Кобыла, что когда-то жила на луне
Глава 7: Кобыла, что подарила Твайлайт луну
Превращение молний в полезное электричество оказалось на удивление простым делом. Все компоненты были легко доступны; интересно было то, что ни Пинки, ни Твайлайт никогда и не задумывались об их комбинации именно в такой особой последовательности.
Это было похоже на слова исключительно вдохновляющей цитаты. Каждое отдельное слово произносилось и раньше, и большинство из них даже каким-то образом использовалось вместе. Но кто-то, однако, нашел единственную правильную комбинацию, которая делала полученный вариант большим, чем просто суммой отдельных частей.
Например: "Мы все способны путешествовать во времени, но только в одном направлении".
Или, возможно, что-то получше. Эта как-то не особо хороша.
Твайлайт приписывала свою неспособность придумать или вспомнить что-нибудь глубокомысленное необходимости отдать должное Брайту Спарксу за что-то по праву гениальное. Для разума единорожки это было довольно утомительно.
Рэйнбоу Дэш тем временем развлекалась, играясь с лазерной указкой, которую Пинки сделала для Твайлайт. Пегаска выяснила, что если двигать ею достаточно быстро, то можно нарисовать с помощью луча достаточно устойчивые иллюзорные образы. Дэш нравилось рисовать временные пылающие красным усы на любимых и почитаемых семейных портретах семьи Спаркл.
Твайлайт отобрала у пегаски похожее на ручку устройство. Это несколько разочаровало Дэш, но единорожка поступила так ради собственной безопасности летучей пони. А конкретно – из-за того, что Твайлайт с ней сотворит, если Дэш невзначай ее ослепит. В ответ Пинки, которая, похоже, прониклась симпатией к их новой гостье, изготовила новую модель специально для Рэйнбоу, которую хозяйка дома не имела права конфисковать. К большому огорчению Твайлайт, в новом устройстве даже была кнопка смены цвета.
Так что усатые портреты никуда не делись.
Пять дней ушли на зарядку ЛУЧ-а. Один – на то, чтобы вытащить Рэйнбоу Дэш с фабрики Брайта Спаркса. Завтра Эпплджек приедет с очередной доставкой и...
Подождите-ка, секундочку.
Что Дэш вообще тут делает, раз она им пока не нужна?
Твайлайт просто считала само собой разумеющимся, что кобыла последовала за ней домой после того, как ее уволили. О том, что она до сих пор была тут, спустя уже столь много часов, единорожка, честно говоря, даже не думала.
Она спустилась на лифте на первый этаж и обнаружила Пинки Пай и Рэйнбоу Дэш вместе в одном из достаточно широких проходов между книжными полками. Они нашли стол и стулья, хотя ни одна из них нормально на стуле не сидела. Между ними громоздились стопки книг, в основном художественная литература на стороне Дэш и техническая на стороне Пинки, хотя они вроде как сравнивали стопки и обменивались теми книгами, что их интересовали.
У них было много общего: обе кобылы были шумными, неугомонными, легковозбудимыми, влюбленными в то, чем занимаются, и – что, пожалуй, важнее всего – обе были абсолютно сумасшедшими, хоть каждая и по-своему. Они очень быстро подружились друг с другом, что заставило Твайлайт почувствовать легкую зависть.
Она уже собиралась разрушить эту идиллию, когда почувствовала, как маленькая лапа прикоснулась к ее задней ноге. Она оглянулась и увидела довольно нервничающего Спайка.
– Эй, Твайлайт, ну... это... твоя новая подруга классная и все такое. В смысле, реально классная, – признался дракончик, глядя на пробковый шлем, который Дэш отказалась снимать, – но она ведь не собирается оставаться здесь насовсем, да? Я вроде как привык, что это место мое, и все было прекрасно, когда Пинки поселилась тут, в подвале, потому что это стало ее местом, понимаешь?
– Но теперь они, можно сказать, повсюду? – Твайлайт высказала свое мнение с задумчивым выражением мордочки.
– Угу, – пробормотал Спайк, уставившись на свои ноги, которыми он, казалось, пинал невидимую консервную банку.
Единорожка задумчиво хмыкнула, развернулась и направилась к столу со Спайком на буксире. Маленький дракон изо всех сил старался спрятаться за ней. Наверное, он думал, что это его вина.
Пинки и Дэш были слишком заняты хихиканьем над какой-то фразой пегаски, чтобы заметить приближение хозяйки библиотеки. Твайлайт прочистила горло, привлекая их внимание.
– Ну, Рэйнбоу Дэш. Чем ты обычно занималась в это время дня? – не прозвучавшим окончаним фразы было: "если бы из-за меня тебя не уволили". Лучше не произносить это вслух.
Перед тем как ответить, Дэш бросила нервный взгляд на Пинки Пай и лишь с некоторым сомнением посмотрела на Твайлайт.
– Честно? Пряталась в своем кабинете, пока остальные пони не разойдутся по домам, чтоб никто на меня не орал. Иногда я даже спала там, ну, чисто на всякий случай, – наступила пауза, и пегаска, казалось, значительно повеселела. – Это было офигенски, потому что у меня там было все, что мне могло понадобиться! Исследователь всегда должен быть готов к любой ситуации, которая с ним может приключиться!
Пинки ахнула.
– Я тоже так делала! У нас так много общего!
Ни один из этих ответов особо не обнадеживал. Просить Рэйнбоу Дэш уйти прямо сейчас... Твайлайт скорее пнет щенка. Щенок, по крайней мере, сможет насладиться кратким мгновением полета.
– Ладно... предположим, что сейчас выходной, – продолжила Твайлайт, выдавив слабую улыбку. – Чем бы ты занялась в воскресенье?
Мордочка Рэйнбоу на мгновение осветилось радостью, а потом погасла.
– Наверное, я бы искала новые растения для своего офиса, – окончание фразы “которого больше нет” тяжелым грузом повисло в воздухе между ними. Пегаска подумала еще немного и снова улыбнулась, совсем чуть-чуть. – Или читала бы книги о приключениях!
Дэш махнула копытом на свою стопку. Твайлайт подозревала, что Спайк хотел, чтобы пегаска ушла еще и потому, что она свистнула все его любимые книги.
Пинки Пай ухмыльнулась.
– А тебе нравится, когда книга настолько хороша, что ты видишь ее в своей голове, как картинку?
– Ага! Лишь самое крутое для Рэйнбоу “Опасность” Дэш! – согласилась пегаска.
– Ну, у меня есть идея, – почти прошептала Твайлайт, подходя прямо к их столику для чтения и наклоняясь ближе, прямо между кобылами, как будто собиралась сказать нечто совершенно секретное, только для их ушей.
Пинки с Дэш ухмыльнулись и тоже наклонились поближе.
– Как насчет того, чтобы сходить в Олд Боунс и устроить послеобеденный пикник? Если захотите, можете покормить птиц. Я думаю, Пинки наверняка захочет.
Улыбка земнопони озарила всю комнату, и она повернулась к пегаске с самым излучающим надежду выражением мордочки, какое Твайлайт когда-либо видела у пони.
– Я познакомлю тебя с Гамми! – заявила Пинки. – Правда, он теперь совсем мало разговаривает. Он был моим лучшайшим другом на всем белом свете до тебя и Твайлайт!
Рэйнбоу в замешательстве посмотрела на земнопони.
– А разве Олд Боунс – это не клад... – пегаска замолчала, заметив многозначительный взгляд Твайлайт. Глаза Дэш расширились от осознания: – О, я имею в виду, кла... ссное место для пикника! Значит, мы должны принести птицам особенный корм! Самую лучшую буханку хлеба, которую можно купить за деньги! В пекарню!
Да уж, неплохо выкрутилась. Твайлайт одобрительно кивнула.
Дэш нужно было понимать, с чем она имеет дело, общаясь с Пинки. Но Твайлайт не считала себя вправе ей об этом говорить. Пусть земнопони покажет ей, на своей собственной территории и на своих собственных условиях. Даже если сама не будет понимать, что делает.
Пинки удивленно моргнула.
– А что такое пекарня?
– Тебе там понравится, – заверила ее Твайлайт. – Там делают пирожные, печенье и эклеры...
– А еще кексы и пироги! – решительно добавила Рэйнбоу.
Пинки вскочила со своего места, опрокинув стопку книг. Твайлайт морщилась, пока книги падали, вздрагивала от каждой согнутой страницы и помятой обложки... Если бы это был какой-то другой пони, его бы за ухо выволокли из библиотеки. И все же, поскольку Пинки буквально трепетала от счастья, злиться на нее было просто невозможно.
– Так. Нам понадобятся биты! Деньги! Твайлайт, мой экстраординарный технарь и самый надежный из друзей! Не могла бы ты финансировать нашу экспедицию в дикие, неухоженные земли парка Олд Боунс?
Самый надежный из друзей?
Твайлайт проверила свой картотечный шкаф. За последние две недели здесь стало значительно меньше пыли. Там она обнаружила радужную папку, счастливо втиснувшуюся между оранжевой и розовой.
Хитрая пегаска засунула ее туда, пока она отвернулась. Фигурально выражаясь.
– Вот, можете идти! – произнес Спайк, вырвав Твайлайт из ее задумчивости и поставив большую плетеную корзину на стол между тремя пони. – Большая корзина для пикника, с достаточным количеством битов для всего, что вы пожелаете!
Дракончик быстро повернулся к Твайлайт.
– Но в пределах разумного, – поспешно добавил он, заслужив довольно одобрительный взгляд своей приемной старшей сестры.
– Молодец, Спайк. Отличная инициатива.
– Дракон и правда является величайшим помощником, о котором только может мечтать исследователь! – воскликнула Дэш, величественно подхватывая корзинку для пикника. – Идем, Пинки! Нас ждут приключения!
Крылья пегаски дернулись в предвкушении.
– Я покажу тебе свои лучшие маневры уклонения!
Пинки вскочила, готовая отправиться с ней, когда внезапно замерла на месте – очень впечатляюще, если учесть ее постоянные тики и подергивания – и повернулась к единорожке, обратив на нее свои голубые глаза.
– Твайлайт, – спросила земнопони почти испуганно, – ничего, если я переночую у Дэши?
Это было крайне неожиданно, но Пинки боялась, что заденет чувства Твайлайт этим вопросом. Это было глупо, тем более что она никогда не смогла бы обидеть единорожку только тем, что хотела провести время с новой подругой.
Но вот о чем ей следовало бы беспокоиться, так это о вполне реальной возможности того, что сам этот вопрос разобьет сердце Твайлайт. Впрочем, сложно было винить в этом Пинки. Даже сама Твайлайт не думала о такой возможности, пока всё не случилось.
– Я не "Дэши", – буркнула Рэйнбоу, не обращая внимания на замешательство Твайлайт, когда единорожка схватилась за грудь. – Я Рэйнбоу “Опасность” Дэш!
– Ты можешь зваться и так и так! Так же, как я – Пинки Пай и ТЕСЛА, – объяснила земнопони. – Так что ты еще и Дэши.
Рэйнбоу Дэш слегка покраснела, на её мордочке отразилось немного неловкости и целая куча смущения. Сердце Твайлайт слегка потеплело от этих слов и наконец застучало. Конечно, Пинки захочет – и должна будет – уйти, отправиться познавать новый мир.
– Почему ты хочешь остаться в доме нашей отважной исследовательницы, Пинки? – Твайлайт улыбнулась, стараясь не показать боль на мордочке. Однако она не могла спрятать её в своем взгляде, а Пинки была довольно проницательна.
– Дело не в том, что я не считаю это место самым лучшим или что ты не очень хорошо ко мне относишься, потому что всё с точностью до наоборот, – объяснила Пинки, – но Дэш говорит, что ее квартира почти такая же классная, как и ее офис, а его описание звучало очень-очень круто, и я очень хочу сходить и посмотреть!
Поскольку Твайлайт сама видела кабинет Рэйнбоу, это любопытство она прекрасно понимала. Значит, в нем действительно не было ничего личного.
– Ну, тогда, думаю, увидимся завтра, – вдруг в голову единорожки пришла еще одна мысль, что заставила ее почувствовать себя еще лучше. – Тогда мы с Эпплджек все подготовим для тебя, Рэйнбоу.
Пегаска сверкнула Твайлайт победной улыбкой, коснувшись копытом края пробкового шлема и склонив голову в крошечном почтительном поклоне, когда проходила мимо.
– Не волнуйся, прекрасная Твайлайт! Я сохраню эту прелестную деву в целости и сохранности и завтра же верну ее домой.
Твайлайт приподняла бровь, и ее губы растянулись в усмешке.
– Прелестную деву?
Пинки Пай догнала Дэш и изобразила обморок, или по крайней мере что-то похожее, чуть-чуть повиснув на пегаске и кокетливо хлопая ресницами.
– Так вот кто я теперь, да?
– Ты знаешь, что я имела в виду! – подхватив корзинку, Рэйнбоу засмеялась и утащила розовую кобылу с этой маленькой поляны в лесу книжных полок.
А потом Твайлайт осталась одна, если не считать Спайка, который виновато заламывал руки. Он не занимал так много... пространства, назовем это так, как Пинки Пай. Единорожка уже привыкла к этой энергии, и присутствие Рэйнбоу только усугубляло ситуацию. Так что теперь, когда тут остались только она сама и ее верный помощник, все выглядело довольно странно... пустым. Полым. Как будто библиотека была просто слишком велика для двух ее обитателей, независимо от того, насколько на самом деле она была заполнена книгами. Теперь даже они больше не приносили Твайлайт утешения.
Да, ночь будет одинокой. Твайлайт только сейчас начала привыкать к этому феномену "дружбы" и вот внезапно словно опору выдернули у нее из под копыт...
Можно не понимать, насколько пусто пространство на самом деле, пока какая-то мелочь не появляется и не заполняет его.
Твайлайт разбудили три громких удара прямо над ухом. Возможно, это потому, что она решила лечь спать прямо у входной двери. Единорожка с тоской посмотрела на кофеварку рядом с собой.
Нет времени.
Она зачерпнула горсть молотых бобов и бесцеремонно забросила их в рот, лишь немного пожевав, прежде чем проглотить сухое горькое месиво.
У Твайлайт, возможно, все еще была ужасная прическа после сна. Возможно, она еще не приняла душ и не ела. Но она "выпила" свой утренний кофе и решила, что готова встретиться с тем, что несет ей новый день.
Или, по крайней мере, дверь.
– Ты не воспользовалась дверным звонком, – обвиняюще заявила Твайлайт, не сумев скрыть нетерпеливой улыбки.
– Да, я знаю, – Эпплджек легко пожала плечами, не потрудившись скрыть свою собственную улыбку, которая была такой же нетерпеливой, как и та, которую пыталась подавить единорожка. – Просто хотела убедиться, что ты знаешь, что это я.
Твайлайт рассмеялась. И даже не пыталась этого скрыть. С чего бы ей это делать?
Она была в компании подруги.
Эпплджек посмотрела на матрас на полу, на состояние Твайлайт, а потом и на саму Твайлайт. Или, по крайней мере, на ее заднюю часть, если судить по тому, как она наклонилась – слегка потеряв равновесие – и как начала ухмыляться. Словно что-то заметив. Что именно – было совершенно понятно.
Твайлайт покраснела и смущенно накинула на себя одеяло.
– Что? – спросила она несколько раздраженно.
– О, ничего-ничего, – промурлыкала Эпплджек, вытирая копыто о коврик у двери. – Просто у тебя там есть симпатичная искорка.
– Ты пялилась на мою метку! – Твайлайт попыталась огрызнуться или зарычать, но на самом деле скорее получился смущенный визг. – Это очень личное!
– Вот почему ты спала голой, – заметила Эй-Джей, приподняв бровь в дополнение к ухмылке, – у своей входной двери. На виду у всей улицы. Там, куда мог заглянуть абсолютно любой пони.
Твайлайт взвизгнула, отбросила одеяло, чтобы схватить Эпплджек и почти затащить ее внутрь, захлопнув за собой дверь. Единорожка прислонилась к ней, тяжело дыша.
Эпплджек посмотрела на ее непокрытые бока, шевеля бровями.
– Красивые звезды. Очень мило.
– Может, ты прекратишь пялиться? – прошипела Твайлайт, красная, как яблоко. – Почему ты опоздала?
– Потому что я впервые решила заехать к тебе последней. Не хотела, чтобы клиенты снова пытались откусить мне голову. Я ужасно к ним опаздывала, со всеми этими твоими подработками.
Твайлайт метнулась вверх по лабиринту лестниц, отчаянно спасаясь от насмешливого взгляда Эпплджек. Ее спальня была в одном из альковов, спрятанная позади – и это не должно было сильно удивить кого-либо – огромных стопок книг.
Спецовка и блузка – вот и все, что ей надо. И щетка для гривы. Может быть, еще немного подводки для глаз, но совсем немного...
Ой. Точно. Эпплджек же ее ждет. В компании с воспоминаниями об ее обнаженной заднице. Ар-р-р!
Твайлайт поспешно выпустила косметичку из своего магического захвата и выскочила из маленькой ниши за книгами, чтобы обнаружить Эпплджек, едущую на лифте в гордом одиночестве и машущую ей с довольно дерзкой улыбкой.
Единорожка помчалась вверх по лестницам, перепрыгивая с полки на полку, пытаясь опередить лифт. Вначале лидировал подъемник, но вес гидравлической жидкости в поршне постепенно замедлял его, а Твайлайт еще ускорилась. Несколько книг с грохотом упали с полок на пол далеко внизу – случайно зацепила копытами – но это не имело значения.
Она опередила лифт на самом верху, но совсем ненамного.
– Молодец, напарник, – похвалила ее Эпплджек, когда лифт добрался до верхней площадки и она с грохотом открыла сдвижную дверь. – Но это у нас была совсем не гонка, смекаешь?
– Чего?
– Ага. Интересно, зачем ты это сделала. Однако ты быстрая. Что неудивительно, с такими-то ногами.
– Я... ты... – начала заикаться Твайлайт, пытаясь вдохнуть и наконец произнести то, что ей никак не удавалось.
– Ты совершенно не представляешь, зачем ты это сделала, а, сахарок? – Эпплджек снова усмехнулась.
– Ты же видела мою метку! – наконец выпалила Твайлайт. – Это очень личное! Она говорит все о том, кто пони есть!
– Ну, понячьи перья, я это знаю. Давай я тебе покажу свою, и будем квиты.
– Мы не в старшей школе! – Твайлайт топнула копытом, даже зажмурившись от негодования.
– В старшей школе? Большинство пони занимаются подобным, когда они еще мелкие кобылки. Ну, знаешь, когда они метки и получают, пока они все такие сияющие и новые.
– У меня это было в старшей школе! Я закончила школу очень рано, и мне было неловко! – голос Твайлайт стал опасно высоким, даже несмотря на то, что слова Эпплджек прозвучали тепло. Сейчас единорожка все больше и больше напоминала чайник. – Это не аргумент!
Земнопони пожала плечами и стянула комбинезон, Твайлайт протестовала все время, пока джинсовая ткань сползала вниз...
– Ха. Яблоки. Это... как-то разочаровывает.
– Ага, – хихикнула Эпплджек, натягивая комбинезон обратно и пару раз слегка подпрыгнув, чтобы все нормально расправилось. – Теперь это уже не кажется таким особенным, правда?
– Может, для тебя это и не важно, но для...
– У тебя на заднице яркая цветная картинка. Хорошенькая, конечно, но и только, – Эпплджек закатила глаза, проходя мимо Твайлайт к телескопу, на котором лежали чертежи нового генератора.
А ведь Твайлайт не говорила Эпплджек, что ей нужна ее помощь или что она может понадобиться. Фермерша (и кузнец по совместительству) просто это знала. И она даже внесла изменения в важный и явно напряженный график доставок, чтобы суметь помочь Твайлайт.
И единорожка кое-что поняла; ну и что такого, если эта кобыла знает что-то столь личное, как ее метка?
В конце концов... что за секреты между друзьями?
Генератор было относительно просто собрать из – по общему признанию достаточно дорогих – компонентов, которые были у Эпплджек и Твайлайт. Понадобилось всего несколько часов работы, прежде чем эта принцессой проклятая груда металла была готова к полевым испытаниям.
Генератор напоминал результат изнасилования стиральной машинки устройством по изготовлению сладкой ваты, в результате чего болезненно тучный плод этого союза мог спрятать в своих глубинах пони целиком.
Провода от него в толстых черных трубках – вулканизированная резина стоила почти столько же, сколько сам провод, – тянулись вниз, к батарее конденсаторов, которую построила Пинки. Возможно, было бы более эффективно строить генератор внизу, но на самом деле в подвале для него просто не хватало места. Однако большое открытое пространство под куполом таких ограничений не имело.
Эпплджек сняла зеленую сварочную маску и вытерла пот, масло и металлическую пыль со лба тыльной стороной переднего копыта, которое затем вытерла о комбинезон.
– Фух. Изнурительная работенка. Может, пойдем, возьмем немного сидра из тележки и покончим с этим? – земнопони склонилась над генератором, навалившись на него всем своим весом.
– Ну, пока не вернутся Рэйнбоу Дэш и Пинки Пай, мы все равно больше ничего сделать не сможем, – согласилась Твайлайт с другой стороны металлической штуковины, которую они построили. Она попыталась скопировать непринужденную позу Эй-Джей, откинулась на генератор, но соскользнула с него и упала на пол.
К счастью, Эпплджек в этот момент отвернулась и потому посмотрела на Твайлайт только тогда, когда та уже отчаянно пыталась встать на ноги.
Земнопони искоса взглянула на единорожку.
– Кто такие Рэйнбоу и Пинки?
– Ох. Ну, Пинки ты знаешь. Вроде. В прошлый раз она спала, – объяснила Твайлайт. – И она... она мой друг. И, в обозримом будущем, арендует у меня подвал.
– Ага, – скептически пробормотала Эпплджек, а потом громче добавила: – Так почему мы должны ждать твою арендаторшу?
– Ну, Пинки – та, кто сумела все это собрать в кучу. Она знает об электричестве гораздо больше, чем я, и, скорее всего, больше, чем я когда-нибудь узнаю.
Скептическая полуулыбка Эпплджек превратилась в игривую полуулыбку всего лишь легким движением уголков рта.
– А я-то думала, что самой умной тут бывала ты.
– Не бывала, а была, – рассеянно поправила Твайлайт.
– Ага, я знаю, – полуулыбка Эй-Джей превратилась в нормальную широкую улыбку, – я просто подумала, что смогу заставить тебя сказать, что ты самая умная, в прошедшем времени. Что, кстати, ты только что и сделала.
Твайлайт слегка поморщилась, но не удержалась и фыркнула. Ее разыграли! И не кто-то там, а простая земнопони-фермерша! Теперь она никогда не сможет по-настоящему быть частью высшей расы владык-единорогов. Они заберут ее членскую карточку, точно заберут.
– А что насчет Рэйнбоу Дэш? – задумчиво произнесла Эпплджек, перестав улыбаться. – Она нам зачем?
– О, она пегаска, и крайне искусна в обращении с молниями, – объяснила Твайлайт и уже собиралась продолжить, когда земнопони прервала ее, подняв копыто.
– Дальше можешь не объяснять. Короче, она батарейка. Ясненько.
Твайлайт слегка вздрогнула. Считать пони простым инструментом чувствовалось... неправильным. Даже оскорбительным.
– Ну, она больше, чем просто батарейка, – резко возразила единорожка, раздраженно сдувая челку.
Еще один косой взгляд, и обе брови земнопони взлетели вверх.
– Значит, и подруга тоже? Ну разве это не мило? Не думаю, что у тебя был хоть один друг, когда я сюда первый раз пришла. Не обижайся, но этот твой дверной звонок был слишком пыльным для той, к кому часто ходят гости.
Твайлайт уже готова была возмутиться, разозлиться еще больше, когда внезапно поняла, что у нее нет для этого основания. Насколько бы ни было это ошибочно в данный момент, в то время это, безусловно, было правдой. Единорожка опустила голову, размышляя об этом.
– Да не забивай голову. Никогда не бывает слишком много друзей. Просто мне казалось, что ты была занята.
Слабая улыбка. Но она ведь была занята, не так ли? Похищение, нападение на одного из ведущих промышленников, первый межпланетный контакт... это был беспокойный месяц.
– А что насчет тебя? – спросила Твайлайт.
– Ну, у меня не так уж много друзей, – призналась Эпплджек, садясь на пол рядом. – У меня есть клиенты, и у меня есть родственники, но друзья – это как-то... ну, они слишком дорого стоят. Я просто пытаюсь удержать ферму от разорения, и у меня нет ни на что времени.
Должно быть, она заметила виноватое выражение мордочки Твайлайт.
– Эй, я сказала "не так уж много", а вовсе не "ни одного", и ты определенно одна из моих друзей. Самое хорошее, что ты и я можем просто сидеть и дышать свежим воздухом, и я все еще принесу домой за это пару бит. Мне не о чем беспокоиться.
– Я рада, – произнесла Твайлайт, стараясь придать своему голосу как можно больше участия.
Ну и, естественно, именно в этот момент кто-то забарабанил в дверь. А потом две пони закричали: "За приключениями!” и хором разразились хихиканием. Твайлайт дернулась, достаточно сильно, чтобы это заметила даже Эй-Джей.
– Значит, гости у тебя все же есть, но звонком никто не пользуется?
– Похоже на то, – вздохнула единорожка. – Пойдем, я вас познакомлю.
Они встретились в дверях: Эпплджек стояла рядом с Твайлайт, Пинки рядом с Рэйнбоу.
Почти толпа, но в хорошем смысле. Как за обеденным столом в Канун согревающего очага. Уютно.
Единорожка уже собиралась всех представить, когда Эпплджек и Рэйнбоу Дэш оценивающе уставились друг на друга. Земнопони больше не была рядом с Твайлайт, а пегаска больше не была рядом с Пинки. Розовая кобыла и Твайлайт с удивлением смотрели, как Эпплджек и Рэйнбоу нашли достаточно широкое пространство между полок, где начали кружить друг вокруг друга, как две кошки, готовые сражаться за территорию, выгнув спины и угрожающе взмахивая хвостами.
– Я тя узнала, вредительница садовая, – обвиняюще начала Эпплджек, все время держась на одном расстоянии от пегаски. – Думаю, теперь самое время свести старые счеты.
– Да ты ненормальная! – тут же парировала Дэш. – Типа, как Пинки – не обижайся, Пинки – только ваще ненормальная!
– Э-э-э, да ничего? – ответила розовая земнопони, бросив на Твайлайт довольно растерянный взгляд. Собственный взгляд Твайлайт был ничем не лучше.
Рэйнбоу поднялась на задние ноги, согнув передние как боксер, и начала время от времени тыкать ими в воздух.
– Я требую возмездия! Сатисфакции! Спарринг, копытный бой и все такое прочее!
– Подождите, подождите, – заговорила Твайлайт, массируя висок. – Из-за чего?
– Она гналась за мной с лассо и кнутом! И это было больно! – взвизгнула Рэйнбоу, и ее хриплый голос сорвался от негодования. – Это у исследователей должны быть кнуты, а не чтоб их ими хлестали!
– Ты вторглась на чужую территорию! – рявкнула Эпплджек, роя пол копытом, словно бык, готовый броситься вперед.
– И что?! – огрызнулась Рэйнбоу в ответ.
– То, что ты рубила своим мачете мои деревья и крала хорошие плоды! – прорычала земнопони.
– Вообще-то это было кукри, – Твайлайт подняла копыто, чтобы прервать их.
Рэйнбоу и Эпплджек посмотрели на нее в замешательстве, хотя Пинки, казалось, почувствовала себя лучше от того, что ссора вроде как пока затихла. Земнопони выглядела очень обеспокоенной происходящим.
– Именно такой нож был у нее в кабинете. Ладно, – вздохнула Твайлайт, – продолжайте.
Пегаска восприняла это как намек.
– Я выживала в диких землях, хей хо! Я исследовала дикую природу!
– Какая еще дикая природа? – Эпплджек фыркнула с неподдельной смесью гнева и замешательства. – Это была ферма. Там все настолько окультурено, что дальше некуда! И вовсе это не дикие земли, это была моя земля! Есть разница!
– Нет, нету! – прорычала Рэйнбоу. – Ты не можешь просто владеть землей!
– Не могу? – взревела Эпплджек. – Это называется владение собственностью! У меня есть официальный договор и все дела! Это значит, что я владею этой землей!
– Ну ладно... Но ты все равно была не очень приветливой хозяйкой!
– Ты воровала у меня средства к существованию!
– Яблоки, яб-ло-ки!
– И жрала их!
Твайлайт вздохнула.
– Пинки, пожалуйста... останься здесь. Убедись, что тут все не станет еще глупее, чем уже есть.
Единорожка подождала, пока не получила довольно робкий кивок, прежде чем отправилась за маленьким столиком из читального уголка. Незажженные свечи она осторожно поставила на пол, и, закинув стол на спину, отправилась обратно к двум пони, которые, казалось, готовы были перегрызть друг другу глотки.
Надеюсь, не в буквальном смысле. Раны на шее, как правило, сильно кровоточат, а пятна крови было очень трудно удалить с сухих страниц.
Твайлайт с грохотом опустила стол в центре невидимого круга, образованного двумя враждующими пони.
– Вы обе. Хуффрестлинг. Прямо сейчас.
– Я к ней даже не подойду, пока не отлягаю так, чтоб вся дурь вышла! Знаешь, сколько она съела, прежде чем мы ее поймали?
– Я пробыла там всего неделю! И никто не пострадал, я просто отправилась на поиски приключений! Ты бы не признала приключение, даже если бы оно подошло к тебе сзади и...
В этот момент Твайлайт ухватила каждую из спорщиц за ухо своей магией. Чтобы оторвать ухо, необходимо усилие всего в два с половиной килограмма, если приложить его в нужном месте. Куда меньшее усилие необходимо, чтобы убедить пони, что в их же интересах следовать туда, куда их тянут, прежде чем дело дойдет до потери ушей.
Рэйнбоу и Эпплджек свалились на пол по обе стороны от маленького столика. Твайлайт достала из кармана блузки платок и обернула им передние копыта обоих пони, поставив их локти на стол.
– Хуффрестлинг. Немедленно. Я хочу, чтобы вы решили этот вопрос прежде, чем превратите мою библиотеку в поле битвы, – взгляд единорожки был серьезен, как смертельный диагноз, и одинаково сурово прошелся по обоим спорщицам. – Что меня, возможно, и не так бы сильно огорчило, но вы сейчас в разделе художественной литературы, а для войны есть раздел документалистики, вон там. Это вопрос каталогизации.
Теперь Пинки подошла поближе. Ситуация стала менее опасной, и ее естественное любопытство снова взяло верх.
Две пони за столом изо всех сил пытались справится друг с другом, хорошо заметные капли пота стекали со лбов, попадая в глаза. Вытирать их было бы тактическим просчетом, тем более что смотреть куда-либо в хуффрестлинге не особо и нужно.
– А ты сильнее, чем кажешься, мелкая ковбойша, – проворчала Эпплджек, наклоняясь вперед. Передавить она не смогла, но их копыта опасно вибрировали от напряжения.
– И, как я погляжу, ты тоже неплоха, – фыркнула Рэйнбоу. – Наконец-то враг, достойный моих могучих мускулов! Тот, кто наконец-то может бросить мне вызов!
– Ты всегда так говоришь? – Эпплджек хмыкнула, потихоньку начиная брать преимущество.
– Да, – ответили за пегаску Твайлайт с Пинки одновременно, с разной степенью энтузиазма.
– Эй! Кстати, а вы на чьей стороне? – прорычала Дэш, с трудом возвращаясь к положению неустойчивой ничьей.
– На той стороне, что позволяет мне стрелять ЛУЧ-ом по луне и не допускать того, чтобы кто-то из моих друзей причинил вред другим моим друзьям, – ответила Твайлайт настолько сухо, насколько океан был влажен. – Кто-нибудь из вас уже готов прекратить?
– Неа! – обе кобылы закричали одновременно, наклонившись друг к другу.
Твайлайт закатила глаза.
– Ладно, Пинки. Пойдем, я покажу тебе, чем мы с Эпплджек занимались, а ты расскажешь мне, как прошел твой день с Дэш. Похоже, что эти двое будут заняты какое-то время.
На мордочке Пинки отразилось сомнение. Она посмотрела на двух пони за столом с явным беспокойством, отчего на миг показалось, будто розовая пони постарела сразу на несколько лет, прежде чем окончательно довериться суждению Твайлайт. Они поднялись на лифте, не обращая внимания на ворчание, доносившееся снизу.
На самом деле не имело значения, кто из них был прав, даже если, скорее всего, это была Эпплджек, важно было то, что они прекратили драться. Они же могли повредить книги!
Ну, еще Твайлайт нравилась их компания, и было бы здорово, если бы она могла поместить их в одну комнату в одно и то же время.
Но в основном, конечно, из-за книг.
Пинки Пай опробовала подарок Твайлайт: складной телескоп размером с ухо пони, заключенный в довольно красивую серию латунных трубок. Земнопони использовала его, чтобы проверить, как там Дэш и Эпплджек, с верхней площадки.
Судя по всему, победитель пока не был определен.
– Прошло полчаса, – пробормотала Пинки дрожащим от волнения голосом. – С ними все будет в порядке?
– Ты ведь хочешь пойти и проверить, как они там, правда? – Твайлайт вздохнула. Пинки кивнула, в ее шее, казалось, была пружина, а вовсе не кости и плоть. Единорожка снова вздохнула, чуть громче и утомленнее. Она уже почти нашла, где лунная кобыла была сегодня ночью, и в тот момент, когда она так близка...
Но она вроде как нуждалась в Рэйнбоу Дэш, чтобы зарядить ЛУЧ. И чтобы Эпплджек тоже не держала зла.
Твайлайт с Пинки долго спускались на лифте: единорожка стоически молчала, а земнопони рядом с ней дергалась, выдумывая все самые абсурдные возможности и самые дикие предположения о том, что могло бы произойти.
Было бы гораздо забавнее, если бы каждое новое предположение не несло в своей основе вероятность сбыться.
Сдвижные двери с грохотом распахнулись, и пассажиры покинули лифт. А теперь поглядим, как далеко все зашло за время их отсутствия.
Двое ученых с легкостью преодолели лабиринт полок с книгами и наконец добрались до вестибюля, где оставили Дэш и Эпплджек. Там они их и нашли...
Обе пони улыбались и смеялись. Копыта, правда, все еще были связаны, но борьбы не было.
– Даже не знаю, что взбрело в ее дурную голову, – смеялась Эпплджек.
Рэйнбоу Дэш колотила свободным копытом по столу, хрипя и задыхаясь, мордочка ее была красной, а из глаз текли слезы.
– Звезды и камни! Как она вообще умудрилась наложить копыта на такое количество фейерверков?
– Никто так и не узнал! Я даже не уверена, что она сама это знала!
– Эх, подруга, жаль, что у меня нет сестры, – смех Рэйнбоу потихоньку затих, пока она пыталась отдышаться. – Звучит как приключение само по себе!
– И, безусловно, так оно и есть. Но мы с тобой еще поговорим об этом через пару лет, тогда и узнаешь, жалеть об этом или нет.
Твайлайт кашлянула. Обе пони удивленно посмотрели на нее.
– Ну, здравствуйте, мисс Спаркл, – Эпплджек опустила козырек своей кепки свободной передней ногой, изобразив салют.
– Вы к нам подкрались, да? – просияла Дэш, глядя на Пинки.
– Кто победил? – взволнованно спросила розовая земнопони. Никто больше не злился, так что пора было возвращаться к играм. Иногда Твайлайт хотелось, чтобы и ей мир казался таким же простым.
Рэйнбоу хитро посмотрела на нее и внезапно изо всех сил дернула своим связанным копытом.
– Ха! Исследователи всегда играют грязно!
Копыто успело пройти примерно половину пути до поверхности стола, прежде чем копыто Эпплджек провернулось, перенаправив весь набранный импульс, что вложила в него пегаска. Голубое копыто взлетело обратно и ударилось о стол. Земнопони кивнула.
– А на ферме мы выигрываем по-честному.
– Эй, какого сена! Нечестно! Ты жульничала!
Эпплджек приподняла одну бровь, позволив ей на мгновение многозначительно зависнуть. Рэйнбоу сглотнула.
– Э-э, я имею в виду... хорошая игра? Великолепная, – затем пегаска прошептала, как ей показалось, достаточно тихо, чтобы ее не услышала Твайлайт: – Завтра матч-реванш?
– В любое время.
Твайлайт мягко улыбнулась, но все же шумно откашлялась, привлекая внимание собравшихся пони.
– Я сделала кое-какие вычисления, и если мы начнем зарядку батарей прямо сейчас, то сможем послать... несколько сотен импульсов. Точки и даже тире. Будем надеяться, что кобыла на луне понимает азбуку Морзе.
Рэйнбоу Дэш была "подключена" – как выразилась Пинки – к генератору молний. После того как пегаска в течении часа бросалась на него, как разъяренный бык, Твайлайт больше не была ограничена количеством импульсов, а только лишь временем видимости луны.
Единственным, что могло остановить ее разговор с кобылой на луне, был унылый рассвет, любезно предоставленный Принцессой Утрат.
Твайлайт уже почти нашла кобылу, прежде чем пошла за своей “батарейкой”, так что теперь осталась лишь тонкая подстройка. И снова она увидела кобылу, убегающую от тьмы, наступающей на луну, словно биток на бильярдном столе, убегающий от черной восьмерки. Только сейчас единорожка заметила, что кобыла поглядывала наверх и назад.
Кобыла искала ее.
Сердце Твайлайт затрепетало, и довольно решительная улыбка тронула ее губы. Она ее не разочарует.
Большую красную кнопку убрали, заменив ее устройством, которое пару недель назад стояло на беспроводном телеграфе Пинки. Копыто единорожки дрогнуло в предвкушении.
Луч света рванул вперед, пронзая эфирную бездну, проделал свой долгий путь через промежуток между двумя небесными телами и, точно нацелившись, попал в глаз кобылы.
Была ли это искорка в глазах кобылы от того, что она уловила луч света, или что-то совсем другое? Скорее всего, лишь первое, подумала Твайлайт, когда кобыла остановилась.
Телескоп тоже перестал двигаться вместе с ней. Единорожка сдвинула его назад, считанные микроны тут были сотнями метров там.
Кобыла начала писать первой, рисуя борозду на лунной поверхности. И снова, чтобы сделать вопросительный знак, она отошла в сторону, слегка крутанулась и прыгнула, тяжело приземлившись на все четыре копыта, чтобы поставить точку.
“Ты можешь говорить?”
Твайлайт улыбнулась, когда нажала на маленький металлический рычажок кончиком копыта, посылая единственную вспышку.
Да.
Целая стая бабочек вылупилась из давно спящих куколок в животе единорожки, когда мордочка кобылы осветилась. Темно-синяя кобыла теперь казалась ярче. Светлее. Менее мрачной. Было унизительно думать, что Твайлайт сама добилась этого.
Затем кобыла на луне стерла вопросительный знак, просто махнув хвостом по лунной пыли, снова превратив ее в готовое полотно. На нем было написано новое слово, и его снова завершил ритуал рисования вопросительного знака.
“Ты можешь говорить дольше?”
Теперь выражение мордочки Твайлайт стало слегка безумным. Если бы она так плотно не прижималась глазом к окуляру, подобное выражение могло вызвать серьезное беспокойство у любого из ее новых друзей. Просто потому, что единорожка точно знала, что будет дальше.
Длинный, короткий, короткий и пауза. Короткий, длинный и пауза.
Твайлайт наблюдала, как кобыла сделала то, чего никогда не удавалось пони, находящемуся на Эквусе. Темная кобыла так разволновалась, что наклонилась вперед, словно для отжимания, а потом подпрыгнула! При этом крутанулась так, что сделала переворот, превратившийся в обратное сальто!
Похоже, она понимала всю серьезность ситуации.
Кобыла моргнула и сделала отчаянный вращательный жест копытом против часовой стрелки.
“Назад! Повтори!”
Кобыла напряженно всматривалась в ночное небо, в Твайлайт, ожидая следующего сообщения или по крайней мере повтора предыдущего.
Копыто единорожки заплясало по ключу. Длинный, короткий, короткий и пауза.
Теперь кобыла вскинула копыта.
“Стой!”
Длинная линия в лунной пыли, короткая линия и еще одна короткая. Рядом была дорисована единственная буква: Д.
Очень умная кобыла. И тут Твайлайт подумала, что научить пони азбуке Морзе через бездну эфира будет довольно трудно.
Одна точка. Кобыла что-то обдумала, а потом нарисовала на песке сетку. Одиннадцать строк из шести столбцов, причем Д находится в пятой сверху строке, в самой левой ячейке. Код находился в прямоугольнике рядом с ней. Затем кобыла начала заполнять все буквы алфавита, пока Твайлайт зачарованно наблюдала за происходящим.
Никто не пытался прогнать единорожку от телескопа, чтобы посмотреть самому. Пинки отсыпалась от своей чрезмерной нервозности, очевидно, не выспавшись накануне вечером у Дэш. Сама пегаска отправилась домой – усталая, но гордая. У Эпплджек была целая ферма и своя жизнь за пределами библиотеки. А Спайк уже лег спать, так как за котельной присматривать не было необходимости.
Так что тут была только Твайлайт. Если не считать кобылы на луне, которая так очаровала ее. С таким же успехом они в тот момент могли быть единственными пони в своих мирах. И вообще-то одна из них и была.
Когда кобыла наконец закончила, то подняла глаза на Твайлайт и встала рядом с первой буквой в сетке.
“А?”
Короткий, потом длинный.
Кобыла кивнула, нарисовала точку и черточку в пыли мертвого мира и перешла к следующей.
“Б?”
Длинный, короткий, короткий, короткий.
Они перебрали все буквы алфавита, одну за другой. Кобыла сделала пару ошибок, и всякий раз, когда она это делала, Твайлайт посылала две короткие точки, обозначая "нет". К счастью, первая ошибка была в букве "М“, которую кобыла прочитала как ”длинный, короткий". Буква “И” была двумя точками, и так как две буквы двумя точками обозначаться не могли, то...
Метод проб и ошибок, пантомима сквозь безбрежный эфир между мирами.
Правда немалую часть этих ошибок можно было бы списать на трясущееся копыто Твайлайт.
Кобыла тоже стала более изобретательной в написании каждого нового кода. Пируэт – старинное танцевальное движение, которое Твайлайт никогда раньше не видела, кроме как на картинах – стал ее методом создания точек в конце линий.
Твайлайт даже начала потакать этому, передавая каждую новую букву медленнее, чтобы дать кобыле больше времени на рисование очередного символа.
Возможно, некоторые из ее ошибок под конец были допущены специально чтобы поглядеть, как много новых способов кобыла сможет придумать, чтобы рисовать в лунной пыли... Это лишь вероятность, но правда, скорее всего, будет унесена единорожкой в могилу.
Впервые с того момента, как увидела ее, Твайлайт осознала, по-настоящему осознала, что кобыла всегда была полностью и абсолютно обнаженной. До сих пор единорожка была настолько поглощена самим фактом присутствия кобылы на луне, что не обращала внимания на постоянно выставленную напоказ метку с луной.
Метка в виде лунного серпа. Твайлайт хихикнула, когда они добрались до последнего символа.
“Я?”
Короткий, длинный, короткий, длинный.
Похоже, кобыла тоже хотела извлечь максимум из этого последнего символа. Она вытянулась, как кошка, почти прижав живот к земле. Затем она напряглась, постепенно выгибая спину сантиметр за сантиметром, сдвигая пары ног все ближе и ближе, одновременно рисуя две длинных линии. Колени согнулись, удерживая эту балерину на цыпочках, а затем резко разогнулись, позволив прыжком поставить сразу две точки.
Твайлайт даже почувствовала, как накатывает жар. Это было... впечатляюще. Значит, такая старая кобыла все еще может быть настолько гибкой? Очень, очень гибкой... и за все эти годы у нее наверняка накопился некоторый опыт, прежде чем она оказалась в ловушке на этом холодном безжизненном камне...
По крайней мере, сотни лет сдерживаемых желаний и неудовлетворенности...
Этот ход мыслей быстро сошел на нет, когда Твайлайт поймала себя на том, что чуть не пускает слюни на практически стерильно чистый телескоп. Не годится пачкать такой удивительно точный, современный, продвинутый инструмент из-за отсталых, дегенеративных мыслей.
Но это не означало, что их нельзя было обдумать позже.
Кобыла посмотрела на одиннадцать строк по шесть ячеек и удовлетворенно кивнула. Теперь она снова повернулась к телескопу, и выражение детского восторга и удивления на мордочке пони было достаточным, чтобы полностью изгнать из головы Твайлайт остатки грязных мыслей. Она чувствовала себя почти виноватой за то, что они у нее вообще возникли.
Рог кобылы засветился: короткий, длинный. Не так ярко, как импульс ЛУЧ-а, но это и не было обязательным, потому что Твайлайт через телескоп видела сигнал так же ясно, как если бы она была рядом с кобылой. Та была очень аккуратна и не торопилась, ее голова двигалась от буквы к букве в таблице.
Длинный, длинный, пауза, длинный, длинный, длинный, пауза, короткий.
“Мое”
Дальше пошло медленнее, но не потому, что послание было зашифровано. Просто некоторые буквы, естественно, были сложнее, чем другие.
Короткий, короткий, пауза, длинный, длинный, пауза, короткий, длинный, короткий, длинный.
“Имя”
Твайлайт откинулась бы на спинку кресла, если бы не риск пропустить хотя бы одну букву. Ее имя! У кобылы на луне было имя!
Сгорая от нетерпения, единорожка наблюдала, практически вжимая свой глаз в окуляр, как будто это могло приблизить их к следующему мгновению, к последнему откровению.
Короткий, длинный, короткий, короткий.
"Л” – буква!
Короткий, короткий, длинный.
"У” – гласная!
Длинный, короткий.
"Н” – целый слог!
Короткий, длинный.
“А”
Затем наступила тишина.
Но не молчание. Это было неподходящее слово. Это было окончание. Завершение.
Она ожидала, что имя будет заключать в себе широту безмолвия, завершенности. Цезуру.
Или, возможно, имя должно было суммировать весь мрак ее настроения, как, например, Стигиан, хотя за последнее время оно вроде как изменилось. Одиночество, которое Твайлайт впервые увидела в ней, теперь было далеким прошлым.
Чего она никак не ожидала, так это того, что кобылу зовут Луна. Ее назвали в честь ее собственной тюрьмы.
Луна – Твайлайт придется привыкнуть к этому имени, а ведь она уже привыкла думать о ней как о “кобыле на луне” – начала писать последнее сообщение под сеткой с кодом.
“До завтрашнего вечера. Прощай”.
Подожди, что?
Нет!
Только не так! Не так скоро! У нее было так много вопросов и так мало ответов...
Забрезжил рассвет. Солнце осветило небо и стерло с его поверхности пятно, бывшее мрачным ликом луны.
Следующий день прошел для Твайлайт как в тумане. Упав в свою постель в шесть утра, она забыла выключить будильник, заведенный на девять... Ну, не самый дальновидный поступок.
Как минимум он обошелся Твайлайт в стоимость будильника, а стоил он недешево. По крайней мере, она могла гордиться тем, насколько тщательно стерла его из реальности. С великой силой приходит великая безответственность, если ты достаточно мелочен.
Она упивалась этой маленькой победой в течение нескольких мгновений, прежде чем перевернулась на другой бок и снова заснула.
Ведь странно, что чаще всего осознанные сновидения происходят именно в состоянии такого беспокойного сна? Например, когда вас разбудили от глубокого сна, но все же позволили провалиться обратно в омут дремоты.
Именно там Твайлайт услышала ее пение. Это была она, единорожка точно знала. И это не было совпадением.
Именно в этом сновидении песня и пространство стали едины. Было невозможно различить, где кончалось видимое и начинался звук, или наоборот.
Луна пела для нее, но ее голос не был подобен гладкому бархату, а был соответственно звучным, наперекор всему. Голос был похож на жидкий лед, отличающийся от своего родственника, воды, тем, как преломлял свет, тьму и все, что между ними, скручивая и изменяя внутри себя.
Изгнана любимой сестрой
Обречена бродить по луне.
Тысяча лет подходит к концу
Пророчество скоро свершится.
Белых лунных песков бесконечность,
Дарую тебе безвозмездно.
Если пророчество все же свершится
Предсказанное, в жизнь воплотится,
То звезды помогут ей сбежать.
Томный, долгий вздох, и пение Луны закончилось. Глубокий, хотя и очень женственный голос пронзил пространство сна. Туман, мгла и тьма гудели от слов, произносимых очень усталыми губами.
Я не знаю, что это все значит, если тебя это утешит. Это совокупность общих воспоминаний от наиболее глубоко спящих пони, выхваченных и собранных вместе моей ночью. Я не посвящена во все тайны. Больше всего меня беспокоит то, что звезды уже почти тысячелетие несут свое холодное бдение, и я не предвижу каких-либо изменений.
Но теперь я вижу тебя, Твайлайт Спаркл. Благодарю за то, что ты вернула мне силу, которую я считала навсегда утраченной.
Твайлайт резко села в постели, обливаясь холодным потом, что было особенно неприятно, если ты существо, покрытое шерстью.
Это было реально? Галлюцинация? Ломка от отсутствия кофе?
Возможно, улыбки Пинки и правда были в какой-то мере заразными.
В ванной был принят быстрый душ с ужасно большим количеством мыла. После тщательной сушки Твайлайт почувствовала себя намного лучше. Она все еще не будет чувствовать себя нормальной пони, пока не выпьет свой утренний кофе, но... решаем проблемы по мере их поступления.
Спайк встретил ее в вестибюле, привлеченный звуком кофемашины. Кофе являл собой множество вещей: дистиллированная жизненная сила, сконденсированная в горькой коричневой форме, дополнительные два часа в день, обычно ограниченный лишь двадцатью четырьмя часами, единственная причина, по которой несколько выдающихся студентов университета (и преподавателей) не вырубались к середине лекции...
А вот чем он похвастаться не мог, так это скрытностью. Тем более что установка парового котла, большего, чем на грузовом локомотиве, этому тоже не помогала.
– Добрый день, спящая красавица, – усмехнулся Спайк.
Твайлайт посмотрела на него с любопытством и недоумением.
– Сейчас только полдень, не так ли?
– Сейчас шесть вечера, – хохотнул Спайк, как будто это была самая смешная вещь в мире. – Пинки снова гостит у Рэйнбоу Дэш и только потому, что ты отказалась просыпаться!
Дракончик попытался успокоить Твайлайт, но выражение мордочки единорожки посуровело.
– А Дэш не забыла сначала зарядить конденсаторы?
– Что? Нет, конечно. Она сделала это еще до того, как они ушли. Я не могу поверить, что ты не проснулась в тот момент. Это же было громко, как гроза. Вообще-то это и была буквально гроза, прямо внутри твоего дома, и ты ее продрыхла.
– Мне нужно воспользоваться телескопом, – потребовала Твайлайт. – Прямо сейчас. Луна еще не взошла?
– Ну, с каждым днем приближается зима... так что, может быть? Я, вообще-то, сквозь крышу смотреть не умею.
Единорожка промчалась мимо своего помощника почти галопом. Дракончик окликнул ее тоном, который мог быть обиженным, а мог быть озабоченным, но это было неважно.
Телескоп. Было уже достаточно темно, и луна виднелась сквозь тусклый свет, отбрасываемый атмосферой.
Поверхность спутника использовалась как записная книжка поэта. Вилланеллы, поющие Твайлайт дифирамбы. Четверостишье, испрашивающее ее копыто и сердце. Несколько хайку, все просто ужасные, если честно. Одно из них заканчивалось даже не словом, а сердитым следом копыт. Канцона, которая выглядела так, как будто под конец стала слишком фривольной, и сейчас сама Луна яростно уничтожала доказательства с раскрасневшимися щеками.
В общем, почти квадратный километр лунной поверхности был превращен в крупнейшее поэтическое издание за всю долгую историю пони.
Копыто Твайлайт непроизвольно потянулось к ключу. Секунду спустя искра блеснула в глазах Луны.
Кобыла на луне удвоила свои усилия в попытках скрыть улики.
Еще одна вспышка. Луна, казалось, обреченно вздохнула, несмотря на полное отсутствие атмосферы, признавая свое поражение и смирение.
Твайлайт медленно отправила сообщение, убедившись, что Луна может свериться со своей тщательно составленной таблицей.
“Что все это значит?”
Луна начала писать на поверхности луны, но, казалось, не смогла найти ни одного пустого места в пределах видимости ее таблицы с кодами, что еще не была заполнена поэзией в той или иной форме. Рог начал светиться. Медленно, с паузами, но функционально.
“Я никак не могла придумать, что бы такое сказать. Так что, наверное, я старалась сказать сразу все, в надежде, что хотя бы некоторые из слов сих окажутся полезными. Одна мягкотелая дурочка слишком давно отвыкла обсуждать свои чувства”.
Если раньше у нее и не было практики, то теперь она определенно получила ее достаточно.
“Но почему?”
Луна, казалось, долго думала над ответом. Она нацарапала что-то в пыли перед собой, слишком маленькое, чтобы Твайлайт могла бы прочесть, и ее рог несколько раз мигнул в попытках начать слово.
“Почти тысячу лет я была потеряна и забыта, – вместо того чтобы написать "тысяча", Луна нарисовала "1" и "0", постучав по первому один раз, а по второму – три раза. – Потом меня коснулся твой взгляд, и я больше не чувствовала себя забытой. Я больше не потеряна”.
Значит, она знала о ее мыслях! Твайлайт почувствовала... подступающее смущение. Луна все-таки была обнаженной. Но она, похоже, не обиделась. На самом деле, казалось, ее чувства имели совершенно противоположное направление.
“А потом ты заговорила со мной, и я больше не чувствовала себя одинокой, каким бы мимолетным ни был тот разговор”.
Наступил долгий момент молчания, когда они обе вспоминали боль того последнего импульса.
“И ты дала мне силы снова путешествовать по снам, не боясь Найтмэр, – последнее слово было непонятным. Ошибка в кодировании? Твайлайт так не думала, но не могла объяснить, почему. – И я потянулась к тебе и...”
Луна просто замерла, терзаемая противоречивыми чувствами. Прошло много, слишком много времени, прежде чем она закончила фразу.
“И если у меня и были слова для того, что я видела во сне, Твайлайт Спаркл, – единорожка никогда не говорила ей своего имени, но тем не менее вот оно, тут, – то они, несомненно, похоронены среди всех этих попыток. Забудь про канцону, там их точно нет”.
Кобыла очень мило покраснела.
“Возможно, я слишком увлеклась этой попыткой”.
Ну и что тут скажешь?
Твайлайт была в полной растерянности.
Это было выше ее сил. Ей нужна была помощь.
“Мне нужно время, чтобы сформулировать ответ. Знайте, что я покину вас лишь до того момента, как я его составлю, и ни секундой дольше”.
“Я понимаю”, – ответила Луна, свечение ее рога сейчас было куда тусклее, чем яркие вспышки, следовавшие ранее. Твайлайт беспомощно наблюдала в телескоп, как лунная кобыла нашла пустой участок поверхности и попыталась сделать то же самое, что и сама Твайлайт.
Обе пытались найти нужные слова.