Вещи, что Тави говорит
Находящие вещи (Finding Things)
Нэй Джерси...
Селестия на байке...
...как я оказалась в Нэй Джерси?
Я вздыхаю, шаркая на юг по песку. Сейчас раннее утро. Слева от меня разбиваются волны нежным красным и рубиновым. Платиновое солнце встаёт над океаном, разделяя зелёный пополам, в то время как чайки порхают над головой с золотыми песнями.
Это хороший пляж. Тихий. Я добралась сюда на пароме... или это было такси? Поезд? Я потеряла счёт, на скольких станциях я садилась и сходила. У меня заканчиваются деньги. Если я в ближайшее время не найду другой банк, то останусь без гроша, и единственным способом оплатить проезд в следующий город будет продажа проигрывателя.
О богиня... чёртов проигрыватель...
Я поворачиваюсь и смотрю назад на глубокий след, оставленный моим багажом на песке. Оба чемодана потрёпаны... исцарапаны... изношены путешествиями, жарой и стихиями. Забавно вспоминать, что, когда я только выезжала из Понивиля в Детрот, они были практически безупречными. Теперь же, вместо туристических наклеек и почтовых марок, они покрыты гравием и песком.
Я вздыхаю.
Я скучаю по наушникам.
Я скучаю по Dr. Pony.
Я скучаю по Сахарному Уголку, Лире и Бон-Бон...
Я скучаю по Бо...
......и я скучаю по тебе, Тави.
Но...
Это всё тени прошлой жизни... пластиковой жизни...
И пока я не найду путь на другую сторону... ...
... ... ...какой смысл возвращаться?
Мои мысли кружатся, вертятся, и уносят меня на запад. Я поворачиваю направо, следуя вдоль ветхого полуразрушенного деревянного забора, установленного в песке.
Неподалеку есть город. Крошечное, скромное местечко, приютившееся между лесной чащей и побережьем Нэй Джерси. До Мэйнхэттена бесчисленные крики. Никто из путешествующих пони не заморочился бы с тем, чтобы добраться сюда... и именно это делает городок таким идеальным. Я побывала в гастролях по всей Эквестрии, и иногда мне кажется, что самые лучшие места я пропустила... крошечные места.
Ещё раннее утро, когда я выхожу на узкую главную улочку. Капли росы оседают на дорожных знаках и счётчиках для парковки вагонов. На улице бродит несколько пони, древних, сморщенных созданий, что приветствуют друг друга обветренными улыбками, открывая свои маленькие милые магазинчики. Это, должно быть, коммуна пенсионеров. Или, возможно, отголоски безымянной гостиницы типа "постель и завтрак".
Золотая рябь. Слева от меня звенит колокольчик. Я оглядываюсь, любопытствуя.
Двухэтажное здание обеспечивает желанную тень от восходящего солнца. Мои затенённые глаза привыкают, и я вижу старую кобылу, которая поворачивает вывеску на витрине антикварного магазина с "Закрыто" на "Открыто". Я чувствую запах кофе и пончиков. У меня урчит в животе.
Эх, а почему бы и нет...
Мне требуется целых две минуты, чтобы стряхнуть песок со своих копыт. Саквояж и проигрыватель? Я даже не заморачиваюсь. Просто оставляю это барахло снаружи и захожу в магазин. Кобыла приветствует меня улыбкой. Она пахнет цветами. Всё пахнет цветами. Будто это единственное место во всей Эквестрии, куда бирюза не пробралась.
На столе стоит тарелка с выпечкой. Два пончика за один битс. Это довольно мило.
Я достаю мелочь из кошелька, подавляя зевок.
И тут я замечаю запах бумаги. Определённого типа бумаги.
Заинтригованная, я наклоняю голову.
В двух рядах от меня, прижимаясь к южной стене клаустрофобически маленького магазина, находится "музыкальный отдел". Я вижу пару изношенных скрипок, остатки ударной установки и несколько недурных, блестящих кларнетов. Но на одинокой полке, в маленькой коробке, лежит стопка из не менее чем десяти виниловых пластинок в пыльных конвертах.
Я вдыхаю... и выдыхаю.
Развернувшись, я направляюсь к контейнеру. Я делаю осторожные шаги, стараясь не сбить одну-две фарфоровые статуэтки, когда прохожу мимо антикварных коллекций. Наконец я добираюсь до коробки и ощупываю её с помощью телекинеза, перелистывая скудное количество пластинок.
Я имею в виду, не будет лишним проверить, мало ли.....
ли... ...
Я моргаю.
... ...Я, должно быть, сплю.
И всё же, это не так.
Ибо вот она стоит, половина её, по крайней мере. Обложка альбома частично растворилась, побочный эффект от какой-то пролитой жидкости. Я едва могу разглядеть её улыбающуюся мордочку, когда она напевает синюю мелодию в сияющем свете прожектора. Кто знает, сколько лет она так пролежала... заброшенная... переходя с одной полки на другую в полном пренебрежении и неведении.
Но...
Значит ли это...?
Я делаю глубокий вдох. Моё сердце не перестаёт колотиться, сейчас оно практически вырывается из груди... когда я вынимаю пластинку из конверта.
И...
Она в хорошем состоянии.
Нет, это идеальна.
Впервые в моей жизни... я могу, наконец-то, это признать.
И могу, наконец-то, улыбнуться.
Так я и делаю.