Пони, который всегда говорит правду

Часть 2 - Откровения

— Нет.

— Ну, пожалуйста!

— Нет.

— Ну, пожа-а-алуйста!

— Нет, Пинки Пай, ты не будешь жить вместе с нами!

Пинки и Спайдер мирно прогуливались по улицам Понивиля. День был просто чудесным, хотя пегасы обещали осадки.

— Да эти пегасы вечно врут! Никогда их не слушаю! – сказала розовая пони в пустоту.

— Чего? – журналист удивленно взглянул на Пинки.

— Ой, да я не тебе, а тому парню, корпящему над клавишами! – кобыла ткнула копытом вперед.

— Ты сумасшедшая! – проворчал единорог и пошел дальше.

Пинки почесала затылок и…

— Кончай бубнить, надоел! – крикнула розовая пони, а голос из пустоты приказал ей не портить четвертую стену.

— Ладно, ладно, — протянула кобыла и догнала своего спутника – Так, какие у тебя планы на сегодня, Гай Хорс?

— Публично раструбить тайну какого-нибудь пони, помочь Рэю подготовиться к свиданию, а после полуночи спасти мафиозного босса из заключения. В таком порядке, — Спайдер кивнул и прикурил, протянув пачку Пинки.

— Нет, спасибо! – кобылка отодвинула от лица летающую пачку и подвинулась поближе к жеребцу – Что я могу сделать, чтобы ты принял меня в свой коллектив?

— Ох, Пинки Пай, сколько раз мне еще повторять – у нас нет никакого коллектива! И ты не будешь жить с нами!

— Но четыре пони – это уже команда!

— Стоп, четыре? – Гримм нагнул голову вниз, дабы увидеть Пинки поверх очков.

— Ну да! Рэй хочет нанять для тебя секретаря, чтобы он помогал тебе в твоих журналистских делах! А я могу быть поваром или… ниндзя! – после этих слов Пинки прыгнула в кусты, затаившись в листве.

— Нам не нужен повар, а тем более ниндзя! – заявил журналист и пошел дальше.

— Но Спайди, мне же некуда податься! – жалобно пробубнила кобылка, сделав жалобное лицо.

— У тебя есть Сахарный дворец, — не поворачиваясь к Пинки, сказал Спайдер.

— Не-а, я уволилась, ибо не хочу кормить злостную систему! – серьезно заявила пони, но потом рассмеялась.

— Ох, и как тебя только терпят остальные? – единорог положил копыто на висок, стаскивая его вниз по щеке.

— Так значит, я могу жить у вас? Да? Это здорово! Мы станем лучшими друзьями! Мы будем бороться со злом и несправедливостью, спасать невиновных и, рано или поздно, свергнем монарха с престола! – пони встала на задние копыта, приложив левое переднее к сердцу, а правым активно жестикулируя.

Спайдер лишь тяжело вздохнул.

— Спасибо, спасибо, спасибо! – Пинки крепко обняла жеребца, чего тот не ожидал, — Я познакомлю тебя со всеми моими друзьями и родственниками! С Марбл, Лаймстоун, Моди и…

— Стоп, ты сказала Мод? – жеребец оттолкнул кобылу, отскочив при этом назад, отчего правая дужка очков сорвалась с уха.

Лицо Спайдера перекосил ужас.

— Да, моя сестренка – Мод Пай! – кобылка недоуменно взглянула на спутника.

— Охереть! – единорог медленно поправил очки, после чего накинулся на Пинки, схватив ту копытами за щеки – Ладно, Пинки, ты можешь остаться у нас, но никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах не говори Мод, что я здесь, ясно?

Пинки Пай стала утвердительно кивать. Гримм выдохнул и отпустил пони, свалившись на первую попавшуюся лавку.

— А что такого с моей сестрой? – кобыла подсела к жеребцу, который явно был напуган до смерти.

— Это… ну… длинная история, — тихо сказал единорог, вытерев пот со лба.

— А у меня как раз полно времени! – Пинки широко улыбнулась – Начинай!

Журналист хотел было попросить пони сходить в места не столь отдаленные, но в последний момент передумал и начал свой рассказ.

— Короче, дело было в сороковых годах. Незаконная выпивка, пони в фетровых шляпах и квартет парикмахеров. Эх, было время. В общем, я сидел в одном из подпольных баров – держал стакан бренди одним копытом и зад кобылки другим. У меня было куча денег, и я раскидывался ими, как флаерами, которые нужно срочно раздать. Конечно, я был пьяный в говно, меня тянуло блевать, а между задними копытами страшно зудело – мой хрен жаждал свежей плоти. Я подошел к барной стойке и встретил ее – стройная, ухоженная и страшно красивая кобылка с интересом рассматривала меня. Я церемониться не стал и предложил сразу уединиться в чулане, что мы и сделали. В тот день я понял, что бывает, если засунуть член в мясорубку, смазанную горчицей и лимонным соком. От страшной боли я вмиг протрезвел и понял, что сексуальная девочка была тучной кобылой со страшнючим еблищем!

Так я и познакомился с Мод – в тесной комнатке, с членом в мясорубке, языком в жерле вулкана и каменных объятиях. Причем слово каменные вовсе не является преувеличением! На следующий день я пошел к врачу и расспросил его об этой Мод. Он рассказал, что никогда ничего подобного не видел – из-за долгой работы в нелошадиных условиях Мод мутировала, ее кожа кристализировалась, став крепче алмаза и, как следствие, она приобрела огромную физическую силу. Первой моей мыслью было просто сбежать, как и всегда, но Мод нашла меня и потребовала, чтобы я женился на ней! Я стал отнекиваться, говорить, что я не могу, но ей было глубоко насрать на все эти отговорки.

На следующей неделе я уже стоял в смокинге у алтаря и клялся этой суке в верности. Кольца, поцелуй, банкет, первая, блядь, брачная ночь. Но если в чулане мы трахались минут пятнадцать, то тогда всю ночь напролет! Утром моя шерсть слипалась от кровавой спермы, во рту вязало от ее слюны, и, вообще, я чувствовал себя унылым говном, которое жестко отымели. А Мод понравилось! И она пообещала повторить это ночью. Тогда я понял – либо я остаюсь в зоне безопасности и терплю эти пытки, либо пускаюсь в бега и рискую получить пиздюлей. Ответ был очевиден. Исход – еще очевиднее. Когда она связала меня и принесла домой, то, не задумываясь, вхерачила обручальное кольцо в мой рог болтами, блядь! Я орал, что это пиздец, как больно, но ее это не волновало.

Ночью все повторилось, но с «воспитательными» элементами. Мод привязала меня к кровати и стала бить хлыстом. Было такое ощущение, что у меня со спины слезала кожа лоскутами. Так продолжалось еще с месяц, пока я не принял попытку бежать вновь. Я попросил Мод сбегать за сигаретами, ибо она меня никуда не отпускала. Она кивнула, приковала меня накопытниками к полу и ушла. Я же припрятал за щекой шпильку, взломал замок и бежал так быстро, как мог. С тех пор я больше не видел Мод и надеюсь, что никогда не увижу. Вот такая вот история.

Пинки Пай с сочувствием окинула Спайдера взглядом.

— Эм, а что случилось с рогом? Он не выглядит поврежденным, — кобылка легонько стукнула по кости, торчащей из головы.

— Ах, это! По дороге встретил одного напыщенного мудака, которому я чем-то не понравился. Ну, я и стукнул ее камнем по голове, нашел в сумках нож и вырезал рог, после чего мне его пересадил один знакомый хирург Рэя. Конечно, сначала он светился синим, но со временем приобрел правильный цвет.

— Ну и ну. А что стало с тем единорогом?

— Да мне насрать! Наверное, сдох. А может его все-таки спасли? Кто знает, — Гримм потянулся, разминая спину.

— Ну, надо же, Спайди, ты так много пережил! А я и не знала, что моя сестра такая жестокая! Надо будет поговорить с ней насчет этого!

— Пинки! – прикрикнул Спайдер.

— Шучу, шучу, хе-хе! Я нема, как могила, даю слово Пинки Пай! – после этих слов пони стала строить какие-то сложные конструкции копытами в воздухе, но единорог ее остановил.

— Давай без этих твоих выебонов, ага! – жеребец еще раз потянулся – Ох, кости ломит, кажется, я уже слишком стар для этого дерьма!

— Тебе нужно расслабиться! – весело прокричала Пинки и стала тащить Спайдера за копыто, — Идем, я знаю, что тебе может помочь!

— Эм, бутылка пива, массажное кресло и твое отсутствие? – с надеждой спросил журналист, следуя за пони, которая залилась смехом от слов жеребца.

— Нет, глупенький! Мы пойдем в спа! Там работают две очаровательные близняшки и они знают, как помочь пони расслабиться!

— Стоп, близняшки? – единорог вновь выбрался из захвата Пинки, – Я пас!

— Ну что ты за вредина! – недовольно сказала кобылка, – Чем тебе не угодили близнецы?

— Близнецы – дети дьявола, Пинки! – Спайдер ткнул в кобылу сигаретой, едва не задев ее, – Лучше я пойду и куплю себе джакузи, наполню его шампанским и буду смотреть телевизор!

— Ну, уж нет! Я не позволю тебе вот так просто уйти! – Пинки зло посмотрела на жеребца.

— Попробуй меня остановить, дурында, — журналист отвернулся и направился к магазину сантехники.

В то время, как Гримм спокойно уходил по своим делам, Пинки присела и, приготовившись, прыгнула на единорога, прижав того к земле.

— Мы идем в спа! – потребовала кобыла.

— Хуй тебе! – прохрипел жеребец под весом пони и толкнул Пинки магией, после чего ринулся бежать.

— А ну, стоять! – крикнула розовая пони и погналась за жеребцом, быстро сокращая расстояние.

Пробежав пятнадцать метров, Пинки настигла единорога и схватила того за хвост зубами, отчего Спайдер вновь упал. Пока журналист приходил в себя, кобыла уже тащила Гримма за хвост.

— А ну отвали! – крикнул пони и стал бить Пинки Пай задним копытом по лицу.

После пятого удара розовая пони отпустила жеребца, но, прежде чем тот успел что-либо сделать, Пинки вновь упала на единорога, отчего их лица оказались на одном уровне, рядом друг с другом.

— Ты ведь не отстанешь от меня? – спросил Спайдер, тяжело дыша.

— Не-а, — кобылка покачала головой.

— Я тебя ненавижу! – прорычал Спайдер, а в ответ получил короткий смешок.

— Как скажешь! – Пинки встала с журналиста, подавая тому копыто.
Спа-салон был очень презентабельным местом. Красивый декор, хорошие отзывы и вежливый персонал делали свое дело. Спайдер с удовольствием бы отдался в копыта массажисток, не будь они близнецами. По пути к спа жеребец решил затуманить себе голову, дабы хоть как-то отвлечься от мысли о том, что его обслуживают эти «твари». Поэтому в левитационном поле жеребца, помимо сигареты, была еще и бутылка водки.

— Вот мы и на месте! Как тебе? — пинки указала на вывеску, на которую единорог не обратил никакого внимания, а только сделал несколько глубоких глотков.

— Давай уже закончим с этим, а? – кинул Гримм в адрес новой подруги и подошел к листу со стоимостью услуг.

От нескольких нулей напротив каждой услуги жеребец резко протрезвел и поднял очки на лоб.

— Пинки Пай, дешевле будет действительно купить джакузи с шампанским!

— Ой, да ладно тебе! Если холодная машина с пузырьками заменит тебе нежные копытца, то можешь идти! – кобыла взглянула на своего спутника.

После нескольких секунд молчания, Спайдер молча, развернулся и пошел обратно.

— Стоять! – крикнула Пинки Пай, указывая на то место, где жеребец стоял секунду назад.

Гримм, ворча ругательства, встал обратно. Розовая пони вздохнула и вновь широко улыбнулась, на всякий случай, взяв жеребца за копыто.

— Твою то мать, Пинки, это просто ребячество! – единорог дернул копыто, но хватка розовой пони была подобна прессу.

— А как мне еще убедиться в том, что ты не убежишь? А теперь бросай бутылку и пойдем! – кобыла сделала рывок к входу.

— Удерживать меня насильно у вашей семьи что-то типа традиции? – проворчал жеребец и кинул бутылку в мусорное ведро, сделав затяжку, и поймав неодобрительный взгляд Пинки, – Ну что еще?

Пони ткнула копытом на знак перечеркнутой сигареты.

— Что? Серьезно? С каких это, блядь, пор в сауне нельзя курить?! Дым под потолком, запах пота в раздевалке и шлепки полотенцем по заднице были главной фишкой подобных заведений! Какого хера, а? Какого хера?! – закричал Спайдер на несчастную вывеску, но все же кинул сигарету, притоптав ее копытом.

— Ну, времена меняются, дружок! Теперь сауна – место для утонченных пони с хорошим вкусом! – заявила Пинки с важным видом.

— Если там будет хотя бы один заднеприводный, то я сожгу это место дотла! – пообещал Гримм.

Пинки лишь закатила глаза, и пони направились внутрь. 
Коричневый пони вылез из шкафа, таща на спине несколько костюмов. Рэй подбежал к зеркалу и стал по очереди примерять дорогие костюмы, разных цветов и пошива. Пони остановился на костюме белоснежного цвета с черными диагональными полосами. Жеребец еще пару минут вглядывался в зеркало, приглаживая каждую складку на пиджаке, пока костюм не сел на тело идеально. Подумав еще немного, пони отошел от своего отражения на пару метров.

— Хэй, Флаттершай, я слышал, что тебе нужна помощь, — как можно более крутым голосом заявил жеребец, но быстро сдулся, – Нет, выгляжу, как идиот.

Рэй поправил галстук и продолжил репетицию.

— Здравствуйте, Флаттершай! Я очень рад с вами познакомиться и…эх, не то! – пони скинул с головы шляпу и растрепал волосы, – Эй, детка, а давай мы пройдемся до спальни и я тебя… о, Селестия, да что за чушь я несу!

Жеребец упал на кровать, после чего потянулся к телефону. Пинки Пай предупреждала, что хочет сводить Спайдера в спа-салон и надеялся, что они уже там.

— Добрый день! Вы позвонили в спа-центр “Пони-спа”. Чем могу помочь, — сладкий голос кобылы буквально плыл по телефонной трубке.

— Здравствуйте. К вам должны были придти розовая кобыла и светло-серый жеребец. Они у вас? – Рэй уткнулся носом в подушку, отчего его голос был слегка приглушенным.

— О да, мистер Скрибблер и мисс Пай! – следующие слова кобылки были произнесены шепотом, — Знаете, мистер Скрибблер такой странный! Он потребовал, чтобы ему завязали глаза, в противном случае он пообещал, что перестреляет всех пони в заведении!

— Да, это в его стиле. Не могли бы ли вы дать ему трубку?

— Одну секунду! – на том конце провода послышался шелест, а через пару секунд и радостные стоны жеребца.

— Да, алло, кто это? – расслаблено спросил Спайдер.

— Это я, — уныло промямлил коричневый пони.

— О, Рэй, мой дорогой друг! Как дела? Готовишься к свида-а-а…- после непродолжительного крика единорога послышался удовлетворенный смешок.

— Что у тебя там твориться? – без особого интереса спросил Рэй.

— Черт возьми, эти суккубы просто охрененно делают массаж! Алое сказала, что моя спина, как не паханное поле, заросшее сорняками и теперь она это исправля-я-я…- вместе с криком раздался оглушительный хруст, – Короче…это просто охуенно! Но что все обо мне да обо мне. Как у тебя дела?

— Так себе. Я вот зачем звоню – как мне показаться перед Флаттершай с лучшей стороны? – Рэй перевернулся на спину.

— Не надо волноваться насчет этого! Флаттершай хочет увидеть Рэя Рэйсона, так дай ей Рэя Рэйсона! Просто будь собой и все пойдет, как надо! А? Что? – голос журналиста стал тише и он стал переговариваться с кем-то, – Так, все, будь огурцом, не вешай нос и держи хвост пистолетом! Все будет хорошо!

— Нет, Спайдер, я безнадежен! – жеребец печально вздохнул.

— Ты? Безнадежен? Пинки – она безнадежна! Ее сестра, по совместительству моя бывшая – лютейший пиздец! А ты, ты просто пони на миллиард битсов! Поэтому поднимай свою сраку и иди к этой красотке! Иначе я са-а-ах ты ж сука! Все… пока! – из трубки раздались протяжные гудки.

Рэй снова вздохнул и распластался на широкой кровати.

— Что у меня сегодня за день! – простонал жеребец и поплелся к выходу.
— Ну, признайся, тебе понравилось, понравилось же! – Пинки тораторила в привычной для себя манере, а Спайдер привычно шел вперед, поджигая конец очередной сигареты.

— Да, было круто! Чувствую себя лет на двадцать моложе! – Гримм вновь потянулся, но на сей раз гибко и плавно.

— Двадцать лет? Ты что, такой старый? – розовая пони стала пятиться задом, глядя в лицо жеребца.

— Мне всего сорок семь! – Пинки широко раскрытыми глазами уставилась на единорога, – Ну да, я выгляжу чуть моложе! А все потому, что я люблю пить морковный сок…или из-за того, что я позволял проводить над собой эксперименты в научном центре?

Глаза кобылки стали еще шире.

— Мне нужна была доза, понятно! Сейчас я завязал! Наркотики плохо влияют на работоспособность, — Спайдер толкнул Пинки Пай – Хватит на меня так пялиться. Пошли.

— Постой! Может, у тебя еще есть такие интересные истории о твоей жизни? – пони догнала Гримма, сровнявшись с ним.

— Да у меня их жопой жуй! Я занимался незаконной переправкой опасных животных, работал барменом в гей-клубе, был членом Ку-клукс-клана, помогал старому приятелю отомстить Вандерболтам, писал на стенах замка Кантерлота неприличные надписи, короче, жизнь у меня была яркой.

— Ух, ты! Ты что-то сказал про Вондерболтов? Моя близкая подруга – Деши, очень ими восхищается! А что у тебя с ними случилось?

— Конкретно со мной – ничего. А вот с моим другом-пегасом произошла интересная история. Он тоже был ярым фанатом этих расфуфыренных пидрил и мечтал попасть в их ряды. И в один прекрасный день глава этих Вондерболтов – Спирит или Сприт, короче такая феминистичная телка, устраивает проверку для новобранцев, в которой каждый пегас должен пройти полосу испытаний. А у моего приятеля одно крыло было больше другого, из-за чего его жестко кренило вправо. В общем, он врезался во флагшток, опозорился перед Вандерболтами и те буквально послали его нахер. Бедняга еще с месяц из дома не выходил, говорят, даже был готов в петлю лезть, но тут его осенило!

Он продал дом в Клаудсдейле и купил ферму под Понивилем вместе с несколькими гектарами земли, после чего решил написать на своем кукурузном поле огромную надпись – “Вондерболты – пидоры!” и подпись. Я, как узнал эту историю, тут же помчался помогать пегасу и, в итоге, после нескольких месяцев тяжкого труда, надпись была готова. Мой приятель нагнал над полем туч, дабы эти пиздюки сбежались расчищать небо, после чего мы легли на шезлонги, наслаждаясь зрелищем! – Спайдер рассмеялся, вытирая слезы, – “Та-а-ак, ребята, кажется, теперь небо чисто. Можем… стоп… вашу ж мать, вы не поверите, что я сейчас вижу! Какой-то урод тут такое написал!”

Пинки широко улыбнулась, глядя на своего смеющегося друга.

— Да, хорошие были времена! – Спайдер облегченно вздохнул, – А что ты о себе расскажешь, Пинки?

— Оу, у меня было не так много приключений, как у тебя! И они не были не такими увлекательными! Я рассказывала тебе о том, как я стала той, кем являюсь сейчас? А о том, как мы с девочками победили Найтмер Мун? А может, ты хочешь послушать песню? – пони встала на задние копыта и приготовилась петь, но жеребец заткнул ей рот локоном волос, свисающим с ее головы.

— Спасибо, обойдусь, — кинул единорог, пожалев о том, что вообще задал вопрос.

— Может, тебе рассказать о том случае в Лас-Пегасе? Точно, точно, точно, тебе понравиться! – Пинки Пай выплюнула часть гривы, пригладив его копытом, после чего рывком приблизилась к своему спутнику, – Я получила оплачиваемый отпуск за усердную работу и решила съездить в Вегас. Моя подруга – Рэрити, решила поехать вместе со мной, дабы поглядеть на столицу развлечений. Если бы ты знал, как мы отрывались по дороге: у нас было 2 пакета клубники, 75 ирисок, 5 упаковок пастилы, пол солонки сахарной пудры и бесконечное множество леденцов всех сортов и расцветок, а также лимонад, сок, ящик пунша, пинта чистого сидра и тирамису. Не то, чтобы это был необходимый запас для поездки, но раз уж начал коллекционировать сладости, то сложно остановиться…

— Какого хрена? – пробубнил Спайдер, увидев, как на главной площади толпа пони кричала на поседевшую пони, стоящую на деревянной платформе.
— Мы не будем рабами системы…

— Пусть Селестия отвечает перед…

— Дайте пони свободу слова…

Голоса сливались в общую какофонию звуков. Некоторые пони держали плакаты с броскими заголовками и угнетающими карикатурами. Пони на возвышенности, которая была мэром Понивиля, безуспешно пыталась успокоить буйную толпу. Ее голос терялся в криках протестующих.

— Ого, Спайди! Похоже, у тебя уже появились последователи! – с энтузиазмом крикнула Пинки, но единорог был явно не рад происходящему.

— Нет, — тихо прошептал Гримм, сделав шаг навстречу к толпе, которая была повернута к двум пони задом – Нет, нет, нет, нет!

Спайдер пустился бегом в толпу, расталкивая кричащих горожан. Когда толпа стала слишком плотной, жеребец ловко запрыгнул ближайшей кобыле на спину и помчался к сцене по головам протестантов.

— Пожалуйста, давайте успо…- сказала госпожа мэр, прежде чем Спайдер с силой оттолкнул ее от микрофона, подвинув тот ко рту.

— А ну все заткнулись! – услышав знакомый голос, пони заворожено взглянули на сцену, в толпе стали тихо перешептываться, – Вы что, мать вашу, творите?

Из толпы вышел один жеребец, который решился говорить за всех.

— Мы не желаем так жить, мистер Скрибблер! Поэтому мы пойдем к воротам замка Кантерлота и выскажем все, что о них думаем! Правда, ребята? – толпа стала ликовать.

— Нет, никуда вы, долбоебы, не пойдете! – Гримм вошел в то состояние, в которое он входил всегда, когда пони делали что-то крайне глупое или нечестное – гнев.

Горожане обеспокоено стали перешептываться.

— Но…но вы ведь сами говорили…

— Говорил что? – перебил жеребца Спайдер, усиливая свой крик микрофоном, – Берите вилы и факелы, и идите с гордой рожей на мечи? Какого хуя вы творите? Жители вымершего городка вас ничему не научили? Ну же, блядь, скажите мне! Вы что, хотите, чтобы ваших детей сжигали в выгребных ямах, а супругов и родителей забивали копытами до смерти? Отвечайте, блядь!

Пони виновато переговаривались между собой, съеживаясь от разгневанного взора единорога.

— Ну… мы… мы не хотим этого, — маленькая кобылка вышла из толпы, малышке можно было дать максимум четырнадцать лет, – Мы просто хотим быть свободными. Быть предоставленными самими себе. Это что, невозможно, мистер Скрибблер?

Спайдер сделал несколько глубоких вздохов и окинул взглядом народ, который был изрядно напуган. Кто-то покинул толпу, плетясь домой.

— Нет! – твердо заявил жеребец, обратив на себя внимание, – В ваших копытах весь этот насквозь прогнивший мир! Вы не можете просто так взять и придти со своими требованиями к дому этой тиранки! Вы не можете уничтожить систему, напав на нее в лоб! Но! Вы можете впиться системе под кожу, занести туда заразу и начать разъедать ее изнутри. Вот, что вы должны сделать!

— Но как? – голос подал жеребец, заговоривший первым.

— Просто! Проще, чем вы думаете. Живите. Да, просто живите своей обычной жизнью! Работайте, развлекайтесь, знакомьтесь, любите, в конце концов, но когда врачам принесут раненого солдата – вырежьте ублюдку сердце, а потом с удивленным лицом скажите, что это была случайность, если кузнецу принесут клинок – испортите сталь и скажите, что лезвие было сделано из копыт вон плохо! Убивайте власть Селестии, но медленно и аккуратно, и, рано или поздно, мы все насладимся головой принцессы, падающей на эшафот! Вы понимаете, что я пытаюсь вдолбить в ваши головы? Вы понимаете это?

Толпа стала вновь кучковаться  и подавать восторженные возгласы.

— Вы готовы вступить в войну, которая будет длиться годами?

— Да! – воскликнул народ.

— Вы станете новыми героями, черт возьми?

— Да! – еще громче воскликнула толпа.

— Тогда идите, и пусть ваши усилия не будут напрасными! – Спайдер спрыгнул со сцены и подошел к Пинки Пай, с восторгом смотрящую на единорога.

— Ты…просто…превосходен! – с трепетом прошептала розовая пони, однако Гримм оставался беспристрастен.

— Обычный день юного революционера, — Спайдер прошел мимо спутницы, направляясь по своим делам.

— Ты мой новый герой!- Пинки, как всегда, стала догонять единорога.

— Ага, круто до усрачки, — бросил через плечо Спайдер перед тем, как из-за угла выпрыгнула белоснежная кобылка, которую Гримм видел недавно в кампании Пинки Пай.

— Вы, Гримм Скрибблер, верно? – единорожка была уставшей от длительного бега.

— Что вам нужно? – журналист стал нервно ощупывать свою сумку в поисках зажигалки, держа сигарету в зубах.

— Меня зовут Рэрити, мисс Рэрити и я восхищена тем, что вы делаете! – кобыла взглянула на сигарету и подожгла ее магической искрой, – Я хочу помочь вам в вашем деле. Приходите завтра в мой бутик и я расскажу вам то, что может быть вам интересно!

— Хорошо, — не долго думая, ответил жеребец, что весьма обрадовало Рэрити.

— Ох, вы не пожалеете, мистер Скрибблер, вы не пожалеете! – пони хохотнула, после чего выпрямилась и важно пошла по своим делам.

— Хм, странно! – подала голос Пинки Пай.

Спайдер лишь поднял бровь.

— Я редко видела Рэрити такой возбужденной! Обычно она сохраняет аристократическую стать, — розовая пони задумалась.

— Надо будет покопаться в архивах, — тихо сказал сам себе единорог.

— Что? Архивы? – Пинки практически вплотную подошла к спутнику, а тот поспешил отойти.

— Да. У Рэя есть друзья в Кантерлоте, которые имеют доступ к архивам, где содержится информация обо всех пони в Эквестрии, в том числе и весьма секретная, — Спайдер взглянул на синий огонек на сигарете.

— О, Рэй! Это тот пони из особняка? Он такой маленький, миленький, пушистенький, так бы и обнимала его днями напролет! – кобыла крепко сжала передние копыта вокруг тела.

— Мда. Только не смей этого делать, а то он тебя в бетон закатает, — злобно прошептал Спайдер, глядя на немного напуганную пони.

— Ты…ты же шутишь! Ведь шутишь, правда? – Гримм стал уходить вдаль, оставляя Пинки Пай в размышлениях – Постой! Скажи, что ты пошутил, пожалуйста! Я ведь знаю, что ты шутишь! Скажи же мне!
Рэй остановился недалеко от дома Флаттершай. Жеребец все никак не мог решиться подойти к двери и постучаться. Проходящие мимо пони с интересом разглядывали Рэя, одетого в дорогой костюм. Что-что, а на одежду пони был готов раскошелиться. Жеребец вновь вздохнул и медленно поплелся к домику, из которого вышла желтая пегаска. От неожиданного появления Флаттершай, Рэй вздрогнул и пошатнулся назад, отчего шляпа слетела с головы и полетела в сторону дома.

— Черт, — прошипел сквозь зубы коричневый пони и помчался за головным убором.

Шляпа залетела в кормушку для свиней и наполовину утонула в объедках.

— Ах, просите, простите, простите! – Флаттершай поспешила отогнать свиней от кормушки и подцепила бывшую белой шляпу копытом – Простите, мне так жаль, простите, простите! Я вам заплачу, простите!

Рэй подошел к пегаске, которая, как и остальные пони, смотрела на него сверху вниз и взял головной убор.

— Нет, все в порядке, вы не виноваты, — жеребец осмотрел шляпу и, с сожалением, кинул ее вверх, после чего ветер вновь понес головной убор вдаль.

— Я…я не думала, что так получиться! Скажите, сколько стоит эта шляпа, и я вам все оплачу! Просто я…

— Нет, мисс Флаттершай, не забивайте себе голову этой досадной ситуацией. Я куплю другую шляпу за свои деньги! – жеребец ободряюще улыбнулся, отчего пегаска немного успокоилась.

— Вы…вы, как я полагаю, шли ко мне? – с некоторой осторожностью прошептала кобылка.

— Да, к вам. М-м-м… мой друг сказал, что вы знаете меня, — жеребец почесал затылок, отводя взгляд.

— Да… то есть, нет! Я… ну… я видела вас на суде, — пегаска также отвела взгляд, отчего ее лицо почти полностью стало скрыто нежно-розовой гривой.

— Ах, да, точно, — Рэй замолчал, подбирая слова, – Я показал себя не с лучшей стороны в тот день. Все эти крики, скандалы. Все это было так… глупо. Мне жаль, что вам пришлось наблюдать за этим.

— Ну, это было, конечно, необычно, но вы сделали все, чтобы помочь моей подруге, и я очень благодарна вам за это, — Флаттершай оглядела гостя, после чего раскраснелась и прижалась к земле, сровнявшись ростом с Рэем – Ой, мне так неудобно! Мне даже нечего вам предложить, я весь день занималась уборкой дома и совсем забыла что-нибудь приготовить!

— Ну, раз такое дело, то мы можем пойти и пообедать в ресторане, — теперь сам коричневый пони покраснел, поняв, что он сказал.

Флаттершай сначала опешила от такого предложения, но потом нежно улыбнулась, сделав едва различимый кивок.

— Да, думаю… думаю, это было бы здорово! – после этих слов пони снова нахмурилась и посмотрела в проход в дом, – Но вы в таком костюме, а мне совершенно нечего одеть!

— Я куплю вам платье! А то мне как раз нужна новая шляпа, — заявил жеребец, потирая голову.

— Оу, нет, нет, не стоит вам тратить на меня деньги! Я сама за все…

— Ни в коем случае! Я не могу позволить, чтобы женщина платила за мужчину, тем более я пони не бедный, могу себе это позволить! – пегаска вновь покраснела, но быстро взяла себя в копыта.

— Хорошо, мистер Рэйсон, я приму ваше предложение, — кобылка невольно замялась.

— Что ж, это отлично! И можно просто Рэй, — тихо добавил пони.

Флаттершай кивнула и пошла закрывать входную дверь. Жизнь начинала налаживаться.
-…И тут она рассвирепела и закричала: «Либо ты ешь мои испражнения, либо я отрежу тебе яйца!». Ну, я не растерялся и согласился с ее требованиями, но с условием, что она примет душ. Эта сумасшедшая помчалась драить свои принадлежности, а я собрал свои вещички и смылся через вентиляцию, освещая путь зажигалкой. Короче, журналист журналисту рознь, а отдельные их представители еще и ебнутые на всю голову, например, как я и эта ебучая Фотофиниш, — Спайдер перевел дыхание, смотря на Пинки Пай, которая была шокирована такой мерзкой историей, но все еще сохраняла улыбку на лице.

— Спайдер, смотри! – воскликнула розовая пони, показывая копытом на пару из желтой пегаски и коричневого жеребца.

Пара с интересом о чем-то разговаривала и смеялась.

— Ребята! – закричала Пинки и ринулась к двум пони, но Гримм наступил кобыле на хвост, отчего та упала на землю.

— Не трогай их, Пинки Пай, — единорог радостно улыбнулся, провожая пару взглядом, – У них и без нас все хорошо. Пусть так и остается.

— Ну, ладно, приятель, чем займемся сейчас? – пони подпрыгнула, встав на копыта, после чего обратила свой взор к жеребцу.

— Лично я все еще хочу чертов джакузи, — пожаловался журналист.

— У-у-у, джаку-у-узи! Мы устроим там шикарную вечеринку с шампанским и тортиками! – пони чуть ли не запищала от восторга.

— Мы? Нет, нет, это я буду устраивать вечеринки! Тебя я и на десять метров к ванне не подпущу, — заявил жеребец.

— Ой, да брось! Мы ведь друзья!

— Я такого не говорил.

— Но ты ведь меня еще терпишь!

— Да, но только потому, что ты подруга Флаттершай!

— Да не-е-е, просто ты… ну знаешь…

— Что? Что я знаю?

— Не притворяйся! Ты ведь любишь меня!

— Нет.

— Лю-ю-юбишь!

— Закатай губу.

— Ты это отрицаешь – значит, и вправду любишь!

— Хер тебе!

— О да, я тоже тебя люблю.

— Не лезь ко мне.

— Давай, плохой мальчик, иди к тете Пинки!

— Отъебись!

— Ну, хватит брыкаться! Давай уже обнимемся!

— Пинки, блядь, я тебя ударю!

— Не-а, ты любишь меня!

— Убери копыта, черт возьми!

— Я так весь день могу!

— Пинки Пай!
Луна медленно поднялась на небосвод к звездам. Ночь обещала быть тихой. Грациозная кобыла вышла на балкон, с которого она поднимала солнце. Луна проснулась всего полчаса назад и готова была к плодотворной ночи. Но старшей сестре не спалось. Принцесса размышляла о взломе радио и о жеребце, который разнес политические тайны по ветру. И это не давало Селестии покоя. В коридоре послышались гулкие шаги. Ночью замок погружался в мир грез. Даже стража часто засыпала на постах. Те же пони, что проявляли выдержку, получали возможность пообщаться с принцессой Луной, которая любила прогуливаться по тихим залам. Дверь королевской спальни раскрылась, и к открытой балконной двери быстрым шагом направился жеребец с золотистой шерстью, которая отсвечивала лунные лучи.

— Принцесса! – Лав низко склонился перед принцессой, которая продолжала смотреть на город вдали, освещенный серебряным светом.

— Ах, мой дорогой друг. Я рада, что вы пришли, — нежным голосом сказала принцесса.

— Я не мог поступить иначе, моя королева! Что вас гложет, принцесса? – Энфорсед поправил галстук.

— Скрибблер, — более грубо ответила Селестия, – Я его знаю.

— Неужели? Откуда? – Лав был немало удивлен.

— Это было много лет назад. Я искала юных пони, которые были бы достойны стать моими приближенными. Мне никто не понравился, кроме него. Нестабильный, обозленный на весь мир, желающий открыть пони глаза. В сердце этого жеребенка пылала страсть, подобно которой я мало где видела. И тогда я решилась взять его под свою опеку, стать ему покровителем и учителем. Но он отказался от меня. И тогда я поняла, что это опасный пони. Очень опасный. Он не хотел принимать стереотипы, не хотел видеть то, что видят все остальные. Видеть то, чего хочу я.

Над пони нависло напряженное молчание.

— Так чего же вы хотите от Скрибблера?

— Чего я хочу? – Селестия закрыла глаза, пытаясь сформулировать следующее предложение, – Я хочу, чтобы он принял меня в свое сердце, чтобы я стала для него роднее семьи и друзей, чтобы он полюбил меня! Но это невозможно. Поэтому от него необходимо избавиться!

— Приказывайте, принцесса, — Лав вновь склонился перед кобылой.

— О, нет, нет, мой друг. Вы не в силах мне помочь. Но я знаю, кто сможет, — принцесса развернулась и медленно направилась к картине, на которой были изображены две сестры, в глазах одной из которых читалась едва различимая грусть, — Сообщайте мне обо всех подозрительных ситуациях, происходящих в Понивиле. А пока можете идти, Энфорсед.

— Как прикажете, моя королева! – Лав быстрым шагом направился к двери в коридор, за которой стояла смущенная фиолетовая единорожка, – Мисс Спаркл! Рад видеть вас в добром здравии!

— Взаимно, господин Лав, — тихо пробубнила Твайлайт, проскальзывая в широкий проход.

Дверь закрылась. Две кобылы остались одни.

— Ах, моя верная ученица! Как ты себя чувствуешь? – с волнением спросила Селестия, подойдя к Твайлайт.

— Все в порядке, принцесса! Я так рада, что вы согласились встретиться со мной, но почему ночью? И в вашей… опочивальне, — смущенно спросила Твайлайт, оглядывая роскошную спальню принцессы.

— Ты ведь ничего не знаешь о Гримме Скрибблере, правда, Твайлайт, — принцесса взглянула на свою ученицу, которой явно было не по себе.

— Я… я пыталась отыскать какую-нибудь информацию об этом пони, но о нем толком ничего неизвестно, — единорожка говорила, запинаясь, будто оправдываясь за что-то.

— Это неудивительно. Я спросила тебя по поводу Гримма не просто так…- Селестия дернула один из подсвечников на стене, отчего один из книжных шкафов на другом конце комнаты медленно отъехал в сторону, открывая дорогу к просторной зале, – Я многому научила тебя, моя верная ученица. Теперь же я хочу убедиться, что мои труды не пропали зря.

Селестия направилась в тайную комнату, поманив Твайлайт копытом. Единорожка, как завороженная, пошла за аликорном. Комната за шкафом представляла собой этакий музей, наполненный дорогими вещами. О некоторых артефактах из коллекции принцессы ходили целые легенды. Твайлайт с интересом разглядывала экспонаты и не могла поверить, что видит такое. Здесь было и королевское оружие, которое не может использовать никто, кроме самих принцесс, и многочисленные амулеты и кольца, но особого внимания единорожки удостоились пять книг, лежащих за толстым стеклом. Каждую книгу украшал искусно сделанный барельеф, изображающий неких непонятных существ и сооружения, которые бросали в дрожь одним своим видом. Под стеклом была табличка: “Патрибус Фоэдерис – шесть томов запретных знаний”. Твайлайт невольно подошла к витрине, отстав от Селестии. Кобылка горела желанием разбить стекло и открыть книгу, которая будто сама манила к себе пони. Единорожка прикоснулась к стеклу, но сразу отдернула копыто, почувствовав обжигающий холод. От столь неожиданного эффекта, Твайлайт отскочила от манящей витрины, испытав животный ужас, но через пару мгновений вновь стала аккуратно приближаться к стеклу.

— Патрибус Фоэдерис, — кобылка резко развернулась, увидев принцессу, которая лукаво улыбалась, глядя на свою ученицу.

— П… принцесса… простите меня, я… я не знаю, что на меня нашло! – Твайлайт была готова заплакать.

— Тише, Твайлай, тише. Шесть томов запретных знаний. Они всегда притягивают к себе, хотят, чтобы их освободили. Это очень жуткая история, которую я обязательно поведаю тебе, моя ученица. Но сейчас нас ждут другие дела! – Твайлайт кивнула и пошла за принцессой, пытаясь не обращать внимания на жуткие книги.

Две пони прошли в конец комнаты, где стояла витрина с несколькими личными вещами. Селестия открыла стеклянный колпак и окутала золотистым полем два искусно сделанных ятагана, один из которых был отлит из золота, а второй из платины.

— Ты знаешь, кому принадлежали эти мечи, моя верная ученица? – принцесса достала клинки из ножен, рассматривая таинственные символы на сильной части лезвия.

— Конечно, принцесса! Герр Кенинг и фрау Фауст – основатели Ордена соловья и, как следствие, Инквизиции. Эти пони были родными братом и сестрой, но, тем не менее, их взгляды на мир резко различались. Брат желал решать конфликты на мирной почве, под средством подкупа и убеждения, а сестра желала держать членов Ордена на короткой цепи. В итоге их разногласия достигли апогея и они приказали выковать эти мечи, дабы решить вопрос управления Орденом раз и навсегда. На рассвете Кенинг и Фауст решили встретиться в главном зале штаба Ордена и сразиться друг с другом. В яростной битве выжил брат и с тех пор Орден соловья принадлежит только ему… и вам, конечно же, принцесса! После этого случая клинки исчезли, а сражение на этих мечах считалось высшей честью и знаком глубокого уважения противников друг к другу.

Селестия уважительно кивнула, после чего вернула ятаган в спаренные ножны.

— Отлично, Твайлайт! Я долгое время приходилась тебе учителем и теперь с уверенностью могу сказать, что научила тебя всему, чему могла обучить, — принцесса опустила оружие вниз, дабы Твайлайт могла видеть мечи, не поднимая головы, – Твайлайт Спаркл! Я, от лица избранного правителя Эквестрии, назначаю тебя высшим инквизитором и даю тебе все полномочия, доступные инквизитору!

— Принцесса… это… это…- Твайлайт пошатнулась от неожиданности.

— Это большая честь, Твайлайт. Я хочу, чтобы ты оправдала мои ожидания! Возьми же эти мечи, которые были окроплены кровью глав Ордена соловья – одного из важнейших государственных органов! – принцесса подвинула ножны с клинками поближе к своей бывшей ученице.

Твайлайт замаялась, но приняла дар принцессы, после чего приклонила голову к земле.

— О, принцесса, я не смею перечить вашей воле и я клянусь, что не подведу вас и Орден! – единорожка была немало растеряна, но всегда была готова взять на себя ответственность.

— Я и не сомневаюсь, Твайлайт, — Селестия поклонилась перед новым главой инквизиции, – И первое же задание, которое я хочу дать тебе, заключается в том, чтобы ты привела ко мне Гримма Скрибблера, или хотя бы принесла мне его голову! Нам с ним нужно о многом побеседовать!

Твайлайт закинула мечи за спину, после чего попрощалась и направилась к выходу. В ее голове стали медленно укладываться события, произошедшие с такой стремительностью, что это было больше похоже на сон. Мозг единорожки перерабатывал уйму информации, но одно Твайлайт знала точно. Скрибблер будет лежать у копыт принцессы.
Спайдер тихо открыл дверь. В темной комнате мирно сопела розовая пони.

— Пинки Пай? – прошептал жеребец и его голос отозвался эхом по спальне.

Рядом с кроватью стояла гора сумок с “жизненно необходимыми” вещами, которые Пинки как-то умудрилась дотащить до загородного особняка. От голоса Гримма кобылка зашевелилась, но потом перевернулась на другой бок и сладко зевнула. Единорог осторожно закрыл дверь и облегченно вздохнул.

— Ну, наконец-то! – пробубнил Спайдер и быстрым шагом пошел к своему другу, который топил волнение в стопке виски.

Рэй сидел за барной стойкой в столовой, глядя на алкоголь в бутылке. Спайдер подсел к жеребцу.

— А, Спайдер. Ну, как она там? – вяло пробубнил Рэй.

— Наконец-то уснула, — Гримм замялся, но все же спросил, – Ты ведь не против, что она поживет здесь какое-то время?

— Нет, вовсе нет! – без всякого энтузиазма протянул жеребец и стал наливать полную стопку.

— Так, тебе уже хватит! – Спайдер отдернул стакан, из-за чего немного алкоголя пролилось на стойку – Это важное дело и я отлично понимаю, что ты нервничаешь, но надо идти с трезвой головой!

Рэй нахмурился, но через секунду просиял рассудком и потряс головой.

— Да, ты прав! Надо держать себя в копытах! Надо быть спокойнее!

— Когда выходим? – Спайдер выудил из сумки свою верную зажигалку и пачку сигарет.

— Ну, на самом деле, мы должны были выйти еще минут пять назад, — Рэй взглянул на проход, ведущий к заднему двору.

— Тогда не будем капо заставлять нас ждать! – заявил Спайдер и жеребцы направились к катеру.

Рэй был странным пони. Он ненавидел ходить нагишом и поэтому постоянно носил одежду. Даже сейчас он был одет в синюю тенниску. Двое пони пошли к причалу, где их ждал красный единорог, нервно курящий сигарету.

— Это еще, блядь, кто такой! – злостно кинул пони, присланный капориджиме.

— Оу, напомни мне, чей это катер? – Рэй ткнул копытом на белую лодку, качающуюся на волнах.

Единорог почесал затылок, подыскивая слова.

— Тогда заткнись и иди на борт! – закончил коричневый пони разговор, после чего бандит неспешно зашел в лодку.

— Спайдер, нам надо поговорить! – Рэй резко развернулся к своему другу.

— Я слушаю!

— Спайдер, ты же хорошо понимаешь, что эти ублюдки не собираются отпускать меня живым! – нервно протороторил жеребец, – Как только капо сойдет на берег, мне проведут пером по горлу! Мы не можем этого допустить, понимаешь! Поэтому… эти двое должны перестать существовать!

Спайдер утвердительно кивнул, после чего друзья поднялись на борт.
Этой ночью на море был штиль. Парус тихонько колыхался на мачте. Пахло морем. Рэй нервно ходил по палубе, высматривая свою цель, а единороги, молча, курили в рулевой кабине.

— Так значит, вы давно знакомы? – подал голос красный жеребец.

— Сколько себя помню, — пробубнил Спайдер, усмехнувшись, – А что вы будете делать с Рэем, когда ваш босс освободиться?

— Не знаю. Это не мне решать! – отрешенно сказал бандит, пытаясь отвязаться от журналиста.

— Вот он! Я его вижу! – закричал Рэй, глядя за борт.

Красный единорог отреагировал молниеносно. Он быстро встал со стула и помчался на палубу, Спайдер немного помедлил.

— Где он? – бандит нагнулся за палубу, разглядывая морскую гладь, а коричневый жеребец сделал несколько шагов назад, подбирая копытом весло.

— Я ничего не вижу! – нервно крикнул пони, нагнувшись еще ниже.

— Сейчас увидишь, ублюдок! – прошипел Рэй и со всех сил ударил жеребца по затылку.

От неожиданного удара бандит упал за борт, но успел схватить Рэя за воротник телекинезом, подтянув того к себе и схватился копытами за шею маленького пони. Спайдер выскочил на борт и, увидев борьбу между жеребцами, схватил багор и бросил его в голову бандита. Багор вошел в череп, словно нож в тепло масло, пробив голову насквозь. Единорог отцепился от шеи Рэя и свалился в воду. Коричневый пони свалился на борт и стал переводить дыхание.

— Ты в порядке? – поинтересовался Спайдер.

— Чуть не придушил меня, сука! – пробубнил Рэй, поднимаясь на копыта, – Надо закончить начатое!

Гримм кивнул, и пони направились к штурвалу. Поиски капо были не долгими. Тучный жеребец обхватил буй и истошно звал на помощь. Когда капориджиме кинули спасательный круг, Спайдер вручил другу пожарный топор и оставил Рэя наедине со старым клиентом. Единорог старался не обращать внимания на истошные крики, которые раздавались на другом конце катера. Когда же Рэй вернулся, то бывшая синей тенниска стала темно-красной, вместе со шкурой и гривой. Помимо этого на одежде были видны кусочки разрубленного мозга и осколки черепа. Рэй бросил окровавленный топор за борт и направился в каюту.

— Курс на дом, штурман!

— Так точно, капитан, — ответил Спайдер и пошел обратно к штурвалу.

Этот день подошел к концу.