Ремонт для Ипольджак

Сегодня солнечный, погожий, тёплый летний денёк.

Ну, может быть несколько более тёплый, чем хотелось бы, но это приемлемо.

Да, у деревенского стиля жизни оказалось больше достоинств, чем я предполагал. Например, после того как я привёл в порядок сад возле своего нового-старого дома, получилось, что фрукты мне будут доставаться даром. Но это-то естественно, а вот чего я реально не ожидал, так это вполне нормального компьютера, и даже с подключённым интернетом, который стоял на столе, когда я первый раз зашёл в этот дом.

Филиал некоей большой корпорации решил проводить здесь полевое тестирование генно-модифицированных зерновых культур. Скупили у местных жителей полузаброшенные поля, распахали, засеяли. Возвели ангар с несколькими складами, где стоял новенький роботизированный комбайн, который периодически самостоятельно выезжал в поле, чтобы собрать урожай с нужной делянки.

А потом выяснилось, что этот комбайн как-то не особенно качественно справляется со своей работой. Один из моих коллег пошутил, что комбайн, наверное, китайский. Я так не думаю: выпускай китаёзы столь корявые железяки, как бы они прокормили свои полтора миллиарда населения?

В общем, нашёлся вменяемый начальник среднего звена, который решил проблему самым традиционным, дешёвым и надёжным способом: нанял работников. Привёл в обитаемый вид заброшенный посёлок, закупил инвентарь, дал объявление… Ну я и купился.

Так вот, мой дом. Он поначалу был совсем небольшим, всего одна комната, часть стен деревянная, часть — из оцинкованных стальных листов. Но это был самый настоящий дом, в котором можно жить — не кататься же мне каждое утро на работу из города? Просторная комната, один угол — кухня, другой — спальня с кроватью и шкафом, и между ними достаточно много пустого места под всё остальное. Ну, кроме туалета. По традиции, туалет на улице.

Постепенно я улучшал свой дом, ставил перегородки, возводил пристройки, расширял сад, сделал нормальные веранду и крыльцо… Возможно, это всё выглядело не идеально, да и находился он на некотором удалении от жилищ моих коллег-работников, но это был настоящий дом. Мой дом, милый дом.

А коллеги… Я не чрезмерно общителен, и меня не особенно беспокоило, что большую часть времени я провожу в одиночку. Они не были моими друзьями, скорее приятелями; с ними можно было иногда поболтать, когда мы вместе выезжали — верхом, представляете себе! — на полевые работы, но в основном я проводил время в одиночестве — достраивал свой дом или сидел за компьютером, лазал по Интернету и общался на форумах.

Однажды я набрёл на сайт, посвящённый MLP, и как-то сразу маленькие разноцветные лошадки поселились в моей душе. Я просмотрел множество серий; простенькие, но интересные истории и очень милые героини — мне нравилось, и каждый раз я вставал из-за стола в превосходном настроении. Каждая новая серия была новым источником радости; выполнив свою норму в поле, я торопился вернуться домой, чтобы включить трансляцию и снова увидеться с моими эквестрийскими друзьями.

Разноцветные лошадки… я каждый день имел дело с лошадьми, но эти были совершенно другими. И самой лучшей была Эпплджек — я даже купил себе маленькую оранжевую пластмассовую фигурку и прицепил к кольцу для ключей. Очень жаль, что сюжеты, в которых она играла важную роль, были в основном… ну, приемлемыми, можно сказать.

---

Я живу всё-таки довольно далеко от города, за покупками выбираюсь редко, и миниатюрная фигурка достаточно долго была моим единственным понячьим «сокровищем», но скоро это изменится — я приобрёл себе «мелкосерийного домашнего робота особой сборки», как было сказано в рекламе. Стоила эта штука по моим меркам очень даже немало, но сама идея, что у меня будет собственная Эпплджек, с которой можно будет поговорить и поиграть, показалась мне настолько привлекательной, что я смирился с ценой. Тем более что реклама обещала «адаптивную программу, способную подстраиваться под условия обитания и вырабатывать новые умения», и это было так похоже на ту самую Эпплджек, что жила в волшебном мире за стеклом монитора…

На сайте было написано, что покупка будет доставлена в течение ближайших трёх дней… к слову, довольно странно, что у фирмы, торгующей дорогостоящими домашними роботами и доставляющей заказы по всему миру, такой простенький, словно студентом сделанный сайт; но с другой стороны, немалый список вариантов роботов и всемирная доставка — не стоит, наверное, судить о фирме всего лишь по оформлению вебсайта.

---

Мне, конечно, не терпится первый раз увидеть мою личную Эпплджек, но работа важнее всего, а труд фермера начинается очень рано… и вот я поднимаюсь на ноги в четыре утра, потому что сегодня мой черёд будить всех остальных. Солнце ещё даже не взошло, но я вчера лёг достаточно рано, так что нормально выспался.

Быстро завтракаю — яйца, бекон, молоко, яблоко на закуску — качественный завтрак занимающегося тяжёлым трудом мужчины, и направляюсь к дверям, чтобы разбудить своих коллег, поскольку пора уже… бум.

Первый же шаг за порог завершается тем, что я на что-то натыкаюсь. Крупная кубическая коробка из обычного коричневого картона, щедро перемотанная серым скотчем, по высоте примерно до середины моего бедра.

— Да не может быть! — я радостно потираю руки, хватаю коробку, чтобы занести её в дом, коллеги могут и поспать лишние пятнадцать минут… вот только коробка чуть шире дверного проёма и не пролезает. Блин, я и не ожидал, что понибот будет таким большим, я вообще не обратил внимания на указанные в описании размеры. Они что, размером с настоящего пони её сделали? Кажется, придётся распаковывать ящик прямо на крыльце!

Забегаю домой, хватаю нож и принимаюсь вскрывать коробку. Очень плотный, плохо поддающийся лезвию картон, проклеенные скотчем рёбра — мне приходится немало повозиться, полосуя ножом бока ящика, чтобы освободить Эпплджек из транспортной упаковки. А потом коробка каким-то образом разваливается на отдельные листы, и в воздух взлетает облако упаковочной пенопластовой стружки. Сначала я добываю из кучи несколько дисков в бумажных конвертах, сложенный цветастый лист — наверное, с инструкцией, и вот наконец… моя маленькая Эпплджек. Ростом ниже колена. И зачем потребовалась такая здоровенная коробка и столько упаковочной пены? Может, для гарантии безопасной доставки, товар всё-таки весьма недешёвый…

Она дополнительно упакована в прозрачную пластиковую коробку, словно игрушка с прилавка детского магазина; я поднимаю эту коробку и невольно замираю. Что-то не так.

Почему цвет тела пони горчично-жёлтый? Почему на передней ноге коленный шарнир блестит обнажённым металлом? Почему у неё на голове… это что, шляпа Вуди из «Истории Игрушек»?!

---

Уроды! Поганые уроды!

Я не могу зайти на страницу магазина, браузер не находит её! Лезу в историю, запускаю другой браузер — и раз за разом получаю «ошибка 404».

Двенадцать тысяч долларов! Грёбаные вонючие уроды!

Отчаиваясь, я опускаю руки и отодвигаюсь от компьютера. Почему мне сразу не показалось странным, что доменное имя сайта заканчивалось на .fcku? Fuck u, бля!

Слегка успокоившись, раскрываю найденную в коробке инструкцию: «…перед первым включением подключите вашу Эпплджек™ к компьютеру и запустите Диск 1; дождитесь завершения установки и запустите Диск 2. Перед активацией убедитесь, что аккумулятор Эпплджек полностью зарядился…». Переворачиваю лист — обратная сторона пуста. Что, и это всё?!

Христом-Богом молю, пусть всё остальное будет нормальным… Вставляю диск (на серебристой верхней стороне которого нет ничего, кроме чёрных букв «DISK I») в сидюковод, мимоходом обращая внимание на то, что у моего компьютера, оказывается, есть флопповод. Никогда не замечал… это сколько же ему лет? Надо будет как-нибудь купить новый компьютер. Когда снова появятся деньги, ха-ха.

Запускаю установочную программу, она некоторое время молча что-то делает, возможно, конфигурируясь под мой компьютер, потом появляется предложение подключить соединительный кабель.

Так, воткнуть сзади в USB-разъём, теперь Эпплджек… где же… Ага, там была картинка!

Снимаю с головы робота эту дурацкую шапку и действительно нахожу на затылке миниатюрный разъём. Шапка на ощупь сразу же ощущается дешёвкой — тонкий гладкий пластик, явно недолговечный. Сама Эпплджек удивительно лёгкая, словно пустая внутри — хотя сквозь прореху на ноге и виден стальной шарнир и часть блестящей «кости», и её ноги слегка подгибаются, когда я ставлю пони на стол.

Шкурка на ощупь неприятно грубая, будто сделана из крашеной дерюги, грива и хвост ощущаются набитыми ватой тряпочками, словно у дешёвых игрушек, которые иногда получается добыть из дурацкого «безвыигрышного» игрового автомата «Подъёмный кран», часто встречающегося в коридорах некрупных супермаркетов.

Компьютер предлагает вставить второй диск и тут же выдаёт сообщение:

ПРОЦЕСС УСТАНОВКИ БУДЕТ ПРОХОДИТЬ В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ ЧАСОВ.

ПОЖАЛУЙСТА, НАБЕРИТЕСЬ ТЕРПЕНИЯ!

Со вздохом бросаю взгляд в угол экрана — 04:30.

Вот дерьмо, да я же опаздываю!

Торопливо хватаю куртку и выбегаю на улицу, оставив Эпплджек на столе возле компьютера. Надеюсь, за день с ней ничего не случится.

---

Торопливо иду вдоль конюшни, которая разделяет мой дом и остальной посёлок. На вершинах гор вдалеке уже видны первые рассветные лучи, здесь же всё погружено ещё в ночной мрак.

Там, впереди, висит «побудочный колокол», и каждое утро кто-то один должен встать пораньше, чтобы ударить в него и разбудить остальных — такая здесь традиция. Сегодня это должен был сделать я, а я опаздываю!

БЛАМ! БЛАМ-М! БЛАМ-М! — несколько раз бью молотком по колоколу, отправляя всем привычный сигнал: «Просыпайтесь, вставайте, работа не ждёт!»

Отпускаю повисший на верёвке молоток и устремляюсь в конюшню, по дороге — БЛЯ! — забывшись, стукаюсь головой о какой-то висящий на проходе железный крюк.

Потирая болящий лоб, начинаю выводить и седлать все пять наших лошадей, для себя и коллег.

— Эй, Анон! — раздаются голоса от дверей. — Ты чё, проспал?

— Ну йопт, и када мне теперь завтрак готовить?

— Бля, какого?! Совсем Анон офигел!

Да, друзья, сегодня день начинается неудачно. Соврать, что ли, что в одеяле запутался?

— Он, небось, до утра своих разноцветных лошадок смотрел, вот и проспал всё!

Ох, ну можно не начинать снова? Сегодня, хотя бы?

Мои коллеги забираются на лошадей, продолжая подкалывать и высмеивать меня, и мы впятером направляемся по старой дороге в сторону полей.

Вздыхаю и похлопываю свою лошадку по шее:

— Давай, девочка, быстрее начнём — быстрее закончим, быстрее домой вернёмся, эгей!

---

Вот уже почти полдень, я иду по полю, выискивая пропущенные глупым комбайном колосья, и срезаю их серпом, ссыпая зёрна в заспинный мешок. Десятигаллонная шляпа и шейный платок изо всех сил защищают меня от палящего солнца; быстро наполняющийся мешок делает мои шаги всё более тяжёлыми. Из-за жары мне тяжело дышать, очень хочется пить, я периодически оглядываюсь на коллег, которые, как и я, идут по полю, собирая зерно.

Ну, если этот робот не заработает, когда я вернусь, я просто не знаю, что сделаю!

Высасываю из фляги последний глоток давно согревшейся воды. И почему этот день выдался таким жарким?

— …нон! — доносится до меня.

— Чего? — хриплю я в ответ.

— Мы сегодня закончим пораньше, давай ты доберёшь то, что осталось на наших участках?

— Какого хрена? Почему это?

— Потому что из-за тебя мы отправились в поле без завтрака, так что замолкни и работай, негр, солнце ещё высоко!

— Чё?! Да я вас… — стук копыт проносящихся мимо меня коней грубо перебивает меня.

Неподалёку прямо на земле стоят четыре мешка, заполненных едва на три четверти.

Вот уроды…

---

Откуда-то издалека доносится вой койота; на землю опускается вечер, я веду свою лошадь в стойло. Все пять мешков были заполнены и затем опорожнены в приёмный бункер. Вот только меня шатает, а ноги мои подгибаются.

Я устал, я потный и грязный… и очень-очень злой. И слишком уставший, чтобы принимать душ. Доплестись до дому, быстро что-нибудь сожрать и развалясь в кресле, отдохну-у-уть…

Пинком открываю дверь на кухню — может, после того, как сожру кусок ветчины, сил прибавится достаточно, чтобы не ложиться в постель грязным?

В холодильнике почти пусто — бутыль с остатками молока, кусок сыра, полдюжины яиц и здоровенный кусок окорока с торчащей из него костью. Я только вчера купил его, не удержался тогда и откусил кусок — теперь он послужит мне ужином.

Достаю ветчину, молоко и отправляюсь к своему любимому креслу. На ходу отгрызаю кусок, запиваю молоком из горлышка…

— ¡Hola compañero!

— ЧТО?! КТО ЗДЕСЬ?

От неожиданности я поперхнулся, молоко попыталось выскочить из моего рта через ноздри, и принялся торопливо озираться, на всякий случай изо всех сил пытаясь выглядеть угрожающе — что наверняка смотрелось очень забавно с окороком в одной руке и бутылкой молока в другой.

— Я здесь, внизу, amigo.

Торопливо опускаю взгляд и встречаюсь глазами с улыбающейся маленькой лошадкой.

Огонёк в её левом глазу гаснет и загорается снова — она подмигивает мне?

— Привет, я Apuljyak, рада conocerte!

«Ипольджак»? «Коноцирте»? Это что, со мной пытаются познакомиться по-испански?

От обалдения я замираю с открытым ртом, и откушенный мною кусок ветчины вываливается на пол.

---

Я сижу на краю кровати, подперев подбородок руками, и гляжу на миниатюрного робота, назвавшегося Эпплджек. Точнее, она сказала «Ипольджак», и прозвучало это из её уст ну очень странно…

— Как-как тебя зовут?

(отсюда и дальше: Ипольджак постоянно путает английский и испанский, в тексте это будет выглядеть как русский и *русский*, вы же не хотите, чтобы я устраивал сноску к каждой произнесённой ею фразе? Автору было проще, он просто вставлял испанские слова в текст — американцам испанский настолько привычен, что они его понимают лучше, чем русские — украинский.)

— Ипольджак, и я очень *рада* с тобой *познакомиться*!

— Как-то очень странно ты говоришь…

— Ты о чём вообще, *приятель*?

— Вот! Вот об этом, ты прямо в середине фразы переходишь на испанский!

— А, вот ты о чём… Наверное твой компьютер не потянул *установочную программу*, и в результате она отработала хуже, чем следовало, когда записывала *разум* в мою голову.

Её левый глаз снова мерцает.

— А что с твоим глазом?

Зрачки её глаз сдвигаются, словно она пытается увидеть кончик своего носа.

— Заводской брак?

Тяжело вздыхаю, поднимаю Ипольджак с пола и ставлю на тумбочку возле кровати, рядом с лампой-ночником.

— Можно это всё как-нибудь исправить?

Присев на задние ноги, поняшка задумчиво постукивает передним копытом по подбородку.

— Можно, наверное, если снова запустить установочную программу… только не на этом твоём компьютере, а на более мощном.

— То есть мне придётся терпеть эту хрень, пока не добуду новый компьютер?

— Терпеть? Я — это хрень? — её левый глаз гаснет окончательно. — Это… совсем плохо?

Она прикрывает погасший глаз копытцем… и отворачивается.

Что-то в происходящем кажется мне абсолютно неправильным.

Я обидел её? Она реально чувствует себя обиженной? У неё есть чувства?! Неужели наука незаметно для меня достигла таких высот, что мелкий, игрушечных размеров робот способен расстраиваться, как настоящее живое, разумное существо?

И я — тот парень, который обидел её… мне, наверное, стоит попробовать извиниться?

— Прости, пожалуйста, я… гм… не хотел тебя обидеть. Я вовсе не имел в виду, что ты…

— Всё правильно, я *дефектная*. Я это сразу поняла, как только проснулась.

Проснулась?

Ипольджак делает шаг — и сваливается с тумбочки, со стуком шлёпаясь на пол. Неуклюже поднимается, снова прикрывая ногой левый глаз, лампочка в котором то загорается, то гаснет, и, ковыляя на трёх ногах, направляется к выходу из спальни.

— Эй, Эпплджек, не уходи, пожалуйста! — я вскакиваю с постели, догоняю поняшку и беру её в руки. Она отворачивается, пытаясь спрятать от меня свой мигающий левый глаз.

Чёрт, да она прекрасно осознаёт, что мне могут показаться отвратительными её проблемы… и мне невольно становится её жалко.

Со вздохом возвращаюсь к кровати и выпускаю её на одеяло. Она тут же опускает голову и стоит, не шевелясь. Попробовать её хоть как-то приободрить, что ли?

Сажусь рядом и принимаюсь гладить её гриву — та довольно жёсткая, но не то чтобы неприятная на ощупь.

— Не расстраивайся так, мы потом попробуем всё исправить. Да, потом обязательно попробуем!

— Ты… Думаешь, ты *справишься*?

— Да разумеется, делов-то! И вообще, ты Эпплджек, самая крутая и выносливая пони из всей вашей компании, а я… Ну, я это я! Так что точно справимся!

— Да… Да! Ты прав, я Ипольджак, и нет такой *работы*, которая была бы мне не по силам!

— Вот, это уже похоже на настоящую Эпплджек! А сейчас… — я зеваю, — давай спать, и займёмся ремонтом завтра!

— *Замечательно*!

Снимаю большую часть одежды и вытягиваюсь на кровати. Ну да, я грязный, но почему-то меня это сейчас не заботит. И вообще, у меня новое дело появилось — привести мою Эпплджек в рабочее состояние. Давно уже, с момента возведения последней пристройки к дому, я не занимался ничем интересным, и мне точно потребуются силы.

— Ох, совсем забыла!

Приподнимаюсь на локте, поворачиваясь в сторону поняшки.

— Что такое?

Она несколько раз поворачивается на месте, словно кошка, а потом устраивается на второй моей подушке рядом с моей головой.

— Как тебя *зовут*?

Меня — что? А, понял.

— Анон я, рад с тобой познакомиться!

— Классное имя, Анон! — улыбается она в ответ.

— Ну спасибо!

— Анон?

— Да?

— Спасибо тебе, что даёшь мне шанс!

Я хотел было что-нибудь ответить, но в этот момент оба её глаза погасли, веки закрылись и она замерла.

С улыбкой я тоже закрываю глаза.

Завтра продолжим.

---

На дворе суббота, а значит я сегодня совершенно свободен. Да, не удивляйтесь, но даже батракам вроде меня положены выходные.

Открываю глаза и вижу Ипольджак, лежащую там же, где заснула прошлым вечером. Стоило мне пошевелиться, и она просыпается. С минуту мы молча улыбаемся друг другу.

Мой выходной день начинается как обычно — забежать в душ, почистить зубы, приготовить и слопать яичницу с беконом, а потом засесть за компьютер, чтобы почитать тупые мемасики и срачи в форумах.

…вот только сегодня за мной хвостиком следует Ипольджак, внимательно глядя на то, что я делаю, и изо всех сил пытаясь во всём подряд помогать мне. Когда я встал с кровати, она попыталась помочь мне застелить постель, и зрелище получилось одновременно милым и печальным — у неё с трудом получалось удерживать ртом край простыни, похоже, её пластмассовым челюстям просто не хватало усилия.

Когда я зашёл в душ, она умудрилась как-то запихнуть в корзину для белья мою небрежно брошенную в угол одежду, но шум, стук и возню от её попыток сделать это я слышал всё то время, пока мылся, и она, похоже, едва управилась к тому моменту, как я вылез из-за шторки.

Пока я чистил зубы, она не делала ничего — просто стояла и внимательно смотрела в мою сторону; похоже, она пыталась придумать, как мне помочь, но не смогла. Когда же мы зашли на кухню, она потратила несколько минут на попытки открыть холодильник — я незаметно потянул за верхний край дверцы, пока она безуспешно сражалась с нижним… Но с каким гордым видом она смотрела потом на шкворчащие на сковороде яйца!

И вот теперь она сидит на моём компьютерном столе и отпускает комментарии, пока я просматриваю сайты, торгующие компьютерами, инструментами и тканями.

— Как тебе эта ткань?

— Явно *лучше*, чем мой теперешний цвет!

— Класс! В корзину её!

И оранжевая ткань добавляется в мой виртуальный список покупок.

— Похоже, пока что больше мы ничего себе не можем позволить. Продолжим после следующей зарплаты, ладно?

— *Хорошо!*

Я потягиваюсь и поднимаюсь со стула.

— Итак, чем бы ты хотела заняться?

— Я? Ох… *не знаю*… может быть… — у неё совершенно неуверенный вид, кажется, ей вообще ничего в голову не приходит. Она оглядывается, словно надеется что-то увидеть…

Её взгляд останавливается на окне, выходящем в сторону полей: жёлтые полосы пшеницы и бурые — свободной земли, далеко на горизонте — горы. И — нечто, явно привлёкшее её внимание. Отдельно стоящее дерево на краю поля.

— Анон, это ведь *яблоня*?!

Гм… подхожу к окну, выглядываю.

— А, это? Да, говорят, прежний владелец фермы посадил это дерево, когда начинал строить ферму.

— Мы можем туда подойти?

— Туда? Почему бы и нет? — Надеваю шапку и достаю из кладовки старый рюкзак. — Запрыгивай! — произношу я, приседая спиной к столу.

Ипольджак, однако, не торопится следовать моему предложению:

— Я бы предпочла сама туда *дойти*, мне же *совсем не сложно*!

— Ты уверена?

— Агась!

Маленькая пони спрыгивает с компьютерного стола, ударяясь об пол с громким стуком, и, не удержавшись на ногах, шлёпается на бок. У меня начинает крепнуть убеждение, что нормально приземляться при прыжке с высоты она вообще не умеет и при очередном повторении такого трюка способна сломать себе ногу. Ипольджак настолько лёгкая, что вряд ли у неё внутри действительно прочный каркас. Пока что, впрочем, она выглядит вполне целой.

— Ну, как скажешь.

Мы выходим из дома, пони идёт рядом со мной, без проблем двигаясь с той же скоростью, что и я. Возможно, я излишне сурово оцениваю её способность к самостоятельному передвижению?

По дороге моя миниатюрная спутница забрасывает меня вопросами:

— Это ведь настоящая ферма?

— Ну, в значительной мере да. В серьёзных количествах здесь, правда, выращивают только зерновые, для всего остального нет ни ресурсов, ни работников.

— А *лошади* здесь есть? Или пони?

— Лошади есть, целых пять голов, они нам здорово помогают, а вот пони нету, извини.

…когда-нибудь в будущем, когда я снова накоплю денег, я, возможно, смогу купить ей подругу. Флатти-бота, например. Только следует помнить, что продавца на этот раз надо будет выбирать более тщательно…

— А-а… а как ты думаешь, я смогу здесь как-нибудь *помогать* тебе? Хоть в *чём-нибудь*?

…ох чёрт…

— Ну-у… давай ты сначала пообвыкнешься здесь как следует, а там посмотрим, наверняка для тебя найдётся какое-нибудь дело.

Да, я на какой-то момент забыл, что она считает себя Эпплджек, опытной и самостоятельной трудягой. Её тело явно совершенно не подходит для настоящей работы, но вот понимает ли это она сама?

— Пожалуй, ты прав. Но потом, когда разберусь, что здесь и как, я обязательно постараюсь стать очень полезной!

Ох чёрт-чёрт-чёрт, я уже предчувствую, какой это будет проблемой…

Несколько минут мы продолжаем наш путь в молчании и, наконец, добираемся до одинокой яблони.

— Ух ты, какая большая! — восторженно произносит Ипольджак.

Я хихикаю, сравнивая крошечную поняшку и раскидистое дерево.

— Ну ещё бы, она очень давно здесь растёт, ещё бы ей не быть большой!

Ипольджак подходит к дереву вплотную и, крутанувшись на месте, лягает его. Совсем как в мультфильме. Вот только в реальном мире, разумеется, это не даёт никакого результата.

— Гм… Эпплджек?

Она снова лягает дерево. Снова без каких-либо последствий.

— Эпплджек, что ты делаешь?

— Я хочу яблоко!

— Яблоко? А зачем? Ты же понимаешь, что не сможешь его съесть?

— Понимаю. Но это не для еды!

Ещё один удар. И… ещё один!

— Если я хочу когда-либо стать *полезной*, то *как минимум* с самыми простыми делами должна справляться!

Она снова, явно изо всех сил, лягает толстенный ствол — на коре не остаётся ни малейшего следа от её копытец.

— Знаешь… мне кажется, что…

Ещё удар.

— Ну же! Ну *хоть одно*!

И ещё.

— Эпплджек, остановись, ты же так поранишься!

— Нет! — она почти кричит, и в её голосе отчётливо звенит отчаяние.

— Я!

Удар.

— Просто!

Удар.

— Хочу!

Удар. Отчётливо слышится треск, её задняя нога слегка перекашивается, явно сломанная посередине голени и удерживаемая на месте лишь тканевой «шкуркой».

— *ЯБЛОКО*!

Она делает шаг назад и тут же шлёпается на попку. Задняя нога торчит слегка в сторону.

— Что это сейчас было?

— Ни… ничего…

— Эпплджек…

Она вздыхает:

— Что-то случилось с моей задней ногой.

Опускаюсь на колени и осторожно осматриваю её ножку. Похоже, ничего по-настоящему страшного не произошло — прикрывающая металл пластмасса сломалась там, где сопрягаются две детали. Ничего такого, что нельзя было бы исправить паяльником, ниткой с иголкой и прямыми руками.

— Совсем плохо?

— Да нет, вполне можно починить!

— Спасибо…

В её голосе слышится нотка облегчения, но в целом… она выглядит совершенно раздавленной. Я не ожидал, что игрушечная поняшка может просто-таки излучать такое абсолютное отчаяние.

Свет в её глазах снова мигает — под солнечными лучами это почти незаметно, разумеется. Но я увидел.

— Эпплджек?

Она не отрывает взгляда от земли.

Вздохнув, я беру её на руки и несу в дом, словно раненую собаку.

— Вот сейчас вернёмся и всё починим! — я внезапно ловлю себя на том, что выбираю, куда ставить ноги, чтобы случайно не встряхнуть свою ношу. Как будто боюсь сделать ей больно.

Мы проходим мимо конюшни, и я обращаю внимание, что Ипольджак пристально смотрит на лошадей, а те в ответ глядят на неё. Возможно, потом надо будет прийти сюда вместе, познакомить их.

Осторожно опускаю её на компьютерный стол, на сложенное вчетверо старое покрывало.

— Побудь здесь, пожалуйста, я пойду поищу инструменты. Скоро вернусь!

— …хорошо…

---

Минут через двадцать я возвращаюсь, собрав все нужное для работы. Ну, то есть я думаю, что именно эти вещи мне пригодятся — я знаю, как починить трактор или там дизель-генератор, но ни разу не имел дело с чем-то настолько маленьким и хрупким. Так что я добыл пару разных ножей, промышленный фен, плоскогубцы, шило, пинцет и кусок резины, который отрезал от старой покрышки, валяющейся у меня возле крыльца.

Сваливаю всё это поблизости от Ипольджак и усаживаюсь за стол. Она по-прежнему выглядит грустной, но, похоже, уже не пребывает в таком отчаянии, как несколькими минутами раньше. Немного пришла в себя?

А потом она произносит фразу, от которой я намертво примерзаю к месту:

— Когда ты станешь меня *чинить*, мне же не будет больно?

Мне и в голову не приходило, что она вообще способна ощущать боль. И… ей сейчас больно?

— …Анон?

Если я сделаю что-то неправильно, ей станет ещё больнее?

— *Анонимус*?

Как вообще такое может быть? Она же ненастоящая!

— Анон?!

Это настоящее ощущение или просто подпрограмма в её мозгу, которая сообщает ей о том, что поломался паршивый пластик под дерюжной шкуркой?

— Анон, *ты в порядке*?

Пластмассовое копытце прикасается к моей руке, Ипольджак тревожно глядит на меня:

— Ты сел за стол и вдруг перестал шевелиться… и… у тебя такой *испуганный* вид…

Ох чёрт, меня так заклинило на этой мысли, что аж Эпплджек напугал! Надо как-то разрядить обстановку.

— Что? А, извини, я задумался.

— *Задумался*? О чём?

— Ну-у… — беру со стола остро заточенный ножик и верчу в руке, — о том, с чего мне следует начать, потому что я совсем не хочу повредить тебя ещё сильнее.

Хорошо, что она мне доверяет — мой ответ явно успокаивает её, она немного расслабляется.

— Я уверена, что ты не повредишь мне, просто *действуй не торопясь*, и всё путём будет!

Она улыбается, потом ложится поудобнее на своей подстилке и вытягивает повреждённую ногу в мою сторону, чтобы мне было удобнее с ней работать.

Глубоко вздыхаю и подношу кончик ножа к её ноге. Лёгкое прикосновение остриём — и нити её «шкурки» одна за другой уступают металлу. Я стараюсь действовать максимально осторожно, получается в результате мучительно медленно.

— Тебе не больно, Эпплджек?

— Пока что нет!

Облегчённо вздыхаю.

— Это хорошо.

Продолжаю вести остриё вдоль её ноги, пока не дохожу до копытца — и в результате могу теперь снять тканевый слой, словно кожуру с банана. И вот, всё на виду, то самое место, где соединяются две половины её ноги. Линия разлома на пластмассовой детали.

— Так… Ничего особенно сложного, мне вполне по силам починить такую поломку.

— *Серьёзно*? Эт радует!

Подсовываю резиновую пластину под сломанную деталь, включаю фен и направляю струю раскалённого воздуха на линию разлома. Через пару минут края пластмассовых обломков начинают плавиться, я осторожно сдвигаю их, восстанавливая целостность детали.

---

— Моя нога снова *работает*! Спасибо, Анон!

Ипольджак несколько раз для пробы опирается на починенную ногу, потом делает круг по столу.

— Тебе не было больно?

— Я не уверена… вроде нет… не было.

— То есть не было никакой боли, никаких неприятных ощущений?

— Не-а!

Уфф! С моих плеч словно гора сваливается, я облегчённо вздыхаю и расслабляюсь.

— Не пугай меня так, ЭйДжей, я и правда решил было, что ты можешь чувствовать боль и всё такое!

— Прости… я и сама не была уверена.

Передёргиваю плечами, стряхивая с них напряжение.

— Ладно, всё нормально, подруга, я рад, что с тобой теперь всё в порядке.

Проведя пару раз рукой по её гриве, вооружаюсь иголкой с ниткой и начинаю зашивать разрезанную «шкурку». Несколько минут — и моя работа завершена.

Потом я сижу в кресле со свернувшейся в клубочек на моих коленях Ипольджак, и нервное напряжение последнего часа уходит, уступая место непоборимому желанию заснуть.

---

Просыпаюсь в одиннадцатом часу, за окном уже темень, с улицы доносится вой ветра, светильник под потолком почему-то не работает, так что в комнате хоть глаз выколи.

Хорошо, что я держу в ящике стола фонарик с постоянно заряженным аккумулятором — именно на случай, если вдруг пропадёт электричество. Поднимаюсь из кресла и направляюсь к столу.

К слову, когда я проснулся, Ипольджак больше не лежала у меня на коленях — наверное, она решила, пока я сплю, ознакомиться со своим новым домом, я же так и не показал ей, где у меня что, хотя и собирался.

— ЭйДжей, ты где?

Тишина. Ладно, я иду искать.

— ЭйДжей, хватит прятаться, один чёрт я в этой темноте ничего не вижу!

Тишина. Потом негромкие звуки со стороны моей спальни, похожие на шаги.

— Ага, вот ты где!

Включаю фонарик и, светя себе под ноги, открываю дверь в спальню.

— Вот я тебя и на… АХ БЛЯ!

Возле моей постели стоит крупный койот, худой и ободранный, но всё равно здоровенный.

— КАКОГО ХРЕНА?! КАК ТЫ СЮДА ЗАЛЕЗ?!

Койот в ответ рычит и приседает для прыжка.

Выставив перед собой руки, начинаю медленно отступать

— Тихо, тихо, не собираюсь я с тобой драться…

— Анон!

Торопливо перевожу луч фонарика повыше — и вижу Ипольджак, стоящую возле подушки и прижимающуюся к изголовью кровати. Койот тоже видит — и с рычанием запрыгивает на кровать…

— А ВОТ ХРЕН ТЕБЕ! — и я швыряю фонарик ему в башку.

Да, мне удалось отвлечь койота от поняшки, но отскочивший куда-то фонарик при ударе об пол выключился, и мы с Ипольджак оказываемся в почти абсолютной темноте вместе с крупным, голодным и теперь ОЧЕНЬ разозлённым хищником.

В комнате в результате остались всего два источника света: мигающие лампочки в глазах Ипольджак и слабый лунный свет, с трудом пробивающийся сквозь колышущиеся на ветру шторы.

Одна из штор выглядит полуоторванной — вот как эта тварь в дом забралась, теперь придётся чинить…

— ЭйДжей, — тихо произношу я, — мне нужно, чтобы ты спряталась под подушками, и не вылезала, пока я сам тебя не позову.

— Н…но…

— Сейчас же, — шиплю я сквозь зубы, надеясь не разозлить ещё больше койота.

Она подчиняется; я расстёгиваю брючный ремень, выдираю его из штанов и обматываю вокруг кулака и предплечья левой руки, медленными и плавными шагами двигаясь вдоль кровати.

Койот глядит на меня не отрываясь, хвост задран, пасть приоткрыта, клыки ощерены… ха, мексиканское противостояние, как в плохом фильме.

— Ти-хо, ти-хо, — произношу я, — всё хорошо, я не хочу с тобой драться, я хочу чтобы ты умотал отсюда…

Доска скрипит под моей ногой, койот издаёт рычание…

— БЛЯ!

…и кидается на меня. Я выставляю ему навстречу свою обмотанную поясом руку, он вцепляется, это, бля, больно, но пока терпимо. Я трясу рукой, пытаясь стряхнуть зверюгу, у меня ничерта не получается, и я, не задумываясь, делаю первое, что приходит в голову — подтягиваю его к себе и зажимаю сгибом другой руки его шею. Он начинает биться, я давлю изо всех сил.

— Ар-р-р, не дёргайся, сука!

Я сдавливаю волчью шею со всей дури, и его зубы начинают разжиматься. Мне удаётся выдрать руку из пасти, и освободившимся кулаком тут же бью зверюгу по рёбрам.

Взвыв, койот дёргается куда сильнее и выкручивается из моего захвата.

— ХРЕНА С ДВА! — я прыгаю вслед, хватаю за что получится — получилось за шею и заднюю ногу — и коленями прижимаю извивающуюся зверюгу к полу.

Койот удивительно сильный, но у меня получается продолжать удерживать его.

— НЕ! ДЁРГАЙСЯ! — рычу я. — ЭйДжей!

Она выглядывает из-за подушек:

— Ты как, в порядке?

— Я — да, а ты вылезай оттуда, пока я его держу! — ору я, продолжая прижимать животное к полу. — Убегай и спрячься где-нибудь, пока я… ДА ЛЕЖИ ТЫ! Пока я не избавлюсь от этой твари!

Поняшка тут же спрыгивает с кровати и выбегает из спальни; в доме масса места, чтобы спрятаться, и всё с ней будет нормально… очень на это надеюсь.

Обхватываю зверюгу за шею и под брюхо и пытаюсь встать.

— Так, сейчас пойдём, тихо… ТИХО, Я СКАЗАЛ!

Ох, блин, я уже практически выдохся, надо попытаться выдворить эту тварь как можно быстрее, пока у меня остались хоть какие-то силы. Чёрта с два я смогу дотащить его до дверей — придётся воспользоваться окном.

С огромным трудом делаю несколько шагов и пытаюсь пропихнуть дёргающуюся псину в проём, и разумеется, так просто это не получается, тварь постоянно извивается, дёргает ногами и пролезать в окно не желает.

— Ну ты сам… захотел… я честно пытался обойтись без этого, так что ты… сам виноват! — я обеими руками перехватываю койота за шею и, прицелившись, со всех сил швыряю его в окно.

— Пшёл вон!

Готов поспорить, что он круто приложился башкой об оконный переплёт, но это теперь его проблемы, а не мои.

Облокотившись на подоконник выглядываю — ага, вон он, шатаясь, поднимается с земли. Но, похоже сделав правильный вывод, поднявшийся на лапы зверь тут же стремительно удирает. Скатертью дорога.

А я… Облокотившись плечом на край окна, я сматываю с руки пояс — изодранный, теперь только на выброс, и весь залитый кровью.

Кровь обильно течёт по моей руке, койот неплохо меня погрыз. Очень надеюсь, что он не был бешеным.

Чёрт, и с чего я об этом вообще задумался?

Сейчас важно другое — я поднимаю искусанную руку повыше, придерживая её другой рукой — надо быстро что-то делать с кровотечением. Да, и ещё…

— ЭйДжей, выходи, всё уже!

Выхожу из спальни в основную комнату, оглядываясь в поисках поняшки.

— Эпплджек, ты куда спряталась? Опасности больше нет, можно выходить!

— Анон?

Голова Ипольджак высовывается из-за корзины для грязного белья, вместо шляпы у неё на макушке лежит мой носок.

Испускаю облегчённый вздох:

— Ах вот ты где! Ну выходи давай, — сажусь в кресло, опуская руку на подлокотник.

Адреналин постепенно исчезает из моей крови, и в рану возвращается боль — с каждой секундой всё более интенсивная.

Ипольджак выскакивает из своего убежища и бегом устремляется ко мне:

— *О Господи*, Анон, что с тобой случилось?

— Да ладно, я в по… — особо сильный импульс боли вспыхивает в моей руке, — ой бли-ин…

— Подожди, я сейчас быстро сбегаю *за помощью*!

— Нет, ЭйДжей, не вздумай! Этот койот всё ещё может быть где-то поблизости!

— Но я же не могу просто сидеть здесь и *ничего не делать*!

— Слушай, у меня есть аптечка — я её под кровать засунул и сейчас не смогу за ней полезть, достань её для меня, пожалуйста.

— Бегу, ты только не двигайся!

Пони уносится в спальню; её нога, похоже, работает вполне нормально — вот и славно, ну хоть что-то больше не нуждается в моём внимании.

---

Ипольджак подбегает к кровати и тут же залезает под неё:

— Аптечка, аптечка, где ты?

Среди залежей пыли ей встречаются пара грязных носков, засохший яблочный огрызок, журнал с полураздетой женщиной на обложке…

— Ну где же ты?!

…поцарапанная металлическая коробка возле самой стены…

— Вот! Нашла! — пони добирается до коробки и хватает её ртом за болтающуюся сбоку рукоятку.

Со стороны это выглядело словно игра щенка в перетягивание собачьей игрушки, коробка была тяжёлая, и у маленькой пони едва получалось сдвинуть её с места. Коробка скрежетала по полу, передвигаясь по пару сантиметров за раз…

---

Прошло несколько минут, и Ипольджек вернулась, вся покрытая пылью и с испуганным выражением на мордочке, толкая перед собой коробку.

Открываю аптечку здоровой рукой. Почему-то мне кажется, что крышка раньше была легче… ну да, она же из хорошего железа, способного защитить содержимое от всего подряд, там даже пулевая отметина сбоку есть… Вот, флакон со спиртом, и даже ещё один неиспользованный стерильный бинт остался — раздираю его упаковку, скручиваю крышку флакона, заранее кривясь в ожидании неизбежной боли.

— Я могу тебе как-нибудь *помочь*?

— Спасибо, ЭйДжей, но ты сейчас такая пыльная…

Её мордочка становится ещё более испуганной.

— Ну *хоть чем-то*?

— А знаешь, пожалуй, что можешь…

— Да! Говори! Я сразу же!

Поливаю сложенный кусок бинта спиртом и заношу получившуюся салфетку над раной.

— Нам надо сообщить об этом койоте всем остальным, чтобы они вышли и прогнали его подальше, а то он осмелеет и вернётся.

Начинаю опускать салфетку вниз, но рука трусливо останавливается.

— Почему ты думаешь, что он обязательно вернётся?

— Потому что говнюк уже не первый раз здесь появляется!

Я решительно прижимаю салфетку к руке — БЛИ-ИН! ЖЖЁТСЯ! — изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заорать и не напугать пони…

— АШ-Ш-Ш БЛЯ!!

Ипольджак отступает на пару шагов; она выглядит так, словно вот-вот заплачет — странно, это же не её погрызла вонючая псина.

Свирепым напряжением всех душевных сил я ухитряюсь всё же переждать самые болезненные первые секунды и начинаю кое-как приматывать салфетку бинтом.

— Как я могу с этим помочь? Ты же сам сказал, чтобы я не выходила из дома, потому что это животное может быть где-то поблизости.

— Ты поможешь мне достать ружьё.

— Ру… ружьё?

Встаю с кресла и подхватываю здоровой рукой поньку.

— Смотри, я подсажу тебя на шкаф, а ты найдёшь и передашь мне ружьё, — в несколько шагов пересекаю комнату и подхожу к здоровенному массивному шкафу.

— Ты серьёзно планируешь заняться сейчас преследованием койота?

— Нет, Эпплджек, преследовать я его не буду, для меня сейчас это чересчур рискованно, но я предложу остальным сделать это без меня. Мы уже несколько месяцев пытаемся его достать, и сегодня — как раз подходящий случай, — я поднимаю поньку к верхней панели шкафа.

В обычных условиях я бы и сам без труда достал бы своё оружие, но для этого нужны две руки — роскошь, которой я сейчас не располагаю.

Ипольджак перепрыгивает с моей руки на шкаф.

— Оно где-то там, прямо перед тобой!

Ей трудно будет не заметить достаточно массивную, хотя и короткую, двустволку.

— Агась, вижу!

— Ну и давай его сюда, только осторожно, оно заряжено!

— Какого сена ты хранишь оружие заряженным?!

— Ох… ну хватит задавать вопросы, просто передай его мне, пожалуйста!

— Ладно, но будь осторожен.

Ипольджак пытается ухватить ствол ружья зубами; металл тяжёлый и гладкий, удержать его не получается, и ружьё вываливается изо рта пони. Она снова берётся за ствол…

Стоя с задранной головой, я раз за разом слышу стук металла по дереву, которым сопровождается каждая её неудачная попытка.

— ЭйДжей, будь пожалуйста поосторожнее, эта штука заря…

БА-БАХ!

Угол шкафа разлетается в щепки, в стене внезапно обнаруживается дыра, а моя башка вся словно звенит изнутри, как будто по ней шарахнули огромной пустой кастрюлей.

Схватившись руками за уши, я рефлекторно приседаю, упираясь коленями в коробки, которые раньше были на шкафу, а теперь валяются на полу, сброшенные отдачей ружья, и сижу так секунд двадцать, пока внезапно не ощущаю, как что-то падает мне на голову.

Это небольшой кусок пластмассы от шляпы Ипольджак, опалённый, с дырками от дробинок.

Мимо моего лица к полу пролетает ещё один кусок.

Меня внезапно охватывает ужас:

— ЭППЛДЖЕК?!

…несколько секунд тишины…

Потом издалека доносятся смутные звуки — крики и топот, это мои коллеги среагировали на выстрел и теперь торопятся выяснить, что случилось.

— Это что, Анон стрелял?

— Наверное, снова койот заявился!

— Да вот же он, гад!

— Быстро, принесите ружьё!

Мне удалось привлечь их внимание к зверю, но именно сейчас у меня совершенно нет возможности об этом думать. Я поднимаюсь, покачиваясь на подгибающихся ногах, и пытаюсь вслепую нащупать что-нибудь на шкафу.

— Эпплджек!

Некоторые из тех коробок, что лежали раньше на шкафу, достаточно прочные, чтобы на них можно было встать. Разумеется, это будет очень ненадёжная ступенька, но мне сейчас наплевать, главное суметь увидеть…

В воздухе над шкафом всё ещё вьётся облако пыли пополам с пороховым дымом; Ипольджак лежит на дальнем краю крышки, сжавшись от страха, задрав хвост и прикрывая передними ногами голову.

…ногой, точнее. Той ноги, на которой была продрана «шкурка» и был виден сустав, просто нет.

Совсем.

Даже провода не болтаются, просто — вот нет ноги, и всё.

Я стою, держась рукой за край крышки шкафа, и хлопаю глазами, глядя на это пустое место.

Ипольджак всё так же лежит, сжавшись от страха.

Я пытаюсь позвать её, но почему-то не могу издать ни звука; вместо этого я зачем-то поворачиваю голову в сторону дыры в стене — от края пробоины отваливается щепка и падает на пол.

Рядом с ногой Ипольджак.

Точнее, с тем, что от неё осталось.

Нда, вот такое я точно не сумею починить.

Я спрыгиваю на пол и осторожно подбираю то, что минуту назад было понячьей ногой.

Обгорелый пластик ещё тёплый.

Я обдираю его, и в руках у меня остаётся металлическая «кость» с суставом и копытцем — на удивление вполне целая, разве что с парой царапин. Судя по всему, это какой-то лёгкий, но прочный сплав. Пожалуй, это ещё можно будет починить… наверное… И я убираю железку в карман. Снова забираюсь на ящик и смотрю на лежащую в прежней позе Ипольджак.

— ЭйДжей?

Она осторожно поднимает голову и, оглядевшись, замечает меня.

— Анон?

— Вопрос, конечно, дурацкий… но как ты себя чувствуешь?

— Ты к чему это вообще?

Она что, ещё не знает? Меня аж в холод бросило, и поняшка, похоже, заметила, как изменилось моё лицо, потому что принялась оглядывать себя.

— Не знаю… я, вроде…

И потом она заметила, что случилось с её ногой. Заметила, что ноги, собственно, больше нет.

Её глаза замерцали, она торопливо вздохнула несколько раз, словно от ужаса… и закричала.

---

Прошло два дня.

Да, начало моей совместной жизни с Ипольджак получилось крайне неудачным. Я ухитрился разбить ей сердце.

Сначала она убедилась, что не способна стрясти даже одно яблоко с яблони. Потом — что при попытке сделать это её ноги ломаются. И что она, всю свою прежнюю жизнь работавшая на ферме, не в состоянии сделать ничего полезного.

Потом её чуть не разорвал койот. А сразу после этого, выполняя мою просьбу, она осталась без ноги.

Вот так — и всё это за полтора дня, прошедших с той секунды, когда она начала свою новую жизнь, очнувшись на столе рядом с моим компьютером.

Она практически перестала разговаривать. Когда я просыпался, она тоже открывала глаза, но даже не пыталась слезть со своей подушки.

И я выяснил, к чему был тот разговор о боли, который она завела, когда я собирался чинить её заднюю ногу.

Её конечности оказались устроенными очень просто — металлические «косточки», немного пластмассы, ткани и резины. А вот туловище — совсем другое дело, там всё было сделано гораздо сложнее, и оно, в отличие от ног, действительно ощущало боль.

Ипольджак не могла прекратить кричать несколько часов подряд, я сидел, всю ночь напролёт держал её на руках, пытался успокоить… и ничем не мог помочь.

На работу я в тот день не пошёл, не выпускал её из рук практически ни на минуту… и постепенно её боль сама по себе начала стихать.

Не полностью, частично она всё равно оставалась, но, по крайней мере, Ипольджак смогла заговорить — и выяснилось, что она находится в каком-то жутком состоянии, смеси паники и депрессии.

Я, разумеется, пытался ей помочь… пытался разобраться, как приделать обратно её ногу — убедившись, что без специальных инструментов типа паяльной станции не стоит даже и пытаться. Всё, на что хватило моих возможностей — это закрыть дыру в её теле резиновой пробкой, вырезанной всё из той же валяющейся на улице старой шины.

Сегодня она, похоже, смирилась с тем, что произошло, пыталась показать, что всё в порядке, начала разговаривать со мной… и гораздо реже жаловалась на боль.

Как она сказала, болит теперь не непрерывно, а только время от времени, и это гораздо легче выдерживать.

Она выглядела несколько более счастливой.

Сегодня утром мне пришло в голову, как я могу улучшить её настроение — проснувшись, я заявил, что пропустил рабочий день, что мне придётся выполнить две нормы, и если она «поможет мне распределять зерно в мешке», это даст мне возможность реже возвращаться для разгрузки.

Возможность приносить пользу, как я и предполагал, очень обрадовала её. Поначалу ей было сложно сохранять равновесие в мешке, но потом она приспособилась, и я с радостью слышал, что она весело напевает, прыгая по слою зерна и утрамбовывая его для того, чтобы у меня получилось вместить побольше.

Мне стало гораздо легче на душе.

— Анон, я думаю, *пора* возвращаться, *зерно* уже не помещается в мешок!

— Согласен; мешок сегодня явно тяжелее, чем обычно бывает.

— Эй, Анон, с кем это ты треплешься?

Это один из моих коллег; местный зам. начальника, когда никого из представителей фирмы нет поблизости, он всем распоряжается. Крупный и широкоплечий мужчина, как обычно, одетый в потрёпанный, но чистый комбинезон, чуть более длинные, чем принято, волосы растрёпаны, рот и нос прикрыты коричневой банданой.

— Что, у тебя уже мозги на солнце спеклись?

— Чё? А, нет, я просто…

— Анон, кто это? — Ипольджак высовывает из мешка голову и, опираясь своей единственной передней ногой на моё плечо, почти полностью вылезает наружу.

— Это… это же…

— Привет, я Ипольджак! Рада с тобой *познакомиться*! — понька приветливо машет ему лапкой, но поскольку она у неё одна, тут же теряет равновесие и сваливается обратно в мешок. Оттуда раздаётся хихиканье.

— ЭйДжей, ты как там?

— Да чё со мной случится… — она снова вылезает на моё плечо и улыбается остолбенелому мужчине.

Он смотрит на меня слегка испуганно… ну, насколько можно сказать по лицу, которое наполовину скрыто банданой.

— Как вас *зовут*, сеньор?

— Ээээ… я Кнокс… — продолжает ошеломлённо таращиться мой коллега.

— *Привет*, сеньор Кнокс, надеюсь у вас сегодня *удачный день*!

Он, наконец, улыбается в ответ.

— И тебе привет, красотка, пусть и твой день будет удачным!

Просиявшая при виде его улыбки Ипольджак съезжает обратно в мешок, а Кнокс жестом предлагает мне отойти, чтобы поговорить. Наедине. Что-то мне не нравится ситуация…

Скидываю с плеч мешок:

— ЭйДжей, я отойду, не уходи никуда, пожалуйста!

— Не беспокойся, *никуда* я не денусь! — и принимается возиться в слегка покачивающемся мешке, утрамбовывая зерно.

Отхожу на несколько шагов.

— Как дела, Кнокс?

— Ты чё делаешь?

— Гм… зерно собираю, как обычно, а что?

— Ты себя в последние дни как-то очень странно ведёшь. В смысле, ещё страннее, чем обычно!

— Брось, всё в порядке.

— Что за… штука… у тебя в мешке сидит?

— Эпплджек? Она тебя беспокоит?

— Меня… слушай, Анон, это реально странно! Даже для тебя!

Раздражённо смотрю на него в упор, он через пару секунд отводит глаза.

— Слушай, а неприятностей из-за… неё… не будет?

— Да ладно, какие из-за неё неприятности? Она мне помогает, вон я уже почти полторы нормы сделал благодаря её участию!

— Чё, серьёзно? Ну тогда ладно, не буду отвлекать вас от дела!

— Вот спасибо!

— Это… как твоя рука, кстати?

Слегка двигаю рукой из стороны в сторону. Она замотана бинтами, на которых всё ещё проступают небольшие пятна крови, но болит уже заметно меньше.

— Ну, бывало и лучше, но за пару недель пройдёт.

— Ладно, удачи тебе в работе! — он запрыгивает на своего коня и уезжает в сторону посёлка.

Возвращаюсь к мешку, на ходу окликая Ипольджак:

— Ну что, пойдём разгружаться?

— *Конечно*!

Я закидываю мешок за спину, она снова высовывается наружу.

— Сейчас сдадим зерно, сделаем небольшой перерыв на обед, потом продолжим работать… И знаешь, можем зайти в конюшню, познакомишься с лошадьми.

На её лице — улыбка до ушей:

— И что мы тогда на месте торчим? Побежали!

Залезаю на коня, и мы быстро добираемся до приёмного бункера.

Я слопал пару бурритос, Ипольджак некоторое время провела с воткнутым в розетку проводом, и мы отправились на конюшню — любопытной поняшке очень хотелось побывать там.

Конюшня освещена рассеянным светом, проникающим через потолочные окна; вдоль одной стены сложены кипы сена, вдоль другой — построены стойла, посередине валяется куча разнообразного инвентаря и хлама.

— Вот такая она, обычная конюшня — не чрезмерно интересное зрелище, особенно когда ты видишь её в сто-какой-то раз.

— Да ты *шутишь*! Здесь же… круто!

Ипольджак научилась кое-как передвигаться на трёх ногах, мне больно смотреть, как она ковыляет, но её лицо и голос выражают такой восторг… я всё время испытываю теперь это чувство — радость пополам с горечью.

Быстрее бы привезли заказанную мною паяльную станцию.

— Ух ты-ы!

Поняшка стоит перед одним из коней, и они рассматривают друг друга.

— Он такой большой и сильный!

— Ага, это Максимус, конь Кнокса, и он не подпускает меня к себе, кроме тех моментов, когда наступает моя очередь оседлать его утром и вывести всех лошадей к началу работы.

— Он понимает тебя?

— Не знаю. Может быть, он просто догадывается, когда я подхожу к нему по делу, а когда просто так — и начинает буйствовать. Он меня, похоже, не любит.

— Может, у меня *получится*?

— Как?

Ипольджак садится на попу прямо перед конём и несколько раз встряхивает гривой, привлекая его внимание. Потом издаёт вполне натуральное ржание, по звуку и с учётом её размера, практически жеребячье.

Максимус в ответ фыркает и трясёт головой.

Понька снова ржёт, и такой «разговор» продолжается с минуту или чуть больше; потом она поворачивается ко мне:

— Анон, посади меня на его спину, пожалуйста!

— Чё?

— Ну давай же, он согласился покатать меня!

Я бы сейчас мог очень многое сказать на тему о возможности договориться с конём, но Ипольджак выглядит такой счастливой и уверенной, что мне просто не хочется стать тем гадом, что предаст её доверие — поэтому я беру её на руки, осторожно подхожу к здоровенному коню, которого действительно слегка побаиваюсь, и аккуратно опускаю поньку ему на спину.

Ипольджак снова издаёт своё фирменное ржание, и вышедший из денника конь принимается вышагивать вокруг меня по конюшне, отчего мне даже становится страшновато. Но маленькая понька явно наслаждается этой поездкой, словно в её жизни до сих пор не происходило ничего столь замечательного. Мне просто не понять этого, но главное — её улыбка, она не была такой радостной с того момента, когда я только достал её из коробки.

Так что… хватит сомневаться. Пускай наслаждается.

Одного не понимаю — как она ухитряется удержаться на спине коня?

---

Остаток дня проходит, как было запланировано — завершив развлечения на конюшне, мы снова отправляемся в поле, я выполняю остаток двухдневной нормы, что стало возможным благодаря помощи Ипольджак — и не забываю похвалить её за это.

И заявляю, что отныне буду брать её с собой на работу каждый день.

— Ты серьёзно?!

— Абсолютно! Мы вдвоём — крутая команда, ты мне так здорово помогаешь… Завтра я познакомлю тебя со всеми моими коллегами, ты им очень понравишься!

— Ты *самый лучший на свете*, Анон! — и она ласково обнимает меня… насколько у неё это получается.

Я обнимаю её в ответ, а потом накрываю нас обоих одеялом.

— Это ты — самая лучшая!

И я засыпаю, держа в объятьях мою Ипольджак. Совершенно неважно, что её шкурка грубая и царапучая, а заплатка на месте ноги — твёрдая. Совершенно неважно, что её шляпа — которой к тому же уже нет — была из совершенно другого мультфильма. Совершенно неважно, что она перескакивает с английского на испанский посреди фразы.

Я люблю эту маленькую пони, а она любит меня.

И если такой человек как я, у которого никогда не было друзей, влюбился в Ипольджак, то остальным она гарантированно понравится. А если и нет — то это будет совершенно неважно. Важна только она сама.

— Спокойной ночи, Эпплджек!

— *Спокойной ночи*, Анон!

— Да, ЭйДжей, знаешь…

— Что?

— Спасибо, что даёшь мне шанс!

Она улыбается и закрывает глаза.

---

Мы просыпаемся одновременно и улыбаемся друг другу в предвкушении ожидающего нас сегодня. Я быстро принимаю душ, Ипольджак тем временем заправляет постель — она явно разобралась наконец, как это делать с её возможностями, и хотя возится довольно долго, но потом с гордым видом демонстрирует заправленную кровать.

Я завтракаю, пони подзаряжается, и мы вдвоём отправляемся к побудочному колоколу, Ипольджак прячется под моей закинутой за спину шляпой, ей там, похоже, вполне удобно.

На этот раз я вовремя, и это реально круто. Беру деревянный молоток и принимаюсь лупить по звонкому металлу:

— Эй, парни, просыпайтесь, работа не ждёт!

Колокол радостно звенит.

— Ненавижу этот колокол!

— Громче звонить можешь? А то мои ухи ещё не отвалились!

— Хватит уже, хватит, мы проснулись!

Ну да, я, похоже, увлёкся. Но как они могут меня в этом винить? Я весь в ожидании события!

…могут, да.

— Ладно-ладно, парни, простите меня, я просто с таким классным настроением проснулся! Всё, я пошёл за лошадьми!

Ухожу в конюшню, оставляя позади коллег, хмуро вылезающих из своих домиков.

Ипольджак прикасается к моему плечу:

— Ты уверен, что я им понравлюсь? Необязательно *устраивать это* именно сегодня!

— Не беспокойся, всё будет в порядке! — ну, по крайней мере, я на это надеюсь.

Я выезжаю в поле, через несколько минут за мной следуют коллеги.

И дальше следует обычный день — я срезаю колосья, закидываю зёрна в мешок, Ипольджак прыгает на куче зерна — и каким-то образом оно уплотняется, освобождая больше места под следующие горсти. В результате у меня получается унести в мешке больше зерна, чем раньше. Периодически нам приходится останавливаться — я пью воду из фляги, Ипольджак проверяет заряд своих батарей. Примерно раз в час я сталкиваюсь с остальными работниками, перекидываюсь несколькими словами — обычный ничего не значащий трёп.

Приближается полдень — тот момент, когда я планировал представить коллегам свою пони.

— Ну что, уже пора?

— Почти, ЭйДжей, почти…

— Как-то я… *нервничаю*…

— Расслабься, ты им точно понравишься.

— Я надеюсь!

Издали доносится голос Кнокса:

— Эй, Анон! Иди сюда, мы уже заканчиваем на сегодня!

— Иду-у! — ору я в ответ. И тише: — Похоже, время торопит наш план, ты готова?

— Всегда готова, пойдём! — она снова прячется в мешке, а я тем временем иду к тому месту, где собрались работники. Они, похоже, о чём-то заболтались, прежде чем разойтись по домам — и это хорошо, все в одном месте.

— Парни, о чём болтаем?

— Сравниваем наши мешки, мы забились на то, кто больше соберёт, — отвечает Кнокс, — извини, что не предупредили тебя.

— Да ладно, было бы несправедливо отбирать у вас первое место!

— Опа, Анон над нами издевается! А ну покажи, сколько ты сам собрал!

Опускаю свой мешок перед ними — он наполнен доверху, аж горловина не сходится. Мешок Кнокса чуть легче, все остальные далеко позади.

— Это как ты ухитрился?

Я слегка пихаю мешок ногой, и получившая сигнал Ипольджак выныривает из зерна, победно вскидывая вверх переднюю ногу:

— *Вместе мы сила*!

Двое мужчин реально удивлены, один — искренне восхищён, лишь Кнокс не моргнул и глазом.

Все смотрят на меня… ну, точнее, на Ипольджак. Тишина становится неловкой.

Я поднимаю поняшку и сажаю себе на плечо.

— *Привет*, уважаемые коллеги, я Ипольджак, рада *познакомиться* с вами! — в ответ не раздаётся ни звука. Ипольджак это, похоже, реально пугает.

Я смотрю на Кнокса, пытаясь взглядом передать ему просьбу о помощи, он закатывает глаза — понял! Потом подходит, ласково гладит поняшку по гриве:

— Привет, красотка, рад видеть тебя снова!

— *Привет* и вам, сеньор Кнокс, надеюсь у вас сегодня был *удачный день*!

— У меня — вполне, а у тебя?

— И у меня тоже, *спасибо*! — широко улыбается она.

— Ох ты чудо! Давай я представлю тебе остальных коллег! — он поворачивается к троим стоящим позади работникам, — Это вот…

— Ух ты, какая милаха!

— Ты где такую добыл?

Парни толпятся вокруг меня, перебивая друг друга задают вопросы, один из них всё время тянется погладить поньку. Кто-то хлопает меня по спине — я оборачиваюсь и вижу Кнокса. Он весело подмигивает мне и уходит к своему коню.

Всеобщая болтовня продолжается всю дорогу до конюшни; здесь мы обычно расходимся, каждый в свой дом, но Ипольджак внезапно изображает щенячьи глазки — я и не предполагал, что она на такое способна — и, естественно, я уступаю.

Знакомство, на мой взгляд, проходит вполне хорошо… ну разве что чересчур громко, с этим, впрочем, можно смириться. Ипольджак нравится, и это главное.

Один из моих коллег, пожилой мужчина, к которому все обращаются просто «старик», однако же, оказывается ну совершенно не впечатлён:

— Слышь, я думал, ты просто слегка тронулся на своих мультиках для девочек, а ты, оказывается, совершенно поехавший! — быстро протянув руку, он хватает поняшку с моего плеча. — Сначала мультики смотришь, потом дурацкие игрушки покупаешь… Может, ты и не мужик вовсе?

— Какого хрена?!

Он торопливо отпрыгивает, держа Ипольджак за заднюю ногу, словно обычную игрушку.

— А ну-ка!

— Эй, сеньор, осторожнее! Я не настолько прочная!

Я пытаюсь выхватить Ипольджак у него из рук, но не успеваю.

— Дурацкая говорящая игрушка для глупых девочек!

— Ду… дурацкая игрушка?

Он принимается размахивать поняшкой из стороны в сторону.

— Эге-гей, я крутой, я коня могу поднять!

— Слышь, старик, ты, сейчас дошутишься!

— Анон! *Помоги мне*!

Кидаюсь к нему, он принимается убегать.

— Ребята, да помогите же мне!

Мы втроём принимаемся гонять его вокруг конюшни, но у него получается уклоняться от нас.

— АНОН! Я боюсь! *Помоги*!

— ЕСЛИ ТЫ ЕЙ НАВРЕДИШЬ, Я ТЕБЕ ВСЕ КОСТИ ПЕРЕЛОМАЮ, ГОВНЮК!

— Девочка, ты игрушечку потеряла, бу-га-га! — он забегает в конюшню, мои друзья… да, они мои друзья! Мои друзья следуют за мной, один кидается к одной двери, второй — к другой.

— Теперь ему некуда деться, хватай его!

Негодяй запрыгивает на большой штабель блоков прессованного сена и, дразнясь, начинает отрывать у Ипольджак хвост; поле моего зрения заволакивает красным, рыча, я взбираюсь на штабель и кидаюсь к нему плечом вперёд, словно регбист.

…в следующую секунду мы вместе куда-то летим.

Я приземляюсь спиной вперёд в кучу разворошённого сена, которое слегка снижает силу удара. Совсем слегка, впрочем. Одновременно звучат вопль и, вроде бы, хруст, словно сломался кусок пластмассы.

Ворочаясь в куче сена, я ощупываю всё вокруг — нет, похоже я не шлёпнулся на Ипольджак, и спина, похоже, тоже цела. Выбраться из сена и кое-как подняться вполне получается. Моему врагу досталось, похоже, сильнее — судя по тому, как он орёт, держась за ногу, у него перелом. Заслужил, урод.

А Ипольджак… где же она?

— ЭйДжей, ты где?!

— …здесь… *внизу*…

Торопливо оглядываюсь — и вижу тело Ипольджак без головы и хвоста, валяющееся возле одного из блоков сена.

Моё зрение как-то разом становится расплывчатым от слёз.

— ЭЙДЖЕЙ! Ты… жива?

— Я… вроде бы да.

— Но твоя голова?! Где она?

— Здесь *темно*… но *вроде бы* сено…

Хватаю её тело и принимаюсь осматривать кучи сена — вот она, голова, хорошо, что её глаза мигают и из-за этого заметны сквозь слой сухой травы.

— Тебе больно?

— Нет, я сейчас ничего не чувствую.

— Правда?

— Ох, Анон, ну вытащи меня уже!

Осторожно поднимаю её голову.

— Пойдём, починим тебя!

— А что… с ним?..

— А пошёл он нахрен!

— Анон, так нельзя.

— Серьёзно?! Он тебе хвост оторвал, ты без головы осталась, и ты о нём беспокоишься?!

— Да. Мы хорошие пони… гм… мы!

— Но он… но я… аррр… Друзья, идите сюда!

Мои ранее просто коллеги, а теперь друзья, уже рядом.

— Я слышал, как что-то стукнуло, и этот заорал, вы… О БОЖЕ, ТЫ КАК, ЖИВА?!

— Я жива, а вы помогите ему, он похоже ногу сломал!

— Я бы его… ну ладно. Пойду скорую вызову.

Ухватив стонущего хулигана, они вдвоём сажают его на тележку и выкатывают во двор.

— Почему тебе не больно? Когда ты осталась без ноги, ты несколько часов подряд не могла прекратить кричать!

— Сама не знаю.

---

Передо мной на столе лежат голова Ипольджак, туловище и отдельно — металлический скелет её ноги. Я с глубоким разочарованием понимаю, что не могу ничего поделать.

— Без инструментов я не могу ничего исправить, ЭйДжей, я не знаю, что мне делать…

Она и сама явно напугана и огорчена, но тем не менее пытается меня приободрить:

— Не бойся, Анон, мы обязательно со всем *справимся*!

Глядя на её голову, я замечаю, что огоньки в её глазах стали заметно тусклее.

— ЭйДжей, как твоя батарея?

— Погоди, щас проверю… ой, заряд низкий, *надо зарядить* вот прям щас!

— Вот я совсем не удивлён… погоди, сейчас кабель достану.

Торопливо хватаю зарядный кабель, одним концом втыкаю в USB-разъём компьютера, другим — в её затылок.

— Ох, вот так куда лучше!

— Ну хоть это я могу для тебя сделать…

Приглаживаю ладонью её встопорщенную гриву и ложусь щекой на стол, рядом с головой Ипольджак.

— Прости, подруга, как бы я хотел, чтобы ничего этого с тобой не происходило…

— Не надо бояться, Анон, ты справишься, и всё снова будет в порядке!

Я в ответ лишь вздыхаю.

— Ха, а *вот такого я ещё не видела*!

Действительно, я уже не раз заряжал Ипольджак прямо от компьютера, но он при этом ни разу не выдавал каких-либо сообщений; а вот сейчас…

ПОХОЖЕ, ЧТО ВАША ЭППЛДЖЕК™ ПОЛУЧИЛА СЕРЬЁЗНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ!

НАЖМИТЕ «ПРОДОЛЖИТЬ» ДЛЯ ЗАПУСКА СИСТЕМЫ АНАЛИЗА СОСТОЯНИЯ И ДОСТУПА К ИНСТРУКЦИИ ПО УСТРАНЕНИЮ НЕПОЛАДОК!

На моём лице сама собой медленно появляется улыбка; заметившая это Ипольджак произносит:

— Эта штука собирается помочь тебе *починить* меня?

— Похоже, и это здорово, мне сейчас очень нужна хоть чья-нибудь помощь! — торопливо хватаю мышку и кликаю по кнопке с надписью «Продолжить».

Изображение на экране меняется; теперь размер шрифта меньше, зато рамка сообщения ярко-красная и по сторонам текста мигают ярко-алые восклицательные знаки:

ДАННАЯ ОПЕРАЦИЯ ВРЕМЕННО ПРИОСТАНОВИТ РАБОТУ ПРОЦЕССОРА ВАШЕЙ ПОНИ.

ПО ЗАВЕРШЕНИИ ОПЕРАЦИИ ПРОЦЕССОР БУДЕТ ЗАПУЩЕН ЗАНОВО.

ВНИМАНИЕ!

НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К ВАШЕЙ ПОНИ, НЕ ОТСОЕДИНЯЙТЕ КАБЕЛЬ И НЕ ВЫКЛЮЧАЙТЕ КОМПЬЮТЕР В ХОДЕ АНАЛИЗА; ТАКИЕ ДЕЙСТВИЯ МОГУТ ПРИВЕСТИ К ПОЛНОЙ ПОТЕРЕ СОДЕРЖИМОГО ПАМЯТИ ВАШЕЙ ПОНИ!

У ВАС ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ СОЗДАТЬ АРХИВНУЮ КОПИЮ ПАМЯТИ ВАШЕЙ ПОНИ, КОТОРУЮ МОЖНО БУДЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДЛЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ В СЛУЧАЕ ОТКАЗА.

НАЖМИТЕ «СОХРАНИТЬ РЕЗЕРВНУЮ КОПИЮ И НАЧАТЬ АНАЛИЗ» ЕСЛИ ВЫ ЖЕЛАЕТЕ СОЗДАТЬ РЕЗЕРВНУЮ КОПИЮ.

НАЖМИТЕ «НАЧАТЬ АНАЛИЗ» ДЛЯ ЗАПУСКА АНАЛИЗА БЕЗ СОЗДАНИЯ РЕЗЕРВНОЙ КОПИИ.

НАЖМИТЕ «ОТМЕНА» ДЛЯ ВЫХОДА ИЗ ПРОГРАММЫ.

— Приостановит? *Это надолго*?

— Сам не знаю, тут не сказано.

— Ну тогда… раньше начнём, раньше закончим!

— Ты готова?

— *Давай*!

Я нажимаю «Сохранить и начать»; секунду ничего не происходит, а затем появляется новое сообщение:

НЕДОСТАТОЧНО ДИСКОВОЙ ПАМЯТИ ДЛЯ СОЗДАНИЯ АРХИВНОЙ КОПИИ ПАМЯТИ!

ТРЕБУЕТСЯ: 1050 GB, ДОСТУПНО: 38 GB.

ЖЕЛАЕТЕ НАЧАТЬ АНАЛИЗ БЕЗ СОХРАНЕНИЯ АРХИВНОЙ КОПИИ ПАМЯТИ?

ДА/НЕТ

— Ох бля…

— Получается, что у меня будет шанс остаться совсем без памяти?

А ведь это жутко… вероятность того, что моя драгоценная подруга просто исчезнет из-за какого-то мелкого глюка или колебания напряжения в сети…

— Анон?

— Не бойся, ЭйДжей, я не позволю ничему случиться с тобой!

На лице Ипольджак появляется понимающая улыбка:

— Конечно, я знаю, ты не позволишь!

— Подожди, прежде чем мы начнём… — я торопливо захожу на кухню, потом в ванную, ставлю на компьютерный стол глубокую тарелку, застеленную сложенным полотенцем — возможно, это сможет защитить голову Ипольджак от случайных воздействий.

Оказавшись в «гнезде», пони снова улыбается:

— Думаю, теперь всё получится *без проблем*!

— Вот и здорово!

На несколько секунд мы оба замолкаем.

— Действуй, Анон, я готова!

Сажусь за стол, навожу курсор на кнопку «ДА».

— Ещё увидимся, ЭйДжей!

— Да, пожелай мне спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Эпплджек! — я наклоняюсь и целую её в лоб.

Ипольджак улыбается и закрывает глаза.

Я нажимаю на кнопку.

Компьютер секунду обрабатывает команду, а затем появляется новое сообщение:

ИДЁТ АНАЛИЗ, ОЖИДАЙТЕ…

Спустя пару минут:

ОЖИДАЕМАЯ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ АНАЛИЗА И ИСПРАВЛЕНИЯ ДАННЫХ: 12 ДНЕЙ 14 ЧАСОВ 26 МИНУТ 13 СЕКУНД

12 дней?!

Мне точно нужен новый компьютер.

Откидываюсь на спинку стула и минуту тупо смотрю в потолок; потом встаю и иду к кровати.

Завтра на работу.

— Спокойной ночи, Ипольджак!

---

Обычное утро обычного выходного дня, обычные утренние действия: принять душ, приготовить завтрак… почему всё ощущается совершенно по-другому?!

Не мог же я так быстро привыкнуть к тому, что рядом со мной есть Ипольджак?

…к тому, что ещё совсем недавно мне было кому сказать «Доброе утро»?

Моя вчерашняя одежда валяется кучей в углу, я даже не донёс её до корзины.

С момента драки прошло два дня.

И я уже так скучаю по ней.

Подхожу к компьютеру — моя Ипольджак улыбается во сне… на экране прогресс-бар показывает 14 %. Хорошо, что хоть эти цифры меняются.

Я не решался использовать компьютер ни для чего, кроме чтения инструкции по ремонту. Ну вот почему они не положили её в коробку, хотя бы в виде стопки листов, соединённых скрепкой? Хотя само существование этой инструкции не может не радовать.

Вчера вечером я починил хвост Ипольджак. Было довольно просто, но получилось всё же отнюдь не идеально — видны швы на шкурке и материале самого хвоста. Ничего, на будущей неделе приедут заказанные мной ткань и паяльная станция, вот тогда я займусь ремонтом всерьёз.

Но эта инструкция… читая её, я узнал очень много полезной информации. Например, у её болевых ощущений действительно есть предохранитель, не позволяющий испытывать чересчур сильную боль — поэтому Ипольджак было больно, когда она лишилась ноги, но не было — когда осталась без туловища.

Или вот — она должна была ощущать прикосновения к «шкурке», в её туловище есть специальный набор сенсоров, вот только он активируется отдельной командой, которая просто не сработала при инициализации.

И наконец, её мозги, вместе с главной батареей, находятся в голове — именно поэтому голова такая крупная, а туловище такое лёгкое.

— Доброе утро, ЭйДжей, ты как, в порядке? Вот и хорошо!

Она, разумеется, не отвечает.

— Ну и здорово, а я попробую приделать обратно твою ногу, давно ведь пора было этим заняться?

Снова в ответ тишина.

— Итак, сейчас попробую…

Беру в одну руку «скелет» оторванной ноги, в другую — мышку, и прокручиваю инструкцию.

«Энергопотребление» … «Сброс настроек» … «Ощущения» … ага, вот, «Конечности и суставы». Кликаю.

ЕСЛИ НОГА ПЛОХО ДЕРЖИТСЯ, НЕ СГИБАЕТСЯ ИЛИ ГНЁТСЯ В НЕПРАВИЛЬНОМ НАПРАВЛЕНИИ, ОТСОЕДИНИТЕ И ВНОВЬ ПРИСОЕДИНИТЕ ЕЁ К ТУЛОВИЩУ, ПРИ ЭТОМ УБЕДИВШИСЬ, ЧТО ПРИСОЕДИНЕНИЕ ПРОИСХОДИТ ПРАВИЛЬНЫМ ОБРАЗОМ.

ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЭТО, ОТКЛЮЧИТЕ ЗАМОК УДЕРЖИВАЮЩЕГО МЕХАНИЗМА, НАХОДЯЩИЙСЯ НА ОДНОЙ ИЗ СТОРОН КОНЕЧНОСТИ (В ЗАВИСИМОСТИ ОТ КОНКРЕТНОЙ МОДЕЛИ).

ПОСЛЕ УСТАНОВКИ КОНЕЧНОСТИ СНОВА ВКЛЮЧИТЕ ЗАМОК!

Удаляю с ноги последние клочья повреждённой ткани и пластмассы; внимательно разглядываю — нет, ничего похожего возле копытца нет. С другой стороны… вот это? С усилием сдвигаю миниатюрный металлический рычажок, «бедренный сустав» явно слегка приоткрывается. Теперь убрать из туловища мою самодельную «пробку», надеть сустав вот на этот шарообразный выступ…

Щёлк!

Сдвигаю рычажок обратно, нога вполне надёжно держится на месте.

Туловище Ипольджак, без головы и с ногой, сверкающей голым металлом, выглядит слегка пугающе, но, по крайней мере, теперь у неё есть все четыре ноги, и это лучше, чем было раньше.

Ставлю тело на копытца, чтобы посмотреть, будет ли оно стоять само по себе — стоит.

Ну, круто.

Снова беру туловище в руки и пробую подвигать ноги вручную — три ноги поддаются нажатиям моих пальцев с лёгкостью; та, что повреждена, двигается заметно туже. Возможно, там есть ещё какие-нибудь повреждения, типа порванных проводов… но всё равно лучше, чем совсем без ноги!

Ставлю туловище обратно на стол, собираюсь встать… и внезапно на меня накатывает резкий приступ головокружения.

— Эээ… какого чёрта…

Хватаюсь за край стола, но рука соскальзывает, я шлёпаюсь на пол и меня тут же выворачивает. Как ни странно, после этого становится легче. Удаётся, придерживаясь за стол, встать — на полу теперь безобразная вонючая лужа, придётся убирать… Где у меня ведро и тряпка? Возле порога?

Отправляюсь за принадлежностями для уборки; странно, но моя уже начавшая заживать рука внезапно резко разболелась.

Дурацкое начало дня…

Через некоторое время я справляюсь с мытьём пола, но рука беспокоит меня всё больше, я стараюсь двигать ей осторожно, и это всё очень неудобно.

Кажется, мне стоит отпроситься с работы.

Но сначала разобраться, что же происходит.

Подхожу к компьютеру — прогресс-бар показывает 15 %

— Так, ЭйДжей, я тут кое-что поищу…

Запускаю браузер.

Компьютер виснет.

…Но через минуту браузер всё же запускается, я перевожу дыхание, только сейчас заметив, что всё это время не дышал.

Зря я это. Не хватало только реально подвесить компьютер, и угробить таким образом Ипольджак.

Но раз уж включил… так… «могут ли койоты заразить бешенством». Могут. Блин. «Симптомы бешенства». Высокая температура, бессонница, резкая боль в месте укуса. Затем светобоязнь, водобоязнь, галлюцинации, судороги, кома.

Пиздец.

«Инкубационный период». Так, от 10 дней до года или больше — ну, это почти бесполезно. Дальше… ну да, необходимо немедленно делать уколы, чтобы бла-бла-бла, иначе бла-бла-бла, антибиотики на вирус не действуют, после появления первых симптомов почти гарантирован летальный исход. Через несколько дней наступает смерть от паралича дыхательных мышц. Надёжного способа лечения не найдено.

Рука болит.

Опускаю взгляд — голова Ипольджак всё так же лежит в своём гнезде и улыбается. Улыбка её такая же милая, какой была в тот момент, когда поняшка «заснула». Снова поднимаю взгляд. 15 %.

Торопливо хватаю куртку и выскакиваю на двор. Мне срочно нужно в больницу, если у меня первые симптомы бешенства, то один бог знает, сколько мне осталось.

Кнокса нигде не видно.

Зато вон там двое моих друзей играют в карты, сидя на старых покрышках вокруг какого-то ящика.

— Ребята, Кнокса не видели? Он мне очень нужен!

— Кнокс? А нафига он тебе вдруг?

— Этот поганый койот меня бешенством заразил, и если я прямо сейчас не попаду в госпиталь, то наверняка сдохну!

— Ой бля, не повезло тебе, чувак…

— Да уж!

— Не, я не тебе, у меня 21 очко, ты продул!

— Парни, вашу ж мать!

— Ладно-ладно, прости, мы сейчас довезём тебя до больницы, надо торопиться, ведь пять часов ехать, и ещё фиг знает сколько по городу!

— Я хотел Кнокса предупредить…

— Да забей, мы ему потом расскажем. Полезай в джип!

— Это чей?

— Кнокса же!

— А почему я его не видел ни разу?

— Да потому что ты постоянно в доме сидишь, ха-ха-ха!

— Я… ладно, поехали. — Забираюсь на заднее сиденье, на всякий случай затаскивая за собой небольшое ведро. Я сегодня один раз уже проблевался.

— Ты вроде говорил, что можно и за четыре часа доехать?

— Можно и за три с половиной, но…

— Но?

— Но мне потом придётся объяснять, как я весь бак израсходовал на одну поездку!

— Слушай, я ведь помереть могу, неужели это не оправдывает чёртовый расход чёртового бензина?!

— Ладно, но ты потом оплатишь полную заправку!

— Ты что, серьёзно хочешь… бля, ладно, если выживу — оплачу!

Зарычав мотором, машина устремляется вперёд по пустой дороге.

---

Меня укачало через полчаса поездки на полной скорости, и ведро оказалось к месту. Это было примерно час назад, так что полдороги, наверное, мы уже проехали.

— Слушай, а как этот койот к тебе в дом попал? Ты что, дверь не закрываешь?

— Говнюк через окно запрыгнул!

— Вот поганец!

— Ещё какой! Вернусь, выслежу его и пристрелю!

— Эй, ты не слыхал? Мы ж его грохнули уже!

— Что, серьёзно?

— Да, Кнокс забрал его и пообещал сделать из его шкуры коврик, а потом подарить тому, кто соберёт больше всего зерна за месяц!

— Так ему, гаду… буэ-э-э… — и ведро пригодилось ещё раз.

---

Ещё через час на горизонте уже видны огни города.

— Анон, мы ж почти приехали!

— Круто. Ты нафига печку включил? — Сидящий рядом с водителем мужчина оглядывается на меня.

— Хреново выглядишь, Анон…

— Да уж, мне жарко… или холодно…

— Ох блин… как-то он мне не нравится!

— Да ладно, через час будем в больнице!

— Но почему мне вдруг так резко хреново стало, а?

— Извини, я точно не доктор!

— Но зато, когда пишешь что-нибудь, то почерк вполне докторский! Хуже только у Анона!

— Эй, мы же договорились, что ты не будешь меня дразнить этим!

— Так ты же постоянно нарываешься!

— Слушай, давай Анона до больницы довезём, а потом будем сраться, а?

Я не особенно прислушиваюсь к их трёпу, мне реально паршиво.

---

На ферме Кнокс сидит перед компьютером Анона и с удивлением рассматривает лежащую на столе разобранную куклу и раскиданные инструменты. Прогресс-бар на экране показывает 16 %.

Когда все обитатели фермы вдруг ломанулись куда-то на его машине, он подошёл к дому Анона и обнаружил на двери записку, в которой тот просил позаботиться об Эпплджек… ну или что-то вроде, потому что тот, кто писал записку, наверняка вообще не помнил, как обращаться с карандашом.

И вот теперь Кнокс вертел в руках туловище поньки, читая светящуюся на экране инструкцию.

— Позаботиться? — произнёс он. — Тут чинить нужно… Интересно, смогу ли я что-нибудь с этим поделать? — он рассматривает лежащие на столе инструменты, пытаясь понять, что именно Анон делал с их помощью.

Кноксу были более привычны инструменты покрупнее, для работы с автомобильными двигателями, например, но…

— А ведь интересно… Теперь я понимаю, почему Анон со всем этим возился. — Он пытается выпрямить ноги пони, но у него не получается, потому что ноги гнутся ощутимо по-разному. — Да, тут точно надо возиться!

Через несколько минут ему удаётся разобраться в том, как открыть нужный раздел инструкции.

— Блин, тут совсем другие инструменты потребуются!

Раздаётся стук в дверь, Кнокс выходит — во дворе стоит фургон доставочной службы.

— Мистер Анонимус? Вам посылка!

— Гм… его сейчас нету, но я могу получить за него.

— Обычно мы так не поступаем… но вы же в чёртовой глуши живёте, я сюда пять часов добирался! Так что — вот, расписывайтесь!

— Та-ак… Готово.

Курьер вытаскивает из своей машины несколько небольших рулонов ткани и здоровенную, ощутимо тяжёлую коробку.

— Не знаю, зачем вам это всё, но раз уж заказали — надеюсь, пригодится! Бывайте! — и с этими словами он залезает за руль и уезжает.

Кнокс затаскивает доставленные предметы в комнату, распечатывает коробку.

— Ух ты, паяльная станция со всеми принадлежностями, помню, пользовался когда-то похожей… Как вовремя, однако!

Он снова располагается за компьютерным столом, раскладывает инструменты, подключает штепсели — его ждёт увлекательная игра в доктора с маленькой электронной поняшей.

— Ох, как я в юности увлекался всем этим…

Через несколько минут, ещё раз перечитав нужные страницы инструкции, Кнокс наконец приступает к делу:

— Посмотрим, помню ли я ещё, как держать паяльник, хе-хе!

---

Не знаю, сколько времени я провёл в отрубе, но похоже вполне достаточно для того, чтобы друзья привезли меня в больницу; отправились в ближайшую кафешку; вернулись, чтобы узнать, что меня уже уложили в палате и воткнули трубки и капельницы во все подходящие места — и отправились в какой-нибудь мотель, чтобы переночевать там.

Так или иначе, я пришёл в себя явно в больничной палате, чересчур слабый, чтобы пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы встать с кровати. Когда до моих с трудом ворочающихся мозгов это всё же дошло, я решил хотя бы позвать кого-нибудь:

— Доктор! Сестра! ЭйДжей! Есть здесь хоть кто-нибудь? — Язык тоже как-то плохо мне подчинялся.

И никто не ответил на мои слабые вопли, похоже поблизости и правда никого нет.

Роняю голову обратно на влажноватую подушку. Похоже, пока кто-нибудь сам не решит, что ко мне надо подойти, ничего я не поделаю.

Замечаю, что над белой, с матовым стеклом в середине дверью висят часы, показывающие полдесятого вечера. А за дверью… вроде бы, раздаются шаги и голоса! О чём именно там болтают, разобрать не получается, что-то про собаку или волка? Ну да ладно, главное — там люди!

— Эй, кто-нибудь!

Похоже, меня не услышали. Попробую крикнуть громче…

— ЭЙ! Кто… кха… кто-нибудь!

Крикнуть, в итоге, у меня не получилось, но цели своей я всё же добился — дверь открывается и входит мужчина, в халате и с фонендоскопом на шее.

— О, вы проснулись, это хорошо! Ну и как себя чувствуете?

— Я чувствую, что бешеный койот гонял меня по лесу, потом догнал, сбил с ног и надругался над моей задницей…

— Ну, вы не то чтобы совсем неправы… Ваши друзья рассказали мне, что вас действительно покусал койот, и вам очень повезло, что руку не разнесло от гнойного воспаления.

— Я промыл рану спиртом, как только смог.

— И очень правильно сделали, выиграли себе время, чтобы добраться сюда.

— Доктор, а почему на меня это всё так стремительно навалилось? Я поискал в интернете, и говорят, что инкубационный период может продолжаться годы!

— Ну, на скорость развития инфекции могут повлиять разные факторы…

— Например?

— Вам в детстве прививки делали?

— А что, обязательно должны были?

— Ясненько… там в числе прочего и от бешенства должна была быть одна.

— Мой папаша говорил, что от этих прививок становятся геями и республиканцами, так что он от них отказался.

— Блин…

— Да, он был из сторонников теории заговора… Множества заговоров, если честно.

— Плохо.

Подождав несколько секунд, я тихо спрашиваю:

— Доктор, каковы мои шансы?

— Честно? Не знаю. Из тех, кто заболел бешенством, вылечить удалось очень немногих. Но вы хорошо промыли рану, мы ввели вам дозу вакцины, специально составленной для экстренной профилактики… Так что увидим, справится ли ваш организм. Хотя, учитывая, что у вас уже появились первые симптомы…

— Значит, мне остаётся лишь надеяться на собственную удачу?

— Как доктор и человек, твёрдо верящий в науку, я обычно отрицаю существование удачи. Но для вас… да, в основном вам стоит надеяться именно на неё.

— Да уж, жизнь решила меня трахнуть…

— Вы вроде говорили, что койот?..

— А, бля, бросьте. Лучше дайте воды. И новую подушку, а то эта от моего пота уже совсем мокрая!

— Я распоряжусь, — тихо хихикнув, ответил доктор и, не прощаясь, вышел, закрыв дверь за собой.

---

Мои друзья пришли на следующее утро; мне всю ночь не удавалось заснуть — потеря сознания за сон не считается, и отдохнувшим после этого я себя совершенно не чувствовал.

— Привет, Анон, как себя чувствуешь?

— Абсолютно дерьмово.

— Верю, выглядишь ты… примерно так же.

— Вам доктор что-нибудь говорил интересного?

— Ну, он что-то нёс про две недели, в смысле, если ты сумеешь столько продержаться.

— А если нет?

— Ну, он думает, что дней пять или около того, а потом либо тебе настанет хана, либо…

— Да уж, какой ты, бля, откровенный…

— Эй, ну он же сам спросил, вот я и ответил! Чё ты вообще ко мне привязался?

— Девочки, не ссорьтесь, у меня важный вопрос есть!

Парни переглядываются с виноватыми лицами, а потом снова поворачиваются ко мне.

— Чё ты хочешь?

— У меня дома Эпплджек осталась, подключённая к компьютеру, который анализирует её систему.

— Этот мелкий робот? — переспрашивает один из парней и тут же получает от второго подзатыльник.

— Ты видел, какая она классная, он с ней дружит!

— Ух, бля, да, конечно. Извини.

— Так вот, я бы хотел, чтобы вы принесли её сюда.

— Да нет проблем, хоть завтра же!

— Но её нельзя отключить от компьютера, пока идёт анализ, у неё вся память может слететь!

— Погоди, ты хочешь, чтобы мы притащили сюда и её, и компьютер, и при этом ничего не выключали? Знаешь, я по компьютерам не спец, но это, кажется, невозможно.

— Постарайтесь что-нибудь придумать, а то я помру и не увижу её в последний раз.

— Ну… мы постараемся, не беспокойся.

— И ещё одно. Если я и правда помру, позаботьтесь о ней, пожалуйста.

— Да, конечно. Мы пойдём уже, ладно?

— Слушай, а можно я твою двустволку себе возьму, если… Ой!

Получив подзатыльник от второго из моих друзей, парень торопливо скрывается за дверью.

---

Теперь тело Ипольджак нормально стоит на всех четырёх копытах — у Кнокса вполне получилось правильно присоединить переднюю ногу. Да, эта нога всё так же лишена пластмассового корпуса и тканевой «шкурки», так что выглядит словно деталь от аниматроника из «Пяти ночей у Фредди», но теперь она будет нормально работать.

На экране прогресс-бар показывает 33 %.

Кнокс возвращается с работы — кто-то же должен собирать зерно, даже когда все работники разбежались по важным делам и полегли по больницам — и опускается в кресло перед компьютером Анона.

— Интересно, сколько ещё времени эта штука будет делать… то, что она делает?

Внезапно экран гаснет, звук кулера исчезает.

— Ох блин, это не я! Я не хотел…

Он торопливо тянется к компьютеру, двигает мышкой — ничего не происходит.

— Что же делать? — торопливо несколько раз тычет пальцем в пробел — всё равно не происходит ничего. Он хлопает ладонью по корпусу компьютера…

Раздаётся гудение кулера, экран снова загорается.

КОМПЬЮТЕР БЫЛ ПЕРЕЗАПУЩЕН ПРОГРАММОЙ АНАЛИЗА

ВАША ПОНИ СЕЙЧАС ПРОСНЁТСЯ, ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ БЫСТРОЙ САМОПРОВЕРКИ

У ВАС БУДЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ ОБЩАТЬСЯ С НЕЙ, ПОКА ИДЁТ ПРОВЕРКА

— Чего-чего?

Глаза Ипольджак открываются, в них загораются зелёные огоньки. Она осматривается, скашивая глаза в разные стороны

— Сеньор Кнокс? А что вы *здесь делаете*?

— А, привет, ЭйДжей! Анон оставил мне записку с просьбой позаботиться о тебе, пока его не будет.

— Его не будет? А *куда он делся*?

— Э-э-э… не беспокойся, скоро вернётся. — Даже сам Кнокс мгновенно понял, насколько неудачной вышла его попытка соврать.

— Сеньор Кнокс, пусть я всего лишь похожа на пони, которая никогда не *врала*, но даже я чувствую, что вы сейчас сказали совсем не то, что думаете. *Пожалуйста*, скажите, почему здесь нет Анона?

— Ох… ну, он в больнице, у него бешенство.

— Он заболел?

— Ну да!

— Пожалуйста, сеньор Кнокс, отнесите меня к нему!

— Прости, подружка, но вот в этой записке меня предупредили, что тебя ни за что нельзя отключать от компьютера.

— Оч прошу, ну пожалста, я должна *увидеться* с ним!

— Никак не могу, — Кнокс указывает в сторону компьютера, — пока эта штука не разрешит.

Компьютер внезапно издаёт короткий громкий писк, привлекая внимание как человека, так и пони.

ПРОВЕРКА ЗАВЕРШЕНА

Глаза Ипольджак снова гаснут и закрываются; окно с сообщением сворачивается, на секунду появляется рабочий стол, и затем возникает новое окно. В его верхней части виден привычный прогресс-бар, разом увеличившийся до шестидесяти шести процентов, и под ним новое сообщение:

НАЧАТА ВТОРАЯ ЧАСТЬ АНАЛИЗА

ДВИГАТЕЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ ПОНИ ОТКЛЮЧЕНЫ, НО МЫСЛИТЕЛЬНЫЕ ПРОДОЛЖАЮТ ДЕЙСТВОВАТЬ НА БАЗЕ СТАЦИОНАРНОГО КОМПЬЮТЕРА

ЕСЛИ ХОТИТЕ, МОЖЕТЕ ОБЩАТЬСЯ С ПОНИ В РЕЖИМЕ ТЕКСТОВОГО ЧАТА, КОТОРЫЙ ДОСТУПЕН В ЭТОМ ОКНЕ

Человек торопливо хватается за клавиатуру:

> AJ?

> Да_Сеньор_Кнокс_?

> Это правда ты?

> Да_да_это_я_!

> Это хорошо! Теперь не так уж долго осталось дожидаться, пока эта штука доделает то, что она делает!

> *Чёрт_побери*_я_опять_ничего_не_могу_поделать_!

> Просто подожди, всё идёт нормально, ты в безопасности.

> Но_Анон_не_в_безопасности!_Я_хочу_его_увидеть_!

> Потерпи, уже больше половины времени прошло.

> *Сколько*_она_показывает?

> 66 нет, вот уже 67 %, скоро уже!

> Уже?_Я_боялась_что_будет_медленнее

> Опа, 70!

> !

> Похоже, тут всё сильно ускорилось и быстро закончится

> *да!*

> Так что не беспокойся, я тебя отвезу к Анону как только ты вернёшься в своё тело!

> *Большое_спасибо*_сеньор_Кнокс!

> Не надо меня пока что благодарить, малышка, мне ещё предстоит твою голову к телу прикреплять, а я понятия не имею, как это делается?

> *Просто_следуйте_инструкции*_и_всё_будет_в_порядке!

> Да, инструкции, конечно. Сейчас прочитаю.

Свернув окно с чатом, Кнокс принялся искать в инструкции раздел «как прикрепить голову, если она отвалилась».

---

Я лежу на кровати и с помощью медсестры пью воду из поильника — пить хочется просто невыносимо, а ещё кружится голова и в глазах всё расплывается.

Как я надеюсь, утром приедут мои коллеги с Ипольджак — разумеется, если всё же разберутся, как привезти её, не отключая от компьютера. Как было бы здорово, если бы эта странная анализирующая программа отработала бы побыстрее…

Хочется спать… но я понимаю, что заснуть на самом деле хочется не мне, а моему телу, а ещё я боюсь заснуть и не проснуться. И чтобы этого не произошло, я должен бодрствовать — по крайней мере пока не приедет Ипольджак.

Быстрее бы.

В глазах чувствуется жжение, я несколько раз моргаю, и сам замечаю, что каждый раз поднимаю веки чуть позже.

Нет! Не сейчас!

Пытаюсь потрясти головой, чтобы стряхнуть сонливость — не выходит, лишь слегка тошнит, а на веки словно подвесили по гире. Наверное, если я всё же посплю немного, ничего плохого не произойдёт?

Бросаю взгляд на часы над дверью — 4:22. Середина ночи.

Закрываю глаза.

Открываю глаза. 19:07. Середина вечера.

Это что, я спал? Чувствую себя столь же утомлённым, под веками жжёт, голова болит и кружится — сон явно не помог мне, стало, пожалуй, даже хуже.

Интересно, парни уже вернулись? Пытаюсь позвать медсестру, но в горле настолько сухо, что не получается издать ни звука. Где-то здесь должна быть кнопка вызова… ага, вот. Нажимаю… ПИ-ИП! ПИ-ИП! До чего же противный звук…

К моей койке подходит медсестра и интересуется, не нужно ли мне что-нибудь.

— Да, я вроде на пару часов заснул… мои друзья не приходили?

— На пару часов? На пару дней, скорее. Мы пробовали вас будить, как вы просили, но вы не приходили в сознание.

— Пару… дней? Чего?

— Извините, но если вам сейчас ничего не нужно, то я пойду, у меня куча дел.

— Да, воды, если можно… Пожалуйста?

— Сейчас принесу! — она выходит из палаты.

С трудом поднимаю руку, чтобы потереть лоб. Пара дней… Они приходили уже давно?

---

Тем временем Кнокс продолжает возиться с головой пони и одновременно болтает с Ипольджак через текстовой чат.

> Пожалуй, всё готово.

> *Замечательно*!_Теперь_попробуйте_несколько_раз_повернуть._Должен_раздаться_щелчок!

Человек осторожно поворачивает голову поняшки, словно ввинчивает болт, хрумп, хрумп, хр…Щёлк!

— Вот так!

Он снова возвращается к клавиатуре

> Готово, щелчок был!

> Теперь_надо_*запустить_процесс_копирования*_и_я_снова_окажусь_в_своём_теле!

> Сейчас, красотка!

Кнокс торопливо переключает несколько окон, пока не находит нужное, и нажимает кнопку. Появляется прогресс-бар, но этот заполняется стремительно: 25 %, 35 %, 55 %, 75 %, 95 %, 99 %…99 %…99 %…100 % — и окно закрывается.

В глазах Ипольджак вспыхивают зелёные огоньки.

— Урра, я вернулась!

Кнокс, не сдержавшись, хлопает в ладоши, через секунду к нему присоединяются ещё двое парней, стоящие у него за спиной.

— *Теперь надо поторопиться! Я должна быть с Аноном, надеюсь ещё не поздно!*

— Подожди, ЭйДжей. У нас что-то неправильно получилось…

— *Что вы имеете в виду?* — пони начинает вертеться на столе, пытаясь оглядеть своё тело с разных сторон. — *Вроде бы всё выглядит нормально*…

И тут до неё доходит. Она прижимает ко рту копытце своей блестящей голым металлом ноги. Потом, чуть отодвинув его, тихо произносит:

— *Вы не понимаете мои слова?* — на её лице раздражение и горечь, — *Какого чёрта, я теперь могу говорить только по-испански?!*

— Ну, многие из нас понимают испанский, более-менее, — успокаивающим тоном отвечает Кнокс, — и Анон, пожалуй, в этом даже лучше всех остальных, так что может быть это не такая уж и большая проблема?

Ипольджак вздыхает.

— *Ох, как я устала от всех этих недостатков!* — раздражённо отвечает она, — *Но это всё щас не важно, отвезите меня к Анону, пожалуйста!*

— Ты сейчас сказала, что хочешь к Анону? — переспрашивает один из работников.

— *Да!*

— Я просто хотел убедиться, — словно извиняясь, отвечает парень. — Ладно, Кнокс, я туда и обратно!

— Нет, пусть я и не особенно близко знаком с Аноном, но он один из нас, так что поеду с вами.

— *Хорошо! Пойдём же!* — пони спрыгивает с компьютерного стола, ухитрившись на этот раз приземлиться на копыта, и убегает в ведущую на улицу дверь. Люди следуют за нею.

На этот раз свой джип вёл лично Кнокс, он гнал всю дорогу на максимальной скорости и останавливался всего лишь раз — когда одному из его пассажиров внезапно приспичило спрятаться ненадолго за придорожным кустиком.

Через несколько часов они уже заезжали во двор больницы; приближалась полночь, и в приёмном покое было почти пусто — всего несколько человек, одни спали, другие сидели уткнувшись в журналы или телефоны.

Кнокс с подчинёнными практически ворвался в приёмное, но тут же замедлил шаг, прежде чем кто-либо мог обвинить его в чересчур шумном поведении — хотя и заработал несколько раздражённых взглядов.

Держа на руках Ипольджак, он приблизился к сидящей за стойкой медсестре, остальные двое устроились на одной из скамей, поближе к куче истрёпанных журналов на столике.

— Добрый вечер, — дружелюбным, но усталым тоном поприветствовала пришедших медсестра, — что у вас случилось?

— Мы хотели бы посетить Анона, — ответил Кнокс.

— Анона?

— Полное имя Анонимус.

Выражение лица медсестры изменилось — вместо усталости на нём теперь сочувствие.

— Ох… у меня, к сожалению, не очень хорошие новости о состоянии мистера Анонимуса.

— *О каких это новостях она говорит?*

— Ой! Эта штука разговаривает?!

На лице Ипольджак отражаются обида и раздражение.

— Мэм, извините, так что там с Аноном?

— Ох, да, извините… вы родственники мистера Анонимуса?

— Гм, нет. Коллеги.

— Что, и нет возможности пригласить кого-нибудь из его родственников?

Кнокс оглядывается на своих подчинённых, лениво листающих старые журналы. Те переглядываются и пожимают плечами. Внезапно Ипольджак, извернувшись у него на руках и нарочито кашлянув, несколько раз тычет копытцем его в грудь. Мужчина пару секунд задумчиво глядит на неё, потом оборачивается к медсестре и, вытянув руки, протягивает ей миниатюрную пони.

Девушка выглядит искренне изумлённой.

— Вы… серьёзно?

— Она ближе Анону, чем любой из нас; пусть она и знакома с ним всего несколько дней, но они успели стать куда ближе друг другу, чем мы за несколько месяцев совместной работы.

Ипольджак выглядит абсолютно счастливой — о ней ещё ни разу не говорили словно о настоящем живом существе, практически как о девушке. Кнокс тихонько улыбается ей, она в ответ расплывается в широкой улыбке.

— *Пожалуйста, сеньорита… Мне очень нужно увидеться с Аноном!*

— Это… очень необычная ситуация… — произносит сбитая с толку медсестра. Почесав голову колпачком авторучки и придя к какому-то решению, она заявляет: — Подождите меня, пожалуйста, я сейчас вернусь! — и быстрыми шагами выходит из приёмного покоя.

Ипольджак и Кнокс молча переглядываются; потом мужчина, всё ещё держа на руках маленькую пони, опускается на ближайший к стойке стул для посетителей. Пони спрыгивает с его коленей и устраивается на соседнем стуле.

Проходит несколько секунд… несколько минут… возможно, десять или пятнадцать…

А потом из открывшейся двери появляется медсестра в сопровождении доктора.

— Добрый вечер! Вы и есть… Эпплджек?

— *Да, сеньор, это я!*

— Ох, вы говорите по-испански? Это неожиданно… впрочем, в любом случае, Анонимус предупреждал нас на ваш счёт. Он ждал, что вы посетите его.

Под взглядами всех присутствующих Ипольджак спрыгивает со стула и подходит к доктору.

— *Он ждал меня?*

— Да, пойдёмте, я проведу вас к нему.

— *Ребята, вставайте, Анон нас ждёт!*

Мужчины начинают подниматься со своих стульев, но медсестра внезапно делает останавливающий жест ладонью:

— Пусть это всё выглядит очень странно, но сейчас только… мисс… Эпплджек может его посетить.

Ипольджак тоже останавливается, явно разрываясь от противоречивых желаний, но через несколько секунд принимает решение:

— *Ох, друзья… извините, мне надо к Анону!* — и в наступившей тишине устремляется в дверь следом за доктором.

---

Двигаясь по коридору, Ипольджак изо всех сил пытается сдерживать своё любопытство — но просто не может не оглядываться, проходя мимо приоткрытых дверей, ведущих в палаты.

Вот лежит на кровати человек, весь замотанный в окровавленные бинты. Вот другой человек пересаживается с койки на кресло, оснащённое большущими колёсами. Вот человек без руки, а вот — человек, полностью накрытый белой простынёй, и вокруг несколько медсестёр и докторов.

И наконец они доходят до последней в этом коридоре двери, доктор открывает её и заходит вместе с пони внутрь. Это небольшая, скудно освещённая комната с четырьмя кроватями, из которых заняты только две; в углу комнаты стоит какое-то устройство с разноцветными лампочками на передней панели. На одной из кроватей спит болезненно выглядящий худой старик, по грудь накрытый тонкой простынёй, вторая отгорожена ширмой.

Доктор берёт со столика планшетку, пишет несколько слов на прикреплённом к ней белом листке и кладёт её обратно.

— Ты действительно единственная его родственница? — спрашивает он тихо, повернувшись к Ипольджак; та продолжает оглядываться, и он завершает свою фразу: — Это плохо, быть таким одиноким.

— *Анон не одинокий, у него есть я!* — уверенно отвечает пони.

— Ну, как скажешь, — произносит доктор и поворачивается, чтобы уйти.

— *Сеньор, поднимите меня, пожалуйста!* — останавливает его Ипольджак.

— Ах, ну да, извини, — мужчина поднимает её обеими руками и вместе с ней направляется к ширме.

— Ты готова?

— *Да!*

Доктор включает неяркий светильник и отодвигает ширму, открывая вид на кровать, на которой лежит бессознательный Анонимус, изо рта и носа его выходят пластиковые трубки.

— Анон!

Доктор опускает миниатюрную пони на край кровати.

— Я оставлю тебя здесь. Будь, пожалуйста, очень осторожна и не трогай эти трубки — только благодаря им он сейчас жив.

Ипольджак слышит его слова, но не реагирует на них; осторожно ступая, она подходит к подушке.

— *Анон, я пришла, проснись пожалуйста!*

— Он не слышит тебя, к сожалению.

— *Почему?*

— Мы погрузили его в искусственную кому.

— *Кома?!*

— Я бы очень просил тебя разговаривать потише, здесь всё же больница. И да, он в коме, это было необходимо: у него начались судороги, отказывали лёгкие, единственной возможностью для продолжения лечения было погрузить его в глубокий сон. Без этого он бы уже умер.

Ипольджак выглядит так, словно ей очень хочется заплакать — но она просто не способна это сделать, слёзы не предусмотрены её конструкцией.

— *Вы не могли бы его разбудить? Если вы его усыпили, значит и разбудить можете?*

— Разбудить его? Нет, сейчас нельзя его будить, он после этого очень быстро умрёт. Всё, что мы можем сейчас — это помогать ему дышать и ждать, что его организм справится, и он сам проснётся. Если, конечно, вообще проснётся.

Пони садится рядом с подушкой и нежно гладит щёку спящего человека.

— *Сколько?*

— Извини, я не понял тебя.

— *Сколько времени ему потребуется, чтобы поправиться?*

— Ах, сколько времени? Никто не может сказать заранее. Может быть, несколько дней, может быть — недели.

Ипольджак молча смотрит на спящего Анона.

— Ладно, мне пора идти, — он поворачивается и выходит, оставляя Ипольджак с Аноном.

— *Не бойся, я здесь, с тобой, и теперь никуда не уйду, пока тебе не станет лучше!* — она берёт ртом край простыни и поправляет её, накрывая грудь Анона.

Это получается у неё с лёгкостью — за те несколько дней, что она провела в домике на ферме, пони разобралась, как обращаться с простынями.

И кроме того, после ремонта и настройки, которые провёл Кнокс, её челюсти стали немножко сильнее.

Когда-нибудь, надеется маленькая пони, её полностью починят, и она сможет помогать своему другу во многих очень важных делах.

Она сворачивается в клубочек на краю подушки Анона и ласково прикасается носом к его щеке.

— *Пожалуйста, выздоравливай побыстрее…* — и прикасается ещё раз, теперь это уже не просто ласка, а настоящий поцелуй. — *Спокойной ночи…*

---

Она просыпается, её внутренние часы показывают полчетвёртого ночи. Попискивает в углу кардиомонитор, тихо шелестит дыхание Анона рядом — и больше не слышно ни звука.

Простыня сползла с груди Анона, и Ипольджак, сделав несколько шагов по кровати, поправляет простыню.

— *Вот так!*

— Это твой дружок?

Пони испуганно вскрикивает и начинает торопливо озираться, через пару секунд замечая, что обитатель соседней кровати, измождённый старик, теперь сидит, придерживая рукой живот.

— Прости, малышка, я не хотел тя напугать.

— *Ничего, всё в порядке…* — отвечает слегка расслабившаяся Ипольджак, поворачиваясь к соседу и садясь на краю постели.

— О, испанский? Давненько я не грил на нём, так шо прости, если я не сразу буду тебе отвечать. Мой испанский, хе-хе, мальца заржавел…

Несколько раз кашлянув, старик произносит следующие слова уже по-испански:

— Я Эйб, *рад видеть тебя!* — и протягивает в сторону соседней кровати руку для рукопожатия.

— *Привет, Эйб, я Ипольджак, приятно познакомится! И извини, я не могу подойти к тебе*.

Эйб несколько секунд бормочет себе под нос, вспоминая смысл произнесённых поняшкой слов.

— А, ну ладно, малышка! — и опускает руку на колено. — Ну да, я знаю, чем меньше девчонка, тем она милее… наверное. Знаешь, я же с рождения ничего не вижу. Но по твоему голосу я решил было, что ты довольно взрослая — наверное, это всё современная еда, которой детей кормят, виновата!

Ипольджак не отвечает, но не потому, что игнорирует человека, ей просто не приходит в голову, что можно ответить на такое заявление.

— Ты чем-то расстроена, девочка? С тобой что-то случилось? Ну, в смысле, кроме того, что ты попала в больницу?

— *Я просто очень беспокоюсь об Аноне. Что, если он никогда не очнётся? Или ещё хуже*…

— Не расстраивайся. Я знаю, всё будет хорошо!

— Вы так уверенно это заявляете…

— Так он сам это сказал! И очень убедительно! Ещё там было что-то про самую лучшую девчонку на свете, эт он тебя в виду имел, да?

— *Он назвал меня самой лучшей*?

— Да-да! Эт, наверное, здорово, когда у тебя такая любящая семья…

— *…да…* — Ипольджак на несколько секунд задумывается. — *Самая лучшая семья…*

— Ты ведь приёмная, так ведь?

— *Типа да, в своём роде*.

— По тебе видно! — произносит старик и в следующую секунду со смехом указывает на свои глаза. — Ха! Ну ты поняла?

Ипольджак хихикает.

— Ага, это уже куда лучше, говорят, что смех продлевает жизнь! — и следующие несколько секунд они смеются уже вдвоём.

— Можешь мне кое-что пообещать, красотка?

— *Пообещать? Ну да, а что?*

— Когда он проснётся… постарайся, чтобы он был счастлив с тобой! Я, знаешь ли, встречал за свою жизнь много плохих людей… иногда настолько плохих, что и людьми-то называть их не хочется… Но ты, такая юная, а уже куда более человечная, чем многие из них!

Ипольджак смотрит на своего собеседника с удивлением — такое впечатление, что он вообще не понимает, что говорит не с девочкой, а с пони. И тем не менее, она точно сдержит это обещание.

— Я чувствую, ты любишь его, а он любит тебя… Не в том самом смысле, это было бы омерзительно… и незаконно, да, но настоящая любовь всех делает лучше, и неважно при этом, сколько тебе лет, или где ты живёшь…

— *Да, я обещаю!* — она оборачивается, чтобы бросить взгляд на Анона, и улыбается, — *Спасибо, вы очень помогли мне!*

— И тебе спасибо, красотка!

— *Мне? За что?*

— За то, что дала старику под конец увидеть, что такое настоящее счастье! Ха, ну ты поняла?

Ипольджак машинально хихикнула, и только потом до неё дошёл весь смысл услышанных ею слов.

Её сосед по палате, тем временем, вздохнул и снова улёгся на свою койку.

— *Нет! Не надо, не умирайте, сеньор!*

— Я и не умираю, — ответил старик, вытягиваясь на кровати и накрываясь простынёй, — я просто очень устал, сейчас же глубокая ночь всё-таки…

— *Ох, да, конечно.*

— Мы ещё поболтаем, Ипольджак, а пока что — спокойной ночи!

— *И вам спокойной ночи, сеньор Эйб!*

---

— *Нет, Анон, пожалуйста, не раскрывайся!* — Ипольджак внезапно просыпается, охваченная ужасом, — *Спрячься, здесь страшные звери!*

В следующую секунду пони наконец приходит в себя, она на краю кровати Анона, а рядом стоит медсестра, с удивлением глядя на неё. Несколько секунд они разглядывают друг друга.

— *…простите, сеньора, мне кошмар приснился…*

— А… бывает.

Медсестра что-то отмечает на планшетке, потом принимается снимать с его слегка распухшей руки старую повязку и накладывать новую.

— *Как его дела?*

— Что, извините?

— *Как дела у Анона?*

— А, мистер Анон… Извините, я плохо понимаю по-испански, но его состояние явно не ухудшилось, так что остаётся терпеливо ждать.

— *…здесь так темно…*

— Я сейчас сделаю ему укол и оставлю вас.

Ипольджак внимательно смотрит, как медсестра набирает в шприц лекарство из ампулы и вводит его в руку спящего Анона.

— Вот и всё, ему теперь наверняка станет лучше! — медсестра кидает использованный шприц в лоток и поворачивается к дверям. — Прежде чем я уйду, вам что-нибудь нужно?

— *Да, можно мне воткнуть электрический провод в розетку? У меня батарея садится…*

— Я, гм… наверное, да, сейчас…

— *Вы же не понимаете, что я говорю?*

Сестра ответила лишь виноватой улыбкой.

Ипольджак, сердито фыркнув, умудрилась копытцем вытащить из себя, через всё ещё не закрытое отверстие в «шкуре» вокруг недавно приделанной ноги, конец провода со штепселем и ткнуть им в сторону медсестры. На этот раз девушка поняла её.

— А, да, конечно же! — пододвинув один из столиков, медсестра взяла Ипольджак на руки и, усадив на столике, воткнула провод в одну из розеток для включения медицинских приборов.

---

Прошло два часа; батарея Ипольджак полностью зарядилась, а на часах загорелись цифры 12:00. Время визитов родственников.

По одному в палату заходили Кнокс и двое его подчинённых; пообщаться с Аноном им не удалось, но зато каждый из них поболтал немного с Ипольджак, они расспрашивали, не видела ли она каких-либо признаков изменений к лучшему, пони могла лишь повторить им слова медсестры.

Пару часов (и одну пощёчину, заработанную парнем, попытавшимся пофлиртовать с медсестрой) спустя для компании настало время возвращаться на ферму. Кнокс попытался уговорить и Ипольджак, поскольку ей явно нечего было делать, кроме как сидеть на краю кровати и смотреть на спящего, но она, разумеется, отказалась.

— Ты точно хочешь остаться здесь?

— *Да, кто-то же должен позаботиться о нём!*

— Ты абсолютно уверена? Мы не сможем всё время кататься туда-сюда, так что ты застрянешь тут как минимум на неделю!

— *Не беспокойтесь, сеньор Кнокс, ничего плохого со мной не случится.*

— Ну, раз ты так уверена, остаётся тебе поверить.

— *Спасибо!*

— Да ладно уж… — он поднял Ипольджак и посадил на кровать Анона, — будь осторожна, мы вернёмся к концу будущей недели!

— *Буду ждать вас, до свидания!* — и мужчины уходят, оставляя Ипольджак заботиться об Аноне.

---

Каждый час она проверяет, не изменилось ли его состояние.

Поменять повязку она не может, но у неё получается подтягивать узел, которым завязаны бинты, чтобы повязка не ослабла.

Если простыня съезжает, Ипольджак тут же подтаскивает её на место.

И даже несколько раз, с некоторой помощью медсестры, пони взбивала для своего человека подушку.

Час проходит за часом, наступает ночь, и Ипольджак становится скучно. Больница вообще плохой источник развлечения.

Но теперь у неё есть друг!

— Ты здесь, Ипольджак?

— *Привет, Эйб, конечно я тута!*

И это повторялось каждый день: Ипольджак, как могла, заботилась об Аноне, болтала иногда с медсёстрами, а по ночам пару часов общалась с Эйбом, прежде чем он засыпал.

Каждую неделю приезжал Кнокс с парнями, расспрашивал как дела у Анона и рассказывал, что происходит на ферме. Они, кстати, даже ухаживали за садом и огородом Анона, так что посаженные им овощи не пропадут.

Мужчины и сами начали разбивать огороды возле своих домов, чтобы использовать сэкономленные на продуктах деньги для оплаты части счетов за пребывание Анона в больнице.

Недели сливались в месяцы, Анон выглядел всё так же. Разве что дышал уже без трубки в горле.

Разумеется, доктор утверждал, что в его организме происходят изменения к лучшему, которые не заметны невооружённым глазом — Ипольджак оставалось лишь верить ему.

Прошло два месяца.

Рука Анона полностью зажила, на месте укуса остались лишь пара шрамов в тех местах, где были самые глубокие раны от зубов койота, всё остальное было в порядке. Но других изменений не было вообще, разве что Анон явно стал более худым.

…пока во время одного из ночных разговоров с Эйбом:

— Что, серьёзно, койот?

— *Да, абсолютно серьёзно*.

— Ох, вот ведь не повезло. Ну хотя бы животное-то нашли?

— *Да, и сделали из его шкуры коврик, который пообещали подарить Анону, когда он вернётся*.

— Вот не позавидуешь зверюге. И ведь это не его вина… но да, убить его было просто необходимо.

— *Мне тоже поначалу не понравилась идея сделать из живого существа коврик, но потом… погоди-ка!*

— Что-то случилось, подружка?

— *Я видела какое-то движение!*

— Что-что?

Ипольджак принялась торопливо осматривать Анона, пытаясь заметить, не пошевелится ли он снова — но вместо шевеления пальцев или движения руки она увидела нечто гораздо лучшее.

Он открыл глаза!

---

— Эй… Джей?

— АНОН!!!! — она запрыгивает мне на грудь и принимается обнимать меня. — *Я так за тебя боялась!*

— Ч..ехо… что та…кое?

— *Это так здорово, что ты очнулся, Анон, так здорово!*

— О, привет, сосед, поздравляю с возвращением в мир живых! — мне удаётся повернуть голову, и на соседней койке обнаруживается очень пожилой мужчина, явно слепой — иначе зачем у него на лице очки с полностью чёрными стёклами?

— Пх… привет… ох, моя башка сейчас отвалится…

— *Не беспокойся, Анон, я сейчас позову кого-нибудь!*

Ипольджак ловко спрыгивает с кровати и убегает, протиснувшись в чуть приоткрытую дверь и крича на ходу:

— *Доктор! Быстрее! Анон пришёл в себя!*

---

На часах — два ночи, и в полутёмном, освещённом лишь редкими и тусклыми дежурными светильниками коридоре никого не видно. Ипольджак выбегает в приёмный покой — но и там никого нет.

Она пытается открыть двери, ведущие в другие комнаты, но там, где у неё получается зайти внутрь, тоже не видно ни одного медика.

Но она точно слышала поблизости голоса, всего несколько минут назад, так что кто-нибудь должен найтись!

— *Доктор! Сестра! Есть здесь кто-нибудь?!* — кричит она на бегу. Но вот — в конце коридора мелькает халат медсестры, заходящей в одну из палат.

— *Медсестра!* — улыбается пони, подбегая к только что закрытой двери и лягая её пару раз, — *Медсестра! Выходите!*

Несколько секунд тишины, шуршание, характерный стук упавшей на пол ручки швабры, и дверь снова открывается.

— Клянусь, ничего такого я не дела… ох, это ты… — кашлянув, медсестра поправляет на себе халат, — Что тебе надо?

— *Быстрее! Анон проснулся!* — от возбуждения Ипольджак несколько раз подпрыгивает на месте, и только потом обращает внимание на дверь, в которую так интенсивно стучалась. — *Инвентарь для уборки? Что вы…*

Из дверей внезапно выходит доктор, снимая с головы мусорную корзину и пытаясь оттереть с халата губную помаду. Пони несколько секунд молчит, лишившись слов, потом встряхивает головой, словно пытаясь вытрясти из мозгов то, что только что происходило в кладовке.

— *Доктор, быстрее! Анон проснулся!* — и она убегает в сторону палаты Анона.

---

Кажется, половина головной боли — из-за того, что у меня в носу какая-то трубка, уходящая за изголовье кровати. Пытаюсь вытащить её… но это БОЛЬНО!

В палату вбегает Ипольджак:

— *Вот, я привела помощь!* — и следом входит доктор.

— Эй, мистер, а ну оставьте в покое эту трубку, она вам пока что ещё нужна!

— Ух… док, ну наконец-то. Что со мной случилось? — у меня уже получается говорить почти нормально.

— Нам пришлось погрузить вас в кому, симптомы были очень выраженными.

— Симптомы? Какие?

— Судороги, дыхательная недостаточность, да вы вообще чуть не умерли прямо у нас на глазах!

— Блин… а сейчас?

— Ну, то что вы в сознании, это уже само по себе чудо; у вас проблемы с лёгкими, но с этим вполне справимся за месяц-другой… И УБЕРИТЕ РУКИ ОТ ТРУБКИ!

Оставляю трубку в покое — мне не нравится, когда на меня орут, а орать в ответ сейчас нет ни малейшего желания.

— *Анон, ты сейчас выглядишь намного лучше, чем раньше!* — повернув голову набок, я вижу сидящую на полу Ипольджак; на её лице такая широкая улыбка, что умей она плакать — несомненно разрыдалась бы от счастья.

— Ух, Ипольджак, у тебя все ноги на месте, и голова тоже, это здорово! — со стороны доктора и старика на соседней койке одновременно раздаётся «чё?», но я не обращаю на это внимания.

— Док, не могли бы вы?

— Да пожалуйста! — он нагибается, подхватывает Ипольджак и поднимает её на кровать, она тут же подбегает ко мне вплотную, и мы обнимаемся.

— *Я так по тебе соскучилась!*

— Да, ЭйДжей, и я тоже… очень… Ты теперь всё время говоришь по-испански?

— *Та программа многое исправила, но кое-что получилось не так, как хотелось бы. Я тебе потом всё расскажу, но не сейчас, тебе отдыхать надо!*

---

Прошла пара недель, и лежание на койке меня реально достало. А уж еда… безвкусное пюре и водичка с лёгким привкусом сельдерея — это не еда, это пытка!

— *Пора кушать!*

— Ох, блин…

В палату вбегает Ипольджак, к её спине прикреплён маленький поднос с очередной порцией ненавистной типа еды; сама пони теперь одета в сшитый по её фигурке костюмчик медсестры, даже с соответствующей шапочкой на голове.

Похоже, она понравилась какой-то из медсестёр, и та о ней позаботилась.

Пони поначалу очень стеснялась, но потом привыкла.

— Анон!

— Ла-адно.

Наклонившись, забираю с её спины поднос, усаживаюсь на кровати и ставлю его себе на колени.

— Эй!

— Извини, совсем забыл! — снова наклоняюсь, поднимаю поняшку и ставлю на кровать рядом с собой.

— *А теперь — кушай!*

— Фу… — беру ложку и, борясь с отвращением, начинаю запихивать в себя полужидкую размазню.

— *Кстати, твой начальник ждёт, пока ты доешь, и после этого хочет с тобой поговорить.*

Я чуть не подавился.

— Он здесь?

— *Ага.*

— Ох блин…

Торопливо доедаю привычно безвкусную еду.

— Всё, я готов!

— *Замечательно, сейчас позову его,* — она спрыгивает с койки и убегает в коридор.

Через минуту кто-то стучится в дверь.

— Войдите!

Ага, это он, мой начальник, невысокий мускулистый мужчина с лысиной, в деловом костюме и очках с затемнёнными линзами. Под мышкой у него какая-то коробка.

— Привет, босс!

— И тебе привет, неплохо выглядишь!

— Бывало и лучше…

Он хихикает.

— Очень надеюсь, что ты полностью поправишься. Парни рассказали мне, что у вас там произошло, и я не могу избавиться от мысли, что тоже виноват.

— Да ладно! Главное, что поганый койот больше не будет нам мешать, так что не переживай.

— Брось. Мне следовало знать, что у вас там бывают опасные хищники. В общем, я тут принёс тебе… — он демонстрирует коробку. — Парни сказали, что ты возишься с компьютерами, так что держи! — он передаёт мне неожиданно тяжёлую упаковку. — Это новинка, на прилавках появится только в будущем году.

Я и Ипольджак в одинаковом обалдении смотрим на коробку. Открываю и достаю из неё новенький ноутбук, очень приятный как на вид, так и на ощупь. А также примерно в тысячу раз более мощный, чем тот компьютер, что стоит у меня на ферме.

— Эээ… Не знаю, что и сказать…

— Ничего и не говори. Только поправляйся побыстрее.

— *Я позабочусь об этом!* — Ипольджак изображает воинский салют.

— А, ты и есть та самая «подружка», о которой все говорят? Вот честно, не ожидал я такого…

Пони выглядит сбитой с толку и расстроенной.

— *Это… плохо?*

— Плохо? Красотка, ты одним своим присутствием ухитрилась поднять мораль и производительность труда, твоё появление там — самое лучшее что вообще происходило на ферме с тех пор, как мы купили тот дурацкий комбайн!

Эти слова явно обрадовали Ипольджак, она улыбнулась, её ушки встали торчком.

— Ладно, я пошёл, дела зовут… пообещай, что поправишься как можно быстрее! — начальник встаёт и направляется к двери.

— Я постараюсь, босс, и спасибо за всё!

— Да ладно уж! — и он выходит за дверь.

Переглянувшись, мы с Ипольджак принимаемся разглядывать ноутбук, словно детишки, получившие новогодний подарок.

Аккумулятор уже заряжен.

В больнице, оказывается, есть собственный вай-фай.

— А мне нравится!

Следующие два часа, впрочем, уходят на автообновление системы.

— *Анон, а ведь этот компьютер гораздо мощнее того, что есть у нас дома, правда?*

— Да, и мы сможем снова запустить твою настроечную программу, которая на этот раз не будет жаловаться на низкую производительность! И ещё, мы сможем забэкапить твою память и перестать бояться, что произойдёт какой-нибудь глюк!

— *Замечательно! С чего начнём?*

Я закрываю ноутбук и укладываю его обратно в коробку.

— С того, что приказал начальник. Выздороветь — это самое важное, что я сейчас могу сделать, к тому же мне и правда за последние дни стало гораздо лучше, осталось только подождать, чтобы ко мне вернулись прежние силы, и вскоре мы сможем вернуться домой!

— *Ты прав, пожалуй. Несколько дней ничего не решают.*

— Да, у нас масса времени впереди, а я очень хочу уже возвратиться домой!

— *Ну что, начнём тогда тренировки?* — Ипольджак спрыгивает с кровати и вытаскивает из угла палаты ходунки и небольшой баллон с кислородом на тележке — его надо будет прицепить к той самой трубке, что всё ещё торчит из моего многострадального носа.

Оставляю коробку на кровати и свигаюсь к краю; пони пододвигает ходунки к моим коленям и отходит к дверям палаты.

— *Сегодня попробуешь дойти до двери?*

— До двери так до двери. — Хватаюсь за ходунки, спускаю ноги на пол и, всем весом налегая на лёгкую железную конструкцию, встаю. — Вот, так…

Очень осторожно и медленно делаю шаг вперёд. По всему телу внезапно прокатывается волна нервной дрожи, мышцы ног покалывает, словно я их отсидел.

Делаю второй шаг. Мне словно не хватает воздуха, я тяжело дышу и чувствую, как по лицу сбегают капли пота.

— *Давай, ты уже почти полдороги прошёл!*

И ещё шаг.

Почему никто не предупредил меня, что после комы вся нервная система начнёт работать настолько паршиво?

Шаг.

— *Давай-давай, Анон! У меня получалось ходить на трёх ногах, а у тебя все ноги на месте!*

Следующий шаг. Вот теперь точно полдороги.

— *Ну, ещё немножко!*

Делаю глубокий-глубокий вдох и прохожу оставшееся расстояние, не делая пауз между шагами.

Это не больно, но… тяжело.

— *Замечательно!* — она перебегает обратно к кровати. — *А теперь, если ты придёшь сюда без остановки, я принесу тебе мороженого!*

— Мороженого?! — во рту словно сам собой возникает вкус больничной еды. Не хочу я больше пюре!

И я делаю шаг в сторону кровати. И сразу же второй. И третий.

---

Мне было тяжело, но маленькая порция ванильного мороженого, которую принесла Ипольджак, оказалась первой едой без привкуса лекарств, которая была у меня за много-много дней.

С тех пор Ипольджак начала приносить мне мороженое (и другие варианты настоящей еды) в качестве вознаграждения за успешное выполнение физкультурных упражнений. Когда единственной твоей едой на много недель остаётся безвкусное пюре, возможность немного походить по палате и получить в результате что-то вкусненькое, кажется замечательной. Даже если ходить реально тяжело.

Понемногу силы возвращаются ко мне, через пару недель я уже не нуждаюсь в кислородном баллоне (ура, убирайся, проклятая трубка!), а однажды доктор заявляет, что с таким темпом выздоровления он через неделю отпустит меня домой.

Это было неделю назад.

И вот теперь я иду к выходу из больницы… впрочем, тяжело опираясь на дешёвую трость.

Но тем не менее, я иду домой!

Выхожу из дверей, делаю глубокий вдох воздуха свободы… и тут же захожусь в приступе кашля.

— Бля, я успел забыть, что городской воздух пахнет горелой резиной и выхлопными газами!

— Ну тогда поехали на ферму, свежие запахи пыльной земли и лошадиного дерьма сразу же прочистят твои лёгкие!

— Хорошая попытка, Кнокс, но даже перспектива нюхать навоз не остановит меня от того, чтобы сбежать отсюда поскорее! Я соскучился по дому, по моему креслу… Пойдём, ЭйДжей! ЭйДжей?

Оглядываюсь в поисках пони и обнаруживаю её прощающейся с медсёстрами:

— *До свидания, девочки! Спасибо вам за всё!* — медсёстры машут ей в ответ и тоже говорят разные приятности.

Завершив прощания, пони подбегает ко мне.

— *Прости, мне надо было попрощаться!*

— Всё нормально, может быть, мы даже как-нибудь ещё заедем сюда, кто знает?

— *Серьёзно?*

— Может быть… Увидим. А пока что нам домой пора. — Взяв Ипольджак на руки, я залезаю в машину, Кнокс садится за руль и заводит мотор.

— Что, мне предстоит долго вас всех догонять?

— Ты о чём вообще?

— О работе. Я же тут пробыл… сколько? Два месяца, три?

— И что? Ты серьёзно думаешь, что можно вот так вот выйти из больницы и на следующий день отправиться в поле? Я, конечно, ценю твою самоотверженность, но зря ты думаешь, что я способен на такую глупость — послать тебя на работу после такой болезни!

— Ты не представляешь себе, как мне надоело тут валяться! Я бы хотел заняться… ну хоть чем-нибудь!

— Ладно, как приедем, я посмотрю, может какое дело и найдётся, но следующие пару дней ты просто отдыхаешь, понял?

— Понял…

— Вот и нормально!

Я потягиваюсь, поворачиваюсь к окну… и смотрю, всё время, пока мы едем обратно на ферму, как холмы постепенно превращаются в луга и поля; звучащая из приёмника музыка в стиле кантри очень хорошо соответствует такому зрелищу.

Поскольку ничьей жизни на этот раз не угрожает никакая опасность, Кнокс не гонит, и мы добираемся до фермы через шесть с чем-то часов. Но когда перед нами появляется наш посёлок, освещённый закатным светом, я просто наслаждаюсь этим зрелищем.

— Вот мы и дома.

— *Ух, я так скучала по нашей ферме…*

— Я тоже, ЭйДжей.

Джип заезжает на ферму через главные ворота и останавливается неподалёку от моего домика. Все пассажиры выходят, с довольными лицами пользуясь возможностью наконец-то размять затёкшие ноги и спины.

— Я пойду сообщу парням, что ты приехал.

— Спасибо, что подвёз! Заходи при случае!

— *Спасибо, сеньор Кнокс!*

Подхожу к крыльцу и сажусь на старую покрышку, положив трость рядом с собой. Подхватываю с земли поняшку и, усадив на колени, глажу по гриве.

— И тебе спасибо, Ипольджак.

— *Мне?*

— Да-да, тебе. Спасибо, что заботилась обо мне, пока я валялся в больнице. Ты самая лучшая на всём свете!

Ипольджак смущённо отводит взгляд.

— *Да ладно те…*

Снова беру её на руки и прижимаю к груди; на пару секунд пони замирает, словно не понимая, что происходит, потом, с широкой улыбкой, обнимает меня в ответ.

Так мы сидели минуту-две, наслаждаясь обнимашками, пока я не вспомнил, что всё же приехал домой.

— Может, зайдём внутрь?

— *Да, давай, а то у меня батарейка садится!*

— Ну и пойдём, подзарядимся! — она соскакивает с моих коленей, и мы вместе подходим к дверям.

Берусь за ручку — дверь, оказывается, не заперта.

— Похоже, парни решили устроить уборку и не заперли за собой дверь? — оглядываюсь на Ипольджак, та в ответ лишь пожимает плечами.

Открываю дверь.

…а за ней стоит здоровенный койот, готовый кинуться на меня.

— БЛЯ! — позабыв про слабость, про онемение и боль в ногах, я ухитряюсь выскочить обратно на крыльцо и захлопнуть дверь за собой.

Ипольджек, каким-то образом запрыгнув мне на плечо, трясётся от ужаса.

— *Его же убили! И шкуру содрали! Откуда он здесь взялся?!*

— Не знаю!

Возвращаюсь к двери и подбираю свою трость, которую уронил, сам не заметив когда.

— Ну, пока дверь закрыта, он в ловушке, и мы сможем что-нибудь придумать.

— *Может, заглянем в окно, увидим что он делает?*

— Замечательная идея, ЭйДжей!

Тихонько подбираюсь к окну, заглядываю — да, вот он, койот, замер перед дверью… как-то очень уж надолго он замер, и поза — словно в первый миг прыжка — в ней же невозможно оставаться неподвижным… а что это у него под ногами такое, доска?

Застонав от собственного идиотизма, расслабляю напряжённые мускулы.

— Это же грёбаное чучело!

Глубоко вздохнув пару раз, возвращаюсь к двери, открываю — да, вот он, тот самый койот, что погрыз меня тогда, теперь в виде неподвижного чучела.

— А я думал, из него хотели коврик сделать… — надёжности ради несколько раз тыкаю его тростью, окончательно убеждаясь в безжизненности зверя. Высовываюсь из двери и кричу: — НИХРЕНА НЕ СМЕШНАЯ ШУТКА, ПАРНИ!

Откуда-то издалека доносится хохот.

Гады.

Захожу в дом и закрываю за собой дверь, даже не тратя усилий на то, чтобы отодвинуть чучело с прохода.

Что у меня там в списке самых первоочередных дел? Ага, «сесть в любимое кресло». Сажусь, Ипольджак слезает с моего плеча и устраивается у меня на коленях.

И вот он, момент, который я столько времени ждал: в окно светит закатное солнце, оранжевые лучи очерчивают тень от моего плеча на стене, дневное тепло постепенно уходит, уступая вечерней прохладе.

Обожаю такие моменты, когда можно ощутить себя частью всего мира… и для этого не требуется даже шевелиться.

Опускаю взгляд на пристроившуюся на моих коленях пони — она смотрит на меня с улыбкой, выглядит счастливой и расслабленной.

Глажу её по гриве — улыбка становится чуть шире.

Я хотел бы рассказать ей, что чувствую сейчас, насколько я благодарен за заботу, за то, что она переживала из-за меня… но не решаюсь нарушить тишину.

И потом — я уверен, она всё это знает и без моих слов, так что сейчас можно и помолчать.

…пока я размышлял о ценности тишины и покоя, пони заговорила сама:

— *Как это хорошо, вернуться домой…*

— Да, очень.

— *Как ты думаешь, теперь мы сможем заняться устранением моих проблем?*

— А, ты хочешь, чтобы мы сейчас занялись ремонтом?

— *Да, пожалуйста! Я так устала от того, что я говорю и меня не понимают!*

— Да уж, сочувствую тебе. Ну что же, давай займёмся.

Встаю и подхожу к компьютерному столу. Всё выглядит примерно так, как было, когда я убежал в больницу — вот глубокая тарелка с тряпкой, куда я клал оторванную голову Ипольджак, вот россыпь инструментов и проводов… Ага, значит паяльную станцию уже доставили, замечательно, она очень пригодится.

Сажусь и достаю из коробки свой новый ноутбук. От него ещё пахнет характерным резко-пластиковым запахом нового электронного оборудования. Пока компьютер грузится, втыкаю соединительный провод. Вытаскиваю из ящика стола диски с фирменной настроечной программой и осторожно укладываю первый на тоненькую полочку сидюковода — хорошо, что ноутбуки выпускают с ним.

Диск уезжает внутрь, появляется заставка инсталлятора, через несколько секунд компьютер просит вставить второй диск — ух ты, насколько быстрее, чем это было с прежним компьютером. Вставляю.

ПРОЦЕСС УСТАНОВКИ БУДЕТ ПРОХОДИТЬ В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ ЧАСОВ, ПОЖАЛУЙСТА НАБЕРИТЕСЬ ТЕРПЕНИЯ!

Что, всё равно несколько часов? Ну лад…

УСТАНОВОЧНЫЙ СЕРВИС, ПРОГРАММЫ АНАЛИЗА И УСТРАНЕНИЯ НЕПОЛАДОК УСТАНОВЛЕНЫ, ПОДКЛЮЧИТЕ К КОМПЬЮТЕРУ ВАШУ ПОНИ!

Втыкаю соединительный провод в затылок Ипольджак.

— *Ух ты, от этого компьютера даже просто электричество по-другому ощущается!*

— Ха, так вот, значит, как у тебя организовано чувство вкуса!

— *Может быть. В больнице электричество было… странным.*

— Ну, мне, к сожалению, этого не ощутить никогда. Ты как, готова?

— *Давай!*

Некоторое время лазаю по менюшкам настроечной программы, пока не нахожу нужный раздел; на экране появляется сообщение, которое я на всякий случай зачитываю вслух для Ипольджак:

ПЕРЕНАСТРОЙКА И СБРОС: ИСПОЛЬЗУЙТЕ ЭТИ РЕЖИМЫ ТОЛЬКО В СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ПРОГРАММНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ВАШЕЙ ПОНИ ПОВРЕЖДЕНО ИЛИ ВЫ ХОРОШО ПОНИМАЕТЕ, ЧТО ДЕЛАЕТЕ.

РЕЖИМ ПЕРЕНАСТРОЙКИ ПОЗВОЛЯЕТ РЕГУЛИРОВАТЬ ВСЕ ОСОБЕННОСТИ РАБОТЫ РАЗУМА ПОНИ, ВКЛЮЧАЯ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПАМЯТИ, СКОРОСТЬ РЕЧИ, ЯЗЫК, ЧЕРТЫ ЛИЧНОСТИ И ТАК ДАЛЕЕ.

ВНИМАНИЕ! НЕПРАВИЛЬНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЭТОГО РЕЖИМА МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К НЕПОПРАВИМЫМ ПОВРЕЖДЕНИЯМ!

РЕЖИМ СБРОСА ПРОИЗВОДИТ ОЧИСТКУ РАЗУМА ВАШЕЙ ПОНИ, ПРИВОДЯ ЕГО В ТО СОСТОЯНИЕ, В КОТОРОМ ОН БЫЛ В МОМЕНТ ПЕРВОГО ЗАПУСКА. НАКОПЛЕННАЯ ЗА ВРЕМЯ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ИНФОРМАЦИЯ ПРИ ЭТОМ ПОЛНОСТЬЮ УДАЛЯЕТСЯ; В ИТОГЕ У ПОНИ ПОЯВЛЯЕТСЯ НОВАЯ ЛИЧНОСТЬ.

ВНИМАНИЕ! НЕКОТОРЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ ИЛИ ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ МОГУТ НЕ УДАЛИТЬСЯ ВО ВРЕМЯ СБРОСА.

ВНИМАНИЕ! ОБА РЕЖИМА, ВВИДУ ВЫСОКОЙ СЛОЖНОСТИ ПРОГРАММ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩИХ РАБОТУ РАЗУМА ПОНИ, ЯВЛЯЮТСЯ НЕСТАБИЛЬНЫМИ, ИХ ШТАТНАЯ РАБОТА НЕ ГАРАНТИРОВАНА, ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ПОВРЕЖДЕНИЮ ВАШЕГО ПОНИ!

— Что скажешь, ЭйДжей? Наверное, стоит попробовать исправить всё вручную в «режиме перенастройки», потому что в случае сброса ты про меня забудешь, а мне бы этого не хотелось.

Ипольджак некоторое время молчит, потом поворачивается ко мне с доверчивой улыбкой:

— *Да, попробуй эту самую перенастройку, Анон! Я тоже очень не хочу забыть о том, что с нами случилось за эти дни!*

— Ты уверена?

— *Да, абсолютно!*

— Ну что же… надеюсь, я ничего не испорчу.

Она с улыбкой гладит мою руку копытцем.

— *Я доверяю тебе*

Я улыбаюсь в ответ и осторожно отвожу край гривы с её лица, чтобы было удобнее погладить.

— Значит, начнём.

— *Начинай!* — Ипольджак садится на попку и закрывает глаза.

Кликаю по кнопке «Режим перенастройки».

ВЫ АКТИВИРОВАЛИ РЕЖИМ ПЕРЕНАСТРОЙКИ. ДЛЯ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ЭТОГО ДЕЙСТВИЯ ВВЕДИТЕ В ОКНО СЛЕДУЮЩУЮ ЦИФРОВУЮ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ: 8520

Ввожу цифры, сообщение гаснет, и на его месте открывается обычное окно файлового эксплорера — много папок со странными именами, каждая объёмом в несколько гигабайт. Из любопытства захожу в папку «CORE MEMORIES». Первый файл называется «00000_UNKW.mem», и что это должно означать? Что за расширение такое, «mem»?

Кликаю по нему, открывается окно с чёрным фоном, по нему самостоятельно бегут буквы и цифры, ничего не могу понять…

…секундочку…

Из динамика ноутбука доносится звук, тихий и искажённый, но у меня получается понять, что именно сейчас прозвучало.

«¡Hola compañero!»

По чёрному фону продолжают стайками летать цифры и буквы, но до меня постепенно доходит, что именно я вижу. Это странное и забытое извращение из ранних дней компьютеров, ASCII-графика, только динамическая. Символьное видео, как забавно. Встаю, делаю шаг назад, чтобы увидеть экран издали, символы начинают сливаться между собой, и я понимаю, что именно они изображают: это кресло, рядом фигура человека, из его носа летят брызги. Первый момент моей встречи с Ипольджак.

«ЧТО?! КТО ЗДЕСЬ?»

С точки зрения миниатюрной пони моя фигура выглядит гигантской, я бы, увидев таких размеров незнакомца, наверняка испугался бы.

«Я здесь, внизу, amigo.»

«Привет, я Apuljyak, рада conocerte!»

Из того места, которое, похоже, изображает рот человека, вылетает несколько цифр.

И ролик заканчивается.

Это она так мир воспринимает?

Кликаю на следующем файле, «00001_DISSA.mem» Снова открывается чёрное окно, снова звучит искажённый звук.

«Как-как тебя зовут?»

«Ипольджак, и я очень *рада* с тобой *познакомиться*!»

«Как-то очень странно ты говоришь…»

«Ты о чём вообще, *приятель*?»

«Вот! Вот об этом, ты прямо в середине фразы переходишь на испанский!»

«А, вот ты о чём… Наверное твой компьютер не потянул *установочную программу*, и в результате она отработала хуже, чем следовало, когда записывала *разум* в мою голову»

И в этот момент половина видео на несколько секунд превращается в бессмысленную символьную кашу.

«А что с твоим глазом?»

«Заводской брак?»

Видео демонстрирует, как я нагибаюсь к пони и ставлю её на какую-то коробку.

«Можно это всё как-нибудь исправить?»

«Можно, наверное, если снова запустить установочную программу… только не на этом твоём компьютере, а на более мощном.»

«То есть мне придётся терпеть эту хрень, пока не добуду новый компьютер?»

«Терпеть? Я — это хрень?» — половина видео просто исчезает, один чёрный фон. — «Это… совсем плохо?» — и ролик завершается.

Несколько секунд сижу, мучаясь от запоздалых угрызений совести. Бедная Ипольджак… чёрт…

Ладно, дальше.

«00002_ANON.mem» — снова открывается окно с чёрным фоном.

«Ты… Думаешь, ты *справишься*?»

«Да разумеется, делов-то! И вообще, ты Эпплджек, самая крутая и выносливая пони из всей вашей компании, а я… Ну, я это я! Так что точно справимся!»

«Да… Да! Ты прав, я Ипольджак, и нет такой *работы*, которая была бы мне не по силам!»

«Вот, это уже похоже на настоящую Эпплджек! А сейчас… — я зеваю, — давай спать, и займёмся ремонтом завтра!»

«*Замечательно*!»

Состоящий из цифр и букв человек опускается на символьную кровать.

«Ох, совсем забыла!»

«Что такое?»

«Как тебя *зовут*?»

«Анон я, рад с тобой познакомиться!»

«Классное имя, Анон!»

«Ну спасибо!»

«Анон?»

«Да?»

«Спасибо тебе, что даёшь мне шанс!» — и экран закрывается.

Я смотрю на неподвижную Ипольджак, сидящую рядом с компьютером на столе, и мои глаза начинает щипать, приходится по-быстрому вытереть их.

— Не беспокойся, девочка. Мы это исправим.

Перевожу взгляд на компьютер и закрываю папку с воспоминаниями. Там точно не будет того, что мне сейчас нужно.

Так… «Настройка движения» — не то; «Распределение памяти» — туда точно не полезу; вот — «Язык и речь», то что надо!

Открываю папку, в ней один-единственный файл, CONFIGURATION.EXE — тут даже выбирать не из чего, запускаю.

Открывается светло-голубое окно, основная площадь которого занята чем-то, похожим на текст программы — короткие и длинные слова, символы, цифры, то столбиками, то «лесенкой». Как ни странно, сбоку видно несколько регуляторов-«ползунков». Навожу курсор на один, появляется пояснительная надпись: «Управление скоростью речи — позволяет установить, насколько быстро пони будет произносить слова». Нет, это я трогать не буду. Следующий… «Управление уровнем грубости — увеличение или уменьшение этого значения повлияет на то, насколько часто пони будет ругаться и произносить агрессивные высказывания» — спасибо, я абсолютно доволен текущим значением, к слову 15/100. «Управление чистотой речи — определяет, насколько часто пони будет заменять литературные выражения просторечными». Ползунок стоит на девяти из ста возможных, а я ещё удивлялся, куда делся деревенский говор Эпплджек из мультфильма. Изменить? Нет, говорят же, «работает — не трогай».

За следующие пять минут я исследую все оставшиеся регуляторы — и не обнаруживаю подходящего. Похоже, нужное мне значение содержится где-то в этом тексте программы.

Разглядываю края окна, чтобы найти какой-нибудь инструмент для поиска по тексту — как ни странно, ничего не обнаруживается. Ну-ка, а если так? Нажимаю несколько кнопок — в тексте, под мигающим курсором, появляются введённые мной символы, текст программы сдвигается, непонятные слова перемещаются из одной колонки в другую.

Бля!

Торопливо удаляю результат «эксперимента», текст возвращается к прежнему виду. Нет, так я ничего не добьюсь.

Встаю, несколько раз нагибаясь и распрямляясь, чтобы унять боль в напряжённой спине.

Похоже, придётся просто вручную листать эту хрень, чтобы попытаться найти, где именно задаётся использование того или иного языка. С программированием я не имел дела со школы, но пока что вроде бы ничего подходящего в тексте не видел.

Сажусь на кресло, несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю. Спокойно, Анон, это где-то здесь, надо только внимательно посмотреть, и всё найдётся.

Встаю и возвращаюсь к своему новому компьютеру.

И начинаю медленно прокручивать текст, пытаясь найти в нём знакомые слова.

Ну… ну же… ну же, ну же, ну же…

Минут через десять бесполезного хлопанья глазами на странные слова я осознаю, что добрался практически до конца непонятной программы, а ничего полезного так и не нашлось.

И это меня серьёзно беспокоит. Это где-то здесь, это ДОЛЖНО БЫТЬ где-то здесь!

…и в этот момент замечаю углом глаза строчку:

(let ((ENGLISH 0) (DEUTSCH 0) (ESPANOL 100))

ВОТ ОНО, ВОТ ЭТА ДРЯНЬ!

Если я прав, именно эта строка заставляет Ипольджак всё время говорить по-испански. Какой дурацкий способ определять языки, не удивительно что мой старый компьютер напутал с результатами. И тогда изменить это будет совсем несложно.

Пишу 90 после ENGLISH и 10 вместо 100 после ESPANOL.

Это должно всё исправить. Должно же? Не попробую, не узнаю.

Сохраняю изменения в редакторе и закрываю окно. Нахожу в настроечной программе кнопку «Записать изменения и включить пони». Нажимаю.

Окно программы закрывается.

Веки Ипольджак поднимаются, в глазах, как обычно, загораются зелёные огоньки.

— ЭйДжей?

Никакой реакции.

— ЭйДжей?!

Пони моргает и молча смотрит на меня.

Язык прилипает к моему нёбу. Неужели…

— Что, у меня грязь на *гриве*? — пони принимается вертеться на месте, пытаясь рассмотреть саму себя.

— Нет, нету никакой грязи. Просто очень миленькая пони.

Ипольджак замирает. Она, на самом деле, не способна покраснеть — но я просто чувствую, что если бы могла — покраснела бы сейчас.

— Ой, да брось ты! — и тут до неё доходит. — Подожди-ка… Работает! *Работает!*

Я откидываюсь на спинку стула и с хрустом запрокидываю голову. Реально был момент, когда я испугался, что налажал.

— …я же говорила, что доверяю тебе, и не сомневалась, что ты *справишься*!

— Ну да…

— Анон, ты выглядишь каким-то очень усталым. Ты вообще в порядке?

— Я? Да! Но когда ты заговорила, я почувствовал, что с моих плеч свалился очень тяжёлый груз, так что мне надо теперь немного отдохнуть.

— Да уж! А знаешь, пойдём спать? Уже темно, и тебе стоит как следует *выспаться*.

Встаю и потягиваюсь.

— Да, пожалуй, пора уже, — протягиваю руку к столу, чтобы Ипольджак могла взобраться ко мне на плечо. Она идёт по столешнице к моей руке, лишь слегка припадая на блестящую голым металлом ногу.

Но за секунду до того, как наступить на мою ладонь, чтобы я смог перенести её на плечо…

…она замирает на полушаге.

Всего на пару секунд, не больше, но эти пару секунд она была абсолютно неподвижна.

…и затем продолжила движение, никак не отреагировав на эту паузу, словно не заметила её.

И зашла на мою ладонь. На этот раз уже я замер на пару секунд, прежде чем поднять руку к плечу, но она не обратила на это внимания.

И хорошо, пусть разочаруется завтра, а сегодня хотя бы уснёт счастливой.

Я плетусь к кровати, моё тело устало, но мозги просто-таки воют на форсаже. Где? Где я облажался?

Втыкаю зарядный провод Ипольджак в розетку для ночника — хорошо, что он достаточно длинный и достаёт до её подушки.

— *Спокойной ночи*, Анон!

— Спокойной ночи, ЭйДжей.

Она закрывает глаза и «засыпает». Я тоже закрываю глаза, но заснуть не получается.

Где я облажался?!

---

Просыпаюсь гораздо раньше обычного, совершенно не отдохнув. Раз за разом прокручиваю в голове, что именно я делал во время перенастройки разума Ипольджак, пытаясь понять, как ухитрился что-то испортить… Но если всё было именно так, как я помню, то ничего плохого не должно было произойти!

Ипольджак ещё спит на подушке, одновременно заряжая аккумулятор от сети, а я сижу за столом и лазаю по интернету, пытаясь найти хоть какую-то информацию по своей вчерашней ошибке.

Я нашёл несколько форумов, где обсуждают пони, а также конкретно роботов-пони, но информации по «поддельным» пониботам оказалось с одной стороны много, с другой — для меня она была бесполезной.

Я даже задавал вопросы на паре подходящих форумов, пришло несколько ответов… в основном мне объясняли, какой я придурок, что купил пони не у авторизованного продавца. Потратив пару часов и не получив ни малейшей помощи, я бросил это дурное дело. Возможно кто-нибудь из тех, кто реально пожелает мне помочь, а не оскорбить, ещё увидит мои сообщения… а я пока что пойду посмотрю, не проснулась ли Ипольджак.

Она на подушке с воткнутым зарядным кабелем, но и правда уже проснулась.

— Приветик, Анон! Ты сегодня решил встать пораньше?

— Доброе утро, ЭйДжей! Да, так уж вышло.

— Ну и здорово! Знаешь, как говорят, кто рано встаёт, тому бо… — и она снова замирает. Одна лапка поднята в воздух, рот приоткрыт, глаза быстро мерцают.

— ЭйДжей?

— …ог даёт! — завершает фразу пони. Лапка опускается, взгляд переходит на меня.

И снова она не замечает, что с ней только что произошло.

Надо бы сказать ей, но очень не хочется расстраивать.

— Гм… ты как себя чувствуешь?

— Ты *о чём*, Анон?

— Ну… не чувствуешь ли ты, что с тобой что-то не так? Какие-нибудь, не знаю, странные ощущения?

— Нет, всё как обычно… подожди секундочку… — она прикрывает глаза, словно прислушивается к чему-то, — нет, всё в порядке, и батарея уже полностью заряжена. А что?

— Да в общем-то ничего, просто беспокоюсь о тебя.

— Ух, спасибо, Анон, но не надо беспокоиться, со мной всё замечательно!

— Ладно, но если вдруг почувствуешь что-нибудь необычное, сразу скажи, ладно?

— Обязательно! — она выдёргивает из затылка провод и спрыгивает с кровати. — А пока что, какие у нас на сегодня планы?

— В смысле?

— Ну чем мы сегодня будем заниматься? На работу ты пока ещё пойти не можешь, а мои настройки все исправлены и всё работает превосходно! — её слова практически ужалили меня, потребовалось приложить усилие, чтобы не измениться в лице. — Так чем мы сегодня будем заниматься?

— Мы… ну… — начинаю оглядываться в поисках какой-нибудь подсказки. Через пару секунд натыкаюсь взглядом на рулоны ткани, которые заказывал вместе с паяльной станцией.

Вот оно!

— Мы смогли исправить тебя внутри… может, наконец займёмся твоей внешностью?

Она обращает внимание, на что я смотрю, и поправляет гриву своей металлической ногой.

— Шикарная идея!

— Тогда начнём! — я подхватываю её на руки и направляюсь к кухонному столу, ногами пихая перед собой завёрнутые в пластиковую плёнку рулоны ткани.

Потребовалось несколько минут на организацию рабочего места, но достаточно быстро все нужные инструменты и принадлежности были подготовлены.

Ипольджак сидит передо мной на столе, поглядывая на разложенные нитки, иголки и ножницы.

— Ты хотела бы что-нибудь определённое?

Она поднимает на меня удивлённый взгляд.

— В смысле?

Устраиваюсь на стуле поудобнее.

— Ну смотри, у нас теперь есть ткань, есть время и мои руки, мы можем организовать тебе такой внешний вид, который ты захочешь.

— Ты хотел бы изменить мой внешний вид? Я, по-твоему, неприятно выгляжу? — она слегка вытягивается, наверное, пытаясь выглядеть стройнее.

— Ой, да нет же! Мне нравится, как ты выглядишь, мне просто неприятна на ощупь та ткань, из которой сделали твою шкурку, вот я и планировал её заменить.

Ипольджак опускает взгляд на свой живот.

— Да, это, наверное, самая паршивая ткань в мире.

— Ну, она довольно грубая.

— …я тебе не нравлюсь, Анон? — это прозвучало так жалобно, что я искренне удивился — она же должна вести себя как Эпплджек, для которой и эта тема, и такие эмоции ну совершенно не характерны… но что-то в моём сердце отозвалось на её слова.

Осторожно поднимаю поняшку на руки и целую в носик.

— Ты самая лучшая на свете, ЭйДжей, всегда такой была и будешь! — и обнимаю. А она обнимает меня в ответ, длинны её ног едва хватает, чтобы обнять меня за шею.

— *Спасибо*, Анон! — я чувствую, как она расслабляется. — Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, Ипольджак, — целую её ещё раз и опускаю обратно на стол.

— …оставь её как есть.

— Чего?

— Мою ногу — оставь, как она сейчас выглядит, — она слегка шевелит своей блестящей голым металлом ногой.

— Ты точно этого хочешь?

— Да. Точно. Мне кажется, что это важная часть моей сегодняшней жизни.

— Ну что же, ты будешь выглядеть по-настоящему уникально с этой металлической ногой. Приступим! — я взял мерную ленту и начал измерять Ипольджак.

---

Это заняло ОЧЕНЬ много времени. Настолько исколол пальцы, что, наверное, меня самого впору слегка зашивать. Но результат того стоил.

Ипольджак теперь выглядит точь-в-точь как Эпплджек из мультфильма. Её шкурка правильного, светло-оранжевого цвета, а не дурацкого жёлто-горчичного. И на ощупь теперь не ощущается словно мешок из-под картошки — очень приятная, нежная плюшевая ткань… Наверное, именно такое ощущение испытал бы счастливец, которому представилась бы возможность погладить настоящую эквестрийскую пони.

Я даже настоящую кожаную шляпу ей сделал — оказывается, у меня в сарае завалялся здоровенный кусок жёсткой кожи, не помню уже, для чего я его использовал.

Я специально залез в интернет за картинками для сравнения — моя Ипольджак действительно выглядит точно как Эпплджек.

Ну, за исключением сверкающей голым металлом передней ноги, придающей ей настоящую уникальность.

— Я выгляжу *красивой*? У тебя есть здесь зеркало?

— Подожди немножко, я сейчас… — приглаживаю её гриву, в соответствии с картинкой, — вот, теперь ты выглядишь реально круто!

— Ну же, Анон, где у тебя зеркало?!

— Я… извини, у меня нет зеркала, я сам уже замучался резаться при бритье… зато у меня есть… — открываю нижнюю дверцу одного из кухонных шкафов, некоторое время копаюсь там, — вот это!

— Сковородка?!

Подышав на блестящую нержавейку, полирую её рукавом — пожалуй, действительно сойдёт в качестве импровизированного зеркала.

— Ну, как тебе? Я, конечно, не портной, но кажется имею право гордиться своей работой!

Она некоторое время разглядывает отражение, изучая свои новые шкурку и гриву.

— *Великолепно!*

— Здорово, что тебе понравилось.

— Да, Анон, спасибо те… — она замирает на пару секунд, — …бе за заботу!

— Я обожаю о тебе заботиться, ЭйДжей! — моя улыбка настоящая лишь наполовину.

Мне реально надо разобраться, из-за чего она начала тормозить.

Но пока что есть и другие дела.

— Раз уж я её достал, — ставлю блестящую сковородку на плиту, — давай приготовим какую-нибудь еду.

То, что я готовлю, технически будет завтраком — потому что я с утра, как проснулся, ничего не ел.

Как обычно, яичница и апельсиновый сок, мне пока хватит.

Ипольджак выглядит счастливой — и к слову, особенно сейчас, когда у неё успешно получается помогать мне с завтраком. Не столь уж велико её участие, то самое открывание холодильника, но на этот раз ей удаётся проделать это совершенно без проблем.

Её тело, оказывается, всё же несколько сильнее, чем я думал, и в ходе восстановления оно сумело перенастроиться на использование полной мощности. И движется она несколько более ловко, чем раньше, разве что слегка припадает на свою блестящую ногу — но я виню в этом не совсем точно проведённый Кноксом ремонт, когда-нибудь надо будет заняться самому.

…вот как раз сейчас я с ним и болтаю на краю поля. Я дошёл туда, в сопровождении весело подпрыгивающей счастливой Ипольджак, продолжая опираться на трость — не то чтобы мне это было остро необходимо, заметная часть силы уже вернулась к моим ногам, но пока что я предпочитаю не рисковать.

— Привет, Анон, привет, ЭйДжей!

— *Привет*, сеньор Кнокс!

Кнокс спрыгивает со здоровенного штабеля тюков сена, на котором завязывал крепёжные верёвки.

— Здравствуй, Кнокс! Как дела?

— Да у меня-то всё в порядке, а ты как? Как себя чувствуешь?

— Знаешь, чем дальше, тем лучше.

— А ты, красотка?

Ипольджак улыбается ему, слегка наклонив голову на сторону.

— У меня всё нормально, Анон меня настроил, и *благодаря* ему я те… — она замирает.

Я разочарованно вздыхаю.

— Эй, что это с ней? Я такого раньше не видел!

— Я ухитрился что-то повредить в её программе, когда искал, где включается английский язык. И что хуже всего, она вот так застревает всё чаще, и это продолжается всё дольше. Раньше было всего на пару секунд, а теперь…

Кнокс наклоняется, чтобы поднять её с земли, но я останавливаю его.

— Подожди, не надо её трогать. Как мне кажется, в этом состоянии она ничего не видит и не слышит, и я боюсь, что если сдвинуть её с места, пока она вот так подвисла, то в её разуме… в её программе может случиться что-то ещё более плохое.

— Ты пробовал уже?

— Нет ещё, и боюсь рисковать.

— Тебе точно нужно этим заняться.

— Знаю, и как толь…

— …перь стала намного круче и красивее! — вернулась в наш мир Ипольджак.

— Гм… ну да, конечно, Анон молодец и всё такое, — с заметно уменьшившимся количеством энтузиазма в голосе отвечает ей Кнокс, прежде чем повернуться обратно к штабелю, — рад был поболтать, но теперь мне пора продолжать работу.

— Не беспокойтесь, сеньор Кнокс, как только Анон окончательно выздоровеет, мы снова начнём вам помогать! — и каждый из нас отправляется по своим делам.

Продолжение прогулки было совершенно без заметных событий, и Ипольджак за всё это время больше ни разу не зависала.

Я пытался выявить какую-нибудь закономерность в её зависаниях, но у меня ничего не вышло — такое впечатление, что это чисто случайное событие.

— Ух, я только что заметила — моя *батарея* за время прогулки как-то чересчур быстро разрядилась, может, забежим домой для быстрой *подзарядки*?

Её слова приходятся очень к месту — я сейчас уже готов абсолютно на любой обман, лишь бы как можно быстрее подключить её к компьютеру…

— Ну что ж, давай возвращаться.

…особенно учитывая, что у меня появилась новая идея на тему о том, что именно я могу сделать.

Надеюсь, на пиратских сайтах есть программы для пониботов.

Открываю дверь своего (нашего!) домика… и снова чувствую испуг при виде койота — не столь сильно, как в первый раз, но всё равно чувствую, как колотится сердце.

— Поганая зверюга! — и я делаю то, что надо было проделать сразу, запихиваю чучело в самый дальний угол жилой комнаты.

— Мне всё ещё жалко его, — отпускает комментарий Ипольджак, — он на самом деле не *виноват*, что был диким зверем…

— Ну да, но и мы тоже просто защищались.

Прежде чем начать запланированное мною дело, забегаю на кухню, чтобы взять себе что-нибудь попить.

— ЭйДжей, как закончим здесь, пойдём погуляем в полях? — предлагаю я, открывая холодильник и доставая оттуда бутыль с молоком. — Обещаю, что не буду делать ничего тяжёлого и утомительного, просто ноги немножко разомнём!

Выхожу из кухни и закрываю за собой дверь.

— Анон? Где? *Как*? Ты же только что был здесь, перед чучелом?

Её глаза беспорядочно мерцают, она стоит, качаясь, словно не знает, на какую ногу опереться.

Отбросив в сторону стакан, кидаюсь к ней и осторожно беру на руки.

— ЭйДжей! Поговори со мной!

Торопливо ставлю её на компьютерный стол и втыкаю в затылок соединительный кабель.

На экране ноутбука тут же вспыхивает сообщение:

ПОХОЖЕ, ЧТО ВАША ЭППЛДЖЕК™ ПОЛУЧИЛА СЕРЬЁЗНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ!

НАЖМИТЕ «ПРОДОЛЖИТЬ» ДЛЯ ЗАПУСКА СИСТЕМЫ АНАЛИЗА СОСТОЯНИЯ И ДОСТУПА К ИНСТРУКЦИИ ПО УСТРАНЕНИЮ НЕПОЛАДОК!

Блин, ну вот почему это происходит?!

Торопливо кликаю мышкой.

ДАННАЯ ОПЕРАЦИЯ ВРЕМЕННО ПРИОСТАНОВИТ РАБОТУ ПРОЦЕССОРА ВАШЕЙ ПОНИ.

ПО ЗАВЕРШЕНИИ ОПЕРАЦИИ ПРОЦЕССОР БУДЕТ ЗАПУЩЕН ЗАНОВО.

ВНИМАНИЕ!

НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К ВАШЕЙ ПОНИ, НЕ ОТСОЕДИНЯЙТЕ КАБЕЛЬ И НЕ ВЫКЛЮЧАЙТЕ КОМПЬЮТЕР В ХОДЕ АНАЛИЗА; ТАКИЕ ДЕЙСТВИЯ МОГУТ ПРИВЕСТИ К ПОЛНОЙ ПОТЕРЕ СОДЕРЖИМОГО ПАМЯТИ ВАШЕЙ ПОНИ!

У ВАС ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ СОЗДАТЬ АРХИВНУЮ КОПИЮ ПАМЯТИ ВАШЕЙ ПОНИ, КОТОРУЮ МОЖНО БУДЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДЛЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ В СЛУЧАЕ ОТКАЗА.

НАЖМИТЕ «СОХРАНИТЬ РЕЗЕРВНУЮ КОПИЮ И НАЧАТЬ АНАЛИЗ» ЕСЛИ ВЫ ЖЕЛАЕТЕ СОЗДАТЬ РЕЗЕРВНУЮ КОПИЮ.

НАЖМИТЕ «НАЧАТЬ АНАЛИЗ» ДЛЯ ЗАПУСКА АНАЛИЗА БЕЗ СОЗДАНИЯ РЕЗЕРВНОЙ КОПИИ.

НАЖМИТЕ «ОТМЕНА» ДЛЯ ВЫХОДА ИЗ ПРОГРАММЫ.

Ну что же, теперь у меня крутой новый компьютер… и я нажимаю «Сохранить резервную копию».

Пятнадцать минут тянутся как пятнадцать часов, но вот программа сообщает о завершении операции.

АРХИВНАЯ КОПИЯ ПАМЯТИ ВАШЕЙ ПОНИ СОХРАНЕНА.

ПРОГРАММА АНАЛИЗА ПОВРЕЖДЕНИЙ ЗАПУЩЕНА.

ЕСЛИ ХОТИТЕ, МОЖЕТЕ ОБЩАТЬСЯ С ПОНИ В РЕЖИМЕ ТЕКСТОВОГО ЧАТА, КОТОРЫЙ БУДЕТ ДОСТУПЕН В ЭТОМ ОКНЕ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ЧЕРЕЗ 2 МИНУТЫ

Через полторы минуты в окне появляется мигающий курсор. И тут же —

> Анон_ты_здесь_?

> Я здесь, не беспокойся, Ипольджак!

>Не_*беспокоиться*_о_чём?_И_как_вышло_что_ты_*секунду*_назад_был_в_одном_месте_а_потом_сразу_выходишь_из_кухни_?

— Чёрт, ну вот теперь мне точно придётся рассказать всю правду…

> Правду_о_чём_?

— Эй, это как получилось? — я ведь не прикасался к клавиатуре, а она отвечает мне?

> Похоже_я_могу_слышать_тебя_через_микрофон

— У этой штуки микрофон есть? — некоторое время разглядываю ноутбук с разных сторон, пока не обнаруживаю крошечное отверстие и рядом схематический рисунок, который, похоже, обозначает микрофон, — Ага, вот он, наверное.

> Так_что_же_случилось_?

Покаянно вздыхаю.

— Прости меня, ЭйДжей, я соврал тебе, когда сказал, что ты теперь на все сто процентов исправна.

> На_самом_деле_нет_?

— Нет. Когда я искал, как изменить твои языковые настройки, я… я что-то испортил.

> Как_это_получилось_?

— Сам не знаю. Я искал, где регулируется каким ты будешь пользоваться языком, чисто методом тыка. Там всё внутри программного кода забито, и пока я нашёл нужное место, успел что-то повредить. А потом не смог найти то место, чтобы исправить.

> Почему_?

— Потому что там было много тысяч строк текста, и никаких инструментов для нормального поиска, а просто так сидеть и читать, строка за строкой, очень малоэффективно…

> Нет_почему_ты_мне_не_сказал_сразу_?

— Знаешь… я просто очень не хотел расстраивать тебя. Ты столько перенесла… И вот когда настал момент, что ты наконец избавилась от серьёзного дефекта, ты так радовалась, что я просто не смог сказать тебе, что радоваться нечему…

> Надо_было_сказать_Анон

— Я знаю. Прости меня, пожалуйста.

> Разумется_я_тебя_прощаю_!

— Спасибо, ЭйДжей.

> И_что_же_ты_теперь_будешь_делать_?

— Знаешь, у меня есть идея… — запускаю браузер и принимаюсь торопливо просматривать заголовки сообщений на нескольких форумах. — Я помню, что видел несколько постов на тему «создания собственного пони», и там вроде бы были ссылки…

Мне достаточно быстро удаётся найти нужный форум — я ещё помнил, с какого сайта и по каким ссылкам я переходил, а сам сайт я в тот день занёс в «Избранное».

— Да, вот форум, и где-то там должна быть тема, посвящённая техническим деталям программирования системы общения и восприятия; я помню, я точно её видел!

> Ты_хочешь_записать_мне_в_*голову*_программу_написанную_неизвестно_кем_и_выложенную_в_интернет_? Не_думаю_что_это_*хорошая*_идея_!

— Что? Нет, разумеется, я не настолько глуп! Понимаешь, я точно знаю, что для решения проблемы мне нужна исходная версия программы, и она точно есть у одного из этих людей!

> Исходная_версия_программы_?

— Не обижайся, ЭйДжей, но ты не единственная Эпплджек на свете.

> Я_знаю_что_не_являюсь_*уникальной* Но_не_будет_ли_замена_части_моего_разума_опасной_для_меня_?

— Нет, я на этот раз сделаю всё правильно.

> Но_…

— ЭйДжей, я знаю, я уже облажался один раз, но больше я такую ошибку не повторю, клянусь!

Ипольджак ничего не отвечает на мои слова.

— Ты мне доверяешь?

> Да_…

— Я не подведу тебя, честное слово!

> Что_ты_собираешься_сделать_?

— Я хочу сравнить исходную программу и ту, что у тебя в голове, найти ту разницу, что портит тебе жизнь, и убрать её. И делать это я буду очень осторожно и внимательно, чтобы не создать новую ошибку.

> Но_ведь_это_займёт_массу_времени_?

— Плевать. Если мне потребуется неделю просидеть здесь, сравнивая строчку за строчкой, я это сделаю!

---

Довольно быстро я нашёл ссылку на архив с подходящей фабричной прошивкой для пони, в котором были и все исходники программ. Ссылка на архив нашлась на первой странице, в первом сообщении темы «Информация для новичков». Несколько часов медленного скачивания трёхгигабайтного файла с бесплатного файлохранилища, разархивирование… и вот он, нужный файл.

Огромный вордовый файл с исходниками программ, аккуратно размеченных и с множеством пояснений — какая часть программы для чего служит и что делает.

— Очень полезный файл.

> В_каком_смысле_?

— Похоже, то, что я задумал — на самом деле вполне рядовое явление для посетителей этого форума.

Пользуясь настроечной программой, получаю доступ к памяти Ипольджак и, любопытства ради полазав по разным папкам, добираюсь до той программы, что действует внутри разума Ипольджак, копирую её и помещаю в свежесозданный вордовый файл.

Открываю оба файла на экране так, чтобы видеть их одновременно.

Первое, на чём останавливается взгляд — Ворд считает весь текст исходной программы написанным по-английски, а текст программы Ипольджак содержит в себе слова, распознанные как испанские и даже немецкие.

Это важно?

Свёрнутая в трей иконка чата внезапно начинает мигать. Кликаю.

> Нашёл_что_нибудь_интересное_?

— Ну, я только что открыл файлы — и твой почему-то написан сразу на нескольких языках. Я плохо разбираюсь в программировании, но точно помню, что программы пишут пользуясь исключительно английским.

> То_есть_тебе_придётся_*переписать*_всю_программу_?

— Надеюсь, что нет. Но вот что точно придётся — это просмотреть все нераспознанные строки и переделать их в английские.

> Ну_что_же_постарайся_быть_осторожным

Продолжаю сравнивать файлы — и в скором времени обнаруживаю, что они ещё и слегка разного размера. Исходный содержит 1.249.476 слов на 1123 страницах; файл Ипольджак — те же 1.249.476 слов, но на 1124 страницах.

— Странно…

Иконка чата снова замигала.

> Что_то_не_так_?

— Да. Действительно странное дело, в файлах одинаковое количество слов, но твой — на страницу длиннее.

> В_нём_появилась_лишняя_*страница*_?

Быстро перематываю оба файла к последнему листу. Последняя страница исходного варианта заполнена вся, до последней строки. На последней странице программы из разума пони всего одно слово в левом верхнем углу.

В моём мозгу возникает мысль… я торопливо перевожу курсор на пустое место в конце предпоследней страницы и один раз нажимаю кнопку Backspace, стирая пробел, которым заканчивается последняя строка. Одинокое слово тут же появляется внизу заполненной страницы, почти пустая страница становится совсем пустой и исчезает.

— Ох блин, похоже я нашёл проблему… и мне это совсем не нравится!

> И_в_чём_же_проблема_?

— Видишь ли, когда я в прошлый раз «чинил» тебя, — произнося слово «чинил», я делаю руками «кавычки», чтобы показать, насколько это слово кажется мне неуместным, — и никак не мог найти нужное мне место в тексте программы, я проделал типа эксперимент, чтобы попробовать вызвать какой-нибудь инструмент для поиска по тексту.

> Что_за_*эксперимент*_?

— В том-то и дело, что совершеннейшая мелочь… ну, я так думал в тот момент…

> Так_всё_же_?

— Я нажал несколько кнопок, надеясь, что это вызовет появление меню для работы с текстом, а в результате увидел, что просто добавил в текст программы несколько букв. Я их, конечно же, сразу стёр. Думал, что стёр.

> В_результате_получается… Как_ты_сказал_файлы_разной_длины_но_одинаковые_по количеству_слов_?

— Угу.

> Ты_понимаешь_что_это_означает_?

— Да! Я стёр не всё, и теперь мне придётся просмотреть весь текст программы в поисках, возможно, всего одной-единственной буквы в каком-нибудь слове, из-за которой твоя программа начала плохо работать!

> Да_именно_так

— Угу, — закрываю лицо руками и издаю преувеличенно жалобный стон, — полтора миллиона слов!

> Не_расстраивайся_Анон_мы_теперь_знаем_что_надо_исправить. Просто_придётся_терпеливо_поискать.

— Да… НО КАК Я МОГ ТАК СГЛУПИТЬ?! — я вскакиваю и в порыве гнева пинаю стул. — Ай БЛЯ!

Теперь я не только расстроен, у меня ещё и палец на ноге болит.

> Что_это_был_за_звук_?

— Это я стул лягнул, — произношу я, стоя на одной ноге и пытаясь потереть рукой болящую ступню.

> Анон_почему_бы_тебе_*немного*_не отдохнуть_? Заодно_обдумаешь_как_решать_проблему.

— Зачем это?

> Потому_что_ты_сейчас_сердишься_… А_я_не_хочу_чтобы_тебе_из-за_этого_стало_хуже.

Я задумываюсь. Да, пожалуй, мне стоит прерваться и передохнуть. Возможно, приготовить себе что-нибудь пожрать, уже четвёртый час, а я после кормёжки в больнице так ничего и не ел.

И кроме того… Поднимаю руку, нюхаю подмышку, передёргиваюсь и торопливо опускаю руку.

— Ты права, мне нужно отдохнуть, помыться и поесть. Но сразу же после этого я сразу же возвращаюсь к тому, чтобы починить тебя, и на этот раз по-настоящему!

> Можешь_не_торопиться_я_никуда_сегодня_не_собираюсь_:-)

> И_ещё_я_всё_время_хотела_полазать_по_этому_ноутбуку

Делаю глубокий вдох.

— Ладно, только постарайся не загрузиться в интернет.

> Не_беспокойся_Анон_мне_и_тут_неплохо

Курсор внезапно начинает самостоятельно бегать по экрану, открываются какие-то папки и файлы.

Ухожу в спальню, достаю чистое полотенце, комплект нижнего белья, мою любимую мочалку, а также резинового утёнка и, на всякий случай, дробовик. Если уж я буду отдыхать, то так, как хочется лично мне.

Держа всё это в охапке, выхожу в комнату и громко произношу:

— Всё, я пошёл!

Экран ноутбука мигает, на передний план всплывает окно чата и в нём появляется…

> Наслаждайся_!

Выхожу на крыльцо, тут же поворачиваю налево и обхожу дом, чтобы зайти на задний двор. Вот он, мой сад. Часть его прикрыта лёгким навесом, защищающим от прямых лучей солнца наиболее чувствительные растения; в самом центре заднего двора стоят столы, а на них — большие вазоны и более маленькие горшки. Проходя мимо, я вспоминаю, что Кнокс и его подчинённые приходили сюда, чтобы позаботиться о моих растениях — да, все листья выглядят зелёными, почва — влажной… Можно было бы, конечно, ещё походить здесь с разбрызгивателем, чтобы смыть с растений пыль, но это подождёт. По крайней мере, пока я не помоюсь, уж точно.

В дальнем углу двора — небольшое строение с металлической дверью, я распахиваю её и чувствую приятный аромат растительных благовоний. Небольшая каменная ванна-джакузи занимает большую часть помещения, под ней — остатки обгоревших деревяшек. Добавляю свежие полешки и разжигаю огонь; через несколько минут над водой появляется лёгкий парок — она нагрелась достаточно, чтобы считаться горячей, но закипать ещё не собирается.

Закидываю внутрь мочалку и утёнка, укладываю полотенце и бельё на пол, поблизости пристраиваю дробовик — так, чтобы можно было дотянуться, не вылезая из ванны.

И забираюсь в воду…

---

Тем временем внутри ноутбука Ипольджак, исследуя разнообразные папки, перенесённые Аноном со старого компьютера, обнаруживает папку со странным именем «pron». Разумеется, она предпринимает попытку разобраться, что же это слово означает…

---

Я лежу в горячей воде, расфокусированным взглядом уставившись в потолок, где-то рядом покачивается на воде утёнок.

Напряжение и усталость сами собой растворяются и уплывают на дно ванны; сквозь облака пара на досках потолка древесные узоры сплетаются в круг… в кошку… в лицо 26 президента США Теодора Рузвельта… в скалящего зубы койо…

— БЛЯ! — я хватаю дробовик и палю в потолок, картечины пробивают доски и жесть навылет, над ванной появляется кусок синего неба.

Пар исчезает, прохладный ветерок несёт по комнатке пороховую вонь.

Кусок древесины падает мне на живот.

— Грёбаные койоты!

Вылезаю из воды и принимаюсь одеваться.

Ещё один кусок деревяшки отваливается от потолка и плюхается в воду.

Хороший был потолок — пока был.

Надо будет потом заняться ремонтом.

Одеваюсь в свежую одежду и возвращаюсь в дом, по дороге останавливаясь, чтобы полить растения.

— ЭйДжей, я вернулся!

Мелькание чего-то пёстрого на экране ноутбука привлекает моё внимание, я делаю быстрый шаг к столу и вижу, как одновременно пытаются закрыться около сотни, наверное, изображений; впрочем, даже крутой компьютер не в состоянии справиться с такой задачей мгновенно, некоторые окна подвисают на секунду-другую, и я успеваю увидеть, что именно там было изображено.

— ЭйДжей, бля, что ты смотришь?!

Иконка чата мигает несколько раз подряд, сигнализируя о приходе новых сообщений:

> Анон_!

> Я_не_

> Клянусь_я_вовсе_не_

> Я_думала_что_ты_

— ЭйДжей, ты нафига в мою папку с порнухой полезла?

> Я_не_понимаю_что_ты_… Погоди_а_почему_это_вообще_у_тебя_на_*компьютере*_?!

— Я уже давно живу один, так что имею полное право!

> Ну_если_ты_так_считаешь_…

— Ладно, забьём на это. Я сейчас что-нибудь по-быстрому приготовлю и тогда займёмся поисками ошибки.

> Ок

— И не трогай мои папки!

>_ :-)_

Отправляюсь на кухню и быстро готовлю себе обед — ничего трудоёмкого и дорогого, просто набить брюхо; через двадцать минут возвращаюсь к ноутбуку.

На экране — несколько картинок, пара каких-то папок и окно редактора Paint.

— Ну вот, теперь можно и приступать.

Иконка чата мигает.

> Ты_*отдохнул*_?

— Да, спасибо, теперь мне заметно лучше, — для демонстрации этого я потягиваюсь и с хрустом верчу шеей. — Спасибо, что убедила меня в необходимости сделать перерыв.

> Я_всегда_рада_помочь_тебе_!

— Тогда я начинаю.

> Да_*пожалуйста*_

Я снова размещаю два окна с вордовыми файлами бок о бок, и выделяя одно слово за другим, сравниваю количество символов.

На проверку первой страницы уходит десять минут, зато я на сто процентов убеждён, что ошибки там нет.

Затем я выделяю каждое слово, которое распозналось «иностранным», и объявляю его английским.

Прервав эту процедуру, вызываю калькулятор. Так, 10 минут на страницу… сколько там страниц? Ага, 1123, это 11230, разделить на 60… 187, не то чтобы очень много. А теперь разделить на 24, в дне ведь 24 часа… 7 дней круглосуточной работы. Нифига ж себе…

Если бы Ипольджак была просто электронной игрушкой, я бы не заморачиваясь скопировал ей в голову скачанный из интернета код, и всё разом стало бы в порядке. Но при этом потерялась бы масса переменных, которые отличают мою драгоценную подружку Ипольджак от любой другой электронной пони, пропала бы та личность, с которой я уже крепко подружился. Нет, я не хочу этого!

А значит мне предстоит почти две недели непрерывного труда, чтобы найти один-единственный чёртов символ. И это если я буду очень внимателен и не пропущу его, иначе придётся всё повторить заново!

Иконка чата мигает.

> Я_вижу_твои_цифры_… Не_надо_расстраиваться_просто_*делай_постепенно*_и_раньше_или_позже_всё_будет_готово_ Договорились_?

— Договорились.

Стиснув зубы, я приступаю к поискам.

…проходит пара часов, не нахожу ни одного неправильно написанного слова, а количество страниц изменяется совершенно незначительно. Мои мозги начинают ощущать усталость, но усилием воли я побеждаю её.

Я должен помочь Ипольджак. Ведь я реально ей должен.

Встаю, потягиваюсь и отправляюсь на кухню — приготовить кофе.

…кофеиновой бодрости хватает ещё на пару часов труда. Столь же безрезультатного.

После почти пяти часов работы за компьютером мой мозг объявляет, что готов устроить забастовку.

Пора делать перерыв.

Да, мне случалось застревать перед компьютером и дольше чем на пять часов, но я в таких случаях чередовал различные занятия, читал, смотрел видео, шарился по интернету в поисках растений и садовых принадлежностей, играл — а так, чтобы час за часом заниматься одной и той же, требующей концентрации внимания работой — ещё не было.

Встаю из-за стола и потягиваюсь.

— Ух, как я устал.

В первый раз за эти пять часов мигает иконка чата.

> Ты_в_порядке_Анон_?

— Ну-у… Башка болит и слегка кружится… Пожалуй, стоит сделать ещё один перерыв, прежде чем продолжать.

> Может_лучше_отправишься_в_постель_?

— Но тогда поиск ошибки займёт больше времени…

> Анон_ты_сегодня_сделал_более_чем_*достаточно*_! Я_хочу_чтобы_ты_отправился_в_постель_ Вот_прям_щас_же_!

Опускаю взгляд в угол экрана ноутбука… ух ты, 22:24.

Тру глаза, потягиваюсь…

— Знаешь, я вполне могу ещё… я-а-а-у… — зевок пробирается в мою фразу сам, без малейшего моего на то разрешения. — Ладно, ты права. Но с тобой что делать? Оставить тебя в компьютере? Переписать обратно в тело?

> Оставь_как_есть_*ничего*_со_мной_не_случится_

— Точно?

> Агась_!

— Хорошо. — И снова зеваю. — Спокойной ночи, ЭйДжей, утром продолжим!

> И_тебе_*спокойной_ночи*_Анон_!

Ухожу в спальню, кое-как раздеваюсь и обрушиваюсь в постель.

---

В полусне слышу крик петуха.

Ох, как же мне не хватало этого звука, пока я лежал в больнице!

Встаю, пошатываясь на ватных со сна ногах, и отправляюсь на кухню. Бутерброд и свежевыжатый апельсиновый сок на вкус кажутся райским угощением. Допиваю стакан сока, наслаждаясь зрелищем рассвета за кухонным окном, и отправляюсь к компьютеру.

Экран ноутбука чёрный и пустой. Таймер погасил его?

Шевелю мышкой, пару раз хлопаю пальцем по пробелу — ничего не происходит.

Похоже, компьютер был настроен на уход в гибернацию, если никто долго не трогает клавиатуру. Тыкаю пальцем в кнопку включения — раздаётся гудение, на экране появляется привычная картинка выхода из режима сна. Минута — и передо мной все те же окна, что и вчера вечером. Вот и славно.

— Доброе ут…

> АНОН_!

> Ты_вернулся_!

> Слава_Селестии_! Я_так_*испугалась*_!

> Пожалуйста_не_оставляй_меня_так_больше_!

> Умоляю_!

— Эй, эй! Что случилось, ЭйДжей? Ты в порядке?

> Я_… Похоже_… Не_знаю_!

— Что такое?

> Я_боюсь_

> Кажется_я_умерла_

— ЧЕГО?!

> Не_*знаю*_… Что_то_вроде_… Пожалуйста_сделай_так_чтобы_это_больше_не_случалось_!

— Так, подожди, что же всё-таки случилось? Что значит «умерла»? Это случилось после того, как я ушёл спать?

> Минут_через_двадцать_после_того_как_ты_ушёл_в_компьютере_включился_*режим_сна*_

— Ну да, так обычно и бывает.

> Но_ещё_через_30_минут_всё_вдруг_исчезло_и_я_поняла_что_тоже_исчезаю_!

— Это, похоже, режим гибернации включился. А сейчас — ты как себя чувствуешь?

> Сейчас_нормально_но_это_было_жутко_! Пожалуйста_сделай_так_чтобы_этого_больше_не_случилось_!

— Не беспокойся, ЭйДжей, я вот прямо сейчас выключу режим гибернации, и больше он не заработает никогда.

> *Спасибо_!* *Спасибо_!*

Торопливо открываю настройки питания ноутбука и запрещаю уход в гибернацию.

— Вот и всё, больше этого не будет. Не бойся!

> Ох_как_хорошо_!

Продолжаю поиски лишней буквы.

— Как-то очень уж сильно на тебя подействовала гибернация, как ты думаешь, из-за чего так?

Делаю паузу, чтобы дождаться ответа.

> Не_знаю_и_знать_не_хочу_ Лишь_бы_*выбраться_отсюда*_обратно в своё_тело_!

— Не беспокойся, как только я найду — сразу вернёшься!

И я возвращаюсь к поискам.

---

Прошло несколько часов.

Некоторые страницы получается проверить быстрее, чем обычно, проверка других требует на пару минут больше. В сумме… возможно, я стал работать чуть быстрее, но ненамного.

— ЭйДжей, ты тут?

> Да_конечно_а_что_?

— Просто хотел спросить, как у тебя дела.

> Всё_так_же_разве_что_скучно_слегка_

— Извини… слушай, а ты можешь что-нибудь просматривать или там читать, пока я тексты сравниваю?

> Нет_не_получится Для_того_чтобы_управлять_компьютером_я_должна_сама_двигать_курсор_ Это_значит_мешать_тебе_работать_с_программой_

— То есть тебе приходится… просто сидеть и смотреть?

> Да_и_это_совсем_не_настолько_*увлекательно*_как_могло_бы_быть_ха_ха_

— Прости… я стараюсь изо всех сил, чтобы управиться побыстрее.

> Не_беспокойся_Анон_поскольку_я_вижу_всё_что_на_экране_я_тоже_ищу_ошибку_

— Это здорово, спасибо, ЭйДжей!

> Обращайся_в_любое_время_:-)_

Ну что же, короткий перерыв закончен, надо продо…

В дверь стучат.

— Опа, кто-то пришёл. Мне надо отвлечься, ЭйДжей.

> Я_тут_буду_как_обычно_

Встаю и открываю дверь.

— Привет, Кнокс, как дела?

— И тебе привет, у меня всё норм, а ты тут как? И можно мне войти?

— Ой, блин, прости! — отступаю в сторону, позволяя здоровяку зайти в дом.

— Спасибо!

— Будешь молока? Или апельсинового сока?

— Да ладно… — он заходит внутрь и садится на стул.

— Итак, чем могу тебе помочь?

— Э-э… гм… — от выглядит как-то очень неуверенно.

— Кнокс, у тебя всё в порядке?

— Гм… да, просто… — он проводит рукой по лбу, стирая со лба капли пота.

— Просто — что?

— Я щас с боссом общался…

— Ух, он сегодня здесь, у нас?

— Только что уехал, но…

— И что, он что-то интересное тебе сказал?

— Ну… ты же знаешь, он достаточно эксцентричный человек, вот…

— Так всё же, о чём был разговор?

— Ну… об Эпплджек.

— Об ЭйДжей? С чего вдруг?

— Похоже, ему пришло в голову, что каждому из нас нужна такая.

Я смотрю на него пару секунд, недоумённо хлопая глазами.

— Такая?

— Ну, пони…

— Он сбрен… гм… с чего вдруг?

— Босс несколько раз повторил, что ты начал гораздо лучше работать, гораздо больше общаться и всё такое после того, как обзавёлся своей красоткой, и он думает, что если каждый из нас получит пони, это улучшит мораль и производительность труда.

Тишина после его фразы продолжалась, как мне показалось, несколько минут. Хотя, на самом деле, скорее секунд десять.

— С чего ему это в голову пришло, интересно?

— Ну, он где-то прочитал, как их хвалят и что вообще это круто, и решил, что для фермы выйдет польза.

— И что, тебе с парнями и правда хотелось бы?

— Ну, я не то чтобы против… но лично мне такая подружка точно не нужна. А с другой стороны, у кого из всех наших есть опыт, кроме как у тебя?

— Знаешь, я тоже не думаю, что всё так вот просто приведёт к практической пользе и прибыли, такие вещи работают куда более сложным путём… В общем, надо будет потом с ним на эту тему поговорить.

— Да, поговори, пожалуйста! — он поворачивается и идёт к двери, но на полдороге спохватывается и снова оборачивается ко мне. — Кстати, а как вообще твои дела?

— Куда лучше, чем было, могу уже ходить без трости… хотя ноги ещё ломит. Надеюсь, через несколько дней буду в форме.

— Это классно, нам не хватает твоих рук в поле.

— Не беспокойся, я скоро!

Он улыбается и выходит, закрывая за собой дверь. Я возвращаюсь к ноутбуку.

> Он_что_всерьёз_это_*сказал*?

— Похоже. И как тебе идея?

> Сомнительная_на_мой_взгляд_

— Ну, поживём — увидим. — Я возвращаюсь к сравнению текстов.

> Как_ты_думаешь_тебе_много_осталось_?

— Надеюсь, не очень. Некоторые строки программы кажутся знакомыми, словно я уже пытался в них разобраться. Возможно, то место, откуда я начал, где-то поблизости. Так что ты тоже смотри повнимательнее, ладно?

…проходит пара часов, и я в очередной раз достигаю предела своей выносливости.

— ЭйДжей, я больше не могу, у меня мозги кипят. — Встаю и потягиваюсь, слыша, как хрустит спина.

> Хочешь_сделать_*перерыв*_?

— Да, хотя бы для того, чтобы съесть что-нибудь. А потом сразу же продолжу, обещаю!

> Я_подожду_иди_

Залезаю в холодильник — ага, вот есть остатки мяса, надо доедать, пока не испортилось, — кусок хлеба и стакан сока в завершение — вот и готов перекус.

Возвращаюсь за компьютер; усевшись, ещё раз с наслаждением потягиваюсь и придвигаюсь к экрану.

— Ну, продолжим… — крутанув колёсико мышки, заглядываю в ту часть текста, что впереди. Чисто ради любопытства. — А знаешь, ЭйДжей, как-то это всё знакомо выглядит, так что может быть через час или…

Иконка чата принимается торопливо мигать.

> Я_ВИДЕЛА_!

> Нет_назад_прокрути_назад!

> Вот_же_он_!

> Да_перестань_же_ты_крутить_!

Меня охватывает нервное возбуждение, я торопливо прокручиваю текст программы обратно.

— Где? Где ты видела?

Возвращаюсь к тому месту, где закончил, когда ушёл на перерыв, и начинаю медленно проглядывать текст, всматриваясь в каждую строку.

> Вот_же_!

Пытаюсь понять, что именно заметила Ипольджак. На мой взгляд, всё как обычно.

— Где? Попробуй выделить это место!

Курсор сам собой устремляется вниз, к последней строке на экране, и выделяет одно из непонятных слов. Да, это слово явно выглядит ещё более непонятным и непохожим на английское.

А вот если убрать одну букву из середины…

— ДА! ЭЙДЖЕЙ, УМНИЦА! Ты нашла его!

> Быстрее_*исправь*_и_сохрани_! Я_хочу_отсюда_выбраться_!

Делаю то, что она просит. На всякий случай быстро просматриваю следующую страницу — да, там много слов, которые Ворд не считает английскими, но я пока что оставляю их в покое. Мне очень хочется верить в то, что я нашёл и устранил проблему, что все неприятности Ипольджак объяснялись именно той лишней буквой…

На всякий случай ещё пару раз нажимаю на кнопку «Сохранить», выделяю исправленный код и записываю на место старого.

Торопливо проглядываю окошки, чтобы понять, не упустил ли чего. Снова открываю окно настроечной программы и нажимаю кнопку «Загрузить». На пару секунд появляется простенькая анимация, изображающая как миниатюрная ковбойская шляпа съезжает по извилистому проводу на голову Эпплджек, а потом настроечная программа сама собой закрывается.

Я оборачиваюсь в сторону сидящей на столе маленькой пони.

Её глаза открываются… и несколько секунд остаются неподвижными.

— ЭйДжей?

Она моргает и оборачивается ко мне.

— Ах, как же круто *вернуться*!

Я вскакиваю со стула, с воплем «ДА!» вскидываю руки жестом торжествующего победителя… и ухитряюсь вовремя сдержаться, чтобы не подпрыгнуть.

Ипольджак рассмеялась, заметив это:

— И что же так тебя *обрадовало*, Анон?

— Брось притворяться, я точно знаю, что ты тоже рада до безумия! — я торопливо подхватываю пони со стола и прижимаюсь лицом к её гриве.

…остаток дня проходит стремительно. Я устраиваю маленький праздник, в ходе которого вместе с тремя друзьями выпиваю бутылку хорошего виски, а потом вместе с Ипольджак шлёпаюсь в кровать. Мы оба совершенно вымотаны — я из-за нервного напряжения и действия крепкого алкоголя на порядком отвыкший от выпивки организм, она — из-за почти полностью севшей батареи.

Я, кстати, выяснил, что она тоже способна опьянеть со мной за компанию — возможно, это сработала какая-то из подпрограмм, обеспечивающих взаимодействие пони с владельцем — и начать растягивать слова, а также периодически забывать, что же эти слова означают.

Когда с ней стало твориться такое, не только я начал осознавать, что пора заканчивать праздник, но и мои друзья — они чуть ли не силой подняли меня с крыльца, где все мы вместе расположились, и затолкали в комнату.

…на следующее утро ни одна живая душа на ферме не смогла проснуться вовремя. Суровое похмелье скрутило и меня, и друзей, лишь Ипольджак была свежа, весела и готова вызвать хоть весь мир на поединок, стоптать любое препятствие, лишь бы быть рядом со мной.

К счастью, судьба решила не посылать мне сегодня никаких препятствий. К тому же у меня ещё оставалось несколько свободных дней перед тем, как начать работать в поле, и сегодня я мог хоть отдыхать, хоть тренировать потерявшие былую силу мышцы.

…например, занявшись ремонтом простреленного потолка в сарайчике для джакузи.

Разумеется, у меня была великолепная помощница — узнав, что я собираюсь заняться делом, Ипольджак с радостью протянула мне руку… гм, копыто помощи. Из-за своей миниатюрности ничего по-настоящему серьёзного делать она, разумеется, не могла, но когда кто-то подаёт тебе нужные материалы и инструменты, любая работа становится легче. Так что мы быстро и без особых проблем привели крышу в порядок, вернув себе возможность принимать ванну в комфортных условиях.

Слезая по приставной лестнице с крыши, я слышу знакомый голос:

— О, ты, похоже, уже нормально себя чувствуешь! Это круто!

— Нормально… если не считать похмелья.

— Слушай, Анон, а где ты ухитрился добыть такой крутой виски?

— Ты не поверишь, это был подарок от босса в благодарность за то, что я приехал жить и работать сюда, на ферму. Вот с тех пор эта бутылка у меня и лежала.

— Да-а, чувак, надо посмотреть, где можно добыть ещё такой выпивки. Впрочем… похмелья такой силы у меня не было с тех пор, как мне исполнилось тринадцать!

— Знаешь, Кнокс, там в бутылке вроде бы ещё осталось немного… но ты ведь не за этим сюда пришёл?

— Ну да. Мы с друзьями хотели прогуляться в полях, присоединишься?

— Сеньор Кнокс, но это ведь будет просто прогулка? Вы же знаете, что Анону ещё рано заниматься работой!

— Да-да, просто прогулка, чтобы остатки алкоголя выветрились, один фиг никто сегодня не в состоянии нормально работать.

Переглядываюсь с Ипольджак и киваю.

— Почему бы и нет? Мне надо тренировать ноги, а то до сих пор иногда дрожат и подгибаются.

— Круто! Встречаемся через двадцать минут у старой яблони!

— Ага, мы придём! — и Кнокс, получив наше согласие, удаляется, а я сваливаю инструменты обратно в деревянный ящик.

— Ну что, ЭйДжей, пойдём?

— Ага, давай, только надо собраться сначала.

Забегаю домой, втыкаю зарядный провод от компьютера в затылок пони, чтобы она немного подзарядила свою батарею, а сам тем временем наполняю пару бутылок питьевой водой.

И вот через пятнадцать минут мы подходим к старой яблоне, в тени её ветвей уже ждут нас Кнокс и остальные двое парней, рядом — уже осёдланные лошади.

— Извиняйте, друзья, мы слегка задержались, воду с собой запасали.

— Не волнуйся, Анон, ты вполне вовремя, — отвечает Кнокс, подавая мне поводья моей лошади, на которую я, с некоторым усилием, забираюсь. Ипольджак спрыгивает с моего плеча и устраивается на лошадином загривке.

— О, ЭйДжей, привет! — здороваются с ней мои друзья. — Привет, Эпплджек!

— Привет, у меня нынче всё нормально, а *как ваши дела*?

Под неторопливый разговор всех со всеми мы неторопливо движемся в поле. Не могу не обратить внимания, что на нескольких делянках комбайн оставил очень немало неубранных колосьев, и когда я всё же вернусь к работе, мне предстоит немало возни.

Не то чтобы я сожалел по этому поводу — как бы я ни любил бездельничать и сидеть за компьютером, но и это тоже уже надоедает.

Не знаю, сколько именно времени мы провели в бесцельном движении, но солнце уже начинает садиться.

Пока что поездка вызывает сплошь позитивные эмоции, похмелье давно развеялось, ноги не болят — тем более что я чередую езду на лошади и ходьбу пешком, каждые полчаса слезая и превращая поездку в прогулку. Ипольджак же, напротив, явно наслаждается верховой ездой — она не только проводит всё время сидя на загривке у моей лошади, но и несколько раз перепрыгивала на спины лошадей моих друзей.

Ну да, она выпендривается, но и ей, и парням нравится. И лошади, похоже, не против.

Вот прямо сейчас я веду свою лошадь в поводу, неторопливо направляясь обратно в сторону посёлка. Парни едут впереди, я несколько подотстал — в основном потому что сегодня уже наездился и решил всю обратную дорогу проделать пешком. Ну и заодно убедиться, что мои ноги в порядке — действительно, никаких особых неприятных ощущений больше нет. И это, реально, хорошо.

Ипольджак спит, свернувшись калачиком на спине лошади — хотя, как она сказала, в её батарее больше половины заряда, но на всякий случай она решила поэкономить. Поправляю готовую свалиться с её головы шляпу… и вижу, что прямо сейчас иду по чрезвычайно неаккуратно убранной делянке. У комбайна, похоже, был особенно неудачный день.

Делянка небольшая, где-то на полчаса уборки, и к седлу лошади прикреплён запасной пустой мешок… может, слегка опередить график и немного поупражняться в настоящей работе?

Слегка пихаю Ипольджак, чтобы разбудить её.

— ЭйДжей, проснись!

— А, чего? О, мы что, уже вернулись?

— Нет, где-то на полпути, но посмотри-ка вот на это, — и я указываю на заросшую делянку.

— Ты что, поработать захотел?

— А почему бы и нет? Ты ведь поможешь мне, как обычно?

Она встаёт на спине у лошади.

— Ты себя чувствуешь достаточно сильным для настоящей работы? Как твои ноги?

— Честно, я в полном порядке, от похмелья и следов не осталось, у меня полно сил и ноги совершенно не болят. И вообще, здесь работы не больше чем на полчаса, или минут на двадцать с твоей помощью!

— А может утром, Анон? Я бы не хотела, чтобы ты перенапрягся!

— Ой, да ладно, всего полчаса, и какое тут будет перенапряжение? Это же просто зерно! — но стоило мне закончить фразу, как вдали раздаётся звук, который я не слышал давно и с удовольствием не стал бы слушать и дальше.

[https://www.youtube.com/watch?v=QjQUqQ8j1mQ]

В следующую секунду я уже сижу верхом и нахлёстываю лошадь, очень быстро догоняя друзей, успевших отъехать достаточно далеко, но до фермы ещё не добравшихся.

— А, вот ты где, Анон, я уже начал было беспокоиться о тебе!

— Да я-то в порядке, а вот это вы слышите?

— Ну, похоже стая койотов воет.

— И нехилая такая стая, — добавляет Кнокс, — я такого количества голосов одновременно давно не слыхал!

Глаза Ипольджак вспыхивают особенно яркими зелёными огоньками.

— Нам следует увеличить осторожность?

— Они далеко… не о чем беспокоиться, разве что не стоит выходить ночью в поле. Но знаешь что? Пожалуй, завтра стоило бы вооружиться и разогнать их, нам больше… случаи… типа твоего нафиг не нужны.

Все остальные кивают соглашаясь.

— Поехали по домам!

---

Ночь проходит без происшествий, я просыпаюсь, вполне отдохнувший и готовый к первому рабочему дню.

И этот день тоже удаётся вполне — я вполне доволен собой, в теле приятная усталость (ведь это реально приятно — устать от честного труда, а не от болезненной слабости, и не от сражения с бешеным койотом), а больше — ну совершенно нечего сказать. Просто рабочий день.

Благодаря помощи Ипольджак я, как и раньше, слегка перекрыл дневную норму. Возможно даже, что чуть больше, чем раньше — после оптимизации кода её движения стали более свободными и грациозными.

Наступает конец рабочей смены; усталый и потный, я направляюсь к посёлку — и в это время Кнокс зовёт меня.

— Эй, Анон!

— Чё стряслось, Кнокс?

— Мы собираемся пойти разгонять койотов, чтобы им не пришло в голову лезть к ферме. Ты участвуешь?

— Что, вот серьёзно, идти гонять койотов?

— Ну да, после твоего случая мы решили, что хватит их терпеть. Если ты пойдёшь с нами, нас будет больше, и лучше шансы на то, что зверюги по-настоящему испугаются и разбегутся. Впрочем, если ты не захочешь, я вполне пойму.

— Я… погоди минуту…

— Конечно.

Я отхожу в сторону, к тому месту, где стоит мой мешок с зерном и Ипольджак прыгает на нём, утрамбовывая содержимое. Присаживаюсь рядом на корточки.

— ЭйДжей, есть минутка поболтать?

— Разумеется, Анон, *что ты хотел*?

Быстро рассказываю ей о предложении Кнокса — мне бы не хотелось заставлять его долго ждать ответа.

— Ну-у… я сама не уверена… это может быть опасно… но с другой стороны, Кнокс прав, и чем нас будет больше, тем выше шанс напугать животных.

— Так в итоге, ты не будешь против, если мы присоединимся?

— Мы? Ты имеешь в виду, *мы вдвоём*?

— Ну да, разумеется, вдвоём — если ты не будешь против.

— Погоди-ка секунду… — её глаза озаряются зелёным светом, в них торопливо мелькают крошечные циферки. — ПРОСЧЁТ ВЕРОЯТНОСТЕЙ ЗАВЕРШЁН! — преувеличенно-металлическим голосом робота из мультфильма произносит маленькая пони, затем её глаза становятся такими же, как всегда.

Пару секунд Ипольджак молчит, слегка встряхивая гривой.

— Что это сейчас было?

— Посчитала кое-что по-быстрому.

— И какие результаты?

— Это может быть *опасно*, но для всего коллектива будет лучше, если мы присоединимся, потому что чем больше участников, тем все мы сильнее.

Кивнув, я встаю и направляюсь к друзьям.

— Эй, Кнокс! — здоровяк поворачивается ко мне, всё ещё смеясь какой-то шутке, произнесённой одним из парней.

— А, Анон! Ну и?

— Да, мы тоже идём.

— Круто! Как следует погоняем этих паршивых собак и вернёмся до завтрашнего обеда. И… если что… помни, мы всегда рядом!

— Спасибо, друзья!

Все забираются на своих лошадей и направляются к ферме; Кнокс по дороге раздаёт распоряжения:

— …и не забудьте оружие. Нам предстоит долгая ночь, а у меня нет особого желания заказывать для кого-нибудь из вас ещё одно подарочное чучело!

Парни кивают и расходятся по домам.

— Встречаемся через три часа, как следует поужинайте. И патроны, патроны не забудьте!

Махнув рукой, я ухожу к себе, втыкаю Ипольджак кабель, соединённый с ноутбуком, приношу с кухни еду — и мы смотрим несколько свежих эпизодов радужно-дружелюбного мультфильма.

После чего наступает время собираться; закидываю в рюкзак пачку патронов и спрашиваю у поньки:

— Ну что, ЭйДжей, ты как?

— Я *готова*!

Подтягиваю лямки рюкзака, отцепляю от её затылка зарядный кабель.

— Как твоя батарея?

— Заряжена на сто процентов! Пошли пугать койотов!

Помогаю ей забраться ко мне на плечо, и мы выходим в сад. Остановившись у стеллажей, беру с собой фонарик и пару инструментов на всякий случай. Ну, большой складной нож там, моток верёвки… лопату…

— Анон, а лопата тебе зачем?

— Не знаю пока, но может пригодиться! — запихиваю всё в рюкзак, с одной стороны привязывая к нему лопату, с другой — дробовик.

— Поехали.

Через пять минут мы уже на краю фермы; на тёмном небе с редкими облачками сверкают звёзды, сияет полная луна, освещая группу вооружённых всадников

— А вот и Анон, теперь все в сборе! Ну, ты готов?

— Ну, наверное, да.

— Ты чё, нервничаешь?

— Не стану врать — да, есть немного!

— Не трясись! На этот раз не они идут к нам, а мы к ним, и никому не застать нас врасплох! А если что… — Кнокс переламывает двустволку, вставляет патроны и со звонким щелчком закрывает затвор, — то они пожалеют, что рискнули!

Он пришпоривает своего здоровенного коня, за ним следуют два других парня и я замыкающим.

Ипольджак всё время оглядывается, ей, похоже, нравится ночная быстрая езда… а ещё она постоянно съезжает с моего плеча и с трудом удерживается на нём.

— ЭйДжей, помочь тебе?

— А? Да нет, *спасибо*, конечно, но нет нужды. Просто никак не могу нормально пристроиться.

— Раньше получалось же? У тебя что-то с ногами?

— Нет, ноги в порядке, просто раньше мы скакали медленнее!

— Постарайся держаться попрочнее, нам до края поля ещё как минимум полчаса ехать.

Ипольджак в ответ показала, что замечательно умеет приспосабливаться к меняющимся условиям — она вцепилась зубами в мои волосы и таким образом ухитрилась удержаться и не свалиться с плеча.

Скачка продолжается до тех пор, пока Кнокс, первым достигший внешней границы полей, не останавливается и не поднимает руку, подавая сигнал всем остальным.

Перед нами ровная местность, заросшая травой, кое-где торчат пни или отдельные полузасохшие деревья, иногда встречаются кучи камней.

— Почему мы остановились? — спрашивает один из парней.

— Тихо! Я что-то слышал! — отвечает другой. Все тут же замолкают.

— Как ты думаешь, — обращаюсь я к Кноксу, — эти собаки далеко?

— Не знаю, — отвечает тот, — давай подождём здесь несколько минут и послушаем.

Все пользуются случаем слезть на землю и размять затёкшие мускулы.

— Сеньор Кнокс? — негромко произносит Ипольджак с моего плеча.

— Да, красотка?

— Мы ведь будем *убивать этих койотов*? Не знаю, смогу ли…

ХРУСТЬ!

Это всего лишь хруст сломанной ветки, но все сразу же схватились за ружья, направляя стволы в сторону края поля.

Некоторые колосья колышутся на ветру; другие… кажется, они двигаются в другом ритме… нет, не качаются вообще, замерли.

Все люди стоят неподвижно, напряжённая тишина продолжается секунды… или часы?

— …не стрелять без команды… — тихо произносит Кнокс.

Из-за спутанных с сорняками колосьев выскакивает некрупный кролик и стремительно удирает куда-то в степь; все облегчённо вздыхают и расслабляются. Все, кроме Кнокса.

— Фух, эт всего лишь *кролик* на вечернюю прогулку вышел!

— Ти-ше… кролики по ночам не бегают просто так, а вот если поблизости есть какая-то опасность…

И все опять напрягаются, снова поднимая оружие. Вокруг стоит абсолютная тишина, смолк даже ветер.

И тут же, словно дождавшись какого-то сигнала, среди колосьев раздаётся тихое рычание, сопровождаемое шорохом осторожных шагов.

…шшурх…

…шшурх…

— …этот гад всё время был позади нас… — произношу я шёпотом, на вдохе.

…шшурх…БАБАХ! — Кнокс разряжает один из стволов в сторону края поля. И тут же колосья принимаются метаться, потревоженные быстро бегущими существами.

Вдоль края поля пробегает койот — раздаются сразу несколько выстрелов, но затем мелькает второе животное, третье!

Кнокс торопливо поднимает руку, останавливая стрельбу.

Выстрелы замолкают, но мои уши и голова всё ещё полны звоном и грохотом.

— Они же охотятся по одному? — произношу я куда громче, чем привык.

— Как правило — да, но сбиваться в пары или стаи для них вполне нормально!

Кнокс запрыгивает на коня:

— Быстрее в погоню, пока они не ушли!

Все тут же следуют за ним.

---

После часа безумной скачки следы стаи койотов были в итоге потеряны; все согласились, что следует остановиться и разбить лагерь.

Мы располагаемся у подножия одной из тех куч камней, что периодически встречались нам в лугах. Поблизости есть пара пней, засохшее дерево — и больше ничего, лишь море травы.

Минут через десять разведён костёр, все рассаживаются вокруг огня и расслабляются под тихое потрескивание горящих веток.

— Не видать никого, — произносит один из парней. — Кнокс, может, они сбежали уже?

— Я б не был в этом так уверен, — отвечает тот, — эта стая обитает здесь уже не первый год, и вряд ли они так просто сдадутся.

— А может они *спать легли*?

— Вряд ли.

— Что будем делать?

— Выставим часового, которого будем сменять каждый час. Он должен будет стрелять в сторону малейшего движения, которое заметит. И просто так, иногда. Если повезёт, мы грохнем какого-нибудь койота, а если нет — ну тогда, по крайней мере, напугаем.

— Ну… нормальный план, — соглашаюсь я.

— Да, вполне! — присоединяются к моему ответу остальные. — Так и сделаем!

После чего все взгляды скрещиваются на расположившейся у меня на коленях Ипольджак.

— *Что такое*?

— Ты тоже часть команды, красотка, мы же можем рассчитывать на тебя?

— На меня?

— Разумеется, ЭйДжей, ты одна из нас.

— Я… ох… *честно*, не ожидала такого… думала, что меня взяли с собой просто за компанию… я бы не хотела вас всех разочаровать…

— Вот уж фигня! Ты не можешь нас разочаровать!

— Да-да, не прибедняйся, ты замечательная!

Пони с улыбкой поднимает взгляд на меня, я подмигиваю ей в ответ — пусть знает, как её любят в нашей компании.

— Да… да, я не подведу вас, *парни*!

— Молодец, красотка! — Кнокс встаёт и поднимает с земли своё ружьё. — Моя очередь будет первая, а вы, парни, попробуйте пока поспать.

— Ага, поспать, когда ты примешься бабахать по теням каждые пять минут?

— Вот потому я и сказал — «попробуйте»! — ехидно ответил Кнокс, забираясь на вершину каменной кучи, чтобы организовать себе максимальный обзор.

— Погоди… это значит мне придётся *стрелять* из ружья? — неожиданно спрашивает меня Ипольджак.

— Не беспокойся, я помогу тебе, тут всё просто, — сажаю пони себе на плечо и беру в руки двустволку. — Вот смотри, заряжать надо так…

Над нами грохочет выстрел из ружья Кнокса, но это, судя по всему, как раз «просто так иногда», а не в какую-то определённую цель.

— А теперь попробуй сама, — Ипольджак спрыгивает с моего плеча, я зажимаю ружьё между ног так, что ствол смотрит вверх под углом 45 градусов, а спусковой крючок оказывается в пределах досягаемости пони.

— Так… *сначала*… — она без особого труда сдвигает защёлку, стволы опускаются, донышки гильз слегка выступают из них.

— Угу, давай дальше.

— Дальше… — она зубами вытаскивает патроны из стволов и запихивает на их место два новых.

— Умница!

После чего она подходит к ружью с другой стороны и толкает стволы вверх, пока они сами не встают на место и защёлкиваются.

— Молодец! Я же говорил, что это просто!

— Да! Я это сделала! Но… подожди…

— Что?

— Я могу зарядить ружьё, а как стрелять? Мои копыта не пролезут в скобу, закрывающую курок!

— Ой… вот об этом я и не подумал…

Пони протягивает ногу к ружью — и да, несмотря на миниатюрные размеры, её копытце всё же больше, чем надо, чтобы достать до спускового крючка.

Её ушки грустно повисают.

— Не расстраивайся, — ласково глажу её, — мы что-нибудь придумаем к тому моменту, как придёт твоя пора стоять на часах.

Снова грохочет ружьё Кнокса:

— Эй, вонючие собаки, я знаю, что вы где-то поблизости! А ну убегайте подальше!

— Кнокс, да ты с этого реально тащишься, похоже!

— Возможно, я что-то увидел в темноте! Хотя, может быть, это отражение лунного света на каком-нибудь камне, — здоровяк снимает с пояса флягу и делает большой глоток.

— Надеюсь, это не алкоголь, сеньор Кнокс, нам точно не нужны здесь несчастные случаи!

— Не боись, красотка, это просто вода!

Проходит первый час, дежурство Кнокса завершается, его сменяет один из парней.

Койотов не видно и не слышно, но я пока что не ложусь спать — я ещё не придумал, как организовать для Ипольджак возможность стрелять из ружья, когда настанет её черёд. Впрочем, сама пони улеглась и заснула — по моему совету, чтобы сберечь заряд батареи.

Новый часовой, разумеется, принимается с энтузиазмом палить в ночь. Кнокс и второй парень каким-то образом ухитрились заснуть поблизости от того места, где привязали коней, Ипольджак спит у меня на коленях, я же продолжаю рассматривать с разных ракурсов её копытце и постепенно прихожу к выводу, что стрелять из моего ружья она всё же не сможет никак. Копыто, как ни верти, не пролезает под защитную скобу.

Сую руку в рюкзак — вдруг там найдётся что-нибудь подходящее?

Патрон. Ещё патрон. Бутылка с водой. Одеяло.

Секундочку, вот это мне пригодится — достаю одеяло и заворачиваюсь в него, словно в пончо.

Жить становится легче, а то прохлада начала уже раздражать.

Так, что ещё? Патрон. Патрон. Лопата.

Чёрт, ну ничего полезного!

Встаю и оглядываюсь, в отчаянной надежде, что хоть что-нибудь попадётся на глаза. Может, палочка какая-нибудь? Вот поблизости пень и трухлявое бревно рядом; обламываю с него пару веток — они тоже трухлявые, ломаются очень легко, нормальный рычаг из такой гнилушки не сделаешь.

— Эй, Анон, ты наконец-то съехал с катушек? Вертишься на месте и разговариваешь сам с собой?

— Ой, бля, прости… просто задумался, как ухитриться сделать так, чтобы Ипольджак могла стрелять из ружья, а в голову ничего не приходит. У тебя не найдётся чего-нибудь подходящего?

— Прости, друг, я вообще с собой ничего, кроме запасных патронов, не брал.

— Блин… ну ладно, в любом случае спасибо.

— Не за что! — он выцеливает что-то в темноте и нажимает курок.

БАБАХ!

— …у-у-у… — раздаётся в ответ далёкий вой.

— Ты что, попал?

— Не похоже, если их ранить, они совсем по-другому скулят.

Снова раздаётся такой же далёкий вой — с совершенно другого направления. Мы начинаем оглядываться, и я внезапно ощущаю, что по моей спине, похоже, бегают мурашки.

— …не могут они быть настолько умными, это же просто койоты… — произносит парень. Я оборачиваюсь к нему, и мне не очень нравится слегка испуганное выражение на его лице. Перезарядив дробовик, он снова целится куда-то в темноту, — …да, обычные койоты! — и палит в сторону, откуда доносился вой.

Снова наступает тишина.

— Кажется, ночная прогулка была не лучшей идеей, — произносит часовой, аккуратно, и явно стараясь не шуметь, перезаряжая своё оружие.

Через некоторое время (и после нескольких бесцельных выстрелов в ночную тьму) наступает мой черёд стоять на часах. Добываю из рюкзака и рассовываю по карманам патроны, после чего забираюсь на освободившуюся каменную кучу.

Тут не так уж и высоко, но поле зрения внезапно оказывается куда больше, чем я ожидал. Сажусь на венчающий вершину камень (неожиданно удобный, к слову, и ещё чуть тёплый от задницы моего предшественника) и начинаю каждые несколько минут стрелять просто в темноту, ни во что не целясь. Перезаряжаю, выжидаю минут пять, и снова палю в ночь.

После нескольких повторений издалека доносится вой, и тут же, всего через несколько секунд, второй. Долгий и протяжный, возможно даже красивый… вот только меня от этого звука ощутимо потряхивает.

— Грёбаные койоты…

Я стрелял в воздух практически только что, но когда раздался этот вой, я вдруг ощутил, что не могу бездействовать и позволять этим животным пугать меня. Так что торопливо перезаряжаю двустволку и опять стреляю, не целясь.

Вой стихает.

— Да, правильно, бойтесь меня!

БАБАХ!

— Убирайтесь, вонючие собаки!

БАБАХ!

— Я сказал, УБИРАЙТЕСЬ!

БАБАХ! БАБАХ!

Я стреляю, торопливо перезаряжая ружьё, и трачу за пару минут не меньше десятка патронов, прежде чем вскочившие со своих лежанок друзья принимаются кричать на меня.

— Анон, что ха хрень ты творишь?!

— Эй, а ну прекрати!

— Парень, остынь, ты ни в кого так не попадёшь!

Даже Ипольджак проснулась и тоже кричит мне:

— Анон! *Остановись*!

Услышав её голос, я кое-как справляюсь с собой; меня трясёт, я тяжело дышу и чувствую, что весь мокрый от холодного пота.

Пони кое-как взбирается на каменную кучу и прижимается к моим ногам:

— Всё в порядке, Анон, *я здесь*, я с тобой…

Опускаюсь на удобный валун, кладу нагревшуюся двустволку под ноги и обхватываю голову обеими руками.

— Ох, как же я ненавижу койотов…

Кнокс что-то сказал шёпотом, я не смог разобрать что, и тут же один из парней позвал меня:

— Дружище, слезай оттуда, я достою за тебя.

…и вот я сижу у постепенно гаснущего костра, завернувшись в одеяло, с Ипольджак, примостившейся у меня на коленях.

— Ты в порядке, Анон? Ты как-то *очень странно* вёл себя в тот момент…

— В порядке, да… просто на меня вдруг накатило, не то страх, не то ярость…

Часовой с груды камней выпалил в темноту, внезапность звука заставила меня подпрыгнуть. Ипольджак сочувственно посмотрела на меня и хотела сказать что-то, наверное, успокаивающее, но была прервана стуком и треском — это Кнокс притащил здоровенный кусок сухого ствола и закинул его в пламя. Затухавший было костёр снова начал разгораться.

Здоровяк опускается рядом со мной на землю и пару раз хлопает меня по спине, несколько сильнее, чем мне бы того хотелось.

— Ух ты нас и напугал, Анон! Мы уж было решили, что койоты напали! Хорошо хоть кони не разбежались, когда ты устроил весь этот грохот.

— Прости, Кнокс, я не хотел…

— Забей. Может, попробуешь поспать? Ты выглядишь совсем усталым. — В полном соответствии с его словами, я непроизвольно зеваю.

— Угу, я какой-то совсем дохлый. Адреналиновый отходняк, похоже, — и я начинаю устраиваться возле костра, чтобы немного полежать.

---

— Но мы же так и не придумали, как я смогу *стрелять из дробовика*, пока ты будешь спать…

— Ты о чём, красотка?

— Мои копыта большие, чтобы пролезть под скобу спускового крючка, и Анон хотел придумать какой-нибудь способ, чтобы я могла стрелять во время своего дежурства.

— Гм… похоже, и мне в голову ничего не приходит… хотя… Слушай, а хвостом ты стрелять сможешь? Если засунуть прядь под скобу, а потом потянуть?

— Думаете, это *получится*?

— А давай отойдём в сторонку и поэкспериментируем.

Ипольджак идёт следом за Кноксом; тот пристраивает своё ружьё между парой крупных камней так, чтобы ствол торчал под углом вверх, и изо всех сил заклинивает его, чтобы держалось покрепче.

— Ну вот, а теперь попробуй.

Взмахнув хвостом, пони ловит несколько прядей ртом и, двигаясь задом вперёд, продевает их в скобу, словно нитку в иголку.

— Вот, а теперь попробуй потянуть!

Перехватив с другой стороны торчащую из скобы прядь зубами, Ипольджак дёргает её.

БАБАХ!

— Ну вот и вся проблема!

— *Спасибо*, сеньор Кнокс!

Выпутав понячий хвост из-под скобы, мужчина забирает своё ружьё.

— Обращайся, красотка. А сейчас иди поспи, тебе эта энергия ещё потребуется.

Ипольджак кивает и пристраивается рядом с Аноном, уткнувшись носом ему в шею.

Завершается время, когда Анон должен был стоять на часах, затем без происшествий проходит дежурство другого парня, и наступает очередь Ипольджак.

Разбуженная внутренними часами, она встаёт и идёт к куче камней, таща за собой ружьё Анона, словно собака — палку. Ей реально тяжело тащить столь массивный, по сравнению с её миниатюрным телом, предмет, но на этот раз она ухитрилась ни разу не уронить оружие. Впрочем, её шатает на каждом шаге, и на полдороге к вершине каменной кучи наступает момент, когда она не может сделать дальше ни шага — либо уронит ружьё, либо упадёт сама. К счастью, спускающийся ей навстречу предыдущий часовой приходит ей на помощь — он подхватывает одной рукой дробовик, другой — саму пони и с лёгкостью переносит их на самую вершину.

— *Спасибо*!

— Да ладн…

— Пока мы спали, что-нибудь происходило?

— Ну, койоты выли… может быть, чуть ближе, чем раньше, но я не уверен. Спать хочу, аж башка кружится!

— Ясно, учту, *спасибо за информацию*!

Ипольджак пристраивает ружьё рядом с тем самым камнем, на котором сидели все люди, таким образом, чтобы при выстреле отдача не отбросила оружие в сторону.

Теперь надо стрелять каждые пять минут, и всё будет в порядке.

Просунув хвост под скобу, она стреляет — точно как полтора часа назад; в углу её поля зрения возникают уменьшающиеся цифры таймера, отсчитывающего пять минут. В течение этой паузы надо успеть перезарядить ружьё — и вытащив хвост, пони отправляется к рюкзаку Анона.

Вытащив несколько патронов, она запихивает их в перевёрнутую шляпу — разумеется, поскольку шапка маленькая, а патроны довольно большие, влезает всего 4 штуки. Волоча набитую боеприпасами шапку, Ипольджак возвращается к ружью; в тот момент, когда она вытряхивает патроны на землю, таймер показывает ноль.

Открыть затвор, вынуть гильзы, вставить гильзы, запереть затвор, продеть хвост, потянуть…

БАБАХ-БАБАХ!

— *Дьябло*, я не хотела стрелять дважды!

Пони снова перезаряжает дробовик, уже никуда не торопясь, и к тому моменту, как стволы защёлкиваются на месте, на таймере остаётся одна минута. Тихо простонав от отчаяния, пони продевает хвост в скобу.

3…2…1…0.

БАБАХ!

4:59… 4:58…

Она убегает к рюкзаку, на этот раз ей удаётся запихнуть в шляпу целых пять патронов; и снова к тому моменту, когда она добирается до ружья, на таймере уже ноль.

БАБАХ!

Вытряхнув патроны на землю, Ипольджак начинает перезарядку.

БАБАХ!

…и снова убегает за патронами — прижав ещё один к шляпе краем челюсти, она приносит сразу шесть.

БАБАХ!

…вниз и вверх…

БАБАХ!

…и ещё раз.

Через некоторое время у неё набирается достаточно боеприпасов, чтобы продержаться оставшееся время, она садится на землю, чтобы минутку передохнуть.

БАБАХ!

Осталось продержаться 25 минут.

Перезарядить.

И вот, перезаряжая ружьё, она слышит то, что ей слышать совсем не хочется.

Вой, сразу на несколько голосов, не так уж и далеко. И лай. Кажется, ещё ближе.

Нет.

ГОРАЗДО ближе. Обернувшись, она замечает в темноте блеск звериных глаз.

— Один… два… три… *четыре*… пять… шесть! Ох нет…

Ипольджак вытаскивает ружьё из его каменного «крепления», направляет стволы в сторону приближающихся зверей и стреляет.

БАБАХ!

Отдача отбрасывает ружьё в сторону, унося заодно и саму Ипольджак; она оказывается у подножия каменной груды. А койоты не убегают, наоборот, они явно приближаются, и быстро!

Поднявшись на ноги, маленькая пони изо всех сил вцепляется в ружьё и тащит его за собой, устремляясь туда, где спит её друг… но ей с трудом удаётся держать равновесие, куда хуже, чем раньше. Падение на камни, похоже, снова повредило её пострадавшую ногу.

Ипольджак кричит — настолько громко, насколько позволяет зажатый во рту приклад ружья:

— АНОН! НОН! ШРОШНИШЬ!

Вокруг самый тёмный час ночи, огонь практически угас, и всё, что она видит — блестящие в отдалении глаза хищных зверей.

— Ой! — споткнувшись, пони падает и роняет ружьё — но тут же снова поднимается на ноги.

— АНОН! — но она не настолько близко, похоже, чтобы её голос мог разбудить людей.

Ей не успеть, если она будет тащить за собой ружьё, это получается слишком медленно!

— *Дьябло*… — и оставив ружьё валяться на земле, ковыляя на трёх ногах, пони изо всех сил торопится туда, где лежат люди. — АНОН! ПРОСНИСЬ! *НЕМЕДЛЕННО*!

Вот она уже приближается к слабо светящимся в темноте углям костра; вон там спит Кнокс, там — двое других парней, а вот — Анон, завернувшийся в одеяло.

— АНОН! Проснись! — она отчаянно пытается стянуть со спящего мужчины одеяло, но у неё не получается, не хватает сил. — Проснись же! — в отчаянии она пинает ногой землю, песчинки летят в лицо её друга.

— Не-е… не сейчас… ещё пять минуточек…

— Прости, Анон… — и развернувшись на месте, она лягает спящего друга прямо в нос.

Ипольджак реально маленькая, но удар копытом в нос — это всё же удар копытом в нос.

---

— АЙ! — ору я, вырванный из сна острой болью, и хватаюсь за лицо. — Какого хрена, ЭйДжей, ты чего?!

— КОЙОТЫ! БЛИЗКО!

Волна адреналина тут же подбрасывает меня.

— Насколько? — и сам уже слышу вой и лай.

— СОВСЕМ!

Отшвырнув одеяло, я кидаюсь к Кноксу:

— КНОКС, ВСТАВАЙ, ОНИ УЖЕ ЗДЕСЬ!

— Чё? Где? — но здоровяк приходит в себя очень быстро. — Анон, что про…

— Уже рядом, хватай ружьё!

Через секунду он уже на ногах и с двустволкой в руке — он спал, засунув оружие себе подмышку.

— Я разбужу парней, а ты стреляй в сторону тварей!

Оборачиваюсь.

— ЭйДжей, а где ружьё?

— Я бросила его по дороге, *иди за мной*, я отведу!

Ковыляя, она устремляется куда-то, я в два шага догоняю её и беру на руки, продолжая бежать в ту же сторону.

— Где?

— Не вижу, дальше, наверное!

Сзади раздаётся несколько выстрелов и воплей:

— Сдохните же, суки!

— Туда!

— Куда? Я не ви…

— Вон туда! — и она указывает на лежащую на земле двустволку.

Я кидаюсь к оружию, промахиваюсь рукой и хватаю вместо ствола пригоршню сухой земли.

Ипольджак, соскочив на землю, скидывает с себя шляпу и достаёт из неё два патрона — схватив ружьё, я торопливо перезаряжаю его, после чего снова подхватываю пони и закидываю себе на плечо.

— Держись! — и бегу обратно к лагерю, по дороге выпалив по койотам, которые попытались обежать камни сбоку, чтобы спрятаться от ружейного огня.

— Как они умудрились подобраться так близко?! — Кнокс несколько раз стреляет, вспышки пламени на секунду озаряют всё вокруг.

— Это не одна группа, *их как минимум 2 стаи* здесь!

— ДВЕ стаи? Какого чёрта? Откуда они взялись?!

Один койот выскакивает прямо на меня, я стреляю — и зверь молча валится на землю, убитый на месте.

— Нашего трансгенного зерна нажрались, насрать, откуда они взялись! Убивайте их! — парни продолжают стрелять, но им не везёт, и жертвой их огня становится всего лишь ещё один койот.

Некоторые звери, впрочем, кидаются во тьму и исчезают из вида; я не уверен, но похоже вокруг нас сейчас бегает не так уж много животных, четверо или пятеро.

— Откуда они берутся? Тут же негде спрятаться! Но ни черта же не видно!

— Не пытайтесь увидеть их тела, обращайте внимание на *глаза*, они блестят!

— Вон один! — я тут же направляю в сторону волка ружьё и нажимаю курок.

…щёлк-щёлк!

— Бля, где мой рюкзак?! — принимаюсь торопливо оглядываться, ища, куда я бросил свой рюкзак, в котором оставалась куча патронов, потом вспоминаю, что оставил его там, где лёг спать. Кидаюсь к костру — и тут же нахожу его.

Ссадив на землю Ипольджак, надеваю на спину рюкзак и снова подбираю пони.

— ЭйДжей, мне потребуется твоя помощь! — открываю горловину и запускаю её туда, так что половина тела поняшки торчит наружу. — Я не могу лезть в рюкзак через каждые два выстрела, так что я надеюсь на тебя — ты будешь подавать мне патроны каждый раз, когда я выстрелю!

— Поняла!

Торопливо забив патроны в стволы, подбегаю туда, где стоит Кнокс.

— Анон, ты как, в порядке?

БАБАХ!

— Не-а, у меня прямо сейчас приступ посттравматического психоза!

— Но стрелять ты можешь?

— Да!

БАБАХ!

— Круто!

— ЭйДжей, патроны! — протягиваю руку за спину, словно пытаясь достать до горловины рюкзака — мне в ладонь тут же тычутся донца двух гильз.

БАБАХ! БАБАХ!

— Патроны!

Я точно убил уже как минимум двух животных — вот только что зверь с визгом покатился по земле после попадания в бок, — но к моему удивлению, их количество всё не уменьшается, и они, похоже, окружают нас.

— ПАРНИ, КАК-ТО ЧЕРЕСЧУР ИХ МНОГО! — БАБАХ! — НЕ ПОРА ЛИ СМАТЫВАТЬСЯ?!

Позади меня тоже слышатся крики.

— Сколько у нас осталось патронов? — Кнокс стреляет — БАБАХ! — и тут же ещё раз, БАБАХ!

— ЭйДжей?

— *Половина*!

— Половина осталась! — и тут же, протягивая руку: — Патроны!

Пони подаёт мне ещё два патрона. Делаю быстрый шаг в сторону, открывая Кноксу отличный вид на койота, который совсем обнаглел и чересчур приблизился, и торопливо перезаряжаю двустволку.

БАБАХ! — грохочет ружьё Кнокса, койот падает.

— Ага, мне тоже это совсем не нравится!

БАБАХ!

— Бля, пошли отсюда, парни!

БАБАХ!

— Патроны!

— ЧЁ ЗА ХРЕНЬ ТЫ НЕСЁШЬ?! МЫ ЖЕ ИХ СПЕЦИАЛЬНО СЮДА ВЫМАНИВАЛИ!

БАБАХ!

— А Я ГОВОРЮ, МОТАТЬ ПОРА!

Я стреляю, спиной вперёд отступая к тому месту, где привязаны наши лошади.

Потом приходится ещё несколько секунд успокаивать кобылу, чтобы она позволила взобраться на себя.

Парни тоже запрыгивают в сёдла, бросив остатки вещей у погасшего костра. Последним движется Кнокс, периодически стреляя.

Стая как минимум из 20 голов преследует нас, эти страшные собаки готовы разорвать нас в клочья. Другая стая волков, явно поменьше, яростно атакует кого-то совсем неподалёку. Я уже собираюсь повернуть туда, чтобы спасти беднягу, и тут замечаю, что двое парней, оказывается, сидят на одной лошади, у одного из них на глазах слёзы.

— ПРОСТИ МЕНЯ, ПАНЧО! ПРОСТИ!

— Извини, парень, тут ничего уже не поделаешь!

— Я отомщу, клянусь!

Откуда-то издалека раздаётся многоголосый вой. Ещё одна группа койотов?!

Я разворачиваюсь назад, целясь поверх крупа лошади в преследующих нас зверей. БАБАХ! — и один из них падает, бегущие за ним следом натыкаются на труп и тоже падают… но это не задерживает стаю ни на секунду!

— Патроны!

Торопливо загоняю патроны в стволы, снова целюсь — и вдруг замечаю цепочку силуэтов сбоку.

— БЛЯ-А! КНОКС, ОНИ ОБХОДЯТ НАС! НА 10 ЧАСОВ! — и палю туда. Потом разворачиваюсь и нагибаюсь к шее лошади:

— Ну же, девочка, давай, быстрее! — моя лошадка переходит на галоп, постепенно вынося меня вперёд из нашего небольшого каравана.

— Наши лошади скоро устанут! Что делать?

— Стрелять! Мы должны убить как можно больше, пока можем!

— Сеньор Кнокс, их слишком много! *Лучшее, что мы можем сделать* — это разделиться и разделить их, и тогда расправиться с ними по одному!

— Это самоубийство, подружка!

— У тебя есть идея получше? Потому что я… ОХ БЛЯ!

Та группа койотов, которая обходила нас сбоку, теперь приблизилась и бежит вплотную к нам.

— СТРЕЛЯЙТЕ ЖЕ, СТРЕЛЯЙТЕ!

Все принимаются палить в приблизившихся вплотную животных, волчьи трупы падают один за другим, некоторый койоты спотыкаются и падают, нам постепенно удаётся обгонять стаю.

— Я ВИЖУ ОГНИ ФЕРМЫ! МЫ УЖЕ БЛИЗКО!

— Я ТОЖЕ ВИЖУ!

— О ЧЁМ ВЫ, БЛЯ? МЫ ЖИВЁМ НА ФЕРМЕ ПОСРЕДИ НИЧЕГО, ТАМ НЕТ БОЛЬШЕ НИКОГО, И НЕТ ОГНЕЙ, КОТОРЫЕ БЫЛИ БЫ ВИДНЫ ИЗДАЛЕКА!

— СЕНЬОР КНОКС, *ЭТИ ОГНИ* ДВИЖУТСЯ И САМИ ПРИБЛИЖАЮТСЯ К НАМ!

Внезапно раздаётся оглушительный рёв автомобильного гудка, стремительно становящийся всё сильнее и сильнее. Свет — теперь уже ясно, что это фары автомобиля и дополнительные светильники над кабиной — становится ослепительным.

— ЧТО ЗА…

— В СТОРОНЫ!

Я и Кнокс резко поворачиваем влево, двое парней на одной лошади — вправо; в следующую секунду мимо нас пролетает здоровенный внедорожник, въезжая прямо в преследующую нас толпу койотов. Мне кажется, что я даже слышу тошнотворный хруст раздавливаемых тел и ломаемых костей сквозь рёв мотора и вопль гудка.

Моя лошадь продолжает галопом нестись вперёд, но я разворачиваю её, чтобы вернуться — и выглядит это так, словно я теперь куда-то загоняю стаю койотов, а не они гонят меня. Кнокс следует за мной.

— Это что, автомобиль босса?

— Не может быть, он за границу на две недели улетел!

— Тогда кто же за рулём?

— *Осторожно*!

Ипольджак из-за моего плеча тычет ногой в сторону снова приближающегося к нам автомобиля. Он едет точно на нас, и судя по надрывному рёву мотора, его водитель как нажал на газ, так с тех пор ногой и не пошевелил.

Мы с Кноксом шарахаемся в стороны, я направо, Кнокс — налево, борт автомобиля проносится, кажется, в сантиметре от бока моей лошади — и снова раздаётся отвратительный хруст раздавливаемых собачьих костей. И… кажется, койотов поблизости совсем не осталось. Те, что не были размазаны по земле, наверное, пришли в себя и разбежались.

Машина со скрежетом останавливается, и мы видим за рулём голого, лишь со здоровенными памперсами на чреслах, седоволосого мужчину.

— Старик?

— Чё вам?

— Ага, это он и есть, Старик, но что он здесь делает?

— Да наплевать, он же только что спас наши задницы! Ха, старый хрыч, ты крут!

Я слезаю с лошади и чувствую, как дрожат от усталости мои ноги. Ипольджак перебирается из рюкзака на моё плечо.

— Обязательно было убивать их всех?

— Я знаю, ты хотела бы решить всё дружбой… но честно, я не думаю, что у нас получилось бы хоть что-нибудь.

— Да, *наверное*…

Рядом со мной останавливаются лошади моих друзей. Судя по тому, как вздымаются их бока, они на последнем издыхании.

Старик пинком распахивает дверь и выпрыгивает наружу, изображая что-то вроде сальто, вот только…

Бум!

— А-а-а-а, моя спина!

— Эй, старик, осторожнее, после того полёта со стога твои суставы наверняка ещё не пришли в норму!

— И чё? У меня ж получилось сделать за вас вашу дурацкую работу, молодые придурки!

— Эй, мы же не пытались их перебить, мы…

— Да, мы их разогнать пытались! Ну, может, и убить парочку самых злобных…

— Захлопни свою дурную пасть! Всё, собакам хана, пойдёмте, что ли… — после чего он вдруг падает лицом вперёд и, приземлившись, сворачивается на земле и начинает храпеть.

— Он, похоже, пачку болеутоляющих сожрал, — произносит Кнокс, поднимая его и запихивая на заднее сиденье автомобиля, — и крыша у него окончательно поехала. Впрочем, один фиг, наша работа выполнена, надо возвращаться.

Кнокс садится за руль, а я с парнями следую за ним верхом.

— Как хорошо будет вернуться к нормальной *работе*, — произносит сидящая у меня на плече Ипольджак, — я даже соскучилась по зерну…

— Я тоже, ЭйДжей, я тоже…

— А когда вернёмся *домой*, самое время будет принять ванну.

— Я — обязательно, а вот насчёт тебя… я не уверен, рассчитано ли на это твоё тело.

— Моё? Нет, точно нет, я про тебя говорила, похоже, что тебе очень надо в ванну!

Осматриваю себя — и да, пони права, мне действительно совсем не помешает оказаться в тёплой расслабляющей ванне, потому что я весь покрыт грязью, исцарапан, а из моих штанов выдран здоровенный клок.

— Интересно, а это когда случилось?

— Были моменты, когда койоты оказывались совсем *близко*, возможно, один из них отгрыз кусок одежды?

— А я и не заметил…

— Ну, у нас осталось дома немного ткани, возможно, сумеем *починить*?

— Знаешь, ЭйДжей, я не думаю, что здоровенная оранжевая заплата будет уместно смотреться на моих штанах. К счастью, у меня есть больше одной пары брюк, так что не беспокойся.

Сидящая у меня на плече Ипольджак внезапно поворачивается куда-то в сторону.

— Эй, ребята, вы как?

— Ну, выдохлись жутко, а в остальном всё превосходно!

— За себя говори! Эти твари сожрали Панчо!

Да, я и забыл, что видел мельком, как койоты пожирали ещё живую лошадь. Кажется, победить в войне, не понеся потерь, просто невозможно…

— Да, прости меня, друг… Но мы обязательно добудем тебе потом новую лошадь!

Он не отвечает.

— Знаешь, ЭйДжей, давай пока что оставим его приходить в себя после потери, — толкнув лошадь в бок коленом, я отъезжаю в сторону, в основном потому, что хочу поговорить с Ипольджак без посторонних ушей. — Слушай, а что с твоей ногой?

— Ох, я и забыла! — она с некоторым трудом поднимает свою блестящую обнажённым металлом ногу и демонстрирует её мне — на ноге добавилось немало царапин и полукруг из глубоких вмятин.

— Это что, следы зубов?!

— Не-а, я на камень шлёпнулась, кажется!

— Ничего себе шлёпнулась! Как ты ухитрилась?

— Знаешь, у тебя очень мощный дробовик. Когда я *выстрелила* из него по койотам, меня снесло и отбросило далеко в сторону.

— А, так вот почему ты вдруг оказалась так далеко от костра!

— Именно. Давай впредь ружьями будешь заниматься ты, *мне хватило* стрельбы до конца жизни!

— Да уж… я очень надеюсь, что, если повезёт, нам больше не потребуется ни в кого стрелять.

— Пусть нам повезёт!

Я продолжаю скакать в сторону своего дома; солнце поднимается над горизонтом, и первые лучи потихоньку начинают прогонять холод из моего усталого тела.

Только сейчас я замечаю, что автомобиль вместе с Кноксом и стариком куда-то делся — наверное, повернул в другую часть фермы.

— Анон, моя батарея почти сдохла, я сейчас вырублюсь!

— Поспи, я донесу тебя и включу на подзарядку.

Она улыбается мне, надвигает шляпу на глаза и прячется в рюкзаке. Я неторопливо еду вперёд, и через полчаса добираюсь до края посевов. Солнце к тому времени уже полностью взошло, по полям прокатываются золотые волны качающихся под ветром колосьев.

Усталая лошадка лениво перебирает копытами, мы добираемся до конюшни — рядом стоит пустой автомобиль, бродит рассёдланный Максимус, а на куче сена в ленивой позе валяется сам Кнокс.

— Эй, Кнокс, а Старик где?

— Пришлось отнести его в дом. Он, похоже, сожрал все обезболивающие пилюли, что нашлись у него дома, вот до сих пор и не приходит в себя. Как вообще копыта не откинул от сердечного приступа?

— Учитывая, какая он задница, банальных обезболивающих пилюль недостаточно, чтобы повредить ему!

— Похоже на то. Ладно, я отрубаюсь и вообще объявляю сегодняшний день выходным, так что отдыхайте все и мне не мешайте! — он закрывает глаза и ленивыми движениями обеих рук нагребает на себя сено, словно накрывается одеялом.

А я отправляюсь к себе домой — мне тоже очень хочется отдохнуть.

Перешагнув порог, я стягиваю с себя рюкзак, чтобы швырнуть его в угол — как же его вес сегодня надоел мне — когда вспоминаю о спящей внутри Ипольджак.

С улыбкой ласково вытаскиваю её — рюкзак с тихим стуком падает на пол — и аккуратно пристраиваю на стол, на той самой подушке, которую использовал, кажется, давным-давно, когда первый раз чинил её. Втыкаю в разъём под гривой штекер провода, соединённого с ноутбуком, а затем направляюсь в спальню, чтобы взять смену белья и чистое полотенце.

Выбираюсь на двор, развожу костёр под ванной и наконец со стоном наслаждения залезаю в медленно нагревающуюся воду.

Ух-х-х… сколько же всего произошло за последние месяцы… Меня погрыз койот, я работал словно грёбаный чемпион, узнал кучу нового о ремонте и программировании… впал в кому и чуть не помер, поучаствовал в войне, как мне теперь кажется, между несколькими стаями койотов и фермой, ухитрился чудом одержать победу…

Начинаю намыливаться и вдруг понимаю, что шевелиться мне совершенно не хочется, так что пристраиваю голову на краю ванны и закрываю глаза.

…а ведь ничего из этого не случилось бы, если бы я не купил себе маленького робота, мою замечательную Ипольджак.

Окунаюсь с головой, чтобы смыть с волос мыло, выныриваю, отфыркиваясь.

Да, хорошо, что я купил её. Оно того стоило, точно!

Я улыбаюсь… и вижу, как полка, на которую я свалил своё барахло, со скрипом отделяется от стены и падает, сопровождаемая куском потолка, который я совсем недавно починил.

И всё это летит ко мне в джакузи.

— БЛЯ-А!

---

Сигнал окончания зарядки батареи будит Ипольджак. Потянувшись, она вытаскивает из затылка разъём — это оказывается неожиданно сложно, но она всё же справляется, после чего, сделав несколько неуклюжих шагов по столу, спрыгивает на пол…

…нога подгибается, и пони ударяется подбородком об пол.

— Да, нога не работает… *опять*…

Она ковыляет в сторону спальни:

— Анон, *ты где*? — но мужчины не видно, лишь колышутся на ветру из окна порванные шторы, — Да, надо будет напомнить, что их требуется заменить…

Пони улыбается, вспоминая, как Анон сражался с койотом —

…— А ВОТ ХРЕН ТЕБЕ! — и фонарик с тупым стуком прилетает в голову животного…

Ипольджак морщится, вспоминая этот звук, но с другой стороны, не ударь Анон зверя, и быть бы ей в следующую минуту погрызенной собачьей игрушкой…

Она качает головой, раздираемая противоречивыми чувствами — и слышит, как открывается дверь дома.

---

— Это ты, Анон?

— Ага, я, привет, ЭйДжей!

Пони с улыбкой на лице выходит из спальни:

— Где ты… ох, а где твоя одежда и почему ты ходишь, завернувшись в мокрое полотенце?

— Потому что весь мой ремонт оказался не особенно надёжным, и теперь заново придётся чинить потолок и полку в джакузи.

Хихикнув, она следует за мной в спальню, я переодеваюсь в свежую пижаму, а пони утаскивает влажное полотенце в корзину для белья — ту самую, в которой пряталась от злого койота.

Я смотрю ей вслед — даже с плохо работающей ногой она не испытывает затруднений с закидыванием тяжёлой тряпки в достаточно высокую корзину. Похоже, мои усилия по починке всё же оправдались… хотя ногу явно надо чинить заново.

Тихонько вздыхаю, а затем улыбаюсь: починил один раз — справлюсь и во второй.

— Ох, как же я хочу жрать! — и направляюсь на кухню, чтобы приготовить себе еды.

После перекуса, не то чтобы очень плотного, но достаточно сытного, я валяюсь в кресле, с ноутбуком на коленях и Ипольджак, пристроившейся на груди, и смотрю какой-то мультфильм — слишком усталый, чтобы обращать внимание на мигающий разными цветами экран.

А Ипольджак смеётся:

— Так вот как я выглядела бы в виде человека? Ух, жутко смотрится!

— Ага, это же параллельный мир, где вы все выглядите по-другому. Как бишь оно называется? Девчонки-кобылки?

— Бррр… странно это… но знаешь, мне нравится!

— Не поверишь — мне тоже.

Бросаю взгляд в окно — солнце уже село, луна светит сквозь лёгкие облака. Быстрый взгляд в угол экрана ноутбука — полдесятого вечера. Не так уж и поздно, но тем не менее, очень хочется спать.

— Давай закончим на этом, а?

— *Устал*, Анон?

— Знаешь, да. Сначала гоняться за койотами, потом удирать от них — оказывается, это очень утомительное занятие!

Она улыбается и прижимается ко мне.

— Я тоже хочу поспать!

Отношу ноутбук на стол, потом втыкаю зарядный кабель в розетку ночника в спальне.

Пони забирается на кровать и пристраивается на подушке.

Потянувшись, я шлёпаюсь на простыни.

— Ну что же, это было классное развлечение, но теперь я с удовольствием вернулся бы к обычной работе. А ты как, ЭйДжей?

…прежде чем она успевает ответить, где-то далеко раздаётся одинокий волчий вой.

Я встаю и подхожу к окну, чтобы выглянуть на улицу.

— Это всё не закончилось?

— Нет. Это совсем другой вой, да и очень далеко от нас, так что нам это животное не угроза. Но на всякий случай… — я закрываю окно и задвигаю шторы. Почему-то это действие заставляет меня чувствовать себя в большей безопасности. Поворачиваюсь к кровати…

И вижу, как Ипольджак улыбается мне.

— Надо не забыть купить новые шторы.

— Я помню, — улыбаюсь в ответ, — спокойной ночи, ЭйДжей!

— *Спокойной ночи*, Анон!

---

А потом наступает утро.

Мы просыпаемся одновременно и улыбаемся друг другу.

Я великолепно выспался, полон бодрости и сил.

— Доброе утро, ЭйДжей! Ну что, готова к работе?

Пони потягивается и отцепляет от себя зарядный кабель.

— Если не считать ноги, я в полном порядке и *готова* трудиться!

— Замечательно! И не беспокойся… — я встаю с постели и надеваю рабочую одежду, — я быстренько тебя починю!

— У тебя сегодня великолепное настроение?

— Что, это настолько заметно?

Хихикнув, Ипольджак подходит к краю кровати, и я беру её на руки.

— Вперёд, нам столько предстоит сделать! — и я направляюсь на кухню, чтобы приготовить себе быстрый завтрак. Ну, кусок хлеба и чашка апельсинового сока — много ли мне надо?

А потом мы вдвоём подходим к колоколу.

— Пусть же начнётся новый день!

БЛАМ-М!