Кошелёк
Глава 3
Понедельник день тяжёлый. Думаю, эта фраза больше подходит к концу дня, когда ты уже измотан по полной, а не когда только проснулся. Но я могу использовать её в любой момент понедельника. Этот день будто заколдован злым колдуном–человеконенавистником, который озлобился на весь мир и таким образом вымещает свою неуёмную злобу. Это просто единственное разумное объяснение, почему каждый понедельник с самого утра давит на плечи неподъёмной горой.
Будильник. Эту вещь также сделал тот самый колдун. Говорят, чтобы избавиться от музыки, крутящейся в голове, поставьте её на мелодию будильника. Вообще, таким образом можно просто уничтожить всю существующую музыку. Благо на моём будильнике стоит стандартная мелодия, которая вгрызается в череп не хуже сверла, а потом буквально заставляет подскочить в кровати от ужаса. И это даже не полная громкость! На такие жертвы пришлось пойти после того как я два раза подряд проспал на работу, надеясь на собственные силы и «да я легчайше в школу просыпался сам, а уж на работу и подавно». Какой я был наивный.
Чуть было не навернувшись с кровати из-за запутавшихся в одеяле ног, я дотянулся до телефона и отключить музыку из преисподней. Отложив мобильник, заметил что и пони не спит, явно разбуженная жутким шумом, которой музыкой назвать язык не повернётся. Её пробуждение было похуже моего: передние копытца крепко обхватывают голову, пушистые уши крепко прижаты к голове, глаза плотно зажмурены, а челюсти стиснуты. Вот я дурак: у пони же уши во много раз чувствительнее человеческих, а значит жуткая какофония прошлась по мозгам несчастной кобылки многотонным катком. Надо бы снизить громкость, да чего уж теперь – Монетка, потирая виски, пытается понять, что так больно ударило её по ушам.
— Я бы сказала «доброе утро», но оно таковым не является.
— Монетка, прости. Не подумал что у тебя ушки нежнее наших, я уже делаю тише, завтра такого уж точно не будет!
-Да уж надеюсь. Ладно, всё равно уж проснулась. Пора и за дела приниматься.
В этот раз готовить вызвалась кобылка. Юрко двигая табуретку, поняша ловко скользила по кухне, и даже несмотря на не особо удобные столовые приборы, на столе вскоре стояли пара тарелок с гречкой, фруктовый салат и исходящие паром чашки с чаем. Я бы ограничился хлопьями. Надо бы как-нибудь отблагодарить поняшку – видно что старается.
Плотно и вкусно покушав, решили выдвигаться на работу. Идти не то что бы прямо слишком далеко, даже можно было бы откровенно сказать довольно близко… Но! На автобусе быстрее, а Монетке приятней. Да и она согласилась, что домой пойдём пешком.
Вот и ещё одна причина отвратительности начала рабочей недели – заполненные под завязку автобусы. Мало того, заполненные сонными, не самыми приятно пахнущими и ворчливыми людьми. Боясь, что пони задавят, я взял её на руки, состроив из рук своеобразную «люльку», и кое-как протиснулся к окну. Пусть лучше смотрит на проносящиеся мимо машины, чем в недра этой бочки с сельдями.
Неуклюже распихивая людей, мы с Монеткой наконец-то высадились с этого человеко – прессовщика. Поняша, гарцуя и разминая затёкшие ноги, сетовала на то, что предыдущие поездки были куда более комфортными. Не согласиться с ней было невозможно.
На свежем (и, откровенно говоря, довольно прохладном) утреннем воздухе и мыслится лучше, и дышится легче. Воодушевленные отсутствием давки, мы бодренько пошли в сторону магазина, где я работал. Точнее это я пошёл – Монетка цокола под боком, напевая под нос какую-то незатейливую мелодию.
Таким темпом мы и добрались до магазина. Быстро отчитавшись перед менеджером, поспешили в технический отсек магазина. Гордое название для склада, неправда ли? Там меня уже ждал Стасян.
— Ооо какие люди! Как по графику, да?
— Вовремя явился. Пора и за работу! – пожимая ему руку, ответил я.
— Вот так вот. А это… ого. Кхм, то есть да, вперед, время не ждёт!
— Всё норм? Приболел что ли?
— Я-то? Ты за кого меня принимаешь? Давай, не спи и вперёд. – Поторопил меня он.
А он решительно настроен на работу. Странно даже. Хотя это Стасян, он всегда немного странный. Но не настолько же…
Стасян хороший человек. Не раз он прикрывал меня перед начальством, когда я косячил или запаздывал. Вот только сам от работы отлынивать большой любитель – перекуры его любимая часть дня. Одно только сказать о нём могу – никогда не знаешь, что у него на уме. Всегда ходит задумчивый и серьёзный. А после работы его днём с огнём не сыщешь – на звонки не отвечает, дома его тоже нет. Хоть я и не знаю, где он живёт. Когда он с Настей встречался, я изредка видел его с ней парке. Но то было почти полгода назад, а с тех пор в парке он не появлялся. В общем, хороший парень, только немного себе на уме.
— А мне чего делать? – невинно заявила Монетка.
Хороший вопрос, на самом деле. Просто гулять по магазину не вариант. Работать со мной ещё хуже – не дай Бог уронит что-нибудь себе на голову, да покалечится. Однако выход не заставил себя долго ждать.
Всякий мелкий груз, мусор и всё–такое в изобилии заполнял склад. Мы-то уже привыкли к этому, но вот кобылке вряд ли было уютно среди всего этого хлама. На работе впринципе не может быть уютно, но тут отдельный случай.
— Если хочешь, можешь тут прибраться. Метла там – сгребай всё в кучу, потом кидай в тот коричневый контейнер.
— Фу, это же грязь и сор! Где ты говоришь метла?
Зажав во рту инструмент, поняшка довольно умело сгребала сор. Конечно, из-за размеров дело не шло быстро, но зато пони была рада – она сама работала на человеческой работе! Счастье-то какое! Единственная проблема была, что когда кобылка мела пол и трясла головой, из гривы с задорным звоном падали в грязь монеты. Не припомню, чтобы у меня было столько мелочи. Так или иначе, пришлось ссыпать все монетки мне в карманы, и теперь при каждом шаге я издавал мелодичный звон. Когда вернёмся домой, надо бы хотя бы большую часть денег оставить дома, как железных так и бумажных — мало ли что.
Мы же со Стасяном пока что таскали грузы. Стасян был в своём репертуаре – то и дело отходил покурить или ещё куда, странно только что всё время проходил чуть ли не по центру склада – неудобно же! Выход находился как бы сбоку, а он прёт и прёт как танк. Монетке вечно приходилось отходить в сторону – понятное дело он бы не заметил ни её, ни метлу, но всё же работе её он неосознанно мешал. Стасян – этим всё сказано.
Время от времени то я то он ходили в сам магазин и помогали персоналу раскладывать по полкам продукты – эти лодыри лучше будут ходить да консультировать кого попало, вместо действительно полезных дел. Стасян вечно бухтел из-за этого, но мне наоборот было в радость побыть в магазине – там ведь касса, а на кассе Настя. Надо бы пригласить её куда-нибудь. Но потом, лучше потом.
Монетка пару раз подходила, пока я раскладывал товар, и конечно же замечала мои грустные взгляды, направленные в сторону кассы. А потому напрямую спросила.
— Ого. А тебе нравится эта кобылка.
— А?! Кто?! Да не, тебе кажется. Это так, знакомая. И тогда уж не кобылка, а девушка.
— Мда, всё ясно. И ты уже давно безнадёжно влюблён, но боишься подойти, а ещё работаешь с её бывшим «особенным» человеком и не хочешь лишний раз её провоцировать, – эти пони что, ещё и мысли читают?!
— О чём ты вообще?! Никто мне не нравится и никого тут нет! Иди лучше мети давай. И вообще, не говори под руку!
— Да ладно тебе, кто лучше кобылки сможет подсказать тебе, как тут действовать? – вальяжно облокотившись о полку, важно заявила пони. – К тому же я уже взрослая кобыла, и у меня уже был особенный пони, так что я в этих делах любовных профи!
— Да? И что по твоему мне делать? Да и как пони поможет человеку? Тут всё немного по-другому, знаешь ли.
— Ой, да любовь везде одинакова. Тебе просто надо подойти и поговорить с ней. Пригласить там куда-нибудь, подарить цветы повкуснее – и дело в шляпе!
— Поговорить? Слишком сложно, давай другой вариант.
— Ну это уже ни в какие ворота не лезет! Ты не можешь боятся вечно! Давай так, ты сейчас подойдешь, и пригласишь её, скажем, погулять. На следующую неделю. Я буду рядом и поддержу тебя, обещаю. Да и интересно, как там у человеков зажигается искра любви и всё такое.
— Ты куда-то слишком далеко забегаешь. Но прямо сейчас подойти… Да не, сейчас работа и..
— Быстрее пока касса свободна! Оп-оп бери себя в копыта и вперёд! Покори её сердце, а иначе останешься жалким тюфяком! Покажи, кто тут настоящий жеребец, а то я пока что вижу только и-ди-ота!
Такой командирский тон одобрил бы даже сержант Дорнан. Даже удивительно, как эта маленькая пони может так повелительно давать указания! Делать было нечего, и пришлось идти к кассе. Медленно, как на плаху под пристальным взором палача, я шаг за шагом приближался к объекту моего вожделения. О нет, она заметила меня. Сердце пробило насквозь пятки, пролетело центр Земли и вылетело с другой стороны. Кровь отлила от лица, ладони вспотели а колени затряслись. Да даже болея со мной такого не происходит.
Вот я уже поравнялся с кассой. Ну, была не была?
— О, Настьк, привет! П-п-погодка ничё такая, ага?
Где-то позади меня раздался звук соприкосновения копыта с мордашкой. Да, я вполне понимаю пони. Это начало разговора побило все рекорды отстойности и получило место в книге рекордов Гиннеса. Однако я считаю это успехом – я заговорил! Первым! Лишь бы теперь всё не запортить.
— Это, слушай. Ты там свободна на следующей н-недели? Мы-б типа в парк пошли, там уток кормить, или белок? – ещё один фейсхув. Надо прекращать нести пургу, а то от мордочки пони не останется ничего.
— А, это ты. Ну, мне нечего делать в выходные, так что…
— Выходные?! Т-то есть два дня?! Т-то есть класс, да, я ваще свободен как орёл, ух!
— Ха-ха, ну ты шутник! Не смешно. По интернету тогда всё обговорим, а то сейчас «клиенты» пожалуют. Иди давай.
— Ха-ха, да конечно! Н-напиши, как тебе будет удобно. Ну а пойду, там полки грузить, продукты. Ну ты поняла!
Это абсолютный успех. Она не то что не отшила меня, она согласилась аж на ДВА дня. Это в два раза больше того на что я рассчитывал.
А вот поняша смотрела на меня довольно неодобрительно.
— Кто ж так с кобылами… то есть с девушками разговаривает? Ты же запинался через слово! Да если бы ко мне так подошёл жеребец, я бы его с хвостом оставила – это же просто кошмар!
— Да ладно тебе, зато она согласна!
— Пожалела тебя, дурака. Хотя, какая-то она грубая.
— И ничего она не грубая! Просто работать весь день, с глупыми покупателями, ещё не такой будешь.
— Ну не знаю. Ты вот весь день таскаешь тяжёлые вещи, но всё равно добрый. А она просто сидит, а ведёт себя как какая-то богачка из Кантерлота.
— Перестань, ты просто ничего не понимаешь.
— Ага, ну-ну, как скажешь. Но я бы на твоём месте поостереглась.
— Ладно, всё потом. Сейчас – работа.
Дальше день был довольно непримечателен. Конечно за раз разгрести всю ту тучу хлама одной маленькой поняше невозможно, так что решено было продолжить завтра. Попрощавшись со Стасяном, тоже закончившим уже рабочий день, мы с Монеткой отправились домой. Мне ещё уроки делать – заочка это море преимуществ, но от учёбы не избавляет, увы.
Домой добрались довольно быстро, и пони тут же заняла кухню, отправив меня за ноутбук. Она решила занять обязанности повара, пока я грызу гранит науки. Нет, надо точно как-то её отблагодарить.
Засев перед экраном, я начал свои мучения. Нет, учёба не давалась мне с каким-то трудом – на самом деле я почти не испытывал трудности. Скорее давил объём работы, на который и уходила масса времени.
Спустя какое-то время заботливая пони позвала меня за стол. Кухня встретила меня прекрасным ароматом густого овощного супа, с салатом на второе. Я бы так не смог. Или смог бы, но потратил втрое больше времени. Где она так научилась готовить?
На вкус это было превосходно. Нет, я бы точно так не смог. Расхваливая кулинарные навыки покрасневшей пони, я за обе щеки поглощал её стряпню. Наевшись до отвала, появилась маленькая проблема – поняшке делать абсолютно нечего, спать ещё рано, а мне ещё делать кучу уроков. Пересыпав всю мелочь из кармана, а также большинство купюр из гривы в большую банку, пони оказалась полностью свободна. Книг у меня дома почти не было, так что почитать что-то человеческое не вариант. Хотя если с телефона… но у пони же копытца, а стилуса у меня и в помине нет. Ну, раз нет, значит надо сделать! Кусок фольги намотать на кончик карандаша – и вуаля! Дёшево и сердито.
Таким немудрёным образом решив проблему я со спокойной душой продолжил заниматься. Пони тихонько читала, вольготно развалившись на кровати, и ничего не мешало тихой и идиллистической атмосфере, образовавшейся в моей квартире.
Закончив дела учёные ближе к полночи я, потягиваясь, дабы разогнать кровь по затёкшим конечностям, направился на кухню. Есть не хотелось, так что выпив чая решил готовиться ко сну. Странно, Монетка что ли не слышала, как я прошёл на кухню? Что же за книга так её увлекла?
Всё оказалось насколько прозаичнее: утомлённая тяжёлым днём маленькая поняшка, подложив передние ноги под голову, мирно дремала на моей кровати. Телефон едва освещал мордашку, выражающую лишь безмятежность.
Я подошёл к ней, и легонько погладил между ушек. Пушистые лопушки забавно дёрнулись, а поняша что-то засопела под нос. Решив не издеваться над кобылкой, я с величайшей аккуратностью подхватил кобылку под меховые бока и медленно переложил на разложенный диванчик-кресло. Накрыв Монетку одеялом и ещё раз проведя по кремовой гриве рукой, я пошёл чистить зубы.
День был непростой, а впереди ещё четыре таких же. Хотя с такой заботливой пони вряд ли это будет проблемой. Радуясь подобным мыслям, я и сам вскоре заснул.
Вторник прошёл непримечательно. Та же работа, тот же магазин. Правда теперь я меньше трусил перед Настей. Ну, то есть я старался не попадаться ей на глаза, а то вдруг передумает, но зато не трусил!
Стасян вечно в своём репертуаре – стал менее общительным, больше бродил по складу чем работал. А ещё называл себя «лучшим работником недели, месяца, года». Тоже мне.
Во время расстановки продуктов, ко мне подошла Монетка. Она тащила в зубах ананас, и выглядела донельзя забавно.
— Смофи! Эфоф афафас! А пуфала офи тофо ф Фебифе ефт!
— Ого! Не знал что ты говоришь на латыни!
— Тьфу! – выплюнула пони свой груз. – Я говорю что это ж ананас! Я думала, что они только в Зебрике есть!
— Почему же, у нас в магазине ещё водятся.
— Здорово, я такой только один раз пробовала, в гостях. Жаль только один кусочек…
— Только один? Ну, пора это исправить!
— Ты серьёзно? Если да, то это было бы так чудесно!
Оп, а вот и повод побаловать поняшку заморскими вкусностями. Как в дальнейшем выяснилось, хоть Эквестрия и находилась в хороших отношениях со страной зебр, огромное расстояние между странами сильно затрудняло торговлю. Так что необычный фрукт кобылка пробовала лишь раз, да и то мельком.
Придя домой, решено было перво-наперво почистить и съесть африканский… зебриканский… в общем ананас. Он довольно крупный, так что сойдёт вместо обеда. Кобылка от восторга даром что не прыгала.
Ананас попался и вправду отличный: сочный, сладкий, легонько вяжет во рту, что добавляет нотку пикантности. Пони, уплетая за обе щеки жёлтые дольки, едва успевала нахваливать ананас. А я решил про себя кое-что: раз пони так нравится фрукт, куплю консервиванные ананасы – и хранятся дольше, и больше подходят для перекуса чем для полноценного обеда.
Покончив с трапезой, каждый занялся своим делом: я – уроками, а пони – чтением. В этот раз она не уснула.
Поужинав, почистив зубы и почесав пони за ухом этот день можно было считать успешно завершённым. Эх, как же хорошо видеть счастливую мордочку Монетки!
Ни среда, ни четверг ничего интересного преподнести не смогли: дни тянулись размеренно и спокойно. Только Стасян всё больше отлынивал да ошивался по складу. Ну да ладно – это же Стасян!
Пятница же встретила нас довольно хмуро – тёмные тучи мрачно закрывали небо, было видно, что осень всеми силами отвоёвывает свои права. Настроение редких людей на улицах было буквально написано на лицах: хмурые, угрюмые, явно не желавшие наступления дождей.
У нас же с Монеткой пони всё было в точности до наоборот: мы были в предвкушении скорых выходных, а значит очередной встречи с новыми знакомыми. Даже если пойдёт дождь – не беда! В парке полно уютных и просторных беседок.
На работе выяснилась неприятная новость – Стасян не пришёл. Якобы заболел. Придётся одному пахать! Но я тогда могу не успевать раскладывать товар по полкам! Катастрофа!
Решение проблемы оказалось под боком – бордовое и пушистое. Пони предложила сама расставлять продукты. Ну а что, мести она мела, пора бы и ещё чем-то заняться! Тогда эта идея нам обоим показалась здравой, хоть я и опасался, что Монетку из-за расстояния будет видно как кошелёк. И как вскоре оказалось, опасался я вовсе не зря…
Рабочий день наконец заканчивался. Груз разгружен, надо лишь всё проверить напоследок и можно идти домой. Интересно, Монетка уже закончила свою часть?
Зайдя в магазин я довольно улыбнулся – почти весь товар на своих местах, людей мало, а значит никаких проблем уж точно быть не должно. Обойдя вдоль и поперёк все ряды, я так и не увидел бордовую пони. Куда же она запропастилась? Направившись к Насте на кассу, чуть было не ляпнул насчёт «Монетки», но ловко вывернулся и спросил про кошелёк. Однако же девушка не видела ничего необычного, и никакие потерянные вещи нигде не лежали.
Так, а вот это нехорошо. Если кобылка решила выйти из магазина, она легко могла потеряться – городок хоть и небольшой, но улочки петляют так, что диву даёшься – как так строили?! Но сейчас мне было не до архитектурной составляющей города – куда-то делась Монетка! На складе её тоже не обнаружил, так что решено было задействовать последний козырь: я направился в комнату охраны.
По всему магазины развешаны камеры, что однако не мешает некоторым особенно рисковым личностям попытаться стянуть вещичку-другую. Охранник – тучный мужчина восточной внешности с незамысловатым именем Ахмет. У такого своровать не выйдет – одним взглядом пригвоздит воришку к полу, а там уже и делать ничего особо не надо.
А с Ахметом я хорошо дружу – он тоже не палит перед начальством за лоботрясничество, но может шуточно строго поругаться на родном языке. Хороший мужик, одним словом.
Быстро постучав, я шмыгнул за дверь. Охранник, сидя перед экраном, даже не удосужился повернуться ко мне.
— Вай, дарагой! Ты пачему па магазину носишься как ужаленный?!
— Простите, дядя Ахмет, — обращение «дядя» приклеилось к нему с первого дня в магазине. – Я тут сегодня кошелёк обронил, а сейчас нигде нет. Можете по камерам посмотреть, а то так обидно?
— Ээ дарагой, чиго ты раньше не сказал? Сэйчас найдём твой вещь! Какой ты гаваришь цветом?
Недолго продолжились наши поиски моей пропажи: в начале дня я заметил Монетку между полок – тогда она примерно начала работать. Поток людей сегодня был довольно велик – кобылке постоянно приходилось отскакивать от ног покупателей. А вот в середине дня случилось самое плохое.
По камере было видно, как в магазин зашёл человек. Одет он был довольно необычно: медицинская маска, тёмные очки, шапочка на голове. Также носил неприметную серую куртку с джинсами, и простенькие кеды. Сначала он направился было в мясной отдел, но посмотрев направо, увидел Монетку. Хотя, скорее, кошелёк. Подойдя к ней, он начал якобы рассматривать товар, как вдруг одним резким движением заграбастал пони, и недолго думая быстрым шагом направился к кассе. Кобылка всеми силами пыталась вырваться, но человек будто не замечал её стараний. Взяв пачку жвачки и сигарет, он бесцеремонно забрал деньги из поняшкиной гривы, расплатился и спешно покинул магазин. Ну да, «очень удачно зашёл». И кошелёк целый с деньгами нашёл.
Во мне бушевала целая буря эмоций: от смертельного страха за Монетку до праведного гнева на вора. Как же так! Я же должен был оберегать её в этом незнакомом мире, а тут недели не прошло как её украли.
— Ой, ублюдок-та какой, ууу шайтан! Не переживай Артэм, я сейчас жэ атправлю запись ментам. И ты не спи, бэги быстрее! Вряд ли он ушел далеко!
— Спасибо, дядь Ахмет! Если вдруг найдёте – сразу звоните! Она... он то есть мне очень дорог!
Как я мог допустить её остаться одной?! Я же знал, что многие будут падки на одиноко лежащий кошелёк! Это полностью моя вина… но в моих силах её исправить.
После отделения полиции я тут же пошёл обратно к магазину. Был шанс что злодей просто заберёт деньги, а кошелёк выбросит где-нибудь. Полицейские сказали, что сделают всё что в их силах, но я на них не особо рассчитывал – ни лица, ни волос преступника видно не было, а такая одежда была наверно у каждого второго в городе.
Уже у магазина я остановился: я буквально не знал что мне делать. Она могла быть где угодно! Тогда, перво-наперво, я решил попросить о помощи Павла Игнатьевича и Чайковского; может, в их районе заметят бандита?
— Не бойся, пацан. Мы уже вышли из дома на поиски. Сейчас в момент отыщем!
— Ох, как я на это надеюсь…
Закончив разговор, я направился по случайной улице от магазина. Был уже вечер, а вкупе с тучами, с самого утра мешавшими лучам солнца освещать землю, стало довольно темно. Но меня это мало волновало: оглядывая все дворы, все переулки на пути я лелеял надежду на нахождение хотя бы в одном из них маленькой бордовой пони.
Людей вокруг почти не было: конец рабочей недели, все уставшие сейчас отдыхают по домам, чтобы как следует отдохнуть на выходных. И мы бы сейчас могли быть дома и отдыхать, если бы я только не разрешил Монетке быть одной в магазине. А теперь она где-то одна, испуганная и несчастная. А вдруг её случайно покалечили? А вдруг… Нет! Никаких плохих мыслей! Только сосредоточиться на поиске, нельзя позволить себе и минутки на размышление.
Но её нигде не было. Ни во дворах, ни в переулках, нигде. Время пару часов как перевалило за полночь, а я уже перелопатил половину города. Ничего. Я уже поплёлся к ближайшей остановке, чтобы поехать домой и продолжить поиски завтра, как вдруг зазвонил телефон. Павел Игнатьич.
— Тёма, чеши к «Яблоням», мы как раз оттуда, там полицейские скрутили кого-то. Мы хотели спросить кого, но они нас шуганули и приказали идти домой. Мы заныкались и ждём, может скоро уедут. Дуй в общем сюда, поможешь искать, вдруг?..
— Понял, еду.
Поблагодарив Бога, направился к остановке. Поблагодарил ещё раз, когда выяснилось что через семь минут подъедет автобус. Если это и вправду тот перец, то значит либо блюстители закона оставят кобылку, ну то есть кошелёк у себя, а мне вскоре позвонят, либо он мог оставить её где-то в тех местах. «Яблонями» мы зовём Яблоневый район, одно из самых глухих и далёких мест нашего города.
Вскоре оказавшись там, я направился в самую глубь нагромождений зданий. Павел Игнатьич с Чайковским скорее всего в другой части района, значит буду действовать сам. Эти места мне мало знакомы, хотя я не уверен, что они будут действительно хорошо знакомы даже тем, кто тут живёт.
Время медленно близилось к трём часам ночи. Я был ужасно уставшим и продрогшим – лёгкая ветровка не спасала от ночных заморозков, да и к тому же пошёл противный моросящий ледяной дождь. Но я не обращал на него внимания – мои мысли занимала маленькая пони, которой кроме естественной шкурки и прикрыться нечем. Надо бы поспешить!
Абсолютно естественно, что фонари не горели – да и зачем тут фонари, когда тут даже ясной летней ночью гулять не будут, уж больно мрачные места. Всё время меня преследовало мерзкое чувство слежки: сказывалась темнота и отсутствие людей. Перестав шугаться каждого куста, я наконец сосредоточился и решил подумать логически: если вор прибыл сюда тем же автобусом что и я, куда бы он мог пойти? Туда, где темнее и немноголюднее. А зна-ачи-и-ит… Туда!
Свернув в особенно тёмный переулок меж двух мрачных, нависающих над дорогой зданий, я пошёл вперёд, уже не особо разбирая, что вокруг творится. Дождь усилился, и уже бил крупными каплями. Окна были либо зашторены, либо свет просто был выключен – ни огонька вокруг. Чёрные в ночном мраке деревья скрученными ветвями тянулись в разные стороны, будто сухие кальмары на одной толстой ноге. Вряд ли бы я заметил разницу, если бы резко ослеп – так было темно.
Дойдя до конца переулка, я просто сдался. Вода стекала с меня водопадом, губы и пальцы посинели и потеряли чувствительность. Дождь слегка поубавился, и я наконец смог различать отдельные предметы, как скамейки или столбы. Из-за шума дождя я едва слышал своё собственное дыхание. Какой смысл искать маленькую пони в этом ужасе?
Уже поворачивая назад, на краю моего зрения я уловил какое-то движение. Сначала испугавшись, я дёрнулся было ускорять шаг, но потом остановился. Движение было на скамейки, стоявшей в отдалении от домов, что делало её малозаметной. Вряд ли это бездомный – в такую погоду даже они находят менее открытые места. Значит это кто-то другой.
На негнущихся от холода ногах я направился к скамейке. Не знаю, что мной двигало; какое-то предчувствие или последняя надежда, но я всё же дошёл до неё. На скамейке, подогнув под себя прозябшие ноги, сжавшись в мокрый комок лежала пони бордовой масти с кремовой гривой, в которой проглядывалась светло-коричневая полоска. Монетка закрыв глаза лежала на холодной скамейке, пытаясь своим дыханием согреть онемевшие ноги.
— Монетка! Я наконец нашёл тебя! Какое счастье, Монетка!
Пони открыла лиловые глаза. Сначала в них читался страх, вскоре сменившийся недоумением, а затем радостью.
— Артём?! Н-не м-может быть… Я так ис-испугалась… — дрожа и заикаясь проговорила кобылка. Она попыталась приподняться, но холод сковал бедняжку, не позволяя нормально двигаться. Я снял с себя ветровку, и закутал пони в неё. Хоть она и мокрая, но хотя бы немного тепла все же сохранила. Я взял Монетку на руки, прижал к себе и припустил домой. Нужно срочно напоить её горячим, а то ещё вдруг простынет…
— П-прости меня п-пожалуйста, я н-не сохранила д-деньги…
— Почему ты вообще извиняешься? Плевать на деньги! Это я должен просить тебя о прощении, за то что позволил тебя схватить! Этот ублюдок тебе ничего не сделал? И вообще, ты в порядке?!
— Д-да все х-хорошо. Он т-только все деньги з-забрал, а потом б-бросил на лавку. – Стуча зубами сообщила пони. Бедняжка, осталась одна в неизвестном месте, продрогла и промокла до костей и всё равно беспокоилась о моих дурацких бумажках! Я теперь чувствую себя ещё худшим человеком.
— Прости, прости меня, пожалуйста! Я так за тебя испугался, когда понял, что тебя украли, это всё моя вина!
— Н-не говори ерунды! Это мне н-надо б-было б-быть внимательней, т-тогда бы он м-меня даже н-не поймал!
— Мы сейчас вернёмся домой, я тебе тут же сделаю горячую ванну! И чай! Мигом согреешься!
— Б-было бы з-здорово…
Добежав до остановки, понял что мне придётся идти пешком. Идти недолго, минут двадцать пять, но всё равно, неприятно. На ходу решил позвонить Павлу Игнатьечу – пусть они с Чайковским идут домой, а то небось до сих пор ищут.
— Ай молодец пацан! Нашёл! Всё, мы домой, завтра при встрече уже всё расскажете.
Эх, какой хороший мужик, и пони тоже: всё это время искали едва знакомую пони едва знакомого парня, ночью во время грозы.
Едва зайдя домой, я первым делом закутал пони в большущий кокон полотенец и приказал сидеть у батареи. Пусть пока греется, а я пока что поставил наполняться ванну очень тёплой водой. Пока наполняется, налил и вручил пони дымящуюся кружку чая – ещё не хватало, чтобы кобылка простыла.
Пока наступила эта минутка спокойствия, решил заняться собой. Скинув всё мокрое, вытеревшись, и напялив все сухое выдул чай. Ну, вроде норм. А, нет. Я сейчас свалюсь от усталости – весь день и почти всю ночь на ногах. Забабахал ещё и кофе. Не уверен, что поможет, но вдруг?
Пока гонял чаи и кофе ванна наполнилась. Едва обсохшая кобылка пыталась было протестовать, но делала это крайне слабо, да и видок у неё был тот ещё – шёрстка грязная, грива тоже, так что я просто подхватил её под грудкой и усадил в ванну. Для человека, эта ёмкость было бы не особо большой, для пони же оказалась как маленький бассейн. Быстро развеселившаяся, Монетка начала просить, чтобы её вымыл я. Вот те раз! Хотя… ну да ладно, это же просто пони… просто говорящая и разумная пони из волшебной страны, всего-то.
Я начал аккуратно намыливать мягкие, вздымающиеся в такт дыханию бочка пони, пока та хитро и довольно щурилась от прикосновений. Вымывая грязь из шерсти, я решил начать разговор:
— Монетка, а этот человек, который тебя украл, он ничего не говорил? Может имена какие-то, или ещё что-нибудь важное?
— Не-а. Молчал как рыба. Ну ты сам подумай, зачем ему говорить с кошельком?
— Действительно, — согласился я, медленно переходя к плечам и груди кобылки. – Значит, он просто забрал деньги, оставил тебя на скамейке и смылся?
— Ага. Я решила со скамейки не уходить: я же не знаю этот город. Потом пошёл дождь, я уж думала уходить хоть куда-нибудь, но тут появился ты. Только одно было странно, — приоткрыв один глаз, сказала кобылка. – Всякий раз, пытаясь я как-то вырваться, он сильнее стискивал меня, будто осознавал что я двигаюсь.
— Думаешь, он тоже видит пони?
— Вряд ли. Это было всего пару раз, всё остальное время он просто держал меня как кошелёк.
— Значит, просто вор. Куда смотрит полиция? Хотя, вроде со слов Павла Игнатьевича, его скрутили… или это был не он…
— Павла Игнатьевича?! А он откуда знает?
— Он с Чайковским тебя тоже искали. Я их попросил, как узнал по камерам в магазине что тебя украли.
— И Ти тоже? Это... мило…
Щёчки пони едва заметно покраснели. На всякий случай проверил воду – да вроде не такая и горячая.
Закончив намыливать пони, я встал и включил душ. Пони смеясь, начала смывать с себя пену: похоже, ей очень нравилось нежиться в воде. Но, к её сожалению, усталость в сцепке с потрёпанными нервами начала брать верх как над ней, так и надо мной. Кофе перестал действовать вообще, хоть я и не уверен что он действовал. Вытащив пони на заранее положенное на пол полотенце, я начал вытирать её другим. Закончив, она стала выглядеть как большой пуховой шар: выглядело ну презабавнейше!
Взяв разморенную пони на руки, я потащил её на свою кровать, просто потому что она больше разложенного кресла прихватив с собой расчёску. Грива пони была довольно длинной, а также очень шелковистой и приятной. Прядь за прядью, я начал её расчёсывать, пока радостная поняшка тихо мурлыкала от удовольствия. Вскоре переключился и на хвост – того же цвета что и грива, даже с той самой полоской!
Уже совсем скоро пони была приведена в опрятный и крайне приятный вид. Мягкая и чистая бордовая шёрстка, аккуратно расчёсанная и красивая грива – загляденье просто! Убрав расчёску, я было потянулся что переложить пони на её ложе, как был просто сбит с толку её следующей просьбой:
— А можно я сегодня с тобой посплю? Тут так мягко и тепло!
Так. Минуточку. Да, это мягкая, милая и пушистая пони, которую только обнимать да обнимать, но ё-моё! Она всё-таки кобылка, взрослая и всё такое. А у меня между прочим физиология не позволяет утром просто вскакивать с кровати и бежать, например, на работу. Или это анатомия?
Так или иначе, я крайне аккуратно объяснил ей невозможность сна в одной кровати, на что та невозмутимо заявила:
— И? Просто ложись к стенке, а я с краю. Представь, будто и нет меня. Да и завтра нам не надо рано вставать, значит, ты раньше проснёшься и всё.
Она сказала это таким будничным тоном, будто объясняла ребёнку, или, скорее, жеребёнку, сколько будет дважды два. Прочие мои возражения она принимала в штыки, и вскоре я сдался.
— Ну, хорошо. Но только на одну ночь!
— Ну разумеется.
Делать нечего, пришлось дать кобылке её одеяло, лечь самому, прижавшись к краю и дав пони место. Монетка, удобно устроившись на кровати, радостно фыркнула и закрыла глаза. Однако вскоре открыла и требовательно заявила:
— А почесать между ушек?
Ах да, ежедневный ритуал отправления пони в сон. У неё рефлекс выработался что ли? Проведя пару раз рукой между пушистых лопушков, я наконец завернулся полностью в одеяло. Пони же улыбнулась закрывая глаза.
— Спокойной ночи, Артём.
— Спокойной ночи, Монетка.
В этот раз мне не нужно было приподнимать голову чтобы увидеть затылок пони: она была вся буквально передо мной. Я невольно улыбнулся. Удивительно, эта маленькая пони была храбрее меня: не плакала, не паниковала. Разумно осталась ждать меня на лавочке в абсолютно незнакомом месте другого мира, и не ушла даже когда была вымокшей до нитки и дрожала от холода. Я даже немножечко позавидовал ей: я бы наверняка вопил на весь район как резаный.
Аккуратно погладил по мягкой спинке кобылку. Она уже спала, но сквозь сон всё же улыбнулась. Как же приятно было видеть её улыбку, особенно после всего что сегодня произошло. Нельзя было описать словами тот страх, когда я узнал, что её украли. То отчаяние, когда я уже хотел повернуть домой, стоя посреди тёмного переулка. И ту радость, когда я наконец нашёл её, совершенно одну, прозябшую и свернувшуюся на лавке. А теперь, лёжа рядом с ней на кровати, когда эмоции уже приутихли, я понял, как она мне стала дорога за эту неделю. Она стала моим по-настоящему лучшим другом. Только сейчас, я наконец осознал, как же я счастлив видеть её целой и невредимой. Теперь-то раскладывать товар будет только со мной, лишь бы ничего подобного больше никогда не случилось.
Так, перебирая мысли в своей голове, я начал медленно засыпать. Веки потяжелели, а мысли как-то сами по себе смешались в вязкую гущу в голове и в конце концов я заснул. Спать буду долго – засыпал я уже под утро.