Возрождение

Закат эпохи

09.11.20... от Воцарения Сестёр
Эквестрия Павшая, Кантерлот
Время: 19:20
Селестия, в компании двух Дочерей Ночи, смотрела, как из зенита неспеша опускается корабль. Тёмно серый, вытянутого треугольного силуэта "Лазурит" шёл прямо на дворцовую площадь, уже выпустив шасси.
Зависнув, корабль медленно сел на расчищенную брусчатку и опустил аппарель. Увидев, кто бежит, едва не падая, ей на встречу, Солнцеликая тихо охнула и сама сорвалась с места в карьер, забыв о всяком этикете диарха. Слишком дороги ей были прибывшие.
Видеть свою верную ученицу и Хранительниц исцелёнными, снова полными сил и свободными было для Селестии величайшим облегчением за сегодняшний день.
Вихрь приветствий, искренних и тёплых налетел и на секунду оглушил принцессу. Забыв про все протоколы и этикет Селестия раскинула руки перед шестерыми эквами, что раньше были опорой и надеждой страны, успели стать её друзьями и теперь, после долгого времени рабства, снова были свободны.
Хрипловатый голос Рэйнбоу Дэш, облачившейся в самый настоящий бронекомбез, оказался приятнее, чем перебор струн. Робкое приветствие от Флаттершай заставило принцессу расплыться в тёплой улыбке. Звонкий смех Пинки Пай отозвался в душе радостными искрами. Эпплджек принесла уверенность, что всё будет хорошо. Рэрити щедро одарила своим шармом и блеском, озаряющим мир. Твайлайт Спаркл, всё-таки верная ученица, наполнила всё таким необходимым чудом надежды и веры.
— Девочки, я так рада видеть вас! Видеть в добром здравии! Скажите, вас хорошо приняли?
— Ваш'Высочество, хорошо, что вас тоже вытащили! Это прям-таки лучшая новость за сегодня. Эти «люди» странные, но надёжные,
— Лучше некуда, принцесса! На халяву подлечили крылья да ещё и крутецкий комбез в нагрузку дали!
— Отлично! Когда меня вытащили, я беспокоилась, а всё ли хорошо с моими друзьями? Оказалось, что всё отлично, их вылечили, а ещё нам помог прийти в себя один пони, прям настоящий пони, четвероногий и даже пушистый, но слегка мрачный...
— Спасибо вам, принцесса. Сейчас мне намного лучше, чем раньше. И я рада снова быть рядом с моими друзьями.
— Ох! Ваше Высочество, какая это радость, наконец-то оказаться на свободе! А видеть вас это полное блаженство!
— Как хорошо, что всё скоро закончится, принцесса. Пойдёмте же на корабль, нам столько всего нужно рассказать!
Маленькая счастливая процессия, за которой бесшумными тенями следовали Спектр Рейзор и Флеймин Блоссом, приставленные Луной-пони для охраны, поднялась в трюм корвета.
Там экв встретил капитан, представился по форме Маратом Оливиным, и предложил принцессе пройти на мостик. Селестия вежливо отказалась, сославшись на то, что сейчас желает провести время со своими друзьями. Капитан тогда лишь удостоверился, что Твайлайт помнит путь к кают-компании, а сопровождающие Дочери Ночи знают планировку корвета и отбыл готовиться ко взлёту.
Селестии было интересно подняться на мостик звёздного корабля, но она не хотела делать этого в таком состоянии, почти беспомощной калеки. Принцессе не хотелось лишний раз демонстрировать кому-то постороннему свою слабость и то разбитое состояние, в котором она пребывала после всего пережитого.
После освобождения, такого желанного ранее, принцесса чувствовала нотку горечи. Это была не их собственная победа, не плод их усилий и борьбы, а результат по собственной инициативе подставленного плеча соседей по пучку миров. И больше всего уязвляло Солнцеликую то, что она сама не видела из сложившейся ситуации другого выхода до сегодняшнего военного совета.
Пребывая на положении узницы и рабыни оленьего короля, принцесса была отрезана от мира и новостей из него, не знала ни о масштабах сопротивления, которое так удачно использовали люди. Ни о растущей напряжённости и недовольстве развитых цивилизаций хищнической политикой карибу, следствием которого являлось начало создания военного альянса против оленей. Ни о брожении в самом обществе, когда жеребцы и даже отдельные карибу задумывались, а правильно ли всё происходящее.
По сути дела, быстрое освобождение стало лишь следствием слепой удачи. На первый взгляд.

Уже на диване в кают-компании, ощущая, как на спину ей ложатся крылья Рэйнбоу, Флаттершай и Твайлайт, Селестия немного расслабилась.
«Да, мама, теперь я начинаю тебя понимать… »
Перелёт занял четыре часа. «Лазурит» не был таким же быстродействующим, как порталы, зато был на порядки надёжнее. Принцесса уже начала прикидывать, как бы Эквестрии заиметь свои такие же корабли, но решила отложить этот вопрос на потом.
Ведь то, что поведали ей Хранительницы, оказалось куда более потрясающим, чем межзвёздный корабль.
Кризалис действительно организовала приём эквестрийских беженцев. Умудрилась с их добровольной помощью превратить свои пустоши в приятное место. И ещё навела хороший, крепкий мост между простыми чейнджлингами и эквинами. Рейнбоу особенно заливалась соловьём, рассказывая, как устроила после восстановления крыльев гонку с одной из офицеров линговской гвардии и сделала её всухую.
Твайлайт рассказала, что восстанавливаться после оленьего «воспитания» им помогал не кто иной, как Сомбра, пришедший вместе с пони из-за барьера. Старый маг оказался очень вежлив и корректен, но долго с Хранительницами не пробыл, сославшись на необходимость отбыть в Кристальную Империю, где обустраивают госпиталь для реабилитации экв, пострадавших ментально. И, по тому, что увидела Твайлайт во время общения с Сомброй, единорог почему-то отказался от былых претензий на власть. Правда, не ответил почему. Зато Пинки очень понравилось тискать заросшего густой и роскошной шерстью мага и тот быстро слинял в портал.
Твайлайт даже умудрилась записать это на камеру комбинезона. Солнцеликая от души посмеялась, глядя как Пинки тискает "страшного чёрного мага". Особенно понравилась ей картина, как она поднимает Сомбру, подхватывая под передние ноги, а тот висит с недовольной мордой. Хранительница Смеха, так же с интересом наблюдавшая за голограммой, поведала, что Сомбра оказался на удивление мягким и пушистым.
По прилёту Селестию-экву ждал целый комитет по встрече, который возглавляла Селестия-пони. Принцесса дня сердечно поприветствовала всех прибывших и пригласила тут же телепортировать в госпиталь.
Царственная эква поборола секундное искушение согласиться. Ей очень хотелось наконец-то избавиться от немочи, хотелось снова ощутить ток магии и ветер в крыльях, но перед ней был ещё один долг и желание не менее сильное.
— Благодарю за столь радушный приём. Но я бы хотела увидеть, как себя чувствуют мои подданные, которых ты приютила под своим крылом,
Солнечная пони понимающе улыбнулась и, ни слова не говоря, засветила рог, перенеся и своё отражение и экв-Хранительниц к дверям кантерлотского общежития освобождённых. Ей было прекрасно знакомо то, что чувствовала солнцеликая эква.
— Эквы, что живут здесь сейчас в сборе. Проходи, сестра-правитель,
Делегация прошла в фойе, пустое в это время суток. Но со второго этаж доносилась приглушённая музыка, голоса и смех.
Преодолев лестницу, принцесса повернула направо, туда, откуда слышались звуки веселья, беззаботного и искреннего. Не успела протянуться к ручке двери, как та распахнулась и на аликорну налетела Лилак Скайс, увлечённо перекрикивавшаяся в этот момент с кем-то в комнате. Поток музыки, смеха и голосов, вырвавшийся одновременно с этим, лучше всяких клятв и заверений рассказал Селестии, что с её подданными действительно всё хорошо. Аликорнья эмпатия, работавшая даже с учётом отсечённого рога, донесла, что радость собравшихся на стихийный посиделки, искренняя и неподдельная, что им хорошо здесь и сейчас и последние дни.
Лилак, поняв, в кого она врезалась, отступила на шаг, округлив глаза и уронив челюсть от шока. Из груди её вырвался тихий поражённый писк, мгновенно завладевший вниманием всех, кто был в комнате.
Вельвет, на коленях которой сидела Мунлайт, игравшая на фантомной призванной скрипке, прекратила поглаживать её талию и выше.
Сама Вайолин замерла на середине движения смычком, округлив глаза не хуже Лилак, став похожей на испуганного фиолетовоокого совёнка.
Бэльми уронила стакан с вином, которым до того дирижировала Мунлайт, и беззвучно шевелила губами, не отрывая поражённого взгляда от принцессы.
Фриски медленно расплывалась в неверящей улыбке, в глазах её засверкали фейерверки радости.
Грейсфул, обнимавшая Уиллоу со спины, непроизвольно стиснула подругу сильнее, в уголках глаз её заблестели слёзы.
Уисп, раньше опьянённая атмосферой вечеринки и близостью подруг, оторвалась от губ Харт. Полукровка быстрее всех поняла, что принцесса всё ещё калека, холод этого осознания и радость того, что Селестия наконец-то свободна смешались в ней.
Паззл же просто уронила челюсть, в немом изумлении глядя на принцессу. Когда эква заметила, что рог аликорны пока ещё не вернулся на место, на глаза её навернулись слёзы.
Из рук Блю Орчад выпала расчёска, которой она прихорашивала гриву Сиарин. Шёпот, слетающий с губ земноэквы дрожал на грани между полным затишьем и превращением в вопль радости.
Стрик, заворожённая явлением принцессы, чуть не подпрыгнула от стука упавшей на пол расчёски. Крылья погодницы резко раскрылись с громким «ввфуп!», когда она не смогла удержать эмоции в себе.
Ти Лиф, которой порхалкой Сиарин прилетело по лицу и выбило из рук стакан, даже не заметила такого вопиющего покушения на личное пространство.
Рокет Флейр последовала примеру погодницы, но вдобавок не смогла сдержать и возгласа.
— Святы химикаты!
Сильвер Рэдианс моментально поднялась с кровати, где сидела и отвесила Селестии глубокий поклон. Волшебница уже примерно представляла, зачем принцесса прибыла сюда.
Вибрант Аберрейшен, на колени которой откидывалась Цирин, перестала перебирать гриву ювелира. Физик застыла в смеси изумления и радости глядя на принцессу.
Цитрин Неклейс же зашлась тихим, восторженным писком, закрыв мордочку руками и не отрывая взгляда от аликорны.
Принцесса мягко сопроводила Лилак в комнату и улыбнулась.
— Ну, здравствуйте, мои маленькие эквы. Вижу, вас принимают хорошо, и это меня радует.
Кантерлотские освобождённые взорвались криками радости и приветствиями. Секундный ступор был забыт, радость охватила экв словно цепная реакция.
Селестия с огромным удовольствием второй раз за день инициировала коллективные объятия. Радостный гомон затих, но превратился во флёр чистого счастья и любви, которую к принцессе питали её эквы.
— Дорогие мои, не тревожьтесь о моих ранах. Госпиталь не убежит никуда, а я бы не смогла спокойно принимать лечение, не убедившись, что с вами всё хорошо,
Солнцеликая, купающаяся сейчас в народной любви и счастье, сама ощущала, как к ней возвращаются силы и былая уверенность.

Распрощавшись с кантерлосткими освобождёнными и благословив каждую поцелуем в лоб, принцесса вышла в коридор, к ожидавшей её Селестии-пони и Хранительницам. Дневной диарх этого мира мягко улыбалась, а шестеро экв демонстрировали разную степень той же радости, что недавно полыхала в кантерлотских освобождённых.
Флаттершай не могла сдержать слёз радости, лишь украдкой вытирала мокрые дорожки на щеках. Твайлайт буквально светилась от счастья. ЭйДжей тепло улыбалась, глядя на происходящее. Пинки мелко подпрыгивала, казалось, будто она сейчас взлетит к потолку. Рэрити была чуть посдержанней в проявлениях эмоций, но в уголках её глаз то и дело посверкивала влага. Рейнбоу же, обняв Флатти, просто довольно лыбилась.
— Теперь твоё беспокойство удовлетворено, сестра-правитель?
— Более чем и я готова отправляться,
Солнцеликие исчезли в золотой вспышке, и Твайлайт кашлянула, привлекая внимание кантерлотских экв.
— Друзья, я рада, что всё так счастливо обернулось. Может быть, представимся друг другу?
Радостный гомон вновь заполнил коридор общежития, где две компании смешались в одну большую. У Пинки возникла идея, что хорошо бы подготовить для прошедшей лечение принцессы если не вечеринку, то сюрприз. Сильвер предложила, что стоит дополнить это, собрав всех освобождённых и встретить принцессу после операции всей толпой с цветами. Правда, где посреди ночи достать цветы волшебница не уточнила. Но достала комм и набрала Флёр, квартировавшую в Мейнхеттене. Мадмуазель де-Лис была в ещё вполне себе приличной кондиции и, хоть её оторвали от нежностей с подругой, узнав о прибытии принцессы, пообещала прибыть сама и сагитировать всех остальных мейнхеттенских экв на поездку.
Вайолин же набрала Торни. Бывшая стражница ответила не сразу, сперва встретив фестралочку сонным бурчанием. Но и её проняла весть о том, что их Селестия явилась в этот мир лично, посмотреть, как дела у её подданных и заодно пройти восстановительные процедуры. Айви после такого забыла всякий сон и умчалась будить освобождённых Кристальной.

Селестия-пони, перенесла своё отражение прямиком в палату, где около сложной установки, напоминавшей гибрид анатомического кресла-кушетки и очень сложной робо-руки, проводили последние проверки двое пони в комбинезонах медиков. Кобылка и жеребец, оба единороги, оба светло-кофейные с одинаковыми зелёными глазами и кирпичными гривами.
Заметив прибытие принцесс, оба церемонно склонились.
— Ваши Высочества! Целители Ститчед и Энджин Харт! Всё готово, можем начинать, как только скажете!
— Прекрасно, мои маленькие пони. Сестра-правитель?

Селестия-эква кивнула и осторожно легла на кушетку. Она понимала, что сейчас среди друзей, но всё равно было подспудное опасение, что из лежанки выскочат захваты и произойдёт что-то нехорошее.
Но мягкий и тёплый взгляд Селестии-пони помогал успокоиться. Наверное, она проделала столько работы, задействовала столько ресурсов не для того, чтобы как-то навредить или унизить своё отражение?
Энджин Харт, чтобы немножко подбодрить солнцеликую экву, начал рассказывать об аппарате.
— Ваше Высочество, расслабьтесь и откиньтесь на кресле полностью... Вот так, прекрасно. Это новая установка, "Гибрид", их пока всего три штуки создано, первую как настроили, приготовили под вас,
— А вам не жалко, аразу после получения отправить новый аппарат в утиль?
Ститчед Харт, вбив несколько команд в голографический терминал, продолжила за брата.
— В том-то и дело, что ничего в утиль не отправляется! "Гибрид" может выдержать даже аликорна и потребует лишь перекалибровки!
Закончив предпусковые проверки, Энджин отошёл от машины, в один из начерченных на полу кругов. Второй заняла Ститчед, а третий, прямо напротив Селестии-эквы, солнцеликая пони.
— Сконцентрируйся на своей магии, сестра-правитель. Позови её и мы начнём,
Солнечная эква закрыла глаза и потянулась к так давно не ощущавшемуся потоку волшебства. Магия, её собственная магия, то, что делало её принцессой Солнца, опорой и надеждой эквинов, молчала.
Но ожила машина. Раздалось едва слышное гудение сервоприводов, когда мехрука замерла над её лбом и коснулась обрубка рога. Тут же пришло ощущение тёплого океана, но не изнутри, а снаружи. Её отражение делилось силой с искалеченной принцессой, буквально за руку выводя из темноты.
Отзываясь на вихрящийся вокруг поток силы солнца, пусть и чужого, просыпалась собственная магия принцессы-эквы. По телу разлился жар, крепнущий с каждой секундой, а обрудок рога запульсировал и выстрелил тупой болью.
Пока Селестия держала своё отражение, пробуждала её силу, близнецы Харт направляли машину. В месте соприкосновения мехруки и обрубка рога проскочила радужная вспышка, когда "голова" начала работу. Ведомый волей единорогов, аппарат зафиксировал кератиновые нити, переплетённые с нановолокнами кристаллов, и начал наращивать искусственный рог взамен отсечённого.
Ститчед и Энджин выкладывались на полную, чувствуя себя тяжело, как никогда в жизни. Восстановление рога аликорна требовало напряжения всех сил, полной концентрации и отрешённости. Для близнецов перестало существовать вообще всё, кроме аппарата. Кроме "головы", сплетающей в немыслимо сложную структуру живое и неживое. Кроме резонаторов, на лету придающих волокнам кератина и кристаллам свойства, позволяющие совмещаться с физиологией солнцеликой эквы. Кроме гудящих энергомагических контуров и циркуляции хладагента.
С каждым нарощенным миллиметром рога Селестии-эквы силы покидали целителей. Иньекторы костюмов вкалывали стимуляторы и зелья восстановления поминутно, поддерживая единорогов в работоспособном состоянии.
Даже Селестии-пони приходилось нелегко. Постоянно взывать к магии и силе своего отражения, пробуждая тот солнечный огонь, что для них обеих был сутью и выражением, и одновременно удерживать это яростное сияние, чтобы оно не выплеснулось неконтролируемой волной и не принесло разрушения вместо тепла и жизни. И при этом солнечная пони вливала свои резервы магии в исцеление эквы. Даже построенная на основе реактора, обычно устанавливавшегося на человеческие крейсера, энергосистема госпиталя не могла выдать потребную прорву энергии.
Даже это сердце тёмной энергии, которое могло питать могучий боевой корабль, не справлялось в одиночку с последствиями одного злосчастного щелчка роговой гильотины.
Но вот с помощью принцессы Солнца дело шло. Несмотря на чудовищное напряжение всех троих участников процесса, с каждой секундой рог царственной эквы удлиннялся. Магический вихрь, удерживаемый целителями и Селестией-пони постепенно возвращал отнятое у её отражения. Медленно, с трудом, но неотвратимо и планомерно. Ход времени потерял значение, растворившись в потоках силы и информации, укладываемых в сложный упорядоченный узор.
Под конец, процесс вела почти одна Селестия, ибо близнецы-единороги почти не стояли на ногах, но твёрдо удерживали контроль над аппаратом.
"Гибрид" завершил формирование рога Селестии-эквы, пройдя самый трудный участок, где нити материи и энергии сплетались в немыслимо тугом острие. Тут же механическая рука отъехала в сторону, упреждая столкновение с новонарощенным рогом, и весело бибикнул динамик, когда аппаратура оповестила всех присутствующих о завершении рабочего цикла.
Энджин, наплевав на присутствующих венценосных особ, рванулся подхватывать осевшую сестру. Ститчед не успела коснуться пола, как оказалась на спине брата. Буквально ватная от перерасхода сил, целительница заплетающимся языком потребовала опустить её на землю и дать уйти по-понячьи.
— Ага, по-понячьи. Ститчи, ты при принцессах хочешь носом по кафелю растечься? Пошли, отсыпаться будешь. Ваши Высочества, разрешите идти?
Получив разрешение от Селестии-пони, Энджин откланялся, насколько позволяла уже заснувшая на спине сестра, и покинул аликорн. Сам Харт чувствовал себя настолько выжатым, что не думал сейчас ни о чём, кроме подушки, ждущей его в ординаторской. Держался понь только на гордости за проделанную работу и признании их с сестрой мастерства самой принцессой. Ведь Селестия не пригласила бы абы кого лечить своё отражение.
С блаженно гудящей от расслабления головой, сонно улыбающийся сам себе единорог вышел в коридор и моргнул. Потом ещё раз. Потом потряс головой. Но зрелище целой толпы экв, запрудивших коридор, никуда не девалось. По прикидкам Энджина, здесь были все эквестрийские освобождённые, да ещё вдобавок Хранительницы Элементов.
— Эмм... Привет?
Твайлайт-эква, глядя на заморённого поня, деликатно кашлянула.
— Здравствуйте, скажите, как себя чувствует принцесса?
— Завершили восстановление рога. Успешно, без эксцессов, так что скоро Их Высочество к вам выйдет... Ууф! Эй, не уроните Ститчед!

Единорог охнул, когда оказался в коллективных объятиях экв. Ститчед, тоже схваченная, проснулась и обиженно загундосила. Но быстро расслабилась, поняв, что эквы благодарят её за излечение их принцессы. Харт быстро поняла, что на ручках спится не менее сладко, чем на спине у брата и позволила себя потискать. Тем более, что эквы быстро поняли, что для поней-целителей лучшей благодарностью будет отнести в ординаторскую и оставить там дрыхнуть, чем жамкать и тетешкать на месте. Благо, та ординаторская была недалеко. Но по паре букетов на нос благодарные эквы засыпающим Ститчед и Энджину всё же оставили.
«Гонцы», относившие умотавшихся целителей в ординаторскую, едва успели вернуться, как двери операционной открылись. Освобождённые замерли на восхищённом вдохе, когда увидели, как выходят солнечные принцессы. И их Селестия шествует с гордо поднятой головой, вновь увенчанной длинным рогом и сложенными за спиной огромными белыми крыльями. Дневные диархи не стали заморачиваться ещё и с активацией аппарата восстановления оперения. А просто заставили тело солнечной эквы немного восстановить себя самоё, благо магия была при ней.
Обведя взглядом радостную толпу встречающих, Селестия-эква блаженно вздохнула, ощущая, как стремительно возвращаются силы и желание двигаться дальше. Селестия-пони тронула своё отражение крылом и едва слышно мурлыкнула. Причём нельзя было понять, о чём она вопрошает, о результате лечения или же о состоянии стоящих перед ними экв.
— Ну что, сестра-правитель, теперь-то ты довольна?
Солнечная эква откинула с лица эфирную прядь и весело хмыкнула в ответ. А затем обратилась к своим подданным.
— Дорогие мои, вы не представляете, как приятно видеть вас, счастливых и здоровых. Вы уже знаете, какую помощь нам оказали и поэтому я спрашиваю, желаете ли вы вернуться домой?
Не было ни радостных криков, ни смеха. Просто полные надежды взгляды остановились на солнечной экве. Наконец, Черри Амаретто тихо выдохнула
— Ваше Высочество… Мы можем вернуться домой?
— Да, мои дорогие. Если кто-то хочет подождать- я не виню вас. Всё-таки сейчас страна сейчас утратила былую красоту и безмятежность,
Тут вступила Эбони Элеги, пегаска из Мейнхеттенской группы освобождённых. Бывшая "чёрная", упрямая и резкая, обладательница каштановой гривы, лоснящейся чёрной шубки и жёлтых глаз, из-за которых её порой путали с фестралкой.

— Девочки! Нас вытащили из рабства первыми и мы уже кое-как отдохнули. Неужели мы не поможем прийти в себя своим же сёстрам? Не знаю как вы, а я возвращаюсь! Возьму лучевик и будь что будет!
Многие освобождённые поддержали Эбони. Не каждая хотела так же взять в руки оружие, но все, кто хотел вернуться уже знали, куда приложить свои силы.
К Селестии-экве вышли четверо кобылок, облачённых в бронекомбезы, с лучевиками за спиной. Торни Айви, организовавшая этот небольшой отряд, вытянулась перед принцессой в струнку и козырнула.
— Ваше Высочество! Сержант Торни Айви, младший сержант Глимин Скайс, рядовые Сильвер Сейбр и Блю Мартлет в вашем распоряжении!
— Что ж, сержант Айви, рада слышать. Но мне пока что не нужна охрана здесь и вот моё распоряжение- помогите вашим подругам обустроиться по возвращении. Вы ведь неплохо поладили с экспедиционным корпусом, как я вижу?
— Так точно, Ваше Высочество. Что пони-военные, что люди, вполне понятные и честные ребята,
— Тогда не буду вас задерживать, сержант. Спасибо вам ещё раз, за тёплую встречу и цветы, мои маленькие эквы. Но я попрошу вас о небольшом одолжении- подождите отправляться. Встретьте Луну так же, как встретили меня. Ей сейчас нужна будет любая возможная поддержка и тепло,
Сильвер Рэдианс улыбнулась и отвесила полупоклон.
— Ваше Высочество, я готова начать организацию хоть сейчас. Особенно, если мне помогут,
— А вот и помогут! Одна ты ишачить не будешь, рогатая, и не надейся!
Эбони, как всегда, прямолинейная, дружелюбно ощерилась в сторону волшебницы.
— Хорошо. Тогда, я покидаю вас, мои дорогие. Увидимся позже,
Распрощавшись со своими подданными и Селестией этого мира, Селестия-эква, упиваясь течением магии, зажгла рог и телепортировала на космодром. Аккурат на взлётную полосу, где загружался вооружением «Лазурит».
Солнцеликая едва сдержала хихиканье, когда рассмотрела надписи на четырёхметровых контейнерах с ракетами, один за другим исчезавших во внутренних отсеках подвески.
«Лекарство от рабовладельцев, 1 доза»
«Я покушать принёс!»
«этой стороной в жопу даинна→»
Селестия не стала огорчать космонавтов тем, что адресат последнего послания уже истёк, и взошла на корабль.

10.11.20… от Воцарения Сестёр
Время 04:12
Луна-эква, сидя в любезно освобождённом штурманском кресле, словно ничего не замечала вокруг. Ни переговоров космонавтов, ни голографических экранов, ни звёзд за экранами обзорными.
При внешнем спокойствии, Владычицу Грёз буквально сжигал сейчас вихрь эмоций.
Она разминулась с излеченной Селестией, когда за ней пришёл «Борей» вместо «Лазурита». Луна чувствовала, что корабль с её сестрой уже на курсе к Эквусу, но не хотела пересекаться с ней сейчас вот так, без рога и крыльев, не хотела видеть боль и жалость в глазах солнечной эквы. Нет, она явится перед сестрой в полном здравии и силе, чтобы и обнять её как следует и вместе взять бразды правления.
А пока Луна сидела на месте штурмана «Борея» и как могла наслаждалась полётом. Её приятно трогало отношение экипажа к звёздному небу. Что о многих звёздах космонавты могут рассказать что-то новое а о некоторых даже свои собственные истории.
Ещё это помогало отвлечься от того, что она почувствовала в штурмане за ту секунду, пока он не опустил забрало шлема перед взлётом. Звездногривая эква заметила в ауре Крылова что-то сплетённые воедино сострадание, боль, ужас и гнев, мимолётные но тем не менее, ощутимые. И вызвано это было тем, что штурман вблизи увидел её состояние.
Луна догадывалась о причинах такой реакции. Слишком ясной была связь между каплейтом и её отражением из пони-мира. Слишком тепло отзывалась о Крылове Луна-пони. О подробностях такого странного союза эква предпочитала не задумываться.
Гораздо лучшей альтернативой было отвлечься на происходящее во время полёта и разглядывание созвездий на обзорных экранах. Причём это дело затянуло принцессу ночи не на шутку, особенно после первого прыжка, когда «Борей» вынырнул в промежуточной точке.

Открывшееся взору и ощущениям полотно звёзд было не похоже ни на что, что Луна знала. Ни разу за всё время снохождения и духохождения в реальном мире принцесса не оказывалась так глубоко и далеко в космической бездне. Здесь всё было совершенно по другому, даже отсечённый рог не мешал это ощутить.
Сила текла непривычно холодными и быстрыми струями, закручивающимися в титаническое кружево. Шёпот и звон звёздных лучей звучал одновременно чуждо и до боли привычно, словно покрывало бездны звало принцессу немного отдохнуть и набраться сил на своих просторах. Луна даже мимолётно задумалась над тем, чтобы выйти из корабля, но уже на обратном пути, когда будет полностью здорова. В конце-концов, не каждый день выпадает возможность вот так окунуться в звёздную бездну.
— Товарищ капитан? Мы сможем на обратном пути сделать небольшую остановку?
— Где именно, Ваше Высочество? В Эквестрии?
— Нет. В космосе, между прыжками «Борея». Хочу немного искупнуться,
Гидеон знал, что аликорны создания больше энергетические, чем материальные, но уже сразу начал прикидывать, как уговорить принцессу перед выходом в космос пристегнуться к кораблю страховочным фалом и полностью загерметезировать её комбинезон. И если с комбезом проблем наверняка не будет, то вот как убедить Луну, после всего пережитого, влезть в страховочную сбрую, Саммерэнд не представлял.
Максим удивлённо хмыкнул.
— Разрешите обратиться, Ваше Высочество?
— Спрашивайте, товарищ Кормухин,
— Вы и вправду купаетесь в вакууме?
Луна хихикнула простому вопросу стрелка. Подобный интерес она порой видела у жеребят, совсем юных и не знакомых с тайнами мира. Хотя тут, казалось бы, космический волк, много повидавший на своём веку.
— Нет. В звёздном свете. В силе, что течёт в Бездне. В её песнях. Вам это кажется странным, так ведь?
— Скорее, непостижимым. Примерно как прыжки с отрицательным изменением времени- знаю формулы, знаю, что возможно, знаю, что товарищ может и умеет их прокладывать. А сам подступиться не могу, начинаю всматриваться в тему, обдумывать- всё понимание расплывается, как туман,
— Погодите-погодите, ваш «Борей» может вынырнуть раньше, чем нырнул? Вот это номер! Товарищ Крылов?
— Да не только наш, любой корабль с гипердвигателам так умеет. Правда, не каждый штурман не для каждого маршрута может найти отрицательную дельта тэ, очень многое зависит от того, будут ли знать в точке входа о выходе раньше прыжка. И тоже непонятно почему у кого-то получается, а у кого-то нет. Прямо как ваше купание в звёздном свете, Ваше Высочество,
Принцесса с тихим смешком откинулась в кресле, наблюдая за индикатором зарядки пробойных двигателей. До финального прыжка к отражению Эквестрии оставалось совсем немного. Когда штурман начал обратный отсчёт, Луна прикрыла глаза, готовясь ощутить переход. Будто бы помочить копытца перед скорым «купанием» в космосе.
Но даже это не могло отвлечь принцессу от воспоминаний о тени, исчезнувшей с её Селены. Что-то туманное, тёмное, поднялось тогда с лунной поверхности и исчезло из мира. Что-то, что появилось там почти пятнадцать лет назад и пряталось, преследуя свои неизвестные цели. Что-то, рядом с чем "Борей" казался бумажным самолётиком.
Даже когда корвет вышел из прыжка и лёг на курс к Эквусу, Луна не могла перестать думать об этой тени. Это определённо была не Найтмер. И не человеческий корабль-невидимка, какие летали на Эквус во время подготовки наступления. Тень непостижимым образом сочетала в себе детали и черты и того и другого, и это вызывало у Луны нехорошие подозрения.
Сама она не контактировала с тенью во время своего заключения на Селене, пребывая в предвкушении мести сестре, которая в итоге обернулась примирением. Луна решила, что расспросит космонавтов о кораблях-фантомах на обратном пути. Когда к ней вернётся рог и магия.
Меж тем голубая планета неспешно росла на обзорных экранах, вскоре заняв их почти полностью. Проходя сквозь атмосферу кратчайшим курсом, "Борей" окутался тугим слоем плазмы, переливавшимся в обзорных экранах оранжевым и раскалённым жёлтым.
На полосе принцессу встречала Селестия этого мира. Солнечная пони выглядела усталой и будто выцветшей, но бросать на произвол судьбы сестру своего отражения не собиралась.
Быстро покончив с формальными приветствиями и отпустив сопровождавших звездногривую экву Дочерей Ночи, Селестия телепортировала делегацию в госпиталь.
В операциой с "Гибридом" принцесс встретили двое медиков. Флейринг Синапс, пожилой саблерог серо-голубого цвета с мышастой гривой и Фрозен Роуз, тоже саблерожка, пастельно-розовой масти с пастельно красной же гривой и глазами. Оба мохноухих целителя поклонились принцессам.
— Ваши Высочества, аппаратура готова и откалибрована.
— Прекрасно, профессор Синапс,
Фрозен объяснила Луне как правильно устроиться на кушетке. В это время Селестия второй раз за сутки заняла место в одном из кругов контроля и проводила взглядом отошедшую в свой круг Роуз. Синапс, кое-что зная о произошедшем в Павшей Эквестрии, к Луне старался не обращаться и поменьше отсвечивать просто чтобы не беспокоить лишний раз.
— Профессор Синапс, доктор Роуз, пожалуйста, займите свои места. Ты готова, сестра-правитель?
Луна-эква кивнула и откинулась на кушетку, закрывая глаза. Когда ожил прибор и "приварился" к обрубку рога, принцесса скрежетнула зубами от силы ощущений. Одновременно холод, жар, тяжесть и лёгкость, сверлящая боль и обволакивающая сладость вспыхнули и угасли.
Отбросив в сторону чувства физические, Луна сосредоточилась на собственной магии и магии Селестии-пони, раз за разом взывающей к её силе. Раз за разом приходила покалывающая волна энергии, когда всё сильнее пробуждалась от долгой летаргии её магия.
Пусть напряжение было болезненным, пусть казалось на первый взгляд невыносимым, но Луна радовалась этому. Звездногривой было в радость прорываться сквозь бурю, ощущать, как с каждой секундой крепнут силы, как возвращается былое могущество. Теперь напряжение и боль откровенно радовали Луну.
Ибо она побеждала. С помощью друзей, поддерживаемая близкими, но побеждала.
И это давало волю и страсть к дальнейшей борьбе. Стискивая зубы от смеси боли и экстаза, Луна прошла пик операции, когда аппарат завершал формирование кончика рога а магия окончательно возвращалась в тело. С хриплым победным кличем эква вскочила с кушетки, едва только почувствовала, как отошёл манипулятор.
Но, заметив то, как оседают на пол целители и устало шатается Селестия-пони, звездногривая эква опустилась на колени, притягивая их магией к себе и заключая в объятия. Коротко рыкнув от обжигающего тока магии, Луна заставила ощипанные крылья вновь обрасти положенными великолепными перьями и укутала целителей и Селестию. Сердце Владычицы Грёз зашлось в вспышке благодарности и нежности, когда она прижала к себе троих пони. На глаза её навернулись непрошеные горячие слёзы, а голос дрогнул.
Фрозен Роуз попыталась что-то возразить на такое резкое использование больших объёмов волшебства, но Луна опередила её.
— Спасибо. Спасибо вам, мои дорогие. У меня просто нет слов, чтобы выразить вам это. Сестра-правитель, Флейринг Синапс, Фрозен Роуз, вы всегда будете желанными гостями в моём дворе,
Фрозен расплылась в довольной улыбке и ни слова не говоря просто поглубже зярылась носом в дивные синие перья. В уголках глаз её при этом блестела влага счастья.
Профессор улыбнулся и дружелюбно закряхтел.
— Благодарю, Владычица Грёз, вы слишком щедры к старому саблерогу,
— Сестра-правитель, позволь мне тогда донести тебя до твоих покоев. Пожалуйста, это меньшее, чем я могу отплатить тебе за исцеление моей сестры и меня,
Селестия, тихо блаженствовавшая в объятиях отражения своей сестры, только едва заметно улыбнулась. После второго за сутки напряжения всех сил солнечная пони едва удерживалась, чтобы не заснуть прямо тут. Но всё же нашла в себе силы, чтобы вынырнуть из под одеяла синих перьев.
— Прости, сестра-правитель, но вынуждена отказать. Но ты всегда можешь покатать на руках доктора Роуз или профессора Синапса,
Дружный, тёплый смех наполнил операционную. Звездногривая эква поднялась с доброй улыбкой.
— Спасибо вам ещё раз, друзья мои. Но, увы, мне пора возвращаться,
Селестия кивнула с загадочной улыбкой и направилась к выходу из операционной. Звездногривая озабоченно глянула на целителей и всё же подхватила на руки Синапса, несмотря на его протесты. Пожилой саблерог едва мог шагать сам, но всё равно пытался убедить царственную экву дать ему уцокать на своих четырёх. Но его стремления были воистину царственно проигнорированны.
Когда открылись двери в коридор, Луна буквально примёрзла к месту, ощущая, как сердце сжимается от нежности и благодарности а в горле собирается горячий ком.
Пятьдесят освобождённых экв стояли, ожидая свою принцессу, держа в руках цветы. Пятьдесят душ светились счастьем, надеждой, любовью. Особенно ярко пылали четверо фестралок и саблерожка, стоявшие впереди и смотревших на Луну полными благоговения глазами.
— Ваше Высочество…
— Владычица Грёз…
— Принцесса, с выздоровлением вас!
— Хвала Фауст, вы снова с нами, Прекраснейшая!
Будто крепнущий шторм, радостные возгласы и крики набрали силу и враз накрыли с головой. Луну наперебой поздравляли, желали счастья и чистого неба, ярких звёзд над головой и светлых снов. И отвечая этой радостной буре вокруг внутри принцессы вскипала собственная.

Даже до оккупации Луна дорожила приязнью и любовью подданных. Любая улыбка, благодарность и тёплое слово были для неё ценны. А сейчас принцессу буквально затопила та любовь и вера, которую питали к ней её эквы. Сила эта подхватила душу звездногривой и буквально помчала к небесам.
— Дорогие мои. Дорогие мои, я... Спасибо вам,
Профессор под шумок сполз с рук принцессы и поцокал отсыпаться в ординаторскую, улыбаясь до лохматых ушей, но далеко уйти ему не дали. Руки эквы накинули ему на шею неизвестно как и когда сплетённую гирлянду цветов а затем сомклись в объятиях. Саблерог вздохнул и решил, что сегодня просто такой день.
Луна же распростёрла крылья, заключая в объятия подошедших и ощущая себя восхитительно нужной, любимой, дорогой. Не только для сестры, но и для народа, для экв, сны и грёзы которых она берегла, ради которых зажигала ночное небо.
— Отныне будут только спокойные сны, мои дорогие, клянусь вам,
Мунлайт Вайолин тихо всхлипнула, потираясь щекой о руку Луны.
— Спасибо, Ваше Высочество. Как же хорошо, что вы снова здоровы!
Дип Дезайр, оказавшаяся буквально прижата к принцессе коллективными объятиями, вздохнула.
— Спасибо, принцесса. Спасибо вам, что продержались ради нас,
Луна улыбнулась, тепло и мягко. Определённо, это лучшее признание и награда для неё сейчас. Особенно то, сколько понимания, сочувствия, радости было в глазах бывших сопротивлявшихся. Торни Айви, Сильвер Рэдианс, Вельвет Кантата, Фриски Рифф, Эбони Элеги, Файр Констеллейшен, Поларити Чардж, Фрутти Твист знали, каково пришлось Луне. Сами прошли через этот ад, каждая через свой отдельный.
Луна приняла из рук Фрутти, тёмно-оранжевой фестралочки с розовой гривой, цветочную гирлянду и гордо накинула поверх комбеза. Следующую звездногривая нацепила на Селестию, принявшую украшение с благодарной улыбкой, Синапса и Фрозен Роуз. Вздохнула счастливо.
— Теперь я могу отправляться со спокойной душой. Дорогие мои, Селестия наверняка предлагала вам вернуться? Вы со мной, или вам нужно паковать вещи?
Определившись с тем, кто составит ей компанию, Луна распрощалась с Селестией и целителями и исчезла во вспышке телепортации.
На космодроме "Борей" не торопился взлетать, набирая ракеты и грузы для адресатов в отражении Эквестрии.

И принцесса не смогла удержаться от того, чтобы оставить пару автографов на ракетах с романтичным названием "Гортензия". По словам Максима Кормухина, проверявшего их перед погрузкой, переменной мощности, от половины килотонны до пяти.
"плазменный привет карибу!"
"алени не тащат"
"За кобыльи слёзы"
Пара контейнеров с "Гортензиями" украсилась надписями на староэквестрийском "Напогибельсукинымсынам", "Длань воздаяния" и непереводимая матерная фраза, аналогов которой не было ни в одном известном человечеству языке.
Кормухин, глядя на это, задумался, а на самом ли деле "великий и могучий" обладает самой яркой обсцентной экспрессией

10.11.20... от Воцарения Сестёр
Эквестрия Павшая, Кантерлот
Время 20:22
Луна неспешно шла по галерее, ведя рукой вдоль стены. Когда под пальцы попадались выбоины и расплавины, следы отшумевшего вчера скоротечного боя, эква улыбалась. Ведь каждый такой след говорил с ней, рассказывал о своём появлении.
Для натерпевлейся за шесть лет оккупации прирцессы эта кровавая летопись была как сказка на ночь для жеребёнка.
За поворотом раздались шаги и в галерее показалась Селестия. Казалось дневной диарх каким-то чудом смогла сменить броневой комбинезон, подареный людьми, на своё обычное бело-золотое платье. Правда, это была лишь обманка из маскполя, воссозданная по памяти и старым фото, ведь любимое выхтдное платье Селестии погибло ещё в самом начале оккупации.
Луна улыбнулась. Видеть сестру в добром здравии, вновь полную достоинства и силы, было приятно.
— Ностальгируешь, Тия?
— Всего лишь вспоминаю былое, Лу. Ну что, идём?
— Идём , сестрица. Кантерлот ждёт нас,
На площади перед дворцом уже возвели помост с привычными скульптурами Солнца и Селены за ним. Вокруг него, как почётный караул, стояли космодесантники, уже наладившие голографические шевроны с гербом Эквестрии.
Взойдя на укрытые оленьими знамёнами доски, Сёстры окинули взглядом площадь. При виде собравшейся толпы Луна едва заметно улыбалась, а Селестия была задумчива.
Запрудившие площадь эквы и немногочисленные эквины расточали отчаянное счастье пополкм с ярчайшей в их жизни надеждой. Тут и там блестели слёзы радости и облегчения, цвели улыбки и сияли глаза экв. Эквины же, хоть и встречали вернувшихся Сестёр с не меньшим облегчением, были в большинстве своём придавлены виной и едким раскаянием, как вчера статуя Даинна шасси корвета. Многие жеребцы не смели поднять глаза на стоящих на помосте Селестию и Луну, многие тихо скрежетали зубами от осознания совершённых преступлений.
Многое предстояло исправить в стране, многое восстановить, раны многих душ и сердец нуждались в исцелении. Но теперь для всего этого был твёрдый фундамент. Теперь была не только надежда, робким огоньком сверкающая в тёмной безысходности, а стальная уверенность. В том, что завтра всё будет хорошо. В том, что жизнь вернётся на круги своя. В том, что наконец сгинет рабство и изуверские обычаи.
И основой, на которой покоились эти чаяния были Сёстры, вновь возведённые на трон, и вовремя подставленное плечо соседей по мирозданию.
Луна подняла руку призывая к тишине, и всякое движение и речь на площади замерли.
Пол зуясь опустившейся тишиной, Селестия величественно вспорхнула в воздух и зквисла в нескольких метрах над помостом, протягиваясь к Солнцу, начиная давно не виденное в Эквестрии чудо. Повинуясь воле принцессы, закат вспыхнул тысячами оттенков розового и алого, отдавая прощальный салют миру, и погас.
Едва исчез последний луч Солнца, Луна расправила крылья. Медленно воспаряя в воздух, принцесса вытягивала из-за горизонта диск Селены. Вместе с поднимающимся ночным светилом Владычица Грёз поднимала руки, в финале оказавшись под лунным диском и будто удерживая его.
Когда волшебство момента рассеялось, Луна набрала воздуха в грудь.
— Жители Кантерлота! Наконец-то я могу обратититься к вам, как подобает принцессе. Все мы помним, что произошло вчера, как закончилось правление узурпатора и скажу вам, это только начало. Вся Эквестрия скоро будет очищена от варваров, благодаря помощи наших соседей. Отныне я объявляю страну свободной от власти карибу, свободной от их мерзких порядков и присутствия. И хоть начали это не мы, но мы не останемся в стороне! И обойдём всю страну, искореняя варваров огнём и мечом! Никакой пощады им не будет! Никакой руки дружбы бездушным тварям, терзавшим страну и распространявшим свою гнусную порчу!
Глаза Луны-эквы пылали белым сиянием, голос, подобный грому, раскатывался над всем городом и даже в долине внизу можно было услышать отдельные слова.
— Эквины Кантерлота, я обращаюсь к вам! Я не виню тех гражданских, кто пал под порчу! Я не сужу вас, вас никто не учил противостоять развращающей магии. Своё бремя вы понесёте сами, заново добиваясь доверия экв, и в этом мы вам помочь не сможем. Но мы и не виним вас,

В серебрянном свете Селены звездногривая, парящая напротив скульптуры полумесяца, казалась античной богиней, сошедшей на землю.
— А пока, спокойной ночи, Кантерлот. Теперь будут только добрые сны, дорогие мои подданные.