Где не ступала нога человека

Глава 2-8: Гордость и предубеждение и зомби

Алекс Мерсер бодрым шагом двигался через вечерний Понивилль, будучи укомплектованным двумя запасными батареями на пояснице и на треть целой в недрах своей грудной клетки. Последнюю он намеревался вскорости потратить и заменить на свежую — как только Мерсер углубится в лес, ему потребуется подкрепить силы, спустить материалы на более комплексную перестройку... Когти вместо левой руки все равно могли пригодиться в замке Сестер. И конечно, за плечами и в "боеукладке" у Алекса располагалось некоторое количество оборудования, которое он тащил вместе со свертком для Рэрити. К ней Алекс теперь и направлялся — в библиотеке, куда Мерсер заскочил по дороге со станции, не оказалось ни Твайлайт, ни Спайка, а филин на вопрос мужчины лишь неопределенно угукнул.

Поколебавшись, Алекс решил, что ничего страшного не случится, если он оставит письмецо Селестии на столе в читальном зале, сопроводив его запиской. Все-таки в послании аликорну не было ничего такого, что заставило бы Мерсера передавать трактат строго из рук в копыта. Всего лишь первое, в некоторой степени пробное извещение о том, что пришелец на короткий промежуток времени покидает Понивилль... Пускай Селестия говорила о необходимости таких писем весьма дружеским тоном, пункт этот был прописан в документе о присвоении Алексу статуса резидента отдельным пунктом, а потому считался требованием, а не рекомендацией. Вполне справедливым, как считал мужчина. То была забота и о пришельце (поскольку запас хода Мерсера был ограничен, а пополнить его в дороге подобно местным жителям Алекс мог разве что попросив прислать батарею почтой), и о коренных обитателях Эквестрии... Мерсеру самому-то не улыбалось впасть где-нибудь в укромном уголке в спячку и начать, допустим, отравлять все вокруг себя серой. А если такого не будет — попробуй Зевса найди и приди к нему на помощь, если он за собой магического следа или вроде того не оставляет, может быть найден разве что на ближней дистанции при помощи модифицированного заклинания некросвязки!

По крайней мере, теперь не приходилось бежать для дозаправки на болота... да еще и с радостно повизгивающей Скуталу в качестве штурмана. Мужчина изначально думал, что ради батарей и другого заплечного скарба он будет вынужден возвратиться на Гряду после рейса с жеребушкой, но Алекс уложился в срок. Единственное — оставленная за "живой изгородью" девчонка порывалась забраться на нее и перелететь на другую сторону... Мерсеру однозначно следовало устроить стенд-предупреждение по соседству с почтовым ящиком, а еще несколько табличек на периферии с особо выразительными символами по образу и подобию человеческого "Осторожно, мины!" и "Не влезай — убьет!" На самом-то деле структуры, которые Алекс потихоньку продолжал возводить, в подавляющем большинстве были нацелены на захват живьем без нанесения критического урона, но незваным гостям это знать было совершенно ни к чему. Было справедливо и обратное: некоторые "безобидные" системы вроде ограждения могли не только препятствовать наземному перемещению и защищать от обстрела, но и брать эффектом неожиданности: выскакивать из-под земли на территории форта, разделяя вторженцев на малые группы и блокируя наглецов-одиночек вроде Рейнбоу Дэш. А в экстренных случаях либо по команде и вовсе расчленить незадачливых агрессоров, нанизать их на шипы...

Как ни посмотри, Мерсер сказал Эпплджек правду: устроить что-то подобное с пони Алекс теперь был способен очень и очень навряд ли. Хотя бы потому, что четвероногие ксено (уж жители Понивилля точно) с каждым днем казались Мерсеру все большими симпатягами, совершенно не заслуживающими того, что Алекс устроил считанные полчаса спустя как решил, что ему не помешал бы отпуск и в целом немного покоя. В смысле, Алекс едва не переубивал гвардейцев к чертовой матери и уже собирался забрать с собой принцесс, но помимо такого... досадного огреха именно этим Мерсер теперь и занимался — находился в состоянии относительного покоя. И это вовсе не значило, что он намеревался оставить свои изыскания и подготовку ко всякого рода особо крупным и древним неприятностям, что могли выскочить в Эквестрии с внезапностью радиоактивных осадков после атомного гриба. Просто Мерсер теперь вел себя менее параноидальным образом... и да, он находил время для чего-то более простого, благоприятное воздействие чего на Земле не принимал во внимание, и что заставляло его на какое-то время позабыть об опасностях этого мира окончательно.

«Ее Светлость была бы довольна, узнай она про мои успехи. Может, и впрямь узнает, если Эпплджек поделится историей с Твайлайт, а та изволит настрочить принцессе докладную. А вообще — действительно такое чувство, что я оказался в подобии сказки или детского мультфильма... Нет, не того, что изначально создавался для рекламы игрушек, — припомнил Алекс, заводя ладонь за спину, дабы удостовериться, что ручное оружие массового поражения, притороченное к батареям, во время забега со Скуталу не отвалилось и никуда не пропало. — Учитывая, что тот лес вкладываемым в название смыслом схож со здешним, как его называют пони... Да уж, Понивилль — тихое, мирное и безмятежное место. Но как только просыпаются Меткоискатели...» (прим. Мерсер обыгрывает вступление бородатого канадского мультсериала "Еноты". Доставляет проработкой и неоднозначностью персонажей, а временами и "серой" моралью (в хорошем, а не J-12 смысле), что есть чрезвычайная редкость для телевизионных продуктов тех лет — а также кошерной закрывающей темой "Run with us" за авторством Лизы Луид (Локхид?) - с улыбкой подумал мужчина. После чего, вспомнив насупившуюся после его проступка мордочку Эпплджек с чудными веснушками, Мерсер усмехнулся про себя:

«Да даже если бы не эта троица, ученому все равно полезно иметь в друзьях фермера. Может напомнить, что в мире существует место для более приземленных вещей. Ха. И сколько биомассы с единицы площади определенного грунта в течение сезона можно снять, это тоже стоящее знание».

К досаде Алекса, девчонки заставили его вновь поднять в памяти не только светлые чувства к кому бы то ни было, но и изначально важное знание, которое в Эквестрии отошло на второй план. А именно то, что встреча с Даной, возможность узнать, все ли с ней в порядке, откладывается на довольно значительный промежуток времени. Сердце Алекса сжалось на этом вопросе Скуталу, как и его челюсти, но поднявшие было голову тревожность и недоверие оказались усыплены мужчиной довольно быстро.

«Ничего... — подумал в тот момент Алекс, убирая нейроузел со Скуталу, доверчиво глядевшей ему в лицо. — Шансы на возвращение весьма неплохие. Причем если возвращение и состоится, то вовремя». А учитывая, как выразилась Лира насчет того, что дружба с единственным человеком способна перерасти в манию, зависимость... На Дану, и так натерпевшуюся по вине братца всякого за последние три недели относительного времени, было бы нечестно вешать еще и такую обузу, верно? Последний месяц Алекс Мерсер только и делал, что брал по необходимости — пора было подумать о том, чтобы хоть немного давать от избытка... И если уж мужчина не собирался все свои мысленные усилия бросать на переживания по поводу невозможности сию секунду вернуться к сестре, на девочек свое раздражение и грусть он выплескивать тоже не собирался.

А уж ярость бессилия, которая вновь взбурлила в недрах души Алекса во время посещения больницы, тем более. Наоборот, возня с девчонками, сопутствующая полетным испытаниям, послужила Мерсеру в качестве неплохой терапии, чтобы задушить это пламя и умерить гнев без посещения соответствующих курсов. «Не думал, что подобная этой терапия станет вещью, что вообще когда-нибудь станет мне необходима», — хмыкнул Алекс, с удовольствием принимая от Скуталу прощальные обнимашки, ероша гриву хихикающей пегаски и подсаживая ее в вагон поезда. Махая рукой вдогонку разноцветному составу, кисло подумал:

«С этой перепончатокрылой... Да, теперь я наблюдаю иронию... всю иронию произошедшего. Гвардейцы оказались во всем этом светопреставлении на моем месте — в той незавидной участи, которую я предположил для себя исходя из замысла принцесс. Я думал, что у Селестии и Луны планы внутри планов насчет меня, и живым лучше им не даваться, а гвардейцы... Ну, если бы мне удалось прикончить Луну тем ударом, им определенно стоило бы избегать попадания в мои когти живьем».

Коротко вздохнув и направившись к выходу с платформы, Алекс уже в более позитивном ключе подумал:

«Что ж, такого печального развития событий абсолютно точно не повторится. Если кто-то из местных и пойдет против меня толпой, хера с два снова полезу гидре на рога. Не выйдет с ними договориться — буду теперь спокойно сидеть за частоколом и отстреливаться...»

Но извиниться перед Миднайт, конечно, стоило — потому Алекс сутки назад и отправился на рынок, продавцы на котором уже потихоньку начинали закрывать лавки и разбредаться кто куда, заниматься своими вечерними делами. Мерсер довольно быстро убедился, что "нейтральный" образ, утверждённый Рарити, работал как положено: в отличие от его первого захода в Понивилль, лоточники теперь не мялись, не пучили глаза и в целом не старались убраться подальше за прилавки, а обращались к Алексу почти так же, как если бы на их товар обратил внимание самый обыкновенный покупатель из числа пони. Также Мерсер выяснил, что торговаться в Эквестрии — а для пони торговаться было привычным делом, если это не касалось оптовых закупок по заранее обговоренной цене, — будучи человеком, есть весьма нехитрое ремесло. Достаточно встать чуть ближе к эквииду, желательно заслоняя вечернее солнце, и, хмуро сведя брови, многозначительно молчать, периодически издавая недовольные ворчащие звуки. Трое из четырех продавцов, которых Алекс выбрал в качестве подопытных объектов, при этом подходе довольно быстро прекращали беспечно нахваливать свой товар, таким образом выгораживая завышенную цену, терялись и начинали эту самую цену сбавлять. Может, если бы мужчина постоял у них "над душой" подольше, сделали бы скидку до вполне приемлемых величин... Итого, Алекс получил очередное подтверждение тому, что рост для среднего обывателя-пони играл не самую последнюю роль — не иначе как с оглядкой на царствующих аликорнов.

На цветочницах, которые шли финальным этапом ознакомительной программы, Алекс эту свою новую тактику испытывать и не подумал. Они, казалось, и без простейшего психологического давления были готовы рухнуть в обморок, от одного только особо громогласного чиха, изданного Алексом... Милейшие, хоть и изрядно пугливые барышни некоторое время колебались, завидев, что пришелец направляется к их лоткам: наверное, панически размышляли, стоит ли с жалобным писком бежать прочь, или же будет достаточно вывесить табличку "закрыто" перед самым носом чужака. Но в итоге долг все же пересилил боязнь неизвестного, и две розовые кобылки, перемигнувшись, вытолкали к клиенту вперед третью, бежевую с пышной гривой темно-малиновых оттенков, изо всех сил упирающуюся передними копытцами.

Роузлак была либо самой храброй, либо, наоборот, самой покладистой из числа троицы, раз уж позволила отдать себя на растерзание огромному пришельцу и даже пролепетала стандартное приветствие в духе "добро пожаловать, чего изволите". Дабы малость снизить накал страстей, Алекс опустился на одно колено и спокойно заговорил со сжавшейся пони о сути дела. Ожидаемо, кобылка начала потихоньку оттаивать, стоило Алексу заговорить о сфере ее профессиональных интересов — а уж когда мужчина упомянул, что преподнести букет он собирался одной особе в качестве извинения... Тут заинтересованно насторожили ушки даже Лили с Дейзи, наверняка успевшие раза по три попрощаться с закадычной подругой. Роуз окончательно оживилась, принявшись вкратце объяснять особенности местного цветоводства — которое для пони в силу съедобности товара оказалось чем-то вроде изготовления кулинарных скульптур и всяких претенциозных тортов на заказ. Тут вам и эстетика, и вкусы на манер коробки конфетного ассорти, и заключенный в этих вкусах и внешнем виде сакральный смысл, почти как у понячьей одежды... Под конец вставилась Лили и, картинно вздохнув, заявила, что ее совсем не удивляет, раз Мерсер собирается перед кем-то извиняться. Потому как реакция кобылок объяснялась именно тем, что они успели впечатлиться с рассказов их подруги: «Кэррот Топ про вас тако-о-ое наговорила!»

— Уверяю вас, Алекс, — весело щебетала Дейзи, ловко и быстро сворачивая своими копытцами букет, — ромашки-шестицветы наилучшим образом подходят для извинительного жеста. Их мягкие оттенки олицетворяют искренность, а нежный, деликатный вкус отразит ваше сожаление...

— А если произошедшее было пустяком, невинной шуткой, то у нас имеется фантомная незабудка, которая добавит в букет острые, озорные нотки! — вторила подруге Роузлак. Лили не оставалась в долгу:

— Могу показать вам несколько видов фиалок, если вы желаете придать...

Пони все продолжали говорить, выдавая даже ту информацию, которую Мерсер и не думал запрашивать, и он решил не выбирать вовсе, положившись на опыт Роуз и ее партнеров по бизнесу. Что до итоговой цены за букет странного растения-мутанта, каждый лепесток в соцветии которого имел свой оттенок и ровно отсвечивал мягкой аурой, то она показалась Алексу вполне приемлемой, далеко не запредельной, как у десертных скульптур на Земле — пускай те и были более трудо- и времязатратными в плане изготовления. По итогу, кроме цветов Мерсер отбеливатель не купил, как изначально собирался, и в бакалею не пошел. Зато со слов торговцев получил представление о сумме, которую получил от Эпплджек... Там оставалось вполне достаточно золота, чтобы устроить пирушку на пять маленьких персон, состоящую исключительно из сладкого. Еще и после нее что-нибудь да осталось бы, но в раскресенье у Алекса намечалась первая "гуманитарная посылка" от диархии, так что можно было особо не переживать. За сим Мерсер, перехватив букет поудобнее, отправился в здешнюю больницу...

Троица женственных ксено, уже вполне дружелюбно и без испуга помахавших Алексу на прощание, натолкнула его на мысль, которая мелькала еще во время устройства домика Меткоискателей в яблочных садах — и очутившись в здешней больнице, Мерсер таки проверил ее на прочность. А именно, каким образом пони умудряются сохранять свою популяцию стабильной, учитывая их соотношение полов? Численное доминирование одного пола над другим в биосфере Земли есть не такая уж большая диковинка... В Эквестрии все довольно цивилизованно, если можно так выразиться, а у Мерсера дома сражается все и вся; не люди друг с другом, так нейроны меж собой в одной голове. Противостояние генов не есть исключение, и занимающие одну нишу X и Y частенько пытаются выдавить друг друга из ядра. Причем изначально виноваты в этом безобразии, как правило, самцы — в один прекрасный день их хромосома Х в результате мутации обзаводится геном, согласно которому, к примеру, начинается производство белка, токсичного для любой гаметы, в которой содержится Y. А значит, потомство такого самца будет получать только пару ХХ, и всегда (или почти всегда) оно будет представлено одними лишь самками — которые тоже несут в себе ген, имеющий угрожающее преимущество перед остальными, ведь он способен распространяться обоими полами!

Такое хромосомное противостояние, как правило, краткосрочно в масштабах образования видов, и может привести к двум исходам. Номер раз: в противовес зарвавшемуся гену возникает другой ген-антагонист, который нейтрализует действие первого — что в перспективе может привести к накоплению генетических модификаций в женской половой хромосоме и как раз-таки к образованию нового вида. Номер два: перекос выравнивается за счет трех градаций отбора — проще говоря, баланс восстанавливается за счет элементарной математики, количеству потомства, которое способны принести особи в изменившихся условиях, и "зараженная" популяция оказывается задушенной...

А вот на длинной, этак в тысячу лет дистанции преимущество X способно привести к сокращению численности и вымиранию всего вида. Пони же с этим живут много дольше и горя не знают! Старшая сестра Рэдхарт ни разу не казалась встревоженной тем, что к ней в гости заглянула личность, по чьей вине в заведении очутилось дюжин эдак пять стражей — и смущенной, когда Алекс задал вопрос про эту особенность воспроизводства эквиидов, Рэд тоже не показалась. Возможно, белая пони была немного удивлена, что пришелец сходу проявил подобный интерес, но так как Мерсер использовал специфическую лексику и, возможно, был заранее отрекомендован Селестией, Алекс не был принят за какого-то проходимца или, того хуже, извращенца. Рэд предложила Мерсеру чаю и в ходе последовавшей за этим беседы вела себя в силу профессиональной этики (а также непробиваемости, выработанной за годы работы с четвероногими пациентами всех категорий, возрастов и степеней дурачества) куда спокойнее, чем Твайлайт и тем более Лира.

Итак, в двух словах: в текущем соотношении полов среди пони была виновата магия. Причем истоки данного вида волшебства являлись еще одним утерянным знанием, достоверно не были известны... Да и не особо они Алексу были интересны — какая разница, виноватым окажется какой-то скорбный разумом единорог-волшебник, захотевший истребить представителей своего пола по принципу "все кобылки моими будут", или тут постаралась земнопони-мужененавистница, заразившая воду на всем континенте? Или "всего лишь" кто-то из экспериментаторов еще древнее Старсвирла дошутился... Может, и вовсе понячья раса была поставлена в условия дефицита самцов, чтобы вывести из породы эквиидов новый вид, аликорнов — причем с воспроизводством на стабильной основе, а не пару особей в несколько тысяч лет, так что Старсвирл лишь использовал чужие наработки. А может, и впрямь была верна версия с безумным колдуном-эгоцентристом (независимо от пола), и аликорны являлись лишь побочным продуктом борьбы двух хромосом, одна из которых тысячелетиями угнетала другую.

Гораздо более интересным являлось то, что пони со всем этим делали теперь. Если раньше, после Y-катастрофы и до неустановленного времени (хотя Алекс подозревал, что то был период, когда было навсегда покончено с некромантией) пони ради сохранения темпов воспроизводства позволяли существовать гаремам, или, если вернее переводить с их языка, табунам, то сейчас они если это и вспоминали, то явно как что-то неприглядное. Еще Лира при первой встрече упоминала, что с браком в старые времена что-то не ладно было... В современной же Эквестрии полигамии среди ксено, как Мерсер и предположил при более тесном знакомстве с населением Понивилля, не было и не предвиделось. А учитывая, что пони были довольно наивны и в большинстве своем трепетно относились к чувствам других, то, возможно, среди них не имели места даже те исключения, что предполагаются для определенных регионов Земли.

Теперь Алекс отчетливо видел ошибку в гипотезе, которую он вывел из общения с зеленой единорожкой: пони были не слишком ревнивы по сравнению с людьми лишь в том плане, что у них рамки допустимого были несколько шире человеческих — вот и все. Для любой кобылки состоять в отношениях и при этом весьма личным образом обниматься со своим знакомым нормально — причем не только ее избранник не подумает ревновать, но и этот самый знакомый и мысли не допустит, что в объятьях с обнаженной кокеткой есть что-то... эдакое. Он просто будет очень рад встрече с хорошей подругой; и из-за воспитания, и в силу специфического, отчасти задействующего инстинкты полового поведения. Это у Мерсера во время обнимашек с Дерпи зашевелились нехорошие мысли: «А не подумают ли про меня чего дурного?» В то время как серая пегаска с доктором и в гриву не дули...

Из довольно беззубой книги по обществознанию, раздобытой вечером у Твайлайт, Алекс только и выяснил, что пони "живут с теми, кого любят". В ретроспективе выходило, что так у ксено и было заведено, лучше и не скажешь! Кто бы мог подумать? Загадка сохранения популяции была элементарна... была бы, если Селестия совсем недавно не заверяла Мерсера, что биотех в Эквестрии находится под запретом! Алекс-то думал использовать этот аргумент для канцлера — мол, любой пони по умолчанию повинен в том, чем занимается Мерсер каждый день умышленно, балуясь генетическими манипуляциями. Но все оказалось еще смешнее... Кто бы ни стоял у истоков этой "анти-Y" магии, его усилия пошли по известному месту, так как эквииды обратили это "проклятье на понячьем роду" себе во благо! Именно это волшебство, если верить Рэдхарт, позволяло единорогам творить уже свою магию, по описанию смутно схожую с редукционным делением, или же мейозом... Однако производилось оно не на клетках с полноценным набором хромосом, а вполне себе на гаметах! Нет, а что? Генить у уже сформировавшегося живого организма "незыблема", ее мы трогать не будем (разве что в рамках полноценной трансфигурации всего объекта в кактус или любой другой предмет), а вот измываться над половинкой генокода, которую нам любезно предоставила мать-природа — это сколько угодно!

Естественно, тут были свои тонкости, не позволяющие сведущему человеку придираться совсем уж злостно. Мерсер-то творил подобные вещи умышленно, играясь с молекулярным скальпелем и расставляя ловушки в спящих последовательностях благодаря вирусу — а эквииды, подражая природе, отдавали все на волю случая, трансфигурируя две случайные яйцеклетки в зиготу. Причем, как говорила Рэд, на манер полученной естественным путем зиготы искусственная могла не прижиться, и в целом для получения результата могло понадобиться не два и не три раза, почти как у людей. Но факт оставался фактом: искусственное оплодотворение в Эквестрии практикуется повсеместно и позволяет двум кобылкам завести детей — притом это будет ребенок не от стороннего донора семенного материала, а прямой генетический наследник обеих самок!

Оглядываясь назад, Алекс понимал, отчего он не заметил признаков этого в Понивилле. Потому что он не доверил задание химерам — понадеялся на человеческое восприятие, которое замыливает глаза привычными стартовыми условиями! Вот самец и самка, окруженные жеребятами — однозначно, привычная моногамная пара, здоровая ячейка общества. А вот две самки, тоже окруженные жеребятами — притом исключительно девочками. Наверняка это две подруги, выгуливающие свое потомство вдали от мужей... верно? У Мерсера-то подобное выставлялось напоказ вне специальных заведений довольно редко — нужно было оказаться в нужном месте в нужное время... В Эквестрии же было достаточно просто выглянуть на улицу.

Установленный факт: большинство эквестрийских кобылок были бисексуальны, воспринимали как возможных партнеров не только самцов, но и своих коллег по хромосоме. Выкусите, три градации!

Вот так и получалось, что в Эквестрии существовало две разнородные популяции, причем в большей рождались исключительно девочки. Однако самцы из меньшей популяции все еще могли скрещиваться с потомками фем-семей, пополняя ряды "традиционалистов", так что генетическое разнообразие никуда не испарялось. В среднем, один жеребенок в привычной Алексу семье служил заменой своему отцу, одна из девочек — матери... Остальные кобылки, если они наличествовали среди детворы, либо компенсировали ту долю населения, что предпочитала семейной жизни одиночество или просто не имела желания заводить детей, либо находила себе пару среди "бессамцовой" популяции, где темпы воспроизводства были существенно ниже.

Да... было довольно иронично, что такая незыблемая вещь, как три градации — основанные на еще более базовой вещи, статистике! — летела в тартар, потому что вопреки всем привычным Алексу законам биологии его родного мира в Эквестрии самки млекопитающих, лишенные внимания самцов, тоже были способны давать потомство, причем не являющееся их клонами! Это... это было диковинное подобие гибридогенеза — опять же, для высших млекопитающих, черт побери! Если бы понячьим генетикам удалось нарастить темпы скрещивания за счет скачка качества приживаемости, цивилизация пони вполне могла бы обойтись вообще без самцов — но это, конечно же, показалось бы пони крайне неэтичным развитием событий. Как и наоборот, довести долю мужского населения, составляющую около 15%, до положенных 25-33 — тут либо возвращайся к прежним недобрым временам, либо практикуй массовое искусственное оплодотворение от доноров... А эквестрийские кобылки, может, и являлись лапочками, но при возможности выбирать наверняка предпочли бы воспитывать детей, похожих на их избранниц. Наверняка именно так Дерпи и обзавелась дочкой, прежде чем разойтись с какой-то пони и познакомиться с Тайм Тернером. Или же первопричина была более печальна... смертельные исходы при определенных обстоятельствах у пони крайне редко, но все же случались. Ну, и донорство все же никто не отменял — на тот случай, если Дерпи хотела иметь детей и притом была не против являться матерью-одиночкой. В любом случае, дефектный ген у ее дочери себя не проявил — просто повезло, что он был подавлен либо вытеснен доминантным, или в случаях подобных этому понячьи доктора все-таки выбирали более подходящий образец? Мерсер предположил бы скорее первое, так как в сверхтехнологичном мире массовая евгеника, пускай и на столь базовом уровне, была бы способна вызвать немалые потрясения в обществе — Алекс считал так. Да и про табу на манипуляции отдельным геном забывать не стоило…

Мерсер все слушал и слушал бы рассудительную пони, которая обещала провести его со скорым вечерним обходом к пациентке, и строил уже собственные умозаключения. Но когда его настиг очередной "сучий" приступ кашля — из-за которого Алекс уже подумывал о перестройке своего тела с нуля! — белая кобылка мигом приняла серьезный вид, достала из ящика свежую карточку и принялась опрашивать Мерсера на предмет симптомов. Очевидно, в понимании эквиидов термин "сестра милосердия" обозначал более высокий уровень квалификации — эдакое подобие главной медицинской сестры, для занятия должности которой необходимо соответствующее высшее образование. Не слишком натянуто, учитывая, что пони болели не так что бы часто, и персонал районной больницы численностью был довольно мал. Плюс, многие болезни, которые на Земле подразумевали бы прохождение определенного курса лечения, в Эквестрии искоренялись много проще: пони выпивал соответствующее зелье и на утро вставал уже бодрым и полным сил.

Одно такое зелье Рэдхарт и всучила Алексу, залив его в емкость, выбрасывающую содержимое на манер репеллента. "Огнепаровой состав" так-то был предназначен для употребления внутрь и лечения у пони всяческих сезонных простуд — но, как оказалось, в летучем виде он мог резко поднять температуру атмосферной влаги, смешавшись с нею, а потому и воздействовать на Шутку, угнездившуюся в легких человека, и выпарить ее. Зелье всего лишь надежно подавляло симптомы заболевания, которое у пони еще никогда не встречалось (даже не могло встретиться в силу врожденного иммунитета), а не искореняло источник, и потому Рэд категоричным тоном посоветовала обратиться к "настоящему" доктору. Но уж это Алекс точно не собирался делать... Копаться в недрах своего организма — такое он не собирался позволять и ученым за предводительством Нейсея, что тут говорить про местных врачей.

«Будем мониторить очаг заболевания дальше. Рано или поздно он проявит себя... На самый крайний случай пересоздам основные системы тела и посмотрю, в чем заключается разница», — без тени сомнения решил Алекс, после чего, подбросив баллончик с респиратором на ладони, усмехнулся про себя:

«Н-да. Я-то думал, что это обычному человеку среди пони в "наморднике" и защитных очках придется ходить, но... Вот и я уже без чего-то подобного обойтись не могу, пускай и не на постоянной основе. Точнее, до той поры, когда выясню, где угнездилась эта зараза».

Потом в больнице начался вечерний обход, и в ходе него... ну, случилось то, что случилось. По крайней мере, Рэд оказалась достаточно обходительна, чтобы не донимать расспросами помрачневшего Мерсера, а выдать ему пару медицинских пособий из своей коллекции и сказать, на что стоит обратить внимание, если Алекс собирается через неделю-другую получить удостоверение понячьего аналога военного санитара — того, кому одобрено применение медицинской помощи, включая экстренную, и готовка некоторых простых составов из готовых компонентов. В окрестных деревеньках проживало как минимум по одному такому пони, а если у местных приключалось что-то более серьезное — пострадавшего фиксировали и везли в Понивилль... Но, конечно, подобные инциденты случались довольно редко, так что увиденные в больнице "лечащие" кристаллы, хирургические инструменты и наркоз от простого, вроде местного аналога хлороформа, до более сложных соединений использовались не то что бы часто.

Все еще кипя от негодования, Алекс направился в библиотеку — заведующая коей тоже оказалась малость расстроена. Только повод был другой: с презентованными ей образцами вируса не вышло ничего интересного, так как все они "испортились", запрограммированные Мерсером на самоуничтожение по временному следу. Но Твайлайт довольно быстро повеселела, когда Алекс вкратце пересказал-таки ей ключевые идеи "Соляриса". Единорожка, хихикнув, заметила, что краткое содержание романа определенно напоминает ей события трехнедельной давности — когда существо, не имевшее опыта общения с расами кроме своей собственной, пыталось наладить контакт с пони...

Еще Твайлайт помимо базовых знаний о структуре английского языка заинтересовалась человеческим обществом подробнее тех максимально общих слов, что были переданы ее наставницей и Лирой. Мерсер, пожав плечами, заявил, что люди в силу многообразия культур и сложности общественного устройства зачастую сами не понимают (либо не хотят понимать), как все это работает и умудряется не скатываться в полный хаос. Но в целом, если Твайлайт хочет получить представление о тех же Соединенных Штатах, ей стоит обратить внимание на самих пони, только с поправкой на ограниченность ресурсов и замену некоторых структур на земные аналоги — ту же дружбомагию на монополию принуждения к порядку, а принцесс — на семьи, в течение многих поколений толкающихся подле государственной кормушки... Подумав и вообразив подобную картину в сочетании с тем, что она слышала ранее, Твайлайт осторожно предположила, что люди должны быть очень-очень храбрыми и стойкими существами, если продолжают жить на своей планете и даже кое-как облагораживать ее, занимаясь "немагическим" прогрессорством. Алекс, усмехнувшись, мысленно с единорожкой согласился.

Тем же вечером наконец-то пришло время перехода от теории к практике. И Алекс определенно мог сказать, что на экспериментах с фазовым сдвигом сначала его лакримоз, а потом и структуры вплоть до целой химеры (в качестве подопытного опять выступил Полемарх) отлично показали себя. Деградации вроде той, что могла вызвать проблемы с памятью, фазовое перемещение не вызывало и, согласно всем прогнозам, должна была оставаться эффективной не только лишь в первые разы. И конечно, было приятно, что у плоти Алекса оказалась возможна привязка к системе гравитационных постоянных измерения пони, так что после телепортации (как и отправки в прошлое) дрон не очутился где-то в космосе, на предыдущей позиции планеты. Хотя, учитывая, что это не Эквус вращался вокруг мини-звезды, а все было ровно наоборот... Ну, любое движение относительно, так что и движение понячьей планетарной системы в целом могло оказать влияние.

Кроме того, Алексу удалось развеять свое давнее заблуждение — может, магического следа Зевс и не оставлял, так что его нельзя было обнаружить на значительном расстоянии, однако технологии вируса отнюдь не являлись аналогом малозаметности класса "стелс" для знающего волшебника. Оказывается, Луна поначалу не обращала внимания на зарытые им среди яблонь сюрпризы лишь оттого, что притворялась, будто не замечает их... На просвет магического потока частицы инопланетной материи становились видны, словно темное пятно в кристаллической пластине. Весьма стоящий аргумент для того, чтобы во время маскировки таскать на себе бронежилет-трансформер от Рэрити! И да — радиационный фон этих самых кристаллов можно было нейтрализовать магией, но, во-первых, убрать наведенное излучение из плоти Мерсера этим методом не вышло бы. А во-вторых, носимый рядом с Мерсером амулет, дающий эффект антирадиационного щита, с учетом применения его способностей неизбежно начал бы деградировать! Странно, но с Ядовитой Шуткой такого эффекта не наблюдалось. Наоборот, поле инфовирионов эффективно выполняло роль "магического консерванта", не давая пыльце растратить свой угрожающий потенциал раньше активации соответствующей мины или гранаты. Узнай Алекс о недолговечности Шута до непосредственной встречи с Ее Темнейшеством, и он, пожалуй, отказался бы от использования этого нелетального реагента, заменив его на что-нибудь свое, более убойное...

Так или иначе, постоянно в Кристальной империи, фонящей как обнажившаяся активная зона реактора, Алексу не удалось бы сидеть — слишком уж развитый стал бы зависим от волшебства единорогов, не говоря уже о поставках чистых батарей. Даже Шайнинг Армор высказывал свой скепсис по этому поводу... Его, как оказалось, сестрица после разговоров на всю эту полураспадную тему вспомнила о влиянии излучения на химер Алекса и его нейронную деятельность в целом. Лавандовая единорожка, не имея представления об ассоциации химер с внутренними органами, которую предположил Мерсер, самостоятельно выдвинула и обосновала гипотезу на основе ментализма Луны, что отношения человека и химер были схожи тому, как разумный производит другие рефлекторные акты вроде дыхания и моргания. Пока ты не сосредотачиваешь на этом свое внимание (или, в случае с дыханием, ты попросту спишь), действия будут выполняться в оптимальном режиме. А вот уже "задумавшись", подключив к процессу сознание... Алекс впечатлился, и еще какое-то время человек и пони вели беседу на тему, отчего Мерсер не может по примеру других созданий Эквуса, не являющихся пони, увидеть их метки.

Под конец дискуссии, продлившейся где-то до половины второго, Твайлайт окончательно устала, сонно ткнулась мордашкой Алексу в плечо и, пожелав ему доброй ночи, ушла к себе наверх, спать. Мерсер же уселся просматривать книги, отобранные Полемархом и самолично рогатой умницей — включая дневник неизвестного исследователя окрестных земель. Небольшой отрывок о замке Сестер там был, но про Тень или устроенное в развалинах гнездо каких-то других чудищ этот основатель Понивилля ничего не писал... Может, намеревался вернуться к изучению развалин чуть позже, да так и не вернулся с болот. Ближе к утру Алекс, помня разрешение Твайлайт, прихватил с собой пачку особо интересных книг и тихо выскользнул из библиотеки, а затем направился в свой новый дом. Вспомнив, посетовал, что не успел поинтересоваться у мисс Спаркл, как именно относилась Гармония к клонам, если тех по мозгам уместно было сравнить с магическими зверями, и нельзя ли использовать двойников для выяснения, что такое Гармония на самом деле... И да, в следующий визит стоило притащить несколько колталюминиевых слитков Твайлайт для переплавки. Единорожка довольно легко, даже с энтузиазмом согласилась помочь Алексу в этом деле, как только город отпразднует наступление первого дня осени... Календарного, естественно — мероприятия по смене сезонов, включая стряхивание листьев с возмутительно обленившегося "одомашненного" леса к северу от Понивилля, будут проходить еще неделю-другую, что в любом случае оказывалось быстрее, чем менялась погода на Земле.

И вот теперь Алекс направлялся к пони, продукт швейного мастерства которой в сочетании с магией другой его знакомой единорожки намеревался использовать далеко… далеко не для формирования эстетического образа. С получением доли разобранного до последнего винтика "Черного ястреба" проблем не возникло, как и с затаскиванием ее под землю — Мерсер, придя ранним утром на Гряду, обнаружил едва ли не большее количество материалов, на которое рассчитывал, включая относительно целый движок с периферийной системой. Все было упаковано в деревянные ящики соответствующих размеров... зачем-то с навесными замками, а не просто забитое гвоздями.

Рядом не оказалось кого-то из стражников-охранников, и Алекс, заподозрив неладное, направился за разъяснениями в лагерь (по совместительству — стянуть тамошнее подобие микроскопа и реформировать его зеркала и линзы в перископ для девчачьего штаба). Шайнинг Армор заверил человека — очень решительно! — что с момента доставки никто не вскрывал ящики, иначе пони мигом об этом узнали бы, и вручил Алексу ключ. Похоже, обеспокоенный судьбой иномирового груза, вроде как способного нанести вред в руках кого-то кроме его изначального владельца, капитан решил перестраховаться и наложил на ящики своеобразное заклинание сигнализации. Правда, единорог благополучно забыл сообщить об этом Алексу, хотя бы чиркнув записку... Так что, вздумай Мерсер вскрывать ящики своим наиболее действенным методом (уничтожением их целостности и проделыванием лишних отверстий), и вполне возможно, ему на голову во вспышках телепортов свалилась бы команда захвата, о чем он и сообщил Шайнингу. Единорога вероятность этого изрядно повеселила, хоть и заставила задуматься, а потом и признать оплошность — не один только Мерсер временами забывал, что ксеноморфная раса не в курсе каких-то банальных с точки зрения его родного мира вещей. Так что Алекс вновь разбежался с капитаном в атмосфере, как Мерсер полагал, взаимопонимания и сугубо дружеской этики. А уж учитывая, что развитый боевых офицеров еще относительно недавно и за собеседников-то не держал, а проглатывал сходу, не дав огласить завещание, то тем более...

Поправив груз за плечами, Алекс миновал "общественный" квартал неподалеку от ратуши, где помимо нескольких кафе располагался аж целый ресторан — в котором, если верить вывескам, человек на выделенное ему пособие мог обедать, только если бы он ел раз в месяц, а то и через два. Мужчина быстрым шагом пересек площадь, на которой предвкушали свои законные выходные пони всех мастей и завивок гривы, разминулся на мосту с чьей-то телегой и очутился в меньшей части города, что образовалась вдоль дороги на восток, к Додж-сити и городам побережья. Здесь находился небольшой жилой массив, пресловутый мотель, пара развлекательных заведений и рынок, который кроме великого разнообразия веганского питания предлагал и продукты животной среды, вроде меда, рыбы, яиц со всеми их производными и много чего другого. Один из последних продавцов за таким "белковым" лотком резко ускорился, прикрывая лавочку — не иначе почувствовал в глазах проходящего мимо пришельца весь беспросветный мрак космоса... Встряхнув головой и отогнав "психологический" голод, Мерсер решительно приблизился к знакомому бутику, который и впрямь напоминал исполненный помпезности аттракцион, взялся за ручку и толкнул дверь. Та жалобно скрипнула и немного прогнулась, но открываться перед клиентом "Карусели" все-таки не спешила.

«Однако, — моргнув, подумал Алекс. — Что, и этой барышни тоже дома нет?»

Мерсер постучал, выждал какое-то время, затем постучал еще раз, но ему так никто и не ответил. Заприметив в витрине слева от двери движение, Алекс не утерпел и сунулся-таки в освещенное изнутри окно — но то была лишь питомица Рэрити, которая при виде мужчины зверски выпучила на него глаза и вздыбила шерсть, что твой палласов кот. (прим. Под этим названием (данным в честь первооткрывателя вида) за бугром известен манул. Погладь поню-манула, сцуко! Погладь!) На вопрос Алекса «Ну, чего уставилась?» маленькая хищница, отдаленно напоминающая свою земную "персидскую" версию, издала злобное шипение и, медленно пятясь назад, растворилась в недрах магазина. Мерсер же только растерянно провел ладонью по шее.

«Ну вот... А говорила, что безвылазно в бутике сидеть станет», — посетовал он мысленно. Рэрити, учитывая ее загруженность, либо выскочила минут на двадцать по своим делам, либо... Ну, она могла уйти и надолго — в гости к еще какой-нибудь рисующейся пони, или Рэрити вовсе с той же Твайлайт ускакала решать очередную проблему дружбы. Может, стоило оставить сверток на пороге "Карусели" с запиской, как Алекс поступил с письмом Селестии? Пони чужое вряд ли тронут, но имелась возможность на всякий пожарный оставить в качестве охраны дрона — не у самой посылки, ясное дело. Рэрити-то с этой тварью, в отличие от Твайлайт, знакома не была и, обнаружив паукообразную дрянь на пороге своего дома, могла с оглушительным визгом ускакать за подмогой... Или самостоятельно вмазать каким-нибудь ударным заклинанием; если верить девчонкам, боевой и панический режимы у белой волшебницы чередовались по настроению. Если же оставить Полемарха в листве, а в крепости Сестер снимать текущую конечность... Мерсер оценивающе взглянул на раскидистое дерево по соседству с "Каруселью" как раз вовремя, чтобы заметить движение в его кроне — а потом и услышать радостный жеребячий голос:

— Алекс! Приве-е-ет!

— О, — тот наконец углядел среди листвы мордашку юной пони, весело улыбающуюся своему другу. — Привет, Свити. Не рассчитывал встретить тебя здесь... да еще и на дереве.

— Почему это? Мы со Скуталу частенько на него лазаем! — хихикнула единорожка. Затем она вдруг клюнула головой вперед, выскакивая из кроны дерева и устремляясь к земле:

— Алекс, лови меня!

- Крэпп!!! (прим. англ. crap, дерьмо, хрень, чертовщина и в целом выражение паршивости ситуации) - не на шутку перепугавшись, выпалил Мерсер, бросаясь вперед с вытянутыми руками. Естественно, режима концентрации на цели достало, чтобы перехватить жеребушку еще в полете и начать сгибать руки, дабы погасить ее скорость не слишком резко. Но все же поступок Свити изрядно взбодрил Алекса, занятого своими мыслями, и будь он прежним собой, человеческое сердце наверняка ударилось бы в лихорадочную скачку. Мерсер, выдохнув, перевернул смеющуюся девчонку и, держа пушистое тельце на вытянутых руках, строго уставился на нее:

— Свити, ты каким местом думаешь? А если бы я стоял чуть дальше и не успел подбежать?

— Делов-то! — легкомысленно мотнула кудрявой челкой единорожка. — Мы уже втроем так падали! И не только такпадали...

«И правда, здешняя-то детвора, да и не только детвора, покрепче человеческой будет», — вспомнил Алекс. Стоило ли ему переживать, что Свити Белль может нанести себе вред, упав с такой высоты — с учетом того, что совсем недавно Мерсер ее подружек в полет запускал схожим образом? «Ну, я-то был абсолютно уверен, что нейроузел сработает как надо, а здесь...» — недовольно подумал Алекс, но затем всерьез погрузился в размышления. Взвесив все за и против, человек отметил-таки свою ошибку:

«Да... Мак-то на своем примере удостоверился, а Эпплджек нет, и дозволения я у нее не спрашивал — вот и перепугалась... прямо как я сейчас. Непорядок», — вздохнул Мерсер, осознавая, что он и впрямь малость переборщил, благоволя удальству жеребят. Что ж, в следующий раз абсолютно точно стоило поставить их опекунов в известность, прежде чем забирать девчонок на что-то по здешним меркам экстремальное... Хотя эта троица и без участия человека прекрасно справлялась с первостепенной задачей Меткоискателей — доводить до белого каления их сестер и взрослых в целом.

— Больше так не делай... Если только я не нахожусь в непосредственной близости, — вздохнул Алекс, прекрасно понимая, что две другие поньки все растреплют соратнице, и та абсолютно точно захочет пережить что-то похожее. — Неудачно упадешь — хорошо, если отделаешься трещинами в ребрах.

— Ну Алекс, ты-то хоть мне не запрещай! — закатила зеленые глаза единорожка. — Я по деревьям сто раз взбиралась! А на это — вообще все пятьсот...

Фыркнув, мужчина аккуратно погладил довольно пискнувшую кобылку за ухом, устраивая ее в сгибе руки:

— Глупенькая пони. Ты вообще в курсе, что лишь первичным копытным разрешается лазать по деревьям? Да и у вас биологически уже далеко не эйоц-энн... (прим. Эоцен — геологическая эпоха, характерная появлением прототипов современных видов млекопитающих. В частности, к этому периоду относятся ископаемые наиболее раннего предка земной лошади — который больше всего напоминал... белку)

— Ну-у! Вовсе я не глупая! — надула губки Свити Белль, но потом, улыбнувшись, деликатно ткнулась мордашкой ему в щеку, по-своему приветствуя Мерсера. Тот почувствовал некоторую долю смущения; может, эквииды являлись общественными созданиями и были более предрасположены к тактильным контактам (включая их самцов), но Мерсер все равно ощутил себя неуютно, подозревая, что вокруг было кому глазеть.

Однако же... ради Свити Белль Алекс, пожалуй, мог бы попробовать отбросить предрассудки, в очередной раз пересилить себя. Как бы Алекс ни старался не выделять среди троицы милейших девочек откровенную любимицу, он не мог игнорировать тот факт, что самая младшая из Меткоискателей обладала каким-то просто запредельным уровнем очарования. Будь Свити земным ребенком — и она наверняка являла бы собой излюбленный человеческими матерями образ "маленькой принцессы", кроткой и нежной... А еще вполне способной за компанию со своими более озорными подружками ухнуть в грязь прямиком в ее кружевном платьице. Поколебавшись еще пару секунд, Мерсер аккуратно прошелся носом по атласной щеке единорожки в ответ. Свити Белль искренне обрадовалась:

— О-о-ой, ты теперь здороваешься совсем как друзья-пони!

— Цени, — серьезно взглянул на нее Алекс. — Только ради вас троих.

— Подожди... Так это я получается что, последняя что ли? — притворяясь, вновь умилительно поджала губы Свити Белль. — Ты со Скуталу и Эпплблум уже пару дней так обходишься, раз мы виделись в последний... — начала было единорожка, несомненно позаимствовав эту укоризненную манеру из арсенала старшей сестры, которая временами проявляла-таки черты эксцентричной особы. Но уж в случае со Свити никакие особые осторожности соблюдать не было нужды — а потому Алекс просто рассмеялся и легонько потрепал кобылку по ее пушистой щеке.

— Ну что ты... Наоборот — ты, считай, первая, на ком я практикую этот ваш ритуал, — заметив, как Свити Белль принялась жмуриться и довольно попискивать, Мерсер вздохнул, но перенес-таки ладонь чуть ниже, на шею, а затем и пушистую грудку маленькой прелестницы — имитируя то, как пони ластились затылком о плечи и солнечное сплетение лучших друзей. Поинтересовался, не в силах сдержать улыбку:

— Ну-с, так как поживает моя любимая Зефирка? Готовишься к школе или все по деревьям лазаешь?

— Мама с папой думают, что готовлюсь... — беспечно повела ушами Свити, наслаждаясь почесыванием ее шубки. Затем, опомнившись, она раскрыла свои зеленые глаза и, наклонив голову вбок, просительно взглянула на мужчину:

— Только ты им не говори, хорошо? Не скажешь ведь?

— Буду нем, как покойник, — поднял брови Алекс, оскалившись и состроив жуткую физиономию. Испугавшись поначалу, Свити осознала, что это было какое-то своеобразное человеческое выражение, и вновь рассмеялась. Хотя Александр на ее месте не слишком бы радовался, так как с его-то способностями мертвецов вполне можно было разговорить... Мерсер, возвращаясь с единорожкой на руках обратно к освещенному крыльцу, снова огляделся и, намереваясь еще немного подождать, спросил:

— Так что ты здесь, да еще и на дереве забыла? Я думал, ты чем-то подобным обычно с подругами занимаешься.

— Я хотела высмотреть, не идет ли Рэрити! — сообщила ему Свити деловитым тоном. После чего, с хитринкой скосив глаза на Алекса, добавила:

— Сестра нам обещала помочь с особым проектом...

— О, Рэрити должна скоро подойти? — оживился мужчина. Мысленно же Алекс вздрогнул — он даже представить боялся, какую на этот раз проказу вздумали состряпать Меткоискатели, если уж сумели подключить старшую сестру Свити Белль... Единорожка радостно кивнула:

— Ну да! У нее время немножко посвободнее стало... Рэрити сказала, что у нее главные заказы разгрузились или вроде того! Обещала скоро вернуться.

— Замечательно. У меня тоже к ней дело... Не помешаю вам, только отдам Рэрити материал и парой слов с ней переброшусь, — Мерсер кивнул головой назад, на стянутый проволокой темный сверток, притороченный за его плечами на манер палатки или одеяла походника. Свити же уставилась в противоположную сторону, на дорогу, что шла от реки, после чего радостно воскликнула:

— А вот и она!

Обернувшись, Алекс имел возможность наблюдать довольно загадочную процессию, что шествовала в вечерних сумерках. Первой шла хозяйка заведения, располагавшегося за спиной мужчины — притом гарцевала пони, будучи на этот раз не в своем "естественном" облике, а облаченная в искристо-голубую шляпку и дюжину голубых же лент, перевязанных вокруг пястей ее ног и горделиво выставленной вверх шеи. Рэрити самозабвенно болтала со своим спутником... который представлял собой гору разноцветных коробок, семенящую на коротких лапках и изредка пытающуюся вставить в речь единорожки что-то свое. Что именно пыталась сказать неизвестная сущность, различить было нельзя из-за шумоподавления всего картона, что окружал ее, но то был явно не голем по типу бостонских роботизированных платформ-грузовозов. Мерсер бы скорее предположил, что чешуйчатые лапки принадлежат еще одному его недавнему знакомому...

«Та-а-ак, — прищурившись, подумал Алекс. — Значит, у Рэрити все-таки имеется свой дракон-прислужник, как я предполагал ранее. Причем это все тот же Спайк... Причина? Возможно, его Твайлайт в помощь своей подруге отрядила, пройтись по каким-то иным городским модным бутикам и отнести покупки. Хотя... я не уверен. Твайлайт относится к дракончику больше как к брату и вряд ли стала бы его отдавать в эксплуатацию кому-то другому — это ее прерогатива. Плюс, единорогу вполне удобно самостоятельно левитировать предметы, хоть это и затрачивает определенное количество усилий и концентрации... Ладно, неважно».

Алекс очень вовремя сообразил отставить свои рассуждения в сторону — потому что в следующее мгновение Рэрити увидела, кто стоял у крыльца ее заведения. Единорожка вздрогнула, и последовавшая за этим трансформация из веселой, общительной пони в холодную и неприступную леди была столь стремительна, что Алекс моргнул несколько раз, подозревая у себя обман зрения. Белая кобылка ускорилась, надвигаясь на Мерсера зловеще и неотвратимо, вперив в него взгляд своих голубых глаз, вновь безупречно подведенных карандашом, тенями и прочими элементами боевой раскраски — в которой Александр Мерсер разбирался не больше, чем дозорный в продуктах экспериментов ученых, что находились под его охраной. Развитый переглянулся со Свити, надеясь вызнать у младшей сестрички Рэрити какую-то подсказку, однако жеребушка была занята тем, что страдальчески закатывала глаза. Свити Белль все равно собиралась что-то сказать Алексу — но хозяйка бутика уже подошла к человеку с его любимицей на руках. Выдержав театральную паузу, пони заявила:

— Алекс, вы меня огорчаете.

Возникла еще одна пауза, в процессе которой Мерсер удивлялся тому, что он опять мог сделать не так. Вроде одет развитый был теперь нормально — насколько это являлось возможным для прямоходящего, попавшего в среду четвероногих ксено. А может, Алекс не произвел какого-то действия, которое ожидалось бы от собеседника Рэрити исходя из ее сегодняшнего одеяния? Ну, особый поклон там отвесить или на понячий манер танцевальное па изобразить... Но Рэрити-то теперь знала, что пришелец из другого мира в подобном не разбирался, да и неоткуда ему было взять это знание, верно? Потому должна была отнестись к Мерсеру снисходительно... Так ничего и не сообразив, Алекс коротко поинтересовался:

— Прошу прощения?

— У вас какая-то феноменальная способность заставать даму врасплох! — с точно отмеренной долей возмущения в голосе пожаловалась Рэрити. — Мало того, что вы утаили от меня подкопытную своего визита в прошлый раз, так сегодня заявились именно когда мне выдалось на полчасика отлучиться! И Свити еще смеет утверждать, что люди не обладают магией...

— Сестра, ну я же говорю тебе... — начала было младшая пони, но Рэрити остановила ее величественным жестом копытца:

— Свити Белль, моя дорогая маленькая затейница, ты прекрасно знаешь мое мнение на этот счет. Нет, правда, Алекс как вам только удается так точно подгадать момент? — покачала головой Рэрити, продолжая с укоризной глядеть на Мерсера. — Не будь я так недовольна — могла бы искренне восхититься этим вашим умением!

«Работа такая — заставать врасплох и превосходить ожидания, — совершенно не понимая, что происходит, растерянно подумал Алекс. — Хотя у ксено проделывать это со мной удается не хуже, а то и лучше». Когда они заканчивали довольно-таки долгую беседу, Рэрити перешла от стиля "здесь мы делаем так, а здесь — категорически не так, как вы!" к рассмотрению вполне приемлемого плана работ, учету всевозможных пожеланий клиента и в целом довольно мягкой, не лишенной понячьего обаяния беседе. Но сегодня единорожка вновь смотрела на Алекса почти что строго, как в самом начале посещения "Карусели", а ее царственная осанка явно намекала на главенствующее положение — и это несмотря на то, что собеседник кобылки был вдвое выше... Ситуацию несколько разрядил Спайк: он притопал-таки прямиком к крыльцу бутика, сгрузил все коробки на площадку перед дверью и, выдохнув, утер со лба испарину — хотя уж чего было сложно ожидать от существа, способного купаться в магмовых озерах, так это наличия потовыделительной системы. Указывая на покупки Рэрити когтем и бормоча себе под нос цифры, Спайк быстро пересчитал коробки. Затем дракончик развернулся к замершим друг напротив друга собеседникам:

— О, привет, Алекс!

Мерсер рассеянно поднял ладонь, а Спайк перевел сделавшийся чуть ли не обожающим взгляд на первую городскую модницу, с гордостью доложив:

— Все на месте, Рэрити! Я проверил.

— Ох, Спайки, снова ты меня выручаешь! — чарующим голосом проворковала пони. — Будь другом, поможешь разложить все это в салоне? Свити Белль, помоги ему и покажи, что куда, — тут единорожка довольно быстро сменила тон на тот, который не предполагал каких-либо возражений, и выразительно посмотрела на сестричку:

— И вообще, поговорите-ка немного внутри, пока я здесь решаю вопрос, стоит ли продолжать работу в такой атмосфере взаимного недоверия.

— А? — Спайк озадаченно взглянул на Алекса, очевидно недоумевая, при чем здесь человек и чем тот успел провиниться перед белоснежной кобылкой. — Ну, хорошо... В смысле, конечно, Рэрити!

Спайк с видимой неохотой оторвал глаза от накрашенной мордочки пони и направился обратно к горе "модных" коробок — столь же неохотно и Свити Белль покинула объятия Мерсера, цапнув зубками пролевитированный ей ключ. Детвора понимающе переглянулась меж собой и тяжело вздохнула, но безропотно принялась разбирать завал у крыльца.

«Та-ак, мне опять чудится всякая белиберда, или здесь что-то эдакое есть?» — подумал Алекс, несколько подозрительно глядя вслед дракончику, что скрылся за дверью с коробкой, в которой можно было предположить шляпную... Если забыть о том, что Рэрити вполне была способна создать целый гардероб, от кончиков копыт и до макушки — притом гардероб совершенно уникальный. Впрочем, врач обыкновенно не идет лечиться к самому себе, а пользуется услугами другого специалиста, так что Рэрити вполне могла баловать себя предметами и чужого ремесла... Кроме того, могли там находиться и не изделия вовсе, а какие-то особо дорогие и редкие ткани.

— Итак, Алекс, что вы можете сказать в свое оправдание?

— Э-э... Я извиняюсь, но разве я что-то от вас утаил, мисс Рэрити? — мужчина решил уточнить деталь, показавшуюся ему странной. В смысле, у Мерсера за душой было полно тайн разной степени секретности и гадливости, которые он точно не стал бы рассказывать каждому встречному-поперечному, включая пони... особенно пони! Но ему казалось, что в рамках диалога с единорожкой он никак особо словами не играл, и в целом Алексу не требовалось проявлять чудеса изворотливости, так как Рэрити в ее расспросах показала себя вполне деликатным созданием. Да и интересовали ее в основном предметы культурной составляющей! Но теперь оказывалось, что... Мерсер все еще не мог своим умом дойти, что это было за "что". Рэрити тем временем закатила глаза:

— Ох, полно вам, Алекзандер... Не притворяйтесь, у вас это слишком уж хорошо выходит.

Мерсер недоуменно взглянул на нее, но потом нахмурился, заподозрив, что все происходящее было какой-то странной шуткой на эквиидский манер.

— Мисс Рэрити, вы можете мне не верить, но я решительно не понимаю, в чем суть вашей претензии.

— В том, как вы не сообщили мне, что являетесь пришельцем из другого мира, естественно! — почти трагическим голосом воскликнула пони. — Или вы имеете смелость утверждать, что ничего такого не было? Что вы не сделали вид, будто не являетесь кем-то примечательным?

— А? Но я... — вконец запутавшись, на пару мгновений впал в ступор Алекс. — Но... я ведь и есть пришелец из другого мира. Единственный, насколько мне известно. Разве я когда-нибудь утверждал обратное? — резонно, как ему казалось, поинтересовался мужчина. Рэрити в ответ на его вопрос недоуменно хлопнула ресницами, но тут же деланно рассмеялась:

— То есть вы, Алекс, хотите сказать, что и не представились по этой же причине? Не потому что хотели скрыть от меня, что приходитесь родом из другого мира, а потому что... я не знаю, поскольку имя — это тоже что-то неважное и совсем не примечательное?

«Гм, а ведь и правда». Неожиданно мутант вспомнил, что этот аспект знакомства в прошлый раз ускользнул от него из-за творческого запала единорожки. Усмехнувшись, Алекс подумал про себя:

«Данная особь неподражаема. Это вообще-то мне стоило обидеться, что она поторопилась не спросить имя клиента... А тут она обижается, что я ей не напомнил, или что? Не пойму...» Может, Мерсеру тоже следовало высказать какую-нибудь претензию в духе "в этот раз вы соизволили-таки поинтересоваться моим именем"? Но нет — разумеется, это было бы излишним... Рэрити наверняка обиделась бы или страшно сконфузилась, или и то, и другое. А потом броник, который она намеревалась создать для Алекса, развалится в самый неподходящий момент... Ну и вообще, словесно, а не умственно доминировать над существом, не являющимся ребенком, было не так уж весело — случай с Луной не даст соврать. Уместно использовать разве что для того, чтобы вывести превосходящего оппонента из себя, спровоцировать его, обнажить уязвимую точку... Подумав, что маленькой творческой пони такие причуды были вполне простительны, но не желая прямо называть ее чудачкой, Алекс замялся было:

— Ну... честно говоря, не придал этому особого значения. Мы довольно быстро перешли к делу, да и вы вели себя довольно, э-э... уверенно, как положено мастеру своего дела. Меня все устраивало, и я думал, что у вас тоже не было претензий к нашей манере общения.

Рэрити выглядела такой же уверенной в себе и в непоколебимости своего статуса обманутой невинности, но в ее глазах Алекс заметил беспокойство. Совсем чуть-чуть.

— Допустим... — протянула единорожка. — А как же то, что вы согласились выпить у меня чаю так, будто знакомы с нашими традициями, и вообще для вас это исключительно привычное дело? Твайлайт сообщила мне, что для жителей другого мира это может стать чуть ли не ядом... Вы скрытно поколдовали над кружкой, так как не хотели показаться мне прибывшим откуда-то извне Эквуса, не так ли?

— Скорее всего, Твайлайт оговорилась, — мотнул головой Алекс. — Либо, уж извините, вы не совсем корректно восприняли информацию, что она давала. Я отказываюсь от заварки лишь затем, чтобы хозяин не переводил ее на меня. Не чувствую ее вкуса, но пить могу спокойно, — Мерсер хмыкнул про себя, вспомнив довольно-таки странные и спорные с человеческой точки зрения украшения, которые открылись ему перед чаепитием с единорожкой, и добавил:

— У вас, мисс Рэрити, меня отвлек... ну, знаете, "чулан" вашего заведения, прежде чем я сообщил об этой особенности. А привередничать и просить специально заменить чашку...

— А как же так получилось, что вы поняли мой намек насчет... что гости нашего города изредка начинали вести себя заносчиво? Вы ведь поняли и все остальное тоже? — куда более торопливо спросила Рэрити, перебив Алекса. Тот пристально взглянул на единорожку:

— Понял остальное — что?

— Но как же... — будь она человеком, Рэрити наверняка досадливо-растерянно всплеснула бы руками, а так она изобразила своеобразный жест ушками и нервно переступила передними копытцами. Словно пытаясь лихорадочно отыскать еще одну претензию, которую можно было бы предъявить развитому, несколько плаксивым голосом единорожка возмутилась:

— Нет, правда, почему вы сразу не сказали, кто вы такой?!

— Так я ведь и сказ... Хм.

Мерсер, оборвав себя на половине слова, перевел взгляд на "Карусель", где он недавно беседовал с самой элегантной пони из числа воплощений элементов Гармонии, и принялся воскрешать в памяти этот визит. Спайк, ранее с интересом прислушивавшийся к выволочке, что устроила Алексу Рэрити, и тоже, по-видимому, мало что соображавший, взглянул на человека и с виноватым видом развел лапками в стороны. Затем дракончик позвал Свити Белль — они все никак не могли определиться, что делать с чрезвычайно большой коробкой, которую благополучно заклинило в дверном проеме: пытаться и дальше толкать ее или сдать назад, дабы попробовать занести другим боком. Завершив погружение в узел-воспоминание на пороге, который сейчас перегородила особо крупная покупка жемчужной модницы, Мерсер был вынужден признать, что он действительно ни разу не обмолвился о том, что являлся пришельцем из другого мира... Но в чем же здесь была проблема? Реакция Рэрити на определенные факты его биографии и особенности культуры была вполне ожидаема, как и упоминание того, что Мерсера дома прессовали все же больше, чем в Эквестрии, или по поводу прямой, а не опосредованной необходимости в одежде... И, наконец, того, что троица Меткоискателей рассказала владелице бутика, кто таков из себя этот...

«Оу».

Багаж Рэрити, наконец-таки сдавшись, с шумом влетел внутрь помещения, так что всего и можно было заметить, как в дверном проеме скрывается хвост бедолаги Спайка, не успевшего разжать лапки. Визг Свити Белль, истошный вопль кошки и, кажется, грохот завалившейся пары поникенов — все эти звуки наложились друг на друга и послужили спусковым крючком к реакции Алекса на оформившуюся у него в голове мысль: мужчина почти что хрюкнул... Александр предпочел бы сказать, что он фыркнул от смеха. Естественно, он быстро задавил хохот, даром что опешившая мордочка Рэрити всколыхнула в Алексе желание рассмеяться еще сильнее. Но улыбку Мерсер уже не был в силах сдерживать, так что он провел рукой по лицу, прикрывая глаза:

— О-о, каким же дураком я способен быть... Что за самонадеянность, — не скрывая иронии в голосе, пробормотал развитый. — В самом деле полагать, что всем, кого я встречу на моем пути, непременно будет до меня дело... Ложные симптомы. Пациент скорее мертв, чем жив...

Алекс вновь едва не дал волю здоровому (насколько эта характеристика была применима для ходячего биологического оружия) смеху. Выходило, что тогда они с Рэрити на пару только и делали, что путали друг друга... не говоря при этом ни слова неправды и воспринимая речь собеседника исключительно в своей трактовке. Стоило исключить фактор знания владелицей бутика происхождения ее клиента, как весь разговор представлялся чуть ли не в совершенно ином свете! Так вот что Мерсеру пыталась нашептать интуиция, скрещенная на самом глубинном уровне с химерами, при первой встрече с Шайнинг Армором — капитан озвучил как раз то, что подумала о человеке Рэрити! Следовало прислушаться, произвести оценку вероятностей, но Мерсер никак не думал, что машинный интеллект потребуется для того, чтобы разобраться в чем-то столь... бытовом.

Белая пони, кажется, тоже сделала определенные выводы, так как глаза единорожки расширились — и вовсе не потому, что в ее безупречном (как Рэрити наверняка считала) во всех отношениях заведении усилиями детворы воцарился хаос. Помедлив еще немного, кобылка осторожно поинтересовалась:

— Погодите... это все потому, что вы думали, будто я имею представление о вас? А я думала, что вы думали... — Рэрити осеклась и взглянула на Алекса с радостью догадки — и одновременно с каким-то странным сожалением в голосе спросила:

— Так вы не знали, что я подумала о вас как о жителе Эквуса?

— Уверяю вас, что у меня и в мыслях не было скрывать свое происхождение, — кивнул Мерсер, окончательно успокоившись. — В вашем мире я уже столкнулся со случаем, когда было достаточно молчать и поддакивать, чтобы обстоятельства обернулись в мою пользу... Но системно надеяться на подобное — увольте. Так можно рассчитывать, что победа в любом случае будет твоя, даже если... — Алекс хотел было озвучить промелькнувшую в голове смутную ассоциацию о закономерностях передачи из рук в руки волшебных жезлов, что досталась ему от одного из морпехов-желторотиков, но решил, что Рэрити такое будет малоинтересно и малопонятно. Да и Мерсеру, если на то пошло, тоже — оттого Алекс пожал плечами, вздохнув:

— Ну, неважно.

— И вы вовсе не насмехались надо мной, а считали мастером своего дела... — протянула единорожка, а затем изобразила эмоцию, которая совершенно не соотносилась с ее словами: в схожей Свити Белль очаровательной манере надулась, поджав губы. Мерсер позволил себе легкую улыбку — ему пришло в голову, что Свити абсолютно точно брала у сестры уроки... пусть и совсем не в тех областях, где рассчитывала маленькая швея, да и не столь старательно. Но у жеребушки впереди были еще годы переходного возраста, а затем и окончательного взросления — так что, если Скуталу и Эпплблум не сманят ее окончательно на "пацанскую" сторону моды (зачастую состоявшую в тотальном пренебрежении оной), Свити Белль вполне могла превратиться в подобие роковой красавицы, которую строила из себя Рэрити... Разве что грива младшей единорожки стала бы выглядеть иначе, чем полосы цвета чистейших сапфиров — сейчас она у Рэрити была завита прежним образом, но уложена под головным убором несколько по-другому, эффектно прикрывая угол правого глаза. Пони еще какое-то время размышляла, а затем, увидев тень улыбки на лице Мерсера, вздохнула:

— Ох, прошу, не зубоскальте, Алекс. Радоваться здесь абсолютно нечему. Вы совершили, пожалуй, еще больший проступок, — огорошила его новой претензией Рэрити. — Заставили меня почувствовать себя глупой пони... уже целых два раза! — жалобно протянула единорожка. — Я-то думала, удастся в обмен на то, что закрою глаза на вашу странную...

Тут решительность Рэрити в ее поведении и словах наконец-то пошла на убыль. Было видно, что единорожка несколько смутилась, так как она умолкла и некоторое время была погружена в тяжкие размышления, наморщив лоб. После чего, отведя взгляд в сторону, кобылка пробормотала:

— Полагаю, я все же должна принести извинения. Кажется, я далеко не столь щедрая пони, какой считаю себя... и в придачу не столь умная.

Из раскрытой двери осторожно высунулся Спайк со Свити Белль, боязливо посматривая на хозяйку бутика. Алекс, пользуясь тем, что Рэрити продолжала стоять хвостом к крыльцу и старательно не замечала признаков небольшого погрома, что случился позади нее, пару раз повел глазами в сторону — мол, "давайте наводите порядок, а я задержу ее сколько смогу". Мелкие террористы выдохнули с облегчением, неслышно убрались внутрь и, как надеялся Мерсер, ради своего же блага занялись растаскиванием признаков беспорядка по темным углам. Алекс же вновь переключил внимание на помрачневшую пони, рекомендовав:

— Не переживайте, Рэрити. Я в любом случае много глупей, раз решил, что факт моего прибытия из другого мира очевиден для любого эквестрийца... А уж учитывая, что мы находимся на планете, где существует несколько десятков разумных видов, включая прямоходящих, и подавно, — Мерсер усмехнулся, вновь скосив глаза на крыльцо бутика. — Конечно, у меня есть некоторое оправдание — я-то рассчитывал, что как минимум Зефирка все про меня вам расскажет...

— Прошу прощения, Зефирка? - удивилась Рэрити.

— О... — несколько виновато взглянул на нее Алекс, после чего постучал пальцем по виску:

— Не сочтите за дерзость — это я, еще не зная вашего языка, дал Свити Белль такое прозвище у себя в голове. Ваши действительные имена были несколько... сложноваты для моего фильтра восприятия.

— Дерзость? — пуще прежнего удивилась кобылка, выразительно поднимая бровь. — Ну, не думаю, что здесь есть какая-то проблема. Насколько мне стало известно, Свити и ее подруги вас обожают...

Алекс прикрыл глаза, чувствуя, как уголки его губ почти что против воли развитого вновь начинают разъезжаться в стороны. Что ни говори, а отчасти незнакомое, отчасти подзабытое со времен жизни с Даной ощущение нежной, по-детски трогательной привязанности было исключительно приятно. Вопрос обзаведения собственным потомством был одним из последних предметов бытия, что волновали доктора Мерсера на Земле, но все же... Кажется, теперь Алекс был в состоянии понять, отчего люди позволяют себе жертвовать остальными аспектами своей жизни ради детей — понимал Мерсер сейчас это не только умом, исходя из чистой теории, но и переживая сей опыт на практике. А она, как известно, великий учитель...

— Полагаю, это взаимно, — не скрывая улыбки, пробормотал Алекс. — Эта троица способна расстрогать и камень.

— Свити Белль мне рассказывала... действительно рассказывала все это, — будто не обратив внимания на его фразу, произнесла Рэрити. — Но я не придала этому значения... Я была совершенно поглощена заказами! — уже в более извинительной манере пожаловалась кобылка. — Не отрывалась от работы, даже когда Понивилль заполонили двойники Пинки Пай! А сегодня утром приезжал за своим заказом Фэнси Пэнтс... Представить боюсь, какое впечатление он составил бы о Понивилле, если поддельные Пинки вылезли из-под его новенькой шляпы, беспрестанно крича "Веселье, веселье!"

Рэрити сникла окончательно — наклонила голову, помрачнела... Алекс решил было, что стоит вновь сформулировать оправдывающее единорожку утверждение, пускай на этот раз и максимально общими словами — не мог же Мерсер допустить, чтобы единорожка потеряла нить разговора и ретировалась в бутик, внутри которого при попустительстве человека шло экстренное заметание следов! Однако Рэрити вдруг встрепенулась и перетекла в прежнюю "независимую" позу столь естественным образом, что заставила Алекса предположить, будто расстройство пони было гениально сыгранным жестом, а не действительными чувствами. Переступив точеными лапками, ленты на которых лишь подчеркивали их изящество, единорожка подошла ближе к Алексу и уставилась ему в лицо из-под полей шляпы:

— Так выходит, у вас на планете действительно поживает всего один разумный вид?

— Да. Хотя культурно разные народы людей порой и отличаются так, будто мы родом с разных планет, — подтвердил Мерсер.

— И вы, значит, представитель этого самого единственного разумного вида из другого мира... Алекс, — белая пони изобразила наигранную задумчивость, прикрыв губы краешком копытца. — Что ж... Полагаю, я рада наконец-то оказаться знакомой с вами... как положено.

То, что Мерсер являлся представителем "того разумного вида", было не слишком достоверно без подобающих случаю уточнений, но в разговоре с кобылкой, не являющейся Твайлайт Спаркл, мужчина не собирался углубляться в тонкости терминологии. Прежде, чем Алекс решил, предполагает ли фраза Рэрити необходимость вновь расшаркиваться с ней, единорожка подала голос:

— Возможно, я бы и сама догадалась, если продолжила рассказывать вам об особенностях нашей моды и того, что я вам могу посоветовать, — задумчиво произнесла кобылка, — а не начала воображать, что вы журналист или кто похуже.

— Журналист? — недоуменно переспросил Алекс и тут же нахмурился, припоминая подробности того разговора. — Погодите... Рэрити, вы хотите сказать, что полагали, будто я не просто живу на Эквусе, но и пришел к вам за... интервью?

— Не совсем, — позволила себе тонкую усмешку пони. — Просто когда я узнала, что вам привычно закрывать себя иллюзиями, но при этом вы зачем-то пришли ко мне за обновкой, я решила, что можно ждать какого-то подвоха, — ровно сообщила она, в эдакой покровительственной манере поглядывая на Алекса.

— Значит… — Мерсер растерянно огляделся по сторонам. — Значит, все последовавшие после этого фразы были предназначены для проверки, нет ли в моем появлении... чего-то эдакого?

— Разумеется.

— Ну, знаете...

Человек умолк, почувствовав себя окончательно растоптанным. Мало того, что Александр сам себя обманул и запутал, положившись на то, что его появление анонсировала Свити Белль, так еще и ее сестрица оказалась куда хитрее, чем Мерсер полагал! Алекс-то думал, что единорожкой движет исключительно женское любопытство и порыв узнать больше про необычного клиента — ведь не каждый же день к ней заглядывают существа из других миров, верно? Мерсер еще тогда проникся к Рэрити если не уважением, то почитанием ее за достойное лицо — так как счел белую ксено весьма взвешенной и адекватной личностью, пусть и не лишенной определенной доли эксцентризма. Но только теперь, в эту секунду прозрения, человек осознал, что маленькая ксено могла представлять собой нечто большее, нежели одну лишь симпатичную мордашку, светящуюся от творческого энтузиазма и милого понячьего чудачества. И конечно, в настоящее время Рэрити в точности соответствовала возрасту, который можно было присудить ей, переведя эквестрийские года в человеческие — было сложно полагать иначе, взглянув в сапфировую глубину строгих, требовательных глаз! Наверное, бурный мыслительный процесс отдаленно, но отразился-таки на лице Мерсера, так как единорожка сжалилась над ним — поспешила улыбнуться и куда более дружелюбным тоном сообщить:

— Но, конечно же, я удовлетворяла и свое любопытство тоже! И хотела удостовериться, что не предложу вам ничего неподобающего, — кобылка легкомысленно мотнула завитым хвостом. — А как только поняла, что вы не из числа пони, что разносят на хвосте сплетни и слухи... Мне, если на то пошло, до сих пор любопытно, как у вас обстоят дела с модой, учитывая вашу способность... ну, знаете, превращаться, - красноречиво взглянула на человека Рэрити. — И кроме того, вы совсем недавно обмолвились про разнообразие культур у вас дома...

— Если вы предвкушаете, что сможете почерпнуть из моих знаний какие-то невообразимые течения моды, вынужден вас, Рэрити, огорчить, — коротко покачал головой Алекс. — Большинство людей, до которых добрались блага цивилизации, снуют по улицам наших городов в нарядах, близких к общепринятым фасонам, да и расцветкам зачастую тоже. Всякие дикие образы на манер хвоста павлина или подобия фотофорных полос можно увидеть разве что на не менее диких вечеринках и карнавалах.

— А? Но... как же ваша универсальная ткань, которую вы используете? — Рэрити вновь казалась удивленной — и немного разочарованной. — Неужели она не находит у вас применения? Не выражает полет фантазии людей? Право, в это сложно поверить! С такими возможностями...

— Как я и говорил, мое "колдовство" — отдельный случай. У прочих людей нет ни возможности, ни особой на то потребности.

— Нет, я, конечно, подозревала, что это, как бы сказать... ранний образец, подходящий не для всех и каждого, раз уж ваша ткань со вчерашнего вечера начала протираться, распадаться на несколько клочков... — вздохнула Рэрити, сокрушенно поведя спиральным рогом. — Но все же... Я, естественно, успела с ней ознакомиться прежде этого, раз уж вы меня предупреждали, — уточнила Рэрити, заметив на лице человека невысказанный вопрос. Затем она поинтересовалась:

— Алекс, а дольше ваши одеяния умеют оставаться целыми? Вижу, с комплектом, в который я видела вас облаченным во вздорник, все в порядке.

Мерсер недоуменно моргнул, но пояснил-таки, сочтя, что для швеи было бы естественно заинтересоваться подобным:

— Моя одежда недолговечна лишь в отрыве от меня. Она начинает распадаться, когда кончается заряд, отведенный на поддержание ее стабильности.

— И как? Есть ли возможность увеличить время, которое отведено костюму отдельно от вас? — невинно поинтересовалась Рэрити, хотя ее хвост коротко дернулся на этих словах.

— Ну, в теории... небольшой пластины в подкладке хватит на месяц, — вздохнул Мерсер, прекрасно осознавая, что Рэрити теперь будет выпытывать у него, почему развитый не сделал броник самостоятельно — и это притом, что он в прошлый раз уже и так выдал единорожке все, что мог, не приоткрывая занавес глубинных секретов своего организма! Но все же обстоятельный подход заставил Мерсера задуматься и сделать непременное уточнение:

— Если "ткань" окажется порвана, то, конечно, этот срок существенно снизится из-за ее восстановления.

— Порванный материал зарастет самостоятельно? Хм, стоило догадаться, — впервые широко улыбнулась Рэрити, после чего радостно заявила:

— Чудесно! Тогда вот мое вам предложение, Алекс: я, так и быть, прощу вас за то, что вы поставили меня в исключительно глупое положение. Но только если вы позволите что-нибудь сотворить с вашей личной... не знаю, как это правильно называть, но пусть будет "магией". Вы ведь способны придать ткани любой облик, верно?

«О», — коротко подумал Алекс, не сказать что бы сильно удивленный. Так вот что маленькая хитрая пони собиралась вытянуть из пришельца в обмен на недоразумение, что приключилось в прошлый раз. Но в этом плане у нее с Мерсером образовался паритет... Наверняка Рэрити пыталась узнать об этой возможности Алекса и у Твайлайт, но лавандовая единорожка не могла сказать слишком многое — либо с подачи Селестии могла, но сочла это более закрытой темой, чем остальные слухи и новости, сопровождавшие пришельца. Это все же "магия" и все такое, а потому не то тайна, не то что-то личное для Мерсера... «Может, прямо сейчас выдать ей, что предмет ее интереса — вроде как струпья? — подумал Алекс, оценивающе глядя на хозяйку бутика. — Мигом отобьет у нее желание связываться... Проблема в том, что и со мной тоже, а мне еще броник получать». Пони, сосредоточенно ожидавшая вердикт Мерсера, вкрадчивым голосом добавила:

— Конечно же, Алекс, я использую полученные наработки не для одной лишь себя. Я создам эксклюзивный образ и для вас, который вы в любое время сможете воплотить в вашей ткани. Такому импозантному молодому... э-э, человеку не пристало все время... Вы ведь молоды, не так ли? — вдруг уточнила Рэрити, вопросительно уставясь на Алекса — не иначе подозревая, что между ними могло возникнуть еще какое-то недопонимание.

— Для моего текущего состояния возраст — понятие несущественное, — усмехнулся Алекс, складывая руки на груди. — Но да, у себя дома меня можно было снабдить этой характеристикой.

«И правда, даже к кризису трех десятилетий только-только начинал подбираться, — добавил про себя Мерсер, не гнушаясь мысленной иронии. — А мне, по всем видимым и косвенным признакам, бояться такого и вовсе не стоит. Это всякие там чистокровные млекопитающие с годами только дряхлеют и теряют смысл жизни. А я буду становиться только быстрее, умнее и сильнее. И прожорливее...» Вслух, понятное дело, Алекс ничего такого не сказал, а лишь пробормотал, вздохнув:

— Да, я могу задавать форму своей одежде, пусть и не контролирую каждую ее частицу. И, откровенно говоря, меня вполне устраивает мой текущий облик, вами же, Рэрити, и рекомендованный. Я не сомневаюсь в безупречности вашего вкуса...

В противоположность своей речи, Алекс на этих словах представил себя после творческих экспериментов Рэрити походящим на торт, так что он едва задавил новый всплеск неуместного веселья. И пусть даже единорожка выдумала бы для него что-то вполне удобоваримое, даже до омерзения официальное, или вздумала бы реконструировать "старый" облик развитого с неизменно торчащим воротником, Алексу подобное было не только неинтересно, но и не нужно, а потому он окончил:

— ...но, к сожалению, у меня есть более приоритетные проекты. Время мое распланировано если и уступая вашему в плане насыщенности событиями, то не так что бы сильно.

— Ученые вечно озабочены проблемами нашего мира, вечно спешат, не правда ли? — тонко улыбнулась Рэрити, ничуть не показавшись Алексу разочарованной отказом. Кажется, она наконец обратила внимание на поклажу у Мерсера за спиной; отойдя чуть в сторону, единорожка подняла брови, завидев притороченные к спине Алекса батареи и инструменты:

— Так посмотрю, и сегодня куда-то торопитесь? О, — пони заинтересованно наклонила голову. — Да вы, я вижу, принесли мне обещанный материал? Тот, который пойдет на замену вашей "волшебной" ткани, которую вы и сами не хотите использовать, и другим давать не собираетесь?

— Ну... да, — Мерсер, поколебавшись, завел руку за спину и достал сверток с притороченным к нему мотком расщепленных нитей, а также медной проволокой и парой ремней безопасности, которые должны были покрыть запросы Рэрити в кожзаменителе, иммунном к магии. — Это вам. Затем я сюда и... — Мерсер умолк, когда единорожка приблизилась к нему, телекинезом снимая шляпку.

— Алекс, — проворковала она, просяще глядя на человека, — позвольте быть с вами откровенной. Ваша ткань не подчиняется магии, но притом способна к произвольной трансфигурации. Это, не побоюсь этого слова, уникальнейшее сочетание... и мне очень хочется заполучить ее в свое распоряжение хотя бы на самый крохотно малый промежуточек времени. Или хотя бы прежде, чем что-то подобное раздобудут ваши... коллеги из лагеря, которые наверняка занимаются материалами из другого мира, — единорожка выразительно стрельнула глазами на юго-восток, в сторону "Сумеречной зоны", и продолжила:

— Это не потребует ни неумеренных затрат вашего времени, ни усилий — я обещаю... Можем заняться этим после того, как я закончу ваш маленький проект. Или попозже, когда вы немного разгрузите свои чрезвычайно важные дела! И чего бы я на вашем месте не стала делать — так это отказываться, не зная, что еще я способна вам предложить...

Белая пони сделала пару шажков и встала совсем близко к человеку, так что Алекс мог сполна убедиться, что она выше ростом, чем средняя кобылка — не как Флаттершай, безусловно, но тем не менее. В прошлый раз Мерсер был слишком озадачен поведением кружащей вокруг него швеи, но теперь он видел, что затылком Рэрити вполне могла достать до его пряжки ремня... В то же время ее мордочка чуть ли не упиралась Алексу в пах — а потому очередное вмешательство в его личное пространство Мерсер воспринял несколько более болезненно. Но все же, мысленно вздохнув и решив сделать очередную скидку на образ жизни маленьких пони, Алекс согнул ноги в коленях и наклонился, когда Рэрити поманила его копытцем.

— Если уж вы слышали обо мне, пусть и от Эпплджек, то должны знать, что я располагаю весьма недурственными связями в Кантерлоте. Я знаю там пару пони, — многозначительным тоном прошептала единорожка Алексу на ухо, — волшебников-аристократов, которые создают поистине уникальные артефакты. И уверяю, те совсем не чета казенному имуществу, которым располагают пони в лагере Фрогги Боттом. Эти господа работают только с проверенными клиентами, включая самих принцесс... А я слышала, вас интересуют подобные вещи.

— Неужели? — Алекс начал медленно распрямляться, словно с его плеч сняли тяжелый груз. — Возможно... действительно интересуют.

— Если вам интересно — я всегда могу познакомить вас с нужными пони, как соберусь в столицу на очередной показ мод или званый вечер. В таких вещах личное участие стоит больше, нежели письмо...

— В самом деле? – произнес Мерсер с деланным бесстрастием. И тут же кивнул, соглашаясь:

— Что же, это было бы уместно... весьма полезно для меня. В перспективе.

Рэрити триумфально улыбнулась, а Мерсер подумал, что с единорожкой определенно стоило держать ухо востро. Пускай она и была воплощением Щедрости, но как минимум умела сдавать козыри по нарастающей... а еще могла казаться откровенной лишь затем, чтобы человек пошел у нее на поводу. Но, во-первых, риски здесь в любом случае были неизмеримо меньше, чем те, с которыми Алекс привык иметь дело во время манхэттенского карантина. Во-вторых, Мерсеру стоило пробивать все возможные каналы — хотя бы на тот случай, если "переговоры" с канцлером не выгорят, и Алекс останется в Понивилле на правах отщепенца научного сообщества, каковым оставался Тайм Тернер. А в-третьих...

Ну да, белоснежная пони хоть и оказалась той еще хитрюгой, но все еще была по-своему обаятельной милашкой. Даже несмотря на то, что ее стрижка чем-то напоминала о земной лошади... В смысле, у Рэрити-то длинные пряди выходили из макушки достаточно жестким гребнем, в то время как у большинства пони шевелюра мягко спускалась по обе стороны головы и меж ушами — но больше в облике единорожки ничего лошадиного не было. Да и не лошадиный это даже был атрибут, а просто... Выглядело малость странновато, будто ирокез панка — что тоже было неверно хотя бы потому, что голова у Рэрити была не выбрита, а покрыта тонкой нежной шерсткой. «Хм. Да какая разница, — мысленно пожал плечами Алекс. — Каждый сходит с ума как хочет, а по стандартам пони это наверняка вовсе абсолют нормы... Если бы у меня дома я вел дела с компетентной женщиной-ученым, притом панком или вовсе предпочитающей бриться налысо, я по первости удивился бы, конечно, но и слова в возражение подобной с моей точки зрения странности не ввернул. Хотя сравнивать Рэрити с человеческой женщиной не менее странно и некорректно». Так или иначе, лучшим доказательством того, что внешность была не слишком важна за пределами первого впечатления, а предпочтение стоило отдать словам и поступкам, было то, что Алекс не испытал никакого неприятия, когда Рэрити напомнила о себе, уточнив:

— Значит, вы согласны на эту еще одну небольшую сделку?

— Предположим, что так.

— Ну и замечательно! — хихикнула пони, после чего зажмурилась, весело прядая ушами:

— Алекс, дорогой мой, это будет просто чудесно! Тогда... увидимся как и договаривались, ближе к раскресенью, чтобы вы могли посмотреть пробный образец, — единорожка развернулась было влево, но вспомнила, что Мерсер до сих держал в руках причитающееся ей. Пони кивнула:

— Ох, да, конечно же.

После чего, никак не выказывая опасения по поводу ткани из другого мира и не боясь испачкать шерстку, Рэрити цапнула зубками сверток и перекинула ворсистую материю через спину — не иначе, помнила о том, что предоставленные Алексом предметы почти что невозможно левитировать. Не скрывая своего веселья, Рэрити легким шагом прогарцевала ко входу в "Карусель", телекинезом ведя за собой шляпку, и помахала ею Мерсеру:

— До скорой встречи!

От дверей послышался короткий топоток — то наверняка были Спайк со Свити, разбегавшиеся по своим углам, дабы там старательно начать делать вид, что они ни в коем разе не подслушивали. Что до Мерсера, то он к концу разговора сохранил больше серьезности, чем Рэрити (или, если единорожка притворялась, просто предпочитал не делать вид, будто он беспечен), и не прекращал оценивать ситуацию — а потому он уточнил, напоследок поинтересовавшись:

— Надеюсь, наша основная сделка не пострадает из-за... всех этих случившихся меж нами недоразумений?

— О? — удивилась Рэрити, но тут же отмела это подозрение легким взмахом переднего копытца. — Ну что вы! Сестры милосердные, конечно же нет! Я еще в самом начале сказала, что я "недовольна", а не "злюсь" или "обижена". Если бы я на вас разозлилась, то еще после разговора со Свити Белль догнала бы вас, вернула в "Карусель", отдала чертеж и выкинула бы вас с крыльца вон.

Сказано это было со все той же милой улыбкой, и когда Рэрити скрылась за дверью, Алекс ощерил зубы — впрочем, эта мина на его лице в этот раз была отнюдь не злобной или предвещающей единорожке неприятности. «Да-а, а я ведь за прошедшие полгода и забыл, что женщины способны быть замечательно острословными... оказывается, не только человеческие», — с небольшой долей сожаления подумал он. В смысле, Рейнбоу тоже этим успела отличиться, но с ее стороны то была скорее бравада, причем, как Алекс подозревал, далеко не самоироничная. К тому же, от Рейнбоу Дэш ожидать чего-то подобного было бы в высшей мере логично — в отличие от всей из себя утонченной Рэрити... которая вполне могла исполнить обещанное, раз уж не постеснялась на глазах у публики втоптать в грязь какого-то там придворного, что посмел отвергнуть ее заигрывания на балу в Кантерлоте. «Хотел бы я на это посмотреть, — коротко рассмеялся Алекс. — То еще, наверное, зрелище было». Тут Мерсер вспомнил, что с учетом случившегося ровно сутки назад пора для хорошего настроения выдалась неподходящая, и улыбка сошла с его губ. Сразу после этого в бутике заходили чьи-то ноги, а затем дверь вновь отворилась, и послышался негромкий веселый голос Рэрити:

— Да-да, я знаю, что обещала. Но так вышло, что Алекс упорствовал, а потому задержал меня чуть дольше, нежели я рассчитывала. И мне еще нужно помочь Свити Белль... Ты ведь знаешь, сколько у меня в последнее время дел, мой дорогой, — с этими словами она выпроводила на крыльцо Спайка, который вместе с жеребушкой все это время старательно не подавал признаков жизни в бутике. Рэрити вручила растерянно уставившемуся на нее дракончику какой-то цветастый кристалл, после чего потерлась щекой о его мордочку и удалилась обратно в бутик, мурлыкнув на прощание:

— Пока, Спайки!

Дракончик поглядел на захлопнувшуюся дверь, потом на драгоценный камень. Вздохнул, протирая его о шкурку, будто сочное яблоко, почти что любовно осмотрел подарок — а затем смерил все еще стоявшего неподалеку от крыльца Алекса малость недружелюбным взглядом.

«Не почудилось», — коротко резюмировал Мерсер. Так вот оно что было... Дракончик, кажется, и впрямь оказался беззаветно влюблен в белую единорожку — что являлось закономерным, учитывая, что он с рождения жил среди пони и наверняка примерял на себя их стандарты красоты и всего причитающегося. Только теперь, установив этот кажущийся достоверным факт, Мерсер задумался: а как у пони обстояли дела с межвидовыми связями, учитывая, что разумных рас наличествовало больше одной? Лиру-то сахаром не корми — дай Алекса хоть с какой-то ее подругой познакомить... ну да озорная единорожка, пожалуй, была способна почитаться за особый случай. По части однополых-то союзов пони были не просто терпимы, а считали их абсолютной нормой, естественной деталью устройства общества, которую обсудить на публике не сложнее, чем привычный Мерсеру брак между женской и мужской особью. «А... Да какая разница, — мысленно пожал плечами Алекс. — Все равно межвидовые браки наверняка есть большая редкость, в пределах Эквестрии же ксено иных видов проживает не так что бы много по сравнению с численностью пони. Да и у Спайка, пожалуй, имеет место лишь нежная детская влюбленность, привязанность, которая пройдет годам эдак к... хотя, учитывая, что драконы взрослеют даже медленнее, чем пони...»

«Вот ведь рогатая манипуляторша!» — внезапно осознал Алекс, резко поменяв характер мыслей. Весьма опосредованным образом, но Рэрити выставила Мерсера виновным в том, что она не исполнила какое-то свое обещание дракончику! Это человек, понимаешь ли, лишил Спайка удовольствия лишнюю пару минут общаться с предметом его обожания... Что не было такой уж неправдой, учитывая, что Алекс о точном времени своего прибытия не извещал. «Отомстила так отомстила за то, что заставил "почувствовать себя глупой", — не в силах действительно сердиться на Рэрити, с усмешкой подумал Алекс. — Жуткая вендетта, ничего не скажешь... Очередной чудовищный удар по моему самолюбию — почувствовать себя подлецом, что отобрал конфету у ребенка. Не знаю, что он там услышал, стоя вместе со Свити Белль под дверью, и какие выводы сделал...»

Наверное, стоило развернуться и пойти своей дорогой — поскольку Мерсером обыкновенно не двигала примитивная необходимость перед кем-то оправдываться и доказывать подобные этому тезисы, не являющиеся фундаментальными. Но, пожалуй, лишняя пара минут разговора с несчастным влюбленным, отвергнутым ради беседы с каким-то проходимцем, не повредила бы, дабы устранить возможные осложнения... С той же Твайлайт, которой дракончик приходился почти что младшим братом, Алексу еще предстояло работать и работать. Мерсер чуть натянуто улыбнулся и кивнул подбородком в сторону Спайка.

— Что, свидание прошло не по плану?

Дракончик вздрогнул и резко повернулся к двери.

— О, Селестия, да тихо ты! – испуганно прошептал он, отходя подальше и приближаясь к Алексу. — Вдруг Рэрити услышит?

— Извини, что так получилось, — маскируя улыбку за предплечьем, утирающим губы, сказал Мерсер. — Я, вообще-то говоря, намеревался просто отдать Рэрити материал для пошива и тут же удалиться.

— Да ничего особенного, — смущенно оглядываясь в этот раз и на Алекса, и на дверь, отвечал Спайк. — Я... там, э-э... Просто было одно небольшое дело к Рэрити... Честно, ничего особенного! — не желая распространяться на эту тему, маленький дракон заторопился и поспешил выразить Алексу благодарность:

— Спасибо, что дал время навести порядок! Ну, пока мы со Свити его наводили... И одновременно — ты это время отнял. Э-эх, — вспомнив, опять огорчился паренек. Не придумав, как реагировать на фактор, являющийся одновременно и причиной, и следствием, Спайк вздохнул, пожав чешуйчатыми плечиками:

— Ну ладно, ничего не попишешь. Чем ты перед Рэрити-то провинился, что она так долго тебе выговор делала? — он вдруг взглянул на человека искоса, вновь с некоторой долей подозрения. Алекс, так и не расслышав никаких возмущенных криков Рэрити и сочтя, что порядок был наведен вполне удобоваримый, а потому идти на выручку Свити Белль смысла нет, оторвался от созерцания бутика и коротко ответил:

— Только тем, что существую.

— Это как? — удивился Спайк.

— В прошлый мой визит случилось небольшое недопонимание. Я искренне полагал, что Рэрити про меня в курсе, а она заработалась и приняла меня за один из ваших двуногих видов... — выдал не слишком подробную версию Алекс, решив, что этого будет довольно. — Вот она поначалу и решила, что я нарочно дурил ей голову.

— А-а, — с видимым облегчением кивнул Спайк. — А я-то думал, может, ты ее обидел как...

— Полагаю, Рэрити можно задеть, но по-настоящему обидеть ее нужно постараться, — неопределенно покрутил кистью в воздухе Мерсер. — Признаюсь, идя поначалу в бутик, я думал, что необходимо будет со всем соглашаться, иначе в лучшем случае польются слезы, обвинения в неблагодарности и прочие нелепые...

— Ты это про Рэрити? — перебил его Спайк, сердито уставившись на человека. — Она совсем не такая, как ты ее пытаешься изобразить! Она самая замечательная пони на всем белом свете... — мечтательно произнес дракончик, но затем опомнился и кашлянул в кулак, вновь сурово посмотрев на Мерсера. Тот, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Но потом оказалось, что эксцентризм составляет лишь изюминку ее работы, а не верховодит всем. Рэрити — очень чуткий и практичный мастер, — Алекс, пожалуй, сделал этот вывод больше для самого себя, нежели для Спайка. И, чуть-чуть помолчав, с усмешкой добавил:

— И, определенно, девушка... пони, которая умеет добиваться своего.

— О... — дракончик сначала удивился, а потом и смутился, что так резко напустился на пришельца — который вовсе и не собирался задевать его возлюбленную. Затем Спайк осознал:

— Так вот почему ты с ней про какую-то сделку говорил! А чего такого особого она у тебя добивалась-то, если не секрет?

— Немногое. Моя "магия", если называть ее так, вроде как может помочь ей... А швейное искусство и знакомые Рэрити должны помочь мне.

Спайк нахмурился, вновь погрузившись в свои ревнивые грезы, а Мерсер, хмыкнув, снисходительно покачал головой:

— Ты-то сам, друг мой, вместо того, чтобы меня подозревать, не собираешься проявить себя? — бесстрастно спросил Алекс. — Не думал настоять на своем, когда Рэрити тебе отказала? Со всей вежливостью, разумеется... Мог бы спросить, когда следует прийти в следующий раз по этому же вопросу. Зачем же так молча уходить, разом сдавшись?

Дракончик удивленно хлопнул глазами раз, другой. Вмиг растеряв свой задор, Спайк потупился и пригладил когтистой лапкой зеленый гребень на своей голове. Треугольный кончик его хвоста непроизвольно дернулся.

— Как же я с Рэрити так... настою на своем? — пробормотал он, несколько растерянно глядя в лицо Алексу. — Она очень известная пони, целое воплощение элемента Гармонии... Она очень крутая пони! Ну, в смысле, не как Рейнбоу Дэш, но... А я-то только помощник Твайлайт... Звучит не так круто. Да еще и... — проделав серьезное усилие, но Спайк признал-таки, вздохнув:

— Она, наверное, считает меня маленьким... Но она — мой друг! И она говорила, что очень гордится мною, — с занявшим свое законное место упрямством в голосе заявил дракончик. Мерсер вдохнул — и медленно выдохнул.

— Парень, ты вообще о чем говоришь? — несколько насмешливо спросил он. — Ты — дискордов устойчивый к вулканическим температурам ящер, способный едва ли не по щелчку когтя вымахать размером с мэйнхэттенскую башню и плеваться то ли горючей смесью, то ли вообще плазмой. И при таких вводных данных будешь утверждать, что ты не есть буквальное воплощение слова "круто"? Знаешь, — тут Александр согнул ноги, опускаясь на корточки и внимательно глядя в глаза Спайку, что все равно остались уровнем ниже его собственных, — моя цивилизация далеко не примитивна, но по нашим стандартам ты вполне сошел бы за небольшое грозное божество...

Алекс еще вчера вечером узнал от Твайлайт, что у маленьких драконов и впрямь существовал (что жители Понивилля, к их сожалению, выяснили слишком поздно) своеобразный защитный механизм. Не способный похвастаться крепкими семейными узами, драконий молодняк зачастую был беззащитен перед нападками более крупных и наглых особей — а потому, обнаружив особо богатые запасы драгоценностей или другого необходимого им ресурса, который нельзя было освоить за один присест, юный дракон сталкивался с необходимостью хотя бы на время защитить его от чужого посягательства... И пусть в биосфере Земли у тех же земноводных существовали не менее причудливые способы самозащиты, вроде протыкания своими отравленными ребрами боков и обороны ими от хищников, Мерсер не мог в очередной раз подивиться максимализму эквестрийской природы. Спайку такая точка зрения тоже доставила недюжинное удивление, но и радость тоже.

— Что, серьезно? — малость недоверчиво, с промелькнувшим в глазах воодушевлением спросил он.

— Ну, как я и говорю, представитель моей цивилизации — не совсем объективный наблюдатель, так как у меня дома нет генерации биомассы с подобной скоростью... Не считая меня, конечно. А вот драконов у нас абсолютно точно не водится — живых, а не выдуманных, — кивнул Алекс. — Но даже с учетом этих факторов, согласись, твоя характеристика звучит вполне внушительно. Я скажу больше — определенная часть людей буквально молилась бы на тебя, попади ты в мой мир...

— Как это — молились? — озадаченно переспросил Спайк. — Кто?

— Да эти... — поморщился человек, махнув рукой. — Приверженцы Толлк-иэнн или кого еще из этой братии... Рулевики, в общем.

— Чего-чего?! — совсем уж ничего не понял дракончик. Мерсер, осознав, что интуитивно собранное им из двух понячьих интонаций слово, кажется, все-таки не имеет хождения среди эквиидов, вздохнул и принялся объяснять:

— Те, которые собираются вместе и воображают, что переживают эпические приключение. Мне девочки рассказывали, что у вас подобная забава тоже имеется, и я, мол, был на кого-то там из нее похож.

— А, так ты про "Огров и подземелья" говоришь? — наконец сообразил Спайк, и тут же испуганно прикрыл лапкой рот, принявшись озираться по сторонам, будто сказал что-то плохое. Мерсер, недоуменно подняв бровь, заключил:

— Словом, если Рэрити не впечатляют эти твои характеристики, то я уж не знаю, что ее еще может в этом мире удивить. Конечно, всегда можно уповать на время, которое следует дать отношениям, дабы они расцвели, но... — поняв, что вновь разводит дискуссию чуть ли не на пустом месте, Алекс выдал последний, и, возможно, единственно дельный в подобных вещах совет, универсальный для всех возрастов:

— А вообще, делай что хочешь, только не слишком уж сильно расстраивайся, если результат вдруг не будет соответствовать ожиданиям. Я, вон, старше тебя, но тоже временами совершенно не могу понять этих млекопитающих... особенно женского пола. Особенно — по части предательств...

— Э-э... А ты сам разве не млекопитающее? — Спайк ожесточенно почесал коготками гребень, что-то вспоминая. — Свити Белль вроде как упоминала, что ты приматом или еще кем у себя дома считался... Да у тебя в придачу ни клюва, ни чешуи не видать!

«А мальчишка далеко не глуп, не зря в библиотеке живет», — удовлетворенно хмыкнул Алекс, полагая, что не напрасно развитый еще тогда обозвал себя "жукочеловеком". Не дель торовский мимик, (прим. Мимики — разросшиеся до совершенно неприличных размеров жуки-мутанты из фильма Гильермо дель Торо, который надмозги Этой Страны всрато озаглавили именно как "Мутанты". Запоминаются тем, что имитируют человека — правда, способны они это делать исключительно издали и в потемках, ибо эффект достигается заворачиванием в крылья наподобие плаща и прижатием к голове передних лап, которые образуют маску, напоминающую весьма стремное человеческое лицо...) конечно — все-таки общее расположение органов и их систем осталось прежним... Но все же функционал довольно сильно изменился наравне с биохимией и бесчисленным множеством других тонкостей. Один генофонд чего стоил: активировались неиспользуемые гены, доставшиеся в наследство от старых ветвей, горизонтальным переносом оказались записаны новые последовательности... «Да можно вообще "за" и "против" не искать, тут всего одного аргумента хватит, — отстраненно подумал Алекс. — Чертовски сомневаюсь, что мог бы скрещиваться со своими бывшими сородичами... в привычном смысле». И пусть Александр Мерсер считал, что человеческая модель восприятия была куда важнее мешанины генов (даже несмотря на все многочисленные имплантации, установленные в эту модель), здесь он предпочел согласиться:

— Был им когда-то. Но теперь я — синтетическая форма жизни, химера. Симбиоз органики с информационной пылью, — увидев, до какой степени округлились зеленые глаза, уставившиеся на него, Алекс усмехнулся:

— Или, проще говоря, у меня теперь малость больше общего с рептилиями, нежели с млекопитающими. Ну, зависимость генити от внешних условий, в том числе и температуры, знаешь ли...

— О... — Спайк определенно этого не знал, но среагировал вполне благосклонно:

— Ну, тогда здорово! — весело улыбнулся он. — Значит, нас, не-млекопитающих, теперь в городе целых трое!

— Есть еще и третий? — заинтересовался Алекс.

— А... — Спайк махнул лапкой в сторону одного из мостов, что вел на другую сторону реки. — Это старина Магни, морской ящер. Ну, он вообще-то в городе не живет, просто иногда заплывает в гости, когда ему рыба опостылевает... речной жемчуг там на обмен приносит, а торговцы ему вкусности всякие дают. Болтун — страшный! — хихикнул дракончик. — Говорит, что от родни сам уплыл, но те небось его сами подальше сплавили, с его-то болтовней! Реки да озера для морских змеев, считай, дом престарелых... — тут Спайк умолк и, на манер заговорщика вновь оглядевшись по сторонам, с надеждой взглянул на человека. — Слушай, Алекс... Я тут все собирался попробовать, э-э... ну, знаешь, пойти в это самое приключение в подземельях. Но пока не могу найти себе напарника, да и искать времени особо не было с этой поездкой... — дракончик вздохнул, после чего, заметив как минимум озадаченный наклон головы Алекса, заторопился, объясняя:

— Там, понимаешь ли, довольно длинные правила, и Твай как раз такое любит, но ей вроде как не слишком нравятся все эти махания мечом. А ты ж вроде как она, читать тоже любишь? — Спайк хлопнул блестящими от энтузиазма глазами. — Может, как-нибудь зайдешь к нам в гости, и попробуем начальную кампанию пройти на двоих?

Мерсер сдержал смешок — и желание снисходительно потрепать маленького, но весьма ответственного и смышленого ассистента Твайлайт по голове.

— Прости, никогда не пробовал. Да и не собираюсь... Вряд ли из моего участия в подобном мероприятии выйдет что-то путное, — максимально смягчив "понячий" тембр своего голоса, отказался Алекс. — Предсказываю, что это случится из-за недостатка воображения. Не смогу воспринимать все эти цифры чем-то большим, нежели просто... числами. Вот если бы ты мне предложил поучаствовать в экспериментах по телепортации, которую предоставляет твое пламя...

— Э-э... А это не опасно? — благоразумно уточнил Спайк, не иначе как умудренный опытом жития по соседству с "мисс Спаркл".

— Не должно быть.

— Ну, если тебе что-то такое нужно, лучше для начала спроси у Твайлайт, — рассудил дракончик, после чего дружелюбно улыбнулся:

— Но если что — я готов помочь!

— Значит, к ней как-нибудь потом и обращусь... — будучи вполне удовлетворенным данным ему обещанием, сказал Мерсер. Вспомнив, зачем Алекс вообще сегодня появлялся в библиотеке, он добавил:

— Да, к слову. Насчет помощи — я там в "Золотом дубе" оставил письмо для Ее Светлости... Сможешь сегодня отправить?

— Никаких проблем, — преисполнившись важности, заявил Спайк. — Прямо сейчас и отправлюсь тогда!

— Ну и отлично... — взглянув в сторону рынка, окончательно погрузившегося в вечерние сумерки, Алекс пробормотал:

— Уже довольно темно. Дойдешь до библиотеки сам, или тебя проводить?

— Эй, я не только что из яйца вылупился! — хихикнул дракончик. — Да и в Понивилле у нас довольно светло по ночам.

— И то верно, — признал Мерсер, вспомнив о том, что это ему предстояло устремиться в темноту, что расстилалась за пределами города, а Спайку-то это не грозило. Распрямившись обратно, Алекс повернулся в сторону, где пролегал его старый — времен еще первых дней нахождения в Эквестрии, — маршрут. Спайк махнул ему лапкой вслед:

— Доброго вечера, Алекс!

— До встречи, — с этими словами Мерсер потихоньку начал разгоняться. Сходу вылететь в темноте на что-то опасное или враждебное он не опасался; даже если обитатели леса не имеют тепловых следов, как те создания, которых Алекс намеревался встретить по дороге к замку, развитый их легко распознает и остановится. Изменить форму хромопротеиновых пигментов, изрешетив и так уже модифицированную сетчатку палочками с иной контрастностью фотонного определения — для развитого то была чрезвычайно простая процедура, которую Мерсер провернул еще в первый день, дабы вернуть своим глазам оптимальный режим восприятия местного спектра... Девчонки отлично помогли Мерсеру сбросить пар, циркулировавший в его нервах после вчерашнего визита в больницу, но Алекс решил, что стоило-таки выплеснуть его излишек окончательно. А потому необходимо было найти себе жертву, почти как Зевс расправился с солдатами, которые имели глупость атаковать его после похищения Даны...

Конечно же, тут была замешана не одна лишь эмоциональная, но и практическая сторона вопроса. Доктор Мерсер в его теперешнем состоянии и обстоятельствах, в которых он очутился, считай, шагу не мог сделать без нее... Как Алекс и утверждал, было необходимо учиться работать чисто, избегая надобности пожертвовать той же рукой, подставив ее под удар — потому что в Эквестрии являлось далеко не установленным фактом, что конечность удалось бы отрастить через считанные секунды. Да, оторвать развитому руку ничуть не проще, чем голыми же руками снять колесо у автомобиля, да еще и на ходу. Новая мускулатура Александра была чрезвычайно плотна и более-менее защищена в плане уязвимых точек, и вызвать повреждения внутренних органов под нею без мощного проникающего действия было в высшей мере сложно, а кости являлись много более прочными, чем обычные человеческие, и на сжатие, и на дробящее действие. Но и мелкие по стандартам развитого повреждения выматывали энергоресурс ничуть не хуже... В условиях, когда у Мерсера не было незримого резерва (как и возможности устроить себе перекус прямо на поле боя), вкусить победу и подавиться ею, сделав пирровой, было двумя большими разницами. С учетом вероятности столкнуться с ранее невиданной магией, жизненно необходимо было выходить из боя максимально невредимым, а не превращаться по его окончанию в дымящуюся развалину.

И разумеется, стоило помнить, что Алексу теперь было нужно порядка двадцати секунд на разогрев до полноценного боевого состояния... Вряд ли оно понадобилось бы Мерсеру в замке, раз уж шестерка элементов Гармонии преспокойно бродила по развалинам, которые могла облюбовать в качестве гнезда какая-то действительно опасная магическая тварь вроде урсы. А вот в случае с многочисленными мелкими сошками, теми же древолаками, двадцатисекундный фактор вполне мог играть свою роль: нужно было рассчитывать на то, что Алекс сумеет расправиться с ними в своем обычном состоянии, если кто из местных царьков по типу Кризалис натравит на Мерсера своих прислужников — а затем, раскочегарившись, Зевс атакует основную цель.

И если Эквестрия чему и научила доктора Мерсера, так это тому, что если правила игры оборачиваются против тебя, пора менять игру, в очередной раз адаптироваться. В начале Алекс думал, что на этой планете... то есть, в этом измерении обоняние ему вовсе не пригодилось бы — а уж идентификация отдельных ароматов, когда они сливались в единый букет, и подавно. Но вот еще одна поправка: некоторые эквестрийские материи можно было распознать по простейшим веществам, как Алекс определил содержание бериллия в здешнем воздухе. Аналогичным образом Мерсер выследил и ту пару древолаков, что послужили мерой отвлечения внимания для гвардейцев диархии — так как смолы, источаемыми тварями, были чрезвычайно богаты летучими соединениями эквестрийского углерода, включая простейшие.

Так что сегодняшним вечером Мерсер, раскрыв носоглотку и вытянув голову вперед, уже медленнее следовал по лесу в поисках подходящих подопытных. Громкие звуки волков не привлекали, а наоборот отпугивали, если верить представителям фермерского семейства, так что и дальше ломиться сквозь чащу развитый прекратил... Алекс еще не до конца осознал паттерны поведения здешних големов, но определенная логика в действиях тварей имелась; поначалу они среагировали на ранее невиданного, но очень шустрого вторженца на их территорию как положено обыкновенным псовым — преследуя добычу, только с намерением прогнать ее. Чуть позже, распознав, что Алекс не пони и не имеет ни привычных магических откликов или чего-то в этом роде, ни запаха, древолаки уже воспринимали Мерсера как что-то подобное им, а потому отнеслись к мужчине равнодушно-пренебрежительно. Но после того, как Алекс изловил пару, может, в их коллективной памяти чего и отложилось...

Вышло нечто среднее: небольшая стая, на след которой напал Мерсер, встретила человека настороженно, принялась рассредотачиваться, дабы взять Алекса в круг, но атаковать деревяшки не торопились. Девять особей, все размером с матерого вепря... Мерсер, хрустнув суставами шеи, запустил процесс регенерации левой руки в когти. Те не выскочили на месте пальцев почти что мгновенно, взрезая плоть и пронизывая ткани черно-красными волокнами, стремительно развиваясь из тех невидимых станций синтеза, что находились в каждой клетке развитого. Наоборот, плоть сползла вниз по удлинняющейся костяной основе медленно, тягуче, будто капли крови, сочащиеся с кончиков пальцев. Алекс завел трансформированную конечность чуть назад и вверх, сразу после этого немедленно бросившись в атаку.

«Будем считать, что если эти заготовки для поленниц повредят мягкие покровы, я проиграл», — обозначил условия эксперимента Мерсер.

Первого голема, который с рычанием бросился ему навстречу, Алекс попросту обезглавил, ударив когтями наотмашь. Обычному человеку нужно приложить недюженную силу и умение (а еще быть везунчиком), чтобы разом перерубить все сухожилия и позвоночник в шее, да еще и у подвижной цели, но для развитого это был самый простой и быстрый способ избавиться от противника. Если только им не выступал охотник – у этих тварей и шея была много мощнее человеческой, и рефлекторно они все ещё могли задеть подобравшегося слишком близко развитого, даже будучи обезглавленными... Пусть у древесного волка и не было нервной системы, возможно, его "поле информационного управления" базировалось все же в голове, так как тело сделало еще один скачок и, вздрогнув, осыпалось ветками, почти как если бы на землю рухнуло млекопитающее. Древолак по соседству прыгнул, целя раззявленной пастью с зубами-колышками в плечо, но Мерсер уже повел руку-химеру обратно вверх, ударяя существо тыльной стороной ладони, мощным ударом заставил его подлететь в воздух еще выше — и, тут же как следует замахнувшись, вновь обрушил когти вниз, разрубая взвизгнувшую тварь надвое в пояснице.

«Пять секунд».

На Алекса бросились одновременно уже три существа, гневно ворча. Мужчина краем глаза заметил четвертое проворное тело вместе с пятым, ощетинившимся ветками на спине и вперившим горящие зеленые глаза в чужака, который смел зайти на территорию, охраняемую големами. Алекс отреагировал молниеносно, уйдя от такой массированной атаки прыжком с последующим пируэтом — таким, что ступни развитого врезались в ствол ближайшего дерева. Пока существа были дезориентированы тем, куда из их окружения пропал незваный гость, Алекс сделал отскок, закручиваясь в воздухе — и располосовал представителя одновременно и флоры, и фауны Эквестрии. Тварь на три глубочайшие борозды в своем теле все-таки среагировала, предпочтя "издохнуть", хотя в отличие от существ из плоти и крови, наверное, после таких ранений вполне могла бы продолжать двигаться и атаковать. Второй древолак, что бежал примерно в том же направлении, откуда атаковал Мерсер, попытался напрыгнуть сбоку и укусить человека за бедро — но Алекс встретил его пинком, буквально вбив угловатую морду противника в тело. Чудовище с треском и скрежетом отпрянуло, и, неуклюже переступив лапами, рассыпалось на составляющие.

«Десять секунд».

К этому времени оставшиеся волки все-таки успели сориентироваться, развернуться и атаковать. Первого Алекс привычно встретил когтями, схватив ими существо за голову, сдавливая и разламывая деревянный череп в щепки — но, не успев отбросить еще шевелящую лапами тушу в сторону, подметил нового врага, который бросился к человеку по широкой дуге, заходя сбоку. Тем временем Алекс успел освободить когти и прошелся быстрым росчерком по лапам третьего зверя, который притормозил было, завидев "гибель" уже которого там на очереди собрата... Вернее, Мерсер собирался сделать этот росчерк быстрым: "стреноженный" волк рухнул на землю, воя и скрежеща, а когти Мерсера оказались зажаты между его немаленьким телом и подкосившимися задними лапами. Выдернуть конечность при силе развитого не составило никаких проблем — а даже если и составило бы, то волк все равно спустя пару мгновений развалился бы, перестав являть собой достаточно плотную структуру! — но на это ушла лишняя доля секунды. В которую благополучно вписалась тварь, которая скакала обманным маневром: воспользовавшись крохотной заминкой, волк прыгнул, и Алекса промелькнула мысль, что ни распрямить в ударе чересчур длинную для такой дистанции и высоте прыжка ногу, ни перенаправить удар когтей вбок он не успеет.

«Пятнадцать секунд».

Мерсер бросился в сторону, рывком уходя от атаки — и едва успел выставить перед собой когти, чтобы сразу две твари не вцепились ему в плечи, каждая со своей стороны. Крошились о лезвия древесные зубы, лихорадочно вгрызались в землю сухие лапы: вставшие на дыбы древолаки изо всех сил пытались задавить человека, повалить его на землю — но конечно же, у них ничего не выходило. Проблема заключалась в том, что последний волк никуда не делся, затормозил и прыгнул вдогонку — и уж на этот-то раз Мерсер точно бы не отвертелся... Для вспышки, способной разбросать врагов по окрестностям, Мерсеру понадобились бы обе руки, а сосредоточившись на враге либо позади себя, либо спереди, Алекс непременно допустил бы хоть один слабенький, но все еще укус до своей нежной имитации кожи.

Решение пришло мгновенно, но одобрена оказалась лишь его вторая версия. Сначала Мерсер хотел было лягнуть тварь сзади ногой, но, сочтя риск потерять опору из-за наседавших спереди древолаков неприемлемым, Алекс метнулся правой, "обычной" конечностью к грузу у себя за спиной. Схватившись за обвитое жилой древко, Мерсер рванул его вниз, тут же резко останавливая руку и за счет набранного импульса раскрывая хорошенько наточенное лезвие. И тут же, начиная уклонение — инструмент вверх и вбок, ударить рабочей плоскостью прямиком по виску древолака, мощным ударом сбивая его с траектории! Создание как раз собиралось вцепиться Алексу зубами в область лопаток — не иначе хотело повалить, как следует встряхнуть и поволочь за шкирку прочь из леса, чтобы неповадно было всяким чужакам соваться в заповедное место.

Плоский кусок металла разом изменил эти или еще какие установки в программе биомеханоида, своротив ему морду на сторону, так что брызнула смола. Боком увернувшись от мелькнувших в воздухе когтей, Алекс уже спокойно (в действительности весьма резко) шагнул назад, обернувшись на бесновавшихся в считанных сантиметрах от его лица древолаках, которые без точки опоры завалились мордами вперед. Чтобы быстрыми, энергичными ударами уже режущей кромкой инструмента добить их, а потом и тварь с покоробленной пастью, Мерсеру вполне хватило оставшегося времени.

«Двадцать секунд».

— Вот и первое боевое применение, а? — пробормотал Алекс, качнув импровизированное оружие в руке. Голос его немного дрожал от непривычного азарта скоротечного боя, и он стиснул зубы, оставшуюся часть фразы проговорив мысленно:

«Выкрутился-таки... Не думал, что стану радоваться возвращению к подобному досугу».

На самом деле, разгадка сделавшегося разом приподнятым настроения Алекса была проста: разваливать эти самоходные поленья было куда веселее, чем людей — даже задорнее, чем колоть обычные дрова, так как земные чурбаны не могли дать сдачи... если не считать случаев, когда они прилетали в лицо неуклюжему работнику. В Нью-Йорке-то ничего хорошего, а тем более веселого, в использовании когтей не было — хлестала кровь из перебитых артерий, вываливались из половин тел потроха с их содержимым, разводилась сопутствующая грязь... Про головы, превращаемые строенными лезвиями в костяную нарезку вперемешку с мозгами, выглядящими будто начинка арбуза, в который попала разрывная пуля, и говорить не приходилось. Убивая людей, покушавшихся на его жизнь, Александр Мерсер колебался не больше, чем при встрече с древовидными обитателями этого леса, но то была, скорее, работа... тяжелая и грязная, исполнение которой иначе как вынужденным, остервенелым назвать было нельзя. К тому же, там наличествовала самая что ни на есть прямая опасность умереть — Мерсер до самого конца точно не знал, каковы пределы его живучести. А в случае с древолаками — так... баловство, чтобы проверить конкретные условия, отточить рефлексы да спустить пар. Все равно что дружеская тренировка.

Только партнеры по дружескому спаррингу вряд ли были рады ему так, как почувствовал себя Алекс. Мерсер, заметив движение, скосил глаза на древолака с отрубленными передними ногами. Тот все еще оставался жив — если для подобного существа понятие "жизнь" было применимо в той же мере, что и к млекопитающим, — и пытался уползти прочь, вяло скребя задней половиной конечностей. Но зеленый огонь под его кустистыми бровями-листьями затухал, и Мерсер, приблизившись к голему, с досадой покачал головой:

«Н-да, не прикончил с гарантией. Но все равно фатально вывел вражескую единицу из строя, считай — норматив сдан, — решил Алекс, занося ступню над головой подергивающейся твари. — Даже как-то непривычно добивать выжившего, а не оставлять на закуску... в буквальном смысле, дабы поправить целостность своего организма».

Алекс так и замер с поднятой ногой. Медленно скользнув глазами по окрестным кустам, он полностью сосредоточился на своих ощущениях. Волк уже без оказания помощи развалился на запчасти, а Алекс, твердо угнездившись в земле обеими нижними конечностями, готовый в любой момент сорваться с места, подключал к первичному зрению тепловую картину окружающего мира. У него возникло крайне знакомое чувство, что за развитым кто-то наблюдает! А в прошлый раз, не придав значения вероятности, что где-то в тенях может обретаться третья заинтересованная сторона, Мерсер вместе с Луной довел ситуацию… известно до чего.

Вновь позволить случиться чему-то подобному Алекс не мог, и потому в руку ему прыгнули две небольшие капсулы с инфовирионным составом. Мерсер размахнулся и забросил их в разные концы поляны. Капсулы немедленно сдетонировали, распылив взвесь и закрыв окрестности красным туманом с поглощением энергии. Теперь Алекс не менее внимательно слушал: не ломанется ли кто через лес, побоявшись, что алое марево развеет его маскировку под условный куст?

Ничего выдающегося не случилось. Продолжали свою перекличку ночные птицы, шумел в кронах деревьев прохладный ветерок, и ровным счетом ничего не намекало, что кому-то из пони и не-пони достало храбрости проследовать за Алексом прямиком в лес. Мерсер, взглянув на небо и не углядев там особо подозрительных облаков, с которых мог свисать радужный хвост, неуверенно хмыкнул. Мужчина наклонился и поднял инструмент-универсал, обтер его вместе с органическими лезвиями о траву и, сложив рабочую плоскость, приторочил обратно к батареям. Затем, немного подумав, вконец снял весь свой багаж, высосал остаток батареи и медленнее, чем привык, обратил внешние покровы в броню, выставив вдобавок к термоямкам пару простых глаз в низу лобной пластины. В запутанных коридорах крепости вряд ли можно было разминуться с угрозой так же оперативно, как на открытом пространстве, и гарантированно не получить выстрел в упор, а потому живучесть была предпочтительнее мобильности.

— И не смейте тут воскресать и по следу за мной идти! — проскрежетал Мерсер напоследок веткам и корягам, рассыпанным по опушке.

Заменив батарею на свежую, Алекс водрузил полегчавший "набор походника" обратно на загрубевшую спину и продолжил свой путь к юго-восточной окраине леса. Во времена первого знакомства с эквиидами Мерсер сделал крюк, выйдя на западную равнину, но сегодня путь этот лежал напрямую к каменистому ущелью, из которого вытекал левый приток реки. Через час-полтора быстрой ходьбы Алекс оказался у такой естественной преграды. Мерсер, покрутив головой, сверился со своей мысленной картой и направился в сторону скалистого мыса, сразу за которым должны были располагаться руины древней крепости.

Берега ущелья заросли каким-то растением, напоминающим земной лозняк. Пробравшись через него, Алекс увидел силуэт замка, темнеющий в ночи — и подвесной мост, явно не выглядящий как что-то, способное пережить доброе тысячелетие. Кто знает, не обустроил ли его кто-то из современников Понивилля, тот же неизвестный исследователь или его единомышленники? В южной-то части природного рва можно было увидеть вполне себе каменный мост, пусть и изрядно потрепанный, но все еще добросовестно ведущий к замку... Мерсер пошел вдоль обрывистого берега, рассматривая то, что осталось от постройки. Возможно, раньше твердыня стилем (в том числе стройными башнями) была похожа на Кантерлот, но белая краска если когда-то и придавала резиденции сестер "возвышенный" вид, то давно отслоилась — сейчас по серым, выщербленным природой стенам карабкалась свежая зеленая растительность и множество мелких деревцев, способных выжить в тонком слое почвы, что наслоилась на каменные постройки.

Алекс немного замедлился, проходя мимо каменных ступеней, которые начинались около моста из веревок и досок и уходили вниз, в обрыв. Немного поразмыслив об их назначении, счел, что то был проход куда-нибудь в пещеры на этой стороне оврага, а потому интереса для Мерсера он не представлял. Вряд ли принцессы были настолько глупы, занимаясь постройкой замка, что сделали столь очевидный и удобный лаз туда, откуда можно безо всяких проблем забраться в подземелья самой крепости, вроде как предназначенной для сдерживания проникновений извне... Да и за водой они вряд ли слуг на этот манер посылали, если можно было при помощи того или иного вида колдовства обеспечить ее источник прямиком в замке, даже если водоносный слой находился слишком глубоко.

Проверять более-менее современный, но кустарный мост на способность выдержать тушу развитого Алекс не собирался, а потому, кивнув самому себе, взял разбег и мощно оттолкнулся. Ноги перенесли его через не такое уж широкое ущелье. С шумом приземлившись, Мерсер стал подниматься по холму, доставая из-за спины сигнальную ракетницу и снаряжая ее свежим патроном. Старые Алекс истратил, обстреливая гвардейцев Луны, но, судя по ночным испытаниям, ему удалось подобрать оптимальный состав из реагентов, что удалось раздобыть в лагере... Напротив, карабин Алекс с собой брать не стал: если в замке и водилось чего из разряда паранормальщины, то на такое с куда большей вероятностью подействовали бы инфовирионы, а не пули. Конечно, у Алекса имелось еще четыре штуки газовых гранат вдобавок к двум истраченным, но нажать на курок и накрыть врага целевым залпом в любом случае будет быстрее, чем метать заряды — все равно, обычной ладонью или раскрытой при помощи вспышки. Затем уже можно будет бросать ракетницу на пол, освобождая руку, и делать ею все возможное для поимки наглеца... И, в конце концов, Алексу было много спокойнее, когда он имел возможность просунуть в щель двери первее себя какое-никакое, но огнестрельное оружие, дабы в случае чего подавить возможную засаду на другом конце коридора. Наследие и своего личного, и чужого многолетнего неприятного опыта...

Алекс поднимался по широким ступеням к приоткрытой двери. Главный вход, если то был действительно он, выглядел довольно скромно по сравнению с теми же европейскими дворцами на Земле. Никакой помпезности: проем располагался низко, из декора — пускай бо́льшая его часть могла попросту развалиться, — лишь пара небольших камней по разные стороны от ворот, которые уже даже не фонили. Алекс, стараясь ступать тише, прислонился к левой створке и взял ракетницу наизготовку. На опережение все вокруг забрасывать гранатами он не собирался хотя бы потому, что визор в этом мире не работал, и Мерсеру самому нужно было видеть хоть в каком-то спектре, однако применение дымовых завес при штурме Алекс предусмотрительно поднял в памяти. Естественно, его нужно было малость адаптировать... Да и вообще, для Мерсера больше подошли бы соответствующие тактики танковых подразделений, а не пехотных — ставка не на численность, а на два или больше бронированных объекта, которые обмениваются мощными выстрелами до тех пор, пока удачное попадание не выведет врага из строя.

«Ну, вперед, — выдохнув, подумал Алекс, маленькими красными глазками оббежав лес, что темнел в ночи вокруг замка. — Уже хорошо, что иду один... не надо страховать напарников и умолять их не следовать правилу "давайте разделимся". (прим. Коронная фраза Фреда из олдфажной команды Скуби-ду, при залезании во всякие ебеня проворачивающей этот троп с завидной регулярностью. А вообще, один из самых заезженных приемов голливудских и не только ужастиков) Хотя... химерам можно — и нужно».

— Полемарх, — тихо скрежетнул Алекс из недр хитинового воротника. — На разведку.

Насекомообразный дрон выпластал свои когтистые лапки из-под пластины брони на спине, будто детеныш суринамской жабы. С ворчанием спрыгнув на пол, он тихонько шмыгнул в приоткрытую дверь, оказавшись в довольно большой зале. Зрение самоходной конечности, безусловно, не могло тягаться с орлиным, но благодаря дрону Алекс углядел слабое движение в конце вестибюля — и больше ничего. Уже мысленно отдав приказ дрону лезть вверх по одной из колонн, подняв ствол ракетницы, Мерсер надавил на створку и протиснулся внутрь.

Источником движения, как Алекс и предполагал, являлись новые и довольно предсказуемые обитатели замка, любящие всякие укромные места — пауки. От земных конкретно этот вид отличался размерами, типичными больше для тропических регионов, и поблескивающей в ночи "пентаграммой" на брюшке. «Малые электроарахнидусы, или же звездные пауки», — вспомнил данные из справочника Алекс, проследив взглядом за парой существ, расположившихся в углу фойе, под поваленными колоннами. По стандартам магической живности Эквуса твари были безмозглы и примечательны разве что тем, что парализовали залетевших к ним в паутину столь же безмозглых жертв-насекомых не ядом, а электрическим разрядом. Их крупные сородичи, что водились в джунглях и горной местности, были куда более опасными, да еще и способными аккумулировать электричество в своей паутине, а не просто заставлять ее светиться в ночи! Эти же, размером немного меньше ладони, для разумного существа считались почти что безвредными, хоть перепуганный паук и мог немного тряхнуть неосторожного пони током.

Но все же Алекс предпочел бы обойти их стороной. Доктор Мерсер, наученный горьким опытом манхэттенской вспышки, собирался быть осторожным и по возможности держаться от гипотетической угрозы подальше — неизвестно было, сколь большой ворох проблем подтянется за одной-единственной мелкой неприятностью. Хотя с неприятностями крупными всё равно приходилось разбираться самому, зачастую — вступая в ближний бой... Именно поэтому Алекс шел по погруженному во тьму вестибюлю медленно и сгорбившись, обратив когти левой конечности ладонью к направлению, куда двигался — чтобы была возможность резко ударить снизу вверх любую напасть, что вздумает кинуться на него из-за ближайшего поворота.

Александр, продолжая держать проход на другой стороне под прицелом ракетницы, вышел на середину залы, чутко вслушиваясь в тихое завывание ветра среди руин. Он повернул голову к каменной на вид конструкции, напоминающей модель звездной системы с отсутствующими планетами. Согласно словам Твайлайт, именно здесь хранились элементы Гармонии — оригинальный вид которых просто так, не проявив должных личностных качеств, получить было нельзя... Странно: зачем принцессе Селестии, если она покинула замок, оставлять столь ценный ресурс посреди Вечнодикого? Хранить их здесь было безопаснее, чем где-нибудь в Кантерлоте? Ладно, Элементы имели вид каких-то невзрачных шаров, но не могла ведь принцесса решить, что за тысячу лет абсолютно любое живое существо, намеренно или случайно забреди оно в покинутую крепость, пренебрежительно фыркнет и пройдет мимо, а не попытается уволочь постамент к себе, сад там вместе с садовыми гномами украшать?

Место, опять же, для хранения ну крайне странное. Алекс бы еще понял, если Элементы валялись где-нибудь в самом отдаленном подвале замка вместе с остальным столь же неприметным скарбом, но оставлять их буквально на входе? Ясное дело, хочешь спрятать что-то хорошо — спрячь это известно на каком месте, но все же... Единственный вариант развития событий, который был хоть сколь-нибудь логичен с точки зрения Алекса — то, что Элементы здесь и находились все время в качестве символа власти диархии. Любой, кто был удостоен чести ступить под эти своды, тут же лицезрел могущественные артефакты, а затем следовал в тронный зал на аудиенцию — и если Алекс полагал верно, исходя из симметричной структуры крепости прежнее место правления Эквестрией должно было располагаться не слишком далеко и как раз на линии симметрии, где-то за лестницей с левым и правым пролетом, что смутно виднелась через настежь распахнутые ворота фойе... Пожалуй, именно в тронный зал следовало наведаться в первую очередь. Мерсер изначально полагал, что интересные ему места могут выдать кристаллы, но в замке Сестер был на удивление чистый радиационный фон, как и в окрестностях замка. Никаких признаков горячих пятен, не было и подозрительных тепловых или иных следов... Если лаборатория сестер находилась в одной из разрушенных башен, подобно тому, как делали единороги древности, Мерсеру еще и предстояло изрядно покопаться в завалах.

«Ну нет уж», — внезапно подумал Алекс, раздраженно мотнув головой. Не могла Селестия оставить здесь Элементы так же, как в прежние времена — это означало бы, что принцесса либо глупа, либо дань традициям затмевает у нее здравый смысл. А Ее Светлость, между прочим, несмотря на все прожитые годы, казалась далеко не закостеневшей в своих мыслях... Да и в целом, она являлась совсем не глупой особой. Значит, в этом ее действии был какой-то смысл или обстоятельства, которые Мерсер пока просто не понимал... Алекс, вновь мысленно сравнив постамент с моделью звездной системы, задумчиво дотронулся до одной из его ветвей с ложем для артефакта. Поддавшись любопытству, мужчина надавил на импровизированный рычаг. Тот жалобно скрипнул, и Алекс, разве что самую малость опасаясь разрушить что-то, что могло являться артефактом само по себе, усилил напор...

Со скрежетом не смазываемого на протяжении десятилетий механизма ветвь сдвинулась — и тут же дернулся строенный "подсвечник" уровнем выше, да и каменные диски у основания и на середине постамента стали подозрительным образом подрагивать. Выходило, что это был именно что механизм... И Алексу определенно было любопытно, чего ради он был встроен в пускай и держащий на себе грозные артефакты, но все еще обыкновенный, не снабженный никаким особым декором постамент. Что именно в нем скрежетало? «А ну-ка», — подумал Мерсер, опускаясь на корточки, временно кладя ракетницу на пол и протягивая руку за спину.

Размеренные, величественные звуки органа, донесшиеся откуда-то из темных глубин замка, мигом заставили Алекса позабыть про свой исследовательский азарт и схватиться обратно за рукоять пистолета. Он быстро — но очень четко, — мысленно проговорил наиболее правдоподобные версии, согласно которым из тысячу лет как пустовавшего замка могла доноситься подобная зловещая мелодия. Забытый Селестией музыкальный артефакт? Хотелось бы, но рассказанная Эпплджек легенда навевала куда менее оптимистичные версии... Алекс проверил, легко ли приоткрывается пластина под его ребрами, и поставил в очередь загрузки гранату с более убийственным содержимым. Раз уж его так с порога оповещали о присутствии в замке чего-то кроме безмолвного камня и столь же молчаливых электропауков — делать было нечего. Алекс захватил с собой маленький арсенал не для того, чтобы сбежать при первых намеках на что-то странное. Уж что-что, а сбежать развитый всегда успеет... С одним-то проказливым призраком, облюбовавшим это место, и тем более со случайно забредшим на огонек пони, вздумавшим довольно профессионально сыграть на органе, Зевс справится.

— Полемарх, вперед, — тихо скомандовал Алекс, направляясь к проему на противоположном конце залы. — Сохранять дистанцию.

Следующий зал был уже, занимая этажа три в высоту, и оказался в более приличном состоянии, нежели практически уничтоженный вестибюль. Здесь же стали проявлять себя остатки былой роскоши: угадывались следы мозаики среди травы и цветов, что выросли в грунтовых наветриях, по обе стороны от выбитого витража бесшумно покачивались транспаранты королевских сестер, золотистый и темно-голубой с серебряной нитью. С галереи на другой стороне спускались пресловутые два пролета лестницы с изгрызенными временем перилами. В обе стороны из залы расходились широкие сводчатые коридоры — из тех, что были справа и доносились отголоски торжественных песнопений "короля инструментов". Мерсеру пришлось послать дрона в два коридора, прежде чем найти оптимальный путь к источнику звуков; некоторые комнаты были завалены, а другие располагались в совсем отдаленных частях замка. Потом Алексу, миновавшему коридор с почти не тронутыми временем картинами на стенах, что изображали понячьих великосветских дам и представителей гвардии, довелось наткнуться на массивную винтовую лестницу, которая уводила на нижние уровни крепости — куда Мерсеру абсолютно точно не хотелось соваться так сходу, если бы не необходимость разобраться с неизвестным шутником.

Музыка продолжала играть все то время, что Мерсер спускался вниз. Следовательно, был шанс, что поглощенный своим занятием призрак или иная потенциально враждебная сущность не может одновременно наблюдать за Мерсером и даже не знает, что он тут... Либо, наоборот, знает о его присутствии и заманивает человека поглубже в замок. Выйдя в коридор, Мерсер почти вдавил спусковую скобу, когда семенящего впереди него дрона вдруг едва не уволок в стену резко повернувшийся элемент пола, вместе с куском кладки выскочивший из своего паза! Создание, следуя программе, при таком признаке опасности мигом рвануло прочь, извернулось в воздухе и ловко приземлилось на лапки и согнутый хвост — а Алекс уже, не говоря дурного слова, вгонял инструмент в расщелину, не давая каменной пластине вернуться на положенное ей место. Так как заточенный металл (притом еще и зачарованный на прочность) не оплавило, не пробило током и вообще никаким образом не покоробило, Алекс сунул внутрь уже свои когти. Если уж материя измерения пони не вызывала в бывшей обители мощной магии какой-то защитной реакции, то Мерсер тем более станет представлять собой слепое пятно для здешних охранных систем!

Что до Полемарха, то его запуск, возможно, был вызван исключительно нажатием на пластину пола: в стене оказался маленький кристалл, шестеренки и несколько чрезвычайно мощных пружин, будто у заводного механизма — который, пожалуй, и рядового пони легко мог бы запустить в воздух... Тысяча лет без утраты упругости металла — неплохие показатели. Мерсер окончательно выломал кусок стены из его оси и заглянул в образовавшийся проем, но ничего интересного там не обнаружил: просто опустевшая ныне комната по соседству с коридором, судя по остаткам мебели — жилая, скорее обслуги принцесс, чем их приближенных.

Озадаченно почесав оборотную сторону шлема, решительно не в силах понять, зачем принцессам понадобилось обустраивать такую "вертушку" именно в подвале, Алекс приторочил свой первый трофей в виде зачарованной пружины за спину и продолжил путь. Оставшуюся часть пути Мерсер и его четырехлапый напарник проделали на удивление без приключений — больше никаких ловушек на пути развитого не встретилось, и даже пол не думал разверзнуться у него под ногами. Двигаясь мимо факелов в подставках, изображающих более грубые аналоги понячьих ног, Мерсер сделал еще один поворот и осознал, что орган, исходя из интенсивности звучания, мог находиться в какой-то паре десятков метров, буквально в одном из ответвлений коридора, куда вышел Алекс!

Заметив идущий из одного проема слабый голубой свет, Мерсер вжался в стену и начал максимально осторожно и внимательно приближаться к нему. Ни одна часть его организма сейчас не была "разогрета" — все-таки на каждый шорох врубать режим максимальной боеготовности было бы чересчур. Тем более в Эквестрии, где, как Алекс во время визита к Зекоре убеждал себя, паранойю следовало вытравить из подкорки — хотя бы бо́льшую ее часть. Мерсер посчитал, что умения обращаться со средствами, которые он захватил с собой, достанет для эффективного противодействия тому, что будет ждать его в следующей зале... Ровно до тех пор мужчина так думал, пока засланный по потолку дрон не заглянул в комнату, и Мерсер не осознал, что место перед органом пустовало.

Да, это была внушительных (особенно для подвального помещения) размеров комната с неплохо сохранившимися драпировками, чем-то напоминающая театр в миниатюре — такие же ложи или смотровые окна на втором этаже, такие же воздушные арки. Но "театр" этот обходился не только без зрителей, но и без главного исполнителя. Ближе к стене находилось возвышение, по обе стороны которого стояла охрана: стилизованные статуи пегасов, больше смахивающие на земных лошадей, держащие на манер алебард массивные подсвечники. А за всем этим... Там, у дальней стены, орган собственной персоной затмевал своей громадой все увиденное ранее в замке Сестер. Напоминающие своим массивом сложенный веер, истекали музыкой трубы, и в ритм им орган самостоятельно нажимал клавиши, приводя в движение меха. Маленький голубой огонек висел в воздухе, неверным светом озаряя подставку, на которой была разложена папка с бумагами. Они были испещрены полосами стана с числами и крошечными пометками нотной азбуки пони — Мерсеру, впрочем, не была знакома и человеческая, — однако сиденье перед органом пустовало.

«Этот плазмоид – и есть призрак, или орган полностью автоматический? — подумал Алекс. — Наверное, мог активировать его тем, что прошелся по какой-то пластине, как дрон вызвал вращение стены. Предназначен, чтобы отпугивать незваных гостей? Впрочем, нет... существует и еще один вариант. Ауры телекинеза не видно, так что…»

Мерсер снял курок ракетницы со взвода и сунул ее себе за спину. Если он имел дело с возможностями, которые Алекс подозревал, лучше было показаться с более весомым аргументом — так и безопаснее для себя, и убедительнее. Приоткрыв пластину, Алекс выбросил в свою бронированную ладонь светящуюся янтарным огнем капсулу и взвел ее, активировав нейроузел. После этого оторвался от стены и, тяжело и медленно ступая, зашел в залу, остановившись на ковре с нотами по ободу.

— Невидимка! — громко проскрежетал Мерсер сквозь торжественные переливы звуков, отводя руку с начавшей угрожающе ворчать гранатой чуть назад, готовясь к броску. — Покажись! Или растворю лизис-катализатором тебя и всю эту комнату.

Орган продолжал гудеть на последней ноте своей литургии тьме и полуночи; после слов Алекса единственная клавиша все еще оставалась нажатой. Но вот и она обрела долгожданную свободу, и почти одновременно с этим под треск электрических разрядов на сиденье возникло существо, в целом напоминающее рядового эквиида — но оно все же было выше и несравнимо могущественнее обычного пони. Не говоря уже о том, что оно обладало и крыльями, что были спокойно сложены за спиной, и длинным темным рогом одновременно. Таким набором характеристик среди народа пони обладало считанное количество особей, а потому ошибиться было невозможно: сама младшая диарх с поистине королевским достоинством развернулась на сидении, мирно сложив передние копытца перед собой. Брови ее были приподняты в удивленной мине:

— Ты всегда начинаешь общение с чем-то неизвестным с угроз?

— Мои извинения, Ваше Темнейшество, — коротко повинился Алекс, деактивируя гранату и запихивая ее обратно в поясницу. — У меня возникли сомнения по поводу дружелюбия того, кто может… и не прекращал при моем приближении оставаться невидимым.

— Ну, — положение ушей принцессы сменилось с озадаченного на ироничное, — теперь ты изволишь понимать, отчего мы почитали тебя за угрозу... И канцлер тоже продолжает — хоть ты и заверяешь, что не несёшь никакой опасности нашим маленьким пони.

— Хм, — Мерсер хотел было ответить принцессе "туше", но, не найдя в своем словарном запасе схожего по смыслу выражения у пони, коротко усмехнулся:

— Не жалуйтесь, Ваше Темнейшество, — взяв соответствующую фразу Луны из их приватного разговора, с аналогичной иронией в голосе отвечал Алекс. — Я и так пообещал себе, что в следующий раз попробую договориться с вероятной угрозой. Иначе я не говоря ни слова взорвал бы устройство, окатив вас апоптозным секретом.

— Неужели? В первый раз ты не атаковал меня так сходу, а тоже предпочел договориться... пусть и в весьма своеобразной манере.

— Да, — кивнул Мерсер. — Потому что изначально с подачи девочек не считал вас с Ее Светлостью откровенными врагами. Полагал все происходящее скорее недоразумением, недопониманием... Больше хотел прощупать ваши возможности и решить исходя из реакции, как действовать дальше. А вот здесь, — Алекс кивнул шлемом в сторону умолкнувшего органа, — судя по рассказам местного населения, вполне была способна твориться подлинная дискордщина, и притом откровенно враждебная.

— Ах, кажется я понимаю, отчего понивилльцы говорят так, — принцесса тоже взглянула на орган. Лицо аликорна изобразило легкий намек на грусть, и печаль на ее ушастой и в целом миловидной мордочке неожиданно показалась Алексу чем-то изначальным, древним, как сияние небесного тела, воплощением которого можно было считать Луну. Это грустное серебристое мерцание обозначало тысячу лет, отделяющую принцессу от современности; не иначе, возвращение в дом, из которого она была изгнана, пробудило в глубине души Луны тщательно захороненные воспоминания и не менее глубоко укоренившуюся боль. Но если нахождение в замке Сестер доставляло ей неприятные чувства, зачем принцесса появилась здесь — и именно сейчас, когда в замок наведался человек?

— Итак... — пробормотал Алекс, вытягивая "обычную" конечность в сторону и подставляя ладонь. — Чем обязан, Ваше Темнейшество?

Дрон соскочил с потолка, падая Алексу в руку, и поспешил скрыться у него за спиной. Если уж здесь объявилась принцесса Луна, засад абсолютно точно можно было не опасаться. Ничего особо зловещего в замке не было, все это являлось деревенскими байками старшей Эппл. Кто-то из пони когда-то зашел поиграть на органе, а остальные перепугались и сбежали... Что Луна здесь поздним вечером, без свидетелей попытается прикончить развитого, Алекс тоже не переживал — хотя бы потому, что это неизбежно вызовет вопросы у Селестии, а отмазки по типу "Мерсер сам напал" будут ну очень натянутыми. Королева-пони ведь знает, что Мерсер не настолько глуп, чтобы провоцировать аликорнов после всего случившегося. Конечно, Луна всегда может выдать ей их маленькую общую тайну, таким образом попытавшись оправдаться, но если уж Селестия получила письмо Мерсера... «Ах, так дело в нем», — понял развитый. Так как в теперешнем состоянии он не мог выражать свои чувства иначе как жестами и интонацией, озарение не отразилось на лице Мерсера, и Луна, коротко усмехнувшись, спросила:

— Сам-то как думаешь?

— Ну... — Алекс пожал плечами, но рискнул-таки озвучить свою догадку:

— Полагаю, если бы вы желали навестить ваш дом раньше, вполне могли сделать это самостоятельно. Не делали вы этого из-за дурных воспоминаний или в силу иных причин, например, наличия повода, наша встреча здесь вряд ли является совпадением. И я глубоко сомневаюсь, что вы решились потратить свое личное вечернее время на простого... пускай и не очень-то смертного, но лишь потому, что так желали видеть его спустя какие-то сутки спустя нашей последней встречи. Значит, мое письмо было прочитано диархией много быстрее, чем я рассчитывал, и теперь вы, возможно, желаете лично проследить, не найду ли я в замке что-то забытое, но нужное вам. Или что-то, что по мнению диархии не моего ума дело.

Луна одобрительно кивнула, поднимаясь со своего места. Она мановением рога растворила партитуру в знакомом бледном пламени, после чего загасила огонек, напоминавший более холодную версию того, которым Селестия освещала палатку. В наступившем сумраке стройная темная фигура принялась медленно спускаться с возвышения, что смотрелось... довольно-таки пугающе.

— Вы, положительно, не растеряли за эти прошедшие сутки своего ума, доктор, — внезапно в "уважительном" понячьем лице выразилась Луна, но продолжила обычным тоном:

— Селестия забрала многое из нашего замка. Но были среди моих вещей и такие, о которых она не имела понятия. Так что, коли удастся обнаружить что-то из сего числа, я у тебя их отберу.

— Я предполагал такое, — хмыкнул Алекс, рассчитывая, что при нем в любом случае останется опыт, который он получит при вмешательстве в магические системы, если здесь действительно осталось что-то ценное для Луны. Кивнув в ответ на вопросительный взгляд принцессы, добавил:

— Так-то я намеревался вернуть найденное по первому требованию. Все-таки вы с Ее Светлостью — непосредственные владелицы этого места, и вы все еще находитесь в добром здравии. Частично мотив моего письма в том и заключался, чтобы меня не обвинили в завладении чем-то, что представляет ценность для диархии, — признавшись в этом, Алекс вкрадчиво поинтересовался:

— И вы, конечно же, не скажете, где именно находятся эти ваши ценности?

— Нет, естественно, — усмехнулась принцесса в ответ. — Какой же тогда в этом интерес?

— Разве вы не опасаетесь пропустить ночное дежурство, ожидая, пока я до них докопаюсь?

— До поры ночного сна еще около часа, — по-настоящему тепло улыбнулась Луна, глядя куда-то вверх и в сторону. — Времена изменились много больше, нежели я изначально полагала. Пони куда меньше остерегаются тьмы, и немалое число из них если не ведет ночную жизнь, то до глубоких вечеров гуляют, не запираются с таким остервенением в своих жилищах, — от сравнения былых времен с современностью в речи принцессы вновь стал проскальзывать кантерлотский слог, но тут она вздохнула и тише окончила:

— Мне нравится это время. Кто же мог знать, что если б прождала я еще тысячу лет, получила свою долю внимания безо всякого учинения насилья... — пробормотала принцесса. Спокойно она взглянула на Мерсера, подойдя ближе к нему:

— Так что, полагаю, более чем успею. Не думаю, что ты здесь задержишься много дольше. Дерзай, человече.

— Вы полагаете? — переспросил Алекс, недоумевая, что заставило принцессу решить так. Луна кивнула:

— Здесь осталось не так что бы много примечательных мест. Пока ты шел сюда, я немного ознакомилась с замком. Состояние нашего с сестрой дома даже хуже, чем... — тут Луна замялась, будто собиралась сказать что-то крайне неприятное, но окончила предложение по-иному, все тем же спокойным тоном:

— Весьма плачевно.

— О, — Алекс принял к сведению возможность того, что Луна могла подгадать время его прибытия в замок. — Так значит, за мной все же наблюдали в лесу... Какое-то время. И это были вы.

— Я удивлена, что ты не побежал домой, когда заподозрил это.

— Подумал, что рядовой чейнджлинг вряд ли сумеет трансфигурировать себя в прозрачный воздух и спокойно висеть у меня над головой, — Мерсер указал пальцем в потолок. — Это, насколько мне известно, даже для них было бы чересчур. А для мага, который хорош настолько, что способен сделать себя абсолютно невидимым... Ну, от него вряд ли получилось бы оторваться на бегу домой. Пришлось бы в любом случае принимать бой...

— Кстати о бое, — несколько повеселевшим голосом сказала Луна. Она вдруг обошла Алекса стороной и, подняв бровь, уставилась человеку за спину. Недоуменно вопросила:

— Зная тебя, я не удивилась, когда ты попросил у Шайнинг Армора образцы оружия, которое используют гвардейцы... Но разбивать големгончих лопатой? Я вижу, ты все еще способен удивить нам, гость из иного мира.

— А что тут такого удивительного? — фыркнул Мерсер. — Знали бы вы, Ваше Темнейшество, сколько назначений имеет у меня дома малая пехотная лопата в условиях военного конфликта... Ну, для ваших-то подданных она близка к обыкновенной, но все же.

— И сколько?

— Достаточно. Универсальная вещь, как раз под стать мне, — Мерсер достал из-за спины инструмент, уж очень напоминающий таковые у блока НАТО, разве что чуть крупнее размером, и раскрыл его — Алекс все равно намеревался опять использовать лопатку как "щуп" для сования во всякие подозрительные проемы и углубления. Добавил, искоса глядя на Луну через прорези лицевого щитка:

— Самоокапывание для защиты от взрывов — самая базовая функция. Остальные зависят лишь от обстоятельств и воображения пользователя. При помощи МПЛ можно и могилу для павшего товарища устроить, и врага в ближнем бою зарубить, и еду на ней приготовить... и так далее, и тому подобное.

Луна быстро моргнула несколько раз, проявляя беспокойство, но затем ее мордочка обрела прежний сдержанный вид:

— Умом я понимаю, но все же представлять, что у вас такие вещи есть скучная обыденность, непросто, — сказала она, посмотрев на внушительные когти на левой конечности Мерсера. — И не могу не думать о том, что ты делал подобное и с живыми существами тоже, а не одними лишь големгончими. Значит, именно так ты сражался в своей "обычной" форме?

— Просто оттачивал рефлексы и тренировки ради старался не повредить свою шкуру, — Мерсер небрежно похлопал рабочей плоскостью саперки по не менее лопатообразной ладони, из которой выходили когти добрых пары футов в длину. — Дома в боевой обстановке я несколько… меньше переживал за сохранность собственной оболочки, и вокруг меня было куда больше взрывов.

— Что ж, найти тебя в любом случае было несложно, — проворчала Луна. — Даже без взрывов достаточно было лететь на звуки учиняемого насилия...

«Хм-м», — задумался Алекс. А ведь он еще раньше думал над тем, чтобы выпросить у сестричек демонстрацию их боевых навыков... Луна-то на его собственные возможности налюбовалась вдоволь, да и сама неплохо поколдовала, но и человек, и аликорн в силу различных обстоятельств более-менее сдерживали себя. Но если нужно будет вывести противника из строя физически... Шайнинг Армор обмолвился, что был бы не прочь испытать свои способности в дружеском спарринге, но Мерсер примерно представлял, по какому сценарию там будут разворачиваться события и чем все закончится. Если же устроить что-то подобное с Луной...

Проблема будет заключаться в том, что противостоять аликорну на равных, очевидно, не выйдет без сдачи козырей, которые Алекс намеревался сохранить в тайне. Воистину, видит око, да зуб неймет: аликорн уязвима в ближнем бою за счет способности Мерсера разрушать защитные экраны, но попробуй до этого ближнего боя доберись, если Луна может спокойно летать в небе и обучена телепортации! Пожалуй, сражайся Мерсер с Луной на полном серьезе, и общая концепция не слишком бы отличалась от того, что произошло на территории фермы. Тут все зависело от того, сколько у Александра времени на подготовку, сколь обильными ресурсами для засеивания поля боя он располагает и может ли Луна летать в паре миль от земли, постреливая по мутанту энергетическими лучами. Поэтому Мерсер решил оставить этот вопрос — у него и так наклевывалось испытание, ради которого не нужно будет тратить прорву ресурсов и прилагать все возможные усилия хотя бы для того, чтобы банально выжить... Алекс собирался было развернуться и направиться к выходу, но, вспомнив, указал лопатой на орган:

— Значит, вы пронаблюдали это учиняемое насилие и полетели вперед меня. Осмотрели замок и оставшееся время играли на органе, который простоял здесь более тысячи лет. Это тоже артефакт, раз он так хорошо сохранился?

— Разумеется, — легко согласилась Луна. — Вещи, созданные или часто используемые сильными магами, способны пролежать тысячи лет неизменными, коли нарочно не воздействовать на них разрушающими заклятьями и другими воздействиями.

«Это внушает надежду», — подумал Алекс. Вслух же он поинтересовался:

— Тогда... он вам еще будет нужен, или вы не обидитесь, если я как-нибудь потом утащу к себе хотя бы его часть?

Луна некоторое время молчала. Затем, вздохнув, отвернула голову и ровным тоном произнесла:

— Даже спрашивать не буду, зачем он тебе понадобился. Можешь забирать.

— Подозреваю, что за этим кроется какая-то история, — произнес Алекс, подходя ближе к органу. Мужчина опустился на одно колено, заглядывая под панель с клавишами, и спросил:

— Почему вообще он стоит в подвале, а не в каком-то из парадных залов?

— Потому что кое-кто всегда любил розыгрыши, в то время как я любила сей инструмент, — хмыкнула Луна, переступая копытцами за спиной у Мерсера. — И этот кое-кто решил объединить наши пристрастия. Замок полон потайных ходов для прислуги и стражников, и Селестия как-то решила, что было бы неплохо связать их в единое устройство... Результат ее трудов перед тобой.

— Минуту, — обернулся к ней Алекс. — Ваше Темнейшество, вы хотите сказать, что та дверь-стена в коридоре, в которую я едва не попался, контролируется... — Мерсер указал лопатой на клавиши, — отсюда?

— Можешь не интересоваться насчет каждого конкретного прохода, — махнула копытцем Луна. — Я уже сама забыла, где залегают многие из них, и Селестия, могу поклясться, тоже.

— Но почему тогда весь замок не был наполнен одним лишь хлопаньем дверей, или что еще отсюда можно контролировать?

— Сие имеет место потому, что большинство этих тайных проходов можно активировать лишь тогда, когда пони встают на соответствующий постамент, разумеется, — Луна подняла голову, отгородившись от человека своей звездной гривой, не иначе как предаваясь воспоминаниям. — Здешний прием тогдашний правитель Седельной Арабии еще долго не мог забыть...

«Подозреваю, хороший координатор за органом мог бы устроить немало неприятностей противнику, сумей он прорваться в замок, — решил Мерсер, поднимаясь на ноги. — Защитники, выскакивающие буквально из-под пола или "лезущие из этих чертовых стен"… (прим. Мерсером имеется в виду фраза из все тех же "Чужих", конкретно из эпизода засады ксеноморфов на ничего не подозревающих морпехов в помещениях атмосферного процессора. И да, вы знали, что сиквел — отчасти аллюзия на войну во Вьетнаме? Так что фраза эта — считайте, олдфажная версия мема "Джонни, они на деревьях". Что тоже суть олдфажный мем, ну да ладно…) Возможно, изначально именно так и задумывалось. Но поскольку во времена аликорнов Эквестрия была уже куда более спокойным местом, чем в древности, сестры использовали тайники разве что для розыгрышей. Ну, еще фаворитов или фавориток там в свои спальни водить, если у них такое было в порядке вещей... или выпечку с кухни таскать, в случае Ее Светлости уж точно».

— Понятно, — отвечал Алекс, на этот раз уж точно направляясь к выходу. — Я пойду... Нужно кое-что проверить.

Принцесса ночи кивнула.

— Я поищу себе что-нибудь перекусить. Если тебе вдруг понадобится наша высочайшая помощь — можешь звать, и мы услышим. Подсказок мы давать не будем, но подстрахуем на случай, если вновь начнешь чего-то бояться.

«Перекусить? Откуда здесь еда?» — недоуменно подумал было Мерсер, но Луна уже исчезла во вспышке голубого света.

— Эй! Боязнь и разумная предосторожность — разные вещи, — недовольно добавил Алекс вслух, будучи почти уверенным, что принцесса в каком-то другом месте ухмыляется, довольная, что она смогла уязвить мужчину.

Мерсер, повторяя свой недавний маршрут, добрался до винтовой лестницы и поднялся в зал-разделитель, а затем вернулся к парадному входу. Для пробы Алекс, как и собирался, сначала вогнал в расщелину меж полом и постаментом лопату, и лишь затем, надавив плечом, завел под него когти. Устройство с ложами для элементов Гармонии еще некоторое время сопротивлялось, кряхтя наподобие каменного изваяния, но в итоге все же сдалось под напором развитого и опрокинулось набок, сломав-таки одну ветку. Мерсер, изучив массивное основание, улыбнулся про себя.

«Так-так... — подумал он. — Не зря я все-таки сомневался». По оси постамента располагался поворотный механизм, который выглядывал из основания пазом с характерной зубчатой насечкой. И это было вполне достаточным обоснованием для того, чтобы решить, будто данное устройство изначально находилось не на входе в замок, а в каком-то ином месте — там, где располагалась вторая часть механизма. В фойе же ничего подобного в полу не наблюдалось... То, что прообразы Элементов очутились тут, было лишь трюком по отвлечению внимания Селестии. Может, и сами эти каменные кругляши являлись обманками, так что, если кто-то из охотников за сокровищами навещал-таки замок Сестер и утаскивал "элементы", Селестия наведывалась в свой старый дом эдак раз в столетие и просто подкладывала на опустевший постамент новые. А к Шестерке истинные артефакты, скажем, автоматически телепортировались из другого, много лучше сокрытого места... Хотя, с другой стороны, это так же могло означать, что Элементы были способны и "сбегать" из копыт неподобающего владельца, но тому же Дискорду вполне удалось заграбастать их себе на весьма продолжительный срок. Или, единожды полученные из секретного хранилища, артефакты уже никуда не исчезали, а оставались обычными украшениями, пускай и способными творить могущественное колдовство, в придачу не работающими с кем-то кроме Хранительниц?

Подумав еще немного, Алекс пришел к выводу, что сейчас у него было больше шансов обнаружить родное место постамента, нежели разобраться в принципах работы Элементов, не обладая притом способностью творить понячью магию... Если не считать за таковую возможность разрушать ее, высасывая энергию. Итак, где Элементы или их подобия могли находиться изначально? Возможно, в обсерватории, раз уж это напоминало модель звездной системы. Но уцелевшие башни таковую напоминали крайне отдаленно, поэтому вариант следовало отодвинуть на последнюю позицию, если Мерсер решится-таки устроить раскопки. Еще одно предположение — там, где содержались иные артефакты: личные хранилища сестер либо их лаборатория. И, наконец, оставалась возможность вновь рассмотреть вариант их демонстрации где-то в качестве символа власти. Проверить это было бы легко — вряд ли в королевском дворце можно пропустить что-то столь примечательное, как тронный зал.

Мерсер, порядку ради опрокинув несколько поломанный пьедестал обратно на пол (и надеясь, что его не придется тащить через весь замок на его законное место для активации какого-то механизма), проскользнул обратно, в следующий зал, где взошел на галерею. Там развитый, взглянув поверх остатков помутневшего стекла, уставился наружу. Последние лучи заходящего солнца давно растворились в стихии младшей принцессы, и замок был окутан мягкими тенями, вместе со светом луны превратившими руины в подобие хребта и прочих костей гигантского чудища. Неудивительно, что маленькие пони сторонились этого места, особенно по ночам... Человек настроил фокус глазок, не так уж хорошо видящих по сравнению с его обыкновенными – век у них, чтобы щуриться, не было.

«А вот, кажется, и он», — решил Алекс, сфокусировавшись на массивной части постройки, что обладала сводчатым потолком, пускай и порядком разрушенным. Находилось помещение прямо по курсу, за подобием внутреннего дворика с непомерно разросшейся растительностью и остатками парковых скульптур. Кажется, в лучшие для замка времена к тронному залу можно было пройти через левое и правое крыло… Может, раньше они относились к младшей и старшей принцессам соответственно, но теперь это возможно было предположить разве что по некоторым гобеленам, а также транспарантам в зале, разделяющим его на две половины — прочие элементы декора и повседневности, характерные для каждой принцессы, оказались утрачены либо погребены под обломками. Мерсер, бросив последний взгляд на коридорную залу, со звоном разбитого стекла выпрыгнул наружу, приземлившись в одичавшем саду. Его Алекс миновал быстро, почти ожидая, что растения зашипят у него под ногами, источая убийственные ароматы на манер Суки, или полезут из зарослей ловчими челюстями подобно венерианской росянке. Безумное переплетение лиан и плюща, поднимающееся по стенам крепости, лишь усиливало ассоциацию с чем-то тропическим, а потому наполненным ядом и неисчислимыми опасностями... Но все же Алекс добрался на ту сторону сада без приключений — всего и обнаружилось движения, когда из зарослей выпорхнуло несколько каких-то ночных птиц. Мерсер, оттолкнувшись от земли и ухватившись за наиболее надежный выступ, еще одним прыжком вскарабкался на самый верх, подбираясь к разлому в крыше, частично выполненной из стекла.

То действительно оказался тронный зал — и к удивлению Мерсера, он пострадал много сильнее тех помещений, которые развитому приходилось видеть в замке. Тут и там лежали обломки обрушившихся перекрытий, многие элементы имели характерные повреждения, будто рядом с ними взрывались снаряды, засыпая все шрапнелью... Но все еще можно было заметить какой-никакой сохранившийся декор, в том числе богатую мозаику на полу, что имитировала ковровое покрытие и была расписана в том числе символами диархии. Более-менее сохранились и троны на возвышении в дальнем конце зала — в отличие от стены, у которой они разместились. Возможно, раньше меж двумя гобеленами в цветах сестер располагался изысканный витраж, но теперь там зияла огромная рваная дыра, в которую задувал ночной ветер, покачивая изорванные стяги.

Рядом с сиденьями, служившими атрибутами власти диархии, неожиданно обнаружилась темная аликорн. Луна с прежним отголоском печали во взгляде смотрела на декоративный балкончик, что находился меж лестницами, не иначе служивший для выступлений обеих сестер перед подданными. Поглощенная своими мыслями, принцесса обратила внимание на Алекса лишь после того, как Мерсер тяжело спрыгнул вниз, ломая каменную плитку у себя под ногами. Луна скосила глаза на развитого, но ничего не сказала. Вместо этого почти что демонстративно укусила сочное яблоко, вместе с остальными держа его в телекинезе — а яблоки эти, мягко говоря, не смахивали на продукты, пролежавшие на кухне замка тысячу лет! — и вновь с хлопком исчезла, оставив Мерсера в одиночестве.

— Мистика, — пробормотал Алекс и уже мысленно добавил:

«Либо и впрямь мистические практики здесь применялись даже на кухне, для лучшей сохранности замораживая продукты во времени, либо Луна захватила утренний с ее точки зрения перекус с собой и нагло врет. Предполагаю первое, так как врать в таких мелочах не есть рационально, никакой реакции с моей стороны не вызовет. Хотя-а... Разве что желание лично ознакомиться со здешней кухней на предмет "бытовых" артефактов».

Мерсер внимательно осмотрел главный зал крепости, включая троны, на предмет тайных переключателей и ходов — и даже обнаружил нечто похожее за троном младшей принцессы. С трудом, но выдрав-таки кусок стены прямо с сиденьем, Мерсер к своему разочарованию обнаружил, что ход этот вел наружу, за стены замка в еще одну бывшую парковую зону, что располагалась ближе к уцелевшему каменному мосту. Алекс, вернув конструкцию на место, кое-как поправил несколько покосившийся трон младшей принцессы. Уповая на то, что Луна больше сюда не вернется (а если вернется, то не станет слишком уж возмущаться), мутант, так и не обнаружив ничего примечательного и сколь-нибудь напоминающего паз для постамента Гармонии, вздохнул и направился к главным дверям зала. Кажется, пришла пора использовать оставшиеся четыре инфогранаты, разместив их в разных концах замка и понадеявшись, что вездесущие сквозняки разнесут облако по всем тайным закоулкам, помогут Алексу обнаружить что-нибудь эдакое...

Очередной участок каменной мозаики перед самыми дверьми оглушительно скрипнул, стоило Мерсеру наступить на него.

Мужчина замер. Дабы убедиться, что ушные щели не подводят его слух, Алекс убрал ногу и вновь наступил в то же место. Скрип повторился — такое можно было бы ожидать от деревянного паркета, но от гладкого цельного камня... Мерсер, ступив уже обеими ногами, немного попрыгал на месте. Тайная панель не сдвинулась, но и издавать подозрительные звуки не перестала. Возблагодарив Вселенную за то, что магия не сохранила конкретно этот тайный механизм безупречным во всем, а только лишь одну его работоспособность, Мерсер присел на корточки и стал внимательно изучать пол в этом месте. Один краешек фрагмента мозаики на какой-то миллиметр углубился под тяжестью развитого — удивительно, но другой при этом выглядел таким же незыблемым и монолитным, как и остальные! Создавалось впечатление, будто здесь не просто камни были подобраны и вытесаны столь искусно, что не отличишь, но зазор между ложной панелью и настоящим камнем составлял считанное количество атомов... Заранее будучи согласным на разочарование, если этот ход вел на кухню для неслышного проноса в тронный зал выпечки между приемами, Мерсер постучал саперкой по кажущимся незримыми стыкам и, отставив лопату в сторону, занес над головой бронированный кулак.

Чтобы выломать обе панели, потребовалось несколько ударов: как оказалось, направляющие тоже были выполнены из прочного камня, убирались в стенки уходящего вниз квадратного колодца и не были снабжены видимым механизмом отпирания. В случае чего сестры могли бы раздвинуть заслонки обычным телекинезом, не опасаясь, что кто-то другой обнаружит тайник по остаточному следу… разве что кроме умозрительной "магии сохранности", будь она неладна — но ее присутствие в замке виделось Алексу во многих других местах тоже, так что ориентироваться по ней колдуну-диверсанту было бы крайне сложно. Но за свои усилия и траты калорий Алекс был вознагражден; сунув голову в проем, он обнаружил на самом низу полости нечто, напоминающее шестеренчатый штырь, на который можно было насадить постамент с элементами Гармонии. Да и габариты тайного "колодца" в поперечнике вполне подходили для размещения в нем механизма, ответственного за содержание важнейших артефактов в сохранности. В принципе, расположение их было не лишено логики — добраться до них с целью использования сестры могли быстро, что было бы сложнее, размещайся Элементы в каком-то хранилище за семью печатями. Да и воспользоваться ими мог лишь "достойный", так что эксплуатация не по назначению по большей части исключалась...

Мерсер, прихватив свою верную спутницу, зацепился когтями за край пролома, а потом и вовсе спрыгнул вниз. Удостоверился, что ему не показалось: металлическая конструкция не просто торчала из пола, но находилась на платформе — которая к тому же была передвижной, так как из-под нее уходили во тьму уже металлические направляющие. Алекс, покрутив движущее устройство в разные стороны, но ничего этим не добившись, направился вдоль рельсов, во тьму, которую не освещала даже яркая эквестрийская луна. Сейчас он находился между уровнем земли и подвальными помещениями, в своеобразной "вентиляции"... Только она была достаточно просторной, чтобы отвезти постамент с Элементами в какое-то другое место.

Уже совсем скоро Алексу встретилось разветвление, но мужчина продолжил неспешно следовать за металлом, даже не вздумавшим окислиться за все эти годы. Пока все было спокойно. Согласно пространственному ориентированию развитого, он уже миновал сад, в беседках которого наверняка тоже располагались ныне заваленные тайные проходы, и ступил под парадную часть замка. Затем коридор вильнул чуть правее, и Алекс краем глаза заметил на стыке пола и стены туннеля смотровое отверстие. Ничего интересного Алекс там не обнаружил: как и положено вентиляции, тайный ход шел параллельно одному из коридоров, чуть в стороне от него. Конкретно в этом размещалось несколько наборов понячьего доспеха — притом были они совершенно глухими и лишенными подвижности, в отличие от образцов гвардии. Возможно, раз уж Селестия не изволила забрать их с собой, то были скорее декоративные образцы, но Алекс подумал, что неплохо было бы забраться в этот коридор дорогой для "простых смертных" и изучить броню повнимательнее.

Заметив впереди отблески знакомого голубого света, Мерсер досадливо покачал головой. Принцесса ночи опередила его и здесь... Александр, не таясь, быстро миновал остаток пути и приблизился к проему, как оказалось — в стене не такого уж маленького округлого помещения, что располагалось где-то в левом подуровне замка, вероятно под одной из его основных башен. И, оглядев комнату, Алекс пришел к выводу, что сестры (либо их наставник, если это помещение изначально принадлежало ему) все-таки следовали традициям единорогов прошлого: и впрямь устроили лабораторию в башне... правда, в самом ее основании, так что попасть сюда можно было только из системы тайных туннелей, либо же телепортацией.

Да, это действительно была лаборатория, пусть в ней и не осталось почти ничего, что намекало бы на это. Селестия хорошо подчистила тайное убежище, оставив лишь некоторые книги в библиотечных шкафах, которые сейчас перебирала принцесса Ночи, да пустые емкости всех форм и назначений на столах, но все же... витало с точки зрения Алекса в воздухе нечто неуловимое, не доступное взгляду, сразу дающее понять, что когда-то здесь творили могущественную магию, единственное назначение которой — разительно менять жизнь того, кто применяет ее, в тех или иных аспектах. По-другому блестело стекло лабораторной посуды, иначе залегали в углах тени, разгоняемые шариком-плазмоидом Луны, и даже тишина, воцарившаяся в помещении, как только смолкли тяжелые шаги Мерсера, звучала совсем не так. Ни тебе тихого гула ветра, прогуливающегося в коридорах замка, ни перестуков маленького камешка, сорвавшегося откуда-то сверху — полное отсутствие посторонних звуков, почти осязаемая многозначительная тишина.

Возможно, то было свойство самого помещения, дабы по соседству в обитаемых частях замка не могли расслышать последствия какого-нибудь не особо удачного эксперимента. И да, здесь было исконное место могущественных артефактов, раз уж тут обрывались направляющие — может, сестры и не использовали элементы Гармонии в своих опытах постоянно, но определенно предпринимали попытки их изучения... как знать, и модификации тоже? Луна, лично заставшая эти времена (а потому наравне с сестрой вполне способная представлять ценность для совместных исследований развитого и Тайм Тернера), телекинезом вложила древний фолиант обратно к остальным, взяла следующий и сухим тоном сказала, уставившись в книгу:

— Не думала, что при твоей осторожности ты сунешься в туннели, не позвав предварительно меня.

«Ну конечно, — с недоверием в мыслях усмехнулся про себя человек. — По какой причине вы, в самом деле, могли думать, что вирусный мутант отлично чувствует себя в подземельях, где устраивают логова его меньшие сородичи, раз он в Эквестрии первым делом решил ради сохранности своих технологий закопать их ниже уровня земли».

— Хм-м, — уже вслух неопределенно проворчал Алекс, подходя к одному из лабораторных столов, опуская на него руку и принимаясь инспектировать вещи, что были разложены на нем. Искоса он посмотрел на принцессу Ночи. Несмотря на вроде бы установившееся в прошлый раз перемирие меж человеком и аликорном, поведение Луны все же оставалось неоднозначным. Она продолжала демонстрировать попеременно то настрой, который можно было с натяжкой именовать дружеским, то, как сейчас, достаточно прохладное отношение. Может, Луне просто не понравилось то, что развитый застал младшую принцессу в момент проявления слабости, пробуждения печальных воспоминаний, что настигли ее в тронном зале? Помедлив, Алекс рискнул поинтересоваться:

— Ваше Темнейшество?

— Да?

— До меня дошли сведения, что вы поднимали вопрос существования параллельных измерений, продолжая дело своего наставника, — отчасти утвердительно, отчасти вопрошающе сказал Мерсер. — Значит, вы занимались в том числе этим направлением... здесь?

— Тебе об этом поведала Твайлайт? — подняла на него глаза аликорн.

— Об опытах вашей сестры — да.

Луна с аппетитом хрустнула очередным тысячелетним плодом, достав его из всполоха призрачного пламени — самой подходящей пищей для не менее древней принцессы. Резюмировала, качнув головой с длинным изящным рогом:

— В этом замке ты не найдешь ничего из связанного с этим.

— Досадно, — сипло вздохнул Мерсер сквозь прорези воротника. — Могу я поинтересоваться, ради чего проводились эти изыскания? Не думаю, что Эквусу грозит... или грозил новый ледниковый период, так что было необходимо искать место для массового переселения. Тем более, что вы с сестрой как раз делали все, чтобы искоренить любые разногласия меж пони и не-пони, и нашествие этих ледяных духов вряд ли могло начаться вновь.

— Уж ты-то можешь легко ответить на этот вопрос. Или жажда познания считается за достаточно веский повод, только если она имеет хождение среди людей? — подняла брови Луна. — Мы были совсем юны и амбициозны... И мы были прилежными ученицами, так что считали, что продолжить исследования нашего наставника — дело, не подлежащее сомненью.

— Значит, здесь имел место чисто академический интерес... — протянул Алекс, но все же осмелился предположить, поощряя аликорна продолжить ее речь:

— Или все же в этом было и что-то практическое?

— Конечно, мы еще и хотели посмотреть, как живут пони, не похожие на нас. Возможно, чему-нибудь научиться у них... Селестия уж точно никогда не брезговала учиться на чужом примере, — хмыкнув, подняла глаза к потолку принцесса. — Быть может, привнести что-то свое и в их жизнь тоже. Но мотивом, что главенствовал пред всеми остальными, всегда оставался поиск первопричин всего. Старсвирл выяснил, что наше мироздание можно считать главенствующим, так как остальные от него... — тут Луна произнесла специфическое слово, которое можно было перевести с понячьего языка как "отслоились", но с временным подтекстом. — И, естественно, нам было в высшей мере любопытно, что служило причиной сему порядку вещей. В какой момент разветвилась наша мировая ось, если на ее предыдущем сегменте не было ничего сколь-нибудь похожего? Почему Мироздание так устроено? Отчего все произошло? — тут принцесса аккуратно закрыла книгу, на обложке которой был изображен неизвестный Алексу знак, дезинтегрировала ее в незримое хранилище и спросила:

— Вы, люди, имеете представление о том, как возникло ваше Мироздание?

— Точной и доказанной уверенности у нас нет, — махнул рукой Алекс, так и не найдя ничего интересного среди антикварных емкостей и странных аналогов человеческих приборов, которые оставались на лабораторных столах. — Какое-то время главенствовала чистая теория Большого взрыва... — заметив усмешку Луны, Мерсер пожал плечами:

— Да, люди так называют это явление, и взрывать все нас не устраивающее мы любим, но никакой двусмысленности здесь нет, уверяю вас. Мы считаем, что до появления Мироздания не было ничего — ни энергии, ни его частного проявления, массы. И времени как такового, соответственно, не существовало... — пробормотал Алекс и, обойдя принцессу, занял ее место у одного из книжных шкафов. — А потом, в единый момент не-существования времени, Мироздание зародилось, расширившись подобно взрыву. Сейчас мои собратья дополняют эту теорию... Полагают, что существует принцип космического отбирания Вселенных, похожий на наш принцип естественного, природного отбирания. Как на нашей Земле выживают самые приспособленные, закрепляя определенные черты на протяжении поколений, так и Мироздание родилось лишь одно, с определенным, наиболее подходящим набором постоянных... Та же масса элементарных частиц.

— Вот как? — кажется, всерьез удивилась аликорн. — Интересная закономерность.

— У нас многие предметы в разных областях наук проявляют схожие закономерности, — объяснил Алекс, в силу любопытства беря фолиант, который Луна сочла недостойным своего внимания. — Золотистая спираль встречается не только в умах людей и в геометрии, но и в природе — в раковине улитки, в биологических циклах... Может, у нашего Мироздания даже был предок, который передал ей удачные черты — которые в итоге и закрепились. У вас же все несколько иначе... привычное мне естественное отбирание если и существует, то в ином виде. Наоборот, у вас приживаются разные вариации одного и того же...

Мерсер, узнав в книге древний и менее актуальный аналог той, которую он брал у Твайлайт по теме алхимии, вернул том на место. Подумал, что узнал еще один весомый повод уважать Селестию... ну, и Луну уж тогда заодно: сверхразвитые существа не сосредотачивались на исправлении недостатков мира на свой манер и даже не отдалялись от него, сочтя "простые" вещи недостойными себя, но продолжали спокойно работать, осознавая, что всегда будет возможность расширить границы познания, и спектр проблем, доступных для решения, всегда будет разрастаться. Как и в случае с недостижимостью математического предела, невозможно достоверно знать абсолютно все, а потому бессмертное существо не должна волновать проблема, что однажды ему просто нечего будет делать в этом мире... Мужчина, соотнеся слова принцессы с рассказом Тайм Тернера, повернулся к аликорну:

— А что, если я осторожно предположу, что Зеркальный пруд — это часть вашего с сестрой проекта по созданию перехода в другой мир? Насколько мне стало известно, попасть в параллельные измерения так просто нельзя, необходим своего рода преобразователь для магии...

— Предполагать ты можешь что угодно, — выразительно повела ушками принцесса. — Но ты как всегда прозорлив, человек.

— Значит, вы научились делать цельные, пусть и не столь умные, копии пони — слабые подобия их талантов... — пробормотал Алекс, складывая руку и когти у себя на груди. — И пусть магический клон — это еще не изменение под стандарты параллельного мира, но то, что вы сумели добиться этого в полностью автоматическом режиме, уже суть большое достижение.

— Да, сие есть так, — с легким оттенком гордости согласилась Луна. — Пруд есть первообраз реформатора нашей магии в ту, что позволила бы влиться в поток альтернативного Мироздания, создать иную версию себя с сохранением не просто воспоминаний, но и разума с душою в целом.

— Изменить форму, оставив неизменным содержание, — Алекс немного наклонил шлем вбок. — Непростая задача. И каковы были успехи?

Мордочка Луны, кажущаяся более воодушевленной, чем обыкновенно при встречах с человеком, вновь сделалась постной. Достав буквально из воздуха на этот раз банан, аликорн изволила слопать только лишь его кожуру, после чего заявила:

— Ничего путного так и не вышло, хоть поначалу мы рассчитывали на успех. В магии трансфигурационного преобразования были действительно хороши гиппогрифы... Ее Сиятельство Арис помогла нам, — лицо аликорна тронула тень улыбки. — Я с ней была очень дружна тогда. Стоило ей узнать, что меня более нет на Эквусе, оборвала все дипломатические отношения с Эквестрией... А сейчас их народ пропал вовсе, — вздохнула принцесса. — Я даже не успела слетать к... — тут Луна умолкла и, досадливо качнув рогом, отвернула голову.

«Горделива, обладает по-королевски непреклонной волей, но при этом умна, храбра, а порою, если смотреть по отношению к подданным, и нежна… не лишена привязанностей и в целом напоминающих человеческие чувств», — подумал Алекс, решив, что эта оговорка была обусловлена все же желанием принцессы выговориться перед тем, с кем ей уже доводилось вести речь более-менее откровенно, а не намерением слить развитому какие-то ложные сведения и заложить информационную бомбу. В целом, Луна производила впечатление хорошего человека, пускай и четвероногого. Может, она в прошлом и пыталась в состоянии измененного сознания единолично узурпировать трон, плюс представлялась способной при желании разорвать Алекса на кусочки силой мысли и сжечь получившийся винегрет с расстояния в пару-тройку миль, но... Пожалуй, не Мерсеру было судить Луну — с его-то недолгой, но чрезвычайно кровавой военной карьерой и даже большими возможностями истребления себе подобных. Принцессы-то к созданию биологического оружия даже в самом наикрайнейшем случае не стали бы прибегать... Луна, между тем, все же продолжила начатое:

— Арис поделилась со мной знаниями ее династии, но этого было недостаточно. Тогда Селестия решила искать помощи у мастеров Кристальной империи, — заметив, как Мерсер склонил голову уже в другую сторону и пристально смотрит на нее, Луна расценила жест как вопросительный и добавила:

— Империя знаменита своими уникальными кристаллами, которые реагируют на душу пони и ее настрой. Больше на всем Эквусе в таком количестве они нигде не растут. Сестра нашла мастеров, которым вскорости собиралась отправить портал на доработку... — сообщила принцесса и вновь умолкла. Алекс, выждав некоторое время, напомнил о своем присутствии:

— И что было дальше?

— Дальше? — с ноткой досады в голосе переспросила Луна. — Дальше к власти в Империи пришел Сомбра, и нам там стали не рады. Потом Империя оказалась заточена во льдах, и Селестия изредка возвращалась к этому проекту в одиночестве, пока я молчаливо начинала гневаться на нее, что и на сей раз жители Эквестрии приписывают лавры спасительницы одной лишь ей, а не принцессе, которая являет себя только в темное время суток.

— И где этот портал находится сейчас? — сомневаясь, что ему стоит говорить что-то утешающее, негромко спросил Алекс.

— Там, где и прежде — стоит где-нибудь на задворках лаборатории в Кантерлоте, — Луна вдруг расправила крылья, потягиваясь. Вновь сложив их, аликорн уже более спокойным, даже исполненным сдержанного оптимизма голосом постановила:

— Может, мы с сестрой и вернемся к нему вновь. Вместе, как в старые добрые времена. Но Селестия абсолютно точно не станет посылать портал в Империю, как намеревалась, пока там неспокойно, — заявила она, с явно читающимся намеком глядя на Мерсера. — И тем более — пока Сомбра обретается где-то на свободе.

«Я хотел бы увидеть это устройство», — собирался было сказать Мерсер, но промолчал. Нужно было многое обдумать, прежде чем делать такие заявления. Например, если Зеркальный пруд в самом деле являлся прототипом преобразователя для модуля перехода, то для Алекса портал стал бы являть собой физически непроницаемую преграду... И, пожалуй, все-таки стоило обдумать возможность посетить Империю. Если верить Твайлайт, ледяной плен длительностью в тысячу или около того лет для жителей Империи занял поистине ничтожный промежуток времени, так что те самые мастера должны были остаться в живых. Радиационный фон там, конечно, был изрядный… Может, не как кристаллическая молния Луны, но все же достаточный, чтобы поляризировать шёрстку у особой породы пони, на протяжении долгих поколений выработавших это свойство. Но если рассчитывать лишь на краткую поездку... «Закрыться своей органической броней, плюс свинцовый доспех поверху… держать снаружи погодного купола запас свежих батарей и отрядить пони пару раз в сутки подкидывать их мне», — начал было размышлять Алекс, попутно вспоминая, что у клонов Пинки метки ему тоже не удавалось разглядеть. Значит, их физические тела полностью удовлетворяли Гармонию, и сестры и впрямь могли приблизиться к тому, чтобы регулировать эту понячью характеристику, переиначивать ее на манер другого мира для полноценного перехода... При этом не затрагивая пресловутой "души", которая каким-то образом включала и сформированную ДНК эквиидов, а потому была священна и неприкосновенна. Луна, углядев глубокую задумчивость в позе человека, не вытерпела и уточнила:

— Ты ведь понимаешь, что шанс попасть домой из мира, не-главенствующего на Оси, будет максимум равен эквестрийскому?

Алекс спокойно кивнул. Пока он не собирался сообщать диархии о разговоре с Тайм Тернером — тот, если бы счел нужным, вполне мог настрочить письмо принцессам самостоятельно. Тем более, самый реалистичный вариант возвращения подразумевал помощь принцесс или другого могущественного мага... Но Александр сомневался, что земной пони, будучи чистокровным ученым, не пожелает впечатлить своих правительниц и вздумает разбалтывать подробности только что начатого проекта вместо демонстрации конечного результата — или хотя бы какого-никакого промежуточного. Тернер хоть и являлся болтуном, но далеко не находкой для шпиона, да и с Кантерлотским научным обществом отношения имел далеко не самые тёплые.

— Думаю, так и есть, — прогудел Алекс, ничуть не соврав. Луна недоуменно моргнула длинными ресницами:

— Полагаешь, что Корона что-то скрывает от тебя за сим направленьем? Иль ты надеялся в замке найти нечто, о чем не в курсе были мы с сестрой?

— Что? — не меньше принцессы удивился развитый. Помотал головой:

— Я ни в коем случае не надеялся раздобыть информацию или приспособления, относящиеся конкретно к перемещению в другие миры. Скорее думал, что обнаружу здесь, э-э... — Мерсер обвел бронированной рукой ныне порядком опустевшее пространство лаборатории, — емкости... Я хотел сказать, автоклавы, в которых изготовлялись и содержались существа, которые теперь свободно бродят по лесу.

— О, нет. Такое не входило в перечень интересов нас с сестрой, — на корню зарубила его старую версию о происхождении обитателей Вечнодикого Луна. — Сие есть происки дикой магии... Помнишь, вчера я говорила о том чародее? — Алекс кивнул, и принцесса окончила:

— То был Грогар, химеролог и некромант глубокой древности. Он создал этот вид магии прежде, чем тьма окончательно его поглотила. И то, что ты можешь лицезреть в Вечнодиком, есть часть его наследия, которая была сочтена не столь злокозненной как некромантия. Некоторые монстры вовсе умудрились стать довольно полезными для пони... Потому и упоминания о Грогаре еще существуют, как и сами его творения.

«Грогар, значит. Еще один мертвяк, которого подобно Старсвирлу следовало бы поднять из могилы и заставить ответить на пару-тройку неудобных вопросов», — усмехнулся про себя Алекс. На некоторые из них Мерсер мог попробовать отыскать ответ и самостоятельно, конечно... Вряд ли этот Грогар был каким-то образом знаком с земной мифологией — скорее походило на совпадение низкого уровня. Во-первых, в биосфере Эквуса и Земли были и разночтения: от вымышленных тварей, которых в культуре народов Земли отродясь не существовало, до некоторых существ, схожих по смыслу названием, но представленных совершенно иными образцами животного мира. Во-вторых, логика теплокровных млекопитающих... Навряд ли разумное хордовое, в каком бы оно мире ни жило, намереваясь скрестить льва и скорпиона, вздумало бы приделывать ядовитый хвост не на место хвоста львиного, а вместо... лап, скажем.

«Всяких сумасбродов вроде Дискорда в расчет не берем», — поправил себя Алекс. К слову, не этот ли Грогар создал и Дискорда тоже? У того ведь спокойно уживались черты целого ряда генетически разнородных существ… Хотя, насколько Алекс слышал от своих знакомых, массовых смертоубийств Дискорд не устраивал, что можно было бы ожидать от по-настоящего древнего творения некроманта — привносил дух хаоса в жизнь разумных именно что хаос, беспорядок и сумятицу (что забавляло его до крайности), но не резню. Ну да этим и современное эквестрийское зверье, включая самое кровожадное на вид и являющееся потомками изначальных творений Грогара, не способно было похвастаться.

— Мда... Откровенно говоря, мне непросто воспринимать существование подобных этому Грогару персон иначе как умом... и по факту личного знакомства с целыми двумя такими особами, — признался Алекс. — У меня дома личности аналогичного размаха и возможности задавать направление истории — персонажи именно что детских сказок и мифов. Хотя... случались некоторые деятели и вживую.

Так как Луна не выказала интереса, Мерсер не стал распространяться на эту тему, тем более что в жизни этих реальных исторических фигур тоже было полно вымысла, граничащего с мифами. Все же пусть и не прямых свидетелей, но проживших много дольше любого земного историка принцесс-аликорнов у людей не было. «Не мне ставить его в качестве дурного примера по аналогии с Грогаром, — мысленно хмыкнув, подумал Алекс. — В конце концов, Нерон был богом... а я пока только учусь».

Содержимым книжного шкафа, а также инспектированием его древесины и стены позади на предмет тайных ниш Алекс занимался еще минут десять. Луна, вместо того, чтобы исчезнуть во вспышке света, как она уже проделывала два раза, молча ждала, не торопя и не подгоняя. Наконец, в опустевшей лаборатории не осталось ничего, что могло заинтересовать развитого, и Мерсер искоса посмотрел на аликорна. Ему показалось странным, что Луна продолжала наблюдать, словно ожидала от мужчины каких-то определенных действий. Значит, здесь было еще что-то особое. Но что? Может, Алекс наоборот упустил что-то базовое, очевидное?

Мерсер повернул голову в сторону тайного туннеля, откуда выходили рельсы-направляющие. Аликорны наверняка могли спокойно телепортироваться в свою обитель научного поиска, но все же... Наверное, они — или изначально Старсвирл, — все же предусмотрели возможность сквозного прохода. Еще раз осмотрев стены, не желая лупить кулаками по каждому сегменту и подвергать себя опасности быть похороненным в фундаменте окончательно рухнувшей башни, Алекс достал из поясницы вирион-гранату и "запалил" ее, дабы она источала похожую на красноватый туман взвесь постепенно, а не выбрасывала ее разом во вспышке давления. И спустя еще немного времени увидел, как клубы дыма увлекает за собой сквозняк, подтверждая теорию о том, что в лаборатории было сквозное сообщение с помещениями крепости. Луна за спиной мужчины хмыкнула — то ли разочарованно, то ли довольно, после чего зацокала подальше от багровой субстанции и телепортировалась, напоследок осветив лабораторию короткой вспышкой.

Алекс приблизился к менее совершенному (или более прохудившемуся за давностью веков), чем в тронном зале, ложному сегменту пола, являющего собой потайную дверь. Располагался он под одним из столов — туда и сочились завихрения инфовирионов. Привычно подцепив тайную панель лопатой, а затем выдрав ее при помощи когтей, Мерсер сунул голову в образовавшуюся дыру. Проход оказался много ниже и теснее того, по которому сестры могли передвигать постамент с Элементами, и еще больше своего предшественника напоминал канал подвода кабелей или вентиляции. Мерсеру пришлось вставать на все четыре, протискиваясь туда, а бронированные плечи — вытягивать вперед, кое-как сводя их на груди. Алекс молча спрыгнул вниз и, быстро вслушавшись — не шумит ли в туннеле чего подозрительное? — заскользил по каменной трубе, стараясь действовать как можно тише.

Алекс пропустил несколько разветвлений, двигаясь только вперед, в направлении правого крыла замка. Некоторые туннели резко уходили вверх, в жилые и не только помещения, пара вела, очевидно, за периметр замка или на остатки его крепостных стен — Мерсер же решил пройти основной ход до конца, рассчитывая, что с точки зрения симметрии на противоположной стороне может найтись что-то интересное вровень лаборатории. Туннель, резко изогнувшись, вдруг завел мужчину в тупик, но Мерсер несколькими ударами выбил очередную ложную стену. Обтесанные камни выпали из положенных им пазов и полетели куда-то вниз, но шума падения мутант так и не дождался.

Алекс осторожно выглянул наружу — и убедился, что ход привел его во вторую круглую башню, каменную трубу метров пятнадцать в диаметре. Правда, на этот раз ни пола, ни потолка в помещении видно не было: их скрывала тьма столь непроглядная, что Мерсер невольно ощутил себя комком пищи в желудке, запертым меж двумя диафрагмами. По мере того, как простые глаза подмечали больше деталей, Алекс убеждался, что в это помещение вели и другие пути. У верхней границы тьмы располагалось несколько прямоугольных отверстий подобно тому, из которого высовывался развитый — были они заняты парой-тройкой летучих мышей, а потому наверняка сообщались с поверхностью. Вверху и чуть в стороне от Мерсера темнела массивная решетка, и под ней неосвещенным выступом нависал цельный кусок скалы с вырезанными в нею ступенями, словно Алекс оказался глубокой ночью в каньоне. Мысль о том, что башня была построена вокруг этой далекой от стабильности структуры, казалась абсурдной... Мерсер убедился в том, что здесь все было не так просто, стоило его глазам сфокусироваться на окончании "скалы" — там на специальном постаменте в луче зеленого света возлежало нечто, напоминающее каменную скрижаль.

«А вот это уже интересно», — подумал Мерсер. Алекс ощутил прилив какой-то маниакальной радости, завидев образец тайного знания, который все еще не был (но, вполне вероятно, будет) экспроприирован Луной. Он высунул из туннеля плечи, а потом и свои передние конечности. Проверив стены на предмет возможности цепляться за них — вроде в этом отношении все было в порядке, от камней вполне добросовестно отлетало мелкое крошево, — Алекс окончательно выбрался наружу, надежности ради вгрызаясь в опору не только рукой, когтями и ногами, но и двумя отростками щупалец, что полезли по другую сторону от его "боеукладки". Медленно и надежно переставляя все опоры, Мерсер стал подниматься наверх, обдумывая способы, которыми эта комната способна убить его, если Алекс заденет какие-то незримые триггеры. Летучие мыши избрали это место своим домом... Их наверняка было больше, просто основная часть стаи вылетела на охоту в наступившие сумерки — а значит, система отслеживания угрозы не должна была быть слишком чувствительной. И слишком убийственной тоже, так как иначе никаких летучих мышей, проникших через развалины в недра замка, здесь бы не обнаружилось — гибель сородича точно заставила бы полуразумных тварей искать новое пристанище. Может, падение во тьму и не отправит Мерсера в небытие. Возможно, тьма есть просто массивный портал, который лишь заключит незваного гостя за решетку в подземельях замка? Все-таки во времена юности Селестии и Луны уже не было такой жестокости, которой мог бы похвастаться древний социум пони... Но все равно, следовало оставаться бдительным. Может, Алексу в будущем довелось бы сунуться в лаборатории, которые принадлежали как раз к более древним, бескомпромиссным временам.

Да, это будет (и была сейчас) весьма интересная интеллектуальная задача, которая требовала проверки глубины понимания логики ксеноморфного вида, да еще и в аспекте его владения магией, позволяющей делать такое, о чем раньше Мерсеру и думать не приходилось. Теперь нужно было смотреть на знакомые вещи с совершенно иных позиций. Мерсер еще раз взглянул наверх. Конкретно здесь казалось невозможным закрепить дрона на потолке и попробовать утянуть скрижаль, не приближаясь к ней по скале, на которой могли быть расставлены основные триггеры… Для подобной ситуации, пожалуй, следовало подумать о создании дрона летающего. До полета методом развитого, пускай и с помощью Скуталу, в этом мире быле еще далеко, но если использовать что-нибудь из арсенала эквиидов… По соседству с плотью Мерсера, управляющей полетом, понячий наполовину магический механизм вряд ли проживет долго, но может успеть принести пользу.

Алекс обстучал саперкой основание скалы и, убедившись, что она не собирается мгновенно рухнуть вниз или попросту дезинтегрировать прикоснувшийся к ней материал, медленно забрался на холодный камень, продолжая цепляться отростками intestinum за стену. Подумал: что следовало делать в первую очередь — ломать решетку и сплошную стену за ней или хватать книгу? Вполне вероятно, что так запросто сделать себе проход не получилось бы: довольно хлипкая на вид решетка могла оказаться зачарована на неразрушимость, и просто так сбить замок было нельзя… Но если Мерсер сейчас начнет расплавлять преграду фагоцитами с забором энергии через вирионы, не исчезнет ли предмет его интереса? Если сестры полагали, что из тайных туннелей в эту башню могут попасть лишь они, а взломщик будет пытаться забраться через "парадный" вход, вполне возможно. Так что предстояло сначала попробовать выцепить каменную книгу, а лишь затем ломиться наружу – и при этом пережить систему безопасности, которая наверняка активируется после взятия артефакта кем-то посторонним.

Мерсер, осторожно подергав замок на решетке, выпустил наружу дрона, посадил его на металл и достал так и не использованную лизис-гранату, закрепляя ее рядом с замком. Затем, удерживая в кончиках когтей капсулу с инфовирионами, активировал ее и стал медленно двигаться вперед, гоня впереди себя алую взвесь и продолжая вытягивать щупальца все дальше из брюшины – чтобы долю секунды спустя после того, как скрижаль окажется у Мерсера в руках, броситься назад, к решетке, даже если пол под ногами Алекса внезапно исчезнет, и ему не от чего будет отталкиваться. Последний метр подъема по ступеням Мерсер преодолел особенно неспешно, согнув колени, постукивая лопатой по камню перед собой. С вершины башни донесся писк летучих мышей и шорох перепончатых крыльев, но Алекс не обратил на них ни малейшего внимания – оно было целиком приковано к скрижали, на которой в зеленом свете были видны шипы, торчащие из обложки, и символ, напоминающий обжатое зубцами солнце.

Подойдя к постаменту вплотную, так и не добившись от хранилища артефакта какой-то защитной реакции, Александр выпрямился, набрал в легкие побольше токсичного воздуха и положил инфогранату прямо под держатель каменного фолианта, дабы она окуривала скрижаль и предупреждала ее телепортацию. После этого Алекс, сжав-разжав когти, нацелился на сам артефакт. Готовясь в любой момент схватить его и отпрыгнуть прочь, Мерсер потянулся к скрижали лопатой, собираясь немного изменить ее расположение. Когда даже покачнувшийся охраняемый предмет не вызвал обрушения скалы или чего-то в этом роде, Алекс решил, что с него уже было достаточно нежностей и любезностей. Он резким движение подцепил артефакт когтями, начиная втягивать щупальца у себя за спиной и одновременно мощно отталкиваясь своими бронированными ногами…

Алекс оттолкнулся ровно настолько, чтобы пролететь жалкую пару сантиметров – а потом неимоверное давление на каждую клеточку его тела вовсе распластало его по ступеням в скале, которая принялась ощутимо подрагивать. Через секунду настала очередь щупалец — Мерсер почувствовал, как его "страховочные тросы" оказались вырваны из своих гнезд и принялись растягиваться, перекручиваемые со страшной силой, а потом вовсе лопнули у самой поясницы мужчины и исчезли в бездонной пропасти.

«Перегрузка. Минимум 200g», — коротко подумал Алекс, чувствуя, как из сочленений его брони начинает сочиться суррогат крови, так что белесые капли мгновенно растекались тонкими блинчиками по скале, которая уже начала покрываться сетью трещин. Мерсер, с огромным трудом отрывая ставшие вдруг неподъемными конечности, полз вниз по ступеням, даже когда его заменители глаз помутнели и вытекли наружу. Когда же Алекс почувствовал, — и увидел благодаря дрону, как с его спины соскальзывает, трескаясь, запасная батарея, как рвутся крепления у пистолета и зачарованной пружины… Вопрос, что спасать в первую очередь, даже не стоял. Александр, приложив немалое усилие, бросил лопату, завел руку за спину и перехватил ракетницу, позволяя источнику энергии остаться позади себя. Земной металл был уникален и слишком ценен, чтобы без колебаний пожертвовать им, а батарея, может, и пригодилась бы Алексу прямо сегодня, дабы залатать наносимые ему теперь повреждения, но в отличие от металла ее можно было сгенерировать заново, в сколь угодно большом количестве. Было бы время…

Складывалось впечатление, что этого самого времени у Мерсера теперь не оставалось. Развитый спокойно переживал ускорения и свыше 200g, но все они были краткосрочными, обрывающимися сразу после того, как его стыкующийся позвонками, конструкцией подобный белозубкам хребет и в целом прочнейший опорно-двигательный аппарат гасили эту перегрузку. Сейчас же Мерсер чувствовал себя так, будто на него наехал гусеницей танк – причем возможности кое-как подставить руки и выжать эти менее пятидесяти тонн, выбравшись из-под дробящего веса, у Зевса не было. Но, как Алекс заметил еще в самом начале, дрон его текущее состояние не переживал. По счастью, у решетки (а то и вдоль округлых стен) оставался небольшой пятачок пространства, свободного от усиления гравитации! Не иначе, дабы не обрушить примыкающую к тайной комнате стену замка – прямо как начала крошиться и с шумом соскальзывать вниз скала позади развитого. Именно потому, что дрон оказался в порядке и не прекращал обволакивать инфовирионами решетку, которую сейчас прожигала янтарными сполохами граната, у Мерсера не создалось впечатления, что здесь он и погибнет, сорвавшись во тьму.

Через несколько секунд, неуклюже переваливаясь, Александр добрался до решетки и, не выпуская книгу из когтей, с болезненным хрипом вдохнул воздух, в котором особо не нуждался, один черт используя его в этом мире разве что для частичного охлаждения и частичного же забора атмосферной влаги. Он зацепился кулаком с ракетницей за решетку и, подтянувшись, вытащил из аномалии нижнюю половину своего тела. Хвала всем богам, в которых Мерсер не верил, сама скрижаль не оказалась источником перегрузки, и гравитационное пятно не последовало за Алексом, так что он мог подняться на ноги и опереться о решетку. Здесь же прекратилось обрушение скалы, бо́льшая часть которой исчезла в черном провале, не издав напоследок ни звука.

Алекс коротко выдохнул, мысленно оглядел себя на предмет повреждений. Он немного погоревал о той части кишечника, которая оставалась у него, и которую Мерсер благополучно утратил в пропасти – на восстановление этого важного органа, в том числе отвечающего за нормальную генерацию фагоцитов и население ими бывших лимфоузлов, должно было уйти немало калорий. Но в целом… пожалуй, потери были не так уж велики, учитывая первый опыт. Все-таки Мерсер выбрался из передряги относительно целым, да еще и не с пустыми руками! Но, конечно, необходимо было подумать о более прочной перевязи для предметов, которых стоило носить с собой Алексу. Возможно, таскать их все под пластинами брони — только вот с массивными батареями такой фокус вряд ли пройдет... Вновь облегченно вздохнув, Алекс сунул ракетницу в недра своего живота и ухватился рукой за порядком оплавившуюся створку решетки, отворяя ее. Избитые гравитационной нагрузкой, но все еще мощные мышцы заработали, разрушая очередную ложную стену, и уже скоро Мерсер при помощи дрона осторожно выглянул наружу, всматриваясь сквозь клубы каменной пыли в помещение.

— И ради чего я рисковал упасть во тьму? – спросил он, ничуть не удивившись, когда увидел по другую сторону принцессу Ночи — которая на этот раз уплетала невесть откуда взявшийся ананас, откусывая его сочную мякоть прямо с кроющим листом.

— Мой ментальный гримуар, — отвечала Луна, отвлекаясь от книги, которую она левитировала перед собой, и поворачиваясь к человеку. — Одна из первых его версий. Но я им очень гордилась…

— Да, я заметил. Исходя из… торжественности окружения. И внушительности меры, которая была избрана для защиты, — пробормотал Алекс, оборачивая голову назад и на всякий случай сканируя в тепловом спектре зеленый ореол света, который так никуда и не пропал после присвоения им скрижали. Развитый внезапно подумал, что если он являлся в определенной мере устойчивым к менталистике Луны, имея возможность связываться с ней только лишь через аналоговую связь химер, но был беззащитен перед Взглядом Флаттершай… Выходило, раз желтая пони тоже воздействовала напрямую на химер, затапливая их информационные каналы машинной "паникой", то и у Флаттершай в голове сидело что-то подобное?

«Эх, вскрыть бы ей мозги…» — Алекс вновь с иронией в мыслях пожалел, что не способен действовать привычными для Гентек методами, но тут же одернул себя:

«Будет тебе… Девчонка сама по себе мила и безобидна — даже не осознает, что является угрозой для меня, если исходить из того, как она строила свою речь. Раз уж постановил, что с грядущими не столь откровенными угрозами для начала будем пытаться говорить, то и с ней действовать станем более тонко». Пока Алекс приходил к этому умиротворяющему заключению и протягивал передние конечности в дыру, намереваясь просочиться наружу, Луна подошла к развитому и телекинезом вывела скрижаль меж когтей Мерсера. Тот недовольно взглянул на принцессу:

— Что, даже взглянуть не дадите?

— Не стоит, — коротко постановила темная аликорн, после чего подняла брови:

— Вам было так уж тяжело, доктор Мерсер? Сила тяжести всего-то увеличилась в 240 раз. А если бы вы упали, то лишь оказались скованы трансфигурирующимися цепями и завязли во тьме, дожидаясь моего прибытия... Если бы вы являлись жителем нашего мира, конечно. А так — просто распластались бы по дну.

— Уверены? – вновь обернулся Алекс, с некоторой опаской заглядывая в черный зев подножия башни. — Я не видел дна пропасти, а сейчас еще и не чувствую плоти, которая улетела в нее. Не успел отдать ей приказ на разложение… Только химеру и вытянул. Я, конечно, потом все равно проверю, капсул пару штук попробую туда скинуть…

— Ты и не увидишь дна, — задумчиво произнесла Луна, подходя еще ближе к отверстию, проделанному мужчиной. — Не чувствуешь? Странно.

— Именно так… — Мерсер скосил на нее дронов глаз, теперь являвшийся последним уцелевшим. Помедлив, хмыкнул:

— Ваше Темнейшество, не будете ли вы столь любезны отойти? Я тут вылезать собирался, а места для меня требуется несколько побольш…

— Что произошло между тобой и Миднайт? – неожиданно ровным тоном поинтересовалась Луна.

«Что?» — в свою очередь недоуменно подумал Алекс, но тут же подавил желание хлопнуть себя по лицевому щитку:

«Да твою ж… Мог бы и догадаться, что мышепони наверняка поведала своей госпоже о том, что я к ней в гости заглядывал – в докладе или во сне, на самом деле, неважно, — кисло рассудил Мерсер. — По крайней мере, Луна честно спросила, в лоб. Могла бы начать издалека и приняться меня спрашивать всякую чушь, мол, «вы, доктор, сегодня несколько более грустным кажетесь, задаете меньше вопросов, это не похоже на вас»… вместо того, чтобы прямо сказать, что я в очередной раз переживаю за свою жизнь и безопасность, и нетипичное поведение Селестии меня нервирует».

— Вы уверены, что сейчас подходящее время и место? – со скепсисом пробормотал Алекс, кивая головой себе под ноги – которые еще стояли на достаточно малом участке скалы, который остался после обрушения.

— По-моему, самое что ни на есть подходящее, — все тем же спокойным тоном сказала Луна – но Мерсеру совершенно не понравился взгляд, которым она наградила Мерсера. — Я хотела, чтобы у нас был спокойный разговор, без помех. Рассказывай. Почему Миднайт не хотела говорить со мной об этом, не давала подробностей?

Алекс уперся рукой и когтями о края разлома, делая вид, что неуверенно постукивает по камню пальцами – ноги же он в это время медленно сгибал в коленях, готовясь уйти с линии огня, мощным прыжком скрываясь за стеной. Что-то странное и тревожное было во взгляде Луны… И дело заключалось даже не в том, что Алекс почувствовал легкий холодок энергетического голодания – его-то как раз еще не было, пускай тело Мерсера было существенно повреждено, а свежих батарей не предвиделось, пока развитый не доберется до дома. Почему Луна могла так остро среагировать? Ничего ведь особенного из этой встречи не вышло… если только не считать очередное посягательство на самоуважение Мерсера.

Алекс думал об этом быстро, но по-настоящему глубоко и серьезно. Воспоминание, которое он предпочел задушить при помощи возни с девочками, снова задвигалось в недрах головы развитого, врываясь в его мысли. То был долгий, утомительный даже для него день, насыщенный множеством всяких событий, так что неудивительно, что сам Мерсер среагировал достаточно остро… Все-таки его человеческому сознанию было непривычно, что для эквиидов подобные напасти — скажем, массовая атака сумасшедших клонов, — являлись не более еженедельными приключениями, бодрящими кровь. По итогу этих скорых раздумий, Алекс, если можно так выразиться, смирилсяс тем, как Луне стало что-то известно про его встречу с Миднайт — что-то, способное быть воспринятым принцессой в негативном ключе. Раз уж меж принцессой Ночи и развитым уже случались весьма откровенные разговоры, стоило заверить ее, что Мерсер не собирается скрывать от диархии чего-то враждебного по отношению к пони.

— Между Миднайт и мной ничего такого не произошло. Наоборот, мы… помирились, — скривился Алекс, почти что с душевной болью вспоминая, как отреагировала мутировавшая пегаска на его появление. Летучепони при виде двуногого пришельца в дверях ее палаты удивилась и даже насторожилась, конечно, но после разговора с Алексом расцвела, показалась ему такой солнечной (даже несмотря на ее преимущественно ночной образ жизни), удалой и жизнерадостной… Для Мерсера такое поведение вновь казалось неправильным – его так запросто прощали, что это даже немного пугало, хотя определенно принесло человеку и радость тоже. Но то, что произошло потом, вернуло Александра Мерсера с небес на землю, напомнило ему о том, что даже в Эквестрии ласковый свет солнца – всего лишь иллюзия, возникающая за счет рассеивания лучей в газовой атмосфере, за куполом которой царит вечная и беспросветная ночь. Напомнило, что даже несмотря на то, что пони его простили, а сверхтехнологичность их цивилизации позволяла откатить почти любой негативный исход в ноль, последствия все равно оставались... пускай и не относящиеся к категории материальных.

— А не рассказывала вам Миднайт… — Алекс поколебался, все еще решая, не стоило ли немного приврать, заимев шанс показаться Луне скрытным или вовсе недобросовестным чужаком… или поступить так просто назло докучливому аликорну. Решив, что уж точно не тогда, когда за спиной у Алекса находился гравитационный колодец, который вел непонятно в какие места и состояния бытия, Мерсер докончил:

— Не рассказала она, возможно, потому, что это касалось личного. Как вышел от Миднайт, встретился с ее… особенным пони. Началось время посещения, тут он и зашел, а я-то пораньше с сестрой Рэдхарт заскочил. И он… — Алекс мрачно фыркнул себе под несуществующий нос. — Нет, вы не подумайте, Клауд Скиппер не был в ярости, не оскорблял меня, не требовал какого-то возмещения того урона, что я нанес его возлюбленной. Я ему тоже пару слов в качестве извинения сказал, а он просто посмотрел на меня эдак с сожалением, разочарованно, будто я неразумный жеребенок или вроде того… Сказал, что все понимает насчет чейнджлинга и первопричины моих действий, но разговаривать со мной не хочет и не будет, и зашёл в палату.

— И что ты?

— А что я? – сердито глядя на Луну, насколько это позволял абсолютно неподвижный лицевой щиток, переспросил Алекс. – Я… я снова почувствовал себя паршиво. Привык, знаете ли, встречать последствия лицом к лицу, брать на себя ответственность, но здесь… — мужчина досадливо махнул бронированной рукой. — Было бы куда проще, если Скиппер после моей попытки примириться начал бы кричать на меня, обвинять... Я бы, может, просто взял его за глотку и процедил что-то в духе «никогда не смей повышать на меня голос, животное, иначе я приду к Миднайт и закончу начатое, а тебя заставлю наблюдать».

— Ты бы это сделал? – холодно поинтересовалась Луна.

— Что, исполнил угрозу? Из эгоистичной прихоти нанес бы вред невинному существу, перед которым только что извинялся? — буркнул Алекс. — Нет, разумеется. Профессионал обязан придерживаться стандартов... Я этого белька всего лишь припугнул бы. Но тут я сам был вынужден сдерживать себя, чтобы не выкрикнуть Скипперу вслед какое-то бессмысленное обвинение, будто изменчивый муж, от которого уходит жена – который сам чувствует себя виноватым, но никогда в этом не признается. Омерзительное чувство, скажу я вам.

— Какой муж? – озадачившись и несколько сбив свой "угрожающий" настрой, хлопнула ресницами Луна. — Куда уходит?

— Да какая, в самом деле, разница… — на этой фразе голос Алекса сорвался-таки, и он, отвернувшись, умолк. Добавил, вороша когтями каменную пыль на пробитой стене:

— По крайней мере, Миднайт меня простила — узнав, что я пришел в больницу еще и потому, что хочу научиться помогать пони и исправлять нанесенный вред, простила даже более охотно, чем я рассчитывал. Ей понравился букет, и проводила она меня с радостью... кажется, неподдельной.

— Значит… — медленно сказала Луна, глядя на Алекса уже больше задумчиво, чем пристально, — ты почувствовал себя "паршиво"?

— Представьте себе — да, — пожал плечами Алекс, будучи не слишком уверенным, что его жест смотрится в узком проломе иначе как комично. — Я и раньше знал, что у моих врагов есть близкие, родные и любимые люди… Домашние питомцы на крайний случай – те, кому мои жертвы небезразличны. Но когда они превращались в истекающие кровью куски мяса, для меня это было абсолютно неважно. Скорбящие по ним родные были далеко — рядом со мной находился только враг, который изо всех сил пытается меня прикончить, и все остальное было побоку... – Мерсер вновь поиграл внушительными когтями, скрежеща ими по камню. — Скиппер, пожалуй, стал первым, кому удалось заставить меня согнать с глаз эту пелену, пускай последствия в вашем мире и вылились всего-то в одного разобиженного кольтфренда… Вроде бы, какое мне до него дело – но из-за этого пони я ощутил-таки себя мерзавцем, а я не люблю этого. В идеальном мире… или близком к идеальному вроде вашего, единственное, чем я был бы готов пожертвовать и не чувствовать себя от этого плохо – это самим собой. Своей свободой. Своей жизнью. Это единственная жертва, на которую человек в абсолюте имеет право. Да и то, если учитывать те связи, которые он успевает построить до… — Алекс прервал себя, сжав кулак, и медленно выдохнул:

— Наверное, я слишком размяк. Или просто все еще нахожусь в процессе адаптации к нетипичным для себя условиям, вот и несу всякую чушь. Как бы то ни было, — Мерсер наклонил голову вбок, вновь сосредотачиваясь на Луне, — не понимаю, отчего вы сделали акцент на этом эпизоде, принцесса. Ничего особенного там не случилось. Лично я думал, будто вас сильнее взволнует, что из-за меня клоны Пинки Пай разбежались по всей Эквестрии.

Принцесса еще некоторое время глядела на своего собеседника, с головы до ног закованного в органическую броню. После чего Луна сделала несколько шагов назад и, наконец, растворила "ментальную" скрижаль, окончательно похоронив надежды Алекса добраться до ее содержания. Уже более располагающим к себе тоном аликорн сказала:

— Ты действительно лучше некромантов глубокой древности, за которых я могла изначально принять тебя. Никогда бы не подумала, что существо, которое поедает себе подобных заживо и способно овладевать частицами их души, станет обладать подобным самоконтролем… и чувствами живых тоже.

Алекс замер на секунду – и тут же принялся плавно, но очень решительно вылезать наружу, стараясь не делать никаких намеков на то, что он приготовился к… Алекс надеялся, что все-таки не неизбежной схватке. Ум доктора Мерсера метался между паникой, решительностью и разочарованием. Одна из самых сокровенных его тайн вышла наружу… Луна все-таки пришла к выводу, что человек не просто привык в боевой обстановке стервятничать, не питается одной лишь плотью своего врага, но и в его черепной коробке копается. И что теперь? Она это Мерсеру сказала лишь затем, чтобы и дальше делать вид, будто ничего не произошло? Или собирается и дальше наблюдать за Зевсом, сочтя его все-таки достойным дружбы с пони даже несмотря на такое? По мнению самого Алекса, для стороннего наблюдателя полагаться на то, что моральный компас вирусной симбиотической ассоциации, любящей реанимировать трупы и жрать людей, смотрит в нужном тебе направлении, было заранее ущербной затеей... Но если Луна все-таки считает Мерсера за отработанный материал и задумывает против него что-то нехорошее, пусть и в отдаленном будущем, с какой целью она призналась в этом своем знании? Тогда принцесса и говорить об этом не стала, верно? Выдумала бы другую причину или на крайний случай объяснилась в наивной понячьей манере «нет, ничего такого, просто захотелось поговорить о том, что ты чувствуешь».

«Если бы я повел себя иначе при встрече с Миднайт, дал волю раздражению и рукам, может, здесь бы мой путь и окончился», — внутренне похолодел Алекс. Принцесса просто долбанула бы его таранным заклинанием в упор или, на случай уклонения, снесла бы развитого вместе с частью стены — а Мерсер, даже самую малость задетый аурой гравитационного колодца, завалился бы назад, во тьму… Дискорд разберет, что черная мгла сделает с развитым, но тот как минимум стал бы представлять легкую мишень для дальнейшего обстрела. Притом, если бы Александр успел среагировать на закручивающееся заклинание, сумел избежать первого выстрела, за ним неизбежно последовали бы и другие — а Мерсер уже оказался несколько потрепан... И даже если бы ему чудом удалось сбежать из замка Сестер живым, следом имела бы место столь же неизбежная конфронтация с диархией. Теперь-то Алекс понимал, отчего аликорн последовала за ним этим вечером. Как же хорошо он понимал! Пока Алекс мягко, неслышно ступал по полу, смещаясь в сторону от линии огня, которая могла бы снести его обратно в башню, и думал, есть ли возможность обратить знание Луны вспять, принцесса вернулась к книгам. Последних вокруг оказалось великое множество, так как Мерсер и его четвероногий неприятель оказались в самой настоящей библиотеке, пускай и заваленной всевозможным хламом и камнями из прохудившегося свода.

— Когда мы встретились в первый раз, в твоих словах действительно было очень мало лжи, не так ли? – поинтересовалась Луна, будто бы не замечая всех этих телодвижений Алекса, уставившись в очередную книгу. — Все то, что ты говорил о себе в качестве генерала, относилось и к тебе тоже… Ментально он "с недавних пор" есть часть тебя.

Мерсер, отойдя в сторону, замер посреди библиотеки угрожающей громадой темно-серого базальта. Подумал, что принцесса вряд ли могла бы догадаться исходя из одного лишь его тогдашнего лицедейства. А вот по совокупности факторов, вроде использования чужих навыков… Конечно, Алекс мог попробовать все объяснить тем, что вирус сделал его во всех отношениях "сверхспособным", да и не проявлял Мерсер каких-то особых навыков, составляя впечатление эрудированного человека с уклоном в биологию… Разве что Луна сделала такой вывод исходя из его боевых навыков – паттерны движений не только конструировались Мерсером самостоятельно с самого момента окончательной трансмутации в том грязном переулке, но и заимствовались у других людей… То, как Алекс вел себя этой ночью в замке, вполне могло закрепить подозрения Луны. «Полагаю, больше ничего сделать нельзя», — обреченно подумал Алекс. Вслух же он коротко скрежетнул:

— Да.

— Ты можешь сказать, что из себя представляют те, что оказались осколками тебя?

— Это… сложно объяснить словами, — пробормотал Алекс, все еще настороженно сведя на аликорне фокус тепловых ямок, как и поле зрения дрона, что выглядывал у развитого из-за плеча. — Я — как бы… — Алекс хотел было перевести на язык пони термин "нить накаливания", но вспомнил, что аналогичные осветительные элементы если и встречались в больших городах, то были сконструированы на основе тонких кристаллических пластинок вроде тех, что на Земле встречались в старых вакуумных лампах. Потому Мерсер переиначил сравнение:

— Это нечто вроде рассредоточенного разума. Словно угольки в костре, который имеет наибольшую яркость там, где ветер раздувает пламя. Мой разум, уголь в самом центре костра, горит в одиночестве, но подпитывается и общим жаром. А время от времени огонь перекидывается и на другие угли, пусть они горят далеко не так ярко. Не уверен точно, — пробормотал Алекс, решив, что если уж его вынудили рассказывать тайную подноготную, то это следовало сделать качественно, чтобы Луна не решила, будто он все выдумывает. — Но думаю, если бы я мог выделить Старика из этой общей массы, он стал гореть самостоятельно, ничуть не завися от меня. Хотя, возможно, он и не подумал бы удивиться, сколько времени прошло с тех пор, как "заснул": мои текущие воспоминания могли бы дополнить его недостающие… Я не уверен. Впрочем, неважно…

Луна смотрела на Алекса так, будто ей было сложно поверить в услышанное – либо она сомневалась, что разум человека либо пони был способен вынести такое и остаться в пределах нормы. Аликорн, захлопнув книгу, из которой вылетело облачко пыли, пробормотала:

— Это… не похоже на то, как привязка души описывалась в наших запретных текстах, — словно нарочно обратив внимание на то, какой напряженной была поза человека, принцесса легонько улыбнулась:

— Отвадьте свои переживанья, доктор. У нас, конечно, при первой встрече с вами изначально проявилось чувство, будто мы встретили высшее зло. Но думается нам теперь, после того, как мы узнали вас получше, нас и настоящая некромантия вряд ли испугает, — задумчиво сказала крылато-рогатая пони, подъедая остаток ананаса.

— Принцесса Луна, — упрямым тоном начал Алекс, — по-вашему, я плохой человек?

Мерсер сделал крохотный шаг вперед. Затем еще один, и еще – пока он почти что не навис своей бронированной тушей над принцессой народа пони, которая меланхолично жевала сочную мякоть и спокойно взирала в "лицо" угрожающей фигуры, изрисованной потеками гемосуррогата.

— Потому что, если вы и вправду думаете, что я плох и недостоин жизни в силу ваших… натянутых отношений с генитикой, в которой я мастак, то вы не видели настоящего зла, — угрюмо прогудел Алекс. Заметив сморщившуюся мордочку Луны, он хмыкнул:

— И я не об этой треклятой некромантии сейчас говорю, а о том, что… — Мерсер вздохнул, припоминая, как он уже обсуждал с принцессой, что правитель в мире людей из нее выйдет такой себе, но там-то контекст был про вынужденное жертвование союзниками… Так что он продолжил свою речь:

— О том, что я лично видел и переживал в памяти высшего военного руководства — такое, о чем проницательные и должным образом информированные люди на Земле догадываются, но предпочитают не говорить об этом. Либо говорить, но весьма опосредованным образом… — Алекс коротко повел рукой в сторону севера, жестом подкрепляя слова:

— Ваш Сомбра — просто мелкий пакостник по сравнению с "тиранами" моего мира, старомодный злодей-недоучка из какой-нибудь оперы или иной театрализованной постановки. У меня дома истинное зло делается совсем иначе – его творят спокойные люди в деловых костюмах и кителях, которые собираются в светлых кабинетах, обитых атласом и редкими породами дерева. В то время как я сражался с отдельными военными подразделениями, они, принцесса Луна, раздают смерть оптом, целым народам, без страсти, без гнева, вообще без каких-либо эмоций… почти что. Единственная эмоция, которая ими движет, есть страх перед будущим. И, вот же парадокс, хаос, который они надеются предотвратить в этом будущем, еще не свершившийся, а те преступления, что они совершают в настоящем ради предупреждения будущего — реальны…

По мере того как Мерсер говорил, голос его звучал все тише, так что под конец он почти бормотал себе под отсутствующий нос.

— Если бы я мог показать вам действительные образы, а не в вашем варианте восприятия через химер, вы бы поняли, что то, что случилось со мной, далеко не самое плохое, что могла бы предложить Земля… плохое с точки зрения пони. Мы-то пока обойтись не способны без зла, которое самое что ни на есть необходимое. Те же кристаллические взрывай-машины – это сущий пустяк, их активировали пару раз по особым случаям. Их существование, как бы это парадоксально ни звучало, предотвращает еще большее зло…

Луна молчала, доедая пучок листьев, которые остались от соплодия. Наконец, она телекинетической аурой аккуратно утерла губы, измазанные в сладком соку, и вновь позволила себе короткую улыбку:

— Понимаю. Думаю, понимаю, как никакой другой пони.

— Ну да, конечно… — кисло усмехнулся Алекс, полагая, что он может позволить себе немного язвительности, раз уж Луна напугала развитого едва не до активации боевого режима. — Вы сами — некогда изменник и несостоявшийся узурпатор. Не вам меня судить и все такое.

Она сощурилась:

— Я считаю, что это вполне справедливо. Мне и раньше представлялось, что ты довольно… "ненормален" по меркам наших маленьких подданных, так что это новое знание о тебе не дает ничего особенного… до тех пор, пока ты не начнешь совсем уж откровенно проявлять черты некромантов прошлого. И, полагаю, ты все же отличаешься от них слишком сильно, чтобы когда-нибудь проявить эти черты.

Алекс молча кивнул и улыбнулся у себя в мыслях, непримиримо оскалив зубы.

— По понячьим меркам на Земле вообще очень мало нормальных, — развитый продолжал пристально фокусироваться на Луне всеми оставшимися у него спектрами чувств, но поза Мерсера стала менее напряженной. — Хотя то же самое можно сказать и про пони с точки зрения людей, — уже более веселым тоном сообщил он, хрипло усмехнувшись. — У вас все более-менее понятно и однозначно – обитатели этого мира те еще общительные и ласковые симпатяги, и с отдельными их представителями все обращается в развеселый цирк, уж извините, цирком. Взять все то же недавнее нападение двойников… А у нас хорошие парни бьются за зло, в то время как злодеи рядятся в одежды добродетелей, и каждый уверен, что правда на его стороне. Но кто бы что о себе ни думал, перед ликом смерти все делались равны... до тех пор, пока не появился я.

Аликорн ничего не ответила на слова пришельца. Она лишь немного понурила голову, и Мерсер решил, что необходимость прямо сейчас расценивать ее как противника выглядела излишней… кажется, и впрямь так.

— Значит, ничего не меняется? – спросил Алекс, складывая руки на груди, выставив из этого переплетения внушительные когти.

— Да. Полагаю, наше соглашенье все еще сохраняет силу. Я не услышала от тебя, что ты изволишь его оборвать. И может ты… – тут голос Луны дрогнул, делаясь внезапно неуверенным. Алекс молчал, не зная, что тут еще можно ответить – и не собираясь отвечать, пока не обзаведется всей полнотой информации, которую ему намеревалась выдать принцесса. Аликорн вздохнула, но все же окончила свою речь:

— Может, ты и далеко... далеко не самый лучший пони, но ты хороший человек. И мне… мне не жаль, что ты до сих пор существуешь, а не погиб там, в яблочных акрах. Хоть так, наверное, было бы проще для всех нас.

Алекс многозначительно кашлянул:

— Если честно — мне тоже нисколько не жаль, что я существую. И, пожалуй, это взаимно, если говорить о вас, принцесса – что вам не довелось погибнуть там.

Раздражение Мерсера по поводу того, что Луна подняла всю эту тему, погасло, сменившись удивительным чувством облегчения. «Да… Не думаю, что она стала бы такое говорить лишь для того, чтобы успокоить меня, — подумал мужчина. — Луна просто изначально не поднимала бы этот вопрос». Алекс поднял голову, вглядываясь в достаточно узкий коридор с высокими (и изрядно изъеденными временем) сводами, куда он попал из тайной комнаты. Он прошел мимо Луны к одному из деревянных столов, осматривая длинные ряды библиотечных шкафов, наполненных книгами разной степени сохранности. Уже хорошо, что представляющие наименьшую ценность фолианты вряд ли были зачарованы на совесть и за минувшее тысячелетие обратились под открытым небом в горстки пыли и плесени, так что необходимость перелопачивать тонны литературы, совершенно не вызывающей у Алекса интереса, отпадала… «Надо будет рассказать об этом месте Твайлайт, — решил развитый. – Она и больше моего в здешнем каталоге поймет, да еще имеет и время, и желание копаться во множестве древних томов… причем, если найдет что полезного, непременно поделится им со мной. Но через лес она наверняка будет опасаться ходить… Впрочем, она считается сильной волшебницей, а ради уникальных книг так тем более на край света будет готова отправиться».

— Честно говоря, я немного обеспокоилась, когда увидела, что твой катализатор начал разъедать стену прямо со мной по соседству, — вдруг сообщила Луна. Она стояла у проделанного Алексом разлома и светила в него своим рогом – возможно, убирала мощные чары, давным-давно наложенные принцессой на это тайное хранилище, ныне стараниями Алекса опустевшее. Скосив глаза и заметив недоуменное положение головы Мерсера, она пояснила:

— Ты же говорил, что способен растворить целую комнату.

— Боюсь, я блефа ради несколько преувеличил действительность. Эта гриен-эйд не настолько мощная, — пробормотал Алекс, не собираясь добавлять, что для выжигания всего помещения фагоцитами потребовалась бы минимум половина его тела, как во время той несчастливой встречи в яблоневых садах.

— Вот как… Ну что ж, в любом случае впечатляет, — кивнула Луна, отходя от проема. – Когда я создавала сие тайное укрытие, рассчитывала, что внутрь сумеет забраться разве что дракон — а при его появлении у нас с сестрой были бы куда серьезнее проблемы, нежели похищение моего гримуара. И если ваш катализатор в совокупности с переносчиком способен на то же разрушение магической защиты, которое дает драконово пламя… ваши возможности действительно впечатляют, доктор. Даже по нашим с сестрой меркам.

— Да вы это, пожалуй, говорите каждому, кто сумел не умереть при встрече с вами в первые три секунды спарринга, — фыркнул Алекс, вставая на одно колено и рассматривая пол сбоку от другого шкафа. Вроде бы никаких следов, свидетельствующих о том, что секция должна была смещаться в сторону, здесь не обнаруживалось… Однако, если судить по внешнему виду данного крыла замка, слишком уж удобным было это место для организации еще одного тайного прохода – как и за шкафом напротив, и еще за одной парой далее по коридору, сделанными одновременно для симметрии и маскировки тайника среди многих. Но за какими именно капитальными полками скрывалась ниша, если она действительно наличествовала здесь? «Можно попробовать выворотить все четыре шкафа, — подумал Алекс. — Правда, не факт, что при разрушении ложного настоящий проход не будет перекрыт более капитально или вовсе не исчезнет, растворившись в стене». Подметив факт, который показался ему интересным в речи Луны, Алекс спросил:

— Получается, что в случае с драконом и повышенная гравитация с проваливающимся полом была бы бесполезна, если дракон устойчив к ней и к тому же способен летать? Полагаю, вы могли бы устроить иную меру безопасности, дабы перекрыть эту уязвимость…

— Как я и говорила, на атаку дракона я изначально не рассчитывала. Зато против нашей сестры это было бы весьма полезно, — тихо хмыкнула Луна. — Надобно придумать что-то более солидное и грозное, нежели проваливающийся пол, дабы Селестия решилась-таки оторвать свои королевские фланки от земли и взлететь.

— Хм, — коротко отозвался Алекс, посчитав, что раз он не является родичем правящей семьи, то и реагировать на подобную фамильярность требовалось сдержанно. После чего мутант решил, что самый опасный участок библиотеки он, скорее всего, уже прошел – все-таки ценные фолианты должны были оставаться в покое и сохранности, а не под перегрузкой в 233g, будь она что краткосрочной, что постоянной! — а потому можно было немного расслабиться и поковыряться среди руин. Если энергии вдруг не стало бы хватать, Алекс просто разберет оставшуюся пару газовых гранат и доберется до дома, что называется, "на парах". Ассимилировать ради энергии какую-то часть тела не хотелось бы — конечно, к Гряде можно было вернуться, передвигаясь и без руки, и на манер триподов из творчества Уэллса, но восстанавливать цельные части заново обошлось бы дороже, да и встречи со всякими лесными тварями на обратном пути никто не отменял… Луна, приблизившись к Алексу, переступила серебряными регалиями у него за спиной и елейный тоном сообщила:

— Нет, правда, возможности ваши действительно впечатляют. Мне кажется, доктор, вы недооцениваете свои сильные стороны – и то, что мы, пони, тоже способны их ценить. Вы прошли испытание в бою и продемонстрировали отвагу. Вы способны взять на себя инициативу и рискнуть многим. У вас есть ум, хотя иногда вам недостает… информации – но вы уже скорректировали свое поведение в этом. Неплохие предпосылки, чтобы принести пользу диархии... когда-нибудь, возможно, и на посту гвардейца высокого ранга.

— Весьма остроумно, Ваше Темнейшество. Весьма и очень, — решительно заявил Алекс, ведя рукой вдоль шкафа, интереса ради пытаясь сдвинуть его в сторону. Мало ему было незамысловатой шуточки Эпплджек и уже более серьезных предложений от Твайлайт и ее братца, так теперь еще и сама принцесса Ночи подключилась к этому марафону… Мерсер, отходя назад и осматривая шкаф целиком, не сдержался и решительно мотнул шлемом:

— Я ведь именно за этим и познавал ваш мир — чтобы торчать у входа в солнечные покои, оберегая покой вашей сестры тем, что не стану давать подданным зайти внутрь и узнать, какой по счету торт она там съедает.

— Так-то оно так, но это может стать первым шагом к новой должности. А со временем вы, доктор, даже сумеете возглавить оборону столицы, если Шайнинг Армор с Кейденс все-таки осядут в Империи, – сказала Луна уже серьезным тоном, но ее глаза так и лучились насмешкой.

— Этого только не хватало! – буркнул Алекс, которого затянувшаяся шутка о его трудоустройстве начинала потихоньку раздражать. — Подчиненные меня живьем съедят, да и не только они… Кто захочет доверить свою жизнь и здоровье существу из другого мира, которое не только не владеет ни одной формой эквестрийской магии, но и наоборот, разрушает ее? Да еще при этом ответственно за такой важный объект, как Кантерлот… Я, наверное, мог бы вбить в особо дерзких ваших гвардейцев послушание, но вам с сестрой вряд ли понравятся известные мне методы.

— Плохо же вы думаете о наших маленьких пони, доктор, — пробормотала Луна. Улыбка в ее глазах погасла, и принцесса отвернулась. Алекс же, окончательно уверившись, что конкретно за этим шкафом должно было находиться что-то еще, судя по очертаниям западной части крепости, подумал, что ему было бы неплохо завести знакомство с кем-то вроде историографов Эквестрии – на случай, если очередное заброшенное строение, в которое Алексу доведется сунуться, будет иметь способность совершенно беспричинно схлопнуть магией какой-нибудь его туннель. Есть же у пони археологические сообщества, которые подобными вещами занимаются, верно? «Хм, — подумал Алекс. — Завтра иду к Нейсею — вот заодно поинтересуюсь у кого-нибудь еще из числа Совета, или у самого главы, если все пройдет гладко». Тем временем Луна, заметив странное поведение Мерсера, изволила вновь обратить на него свое царственное внимание. Аликорн с удивлением глядела на развитого, который единственной "нормальной" рукой, не желая повредить когтями книги, принялся хватать фолианты из шкафа и, прижимая их к груди, переносить на свободные читальные столы. Но уже через пару таких рейсов до Алекса дошло, что этот метод далек от продуктивности, а потому он отрядил себе в помощь Полемарха – тот обвился хвостом вокруг жилистого запястья конечности-оружия и принялся исполнять функции обычной ладони.

— Книги, — глубокомысленно заметил Алекс для Луны. — Твайлайт мне не простит, если они пострадают.

— Пострадают из-за чего?

— Из-за того, что я собираюсь проделать здесь новый проход, разумеется, — мысленно усмехнувшись недогадливости аликорна, отвечал Мерсер. – За этим шкафом определенно имеется что-то интересное.

— Не надо! – совсем не по-королевски торопливо воскликнула Луна. Она процокала к нескольким стульям, сваленным у стены библиотеки – более удобные для пони пуфы что, оказались съедены молью? – и, придирчиво осмотрев несколько, выбрала один, казавшийся абсолютно непримечательным. Затем принцесса Ночи подошла к столу, на котором Алекс уже успел разложить несколько десятков томов разной степени сохранности, и телекинезом водрузила резной предмет мебели неподалеку, для верности еще подвигав его туда-сюда копытцем. Вдруг Луна ухватилась своей регалией за деревянную спинку и резко повела ее назад, будто бы опрокидывая стул – а тот с механическим скрипом зацепился ножкой за какую-то скобу, отчего та немедленно полезла из пола. Разом пробуждая все дремлющие во тьме библиотеки сквозняки и заставляя раскрытые книги зловеще зашелестеть страницами, шкаф содрогнулся и разъехался в стороны, открывая проход в тайную комнату. Мерсер повернул голову к принцессе:

— Вы говорили, что подсказок не будет.

— Ну, ты же в любом случае прошел бы здесь, — Луна повела рогом в сторону темного помещения за стенами библиотеки и, ничуть не опасаясь, быстрым шагом миновала проем.

Рассудив, что после того, как туда столь смело зашла принцесса, ему вряд ли будет грозить что-то опасное, Алекс передумал бросать вперед себя для проверки камешки и последовал за своей сообщницей. В следующий раз стоило хорошенько осматривать помещения на предмет тайных пазов, а не одних только проходов… Если уж принцессы предусматривали возможность прохода для "простых смертных", а не объявлялись в тайных комнатах одной лишь телепортацией, почему бы не пользоваться этими проходами? Может, то были вовсе и не ловушки для незадачливых взломщиков, а ходы для особо доверенных слуг – Мерсер, несмотря на некоторую "приземленность" аликорнов по сравнению с земными владыками, все же сомневался, что принцессы самостоятельно занимались уборкой своих личных помещений.

Особенно таких, как это – явно предназначенное для отдыха сразу обеих властительниц Эквестрии, судя по двум витражам, выполненным в соответствующих темах и цветах. В основной части библиотеки давно прохудилась крыша, пускай магия продолжала защищать книги на протяжении тысячелетия от тех же диких дождей Вечнодикого, но здесь все сохранилось еще лучше. Мягкие пуфы на полу, софа в стенной нише, почти что нетронутые временем шелк и занавеси на стенах, столик с парой бокалов… И постамент с книгой посередине комнаты, рядом с которым остановилась Луна.

— Наши старые записи, — с отчетливо различимой ностальгией протянула аликорн, левитируя со стойки довольно объемную книгу с золотыми оттисками на переплете. — Тогда мы вели их совместно, преступающими в ночь вечерами, подобными этому — когда Селестия собиралась отходить ко сну, а я только просыпалась.

Мерсеру оставалось лишь мысленно вздохнуть, увидев, как лежащий так запросто, а не по оси гравитационного колодца артефакт растворяется в голубом пламени, ускользая из его загребущих рук и... ну да, щупалец видоизмененного кишечника пока что в его организме не водилось. «Опять мне самое ценное не досталось, — посетовал про себя мужчина. — Ну да ладно. Зато панель органа уж точно моей будет, раз Луна его в незримое хранилище не упаковала сразу. Установка контроля магических переключателей с детекторами наличия – тоже хорошо…» Алекс пробежался взглядом дрона по корешкам книг в шкафу и приблизился к витражам на другой стороне стены. К удивлению Алекса, сквозь стекло ему удалось рассмотреть северо-западные рубежи крепости – и это при том, что развитый не мог вспомнить, чтобы рядом с башней в этой части крыла находились такие окна! Так что Мерсер направился к выходу в библиотеку, намереваясь провести свой собственный эксперимент, пока Луна зачем-то обстукивала копытцем пол рядом с небольшой горкой пуфов.

Алекс прошел мимо обломков статуи, изображавшей стилизованного эквиида — на этот раз целого аликорна, судя и по обломкам крыльев, и рогу на голове, — и вышел на балкон-беседку. Наверное, в прежние времена здесь было бы уютно расположиться с книгой не только пони, но и человеку, и слушать перестук дождевых капель… Мерсер посмотрел наружу, а затем высунулся по пояс, для надежности вгрызаясь в щербатый камень когтями, осматривая дроном все вокруг. С западной стороны, между стенами замка и обрывом, кажется, раньше находилось какое-то подобие оранжереи, но теперь там виднелось лишь запустение в виде остатков каменных построек, а также схожее с внутренним двориком темно-зеленое под светом луны буйство деревьев, папоротников и лиан. В тенях поблескивали огоньками люминесцентных меток какие-то ночные цветы, тихонько позвякивали на ветру обломки стеклянных стен… Алекс смерил взглядом неплохо сохранившуюся чашу фонтана, после чего уцепился за стену, вылез наружу и двинулся вбок, в сторону парадного направления замка. Как и ожидалось, на месте предполагаемых витражей оказалась та же серая каменная кладка, что и в любой другой точке крепости…

«Взять их себе, что ли, в качестве смотровых окон? – подумал Алекс, постукивая тыльной гранью когтя по камням, за которыми должны были располагаться витражи. — Маскировка, что ни говори, отличная. А даже если они не маскируются одной стороной под камни, а просто проецируют изображение снаружи… Все равно удобно, пока не вмешаются мои информационные поля. Только Луна может быть против, — вспомнил Мерсер. — Судя по реакции на шкаф, она хотела оставить комнату в неприкосновенности. Ну, посмотрим…»

Алекс вернулся той же дорогой, уже быстрее переставляя обе ноги и руку – и увидел, как из тайного прохода выглядывает принцесса Ночи, с озадаченным выражением мордочки хрустя морковкой. Рядом с собой Луна левитировала небольшой золоченый не то кубок, не то вазу на подставке, наполненную этим корнеплодами.

«Точно говорю, мистика. Может, еще на местную кухню заглянуть, как изначально думал?»

— Наверное, здесь было очень красиво, прежде чем Вечнодикий захватил местность, — поглощенный своими мыслями, не совсем в тему заметил Алекс, спрыгивая обратно на пол библиотеки и отряхивая руку от каменной крошки.

— Сестра моя была бы рада тебя слышать, — дожевав морковь вместе с хвостиком, сообщила ему Луна. — Она была просто влюблена в этот замок. Прежде чем я...

Горе Луны выразилось лишь в вырвавшемся у нее вздохе, но акцент в тоне принцессы прослеживался довольно явно, именно что на месте, о котором она вела речь. «Вот оно что, — подумал Алекс. – А я-то думал, почему в тронном зале будто пара артиллерийских снарядов рванула». Так значит, было вполне вероятным, что замок не просто оказался подвержен влиянию времени, но и был потрепан в схватке между сестрами... Если так подумать, то Селестия вряд ли стала бы мгновенно бить по Луне дружбомагическим лучом смерти лишь из-за того, что та не пожелала опускать свое небесное тело, до последнего старалась бы образумить непутевую сестрицу. В который раз Алекс задумался, демонстрирует ли Луна эти чувства и говорит ли слова искренне, подобно остальным пони, или делает это нарочно, собираясь добиться от Алекса какой-то осмысленной реакции? Мерсер-то судит со своей человеческой точки зрения, согласно которой обманывать могут все, всегда и во всем – потому что в голове каждого человека кроются тайные мысли, планы, устремленья, и они могут никак не считаться с благополучием других. Человек извечно мечтал отправиться навстречу новому: иным странам, континентам, планетам… В случае Алекса Мерсера – целому новому измерению со своими законами природы. Человек двигается вперед, считая дома все скучным и уже давно изученным — но при этом так до конца и не познаёт собственной души, даже предположить не способен, что в ней стоит что-то поправить, в то время как пони… пони, познав Гармонию, никуда особо и не хотят отправляться, если только это не составляет сокровенную суть их таланта и уклада ума, как у родителей Скуталу. Но пускай Луна тоже пони, просто большая и умудренная веками, она, как-никак, мастер-менталист, умом более близкий к человеку, как предположил Алекс во время первой встречи с аликорном. А потому вопрос, не лжет ли Луна каждую секунду общения с Мерсером, был так же естественен, как дыхание. Ну, продолжай Алекс дышать в его родном мире… Словом, следовало рассматривать каждый частный случай, стараясь не обобщать, как вышло бы с обыкновенной пони.

— Вам не стоило ради… расспросов приходить в место, если оно причиняет вам боль, Ваше Темнейшество, — поколебавшись, выразил свое чрезвычайно важное мнение Алекс.

— Нет, стоило, — все еще грустно, но улыбнулась Луна, окончательно выходя из тайной комнаты. — Пусть я и… совершила ошибку, сочтя, что для разговора с тобой необходимо будет встретиться именно на территории замка.

Похоже, то была правда — боль и мучительное чувство вины, которое переживала Луна, были похожи на настоящие. Принцесса решила перетерпеть эти негативные чувства, но встретиться-таки один на один с пришельцем, как она выяснила, способным уж совсем на манер некроманта ковыряться в чужой душе… В целом, Алекс не осуждал Луну – он хорошо понимал, что это была не личная неприязнь и опасения того, что их сделка может выйти принцессе совсем уж боком в свете открывшегося обстоятельства… или не только личное, но и забота о государстве.

— Все мы совершаем ошибки, — сказал Алекс, наклоняя голову и кивая подбородком, что был сейчас представлен верхней челюстью, укрытой кромкой лицевого щитка, в сторону тайного прохода. – Нашлось что-то интересное?

— Ничего из того, что мы не рассчитывали найти, — фыркнула Луна, качнув чашей со свежими корнеплодами в поле телекинеза. — Будешь смотреть что-то еще – не забудь повторить мой жест со стулом и убрать его. Я рассчитываю, что комната сия останется нетронутой, — выразительно посмотрела она на Алекса, после чего исчезла, подняв легкую завесу из книжной и не только пыли.

— Ясно. Витражи отпадают, — с некоторым сожалением пробормотал Алекс и, немного наклонив корпус, протиснулся обратно в скрытую гостиную сестер. Тщательно обыскав комнату, Алекс распознал разве что намек на тайный лючок в том самом месте, где изволила топтаться принцесса Ночи. Затем Мерсер, решив-таки ознакомиться с книгами в здешнем шкафу повнимательнее, нашел том, который его заинтересовал: копытописный сборник, посвященный элементам Гармонии! Первых строчек, посвященных обнаружению артефактов, что были "привязаны к личностным качествам душ пони", в "источнике могучей магии" было достаточно, чтобы захватить внимание мужчины. Мерсер, твердо решив зрительно отсканировать текст, пока его не отобрала внезапно появившаяся Луна, подошел к постаменту и разложил на ней небольшую книжку – в которой явно содержалась сухая выжимка, а не бесконечные стенограммы экспериментов над этими шестью оберегами. Еще раз вчитавшись в титульную страницу и по первости не найдя в ней никаких скрытых смыслов и посланий, Алекс, предвкушая новое уникальное знание, перевернул ее…

Сборник манускриптов полыхнул ослепительной вспышкой, так что Мерсер, быстро отступив назад, подумал было, что к нему заявился какой-то очередной путешественник во времени – или, может, то собиралась появиться сама Луна, отправившаяся ненадолго в прошлое, дабы предупредить получение человеком знания об Элементах? Однако же отличия были: свет, единожды вспыхнув, продолжал гореть довольно ровно, исходил откуда-то из книги и при этом не шелестел занавесями на стенах тайной комнаты. Алекс окончательно убедился, что здесь что-то не так, когда его ноги заскользили по полу, и развитый стал против своей воли быстро приближаться к постаменту.

Мерсер рванул назад, выдавая всю доступную силу, заключенную в его мышцах с установкой ограниченного энергопотребления – одновременно мутант выплюнул, будто косточки винограда, оставшиеся две гранаты из-под брони поясницы точно в центр вихря излучений. Уже цепляясь когтями за своды тайного прохода и упрямо наращивая скорость, Алекс краем глаза дрона увидел, как в закрывшем все красном тумане книга изволила-таки подавиться одной гранатой и, вспыхнув в последний раз, бессильно упала обратно на постамент. Но останавливаться Мерсер не собирался; его крайне обеспокоило, что какой-то случайный журнал исследований только что пытался проглотить мужчину.

«Этот внешне благополучный мир как-то перенасыщен опасностями, на мой человеческий вкус, — лихорадочно подумал Алекс, неуклюже затормозил на повороте и, едва не вписавшись в библиотечный шкаф на другой стороне, вновь кинулся бежать. — Здесь даже книги пытаются меня убить!»

Мерсер с грохотом проломил балкончик библиотеки, вываливаясь наружу – сейчас ему было не до церемоний. Шумно приземлившись, увернувшись от особо крупного куска каменной кладки, который свалился вслед за развитым, Алекс быстро посмотрел наверх, в зияющий провал в стене замка. Рой озлобленных книг оттуда вылетать не спешил, но Александр на автомате сделал еще несколько шагов назад.

«Все, никакого визита на кухню и на дно тайного отсека башни, — решил он. — Пора уходить… на первый раз хватит — истратил всю боеукладку подчистую, потерял запасную батарею, в установленной осталось всего ничего… только на обратный путь и хватает, хорошо хоть с учетом меньшей мобильности брони. Потом, если что, вернусь за этой книгой. Надеюсь, ее система защиты все-таки сдохла… Но прямо сейчас мне это проверять не хочется».

Рядом с Мерсером в хлопке телепортации возникла Луна, так что Алекс чуть не шарахнулся прочь, увидев вспышку схожую с той, что подстерегала его наверху. Но все же он сдержал себя, всего-то развернувшись в сторону вероятной угрозы и отведя когти назад. Принцесса Ночи удивленно взглянула на своего недавнего собеседника:

— Что стряслось?

— Одна книга из вашего личного собрания попыталась меня прикончить, — буркнул Алекс, вновь поднимая голову на развороченную стену библиотеки. – Впрочем, ничего необычного.

Луна прищурилась:

— Каким это образом, хотели бы мы знать? В нашей с сестрой комнате не содержалось никаких магических томов, чреватых этим.

— Каким образом? Еще один гравитационный колодец или вроде того, — Алекс недоверчиво покосился на Луну глазом дрона, который взбежал у развитого по конечности-химере и вновь занял место на его плече. – Только я захотел с ней ознакомиться…

— Ах вот как, — на мордочке аликорна отразилось понимание, после чего она подняла брови:

— Ты ведь разместил книгу на нашем читальном подножии, ведь так?

— Да. Или вы хотите сказать, что опасность исходила от самого постамента? – начал что-то подозревать Алекс. На что вообще могла среагировать подобная система? На приложенную книгу, на ее раскрытие или на сам фолиант, но с учетом наличия рядом пользователя? Но в таком случае она и не должна была активироваться для Мерсера, который отличался от пони и ментально, и с точки зрения структуры материи, так что…

«Если только слезы… эквестрийская вода в пазухах и в качестве основы для слизистой», — вдруг припомнил Алекс. Однозначно стоило удалять их предварительно залезанию в какое-нибудь старинное подземелье, дабы лишний раз не тревожить ловушки, снабженные какими-то детекторами движения материи. И еще – опустошать картриджи перед встречей с каким-нибудь враждебным волшебником, ибо Алексу совсем не улыбалось, чтобы вода меж стенок его костей вдруг трансфигурировалась, скажем, в расплавленное золото... или сразу во взрывчатку. И как Мерсер только изначально не догадался? Ну, человеческое восприятие, все дела… Конечно, даже умелому волшебнику будет сложно провернуть такой трюк, учитывая, что объект трансфигурации забит помехами плоти Алекса, облегающей его, но все же нельзя было исключать такую вероятность. С эквестрийским воздухом в единственном легком та же история, но там Алекс изначально собирался на случай чего-то поистинеэкстремального складывать воздушный мешок, а на его место заталкивать вторую батарею.

— Истинно так, — отвечала ночная принцесса, тоже поднимая голову и с неудовольствием разглядывая новую дыру в стенах замка, которую проделало не течение времени, а двуногий пришелец. – А я уж и забыла… Теперь-то подобные артефакты – чуть ли не обыденность, — пробормотала Луна, но, заметив, как Алекс всем своим бронированным видом демонстрирует недоумение, изволила пояснить:

— Пони сейчас используют схожее заклинание, дабы красочно воспроизводить содержание всяческих историй. Однако ж мое с сестрой творение не в пример совершеннее, — с ноткой гордости добавила Луна. – При помощи подножия мы могли разыгрывать описанные в книгах сценарии для конкретных условий, примерно определять исход некоторых опытов еще до того, как соберемся воплотить их в жизнь… Я надеюсь, ты от испуга не порушил там все? – подозрительно уставилась она на Алекса. Тот неопределенно пожал плечами:

— Только лишь скормил этой книге гранату-нейтрализатор. В комнате еще могло стать несколько более пыльно... Возможно, потребуется заново наложить заклинания сохранности, если вы хотите и дальше сохранять этот тайник относительно нетронутым. И да, — вынужден был признаться Алекс, — я несколько спешил, в очередной раз спасая свою жизнь, так что не успел закрыть проход.

— Я разберусь, — вздохнула принцесса, раскрывая крылья и поднимаясь в воздух, совсем не похожим на птицу образом взлетая к пролому. Мерсер покосился в сторону леса, в котором ему почудилось какое-то чересчур громкое копошение:

— А я… пойду, наверное, — пробормотал Алекс, решив втихую скрыться на случай, если устроенный им беспорядок совсем уж не удовлетворит Луну. А если повреждения все же оказались несущественны... «Эту подставку, пожалуй, можно Твайлайт притащить, если диархия в лице принцессы Ночи возражать не станет, — подумал Алекс, разворачиваясь и быстрым шагом направляясь к обрыву. — Кажется, весьма полезная вещь будет для милой лавандовой грамотейки».

Да, Алекс сейчас не тащил с собой в логово ничего материального, но из пробега по "тестовому полигону" он вынес для себя несколько важных уроков. Очевидно, что для батарей и прочего оборудования стоило выстрадать переноску надежнее, чем из обычной жилы. Возможно, закрыть все броней меж тепловых контуров на спине и в районе поясницы… Что до начинки этого отсека, перед походом в подобное место надо было иметь более одной запасной батареи — три, а лучше четыре. В этом мире ведь могло случиться что-то за рамками ожидаемого, и случиться запросто! И определённо, стоило и сегодня оставить одного-двух дронов (лишних сегодня у Алекса, впрочем, все равно бы не нашлось) на базе – как на случай известно чего, так и для того, чтобы в случае необходимости позвать на помощь пони, а может и самостоятельно притащить дроном батарею… Сегодняшний случай опять-таки не считался, так как дрону пришлось бы целых два раза подряд пробираться через лес, рискуя наткнуться на какую-нибудь мантикору, что вздумает поиграть с юрким существом. Дрон, как-никак, не слишком функционален по сравнению с основным массивом тела развитого; одну мантикору, положим, сумеет убить содержимым лимфоузла, еще одну – когтями или удушающим хвостом, но на запах крови вполне могли сбежаться сородичи крылатых львов или еще что похуже… Приходилось рассчитывать на доставку тела своим ходом прямо сейчас.

«Так мало! – подумал Алекс, заново проверяя резерв и подбегая уже вплотную к обрыву. — Придется экономить…» Мерсер только собрался затормозить, дабы вслушаться в лесные тени, что начинались по ту сторону ущелья, когда снова услышал шорох и треск ветвей, на этот раз более отчетливый.

«Мало мне приключений в замке… еще бы прямо в такой неподходящий момент на меня из Вечнодикого ломанулась какая-нибудь здоровенная тварь», — успел подумать Алекс, когда массивное тело вылетело из лозняка, круша на своем пути мелкие деревца. Мощно оттолкнувшись, оно прыгнуло через овраг, так что Алекс был вынужден рывком уходить в сторону, дабы не попасть под гигантские корявые лапищи. Это был древолак, раз в пять превосходящий в росте тех, с которыми Мерсеру уже доводилось иметь дело. Тварь, прямо-таки источающая из себя растительные испарения, затормозила всем своим массивным телом о землю, оставляя за собой прогалину в траве и чуть ли не целые отвалившиеся поленья, затем тяжело поднялась и припала головой обратно к земле, не сводя с Алекса взгляда пылающих зеленым огнем глаз.

— Спасибо за оперативность, Мироздание, но та мысль была чисто риторической, — пробормотал Алекс, медленно переступая ногами назад. Бежать? Не факт, что при его-то размерах чудище не сумеет настигнуть развитого — а дальше момент для удачной атаки будет упущен, если Алекса схватят пастью и попробуют начать жевать… А если разогреваться, то Зевс довольно быстро сожжет весь оставшийся резерв, так и не успев добраться до противоположных окрестностей леса, и придётся-таки посылать за добавкой не такого уж эффективного на открытом пространстве дрона.

«Упрямые, сволочи», — обиженно подумал про себя Алекс, все так же неспешно начиная поднимать когти, намереваясь завести их себе за голову. Он ведь предупреждал этих гибридов волка, елового пня и такой-то матери, что им не стоит следовать за развитым… Но нет – големы за время, проведенное Мерсером на руинах крепости, все-таки отошли от потрясения, объединились в одну большую версию себя и снова пустились в погоню. Похоже, сегодня Алексу судьбой было уготовано добраться до дома с половиной от числа функциональных рук, а то и без них вовсе… Мерсер остановился с занесенными над головой когтями, сфокусировав зрение дрона на твари, что уже крадучись, не в пример своим меньшим сородичам аккуратнее приближалась к развитому. Вполне возможно, она могла попытаться уйти из-под атаки Алекса, а потому нанести удар стоило с умом, на упреждение либо с коррекцией курса, по которому распространялись зерна кристаллизации… Земляной шип должен был справиться, одним ударом разорвав существо на отдельные поленья и коряги – прочностью-то корпуса древолаки, кажется, похвастаться не могли.

— Обожди, — донесся до слуха Мерсера голос принцессы Ночи.

Луна, выпорхнув из библиотеки, спустилась вниз и зависла меж развитым и огромным големом – а тот, изначально среагировав на появление аликорна с рыком и прижатыми ушами-ветками, вдруг замер, с шумом втягивая деревянной мордой воздух. Затем существо принялось медленно подбираться к принцессе. Та никак не отреагировала на угрозу быть атакованной древолаком-переростком; могла себе позволить, являясь могущественным магом, в любой момент способным укрыться за щитом или вовсе телепортироваться с глаз врага ему же за спину… Покрытое мхом и молодой порослью чудище подошло совсем близко и, подняв морду, вытянуло ее к Луне – но та так и не отодвинулась. Когда Алекс уже решил, что дальше последует неизбежный укус, и деревянные челюсти схватят лишь сомкнувшийся от вспышки воздух, древолак ткнулся "носом" в грудь Луны, довольно скрипя. Та улыбнулась – и обняла морду чудовища передними копытцами!

— Он… оно помнит вас? – оправившись от первоначального удивления, поинтересовался Мерсер.

— Моя сестра создала его, но я всегда уделяла големгончим больше внимания, — тут Луна поморщилась, отдернув копытце, и осмотрела пясть за пределами накопытника, повернув ее перед глазами. – Правда, в те времена они состояли из тесаного камня и кристаллов, так что посадить занозу было довольно проблематично. Совсем одичал, бедолага, — тут Луна вновь ласково потрепала морду существа, на этот раз действуя осторожней, одними лишь облаченными в серебро копытцами.

— Но… это ведь просто големы, верно? – решил уточнить Алекс. – Не думал, что они способны демонстрировать привязанность подобно собачьей. Он, конечно, не прыгает вокруг вас подобно щенку, но все же…

— Они — множественный голем-симбионт, если говорить точнее, — просветила его Луна, поднимаясь на голову существа и начиная ворошить растущие там пучки травы. — А насчет привязанности… Научился со временем. Он служил нам верой и правдой не одну сотню лет, охраняя предместья замка.

«Я не просил помогать мне», — хотел было упрекнуть ее Алекс, но смолчал: во вмешательстве Луны скорее оказалось повинно исключительно ее желание повидаться со старым "другом", который довольно скрежетал и скрипел деревом, будто столетний сруб на ветру, и махал куцей метелкой-хвостом. Поэтому Алекс, коротко вздохнув, сказал:

— Спасибо, Ваше Темнейшество. Доброй вам ночи, — с этими словами Алекс обошел вновь недобро уставившегося на него древолака по широкой дуге и приблизился к обрыву. Прежде, чем Мерсер взял разбег, Луна окликнула его:

— Ты закончил?

— Да, на сегодня закончил, — тут Алекс обернулся, пускай ему было достаточно повернуть одного лишь дрона у себя на плече, чтобы взглянуть на принцессу. Помедлив, он начал:

— Луна, я... – человек тут же исправился, оборвав себя и вернувшись к прежнему формальному обращению:

— Ваше Темнейшество.

Принцесса, облокотившись о массивное ухо древолака, выжидающе посмотрела на него:

— Да?

— Мне жаль.

— В смысле – из-за нашей с сестрой тайной комнаты? – будто в самом деле не понимала, о чем развитый вел речь, невинным тоном спросила Луна. — Можешь не переживать, мы не обнаружили там ничего непоправимого после очередной твоей… паники.

— Нет, не за комнату, — пробормотал Алекс. — За все.

Луна молчала – Алекс же подумал, что он в любом случае не преступает через свое утверждение, адресованное Луне в их некогда общем "механическом" канале связи. Мерсер не извинялся, лишь вновь информировал принцессу, что ему жаль и что он предпочел бы избежать того конфликта, что имел место между пришельцем и Луной. Пусть и более… искренне, наверное. «Засадить колдующему аликорну кулаком в рог, вероятно, практически то же самое, что пнуть девушку в пах, — с досадой подумал Алекс. – Приятного мало с учетом плотности нервных окончаний».

Наконец, углубившаяся в какие-то свои мысли Луна встала на все четыре копытца. Длинный рог ее осветился аурой колдовства, и через считанные секунды прямо на голове у древолака раскрылась светящаяся грань портала, схожего с тем, что использовал Нейсей. Принцесса Ночи вновь взглянула на Мерсера, улыбнулась краешком рта и коротко ответила:

— Я знаю.

Словно грациозная черная пантера, Луна зашла в портал, и тот растворился среди ночных теней, погрузив макушку древолака обратно во тьму. Тварь еще некоторое время сверлила развитого крайне недружелюбным взглядом зеленых огоньков, но потом, фыркнув, развернулась, сдала назад для разгона. Затем гипертрофированный голем прыгнул обратно на лесную сторону ущелья, залез в кусты и, раздвигая молодую поросль деревьев, заскрипел куда-то по направлению к центру Вечнодикого.

«Все. Пора домой, — подумал Алекс, в свою очередь перепрыгивая через овраг и беря чуть правее. — Мне тоже пора…»

Выбрасывая назад землю носками бронированных ступней, развитый потрусил назад. Обратный путь, по счастью, оказался пустынным и неинтересным: лес, поваленные деревья и деревья растущие, валуны… Лишь единожды Мерсер повстречался со знакомым ему местным аналогом василиска, способным чуть ли не за одно мгновение обратить в карбонатную породу любую ткань, заключающую в себе соединения углерода. Пони таких тварей не использовали в медицине, наверное, только лишь из-за своевольности зверья: снять проклятие с тяжелораненого и обращенного в камень для безопасной транспортировки пони мог только еще один кокатрис. Мерсер не уделил зашипевшей пакости должного внимания, пробежав мимо, но вскоре поблизости раздались гулкие шаги какого-то довольно крупного зверя, и Алекс поспешно нырнул за дерево, притаившись. Вступать в схватку сейчас было не в его интересах. Медленно водя по сторонам инфракрасным визором, Алекс так и не дождался момента, чтобы можно было распознать обитателя леса – зато вполне дождался времени, когда существо убралось с дороги развитого.

А потому для Мерсера, с самого своего перерождения преуспевавшего не только в открытых атаках на всевозможные угрозы, но и в благополучном избегании оных, стало полной неожиданностью, что уже на подходе к понивилльской окраине леса он угодил в засаду. И пусть вероятный противник никак не обозначил себя за такового – он не выскочил из кустов, не материализовался за спиной развитого и прочее в этом духе, а спокойно ожидал Алекса на лесной прогалине! – Мерсер все равно ощутил леденящую атмосферу смертельной опасности. Вокруг Алекса и его оппонента воцарилась та самая тишина зыбкого покоя, что уже считанные мгновенья спустя сменяется канонадой кинжальных залпов и ожесточенной ответной перестрелки, в которой доли секунды решают всё.

Нет, безусловно, ощущение смертельного холода можно было списать именно что на ледок, что все больше подтачивал внутренности Алекса — энергетический резерв которого оставался уже где-то на донышке. Но все же открывшаяся перед Мерсером картина была слишком абсурдна, чтобы не заподозрить подвох! Даже в Эквестрии местное общество, да и понячий мир в целом, подчинялись определенным законам природы – которые если и нарушались, то лишь потому, что в действие вступали более высокие инстанции, регулирующие их! А здесь…

Прямо посреди прогалины располагался довольно богато выглядящий резной стол, и за ним сидела, закинув одну заднюю лапку на другую, Пинки Пай собственной персоной, с независимым видом поглядывая на Алекса – та самая пони, что способствовала нашествию на Понивилль своих же розовых клонов! Притом розовая кобылка была облачена в какое-то подобие красного военного кителя с эполетами, который был явно велик ей, а в кудрявой шевелюре пони располагался головной убор, напоминающий полицейскую фуражку. Мерсер слышал, что у эквиидов в крупных городах водились крайне немногочисленные службы охраны правопорядка — но он глубоко сомневался, что тамошние работники на своих фуражках носят маленький понячий череп вместо кокарды там или, на худой конец, герба диархии! Хорошо еще, что под стилизованным оскалом не обнаружилось перекрещенных костей, иначе бедовая пони наверняка стала бы вызывать поистине странные ассоциации с нацистской Германией… Которые только подкреплялись бы тем, что на столе перед ней лежало нечто, напоминающее табельное оружие! И пусть при более внимательном рассмотрении дроном Алекс признал в "оружии" всего лишь кондитерский пистолет, то был поистине странный и напрочь лишенный хотя бы эквестрийской логики набор характеристик. Алекс бы, наверное, бочком-бочком обошел бы розовую чудачку стороной и встал бы на свой прежний курс, но тут Пинки подала голос:

— Садись, зе-но, - повелительным тоном произнесла она, похлопывая лапкой по столу перед собой. — Договариваться будем.

Алекс несколько отмер, услышав знакомое слово. Он, конечно, применял его вслух по отношению к пони, такое действительно случалось, пусть и не часто – но Александр никак не мог рассчитывать, что уже его так обзовут! Оглядевшись по сторонам и не найдя ни оптических, ни тепловых следов других эквиидов поблизости, Мерсер подозрительно (насколько он мог это сделать без костяных "ушей") уставился на Пинкамину Диану Пай:

— Кто, я?

— Ну не я же, — хихикнула розовая пони. – Ты у нас в гостях, а не мы у тебя, — с обескураживающей логичностью добавила она веселым тоном, но тут же вновь посерьезнела:

— Мы должны обсудить с тобой крайне важный вопрос. Так что садись и готовься принимать мои условия.

Алекс еще некоторое время изучал суровую мордашку розовой устроительницы вечеринок. Он чувствовал, что здесь кроется нечто большее, чем ее понячьи чудачества, кривляния и проявления всевозможных эмоций, по чрезвычайно важному мнению человека излишние даже для эквестрийцев. Но чувство это было слишком переплетено с состоянием шока и изумлением, только что испытанным Алексом, и он не мог сейчас подвергнуть происходящее рациональному изучению. Особенно – на опустевший бак, который было бы неплохо поскорее залить трифосфорной кислотой в качестве горючки, стройматериалами и местной серой… Поэтому Мерсер, как и собирался, боком обошел Пинки Пай и, бросив на нее последний подозрительный взгляд, направился прочь. Пробормотал сквозь воздухозаборники:

— У меня нет времени на твои игрища и костюмированные представления, пони.

— Ну ладно, иди… — донесся у Алекса из-за спины голос с показательной ленцой в тоне. — Ты ведь хочешь, чтобы я ненароком вспомнила про твою самую важную тайну, верно?

«Что это? Примитивный блеф? – невольно замедлив шаг, принялся обдумывать последнюю ее фразу Алекс. — Но ради чего? Или все же действительное знание? И вообще, о какой конкретно из моих тайн идет речь – не той ведь, в знании которой только сегодня призналась Луна? Быть того не может…» Окончательно остановившись, Мерсер повысил голос, с тихим лязгом поигрывая когтями и думая, не снести ли этой самоуверенной пони с разворота голову:

— И что же это за тайна такая?

«Нет, нельзя действовать на основе непроверенных данных, — решил Алекс, поворачивая дрона в сторону Пинки. — Во-первых, уж пропажу воплощения-то элемента Гармонии диархия заметит, пускай и… такого. А во-вторых, рядовая пони – далеко не Луна, навряд ли хладнокровно сумела бы сберечь тайны, подобные моим, в секрете. Скорее, она бы уже неслась докладывать все той же диархии… Значит, эта "тайна" скорее касается чего-то другого. Но чего именно?»

— Мне правда нужно проговаривать это вслух? – участливо произнесла Пинки Пай и вновь похлопала лапкой по столу, будто ненароком подвинув другое копытце к своему "оружию". – Садись. Говорю же, нам есть что обсудить.

Мерсер еще некоторое время постоял столбом в прогалине, не решаясь войти обратно под сень деревьев на другой ее стороне. Наконец, он развернулся, подошел к столу и грузно опустился напротив Пинки, усевшись прямиком на землю. Кивнув челюстью-подбородком в сторону своего оппонента, недружелюбно буркнул:

— Ну?

Пинки пожевала губами, попеременно моргая обоими веками – создавалось впечатление, что она изо всех сил удерживала себя от того, чтобы не выпалить в ответ какую-нибудь легкомысленную фразочку в духе "подковы гну". Но затем розовая пони выдохнула и спокойным голосом резюмировала:

— Я предлагаю тебе временное перемирие, зе-но. Ты не станешь больше уклоняться от приветственной вечеринки, дабы я могла спокойно ее провести, а взамен я обеспечу тебя подобающим уровнем Веселья.

Алекс брякнулся бы филейной частью тела (хотя на текущий момент момент она была не менее каменно-твердой, чем все остальные покровы) на землю, не сиди он уже на ней – смятение, опять воцарившееся в его мыслях, было слишком уж сильно. С его воображаемых глаз будто спала пелена конфетти, заряженная развитому в голову одним из клонов Пинки Пай. Только теперь он вспомнил, что в самые первые дни девчонки рассказывали Зевсу об этой традиции местных, еще когда Алекс у них в старом, ныне почившем штабе гостил! Почему, как, что случилось с этим знанием? Мерсер не мог припомнить, чтобы до сегодняшнего момента в его голове наблюдалась какая-то завеса, туманящая воспоминания, хоть чем-то напоминающая то состояние измененного сознания, которое он переживал дома после потери памяти! И когда Алекс Мерсер в прошлый обед повстречался с Пинки и ее многочисленными двойниками, он, казалось бы, должен был сразу провести подобную ассоциацию, но… нет, ничего подобного не случилось. Все еще не веря данным в недрах своей головы, подозревая в них навязанные воспоминания вроде тех, что загрузила ему Грин, Алекс пробормотал:

— Погоди, пони… Ты хочешь, сказать, что ту вечеринку, ради которых ты насоздавала клонов… тот праздник ты для меня хотела устроить?

— Ну, ты слишком уж профессионально уклонился от нашей встречи в первый раз, — кобылка пожала плечами, тряхнув бахромой эполетов. – Так что я решила, что стоит сразу перейти к более действенным мерам. Никогда не понимала, почему единороги не используют в начале самую сильную атаку...

— Был еще и первее случай?!

— Неважно, — Пинки махнула лапкой, после чего взяла в нее пистолет и откинула его крышку, весьма показательным образом вытаскивая наружу цилиндрическую тару, полную свежего крема. Со смачным звуком вогнав контейнер обратно, будто обойму пистолета боевого, Пинки Пай пристально взглянула на Мерсера:

— Тебе, Алекс, дана роскошь, доступная лишь считанному количеству разумных. У других гостей нашего города я бы и спрашивать не стала, хотят ли они присоединиться к празднеству в свою честь. Ты – можешь выбирать. Так что выбирай… или добровольное присоединение к вечеринке, или использование твоей тайны против тебя.

— Да что за тайна-то? – совсем уж растерявшись, потребовал объяснений Алекс.

Крайне неохотно, морща свою розовую мордашку, но Пинки огласила-таки обвинение:

— Ты, пока я была в отъезде, смел нарушить Пинки-клятву.

«Лира растрепала, не иначе, — быстро подумал Мерсер. – Предательница. Ну, я ей устрою! Или то были девочки? Могли и сболтнуть ненарочно…» Между тем, Пинки Пай с удивительной точностью угадала мысли развитого даже без человеческой мимики – хотя те, наверное, были достаточно очевидны:

— Нет, — помотала она головой. – Пони из числа твоих знакомых мне ничего не доносили. Я всегда сама узнаю́ про то, что кто-то нарушил мою Клятву... Рано или поздно, но узнаю. Итак, ты готов хотя бы временно объединить усилия со мной? – оценивающе взглянула на него кобылка, опуская пистолет обратно на стол. — Возражения не принимаются. Никакая причина не может быть сочтена достаточно уважительной, чтобы отменить приветственную вечеринку в Понивилле! Отстрочить – возможно, но ты и так уже превысил все допустимые сроки.

Алекс наклонил голову вбок, буравя Пинки Пай множественным взглядом термоямок. Решительно не понимая, отчего розовая пони придает этой Клятве такое значение, поинтересовался:

— И как же ты намереваешься использовать эту "тайну" против меня в случае, если я откажусь?

— Поверь, ты не хочешь это узнать, зе-но, — ухмыльнулась Пинки. Непреклонным тоном она заявила:

— Я, так и быть, готова закрыть глаза на нарушение Клятвы. Но ты должен принять участие в вечеринке-сюрпризе, которую я наметила сразу после фестиваля Урожая. Так или иначе, это произойдет.

— Староват я для сюрпризов, не думаешь? – пробормотал Алекс. Что-то ему подсказывало, что эта пони и впрямь не отстанет от него, пока не получит желаемого… Ее решимость в плане использования непроверенной магической машины по созданию клонов – как оказалось, прототипа адаптатора для перемещения в иные миры, — мягко говоря, настораживала. А сломать Пинки Пай ноги, чтобы отбить у нее охоту (и возможность) и дальше преследовать Мерсера, не представлялось возможным – так как Селестия весьма недвусмысленно выразилась насчет подобных акций членовредительства. И да, Алекс уже уставал это признавать, но даже Пинки Пай, с учетом ее даже больших по стандартам пони чудачеств, слабом знакомстве с Алексом и сумбурности ее текущего наряда, была довольно милой на вид особой, по сути, не сделавшей человеку ничего плохого – так что Мерсер бы трижды подумал, прежде чем решился обидеть кобылку. Да и не требовала она от человека, скажем прямо, ничего невыполнимого… Хотя по напыщенности ее речи в начале диалога и впрямь можно было предположить, что в лесу ведутся переговоры между расами двух миров, и итогом их могло стать нечто небывалое. Виновница всех более-менее значимых торжеств в Понивилле – теперь-то Алекс понимал, отчего знакомые ему пони рассказывали о Пинки Пай такое! - изволила удивиться, вытаращить на Мерсера глаза и выпалить, оставив на время этот напыщенной тон:

— Вот еще! Это кто ж тебе такое в голову втемяшил? Вечеринки – они для всех возрастов! Правда, когда я организую праздник в нашем доме престарелых, включаю музыку помедленнее… но и только!

— Твое предложение в любом случае несостоятельно, маленькая пони, — пробормотал Алекс. – В смысле, предложение обеспечить меня "Весельем" в обмен на согласие. Мне вполне хватает эмоций, которые я получаю от общения со своими новыми друзьями и знакомыми. Иногда даже с избытком…

Пока Пинки возмущенно хватала ртом воздух и дергала головой, так что фуражка начала сползать из ее гривы на нос, Мерсер подумал, что неплохо было бы в свете ожидаемого события рискнуть… ну, то есть, в рамках эксперимента испытать опосредованное взаимодействие Зевса с понячьими веществами и соединениями — его более сложный вариант, чем при поиске древолаков по запаху. «Не выгорит с МЭФ — просто вылью получившуюся бурду и, так и быть, вверю свою судьбу в копытца Пинки… — прикинул варианты Алекс. – Устрою себе законный выходной, как еще в пыледельник над возможностью этого раздумывал. А если выгорит – глядишь, можно будет и из канцлера добыть информацию… Больше информации, чем ту, которую стоило бы вытянуть из него по итогам успешного примирения. Оставшихся суток-полторы должно хватить на отработку формулы».

Да и с самой Пинки Пай, если на то пошло, можно было небольшую услугу стребовать в обмен на содействие… Хотя Мерсер не представлял, каким образом он противодействовал розовой пони. Что ей мешало устроить вечеринку, не предупреждая об этом развитого? Может, в Пинки Пай внезапно заговорил здравый смысл, и она решила, что в темноте, без предупреждения обрушивать залп конфетти вместе с криками "Сюрприз!!!" на кого-то, кто умеет взрываться при малейших признаках опасности, есть не самая разумная идея?

Как бы то ни было, раз уж Пинки сама дала повод, провозгласив открытыми "переговоры"… Алекс Мерсер с военной точки зрения очутился в реалиях, чем-то напоминающих Первую мировую, где рукопашная все еще чего-то стоила, а вместо затяжных окопных противостояний имело место длительное сидение под щитом. Автоматическое скорострельное оружие в лице самых лучших магов встречается редко, большинство понячьих гвардейцев-единорогов по характеристикам больше напоминают траншейные винтовки, в то время как артиллерия в лице заранее заготовленных артефактов и ритуалов стоит особняком… Более-менее самостоятельно отлить какую-нибудь простенькую пушчонку Мерсер был способен легко, но сделать ее надежной и боеспособной удалось бы разве что при серьезных вкраплениях магии, прямо как в орудии Пинкамины. Ракетное вооружение – тем более: слишком сложное, в гордом одиночестве у Мерсера выйдет воплотить его, скажем… лет через пятьсот спокойной работы, когда Алекс отработает все сопутствующие циклы производства и найдет аналоги недостающим патентам — специалистов по тонким системам среди военных инженеров ему на зуб всего пара штук попалась. Так что – только артиллерия, те же минометы. Можно было бы попробовать ввести на практике хитрости схожие с тем, что Алекс намеревался задействовать в обрезанном карабине: допустим, заклинание уменьшения снаряда… Даже если противник, обрадовавшись, разрушит эту магическую матрицу, ядро просто "раздуется" раньше времени, и на врага понесется чугунный шар размером с автомобиль!

— Я, так и быть, соглашусь на твой… ультиматум, пони, — протянул Алекс, наклоняясь вперед к мордочке Пинки Пай, глаза которой радостно блеснули. — Но только если ты свою пушку…

— Что и требовалось ожидать от зе-но… - разочарованно буркнула Пинки, мигом надувшись. Кобылка помотала головой, причем фуражка каким-то невероятным образом умудрилась не свалиться с кончика ее челки, упруго закачавшейся туда-сюда, будто рыбацкое удилище.

— Не пойдет. Я мою пушку обменяю на что-то важное, только если понадобится подарок одной из моих сестёр на ПСС! Или на что-нибудь не менее чрезвычайное.

— Мда, — глубокомысленно протянул Алекс. — Это, вне всякого сомнения, неимоверно важная для меня информация... Но конкретно твое орудие мне не требуется. Зато… я был бы не прочь располагать информацией о том, где ты ее достала, а еще лучше — как она работает.

— Ты требуешь от меня раскрыть секреты Праздничной Пушки? – будто не веря, что Алекс осмелился сказать это вслух, пуще прежнего выпучила глаза из орбит розовая пони. Мерсер кивнул:

— Девчонки сообщали мне, что в Понивилле такого не найти. Я, конечно, лично в вашу лавку розыгрышей, фейерверков и всевозможных приколов не совался, но мне…

— Ты забываешься, зе-но! – повысила тон кобылка, перебивая Алекса и разом вскакивая со своего стула, опираясь передними лапками о стол, так что теперь уже она нависала над Мерсером. — Ты требуешь передать секрет моего священного орудия в свои иномировые лапы?!

— В руки, — спокойно поправил ее Алекс. – И не требую, а прошу. Но это мое первое и единственное предложение. Других не будет.

Пинки некоторое время всматривалась в лицевой щиток Алекса – и тот не был уверен, что если его голова сейчас не была лишена хоть какой-то мимики, мутанту удалось бы сохранить бесстрастное выражение… даже несмотря на все его искусство притворщика. Уж слишком выразительной была мордочка розовой пони… «Ручаюсь, инструктора в форте Детрик приняли бы ее в свои ряды с распростертыми объятьями, — подумал Алекс, натурально опасаясь пошевелиться и спровоцировать ксено. — Конечно, если бы они забыли о том, что Пинки суть чужеродный организм, который по всем инструкциям положено пристрелить, а потом сжечь». В итоге Пинки, не отрывая глаз от лицевого щитка Алекса, медленно подняла копытце к голове, водрузила фуражку на положенное ей место и, резко откинувшись назад на стуле, радостно сказала:

— Договорились!

— Что, серьезно? – не на шутку удивился Мерсер. Он-то еще пару секунд назад думал, что Пинки Пай откажется, но хотя бы отстанет от него с этими ее вечериночными причудами, однако кобылка довольным тоном подтвердила:

— Абсолютно серьезно! Дам я тебе один контактик, можешь не переживать.

— Хорошо, — мысленно выдохнув, Алекс поднялся на ноги и, поколебавшись, спросил у пони, которая слезала со стула, попутно закинув кондитерский пистолет себе на спину:

— А что от меня теперь требуется-то?

— О, да! Значит, получается… — тут Пинки Пай задумалась, что-то там прикидывая и высчитывая в своей розовой голове, после чего объявила:

— В раскресенье, ровно в 10 часов утра, ты поступаешь в мое распоряжение, и я иду знакомить тебя с горожанами! Ну, с теми, что могут хотеть с тобою познакомиться – и должны быть знакомыми с тобой, вроде госпожи мэр и других наших важных пони! А дальше – как пойдет…

— Гм... – удивился и воспротивился Алекс, рассчитывавший, что его позовут ближе к вечеру. Но затем он подумал:

«А из этого может выйти толк, раз уж здешняя ксено своего рода гидом выступит! И раньше следовало с тем же мэром городка, гм... поручкаться и переброситься чем-то большим, нежели одним только напуганным взглядом, когда я с Твайлайт знакомился». Но все же, довольно легко согласившись с утверждением Пинки, Мерсер порядку ради (и имея определенные личные планы на утро) сложил руки на груди, собираясь по-быстрому сторговаться:

— В двенадцать.

— В одиннадцать, — смилостивилась Пинки Пай и, нахмурив брови под фуражкой, заявила:

— У нас к часу уже шествие праздничное начинается! Больше скинуть не могу, как ни проси.

— По рукам, — подтвердил Алекс, что заставило розовую пони радостно взвизгнуть, метнуться к мужчине и обхватить его лапками за пояс. Прежде, чем Алекс успел сообразить, как ему реагировать на подобное выбивающееся из образа, который отыгрывала Пинки, поведение, кобылка мигом отпрыгнула в сторону, подхватила упавший пистолет и ломанулась через лес к городу, так и оставив стол со стулом торчать посреди прогалины. Мерсер же, поборов желание буркнуть себе под нос что-нибудь нецензурное, махнул рукой и направился своей дорогой. К Эпплджек стоило наведаться, с учетом выработанной с Пинки договоренности, ближе к рассвету — сейчас пони уже наверняка спали… Не следовало вытаскивать добрую хозяйку из постели и требовать у нее задуманное.

«Да-а-а… справлюсь», — мысленно зевнув от подбирающейся "ледяной" усталости, подумал Алекс. Он поставил себе цели минимум на окончание этой и целиком ближайшую неделю… А если Зевс их себе обозначил — он доберется до пункта назначения, даже если препятствия будут всеми силами ему... препятствовать. И недоброжелатели его, даже одолев Мерсера, получат лишь отсрочку — которая будет становиться все меньше и меньше, поскольку с каждым новым разом развитый станет возвращаться лишь сильнее… адаптированнее…

«А я ведь так и не поинтересовался у Пинки, что это на ней был за прикид – и в честь чего», — сонно подумал Алекс, пробираясь через редеющий лес и начиная загребать ногами землю. Его организм знал, как избавиться от боли при помощи элементарной фильтрации сигналов в нервной системе, и Мерсер мог бы спокойно продолжать двигаться с ранениями, которые обычного человека гарантированно сделали бы нетранспортабельным без дозы обезболивающих, но от необходимости иметь энергию для этого самого движения встроенный искусственный интеллект (в количестве аж 14 условных единиц) не избавлял.

«Не хочется разбирать орган-другой либо руку на запчасти, — сам себе пожаловался Алекс. — Только не сейчас! Я уже так близко…»

Мерсер продолжал двигаться, поскальзываясь на склонах и переходя на более быстрый шаг там, где местность была более-менее ровной. Человеческая часть его мыслей окончательно начинала путаться, как под самый конец схватки с диархией. Скорректировать курс направо или налево? Да… кажется, направо на два градуса, вниз по широкой полосе лиственных деревьев. Алекс пробился сквозь заросли терновника, понятия не имея, как Пинки прошла здесь быстрее него – хотя она вполне могла выбрать обходной путь, в то время как развитый-то шел напролом… Вот ручей, который Алекс пересекал, идя в замок Сестер. Или нет? Он-то шел от реки, а притоки в большую воду обыкновенно впадают, так что Мерсер скорее шел вдоль какого-то ручья, а не поперек. Они все так похожи…

«Я начинаю теряться в этом проклятом лесу, — с ожесточением констатировал Алекс. Он заглушил часть отделов мозга, сейчас потребляющего много энергии "вхолостую", после чего споткнулся, едва не улетел вниз по обрыву и с трудом предупредил свое падение, уцепившись когтями за поваленное поперек оврага дерево. Подтянувшись на нем, прерывисто сипя воздухозаборниками и озираясь дроном, сидевшим у него на плече, Мерсер посмотрел вниз, в воду ручья, который оказался более полноводным и быстрым, нежели Алекс изначально решил.

«А! Так это и есть небольшой приток северо-восточной окраины леса – тот, который сливается с омывающим Гряду. Теперь все, что мне требуется, это следовать по течению…» — успел решить Алекс, но тут же едва не хлопнул себя ладонью по лбу, отказавшись от этой затеи только ввиду дефицита энергии:

«Тупица, тупица! У тебя же есть дрон, в котором этой энергии хватает. И это уже далеко не середина леса с его опасностями… Еще немного – и покажется самая опушка».

— Давай, пошел! – скрежетнул Алекс, сгоняя Полемарха со своего плеча и словесным, и ментальным понуканием. – Принеси батарею!

Мерсер, проследив за тем, как мускулистый хвост скрывается в кустах, на четвереньках стал подбираться по стволу к краю обрыва. Внизу журчала и шелестела вода. Все, что развитому оставалось сделать – это переждать в неподвижности время, пока Полемарх сбегает к форту и вернется обратно с батареей… Алекс уже был почти у цели, когда у него закололо внутри грудной клетки, в легком, причем ощущение это очень быстро переместилось вверх по трахее, а затем проявилось в жабрах-воздухозаборниках сиплым кашлем. Сразу после этого руки Алекса ослабели, и оказалось, что даже для сверхчеловека округлое в поперечнике дерево – достаточно ненадежная опора. Нога скользнула по мокрому стволу, и хотя Мерсер судорожно попытался удержаться, сотрясаемый приступом кашля, он сорвался-таки вниз, в прохладную воду быстрого потока.

«Я в реке, — равнодушно подумал Алекс, опускаясь на дно, чувствуя, как вода холодит сочленения брони. – Пускай река сама несет меня...» Нет, конечно, сплавиться подобно подрубленному дереву у Мерсера не получилось бы – выталкивающая сила здесь была в два раза меньше, чем на Земле, а Алекс и в домашней-то водичке плавал не лучше топора. Но зато теперь требовалось прилагать хоть сколь-нибудь меньше усилий, чтобы неспешно двигаться вперед, перебирая руками по дну.

Мерсер еще некоторое время полз в воде, пока батарея окончательно не иссякла, после чего был вынужден отключать основные системы, чтобы организм не стал поедать сам себя. Последней и запоздалой мыслью Алекса была досада, что стоило не посылать самого Полемарха, а изъять его резерв и кое-как доковылять до дома. «Эх, глупо… нерационально», — переходя в бессознательное состояние, пожаловался развитый, прекращая загребать руками камешки и вяло отмечая, что над ручьем нависло что-то темное и массивное, но не светящееся в тепловом спектре. Может, если бы Мерсер не остановился поговорить с Пинки, ему хватило энергии для концентрации, чтобы принять лучшее решение. Да что теперь об этом… Оставалось лишь дожидаться возвращения дрона, который в любом случае найдет основной массив тела хозяина.

Когда Алекс очнулся, он понял, что нечто все еще нависает над ним – осознал развитый это еще до того, как тепловые ямки вновь принялись улавливать местный аналог ИК-излучения. И это определенно было что-то массивное и угрожающее: Мерсер вдруг понял, что думает именно о злом великане, готовом вот-вот схватить развитого в огромный кулак, и даже ощущает рядом его присутствие. Ему стало трудно дышать, его покинули только-только возвращающиеся силы, зато обострились чувства. Быстро расконсервировав тепловизор, он взглянул на источник угрозы и увидел, что ошибся: тот был маленьким, меньше развитого. Зато помещение, в котором очутился мутант, было просторным, и со всех сторон Алекса окружали тепловые следы мелкого и не очень зверья, которое тихо, но встревоженно перекликалось меж собой. Один такой небольшой след сидел у него на груди, и сквозь чувство тревоги Мерсер услышал еще чей-то обеспокоенный голос, в котором на этот раз угадывались слова:

— Вам… Вам лучше?

Заслышав этот голос, Мерсер резко передумал снимать шлем, возвращая себе привычные глаза, и в целом трансформировать покровы обратно в привычную человеческую кожу вместе со всем причитающимся. Он медленно приподнялся на руках, усаживаясь на деревянном, как оказалось, полу, так что "след" поспешил с недовольным писком соскочить у Алекса с груди. Сзади переместилось что-то крупное, и сдвинувшаяся в сторону громада влезла в поле ИК-зрения, наклонилась к меньшему существу и что-то пробурчала ему на ухо.

— Конечно же нет, Гарри! – укоризненно произнес певучий голос. — Алекс, вы ведь в порядке, правда? – куда более радостным и оживленным тоном продолжила его собеседница. — Вы, э-э… выглядите так, будто ходили в опасное место. Вы ходили в Вечнодикий лес? Я… я могу вам хоть как-нибудь помочь? У вас не было…

— Прошу прощения, что побеспокоил вас, — пробормотал Алекс, подбирая дрона, ждущего его на полу по соседству так, как ждал бы камень. – Я в порядке. Спасибо, что вытащили из воды. Мне нужно идти. Доброй ночи.

С этими словами Александр развернулся, кое-как отыскал по тепловой конвекции распахнутую дверь и удостоверился, что дрон самостоятельно закрыл глаза пластиной, как того требовала подпрограмма – это было логично, иначе Полемарх сюда просто не сунулся, а сбежал бы прочь — а затем, нагнувшись, вышел вон, быстрым шагом направляясь к себе домой. Флаттершай проводила двуногого пришельца взглядом, полным недоумения.

— Он ведь не может сердиться на нас за то, что ты его вытащил, правда, Гарри? – спросила она медведя. Тот заворчал что-то неопределенное и потер лапой поясницу – Алекс оказался ну очень тяжелым для существа своих и так немаленьких размеров. Флаттершай тихим голосом успокоила своих любимцев и отослала всех спать – включая Энджела, который, сидя у пришельца на каменно-твердой груди, бдительно наблюдал за Алексом все время, пока Флаттершай пыталась ему помочь – или хотя бы понять, как ему можно было помочь. Затем пегасочка насухо вытерла пол, на котором осталась вода и немного земли с водорослями, что зацепились за роговую оболочку гостя из другого мира. После этого она вытерла полотенцем свою шерстку, намереваясь утром принять душ – та несколько пострадала от возни с Алексом, искупавшимся в холодном ручье... да и сама Флатти успела этим же отметиться. Наконец, подлетев к двери, в которую ушел широко зевающий Гарри, так и позабывший ее прикрыть, Флаттершай некоторое время всматривалась во тьму, в которой растворился странный посетитель. Потому что то, что произошло сегодня ночью… было поистине странно.

Сначала сладко посапывающую Флатти разбудили выдры. Пара ее водных любимиц, проживавших в норе под мостком, растолкала сонно пищащую хозяйку и затараторила, что и их тоже разбудило большое темное что-то, которое сначала скреблось о берега ручья, но потом замерло так, будто тонуло! Пересилив страх перед неизвестным, кобылка решилась-таки посмотреть, кто на этот раз прибился к ее коттеджу… кто-то темный, да еще и ночью, когда вокруг все было и так темным и страшным! Пони спустилась на первый этаж, оглядела мирно похрапывающих питомцев, взяла зубами фонарь и, стараясь цокать как можно тише, вышла на улицу. Подойдя в сопровождении выдр к мостику (исконные обитатели которого боязливо прятались за не менее пугливую хозяйку, но отставать не смели), Флаттершай наклонилась над ручьем, освещая его прозрачные воды…

Увидев неподвижно распластавшуюся по дну фигуру, Флатти взвизгнула и, благополучно выронив фонарь, самым-пресамым громким и пронзительным из своих писков позвала на помощь своего не менее "самого-пресамого" помощника – Гарри. Конечно, Флаттершай могла и ошибаться, но ей все же казалось, что если долговязая темная фигура и могла принадлежать кому-то из знакомых ей пони и не-пони, то Алексу. Флатти сама, дернувшись туда-сюда вдоль берега, отважилась и сунула лапки в прохладную воду, попытавшись ухватить человека за его руку, но тот оказался прямо-таки неподъемным! Лишь при помощи Гарри, рычащего от натуги, Мерсера удалось вытащить из пруда на берег. Флаттершай быстрым окриком затребовала фонарь обратно, так что выдры немедленно бросились доставать его из воды, и, торопя Гарри, уже не столь уверенным тоном попросила перевернуть человека на спину… потому что, откровенно говоря, в его нынешнем виде она не была уверена, где у человека спина. Он опять был весь покрыт броней, которую Флатти так и не успела хорошенько рассмотреть, да и ночь теперь была на дворе… А еще Алекс был на этот раз покрыт бело-серыми потеками из числа тех, что не успела смыть вода! Белесые спекшиеся следы будто капли дождя на стекле выбегали из трещин, прочертивших его панцирь, и если это было то, что Флаттершай думала, она не могла возблагодарить Богиню за то, что кровь Алекса не была красной. Десятое небо, ужасным, должно быть, являлось бы зрелище! Где же Мерсера так покалечило? Неужто он один-одинешенек, да еще ночью ходил в ужасный Вечнодикий лес?! А теперь, обессилев от ран, человек едва выбрался из него, едва не утонув в каком-то дурацком ручье!

Флаттершай, немного поколебавшись, приложила пушистое ухо к пластине на груди человека. Пульс не читался, как и дыхание.

Перепуганная, кобылка обхватила лапками и приподняла тяжелую голову, намереваясь очистить рот человека от тины, если она закрывала дыхательные пути – но не обнаружила под треугольной пластиной хоть чего-то, что напоминало бы рот, наличие которого у Алекса еще недавно было вполне очевидно. Намереваясь сделать хоть что-то (и понятия не имея, как в таком случае выполнять искусственное дыхание), Флаттершай быстро сказала медведю перегнуть человека животом через колено – что тот с огромным трудом, но проделал-таки. И вода действительно вылилась… по обе стороны шеи человека, из складок его панциря, обхватывающего шею, будто намотанный в несколько слоев шарф!

Совсем уж не понимая, что ей делать, пребывая почти что в панике, Флаттершай сказала Гарри тащить пришельца в дом. К тому времени из коттеджа, перебуженные ее криками, стали выглядывать другие питомцы Флаттершай. Белки зажгли свет, и пегасочка метнулась в помещение, намереваясь быстро проверить аптечку. У нее ведь была пара зелий для пострадавших в воде… Но куда заливать их? Подействуют ли они вообще на человека?! «Может, нам следует позвать на помощь Твайлайт», — промелькнула у кобылки быстрая мысль. Уж единорожка-то должна была общаться с Мерсером, определенно что-то о нем знала и помогла бы, если случилось что-то серьезное! А весь вид пришельца говорил именно об этом!

И вот когда Гарри, кряхтя от натуги, затащил внутрь безвольное тело Алекса, волоча его за плечи, а Флаттершай звала на помощь самых быстрых из своих знакомых птиц, в распахнутую дверь вбежало еще одно создание, которое тут же перепугало ее питомцев. Дрон! Когда паукообразное создание подскочило к Алексу, все так же неподвижно лежащему — ничуть ее, Флаттершай, не испугавшись на этот раз! – кобылка даже успела обрадоваться. Это существо наверняка пришло на помощь своему хозяину! Хотя, конечно, способ, который избрал паукоскорпион, был… той еще странностью. Дрон притащил на себе продолговатый предмет, цилиндрический с вытянутыми окончаниями, оболочкой напоминающий все ту же броню Мерсера, но с несколькими рядами красных огоньков на поверхности. Дрон метнулся хвостом в область шеи человека, отчего пластины в районе его пояса приоткрылись, а затем, вытянув когтистые лапки и очень напоминая этим руку Алекса, подтолкнул цининдр к образовавшемуся отверстию, в котором проступали связки мускулов. Мерсер издал какой-то не то стон, не то хрип, и предложенный ему предмет живенько втянулся внутрь. После чего тяжелые пластины аккуратно сложились вновь, будто надкрылья жука!

Теперь же Алекс как ни в чем не бывало поднялся и ушел, снова держась таким образом, будто чувствовал себя не в своей кормушке, и Флаттершай искренне не могла понять, отчего было так. Она что-то сделала неправильно? Ладно, если бы у людей были другие традиции в общении друг с другом… но, кажется, Алекс довольно хорошо ладил со всеми знакомыми ему пони! И кроме того, судя по словам Твайлайт, человек был вполне искренен, когда сделал Флаттершай комплимент — так как поначалу ответил поинтересовавшейся по просьбе подруги единорожке довольно резко, в том духе, что ей не следует совать свою мордочку туда, где обретались вещи из разряда личного.

Флатти, легонько порозовев щечками, затворила дверь, все еще пребывая в раздумьях, но намереваясь пойти спать дальше. Нет, правда, сколько же вопросов вызывал пришелец… Взять хотя бы сегодня: как он оказался именно здесь, у коттеджа — в самом деле ли желал Алекс выйти к месту, где закономерно надеялся как можно скорее получить помощь, или забрел "в гости" к Флаттершай случайно, судя по его реакции? Что с ним произошло в лесу, опять же, Алекс так и не пожелал объяснить! Хотя, возможно, повел он себя так оттого, что человек был вновь смущен при встрече с Флаттершай… Да еще и пришел он в себя прямо у объекта его симпатии дома, если действительно набрел на коттедж случайно! Поразительно: Алекс, наверное, много где был, раз не боялся идти в Вечнодикий лес, много что видел – как в плане природного разнообразия, так и просто интересных мест, — но при этом опасался лишний раз заговорить с Флаттершай! Кобылка тихо хихикнула, поднимаясь по лестнице в свою спальню, где уже наверняка вовсю храпел Энджел. А может…

«Может, мне самой попробовать с ним поближе познакомиться, раз уж Алекс такой робкий?» — допустила невероятно храбрую для себя мысль Флатти, и тут же, изо всех сил преодолевая смущение и стараясь оправдать саму себя, решила:

«О, знаю! Просто нанесу ему завтра дружеский визит, принесу выпечки к вечернему чаю. Все-таки мы, считай, соседи. Просто немного поговорим… Ничего особенного! Заодно и познакомимся получше».

Невероятной добросердечности пони забралась под одеяло, легонько погладила сонно пискнувшего Энджела и, удовлетворенная принятым решением, довольно быстро уснула вновь – так и не узнав, что первыми мыслями пришельца, очутившегося за порогом ее дома, были «нет», «абсолютно точно нет» и «с Алекса Мерсера на сегодня хватило впечатлений, чтобы иметь дело еще и с ней».