Лишняя

18. У страха глаза велики

Непростая, но, смею надеяться, любопытная заявка про пришедшую к успеху Найтмер Мун, победившую и изгнавшую Селестию, всё ещё ждёт своих авторов: https://ficbook.net/requests/498279

До рынка оказалось недалеко, но даже за этот короткий путь, не занявший много времени, я совершил ещё одно открытие: «я вместе с кем-то» и «я один» в глазах местных — весьма разные сущности. Даже несмотря на то, что теперь я никого специально взглядом не шугал, смельчаки обходили мою одинокую фигуру по заметно большей дуге, а количество этих смельчаков столь же заметно уменьшилось.

В результате, рынок я застал в стадии если и не поголовного, то достаточно массового сматывания удочек. В бега подалось не только изрядное число покупателей, но и даже несколько продавцов при виде меня предпочли досрочно завершить рабочий день. Оставшиеся же храбрецы перестали громко зазывать к себе и азартно торговаться в голос, то и дело бросая на меня нервные взгляды. Наблюдать быстро замирающий и затихающий рынок было занятно, словно класс со школьниками, из которого посреди урока вышла учительница, а потом, вернувшись через десять минут, мрачно поинтересовалась, почему слышала какой-то грохот и дурные вопли из кабинета даже на другом этаже.

Усмехнувшись сравнению, я, под аккомпанемент стремительно сгущающейся тишины, вошёл на рынок.

Рынок размерами не поражал: это была сравнительно маленькая площадка, на которой в некотором беспорядке разместилась дюжина торговых лотков. На лотках лежали, преимущественно, различные дары природы. Морковь и другие овощи, ягоды, цветы, орехи…

Ох, нифига себе! — обратил я внимание на продавца орехов. Это не пегас — это, блин, пегасище! Башней возвышающийся над лотком белый крылатый жеребец с пшеничного цвета «ирокезом» на голове мог, пожалуй, мне в глаза посмотреть почти не задирая голову! Довершали образ перекатывающиеся под шкурой этого «богатырского коня» шары мощных мышц, несколько маловатые, по местным меркам, красные глаза и откровенно куцые для такой громадины крылышки.

Вспомнил, кто это! Балк Бицепс, вроде, товарища зовут. Не сразу узнал — в каноне он уж очень карикатурно изображался…

Пегасище обратил на меня внимание и, встретившись со мной взглядом, поник ушами и сжался за своим лотком, словно стараясь стать меньше и моментально разрушая всё впечатление. Ну хоть не сбежал… Хотя выглядело бы это забавно, наверное…

На лотках я ничего подходящего не обнаружил: единственный, кто из присутствующих торговал не едой, был старьёвщик или кто-то вроде. На его прилавке высились кастрюли, пара утюгов типа «раритет угольный чугуниевый», массивные часы с кукушкой и тому подобные предметы, не пойми кому и зачем вообще нужные.

Впрочем, рынок этими лотками не ограничивался: вокруг рыночной площади хватало разных магазинов: на глаза попались вывески книжного, спорттоваров, аж двух — на садово-огородную тематику… Вот ювелирного я среди них не обнаружил. Похоже, придётся у местных поспрашивать, где такой есть…

По счастью, хоть рынок и опустел достаточно заметно, но потенциальных информаторов на нём всё ещё хватало. Тот же старьёвщик, уныло мазнувший по мне равнодушным взглядом и вновь уткнувшийся в газету, или вон та парочка из жёлтенькой пони-покупательницы и коричневого жеребца с недельной щетиной на морде, настолько занятая торгом за какие-то ягоды, что даже не удостоила меня вниманием.

Недолго думая, я направился к парочке — она ближе.

—…не только самая вкусная, но ещё и последняя на рынке! Так что или выкладывай двенадцать битсов и забирай или иди отсюда — это моё последнее слово! — веско стукнул жеребец копытом по прилавку и нагло ухмыльнулся, с превосходством взглянув на поникшую покупательницу. М-да-а, он мне уже нравится…

Впрочем, стоило барыге поднять взгляд и наткнуться им на меня, как ухмылочка с небритой рожи тут же слезла, а сам понь, судорожно сглотнув, втянул голову в плечи.

Его покупательница, подавленно молчавшая всё это время, явно заметила произошедшие с нагловатым торгашом изменения и обернулась.

Оп-па…

— Ох! — испуганно выдохнула Флаттершай, не узнанная мной из-за сумок, закрывающих крылья, и неожиданно растрёпанной и всклокоченной гривы. — Мамочка… — пегаска попыталась отшатнуться от меня, наткнулась на прилавок и, тихо вскрикнув, неожиданно обмякла и, закатив глаза, свалилась мне под ноги.

Я заторможено проводил падающее тело бессмысленным взглядом.

Она ведь меня знает вполне — и такая реакция… Это… Это почему-то меня задело.

— Что она купить хотела? — хмуро поинтересовался я у продавца, с нескрываемым страхом глядящего то на меня, то на бедную пегаску.

— А-а? — вздрогнул тот. — В… Вишню, м-миледи. В-вот, п-последняя… — кивнул он на небольшой кулёк с ягодами, грамм сто пятьдесят-двести навскидку.

— Беру, за одну монету, — припечатал я, выкладывая из своей сумки на прилавок один кругляш. — Возражения есть?

Барыга часто помотал головой.

— Чудно, — отправил я кулёк в сумку. — И да, любезнейший… задерёшь ей, — кивнул я на Флатти, — цену ещё раз — сломаю ноги. Все.

Понь, судорожно сглотнув, попятился, не сводя с меня затравленного взгляда.

— Это ясно? — повысил я голос.

— Д-да-а… — часто-часто кивая, выдавил тот.

— Надеюсь. Хорошего дня, уважаемый.

Я отвернулся от задавшего стрекача жеребца. На площади висела гробовая тишина, рынок, видимо, пристально наблюдавший за нашей беседой, после её окончания опустел минимум ещё наполовину. Впрочем, это было мне совершенно не интересно.

Я расставил ноги пошире для устойчивости и направил магию в рог, окутывая пегаску полем телекинеза. Ух, блин! Левитировать пятьдесят монет было всё же сложнее, но задачи тащить их куда-то далеко тогда не было. До дома я её так не дотащу.

Впрочем… А спина мне на что? Вывернув голову, чтобы видеть собственную спину, и чувствуя, как от напряжения хрустит шея и начинает нехорошо гореть рог, я сгрузил Флаттершай на себя. Голова отключившейся пегаски достаточно удобно устроилась на моей шее, немного щекоча своей пышной гривой, ноги повисли с боков. Я приподнял крылья, чтобы не дать Флатти сползти в сторону, и попробовал пройтись. Более-менее. Не пушинка, но унесу достаточно далеко. Только не разболелся бы бок… Впрочем, мазь пока, вроде, действует.

Ладно. Как там Рарити говорила? Выйти с рынка в сторону голубого домика с палисадником, потом на перекрёстке налево…

Поправив Флаттершай на спине, я, провожаемый ошалелыми взглядами немногих оставшихся вокруг пони, рысью двинулся в указанном направлении.

…

А вот и коттедж. Добрались. Я облегчённо вздохнул и, оглянувшись, поправил телекинезом сползшую назад кобылку, которая до сих пор не пришла в себя.

Первым, что я увидел, когда распахнул дверь, был белый кролик, демонстративно стоящий ко входу спиной и презрительно отстукивающий ногой по полу.

Энджел, значит. Ещё в мультике меня раздражал своим поведением. Честно, даже несмотря на всё уже со мной произошедшее в этом мире, как-то не ожидал я, что зверьё здесь окажется… Вот таким. Он явно ведь не настолько туп, как земной аналог. И от этого не нравится мне ещё сильнее.

«Кролик — это не только ценный мех, но и триста грамм диетического мяса», — вспомнилось мне высказывание. Явно же Флаттершай ждал, вот и устроил тут спектакль…

Длинноухий, тем временем, понял, что что-то пошло не так, и обернулся, наткнувшись взглядом на мой добрый оскал.

Даже сказать что-нибудь многообещающее не получилось — засранца буквально сдуло, да так быстро, что я не успел понять — куда. И чего, спрашивается, Флатти терпит это недоразумение? В духовке от него пользы больше было бы…

Ладно, бездна с этим зайцем — надо бы диван найти, пока меня ноги ещё держат… Я вздохнул и тут же поморщился — запах в домике ветеринара стоял как в зоопарке. Не то чтобы, как говорится, «топор можно вешать», но приятного всё равно было мало.

Собственно, сравнение обители стеснительной пегаски с зоопарком напрашивалось по многим причинам: насесты и кормушки для птиц, какие-то деревянные ящики с прорезями для входа, корзинки с подушками, шикарная паутина в углу… К слову, её хозяин, когда я вошёл, поспешил убраться куда подальше вместе с остальными понаехавшими и поналетевшими.

Раз тут даже пауки относительно разумные, может, завести себе такого? Прикольные они, да и к моему нынешнему образу подойдут идеально…

О, вот он, — прервал я пространные размышления, наконец-то обнаружив диван, что притулился в дальнем углу. Подойдя, осторожно сгрузил на него крылатую поняшу, что до сих пор так и не пришла в себя, и с облегчением выпрямился. О-ох, ёлки… Едва дотащил. Будь её дом на полкилометра дальше — и нести пришлось бы уже меня: недолеченный до конца ушиб на боку уже начал напоминать о себе тупой ноющей болью. Сняв с пегаски сумки, я поставил их на пол и, позаимствовав лежащий рядом аккуратно сложенный клетчатый плед, укрыл её. Долгим взглядом посмотрев на мирно сопящую в две дырочки пони, я отошёл в сторонку и уселся прямо на пол.

Так… Ну и что дальше? Можно, конечно, просто уйти и заглянуть в гости в другой раз, но бросать Флатти в таком состоянии одну как-то неправильно. С другой стороны, такое состояние у неё появилось благодаря мне же…

Было даже немного обидно, если честно. Она наравне с остальными драла Найтмер круп, она же единственная, кто потом осмелился сказать слово в защиту Лунной Пони — и, если верить Тие, это слово было решающим…

Встречи с остальными хранительницами элементов прошли… Нет, не гладко, но, по крайней мере, никто из них меня откровенно не боялся. Побаивались, опасались, нервничали… Но в панике от меня не бегали и, тем более, не падали в обморок от одного моего вида. Наверное, чего-то такого же я ожидал и от Флаттершай, а она…

«В общем, не знаю, как там остальные пони, но конкретно эта меня бояться не должна!» — подвёл я черту своим размышлениям. Остаюсь. Попробую пообщаться, как в себя придёт.

Поднявшись, я отправился исследовать дом. Первым обнаружился санузел. Окинув тоскливым взглядом свою растрёпанную гриву в зеркале над раковиной и скорчив в него рожу, я вышел и направился к другому дверному проёму, за которым оказалась кухня. Из примечательного там встретилась куча кормушек для птиц на стенах, куча же мисок для зверья, а также магические печь и холодильник.

Кстати, о холодильнике… Я вытащил из сумки кулёк с вишней и положил его на свободную полочку чуда местной магической инженерии. Маловат он, на мой вкус, зато, в отличие от земных, электрических, не гудит. Здорово. Бегло прошёлся взглядом по его содержимому, коего, к слову, было довольно мало. Какие-то овощи, початая бутылка молока и пара яиц. Ни мяса, ни рыбы, ожидаемо, не было. Захлопнув друга всех людей… и не только людей, осмотрелся снова, обнаружив не замеченную ранее газету на одной из табуреток.

Ну-ка… Я уселся на соседнем месте и притянул печатную прессу к себе. Сто лет уже газет не видел таких… В общем-то, местный образец мало отличался от старого земного — тонкая бумага, невыразительные краски на цветных фото, разве что размер самой газеты был заметно меньше.

Передовица «Кантерлотских вестей» порадовала заголовком: «Принцесса Луна официально представлена народу!» и фоткой радостной Селестии при полном параде и какой-то потерянной Луны рядом. Выглядела синяя аликорна совершенно неопасно и где-то даже мило, чему дополнительно способствовала светло-голубая грива, вполне обычная, как и у меня теперь. Если бы не знал, что за тварь скрывается под этим безобидным обликом — повёлся бы, как пить дать. Ничего, вот освоюсь с телом и тогда подумаю, как бы заполучить твою шкуру в качестве коврика в прихожую, скотина…

Почувствовав, как внутри начинает тяжело ворочаться ненависть, заставляя прищуриться и сжать зубы, я поспешил перевернуть страницу. Сейчас не время об этом думать, благо, вечность впереди позволяет не спешить. Она получит по делам своим, обязательно получит. Рано или поздно.

Дальше, как и следовало ожидать от газеты с таким названием, шли новости Кантерлота, не особенно интересные сами по себе, но прочитанные чисто ради тренировки в языке, продираться через изменившуюся орфографию и терминологию которого было всё ещё довольно тяжко. Ряд моментов вообще так и остался мной не понят: если не забуду — спрошу у кого-нибудь потом про них…

Следом шли краткие новости со всей остальной Эквестрии и авторские статьи, среди которых я, неожиданно, наткнулся на посвящённую мне — то бишь, Найтмер Мун.

Автор, если отбросить изрядное количество воды, предлагала подумать над тем, можно ли считать Лунную Кобылицу злым духом и приводила ряд аргументов против. Вывода, кто же, в таком случае, Найтмер Мун такая, правда, никакого не делалось, видимо, оставляя его на откуп самим читателям.

Сдаётся мне, появлением статья обязана никому иному как принцессе Селестии — сомневаюсь, что кто-то взялся бы писать её просто так. Хотя… Луна вернулась, могли и про Найтмер вспомнить под это дело. Но тон статьи, как мне кажется, очень уж комплиментарный для тех, кто всерьёз и с детства считает меня кем-то вроде демона. Что ж, если Тия, как и обещала, занялась выравниванием моей репутации, то ей, безусловно, респект за это. Главное, чтобы не перестаралась: если меня полностью перестанут бояться — это будет не очень здорово… А ну как начнут на шею вешаться и автографы выпрашивать? Нафиг нужно — скажем дружно.

Мои размышления прервал донёсшийся из соседней комнаты тихий стон и звуки возни. О, вот и Флатти очнулась.

Идея, как себя вести, родилась стремительно: поговорить с ней через стену, пока она сюда не пришла. Если выстроить разговор подчёркнуто дружелюбно, то, полагаю, пугаться меня она уже так не станет.

— Очнулась, Флаттершай? Как себя чувствуешь? — повысив голос, поинтересовался я.

— Ой! — я едва расслышал тихое восклицание. Живо представилась пегасочка, спрятавшая голову под подушку и теперь, дрожа, лежащая на диване. На лицо сама собой вылезла улыбка.

— Ты потеряла сознание на рынке. Я отнесла тебя домой. С тобой точно всё в порядке?

— … — тихо ответила она что-то и, судя по звукам, встала с дивана и направилась сюда. Я быстро перебрался за дальнюю от входа сторону стола и прикрылся развёрнутой газетой: мне не нужно, чтобы она снова вырубилась, только лишь войдя на кухню! Надеюсь, вида одного лишь моего рога, возвышающегося над краем, ей для этого не хватит…

— Я тебе вишни купила. В холодильнике, — продолжил наседать я, как только шаги приблизились ко входу.

— С-спасибо… — пролепетала кобылка войдя и, судя по всему, нерешительно остановившись, силясь понять, кто находится за газетой.

— Всегда пожалуйста, Флаттершай. Это тебе спасибо.

— М-мне?! — почти шокировано прошелестел голос пегасочки. — Э-м… Но… За что?

— Если бы не ты — меня бы здесь сейчас не было, Доброта.

Ну давай, делай выводы. Всё уже подсказал.

— Но… Э-м… Я же никого… — замялась кобылка.

— Так уж и никого? — демонстрируя ей свои глаза, приопустил я газету.

— О-ой! — пискнув, попятилась пегаска.

— Привет, Флаттершай, — надеялся, она так резко не отреагирует… Но не упала, где стояла — уже что-то. — Ты не ответила: как чувствуешь себя?

— Х-хорошо, — почти неслышно выдавила та и, упёршись крупом в край дверного проёма, закрыла глаза в ожидании неминуемой смерти.

— Это радует, — поднялся я из-за стола, отложив газету. — Но ты уверена, что такого больше не произойдёт? Может, тебе всё-таки стоит к врачу обратиться? — подошёл я к трясущейся пегаске и погладил её кончиком крыла, вызвав попытку стать неосязаемой и короткий жалобный писк. Получилось… мило.

— Н-не-ет, в-всё н-нормально, — еле слышно выдавила кобылка спустя несколько секунд. Хорошо, что она не молчит, иначе не знаю, что мне с ней делать-то было бы.

— Ты уверена, Флаттершай? — добавил я в голос ещё немного участия и беспокойства. — Ты так внезапно потеряла сознание на рынке… Вдруг это что-то серьёзное?

— Всё х-хорошо, правда, — поспешила тихо заверить она. Глаза всё ещё были зажмурены, но откровенно дрожать Флатти перестала.

— А если нет? — внутренне потешаясь, продолжил я наседать на пегасочку. — Давай-ка я всё же отнесу тебя в больницу. Уверена, там смогут тебе помочь! — я отвернулся в сторону, чтобы если она всё-таки осмелится открыть глаза, то не заметила бы мою улыбку от уха до уха. Главное — не заржать!

— Н-нет, не смогут! — прозвучало это уже с нотками паники. Я, состроив на лице обречённое выражение, повернулся к пегаске. Та всё-таки открыла глаза и теперь её взгляд метался по кухне, а щёки, кажется, начали алеть. Похоже, признаваться в том, что легла просто от страха ей было… страшно, а не признаваться — стыдно.

— Как… не смогут? — расстарался я, чтобы мой голос прозвучал потерянно и грустно. — Неужели тебе уже ничем нельзя помочь?!

— О-ох… Я… Ну… — замялась кобылка, медленно заливаясь краской и пристально изучая пол под ногами. — Я просто… Я… Э-м… Немного испугалась… Вот и… — едва слышно прошелестела она и снова зажмурилась.

— Меня? Почему?

— … — пискнула Флатти, стараясь сделаться как можно меньше.

Я, щёлкнув фиксатором, избавился от правого переднего накопытника, этим тихим щелчком дополнительно перепугав пегаску.

— Флаттершай, уж кому-кому, а тебе меня бояться не нужно, — я, с улыбкой, бупнул пегаску в нос.

Та, мило пискнув, распахнула глаза от удивления.

— Спасибо тебе, — благодарно кивнул я ей.

— … — прошептала поняша, спрятавшись за гривой.

Надо, пожалуй, сворачиваться, для первого знакомства хватит пока. Пора, как говорится, и честь знать. Пусть в себя приходит.

— Ладно, Флаттершай. Рада, что ты в порядке. Пожалуй, пойду, — я защёлкнул обратно снятый накопытник и направился к выходу, через пару мгновений услышав, как позади к моему звуку шагов присоединился звук шагов хозяйки дома.

— До встречи, Элемент Доброты, — церемонно попрощавшись, улыбнулся я ей напоследок. — Спасибо ещё раз. Обращайся, если кто-нибудь вдруг вздумает тебя обижать, как то чучело на рынке. И да, не забудь: вишня в холодильнике.

Дождавшись несмелого писка в ответ, вероятно, прощания, я повернулся и зашагал к мостику через маленькую речку.

Да уж… Не знаю чего, но такого я, честно, не ожидал… Эта стесняша настолько туго шла на контакт, вздрагивая, кажется, от каждого слова… Не обманула Рарити.

Мне, конечно, мало дела до того, кто там что обо мне думает… Но вот от мысли, что меня будет бояться Флаттершай — а то и, возможно, жалеть о том, что вступилась за меня когда-то, — становилось неприятно на душе.