Вознесение Луны

Апелляция к авторитету

Апелляция к авторитету — предложение считать утверждение истинным только потому, что оно сделано авторитетным источником. Заблуждение заключается в том, что справедливость некоторого утверждения не всегда совпадает с мнением авторитета, который может ошибаться в выводах даже основываясь на корректных предпосылках.

Когда летний полуденный зной спускался на Кантерлот, раскаляя каменную столицу прямыми солнечными лучами, её изнеженные обитатели-единорожки прятались в тени деревьев кантерлотского сада или неспешно прогуливались среди звонко журчащих фонтанов. Лишённые теней улицы пустели, и владельцы бутиков и кондитерских закрывали свои заведения, чтобы за время селесты пополнить прилавки новым товаром и открыться вновь, когда день пойдёт на убыль. Каждый летний полдень Кантерлот замирал, чтобы затем зажечься тысячами огней и бесконечно длинным праздником летних ночей наверстать упущенное.

Но сегодня даже находившееся в зените солнце не остановило тех, кто отправился на центральную площадь, желая услышать комментарий принцессы. Пони прятались под белыми зонтами и жались к узким полоскам тени вдоль каменных стен, ожидая появление Её Высочества. К двум часам дня придворные пегасы согнали над площадью облака, и только к четырём двери королевского балкона медленно раскрылись. Принцесса вышла к собравшимся.

— Жители Эквестрии! — Селестия впервые вещала в небо, словно не желая смотреть на своих подданных. — Этой ночью королевство подверглось нападению бэтпони — расы, которую многие из нас считали забытой ещё со времён изгнания Найтмер Мун. В устроенном ими пожаре сгорело жилое здание и пострадала городская ратуша. Однако, благодаря профессионализму главнокомандующего силами Эквестрии — Шайнинга Армора и капитана Вондерболтов — Спитфайр Флэр, жертв среди населения удалось избежать.

Эти действия не останутся без ответа. Я всё ещё призываю свою сестру к диалогу и напоминаю, что наше нежелание участвовать в конфликте должно восприниматься как проявление силы, а не слабости. Эквестрия не желает, но готова к дальнейшей эскалации. Поэтому с сегодняшнего дня королевство примет необходимые меры предосторожности. Теперь ответственность за соблюдение порядка в населённых пунктах возлагается на силы Эквестрии. С заходом солнца улицы городов начнут охраняться караульными и патрулироваться с воздуха отрядами вондерболтов.

Сегодня после полудня будет создан магический щит, который накроет Кантерлот. Также силами придворных магов область запрета телепортации будет расширена и станет распространяться не только на дворец, но и на всю столицу. У придворных магов достаточно сил, чтобы поддерживать его столько, сколько потребуется. Таким образом, купол станет непреодолимым препятствием для любого живого существа, которое решит проникнуть внутрь как физически, так и с помощью телепортации. Теперь попасть в столицу и покинуть её пределы станет возможным только через единственный пункт пропуска на железнодорожной станции с магическими анти-чарами разнаваждения, которые посменно будут поддерживать лучшие придворные маги. Иногородние граждане смогут пройти контроль исключительно при наличии у них соответствующего приглашения с печатью первых лиц королевства…

— Вам не кажется, что Селестия сегодня серьёзней обычного? — настороженно произнесла Пинки, и её голос отразился эхом в высоком потолке дворцовой комнаты. — Никогда не припомню её настолько… обеспокоенной?

Но Твайлайт знала, что Селестия лжёт. Нет, она действительно создаст купол, изолирует Кантерлот и выведет гвардию на улицы столицы, но принцесса не обеспокоена, она лишь играет роль. Ведь если солнцеликая пони выйдет перед своими подданными и скажет, что события в Даркстоуне были закономерны, предсказуемы или сыграли в её пользу, став веским предлогом превратить Кантерлот в неприступную крепость и запереть в ней Элементы Гармонии, то хотя бы каждый пятый пони заподозрит, что стал разменной монетой в какой-то большой незримой игре, в которой его благополучие — важная, но далеко не главная карта. Это было недопустимо. Поэтому сейчас Селестия может беспокоиться, осуждать, злиться или искренне удивляться, но только не демонстрировать свою невозмутимость.

— Стража посадила меня в колесницу, и я даже не успела покормить Энжела… — пролепетала Флаттершай, словно собираясь вот-вот заплакать.

— А меня забрали прямо с фермы, — добавила Эпплджек, поправляя свою шляпу, — хорошо, что сейчас не сезон сбора урожая, иначе Большому Маки пришлось бы очень туго…

— Меня тоже хотели привезти во дворец, — напористый голос Радуги заполнил собой всё пространство, — но я сказала, что долечу сама. Они ответили, что доставить меня в колеснице — приказ принцессы, и что за неподчинение мне грозят эти самые… ну…

— Санкции, — совершенно безучастно подсказала Твайлайт, желая, чтобы её подруги закончили свою бессмысленную понячью трескотню как можно скорее.

— Ага! Именно! Но я ответила, что санкции мне грозят только если меня смогут догнать! И прилетела во дворец сама!

— Великолепно, — вклинилась единорожка, не дожидаясь, когда Рарити начнёт жаловаться на незаконченный эскиз или сорванное вдохновение. — А сейчас, когда мы дослушали обращение принцессы Селестии, я сообщу, зачем нас здесь собрали.

— Это всё из-за тех якобы опасных бэтпони, да? — усмехнулась Радуга. — Да я сама лично придушила бы парочку, прилети я в Даркстоун парой часов раньше.

— Чем показала бы своё неблагоразумие, граничащее с глупостью. — Твайлайт почувствовала, как до пародийности неискушённо вжилась в роль строгой блюстительницы порядка, но ей было достаточно хотя бы только того, что этого перевоплощения не заметила её собеседница. — Так безрассудно рискуя собой, ты ставишь под угрозу безопасность Эквестрии.

— Вообще-то это ты отправила меня в Даркстоун, — напомнила Радуга. — Тем письмом в три часа ночи.

— Знаю, — призналась Твайлайт и плотно сжала губы, стараясь собраться с мыслями и побороть волнение. — Это было одной из множества ошибок, что я допустила. — Единорожка отошла в сторону, чтобы охватить взглядом всех своих подруг. — Вы будете сильно заблуждаться, считая нападение бэтпони на Даркстоун главным событием этой ночи. Главное событие случилось не где-нибудь в забытом поселении на окраине Эквестрии, а здесь, в самом центре дворца. Враг миновал защиту, проник в мой сон и получил доступ в самые недра Запретной Секции. Теперь здесь, — Твайлайт приложила копыто к своему лбу, — хранится то, что может навсегда изменить Эквестрию. Мне достаточно лишь заснуть вне поля действия кризалита, как Найтмер попадёт в мой сон и извлечёт из памяти самое разрушительное заклинание.

— Но разве ты не можешь сыграть на опережение и применить его сама? — предложила Рарити.

— Во-первых, оно не окончено…

— Ты же самый умный единорог! — воскликнула Радуга. — Окончи, и покажи этой Найтмер, кто тут главный!

Ничто не способно заставить жеребёнка чувствовать свои заслуги более незначительными, чем субъективная гипертрофированная оценка его способностей его менее осведомлёнными родителями. Особенно, когда они достаточно умны, чтобы понимать очевидную нелепость ситуации, но недостаточно, чтобы встать на место жеребёнка.

— Нет. — Твайлайт лишь собиралась подчеркнуть безапелляционность принятого решения, но вместо этого в её голосе скользнула стальная нотка упрёка. Она помрачнела. Словно что-то надломилось в поведении маленькой лавандовой единорожки. — Это не обсуждается. Я больше не участвую в игре.

Она отошла к балкону, выходившему в небольшой колонный зал подобно театральной ложи, и опёрлась о мраморные перила. Внизу стояла стража, охраняя проход во внешний периметр дворца.

«Только молчите, мне не нужно ваше сочувствие, молчите…»

— Мне кажется, ты поступила правильно, — после неловкой паузы робко произнесла Флаттершай. — Если принцесса не хочет…

«Отлично. Теперь они думают, что я сдалась только потому, что того хочет более мудрая принцесса!»

— Я не участвую не потому, что Селестия против, — спокойно произнесла Твайлайт, представив себя Аликорном, великодушно избегающим соблазна обрушить свой праведный гнев на этих недалёких пони, — и не потому, что я хоть в чём-то уступаю нашей принцессе, Найтмер Мун или Флёр де Лис. Разница лишь в том, что они сами создали своё окружение, а мне…

— Ну… — низкий голос Эпплджек прервал тираду Твайлайт. — По-моему, эта Флёр просто предмет гардероба своего супруга. Как моя шляпа или что-то вроде того…

— Говорят «элемент гардероба», — жеманно поправила свою подругу Рарити, — А тебе надо ещё серьёзно подрасти, дорогуша! — белая единорожка шагнула навстречу Твайлайт. — Ты не должна, и не можешь быть умнее пони, которая живёт на этом свете больше тысячи лет!

— Не расстраивайся! — подбодрила её Радуга. — Теперь мы вместе, и всегда будем рядом, чтобы поддержать тебя!

Они думают, что помогают ей… Они не понимали. Они ничего не понимали! В их примитивном представлении Твайлайт уступала Селестии сама по себе. Не потому, что на это указывали неоспоримые свидетельства, а лишь только оттого, что юная единорожка не могла быть умнее тысячелетнего Аликорна априори. И будучи рассматриваемым в отрыве от контекста, это предположение было разумно. Твайлайт и сама бы его придерживалась, не будь у неё дополнительных сведений. Но дополнительные сведения имелись. И говорили они, что Селестия, видя в Твайлайт достойного конкурента, намеренно свела её с теми, кто не способен пройти и половины этой логической цепочки. Потому если Твайлайт хочет избавиться от этого обременения, ей следует быть ещё откровенней, даже более, чем она планировала, иначе все эти рассуждения так ни к чему и не приведут.

— Поднимите копыто те, кто считает Флёр аксессуаром Фэнси Пэнтса, — громко произнесла Твайлайт с интонацией, подразумевающей категорическое неприятие озвученной теории.

Эпплджек и Радуга подняли копыта.

— Значит, два-ноль в ползу Флёр, не считая тех, кто постеснялся проголосовать, — констатировала Твайлайт, и её мордочку исказила болезненная улыбка оказавшегося правым пессимиста. — И не считая того, что я могла добиться большего количества проголосовавших «за», сказав, что для голоса «против» надо поднять копыто. В этом и беда. Я не глупее ни Селестии, ни Флёр, но у них есть преимущество — их окружают пони, которые им совершенно безразличны. Им можно приказывать, ими можно манипулировать, в то время как я оказалась связана Селестией пресловутой «Магией Дружбы», которая таких преимуществ лишена.

— Но разве не сила нашей Дружбы защитила нас от Найтмер в ту ночь? — Пинки перегнулась через перила балкона. — А так кажется, словно стражники ходят по потоку, а грива Флёр легче воздуха, поэтому поднимается кверху…

— Именно, Твайлайт, — подошедшая Эпплджек положила копыто ей на плечо. — Вспомни, как мы вместе использовали магию, которая не под силу даже таким пони, как Селестия или твоя эта Флёр. Разве это не доказывает, что нет ничего сильнее дружбы?

«Это доказывает лишь только то, что ты совершенно не разбираешься в логике или осознанно подменяешь понятия, что очень сомнительно. Пойду подружусь с Найтмер и прямо сейчас уговорю её быть хорошей с помощью этой вашей дружбы.»

— Нас пригласили подвести финальный штрих, — голос Твайлайт сделался резче. — А задумывалась ли ты, Эпплджек, или ты, Пинки, что вся наша дружба — результат сложнейших расчётов и манипуляций нашей Солнцеликой принцессы? Нет, вы не задумывались. Вы ведь даже не представляете, какая колоссальная работа была проделана Селестией, чтобы все шесть Элементов Гармонии из Кантерлота, с Каменной Фермы, из Понивилля и Клаудсдейла оказались собраны вместе в одном небольшом селении под боком столицы и сдружились исключительно между собой! Я буду считать, что вы ни во что не ставите заслуги принцессы, если после этого вы продолжите уверять, что в ту ночь нас защитила Дружба!

— Но ведь тот факт, что наша дружба была создана… — Рарити запнулась, — искусственно, не умаляет ни её значимости, ни силы.

— Как показывает история, сила действительно в единстве. Но оно эффективно не потому, что лидер составляет единое целое со своей системой, — даже несмотря на копившуюся злобу, Твайлайт произнесла нейтральное «со своей системой», вместо желаемого «со своими приспешниками». — Эффективность манипуляторов обусловлена теми же причинами, по которым ни одна анархия не способна просуществовать дольше даже заведомо обречённых режимов.

Скажите, почему за сутки до возвращения Найтмер, Селестия высылает меня из Кантерлота и стреноживает знакомством с представителями далеко не когнитивной элиты, как поступила бы принцесса, желай она по-настоящему работать в паре со мной… почему, когда я подобралась к её секретам так близко, как никто и никогда, Её Высочество решает мне снова напомнить ценность Магии Дружбы, окружив обществом, в котором я никогда не смогу расправить крылья по-настоящему!

— Эм, Твайлайт… — Рарити неловко засмеялась, подошла к своей подруге, и отведя её в сторону отвернулась от остальных, — маленькие единорожьи секретики, — кокетливо подмигнув, пояснила она подругам, чувствуя, что поступает не только бестактно, но ещё и глупо. Однако понимающий кивок Эпплджек позволил Рарити не растеряться окончательно. — Твайлайт, дорогуша… тебе не кажется, что нам, единорожкам, следует быть чуточку… — жеманный голос Рарити, демонстративно подбирающей подходящие выражения тут же был считан собеседницей как тонкий намёк следовать её примеру, — чуточку терпимей…

— Терпимей к глупости? — даже не заботясь о том, чтобы не быть услышанной своими подругами, возмутилась Твайлайт. — Я сделала три намёка разной степени деликатности, что, по-моему, достаточно для претензии открытым текстом!

— Но… — Эпплджек растерялась и отступила от Твайлайт. — Прости… далеко не каждому дан такой ум, как тебе…

— Да? — нервная усмешка скользнула в голосе юной единорожки. — Тогда почему вы… вернее, конкретно ты, Эпплджек, руководствовалась собственными умозаключениями, вместо того, чтобы установить связь с Найтмер предложенным мной способом?

— Эй! — Радуга спикировала между своими подругами. — Она руководствовалась приказом принцессы! В отличии от тебя. И что-то мне подсказывает, что сегодняшние события случились как раз-таки потому, что ты начала заниматься своей математикой, ослушавшись Селестию!

— Девочки, не ссорьтесь… — пролепетала Флаттершай.

— Выходит, — мордочка единорожки угрожающе приблизилась к мордочке Радуги, — приказ принцессы, не посвятившей вас в свои игры, оказался более значим, чем логически мотивированная просьба подруги? — возмущённая пони отошла вглубь комнаты. — Получается, дружба всё-таки не всесильна? — Твайлайт выждала необходимую паузу и продолжила: — А сегодняшние события, Радуга Дэш, случились только потому, что мои «друзья» оставили меня одну против принцессы и её армии придворных.

— Против принцессы? — с нажимом повторила Радуга, приподняв бровь.

— Если ты сделала вид, что не поняла меня, ты продемонстрировала отсутствие аргументов. Если ты действительно меня не поняла, то с таким уровнем мышления тебя не возьмут даже в Вондерболты! Я играю не против принцессы, а против её попыток пройти этот опасный путь в одиночку. Если бы только кто-нибудь из вас на секунду мог представить, насколько ненадёжны планы Селестии, зависящие от огромного числа независимых переменных! Все эти игры со снами, тайные смыслы и наложения событий! Даже если прикинуть математически…

— Однако именно твой план дал сбой, — бесстрастно напомнила Радуга.

— Потому что я была одна! — сорвалась Твайлайт. — Я была совершенно одна, никто из вас мне не помог, потому что вы только и можете, что твердить о прелестях Магии Дружбы вместо того, чтобы продемонстрировать её на деле! Если бы вы послушались моего довода, а не приказа принцессы, мы были бы предупреждены о намерениях Найтмер гораздо раньше. Если бы Селестия не играла со мной в кошки-мышки, а поговорила как со взрослой пони, объяснив, почему она боится самостоятельно вступать в контакт со своей сестрой даже во снах, Найтмер бы не вынесла из моего сна ни кванта полезной информации!

 — Белый, чёрный, белый-белый, чёрный-чёрный-чёрный, — пела внизу Флёр, прыгая по клетчатому полу колонного зала

— Но тогда она бы попыталась это сделать с пони, которая вошла бы с ней в контакт до тебя, — перебила свою подругу Эпплджек.

— Это стало бы серьёзным разочарованием для Найтмер, которая надеясь похитить тайны мироздания обнаружила десять способов правильно сбивать яблоки!

— Твайлайт! — в один голос прикрикнули на неё Радуга, Рарити и Пинки.

 — …белый-белый-белый-белый-белый…

— Что не так я сказала? Может быть, кто-то из вас ранее меня разгадал, почему мы встречаемся с Найтмер вместо Селестии? Или кто-то лучше меня читает тайные знаки? Или, может, хотя бы один из вас не вложил свои золотые битсы в крупнейшую авантюру тысячелетия? Нет! Потому что пони напрочь лишены критического мышления! Ведь это прекрасно, когда мир замкнулся в четырёх стенах своего дома, да, Флаттершай?..

 — Белый, чёрный, белый-белый…

— Думаю, нам лучше погулять по дворцу Селестии… — предложила Пинки.

— Не утруждайте себя, я как раз собиралась уходить, — закончила спор Твайлайт и спешным шагом направилась к выходу. Пони смотрели ей вслед, но никто не остановил и не окликнул её. Громко хлопнувшая дверь означала, что единорожка вернётся совсем нескоро.

Твайлайт выдохнула, взмахом головы поправила чёлку и удовлетворённо улыбнулась — она ещё даст фору целой театральной труппе, что разбрасывается своим псевдо-талантом на потеху публике. Ведь если бы они владели актёрским мастерством по-настоящему, они бы не играли со сцены театра, проживая чужие истории и обманывая тех, кто заплатив за билет заинтересован быть обманутым.

Это была далеко не первая её попытка ухода от аргументов к эмоциям. Ведь если собеседник не способен понять язык ваших доводов, в самом лучшем случае вас ожидает патовая ситуация, которая для объективно превосходящей стороны конфликта означит ни что иное, как поражение.

Эти пятеро пони понимали только голос эмоций, и аккуратно выверенные обвинения били их в самые уязвимые места. Как ни парадоксально, напускное состояние аффекта в дальнейшем могло полностью оправдать поведение Твайлайт в их глазах, в отличие от альтернативной вселенной, где единорожка говорила всё то же самое с завидным самообладанием и хладнокровием. Таким образом, Твайлайт почти не сомневалась, что умело скрывая истинную суть разговора под маской эмоциональной бури, она доходчиво разъяснила этим пони, чего от них ждёт. И если вскоре они примут её неоспоримое первенство, то их роль в жизни Твайлайт будет определена раз и навсегда, а если нет… то Твайлайт достаточно умна, чтобы пока делать вид, что усердно изучает Магию Дружбы.

Единорожка спускалась по лестнице на первый этаж. Двое гвардейцев, сопровождавшие Твайлайт, когда она покидала помещение, не отступали от неё ни на шаг. Ещё двое охраняли вход в комнату и около тридцати — выходы из внутреннего периметра дворца во внешний. В таких непростых условиях на конфиденциальный разговор с Флёр расчитывать не приходилось. Но Твайлайт надеялась, что в случае необходимости они смогут уйти на уровень невербального диалога, как в тот раз на Яблочной Аллее. Ведь в конце-концов, Флёр смогла вызвать Твайлайт, не привлекая внимания остальных её подруг. Отбиваемая ей на клетчатом полу последовательность Фибоначчи была явно адресована Твайлайт. И единорожка была в этом абсолютно уверена, ведь вероятность случайного совпадения последовательности была равна одному к двум в двадцать четвёртой степени.

«Чуть больше, — тут же поправилась Твайлайт. — Ведь отбивать можно было и какое-нибудь другое легко узнаваемое значение вроде числа Пи, экспоненты или корня из двух.»

Внезапно поток мыслей прервался. Прервался настолько резко, что Твайлайт с трудом вспомнила бы, о чём она думала несколько секунд назад. Послышался цокот копыт, который становился всё более отчётливым. Он раздавался из-за поворота, и Твайлайт замедлила шаг, чтобы Флёр, свернув за угол, не появилась прямо перед ней. Сначала Твайлайт увидела кончик её длинного рога. Затем нежно-розовую гриву и часть переднего копыта. Вечно улыбающуюся мордочку. Большие выразительные глаза, полуприкрытые веками лавандового цвета… Твайлайт глубоко вдохнула, и дрожь пробежала у неё по всему телу.

«Веди себя естественно, — приказала она себе. — Если создашь из неё кумира, навсегда лишишь себя и её удовольствия разговора на равных!»

— Добрый день! — улыбнулась Твайлайт, остановившись чуть сбоку, напротив Флёр. — My charade a constant in question I enquired (1), — добавила она, желая не оставаться в долгу за числа Фибоначчи.

Флёр взглянула на единорожку, едва повернув голову.

— Привет, Твайлайт, — произнесла она, проходя мимо.

Флёр уже миновала половину коридора, а Твайлайт так и не шелохнулась. Он стояла у поворота, совершенно растерянная, и бесцельно смотрела в стену. На секунду ей показалось, словно произошедшее на Яблочной Аллее было лишь эпизодом запутанного и очень реалистичного сна. Но цепочка событий «до» и «после» была непрерывна и не противоречила картине мира, в реальности которой Твайлайт не сомневалась. Может, Флёр совсем не звала её и стоит перестать искать скрытые смыслы там, где их нет? Но единорожка понимала, что таких совпадений не бывает, и если она рассматривает этот мизерный шанс как хоть сколько-нибудь возможный, то её гораздо больше должна беспокоить вероятность умереть сегодня от сердечного приступа.

«Похоже, у неё есть какая-то новость, — предположила Твайлайт. — Она намеренно решила увести меня подальше, чтобы обсудить её без посторонних.»

Шагом, быстрым настолько, насколько это, по мнению Твайлайт, было допустимо для её статуса, она настигла Флёр. Вместе они миновали коридор и свернули влево.

«Сюда можно было попасть из колонного зала гораздо более коротким маршрутом, — отметила про себя Твайлайт. — Выходит, Флёр намеренно прошла мимо моей комнаты. Но если это так, почему она молчит? Не часть ли это какого-то хитрого плана, и не нарушу ли я его, если спрошу о чём бы то ни было?»

Но лавандовая единорожка решила, что отстранённый вопрос не только ничего не испортит, но и придаст естественности их бесцельному блужданию по коридорам.

— Вам понравились заварные пирожные на десерт? — как можно более непринуждённо спросила та, надеясь получить подсказку.

— Я не ела их с пятнадцати лет, — Флёр лучезарно улыбнулась. — Нам, придворным фрейлинам, положено держать себя в форме, — добавила она, вытянув заднее копытце и обернувшись, чтобы оценить собственную грацию. А может, оглянуться на гвардейцев.

«Пятнадцать лет…» — задумалась Твайлайт. — несёт ли эта цифра в себе хоть сколько-нибудь смысла?

Она попыталась прочесть фразу Флёр, пропуская по одному и пять слов поочерёдно, но ничего осмысленного ей получить не удалось. Из единицы и пяти не выходило никакой дельной подсказки, или хотя бы интуитивно узнаваемого числа вроде 1024 или 3141. Твайлайт даже не стала продолжать поиски, потому что полученный в таком формате ответ не дал бы ей не малейшей подсказки, что с ним делать дальше. Не говоря уж о том, что предвзятый поиск совпадений, ориентированный на получение подтверждения, значительно искажал бы и без того сомнительные результаты.

— А меня во дворец пригласила Селестия. Здесь очень красиво, пусть и не во все комнаты мне разрешено входить, — предприняла вторую попытку Твайлайт, придав своим словам больше конкретики с расчётом получить чуть более очевидную подсказку.

— О, значит, Селестия тебя очень любит! Она, кстати, всех очень любит, — Флёр звонко засмеялась и стала прыгать через блики заходящего солнца, разлиновавшие коридор поперёк. — А меня пригласили на гонки Вондерболтов! Я всегда ставлю на Соарина, потому что большинство делает так же. Согласись, не может же всё Высшее Общество ошибаться.

— Я думала, гонки Вондерболтов отменены, — чуть не сболтнула Твайлайт, но вовремя спохватилась.

«Флёр намеренно дала мне знать, что первый уровень наших рассуждений — очевидная ложь, ибо вондерболты не могут проводить гонок хотя бы только потому, что последнюю неделю они находятся в Даркстоуне. И общавшаяся со Спитфайр Радуга — тому подтверждение. Мне следует показать Флёр, что на этом уровне нам обеим будет достаточно комфортно, ответив такой же ложью.»

 — Вы можете ставить на кого угодно, ведь эта игра с положительным математическим ожиданием, — произнесла она прежде, чем подумала, насколько эту фразу можно считать естественной на фоне светских разговоров.

«Даже если гвардейцы научены Селестией распознавать недомолвки и тайные смыслы, они банально не поймут, что я соврала. И тем не менее, если допустить, что хотя бы один из них помнит азы математики, он скорее подумает, что я ошиблась, чем то, что я ошиблась намеренно.»

— Глупышка! — Флёр добродушно засмеялась. — Ты как всегда всё усложняешь! Разве можно так доверять математике? Цифры, цифры, цифры, — Флёр томно вздохнула и поправила гриву, — ах, у меня идёт кругом голова от одного лишь упоминания этих наук! Не все проблемы можно решить с помощью математики, — добавила она, сделав явный акцент на последней фразе.

«Если бы ты это сказала всерьёз, я бы очень в тебе разочаровалась, — про себя отметила Твайлайт, проигнорировав основную мысль, которую собиралась донести Флёр. — Очередная избитая истина, претендующая на мудрое изречение. Сначала ты используешь перо и чернильницу, чтобы прополоть клумбу, а потом принижаешь их значение, потому что они недостаточно эффективно справились с задачей. Так можно указать на изъян любого предмета, просто использовав шаблон «не все проблемы можно решить с помощью *вставьте необходимое слово*. Но не слишком ли это заумно для роли придворной фрейлины?»

— Если какую-то вещь я не могу решить с помощью математики, это значит лишь только то, что у меня не хватает данных, — серьёзно произнесла единорожка, обозначая свою позицию, а заодно намекнув, что для полноты картины ей не хватает ещё пары наводящих фраз.

— Тебе никогда не будет хватать данных, — голос Флёр внезапно сделался суровым, словно Твайлайт допустила непростительную ошибку. Она впервые не улыбалась и говорила с Твайлайт на первом уровне, как с обычной пони. — Если бы ты обладала неограниченной вычислительной мощностью и информацией о каждой частице в мире, ты бы могла постичь теорию Хаоса и изменять ход небесных светил одним лишь движением копыта. Но твои скудные вычислительные ресурсы никогда не позволят тебе это сделать. Ты никогда не сможешь контролировать все переменные, ты не сможешь контролировать даже ту их мизерную часть, что обезопасила бы твою жизнь, поэтому глупо в твоём положении так слепо доверяться математике. Для многих вещей существуют гораздо более очевидные и эффективные методы, чем цифры. Ведь если бы математики действительно могли бы контролировать так много, как ты себе воображаешь, они бы, как минимум, не погибали от несчастных случаев. Задумайся над этим, Твайлайт.

И Флёр ушла. Она развернулась и пошла обратно по коридору, словно, дав знать, что им не по пути. И на несколько мгновений юной единорожке даже показалось, что выпад Флёр — необходимая часть спектакля, но по мере того, как фрейлина уходила всё дальше, Твайлайт понимала, что это всё происходит по-настоящему. И она рискует потерять Флёр, если прямо сейчас не совершит титаническое усилие и не поймёт, что именно было сказано не так. И, пожалуй, в этот момент Твайлайт осознала, насколько ничтожны и далеки её вычислительные мощности от чистого Математического Господства.

«У тебя пять секунд, чтобы догнать Флёр, прежде чем она выйдет во внешний периметр дворца. Правда, теперь у тебя осталось на полсекунды меньше, но это было необходимо.»

Твайлайт рванула галопом к концу коридора, уже совсем не заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны.

«Четыре.

Отметём невозможные варианты. Я не так поняла Флёр и сказала ей что-то, что в подразумеваемом ей контексте звучало оскорбительно. Это вполне вероятно, но Флёр на это не обидится.

Три.

Надо держаться подальше от проходов, иначе рискую протаранить вошедшую Селестию своим рогом… Почему, когда ты ограничен во времени, даже таким рационалистам как я, в голову лезет лишь только то, что ты ограничен во времени?

Две.

Флёр сказала, что мне никогда не будет хватать данных. Это разумно, но какой бы вывод из этого ни следовал, действия Флёр кажутся странными. Видимо, она хотела сказать мне нечто большее, чем эта априорная истина.

Одна.

Если я её окликну, у меня будет ещё немного времени. Я могу начать говорить, и корректировать рассуждения в зависимости от её реакции. В любом случае, я ничего не теряю…»

— Стой, я всё поняла! — прокричала Твайлайт, и прыгнула между дверью и Флёр. Для этого ей потребовалось не снижать скорость почти до самой стены и погасить инерцию своим боком о её каменную кладку. Бок болел, но это было ничто перед потенциальным провалом.

— Я слушаю, — холодно произнесла Флёр, глядя на запыхавшуюся единорожку с высоты своего роста.

«Если попытаюсь говорить общими фразами, Флёр догадается, что я иду наугад.»

— Я слишком сильно полагаюсь на математику…

— Это мои слова, а не твой вывод, — холодно заметила Флёр.

— Я настолько доверилась миру цифр, что поверила, будто мне под силу контролировать всё, что происходит вокруг меня.

— Ты не настолько глупа, чтобы в это поверить.

«Опять промах, хотя и не фатальный.»

— Но я принесла ей в жертву нечто гораздо большее…

— А именно? — голос Флёр сделался мягче, словно намеренно дав знать Твайлайт, что она на правильном пути.

— Дружбу, — произнесла на выдохе Твайлайт, вспомнив, что во время её ссоры Флёр находилась в колонном зале под балконом и наверняка слышала каждое их слово. Единорожка желала ответить правильно, но ей не хотелось, чтобы этот банальный ответ оказался верным — от Флёр она ожидала большего. Гораздо-гораздо большего. Тем не менее, Флёр улыбнулась и кивнула в сторону уборной, приглашая единорожку следовать за собой. Она словно знала, что Твайлайт остановит её у самого порога и сделает верный вывод, после чего им потребуется место для обстоятельного конфиденциального разговора. И уборная для кобылок, куда не могли попасть гвардейцы, подходила как нельзя лучше.

«Выходит, сценарий Флёр не предполагал, что я могу ошибиться, — думала Твайлайт, двигаясь вдоль раковин и звонко цокая копытами по плитке. — А это принижает ценность моего ответа, потому что в моих правильных выводах был заинтересован и сам экзаменатор.»

Миновав колонную арку, Флёр привела Твайлайт в светлую просторную ванную комнату из белого камня. Окон не было, но единорожка уже свыклась с мыслью, что солнечный свет она увидит не раньше, чем через месяц. Заклинание искусственного освещения дрожало на фитилях свечей ярким бездымным пламенем. Оно отражалось в зеркале туалетного столика, играло бликами на выставленных в ряд флакончиках и переливалось фиолетовыми огнями в нишах аметистовых жеод. В центре на возвышении стояла большая мраморная чаша.

— Прежде всего, тебе стоит понимать, что я не Селестия, чтобы придавать вещам слишком много символизма, а словам — избыточную загадочность, — произнесла Флёр, открывая краны (ключи, бившие выше Кантерлотского дворца, всегда снабжали столицу избытком чистой воды, после ниспадая вниз каскадом водопадов). — И когда я рассуждаю о важности дружбы, я не говорю, что это правильно, потому что хорошо. Это правильно, потому что рационально.

— Вы явно переоцениваете этих пони, — Твайлайт хотела сделать тонкий намёк на иронию, но её слова прозвучали с изрядной долей сарказма. — Они слишком просты и прямолинейны, чтобы быть мне хоть сколько-нибудь полезными. Они думают, что поступают правильно, когда руководствуются, исходя из порочного круга собственных заблуждений, а не тем, что по-настоящему разумно.

— Да? — Флёр стала медленно двигаться вокруг единорожки. — Я не узнаю ту Твайлайт, что могла бы стать следующим правителем Эквестрии. Что хотела спасти библиотеки, гниющие в развалинах замков, возродить исчезающие знания поколений, открыть порталы и дотянуться до звёзд. Сейчас я вижу перед собой совсем другую Твайлайт, которая вознесётся над собственной империей, сделав свою волю — волей подданных. У тебя не будет друзей, только союзники. Твоя извращённая рациональность позволит тебе отбирать чужие земли и ресурсы, только лишь потому, что глупые яки и грифоны не распорядятся ими так же благоразумно, как распорядится твоя империя. И, расширяя её границы, пони будут уверены, что ведут священную войну на правах исключительного вида, максимально рационального, а следовательно, единственного достойного жить.

— Я так не поступлю, — твёрдо произнесла Твайлайт. — Потому что не признаю превосходства одного вида над другим.

— Однако ты признаёшь превосходство одной пони над другой. Ты считаешь их глупцами, только потому, что они не способны мыслить подобно тебе. Но это такие же пони, как и ты! Им просто не повезло родиться в такой же семье и в таких же условиях, в каких выросла ты.

— Я сама себя сделала! — возмутилась Твайлайт. — Я читала книги, я изучала…

— Тебя сделала случайность. — Флёр остановилась и посмотрела в глаза собеседнице. — Да, Твайлайт, случайность. Мир настолько несправедлив, что вся твоя судьба была решена ещё задолго до твоего появления на свет! Магия наследственности вкупе с чистым везением определяет, насколько высок будет уровень твоего интеллекта ещё до того, как первая книга попадёт в твои копыта.

— Откуда такие сведения? — недоверчиво покосилась Твайлайт — она привыкла, что для нового факта, которому она готова дать 99% гарантию правдоподобности, должна иметься ссылка на достоверный источник. И он непременно будет проверен. Это помогало Твайлайт строить собственные суждения о природе вещей, не терявшие достоверности вне зависимости от того, насколько длинная цепочка фактов их отделяет от первоисточника. Но сейчас она потребовала ссылку вовсе не для этого.

— Ты знаешь, Твайлайт, я не стану тебе врать относительно того, что написано в книгах, потому что это запросто проверяется. Двухсотлетнее исследование проводилось по желанию принцессы. Группа жеребят, чьи родители имели ученые степени, показала более высокий средний уровень интеллекта, чем группа жеребят, у которых родители не имели никакого образования.

— Ха! Ну, да, — Твайлайт фыркнула от возмущения, что теория наследования интеллекта ввела её в замешательство более чем на секунду. — Когда выдастся свободное время, я намекну Селестии, что жеребята из образованных семей имели совсем другие возможности и воспитание.

— Под изучение попадали жеребята в возрасте до двух лет, чьи родители погибли в результате несчастных случаев. Важным условием было отсутствие любых, готовых взять их в семью, кровных родственников, чтобы жеребёнок воспитывался в совершенно случайной семье. Подобные случаи — единичны. Поэтому сбор данных занял так много времени. И едва ли я поверю, что такое масштабное исследование Селестия провела из чистого любопытства. Может быть, даже Твайлайт Вельвет и Найт Лайт познакомились совсем не случайно, как и многие, кто были до них.

Единорожка продолжала смотреть на Флёр. Сказанное ей звучало так, словно фрейлина намеренно пыталась оскорбить Твайлайт, принизив её роль в создании Себя-Самой. Но обиднее всего было осознавать, что такой цели Флёр не преследовала, и даже если дать озвученной теории двадцатипроцентную вероятность правдоподобия, это всё равно было слишком много для риска оказаться результатом экспериментов и селекции.

— Это очень. Очень маловероятно, — критически произнесла Твайлайт, собравшись мыслями. — Даже если начать с третьего колена, это всё равно слишком сложно даже для Селестии. Одна ошибка может стоить семидесяти лет, этот план не выдерживает никакой проверки на избыточную сложность!

— Если считать твой род единственным. — Флёр запрыгнула на стул у зеркала. — Забудь. Я лишь выдвинула предположение. Если ты подумала, что я хочу обесценить твою проделанную над собой работу, то ты ошиблась.

— Вы хотели показать, что остальным повезло меньше, чем мне.

— Именно, — Флёр кивнула, указав на стул напротив. — И эти пони — они не виноваты в том, что им никогда не достичь твоего уровня, во всяком случае, не так виноваты, как того хотело бы твоё самолюбие. Поэтому наша задача — быть наставниками, а не покровителями. Мы не возвышаемся над пони, какими бы они ни были.

— Ясно, — Твайлайт кивнула, почувствовав, как Флёр уже нарушила свой же завет, указав Твайлайт, как ей следует жить. — Если это всё, что вы хотели сказать о дружбе, я, пожалуй, пойду.

— Просто помни, — Флёр взяла магией расчёску и принялась вычёсывать гриву, — несмотря на все предосторожности, в замке становится всё опаснее. Мои слова о важности дружбы — не мантра для маленьких жеребят. Ведь когда тебя подведут цифры и ты окажешься в числе тех математиков, что не предугадали опасность на своём пути, твоим единственным спасением буду не я и не Селестия, а твои друзья, которые бросятся тебе на помощь. Они поступят так, не потому что это правильно или рационально, а потому, что не смогут поступить иначе. И это то, что отличает их от нас.

Флёр замолчала. Наполняемая водой мраморная чаша пускала клубы пара. Они поднимались и ползли по потолку, остывали и спускались книзу, заволакивая комнату густым паром. Он пах лавандой и ромашкой. Бурлящий шум набираемой ванны отражался в стенах комнаты, и казалось, что сразу несколько голосов пытаются произнести сквозь плеск воды что-то неразборчивое. Возвращаться в комнату единорожке не хотелось. И Флёр это заметила.

 — Останься, — предложила она, скатывая магией клубок из вычесанных волос.

 — Не хотелось бы стеснять вас своим присутствием… — сделала вежливый жест Твайлайт, ожидая, что Флёр настоит.

 — О, ты явно забыла тонкости невербального общения! — засмеялась кобылка. — Но если ты настаиваешь на спектакле, я не стану нарушать твоего плана…

 — Простите… — Твайлайт глуповато улыбнулась.

 — Хотя мне следовало намекнуть, что моё «останься» — просьба, а не предложение, — сделала шаг назад Флёр, чтобы разрядить обстановку. — Ведь я не могла не поделиться с тобой одной очень занимательной загадкой, которую обнаружила лишь полчаса назад… Ах, я же твоя должница! — кобылка коснулась воды чтобы проверить, достаточно ли она нагрета. — Ты сказала, что шарада заключается в заданном тобой вопросе, верно?

— Как правило, шарада — это загадка, в которой два или более самостоятельных ответа-слога в сумме дают слово, — на всякий случай подсказала Твайлайт.

Флёр уничижительно глянула на Твайлайт.

— Я просто хотела исключить вероятность, что единственная пони, способная решить мою загадку, ошибётся только потому, что забыла значение слова «шарада». А ведь когда-то давно девятилетняя кобылка потратила на её составление три дня. И никто не угадал ответа.

— Тогда у меня нет права на ошибку, — со всей серьёзностью произнесла Флёр, вставая на борт ванны передними копытами. Затем она резко оттолкнулась задними ногами и прыгнула в центр, пустив высокую волну, которая шипя перехлестнула через край. — Слово из двух букв, потом из семи, затем из одной… Это экспонента. Я угадала?

— Да, — подтвердила Твайлайт, и её мордочка расплылась в широкой улыбке.

— Тебя выдала грамматика, которой пришлось пожертвовать. Она навела на мысль, что ты была загнана в строгие рамки последовательности, которую не сама придумала. Но это всё равно весьма изобретательно для девятилетней кобылки. А кому ты ещё задавала эту задачу?

— Родителями, брату, нашей библиотекарше Дасти Пэйдж, моей няне — принцессе Каденс…

— И никто из твоей семьи даже не приблизился к ответу?

Твайлайт отрицательно покачала головой.

— Видимо, они были слишком заняты, — ничуть не смутившись, произнесла Флёр.

— Может, — кивнула Твайлайт и, ехидно улыбнувшись, добавила: — Это была правда очень, очень хорошая попытка защитить теорию интеллектуального превосходства. — Единорожка помолчала. — Так что за загадка меня ожидает?

— О… — Флёр, загадочно улыбнулась и левитировала к себе один из флакончиков с густой бордовой субстанцией. — Это даже не загадка, а лишь подсказка, которая способна дать представление, насколько масштабна сама головоломка. Двадцать минут назад ко мне подошёл Фэнси и слёзно просил собрать экстренный Совет. Тот самый, что состоит из дюжины пони со всех концов королевства. Каковы предположения?

— Так… — Твайлайт задумалась. Она явно не ожидала, что просьба сделать выводы прозвучит при таком минимуме данных. Но это была Флёр, и спрашивать, не упустила ли она что-то важное, казалось плохой затеей.

— Совет до сих пор не наделён какими бы то ни было полномочиями? — решила уточнить Твайлайт на всякий случай. И, получив отрицательный ответ, продолжила: — Тогда, какова вероятность, что среди членов совета есть те, кто придёт вовсе не с заявленной целью? И какова вероятность, что Фэнси собирает Совет, чтобы пропустить предателя во дворец?

— Я уточню одну деталь. Как важный чиновник и приближённый Её Высочества, Фэнси может выдать пропуск любому пони и без необходимости экстренного созыва.

— Но тогда у него не будет алиби, — возразила Твайлайт. — В отличие от случая с Советом, когда предатель проникнет во дворец, воспользовавшись уязвимостью в безопасности замка, за которую Фэнси не ответственен.

— Странно. — Флёр замерла и перестала взбивать пену. — Я пришла к немного другим выводам.

— Что Фэнси пошёл на это не только вынужденно под давлением, но и, возможно, не подозревая о последствиях? — предположила Твайлайт.

— Именно. Фэнси не трус и не предатель. И не исключено, что он даже не в курсе истинной цели предстоящего созыва. Он думает, будто Совет нужен Мэйнхеттенской элите лишь только для того, чтобы повлиять на мнение принцессы по какому-то важному вопросу, не более. В конце концов, оправдаться перед Её Высочеством за один созыв без её санкции — невеликая плата за то, чтобы твоя тайна навсегда осталась только твоей.

— Но Фэнси… — Твайлайт растерялась. — У него нет недоброжелателей, нет конкурентов в Мэйнхеттене, более того, он уважаемый во всём Кантерлоте жеребец. Возможно ли в принципе шантажировать личность с такой безупречной репутацией?

— Именно это и делает его уязвимым, — вздохнула Флёр и принялась выстраивать башню из пены. — У каждого из нас за плечами есть тёмная история, которую мы никогда и никому не расскажем.

«Ты сейчас это просто так сказала, или намекнула, что в курсе моих ночных похождений в мире снов?»

— А у тебя есть такая история, Твайлайт? — Флёр в упор взглянула на единорожку.

— Нет, — без колебания ответила та, стараясь не задумываться, действительно ли это так. Наступила неловкая пауза. Обе кобылки не смели разорвать зрительный контакт. Наконец, фрейлина моргнула.

— Значит, будет, — серьёзная мордочка Флёр расплылась в широкой улыбке, и кобылка продолжила взбивать пену. — Иди сюда.

Твайлайт послушно подошла к самому краю круглой ванны, стараясь предугадать, что случится дальше прежде, чем это станет неизбежно.

— Наклонись, этого никто не должен слышать. — Флёр сохраняла настороженное выражение, будто собиралась передать тайну в центре оживлённой залы в день Grand Galoping Gala.

«Это ведь не то, о чем я подумала, верно? Можно было просто применить заклятие звуконепроницаемого купола…»

И любопытная от природы пони склонила мордочку над водой и поднесла ухо, пообещав себе усилием воли сохранить невозмутимость.

— Ай! — Твайлайт отскочила от борта ванной, едва не оступившись с постамента. С её мокрой, прилипшей ко лбу челки струйками стекала вода. На боках у неё висели клочья пены. — Ты пренебрегла моим доверием! — возмутилась та, не скрывая улыбки. — Это было по-жеребячьи бесхитростно. Я разочарована в тебе!

— По-твоему, у меня на каждый ход должно быть по три уровня глубины? — удивилась Флёр, вновь принявшись выстраивать замки из пены. — Но если ты прямо сейчас готова вычеркнуть меня из своего золотого списка, я задним числом придумаю еще пару уровней… К примеру, как насчет того, что я тебя окатила пеной, рассчитывая увидеть тебя здесь, — Флёр кивнула по правую от себя сторону.

— Я не верю, — Твайлайт продолжала отряхивать пену, — ты планировала это заранее. Верно?

— Верно. Но сейчас ты где-то посередине. Есть еще один уровень.

— Хм… — Твайлайт закатила глаза, силясь выдумать, что именно затеяла Флёр.

— Верхний уровень ты поймёшь только возвращаясь в покои. Так ты со мной? — приглашение фрейлины прозвучало настойчивей, чем в первый раз.

Твайлайт колебалась.

— Я не заразная, — уверила Флёр, и решив, что сразу после этой фразы Твайлайт не зайдет в воду уже из вежливости, решила сменить контекст, — тем более, мы так и не решили, кто и с какой целью собирается проникнуть во дворец.

Флёр оказалась права. В теплой воде было гораздо комфортней, чем на влажном от пара воздухе, от которого шерстка становилась липкой и мокрой. Твайлайт давно поняла — если Флёр что-то предлагает, то это никогда не вежливый жест с расчётом на отказ. Ведь отказа может и не быть. А играя в демонстративную скромность в ответ, следует быть готовым упустить предложение, ведь однажды повторного приглашения можно и не дождаться.

— Если бы сегодня ночью, находясь вне Кантерлота, ты пожелала бы проникнуть во дворец и что-то из него похитить, как бы ты поступила? — будто про между прочим поинтересовалась Флёр.

— Ну… Я бы заснула, с помощью Луны отправилась бы в сон какого-нибудь тайного мага или смотрителя архивов и похитила бы все секреты Кантерлота из его сна.

— М… А если серьезно? — после недолгой паузы выдала Флёр.

«Значит, всё-таки ты не в курсе моих ночных приключений. Учтено.»

— Вероятно, я бы использовала Совет как отвлекающий манёвр. Ибо не исключено, что Фэнси заподозрит неладное, и желая максимально себя обезопасить, устроит тщательнейший контроль всех членов Совета, в то время как враг воспользуется совершенно другой уязвимостью.

— Мне тоже так казалось, — кивнула фрейлина. — Но это слишком очевидно.

— Смотря для кого, — фыркнула Твайлайт, и стайка мыльных пузырей закрутилась в воздушном вихре. — Более того, так ли легко найти брешь в магической сфере, которая накрыла Кантерлот?

— Почти невозможно, — категорически заявила Флёр. — Потребуется, чтобы кто-то из круга доверенных лиц принцессы открыл его изнутри. Любое несанкционированное проникновение возможно лишь при физическом нарушении его целостности, о чём сразу же станет известно всем, кто этот щит поддерживает.

— А что насчёт кризалита? — поинтересовалась Твайлайт. — Он блокирует проявление нашей магии, а значит, способен нарушать любые чары.

— Ключевое слово: «нарушать». Нарушение целостности купола принцесса почувствует незамедлительно.

— Селестия говорила, что щит будет поддерживаться сколь угодно долго. В таком случае, что с водопадами? Уязвима ли столица на период водосброса?

— Судя по тому, что водопады свободно минуют барьер, а ветер всё ещё ощутим в снаружи дворца, эта магия непроницаема только для живых существ. И да, если ты хочешь узнать, возможно ли трансфигурировать пони в книгу или пуговицу…

— После трансфигурации, как правило, не выживают, мне это известно, — кивнула Твайлайт. — Потому что она происходит не мгновенно, и пони погибает от повреждений тканей в местах соприкосновения с инородным телом. Но кокатрис может временно превратить пони в камень с возможностью её последующего воскрешения. И вопрос состоит вовсе не в том, почему мы до сих пор не изучили этот механизм безопасной трансфигурации, а в том, возможно ли затем трансфигурировать полученную статую?

— Интересный ход. — Флёр на секунду задумалась, словно пытаясь найти противоречия в предложенной схеме. — Но если мы вспомним, что Селестия жила во времена, когда Эквестрию осаждали полчища чейнджлингов, то будет очевидно, что чейнджлинги наверняка уже пытались проникнуть подобным способом через щиты Кантерлота. Ведь в их случае эта попытка миновать защиту была самой очевидной — им не требовалась ни трансфигурация извне, ни кокатрисы.

— Тогда… — Твайлайт растерянно посмотрела по сторонам, — я больше не могу придумать способов попасть во дворец. Любая схема подразумевает наличие предателя.

Флёр удовлетворённо кивнула.

— Но почему вы спрашиваете об этом меня, а не Селестию и придворных магов?

— Бесполезно спрашивать о наличии уязвимостей того, кто создавал защиту. Ибо если бы он о них знал, их бы не было. К тому же в тебе гораздо больше тёмной Твайлайт, чем Найтмер в Принцессе Луне. И я ожидала, что твоя тёмная сторона поможет найти брешь в системе. В конце концов, гении мыслят одинаково, даже если они тёмные.

Твайлайт в упор взглянула на Флёр. Но фрейлина сохраняла завидную невозмутимость.

— Вы глубоко ошибаетесь, — юная единорожка сделала недвусмысленный акцент на слове «глубоко».

— Может быть. — Флёр безразлично пожала плечами, и Твайлайт ощутила, как пущенные волны защекотали ей шею. — В любом случае, тебе стоит поближе познакомиться со своей тёмной Твайлайт. Потому что с твоим умом опасно становиться второй Найтмер — Эквестрия не продержится и суток.

Обе кобылки замолчали. Твайлайт смотрела на свои отражения в пузырях, стараясь представить, как могло бы выглядеть её альтер-эго.

— Ты думаешь, Селестия подозревает об этом? — внезапно спросила Твайлайт.

— Селестия… — Флёр вздохнула. — Селестия повидала на свете так много, что готова ко всему. Она живёт совсем не в нашем мире. Чувствует и мыслит не нашими категориями, но умело создаёт иллюзию своего присутствия среди нас. Едва ли кто догадывается, чем бессмертные пони руководствуются на самом деле.

— Будем считать, что ты ответила на вопрос, — по-канцелярски формально произнесла Твайлайт, решив тем самым подчеркнуть, что заметила нежелание Флёр отвечать определённо.

Фрейлина едва заметно улыбнулась и кивнула.

И всё же теперь, когда Флёр рассказала всё что знает или, вернее, всё что хотела, чтобы знала Твайлайт, дальнейшее решение загадки зависело исключительно от желания самой Твайлайт. И если ей небезразлично что произошло сегодняшней ночью и откуда ждать следующего удара, в её интересах поделиться с Флёр всеми подробностями своего провала. В конце концов, юная единорожка достойно проиграла тысячелетней правительнице. Весьма достойно.

— Чисто теоретически, — Твайлайт улыбнулась, почувствовав скользнувшую в её фразе жеребячью наивность. — Если бы вам пришлось прятать во дворце что-то очень-очень ценное размером с книгу, куда бы вы это положили?

— Даже не спрашиваю, что ты собираешься найти, — произнесла Флёр, и по её голосу было трудно понять, шутит ли она или же говорит всерьёз. — Тем не менее, есть много способов… Можно применить заклятие невидимости и подвесить над замком на высоте, где физически невозможен полет пегаса. Можно замуровать глубоко под землю или же трансфигурировать в ничем не примечательную вещицу. Правда, придётся ежедневно подпитывать заклятие трансфигурации, чтобы видоизменённая книга не вернула себе первоначальный облик…

— Ага, — удовлетворённо кивнула Твайлайт. — Значит, Селестия хотела, чтобы заклинание времени было найдено.

— Что ты имеешь в виду? — Флёр одарила единорожку косым подозрительным взглядом.

— Все перечисленные вами решения гораздо разумней, того, что предложила принцесса. Поверите ли вы, что за тысячу лет для такого опасного документа, как заклинание времени, она не нашла места надёжней Запретной Секции?

— Я, кажется, начинаю понимать. — Флёр перестала играться с пеной и повернулась к Твайлайт, прильнув боком к борту ванны. — Это ты обошла защиту Селестии сегодняшней ночью?

Твайлайт самодовольно кивнула.

— Не обошла, а уничтожила, — поправила единорожка. — Теперь Запретная Секция находится под общими защитными чарами дворца.

— Поколения одарённых студентов испытывали на прочность чары Запретной Секции, — Флёр отрешённо смотрела в сторону, — было перепробовано всё. От банальной телепортации до попыток влиять на сознание стражников целыми комплексами заклятий вроде Принудительного Доверия Fiducia Compelus, Persuadere и Cogeria. — Флёр перевела взгляд на Твайлайт. — Скажи, почему именно ты?

— Ты была в числе тех студентов, верно? — Твайлайт улыбнулась и, не встретив отрицания, продолжила: — Но отвечая на вопрос, почему именно я, мне придётся дать тебе готовый ответ на головоломку, которую я решала самостоятельно, — единоржка подняла магией стеклянный флакончик и стала подбрасывать его над ванной, — и я вот думаю… а надо ли?

— Я свожу тебя в лучший ресторан в этом городе, и когда ты закажешь себе столько сенобургеров, сколько пожелаешь, я обещаю сохранить невозмутимость.

— Хм… — Твайлайт включилась в игру и лукаво взглянула на Флёр. — В противном случае, помимо вышесказанного я одолжу десяток книг из твоей домашней библиотеки.

— Приемлемо, — удовлетворённо кивнула фрейлина.

— Раз так, можешь уже сегодня отобрать мне редкие экземпляры свой коллекции… — на мордочке Твайлайт застыла натянутая улыбка. — Хотя на самом деле я имела ввиду совсем другое: когда я назову тебе решение, пути назад не будет. Сможет ли Флёр смириться с мыслью, что не все загадки ей под силу?

Фрейлина устало покачала головой. Обе кобылки вновь замолчали.

— Вероятно, ты права, — согласилась она после недолгой паузы. — До всего надо доходить своим умом, — голос Флёр звучал твёрдо, но в нём впервые слышалось разочарование, — особенно, если ты настолько уверена в моих способностях, что даёшь мне шанс найти решение самостоятельно. Однако если от этой тайны хоть сколько-нибудь зависит твоя безопасность или целостность картины сегодняшних событий, я готова поступиться своей гордостью и услышать ответ прямо сейчас.

— В этом нет необходимости, — уверила Твайлайт, сделавшись необычайно серьёзной. — Во всяком случае, пока. К тому же если бы я знала, что до меня неудачу терпели пони, подобные тебе, вероятно, у меня тоже бы ничего не вышло… — Юная единорожка нерешительно подсела ближе, коснувшись Флёр боком. Она не возражала. — Однако… вы расстроены?

— Нет, Твайлайт, я не огорчена. Правда. На самом деле я благодарна, что могу общаться с такой пони, как ты. — Флёр поправила чёлку и улыбнулась, мгновенно вернувшись в прежнее расположение духа. — Но всё же, позволь вопрос. Какова вероятность, что твой успех не был спланирован самой принцессой?

— Я почти уверена, — твёрдо произнесла Твайлайт.

— Но ты ведь понимаешь, что в таком случае заклинание времени предназначалось не тебе?

— Оно предназначалось той пони, которой под силу преодолеть защиту Селестии. Так что для чистоты картины мне всё же следует признаться, что в эту ночь я была не одна. Мне помогали два Аликорна, без помощи которых я бы не справилась…

Флёр подняла копыто из воды, жестом попросив Твайлайт дать ей немного времени на раздумье. Юная единорожка замолчала и стала надувать мыльные пузыри, чтобы не давить на собеседницу сосредоточенным выжиданием экзаменатора.

— Выходит, ты не шутила, когда предложила вариант с похищением информации через сны?

— Ты на верном пути, — кивнула Твайлайт. — Ещё немного, и ты избавишь меня от необходимости краснеть, сознаваясь в собственной глупости.

— Спасибо, что ненавязчиво подсказываешь мне ход мысли. Но сейчас в этом нет нужды. Похоже, именно притворившаяся Луной Найтмер помогла тебе попасть в Запретную Секцию, чтобы после похитить заклинание через твой сон. И… — Флёр запнулась. — И у меня есть довольно смелая догадка.

— Правда?

— Но сперва уточни, почему именно заклинание времени? Как Селестия узнала, что конкретно его будет искать Найтмер и как Найтмер убедила тебя искать именно его?

Для Твайлайт ответ казался очевидным. Во всяком случае, пока этого не спросила Флёр. Магия Времени — единственная магия, способная переписывать события в масштабах вселенной, и разумно предположить, что именно ей пожелает овладеть Найтмер. Но сам факт существования этого заклинания был под большим вопросом, хотя бы только потому, что Селестия пользовалась бы им всякий раз, как в Эквестрии происходило бы что-то непоправимое… но оно происходит. К примеру, прямо сейчас.

«А не является ли тысячелетний мир в королевстве одним из аргументов в пользу использования заклинания Времени принцессой? Не исключено, что сейчас Селестия дочитывает его заключительный абзац, и это последняя мысль, которую ты успеешь подумать, прежде чем снова будешь лететь в крылатой колеснице в Понивилль.»

Твайлайт нервно дёрнулась и взглянула на Флёр, стараясь запечатлеть её образ, словно в надежде вспомнить его в своей другой, уже совсем другой жизни.

Но Флёр была безмятежна и продолжала лучезарно улыбаться своей собеседнице. Вероятно, она совсем не подозревала, что может видеть её в последний раз.

«Если я сейчас озвучу свою основанную на догадках теорию, это действительно может стать последним разом», — мысленно съязвила Твайлайт.

— Дасти Пэйдж, — продолжила она уже вслух, — передала мне записку, якобы от меня самой из тогда-будущего. В ней я писала, что к пяти утра мне следует прочесть заклинание, чтобы предупредить саму себя из в-тот-момент-уже-прошлого, завершить временную петлю, чтобы я из сейчас-настоящего в совсем недалёком будущем овладела заклинанием времени и предотвратила нападение Найтмер.

— Если у тебя не никаких свидетельств, опровергающих мою теорию, то я скажу, что за всем этим стоит Селестия. Именно она написала это письмо, чтобы и ты, и Найтмер верили, что ищете настоящее заклинание Времени. Странно, что ты этого не озвучила до меня (2).

Полагаю, солнцеликая принцесса этой уловкой собиралась проверить свою сестру и выведать её намерения, ведь доброй Луне нет необходимости красть такие опасные тайны. А то «заклинание времени», которое Найтмер собиралась похитить из твоей памяти либо оказалось бы пустышкой, либо, что более вероятно, сообщило бы Селестии факт прочтения, личность прочитавшего и, возможно, его местоположение…

— Есть возражение! — подняла копытце Твайлайт, оборвав Флёр на полуслове. — Селестия передала мне кулон из кризалита, который блокирует магию пони, в том числе, и магию снов. Найтмер не сможет попасть в мой сон, что противоречит теории, будто Селестия заинтересована в похищении этого подставного заклинания кем бы то ни было.

— Слабое свидетельство, — покачала головой Флёр. — Подозреваю, что Селестия всего лишь ждёт подходящего момента, и Найтмер получит заклятие, когда этого захочет наша принцесса. А сейчас подумай, действительно ли ты готова дать своему возражению бóльшую степень правдоподобия, чем моей теории? Не продолжаешь ли ты по инерции верить в непогрешимость своей мудрой наставницы и не игнорируешь ли ты очевидные свидетельства против неё?..

В наступившем молчании Твайлайт могла расслышать, как лопаются мыльные пузыри и как где-то глубоко в водостоках под замком шумят водопады. Теория Флёр действительно звучала убедительно. Но что гораздо важнее — она была непротиворечива и идеально вписывалась в события минувшей ночи, объясняя даже те факты, о которых Флёр знать не могла, а следовательно, была лишена возможности подвести под них свою теорию.

У Твайлайт не оставалось сомнений: догадка фрейлины верна. Особенно если принять во внимание, что Селестия, прекрасно понимая, что этой ночью её ученица может проявить инициативу и нарушить её план, просто ушла спать, вместо того, чтобы тайно наблюдать за своей подопечной. Ведь нарушение подложного плана было запланировано уровнем выше. В пользу теории говорило также и то, что Дасти Пэйдж, оставленная присматривать за единорожкой, не особо препятствовала действиям последней. И лишь теперь становилось очевидным авторство переданного Твайлайт письма, якобы от самой же себя, в котором прямым текстом указывалась необходимость найти заклинание времени… И тот разговор в кабинете принцессы был не более, чем умелой постановкой, чтобы Твайлайт верила будто всё происходит взаправду и опасность как никогда реальна.

Ей стало противно. Она вспомнила плачущую Каденс, которую Селестия показательно допрашивала перед Твайлайт, чтобы единорожка призналась во всём самостоятельно. Вспомнила, как она клялась Селестии в непричастности своей няни, и как после принцесса изображала вид глубоко задумчивый и отрешённо-скорбящий, и как глупо выглядела юная единорожка, прося свою наставницу о быстрой и лёгкой смерти, когда лишённая сна, она начнёт терять рассудок. Селестия победила. Она вывела Твайлайт из игры и заперла в четырёх стенах под присмотром её друзей.

Белое непорочное создание, которым тысячу лет восторгалась Эквестрия и в которое так верила единорожка, богиня, чьим действиям она была готова искать самые невероятные оправдания, в итоге оказалась просто правителем. Правителем, для которого, как и положено, нет ничего святого, и который, если это будет необходимо, пожертвует Твайлайт ровно так же, как когда-то пожертвовал своей сестрой.

Голос принцессы, её угадываемые на полуслове фразы, её невозмутимая мимика и высокопарные рассуждения о добре и зле, некогда наполненные тысячелетней мудростью на деле оказались идеально подобранной маской, за которой скрывалась самая обычная пони, прагматичная и расчётливая. И обожаемое Твайлайт божество было лишь образом той принцессы, которой никогда не существовало.

Плакать было нельзя, но две капли, крупные настолько, что не задержались на щеках Твайлайт, упали в воду. И это не было ни постыдно, ни иррационально — единорожка прекрасно понимала: эмоции — единственное, что придает окружающему, в том числе и её логике, хоть какой-то смысл. Но рядом находилась Флёр. И юная единорожка не хотела давать фрейлине повода думать, будто выпрашивает её сострадания и жалости. Ведь глубоко в душе Твайлайт понимала, что это действительно было так, и в одиночестве она бы не плакала так искренне, как сейчас.

Но больше думать она уже не могла. Эмоции, так долго сдерживаемые единорожкой, завладели сознанием Твайлайт. Она безвольно ткнулась мордочкой в плечо Флёр и беззвучно заплакала.

Она плакала над развеянным образом мудрой наставницы, над собственной недальновидностью и над осмеянной искренностью своих друзей, с которыми она так невежливо простилась. Над утраченной непосредственностью, над ничтожностью собственного разума, которому она так доверяла, и над совестью, отныне навсегда запятнанной нежеребячьими тревогами и желаниями.

Флёр прижала Твайлайт к себе, положив свою мордочку поверх её мокрой гривы. Ниспадавшие до самой воды кремово-розовые локоны фрейлины скрыли Твайлайт, словно отгородив юную единорожку от забот внешнего мира. Флёр молчала. Она понимала, что маленькая пони прощается с безвременно ушедшим детством.

Эхо высоких потолков едва слышно вторило негромким всхлипам; отчаяние сменялось смирением, и события бесконечного дня, в последний раз представая в воспоминаниях единорожки тревожными образами, постепенно уходили в прошлое, становясь статичными эпизодами её личной истории.

— Так и правда гораздо лучше, — произнесла Флёр, протирая заплаканную мордочку Твайлайт. — Представить только… — фрейлина подняла голову, — мы могли бы возродить целые пласты знаний, реабилитировать интегральное исчисление, читать лекции о Теории Магического Поля, но вместо этого вынуждены тратить наши ресурсы на распутывание сиюминутных интриг и создание своих собственных только ради того чтобы выжить среди окружающего непостоянства.

И, несмотря на наши усилия, совсем скоро тревога вырвется за пределы дворцовых стен и захлестнёт королевство. Население, подозревавшее неладное ещё задолго до этого, получит сигнал готовиться к худшему, и тысячи пони, что отдали свои золотые битсы за бумажки ринутся в банки, обрушат Foal Street и потеряют все сбережения. Обанкротится уязвимый продовольственный сектор, страна окажется на грани катастрофы, и битва с тенью Найтмер ударит по королевству сильнее, чем даже десять настоящих Найтмер Мун.

И среди этого хаоса всего печальней будет осознавать, что прямо сейчас кто-то очень влиятельный, способный успокоить страну, остудить рынки и отозвать гвардию, решает свои детские недомолвки ценой благополучия королевства. Селестии ещё под силу остановить столкновение, но она не выйдет на балкон и не сознается, что рискуя безопасностью каждого пони в Эквестрии, собиралась тайно спасти сестру, ибо это будет последним, что сделает принцесса. В такие моменты как никогда хочется спрятаться, залечь на дно, стать невидимым и неслышимым, но мы должны обладать изрядной долей мужества, чтобы глобальный сюжет стал лишь фоном нашего собственного, над которым у нас по прежнему будет гораздо больше власти, чем даже у самого могущественного лидера…

— Прости, Флёр… — перебила её Твайлайт, категорично покачав головой. — Я ценю твои советы, но я теперь вне игры. На моей совести и без того гораздо больше пятен, чем положено кобылкам моего возраста.

— На твоей совести гораздо больше пятен, чем в принципе положено любой пони, — оценивающе заметила Флёр. — Но складывая с себя ответственность ты не делаешь мир лучше, и уж тем более не возвращаешь ответственность законным владельцам. Ты отдаёшь её тем, кто не побрезгует ей воспользоваться даже против тебя. В математике это поведение описывается Теорией игр, и если следовать ей, сейчас ты поступаешь иррационально, но хорошо, как и завещала твоя наставница.

По мордочке Твайлайт скользнула горькая усмешка.

— Не оправдывая Селестию, отмечу, что и она собиралась поступить хорошо, выведя тебя из игры максимально безболезненно и в то же время эффективно, — Флёр замолчала. — Впрочем, — продолжила она после недолгих раздумий, — если это не оправдывает её в твоих глазах, у тебя всегда есть альтернатива…

— Альтернатива?.. — Единорожка почувствовала, как осколок надежды и восторга кольнул её в самое сердце. Тем не менее, у Твайлайт хватило самообладания не выдать своего жеребячьего ликования (во всяком случае, ей хотелось в это верить).

— Не притворяйся, Твайлайт. Пусть это не относится к моему нынешнему предложению, но играя в вежливость будь готова однажды упустить свой шанс, — Флёр встала. Она была настолько высокой, что верхняя часть её крупа оказалась над водой. — И хотя я уже всё прочла в твоих глазах, раз ты хочешь церемоний, будем последовательны до конца. Итак, — Флёр улыбнулась, — согласна ли ты, Твайлайт Спаркл, взять Флёр де Лис себе в наставницы?

.

.

— Да!..

*

Твайлайт возвращалась из ванной. Стражники, послушно дожидавшиеся её у входа всё это время, вновь неотступно следовали за ней. С её мокрой, прилипшей к телу шерстки на паркет стекала вода. И, вышагивая по коридору намеренно вызывающей походкой, Твайлайт приходила в восторг от предположений, о чём сейчас думают сопровождающие её гвардейцы.

Юная единорожка чувствовала себя хорошо, так бесконечно хорошо, как никогда прежде.

Теперь и у неё была одна тёмная история.