Снаружи

Первая

Сначала ничего не произошло. 

Несколько секунд тишину на испытательном полигоне нарушало только щебетание птиц и скрип кожаных ремней одного из полемархов, который явно перестарался с застёжками. Комиссия из полутора десятков иерархов размещалась на длинных скамьях, установленных на расчищенной от мусора и битых кирпичей площадке перед двухэтажным домиком от которого остался только каркас из стен.  Внутри не было даже перекрытий, но, по внешнему виду этого строения, еще можно было угадать что когда-то оно было бакалейным магазином. Над площадкой от легкого ветерка слабо колыхался тканевый навес, который сделали из старой санитарной палатки. Рядом с навесом располагался тент поменьше, он защищал от солнца столик с высохшими уже закусками и отвратительно-тёплыми напитками. Кроме этого к столику прилагался воин в начищенном до блеска линотораксе, единственной задачей которого было отгонять от угощений насекомых. 

Улицу городка покинутого давным-давно и превращенного ныне в импровизированный испытательный полигон, обрамляли стройные ряды зелёных кипарисов. Несмотря на то что за ними не ухаживали уже много лет, деревья до сих пор остались безукоризненно ровными, словно шеренги воинов из почетной охраны. Однако, ни безупречная погода, традиционная для островов метрополии, ни голубое небо без единого облачка, не имели никакого значения для собравшиеся иерархов. Те даже не пытались скрыть крайнюю степень уныния, которую на них производило всё вокруг, они ёрзали на местах, лениво вертели головами, поправляли одежды и украдкой поглядывали в сторону центра первой скамьи, где сидел сам стратег.

В передней части тараксиппа, установленного на телегу посреди улицы, захлопнулась подпружиненная крышечка, рядом с гашеткой что-то щелкнуло и та встала на боевой взвод. 

Испытатель снова нажал на крючок, и снова ничего не произошло. 

Спустя несколько секунд неловкой тишины по длинной скамье, полной начальствующих особ, пробежал шепот. Кто-то коротко кашлянул в кулак, кто-то зашелестел бумагами. Полемарх со скрипучими ремнями отточенным движением руки, достойным изображения на батальном полотне, подозвал личного виночерпия.
Испытатель, тем временем,  явно не знал что делать дальше. Он неловко ходил вокруг агрегата, наугад дергал провода, проверял соединения каких-то трубочек, включил и выключил пару тумблеров. Затем, остановившись и взяв в руки длинный свиток с инструкцией, он принялся делать вид что изучает его, вместо этого нервно поглядывая исподлобья то на насест полный иерархов, то на самого конструктора, стоящего чуть поодаль.

Брови стратега медленно поползли вверх, а на лице сидящего рядом наварха читалось плохо скрываемое торжество. Он демонстративно бросил на землю перед собой кипу свитков и брошюр, жестом отогнал слугу который решил что господин уронил бумаги случайно, и наклонился к уху стратега:

— Собственно, вот об этом я и говорил сегодня утром. Все эти изобретательские идейки есть трата времени и полнейшая бессмыслица, фокусы для развлечения толпы.
— Да? — стратег усмехнулся, — Мне показалось, господин наварх, что вы всё утро пытались втолковать мне как же здорово плавают эти ваши новейшие самоходные галеры. А в особенности еще двести миллионов которые ведомству стоит выделить на их испытания и доработку. Ммм?
— И я готов это повторять. В наше непростое время, когда средств с фороса не хватает даже на поддержание штанов,  решительно недостаточно... — в руках наварха вдруг оказался раскрытый портфель набитый свитками и брошюрами, подозрительно похожими на те что он только что с почти видимым отвращением выбросил, — ...Вот, ознакомьтесь еще раз, опытно-конструкторские работы уже почти подходят к завершению! При должном финансировании результаты будут через два мес…
— Довольно, — мягко оборвал его стратег, вытягивая шею и с интересом наблюдая как к тараксиппу из тени откуда-то с левой стороны трибуны пружинистой походкой приближается сам учёный-конструктор, поднимая копытами облачка пыли. Младший испытатель, пятясь, обошел агрегат с обратной стороны, стараясь держаться как можно дальше от начальника.
— Ты не хуже меня знаешь что бюджеты вряд ли будут перекраивать настолько сильно. — стратег выразительно посмотрел на собеседника, — Так что прекращай считать чужие деньги, экономь лучше свои. Например, откажись от адмиральских кают на каждом судёнышке, может и на лишний двухпалубный дромон хватит.  

Услышав что-то о деньгах, сидящий с другой стороны скамьи пехотный полемарх энергично зашевелил руками, призывая своего слугу с очередным ворохом бумаги, на что наварх тут же отреагировал, попытавшись преградить чужому слуге проход рукой, а потом и вовсе боднуть беднягу рогами. Вздохнув, стратег подвинулся на скамье чуть вперед, дав сидящим вокруг и позади него должностным лицам больше места для невербальных дебатов. Затем вдруг его лицо сделалось серьезным, он зажмурил один глаз и заткнул пальцем ухо, повернув его в сторону тараксиппа.

— Да кому нужны ваши лохани, наварх, победа куётся на полях, — это слово полемарх буквально выкрикнул, — на полях сражений! А это значит, что новейшие пневматические сариссы и двухслойные щиты обеспечат нашим фалангам значительное преиму…

Слова иерарха, потрясавшего над головой развернутым свитком с какой-то хитрой схемой, мгновенно потонули в оглушительном ударе грома, который раздался прямо посреди улицы. Через десятую долю секунды мелькнула фиолетовая вспышка, и воздушная волна словно хлыстом ударила по всем находившимся на полигоне, заставив их в беспорядке повалиться на землю. Все развёрнутые тенты тут же сорвало с растяжек, вколотив в стену и пустые окна брошенной бакалеи, столы с документами и угощениями перевернуло и отбросило. Воздух мгновенно наполнился песчаной пылью, в которой хаотично летали обрывки свитков и пергамента. Воин, находившийся рядом с закусками, остался стоять на месте, однако оказался с ног до головы вымазан в каком-то липком соусе. Медленно моргнув, он протянул руку и поочередно смахнул несколько тарталеток с непонятным содержимым, прилепившихся к его нагруднику словно улитки. Кроме него на своем месте остался только стратег, остальные должностные лица валялись в самых разных позах, далёких от удобства, протяжно завывали и охали.

Из-за спины стратега медленно выполз наварх, на правом роге которого болтался наколотый обрывок брошюры с изображением галеры. Ошарашенно потрясая головой, он нетвердым шагом прошел ближе к центру улицы и замер на несколько секунд, тупо уставившись на агрегат. Рядом с телегой стоял конструктор, который единственный из присутствовавших не лишился элементов одежды или не вытаскивал из-за шиворота щепки и мусор. Ученый развернул небольшой свиток и сделал в нём несколько пометок, а затем от души отвесил пинка своему подручному, который в страхе забился под телегу с тараксиппом так что наружу торчал только зад с мелко дрожащим хвостом. 

Неловко протянув руку, наварх снял с рога брошюру с галерой, посмотрел на неё, а затем дальше по улице. Еще десять минут назад там, на расстоянии пятисот шагов,  располагалось неплохо сохранившееся каменное здание местной ратуши. Сейчас первый и второй этажи этого строения просто перестали существовать, от них остались только стены по бокам. Третий этаж, увенчанный башенкой со сломанными часами, каким-то непостижимым образом остался на месте так, что здание теперь походило на триумфальную арку. За ней целых домов не было вовсе, только медленно оседающая пыль. Наварх перевел взгляд дальше, на холмы за городом, где не осталось ни одного стоящего дерева, а затем еще раз посмотрел на брошюру в руках.

В следующую секунду скомканный клочок бумаги отправился в пыль.

— Двести, — он захрипел и закашлялся, развернувшись к стратегу и указывая пальцем то на агрегат, то вниз по улице, — нет, четыреста этих штук нужно флоту до конца декады!

Стратег не ответил, хмуро глядя себе под копыта, там где лежал один из свитков выброшенных навархом несколько минут назад. На свитке была изображена техническая схема тараксиппа, совершенно непонятная без соответствующего образования, однако прямо посередине располагался один элемент, явно знакомый любому. Изображение единорога. 

— Это несправедливо! — воскликнул молодой минотавр, отбрасывая далеко в угол палатки большой круглый щит, — Разве наша синтагма не была лучшей в фаланге? В позапрошлой битве мы потеряли всего двоих! Из двухсот с лишним воинов! Архелай, ты же видел, мы были неудержимы! 

 — Троих, одного не донесли. Не успели вовремя поднять щиты когда появились летучие застрельщики. — Его собеседник, минотавр всего на пару лет старше, с усилием затянул кожаные ремни на свертке с бронзовыми нагрудниками и устало опустился на скамью, нагнувшись и развязывая шнурки на поножах. В двухместной гарнизонной палатке, покрытой множеством заплат и бурых пятен, стоял настолько удушающий запах, что торчащий у входа пегас-посыльный ощутимо покачивался на месте, и, казалось, вот-вот был готов упасть в обморок. В щель, оставленную приоткрытым пологом, толчками врывалась дорожная пыль, сверкавшая в солнечном луче: мимо палатки под звуки авлосов и дудочек маршировал какой-то отряд.     

 — Вот именно. Сам полемарх выделял меня из строя и возлагал руку на моё плечо, это видели все. И тут — на тебе, «с ближайшей галерой отбыть». И куда отбыть? В какую-то дыру на малюсеньком островке. Что мы там будем делать? — Он повернулся к посыльному, — Ты знаешь?

Пегас быстро замотал головой, надув щеки и с мольбой глядя на Архелая. Сняв, наконец, поножи, минотавр подошел к столу, достал из деревянного футляра печать и вдавил в пергамент с такой силой, что ножки простенького деревянного стола чуть не разъехались в стороны. Свернув бумагу в трубочку, он перевязал её льняным шпагатом и протянул посыльному, который настолько быстро схватил сверток зубами и вылетел из палатки, что минотавр даже не успел открыть рот чтобы пожелать ему удачной дороги.       

Покачав головой, Архелай устало опустился на походную койку и закрыл глаза, пока его сосед продолжал ходить по центру палатки кругами, сжав кулаки. Топот проходящего отряда, со свистом авлосов и дудочек, утих. Его место снова занял обычный шум издаваемый военным лагерем: отдаленный стук молота в кузнице, отрывистые приказы какого-то десятника, обучающего новобранцев держать копья, смех воинов собравшихся вокруг костра. Откуда-то сверху доносился скрип неотрегулированного двигателя пролетающего низко дирижабля. 

 — «Отбыть». Отбыть!. Семь лет службы козлу под хвост. А я ведь уже отцу написал, что к концу года меня произведут в…
— Диадор, почему ты вспомнил именно позапрошлую битву? — не открывая глаз спросил Архелай.     

 — Н-нуу… — Минотавр прошел к входу в палатку и поплотнее закрыл полог от пыли, отчего в палатке стало ощутимо темнее, — … Потому что я не знаю деталей прошлой, мы ведь на неё не успели из-за проклятых обозников. Не идти же в бой в одних портках! И спросить толком некого, синтагмы со второй по пятую как сквозь землю провалились, а остальные срочно ушли на север развивать наступление. 

 — Синтагмы со второй по пятую в прошлой битве почти полностью погибли, Диадор. Весь их таксис, почти весь левый фланг. Их расформировали, а выживших в тот же вечер отправили на гарнизонную службу в полисы.
— Эээ... — Минотавр даже улыбнулся, на мгновение решив что это шутка. 

 — Я сперва сам не поверил, — Архелай, чуть привстав, покосился на вход в палатку и продолжил, приглушив голос, — Пришлось с посыльными потолковать, они всё сверху видели, нашли какое-то облако на котором спрятались от вражеских летунов. У посыльных вроде как по закону инструкция есть чтобы до начала битвы улетали прочь и не участвовали, но этим интересно стало поглазеть, потому что знали, гады, что что-то намечается. Так вот они рассказали что полосатые стояли на этаком холмике, очень сильно растянули ряды, выкопали перед собой траншеи с кольями, сами укрылись за какими-то большими деревянными решетками которые поставили на манер стенок.
— Видали мы такое! — Воскликнул молодой минотавр, — фаланга ускоренным шагом на два-четыре подходит вплотную к траншее, — Диадор начал оживлённо жестикулировать, — между лохосами пропускают вперед инженеров с деревянными мостками, те под щитами спускаются прямо в траншею… Да что там инженеры, мы же с тобой тогда, помнишь тот ров у ручья? Сариссы в пучок, сверху бросить щиты, и можно быстро перейти, главное не робеть. Неужели их остановил какой-то паршивый ров?!
— Прошу тебя, потише.

Архелай снова пристально посмотрел на вход в палатку, будто ожидая что к ним вот-вот ворвется отряд из охраны полководца и закует в кандалы за пораженческие разговоры. Затем он тяжело встал, свесив ноги с койки, и уставился на свои ладони, покрытые застарелыми мозолями от копья.  

 — У меня такие же мысли были, друг. Но полновесная фаланга в шестнадцать синтагм, четыре тысячи отборных воинов, не смогла сходу даже приблизиться ко рву. Всё потому что у полосатых было оружие, поражающее издалека.
— Какое? — Минотавр в раздумии приложил руку к подбородку, — Никто во всем мире не сравнится с нашей фалангой в прямом бою. Тяжелые метательные машины за холмом? Помню дрались с горбатыми, у них механизмы из хитрого переплетения воротов и веревок метали бочки наполненные камнями, каждая размером с повозку. Но они ведь неповоротливы и не могут нацелиться в другое место. Достаточно бегом пробежать опасный район, к тому же летучие наемники могут быстро сжечь такие огромные и уязвимые сооружения. Как они сумели вообще нанести нам такой вред?

 — Это были не метательные машины, по крайней мере не те к каким мы привыкли. Мне пришлось отдать этому пернатому паршивцу почти половину месячного жалования… Гляди.

С этими словами Архелай протянул руку под подушку и извлек оттуда кожаный мешочек, в каких обычно хранят личную печать и несколько монет на всякий случай. Развязав шнурок он перевернул мешочек над ладонью, и в неё упал маленький синий шарик размером с ноготь. Шарик был твердым и прозрачным, как будто бусина из синего стекла. Вслед за шариком на ладонь упал искореженный кусочек металла примерно тех же размеров.

— Это снаряды для пращи? — недоуменно спросил Диадор, взвешивая «стеклянный» шарик на своей ладони, — с каких пор полосатые научились ими пользоваться? В любом случае, даже я не смог бы метнуть его так сильно чтобы пробить нагрудник. В чем здесь подвох? 

 — Вот это, — Архелай указал на кусочек металла, — есть снаряд. А вот это, — он указал на стекляшку, — и есть то что метает. У них было что-то вроде толстых металлических трубок. Вот в такую трубку сначала кладется синий шарик, потом вот этот металлический снаряд. С одной стороны трубки есть некий механизм который что-то делает с синим шариком внутри неё. Посыльный не смог разглядеть что именно там происходит, слишком было далеко. Полосатый ставит трубку на треногу, нацеливает её, и… 

Минотавр вздохнул и щелчком пальцев отправил кусочек металла вглубь палатки.

 — Я понял принцип, — вполголоса сказал Диадор, — северные наёмники как-то, пару лет назад, привезли на дирижабле огромную бомбарду, при выстреле она сразу взорвалась и поубивала их самих. Но она была размером с дом, заряжалась целых два часа, и загружали туда какие-то вонючие бумажные кульки, а не синий камень.   

 — Как видишь, в нашем случае это что-то другое. Трубка с помощью «синего камня» стреляет вот этим кусочком металла с такой силой, что он пробивает всё. Щиты, нагрудники, воинов. Посыльный сказал что целые лохосы фаланги падали от одного выстрела, пробитые насквозь. А этих трубок у полосатых там было много, мой друг. И заряжают они их очень быстро. 

 — И что же, — лицо минотавра вдруг приобрело виноватое выражение, — мы... Мы проиграли битву?

Архелай вздохнул, взял у собеседника синий шарик и аккуратно спрятал обратно в мешок. Затянув шнурок, взвесив мешочек на ладони и некоторое время подумав, минотавр фыркнул и метко бросил его в помойное ведро у входа в палатку. 

 — Не говори ерунды, проиграть? Этим? Они успели сделать десяток залпов, потом правый фланг сокрушил их оборону, полемарх тут же направил в брешь колесницы, и полосатые дрогнули, побросав все свои пожитки. Да это и не особо важно. — Минотавр положил ладонь на плечо оторопевшего Диадора и посмотрел ему прямо в глаза, — Мы не проигрываем битв, мой друг. Так было и так будет. Никто во всем мире не сравнится с нами в бою. А для остального у нас всегда найдется решение. Где белые собаки которые кидались жидким огнём с тех маленьких воздушных змеев? Где хряки в пёстрых балахонах которые обрушивали на нас едкую воду из порталов? Все они сейчас платят нам золотом, а их учёные трудятся в центральных полисах на островах метрополии. Это правда, что новое оружие всегда вызывает шок поначалу, но наш стратег и наши полемархи не идиоты, мы не будем ходить строем на верную смерть, они что-нибудь придумают. 

 — Кажется я догадался к чему ты ведёшь. Нас отозвали для того чтобы научить как воевать с полосатыми и их новым оружием?    

 — Я уверен в этом. — Архелай откинулся на койке, закинув руки за голову, — а теперь давай-ка отдыхать. К утру свернёмся и возьмем колесницу к летучей скале, сядем на дирижабль до островов. К навозу эти галеры с их качкой и постоянным барабанным боем от которого рога трещат. 

 — Надеюсь это будут новые крепкие щиты или доспехи, а не какие-нибудь глупые трубочки которые нужно издалека направлять на врагов. — сказал Диадор, приглушая свет масляной лампы, — Это выглядит по-дурацки, мне пневматических сарисс хватило. Вот выдумают же…