Вещи, что Тави говорит
Клинические вещи (Clinical Things)
– О, это было нечто большее, чем простое применение телекинетической магии! – звенит Октавия, её голос – взволнованный тон фиолетового. Она ухмыляется через больничную палату нашим посетителям. – Судя по описаниям, Вайн буквально взлетела на дерево, как белка, и запустила себя горизонтально по воздуху как раз вовремя, чтобы перехватить падающее тело жеребёнка!
– Вау! – Лира широко улыбается. – Без шуток? – она подмигивает Бон-Бон. – Неудивительно, что Винил никогда не говорит! Она наполовину грызун!
– О, Лира... – Бон-Бон закатывает глаза. – Я не вижу, какое это имеет отношение к чему-либо. Честно.
– Хе-хе! Но всё же... – Лира оглядывается на Тави и меня. – Это просто ужасно мило! Так броситься с высоты, словно это для тебя раз плюнуть!
Я ухмыляюсь, жуя свой овёс. Где-то между двенадцатью и шестью часами назад моё тело стало жутко голодным. Если бы не этот гипс, в котором болтается моя нога, клянусь, я бы прямо сейчас поскакала в Сахарный Уголок и съела бы там все пончики начисто.
– Знаешь, возможно в ней есть капелька пегасьей крови, – говорит Бон-Бон. – Моя мать на четверть пегас. И время от времени, когда происходит что-то действительно страшное или пугающее, я ловлю себя на том, что прыгаю как-то уж очень высоко... Будто у меня должны быть крылья, которые должны уносить меня подальше от этого места или ситуации. Я предпочитаю винить в этом свою прапрабабушку всякий раз, когда это происходит.
– Я бы... скорее списала это на врожденную самоотверженность Винил перед лицом опасности, – размышляет Октавия.
– О, мы не станем с этим спорить! – Лира кивает, ухмыляясь. – Я всегда знала, что глубоко внутри этой кобылы скрывается герой из блокбастера, отчаянно желающий вырваться наружу. Именно поэтому она добавляет все эти бас-дропы в своих треках! Она пытается сдерживать эпичность! Не так ли, Винил?
Я рыгаю. Последовавший за этим взрыв малинового почти сваливает меня с кровати, но я хватаюсь за фиолетовое дыхание Тави вовремя, чтобы прийти в себя с застенчивой улыбкой.
– Эх, прощай теория о грызунах, – бормочет Лира. Бон-Бон хихикает.
Раздаётся стук в дверь.
– Пожалуйста, входите! – говорит Октавия, улыбаясь.
Дверь открывается, и я сразу же слышу нежный розовый голос медсестры Редхарт.
– Последние рентгеновские снимки готовы, – говорит она, шаркая в комнату с фотографиями, о которых идет речь. Она кладёт их на освещенную доску и показывает нам выцветшую, незаметную трещину на моей правой ноге. – Похоже, что Винил довольно быстро восстанавливается.
– О, вау... – у Бон-Бон отвисает челюсть. – Это... это вообще естественно?
Сестра Редхарт только улыбается.
– Единороги способны быстро заживлять незначительные переломы. В этом плане Винил не исключение.
– Да, так и есть, – Лира поворачивается, чтобы ухмыльнуться другим кобылам. – Всё дело в роге, – она указывает на кончик своего. – Этот малыш смог симулировать простуду достаточно раз, чтобы устроить мне миниатюрные каникулы в восьмом классе! – Бон-Бон хлопает её по плечу. – Ч-что...?! Я сдала все экзамены!
– Ага, на тройки и четвёрки, – говорит Бон-Бон, высовывая язык.
– Это действительно восхитительная новость, –говорит Октавия, глядя на Редхарт. – Но... хм... Будет ли моя подруга достаточно здорова, чтобы встать на ноги к этим выходным? У нас... хм... – она деликатно смотрит на меня. – ...у нас намечалось музыкальное мероприятие в Замке...
Я сильно моргаю. Не могу поверить, что я чуть не забыла...
– Ну-у... Мы посмотрим, – сестра Редхарт задумчиво постукивает себя по подбородку. – Пока она много отдыхает и как можно меньше давит на гипс, с ней всё должно быть в порядке в любом случае, – она бросает взгляд на Октавию. – Это... музыкальное мероприятие обещает быть физически напряжённым?
– Эмммм... – Тави нервно ёрзает и потеет. – Э-хе-хе-хе... Ну-у...
Как раз в этот момент раздаётся ещё один стук в дверь, за которым следует шёлковый ровный голос.
– Я ужасно сожалею, что беспокою, но... э-э-э... Вы нас не представили...
– Ой! Чуть не забыла! – восклицает Редхард. – У вас... э-э-э... кажется, посетитель?
Октавия вздыхает. Скорее радостно, чем раздраженно.
– Я узнаю этот голос где угодно. Пожалуйста, впустите её.
Кобыла, о которой идет речь, всё равно врывается в комнату. Она не одна. Вслед за её бледной фигурой вплывает настоящий ботанический сад из цветов, букетов и венков. В комнате царит благоухающий хаос цветочных ароматов. Я замечаю Лиру и Бон-Бон в углу, которых чуть не тошнит.
– О, хвала Селестии! – Рэрити заикается. Даже когда она колеблется, в её голосе слышится музыкальность. Воздух сверкает вокруг моих ушей, блеском бриллиантов и сапфиров. – Я так ужасно рада, что ты проснулась! Я боялась худшего... готовилась к худшему. И, со всей искренностью...
Октавия и я взаимно вздрагиваем, когда кобыла опускается на колени, как пресмыкающаяся собака.
– Я так... так... так чрезвычайно сожалею о том, что произошло! Я беру на себя полную ответственность за ваши ранения и любые травмы, которые они могли вызвать! – она смотрит на Редхард. – Как у неё со страховкой?
– Ну-у-у-у-у...
– Не имеет значения! Я позабочусь о том, чтобы залечить её раны, и оплачу всё из своего кармана! – Рэрити откидывает подбородок назад с праведным хмурым видом. – Леди никогда не отказывается от своих слов!
– Мисс Рэрити, вы слишком добры, – говорит Тави с усталой улыбкой. – Но в этом нет необходимости...
– Нет, нет, нет! Я не приму отказа! – Рэрити машет копытом. – В конце концов, вы двое – новые королевские менестрели! Я считаю правильным заботиться о вашем здоровье с такой же страстью, с какой вы заботились бы о нашем развлечении!
– Но у нас ещё даже не было ни одной возможности высту...
– Тем не менее! Я твердо стою на своем решении! В конце концов, вы спасли кое-что очень ценное для меня. – она улыбается и нежно обхватывает мои копыта передними ногами. Её глаза – блестящие, сверкающие драгоценные камни. – Кое-что очень... очень ценное, – в одно мгновение блеск тает, сменяясь гневным огнём. – Кстати об этом... – она поворачивается к двери и рычит: – Юная леди? Зайди внутрь сейчас же!
Синее хныканье озаряет комнату. Я чувствую, как моё сердце замирает. Я оглядываюсь, и все остальные пони точно так же вытягивают шеи.
Сквозь дверной проем заглядывает маленькое бледное личико. Я вижу печальную хмурость под вялым пушком двухцветной гривы волос.
– Свити Белль... – голос Рэрити отзывается, как заряженный пистолет.
Слышен глоток, и кобылка шаркает вперёд, низко опустив голову. Она марширует по комнате, как единственный участник невидимой похоронной церемонии. Когда она подходит к моей кровати, она оседает на месте, плечи трясутся.
– Теперь... как мы обсуждали... – Рэрити выгибает бровь, нависая над жеребенком. – Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Мисс... Мисс Скретч? – Свити снова сглатывает... потом сглатывает ещё сильнее. – Мисс Винил Скретч? Я... эм... – она ёрзает... ёрзает... – Я хотела сказать, что была неправа, подвергая себя такой большой опасности. Даже несмотря на то, что я пыталась получить кьютимарку, это не оправдывает такой безумный риск.
– Ииииии...? – напевает Рэрити.
– И... и... – кобылка трясётся, шмыгает носом, затем бросается на мою кровать, рыдая жидкой синей бурей. – И мне так жаль, что я вас чуть не уби-и-и-ила! Убила! Ваааааааааааааааа!
Я морщусь. Октавия, Лира и Бон-Бон тоже морщатся.
– Да, ну что ж... – Рэрити слегка краснеет, взбивает свою гриву и неловко улыбается нам. – Как вы видите, я пробудила в ней чувство смирения, но я не просила о такой театральности...
– Я чуть не убила вас! О богиня! – Милая Белль всё плакала и плакала. – О богиня, мне так жаль, так жаль! Вааааааааааа! Я плохая кобылка! Плохая, плохая кобы-ылка!
– Ну-ну, Свити Белль, – Рэрити похлопывает её по плечу. – Я действительно верю, что мисс Скретч получила...
– Я не заслуживаю кьютимарку! – Свити всхлипывает, всхлипывает и утыкается стонущим лицом в мою кровать. – Я не заслуживаю того, чтобы жить! Кто-нибудь, скормите меня алмазным псам прямо сейчас!
– О боже... – Октавия закусывает губу, отводя взгляд в сторону. – Эмм...
– Ладно, Свити Белль. Мы убеждены в твоей искренности! – Рэрити хватает кобылку за плечи. – Тебе не нужно продолжать так... Ааа! – она падает на пол, когда Свити Белль набрасывается на неё.
– Я люблю тебя, Рэрити. Пожалуйста, сделай так, чтобы казнь была быстрой! Пожалуйста! – Свити Белль всхлипывает в её белую грудь.
– Моя шкура! Свити, ты заливаешь меня слезами! – Рэрити стонет, закатывая глаза. – О, ради любви Селестии...
– Хех... – ухмыляется Лира. – И кто говорил, что визиты в больницу – это скучно? – персиковое копыто снова ударяет её по голове. – Ай!