Неожиданный приказ.
Неожиданный приказ. Глава I: Отбытие.
Краткое Досье № 156
Имя: Крикс.
Индекс-номер: 3888-5559-1344-55-99
Фамилия: цу Диртрисиум.
Возраст: 35 лет.
Семейное положение: Не женат, внебрачных детей не имеет, связей с родственниками не поддерживает.
Звание: Майор.
Род войск: Мотопехота.
Место службы (до прибытия): 3-й полк 2-й Диртрисиумской моторизированной дивизии. (В.В.О.)
Краткая характеристика: Характер твёрдый, имеет выдержку. В Оленийской кампании действовал решительно и инициативно, отличился в боях на мантийском направлении. Нареканий от командования не имеет.
Причина прибытия: Вызвался добровольцем.
Краткое Досье № 157
Имя: Синелис.
Индекс-номер: 1455-8888-1588-66-00
Фамилия: — (место рождения — Везалиполис).
Возраст: 32 года.
Семейное положение: Не женат, внебрачных детей не имеет, связи с родственниками поддерживает, отношения с семьёй — приемлемые.
Звание: Гауптман (после назначения повышен до майора).
Род войск: Пехота.
Место службы (до прибытия): 1-й батальон 145-го полка 89-й Везалипольской пехотной дивизии. (В.В.О.)
Краткая характеристика: Характер твёрдый, имеет выдержку. В Оленийской кампании отличился в боях на "Линии Мантельхейма", действовал храбро и решительно. Имеет неоднократные взыскания за словесную грубость в обращении к старшим по званию.
Причина прибытия: Рекомендован командованием 89-й пехотной дивизии.
Краткое досье №158
Имя: Агриас.
Индекс-номер: 1234-9988-1235-88-77
Фамиля: цу Гардис (место рождения — Везалиполис).Возраст: 23 года.
Семейное положение: Не женат, внебрачных детей не имеет, связи с родственниками поддерживает, отношения с семьёй — положительные.
Звание: Гауптман (после назначения повышен до майора).
Род войск: Пехота.
Место службы (до прибытия): 2-й батальон 1-го Тианхольмского полка 11-й Фантайнской пехотной дивизии. (С.-В.В.О.)
Краткая характеристика: Характер твёрдый, имеет выдержку. Зарекомендовал себя ещё во время событий 1005-1006-го годов, в боях с врагами Королевы проявил отвагу и безжалостсность. В Оленийской кампании действовал эффективно, отличился в боях на "Линии Мантельхейма", а так же в битве за Эстскуг. Нареканий от командования не имеет.
Причина прибытия: Избран по жребию из офицеров Тианхольмского полка.
Краткое Досье №159
Имя: Каринкс.
Индекс-номер: 1333-5678-4432-33-11
Фамилия: — (Место рождения — Везалиполис)
Возраст: 29 лет.
Семейное положение: Женат, детей не имеет, отношений с роднёй не поддерживает.
Звание: Майор.
Род войск: Танковые войска.
Место службы(до прибытия): 1-й Её Величества танковый полк 1-й Везалипольской танковой дивизии. (В.В.О)
Краткая характеристика: Характер гибкий, исполнительный. В Оленийской кампании действовал тактически умело. Нареканий от командования не имеет.
Причина прибытия: Рекомендован командным составом 1-й танковой дивизии.
Краткое Досье №160
Имя: Стигс.
Индекс-номер: 4567-8989-9999-22-44
Фамилия: цу Вракс.
Возраст: 30 лет.
Семейное положение: Не женат, имеет внебрачных детей, связи с родственниками поддерживает, отношения с семьёй — плохие.
Звание: Гауптман (после назначения повышен до майора).
Род войск: Пехота.
Место службы(до прибытия): 3-й батальон 2-го полка 22-й Враксианской пехотной дивизии. (В.В.О.)
Краткая характеристика: Характер резкий, ветренный, но решительный. В Оленийской кампании действовал отважно и инициативно, сильно отличился в боях на "Линии Мантельхейма", претерпел тяжёлое ранение в бедро. Имеет взыскания от командования по причине неуставных отношений с персоналом батальонного госпиталя.
Причина прибытия: Вызвался добровольцем и был рекомендован командованием 22-й пехотной дивизии в одно время.
Дом по адресу Хеерштрасса-143 представлял собой высокое здание, которое мало чем отличалось от других величественных строений центра Везалиполиса. Однако, была одна выделяющая её деталь — у подъезда стояло несколько десятков армейских автомобилей, принадлежавших офицерам званием не ниже оберста. У Входа в здание стояли часовые и прохаживалось несколько чейнджлингов в военной форме, где-то тут шныряли и сотрудники в штатском, постоянно держа всё вокруг под своим пристальным наблюдением.
— Мы приехали, вылезайте. — Холодно скомандовал ординарец, сидевший в машине справа от Агриаса. Гауптман кивнул ему и повиновался. Глупо было что-то расспрашивать у этого чейнджлинга, ведь он всего-лишь выполнял приказ, чьё содержание наверняка мало чем отличалось от старого доброго "принеси-подай".
Двое военных пошли к зданию, один из стоявших там офицеров оживился и пошёл им на встречу.
— Цу Гардис? — Спросил он, обращаясь скорее к ординарцу, чем к гауптману.
— Так точно, герр оберстлейтенант! — Отсалютовал ему порученец.
— Хорошо когда всё вовремя. Герр гауптман, следуйте за мной.
И Агриас последовал за ним. Вот они оказались у широких и высоких дверей здания, вот они оказались внутри: интерьер в отличие от экстерьера выглядел намного скромнее и теснее, видна была явная забота о местных обитателях. Чейнджлинги миновали приёмный пункт и двинулись дальше.
— Герр оберстлейтенант… — Начал было Агриас.
— Потом всё узнаете. — Отрезал старший по званию офицер.
Вот они дошли до дверей какого-то кабинета: внутри стоял письменный стол, рядом сидел перевёртыш с отличительными знаками зондерфюрера.
— Подпишите документы. Потом можете написать письмо родным.
— Понял вас... — Выдохнул Агриас, заходя в тёмное помещение.
Чейнджлинг сел за стол, и прочёл лежащий перед ним документ:
"Солгасие на перевод в Восточную Военную миссию..."
Эти слова намертво впечатались в его рассудок. Сейчас Агриас понял, почему речь сразу зашла о прощании с родными. Его переводят далеко-далеко, на другой конец света, в чужие и неизвестные края. Его переводят в Грифонию в качестве военного специалиста. После этих роковых слов следовало несколько абзацев текста, но их не было смысла читать. Агриас просто расписался там, где это нужно было сделать и сразу же приступил к письмам.
Сначала, он начал писать письмо для Агриннис:
"Дорогая сестра Агриннис. Пожалуйста, не плач и не сердись.
Только что, я получил приказ от начальства и в скором времени уже буду очень и очень далеко, в другой стране. Я очень взволнован и даже испуган этим известием, но ничего с этим поделать не могу, так как приказы не обсуждаются.
У меня осталось много слов, которые мне бы хотелось сказать, но всё это так и останется грузом на моём сердце, я покидаю родную страну.
Может быть, мои письма ещё дойдут до тебя, я не забуду о тебе ни на минуту.
Будь счастлива. Твой брат."
Закончив с письмом сестре, офицер начал письмо родителям:
"Дорогие Отец и Матушка, я горько сожалею, что судьба вновь разлучила нас.
Командование перевело меня в состав военной миссии, что сейчас находится в Грифонии. Скорее всего я останусь там надолго. Этим вечером, я хотел серьёзно с вами поговорить, но из-за обстоятельств я не могу сделать этого. Сейчас, у меня мало времени и я могу лишь горячо попрощаться с вами. Клянусь словом офицера, что регулярно буду слать вам письма.
Надеюсь на Вашу моральную силу и понимание.
Любимый сын Агриас.
Цу Гардис попытался вместить в эти строки всю ту теплоту, которую испытывал. Он был спокоен, это было удивительно даже для него самого, будто перевёртыш был заранее готов к этой минуте.
— Герр гауптман, вы закончили? — Послышался из-за спины голос оберстлейтенанта.
— Так точно. — Чуть тише, чем обычно, но всё так же твёрдо ответствовал офицер, вставая из-за стола, на котором оставил два запечатанных конверта.
— Направляйтесь дальше по коридору, пока не увидите дверь под номером 55. А дальше вам всё объяснят.
— Понял вас. — Агриас встал из-за стола и направился к выходу. Когда он встретился с оберстлейтенантом в дверях, старший офицер вполголоса спросил его:
— Вы читали текст документа?
— Только оглавление, герр оберстлейтенант. — Признался гауптман, машинально кивая головой.
— Хм-м... Ладно, до вас так поступили многие. Не волнуйтесь, волнение не сулит вам ничего хорошего. — Оберстлейтенант кивнул Агриасу, затем отдал салют и пошёл обратно к выходу.
Продвигаясь по коридору, Агриас замечал, что вокруг становилось всё оживлённее и оживлённее: мимо него быстро проходили связные делегаты с планшетными сумками, некоторые двери были приоткрыты, в них гауптман увидел нечто вроде учебных классов, в коридоре были слышны голоса лекторов, выступающих перед офицерами, что сидели там. В других помещениях было нечто вроде комнат отдыха, там тоже сидели чейнджлинги, только вместо учебного процесса они просто болтали, либо играли в шашки и шахматы. По ним было видно, что офицеры на самом деле вовсе не расслаблены, но ожидают чего-то важного и серьёзного.
Вот и дверь под номером 55, она тоже немного приоткрыта. Там сидело несколько десятков чейнджлингов, все в военной форме и при званиях от гауптмана до майора. Агриас зашёл в помещение и спокойно поздоровался. Ему ответило несколько перевёртышей, остальные будто бы и не обратили на него внимания. Почти все стулья и диваны были заняты, но цу Гардису удалось найти свободное место. Вокруг все разговаривали, но это было мало похоже на весёлый и возбуждённый галдёж, который обычно поднимают военные в неформальной обстановке. Все тут имели звание и старались держать марку, а дело, судья по всему, предстояло довольно важное серьёзное.
— Герр гауптман, позвольте узнать, из какой вы части? — К Агриасу обратился долговязый чейнджлинг в танковом мундире.
— 11-я пехотная дивизия. — Ответил гауптман, оживляясь. Разговор с товарищем по несчастью сейчас был бы очень кстати.
— Фантайнцы? — Поинтересовался танкист, бывший в звании майора.
— Фантайнцы.
— Фантайнцы это хорошо. — улыбнулся офицер. — Помню, в Хьортланде мы пили с парнями из вашей дивизии. Вас, часом, среди них не было?
— Не знаю, скорее всего нет. В том ресторане, где был я помимо нас были только егерские офицеры.
— Жаль, герр гауптман. Было бы хорошо, если бы мы оказались знакомы. С собутыльниками всегда легче наладить контакт. — Шутка танкиста заставила Агриаса хмыкнуть и улыбнуться, но сейчас его интересовало совсем другое.
— Кстати о работе. — Серьёзно спросил гауптман. — Что нам предстоит?
— А никто не знает, приказано ждать и точка. Мы отправляемся в Грифонию, разве вы не знаете?
— К сожалению, я узнал об этом чуть больше часа назад. Вы можете объяснить мне подробнее?
— Это здание, герр гауптман — центр подготовки кадров для нашей военной миссии на востоке. Вы видели аудитории по дороге сюда? Там обучают офицеров, которые потом будут отправлены в Грифонию как военные специалисты.
— Так, подождите... А тогда зачем им нужны мы? Я вот например — обычный офицер, довольно низкого звания, не имею больших теоретических знаний и уж тем более не могу преподавать. Вы тоже судя по всему вовсе не являетесь ни учёным, ни новатором, да и опыт оленийской кампании не так уж и обширен, чтобы слать нас туда в качестве опытных ветеранов.
— Знаете, герр гауптман… Я тоже задавался этим вопросом. Может быть, нас просто шлют туда для количества? Всё равно пока что ничего толком не объяснено. Тут всякое уже обсуждали, но я ничему из этого верить не хочу.
Разговор продолжился, но вскоре утих. Время шло и постепенно наступал вечер. "Они наверняка уже ждут меня. Надеюсь, мои письма дойдут до них." — Думал Агриас, теснясь в углу дивана. Он удивлялся собственному спокойствию, видимо военная служба всё же достаточно серьёзно его поменяла. Тут в дверях появился офицер: "Герры! Следуйте за мной!"
"Вот оно, наконец дождались." — Послышались слова танкиста, с которым Агриас болтал какое-то время назад. Они предназначались не гауптману, а кому-то другому.
Группу офицеров вывели из одного помещения и завели в другое. Там им провели небольшой инструктаж, в котором излагалась их дальнейшая судьба: их погрузят в автобусы и отвезут на военный аэродром, а уже оттуда они полетят.
— Герр гауптман, а что вы знаете о Грифонии? — Спросил танкист, которому Агриас ещё не представлялся по имени.
— Не так уж и много, по крайней мере, не больше вашего. Почитывал одно время рыцарские романы, но это точно мне не поможет.
— Хо-хо, да вы, герр гауптман, мечтатель! Говорят, рыцари там ещё не вымерли.
— Полагаю, революция и развал Империи сильно изменили облик этой страны. Мы не можем что-либо говорить о ней, пока сами всё не увидим.
— Да уж, когда-то мы учились у них, теперь они учатся у нас. Что-то с ними точно не ладно...
На улице уже стояли два тёмно-серых автобуса. Солнце ещё держалось на небе, пусть на часах был поздний вечер. Чейнджлинги быстро погрузились и машины двинулись с места. Чувство тревоги и неопределённости постепенно сошло на нет, среди перевёртышей было немало оптимистов, которые добровольно вызвались нести службу в далёком краю. Они видели в этом приключение, для остальных же это просто был воинский долг.
Агриас смотрел из окна на город, в котором уже зажигались фонари и окна домов. Прохожие толпами спешили по домам после работы. Ощущение потерянности и трепета уже давно не беспокоило его, ведь ему быстро стало понятно, что после перестройки поменялось не так уж и многое: среди всего этого величия всё ещё шла обычная, мирная жизнь его многочисленных сограждан.
Вот огни города сменились потёмками форштадтов. Мегаполис наконец остался позади, аэродром находился на некотором отдалении от него. У широкого автобана высились заборы загородных имений и фольварков. Несмотря на поздний час, на дороге всё ещё было немало машин. Аэропорт находился по правую сторону от дороги, в том месте, где когда-то стоял лес. Сейчас же это была полноценная база Люфтваффе, с просторными ангарами и бетонными взлётно-посадочными полосами. В этом месте несло службу несколько военно-воздушных эскадр, аэродром даже в это время походил на небольшой город, в котором постоянно шла какая-то работа.
Автобусы с офицерами проехали через КПП и вскоре оказались на территории военной базы. Агриас увидел на взлётной полосе транспортный самолёт, он показался ему настоящей громадиной. Машины затормозили рядом с ним, и чейнджлинги двинулись на выход. Их встречало несколько офицеров, один из них зачитал короткую речь:
"Офицеры чейнджлингской армии! Вам всем предстоит тяжёлая и ответственная задача, Родина и Её Величество ждут от вас полной отдачи, мужества и твёрдости в будущих делах. Грифония — страна далёкая и чуждая чейнджлингскому уму, её народ тёмен и дик, а её армия далеко отстала от современной военной мысли. Тем не менее, Грифония — это союзник нашей державы, поэтому Королева и помогает ей. Не уроните офицерского достоинства в чужом краю, надеюсь, что для вас эти три года пройдут незаметно, счастливого полёта!"
Строй отдал салют, а затем началась погрузка. Агриас никогда до этого не летал на самолётах, этот опыт казался ему пугающим и неприятным. По радио и в газетах часто писали о крушениях аэропланов и гибели лётчиков, ещё на слуху были случаи дирижабельных катастроф, унёсших жизни сотен существ. Фотографии горящих гигантов облетели весь мир, вызывая ужас и плодя недоверие к летательным аппаратам.
"Я мог погибнуть тысячу раз до этого момента, есть ли теперь смысл бояться смерти?" — Всё же решил для себя Агриас, заходя в салон. Там рядами стояли кресла для пассажиров, их вид вовсе не вселял оптимизма, ведь офицерам предстояло лететь довольно долго. Гауптман успел занять место у иллюминатора, рядом с ним умостилось двое чейнджлингов, которых он не знал, видимо танкист потерял его в толкучке. Погрузка произошла достаточно быстро, но без привычной для этого транспорта толчеи всё же не обошлось, благо компактным перевёртышам было легче развернуться в тесном коридоре между рядами кресел. Они почти не имели с собой вещей: кто-то взял с собой фотографии родных и близких, некоторые смогли протащить с собой фляжки со шнапсом, а Агриас ничего не взял с собой, кроме документов и формы. Ему не дали времени на сборы, не дали возможности попрощаться со всеми, с кем он хотел. Что подумают его подчинённые и коллеги в 11-й? Ему очень хотелось верить в то, что по нему будут сильно скучать.
Когда погрузка окончилась, в салон зашёл чейнджлинг в лётной форме. Он картинно улыбнулся и изобразил нечто вроде карикатурного поклона:
— Герры офицеры! Пристегните ремни и наберитесь мужества, мы будем лететь десять часов с остановкой в Уэтере!
Среди чейнджлингов послышался ропот, но вскоре его заглушило тарахтение и жужжание оживающих двигателей. Корпус самолёта начал едва заметно вибрировать, машина сдвинулась с места и начала набирать скорость. Агриас припал к иллюминатору: мимо проносятся здания аэродрома и суетящиеся фигурки техников, вот самолёт оторвался от земли и начал набирать высоту. Они забираются всё выше и выше, вот уже километры отделяют землю и гигантскую стальную птицу. Послышались восторженные вздохи и восклицания: пассажирам открылся вид ночного Везалиполиса с высоты птичьего полёта, это зрелище было потрясающим и незабываемым, подобно прощальному подарку Родины покидающим её сыновьям...
Огни улиц постепенно растворились в тумане облаков, самолёт перестал набирать высоту и взял курс на северо-восток. Зрелище блистающего города больше не посещало путешественников, лишь иногда сквозь тёмную пелену облачных фронтов виднелись обрывки ещё более чёрной земли, с редкими вкраплениями поселений, похожих на искры среди полного мрака. Несмотря на поздний час, чейнджлинги всматривались в окна-иллюминаторы, в надежде увидеть хоть ещё один обрывок родной земли, но чем севернее они оказывались, тем больше становилось облаков. Наконец, сквозь завесу пробилась ещё одна искра, на этот раз крупнее прочих, возле неё угадывались очертания чего-то гладкого и чёрного, как смоль.
— Это Ключ-озеро. — догадался кто-то из офицеров. — Мы вылетели за пределы нашей страны.
Слух быстро разлетелся по салону, и приняв это как факт чейнджлинги начали готовиться ко сну. Спать в креслах было трудно, но все здесь были научены военным опытом, так что могли уснуть хоть стоя, хоть вверх ногами. Агриас последовал общему примеру, но это далось ему с трудом. Полёт возбуждал его, это было нечто новое для него, да и досадные мысли не могли выйти из головы чейнджлинга. Офицер долго смотрел в иллюминатор, пока его глаза наконец не сомкнулись и он не уснул, прижавшись щекой к стеклу.
Утро оказалось тяжёлым. Пассажиры специального рейса в Гриффенхейм встретили поднимающееся солнце в новом для себя ракурсе. В небе светает быстрее, ведь эта часть мироздания намного доступнее для пылающего светила. Тем не менее, пробудившиеся чейнджлинги в первую очередь почувствовали сырой холод. В самолёте присутствовала система обогрева, но её явно не хватало. За ночь аэроплан пусть и не промёрз, но приятного всё равно было мало.
Агриас проснулся от того, что его кто-то тормошил. Гауптман довольно быстро пришёл в себя и с ледяным хрустом отодрал свою голову от стекла. Послышался смех, но в этом смехе было мало веселья. В салоне стучали зубами и пытались размять затёкшие конечности, цу Гардиса несколько раз ткнули в спинку кресла, но он не стал возражать, понимая всю тяжесть общего положения.
К утру облака рассеялись и снова хорошо стала видна земля, на этот раз это были бурые пустоши тундры. В это время года стоял арктический день, "рассвело" задолго до наступления утра. Солнце здесь напоминало бледную тень самого себя, оно невысоко поднималось над синим горизонтом, смотря на землю холодно и безразлично. Оно было похоже на кусок крашеного стекла, а его лучи казались всего лишь слабыми бликами. Спецрейс делал крюк, по широкой дуге обходя воздушное пространство Эквестрии и Якякистана, в небе которого могли рыскать эквестрийские самолёты.
Кто-то нашёл под креслами меховые одеяла, это очень хорошо сказалось на морали и вскоре чейнджлинги уже не страдали от холода. Кто-то посетовал на то, что не подумал захватить с собой зимнюю шинель. В салоне начались разговоры, вскоре был пущен в дело затаённый шнапс.
— Герр гауптман, не хотите выпить? — Спросил у Агриаса его сосед, у которого оказалось такое же звание.
— Д-давайте. — Простучал зубами цу Гардис, надвигая на себя тяжёлое одеяло. Сейчас он был бы совсем не против согреться. Чейнджлинги выпили, начался разговор.
— Откуда вы? — Спросил его Агриас.
— Я из Ликтиды, но не из егерской части. — В некотором смущении ответил его новый собеседник.
— Почему у вас не получилось попасть в егеря?
— Самому не хотелось, больно большой спрос, да и личный состав не самый приятный. — признался офицер. — Там народ угрюмый, злой, всё охотники да лесорубы из Пущи, я с ними как овца среди волков.
— И это мне говорит офицер. — усмехнулся Агриас. — Война должно быть, скорректировала вашу утончённость.
— Вот уж точно, скорректировала. — вздохнул Ликтидец. — Но выбирать не приходится.
— Как и всем нам, пожалуй. Признаться, эта командировка стала для меня полной неожиданностью.
— А я вызвался добровольцем. — улыбнулся офицер. — Не то чтобы мне не мила наша армия и наша страна, но... Любопытство.
— Любопытство? Вы пошли на поводу у такой мелочи? — Удивился Агриас. Слова собеседника показались ему довольно странными.
— Да уж, сам себе удивляюсь...
Холод постепенно отступал, летняя тундра под крылом самолёта вскоре сменилась гористыми плато Северо-Восточного Эквуса. Следы цивилизации были мало заметны, но границы небольших поселений можно было проследить по периметрам стен, рвов и частоколов. Когда-то давно сюда пришли грифонские колонисты, с той седой поры здесь мало что поменялось...
— Нова Грифония, дикий и жестокий край. — проговорил ликтидец, смотря в иллюминатор.
— Тут хотя бы есть цивилизация.
— Действительно, населённая дикарями пустошь будет всяко лучше пустоши, не населённой вообще никем. Они сотни лет воевали с природой, с местными жителями и друг с другом, они искали в этой угрюмой земле богатства, но что они получили? Чего они добились?
— Проявите уважение к мужеству тех, кто не смотря ни на что всё же смог закрепиться в этих варварских краях. Сейчас, так или иначе, выбор для них не так уж и велик. Грифоны не чейнджлинги, им не хватает многих наших добродетелей. С другой стороны, я считаю, что чейнджлингам не хватает много грифонского…
— Герр гауптман. — во взгляде собеседника ясно выделилась укоризна. — Разве вы не считаете, что у нашей нации есть изъяны?
— Что вы? Разумеется я так не считаю. Но мы являемся народом новой эпохи, эпохи что требует постоянно учиться.
— В случае с грифонами, учиться можно разве что на ошибках.
— Как вам знать...
Из иллюминаторов уже было видно море и резкие очертания Эквуса. На этих берегах стояла столица Нова Грифонии — город Уэтер. Одно из немногих крупных поселений на сотни километров вокруг. Агриасу заложило уши, так он понял, что самолёт начинает снижаться. Кто-то в салоне заволновался, но все быстро поняли, что аэроплан собирается садиться в Уэтере. Эта мысль обрадовала офицеров, ведь многие уже испытывали необходимость покинуть самолёт ввиду затёкших конечностей и других потребностей организма. Земля начала приближаться, её очертания становились всё отчётливее.
Окрестности Уэтера выглядели намного лучше тех удручающих панорам, что открывались чейнджлингам ранее. Не слишком большой по чейнджлингским меркам, но всё же довольно крупный город был окружён полями фермерских хозяйств. Он не имел какой-то правильной формы, будто различные его кварталы и районы отстраивались вне плана, по моментной необходимости. Аэродром Уэтера находился в значительном удалении от города и выглядел несколько беднее, чем в Везалиполисе. Самолёт продолжал снижаться, делая картину всё более и более отчётливой. Вскоре из иллюминатора стали видны битая черепица крыш и плохо убранные мощёные улицы. Благоустроенный центр Уэтера быстро исчез за линией горизонта, оставив на переднем плане лишь удручающего вида окраины. Такой вид придавал словам ликтидского гауптмана серьёзную силу...
Шасси мягко ударились о полосу, самолёт начал тормозить и замедляться. К этому времени в салоне уже убрали одеяла и начали готовиться выходить наружу. Тряска была ощутимой, видимо на этой базе для полосы использовали не бетон, а что-то другое. Наконец, самолёт остановился, посадка была совершена. У Агриаса отлегло от сердца: самая тяжёлая часть пути пройдена, после неё у него вряд-ли ещё будет какой-либо страх к перелётам, ведь этот был наверняка худшим из всех возможных. Заметив, что его товарищи уже выходят из салона, Агриас поспешил за ними.
Копыта чейнджлинга сошли с последней ступени и с характерным звуком уткнулись в гравий, подняв небольшие облачка пыли. Стоять на таком было малоприятно, даже везалипольская мостовая казалась чище, чем гравиевая взлётно-посадочная полоса. Офицеры снова построились и стали ждать каких-либо указаний. С их прибытием на аэродроме началась суета: нужно было провести техосмотр и дозаправку, а так же ремонт в случае каких-либо поломок. Агриас впервые увидел грифонов вживую: это были высокие, но достаточно худые и гибкие существа с крыльями и хвостами — наполовину орлы, наполовину львы. Те, кто никогда не встречался с ними, воображал их либо как кровожадных варваров и дикарей, либо как могучих воинов и поэтов, но эти парни не были похожи ни на то, ни на это. Это были обычные работяги с замороченными лицами и в заляпанной маслом одежде. Из особенностей их наряда можно было выделить только грубые и длинные перчатки да какие-то странные "чехлы на ноги", как вполголоса выразился один из чейнджлингов.
— Понятно, как они ходят по такой дряни. — сказал кто-то из офицеров. — Они просто не касаются её.
Техники начали осмотр и дозаправку самолёта. Их язык казался Агриасу немного похожим на его собственный, но ему было трудно понять, о чём говорили грифоны. Их речь велась на повышенных тонах и явно изобиловала сленгом и ругательствами. При этом голос существ будто бы немного, слегка заметно сипел, как это бывает у больных простудой и заядлых курильщиков. Этот язык был больше похож на вороний грай, чем на что-то понятное чейнджлингскому уху.
Наконец, среди всей этой суеты показалась небольшая делегация из грифонских офицеров, был с ними и представитель чейнджлингского посольства, выполнявший тут скорее декоративную роль.
— Господа офицеры! Мы рады вас приветствовать на нова-грифонской земле! Проследуйте в те бараки, там готов гуляш. — Проговорил один из военных. Их униформа выглядела довольно странно, она напоминала смесь гражданской одежды с военной, причём довольно архаического покроя. Символика на петлицах и кепи выглядело скорее как эмблема какой=то партии, чем что-то принадлежащее к вооружённым силам. Чейнджлинги повернулись "направо" и колонной по двое двинулись за процессией. Шедший впереди всех, и оказавшийся таким образом за старшего майор хотел что-то спросить у дипломата. Говорили они тихо, почти шёпотом, а майор всё это время поглядывал на тех офицеров, которые вышли их встречать. Держались они как-то странно, даже аляповато в каком-то смысле. Эта дурацкая полувоенная форма, эти значки, эти "Рады вас приветствовать!..", всё это было неестественно и малопонятно.
Тем не менее, им всё равно не предстояло пробыть тут долго. Нужно было заняться делами насущными, тем более все они проголодались. Столовая была обставлена дёшево и сердито, длинный стол и скамьи, алюминиевые тарелки и кружки. От тарелок вкусно пахло мясом, грифонский "гуляш" оказался чем-то вроде густого мясного супа, больше похожий на кашу. Чейнджлинги не испытывали нужды в каких-либо специях, но видимо местные повара всё же сдобрили блюдо, но это всё равно не играло большой роли.
— Глупая у них форма, да и вид какой-то дурацкий, на военных не похожи. — Вполголоса проговорил кто-то из офицеров.
— Да чёрт разберёт этих грифонов, особенно в такой глухомани. Вот долетим до Гриффенхейма — там и спросим о них. — Ответил ему другой чейнджлинг.
— Я в газете недавно вычитал, что у них здесь убили губернатора и власть поменялась. Может эти господа — кто-то вроде вингбардийских чернорубашечников? — Предположил третий.
— Если это так, то знать я их не хочу. Чёрные рубашки, белые рубашки, хоть розовые в крапинку — всё это сброд из бездельников и отморозков. Низко же они пали, что вместо армии и полиции доверяют подобной сволочи.
— Стало быть, с армией и полицией дела у них совсем плохи, раз приходится доверять таким кадрам...
Обед продлился не очень много, но вполне достаточно времени. Офицеры насытились, отдохнули и пришли в готовность продолжать полёт. Тем временем, самолёт был уже заправлен и несколько раз перепроверен — никаких механических повреждений найдено не было, по крайней мере так заявили местные техники. Чейнджлинги отлично относились к самолётам, но предубеждения насчёт качества обслуживания на нова-грифонском аэродроме всё же вселили в них немного суеверного страха перед техникой и большой высотой. Конечно, у них у всех были крылья, а разрезы их кителей позволяли ими свободно пользоваться, но они не давали абсолютно никакой гарантии на выживание в случае аварии. Все знали и помнили одного эквестрийского лётчика-пегаса, который геройски пренебрегал парашютом и поплатился за это собственной шкурой, когда при аварийной попытке покинуть самолёт его крыло задело пропеллер, с закономерным и трагическим исходом для горе-аса.
Тем не менее, им всем снова пришлось лезть в этот самолёт, в каком бы виде он не находился. В конце концов, они все размялись и плотно пообедали, горячий и жирный гуляш пока оставался чуть ли не единственным положительным впечатлением от грифонов, остальное воспринималось либо с любопытством, либо с недоверием и отвращением. Агриасу всё это чем-то неуловимо напомнило Олению, только здесь масштаб бедствия был намного шире. На окраинах Хьортланда не было трущоб, а вместо вчерашних бандитов и бродяг была нормальная армия и полиция. Чейнджлинги знали, что подобные формирования называли себя "патриотами", "борцами за нацию", "защитниками грифонской расы", но чейнджлингские военные и близко не видели в них равных, считая такими же бунтовщиками как и Торакс, Маффин или Стил Сталлион. Да, они почему-то оказались полезны королеве, почему-то заняли одну с ними сторону, но это всё равно не означало ничего. Если бы всё сложилось иначе, они бы не разговаривали с этими ряжеными, а расстреливали как бешеных собак, как изменников, предавших свою власть ради популистских идеалов и близко не сравнимых с чейнджлингской любовью и верностью к Королеве и своей стране.
— Герр гауптман, может возобновим наш разговор? — Тряска на полосе уже кончилась, транспортный самолёт набирал высоту. У Агриаса стучало в висках и звенели уши, он не был сильно расположен к беседе, но делать всё равно было нечего.
— Конечно, чего вы хотели? — Прямо спросил цу Гардис у ликтидца.
— Вы взяли с собой фотографии?
— К сожалению, не успел... — Мысль о фотографиях опечалила чейнджлинга, но дальше эта печаль не зашла. В его роте служили солдаты, которые зашивали фотографии своих невест и матерей во внутренние подкладки френчей, нося их буквально на сердце. Это были простые деревенские парни, либо рабочие из ульев — не отягощённые грузом высшего образования, не запятнанные пороками богатой жизни, он так завидовал им в этот момент... Сейчас гауптман мысленно поймал себя за хвост как какого-то вокзального вора: может быть те красивые слова, которые он говорил своим родителям, своей сестре, своим старым товарищам — лицемерие, ложь и самообман? Может быть, ему всё это время было наплевать на них, но он не может себе в этом признаться? "Надо перестать думать эти глупости — я выполняю указания и веду службу как полагает офицеру. Этого должно быть достаточно." — Успокоил себя Агриас, а его собеседник тем временем доставал из потайного кармана небольшой конверт.
— Я вот взял с собой кое-что. Хотите покажу? — Спросил ликтидец с добродушной улыбкой.
— Давайте. — С долей безразличия в голосе ответил Агриас.
Чейнджлинг осторожно распечатал конверт, и вынул оттуда одну новую фотокарточку и одну старинную, желтоватую и немного выцветшую.
— Ваша семья? — Спросил Агриас, указывая на старое фото, на котором был изображено около полутора десятков перевёртышей всех возрастов, отчаянно пытающихся уместиться в кадре.
— Да. Тут моя мама, папа, дедушка и двоюродная бабушка. Я — третий сорванец слева, мне тогда было совсем мало лет, эта фотография мне очень плохо помнится.
— А что остальное?
— А... — ликтидец стеснительно потупил глаза и издал смешок. — Это моя избранница.
Другая карточка представляла собой фотопрортрет молодой чейнджлингки. Её лицо застыло на фотобумаге в выражении задумчивой улыбки. Большие, глубокие глаза, судья по всему, были тёплого зелёного или грязно-серого цвета.
— Хороша. — отметил Агриас, явно показывая свой опыт. — Ваш вкус мне нравится, герр гауптман. -
Вы женились или ещё нет?
— Да, мы уже сочетались браком. Надеюсь, что у нас получится вести переписку даже на таком отдалении, иначе нам обоим придётся тяжело, да и наша родня вовсе не военные, им не нравится такая разлука, сами понимаете.
— Понимаю. — Коротко и многозначительно ответил Агриас.
Самолёт тем временем перелетал через море. На краю горизонта виднелись оконечности каких-то берегов, но по началу это всё были мелкие и крупные острова. Большая земля появилась немного позже, и появление это было довольно величественным. Береговая полоса изгибалась широкой дугой, образуя Небесный залив. С его дождливых берегов начинались владения Кайзера Грифонии, вернее то, что от них осталось... Море осталось позади, под самолётом уже простиралась земля Центральной Грифонии. Агриас снова упёрся в иллюминатор: оттуда была видна широкая равнина, пронизанная тёмными артериями рек, а посреди неё нёс свои могучие воды Гряйфкёниг — пульсирующая артерия Герцланда, связывающая его воедино. Он был заполнен судами: речные пароходы, рыбацкие судёнышка разной величины, с высоты они были похожи на стайки муравьёв, что ползут по стволу столетнего дуба. Агриас почувствовал, что самолёт снова начинает снижаться и действительно, вся эта схематичная картина начала усложняться на его глазах: спичечные коробки превращались в отдельные дома, тонкие и толстые нити — в дороги, кляксы — в поселения. Он только сейчас обратил внимание, что равнина под ним была буквально золотой: на полях в пойме Гряйфкёнига шумели тучные поля пшеницы и ржи. Вот она — земля из сказок, воспетая и проклятая, возвысившаяся и униженная. Сердце былой империи, сохранившее остатки старого блеска и величия. Они подлетали к Гриффенхайму — городу, что некогда был столицей из столиц, он всё ещё сверкал своим золотом, пусть оно и потускнело.
Заходя на посадку, лётчик заломил небольшой вираж, давая возможность в последний раз взглянуть на Гриффенхейм с высоты. Здесь уже была настоящая цивилизация: дома сверкали свежей штукатуркой и новой черепицей, улицы, набережные и многочисленные мосты выглядели так же красиво и непорочно, будто застыв во времени. Шпили соборов сверкали на солнце, и Агриасу даже на момент показалось, что он слышит отголоски колокольного звона. Многие из его нынешних коллег слышали о богатстве Гриффенхейма, слышали о гигантском дворце грифонских императоров, но не знали о том, что в этом городе было много дворцов помимо него.
Шасси аэроплана коснулись полосы, крыши и фасады столицы уже давно остались позади, но их миражи, их образы ещё стояли в глазах тех, кто до этого видел эту красоту разве что на картинках. Каждый по разному понял то, что увидел, но Агриас в этот момент решил для себя, что есть в этом величии что-то кроме пустого бахвальства. Что-то ещё теплится в этих стенах и на этих улицах. Когда-то давно, он сказал своим сослуживцам о том, что старый Рейх ещё воспрянет из руин. И сейчас он в этой мысли уверился.
Офицеры снова начали выгружаться из салона, этот раз был последним. Чейнджлинг встал со своего места и твёрдо пошёл за ними. Вскоре он ступил на землю Герцланда, совершенно не представляя, что ему предстоит пережить в этих далёких краях.