Почему я плачу?
Глава 3. Скуталу: Акт первый
Если и была одна вещь, за которую Скуталу ненавидела зиму, так это обледеневшие улицы, сильно затрудняющие движение даже с её самокатом. Сегодня Кримсон, её отец, настоял, чтобы они шли домой вместе из соображений безопасности; если бы не это обстоятельство, пегаска уже была бы дома. Они покинули пределы школы и направились на окраину Понивилля, почти не разговаривая друг с другом. Им не потребовалось много времени, чтобы добраться до неказистого строения, которое Скуталу называла домом. Пегаска вошла внутрь, не снимая шарфа. Температура внутри была такой же, как и снаружи, в зависимости от времени года. Стены стонали и прогибались внутрь, вся конструкция кое-как удерживалась на гниющих деревянных косяках, а водопровод был, одним словом — ужасен. По мнению Скуталу, у этого жалкого подобия жилища была лишь одна хорошая сторона: оно отстояло достаточно далеко от городской черты, чтобы её подруги никогда не видели, где она живёт.
Кримсон левитировал свою куртку и повесил её на вешалку, прежде чем вздохнуть.
— Хочешь чего-нибудь поесть? Мне заплатят только на следующей неделе, но...
— Я не голодна, — перебила его Скуталу, следуя по коридору. Она задержалась перед несколькими картинами, криво висящими в рамках на стене. На большинстве из них были запечатлены Скуталу с отцом, в то время как другие были посвящены лучшим моментам в жизни Меткоискателей. За ними притаился последний, спрятанный в дальнем углу у соседней стены портрет, наполовину скрытый тенью. Скуталу не понимала, зачем она каждый раз смотрит на него, когда идёт в свою комнату. Это только взбудораживало её крылышки, заставляя те жужжать от гнева. Взрослая пегаска на фотографии смотрела на неё с застывшей на лице скромной улыбкой. Это было похоже на взгляд в зеркало, отражающее будущее, за исключением глаз. Те были другого цвета.
Отогнав гнев, Скуталу вошла в свою комнату и легла на старую, бугристую кровать, которую много лет назад купил для неё отец. Это было немного, но всё же лучше, чем диван. Она уставилась на свою любимую трещину в потолке и задумалась, не выросла ли та на несколько сантиметров за время её отсутствия. Вскоре её мысли вернулись к новостям, которые мгновенно перевернули её мир. Даймонд Тиара была мертва. Мерзкая кобылка, которую пегаска ненавидела почти так же сильно, как ту кобылу на фотографии, теперь полностью исчезла из её жизни. Больше та не назовёт её пустобокой. И не будет никаких комментариев о том, как она бедна. Даймонд Тиара наконец исчезла.
Скуталу знала, что сегодня печальный день. В конце концов, кто-то умер. И всё же пегаска не могла заставить себя плакать из-за пони, которая большую часть своей жизни только и делала, что издевалась и насмехалась над ней и её друзьями. Ей всегда хотелось, чтобы Даймонд Тиара переехала куда-нибудь в другое место, или чтобы её похитили инопланетяне, или типа того. Однако она никак не ожидала, что её мучитель отцепится от её гривы таким образом.
Кобылка подняла глаза на внезапный стук в дверь. Кримсон вошёл и со вздохом сел на край кровати, одарив её грустной улыбкой.
— Эй, мала́я. Я сожалею о том, что случилась с твоей одноклассницей.
— Ага, — пробормотала Скуталу, переползая на другую сторону кровати.
— Вы с ней дружили?
— Н-нет! Мы с Даймонд Тиарой никогда не были друзьями! Мы ненавидели друг друга! — выдохнула Скуталу, поворачиваясь к нему с бледным лицом. "Я и Даймонд Тиара — друзья? Тьфу".
— Даймонд Тиара? Это же дочь Филси Рича, не так ли? Какая потеря... — пробормотал жеребец, качая головой. Он замолчал и посмотрел на Скуталу, приподняв бровь. — Вы ненавидели друг друга? Так это она была одной из тех кобылок, что издевались над тобой?
— Да, она была одной из них. Другая — Сильвер Спун, — проворчала Скуталу, прищурившись. — Она всегда насмехалась надо мной и моими подругами за то, что у нас нет кьютимарок, попрекала тем, какая я грязная и бедная, в то время как она была блистательной и богатой. Я ненавидела то, как она выставляла это напоказ, думая, что она лучше других. Хуже всего было то, что она назвала меня "цыплёнком" за то, что я ещё не могу как следует летать...
Воспоминания об издевательствах и всеобщем смехе заставили Скуталу прикусить губу, да так сильно, что ей показалось, что она вот-вот лопнет и потечёт кровь. Отец положил копыто на её пустой бок и похлопал по нему.
— Мне очень жаль, Скуталу. Знаю, что иногда это трудно. Надо мной тоже издевались в школе. Ты найдёшь свою кьютимарку, обещаю. Что же касается твоих проблем с полётом, то ты знаешь, что это не твоя вина.
— Да, это не моя вина, — с горечью произнесла Скуталу, но вскоре пожалела о сказанном, увидев, как отец пристыженно отвернулся. Смягчив выражение мордашки, она встала и уткнулась носом в Кримсона, который продолжал смотреть в стену пустыми глазами. — Мне очень жаль... Я не виню тебя, папа...
— С чего бы? — пробормотал Кримсон, закрывая глаза. — Я не пегас, поэтому не могу обучить тебя. — Он улыбнулся, но на его лице не было радости, когда он прошептал, — я всегда буду винить себя.
Скуталу возразила:
— Но это не так... Нет, папа, — она яростно замотала головой. — Я знаю, ты стараешься изо всех сил. И, эй, Рэйнбоу Дэш дала мне несколько действительно хороших советов.
Кримсон посмотрел на противоположную стену, туда, где Скуталу приклеила свои постеры. Главный в центре выглядел очень знакомо. Это была фотография в движении: Рэйнбоу Дэш, расправив крылья, стояла на задних ногах посреди какого-то поля во время грандиозного шоу. Самоуверенная ухмылка дополняла вопиющую позу; пегаска всем своим видом прямо-таки обещала продемонстрировать головокружительные трюки. Над её головой был нарисован грубый облачный пузырь, но жеребячьи каракули всё же были различимы: "Покажи всем, какая ты потрясная!", гласила она.
— И этого достаточно? — наконец спросил он.
Скуталу не сразу нашлась с ответом, и вопрос закружился у неё в голове. Она попыталась сформулировать ясную мысль, дать отцу какой-нибудь ответ, чтобы он почувствовал себя лучше. Кримсон не был виноват в том, что родился единорогом, и это было несправедливо, потому что в её жизни всегда должен был быть кто-то, кто помогал бы ей учиться летать. Скуталу пыталась объяснить это отцу. Она попыталась сказать ему, что её полёт улучшился с тех пор, как Дэш начала работать с ней, но чем дольше она думала об этом, тем сложнее становилось произносить слова. Её крылышки раздражённо дёргались с каждой секундой задержки. В конце концов, она пожала плечами и фыркнула:
— Это всё, что у меня есть.
Кримсон усмехнулся.
— Всё, что у тебя есть, — повторил он. — Но не то, чему следовало бы быть. Это не та жизнь, которую должна вести нормальная кобылка, как ты. Может быть, когда вернётся твоя мама...
— Тьфу, только не начинай! — перебила его Скуталу, спрыгивая с кровати и пиная лежащий рядом игрушечный мяч. Тот отскочил от одной из фотографий Рэйнбоу Дэш, стоящей на комоде, и чуть не опрокинул её. Скуталу была благодарна, что Тиара или, если уж на то пошло, кто-то ещё не знает о её ситуации с родителями. Пегаска всегда лгала, говоря, что они заняты своей работой. Это, по крайней мере, было справедливо по отношению к её отцу. Только каким-то чудом уход из семьи её матери не стал достоянием общественности. Если бы кто-нибудь узнал об этом, было бы невыносимо жить со стыдом, смехом и даже жалостью. — Она никогда не вернётся, папа! Она ушла от нас, и на этом всё!
— Скуталу, она любила тебя. Она очень тебя любила, — сказал Кримсон.
— Тогда почему она не появлялась здесь последние четыре года? — спросила пегаска, сердито глядя на отца. Тишина заполнила комнату, за исключением случайных капель из труб или глухого скрипа гнилого дерева. Скуталу покачала головой и вздохнула. — Как ты ещё можешь её защищать? Почему ты до сих пор хранишь её фотографию в нашем доме?
— Потому что, — начал Кримсон, — что я выиграю, ненавидя её? Я мог бы разозлиться, но я... боюсь последствий этого. Я видел, как пони теряют самообладание и превращаются в монстров. Я не хочу тебя так воспитывать, чтобы ты страдала ещё больше, чем уже. Кроме того, она твоя мама, и самое лучшее, что она мне подарила — это тебя.
— Папа... это так глупо, — пробормотала Скуталу, но всё же улыбнулась.
Кримсон усмехнулся.
— Но это правда, малышка. Послушай, если я её возненавижу, это ничего не изменит, поэтому я прощаю её и иду дальше. Может быть, тебе стоит поступить так же?
— С мамой или Даймонд Тиарой?
— С обеими, — ответил отец, вставая. Он погладил её по гриве и улыбнулся. — Я не собираюсь заставлять тебя идти на похороны, но ты должна подумать. Может быть, это даст тебе немного покоя.
— Не вижу причин, пап. Я никогда не любила её, а она никогда не любила меня. Вопрос закрыт, — рассудила Скуталу, закатывая глаза.
— В каждом пони есть что-то хорошее, Скуталу, — сказал Кримсон, качая головой. — Может быть, ты никогда не видела этого, но я уверен, что даже у такой пони, как Даймонд Тиара, имелась и светлая сторона. Просто подумай об этом.
Он снова улыбнулся и направился к входной двери, схватив свою куртку с помощью магии.
— Мне нужно вернуться на работу. Мой начальник дал мне совсем немного времени, чтобы прийти за тобой. К тому же мне снова придётся работать на плотине в позднюю смену. На кухне осталось ещё немного арахисового масла и хлеба на ужин, но у нас кончилось молоко.
Скуталу выбежала из своей комнаты и обняла Кримсона перед тем, как он открыл дверь.
— Папа, не приходи сегодня слишком поздно. Пожалуйста.
Ухмыльнувшись, он потрепал гриву дочери и кивнул.
— Я постараюсь.
Как только её отец вышел из дома, Скуталу фыркнула и вернулась в свою комнату, чтобы снова посмотреть на трещину. Её мысли переместились к Даймонд Тиаре, и на мгновение она задумалась: была ли хорошая сторона у этой злюки? Это казалось менее вероятным, поскольку каждое воспоминание, связанное с ней и её подпевалой Сильвер Спун, прокручивалось в голове Скуталу как проектор: инцидент с Габби Гамс, захват их клубного домика, все те разы, когда Тиара называла Скуталу и её подруг обидными прозвищами или насмехалась над ними, когда они не получали свои кьютимарки. Это только разозлило Скуталу до такой степени, что она зарычала и врезала копытом по подушке.
— Хорошая сторона, да? Да это просто дискордова куча понячьих перьев.
Не найдя покоя дома, Скуталу решила выйти в город. Вскоре, однако, пегаска пожалела о своём решении, увидев как все жители Понивилля оплакивают Даймонд Тиару, словно та была святой или кем-то в этом роде. Дома и уличные фонари были обмотаны чёрными лентами. Пони несли цветы, направляясь к особняку Ричей. Скуталу чуть не стошнило от мысли, что они так оплакивают ту самую пони, которая когда-то шантажировала её, чтобы она писала гадкие слухи обо всех жителях Понивилля, но в ту же секунду она напомнила себе, что речь идёт о настоящей трагедии. Даже если она ненавидела Тиару, это не было похоже на то, что Скуталу хотела её смерти.
"Конечно, они, может быть, и готовы оплакивать её, но я не буду. Я не забуду, что она сделала. Она вытирала об меня копыта безо всякой причины. Так почему же мне о ней скорбить?" — подумала Скуталу, закрывая глаза и рыча.
Когда она снова подняла глаза, то ахнула, увидев кого-то прямо перед собой, и поморщилась, когда они столкнулись, рог пони болезненно царапнул её лоб.
— Ай! Осторожнее с рогом!
— Скуталу? — помотав головой, пегаска увидела, что пони, на которую она налетела, была не кто иная, как Свити Белль, которая выглядела не менее удивлённой. — Что ты здесь делаешь?
Поднявшись на копытца, Скуталу стряхнула снег, прежде чем ответить.
— Да так, прогуливаюсь... привожу мысли в порядок.
— Насчёт Даймонд Тиары? — спросила Свити Белль. Скуталу замерла, услышав это имя. — Да, я тоже думаю о ней. Это так печально...
— Ну, наверное... — сказала Скуталу, пожимая плечами.
Ушки Свити Белль взметнулись вверх, когда она медленно уставилась на неё, слегка приоткрыв рот.
— Что ты такое говоришь? Скуталу, это ужасно. Тебе не грустно из-за того, что случилось?
Пегаске едва удалось скрыть своё удивление. Принимая во внимание всех пони, она ожидала, что уж Меткоискатели по отношению к розовой кобылке останутся солидарны. С другой стороны, Свити Белль всегда была такой чувствительной. Опустив глаза, Скуталу покачала головой и честно ответила:
— Не совсем, просто... Для меня случившееся не имеет большого значения. Конечно, это печально, но я не могу честно сказать, что буду скучать по ней. — Потирая переднее копытце, Скуталу задумалась, насколько другой будет жизнь без Тиары. По крайней мере, с каждым днём будет меньше поводов для беспокойства. — К тому же мы с ней никогда не были друзьями. Эй, да она же всё время издевалась над нами, разве не помнишь?
К удивлению Скуталу, Свити Белль бросила на неё такой испепеляющий взгляд, что она отступила.
— Как ты можешь такое говорить?! — закричала единорожка, привлекая внимание нескольких пони неподалёку. — Может, она и была хулиганкой, но она не заслуживала смерти! Это не шутки, когда кто-то теряет свою жизнь, Скуталу!
— Ну, это очевидно, но не для меня! — ответила Скуталу, покачав головой и стиснув зубы. — С какой стати мне вообще о ней беспокоиться? Она насмехалась над нами, забыла?! То, как она называла нас пустобокими, шантажировала и многое другое? Она сделала нашу жизнь невыносимой!
— И всё равно это не оправдывает случившегося! Пони не должны умирать, лишь потому, что совершили несколько ошибок! — крикнула в ответ Свити Белль, делая шаг вперёд, пока они не оказались лицом к лицу. — Ты хочешь сказать, что это нормально для пони, которые тебе не друзья, и из-за этого они могут просто упасть и никто не позаботится о них?! Это неправильно, что она умерла такой молодой! Плохо, когда кто-то умирает! Это не то, на что мы можем просто закрыть глаза, и, Скуталу, ты ведёшь себя ужасно!
Рот Скуталу слегка приоткрылся, когда её лучшая подруга продолжила защищать своего бывшего врага. "Как будто она хочет быть доброй к Тиаре сейчас, потому что она мертва и всё такое. Зачем нам это, если она не проявляла доброты к нам?"
— Это я ужасная? Да это она была сущим монстром! Я не могу вспомнить ни одной её хорошей черты, и всё же ты ведёшь себя так, будто она была твоей лучшей подругой, тогда как эта снобка была просто тупой пони! Я не говорю, что рада её смерти, но почему это вдруг должно меня волновать? — закричала Скуталу, лицо пегаски налилось кровью, став красным как свёкла.
— Потому что кто-то умер! — воскликнула Свити Белль. Скуталу попыталась что-то сказать, но в следующий миг Свити со слезами на глазах развернулась и ускакала прочь, несмотря на то, что пегаска окликнула её по имени. Она смотрела вслед единорожке, пока та не скрылась за углом, оставив Скуталу лицом к лицу с небольшой толпой перешёптывающихся и глядящих на неё пони.
Нервничая, Скуталу отступила назад, прежде чем галопом соскочить с улицы в ближайший переулок. Убедившись, что она одна, пегаска села и сделала несколько глубоких вдохов. "Я только что поссорилась из-за Даймонд Тиары со Свити Белль? Неужели моя подруга защищала её? — Покачав головой, Скуталу задумалась, правда ли то, что сказала её подруга. — Правда ли я бессердечная? Да, она мертва, и это плохо, но... с чего мне вдруг об этом переживать? — Она начала колотить себя по голове. — Брр, как же всё сложно!"
Сделав глубокий вдох, Скуталу встала и вышла из переулка, ища место, где бы ей вообще не пришлось думать о Даймонд Тиаре. Заметив знакомый пряничный домик, она направилась к Сахарному Уголку. Поблагодарив Селестию за отсутствие других посетителей, Скуталу направилась к стойке и нажала на звонок.
— Иду! — крикнула из кухни миссис Кейк. Вскоре она появилась у стойки и улыбнулась. — Привет, Скуталу. Чем я могу тебе помочь?
— Не возражаете, если я немного побуду здесь? Мне нужно место, чтобы освежить мысли. Это был напряжённый денёк и всё такое, — взмолилась Скуталу, потирая виски.
Миссис Кейк кивнула и принялась вытаскивать шоколадный кекс с голубой лазурью.
— Конечно, дорогая. Ты вольна находиться здесь столько, сколько захочешь. И вот тебе кекс за счёт заведения. — Скуталу облизнулась и поблагодарила миссис Кейк, прежде чем с жадностью вгрызлась в угощение. Пока пегаска ела, пони-кондитер склонила голову набок. — Знаю, это не совсем моё дело, но что случилось?
Быстро сглотнув, Скуталу уставилась в пол, чтобы избежать любопытного взгляда миссис Кейк.
— Дело в Даймонд Тиаре... — нерешительно ответила она.
В тот же миг миссис Кейк прижала копыта к своей мордочке. Покачав головой, пони прошептала:
— Это ужасно, как такая трагедия могла случиться с такой милой кобылкой, как Даймонд Тиара. И я даже представить себе не могу, через что проходишь ты, Скуталу, потеряв одноклассницу.
— Ага... — пробормотала пегаска, покусывая кекс.
Вздохнув, миссис Кейк посмотрела в окно, где снова пошёл снег. И всё же вместо чувства сожаления к вздоху было привязано чувство страха.
— Близняшки будут просто безутешны, когда узнают, что Даймонд Тиара к ним больше не придёт. Они её очень любили. Мои детки ещё недостаточно подросли, чтобы понять, почему она ушла, но всё же...
Скуталу в замешательстве вскинула голову.
— Какое отношение к Даймонд Тиаре имеют Паунд и Пампкин Кейк?
Печальная улыбка растянулась на губах миссис Кейк.
— Ну, она частенько нянчилась с ними.
Секунду спустя Скуталу стало трудно дышать, когда она попыталась выкашлять кекс, попавший не в то горло. Миссис Кейк быстро дала ей стакан воды, и Скуталу жадно опустошила его, прежде чем воскликнуть:
— Что вы сказали? Даймонд Тиара нянчилась с близнецами?! Но это же как... работа!
Нянчиться с малышами Кейков было работой, приводившей в трепет любого пони при одной мысли об этом. Маленькие пони были необузданными, эксцентричными и почти никогда не спали. Даже профессиональные няньки из Кантерлота с криками ужаса брали обратный билет и никогда не возвращались. Единственными пони, которые могли справиться с ними, были их родители и Пинки Пай. Хотя теперь, похоже, появилась и тайная четвёртая пони.
— О да! Меня это тоже удивило. Однажды Даймонд Тиара зашла к нам, чтобы укрыться от дождя, пока мы с мужем были заняты Молочно-миндальной-марципановой манией! Вот тогда-то близнецы и заплакали, — простонала миссис Кейк. — Мы с мужем были слишком заняты, а Пинки отлучилась за продуктами. Внезапно, Даймонд Тиара сказала, что обо всём позаботится, и поднялась в их комнату.
— И что было дальше? — спросила Скуталу.
— Довольно скоро плач прекратился, — ответила миссис Кейк. — Через полчаса мы поднялись к ним, чтобы проверить, как они там, и обнаружили, что малютки уже спали в своих кроватках, пока Даймонд Тиара заканчивала читать им сказку на ночь. После этого она спросила, может ли она тайно быть няней для них, когда нам это потребуется. Это была странная просьба, но мы согласились.
— Какой она с ними была? — спросила Скуталу, делаете акцент на каждом слове. Она попыталась представить себе Даймонд Тиару в виде заботливой кобылки, но у неё не получалось. "Даймонд Тиара, которую я знаю, просто бы обозвала детей сопляками и заткнула им рты клейкой лентой".
— Жеребята обожали её. Она играла с ними, читала сказки, кормила и даже переодевала. И всё это бесплатно, могу заметить. Позволь мне показать тебе фотографию, которую я однажды сделала, — с готовностью сказала миссис Кейк. Она выбежала из зала только для того, чтобы быстро вернуться с рамкой.
Когда она поставила ту на прилавок, глаза Скуталу расширились, а челюсть чуть не упала на пол. На фотографии действительно была запечатлена Даймонд Тиара, в своей диадеме, уютно устроившаяся на большой подушке с иллюстрированной книжкой в копытах. Близнецы занимали каждый свою сторону и крепко прижались к кобылке, обхватив её копытцами, словно она была гигантским плюшевым мишкой. Скуталу не могла в это поверить, но доказательство было прямо перед ней. Даймонд Тиара действительно заботилась о паре жеребят. Тысячи вопросов проносились в голове Скуталу. Почему Даймон Тиара это делала? Какая была ей от этого польза? Как могло случиться, что такая богатая снобка, как она, не работавшая и дня, так хорошо управлялась с двумя жеребятами одновременно?
— Скуталу? С тобой всё в порядке? — спросила миссис Кейк.
Пегаска покачала головой.
— Э-э, д-да. Со мной всё хорошо. Думаю, мне пора домой. Спасибо за рассказ, миссис Кейк!
Она выскочила из магазина прежде, чем кондитер успела задать ей вопрос. Как только она отошла на достаточное расстояние от Сахарного Уголка, Скуталу остановилась передохнуть и посмотрела на серое небо.
— Что ж это сегодня за день такой?
Сначала она узнала, что Даймонд Тиара умерла. Затем Свити Белль обвинила её в бессердечии и упрекнула за то, что её не трогает эта трагедия. Теперь она обнаружила, что Даймонд Тиара, которая издевалась над ней и её подругами Меткоискателями, называя их "младенцами", оказывается, была нянькой? "Как будто реальность вдруг перевернулась с ног на голову".
Решив, что на сегодня с неё достаточно странностей, Скуталу уже собиралась отправиться домой, когда заметила неподалёку плачущую кобылку. Скуталу приготовилась подойти и спросить, что случилось, но та обернулась и, заметив её, притихла. Пегаска, в свою очередь, тоже застыла в шоке, увидев заплаканную Сильвер Спун, которая выглядела так, словно недавно перенесла тяжелейшее испытание. Под её налитыми кровью глазами виднелись мешки, а грива выглядела почти такой же, как у Пинки в её не самые лучшие дни. На её мордашке виднелись следы слёз и даже сопли, а очки сидели неуклюже и криво.
Две кобылки молча уставились друг на друга, прежде чем Сильвер Спун оторвалась от неё и поправила очки. Кобылка отвернулась и прошипела:
— Чего тебе?
— Я... э-э, — Скуталу потёрла затылок, — я просто хотела убедиться, всё ли с тобой в порядке.
— И как? Хорошо я выгляжу? — невозмутимо спросила Сильвер Спун.
— Ох, да ладно тебе, я просто спросила, — пробормотала Скуталу, закатывая глаза.
— Как скажешь... — ответила серая земная пони. — Ты хочешь ещё что-нибудь добавить?
Скуталу сглотнула и вздохнула. "Ладно тебе, будь хорошей кобылкой и просто скажи это".
— Я сожалею о том, что случилось с Даймонд Тиарой.
Сильвер Спун резко повернула голову, когда Скуталу закончила. Она продолжала буравить её своим каменным взглядом какое-то время, заставляя Скуталу нервно отступить немного назад.
— Лжёшь, — проворчала Сильвер Спун. — Тебе не жаль. Держу пари, ты даже рада, что она умерла!
— Подожди, что?! — воскликнула пегаска.
Сильвер Спун подошла к Скуталу и ткнулась носом прямо в её мордашку, их глаза оказались в нескольких сантиметрах друг от друга.
— Да! Держу пари, ты рада, что она умерла! И, бьюсь об заклад, ты хочешь, чтобы я умерла тоже, верно? — спросила Сильвер Спун, стиснув зубы.
— Стой, погоди минутку...
— Верно?! Ты и твои подруги, должно быть, думаете, что это так смешно! — мордашка Сильвер исказилась от боли и гнева. Во второй раз за сегодняшний день пегаска обнаружила, что отступает от разгневанной пони. — Хулиганка наконец-то получила своё. Старая-подлая Даймонд Тиара мертва! Единственное, что было бы лучше, если бы мы обе погибли в той аварии!
— Я не...
— Да вы втроём, наверное, закатите вечеринку по этому поводу! — слёзы текли из её глаз, когда она продолжала кричать. Скуталу прижала ушки, внутри неё начал закипать гнев. — Просто устроите большой праздник! Но моя лучшая подруга ушла. Она умерла у меня на глазах, и я ничего не могла сделать! Так что не притворяйся, будто тебе жаль, когда я знаю, что это не так! И не делай вид, что можешь поговорить со мной об этом! У тебя всё ещё есть две твоих лучшие подруги. Ты не знаешь, что такое потеря и не представляешь, каково это!
— Заткнись! — слово слетело с губ Скуталу прежде, чем она осознала сказанное, годы пережитого разочарования и бессилия вырвались наружу в одном катарсическом крике. Попятившись назад, она выставила переднее копытце, перехватив Сильвер Спун на середине шага и с силой пихнув ту в грудь, отбрасывая серую кобылку на холодную землю.
Тень Скуталу нависла над поверженной пони, в то время как Сильвер Спун тщетно пыталась поправить очки и одновременно втянуть воздух обратно в лёгкие. Глядя на неё сверху вниз, Скуталу увидела вспышки эмоций, когда их глаза встретились. Там читались удивление. Страх. А потом промелькнуло что-то ещё, что-то, что заставило пегаску остановиться. Не то, чтобы Скуталу знала, что ей делать дальше. Она чувствовала, что её тело повинуется чему-то чисто инстинктивному, но взгляд Сильвер Спун заставил её замереть.
Лежащая кобылка чего-то ждала.
Сильвер Спун приготовилась к... чему-то. Скуталу не понимала. "Это должно было случиться? Хотела ли она, чтобы я толкнула её? Что, Дискорд побери, происходит?" Скуталу закрыла глаза и медленно опустила копытце, которое, как она до сих пор даже не осознавала, зависло в воздухе и было готово ударить.
Вместо этого она угрожающе наклонилась вперёд и зарычала:
— А теперь послушай внимательно, негодница! Ты мне не нравишься, и Даймонд Тиару я тоже никогда не любила. Мне абсолютно безразлично, что она мертва. Да и зачем мне это, а? Из-за вас моя жизнь и жизнь моих подруг стала невыносимой, насколько это возможно! Мы вас никогда не трогали, но вы никогда не останавливались! Твоя правда, ладно, мне не жаль. Но никогда не думай, что я рада её смерти. Выбрось из головы, что я хотела, чтобы это случилось. Это именно то, чего бы вы с Даймонд Тиарой желали для нас!
Покачав головой, Скуталу продолжила:
— Так что, возможно, вы обе этого заслуживаете. Может быть, это карма, потому что вы всю жизнь были не более, чем заносчивыми хулиганками. Я не знаю, и мне всё равно. Может, я и не хотела смерти Даймонд Тиары, но и оплакивать её тоже не собираюсь. Она была всего лишь снобкой, богатой, хвастливой, эгоистичной задирой, и я ненавижу её и тебя за это!
Скуталу сделала несколько глубоких вдохов, чувствуя, как с её плеч внезапно свалилась тяжесть. Она смотрела, как Сильвер Спун уставилась на неё с недоверием и потрясением. Убитая горем кобылка несколько раз открывала рот, но ничего не говорила. В конце концов она опустила голову и пробормотала:
— Ты права...
Из всех ответов, которые Скуталу могла себе представить, этот был самым неожиданным. Она моргнула, не полностью осознавая это:
— Что?
Поднявшись, Сильвер Спун посмотрела на пегаску такими бесстрастными глазами, что на долю секунды той показалось, будто она смотрит на зомби.
— Может быть, это расплата за всё то, что мы сделали. Мы никогда по-настоящему не хотели... мы просто... Я... — Сильвер Спун покачала головой. — Думаю, сейчас уже слишком поздно думать об этом. Нам просто хотелось чувствовать себя в безопасности, а не так, как случилось тем летом...
— Каким летом? Ты это о чём? — спросила Скуталу.
Затем внезапным движением, которое в четвёртый раз за день застало Скуталу врасплох, она почувствовала, как Сильвер Спун обхватила её передними копытами. Сдерживая слёзы, земная пони прошептала:
— Прости меня... за всё. Сейчас уже слишком поздно, но мне очень жаль...
— Сильвер Спун... — пробормотала Скуталу. Она пыталась придумать, что бы сказать, но в голове всё время путались слова.
Земная пони прервала объятия и вздохнула.
— Возможно, вы знали её только как хулиганку, но я знала её другой. Подругой. Сестрой. Как хорошую кобылку, которая не заслуживала такой участи, но теперь это не имеет значения.
Не попрощавшись, Скуталу смотрела, как Сильвер Спун медленно уходит. Кобылка волочила копыта так, как будто те были закованы в железо, оставив ошеломлённую пегаску посреди улицы.
Ей потребовалось много времени, чтобы понять, что Сильвер Спун только что извинилась перед ней.
Заметка от автора оригинала: Прежде чем кто-либо удивится тому, что "Даймонд Тиара была няней", не спешите, объяснение этому будет дано в своё время. Всё это часть предыстории, которую я придумал для Даймонд Тиары. Об этом вы узнаете в главах про Эппл Блум и Скуталу.
Главы про Скуталу добавляют два важных момента в повествование. Первое — это безразличие к тем, кто умер, будучи при жизни невыносимыми для нас личностями, так что теперь их участь нисколько нас не заботит. И когда умирает ненавистный нам хулиган, некоторые из нас ничего не чувствуют. Может быть, мы и рады, что они ушли, но в большинстве случаев, как мне кажется, мы ничего не чувствуем по отношению к ним. Конечно, мы не РАДЫ, что они мертвы, но их смерть не влияет на наши чувства так, как на чувства других.
Так делает ли это нас бессердечными? Это второй момент в главах про Скуталу. Разве это предосудительно, не выражать сочувствия, когда другие скорбят? Если известие о чьей-либо смерти не влияет на нас, должны ли мы стыдиться того, что ничего не чувствуем? Может быть, у нас есть справедливая причина не плакать, но боимся ли мы того, что другие могут подумать о нас из-за этого? Диалог между Скуталу и Свити Белль говорит нам именно об этом. В то время как Свити Белль видит в произошедшем огромную трагедию, несмотря на то, что Даймонд Тиара была хулиганкой, Скуталу не может найти в своём сердце причин переживать из-за смерти Тиары, испытывая обиду и злость после её нападок.
Однако когда Скуталу узнаёт, что у Даймонд Тиары были и другие стороны, о которых пегаска никогда не знала, её видение того, кем была достававшая её пони, будет разрушено. Мы видели, что Даймонд Тиара была добра к некоторым пони, таким как Кейки и Сильвер Спун, но изменит ли это отношение к ней Скуталу, учитывая, что при всей любви к другим, она была не добра к пегаске? Вы узнаете больше об этом в последующих главах.
И да, здесь немного раскрывается Сильвер Спун. В основном серая земная пони будет появляться в главах про Скуталу.
В следующей главе мы вернёмся к Эппл Блум, а также увидим Филси Рича и то, как он переживает смерть своей дочери. Узнаем ли мы больше о таинственных жене и брате, которые тоже умерли? Читайте и увидите.