Fallout: Equestria - Дедушка

Я накидал немного пасхалок, может кто узнает что-нибудь.

С маленькой цветной фотографии ему улыбалась кобыла.

Фотограф запечатлел ее стоящей на облаке. Голубые грива и хвост реяли как знамя, подхваченные жестокими порывами ветра.

Майор Гэйлвинд смотрел на фото с тоской, всей душой желая оказаться сейчас рядом с ней. Он грустно улыбнулся и подумал что этот рвущий, дикий высотный ветер в кадре — отличная аллегория их взаимной страсти.

Другим крылом он поднес к лицу стакан апельсинового сока, щедро сдобренного яблочным виски и сделал основательный глоток.

— Она едет в глубь страны, командир? — спросила пегаска сидящая напротив, подняв голову от тарелки жаренной рыбы.

— Да. Мы решили, что так будет лучше раз она беременна. — Гэйлвинд ответил своей ведомой, лейтенанту Пуфф Клауд, — Добыл для нее распоряжение о переводе в Тихую Долину. Полетит на транспортнике Минкрутости.

Он спрятал фото в карман летной куртки. Наскоро сколоченный стул заскрипел от движения.

Он и ведомая сидели в офицерской столовой. Хотя столовая пожалуй было слишком сильным комплиментом для большой и подраной брезентовой палатки на краю аэродрома.

Здесь летный состав принимал пищу и расслаблялся между вылетами, пытаясь забыть что каждый из них может стать для кого-то последним. Сам Гэйлвинд предпочел бы облако, но их эскадрилья была частью подразделения непосредственной поддержки. Только авиаистребительные эскадрильи разворачивались вверху.

— Не могу поверить что Минморали задерживает эвакуацию гражданских! — нахмурилась Пуфф Клауд.

— Они не остановили регулярные рейсы, просто требуют чтобы пассажиры соблюдали лимит посадочных мест, не набивались в вагоны и брали обратный билет. Не хоят паники и давки. — ответил майор с нажимом в голосе и пожал плечами.

Пуфф Клауд поняла намек и заткнулась. Гэйлвинд вздохнул. Хорошо еще что Минморали не могло записывать в шар сами мысли.

Пока что не могло.

Уже само по себе хреново когда в столовой появляются все новые не занятые места, пока не придет пополнение. Но к этому он привык за годы проведенные в Королевских ВВС, а вот нужда постоянно опасаться собственных соотечественников и следить за языком оставалась всегда почти такой же невыносимой.

Он был достаточно взрослым, чтобы помнить довоенную жизнь. Счастливую жизнерадостность, песни и дружбу, доброту и чувство всеобщего товарищества. Яркий и красочный мир вокруг. Он когда-то пошел служить именно потому что чувствовал непреодолимое желание защитить все это многоцветье.

Война съела почти все краски, сделав все вокруг серым или цвета хаки. Но он верил, что пока живы пони, всегда есть шанс всей гамме расцвести и заиграть вновь.

Поэтому он никогда не участвовал в-, и сам не начинал срачей на тему тыловых крыс.

Он испытывал какую-то иррациональную радость оттого, что были еще пони не измазанные в крови, не привыкшие к насилию и убийству.

Майор достал сигарету и закурил, обводя взглядом палатку.

Остальные пегасы молчали, заправляясь своими высококалорийными пайками или хлебая сок. У техников, по традиции, было много чего горючего в загашнике и они охотно делились с летунами, в обмен на летные пайки. Отвертка в одобренных дозах позволяла бойцам расслабится, не напиваясь при этом в хлам.

Гэйлвинд не в малейшей степени не доверял «веществам для качественного улучшения досуга», производимым Минморали. Он, конечно же, получал под роспись у интенданта «повышатели морали», но они просто залеживались под бдительным оком военврача эскадрильи, его друга. Который через определенное, положенное уставом время просто списывал всю кучу.

До сих пор ВВС успешно боролись против попыток Минморали сунуть свой нос в их дела. Спасибо их «святой покровительнице» — Рэйнбоу Дэш, да врожденной упертости крылатых пони, сравнимой разве что с ослиной или земнопонской.

Послышался стук копыт, полог тента внезапно отлетел в сторону и внутрь вбежал запыхавшийся молоденький связной.

— Майор, сэр! Полковник требует вас в штаб. Это срочно!

Гэйлвинд поморщился. Он встал из-за стола и сделал остальным знак продолжать прием пищи, а сам зашагал в штабную палатку, получать боевое задание.

Комполка, полковник Циррус Мист ответила на его приветствие и протянула планшет. Он взял его из ее зубов.

— Поступают доклады о подозрительных передвижениях в секторе Ж-20. Наземное командование предполагает что зебры попытаются пойти на штурм.

Гэлвинд развернул карту, изучая маркеры.

— Нас просят провести воздушную разведку. — продолжала Циррус Мист, — Я хочу чтобы твоя эскадрилья занялась этим.

Майор посмотрел на нее, потом на карту, потом опять не нее.

— Есть вопросы?

— Нам лететь прямо сейчас, средь бела дня, мадам?

— Боюсь что да. Я верю что вы справитесь наилучшим образом.

Она не сказала в слух «с наименьшими потерями», суеверная, как и все кто был на передовой достаточно долго.

Гэйлвинд отдал честь.

— Вас понял, мадам. Слава Эквестрии!

— Слава Эквестрии, майор!

В своей черной силовой броне, с большими скорпионьими жалами сзади, они казались порождением кошмара.

Эскадрилья летела высоко в голубом небе, рассредоточившись. Под ними проносилась земля, как будто холст с намалеванной крупными мазками местностью. Гэйлвинд покосился на свой левый глазной дисплей и нахмурился.

— Говорит Золотой Один, две минуты до предполагаемого расположения неприятеля. Всем готовность.

Десять тактических маркеров его поней, половина эскадрильи, мигнула зеленым. Он выбрал в этот полет только «стариков», опытных бойцов эскадрильи.

— Золотой Два, предполагаю замаскированные позиции артиллерии в Овес Семь, свежие. — вышла на связь Пуфф Клауд.

— Понял тебя, щелкай.

Все они были снабжены летными камерами для фиксации местности.

Гэйлвинд посмотрел на заброшенную железную дорогу внизу. Это была грузовая ветка, идущая к перегрузочной станции, по счастью, довольно далеко от города, уже давненько брошенной и взорванной.

И дорога не понравилась ему с первого же взгляда.

— Ээээ? — он настроил приближение визора шлема и сосредоточился на картинке.

Точно. Рельсы отремонтированы и недавно. И никто еще не доложил…

— Золотой Один, заброшенная железка в Овес Восемь недавно отремонтирована…

Он хотел еще что-то добавить, но заметил кое что гораздо более пугающее.

Рельсы характерно вибрировали. Кто-то использовал дорогу прямо у них перед носом!

— Золотой Семь, прием!

— Золотой Семь здесь, командир! — раздался голос жеребца. Он летел в верхнем эшелоне.

— Наблюдаешь поезда в окрестностях Овес Восемь?

— Никак нет! По крайней мере до пятидесяти миль в обе стороны.

Гэйлвинд принял решение.

— Золотой Два, прикрой.

Он лег на крыло и ушел вниз. Пуфф Клауд за ним. Остальные перегруппировались, зорко выискивая возможные угрозы.

На тысяче метров воздух вокруг майора неожиданно расцвел черными разрывами зенитных снарядов. Он выполнил противозенитный маневр, чувствуя как барабанят осколки по листам его брони. Ведомая повторила следом.

Пегасы в смятении уставились на еще недавно пустые рельсы.

Воздух над дорогой зарябил, замерцал, похожий на перегретую кинопленку. Взгляду явился огромный угловатый бронированый локомотив, спешащий вперед с грацией плывущего гиппопотама. Он не давал дыма, только бурлил над короткой широкой трубой перегретый воздух.

«Жидкое топливо.» — подумал Гэйлвинд.

Локомотив тащил недлинный бронепоезд, преимущественно из зенитных вагонов. Только один, самый длинный из них, мог похвастаться двумя крупнокалиберными орудиями, которые просто кричали «Осада!».

Майор стал подниматься, яростно маневрируя, сопровождаемый вторящей ему Пуфф Клауд. Он знал что зебры применяли стелс-технологию для шпионажа и диверсий, но не думал что они могут провернуть что-то настолько масштабное.

Ситуация была очень удачной и неудачной одновременно. Удачной потому, что у какого-то полосатого недоноска сдали нервы и он открыл огонь, сбив маскировку.

Пегасы кружили на почтенной высоте над поездом, уклоняясь от снарядов, не зная что делать. Гэйлвинд переключился на коммандную частоту.

— Земля, это Золотой Один, прием!

Почти сразу в эфире прорезалась Циррус Мист.

— Вас слышу, Золотой Один! Какова обстановка?

— Скрытый магией бронепоезд в Овес Восемь. Движется по ветке Двенадцать-Двадцать в сторону Поданк Барнс. Сбросили маскировку из-за нашего захода.

— Повторите, Золотой Один! — Полковник слышала его хорошо, но судя по тону была несколько потрясена.

— Повторяю, бронепоезд. В основном зенитки, но один вагон с крупными осадными пушками.

— Золотой Один, осадные пушки, у них есть зеленое свечение вокруг дульного среза?

Вопрос был очень неприятен своей специфичностью. Майор почуял нутром, что комполка знает что-то, чего не знает он.

Однако же, Гэйлвинд резко развернулся и прошел над самым поездом, вдоль. Зенитки не могли подняться на 90° и на мгновение он был в безопасности. Пролетая над большущими, по крайней мере двенадцатидюймовыми, пушками он заметил что они и впрямь слегка мерцали зеленым.

— Земля, подтверждаю зеленое свечение. Повторяю…

— Золотой Один, ты можешь пустить его под откос? — в торопях перебила комполка.

С мгновение он думал. Потом переключился обратно на тактическую частоту.

— Золотой Один, атакую железную дорогу!

Он вырвался впереди поезда и нырнул прямо ему под нос, приближаясь спереди, где зенитный огонь был наиболее слабым. Очередь из корпусных энергопушек ударила в рельсы…

Которые даже не поморщились.

«Ебучие зебры наверно еще и зачаровали их!» — Гэйлвинд ушел вверх.

— Земля, ничего не выйдет! Противник укрепил рельсы!

«Как, почему разведка проморгала? Какому-то долбоебу должно за это не поздоровится!»

—Золотой Один, отменяю задание! Возвращайтесь немедленно!

Майор взглянул в даль. В районе Поданк Барнс поезд будет ближе всего к городу. Он смутно помнил, что двенадцатидюймовки наподобие этих могут достать до тридцати километров, если выставить достаточный угол возвышения. Теоретически, они дострелят до окраин города.

Но какой толк от одного состава с двумя пушками так близко к позициям пони? Он не сможет стрелять с ходу, а если остановится — будет быстро взят штурмом.

Он отключил тактическую, оставив только командную частоту.

— Земля, при всем уважении, что за херня?

— Золотой Один, выполняйте приказ!

— Земля, или вы говорите, в чем дело, или я не подчинюсь и потом на суде заявлю о вашем странном решении!

Он услышал как у полковничихи скрипнули зубы. Еще на фоне слышался шум и взбудораженные выкрики. Комполка заговорила вновь.

— Гэйл… Эти пушки заряжены спецзарядами. Жар-снарядами.

Майор почувствовал как будто его заморозили и он сейчас рухнет наземь, не в силах махать окоченевшими крыльями.

Значит, вся эта суматоха в Ж-20 была отвлекающим маневром? Или нет, но не важно!

Поезд бы тихо добрался до Поданк Барнс, на ничейной земле. К тому времени как его бы увидели, было бы слишком поздно — поезд уже развернул бы пушки.

Первый же залп стер бы пол-города с лица земли. А в догонку скорее всего они получили бы штурм из Ж-20. Против дезориентированных и побитых взрывом остатков сил пони.

Как же хорошо, что он составил план полета именно таким образом!

Гэйлвинд бросил взгяд на хронометр и автоматически отметил что было 14:00. Воздушный вагон его жены отбывал в 15:00. Любовь жены приходить заранее означала что она скорее всего уже будет ждать на аэровокзале, на окраине города, вместе с остальным перемещаемым персоналом. Даже если они успеют вернуться, поезд будет на позиции через десять минут.

Не только его жена — тысячи других пони, и стар и млад, которых он поклялся защищать, погибнут страшной смертью.

Майор был на грани паники, какой с ним не случалось со времен летной школы.

Он и его пегасы были беспомощны перед поездом. Энергопушки не справятся с такой броней достаточно быстро. И у них не было тяжелых бомб. Все что они могли сделать — вернуться максимально шустро, как только возможно, и таскать пони из города прямо в копытах.

Вот только если…

Гэйлвинд почувствовал ком в горле. Нет! Он не мог, не имел права приказать такое! Ни одному из его пони!

Кроме себя.

Он запустил скорпионье жало и нарочно ударил по элементу питания на спине. Снова и снова.

— Внимание! Повреждена энергоячейка! Покиньте бронекостюм немедленно!

Дисплеи шлема засветились красным. Монотонный голос диагностического приложения звучал как набат.

— Командир, в чем дело?!

Пуфф Клауд, кто ж еще! Он поморщился, услышав из ее уст свой собственный вопрос.

—Золотой Один говорит, всем — разорвать огневой контакт и вернуться на базу!

Хор вымученных «Так точно!» был ему ответом.

— Пуфф, скажи Сторми Вэзер что я люблю ее больше всего на свете!

— Командир, что происходит?! — она была испугана поведением ведущего, понятное дело.

Он не ответил. Нет времени на распросы! Гэйлвинд боялся, что инстинкт самосохранения возьмет верх.

— Золотой Один, атакую поезд! Не прикрывайте меня!

Он спикировал вниз.

— Майор!!! Что за хуйня?!! — разрывались динамики внутри шлема.

Цель приближалась с невероятной быстротой. Стрелки пытались подбить его, но Гэйлвинд, как в трансе, увернулся от всех выстрелов. Красный индикатор на дисплее был полон. Теперь даже чих сдетонирует энергоячейку.

«О Богини, только бы мощности хватило…»

Старинные рельсы, порванные и изломанные, не имели, однако, и следа ржавчины. Останки большого бронированного тепловоза, оплавленные слишком сильно чтобы определить его тип с точностью, валялись в стороне от остекленевшего кратера, который разорвал железнодорожное полотно. Сошедшие с рельс броневагоны захламляли пейзаж, один из них нес большие пушки, зарывшиеся стволами в землю так, что он висел в воздухе, как будто стоя на двух ногах.

Грязный дождь лениво моросил сверху, увлажняя метал, заставляя его неярко блестеть в крупицах солнечного света, что умудрились просочится сквозь облака.

Старший лейтенант Стабборн Хэйл изучал разрушения внизу с наблюдательного поста на мостике небольшого воздушного корабля класса Хищник, которым он командовал.

— Хмм… А вдруг… — пробормотал он, и отошел от перископа, вернувшись к командному креслу.Рядом, на столике с картами стояла пожелтевшая от времени фотография пегаса в парадной летной форме, образца военного времени. Планка медали Героя Эквестрии была прикреплена к рамке.

Стабборн Хэйл глянул на хронометр, потом взял со столика канцелярский нож и вскрыл большой конверт, облепленный штампами «Совешенно секретно!». Внутри была карта и сложенный лист с приказами, озаглавленный «Операция Прижигание».

Чем больше старлей читал эти приказы, тем более хмурым становилось его лицо. Он сложил лист и положил на столик, рядом с фотографией.

— Вот, до чего дошло, Деда. — риторически прошептал он.

Жеребец на снимке конечно же не мог быть его дедом, потому что их разделяло больше двух столетий. Но в семье все до сих пор так и называли их славного предка, героя, майора Гэйлвинда.

— Следуем по вот этому курсу. — Стабборн Хэйл показал карту штурману. Тот кивнул. Командир наклонился к голосовой трубе:

— Машинное, малый вперед. — и, помолчав, добавил, — Я зайду, проверю облачный генератор, не обращайте на меня внимания.

Он перешагнул комингс, вышел из рубки и неспешно зашагал в сторону машинного отделения…