенами. У них были разные характеры, разные привычки, разное социальное положение… Единственное, что их объединяло – дружба с одной необычной лавандовой единорожкой.
– Они собираются отпилить ей рог, – раздался голос Эпплджек в стенах комнаты для групповой терапии мемориальной психиатрической больницы Бродхуф.
Троих присутствующих эти слова поразили до глубины души. Лишь реакция четвёртой, социального работника, выражалась понимающим кивком.
– Её побег оказался беспрецедентным случаем, – продолжала оранжевая доктор. – Бродхуф не знал раньше пациентов, способных на заклинание телепортации и не боящихся разломать магический глушитель. Согласно правилам содержания пациентов у администрации больницы оставалось только два варианта. И для ведения круглосуточного надзора за пациенткой у больницы не хватает персонала.
– Когда? – спросила Рэрити. Она заранее догадывалась, о цели устроенного Эпплджек собрания, и понимала, что время будет играть ключевую роль.
– Начало операции через три часа. Они бы начали раньше, но, к счастью, доктор Дриммер утром уехал за очередной партией медикаментов, а доктор Роуз наотрез отказался подпустить к Твайлайт менее квалифицированного специалиста. Он всё ещё надеется, что, несмотря на цератотомию история Твайлайт поможет продвинуть его экспериментальную методику лечения.
Эпплджек замолчала, позволяя присутствующим обдумать услышанное.
– По крайней мере, она вернулась. Как и обещала, – заметила Рейнбоу Деш.
– Она говорила, чтобы мы не волновались, – прозвучал плаксивый голосок Пинки. – Что ей просто нужно помочь ещё какой-то несчастной пони. Но как нам не волноваться, когда у неё хотят забрать магию! Как нам не волноваться, если малейшая оплошность хирургов может привести к тому, что вместе с магией пропадёт и сама Твайлайт!
– Какова вероятность успешного проведения операции? – задала очередной уместный и точный вопрос Рэрити.
– Статистически семьдесят два процента. Но её история болезни и свежеполученные жизненные показатели делают практически невозможными никакие прогнозы. Она никак не походит на среднестатистического пациента. Фактически, её шансы могут быть как намного выше, так и намного ниже.
За словами Эпплджек снова последовала пауза на обдумывание, которую неожиданно прервал тихий, робкий, но в то же время преисполненный уверенности голосок.
– Нет, – одним словом Флаттершай привлекла к себе всеобщее внимание. – Нет… Мы не можем доверить жизнь нашей подруги слепому случаю. Это… неправильно.
Оказавшись под столь пристальным вниманием, жёлтая пегаска быстро стушевалась и уставилась в пол.
– И, конечно же, мы так не поступим, – подбадривающе приобняла подругу крылом Рейнбоу Деш.
– Конечно, не поступим, – подтвердила Эпплджек. – Для этого я вас и собрала. У меня уже есть кое-какой план.
Лёгкая улыбка заиграла на губах оранжевого доктора.
– Идея проста. Как вы знаете, Твайлайт довольно хороша в магии. Если бы удалось снять с неё магический глушитель, то она бы смогла сбежать. Но до операции её без присмотра и на минуту не оставят. Поэтому, нужно всё провернуть прямо у всех под носом. Прямо на операции.
Убедившись, что подруги с интересом ловят каждое её слово, Эпплджек продолжила:
– Операция будет проходить под общей анестезией. А что, если анестезия не сработает? Что если вместо закиси азота будет подан обычный воздух, а Твайлайт притвориться спящей? Что если дежурный единорог-диагност, являющийся моим хорошим знакомым, даст добро на начало операции? Что если с Твайлайт снимут магический глушитель, считая, что она находиться в глубоком сне?
На губах подруг тоже заиграли лёгкие улыбки.
– Итак, нам нужно достать маскировку под ассистента хирурга, наложить свои копыта на баллон с анестезирующим газом и подать Твайлайт сигнал, что мы рядом, и что ей нужно притвориться спящей. А дальше, просто прикрывать её побег.
План понравился подругам. Всем кроме одной.
Неожиданная мысль пробежала в головке розовой пациентки-неассистента, убирая улыбку с её мордочки.
– А если она не захочет убегать? – тихо спросила Пинки Пай.
– Как это не захочет? – удивилась Рейнбоу. – Если бы доктора захотели отпилить мне крылья, я бы сбежала не задумываясь!
– Эпплджек, ты её видела? – продолжала Пинки. – Видела, какой у неё взгляд?
Оранжевая доктор хотела было ответить, но вдруг запнулась.
Она видела Тайлайт, когда ту привели в Бродхуф. Та выглядела очень уставшей, но с её лица не сходила какая-то глупая улыбка. И её взгляд. Она не замечала, что происходит вокруг. Её глаза смотрел куда-то далеко. Очень далеко. И Твайлайт нравилось то, что она там видит.
– Она вернулась сюда не только потому, что обещала, – разъясняла свои подозрения Пинки. – Мне кажется, что она сейчас просто плывёт по течению. Она не станет сопротивляться или пытаться убежать.
На несколько секунд наступила гнетущая тишина.
– То есть она… сдалась? – неуверенным голосом спросила Рейнбоу Деш. Ей очень не хотелось в это верить.
– По-моему, она решила, что уже сделала всё, что могла. Что теперь от неё уже ничего не зависит, – объяснила Пинки.
Подруги смотрели на Эпплджек, ожидая, что та опровергнет слова розовой пациентки-неассистентки.
Из пяти присутствующих только им двоим довелось увидеть Твайлайт.
И Эпплджек с грустью обнаружила, что Пинки может быть права.
В глазах лавандовой единорожки не было и следа того духа борьбы и неповиновения. Тех самых качеств, что при неудачных обстоятельствах привели к памятному заключению в изоляторе.
– Что ж, это немного всё усложняет, но и только, – разобралась в своих мыслях Эпплджек. – Если Твайлайт «просто плывёт по течению», то она также не станет мешать нам спасать её. Но план придётся доработать. Придётся нам рассчитывать не столько на её магию, сколько на свои силы. И последствия для нас окажутся гораздо серьёзнее.
Эпплджек вернула на мордочку лёгкую улыбку и обвела взглядом подруг.
– Кто готов ради нашей подруги нарушить больничные порядки — поднимите копытце, – сказав это, оранжевая доктор подняла ногу сама.
Первой среагировала Рейнбоу, поднявшая ногу одновременно с Эпплджек. Пинки поспешила последовать её примеру. Через несколько секунд вверх неуверенно поднялось жёлтое, дрожащее копытце Флаттершай. Оглядев присутствующих и тяжело вздохнув, Рэрити также подняла свою белую ногу.
На лицах подруг заиграли искренние, тёплые улыбки.
Золотая небесная колесница принцессы Селестии, запряжённая четвёркой белоснежных пегасов в сверкающих на солнце золотых парадных доспехах, приземлилась перед мемориальной психиатрической больницей Бродхуф. И из неё вышла правительница всея Эквестрии собственной персоной.
Два гвардейца, освободившись от сбруи, последовали за принцессой, образовав парадный эскорт.
Следившая за приземлением из окна третьего этажа розовая пациентка-неассистент поспешила передать тревожные новости оранжевой земнопони в костюме ассистента хирурга, находящейся возле операционной. Розовая пациентка понимала, что появление на игровой доске столь крупной фигуры легко может разрушить весь план!
Селестия уверенной походкой направлялась вглубь больницы. Каждый встречный пони спешил склониться в почтительном поклоне. Каждая преграждающая дорогу дверь – открыться. Никто не смел потревожить правительницу неуважительным вопросом о цели её столь неожиданного прибытия.
Принцесса отметила про себя, что её визит может также послужить внеплановой государственной проверкой.
В те разы, когда она посещала эту больницу официально, предупредив заранее, Бродхуф выглядел по-другому.
Сейчас же не было ни многочисленной приветственной делегации, ни запаха свежей краски, да и общие уровни шума и, следовательно, дисциплины значительно отличались от «показательных» не в лучшую сторону.
Вон, например, какая-то жёлтая пегаска-пациентка устроила истерику, которую было слышно за два коридора. И совместных действий трёх медработников не хватало, чтобы её успокоить.
А вон, на перекрёстке о чём-то громко и увлечённо спорят белая единорожка в деловом костюме и старшая медсестра с крупным жеребцом-санитаром за спиной. Причём спорят настолько увлечённо, что проходящую мимо правительницу Эквестрии они заметили только в четырёх шагах от себя! Ну, хоть поклониться не забыли.
А какая любопытная картина предстала перед Селестией на третьем этаже! Сначала за стеной раздавались металлический скрежет и громкие злые крики вперемешку с задорным смехом, а потом в коридор на большой скорости выехала больничная каталка. Над ней в воздухе висела голубая пегаска-пациентка с радужной гривой. Она активно работала крыльями, опираясь передними копытами о каталку, чтобы направлять её движение.
Ловко управляясь со своим импровизированным транспортным средством, пегаска легко вошла в поворот, но, увидев в конце коридора белоснежную аликорну, пациентка от неожиданности потеряла управление. Каталку занесло вбок, и столкновение с дверным косяком привело к развороту на сто восемьдесят градусов с последующей остановкой.
Тут же вслед за пациенткой в коридор выскочили четыре санитара, которые быстро взяли ситуацию под контроль.
Наконец правительница Эквестрии дошла до двери операционной. И у находящихся за ней пони в белых халатах и медицинских масках с шапочками обнаружились некоторые возражения.
– П-Принцесса? – заикаясь, заговорил серебристый жеребец, судя по всему – главный хирург. – Извините, но у нас тут начинается операция! Все посторонние должны покинуть помещение! Нельзя нарушать стерильность…
– Мне нужно поговорить с пациенткой, – перебила его Селестия. – Она нужна мне в ясном уме и твёрдой памяти.
Врачи в операционной неуверенно переглянулись. Особенно забавно выглядела оранжевая ассистентка с замершей в копытах маской для анестезии.
Лавандовая пациентка, расслабленно лежащая на операционном столе, открыла глаза.
– Оставьте нас, – приказала правительница Эквестрии.
Главному хирургу ничего не оставалось, кроме как почтительно поклониться.
– Как пожелаете.
Пони в медицинских халатах направились к выходу.
Последней вышла оранжевая ассистентка, долго не спускавшая взволнованного взгляда с пациентки, что беззаботно улыбнулась ей в ответ.
Лавандовая единорожка осталась наедине с белой аликорной.
Наконец, принцесса Селестия могла получить ответ на свой вопрос.
– Откуда ты знала?
Новая беззаботная улыбка озарила мордочку Твайлайт, когда та встретилась взглядом с Селестией.
– Так значит, я не ошиблась. Вы ведь попросили у неё прощения?
– Здравствуй, сестра.
Принцесса Селестия застыла на пороге.
Десяток готовых выполнить любой приказ верных пегасов-гвардейцев стоял прямо за ней.
Ещё примерно двести – кружили вокруг Ночной Башни.
А виновница всего переполоха лежала на своей роскошной тюремной кровати с безразличным, уставшим выражением на лице и приветствовала посетительницу словом, которого Селестия от неё не слышала уже многие сотни лет.
И на ней был надет магический глушитель.
– Что, даже здороваться не будешь? – безразличным тоном поинтересовалась узница, когда пауза затянулась.
Для неискушённого глаза, развернувшаяся перед белой аликорной картина почти ничем не отличалась от вчерашней. Но чуткий взор аликорны улавливал многочисленные следы недавних заклинаний «узницы». Особенно на её магическом глушителе, перенёсшем не менее десятка различных преобразований.
Она притворяется. Она может использовать магию. Она может атаковать в любой момент.
Принцесса Селестия жестами приказала гвардейцам покинуть помещение и никого не впускать. Она взяла их с собой в первую очередь для облегчения поиска и устранения мелких побочных помех. При столкновении же с серьёзной опасностью Селестия предпочитала сражаться лично, а не подставлять под удар верноподданных.
– Прекращай этот маскарад, – с этими словами Селестия бросила на половину заключённой злосчастный перочинный нож, со следами принадлежащей Луне магии. – Что ты сделала?
У неё наверняка есть план. Она наверняка успела за ночь что-то провернуть. Что-то из своих больных фантазий. И зачем-то ей нужно было встретиться со мною именно здесь.
Ленивый взгляд Луны проследовал за брошенным предметом, упавшим около её кровати. Тёмная аликорна медленно встала и подошла к решётке с другой стороны.
Синеватая аура охватила магический глушитель и легко сняла с рога.
Затем синеватая аура окружила лицо «узницы». Драконьи зрачки сменились обычными, а длинные хищные клыки уменьшились до обычных размеров. Да и её усталая поза разительно отличалась от привычно-горделивой.
Подняв на Селестию спокойный, уверенный взгляд, Луна тихо произнесла:
– Ничего.
Под взглядом «узницы» Селестия на секунду растерялась.
Она очень давно не видела Луну такой. И дело было не только в форме глаз.
Когда принцесса Луна так смотрела и так говорила, она никогда не врала.
– Луна? – голос правительницы Экветсрии предательски дрогнул. – Это действительно ты?
– И всегда была.
– А как же Найтмер Мун?
– Скажем так. Эта глупая игра мне уже надоела.
– Игра? Но обследовавшие тебя доктора! Их тесты! Годы обследований и тестов!
Заключённая лишь печально улыбнулась.
– Обследований и тестов, направленных на установление вполне определённого диагноза. Вместо того чтобы указывать вам на ваши ошибки, я решила подыграть.
Это всё ещё может быть ловушка! Ей нельзя верить! Не ослабляй бдительность!
– Когда говорила тебе правду — ты не слышала. Когда попыталась повысить голос — ты заперла меня здесь. Когда очередной психолог не мог определить, что со мной не так — ты присылала нового.
Не верь! Опасно! Ей хватит одного точного заклинания чтобы…
– Что же я наделала… – ноги белоснежной аликорны задрожали, и она опустилась на колени. Глаза заволакивали слёзы, лишая её чёткого обзора позиций вероятного противника. Недопустимая ошибка для правителя Эквестрии, ответственного за жизни своих верноподданных.
Но сейчас ей было наплевать на верноподданных. Наплевать на Эквестрию. Наплевать на свою беззащитность.
– Луна… Сестра… Сможешь ли когда-нибудь простить меня?
Тихий хлопок и синяя вспышка света ознаменовали заклинание телепортации. Селестия зажмурила глаза, мысленно готовясь к худшему.
Но секунды проходили одна за другой, и ничего не происходило.
Наконец, открыв глаза, Селестия увидела, что принцесса Луна стоит прямо перед ней на коленях, повторяя её позу, и ободряюще улыбается.
Поймав взгляд белоснежный аликорны, «узница» выразила ответ на её вопрос одним коротким кивком.
– Да. Я попросила у неё прощения. И сестра даже простила меня. Жаль только мне не удалось до конца ей поверить. Я бы себя не простила.
– Значит, Эквестрии очень повезло, что в Ночной Башне оказалась именно младшая из сестёр, – Твайлайт показалось, что её шутка вышла очень грубой и неуместной. Но не напрасной, о чём свидетельствовала заигравшая на губах Селестии робкая улыбка.
– Но как ты узнала?
– У меня были подозрения насчёт её состояния. Эти подозрения я тогда и проверяла. Вы уже видели то заклинание, что мы разработали с Сансет?
– Да. Странное заклинание. Смесь хождения по снам и сверхдальнего магического сканирования.
– А вы знали, что при сильных эфирных возмущениях, кристаллическая решётка висмута начинает пропускать ультратонкие магические колебания?
Эти два вопроса единорожки, заданные подряд, позволяли взглянуть на недавние события в совершенно новом свете. Селестия с удивлением смотрела на Твайлайт.
– Я тоже не знала. А потом наткнулась в Сомнамбулическом трактате на описание особенностей этих самых колебаний. И, сверившись с параметрами энергопроводности висмута из справочника по минералогии, убедилась в правдивости своей теории.
Селестия была поражена. Магический глушитель Луны, спроектированный, сделанный и проверенный лучшими учёными Эквестрии своего времени, не блокировал при достаточных эфирных шумах заклинания тонкого эфира! Теоретически, Луна всё ещё могла гулять по чужим снам! И не только!
– Я её освободила в первую очередь, чтобы получить ответ. И она рассказала мне, что за заклинание она сотворила месяц назад. Возьмите то, что получилось у нас с Сансет и добавьте двухстороннюю ментальную проекцию.
Принцесса Селестия попыталась мысленно представить, что тогда получится, как бы тогда выглядела магическая структура заклинания… И обнаружила, что получающаяся структура выглядит очень даже знакомой…
Запретное заклинание переноса сознания.
Луна что, была настолько в отчаянии? Она была готова променять своё вечное заточение в теле могущественного аликорна на жизнь обыкновенной единорожки? Конечно, исполни она заклинание идеально, с ней остались бы все её знания и память. И, возможно, потом она бы умудрилась вернуть своё тело обратно…
– К сожалению, сотворить столь сложное заклинание без открытого доступа к магическим потокам, опираясь лишь на отголоски вибраций эфирных шумов, оказалось слишком сложно даже для сильнейшего мага-сноходца. К тому же, боясь не успеть, Луна торопилась дотянуться хоть до кого-нибудь, погружённого в мир снов. И ближайшей к ней по ментальному состоянию оказалась пациентка психиатрической больницы Бродхуф, потерявшая сознание от боли во время электрошоковой терапии…
Казалось, что принцесса Селестия уже не может выглядеть более удивлённой, но каким-то образом ей это удалось. Ещё один кусочек пазла происходящего встал на своё место, хорошо вписываясь в общую картину.
– И всё это сошлось вместе: буря в эфирном подпространстве, магический глушитель, высокая сложность заклинания, единорожка с сильным магическим даром и электрошоковая терапия… Число возможных исходов из такой гремучей смеси не поддаётся исчислению… И, поскольку я сейчас здесь, фактический исход включал в себя доказательство теории «О бесконечных суперсферах и связях между ними».
– И, поскольку Луна осталась Луной, и её поведение ничуть не изменилось, значит, разум больной единорожки, подчиняясь искажённому обстоятельствами заклинанию переноса сознания, переместился в твой мир, – подвела итог Селестия.
– И, судя по всему, этот разум захватил с собою кусок знаний, памяти и обиды принцессы Луны. И теперь, путешествия по миру тонкого эфира между суперсферами, он пытается сломить мою волю кошмарами и завладеть моими знаниями, чтобы окончательно вписаться в мой мир и заменить меня…
Лавандовая единорожка разорвала зрительный контакт, легла обратно на операционный стол и зажмурилась, потягивая свои затекшие конечности.
– По крайней мере, такова моя теория.
Правительница Экветсрии, закончив обдумывать слова своей собеседницы, удостоила наконец своим вниманием окружающую операционную. Её внимание привлёк висящий на доске рентген головы пациентки с красными пометками около рога. Пометками, характерными для вполне определённого вида операций.
– Мне вот интересно, – поинтересовалась Селестия, – а что бы с тобой было, если бы я не успела остановить операцию?
– Ну, у меня уже были кое-какие планы, – задорно улыбнулась единорожка. – И они включали в себя весёлое времяпрепровождение с моими подругами… Но я рада, что вы успели. Веселье закончилось бы очень быстро.
Из-за дверей, за которыми находились освободившие помещение доктора, раздались приглушённые звуки спора. Кажется, верховная администрация больницы пожаловала разобраться в ситуации. Но оставленные снаружи гвардейцы не пропустили бы внутрь даже герцога из Мэйртонии.
– Знаешь, Твайлайт, по правде говоря, я не знаю, что теперь делать со всей этой королевской ситуацией. Очевидно, что держать Луну взаперти больше нельзя, но ей всё ещё нужна помощь. Психологическая помощь.
– Ну, думаю, в Эквестрии найдётся квалифицированный психолог, способный ей помочь. Главное, навещайте её почаще, и будьте с ней честны.
– Думаю, ты права, – робкая улыбка Селестии уступила место хитрой. – У меня даже есть кое-кто на примете. Одна молодая единорожка, которая уже не раз успела продемонстрировать удивительное понимание чужих проблем. Конечно, у неё маловато опыта, зато она на своей шкуре испытала нечто подобное, хоть и несравнимое по масштабам. К тому же, что немаловажно, она уже обладает некоторой осведомлённостью по данному вопросу.
– Некоторой осведомлённостью? Так стоп. Вы же это не серьёзно?
Хитрая улыбка и не думала покидать лицо принцессы Селестии.
– Лаааадно… – сказала Твайлайт. – В таком случае, думаю, она не откажет. Правда у неё всё ещё остались кое-какие незаконченные дела в Бродхуфе, при том, что она напрочь испортила отношения с тамошней администрацией.
– Не вижу никаких проблем, которые не смог бы разрешить приказ, подписанный правительницей всея Эквестрии.
И ещё одна новая улыбка появилась на благодарной мордочке Твайлайт.