Лишняя
43. Тёмное будущее
Надвигается буря...
Опять кошмар…
Луна в последний раз плеснула на лицо водой и перекрыла её поток из крана. Пушистое полотенце неохотно скользнуло по шёрстке, и принцесса подняла усталый взгляд на зеркало. Растрёпанная со сна голубая грива, слегка топорщится чуть влажная шёрстка, под красными от недосыпа и недавних слёз глазами залегли глубокие тени. Лучше бы вообще не спала… или не просыпалась.
Принцесса, вздохнув, вернула на место полотенце и, погасив световой кристалл, вышла обратно в спальню.
Ничего не работало. Царство снов закрыло перед ней свои врата. Тысячу лет назад боящиеся её внимания духи, что взращивали страх в спящих пони, а затем питались им, теперь и её воспринимали как свою жертву. Находили уязвимые места — и били именно туда, раз за разом, ночь за ночью… Неудивительно, что Найтмер, от которой Луна так старательно скрывала когда-то знания о мире снов, приняла это за её, Луны, происки.
Найтмер, снова… Та самая, которую Луна убила, бросив в одиночестве. Её… Нет, не дочь. Конечно, не дочь! Но верная соратница, что изо всех сил старалась помочь и защитить…
Она погибла там. Из-за неё, из-за Луны.
Элементы Гармонии вернули её, восстановили то, что ещё возможно. Но сколько в нынешней Найтмер Мун осталось от прежней?..
Аликорна изо всех сил сжала челюсти, катнув желваки и практически услышав скрип зубов, в попытке сдержать подступающие слёзы и не расплакаться снова. Она совершила за свою жизнь немало разных ошибок, но только эта столь безжалостно тянула её на дно и лишала воли к жизни.
Ведь что угодно можно исправить, кроме… кроме смерти.
Выдвинув ящик туалетного столика, принцесса извлекла из-под кисточек, щёточек и баночек с разнообразной косметикой листок бумаги со сделанной небрежным почерком надписью карандашом в углу:
«Одиночество: смерть разума»
Карандаш, бумага
Найтмер Мун
1000г от И.Н.М., Понивилль.
Поборов необъяснимое желание перевернуть лист, чтобы встретиться глазами с… рисунком на той стороне, аликорна вернула его на место.
Эту жуть она обнаружила практически случайно, когда за размышлениями о Найтмер и всём произошедшем за последнее время ноги зачем-то принесли её к тем гостевым покоям, где они с чёрной аликорной встречались в последний раз. Зачем она тогда отворила дверь и вошла — Луна сама не знала.
С месяц назад, когда только вернулась, они бы показались ей богатыми и достойными если не королевы, то принцессы точно. Сейчас… Одна комната, нет душа. Скорее, место, чтобы комфортно подождать аудиенции в течение дня, по современным меркам, чем пригодное для постоянного проживания. Старое крыло дворца, которое нечасто используют… Тем не менее, было прибрано. Кровать заправлена без единой складки, подоконник блестел свежей ещё краской, пыли не было… нигде, кроме небольшого столика рядом с кроватью, на котором выделялся лист бумаги. Столешница была слегка обмахнута по краю, но в середине, в том числе и на самом листе, острый глаз аликорна легко заметил слой пыли. Слуги явно старались не касаться лишний раз бумаги, оставленной, похоже, прошлой обитательницей этих покоев. Послание для Тии? Или… для неё, Луны?
Скользнув взглядом по неаккуратным убористым карандашным строчкам, написанным уже немного знакомым ей почерком Найтмер, кобылица мало что поняла, только спустя несколько секунд догадавшись, что видела подобные подписи на картинах в галерее. Но почему тысячный год и от каких он «И.Н.М.», если по текущему счислению сейчас тысяча двести пятьдесят восьмой от Основания Эквестрии?..
Тогда Луна лишь пожала крыльями. И, на свою беду, перевернула лист…
Принцесса, вздохнув, со стуком задвинула ящик в стол.
«Сюжет» этого рисунка с тех пор снился ей почти каждую ночь. О том, как Найтмер медленно и страшно сходила с ума, постепенно теряя себя… Погибая в тишине и одиночестве.
— Прости меня… — едва слышно выдохнула Луна, сморгнув слёзы. В который уже раз…
А эти кошмары… Пусть они истязают её и дальше. Так… будет правильно. Поделом! Она заслужила эти мучения полностью!
Сделав несколько быстрых глубоких вдохов, чтобы успокоиться, принцесса поспешила отойти от зеркала к окну и переключить мысли. Какой прок теперь уже горевать о том, что невозможно изменить, как бы ни хотелось?..
В этих кошмарах худо-бедно удавалось запоминать некоторые детали — опыт, всё-таки, никуда не делся — и детали эти вызывали тревогу. Сны о страшной судьбе преданной собственной… создательницей чёрной аликорны изобиловали подробностями. Словно… словно прицепившийся к ней Кошмар… взял их откуда-то? Могли ли это и правда быть её воспоминания?
К сожалению, сказать что-то конкретное по поводу возможностей этих паразитов Луна не могла. Во время её активной практики они не были столь… наглыми и сильными. Увы, но снохождение, которое и раньше брались изучать немногие, ныне, похоже, было полностью забыто, и эти духи, не встречая никакого сопротивления, отъедались до пугающего уровня, чему ранее препятствовали немногие сноходцы и какое-то время она сама…
В таких условиях передать свои знания, теперь оказавшиеся практически мёртвым грузом, Найтмер Мун, которая, как хотелось верить, получила ту часть таланта, что отвечала за снохождение, становилось уже не только и не столько желанием принцессы искупить хоть какую-то ничтожную толику своей вины этим поступком, но её прямой обязанностью…
— Да есть ли способ?.. — неуверенно пробормотала та себе под нос.
Как их передать, если Найтмер Мун пощадила не свою… убийцу, а только лишь её сестру? Если в первом и единственном ответном письме, презрительно написанном карандашом, не было ничего кроме пожеланий провалиться и больше никогда не писать и не напоминать о своём «ничтожном существовании»?..
Принцесса судорожно вздохнула, силясь прогнать подступающие слёзы. Нет! Довольно сожалений!
Решительно поджав губы, Луна отвернулась от окна и, засветив рог, лёгкой магической манипуляцией вызвала прислугу. Пробудившись ото сна надлежит привести себя в подобающий принцессе вид и уделить время утренней трапезе, а не терзать себя мрачными думами! И, быть может, тогда, успокоившись, она как раз и сумеет что-нибудь придумать…
…
Принцесса Луна машинально крутила перед глазами последний недоеденный цветок из утреннего букета. Мысли в голове снова были сплошь мрачные и безрадостные…
Идея, как привлечь сюда, в Кантерлот, Найтмер, по правде говоря, появилась — вот только проистекала она тоже отнюдь не из радостных факторов. Чёрная аликорна, насколько могла судить принцесса, хорошо относилась к сестре, Тие. А иначе в ту мрачную ночь вышла бы из леса одна и налегке… Потом ещё и броню отдала без возражений — пусть даже во многом это было сделано просто ей, Луне, назло… Наконец, Каденс недавно обмолвилась, что Найтмер в своих письмах явно беспокоилась за Селестию. Отсюда и выходила мысль, что сказав ожесточенной аликорне, что Тие нужна помощь, можно было надеяться добиться её приезда — а там, возможно, вышло бы как-то поговорить… Главная проблема здесь была в том, что, сказав «Тие нужна помощь», Луна не солгала бы ни полусловом.
Селестия делала вид, что всё в порядке, ускользала от вопросов, улыбалась, смеялась… А её младшая сестра не могла избавиться от зудящего на зубах ощущения фальши во всём этом. Что-то было не так!
Сестра явно не высыпалась, а в её покоях Луне как-то попались на глаза початая бутылка крепчайшего вина и какие-то пилюли, чего при своих визитах она ни разу не видала прежде. Не мудрено, учитывая, что к алкоголю Тия, вообще-то, относилась более чем прохладно!
А ещё она в последнее время изо всех сил старалась уделять ей, Луне, внимание. Поначалу это только обрадовало: наконец-то, можно просто побыть вместе! Обнять её, поговорить о чём-нибудь, попить вместе чаю, погулять по саду, отвлечься от своей немощи, дурных снов и тяжёлых мыслей… Однако чем дальше — тем страннее и навязчивее становилось внимание Тии, и это уже начинало беспокоить. А порой — даже немного пугать…
Остановив вращение цветка, принцесса приблизила его к глазам, разглядывая бутон и вдыхая доносящийся до ноздрей приятный аппетитный запах.
Гнала прочь мысли, укоряла себя за то, что чувствует какую-то подспудную неприязнь от возросшего внимания сестры, называла себя мнительной неблагодарной дурой… А потом Тия на очередное напоминание о приглашении Найтмер внезапно разозлилась, чего, как и алкоголя, Луна не наблюдала за сестрой ни разу со своего возвращения в Эквестрию. Затем последовали искренние и горячие извинения, но… А потом в гости зашла Каденс и, понизив голос, пожаловалась, что с Селестией в последнее время что-то не так. А потом командующая её гвардейцами на еженедельном отчёте своей Великой Матери, скрежеща зубами и сверкая глазами, доложила, что краем уха слышала от болтунов из Солнечной Гвардии о том, что никаких фестралов во дворце скоро не будет…
Глупо было бы и дальше отрицать действительность, которая только лишь на первый взгляд была тиха и безоблачна, внутренне же ощущаясь как сгущающиеся грозовые тучи.
— Отчего же не доверишь Нам ты тревоги свои, о сестра?.. — задумчиво произнесла в пространство ночная принцесса и, вернув цветок в вазу, поднялась из-за стола: скоро урок истории, затем — современного права, а после — визит в оперу с Тией, и до самого вечера много-много внимания с её стороны…
…
— …а Глиттер Глори? Она была просто великолепна в роли Старфолл! Лучшее исполнение за последние восемьдесят лет! А сама постановка!.. Ох, чистый восторг! Пьеса была изумительна, не так ли, сестра? А Айс Бриз в роли!..
Восторги сестры, не утихавшие с того момента, как отгремели аплодисменты, Луне были далеки. Принцесса ночи полумеханически кивала и поддакивала, мыслями находясь где-то далеко от театра.
Попытки воспользоваться хорошим настроением Тии и под это попытаться перед самым началом вытянуть из неё, что с ней такое творится, опять увенчались провалом. Снова отшутилась, отмахалась и погрузилась в творящееся на сцене действо… или только сделала вид.
— Луна? Всё хорошо?
— Д-да, — вздрогнула младшая принцесса, вынырнув в реальный мир. — Просто… волнуюсь за… за Каденс. Хорошо ль она справляется? Наше общение установилось весьма редким с тех пор, как она стала тебе помощницей в правлении. А когда она всё же выгадывает время посетить меня — вид её, обыкновенно, повергает в уныние и беспокойство…
— Обучая её, я рассчитывала, что она со временем сможет заменить меня, в случае необходимости… К сожалению, ей всё ещё не хватает опыта и… мудрости. Признаться, я полагала её подготовку более полной и завершённой, но, к сожалению, видимо, не все мои уроки оказались впрок.
Слова «Я разочарована» не прозвучали, лишь отчётливо повиснув в воздухе над Селестией, задумчивым хмурым взглядом скользнувшей по прохожим и улицам столицы с высоты колесницы.
— Возможно, ты взвалила на неё более того, что может унести молодая принцесса? — не удержалась от резкости Луна. Понятно, что сестре и самой сейчас тяжело, но она Каденс по вечерам вообще видела?..
А от неё, Луны, толку здесь пока и вовсе не было! Как бы она ни хотела помочь… Младшая аликорна понурилась, пристыженно прикусив язык. Поменялись законы, принципы управления и выстраивания деловых отношений, этикет — и от освоения всего этого в должном объёме хотя бы для минимальной помощи принцесса ночи, увы, была ещё прискорбно далека, и даже для «подай-принеси» едва годилась…
— Возможно, — отрешённо проронила Селестия.
Луна напряжённо прянула ушами, не найдясь, что сказать. Пауза затянулась, играя на нервах нарастающей нервозностью.
— Я вижу, тебя что-то беспокоит, Лу, — кинув взгляд на собеседницу, качнула головой старшая сестра, нарушив невыносимую тишину между ними. — И, боюсь, завтра мне придётся бросить тебя в одиночестве на большую часть дня, лучик мой лунный, — большое белое крыло мягко окутало нервничавшую принцессу ночи. — Прошу, не ставь в вину Каденс её малоопытность, из-за которой мне в очередной раз приходится идти на это, но иначе на предстоящей встрече с… представителей большого бизнеса станется вытрясти из Эквестрии много более того, чем сейчас позволительно.
«Не ставь в вину Каденс»?..
Луна оторопело взглянула на сестру. Нет, определённая логика в сказанном прослеживалась… Очень странная логика. Чтобы Тия такое?.. Не верилось, что она могла сказать… вот так.
— А т-ты… отправь её ко мне тогда. Пусть, ну… скрасит моё ожидание до твоего прихода?..
От неестественности собственной улыбки у Луны заломило скулы.
— Хорошо, — вполне искренне, к удивлению, улыбнулась в ответ Селестия. — Постараюсь управиться как можно скорее, чтобы общество моей племянницы не успело тебе наскучить.
Принцесса ночи, кивнув, поспешила отвести взгляд: в усталых розовых глазах сестры с красноватыми от полопавшихся капилляров склерами на мгновение словно бы проскользнуло что-то пугающее…
— Хорошо… Возвращайся к своим обязанностям, Миднайт, — кивнула Луна закончившей свой утренний доклад пони.
— Да, Великая! — поклонилась кобылка, но вместо того, чтобы уйти, осталась нерешительно мяться на месте.
— Тебя что-то тревожит, мой капитан?
— П-простите, Великая! Что мне сказать остальным?
Луна задумчиво окинула взглядом стоящую навытяжку ночную земнопони — ещё большую редкость, чем фестралы-единороги. Во всём отряде её Ночной Гвардии, насчитывающем восемь дюжин воинов, единорогов было меньше дюжины. Земная пони — лишь одна, да и та с трудом выбившая право отправиться так далеко от родных гор, где столь высоко ценились таланты её расы.
Увы, Миднайт, похоже, была превосходным заместителем и хорошим управленцем — но должность командира, вынужденного везде и всегда быть на первом плане, её, кажется, тяготила. Дарк Виспер же… — Луна тихо вздохнула.
Как ни заверяли сами фестралы, власть принцессы ночи над ними была не столь уж и велика. Её хватило, чтобы спасти бывшую капитана от смерти — но не более. И, главное, от какой смерти!.. Её хотели казнить за то, что она выполнила её, Луны, прямой приказ!.. чем подвергла жизнь Великой опасности, не отправив отряд защитить её тогда в лесу. Все всё понимали, все со всем соглашались, но отступать от древних законов никто не смел даже по её просьбе! И, в завершение, сама Виспер, похоже, была не совсем согласна с тем, что осталась живой вместо «заслуженной» смерти, чем запятнала свою честь и честь крыла позором… Аликорна, вновь вздохнув, приложила ко лбу ногу, остро желая ощутить на нём металлическую прохладу накопытника.
К счастью, сейчас эта ситуация, по большей части, успешно разрешилась. Угробиться несчастной кобылке принцесса не дала, личным приказом поставив ту своим адъютантом и теперь общаясь с гвардией преимущественно через неё. Попытки смотреть на ту, как на пустое место, быстро закончились после неисполнения переданных таким образом приказов и грандиозного разноса за их игнорирование с позорным увольнением и отправкой по домам особо «отличившихся». Больше Дарк Виспер игнорировать не решались, а сейчас и вовсе постепенно и осторожно, но начинали общаться, «вспоминая», что та была их командиром и другом многих из них.
Принцесса, отняв копыто ото лба, улыбнулась своим мыслям — и тут же вздрогнула, обнаружив, что находится не одна, а в компании всё так же застывшей на месте Миднайт.
— Ты… Что ты тут делаешь?..
— Что мне сказать остальным, Великая?
— Про?.. О… — вспомнила о цели визита своей теперешней командующей принцесса, смущённо покраснев. — Тебе следовало обратиться ко мне, а не ожидать Нашего внимания…
— Я не смела прерывать ваших размышлений, Великая, — земнопони коротко поклонилась.
— Хорошо… — невпопад буркнула Луна, поднявшись из-за стола и повернувшись к окну, дабы спрятать предательский румянец смущения на щеках. — Сказать же надлежит… Среди воинов и так уж гуляют слухи да сплетни. Воистину, вострого предмета нельзя утаить в полотняном мешке… Ежели последуют вопросы к вам — дозволяю говорить без утайки, как сие есть.
— Но Великая… Все присягнувшие крылья безусловно верны вам, но… Даже в вашей гвардии есть пони с… разными взглядами. Некоторые могут уйти и присягнуть ей!
— Насколько мне ведомо, Найтмер Мун не примет их службу. А ежели примет — она не менее достойна её, чем Мы! Ступайте, капитан.
— Да, Великая, — чуть помедлив, поклонилась стражница и, более не задерживаясь, покинула рабочий кабинет принцессы, тихо прикрыв за собой массивную дверь.
Принцесса выдохнула, ощущая, как её отпускает напряжение, и, вернувшись обратно к столу, с печальной задумчивостью остановила взгляд на передовице свежего номера «Столичного вечера», с которой довольной и чуть надменной улыбкой во все клыки улыбалась Найтмер Мун.
Модный показ — кто бы мог подумать… Луна задумчиво повела ушами. Демонстрировать всякие наряды и даже не дворянам?.. Да, конечно, принцесса уже многократно слышала — и даже лично наблюдала тому свидетельства, — что нравы стали проще, сословные различия — незначительнее, а дворянство давно уже не играет былой роли… Но в голове это пока укладывалось с трудом. Найтмер же было, похоже, всё равно. Если верить газете, она легко и без волнений вышла к огромной толпе, уверенно отвечала на вопросы… А ещё подле были её друзья, кто понял её, принял и старался теперь помочь и поддержать.
Луна, вздохнув, перевернула лист. Передовицу с Найтмер крупным планом сменила фотография её же, стоящей в великолепном платье на сцене бок о бок со смутно знакомой единорожкой. «Рарити (слева) и Найтмер Мун дают пресс-конференцию по итогам модного показа. Фотограф: Найс Трай». Рарити… Одна из элементов, да…
Хотелось, с одной стороны, порадоваться за свою… за Найтмер. Что у неё всё хорошо, есть друзья, а на фотографиях она выглядит счастливой и довольной. У Найтмер Мун не было ничего, кроме боли в душе и ужаса в глазах окружающих — и она с этим справилась. Потому и было одновременно горько и обидно за то, что она, Луна, живя во дворце, не добилась ничего подобного. Сидела в четырёх стенах, зубрила этикет, право и историю, лечилась… С треском провалила конференцию — в отличие от чёрной аликорны, чувствующей себя среди вопросов, похоже, совершенно спокойно… Наверное, неудивительно до сих пор встречать удивлённые и настороженные взгляды слуг и стражников во дворце и не иметь друзей… Нет, были, конечно, Каденс, Дарк Виспер, были некоторые учителя, дворяне, медики и прочие, с кем раз-другой сложились достаточно приятные беседы, но…
Вздохнув снова, принцесса остановила бессмысленно блуждающий по газете взгляд. «НМ: — Вечная Ночь… Она никогда не была для меня самоцелью. Но пони, ради которой она была нужна, убедительно продемонстрировала, что таких усилий не заслуживает.» — попалась на глаза строчка. Резко поднявшись, аликорна отошла к окну, пытаясь обуздать бурю в душе.
…
— Рада тебя видеть, Каденс! — Луна сгребла не успевшую даже пискнуть аликорночку в объятия. — Как ты?
— И я ва… тебя тоже, — бледно улыбнулась та в ответ. — Остро ощущаю желание сбежать из дворца работать воспитателем в приюте где-нибудь в провинции.
— Идём. Чувствуй себя как дома, — приглашающе взмахнула принцесса ночи, хмыкнув про себя на ответ гостьи. «Воспитателем в приюте»…
— Видела тебя сегодня на лётной площадке. Как успехи? — на ходу поинтересовалась гостья.
— Не торопи события, — улыбнулась синяя аликорна. — Расскажу за чаем и о полётах, и о сегодняшнем экзамене по истории…
— О-оа-а-ах!.. — совершенно неаристократично простонала Каденс, как подкошенная обрушившись на подушки на полу в гостиной, как только они вошли.
— Может, кофе? — с трудом проглотила смешок хозяйка покоев. — И… не желаешь для начала поздороваться?
— Что?.. Ой!!! — Розовую принцессу, только после этих слов заметившую, что в зале они не одни, подбросило с подушек словно катапультой. — Простите мою… моё…
— Каденс, это — Дарк Виспер, мой адъютант и ближайшая помощница. Я про неё рассказывала, — на этот раз уже не сумев удержаться от смешка, представила Луна незамеченную подругой фестралку.
— Очень п-приятно, — кивнула пунцовая как помидор аликорночка.
— Дарк, это — моя названная племянница, её сиятельство принцесса Ми Аморе Каденза.
— Я знаю её, Великая, — отрывисто кивнула та, с подозрением поглядывая на гостью. — Знакома заочно.
— Можно просто Каденс, — почти одновременно с ней смущённо поправила принцесса любви.
— Ну… Раз все формальности соблюдены… Кто что предпочитает? Из напитков? — отчаянно нервничая из-за возникшей небольшой паузы, попыталась всё же быть хорошей хозяйкой Луна. Сегодня она твёрдо собиралась не только обсудить планы и проблемы, но и попытаться сделать из знакомых друзей. В конце концов, даже у Найтмер есть настоящие друзья…
…
— Не переживай так, Луна, — сочувственно взглянула на явно расстроенную принцессу ночи Каденс. — Когда-нибудь они обязательно преодолеют старые обиды и станут нам друзьями!
— Обиды… — невесело хмыкнула тёмная аликорна. Ведала бы сия юная кобылица, сколько загубленных жизней за сими «обидами»… А и добро, что не ведает.
Да и не только в них было дело. Как ни старалась, расколоть лёд между Каденс и Дарк Луна не смогла. Быть может и оттого тоже, что и с ней самой фестралка, несмотря на случавшиеся моменты откровений, старалась держать дистанцию, по-видимому, просто не представляя себе дружеских отношений между собой и Великой Матерью… Ночная принцесса тихо вздохнула, кинув взгляд на пиалу с яблочным соком, опустошённую менее чем наполовину. Верная помощница норовила привлекать как можно меньше внимания, с подозрением поглядывала на Каденс, с жалобным недоумением — на Луну и явно чувствовала себя не в своей тарелке, откровенно воспряв духом, когда решилась попросить дозволения удалиться, сославшись на дела — и получила его.
— Хорошо, если так, — тихо молвила, наконец, тёмная аликорна, прерывая повисшую паузу. — Ещё чаю? — Заметила она пустую пиалу перед собеседницей.
— Нет, спасибо. Я его и так выпила уже, кажется, больше, чем вешу сама, — усмехнулась та в ответ, заставив улыбнуться и Луну. — Честно — мне бы поспать, а не чаю, — устало выдохнула принцесса любви.
— Тяжко приходится бремя правления? — напряглась Луна, чувствуя, как борются в ней переживание за подругу и желание, чтобы та никуда не уходила. Не сейчас…
— Ну, меня к этому готовили, вроде как, — вяло улыбнулась Каденс. — Я понимаю, как нужно действовать, что делать, но эта ответственность… Трудно, когда столько от тебя зависит. А ещё труднее, когда происходит что-то, что от тебя не зависит, — с мрачной задумчивостью закончила она.
Принцесса ночи пригубила пиалу, пряча за ней горькую усмешку. Как же это всё знакомо…
Какое-то время лишь тиканье часов да хлопающая на сквозняке штора нарушали тишину.
— Луна… А вы… ты с сестрой общаешься… Что с ней? В последнее время она меня… почти пугает, — невольно понизив голос нарушила молчание молодая аликорночка.
Луна снова грустно усмехнулась. Хотела бы она знать…
— Предполагаю, мне она молвит не более, чем тебе. «Всё хорошо, не о чем беспокоиться».
— Но… Но почему?!..
— Я того не ведаю, — понуро качнула головой принцесса ночи. — И не тебя лишь страшат её облик в сие время и её слова… Многое в эти дни с ней сталось такое, чего в былом Мы и помыслить не могли!..
— Принцесса… — жалобно прижала ушки Каденс. — Можно не так громко, пожалуйста?..
— Прости, — испуганно прижала копыто к губам Луна. На эмоциях едва не перешла на Кантерлотский Глас… — Просто… переживаю. Тия словно отойти от меня боится: постоянно старается быть рядом, проводить со мной время… Я люблю её и тоже хотела бы быть вместе чаще, но… но чтобы это не выглядело, как… навязчивая мания! — убито закончила она.
— Может, ей нужна какая-то помощь?..
— Она нужна ей совершенно точно. Я… За всё время, что мы с ней провели бок о бок, я не помню, чтобы сестра употребляла алкоголь иначе, чем в случаях, когда того требуют традиции или хорошие манеры. Она терпеть не может ни самого вкуса, ни последующего опьянения с его спутанностью мыслей и потерей контроля над собой! И тут я намедни примечаю в самой спальне её бутыль крепкого вина да какие-то пилюли врачебные… — Луна со вздохом вернула на низкий столик опустевшую пиалу, которую машинально крутила перед собой после того, как сделала последний глоток.
— Вино и таблетки… — задумчиво потёрла лоб принцесса любви. — Знакомое сочетание.
— Знакомое?!..
— Рецепт широко известный в узких кругах, — невесело усмехнулась Каденс. — Вино с таблетками на туалетном столике в спальне тётушки я уже встречала примерно два десятка лет назад, в разгар своей учёбы и освоения возможностей аликорна, когда она как раз очень… переживала насчёт… возвращения Найтмер Мун, — метнула на собеседницу извиняющийся взгляд розовая аликорна. — В некотором сочетании это помогает с горем пополам хоть как-то высыпаться, если вдруг тебя каждую ночь преследуют кошмарные сны.
Луна поджала губы. Нет, догадаться, что Тие снятся кошмары — семи пядей во лбу не надо было иметь, но чтобы каждую ночь? Да ещё и такие, из-за которых приходилось напиваться, чтобы выспаться «хоть как-то»?.. А в следующую секунду ворвавшаяся в голову мысль заставила её замереть, глядя в никуда.
С Найтмер, похоже, было ведь то же самое!
Вспомнились и слова обвинений чёрной аликорны про постоянные кошмары. Пришло это к тому, что она встретилась с ней, Луной, надеясь… на бой… которого не переживёт?.. А ведь… Найтмер гневалась, что не встречает с её стороны никакого сопротивления, а потом и вовсе швырнула ей глефу, предложив «всё исправить»!..
Глефа… Как Найтмер Мун в такой ситуации и зная, что Луна — сноходец, могла понять такой подарок иначе, чем вызов? «Ужасаешься кошмаров моих? Приди и погибни в битве, если не желаешь сдаться!» Нужен был иной подарок — но какой, коли любимое когда-то оружие было единственным, что в полной мере принадлежало ей, Луне, здесь, в изменившемся мире?..
Не это сейчас важно. Важно, что кошмары довели несчастную аликорну до желания покончить с ними любой ценой.
— Она видела во мне причину этих кошмаров — и пришла сражаться с ней, даже не надеясь победить, а лишь затем, чтобы… чтобы всё закончилось?.. Каково было её отчаяние?.. — тихо проговорила Луна вслух, даже не заметив этого и заставив собеседницу вздрогнуть от неожиданности. — И к чему сии кошмары привести могут Селестию?..
— Ты думаешь, всё может быть настолько плохо?.. — осторожно тронула замершую в задумчивости собеседницу обеспокоенная Каденс.
— Я в порядке, — чуть заторможено отозвалась та невпопад, моргнув и обратив встревоженный взгляд на подругу. — Мы должны помочь Селестии. Далее будет делаться лишь хуже, и… я страшусь того конца, к коему сие близится. Ответствуй! В посланиях своих не упоминала ль Найтмер Мун ужасов ночных, её беспокоящих?
— Нет, — рефлекторно прижатые уши гостьи заставили Луну чуть зардеться со стыда. — Она даже обмолвилась, что в последнее время у неё не было проблем со сном… Это вы ей помогли, да?
Луна со вздохом поднялась на ноги. Прошлась, чувствуя, как ворс ковра ласкает подушечки ног, замерла, глядя куда-то сквозь собственное отражение в зеркале на стене. Каденс с настороженным беспокойством проводила её взглядом.
— Увы мне, нет, — наконец, обронила принцесса ночи. — Наглядно дано мне почувствовать разницу между умением и подлинным талантом, коего я отныне не достойна и оттого лишена. Сил моих и знаний не хватает теперь и себя охоронить от ужасов ночных… в полной мере, — чуть споткнувшись, закончила фразу она. Ни к чему молодой принцессе знать, что защищаться окаянная аликорна на деле даже и не помышляла…
— Вас тоже мучают кошмары?! — всё же уцепилась за слова Каденс.
— Временами. Но не важно сие! Важно лишь то, что Найтмер талант тот унаследовала — как мы с сестрой помыслили. Но… некому её, кроме меня, обучить сему будет, даже коли и согласится она помощь нам всем оказать. Да только противна я ей до глубины души… — понуро подвела черту Луна.
— Я пыталась про вас… про тебя писать тоже, правда! — вскинулась принцесса любви. — Но она на это просто никак не отвечает…
— И на приглашение моё сюда также не откликнется. Но, быть может, откликнется на твоё? — с надеждой обернулась Луна к гостье.
— А это обязательно? Ну, в смысле, ты сама говорила, что тётушка, кажется, сторонится идеи пригласить её сюда… — зачастила та в ответ на посмурневший после первых слов взгляд синей аликорны.
— Поэтому же сестра будет противиться и тому, чтобы самолично я отправилась к Найтмер, — нервно хлестнув себя хвостом, прошлась по зале принцесса ночи. — Обучить иначе, чем лично, не ведаю я иных теперь возможностей, тем паче надлежит сие проделать насколько возможно скорее.
— Прости, если я чего-то не понимаю, — также поднялась на ноги розовая пони, следя взглядом за нервно вышагивающей туда-сюда Луной, — но… Может, ты зря так беспокоишься? Да, в этот раз кошмары явно зашли дальше и длятся дольше, чем я помню тогда, но не могут же они сниться настолько долго, чтобы…
— Могут! — остановившись, стремительно развернулась к подруге принцесса ночи. — Мне… Меня снедает чувство, что кошмар сей сам не отцепится. Мучает он сестру, найдя в мире снов отпечаток аликорна могущественного, сокрушённого духом и оттого уязвимого ныне для его ненасытных щупалец… Настиг Найтмер он, а по снам и памяти до Селестии добраться сумел, разыскав оттиск её в мире снов. Не оставит так просто — будет насыщаться, покуда не приведём в покой дух свой, аки Найтмер сумела, со мной встретившись…
— «Приведём»? — прищурилась Каденс, заставив Луну запоздало прикусить язык. — У вас всё настолько же плохо?
— Не важно сие!
— Нет, важно! — подойдя почти в упор, строго взглянула принцесса любви снизу вверх.
— Не упоминай этого Найтмер, прося о помощи. Разозлишь лишь её, — буркнула старшая аликорна, отворачиваясь. — Да и… я справляюсь. Навыки мои при мне всё ещё…
— Ты только что говорила, что их не хватает даже на себя, — нахмурилась аликорночка.
— Придумаю что-нибудь… Договоримся, быть может…
Каденс, смерив явно темнящую подругу долгим взглядом, недоверчиво качнула головой.
— Пока же необходимо Селестии помочь, и не вижу я иных путей, кроме как пригласить сюда Найтмер Мун да уговорить её учение моё принять, чтобы дар свой освоить да нашего врага невещественного одолеть, — поспешила подвести итог Луна, пока разговор снова не ушёл куда-то не туда. — И ты в деле сим единственная надежда. Сестра воспротивится сему, мои же слова Найтмер разозлят только…
— Я… Я придумаю, как её уговорить. Обещаю.
…
Принцесса Луна устало ступала по едва обозначенным тропинкам дворцового сада, сопровождаемая треском насекомых, свиристением и трелями птиц, а также густыми запахами цветов. Хотя солнце ещё пребывало на своём престоле, в зените, природа, словно предчувствуя скорый его закат, перестроилась уже на вечерний лад: звенели цикады, коих было не услышать днём, а цветы пахли особенно тягуче и сладостно в почти недвижимом безветрии, что царило среди деревьев и кустов сада. Увы, покой этого места, в поисках которого и прибыла принцесса, ей самой оказался ныне чужд, и на душе у неё, несмотря на тихий уют сада, до сих пор скребли кошки, заставляя то и дело сжимать губы или стегать себя хвостом по бокам в такт мыслям.
Разговор с Каденс прошёл неплохо, в её способность уговорить Найтмер приехать и, возможно, даже поговорить с ней, Луной, вполне верилось, но… А что дальше? Самое минимальное обучение, по первоначальным прикидкам, заняло бы никак не меньше трёх месяцев. Была, правда, одна задумка… Но она подразумевала определённый контакт разумов, что требовало немалого доверия, которого у Найтмер не было никакого вовсе. Даже согласись она поначалу учиться — не последует ли категорического отказа, когда узнает она о методах обучения?..
А ещё сестра, которая в своих кошмарах явно видела что-то такое, что приводило её к откровенному нежеланию видеть Найтмер Мун в замке вразрез даже своим собственным словам ранее… Эта проблема не выглядела серьёзной в перспективе нескольких дней — всё же Луне принадлежало целое самодостаточное крыло дворца, куда, благодаря фестралам её гвардии, доступ был крайне ограничен, — но предстояло ведь укрывать свою… гостью на протяжении недель, как минимум. И это при ежедневных и весьма продолжительных визитах Селестии, а также учителей самой Луны, медиков, следящих за её здоровьем, некоторых слуг… Впрочем, была робкая надежда, что сестру, поставленную перед фактом, удастся уговорить…
— Здравствуйте, Ваше Высочество. Я… Не могли бы вы уделить мне несколько минут вашего внимания?
— Принц Блюблад?.. — вздрогнула Луна от внезапно раздавшегося за спиной в тишине вечернего сада хмурого голоса. — Здравствуйте, ваша Светлость… — скомкано поздоровалась она, повернувшись к единорогу.
Ещё один пони, пострадавший по её вине… Она даже немного порадовалась, когда назойливый принц перестал уделять ей внимание и закидывать неприятными вопросами, пока Каденс не рассказала ей, как тому далось её брошенное в сердцах признание.
— Чем я могу помочь? — едва слышно вздохнув, произнесла принцесса, опустив взгляд. Что, кроме тех её слов, мог бы пожелать обсудить раздавленный горькой правдой единорог, так её почитавший?..
— Я хочу знать правду! Почему, Ваше Высочество?!.. — пусть и не повышая голоса, но явно не справился с эмоциями Блюблад.
— Почему я выступила против сестры? — глухо уточнила Луна, по-прежнему рассматривая траву под ногами, потому не увидев неуверенного кивка принца. Но это и не требовалось — спросить он мог только об одном.
Как же сие ныне не ко времени… Стоит ли говорить? «Это наше с ней личное дело, ваша светлость» — и пусть с ним… Заманчиво. Несправедливо. Попытка сбежать от ответственности.
«Тебе на всех, кроме себя, всегда было плевать!» — всплыли в памяти горькие слова из сегодняшнего сна, брошенные ей приснившейся Найтмер. Отголосок того, что читалось между строк в словах Найтмер настоящей, столь жестоко пострадавшей… Погибшей из-за её, Луны, эгоизма, её, так вышло, ухода от ответственности!..
Нет. Больше она бегать не станет!
— Эгоизм, — подняв взгляд, подала голос принцесса, когда Блюбладу, верно, уже начало казаться, что она так и не ответит. — Селестия тонула в работе, а меня заботило только то, что мне было одиноко. Что её работу ценили выше, чем мою. Что её дню радовались больше, чем моей ночи и…
— Блюблад, покинь нас, пожалуйста. Я желаю побыть с сестрой наедине, — от совершенно неожиданно раздавшегося голоса с тоном, от которого пробрал озноб, единорог и аликорна вздрогнули, синхронно повернув головы к возвышающейся на крыльце фигуре Селестии: никто из них совершенно не заметил её появления.
— Да, тётушка, — хмуро, чуть ли не сквозь зубы, отозвался принц и, кинув на Луну мрачный взгляд, что так причудливо сочетался с вьющейся золотой гривой и большими голубыми глазами, неохотно покинул сад, пройдя мимо старшей аликорны и аккуратно прикрыв дверь изнутри.
— Объяснись! — потребовала Луна, когда сестра спустилась и приблизилась к ней.
— Я не могу смотреть, как ты наговариваешь на себя, — легонько задев крылом младшую аликорну прошла мимо Селестия и остановилась, выйдя из тени деревьев и подставив лицо солнцу. — Тебе вовсе нет причины переживать и предаваться самобичеванию!
— «Наговариваешь»… — невесело пробормотала Луна, проводив Тию взглядом — и, нахмурившись, решительно развернулась ей во след, стоило прозвучать последней фразе: — А уж есть у меня причины иль нет — позволь решать мне самой! И ежели пожелала я пони обманувшемуся и обманутому истину открыть о житии своём жалком и пропащем — так то моё решение есть! И невместно тебе вмешиваться, тем паче столь грубо и высокомерно!..
Принцесса ночи стыдливо оборвала себя, осознав, что самым жалким образом вдруг сорвалась неожиданно даже для себя и, вместо попытки лишь сделать замечание, практически кричала на сестру.
— Я понимаю, что обманутые ожидания Блюблада, экзальтированного воображаемым образом — это в некоторой мере следствие моего решения, и сожалею, что он принял всё так близко к сердцу, но всё же это не кажется мне достаточно веским поводом для такого беспокойства, — когда Луна уже окончательно прокляла свой длинный язык готовая провалиться со стыда сквозь землю, наконец, произнесла Селестия, оборачиваясь. — Моему племяннику надлежит быть в состоянии справиться с жизненными разочарованиями самому, без твоих жертв! Потому что свою сестрёнку я всё же хотела бы видеть радостной и довольной жизнью, а не постоянно хмурой и погруженной в свои самоуничижительные мысли, — Селестия, развернувшись, подошла к понурой Луне и, пригладив той гриву, улыбнулась.
От улыбки, почему-то вдруг показавшейся какой-то покровительственной ухмылкой, Луна едва не отшатнулась.
Примерещится же от постоянного недосыпа…
Прошедшийся вдоль спины холодок, однако, отрезвил, заставив вспомнить о причине своего срыва, на который — даже если не придавать внимания её словам — Ти отреагировала… так неожиданно и странно. Сами же слова… Да что же творят с ней сии отвратительные кошмары?..
— «Радостной»? — отстранившись, невесело фыркнула принцесса ночи. — Не может быть места радости ни у единой нормальной пони, что несёт на душе бремя стольких ошибок, лжи, крови и предательств, сколь свершила я! И как смогу я обрести покой и радость иначе, чем вину свою искупая да исправляя, что возможно ещё исправить?..
— Луна!..
— …И ежели вправду желаешь ты вспоможение мне в сем оказать — исполни слово своё и призови ко двору своему Найтмер Мун, дабы!..
— Нет! — Кантерлотский Глас практически выбил из груди младшей принцессы воздух, заставив оборваться на полуслове. От сурово прищурившей глаза Селестии, показалось, пахнуло жаром. — И не следует повышать на меня голос!
— Как и тебе! — упрямо — почти зло — тряхнула гривой принцесса ночи, избавляясь от спавшей на глаза голубой пряди, выбившейся из растрепавшейся причёски, и силясь одновременно избавиться от звона в ушах. — Объяснись сейчас же, да не увиливая: какова же вельми весомая причина сия, по коей Найтмер Мун нет места ныне во граде твоем?!
— Она опасна, Луна! И в первую очередь — для тебя! Или ты по правде полагаешь, что она успокоится и тебе более ничего не угрожает?! — Селестия говорила негромко, замерев в напряжённой позе и буравя младшую сестру тяжёлым усталым взглядом исподлобья.
— Ранее иные речи ты о ней вела! — непроизвольно понизила тон и принцесса ночи.
— Ранее мне не приходилось оплакивать ночью смерть своей сестры, не надеясь к утру увидеть её живой! Луна, я… — белоснежная аликорна осеклась, в мрачной задумчивости устремив свой взгляд под ноги. — Нет. Нет, и больше не желаю я слышать ни о какой Найтмер! Моё безоглядное милосердие однажды уже едва не стоило тебе жизни — и больше этого не повторится! Никто не посмеет отнять тебя у меня! — в поднятом на младшую принцессу взгляде блеснула сталь.
— Значит, я приглашу её сама, — мрачно уронила Луна, пройдя мимо сестры, ко входу. Говорить больше было не о чем.
— Ты не можешь!.. — задохнулась от возмущения Тия, рывком развернувшаяся той во след. — Я запрещаю тебе это делать!
Вот так, да?..
— Не ты ли в этом самом саду немногим более месяца тому уверяла меня, что мне здесь можно всё, даже потребовать у тебя престол твой, дабы самой править? Так лишь ложью благозвучной было сие?.. — голос принцессы ночи зазвенел, словно готовая вот-вот лопнуть струна, а глаза подозрительно заблестели.
— Но!.. Я… — на мгновение нахмурившаяся, вспоминая, Селестия, испуганно прижала уши, когда, наконец, нужное воспоминание всплыло в памяти. — Постой!..
— Я пока ещё являюсь равной тебе по статусу и в силах вершить то, что посчитаю необходимым, и без твоего дозволения, невзирая даже и на лживость твоих обещаний! — уже открыв двери, обернулась напоследок принцесса ночи. — А коли считаешь ты себя вправе запретами меня пугать да лгать мне в лицо, так и я запрещаю тебе в мои покои входить и общения с тобой не желаю отныне и до той поры, покуда не услышу извинений твоих! — не дожидаясь реакции, Луна, отвернувшись, поспешила переступить порог и захлопнуть двери.
Вырвавшийся из груди в прохладный воздух высокого дворцового коридора через несколько бесконечных секунд вздох скорее напоминал всхлип: вспышка гнева стремительно угасала, заменяясь стыдом и злостью на саму себя. Да, сестра виновна пред ней, но… Но разве можно было — так?..
— Звёзды!.. Что же я наделала?.. — поспешно смахнув влагу с ресниц, Луна, оскальзываясь на полированном мраморе пола, практически бегом бросилась к своим покоям.
…А по ту сторону дверей, безвольно осев на траву, беззвучно глотала слёзы Селестия, которой, невзирая на все усилия и отчаянные попытки всегда быть рядом и поддерживать, родная сестра только что предпочла общество чудовища… В копыта которого её толкнула она сама.