Где не ступала нога человека

Глава 1-3: Много шума из ничего

Было восемнадцатое зноября, день клонился к закату. Небо было по-летнему безоблачным: погодная бригада Понивилля отрабатывала свой бюджет на совесть, даже не зная, что к ним с визитом нагрянет целая принцесса. Лишь пара озорных кудрявых облачков уплывала куда-то за холмы, подгоняемая теплым ветром… Воздух был напоен дыханием ельника и дубовых рощ – не было нужды фильтровать его заклинаниями, как в производственных кварталах Балтимэйра. Дожди, серебрящие луговые травы росой, были чисты в подлинном, а не фабрично-клаудсдейловском смысле, и эту чистоту можно было попробовать на вкус, насладившись ее освежающей прохладой. Земли вблизи Вечнодикого, этого великого источника свободной магии, лишь усиливали чувство единения с природой, так что местные холмы и поля не знали покоя от плодящейся жизни... Казалось, можно было улечься на сочную траву и ровным счетом ничего не делать, до скончания времен наслаждаясь этим великолепием.

Селестии нравилось бывать здесь, в Понивилле, неизменно пробуждавшем в ее душе песнь ностальгии по старым добрым временам. Тогда, после череды Темных лет и установления подлинной Гармонии многие пони снялись с насиженных мест, чтобы найти пристанище в краях солнечных и приветливых. Много лет спустя основанный кланом Смит, а затем населенный и другими почтенными семействами, городок являл собой воплощение безмятежности и немудреного счастья. Здесь все излучало оптимизм. Не было в этих краях табунов экипажей и офисных клерков, вечно спешащих по своим делам и, казалось, не замечавших всего белого света вокруг, как на Мэйнхэттене. Не кружилась вокруг веселая суматоха и столпотворение Лас-Пегасуса, шумное и пресыщенное. Не задирали нос надутые щеголи и повесы из числа единорожьей аристократии, не собирали свои угрюмо-профессиональные консилиумы теоретики и практики магии, дабы часы напролет обсуждать вопросы материалистики, трансфигурации и хронобытия... Неудивительно, что Селестия почти сразу же определилась с населенным пунктом, куда следовало отослать ее ученицу, дабы та стала больше общаться с пони, а не пропадала день и ночь среди библиотечных полок. Да что там Твайлайт, если бы не ответственность перед ее маленькими пони и дела государства, сама диарх с удовольствием бы провела отпуск в этом чудном месте!

«А еще здесь тебя не заворачивают в подавляющий магию кокон лишь за то, что хотела справить племяннице веселую свадьбу», — улыбнулась про себя Селестия, когда пегасы в упряжи начали снижаться над городом. Дружба, казалось, незримыми узами объединила весь Понивилль: в самые хмурые из дней жители не оставляли соседей в одиночестве, неизменно поддерживая друг друга, и вновь летели вверх беззаботный смех и музыка Гармонии, разрушающая рознь. Здесь пахло яблоками и хвойными лесами, рожью и сеном, сладостями. Здесь проживали хорошенькие кобылки и славные жеребцы, веселые и работящие, лучше всех знающие, что нет гореутолителя лучше, чем копыто помощи, поданное другому пони. Не одна Селестия хотела бы, чтобы деньки в такой атмосфере исключительного уюта длились как можно дольше. Если бы не уважение к сестре и установившийся порядок, что нарушен был лишь реинкарнацией Найтмер, Селестия могла бы и отложить закат, давая всем разумным здесь еще немного времени для поднятия душевного тонуса и просто веселого времяпровождения.

Однако сегодня эквестрийская владычица могла задержать наступление темного времени суток не из личных предпочтений, а в силу пресловутой ответственности. В темноте, как известно, куда проще хорониться всему серому, неизведанному и, возможно, опасному… И в Понивилль принцессу Дня привела на этот раз не выпечка Кейков и их фирменная заварка, а нечто более серьезное. Чуткий нюх аликорна еще на подлете ощутил терпкий запах гари – не слишком сильный, но по-своему тревожный. Да и сам городок, проплывавший под экипажем, выглядел непривычно: редкие пони двигались короткими перебежками лишь для того, чтобы нырнуть в дом и плотно прикрыть за собой дверь. Магазинчики опустили свои витрины, стaвни повсюду были зaперты, жеребят с их звонким смехом и играми вовсе не было видно – певчие птицы, казалось, и те примолкли, боязливо нахохлившись в кронах деревьев. Пустить через Стремянную улицу перекaти-поле, и выйдет чистая Филлидельфия времен тамошнего нашествия параспрайтов. Не хватало разве что квaкaющего бренчания эппллузианской гитары, тревожных переливов губной гармошки да ритмичного стука копыт для полноты картины…

Нельзя было сказать, что Селестия не одобрила такие меры. Тем более, лейтенант Пин Спэйр точно не производил впечатление зеленого новобранца, которого овсом не корми – дай поиграть в войнушку. Явление из другого мира летучей машины с существом, которое крушение этой машины сумело безо всякой магии пережить и дать деру, было достаточным основанием, чтобы сгрузить все срочные дела на Лулу, спросонья ту еще ворчунью. «Ну, она же хотела получше вникнуть в государственные дела», — вновь не смогла сдержать улыбки Селестия, вспомнив выражение мордочки младшей, когда сестра бухнула ей на прикроватную тумбочку внушительного вида кипу документов и грамот. Выпалив «Я обязательно тебе на обратном пути захвачу фруктов» и увернувшись от пущенной телекинезом вслед подушки с изяществом, выработанным не единой сотней лет опыта, Селестия засобиралась в Понивилль.

Принцесса сочла нужным взять с собой и несколько отрядов стражи в придачу к тому, что должен был поддержать Твайлайт — если не для обеспечения безопасности, то ради спокойствия граждан Понивилля. Приземлялись все они на рыночной площади, такой же опустевшей и лишенной привычной суеты. Пока единороги и перевозившие их пегасы споро строились в коробки и выслушивали наставления капитана, Селестия имела беседу с представительницей местного самоуправления. Мадам Мэр огорченно заверяла ее, что город мог бы справиться с очередными неприятностями и самостоятельно, не отвлекая диарха от дел, несомненно, куда более важных, но Селестия развеяла ее тревоги несколькими общими фразами. В конце концов, Твайлайт была личной ученицей короны, и сама Селестия одобряла ритуал, а потому должна была позаботиться, чтобы все прошло без эксцессов. Ну или, как сейчас, разрешить последствия и сделать негативный отклик минимальным для подданных…

Мадам Мэр отправилась в ратушу вместе с посыльным, и как только гвардейцы коротко отрапортовали «Так точно», разойдясь в патрули, в том числе и воздушные, Селестия вместе с Шайнинг Армором направилась мимо палаток к полигону. Лиловый отблеск защитной сферы был заметен еще издали, но взор Селестии неизменно притягивали вывески с кондитерскими изделиями, в том числе с деревенскими цветочными пирогами… Правда, предприимчивые торговцы сбежали еще в момент крушения винтокрыла, причем некоторые — вместе со всем своим товаром! Селестия вздохнула, на ходу разминая крылья и украдкой подсматривая, не набрала ли она пяток-другой лишних подков. Оно и правда, выпечка и плоды трудов их маленьких подданных, что так любила Луна, обождут. Сперва – дело.

Сопровождаемая задумчивым капитаном, принцесса вышла к месту крушения, за которым начинался обширный луг и приток реки, а далее и лесная чаща. Остановленный защитным экраном единорогов и укрытый сферой, винтокрыл все равно вычертил в земле черную дымящуюся колею, распространявшую аромат гари и сырой пар. Сама машина представляла собой груду обломков; крылья и винты были переломаны, а корпус смялся, местами лопнув так, что двери по бокам превратились в искореженные груды металла. Он совсем не походил ни на воздушные фургоны, ни, тем более, на легкие педальные средства воздухоплавания, что иногда использовались единорогами и земными пони для визитов в тот же Клаудсдейл – была это мрачная громада, и рваные края металла, похожие на зубастые пасти, лишь усиливали отторжение. Гротескное зрелище, совсем не вписывающееся в пасторальный сельский пейзаж… Твайлайт по соседству с куполом уже едва не подпрыгивала от нетерпения, очевидно, заметив прибывающие по воздуху экипажи, и сама была готова кинуться встречать принцессу, но отлучиться от показаний датчиков было выше ее сил. Затем она увидела брата:

— Шайнинг! – воскликнула единорожка. — И ты здесь?

— Привет, Твайли, — приобнял ее капитан стражи, снимая шлем и весело улыбаясь. — Как вижу, вы тут не скучаете… Может, это такое свойство вашей дружной компании? Как только приезжаете во дворец, все на уши встают и все вокруг кувырком летит!

— Йи-и-и-и! Большой добрый капитан снова с нами! – выкрикнула Пинки, неожиданно вскакивая единорогу на широкую спину, закованную в броню, и принимаясь радостно на ней подпрыгивать. – Теперь мы в два счета этого трусишку отловим, накормим для храбрости сладким пирогом и устроим ему вечеринку в честь прибытия в Эквестрию! Как поживает принцесса Ми Аморе в браке? О, и вам здрасьте, принцесса!

— Принцесса! – ахнула Твайлайт, вспомнив нечто очень важное. Она мигом вывернулась из объятий брата и кинулась к своей наставнице. — Я правда-правда не хотела, чтобы так все получилось! Я правда не думала, что…

— Я верю, дорогая моя ученица, — мягко ответила Селестия.

Последовал обмен любезностями, в том числе с хорошими подругами Твайлайт, что в разной степени чувственности выразили диарху свое почтение. Принцессе нравились эти пони, не искавшие в дружбе с ученицей самой Селестии выгод для себя и не пытавшихся лебезить, дабы привлечь к себе царственное внимание. Ну, не считая той безобидной и, в целом, не стоящей внимания потасовки из-за билета на Гранд… То, что у маленькой талантливой затворницы появился круг знакомых, всегда готовых помочь и поделиться своим мнением вне зависимости от того, как далеко находилась ее ментор, грело сердце Селестии. Были в этом кругу и не-пони: Спайк, сидевший на ящике с эргоконденсаторами, еще с детства наладил с единорожкой приятельские отношения. Совелий, питомец Твайлайт, в свою очередь вежливо ухнул с вершины улавливающей антенны. Лейтенант Спэйр, невозмутимо дожидавшийся, пока страсти поутихнут, взял под козырек, как только Селестия обговорила с Твайлайт принятые ею меры и повернулась к нему:

— Ваша Светлость. Капитан, — отдал честь он уже Шайнингу, с некоторым удивлением глядя на устроившуюся у него на спине Пинки, которой гвардеец отчего-то спускал такие вольности.

— Лейтенант, вы ведь установили комендантский час сразу же, как только существо бежало из-под купола? – поинтересовалась Селестия. — Тому были причины? Откровенно говоря, из письма моей ученицы я не могла бы решить, что Понивиллю так сразу нужны ограничительные меры…

Заметив, что Пин Спэйр смутился, явно начав перебирать в уме собственные действия на предмет их правильности, принцесса Дня спокойно добавила:

— Никто вас не обвиняет, я лишь прошу разрешить мою собственную неосведомленность. Пока в Кантерлоте шли споры да сборы, мне пришло от Твайлайт вдогонку второе письмо, но там говорилось лишь о характере машины и некоторые очерки об этом существе из другого измерения. Вы также обнаружили следы, которые вели в лес… Произошло нечто, что я не приняла во внимание?

— Пока вы были в пути, Ваша Светлость, — кивнул лейтенант, — мы действительно обнаружили место, где существо вышло на поверхность земли. Совсем на границе с лесом, так что здесь и думать не нужно было особо… Кроме того, мисс Флаттершай сообщила, что один из ее знакомых певунов видел пришельца в оврагах у реки, прячущего свои вещи. Наверняка он подобрал их среди обломков машины… Мы, разумеется, потом проверили, но кроме его следов там уже ничего не было.

Розовогривая пегасочка несколько смущенно кивнула и, обернувшись к ближайшим зарослям кустарника, присвистнула. Оттуда немедленно выпорхнула птица и уселась ей на голову, кричаще-желтым оперением гармонично сочетаясь с нежным оттенком шерсти Флаттершай. Несколько опасливо пичуга взглянула на Совелия – но тот лишь пошевелил кустистыми бровями и вновь погрузился в дрему. Спайк едва сдержал зевок, выпустив из ноздрей язычки зеленого пламени, а Эпплджек сдвинула шляпу на глаза, меланхолично пожевывая травинку и сонно моргая; сегодняшний день, богатый на выбивающиеся из рамок события, определенно вымотал понивилльцев. Кроме, разве что, Рейнбоу Дэш — та вторжение в размеренную сельскую жизнь пришельца из иных миров воспринимала как долгожданное приключение, судя по широченной ухмылке. Птица что-то защебетала на своем языке, после чего Флаттершай, кивнув, обратилась к принцессе:

— Принцесса, Чак добавил, что в первый раз оно… он был обеспокоен. Не знал, куда ему пойти… казалось, вот-вот забегает кругами в панике. А после его появления Чак прилетел на очень громкий треск в лесу и вой древолаков… Другие лесные жители сказали, что он двигался уже очень целеустремленно, будто точно знал, куда ему идти. Он шел вглубь Вечнодикого! – Флаттершай вздрогнула, но тут же с какой-то скрытой решимостью посмотрела на Селестию. Выдохнув, словно собираясь с силами, любительница животных зачастила:

— Принцесса, мы должны ему помочь! Он безобиден, просто напуган и не знает, как себя повести… Он никому не навредил, даже от Рейнбоу просто сбежал! Если уж он предпочел встретиться с обитателями Вечнодикого, он нас, наверное, совсем не понимает. Нужно как-то показать, что пони ему не враги!

Селестия прекрасно видела, что добрейшей души пегасочка боялась не таинственного чужака, которого ей даже не довелось увидеть, и не того, что пони вокруг были взбудоражены, а неизвестности и хаотичности Вечнодикого леса. А также того, что чья-то жизнь в его чащобе может быть подвергнута опасности – пусть даже и странного, долговязого, ни на кого не похожего пришельца. Если кому-то и стоило доверить судьбу Дискорда, показать ему, что жизнь – это не только вечное дуракаваляние и розыгрыши, от безобидных до довольно злых, и убедить его поумерить пыл, то только Флаттершай. Проблема ведь была не в самом хаосе, а в его переизбытке… Имея слишком много порядка, даже такое чудесное место, как Эквестрия, почти наверняка превратится в трясину невыразительности и лени, скучную, как вечер на очередном Гала. Без толики хаоса нет места рождению новых явлений – в хаосе, как ярчайший тому пример, зародилась жизнь. Флаттершай же вполне могла выйти за общепринятые рамки, принять и понять того, кто нарушает установленные пони законы вежливости и не видит в этом ничего дурного; элемент, воплощением которого выбрала ее Гармония, говорил сам за себя… Твайлайт была, судя по нахмуренным бровям, с подругой в корне не согласна. И она не преминула озвучить собственную позицию:

— Флаттершай, серьезно? — скептически произнесла единорожка. — Безобиден? Мне кажется, "безобидность" — это не та вещь, которую эволюция магии развивает параллельно с умением выживать при тяжелейших телесных повреждениях и скоростью, доступной лишь лучшим из призовых скакунов!

— Вот-вот, дорогуша! Тем более, он под землей прошел, как утюг через складки ткани, а подземные создания… да они, я вам скажу, теми еще грубиянами бывают, прямо как их грубая и неотесанная стихия! – фыркнула Рэрити, что-то поипоминая с выражением явной брезгливости на мордочке.

— Н-нет… Я имела в виду, что… — мигом пошла на попятную Флаттершай, отчаянно розовея щечками. — Я не хотела, если что!

— Рэр, Твай, да хватит вам нагнетать! – вступилась за подругу Рейнбоу, подлетая поближе. – Может, он что-то вроде гигантской прямоходящей черепахи, весь же в броню кроме головы был закован! Тэнка вон тоже просто так не достанешь, с его-то панцирем, а он и мухи не обидит! Правда, для черепахи этот двуногий уж слишком резво умотал…

— Ой! А вдруг он на самом деле высокоорганизованный параспрайт, закинутый к нам в целях сокращения эквестрийских стратегических запасов тортов и пастилы?! – разом подскочила от ужаса на спине Шайнинга розовая кондитерша. — Какой ужас! Мне срочно нужно проверить…

— Эт навряд ли, сахарок, — с истинным флегматизмом осадила ее фермерша, сплевывая травинку. Как это часто бывало, она больше слушала, чем говорила, а если и хотела вставиться, то выражалась строго по делу. Неприятности в Понивилле из-за очередного эксперимента Твайлайт? Подумаешь… Не впервой, пони со всем справятся, если приложат усилий чуть больше, чем обычно. Эпплджек, выдержав паузу, пояснила для слушателей:

— Я Вайнону на этих поганцев натаскала, чтобы неповадно было им на ферму соваться. Она сегодня ничего и не учуяла, так что нормально все. Не параспрайт, чем бы он ни был.

— А, ну тогда хорошо! – мигом оживилась розовая попрыгушка. – Я уж думала, что мой хвост делает "вж-ж-ж" и "дерг" потому, что этот пришелец вздумал ограбить Сахарный уголок и вынести все наши запасы, сделав из сахара простейший физраствор и немедленно его употребив! Наверное, хвост просто радуется, что здесь сегодня все мы собрались!

— Пинки, я не против доверять твоему чутью, особенно после того, сколько раз оно нас выручало… но какому чудаку понадобится весь ваш ассортимент?! – изумилась Твайлайт. – Он же лопнет самым натуральным образом!

— Может, у этих иномирцев аппетит очень хороший, и их бабули являются самыми счастливыми бабулями на свете! – наставительно произнесла Пинки Пай. – Представьте: внучки всегда съедают кашу до конца!

— Зачастую – вместе с тарелками… — фыркнул дракончик, для которого усвоение неорганики было делом привычным.

— …и бабулями! – расхохоталась воздушная гимнастка, в видении которой картина иномировой трапезы, похоже, выходила уморительной.

— Рейнбоу! – ужаснулась желтая пегасочка. – Как тебе не стыдно, это не смешно!

— Все в порядке, Флаттершай, — посмеиваясь, сочла нужным продолжить Селестия. — Моя маленькая пони, ты что-то говорила про то, что иномирец сбежал от Рейнбоу Дэш?

— А-а… это? – пегаска взмахнула крылом, отпуская птицу, и та с веселым щебетом улетела в сторону леса, готовиться ко сну. – М-может, вам дальше лучше лейтенант об этом расскажет? – просяще-стеснительное выражение на мордочке Флаттершай никого бы не оставило равнодушным. — Пожалуйста?..

Естественно, Селестия обратилась уже к Пин Спэйру. Не кузнечными же клещами нужно было тянуть из Флаттершай слово за словом, когда она уже сегодня достигла потолка решимости и сказала все, о чем считала необходимым сообщить, гвардейцам? Последнее, что Селестия собиралась в этой жизни делать – учинять насилие над психикой своих маленьких подданных… Кивнув, лейтенант принялся излагать краткую выдержку:

— Как бы то ни было, Ваша Светлость, после устроения своих вещей в овраге существо вернулось. Мисс Флатершай благодаря птицам выяснила, что оно несло с собой устройство, отдаленно похожее на те, что были закреплены на разбившемся винтокрыле… уменьшенное их подобие. Мы предполагали, что существо может вернуться к машине за чем-то еще, поэтому выставили охранение, — двое стражников, отправленных вместе со Спэйром приглядывать за ходом ритуала, согласно ударили древками своих копий друг о друга. — Надеялись обойтись лишь привлечением погодной бригады и оповещением жителей… Однако существо, по-видимому, углядело стражу и не стало с нами связываться. Лишь использовало свои навыки скрытности, чтобы вести слежку за обитателями Понивилля.

— Я ведь говорила тебе, Дэш, – тихо, но укоризненно сказала Твайлайт, – похитрее нужно быть! Если бы ты сделала вид, что не заметила его, могла сказать погодной бригаде и совместными усилиями его взять в кольцо… Могла, в конце концов, сказать мне, и я бы немедленно телепортировалась туда, заключила область в защитную сферу!

— Твайлайт! – возмутилась Флаттершай. — Нельзя так просто закрывать живых существ в сферах! Он ничего нам плохого не сделал!

— Если до него никак не доходит, что ему не выжить в мире с другой матрицей проницания без нашей помощи, то лучше уж так! – с тревогой закусила губу единорожка. Ее тоже определенно беспокоило, пускай и в ином ключе, что чужак, по ее воле выдернутый из родного мира, здесь может и погибнуть. — И вообще, это все во имя науки! Когда еще выдастся случай наладить контакт с представителем технически продвинутой цивилизации? Может, двуногий с его машинами прекрасно без нас обойдется и насовсем в Эквестрии затеряется! Лови его потом…

— Вечно ты, Твай, в своем ботанском стиле все провернуть думаешь, — буркнула Рейнбоу Дэш, но как-то без запала, словно признавая отчасти свой промах. – Где все веселье? Ты что, правда думала, что мне, крутейшему пегасу Эквестрии, не захочется посоревноваться с новеньким? Если не вздуть его, то хотя бы по части скорости? Да они там, — Рейнбоу неопределенно махнула в сторону защитного купола, — определенно должны знать толк в развлечениях, раз чужак так запросто несся после того, как в лепешку должен был разбиться! Неужели ты не можешь взглянуть на это под таким углом? Все у тебя какая-то цифирная грамота, закорючки…

— Нет! – энергично замотала головой ученица Селестии. — Мне никогда не хотелось гонять на безумных скоростях и драться! За очень, очень-преочень редким исключением!

— Вот в этом и есть твоя проблема, — авторитетно заявила пегаска. – Обзаведешься вдруг крыльями, уже по-другому запоешь! А чужак будь здоров разгон взял, когда от меня пытался оторваться, да, только фланки сверкали, – фыркнула от смеха Рейнбоу, откидывая назад вихры своей яркой радужной гривы. — Бегает для наземного с охвостеть какой приличной скоростью! Если выносливостью его тоже не обделила природа, взял бы первый приз в Осеннем забеге точно! – осекшись и поняв, что этим она может принизить собственные достижения, Дэш мигом поменяла тон с восторженного на покровительственно-равнодушный:

— Ну, пока я в воздухе, у этой дылды точно шансов нет! Так что еще посмотрим, кто кого.

— Рейнбоу Дэш, не вздумай больше к нему лезть! – сердито воскликнула Твайлайт. – А если он снова нарочно на тебя налетит, и ты не успеешь увернуться? Мы до сих пор не знаем, как он думает и о чем помышляет! Не делай скоропостижных ошибок, прошу!

— "Не совершать ошибок"?! – прыснула Рейнбоу. — Отличный совет для той, кому ошибки не страшны, Твай! Чушь это все, не собирался он меня таранить! Он отлично видел, что я его на раз-два облететь могу, что в любой момент могу в сторону отскочить – вот просто и взял на слабо̀.

— Ой ли? Получается, — усмехнулась Эйджей, — наша молодцеватая Рейнбоу Дэш так просто какому-то чужаку это слабо уступила?

— Э-э… Да этот недотепа сам не сумел бы в сторону отвалить! – мигом отбрыкалась та, с плохо скрываемым недовольством глядя на земную пони. – Я ему, вообще-то, услугу оказала! Если бы он в меня врезался, то столкнулся с неостановимым воздействием моих крылосил, и ему плохо бы пришлось! А что подумали бы другие пони? Только несся как дикий мустанг, а тут от какого-то дружеского тычка свалился! Первое впечатление самое важное, нельзя было, чтобы его за какого-то задохлика приняли! Как иначе всю эту вашу дипломатию разводить?! – Рейнбоу распушила грудной мех и уперла передние копытца в бока, словно собираясь на деле отстаивать свою позицию.

— Как интересно, — жеманно похлопала глазами местная законодательница мод. – Но все же, Дэши, дорогая моя, если все это было лишь частью представления, чтобы это… существо не ударило перед нами мордой в грязь, почему ты тогда прилетела обратно в максимальной степени возбуждения, крича «меня чуть не снес здоровенный пришелец» и «видали как он чешет, просто потрясно»?

— Кхе! Рэрити! – поперхнувшись от возмущения, спортивная кобылка взвилась в воздух. — Ты не помогаешь!

Принцесса Дня принимала доклад лейтенанта, попутно с искренним весельем прислушиваясь к дружеской перепалке. Посыльные принесли от Кейков выпечку и чай, средней заварки, с нотками чернослива; по вкусу ну никак не сравнимый с тем многообразием, что подавали Селестии во дворце, но обладающий этой чудесной изюминкой простоты. Все становилось лучше с чашечкой такого поистине божественного отвара… и куском торта.

В целом, диарх получила представление о ситуации: в ее видении иномирец оказался слишком крепким и самодостаточным, чтобы принять копыто помощи — чтобы расценить других разумных, окруживших его, как единственных, кто может спасти его жизнь. Потом он, растерянный, захотел разузнать хоть что-то о месте, в котором очутился, и двинулся обратно в Понивилль, но там его спугнула своим ошеломляющим напором Рейнбоу Дэш… Деликатный подход чужака и терпение, проявленное им во время слежки за пони, внушали надежду, что вся эта катавасия вскорости уляжется и окончится миром… Оставалось, впрочем, и много непонятного в этой истории – и Селестии ничего не оставалось, как строить версии до тех пор, пока не удастся разговорить этого двуногого. Как оказался он точкой приложения ритуала, да еще и на сложном, физически и магически уязвимом воздухоплавательном аппарате, и почему этот случай стал последним в истории того мира? Почему чужак с такой легкостью ушел в дикий лес? Неужели при нем было все, что необходимо для выживания в этом неприспособленном для него мире? Наконец, какова будет реакция двуногого на то, что ему больше не вернуться назад, как не пожелали забрать на ту сторону "дипломатические гостинцы" Твайлайт?

Последний вопрос особенно остро стоял перед Селестией. В действиях ее ученицы, несомненно, не было злого умысла – но сам факт того, что Твайлайт Спаркл выдернула из другого мира разумное создание, совершенно на это не рассчитывавшее, мог оказать на чувствительную единорожку не лучшее влияние. Пока что мысли Твайлайт витали, несомненно, вокруг самого факта удавшегося ритуала; перспектив, которые он мог открыть, и вызовов, которые мог бросить чужак ее интеллекту. Но что будет потом, когда кобылка рассмотрит этическую сторону вопроса, увидит в произошедшем ответственность за чужую разрушенную жизнь… пусть и в облегченной форме, не такой, как вышло у старшей сестры с Луной?

Это был бы важный жизненный урок, с которым, как надеялась Селестия, Твайлайт еще нескоро доведется столкнуться. После свадьбы в Кантерлоте принцесса извинилась перед своей ученицей, доводы которой она столь легкомысленно отбросила, рассчитывая на проверенную многими веками защиту столицы. Неизведанное, способное скрываться у тебя прямо под боком, оказалось стократ опасней множества угроз, с которыми Селестия сталкивалась за свое долгое царствование… После обмена заверениями о взаимном доверии Твайлайт ничем не показала, что стала меньше ценить свою наставницу: она все так же делилась своими мыслями и рассказывала в письмах о том, чем занята на этой неделе. Ритуал межмирового перемещения захватил единорожку целиком, и Селестия чувствовала в посланиях обычные для Спаркл в таких случаях напряженность задачей, воодушевление. Оставалось надеяться, что Твайлайт и на этот раз не станет копить груз тяжких мыслей на душе, пока это не закончится чем-нибудь неприятным, а обратится за советом к Селестии… ведь сегодня она свою наставницу известила практически немедленно. Хороший знак.

— …мы также полагаем, Ваша Светлость, что существо нельзя засечь стандартными заклинательными методиками, как его экипаж не оказался зачарован усиленной левитационной матрицей мисс Твайлайт, — между тем продолжал Пин Спэйр. — Во время второго побега из Понивилля мы бросили ему вдогонку пару стандартных заклинаний паралича и распознавания, но ни одно из них его даже не заметило. Кроме того, существо способно изменять свои внешние покровы в неустановленном диапазоне, но точно с большой скоростью. Они были убраны под доспех за какую-то пару мгновений, — словно извиняясь, лейтенант добавил:

— И оно делает это довольно натурально, Ваша Светлость. Его маскировку мисс Рейнбоу распознала только тогда, когда чужак пошевелился, а в зоркости глаз ведущего местной погодной бригады сомневаться не приходится, — пегаска на этих словах горделиво подбоченилась, но Спэйр уже отошел от темы:

— Он воссоздал растительность, с которой не был знаком, с большой точностью. Цвет и текстура полностью соответствовали оригиналу… Мы думаем, что иномирец способен воссоздавать облик и других предметов, если его трансфигурация базируется лишь на визуальном сходстве. Возможно, облик других пони тоже.

Селестия едва не поперхнулась куском торта. В схожем ключе отреагировал и Шайнинг Армор, у которого еще свежи были воспоминания о собственной свадьбе, хоть бо̀льшую ее часть он и провел в состоянии зачарованного восприятия. Остальные пони тоже начали что-то подозревать…

— Только иномировых чейнджлингов нам не хватало, которых нельзя засечь обычными методами! – наконец выдавил из себя капитан стражи. – Если так, то каждый валун, каждый пенек в подозреваемые можно будет записывать! Пинки, слезь пожалуйста, ты меня расплющишь…

— И вовсе не налегаю я на выпечку! – показала язык розовая кобылка, но со спины Шайнинга все-таки спрыгнула. — Я легкая как перышко!

Учитывая то, что Пинки могла скакать подобно горной козе, ей было сложно не поверить. Селестия на автомате дожевала кусок торта и запила его хорошим глотком чая, после чего наполнила чашку заново. Спэйр, смекнув, что дела могли оказаться несколько хуже ожидаемого, пустился в детальные объяснения – что, где, когда и как, и почему Пинки выдала ему целую историю о Зекоре, которой с утра в Сахарном уголке завернули пару бисквитов и воздушный шар. Селестия не спеша потягивала напиток в надежде на то, что любимый вкус и аромат прогонят тревожные мысли. Без магии иномирец чейнджлингом в ее понимании, безусловно, являться не мог, хоть его ключевым цветом поначалу и был зелёный подобно рою Кризалис. Но сам факт контроля своего облика открывал перед Селестией многие… вероятные опасности. А если прибавить к этому безусловную стойкость и физическую силу, если в его машине не было каких-то невероятных средств спасения при аварии, то… Судя по разговору других пони, не всех их взволновало, что пришелец может оказаться чем-то вроде крадущего любовь оборотня. Флаттершай робко предположила, что чужак без магии способен маскироваться по образу и подобию хамелеона, а эти рептилии всегда отличались кротким нравом. Рейнбоу Дэш и вовсе обрадовалась: пусть существо не слишком походило на жука, но теперь у пегаски появился отличный повод его таки вздуть и, таким образом, померяться силой. Твайлайт азартно заспорила с ударившейся в тихую панику Рэрити, на ходу составляя аргументы, почему чужак, хоть и возвышался над средним пони аж на полторы с лишним холки, никак не мог являться иномировой Королевой чейнджлингов, как не походил он и на рядовую особь. Эпплджек, несмотря на сонливость, всем своим видом демонстрировала уверенность в себе и своих союзниках — куда там пришельцу до стойкости земных пони и слаженности понивилльцев вообще! А Пинки Пай… ну, она была просто Пинки. У Селестии взгляд на ситуацию с вечно приподнятой настроением кондитершей, понятно, мог и не совпадать, несмотря на солидарность в том же плане любви к выпечке.

— Твайлайт, будь так добра, — подумав еще немного и, наконец, поставив чашку на поднос, обратилась к ученице Селестия, — сними барьер.

— К-конечно, принцесса, — немного нервно отозвалась единорожка. — Я не пробовала разобрать это нагромождение до вашего прибытия… Там… вы ведь понимаете?

— Я знаю, моя маленькая пони, — ласково улыбнулась аликорн. – Не переживай, эта… Этот беспорядок никак на мне не скажется.

— Вы уверены, Ваша Светлость? – немедленно вскинулся Пин Спэйр. — Мы все сканировали. Ничего, что могло бы представлять угрозу, никаких отравляющих веществ, способных вступить в реакцию, но все же…

— Все в порядке, лейтенант. Мне просто нужно кое-что лично проверить, — пробормотала Селестия, пока Твайлайт споро закручивала матрицу снятия. «Ладно, Тия, пора тряхнуть стариной и для разнообразия воскресить в памяти кое-какие методы экспериментальной магии. Будем надеяться, что ученичество у Старсвирла не прошло зазря», — вздохнула про себя принцесса.

Твайлайт, редчайший сплав большого ума и не меньшей доброты, самая талантливая из молодых волшебниц, что Селестия когда-либо встречала, неплохо поработала над машиной… Например, установила при помощи самостоятельно разработанного потокодробителя, что корпус аппарата с точки зрения магии был скорее неметаллом с примесью магния, хотя физически проявлял свойства самой лучшей стали. Селестия же хотела взглянуть на место крушения с высоты собственных тысяч лет опыта, полагая, что какие-то детали единорожка просто не посчитала за выдающиеся. В конце концов, к кантерлотским умникам за советом Селестия всегда успела бы обратиться. Может, даже к Нейсею, если открытость и дружелюбие вдруг потерпели фиаско, и понадобился бы оголтелый консерватизм вперемешку с паранойей…

Используя участки собственных защитных барьеров, принцесса Дня медленно, с ужасным скрежетом раздвинула схлопнувшийся корпус. Уделила немного внимания всевозможным обломкам, что гвардейцы сложили рядом, за границей купола — детали машины от удара были разбросаны на большой территории, по счастью необжитой. К маленьким крыльям летательного аппарата, одно из которых наполовину зарылось в землю, крепились тубы с многочисленными отверстиями и сложного вида изделия с погнутыми металлическими стержнями, торчащими из них. Отодвинув в сторону дверь, по всем признакам ведущую в кабину винтокрыла, Селестия совсем не царственным жестом наморщила нос – ей, защищенной парой заклинаний натяжения, навстречу вылетели клубы дыма от проводов, все еще тлеющих где-то в недрах машины.

Потом эквестрийской владычице и вовсе почти что дурно сделалось: по всей кабине зеленели темные кляксы спекшейся крови. Не было сомнений, что любое живое существо без магического экранирования, окажись оно здесь в момент падения, превратилось бы в бесформенные, разорванные металлом останки. Селестия невольно представила, как едкий дым от схемы, не использующей зачарованные кристаллы, а потому намного более требовательной и мудреной, заполняет легкие пришельца; как он дергается, искалеченный и все еще не понимающий, отчего его машина так внезапно рухнула на землю, закрутившись вокруг оси. Как брызжет из ужасных ран кровь, заливая приборы, как распространяется кругом тошнотворный запах горящей плоти… Вседержительнице на миг показалось, что от давно позабытого чувства гадливости она потеряет сознание. Целыми поколениями выросшие в Гармонии, обычные пони и подавно отвыкли если не от любых, то большинства проявлений бед, которые могли с таким вот сокрушающим усилием растереть жизнь разумного в жерновах… обернуть высочайшие ценности в ничто. Ни Твайлайт, ни остальным не следовало иметь с таким дело. Селестия медленно выдохнула и усилием воли заставила себя снова взглянуть на следы зеленой крови. Сотворив диагностическое заклинание собственной выдумки, после нашествия чейнджлингов порядком модифицированное, принцесса узнала причину, по которой привязка к обычной органике на чужаке не работала.

Пришелец оказался формой жизни на основе магния – того самого, что Твайлайт распознала за присадку к "неметаллическому" металлу из другого мира. Но не это даже захватило внимание Селестии. Генити, содержавшиеся в его крови, по большей части… разрушились. Кровь чужака не свернулась под действием ферментов, а словно прогнила до своей основы. Многие сложные органические соединения превратились в ошметки молекул, не имеющий смысленности мусор. Это… это наводило на некоторые тревожные мысли, в частности о давно и накрепко забытом (уж они с сестрой, заканчивая дело своих предшественников, отлично постарались) искусстве некромантии. Складывалось впечатление, что пришелец не хотел оставлять за собой следов, по которым его можно было отыскать, и ради этого отдал приказ своему телу так, как иные владеют разумом… Его маскировка вполне могла укладываться в эту концепцию.

Взяв пару образцов и уничтожив другие следы иномировой крови, Селестия попятилась от винтокрыла, осторожно ступая меж обломков. Все теми же защитными полосами диарх отделила меньшее искалеченное устройство от крыла машины и, закрыв его барьерами, осторожно принялась разбирать, вскрывая швы и скручивая винты. Твайлайт за действиями своей наставницы следила не отрываясь, почти с придыханием; другие пони на сей акт царственного вандализма просто не знали, как реагировать. Вскоре Селестии удалось выделить компоненту, что ее заинтересовала: на золотистых гранях силового экрана раскрутилась лента, составленная из множества чешуйчатых сегментов. Добыв из одного такого цилиндр, выполненный все тем же иномировым металлом, Селестия левитировала его за острый наконечник и подозвала Шайнинг Армора:

— Капитан. Подойдите, пожалуйста, сюда.

Тот немедленно приблизился к принцессе, на всякий случай надевая шлем. С недоумением покосившись на манипуляции аликорна, муж Кейденс напомнил о своем присутствии:

— Ваша Светлость?

— Я могу ошибаться, Шайнинг, но на этой машине было установлено какое-то подобие самозарядных жалометов, — тихо произнесла Селестия, наблюдая, как цилиндр раскрывается в плетении экранов, сбрасывая тонкую оболочку, обнажая порошкообразное содержимое и верхнее ядрышко, напоминавшее скругленный наконечник стрелы. – Мне бы хотелось, чтобы все стражи были ознакомлены с их историей, в частности сведениями о том, как защититься от них.

Брат Твайлайт задумался, очевидно, припоминая уроки в военной академии Кантерлота, после чего извиняющимся тоном сообщил:

— Ваша Светлость, но ведь это очень старое оружие… Историкам известно, что процесс алхимического высвобождения энергии, сообщавшего жалу скорость, был разработан земными пони еще до объединения племен! А с основанием Эквестрии, с массовым применением нелетальных самонаводящихся заклинаний и другим контролем дальнего действия жалометы потеряли даже ту малую актуальность, что у них была! Массовое зачарование единорогами доспехов их земных и крылатых товарищей покончило с разработками Темных времен окончательно… Неужели иномирцы, при такой внушительной летающей технике, еще не прошли схожий период истории?

— Не совсем, капитан, — вздохнула Селестия. – Боюсь, тот мир и не способен выйти из того состояния, ибо в нем попросту отсутствует магия… в привычном нам понимании. Это оружие – а в том, что это оружие, у меня остается все меньше сомнений, — создано из материалов, никак магией не затронутых. Но притом оно, как и сама летучая машина, выглядит так, словно при создании были использованы точнейшие методы. Нисколько не похоже на те грубые поделки, созданные племенами времен Раздора, не правда ли? – Шайнинг Армор обеспокоенно кивнул, а Селестия подумала, что раз столь сложным винтокрылам в родном мире существа было позволено существовать в "завершенном" виде, то они, вероятно, не являлись чем-то из ряда вон выходящим. Более того, не-магические технологии могли завести чужаков за куда более дальние горизонты, чем позволяла фантазия эквестрийцев… Хотя, несомненно, без магии их возможности и были серьезно ограничены. Кивнув своим мыслям, Селестия неторопливо окончила:

— В разовом порядке такую машину и оружие для нее не построить... Без магии иномирцам понадобилось бы массовое производство, заточенное под нужды военной отрасли, и тысячи привлеченных к нему разумных. Возможно, тот мир – довольно… воинственное место.

— Ясно, Ваша Светлость. Ограниченность ресурсов, — помрачнел Шайнинг. — Если у них нет магии, то урожаи оставляются на милость вредителей и капризов погоды. Если нет магии, облегчающей жизнь, а эти машины отнимают много времени и средств, будет куда проще отобрать готовое! Да еще и их врожденная непробиваемость, скорость и сила… С такой расстановкой не грех и повоевать… — единорог с предельно серьезным выражением на морде взглянул на повелительницу Солнца. – Ваша Светлость, каковы будут рекомендации страже?

Селестия обвела глазами дома Понивилля, расположившиеся так близко к порождению, возможно, неприветливого и ожесточенного мира. Столичные репортеры еще не разнесли по всему свету, куда отправилась старшая принцесса, а местные газеты вполне могли ограничиться сводкой в духе «У Твайлайт Спаркл опять что-то не заладилось с экспериментами, не забудьте взять с собой зонтик на случай падения неопознанных летающих объектов»… Все-таки нагнетать обстановку Селестия пока не видела необходимости. Если она что и усвоила из длинной череды декад, так это то, что превентивные меры неизбежно несут в себе больше зла – ведь магия была способна справиться с широчайшим спектром последствий. Не стоило множить неприятности окружающим без серьезной на то необходимости... Готовность с самого начала сражаться и накапливание для того сил не заставит разумных отказаться от агрессивных планов – лишь снабдит их усердием для еще лучшей подготовки. А пришелец, пусть он и происходил из мира без магии, связывающей немногочисленным асоциальным элементам копыта… что ж, он не успел оставить о себе плохого впечатления; ничем не намекнул, что собирается свои особенности применить с разрушительными последствиями. Элементы Гармонии же, многим видевшиеся универсальным решением, на представителе другого мира могли сработать… радикально. Либо, с учетом полученных сведений, не сработать вовсе. Смягчившимся тоном Селестия ответила капитану своей стражи:

— Нам все еще не угрожает вторжение, Шайнинг Армор. Существо одно, и оно явно не знакомо с нашим миром, в отличие от тех же чейнджлингов… Я думаю, новые инструкции, что были составлены с расчетом на противодействие им, пригодятся и здесь. Разве что, — тут Селестия посмотрела на смятую кабину машины, размозженную ударом о колдовскую преграду, — всем стражникам нужно сделать ставку на защитные экраны и перевести обереги в режим полного сглаживания. Матрицы левитации, поглотители магии и прочие защитные средства против нашего нового знакомого работать не будут.

— Понял, принцесса, — козырнул старший гвардеец. — Разрешите идти?

— Конечно, капитан, — удовлетворенно ответила Селестия. На Шайнинга можно было рассчитывать, ведь в том, о чем принцесса Дня его попросила, единорог разбирался лучше многих. Далеко не каждый может создать стабильный барьер, опоясывающий целый город… Шайнинг Армор, легонько толкнув сестру плечом и сказав что-то ободряющее в духе «Теперь мы обо всем позаботимся, Твайли, не беспокойся ни о чем», крикнул лейтенанту:

— Спэйр, если что – я у мадам Мэр! Сейчас подгоню своих ребят, и можете считать, что смена окончена! Они поставят новый щит, а вы отдыхать топайте.

— Ух, прямо великолепная идея, Шайни! – воскликнула Пинки, розовым колобком подкатываясь к Селестии и распахивая на нее щенячьи глаза. – Принцесса, мы все тут от концентрации событий слегка обалдели и хотим пойти отдыхать! Можно? Пожалуйста-пожалуйста?

— Разумеется, Пинки Пай, — ласково взъерошила гриву непоседы Селестия. — Идите по домам, мои маленькие пони, раз уж мы со всем разобрались. Ночь заката мудренее.

— Уи-и-и-и! Девчата, как насчет пижамной вечеринки завтра днем? Если стража нас вздумает по домам держать, нельзя терять времени!

— Принцесса, мое оборудование… — дернулась было Твайлайт, но Селестия успокоила ее тем, что приборы вместе с машиной будут находиться под постоянным наблюдением стражи. Пони стали расходиться, позевывая; засобирался вместе со Спаркл и дракончик, но принцесса немного задержала его.

— Спасибо, что убедил Твайлайт немедленно связаться со мной, Спайк, — подмигнув ему, выразила благодарность солнечная принцесса.

— Но… но как вы догадались, Ваша… — удивился было тот, хотя и намного меньше, чем когда диарх всея Эквестрии приземлилась на балконе библиотеки. Селестия улыбнулась в ответ:

— Переложить магическую проблему, с которой справиться самой проблематично, на наставницу — это было не очень-то типично для Твайлайт, не правда ли?

— Да, наверное… Я что, ничего особенного, в общем-то… — смутившись, заворчал дракончик, после чего коротко поклонился и принялся догонять Спаркл. – Ну, я пошел!

Кивнув напоследок лейтенанту, Селестия отошла в сторону, собираясь устроить закат. Она встала на поросшем высокой травой лугу и посмотрела на запад – туда, где над городом клонилось к горизонту Солнце, и где у подножия Понивилля лежала угрюмая иномировая машина, гротескная деталь, отравляющая сельский пейзаж. Ее хвост со вторым винтом, изломанный, но по-прежнему выступающий, указывал прямо на Вечнодикий лес — то ли в обвиняющем жесте, то ли указывая в ту сторону, где скрылся чужак.

«Куда же ты пошел, наш загадочный двуногий гость? — отрешенно подумала Селестия. — Принесешь ли Эквестрии новые встречи и становления, знания и радости? Или станешь лишь одним из многих, что яростно отрицали Гармонию, мешали ее воцарению, нетерпимы были к счастию других?» Принцесса дня вздохнула, расправляя крылья и собираясь воззвать к светилу, воплощением которого ее уже много веков почитали. Конечно, она хотела бы, чтобы все обошлось миром. Но с этим существом… учитывая то, что ей уже довелось узнать, Селестии отчего-то казалось, что тут все будет не так однозначно, не в привычных категориях добра и вреда.

— Пс-с! Ваша Светлость…

Неожиданно слух аликорна уловил чью-то речь. Наклонив голову, она увидела светло-желтую мордашку, отчего-то прикрытую каской с зелеными разводами, а потому в траве различимую слабо. Из двуцветной гривы, розовые и фиолетовые пряди которой собирались в изящные локоны, торчали пучки зелени. Покосившись на стражников у места крушения и отметив, что те на уткнувшуюся в траву принцессу отреагировали лишь недоуменным пожатием плеч, Селестия вгляделась в незнакомку повнимательнее. Через плечо кобылки был повязан трос с крюком-кошкой, а на шее у нее висел складной колдоаппарат.

— Агент Дропс? — не на шутку удивилась принцесса. — Я думала, вы подали в отставку и уехали в Толл-Тейл! И почему вы целиком извалялись в траве?

— Чтобы поймать объект, я должна думать как объект! – заговорщицким тоном провозгласила земная пони. – У меня есть кое-какие сведения о человеке, которые Твайлайт и ее дружная компания, держу пари, не заметили!

— Чело… о ком? – Селестия слегка растерялась. Слово ей, разговаривавшей еще с носителями древних эквестрийских диалектов, было знакомо, но искажено временем до почти полного непонимания предмета, который слову надлежало значить.

— А, так его моя подруга называет, она в свое время все уши своим новым увлечением мне прожужжала, — охотно пояснила Свити Дропс. — "Человек" является измененной транскрипцией старой словоформы… Там вроде "овладевший высотой", "владеющий силой", «стремящийся ввысь», ну или просто "вытянутый". У Лиры среди знакомых есть целый клуб любителей фантастики, основанный на идее существования иномировых видов, — пони сморщилась, когда травинка защекотала ей нос, и едва сдержала чих. – Но я сомневаюсь, что кроме прямохождения наш общий знакомый их фантазиям отвечает. Лире вон вообще нравится думать, что человеки — раса добрых разумных, носящих пони в лапах и ухаживающих за их гривами…

— Чувствую, у вас есть что-то, что заставляет думать противоположное, агент Дропс, — улыбнулась принцесса Дня. – Я вся во внимании. Поделитесь своими ценными наблюдениями, чтобы стража не теряла время зазря? К слову, откуда вообще у вас сведения о пришельце?

Пони, просияв, вытянула копытце куда-то к западу от места крушения:

— Как только Твайлайт перешла от теории к практике, я оборудовала наблюдательный пункт на дереве. От полигона далековато, но для слежки втихую было в самый раз! Как чувствовала, что на нашу сторону может что-нибудь нехорошее пролезть…

Селестия едва не рассмеялась, представив, как агент Дропс высовывается из дупла этого самого дерева, вцепившись в бинокль и от усердия высунув язычок, после чего кричит три раза сойкой и прячется обратно. Но она не хотела обижать маленькую храбрую кобылку, что всегда так серьезно относилась к сохранению покоя граждан, и которая не раз выслеживала чудовищ, что порождала дикая магия Эквестрии. Каких-то удавалось усмирить и приручить, отведя для их обитания заповедные зоны, но немногие, самые злобные и неисправимые, пополняли казематы Тартара. На счету Свити Дропс помимо тайным присмотром за порядком в разных уголках Эквестрии было еще и больше пары десятков "запечатанных" монстров, так что игнорировать ее мнение Селестия не видела смысла. Пони, между тем, с жаром заговорила:

— Ваша Светлость, я могу поклясться, что существо обладает навыком самотрансфигурации, и оно использует его не только лишь для маскировки! Мне сверху было видно, как оно обратило собственные лапы в большие когти, совершенно отличные по строению от оригинала! Оно запросто взрезало дерн и ушло под землю… Учитывая то, что он нам показал, вроде той же маскировки благодаря его покрову, я бы отнеслась к этому пришельцу самым скептическим образом! Не исключено, что он собирается вернуться и напасть на Понивилль!

Селестия обеспокоенно нахмурилась. Теперь она не знала, что и думать об этом двуногом, словно в насмешку проворачивающим нестандартные магические практики безо всякой магии. Считать ли металлическим големом, сложным настолько, что его можно было мыслить как живое существо, только основанное не на углероде? Который в придачу сам себе являлся големистом – и, по совсем уж косвенным признакам, еще и некромантом? Диарх не могла понять, как можно выстроить в стройную теорию этот винегрет абсурдности, нагромождение отрывочных наблюдений.

— Флаттершай говорила, что существо выглядело дезориентированным, когда только попало сюда. Почему оно, по-вашему, собирается вернуться, если на второй раз уже наметило себе какую-то цель за пределами Понивилля?

— Здесь осталась его машина, — невозмутимо, точно само собой разумеющееся, озвучила факт Свити. — При всем уважении, Ваша Светлость, у Флаттершай широкие и подробные знания о животных, которых она любит, но видеть в этом пришельце очередную потерявшуюся зверюшку, которой надо непременно помочь – такая себе затея. Человек, очевидно, обладает полновесным разумом и способен расставлять приоритеты. Даже если его что-то и отвлекло, то он отступил лишь временно, в расчете на то, что его машина пришла в негодность, и мы будем долго с ней разбираться. Если мы хотим его поймать, я бы порекомендовала ослабить надзор за местом падения и обустроить засаду из пегасов среди облаков. Или, раз уж вы говорили, что винтокрыл нес какое-то древнее оружие, лучше сразу лишить пришельца этой возможности и переместить обломки от греха подальше в Кантерлот. Правда, в этом случае человек точно может потерять интерес к Понивиллю и скрыться, и где будет нанесен его следующий удар, предугадать станет почти невозможно. Выбор за вами, принцесса…

«Вероятно, помощь стражи Луны все-таки понадобится», — окончательно решила Селестия. У племени фестралов было больше опыта в противодействии угрозам, не повязанным одной лишь магией. И присутствие самой младшей сестры будет нелишним – она могла бы попытаться заглянуть в сон "человека", если он обладал подсознанием. Навряд ли двуногому сладко будет спаться на чужой земле, и вряд ли Луна сможет его обнаружить, вытащить из чужеродного разума что-то помимо разрозненных осколков идей и образов, но как знать… Наконец, сама принцесса Ночи могла помочь сестре свежими идеями и нестандартным, каковой здесь непременно потребовался бы, подходом. Как бы Лулу ни испытывала временами тягу к старым порядкам и тому же безоглядному консерватизму на публике, сестренка чувствовала бы себя беспомощной в чужих снах, не имей она развитой эмпатии и исключительной пластичности сознания. Ошеломить неизвестным ту, что сама некогда была обращена в ночной кошмар, было крайне сложно. Через несколько мгновений Селестия уже знала, какие строки будут направлены Луне сразу после захода солнца.

— Не будем торопить в этом отношении события — мы не знаем об этом существе почти ничего, кроме того, что знаем очень мало. Но я приму меры, чтобы ни граждане Понивилля, ни кто-то еще не пострадал, — согласилась принцесса. — У вас есть еще какие-то догадки или предложения, агент Дропс?

— При охоте на крупную, исключительно живучую дичь главное – подобрать верное средство и нанести один гарантированный удар, — Свити сказала это так красочно, будто в самом деле была древней охотницей, защищающей свой табун от диких офиотавров. – По тому, что я услышала, из человека заклинанием нельзя вытянуть тепло, чтобы заморозить его или погрузить в сон, как нельзя его и парализовать. Ваша Светлость, при случае используйте опосредованное воздействие. Если человека нельзя наэлектризовать обычным кастом, пусть стража создает разность напряжений и поражает его, передавая электричество напрямую! Пусть замораживают воздух вокруг него, а вместо заклятий незримых пут используют обычные тросы, направляемые телекинезом! – пони выразительно кивнула на свою перевязь с крюком. Селестия лишь понимающе улыбнулась в ответ. Нет, агент в отставке безусловно не пыталась выслужиться после того фиаско с медвежуком, надеясь вернуться на службу Короне – она лишь при случае следовала ее призванию, и делала это очень хорошо. Свити была милой и на вид безобидной кобылкой, прямо как конфета-сюрприз… что под яркой оберткой может скрывать неожиданные и подчас выбивающие из тебя дух вкусы.

— Не чересчур ли воинственно вы настроены, агент Дропс? – мягко поинтересовалась принцесса. – Все же я ожидаю, что разумное существо будет искать мира, а не войны. Я выражаю вам свою благодарность за службу Эквестрии, но все же надеюсь, что эти советы для удержания человека силой не понадобятся диархии…

— Это не было советами, Ваша Светлость. Простые догадки, основанные на логике; вы и сами без меня прекрасно поймете, что и как против чужака применять, — серьезно посмотрела на нее кобылка. — Советом я назову вот что: будьте осторожны и соблюдайте постоянную бдительность! Сильных чудовищ видно издали — они сами дают о себе знать и не боятся драки. Слабые чудовища обычно берут хитростью, как чейнджлинги, но трусливы и быстро сдаются на милость победителя. А тут… все сразу, похоже. Берегитесь ударов в спину – они могут оказаться слишком сильны. Не позволяйте себе думать, что вы одна можете расставить на этого монстра западню – он может сделать вид, что попался в нее, дабы уже вы совершили ошибку.

Это прозвучало довольно напористо, так что Свити Дропс испуганно прикрыла рот, одергивая себя перед эквестрийской владычицей, но Селестия не обратила на опускание формальностей никакого внимания. Насколько было бы проще, если человек не демонстрировал отдельных фрагментов угроз, с коими ей приходилось сталкиваться на престоле, а просто являлся бы совершенно незнакомым принцессе существом! Или, на крайний случай, нуждался в помощи после крушения аппарата, позволив обитателям Понивилля себя подлатать. Недоверие двуногого к пони, так непохожим на него, навевало очень грустные мысли. Ведь недоверие и угроза идут бок о бок, вечные они товарищи… И, к сожалению, за свою долгую жизнь аликорн не смогла избежать слишком многих ошибок, основанных на этих двух величинах. Селестия вздохнула и кивнула:

— Это хороший совет, моя маленькая пони. Я вижу, что такого рода ошибка может всем нам очень дорого обойтись. Так что насчет… — Селестия оборвала невысказанный вопрос, когда агент Дропс беспокойно задрала голову вверх, а потом вжалась в траву.

— Сюда летят! Мне пора, — пискнула напоследок кобылка, по-пластунски скрываясь в луговых зарослях. — Если что, найдите меня в Понивилле! Просто скажите любому горожанину, что хотели бы прикупить сладостей у Бон-Бон, и вам укажут на лавку!

Каких-то десять секунд спустя пегас из королевской стражи, весь в мыле, спланировал вниз.

— Ваша Светлость, вы собирались опускать солнце? – тяжело выдохнул он, приземляясь рядом с принцессой и отдавая честь. – Повинен в том, что должен вас прервать, но дело не терпит отлагательств!

— Слушаю, сержант, — вся обратилась во внимание Селестия. Неужели за время ее короткого визита в Понивилль что-то серьезное произошло уже в Кантерлоте? Только бы Луна не взбесилась из-за прошения очередного дворянчика и не стала повсеместно насаждать старые порядки… Пегас, между тем, выудил из перевязи свиток и с поклоном передал его принцессе:

— Донесение с северных границ, Ваша Светлость! Всего час как в дворцовой канцелярии приняли, — многозначительно оглядевшись по сторонам, гвардеец, понизив голос, сообщил:

- Она вернулась.

Селестия, в это время ломавшая королевскую печать, обратилась в подобие алебастровой статуи, к которой неизвестный шутник прицепил настоящие золотые регалии. Веко на левом глазу принцессы чуть дернулось, а в мыслях впервые за долгое время промелькнуло выражение, которое можно было отнести к непристойным:

«Пресвятые мои же фланки! Как это все не вовремя…»