Проводник души

Глава 0. «Дорогой дневник!»

(Все грамматические и лексические ошибки исправлены. Записи дополнены.)

7 июня

Дорогой дневник!
Надеюсь, так нужно начинать записи в дневнике. Извини, если ошибаюсь, спросить сейчас не у кого, а мне очень-очень хочется написать это. Сегодня я научилась писать! Точнее, писать я умела и раньше, но чтобы так много, я рискнула попробовать только сейчас. Причём я сделала это сама, от начала и до конца. Ну хорошо, мне немного помогла мама, но она только научила меня буквам, так как об остальном я не могла правильно попросить. А ещё мне очень хотелось порадовать маму, показать ей, какая я самостоятельная. Мне ещё и трёх лет нет, а я уже умею писать и читать, ещё считать немного, этому нетрудно будет научиться, ведь у нас в библиотеке так много книг, что нужная не найтись там просто не может. Вот только говорить я не умею, сколько ни пыталась. Всё, с этого момента буду учиться говорить, а то стыдно как-то: писать и читать умею, а говорить — нет.

8 июня

Здравствуй, дневник!
Мама в последнее время как-то очень сильно занята. У неё почти нет времени на меня. Только будит утром и целует на ночь, чтобы я хорошо спала. Не знаю даже, что хуже. С одной стороны, я очень мало вижусь с мамой, её мне последние две недели практически заменяет няня, с другой, я вижу, в каком состоянии сейчас мама. Я хочу поддержать её, но не могу. Мне правда её очень жаль. Когда папу куда-то вызвали по службе, мама стала вынуждена справляться с частью его дел, да ещё и сверх этого. Мне иногда кажется, мама бы рада всё это бросить, уехать куда-нибудь подальше со мной и папой и никогда не возвращаться. Ну может не навсегда, но на две недели или хотя бы на одну уехать она была бы рада точно. Да даже на день, она хоть выспалась бы. Я ведь вижу, она не высыпается. Прости, дневник, но я рада, что могу написать всё это здесь. Кажется порой, что никто вокруг не понимает, что моя мама тоже живая, как все, что она не должна круглые сутки разбирать проблемы других. Ведь если это их проблемы, почему никто маме не поможет? Вроде как взрослые, а понять таких простых вещей не могут.

9 июня

Привет снова, дневник!
Сегодня мы с няней гуляли в саду. Подумать только, все звери говорят друг с другом, пусть я их речи и не понимаю. Даже звери умеют говорить, а я — нет. Я ведь тоже хочу научиться. Я и пыталась, но это так трудно! Сколько бы не пыталась, не могу сложить даже самых простых звуков. Только и могу, что "агукать". Вроде как по-отдельности звуки произносить получается, а вместе — ну никак. Будто бы проклятие какое-то. Я спрошу у мамы, как только смогу. Когда она окончательно освободится. Она удивится, что я писать умею, ведь никто ещё не знает. Я хотела сохранить это в тайне, показать потом маме на её день рождения, как подарок. Дневник я пока что никому не показывала, да про него и не знает никто. Мне его тётя подарила. Она вообще очень любит книги, так что хотела, чтобы я научилась читать как можно скорее. Я вот и научилась. Мама мне так много игрушек дарит, уже не знаю, зачем мне столько, но она дарит, а я не отказываюсь. Не мудрено, что дневник никто среди них и не заметил. Сейчас допишу это и буду снова учиться говорить.

Добрый вечер, дневник.
Бедная моя мама. Мало ей её работы, её сейчас обязали ехать в столицу, причём срочно. Хоть в поезде отдохнёт, и то хорошо. Быть может, там на неё не будут вешать столько обязанностей. А ещё там, вроде как, папа. Жаль, я не знаю его текущего местоположения. Но пусть мама и отдохнёт, я всё равно чрезвычайно зла! Кажется, будто мою маму не ценят, что считают её за слугу, а ведь это совсем даже наоборот должно быть. Им повезло, что моя мама такая добрая и терпеливая, а маме не повезло. Да и мне не повезло. Ребёнку ещё и трёх нет, а он уже почти без матери и без отца, ну где это видано! Пока сам на своей шкуре не ощутишь, не поймёшь, каково это. Никто и не понимает, им-то хорошо, а я мучаюсь, хоть и не виновата.

12 июня

Привет, дневник.
Ура, сегодня вернулась моя мама! И она теперь выглядит куда лучше, отдохнула всё-таки. Мама со мной обниматься не стала, убежала в свой кабинет. Ничего, я её понимаю. А я вчера весь день училась говорить, но никак не получалось. Я расстроена, но обязательно буду продолжать пытаться.

Дневник, с моей мамой что-то не так. Голос стал как-то жёстче. Хотя теперь она, как кажется мне, стала быстрее справляться со своими обязанностями, но все уходят от неё разочарованными. Видать, совсем ей надоели. Но оно и понятно, они этого заслужили.

13 июня

Дневник, мне страшно.
С моей мамой точно что-то не так. Нет, она не кричит, но злится на всех за что-то, даже на меня. Всем приказывать стала, чего раньше не делала. Вчера перед сном она даже не зашла ко мне. За завтраком сегодня съела пару фруктов и говорит, наелась, а к своим любимым блинчикам даже не притронулась. А смотрит так, что аж холодно становится от её взгляда. Страшно. А слуги будто ничего и не замечают. Исполняют все её повеления, будто это обычное для них дело, ничем маме не перечат, всё так же её любят, как и раньше любили.

Только что мама зашла ко мне и стала осматривать комнату, будто искала что-то. Ушла, так, видимо, и не найдя этого чего-то. А на меня она даже внимания не обратила, я под кровать от неё спряталась. Страшно! С моей мамой точно что-то не так. Никогда раньше я её не видела в таком состоянии, даже когда она очень сильно уставала, но даже тогда она старалась быть доброй и ласковой со всеми, а сейчас наоборот. С тех пор, как мама вернулась, она ни словом не обмолвилась о своей поездке.

Ох, мамочки, хоть бы это не было правдой! Я сейчас подумала, что мама может быть такой злой, потому что что-то случилось с папой. Я этого не перенесу. Я надеюсь, папа в порядке. А из-за чего же тогда так злится мама?

Добрый вечер, дневник.
Остаток дня я провела в библиотеке, хорошо, там меня никто не замечает, а няня разрешает мне там сидеть с книгами. Она-то думает, что я только картинки разглядываю, часто не смотрит на обложку, что я читаю. Няня привыкла, что я самостоятельная, что я спокойная, пока книги читаю, по крайней мере в последнее время, не то, что год назад, что за мной не нужно приглядывать, дабы я ничего не сломала или не порвала. Так что я могу читать, что мне вздумается, никто даже внимания не обратит толком. Заберусь в дальний уголок и буду там тихонечко с книгой сидеть. Я пыталась найти какую-либо информацию по поводу того, что могло бы случиться с моей мамой. Так ничего и не нашла. А ещё пыталась найти что-нибудь про мои проблемы с речью, также безрезультатно. Хотя где-то говорилось об "умственной отсталости", но это всё глупости. Они неприменимы ко мне уж точно. А потом я решила почитать сказки, ведь во взрослых книгах написано много всякого, но не по делу. Кажется, теперь я знаю, что мне нужно делать. Я напишу кому-нибудь письмо, тому, кто мне поможет. Только бы не узнала мама!

Глава 1. Сказка наяву

Практически все дети от семи до восемнадцати (с небольшими возможными погрешностями) учатся в школах. Учатся много, аж целых девять месяцев в году. Но есть и три месяца отдыха от учёбы — летние каникулы. Эти три месяца дети могут проводить, как им вздумается. Никакой учёбы, спи сколько хочешь, гуляй сколько хочешь — кто же запретит? Многим жаль, что каникулы не длятся дольше, но для того, чтобы ощутить всю прелесть каникул, нужно весь год упорно трудиться.

Вот только родители некоторых детей считают, что вправе решать за них, где те проведут заслуженные каникулы. Так же думали и родители Ани, которые отвозили девочку на лето к тёте, папиной сестре, в деревню. Но нельзя было сказать, что девочка была против их решения, скорее наоборот, даже рада, что наконец-то вновь увидит тётю Машу, что проведёт с ней всё лето, что вновь будет караулить домовых, выметая начисто пол избы, что станет искать лешего, ходя по грибы и ягоды, что будет по утрам искать следы Сивки-бурки, ночной гостьи, пропалывая и поливая огород. Не думайте, что это всё была хитрость Марьи Алексеевны, с помощью которой она заставляла свою племянницу работать. Девочка любила помогать тёте, ведь Ане было не тяжело, да и приятно иногда. А сказки Марья любила и сама, читала Анечке на ночь, когда та была помладше, а теперь девочка сама научилась читать.

Ане нравилось читать, а сказки — тем более. Для девочки весь мир был населён всевозможными мистическими существами: в лесу жили лешие, в болоте — Водяной и Кикимора, в домах селились домовые. У тёти в избе тоже жил домовой, Петрушкой звался. Он избу от мышей и тараканов сторожил, вот только жил он под печкой — никто его там не видел. Порой ночью девочка просыпалась от тихого шороха и топота, но сразу же засыпала. А в городе домовой не жил, там ему делать было нечего. Приборы разные всё делают сами, да и следить за ними не надо. А мыши и тараканы в квартире не водятся, если в ней чисто. Да и топотать по ночам есть кому. Вот потому домовые только в деревнях и остались.

Мама Ани была не против веры в сказки. Когда Елена была маленькой, как Аня, у неё тоже была тётя-сказочница, которая, правда, приходилась Лене бабушкой. Елена тоже любила читать сказки для детей, а став постарше, стала читать сказки "для взрослых", рассказы более крупные и серьёзные, но не без элемента фантазии и мистики. А вот у Аниного отца, Дмитрия, такой тёти, бабушки или кого-либо ещё не было, с раннего детства он полюбил математику, физику и химию, уважал только научные статьи, учебники, а художественную литературу считал бессмыслицей, пустой тратой времени. Пожалуй, понять его точку зрения было можно. Сестра Димы, однако, его точку зрения не разделяла. Дмитрий сейчас был бы зол на Марью за то, что она забивает глупостями голову Ани, но его аргументы базировались бы на том, что девочка учится плохо, не знает основ наук, а потому были бы беспочвенны, ведь для своих одиннадцати лет Аня, хоть и немного, но знала уже точные и естественные науки, а четвёртый класс закончила с отличием.

В сказки верят многие дети, и в существование вымышленных героев в настоящем мире тоже верят. Кто-то из них поверил сам, кому-то рассказали взрослые или другие дети, как верят в Деда Мороза, караулят из года в год, но так и не могут застать доброго волшебника оставляющим подарки под ёлкой, лишь сокрушаются, что упустили, но недолго — приходит время открывать подарки. Деда Мороза не видят, но продолжают верить. Так же продолжала верить в сказки Аня, и однажды чудо-таки случилось, Аня нашла подтверждение того, что не напрасно исследовала лес, казавшийся ещё прошлым летом знакомым настолько, что хоть разбуди девочку ночью — нарисует карту леса с закрытыми глазами. То, что обнаружила девочка, многим не покажется сверхъестественным, лишь причудливым. Ведь мало ли что взбредёт в голову человеку, круглый год живущему в деревне — вот он со скуки это и сделал. С этого маленького открытия и начались Анины приключения. Но обо всём по порядку.

---

— Проснись, красавица моя, открой сомкнуты негой взоры навстречу северной Авроры, звездою севера явись! — пропела слегка переиначенные строки из стихотворения великого русского поэта тётя Маша.

Разбуженная голосом тёти и ароматом пшенной каши, Аня приоткрыла глаза. Как же была она счастлива снова оказаться в деревне! Девочка уже и отвыкнуть успела и от яркого солнца, весело играющего лучами на дощатом полу, и от мягких ковров на стенах, расшитых чудными узорами, на которые можно подолгу смотреть и так и эдак, каждый раз придавая фигурам новые линии, новые границы разделения. Забылся и голос тёти, мягкий и звонкий, пробуждающий девочку по утрам. Нет, Аня не была соней или совой, но тётя привыкла вставать рано, а от девочки это не требовалось.

Позавчера девочка сдала последние экзамены, которые, правда, скорее были сделаны не для того, чтобы проверить знания детей, а для подготовки детей к экзаменам более серьёзным, ведь что вы спросите с ребёнка, которому только стукнуло одиннадцать лет? Нельзя сказать, что учиться девочка не любила, но за девять месяцев школа всем порядком поднадоедает, так что как только учёба закончилась, Аня сразу же стала просить родителей отвезти её в деревню к тёте. Елена и Дмитрий были только за, ведь каким бы примерным ребёнок ни был, иногда хочется от него отдохнуть. А Марья Алексеевна всегда счастлива будет увидеть свою племянницу, да и лишние руки ей не помешают.

Вчера девочка оказалась на пороге Марьиной избы. Когда тётя открыла дверь, на неё тут же прыгнула с объятиями племянница. «Привет, тётя!» — закричала Аня. Марья, опуская девочку, ответила: «Здравствуй, солнышко моё! Как же ты, Анечка, за год подросла, скоро уже и не узнаю. Хорошо училась весь год? Можешь не отвечать, знаю, что хорошо». Пока родители помогали девочке заносить её вещи, Маша поставила чайник и достала из печи пирог.

Не удивляйтесь, откуда в деревне взяться чайнику. Дом Марьи Алексеевны, внешне и внутренне напоминающий избу, был на самом-то деле оборудован различной техникой. В кладке русской печи скрывалась плита, расположенная в углу, чтобы в печи всё ещё можно было что-то жарить и варить. В подвале располагался холодильник. Полки, заставленные банками с соленьями, грибами и вареньем там, разумеется, тоже присутствовали. Вышеупомянутый чайник находился в шкафу, спрятанный от посторонних глаз. Но не только бытовая техника имелась у тёти Маши. В комнате стоял ноутбук. Женщина предпочитала работать дома, подрабатывая журналистом, писателем, сценаристом, да и программированию с дизайном была обучена. И работу свою выполняла своевременно и качественно. Тётя порой читала племяннице свои произведения, девочка даже помогала немного с идеями. Так маленькая Аня чувствовала себя частью чего-то большого.

Весь вечер Лена, Дима и Маша беседовали за столом. Мама диктовала Ане наставления, девочка слушала, но лишь краем уха. Она уже наизусть знала мамин монолог, не меняющийся из года в год. «Под солнцем без панамки не ходи, голова заболит. По лужам босиком не бегай, простынешь. Незнакомые ягоды в лесу не ешь, вдруг отравишься. В холодной реке не купайся, заболеешь», и этот список можно продолжать ещё долго, потому когда начались совсем уже нелепые советы наподобие «Не корми муравьеда камнями из речки, вдруг тот зубы сломает», Аня попросила маму остановиться, сказав, что не первое лето уже остаётся в деревне, что она и сама знает, что делать можно, а чего совершать не стоит. Лишь под ночь Анины мама и папа спохватились, что на дворе уже темно, а им завтра утром на работу, быстро попрощались с тётей и девочкой и вышли за порог. Марья уложила Аню спать, да и сама легла вскоре. А сейчас девочка сидела за столом и за обе щеки уплетала ещё горячую пшенную кашу.

— Тётя Маша, тебе сегодня нужна будет моя помощь? — спросила женщину девочка, как только встала из-за стола.

— Даже "спасибо" не сказала. А я, между прочем, для тебя старалась, ни свет ни заря встала, печь растопила, на цыпочках ходила, чтобы только не разбудить тебя — ответила с интонацией обиды Марья, то тут же улыбнулась. Она нисколько не была обижена на племянницу, зная, что та порой, видя перед собой цель, забывала про всё вокруг.

— Спасибо тебе большое. Извини, я забыла, — виновато ответила девочка, но, увидев улыбку тёти, тоже улыбнулась. Она хорошо знала, что Марья любит иногда пожурить слегка свою племянницу.

— И куда же ты собралась на этот раз? — поинтересовалась тётя.

— В лес, я ведь уже столько времени там не была!

— А ты точно помнишь все дорожки и тропинки, не потеряешься? Лес-то немаленький, не туда свернёшь, деревья спутаешь — и заблудишься в трёх соснах, а то и не в трёх, а больше. Леший тропинки крутит, петляет, путников в самую чащу заводит. Давай я с тобой в лес пойду, заодно и корзинку возьму, первые боровики и подберёзовики уже повылазили, а в лес грибники ещё не ходили, не пришла пора.

— Я согласна, вдвоём уж точно не заблудимся, а заблудимся — так вдвое быстрее выйдем. Быть может, я тогда ведёрко возьму, землянику собирать? Она поди уже созрела, — предложила девочка, вспоминая вместе с этим, где и что у тёти лежало. Плетёная корзина, обычно стоявшая в сенях, пылилась в сарае. Железные вёдра давно заменены были более лёгкими и удобными пластиковыми. Тёте не надо было ходить к реке или колодцу, чтобы набрать воды. Лопаты, грабли, секатор и прочие садовые инструменты хранились в железном шкафу, стоявшем на улице.

— Ведёрко не бери, это в прошлом году земляника ранняя была, а сейчас её ещё с гулькин нос, прямо с кустика ешь. Будешь ты ещё корзину ради неё носить, — остановила Аню Марья.

— И то правда, я же забыла, что июнь ещё только начинается, а в прошлом году мы ягоду ближе к середине месяца собирали.

Надев курточку и обувшись, девочка вышла из избы. На дворе было прохладно, но июнь только начинался, скоро должно потеплеть. Солнце давно уже взошло, птицы отпели свои утренние куплеты, лишь изредка теперь чирикая и свистя. За забором был слышен шум. Соседка Татьяна, утром подоившая корову, кормила теперь свиней и кур. А у Марьи ни скота, ни птиц не было. Когда-то давно в пустующем сейчас курятнике жили цыплята, отданные Людмилой, Марьиной подругой, которая не знала, куда деть внезапно полученное богатство. Куры у Маши пожили всего год — затем их отдали Григорию, который как раз хотел завести птиц у себя. Нельзя сказать, что Марья животных не любила, но как-то не сложились у неё отношения со зверьём. Животные Марью не слушались, не уважали, не хотели помогать. Но в доме Аниной тёти водились и молоко, и яйца, и мясо. Соседи знали, что самые лучшие в деревне пироги, самое вкусное варенье, самые сочные фрукты и овощи — всё это у Марьи Алексеевны. Кто-то даже воровать пытался. Залезли однажды во двор мальчишки, пока Марьи дома не было, сорвали несколько яблок, самых спелых на их взгляд, и убежали. Дети были неприятно удивлены, обнаружив, что яблоки, сорванные ими, оказались рассыпчатыми и безвкусными, а одно даже было гнилым внутри. Больше ребята яблоки не воровали, а Марья, если её вежливо попросить, угощала плодами, сладкими и сочными.

Через несколько минут во двор вышла тётя Маша, держащая в руках ведро, а на спине — рюкзак. Девочке не терпелось снова очутиться среди зеленеющих деревьев, среди трав и кустов, среди животных и птиц. Вот уже знакомая тропинка — Аня идёт по ней, вспоминая предыдущее лето. Сколько же она бегала по этой тропинке тогда! Но не меньше собирается ходить по ней и сейчас. Вот дорожка сворачивает вправо, вокруг светлый берёзовый лес. Редкие сосенки затесались между деревьями. Вот небольшой еловый бор, но и в нём ветви не закрывают солнце. Дорога идёт дальше. Вот узенький ручеёк, неизвестно где берущий начало. Так мелок, что и ручьём не назовёшь, но на удивление не пересыхает. Ручеёк чистый, не то, что в городах, где проходящий кинет в реку банку или пакет, так и не удосужившись дойти до урны. Дорога идёт дальше, раздваиваясь. Если пойдёшь налево, дойдёшь до городка Ёлкино, правда идти придётся долго, пойдёшь направо — попадёшь на небольшую, но полную ягод полянку. Маша и Аня постояли у развилки, думая, куда же им сейчас лучше пойти, как вдруг женщина увидела пенёк. Остатки срубленного когда-то давно дерева были покрыты чем-то мелким и рыжим. Тётя присмотрелась получше. Да это же опята, да так много и так рано!

— Смотри, Аня, какой клад лесной мы нашли! Да тут на целую банку хватит, мелковаты правда, да зато сколько! Отродясь не видела так много на одном пне! Да и пень-до дряненький, сухонький, а тут смотри как разросся! — Восхваляла свою находку Марья. Девочка была согласна с тётей, пусть тётя показывала ей и не такие чудеса, но чудесам не перестаёшь удивляться никогда, особенно когда отвыкаешь от них.

— Маша, можно я сама на полянку пойду? Я ягод наберу на нас двоих, пока ты опята срезать будешь. Тебе-то тут работы немало.

— А ты точно не заблудишься? — Спросила тётя, хотя ответ знала сама, где же тут заблудиться, когда полянка буквально в паре минут ходьбы отсюда.

— Разумеется нет! — ответила девочка.

— Тогда иди, а я тебя скоро догоню, — ответила Маша и присела перед пнём, достала из рюкзака небольшой ножик и стала аккуратно срезать грибы, осторожно перекладывая их в ведро, чтобы не раздавить ненароком.

Девочка вприпрыжку побежала по уходящей вправо тропинке. Вот на этой берёзе когда-то свили гнездо вороны, но домик-корзинка давно уже пустовал. А между корнями вот этой сосны была небольшая ямка. Когда-то там выросли поганки, но несколько лет назад маленькая Аня растоптала ядовитые грибы вместе с их грибницей. С тех пор ямка была пуста. Тогда Аня ещё не знала, что ядовитое для людей для кого-то может быть полезным. Теперь ямка напоминала Ане об этом всякий раз, как девочка проходила мимо. Вот дорожка последний раз сворачивает в сторону, деревья расступаются, впереди полянка, полная цветов и кустиков с ягодами. «Травка зеленеет, солнышко блестит...» — думала девочка, выходя на изумрудного цвета полянку. Бросила на полянку взгляд — и замерла, как вкопанная. «Домик деревянный предо мной стоит» — пришло вдруг в голову к девочке стихотворное описание увиденного.

На полянке стоял домик, да не простой, а прямо такой, как должен быть в сказке. И хозяйка домика была отнюдь не доброй волшебницей. В таком домике впору было бы жить самой Бабе Яге. Деревянный домик, казалось, стоял на двух ногах. Лесенка была приставлена к избушке, будто бы приглашая войти внутрь. Девочка осмотрелась вокруг. Да, это была знакомая ей лесная полянка, но вот домика здесь раньше не было. Неужто ли за зиму в лесу появилась настоящая Баба Яга? Аня боязливыми шагами подошла к домику, тронула лесенку — надёжная, не шатается. Аня наступила на первую ступеньку, дощечка выдержала вес девочки, даже не продавилась. Значит, можно подниматься. Аня сделала ещё шаг, затем ещё, неуверенно приближаясь к двери. Сейчас она постучит в деревянную дверь. Кто же откроет девочке? Вдруг в домике никого нет? Быть может, Ане это всё снится, она сейчас на самом деле лежит дома в постели и видит такой чудесный сон? А что если в этом домике и правда живёт настоящая Баба Яга?

Ошарашенная этой мыслью, девочка шагнула назад, спускаясь с лестницы. Аня знала, что Баба Яга очень любит детей. Варёными, жареными, запечёнными. А что подумает тётя, когда, придя на полянку, она обнаружит только Анины косточки? Нет, здесь не может жить злая старуха с костяной ногой. Баба Яга живёт в самой чаще леса, а не на залитой солнцем поляне. Набравшись храбрости, девочка всё-таки поднялась по ступенькам и осторожно постучала в дверь. Аня подождала, затем постучала второй раз, затем третий — дверь так и не открывали. Девочка легонько толкнула дверь — та поддалась, даже не скрипнув. Аня вошла внутрь. Да здесь настоящий дом! Вот стол, вот печь, вот скамья, вот полки, правда почти пустые. В углу стояли метла и деревянная ступа, ровная, без единой трещинки. В печи стоял пустой чугунный горшок, рядом лежала крышка. Под потолком висели связки сухих лесных трав и ягод.

Только сейчас Аня поняла, что она нашла. Столько времени она ходила в лес, чтобы найти Лешего, Водяного, но так и не находила никого, сейчас же перед ней был настоящая избушка на курьих ножках, только чистая. Аня не могла поверить своему счастью. Сказки, которые рассказывала ей тётя, оказались правдой — вот перед ней доказательство. Казалось, Баба Яга ненадолго вышла из избушки. А вдруг она на самом деле не страшная старуха, как говорят о ней, а милая и добрая женщина? Девочка осторожно вышла из домика, закрыв за собой дверь, как и было. Аня побежала обратно к тёте, рассказать о своей находке. Подумать только! Быть может, она была первой, кто нашёл этот сказочный домик? Ведь тётя ничего не говорила про домик Бабы Яги, когда они шли к полянке.

Аня выбежала к развилке. Марья всё ещё сидела около пня, оперируя ножиком.

— Тётя, ты не поверишь, что я нашла на полянке! — закричала издалека Аня.

— И что же там такое, Анечка? А у меня тут чудесный пень, вот кажется, будто все грибы с него срезала, ан нет, ещё найду, тщательно осмотрев. Теперь-то, поди, уж точно всё, — ответила тётя, выпрямляясь поднимая заметно потяжелевшее ведро.

— Я нашла дом Бабы Яги! Правда здорово? Пошли, покажу тебе! Сколько же ты опят набрала, тут и на две банки хватит, да ещё останется! — говорила девочка, ведя за собой женщину.

— Правда, Аня? Ты не шутишь? — спросила с сомнением Марья.

— Правда-правда! Вот, смотри! — показала Аня, выводя тётю на полянку. Женщина протёрла глаза — нет, дом не пропал. Перед ней был дом Бабы Яги. Скорее всего, этот домик построил какой-нибудь скучающий мастер, которому нечего было делать осенью или зимой. Но факт есть факт — теперь в их лесу "жила" Баба Яга. Тётя решила пока что не говорить Ане о своей догадке.

Осмотрев избушку на курьих ножках, Аня и Марья вспомнили про ягоды, которые хотели собрать, но земляника была ещё зелёная. Впрочем, они не расстроились. Всю дорогу домой девочка обсуждала с тётей загадочный дом на поляне. Аня была довольна своей находкой, ведь теперь не только подтвердились рассказы тёти, теперь она сможет сама узнать, как же на самом деле выглядит злая старуха из сказок. Сама, совсем как взрослая. Девочка решила, что обязательно вернётся к домику завтра, а если не встретит таинственного хозяина избушки, то и послезавтра. Наверное, Баба Яга вовсе не такая страшная, как говорится о ней в сказках, не может же страшная старуха жить в таком светлом месте. Возможно, Баба Яга на самом деле никакая не баба, а простая женщина. Быть может, родители говорили детям, что в лесу живёт страшная старуха, чтобы дети боялись ходить в лес? Ведь в лесу и впрямь опасно, а страшной старухи в лесу и не было, зато были волки.

Незаметно пролетело время, Аня и Марья подошли к дому. Остаток дня девочка помогала тёте солить опята. Грибы, хоть и были не больше мизинца, все оказались зрелыми, но не подпорченными. Всё-таки Маша углядела в лесу настоящий клад. Поужинав, девочка легла спать, чтобы завтра встать с новыми силами и отправиться вновь к загадочной избушке.

Глава 2. Это не Баба Яга!

Как же в деревне прекрасно! Вокруг леса, поля, луга, совсем не как в большом городе. Каждый день начинается ярким лучиком солнца, капельками росы, блистающими на кустах и траве, весёлым пением птиц, а не звоном будильника и гудком проезжающей мимо дома машины. Каждый день кажется похожим на предыдущий, но стоит присмотреться повнимательнее — и они окажутся абсолютно разными, каждый полон своих событий.

Сегодня Аня проснулась рано, тётя Маша ещё спала. Девочка осторожно привстала, села на кровати, протирая заспанные глаза, затем улыбнулась, глядя в окно на поднимающееся в небе солнце. Девочка гостит в деревне уже целую неделю. С того самого дня, как Аня обнаружила избушку на курьих ножках в лесу, девочка каждый день приходит туда, ждёт хозяина домика, но никак не может дождаться. Но и про помощь тёте Аня не забывает. Столько грядок нужно прополоть, всё полить, осмотреть, но она справляется. Вот и сегодня девочка решила, убрав дом и поработав в огороде, отправиться в лес. Марья отпускает Аню одну, хищники в лесу не встречаются, разбойники по лесу не шастают, а все тропинки в лесу девочка знает, не заблудится.

«Раз уж я встала раньше тёти, так и приготовить завтрак не грех» — подумала девочка, вставая с кровати и осторожными шажками выходя из комнаты. «Сегодня я сама приготовлю кашу. Сама, вот Маша удивится, когда проснётся утром, а её уже будет ждать готовый завтрак. Она для меня так старается, постараюсь и я для неё, сделаю приятное.» Девочка достала кастрюлю из шкафчика, налила в неё молока и поставила на плиту. «Пока молоко закипит, я пол подмести успею» — решила девочка, взяв в руки веник. Тихо, осторожно, но от этого не менее эффективно, Аня подметает пол, пусть тот и был практически чистым, но почти не считается, верно? Так думала и девочка, ей хотелось сделать тёте приятно. «Ой, молоко же сбежит, как же я могла забыть!» — чуть ли не закричала девочка, когда вспомнила, чем молоко отличается от воды. На этот раз пронесло. Девочка насыпала в кастрюлю крупу и стала ждать.

От приятного запаха свежесваренной каши проснулась Марья. Она была приятно удивлена, сегодня не она будила Аню, а Аня — её. Выходя из комнаты, Маша застала девочку расставляющей на столе тарелки.

— Доброе утро, Анечка. Пташки ранние спят, петух не кричит, а ты, умница моя, раньше всех встала, — сказала ласковым голосом Марья. Петухи в их деревне и правда по утрам не кричали, что было крайне странно. Птицы здоровые, в полном расцвете сил, голосом не обделены, чему есть яркое подтверждение днём, а по утрам кричат так тихо, что лишь хозяин услышит, да и то не всегда. Но никто не жаловался, некоторые даже наоборот рады были, что могут поспать подольше. А все, кому надо было вставать рано, давно уже имели у себя будильник, ведь на дворе двадцать первый век.

— Доброе утро, тётя Маша! А я уже и кашу за тебя сварила и пол подмела. Присаживайся, овсяная, как ты любишь, — поздоровалась с тётей девочка, выкладывая большой ложкой на тарелки кашу, — Нет, я сама изюм достану, садись за стол, как будто ты — это я. Сегодня я хочу за тобой поухаживать, ведь я у тебя уже целую неделю, а завтрак так ни разу тебе не приготовила, — Аня открыла шкаф и достала миску, полную сушёного винограда.

— Солнышко моё, мне так приятно, что ты заботишься обо мне. Как хорошо, что у меня есть такая добрая и заботливая племянница, как ты, — ответила, улыбнувшись, Марья. Девочка насыпала изюма в тарелку тёти, размешала и пригласила к столу, — Ну-ка, посмотрим, не разучилась ли ты готовить, пока целый год жила в городе, — Маша взяла ложку, осторожно зачерпнула ещё горячую кашу и, подув на ложку, попробовала. Превосходно! Девочка, видя, что тёте нравится, довольная села за стол и тоже попробовала. Конечно, это не сравнится с готовкой тёти, но всё равно восхитительно.

Доев кашу, Марья похвалила Аню. Девочка была рада, что сегодня она смогла устроить для тёти хорошее начало дня.

— Маша, тебе нужна будет сегодня моя помощь? — спросила, как и в предыдущие дни, Аня.

— Ты вчера всё полила, прополола. Можешь сегодня идти в лес, смотри только не заблудись, — ответила тётя, зная уже, чего же хочет от неё племянница. Вот уже целую неделю девочка ходит в лес и ждёт в найденной ими избушке Бабу Ягу, но никак не может дождаться, — Да и возьми корзинку, ягоды наберёшь, Бабу Ягу угостишь, вдруг та наконец-то появится, — попросила Марья, подумав: «Ну или меня угостишь, если Баба Яга опять будет прятаться».

— Разумеется, тётя Маша! — девочка, взяв корзинку и обувшись, радостно выбежала из дома.

— Возвращайся к обеду, Аня, я щи сварю на кости! — крикнула Марья вдогонку девочке.

Сегодня прекрасная погода! Наконец-то пришло настоящее лето: с тёплым солнышком, с цветущими полями, с зелёными лесами, с пением птиц, с прохладной, но не ледяной рекой. Хотя всё-таки нет, с рекой оно ещё не пришло. Девочка напевала, скача вприпрыжку по тропинке. Налево, дважды направо, вперёд, через ручей, снова направо — и вот ты уже на полянке. Зелёная лужайка встречает девочку всевозможными полевыми цветами, невзрачными по-отдельности, но яркими в совокупности. Да, многие садовые цветы могли бы похвастаться куда более изысканным запахом, большей пышностью, яркостью цвета, но для девочки никакие цветы не могли сравниться с полевыми. Со скромностью природы и в то же время её красотой. Девочку ждали ягодки лесной земляники, крохотные, но многочисленные. Но больше всего девочку ждала избушка на курьих ножках. Аня запомнила уже всё, что было в избушке. Пока девочка ждала таинственную волшебницу, она не теряла времени даром, подметая пол. Вот же удивится старушка, узнав, что в её доме убрано. Но Баба Яга никак не приходила. Никто не трогал банки, не брал котелок, казалось, будто никто в этом домике и не жил, но Аня всё равно ждала.

Уже совершенно без опаски, девочка поднимается по лесенке, стучит в дверь. Как всегда, никакого ответа. Слегка толкает дверь, та всё так же поддаётся, не заперта. Но вдруг дверь упёрлась во что-то. Девочка осторожно толкает дверь дальше, предмет откатывается. Вот проём уже достаточный, чтобы Аня вошла. «Что же здесь случилось?» — подумала девочка, окидывая взглядом комнату: «Может, приходил слон? Или всё-таки вернулась Баба Яга? Если это она, я боюсь встречаться с ней, вдруг она вовсе не такая добрая, как я успела придумать, а, наоборот, ещё страшнее, чем в сказках? А вдруг здесь живёт вовсе не Баба Яга, а Бармалей? Не может же женщина устроить такой беспорядок!».

Что бы подумали вы, увидев такой погром? Повалившаяся ступа преграждала вход, метла отлетела в другой угол, один горшок разбился вдребезги, упав с полки, остальные валялись по всей комнате. Стол был перевёрнут ножками вверх, котелок лежал около стены. Было ли землетрясение, ураган ли прошёлся по домику? Аня не знала ответа на этот вопрос. Девочка перевернула стол, поставила горшки к стене, чтобы те не упали снова, вернула ступу и метлу, но самое странное было в котелке. Мятый листок бумаги или чего-то похожего, исписанный какими-то непонятными символами. Аня достала листок. Кто же мог такое написать? Символы напоминали какую-то письменность, но казалось, что либо письменность была настолько странной, либо написаны были настолько коряво. "Буквы" скакали то вверх, то вниз, прыгая со строчки на строчку. Парочка чернильных клякс была посажена на лист. «Если это не было сделано специально, то писавшему явно стоит заняться чистописанием», — подумала Аня, глядя на странные символы. «Надо обязательно показать Маше, если она не разберётся, кем это было написано, то больше некому», — решила девочка. Взяв пустую корзинку в одну руку, а странное письмо — в другую, девочка побежала домой.

— Тётя Маша, смотри, что я нашла в избушке! — с порога закричала девочка.

— Что-то ты быстро сегодня, никак Баба Яга объявилась! Да и корзинка пустая, что случилось? — спросила Марья. Аня рассказала, как она нашла письмо. — Действительно странно, да и язык какой-то незнакомый. Кажется, писал кто-то неопытный, посмотри, как буквы пляшут, да поди и в спешке. А где же у нас пишут простыми чернилами или тушью? — Ни на один вопрос у девочки не было ответа.

— Маша, ты не знаешь, как этот лист мог там оказаться?

— Не знаю, Анечка, всё, что ты говоришь, очень странно. Кому потребовалось бы переворачивать весь дом, чтобы оставить там это письмо, да и найти его было бы не трудно, если письмо бы прятали. Давай отложим это на потом, а сейчас ты поможешь мне с готовкой?

— Всегда за! — Ответила девочка радостно. Готовить с тётей она любила.

Час спустя на столе стоял полный горшок щей. Аня сидела за столом, перед ней стояла тарелка горячего супа, а девочка в очередной раз удивлялась способностям тёти. Родители Ани столько раз готовили щи по этому же рецепту, но никогда результат не получался хотя бы в половину так хорош, какой был у Марьи. В чём же тайна такого волшебства? Кулинарные навыки тёти ли? Быть может, щи кажутся такими вкусными благодаря свежему воздуху на улице, благодаря сияющему солнцу, которых нет в большом городе? Быть может, дело в том, что тётя готовит всё из того, что вырастила сама, готовит с заботой и любовью? Но в чём бы ни был секрет, щи были восхитительны, потому даже не смотря на то, что суп был ещё горячим, девочка уплетала его за обе щеки.

Лист бумаги, лежащий перед Аниными глазами, казалось смеялся над ней своими прыгающими и кривыми буквами. Два часа — всё без толку, да и как расшифровать слова из незнакомого языка, имея перед собой лишь небольшое послание? За эти два часа девочка поняла лишь структуру письма. Сперва шёл простой текст, отступ вниз, ещё немного букв, затем снова отступ вниз и несколько строчек, записанных в середине листа, как какое-то стихотворение. До этого Аня представляла себе письма длинными текстами со вступлениями, в которых выражаются все приветствия, извинения, срочные новости, с главной частью, содержащей в себе столько информации, сколько бы хватило на небольшой рассказ, на параграф в учебнике окружающего мира. Порой такой текст являлся подобием дневника писавшего, порой — переписками любовников и ещё мог оказаться многими другими вещами. Но послание, лежащее перед Аней, было слишком маленьким, чтобы быть одним из таких.

Возможно, это кто-то спрятал клад и оставил такое загадочное письмо, чтобы никто не догадался? Но зачем же тогда нужен был такой странный язык, да и какой бы взрослый человек писал так неразборчиво и каракулисто, разве что он никогда и не учился писать. Больше всего это напоминало письмо Дедушке Морозу, Аня сама помнит, как писала такие письма, когда была маленькой, когда сама ещё не умела толком писать. Буквы так же сильно скакали, заезжали друг на друга, были все похожи на чёрточки или кляксы. Пожалуй, это действительно являлось бы разумным объяснением, найди она такое письмо зимой и в городе, но кто же вспомнит про Дедушку Мороза летом, да и напишет ему своей крохотной детской ручкой письмо на незнакомом языке, а потом оставит его в лесу вместо того, чтобы отнести на почту? Сколько раз вы вспоминали про Деда Мороза в разгар жаркого лета, когда о зимних морозах не хочется и думать, когда каждый день светит яркое солнце, а не валит с утра до ночи белый снег? Скорее всего, многие из вас и не вспоминали. А писал ли кто-либо Дедушке письмо летом, а не в конце года? Мне кажется, таких людей единицы, если они вообще существуют.

— Аня, ты можешь полить деревья в саду? — спросила девочку Марья, надеясь отвлечь её от попыток расшифровать письмо.

— Конечно, Маша, — Аня и сама не знала, что ей делать остаток дня, кроме как сидеть над этим странным листком. — Сейчас, обуюсь только.

— Вот и хорошо, а то на дворе такая хорошая погода, а ты сидишь как крот. Я к Люде ушла, через час вернусь.

— Буду ждать, тётя.

— Я сегодня вечером в интернете поищу про твоё письмо, вдруг кто-то уже встречал подобный шифр, а ты пока что голову себе им не забивай, — сказала Марья, надеясь, что девочка послушает её. Не Аня же виновата в том, что вместо Бабы Яги она нашла в лесу шутку криптографов, да и криптографов ли? Быть может, эти символы и не означают ничего, а девочка решила вдруг, что это чьё-то письмо.

Хорошо, когда у человека есть цель, интересная ему, но порой такая цель может не идти на пользу. Аня задалась целью разгадать загадочное послание, но сможет ли она справиться с этим без какой-либо помощи? Ведь девочка никогда раньше не занималась разгадкой каких бы то ни было шифров кроме самых простых, что показывали в школе. Дайте обычному четверокласснику задачу по тригонометрии. Он больше пяти минут не просидит, скажет, что не умеет такое решать, скажет, что у него есть куда более интересные дела чем сидеть над непонятными ему синусами, косинусами и тангенсами, скажет, что уже в школе насмотрелся на цифры, что они ему надоели. А Аня не скажет, Аня будет сидеть до последнего, сидеть впустую, вот это плохо. Прежде, чем переходить к сложному, нужно начинать с простого. А Аня перешла сразу. От этого и хотела избавить её тётя.

Удостоверившись, что Аня действительно вышла из дома, Марья со спокойной совестью пошла к своей подруге.

— Представляешь, Люда, Аня, племянница моя, сегодня письмо в лесу нашла, — стала рассказывать Людмиле Марья.

— Это где в нашем лесу письма растут? Нам ещё бумажного дерева не хватало. Слышала, на востоке такое растёт, уж не думала, что на нём целые письма вырастают! — удивилась подруга.

— Нет, не на бумажном дереве, до нас ещё не добрались. В избушке в той, про которую я тебе рассказывала, которую Аня в лесу нашла, в которую до этого целую неделю ходила.

— И кому письмо это было? Никак племяннице твоей от Бабы Яги, чтобы не ходила больше к ней, а тебе помогала по хозяйству, — Людмила хихикнула при этих словах.

— Ты зря про Аню так думаешь, она мне каждый день помогает, сама спрашивает, чем мне помочь может.

— А не ходила бы в лес — вдвое больше помогала бы.

— Мне не надо вдвое больше, а то будет ведь вдвое менее качественно, а такая помощь — только помеха, — улыбнулась Марья.

— Ну как знаешь, тебе твоё хозяйство виднее. Тебе-то не надо по утрам корову доить, скот кормить. Вот мне бы помощники не помешали. А то у меня только мать и отец, хозяйство не тянут сами, говорила уже тебе. Ладно, давай не будем об этом. А что в письме-то было? — поинтересовалась подруга.

— Сама не знаю, шифрованное письмо оказалось, да символы все так странно написаны, будто на незнакомом людям языке. Чернилами писали, кто сейчас ими пишет-то?

— Может, у Бабы Яги кроме чернил ничего и нет, она же персонаж сказочный, не современный, ей простительно.

— Да если бы Баба Яга. Говорит Аня, там в избушке такой бардак стоял, что никакая женщина после себя бы не оставила, не может так женская душа.

— Вдруг разбойники приходили? Им и свойственно: пришли, разбросали всё, разворотили пьяные, а потом ушли, а записку там забыли.

— Странно всё это. Ой, про чайник-то мы забыли, он уже вовсю свистит! — воскликнула Марья.

— Сейчас сниму, сиди, Маша, ты же всё-таки гостья, — Людмила поднялась из-за стола, подошла к плите и сняла чайник. — Тебе с ромашкой чай или с мятой?

— Какой себе заваривать будешь, такой и мне завари.

— Пусть тогда будет с ромашкой.

Думаю, вам известно, с какой скоростью распространяются по деревне сплетни и новости. Вот и загадочное письмо — не исключение, вскоре по всей деревне знали про находку Ани. Ладно бы просто знали, но ведь сплетни имеют такое странное свойство обрастать всевозможными додумками и подробностями. Потому к вечеру в деревне стали слышать всякое:

— Марьина племянница в избушке у разбойников письмо нашла.

— Там девочка послание нашла, карту с кладом. Вот только расшифровать никак не могут.

— Представляете, у нас в лесу за зиму избушка выросла, нечисть в ней обитает. Вот пошла одна девочка в лес, наткнулась на эту избушку, а там её черти поймали, будет, говорят, грешница. Она туда теперь каждый день ходит, откупается. Сегодня лист какой-то принесла, написано там что-то на языке нечистом, теперь про неё, поди, нечисть забудет, да за нас примется.

И нарастали сплетни, как снежный ком, но кому интересны сказки да выдумки, когда можно своими глазами увидеть источник этих самых сплетен, то, на почве чего и выросли рассказы. Первой к дому Марьи подошла её соседка Татьяна, дом которой стоял прямо за забором Марьи, и стала спрашивать, правда ли все те байки про разбойников, попавших в плен к нечисти лесной, и про письмо на курьих ножках, а если правда, почему же Марья не рассказала ей, Татьяне, её подруге и соседке, а узнала она новость от других людей. Затем пришёл грибник Егор, живший на краю деревни, но до ужаса любивший сплетни, и стоило ему услышать какую-нибудь деревенскую новость — и он тут же прибегал на место происшествия. Пришли и некоторые другие жители деревни, пришла к избе, наконец, и сама Марья. Когда недоумевающая от происходящего женщина наконец-то поняла, почему все собрались около её дома, ответила, что все те сплетни — не более чем выдумки, никаких разбойников, никакой нечисти не было и в помине. Она пообещала, что как только она сможет разгадать шифр письма, так сразу же расскажет, где и какой клад зарыт, если это, конечно, окажется кладом, что было по её мнению очень маловероятно.

Разочарованная толпа понемногу рассосалась, все поняли, что все рассказы про карту с кладом были рождены на почве неведения. Марья, которая наконец-то зашла в дом, застала Аню лежащей на кровати с лежащим рядом письмом.

— Привет, Аня, я вернулась. Я задержалась немного больше, чем планировала, ты уж прости меня. Вижу, ты уже закончила работать в саду, скучаешь теперь. Давай пирог готовить, есть же что-то надо, а то ты пролежишь тут с этим письмом до ночи, а сама голодная останешься, — Маша старалась, чтобы её голос звучал как можно веселее, пусть она и была немного раздосадована тем, что девочка не послушалась её совета.

— Привет, тётя. Никак разгадать не могу, что же могло быть здесь написано. Быть может, пора отвлечься, вдруг мысль придёт какая, — грустно сказала Аня, вставая с кровати.

— Конечно пора, а письмом ты пока что голову себе не забивай, я же тебе говорила, мы вечером вместе сядем, две головы же лучше, чем одна, вдруг что-нибудь найдём.

— Разумеется, тётя, я просто хотела сама, вдруг получилось бы, ведь письмо нашла я сама, а разгадать сама не могу.

— Не печалься так, а то от грусти пирог ссыхается, подгорает, невкусный получается.

— И то правда, тётя, незачем грустить, вечером ты мне поможешь.

— А теперь пошли, тесто само себя не замесит, — Маша втайне радовалась, ей удалось осчастливить Аню, пусть даже использовав уловку.

Через полтора часа пирог был готов. Как и всё в Марьином доме, пироги были великолепны на вкус, а этот пирог — так вдвое вкуснее, ведь для его готовки прикладывалось вдвое больше усердия. Сытно поужинав, Аня решила выйти во двор и немного погулять. Солнце потихоньку опускается за горизонт, пастух ведёт с пастбищ овец и коров, в лесу птицы поют своеобразную колыбельную солнцу, не столь звонкую и заливистую, как пели поутру. Корзина, сейчас пустая, стояла у порога. Лёгкий ветер шелестел листвой садовых яблонь. Как же в деревне хорошо!

Постояв немного на пороге, походив вокруг избы, девочка вернулась в дом. Марья, уже доставшая ноутбук, сидела сейчас на своей кровати и ждала Аню. Вдвоём они уселись рядом друг с другом, взяли письмо и стали гадать, что же могло быть в нём написано. Как назло, интернет ничем не мог помочь, никогда раньше не встречался никому такой странный язык. Получается, кто-то его придумал, в таком случае это скорее всего слова из какого-то существующего языка, просто записанные другими символами, не станет же кто-то придумывать язык с нуля ради одного лишь письма. Но кому нужно было составлять такое письмо, чтобы потом оставить его в лесу, где его мало кто найдёт?

Но появилась у Марьи и другая, более странная, более фантастическая, но вместе с тем и более правдоподобная гипотеза. Что, если Баба Яга всё-таки существует, что, если письмо это написала лесная нечисть, тогда не удивительна и корявость букв, и их прыгающее написание. Тогда есть более невозможное, но и более веское обоснование, почему письмо оказалось именно в лесу, именно в той самой избушке. Что, если все те лешие, водяные и домовые существуют на самом деле, что если все те сказки, которые читала в детстве Маша и которые сейчас она рассказывает своей племяннице — не выдумки? Вдруг все сказочные персонажи просто так умело прятались до этих пор, а теперь случилась у них беда, с которой без помощи людей не справиться им никак?

Глубоко задумавшись, Марья не заметила, что девочка, давно уже клевавшая носом, всё-таки заснула. Осторожно поднявшись с кровати, и аккуратно укрыв Аню одеялом, женщина решила, что сегодня она будет спать на кровати девочки. Не стоит будить племянницу из-за такого пустяка, пусть крепко спит, и пусть снятся ей только прекрасные сны.

---

Сны бывают разные. Одни милые, добрые, светлые, источают любовь, тепло, заботу, солнечный свет. Такие сны — отражение ярких эмоций, отражение всего хорошего, произошедшего с вами. Подобные сны не хочется упускать, хочется понежиться в них подольше. Но есть и сны плохие — кошмары. Такие сны состоят из ваших страхов и опасений, отражают ваши боязни в себе. Но все ваши сны — только ваши. Никто не подсмотрит, никто не узнает, что вас тревожит по ночам. Сны только ваши, они не могут повлиять на мир настоящий, ведь так, верно? Вы верите в вещие сны? Вы верите в пророчества, возникающие в человеческом подсознании, однако порой невероятно точные? Никто не может объяснить, почему, но это происходит. Послушайте ваши сны, вдруг они подскажут вам правильные решения.

Аня шла по ночному лесу. Нет, даже ночью этот лес не страшен. С детства Ане здесь знакомо каждое деревце, каждый кустик. При желании, девочка могла бы и с закрытыми глазами пройти по тропинке, не свернув случайно в сторону и не угодив ни в одну ямку. А сейчас ещё и ярко светит луна, казалось, даже ярче чем обычно. Сияют на небе звёзды, складываясь в причудливые фигуры. Нет, никак иначе это назвать нельзя. Кто додумался назвать ковш "Медведицей"? Кто смог разглядеть в крючке "Овна"? Странные люди эти учёные, всё им надо усложнить, всё должно звучать непонятно и загадочно. Для них теория вероятности не подбрасывание монетки, не шанс и не случайность, а "счётно-аддитивная мера на сигма-алгебре событий".

Тишина в лесу, все птицы спят в своих уютных гнёздышках, набираясь сил для завтрашнего дня, не стрекочут сверчки, лишь кроны деревьев шелестят тихонько. В руках у Ани корзинка, та самая, с которой девочка столько раз ходила по грибы и ягоды. Знакомая тропинка, по этой самой тропинке девочка ходила к избушке Бабы Яги. Сворачивает вправо, перед Аней высятся берёзы. Звёздочки проглядывают через промежутки между стволами. Чем дольше Аня идёт, тем больше она видит в темноте. Если поначалу это были лишь очертания предметов, теперь всё видно как днём. Вдруг девочка заметила что-то. Не почудилось ли? Нет, действительно, за деревьями горит огонёк, будто кто-то разжёг костёр.

«Кому же могло понадобиться посреди такой светлой ночи разводить огонь? Уж не Баба ли Яга, уж не вернулась ли она, вдруг заметила, что пропало письмо, и стала искать, а теперь не может вернуться в избушку? А вдруг кто-то развёл костёр, а потом забыл его потушить? Я слышала, именно так возникают лесные пожары», — думала девочка, двигаясь на свет. Вот перед нею еловый борок, но кажется, что маленький островочек деревьев вдруг разросся, превратился в настоящий остров тьмы и тени. Снаружи Ане видно было всё, здесь же девочка различала предметы не дальше двух деревьев от неё, так густо росли ели. Аня шла медленно и осторожно, отводя свободной рукой разлапистые ветви, переступая через корни, чтобы не споткнуться, чтобы не зацепился за ветки сарафанчик, чтобы случайно не выронить корзину. А огонёк всё ближе, ближе. Слышны голоса, негромкие, но слышимые в ночной тишине, пусть разобрать что либо было трудно.

Девочка выглянула из-за ствола ели. Перед ней открылась полянка, небольшая, но Аня-то точно знала, что никогда прежде она не видела эту самую полянку, что такой полянки никогда и не было в их лесу. Но она есть здесь и сейчас — это факт, который нельзя отрицать. Но больше всего Аню удивили те, кто сидел у костра. Три существа, которых не бывает в природе, которые могут быть лишь в сказках. Первое из них отдалённо напоминало Кощея, одето было в чёрную броню. Именно его стальной голос слышала Аня, продираясь через ельник. Второе существо имело болотного-синего цвета волосы, что стало заметно в свете костра, и было либо одето в чёрные дырявые обноски, либо было само чёрное. Кикимора в сказках пусть и изображалась злодейкой, но не была настолько похожа на чудище из болота, насколько это существо. Третье же было самым маленьким, представляло из себя небольшой розовый комочек с голубыми волосами, и из всех трёх оно на первый взгляд казалось самым милым и добрым, если бы не его глаза. Сколько в них было злобы, сколько коварства! Аня прислушалась к разговору, который теперь был различим.

— Посмотрите на этот мир, разве он не чудесен? Сколько здесь затаённой злобы, сколько здесь чувства мести, сколько войн готовы свершиться вдруг, стоит лишь немного им помочь, — говорил "Кощей", убеждая в чём-то двух оставшихся.

— Ненависть, месть, зависть? — возмутилась "Кикимора". — Фи, как глупо! Я вдоволь насмотрелась на такие низкие чувства. Не ты ли говорил, что этом мире процветают и мои любимые, мои сладенькие любовь и уважение?
— "Кикимора" говорила холодно, но голос становился мягче, стоило ей заговорить о любви.

— Ах, да, твоя любовь, разве тебе не хватает целой Империи любви? — ехидно спросил "Кикимору" "Кощей".

— Как тебе не хватает ссор с другими странами, ты стремишься покорить всё, кто видит твоя загребущая душонка!

— А ты тянешь свои дырявые лапы ко всем влюблённым, не ты ли разлучаешь пары, выпивая их до последней капли? У кого из нас теперь низкая душа?

— Да у тебя давно уже души и нет, всё прячешься в тенях, связался с мраком. Король кошмаров, король рабов! Фи! — перешла на крик "Кикимора".

— Умоляю, хотя бы здесь не ссорьтесь! — закричал розовый комочек, пусть голос его был похож на писк, но этот писк перекричал спорщиков. — Только посмотрите, какой чудесный мир мы нашли! Сколько здесь, ещё раз, жителей?

— Семь с половиной миллиардов, — ответил "Кощей".

— Семь с половиной миллиардов?! — переспросил комочек. — Это же по два с половиной миллиарда на каждого. Хотя нет, даже лучше!

— Тихо! Тут кто-то есть! — закричала "Кикимора". — Вон там, за деревьями, — указала она в сторону Ани. Все чудища повернули голову и посмотрели на девочку. Аня испугалась. Её всё-таки заметили, она слышала, как эти существа поступают с другими. Нет, это не "Кикимора", это не "Кощей", эти злодеи куда страшнее сказочных.

— Она же всё слышала, она же теперь всё знает, — сдавленно проговорил комочек.

— Не дайте ему уйти, хватайте его! — закричал "Кощей". Аня начала отступать в глубь леса.

— Это "она", ты не видишь, на ней же платье! Или ты уже настолько обезумел, что совсем перестал отличать самцов от самок? — возмутилась "Кикимора".

— Может, мы попробуем с ней подружиться, — начал тихим голосом комочек, но был прерван.

— Хватайте, кому говорят! — прокричал "Кощей". Два других существа синхронно взмыли в небо.

«Нет, нет, не может же быть всё так плохо! Как глупо я поступила, не нужно было любопытствовать. Зачем я вообще пошла ночью в лес?» — думала Аня, проламываясь через ветки елей, так и норовящие уцепить девочку за сарафан. Аня бросила корзинку, та лишь мешала бежать. Сзади слышался тяжёлый стук копыт, будто кто-то бежал за нею на коне. Кощей ли? Очень маловероятно. Будь бы это человек, давно бы слез с коня, который, того и гляди, споткнётся на выпирающем корне и подвернёт ногу. Нет, это существо — не человек. Но сейчас это не значило ничего, сейчас Аня должна была только бежать, куда угодно. В избушку! Там ей укрытие! Ветви нещадно били девочку по лицу, рвали платьице, Аня чуть даже не упала пару раз, а цокот копыт был всё ближе и ближе.

— Стой, шпионка, стой, тебе не убежать от меня, ты не позовёшь никого, мы поймаем тебя здесь и сейчас! — орал конь-Кощей.

«Лес мой милый, помоги мне, пожалуйста, спаси меня от беды, век буду тебе благодарна», — шептала Аня, как учила её тётя, вдруг поможет. Внезапно ветви стали реже, корни начали расползаться. Девочка видела берёзы впереди — ельник кончался. Внезапно раздался глухой удар и лязг металла. Скорее всего, конь споткнулся, но оглядываться было некогда, неизвестно, сколько потребуется ему времени, чтобы встать, да и о двух других существах забывать нельзя. Вот последние ветки елей сомкнулись за Аниной спиной.

Спокойный прежде лес теперь, казалось, разъярился вовсю. Лёгкий ветерок, осторожно шелестевший листьями берёз, теперь превратился в самый настоящий ураган, грозящий переломать все деревья в лесу. Тишина, нарушаемая лишь девочкиными шагами, стала своей совершенной противоположностью, наполнившись кошмарными завываниями ветра и раскатами грома вдалеке. Но девочка даже не замечала всю атмосферу кошмара вокруг неё, сейчас она была настроена только лишь бежать. Бежать вперёд, не оглядываясь. Одним прыжком Аня перелетела через крохотный ручеёк, кажущийся сейчас, пусть всё ещё мелким, но быстрым и зловещим потоком, полным острых камней на дне.

Над Аниной головой засвистел ветер, пронёсся чей-то чёрный силуэт. То самое нечто, что показалось девочке Кикиморой, спикировало перед ней, заставив девочку немного снизить скорость. Нет, это что-то точно не было Кикиморой. То, что Аня приняла раньше за рваные клочки одежды, оказалось телом этого чудовища. Ядовито-болотного цвета волосы были длиной как минимум с треть туловища "Кикиморы". Вдруг из всех дыр болотного чудища начала течь липкая зелёная масса, обволакивающая ноги девочки.

— Тебе незачем с-с-спешить, вс-с-сё равно не убежишь, — злобно прошипело существо и потянулось к девочке. — Ты боишьс-с-ся меня, не бойс-с-ся, лучше подумай о хорош-ш-шем, я не люблю с-с-страх и злобу. Любовь — с-с-самое великое из вс-с-сех чувств на свете, а я так люблю любовь, — на последних словах голос чудища стал мягче, а затем шипение пропало вовсе.

— Почему ты боишься думать о хорошем? Или я действительно настолько страшная, как ты думаешь обо мне? Я ведь чувствую, как ты ко мне относишься, расслабься, обещаю, я не сделаю тебе больно. Я так люблю хорошие чувства, любовь, счастье, радость, искреннее восхищение. Они сладкие, как мёд, — "Кикимора" начала забываться, перестав обращать внимание на попытки девочки выбраться из липкой ловушки и на то, что слизь, всё ещё вытекавшая из конечностей, затекла на ноги "Кикиморе".

— Ты когда-нибудь пробовала мёд? Я — нет, но слышала, как говорили, насколько он прекрасен, жаль, я не могу различать вкус пищи. Но я могу различать вкус эмоций. — Аня высвободила правую ногу, но чудище, кажется, не заметило этого, как не заметило и то, что слизь под ним успела застыть, превратившись в кусок желеобразного камня.

— Почему ты молчишь? Ты не хочешь говорить со мной, потому что я страшная? Между прочим, все мои подданные говорят, что я красивее всех на свете, когда подданные у меня были. Ну ничего, скоро мне будут поклоняться все, я буду для них великим божеством, они все будут любить меня, они все будут счастливы меня увидеть. Когда у меня были подданные, они лишь только поклонялись мне в страхе сделать что-то не так, они только боялись меня, а страх такой горький на вкус. Но теперь меня будут любить, мне больше не придётся голодать подолгу, как же долго я этого ждала, — "Кикимора" удовлетворённо зажмурилась. Аня рванула левой ногой с такой силой, что, вырвавшись из зелёной слизи, по инерции упала на землю. Башмак так и остался в слизи. Услышав звук, чудище открыло глаза. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать произошедшее. За это время девочка вскочила на ноги и понеслась прочь.

— Эй, стой, я ещё не закончила! — Закричала "Кикимора", вставая. Но тут обнаружилось, что встать она никак не может. — Ты не убежишь от меня, я тебя ещё догоню, когда выберусь, — кричала она, но девочка была уже далеко.

Аня всё бежала вперёд. Знакомая ей тропинка, днём солнечная и весёлая, стала мрачной и жуткой этой кошмарной ночью. Вот перед ней уже тот самый пень, на котором нашла опята тётя Маша в день, когда Аня обнаружила на полянке избушку, но теперь пень, прежде лишь просто старый, казался живым существом с тянущимися к девочке руками-корнями. Поворот направо, осталась минута, не больше. Лишь бы в избушке её не ждали ещё какие-нибудь чудища. Сквозь сильный ветер Аня вновь уловила усилившееся движение воздуха, её настигал кто-то ещё. Неужто ли маленький розовый комочек? Он, а точнее она, о чём можно было судить по голосу, хоть и пугала Аню своим взглядом, но не казалась девочке опасной. Но это не заставило Аню замедлить бег, наоборот, девочка побежала ещё быстрее. Вот перед ней знакомая полянка, хлопки крыльев всё приближаются. Двумя прыжками добралась Аня до двери домика, не побоявшись даже, что лесенка соскользнёт или обломится. Одним движением открыв дверь, девочка тут же юркнула в избушку, захлопнув за собой дверь, заперев на засов и подперев засов метлой. Как раз вовремя, через несколько секунд в дверь врезалось что-то.

— Открой дверь! — донёсся крик снаружи. — Ты не должна вот так закрывать двери перед своими друзьями! — Раздался удар. — Нельзя убегать от друзей, а я твой друг. Ты должна открыть мне дверь, — раздался ещё один удар. Аня отвернулась от двери, боясь, что та продержится недолго, и придётся прятаться где-то. Обернувшись, девочка увидела стол, а на столе — то самое письмо. Аня подошла к загадочному посланию и взглянула на него. Сначала листок бумаги казался тем же самым, с такими же неразборчивыми каракулями. Но вдруг текст письма поплыл.

Текст распадается на предложения, предложения — на словосочетания, словосочетания — на слова, слова — на слоги, слоги — на буквы, буквы кружатся, кружатся, вновь собираются в слова, но теперь уже написанные на понятном Ане русском языке, пусть и тем же неразборчивым почерком, но главное — теперь смысл слов можно было понять. «Мая мама другая тётя тоже мне страшна памаги пажалуста», — вот был примерный текст верхних предложений в письме. Слова были написаны с такими ошибками, от которых заплакал бы любой уважающий русский язык человек, но не это сейчас волновало Аню. Кто же мог написать такое странное письмо, не чья-то ли это шутка? Или где-то есть какой-то ребёнок, у которого что-то случилось с мамой, которому сейчас страшно, а ведь этот малыш, судя по почерку и ошибкам, гораздо, гораздо младше Ани. Раздался ещё один удар в дверь. Буквы, плывущие по письму, задрожали и начали хаотично перемещаться по листу бумаги.

— Открой дверь! С друзьями так не поступают, а я же твой друг, верно? — доносилось снаружи.

Вдруг неистово завыл ветер, и никто больше не мог перекричать его. Казалось, ветер сам кричал что-то. Домик содрогался от ударов, банки попадали с полок, с печки свалился котелок, упала за бок ступа. Ветер раскачивал домик, словно это была не избушка, а обыкновенное деревце. Казалось, ветер сам кричал что-то жутким и завывающим голосом:

— Проснись, Аня! Проснись, Аня! — доносилось отовсюду. Очередной удар. С треском сломалась метла, дверь открылась. Сильный порыв ветра подхватил девочку и понёс из домика, сдув с пути шарик с крыльями. Ветер всё завывал, а Аня всё летела и летела, уже сама не знала куда, но ветер уносил её далеко от страшного ночного леса, в небо, прямо к луне и звёздам. Но не спутник земли был конечной остановкой. Воздух нёс девочку дальше, к самому солнцу. Солнце такое яркое, так ярко светит, что на него невозможно смотреть, не прикрыв глаза. Такое яркое, такое тёплое, как же хочется его обнять!

---

— Проснись, красавица моя, открой сомкнуты негой взоры навстречу северной Авроры, звездою севера явись! — пропела Маша, раскрывая оконные ставни, чтобы наполнить комнату солнечным светом. От попавших на лицо тёплых солнечных лучей Аня зажмурилась, а потом резко открыла глаза, испуганно оглядывая комнату. Это домик её тёти, здесь её любят, здесь ей не страшны никакие кошмары, здесь ей нечего бояться.

— Доброе утро, тётя Маша, — спокойным, но в то же время радостным голосом сказала Аня, приподнялась и обняла тётю.

— Ты сегодня беспокойно спала, я побоялась тебя будить, что случилось? — встревоженно спросила женщина, но девочка её перебила.

— Маша, я так рада, что это был сон. Мне никогда не снились ещё такие страшные сны, — продолжала радостно Аня, не отпуская Марью из объятий.

— Тогда одевайся, умывайся и иди завтракать, а не то каша остынет и станет невкусной, — сказала тётя. — А после завтрака ты мне расскажешь, что случилось, хорошо?

— Конечно, подожди меня, я скоро буду, — с этими словами девочка отпустила тётю и стала одеваться.

Уже через пару минут Аня сидела за столом, наслаждаясь тёплой кашей. Страх отпустил её совсем. Теперь, в окружении тёплых лучей солнца, вкусных запахов и ласково смотрящей тёти Маши, сегодняшний сон казался Ане нелепицей. Доев кашу, девочка рассказала тёте про её ночной кошмар. Сейчас этот рассказ казался сплошной выдумкой, ведь может ли существовать говорящий конь, болотное чудище, считающее любовь высшим чувством, розовый шарик с крыльями и письмо, написанное с таким количеством глупых ошибок. Хотя, пожалуй, последнее — вовсе не небылица, а очень грустная быль. В последнее время в интернете встречается всё больше людей, намеренно, а быть может и неосознанно, пишущих с ошибками, а дети читают сообщения таких невежд, а затем повторяют ошибки, думая, что так правильно. Но всё остальное ведь не могло существовать на самом деле. Однако Марья слушала девочку, безоговорочно ей веря. Выслушав рассказ девочки, женщина призадумалась, а затем сказала:

— Ну и кошмар же тебе приснился! Молодец, что ты не испугалась вспоминать и рассказала.

— С тобой мне ничего не страшно — радостно ответила девочка.

— Странный сон, но ещё страннее, что ты до сих пор помнишь его в мельчайших подробностях, — задумчиво проговорила Марья. — Ты не боишься идти в лес сейчас?

— Конечно же нет! — ответила Аня, подразумевая это, как само собой разумеющееся.

— Сходи тогда, ягоды набери, грибов, или просто погуляй. Тебе сейчас нужно расслабиться после ночного кошмара, я же знаю, ты любишь лес.

— Разумеется схожу! — девочка весело вскочила, не замечая тётину задумчивость.

— Думаю, вчера ты просто переутомилась, пытаясь разгадать письмо — вот тебе и приснились возможные варианты, — проговорила Маша, не сколько успокаивая девочку, сколько пытаясь успокоить себя.

Через несколько минут Аня весело выскочила во двор. Посмотрела вперёд — солнце давно уже встало и протягивало свои лучики к цветущим кустам малины, на которых помаленьку формировались зелёные ягодки. Посмотрела налево — вдали возвышается лес, давно уже ждущий девочку. Посмотрела назад — там стоит изба, несколько цветов растут под окнами. А где же корзинка? Аня точно помнила, что оставила её у порога. Неужто ли ночной ветер унёс её? А может быть, корзинку убрала в сарай Марья? Посмотрела в сарае — пусто. Нет, разумеется не пусто, в сарае было много-премного старых и относительно новых вещей, которыми в ближайшее время пользоваться не намеревались, а ещё различные инструменты, животных-то не было. Но раз в сарае не было корзинки, значит, было пусто. Посмотрела в саду и в огороде — тоже нет, значит, ветер тоже не при чём, ему корзинку через забор не перекинуть. Если бы корзинка была в доме, Маша бы выдала её Ане, отправляя в лес. Но где же тогда? Воров в деревне не водилось — одна только старуха Варвара, да простая корзинка ей незачем, не волшебная ведь.

Старуху Варвару знала вся деревня. Старухой она, конечно, не была, но и молодой не назовёшь — лет этак пятьдесят-шестьдесят, словом, женщина она была уже в возрасте. Называли старухой, разумеется, за глаза, да и называть так было не совсем правильно. Скорее бабка, ведьма, колдунья. Ух, и хитрая же была эта Варвара! Все сплетни узнавала, разговоры подслушивала, знала, как кому угодить, чтобы вызнать, что её душеньку тревожит, а уж когда доходило до просьб и обмена, тут уж Варвара была великой мастерицей. Даже обманывать и воровать порой не боялась. Но не простые вещи интересовали немолодую Варвару Петровну. С самого детства Варя хотела научиться колдовать. С возрастом желание только окрепло, но как Варвара ни старалась, сколько умных и не очень книг ни читала, сколько сеансов медитации и прочих искусств ни делала, со сколькими людьми ни консультировалась — толку ноль. Вот никак, никак у Варвары не получалось колдовать. Сколько она раз по телевизору видела, как люди читали мысли, поднимали предметы в воздух одним движением руки, насылали проклятия и порчи, столько раз Варвару охватывала великая зависть. Вот потому Варвара выискивала, вызнавала, можно даже сказать, вынюхивала всё, что могло быть хоть самую маленькую капельку связано с колдовством.

Но так как никаких сверхъестественных сил у Аниной корзинки не было, ни к чему такая "безделушка" была Варваре. А куда же тогда могла пропасть корзинка? «А что, если», — подумала Аня и испугалась. «А что, если корзинка в лесу, где я её оставила?» Девочка взглянула на лес, но тот ни капельки не изменился, всё так же звал Аню поскорее приходить, качая могучими ветвями деревьев. Птичье пение растопило холодный испуг. Девочка весело, но немного неуверенно поскакала в лес. Всё-таки лес большой, а корзинка маленькая. Хоть тётя Маша и не будет ругать девочку за потерянную корзинку, она вообще ни за что племянницу не ругала — повода не было, но удобную и так полюбившуюся корзину найти хотелось.

Залитая солнцем тропинка вела Аню вперёд. Девочку сопровождали мелкие зверьки, карабкающиеся по деревьям, и заливисто поющие птицы. Казалось, всем им было интересно узнать, куда направлялась счастливая девочка. Аня глядела по сторонам, не столько ища потерянную вещь, сколько наслаждаясь красотой летнего леса. Вот впереди показался тот самый ельник, где, руководствуясь сном, девочка бросила свою корзинку. Но днём эти несколько деревьев даже назвать ельником стыдно — так мало было елей. Во сне бор был гораздо больше, гораздо гуще и гораздо страшнее. Аня подошла поближе, теперь ели было уже отчётливо видно, как вдруг остановилась.

Что-то случилось с растениями в округе. Трава пожухла, цветы завяли, кустики помрачнели. Осторожными шагами девочка двинулась вперёд. На небе начали появляться тучи. Из растительности, казалось, выжали все находившиеся в них жизненные силы. Они стали сухими, пожелтели, осыпались. Пение птиц смолкло. Стало необычайно тихо, никогда не было такой тишины в лесу. Только трава шуршала под ногами. А Аня всё шла вперёд. Ели, казавшиеся раньше простыми деревьями, помрачнели, раздвинули ветки, закрывая Ане путь. Подул ветер, несильно, но в окружающей тишине звук был зловещим. Аня прошла вглубь, раздвигая огромные еловые лапы. Аня же точно помнила, что борок был совсем-совсем маленьким, а сейчас несколько деревьев превратились в настоящую чащу.

Чем дальше Аня проходила в чащу, тем мрачнее и темнее становилось вокруг, тем страшнее и сильнее завывал ветер. Вот только теперь всё было не во сне, а на самом деле. Девочка продиралась через колючую стену. Она решила, что если вдруг увидит кого-либо, она тут же пойдёт обратно. Идти вперёд страшно, но страшно идти и назад — вдруг не выберется, заблудится. И вдруг девочка заметила свою корзинку. Казалось, всё зло исходило именно оттуда. Аня заглянула внутрь и увидела камень. Чёрный-черный камень, чернее самой ночи, казалось, нет в мире ничего чернее этого камня. Неистово взвыл ветер, грянул гром, вдалеке завыли волки.

Страшно, как во сне, но ещё страшнее, ведь всё происходит на самом деле. Камень был мрачнее всего вокруг, ничто так не пугало, как он. Но идти назад Аня боялась, потому нагнулась и взяла камень. Ветер заорал, зашатались стволы елей, захлестали в воздухе ветки. Раздался такой сильный удар грома, будто молния ударила в метре от Ани, но самой молнии видно не было. От испуга девочка выронила камень, тот упал обратно в корзинку. Ветер стих, раскаты грома смолкли, стало немного светлее. Девочка глянула за спину. Там, где буквально минуту назад стояли мрачные ели, теперь вновь видны были зелёные деревья, солнечная тропинка, весёлые зверьки. Природа будто бы приглашала Аню вернуться.

То, то минуту назад было страшным кошмаром, теперь казалось простой выдумкой, преувеличением. Камень как камень, и что, что чёрный, бывают и такие. Девочка подумала, что весь тот ветер ей причудился, что не было никаких елей, и взяла в руки корзинку с камнем. Как только девочка приподняла корзину, вдруг вновь помрачнел лес, вновь завыл ветер — ещё сильнее прежнего, гром ударил так сильно, что, казалось, слышно было даже в противоположной точке планеты. От испуга девочка вцепилась в корзинку ещё сильнее и крепко-крепко зажмурилась. Было слышно, как вырывались из земли корни крепких и могучих деревьев.

Внезапно всё стихло. Простояв ещё некоторое время, Аня открыла глаза. Она находилась посреди елового борка. Того самого, крошечного, который и бором назвать было стыдно. Раздалось пение птиц. Аня посмотрела в корзинку и увидела там камень. Такой же большой как и тот, чёрный, но этот камень был серым. Аня вспомнила, как тётя рассказывала шутку, что ночью все кошки чёрные, и рассмеялась. «У страха глаза велики», — подумала она про себя. Девочка хотела было выбросить камень из корзинки, но передумала. Вот удивится тётя, когда племянница вместо ягод принесёт домой камень, а потом расскажет, как её запугивал лес и как менялся в цвете камень. Но самое главное — что происшествие не будет выдумкой: девочка видела мрачные деревья, видела, как из крохотного леска выросла настоящая чаща, слышала ветер и раскаты грома. В светлом летнем лесу было не страшно вспоминать такое.

И девочка бодрым шагом направилась назад, в деревню. Всё так же пели птицы, всё так же скреблись белки, ползали маленькие жучки. Вот впереди показалась деревня. Аня здоровалась со всеми, кого видела, а те здоровались в ответ, спрашивали, как дела, а потом замечали в корзинке камень, самый обыкновенный, ничем не примечательный. Кто-то спрашивал, зачем Ане камень, другие считали нужным промолчать, но девочка отвечала только одно — показать это тёте. Кто-то в ответ на это улыбался, кто-то смеялся открыто, считая шуткой, а кто-то крестился, в основном те, до кого дошёл слух про связь девочки с Дьяволом. Но все были удовлетворены ответом девочки. Все, кроме старухи Варвары. Она одна решила разузнать, что это за камень, не могла же Аня принести просто камень, самый обыкновенный, из леса. Потребуйся бы простой камень, любой бы взял первый попавшийся на дороге, а тут камень ещё и в корзинке лежит, будто ценный груз. Нет, тут явно дело нечисто.

А девочка тем временем дошла до калитки, приоткрыла и вошла во двор. Марья увидела девочку в окне и забеспокоилась. Неужели Аня опять нашла в лесу что-то, из-за чего будет сидеть дома в безуспешных попытках понять, что же это что-то такое? Но женщина быстро успокоилась, увидев в корзинке камень. Камень? А зачем её племяннице камень? Тогда Аня рассказала тёте про то, как пошла в лес, как испугалась, как взяла камень. Марья слушала, не перебивая. Вскоре вскипел чайник, и тётя разлила земляничный чай по чашкам. Чай был вкуснее, чем когда-либо прежде. Дом наполнился солнечным светом, лучики, отражаясь, засияли на столе, стенах, полу. Радостнее запели птицы в саду. Запорхали под окном бабочки. Аня достала из корзинки камень, и вдруг случилось невероятное. Камень светлел, и чем светлее становился камень, тем радостнее и живее было всё вокруг. Женщина и девочка в один голос удивлённо ахнули, дивясь такому чуду. Быть может, Ане не показалось? Может, это и правда был не простой камень?

— Вот это чудеса, — только и смогла сказать Марья, восхищённо смотря на камень.

— Маша, ты не знаешь, что это такое? Я хотела тебя спросить, но забыла, — полюбопытствовала девочка.

— Никогда прежде я не видела такого волшебства, — говорила тётя всё ещё восхищённым голосом.

Сидящая под окном Варвара Петровна, удовлетворённо улыбаясь, потирала руки. Вот тебе и простой камень! Оказывается, булыжник-то волшебный, а уж шанса получить волшебный камень Варвара ни за что не упустит. Осталось только выменять камень на какую-нибудь безделушку. Или выкрасть. Нет, не отдадут просто так. Тогда точно выкрасть!

Глава 3. Проделки Варвары

Солнце поднималось всё выше и выше, стремясь перейти в зенит. Несмотря на то, что Аня уже вернулась из леса, как и вчера, раньше обычного, суп ещё даже и не начинал вариться, до обеда было ещё далеко. Да и ягоды Аня не набрала, а ведь за ней отправлялась. Допив чай, девочка решила это исправить. Спросила разрешения вновь пойти в лес у тёти, та была совершенно не против, лишь бы Аня не нашла себе новых приключений, но девочка пообещала, что будет предельно осторожна. Как только Марья согласилась, Аня схватила корзинку и поскакала в лес, уже без камня. Вся осторожность как-то сразу улетучилась. Посмотрев вслед племяннице, Марья вернулась в дом.

Заглянув в холодильник, женщина решила, что суп она варить не будет — на обед вчерашние щи. Следовало разобраться, что делать с загадочным камнем, всё ещё лежавшем на столе. Одно дело читать и сочинять сказки, смотреть всевозможные фокусы, порой неотличимые от магии, но совсем другое — видеть магию собственными глазами. Марья достала ноутбук, села поудобнее на кровати и начала искать любую хоть мало-мальски полезную в её случае информацию. Информации было много: целебные свойства минералов и драгоценных камней, обереги на счастье и от сглаза, ритуалы для насылания проклятий и порчи, использующие камни, магические предметы из компьютерных игр и фантастической литературы. Но, как назло, среди этой информации не было ничего нужного Марье в данный момент.

Вдруг в дверь постучали. Сначала женщина не придала никакого внимания, но стук повторился. Вздохнув, Марья встала и пошла к двери. На пороге стояла Варвара.

— Здравствуй, соседка, я слышала, ты на прошлой неделе опята мариновала, не дашь посмотреть, какие получились? — поздоровалась Варя с такой интонацией, будто ничего на свете кроме опят её не интересовало.

— Здравствуй, Варвара. Подозрительно, что ты пришла только сейчас. Мариновала опята я, как сама говоришь, на прошлой неделе. Где же ты была всё это время? — Холодно и немного рассеянно спросила Марья.

— Ой, совсем меня, бедную, работой измучили! В поле гонят, на рынок гонят, в город гонят, вот такая я бедная. Всю меня загрузили — вот только освободилась, — пожаловалась женщина

— Да где же это ты у нас теперь работаешь? Ты же раньше только на городском рынке торговала.

— Мне рынка ой как хватает, совсем я с ним измучилась. С утра до ночи людей зовёшь, как же не устанешь.

— А ты их хитростью, как всегда. Раньше же не уставала.

— Раньше люди другие были, — оправдалась Варвара. Ну врёт, врёт и не краснеет!

— А почему это я тогда тебя вчера видела около моего дома?

— А, — Варвара на секунду замолкла. — А это тебе показалось. Да, показалось, там же столько народу было, вот ты и подумала, что я тоже была. Так ты мне опята-то покажешь? Мне же интересно, какие у нас в начале июня в лесу могут быть опята, если их, как все говорят, много.

— Ой, да, конечно, прости. Подождёшь тут? — и Марья ушла в дом, в погреб.

А Варваре только это и надо было. Прокравшись в дом, женщина направилась на кухню. Вот он, камень волшебный! Доски будто специально скрипели, чтобы выдать Варвару. Вот ни под кем в этом доме доски не скрипели, а под колдуньей трещали так, словно им было лет на сто больше, чем на самом деле. Тихо и осторожно Варвара подобралась к камню, схватила и побежала прочь из дома. Услышавшая шаги Марья выскочила из погреба с трёхлитровой банкой в руках и увидела убегающую из дома Варвару.

Но не успела бабка убежать безнаказанно. Выскочив на порог, колдунья подскользнулась на ступеньке и шлёпнулась с порога на землю. Быстро вскочив, Варвара возобновила было бег, но не успела сделать и десяти шагов, как вновь споткнулась, теперь уже о лежавшую на дорожке ветку. Эту картину и застала Марья, вышедшая вслед за Варварой из дома. И тут взгляд Аниной тёти упал на камень в руках у Варвары. Точь-в-точь как тот, который принесла Аня, серый. Ничего не понимая, Марья присмотрелась повнимательнее, как вдруг увидела, что камень начал чернеть. Варвара поднялась вновь и побежала, уже менее уверенно, но упала опять. Со стоном приподнимаясь, Варвара хотела было пойти дальше, как заметила Марью Алексеевну, грозно на неё смотрящую. Варя испуганно заметала глазами и швырнула камень в кусты малины, а сама отползла, потом встала и кинулась прочь от дома Аниной тёти, больше не падая.

Марья лишь раздражённо вздохнула. Оторвали от дела, так ещё и чуть ли не ограбили. Рассудив, что в кустах камень никто не найдёт, женщина решила вернуть на место банку и продолжить поиски информации. Зря она так решила.

Варвара Петровна, выбежав из двора Марьи, побежала по дороге, крича, что девочка Аня, та самая, которая повелась с нежитью лесной, принесла в деревню страшный чёрный камень, который насылает порчу, и если от него не избавиться, ничего в деревне больше расти не будет. Все останавливались, кто-то смеялся, как с утра, над Аней, но уже сильнее, кто-то крутил пальцем у виска, совсем, дескать, помешалась старуха на колдовстве. А Варвара внимания не обращает, дальше бежит. И кому-то интересно стало, что же это за камень такой, о котором говорила Варвара. Стали люди собираться у Марьиной калитки. Во двор не заходят. боятся, но даже так можно заметить, что во дворе случилось. Около забора стоят завявшие и почерневшие кусты малины. Лесные птицы облетают кусты стороной — боятся, лишь вороны кружат. И все соглашаются — не врёт бабка, и впрямь дело тут нечисто.

Но не только толпа нужна была Варваре. Как и во всякой порядочной деревне, была у них церковь. Вот туда женщина и направлялась. Священник Николай был человеком совершенно не святым. Корыстный, жадный и скупой, Николай никогда не делал ничего просто так, никогда не помогал людям, как предписывает Библия. Наедине Николай никогда не молился, лишь при людях, для виду. Посты соблюдал тоже лишь на словах. А ещё священник не прочь был выпить. Многие, конечно, знали об этом, но что уж поделать, работу свою он выполнял, а ему хорошо за это платили, даже очень хорошо, а не это ли в нашей стране главное?

И к этому самому священнику бежала Варвара. Уговорить того пойти к дому Марьи, чтобы изгнать зло, не составило для женщины никакого труда. Обещанная бутылка чего-то покрепче — и вот батюшка уже берёт в руки кадило и сосуд со святой водой, набранной в ближайшем колодце, и выходит из церкви.

Подойдя к Марьиной калитке, Николай начал проповедническую речь о благе церковной веры и об избавлении от грехов. Затем начал долго и подробно расписывать грехи Марьи и Анны, из которых около ста процентов составляли выдумки Варвары. Марью на это событие звать никто не стал — побоялись как-то. Закончив со вступлением, Николай открыл калитку так, чтобы всем своим видом показать, кто здесь хозяин, вошёл во двор и остановился перед чахлым кустом. Вот батюшка Николай читает какие-то молитвы. О чём говорилось, разобрать не мог никто, так как "молитвы" были на другом языке, но знакомые с немецким тут же бы поняли, что речь шла не о покаянии и изгнании нечистой силы, а о свадьбах и пирах.

Закончив говорить, священник поднимает сосуд с водой из колодца и начинает орошать куст. Кусту такое явно не понравилось. Веточки малины, с которыми Николай имел неосторожность встать рядом, тянутся к нему и зацепляются за полы рясы. Священник даже не заметил этого. И вдруг кто-то в толпе попросил убрать тот самый камень, который, якобы, подкинут был в деревню Дьяволом. Священник нагибается и тянется к камню, как вдруг налетает сильный ветер и сносит священника прямо в колючий куст. Вот тут то уж публика поняла, что не зря собралась у дома Марьи. Не каждый день суждено увидеть, как Бог карает священнослужителя. Тот пытается встать, кричит что-то про дьявола, кричит про грешницу Марью, поминая её всеми известными ему проклятиями, но на крики священника откликается только одна из ворон, осмелившаяся сесть и тюкнуть его в голову. В конце концов Николай всё-таки смог вылезти из куста, забрать сосуд с кадилом и уйти, говоря, что если от камня не избавятся, всей деревне худо будет. Но кто же теперь поверит священнику Николаю? Теперь все его выставят на смех, давно пора.

Тем временем Аня возвращалась из леса домой с корзинкой ягод. Подходя к дому, девочка заметила смешную картину: машущего кадилом и что-то кричащего батюшку, около которого собралась толпа народу. Аня решила разузнать, что же случилось, но когда она подходила к дому, священник уже убежал. Соседи рассказали девочке, что и как случилось в её отсутствие. Что же теперь делать?

Вот калитку отворяет девочка. Отворяет она без всякой показной смелости, просто открывает, как и всегда. Вот девочка подходит к кусту. Без всяких речей, без святой воды и кадила, как подходила бы она к любому другому кусту. Вот раздвигает чахлые, но колючие ветки, вот берёт камень. Что с ним случилось! Камень почернел сильно, очень сильно. Чернее он был только тогда, когда девочка его нашла. Хотя судить непросто, тогда Аня находилась в полумраке, а сейчас в зените стояло солнце. Но не сбивает с ног Аню ветер, не летит ворона. Наполняется красками мёртвый куст, зеленеет трава. Люди смотрят на это завороженно, а затем задумываются. Кому же теперь верить, если священник, имеющий всю помощь молитвы и Бога, не смог поднять с земли камень, а та самая якобы грешница смогла, да ещё и всё зацвело, когда она убрала камень? Нет, тут какая-то другая грешница. Но Варвара была уже далеко.

Зеваки ещё недолго потоптались у забора, но поняв, что продолжения не будет, разошлись по своим делам, а Аня взяла в одну руку оставленную у калитки корзинку, в другую — камень и пошла в дом. Войдя в избу, девочка позвала тётю, та посмотрела на часы и с ужасом осознала, что прошло уже два часа, а она так ничего и не нашла. За обедом Марья рассказала Ане про воровство Варвары, а девочка в свою очередь рассказала про собравшуюся у дома толпу. Аня и Маша посмеялись над произошедшим. Главное — всё окончилось хорошо. Камень опять из чёрного стал светлым-светлым, опять заиграли лучики солнца и яркими красками окрасились цветы. Весь оставшийся день женщина с девочкой работали в саду и огороде — всё полить, прополоть, подвязать.

А под вечер Марья вновь достала ноутбук и стала искать что-нибудь о волшебном камне. Но не находилось ничего. От усталости Марья уже начала клевать носом, как вдруг наткнулась на какой-то сомнительный сайт. Сомнительный не потому, что информация на нём была недостоверна, а потому что не находила этот сайт раньше, хотя пересматривала всё по нескольку раз.

Сайт представлял собой нечто наподобие форума, посвящённого магии, тёмным и сверхъестественным силам и прочему. И очень странными были на этом сайте описания всех ритуалов. Будто для их проведения нужно было не две, а четыре руки, а то и больше, а магия была дана лишь в виде картинок и образов, заклинания в привычном для Марьи виде встречались очень редко. Но, полистав "форум", женщина нашла, что искала. Камень, тот самый, меняющий цвет и обстановку вокруг. Оказалось, это не просто камень, хотя для Марьи это был уже не секрет. Камень называется "Проводник души". Поистине могущественный артефакт, способный как на разрушение всего живого, так и на создание полной гармонии. Всё зависит лишь от намерений того, кто держит камень. Если душа чиста, если намерения добры и бескорыстны, камень будет источать свет и доброту, делая мир вокруг красивее, добрее. Но если душа отравлена злобой и завистью, если держащий камень хочет мести и завоеваний, "проводник" станет уничтожителем всего, будет насылать порчу и проклятия.

Дочитав до этого момента, Марья почувствовала сильную усталость, потому пока она ещё в силах что-либо делать, нужно выключить и убрать ноутбук. Компьютер уснул, а через минуту женщина тоже спала. В соседней комнате давно уже уснула Аня, и снился ей сон, на этот раз хороший, не как вчера.

---

Снился Ане яркий солнечный день. Она ходит по саду с белым камнем в руке. Проведёт камнем над деревьями — покроются деревья спелыми и сочными плодами. Проведёт над цветами — те станут и больше, и пышнее, и пахнуть начнут ещё приятнее. Вот сидит у окна тётя Маша, печалится, как быстро пролетает лето. Проводит камнем и над тётей. Вся грусть Марьи пропадает, на смену ей приходят мысли, что летом нужно наслаждаться, пока оно длится. Всё вокруг, подчиняясь руке девочки, становится счастливее и солнечней, и самой Ане от этого становится теплее и радостней. Вдруг камень начинает светиться. Светится ярко-ярко, а свет всё направлен в одну сторону, как стрелка компаса, будто куда-то указывает. Девочка идёт по свету. Луч ведёт её в лес, к той самой избушке, где всё и началось. А в избушке лежит письмо, то самое. Буквы плывут, слова рассыпаются и собираются вновь. Теперь понятно, внизу действительно был стих, но никак не разобрать, что же написано. Буквы плывут вновь. Аня просыпается.

— Доброе утро, Аня, — сказала заспанным голосом тётя, заходя к племяннице.

— Доброе, тётя, как спалось? — спросила Аня, хотя понятно было и без ответа.

— Вчера допоздна искала информацию про твой камень, весь интернет облазила и, кажется, всё-таки нашла.

— И что же это? — заинтересованно спросила девочка. И Марья рассказала обо всём, что вычитала вчера.

— А ещё написано, что камень этот ведёт доброго человека с его, разумеется, согласия туда, где кому-то нужна помощь, причём помощь эта будет по силам владельцу камня, — закончила рассказывать Марья.

— Как интересно! — восхитилась девочка. — А мне сегодня сон приснился про это, — и Аня рассказала, как она отправилась к избушке, ведомая камнем-указателем.

— Чудеса, да и только! Вот давай позавтракаем и ты отправишься посмотреть, что же в избушке случилось, хочешь?

— Конечно хочу, Маша! — девочка обрадовалась такой возможности. Подумать только, она, совсем обыкновенная девочка, сможет помочь кому-то и где-то, не важно где, главное, что поможет и поможет сама. Сама, прямо как взрослая.

Быстро позавтракав, Аня собрала рюкзачок, сложив туда всё, как ей показалось, необходимое. Куклу, сшитую тётей, немного крупы, бутылочку с водой, блокнотик с ручкой и ещё несколько вещей, не забыв взять бинт и зелёнку, а также парочку лекарств, вдруг пригодятся. И вот девочка уже обнимается с тётей, обещает, что с ней всё будет хорошо, та верит, доверяет волшебному камню, ведь сама удостоверилась в его способностях. Аня выходит из дома и радостно направляется к лесу, а Марья ещё долго смотрит вслед.

А вот для Варвары Петровны день начался плохо. Дети смеялись, вспоминая произошедшее вчера. Смеялись над ней! Но ещё не поздно всё изменить, нужно только заставить девочку отдать камень — вот тогда-то все у неё попляшут, она им всё припомнит! Варвара шла по дороге, смотря по сторонам, и тут... Какая удача, это же та самая девчонка, а в руках у неё тот самый камень, и идёт она прямо на Варвару.

— Здравствуй, Анечка, — проговорила как можно более сладким и добрым голосом женщина.

— Здравствуйте, Варвара Петровна, — ответила, не останавливаясь, девочка.

— Куда ты, Аня, идёшь, — спросила всё тем же добрым голосом Варвара.

— В лес, к избушке на курьих ножках.

— А зачем тебе этот камень?

— Я хочу помочь тому, кто живёт в этой избушке, а камень меня сопровождает.

— Ты хочешь помочь? А ты справишься? Ты же ещё маленькая, — с как можно более укоризненной интонацией проговорила Варвара.

— Я уже не маленькая, мне одиннадцать лет! — обиженно заметила девочка.

— Ну вот, такая большая, а такой ерундой занимаешься. Зачем тебе камень, кому ты с ним помогать собралась? Отдай камень мне, я ему получше применение найду.

— А Вам камень зачем? — поинтересовалась девочка.

— Мне врачи советовали спину нагретыми камнями лечить, сказали, любой подойдёт, — сочиняла колдунья. Её спину никакими камнями не вылечить.

— Так и возьмите любой камень, их же полно на дороге! — недоумённо воскликнула Аня.

— А ты посмотри, какой твой камень кругленький, какой красивый, какой хороший. Или тебе для других и камня жалко? — с укором спросила Варвара.

— Вот, смотрите, Варвара Петровна, какой хороший камень. И больше моего, и темнее, и площе. Вам такой и нужен был, — сказала девочка, указывая на лежащий около дороги камень.

— Нет, Аня, ты не поняла, мне нужен твой камень, ну неужели я так много прошу? Хочешь, я тебе за него петушка на палочке дам? — невинным голосом спросила колдунья, вынимая из кармана крохотный леденец.

— Мне сладкое родители есть запрещают. Говорят, зубы болеть будут. Я попробовала однажды, зубы не заболели, но вкус не понравился, — ответила девочка.

— А хочешь, я тебе тогда подарю, — Варвара пошарилась в кармане, — машинку? Смотри, какая хорошая, ты не смотри, что с неё краска слезла, зато покрасишь, как тебе понравится, — продолжала искушать девочку бабка.

— Я в машинки не играю, — ответила девочка.

— А тогда я тебе подарю куклу, — Варвара открыла сумку и вытащила оттуда безрукого и безногого пупса-младенца.

— Откуда у Вас, извините, Варвара Петровна, это страшилище? — в ужасе спросила Аня. Это же как нужно было обращаться с бедной куклой, чтобы довести её до такого состояния? — Ничего мне не нужно, Варвара Петровна. Можно я пойду? — Аня хотела было пойти вперёд, но Варвара не пустила девочку.

— Ничего не хочешь? Тогда хочешь, я тебе деньги дам? Сто, нет, двести рублей! — Варвара сделала ударение на слове "двести".

— Не нужно мне ничего, пропустите меня, пожалуйста, — попросила Аня.

— Никуда ты не пойдёшь! — крикнула Варвара и схватила Аню за руку.

— Пустите меня, Варвара Петровна! — взмолилась девочка.

— Отдай мне камень — и я тебя отпущу, — злобным голосом проговорила колдунья и силой выхватила у девочки камень. Тот вдруг стал светлее, ещё светлее, а потом раз — и загорелся ярко-ярко, как солнце. Свет ударил Варваре по глазам так сильно, что та закричала и выронила камень из рук. Камень сразу же погас, Аня схватила "проводник" и побежала к лесу.

Через несколько секунд колдунья снова смогла видеть, но Аня уже убегала от неё. С криком Варвара бросилась за девочкой в погоню. Но куда уж бабке угнаться за Аней? А девочка бежала, не оглядываясь, как в страшном сне, только теперь был день, и бежали за ней не страшные чудовища, а старуха Варвара, но от этого было не менее страшно. Вот уже впереди полянка. Аня влетает в избушку, закрывает на засов, оглядывается, а на столе письмо с тем же самым текстом, как и во сне. Оно-то здесь что делает? Буквы плывут, рассыпаются и собираются вновь. Та же самая просьба о помощи. Знать бы только, чья. А внизу — четыре строчки, простой стишок, написанный всё теми же корявыми буквами. Казалось, Аня не понимала ни одного слова, но прочитала без единой запинки.

Вдруг всё вокруг закружилось, словно избушка приподняла одну ногу и крутанулась несколько раз на другой, делая своеобразную разминку. С полок попадали на пол банки, покатилась по полу ступа. Не в силах стоять на двух ногах, Аня опустилась на четвереньки. Избушка закрутилась быстрее, быстрее, ещё быстрее. За окном мелькали деревья. Вдруг послышался крик бабки Варвары, а за ним удар. Упал с печи прямо рядом с Аней горшок. Повалится стул. Стол кое-как ещё держался на ножках. Вращение ускорилось. За окном замелькали цвета, сменяя друг друга с бешеной скоростью. Девочке мерещились лица. Лицо тёти, доброе и радостное, спокойные и справедливые лица родителей, весёлые лица её одноклассников, злобное лицо Варвары, зловещие морды "Кощея" и "Кикиморы", кошмарные глаза "розового шарика". Всё смешалось в один образ, одно лицо, одно выражение, одни глаза. Аня прижалась к полу и крепко-крепко зажмурила глаза. А ветер всё нес её, всё вперёд и вперёд, в неизвестность.

Глава 4. Как пала власть в Эквестрии

События канона незначительно изменены.

(Все грамматические и лексические ошибки исправлены, записи дополнены.)

13 июня (продолжение записи)

Дорогой дневник, мне страшно, мне правда очень-очень страшно. Я только что увидела такое, такое! Моя мама... Нет, она мне не мама, и эта "тётя" мне не тётя. Каденс и Твайлайт, теперь я буду писать про них так, никак не могу назвать их мамой и тётей, особенно в мыслях. Но лучше я напишу обо всём по порядку, как это происходило, так будет проще успокоиться.

Когда Каденс застала меня в библиотеке, я постаралась спрятаться подальше, но меня быстро нашли. Я хотела закричать, быть может, меня бы оставили, но Каденс посмотрела на меня так страшно и так холодно скомандовала убираться в свою комнату, что наиболее разумным было бы послушаться её. Моя мама никогда бы так меня не прогоняла. Она бы вообще меня ни от куда не прогоняла, а если уж и выгоняла, то за крупные шалости и как-то спокойнее. Мама никогда на меня не кричала, она ни на кого не кричала без повода, а повода как-то никогда и не было. Я потому раньше и баловалась с утра до ночи, меня же никто не ругал. А теперь ругают просто так.

Я быстро побежала в свою комнату так быстро, как только могла, а через некоторое время ко мне зашла Твайлайт. Она хотела поиграть со мной. Я попыталась ей рассказать, что с мамой что-то не так, но не смогла, потому что до сих пор не умею говорить. Теперь я даже рада, что не смогла. Твайлайт так много рассказывала про дружбу, она так хотела со мной дружить, говорила, что дружба — сила, способная на всё. Мне вдруг показалось, что все эти происшествия я придумала, что сейчас я выйду, а там будет моя мама, такая же добрая, как и всегда. Твайлайт, конечно, вела себя немного странно, но я сперва не придала этому значения. Обычно Твайлайт больше суетится, пытается сделать всё идеально, старается следовать расписанию, но не сегодня. Сегодня она просто играла со мной, будто бы я простой жеребёнок. Я так ничего и не заметила бы, если бы Твайлайт не нашла случайно тебя, дневник. Я тогда страшно испугалась, но Твайлайт открыла тебя с конца, где листы ещё пустые. Она спросила, зачем мне эта книжка, и предложила в ней порисовать. Ты понимаешь, что это значит, дневник? Это была не настоящая Твайлайт! Моя тётя никогда бы не забыла, что она дарила мне тебя. Хотя, пожалуй, такая тётя Твайлайт мне нравится немного больше. Но она всё равно не настоящая!

Мне страшно, очень страшно. Где же моя мама, что это чудище с ней сделало? А вдруг это и есть моя мама? Я уверена, что это кто-то другой, но должна удостовериться полностью. Вдруг это действительно мама... Тогда что же с папой... Не знаю, совсем не знаю, что делать. Когда Твайлайт ушла, я села писать эту запись. Я боюсь идти к Каденс, но надо. Кажется, в этом замке больше никто не понимает, что Твайлайт и Каденс не настоящие.

Когда я решила подсмотреть за Каденс, я даже представить не могла, что увижу. Сначала я вышла из комнаты и пошла наверх, к тронному залу, стараясь не попадаться на глаза страже. Что странно, стражников я так и не встретила. Зато увидела, как в одно из окон влетела принцесса Луна. Это всё очень и очень странно, зачем ей, принцессе Эквестрии, забираться в замок через окно, будто бы она не принцесса вовсе. Я обрадовалась, я хотела было побежать навстречу принцессе, но когда посмотрела ей в глаза... Никогда, никогда ещё я не видела таких злобных глаз. Ужаснее даже, чем в легенде о Найтмер Мун. Это точно, точно не принцесса Луна, тут уж я уверена. Это чудище отвело от меня взгляд и направилось в тронный зал. Я хотела было последовать за ним, но побоялась, дождалась, пока оно уйдёт как можно дальше, а потом пошла сама.

Дверь в тронный зал оказалась закрыта. Однако я слышала голоса за дверью. И голоса эти точно принадлежали кому-то другому. Они там что-то обсуждали, я немного запомнила. Сначала я услышала какой-то жуткий громкий голос: «Давайте перейдём к более серьёзным сейчас вещам. Кто и как провёл первые дни? Никаких подозрений?» Потом второй жуткий голос, который принадлежал какому-то жеребцу, ответил ей так: «Вы представляете, чем меня накормила утром эта сладкоежка?! Простым овсом!» Потом первый голос засмеялся, а с ним ещё кто-то. А дальше я услышала какой-то тоненький голос, как у жеребёнка: «Так вот оно что! А я-то думала, почему же это восстала Найтмер Мун!»

А потом один из голосов приблизился к двери. Я даже не успела спрятаться, как дверь открылась, и из-за неё выглянула Каденс. Она заметила меня, я видела, как её глаза расширились при виде меня. Нет, не её глаза. У мамы глаза фиолетовые, а у этого чудища были зелёные и страшные. И это чудище крикнуло на меня так, что ослушаться было невозможно: «А ну брысь отсюда, мелочь! Чтоб я тебя больше не видела тут!»

Сейчас я сижу под кроватью и трясусь от страха. Дневник, я должна, я обязана позвать на помощь. Я могла бы обратиться к принцессе Селестии, но если здесь принцесса Луна, то вдруг Селестия тоже стала злой? Хотя, кажется, есть один способ, но я не уверена, что это сработает. Хотя вдруг сработает. В замке недавно была Лира Хартстрингс, приезжала на какой-то музыкальный фестиваль и ещё, вроде как, находится где-то в Кристальной Империи. Они с библиотекарем спорили, существуют ли, эти, как их там? Забыла, но Лира утверждала, что они существуют, очень-очень убедительно рассказывала. Даже заклинание оставила, благодаря которому можно с ними связаться. Просила опробовать, говорила, что сил у неё самой не хватает, а библиотекарь только посмеялся и, когда Лира ушла, выкинул свиток с заклинанием. А я забрала и спрятала. Вдруг я смогу связаться? Буду надеяться, смогу. Кто, если не я?

---

Закончив писать в дневнике, Фларри отложила книгу в сторону и вылезла из-под кровати. За окном уже стемнело. Отогнав от себя все страхи и собрав в копыто волю, маленькая принцесса направилась к небольшому шкафчику. Открыв шкафчик, она достала оттуда крохотный ключик. Ключик взлетел, направляемый маленьким жёлтым облачком, и направился к шкатулке. Пара оборотов — и вот ларчик открывается. Аликорночка левититирует к себе сложенный вчетверо лист бумаги. Затем к Фларри летит другой лист, ещё пустой, и чернильница с пером. Прямо на весу перо, будто само, начинает выводить на листе буквы. Фларри прикладывает все усилия, чтобы буквы получились как можно аккуратнее, но куда уж там. Буквы пляшут, перелезают со строчки на строчку, растягиваются вкривь и вкось, совершенно не слушаясь хозяйку. Но и так сойдёт, текст разобрать можно, а это главное. Лучше она не напишет. Письмо готово.

Аликорночка разворачивает свёрнутый свиток и читает заклинание, сосредотачивая все силы, которые только были у неё. Словесные заклинания — самые трудные, ведь они требуют огромных усилий, огромных запасов магии. Как только Фларри дочитала заклинание, искра, нараставшая на её роге, соскочила с кончика рога, взлетела, закружилась по комнате, освещая всё вокруг, а потом выпорхнула в окно. Малышка посмотрела на письмо, всё ещё лежащее на полу. Не сработало. Фларри сосредоточилась ещё раз, нужно больше магии, больше усилий, больше концентрации. Новая искра соскочила и тут же растворилась в воздухе. Неужели у неё, рождённого аликорна, не хватает магии на то, чтобы помочь своей маме? Если она не сможет ничего сделать, тогда кто сможет? Сейчас от неё зависят жизни мамы, папы, тёти Твайлайт, принцесс Селестии и Луны, где бы они ни были.

Фларри сконцентрировалась снова. Искра на роге зажглась ярче первых двух. Когда аликорночка закончила читать заклинание, большой жёлтый шар поднялся в воздух, плывя медленнее, но увереннее. Искра касается письма и обволакивает его, затягивая внутрь. Вдруг шар с письмом начал менять цвет, переливаясь. Солнечно-жёлтый, голубой, лиловый и иссиня-чёрный цвета сменяли друг друга с поразительной скоростью. Шар вспыхнул целым калейдоскопом цветов, а когда свет погас, письма уже не было. Сработало.

Сильный всплеск магии пролетел по всему замку. Разумеется, магия Фларри не осталась незамеченной. «Ой, это чудище же всё заметит, надо срочно что-то делать», — дошла до аликорночки мысль. Внезапно Фларри услышала шаги в коридоре. Кто-то приближался к двери её комнаты. Надо что-то делать и делать надо срочно. Рог Фларри вспыхнул ярким жёлтым светом. С полок посыпались игрушки, подхватываемые телекинезом и несущиеся по непонятным траекториям. Открылись дверцы шкафов, оттуда вылетели кукольные столики, стульчики, кухоньки и всевозможная игрушечная посуда: чайнички, чашечки, тарелочки. А шаги всё ближе и ближе. В считанные секунды столики были расставлены вокруг маленькой принцессы, маленькие скатёрки, вылетевшие из самых разных мест, приземлились на столы, а за ними попадала вниз и посуда.

Вихрь из маленьких плюшевых зверушек, ряженых в прелестные платья куколок-лошадок, резиновых уточек и прочих игрушек пронёсся по всей комнате, усаживая каждую свою составляющую на крохотный стульчик. Шаги совсем уже близко. Вот дверь приоткрывается. Фларри делает последнее усилие, приводя всех гостей на своём "чаепитии" в движение. Дверь открылась, и на пороге комнаты появилась Каденс. Увидев творящееся в комнате торжество, у принцессы любви настолько расширились глаза, что готовы были выпасть из её лица, а нижняя челюсть, стой бы она не в комнате, а на балконе, упала бы не до пола, а до самой земли. Каденс была крайне удивлена происходящим в комнате балом игрушек. "Заокав" и "заэкав", принцесса отступила в коридор, закрыв за собой дверь. Кажется, пронесло! Но что это было? Мама никогда не удивлялась обилию игрушек у Фларри: большинство она дарила сама. А Каденс смотрела на "чаепитие" так, будто впервые видит всех его гостей. Нет, это точно, точно не настоящая Каденс. Она другая, она лишь только выглядит, как Каденс. Она другая. Все другие.

---

Всё ещё находясь в глубочайшем удивлении, Лжекаденс подошла к двери тронного зала. Посмотрев вокруг и убедившись, что никто её не видит, она приоткрыла дверь. Теперь Лжекаденс поняла, что наблюдать за ней могут отовсюду, и нельзя упускать из виду даже самые мелкие детали вроде маленькой, сладенькой Фларри Харт. Нет, эта мелкая явно что-то знает, а может и поняла уже, что здесь происходит. Как же хорошо, что малышку никто не воспринимает всерьёз, а говорить она не умеет. Прикрыв массивную дверь, Лжекаденс посмотрела на двух её союзников, оставшихся сидеть здесь. «Нет, надо убедиться в полном отсутствии "хвостов"!» — подумала розовая аликорна, снова приоткрыла дверь, окинула взглядом коридор и, не увидев там никого, вернулась в зал и плотно захлопнула дверь.

Рог Лжекаденс озарился ядовито-зелёной вспышкой, а через секунду магическая искра перекинулась на тело аликорна, съедая нежно-розовый и небесно-голубой цвета и делая внешность чёрной и мутно-болотной. Теперь уже не принцесса любви, а королева перевоплощений стояла в комнате, смотря на чёрного жеребца в стальной броне, некогда единоличного правителя Кристальной Империи, ныне изгнанного в тартар, но возвращённого оттуда в верхний мир, и на маленькую светло-розовую пегаску с голубой гривой, так сильно напоминающую миниатюрную Каденс, однако горящие злобным огнём глаза выдавали истинные намерения милой крошки.

— Кто там говорил, что Фларри Харт — принцесса игрушек? Да она не принцесса, она настоящая царица игрушек! Будь бы у меня столько воинов, сколько у этой мелкой игрушек, вся Эквестрия давно бы уже подчинялась мне! — воскликнула Кризалис, королева чейнджлингов.

— Не подчинялась бы. Вот не знаю, сколько у неё там игрушек, но у меня армия была в разы больше, а в результате появились две принцессы и всё разрушили. А ведь у меня был шанс, я даже захватил Кристальную Империю. Да что там империя, вся Эквестрия почти была моей! — со злобой сказал король Сомбра.

— У тебя был шанс, у тебя была такая прекрасная возможность, а ты даже с такими силами не смог противостоять каким-то двум жалким принцессам с их беспомощной гвардией! Да даже пень, и тот бы смог победить, — усмехнулась Кризалис.

— Ну-ну, а чего добилась ты? Тебя с позором прогнали из Кантерлота, а ведь возможность была: все были заняты подготовкой к свадьбе, что могло бы пойти не так? А потом твой улей разрушил твой же чейнджлинг! — ответил ей король.

— Этот предатель Торакс, когда-нибудь я доберусь до него, тогда он мне за всё ответит! Он думает, что может быть правителем лучше меня, лучше самой королевы Кризалис!

— Да любой камень будет лучше тебя, хотя бы не сломается от переедания, — съехидничал Сомбра.

— Да как ты смеешь, ничтожный дух?! — вскричала королева чейнджлингов.

— Да как смеешь ты, дырявое полено?! — крикнул ей в ответ король.

— Только умоляю, не ссорьтесь! — голосом таким громким, что его эхо отражалось от стен тронного зала, прокричала крохотная розовая пегаска, Коузи Глоу. — Вот стоит только вам вспомнить ваши прошлые деяния, как вы начинаете спорить, обзываться, злиться, кричать друг на друга. Разве так поступают друзья? — спросила она с небольшими нотками укора.

— Нет, — немного подумав, виновато ответили Кризалис и Сомбра.

— Тогда возьмите и помиритесь, — мягким тоном сказала Коузи.

— Но он первый начал, — оправдалась королева.

— Но это её вина, — попытался перекинуть обязанность король.

— Возьмите и помиритесь сейчас же! — грозно крикнула малышка.

— Прости меня, Кризалис, я не хотел оскорблять тебя. Ты, несомненно, величайший правитель чейнджлингов из всех существовавших, — первым опомнился жеребец.

— Потому что других не было, — заметила королева.

— Кри-и-изи, не начинай, — с небольшим оттенком злобы попросила Коузи.

— Хорошо-хорошо. Сомбра, извини меня и ты, я не знаю, что на меня нашло, — с фальшивой интонацией оправдания проговорила Кризалис.

— А ещё ты красивая, — мечтательно вздохнул Сомбра.

— Не подлизывайся! — отвергла комплимент чейнджлинг.

— Вы помирились? Ну вот и славно. Помните, дружба — величайшая сила, дружба способна вершить великие чудеса! — вдохновлённо начала Коузи.

— Да, дружба — это чудо, — в один голос измученным тоном проговорили король и королева.

— Я что-то не то сказала? — спросила малышка.

— Ты повторяешь эти слова каждый раз, когда начинаешь говорить о дружбе! — воскликнула Кризалис.

— Мы уже наизусть знаем твою речь, Коузи, — добавил Сомбра.

— Но повторить ещё раз не помешает. Вы же до сих пор ссоритесь, — оправдалась Коузи.

— Может быть, обсудим более важные вещи? — предложил жеребец.

— Поддерживаю, — ответила Кризалис.

— Протестую. Что может быть важнее дружбы? — последовал отказ от жеребёнка.

— Например, наше с Сомброй заклинание перевоплощения, благодаря которому мы смогли переселиться в тела принцесс? И теперь мы можем спокойно захватить власть во всей Эквестрии, а никто даже не заметит, ведь настоящих принцесс нет, а мы в их телах. А что сделала ты? — спросила королева.

— Благодаря мне мы сейчас вместе. Никто из вас не смог завоевать Эквестрию в одиночку, но вместе мы — сила!

— У меня почти получилось! — крикнули в один голос Кризалис и Сомбра.

— Только не снова! — перекричала их Коузи. Король и королева замолкли, так и не успев поссориться вновь. — А что с принцессой Селестией? — спросила малышка, меняя тему.

— А, точно, Селестия... Она, кажется, ничего не заметила. Вы серьёзно принимаете принцессу сладостей за угрозу? Кто-нибудь видел, чтобы эта тортоедка делала что-либо кроме того, как сидеть и улыбаться? — насмешливым тоном задал вопрос Сомбра.

— На свадьбе принцессы любви всё испортили Твайлайт и Каденс, — ответила королева.

— Во время возвращения Кристальной Империи сердце нашла Твайлайт, — добавил король.

— Мою попытку захватить школу Дружбы тоже остановила Твайлайт, — со злобой вспомнила Коузи.

— И она дважды победила Тирека, заперев его в Тартаре!

— И она победила Дискорда, а потом смогла заставить его им служить.

— Не говори об этом предателе! Нам должно быть стыдно, что это уродище столько времени водило нас за нос! Этот драконикус так низко пал! Сам дух Хаоса, а подчинился пегасу и единорогу! Не удивительно, что он стал таким слабым и попался в ловушку с колоколом Грогара.

— Везде эта Твайлайт! Везде эта "принцесса дружбы"! Принцесса книжек и заучек! — крикнула Коузи.

— Но она теперь у нас, теперь нет никого, кто мог бы нам помешать! — подытожил Сомбра.

---

Утром предыдущего дня три злодея, раньше действовавшие поодиночке, но теперь познавшие силу и мощь работы в команде, прибыли в Кантерлот. Новое заклинание Кризалис и Сомбры, основанное на знаниях чейнджлингов о смене облика, работало великолепно, потому на перроне стояли не три известных по всей Эквестрии злодея, а хорошенькая единорожка, сине-зелёная пегаска и статный жеребец-единорог, теперь уже не чёрный и без брони. Заклинание, обновлённое ровно в девять часов утра, должно будет продержаться ровно до пяти часов дня. Бледно-серая с коричневато-рыжей гривой и с фотоаппаратом на шее единорожка несла несла на спине мешок, предмет в котором по форме напоминал чуть-чуть сужающуюся к одной из сторон коробку.

Троица спустилась с перрона и пошла по улицам столицы Эквестрии. Случайный прохожий не заметил бы в них ничего особенного. Обыкновенные туристы, идут неторопливо, разглядывают всё по сторонам, лишь только не восхищаются красотой города, как делают это чаще всего. Но на самом деле злодеи высматривали все улочки и переулки, коих здесь было предостаточно. Так много дорог, и совсем не понятно, по какой из них пойдёт Каденс. День на поездку, день в Кантерлоте, значит, сейчас принцесса любви должна возвращаться к вокзалу, чтобы успеть на утренний поезд из Кантерлота в Кристальную Империю. Вот только вышла ли она из дворца или всё ещё там?

Пару раз взмахнув крыльями, Коузи Глоу медленно поднялась в воздух. Эти крылья были куда больше её настоящих, потому летать с их помощью было той ещё проблемой. Тем не менее, пегаска вполне уверенно кружилась над городом, выслеживая Каденс. Коузи не подлетала слишком близко ко дворцу, всё-таки показываться на глаза страже было не лучшей идеей. Наконец-то из ворот дворца соизволила-таки выйти принцесса любви. Каденс неспешно пошла по одной из главных улиц. Пони вокруг много — это плохо. Ну хотя бы без стражи. Пегаска ещё немного полетала, а затем вернулась к остальной группе.

— Чего ты так долго?! — закричал, увидев приближающуюся Коузи, Сомбра.

— Это вы у принцессы любви спросите, чего она там так долго собиралась. Она на поезд совсем не торопится, что ли? — с раздражением ответила пегаска.

— У неё есть ещё около часа, — ответила Кризалис.

— Тогда поспешим, пока она не ушла далеко. Где сейчас идёт Каденс? — спросил Сомбра пегаску.

— Сейчас она должна быть около парка, я покажу, — ответила Коузи.

— Это ты так думаешь, где она, или знаешь точно? — решил удостовериться король.

— Ну... Ну она шла в ту сторону, — проговорила пегаска.

— То есть сейчас она может быть где угодно?! — начал злиться Сомбра.

— Так, она не могла уйти далеко от парка. Веди, Коузи, пока ещё есть время, — остановила разгорающуюся вражду Кризалис. — Меньше всего нам сейчас надо накричать друг на друга.

Троица побежала в сторону парка, точнее побежали Кризалис и Сомбра, а Коузи полетела. Идея захватить Каденс здесь, в Кантерлоте, принадлежала Кризалис. Объяснялся этот план тем, что в Кристальной Империи подменить Каденс будет куда сложнее, там её муж и стража Империи, которая куда боеспособнее кантерлотской гвардии. Там их подготовкой занимался муж Каденс, Шайнинг Армор. И хорошо, что он сейчас был вне империи, ведь от жеребца не ускользнула бы резкая перемена в поведении его жены. Подмена Каденс в поезде была ещё более глупой идеей. Как потом объяснить, что вошли на поезд две пони, а вышла всего одна? Так что оставался только Кантерлот. Да и две другие принцессы рядом: одна во дворце, другая — в городке неподалёку.

Нет, Коузи не ошиблась, принцесса действительно прогуливалась по городскому парку, любуясь на высаженные в нём деревья и клумбы, полные цветов. Пусть Кантерлот и горный город, но всё-таки столица, а столице полагается быть обустроенной всевозможными удобствами. А всё-таки в парке не так-то уж и много пони, может, удастся подменить её прямо здесь?

— Нет, нет, нет и ещё раз нет! Это самый глупый план, который я когда-либо слышала! — заявила Кризалис, услышав предложение Коузи.

— У тебя есть идеи получше? — ехидно спросил Сомбра.

— А будто они есть у тебя? — парировала Кризалис.

— Мы с тобой изобразим любовную пару, в которой случились сильные разногласия, она просто обязана будет нам помочь. А потом мы понемногу отведём её к кустам, а там, — начал король.

— Нет, я согласна на что угодно, но не на это! — вскрикнула королева.

— Отлично. Тогда выполняем план Коузи.

— Он определённо обречён на провал, — про себя сказала Кризалис. — И почему главную роль в нём должна играть я?

Троица прошла кусту-куполу в дальнем углу парка. Там Кризалис наконец-то сняла с себя мешок. Легендарный артефакт, прежде являвшийся символом могущества, был вытряхнут из мешка на землю. С первого взгляда и не поймёшь, что эта старая штуковина наделена огромной магической силой. Великие артефакты и не должны выглядеть как-то по-особенному. Когда эти самые артефакты напоминают по виду простые и неприметные вещи, обнаружить их становится куда, куда сложнее. Колокол Грогара глухо ударился о землю.

— Эй, осторожнее, не хватало ещё, чтобы этот колокол ударил раньше времени, — прошипел Сомбра.

Жеребец осторожно поднял вышеупомянутый артефакт. Его задача простая, сидеть здесь и ждать Каденс. Ещё немного повозмущавшись, но поняв, что ничего лучше они придумать не смогут, Кризалис всё-таки смирилась с планом. Единорожка включила фотоаппарат и вышла из кустов. Вслед за ней выбралась Коузи, обходя парк по дуге, чтобы остаться незамеченной. Если подумать, возможно, план Коузи не так уж плох, как кажется на первый взгляд. Все идеи принцессы дружбы глупые и необдуманные, но, как ни странно, они работают. Почему тогда у ученицы Твайлайт не могут рождаться такие же странные и эффективные планы?

Ненадолго задумавшись, Кризалис не заметила, как подошла к Каденс достаточно близко, чтобы чувствовать исходящие от неё приятные эмоции. Восхищение, наслаждение, счастье, ностальгия. Не так вкусны и питательны, как любовь, но всё равно прекрасны. Как же давно она не встречала пони с такими яркими эмоциями! Найдёт ли она ещё хоть одного такого же вкусного пони, как Каденс? Стоит ли избавляться от неё? Нужно ли им вообще лишать Эквестрию её настоящих правителей? Здесь так прекрасно, одни только эмоции принцессы говорят о благополучии и красоте Кантерлота.

Вся страна великолепна, но во всей этой стране не нашлось места для небольшой кучки чейнджлингов с их королевой. У неё был улей, у неё были слуги, у неё был свой народ, и этого всего её лишили эти добрые и жизнерадостные пони! Страна пони огромна, но при этом она процветает, так почему не может в этой большой стране существовать маленький улей со своей королевой, которая не может есть нормальную еду и вынуждена питаться любовью? Она просто несчастное существо, но почему-то никто, никто не жалеет её. Кроме Коузи и Сомбры. Только им двоим было не наплевать на судьбу бедной, несчастной Кризалис. Потому что они сами прошли через это, потому что они тоже хотели быть значимыми, а закончилось всё так плохо. Почему другие заслуживают понимания и сострадания? Принцесса Луна, чуть ли не устроившая в Эквестрии вечную ночь. Трикси Луламун, поработившая весь Понивиль. Старлайт Глиммер, тоже, можно сказать, лишившая других пони воли, но на куда более долгое время. Дискорд, дух хаоса и разрушений, всё доверие к которому основывается на одних лишь словах. Почему они все заслуживают понимания, а она нет? А всё потому, что она не пони. Пони боятся чейнджлингов, потому и решают всё не в их пользу. Если бы она была пони, её бы помиловали, её бы простили, ей бы разрешили жить среди всех. А она и могла бы жить среди всех, если бы тогда, в первый раз, на свадьбе принцессы любви, её не раскусила бы Твайлайт Спаркл! Если бы не эта книголюбка, Кризалис давно была бы уже счастлива! И никто бы не знал, что она не такая, как все. Но нет, появилась принцесса дружбы и всё разрушила. Принцесса дружбы, которая даже не попыталась подружиться с ней. И только Коузи Глоу поняла её страдания, только она смогла увидеть, что Кризалис — на самом деле тоже пони, что она тоже имеет право существовать. Коузи Глоу, которой говорили, что она ничего не знает о дружбе. Всё это — чистая ложь!

— С Вами всё хорошо, мисс, — вернул Кризалис из размышлений голос. О да, с ней всё хорошо. С ней всё просто замечательно. Перед ней та, кто разрушила её жизнь. Стоит ли лишать Эквестрию её настоящих правителей? Определённо да! Какие же они правители, если видят перед собой только себя и свой народ?

— Нет, ой, да, то есть, — Кризалис немного замялась, чтобы откинуть остатки мыслей, чтобы собраться с силами и убрать из голоса весь накопившийся гнев. — О, принцесса любви, — единорожка склонилась, пряча на лице улыбку, — разрешите ли мне сделать фотографию Вашей прекрасной фигуры? — сдержать улыбку оказалось гораздо сложнее, чем ожидалось, теперь хорошо будет хотя бы скрыть смех.

— Конечно, и не стоит этих формальностей, позвольте бедной и несчастной принцессе, уставшей от правления, хоть здесь побыть простой пони, — Каденс улыбнулась. Мгновение назад боровшаяся со смехом королева теперь вынуждена была бороться и с нарастающим гневом. Да как она смеет называть себя несчастной?! Она, окружённая любящими её подданными. Она, у которой есть целая империя. Она, разрушившая жизнь королевы, и называет себя бедной и несчастной?! Вдох-выдох. Весь гнев в сторону, сейчас нужно придерживаться плана.

— Тогда, пожалуйста, встаньте, как Вам нравится, — с наигранной улыбкой произнесла единорожка. И сколько ещё ей придётся изображать фальшивые эмоции, скрывая настоящие? — Нет-нет, так засвечивает солнце, повернитесь немного правее. Нет, не настолько правее, вот те синие цветы портят весь вид. Да, вот так, голову держите ровно. Ровно, не наклоняйте влево. Крылья расправьте, да, вот так, — решила Кризалис сама подкорректировать позу.

— Сдаётся мне, что это не я здесь принцесса, — сказала, немного хихикая, розовая аликорна. А она скоро и не будет принцессой. Скоро, очень скоро.

— Красота требует жертв, — заметила Кризалис. — Не двигайтесь, сейчас буду снимать, — и с этими словами единорожка щёлкнула один из тумблеров. В глаза принцессе ударила мощная вспышка света. Каденс, не ожидавшая такого, невольно зажмурилась. Как по сигналу, в этот же момент на Кризалис спикировала сине-зелёная пегаска. Она резко схватилась за фотоаппарат и рванула его на себя, разрывая ремешок на шее единорожки. Не теряя ни секунды, пегаска толкнула Каденс и Кризалис, быстро рванув к дальней части парка.

— Грубиянка! Разбойница! Воровка! — закричала единорожка. — Принцесса, сделайте что-нибудь! — взмолилась Кризалис.

Принцесса любви быстро поднялась на ноги, взмахнула крыльями и полетела вдогонку обидчику. Что, неужели купилась? Расстояние между Каденс и Коузи стремительно сокращалось, но пегаска уже была почти у густого куста. Через секунду Коузи запрыгнула в зелёный купол, а через несколько секунд за ней следом влетела Каденс. Удар колокола был слышен по всему Кантерлоту, но никто не обратил на это особого внимания. Никто ведь не знал, что на самом деле произошло. «Всё-таки купилась», — ухмыляясь, подумала Кризалис. «Кто бы мог подумать, что такой глупый план сработает! Но сработал же! А сейчас надо поспешить к остальным, пока принцессы никто не хватился. Да и на поезд лучше бы не опаздывать, Каденс же не опаздывала.» И бледно-серая единорожка побежала в сторону звука.

Довольно Кризалис пряталась ото всех и каждого, скрываясь за своими масками. Теперь не будет нужды этого делать, теперь не будет нужды прятаться. Теперь Эквестрия вступит в новую эру, эру правления королевы Кризалис. Ну или Каденс, пусть глупые пони думают, что их любимая розовая принцесса всё та же доверчивая кобыла, как и прежде. Время стирает всё, все события и все проступки можно стереть, стоит лишь приложить достаточно усилий. Но делать это ни к чему, пусть пони называют её Каденс. Кризалис жила раньше под многими именами, но теперь у неё будет лишь одно. Теперь она будет Каденс. Теперь она будет действительно править, и не беспрекословно подчиняющимися жуками, один из которых разрушил весь её улей, всю её жизнь, а разумными пони. Что может пойти не так?

Теперь у пони будет другая принцесса любви, настоящая, которая знает, что такое на самом деле любовь и какая она сладкая. А прежняя принцесса будет томиться в колоколе, как страдала в своём изгнании сама Кризалис. И будет сидеть там одна, без своей любимой племянницы. Впрочем, это поправимо.

— Сделаем фото на память? — предложила Коузи, еле взявшая в копыта весьма потяжелевший колокол Грогара.

— Если только быстро, — сказал Сомбра.

— Не бойся, успеем, — ответила ему Кризалис-Каденс. — Сомбра, где фотоаппарат?

— Вон там лежит, — указал Сомбра копытом в сторону.

— Ты что так обращаешься с хрупким прибором? — со злобой спросила королева.

— Ой, да ладно тебе, ты теперь богатая, можешь хоть сто таких фотоаппаратов купить, — оправдался Сомбра.

— Не могу, он у меня памятный, — сказала Кризалис, осматривая прибор, — На твоё счастье, он целый.

— Так, хватит ссориться, мне потом не хватит времени вас помирить, — сказала Коузи.

— Он первый начал, — оправдалась Кризалис.

— Не важно, всё равно спорите вы оба. Давайте лучше фотографироваться уже! — энтузиазм Коузи сразу прекратил спор. Решить, кто виноват, они могут и потом, а вот сделать памятную фотографию нужно здесь и сейчас. Кризалис нажала что-то и подняла камеру в облаке телекинеза.

— Вы готовы? — спросила Кризалис.

— Да, — хором ответили Коузи и Сомбра, зловеще улыбаясь.

— Начинаю отсчёт. Десять, девять, — начала Кризалис.

— Ты вспышку отключила? — забеспокоился Сомбра.

— Шесть, пять, что? — переспросила королева.

— Вспышку, говорю, отключила?

— Ой... — осознала Кризалис, но слишком поздно. Щелчок камеры и мощная вспышка света застали троицу врасплох. Телекинез рассеялся, и камера упала на землю.

— Ну, Кризалис! — прорычал Сомбра.

— Вот только не опять! Кризалис, давай ещё раз, — пресекла на корню Коузи.

— Сейчас. Кажется, там рычажок заклинило, не могу сдвинуть, — сказала Кризалис, телекинезом двигая тумблер.

— Дай мне, у меня живо заработает, — предложил Сомбра.

— Ага, знаю я, ты его сломаешь, — ответила Кризалис.

— Это ты скорее сломаешь, — подколол королеву Сомбра. Кризалис ещё раз дёрнула тумблер, и он отвалился совсем, так и не переключившись.

— Ну не судьба, — с некоторой долей ехидства подвёл итог Сомбра.

— Ах ты! — закричала королева. — Накаркал!

— Вот вы пару минут назад уже ссорились, вам не надоело уже? — разозлилась Коузи, — Кризалис, фотоаппарат ещё работает?

— Если это ещё можно назвать так, — ответила Кризалис.

— Ну тогда у нас будет оружие массового поражения, — сказала, улыбнувшись, пегаска. — Во всём надо искать положительные стороны.

— А если их нет?

— Положительные стороны всегда есть.

— Правда? А что сейчас хорошего для Каденс? — ехидно спросила Кризалис.

— Ну... — Коузи задумалась. — Во-первых, она отдохнёт от правления, как она и хотела.

— А что, есть ещё? — перебил её Сомбра.

— Во-вторых, с ней скоро будет её любимая племянница, — улыбаясь, продолжила Коузи. — Она же так хотела её увидеть!

— Кто хотел увидеть, Каденс или Твайлайт?

— Обе, — сказала пегаска, — Так, Кризалис, ты торопишься на поезд или нет?

— Сама мне зубы заговорила. Между прочим, это твоя идея с фотографией была, — процедила Кризалис.

— Я же не знала, что так получится. Прости меня, Кризалис, — попросила Коузи и состроила жалобное выражение лица.

— Не знала она, — буркнула королева. — Не прощу!

— Прости меня, пожалуйста, — настойчиво и немного злобно повторила Коузи.

— Хорошо-хорошо, — поспешила сказать Кризалис.

— А теперь, когда мы все помирились, давайте попрощаемся с Кризалис, — сказала Коузи.

— Говоришь так, будто мы больше никогда её не увидим, — подколол Коузи Сомбра.

— Для настоящих друзей любая разлука тяжела, — наигранно вздохнула Коузи. — А мы же друзья, да? — Кризалис и Сомбра немного замялись, — Да? — грозно переспросила пегаска.

— Да, да, — поспешили ответить Кризалис и Сомбра.

— В таком случае, не ссоримся и не забываем придерживаться плана! Кризалис, вперёд, поезд не ждёт, — подытожила Коузи.

— Так точно, королева Коузи Глоу! — подыграла ей Кризалис.

— А можно и мне так? — в шутку спросил Сомбра.

— Обойдёшься, — также в шутку ответила Кризалис.

Королева чейнджлингов превратилась в розовую аликорну и вышла из куста-купола. Странно, никто что ли не заметил, как принцесса любви забежала в кусты, преследуя какого-то единорога, а вышла только минут через пятнадцать? Да, конечно, в городском парке нет стражи, да и стража эта никуда не годится, но есть же пони. Произойди бы такое в Понивиле, Каденс бы хватились уже через пару минут. Это здесь живут преимущественно деловые пони и аристократы, которым до других нет никакого дела, а там все пони нормальные. Ну почти все. Хотя можно ли сумасшествие понивильцев считать нормальным? У них что не день, то приключения. Так, подумать и потом можно, а сейчас надо спешить на поезд. Пусть и принцесса Эквестрии.

---

Это утро у принцессы ночи началось, как и любое другое утро, с ужина-завтрака, приготовленного её сестрой Селестией. Блины с ягодами, как их любит Селестия. Луна не могла говорить, что такие лакомства не нравились и ей, но есть блины каждое утро — уже перебор. Но что поделать, сестра есть сестра, сестру надо любить и уважать, ведь Селестия так заботится о Луне. Пусть эта забота и не всегда так полезна, как хотелось бы.

— Всё, Тия, я больше не могу, — простонала ночная принцесса, смотря на вечно полную тарелку.

— Ну Лулу, ну съешь ещё кусочек, я же тебе и так вдвое меньше положила, — немного жалобным голосом попросила сестру Селестия.

— В меня больше не влезет, Тия. Ты каждое утро печёшь эти блины, будто тебе заняться больше нечем, — ответила на её просьбу Луна.

— Лулу, не обманывай меня, посмотри, ты почти ничего не съела. Блины не съела, ягоды не съела, яблоки не съела, виноград не съела, бананы не съела, ананас не съела — ну ничего не съела, — перечислила Селестия, копытом указывая на вазочку фруктов, стоящую в середине стола.

— Тия, ты на стол и блины поставила, и яблоки, и много других фруктов, и даже ананас. И теперь ты хочешь, чтобы я всё это съела, да?

— Лулу, ты посмотри на себя, ты недоедаешь. Аликорны должны быть большими и здоровыми, как я. А если ты не будешь есть, ты останешься такой же маленькой, как простая пони, — сказала Селестия.

— А может, это ты большая? Каденс и Твайлайт размером с меня, если не меньше. А от мучного, между прочим, толстеют, — заметила ночная аликорна.

— Ну не смеши меня, Лулу. Ты видела хоть одного толстого пони? — с улыбкой поинтересовалась солнечная принцесса.

— Тия, а ты что, хочешь, чтобы твоя сестра была первой? — так же шутя ответила Луна.

— Хорошо, Луна, вот скажи мне, что тебе приготовить завтра? Я тебе уже и торты готовила, и пудинги, и вафли, сейчас от блинов отказываешься, — более серьёзно спросила Селестия.

— Почему у тебя любой завтрак, обед и ужин — это сладости? Вот приготовь что угодно, но не сладкое, да даже овёс простой свари, — попросила Луна.

— Луна, как можно? Ты же принцесса Эквестрии, тем более моя сестра, как ты можешь вообще думать о такой бедной пище? Или ты думаешь, что ни на что большее я не способна? — шокировано спросила Селестия.

— Приелась мне уже королевская еда, пусть хоть раз будет простая. Ты же понимаешь, чтобы почувствовать вкус всех твоих тортов, нужно есть и что-то постное и горькое, а то сладости быстро приедятся, — ответила Луна.

— Хорошо, Лулу, но тогда не вздумай завтра возмущаться, — согласилась Селестия.

— И не буду. Спасибо, Тия, приятного тебе дня.

— Лулу, куда ты пошла? Съешь ещё кусочек, — умоляюще попросила Селестия.

— Тия, я и правда наелась, — ответила тёмная аликорна. — Доешь за меня?

— А можно? — с нотками счастья спросила Селестия.

— Можно, — ответила ей Луна.

— Сладких снов, — пожелала сестре Селестия, левитируя к себе тарелку Луны.

— И не забудь оставить Каденс хоть немного, пусть поест, когда проснётся, — напомнила ночная аликорна.

— Ой, а тут почти ничего не осталось уже, — виновато сказала Селестия, уминая предпоследний блин с тарелки Луны.

— Ты же говорила, я там почти ничего не съела, — прищурившись, посмотрела на сестру Луна.

— А я уже всё съела, — оправдалась Селестия.

— И как же в тебя столько влезает? — задала Луна риторический вопрос.

— Я ещё приготовлю, — пообещала дневная принцесса.

Покинув обеденный зал, Луна направилась к своим покоям. Проходя бесконечные коридоры замка, принцесса ночи невольно обращала внимание на дворцовую стражу, стоящую в разных местах. Луна всегда задавалась вопросом, зачем они стоят в самых странных местах. Со всеми незваными гостями спокойно справлялась и стража у ворот замка в те дни, когда посещение замка запрещалось, а от внезапного нападения разрозненные группки по паре-тройке стражников никак бы не спасли. Кажется, у замковой стражи осталось лишь две функции: изображать статуи и подсказывать заблудившимся пони путь. В лабиринте дворцовых коридоров такая помощь, конечно, была незаменима.

Улыбнувшись своим мыслям, Луна вошла в свои покои. После победы над Тантабасом, принцессу ночи каждый день ожидал спокойный и мирный сон. Луна посмотрелась небольшое, но красивое зеркало, украшенное золотистыми узорами, подарок Селестии. Та же самая Луна, нисколько не изменилась. Всё та же развевающаяся без ветра грива, похожая на звёздное небо, то же милое личико, та же улыбка. Поначалу, вернувшись из тысячелетнего заключения, ночная принцесса боялась, что превратится вновь в Найтмер Мун, потому смотреться в зеркало постепенно стало привычкой. Да и должна же уважающая себя кобылка всегда выглядеть достойно, даже перед сном.

Улёгшись поудобнее, через пару минут Луна переместилась в мир снов, мир, где она была повелительницей. Принцесса ночи плыла по звёздному пространству, наполненному всевозможных цветов сферами. Ночью сферы раскрывались, и в каждой из них Луна могла видеть сон пони, кому эта сфера принадлежала. Но сейчас все сферы были тусклыми и матовыми. Значит, никто не спал, ведь был уже день. Луна раскинула копыта в стороны, расслабилась и поплыла по воздуху с закрытыми глазами.

Через пару минут, а, может быть, и через пару часов Луна вдруг неожиданно врезалась в один из шаров. Открыв глаза, принцесса увидела яркую, но однотонную сферу. Луне даже стало интересно, кто же это спит днём, если не Рейнбоу Деш? А, это Трикси, она тоже может вздремнуть днём. Почему бы не заглянуть внутрь и не посмотреть на сон фокусницы? Луна редко подглядывала в сны пони без причины, но Трикси её простит за такое развлечение. Луне всё ещё нравилось порой смотреть простые, добрые сны пони. Такие милые и сказочные сны показывали принцессе, как ценна её работа и как она помогает пони. Луна сосредоточилась на сфере и проникла внутрь.

---

Бирюзовая единорожка шла по лесной дороге, окружённой высокими деревьями. Выступления Трикси в крупных городах удавались на славу, а теперь фокусница шла с вагончиком в Понивиль, где её ждали друзья. По этой дороге Трикси ходила нечасто, тропинка даже успела подзабыться. «Так, вот у этого дерева, вроде как, нужно повернуть направо», — задумалась единорожка. «Сейчас, одну минуту, нужно свериться с "картой".» "Карту Эквестрии" Трикси составляла во время своих путешествий. Карта эта не была похожа на простую карту, привычный всем рисунок, свою карту Трикси вела скорее как описание пути, изредка сопровождаемое рисунками. Ну вот, здесь написано: «У молоденькой сосенки повернуть направо, затем у старой сосны повернуть налево». А где эта молодая сосна? Перед Трикси стояло высокое дерево, со всех сторон поросшее мхом. Но и старым это дерево не назовёшь. Неужели заплутала? Немного подумав и всё-таки решившись, Трикси свернула направо, искать старую сосну. Вот перед ней новая развилка, а у развилки — дряхлый пень. Значит, всё-таки заблудилась?

Отцепив фургон, Трикси призадумалась. Карту Эквестрии она помнила хорошо, но как именно пройти через лес, не помнила вот никак, давно уже это было. Остаётся только один способ: по приметам. На северной части деревьев мха больше. Нет, эта не подходит, тут мох со всех сторон. Солнце на востоке встаёт. Фокусница посмотрела на небо, Солнце было точно в зените. А больше примет она не помнила. Тут Трикси пришла в голову одна очень странная идея. Она сняла и одела обратно на голову шляпу.

Несколько минут ничего не происходило. Трикси хотела уже отправиться дальше наугад, как вдруг услышала шум крыльев у себя над головой, а потом её накрыла чья-то огромная тень. Нечто, хлопая огромными крыльями, постепенно спускалось на землю перед фокусницей. Единорожка поспешила запрыгнуть в фургон, задвинув дверь на засов. Приземлившись, дракон заговорил громовым голосом:

— Кто это тут шляпу на себя одел?

— Не ешь меня! — закричала Трикси из фургончика.

— Не буду я тебя есть, сдалась ты мне. Ещё раз спрашиваю, это ты тут шляпу одела? — грозно спросило чудовище, своим гигантским глазом заглядывая в окно домика.

— Да, я, — пискнула Трикси.

— Тогда я тебя сейчас унесу к себе. Буду тебя там учить грамматике, орфографии, лексике, — сказал дракон, особенно страшным голосом выделяя последние три слова.

— Неси меня, куда хочешь, только не в понивильскую школу! — испуганно прокричала Трикси.

— А что там такое в понивильской школе? — удивился дракон.

— Там самая-самая строгая на свете учительница, — всё ещё испуганно проговорила единорожка.

— Не знаю такую, а как её зовут? — поинтересовался дракон.

— Мисс Черили, — с ужасом в голосе пропищала Трикси.

— Никогда не слышал о такой, — удивился дракон. — Но раз ты говоришь, что она самая строгая, то отнесу тебя к ней. Уж она-то тебя всему выучит.

— Не надо! Пощади! — взмолилась единорожка.

— А вот и отнесу, — прогремел дракон, лапами схватив фургончик с Трикси внутри, и полетел над лесом, оглушительно хлопая крыльями.

Внезапно взмахи крыльями замедлились, чудовище стало спускаться вниз, стараясь ненароком не наступить на чей-нибудь маленький домик. Опустив на землю фургон, дракон наклонился почти к самой земле и аккуратно постучал в одно из зданий, то, рядом с которым была башня с колоколом. Несколько минут спустя дверь открылась, и на пороге показалась пурпурно-бордовая пони с меткой в виде трёх цветков ромашки. Увидев палец размером чуть ли не с неё, а потом и всего громадного дракона, пони чуть было не упала в обморок. Тут чудовище заговорило:

— Это Вы будете мисс Черили?

— Д-да, я. Что Вам будет угодно от меня, мистер? — спросила пони, немного заикаясь от страха.

— Мне сказали, что Вы — самая строгая учительница на всём свете. Так ли это? — с интересом в голосе спросил дракон.

— Что Вы, мистер. Мои ученики прекрасно думают обо мне и моих уроках. Они у меня все учатся на отлично, всё знают. Мне даже и строжиться-то не на что, — ответила чудовищу Черили, немного побаиваясь сказать что-то не то.

— Тогда вот, примите от меня ученицу, — дракон указал в сторону фургончика, в котором всё ещё пряталась Трикси. — Выходи, не бойся, я тебя не съем.

— Но зачем Вы привели мне взрослую пони? Ведь я же учу только жеребят, — спросила Черили, увидев испуганную бирюзовую единорожку со светло-голубой гривой.

— А вы полюбуйтесь на неё. Такая безграмотная пони! — пожаловался учительнице дракон. Тем временем Трикси достала из фургончика упавшую на пол шляпу, вышла и надела шляпу себе на голову.

— Извините меня, но я не вижу ничего, мистер, — сказала пурпурная пони.

— Как это ничего не видите? Да она же... — дракон посмотрел на Трикси, затем протёр лапами глаза, проморгался и снова посмотрел. — И правда, ничего не случилось, всё так. Извините меня, старого, всякое примерещится, — сказав это, дракон поднялся с земли, хлопнул крыльями пару раз и полетел куда-то в сторону леса.

— Какой странный, — только и проговорила Черили.

— И не говорите, — согласилась с ней Трикси.

Ещё немного постояв на пороге школы и посмотрев на улетающего восвояси дракона, пурпурно-бордовая пони вернулась к своим ученикам, урок у которых был сорван огромным чудовищем. А Трикси, осмотревшись вокруг, гордо улыбнулась. Вот она и в Понивиле. А про дракона надо будет запомнить, он ещё может пригодиться, без него единорожка бы ещё неделю плутала в лесу. Но вдруг Трикси увидела одну пони, от появления которой её улыбка понемногу пропала, сменяясь разочарованием.

— Здравствуй, Трикси Луламун, — произнесла, подходя ближе, тёмно-синяя пони с усеянной звёздами гривой, с рогом и крыльями.

— Здравствуйте, принцесса Луна, — с небольшой грустью ответила единорожка, низко поклонившись. — Получается, если Вы здесь, то я сейчас сплю?

— Да, это так, — сказала принцесса, смотря на Трикси с мягкой и тёплой улыбкой.

— Ну вот! А я надеялась, что в Понивиле смогут на неделю раньше увидеть представление Великой и Могущественной Трикси, — последние четыре слова единорожка выделила интонацией особенно, повернувшись при этом вокруг своей оси на задней ноге и сняв шляпу, из которой в небо вылетело несколько небольших искорок-фейерверков.

— Ничего страшного, Трикси, ты всегда можешь проснуться и продолжить свой путь, — произнесла принцесса с улыбкой, вызванной маленьким представлением единорожки. Всё-таки, как бы она ни менялась, в её душе всегда останется немножечко от той гордой фокусницы Трикси, какой её видели в её первое представление в Понивиле.

— Принцесса, а Вы можете мне сказать, где я сейчас нахожусь? — с небольшой долей надежды спросила Трикси.

— Конечно, дай мне пару минут, — сказав это, тёмно-синяя аликорна закрыла глаза и зажгла рог, а грива её начала чуть сильнее колыхаться на ветру. На это волшебство единорожка смотрела заворожённо, будто впервые видела магию. Открыв глаза через некоторое время, принцесса продолжила. — Я вижу вокруг тебя лес.

— Значит, я всё-таки заблудилась в лесу? — разочарованно произнесла Трикси. — Ой, принцесса Луна, Вы же во сне можете делать всё-всё, да?

— Смотря, что ты захочешь, Трикси. Я не могу тебя сделать всемогущим аликорном даже при всём желании, — ответила Луна, улыбнувшись вновь.

— Нет, что Вы! Я уже давно расхотела становиться аликорном. Можете показать мне карту Эквестрии, пожалуйста? — полным энтузиазма голосом попросила единорожка.

— Это я могу. Вот, смотри, — с этими словами понивильские домики вокруг Трикси и Луны начали один за другим исчезать, пропали деревья, кусты, а за ними исчезли земля, небо и солнце. Теперь единорожку и аликорну окружало одно только звёздное небо. Сосредоточившись ещё раз, Луна призвала огромный лист, не меньше, чем с дом величиной, на который были нанесены все-все города и географические объекты Эквестрии.

— Как красиво! — восхитилась единорожка, когда принцесса закончила колдовать. — Ой, а можно увидеть Великий лес поближе?

— Конечно, Трикси, смотри, — и тут изображение начало плыть по карте, растягивая фрагмент с лесом и уничтожая всё остальное. Когда изображение окончательно растянулось, в размерах начала увеличиваться сама карта, становясь размером чуть ли не с кантерлотский дворец. Единорожка смогла только ахнуть от удивления, видя перед собой такую масштабную карту, на которой начали вдруг появляться, извиваясь совершенно причудливым образом, тоненькие тропинки. Аликорна же всё так же загадочно улыбалась.

— Какие чудеса! Я не знала, что Вы способны на такое, принцесса! — вновь восхитилась единорожка.

— Погоди, это ещё не всё, — сказала принцесса, произнося ещё одно заклинание. Внезапно копыта единорожки оторвались от невидимой поверхности, и Трикси полетела по воздуху, неумело маневрируя всеми четырьмя конечностями. — Вот теперь всё. Наслаждайся, Трикси.

— Огромное Вам спасибо, принцесса Луна! Я не знаю, что бы я без Вас делала! Теперь мне выбраться из леса не составит труда, — сказала единорожка, принявшись изучать огромную карту, висящую перед ней.

— Сначала пройди, а потом уже говори, что просто, — заметила аликорна, но Трикси была уже вся в изучении карты.

Отвлекаясь лишь на короткие обдумывания пути и на неуклюжий полёт, единорожка тропинка за тропинкой, поворот за поворотом изучала карту. В таком лесу заблудиться настолько просто, что если бы не накопленный опыт Трикси в ориентации, она давно бы уже там потерялась. Но теперь, заучив карту, единорожка могла с гордостью сказать, что её выступление в Понивиле состоится. Но вдруг произошло нечто очень неожиданное. Всё вокруг единорожки начало разрушаться, куски звёздного неба стали пропадать, заменяясь густой чернотой.

— Что происходит, принцесса Луна?! — с ужасом в голосе спросила единорожка.

— Не знаю, Трикси, это не похоже на простое пробуждение, — так же испуганно ответила аликорна.

— Мне страшно, принцесса, — пропищала бирюзовая пони, сжимаясь в комочек.

— Не бойся, ты в безопасности, Трикси, — поспешила успокоить её принцесса, хоть и сама не до конца была уверена в этом. Вдруг аликорна почувствовала сильный удар, а за ним оглушительный звон, заполнивший всё пространство вокруг. Трикси, всё ещё сжавшись, зажмурилась и зажала уши. Эхо ударов колокола отражалось от невидимых поверхностей, возвращаясь обратно и ударяя по ушам с новой силой.

— Всё будет хорошо, принцесса? — спросила единорожка, когда звуки начали понемногу затихать.

— Я не знаю, что это было, — всё ещё напуганно ответила аликорна, как вдруг почувствовала, что с ней что-то происходит. Что её словно затягивает что-то. Что-то настолько сильное и могущественное, что даже вся мощь кошмаров Тантабаса и Найтмер Мун была по ставнению с этим ничтожна. — Найди Твайлайт! Береги себя, Трикси! — только и успела прокричать принцесса, исчезая в огромной чёрной дыре. Бирюзовая пони даже не успела ничего ей ответить.

Резко проснувшись, единорожка испуганно осмотрелась вокруг. Это был её фургончик, тот самый, в котором она путешествовала по всей Эквестрии. С облегчением вздохнув, Трикси встала с кровати и направилась к походному чайнику, чтобы заварить себе что-нибудь успокаивающее. Но даже успокоившись, Трикси не покидали вопросы, что же случилось с принцессой Луной. Что бы это ни было такое, с этим принцесса раньше, как и сама Трикси, не сталкивалась. Значит, нужно действительно срочно найти Твайлайт, что бы это ни было такое. А ещё Старлайт, её лучшая подруга обязательно должна помочь. И с такими мыслями единорожка поспешила отправиться в путь.

---

А немного раньше, когда Трикси ещё изучала карту Эквестрии в своём сне, жители Кантерлота были свидетелями одного странного события, правда никто из них так и не придал ему внимания. Ну мало ли что взбредёт пони в голову, им-то какое до этого дело? А случилось вот какое чудо: около кантерлотского дворца летала пара никому не знакомых пони. При этом один из этих незнакомцев был единорогом. В Кантерлоте единорогами уже никого не удивить, но вот единороги, которые летают на пегасах — это странно и в то же время забавно.

Ещё чуть раньше, когда Трикси только поняла, что она находится во сне, пара пони подошла к воротам кантерлотского дворца, а точнее к забору. Мешок с уже известным содержимым теперь нёс Сомбра, а Коузи, будучи пегасом, разведывала ситуацию с воздуха и докладывала королю, как лучше двигаться, дабы поменьше пони заметили. На мечущуюся туда-сюда пегаску никто даже не обращал внимания и, вероятно, не заметили бы и пони с тяжеленным мешком, но у Сомбры в голове были свои тараканы.

— Ух, какой тяжёлый! Сколько же он прибавил в весе, когда мы в него Каденс поймали? — тихо пожаловался Сомбра, опуская мешок на землю около ворот.

— Ничего, недолго нести осталось, скоро отдохнёшь. Подумай лучше о том, как мы будем править, когда захватим Луну и Твайлайт, — так же тихо сказала пегаска.

— Ты так сколько уже говорила! Всё, не могу больше, до ворот уже донёс, хватит, — проворчал единорог.

— Вот возьму и понесу, — ответила ему Коузи.

— Ты подними его сначала, — подначил её Сомбра.

— Вот давай только сейчас не начинать ссориться. Совсем немного осталось, — сказала Коузи. — А он и правда тяжёлый, — согласилась она, попытавшись поднять мешок, но всё-таки приподняла колокол немного, медленно и упорно взлетая вверх.

— И ты ещё говорила мне этот мешок таскать. Не представляю, как его Кризалис несла и не жаловалась, — сказал жеребец. Тем временем Коузи перелетела через забор, окружающий дворец, и камнем упала на землю, больно приземлившись на металлический предмет в мешке. — Эй, будь осторожнее, не картошку несёшь!

— Знаю, знаю. Но серьёзно, как бы ты его поднял через ворота? — спросила единорога пегаска, вставая и потирая ушибленное место. — Всё, перелезай сюда, дальше пойдём.

— Сейчас, — сказал Сомбра, зажигая рог и через секунду появляясь за забором во вспышке телепортации.

— Ты мог просто телепортироваться с мешком на спине, Сомбра! Почему ты заставил меня его тащить? — возмутилась Коузи.

— Во-первых, я не могу телепортироваться с ним. Во-вторых, я хотел, чтобы ты поняла, как мне тяжело, — ответил ей единорог. — Всё, пойдём, — скомандовал он, и пара пони направилась ко дворцу, попеременно неся тяжеленный груз.

— Эй, Сомбра, а разве здесь не должна патрулировать всё дворцовая стража? — спросила Коузи, заметив, что вокруг них было как-то необычайно тихо.

— Эти-то дубы? Да они ничего не делают, только стоят как статуи — и всё, — ответил жеребец. — Вот стану королём... Ой, прости, принцессой, вот тогда они у меня попляшут. Они у меня все по струнке ходить будут, никого во дворец не будут пускать. Чуть заметят врага — и сразу расправятся.

— Это от кого ты обороняться собрался? От меня и Кризалис? — с ухмылкой спросила его Коузи.

— И правда. Ну ничего, найдём, от кого, — уверил её король.

— Ты это, новые войны просто так не начинай, пусть сначала страна привыкнет к новому правлению. И на тебе самая сложная часть, у тебя Селестия будет под боком. Вот если она что-то заметит, мы тут все пострадаем, — сказала ему пегаска.

— Да что эта кобыла нам сделает? А если что-нибудь и узнает, так я знаю, как заставить её молчать. Торт дам этой сладкоежке, большой, очень сладкий и очень липкий. Она его съест, а сказать потом ничего не сможет, — сквозь смех сказал Сомбра.

Тем временем, двигаясь с передышками, пара пони дошла до одной из башен замка. Высокой и несколько мрачноватой башни, под которой рос одичавший кустарник. В этой башне должна, по некоторым сведениям, жить принцесса Луна. Осталось всего немного — забраться на эту башню.

— И что предлагаешь делать? — спросила Коузи, взглянув наверх.

— Предлагаю долететь до покоев Луны, — невозмутимо ответил Сомбра.

— И как ты себе это представляешь? Я чуть ли не надорвалась, пока этот колокол через забор тащила, — пожаловалась пегаска.

— Ничего страшного, тут всего в три раза выше, чем тот забор, — ухмыльнулся жеребец.

— Вот сам бери и неси тогда, — обиделась пегаска.

— Ладно, извини меня, Коузи, — с небольшой, но незаметной ехидцей произнёс король.

— Хорошо, извиняю, — ответила ему Коузи, а потом вновь посмотрела наверх.

— Давай я мешок возьму, а ты — меня. Я же легче мешка, так и поднимем, — предложил Сомбра.

— Надеюсь, это была шутка, — серьёзно ответила ему пегаска.

— Ну хорошо, шутка. А если серьёзно, то меня поднимать тебе тоже придётся. Телепортацию может засечь Луна, а тогда у нас не будет эффекта неожиданности, — объяснил проблему Сомбра.

— Как будто если мы тут будем подниматься с тяжеленным мешком, это вызовет куда меньше подозрений, — буркнула Коузи.

— Если Луна сейчас спит, а днём она должна спать, то меньше, — ответил единорог.

— Так она же спит, как она узнает про телепортацию? — спросила пегаска.

— А вдруг нет?

— Тебя не поймёшь, — проворчала пегаска, но всё-таки взяла мешок в копыта и полетела вверх. Хотя смотря как сказать, полётом это было бы назвать крайне трудно.

Бешено взмахивая крыльями и останавливаясь передохнуть у каждого окна и выступа, но в то же время умудряясь остаться незамеченной, Коузи поднялась-таки до балкона покоев принцессы Луны. Оставив тяжеленный мешок на балконе, который каким-то чудом не обломился от такого давления, пегаска спикировала вниз, гордая проделанной работой. Вот только выполнено было ещё далеко не всё. Отдышавшись, Коузи взяла в копыта Сомбру. Пусть единорог и был легче мешка, но нести его было куда неудобнее, да и опереться на окно не получится. С горем пополам, Коузи подняла-таки Сомбру на балкон, где уже лежал мешок.

— Ну всё, давай теперь сам. Я устала, я больше не могу, — пожаловалась Коузи.

— Сейчас, немного осталось, — произнёс Сомбра, с кряхтением доставая колокол из мешка. — Будь добра, открой дверь, — попросил он, выставив артефакт наготове.

— Надеюсь, она не закрыта, — ответила Коузи, осторожно толкая дверь. Не закрыта. Значит, сейчас не станет в Эквестрии ещё одной правительницы.

Войдя в комнату, Сомбра незамедлительно огляделся вокруг, а потом направил колокол на тёмно-синюю аликорну и активировал его магией. Раздался оглушительный звон, грохот от которого эхом пронёсся по всему дворцу, а одна пони услышала его даже будучи за пару сотен километров от Кантерлота. Нет больше принцессы Луны, но есть король Сомбра, величайший из всех правителей. И пусть он даже будет в теле Луны, но он будет править. И не одной лишь крошечной "империей", нет. Теперь в его копытах целая страна, огромная страна. И на всю эту страну он может влиять, видя все их сны и кошмары. И всех непокорных он будет держать в ужасе и страхе, как и было в его империи, пока Селестия не вынудила запечатать её на тысячу лет. И пусть он даже будет не единственным правителем, но он будет править, будет! А в управлении большой страной ему нужны единомышленники и помощники. Пусть первое время придётся притворяться принцессой Луной, но затем можно будет постепенно сменить политику, всё равно он бессмертный, куда торопиться?

Вдруг в дверь постучали. Сомбра тут же понял, что надо срочно действовать. Быстро превратившись в принцессу Луну, теперь он мог это сделать, король скомандовал Коузи спрятаться под кровать, а сам вышел и открыл дверь.

— Ваше Величество, что случилось? — спросил один из гвардейцев.

— Отставить панику! — скомандовал Сомбра.

— А что это был за удар? — поинтересовался жеребец.

— Ничего особенного. Можете быть свободны! — ответил всё тем же повелительным голосом Сомбра, запоздало осознав, что принцесса Луна навряд ли отдала бы такую команду.

— Так точно, Ваше Величество! — быстро среагировал гвардеец и закрыл дверь. Кажется, они не поняли, что произошло. Ну это и к лучшему.

— Можешь вылезать, — сказал Сомбра, обращаясь к кровати.

— Ну ты и командир! Первые минуты в замке, а уже успел поставить местную стражу, — восхитилась Коузи, выползая из-под дивана.

— А самое главное, они даже не заметили колокол. Я же говорил, тут одни только дубы, — сдерживая смех, сказал бывший единорог.

— Так, а насчёт колокола, он теперь весит, как две аликорны, как я его понесу одна? — спросила Коузи, когда Сомбра перестал смеяться.

— Что-нибудь придумаешь, — отмахнулся король.

— А если серьёзно? — голосом надавила Коузи.

— А если серьёзно, то можно вызвать карету, которая отвезёт тебя к замку Твайлайт, — предложил Сомбра.

— Нет, нет, ни в коем случае! Мне нельзя привлекать лишнее внимание, — отрезала Коузи.

— А что тогда предлагаешь ты?

— У меня есть всего пять с половиной часов, пока действует заклинание Кризалис. Нам нужно что-то срочно придумать. Ты же мой друг, помоги мне, — сказала Коузи.

— Можешь за это время доехать на поезде, — сказал Сомбра.

— Ты смеёшься? Как я дотащу тяжеленный мешок до поезда одна? — воскликнула пегаска.

— Ну или ты можешь полететь, выбор невелик, — усмехнулся король.

— Тогда поеду на поезде. И если меня рассекретят раньше, это всё твоя вина, — ответила ему Коузи. — Подожди, разве ты не можешь наложить на меня какое-нибудь заклинание силы или что-то типа того? — выпытывающе спросила Коузи.

— Могу, — спокойно ответил Сомбра.

— И почему ты раньше молчал?! — воскликнула пегаска.

— Потому что оно сложное, тем более я его не помню, — с улыбкой ответил Сомбра.

— Но ведь ты же знаешь теперь всё, что знала Луна!

— Знаю, — ответил жеребец.

— Так почему ты не знаешь заклинание силы?

— Потому что Луне оно не было нужно, — как объективную истину сказал Сомбра.

— А почему ты не можешь найти его в библиотеке?

— Потому что Луна, гуляющая по дворцу в дневное время, привлечёт к себе слишком много внимания, — объяснил король.

— Но ты же уже встал, разве ты теперь не можешь дойти до библиотеки? — спросила Коузи.

— Нет, не могу. Всё-таки принцесса должна спать, а это была чрезвычайная ситуация, — оправдался Сомбра, ложась на кровать.

— Хорошо, лентяй, я поеду на поезде, — проворчала Коузи. — А мешок как-нибудь дотащу.

— Иди давай, когда доберёшься, сообщи, — отмахнулся Сомбра, укрываясь одеялом и закрывая глаза.

---

Пегаска, приложив немереные усилия, подняла-таки мешок над полом, но стоило ей только вылететь за пределы балкона, как артефакт тут же потянул её к земле. Мешок упал, с глухим стуком ударившись о землю, а вместе с ним упала и сама пегаска, приземлившись в кусты. И чем это надо было кормить принцесс, чтобы они весили так много? Ну не может же быть, чтобы это сама Коузи была настолько слабой? Надо найти кого-нибудь, кто помог бы ей донести мешок. Но вокруг никого не было, так что бедная пони, поднатужившись, взвалила мешок себе на спину и черепашьим шагом двинулась к забору. Перебраться через сам забор теперь уже было не так сложно, как нести к нему мешок. Дело в том, что в заборе оказалась небольшая дыра, прикрытая одним из пышных кустов. В чём смысл этой стражи, если она сторожит только ворота, а дыру не то что заделать, даже найти не может? Вот у них не стало принцессы, а хоть бы один что-нибудь заметил! Точно говорит Сомбра, одни лишь дубы и пни.

Но что бы она ни думала, идти всё равно было очень тяжело, а это сейчас её первостепенная задача. Найти какого-нибудь пони, который дотащил бы её груз, не спрашивая, что внутри, а если даже и спросит, чтобы ни в коем случае не заглядывал. Но где в Кантерлоте найдёшь хоть одного порядочного пони? Все здесь слишком заняты своими делами, либо слишком скупы и жадны, чтобы хотя бы попробовать согласиться на безвозмездную помощь. Нет, это, конечно, бывает полезно, когда хочешь пройти незамеченным, но слишком раздражает, когда помощь необходима. А сейчас был именно такой случай. И хоть один пони откликнулся бы на просьбы Коузи. Но, как назло, никого.

С такими мыслями пегаска стояла на одном из перекрёстков улиц, уже до сюда дойдя с огромным трудом, и просила помочь ей донести до вокзала этот мешок. Прохожие лишь игнорировали её, либо, кинув мельком взгляд на пегаску и увидев, что она небогата, устремлялись вновь по своим делам. Ни один пони не хотел помочь Коузи, но, на её счастье, в Эквестрии живут не только пони. Бедную пегаску увидела Йона, як, которая училась в понивильской школе дружбы Твайлайт Спаркл. Йона, которую Коузи очень даже хорошо знала, с которой она сама училась в школе Твайлайт, но при этом Йона почему-то стала героиней, одной из шести учеников, которые уже несколько раз помогли Эквестрии, а она, Коузи, — нет. Ну ничего, на Йону она не держит никакого зла. Уж она-то знает характер яка, она поможет, во что бы то ни стало. А сейчас этим можно очень даже неплохо воспользоваться.

— Помогите мне донести этот мешок, пожалуйста! — ещё раз прокричала Коузи, не смотря никуда конкретно, но на самом деле обращаясь лишь к яку.

— Что случилось, мисс? — поинтересовалась, подходя поближе, Йона. Пегаска внутренне ликовала: она так и знала, что ученица школы дружбы поможет ей.

— Не могли бы Вы помочь мне донести этот мешок? — попросила яка Коузи.

— Мисс хочет, чтобы Йона помогла донести мешок? Яки лучшие в поднимании тяжестей! Йона всегда рада помочь! Как зовут мисс? — поспешила узнать ученица школы дружбы.

— Мисс Ко... — Коузи запнулась, резко вспомнив, что она ни в коем случае не должна представляться своим настоящим именем, начав лихорадочно перебирать в голове варианты. — Мисс Колд Винд. Рада познакомиться с Вами, а Вы, вероятно, Йона? — спросила Коузи, хотя сама уже прекрасно знала ответ.

— Мисс Винд права, Йона этому рада. А куда направляется Мисс Винд? — вновь спросила як.

— В Понивиль. Мне будет достаточно, если Вы донесёте мешок до вокзала, — ответила Коузи.

— В Понивиль? Йона тоже направляется в Понивиль. Йона поедет на поезде, а мисс Винд — тоже?

— Да, это так, — ответила Коузи, радуясь ещё больше. Теперь ей не только помогут дойти до вокзала, но и от вокзала до школы-замка Твайлайт — тоже.

— С Йоной можно общаться на "ты", — сказала як. — Ух, этот мешок тяжёлый даже для Йоны! — пропыхлета она, взваливая мешок себе на спину, где уже лежало несколько свёртков.

— Очень тяжёлый. Спасибо тебе, Йона, без тебя я бы не справилась. Ты такая сильная, — постаралась польстить пегаска, хотя понимала, что делать ей это вовсе не обязательно.

— А что мисс Винд делала в Кантерлоте? — задала вопрос Йона, когда они двинулись в сторону вокзала.

— Я... — Коузи немного замялась, но вскоре придумала оправдание. — Я навещала своих бабушку и дедушку.

— А что это у мисс Винд такое тяжёлое в мешке? — вновь поинтересовалась Йона.

— А там это... — Коузи замялась снова. Ну разве она скажет, что там лежат две очень сильно укомплектованные принцессы? — Там бабушкина старинная шкатулка. Она очень-очень тяжёлая. Бабушка сказала не смотреть мне, что там находится, пока я не вернусь домой.

— А мисс Винд живёт в Понивиле?

— Нет, я там тоже буду проездом. Мне нужно сделать небольшое дело в школе дружбы Твайлайт Спаркл, — ответила пегаска, внутренне злобно ухмыляясь.

— А чем мисс Спаркл поможет мисс Винд?

— Я не могу сказать пока что, Йона. А расскажи лучше о себе, что ты делала в Кантерлоте и куда направляешься теперь? — решила переключить тему Коузи.

— Йона купила в Кантерлоте ковры для яков. Яки хотят делать лучшие ковры в мире и наказали Йоне принести ковры из Кантерлота, чтобы посмотреть. Йона отправляется в Як-Якистан, к семье. Йона тоже будет в Понивиле проездом, — ответила як.

— А ты правда учишься в школе дружбы? У тебя, наверное, много друзей, — предположила Коузи, зная ответ.

— У Йоны очень много друзей, вся школа дружит с Йоной. А самых-самых лучших друзей у Йоны пять. Галлус, Сильверстрим, Оцеллус, Смолдер и Сандбар. Они не яки, но всё равно очень хорошие друзья, — рассказала ученица школы дружбы.

— Как это, наверное, замечательно, иметь друзей. А вот мне не с кем дружить... — грустно проговорила Коузи, хоть это и была ложь.

— Плохо жить без друзей. Йоне грустно, когда друзей нет рядом. Потому у Йоны много друзей, — рассказала ученица.

— Ах, как бы и я хотела иметь друзей. Я за этим и направляюсь к принцессе дружбы, — объяснила пегаска, солгав вновь.

— Мисс Винд хочет, чтобы Йона стала её другом? — спросила як.

— Правда? У меня наконец-то появятся друзья? — с надеждой, очень профессионально наигранной, спросила Коузи.

— Йона рада, что у неё теперь есть новый друг. И Йона рада, что у Мисс Винд появились друзья. Яки лучшие друзья на свете! — радостно сказала Йона, вдруг остановившись и добавив. — Йона имела в виду, яки тоже хорошие друзья. Кто угодно может быть другом, так говорит принцесса Твайлайт.

— А если ты теперь мой друг, ты поможешь мне донести мешок? — спросила пегаска.

— Йона и так хотела помочь, Йона рада помочь мисс Винд. Мисс Винд очень милая пони, только мешок у неё тяжёлый. Будто в мешке лежит целый взрослый як. Йона слышала, яки весят как два пони, — услышав эти слова, у пегаски сердце сжалось в груди. Нельзя, чтобы её план раскрыли раньше времени.

— Нет-нет, Йона, там шкатулка, я уверяю тебя. Только на неё нельзя смотреть, — поспешила сказать Коузи.

Так, разговаривая, расспрашивая друг друга и узнавая новое, пегаска и як дошли до вокзала, сели на поезд и поехали в Понивиль. Правда стоит сказать, что спрашивала в основном Коузи, а о себе старалась ничего не говорить, чтобы Йона случайно не догадалась, что её обманывают, рассказывая только что придуманную историю. Но як была слишком занята разговором, чтобы заметить небольшие несостыковки в словах пегаски. Так они доехали до Понивиля, где Йона помогла донести мешок до школы дружбы, удовлетворившись тем ответом, что содержимое мешка слишком дорого пегаске, чтобы оставлять его без присмотра, пусть это содержимое и настолько тяжёлое, что мало какой пони решится его понести. Попрощавшись с Йоной, Коузи подождала, пока як достаточно далеко уйдёт, а потом взвалила мешок на спину и пошла в сторону кабинета принцессы Твайлайт Спаркл, где она, многовероятно, должна сидеть сейчас. А от действия заклинания Кризалис осталось всего двадцать минут.

---

А тем временем в кабинете принцессы Твайлайт Спаркл и по совместительству директора школы дружбы происходило что-то необычное. Что-то весьма обыденное для любых других пони, но совершенно особенное для принцессы дружбы. Её отвлекают от работы.

— Твайлайт Спаркл, ты уже неизвестно сколько сидишь в этом кабинете одна, без своих друзей, и вечно что-то пишешь. Позволь узнать, что там у тебя такое важное, из-за чего тебя уже пару недель не видел никто из твоих подруг? — спросила с порога личная ученица Твайлайт, Старлайт Глиммер.

— Старлайт, прошу, не мешай. Мне нужно составить списки учеников, списки курсов, всё-всё-всё, — заговорила аликорна.

— Но сейчас же только июнь, а каникулы идут целых три месяца! Ты всё успеешь, Твайлайт, — попыталась переубедить её единорожка.

— Уже середина июня! У меня осталось всего два с половиной месяца! Это очень мало! — запаниковала принцесса.

— Твайлайт, пойми, ты ещё многое передумаешь, пока будешь составлять план. А вдруг случится что-то, из-за чего тебе придётся всё менять. Зачем ты перегружаешь себя? Давай лучше пойдём в Сахарный Уголок, там Пинки таких вкусных кексов наготовила, копыта оближешь! — предложила единорожка, интонационно выделяя блаженство.

— Старлайт, не отвлекай меня, я очень занята, очень, — попросила её аликорна.

— Да что от тебя может понадобиться летом? Все ученики разъехались по домам, в замке никого, одна ты тут сидишь безвылазно, света солнечного не видишь, — сказала Старлайт.

— А вдруг что-нибудь случится, а меня не будет на месте? — спросила аликорна.

— Что-то уже случилось. Ты принцесса дружбы, Твайлайт, а твои друзья заскучали уже без тебя.

— Но я в первую очередь принцесса, я должна помогать другим пони. А как я помогу пони, если они даже не узнают, где меня найти? — ответила Твайлайт.

— Проблема у тебя перед носом, а ты её не видишь, — проворчала единорожка и вышла из кабинета, нарочито громко хлопнув дверью.

Пройдя немного по коридору, Старлайт встретила незнакомую ей сине-зелёную пони, несущую что-то очень тяжёлое. Странно, зачем она это что-то принесла, но пусть будет так.

— Здравствуйте, по какому поводу Вы пришли в школу дружбы? Вы чья-то мама? — спросила Старлайт у незнакомки.

— Нет-нет, я пришла спросить совета у принцессы Твайлайт Спаркл. Только она может мне помочь, — пыхтя, ответила ей Коузи.

— Боюсь Вас огорчить, мисс, но Твайлайт сейчас занята. Очень занята, — сказала с небольшой долей обиды и злобы единорожка.

— А насколько сильно она занята? — спросила пегаска.

— Настолько, что даже не хочет видеть своих друзей, — всё ещё обиженно проговорила Старлайт.

— Но я попробую, — сказала пегаска.

— Я открою дверь, — поспешила помочь единорожка. — Твайлайт, у тебя тут посетитель, отвлекись от своей работы хоть на минутку! — прокричала она в кабинет.

— Спасибо Вам большое, можете, пожалуйста, оставить нас? — попросила Коузи.

— Без проблем. Очень буду рада, если Твайлайт наконец-то облагоразумится, — ответила Старлайт, последним предложением обращаясь к принцессе.

Оставшись наедине с принцессой дружбы, Коузи с мешком подошла к одному из стульев и села туда. В кабинете повсюду валялись книги, списки и какие-то другие листы бумаги, весь стол был в чернилах, а за ним сидела что-то пишущая аликорна. Отложив в сторону очередной свиток, Твайлайт посмотрела на гостью.

— Здравствуйте. Чем я могу быть Вам полезна? — спросила Твайлайт пегаску.

— Принцесса дружбы, я пришла к вам с вопросом. У меня совсем нет друзей, что мне делать? — спросила Коузи, потихоньку пододвигая поближе к себе мешок.

— Ну для начала я бы посоветовала прочитать мой трёхтомник "Как найти себе друзей", потом книги об общении с друзьями, — начала перечислять аликорна.

— А дальше, что делать дальше? — спросила пегаска, развязывая тугой узел на мешке.

— А дальше выбрать себе друга. Всё просто. Можете сходить с другом на выставку, в библиотеку, на экскурсию, можете просто ходить друг к другу в гости и обмениваться подарками. Дружба состоит из маленьких дел и фрагментов. Рядом с другом должно быть просто радостно на душе, не важно, кто он и как он выглядит, — ну да, конечно. Хоть кто-нибудь, кроме Коузи, пробовал хоть заметить в королеве Кризалис друга? — У вас могут быть общие интересы, а могут быть разные, но лучше бы они всё-таки совпадали, — стала рассказывать аликорна, закрыв глаза.

— Знаете, у меня ведь когда-то были друзья, много друзей... — сказала правду сине-зелёная пегаска, развязав узел.

— Правда? Это так здорово, иметь много друзей! Очень рада за Вас, — сказала ей Твайлайт.

— У меня было много друзей, они все меня слушались, — продолжила пегаска, засунув копыта в мешок.

— Но друзья не должны подчиняться, все друзья должны быть равны между собой.

— Но однажды одна пони разрушила всю мою дружбу, — Коузи ухватилась за предмет в мешке и потянула его вверх.

— Какая плохая пони! — ужаснулась Твайлайт.

— У меня теперь есть новые, настоящие друзья, которые понимают настоящий смысл дружбы, которые меня выслушают, которые меня поддержат, которые имеют одни интересы со мной.

— Очень рада за Вас, мисс.

— И теперь я готова отомстить этой противной пони за всё, — сказала Коузи, с трудом вынимая из мешка предмет.

— Это... Что это... Это же не то, о чём я думаю? Колокол Грогара, забирающий жизни! — в ужасе произнесла принцесса.

— И эта кошмарная пони — ты! — крикнула сине-зелёная пегаска, направляя колокол на Твайлайт.

Вдруг пробили часы — ровно пять ударов, ровно пять часов. Заклинание Кризалис спало, и теперь аликорна увидела настоящую личность той пони, розовую малышку с голубой гривой, злодейку Коузи Глоу. Твайлайт, испугавшись, выстрелила в пегаску концентрированным лучом энергии, но Коузи успела выставить колокол перед собой, как щит. Могущественный артефакт активировался, сильный звон колокола раздался по всему замку принцессы Твайлайт. Этот звон забрал с собой третью принцессу, а пегаска, быстро превратившись в Твайлайт, что она теперь могла сделать, села за директорский стол. Но долго ждать ей не пришлось.

— Твайлайт, с тобой всё хорошо? Я слышала тут какой-то звон, — спросила Старлайт, прибежавшая на звук.

— Всё просто чудесно, Старлайт, просто чудесно. Знаешь, Старлайт, а почему бы нам не сходить и не проведать наших подруг? Давай сходим в Сахарный Уголок, я жутко проголодалась, — предложила Коузи.

— Твайлайт, ты ли это? — с сомнением спросила единорожка.

— Я, я, со мной ничего не случилось, — заверила её аликорна.

— А где та пегаска с мешком? — спросила Старлайт, когда две пони вышли за порог кабинета.

— Знаешь, такая странная была пони. Ударила в колокол и вылетела через окно, я даже остановить её не успела, — ответила Коузи, посмеиваясь.

Так и пала власть в Эквестрии.

---

А несколькими днями позже, уже не в Эквестрии, а на Земле, Марья Алексеевна, недавно простившаяся с Аней, открыла свой ноутбук, дабы вновь перечитать статью, которую она увидела ночью. Но, посмотрев в историю вкладок, Марья не увидела ничего, что было бы посвящено тому странному сайту, где она и нашла информацию о "проводнике души". Неужели ей это всё... Приснилось? Что же получается, она отправила свою племянницу одну в лес? Нет, Аня уходила в лес и раньше, но если тот камень и правда волшебный, что же может случиться с девочкой теперь? Хоть бы с Аней было всё хорошо...

Глава 5. Дивный сказочный лес

Тонкий лучик коснулся Аниных глаз, играя и прыгая на них, словно зайчик, но настоящий, а не отражённый, каким бывает солнечный зайчик от зеркала. Как и каждый день раньше, Аня сейчас посмотрит вокруг, увидит настенный узорчатый ковёр, почувствует приятный запах горячей каши, услышит ласковый голос тёти. На миг девочке даже показалось, что она слышит слова "Проснись, красавица моя", но доносящиеся откуда-то издалека. Аня с неохотой разлепила глаза, привстала на коленях, как вдруг сильно удивилась и испугалась. Что произошло с ней, и где она сейчас находится? Вокруг неё был не домик тёти, а какой-то другой, незнакомый ей дом. Вокруг был полный погром. Перевёрнутый стол, чугунный горшок, укатившийся в угол, деревянная ступа, поваленная на бок перед входом, черепки от глиняного горшочка, разбросанные по полу. Нет, это не незнакомый дом, это та самая избушка Бабы Яги, в которой Бабы Яги не было, но были "Кощей", "Кикимора" и маленький розовый шарик. Точно такая же картина, как и видела Аня, когда нашла в избушке письмо. Девочка осторожно потрогала затылок, но не нащупала там шишку. Хорошо бы эта самая шишка не вскочила потом.

Аня осмотрелась вокруг. В самом углу избушки лежал рюкзак, который Аня взяла с собой. Девочка взяла рюкзак и открыла его, проверяя, всё ли целое? На удивление, не разбилась даже баночка с зелёнкой, вероятно, потому что была маленькая и с толстыми стенками. Остальное разбиться не могло, но девочке было всё равно приятно видеть, что все вещи целы. Закрыв рюкзак и надев его, Аня осмотрелась вновь, не забыла ли она что-то? Точно, волшебный камень, который светится и источает счастье! Но где же он теперь? На перевёрнутом столе его нет, за печкой его нет, да и в самой печке тоже нет, а в ступе лежит только какой-то солнечно-жёлтый кристалл. Девочка осторожно взяла странный кристалл в руки. Длинный и немного заострённый с концов, круглый и гладкий, но при этом не выскальзывает из рук. Вдруг кристалл засветился. Так это же и есть тот самый волшебный камень, который меняет цвет! Получается, он умеет менять и форму? Может, это он так привёл Аню туда, где кому-то нужна помощь? Но ведь она же осталась в избушке, в той же самой, в какую и зашла. Стало быть, волшебный камень ничего не сделал?

Ещё раз осмотрев избушку, чтобы понять, не забыла ли она что-то, но теперь и забывать-то было нечего, Аня открыла дверь домика и вышла в лес. Что за чудеса? Что за странный лес вокруг неё? Это был совсем-совсем не тот светлый лесок, рядом с которым стояла деревня, где был домик тёти Маши, нет. В этом лесу росли не берёза, не осина, не сосна и не ель, а какие-то совсем чудные деревья, которых Аня никогда раньше не видела. Кроны деревьев уходили достаточно высоко вверх, чтобы нельзя было рассмотреть отдельный лист, но недостаточно, чтобы совсем уж не было их видно. Ветви деревьев словно переплетались, создавая какой-то полумрак. Стволы деревьев тут и там обвивали причудливые лозы, которых девочка не видела никогда прежде. Загадочные цветы всевозможных оттенков росли у корней деревьев. Таких больших цветов в лесу Аня никогда не видела, да и даже многие цветы на тётиной клумбе были меньше этих.

Девочка обернулась назад и удивилась ещё больше. На том месте, где прежде стояла избушка на курьих ножках, сейчас не было ничего, лишь росло очередное дерево. Аня даже подошла и потрогала ствол этого дерева, не кажется ли ей? Но нет, это было настоящее и обыкновенное дерево, как и всё вокруг. Точнее нет, совсем не обыкновенное, такие деревья и цветы никак не могут быть обыкновенными, но раз они были повсюду вокруг, значит, здесь такая растительность — норма. Аня походила вокруг, осматривая эти деревья, и остановилась, задумавшись. А куда же теперь идти? Лес был и спереди, и сзади, и со всех сторон. Девочка решила было идти прямо от избушки, как вдруг поняла, что не помнит даже, где стояла избушка, так вокруг всё было похоже друг на друга. Аня вспомнила, что у неё есть кристалл, который отведёт её туда, куда ей было нужно, но, как назло, волшебный камень не показывал абсолютно ничего. Так что девочка пошла просто вперёд в надежде найти тропинку.

И какой же чудный лес окружал Аню! Птицы пели в кронах деревьев, по сторонам кто-то стрекотал и кряхтел, но в то же время ни одного зверя не было видно. Даже надоедливых насекомых, вечно жужжащих и норовящих укусить, не было. Будто бы все от кого-то спрятались. От какого-нибудь большого и страшного хищника? Аня знала, что травоядные звери всегда прячутся от хищных. Не означает ли это, что где-то в округе ходит лиса, медведь или волк? Девочка никогда не видела медведя в живую, только на картинках в книжках и на выставках чучел. А будет ли в лесу с такими деревьями жить лиса или волк? Они живут в обычных лесах, где растут берёза, ель, сосна, но никак не в таких. А какой хищник может жить здесь? Уж не лев ли или крокодил? Этих двух Аня не видела и подавно, но знала, что они живут где-то в тропических лесах, а вдруг она сейчас как раз в таком лесу? Страшно-то как!

Но крокодил живёт в воде, а лев живёт где-то в степи. Значит, и такие звери не могут тут обитать. «А не меня ли все боятся? — подумала Аня. — Но я совсем же не страшная, я самая обыкновенная девочка». Но знали ли животные, что Аню бояться не надо? А что, если никто из них раньше не видел людей? Живут они в этом лесу, вдали от всех, и даже не знают о существовании людей. Но остался ли лес, где не ступала бы нога человека? В любом случае, у Ани был волшебный камень, а с ним ей не страшна никакая опасность, даже самые ужасные хищники. Раз камень помог девочке спастись от Варвары Петровны, разве он не справится с простым зверем? Пусть животные и быстрее, но старуха Варвара хитрая до невозможности. Поведись бы тогда Аня на её уловки и обманы, не было бы у неё теперь волшебного камня. А ведь здесь кому-то нужна помощь, как говорила тётя Маша. Но камень не показывает ни куда идти, ни как идти.

И чем дальше продвигается по лесу Аня, тем мрачнее и тише становятся деревья вокруг. В них не поют уже заливисто птицы, не шуршат в кустах невидимые зверьки. Тишина вокруг, и девочка слышит лишь свои шаги, даже ветер не шелестит в листве. Да и сами деревья меняются: на месте тех чудных гигантов растут теперь чахлые и сухие стволы с редкими листьями. Почва под ногами становится сырой, начинает хлюпать. Аня подумала, не угодила ли она в болото? Девочка знала, что в таких местах нужно быть как можно осторожнее. Земля может быть крайне неровной. Оступишься — и угодишь в трясину. Аня никогда не была на болотах, но и о них тоже немного читала. И девочка представляла, как нужно определять землю. Нужна была лишь палка подлиннее, а вокруг как раз лежало несколько таких: упали с сухих деревьев.

Осторожно, проверяя палкой каждый свой шаг, девочка пробиралась по болотистой почве. Ни одного опасного места ей ещё, конечно, не встретилось, но Аня считала, что лучше ей быть осторожной. Она уже подумывала, а не вернуться ли ей обратно и не найти ли обходной путь, однако подозревала, что пути в обход может и не быть. Вдруг этот лес окружён со всех сторон болотом? А вдруг там, с другой стороны, находится широкая-преширокая река? Аня не могла знать наверняка, потому шла просто вперёд.

Но неожиданно откуда-то послышался шум, будто что-то поднималось и падало, поднималось и падало. Девочка испугалась и хотела было уже повернуть назад, как вдруг засветился кристалл в её руке. Свет от него указывал прямо в сторону того шума. Раздался жуткий рык. Что бы это ни было, оно было чем-то опасным. Аня вновь посмотрела на камень, но тот непреклонно указывал в сторону того шума. Значит, там кому-то нужна помощь! Девочка поборола страх и стремительно побежала к тому существу, уже не разбирая дороги и не проверяя палкой каждый метр. Если кто-то попал в беду, кто-то маленький и слабый, ему угрожала большая опасность, ведь волшебного камня у этого кого-то не было.

Аня добежала до зарослей кустарника, когда-то, возможно, зеленевшего, но теперь давно засохшего, как вдруг увидела то, что находилось впереди, и застыла от удивления и ужаса. После сухих кустов начинался овраг, пологий и не очень глубокий, а в том овраге гнались за кем-то три гигантских чудища. Присмотревшись повнимательнее, девочка поняла, что это были не три чудовища, а одно, трёхголовое. Больше всего это страшилище было похоже на Змея Горыныча, у которого тоже было три головы, вот только Аня всегда представляла себе трёхголового дракона красным и огнедышащим, а это чудо-юдо сплошь было того же коричневого цвета, как и грязь вокруг.

Девочка посмотрела на того, за кем гналось чудище. Белая спина с чёрными полосками на ней, вырисовывающая причудливые узоры, — это, вероятно, была зебра. Вдруг чудо-юдо протянуло вперёд одну из своих голов и громко рыкнуло. Бедная жертва упала и увязла в грязи, а чудище подбежало к ней, жутко щёлкая зубами. Аня поняла, что если она сейчас ничего не сделает, случится очень страшное. И девочка во что бы то ни стало должна помочь бедной зебре. Схватив первую попавшуюся под руку палку, девочка размахнулась и кинула её в зверя. По всем законам физики палка должна была упасть, не пролетев и половины расстояния, но, подхваченная жёлтым свечением, она понеслась и ударила страшилище прямо в одну из голов. Голова взревела и уставилась туда, откуда прилетела палка. То же самое сделали остальные головы, забыв о зебре.

Но теперь в опасности оказалась уже сама Аня. Перебирая в голове варианты всего, что она когда-либо читала в книгах и сказках, девочка смотрела на чудовище, не заметило ли оно её. Грязевой Змей Горыныч пристально всматривался в кусты, щуря глаза. Было странно, что он так и не заметил девочку в бирюзовом платье, но ей же это было лучше. В каких же сказках рассказывали о сражениях с огромными и страшными Змеями Горынычами? Во всех тех легендах у богатырей были острые мечи, сильные руки, бравый конь и крепкая броня. Что же было у Ани? Один лишь только волшебный камень, который то работал, то нет. И было очень сильное желание помочь бедной зебре. Девочка решила вспомнить другие сказки про огромных, но уже не драконов. Вдруг она поняла, что должна делать сейчас. Кот в сапогах, например, победил большого и злого великана не силой, а умом и хитростью. То же самое должна сделать и Аня: обхитрить страшного змея.

Взяв другую палку, девочка размахнулась вновь и кинула её в сторону, как можно дальше от того места, где она сидела сейчас. Палка полетела очень далеко вперёд, почти не набирая высоты. Коснувшись ветвей сухого куста, палка покрылась жёлтым светом и начала быстро раскручиваться, ломая все ветки вокруг неё. Поднялся громкий треск. Чудовище оторвало от поисков Ани сначала одну голову, смотря на источник шума, потом вторую, а затем и третью. Теперь Змея больше не интересовала Аня, он смотрел на источник того шума, на поломанные ветки. Быть может, чудище решило поймать новую жертву, либо решило, что девочка прячется там, а ветки поломаны, потому что она решила убежать.

Убедившись, что чудище переключило своё внимание, девочка тихо выбралась из кустов и начала было осторожно спускаться в овраг, как оступилась, упала и покатилась вниз, по грязи. Но Змей не обратил на это никакого внимания, он и дальше изучал кусты. Встав, Аня побежала к зебре так быстро, как только могла. Испачкавшись в грязи, гладкий кристалл всё норовил выскользнуть из рук, потому Аня пару раз чуть ли не роняла его вниз, но удерживала. И чем ближе подбегала девочка к зебре, тем тяжелее становилось идти, тем глубже становилось болото. Но девочка не испугалась, раз низенькая зебра могла там стоять, то Аня и подавно сможет.

Зебра обернулась и увидела, как к ней приближается нечто, чего раньше она никогда не видела. Это что-то было покрыто грязью, как и всё вокруг, но одновременно с этим не было похоже на многоголовую гидру, древесного волка, кокатриса или другого опасного зверя. Существо было худым и высоким, не настолько, насколько гидра, но выше, по крайней мере, самой зебры. Оно приближалось медленно, но непреклонно. В лапах у него был острый кристалл, такой, как зуб древесного волка, хотя, возможно, и потупее. Нечто высвободило одну из лап и протянуло её вперёд, намереваясь, вероятно, схватить зебру своими гибкими когтями. Она попыталась в панике убежать, но вместо этого ещё сильнее застряла в грязи. Тем временем существо подошло совсем близко. Зебра сжалась и в ужасе протянула вперёд копыто, надеясь, что нечто поймёт знак и оставит её в покое. Но не тут-то было, существо крепко схватило зебру за копыто и... Вместо того, чтобы наброситься, потянуло её из трясины.

Аня, держа одной рукой зебру за переднее копыто, всеми силами старалась выбраться назад, косясь на чудо-юдо, как бы то не обернулось и не заметило девочку. Животное поначалу сопротивлялось, видимо, испугавшись, но потом успокоилось и стало помогать вылезать из болота. Наконец, получив возможность двигаться своими силами, зебра вырвала своё копыто из рук девочки и побежала к одной ей известной тропинке, являющейся подъёмом из оврага. Аня увидела, как зебра обернулась и сделала передней ногой жест, как бы говоря девочке следовать за ней. Аня последовала за полосатым животным, но, посмотрев на чудище ещё раз, заметила, как то вращает уже шеями во все стороны, выискивая добычу. Девочка побежала вперёд ещё быстрее, догоняя зебру и стараясь не выронить солнечный кристалл.

Услышав страшный рёв, зебра в несколько прыжков поднялась из оврага. Аня могла в тот момент лишь позавидовать ловкости животных, ведь она сама никогда раньше не лазила по горам, особенно по таким грязным и скользким. Потому девочка изо всех сил старалась подняться вверх, но получалось очень медленно, ведь в одной руке был кристалл. А чудовище было всё ближе. Тут уже зебра прыгнула вниз и протянула девочке копыто, как бы приказывая за него ухватиться. Девочка взялась за ногу зебры и кинула кристалл вверх, чтобы потом взять его там. Теперь уже не потребовалось никакой магии, чтобы он долетел до цели. С помощью зебры Аня поднялась-таки наверх. Как раз к тому моменту, когда чудище уже достигало края оврага. Посмотрев вверх, оно грозно зарычало и хотело было дотянуться до своей добычи, но шеи оказались короче оврага. Пару раз злобно клацнув зубами и поняв, что ничего ему уже не сделать, чудо-юдо пошло прочь.

Но девочка и зебра всё равно бежали вперёд так быстро, как только могли. Конечно, Аня бежала медленнее, потому зебра постоянно оглядывалась и подбадривала девочку на своём языке. Аня пыталась спросить полосатое животное, от кого они убегали теперь и куда именно, но зебра тоже не могла её понять. Девочка тем временем думала, где же это она могла очутиться? Разумеется, это и было то самое место, где кому-то нужна была помощь. Если бы Аня не спасла её, бедная зебра бы стала обедом для огромного Змея. Но где же это место находится? Быть может, это где-то в Африке? Всё складывается: и чудной тропический лес, и зебра, и болото... Нет, откуда бы на жарком континенте взяться болоту? Да и о чудищах с несколькими головами девочка не слышала никогда и нигде, только в сказках. «Значит ли это, что я и правда попала в сказку?» — промелькнула мысль у девочки.

Лес вокруг стал вновь густеть и наполняться всевозможными причудливыми цветами и кустами. Земля под ногами больше не хлюпала. Фактически, зебра привела Аню туда, откуда она и вышла к болоту. Но девочка не понимала этого, ведь она не запомнила точной дороги, а все деревья вокруг были одинаковые. Точнее нет, они не были одинаковыми совсем, но так как каждое из них как-то отличалось от другого, они были очень этим похожи. Наконец зебра остановилась около одного из деревьев. Весьма кстати, так как Аня уже еле бежала, сбив дыхание ещё в самом начале. Девочка прежде никогда не бегала так долго, а за последние дни убегала уже трижды: один раз от трёх существ во сне, второй — от старухи Варвары, третий — сейчас, от трёхголового змея.

Аня смотрела на волшебный камень в своей руке. Он вновь перестал светиться, став прозрачно-жёлтым. «Если камень больше не светится, получается ли, что я сделала то, ради чего была отправлена сюда? — вслух проговорила девочка, обращаясь то ли к камню, то ли к зебре, но ни тот, ни другая не могли понять её слов. — Ведь я спасла зебру от Змея Горыныча, правда, какого-то странного. Значит ли это, что мне пора домой? Ох, и будет же тётя сердиться за испачканное платье», — продолжила говорить девочка. Тут Аня была немного не права, ведь не знала, будет ли Марья сердита на неё, так как она никогда раньше не валялась в грязи. А сегодня пришлось.

Девочка в который раз думала, в какое же странное место она попала. Только сейчас она заметила, что через шею у зебры была переброшена сумка, как у почтальона. Вот только зебры не доставляют письма. Она заметила и низкий рост полосатой спутницы, ведь настоящие зебры были чуть ли не под полтора метра ростом, чуть выше Ани, а эта едва доставала ей до шеи. Может быть, это была ещё маленькая зебра? Но она такая смелая, раз помогла Ане подняться, а не убежала сразу же. Смелая, прямо как сама Аня. От такой мысли девочка тихонько засмеялась.

Зебра хотела было что-то ей ответить, но только она открыла рот, как вдруг случилось чудо. Жёлтый кристалл вылетел из Аниных рук, поднялся над их головами, озарился ярким светом и заиграл лучами вокруг. К этим лучам примешались искры, которые закружились вокруг Ани, влетая в неё и легонько щекоча. Как только волшебный камень погас и опустился вниз, зебра, так и не успевшая закрыть рот, проговорила человеческим языком:

— Что за чудо вижу я? Видно, мать мне не лгала. Сколько в жизнь не повидаешь, всё равно всё не узнаешь, — слова, сказанные зеброй, ощущались Аней, словно то загадочное письмо: так же распадались на отдельные звуки, перемешивались и собирались вновь, но уже на понятном ей языке.

— Зебра, говорящая! — воскликнула девочка от удивления, думая, не померещилось ли ей?

— Говоришь со мной и ты! — удивлённо проговорила зебра, отпрыгнув от девочки, но сразу же успокоилась и с улыбкой добавила. — Видно, с Гидрой полбеды, — теперь Аня точно поняла, что ей не послышалось. Получается, она и правда находится в сказке, ведь всё вокруг было слишком реальным, чтобы не быть сном, а в настоящем мире животные не умеют говорить, только в сказках.

— Кто ты? — спросила девочка. Много вопросов крутилось у неё в голове, но Аня задала самый простой из них.

— Зебра я, ты говорила. Или ты уже забыла? — шутливо ответила зебра. Девочка решила спросить немного по-другому, чтобы животное уж точно ответило. Зебра была маленькая ростом, но её голос принадлежал бы скорее взрослой женщине, чем ребёнку, потому Аня знала, что спросит.

— Ты уже взрослая или ещё детёныш? — девочка не знала, можно ли называть детёныша говорящей зебры "детёнышем", но понадеялась, что собеседница не обидится.

— Казалось, давно уже выросла я. Иль жеребёнком смотрюсь для тебя? — с той же неизменной улыбкой ответила зебра. Только сейчас Аня обратила внимание, как странно говорила зебра. Все её слова как будто были стихами, пусть и простенькими. Девочка решила спросить об этом, но сперва, для приличия, нужно было хотя бы узнать имя собеседницы.

— А как Вас зовут? — Аня не знала, как обращаться ко взрослой зебре, ведь её учили общаться на "Вы" со взрослыми людьми, но это же не человек. Девочка осознала вдруг всю глупость этого вопроса, ведь откуда у зебры было бы имя, но сомнения вскоре рассеялись.

— К чему такое мне почтенье? На "ты" приемлю я общенье. Зекорою зовут меня, а как, мой друг, зовут тебя? — и правда, зебра опять сказала стихами.

— Меня зовут Аня, — сказала девочка, немного засмущавшись от этого. Она даже немного застеснялась было говорить своё имя, ведь все герои в сказках имели какие-нибудь красивые и длинные имена: Василиса Прекрасная, Елена Премудрая, ну или, на худой конец, Иван-Дурак. А она — просто Аня.

— Знакомство мне всегда приятно, — зебра Зекора сказала это с той же самой улыбкой, как и прежде, но вдруг её лицо приняло более серьёзный вид. — Но ты не выглядишь опрятно. Ну же, Анечка, не стой, пойдём быстрей ко мне домой. Я там с тебя скорей грязь смою, чтоб не смотрелась ты свиньёю, — девочке не понравилось, что её сравнили со свиньёй, но это отчасти была правда. И всё-таки Ане очень захотелось узнать, правда ли зебра говорит стихами, либо ей только так кажется.

— Зекора, а ты всегда говоришь стихами?

— Один обычай есть у нас... — хотела было начать Зекора, но перебила себя. — Он ни к чему тебе сейчас. К стихам я сильно пристрастилась и так общаться научилась, — закончила быстро зебра. Видимо, в этом обычае есть что-то неприятное для Зекоры. — Ну что, успела отдохнуть? А то пора нам снова в путь, — вновь улыбнулась зебра.

— Да, — согласилась Аня. Она вспомнила, что ей говорили не ходить никуда с незнакомыми, но Зекора спасла её, да и что плохого может зебра сделать с человеком?

Получив утвердительный ответ, Зекора двинулась по одной ей известному пути. Аня же, зная, что ни в какую ловушку полосатая спутница её не заведёт, поспешно последовала за ней. Вокруг всё громче пели птицы, но теперь они уже не прятались где-то в верхушках деревьев. Завидев зебру, они спускались вниз и кружили над ней. Та лишь разводила лапками в стороны, копируя распространённый жест, мол, ничего у неё нет. Но птицы всё равно не улетали. Аня ожидала сперва увидеть каких-то знакомых ей птиц: синицу, воробья, голубя, сороку, — но эти птицы были совершенно иные. Раскрашенные всевозможными цветами, будто попугаи, они летали тут и там. Девочке доводилось раньше видеть попугаев в зоопарках, но те лишь стрекотали и чирикали, а не пели так заливисто, как эти птицы.

Девочка вспомнила, что она взяла с собой немного крупы. Раз уж Зекоре было нечем покормить птиц, она подумала, что сама может помочь. Спросив об этом зебру и получив утвердительный кивок, Аня сняла со спины рюкзак и, вытерев предварительно руки о траву, достала оттуда пакетик и рассыпала крупу по земле. Что тут началось! Птицы со всех деревьев слетелись большой щебечущей стаей и кинулись на пшено, будто оно было каким-то изысканным лакомством, либо они были до ужаса голодны. Через пару минут на земле не осталось ни крупинки, зато птицы больше не садились настойчиво на Зекору и не требовали своим жалобным пением покормить их. Девочка же спрятала пакетик обратно, а потом, подумав немного, положила в рюкзак и волшебный кристалл. Она поняла, что могла с самого начала спрятать кристалл, чтобы не бояться выронить или потерять его, но сделанного, а точнее не сделанного, уже не воротишь, да и всё обошлось хорошо.

Вскоре зебра привела девочку к одному из деревьев. Издали Аня не заметила бы в этом дереве ничего особенного, так оно походило на остальные, только несколько толще, но теперь, вблизи, отчётливо видна была небольшая дверь. Зекора отворила эту дверь, как бы приглашая девочку войти. Аня сначала думала, что это какая-то шутка, что не может зебра жить в простом дереве, но когда заглянула внутрь, только и смогла, что открыть рот от изумления. Изнутри дом-дерево был просторнее, чем казался снаружи. Вокруг стояли шкафы и полки, заполненные множеством маленьких и не очень бутылочек и баночек. Под потолком, как и во многих деревенских домах, висели сушёные травы. Где-то в углу находились кровать, стул и стол. Видимо, там зебра и спала, так как вся остальная часть дома была её, если так можно назвать, лабораторией. Прямо в самой середине домика стоял огромный котёл, полный воды. В таком доме впору было бы жить доброй Бабе Яге, той самой, которую так долго ждала Аня, разве что печи у Зекоры не было.

Чтобы зайти в домик зебры, Ане пришлось немного нагнуться, а вот самой хозяйке дверь была как раз. Жестом попросив девочку стоять на месте, Зекора сняла сумку и прошла к своим полкам, перебирая баночки и ища что-то ей нужное. Решив задать вопрос о содержимом сумки позже, девочка продолжила осматривать дом. Аня повернулась и посмотрела на дверь изнутри. О, ужас! Прямо над самой дверью вместо подковы на счастье висела большая и жуткая маска. Девочка когда-то видела такие маски в музее, они принадлежали то ли индийским, то ли африканским племенам, она не запомнила точно. Тогда Аня не испугалась, ведь маски эти были за стеклом, а экскурсовод не стал около них останавливаться и детально рассказывать. Но эта маска была прямо около Ани. Девочка вновь посмотрела вокруг. Во всех углах стали появляться маски всевозможных цветов и выражений лиц, но все они, даже смеющиеся, были страшными.

— Ох уж эта Эппл Блум! Впустишь ты её — и тут в беспорядке станет дом, не найдёшь ничто потом, — по-доброму проворчала зебра, возвращаясь с большой оранжевой бутылью и маленькой коробочкой. Заметив страх Ани, Зекора поспешила её успокоить. — Ты не волнуйся, я не злая. Я так о доме вспоминаю, — произнесла зебра, а потом лапкой обвела маски. — Чем будет оберег страшней — несчастье отпугнёт скорей, — добавила хозяйка, с улыбкой глядя, как девочка перестаёт бояться жутких масок.

— Зекора, а что у тебя в сумке? — задала девочка давно уже мучивший её вопрос. Зебра отвлеклась от поиска ложки и немного подумала, прежде чем ответить.

— Там травы всякие лежат, из них отвары состоят. Но на болотах лишь растут, где гидры страшные живут, — Зекора хотела было продолжить искать ложку, но, предугадав возникающий у девочки вопрос, добавила. — С другими гидрами уже смогла договориться, но эта, трёхголовая, — новая и злится. Ну что же, Аня, не скрывай, откуда ты пришла в наш край? — спросила уже зебра. Девочка не знала даже, что ответить на этот вопрос. Она могла бы рассказать, что она живёт в стране России, находилась до этого момента у тёти в деревне Бобровке, что нашла в лесу избушку, в которой никто не жил, потом нашла волшебный камень, который менял цвет, но в руках девочки всегда становился светлее, что прочитала как-то стихотворение из письма на неизвестном языке и очутилась здесь. Но поймёт ли это зебра?

— Ты поверишь мне, если я скажу, что попала сюда из другого мира? — спросила Аня. Зекора, услышав это, перестала улыбаться. Девочка испугалась, что зебра погонит её из дома прочь, но тут хозяйка задумчиво проговорила:

— Фраза твоя странна, но что ж, не верю я, что это ложь. Ты не стесняйся, расскажи. С чем ты пришла в наш мир, скажи, — зебра нашла-таки огромную деревянную ложку и вернулась к котлу.

— Меня привёл сюда вот этот волшебный камень, — сказала девочка, доставая кристалл из рюкзака. — Недавно я нашла письмо на неизвестном языке, потом мне приснился сон, который привёл меня к камню. Он тогда был совсем чёрный, но в моих руках стал светлеть. А когда его взяла Варвара Петровна, камень сразу почернел и стал всё вокруг портить, — Аня запоздало осознала, что зебра не знает, кто такая старуха Варвара. — Потом я взяла камень снова, и он опять посветлел, и всё вокруг стало цвести. А дальше мне приснился ещё один сон, где я взяла камень и пошла к избушке в лесу, а потом я рассказала об этом тёте, и она сказала, что нашла где-то информацию об этом камне, что он ведёт туда, где нужна помощь. Я пошла в избушку, прочитала заклинание из письма, и вот я здесь, — сбивчиво проговорила девочка. Зебра внимательно слушала, пусть и понимала не всё, о чём говорила Аня.

— Как вижу, странный твой ответ, но зла в твоих деяньях нет, — Зекора потрогала передней ногой воду в котле, после чего удовлетворённо проговорила: — Не терпится тебе бежать, изволь, однако, подождать. В котёл скорее полезай, но только платье не снимай, — зебра кинула в воду часть содержимого коробочки, размешивая это ложкой. Девочка не удивилась, увидев, что в коробочке были какие-то сушёные травы, такая же коробочка хранилась и у мамы в дальнем шкафу, там находился чай. Странным здесь было скорее то, как зебра умудрялась так крепко держать деревянную ложку в копыте. Пусть просьба-приказ зебры была немного чудная, но Аня сняла шлёпанцы и взялась было за котёл, чтобы перелезть внутрь, но тут же одёрнула руку, тряся ей.

— Ой, какой горячий! — воскликнула девочка. Металлический котёл сильно успел нагреться. Аня посмотрела вниз, под котёл, но не заметила там костра. Да и странно было бы разжигать костёр в деревянном доме, — Зекора, а как вода в котле греется?

— Чтоб вода теплей была, кристалл горячий я взяла, — зебра взяла полотенце и немного сдвинула котёл в сторону. Под ним оказался оранжевый тусклый камень. Стоило зебре капнуть на него жидкостью из оранжевой бутыли, как тот стал горячим, прямо как плита, однако скоро вновь потух. — Чем больше масла добавляешь — тепла тем больше получаешь, — подвела Зекора, показывая бутылку. Аня подумала, что если в сказке и изобретут когда-нибудь плиту, то она будет именно такой. Тем временем зебра перекинула полотенце через край котла, дабы девочка смогла залезть внутрь. Чудо, но вода оказалась вовсе не такой горячей, как казалось Ане. Зекора же вновь подошла к шкафу и стала что-то искать, сказав: — Ты не стесняйся, вопрошай, про наш-то расскажу я край.

— Я... Я даже не знаю, о чём спрашивать, — девочка задумалась. Она и правда не знала, надолго ли она здесь. Вдруг избушка уже ждёт её, стоит ей выйти из домика зебры? Или здесь случилось что-то другое, ради чего камень привёл девочку сюда? Решив, что узнать побольше не навредит, Аня спросила: — А куда я вообще попала? Ведь это место как-то же называется, правда?

— Вечнодикий это лес, много всяких в нём чудес. Погоде здесь контроля нет, трав разных тут полно растет. Чудовища в лесу живут, деревья жуткие растут. Все любят путников пугать, меня, однако, не сломать. Мне этот лес-то нипочём, похож на мой он очень дом, — в этот раз слова с незнакомого языка перестраивались в Аниной голове особенно долго. Причиной этому было то ли то, что девочка успела расслабиться в тёплой воде, то ли объём стихотворной информации.

— Как интересно! — Ане и впрямь было интересно узнать про это место. Но насколько же большим был этот лес? Конечно же он был больше того берёзового леска, вокруг которого был построен город, где жила Аня. Через этот "лес" идти нужно было от силы минут пятнадцать — и вот ты уже на другой стороне. Через это место Аня ходила в школу, потому она знала лесок, как свои пять пальцев, может, даже лучше. Но вот тот лес, рядом с которым выстроилась деревня её тёти, был гораздо больше. Да, Аня знала значительную его часть, но она никогда не уходила далеко, а если и уходила, то только с тётей Машей. Это был уже настоящий лес, в нём было всё, что полагается: и поляны, и запутанные тропинки, и, возможно, даже лешие. А вдруг этот Вечнодикий лес ещё больше? Ведь Аня не видела ни его начала, ни его конца. Но тут зебра продолжила говорить, что заставило Аню вновь переключить на неё все внимание.

— Эквестрией страна зовётся, и в ней чудесно всем живётся. Она красива и огромна, размерами она не скромна, — говоря это, Зекора достала из какого-то ящичка нечто, напоминающие то ли толстую тряпку, то ли изодранную и изъеденную мочалку. — Эквестрия — прекрасная страна, страна, что пони сплошь населена. Но есть другим в ней видам дом, и все мы славно здесь живём. Сейчас глаза свои закрой, чтоб не залило их водой, — Аня поспешила послушаться просьбы зебры, после чего ощутила щекотку по всему телу. Не в силах сдержаться, девочка засмеялась, из-за чего ей в рот тут же попало немного воды. Какой бы страшненькой не была мочалка, со своей задачей она справлялась на ура. — Глаза скорее отвори, да на себя ты посмотри, — несколько довольно сказала Зекора, как только закончила тереть Анино платье. Девочка открыла глаза и увидела, что грязи на ней не осталось совсем, платье вновь стало бирюзовым, а вода в котле каким-то чудом всё ещё оставалась чистой. Аня решила ничему не удивляться, раз уж попала в сказку.

— Какие чудеса! Спасибо тебе большое! — но не похвалить зебру она всё-таки не могла.

— Теперь вылазь-ка из котла, ведь снова в путь тебе пора, — произнесла с улыбкой Зекора.

— Куда? — проговорила Аня. Пусть она и решила не удивляться ничему, но, кажется, ей придётся это сделать ещё немало раз.

— Здесь рядом город Понивиль, туда скорее ты иди, — Аня не могла понять, что же случилось. Только что она разговаривала с гостеприимной зеброй, теперь же её почти что выставляют из этого дома на улицу. Будто бы прочитав мысли девочки, Зекора с той же добродушной улыбкой добавила. — Не бойся, зла я не держу, совет тебе такой скажу: там замок ты большой найдёшь, к принцессе ты туда пойдёшь. Пусть любопытная чуть-чуть, домой найти поможет путь. Волнуется твоя родня, пропала коль средь бела дня, — слова зебры на этот раз переписывались в голове Ани ещё дольше, чем обычно, но девочка поняла суть сказанного. Она действительно не должна оставаться здесь надолго. Сейчас время уже близко к обеду, а Аня всегда к обеду возвращалась из леса. Дома её ждёт тётя. Да, Марья сама разрешила девочке отправиться на более долгое время, пока она не поможет тому, кому в этой сказке нужна помощь, но сколько времени может это занять? Ни из снов, ни из слов тёти Аня не узнала этого, равно как не узнала и Марья. А вдруг Аня останется здесь на целую неделю, а то и на месяц? Как назло, волшебный камень ничего об этом не сказал. Ах, если бы Аня понимала, как работает этот камень! Она бы тогда сразу спросила у него, куда нужно идти, но увы, это было невозможно.

— Зекора, а как мне дойти до этого города? — спросила девочка, выбираясь из котла. Зебра тут же вытащила из какого-то ящика большую тряпку, на сей раз действительно похожую на тряпку, а не на драную мочалку, и стала ею обтирать Аню и её платье. Тряпка эта была отнюдь не грязной, а, как и всё вокруг, пропитала была приятным ароматом трав и ягод. И тут случилось ещё одно чудо: бирюзовое платье, которое, казалось, было насквозь мокрое, тут же стало лишь слегка влажным, а ведь так быть не должно. Никак, кроме как сказочным чудом, описать это нельзя.

— Как выйдешь ты отсюда в путь, налево не забудь свернуть. Дойдёшь ты до кривой осины, направо будет там трясина, вперёд — дорога до дубов, от них-то уж не далеко. Направо просто поверни и время всё вперёд иди.

— Спасибо большое тебе, Зекора, — сказала девочка, обуваясь и думая, не слишком уж резко ли она прощается с хозяйкой дома. — До свидания, живи хорошо!

— Тебе я тоже благ желаю, надеюсь, снова повстречаю, — тепло проговорила зебра. Девочка вышла из домика и пошла по дороге, указанной зеброй.

Стоило Ане отвернуться, а затем повернуться вновь, как дверь оказалась уже закрыта, а дерево стало практически неотличимо от других деревьев в округе. Интереса ради, девочка подошла к домику Зекоры и обошла его кругом. В стволе дерева обнаружилось небольшое окошечко, не замеченное девочкой ранее. Заглянув внутрь, она увидела гостеприимную хозяйку, мечущуюся теперь от одной полки к другой, что-то лихорадочно ища. Что бы это ни было, вероятно, это было чем-то крайне важным. Травы из сумки также пошли в ход. Смешав всё в какой-то ступке, зебра метнулась к котлу, но тут же хлопнула копытом себя по лбу. Вытащив откуда-то совсем уж огромных размеров черпак, зебра кое-как взяла его в копыта и, зачерпнув воды из котла, встала на задние лапки и, шатаясь, понесла черпак к выходу из дома. Там-то Зекора и увидела вновь Аню, теперь уже удивлённо наблюдающую за процессом. Потеряв от неожиданности равновесие, Зекора упала и разлила воду вокруг, а потом встала и спросила:

— А что ты, Аня, не идёшь? Зачем стоишь ты здесь и ждёшь? — зебра была крайне удивлена, что девочка не послушалась её совета и не пошла в Понивиль, а осталась здесь.

— Мне просто стало интересно посмотреть, что ты здесь делаешь, — невинно ответила Аня. Зебра посмотрела сначала на черпак, потом на Аню, потом снова на черпак, а потом задумалась.

— Попрошу, коль ты не прочь, мне немножечко помочь. Вот, возьми черпак с собой, да и следуй ты за мной, — то ли попросила, то ли приказала Зекора. Аня послушно взяла исполинскую поварёшку и последовала за зеброй. Идти пришлось очень недолго, прямо за парой деревьев оказалось скрытое в густой траве озерцо. Хотя Аня не могла назвать это озером, скорее большой лужей. Однако вода в нём была чиста и ничем даже не поросла, как зарастать тиной и ряской должны другие сточные озёра.

— Мне нужно принести тебе воды, да? — спросила девочка, глядя на озерцо. Зебра в ответ кивнула.

Аня зачерпнула огромной поварёшкой воду. Девочка ни разу не была сильной, потому унести она смогла лишь половину этого огромного черпака, да и то с трудом. Останавливаясь через каждые несколько метров, девочка дотащила-таки воду до домика зебры, где та, тоже с трудом поднимая черпак, вылила воду в опустошённый уже котёл. Девочка поняла, что сходить за водой ей придётся ещё несколько раз, а она уже устала, но отказать доброй хозяйке никак не могла. Ещё раз зачерпнув воды и кое-как плетясь к домику, Аня вдруг почувствовала, что нести поварёшку стало как-то легче, будто бы кто-то снизу помогал ей и подталкивал предмет вверх. Посмотрев вниз, девочка вновь удивлённо застыла. Волшебные солнечно-жёлтые огоньки облепили черпак и помогали нести его. С помощью этих огоньков Аня сходила за водой второй раз, а потом и третий, набирая теперь черпак уже полностью. Вскоре котёл был полон, огоньки вновь рассеялись в воздухе, а счастливая Зекора стояла рядом и смотрела на закипающую воду.

— Как рада помощи твоей, сама б не справилась скорей, — поблагодарила зебра Аню.

— Я сама не знала, что могу делать так, — всё ещё удивлённо проговорила девочка. — Я никак не могу управлять этим волшебством. Оно появляется иногда, но я никак не могу контролировать его, — казалось, Аня немного загрустила.

— Пусть я, быть может, не права, но есть догадка у меня. Своё волшебство тебе камень даёт, коль помощь от доброго сердца идёт, — услышав эти слова, Аня ощутила что-то, будто бы камень подсказывал ей, что слова Зекоры — правда. — Но поскорее пора тебе в путь. Ты не забыла, где надо свернуть? — переключила тему зебра, напоминая девочке, что ей давно пора уже идти.

— Я всё помню, Зекора, спасибо тебе снова, — проговорила Аня, выходя из домика. Вдруг зебра подскочила и бросилась к многочисленным полкам, что-то вновь выискивая.

— Постой-ка, Анечка, постой, вот это вот возьми с собой, — сбивчиво проговорила хозяйка, протягивая плотно закрытый пузырёк с желтовато-белого цвета жидкостью, в которой то и дело пробегали крохотные искорки тока, однако ток этот почти не чувствовался сквозь плотное стекло. — Коль Эппл Блум ты там найдёшь, ей эту колбу отнесёшь.

— Хорошо, Зекора, отнесу, — согласилась девочка, складывая пузырёк в свой рюкзак. Зебра вновь расплылась в улыбке и помахала на прощание лапкой.

На этот раз она видела Зекору, улыбающуюся и машущую ей лапкой на прощание. Даже обернувшись кругом, девочка вновь увидела зебру. Дверь не захлопнулась, как раньше, а всё ещё была гостеприимно открыта, показывая хозяйку дома. Помахав в ответ, Аня развернулась и пошла по тропинке вперёд. Уже у самого поворота Аня посмотрела на домик вновь. Казалось, он теперь был полон счастья и заботы, так чудно вылетал из окон пар, и так довольна была Зекора.

Глава 6. У страха глаза велики

Солнце всё продолжало висеть в зените, нисколько не сдвигаясь с места, когда тропинка, указанная Зекорой, повернула вдруг налево. Девочка же шла вперёд, стараясь не забыть путь, по которому она должна добраться до этого города Понивиля, в котором должна жить некая принцесса. Аня всё думала, какой же может быть эта принцесса? Девочка нисколько не сомневалась, что легко отличила бы принцессу, окажись она в простой сказке. Это была бы самая-самая красивая, мудрая и хитрая женщина. Или это была бы самая капризная и избалованная? Всё-таки разные они бывают, эти принцессы. Но это всё были бы принцессы людские, но ведь в этой сказке, в которой уже повстречалась Ане зебра, говорящая стихами, принцесса тоже не должна быть человеком. Зебра не говорила точно, но страна, в которой девочка находилась, сплошь населена была пони и другими животными. Но людей здесь, по словам Зекоры, не было совсем. Или она этого не говорила? Откуда-то Аня знала, что людей здесь нет, сколько ни ищи.

Однако сейчас важнее всего было не сбиться с пути, потому девочка внимательно следила за тропинкой, не раздвоится ли вдруг она? Путь, указанный зеброй, был несколько странным. Сперва нужно было пройти вперёд от осины. Вот только где же в таком загадочном лесу, все деревья в котором не похожи ни на что, что видела бы Аня ранее, взяться самой обыкновенной осине? Быть может, Зекора просто что-то напутала, нужна не осина, а какое-нибудь другое дерево. Либо Ане послышалась осина, а зебра на самом деле сказала что-то другое. Как бы то ни было, на следующей развилке Аня должна идти вперёд.

Минут пять спустя Аня действительно вышла к развилке. Тропинка разделялась на три, напоминая вилы или трезубец. Прямо между остриями-дорожками росло по дереву с серыми стволами и кругловатыми листьями. Зебра не напутала, деревья хоть и не были осинами, но крайне похожи, особенно по сравнению с остальными деревьями в лесу. Быть может, такой представляют осину в сказке какой-нибудь южной страны, откуда прибыла в этот лес зебра Зекора? Аня немного сожалела, что так и не успела расспросить гостеприимную хозяйку о её родине. Подивившись такому сходству деревьев, девочка прошла прямо между двух осин, по средней из дорог.

Вскоре девочка дошла до следующей развилки. Прямо между двумя тропинками росло дерево. Нет, это было не просто какое-то дерево, а Дерево с большой буквы. Это был не просто какой-то дуб, а самый настоящий баобаб! Пусть и листья у него были дубовые но ствол был так широк, что обхватить его Аня не смогла бы не только сама, а даже если с ней бы встали мама, папа и тётя Маша, вот такое широкое было это дерево. И почему Зекора решила жить в том крохотном деревце, которое было, конечно, отнюдь не маленькое, но по сравнению с этим гигантом становилось жалкой травинкой? Решив поудивляться когда-нибудь потом, Аня пошла по правой тропинке.

Если верить зебре, то теперь Ане просто нужно было идти вперёд и вперёд, тогда она выйдет к городу. Интересно, какой же это будет город? Будет ли там, как в сказке, дворец с белокаменными палатами? Девочка не знала, что это за "палаты" такие, но считала, что в любом уважающем себя дворце они должны быть. А будет ли в том дворце царь с царицей? А будет ли тот царь старым-престарым, как в сказках, либо молодым? Но если в том городе есть принцесса, то должен быть и король, верно? А если есть король, царя уже не надо. А как может быть сказка без царя? Значит, она уже не в сказке? А где же она тогда? Аня окончательно запуталась в своих мыслях, потому решила больше не думать ни о дворце, ни о самом городе. Всё равно она скоро всё увидит и узнает.

Неожиданно чудный лес вокруг начал расступаться. Тропинка становилась всё шире и шире, и вскоре последние деревья исчезли за Аниной спиной, а перед ней открылась широкая равнина. Девочка обнаружила вдруг, что стоит на холмике, а внизу... О, чудо! Внизу находятся домики. Девочка присмотрелась повнимательнее, но так и не смогла рассмотреть ни жителей, ни отдельных домов, но она уже знала, куда пойдёт. Примерно в середине, но чуть-чуть всё-таки ближе к краю располагалось высоченное здание. Построено оно было из какого-то голубовато-фиолетового и очень блестящего материала, потому оно ослепительно сверкало на солнце. Это здание похоже было скорее на какой-то дом со множеством конических крыш, стоящий на какой-то крохотной, но очень крутой горе, нежели на настоящий замок, но если где-то в этом городе и жила принцесса, то голубовато-фиолетовое здание так и кричало, что она именно здесь. Аня представляла себе сказочный дворец каким угодно, но не таким. Однако сомнений не было, ей нужно именно туда.

Аня решила осмотреть и тот холмик, где она сейчас стояла. С него и следовало бы начинать, но девочка была так поражена внезапно возникшим вдалеке городком, что чуть ли позабыла разом про всё на свете. Вокруг неё был огромный и полный разнообразных цветов луг. В сказочной стране было сейчас в самом разгаре лето, в этом Аня сомневаться не могла. На удивление, пусть погода и была безоблачная, но не было ни жары, ни зноя. Аня наклонилась и посмотрела на цветы, растущие вокруг. Сколько же их тут было! И крохотные розовенькие, как шарики клевера, только лепестки чуть потолще, и большие фиолетовые, как цикорий, только стебли не были колючими, и белые с жёлтой серединкой, точно как ромашки, только растущие единым кустиком, и маленькие-премаленькие белые цветочки, название которых Аня никак не могла вспомнить, пусть и видела их практически везде. Росло на лугу и немало других цветов, которые Аня никогда прежде не видела.

Залюбовавшись чудными цветами, девочка не заметила, как тропинка, по которой она шла, свернула вправо, огибая город по дуге. Опомнилась Аня только тогда, когда поняла, что попала вновь в какой-то лесок. Вот только посмотрев вперёд, девочка поняла, что бояться ей нечего. Этот "лесочек" был так мал, что Аня запросто бы прошла по нему минут за пять, если не быстрее. Однако деревья тут росли, как и в большом лесу, самые разные. Одно из деревьев зацепило Анин взгляд: оно было высокое и стройное, с пятнистым чёрно-белым стволом, прямо как настоящая берёза. Немного сойдя с протоптанной дорожки, девочка сделала было пару шагов в сторону так хорошо знакомого ей дерева, как вдруг её нога провалилась в какую-то яму. Посмотрев вниз, Аня поняла, что это была не просто яма, а чья-то нора.

Быстро выбравшись и вернувшись на тропинку, девочка посмотрела на лесок повнимательнее. Как же она сразу не заметила? Повсюду были вырыты самые разные норы, в стволе каждого из деревьев было по дуплу, а то и по два, а в кронах деревьев тут и там помещались самые разные гнёзда. Прислушавшись, девочка поняла, что в этом крохотном лесочке кишела жизнь: кто-то где-то стучал, щебетал, ползал и шуршал. Аня хотела было уже пойти дальше, но тут нора, в которую девочка нечаянно наступила, зашевелилась вдруг, и из неё вылезла чёрная голова с красным звездообразным носом. Голова ничего не говорила, но видно было, что она была крайне недовольна.

— Простите меня, пожалуйста,.. крот? Я не хотела наступать в Вашу нору, честно, — пробормотала девочка, глядя на чёрную голову.

Крот же только пробурчал что-то в ответ на своём языке, который девочка никак не могла понять, и печально посмотрел на осыпавшуюся нору. Вдруг в кронах деревьев какая-то птица чирикнула коротко, и сразу же, будто по команде, раздалось слаженное щебетание нескольких птиц. Аня стала заворожённо слушать прекрасное пение птиц, но вот крот был явно другого мнения. Недовольно и громко пропищав что-то, крот вылез из норы. Птицы тут же замолкли. Ещё что-то пропищав, чёрный зверёк стал восстанавливать свою нору. Аня только подивилась, как же звери в этом лесу понимают друг друга, и решила пойти дальше, смотря, как бы не наступить на чью-либо ещё нору и не свернуть случайно с тропинки.

Дорожка вскоре вышла из леса и привела девочку к дощатому забору. Забор этот совершенно не походил на забор в привычном Анином понимании. Доски были тоненькими и хлипенькими, держалось всё на каких-то верёвочках и подвязочках. Тут и там забор обвивали стебельки разных растений, как бы поддерживая его. Одновременно с этим, забор нельзя было назвать старым: доски не были гнилыми или трухлявыми, да и держалась как-то вся эта конструкция. Сверху были протянуты вертикально палочки-жёрдочки, к которым в садах обычно подвязывают растения, а на палочках кое-где сидели птицы и что-то негромко насвистывали. Увидев Аню, одна из птиц взметнулась вдруг в воздух и испуганно прокричала что-то остальным. Девочка даже не успела ничего сказать, как птицы уже стремительно улетали с забора куда-то вглубь огороженного участка. Подивившись странному поведению птиц, Аня посмотрела на калитку в этом заборе. Как и всё вокруг, она была сделана тоже как попало, однако не выглядела такой уж хлипкой.

Посмотрев через калитку, девочка увидела небольшой огородик. Не было понятно, что там росло, слишком уж далеко были растения. Разных грядок там было видимо-невидимо, но все они были маленькими. Вдруг между грядок промелькнуло что-то маленькое и белое. Это что-то поливало какие-то зелёненькие кустики. Аня постучала по калитке, но белый зверёк никак не отреагировал. Аня постучала чуть-чуть сильнее, но зверёк был слишком занят на грядке, чтобы услышать это. Тогда девочка решила, что она может зайти и немного посмотреть, всё равно калитка не заперта, а брать она ничего не собирается. Осторожно приоткрыв калитку, которая совсем не скрипела, девочка медленно прошла в сад. Теперь она рассмотрела, что же там было на грядках. Это была морковная ботва, а белый зверёк оказался маленьким зайчиком. Закончив поливать морковь крохотной леечкой, заяц повернулся, и тут...

Дальше всё произошло так стремительно, что Аня не успела даже никак среагировать. Заяц вдруг отбросил лейку в сторону, подпрыгнул высоко вверх и пронзительно завизжал, лапкой указывая на девочку. Приземлившись, заяц резко развернулся и громадными прыжками побежал в сторону огромного куста, стоящего рядом, куда-то свернул и совсем пропал из вида. Проморгавшись, Аня удивлённо посмотрела на куст. Он был огромный, чуть ли не метров шесть в высоту. Девочка гадала, что же это может быть за растение, пока вдруг не поняла, что это был вовсе не куст, а самый настоящий дом, просто он был весь обвит каким-то растением, очень похожим на девичий виноград, но листья были помельче.

«Если здесь есть дом, значит в нём должна быть дверь», — подумала Аня и стала медленно обходить огромный "куст" кругом, присматриваясь к нему. Сверху, на крыше, торчала заросшая зеленью труба. Девочка не могла рассмотреть трубу поближе, так что не уверена была точно, используется ли эта труба или нет. В зарослях "винограда" просматривались закрытые окна, которые были завешены кистями кустарника, словно шторами. Была и пара открытых окон, на одном из которых сидела большая чёрная ворона. Увидев девочку, птица громко каркнула и скрылась в доме. Тут же в другом окне показался светло-серый енот, который вытянулся, пару раз помахал в воздухе лапкой, стараясь дотянуться до конца рамы окна, потом подцепил её у основания и надавил, чтобы рама закрылась сама. Как только окно закрылось, зверёк задёрнул какую-то штору, и больше ничего Аня там не увидела. Только подивившись вновь, девочка пошла дальше.

Обойдя дом кругом, Аня увидела в нём дверь. Была эта дверь полукруглой, а не прямоугольной, как в простых домах или квартирах. Что особенно удивило Аню — так это то, что дверь состояла из двух частей, которые открывались независимо друг от друга: одна снизу, другая сверху. В нижней дверце было проделано ещё одно отверстие, на сей раз совсем крохотное. В отличие от забора, дверь вовсе не выглядела хлипкой. «Наверное, здесь и живут все те странные звери», — подумала Аня, вспоминая сказку про доктора Айболита. Вдруг в этом доме и правда живёт такой доктор, а все птицы и животные здесь — его пациенты? Решив проверить это, девочка осторожно постучала в дверь.

Сначала никто не открывал, но когда девочка постучала вновь, за дверью кто-то что-то сказал, послышался топот маленьких лапок, после чего крохотное отверстие в нижней дверце отворилось, и из него высунулась белая голова с длинными ушами. Зверёк посмотрел сначала на Анины ноги, потом на платье, потом посмотрел ей в лицо, и тут как завизжит! Аня чуть ли не оглохла от этого визга, а кролик захлопнул дверцу и прыжками помчался назад.

«Неужели я такая страшная, что звери меня боятся?» — подумала Аня, улыбнулась как можно шире и постучала в дверь снова. Раздался тот же самый голос, только теперь он говорил куда тише. За дверью вновь послышался топот, теперь сопровождаемый чьим-то пыхтением и сопением. Лапки поскребли по двери, и в отверстии показалась мордочка ещё одного животного. У этой мордочки был длинный носик, и виднелись на спине колючки. Осмотрев Аню, этот зверёк тоже пришёл в ужас и моментально свернулся в клубок, откатываясь подальше от двери.

Ничего не понимая, девочка наклонилась, стараясь сама заглянуть в отверстие и улыбаясь при этом как можно шире, чтобы звери увидели её улыбку и перестали бояться, и хотела было уже постучать вновь, как за дверью послышались тяжёлые шаги. То, что девочка пригнулась, и спасло её от удара по голове, так как через пару секунд верхняя створка двери резко распахнулась, и из неё высунулась огромная рычащая мохнатая морда, вдобавок размахивающая длинными когтистыми лапами. Увидев, что это за животное, Аня так сильно испугалась, что упала в обморок, чудом не ударившись затылком о землю.

---

Как и для Луны, принцессы ночи, этот день у доброй пегасочки Флаттершай начинался так же, как начинался и любой другой день, да и до какого-то момента жёлтая пони не предполагала даже, что сегодня может случиться что-то особенное, совершенно выходящее за рамки привычного в её тихой и спокойной жизни. Говоря совсем уж строго, жизнь пегаски нельзя было назвать такой уж тихой, ведь у любого пони, поселившегося в Понивиле или на его окраине, что сделала Флаттершай, да и даже живущего в лесу рядом с городом, как Зекора, каждый день мог обернуться незабываемым приключением. Но вот уже почти две недели, как пегаска спокойно сидела в своём домике, помогала больным, раненым или просто голодным животным и в свободное время вязала игрушки для своих питомцев.

К слову, этих самых "питомцев" у жёлтой пони было немало: белый кролик Энджел, крайне наглый и задиристый по своей натуре, медведь Гарри, который в противоположность кролику был крайне пуглив, красный кардинал Ред, который зачастую просто сидел на одной из жёрдочек под потолком, да и ещё много других животных, которые жили в лесу, но не прочь были навестить добрую пони. И со всеми этими животными Флаттершай умела найти общий язык. И пегаске казалось, что этот день будет таким же тихим, как и предыдущие, пока в одно из окон не влетела вдруг испуганная сова.

— Ух! Чу-ухдище, я видела чу-ухдище! — ночная птица летала по комнате, повторяя одно и то же.

— Эм... Позвольте, какое чудище? — спросила Флаттершай, откладывая в сторону спицы.

— Жу-ух-кое чу-ухдище! Морда бледная, тело синее, живёт в болоте. Оно трё-ух-голового болотного змея одной палкой прогнало! — сова повторила и это несколько раз, прежде чем Флаттершай её спросила:

— Трёхголовый болотный змей? Может быть, это гидра? — при упоминании гидры все звери в комнате задрожали.

— Она самая! Гидра! Ух, пропадём мы, ух, пропадём! — запричитала сова, не прекращая ухать.

— Не беспокойтесь, эм... миссис Найт, да? Вы сказали, что "чудище" живёт в болоте, зачем ему тогда идти в остальной лес? — задала риторический вопрос Флаттершай, стараясь не выдать своих переживаний. — Хотите, я заварю Вам успокоительный чай?

— Мне не пом-ух-жет чай, нужно кофе!

— Вообще-то, — начал было кролик Энджел, но пони грозно на него посмотрела, заставив замолчать.

— Вам нельзя сейчас кофе, иначе Вы не заснёте, — сказала Флаттершай.

— Ух, ну ладно, — пробормотала птица.

Получив согласие от совы, пегаска отправилась на кухню, где поставила на огонь чайник. «Как хорошо, что эта проблема так быстро решилась», — подумала Флаттершай, закидывая смесь трав, полученную от зебры Зекоры, в чайник. Отдав чашечку чая сове, а остальное оставив на потом, пони вновь взялась за вязание. Вскоре успевшая уже успокоиться сова заснула. Звери положили её в одно из гнёздышек, развешенных под потолком дома. Пусть совы обычно и не спят в гнёздах, но один-то раз можно. Пони продолжала спокойно вязать ровно до того момента, пока мимо дома не пролетела говорливая сорока.

— Свежие новости! Свежие новости! — кричала сорока, кружась вокруг дома и заглядывая в каждое из окон. — Зебра сварила монстра в котле! Зебра сварила монстра в котле!

— Эй, постой, длиннохвостая! — крикнул Энджел, прыгая на подоконник и лапкой размахивая над собой, чтобы указать, что говорит именно он. — Что это за монстр такой? — Сорока, обрадованная, что у неё наконец-то появились слушатели, мигом спикировала к кролику.

— Сегодня я проснулась, как и обычно, у себя в гнезде, рядом со своими птенцами... — заговорила сорока, но кролик её перебил:

— А можно поскорее? Меня интересует именно монстр, — сорока хотела обидеться на кролика, но поняла, что тогда ей будет некому рассказывать даже про монстра, потому перешла к сути.

— Я увидела, как зебра привела к себе чудище. Оно такое жуткое! Грива есть, хвоста нет, ходит на двух ногах и всё в грязи! Потом я посмотрела в окно дома зебры, а там зебра заталкивала монстра в котёл, а потом варила! — сорока, разумеется, не видела, как это самое "чудище" несколько раньше кормило крупой других птиц.

— А дальше? Что было дальше? — выжидающе спросил Энджел.

— А дальше я полетела к вам, — гордо выдала птица.

— Тьфу... Думал, ты уж что-то полезное скажешь, — разочарованно пробормотал кролик, но птица его уже не слушала.

— Свежие новости! Свежие новости! — вновь начала зазывать сорока, летя в сторону городка.

— Балаболка! — крикнул ей Энджел вслед.

— Как вы думаете, а зебра всё-таки сварила того монстра или нет? — спросил енот, сидящий на диване с клубком пряжи в лапках.

— Мне кажется, это придумала сорока, — скептично заявил Ред. — За ней наблюдается. И монстра никакого нет, это сорока от совы услышала.

Только успели звери и хозяйка дома успокоиться, как в окно влетела ворона, которая, как и сова, чуть ли не разнесла всё вокруг, метаясь по всему дому. Когда ворону наконец-то поймали, она рассказала, что видела монстра в лесочке неподалёку, где он разрушил нору Чернолапа то ли шестнадцатого, то ли девятнадцатого. Когда всё-таки выяснилось, что это был семнадцатый крот, все лесные птицы почему-то разом сказали, что так этому старому ворчуну и надо. Флаттершай тем временем пила уже вторую чашку чая, параллельно наливая немного вороне. Как ни странно, чай действительно помогал пегаске успокоиться.

— Всё, мне эта клоунада надоела! — разозлённо воскликнул Энджел. — Вот пойду и погляжу на вашего монстра!

— Энджел, может, всё-таки не надо? — спросила у него Флаттершай, пытаясь отговорить кролика. — Этот монстр очень быстрый, он от Зекоры до нашего лесочка за пару минут дошёл.

— Это не монстр быстрый, а новости медленные. Я пошёл, а то так всю жизнь проживу, даже на монстра не посмотрю, — сказал кролик, выходя из дома через отверстие в нижней дверце.

— Ты только не уходи от дома далеко, хорошо? — попросила его пегаска, но ответа не получила. Вдруг в окно влетели три птицы, наперебой твердя что-то:

— Оно подошло к забору! — крикнула одна птица.

— Худое! Бледное! — затараторила другая.

— Что, опять монстр? — уставшим голосом спросил у них Ред.

— А что, вы уже знаете? — хором удивились птицы.

— Да давно уже. Все уши этим вашим монстром прожужжали, — пробурчал кардинал.

За пару минут до прилёта в дом трёх птиц кролик Энджел вылез из дома его хозяйки через маленькое отверстие в нижней дверце. Он, наверное, думал, что нет никакого монстра, что это всё были сплошные выдумки, а если даже это и правда, то уж он, Энджел Непобедимый, ничего не боялся. Вскоре нетерпеливому кролику надоело ждать, и он решил, чтобы не тратить время зря, полить морковную грядку в огородике Флаттершай, его запас на чёрный день. Взяв полную воды крохотную леечку, которая сделана была специально такой, чтобы умещаться в кроличьи лапки, Энджел отвернулся от калитки и, казалось, забыл уже о существовании монстра, который должен с минуты на минуту, по словам вороны, появиться здесь, ведь направляется он в сторону дома Флаттершай.

И вот, когда вода в лейке закончилась, кролик повернулся, чтобы пойти и набрать ещё, и увидел вдруг "монстра". Как его и описывали: тощий, высокий, бледный и носит то ли платье, то ли вообще непонятно что. "Чудище" улыбнулось во весь рот, но кролику эта улыбка показалась вовсе не доброй. Его разум переделал эту улыбку в жуткую гримасу с клыками и с длинным раздвоенным, как у змеи, языком. Энджел от ужаса подпрыгнул так высоко, как только мог, закричав, что есть мочи: "Он здесь!". Приземлившись, кролик со всех ног рванул к своей хозяйке, ведь он не мог допустить, чтобы Флаттершай оказалась в опасности.

Ворона, прилетевшая из леса и успевшая уже немного успокоиться, сидела на одном из окон и глядела вниз, как услышала внезапно истошный вопль кролика, доносившийся откуда-то с улицы. Птица побоялась даже подумать, что же это чудище могло сделать с бедным животным, и продолжала смотреть вниз. Вот из-за угла дома показалось оно, чудовище. Вместо странного существа в хорошеньком платьице испуганная ворона разглядела теперь жуткого монстра. Его "грива" на глазах у вороны расползалась по всему телу, удлиняясь и закрывая его целиком. Никто в Эквестрии не видел прежде Морру, ведь кто бы выдумал её в этом мире, но сейчас птица представила себе нечто подобное. Существо медленно шло вперёд, разглядывая дом. Вдруг оно подняло голову вверх и встретилось взглядом с вороной. Бедная птица выдумала уже леденящий душу взгляд, довершающий образ жуткой Морры, так что не удивительно, что она тут же скрылась в доме.

Испуганное карканье вороны услышал енот, прибежавший в соседнюю комнату. Он хотел как можно скорее закрыть окно, чтобы монстр решил, что в доме никого нет, и пришёл мимо. Стоило еноту высунуться из окна, как он увидел это самое существо. В его голове создание тоже стало похожим скорее на страшную Морру, чем на добрую девочку Аню. От испуга енот чуть ли не вывалился вниз, но, благо, удержался. Дрожащей лапкой он попытался дотянуться до окна, но опять чуть ли не упал. Тогда енот прибегнул к другому рабочему способу — надавил немного на раму, чтобы она закрылась сама. В голове енота дорисована была существу и другая деталь, что оно непременно сможет прыгнуть так высоко вверх, что приземлится прямо в комнате на втором этаже домика и тут же схватит бедного зверька, если он срочно не закроет окно и не задёрнет штору, а также не убежит вниз, предупреждая всех о надвигающейся беде.

Первый этаж дома пегаски представлял из себя одну большую-пребольшую комнату, в которой стояло всё, что было нужно как для лечения зверей, так и для приёма гостей. Именно в этом зале-гостиной собрались уже все звери, живущие у доброй пегаски. Сама же хозяйка дома сжалась в розово-жёлтый комочек и лежала за спинкой дивана. Пусть ей и было страшно, она гладила своим копытом, мягким, как мохнатая лапка, трусливого медведя Гарри, который дрожал так сильно, что вся мебель в доме заходила ходуном. Флаттершай нашёптывала медведю всякие воодушевляющие слова, успокаивая при этом и саму себя. Меньше всего в такой ситуации нужно было запаниковать и спрятаться в самый дальний угол дома. Пусть это и был иногда наиболее разумный способ, а уж пугливая Флаттершай знала это, как никто другой, но сейчас ни в коем случае нельзя было сдаваться, ведь тогда могут пострадать невинные зверьки, которые сейчас в срочном порядке решали, что же делать со страшным чудищем, которое с каждой секундой всё ближе и ближе ко входной двери.

— Оно идёт сюда! — прокричал со второго этажа енот,

— Кто-нибудь может закрыть дверь на засов? — в панике спросила ворона.

— Вот ты и закрой, раз спросила, — ответил ей прибежавший со второго этажа енот.

— Значит так, — спешно проговорил кролик, привлекая к себе внимание остальных, как только ворона вернулась, — вот ты, — Энджел указал на ёжика, стоящего на полу, — идёшь к двери, и как только монстр заходит в дом, катишься ему под ноги.

— А что это сразу я? — недовольно пропыхтел ёж. — Между прочим, у нас есть медведь.

— А ты попробуй его подними! Он трусливый как заяц! — воскликнул Ред.

— Это кого ты тут трусливым назвал?! — завёлся Энджел.

И тут послышался стук в дверь. Все звери разом замолкли и насторожились. Три коротких удара раздались в тишине, нарушаемой лишь дрожанием медведя. Все звери молча переглянулись. Монстр пришёл. Сейчас он выбьет дверь и переловит всех в доме. Первым нарушить молчание осмелился Ред:

— Ну что, ушастик, раз уж ты такой смелый, иди и открой дверь.

— П-почему я? — сколько кролик ни старался показаться храбрым, дрожь в голосе выдавала его.

— Потому что ты Энджел "Непобедимый"! — с усмешкой произнёс кардинал.

Тут стук раздался вновь. Пусть он и был снова слабым, но перепуганным зверям он показался сродни ударам в гонг перед вынесением приговора. Бедный кролик медленно поплёлся к двери, дрожа всем телом. Пусть он и знал уже, что увидит, это нисколько не придавало ему смелости, наоборот, только больше пугало Энджела. Вдохнув поглубже, кролик высунулся из маленького отверстия, через которое он сам выходил на улицу. Первым, что он увидел, были закрытые тапочки, но воображение дорисовывало к этим тапкам длинные и острые когти, которые вот-вот высунутся оттуда. Воображение удлинило "чудовищу" и руки, так что кролику казалось, будто эти конечности потянутся сейчас к нему, схватят и крепко сожмут. Довершал образ безэмоциональный взгляд, леденящий всё вокруг. Не удивительно, что весь набранный кроликом воздух был тут же выпущен в истошном крике.

В пару прыжков преодолев расстояние от двери до столика, кролик схватил заварочный чайник и залпом выпил его весь прямо из носика. В его голове бешено крутились мысли. С одной стороны, он должен что-то сделать, чтобы не запятнать свою репутацию "Непобедимого", но, с другой стороны, монстр страшный. Все в комнате, за исключением пегаски и медведя, смотрели на кролика, не зная, то ли им смеяться, то ли бояться. Наконец кролик допил всю заварку, на удивление, в него столько влезло, и выпалил:

— Придерживаемся плана! Спайни, к двери! Гарри, прикрывай! — но тут успокоительный чай сморил Энджела, ведь он выпил очень много чая для своего размера. — Только не смотрите ему в глаза, — кролик зевнул и прикрыл глаза, но тут же встряхнулся и добавил: — а не то он вас... — чай всё-таки взял верх, и кролик провалился в сон.

— Все видели, как этот монстр его? — тут же то ли сказал, то ли спросил Ред. — Спайни, ты наша единственная надежда.

— Но я же... — хотел было запротестовать ёжик, которому не дали сказать и слова.

— Никаких "но"! Вперёд! — скомандовал кардинал с жёрдочки, висящей под потолком.

Пыхтя, ёжик пошёл-таки к двери. Спайни не понимал, чего все так боятся, и чем поможет, если он кинется этому чему-то под ноги, ведь кролик так и не сказал ни слова больше о своём плане. Ёжик не успел ещё увидеть монстра прежде, но услышал про него столько, что... Что и не удивительно, что как только зверёк посмотрел на чудище, он тут же от испуга свернулся в клубок и откатился назад, боясь раскрываться. Он не подумал даже, что весь план кролика был сплошной глупостью, ведь "монстр" был обут, пусть и в резиновые тапки.

Вдруг поднялся со своего места дрожащий медведь, сняв с себя копыто пегаски. Не говоря ничего, он, пусть и немного неуверенно, но всё-таки пошёл к двери. Гарри было страшно, он этого не скрывал, но сейчас опасность могла угрожать не только ему, но и его хозяйке, за которую он был горой. И каким бы страшным ни было то чудовище, Гарри готов стоять до последнего, чтобы этот монстр не напал на его хозяйку. По крайней мере, готов был сейчас. Тяжело ступая, медведь подходил к двери, и осталась уже пара шагов, как вдруг он наступил на так некстати свернувшегося в колючий клубок ежа. Взвыв от боли, медведь откинул бедного ежа назад так сильно, что тот стукнулся о противоположную стену. Гарри же метнулся вперёд, мигом выбив засов, который ворона не смогла до конца закрыть. Чудом не задев девочку, медведь высунулся из верхней дверцы, размахивая во все стороны когтистыми лапами. Мохнатому животному было уже не до "чудища", находящегося на улице, он старался перекричать свою боль.

На жуткий рёв медведя тут же прибежала пегаска, ещё недавно жавшаяся за диваном. Флаттершай тоже было страшно, но крик боли заставил её позабыть про все переживания и кинуться на помощь. Пони не видела, как откатился к дальней стене ёж, потому за те несколько секунд, которые потребовались ей, чтобы домчаться до медведя, она успела перебрать несколько поистине жутких вариантов произошедшего, но реальность оказалась куда проще. Медведь теперь просто всхлипывал, указывая передней лапой на ту, в которой застряли колючки, неизвестно каким образом прошедшие сквозь толстую шкуру. Сказав медведю пару успокаивающих слов и попросив его доползти до дивана, пегаска захотела посмотреть, кого же это на самом деле так боялись все. Гарри замахал лапами и забурчал что-то невнятное, однако Флаттершай его даже не послушала.

Выглянув в верхнюю дверцу, пегаска увидела не жуткого монстра, совсем нет. Она увидела бедное существо, лежащее без сознания. Должно быть, Гарри сильно его напугал, хотя это скорее была она. Не было никаких длинных конечностей, не было никакого леденящего душу взгляда, а было просто странное существо, которого Флаттершай раньше не видела, но это не давало ей повода бояться.

— Посмотрите же, кого это вы все так испугались! — сказала пегаска, обращаясь ко всем животным в её доме. — Она же совсем не страшная.

— А я... — проговорил Ред, запнувшись на полуслове, но продолжил. — А я вовсе и не боялся.

Над домиком пегаски Флаттершай с криком пролетела сорока.

— Свежие новости! Свежие новости! Медведь победил монстра! Медведь победил монстра!

---

Аня понемногу приходила в себя. Первыми вернулись звуки, окружающие её. Это был отдалённый шёпот мелодичного голоса, сопровождаемый всхлипами и постаныванием. Затем вернулись мысли. Теперь девочка сразу поняла, что находится она никак не в том загадочном лесу, где появилась избушка и где её потом нашла зебра Зекора. Вокруг слышались короткие перешёптывания-пересвистывания птиц, будто бы они рассказывали друг другу какие-то сплетни, либо обменивались мнением. Следующими вернулись чувства. Аня поняла, что лежит на чём-то мягком и несколько даже пружинистом. Последним вернулось зрение. Девочка с неохотой разлепила глаза и посмотрела на потолок. Казалось, это был ничем не примечательный деревянный потолок дома, но было там нечто, что девочка заметила не сразу. Небольшие палочки и жёрдочки, висящие прямо под потолком, а на этих жёрдочках тут и там сидели птицы. Аня встретилась взглядом с одной из птиц, и та тут же отвернулась.

Внезапно что-то коснулось Аниной руки. Что-то маленькое, остренькое и в то же время мягкое. Стоило девочке повернуть голову, чтобы посмотреть на это что-то, как существо тут же одёрнуло лапку и скрылось. Зато теперь пришло время удивляться уже самой девочке. Вокруг неё полукругом сидели самые разные звери и не спускали с неё взгляда. В отдалении от этих зверей сидел на полу тот самый огромный медведь, который и напугал Аню. Сейчас этот зверь выглядел не страшно, а скорее жалобно. Выставив вперёд заднюю лапу, медведь то и дело всхлипывал и постанывал, прямо как ребёнок, ушибшийся или поранившийся обо что-то. Рядом с огромным зверем сидела небольшое существо. Оно было повёрнуто к Ане спиной, потому девочка не видела его морды, зато видела жёлтого цвета тело, не настолько, правда, яркого, как лимон или фломастеры, но и не настолько бледного, как репа. Скорее цвет напоминал цветы горчицы. От такой ассоциации Аня невольно поморщилась, пусть уж будет просто жёлтый. Кроме того, это существо имело и волосы приятного светло-розового цвета, не того насыщенного розового, который режет глаза своей яркостью.

Тогда девочка стала рассматривать зверей, собравшихся посмотреть на неё. Тут были все те странные зверьки, появлявшиеся в доме и около него. Когтистая лапка принадлежала тому самому серенькому еноту, которого девочка увидела, когда тот пытался закрыть окно. Сейчас животное с опаской глядело ей в глаза, не решаясь приблизиться вновь. В полукруге зверей лежала и большая черепаха, которая, стоило Ане посмотреть на неё, тут же засунула голову в свой панцирь, но потом всё-таки медленно высунула обратно. На столике рядом с диваном лежал белый кролик с раздувшимся животом, а около него валялся на боку расписанный цветами чайник. Девочка не смогла разглядеть, какие именно это были цветы. Вдруг медведь резко вскрикнул и застонал ещё сильнее, чем прежде. До Ани донеслись слова существа, сидящего около его лапы:

— Потерпи, Гарри, потерпи. Да, ты прав, Спайни тоже виноват, но и тебе нужно было смотреть под ноги. Видишь, до чего ты довёл бедное создание? — пусть Аня и не до конца могла разобрать слова, но чувствовала интонацию. Розововолосое животное по-доброму журило медведя, морда которого от этих слов приняла виноватое выражение. — Ну-ну, не вини себя, просто тебе нужно быть чуть более сдержанным. Сейчас потерпи, может быть больно, — после этих слов жёлтая ухватилась за что-то в лапе медведя и резко вытащила. Аня увидела, как медведь готов был вновь зарычать, но он терпел. — Вот и всё, скоро твоя лапа перестанет болеть.

Розововолосое животное повернуло свою голову в сторону Ани и посмотрело на неё. Девочка изумлённо посмотрела в ответ. Действительно, тут было, чему удивляться. Морда этого животного походила на лошадиную, но в то же время имело и несколько отличий, одним из главных было то, что морда зверька не была такой вытянутой, как у настоящей лошади. Прямо как у зебры из этого мира, которая тоже не походила на настоящую зебру. Всё же остальное, за исключением цвета и размера, напоминало настоящую лошадь. Четыре ноги заканчивались копытами, которые, правда, были несколько мягковаты. То, что Аня приняла за волосы, оказалось самой настоящей гривой. Был и того же светло-розового цвета пушистый хвост. Девочка подумала, что лошадка сейчас тоже испугается её, как другие звери, но та лишь улыбнулась, как повела себя и Зекора.

— Ты уже очнулась? — лошадка подошла к девочке и встала около неё. — Скажи мне, ты не сильно испугалась? — спросила хозяйка, обращаясь к Ане.

— Н-нет, — немного боязно ответила девочка. Она была не столько испугана, сколько поражена окружением.

— Вот посмотрите, до чего вы довели бедное животное! — укоризненно произнесла лошадка, глядя на своих зверей. — Ну вот где вы видите у неё длинные когти, где жуткие щупальца? Вам всем должно быть стыдно... — сказав это, хозяйка смолкла на несколько секунд и упавшим голосом добавила: — И мне тоже. Прости нас, пожалуйста, — последним предложением лошадка обращалась уже к Ане. Девочка даже не знала, что и сказать. Она и не думала даже обижаться на зверей, потому что они напугали её не со зла, а потому, что никогда не видели подобных ей, как испугалась сначала и Зекора. Да зверьки и сейчас глядели на Аню с опаской, готовые в любой момент убежать.

— Я нисколько не сердита на вас, — растерянно проговорила девочка.

— Правда? — несколько удивлённо спросила лошадка, тут же добавляя: — То есть да, конечно же ты не сердита, как я могла подумать о таком, — проговорила она, но немного неуверенно. — Эм... Если ты, конечно, не против, не могла бы ты... — хозяйка опять что-то пробубнила себе под нос, а потом сказала: — Я имела в виду, скажи мне, кто ты такая, — лошадка попыталась сказать это требовательным тоном, но вышло это скорее как вопрос. То, что говорила розовогривая, тоже как-то по-особенному представлялось в голове Ани. Ей казалось, что лист со словами лошадки пишется весь карандашом, а стоит фразе дойти до конца, как писавший тут же решает заменить предложение другим и стирает его ластиком. Буквы казались девочке то большими, то маленькими, будто бы кто-то не знал, то ли ему писать, занимая как можно меньше места, то ли исписывать лист во всю ширь.

— Меня зовут Аня, — ответила девочка. Она решила не говорить, что она из другого мира, если её об этом не спросят. В конце концов, Аня не знала, как отнесутся к ней животные, если узнают об этом. Лошадка на пару секунд задумалась, пряча глаза в своей гриве, а потом сказала:

— Но это же твоё имя, да? А кто ты по виду?

— Я ребёнок, — не задумываясь ответила Аня.

— То есть вы называетесь ребёнками? — спросила лошадка, из-за чего Аня невольно засмеялась. Хозяйка вновь спрятала глаза в гриву. — Прости, если я сказала что-то не то...

— Да нет же, всё нормально. Ребёнок — это когда маленький, а взрослые называются людьми.

— Получается, ты людь? — несколько неуверенно спросила лошадка, из-за чего девочка засмеялась вновь, но быстро прекратила, чтобы не обижать собеседницу.

— Нет, люди — это во множественном числе, а в единственном будет человек.

— Как всё запутанно, — пробормотала лошадка, но тут же поправила себя: — Я хотела сказать, это не сложно, для меня не должно быть ничего сложного, — она попыталась усмехнуться, но любому стало бы понятно, что смех этот был наигранным.

— А ты лошадь, да? — спросила Аня.

— Я... эм... нет, я не лошадь. Я даже не знаю, кто это такие... — пробормотала, как стало понятно, не лошадка. — Я пони.

— Я когда-то раньше видела пони, — сказала девочка, что было правдой. — Но они, кажется, были не такими, — Аня задумалась, подбирая подходящее слово, — красочными, — девочка задумалась вновь. Она видела совсем других пони, которые просто были миниатюрными лошадьми. Но сейчас она видела существо, лишь отдалённо напоминающее пони. Ну разумеется! Она же находится в сказочном мире, а в сказочном мире могут жить совершенно сказочные существа. И если они считают, что они являются пони, Аня не будет им перечить. В конце концов, это их мир, а она здесь гостья. Рядом с ней лежал то ли заяц, то ли кролик, скорее нечто среднее между ними. — А как тебя зовут?

— М-меня? — испуганно произнесла жёлтая пони. — Меня зовут... Флаттершай... — она зажмурилась, тихо проговаривая своё имя. Увидев удивлённый взгляд Ани, пони вдохнула поглубже и сказала: — Меня зовут Флаттершай, — на этот раз слова были куда более чёткими и понятными, но после вся решимость как-то разом пропала, и пони вновь зарыла свои глаза в гриве, стараясь не смотреть на девочку. Вдруг защебетала одна из птиц, сидящих под потолком. Чем дольше чирикала птица, тем грустнее становилась Флаттершай. — Ред, это грубо... — едва ли слышно произнесла пони, но птица не прекратила свою речь. — Но ты прав, — поникшим голосом сказала Флаттершай, непонятно к кому обращаясь. — Я и правда трусиха. Самая настоящая трусиха, — пони готова была расплакаться.

— Зачем ты говоришь так о себе? — спросила Аня, стараясь подбодрить собеседницу.

— Потому что это правда! — воскликнула пони и заплакала, уронив мордочку на передние ноги. — Даже Твайлайт вчера открыто заявила, что я слишком многого боюсь!

— Но ты не кажешься мне трусливой, — проговорила девочка. — Правда ты стараешься показаться слишком смелой, хоть ты и не такая.

— Это так заметно? — поникла Флаттершай. — Прости, я больше не буду так делать, — пони заплакала ещё сильнее, отчего буквы в голове Ани сжались до совсем уж маленьких и нечитаемых.

— Я не сказала, что ты трусиха! — постаралась успокоить её Аня. — Ты же не испугалась, когда увидела меня, как все остальные твои звери. Я же правильно поняла, что они все просто испугались меня, да? — на мгновение девочка подумала вдруг, что в этом мире могли когда-то жить люди, которые сделали что-то плохое, из-за чего их теперь боятся, но эти опасения быстро развеялись.

— Это так. Пони боятся всего нового для них... — Флаттершай перестала плакать и задумалась, вспоминая, что она может привести в пример. — В лесу рядом с нами живёт зебра... — начала пони, но Аня её перебила:

— Её зовут Зекора, да? Я её уже знаю, она ещё говорит стихами.

— О, — пони явно не ожидала такого ответа. — Да, ты угадала, это Зекора. Когда ты успела её встретить? — спросила Флаттершай, тут же вспомнив слова сороки. — Погоди, я, кажется, знаю. Она сегодня приводила тебя к ней в дом и купала тебя в котле, да?

— А ты это откуда знаешь? — искренне удивилась девочка. На самом деле Флаттершай не знала, что Зекора именно купала Аню в котле, но догадка оказалась верной. Девочка же никак не могла сообразить, откуда собеседница узнала об этом узнала, пока не вспомнила, что она находится в сказочном мире, а в сказках любые новости доходят от одного конца света в другой за считанные минуты, но только не тогда, когда эта весть крайне важна. Тогда гонец будет нести послание, пробираясь по самым дальним тропкам, шагая по самым глубоким болотам, а потом его ещё и подменят на другого.

— Мне... — Флаттершай снова замялась. — Мне сказала это сорока.

— А что, сорока умеет говорить?! — восторженно и изумлённо спросила девочка. Пусть это была и сказка, где животные обязаны говорить, но птицы, встреченные ею прежде, не произнесли ни слова.

— На самом деле все звери умеют говорить. Вот только никто, кроме меня, их не понимает, — смущённо проговорила пони.

— А животные понимают, что говорят другие? — поинтересовалась девочка.

— Ну... Можно сказать и так. Животные на самом деле гораздо умнее, чем они кажутся, — проговорила пони, несколько восхваляя зверей. Все "питомцы" Флаттершай, сидящие в комнате, дружно закивали. — Вот только они иногда вредничают, — животные тут же синхронно замотали головами, будто бы говоря "нет". Аня не смогла сдержать свой смех, глядя, как звери пытаются опровергнуть только что сказанную хозяйкой фразу.

— Так что же случилось с Зекорой? — спросила девочка, просмеявшись. По взгляду Флаттершай стало понятно, что она на некоторое время забыла, какую историю хотела рассказать.

— Когда Зекора поселилась около Понивиля, про неё ещё никто не знал в городе. И мы с подругами тоже не знали. Когда Зекора приходила в город, чтобы просто купить что-то на рынке, её все боялись и прятались по домам. И вот однажды Эппл Блум, младшая сестра одной из моих подруг, решила проследить и выяснить, где живёт Зекора.

— Эппл Блум? — перебила рассказ Флаттершай Аня. — Я раньше слышала это имя. Она здесь какая-то знаменитость?

— Эм... Ну... — пони хихикнула и, немного подумав, проговорила: — Думаю, можно сказать и так. Она со своими подружками устроила в Понивиле много шума.

— А что они такое сделали? — спросила девочка. — Они что-то изобрели или внезапно разбогатели, а, может быть, они поставили какой-то рекорд? — гадала Аня, вспоминая, где же она слышала такое выражение.

— Да нет же, именно шума, самого настоящего, — пони попыталась сдержать смех, но у неё не получилось. — Хотя своеобразный рекорд они тоже поставили, по количеству забавных и нелепых случаев, произошедших с ними, — от этих слов засмеялась и Аня.

— А ты расскажешь хоть один? — попросила девочка.

— Я, конечно, могла бы... — к пони вдруг вернулась её нерешительность. — Но думаю, тебе лучше будет услышать истории от них самих. В конце концов, они когда-то пробовали себя и в качестве рассказчиков историй.

— Ну ладно. А что же было дальше с Зекорой?

— С Зекорой? — Флаттершай вновь на миг закрыла глаза, но тут же вспомнила, о чём шла речь. — Ах да, с Зекорой. Мы с подругами тогда так увлеклись объяснением, почему же мы боимся зебру, для Твайлайт, что не заметили, как Эппл Блум убежала от нас и пошла за Зекорой. Когда мы хватились кобылки, было уже поздно. Догнали мы их только в Вечнодиком лесу. Зекора пыталась предупредить нас, чтобы мы не шли за ней, но мы не послушались, — розовогривая немного задумалась. — Аня, ты же видела в лесу большие такие голубые цветы? — внезапно спросила пони.

— Большие голубые цветы? — удивлённо спросила девочка. — Я видела там много цветов, может, и такие тоже. А в чём дело?

— Эти цветы называются... — Флаттершай немного замялась, стараясь вспомнить, но по её мордочке было видно, что она совсем не хотела вспоминать об этом. — Можно я не буду говорить их название? — Аня кивнула. — Если их пыльца попадает на пони, с ним происходят самые ужасные трансформации. Но мы тогда об этом ещё не знали. На следующее утро мой голос стал очень низким и хриплым, прямо как у жеребца.

— Но это не так уж и страшно, — задумчиво проговорила Аня, вновь перебив пони.

— Для тебя, может, и нет, но меня с таким голосом совершенно не слушались животные. Проклятия этих цветов изменяют самую важную для пони составляющую. У меня это был голос, у Твайлайт — её рог и магия... — Флаттершай хотела договорить, но девочка опять её перебила:

— Рог?! У неё есть рог?!

— Эм... Ну да... — пробубнила пони, вновь пытаясь спрятаться поглубже в гриву.

— А у тебя? У тебя есть рог? — выпалила Аня и вдруг поняла, что она не должна была спрашивать так резко. — Прости, если я слишком сильно возбуждена.

— Нет-нет, ничего страшного, — упавшим проговорила Флаттершай. — У меня нет рога, но есть крылья...

— Правда?! — чуть ли не прокричала девочка, несколько секунд назад дававшая себе слово больше не пугать бедную пони своими резкими эмоциями.

— Эм... Ну да, правда... Вот, смотри, — пони встала, передними копытами поправляя длинную розовую гриву. На боку, скрытом раньше за гривой Флаттершай, оказалось жёлтое крыло. Самое настоящее крыло, только не очень большое.

— Чудеса! — воскликнула Аня, разглядывая крылатую лошадь. Она когда-то мельком читала о таких в каких-то там древних мифах. Они были не очень интересными, потому девочка отложила книгу с первых нескольких страниц и взялась за другую. Теперь Аня решила, что как только она вернётся домой, она обязательно прочитает эту книгу от начала и до конца, какой бы скучной та ни была, ведь Аня теперь знала, что пегасы существуют, пусть и в сказочном мире. Ну или не станет читать ту книгу никогда, чтобы не разочаровываться информацией о крылатых лошадях. Сами-то они расскажут ей куда больше и подробнее, чем написано в книге. — А можно его потрогать? — попросила девочка.

— Нет! — испуганно закричала пегаска, встопорщив крылья, но через пару секунд успокоилась. — То есть, если ты, конечно, так сильно этого хочешь... — пробормотала она, вновь пряча свой взгляд. — Но нам не очень приятно, когда наши крылья трогают. Это слишком... щекотно. А ещё они очень нежные.

— Прости меня, пожалуйста, я просто не знала, что всё так, — извинилась девочка, понимая, конечно, что этого делать вовсе не обязательно, она ведь и впрямь не знала. В комнате повисло молчание, первой нарушить которое решилась Флаттершай.

— Давай я тебе просто дорасскажу, что произошло тогда с Зекорой, — пегаска вновь немного задумалась, вспоминая, на чём именно она остановилась. — Я сказала, что на следующее утро мой голос стал низким и хриплым? — Аня кивнула. — Потом мы все собрались в библиотеке Твайлайт, которая тогда ещё не сгорела, — угадав назревающий вопрос девочки, пони добавила: — Можно только я не буду рассказывать тебе, как именно сгорела библиотека? Если ты захочешь, можешь узнать об этом у самой Твайлайт. Так вот, мы собрались в библиотеке и решили, что эти проклятия наложила на нас Зекора. И мы опять не заметили, как Эппл Блум, которая была с нами, успела выйти из библиотеки с одной из книг и отправиться в Вечнодикий лес. Когда мы хватились её, было опять же слишком поздно. И мы побежали по тем тропинкам, по которым вчера убегала Зекора. Вскоре мы нашли и её дом... Ты же видела его, да? — спросила вдруг Флаттершай.

— Ой, ну да. Мне сначала казалось даже, что это самое обычное дерево, — ответила девочка.

— Да, сейчас она решила чуть лучше спрятать свой дом... После некоторых событий... — пони чуть ли не перешла на шёпот, произнося это. — Но тогда дом Зекоры был заставлен зловещими масками и снаружи. А ещё было длинное жуткое копьё. Мы посмотрели в окно дома и увидели там зебру, которая варила что-то зелёное в котле и приговаривала, что эта температура подойдёт для пони, — пегаска с ужасом вспоминала это. — И мы решили, что это она говорит про Эппл Блум и хочет сварить из неё суп. Мы с подругами ворвались в дом Зекоры и опрокинули котёл... — видно было, как пони покраснела при этих словах. — Оказалось, что это было просто лекарство от магии тех цветов. Мрачный лес, ужасные химеры, жуткие маски и сама Зекора... Нам было ужасно стыдно... — на последних словах голос пегаски упал совсем, так что девочка еле расслышала, что она говорила. — Эм... Об ужасных химерах... Это правда, что ты одной палкой прогнала Гидру?

— Гидру? Это то самое чудо-юдо с тремя головами, да? — спросила девочка. Пони кивнула, а также кивнули и все сидящие в комнате звери, округлив глаза. — Ну я это... На самом деле я её не прогнала. Я просто перехитрила её и отвлекла, чтобы помочь Зекоре выбраться из трясины.

— И ты даже не испугалась? — с восторгом спросила Флаттершай.

— Честно говоря, испугалась, но я тогда очень хотела спасти Зекору. А ещё у меня был волшебный камень... — пробормотала девочка, как вдруг вспомнила. — Точно, зелье! Оно же было в рюкзаке! Флаттершай, скажи, пожалуйста, где мой рюкзак? — взмолилась Аня.

— Он стоит у двери, а что? Какое зелье? — недоумённо спросила кобылка, но девочка уже вскочила с дивана и метнулась к своему рюкзаку, быстро открывая его. Целое, ни одной трещины. Видимо, пузырёк был сделан на совесть.

— Как хорошо, что оно не разбилось, — проговорила девочка.

— Что там такое? — спросила пегаска, указывая на склянку в Аниной руке.

— Это... Ну, говоря по правде, я не знаю, что это такое. Зекора просто дала мне это зелье и сказала передать его Эппл Блум, — ответила Аня. — Кстати, а где я могу её найти?

— Эм... Я не уверена, что ты сейчас так уж легко застанешь её на ферме. Это скорее она с подругами найдёт тебя, нежели ты найдёшь её, — проговорила Флаттершай. — Я тебя что хотела спросить... Как это ты не побоялась Гидры и до обморока испугалась медведя?

— Просто я раньше никогда не видела Гидру, потому и не знала, что она страшная, — немного смущённо ответила девочка.

— А медведя видела?

— Только в книжках. Там пишут, что медведи — страшные хищники, хозяева леса... — сказала Аня.

— Хищники?! — в ужасе воскликнула пегаска. — Нет, ты что, мой Гарри не такой! Он ест только ягоды, овощи и ещё какие-то растения. Он специально в лес уходит за ними. Не знаю, какие это растения, но он всегда приходит сытым и довольным, — заступилась за него пони. — Они в реке растут.

— А чем закончилась история с Зекорой? — вспомнила девочка о прерванном рассказе.

— А, да! Вскоре пришла Эппл Блум с ингредиентами для нового зелья. Зекора сварила новое, и мы пошли в спа-салон и развели там зелье в ванне-бассейне. Оказалось, отвары Зекоры обладают также и хорошим ароматом, так что она с тех пор поставляет свои "настойки" в спа. И Зекору больше никто в городе не боялся, а мы усвоили урок, что не всё является таким, каким кажется на первый взгляд. А потом мы все вместе пошли в Сахарный Уголок и пообедали там. Конец, — закончила рассказ пегаска. — Ой, я же совсем забыла про обед... — пробормотала пони.

— А что, уже настало время обеда?

— Эм... Уже давно... — пробубнила Флаттершай. Посмотрев на часы, она добавила: — Мы так сильно запаниковали, а потом разговорились, что даже пропустили обед. Вы все, наверное, уже очень голодные? — с сочувствием произнесла пегаска, обращаясь к животным. Часть из них кивнула, часть помотала головой. Аня тоже попробовала понять, голодна ли она, но не смогла получить на это однозначный ответ. — Быть может, ты решишь, что мне приготовить? — на этот раз Флаттершай обращалась к Ане.

— Я... Я даже не знаю, что я хочу, — растерянно ответила девочка.

— Я тоже не знаю... — огорчённо сказала пони. — Это должно быть что-то особенное, что-то, что мы едим не так часто, либо совсем не едим, но я не знаю, что именно, — пегаска в надежде посмотрела на своих питомцев. — Может быть, вы мне поможете? — звери задумались. Они не знали, что есть такого особенного в доме их хозяйки, что они хотели бы увидеть сегодня на обед. Наконец-то одна из птиц свистнула что-то. — Нет... Нет, я не хочу... — пробормотала Флаттершай, но животные не обратили на это большого внимания. Чирикнуло ещё несколько птиц, запыхтел в углу ёжик, зацокала белка, забарабанил лапками по столу успевший уже проснуться кролик, который теперь не мог перестать икать. — Нет! Я не буду, я боюсь! — в ужасе закричала пони.

— Что они говорят? — спросила девочка, надеясь помочь пони.

— Они... Они хотят, чтобы я приготовила это... Ну это... — с каждым словом мордочка пегаски уходила всё дальше и дальше в гриву. — Оно там, в холодильнике. Я боюсь...

— А где у тебя холодильник? Быть может, я посмотрю, что это такое? — предложила Аня. Сжавшаяся в комок Флаттершай указала дрожащей лапкой куда-то в сторону. Посмотрев туда, девочка заметила холодильник. Самый настоящий холодильник, белый и низенький. Аня не переставала удивляться сказочной технике. Она никогда и не подумала бы, что в сказке может появиться такой бытовой прибор. Обычно всё, что имелось в сказках — волшебные предметы, например шапка-невидимка, скатерть-самобранка, но никак не холодильник.

— Оно... Оно такое жуткое... Чёрное, длинное и гладкое, как злой чейнджлинг, — в ужасе пробубнила пони.

Аня поднялась с дивана и подошла к холодильнику. Потрогав его, девочка обнаружила, что этот холодильник металлический и действительно холодный на ощупь. Это не те холодильники с некой "изоляцией" из... пластика? Аня не знала точно, как именно называется тот материал, из которого был сделан холодильник у них дома. Но она зато знала, как должен быть устроен холодильник, правда очень поверхностно, но знала. У него должна быть какая-то спираль, которая внутри холодная, а сзади горячая. Девочка в нерешительности постояла перед дверцей, не зная, так ли сильно она хочет увидеть то, что находится внутри, но всё-таки решилась и открыла. Её тут же обдало ледяным воздухом. Глянув на стенки, Аня заметила, что они были усеяны крохотными голубенькими кристалликами, похожими на лёд, но это в то же время был не лёд. На полках стояли самые разнообразные вещи, начиная с каких-то тарелок с супами и варёной кашей и заканчивая десертами в небольших ёмкостях. Но здесь не было ничего страшного.

— Флаттершай, а где то самое, чего ты боишься? — весело спросила девочка.

— Оно... Нет, я не скажу тебе, где оно... — пегаска ещё сильнее сжалась. — Я не скажу, что оно лежит в дальней коробке на верхней полке!

— Хорошо, сейчас посмотрю, — сказала Аня и стала вытаскивать из холодильника банки с вареньем и какими-то маринованными овощами, чтобы достать "то самое".

— Нет! Зачем я сказала... — пробормотала пони, но девочка уже её не слушала.

Наконец-то Аня достала серовато-белую коробку, прямо под цвет стенок холодильника. Девочка ещё раз подумала, настолько ли сильно она хочет знать, чего же боится жёлтая пони. С другой стороны, что страшного может лежать в коробке? Ну не окажется же там какая-нибудь змея, паук или, что ещё страшнее, тигр. Аня засмеялась, представляя себе огромного тигра, сжимающегося в крохотной по его размерам коробочке. Недолго думая, девочка решительно открыла ящик. Там оказалось... Чёрное, длинное и вытянутое, округлое и искривлённое, гладкое и холодное, прямо как злой чейнджлинг, которого Аня никогда в жизни не видела и понятия не имела, что это такое.

— Да это же баклажан! — воскликнула девочка.

— Б-б-баклажан? — в ужасе переспросила Флаттершай.

— Ну да, баклажан, самый обыкновенный овощ. Он совсем не страшный, вот, посмотри, — Аня вытащила из коробки овощ и показала его пегаске. Та сначала закрыла глаза и отвернулась, прячась за спиной мохнатого медведя, однако потом открыла сначала один глаз, потом другой, а потом и вовсе выглянула и посмотрела на то, что девочка держала в руках. И правда, самый обыкновенный овощ, чего она боялась?

— П-прости... — промямлила пони, вновь пряча глаза от стыда. — Я сама не знаю, чего это я так сильно испугалась...

— Вот только я не знаю, как правильно его приготовить, — задумалась Аня.

— На самом деле, я тоже не знаю, — призналась Флаттершай. — Я никогда раньше его не пробовала, да и вижу, можно сказать, впервые...

— Но откуда он тогда у тебя оказался, если ты никогда раньше его не видела? — поинтересовалась девочка.

— Мне его подарили... — начала пегаска, но немного замялась. — Мне подарила его Эпплджек, которой этот овощ достался от каких-то её родственников... Не помню точно. Она принесла мне его в коробке и сказала попробовать, а я как увидела, так сразу и испугалась, — сказала пони. — Как думаешь, будет ли достаточно его просто нарезать? — спросила Флаттершай, глядя на баклажан.

— Я не думаю, что это будет правильно... — проговорила Аня, стараясь вспомнить, как её родители готовили этот овощ. — Баклажан не едят сырым, по крайней мере мы не ели. Его нужно как-то потушить, — девочка вновь задумалась.

— Ой, как всё сложно... — проговорила пони, опуская глаза.

— А ты точно хочешь его приготовить? — задала Аня достаточно простой вопрос.

— Я... Ну я хотела приготовить его для тебя... Ведь ты же моя гостья, — пробормотала Флаттершай.

— Честно говоря, я не люблю баклажаны, — сказала девочка, немного скривясь. — Они горькие и острые, а ещё от них потом болит язык.

— Правда? — несколько разочарованно спросила пегаска. — А Эпплджек говорила, что мне обязательно стоит его попробовать...

— Не знаю, быть может, в вашем мире баклажаны сразу вырастают вкусными, — сказала Аня. Она не сразу поняла, что только что сказала, что сама до этого жила в другом, настоящем мире, а не в мире сказки, и испугалась, что пони сейчас снова начнёт её бояться, как боялись её звери до этого.

— Может быть... — задумчиво пробормотала Флаттершай. — А ты пробовала овощи из другого мира? — сказав это, жёлтая пони оживилась и посмотрела на Аню, высунув мордочку из гривы.

— На самом деле, я до этого дня всё время жила в другом мире, — ответила девочка, решив сказать правду.

— Это очень грустно... Но я рада, что ты наконец-то вернулась домой, — сказала Флаттершай. Девочка аж опешила, услышав это.

— Но мой дом там, я там родилась и выросла, — уверенно произнесла Аня.

— Ой, я подумала, что ты... — пегаска замялась, вновь спрятав мордочку. — Прости меня.

— Флаттершай, прости меня за такой вопрос, но почему ты всё время прячешь глаза в гриве? — поинтересовалась девочка.

— Эм... Ну... — пегаска поправила копытами гриву, а потом неуверенно хихикнула. — Привычка, просто привычка, — пони посмотрела Ане в глаза, но потом снова отвела взгляд. — Если ты хочешь, я больше не буду так делать, — продобмотала она.

В комнате повисла тишина. Девочка не знала, что ей ответить, ведь ей не хотелось обидить пони, а Флаттершай боялась услышать вдруг, что она слишком трусливая, хоть это немного было и правдой. Ситуацию спасли звери, которые вспомнили вдруг, что время вообще-то идёт, а они всё ещё не пообедали. Пусть звери и были сказочные, но есть они всё равно хотели. Животные стали суетиться, пищать и посвистывать, перебивая друг друга. На мордочке пегаски отразился сильный стыд, ведь она заговорилась и забыла совсем про обед. Наконец Флаттершай сделала какой-то знак, и все животные утихли.

— Аня, извини меня, но мои животные решили, что хотят простой салат, — пробормотала со стыдом пони.

— А простой салат — это какой? — спросила девочка, немного задумавшись. Можно ли было назвать салат простым, если бы в нём были всякие экзотические фрукты, но в этом мире они были бы широко распространены? Хотя на грядках около дома Флаттершай росли действительно самые обыкновенные овощи: морковь, огурец, помидор... Вроде как помидор. Они ещё не созрели, а по листьям Аня не умела отличать один овощ от другого. Быть может, это какие-то сказочные помидоры, которые возьмут и окажутся, например, синими.

— Ну... Яблоки, морковка, салатные листья, клевер, одуванчики, — стала перечислять пегаска, вспоминая, что может положить. — Пожалуй, это всё.

— Клевер и одуванчики? — удивилась Аня. Она никогда раньше не ела цветы в салате, хотя пробовала когда-то варенье из одуванчиков.

— Ну да... А ты их не ешь, да? — ответила вопросом пони.

— Вообще-то люди не едят цветы, как и простую траву, — девочка задумалась. Можно ли сказочную траву, пусть она так похожа на простую, называть простой? — Но я ещё не пробовала клевер и одуванчики в вашем мире, — проговорила Аня.

— Хочешь попробовать? — предложила Флаттершай.

— Да, — согласилась девочка.

Флаттершай встала и прошла к столу, где в вазочке стоял огромный букет полевых цветов. Аня сначала не придала большого внимания этой вазе, так как не подумала, что это было не просто украшение. Пегаска приподнялась и ухватилась зубами за один из цветов, после чего осторожно потянула на себя, чтобы не опрокинуть вазу. Это был одуванчик, самый обыкновенный, только немного мокрый. Пони протянула цветок девочке, та повертела одуванчик в руках, думая ещё раз, точно ли стоит пробовать его, но всё-таки решилась и откусила немного крохотных лепестков. На вкус они были... Никакие, совсем никакие. Девочка не помнила, пробовала ли она раньше жевать одуванчик, так что не смогла сравнить вкус с нормальным цветком. В любом случае, люди не едят цветы, потому она совсем не обязана была пробовать одуванчик прежде. Собравшись с духом, Аня откусила всю головку целиком. Зря она это сделала. Сок внутри стебля, пара капель которого всё-таки попала девочке на язык, оказался очень горьким. Аня тут же выплюнула цветок, даже не начав жевать.

— Горький! — девочка сморщилась.

— Значит, будем делать без цветов... — немного разочарованно протянула Флаттершай. Звери вокруг неё начали было возражать, но потом притихли. Быть может, им тоже больше нравится салат без цветов.

— Прости, что так вышло, — извинилась Аня. — Хочешь, я помогу тебе порезать что-нибудь?

— Эм... Но ты же моя гостья... — проговорила пегаска, но так как она не хотела отказывать, добавила: — Если ты так хочешь, можешь порезать салатные листья.

— Хорошо. Я рада помочь, — улыбнулась девочка.

Пони прошла на кухню, точнее в тот угол огромной комнаты, в котором находилась кухня, ведь дверей не было. Подойдя к шкафу, она посмотрела по сторонам, а потом осторожно взмахнула крыльями и подлетела немного вверх, чтобы открыть шкаф и достать из него всё, что нужно: тёрку, тарелки и ножики. Для этого пони пришлось сделать несколько подъёмов, ведь рот, в который она предметы, был у неё всего один. Девочка смотрела на это, как на самое настоящее чудо. Это и было самое, что ни на есть, настоящее чудо, но было ли это чудом для сказочного мира? Если у лошадки были крылья, значит, она могла на этих крыльях летать. Ведь животные с крыльями должны летать, правда? Если не учитывать страуса и пингвина, это было так. Но Аня никогда прежде не видела летающих пони, да и сам способ, которым Флаттершай доставала кухонные приборы, выглядел забавно.

Пока пегаска доставала из самых разных мест овощи и фрукты и мыла их в тазике, Аня стала рассматривать те приборы, которыми ей предстоит резать салат. Тёрка, например, оказалась не привычной девочке прямоугольной конструкцией, каждая сторона которой была с какими-то особыми отверстиями, а доской, стоящей на подставке, что было похоже на горку. Аня аккуратно потрогала пальцем одно из отверстий. С такой горки не пожелаешь съехать и врагу. Ножи оказались самыми обыкновенными, разве что ручки у них были горизонтальные, а не вертикальные, как у обычных ножей. Такой нож, вероятно, было проще держать во рту. Вот только Аня никогда не пробовала резать ртом, ведь это как минимум неудобно и глупо. Но у пони были свои представления об использовании ножа.

Флаттершай взяла нож в зубы и стала быстро резать большое и сочное яблоко. Красное и спелое, оно так и манило девочку попробовать его, но Аня вспомнила, что у неё сейчас есть своя задача. В голову девочке пришло вдруг сравнение этого прекрасного плода с тем самым отравленным яблоком, которым завистливая царица, обернувшаяся сухонькой старушкой, "угостила" свою падчерицу. Но ведь милая пони совсем не собирается отравлять её, правда ведь?

— Флаттершай, а это ведь просто яблоки, да? — с некоторой опаской всё-таки решила уточнить Аня.

— Фа, фэ фосфо... — пегаска положила нож, который держала во рту. — Ну если так сказать... Ты ведь не знаешь про ферму "Сладкое Яблочко"?

— Нет. Там выращивают яблоки, да? — решила угадать девочка.

— Это одна из самых больших в Эквестрии ферм. И... Ну да... Там выращивают яблоки, — Флаттершай вновь замялась. — Очень много яблок. И они очень вкусные, — пегаска задумалась, что-то вспоминая. — А ещё ты спрашивала про Эппл Блум. Она — сестра Эпплджек, моей подруги. Помнишь, я тебе говорила, что она мне подарила этот баклажан? — стала рассказывать Флаттершай. — На самом деле семья Эпплов очень большая, они живут практически во всех городах Эквестрии и занимаются самыми различными делами, но это почти всегда что-то с яблоками.

Тем временем к столу сошлось большинство зверей, живущих у Флаттершай. Кролик, который уже больше не икал, запрыгнул прямо на стол, схватил одну из морковок и стал с довольным видом её жевать. Пегаска укоризненно на него посмотрела, но кролик состроил такую жалобную мордочку, что пони просто махнула на это копытом. Аня не могла не засмеяться, видя, как кролик борется со своей совестью, но всё-таки побеждает и одним укусом доедает морковку целиком. Подошёл откуда-то и ёжик, который, увидев яблоко, тут же нацепил его себе на иголки, а потом стал вертеться в попытке это самое яблоко снять. Флаттершай лишь вздохнула и помогла ежу избавиться от плода. Прибежал и енот, так и желавший что-то уже поскорее схватить и съесть, но пони ему не позволила. Енот возражать не стал, видно, не очень он был голодный.

Наконец "салат" был готов. Выглядел он всё-таки странно: большие куски яблока, маленькие и узенькие кружочки моркови и совсем уж неправильной формы полоски салатных листьев. Это, скорее, было смесью того, что едят животные у Флаттершай, нежели нормальным салатом. Блюдо было выложено на большую тарелку, даже не перемешивалось предварительно. Но звери не были против, даже наоборот, как только тарелка стала полна, они сразу оживились и собрались вокруг. Птицы хотели тоже что-то стащить, но их клювы оказались для этого слишком маленькими. Аня снова улыбнулась, увидев это, а Флаттершай достала откуда-то мешок и насыпала в большую плошку какой-то крупы, похожей своим видом то ли на пшено, то ли на ячмень. Как бы это ни было странно, крупа действительно напоминала оба растения: жёлтая, мелкая, но в то же время вытянутая и с крохотными усиками. Но птицы абсолютно этому не смутились, сели по краям тарелки и стали клевать из неё.

Наконец пегаска усадила всех зверей вокруг блюда и разрешила попробовать. Что тут началось! Все животные разом накинулись на угощение. Кролик, которому не хватило одной морковки, прыгнул на середину тарелки и сгрёб себе всё вокруг. Белочка тут же схватила кусочек яблока и принялась жадно его жевать. Енот старался запихнуть в себя как можно больше, даже порой не пережёвывая. Даже черепаха, которая доселе спала где-то в углу, пришла теперь и крепко ухватилась за один из кусков. Только медведь в ужасе смотрел на это, приложив лапы к голове, и раскачивался из стороны в сторону.

— Эм... Послушайте меня, пожалуйста, — хотела сказать что-то пони, но одна только Аня услышала её слова, утонувшие в хрусте и чавканье.

— Мне кажется, они тебя не слышат, — громко сказала девочка. Флаттершай закрыла на секунду глаза, глубоко вдохнула, а потом крикнула:

— Прекратите! — звери тут же замерли. Фрукты выпали у них из лапок обратно на тарелку. — Как вам не стыдно? Разве так нужно вести себя перед гостем? — укоризненно спросила их пегаска. Животные виновато посмотрели на неё и вылезли из тарелки. — Я понимаю, вы голодные, но нельзя же вести себя так дико, — Флаттершай ещё немного посмотрела на них, а потом смилостивилась: — Ладно уж, ешьте, только аккуратно, — звери боязливо приступили к трапезе.

— Прости, Флаттершай, они так себя каждый раз ведут? — немного боязливо спросила Аня.

— С ними бывает, — вздохнула пегаска. — Иногда они вредничают и балуются, — Флаттершай достала ещё одно яблоко, на этот раз не сильно большое, и протянула девочке. — Вот, попробуй. Оно немного не очень, но других у меня не осталось, — пробормотала пони.

Аня взяла яблоко. Оно было и правда немного страшненьким, но совсем немного. Фрукт был немного помят, а ещё на нём была пара крохотных чёрных точек, однако это яблоко куда больше походило на настоящее, чем все те фрукты, которые резала Флаттершай. Девочка откусила от яблока кусочек. Это было полной противоположностью горькому одуванчику, который Аня попробовала из любопытства. Сочное и сладкое. Девочка не очень любила сладкие яблоки, потому что они зачастую были сухими и рыхлыми, а мякоть потом оставалась на зубах, но это было совсем не таким. Аня и не заметила, как съела всё яблоко целиком. Даже яблоки в саду тёти Маши не шли ни в какое сравнение с этим, а ведь оно ещё было не лучшим. Тётя...

— Аня, что-то случилось? — побеспокоилась Флаттершай. Девочка несколько грустно посмотрела на пони.

— Моя тётя, она, наверное, волнуется, — тихо проговорила Аня. — Я ведь обещала вернуться поскорее, а сама...

— Ой, извини меня, пожалуйста, я совсем не хотела задерживать тебя здесь, — пони виновато склонила голову.

— Но я не знаю, как мне вернуться домой, — заплакала девочка.

— Мне тебя так жаль, — произнесла Флаттершай. — Но ничего, я уверена, птицы помнят, откуда ты пришла.

— В том-то и проблема, что я не могу вернуться, как пришла, — всхлипнула Аня. — Избушка, которая перенесла меня сюда, пропала сразу, как я вышла из неё.

— Ой, об этом я не подумала, — пробормотала пегаска, мягким копытом гладя Анину руку. — Я даже не знаю, чем я могу помочь, я совсем не разбираюсь в магии...

— Вообще-то Зекора сказала мне обратиться к принцессе, — вспомнила девочка. — Ой, точно, принцесса, я же спешила к ней и совсем забыла! — Аня вскочила и побежала к выходу из домика, но остановилась вдруг. Она же не знала, в какой стороне от этого домика расположен город, да и попрощаться она тоже должна.

— Подожди, Аня... — хотела было сказать что-то пони, но постеснялась и вновь спрятала мордочку в гриву, нерешительно поглядывая на девочку.

— Извини меня, пожалуйста, Флаттершай, но мне правда пора идти, — Аня села рядом с жёлтой пегаской. — У принцессы должно быть так много дел, что вдруг я не успею, — с некоторой опаской проговорила девочка.

— Постой, Аня, я пойду с тобой, — решилась пони.

— Со мной? — удивилась девочка. — Но зачем?

— Ты же говоришь про принцессу Твайлайт, да? — спросила пегаска.

— Ой, я не знаю... — пробормотала девочка. Зря она не спросила тогда у Зекоры, как зовут принцессу, к которой она идёт. — А разве здесь несколько принцесс?

— Ну... да и нет, — немного задумчиво сказала Флаттершай. — В Эквестрии четыре принцессы, но в Понивиле живёт только Твайлайт, принцесса дружбы.

— Дружбы? — изумилась Аня. Она совсем не представляла, что принцесса может иметь такой титул. И что же тогда должна делать такая принцесса? Дружить со всеми? В голове у девочки совсем не укладывался такой образ, ведь она представляла себе принцесс величественными, капризными, влюбчивыми, какими угодно, но никак не принцессами дружбы.

— Да, дружбы, — подтвердила Флаттершай, — она помогает всем пони, у которых возникают проблемы дружбы, а ещё она отвечает за магию дружбы, а ещё... — пегаска могла бы продолжать и дальше, но девочка её перебила:

— Здесь нельзя дружить просто так, без магии?! — в голосе Ани чувствовался испуг, но пони только засмеялась.

— Нет-нет, совсем наоборот, дружба здесь является магией, самой настоящей. Вся помощь, забота, поддержка — всё это творит настоящие чудеса, — объяснила Флаттершай.

— У нас тоже говорят, что дружба способна творить чудеса, но я никогда не видела этих чудес, — сказала Аня.

— Быть может, ты просто не так смотришь? — задала риторический вопрос пегаска. — Действие этой магии не всегда заметно, но любая дружба любых пони очень важна для Эквестрии, так говорила Твайлайт, она моя подруга, — сказала Флаттершай.

— Ты дружишь с принцессой?! — воскликнула девочка, но уже спокойно дополнила: — Ну то есть она же принцесса дружбы, да, с ней должны дружить все?

— Да, я дружу с Твайлайт, она даже основала школу дружбы, чтобы помогать пони и не только пони найти друзей, — рассказала пегаска. — Нет, никого не заставляют с ней дружить, — пони улыбнулась, — но она очень хорошая, потому с ней все дружат... Ну почти все, — Флаттершай скривилась, произнося это. — А зачем я тебе это всё рассказываю? Пойдём скорее, и ты увидишь сама, какая Твайлайт хорошая пони. Она обязательно сделает всё возможное, чтобы тебе помочь.

— Правда? — удивилась Аня.

— Правда-правда, — сказала пегаска. — А я как раз схожу на рынок, а то кое-кто, — она укоризненно посмотрела на зверей, — всё съел и даже не поделился с хозяйкой, — животные прижали ушки и состроили забавные жалобные мордочки. Флаттершай взяла один из мешков и обратилась уже к Ане: — Ну что, пойдём?

— Конечно, — радостно согласилась девочка.

Дом-дерево Флаттершай провожал Аню своими красивыми зелёными листьями. Изо всех окон и со всех веток смотрели на неё разные зверьки и птицы, кто с любопытством, кто с выжиданием чего-то, но никто не смотрел испуганно, как тогда, когда девочка только подходила к этому домику. Правду говорят, что у страха глаза велики. Медведь оказался вовсе не таким страшным, каким представляла его себе Аня, а сама Аня оказалась совсем не той жуткой Моррой, какой представляли её животные. И всё-таки девочка удивлялась, как это Флаттершай терпит все выходки своих маленьких друзей? Но пони не жаловалась, а сейчас счастливо шла рядом с ней, глядя на понемногу сползающее со своей излюбленной позиции прямо над головой солнце. Луга вокруг цвели прелестными цветами, но девочка старалась теперь не отвлекаться на них, чтобы не потеряться снова, а думала больше о загадочной принцессе дружбы, с которой она очень скоро встретится.

Она ещё не знала, кого повстречает в замке на самом деле.